Шадринский драматический. 1861-2021

Предисловие

Осенью 2021 года Шадринский драматический театр открыл свой юбилейный 125-й сезон. Фактически же история театра в нашем городе началась несколько раньше, чем 125 лет назад, именно поэтому отсчет ведется с 1861 года. За все это время в ШДТ произошло много интересного: менялись времена, уходили и приходили директора и главрежи, на сцену выходили замечательные артисты, спектакли ставили режиссеры и оформляли художники, чьи имена золотыми буквами вписаны в историю Шадринского драматического…

Идея написания, а, вернее, завершения этой книги пришла мне в голову, когда в фондах Государственного архива в г. Шадринске я случайно обнаружил машинопись под названием «Шадринский драматический. 1861-1950», подготовленную в 1984 году моим покойным отцом, краеведом РФ Осинцевым Леонидом Петровичем. Это один из немногих трудов, который так и не был опубликован при его жизни в виде книги, как большая часть исследований, посвященных истории и фольклору Шадринска и Шадринского района.

Доведением столь масштабной работы до логического конца я и озадачился, предложив идею руководству Шадринского драмтеатра. После того, как были улажены некоторые технические и организационные моменты, приступил к работе. Сбор материалов в Госархиве г. Шадринска занял чуть более трех месяцев, остальное время ушло на литературную обработку материалов, дизайн и верстку.

Интересная особенность – десять из двенадцати глав книги называются так же, как спектакли, когда-либо поставленные на сцене Шадринского драматического театра. Первые пять глав вышли из-под руки Осинцева Л.П., остальные семь – авторства П.Л. Осинцева.

Еще один важный момент. Издание ни в коем случае не претендует ни на научность, ни на академичность, поэтому в нем отсутствует список использованной литературы. Исходные материалы для второй части (1951-2021 гг.) – фонд Р-327 «Шадринский государственный драматический театр» (оп. 3), газеты «Шадринская правда», «Шадринский рабочий», «Шадринская новь», «Исеть», «Авангард», «Шадринский курьер», «Автоагрегат», «Ваша Выгода», «Шадринск Сити», «Советское Зауралье», «Новый мир» с начала 1950-х гг. и до наших дней, хранящиеся в Госархиве г. Шадринска, а также фонд Р-91 «Коллекция театральных афиш и программ» Шадринского краеведческого музея.

Авторы этой книги, каждый в свое время, естественно, постарались как можно более подробно рассказать обо всем, что показалось им интересным. Однако нужно понимать, что охватить все аспекты более чем полуторавековой истории театрального искусства в Шадринске невозможно. Но вынесение окончательного вердикта оставим за читателями, каждый из которых наверняка найдет в этой книге что-то интересное для себя.

С уважением к читателям, Петр Осинцев.

Глава 1. На земской ниве (1861-1918)

Прошлое шадринского театра конца XIX и начала XX вв. в историко-краеведческой литературе освещено довольно-таки слабо. Поэтому теперь, в силу отсутствия капитальных материалов по этому далекому прошлому, мы хватаемся за всякий фрагмент, за всякую случайно попавшуюся на глаза строку или фотографию, а тем более афишу.

Вот любопытный документ 1861 года.

Оказывается, уже тогда Шадринск знал бродячих актеров, да не простых, а заграничных. Так, двое странствовавших, называвших себя артистами «из города Берлина Гендрихом Кроссо и из города Гамбурга Дикертом», удивляли шадринскую публику «выставкой панорамы», то есть подвижной декорации, на фоне которой и являли свое лицедейство.

А чтобы привлечь публику, придумали номер с выдачею добровольного сюрприза. Но так как сюрпризов выдали порядочное количество, то купцы в городской думе забеспокоились: уж не завели ли немцы, не дай бог, торговлю?! Но доклад шадринского городничего успокоил купцов: прусские подданные торговли не заводили, а сюрпризы выдавали бесплатно.

А посему артистам было милостиво разрешено лицедействовать и дальше (Госархив в г. Шадринске, ф. 474, Городская дума, оп. 1, д. 870, л. 141).

Вот письма русского художника, профессора исторической живописи Ф.А. Бронникова из Рима своему племяннику, купцу Д.Е. Прусову, в Шадринск. В этих посланиях маэстро проявлял трепетный интерес не только к экономике и быту, но и к вопросам культуры города.

«Приятно слышать, – пишет художник 5 мая 1889 года, – что просвещение надвигается и в ваш далекий край. Была у вас выставка (Сибирско-Уральская научно-промышленная выставка, учрежденная Уральским обществом любителей естествознания в 1887 г.) в Екатеринбурге, а тут и хор Славянского (Славянский (Агренев) Дмитрий Александрович – русский певец, пропагандист национальной и славянской песни. Создал в Праге небольшой хор, с которым выступал в России, на Балканах, в Германии, Франции, Англии, США) побывал у вас, а потом и театр заведется скоро у вас, вот только бы устроилась железная дорога (письма Ф.А. Бронникова из Рима хранятся в фондах Шадринского городского краеведческого музея)».

Эти строки для нас чрезвычайно важны уж тем, что теперь не приходится сомневаться: на исходе восьмидесятых годов театра в городе не было…

Хотя здание, где потом разместится так называемый «старый театр», уже стояло. Его построил просвещенный купец Фетисов (пионер пчеловодства в Зауралье, завез в Исеть раков; общественный деятель своего времени. В здании «старого театра», построенного им, вначале размещалась гарнизонная больница) на берегу Исети еще в 1829 году.

Но пока не было постоянного театра, приходилось довольствоваться гастролирующими труппами. Гастроли были не так уж редки, хотя Шадринск и не имел железной дороги. Кроме «кочующих» трупп, в город приезжали и актеры-одиночки. Так, около 1888 года в Шадринск из Петербурга приезжал артист Владимиров. В частности, в его репертуаре была песенка умирающего нищего «Я стар, я дряхл, я истомился…», которую из-за ее острой социальной направленности уездный исправник исключил было из программы концерта, но благодаря настойчивости столичного гостя, в конце концов, разрешил ее исполнение. Текст песни списал в феврале 1963 г. фольклорист В.П. Бирюков от бывшего литографа-печатника шадринской частной типографии Е.В. Бархатова, который познакомился с Владимировым, когда певец приходил заказывать в типографию афиши. Юноша-печатник попросил артиста списать текст песни нищего, что тот быстро и исполнил. Надо сказать, позднее Бархатов выучил ее не только сам, но и его родные.

А теперь предоставим слово актрисе Элеоноре Светловой-Канунниковой (урожденной Шорнинг; родилась в 1862 г., а ко времени знакомства о Ольхиным ей было около 20 лет. Будучи, видимо, уже на профессиональной сцене, она вышла замуж за актера и режиссера А.А. Светлова-Канунникова), чей взволнованный рассказ о ссыльном поэте записал в 1945 году все тот же неутомимый Бирюков:

«Вы спрашиваете, знаю ли я Ольхина… Александра Александровича?.. Господи, да как же не знать Александра Александровича. Да ведь это же мой крестный! Не такой, как обычно, а по театру.У моих родителей в доме давались спектакли, конечно, любительские. Ну, и я участвовала. Я тогда еще девушкой была, и Александр Александрович тоже участвовал. Он ведь, вы знаете, был сослан к нам в Шадринск. И вот, видимо, заметил у меня какое-то дарование и однажды давай убеждать меня:– Вам, голубушка, надо настоящей артисткой быть.– Как, спрашиваю, настоящей артисткой?– Ну, говорит, учиться этому делу и сделаться профессиональной артисткой, так как у вас, знаете, не только призвание, но и талант есть. Да, да, талант!И вот уговаривал, уговаривал – и уговорил. Так я и сделалась артисткой» (цитируется по книге М.Д. Янко «Литературное Зауралье». Курган. 1960, стр. 18-19).

До революции на территории Шадринского уезда находилась известная на всю Россию Крестовско-Ивановская ярмарка. Она собирала торговых людей из Москвы, Нижнего Новгорода, Перми, Ирбита, Тюмени, Томска, Красноярска, Семипалатинска, Бухары и Тифлиса (Тбилиси). Ярмарка длилась месяц и в период ее расцвета здесь продавали товаров на сумму до 6 миллионов рублей.

Писатель Д.Н. Мамин-Сибиряк, описывая ярмарку в рассказе «Крупичатая», упоминает в нем и о «деревянном ярмарочном театре». А по нашим данным, театр на Крестовско-Ивановской ярмарке работал уже в восьмидесятых годах позапрошлого столетия, и руководил им небезызвестный на Урале и в Сибири антрепренер С.Г. Бобош-Королев.

Так, например, 31 июля 1889 года «труппою русских драматических артистов под управлением С.Г. Бобош-Королева», в бенефис артиста М.А. Михайлова, была поставлена драма «Кручина» Шпажинского, а в заключение вечера – пьеса-шутка в одном действии «Продается квартира». Афиша сообщала также, что в театре работает оркестр под управлением С.И. Хазана.

Так как Шадринск считал Крестовско-Ивановскую ярмарку своей, то, естественно, что в ней принимали участие большинство городских купцов и лавочников; приезжало сюда много и не торгующих горожан, так как ярмарка была вообще интересным явлением, особенно в этнографическом отношении. Поэтому посещение театра со стороны шадринцев было интенсивным. Кроме того, Бобош-Королев после ярмарки не упускал случая играть спектакли и в самом городе.

Так, например, сохранилась афиша, рассказывающая о выступлении С.Г. Бобош-Королева в воскресенье, 5 февраля (год не указан), в доме Фетисова, напротив каланчи. Артист давал вечер комических и сатирических куплетов.

В Госархиве в г. Шадринске хранится фотокопия театральной афиши, которой шадринская публика оповещалась, что 29 ноября в городе, с дозволения начальства, идет спектакль «На земской ниве». Эта драма Е.П. Карпова впервые была поставлена в русском драматическом театре Ф.А. Корта и одобрена театрально-литературным комитетом для представления на сцене. А в Шадринске эту пьесу играла труппа С.Г. Бобош-Королева.

Интересно сообщение афиши о том, что это был уже восемнадцатый спектакль сезона. И это позволяет сделать вывод, что на частных театральных подмостках в конце прошлого века уже вовсю кипела театральная жизнь. Это подтверждается информацией из афиши о том, что готовятся к постановке «Ревизор», «Наши ведьмы», «Царская невеста», «Светит, да не греет», «Сыщик» и другие спектакли.

Как видно из репертуара, наряду с малоизвестными ныне произведениями, труппа Бобош-Королева ставила и классические. Приноравливаясь ко вкусам местной публики, артисты, по обыкновению, после основного спектакля давали водевили. Так, на 29 ноября обещался водевиль «Школьная пара».

При ярмарочном театре работал буфет, оборудована дамская уборная и комната для курящих. Есть сведения и о ценах на места. Так, цены в ложах на 5 персон по 5 рублей; 1 и 2 ряды – по 2 рубля; 3, 4 и 5 ряды – по 1 рублю 50 коп.; 6-9 ряды – 1 руб. 25 коп.; 10-13 ряды – 1 руб.; остальные в партере – 75 коп., балкон – 50 коп., галерка – 25 коп.

Труппа снимала частный «аристократический» театр О.А. Ушаковой. Это была весьма деятельная особа, видимо, купечествующая вдова. Кроме театра, она содержала также номера для приезжих.

В 1896 году Общество попечительства о народной трезвости открыло постоянно действующий театр (Д.В. Гаврилов. Шадринск в период промышленного капитализма (1861-1900), стр. 59-60), в котором предполагались постановки спектаклей как самодеятельной, так и профессиональных трупп. Сначала общество не располагало подходящим помещением для спектаклей, но через два года народный театр уже имел постоянное пристанище в здании на улице Веселой (старый городской театр находился на современной ул. К. Либкнехта, на берегу р. Исети, недалеко от городской поликлиники. Разобран в 1924 г.), которое в дореволюционных документах называется «старый театр».

Из спектаклей, сыгранных на сцене старого театра на первых порах его существования, нужно, прежде всего, отметить «Бедность не порок» и «Не все коту масленница» А.Н. Островского.

В одном из дел, хранящихся в документальном фонде Шадринской городской управы, сосредоточены интересные документы о старом городском театре, которые позволяют полнее представить это дореволюционное учреждение культуры (Госархив в г. Шадринске, Шадринская городская управа, ф. 473, оп. 1, д. 1711).

Сохранилось подробное описание старого театра и, судя по этому документу, он был не так уж мал. Так, зрительный зал мог вместить до четырехсот человек. В партере находилось 25 крашеных скамеек, рассчитанных на 272 места, а галерка вмещала приблизительно 100 человек.

Ширина сцены – около 6 метров, глубина – около 5 метров. В здании, кроме сцены, зала и уборных для артистов, имелись еще две комнаты для чайного и винного буфетов, причем, городская управа сдавала буфеты не антрепренерам, а местным торговцам и брала за их эксплуатацию дополнительные арендные сборы, помимо сборов с антрепренеров. Так, на сезон 1910-1911 гг. помещения для буфетов арендовала Ю.П. Петровская с платой в доход город по 6 руб. 60 коп. за вечер с отоплением и освещением комнат буфета за счет арендаторши.

Время от времени в театре появлялся и оркестр бальной музыки, который содержался на средства городского и общественного собрания (городское общественное собрание – клуб). Состав оркестра обычно в зимнее время был 7 человек, а в летнее – 11.

Из описи движимого имуществе городского театра и из переписки городского самоуправления с антрепренерами видно, что театр имел 6-7 перемен декораций. В частности, здесь имелась садовая решетка для сцены, а также садовая скамейка, павильон шоколадного цвета, две арки и два картонных кустика. Кроме того, были арки боярские и домик деревянный в русском стиле, занавеси парусиновые с изображением горы и монастырской стены, занавес с изображением летнего леса, а с обратной стороны – зимнего леса. Падуг (часть сценической декорации, состоящая из полос холста или другой ткани, подвешенных на штанге к верху сцены для скрытия верхних пролетов над декорациями) лесных – две, кулис лесных – восемь, а также полотняные половики с изображением скалистого берега. В театре также находились готический и каменный домики, колоннадный зал, римская комната, два деревянных декоративных кресла, декоративные стенные часы, зеркало и книжный шкаф. В описи числилась также занавесь парадная с объявлениями.

А как же освещался этот театр? Снаружи горело два уличных фонаря, а внутри – две подвесные люстры в 4 отделения на 4 лампы каждое без резервуаров (абажуров?), две лампы с белыми стеклянными резервуарами и три мощных подвесных молнии.

Старый городской театр исполнял свои функции исправно: он нередко принимал гастролировавшие труппы. Так, примерно в 1907 году в Шадринск приезжала труппа антрепренера А.А. Прозорова, сразу же завоевавшая симпатии местного зрителя. Спектакли проходили при полном сборе и театр покидал город «со значительной прибылью».

В фототеке Государственного архива в г. Шадринске хранится редкая фотография-монтаж, на которой запечатлен А.А. Светлов-Канунников, известный нам как муж Элеоноры Конрадовны Светловой-Канунниковой, которую благословил на профессиональную сцену ссыльный поэт Александр Ольхин. Связанный с Шадринском кровными узами, артист любил этот город, и его имя до революции нередко можно было встретить на городских афишах. Он был антрепренером товарищества драматических артистов и провел в нашем городе несколько театральных сезонов. Так, например, товарищество Светлова-Канунникова работало в Шадринске в сезоны 1909-1910 и 1912-1913 гг.

Так вот, на фотографии, хранящейся в архиве, А.А. Светлов запечатлен дважды: в молодые годы и зрелом возрасте. Здесь же цифра XXV и годы – 1835-1910 с изображением лиры. А на обратной стороне фотографии – программа юбилейного спектакля, который ставило товарищество 24 февраля 1910 года «по случаю 25-летней деятельности артиста Александра Александровича Светлова».

К постановке была подготовлена комедия А.И. Островского «Праздничный сон до обеда», в которой юбиляр играл роль Михаила Дмитриевича Бальзаминова. В спектакле были заняты артисты: Ильинская – Ничкина, Ангарова – Капочка, Скорева – сваха, Скорев – Неуеденов, Мишин – Юна, Шерри – Маланья.

В тот же вечер А..А. Светлов играл крестьянина в инсценированном рассказе А.П. Чехова «Злоумышленник».

На фотографии не указан город, где отмечался юбилей Светлова, но из документов Шадринской городской управы известно, что весной и летом 1910 года он проживал в Перми, и вел переписку с Шадринском о предстоящем сезоне. Вообще-то, небезынтересно полистать переписку городской управы по театральной части.

На каждый театральный сезон обычно поступало несколько заявок. Конкретно, весной 1910 года в городскую управу из Надеждинского завода (теперь город Серов Свердловской области – прим. авт.) пришла открытка от К.Л. Кармелюка-Каменского, в которой он просил отдать в аренду здание городского театра на пасху украинской труппе в 35 человек. Шадринцы решили было его принять, но пришла вторая открытка, в которой антрепренер уведомлял, что он «уже порешил» с тюменским текутьевским (Текутьев – тюменский миллионер и меценат – прим. авт.) театром, а в Шадринск приедет, возможно, в другое время.

Далее, хорошо известный шадринской публике антрепренер А.А. Светлов-Канунников написал в городскую управу несколько писем с просьбой отдать ему театр на предстоящий сезон 1910 и 1911 годов. В собрании от 13 июля городская дума решила отдать ему в аренду здание театра за арендную плату 200 рублей в месяц, причем город оставлял за собой 5 вечеров для устройства маскарадов и других развлекательных мероприятий.

Но почему-то Светлов замолчал, хотя из переписки видно, что городу была желательна именно драматическая и опереточная труппа Светлова-Канунникова. Так, уже 15 сентября 1910 года городской голова В.Я. Мокеев отбивает артисту срочную телеграмму: «Когда рассчитываете прибыть с труппой?» Но со Светловым, видимо, дело не выгорело, так как вскоре городскую управу заинтересовало предложение антрепренера Каневского из Екатеринбурга, руководившего украинской опереточно-драматической труппой.

А Светлов, видимо, нашел более подходящее место. Стоило Шадринскому городскому управлению немного замешкать с решением вопроса о приеме труппы, и антрепренер уже соглашается на более оперативное приглашение из другого города. Ведь от разворотливости и предприимчивости антрепренера зависело благосостояние целого театра, поэтому дремать не приходилось. Ни о каких государственных дотациях труппам тогда не могло быть и речи.

Каневский был согласен проработать в Шадринске только месяц – с 21 октября по 22 ноября. Городская управа ответила согласием. Труппа принималась с условием аренды театра за 10 рублей в вечер, причем арендатор должен был поддерживать температуру в театре не ниже 10 градусов тепла; ему же отдавался и доход от платной вешалки.

Но труппа Каневского пришлась не ко двору. Сборы были малы, и нам кажется, из-за того, что в это время уже начал действовать театр общества приказчиков. Антрепренер, потерпев за первые спектакли убыток в 270 рублей, просил город снизить ему арендную плату до 5 рублей за вечер, но твердолобые купцы, заседавшие в городской думе, не уступили двух рублей и снизили плату только до 7 рублей. Поэтому Каневский решил покинуть Шадринск, не окончив гастроли в оговоренный срок. Он заранее отправил на новое место управляющего афишами. Труппа, по слухам, уехала в Курган.

После труппы Каневского, в начале 1911 года в городском театре работало товарищество оперных артистов П.П. Кузнецова.

С вводом в действие театра общества приказчиков, построенного по последнему слову техники, городская управа снизила плату за аренду старого театра до 5 рублей за вечер. И в дальнейшем, в переписке с антрепренерами управа всегда оговаривалась, что, кроме городского театра, в Шадринске работает также и театр общества приказчиков.

На новый театральный сезон поступили предложения от артистов М.А. Макарова и С.А. Ярославцева-Сибиряка, находившихся в городе Ишиме Тобольской губернии, но договор не состоялся. Затем началась переписка о антрепренером Снегиревым из Самары, В.Я. Вронским из города Обояни Курской губернии, но, наконец договорились, со Снегиревым.

