Мертвяк

Глава 1

«18+»

«Чего это я ем?»

В эру генномодифицированных продуктов и упаковок с надписью «Суперэконом» – вопрос актуальный. Только задать его стоило бы заранее, а впрочем… к черту! Такой вкуснятины в жизни не пробовал! Подавайте килограммы!..

На какое-то время я забылся. Проглатывал пищу не жуя, стараясь не упустить и мгновения. Беспокоило только, насколько долго я смогу есть, и не закончится ли вдруг еда. Шли годы… а может часы или минуты – неважно. Потом я задумался и… странное ощущение. Вкуса-то я не ощущал.

Нет, все-таки, чего это я ем?!

Сделав над собой усилие, я оторвал руки ото рта и поднес их к глазам.

Кровь…

Волокна мяса…

Оглядев себя, я увидел, что заляпан с ног до головы. Я стоял на белой полированной поверхности, хорошо освещенной.

В квартире, которую я снимал, ничего подобного не было.

– Кха… – я постарался сплюнуть, прокашляться… Тошнота мучила нещадно.

В итоге засунул два пальца в рот. Спазм не заставил себя ждать, но вместо рвоты резко укололо в животе. Я упал, закашлялся. К счастью, через пару секунд боль отпустила, даже тошнота отпустила.

На какое-то время я впал в прострацию. Всеми силами я пытался вспомнить, вспомнить хоть что-то. Где-то на краю сознания возник вечер пятницы – только без ехидных улыбок – примерно полдня я работал, затем отправился на тренировку к Михаилу Геннадьевичу. Это был уже шестой или седьмой тренер за полгода, но в этот раз вовсе даже не шарлатан. Возможно, та самая золотая середина между традиционными и спортивными единоборствами, которую я искал. После тренировки… странный провал. Наверное… наверное, выйдя из зала, я отправился в сторону метро, затем… Добрался я дома?

Не помню.

Держась за живот, я поднялся на ноги. Кухня, определенно, кухня – кафе или ресторана. Несколько рядов разделочных столов, печи, духовые шкафы, кастрюли. Стену справа занимал огромный холодильник с тремя прозрачными высотой в человеческий рост дверями. Воздуховоды под потолком собирались в общий короб, выходя наружу через потолок. Кровавый след тянулся от места, где я стоял, к двухстворчатой двери, ведущей, судя по всему, в обеденный зал. За свою жизнь я спроектировал не меньше двух десятков разного рода кафе и ресторанов (ОВ, ВК, ТС, ЭЭ – качественно, быстро, дорого – обращайтесь), так что ошибиться мог едва ли.

Я не настолько давно начал изучать науки о мышлении, чтобы эта мысль пришла в голову сразу, но в конце концов я понял, что мне не хватает информации. Как я мог ее получить? Взгляд снова уперся в дверь. На белом фоне следы крови были видны о–очень хорошо. Вероятно, в обеденном зале я мог бы получить целую уйму различных сведений. Вот только как-то не особо хотелось…

Пи–пип!

Я дернулся от неожиданности, но уже через секунду лез рукой в карман. Как я сразу не подумал? Целых два универсальных средства определения местонахождения человека внутри пространства–времени, которые всегда со мной – теория относительности Энштейна – пока оставим про запас – и Samsung серии «Не андройд» с экстремально долгим времени работы без подзарядки аккумулятора. Отжав звездочку, я увидел: «22:58 Ср 14 мая 2016». Спокойствия это не добавило. Если где–то в глубине души я все же допускал возможность, что когда-нибудь алкоголь убьет в моей голове достаточно нейронов для стирания из памяти пары часов… пусть целого дня… но не пяти дней!

Так, еще варианты… Наркотики? По своей воле я не стал бы пробовать. Против своей воли? Это стоит обдумать… Удар по голове, сильное отравление, другие травмы и повреждения, которые могли бы вызвать частичную амнезию? Вероятно… гм… вероятно, что я загоняю себя в тупик.

Начнем с начала.

Что я знаю о ситуации? Первое, у меня болит живот, по какой–то причине отсутствует чувство обоняния, последний момент, который я помню – вечер пятницы. Второе, я нахожусь внутри кухни ресторана или кафе – того, что выглядит, как кухня ресторана или кафе! – одежда частично не моя и запачкана чем–то красным и липким. Третье, телефон показывает: «22:58 Ср 14 мая 2016», и батарея вот-вот выдохнется.

Почему я это знаю? Первое – все это чувства моего тела. Голова, особо не болит, тошнота отпускает. Выходит, не отравление? Хотя отсутствие обоняния могло быть признаком химического ожога. Существуют психотропные препараты, которые не вызывают похмелья? Или… я до сих пор нахожусь под действием этих препаратов! Как-то радостно прозвучало… Ладно, пока предположим, что происходящее реально.

Второе – кухня и кровь. Ну, про кровь все понятно: это мог быть томатный сок, краска или одна из специальных смесей, которые используют для имитации. Ну а кухня могла оказаться съемочным павильоном Мосфильма. Третье – телефон, а точнее, время и дата. Вдруг, их кто-то неправильно установил? С неизвестными целями.

Подумав еще немного, я подошел к ближайшему холодильнику, открыл его. Полки были заполнены овощами, фруктами, молоком, сырами – запрещеночка?.. – и копченым мясом в вакуумных упаковках… с еще не истекшими сроками годности. Потом залез в настройки телефона, удостоверился, что автоматическое определение времени включено и перезагрузил телефон, сняв на секунду батарею. На один раз зарядки хватить должно… Включившись, дисплей показал «23:02 Ср 14 мая 2016», лесенка связи оставалась на значении: «Только экстренные вызовы». Позвонить или выйти в Интернет я не мог. Я решил пока не рассматривать возможности прямого вмешательства ФСБ, ФАПСИ, «АНБ» и прочих, потому версию с захватом злыми силами серверов МТС, чтобы обмануть мой мобильник, пока тоже отбросил.

Информации все еще не хватало. Получить я ее мог, открыв одну из двух дверей. Та, через которую выходил персонал, выглядела нормально. Под дверью, что вела в обеденный зал, успела натечь лужица красной жидкости. Большая. Несложно догадаться, за какой из двух дверей информации можно было получить больше.

– Хэ–хэ… – вырвалось у меня что–то отдаленно напоминающее смешок. Судя по всему, я стал понемногу приходить в себя.

Пятясь, я дошел до «черного» хода, нащупал ручку, чуть приоткрыв дверь, заглянул в щелку – за дверью оказался тамбур, разделявший кухню с общим коридором. Высунувшись, я посмотрел в обе стороны: по несколько дверей вправо и влево, и ни души. Выполненные в соответствии с последними пожарными нормами на стенах висели зеленые стрелочки, указывающие в сторону выхода. Я не спеша двинулся вперед по коридору длиной более 15 метров и без естественного освящения, а значит, коридору, который должен был быть защищен системой противодымной вентиляции при пожаре. На табличках по сторонам значились номера: 107, 110, 114…, без дополнительных уточнений – стучаться или куда–то заходить я не рискнул. По крайней мере, я узнал, что нахожусь на первом этаже, опять же, если кто–то не поменял таблички специально.

Коридор закончился еще одним тамбуром, и наружная дверь была стеклянная. Я оказался на улице. Поблизости горела пара фонарей, освещая скудно обставленный двор. Несколько скамеек, старая песочница, припаркованные автомобили. Мой взгляд уперся в перегораживавшую проезд «Camry» с выбитым передним боковым стеклом и двумя проколотыми покрышками. Было очень тихо.

Против воли у меня на лице стала появляться улыбка. Я стал ждать. Душераздирающих криков, зловещих завываний, на худой конец, «нехорошего» ветра. Да, я трижды прочитал «Рациональность. От Зомби до ИИ» Элизера Юдковски, но все это за последнюю пару лет, в то время как, чувство юмора было со мной всю жизнь. Там, где кто–то мог увидеть лишь череду странных событий, я обнаруживал вполне конкретный сценарий с неизменной юмористической подоплекой.

Я ждал, и… раздался выстрел. Или просто хлопок выхлопной трубы. Или кто–то взорвал петарду в арке. Это могло бы любое из десятка вероятных событий, но мозг совершенно не сомневался, что это был именно выстрел. Почему? Так уж устроена человеческая голова. Ну… моя голова.

От неожиданности я дернулся, затем пригнулся, напряженно вглядываясь в направлении, откуда пришел звук. Видно было плохо. Два высоких дома, в окнах которых почти не горело света, в том месте смыкались друг с другом, оставляя узкий в несколько метров проход.

– Нет!!! – ночной воздух принес крик. Голос был тонкий, молодой, женский. – Не надо!..

Я затупил. То есть, я все быстро обдумал и даже в точности знал, что буду делать, просто иногда человеку нужно немного потупить. У себя в голове эту ситуацию я проигрывал множество раз, и почему–то – теперь я понимаю, что это моя недоработка – мне никогда не казалось, что в этом деле будет замешано огнестрельное оружие. Несколько противников, да, нормально. Может даже кастеты или ножи у кого-то из них, но вот про пистолет никогда не думал. Подумал теперь, и первое, что вспомнил: от пистолетов вообще–то умирают. Товарищи Тульский, Токарев, Макаров, их многочисленные зарубежные коллеги несут смерть и редко задают вопросы. Впрочем, это не помешало мне – как только я перестал тупить – сорваться с места и побежать на крики.

Не сбавляя скорости, я достал телефон, набрал 020, сразу сбросил и вернул мобильник в карман. Это для того, чтобы можно было сделать вызов, не глядя на экран. В мечтах мне всегда удавалось справляться самому, но то были мечты. Мозг тут же начал торопливо подкидывать варианты того, что может пойти не так. Я мог не успеть. Мог не суметь помочь, а то и сам попасть под пулю. Самое отвратное: девушка могла быть не свободна, а стреляли как в любовь всей ее жизни. И если бы ее парень выжил, это их бы только сблизило, а если бы умер, то… сблизило даже сильнее. Она помнила бы о нем всю жизнь, идеализируя любые его черты, представляя их утерянную связь, как высшую ценность, которой более не достичь. На худой конец, она просто могла оказаться страшненькой. Стал бы я тогда рисковать?

– Помогите! Кто-нибудь!

Пробежав между домами, я свернул влево и увидел… Белый Range Rover стоял в центре пустого – удивительно! Это вообще Москва?! – проспекта, водительская дверь была открыта. К машине с разных сторон приближались несколько человек, а прямо рядом с ней стояла… Лицо я с такого расстояния разглядеть не мог, но фигура была стройная, желтые волосы закрывали всю шею и часть спины. Пистолет держала в руке она.

Я пытался понять, проанализировать, как вдруг… что–то произошло. Я как будто в одну секунду опьянел, закружилась голова, и… все пропало.

***

«Чего это я ем?»

Черт! Какого… черта!

«Какой великолепный вкус!»

Как же блевать охота…

«Вкус! Еда! Еще! Еще!!!»

Я сейчас сдохну…

Меня тошнило – ужасно, выворачивало наизнанку, обещало, что я вот–вот узнаю какого цвета у меня селезенка. Учитывая, что она напрямую не связана с пищеварительной системой, пришлось бы очень вдохновенно блевать, чтобы получить ее. Я чувствовал в себе эти силы.

Я засунул в рот пару пальцев. Внутренности почти сразу стянуло узлами, в голове ударил колокол. Открыв глаза, я увидел… нее. На фоне размазанных по траве кусков темного мяса резко выделялась лежащая в нескольких сантиметрах от моего колена рука. Человеческая рука, оторванная от человека. Рукав клетчатой рубашки сомнительного цвета говорил о том, что тот, к кому она была присоединена не имел вкуса… странно… Это выражение приобретало для меня двоякий смысл, потому что очевидно: это я его съел. Я.

На двадцать шестом году жизни Кирилл Нестеров превратился в людоеда. Что ж, я всегда говорил, что экология в Москве ни к черту. Как такое могло произойти? Как…

Я вдруг вспомнил. Нет, не последние несколько часов, а то, что к всему этому привело. Понятия не имею, почему это произошло именно сейчас, но как бы то ни было, память вдруг решила вернуться.

Это была пятница, и я возвращался с тренировки…

Глава 2

Я возвращался с тренировки. И в теле и в мыслях ощущалась приятная легкость. Никакой физической усталости. Возможно, если бы я не занимался спортом всю жизнь, было бы по–другому, хотя сомневаюсь. Даже те, кто приходил на занятия в первый раз, к концу тренировки не падали без сил, что уж говорить обо мне. Когда ты расслаблен, когда все твои мышцы и связки работают правильно, не мешая друг другу, а наоборот поддерживая, ты можешь сделать любое количество шагов. Каждый из них будет исключительно точен: ты не подвернешь ногу и не устанешь. В таком состоянии особенно хотелось свернуть в темный переулок, в тайне надеясь…

– Осторожно, двери закрываются!

Спустившись под станцию, я зашел в вагон и прислонился к стене. Правда заключается в том, что темные переулки, как правило, пусты и тихи.

– Как сообщает пресс–служба МВД, органам правопорядка удалось локализовать все очаги городских беспорядков, возникшие в городе за последние несколько дней…

Поезд двинулся, заработало радио.

В вагоне кроме меня было двое: припозднившийся отец семейства, беспокойно поглядывавший по сторонам, и дама бальзаковского возраста бледноватого вида. Я бы не обратил внимания, если бы не их реакция на новости. Человека, просидевшего весь день в офисе, редко интересует что–то кроме того, что у него будет на ужин, но эти двое, хотя и, очевидно, не были знакомы, прореагировали одинаково: прислушались, занервничали.

– Официальные представители МВД рекомендуют в ближайшие дни воздержаться от появления в местах большого скопления народа: центральных улицах, торговых центрах, больницах…

Я новости не смотрел в принципе. Занятие ничуть не полезнее, чем попытки свить из песка веревку, ну или голосование на выборах, например, но в этот раз кое–что привлекло мое внимание. Больницы. Власти советовали людям не появляться в больницах. Очень странно. В случае чрезвычайных ситуаций объекты здравоохранения должны браться под охрану в первую очередь. Уж где–где, а рядом с больницами и внутри них должно быть безопасно. Или беспорядки возникали рядом с больницами? Внутри больниц?

– …тем временем тревожные новости стали приходить из северной столицы…

– Ах!.. Я…

Дама, на которую я перестал обращать внимание, болезненно вскрикнув, сползла с сидения и забилась в припадке. Я бросился к ней. Все, что нужно во время приступа – не дать человеку удариться головой, не позволить повредить себе зубы или язык, обеспечить приток кислорода. Для этого нужно перевернуть его на бок и положить мягкое под голову. Важно не разжимать челюсти насильно и не перекрывать дыхание. Я стал расстегивать замок на барсетке… Если ничего мягкого и без железок не найдется, то между зубами лучше вовсе ничего не пихать…

– Спокойно! – «отец семейства», поначалу замеревший, вдруг ожил и на удивление скоро оказался около женщины. – Я медик!

Я посторонился. И помогать-то я ринулся так резво, из–за того, что в вагоне нас было всего трое. «Британские ученые» даже эксперименты ставили: с единственным незнакомцем в запертом лифте ты получишь помощь в сто раз быстрее, чем когда с тобой случится что-то посреди людной улицы, где ответственность рассеется.

– А разве…

Мужчина все же стал разжимать ей челюсти, засунул ей пальцы в рот. Я хотел предупредить, но у него все так ловко получилось, что я засомневался. Может, так и нужно? Женщина к тому моменту почти не трепыхалась.

– Нужна скорая, срочно!

– Звоню, – ответил я. В старшем возрасте эпилептические припадки могут проходить тяжелее, лучше не рисковать. К тому же, это могла быть не эпилепсия. Мужчина в это время свободной рукой пытался нащупать у женщины пульс, пальцы второй все были у нее во рту. Гм… разве подложить ничего не надо? Я хотел уточнить у него, когда в трубке раздались гудки: короткие.

– Ну?! – он бросил на меня требовательный взгляд.

– Занято.

В Москве на номере скорой должны работать десятки, если не сотни операторов… Все заняты? После 030, я попробовал набрать 010 – результат тот же…

Так, я оборвал себя, скорая скорой, но сначала надо поезд остановить. Я стал шарить по вагону взглядом в поисках кнопки вызова машиниста, когда…

– А-А-А-А-А!!!

Я дернулся в сторону, обернулся… Кричал мужчина: тот, что назвался медиком. Он стоял посреди вагона и с ужасом пялился на свою руку, на которой не хватало двух пальцев. Я смотрел туда же. С вами когда–нибудь разыгрывали шутку с участием бритвенного лезвия и красной краски? Из железки вырезается кусочек, чтобы лезвие легко можно было надеть на палец, сверху все поливается краской и в момент, когда ты меньше всего ожидаешь, эту композицию суют тебе под нос. Мне было пять лет, когда старший брат пошутил надо мной так. В тот раз я испугался очень сильно, сейчас же… я оторопел.

– Что…

– Скорую!!! – мужчина кричал, наступая на меня. – Звони!!! Звони, …лять!!!

Невольно я отступил на шаг. Руки у мужчины тряслись – от них во все стороны разлетались частые красные капли.

– Да занято там!

– Занято?!! Да какого ты мелешь?!! Ты хоть знаешь…

Я сделал еще шаг назад, и чуть приподнял руки, развернув их ладонями вперед. Успокаивающий жест, а заодно и начальное положение для значительной части приемов. Получилось это само собой – вбитый тренировками рефлекс, а не какое–то там супер спокойствие. Уж чего–чего, а спокойствия я точно не ощущал. Мужик явно не в духе – в любую секунду кинется. Нет, я бы справился. Даже усадил бы его аккуратно на одно из сидений. Просто вся эта кровь, сопли, глаза у мужика на выкате. Страшновато. Поневоле будешь настороже. И правильно: я успел уловить резкое движение… но вместо того, чтобы кинуться на меня, мужчина рванулся куда–то в сторону, а еще через секунду с грохотом упал на пол вагона. Только тогда я заметил, что на него напала женщина, про которую я успел забыть.

Я перестал что–либо понимать. Припадок закончился и, она, немного удивленная, решила выместить злость на окружающих?

– Тетенька… – подойдя к борющимся, я чуть потянул за крупный локоть. – Да успокойтесь вы! У вас был припадок, а мужчина просто хотел вам…

Я замолчал.

