Остаться в контакте с подростком. Путь от конфликта к спокойствию
Yshai Boussi
Staying Connected with Your Teen: Polyvagal Parenting Strategies to Reduce Reactivity, Set Limits, and Build Authentic Connection
© Yshai Boussi and New Harbinger Publications, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Моим замечательным детям.
Вы приносите мне столько радости!
Быть вашим папой для меня – великая честь.
Светлой памяти Энн и Сэм.
Я до сих пор чувствую вашу любовь, энтузиазм и поддержку.
Данная публикация предназначена для предоставления точной и достоверной информации по рассматриваемому вопросу. Она продается с пониманием того, что издательство не занимается оказанием психологических, финансовых, юридических или иных профессиональных услуг. Если необходима квалифицированная помощь или консультация, обратитесь, пожалуйста, к компетентному специалисту.
Введение
В 2021 году три ведущие организации по защите прав детей объявили в стране чрезвычайную ситуацию в области психического здоровья детей и подростков. В том же году главный хирург Вивек Мурти выступил с предупреждением о том, что проблемы с психическим здоровьем приводят к «разрушительным последствиям» среди молодежи. Со статистикой не поспоришь. Уровень тревожности, депрессии, самоубийств и госпитализаций из-за такого рода проблем продолжает расти [1]. Как семейный терапевт, специализирующийся на психическом здоровье подростков, я каждый день сталкиваюсь с детьми и их родными в тяжелый период их жизни. Кроме того, я и сам являюсь родителем подростка.
Существует множество объяснений того, почему психическое здоровье тинейджеров в наши дни является такой проблемой. Ускоряющееся изменение климата, вооруженные противостояния и политическая поляризация – бич нашего общества, и все это мы переложили на плечи наших детей. Социальные сети – рупор, который усиливает беспокойство, страх и нереалистичные ожидания молодежи. Они задевают самых уязвимых из нас. Технологии, которые мы так любим, породили ожидание мгновенного удовлетворения и удобства, приучив подростков к мысли, что они всегда должны чувствовать себя комфортно и быть счастливыми. Дополнительным фактором стресса стали постоянно растущие требования, предъявляемые к нашим детям. И в спорте, и в учебе мы ждем от них так много, как никогда. Добавьте к этому последствия пандемии, которые еще долго будут негативно сказываться на многих из нас. Пандемия в корне изменила детство целого поколения, и на восстановление от нее уйдет много лет.
Не исключено, однако, что основной проблемой является эпидемия одиночества. Все чаще подростки и молодые люди чувствуют себя разобщенными и одинокими. Опрос, проведенный в 2019 году Signa, показал, что 79 % молодежи в возрасте от 18 до 22 лет сообщали о чувстве одиночества [2]. И это было до пандемии. По сравнению с миллениалами и бумерами, поколение Z – самое одинокое. Это особенно тревожно, поскольку защитным фактором номер один от всех психических расстройств являются здоровые отношения с другими людьми.
Возможно, вы взяли в руки эту книгу, чтобы узнать, как улучшить отношения с детьми-подростками. Возможно, вам хочется понять, как их поддерживать, как им помогать во время срыва или когда они замкнулись в себе. Или, возможно, вам необходимо восстановить баланс между тесной связью и личными границами.
Ощущение связи, контакта не зависит от количества друзей и близких в вашей жизни. Для того чтобы по-настоящему общаться с другими людьми, требуется нормально функционирующая нервная система. Она позволяет заземляться и несет покой уму и телу. Вне этого уравновешенного состояния трудно дарить или принимать любовь, заботу или доброту. Более того, часто мы отталкиваем самых близких. В таких обстоятельствах иногда кажется, что протянуть кому-то руку или завязать светскую беседу очень сложно.
В наше время быть родителем тинейджера – задача не из легких. Мы все тонем в водовороте информации, большая часть которой противоречива. Например, если контакт с нашими подростками – это самое главное, то как нам общаться, не превращаясь в тряпку? Следует ли нам становиться их друзьями? Разве для подростка не нормально избегать времяпрепровождения со взрослыми?