А теперь несколько слов о строительстве театра общества приказчиков. Шадринское общество взаимопомощи приказчиков организовано в период первой русской революции, с разрешения властей, в 1906 г. А уже через 4 года после организации общества, в чрезвычайно короткий срок было построено здание театра общества, называвшегося на первых порах «зрительным залом».

В одном из дел Шадринской городской управы за 1910-1913 годы сосредоточены документы о строительстве этого здания (Госархив в г. Шадринске, ф. 473, Шадринская городская управа, оп. 1, д. 1721). Обращает на себя внимание его прекрасно выполненный план. Небезынтересно познакомиться с этим планом. Так, в полуподвальном этаже планировалось сосредоточить контору театра, кухню и буфет, биллиард, раздевальные, туалеты, кладовки, трюм и электрическую станцию с нефтяным двигателем. На плане первого этажа значатся вестибюль, фойе, здесь же гостиная, чайная и читальня, партер, сцена, кулисы и уборные. Далее идут балкон, галерея и раздевальня при них. Этот факт говорил о том, что бедную публику не допускали раздеваться с «господами». Всего зрительный зал рассчитан на 700 человек.

Так как общество приказчиков было еще сравнительно молодым, то оно почти не имело капиталов. Поэтому правление общества было вынуждено для завершения строительства здания театра делать крупные займы, чтобы быстрее окупить затраты и начать зарабатывать. В частности, Шадринскому городскому общественному имени Д.Д. Пономарева (богатый дворянин, в 1863 г. основал Шадринский городской общественный банк – прим. авт.) банку оно задолжало 21 тысячу рублей, да по ручательным векселям 7,5 тысяч. Были сделаны займы по векселям и счетам у частных лиц на сумму 7 тысяч рублей и, наконец, у членов общества – 16 тысяч. А всего правление общества приказчиков задолжало разным лицам и банку 51 тысячу 500 рублей.

Построив здание, правление сразу же обратилось в правительственные учреждения и, в частности, к министру финансов с просьбой о выдаче ему долгосрочной ссуды из государственной казны в сумме 50 тысяч рублей и с рассрочкой платежей на 30 лет. А так как сумма была достаточно крупной, то министр финансов не рискнул сам решить этот вопрос и доложил Николаю II. 8 октября 1912 года царь «высочайше повелеть соизволил» разрешить Шадринскому обществу приказчиков ссуду в сумме 30 тысяч рублей на покрытие долгов, произведенных обществом при постройке здания театра. Причем, ссуда давалась с рассрочкой платежей на 15 лет, а деньги должны быть возвращены равным ежегодными платежами, кроме того платилось 5 процентов годовых займа, а это значило, что только по процентам общество должно было заплатить приличную сумму.

С вводом в эксплуатацию театра общества приказчиков Шадринск, как театральный город, стал котироваться высоко. Развивалась его экономика и культура. Так, в 1913 году город был соединен железной дорогой с Екатеринбургом, а это сразу же приблизило его к театральным центрам. В дореволюционный период в Шадринске работало 3 средних учебных заведения: учительская семинария, женская гимназия и реальное училище, неполная средняя школа – городское четырехклассное училище, а также несколько начальных школ. Здесь действовало 2 кинематографа, городской общественный сад, был открыт педагогический музей им. А.С. Пушкина. Кроме того, город стал обладателем коллекции произведений художника Ф.А. Бронникова. Была и публичная библиотека (библиотека открыта в 1876 году, в основу ее легли книги, подаренные просветителем А.Н. Зыряновым – прим. авт.).

Летом 1913 года в Шадринске стала выходить газета «Исеть», и она сразу же становится ревностным летописцем и ценителем театра.

«Едва заглянула к нам железная дорога, – писала «Исеть» 22 августа,– как Шадринск стал театральным городом. На протяжении нескольких дней сменили одна другую две драматические труппы гастролеров».

Сначала здесь была труппа Богдановского, ранее находившаяся под управлением артиста и драматурга Г.Г. Ге, широко известного по гастролям в Сибири. И, по словам рецензента «Исети», это были «настоящие артисты, каких Шадринску приходилось видеть чуть ли не впервые».

Здесь блистали имена Агазаровой и Богдановского, но судьба была несправедлива к этому высокому театру. Несмотря на хорошие, а порой и захватывающие спектакли, зал пустовал. Поэтому, из-за небольших сборов, артисты вскоре вынуждены были свернуть свои гастроли.

Но вот на шадринскую сцену является, в буквальном смысле слова, скандально известная труппа Осипа Комиссаржевского, которая беззастенчиво и с большой помпой объявила себя – ни много, ни мало – как «театром Веры Федоровны Комиссаржевской». Громкое имя покойной актрисы подействовало магически: публика повалила. Но расчет на простачков не удался: интеллигентный зритель на первом же спектакле был полностью разочарован, так как в труппе однофамильца великой актрисы «любовников играли какие-то бумажные попрыгунчики, героинь – семипудовые особы, а героев – рычащие господа Комиссаржевские».

Хотя рецензии на спектакли этой труппы были крайне уничтожающими, горожане все же их посещали, может быть, даже из любопытства: уж слишком много шума вызвали в городке эти незадачливые «артисты». Но долго Комиссаржевский продержаться уже не мог, так как был «разделан под орех» уничтожающими рецензиями журналиста Коляко (псевдоним Н.В. Здобнова – основателя газеты «Исеть», выдающегося советского библиографа, автора классического труда «История русской библиографии», ученого с мировым именем – прим. авт.).

Зимний сезон 1913-1914 годов начала труппа Курдина. Хотя в ней и попадались более-менее подготовленные актеры, однако этот театр был так же далек от желаемого ансамбля в спектаклях, как и ранее приезжавшие труппы «господ Комиссаржевских».

Но начнем по порядку. Так, в бенефис (спектакль или концерт, сбор с которых полностью либо частично поступает в пользу актера или служителя театра – бенефицианта – прим. авт.) артиста Набатова ставили «Горе от ума» А.С. Грибоедова и, надо сказать, бенефициант сыграл роль Чацкого с немалым успехом, несмотря на то, что уже ранее шадринских приверженцев храма Мельпомены полностью и безоговорочно в роли основного героя Грибоедова покорил выдающийся мастер сцены артист Санин. Чацкий Набатова был куда проще Чацкого Санина: он не обладал «высоким пламенем души», не было у него и испепеляющего сарказма но, все-таки, такой не воинственный, а скромный и благородный Чацкий, глубоко страдающий, сумел завоевать симпатии зрителя.

Нурдин неплохо играл князя Тугоуховского, а Тамаровская – Лизу. К недостаткам спектакля нужно отнести явную неслаженность и слабость игры других исполнителей в целом. А бал у Фамусова можно назвать «сплошным курьезом: колонный зал смешон, а светское общество карикатурно (выдержка из рецензии, опубликованной в газете «Исеть»)».

В бенефис Тамаровской дали «Даму из Торжка» Беляева. Спектакль был интересен уж тем, что декорации были оживлены, и, кажется, впервые в Шадринске, натуральной полевой травой и цветами. «Верилось в запах поля, – писал рецензент, – в прелесть лунной ночи (газета «Исеть» от 24 января 1914 года)».

Все шло более-менее сносно, пока режиссер и труппа брали посильные вещи. Но как дело доходило до классической литературы, тут взваливалась на плечи непосильная ноша.

В частности, Нурдин рискнул поставить «Недоросль» Д.И. Фонвизина. И что же? Играли «плоско и грубо», «старались смешить вовсю». И действительно, в зале смеялись… только младшие школьники», а серьезной же публике «было нестерпимо скучно – скучно на «Недоросле («Исеть», 28 января 1914 года)!»

Режиссеры, конечно, понимали, что, кроме серьезных спектаклей, зрителю нужна и разрядка, поэтому наряду с малозначащими комедиями, в ход шли и «Недоросль», и «Ревизор», но беда в том, что выдающиеся произведения русской литературы понимались и ставились весьма примитивно. Однако бессмертные комедии даже в примитивной постановке вызывали немало смеха, особенно «Ревизор» Н.В. Гоголя, но такова уж эта пьеса («Исеть», 5 февраля 1914 года)».

Терпение газеты « Исеть» лопнуло, когда был поставлен «Борис Годунов» А.С. Пушкина.

«По общей постановке «Бориса Годунова, – писала газета,– можно подумать, что вместо артистов на сцену забралась шайка футуристов, задавшаяся целью затоптать в грязь святые имена родной литературы («Исеть», 14 февраля 1914 года)».

Городу был нужен хороший театр – этот «могучий двигатель культуры, великий воспитатель». Но вся беда состояла в том, что театральными подмостками заправляли люди, зачастую не имевшие даже элементарного представления об этом сложном механизме искусства. Поэтому не удивляет, что приказчики – эти профессора торгашества – но и только, приглашали в свой театр случайных гастролеров, беззастенчивых проходимцев, не имея ни малейшего представления об их способностях, дарованиях, профессиональном мастерстве. Для приказчиков главным в подборе артистов был вопрос – а сколько надо заплатить?

Усмотрев в театре не столько храм искусства или культурное учреждение, сколько «доходное место», приказчики, мобилизовав всю свою изворотливость и предприимчивость, не останавливаясь ни перед чем, даже перед ходатайством в высшие правительственные сферы, в чрезвычайно короткий срок добились завершения строительства театра, чтобы он немедленно стал приносить обществу доход.

Вот эта торопливость и неразборчивость и мешали делу. Поэтому в труппах, за исключением нескольких профессионалов, мы не найдем стоящих работников, не найдем и слаженного ансамбля, а какой-то «странный винегрет».

Но зато апломба и «беззастенчивой дерзости» – хоть отбавляй. Чем же назвать еще постановку таких вещей, как «Анна Каренина», «Борис Годунов» и «Царь Эдип», как не аферой. Ведь даже зрелые театральные коллективы берутся за их сценическое воплощение с определенной опаской. И не случайно, что руководство средними учебными заведениями города запрещало гимназисткам и реалистам посещать эти спектакли – дабы они не приобрели превратного представления о замечательных произведениях русской и мировой литературы, о классических образах.

Рецензент Н.В. Здобнов образно сравнил шадринский балаган с карикатурными спектаклями на арене цирка (Коляко. Наше общество приказчиков – «Исеть», 21 февраля 1914 года).

Но, несмотря на все недоработки режиссеров и актеров, театр был любим, он являлся неотъемлемой частью духовной жизни горожан, и уже сам факт, что в Шадринске в предреволюционное время работало иногда сразу два театра – у общества приказчиков и старый городской, на берегу Исети – говорит сам за себя.

Наряду с традиционной драмой, публика охотно посещала и оперетту, и эстрадные концерты. Так, большой популярностью пользовались в Шадринске выступления артистки Большого театра, оперной певицы Валентины Павловны Павлиновой, приезжавшей сюда неоднократно. А еще раньше, в 1913 году Н.В. Здобнов приветствовал на страницах газеты «Исеть» выступления профессиональных оперных певцов из Екатеринбурга, «истинно известных и высоко даровитых артистов» Е.В. Вос-Соболеву и Б.А. Хохлова. Приятной неожиданностью для шадринцев был и приезд Вос-Соболевой в город в августе 1915 г.

Но не всем гастролировавшим артистам везло в нашем городе. Так, например, шадринцы пригласили известного в то время юмориста-рассказчика Юра-Юровского, но местный исправник его выступление запретил, и артист вынужден был, несолоно хлебавши, уехать в Пермь.

После окончания зимнего театрального сезона 1913-1914 годов общественность города глубоко волновал вопрос: что будет дальше, в чьи руки попадет театр в Шадринске? Поэтому знатоки театра рекомендовали горожанам обратиться за советами, из кого формировать труппу, к известным театральным деятелям П.Н. Орловневу или П.П. Медведеву.

А вскоре появились слухи, что новую труппу, по рекомендации П.П. Медведева, будет организовывать артист А.А. Кравченко. Труппа, по всей вероятности, будет небольшая – 13 человек, и они должны были работать за вознаграждение 13000 рублей.

Рассказывали, что якобы, согласились играть в Шадринске артисты Екатеринбургского общественного собрания, пользующиеся успехом в столице Урала – Гулевич, Тольская, Донской. У театральной общественности города было большое желание «увидеть настоящих артистов, не похожих на только что работавших».

И это желание еще больше обострилось, когда в городе появилась труппа «Малороссы» под управлением И.В. Квитко. На спектаклях зритель услышал безбожное коверканье украинского языка и обнаружил в так называемой труппе полное отсутствие сценических сил. Но это было мнение серьезных зрителей, а, в основном же, шадринская публика принимала «малороссов» неплохо.

«Нам непонятно, – писал Коляко, – как шадринская публика хотя бы немного не могла воспитаться на труппах Каневского (прежнего времени) и А.Ф. Матусина, в которых были такие силы, как Лымаренко, Снирский, Андреева и многие другие, представлявшие интерес, благодаря своей талантливости, не только в Шадринске, но в значительной части Сибири и северо-восточной России («Исеть», 10 апреля 1914 года)».

Из-за отсутствия материалов за вторую половину 1914 и первую половину 1915 года не представляется возможности осветить этот театральный сезон. Известно только, что труппа была сформирована, ее режиссером стал Донской, и он проработал в Шадринске два сезона.

Театральный сезон 1915-1916 годов открылся постановкой пьесы А.И. Южина-Сумбатова «Цепи», которая имела большой успех у публики, и этот успех нужно прямо отнести на счет антрепренера и режиссера А. Донского.

Сюжет пьесы таков. Волынцева увлеклась авантюристом Пропорьевым, оставив дочь Анюту и мужа Волынцева, который женился на Гараниной и они живут счастливо. Но через 12 лет Пропорьева высылают из столицы, и он с любовницей едет к Волынцевым, чтобы шантажировать главу семьи. Началась тяжба за дочь. Волынцева травится.

К большому удовлетворению местных театралов, спектакль прошел слаженно, и это давало надежды, что сезон будет счастливым.

Яркий образ темпераментной Волынцевой создала актриса Анненская, и она еще не раз в дальнейшем порадует зрителей своим талантом. Вельская в роли Нюты покорила своей простотой и искренностью. Особое внимание, как крупная сценическая сила, привлек артист Осипов, создавший довольно сложный образ прожженного авантюриста Пропорьева.

Необходимо отметить, что, наряду с настоящими литературными произведениями, в репертуаре театра предреволюционного периода попадали нередко и мелодрамы, имевшие стойкий приют на российских, особенно провинциальных подмостках. В сюжетах многих постановок встречались душещипательные судебные процессы, убийства на почве ревности и измены. Но и актеры, судя по рецензиям, играли в таких спектаклях весьма проникновенно, доводя публику до истерических рыданий.

К тому же подстегивала и материальная сторона. И ради денег антрепренеры не гнушались ничем. Характерно, что антрепренер А.Н. Донской, довольно-таки не случайный человек в искусстве, он же и режиссер театра, взял в свой бенефис заведомо пошленькую вещицу – «Рынок любви» – и не ошибся. Спектакль прошел с аншлагом. В массе своей обыватели и мещане были до таких спектаклей весьма охочи.

Картина театральной жизни была бы далеко не полной, если бы мы ничего не сказали о любительских драмкружках. А в начале двадцатого века театральное любительство в Зауралье стало хорошим культурным поветрием. Причем, кружки существовали как в городах, так и в селах. И это повсеместное увлечение театром говорило о том, что этот род искусства был необычайно любим в народе.

Среди любителей драматического искусства и пения в Шадринске нужно отметить И.И. Фирсова, Машихина, Мутина, впоследствии оперного певца.

Известным участником драматического кружка в Шадринске был и Оттон Сигизмундович Дубинский, потомок ссыльного поляка, принимавшего участие в польском буржуазно-демократическом движении 1863 года. В.П. Бирюков называет его «незаурядным самодеятельным артистом», а в местных газетах можно отыскать и отзывы на его сценические работы. Так, в «Частном деле» Н. Черешнева О.С. Дубинский играл сына директора частной школы Бориса и на его «долю выпал наибольший успех».

Учительница Татьяна Амосовна Дубинская (урожденная Матвеева) была одним из заслуженных ветеранов народного образования города, награждена орденом Ленина. Но мало кто знает, что Татьяна Амосовна в молодости была одной из активных участниц драматического кружка при театре Шадринского общества приказчиков.

Пока мы не занимались историей театра, казалось, что по нему собрано очень мало материалов, да и то незначительных. Но это впечатление от поверхностного знакомства. На самом же деле, при внимательном рассмотрении фотографий, документов, афиш, воспоминаний и других материалов, приходишь к выводу, что их немало, а некоторые из них прямо-таки единственны и неповторимы, то есть уникальны. В то же время, испытываешь чувство признательности тем, кто их собирал и хранил. И эта благодарность в одинаковой мере относится как к хранителям истории культуры по должности, так и по призванию.

В фондах городского краеведческого музея хранится групповая фотография «Любители драматического искусства при обществе приказчиков в г. Шадринске. 1907 г.» Оказывается, еще до строительства клуба (театра) общества у приказчиков был свой культурный центр. Это двухэтажное здание на углу улиц Комсомольской (Торговой) и Октябрьской (Соснинской), где в настоящее время размещается городская стоматология.

На фотографии известная деятельница шадринской сцены Мария Николаевна Картамышева, по профессии учительница, служащий типографии Иван Матвеевич Петров, активный деятель революции, расстрелян белыми в 1919 году, Н.В. Здобнов, в будущем советский библиограф, Быдельский, по словам В.П. Бирюкова, «душа театрального дела» тех лет, и другие приверженцы театра.

В любительских спектаклях, по всей вероятности, принимал участие и писатель Борис Тимофеев, автор повести о дореволюционном Шадринске «Сухие сучки», впоследствии друг А.М. Горького, считавшего зауральца «очень даровитым».

Борис Александрович (Тимофеев) находился в большой дружбе с учительницей и участницей драматического кружка Надеждой Федоровной Овсянниковой. А в фототеке Госархива в г. Шадринске сохранилась такая фотография: компания молодых людей, прилично одетых, сидит в широких розвальнях, в которые впряжены кони. Борис Тимофеев в центре. На нем большая мохнатая шапка, демисезонное пальто…

Писатель и его друзья сфотографировались перед поездкой в деревню Верхнеполевую, на молодежный пикник. В санях рядом с ним знакомая уже нам Овсянникова, учительница пения Картамышева, представительницы «золотой молодежи» города Федосеева и Любимова.

Несколько отойдя от хроники непосредственно театра в Шадринске, хочется, хотя бы фрагментарно, рассказать о связях шадринской интеллигенции с центрами русского демократического искусства.

Так, в документах старейшей учительницы города М.И. Пашкевич, переданных ее родственниками в госархив, хранится приглашение, выполненное красивым типографским шрифтом на плотной белой бумаге – на открытие памятника-бюста Вере Федоровне Комиссаржевской, которое состоялось 10 февраля 1914 года, в 1 час дня, по адресу: Адмиралтейская набережная, 4, в Русском драматическом театре К.И. Незлобина и А.К. Рейнеке.

Выдающаяся русская актриса В.Ф. Комиссаржевская в 1904 году основала театр своего имени, а через 6 лет Веры Федоровны не стало. Чтя память славной актрисы, ее коллеги поставили памятник. Вот на этом торжественном акте, видимо, и присутствовала Пашкевич.

Но более тесными были связи с артистическим миром Петербурга у молодого художника Ивана Иванова, учившегося в 1907 году на Драматических курсах выдающегося русского актера В.Н. Давыдова, впоследствии народного артиста республики. В русском классическом репертуаре В.Н. Давыдов создал замечательные образы Фамусова, Городничего, Подколесина, Расплюева.

Окончив Екатеринбургскую художественную школу, Иван Иванов (в будущем выдающийся скульптор И.Д. Шадр – прим. авт.) учился на императорских драматических, а также на оперных курсах. И хотя его увлекала сцена – учителя находили в нем хорошие сценические данные и задатки таланта – однако они разумно посчитали, что его место не на подмостках, а в мастерской художника.