Я замолчал, потому что, развернувшись, она посмотрела на меня. И что–то очень–очень неправильное было во взгляде. Представившийся медиком мужчина лежал между рядами кресел неподвижно, с разорванным горлом. И без того не особо симпатичное лицо «дамочки» оказалось заляпано кровью, волокнами мяса. Если это была шутка, самое время было кому-нибудь вылезти из кустов и признаться насчет скрытой камеры.

Женщина стала подниматься на ноги. Молча и не отрывая от меня взгляда увеличенных неподвижных зрачков. В этот момент я испугался по–настоящему.

Я сделал шаг назад.

– Знаете, ско… – я хотел сказать про скорую, что она уже почти подъехала, но потом вспомнил, что агрессивные больные редко соглашаются принять помощь. Напротив, намеки подобного толка могут заставить их чувствовать угрозу.

Я заткнулся, пытаясь придумать план лучше – к этому моменту «дамочка» практически сумела выпрямиться. Она перенесла вес на переднюю – ближнюю ко мне – ногу, не замечая, что задняя все еще цепляется за тело «отца семейства», и не сумела удержать равновесия. Упала «тетенька» неудачно – влетев головой в стальную ножку сидения.

Поезд принялся замедлять ход. Название станции пролетело мимо сознания. Звук открывающихся дверей совпал по времени еще с одним событием – на полу зашевелился «медик».

– Я…

Не знаю, что я хотел сказать. Воздух в легких закончился в тот момент, когда мужчина встал на четвереньки – лицом ко мне. На месте кадыка зияла чудовищная рана. Стоило ему чуть повернуть голову, как внутри горла напряглись мышцы, натянулись связки. Обычно, когда люди поворачивают голову, этого не замечаешь…

Я понял, что мне нужна передышка и выскочил из вагона. Спустя пару секунд двери закрылись, и поезд двинулся, унося вместе с собой и моих беспокойных попутчиков. Глядя на мелькающие в стеклах отражения, я думал о том, что в нашей стране преступно мало уделяется внимания профилактике эпилепсии, особенно ее интенсивных форм… Сердце бешено билось.

Наверное, неплохо все же было бы определить, на какой станции я вышел… Или хватит с меня на сегодня метро? Подняться в город и найти такси?.. А может бы даже маленькую бутылочку чего-нибудь жгучего и сорокаградусного… Нет, лучше большой красивый торт…

– Эй, чувак!

Я резко обернулся. Не сказать, что в тот момент я был ко всему готов, скорее ко всему не готов. Лишь спустя несколько секунд я разглядел на другой стороне станции нескольких парней. Они сидели на скамейке… то есть, уже не сидели, а шли ко мне. У меня руки сами по себе стали подниматься… Вздрогнув, я резко их опустил, бросил взгляд в сторону выхода – парням до эскалатора было ближе.

– Ты че, глухой?

Я не пытался убежать. Вместо этого я старательно выискивал на лицах парней, – на вид им было от двадцати до двадцати пяти, – следы нарождающегося припадка и пока ничего не замечал. Здоровый цвет лица, пара прыщиков, а у одного даже премерзкого вида бородавка на шее. Дыхание стало понемногу выравниваться.

– Чего вы… хотите? – спросил я, запнувшись на полуфразе. Уверившись, что никто из парней на мои пальцы не претендует, я снова стал думать о том, что произошло в поезде. Сосредоточиться на разговоре эти мысли не помогали.

– Чего хотим? – переспросил стоявший ко мне ближе всех короткостриженный крепыш. – Трубу я дома забыл, позвонить хочу.

– Позвонить?..

– Пацаны, да он по ходу обдолбанный! – воскликнул вдруг еще один. Я перевел на него взгляд: высокий, худой, с рыжими волосами и большими передними зубами. Обдолбанный? Что он имел ввиду? Бледность, расширенные зрачки, заторможенная реакция?Я тоже скоро начну трястись и охотиться за кадыками? Дышать снова стало тяжело.

– Слышь, шкед, – ухмыльнулся крепыш, – может у тебя чего курнуть есть? С пацанами не поделишься? Иначе пацаны недовольны будут, кто–то пострадать может. Правильно я говорю, Кастет?

– Правильно, – прогнусил третий. Мне показалось, самый здоровый из всех. – Короче, снимай куртку и кроссовки, пидор. Все ясно?!

И, видимо, чтобы убедиться, что я действительно все понял, потянулся правой рукой и схватил меня за шиворот. Я был все еще слишком ошарашен, чтобы соображать, и дальше все получилось само. Хватая меня, «Кастет», заодно чуть надавил на плечо. Можете проверить, такое всегда происходит, когда пытаешься что-либо сграбастать в кулак – ты еще чуть-чуть давишь. Я в свою очередь прореагировал так же, как и любой, чей стаж вдумчивых занятий тайцзицюань превышал бы пять лет – я не стал сопротивляться. Если уж противник куда-то движется – не стоит ему мешать. Мое плечо расслабилось, пропустив руку Кастета – а заодно и все его немаленькое тело – немного вперед. У него оставались бы шансы сохранить равновесие, если бы после я не стукнул его легонько голенью куда–то в область колена. Слабый удар – и комара не прихлопнешь, но его хватило, чтобы Кастет перевел внимание на нижнюю часть туловища, сделав верхнюю неспособной реагировать на новые опасности. Оставалось только подцепить уже безвольный локоть правой руки Кастета и потянуть его чуть вниз. Одновременно с этим я шагнул назад и в сторону – чтобы Кастету было куда падать. Он и стал падать. А так как правой рукой я все еще держал его за локоть, чтобы не упасть самому, я должен был перевести куда–то инерцию падения чужого тела, часть которой перешла ко мне. Я и перевел эту часть в удар локтем левой руки. Получилось сильнее, чем я хотел. В последний момент я успел изменить падение Кастета так, чтобы он ударился о плитку станции не головой, а плечом.

Я выпрямился и только тогда понял, что началась драка. Трое оставшихся стоять гопников удивлены были не меньше. Первым опомнился крепыш.

– Ах, ты сука!

Он стоял ближе всех, а потому даже не подумал подходить. Сразу начал замахиваться. Кулак летел ко мне по широкой-широкой дуге. Я весь сжался в клубочек, присев на правую ногу, закрывая лицо ладошкой правой руки. Как только скручиваться дальше стало некуда, я снова расслабился. Голеностоп моей левой ноги почти без моего участия полетел верх и в какой-то момент встретился с лицом крепыша. Выпрямляясь, я бросил руки в сторону третьего парня – он почему-то решил просто на меня побежать, не замахиваясь и не поднимая рук. Этот был самый мелких из всех, и он тоже свалился. Стоять остался только рыжий.

Уже в нормальной стойке: с весом на правой ноге, левой рукой впереди, а правой у лица, я сделал шаг к нему. И в этот момент парень потянулся к карману. Резкий укол страха заставил меня сделать очень далекий неподготовленный удар с левой «передней» ноги рыжему под колено, но время я выиграл. Следующим шагом я бил уже с «задней» ноги и со всей силы – под то же самое колено. Рыжий упал и уже не тянулся к карману, а обеими руками держался за ногу.

Я развернулся, опасаясь, что кто-то успел подняться, но нет: шевелились все, но без энтузиазма. Постояв секунду, я быстро побежал в сторону выхода. И только на улице, пробежав с километр, остановившись и отдышавшись, я понял, что моя первая в жизни драка за пределами тренировочного зала прошла практически полностью мимо моего сознания. Более того, я даже не спас девушку во время нее.

Большего разочарования я в своей жизни не испытывал.

Глава 3

Я ехал домой на такси. Спальные районы освобождаются от пробок раньше центра, так что и в столице в полдвенадцатого ночи можно проехаться по практически полностью спящему городу. За рулем «Ford Focus» сидел коренной московский армянин, и даже дорогу ему подсказывать было ненужно.

Обычно я с таксистами не разговаривал, но после случившегося в метро тянуть с получением информации не следовало. Наука о рациональности учит тому, что любое действие, на которое толкает тебя логика, следует совершить. Несмотря на любые сомнения, стеснительность, страх. Из взрывающегося самолета следует выпрыгнуть, даже если у тебя нет парашюта, иначе ты точно умрешь, а так могут быть варианты. Узнав о серьезной ошибке в завершенной работе, тебе следует позвонить работодателю и сообщить о ней, как бы не было неловко… Пожалуй, наука о рациональности – прежде всего о силе воли.

Я спросил:

– Вы сегодня ничего странного не видели?

Водитель бросил на меня взгляд:

– Странного? Парень, ты откуда взялся? В городе комендантский час ввели, парад по поводу 9–го мая отменили, а в Питере вообще чрезвычайное положение.

– Чрезвычайное… – повторил я. Наверное, иногда все же следует смотреть телевизор. – Из–за беспорядков?

– Беспорядков? – усмехнулся таксист. – Ну можно и так назвать. Только вот не видел я раньше беспорядков, которые на ровном месте возникают, и еще… – Он посмотрел на меня с сомнением. – Ты как вообще насчет зеленых человечков и прочего?

– В смысле?

– Ну, веришь или нет?

– Если мне предоставят неопровержимые доказательства…

– Ясно, короче слушай, – водила повернулся ко мне уже практически полностью. Я проверил механизм срабатывания ремня безопасности. – Брат мне сказал, что я с утра забыл в коньяк кофе добавить, но это все ерунда. Одно дело когда отпуск или выходные, а на работе я никогда не пью. В общем, вез я вчера под ночь уже одну барышню – с Ярославского в центр. До места довез, но денег у нее не оказалось. Она сказала, что до хахаля сбегает и отдаст, а в залог сумку свою оставила. Ну, сумка у нее, как моя машина стоила, так что спорить я не стал. Сел – жду. Прошло минут пять, а дворик такой тихий, никого не слышно, как вдруг вижу: в зеркале что–то сверкнуло и тут же погасло, будто лампочка перегорела – немаленькая такая лампочка. Приглядывался–приглядывался – ничего, снова темно. Прошло еще минуты две–три, я уж успокоился – подумал и вправду лампочка… и тут снова вспыхнуло – там же, метрах в двадцати за машиной. И на этот раз не на секунду, а как будто прожектор включился – загорелось и не гаснет. Я стекло опустил, повернулся… Смотрю и, хочешь верь – хочешь не верь, прямо посреди переулка сверкает костерок такой метра три ростом и искрит синими всполохами. А секунд через десять все стихло, как будто и не было ничего. Я даже каких–то мужиков на том месте потом заметил, шли себе как ни в чем не бывало, внимания ни на что не обращая. Потом девица вернулась, расплатилась, я уехал.

– Так может действительно показалось? – осторожно предложил я. Стало понятно, что такси я выбрал все же не слишком удачно. Против баек про «костерки» я ничего против не имел, по крайней мере, пока рука не была у него глубоко в кармане во время рассказа, но вот зрачки у водилы из орбит вылезть пытались вполне натурально.

– Может, – таксист погрустнел, даже скорость снизил. – Только я как–то привык своим глазам верить.

Как ни странно, в конечном счете рассказ произвел на меня успокаивающее воздействие. Я понял, что и мне могло показаться, могло быть не тем, чем выглядело. Простая череда случайностей: плохо поставленный свет в метро, несвежие съеденные накануне макароны… Я что–то преувеличил, что–то, возможно, действительно было не так, как каждый день, и в результате я поверил, что в Москве появились живые мертвецы. Ну а с таксистом и того проще: ветром провод с лэпки сорвало, мог бы и похлеще фейерверк привидеться. Вот если бы он мне рассказал, что его бабушки у подъезда покусали, вот тогда бы…

Я бросил взгляд в окно. Мимо проехала машина скорой. Вот, значит никуда они не делись, хотя то, что телефон занят все равно странно. Нужно будет по приезду пошарить в сети, а то…

– Твою же…!!!

Автомобиль дернуло в сторону. Краем глаза я успел заметить мелькнувший перед капотом силуэт, затем был удар и визг тормозов.

– Твою же мать…– мгновенно побледнев, простонал водила. Откинулся на сидении назад, вздохнул и заглушил двигатель. – Откуда ты только взялся?..

Отстегнув ремень, таксист открыл дверь и вышел наружу. И только к этому моменту я начал приходить в себя. Пару лет назад у меня был абсолютно реальный шанс погибнуть в автоаварии. С тех пор я стал пристегиваться даже на заднем сидении и, как выяснилось, стал крайне болезненно воспринимать случаи со сбитыми пешеходами. Я уже видел, как меня допрашивает полиция, попутно выясняя подробности об отсутствии регистрации, как мне приходится многократно появляться в участке, проходить свидетелем в суде. Вполне вероятно, я смогу удостоиться чести общения с родственниками сбитого, гнев которых падет не только на водителя, но и на человека, что сидел на пассажирском сидении…

Быть пессимистом, как правило, полезнее, чем оптимистом, но только для тех, кто легко переходит от мыслей к действиям, иначе – это верный способ загнать себя в ловушку. Поверьте опыту знающего человека – со мной такое случалось много раз.

Постаравшись спрятать страх поглубже, я выдохнул и вышел из машины. Необходимо было кое–что сделать. Тело лежало метрах в десяти, таксист стоял рядом и не двигался. Я подошел ближе, и сомнений не осталось: человек на асфальте был мертв. Почему я так подумал? Что я знаю и почему я это знаю? Черт, только не сейчас…

– Я ухожу, – сказал я таксисту. Нужно было сосредоточиться на главном.

Тот повернул ко мне голову, но ничего не сказал. Видимо, не услышал.

– Я ухожу, – повторил я.

– Уходишь… – протянул он. – Уход… что?.. То есть, уходишь? – он наконец сосредоточил на мне взгляд. – Менты приедут, будешь показания давать, что он сам под колеса прыгнул. Так что никуда ты не уходишь.

– Что он сам, это и так понятно, – ответил я. – Переходов нет, по краю дороги забор, проблем у тебя не будет, но время ты с ними потеряешь. И это справедливо. Ведь скорость ты превышал, так? Если бы не это, вполне мог бы успеть притормозить или объехать его. И если мне придется давать показания, то я вполне могу про это вспомнить. Так что, я думаю, мне лучше уйти…

Я сделал шаг, и в этот момент таксист схватил меня за руку. В тайцзы – как, наверное, и в синхронном плавании – такой хват назвали бы одноименным, то есть его правая ладонь легла на запястье моей правой руки – в идеальную позицию для одноручного залома кисти. Я должен был повернуться вполоборота, чуть пропуская противника, создавая иллюзию свободы, положить ладонь левой руки на захват, фиксируя пальцы, и несильно надавить ребром зажатой левой ладони на удерживающее меня запястье…

– Ты не можешь уйти! – воскликнул он.

Наверно, примерно с таким взглядом смотрят на любимую бабушку, недавно перешагнувшую за восьмой десяток, узнавая, что четырехкомнатную сталинку в центре она решила оставить не тебе, а дяде Вадиму – безработному тридцати девяти лет от роду, а заодно бабушкину любовнику…

– Это не по-людски!

– Тебе нужны показания против себя или нет? – спросил я.

Водила не ответил. Я вывернул руку – не приемом, а простым круговым движением кистью.

– Счастливо.

Я двинулся в сторону края дороги: так, чтобы пройти между таксистом и машиной. Мало ли, что у него под пассажирским сидением? Арматура – ржавая и с зазубринами; травмат; баночка холодной восхитительно пахнущей «Coca Cola»… Все это могло бы с равной степенью задержать меня. Уже почти у самого забора я невольно бросил еще один взгляд на тело. Это был мужчина лет тридцати, кажется, в грязной окровавленной одежде… Я остановился на полшаге. Что–то показалось мне странным. Медлить не стоило – пара машин уже мимо проехала, ни одна не остановилась, но это пока – и тем не менее…

Я вдруг понял. Ботинки. И, если подумать, вся одежда на трупе. Она была порядком запачканная, но совершенно точно не дешевая. Не то чтобы я особо разбирался, но бродягу от менеджера среднего звена отличил бы. Что еще остается? Самоубийство? Или его ограбили, дали по голове и перетолкнули через забор? Нет, слишком сложно и… не время и не место для раздумий. Я собирался уйти, значит, так и нужно сделать.

И я уже почти отвернулся. Если б мои размышления длились на секунду меньше, я бы ничего не заметил, но… отвернуться я не успел. Тело на асфальте пошевелилось, раздался глухой надтреснутый хрип. Я оступился и едва не упал. Мелькнула мысль: «Ты должен радоваться, человек не погиб, сейчас его отвезут в больницу, и все будет хорошо», но та часть моего разума, которая находила идею невидимых сидящих на небесах мужиков, подсчитывающих количество переведенных через дорогу старушек и количество старушек не переведенных… милой, то есть, та часть разума, что отвечала за правду и критическое мышление вскрикнула: «Беги!».

– Ну, слава богу!

Я резко перевел взгляд. Таксист!

– Не подходи к нему! – крикнул я.

Водила бросил на меня странный взгляд, но даже не замедлил шага, подбегая к человеку, который уже перевернулся на бок и пытался оттолкнуться от земли.

– Чего встал? – таксист рявкнул на меня. От потрясения он явно оправился. – Звони в скорую!

Где–то я это уже слышал…

Он поддержал мужчину под локоть, потянул вверх, чтобы помочь и… следующая секунда протекла для меня словно в замедленной съемке. Я видел, как голова человека поднялась, видел, как мелькнуло в глазах уже знакомое выражение, и видел резкое, достойное мастера тайцзи, движение головой вперед. Будь этот рывок согласован с остальными частями тела – никто бы не увернулся, но, кажется, это был лишь инстинкт. Не дотянувшись до горла таксиста считанных сантиметров, мужчина неуклюже завалился на бок и упал. Упал и тут же принялся подниматься. Подскочив к таксисту, я дернул его на себя, оттаскивая от мертвяка.

– Что? Да какого… Ты чего творишь?!

Конечно! Он не мог придумать ничего лучше, как начать сопротивляться. Оттащив еще на пару метров, я его отпустил.

– Туда посмотри! – крикнул я.

Удивительно, но голову он повернул. Мертвяк к этому времени уже выпрямился. Не так, как стоят обычно, а как пытаются вытащить нож у себя из спины – скрюченно до самого не могу. Походка тоже не впечатляла: так мог передвигаться инвалид с протезом вместо одной из ног, если бы настоящая нога с искусственной постоянно менялись местами, и он не мог приспособиться. Что самое удивительное, передвигаться при этом резво.

– Какого черта?!

Таксист попятился. Наверное, смутила капающая из искривлённого рта кровавая слюна. Ну, меня она тоже смущала. В любом случае, помочь он больше не пытался.

