Легион и сияние

Размер шрифта: 13

– Мы закрываем глаза, чтобы убедить себя, что зло далеко, а потом кто-то отрезает нам веки.

Ни́п Вербо́ген

Пролог

Гордость мира Ярго́н – его легионы. Они, легионы эти, могли из ничего создавать темных тварей, а форма зависела только от фантазии и искреннего желания человека. В древности они были орудием во множестве сражений, но прошли века, общество выросло и отбросило прежнюю кровожадность. Настало время гуманизма и технологий.

Позор мира Яргон – его легионов похищали и он ничего не мог поделать. Люди научились использовать технологии, которые взяли у соседних миров, но еще не успели избавиться от всех пережитков жестокого прошлого.

Под тоскливую скрипку в скрытом месте, в Яме, сражались доведенные до крайности легионы. Циничные искушенные зрители наблюдали как терзают друг друга люди и наспех созданные когтистые твари. Они могли быть друзьями до сражения, но кровь перебивала все – обещания, теплоту и сострадание. Страх смерти толкал на первый коварный удар, а потом было уже не остановиться.

Руки в темных, словно латных, перчатках, отпустили голову рыжей девушки. Свернутая шея – моментальная смерть. Не самое жестокое что происходило в Ямах. Но как же это было жутко – менее получаса назад она была уверена в своей победе, красовалась перед наблюдателями и позволяла себе издеваться над противником.

Где-то рядом в ужасных муках погибала темная рептилия – в ее поведении отразились все предсмертные муки погибшей создательницы. Человеку в черном доспехе было плевать на те предсмертные метания, он неуязвим.

Победитель смотрел на погибшую и медленно возвращался в реальность из кровавого угара. Исступленная ярость рассеялась, пришло человеческое сострадание, а вместе с ним ужас от содеянного. Но он все равно ни на каплю не сожалел о содеянном. Даже за жизнь раков, сваренных живьем, легион волновался больше.

Кровавый угар кончился, победителя вернули в клетку к другим таким же легионам. Он пообещал сам себе, что больше не будет так драться. И пусть охрана его пристрелит за неповиновение.

Было еще несколько боев. Все повторялось. И как бы тот легион не хотел сражаться, но все же он выходил победителем до самого конца с кровью на руках.

Полиция искала зацепки, устраивала облавы на предполагаемых похитителей, но неудачно. Время все шло и никто не знал, живы ли пропавшие или же их тела просто хорошо спрятали. Общество негодовало, власти защищались размытыми формулировками. И вдруг анонимный звонок. Кто-то раскрыл местоположение Ямы.

Группы захвата с легкостью ворвались в тот небольшой комплекс. Они зачистили здание от охраны и наконец попали в подвал. Свет фонаря выхватил из тьмы помещения лишь низкие клетки и грязных оборванцев в них.

"Освободите! Вытащите! Не оставляйте!"

Всего несколько часов назад на бой увели двух легионов и никто из них не вернулся. Одной из них – А́рика, а она, самое светлое существо в Ямах, была так добра, что своими силами могла лечить себя и других пленников. Все еще существовал шанс, что сражение не успело начаться и девушка выжила. Легионы видели в ее выживании проявление вселенской справедливости.

Бой успели провести. Ее тело нашли через несколько дней.

Часть 1. Мир, победивший жестокость

Глава 1. Переезд

Мы своровали у Земли столько технологий, что теперь едва ли от нее отличаемся.

Неизвестный популист

Восемь лет спустя

Э́клиш Парле́ сидел на своем месте, вцепившись в подлокотники. Ему было катастрофически страшно – первый раз на борту самолета и за пределами родного Наки́ра.

Его взглял бегал по темноте за иллюминатором. Мрак. Тусклый блеск бирюзовых молний – небо Стыка миров не освещалось ничем иным. Полет длился несколько часов, большая часть которых проходила именно в этом месте.

"Что, если мы пропадем здесь? – подумал Эклиш, когда ему показалось, что что-то мелькнуло совсем рядом с самолетом. – Нас даже никто искать не будет, а если попытаются, то не все равно ничего не смогут сделать."

Стандартная речь стюардессы только усилила его страхи. "Скоро мы пройдем переход в мир назначения", "Просим вас пристегнуть ремни, поднять столики, вернуть кресла в исходные положения", "Напоминаем, что в случае крушения…".

У Стыка миров была особенность – в нем пространство и время вели себя немного непредсказуемо. Поэтому говорили прибываем "скоро", а не через конкретный час, например, и в билетах указывали время вылета, но не время приземления.

Эклиш выполнил все указания и искренне старался запомнить, как выйти из самолета, как пользоваться маской и фонариком. Проигрывал в голове все экстренные сценарии. Но все полезные инструкции исчезали из его памяти как по щелчку пальцев.

Стюардессы заняли свои места и тоже пристегнулись. Эклиш на секунду расслабился, как вдруг стало тихо. Он давно перестал замечать шум двигателей и гул снаружи, и исчезновение привычных звуков выбило его из колеи. В следующий тихий миг самолет тряхнуло так, что парень подлетел в кресле, и только ремень спас его от того, что он не врезался головой в потолок. Загремела ручная кладь в отсеках, по салону полетели чьи-то наушники, подушки для шеи и пледы. Эклиша мутило, но он держался. В конце самолета кто-то заплакал.

"Рады приветствовать вас в мире Яргон, аэропорт города Ки́поле, местное время: 21:12. Самолет приступает к посадке…"

Дальше все прошло как в тумане. Воздушное судно не набрало большой высоты для путешествия по Стыку, и на посадку оно начало заходить почти сразу. Самолет наклонился, и пассажирам открылся вид на город вдалеке. Прекрасный закат оставлял солнечные росчерки на высотках. Эклиш почти инстинктивно прилип к иллюминатору.

Снижение. Мелькнули пейзажи, посадочная полоса. Самолет резко коснулся земли, притормозил и уже с постоянной скоростью поехал к зданию аэропорта.

Из динамиков раздался противный писк, привлекающий внимание всех и каждого. Вспыхнуло аварийное табло. Эклиш оцепенел – на панели, где до этого горел призыв застегнуть ремни, замигала иконка с красным треугольником. Опасность. Какая-то опасность. Парень ругнулся про себя – не пронесло и за ними из Стыка миров увязались непрошенные гости.

"Просим всех пассажиров, – твердили через хриплые динамики, едва перебивая шуршание и гомон, – просим всех пассажиров оставаться на своих местах. Проявить терпение. Будьте спокойны, воздушное судно находится под защитой пилота-сияния…".

Люди вскакивали, кидались к верхним полкам. Бортпроводницы заставляли паникеров и наглецов сесть, пристегнуться, и складывали сумки обратно. Эклиш только поражался тому, как терпеливо они наводили порядок.

– Да что происходит?! – тревожно спрашивал кто-то.

– Прошу вас, – объясняли стюардессы без тени дежурной улыбки, – сядьте на место. Пристегнитесь. Все под контролем, в аэропорту произошло небольшое нарушение безопасности.

Эклиш не понимал то ли остальные пассажиры правда не понимают, то ли до последнего отрицают опасность. Произошло вторжение. Это не катастрофа, не трагедия, а обычная повседневная проблема. Резафы, темные твари, заметили в небе самолет, взбесились и кинулись за ним по земле.

"Просим пассажиров оставаться на местах, – продолжал твердить голос, – Воздушное судно под защитой сияния…"

Полилась успокаивающая музыка. Эклиш был готов поклясться, что это та же самая мелодия, которую ставят на удержание звонка.

В окнах было видно, что крупные, до двух метров в холке, твари уже обходили самолет по кругу. Темные, нелепые и несуразные, с разным количеством ног, голов и хвостов и всеми возможными нессиметричностями и уродствами. Схожей в них была только животная агрессия трусливой стаи падальщиков и пустые глаза.

На Накире резафы – обыденность. Целые их орды обитали во мгле Стыка миров, делая путешествие по земле невозможным. Их не убить обычным оружием, огнем и прочим. Только свет и другие темные твари. Днем их испепелял Накирский светоч, поэтому нападали они лишь ночью. До рассвета людей на границе охраняла каста закатных сияний, несли свои Закатные дозоры. Они могли впитывать последние лучи, чтобы ими уничтожать резафов. На Яргоне же все было намного спокойнее: ни сильного Светоча, ни Дозора, ни нападений резафов за исключением вот таких нашествий, которые провоцировали сами люди.

Эклиш как раз был закатным сиянием. Один из множества таких же. Подобные способности – это норма их общества, как, например, музыкальный слух или склонность к точным наукам. Эклиш вот хоть и проходил обучение для Дозора, но отказался от подобной работы в пользу более достойного кандидата. У него были на это свои причины. Как и причины уехать в другой мир.

Темная лавина снесла тварей за окном. Сияние прильнул к стеклу. Там кавалерия безголовых всадников, закованная в темные матовые шипастые доспехи, неумолимо уничтожала все на своем пути. Топтали, рвали и метали. Лошадь и наездник – единое темное существо – кинулось на резафов, противоестественно выгибая конечности, удушая, пробивая и дробя врагов. Когда тварь затихала, нечто вставало и трусцой неслось на следующую жертву.

Месиво.

Та ненависть, с которой темные существа дрались, заставила сияние покрыться мурашками и затаить дыхание. За этим не хотелось наблюдать, но эта борьба не на жизнь, а на смерть, очаровывала Эклиша, как и многих других пассажиров, которые наблюдали как буквально под крыльями самолета проходило сражение темных силуэтов.

С резафами дрался легион. Это уже особенные люди Яргона. Она были способны лепить из ничего тварей, подобных резафам, и управлять ими. Вид их, поведение, полезность и выполняемые задачи зависели только от помыслов создателя. На Накире легионов было крайне мало, а их твари под дневным светом погибали так же, как и приходящие из Стыка миров резафы. Здесь же, где солнце темных тварей не испепеляло, роль защитников выполняли именно они.

В общих чертах для Яргона легионы были такой же нормой, как и сияния для Накира. Правда, их было куда меньше. Никаких привелегий, только выбор: развивать ли свои таланты и в каком ключе. Правда, у сияний все же было больше именно социальных ограничений, которые многих как раз и не устраивали.

Скоро схватка с резафами начала затихать. Сражение под крыльями самолета сместилось к хвосту, за границу видимости.

"Рады сообщить вам, что боевой легион аэропорта уладил инцидент. Были рады видеть вас на борту…"

Пассажиры зааплодировали. Эклиш, который изначально и не собирался, тоже. Прошло минут десять, и людей стали пересаживать в автобусы. Не желая толпиться и толкаться сияние решил выйти самым последним. Он не сразу нашел свою сумку – в отсеке для ручной клади ее отодвинули куда-то назад – и отправился на выход.

Парень спускался по трапу, запахивая посильнее любимый цветастый кардиган. Яргонский август показался Эклишу холоднее всей накирской зимы. Парень слабо представлял переживет первую слякотную осень, три месяца холода и неприветливую весну. Считалось, что ляльбат – узор из сине-оранжевых лепестков и листьев на кардигане – согревает в снежный месяц. Эклиш подозревал, что его и три пуховика не спасут.

Сияние глубоко вдохнул, наслаждаясь небольшим приливом сил от местного заката. Хотел вытянуть руку и поймать свет на кончики пальцев – закатные всегда так делали – но побоялся, что будет выглядеть глупо.

Сотрудники аэропорта в ярких жилетах подметали возле самолета потустороннюю пыль от уничтоженных резафов. Собирали ее в контейнер для специальных отходов, выкрашенный желтыми полосами. Совершенно буднично и безразлично, кто веником, а кто специальным аппаратом.

Не один Эклиш наблюдал за их работой. Рядом с автобусом стоял огромный жуткий темно-алый конь. С него словно сняли кожу, а потом обвили жгутами стали и сухожилий. Верхом на нем сидел не безголовый латный всадник, а обычный человек, одетый в джинсы и светоотражающую куртку сотрудника аэропорта. Незнакомец обернулся. Он был такой же темный, как и те существа, которых он ранее создавал силой мысли. Кожа бледная, глаза темные, а волосы до плеч черные, прямые, как будто тяжелая штора. Лицо казалось точеным – скулы, брови, ровный как по ниточке нос, правильной формы подбородок, тонкая верхняя губа и полная нижняя. Его дежурная полуулыбка казалась приторной и хитрой.

Боевой легион.

Их способности не терпели лжи и принуждения. Судя по работе незнакомца, он явно умел искреннее бороться. Засомневался бы на секунду в своей силе или в том, стоит ли защищать самолет, то его твари тут же потеряли бы четкость. Это значило, что парень на жутком коне не глуп и точно не добродушен.

"Ты создал армию безголовых всадников, сросшихся с их конями, – подумал Эклиш. – По виду ты нормальный, но кто знает, какой ужас творится в твоей голове".

Резафы пугали сияние не так уж и сильно. Он к ним привык. Ассиметричные морды и оскал не вызывали ужаса. А вот человек, способный создать таких и натравить на врагов – да. Напряжение рядом с ним было сродни общению с дебоширом, который в любой момент готов разбить собеседнику лицо.

Когда все сели в автобус, конь встал на колени, спуская всадника, и растворился, не оставив даже пыли. Незнакомец зашел следом за Эклишем, они оба встали у окна. Легион был на полголовы ниже, не широк в плечах. Как ни в чем ни бывало он листал что-то в телефоне и Эклиш заглянул на секунду – не смог побороть любопытство.

Читалка электронных книг. Шапка приложения говорила, что сейчас был открыт "Всадник без головы".

– Может тебе сразу и переписки показать, а? – тут же дерзко спросил легион и с вызовом посмотрел на попутчика, убирая телефон в сторону. На секунду он нахмурился, и тут же задал второй вопрос. – А ты не Эклиш Парле случайно, а?

Сияние был бы рад сказать, что тот обознался, но увы. Незнакомец же продолжил:

– Высокий, шатен, в толстовке и цветастой кофте, загорелый, глаза… – перечислял он признаки, без стеснения разглядывая собеседника… – глаза фиолетовые. Или это синие? Плевать. Меня попросили проводить тебя до Уи́сти.

– А что, охрана аэропорта может просто уйти выполнять "просьбы"? – усмехнулся Эклиш.

Легион излучал уверенность в себе до неприятной степени и буквально провоцировал отвечать не менее дерзко. Весь автобус, хоть и полупустой, смотрел на них, и сияние не хотел ударить в грязь лицом в разговоре с какой-то шестеркой.

Незнакомец в ответ лишь тихо посмеялся и уткнулся в свой телефон.

Когда они доехали до аэропорта, провожатый просто затерялся в недрах здания. Эклиш видел его, когда тот помогал девушкам с ручной кладью на лестнице. Потом заметил его где-то вдалеке за пунктом досмотра, пока сидел в зале ожидания. Это было даже занимателно – найди легиона в толпе, ведь больше заняться было нечем.

К окну с пограничным офицером Эклиша единственного позвали по имени. Парень подошёл и увидел, что кроме сотрудника аэропорта в кабинке был тот самый легион. Он даже не удивился, что он и туда смог пролезть. Сияние сдержанно поздоровался, чуть нагнулся к окошку, чтобы лучше слышать, что ему говорят за шумом зала ожидания, и передал документы.

Офицер медленно перелистывал страницы паспорта Эклиша.

– Цель визита? – спросили у него.

– Работа. По приглашению.

– Тип сияния?

– Закатное.

Офицер посмотрел на легиона и едва заметно покачал головой.

– У него же приглашение от Уисти, в чем проблема? – спросил тот, кивнув на Эклиша.

– Оно не зарегистрировано.

Эклиш нервно сглотнул, поддался вперед, повернулся ухом к окошку, пытаясь уловить каждое слово.

Провожатый пожал плечами, потянулся к клавиатуре и нерно подолбил пальцем по кнопкам. Офицер глянул на него как на идиота, и отолкнул руку наглеца. Тот даже бровью не повел и невозмутимо сказал:

– Наверное, сбой в системе. Не может быть так, чтобы он приехал в никуда. Есть письменное приглашение.

Эклиш тут же сунул в окошко бумагу. Офицер мельком глянул, но тут же вернул обратно.

– Тот же регистрационный номер. Я просто не могу его пропустить.

Начался тихий спор, полушепотом. Эклиш чуть не поседел, пока двое едва знакомых людей выясняли его судьбу за стеклом приемного пункта. Что-то ловко попало в карман офицера, и тот достал из стола форму, ударил по ней печатью, махнул небрежную подпись и выдал Эклишу. Это был бланк на туристическое пребывание на неделю.

– Работодатель потом отправит запрос в миграционную службу и твой статус поправят.

– Спасибо, – с облегчение выдохнул парень.

Сияние был уверен, что все сложное закончилось. Осталось забрать вещи – пустяк. Вот только в зоне ожидания багажа нестройными разноцветными рядами стояли настоящие баррикады сумок и чемоданов. Между ними бродили уставшие и потерянные пассажиры, словно неупокоенные души.