Большое участие в будущей судьбе Шадра и принял как раз артист В.Н. Давыдов. Когда зашла речь о средствах для дальнейшего художественного образования Иванова, Владимир Николаевич тут же написал небольшое письмо в Шадринскую городскую думу:

«Убежден лично и на основании отзывов о нем (И.Д. Иванове) компетентных художников-профессоров (отзыв о юношеских работах И.Д. Иванова писал И.Е. Репин), что Иванов – талантливый и способный человек (как художник и скульптор) и что ему необходимо помочь и поддержать его, так как он без всяких средств. Необходимо дать ему возможность выйти на свет божий и не заглохнуть и, может быть, погибнуть, как гибнут многие таланты от людского равнодушия и не находя поддержки вовремя. Поддержите его!В. Давыдов».

Одновременно с Давыдовым письма в Шадринск написали артист императорских театров В.И. Петров, а также режиссер М. Дарский. И в результате этих и других просьб судьба Шадра, как скульптора, была предрешена. Впоследствии, неоднократно приезжая в родной город, скульптор часто посещал театр, а в 1918 году он даже несколько раз выступал на шадринской сцене.

Забегая немного вперед, отметим, что, как сообщала первая советская шадринская газета «Крестьянин и рабочий», в номере от 28 июня 1918 г., в здании общества приказчиков предполагалась лекция «О новых памятниках революционной России и памятника мировому страданию», которую должен прочесть автор проекта «Памятника мировому страданию», «лауреат Парижской академии И.Д. Иванов (Шадр)».

Дав общую программу выступления, газета далее пишет:

«Обращаем внимание граждан на эту, в высшей степени, интересную лекцию, которая прошла в столицах Советской Республики с огромным успехом. И, тем более, что сам художник, приковавший к себе внимание художественных центров своими грандиозными и оригинальными замыслами, пробился к вершинам искусства из трудовой рабочей семьи нашего родного города Шадринска».

Начало этого мероприятия было театрализовано. По улицам города двигалась разукрашенная процессия. А в центре кавалькады – символическая ладья… Вступительное слово к лекции произнес писатель и драматург Ф.А. Краснов.

Судя по газетным материалам, Шадр с Красновым провел не одно выступление в театре общества приказчиков. Так, 8 августа они оба приняли участие в традиционном студенческом вечере. В другой раз Иван Дмитриевич выступал на вечере лиры своего товарища. «Иванов-Шадр, – говорится в газетной информации, – в своем действительно прекрасном вступительном слове высказал сожаление, что в этот вечер не удалось поставить новое произведение Юграк-Краснова «Крушение идола». В первой части вечера ставилась пьеса другого театра, а во второй поэт читал свои стихи.

Театрально-концертная жизнь в городе с весны по осень 1917 г. казалось, полностью замерла.

После отречения царя от престола в феврале 1917 года, как никогда активизировали свою деятельность местные организации соглашательских партий. Они поддерживали временное правительство, агитировали за войну, оживили работу в массах и окончательно захватили в свои руки уездно-городскую газету «Исеть». Ее полосы были переполнены военной и политической хроникой. Исчезла рубрика «Театр и искусство», дававшаяся ранее в газете регулярно.

Лишь изредка промелькнет краткое сообщение, что в театре общества приказчиков или народном клубе состоится любительский спектакль. В частности, летом 1917 года любители драматического искусства поставили «Частное дело» И. Черешнева. «Всем сестрам по серьгам» Тихонова, «Горькая судьбина» Писемского, «Пчела и трутни» Трофимова. Состоялся также спектакль для детей «Серый волк и красная шапочка», сбор со второго пошел в пользу… военных действий.

Против войны в городе последовательно выступали только большевики. И в этот трудный период под руководством молодого А.А. Жданова была создана городская большевистская организация.

И вот, среди безвременья сценической жизни в Шадринске прямо-таки выдающимся событием стал концерт на студенческом вечере, состоявшийся 22 августа.

Студенты к своему вечеру, который, кстати, не был бесплатным, готовились особенно тщательно, поэтому и не удивительно, что молодежь валом валила на такое мероприятие.

Но на этот раз студенты, кажется, перещеголяли даже сами себя. Они воспользовались тем, что в это время приехала на каникулы известная уже читателю артистка Большого театра Валентина Павловна Павлинова, будто бы когда-то при содействии самого Федора Ивановича Шаляпина зачисленная в труппу этого прославленного театра. К слову, у певицы в Шадринске жил родной брат, преподававший рисование в Алексеевской женской гимназии. Вот почему, хотя родители и жили в селе Уксянском, Валентину Павловну часто можно было видеть в городе.

Но одной знаменитости студентам показалось мало, и они любезно приглашают австрийского подданного, попавшего в русский плен, музыканта Пиллица. Причем, он именовал себя «свободным художником из Парижа», на что имелись, видимо, какие-то основания. В то же время было известно, что Г.И. Пиллиц – бывший скрипач императорского оркестра Франца-Иосифа. Павлинова исполнила арию Пизы «Милые подруги» из оперы П.И. Чайковского «Пиковая дама», а Пиллиц своим исполнением украинской «Думки» всецело захватил зал.

В конце января 1918 года в Шадринске была установлена советская власть. В ее установлении принимали активное участие А.А. Жданов, А.Г. Арыкин, А.Н. Дворников и другие большевики.

С установлением советской власти в городе оживилась театральная жизнь.

Так, 13 апреля 1918 года, как сообщала газета «Крестьянин и рабочий», в городском театре состоялся спектакль труппы миниатюр одесских театров под управлением В.О. Виндзор, на котором были поставлены водевиль Билибина «Молчание» и оперетта Чарова «Но, господин буржуй!», с участием автора. Спектакль прошел бойко, как говорится, без сучка, без задоринки, а главное – весело.

Конечно же, многих интриговало участие в спектакле самого Чарова. В водевиле он играл доктора-мужа и «был великолепен». Отмечена хорошая игра артистки Аполлонской в роли супруги. И вообще, одесситы оставили о себе довольно приятное впечатление. В их постановках чувствовалась опытная режиссура, слаженный ансамбль, да и присутствие талантливого драматурга Чарова говорило само за себя.

Заметно желание Чарова идти в ногу со временем, что видно даже из названия оперетты – «Но, господин буржуй!» Хотя содержание ее отражает старый уклад жизни, автор смело ввел в текст новые, рожденные революцией слова, и в этой парадоксальной неожиданности тоже была хорошая находка драматурга, так как отдельные сцены вызывали у зрителей фурор. Мобильность труппы, ее оптимизм, «масса веселых водевилей и обширная программа пения» – все эти слагаемые в целом определили настоящий успех жизнерадостных одесситов.

В то время шадринцы, можно сказать, ни на один день не оставались без спектакля или концерта. Работало 3 зала – у общества приказчиков, старый городской театр и в реальном училище (ныне школа № 10).

Так, в актовом зале реального училища состоялись концерты. А 30 марта в театре общества приказчиков прошел спектакль в пользу инвалидов, прибывших из Петрограда. Под управлением артиста Мацкевича, работавшего в Шадринске уже не первый сезон, была поставлена оперетта «Маленькая Клодина» и водевиль «Не по-товарищески».

А в старом театре в апреле шли спектакли труппы А.Ф. Отрадина «Каторжник», «Василиса Мелентьева» и «Власть тьмы». Между прочим, старый городской театр отремонтировали, а режиссером в труппу пригласили хорошо известного горожанам артиста Светлова-Канунникова.

Небезынтересно познакомиться с составом труппы. Женский персонал: Чарская – героиня, драматическая артистка, Д.Т. Арбенина – инженю драматик, В. Галина – инженю комик, Е.А. Несговорова – бытовые старухи, В.Н. Топоркова – гранд дама. Мужской персонал: Э.Г. Донатов – любовник-неврастеник, А.А. Светлов – резонер, И.А. Мирский – характерные и комические роли, М.П. Павин – второй любовник, А.Ф. Отрадин – комик, разные характеры, Кляйн – декоратор.

В весенний репертуар труппы Отрадина вошли пьесы русских классиков и современных писателей – «Каторжник» Лисенко-Коныча, «Непогребенные» Евдокимова, «Власть тьмы» Льва Толстого, «Василиса Мелентьева» и другие.

«Определить силы труппы пока невозможно, – писала газета «Крестьянин и рабочий». – Публика идет охотно, в основном – учащиеся. Первые два спектакля прошли хорошо. Будем надеяться, что труппа даст ряд спектаклей из современной жизни – о борьбе трудового народа с капитализмом».

12 апреля в театре общества приказчиков состоялся бенефис Г.Ф. Долина, шли «Дни нашей жизни» Л. Андреева. В эти же дни в обществе приказчиков идут пьесы А.Н. Островского «Бесприданница» и «На бойком месте». В связи с этим местный рецензент критикует данный репертуар, утверждая, что «эпоха героев Островского миновала». Он призывает давать на сцене произведения современных писателей о борцах за народ.

При постановке «Власти тьмы» Л.Н. Толстого в старом театре режиссеру А.А. Светлову-Канунникову, ввиду малочисленности труппы, пришлось сделать значительные изменения. Несмотря на это, а также и бедность декораций, спектакль прошел хорошо. Артисты А. Отрадин – Аким, А. Светлов – Митрич, Поспелова – Акулина, Донатов – Петр, Мирский – Никита, Несговорова – Матрена, Чарская – Анисья, создали довольно убедительные и цельные образы.

Появляются на шадринской сцене и спектакли из жизни рабочих. Так, труппа Отрадина поставила спектакль «Безработные» С. Белой, привлекший внимание людей труда.

Труппа А.Ф. Отрадина, ведя успешные постановки, не давала покоя правлению общества приказчиков, поэтому торгаши решили переманить лучших актеров к себе, для чего устроили товарищеское чаепитие. За самоваром были наобещаны златые горы, лучшие силы перешли в театр общества приказчиков, и труппа Отрадина, как таковая, перестала существовать.

Обществу было очень выгодно дополнить труппу из сильных актеров именно в Шадринске: не надо куда-либо ехать, да и не потребуются деньги на переезд артистов. Но ведь Отрадин на формирование труппы и перевоз ее в Шадринск затратил 2400 рублей, надеясь компенсировать эти расходы хорошим сбором, и он начал было осуществлять этот замысел, но приказчики не вовремя подставили ножку.

В то же время, зная о крупных издержках антрепренера, правление общества пообещало заплатить ему всего… 400 рублей. Крайне возмущенный, А.Ф. Отрадин пишет открытое письмо в газету «Крестьянин и рабочий», надеясь найти управу на правление. «Я не Крез, – пишет он, – чтобы жертвовать правлению такие кругленькие суммы».

Правление общества в отношении к антрепренеру повело себя недостойно. Кроме того, что оно переманило артистов, еще ранее срывало спектакли Отрадина. И даже в этом вопросе видно еще раз, что приказчики смотрели на храм искусства как на частную лавочку.

А театральная комиссия Шадринского уездного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов уже давно присматривалась к проделкам правления общества и была явно не удовлетворена работой его труппы.

После постановки комедии «Столичный воздух» Блюмена и Канельберга, над которой работала уже соединенная труппа Отрадина и бывшая общества приказчиков, состоялось заседание театральной комиссии уездного Совдепа. Как было отмечено в решении комиссии, труппа общества приказчиков «не выполняла художественных задач», поэтому слабым актерам предложено было уволиться с выплатой месячного оклада вперед. Шадринский уездный Совет депутатов предложил также артисту Мацкевичу командировку в Москву для приглашения в Шадринск, «на первое положение», актеров столичных театров.

Видимо, условия, на которых приглашались столичные артисты, были неплохими, так как уже в двадцатых числах мая 1918 г. из Москвы возвратился посланец Совета депутатов, а вместе с ним приехали «крупные для провинции артистические силы».

Среди вновь прибывших была бывшая артистка петроградских театров О.И. Курбатова на роли гранд-дам и пожилых героинь, а также артистка московского (не сказано, какого) театра С.А. Давыдова на роли инженю драматик. Мужской персонал был представлен бывшим главным режиссером Московского театра Струйского В.К. Курбатовым – на роли комиков, резонеров и буфонных, артистом Киевского народного театра В.К. Эттель на роли любовников, а также артистом Харьковского городского театра В.П. Вольмаром на роли героев-резонеров.

Особый интерес шадринской публики вызвал бывший артист-премьер Нового театра в Берлине В.Н. Сонбато на роли героев-любовников. Главным режиссером шадринской труппы назначался В.К. Курбатов, очередным – В.П. Вольмар и помощником режиссера – бывший артист петроградских театров З.И. Александровский. Первые пять артистов, только что приглашенных Е.И. Мацкевичем, прибыли вместе с ним 26 мая, а уже в начале июня состоялось открытие летнего театрального сезона.

В день открытия ставилась нашумевшая в свое время драма Арцыбашева «Ревность», поэтому не удивительно, что в театре тогда негде было яблоку упасть. Постарались и приказчики: билетов продали намного больше, чем было в зале мест.

Благоприятное впечатление произвели декорации – горы Кавказа со снежными вершинами, выполненные артистами Эттель и Ураловым. Положительно отмечена игра артистов Вольмара – Сергей Петрович, Половцевой – Елена. О ней сказано, что это «талантливая артистка с великолепной дикцией, хорошо отработанной пластикой».

Артист Курбатов, обладая большим сценическим опытом и несомненным дарованием, «с очевидной легкостью провел роль Семена Семеныча, выведя рельефно тип старца-неудачника, поэта в душе». Неплохо сыграли Эттель – князя Дарбельяни и Мицкевич – студента Сережу.

Несколько слов об артисте Долине, игравшем военного доктора Коваленко. В отличие от других артистов труппы, ранее работавших в крупных театрах, Долин пришел в искусство из самодеятельности. Он был коренным шадринцем, давно известным местной публике. «Он не проходил специальной школы,– писал рецензент,– но, нужно отдать справедливость, что роль доктора им была выполнена вполне удовлетворительно» («Крестьянин и рабочий», 11 июня 1918 г.).

Во втором спектакле сезона «Неизвестная» французского драматурга (имя не указано) зрителей буквально увлек своей правдивой и безупречной игрой артист Сонбато. Он играл молодого адвоката Раймова, который судил неизвестную женщину и не знал, что это была его мать. Суд ее оправдывает, а в заключительной сцене матери с сыном она умирает из-за пережитого потрясения. Неизвестную играла Курбатова. На зрителей особенно потрясающе действует четвертый акт – «слышны были рыдания» и «публика с тяжелым впечатлением покинула зал театра».

Однако, как справедливо считала передовая общественность, театр жил старым репертуаром, а трудовому народу нужны были пьесы с современным содержанием: о борцах за свободу, о рабочем классе, но их-то как раз и не хватало. И, наверное, это было болезнью не только шадринского театра, но и многих театров молодой Советской Республики в первые месяцы ее существования. В Зауралье уже громыхали раскаты гражданской войны, и Шадринск был объявлен на военном положении, поэтому спектакли начинались очень рано, но это ничуть не смущало публику.

В то время Шадринск был интернациональным городом, так как здесь находился лагерь военнопленных, в большинстве проживавших свободно: чехи, словаки, венгры, австрийцы, немцы, поляки, и они ставили любительские спектакли. Так, например, в здании старого городского театра состоялся польско-украинский любительский спектакль, где успешно выступили популярные польские куплетисты-комики Юзька Чухрай и Яська Замашистый.

На одном из концертов с большим успехом пополнял романсы артист Сонбато.

Один из последних спектаклей перед наступлением белочехов на город – «Ресторан I разряда», в котором показана трагическая судьба девушек в дореволюционном Петербурге. В этом спектакле, как, впрочем, и во многих предыдущих, большим успехом пользовался артист Вольмар в роли старика-регистратора департамента.

В конце июня 1918 г. советские войска оставили Шадринск. Начался тяжелый период белогвардейско-колчаковского режима.

Глава 2. Луначарский одобрил (1919-1929)

Владимир Павлович Бирюков в одном из своих краеведческих рассказов (В.П. Бирюков. Автографы гостей 200-летия Академии наук СССР. – «Записки уральского краеведа». Южно-Уральское книжное издательство. Челябинск, 1964, стр. 81-87) сообщал, что когда он был гостем на праздновании 200-летия Академии наук СССР в 1925 г., то не упустил тогда возможности взять автографы у некоторых выдающихся современников, в том числе и у Анатолия Васильевича Луначарского, первого советского наркома просвещения, ученого и писателя.

На Бирюкова произвело большое впечатление «многоязычие» наркома. Так, когда на торжественном заседании в Большом театре Академию наук приветствовали индийский и итальянский ученые, то их речи с английского и итальянского переводил А.В. Луначарский.

Но Бирюков был не первым шадринцем, встречавшимся с наркомом просвещения. Еще в 1921 году на приеме у Луначарского побывал шадринский артист и режиссер Дарский: тогда театры были в ведении Наркомпроса.

После освобождения города от белогвардейцев в 1919 году судьба театра решилась на общем собрании членов уездного комитета партии и военно-революционного комитета (военно-революционный комитет временно исполнял функции исполкома уездного Совета), которое состоялось 26 сентября того года. Постановлением этого собрания здание театра муниципализировалось (Т. Клименко. «Переименовать в Советский театр…» – «Шадринский рабочий», 11 мая 1969 г., № 55) и переходило в ведение отдела народного образования, а труппе, служащим и администрации предлагалось оставаться на своих местах. С этого дня театр стал называться Советским.

Приближалось открытие театрального сезона, но артисты на работу, мягко говоря, не торопились, а короче – саботировали, поэтому отдел народного образования решил формировать труппу в других городах. И, прежде всего, начали с крупного культурного центра – Екатеринбурга. Вот в этом городе и пригласили молодого артиста Александра Дарского, который, в общем-то, охотно согласился.

Как-никак, Шадринск считался городом хлебным, но не это было решающим. В то время демократически настроенных работников театра по-настоящему увлекала идея – нести искусство простому трудовому народу, идти в глубинку. А партийные и советские органы рекомендовали вновь организованным труппам ставить спектакли не только на фабриках и заводах, но и в селах и деревнях, организовать на местах драматические студии, читать лекции.

В Шадринске артист избирается членом исполнительного комитета уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и ему поручено заведовать театральной секцией отдела народного образования. В то же время, и это главное, он играет в спектаклях, в частности, иранца Моора в«Разбойниках» Ф. Шиллера и выступает с художественным словом в концертах. К сожалению, мы не располагаем более подробными данными о его творческой работе, однако скажем, что в Шадринске Дарский прижился. Кстати, во время пребывания летом 1922 года в городе скульптора И.Д. Шадра артист познакомился не только с ним, но и с его работами, и даже в местной газете «Трудовая правда» напечатал доброжелательную заметку о новой скульптуре Ивана Дмитриевича «Сеятель», которая в то время была только что закончена.

А теперь о поездке Дарского в Москву. Наступила весна 1921 года, очень трудная весна. Только что в Зауралье закончился разгром кулацко-эсеровского мятежа, партия напрягала усилия в борьбе с разрухой; надвигалось неурожайное лето, период временного коммунизма сменился новой экономическое политикой.

Вот в это время А.Я. Дарский и был командирован в Москву, а уже 1 мая 1921 года он докладывал о поездке в столицу на заседании коллегии уездного политпросвета. В Москву он ездил за некоторыми материалами и инструкциями для театра, но получить их оказалось не так-то просто, пока Дарский не попал на прием к самому Анатолию Васильевичу Луначарскому.

Нарком просвещения, приняв посланца Шадринска, энергично поздоровался, сел напротив и без всяких предисловий стал говорить о больших задачах, стоящих перед работниками искусства современности. Особенно горячо народный комиссар говорил о детских и юношеских театрах, которые призваны воспитывать молодое поколение в революционном духе. Он даже попросил командировать в Москву от Шадринского театра подходящего человека для учебы на режиссера кукольного театра.

Далее Анатолий Васильевич остановился на задачах любительских кружков и говорил о том, что для художественной самодеятельности нужно дать нового режиссера – из среды рабочих и крестьян. Он расспросил Дарского о репертуаре Шадринского театра и одобрил его, но добавил, что репертуар необходимо оживить сатирическими произведениями и комедиями (Госархив в г. Шадринске, ф. 172, оп. 1, д. 292, л. 15.).