Я вышел вперед и, дождавшись момента, ударил мертвяка подошвой в грудь, используя, как советовал тайцзицюань, не вес, но прежде всего силу спины и импульс. Мужчина отлетел назад, упал на лопатки, но даже не подумал замирать. Как и в прошлый раз принялся переворачиваться на живот, вставать на четвереньки…

– Машина на ходу? – спросил я. Без того было понятно, что на ходу. Но эта фраза намного лучше, чем «Надо валить!» или «Мы все умрем!». От нее сложнее перейти к панике, и она концентрирует внимание на цели – на средстве передвижения.

– Да… Точно! Надо…

Скорей всего он хотел сказать: «Надо уезжать». Я почти уверен. Он договорил, потому что в ту секунду из-за ближайшего поворота на дорогу вылетел белоснежный «Land Cruiser Prado». Я бросился вправо, таксист – влево, ближе к своей машине. У «Prado» оставались все шансы проскочить между нами, если бы водитель чуть-чуть отвернул руль от «Focus», но вместо этого в последний момент джип дернул колесами в обратную сторону, цепанул бампером недавнего сбитого – неудачный день у мужика – и влетел в «Ford». В противостоянии Японии и США сила оказалась целиком и полностью на стороне островитян. Отлетев на десяток метров, американец съежился в размерах, как минимум, на треть. У японца покорежило капот, отвалился бампер и кто–то… выбил собой лобовое стекло.

– Есть кто живой?! – думая в первую очередь о таксисте, крикнул спустя секунду–другую я… и сразу подумал, что зря. Во–первых, стоило для начала понаблюдать, а во–вторых… не слишком часто я испытывал судьбу за последние пару часов?!

«Слишком», – решил я и, бросив взгляд за спину, попятился в сторону края дороги. Попятился… После первого моего шага зашевелилось и захрипело пятно в десяти метрах перед джипом… после второго скрипнула, открываясь задняя дверь, массивная человеческая фигура полезла наружу… после третьего стала открываться передняя дверь… и еще что–то шевелилось внутри…

Развернувшись, я в два прыжка достиг забора, перемахнул через него и побежал. Быстро побежал.

Глава 4

Захотелось есть. Совершенно внезапно, зато очень сильно. Лет с двадцати трех есть я хотел всегда, потому что примерно тогда я впервые сел на диету. Толстым я не был ни тогда, ни сейчас, но килограмма три лишнего веса имелось. Осталось из них всего грамм пятьсот. Казалось бы, идеально, но это только если не расслабляться. Не съедать много за раз, чтобы не растягивать желудок; отдавать предпочтение (на 60–70%) сырой, не приготовленной пище; не есть картофеля и хлеба; употреблять белки, когда планируешь много бегать и углеводы (фрукты, плиточный шоколад), если намерен работать, в основном, головой; побольше груш; твердо знать, что никакая, пусть самая изуверская и изощренная физкультура не позволит похудеть даже на грамм, если не присовокупить ее хоть какой-нибудь диетой…

Блин. Обычно, когда я начинаю думать о еде и рассуждаю логически, чувство голода отступает… но не в этот раз.

Сколько я бежал? Наверное, минут пятнадцать, изредка переходя на шаг. Остановился, только когда впереди засияла тысячами огней «Пятерочка». На парковке перед входом притормаживали и трогались с места немногочисленные автомобили, двери магазина, невидимо сверкая фотоэлементами, закрывались и открывались. Никто не бесился, не звал на помощь.

Несмело, старательно оглядываясь, я двинулся к магазину. Со мной иногда бывало, что засматриваясь на что–то или нервничая, я неправильно рассчитывал расстояние до земли и спотыкался об ровную поверхность. Чем дольше я занимался тайцзи, тем реже со мной такое случалось, но пересекая стоянку перед супермаркетом, я думал об этом. Не о том, что мертвецы прячутся за каждым углом, а микробы и вовсе повсюду, а об асфальте и о том каким обманчиво ровным он бывает. До входа я добрался, ни разу не споткнувшись. Хороший знак? Гм… Срочно! Срочно, углеводов!

Нахлынув внутрь супермаркета, я бросился в сторону отдела с Кока Колой. Что? Вредно для здоровья? А вы знаете, что первый способ практического использования Кока Колы заключается в том, чтобы намазать ею подошвы футзальных бутс перед игрой, и тогда во время матча они не будут скользить? Нет? То–то же.

Так как и обедал и завтракал я сегодня исключительно фруктами с овощами, учитывая стресс, вечером я имел полное право развернуться. Положил в корзинку две банки – в пластике вкус совсем не тот – завязал в пакетик пару груш, добавил пачку с нарезкой сервелата «Микоян» – обожаю колбаску, упаковку сыра «Ламбер», плитку молочного шоколада «Nestle» и направился к кассе. На полпути не удержался и положил еще и французский багет. Да, я помню, что говорил про хлеб. И, да, иногда я вру. Хотя в этот раз совсем невинно, потому что хлеб я ем все-таки редко. Оттуда мои лишние пятьсот грамм.

В очереди передо мной двое парней покупали сигареты, а между ними и мной разговаривал по телефону биатлонного вида – косая сажень в плечах – мужик. И спереди и сзади от него было по заваленной до верха тележке с едой: консервы, крупы, соль, сахар, растворимые супы, макароны, батарейки, зажигалки… Большая шумная компания? Завтра на шашлыки?..

– …нет, воду не бери, там есть, – говорил он в трубку. – Лучше бензином больше места займи. Если канистр не хватит, в магазин заедь. Деньги снял? Хорошо. Хватит, а там видно будет. Что? Да, я тебе говорю, со временем все понятно станет. Ты ведь взял отпуск? На две недели. И Анька взяла? Ну и все. Отдохнем, развеемся. Давай. Я сейчас дособираюсь, перезвоню.

Он положил трубку. Сказать по правде, добравшись до Кока Колы, я порядком успокоился, но послушав мужика, занервничал снова. Снова стали мелькать двадцать пятым кадром по краю сознанию сцены из фильма «Обитель Зла».

– На рыбалку едете? – поймав момент, спросил я «биатлониста».

– Да, – ответил он, смерив меня долгим взглядом. – На рыбалку.

И больше не сказал ничего. Дождался, пока его рассчитают, и покатил тележки к выходу.

– Здравствуйте, пакет считать?

– Да, спасибо.

Пока продавщица складывала покупки, я занимался тем, что жалел о том, что так и не обзавелся смартфоном. У меня была отличная причина: на сим-карту завязывался «Мобильный банк», а значит, на смартфон ее ставить не следовало. Хакеры жуют кофеиновую жвачку пачками, а значит, не дремлют – все мы об этом знаем. Я планировал купить смартфон и отдельный номер для него, но так этого и не сделал. Ирония заключалась в том, что ошибкой планирования это назвать было нельзя, потому что если бы в моих планах заметное место занимала вероятность мертвячьего восстания, это и была бы ошибка. Не смешно? Ну, бывает. Как-то раз нечто подобное я рассказал одной знакомой, и она тоже не смеялась.

Я устроился на лавочке недалеко от магазина. Мне понравилось, что она хорошо освещена. Я распечатал багет, нарезку, открыл Кока-Колу и задумался. Кстати, второй способ практического использования Кока-Колы – выпить двести-триста грамм колы без газов за три километра до окончания лыжного марафона, что обеспечит приток быстрых углеводов и высокоэнергетический финиш. Это могло пригодиться в любой момент.

Я достал телефон. Какое самое близкое место с Интернетом? Отделение почты? «Wi–Fi» кафе? У кого-нибудь из друзей поблизости? Первое закрыто, для второго нужен другой телефон или ноутбук, близкими друзьями в Москве я обзавестись не успел… Двинуть до ближайшей больницы или отделения полиции в поисках информации? Захватив из супермакета немного кетчупа и сахарной пены? Сходить с ума – так со вкусом…

Нет уж, однозначно домой – на квартиру. Набрать в круглосуточном рядом с домом побольше съестного и ближайшие пару дней не выходить наружу, обследовать сеть. Позвонить брату, как только что-то пойму. На Спартак в воскресенье не ходить – посмотреть по телевизору.

Все еще разглядывая свой «Samsung», я откусил от багета, глотнул еще Колы. А до дома как добраться? Адрес «Пятерочки» у кассирши я спросил. Получалось, что ехать мне не особо далеко – минут двадцать максимум. Попробовать вызвать такси еще раз? Или вернуться в метро? Гм… да и трамваи с троллейбусами, если подумать… Пешком дойти? Был бы велосипед, я бы не сомневался. Хотя с какой стати ему у меня быть, если катался я на нем последний раз классе в восьмом? А вообще идея не самая плохая. Прокатов по Москве много, в пол-одиннадцатого вечера могли быть и открытые…

Выстрел!

Я подавился очередным глотком, резко обернулся…

Еще один!

Я перевалился через лавку и залег. Мне показалось, что стреляли всего метрах в пятнадцати! Стреляли, а не хлопали в ладоши перед граммофоном: я решил, что буду пессимистом, пока не доберусь до безопасного места. За лавкой росли кусты акации, сбоку от нее стоял мусорный бак. Чтобы узнать, кто стрелял и в кого, из–за этого бака я и должен был выглянуть. А еще можно было продраться через акацию и выбраться с другой стороны – это я и стал делать.

И заметил двух парней, что покупали сигареты в очереди передо мной. Они бежали и бежали хорошо. Расстояние между нами увеличивалось. Я очень быстро понял, что дело совсем не в том, что бег тренирует все группы мышц. Они от чего–то убегали.

Напротив супермаркета – сразу через дорогу – примостилась автобусная остановка. На ней даже стоял автобус, а прямо перед автобусом… такое, я точно видел только в кино…

Прямо перед автобусом двое мужчин с энтузиазмом поедали третьего. Не в виде гамбургера или хотя бы котлеты из микроволновки, а вообще ни капли не приготовленного. Мужик не сопротивлялся. Несколько человек внутри автобуса бились головами о стекло. И явно не от возмущения. Они хотели выбраться, но у них пока не получалось.

Не знаю, что заставило сделать меня первый шаг. Точно не мозг, потому что в тот момент он начал отдыхать. Возможно, ДНК, но тоже не факт. Но произошло это, когда троим… зомби удалось-таки выбраться из автобуса. Пора бы уже называть вещи своими именами. За первым шагом последовал второй, а еще через минуту я уже догонял парней. Какое–то время мы бежали молча, потом стали оборачиваться и постепенно остановились.

– Если что, я нормальный, – сказал я, чуть подышав. – Никого жрать не собираюсь. Спартаком клянусь. Надеюсь, вы тоже.

– Мы тоже, – ответил один из парней, чуть более спортивного вида, чем его друг, который, кажется, размышлял над тем выплюнуть ему легкие сейчас или повременить с этим.

– Погодка нынче неплохая, – добавил я, прислоняясь спиной к ближайшему дереву.

– Восхитительная, – согласился парень и протянул мне руку. – Игорь.

– Кирилл, – кивнул я, пожимая ладонь.

– Это Паха.

– Ага, здорово.

Паха в ответ только махнул рукой. Он все еще боролся за легкие.

– Гм… Я даже не знаю, стоит ли обсуждать, то что мы только что видели, – протянул Игорь. – Возможно, правильнее было бы относиться к этому, как к голому дедушке, внезапно въехавшему в гостиную на коне. Просто не замечать, чтобы оставить происходящее в рамках нормальности.

Я смерил его подозрительным взглядом:

–Интеллигент?

–А то!

Ну, я сразу об этом подумал.

– …лять… – Паха судорожно сдергивал обертку с пачки сигарет. – Какого… кха… какого… это было, …лять?!

– Слушайте, у вас с собой интернета нет? – спросил я, вспомнив о своих размышлениях.

Как любой классный центрхав я ни на секунду не переставал оборачиваться, стараясь держать в зоне обзора все 360 градусов, чтобы лишить противника шанса отобрать мяч… э–э… мясо, подобравшись со спины. Пока ничего опасного заметно не было.

– Интернета? – переспросил Игорь. – Интернета нет, зато есть неплохая Нокия. Иногда это даже намного лучше.

Он достал телефон и принялся звонить. Я подумал, что видимо Игорь не только интеллигент, но еще и немного выпил.

– Ого! Быстро…

Мы дружно повернулись в сторону проезда – улица в этом месте сужалась, зажатая парой пятиэтажек. Оттуда сначала донеслись звуки сирены, а еще через пару секунд вылетел милицейский «Опель». Я сначала даже подумал, что едут прямо к нам, отчего немного занервничал. С настороженностью я к стражам порядка относился, ну, как и любой в этой стране. В итоге, нет: свистнув тормозами, машина проехала мимо, исчезнув в одной из ближайших арок.

– Дозвонился? – я понял, что в полицию он и звонил.

– Занято, – ответил Игорь.

И тогда снова раздались выстрелы. На этот раз будто издалека, но все равно мы одновременно пригнулись.

– …лять! – Паха выронил сигарету. – Надо домой валить!

У меня возникла нехорошая мысль, что «дом» – теперь это не обязательно синоним слова «безопасность», теперь это скорее омоним, потому что может обозначать все что угодно. С другой стороны, а какие альтернативы?

– Да, надо идти, – согласился я. – Вы далеко живете?

Парни посмотрели на меня с сомнением.

– А что?

– Просто я далеко, – ответил я просто. – Есть возможность приютить меня до утра?

Да, вот так. Сначала отказал в помощи таксисту, теперь прошусь на ночлег в дом к незнакомым и ничем не обязанным мне людям. Без сомнения, стеснений и прочей лабуды, руководствуясь лишь необходимостью. Очевидно, в стрессовой ситуации процесс самосовершенствования запускается на полную. Пройди мимо меня сейчас Эмма Уотсон, не задумываясь пригласил бы ее на свидание. Ну…скорей всего бы пригласил.

Ждать ответа пришлось секунды две.

– Почему нет? – произнес Игорь. – Места хватит, а втроем веселее.

– Пойдем уже, а? – предложил Паха.

Мысль была общая, так что сразу и пошли. И, действительно, оказалось недалеко: всего пара дворов. Оставалась последняя арка, когда мы дружно остановились. Рядом горело несколько фонарей, в домах светились окна, и стоявшего посреди проезда человека мы увидели заранее. Он не двигался, и порванные штаны на нем смотрелись как-то очень характерно. Неправильно оценивать на основании одной только внешности или за счет предыдущего опыта, но, да, мы подумали, что этому чуваку нужны наши мозги. Что он зомби.

– Вокруг обойдем? – спросил Паха тихо.

– Тут он один, – сказал Игорь.

– Да, – согласился я. – И тут светло. А пока будем обходить, еще кого-нибудь встретим.

– Может ему крикнуть чего-нибудь? – предложил Паха. – Вдруг он просто обожратый?

– Сначала мы конечно позовем, только я бы перед этим вооружился.

– Чем?

– Да чем угодно.

Видимо, Игорь не врал, что он интеллигент, потому что он не стал искать камни или пытаться оторвать ветку от дерева, а двинул прямо к помойке. Спустя пару минут мы стали счастливыми обладателями табурета с парой обломанных ножек, старого растрепанного зонтика и лысого велосипедного колеса.

– Ну так чего, идем? – спросил Паха, примерившись к табурету. Зонтик достался Игорю, а я выбрал колесо, как наиболее многофункциональный предмет.

– Да… – Игорь сделал неуверенный шаг. – Может, не станем его звать? Он смотрит влево – если зайти с правой стороны и не шуметь, он вообще нас не заметит.

Пару мгновений я сомневался. Было бы полезно узнать, каким образом зомби – если это он – реагирует на крик. Но ведь узнать, можно ли прокрасться в нескольких метрах от ожившего мертвеца так, чтобы он не заметил – информация еще более ценная. Кроме того, способ с обходом казался более безопасным. Кричать ведь в одну сторону нельзя. Звуковые волны, вырвавшись на свободу, начнут отражаться от всего подряд, и заполнят собой пространство на десятки метров вокруг. Не хотелось бы, чтобы получилось так, как с сырокопчёной колбасой. Кладешь ее в холодильник для одного человека, а доступ к ней получают все, кто неподалеку от твоей кухни. Не хотелось бы превратиться в колбасу.

– Согласен, – сказал я парням уже почти полным шепотом. – Пойдем потихоньку. И держите, на всякий случай, защиту в поднятых руках. В случае чего это сэкономит несколько мгновений.

Мы двинулись. Спустя пару шагов я понял, что мы все в одну точку уставились. А если кто сзади подкрадется?

– Смотрите на самого зомби, – шепнул я. – Я буду в другие стороны… смотреть.

Слово «контролировать» было бы точнее, но не для этой ситуации. К счастью, опыт замены слов более короткими у меня был обширный: не зря я столько в футбол играл.

– Хорошо.

Мы шли медленно, но в какой-то момент расстояние до зомби сократилось до того, что даже моего посаженного компьютером зрения хватило, чтобы разглядеть обгрызенные до кости ноги и ободранный затылок.

– …лять, вы видите?! – прошептал Паха. – У него… …лять!!!

Первые слова он сказал, правда, очень тихо, я расслышал едва–едва, а вот матерился Паха уже во весь голос. Конечно, я должен был контролировать другую сторону, но… посмотрел бы я на того чувака, который бы на моем месте не обернулся. Спустя миг я смотрел на ковыляющего в нашу сторону мертвеца. И отделяли нас от него: табуретка, зонтик и три с половиной метра расстояния.

– А ну вали отсюда!

Зомби не послушал. Он сделал еще шаг, и… оказался на расстоянии удара. Паха с ловкостью, которой я от него не ожидал, ткнул мертвяка табуреткой в грудь. Тот не удержал равновесия и упал на спину.

– Все идем! – сразу крикнул я. – Он быстро не встанет! Какой подъезд?!

– Первый с левой стороны! – так же криком ответил Игорь.

– Давайте быстрым шагом!.. – я с трудом заставил себя понизить голос. Сердце в груди бешено стучало. – Только внимательно: здесь еще могут быть.

Мы добрались до подъезда. Игорь мучительно долго перебирал ключи на связке. Наконец, раздался звук срабатывания магнитного замка.

– В подъезде тоже могут быть! – сказал я прежде, чем дверь успела открыться.

– Четвертый этаж, – произнес Игорь, тыкая зонтиком внутрь подъезда. – Дверь справа.

– Понял.

Мы вошли. Стали подниматься. Лампочки горели на всех этажах, спрятаться на узкой площадке, по сути, было негде, но все равно мы поднимались медленно, прижимаясь друг к другу спинами, останавливаясь и прислушиваясь.