– Кошмарное зрелище, да? – сказал возникший из ниоткуда легион. – Мои боевые поделки пугают прилетевших не так сильно, как этот склад. Кстати, я спросил, твой багаж ещё не отгрузили. Пойдем перекусим.

Эклиш не мог позволить себе невыгодно менять деньги в аэропорту и "перекусывать" ему было особо не на что. Но у провожатого и тут было все схвачено. Одна из кафешек пустовала, а сотрудники явно знали легиона и он лично притащил с кухни еду и завалил ей весь стол. Им словно позарес нужно было куда-то деть блюда на грани срока годности, и они решили все скинуть одному единственному человеку. Пироги, пиццы, сладкие напитки, коробочки жаренной курицы в панировке и ведро мороженого. Этим можно было накормить четверых, но, казалось, маловато для легиона. Он заколол волосы и принялся за все по очереди.

Провожатый смачно обмакивал кусочки мяса и пирогов в соусы и отправлял все в рот, а следом заливал газировку и делал это так смачно, словно переигрывающий актер в рекламе фастфуда. Он с противным звуком всосал напиток из стакана, вытащил трубочку и сунул ее в пузатую литровую бутылку. При этом легион небрежно листал что-то в телефоне, иногда хмурясь или двигая челюстями влево-вправо. Эклиш старался не пялиться на странного парня, но не выходило.

– Что смотришь? – выпалил легион, оторвавшись от телефона.

– У тебя вместо желудка черная дыра? – ляпнул Эклиш первое, что пришло в голову. – Тебе не будет плохо?

Легион усмехнулся, дернул бровями.

– Все эти толпы даются нелегко, и мозгу нужно много сил. Аэропорт, спасибо ему огромное, покрывает мои расходы на еду, – отсалютовал он полупустой бутылкой и отложил телефон. – Скажи-ка мне, а как ты попал к Уисти? Лично знаком с этим… с ним?

Эклиш решил на всякий случай умолчать о том, что в предложении Уисти его интересовала не сама должность, а именно возможность переехать на Яргон.

Все дело было именно в Закатной касте, а точнее в суровых устаревших правилах. Одно из них особенно насолило Эклишу – он не мог нигде работать кроме Дозора. Когда он отказался от этой возможности, то стал классическим представителем "закатной безработицы", живущим на пособия. Кроме прочего каста лезла еще и в личную жизнь, и в уклад семьи. По этой причине парень и искал работу за границей.

Он думал, может кто-нибудь заинтересуется его силой для работы возле Стыка или еще где-нибудь, и в целом был согласен на любое занятие и где угодно. В итоге ему ответил будущий начальник. Пообещал помочь с документами в обмен на то, что самое настоящее закатное сияние сможет привести своих соотечественников в профсоюз.

– Нет, лично не знаком. Я искал работу, а у него был вариант.

– Ага, ага. Рабо-ота. Уисти Нейз, та самая перспективная и интересная работа, – фыркнул легион. – Смотри только, пригласил тебя он, а твои проблемы с несуществующим приглашением решал кто-то другой. Разберись с этим как можно быстрее. Депортируют и глазом не моргнешь.

Эклиш тяжко вздохнул – все же он слишком сильно устал и речи о его проблемах добавляли только больше груза на плечи. Сияние со всем разберется. Когда отоспится. В отеле, в котором должна была быть бронь.

– Спасибо, что помог решить вопрос. Да за все спасибо. Ты просто меня спасаешь, – проговорил Эклиш, хотя из-за усталости его благодарность и вышла как будто вымученной. Легион в ответ на это только махнул рукой, мол, ерунда.

Сияние продолжил:

– А ты что, с Уисти не ладишь? Я думал, вы в хороших отношениях раз он поручил тебе…

– О, да, в хороших, – с сарказмом проговорил провожатый. – Мы не переносим друг друга исключительно любя. Кхм… Он попросил мое руководство, а оно попросило меня. Вот и все.

Легион замолк, кивнул собственным мыслям и протянул руку для рукопожатия.

– Меня зовут Нип.

Сияние оцепенел на секунду – ему это показалось слишком неожиданным. Без лишних промедлений он пожал руку.

Телефон Нипа завибрировал, слегка поехал по столу с дребезжанием. Парень быстро глянул на экран и обрадовал Эклиша новостью, что скоро можно будет забрать багаж и заказать такси.

– Если ты не против, то я поеду с тобой и прослежу, чтобы ты не устроился на ночлег в каком-нибудь клоповнике.

Парень хотел было убедить его, что с этим у него точно все впорядке, но прикусил язык – проблема с рабочим приглашением доказала ему, что все что угодно может пойти наперекосяк.

Отель, в котором был забронирован номер, оказался закрыт. На звонки никто не отвечал. В другом месте не оказалось мест. Сияние пытался не отчаиваться и почти сунулся в круглосуточные хостелы, но Нип, тоже уставший, остановил его и с усмешкой предложил переночевать у него на диване. Эклиш обрадовался, подхватил свои пожитки и уже был готов выдвигаться. Он не понимал, почему легион вообще так затянул с этим предложением.

– Эй, это шутка! – засмеялся Нип. – Пошутил я. Ты же не поедешь к едва знакомому легиону?

Сияние пожал плечами.

– А почему нет? – спросил он и в ту же секунду понял, в чем ошибся.

Он привык к безопасности. На Накире можно без опасения оставить сумку на лавочке, телефон на столе в кафе или переночевать у знакомого, ведь ничего страшного не произойдет. Но сейчас-то Эклиш не в родном мире. Он на Яргоне. И тут с безопасностью все было совсем иначе.

– В любом случае, – тут же добавил сияние, смутившись, – нас видели в аэропорту. Так что даже если со мной что-то случится, то у тебя будут проблемы.

Легион несколько секунд смотрел на Эклиша в недоумении, потом глянул какой час, махнул рукой и вызвал им еще одно такси. Видимо, он уже слишком замучался и был готов на многое, чтобы уже как-то решить проблему.

Глава 2. Фонд помощи легионам

Как мою проблему может решить человек, который весь день носит крепко затянутый галстук?

Анонимный отзыв на независимой площадке

Проснулся сияние на следующее утро от хлопка дверью и приглушенного "Ли́ка, привет!".

На секунду ему показалось, что он дома. Сейчас откроет глаза, а за окном фруктовые сады. Свежесть, его вредные родственники собираются на поздний завтрак или даже обед. Но нет, Эклиш уже не там.

Сияние рывком сел, осмотрелся. Он в гостях у Нипа, в весьма просторной квартире. На диване. Рядом стоит его чемодан с наклейкой аэропорта.

Легион сделал интересную планировку: объединил зал с кухней и разделил все пространство на секции с помощью интерьера. Вот часть-гостиная, которую занял сияние: столики, мягкий ковёр, телевизор на стене и огромные шкафы. Картины в лакированных рамах: от очаровательно реалистичных до бурной абстракции. Просто не счесть книг в шикарных обложках. Между зоной небольшой кухни и залом стоял обеденный стол, похожий на барную стойку. Возле плиты бесшумно возился Нип. Он что-то готовил, не замечая проснувшегося гостя. В какой-то момент легион небрежно вытер руки об майку и шорты на заднице, испачкав их в муке и воде.

Эклиш в недоумении проморгался. Посмотрел на стены – увешаны картинами, снова на Нипа – игнорирует полотенце. Для сияния стало ясно как день, что в этой квартире живет еще кто-то, кто делает место уютнее даже с учётом лёгкого бардака от легиона.

Со своего места Эклиш отлично видел как в прихожей миниатюрная девушка неуклюже снимала кросовки. Она, мило улыбнувшись, встретилась с Эклишем взглядом. Сияние автоматически поправил взъерошенные волосы. Лика была одета в велосипедные шорты и растянутую большого размера серую майку в пятнах от растворителя и яркой краски. Под майкой – темный бра с чуть менее выраженными пятнами. Казалось, на одежду специально плескали струйкой отбеливателя ради уникального рисунка. Вся девушка выглядела мнимо небрежной и показательно творческой.

– О-о-о, Нип, доброе утро! – протараторила она, выходя из прихожей и обнимая легиона со спины за талию. – А это еще что за чувак у тебя на диване?

Нип невозмутимо глянул на гостью через плечо и вопросительно поднял бровь. Он словно и рад был встрече, но не понимал, почему она себя так вела.

– Отцепись ты уже. Лика, это Эклиш. Эклиш, это Лика. Если коротко, то пришлось везли его ночевать сюда. Подкинешь его к Уисти? А я тебе взамен блинчики.

– Блинчики я бы и так взяла!

Она кидалась к тарелке, то слева, то справа, но Нип шлёпал ее по запястьям лопаткой. Пока Эклиш протирал лицо, Лика получила несколько звонких ударов, но успела утащить сразу всю тарелку и собрала с нее всю свою добычу в свой контейнер для еды.

"Милая парочка" – подумал Эклиш и стал наспех собираться. Ему было страшно случайно злоупотребить гостеприимством. Парень пообещал себе отплатить Нипу как только встанет на ноги. В новой квартире сияние мог бы пригласить его на новоселье и накрыть шикарный стол, но не был уверен, что сможет прокормить нового знакомого хотя бы в течении одной небольшой посиделки.

Через минут десять Эклиш загрузился в крохотную машину Лики со своими вещами. Девушка тем временем перекинула на заднее сидение сумку с баллончиками и максимально отодвинула соседнее кресло. Сияние все равно едва уместил ноги.

– Дай блин, – шутливо попросил он.

– На блин – в той же манере ответила она и передала ему один, весьма толстый и промасленный. – Салфетки в бардачке.

Они выехали и Эклиш, поерзав на месте, прилип к окну. Он был готов с упоением разглядывать незнакомую архитектуру, магазины, памятники и вывески, мимо которых проносился. В этом мимолетном осмотре раскрывалась романтика первого торопливого путешествия по неизвестным улочкам…

После первой крупной развязки они попали в городскую пробку и ползли как черепаха.

– Эх, район города прекрасный, новый, красивый, – объяснила Лика, включая радио. – Только построили его у черта на куличиках, как Нип говорит. И забыли расширить дороги. Полчаса тащиться будем.

На радио начались унылые разговоры с каким-то гостем-экспертом. Лика пару раз переключила каналы и, не найдя ничего сносного, оставила на новостной сводке.

– Ты работаешь на Уисти, да? – решил спросить Эклиш. – Нип нормально в этому относится?

– Да, знаешь, не все такие пробивные как он, чтобы уйти от босса с чистой совестью, а я очень ценю возможность заниматься творчеством. Выбор друзей Нип уважает достаточно и не капает мне на мозг.

– А, так вы друзья, – протянул Эклиш, но тут же получил от Лики взгляд, полный бешенства, и вжался в кресло.

– Да, друзья! Представь себе! – рявкнула она, чуть дёрнув руль, словно хотела кинуться на сияние и перегрызть ему шею. Но уже через секунду она остыла, буркнула извинение и кривляясь, объяснила. – Просто каждый встречный, когда слышит это, делает лицо, как у тебя, и задает подобные вопросы. Нип же в своем роде знаменит.

– В смысле знаменит?

Лика быстро зашла в социальные сети и нашла немало материала. Видео с бесячей анимацией смены кадра, случайные съемки в аэропорту, отрезки каких-то интервью и встреч. Арты, взрослые фанфики и огромные обсуждения его личной жизни. Это не было похоже на настоящую популярность, а больше так, на всплеск интереса школьниц.

– Он разок попал на видео, пару раз на интервью – там резко высказался, как он относится к Фонду Уисти. На обложку журнала запихнули, фотки там были просто шикарные. И все, он небольшая знаменитость, – с наигранным торжество произнесла Лика.

Она нервно надавила на клаксон и ругнулась на влезшего в ряд автохама.

– Как бы про него знают, но толпы не теряют головы. Ну согласись, он такой таинственный весь, симпатичный. Да, во-от, – протянула Лика и на секунду словно потеряла мысль, уставившись куда-то перед собой. – Но у него нет девушки, он закоренелый холостяк и нас часто подкалывают, что мы как бы "друзья с привилегиями". Типо, не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. Ха! Выговорилась, даже полегчало.

Эклиш ошалело кивнул.

– Так, значит, держать рот на замке, что я у него ночевал?

– Да, а то тебя замучают тупыми шутками, – сказала она и громко цокнула. – Еще минут пятнадцать и выползем из пробки. А там до логова Уисти домчимся как ветер.

Выбрались раньше. Эклиш наконец-то смог посмотреть на город в поездке так, как хотел.

Красивые высокие дома, сдержанные и без архитектурных диковинок строились ровными линиями сильно дальше широких дорог. Почти не встречались шедевры зодчества или какие-нибудь постройки культурного наследия. Лестничные пролеты тут были закрытым помещением, балконы застеклены, некоторые остановки напоминали большие стеклянные коробы с лавочками. На Нарике, в родном городе сияния, дома порой чередовались: двухэтажные особняки с красной черепицей, старая многоквартирная застройка и современные модные высотки. Эклиш не мог перестать все сравнивать с родиной, но неожиданно понял, что такая аккуратность в архитектуре ему нравится даже больше.

Они заехали на кольцо, в центре которого стоял огромный монумент. Человекоподобное безликое существо держало на плече хрупкую фигурку девочки. Девушки. На ее лице было несколько линий – они показывали ее шрамы на правой щеке. Один от уха до края подбородка, второй с виска до уголка рта и последний на глазу. В каменных руках она держала каменные цветы, а ноги скрестила.

– Это в память Арики, – объяснила Лика. – "Последний легион, до которого добралась жестокость" – так там написано. Это про Ямы в Киполе.

– Да, я знаю, – тихо ответил Эклиш.

Парень не просто знал. Та история изменила его отношение к жизни.

Восемь лет назад он не сильно интересовался серьезными вещами. Работа, проблемы и заботы – все было за далеким горизонтом. Эклиш никогда не грезил, что пойдет на границу мира и будет защищать Накир от резафов, как хотели почти все закатные, поэтому учился небрежно. Он тогда еще не знал, что это и называют беззаботностью.

Потом все изменилось. На Яргоне раскрыли подпольную боевую Яму. Дрались там не собаки, а легионы. Кто-то анонимно сдал место, где все происходило. Это была искра в солому, начались аресты, захваты, шумиха, но даже тогда сияние не обратил должного внимания – ведь Яргон далеко.

Потом были репортажи, интервью, расследования, документалки. Как выживали, сражались, справлялись с утратами и попадались похитителям. Тогда Эклиша больше всего шокировало, что это были не взрослые легионы, а его ровесники. Они жили хуже, чем скоты на убой, да еще и по принципу "либо ты, либо тебя".

Эклиш впервые увидел и узнал, что значит чувствовать чужую горечь через цифровую картинку, через набор пикселей. Сияние и раньше знал, что в мирах происходят ужасные вещи, но впервые это оказалось как близко для него. Он был бы рад тогда вернуться в свою беззаботность, но уже не знал как. Перед глазами стояли грязные клетки, массивные ошейники из металла и снимки освобожденных подростков. Выжило меньше двадцати парней из нескольких сотен, а девушки погибли все до одной.

Личности жертв Ямы держали в секрете, реабилитацию провели тайно. Лишь некоторые из них могли открыто рассказать, что происходило в том месте. Одним из них был тот самый Уисти Нейз, который после возвращения к нормальной жизни решил помогать легионам и создал свой Фонд. Это было чем-то вроде профсоюза, юридической конторы и благотворительной организации одновременно. Спонсировали целевое обучение, отдельные кафедры, исследования и популяризацию. Зачем они вдруг решили помогать сияниям, Эклиш не понимал.

Эклиш узнал про Арику Маки́рл, когда ее судьба стала знаковой для Яргона и вышла за его границы. Каждый спасенный легион твердил, что она не заслужила своей участи. Милая девушка с уродливыми следами жестокости – шрамами – на лице, помогавшая всем вокруг. Слабый робкий легион. Отдавала еду, выхаживала товарищей, лечила их своими силами. Всегда надеялась, что скоро кошмар закончится.

Судя по рассказам выживших, Арику выставили против самого сильного и отчаянного. Если бы он не убил ее, то убили бы его. Это была последняя смерть в Ямах до того, как весь ужас закончился. На Яргоне люди требовали возобновить смертную казнь и покарать не только преступников, но и их семьи. Хаос перерос в смирение, и бедная девочка Арика стала "последней жертвой".

Ей было шестнадцать.

Эклишу тоже.

Сейчас ему двадцать четыре и он все еще помнил ту историю, которая когда-то так его поразила.

Для сияния Яргон был особым местом – миром, победившим жестокость. Вот только оказавшись в нем, Эклиш понял, как поспешно согласился работать на Уисти. Тогда он был слишком взбудоражен и рад, что у него наконец получится уехать с Никара, но сейчас розовые очки спали и прежний оптимизм исчез.