Репертуар Советского театра в начале двадцатых годов, который одобрил сам Луначарский, был действительно не бедным. Здесь ставили русскую сценическую классику – «Недоросль» Фонвизина, «Ревизор» Гоголя, «Горячее сердце» и «Светит, да не греет» А.Н. Островского, «Свадьба Кречинского» А.В. Сухово-Кобылина. Шли также драмы Л.Н. Толстого, A.M. Горького, А.К. Толстого, Ф. Шиллера. Но, наряду с произведениями классического репертуара, театр начал осваивать и революционную тематику, однако здесь еще не наблюдалось большого выбора пьес, да и те, которые ставили, не всегда были написаны на должном художественном уровне. Но публика охотно бывала на спектаклях «Исповедь революционера», «Борьба красного Урала», «Великий коммунар», «Красный петух» и других.

Большую работу вели актеры в дни революционных праздников и политических кампаний, участвуя в спектаклях и концертах для трудящихся. Надо сказать, что в то время шло широкое бесплатное обслуживание рабочих и крестьян не только в праздничные, но и будние дни. Например, в зимний сезон 1922-1923 гг. артисты Советского театра сыграли и выступили в 163 спектаклях и концертах. И, если за сезон всего было обслужено 53 тыс. человек, то более 13 тыс. из них – бесплатно. Свободный вход в театр нередко предоставлялся рабочим, членам профессиональных союзов, красноармейцам и школьникам, а также членам сельхозкомунн.

В газете «Деревенский коммунист» привлекает внимание небольшие заметки, посвященные театру, за подписью Эн-Ге. Это псевдоним Николая Владимировича Гурьева, в то время работавшего в уездном комитете комсомола. Николай Гурьев был посланцем шадринских комсомольцев на III съезде Российского Коммунистического Союза Молодежи, на котором с великим волнением слушал «кремнистую» речь Владимира Ильича Ленина.

В одной из заметок Н.В. Гурьев сетовал, что в Шадринском театре мало «мозолистых рук». «Масса расфуфыренных, – писал он, – с претензией на дешевый шик, отделанный заячьими шкурками, «советских» и несоветских барышень, много кавалеров в галифе и просто кавалеров, но очень и очень мало рабочих (Эн-Ге. Еще о нашем театре. «Деревенский коммунист», 16 февраля 1921 года)».

В апреле 1921 года труппа поставила «Вольную волюшку» Шпажинского, «Недоросль» Д.И. Фонвизина, «Бывшие соколы» и «Птенцы последнего слета» А.Ф. Писемского. Далее шли «Белая ворона», «Старые годы» и другие. Наиболее удался спектакль «Недоросль», в котором артистка Несговорова играла Простакову, Минский – Скотинина, Потапов – Кутейкина. Эти артисты «очень живо и ярко изобразили нам типы крепостного времени». Недурен был и Горич в роли Митрофанушки.

Ужасные картины времен крепостного права предстали перед зрителями в спектаклях «Бывшие соколы» и «Птенцы последнего слета». Несмотря на то, что постановка этих драматических произведений требовала довольно крупных художественных сил, отмечал рецензент, однако шадринская труппа с задачей справилась удачно.

Спектакль «Белая ворона» (автор пьесы неизвестен) посвящен революционеру Григорию, который был сослан царским правительством на далекий Север. А после ссылки он решает ехать в глухую провинцию, чтобы сделать что-то полезное для общества. Но Григория не понимают и чинят его инициативе всяческие препятствия. Революционера Григория «вдумчиво и красиво» играл Шаталов, Минский – его брата-офицера, а Лучицкая – их сестру-институтку. Спектакль прошел на хорошем профессиональном уровне.

В заметке «Театральное дело Шадринска» газета «Деревенский коммунист» (от 28 мая 1921 года) писала, что труппа готовится к летнему сезону. Художественным руководителем приглашен известный в провинции актер и режиссер Н.С. Казарский, а кроме него, артисты А.С. Соловьева (героиня), С.И. Калушкин (резонер), П.С. Усанов и М.Т. Вальяни.

В репертуаре труппы на лето были спектакли «Гроза», «Преступление и наказание», «Коварство и любовь», «Новый фронт». Летом 1921 года в селах и деревнях уезда работал кукольный театр «Петрушка», организованный уездным отделом народного образования по совету А.В. Луначарского. Между прочим, кукольный театр играл пьесы современного содержания и посещаемость его спектаклей была огромной.

Но вернемся к артисту Дарскому. Приехав из Москвы и находясь под впечатлением встречи и беседы с А.В. Луначарским, он развернул активную деятельность по организации рабоче-крестьянского театра-студии. «Цель театра-студии, – сообщалось в газете, – создать нового актера из среды рабочих и крестьян. Срок студийной работы неограничен, но через год можно будет иметь вполне опытных инструкторов».

Однако что-то помешало осуществлению этой идеи и студия перестала существовать. Но А.Я. Дарский не опускал руки. Уже в середине ноября 1921 года он организовал самодеятельную труппу из служащих советских учреждений, в которой занималось 53 любителя театрального искусства. Кроме работы над спектаклем, кружковцы изучали историю театра, сценическое искусство, дикцию и декламацию, грим и пластику.

Конец 1921 года в театральном отношении прошел, можно сказать, бесцветно. Начались небывалые экономические трудности – последствия неурожая. Длительное время труппа не работала, так как у государства не было средств содержать ее, поэтому артисты вынуждены были идти на оплачиваемые работы, или уезжать в другие города. Зритель соскучился по театру, и уездный отдел народного образования стал изыскивать средства на возрождение театра.

Прежде всего, заручились поддержкой местных организаций, а, так как старый состав театра разъехался, то командировали в Пермь своего представителя для заключения договора с новой труппой в составе 30 человек. Таким образом, в зимнем сезоне 1922-23 годов стала работать новая труппа. Причем, идейное руководство осуществлял отдел народного образования, а остальные пайщики товарищества по содержанию труппы поддерживали театр материально.

Театр, как почти единственное зрелищное учреждение, привлекал внимание многочисленной публики. И, независимо от того, плохо ли были поставлены спектакли или хорошо, внимание к театру не ослабевало. Может быть, поэтому, начав театральный сезон неплохо и сыграв ряд вещей на хорошем профессиональном уровне, артисты, да и режиссер стали относиться к своей работе спустя рукава.

Конечно, была и материальная необеспеченность, и трудности быта, но главная причина, на наш взгляд, кроется в том, что артисты относились к провинциальному зрителю пренебрежительно, так как в коллективе театра не велось никакой идейно-воспитательной работы. Артисты не нацеливались на выполнение своей почетной миссии: воспитывать трудовые массы возвышенными средствами искусства. И, надо сказать, что в те годы ломки общественных отношений некоторые старые интеллигенты служили делу революционного преобразования общества формально. Коснулось это и театра.

Поэтому не случайно, что на страницах уездно-городской газеты время от времени появлялись критические материалы. Вот ставят «Власть тьмы» Л.Н. Толстого. В глаза бросается небрежность постановщика. Например, сухое чистое белье снимают с забора, чтобы… снова полоскать его. Или Никита возвращается с поля в проутюженном чистом костюме, хорошо расчесанный… Играют крестьянскую свадьбу, а на ней не больше пяти человек. Но ведь всем известно, что крестьянские свадьбы многолюдны.

Провалы следовали один за другим. В частности, плохо прошли спектакли «Татьяна Репина» Суворина, «Начало карьеры» Рыжкова, а также скверно исполнялась скверная переделка «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского.

Но были и отдельные удачи. Так, например, спектакль «Хамка» Константинова принес «скучающим шадринцам много удовольствия». Хорошо провела заглавную роль Попова-Барвинок, а режиссер Васильев – Боровского. Понравилась публике и «игра артиста Дробинина в роли Глеба. Неподражаемый комизм много раз награждал исполнителя взрывами смеха всего зала («Трудовая правда», 10 октября 1922 года)».

Репертуар того периода был, в основном, дореволюционный, так как новых пьес писалось мало, да и те не всегда отвечали задачам времени. Поэтому мы не удивляемся, сплошь и рядом встречая названия дореволюционных спектаклей.

На страницах уездно-городской газеты продолжали появляться упреки в адрес артистов. «Не так уж непонятлива и неразборчива публика, – писала газета, – как вы думаете. И если отсутствие других развлечений гонит ее в театр, и она по инерции заполняет его, несмотря на ваши небрежные постановки, то это не значит, что она не страдает от ваших дефектов («Трудовая правда», 3 февраля 1923 года)…»

В день пятой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, после торжественного заседания в Советском театре, состоялся детский концерт, подготовленный признанной руководительницей детской художественной самодеятельности Марией Николаевной Картамышевой. А летом 1923 года общественность города чествовала Марию Николаевну в связи о 20-летием ее сценической деятельности.

Кроме непосредственного участия в постановках в качестве артистки, М.Н. Картамышева много свободного времени и творческой фантазии отдавала постановкам феерических спектаклей, причем костюмы, спецэффекты и даже балет и музыку она создавала сама. Детские постановки Картамышевой получили всеобщее признание в Шадринске, поэтому совершенно не случайно ей доверяли обслуживание городских торжеств.

Надо сказать, что художественная самодеятельность в городе в первые послереволюционные годы не прекратила своего существования, несмотря на тяжелые жизненные условия. Так, например, по инициативе укома комсомола осенью 1923 года для допризывников были поставлены бесплатные любительские спектакли «Гибель царя вселенной» и «Оскорбленные и униженные» (из крепостного быта). В большой моде были такие концерты в учреждениях, на которых вместе с любителями выступали и профессиональные артисты.

Как всегда, не обходилось и без гастролировавших мастеров искусств. Так, в конце 1923 года коллектив артистов драмы оперы и балета Петроградских и Екатеринбургских театров показал в Шадринске популярную на Урале революционную сатиру «Ордер № 505, или Необычайное происшествие в коммунальной квартире», а также музыкальную картинку «Сказание о премудром Ахромее и супруге его прекрасной Евпраксее» и концерт.

В одном из дел документального фонда Шадринского уездного отдела народного образования за 1923 год, хранящегося в Госархиве в г. Шадринске, хранится автограф А.В. Луначарского. История появления документа, подписанного наркомом, такова.

В те годы в труппе Советского театра работал артист Иванов-Булыгин, который являлся также агентом Союза музыкальных и драматических писателей по Шадринскому уезду. Артист осуществлял контроль за постановкой вещей, авторы которых были членами Союза с тем, чтобы администрация театра перечисляла авторский поактный гонорар на счет Союза.

Но, несмотря на неоднократные напоминания Иванова-Булыгина, отдел народного образования препятствовал перечислению денег. Поэтому правление Союза обратилось с жалобой на шадринских просвещенцев к А.В. Луначарскому. И нарком откликнулся. Вот такое распоряжение было отправлено заведующему уездным отделом народного образования от 9 февраля 1923 года:

«Согласно сообщению правления Союза драматических и музыкальных писателей, Вы ставите всякие препятствия шадринскому агенту означенного Союза и выполнению им его обязанностей и отказываетесь от уплаты по Совтеатру авторского поактного гонорара по норме, установленной разъяснением Наркомпроса от 7 декабря 1921 г., ссылаясь на то, что делаете это на основании предложения Екатеринбургского губполитпросвета.

Никакие местные власти не имеют права отменять инструкции и распоряжения центральной власти, а поэтому и противоречащие закону указания Екатеринбургского губполитпросвета никакой силы иметь не могут. Поэтому соблаговолите немедленно и безоговорочно уплатить весь причитающийся Союзу авторский гонорар по законом определенной норме и в дальнейшем своевременно таковую плату производить.

Нарком по просвещению А. Луначарский (Госархив в г. Шадринске, ф. 172, оп. 1, д. 297, л. 29)».

Факты непосредственного обращения народного комиссара по просвещению, выдающегося и всем известного деятеля советской и мировой культуры А.В. Луначарского к нуждам и текущей работе провинциального театра производят глубокое, волнующее впечатление. Несмотря на свою большую занятость, он находил для этого время, так как придавал огромное значение вопросам развития искусства на местах.

В истории культуры Шадринска есть имена многих литераторов, связанных биографически или творчески с нашим городом. Но, оказывается, есть еще и не открытые, то есть забытые имена. Вот пример. Как сообщала шадринская окружная газета «Рабоче-крестьянская правда» в номере за 26 января 1926 года, в Советском театре «шла новая пьеса местного автора, тов. Круглова «Пигмеи жизни». В пьесе выведены типы ущемленных революцией дворянчиков, не успевших вовремя выбраться за границу и потому принужденных приспосабливаться к обстановке…

Пьеса написана очень жизненно и правдиво, за исключением некоторых шероховатостей, которые, можно надеяться, автор пьесы после ее сценического воплощения сгладит. Новизной своей темы пьеса произвела на шадринскую публику очень хорошее впечатление… После третьего акта автору была устроена овация».

К сожалению, имя местного драматурга оказалось неизвестным старожилам города. В списке труппы того периода эта фамилия тоже отсутствует. Большинство старожилов высказалось в том смысле, что Круглов – это псевдоним. Фамилия эта, во всяком случае, очень редкая для Шадринска. В документах того периода, правда, она встречается. Например, такую фамилию носил помощник окружного прокурора, но был ли он автором пьесы?

Еще один литератор, связанный с местным театром, работал здесь в те же годы, несколько позднее времени постановки «Пигмеев жизни». Это Александр Касаткин, руководитель шадринской труппы конца двадцатых годов. Он был драматургом и членом писательского союза (В.П. Бирюков. Словарик уроженцев и деятелей Шадринска. Стр. 20.)

В феврале 1924 года состоялся бенефис артиста П.С. Усанова, ранее работавшего в местной труппе, а теперь названного «редким гостем» в Шадринске. Усанов – воспитанник и артист Московского театра студийных постановок, вышедшего в свое время из недр Художественного театра. Кроме того, он некоторое время работал в Екатеринбургском академическом оперном театре имени А.В. Луначарского.

Словом, для шадринцев этот артист был уже «с именем», да и местный зритель хорошо помнил талантливо созданные им сценические образы. Также не случайно перед бенефисом в местной газете был помещен портрет бенефицианта – такой чести удостаивались совсем немногие («Рабоче-крестьянская правда», 7 февраля 1924 года).

Для «своего» спектакля артист избрал «Блуждающие огни» Л. Антропова, в котором ему очень удался образ писателя Макса Холмина. В спектакле была показана жизнь интеллигенции в старой России. Неудовлетворенность жизнью, личные переживания и отсутствие общественной работы приводят героев в определенный тупик. И не случайно здесь злоупотребляют вином и другими развлечениями.

Хорошо разрекламированный спектакль собрал полный зал и прошел довольно-таки неплохо. Публика часто аплодировала бенефицианту, ему был вручен [приветственный] адрес городских организаций.

Приметным событием в театральной жизни Шадринска был приезд сюда в феврале 1926 года театра Уралпрофсовета под руководством М. Анчарова. Этот театр был создан полтора года назад в городе Свердловске – центре тогдашней Уральской области, в состав которой входил и город Шадринск. Уральский рабочий театр обслуживал, в основном, членов профсоюза и его зачастую можно было видеть в рабочих клубах области.

В Шадринске этому театру очень обрадовались и предоставили труппе возможность давать по два спектакля в день. В его программе – короткие агитки – «Профсоюзники» (шарж на худший профсоюз в Союзе), «Красные бойцы», «Фокусники», «Обиженный».

Новым, неслыханным повеяло от рабочего театра. Так, в сцене «Профсоюзники» вдрызг высмеиваются отрицательные типы профсоюзных работников. А в конце сценки действие переносится в зрительный зал, где шадринские рабочие дружно голосуют за переизбрание только что показанного, вконец забюрократившегося президиума профсоюза.

Не в бровь, а в глаз била миниатюра «Слово и дело» в которой некий «активист» на собрании выступает за раскрепощение женщины, а дома ведет себя как помещик. Политический лубок, частушки и пляски воспринимались очень хорошо, и «живая струя здорового праздничного смеха в рабочих буднях Шадринска» была лучшей благодарностью талантливому коллективу Уральского рабочего театра.

Шла постепенная ломка старых традиций и позиций шадринского провинциального театра, и проходило это небезболезненно для труппы и для зрителя. Так, в заметке «Кое-что о нашем театре» местная газета писала, что пьесы старинного репертуара в шадринском театре идут хорошо, а пьесы «с пролетарским мировоззрением» проваливаются. Например, плохо прошли спектакли «Гапон», «Степан Халтурин», а пьесу местного автора В. Круглова «Пигмеи жизни» на сцене вообще извратили, пороли отсебятину и даже придумали свой конец («Рабоче-крестьянская правда», 17 февраля 1926 года).

Сравнительно неплохо прошел спектакль «Виринея» Л. Сейфуллиной, где главную роль играла Корнилова, а Савелия – Кузнецов. Но в спектакле не было видно и ведущих актеров, и руководителей труппы Рославлева и Верховского. И вообще, некоторые профессионалы-артисты были еще далеки от общественных задач театра, сохраняя до сих пор этакую кастовую высокопарность.

В 1924 году при переходе советской границы был арестован и осужден белоэмигрант Савинков, руководитель антисоветских заговоров и мятежей. Материалы процесса привлекли внимание некоторых театров, в том числе и шадринского. Так, в бенефис А.С. Верховского состоялась премьера спектакля «Борис Савинков» по Емельяну Ярославскому, в котором был показан судебный процесс над Савинковым.

На зимний сезон 1926-27 годов была приглашена труппа под управлением В.В. Васина и В.А. Борейшо в 24 человека, причем некоторые актеры приглашались из Семипалатинска, Тюмени и Свердловска. И надо сказать, что эта труппа оправдала надежды шадринцев. Она была гораздо ближе к жизни, чем все ее предшественника последних лет. Для начала поставили спектакли «Ведьма», «Медвежья свадьба», «Иван Козырь и Татьяна Русских». Наиболее сильными актерами нужно было считать Стоянову, Васина, Спешневу, Борейшо. Режиссер Борейшо впервые в Шадринске осуществил, и довольно удачно, полуконструктивное оформление сцены.

Чувствовался интерес труппы к политическим постановкам. Так, например, она осуществила постановку спектакля «Рычи, Китай!» Неожиданной новизной волновало оформление сцены – жерла пушек броненосца, качающиеся на воде джонки, барахтающиеся в воде люди…

Труппа Васина и Борейшо старалась показать для шадринского зрителя все лучшее, что имелось у современного драматического театра. И постановки Борейшо с этой точки зрения заслуживают самого пристального внимания.

«Такие вещи, – писала местная газета, – как «Иван Козырь и Татьяна Русских», «Азеф», «Поджигатель», «Конец Криворыльска», «Евграф – искатель приключений», «Блоха», «Овод», «Рычи, Китай!», «Шторм» по своей художественной силе и некоторым отдельным удачным исполнениям, а главное, по своему свежему и современному содержанию, дали много для нашего зрителя».

Заканчивался длительный и сложный период ломки старого театра и утверждения искусства социалистического реализма на провинциальных подмостках. Наступала грандиозная эпоха величайших преобразований в области политики и экономики нашей страны – эпоха мощной индустриализации и всеобщей коллективизации. И к началу этого исторического периода Шадринский драматический театр подходил уже во всеоружии.

Глава 3. Лучший периферийный (1930-1940)

Из всех рассматриваемых нами периодов жизни и творческой деятельности театра он становится наиболее стабильным во второй половине 1930-х годов и, забегая несколько вперед, скажем, что к началу Великой Отечественной волны это был уже традиционно лучший периферийный театр Челябинской области, а может быть, и всего Южного Урала.

Надо отметить, что документальных материалов о театре до Великой Отечественной войны вообще не густо, также как и печатной продукции, но особенно бедны тем и другим 1923-35 годы. К примеру, местные газеты тогда вообще уделяли крайне недостаточно внимания жизни и творчеству театра, помещая статьи и заметки о нем от случая к случаю. Поэтому мы не имеем теперь достаточно полных сведений о некоторых театральных коллективах конца двадцатых – начала тридцатых годов, работавших на шадринской сцене. Да и сами работники театра не баловали читателей своими статьями, что было серьезным просчетом в пропаганде сценического искусства. И только с приходом в театр в 1935 году режиссера И.В. Шаталова и позднее режиссера В.В. Любарского намечается определенная заинтересованность творческих работников в публикации театральных материалов.