– Давайте комнаты проверим, – сказал я, когда мы вошли в квартиру. Игорь в тот момент запирал последние замки и защелкивал задвижки. Как и у любого интеллигента их у него было с запасом. – На всякий случай.

И только когда мы удостоверились, что ничего постороннего живого или мертвого внутри нет, а окна и балконные двери закрыты и заперты, я, наконец–то, впервые со времени своей последней поездки на метро, выдохнул. А еще говорят, что больше чем на четыре минуты дыхание не задержишь!

Молча все расселись на кухне. Стол у парней был накрыт: жаренная картошка, селедка, колбаса, салат из помидоров с огурцами, одна пустая бутылка и пара еще не начатых… В общем, стандартный выходной набор. Какое–то время безмолвно перекусывали, потом Паха потянулся к неоткрытой поллитре, но так и не дотронувшись до нее, его рука остановилась. Как если бы воздух перед ней стал твердым и негнущимся.

– И нажраться хочется, и как-то страхово, – смерив бутылку недовольным взглядом, сказал он.

– Давайте, если что, потом напьемся? – предложил Игорь. – А пока поедим.

– Или все–таки?..

– Лучше потом, – сказал я.

Паха пожал плечами, встал и ,чуть приоткрыв форточку, закурил, а Игорь… Игорь принес на кухню ноутбук. Вскоре место на столе для него было освобождено, зашумел вентилятор, мелькнула страничка рабочего стола с успокоительным пейзажем, а сразу за ней зажегся благочестивыми красно–белыми цветами всезнающий Яндекс.

Взгляд остановился на строчке главных новостей, но там по обыкновению смаковалась заокеанская политическая жизнь. Ни намека на откусанные пальцы, на эпидемию. Ни слова о чрезвычайном положении в Санкт–Петербурге. При этом сообщение о поражении Спартака в полуфинале кубка все еще висело в топе, хотя спустя три дня пора было забыть о столь случайном стечении обстоятельств…

– Контакт?

– Давай.

Игорь стал проверять странички соцсетей, и сообщения о кусающихся психах попадаться стали сразу. Народ жаловался на недоступность скорой, полиции, на рост цен на валюту и на бензин. Хотя конкретики оказалось на удивление немного. Когда же попытались зайти на основной видеохостинг, экран высветил неприветливое: «На сервере ведутся профилактические работы». Сервер «ВК» оказался перегружен.

– Если отбросить очевидную мысль о вмешательстве ФСБ… – протянул Игорь.

– Может слишком мало времени прошло, – предложил я. – Народ боится, что их примут за идиотов. А профилактические работы нужно иногда проводить.

На самом деле, я тоже думал, что виноват Путин, но это был узкий вывод, недостаточный. Если какая–то часть сайтов и сообщений действительно заблокирована, то по какому принципу?

– Набери «Добро пожаловать в Зомбиленд», – попросил я.

– У меня на «Блю–рей» есть, – ответил Игорь удивленно.

– Я не чтобы смотреть. Просто набери.

– Хорошо.

Игорь набрал, и… вместо тысяч ссылок на Андрея Круза и «Walking dead» – «По вашему запросу ничего не найдено».

– Так бывает? – поразился Игорь.

– Я думал, что нет, – честно признался я.

Если в руках правительства – а кто еще мог это устроить? – такие возможности, почему они именно сейчас решили ими воспользоваться? Все настолько серьезно? И, самое главное, какой смысл? Вероятно, чтобы не допустить паники. Но разве эта чертовщина с интернетом не вызовет еще больше паники? Какая-то ерунда, на самом деле…

– Это американский сайт, – сказал Игорь после паузы. – Если бы у нас был интернет через спутник… какой-нибудь нерусский, мы могли бы хотя бы узнать, что происходит в других странах.

– Так может анонимайзер? – предложил я.

Несколько секунд никто за столом не произносил ни слова.

– Ты имеешь ввиду, что существуют способы обхода заблокированных сайтов? – уточнил Игорь после паузы. – Что стоит нам только притвориться, что мы выходим в интернет не из России, а из какой–то другой страны, в которой нужный нам сайт не заблокирован, мы сумеем получить к нему доступ? Это ты хочешь сказать?

– Э–э… нет, – ответил я на всякий случай.

С полминуты Игорь молча стучал по клавишам.

– Все равно, – возвестил он итог. – Хрен его знает почему. То ли там тоже блокируют, то ли у ФСБ есть в наличие не просто суперфаейрволы, а супермегаэкстракосмофайерволы.

– Так это везде так? – докурив, Паха затушил бычок и сплюнул в раковину. – Чет не верю я.

– Но ведь возможно.

Я рассказал и о том, что видел в метро и что успел услышать про Питер по радио. Еще несколько минут мы обсуждали все, что успели узнать.

– В общем, пока уверенности ни в чем нет, – подвел итог Игорь. – Нужно как–то больше обо всем узнать.

– Больше узнать… Разрешишь? – я указал на компьютер.

– Ни в чем себе не отказывай, – парень подвинул ноут ко мне. – Ну, разумеется, кроме папки «Разное». Там у меня файлы для личного пользования.

– У меня эта папка называется: «Непроверенное», – кивнув, ответил я. – Так, посмотрим…

Я набрал в окне поиска: «Москва, странное, 8 мая 2016». Секунду подумал и удалил цифру, так что получилось: «Москва, странное, мая 2016». Нажал ввод. Ссылок вылезло много, в том числе несколько видео. Первые два ничем не заинтересовали: в одном пропитого вида мужик в течении четырех минут пытался кошельком открыть дверь подержанной Газели, второй назывался «Круговое помешательство». С высоты седьмого-восьмого этажа был заснят участок дороги с кольцевым движением. Вместо того, чтобы ехать по прямой, машины в ролике огибали по немалой дуге заставленный рекламными щитами островок безопасности. Запостила ролик Юля, 24 года, козерог.

Третье видео называлось «Психованный бомж», и в нем мужчина в грязной одежде жрал собаку. Собака кусала мужчину в ответ, но тот не обращал внимания. Но важнее всего, что выложивший ролик парень находился в командировке в Вильнюсе.

– Сука, – встав за нашими спинами, прокомментировал Паха. – Если он из Москвы успел до Вильнюса…

– Или из Вильнюса до Москвы, – предложил Игорь. – Или вообще сразу в нескольких местах началось.

Повисло молчание. Мысль о том, что и в НАТО не все в порядке легла на плечи тяжелым грузом. До этого оставалась надежда, что на нас просто напали. Нет, я не настолько уверен, как наш президент, что если ты русский, то место в раю тебе гарантировано. Я просто людей люблю. И между уничтожением России и уничтожением всей планеты я бы выбрал уничтожение России. Просто потому что я не идиот.

– А четвертый? – прервал тишину Игорь.

Я ткнул мышкой. Видео было от шестого мая и называлось неоднозначно: «Фокусники?». Камера показывала парк с газоном и скамейками. Фонари разгоняли утренние сумерки. За деревьями торчали верхушки многоэтажек. Скорей всего, Москва, но может и другой город. Объектив двигался по кругу, будто кто–то испытывал камеру, пока движение вдруг не остановилось на паре появившихся словно из ниоткуда фигур. Наверняка, они просто вышли под свет фонаря из темноты… Обладатель камеры прибавил пикселей, и стали видны лица: ухоженные и, наверное, симпатичные. Каждый миг я ожидал, что из кустов попрут мертвяки, или Рик Граймс мимо пробежит, отсреливаясь и крича: «Карл!», но ничего не происходило. Хотя что-то непонятное в них…

– Клоунская одежда какая-то, – сказал Паха.

Точно! Как я не заметил?! Ботинки еще можно было принять за привычные, хотя я так и не понял к чему они ближе: к туфлям или к походным сапогам. А вот костюм… никогда такого не видел. Жилетка из строгой ткани, со множеством карманов, без рукавов, но с очень высоким, под самый подбородок, воротом. Даже массовку в фильмах про мушкетеров одевали, как правило, каноничней. На самом деле, если бы не плащ без рукавов, который, и правда, кроме как в кино, редко где увидишь, у меня бы вообще никаких ассоциаций не возникло.

– Европейцы что ли? – предложил Игорь.

Я хотел было согласиться, когда правая рука одного из «фокусников» спряталась за накидкой, а через миг появилась обратно, только теперь ладонь была закована в блестящую латную рукавицу. На месте запястья из перчатки торчали разноцветные камни. Как он ее так быстро надел? Для циркового номера ничего сверхъестественного, но не для случайного видео. Не случайное видео?

Пока я размышлял, в кадре произошло кое–что еще: второй мужчина вынул что–то из кармана и бросил на землю, первый в тут же секунду махнул в сторону этого «кое-чего» перчаткой. По воздуху прошла… не знаю, какие-то помехи или ветер подул, не совсем понятно. Фокус резко качнулся, приближаясь. Автор видео пытался рассмотреть землю в том самом месте. «Европейцы» исчезли из кадра, вместо них появился клочок чистого газона, а затем и не менее чистого отделочного камня, которым были выложены дорожки в парке. Потом снова появилась трава, а еще через секунду, когда объектив вернулся к тому месту, где раньше стояли «фокусники», там уже никого не было. С полминуты изображение металось из стороны в сторону, потом видео закончилось.

– Вряд ли это связано, – сказал Паха.

Еще с полчаса мы пытали интернет, перещелкивали каналы на телевизоре, слушали радио, звонили в полицию, в скорую, но не сказать, чтобы с заметной пользой. Телефон отвечал короткими гудками, в новостях несколько раз сказали о «беспорядках», но без уточнений. По радио, время от времени, повторяли сообщение с рекомендацией не выходить из дома в темное время суток и не приближаться к больницам. Я стал звонить брату, но добился лишь: «Вне зоне действия сети». Парни решили перенести звонки родным на раннее утро. Медленно, но верно откуда–то из глубин сознания поднималось ощущение, что сидеть на месте и ничего не делать будет далеко не самым лучшим решением.

– Так, давайте для начала поймем, что именно мы знаем? – сказал я, поборов желание вскочить и ходить по комнате из стороны в сторону. Применение методов научного познания помогло Ньютону открыть законы движения небесных тел. Чем мы хуже? По крайней мере, в отличие от этого неудачника мы сумели выжить.

– Я знаю эту игру! – вдруг воскликнул Игорь. Я смерил его долгим взглядом. Паха хмыкнул. – Хотя и понимаю, что сейчас это не игра, все происходящее серьезно. – Добавил Игорь спустя несколько секунд и уже с гораздо меньшим энтузиазмом.

– Ладно… Что мы знаем точно?

– По улицам ходят люди, многие из них со смертельными ранами, – заговорил Игорь. – Они нападают на других людей, пытаются их укусить. Укушенные превращаются в зомби… Да, перед этим они умирают…

– Я видел это только один раз, – заметил я. – В других случая может быть по–другому. Хотя, согласен, пока не узнаем больше, лучше считать, что укус смертелен. И что любой умерший от укуса превращается в зомби через… какое–то время. Но известно, что оно может быть очень коротким – две–три минуты. Хотя… теоретически тот медик мог быть укушен и до этого… гм… Дальше?

– Это происходит в нескольких городах…

– Точно мы знаем только про Москву, – сказал Игорь. – Видео из Вильнюса не доказывает ничего.

– Почему?

– Может оно и не из Вильнюса. Там только тротуар и кусок стены видно.

– А написать и «буй!» на стене можно! – подтвердил Паха. – Да, я согласен.

– Ладно. Что еще?

– Еще? – Паха помедлил. – Да все. Только это. Больше ни хера не знаем.

– То есть, на данный момент: в Москве зомби, от их укусов умирают, потом оживают и превращаются в тех же зомби. Это то, что мы видели.

– Если только над городом не распылили галлюциногенный газ, и все это нам не кажется, – добавил Игорь. – Хотя вряд ли у всех были бы одинаковые глюки.

– Пока будем считать, что газа нет, – сказал я.

– Еще то, что менты трубу не берут, – сказал Паха. – И больницы.

– Согласен, – кивнул я. – По крайней мере, нужно учесть, что если кто-то ногу сломает или аппендицит вдруг, в больницу лучше не идти. И в итоге… в итоге мы пока мало знаем. Конечно, интернет и телевизор бросать не будем, но пока это ничего не дало. Какие еще варианты?

Игорь помялся мгновение, потом сказал:

– Сходить до больницы?

– Это без меня! – тут же ответил Паха..

– Я бы и сам не пошел, – мотнул головой Игорь.

– И не надо, – я вдруг кое–что понял. – Есть ведь другие люди, правильно? Мобильная связь работает. Завтра просто можно будет обзвонить друзей–знакомых и поспрашивать: кто–что видел.

– Заранее предвкушаю некоторые из этих разговоров, – хмыкнул Игорь. – Особенно…

За окном вдруг что–то ярко вспыхнуло, как бывает во время грозы при ударе молнии. Я зажмурился и даже закрыл веки ладонями.

– Какого хера?! – возмутился неизвестный Пахиным голосом.

– Видимо, того самого… – а это уже я, прошу прощенья.

Спустя пару секунд свечение стало как будто слабее, я рискнул приоткрыть глаза и увидел, как по потолку бегают сиреневые световые зайчики. Будто кто–то неподалеку серию «Секретных материалов» снимает. Только знаменитого саундтрека не хватает.

Переглянувшись, мы подползли к окну. До стены добрались без осложнений, но после возникла заминка. В добровольцы никто не рвался. Вдруг чему–то обрадовавшись, Игорь стянул с ноги тапок и поднял его над окном, словно подставляя под пулю притаившегося снайпера. Как ни странно, но это нам ничем не помогло.

Черт, ладно… Я чуть приподнялся над подоконником и увидел… верхние этажи двадцатиэтажки, стоящей через дорогу конечно. Чтобы разглядеть стоянку перед домом, пришлось встать почти в полный рост…

– Офонареть…

Видимо, фраза мне удалась, потому что Игорь с Пахой, ничего не спросив, тут же выпрямились рядом со мной.

– …лять… – согласился Паха.

– Клянусь Гендальфом… – протянул Игорь. И перекрестился: по–моему, слева направо.

На стоянке на свободном месте между «Shcoda» и «Prius» сияла невероятных размеров шаровая молния. Или что еще? Трехметровая модель атома тяжелого металла, в которой из-за мельтешения электронов по орбите даже ядра не видно. Хотя в реальности объем ядра в сто тысяч раз меньше объема самого атома, а потом его в любом случае… блин, к чему это сейчас, а?..

– Это… это… что это?

– Я про такое уже слышал, – неожиданно сам для себя сказал я.

– Откуда?!

Я пересказал историю, которой со мной поделился таксист. Раньше она не казалась чем-то значимым…

– Он сказал, что это быстро прекратилось?

– Вообще, да, но это необязательно…

Я не договорил, потому что сфера исчезла. Резко, словно купюра, попавшая в шапку нищего. Стала видна цифра «8», обозначавшая номер парковочного места. Воздух между «шкодой» и «приусом» продернулся рябью, и из пустоты возник человек. Я смотрел на это место не отрываясь и видел, что он не выполз из под машины и не выскочил из–за фонарного столба, а именно появился. Будто с него мантию-невидимку сдернули.

Какое–то время человек просто стоял на месте, а после завертел головой: осматриваясь или что–то в этом роде.

– Смотрите, – прошептал Игорь. Я вздрогнул – забыл, что рядом кто–то есть.

– Что?

– Вон.

Он указал на другой конец стоянки, откуда неуклюже оступаясь, в сторону… э–э… вновь прибывшего?.. двигалось две… нет, три фигуры: грузная женщина, молодой парень и еще неопределенного вида тип в капюшоне. Причем, оступились как раз первые двое, а этот «капюшон» наоборот двигался очень ловко. Обогнав женщину с парнем, рядом с «прибывшим» он оказался раньше «товарищей». Метра за три до цели он замер, весь как–то подсобрался, будто готовясь к прыжку… и исчез в огненной вспышке.

– Что?..

Меня сдернуло вниз. Я повернулся и увидел, что Паха держит меня за шиворот, Игоря постигла та же участь.

– Тихо вы…! – гневно прошептал Паха.

Я не стал спорить: в такой ситуации хуже ничего не придумаешь.

– Но что там…

– Ты не видел что ли?! – все тот же свистящий шепот. – Это тот чувак, который появился, он махнул рукой на зомбака, и у него из руки как будто огнем захерачило!..

– Как из огнемета? – восхитился Игорь.

– Как у Зевса из задницы!

Я проклял свое посаженное компьютером зрение: всегда мечтал посмотреть, как Зевс…

– Знаете что? – сказал Паха спустя несколько секунд.

– Что? – мгновенно переспросил Игорь.

– Спать я пойду, – ответил он. – Может, утром все это исчезнет… к буям.

Я на секунду засомневался: не теряем ли мы время? Может, стоит уже сейчас всех обзванивать начать?.. Нет. Точно, лучше завтра.

– Давайте спать.

Глава 5

На удивление, уснул я почти мгновенно. Такое со мной редко бывает, потому что перед сном – самая моя любимая часть дня! Могу несколько часов лежать и думать… о разном.

Прикидывать, какой должен быть стартовый состав у Спартака. Про что-то научное: к примеру, что будет, если две черных дыры столкнутся? Вдруг, удастся, хоть на краткий миг, но заглянуть за «горизонт событий»? Иногда тренировал перед сном эйдетическое – образное, проще говоря – мышление. Играл у себя в голове в шахматы, или делал тайцзишную форму, длинную: из 84 позиций. Говорят, Никола Тесла мог у себя в уме работающий станок представить и таким образом определял, какие детали быстрее выйдут из строя. Потом мысли снова перескакивают на Спартак: кто из молодых должен быстрее пробиться во взрослую команду, кого хорошо было бы купить, а кого как можно скорее следует продать… Да, возможно, про Спартак я думал чаще, чем про что-то другое, но не только про него!

Иногда, думал об Эмме Уотсон. Я понимаю, что это жуткий фетиш и все из-за того, что она играла Гермиону Грейнджер, но поделать с собой ничего не мог. Я всего лишь человек!