Как известно, подростки капризны и эмоционально нестабильны. Поддерживать с ними контакт постоянно не представляется возможным. Связь будет прерываться – много, много раз. Мы будем их раздражать. Они будут на нас злиться и откажутся выполнять элементарные просьбы. Но мы все равно должны сохранять с ними связь и проявлять к ним интерес.
Наша работа заключается не в том, чтобы защитить детей от опасностей и болезней нашего общества – это нереально. А в том, чтобы сделать им «прививку». Лучший способ защитить детей от неизбежных искушений, давления, опасностей и риска – это не вводить все новые правила и не угрожать все более масштабными и страшными последствиями. Мы можем защитить своих детей, предложив им любовь и принятие в сочетании с эффективными ожиданиями и ответственностью.
В основе данной книги лежат исследования в области нейробиологии и развития подростков, авторитетные мнения в вопросах эффективного родительства. Но, пожалуй, самое главное из того, чем мне хочется с вами поделиться, основано на моем 25-летнем опыте непрерывного взаимодействия с молодежью. Мне нравится работать с подростками. В процессе я набил много шишек, зато узнал многое о том, какие методы работают, а какие нет.
Свой неожиданный путь работы с подростками я начал в 1998 году в качестве добровольного наставника в организации под названием «Партнеры по поддержке молодежи» (CPY, Committed Partners for Youth) в Портленде, штат Орегон. Мне было 24 года, и это был импульсивный шаг. Моя настоящая работа заключалась в том, чтобы, используя свой диплом в области бизнеса, подняться по карьерной лестнице в качестве руководителя розничной торговли в отделе закупок крупной сети универмагов. Наставничество стало подработкой, в рамках которой я был обязан в течение года проводить пару часов в неделю с восьмиклассником из «группы риска». По крайней мере, я так думал.
Соглашаясь на работу наставником, я думал, что буду раз в неделю водить ребенка в кино или в торговый центр. Я и не подозревал, насколько сильно ошибался. Мы, менторы, должны были несколько выходных подряд посещать тренинги по личностному росту. С помощью бесед на уязвимые темы нам было предложено взглянуть на собственные триггеры, установки и предубеждения. Кто-то начинал злиться и защищаться, кто-то грустил, кто-то уходил в себя или покидал группу. Потом нас отправили в лес и «пригласили» полазать с нашими подопечными по веревочному городку. И вот я, выпучив глаза, смотрел вниз на трясущийся ствол 10-метрового дерева. Я предупреждал, что боюсь высоты, но от этого кураторам еще больше захотелось затащить меня туда. Всю дорогу я думал: «Зачем мне это? И как это поможет моему подопечному, который ждет там, внизу?»
Я медленно карабкался, шатаясь из стороны в сторону; тело наполнялось тревогой и страхом, а разум – сомнениями. Снизу меня подбадривал мой подопечный, вот это унижение! Наградой мне послужила платформа меньше метра в ширину, на которой я был вынужден балансировать. Затем меня «пригласили» прыгнуть к трапеции, болтающейся в полутора метрах от платформы. Я наблюдал за тем, как мой подопечный и другие отважные и уверенные в себе 13- и 14-летние подростки принимали этот вызов. Поддерживать и подбадривать моего подопечного было легко, а рискнуть самому и оказаться в уязвимом положении – совсем другое дело. Но я решился и прыгнул. Меня поразил нахлынувший прилив гордости. Вскоре, во время разбора полетов, я узнал, какие уроки нам стремились преподать. Мы уяснили, что работа с подростками, особенно с теми, кто пережил травмы, бедность и другие невзгоды, будет тяжелой и наступят моменты, когда нам захочется уйти, все бросить, и именно такого поворота ждали и к такой реакции привыкли большинство этих детей. Чтобы влиять на них, недоверчивых по своей природе и привыкших защищаться, нам следовало быть искренними и надежными. А важнее всего то, что нам нужно было обладать способностью управлять нашими собственными триггерами в момент их возникновения.