Осенью 1930 года в Шадринске начал работать театр музыкальной комедии под управлением Драгомирского.

А в одном из номеров газеты «Путь к коммуне» напечатана рецензия на спектакль «Моряки» Кальмана. «Состав оркестра, – пишет автор, – справился со своей задачей и дал полный эффект при музыкальном оформлении спектакля». Но в то время было принято как-то осовременивать спектакли, «орабочивать» их, что ли, и это, подчас формальное увлечение коснулось и шадринской сцены. Так, например, в «Моряках» весьма неудачно ввели в оркестр стук молотка по наковальне и он звучал неприятным тембром.

Игра актеров весьма удовлетворительна, особенно комические персонажи… Несмотря на то, что спектакль кончился довольно поздно, зрители делились впечатлениями, обсуждая комедию со всех сторон; большинство были настроены заряженно и чувствовалось новое настроение (Евгений Лебедев. В театре. «Моряки». – Путь к коммуне, 5 февраля 1931 года)».

Автор высказал пожелание ставить побольше подобных спектаклей.

Хотя коллектив театра, казалось, пытался идти в ногу с современностью, откликался на общественные начинания, однако чувствовалось, что театр музыкальной комедии работает, в основном, на старом ходу; он был оторван от партийных, советских и профсоюзных организаций города. А режиссер Драгомирский слабо чувствовал мощное биение пульса первой пятилетки и слабо использовал современность на сцене, многие произведения истолковывал не с марксистских позиций. Это сказалось на постановке как современных, так и дореволюционных произведений.

В сезоне 1931-32 годов, видимо, снова работала драматическая труппа, о которой мы располагаем исключительно отрывочными сведениями.

Так, в ноябре 1931 года был поставлен спектакль «Светите, звезды» (автор пьесы не указан), в котором раскрывается тема борьбы за социализм уже в мирных условиях, когда встает проблема подготовки своих, советских кадров инженеров, врачей, учителей.

От плуга, штыка и станка идут в вузовские аудитории бывшие рабочие, крестьяне и красноармейцы. Но и в учебных заведениях действуют спецы, относящиеся враждебно или выжидающе к Советской власти. Они стараются привлечь на свою сторону будущих представителей советской интеллигенции.

Главный герой драмы – бывший шахтер Фомин (нередко в публикациях того периода, посвященных театру, фамилии артистов не назывались), обладающий крепкой большевистской закалкой и выдержкой. Он призывает студенчество овладевать знаниями, так необходимыми для строительства социализма. Спектакль «Светите, звезды» критика нашла положительным, «созвучным эпохе» («Путь к коммуне», 20 ноября 1931 года).

Теперь несколько слов о передвижных театрах.

Театр двадцатых-тридцатых годов в деревне – это всегда яркое, незабываемое событие. Но если в первое советское десятилетие группы появлялись в деревнях и селах от случая к случаю, то уже в период массовой коллективизации деревни они становились до некоторой степени постоянным институтом сельской культуры. Театр в деревне выполнял ответственную партийную задачу политического и художественного воспитания крестьянских масс.

Первый опыт передвижного театра в Шадринске был проведен летом 1928 года, когда Уральское отделение профсоюза работников искусств организовало на летний сезон из труппы под управлением А.П. Касаткина первый крестьянский передвижной театр в составе 15 человек для агитационно-художественного обслуживания сельского населения Шадринского округа Уральской области.

В него взяли высококвалифицированных работников, хорошо зарекомендовавших себя в течение предыдущего сезона. Театр обслуживал северные районы Шадринского округа – Далматовский, Катайский, Каменский, Богдановический, Курьинский и Камышловский. В репертуаре «передвижников» были, в основном, современные пьесы: «Штиль», «Приговор», «Сакко и Ванцетти», «Товарищ», «Доктор Знаменская», «Поэт и царь» и другие.

Этот передвижной театр был как бы экспериментальным. Впоследствии такие творческие коллективы предполагалось создавать не только в Шадринском округе.

Действительно, сообщения о работе крестьянских театров, а потом и колхозно-совхозных были не так уж редки в начале тридцатых годов. Например, известный шадринский артист и режиссер Дмитрий Найданов работал в 1930 году в Курганском передвижном крестьянском театре. Артисты «заезжали в такие дебри, где никогда не только театр, но и кинопередвижка не бывала… Тяга к театру колоссальная».

Летом 1933 года Театр рабочей молодежи, организованный Уральским обкомом комсомола, полтора месяца работал на участках и подшефных колхозах Шадринского зерносовхоза. За этот период было поставлено 40 концертов («Путь к коммуне», 4 июня 1933 г.).

Примерно в то же время в г. Далматово был организован областной колхозно-совхозный театр, который со дня своего основания и в последующие годы обслуживал Далматовский, Шадринский, Ольховский, Уксянский, Пышминский, Миасский, Кыштымский, Камышловский и Покровский районы сначала Уральской, а затем Свердловской и Челябинской областей. Зрителям полюбились актеры Н.И. Оссовская, И.А. Башков, М.Н. Федотова, Т.Б. Малинина, Н.М. Празднова, Н.Ф. Стафеев, Н.К. Тюрин (З. Матвеева. История драмтеатра – «Путь к коммунизму» (г. Далматово), 24 июня 1976 г.). А летом 1936 г. Далматовскому областному колхозно-совхозному театру, как лучшему периферийному, предоставили почетное право сыграть несколько спектаклей в Челябинске.

Надо оказать, что этот театр еще с начала своей деятельности сильно тяготел к городу Шадринску, считавшемуся тогда, и не без оснований, театральным городом. Поэтому не случайно, что позднее театр перебазировался в Шадринск. Впрочем, об этом разговор впереди.

Несколько неожиданным для нас было встретить весной 1935 г. в Шадринске Государственный театр оперы и музкомедии (как рассказывал старожил города В.М. Мокеев, до войны в город довольно часто приезжали на гастроли оперные театры, отдельные певцы и театры музкомедии), который работал здесь около полутора месяцев. И тогда с немалым успехом шли музыкальные спектакли: «Борис Годунов» Мусоргского, «Русалка» Даргомыжского, «Тоска» Пуччини, «Демон» Рубинштейна, «Фауст» Гуно, «Царская невеста» Римского-Корсакова, «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» Чайковского, «Паяцы» Леонкавалло, «Холопка» Стрельника, «Риголетто» Верди, «Веселая вдова» Легара, «Кармен» Бизе, «Корневильские колокола» Планкетта, «Севильский цирюльник» Россини.

А в июне того года в зеленом театре городского сада открылся летний сезон Шадринского городского театра драмы и комедии. В состав труппы, как сообщил на страницах местной газеты директор театра, приглашены лучшие силы, «в том числе есть уже знакомые зрителям Шадринска по прежней работе артисты В. Любарский. Г. Ганюшкин и А. Ланская. Главным режиссером приглашен известный шадринцам И.В. Шаталов. Этот подбор состава театра обеспечивает большую художественную ценность спектаклей и сезон обещает быть интересным» («Путь к коммуне», 29 мая 1935 года).

В репертуар сезона входили новые работы советских авторов: «Суд» Киршона, «Платон Кречет» Корнейчука, «Чапаев» по Фурманову, «Портрет» Афиногенова, «Аристократы» Погодина, а из классической литературы – «Женитьба Белугина» и «Василиса Мелентьева» Островского, «Коварство и любовь» Шиллера, «Слуга двух господ» Гольдони, «Дама с камелиями» Дюма и другие, в театре работал музыкальный ансамбль под управлением А.Г. Гурилева.

Какие же темы волновали шадринского зрителя того периода? Из современных советских пьес, поставленных в этом сезоне, нужно отметить спектакль «Чудесный сплав» Киршона, в котором показана передовая советская молодежь.

Группа молодых ученых в одном научно-исследовательском институте напряженно работает над созданием легкого и прочного сплава металлов для авиации. В процессе этой творческой работы раскрываются замечательные черты советской молодежи – ее патриотизм, коллективизм, вера в светлое завтра. И невольно появляется сравнение нашей молодежи с чудесным сплавом.

Летом 1935 г. в Шадринске шел спектакль «Суд» Киршона, в котором показана античеловеческая сущность фашизма. В Германии все общественные и государственные институты, в том числе и суды, подчинены фашизму. Правда, честность и справедливость в этой стране находятся под запретом. Призыв спектакля, если его выразить словами Юлиуса Фучика, звучит: «Люди, будьте бдительны!»

В тот период развивается в городе любительский театр. Так, например, в рабочем клубе имени В.И. Ленина создан театр рабочей молодежи, в который, кроме лучших любителей, приглашено 10 артистов. Подготовлены новые декорации.

«Аристократы» Николая Погодина в те годы обошли, наверное, все подмостки Советского Союза: настолько это произведение остросюжетно и созвучно эпохе. Этот спектакль о том, как в бурных водоворотах строительства социализма, несмотря ни на что, выковывается новый человек. На примере строительства Беломоро-Балтийского канала видно, как из бывших уголовников, никогда не державших в руках рабочие инструменты, постепенно воспитываются люди труда.

Жизненные образы коммунистов чекистов создали артисты Арказанов (начальник лагеря) и Любарский (Громов). Их герои проявляли большевистскую настойчивость и требовательность, и в них подкупала гуманность.

Вот Костя-капитан в исполнении артиста Смирнова. Это развязный и нервный парень, не лишенный, однако, честолюбия. Несмотря на некоторые срывы, Костя приобщается к труду. А когда его замечают, и даже назначают бригадиром, то он совершенно преображается.

«Живо и непринужденно» играет Александра Ланская бывшую рецидивистку Соньку, заслужившую впоследствии правительственную награду (А. Левкович, П. Худорожков. Заметки зрителя. – «Путь к коммуне», 17 августа 1935 года).

В начале 1936 года режиссер И.В. Шаталов осуществил постановку антирелигиозного памфлета «Миллион Антониев». Спектакль нужно считать актуальным, так как в то время религиозные перипитии в сознании людей были еще сильны, и партия вела широкое наступление на антирелигиозном фронте. Но это был не единственный спектакль, раскрывавший мракобесие служителей церкви («Путь к коммуне», 17 января 1936 года).

Так, весной 1936 г. готовился к постановке спектакль «Гавань бурь» О. Бальзака (режиссер М. Окнов). В этом произведении повествуется об Испании XVI века – сильном, преуспевающем государстве. Изобретатель паровой машины Альфонсо Фантанаресе, патриот своей родины, хочет, чтобы его изобретение служило на пользу отечеству. Но сытая часть общества – купцы и аристократы во главе с королем, в общем-то, равнодушны к этому изобретению: им ничего уже не нужно, они всего уже достигли и машине не дают ходу. Инквизиция видит в изобретателе еретика и он преследуется…

В спектакле были заняты артисты Ланская, Никитина, Далекая, Арказанов, Мальвинов, Микош, Окнов, Смирнов, Ганн (М. Окнов. «Гавань бурь», /К постановке в гортеатре/).

В начале февраля артисты театра и стахановцы городских предприятий, дружба между которыми явилась новой, советской традицией, собрались в редакции шадринской районной газеты «Путь к коммуне» на читку пьесы «Чапаев», созданной по мотивам классической повести Дмитрия Андреевича Фурманова.

Василий Иванович Чапаев был одним из любимых героев советской молодежи и всего советского народа, поэтому вполне естественно, что подготовка спектакля о герое Гражданской войны стала центром внимания общественности города. Спектакль «Чапаев» становился как бы событием государственного значения для трудящихся города и района, так как президиум Шадринского райисполкома в специальном постановлении рекомендовал посмотреть эту «боевую революционную пьесу» широким массам трудящихся.

На чтении пьесы «Чапаев» выступил главный режиссер театра И.В. Шаталов, артист Комиссаров, проработавший на сцене 16 лет и собирающийся играть роль Чапаева, артист Арказанов, работавший над образом генерала в штабе белых. В газете также появилась статья И.В. Шаталова «Как мы работаем над пьесой «Чапаев» («Путь к коммуне», 12 февраля 1936 года). Главный герой драмы В.И. Чапаев должен быть показан очень человечным, и в то же время ему присущи лучшие качества большевиков-полководцев Гражданской войны. Очень важен в данной работе образ политического комиссара дивизии Дмитрия Фурманова, воплотившего в себе волю и выдержку партии на труднейшем этапе перехода Красной Армии от партизанских методов борьбы к методам регулярной пролетарской армии.

Реалистический подход к постановке «Чапаева» просматривается и в том, что враги чапаевцев показаны «не лубочно», а как достаточно боеспособные, еще крепко организованные. Тем большая честь чапаевцам побеждать такого опасного врага.

Спектакль прошел с огромным успехом…

А вот несколько выдержек из письма в редакцию местной газеты от бывшего чапаевца В.А. Киланова, побывавшего на премьере спектакля:

«Узнал я, что в театре постановка «Чапаев» идет, решил посмотреть. А сейчас хочу поделиться своими впечатлениями об этой постановке.

Спектакль хороший. Артист Комиссаров исполнил роль Чапаева хорошо. Горячий, храбрый был командир, и друг красноармейцев. Передать эти качества Василия Ивановича артисту удалось…

Жизненна картина отправки на фронт ивановских ткачей… Мы сами такими же лохматыми уезжали на фронт.

Артист Окнов замечательно изобразил Петьку. Точь-в-точь. Золотой был парень, душевный.

Понравился мне и Фурманов в исполнении артиста Соломенникова. Фурманов всегда сдерживал горячего Василия Ивановича и был выдержан. Его крепкая выдержка всегда была примером для всех бойцов. Артист Смирнов хорошо передал нашего командира Кутякова. Спектакль вызвал во мне образы близких и дорогих товарищей по борьбе с белым казачеством (Чапаевцы о постановке «Чапаева (Письмо чапаевца Киланова В.А. – «Путь к коммуне», 27 февраля 1936 года)…»

«Чапаев» на сцене Шадринского театра шел очень хорошо и вызвал многочисленные положительные отзывы трудящихся.

10 апреля 1936 года в театре прошло чествование заслуженного ветерана сцены артиста Арказанова в связи с 35-летием его сценической деятельности. Юбилей артиста был поставлен на широкую ногу, что говорит о громадном уважении общественности города к человеку творческого труда, вообще ко всему творческому коллективу театра.

В этот вечер юбиляр играл главную роль в спектакле «Не сдадимся».

От имени райисполкома и горисполкома Арказанову была вручена денежная премия в размере 1000 рублей, а от коллектива мотороремонтного завода имени Второй пятилетки – отрез на костюм.

На этом торжественном вечере также были премированы артисты Любарский, Микош, Ланская, Рыкалов, Рыкалова, Санников, Ган и Костин. А в заключение для гостей юбилея был дан банкет. В адрес юбиляра пришли приветственные телеграммы из Москвы, Ташкента, Томска и других городов («Путь к коммуне», 6 и 12 апреля 1936 года).

Но было и много недостатков в работе театра и они, в основном, происходили от частой смены руководящего состава. Не раз также отмечалось, что в театре критика была не в почете. Например, талантливый актер Комиссаров, создавший образ Чапаева, стал жертвой бюрократизма и вынужден был уйти из театра. Нередко артисты подолгу не получали зарплаты и были вынуждены бездействовать, так как руководство несвоевременно работало над репертуаром.

Но, несмотря на некоторые недостатки, коллектив театра справлялся с поставленными перед ним задачами. В репертуаре было много пьес советских авторов. Так, с успехом шел спектакль «Платон Кречет» Корнейчука в постановке режиссера Д.П. Найданова и художника Г.А. Буше. Роль хирурга Кречета играл артист Д.П. Найданов, мать Кречета – Г.Ф. Нежданова, Береста – Ю.Д. Милославский, секретаря парткома – А.С. Дроздов.

В спектакле «Далекое» Афиногенова показана жизнь далекого железнодорожного разъезда. Казалось бы, что здесь, в таежном захолустье – патриархальная вековая тишина. Но нет. И здесь люди видят «большие горизонты», а это говорит о том, что в нашей стране практически нет далеких мест («Путь к коммуне», 22 июля 1936 года).

В 1937 г. в Советском Союзе, как и во всем мире, широко отмечалось столетие со дня смерти А.С. Пушкина. В связи с этим юбилеем в театре готовились новые спектакли. Так, режиссер Милославский поставил спектакль «Владимир Дубровский» по А.С. Пушкину, который был построен из отдельных сцен, дававшихся как иллюстрации к повествованию чтеца… Впрочем, этому спектаклю сильно помешала конкуренция кинотеатра «Октябрь», выпустившего на экраны в те же дни художественный фильм «Дубровский». Публика валом повалила в кино и в силу этого спектакль «Владимир Дубровский» пришлось снять.

Режиссер Любарский поставил в предъюбилейные дни спектакль «Поэт и царь» Н. Лернера, который прошел семь раз и уже в конце 1936 г. состоялась премьера спектакля «Пушкин в селе Михайловском», который оказался довольно-таки «кипучим», так как его играли даже весной 1938 года. Опального поэта играл артист Осовский, Арину Родионовну – одна из ветеранов сцены Черняева, камердинера – Гороховцев.

«Пушкин в селе Михайловском» – лирическая поэма – и это наложило особый лирический отпечаток на спектакль. Необыкновенно взволнованно прошли сцены встреч Пушкина с Керн и Пущиным, задушевных разговоров с верной няней. «Отрадным явлением в нашем театре» назвала спектакль местная газета (Ив. Галезник. «Пушкин в селе Михайловском:. – «Путь к коммуне», 18 апреля 1938 года).

Из западного классического репертуара нужно отметить «Разбойников» Шиллера. Кстати, драмы Шиллера на шадринской сцене шли, так сказать, с незапамятных времен.

«Режиссер Найданов,– говорилось в рецензии на спектакль,– правильно разрешает эту сложную пьесу. Он строит каждый образ с присущим индивидууму характером… Получился хороший спектакль, пользующийся большим вниманием нашего зрителя».

Отмечалась также замечательная сценография молодого художника Воронкова, который «доказал, что в наших небольших возможностях можно работать и работать хорошо».

История Шадринского драматического театра как постоянного творческого коллектива начинается с середины тридцатых годов, но здесь мы не можем пройти мимо того факта, что Шадринский драматический особенно усилился, как творческий коллектив, после слияния его с Далматовским колхозно-совхозным театром, организованным в 1933 году.

Около четырех лет Далматовский театр обслуживал сельского зрителя многих районов области, были сыграны сотни спектаклей и поставлено много концертов на полевых станах.И везде артисты встречали теплый прием и горячую симпатию тружеников земли.

С августа 1937 г. театр переезжает в Шадринск и здесь оборудуется его база. Надо сказать, что в этот период Шадринский театр находился в кризисном состоянии, а Далматовский, обеспеченный хорошим руководством и творческими кадрами, пришелся ко двору в нашем городе. И получилось так, что лучшие творческие силы Шадринского театра оказались в коллективе Далматовского колхозно-совхозного.

Выступая на страницах газеты «Путь к коммуне» летом 1938 г., директор театра Михайлов сообщал, что главным режиссером приглашен из Шадринского театра В.В. Любарский, а на роли основных героинь А.А. Ланская (Михайлов. «К предстоящему зимнему театральному сезону». – «Путь к коммуне», 6 августа 1938 года)…

И вообще творческий состав этого театра сохранялся и укреплялся из года в год. Так, еще в 1937 г. были приглашены ведущие актеры А.Н. Начинкина и И.В. Струженцов. На сезон 1938-39 годов режиссерский состав театра подобрался из В.В. Любарского, В.О. Белявского и И.В. Струженцова. На четвертый сезон оставался работать художник Г.Г. Ильиных.

В течение сезона предполагалось поставить пьесы советских авторов: «Огни маяка» Карасева, «Простая девушка» Шкваркина, «Думы о британке» Яновского, «Терентий Иванович» Свирина, «Ночь в сентябре» Чекина и «Рожденные бурей» по Н. Островскому.