В этот раз я ничего этого не делал. Положил голову на подушку, а уже через секунду стал жмуриться от светившего в окно солнца. С кухни доносились голоса:

– …но ведь… зомби! – вещал кто-то голосом Игоря. – Зомби же появились! Зачем еще и колдуны? Это неправдоподобно! В историях про зомби должны быть крутые чуваки, которые ездят на уазиках, отстреливают мертвечину и бьются с вояками, бандитами и прочими реально смотрящими на жизнь чуваками за ресурсы и баб. Очкарики типа нас очень быстро погибают, потому что не приспособлены к реальной жизни. Правительства там всякие тоже мгновенно дохнут, потом что они чисто пиджаки и ни хера по жизни не знают, а то, что они пока зомбей не было, были все в шоколаде, это просто по элементарной случайности. Все логично и так должно было бы быть. Но колдуны–то откуда? Какой в этом смысл?

– Может они их и наколдовали? – это уже Паха.

– На хрена? – не согласился Игорь. – Чтобы они на них же и нападали? Если бы они хотели, например, мир наш завоевать, неужели не нашлось другого способа?

– Нормальный способ. Вдруг им не нефть нужна, а рабы, например или что-то такое?

– Ну, не знаю, как-то это не прогрессивно…

Потянувшись, я встал, оделся. Сразу же набрал брату, у него снова оказалось недоступно. Это мне нравилось все меньше.

– Звонили кому-нибудь? – спросил я, заходя на кухню.

– А всем, – ответил Игорь. – Спишь долго. Говорят, что всему… э–э… рекламная пауза, в общем. Причем, полная. На кукане все вместе кататься будем. Зомбаков видели все, кто не в запое. И как они жрут всех подряд тоже. Одному знакомому рассказывал другой знакомый, что тому рассказывал знакомый историю про светящиеся шары, в которые заходят люди и исчезают. Еще говорят, что это не только в Москве, а чуть ли не по всему миру. Один товарищ дозвонился в Нью–Йорк, еще у одного в Барселоне какой-то кент. У них тоже кусаются.

– И колдуны есть?

– Нет, я спрашивал. Думал, не спрошу? – ухмыльнулся Игорь. – Сразу спросил. Не видели они колдунов, только это ничего не значит. Здесь ведь тоже их мало кто видел. Так что не факт, что они по всему миру. Может, это чисто наши – отечественные. Ну, а зомби, как я сказал, по всему миру. Это точно. Значит распространяется это быстро. Почти наверняка через воздух…Ну или несколько источников заражения. Хотя какая разница?.. И мы ведь еще поздно спохватились, говорят, что это еще несколько дней назад началось, и вроде как даже у нас в России. Так что всему хана и не стоит даже по этому поводу делать удивленные глаза. Яичницу будешь?

И как ни в чем не бывало, сел за стол и принялся уплетать. Мне стало немного тревожно за парня.

– Ты …лять, конечно, спокойный, – бросил ему Паха, видимо, заметив мое выражение.

– С родными вашими что? – спросил я его.

– Мои в Саратове, – Паха отошел к форточке, доставая сигарету. – Позвонил им. У меня отец эмчеэсовец на пенсии, думаю, не пропадут. А у Игоря только бабка была. Вот квартира осталась.

Я кивнул. Помолчал. То ли я спросонья туго соображал, то ли еще что, но ощущение было… вот будто новости смотришь. Я привык, что через СМИ правду узнать нельзя. И информацию о какой-то общественной жизни, как правило, сортировал по принципу: можно на ее счет сострить или нельзя. И тут теперь все эти рассказы… Не верится. Может, это потому что я еще зомби с утра не видел?

Помедлив секунду, я подошел к окну. Людей во дворе не было, да и машин почти тоже. Так, ладно…

– Слушай, – я повернулся к Игорю. – И что… Что вообще люди делают?

– В смысле?

– Вообще, я имею ввиду. Там бегством спасаются… баррикады строят?.. В целом, то есть?

– На работу, я знаю, многие, хотя и не все, не пошли, – ответил он после паузы. – Просто дома сидят. Некоторые по дачам разъехались.

– А полиция? Больницы?

– Не знаю. Телевизор с утра работает. Пока ничего не было.

– Ясно.

Я задумался. Пока все точь–в–точь, как в книгах и фильмах. Человечество пасовало перед заразой и очень быстро. Правительство, если и знало о проблемах, то замалчивало. Укушенных, судя по всему, становилось с каждым часом все больше, несмотря на тщательную подготовку, осуществленную Голливудом…

– А ты что думаешь? – спросил я Паху. – Если хуже будет, к своим поедешь?

– Может быть, – ответил он после небольшой паузы, как мне показалось, без особого энтузиазма. – Не знаю.

Я кивнул. Потом вышел в коридор и набрал номер матери. Разговор получился… ну, такой же какой обычно. Оказалось, что они все знают. Сходили в магазин, набрали продуктов, теперь дома сидят. Спросила про Глеба: со мной ли он? Ответил: да, конечно. Из этого я понял, что он им не звонил. Уточнять, что не могу с ним связаться не стал. Попрощались. Увидеться–встретиться не договаривались. Я выдохнул… Ну, я думаю, примерно вы все поняли. Про нашу семью. То есть, на самом деле, все не так просто, но в двух словах не объяснить, а тема не самая любимая. Хотя может когда-нибудь и расскажу.

Я вернулся на кухню.

– Думаю…

– Ты можешь оставаться, сколько хочешь, – сказал Игорь, перебив меня.

– Я… гм… спасибо.

Вообще, я хотел предложить сходить на разведку: обстановку проверить, да и вообще… прогуляться.

– Еды мало, – сказал Паха. – Надо в магазин. Дней на десять точно взять нужно.

Гм… теперь, когда это предложил он, до меня вдруг дошло, что затея не самая безопасная.

– Насколько мало?

– Обедать будет нечем, – ответил Игорь, бросив на Паху недовольный взгляд.

– Я тут не причем.

– Не причем он… Живот по полу волочится…

Последние слова Игорь пробормотал себе под нос. Хотя он это зря. Паха хоть и с лишним весом, но не такой уж и увалень. Не такой, как многие, точно.

За неимением других вариантов, стали собираться. Я еще успел набрать брату письмо по электронке с описанием всего, что успел на данный момент выяснить. После мы вышли в коридор, посмотрели друг на друга… В углу все еще лежали наши вчерашние средства самообороны: велосипедное колесо, старый зонт, табурет с отломанной ножкой…

– Придумал! – воскликнул Игорь и бросился в сторону дальней комнаты.

Вернулся он спустя минуту с коробкой из под лазерного принтера. Мы с Пахой переглянулись.

– Хрен ты туда влезешь, – заметил Паха.

– Очень смешно, – Игорь бросил коробку на пол и прижал ладони к груди. – Очень. Выбирайте.

Он открыл коробку. Она оказалась до верху заполнена джинсовой одеждой.

– Все старое, но нормальное, – прорекламировал Игорь. – Оденем по два слоя, если вдруг укусят, то до кожи не достанет. Еще перчатки китайские есть.

Если идея гениальная, обсуждать ее не стоит. Сразу стали одеваться. Нашелся даже размер на Паху, на что Игорь признался, что был в его жизни период, когда он не слишком много двигался. Думаю, у каждого такое время было. Колесо и табурет с зонтиком тоже разобрали. Ну а что? Идем на мусорку – выкидывать, даже оделись по рабочему. Все трезвые, побритые, зубы почистили. С собой у каждого копия паспорта, распечатанная на А4. По большому счету, единственный кто к нам может привязаться это… зомби. Гм… ладно, посмотрим.

Игорь зашумел замками.

– Готовы?

– Давай.

Дверь медленно поползла в сторону, открывая взору лестничную площадку… пустую, как голова Ромы Павлюченко.

– Ну, пошли что ли? – предложил я спустя пару минут.

– Ага, идем.

Сказал бы, что после этих слов дело сдвинулось, но это была бы не совсем правда.

– Ну хорошо, хорошо…

Игорь таки ступил на лестничную площадку… и ничего не произошло. Он сделал еще шаг… и снова ничего не произошло. Еще чуть-чуть и кураж поймаем!

– Я так понимаю, вы намерены идти дальше? – спросил Игорь.

– Ну…

– Просто спросил.

Стали спускаться. Постепенно добрались до третьего этажа, до второго. Подъезд, кстати, выглядел обычно. Никаких зловещих намеков. На каждой лестничной площадке горела лампочка. Ни одна дверь не была приоткрыта. Все те места, по которым могли быть размазаны тонким слоем мозги, кишки и глазные яблоки, оставались чисты. Будто даже недавно вымыты. Вымыты от… э–э… ладно, обойдемся пока без научного метода.

– Так, нам нужно выйти из подъезда, повернуть направо, пройти через арку, потом еще повернуть направо и пройти метров тридцать–сорок, – проговорил Игорь, когда мы добрались до подъездной двери. – Там магазинчик небольшой. После десяти он не работает, потому мы в Пятерочку вчера пошли, а сейчас должен быть открыт…

– Идем, – Паха ткнул в кнопку магнитного замка, дверь пикнула и стала открываться. В лицо ударил яркий солнечный луч, трелькнула птичка, густой, словно облако растворенного в воздухе освежителя запах сирени окутал меня с головы до ног. Я понял, что именно сейчас на нас и нападут… и ошибся.

Мы вышли из подъезда, огляделись.

– …лять, а тот мужик может еще в арке быть? – спросил Паха.

– Вряд ли, – ответил я.

– Чет ты меня не успокоил.

Я хмыкнул.

– Как думаешь, сколько людей за ночь и утро успело пройти через эту арку?

– Трое? – предположил Игорь.

Я не стал отвечать.

– Четверо?..

– Тихо!

Мы подошли к арке, внутри… никого не было.

– Идем?

– Давайте, – я чуть подтолкнул парней. – Чем дольше мы на улице, тем больше шанс… внимание привлечь.

С другой стороны проезда почти сразу начиналась стоянка – та, на которой мы видели… ну, видимо, колдуна. И следов почему-то не осталось. На парковке все еще стояло несколько машин. Движение на улице рядом было не так чтобы слишком оживленное по Московским меркам, но, со скидкой на субботнее утро, оно было. Бойкого вида старушка переходила дорогу по зебре, двигаясь явно не на пределе возможностей. А вот мне… жарковато было в двух джинсовых куртках.

Черт! С каких пор меня стало волновать мнение окружающих? Я имею ввиду, снова стало волновать? В тайцзи даже упражнение есть специальное. Со стороны оно выглядит, будто чувак просто стоит на одном месте, вытянув руки параллельно земле, и не двигается в течении десяти… двадцати… тридцати минут… в общем, кто сколько умеет. Со стороны такой человек выглядит законченным идиотом. Только на четвертый год занятий я сумел заставить себя выйти в городской парк – одному, а не в составе группы – и сделать это упражнение на глазах у людей. Вот это действительно сложно. Почти так же сложно, как сказать «Привет» девушке… гм… Ладно, сказать «Привет» девушке сложнее. От этого можно умереть. Но пройтись по улице, одевшись самую малость не по погоде – точно нетрудно!

Мы подошли к магазину.

– Ну что там? – я обводил взглядом улицу.

– Закрыто.

– Да что ж ты а! – я глянул назад через плечо. Кроме самой таблички сквозь матовое стекло мало что можно было увидеть. – Стучите!

Парни застучали: очень громко. Игорь даже позвал изнутри «Ингу», но и это не принесло результатов.

– В «Пятерку» надо идти, – сказал Паха.

Я задумался. До супермаркета не меньше десяти минут пешком, а от того магазина, перед которым мы стояли, нас отделяла только стеклянная дверь. Крутые мужики из книг про нашествие зомби на нашем месте уже били бы витрины продуктовых, оставляя на видных местах записки с извинениями и номерами телефонов, по которым с ними можно было бы связаться для обмена ресурсами. Но они не были на нашем месте. На нашем месте были мы. Люди, которые не хотели бы попасть на скамью подсудимых, если вдруг правительство сумеет оперативно справиться с проблемой, а учитывая, что за все утро ни одного зомби мы пока не увидели…

– Давайте, – согласился я. – Просто двигаемся так же осторож… эй, да, че?!.

…то есть… по какой неописуемой причине вы решили толкнуть меня в спину столь бесцеремонным образом?!!

Причина стала понятна, едва я обернулся. Изнутри магазина воодушевленно давили лицами на стекло двое кровожадных зомби. По бейджику на груди одного из них я понял: «Инга» явилась на зов. Мы отбежали от двери на несколько метров, замерли в нерешительности.

– Ну… – протянул Игорь.

– Э–э… – добавил я

– …лять… – подытожил Паха.

Обмен мнениями наверняка затянулся, если бы нас не испугал рев безмерного количества в унисон работающих цилиндров. Мы не стояли на проезжей части, а значит не должны были бояться автомобиля. Но мы жили в столице и прекрасно знали: никто кроме помощников и детей депутатов на такой скорости по Москве не ездит, а значит, не стоило надеяться, что бордюрный камень, полуметровый заборчик и несколько квадратных метров хилого кустарника послужат надежной защитой. Обернувшись, мы увидели мчащийся по проспекту «Gelandewagen». Заметно быстрее разрешенного, но по своей полосе, ничуть не виляя из стороны в сторону, с допустимым уровнем тонировки лобового стекла. То есть, человек просто торопился, что нормально…

– Это ненормально, – перебил мою мысль Игорь.

Не знаю, что изумило его, но я мог смотреть только на взлетающий над дорогой канализационный люк и на возникающее из «подземелья»… чудище. Ну а как бы вы назвали нечто одетое в высокие сапоги, широкие джинсы и оранжевую кепку? Еще у этого были клыки, шипы, панцирь, красные глаза… но лично я и после кепки все понял.

«Gelandewagen» дал в сторону, видимо, водитель тоже заметил монстрика… и в тот же миг чудище исчезло в боковом стекле внедорожника. Звон бьющегося стекла слился с визгом тормозов и грохотом врезающегося в автобусную остановку автомобиля. Несколько секунд мы как завороженные пялились на развороченный джип… Потом раздались выстрелы.

– Давайте домой пойдем, – сказал Игорь.

– Давай.

Крутые мужики из книг про зомби правы: интеллигентам позволено будет умереть не первыми только, чтобы нейроны их развитого мозга по достоинству оценили масштабы разыгрываемой трагедии.

– Сейчас?

Сразу после выстрелов мы дружно залегли.

– Бежим!

К этому моменту «Инга» с товарищем как раз высадили стекло и вырвались из магазина, что добавило нам прыти. К счастью, они были не слишком резвые – мы оторвались. Добежали до арки…

– Черт!

Трое! Трое зомбаков у нас на пути, а я еще крикнул! Они на нас поперли, а я колесо куда-то потерял!

– В обход надо! – крикнул Паха, пятясь. Он свою табуретку не потерял, но что толку?!

Я секунду медлил, потом прыгнул вперед и ударил подошвой в грудь ближайшего зомбака: прямым с «задней» ноги. Мертвяка отбросило, он ударился об стену и упал. За это время до меня успел добраться второй зомби. Я бы успел ударить с разворотом или коленом, но против зомби не рискнул. К тому же, этот мертвец… мертвечиха была чуть мельче двух других. Она перла вперед, выставив вперед руки, то есть была практически в идеальном положении для классического «люй–пхен». Говоря по–русски: «затянуть назад вверх – толкнуть вперед вверх». Получилось. Зомбячка не только хорошо полетела, но угодила прямиком в третьего мертвяка: низкорослого, но пухлого мужика. Тот не упал, но запнулся и запутался.

– Быстрей!

Мы пробежали арку, нырнули в подъезд. На лестнице Паха тыкал за каждый угол табуреткой. И хорошо, что больше на нас не напали, потому что сомневаюсь, что это бы помогло. Ворвавшись в квартиру и заперев за собой, мы тремя неаккуратными кучами повалились на пол.

Глава 6

Взгрустнулось. Состояние было, как к концу второго дня похмелья: голова не болит, не тошнит, силы уже почти вернулись, но чувство бессмысленности происходящего заставляет оставаться на месте. Ощущаешь, что превращаешься в камень: безмолвный одинокий…

– Все-таки надо нажраться.

Самое время было ответить что-нибудь возмущенное и высокопарное: «Мы не должны сдаваться! » или «Дух Спартака не простил бы нам этого!», но… я промолчал. Нет, ну вы сами–то видели, что творится?!

– Слушай, здорово ты ногами машешь, – сказал Игорь после паузы.

– Обыкновенный цигун, – пожал плечами я, хотя будь ситуация чуть попроще, зарделся бы словно девчонка во впервые похваленных босоножках.

– Цигун? – удивился Паха. – Это типа йога?

– Типичное заблуждение… – я оборвался. – Слышите?

Парни мгновенно подобрались.

– Что? – прошептал Игорь.

– Да нет, – я вскочил на ноги. – Телевизор!

Я вбежал в кухню, схватил пульт и сделал громче. Перед выходом мы специально не стали выключать его, хотя показывал он тогда то чушь всякую по расписанию, то вовсе почти балет. Сейчас же выступала дикторша, это был канал «Россия», крупными буквами внизу кадра значилось: «Экстренный выпуск» и «Прямой эфир».

– …в данный момент не остается сомнений, что эпидемия началась в нескольких точках планеты практически одновременно, хотя первоначальным источником заражения все еще считается Северная Америка. Помимо Москвы оказались заражены Вашингтон, Нью-Йорк, Берлин, Буэнос–Айрес, Пекин, Вена и многие другие города. Точно известно, что зараза передается двумя способами: по воздуху и через укус. В первом случае вирус пребывает в неактивном состоянии – распространяется по организму, но не оказывает влияния на клеточном уровне. Причем происходит это очень быстро. Достаточно пройти в нескольких метрах от зомби или зараженного человека, чтобы заразиться. При этом точно известно, что в неактивном состоянии для живого человека вирус не опасен. При передаче же через укус вирус атакует нервную систему инфицированного, в результате чего тот погибает, после чего зараза проникает в клетки и перестраивает их, оживляя труп. Ученые и врачи к данному моменту сошлись во мнении, что каким-либо образом излечить человека, превратившегося в оживший труп невозможно. Ведутся поиски лекарства способного очистить организм человека от вируса, находящегося в неактивном состоянии, а так же способного защитить от попавших в организм спор вируса в активном состоянии. Еще раз повторюсь, что ученые не надеются найти способ вылечить людей умерших, а потом оживших. Если кого-то из ваших близких или родственников постигла такая участь, вам следует держаться от них как можно дальше и не пытаться как-либо им помочь. Прежними они уже не станут. Приносим свои соболезнования…

На этих словах диктор сделала паузу. Мне показалось, что говорит она совершенно искренне. Легче от этого не стало. Паха с Игорем к этому моменту стояли рядом со мной и так же вглядывались в экран.