Этот насыщенный год, проведенный в качестве наставника, оказал на меня огромное влияние, и я решил двигаться дальше в этом направлении. Во мне проснулась страсть к работе с молодежью. Этот подъем на десятиметровое дерево и прыжок на трапецию сквозь 1,5-метровую пустоту стали метафорой риска, на который стоит идти. По завершении того года я продолжал поддерживать неформальную связь со своим подопечным так долго, как только мог, а также продлил свою работу еще на один год с другим подростком. Самое важное, что я решил отказаться от своей должности в крупной компании и согласиться на 50-процентное сокращение зарплаты лишь бы работать полный рабочий день в качестве консультанта по лечению в Школе Кристи, интернате, в котором проживали самые травмированные и самые отверженные подростки штата. Я знал, что у меня есть талант устанавливать связь с детьми, и обнаружил, что мне нравятся сложные подростки. Передо мной стал вырисовываться карьерный путь.
Я был так вдохновлен молодежными координаторами, помогающими нам быть наставниками в CPY, что примерно в это же время решил погрузиться в работу по проведению экспериментальных семинаров для подростков. Эти трансформационные интенсивы выходного дня предназначались для скептически настроенных и замкнутых детей; они прибывали к нам в пятницу вечером, а к полудню воскресенья раскрывали в себе подлинную уязвимость и рыдали. У меня появилась уникальная возможность работать и учиться у блестящих кураторов, таких как Клинтон, Деррек, Ханиф и Иеремия. Насколько мне известно, ни у кого из них не было ученой степени, но, когда дело касалось подростков и контакта с ними, им не было равных. Они демонстрировали уникальное сочетание внимательности и заботы, доброты и уравновешенности, а также абсолютную веру в отношении возможностей подростков и умели мягко и ласково призвать к ответственности, когда те не справлялись.
Как куратор я узнал, как важно заниматься личностным ростом и практиковать то, что мы проповедуем нашим детям. Если мы хотели, чтобы они были пунктуальными, мы должны были сами приходить вовремя. Если мы желали, чтобы ребята были открыты, не боясь стать уязвимыми, нужно было преодолеть наш собственный страх. Если мы хотели, чтобы они дурачились, то должны были дурачиться сами. Терпению и настойчивости я научился с помощью таких установок, как «я люблю их любыми».
Моя работа в качестве наставника, консультанта по стационарному лечению и куратора часто пугала и лишала сил. Мне посчастливилось видеть, как в глазах подростков, чью темную историю детских травм мне никогда не понять, загорается свет. Я был свидетелем неожиданной стойкости, силы и сердечности у детей, у которых были все основания бросить занятия. Но моя работа приносила и разочарования. Меня пинали, били, ругали, в меня плевали. Иногда все это проделывал один и тот же ребенок.
Такой непростой опыт подготовил меня к тому, чтобы я поступил в аспирантуру и стал семейным терапевтом, то есть получил профессию, которой я занимаюсь вот уже более двадцати лет. Я знал, что хочу погрузиться в работу с подростками, но я не был силен в родительской и семейной стороне вопроса. Я сам не был родителем, и, по правде говоря, у меня отсутствовали какие-либо реальные суждения о родителях. Возможно, Вселенная подкидывает нам нужные уроки, поскольку я попал в магистратуру, в которой особое внимание уделялось семейной терапии. Я погрузился в учебную среду, которая отклонялась от патологии индивидуума, а вместо этого делала акцент на системах и контексте. В итоге я проходил стажировку, занимаясь семейной терапией с подростками. Я раз за разом выслушивал родителей, которые страдали от чувства стыда и неуверенности. Им было страшно и грустно, им требовалась помощь. Я продолжил играть роль семейного терапевта в период первой работы в агентстве по охране психического здоровья. Общаясь с родителями и подростками как по отдельности, так и вместе, я сумел добиться глубоких изменений, которых, как мне думается, было бы не достичь, если бы я занимался индивидуально с каждой из групп. Первые несколько лет в должности врача-клинициста показали, как важно сотрудничать с родителями ради достижения общей цели – оказания помощи их подросткам. Я сам еще не был родителем, но был уверен, что прекрасно справлюсь с этой задачей.
Недавно я наткнулся на такое наблюдение: «Я думал, что знаю все, что нужно знать о воспитании детей, пока не стал родителем». Господи, насколько же это оказалось верно!