"Будь я проклят! Надо было подумать получше перед этой авантюрой" – размышлял парень, уронив голову на стекло машины.

***

Лика отвезла Эклиша к зданию бизнес-центра. Стеклянный гигант, высотой может быть, этажей двадцать или тридцать, немного закрученный в спираль. Красиво, но громоздко. Очень важное на вид, но вызывало желание съехать со здания как с крутой горки в аквапарке. Лика ушла по своим делам, сияние остался у приемной. Совсем скоро его проводили до Фонда почти на последнем этаже.

Эклиш прошел ряды офисных боксов, в которых на первый взгляд кипела работа. Около полусотни человек в белых рубашках и галстуках перебирали на своих столах бумажный бардак и висели на телефонах. Парень слышал самые разные разговоры: от консультаций по поводу работы, до совершенно странных бесед, которые больше подошли бы брокерской конуре.

Сияние выглядел как цветной безумец в этой серо-офисной среде из бледных клерков, стрекота разговоров и безликих рабочих мест. Загорелый, немного лихой на вид, в белой толстовке, а поверх тот самый кардиган. На фоне Эклиша унылая атмосфера офиса казалась еще более ущербной. Работники оглядывались на него не то с завистью, не то с недоумением. Какой-то мужчина невозмутимо курил у раскрытого окна, но часть дыма все равно струилась внутрь. У него были настолько светлые волосы, что Эклиш сначала подумал, что он лысый, а не короткостриженый. Незнакомец повернулся, обратил внимание на гостя и недружелюбно скривился. Сияние поспешно отвел взгляд – не нужны ему конфликты на ровном месте с сомнительными личностями.

Парня привели прямо в кабинет Уисти. Оказалось, это был мужчина на вид всего-то лет на пять старше сияния. Укладка на русых волосах, нос с небольшой горбинкой, ясные светло карие глаза. И смотрел он на вошедших немного исподлобья. При этом мужчина разговаривал по телефону, бросая в трубку короткие общие фразы, и много улыбался. Зубы у начальника были как в рекламе стоматологии. Костюм придавал ему еще больше важности.

Секретарь усадил Эклиша в кресло, а Уисти все никак не заканчивал беседу. Его улыбка стала до пугающего доброжелательной. Неуместной. Чаще так скалились продавцы-разводилы, которые всеми силами хотели втереться в доверие к своим жертвам. Сияние ждал, украдкой поглядывая на работодателя, и все больше чувствовал нечто неприятное, но никак не мог понять что.

Через пару минут Уисти Нейз, наконец, попрощался с собеседником и положил трубку.

– Добро пожаловать, мистер Парле! – протянул он руку сиянию в знак приветствия, но при этом осмотрел одежду возможного сотрудника с долей брезгливого удивления. Словно до этого не видел Эклиша перед собой, а теперь сделал все, чтобы без слов упрекнуть его. Странно было видеть такое поведение у взрослого человека, руководителя. Сияние списал все на то, что на Яргоне подобное могло быть в порядке вещей.

Уисти продолжил:

– Как вы добрались? У вас получилось устроиться?

– Здравствуйте, рад познакомиться с вами вживую, – выдал Эклиш культурную мягкую ложь. Он коротко рассказал, как прошло прибытие, хотя и опустил детали про Нипа. На всякий случай. Ему не сильно хотелось делиться впечатлениями – куда больше волновали повисшие вопросы депортации и квартиры: – Получится ли мне получить жилье с корпоративной помощью? Это было одним из пунктов договора.

Уисти тут же набрал кого-то по телефону. "Да, организуйте квартиру за наши средства", "Нет, недавно прибыл". Он важно мотал между пальцев карандаш, качался в кресле, а потом с видом знатока недвижимости выдал что-то типа "Я думаю, тебе надо в этом разобраться. Нет, рабочего разрешения нет".

Эклиш не верил своим ушам. Уисти что, надеялся, что сияние сам решит эти вопросы? А если бы он не спросил про обещанное жилье, то ему бы самому пришлось его искать и оплачивать? С одной стороны, сияние его понимал, ведь Фонд – это коммерческая организация и брать из нее деньги надо осторожно. А с другой стороны были четкие пункты сделки, договоренность. Какой в них смысл, если их не собирались соблюдать?

Переписка с Уисти была полна конкретики: рабочее разрешение, работа, помощь с социальным пакетом. В итоге сияние был ни с чем. Без Нипа он бы полуголодный ночевал на лавочке на каком-нибудь вокзале.

– Все отлично! За сегодня мы уладим вопросы с жильем и твоим разрешением. Завтра мои сотрудники помогут тебе закончить оформление, и мы будем готовы приступать к работе.

Парень натянуто улыбнулся и одобрительно кивнул. Он действительно был рад, вот только уже разумно опасался, что ему придется напоминать будущему начальнику и другие его обещания. Эклиш старательно гнал мысли о том, что пока еще может купить билет домой по скидке, но в нем играло упрямство. Оно не позволяло отступить.

"Уйти я могу всегда. Небольшие трудности не повод же отказываться от шанса на новую жизнь в новом мире, верно? – размышлял он, вполуха слушая, как заливается Уисти о планах. – Нужно просто следить, чтобы он выполнял все свои обязательства."

– Вот твое рабочее место, – сказал Уисти, торжественно приводя нового сотрудника в один из офисных боксов. Дальше от окна места просто не найти, и Эклиш был уверен, что на него не попадет ни единого солнечного лучика. Но зато это был укромный закуток, куда никто лишний не заглянет. – Осваивайся, размещайся. Зайди к админу, он выдаст тебе всю информацию для входа в систему. Ты же умеешь пользоваться компьютером, да?

Эклиш провел пальцами по пыльной крышке стола. Он едва остановил себя, чтобы не ответить что-нибудь язвительное. За кого Уисти вообще его держал?

– Кстати, у тебя есть девушка, жена или кто-то такой?

Сияние оцепенел, неловко улыбнулся и покачал головой. Бестактность и неуместность этого вопроса, кажется, его даже немного испугала. Это точно не должно было касаться Уисти.

– Получается, я приступаю уже завтра? – тут же перевел он тему.

– Вообще-то, ты уже сегодня идешь на встречу. Точнее, на благотворительный концерт, ты, наверное, про них слышал…

– Нет, не слышал.

У Уисти опустились уголки рта, но он тут же выдохнул и поднял их обратно. Было видно, что неосведомленность Эклиша его обидела, словно парень должен был все узнать про Фонд заранее, как безумный фанат. Но что поделать – в сети так много пафосных комплиментарных статей, полных воды, что вычленить суть можно только вечность спустя. Даже в официальных ресурсах не было достаточно конкретики. Сияние знал примерную историю, общие цели и направление работ. Но кто их спонсор? Откуда столько денег? Порой у крупных коммерческих компаний не было таких бюджетов и рекламных кампаний, как у Фонда. А тут Уисти хотел от него просвещенности в деятельности более мелкой, даже локальной.

– Тем интереснее тебе будет присутствовать. Но нужно одеться официально. Понимаешь? Скоро разберемся с жильем и можешь начинать готовиться к встрече. В семь возле главного симфонического. Запомнил? – кинул он напоследок, заставив парня с грустью смотреть в пустоту. – Придут представители сияний.

Эклиш мельком глянул на часы. Полдень. До вечера полно времени, но у него не было даже костюма нормального. Также нужно было найти пункт обмена валют с выгодным курсом и плотно перекусить. Пусть он отдохнул у Нипа, но он все еще чувствовал себя разбито. К тому же еще не был решен вопрос с жильем.

На языке крутились лишь хлесткие фразы, но парень собрался за мгновение, настроился и мягко возразил вслед уходящему начальству:

– Подождите, – сказал он, – может, мне стоит производить впечатление, когда я отдохну после дороги?

Светло карие глаза Уисти Нейза нехорошо сверкнули.

– Это работа, Эклиш. Это твои рабочие обязанности. Ты же умный парень, должен понимать, что мне не нужен сотрудник, которому я даю отличные возможности, а он ими не пользуется. Если бы ты приехал раньше, то у тебя было бы больше времени.

Сияние был так шокирован, что не успел ничего толкового ответить – босс уже ушел, оставив за собой последнее слово.

"Приехать раньше?! – возмущался Эклиш про себя. – Так я бы и приехал, если бы знал о твоих планах!"

С одной стороны Уисти говорил правильные вещи, а с другой – не сдержал обещаний. Он оказывал помощь и одновременно усложнял жизнь. Эклиш был согласен многое стерпеть, чтобы хоть как-то закрепиться на Яргоне, но нутром чувствовал, что, в конце концов, с этим человеком они без скандала не расстанутся.

Глава 3. Концерт

Кто-то играет на сцене, а кто-то – на публику.

Театральная присказка

Уисти в переписке говорил, что хочет достойной жизни не только для легионов, но и для всех обладателей таланта. Мол, сияния на Яргоне нуждались в его помощи, но почему-то не соглашались на сотрудничество и вступление в профсоюзы и "держались за свою кастовую систему", хотя это уже не имело практического смысла. Раз все как обычно упиралось в касты, то Уисти почему-то верил, что представитель именно закатной сможет убедить всех сотрудничать ради общего блага.

Эклиш из Парле. Огромная семья, наподобие династии в десятки тысяч человек. Он входил в число"младших детей" – тех, кому после старших поколениями доставалось в наследство все меньше и меньше благ. На родине у парня из привилегий только небольшое пособие по безработице, бесплатный проезд на автобусе и минимальная пенсия. Эклиш был уверен, что не сможет никого убедить одной лишь силой авторитета – у него его просто не было, – но убеждал себя хотя бы попробовать.

Никто из каст не пришел на встречу. Даже оповещения не прислали, что не собираются посетить мероприятие. Огромный зал Главного симфонического театра Киполе, со всей полнотой выставок постискусства, ослепительным светом и стеклянным потолком, принял лишь одно сияние – Эклиша. И он был готов удавиться от тоски.

Парень зря арендовал костюм, торопился и репетировал приветственную речь. И конечно, напрасно купил ткань и заказал срочный пошив галстука в ателье – он планировал, что с ним точно бы привлек внимание сияний. Пошутил, завел беседу, а дальше по ситуации, и вот контакт налажен. Но не судьба. Единственные, с кем ему удалось познакомиться – бесконечные знакомые Уисти. На первый взгляд они были таким же непонятными и ненадежными, как и сам мистер Нейз. Начальник рассказывал, как у него все хорошо идет, а гости в перерывах между важными разговорами пялились на единственное сияние в зале и его наряд.

Сияние ловил себя на мысли, что хочет просто покинуть мероприятие, не отчитываясь и не прощаясь. Не лавировать между надушенными снобами, не ждать концерта, а просто отправиться нормально покушать и выспаться в квартире, ключи от которой недавно получил. Ведь он бесполезен, встреча не состоялась. Печально, но так бывает. Однако при мысли, что Уисти может выполоскать ему мозг, Эклиш начинал сомневаться. Судя по всему, в духе босса было перетягивать факты и принимать все на личный счет, и он вполне мог посчитать, что новый работник не заинтересован в успехе. Точнее, заинтересован меньше, чем в собственной благоустроенности.

"На первое время сойдет. Поработаю на него, потерплю, потом как-нибудь что-нибудь нормальное найду." – продолжал утешать себя парень, уже едва ли не в открытую зевая.

В конце приема все отправились на благотворительный концерт. Эклиш не знал, что в нем такого особенного, а на вопросы начальник ему интригующе отвечал: "Сам увидишь". На выступлении они заняли места в конце, недалеко от входа. Рядом с ним был только Уисти, с важностью полководца наблюдающий за музыкантами, и еще пара зрителей.

Сияние не считал себя ценителем искусства и на сцену смотрел без особого интереса, даже подумывал, не достать ли телефон. Скука до конца отравляла и без того унылый вечер. С безразличием Эклиш наблюдал за фигурками музыкантов, почетных гостей. Изучал балконы, кресла, кулисы. Все с той же отрешенностью слушал первые аккорды и перекликание скрипок…

В какой-то момент вообще забыл, кто он и зачем пришел. Ему резко стало не все равно.

Несколько десятков музыкантов разрывали густую тишину и звук, кажется, вязкий и плотный, захватил каждый уголок зала. Сияние разумом вдруг оказался под толщей воды, он и задыхался, и наслаждался тем, какой легкой, кажется, стала его собственная душа. Эклиш головокружительно влюбился в окружающий его мир и погрузился в нечто высокое, что невозможно было описать ни на одном языке. Он знал, что всю жизнь будет думать о том, как невероятно чувствовал себя в этот момент, как трепетал, силился запомнить звук, но терялся в нем.

Эклиш вдруг почувствовал себя так же, как когда узнал о несправедливости, смерти Арики, Ямах и страданиях и безнадежно потерял свою беззаботность. Он не знал, что подобное можно испытать дважды.

Композиция завершилась, и зрители самозабвенно зааплодировали, награждая музыкантов и дирижера. Эклиш, пропавший в омуте эмоций, делал то же самое. Вдруг почувствовал, что босс наклонился к нему и сияние будто облили холодной водой.

Уисти, не переставая смотреть на сцену, и с долей напускного восторга в голосе проговорил:

– Удивительно, правда? Легионов, способных создавать человеческие формы, можно пересчитать по пальцам. Это невероятно сложно – оторвать от себя частичку и создать вокруг этого кого-то другого фактически из пустоты.

— Они и на это способны? – поразился парень. – А это все творения единственного легиона? Каждый?

– Да. Все музыканты. Инструменты тоже. Это создала одна лишь талантливая девушка. Гений. Хочешь, познакомлю? Ты знаешь, как работает это у нас? – вдруг перескочил на другую тему Уисти. – Мы не можем создать то, что не можем полностью осознать. Или не хотим делать. Нельзя просто пожелать "Пусть мои создания умеют играть на скрипке и пианино!"

– Вы хотите сказать, что она, легион, знает все это?

– Знает. Умеет. И имеет опыт. Она разделяет свои навыки, вкладывает их в существ, в целый оркестр. Титанический труд, огромный багаж знаний, насмотренность, эмпатия, погруженность и просто невероятный врожденный талант. Вас надо обязательно познакомить.

У Эклиша чуть глаза не закатывались – эти странные попытки сосватать его с кем-то становились невыносимы. Парень помолчал секунду, а потом прошептал:

– Как же ужасно, что их использовали для войн.

– Человеческая природа, – пожал плечами Уисти. – Испоганить все светлое вокруг, превратить в выгоду. Ведь у боевых легионов очень израненная душа. Им так часто приходилось причинять боль другим, что внутри что-то сломалось. Что-то светлое.

Эти слова, полные какой-то прогорклой искренности, неожиданно отпечатались в памяти Эклиша ярким пятном.

Уисти уронил голову, поджал губы и снова вернулся в свой драматический образ:

– Я ведь тоже был в тех Ямах. Я тоже дрался, чтобы не убили…

От подобного откровения у Эклиша на секунду остановилось сердце. О прошлом Уисти все знали, не было смысла оглашать это в личном разговоре. Сияние не был готов слушать о тяжелом прошлом этого человека, чтобы неуместное чувство жалости к начальнику не давило на него, не призывало к терпению и пониманию.

– Хочу всегда быть честен с людьми, – улыбнулся Уисти. – Надеюсь, ты меня понимаешь. Я очень хочу, чтобы ни один легион по доброй воле не стал убийцей. Мы ведь все не желаем никому зла. Никому и никогда. Смотри, на что легионы способны под мирным небом!

Уисти махнул в сторону оркестра и сияние, шокированный, удивленный и раздавленный жалостью к едва знакомому человеку, посмотрел куда указали. Но вместе с тем, ему было банально некомфортно.

– И Арика тоже могла бы. А я уже нет. Даже создать пару тварей ради самозащиты не выходит, ха-ха. Зато я создал Фонд. Знаешь, в память о ней.

У Эклиша дернулось лицо.

Новая партия прервала Уисти. Движение дирижера и скрипача все как один с достоверной человеческой плавностью и эмоциональностью начали свою игру. Музыка заполонила все мысли, заставила кожу покрыться мурашками. Эклиш понял, что у него онемели щеки и, возможно, покраснели. Все было чудесно, как и в начале, вот только раздражение после короткой беседы с начальником никак не давало ему полностью расслабиться. Да он просто спокойно сидеть рядом с ним, кажется, уже не мог – ему было некомфортно.