– Еще раз напомню про рекомендации правительства на данный момент, – произнесла женщина, переложив несколько листочков на столе. – Населению не рекомендуется выходить из домов, при этом по возможности следует экономить продукты питания и воду. При встрече с зомби…

На этих словах мы с парнями переглянулись. Значит, в правительстве уже называют все своими именами? Почему тогда они раньше не выступили с заявлениями? Не были уверены?..

– …при встрече с зомби, – продолжала ведущая, – лучше всего попытаться от него убежать, большинство из них медлительны. Так же, известно, что зомби не особенно умны, но вполне могут суметь повернуть ручку двери или нажать на клавишу магнитного замка. В первую очередь, зомби реагируют на звук, потому при нахождении на улице рекомендуется как можно меньше шуметь, не повышать голос при разговоре. Другой способ остановить зомби – повредить его мозг, в этом случае он умрет и больше не оживет. Укусы зомби смертельны. В зависимости от количества яда, попавшего в кровь, смерть человека наступает в диапазоне от нескольких минут до одних суток. Погибший от укуса человек обращается в зомби в течении нескольких минут, иногда даже быстрее. Отдельно следует опасаться зомби, сумевших обеспечить себя источником пищи. Такие мертвецы быстрее обычных и способны охотиться на уровне высшего хищника. Упокоить такого без помощи огнестрельного оружия практически невозможно.

Ведущая сделала глоток воды, затем продолжила.

– Правительство отдельно просит граждан воздержаться от любых проявлений паники, в том числе от ненужных опрометчивых попыток покинуть город или добраться до продуктов питания. К сожалению, возможностей полиции оказалось недостаточно для защиты населения от неожиданной угрозы. В данный момент не следует рассчитывать на поддержку сил МВД или скорой помощи. Тем не менее, правительство не планирует оставлять крупные города во владении зомби на хоть сколько-нибудь длительный срок. В данную минуту силы армии и МЧС по всей стране сосредотачиваются для проникновения в города и зачистки их от зомби. Нахождение на улице в данный момент небезопасно. Помощи следует дожидаться внутри домов. Об изменении обстановки правительство будет докладывать незамедлительно по каналам СМИ. Просьба к гражданам по возможности проявлять сознательность и делиться продуктами питания с соседями, находящимися в нужде. О точках и распорядке мобилизации сообщаться будет дополнительно, так же через СМИ. Кроме того, следует…

Ведущая вдруг замолчала, вглядываясь куда–то за кадр, бросила взгляд на стоящий чуть сбоку на столе ноутбук…

– Только что получено сообщение, – произнесла она с явным воодушевлением в интонации, – об окончании формировании военных колонн и выдвижении их к Москве одновременно с трех направлений. Прямое включение с расстояния тридцати километров от границы города по западному направлению…

Картинка студии новостей сменилась стандартным российским пейзажем с высоты птичьего полета: разрезающая поле магистраль, окруженная тонкими полосками леса, и множество своротов по обе стороны: к деревням, коттеджным поселкам, истощившимся лесным вырубкам. Значит, передача с вертолета…

– Вы можете наблюдать в верхней части экрана…

– Блин! Сколько там машин?! – воскликнул Игорь спустя пару минут трансляции. К этому моменту длинна колонны в кадре равнялась длине всей трассы, помещавшейся в нем.

– Ну, столько, сколько нужно, надо думать, – ответил я. Ну вот! А говорят еще, что правительство ни на что не годно! Годно! И почему во всех книгах пишут, что правительство только себя станет спасать?! Это же нелогично! Кем они тогда править–то будут?!

– Еще одна новость! – воскликнула вдруг ведущая. – Только что нам передали из Берлина, что силами армии удалось практически полностью блокировать распространение заразы. В данный момент усиленный контингент направляется в город для помощи жителям, запертым в своих квартирах, и отстрела масс зомби! Судя по всему, мир не падет под напором эпидемии!

В изнеможении я упал на стул. Пронесло… Неужели пронесло? Да, мы все еще в опасности, но если вести себя мудро: не психовать, не бухать, попытаться максимально защитить квартиру… Так, неужели у меня мозги снова заработали?

– Надо набрать воды в ванну, – сказал я, вставая. – Тогда, даже с той едой, что есть, неделю продержимся. За это время нас вытащат. Еще, я бы забаррикадировал дверь…

– Так железная вроде? – посмотрел на меня Паха.

– Да, скорей всего это не понадобиться, – кивнул я. – Но кто знает? Трудного же в этом ничего нет?

– Давай, – решительно согласился Паха. – Лучше это, чем сидеть.

Игорь, не отрываясь, продолжал пялиться на экран.

– Игорь?

– Забавно… – протянул парень. – Смотрите–ка, один из танчиков в кустики поехал… Пописять, наверное…

Я посмотрел туда же… Один из танков свернул в сторону леса. На разведку что ли? Почему тогда из центра колонны? И вообще, какая к черту разведка? Для таких вещей всякие спутники, «GPS»… гм… я хотел сказать «ГЛОНАСС»! есть…

– О, еще один! – воскликнул Игорь.

Наверное, если б среди нас были отслужившие, мы бы лучше поняли эти маневры…

– Как вы думаете, – снова подал голос Игорь, – а если это…

– Они останавливаются! – воскликнул Паха. – Какого хера они останавливаются?!

Чертово зрение! Э–э… я хотел сказать… Великолепное, но «не такое как у обычных людей» зрение! Только когда оператор взял колонну крупнее, я заметил: танки, БМП, грузовики один за другим сворачивали с дороги, некоторые врезались, хотя большинство просто останавливались. Спустя минуту дверь Урала с закрытым тентом кузовом открылась. Изнутри выпал человек… стал подниматься, но как–то неуклюже… Еще через секунду люди стали появляться из под тента: падать на асфальт… и подниматься…

– Мы… мы…

На экране снова появилось изображение студии. Диктор пыталась что–то сказать, переводя взгляд с объектива камеры на свои листочки, затем на ноутбук и снова на объектив, но получались только отдельные слова.

– Мы потеряли связь со съемочной группой, – наконец, выдала она. – Прилагаются усилия для того, чтобы восстановить. – Она сделала паузу. – На экране было видно, что по какой–то причине спасательная колонна остановила продвижение… Причины в данный момент уточняются… И… Мне сообщают… Что мы получили кадры от наших немецких коллег… Готово?.. Сейчас вы их увидите…

На этот раз съемка была не с вертолета или дрона, а с какой-то, судя по всему, автоматической камеры, установленной на фонарном столбе или на стене здания. По европейской улице на невысокой скорости – не более пяти километров в час – двигалось несколько автомобилей в армейской раскраске. Из того, что мне приходилось видеть, я бы сказал, что больше всего они напоминали американский «Hummer», но кажется это было что–то другое. В кузове каждой машины стояло по три–четыре бойца, которые отстреливали из «Шмайстеров» – ну, не знаю, может это были Heckler & Koch? – подходящих к машинам зомби. Работал громкоговоритель, очевидно, сообщая гражданам о том, как следует поступать. Я бы тоже на ус помотал, но трансляция шла на суахили… шутка… по-немецки говорили.

– Говорят, чтобы в домах оставались, – сказал Игорь. – Что сначала зачистят улицы, потом будут в каждый подъезд заходить…

Примерно на второй минуте записи на военных вышло сразу несколько десятков зомби: так, что водителям даже пришлось остановить машины. Начался отстрел, и… один из автомобилей вдруг подлетел в воздух на несколько метров, перевернулся… и упал на соседнюю машину, на людей, что стояли в кузове.

И, совершенно точно, это был тот самый момент, когда у меня стали сдавать нервы. Я еще успел заметить, как взлетают остальные машины. Без взрывов, гигантских катапульт и вообще каких-то видимых причин, будто их оттолкнуло от земли невидимым магнитом с обратной полярностью. После эфир вернулся в студию. Я еще успел увидеть ошарашенное лицо дикторши, потом экстренный выпуск сменился рекламой. Хрен мы больше новости увидим? По крайней мере, до тех пор, пока они сами не поймут, какого взбесившегося лешего здесь…

– Мне надо поделать цигун, – сказал я.

– Что? – Паха с Игорем уставились на меня.

– Цигун. Понимаете? Не делал я сегодня: нехорошо тренировку пропускать.

Они продолжали смотреть.

– Ладно, – я решил объяснить. – Вот вы на выборы ходите?

– Да, – дружно ответили они.

– Э–э…

Если честно, я ждал другого ответа.

– А! Так, значит ходите, потому что думаете, что от этого вашего поступка что–то может измениться, правильно? Вот. А я сейчас не стану обсуждать то, что мы только что видели, потому что на понимание нами ситуации это никак не повлияет. А вот после того, как я займусь цигуном, мои мышцы расслабятся, концентрация повысится, тем самым я идеально подготовлю себя к возможным нагрузкам, которые будут ждать нас на улице, где куча зомбаков, мародеров, почувствовавших безнаказанность представителей власти и криминального мира, по очереди, а иногда и все вместе будут пытаться нас поймать, сожрать и изнасиловать. И дай бог, если в таком именно порядке. Так что я сейчас пойду налью воды в ванную, потом буду делать цигун. Вы пока подтащите шкаф поближе к двери. Как только закончим, будем думать как добраться до магазина, или до надежного места, или выбраться из города.

Я внимательно смотрел на парней. Все они поняли?

– Слушай, у тебя этот момент, да? – спросил Игорь, подойдя ко мне ближе и округлив глаза. Я едва-едва удержался, чтобы не отступить.

– Какой?

– Ну, когда почти ничего уже не может спасти, организм активизирует все свои скрытые возможности, – объяснил он. – Ты очень ясно соображаешь, а если тебе нужно… ну, сдвинуть трактор с бабушки, скажем… то у тебя и на это хватает сил.

– Гм… – я задумался. – Думаю, пока нет.

– Это хорошо, – закивал Игорь. – Американцы проводили исследования на этот счет. Такое действительно бывает, куча случаев зарегистрировано. Только после этого очень часто умирают. Академик Королев, между прочим, так и умер. Самолет держал.

– Ладно… Буду иметь ввиду.

Занялись делами. Пару раз парни заходили в комнату, чтобы посмотреть, как «цигун» выглядит, но вскоре интерес потеряли. Ну, я уже говорил, что «стояние столбом» – не самое зрелищное упражнение, зато оно увеличивает количество медиахлорианов в крови… Потом я немного «покрутил круги», «покрутил шар», «покрутил воробья»… э–э… я думаю, вы уже поняли, что в тайцзицюань приходится много чего крутить. Знаете, как «крутят воробья»? Берется воробей: не очень крупный, но до такой степени живой, чтобы мог хотя бы немного сопротивляться. Всегда ношу такого с собой. Берешь его и начинаешь крутить: из стороны в сторону, из стороны в сторону… Поверили? Шутка. Это делается совсем не так.

Спустя примерно час снова собрались в кухне.

– Что говорят? – я кивнул на телевизор.

– Повторяют советы про то, как справляться с зомби, – ответил Игорь. – Про спасательные миссии ни слова.

– Ясно… Слушайте, я что подумал. В доме должны быть люди с машинами, которые пока так же как мы просто сидят и ждут. И они точно решают сейчас ехать куда-то или нет. И наверняка решатся рано или поздно. В магазин-то точно. Но из подъезда такой человек может не суметь выйти из–за зомбаков. Женщина, к примеру или старый кто-то. Мы могли бы помочь для обоюдной выгоды. Ну, а куда конкретно ехать, можно посоветоваться с тем человеком, у кого машина есть.

– Отличный план! – воскликнул Игорь. – Только… гм… я, наверное, только про несколько человек знаю, какие у них машины, и их во дворе нет.

– Может в гараже?

– Ну, может.

– Надо тогда по квартирам идти, – подытожил Паха. – Правда, хер нам сейчас откроет кто.

– Попробовать же можно.

Мы надели по дополнительному слою джинсовой ткани, а запястья и щиколотки еще и скотчем обмотали. Паха снова пошел с табуреткой, а мы с Игорем вооружили ножами и топорами, потому что прежнее оружие утратили.

– Куда? – шепотом спросил я, когда мы вышли в подъезд.

– Давайте с пятого начнем, – так же тихо ответил Игорь. – Чтобы по порядку.

– Хорошо.

Построившись в подъемно–лестничный порядок, двинулись.

– Знаете, мне все один момент покоя не дает, – произнес Игорь на ходу. – По телевизору сказали, что заразиться очень легко. И мы уже были рядом с зомби, и, получается, мы тоже заражены. И, собственно, я о чем подумал… А если теперь кто–то умрет не от укуса, а просто… ну, о того, что жизнь у нас тяжелая. К примеру, будешь ночью грабить музей, тебя увидит охранник, и когда будешь от него убегать, случайно наткнешься в темноте на выставленный меч статуи бога, отвечающего за справедливость… Если ты от этого умрешь, то станешь зомби?

Мы поднялись до пятого этажа, огляделись. Слова Игоря произвели на меня впечатление.

– То есть, ты имеешь ввиду, что если ты захочешь показать, какие крепкие стеклопакеты производит твоя фирма и, разбежавшись, прыгнешь на такой, находясь на сороковом этаже здания, а рама неожиданно окажется не такой крепкой, как стекло, то долетев до земли, ты поднимешься и станешь кидаться на прохожих?

– Примерно это, – с серьезным видом подтвердил Игорь.

– Понятно, – согласился я. – Нужно это иметь ввиду.

– Тогда в ту квартиру не пойдем, – решительно указал он. – Там дед с бабкой живут. Очень–очень-очень старые. В соседнюю пойдем. Готовы? Тогда звоню.

Он нажал на клавишу. Раздалась короткая трель. Какое-то время прислушивались. Потом Игорь позвонил еще раз. Подождали еще, но так никто и не ответил.

– Ну, значит никого нет дома… или не хотят никого видеть…

Игорь перешел к следующей двери. И в этот раз я отчетливо расслышал внутри какой-то шум: звук шагов или что-то в этом роде.

– Здравствуйте! – позвал Игорь через дверь. Негромко, но все же не шепотом. – Это Игорь Велетин, ваш сосед с четвертого этажа. Мы собирались до магазина сходить… Вам ничего ненужно?

Ну дает! Мысленно я почти аплодировал. Русский человек, если его о чем–то начнут просить, дверь в жизни никому не откроет, а вот если выгоды какой пообещать…

– Здравствуйте, – раздалось из–за двери спустя наверное целую минуту.

– Здравствуйте, – сразу ответил Игорь.

– А что… что вы будете покупать? – голос был женский: девочки или девушки. Возраст определить не берусь: у меня и по внешнему-то виду это не всегда получается.

– Э–э… – этого вопроса Игорь очевидно не ожидал. – Э–э… Мы пока не думали.

– Ну, если вам не трудно, не могли бы вы купить для меня оливковое масло и еще йогурт. Только натуральный, без сахара! Деньги я вам отдам.

Мне стоило больших усилий, чтобы не засмеяться. Не из–за того, что сказала «соседка с пятого этажа», а из–за выражения, которое появилось у Игоря на лице. Такой вид бывает, когда приходишь в кассу и понимаешь, что зарплату тебе выдают ваучерами МММ. Я имею ввиду: удивление, радость, ощущение тепла улыбок. Шутка. Только удивление, и только в первую секунду, но зато очень сильное.

– Мы запишем в список.

– Спасибо большое! – послышалось радостное из–за двери. – Я буду ждать!

– Да, хорошо.

Игорь замолчал. Еще секунд пять он разглядывал дверь, затем мотнул головой и шагнул к лестнице. На этаже было по три квартиры.

– Пойдемте на четвертый.

Спустились на этаж.

– Так, там я. Там… – Игорь указал на соседнюю квартиру и как-то виновато на меня посмотрел. – Там дядя Кирилл живет. Он… ну… вращается в определенных кругах…

– Гомосек что ли? – не поверил я. Честное слово, за всю жизнь я знал только одного гомосека – Дамблдора. Но он вроде как вымышленный персонаж. А так только по телевизору, да и там точно определить нельзя. И если бы у единственного про кого я знал бы точно, что он… ну, с размороженным холодильником, имя было бы Кирилл… я бы расстроился. Человек-то я толерантный, пусть люди, чем хотят занимаются, но расстроился бы все равно. Глупо, но что сделаешь.

– Да нет! – Игорь поспешил меня разубедить. – Алкаш он! Самый обыкновенный!

– А, ну это–то нормально, – махнул рукой я. – С похмелья не болел бы, я бы тоже алкашом был. Машина у него есть?

– Машина… – Игорь задумался. – Знаешь, кажется да. Нет, точно. У него старый жигуль в ракушке. Только, на ходу ли?

– Да любой жигуль можно за полчаса с помощью молотка и изоленты оживить, – заявил Паха уверенно. – Главное, чтобы алкаш нас не послал.

– Не, с этим без проблем, – успокоил Игорь, нажимая на звонок. – Он такой, не напрочь бухарик. Со словарем ходит, про Лужкова может стишок матерный рассказать. А с утра так и вовсе…

В этот раз шум копошения за дверью возник почти сразу. Еще секунда, и дверь стала открываться. Мы дружно отпрыгнули назад, выставляя молотки и табуретки перед собой…

– Здорова, мля… Чего названиваете?!

Тезка оказался невысоким, но хорошо упитанным и явно крепким мужиком с давно нечесаными залысинами… с гаечным ключом в правой руке и початой бутылкой водки в левой.

– Ребята… Игорек! – прищурился он. – Ты что ли?

– Да, дядя Кирилл, здравствуйте, – вступил Игорь, чуть опустив молоток. – Мы тут квартиры с парнями обходим. Чтобы какую–то, может, стратегию действия замутить, чтобы жить было красиво и не больно, вот к вам и…

– Ты постой, – дядя Кирилл окинул нас старательным взглядом. – Давайте–ка, ребята, внутрь заходите, а то с открытой дверью, мля… Заходите.

Спустя минуту мы уже сидели в гостиной, а дядя Кирилл шумел на кухне, разливая по чашкам наобещанный чай. Квартира, что сразу бросилось в глаза, не производила впечатления чуть спрыснутого одеколоном бомжовника, как частенько бывает в жилищах алкоголиков и многодетных семей, что, к сожалению, нередко одно и то же. Пыль покрывала ровным слоем большинство горизонтальных поверхностей, занавесок на окнах не было – только плотные шторы, но все вещи в комнате лежали на своих местах. В углу широкий стол с разложенными на нем инструментами: не топорами и киянками, а отверточками и щипчиками для мелкой работы.