Я стал родителем, и это изменило меня во многих отношениях. Мы с женой Мэрайей являемся биологическими родителями 15-летней дочери и 11-летнего сына. Также у нас есть приемный 27-летний сын, который вошел в нашу семью, когда ему было 13. Подробнее об этом нелегком пути я расскажу позже. Воспитание детей – это самый разочаровывающий, полезный и обескураживающий опыт в моей жизни. Иногда я ловлю себя на том, что мечтаю о будущем, когда детей не будет рядом, я смогу путешествовать и заниматься всем, чего душа пожелает. Однако я знаю точно: каким бы напряженным ни был опыт родительства, я не променяю его ни на какой другой. Знаю, что, когда это время пройдет, я буду по нему скучать, поэтому и стараюсь ценить эти дни и наслаждаться ими, даже если порой они и делают меня несчастным.
Как отец двух подростков, я с вами солидарен. Родительские навыки и знания – это лишь один важный фрагмент сложной головоломки, который определяет поведение наших детей и их дальнейшую судьбу. Многое от нас не зависит, на многое мы не в силах повлиять. В рамках своей частной практики я работаю с матерями и отцами, которые сами являются опытными терапевтами и психологами, известными представителями сообщества специалистов в области психического здоровья и даже экспертами по воспитанию детей. Нередко напротив меня оказываются самые обыкновенные родители, которым удалось разобраться в вопросах, в которых даже я не могу разобраться до сих пор с одним из моих собственных детей. Я многому научился у каждой семьи, с которой довелось работать. Уверен, что мне есть чему поучиться и у вас.
Оказывается, все мы время от времени нервничаем, не справляемся и переживаем за наших подростков. Но я знаю, что вы делаете гораздо больше хорошего, чем плохого. Мы делаем все, что в наших силах, и, надеюсь, непрерывно учимся.
Для родителей подростков написано немало книг. Многие из них мне помогли и послужили вдохновением как в личном, так и в профессиональном плане. Надеюсь, что и эта книга окажется по-своему полезной.
Около десяти лет назад я прошел обучение у психотерапевта и исследователя Деб Даны. Она рассказала о поливагальной теории. Я не профессор, не ученый и не исследователь, и чаще всего меня отталкивает любой термин, включающий в себя слово «теория», так как я подозреваю, что за ним последует сухой, чрезмерно интеллектуальный и непонятный для меня текст. Но оказалось совсем не так.
Понимание поливагальной теории коренным образом изменило мой способ взаимодействия с миром как в личном, так и в профессиональном плане. Эта информация объяснила мне то, что прежде оставалось непостижимым. Основанная на науке о вегетативной нервной системе, она учит тому, что наша реакция на окружающую среду зарождается под влиянием сознания.
В любой момент времени мы испытываем одно из трех основных состояний: мы либо отключены (заторможены), либо возбуждены, либо уравновешены (состояние регуляции). Наше состояние оказывает значительное влияние на то, как мы думаем и действуем по отношению к другим и к самим себе. Когда ваш подросток не находится в состоянии регуляции, он попросту не способен учиться или размышлять. Следовательно, все, что вы скажете, не будет услышано и останется без внимания. Также он не способен установить контакт или ответить на вашу попытку его установить. Вы натыкаетесь на «зашедшую в тупик» нервную систему. Чтобы помочь нашим детям, мы должны дать им возможность расширить способность пользоваться нормально функционирующей нервной системой.
Моя любимая заземляющая мантра звучит так: сначала контакт, потом коррекция. Контакт, или связь – основа всего, чего мы хотим для наших подростков и молодежи. Это залог счастья, смысла, цели и даже долголетия. Но наша работа заключается и в том, чтобы скорректировать поведение наших детей. Подросткам необходимо руководство со стороны взрослых. Им нужны ожидания, ответственность и последствия в случаях, когда они не справляются со своими обязанностями. Если подходить к делу с любовью, то и ожидания, и ответственность породят доверие и в целом укрепят связь.