Эклиш оторвался от музыки. Неловко оглянулся по сторонам, втягивая воздух – ему нужно было как-то утихомирить эмоции. Посмотрел назад, направо, налево. Его взгляд тут же упал на девушку. Она была довольно далеко, в другой секции зала и на последнем ряду, недалеко от выхода. Положила подбородок на спинку кресла перед собой. Светлые волосы стянуты в хвост на затылке. Несколько прядей неаккуратно выбились. Незнакомка смотрела на сцену с тем же оцепенением, какое было и у Эклиша. У нее даже приоткрылся рот. В полутьме было сложно разобрать ее черты. Лицо незнакомки показалось парню отдаленно знакомым. Он был готов поклясться, что уже видел ее где-то.

Девушка подняла голову со спинки и испуганно оглянулась на Эклиша. На правой стороне лица, которую до этого скрывали пряди, теперь можно было рассмотреть несколько шрамов: возле глаза, от виска до уголка рта и на челюсти. Она была вылитой Арикой.

Они смотрели друг на друга долгих несколько секунд. Выражение ее лица сменилось от мечтательного до испуганного, и она сорвалась с места в сторону выхода. Эклиш не успел даже пискнуть. Девушка с ноги влетела в незапертую дверь, выскочила из зала и скрылась в залитом светом коридоре.

"Она что, в лохматых тапочках, халате и пижаме?!" – запоздало удивился сияние.

– Э-э-э… Мистер Нейз, вы видели?…

Уисти, возмущенный грохотом, моментально оглянулся и заметил только как кто-то скрылся за дверью.

– Видимо, очередной нахал пробрался на концерт.

Эклиш буркнул, что со всем разберется, извинился и кинулся следом за беглянкой. Он пролетел длинный коридор и повороты под тоскливое пение скрипки, но успел заметить как девушка удирает за угол, шаркая обувью по кафелю, а за ней пафосно развевались полы халата с рисунком зеленых гусениц.

– Арика! – крикнул он.

Беглянка вздрогнула, затравленно и зло посмотрела на сияние перед тем как скрыться окончательно. Теперь сияние четко рассмотрел ее лицо и приметные шрамы. Ему не привиделось в темноте!

Эклиш вылетел в полупустой холл, оглянулся, по сторонам, подбежал к выставочными стендами и другим проходам. Выход из театра – охрана спокойна. Гардероб, служебные коридоры – никого. Запустение четко дало ему понять, что никого он не догонит. Арика как будто испарилась.

– Эклиш? – позвал кто-то его громко, с эхом. – Ты чего тут делаешь?

Сияние резко обернулся. На лавке возле пустого буфета, далеко-далеко от него, сидел Нип. Он уперся локтями в колени широко, сцепил руки в замок, а на сияние смотрел исподлобья. Легион был в черной рубашке, костюме и до блеска начищенных туфлях. Пиджак расстегнут. Он выглядел несколько дерзко, куда больше, чем Эклиш в его цветастом галстуке.

– Уисти на концерт дернул, – сухо ответил он, продолжая оглядываться по сторонам. – Ты никого странного не видел?

Легион усмехнулся и кивнул на него.

– Одно запыхавшееся сияние туда-обратно бегает.

Парень шумно выдохнул – правда ведь, судя по всему, в холле самым странным был именно он. Сияние еще раз судорожно посмотрел по сторонам и постарался успокоиться.

– А ты как тут оказался? – спросил на выдохе Эклиш и сглотнул, избавляясь от сухой рези в горле.

– Пришел на концерт, а меня не пустили в зал. Вот, сижу, жду такси в час-пик. Так, кого ты искал? Я так и не понял.

– Да-а, неважно, – пробормотал сияние.

***

Мысли про Арику замучили Эклиша настолько, что на следующий день он пошел в театр и притворился растяпой, мол, портмоне оставил, а девушка какая-то умыкнула. Попросил записи с камер, доверчивый администратор ему поверил. Увы, в зале они не стояли, а в коридоре был муляж. Лишь одна в холле на секунду уловила какое-то движение и стремительное бегство, но этого было мало. Посмотрели камеру на входе в здание и в холле до концерта и не нашли никого похожего на Арику. К тому же кто вообще мог пустить девушку в халате в театр? И в тапках. Сияние начинал думать, что ему действительно просто привиделось и он занялся работой.

Эклиш засел в офисе-коробушке Фонда, затянул горло уже обычным галстуком и начал попытки связаться с кастами. Дозвониться, дописаться. Но видимо, проще ему было докричаться – его открыто игнорировали.

Социальные сети сияний-активистов? Баны, удаление сообщений, резкое молчание – стоило ему лишь заикнуться про то, что он из Фонда, как общение обрубали на корню.

Электронная почта? Тишина в ответ.

Звонки по номеру телефона в пункты самоуправления? Его бесконечно перекидывали с одной линии на другую, пока Эклиш сам не вешал трубку. В такие моменты он был готов удавиться на своем галстуке, потому что подобное уж слишком его печалило.

Прошло около недели. Одного работника успели уволить за то, что он сдал отчет на минуту позже. На другого коллегу вызвали сначала охрану, а следом и полицию. Мол, сотрудник работал так плохо, что, получая зарплату, он обворовывал Фонд. Цирк какой-то. Понять, на кого Уисти в следующий раз решит обрушить небо, было несложно – босс мог кружить над вероятной жертвой несколько дней, подмечая малейшие ошибки, мешая работать вечными пустыми расспросами, и сам своим надзором порой доводил людей. Эклиш же смотрел на подобное и содрогался – пока у него тоже не было успехов в поставленной задаче. Он боялся оказаться на месте тех несчастных, кого Уисти решил выжить из своей компании, вместо того чтобы просто уволить.

Эклиш пытался найти кого-нибудь из сияний вживую, но они не проводили ни одного мероприятия, а домашних адресов нигде не оставляли. Отсутствие результатов его убивало. Уисти все так же считал задачу простой и на новости про глухую стену между Фондом и кастами лишь отмахивался: "Это все вина старого сотрудника! Вот что делает с людьми зависть." Сияние не понял, при чем тут была зависть, но решил не уточнять.

У него остался последний шанс связаться с сияниями через Летний блеск. Если, конечно, его соотечественники не забросили эту традицию. В его доме не было возможности попасть на крышу, поэтому он пошел просить помощи у немногочисленных знакомых. Нип ответил, что по такому случаю откроет для него крышу, а заодно предложил посидеть вместе после заката.

Вечером пятницы, когда люди торопились покинуть офис, Эклиш остался на работе еще на пару часов, за что удостоился теплой похвалы от Уисти. На самом деле парень просто искал, чем занять себя на несколько часов. Квартира, которую нашел сиянию Фонд, была слишком далеко, и парню не хотелось ехать туда в переполненном городском автобусе, а потом в такой же толкучке добираться до Нипа. Лика же работала не так далеко от Фонда и вроде как говорила, что сможет подвезти сияние, если он дождется конца ее работы. Лишь ради этого Эклиш задержался в офисе, но не говорить же обо всём этом импульсивному начальнику, который уже умилился рвению нового сотрудника?

В назначенное время сияние пошел в сторону бетонной стены, которая огораживала дорогу, проходящую под железнодорожным мостом. По пути он не без удовольствия ослабил галстук – в офисе, даже в одиночестве, он почему-то этого не делал. Словно атмосфера рабочих будней убивала в нем тягу к разумному удобству.

Лика была отличным творческим легионом, художником и скульптором. Ее руками Киполе преображался, а деятельность Фонда Уисти Нейз всегда оставалась на виду. Девушка до безумия обожала огромные проекты. Граффити на всю стену пятиэтажки, плакаты, инсталляции. Ее силы в первую очередь были направлены на это.

Эклиш издалека увидел, как она благодаря своим тварям-осьминогам перемещалась по стене. Существа сплетали "щупальца" и Лика сидела на них как на огромных качелях. Осьминоги цеплялись за разные балки моста, сокращались или растягивались, и художница без труда добирались до любой части огромного бетонного полотна.

Когда Эклиш подошел, Лика висела в паре метров над землей и внимательно осматривала работу, то под тем углом, то под другим. Это было что-то оранжевое и яркое, но непонятное вблизи из-за масштаба.

– Вот тут линия потекла, надо закрасить – пробубнила она.

Один из ее осьминогов шлепнулся на тротуар, как кусок черного желе, нелепыми движением схватил краску и вытянувшись, поднялся обратно,с бешеным стрекотом мотая баллончик. Существо трясло его так сильно и громко, что казалось, выпустит – и он пробьет лобовое стекло случайной машины.

– Вот тут, – кивнула Лика.

Осьминог оперся на несколько лапок и с "грацией" принтера закрасил нужную область и повис на балках, как огромный черный куль.

– Ты закончила? – крикнул Эклиш.

– Да-а! Полностью готово.

– Так слезай.

– Красиво?

– Красиво! А что это?

– Золотые рыбки купаются в солнечном свете. Считай, что вдохновилась нашим знакомством, – буркнула она. – Нас Нип должен был отвезти. Скоро приедет. Тогда и слезу.

Лика вносила правки в " полностью готовый" проект еще в течение десяти минут. За подобным было очень увлекательно наблюдать, особенно когда темные твари прямо на ходу меняли свою форму. Сияние никогда не видел подобного так близко: ему было до смерти любопытно, но при этом противно. При мысли, что осьминог случайно прикоснется к нему своей кожей, наверняка липкой и холодной, у сияния волосы на затылке шевелились от отвращения.

Когда Лика закончила и спустилась, Нипа все еще не было. Эклиш уже начинал переживать, что они не успеют добраться до крыши.

– А что, он на машине? Попал в пробку, наверное – рассуждал сияние, всматриваясь в поток автомобилей. – Ну, Нип.

Лика радостно помахала кому-то за Эклишем.

– Нет, мне нравится другой транспорт.

Сияние обернулся. Нип опять был верхом на своем красном коне, который стоял как изваяние, даже головой не шевелил. Случайных прохожих огромная скотина больше раздражала, чем пугала. Темная тварь занимала половину пешеходной зоны.

Нип выглядел потрепанным. Рабочую куртку со светоотражающими элементами, заметно разодранную, легион повязал на талии, оставшись в одной темной футболке с пятнами пота. Были видны все ссадины и синяки на руках и шее. Он словно лично передрался со всеми резафами, которые преследовали самолеты.

– День сегодня тяжелый был, я уже хочу домой.

– Нип, – серьезно заговорил сияние, – какого черта конь красный?

– Он тебя засмущался.

Лика перебросила сумку с баллончиками через плечо. Нип тут же сделал им по еще одному коню, которые услужливо опустились на колени, чтобы всадники на них забрались. Художница без тени сомнения залезла на зверюгу, та поднялась, и алые пластины тут же окутали тело девушки словно доспех.

Сияние стал размышлять, а насколько это вообще прилично – быть настолько облепленным темной тварью, которая подвластна другому человеку.

– Я не умею держаться в седле, – возразил Эклиш, пытаясь под любым предлогом не залезать на поделку легиона. – Да и как вообще мы поедем на них? Как этим управлять? Вдруг оно прохожих затопчет? Я на такси поеду.

Нип раздраженно зыркнул на него.

– Просто сиди ровно, я тебя закреплю. Управлять им не нужно, я сам все сделаю. Мы поедем не по тротуару, а по дороге. Весь мой транспорт зарегистрирован, я плачу за них налоги, а еще у этих коней будут госномера на груди и заднице. Залезай, Эклиш, или я сам тебя на него закину!

Сияние с подозрением подошел к коню. Хотел погладить его, похлопать по шее так, словно он был живой. Темная тварь не дышала, ничем не пахла, не шевелилась лишний раз, позволяя наезднику устроиться на широкой спине. Парень вздохнул, подтянул штанину брюк и, как мог, перекинул ногу, уселся. Эклиш, осмелев, все же провел рукой по телу коня и понял, что оно словно теплый воск, сухое и гладкое, без шероховатостей.

"Не так уж и мерзко" – подумал парень.

Не успел он сесть поудобнее, как темная тварь осторожно поднялась на ноги. Прямо из тела коня выросли первые пластины. Они наложились на его бедра, на спину и торс, прочно закрепляя парня. Двигались, подстраиваясь – словно куча змей, которая лезла, куда не просят. Эклиш только и мог наблюдать, как намертво, кажется, врастает в темное существо. Сияние пытался не думать о том, что будет, если по велению Нипа пластины решат затянуться слишком сильно.

Поездка была чем-то невероятным. Огромные красные кони с синхронностью обычных легковушек обгоняли, перестраивались и жутко орали на пешеходов, перебегающим двойную сплошную – это был аналог клаксона. Они неслись со скоростью километров тридцать, вставали на красный свет, а потом скалились и пускали пену, ударяя копытами по асфальту. Водители без тени страха гудели в зад коня, когда тот их подрезал или бесцеремонно вклинивался в ряд.

Эклиш был готов умереть каждую минуту, когда создание Нипа выполняло очередной резкий маневр. Парень молился Светочу, чтобы не опозориться и не закричать от ужаса. Пока он думал, где взять запасные штаны – скорее всего, пригодились бы в конце поездки – Лика и Нип успевали посмотреть новости в телефоне. Где-то на полпути они взяли пакеты с едой в окошке для клиентов на машинах и успели забрать еще один заказ у невозмутимого курьера.

Дома Нип сделал пару коктейлей, взял закусок и повел всех на крышу. Шестнадцать этажей, микрорайон на ладони. Гулял теплый летний ветер, трепал волосы. Последняя пятница, Летние блики на Накире. Старшая сестра Нишма рассказывала как-то маленькому Эклишу одну легенду, что именно в этот день одно сияние отдало себя солнцу, чтобы оно начало испепелять резафов и, мол, с тех пор ему в конце каждого лета стоит выражать свое почтение. Но для Эклиша это всегда был лишь сытый праздник, полный тепла, аромата жареного мяса, вина, сыра и ванильной выпечки.

На крыше этого дома пахло раскаленным покрытием. Все необжито, пыльно и грязновато. На Нарике же крыша была особым уютным островком, где предпочитали встречать солнце. На сердце сияния было тяжело от подобной грязи в месте, которое он уже привык считать чем-то почти священным.

Поностальгировав немного, Эклиш решительно стянул с себя галстук. Лениво через голову он снял рубашку и упал на колени. Вдохнул тепло полной грудью, приглашая закат в объятья. В лучах следовало искупаться, как в море, и с трепетом и благодарность наполнится их мощью.

– Экли, милый, ты что делаешь? – встревоженно спросила Лика. – Ты зачем разделся?

– Я пита-аюсь солнцем, – пропел парень на выдохе, прикрывая глаза.

– Так что он делает? Я не понимаю, Нип! – шепотом заявила Лика.

– Собирает закатный свет, чтобы "всю ночь бороться с ночными тварями". Силы рассветных, зенитных и вечерних не хватает до восхода. Закатные, наоборот, могут очень долго держать в себе накопленную силу, в отличие от остальных. А разделся он, наверное, по приколу. Штаны не снял и ладно.

–Вы не даете мне сосредоточиться! – беззлобно бросил им Эклиш. – Нип, ты записываешь или как?

– Уже готов.

По городу замерцали тусклые отсветы. Утреннее сияние светило слабо, блекло и наверняка из последних сил. Ярко вспыхнул чей-то зенит своей единственной, но мощной вспышкой. А потом с неизвестных крыш высоток полился теплый вечерний свет.

Эклиш поднял горящие золотыми бликами руки, и на кончиках его пальцев вспыхнуло свечение. Давящее и долгое, как зарево у линии горизонта.

– Ярче! Ярче, чтобы они увидели, – с задором крикнул Нип. – Я бы помог с яркостью, но ты развеешь в пыль любую мою линзу, приятель.

Лика встрепенулась:

– Стой, в смысле развеет?

Нип осматривался по сторонам, подмечал каждую вспышку света. Он ставил пометки на карте в телефоне, где какое сияние заметил и одновременно отвечал Лике.:

– Откуда такая непросвещенность, Лика? Все легионы так-то делают своих тварей именно из тьмы, – поучительно ответил парень. – Они подобны резафам. А сияния светом уничтожают любых созданий из тьмы.

– Кроме твоих. Твои кони из клубники, – отшутился Эклиш, поднимаясь и отряхивая колени.

В ответ художница закатила глаза, пробубнила что-то и махнула рукой.

– Как же хорошо, что наши миры были развитыми, когда узнали друг о друге, – вздохнула Лика. – Как думаете, Яргон и Накир воевали бы?

– Нет, конечно, – слукавил Эклиш.

– Да. – одновременно сказал Нип, но куда более резко. – Такова человеческая природа – испоганить все светлое вокруг и превратить в выгоду. Кто-нибудь точно бы занялся продажей оружия, например. Хорошо, что между нами Стык миров.

Эклиш застегивал рубашку и удивился, услышав от Нипа ту же, видимо, присказку, которую говорил Уисти неделей ранее. Да и его забавляло, что несколько тысяч лет назад кто-то все же нашел выгоду, ведь сияния тогда страдали от нашествий плетельщиков – легионов на старый лад.