Конечно, ни один сезон не обходился без классики, и на шадринской сцене пойдут «Варвары» Горького, «Последняя жертва», «Гроза» и «Василиса Мелентьева» А.Н. Островского, «Лауренсия» Лопе де Вега и «Дамская война» Скриба.

И очень ценно также то, что Далматовский театр в каждом сезоне не обходился и без спектаклей прошлых лет. Так, зимой 1938-39 годов предполагалось играть «Как закалялась сталь» по Н. Островскому, «Чапаев» по Фурманову, «Очную ставку» Шейнина и братьев Тур, «Земля» Вирты, «Коварство и любовь» и «Разбойники» Шиллера, «Последние» Гюго, «Анну Каренину» по Толстому, «Тропу шпиона» Дюма-сына.

В конце 1938 г. труппа работала над постановкой спектакля «Лауренсия» Лопе де Вега и выбор этот определился тем, что в Испании продолжалась самоотверженная борьба испанского народа и интернациональных бригад против фашистов. Многие дети погибших рабочих многострадальной Испании обрели в Советском Союзе вторую Родину. И вообще, горячий интерес и участие советских людей к событиям в Испании, а также к истории и культуре этой страны были такими неподдельными, что совершенно правильно театр решил поставить одну из пьес классика испанской литературы Лопе де Вега. В этом произведении показана героическая борьба свободолюбивого испанского народа против феодалов и монархизма.

Роль командора дон Фернандо Гомес Гусмана исполнял артист Струженцов, сумевший показать своего героя как совершенно разнузданного, капризного и в то же время жестокого феодала. Молодой крестьянин Франдосо (артист Башков), из-за оскорбления любимой девушки командором первый поднимает руку на него. Франдосо Башкова – воплощение силы, красоты и пламенного гнева. Артист так взволновал зрителей, что каждый его выход на сцену сопровождался аплодисментами. Неординарный образ старого крестьянина Эстебана Алькальды создал артист Белявский, сумевший затронуть зрителя искренними переживаниями старика, который любит правду и короля, но впоследствии разочаровывается в своем кумире. Потапов в «Лауренсии» играл замкнутого, но решительного крестьянина Хуана, а Попов – пылкого сельчанина-поэта (И.Шаров. Театр. «Лауренсия». – «Путь к коммуне», 18 ноября 1938 года.)

В 1939 г. областной колхозно-совхозный театр решено было реорганизовать в Шадринский городской драматический театр.

Как видно из многочисленных примеров, этот творческий коллектив шел в ногу с жизнью. За шесть лет работы было поставлено и сыграно 306 спектаклей, на которых побывало 115 тысяч зрителей. Наибольший успех имели спектакли «Оптимистическая трагедия»,«Простая девушка», «Терентий Иванович», «Лауренсия», «Падь серебряная», «Мачеха», «Без вины виноватые», «Мой сын», «Анжело», «Сын народа». Почетное место в репертуаре занимали пьесы советских авторов.

Экономические дела театра также шли хорошо. Он одним из первых в Челябинской области перешел на хозяйственно-бездотационный расчет. Как известно, далеко не каждый театр способен выдержать этот расчет. И только жизнеспособный коллектив может решиться на такой, в общем-то, патриотический шаг в период резкого увеличения расходов на вооружение, так как германские фашисты все громче бряцали оружием.

В это время как раз сложился довольно сильный творческий коллектив. Так, например, 4 года работал артистом театра Олег Михайлович Попов. За сравнительно небольшой срок он создал ряд надолго запоминающихся образов. В спектакле «Падь серебряная» Попов играл добродушного, веселого пограничника Мансурова, а в «Моем сыне» – иезуитски коварного военного следователя фашистской тюрьмы. В «Чужом ребенке» – жизнерадостного горячего студента, аджарца Якова, а в «Оптимистической трагедии» – пленного офицера, в «Лауренсии» – юношу-поэта, а в «Огнях маяка» – матерого шпиона. Актеру, владеющему даром перевоплощения, были по плечу совершенно противоположные характеры и он стремился в своей работе к созданию законченных индивидуальностей.

25 лет проработала на сцене одна из ведущих актрис театра Александра Александровна Ланская. Она пришла на профессиональные подмостки еще до революции и ей были знакомы все «прелести» закулисной жизни дореволюционного русского театра, когда актеры находились в рабской зависимости от антрепренеров. Любимица публики, Александра Ланская по праву могла сказать, что театр – это ее жизнь. Сыграно сотни ролей, но среди них есть такие, в которые вложена воя щедрость таланта. Вот, например, женщина-комиссар в «Оптимистической трагедии».

– Играя эту роль, – рассказывала А.А. Ланская, – я жила героическими днями священной гражданской войны.

Но А.А. Ланская была не только жрицей искусства, она активно работала и вне стен храма искусства. Так, например, артистка нередко бывала в школах города и Доме пионеров. И ее увлекательные беседы о театре, о трудной и сложной работе актера до сих пор помнят некоторые старожилы города («Путь к коммуне», 6 февраля 1940 года).

Уже семь лет работал на сцене сын красного партизана Георгий Федорович Вильямсон, – способный, творчески растущий актер. Так, в «Оптимистической трагедии» он удачно сыграл роль матроса-большевика, в «Моем сыне» – стойкого коммуниста Павла Эстарада,в «Простых людях» Паустовского – Гарда («Путь к коммуне», 6 февраля 1940 года).

Уверенно завоевывал симпатия зауральского зрителя молодой актер, секретарь комсомольской организации театра Иван Башков. В сороковом году это уже ведущий актер театра, загруженный огромной производственной работой. Но, несмотря на эту загруженность, он успевал читать лекции, заботился о повышения квалификации актеров. Кроме того, Ивана Александровича избрали депутатом Шадринского городского Совета депутатов трудящихся.

Артист создал полноценные художественные образы: почтмейстера в «Ревизоре» Гоголя, хирурга Калюжного в «Сыне народа» Ю. Германа, царского сокольничьего Василия в «Каширской старине» Д.В. Аверкиева, Анри де Фаавиньеля в «Дамской войне» Скриба, Фердинанда Маркандаля в «Мачехе» Бальзака, Фердинанда в «Коварстве и любви» Шиллера, Незнамова в «Без вины виноватые» Островского, Рыбачева в «Светит да не греет» того же автора, Макса Жиле в «Флоре Бразье» Фабра по Бальзаку, старшего лейтенанта Черкасова в «Пади серебряной» Погодина.

Впоследствии И.А. Башков работал в Курганском областном драматическом театре, а затем переехал в Челябинск. Ивану Александровичу было присвоено почетное звание – Заслуженный артист РСФСР. 1 ноября 1972 года в Челябинском театре имени Горького прошел творческий вечер артиста И.А. Башкова, в связи с 66-летием и 40-летием творческой деятельности. Юбиляр играл Медведева в спектакле «Конец Хитрова рынка» А. Безуглова и Ю. Кларова.

До войны горожане очень любили Шадринский драматический, а «работники театра, – писала газета «Путь к коммуне», – чувствуют заботу и любовь трудящихся города. Нет лучшей оценки, как переполненные зрителями зал театра, а это бывает довольно часто («Путь к коммуне», 6 февраля 1940 года»).

Артисты нередко бывали на промышленных предприятиях города. Так, например, в начале 1940 года артист И.А. Башков был гостем коллектива спиртового завода, А.А. Ланская – мотороремонтного завода имени 2-й пятилетки, а режиссер В.В. Любарский – на фабрике «Красный Октябрь».

Представители творческого коллектива театра охотно работали и в художественной самодеятельности. Так, артисты Гороховцев и Лихачев организовали в учительском институте ансамбль песни и пляски, а Очеповский и Михайлова – драмкружки в школе. Кроме того в театре было создано консультационное бюро для руководителей и участников художественной самодеятельности города и района.

К открытию театрального сезона 1940-41 гг. коллектив театра подошел с хорошим настроением. Летом шадринцы провели свои гастроли в одном из промышленных центров Урала – городе Каменске (ныне город Каменск-Уральский). Здесь они были тепло встречены трудящимися Уральского алюминиевого и Трубного заводов. Театр работал без государственной дотации, что говорит о его стабильности, коллектив держал у себя областное переходящее знамя, укрепилась связь со зрителями, оправдала себя абонементная система обслуживания. Полностью сохранился творческий состав театра.

К сведению, в 1940 году в ведении отдела искусств Челябинского облисполкома находились театры: Челябинский драматический имени С.M. Цвиллинга, областной колхозно-совхозный татарский, музыкальной комедии, юного зрителя, областной театр кукол (все вышеперечисленные в г. Челябинске), Троицкий, Кыштымский, Копейский, Златоустовский, Магнитогорский, Шадринский, Курганский драматические театры и Шумихинский колхозно-совхозный театр.

Успехи коллектива, его рост, его зрелость были налицо, поэтому исполнительный комитет Шадринского городского Совета депутатов трудящихся решает на своем заседании от 14 февраля 1940 г. ходатайствовать перед Управлением по делам искусств при Совете Народных Комиссаров РСФСР о переводе Шадринского городского драматического театра из IV в III категорию. Исполнительный комитет мотивировал свое ходатайство тем, что в городском театре уже продолжительное время налажена настоящая творческая работа, результатом чего явились сотни хороших постановок и то, что театр работает без государственной дотации.

Осенью 1940 г. в Шадринске шли «На дне», «Пядь серебряная», «Мачеха», «Мадам Сан Жен». Но особый успех выпал на долю спектакля «Павел Греков» Войтехова и Ленча в постановке режиссера В.В. Любарского и художника М.А. Шлимака. В этом спектакле показана драматическая ситуация, в которую попал молодой инженер Павел Греков: в купе вагона у него вытащили партийный билет. В результате расследования на Грекова легли необоснованные обвинения и его исключают из партии. Но Павел самоотверженно борется за свое честное имя и, в конце концов, правда восторжествовала, а враги народа, маскировавшиеся под ответственных работников, разоблачены.

«Постановкой этой пьесы, – писала газета «Путь к коммуне», – наш театр утвердил себя, как театр, умеющий ставить перед собой серьезные задачи и умеющий оправляться о этими задачами».

Павел Греков (артист И.А. Башков) – инженер, выходец из рабочей семьи. Он строит социализм в Средней Азии, он честен, благороден, принципиален. Впрочем, вот как трактует этот образ сам Башков:

«В пьесе «Павел Греков» мне выпали честь играть роль героя, именем которого названа она. Павел Греков – сильная, волевая натура. Это один из многочисленных членов нашей партии, безгранично преданных ей и Родине. Работая над этой ролью, я пользовался последними партийными документами. Глубокое их изучение помогло мне создать образ честного и мужественного, непримиримого к врагам человека…

Надо сказать, что пьеса «Павел Греков» повысила наш политический и творческий рост.

Этим спектаклем коллектив нашего театра держит политический экзамен перед зрителями (И. Башков. Работая над ролью, я рос политически. – «Путь к коммуне», 15 ноября 1941 года)».

Этот образ был близок и понятен актеру еще и потому, что человек интеллектуального труда артист Башков также, как когда-то инженер Греков, был рабочим. Во многочисленных всесторонних отзывах зрителей говорилось, что этот, по-настоящему партийный спектакль, нельзя смотреть без глубокого волнения.

Глава 4. Батальон идет на запад (1941-1944)

Наступил 1941 год, один из труднейших в истории советского народа, год начала нелегкой Отечественной войны против фашистских захватчиков. 5 месяцев и 21 день длилась мирная жизнь, и это неповторимо счастливое, хотя и предгрозовое время озарено замечательным расцветом советской культуры.

В начале 1941 года, в канун XVIII партийной конференции, собравшейся в связи c усилением угрозы войны, театр работал над спектаклем «Сестры» Юрия Германа, посвященным этому политическому событию (Театр. Интересный спектакль. – «Путь к коммуне», 5 марта 1941 года).

В драме Германа повествуется о жизни и деятельности замечательного русского патриота, хирурга Н.И. Пирогова. Как известно, этот деятель отечественной медицины впервые в истории России провел оперирование раненых прямо в полевых условиях во время «Севастопольской страды». Здесь раскрывается героизм русских женщин, первых сестер милосердия на поле брани – верных помощников Пирогова. Неплохо справилась с ролью сестры милосердия Бакулиной актриса А.А. Ланская, сумевшая раскрыть «под наружной резкостью чуткое и доброе сердце» рядовой труженицы войны.

Художественный руководитель и главный режиссер городского драматического театра В.В. Любарский играл в этом спектакле главную роль – Пирогова. Он показал его «человеком большой воли, настойчивым и благородным, не способным ни на какие компромиссы». «Артист с Большим стажем» В.И. Мальцев воссоздал довольно убедительный образ вора и проходимца – аптекаря Мандля. Вообще-то, отрицательные типы спектакля, в том числе, жадная, ограниченная, да к тому же сварливая старуха Бистром, теща хирурга (арт. В.К. Черняева), вызвали откровенно отрицательные эмоции зрителей, что нужно отнести к творческой удаче артистов, исполнявших отрицательные роли.

Хотя спектакль и был растянут, он прошел интересно и эмоционально насыщенно.

«Работая над пьесой «Сестры», – писал В.В. Любарский, – коллектив театра ставил перед собой задачу создать подлинно насыщенный большими человеческими чувствами патриотический спектакль, отражающий героизм русского народа».

Тема спектакля была созвучна с тревожным и, вместе с тем, патриотическим настроением предвоенного времени. И это позволяет сделать вывод, что «Сестры» Юрия Германа для постановки были выбраны не случайно.

В 1941 году в Шадринске было много гастролировавших коллективов, заметным вниманием зрителей пользовались и выступления самодеятельных артистов. Так, 29 января порадовал горожан своим выступлением Ансамбль красноармейской песни и пляски Уральского военного округа, в котором было занято 60 человек. Со сцены городского театра прозвучали оборонные, русские народные песни и произведения классиков. С большим подъемом были встречены выступления танцоров.

В апреле состоялся концерт ансамбля русской народной музыки «Гусляры-плясуны».

В июне на гастроли прибыл Челябинский кукольный театр. Актеры привезли с собой очень выигрышную вещь «Аладдин и волшебная лампа» и другие произведения. Причем, спектакли этого театра прошли с большим успехом не только для детей, но и для взрослых.

21 апреля 1941 года в городе состоялся большой концерт хора русской народной песни, созданного в Шадринске в конце 1940 года под управлением артиста городского драматического театра П. Гороховцева. Тепло встреченный зрителями, хор исполнил русские народные песни «Уж сад ты мой сад», «Калинка-малинка моя», «Эту песню запеваю» и другие произведения.

А в один из весенних дней здание городского драматического театра было отдано самодеятельным артистам – шел смотр работ театральных кружков Шадринского района. Нередко ставил спектакли и драматический кружок в клубе им. В.И. Ленина шадринской текстильной фабрики «Красный Октябрь»: «На старой даче», «За Родину», «Медведь» и другие.

Возвращаясь к постановкам Шадринского драмтеатра, нужно отметить также, что, кроме спектаклей, театр в то время проводил и другую культурно-массовую работу. Например, горожанам, особенно молодежи, полюбились большие карнавальные костюмированные вечера, так называемые балы-маскарады. И они проводились не только в новогодние вечера, но и в марте, мае и даже июне. В афишах сообщалось, что для бала-маскарада театр декорирован, работают буфеты, танцы до 3-х утра, играет трио баянистов и духовой оркестр.

Между тем, театральный сезон шел к концу, театр заканчивал свои работы. В сезоне пользовались успехом как пьесы советских драматургов, так и русских и зарубежных писателей. Например, «Павел Греков» Войтехова и Ленча, «Взаимная любовь» Рубинштейна, «Сестры Федоровы» И. Назарова и М. Хардина, «Без вины виноватые» и «Лес» Островского, «Школа жен» Мольера. Но особо популярной к в этом сезоне была комедия «Дама невидимка» Кальдерона: она шла 15 раз, что было, в общем-то, рекордно.

8 мая 1941 г. подписан Указ Президиума Верховного Совета РСФСР об отнесении города Шадринска Челябинской области к категории городов областного подчинения (Госархив в г. Шадринске, ф. 658, Шадринский горисполком, оп. 1. д. 116, л. 145), что красноречиво говорило о больших достижениях трудящихся города в развитии его экономики и культуры, в целом о росте значения города.

Сезон закончился в конце мая постановкой драмы Викторьена Сарду «Фландрия», где показана героическая борьба нидерландского народа против кровавого наместника испанского короля герцога Альбы. Тема, как отмечалось в статье о спектакле, перекликалась с темой гражданской войны в СССР. Но, нам кажется, она даже в большей степени перекликнулась с темой будущей освободительной войны советского народа против фашистских палачей.

И вот наступил трагический день в истории нашего народа – 22 июня 1941 года…

– Я только что сейчас из военкомата,– рассказывал своим знакомым шадринский врач Григорий Холмогоров 23 июня. – Что теперь там творится! Комиссар показал мне вот такую пачку заявлений от желающих идти добровольцами на войну…

И кто только не просится: и пожилые люди, и зеленая молодежь, и даже совсем дети!

Может, знаете, недалеко от кинотеатра «Октябрь», по улице Розы Люксембург, живет старик Осипов, ему уже за шестьдесят. Так и он тоже подал заявление: «Хочу идти добровольцем!»

– Тут их больше пятисот таких заявлений, – сказал мне комиссар (Владимир Бирюков. Урал советский. Народные рассказы и устное творчество. Курган, 1958, стр. 119).

О своей решимости защищать Отчизну до победного конца шадринцы заявили на грандиозном митинге, состоявшемся 23 июня 1941 г. на площади Революции, у братской могилы бойцов Гражданской войны.

Директор Шадринского драматического театра Михайлов, артист Башков и другие ушли на фронт, а оставшийся в городе творческий состав продолжал работать. Так, в августе 1941 г. артисты городского театра принимал участие в большом концерте, состоявшемся в городском саду, а 17 августа здесь же, в летнем театре, состоялась премьера «Анны Лучининой» К.А. Тренева.

11 и 12 октября было открытие зимнего сезона. Ставили «Родные берега» А. Давурина и А. Савельева, далее шла «Горькая судьбина» А.Ф. Писемского – очень популярная русская драма в прошлом – постановка В.В. Любарского.

24 октября 1941 г. в районно-городской газете «Путь к коммуне» было напечатано объявление о том, что требуются комнаты в центре города для работников Челябинского театра. А объявление это было вызвано тем, что в Челябинск эвакуировался Московский художественный академический театр им. А.М. Горького, поэтому областной театр имени Цвиллинга вынужден был уехать на длительные гастроли.

В Шадринске в это время заканчивались спектакли городского театра, осуществленные небольшой труппой, в составе которое работали актеры Любарский, Белявский, Попов и Найданов, оставшиеся в тылу по состоянию здоровья. С приездом челябинцев группа осталась не у дел, поэтому артисты Найданов и Белявский организовали небольшую артистическую бригаду, которая стала обслуживать колхозы области, в том числе и эвакуированное в села население западных областей.

В данной работе мы уже не раз обращались к запискам летописца шадринской истории Владимира Бирюкова и, как видно из предыдущих глав, эти записки явились чрезвычайно ценными. Освещая хотя бы мимоходом тот или иной период в культурной жизни города, писатель и ученый оказал неоценимую услугу потомкам. Не остался летописец равнодушным и к большим изменениям в культурной жизни города в начале Великой Отечественной войны.

В Шадринск, наряду с промышленными предприятиями, эвакуировались и учреждения культуры. В частности, здесь стал работать Московский полиграфический институт, Центральный государственный архив древних актов, Центральный государственный архив литературы и искусства. Около 700 детей и педагогический персонал прибыли из Москвы и Ленинграда в составе двух детских комбинатов. Педагогические кадры школ и педагогического института пополнялись высококвалифицированными специалистами. В город эвакуировалось много инженеров, врачей, художников, писателей и ученых.

Как справедливо отметил Бирюков, Шадринску на культурном фронте посчастливилось и в том отношении, что сюда прибыл на длительные гастроли Челябинский областной драматический театр имени Цвиллинга. Он еще на месте зарекомендовал себя с лучшей стороны и теперь, когда в Шадринске много москвичей и вообще людей, привыкших видеть высокую театральную технику, в значительной степени удовлетворяет их повышенным требованиям в этом отношении.