Если вы научитесь рассматривать поведение, свое и подростка, через призму его развивающегося мозга и нервной системы, то станете меньше реагировать на его поведение, а больше сочувствовать, пытаться глубже его понять. Это улучшит ваши взаимоотношения.
Эта книга не о том, как лучше воспитывать детей, хотя у меня накопилась масса конкретных советов. Полагаю, навыков у вас и без того предостаточно. Хотите верьте, хотите нет, но у вашего подростка они тоже есть. Во многих случаях проблемы подросткового возраста, с которыми мы сталкиваемся, связаны не с недостатком имеющихся у нас навыков, а с нашей неспособностью получить к ним доступ.
Книга состоит из трех частей. В первой части вы найдете важную информацию, которая поможет понять, почему ваш подросток ведет себя так, а не иначе. Это взгляд за кулисы. В первой главе мы поговорим о затянувшемся подростковом периоде и о том, что это значит для вашего ребенка, чего ждать на разных этапах и как его поддерживать на каждом из них. Вторая глава – это краткий экскурс в развивающийся мозг подростка, особое внимание в котором уделяется трем важнейшим компонентам: префронтальной коре, миндалевидному телу и влиянию дофамина. Вы поймете, почему ваш подросток может быть одновременно харизматичным и ярким, угрюмым и импульсивным. Третья глава станет для вас введением в поливагальную теорию. В частности, из этой главы вы узнаете, почему ваш подросток часто то отключается, то возбуждается, и как помочь сформироваться его нервной системе, чтобы он пользовался более спокойной и регулируемой энергией.
Вторая часть посвящена контакту. Четвертая глава подарит несколько конкретных навыков, которые позволят ощутить более тесную связь с подростком. Из пятой главы вы узнаете о том, какое отношение и какое мышление необходимы для создания устойчивой и подлинной связи с подростком. Из шестой главы почерпнете информацию о взаимоотношениях ребят и найдете инструменты, которые помогут установить более здоровые связи между вашим подростком и его сверстниками. Седьмая глава посвящена отношениям вашего подростка с другими взрослыми, важному аспекту, позволяющему ему чувствовать себя менее одиноким и более связанным с сообществом, не говоря уже о том, что для вас это важный способ получить столь необходимый отдых, пусть даже и краткосрочный.
Третья часть посвящена ожиданиям и ответственности. Из восьмой главы вы узнаете, как создать эффективную систему ожиданий. Девятая глава познакомит вас с современным, обновленным пониманием ответственности, а также научит эффективно реагировать в случаях, когда ожидания не оправдываются. На протяжении всей книги я буду делиться с вами обстоятельствами, именами и деталями, которые представляют собой обобщенные истории реальных клиентов.
За годы работы с подростками я перебрал множество ролей: наставника, куратора, консультанта, терапевта, приемного и отца. Но если бы я мог свести все, что я узнал, к одному уроку, он выглядел бы так: мы делаем все, что в наших силах, а когда знаем, как сделать лучше, поступаем именно так. Готовность учиться и приспосабливаться к постоянно меняющимся обстоятельствам, потребностям и личностным качествам наших подростков имеет для этого путешествия колоссальное значение. Безусловно, вы совершали ошибки, но это не значит, что вы подвели своего ребенка и что испытываемые им трудности – ваша вина. Вы – не плохой родитель, и у вас не плохой ребенок. Но вы читаете эту книгу, поскольку в вашей жизни есть подросток, которого вы обожаете и хотите сделать для него все, что в ваших силах. Хотя вы, возможно, никогда не станете моим клиентом, я надеюсь, что эти страницы подарят вам необходимую поддержку и направят в нужную сторону. Через что бы вы ни проходили сейчас с вашим подростком, знайте, что вы не одиноки. Мы все переживаем это в равной степени.
Давайте начнем!
Часть I. Подростки: взгляд за кулисы
Как я и обещал во введении, в первой части книги содержится важная информация, которая позволит понять, почему подросток ведет себя так, а не иначе. Когда мы заглянем за кулисы и увидим, что происходит с нейронами подростков, непонятные поступки и поведение обретут смысл. В первой главе мы сосредоточим внимание на затянувшемся пубертатном периоде. Вооружившись этими знаниями, вы будете лучше подготовлены и поймете, чего вам ждать на разных этапах подросткового возраста. Когда дети, не думая о последствиях, пойдут на необдуманный риск, вы не опустите в отчаянии руки и не станете устанавливать строгие правила, а воспользуетесь полезными и практичными стратегиями, которые позволят эффективно проходить каждый этап.