Все вернулись в квартиру. Они не собирались устраивать грандиозную гулянку, только хорошо посидеть. Выпили сидр, построили балансирующие башенки, еще выпили. Лика уронила всю конструкцию и решила, что это повод выпить еще больше. Парни поняли, что девушка в стельку, когда та сначала пролила на Эклиша алкоголь, а когда Нип дал ему сменные шорты и тот переоделся, то без капли смущения начала водить по голеням сияния и не давала убрать их, крепко схватив за лодыжку.

– У тебя что, ноги лысые?

– Я их брею, у нас так в касте принято, – с опасением ответил сияние, переглянувшись с легионом. – Руки тоже так-то.

– Точно, – кивнула девушка, отчего-то выпятив нижнюю губу. – А вот Нип не бреет. Я видела. Нип! Пойдем в комнату, а?

Легион умиленно улыбнулся, поднялся, схватил девушку под подмышки. Она с поразительной ловкостью развернулась и оплела его шею руками. Попыталась поцеловать, а Нип резко развернул ее обратно и стал подталкивать к своей спальне. Лика смеялась, у нее горели глаза, и она начала пытаться раздеваться прямо на ходу. Выходило неуклюже, но девушка очень старалась.

Эклиш не понимал, что как ему поступить: убраться и не мешать парочке или не дать Лике наделать с Нипом глупостей по пьяни. Он услышал звук падения тела на кровать, сухое "полежи тут, а я скоро к тебе приду" и Нип, немного сконфуженный, закрыл за собой дверь снаружи.

Через пару минут оба парня стояли у распахнутого окна и медленно поглощали остатки еды. Они, в отличие от Лики, едва ли чувствовали легкое опьянение. Настало время тех самых душевных разговоров.

– Она уверяла меня, что вы лишь друзья, – тихо произнес Эклиш.

– Так и есть. Завтра она проснется, и мы трое сделаем вид, что ничего не было. Гладила твою бритую ногу и все.

– Заметано, – кивнул Эклиш.

Было тихо. Кто-то на улице вдалеке кричал пьяные песни. Шныряли подозрительные личности в переулках, в темноте иногда вспыхивали огоньки сигарет. Сияние даже представить себе не мог, чтобы в его городе, в Тама́нье, было так тихо ночью. Взбодренные закатные сияния как раз выбирались на прогулку, и для них работали целые районы с кафе, бутиками и барами.

– Значит, тебе нравятся другие девушки? – спросил Эклиш, не зная о чем еще поговорить.

– Мне в принципе не нужны отношения, я женат на работе, – сказал Нип, отряхивая руки. Чистым мизинцем он убрал попавший в рот волос из чёлки. – А тебе что ли Лика понравилась и ты так почву прощупываешь?

Эклиш замотал головой в разные стороны, словно хотел стряхнуть с себя невидимую воду, и неловко усмехнулся. Лика не казалась тем человеком, с которым у него были точки пересечения.

– Нет-нет. Она как будто в другой реальности живет.

– А какая у тебя реальность? – усмехнулся легион.

Парень пожал плечами. Ему не хотелось отвечать – пока не хотелось обличать личное. Нип же не настаивал и снова погрузился в свои мысли. К тому же, его гложило нечто совсем иное.

– Представь, я, кажется, с ума схожу. Когда был на благотворительном концерте, то кое кого увидел, – проговорил он.

– Концерт? – ответил тут же Нип, – Тот, на который я в итоге не попал? Когда ты выбежал из зала весь взмыленный?

– Да-да. Даже не знаю, может, на меня так повлияла музыка. Я Арику видел.

– Не понял, – усмехнулся легион. – Какую Арику?

– Живую. В зале. На концерте. В халате и в домашних тапочках. Удирала от меня по коридору.

Нип испытывающе смотрел на него, а потом рассмеялся. Сиянию стало совсем не по себе.

– Погоди, неужели ты серьезно? Экли, не лови глюки. Ты еще слишком мало поработал с Уисти. Тебе пока рано.

Эклиш обреченно уронил голову. Он и сам думал, что сходит с ума.

– Слушай. В городе много тех, кто "видел Арику". Это может быть какая-нибудь подражательница. Или несколько. Не забивай голову, займись работой, – проговорил легион твердо, но словно бесцветно. А потом живо добавил: – А камеры проверил?

Эклиш пересказал ему то, что знал. Ему показалось на секунду, что на лице Нипа появилось облегчение.

Глава 4. Ловец видений

Навыки легионов напрямую связаны с качествами личности, целями и фантазией.

Декан Факультета развития и контроля темных тварей

Сияние был бы рад прислушаться к совету и "не забивать голову", но все выходные провел за поиском информации. Биография, статьи, анонимные интервью, где бывшие участники Ямы пугающе и честно рассказывали про те события, и как грустит и тоскует семья Макирл по дочери. Восемь лет назад, когда он впервые узнавал про все это, то воспринимал более бурно. Сейчас его жалость приняла объективный вид, свойственный взрослому человеку, а не впечатленному мальчишке.

Свои происки Эклиш закончил утром перед работой. Он наткнулся на какое-то выступление Уисти, где начальник пускал слезу под взором камер, когда его спросили о том, какой была Арика, когда только попала в плен. Эклиш сразу же закрыл видео. Он так резко ткнул в экран телефона, что тот чуть не упал в раковину, прямо в зубную пасту.

Парень решил поехать к сияниям, замеченным во время Летних бликов после работы. Чтобы не отпрашиваться у начальника, не отчитываться перед ним и не оправдываться, если не получится достичь успехов. Он облачился в шкуру офисного страдальца – в галстук, рубашку и брюки – засел в своей коробушке и начал изображать бурную деятельность. Однако совсем скоро любопытство взяло верх. Он начал копаться в служебной информации. Да, не сильно хороший поступок, но мысленно он уже был готов к увольнению, так что совесть его почти не мучила.

Эклиш быстро разобрался, что к чему в электронных хранилищах и уже скоро внимательно изучал карточки, папки и отчеты. Скоро он нашел тех, кого искал – в графе был явно указан их статус "Бывшие участники Ям на особом попечении". Сияние надеялся, что никому не взбредет в голову бесшумно зайти к нему в бокс со спины.

– Ты что, рехнулся?! – зло прошипела Лика над самым ухом. Эклиш аж подскочил на стуле и попытался быстро свернуть окна. – Если кто-нибудь узнает, что ты лазил по этим данным, тебя просто в блин раскатают.

– Не кричи. Скажу, что случайно зашел.

– Как ты получил пароль в отделе безопасности? Кто тебе его дал? Или ты украл?

– Наплел, что мне положено.

От подобного ответа Лика совсем оторопела. Она рукавом вытерла испачканную краской щеку и уставилась на сияние. В рубашечном-гастучном офисе ее стиль небрежного художника был как отрада для глаз.

– Плевать, дело твое. Но если тебя попрут, то я попрошу Нипа тебе не помогать.

– Да, да, я понял, – проговорил он, снова оглянувшись. – Ты что-то хотела?

Девушка на секунду нахмурилась и отвела взгляд. Лика явно была сильно встревожена чем-то.

– Ничего. Просто подошла поздороваться. Меня к себе Уисти вызвал на какой-то разговор.

– Ничего серьезного, надеюсь.

– Не знаю. Может, хочет внести в эскизы еще двадцать правок. Или тридцать. Ладно, я пошла.

Лика рассеянно улыбнулась и отправилась в кабинет начальства. Эклиш был уверен, что художнице нечем разозлить босса, но все равно немного переживал.

Сияние скачал данные о легионах из Ямы на флешку, закрыл все вкладки и почистил историю где мог.

В конце рабочего дня Эклиш вылетел из офиса одним из первых. Он взял гостинцев, прибыл на одно из мест и принялся выяснять у местных, где тут живут сияния из Накира. Найти их оказалось поразительно просто, зайти в гости тоже, особенно не с пустыми руками. В холле дома ему даже не задавали лишних вопросов – видимо, сияния уже предупредили, что порой к ним могут приходить родственники и знакомые, а Эклиш был очень на них похож.

Его приняли весьма тепло, хотя и с небольшим подозрением. В огромной квартире было три ребенка школьного возраста, мать семейства, ее подружка, которая "просто пришла попить чай", собака, канарейка и кошка, которая облизывалась на птицу. Отец еще не вернулся с работы на тот момент, и семья утренних сияний готовилась к раннему ужину, чтобы успеть к его приходу.

Мужчина гостю рад не был, но позволил ему разделить ужин. Под конец он схватил кошку, позвал парня на веранду. Эклиш с умилением рассматривал, как они там все устроили. Цветы в горшках, фонарики, лианы арбузов свисали по стене, прямо у выхода стояли белые милые лавочки. Примерно так и делали на Накире. Сияние наслаждался атмосферой.

Мужчина по-накирски долго скручивал себе сигарету на специальной машинке. Сам положил бумагу, фильтр и табак. Подровнял, потянул, стал скручивать. Было видно, что для него это ритуал. Даже прикуривал он медленно, как будто смаковал, хотя Эклиш не понимал, что же в горклом дыме вызывает у него такую увлеченность делом.

Парень отвлекся и взглядом нашел высотку, в которой жил Нип.

– Это ты закатное сияние, которое было вон там, да? – вдруг указал мужчина туда же.

– Да, я.

– Меня зовут Фирр. Зачем пришел в мой дом? Мы принимаем гостей так, как если бы принимали их на Накире, но ведь не просто так ты же навестил нас, да?

Эклиш изначально планировал увиливать, показывать образ доброжелательного сородича, но как-то растерял весь запал. День, проведенный за имитацией деятельности, не пошел на пользу его терпению.

– Меня зовут Эклиш Парле. Скажу честно, я искал встречи хоть с кем-нибудь из сияний. Дело в том, что я работаю на Фонд помощи легионам. Я должен был предложить вам сотрудничество…

Мужчина затянулся, выдохнул дым в направлении лица парня, но тот не долетел, перехваченный ветром. Фирр мило перевернул кошку на спину и стал гладить ее по белому пузику.

– Убирайся из моего дома, – умиротворенно проговорил он.

Эклиш нервно сглотнул, но решил не дрейфить.

– …Я должен предложить сотрудничество, но…

– А зачем тебе это, малец, а? – все с тем же тоном ответил мужчина. – Сколько Уисти платит тебе, раз ты так упираешься? Мне и так хватило от него проблем. В знак уважения к тебе и твоей семье, как положено от утренней касты к закатной, я не вышвыриваю тебя из дома, а предлагаю уйти самому. Но мое терпение не безгранично.

– Мое тоже, – в тон ему ответил Эклиш. – А вы перебиваете меня уже второй раз и не даете мне сказать, что мне не нравится на него работать. Я думаю, он банально солгал, чтобы я взялся за эту задачу и из кожи вон лез. Расскажите мне, какие отношения между кастами и Фондом на самом деле.

Фирр зажал сигарету в зубах и снова выложил в машинку бумагу, табак и стал медленно рассказывать, медитативно закручивая себе еще одну про запас. Кошка потянулась на его коленях, но грациозно с них свалилась и ушла в дом.

– Нет каст, мальчик. Тут мы уже давно живем лишь по тем традициям, которые имеют смысл. Да ты, закатный, сам понимаешь, о чем я. Женушка моя – человек без света. Соседи – зенитные вперемежку с вечерними. На работе у меня все сразу, а было бы достаточно закатных на ночную смену, так и их бы наняли. И все мы живем ладно и дружно.

– Уисти утверждал, что все иначе.

– Изначально мы были не против вступить в его профсоюз. Нашими делами занимался какой-то легион, все было неплохо. А потом поняли, что настоящие проблемы Фонду не по зубам, хотя уверяли, что работа идет. Нами хвалились. Мол, вон, даже сияний с их кастами сделали цивилизованными.

Он сильно затянулся и продолжил:

– Цивилизованными… До этого никто и не знал, что мы не цивилизованные. Нас принизили за наши же деньги. Знаешь, чем занимаются сияния на Яргоне? Ставим вышки на Стыке. Протягиваем кабели для связи между мирами, занимаемся логистикой и убиваем столько резафов, сколько Закатному дозору и не снилось. Как только Фонд узнал, сколько это приносит денег, то тут же повысил нам членские взносы – а они и так были немалые – и начал вопить на каждом углу, что это их заслуга, их вклад, – хмыкнул Фирр. – Их вклад? Пока эти бумажные крысы сидели в своих коробках, мы рисковали жизнями. Нам не нужны были лавры, мы не искали славы, но и отдавать ее мы не хотели. А Уисти заливался соловьем.

На веранду выбежала младшая дочка, похвалились формой, которую наденет в первый школьный день. Фирру пришлось утихомирить свою ярость и мило ответить, что бантики ей очень идут, но надо не забыть погладить ленточки. Когда девочка выбежала, сияние смачно затянулся.

– Что было дальше?

– Скандал был. Может, и до суда бы дошло. Компенсацию выплатили, чтобы мы не поднимали шум. Надо было поднять… А легиона, который все это пытался провернуть, выперли. Нип Вербоген его звали. Сейчас работает в аэропорту, а моя старшая по нему просто с ума сходит, – с ноткой истерики подметил он. – Хотя надо сказать спасибо, наверное. Хочет стать стюардессой и учит языки, только чтобы пересекаться с ним по работе, хе-хе.

– Вот оно что, – протянул Эклиш. – Некрасиво как вышло.

– Ха-ха, ну да. Слабо сказано.

– Скажи, Фирр, а почему я не мог связаться с вами? Даже с личного номера.

– На Яргоне все ставят антиспам. У тебя еще гудки не пошли, а мы уже видим, что звонит кто-то из Фонда. Там же типовые номера выдаются сотрудникам.

Эклиш простонал, прикрыл лицо рукой. Его уже тошнило от Фондовских привилегий с подвохом.

Они еще немного посидели, поговорили, и Эклиш поехал домой. Ему все было понятно, он не собирался идти по другим адресам. По пути зашел в небольшое кафе, взял себе кусочек тортика и стал думать, что ему теперь делать.

Сияние планировал все же уйти от Уисти – это был идиотизм, а не работа, да еще и с риском внезапного увольнения. Парень посмотрел в интернете объявления и понял, что без образования выбор у него невелик – между грузчиком и кассиром. После увольнения его рабочее разрешение будет действовать целый месяц, а этого должно было быть достаточно, чтобы найти вакансию получше. С жильем все было куда проблематичнее – даже бюджетные варианты подскочили в цене. Сияние был уверен, что когда только приехал, цифры были более приземленные.

Выходило не радужно. Скрипя зубами от стыда, он написал Нипу.

"Хочу съехать с квартиры Фонда от греха подальше. Есть знакомые, кто сдает комнату?" – напечатал он и скрестил пальцы.

"Можешь жить у меня на диване, мне норм. Просто вноси за коммуналку, – ответил ему тут же легион. – Сентябрь, начало учебы скоро. Сейчас столько студентов, что тебе придется с ними драться за квадратные метры у туалета"

Эклиш облегченно выдохнул – на это приглашение он и надеялся. Одной проблемой меньше.

Листая ленту, парень неожиданно наткнулся на яркий, кричащий заголовком пост: "Арика жива". Эклиш переходил по хештегам, со рвением сумасшедшего листал новости, искал действительные доказательства. Случайные люди замечали ее мельком, видели в окно, или, гуляя ночью, замечали, как она от них удирает.

"Не в лохматых тапках и халате, надеюсь." – усмехнулся сияние.

Все было домыслами, но их количество уже наталкивало на определенные мысли. Часть людей утверждала, что девушка точно не лежит в могиле, и ровно столько же хамов и приколистов зло над ними шутили. Слова поддержки и согласия, издевок и подколов, перемешались с мнениями рационалистов и конспираторов, порождая и бурную полемику, и базарный скандал в реалиях интернета.

Эклиш с тревогой размышлял, мимолетный ли это интерес аудитории, помноженный на провокационность темы, или же отражение действительности.

***

На следующий день Уисти вызвал Эклиша в кабинет. Парень даже не представлял, в чем была причина, но нутром чувствовал, что ничего хорошего его не ждет. В кабинете кроме босса была миловидная незнакомая женщина. Сияние даже оцепенел на секунду – настолько его впечатлила ее внешность.

Весь образ наверняка создавался под ее достоинства. Высокая прическа – волосы не закрывали красивую тонкую шею и правильный овал лица. Приталенный пиджак подчеркивал грудь. Ко всему прочему она была на высоких каблуках и в узкой юбке до колен. Парень волей неволей задержал на ней взгляд.

Она даже не посмотрела на Эклиша, сосредоточенно перебирая какие-то папки. А вот Уисти с видом мученика изучал его с головы до ног. Сияние сел в кресло напротив начальника и понял, что мистера Нейза уже ничего не остановит в желании поругаться с ним.

– Ты расстроил меня, парень.

Эклиш едва не закатил глаза – начальство даже не представляло, насколько расстроен он.