Театр прибыл в Шадринск еще в октябре 1941 года и с тех пор, начав театральный сезон «Оводом», показал зрителю «Соломенную шляпку» Лабиша, «Марию Тюдор» В. Гюго, «Машеньку» Афиногенова, «Парень из нашего города» К. Симонова.

21 января 1942 г. после торжественного траурного заседания в городском театре, был показан спектакль «Кремлевские куранты» И. Погодина. Эта постановка вызвала целый ряд восторженных отзывов в шадринской печати со стороны зрителей. Роль В.И. Ленина играл артист челябинского театра С.В. Светлов.

Однако, тема войны, тема борьбы с фашизмом в репертуаре сезона была отражена слабо, и творческий коллектив, да и зрители остро нуждались в постановке такого спектакля, в котором бы тема героической защиты социалистического Отечества зазвучала бы в полную силу. Выбор руководства театра пал на драму известного советского писателя Георгия Мдивани «Батальон идет на Запад».

В спектакле, начавшемся со щемящей картины мирной жизни, зритель переживает страшно неожиданное начало войны, патриотический подъем народа, жестокие бои… Зловеще представлен лагерь врага.

Одну из самых сильных сцен в спектакле создал артист Н.В. Пахомов, игравший пленного советского бойца Шматченко. Боец «согласился» прочитать по радио письмо своим родителям, живущим в Харькове, составленное фашистами. Действительно, он начинает читать письмо, но затем оно летит в сторону и боец рассказывает о зверском обращении немцев с пленными красноармейцами и о других преступлениях фашистских извергов. Хорошую оценку зрителей получила также работа художника Лупача по оформлению спектакля, особенно «батальных актов».

Как известно, украинский писатель Александр Корнейчук во время Великой Отечественной войны написал пьесу «Партизаны в степях Украины», в которой он показал в новой боевой обстановке героев своей мирной комедии «В степях Украины». И оба спектакля по пьесам Корнейчука театр им. Цвиллинга поставил в Шадринске уже весной 1942 года.

С большим успехом прошел спектакль «Партизаны в степях Украины». Запоминающийся образ командира партизанского отряда Чеснока получился у артиста А.Я. Мазурова. И когда Чеснок убежденно произносит: «Советские люди никогда не будут рабами!», то зал встречает эту основную идею спектакля бурными, продолжительными аплодисментами.

С началом Великой Отечественной войны в городе состоялось несколько концертов московских эстрадных коллективов. В сезоне 1942-43 годов в Шадринске шли «Русские люди» К. Симонова, «Евдокия Ивановна», «Петр Крымов» К. Финна, также имевший настоящий успех у публики.

В феврале 1943 г. из восточных районов Челябинской области была организована Курганская область, в состав которой вошел и город Шадринск. Видимо, к этому времени вернувшийся с фронта бывший директор театра Михайлов вновь организовал труппу, которая теперь уже стала работать под вывеской Курганского областного драматического театра им. В.И. Ленина, так как молодой областной центр еще не имел своего театра. В дальнейшем планировалось перевести этот состав в Курган. Театр им. Цвиллинга к этому времени уже находился в Челябинске.

5 ноября 1943 г. состоялось открытие театрального сезона. Театр поставил спектакль «Давным-давно» по пьесе А. Гладкова. Эта героическая комедия, поставленная художественным руководителем К.Э. Степановым-Колосовым, воскрешала давнишние страницы истории Отечественной войны 1812 года и необычную историю участия в этой героической эпопее Шуры Азаровой (прототип Шуры Азаровой – Н.А. Дурова, первая в России женщина-офицер, писательница) – кавалерист-девицы. Ее играла заслуженная артистка Дагестанской АССР С.С. Токарь.

Хотя пьеса и отражала старину, но по-современному прозвучали слова Азаровой: «Сейчас у русских на душе одно – как Родину спасать!» И.А. Башков играл в этом спектакле храброго офицера Ржевского. Сильное впечатление оставил артист А.М. Потапов в маленькой роли губернатора. Блестяще справился с ролью Кутузова артист С.В. Светлов, игравший когда-то на шадринской сцене роль Ленина в «Кремлевских курантах» и для роли Кутузова специально приглашенный из Челябинска.

Артист Светлов, видимо, пользовался в Шадринске немалой популярностью. Так, в феврале 1944 г. состоялась его встреча с партийным активом города, на которой он рассказал о своей работе над образом Ленина. Более ста раз исполнял он роль вождя в спектаклях «Человек с ружьем» и «Кремлевские куранты», сбор от которого пошел на подарок детям фронтовиков.

Партийные и советские органы высоко оценили вклад артистов в великое дело Победы. Многие актеры неоднократно награждались в течение войны Почетными грамотами и ценными подарками, а после окончания войны были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Не захирела в суровые дни войны и городская художественная самодеятельность. Так, в Доме учителя в 1943 г. был организован городской народный хор, работали хореографический и драматический кружки, а всего в самодеятельности занималось около 500 человек. И это говорит о большой тяге горожан к искусству, самодеятельному творчеству в период величайшего напряжения, драматических ситуаций, материальной необеспеченности.

Культурная жизнь в городе не замирала ни на один день. В кинотеатре «Октябрь» шли патриотические фильмы. Шадринский зритель, как никогда, наполнял театр до отказа, надеясь услышать новое слово художественной правды, укрепляющее веру в Победу.

Художественным руководителем Курганского областного драматического театра тогда был заслуженный артист РСФСР А.И. Канин. В январе 1944 г. состоялась премьера спектакля «Мещане» А.М. Горького, в котором А.И. Канин играл Бессеменова, С.В. Светлов – Перчихина, О.К. Светлова – Степаниду, А.Ф. Михайлова – Полю. К XXVI годовщине Советской Армии и Военно-Морского Флота театр поставил «Песню о черноморцах» Б. Лавренева; спектакль продолжительное время не сходил с театральных афиш.

Заканчивая краткий рассказ об этом сезоне, который прошел, безусловно, успешно, хочется отметить особую заботу актеров с детском зрителем. Так, с зимы и до весны 1944 г. в театре с неизменным успехом шел спектакль «Хрустальный башмачок» Т. Габбе в постановке режиссера Д.Ф. Касьянова и художника Н.А. Григорьева. Оценивая спектакль, школьники писали в редакцию газеты «Шадринский рабочий», что они еще «не видели таких красивых декораций и костюмов».

Драматический театр уехал в Курган, а вместе с ним уехали и лучшие сценические силы. Казалось бы, театральная жизнь в городе должна была надолго заглохнуть. Но Шадринск не остался без патриотов сцены. Так, в 1945 г. Дмитрий Петрович Найданов и другие энтузиасты открывают новый театральный сезон. И с этого времени начинается, соответственно, послевоенная история Шадринского городского драматического театра.

Глава 5. Свадьба с приданым (1945-1950)

Заканчивалась Великая Отечественная война, все чаще и чаще Москва салютовала своим героям. Шадринск готовился к мирной жизни. В начале февраля 1945 г. приступил к работе Шадринский городской драматический театр.

Первый спектакль возрожденного театра – «Стакан воды» Скриба – был тепло встречен зрителями. В постановке были заняты и удачно провели свои роли А. Арманова (герцогиня Мальборо), М. Раздолин (Болинброк Генри де Сент Джон), И. Кущ (королева Анна), Н. Долгих (поручик гвардейского полка Мешем), Г. Гай (продавщица ювелирного магазина Абигайль).

Весна принесла долгожданную Победу… Город радостно вкушал прелести мирной жизни, встречал фронтовиков, играл свадьбы…

На бывших Носиловских дачах для детей фронтовиков и стахановцев города открылся пионерский лагерь на 150 человек, а в деревне Мыльниковой – дом отдыха для кадровых рабочих и подростков.

8 июня в городском саду им. 25-летия ВЛКСМ прошло первое послевоенное народное гуляние, а затем последовала целая их полоса. Так, в конце июля было организовано уже театральное народное гуляние, на котором выступали артисты Ленинградской эстрады, играл духовой оркестр и аккордеон, демонстрировался художественный фильм.

Но шадринцам стало тесно в городском парке, и вот организуется народное гуляние на Увалах. Играло два оркестра и много гармоней, состоялся концерт самодеятельных артистов, работали аттракционы, с большим успехом прошли конно-спортивные соревнования.

После окончания войны в город в буквальном смысле слова хлынули гастролирующие коллективы, нередко выступали и актеры-одиночки. Так, например, Курганский областной театр музыкальной комедии сыграл здесь оперетту «Раскинулось море широко», а несколько спектаклей дал ансамбль артистов Курганского областного драматического театра. В сентябре прибыл на гастроли Свердловский театр оперы и балета имени А.В. Луначарского. Горожане побывали на шести спектаклях – «Паяцы», «Травиата», «Тоска», «Евгений Онегин», «Русалка» и «Риголетто».

Но здесь мы встречаем и определенные трудности в культурной жизни города – наследие тяжелых лет войны. Так, нуждалось в капитальном ремонте здание городского драматического театра. В зале нередко было холодно, или дымно и угарно. В фойе и зрительном зале – темно, мрачно, неуютно. Встречались сломанные кресла, места не занумерованы, а с тринадцатого ряда – и вообще узкие скамейки без спинок.

Постановкой драмы «Любовь Яровая» К. Тренева городской театр открыл зимний театральный сезон 1945-46 годов. Ставил спектакль режиссер Д.П. Найданов, он же играл Михаила Ярового. Как писала газета «Шадринский рабочий», режиссер «нашел достаточно средств, чтобы раскрыть сценически перед зрителем события тех огненных дней».

Любовь Яровую играла И.И. Кущ, а Панову – А.Н. Арманова. Актрисы правдиво, «с полным драматизмом провели свои роли». Искренне сочувствуя Яровой Кущ и негодуя на Панову Армановой, зритель тем самым дал высокую оценку творческим достижениям обеих актрис, сумевших создать столь волнующие образы. Привлекательные черты характера смелого комиссара Кошкина раскрыл артист Д.И. Сенниковский. И.И Климов в роли мобилизованного Пикалова, «еще не записавшегося в сознательные», доставил зрителю много удовольствия.

Надо заметить, что в этом, безусловно удавшемся спектакле было занято основное творческое ядро театра, в том числе и М.В. Раздолин – Швандя, Б.М. Сутулин – полковник Малинин, А.В. Тамарин – Аркадий Елисатов («Шадринский рабочий», 14 ноября 1945 года).

Творческий коллектив привлекает тема войны, и в первом послевоенном сезоне, как и во многих последующих, театр вновь взволнованно заговорил о Великой Отечественной войне.

Так, в постановке режиссера Раздолина и художника Кирьянова здесь шел спектакль «Брандербургские ворота» М. Светлова.

В конце 1945 г. театральная общественность города отмечала 25-летие работы на советской сцене артистки драмтеатра Александры Никитичны Армановой. За время работы в Шадринске незаурядный мастер сцены создала ряд надолго запоминающихся, волнующих образов: Кручининой в «Без вины виноватые», герцогини Мальборо – «Стакан воды», Пановой – «Любовь Яровая».

За первый год своего послевоенного существования городской драматический театр поставил и сыграл 184 спектакля, обслужив 52 тысячи 240 зрителей. Но, кроме творческой, была проделана и большая хозяйственная работа. Так, например, значительные средства были израсходованы на создание реквизиторского, бутафорского и костюмерного цехов.

Традиционно Шадринский городской театр проявлял заботу и о юных зрителях. Эта традиция не померкла и в годы первой послевоенной пятилетки. Так, еще в 1945 г. в городском отделе народного образования состоялся общественный просмотр кукол, представленных режиссером драматического театра Д.П. Найдановым, который хотел открыть в Шадринске кукольный театр. Куклы были одобрены общественностью. И вот в мае 1946 г. спектаклем «Волк и козлята» такой театр открылся, а его директором назначили Д.П. Найданова: ведь он по собственной инициативе готовил куклы и декорации для театра в течение двух лет.

Кроме того, забота о маленьком зрителе, чувствуется, была и в самом драматическом театре. Так, в сезоне 1948-49 годов шел детский спектакль «Хижина дяди Тома» по Г. Бичер-Стоу. А в газете «Шадринский рабочий за 6 апреля 1950 г. была напечатана заметка заслуженной учительницы РСФСР Е.С. Крыловой о спектакле «Снежная королева».

«Такие спектакли, – писала учительница, – необходимы для детей младшего школьного возраста. Сказка так захватила внимание ребят, что они сидели, затаив дыхание, и с неослабевающим интересом следили за игрой артистов. Особенно понравились им сказочник и дети. Роль сказочника хорошо, с душой исполнил артист Патрикеев. Он доставил юным зрителям большое удовольствие Хорошо были оформлены декорации» (Е. Крылова. Заметки зрителя. – «Шадринский рабочий», 6 апреля 1950 года).

В июле 1946 г. прибыл на гастроли Курганский областной драматический театр, как известно, родившийся в нашем городе. В составе труппы – давно знакомые шадринскому зрителю имена – Галина Гай, А.А. Ланская, Н.Д. Ракитина, И.А. Башков, В.А. Петров, В.В. Любарский, В.О. Белявский и другие. Гости привезли спектакли «Под каштанами Праги» К. Симонова, «Брандербургские ворота» М. Светлова, «Молодой человек» Г. Мдивани и другие. Спектакли курганцев при неизменно полном зале шли в летнем театре городского сада.

26 августа 1946 г. было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», в котором отмечалось, что в драматических театрах уделяется недостаточно внимания спектаклям, которые бы отражали современную советскую действительность, ее актуальные проблемы и формировали бы нравственные облик советского человека – строителя коммунистического общества. Коллектив Шадринского театра принял это постановление как руководство к действию и свою дальнейшую творческую работу проводил согласно его требованиям.

Театральный сезон 1946-47 годов открылся спектаклем «За тех, кто в море» В. Лавренева. В эти же дни шел спектакль «Зыковы» А.М. Горького в постановке Д.И. Сенниковского. Театр до этого и после неоднократно обращался к драматургии великого писателя, его драмы ставят и в наши дни. Как отмечалось в рецензии на спектакль «Зыкова», театр прочитал пьесу правильно и основную идею его – безрадостность жизни в буржуазном обществе – донес до зрителя верно (Л.Клевенский. Премьера «Зыковы» Горького. – «Шадринский рабочий», 27 октября 1946 года).

Начинался новый, 1947 год. Как всегда, в драматическом театре состоялся новогодний бал-маскарад, на котором артисты театра дали большой концерт.

В эти дни командование Уральского военного округа наградило за культурно-шефскую работу в войсках почетными грамотами директора театра А.А. Васину, художественного руководителя М.В. Раздолина, артистов А.В. Тамарина, Б.Т. Сутулина, И.Г. Климова и И.И. Кущ. А всему коллективу театра была объявлена благодарность военного совета УралВО.

В городском краеведческом музее тогда же открылась персональная выставка фронтовых зарисовок художника драматического театра И.А. Юровского. На личности этого художника стоит хотя бы коротко остановиться.

Еще в период Великой Отечественной войны уроженец деревни Юровка Далматовского района Курганской области Иван Юровский «учился на художника» в Киеве. А во время войны, находясь на фронте, художник не бросал карандаш. Закончив художественный ВУЗ уже после войны, И.А. Юровский уехал в Ташкент и здесь стал преподавать на факультете графики Ташкентского театрально-художественного института имени А.Н. Островского.

Кроме преподавательской работы, он занимался творчеством и впоследствии стал известным художником Узбекистана. Он считается основателем национальной школы графики в этой республике. И.А. Юровский – член Союза советских художников, доцент.

В последние годы жизни руководил кафедрой графики в институте имени Островского (М. Зуева. Беседы о художниках. Выставка И.А. Юровского. – «Шадринский рабочий», 18 октября 1981 года).

В Шадринске он работал сезон или два. Но конкретно поговорить о его творчестве того периода пока не представляется возможности ввиду отсутствия материалов. После смерти художника его работы и личный архив были переданы родственниками в фонды городского краеведческого музея. Но материалы, характеризующие работу И.А. Юровского в городском драматическом театре, пока не найдены.

В номере за 22 января 1947 года газета «Шадринский рабочий» опубликовала статью художественного руководителя драмтеатра М.В. Раздолина «Театр на путях перестройки», в которой он пишет о современном состоянии творческого коллектива.

Так, после выхода в свет известного Постановления ЦК ВКП(б) коллектив перестраивает свою работу, в частности, учитывая ошибки прошлого, он исключает из репертуара безыдейные произведения. Творческий коллектив, отмечает Раздолин, уже хорошо сложился, многие актеры работают на Шадринской сцене давно. И в этом нужно видеть залог дальнейших успехов театра.

На 1947 год намечены постановки «Далеко от Сталинграда» Сурова, «Ольга Нечаева» Пановой и Дор, «В степях Украины» Корнейчука, «Не было ни гроша, да вдруг алтын» Островского, «Укрощение строптивой» Шекспира. Творческой удачей театра начала 1947 года нужно считать спектакль «Таланты и поклонники» Островского. Его ставил режиссер Найданов, он же успешно оправился с ролью богатого помещика и заводчика Великатова.

Трагизм положения женщины в условиях капиталистического общества впечатляюще раскрыла артистка Т.В. Гладкова в образе Негиной. Рецензент отмечает также, что артист Е.Н. Максимович, игравший губернского чиновника Бакина, «превосходно владеет мимикой и жестом».

Общее хорошее впечатление произвел на зрителей также спектакль «Каширская старина» Д.В. Аверкиева, в постановке Д.П. Найданова и художника И.А. Юровского (П. Сергеев. Театр. «Каширская старина» – «Шадринский рабочий», 9 февраля 1947 года).

Несколько слов о гастролях театра. Так, летом 1946 года он был на гастролях в районах Горьковской области, а весной 1947 года выехал на гастроли в город Выксу, опять же Горьковской области и город Муром Владимирской. Во время гастролей планировалось сыграть 35 спектаклей и подготовить 3 премьеры, в том числе «Русский вопрос» К. Симонова («Шадринский рабочий», 6 апреля 1947 года).

5 октября 1947 г. было открытие театрального сезона 1947-1948 годов. Как ни странно, но о первой половине этого сезона не сохранилось почти никаких материалов. Единственное, что мы можем представить – это название спектаклей, шедших в конце 1947 года: «Встреча с юностью» Арбузова (постановка режиссера М.В. Раздолина и художника Кирьянова), «Поздняя любовь» А. Островского, «Васса Железнова (второй вариант) М. Горького, «Собака на сене» Лопе де Вега, «Красный галстук» С. Михалкова, «Хлеб наш насущный» Н. Вирты, «Нечистая сила» Л. Толстого, «Младшая сестра» Назарова, «День отдыха» В. Катаева и другие. Репертуар, в общем-то, неплохой и, наряду с классической драматургией, много современных авторов, что является хорошим последствием Постановления ЦК «О репертуаре драматических театров.

Хотя Великая Отечественная война закончилась весной 45-го, работники искусств никогда не переставали осмысливать ее события, раскрывать небывалый героизм народа. Собственно, тема эта не иссякла и по сей день, она займет в театре достойное место и в будущем. А тогда, в первые послевоенные годы, когда суровое дыхание войны было еще свежо, картины героической борьбы советского народа смотрелись с подмостков с особым интересом и волнением.

К ХХХ-летию Советской Армии и Военно-Морского Флота Шадринский драматический театр осуществил постановку героической драмы А. Мовзона «Константин Заслонов» («Шадринский рабочий», 29 февраля 1948 года).

Имя Героя Советского Союза Константина Заслонова было широко известно в нашей стране. Один из руководителей партизанского движения в Белоруссии, коммунист, командир бригады К.С. Заслонов руководил подпольной группой в городе Орше, работая в депо. Группа Заслонова нанесла врагу значительный и весьма ощутимый ущерб на железной дороге.

Постановку спектакля осуществил режиссер Д.П. Найданов и, «несмотря на ограниченные сценические средства театра, сумел придать спектаклю нужный размах и хорошее звучание». Константина Заслонова играл «способный, растущий актер» В.В. Петров. А роль этого борца не так уж и легка. Ведь нужно было показать и Заслонова-патриота, и Заслонова-«прислужника». Но зритель поверил созданному образу.