Во второй главе мы познакомимся с развивающимся мозгом подростка. Вы узнаете о префронтальной коре, миндалевидном теле и дофамине, их работе и о том, как это приводит к импульсивному подростковому поведению и неожиданной реакции на ваши благонамеренные поступки. И даже если вы никогда не слышали о поливагальной теории, я обещаю, что, прочитав третью главу, вы начнете понимать, как она может быть применима к вашему подростку (да и вообще к каждому человеку). Для вас, наконец, станет очевидно, почему подросток то слишком замкнут, то чрезмерно активен, и вы узнаете, как стать надежным союзником в его взлетах и падениях, грамотно воздействуя на его все еще формирующуюся нервную систему. С вашей помощью он сможет чаще переживать периоды спокойствия и уравновешенности, а также эффективнее справляться с трудностями и получать удовольствие от своего подросткового возраста.
Глава 1. Подростковый возраст: переходный период, который все продолжается, и продолжается, и…
Что общего у плодовой мушки и вашего подростка? Вот именно! Их трудно контролировать, и порой они проявляют упрямство. Но у них есть еще одна общая черта: они оба находятся в подростковом периоде. Подростковый возраст – настолько нормальный аспект развития, что мы разделяем его с большинством других видов.
Подростковый возраст является важным переходным периодом от детства к зрелости. Он бывает у млекопитающих, рептилий и даже у насекомых. Продолжительность этого перехода варьируется, но его ключевой особенностью является развитие способности мыслить и действовать как зрелый член группы. Это достигается, в первую очередь, благодаря приобретаемому со временем опыту.
Мы все хотим, чтобы наши дети в конечном итоге думали, действовали и чувствовали себя зрелыми членами общества. В этом и заключается смысл воспитания. Хорошая новость в том, что в XXI веке подростковый возраст длится чрезвычайно долго. И плохая новость тоже в том, что подростковый период длится чрезвычайно долго.
Биологически подростковый возраст начинается, когда дети достигают половой зрелости. Это довольно четкий маркер, проявляющийся все раньше и раньше. А вот когда он заканчивается – не совсем ясно. В конце концов, что мы закладываем в понятие «взрослый»? Это 18 лет? Или 21 год? Нам нужен какой-то способ измерить этот этап, хотя бы для того чтобы определить, когда подросток станет взрослым.
Смысл подросткового возраста – подготовить ребенка к вступлению во взрослую жизнь и к тому, чтобы добиться в ней успеха. Учитывая эту важнейшую задачу, нам, родителям, необходимо уточнить – а в большинстве случаев, заново определить, – что это означает в сегодняшнем сложном и быстро меняющемся мире.
Когда я рос, скрытые и явные послания моих родителей о том, как стать успешным взрослым, сводились к тому, чтобы поступить в колледж, заработать много денег, жениться на «хорошей еврейской девушке» и завести детей (хотя и по сей день их главный принцип – «просто будь счастлив»). Их надежды и мечты относительно меня имели смысл, учитывая их собственное детство, эпоху, в которую они воспитывали детей, и информацию, которой в то время располагали.
Сегодня у нас, родителей, гораздо больше информации – возможно, ее даже слишком много. Написать подобную книгу тридцать лет назад было бы невозможно. Бесспорно, за последние несколько десятилетий мы узнали одну ключевую вещь: подростковый возраст – это критический период обучения, который в значительной степени определяет траекторию последующей взрослой жизни.
Исторически сложилось так, что общепринятыми признаками вступления во взрослую жизнь являются карьера, брак или длительные отношения, финансовая независимость и дети. Когда-то этих показателей достигали в среднем к 20–25 годам. Сейчас в Америке это происходит ближе к 30, а то и позже. Разумеется, в наше время очень часто люди достигают зрелости, не вступая в брак и не заводя детей. Поэтому следует продолжать изучать вопрос о том, что же делает нас взрослыми. Возможно, гораздо важнее наша способность достигать этих вех здоровым и полноценным способом.