Уисти начал разносить его, сбросив с лица выражение страдальца. До смешного истерично, предвзято и размыто он сетовал на то, что сияние просто использовал компанию для своих целей, даже не собираясь как следует браться за рабочие обязанности.

– И что мне делать с такими сотрудниками, как ты, а?

Мужчина словно до последнего надеялся пробудить в подчиненном чувство вины как в дешевой мелодраме. Не удавалось. Эклиш смотрел на него как на пустое место и без тени вины, а легион старательно избегал оглашения своего финального решения по поводу судьбы сияния мистера Парле в его Фонде.

– Что вас не устраивает в моей работе? Давайте это обсудим, – предложил Эклиш. – Скажите, пожалуйста, прямо, что вам от меня надо? Я же рассказывал вам, с какими проблема столкнулся.

– Прямо?! – взвизгнул Уисти. Девушка, перебиравшая папки, уронила несколько и вжалась в стену. Эклишу было жаль, что она стала свидетельницей скандала. – Ты тут уже две недели и никаких результатов! Сияний в Фонде нет, ты пропадаешь неизвестно где и только сосешь бабки из Фонда. Я хотел помочь тебе, хотел устроить тебя на Яргоне, с документами, жильем, а чем ты отплатил мне, а?

Эклиш поджал губы.

Какая помощь, такая и работа.

– Среди вас есть хоть одно нормальное сияние? – продолжил тот. – Я вложил в это душу! Я пережил такое, что неженкам вроде тебя за вечность не понять. И я, наивный и добренький, все равно беру вас под крыло…

В целом, у Эклиша даже почти получилось абстрагироваться. Думать о чем-то приятном или странном. Например, о гигантских красных конях Нипа или осьминогах Лики.

– А потом ты залез в базу, чтобы найти легионов из Ямы? А чем больше занимался: крал информацию или копал по поводу Арики? Ты серьезно думал использовать это против меня?! Я многих мразей видел, но ни одна не была такой наглой.

Эклиш вскочил с места, и от резкости Уисти заткнулся, дернулся назад, трусливо прижимая руки к груди. Сиянию было что сказать, было в чем обвинить истеричного подонка, и он не планировал быть мягким в выражениях, пока его смешивает с грязью хоть трижды страдалец.

Кто-то накинулся на Эклиша сзади, повалил его на пол – он едва успел сгруппироваться. Парень быстро вывернулся из чьей-то хватки, встал на колени, инстинктивно поднял руки с зарождающимися искрами и увидел перед собой странное человекоподобное существо. Тварь злобно оскалилась, перебирая равновеликими лапами, и сипела, открывая пасть под прямым углом и показывая, темную, блестящую глотку. Она издала звук, чем-то напоминающий флейту, и открыла несколько пар глаз. Ее мышцы наливались мощью и бугрились под матовой кожей.

Оранжевые искры на руках парня заиграли еще сильнее. Тварь кинется – исчезнет без следа в закатном свете. У него было достаточно сил на десяток вспышек, но он медлил. Девушка, о которой Эклиш даже успел забыть, сосредоточенно смотрела в одну точку. Там уже прямо из воздуха темные тонкие жгуты словно шелковые нити собирались в длинное, как у кобры тело, но с тысячами лапок.

– Это того не стоит, – успокаивающе сказал Уисти, но он явно останавливал свою помощницу нехотя. Словно действительно мог позволить ей устроить драку в кабинете. – У тебя час убраться из квартиры. Уволен.

Твари развеялись. Эклиш поднялся на ноги, отряхнул колени, смерил Уисти и незнакомку убийственным взглядом и пошел к своему рабочему закутку. Сгреб со стола немногочисленные личные вещи в охапку и пошел прочь. Кружка, записная книжка и флешка.

Многие из уже бывших коллег все также занимались своими делами. Некоторые любопытно поднимали головы на пару секунд. Часть их них с пугающей синхронностью встали со своих мест и следили за Эклишем взглядом. Лица беспрестанные, глаза пустые, как у диких голодных животных. У сияние чуть ли не скручивало от жути, и он ускорил шаг. Он не осмеливался повернуться к ним спиной и последнюю часть пути прошел боком, не на секунду не прекращая держать их в поле зрения.

Когда парень уже открывал дверь, разделяющую офисы и общие помещения, все странные работки сделали шаг вперед. Эклиш сорвался на бег со скрипом по кафельному полу. Кнопка. Мигание панели. Лифт приехал спасительно быстро.

Эклиш вызвал такси, пусть и дороже в полтора раза. За сорок минут добрался до квартиры и собрал все вещи. У него даже холодильник был пустым, что говорить про остальной быт. На исходе обозначенного часа Эклиш уже сидел дома у Нипа. Занял половину дивана, попивал какой-то интересный теплый винный напиток с корицей и пытался выбросить из головы странное увольнение из странной конторы.

– Добро пожаловать в клуб, – поднял бокал Нип.

– Какой еще клуб?

– Морально пострадавших от Уисти Нейза.

Выпили. Открыли чипсы, заказали тонну пиццы и сладостей. Они почти ни о чем не говорили. Сиянию пришлось по душе, что Нип не пытался с ним обсудить увольнение, а просто продолжил заниматься своими делами. Эклиш, еще не отошедший от шока с широко раскрытыми глазами снова искал в ленте новости про Арику. Нип же совершенно буднично рассматривал сборник с громким названием "Культура закрытых миров. Земля. Том IV". В какой-то момент он усмехнулся и показал сиянию разворот.

– Узнаешь?

Эклиш в недоумении разглядывал картину с обнаженным всадником и красным конем на фоне голубого озера. Он не мог понять, что не так с пропорциями животного, почему мужчина голый и что они вообще делают. Надпись под фото объяснений не дала: "Купание красного коня".

– А "Безголовый всадник", которого ты читал, тоже из земного?

– Всадник без головы. Да, оттуда.

– Тебе так нравится их культура?

– Там можно найти интересные образы. Они яркие, удивительные. Ты больше вовлечен, у тебя вдохновение. Когда ты вовлечен, то создавать проще. Наши сказания и легенды нам такими захватывающими не кажутся, верно ведь? А эти как дыханье свежести. Не все же нам с Земли лишь технологии воровать, в конце концов.

– Слушай, а как ты делаешь своих существ? – спросил Эклиш. – Ты как бы понимаешь, как строится организм? Ты прямо хорош в биологии?

Нип сунул в книгу закладку, полностью развернулся к собеседнику и стал рассказывать, положив голову на ладонь и закинув нога на ногу. Завершая странный образ, он положил свободную руку на колено. Но Эклиш заметил это лишь мельком – черные глаза с огоньком притянули к себе все внимание.

– Есть два типа существ. Если по-простому, то самостоятельные и несамостоятельные. Первые как бы сами по себе, но подвластны твоей воле. Нужно очень много знаний, сил и времени, чтобы сделать таких. Один просчет – и выйдет живая каша, вместо реального организма. Так делает Оркестр. Красиво, правильно, просто академическая сахарная вата.

– А что вторые?

– Их можно создавать пачками, главное – устойчивый образ. Плевать на биологию и на жизнеспособность, важна лишь цель. Да, нужно знать общие правила, анатомию, физику, рассчитывать силы, но еще нужна фантазия, чтобы используя малые возможности создавать эффективные формы. Это подход практиков. Ты набиваешь опыт и дальше все как по накатанной.

– У тебя и у Лики несамостоятельные формы? А какой тип проще уничтожить светом? Ваш?

Нип кивнул и пошел встречать курьера с едой, который с раздражающей настойчивостью давил на звонок. Только когда парень вернулся с очередными коробками пиццы, Эклиша озарило:

– Ты из первых легионов, закончивших легионский факультет!

– Факультет развития и контроля темных тварей, – важно выпятив указательный палец, отчеканил Нип. – Нет, я был кем-то наподобие консультанта.

– Да ладно!

– А ты, Эклиш? – спросил Нип, немного наклонив голову так, что стала видна напряженная мышца от ключицы до челюсти. – Какое образование у сияний?

– Ну-у, – протянул парень, неловко переключившись на выбор куска пиццы. Он забарабанил пальцами по картонной крышке, подбирая слова. – Совет каст финансирует отдельные школы. У нас, у всех, зенитных, вечерних и так далее, немного отличаются способы впитывать солнечные лучи…

–Ты поэтому разделся в тот день на крыше? – тут же спросил легион.

– Что? Не-ет. – тут же заверил его парень. – Обычно достаточно искупать в свете кончики пальцев. А то просто был последний день лета, и… В общем, забудь, мы так делаем по праздникам. Традиция это такая.

Нип прикрыл улыбку и понимающе закивал. Сияние только закатил глаза, мол, ну, хватит уже, и легион примирительно показал ладони, полностью успокаиваясь.

– В общем, вообще все сияния проходят обучение, оно идет одновременно со школьным почти десять лет. Но утренние, зенитные и вечерние как бы посещают дополнительные занятия, а для закатных это обязательная дисциплина. Потом экзамены, и если повезет, то Закатный дозор. Вот с ним все прямо очень не очень. Там чтобы начать работать, семья должна заплатить большой взнос в касту. Некоторым приходится брать кредиты, в надежде потом все отбить. Это примерно как обязательная ипотека, чтобы тебя взяли на первую работу. У остальных каст ограничений намного меньше – они без проблем могут устроиться почти везде, в отличие от нас.

– А если не повезло и закатное сияние не попало в Дозор?

– Сидишь дома на шее у родственников, получаешь небольшое пособие по "закатной безработице". Совет каст следит, чтобы мы не растрачивали себя на другую работу, поэтому я в черную подрабатывал кем придется: от садовника-огородника, до няньки. Мир изменился, а старые правила – нет. Я знаю, это звучит как бред. Мы сами там в шоке.

– Это звучит паршиво, – заключил Нип. – Я думал, что ты просто искал лучшей жизни на Яргоне. А ты семью, оказывается, будешь содержать.

– Нет, нет, с этим проблемы нет. Старшая сестра вообще закатной крепостью руководит. По деньгам все неплохо. Мы не самые богатые из Парле, конечно – кто-то считает, что мы беднота – но на жизнь хватает.

– Получается, тебе не хватило силы попасть в Дозор? – уточнил легион, удивленно подняв брови.

Эклиш вздохнул.

– Хватало. Я просто… Я забивал на учебу, Нип, шел по границе отчисления, хотя мог учиться не хуже других. Мне позволяли делать что хочу, пока были уверены, что потом я принесу в семью много денег. В какой-то момент я понял, что Дозор не мое. Какой из оболтуса защитник? А вот мой брат очень этим горел. Мой взнос перешел ему, и сейчас он отлично охраняет мир. Если бы я пошел сам, то ему бы не успели собрать деньги к выпуску, а потом шансы попасть в Дозор резко уменьшаются.

Эклиш не решился сказать, что именно трагедия Арики заставила его переосмыслить планы на жизнь. Он думал, что узнав эту деталь, Нип будет считать его совсем уж сентиментальным дурачком. Достаточно, что сияние и сам себя таким считает – если бы хоть немного работал головой, то жизнь его была бы куда стабильнее.

– Не думаешь, что зря уступил?

Парень только пожал плечами. Порой, дома, в моменты особой тоски – да. Он жалел. И капельку завидовал тому, каким радостным был брат, что его мечта воплотилась в реальности. Вот только никогда это чувство не перевешивало какого-то внутреннего неудобства от мысли о подобной работе. То, что делали в Дозоре, всегда казалось парню далеким от роли настоящих защитников. К тому же каста заставляла всех дозорных вступать в договорные браки и настаивала на детях. Эклиш просто не мог согласиться на подобное.

– А как учатся легионы? – перевел сияние тему, принимая такую же позу как Нип, только в свободной руке он держал банку газировки. В воцарившейся тишине было слышно, как внутри нее лопаются пузырьки. Нип тут же занял себя пачкой чипсов. Он шуршал ей очень тихо, пытаясь как можно аккуратнее доставать еду.

– Методом проб и ошибок. Я, знаешь, из такой глухой деревни, что там даже дату неправильно считали. Ровесники меня невзлюбили, и я всегда хотел накостылять им в ответ. Но не один. Мне нужна была компания и больше, чем была у них. Я прямо мечтал об этом. Вот, в итоге я ее себе и сделал, эту компанию. А потом к нам приехали геологи, сказали, что будут добывать уголь, и нас всех переселили. Кстати, знаешь, какая дата рождения у меня стоит?

– Какая?

– Первое января 1450 года. То есть мне по бумагам двадцать шесть, – усмехнулся легион. – Документов ни у кого не было, нас всех записывали примерно и на одну дату.

– И сколько вас таких записано на первое января? – усмехнулся Эклиш.

– Много. Не помню статистику, но много.

– А когда день рождения празднуешь?

– На Яргоне у взрослых не принято. Только у детей, и то редко.

– А-а-а, – задумчиво протянул Эклиш. – Получается, так ты попал в Киполе?

– Нет. Я попрыгал по разным работам, потом устроился в аэропорт в Дадыки. Знаешь такой город? В общем, долго я там не протянул, но зато набрался опыта, приехал сюда и попал как раз в год, когда создали "легионский" факультет.

– И там ты и познакомился с Уисти?

– Нет, – снова ответил Нип, опрокинув себе в рот пачку с мелкими обломками чипсов. – Туда часто приходили легионы на целевое обучение. За них платил некий щедрый мистер Нейз, а потом они шли на него работать. Там была Лика. Так и познакомились. Где-то года три назад мне сильно осточертел университет, и она предложила поработать у своего спонсора. О, какие сладкие речи он мне напевал, какие блага обещал! Тогда у Фонда был небывалый подъем, всех он интересовал, все с ним сотрудничали.

– Просто все не знали, какой Уисти мудак?

– Ага. И я не знал. Как-то все хорошо было – даже не предполагал, что все так обернется. Мы с ним неплохо работали в команде, знаешь. Я стал заниматься сияниями.

– Почему сияниями, если ты специалист по, ну-у, легионам? – удивился Эклиш.

– Потому что он бесился, что кто-то разбирается в теме легионов больше него, – хохотнул Нип. – Черт, как я вообще терпел этот бред, а? И стыдно, и смешно. Просто как?! – прокричал он в потолок. – Я был глухой? Слепой? Он за один день мог похвалить меня за успехи, назвать лучшим другом и тут же попытаться обмануть с зарплатой и вынести мозг за воображаемый срыв сроков. Ладно, неважно. Я занимался своим делом, а он захотел больше денег. Вот тогда и началась веселуха.

Нип быстро пересказал историю про повышенные взносы для сияний и про эффектное завершение – его послали, выставили виноватым, да еще и устроили проблемы при устройстве на другую работу. В ответ он отомстил, дав пару скандальных интервью.

– Все же когда эксперта по легионам выгоняют взашей из Фонда помощи легионам – это странно, да? Медиакрысам эта новость понравилась. Знаешь, я тешу себя надеждой, что из-за меня дела Уисти стали идти не очень. Мол, все, кому он пытался сесть на шею, по моему примеру нашли смелость отказаться от его услуг. Но самые внушаемые и глупенькие остались, так что он все еще на плаву.

"Он же сейчас не про Лику, да?" – тут же подумал сияние.

Нип откинулся на спинку дивана, потянулся и принялся за вторую пиццу. Он с горящими глазами распаковал ее и открыл баночку соуса.

– Почему ты сразу не сказал, что Уисти идиот? Мог же меня предостеречь.

– Я научен… – вздохнул он, засовывая в рот растянувшийся с куска сыр. – горьким опытом. Я всем это говорил. Каждому. "Не идите к нему, будьте начеку! Уисти высосет вам мозг через трубочку, а вашу черепушку отдаст Оркестру, чтобы она сделала из нее маракас!". Знаешь, никто не слушал. Все до одного решали, что я просто пытаюсь опорочить имя главного страдальца Яргона. Из зависти, из мести и так далее. И верили только тогда, когда получали от него подлянку. Вот ты бы поверил, если бы я тебя предупредил? Прислушался бы?…

– Нет, – прошептал сияние ответ на риторический вопрос.

– Нет! – продолжил Нип. – А знаешь, почему на самом деле он тебя выгнал? Вот смотри: Уисти всегда делает одно и то же. Сначала говорит официальную причину. Делает это собрано, умно, как настоящий начальник. А потом его замыкает так, знаешь, резко, и он на эмоциях выдает то, что правда думает.

Нип с важным видом вычищал кусочком корочки остатки соуса из емкости, и насмешливо спросил:

– Так что там, его правда не устроила твоя работа?

– Не-ет. Я искал информацию про Арику и легионов, которые были в Яме. Он думал, что я буду использовать информацию против него. Этому ублюдку точно есть что скрывать!