Расставив кружки, дядя Кирилл приложился к бутылке, которую за все время из рук так и не выпустил, но выпил, как я заметил, совсем немного.

– Вам не предлагаю, ребята, – сказал он. – Самому мало, мля… Так чего надумали–то?

– Вы телевизор смотрите? – спросил Игорь, представив нас с Пахой.

– Смотрел сначала, мля… Лечусь теперь. Думал, по трезвому делу крыша поехала. Работу взял, – он кивнул в сторону стола с инструментами, – и два дня не пил почти. А сегодня радио-то включил…

– А вы на улице были? – спросил я.

– Три дня уж не выходил. А вы?..

Я кивнул.

– И что? И вправду жрут?

– Да.

– Дела…

На какое–то время дядя Кирилл задумался. Еще немного отпил из бутылки.

– Игорь говорит – у вас машина есть? – спросил я. – Она на ходу?

– Машина? Да на ходу-то – на ходу… Должна быть. Я его уж год, наверное, не заводил. Так что и бензина в ней вполне может не оказаться.

– Ясно…

– А вы знаете, у кого какая машина в подъезде? – спросил Паха. – Там ведь стоят во дворе несколько.

Дядя Кирилл задумался на секунду.

– Ну, в общем–то… – Он встал, подошел к окну. – Так, «Шкода» стоит Сереги со второго этажа, «Приус» женщины с третьего подъезда, не знаю ее… «Хендай»… «Хендай», по–моему, Виктора Андреича тоже со второго.

– Павлова? – уточнил Игорь.

– Да-да, Павлова… Так, еще универсал чей-то… Не знаю, по-моему, не местный. Ну, вот, собственно.

– Значит, либо «Шкода», либо «Хендай», если владельцы согласятся, – подвел итог Паха. – Теперь осталось понять для чего конкретно.

– Я думаю, будет логично съездить сначала в магазин за продуктами, – сказал я. – Там должно быть немало разного народа: и ментов, и мужиков крутых. Сможем узнать кто что делает.

После этого короткого выступления на рационалисте внутри меня проступило несколько трупных пятен, но я постарался этого не заметить. Доводы, которые я привел, были полной чушью: и желание опереться на мнение общественности, и ставка на предварительный план вместо проработки сразу и последующих шагов, но… Во–первых, я знал, что на слушателей эти доводы подействуют – рационалист внутри заинтересованно приподнял голову – во-вторых, несмотря на то, что и от ментов и от крутых мужиков в такой ситуации огрести можно не меньше, чем от зомби, я действительно считал, что поездка до магазина на данный момент – лучшее решение.

Махнув на меня рукой, рационалист перевернулся на другой бок и захрапел.

– Только подъезд надо обойти, ребята, – сказал дядя Кирилл неожиданно. Мы дружно посмотрели на него. – Если в квартире кто–то омертвячился, мля, он и выйти может. А если дети у кого?

Гм… Сказать по правде, я не особо удивился, что первым сделать что-то героическое предложил человек, который до кризиса был алкоголиком. Теперь мир изменился и чтобы в новых условиях показаться себя с хорошей стороны, он будет рисковать и принимать на себя любую самую сложную и неблагодарную работу, лишь бы окружающие люди считали его ценным членом общества… Да вспомните хотя бы Фродо!

Интересно, в подъезде есть еще алкоголики?.. Ладно, ладно, шучу!

– Хорошо.

Оставив дядю Кирилла экипироваться – нас он встречал в трениках и майке – мы спустились на второй этаж. В какой квартире живет Виктор Андреич, а в какой Серега, Игорь не знал, так что позвонили в первую попавшуюся.

– Видимо, никого, – бросил Игорь спустя секунд двадцать–тридцать. Подошел к следующей двери, дернул за ручку. С почти неслышным скрипом дверь поддалась. От неожиданности Игорь едва не потерял равновесие. – Да что за…

Я успел зажать ему рот. Не очень люблю мужские слюни, но так было нужно. В появившуюся щель я увидел две вещи: спину человека, неподвижно стоявшего в паре метров от выхода, по руке которого стекала кровь, и много–много пар обуви, беспорядочно расставленной у порога. А еще через секунду я ощутил идущий изнутри тяжелый запах разложения…

Осторожно, я попытался прикрыть дверь, нажал на ручку… Она не закрывалась до конца!

– Парни… – тихонько позвал из–за спины Паха.

– Тихо!

Любой шорох мог стать решающим!

– На первом этаже стоят два зомби, – сказал Паха каким-то странно безучастным голосом.

Прижав дверь к стояку, я обернулся. С того места, где я стал, видно не было. Значит, Паха смотрел между перилами.

– Поднимаемся, – одними губами прошептал я. – Только не шумите.

Видимо, опыт крутых мужиков, нам все же пригодится. Под дверь можно будет забить пару клиньев – у дяди Кирилла наверняка найдутся – а двух нижних придется замочить ударами в голову. Опасно, но ничего не сделаешь.

Игорь с Пахой поднялись на пролет выше и остановились ждать меня. Отпустив дверь, я поднялся до их уровня и… все понял по их лицам. Обернувшись, я увидел, как под действием ли собственного веса, сил ли Кориолиса или же просто злого рока прикрытая мною дверь проворачивается на петлях, открывая…

– Идем.

Поднявшись, до третьего этажа мы затихли, прислушиваясь: по лестнице никто не поднимался… По крайней мере, не делал этого так, чтобы мы слышали.

– Нужно позвонить в эти квартиры, – решил я. – Сейчас.

– Совещаются, – произнес Игорь минуту спустя. Ухом он прижимался к косяку. – Думают, что это зомби позвонили.

– Скажи, что ты не зомби, – посоветовал я.

Игорь сказал. Прошло пару секунд.

– Говорят, что это было бы первое, что сказал бы зомби.

Гм…

– Короче, расскажи им про первый этаж и про квартиру на втором, – сказал я. – Мы не можем здесь стоять.

Обзвонив остальные квартиры – с одним мужиком, Виталием Петровичем, мы вполне мирно побеседовали через дверь, без особого результата, еще в одной никого не оказалось – мы вернулись на четвертый, где нас встретил дядя Кирилл, уже обмотанный скотчем во всех нужных местах.

– Стариков на пятом я предупредил, – сказал он. – Они не собираются выходить. Натальи Филаретовны дома нет.

– Она ведь врачом работает? – уточнил Игорь.

– Да, в роддоме, – ответил дядя Кирилл. – Видимо, на работе. У вас что?

Мы коротко пересказали. Какое–то время дядя Кирилл чесал в затылке.

–Так, давайте-ка, зайдем пока.

–К обеду время, – заметил Паха как бы невзначай.

– Согласен, – тут же согласился Игорь и повернулся к дяде Кириллу. – Давайте телефонами обменяемся, чтобы не выходить каждый раз. Поедим, телевизор посмотрим и дальше думать будем, хорошо?

–Давайте, ребята.

В квартире Паха сразу взялся за готовку. Мелькнула мысль: посоветовать ему экономить продукты, но тут же отпала. Из дома все равно выходить придется. Сделав контрольный звонок брату и снова не дозвонившись, я сел за компьютер. Набрал: «как завести машину без ключа». Спустя десять минут узнал, что дело не самое хитрое, если автомобиль не новый. А вот если новый, то там нюансов в сто раз больше, а это плохо. Как бы то ни было, взял бумажку и принялся выписывать.

– У меня ведь канат альпинистский есть, – послышался голос Игоря. Последние минут десять он что-то внимательно разглядывал через окно, отодвинув в сторону край шторы. – На крайний случай, можно через балкон вылезти. Был бы этаж пониже… С первого этажа кто-то вылез, пока мы ходили. Даже решетку вырвали.

– Чего? – я отвернулся от компьютера, Паха тоже отвлекся от готовки.

– Вон, смотрите.

Мы подошли к окну, и… на отмостке как раз под нашими окнами лежала решетка, какими обычно закрывают окна на первом этаже. Обычно в таких замочек, на случай срочной эвакуации, но встречаются и без.

– Откуда стекло? – спросил Паха.

Вокруг решетки все было усыпано осколками. Вместе с решеткой вынесли и стекло? Гм…

– А как они вообще это сделали? – не совсем понял я. – Машиной выдрали?..

– …лять!

Мы ломанулись в глубину комнаты.

– Вы видели? – прошептал Игорь, с ужасом глядя на окно.

– Да, твою же… – я метнулся в сторону коридора, быстро похватал молотки, табуретки, потом вернулся в комнату, раздал парням.

– Что… Ты думаешь?..

– Я ничего не думаю! – меня даже возмутило, что по его мнению, я в это секунду вообще мог думать.

Перед глазами все еще мелькала картинка: что–то очень–очень немаленькое выныривает из окна первого этажа и спустя долю секунды пропадает в окне второго этажа. Фонтан битого стекла бьет в сторону улицы, но уже после того, как что–то скрывается от взгляда.

– Видимо, это один из тех, что наелся мяса, – произнес Игорь после небольшой паузы.

– Который из люка выпрыгнул на дороге, не был таким здоровым, – возразил Паха. – Это же край…

– Может, они разные бывают? Те, что вырастают из мужиков, отличаются от тех, что получаются из баб? Или от количества еды зависит…

Если это вообще мертвец… Мы уже видели колдунов, и как машины взлетают в воздух… Черт! Не об этом сейчас надо думать!

– Слушайте, – выдавил я из себя. Сердце так стучалось, что говорить стало сложно. – Я думаю, нам надо уходить…

– Уходить?! Но ведь…

– Да. Через чердак.

В глазах парней я прочитал ту же неуверенность, что и сам ощущал, а еще… я вдруг понял, насколько близко мы находимся к концу. Насколько близко я к нему нахожусь. Подъезд заблокирован, неведомая тварь в любой момент может влезть через окно, помощь от правительства – в ближайшей время точно – не придет. Если прямо сейчас что-нибудь не сделать, если остаться на месте…

– Собирайтесь, – выдохнул я. Прозвучало не очень уверенно. Я чуть подышал и повторил громче. – Собирайтесь. Надо идти или через полчаса мы… мы трупы просто!

– Ты уверен?

– Нет, не уверен! – рявкнул я.

Как ни странно, но подействовало именно это: признание в неуверенности. Ну или то, что признание в неуверенности было сделано очень уверенно. Одно переложилось на другое, и получилось, что в целом я выгляжу довольно–таки уверенно… К черту!

– Игорь, я у тебя рюкзаки старые видел, – сказал я. – Берем только оружие и то, что в них поместится. Телефоны, ноутбук с модемом, какие-нибудь инструменты, чтобы машину завести или замок открыть. Канат свой бери, если что выбросим. Ну и воду надо в бутылки набрать.

– А еду? – спросил Паха. То есть, даже не спросил, а уточнил. Они уже даже не спорят?

– Яблоки те возьмите и тушенки там была банка, – ответил я. – Больше ничего не надо. Еду все равно придется искать.

Засуетились. В итоге, сборы заняли довольно долгое время. Пока воду набирали, пока решали, что лишнее… Наверное, спустя только минут пятнадцать более-менее все было готово. Прислушивались, но вроде тихо.

– Может он выше не полезет? – предложил Игорь.

– Может, – успел ответить я, после чего пол под ногами ощутимо тряхнуло.

Зазвенело, загрохотало, а потом… раздались крики. Крики, каких я никогда прежде не слышал. Как могли бы кричать люди, которые сгорают заживо или которых… заживо пожирают.

Глава 7

– Что же это, а…

Слова прозвучали тихо, почти неслышно. Даже не знаю, кто это сказал… На несколько мгновений нас прижало к полу, а после мы кинулись в прихожку. Надели рюкзаки, я посмотрел в глазок и мы вылетели на лестничную площадку. Каким–то неведомым образом получалось все дела производить не издавая звуков. Только сердце билось где-то в области гланд. И кто придумал, что оно обязательно в пятки уходит?

Игорь запер квартиру на ключ. Я позвонил дяде Кириллу. Дверь открылась мгновенно. Так же быстро из–за нее появился хозяин, что характерно: с рыбацким рюкзаком за спиной и без бутылки водки в руке. Наверное, была в рюкзаке. Выходя, он даже чуть разогнался, но снаружи сразу замер. Звуки рева, топота, ударов по стенам поднимались из глубин подъезда, с небывалой силой подстегивая работу воображения.

– Чердак, ребята? – только и спросил он. Глаза у него были по восемь копеек.

– Он, – на ходу ответил я.

Мы стали взбираться на пятый этаж. И под конец бежали уже бегом. Я первым выскочил на лестничную площадку, и… мне на встречу распахнулась одна из дверей. Единственное, что я успевал – поднять молоток и чуть сменить направление, чтобы не налететь на саму дверь. Все остальное я решил отдать на откуп проведению и цигуну…

– А–А–А–А–А–А!!!

Это я орал? Нет, я бы не стал…

– А–А–А–А–А–А!!!

Хотя, может быть и стал бы. Если б меня жрали, например…

– А–А–А–А–А–А!!!

– Да не верещи ты, сумасшедшая!

Я кое–как стал понимать происходящие. Части моего тела были перепутаны. Кажется, я таки врезался головой в дверь.

– Не ешьте, не ешьте меня! – кричали прямо у меня над ухом.

Наконец–то, я сумел сфокусировать взгляд. И сразу же вскочил на ноги. Кажется, мне кто-то помог…

– Спасибо, Игорь.

– Всегда – пожалуйста.

Я более-менее все понял. Судя по всему, это она у нас заказывала оливковое масло с йогуртом. Я схватил девчонку за локоть и вздернул на ноги. Единственное, что мне хотелось ей в этот момент сказать… то есть, проорать ей под ухо: «Ты, больная, да?!», но я так с девушками не поступаю, как выяснилось, даже в состоянии аффекта.

– Живая?

Она кивнула. Взгляд у нее был почти такой же сумасшедший, как у красноглазого слоника, нарисованного на рюкзачке, что она прижимала к груди.

– Ты с нами? – спросил я. Паха с дядей Кириллом уже возились с замком на входе в чердак. Игорь следил за лестницей.

– А вы… наружу?

– Да.

Снова кивнула.

– Ладно. Тогда дверь закрой.

Она занялась дверью. Как меня все сегодня слушаются!

– Лучше поторопиться, – негромко сказал Игорь.

– Поднимаются? – я подошел к нему. Вообще, конечно, немудрено, учитывая, как мы шумели.

– Хорошо, что они падают постоянно на лестнице.

Я тоже посмотрел между перил и… невольно отступил на шаг. Мертвяков было очень много. Больше десятка застряло в пролете между третьим и четвертым этажами, а новые пытались лезть через них, усиливая тесноту и неразбериху.

– Ты довольно спокойно за этим наблюдаешь, – заметил я Игорю.

– Меня и самого это беспокоит, – признался он. – Почему–то, непреодолимого желания рвать на себе волосы и выдавливать глаза я не испытываю. Странно.

Ну, не самая обидная странность.

– Да, …лять! – воскликнул вдруг Паха. Я обернулся: ага, замок не поддался, но они выдернули дужки.

Образовалась небольшая очередь. Сначала нужно было залезть по железной лестнице до высоты человеческого роста, а уже потом, держась за дверь, переступить в темноту. Дядя Кирилл с Пахой пролезли первыми, затем любительница оливкового масла, Игорь… Уже хватаясь за перекладину, я обернулся посмотреть не подобрались ли мертвяки, и едва ли не нос с носом столкнулся с тощей теткой с погрызенными руками. На самом деле, до нее было метров шесть, но и это намного больше, чем хотелось бы! И как быстро она пролезла через завал! Это из–за того, что она сидела на диете в прошлой жизни… или успела кого–то сожрать в этой?!

Как поступить? Быстрее лезть на чердак, рискнув повернуться к ней спиной? Или сначала разобраться с ней, а потом спокойно выбираться? Был бы я уверен, что она не ускоренная, так бы и сделал. Можно, как-то это определить? Что вообще случается с мертвяками, когда они наедаются? Становятся быстрее и сильнее. За счет чего? Видимо как–то изменяются связки, мышцы, суставы. Раны тоже могли бы зарастать… а у этой даже кости на руках видно! Значит, не ускоренная?.. С другой стороны, у нее весь рот в крови и ошметках чего–то тошнотворного, но ран на голове и шее не видно, значит обратилась она от укусов рук, а рот запачкала уже после, обгладывая черепа и коленные чашечки. Ускоренная. Только вот последние пару секунд двигается не очень быстро – как обычные зомби. Не ускоренная. Но ведь сумела она выбраться из завала, хотя остальных и не видно еще. Ускоренная. Блин! Будь у меня карандаш, бумага и полтора часа наедине с теоремой Байеса, я бы со всем разобрался, но сейчас–то что делать?!!

– Игорь, ты залез? – спросил я.

– Да.

– Видишь ее?

– Да, это тетя Люба с первого этажа. Я думаю, она зомби.

Очень познавательно, Игорь!

– Смотри на нее! – крикнул я. – Если что, кричи мне и кидай в нее молоток.

– Хорошо.

Я резко развернулся и буквально в полтора рывка оказался рядом с Игорем. Дверь за нами закрылась, а через миг в нее что–то звонко стукнулось.

– Ускоренная? – спросил я.

– Раньше она так прыгать не умела, – ответила темнота голосом Игоря.

– Где выход?

– Вон, Паха светит.

– Ты нормально?

– На удивление.

Спустя минуту мы все вместе стояли на крыше и тонули, тонули в океане свежего воздуха. Дядя Кирилл сделал шаг в сторону, видимо, чтобы заглянуть во двор, ну и вообще, обозреть окрестности…

– Не подходите к краю! – вырвалась у меня.

Проектировщикам иногда приходится лазать по чердакам и крышам. Я не исключение, я всегда с уважением относился к высоте. Никто не заставил бы меня подойти к пропасти и заглянуть вниз. Слишком много лотерей нужно выиграть, чтобы остаться в живых. У меня должны оказаться достаточно надежные вестибулярный аппарат и чувство равновесия, чтобы не упасть вниз самому. Достаточно крепким должен оказаться краешек обрыва, чтобы не обвалиться. Не должен быть слишком сильным ветер, чтобы не столкнуть меня вниз. Не должен подкрасться сзади враг. И пусть шанс на поражение в каждом из случаев ничтожен, это не отменяет того, что он есть. Вот о чем я подумал в первую секунду. И только потом вспомнил, что по стенам зданий сейчас ползают монстры.

– Они по стенам лазят, – ответил я на вопросительный взгляд дяди Кирилла.

– Нда, ребята…

Уже не стремясь к краю, он о чем–то задумался.