Мы с вами плывем по течению против культуры, которая хочет, чтобы наши дети находили счастье в потреблении и внешней эстетике в ущерб внутренней глубине и доброте. Технологии, наряду с их бесчисленными преимуществами для общества, также подрывают способность подростков концентрироваться, терпеть и ждать, а не мгновенно удовлетворять свои потребности, сопереживать и устанавливать подлинные связи. Следовательно, просто желать, чтобы наши дети были счастливы, не только бессмысленно, но и неизбежно приведет к разочарованию и уязвимости.
Вот почему процесс воспитания становится намного проще, если мы четко понимаем, какие ценности и навыки мы хотим привить своим детям. Если ваша семья похожа на нашу, то вы наверняка хотите, чтобы ребенок стал взрослым, добрым, трудолюбивым, чтобы он заботился о других, берег окружающую среду, умел строить полноценные отношения и стойко переносил тяготы жизни. Однако если ваша семья хоть чем-то похожа на нашу, ваши дети пытаются доказать, что не обладают подобными ценностями или навыками. Часто требуется помощь других родителей, учителей и тренеров, чтобы напомнить нам, что на самом деле мы с гораздо большей вероятностью находимся на правильном пути, чем мы думаем.
Когда ваши ценности определенны и ясны, воспитание подростков сводится к тому, чтобы помогать детям развивать и усваивать навыки, которые позволят им добиться успеха во взрослой жизни. Этот процесс, безусловно, состоит из этапов, однако не является линейным. Со временем ваш ребенок обязательно приобретет новые навыки и станет более зрелым. Подростки научатся саморегуляции, станут чуткими, социально адаптированными, этичными и когнитивно зрелыми. Но все это будет происходить неравномерно, и прогресс будет чередоваться с откатами.
Подростковый возраст похож на мультиварку (очень медленную мультиварку). Основные ингредиенты уже находятся внутри. От того что мы добавим или забудем добавить и когда, во многом зависит, каким получится блюдо. Этот период настолько длительный, что полезно разбить его на три этапа. Поскольку каждый шаг сопряжен с определенными проблемами и возможностями, понимание того, на каком этапе находится ваш подросток, позволит вам определиться с принятием решений и ожиданиями.
Если половое созревание начинается в среднем в 11–12 лет, а зрелыми и взрослыми мы становимся около 30, нетрудно себе представить, сколь продолжителен подростковый период. Спокойно, дышите! Мы справимся. А если без шуток, то затянувшийся подростковый период – это хорошо. Он дает нашим детям больше времени, чтобы определить собственные ценности, научиться на своих провалах и успехах и выбрать образ жизни, который будет лучше всего подходить им в течение следующих пятидесяти с лишним лет их жизни.
Родителям может быть приятно узнать, что впереди у подростка еще много лет для роста и развития. Будет ли вашему ребенку 13 лет или 25, вы останетесь для него чрезвычайно важным человеком, на которого он будет опираться. Ваше влияние и роль изменятся, но ребенок будет по-прежнему искать в вас любовь и поддержку, столь необходимые ему в житейском путешествии.
Этапы и возрасты, которые я здесь обсуждаю, являются не более чем ориентирами и усредненными показателями. Каждый ребенок проходит их в своем темпе. У некоторых детей половое созревание начинается в 9 лет, а первая фаза проходит к 12–13 годам. Другие расцветают поздно. Дети, пережившие раннюю детскую травму или пренебрежение и отвержение, как правило, проходят через эти фазы гораздо медленнее.
Майк был очень милым и ласковым малышом. В начальной школе он обожал бороться с отцом, смотреть фильм «Тачки», читать иллюстрированные книги серии «Капитан Подштанники» и «Догмен». Худшее, что с ним происходило – он начинал вдруг капризничать, падал на пол и обзывал маму или папу «какашкой».