Нип на секунду замер и уставился перед собой. Что-то в его лице неуловимо изменилось, из-за чего Эклиш прямо кожей почувствовал напряжение, повисшее в воздухе. Легион отмер и предложил сиянию последний кусок пиццы в коробке. Парень воинственно схватил его и сунул в рот с такой яростью, будто это была рука Уисти и он собирался ее отгрызть.

– Ты должен мне помочь, – проговорил сияние прожевав.

– В чем?

– Найти Арику. Или найти то, что он скрывает по поводу Арики. Да я просто обязан потрепать ему нервы за всех легионов и сияний!

Нип страдальчески закрыл лицо, а потом всплеснул руками:

– Да к черту! Давай!

Глава 5. Слабак

Все, что нас раздражает в других, может привести к пониманию самих себя.

Карл Густав Юнг, известный земной психиатр

Первый легион, которого они хотели посетить – Марий Дарье. Мужчина жил в старом, жилом центре города, и когда Эклиш понял это, то уважительно предположил:

– Наверное, он неплохо зарабатывает.

– Или просто не может оттуда уехать, – ответил Нип, закалывая волосы, глядя в отражение в витрине. – Тут в Киполе старый центр – это дорогое, но как бы неблагополучное место. Все обеспеченные давно купили машины и перебрались в частный сектор, там спокойнее.

– В каком плане неблагополучное? – настороженно спросил сияние, наблюдая, как легион раз за разом пытается укротить резинкой свое длинное каре. Выходило вечно с какими-то петухами. – Там преступность? Наркоманы? Грязь? Алкаши? Резиденция Уисти?

– Все вместе, – кивнул Нип. – Едем на автобусе. Не хочу привлекать к нам там внимание.

Они проехали через половину города, мимо Фонда и других помпезных высоток, торговых центров, пересекли железную дорогу и резко оказались на непримечательных сероватых улицах. Это было закулисье Киполе, его старая неопрятная сердцевина. На вид дороги, тротуары и стены домов были чистыми, но какой-то едва различимый налет повсюду создавал впечатление засаленности. Словно кто-то специально втирал копоть.

Угрюмую восьмиэтажку тоже нашли быстро. Через соседний магазин обошли запираемые двери, попали в холл и также беспрепятственно нашли квартиру. Нищета местных обитателей кричала о себе: в общем коридоре стояла сильная вонь дешевого дезодоранта и обуви; старый линолеум был то выцветшим, то в чернеющих трещинах; следы и черточки от ботинок в самых неожиданных местах, словно кто-то по утрам бегал не по парку, а по потолку. Атмосферы добавляли мутные лампочки и звуки пьяного дебоша где-то вдалеке. Эклиш молился Светочу, чтобы Марий был дома и они прошли через весь смрад и мрак не зря.

Дверь открылась резко. Хозяин сначала злобно, а потом растерянно глянул на гостей и тут же попытался закрыться на все замки. С кошачьей реакцией Нип кинулся вперед, вклинил ногу и плечо в щель и прорвался в квартиру против воли Мария. Сияние кинулся следом и закрыл за собой дверь, в надежде, что никто не вызовет полицию из-за шума.

– Клянусь, я не знал! Клянусь, я не знал! – вопил хозяин квартиры.

– Марий? – спросил легион, в недоумении. – Разве мы знакомы?

Мужчина сначала замотал головой, а потом закивал, примирительно подняв руки. Он пробубнил что-то про то, что многие в городе знают его после того интервью про Фонд.

Эклиш бегло огляделся. Небольшая темная квартира с неопрятным ремонтом и пожившей мебелью. Мусора не было, помещение захватила лишь старость и неухоженность. Бедность Мария была на виду. Пожелтевшие занавески, небрежно собранные у дверных косяков, казались какими-то засаленными, окна сто лет не мытыми, столы и тумбы хлипкими. Дома словно жил забытый всеми на свете старик. А ведь Марий был ровесником или даже чуть младше того же Уисти.

Сияние оглянулся на хозяина. То был среднего роста мужчина с небольшой полнотой. Круглое приятное лицо с едва заметными крохотными шрамами, старая одежда – чистая, но с невыводимыми пятнами. Глаза такие измученные, что сердце ныло. Глядя на него, Эклиш не сомневался и секунды, что все это время в его жизни происходило что-то неприятное и тяжелое.

Марий постоянно прикасался к предметам вокруг себя, словно искал опору. Его пальцы успели побывать и на тех самых шторах, на сероватых обоях и выключателе света. Наконец, он поднял на гостей глаза и осмотрел их с головы до ног. Казалось, что легион был не в себе.

– Нип… – проговорил он . – Знал я одного тезку твоего. Хороший был врач. А ты? С Накира?

– Да, оттуда, – кивнул парень как можно доброжелательнее улыбнулся и потянулся за рукопожатием. – Эклиш Парле. Слушай, такое дело, – начал он придумывать на ходу. – Мы пытаемся понять, что проворачивает Уисти. Меня очень настораживает его работа и, судя по тому, что мы видели, денег от Фонда никто, кроме него, и не видит. Мы пытаемся собрать против него доказательства.

– И с чего ты вдруг этим занялся? – резонно спросил Марий. Рукопожатия не было – он резко вытянул руки вдоль тела, ладонями неуклюже хлопнув себя по бедрам.

Эклиш и Нип переглянулись, и легион уверенно выдал полуправду:

– Этот ублюдок нагрел его на бабки и выселил из квартиры.

Марию было заметно неприятна компания Нипа – он даже смотрел на него иначе, недружелюбно и колюче. К Эклишу он относился значительно приветливее, хотя все еще странно. В итоге они ушли на кухню и сели за небольшой невысокий стол со старой клеенкой в порезах ножа. Он весь был завален разной неопрятной мелочью: чайными ложками, жестяными крышками от банок и бутылок, почерневшими зубочистками и старыми чеками, слипшимися от влаги – локти положить некуда. Нип стоял, прислонившись к косяку, и делал вид, что полностью занят телефоном, а не тем, что рассказывал мужчина.

Марий оперся запястьями о край крышки стола, сгорбился и в такой позе перепуганного грызуна начал свой рассказ с надрывом, словно с самой болезненной его части:

– Уисти отлично знает, что я никуда от него не денусь. Я не могу сдать эту квартиру, не могу продать, не могу устроиться на работу. Его выплаты, даже копеечные – это единственное, на что я существую. А темными делами я заниматься больше в жизни не буду. Он предлагал, но я не стал. Честно, не стал! Я не могу поступить никуда кроме Легионского факультета, но у меня же даже школьного аттестата нет, и никто не хочет с этим разбираться.

– А чем плох факультет? – резонно спросил Нип.

– Потому что я больше не могу. Не могу, понимаешь? Когда я пытаюсь собрать существ у меня перед глазами Ямы. Ямы. Ямы. Клетку вижу, понимаешь? Нет, ты не понимаешь. Тебя там не было.

У Мария на глазах выступили слезы. Он спешно их протер, запрокинул голову и тяжело, с хрипом выдохнул, закашлялся, содрогаясь всем телом. Стул под ним заскрипел, наклонился. Потом мужчина согнулся над столом, шумно ударившись локтями, но, кажется, даже и не заметил этого – он судорожно и болезненно вцепился в собственные волосы, а потом стал без конца притрагиваться к столу, словно вдруг ослеп и мог полагаться только на свои руки.

– Они снятся мне, – с хрипом прошептал мужчина. – Все, кого я там убил. Они мне снятся. Простите. Простите, пожалуйста. Я сейчас успокоюсь. Да где же оно? Где оно? Вы не видели?

Эклиш сжал пальцы в щепоть и поднес к лицу мужчины. Мягкие, золотистые вспышки искр озарили его лицо на секунду. Марий смотрел на них устало, безучастно, а потом и безразлично. Он сидел так добрых нескольких минут, полностью выпав из мира.

– С ним все нормально будет? – обеспокоенно спросил Нип, помахав зависшему легиону рукой. – Что вообще происходит?

– Небольшая фишка закатных сияний, – сказал Эклиш вздохнув и немного перебрав пальцами свет. – Знаешь, типа успокаивающего гипноза, он за ним ничего не слышит. Марий скоро сам очнется.

– Какие у тебя вообще могут быть проблемы с работой, если ты можешь продавать свои услуги как универсальное успокоительное? – отметил Нип.

– Это помогает не всегда, не всем, и непонятно насколько. Если Марий так срывается, то ему нужна реальная помощь, а не парочка красивых искорок.

– Или что-нибудь веселящее, – криво усмехнулся Нип. – Я видел у него пустые пакетики от дури. Старые, но все же.

– Не удивлен, жизнь у него не сахар.

– Слабак, – категорично выдал Нип. – Наверняка, сам не хочет ничего менять.

– Посмотрел бы я на тебя, если бы ты пережил то, что было у него, – весьма грубо ответил Эклиш.

Парни на несколько секунд с вызовом смотрели друг на друга. Выдерживать темный взгляд легиона было неприятно, но, в конце концов, Нип криво усмехнулся, прищурился и кивнул, словно в знак примирения.

Они просидели так несколько минут, пока Марий не начал оживать. У него задергалось лицо, потом он странно дернул головой, а в конце проморгался, глубоко вздохнул и совершенно спокойно посмотрел на своих гостей.

– Лучше? – спросил Нип скептически.

– Да! – бодро ответил мужчина. – Значительно лучше. Что бы это ни было, спасибо.

Он закрыл глаза, словно они болели, размял шею. Эклиш впервые видел, чтобы человек так сильно преобразился после успокаивающего света – Марий вдруг стал походить на серьезного дядечку, который давно пережил все невзгоды и теперь обрел крайнюю невозмутимость. Он даже лицо тер как-то осознанно и сияние ждал, что будет, когда легион продолжит свой рассказ.

– В общем, – выпалил он, потянув носом. – Уисти тот еще скот. Прикрывается благородными мотивами, но дела ведет грязно.

– Хороший лидер – бесчеловечный лидер. – сказал Нип, скрестив руки на груди.

– В точку, Нип! – согласился мужчина, достал из стола запечатанную пачку сигарет. Он больше не шарил бесцельно по столу, не трясся. Быстро нашел ленту-разделитель и избавился от целлофановой упаковки. – Одно время, Уисти даже предлагал нам боевую работу. Мол, походите на Стыке миров вахтой, поубивайте резафов, проложите кабели, а то сияния всю работу нашу заберут. Мы сделали вид, что не слышали этого. Надеялись, что он отстанет от нас со своими идеями, если не получит от нас реакции.

– "Мы"? Другие легионы из Ямы, да?

– Да. Сейчас все разъехались подальше от Фонда. Но у них хотя бы была родня, а у меня никого не осталось.

Он откинулся в кресле, сунул в рот сигарету и стал искать по карманам.

– Эй, вы курите? Есть спички или жига?

Нип наклонился над столом, раскрыл ладонь и сосредоточенно напряг пальцы. Мгновение спустя крохотный огонек заплясал у кончика сигареты. Марий пораженно цокнул языком, со всех сторон посмотрел на такое создание и прикурил. На кухне воцарилась прогорклая вонь.

– Интере-есно! Не знал, что так можно. Это больше похоже на его способность, чем нашу, да, Нип? Но это очень красиво, – сказал мужчина, смачно затянувшись и выпустив в сторону облачко дыма. – Уисти ведь тоже был в Яме, но смотрю на него сейчас и понимаю – он словно был с той стороны, со стороны наблюдателей, а не с нами. А ведь ему должно было быть хуже всех от того, что он убил Арику.

Эклиш остолбенел. Едва не закричал. У него отпала челюсть, заболело в груди.

Образ Уисти Нейза в мыслях сияния разлетелся на осколки и собрался в странную некрасивую фигуру. Тоска, печаль и недоумение. Лицемерие, тяжесть прошлого и жалость. "Я очень хочу, чтобы ни один легион по доброй воле не стал убийцей. Мы ведь все не желаем никому зла" – всплыли в памяти слова Уисти на том самом концерте. Мужчина говорил, что создал Фонд в память об Арике и вот каким он оказался человеком на самом деле. Легион все выворачивал в свою пользу. Для него словно не было ничего святого, а лишь инструменты, которыми он может пудрить людям голову. Это просто оскорбляло тех, кто действительно испытывал душевную боль.

Нип твердо положил руку на плечи сияния и сжал, словно успокаивая. Это было очень кстати.

– Расскажи про Арику, – потребовал легион, пока Эклиш не мог и двух слов связать от шока.

Марий печально рассмеялся, наблюдая за реакцией гостей. Во всей этой ситуации и правда была какая-то темная горькая ирония.

– Что вам рассказать? Что она была ангелом во плоти, невинной девочкой? Это и так можно прочитать в интернете, везде истории одинаковые, – сказал Марий и подвинул к себе жестяную крышку, на которой уже были следы пепла. – Она правда была милой. Высокая, стройная такая. Дожила бы до свободы, сейчас бы красоткой стала. А они ее в клетку высотой в едва ли в полтора метра. Уроды. Все говорили, что она слабая, а она единственная из девчонок, кто долго прожил, хотя не умела создавать тварей. Даже на волоске от смерти. Это мы у охраны подслушали.

– Тогда как она дралась? – спросил Эклиш.

– А это самое интересное, парень. Потому что Арика ни черта не была доброй и милой. О, в ней было зла больше чем у нас всех вместе взятых.

Ладони Нипа едва заметно дрогнули, на секунду сильно сдавили плечи – слишком сильно для успокаивающего жеста. Эклиш оглянулся на легиона. Тот пораженно уставился на Мария, замер, а потом все же убрал руки на спинку стула. Сияние, кажется, до сих пор чувствовал давление на своих плечах.

Марий продолжил:

– Она умела лишь наращивать вокруг себя темную оболочку или на других. Под доспехом как бы ускорялось заживление ран, и на ней, и на нас. Мне кажется, ее просто иногда пробивало на жалость, а все остальное время… Не знаю, что такое произошло у нее в жизни, но в ней было что-то темное. Как говорят "из плохих семей не выходят слабые легионы". Она умела терпеть, но когда противник доводил ее, у Арики просто ехала крыша и она разрывала его на куски. Прямо руками.

– Какие у них с Уисти были отношения? – спросил легион твердо.

– Хорошие, – выдохнул вонючий дым Марий. – Она его лечила, он следил, чтобы ее не обижали. Уисти был кем-то вроде лидера.

– Откуда вы узнали, что он убил ее?

– А мы и не знали. Уисти к нам не вернулся. Яму накрыли, через пару дней нашли тело… – сдержанно говорил Марий. На каждое последнее слово в предложении он звонко барабанил пальцами о стол, расставляя звонкие точки. – Она погибла всего за пару часов до спасения. Крохотная случайность могла бы спасти ей жизнь. Судьба даже в этом не сделала поблажки.

– И что, получается на самом деле тебе ее не так уж и жаль? – спросил Нип.

– Мне жаль всех нас.

Эклиш обменялся контактами с Марием и настоял, чтобы мужчина звонил ему в случае чего. Он хотел помочь легиону в границах своих возможностей, пусть и малых. Вместе с Нипом они пешком отправились домой. Путь неблизкий, но это было общее решение, чтобы проветрить голову и переварить услышанное.

– Он сказал "из плохих семей не выходят слабые легионы". – проговорил Эклиш. – Что это значит?

– То это и значит. Фраза одного психолога. Когда ребенка любят и принимают, ему не приходится прыгать выше головы и придумывать фантастических тварей.

– То есть когда в семье все хорошо, то легион слабый?

– Да, типа того. У всех нас примерно одинаковый запас сил, вот только на них сильно влияют личные качества. Подавленные дети, или обиженные, вырастают, и на свободу вырываются все их демоны верхом на силах легиона. Представь, как Арика сильно хотела защититься, что первым делом создавала себе панцирь, а не оружие? А теперь представь, сколько лишений было в жизни, например, Лики. У нее в подчинении безобидные осьминоги, которые помогают в творчестве. Делают ей качели, пока она рисует, или краски приносят. Наверное, она тоже не просто так с головой уходит в свое дело, но все же это про другое.

Прогремели грозовые тучи вдалеке. Парни решили все же дождаться автобуса, встали на остановке. Было безлюдно, даже как-то мрачно, а за крышами угрюмых домишек уже мерцали бока высоток и бизнес-центров.

Сияние продолжил:

– Раз все эти люди пережили неприятности, лишения и прочее, то почему они верят Уисти? Почему сразу не уходят? Разве не должны они сразу видеть в нем гниль?

– Потому что его скотское поведение кажется нормальным, привычным и закономерным. Он умеет погладить по голове, когда надо, и они воспринимают это как самую настоящую заботу.

Эклиш печально рассмеялся – ситуация поразительно логичная, и одновременно невероятно грустная.