Горячая вера в Победу и святая ненависть к врагу характеризуют старых деповских рабочих Крушину (арт. К.Н. Волосатов) и Кроплю (арт. Н.Г. Антонов). Великолепно сыграл молодого рабочего Аксанича артист И.П. Климов. Допрашиваемый фашистом Гуго Хиртом (Е.Н. Максимович), юный патриот не идет на предательство Заслонова, хотя ему за это была бы дарована жизнь, а с ненавистью плюет Хирту в лицо… Рудольф Нейгауз Д.П. Найданова и Гуго Хирт Е.Н. Максимовича впечатляюще доносят «омерзительные качества фашистов». Спектакль «Константин Заслонов» явился творческой удачей труппы.

Подводя итог трем послевоенным сезонам, нужно отметить, что театр за этот период все еще работал в трудных условиях. Так, здание театра, особенно внутри, выглядело неприглядно, мрачно. Было слабое освещение, плохое отопление, на что нередко жаловались зрители. Не было никакого оформления фойе театра.

Однако, к концу сезона 1948-49 годов, как сообщал в местной газете художественный руководитель театра М.В. Раздолин, некоторые недостатки были устранены. Тревожило то, что многие спектакли предыдущего сезона прошли на низком художественном уровне. Поэтому творческий состав усилился за счет вновь приглашенных актеров.

К ХХХ-летию Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза молодежи режиссер Д.П. Найданов поставил спектакль «Два капитана» по В.А. Каверину. Яркие образы двух представителей передовой советской молодежи – Сани Григорьева и Кати удалось создать артистам В.П. Каменскому и Е.С. Егоровой. Отмечена хорошая режиссура спектакля.

Как и в предыдущие годы, театр продолжал традицию обслуживания периферийного зрителя. Например, в крупных селах Канаши и Ольховка шадринцы показали драму «Овод», а в селе Верхнеполевском – комедию «Жили три друга». Несколько спектаклей планировалось поставить в Далматово, Катайске, Каргополье и Чашах («Шадринскийрабочий», 19 ноября 1948 года).

Летом 1949 г. на гастроли в полном составе прибыл Курганский областной драматический театр. Шадринцы всегда проявляли повышенный интерес к курганцам, особенно к своим землякам, paботавшим в курганской труппе. В свою очередь, руководство областного театра, учитывая такое ревностное отношение шадринцев, воспользовалось им и провело здесь зрительскую конференцию.

В спектакле «Московский характер» Софронова И.А. Башков играл главного технолога завода Кривошеева. Артист показал своего героя вроде бы флегматичным, внешне безразличным ко всему, но, на самом деле это горячий патриот, принципиальный в заводском деле. А в личной жизни он воплощение теплоты и сердечности. В одном из номеров городской газеты была опубликована сцена из спектакля «Московский характер», а на снимке: Кривошеев – И.А. Башков, Зайцев – В.Л. Шадровский, Потапов – А.Л. Кремлев.

Перед открытием театрального сезона 1949-50 годов главный режиссер театра М.В. Раздолин в городской газете писал, что творческий состав театра становится стабильным. Так, с момента организации в труппе работают А.Н. Арманова, И.И. Кущ, В.П. Соколова, Т.В. Гладкова, И.П. Климов, Е.М. Максимович, Д.П. Найданов. В 1948 г. труппу пополнили Е.С. Егорова, В.П. Каменский, М.И. Бонусов и А.Г. Кузьмин.

В новом сезоне пройдут спектакли «Дворянское гнездо» по И.С. Тургеневу, «Сердце не камень» А.Н. Островского, «Егор Булычов» А.М. Горького, «Я хочу домой» С. Михалкова, «Особняк в переулке» братьев Тур, «Шестеро любимых» Арбузова, «Клад» Липатова.

«Наши постановки в прошлом сезоне, – пишет автор, – отличались весьма убогим декоративным оформлением… Было холодно, неуютно и порой грязно. Нынче прошел ремонт, завезено топливо (М. Раздолин. К открытию театрального сезона. – «Шадринский рабочий», 13 октября 1949 года)».

Партийную организацию театра также волновало неудовлетворительное состояние некоторых аспектов жизни коллектива. После первого месяца сезона состоялось партийное собрание, на котором был высказан ряд критических замечаний.

Хотя в первом месяце сезона прошло 36 спектаклей и их просмотрело около 8 тысяч зрителей, за этими внешними цифрами скрывается много недостатков. Прежде всего, в творческой работе. Существует зажим критики, нет творческих дискуссий, анализа работы актеров над ролями. М.В. Раздолин говорил о необходимости углубленной творческой работы, А.Н. Арманова – о связях с предприятиями и учебными заведениями города.

В номере за 13 декабря 1949 г. газеты «Шадринский рабочий» была опубликована статья преподавателя педагогического института П.А. Сергеева «За тесное содружество театра изрителя», в которой, на наш взгляд, были подняты давно наболевшие вопросы о месте театра в общественной и культурной жизни города.

Автор, подчеркивая жизнеспособность Шадринского драматического театра, пишет, что здесь работают настоящие мастера сцены – Раздолин, Найданов, Арманова, Максимович, Климов, Каменский, Ходусов и другие. Он отмечает также «высокий художественный уровень исполнения ролей в спектаклях «Дворянское гнездо» по Тургеневу, «Сердце не камень» Островского, «Зеленая улица» Сурова, «Особняк в переулке» братьев Тур и других. С большим успехом прошел спектакль «Я хочу домой» С. Михалкова.

Но в работе городского театра есть и существенные недостатки. Так, посещаемость театра, за исключением отдельных дней, плоха. И это не случайно.

В театре нет художественного совета, не организуются общественные просмотры спектаклей, зрительские конференции. Все это сказывается на уровне выпускаемой театром «продукции». Это учреждение искусства никакими средствами не пропагандирует себя, артисты не бывают в цехах предприятий, редко выступают в печати, в фойе театра вы не найдете ни одного портрета актера или сцены из спектакля, реклама – серая, не броская.

Несмотря на неоднократные просьбы зрителей, театр до сих пор не ввел абонементную систему, поэтому приходит случайный зритель. В общем, театру необходима тесная связь с жизнью. Исключение в этом плане представляет артист и режиссер Дмитрий Петрович Найданов, создавший «превосходный драматический кружок» на автоагрегатном заводе.

Статья имела неплохой резонанс. Так, уже 16 декабря состоялась встреча артистов с рабочими швейной фабрики им. Володарского. Директор театра Романычев познакомил собравшихся с задачами и репертуаром труппы на зимний сезон, были показаны сцены из спектаклей.

А вскоре, по просьбе общественности и зрительского актива, были введены абонементы на спектакли со скидкой 20-30 процентов от стоимости билета. Причем абонементы продавались в рассрочку на два платежа, и это с восторгом приветствовали студенты города. Абонементы успешно распространялись на фабрике Володарского, металлопрокатном заводе, а профком ШААЗа приобрел их для участников художественной самодеятельности. Организовывались коллективные посещения театра.

В начале января 1950 г. прошел первый спектакль по абонементам – «С любовью не шутят» Кальдерона, в постановке Найданова. Это был «действительно веселый, жизнерадостный спектакль», удачно оформленный. В зале тепло, антракты небольшие, молодежь во время них веселилась.

Но были и неудачи в работе театра. Так, на спектакль «Егор Булычов и другие» М. Горького искусствовед Ю. Рабинович написал рецензию, которую так и назвал «Неудачный спектакль».

Бросается в глаза неправильная трактовка образов. Так, Егор Булычов (М.В. Раздолин) – воплощение мягкости и благодушия А ведь горьковский Булычов гораздо сложнее – он ожесточен и видит насквозь окружающих его хищников и не случайно дает им уничтожающие оценки. Меланья в исполнении И.И. Кущ – «властна, деспотична», но нет в ней «лицемерия, ханжества, исключительной жадности», к тому же актриса крикливо ведет роль.

Горьковский Павлин – иезуит, но у Н.Е. Максимовича он добродушен и доброжелателен. Варвара Шлимак тоже слаба. В этом образе не ощущается ни силы, ни коварства. Артист Кузьмин не сумел дать зрителю матерого хищника Башкина, скрывающегося за этакой безоблачной простотой.

Хотя в спектакле не все плохо, например, удачны образы Звонцова – арт. Романычев, Доната – Найданов, Тятина – Каллас, Трубача – Климов, но пьеса истолкована и подана неправильно. Действие происходит «в обстановке благодушия и странной веселости», в то время, когда идет революционная борьба, когда сотрясаются устои капиталистического общества.

Спектаклем «Особняк в переулке» братьев Тур закончился сезон 1949-50 годов, и тема его характерна для послевоенного периода. Так, после программного выступления Черчилля в Фултоне, возглавлявшего тогда консервативное правительство Великобритании, начался период «холодной войны». А драма «Особняк в переулке» как раз разоблачала захватнические замыслы англо-американского империализма.

Особняк – это посольство иностранной державы. В нем действуют закоренелые поджигатели войны, в частности, вероломный дипломат-советник посольства, его играет арт. Е.Н. Максимович. Талантливый артист Ходусов, к сожалению, не сумел раскрыть до конца образ Джорджа – этого «разбойника пера и матерого шпиона». Зато другие представители капиталистической державы Кариниус – И.И. Кущ и Мерцальский – А.Е. Каллас действительно олицетворяют Запад.

Но «гвоздем программы» спектакля является Ева Гранц (А.Н. Арманова). Основательно обмороченная антисоветской пропагандой Гранц приезжает в Москву. Ей кажется, что русские хотят войны. Однако знакомство с советской действительностью напрочь разубеждает в этом иностранку. Тонкий психологический рисунок духовного перелома сотрудницы посольства вполне удался А.Н. Армановой.

«Острый, глубокий ум, изумительная выдержка» характеризуют советского майора Каштанова в исполнении артиста Романычева.

Постановщики создали захватывающий момент в финале спектакля – бой кремлевских курантов…

«Этот спектакль, – писала газета «Шадринский рабочий», – несомненная творческая удача артистов, говорящая о подъеме, новой творческой ступени Шадринского театра».

Действительно, спектакль был популярен. Так, на нем побывал коллектив фабрики им. Володарского и дал восторженный отзыв на эту постановку.

Заканчивалась первая послевоенная пятилетка. Советский народ, прилагая богатырские усилия, восстанавливал разрушенные войной города, фабрики и заводы, села, деревни, колхозы и совхозы.

Нелегким этот период был и для работников искусств: последствия войны сказывались и на материальном снабжении и бытовом обеспечении. Но искусство жило, оно помогало забывать временные трудности, оно звало к светлым идеалам мира и добра.

4 ноября 1950 года директор театра А. Каллас и главный режиссер Е. Островский рассказали на страницах газеты «Шадринскии рабочий» о новом театральном сезоне. В труппу были приглашены артисты А.Н. Начинкина, И.В. Струженцов, А.В. Румянцев, Н.Г. Сахарных, Г.И. Петров и С.С. Осипов.

В сезоне предполагалось поставить «Голос Америки» Лавренева, «Потерянный дом» С. Михалкова, «Свадьба с приданным» Дьякова, «Тайная война» С. Самойлова, «Женитьба Белугина» Островского и Н. Соловьева, «Аленький цветочек» Липеровского, «Калиновая роща» Корнейчука и другие драматические произведения.

Одним из полюбившихся зрителю спектаклей сезона нужно назвать «Свадьбу с приданым» П. Дьякова. Сюжет комедии – история сватовства бывшего фронтовика Максима, работавшего бригадиром в колхозе средней руки, к бригадиру передового колхоза Ольге. Во время сватания возникает размолвка, конец пьесы счастливый.

Главную героиню Ольгу играла Н.Г. Сахарных. По словам рецензента «игра ее на протяжении всего спектакля отличается искренностью». Несколько сухим, но умным и талантливым получился у А.В. Румянцева парторг, агроном колхоза Муравьев. Артист Г.И. Петров создал самолюбивого, нервного Максима. А вот А.Е. Калласс, играл довольно-таки не ординарную, а потому и трудную роль Николая Курочкина, и артист сумел показать его «не только шутом, но и талантливой натурой». И от игры Калласа во многом зависел успех спектакля.

По единодушному мнению, спектакль «Свадьба с приданым» явился «несомненной творческой удачей» коллектива, «яркой и умной постановкой».

Вот на этом мы и закончим рассказ о жизни и творческой деятельности театра в период первой послевоенной пятилетки – пятилетки восстановления и дальнейшего развития хозяйства страны.

Глава 6. Они продолжают путь (1951-1960)

Год 1951-й, по причине некоторой ограниченности источников информации, не особо богат на публикации о театральной деятельности. Так, в выпуске газеты «Шадринский рабочий» от 24 февраля 1951 г. напечатано письмо зрителя – небольшая рецензия на новую постановку «Женихи» по пьесе осетинского драматурга А. Токаева. Автор (некто М. Бедов) отмечает, что в спектакле правдиво показана современная счастливая жизнь осетинского народа, быт и нравы которого мало известны нашему зрителю. По мнению рецензента, коллектив театра, в основном, справился с поставленной задачей, а постановщик спектакля, режиссер Д. Найданов серьезно работал над раскрытием образов пьесы. «Несмотря на некоторые недостатки, спектакль оставляет хорошее впечатление», – пишет автор в заключение рецензии.

Прежде чем шагнуть в сезон 1951-52 гг., будет вполне уместным ознакомить читателей с некоторыми моментами, характеризующими сезон 1950-1951 гг. Так, спектакль «Голос Америки» Лавренева прошел 24 раза, «Свадьба с приданым» Дьяконова – 30 раз, «Тайная война» Михайлова и Самойлова – 19 раз, «Богатые невесты» Островского – 17 раз.

В течение сезона театр провел две конференции зрителей. Выступавшие высоко оценивали игру артистов и работу постановщика спектаклей – главного режиссера Е.В. Островского. Любовью зрителей пользовались артисты Н.Г. Сахарных. А.В. Румянцев, И.В. Струженцов, Е.В. Островский, И.И. Кущ. Всяческого одобрения заслуживала игра молодых артистов театра В.П. Баркова, Н.Н. Стельмашук и Н.И. Моргуновой. Репертуар театра был удачно подобран, отвечал многогранным интересам зрителя и исполнялся на высоком уровне.

Однако были и неудачи в работе театра. Ошибочным было включение в репертуар таких пьес, как «Тридцатилетние (В семье Краевых)» А. Кузнецова и «Мыс Предупреждения» Луковского. В результате небрежной подготовки спектаклей и, в частности, слабой работы режиссеров театра с молодыми артистами, исполнявшими ответственные роли, неудачно, на низком художественном уровне прошли пьесы «На бойком месте» А.Н. Островского и «Семья Аллана» Мухтарова.

Репертуарный план не всегда выдерживался: были случаи замены одних пьес, намеченных к постановке, другими. Художественное оформление некоторых спектаклей было серым, не чувствовалось творческой руки художника театра. Администрации театра советовали учесть эти замечания.

«Хочется пожелать, чтобы почаще ставились пьесы для детей. В прошлом сезоне была поставлена чудесная сказка Аксакова «Аленький цветочек» в переработке для сцены Липеровского. Сколько радости детям принесла игра Н.Н. Стельмашук! Аленушка в ее исполнении одинаково сильно трогала как детей, так и взрослых, но, к сожалению, театр ограничился постановкой одной этой детской пьесы», – писала газета «Шадринский рабочий».

Коллектив Шадринского театра поддерживал тесную связь со зрителем. Театр регулярно выезжал в крупные районные центры области. В городе артисты театра Найданов и Струженцов руководили местной самодеятельностью, благодаря чему молодежный драматический коллектив завода имени Сталина (ныне АО «ШААЗ» – прим. авт.) занял первое место среди самодеятельных коллективов области.

Театр организовал ряд специальных встреч со зрителями некоторых предприятий города. Все это обеспечивало большую популярность среди зрителей. Летом 1951-го Шадринский драмтеатр выступал в областных центрах – городах Кургане и Петропавловске, затем – в пределах Свердловской области, неизменно пользуясь заслуженным успехом.

Что же касается сезона 1951-52 гг., то он открылся постановкой по пьесе классика русской литературы А.Н. Островского «Бесприданница». Рецензент Н. Васильев («Шадринский рабочий» от 23 октября 1951 г.) отметил, что коллективу театра, несомненно, удалось показать в нарастающем напряжении комплекс драматических столкновений Ларисы с окружающим ее миром эгоизма, ведущий к трагической развязке.

«Ларису играет артистка Н. Сахарных… Актрисе удалось передать из акта в акт главное и самое трудное, как все страстнее и порывистее рвется Лариса к своей мечте – большой и чистой любви. Перелом в чувствах и настроении Ларисы хорошо передан актрисой…

Очень плохо звучит в спектакле «хор цыган». Это самое уязвимое место… Удачны декорации, особенно павильоны художника В. Селюкова. В целом спектакль оставляет хорошее впечатление, Островский в нем прочитан глазами советского человека», – отмечает Н. Васильев в публикации.

Нужно сказать, что Шадринский драмтеатр в начале 1950-х годов прошлого века любили и посещали не только семьями, но и целыми коллективами. В прессе того времени публиковались коллективные же зрительские заметки. Вот, например, одна из них, появившаяся на свет в «Шадринском рабочем» от 13 декабря 1951 г., после похода в театр группы студентов 4-го курса педагогического института.

«Наш коллектив… с интересом просмотрел в городском драмтеатре спектакль «Рассвет над Москвой», а затем обсудил эту постановку, а также интересную, волнующую пьесу А. Сурова. Режиссер спектакля т. Островский и коллектив артистов театра создали хороший… спектакль.

… Много разногласий вызвал при обсуждении образ парторга Курепина в исполнении артиста Сухачева. Некоторым зрителям он понравился, а многим – нет. По манере держаться артист не походил на парторга. В его исполнении много самолюбования и рисовки, нет простоты и душевности партийного работника. Над правильным сценическим воплощением этого образа надо серьезно подумать артисту и режиссеру.

Несмотря на отдельные недочеты, спектакль глубоко волнует нас. Невольно становишься участником действий, событий, происходящих на сцене. Постановку пьесы «Рассвет над Москвой» необходимо просмотреть всем нашим коллективам. Инициаторами этого нужного дела должны быть профсоюзные и комсомольские организации», – пишут студенты в коллективном отзыве.

***

9 января 1952 г. в Шадринский драмтеатр, на имя директора А.Ф. Калласса, пришло письмо за подписью председателя Комитета по делам искусств при Совмине РСФСР С. Будаева. В документе деятельность учреждения культуры подверглась жесткой критике, так как драмтеатр за 9 месяцев 1951 г. не выполнил производственно-финансовый план, не улучшил своей работы в октябре-ноябре. В связи с этим комитет предложил принять меры по улучшению работы и обязал руководство театра:

а) запланировать I-й квартал по спектаклям, зрителям и доходам не менее 30 % годового плана;

б) обеспечить своевременно выпуск новых постановок. Улучшить качество как новых спектаклей, так и спектаклей текущего репертуара;

в) добиваться увеличения посещаемости спектаклей зрителями, чтобы иметь возможность сверхплановыми доходами I-го квартала покрыть расходы отпускного периода и закончить год без убытков;

г) соблюдать строжайшую экономию средств, не допуская увеличения расходов при невыполнении плана по доходам.

Это письмо говорило о том, что за деятельностью Шадринского драмтеатра наблюдали на самом высоком уровне. Критика же, имевшая место в документах за подписью С. Будаева и других ответственных лиц, была направлена на улучшение работы и, по большей части, являлась довольно объективной.

Отметим, что спектакли на современные (советские) темы занимали довольно значительное место в репертуаре Шадринского драмтеатра того времени. Так, например, темой пьесы «В Лебяжьем» является борьба между старым и новым. Председатель колхоза «Путь к социализму» Королев, хорошо осуществляющий руководство им, не желает помогать соседним колхозам, выступает против их объединения. «Вредные» настроения Королева не находят поддержки у колхозной парторганизации и общественности, с их помощью он разбирается в своих ошибках.