Сейчас ему 13: милый, писклявый голосок сломался. Мальчик отказывается принимать душ. Но с этими предсказуемыми и элементарными проблемами легко справиться. Гораздо страшнее то, что Майк стал отдаляться. Он никого не обнимает и держит дистанцию, словно членов семьи поразил неведомый вирус, о котором знает только он. А что его язык? Естественно, «какашками» он родителей больше не обзывает, да и вообще редко использует полные предложения. И постоянно спорит. Отцовские шутки, которые прежде встречались с ликованием, теперь вызывают презрение. Он ни в грош не ставит родителей, которых прежде считал героями.
Этот период начинается примерно в 11 лет и заканчивается в среднем в 14. Как правило, для детей и родителей это самое неспокойное время. Эта фаза характеризуется небывалым эмоциональным накалом (как на максимумах, так и на минимумах) и спорами. Этот период становится испытанием для родителей и их брака. Если у вас трудности в личном плане, вы не одиноки. Подростки, особенно первенцы, умеют превращать трещины в пропасти.
Лоуренс Стейнберг – профессор психологии из Университета Темпл и ведущий мировой эксперт по подростковому возрасту. В своей книге «Пересекая пути» 1994 года он описал результаты длительного исследования более двухсот семей: 50 % матерей и почти треть отцов из этой выборки признались, что их психическое состояние ухудшилось после того, как первенец вступил в подростковый возраст. Они сообщали о низкой самооценке, чувстве отверженности и физических симптомах дистресса, таких как головная боль, боль в животе и бессонница.
Стейнберг писал: «Гораздо проще предположить, через что проходит взрослый в психологическом плане, глядя на развитие его или ее ребенка, чем зная возраст взрослого» [3].
Первый этап подросткового периода характеризуется высокой эмоциональной интенсивностью и ограниченной способностью ее регулировать; ребенок этого возраста напоминает гоночный автомобиль без тормозов. Подростки мчатся с бешеной скоростью и часто «разбиваются»! Но уже на следующем этапе они начинают лучше чувствовать тормоза.
Пять советов, как поддержать ребенка на первом этапе
• Не принимайте его вспышки гнева на свой счет. На первом этапе подросткового периода ребенок особенно импульсивен – не только в поведении, но и в эмоциях, отличающихся беспрецедентной силой и скоростью. Временами он будет к вам суров и даже агрессивен, и в такие моменты вашему юному подростку потребуется вся ваша доброта и терпение. Иногда ему хватает всего пары минут, чтобы перезагрузиться.
• Будьте готовы к экстремальному мышлению по принципу «все или ничего». Скорее всего, вы обнаружите, что ваш подросток мыслит крайностями. Он либо что-то любит, либо ненавидит – среднего не дано. Он часто использует такие словечки, как «все», «никто», «никогда» и «всегда». Иногда он выглядит вдохновленным и восторженным, а через минуту – несчастным.
• Будьте готовы к тому, что вам бросят вызов. Префронтальная кора головного мозга подростка в этом возрасте включается в работу, а это означает, что он думает и соображает гораздо лучше, чем несколько лет назад. Но, поскольку эмоциональная тормозная система у него пока отсутствует, он часто спорит, пытаясь найти выход из ситуации. Иногда кричит на родителей. Во многом подростки оказываются правы, и нам следует реагировать на их вспышки со смирением, признавать свои ошибки.
• Сведите к минимуму время, которое ребенок проводит в социальных сетях. Влияние социальных сетей на подростков в целом более сильное, чем принято считать. В соцсетях есть свои плюсы и минусы, и на разных детей они влияют неодинаково. Однако есть исследования, которые дают более четкую картину. Чем младше подросток, тем более он восприимчив к негативному влиянию социальных сетей: идеально было бы таким ребятам исключить доступ к интернет-ресурсам.
• Обеспечьте надзор и контроль. Ваш подросток постепенно становится более независимым, но спускать его с «поводка» еще не время. Дети могут решить, что готовы к самостоятельности, и просить предоставить им свободу и уединение: подумайте о том, к какому их уровню реально готов ваш ребенок. Судить следует по его поступкам и поведению, а не по его словам и уж точно не по поведению его друзей, которое со стороны всегда кажется лучше, чем есть на самом деле.