Глава 6. Встреча для общих дел

Как и говорил Марий, других легионов из Ямы в Киполе не было – за несколько дней больше ни с кем не получилось встретиться. Эклиш продолжал жить у Нипа, и тот, кажется, даже был рад компании, хотя изредка ворчал на небольшой бардак. Легион уходил на работу, а сияние бегал то по очным собеседованиям, то по бытовым вопросам, пытаясь приносить дома хоть какую-то пользу.

У легиона было всего одно железное правило – в его комнату без разрешения ни ногой. Исключение: пьяная Лика, но к ней он, видимо, готовился заранее. Дверь запиралась на ключ, который Нип ни на секунду не оставлял без присмотра. У Эклиша из-за этого росло нездоровое любопытство, но он старался сдерживаться и не творить глупостей.

Сияние в тот день вышел из ванной и сильно задумавшись о какой-то ерунде, по привычке замотался в одно лишь полотенце. Парень даже не подумал, что его вид может кого то смутить.

– Эклиш, ты сегодня занят? – спросил легион, сидя за столом, попивая кофеек и листая ленту новостей. Увидев сияние, Нип поперхнулся напитком и чуть не пролил его на телефон: – Тебе что, холодно? Так укутался.

– Прости, Нип, – буркнул сияние.

– И вытри лужи за собой, – добавил тот, пристально осмотрев лужи под ногами Эклиша, и продолжил пить кофе.

Парень вернулся в ванную, привел себя в порядок и вышел уже со шваброй. Только тогда он понял, что все это время дома была Лика. Тихонько сидела на диване. Легион не выглядела смущенной, в отличие от сияния, которому хотелось провалиться сквозь землю. У Эклиша была привычка принимать утренний душ, у Лики – заходить в гости в это же самое время, даже в будние дни, когда по идее она должна была работать над проектами. Парень еще не успел к этому привыкнуть.

– Привет, – буркнул он.

– Ах да, привет, – с заметным опозданием ответила девушка. – Ну ты хотя бы, Эклиш, свободен или нет? Пойдем куда-нибудь, посидим?

Ему соглашаться не хотелось, но пришлось, чтобы не обидеть девушку. Он бы куда охотнее провел время с Нипом. У легиона был просто фантастический кругозор и с ним любой скучный вечер мог превратиться в исследование, например, когда они оба совали всякую дрянь под микроскоп или строили нелепые модельки. А Лика… Она просто больше любила другое.

– Ты нашел работу? – спросил Нип, с кислой миной наблюдая, как сияние неумело водит шваброй по полу.

– Ну, в компанию Фирра я не подошел. Смены после рассвета у них полные, ночью они не работают, а одного на Стык миров меня не отпустят. В ближайшем супермаркете есть вакансии кассиров, грузчиков и курьеров, – отчитался он, а потом тихо добавил: – Так что если вам в аэропорту нужны сияния на ночные смены, то я был бы рад поработать.

Легион важно кивнул, но Эклиш заметил, как он улыбнулся, закрываясь кофе.

– Да ладно, не-ет, – протянула Лика. – Там же тягомотина, а не работа.

Парень поджал губы, чтобы не ответить колкостью, но Нип даже не подумал сдержаться.

– Закатное сияньице Экли может и сам определиться, какая работа ему тягомотина, а какая нет, – издевательски милым тоном проговорил он, пристально посмотрев на подругу. – К тому же ты нигде, кроме как у Уисти за копейки и не пыталась устроиться.

Девушка вытянула шею и надула губки.

– Ты всегда невыносимый перед работой! Если Экли станет таким же, то я поставлю тебе в комнату бронированную дверь и выброшу ключ.

У Нипа аж лицо передернуло.

– Перед работой я настраиваюсь на бой, Лика! Думаешь, я просто так прошу не писать и не звонить мне без повода? Я готовлюсь у-би-вать, а ты как будто так и нарываешься, чтобы я начал с тебя!

Она примирительно подняла руки и больше критики не выдавала.

Через десять минут все разошлись. Нип на своем красном коне с номерными знаками поехал в аэропорт, а Лика и Эклиш отправились в какое-то кафе. Девушка красочно пересказала сплетни и новости из Фонда, пока парень медленно водил по кофе чайной ложечкой. Оказалось, уход Эклиша был для Уисти как обухом по голове – весь следующий день он третировал собственных сотрудников за любую мелочь. Мистер Нейз плотным слоем рассыпал штрафы и увольнения, сотню раз проорал, что все они "завистники и дармоеды" и вроде как успокоился.

– Если бы не встретил Уисти, то думал бы и дальше, что такие неадекваты только в фильмах.

– Как тебе живется с Нипом? – моментально перевела Лика тему. – Вы уже закадычные друзья?

Эклишу показалось, что в ее голосе были нотки завистливого дознавателя. Этой странный выпад застал его врасплох. За секунду ему стало неуютно, захотелось уйти под выдуманным предлогом.

– Ну, хорошие знакомые, – слукавил он, потирая большим пальцем ручку чашки.

– Понятно. А то знаешь, у него очень мало друзей.

– Спасибо, буду иметь в виду, – осторожно поблагодарил он, опустил взгляд в кофе и улыбнулся, словно если бы Лика просто неудачно пошутила.

– Все больше людей говорят, что видели Арику. Случайно, не ты к этому приложил руку?

– Не-ет, – в недоумении протянул Эклиш, подняв на нее глаза. – А с чего ты решила, что я?

– Цитата, – сказала она, открывая что-то на телефоне. – "Легионы из Ямы всегда знали, как на самом деле погибла Арика". Не ты, да? Кроме тебя я одержимых Арикой не знаю.

Что вообще на это можно ответить? Отомстить Уисти и правда было приятно, но вот открывать себя при этом для удара медиа – нет. Эклишу представлялось, что все пройдет тише для него. В конце концов, он не сможет стойко пройти публичный конфликт. Нип смог бы.

– Это не я.

– Тогда это Нип.

– А ему это зачем? – всплеснул руками Эклиш, а потом положил их на кружку, пытаясь успокоить себя теплом кофе в ладонях. – Хотел бы отомстить – давно бы занялся всем этим раньше.

Лика посмотрела куда-то за спину Эклиша, на вход в заведение.

– Прости – шепнула она, а потом вскочила с кресла и ушла прочь. Эклиш проследил за ней взглядом и с долей паники заметил, что дверь ей придерживал не кто иной, как Уисти. Сияние даже не разозлился и не обиделся, а лишь расстроился.

Парень прикинул пожарные выходы. Хотел спрятаться за диванами или под столом. Да хоть за стойкой официантов. Подумывал притвориться своим братом-близнецом. Которого у него нет. А ко всему прочему сияние до последнего лелеял надежду, что это не по его душу пришел мерзкий легион.

Руководитель Фонда выглядел, как всегда, важно и ухоженно. Только в этот раз у него был костюм в крупную бордово-серую клетку. Пиджак распахнут, рубашка темная. Мужчина осмотрел парня надменным взглядом, сел напротив него немного полубоком, по-щегольски закинув одну руку за спинку стула, а вторую положив на столик. Мотал ногой. Эклиш заметил, что его обувь была идеально начищена.

Он был не один. Рядом ним забавно цокая каблуками, смирно встала та самая девушка, которую видел парень в кабинете в день "увольнения". Все такая же миниатюрная красотка, но сияние отлично помнил, что она была готова уничтожить его лишь за намек угрозы ее боссу.

Эклиш очень много размышлял о том, какими качествами обладают легионы и как это отражается на их созданиях: осьминоги Лики, пластичные, но бесхребетные; выходящие за принципы эволюции эффективные и жуткие твари Нипа. Все люди реагировали на опасность по-разному: классическое "бей или беги", ответная атака или защита. Арика, судя по всему, предпочитала прятаться в панцирь, а вот тот же самый Нип, наоборот, был готов драться до последней капли крови.

Сияние смотрел на двух легионов перед собой и думал, какие же они. В тот раз, при увольнении, твари незнакомой девушки были похожи на собак с человеческими чертами. Страшных, кривых, но очень верных Уисти. Возможно, как она сама. А что же мистер Нейз? Какими были его создания, когда у него была возможность пользоваться силой?

"Наверное, что-нибудь паршивое и вертлявое" – подумал Эклиш и смерил незваных гостей очередным недовольным взглядом.

– Музыку, – скомандовал Уисти.

Девушка поджала губы, повернула голову и стала смотреть в одну точку. Там темные жгуты из воздуха сложились сначала в остов типа скелета, потом быстро заплелись в узлы мышц и внешнего покрова. Было непонятно, что это вообще будет, но потом из черной однородности пробились цвета, и Эклиш разобрал фрак, скрипку и черты напряженного лица.

Оно было похоже на фарфоровую статуэтку, которая вдруг пришла в движение – костюм, скрипка и смычок поблескивали, как эмаль, и были намертво приращены к телу. Всего десяток секунд и фигура шевельнулась, словно заводная кукла, в которой дернулась пружина. Мелодия была прекрасна, посетители кафе с восторгом снимали видео и улыбались. Эклиш же с внутренним хтоническим ужасом смотрел в сомкнутые глаза и рот, странные пальцы без ногтей и нос с ямками вместо настоящих ноздрей.

Сияние, наконец, понял, что за помощница была у Уисти. Легион Оркестр. Неужели и правда она? Под ее музыку Эклиш случайно увидел Арику, и о её гении так громко вещал бывший босс. Парень еще раз внимательно посмотрел на девушку, но она, казалось, полностью погрузилась в свою задачу.

Уисти улыбнулся так, что на идеально выбритых щеках появились симпатичные ямочки. В этот момент он стал совершенно не похож на самодура, коим являлся. Эклиш отлично уловил разницу его настроя – сейчас бывший босс хотел говорить. Он был готов принять условия и торговаться.

– Да, это и есть Оркестр. А я ведь предлагал вас познакомить, – ответил Уисти лукаво на непрозвучавший вопрос, словно хотел уличить Эклиша в чем-то потаенном. – Не думал я, что мы еще встретимся для общих дел, – сказал легион так, словно беседовал с хорошим приятелем.

– У нас нет общих дел.

– Ну как же. Есть. Арика. Арика и ее оживление. И твое тупое желание найти ее. Даже к легионам из Ямы походил, упорный мистер Парле.

Сияние поджал губы, сжал челюсти так, что дернулись мышцы на его шее. Кто ему об этом рассказал? Неужели Лика? Эклиш старался не зацикливаться на этом, чтобы не терять самообладания перед бывшим начальником и встретить все его нападки с честью.

– Она мертва, Эклиш. Абсолютно точно. Она не поможет против Фонда. Ты не опасен для меня совершенно.

Сияние не находил слов. Знал, что не стоит утруждаться – Уисти уже не переубедить. Но попытаться следовало хотя бы, чтобы не выглядело все так, будто он согласен со всем сказанным.

– Шум в сетях не я развожу. А искал ее не для того, чтобы тебя шантажировать. Даже когда узнал, что это ты ее убил тогда.

Ему вдруг стало больно смотреть на Уисти. Это все жалость. Эклиш на мгновение опустил глаза в кофе. Каким бы гадом ни оказался скользкий тип перед ним, но сияние все равно мог готов ему сочувствовать. Это была странная и неприятная смесь положительных и отрицательных эмоций, направленная на человека, который, будучи реальной жертвой, все же был мерзавцем.

– Ты хочешь обвинить меня в этом? – усмехнулся тот и надменно осмотрел сияние сверху вниз. – Я был вынужден драться, чтобы не убили. Тыкать в это низко и грязно. Никто тебя не поддержит.

– У тебя не было выбора, я знаю. Мне жаль.

– Пошел ты со своей жалостью! – рявкнул Уисти на все кафе. Люди обратили внимание. Скрипач стал играть громче на несколько секунд, с небольшим надрывом.

– Так что тебе нужно от меня? – вздохнул сияние, надеясь, что их разговор не перерастет в очередной скандал окончательно. – Сам сказал, я не опасен для тебя.

– Продолжишь раздувать тему и сильно пожалеешь, Эклиш!

"Да, да, не представляю угрозы, Уисти – усмехнулся парень про себя. – Так не представляю, что выловил меня с помощью Лики, чтобы угрожать."

– Я лично был на ее похоронах. Видел тело в гробу. Не имеешь уважения ко мне, хотя бы перестань порочить ее имя своими домыслами. На, заплати за себя! – выдал Уисти, резко встал и кинул на стол горсть мелочи. Она разлетелась в разные стороны и одна из монет залетела прямиком в кофе сияния с громким всплеском. Скрипач рассеялся, Оркестр убежала следом за боссом.

– Какой же ты ублюдок все же, а, – вздохнул Эклиш, отстраняясь от кружки.

***

Сияние до вечера бродил по набережной, где судя по постам, ночью видели Арику. Пытался собраться с мыслями, строил план дальнейших поисков, но думал только о поступке Лики. Ему казалось, что это он что-то сделал не так, обидел ее, вот только голос разума кричал громче тревоги – Уисти нашел способ ее заставить. Что-то в жизни Лики было ценнее доверия друзей, и он надавил на это. Эклиш не мог действительно сильно злиться на художницу, пока не знал причины ее поступка.

Вернулся домой он в самом паршивом расположении духа. Нужно было рассказать легиону, когда тот освободится, а это будет нелегко. Стоило Эклишу сесть на диван, как пришел и Нип, мрачнее тучи и более уставший, чем когда-либо. Молча заперся в ванной, потом заказал еды, сел на диван рядом с сиянием и стал смотреть в темноту экрана телевизора перед ними.

– На вот, держи, – сказал он, передавая Эклишу разблокированный телефон с открытой перепиской с Ликой. – Листай вниз.

От небольшого разговора про планы на вечер и вопроса не забыла ли она свою кофту, начался напряженный диалог. Нип слова не подбирал.

"Какого черта ты написала, что срочно надо встретиться, а пришел Уисти с угрозами?"

Парочка голосовых с эмоциональными оправданиями, несколько обвинений. Лика пыталась задавить его чувством вины.

"Да вы совсем повернулись на этой Арике! Ты и твой подпевала Эклиш. У вас совсем крыша поехала? Уисти подаст на вас за клевету".

Бывший начальник провернул с легионом такую же встречу, как и с Эклишем. Нип в конце смены и так был порой едва живой, а тут еще и сюрприз от Лики. Сияние представлял, в каком бешенстве был друг от подобной неожиданности.

Нип долго ей ничего не отвечал, а девушка все писала и писала ему, не в силах совладать с эмоциями. К моменту, когда парень ей ответил, она уже перешла на дружеский милый тон, словно ничего не было. Видимо, сто раз пожалела и наивно пыталась исправить ошибку. На фоне этого, ответ легиона казался неадекватно грубым:

"Ты ведомая дура, как и все, кто может работать с Уисти"

А потом послал ее матом.

На тот их диалог и закончился.

– Резко ты, конечно, с ней. – прошептал Эклиш, возвращая телефон.

Сияние переживал, что Нип разразится гневной тирадой, взбесится или еще что, но друг только вздохнул сквозь сжатые зубы и пожал плечами. Видимо, он был таким измотанным, что на гнев у него не осталось сил.

– Мне жаль, – осторожно проговорил сияние.

– А мне нет.

Эклиш пристально на него посмотрел и вскинул брови. В ответ легион лишь отвернулся, словно от стыда.

– Не жаль. Спорим, если бы у меня появилась девушка, она бы выкинула что-то подобное, а? Из зависти, что провожу свободное время не с ней, – с напускным задором ответил Нип. – Я думал, мы прежде всего близкие друзья, а Лике все это время дружба была и не нужна.

– А если нет?

– Ты что, пытаешься оправдать ее? – возмутился легион.

– Не совсем, – покачал головой Эклиш. – Я не могу слепо злиться на нее. Вдруг он ее заставил? Пригрозил увольнением, например, а Лика не решилась ему ответить.

– Да у нее родители богатые, она вообще может не работать, – всплеснул руками легион. – Не страшно ей это увольнение!

Нип протер глаза и отправился на кухню. Достал из морозильника ведро шоколадного мороженого с клубничным сиропом и орешками, и подробно пересказал встречу с Уисти. Оказалось, бывший начальник говорил им примерно одно и то же, как заученный стишок. Даже про похороны и гроб повторил слово в слово.

– А горстью монет он кидался?

– Почти, – бросил Нип, смачно облизывая ложку. – Уисти не нашел в кармане мелочи, видимо, вся на тебя ушла.

Эклиш снова вспомнил загубленное кофе, которое стало жертвой пафосного жеста Уисти.

– Он так переживает, – усмехнулся сияние, – что мы что-то откопаем, что ведет себя все более неадекватно.

Легион кивнул, врубил какую-то документалку про цикад и смотрел ее невидящим взглядом. Эклиш подворовывал у него вкусняшки и пытался расслабить мозг за ворохом мемов.

– А пошли-ка на кладбище, – вдруг выдал легион.

Идея была тупой и нелепой, но Эклишу очень понравилась.

Глава 7. Пыль семьи

Продолжить чтение