– А куда мы идем? – спросила девчонка… гм… ну, пусть будет девушка. С равным успехом на вид ей можно было дать, как пятнадцать, так и двадцать пять. Вот такой я эксперт.

Что же касается самого вопроса… План бы нам не помешал. Передыхать некогда. Если монстры могут залезать в окна, что помешает им залезть на крышу?

– Дядя Кирилл, а ваша машина, она где? – спросил Игорь.

Точно! Хоть какая–то цель… Отсутствие бензина не настолько глобальная проблема. В крайнем случае, можно с любой стоящей на улице машины слить. Чуть–чуть. Чтобы до заправки доехать.

– В гараже. Гараж с той стороны дома, – дядя Кирилл указал рукой. – Метрах в пятидесяти.

Так, с этим понятно. Выходим через другой подъезд, если там мертвяков нет, добираемся до машины. Заправляемся. И…

–Дача есть у кого–нибудь? – спросил я.

– У меня, – ответил дядя Кирилл. – Правда, там…

– Крыша, стены есть?

– Мля, и крыша и стены, и еще что-то. Я к тому, что не курорт, там ребята.

– Сейчас не до курортов. Далеко? Мобильная связь есть?

– Сто пятидесятый километр. Связь есть.

– Тогда добираемся до машины, заправляемся, заезжаем в магазин за продуктами и едем на дачу. Там пережидаем, пока не прояснится. Все согласны? – Я повернулся к девчонке. Гм… надо будет спросить, как ее зовут. Потом. – Ты согласна? Или тебе в какое–то другое место надо?

– Нет, я согласна, – ответила она быстро. Видно, не на шутку была перепугана. Впрочем, а кто из нас нет?

– А родители где? – спросил дядя Кирилл.

– На работу ушли. Но я им записку оставила, да и телефон они знают.

– Ну, ясно.

– Тогда идем. Какой подъезд ближе к гаражу?

– Тот.

Отыскав нужный выход, мы спустились под крышу, где нас ожидал один не очень приятный сюрприз. Дверь в подъезд оказалась заперта. Ну, разумеется. И заперта со стороны подъезда, что означало совершенно другие рычаги силы. То есть, с этой стороны мы бы сутки промучились, чтобы ее открыть. Соответственно, я идиот.

– Можно спуститься на веревке, – предложил Игорь, когда мы вышли обратно на воздух. – Зачем–то ведь я ее взял.

– Я не буду, – сказала девчонка.

Все посмотрели на нее.

– С пятого этажа?! Должен быть другой способ! Это небезопасно!

– Пусть тебя лучше зомби съедят? – спросил я.

– Пусть, – как ни в чем ни бывало ответила она.

– Гм… Вообще–то меня тоже пусть лучше съедят, – признался Игорь после небольшой паузы.

– Ты сам это предложил, – глянул на него Паха.

– Ну, да, – пожал плечами Игорь. – Потому я и знаю, о чем говорю. Когда я пытался записаться в альпинистский кружок, я очень быстро понял на первом занятии, что это не для меня.

–Давайте для начала остальные подъезды проверим, – предложил я примирительно. – Может, где-то открыта дверь будет.

Проверили.

– Гм…

В общем, двери оказались везде заперты.

– Возвращаемся к плану с веревкой, – сказал я.

– Но…

– Тебя никто не заставляет, – заметил девчонке Паха.

Та бросила на него неприязненный взгляд, но ничего не сказала. Ладно уж, помириться и позже можно будет, если все живы останутся.

Довольно скоро мы закрепили один конец веревки за крышу – весьма надежно закрепили, даже я мог признать – и сбросили второй конец вниз. Хватило до самой земли, и остался запас метров в семь–восемь. После чего встал вопрос: как спускаться? Обвязываться за конец веревки и спускать каждого на руках или не обвязываться, и пусть каждый спускается сам? Как спецназовцы в американских фильмах: отталкиваясь от стены ногами и скользя по веревке руками? Хотя девчонку в любом случае обвязывать придется, вряд ли она сама сумеет…

– Придумал!

Все повернулись к дяде Кириллу. Обсуждение к этому моменту успело зайти в тупик.

– Сейчас покажу.

Он быстро втянул веревку обратно, достал нож, отрезал кончик метров в пять-семь длиной, разделил его на несколько равных частей. После основную часть отправил обратно «за борт».

– Кто первый пойдет? – спросил он.

Спросил… и посмотрел на меня. И все остальные тоже посмотрели на меня. Не понял… И каким образом это получилось? Я выгляжу спортивнее остальных? Ну, да. Слишком часто проявлял инициативу сегодня? Наверное. Меня меньше всех жалко? Гм… Я послал к черту рациональность, выпячивал себя не к месту, без смысла рисковал, вел себя как идиот и, в конце концов, получил по заслугам? Вот! Именно в этом все дело.

– Давайте я, – сказал я после небольшой паузы. К этому момент дядя Кирилл успел продернуть отрезанный кусок веревки через петельки моих джинс по кругу и сделать кольцо из той же веревки у меня перед животом.

Как я понял, предполагалось просунуть через кольцо основную веревку на два раза, чтобы получился захлест, и уже так спускаться. Если бы руки или ноги меня подвели, я бы не упал на землю, а просто застрял, скользнув вниз не более чем на метр–полтора. Что ж, толково.

– Ладно, поехали.

Подергав веревку, я подошел к краю… посмотрел вниз. Квартира родителей была на пятом этаже, так что особо вид меня не напугал. Я привык именно к такому расстоянию. Держась за веревку, я перешагнул через парапет. Еще шажок, еще…

– Не тяжело? – спросил дядя Кирилл.

– Нет. Легко, – ответил я. Действительно, опора о стену снимала почти всю нагрузку с рук. – Наметьте пока очередь. Я пошел.

Идея с петелькой в итоге сработала не хуже, чем Дженаро Гатузо в свое время срабатывал в опорной зоне. Вместо того, чтобы скользить обдирая ладони, я перебирал руками, каждый раз хватаясь рядом с петлей. Узел ослабевал, веревка проскальзывала дальше.

Поначалу после каждого перехвата, я тыкался всем телом об стену, но к середине до того освоился, что чуть было в окна заглядывать не начал. Это как желание, к примеру, засунуть руку в щель между косяком и створкой, перед тем как запереть дверь, или потрогать раскаленную плитку. Ты понимаешь, что это делать ненужно, и не делаешь, но эти странные желания все равно иногда возникают. С одной стороны, это плохо, а с другой… мне кажется, большинство передач пяткой, самых смешных шуток, даже периодическая таблица с Гарри Поттером родились там же, где и эти желания. Так что пусть уж возникают, нужно их правильно использовать. Например, добравшись до уровня второго этажа достать из рюкзака молоток и только после этого продолжить спуск. Пока ничего страшного внизу не видно, но лучше перестраховаться.

– Следующий! – позвал я, добравшись до земли и отвязав веревку. Перед криком я сложил руки рупором: не хотелось бы, чтобы мертвяки со всей округи набежали. Через секунду веревка быстро поползла вверх.

Стал ждать. Снизу место оказалось даже удобней, чем выглядело сверху. От улицы стену дома отделял кустарник. В самый широкий просвет виднелся уходящий вправо и влево ряд гаражей–ракушек. И еще у меня был молоток. Конечно, вы спросите: зачем молоток, если есть цигун? А вот выскочит из кустов зомбак ртом вперед, и первым, во что он вцепится зубами будет именно молоток, а не мои постигшие цигун конечности.

Глянув вверх, я убедился, что на крыше пока все по плану. Второй стали спускать девчонку. Значит, остальные в себе уверены и собираются лезть самостоятельно. На самом деле, и девчонка, вероятно, сумела бы, хотя лучше не рисковать, конечно.

– Пять метров еще, – предупредил я, когда спускаться оставалось всего метра четыре с половиной. А что? Да, все люди врут. А вы думали, что живете в идеальном мире?

Спустя полминуты ее ноги коснулись земли. Я помог развязать многочисленные страховочные узлы, и веревка снова устремилась вверх.

– А тебя как зовут?

Этот вопрос хотел задать я, но спросили в итоге меня.

– Кирилл. А тебя?

– Катя.

– Здорово.

Наверное, стоило еще что-то сказать. Только что? Была бы у нее истерика, то что-нибудь успокаивающее. Истерики не было. Если бы она могла дать какой-нибудь стоящий совет по текущей ситуации, то логично было бы обсудить с ней ситуацию, но… гм… На самом деле, вполне вероятно, она могла бы сообщить нечто полезное, просто… Я вам этого о себе не рассказывал, но, возможно, у меня есть предубеждение в отношении женского ума. То есть, я не ставил под сомнение факт его существования, но был уверен, что встречается эта субстанция редко. А ведь нехилый стереотип…

– Ты никого еще не видел? – спросила она спустя несколько секунд.

– Пока нет, – ответил я, не отводя взгляда от просвета в кустах.

– Мы туда пойдем, к гаражам?

– Да, думаю, да.

Коротко глянув на девушку, я подумал, что немного ее стоило успокоить. Руки она держала прижатыми к груди, смотрела в сторону. Значит, успокоить… Как именно? Ну, к примеру, перевести внимание. Поговорить о чем-нибудь несвязанным с зомби, намекнуть, что все будет хорошо, только как-нибудь ненавязчиво, чтобы подействовало прямо на подсознание. Блин, вот не умею я с девушками… хотя вроде и изучал… и даже пытался… блин.

– Они еще кого–то решили опустить на веревке?

Это была не моя «успокоительная» фраза. И правда не понял, зачем они решили поднять канат, если остальные должны были спускаться самостоятельно? Кто–то передумал? Или просто что–то перепутали и сейчас скинут веревку обратно?

Я посмотрел на Катю, она ответила мне озадаченным взглядом.

– Нет, – произнесла она после паузы.

– Тогда зачем они подняли веревку?

Какое–то время она просто смотрела в ответ, потом ее глаза расширились:

– Они решили нас бросить, – прошептала она

– Что? – я мотнул головой. – С какой стати?

– Они что–то увидели сверху, – сказала она. – И решили поднять веревку, на всякий случай.

Еще раз обернувшись вокруг, я бросил взгляд наверх. Ни веревки, ни кого–то из парней видно не было.

– Да ладно тебе. Сейчас они…

Я хотел сказать: «Сейчас они спустятся», но не сказал, потому что мне на голову упала веревка. Та самая, по которой они должны были спуститься. В этот момент я действительно поверил, что нас окружают зомби. Кричать вверх, о чем-то просить смысла не было, потому что веревка лежала на земле: не кончик, а вся веревка.

– Что?.. Что нам делать? – это сказала она, но мне, если честно, тоже хотелось.

– Я…. Нам…

Я пытался соображать. Главное! Нужно выделить главное!.. Мне как–то некстати вспомнилось, что в такой ситуации люди, как правило, пугаются. Я сумел спуститься с крыши во многом из–за того, что был загнан в угол. А теперь… теперь очевидно и начинало происходить то, о чем говорил Игорь. Интеллигентам начинает приходить конец.

Пусть даже я не классический интеллигент, какими их принято изображать в крутых боевиках. Я владею цигуном, и пару раз даже сплавлялся по горным рекам, и это не было полностью безопасно. Я намного ближе к тем интеллигентам, которые могли бы существовать в реальности, если бы про важность всестороннего развития личности была бы снята пара рекламных роликов для центральных СМИ. А так эти люди существуют только в виде исключений. И скоро даже их может не остаться… Вот если бы на какое–то короткое время я мог бы поменяться местами… поменяться местами с…

Меня вдруг осенило. Я не подумал об этом сразу, хотя прежде уже и делал это.

Крутые мужики! Вот ответ на вопрос.

Крутые мужики… представители теневой экономики… менты и военные… И это не настолько сложно, как кажется. Умелые писатели проделывают это постоянно, ставя себя на место своих персонажей. От меня требовалось примерно тоже, только… наоборот, что ли? Представить, как на моем месте повел бы себя какой-нибудь крутой мужик, и действовать в точности так же, как стал бы действовать он, невзирая на сомнения и недовольства моего основного я.

Конечно, я не смогу полностью «превратиться» в крутого мужика. Это не будет настоящий крутой мужик. Решения, которые принимал бы настоящий крутой мужик, будут генерироваться моим мозгом, исходя из моего же понимая того, как вел бы себя в данной ситуации крутой мужик. А это понимание не может быть идеальным. И даже если в реальности я настоящий значительно умнее среднего крутого мужика, не факт, что это сможет нивелировать большую часть ошибок…

И не факт, что я не откажусь от этой идеи, если буду слишком долго о ней рассуждать…

Короче!

Все, теперь я крутой мужик. И хватит распускать нюни, потому что когда в дело вступают альфасамцы, пиджакам и маменькиным сынкам лучше остаться дома!

– Ты умеешь водить? – спросил я Катю.

У крутых мужиков всегда бывает клевая тачка, прокаченная под апокалипсис. Обычно они умеют водить – очевидно, придется быстро научиться – но если нет, они сажают за руль кого–то из подчиненных, которых у крутых мужиков всегда в избытке. Причем, у наиболее крутых в этой роли всегда опытные воины и красивые бабы, негнушающиеся тяжелой работы. Место на подводной лодке надо заслужить, а недовольные пойдут на корм зомби вместе с пиджаками и очкариками!

– Я недавно экзамен сдала, – ответила она.

Будем думать, что это означает: «Да, и очень хорошо».

– Так, ладно!

Выставив вперед молоток, я выглянул из–за кустов: посмотрел вправо, влево. В общем, обычный дворик: кустарник, деревья, гаражи… Детская площадка примыкала к детскому же садику. На песочницу бросал тень небрежно разрисованный грибок. С карусели скалились лошадиными улыбками страшненькие гномики. Шумел листьями тополей ветер. В общем, стандартный пейзаж для низкобюджетного фильма ужасов. Хотя, наверное, при желании его где угодно можно снять: был бы свободный доступ к расчлененке…

– Вон та подойдет?

В зоне видимости я насчитал четыре машины. Грузовая «Газель» отпала сразу, вряд ли там мог быть автомат, довольно приличные на вид «КИА» и «Honda» мы бы, скорей всего, не завели. Зато, метрах в сорока по правую руку из-за угла кирпичной подстанции торчал замызганный грязью багажник старенькой иномарки. И я был почти полностью уверен, что это Тойота и, причем, не новая Тойота. Еще дома в Иркутске у одного моего товарища была старенькая Королла, и ее багажник выглядел, ну, прям точь-в-точь. Даже грязь казалась знакомой.

– Ну… я думаю…

– Идем!

Я дернул ее за руку, и мы выскочили из кустов. Опрометчиво выскочили, я чуть замешкался. Крутые мужики, как правило, весьма везучие, по сторонам особо не смотрят… Ладно, я буду крутым мужиком, на которого недавно напрыгивали из–за угла, и теперь он контролирует каждую тень, постоянно ожидает нападения. Его глаза двигаются особым образом, мозг просчитывает ситуации, размеры эго распространяются далеко за пределы физического тела.

У мертвецов нет шансов.

– Идем, – повторил я. И в этот раз мы действительно пошли. Зомби вокруг видно не было. Людей тоже.

Катя, ничего не говоря, следовала за мной. Я все еще держал ее за руку. Когда мы достаточно отошли от дома, я бросил взгляд назад – на крышу. Ни Пахи, ни Игоря, ни даже дяди Кирилла. Парапет слишком высокий, чтобы что–то разглядеть. Блин… ладно, крутые мужики назад не смотрят!

Мы добрались до тэпешки. Сквозь решетки вентиляции доносилось мерное гудение подстанции. Багажник Короллы находился в пяти метрах от нас. Все еще ни одного зомби. И ни одного человека поблизости. Это нормально? Ну… Людей нет, потому что они прячутся от зомби. Зомби нет, потому что они охотятся на людей и ищут их, а здесь людей нет… Не было, пока мы не пришли.

– Ладно, – я повернулся к Кате. – Стой здесь, и смотри назад, чтобы к нам с той стороны не подошли. Если что, говори. Вперед не смотри, не отвлекайся. Я посмотрю машину, и позову тебя, если все нормально. Ты подойдешь к машине и будешь смотреть уже во все стороны, но пока смотри только назад. Я буду пробовать ее завести. Хорошо?

Она ответила не сразу, через секунду:

– Да…

Не очень уверенно прозвучало.

– Я буду здесь, прямо рядом с тобой, – добавил я.

– Да, я поняла.

Гм, ладно. Не стоило забывать, что предполагаемое кольцо зомби вокруг нас продолжало сужаться. Медлить не стоило. Отойдя от стены тэпешки на несколько метров, я заглянул за угол. Ага, машина упиралась в заборчик детской площадки – той самой, с гномиками. Еще два парковочных места рядом пустовали. С другой стороны дороги виднелось несколько домов с дворами между ними. Деревья и кустарник частично загораживали обзор, но пока все выглядело безопасно.

Крутой мужик, которым я притворялся, сразу понял, что это шанс. Нужно разбить заднее стекло, влезть в машину и, следуя инструкции, выписанной на бумажку из интернета, заставить двигатель работать. Взвоет сигнализация, но это самое простое. Я открою капот и сброшу клеммы с аккумулятора. Дальше нужно будет… Черт! Крутые мужики не прокручивают действия в голове, прежде чем осуществить их. Интеллект им заменяют заостренные до молекулярной остроты инстинкты и набор навыков, полученных во время армейской службы и последующей работы в оружейном магазине!

Блин…

Молоток был у меня в руке, но я медлил. Почему-то, блин! Почему?! Я крутой мужик! Крутой мужик… крутой мужик… крутой мужик!.. Моя рука вдруг дернулась. На самом деле, я просто расслабил плечи, чтобы подготовится к удару… и тело среагировало само. Уже давно для меня расслабление плеч – сигнал к тому, что начинается цигун. В общем… «дребз»! и стекло крошкой осыпалось внутрь салона.

Признаюсь, я затупил. Кто-то сказал бы, что между хулиганством и попыткой угона приличная разница, но уж такова была моя вера в правоохранительные органы. Того, что раскручивать меня станут не по самой строгой статье, всерьез я не допускал.

Сирена завопила, когда я уже был по пояс в салоне. Я оттолкнул рыбацкий чемодан с заднего сидения, чтобы залезть полностью, и только после понял, что дверь мог открыть и с улицы… гм… ладно. Подняв капот, я вылез из машины, отыскал аккумулятор и сдернул клеммы. Старательно огляделся по сторонам. Сигналка всего пару секунд работала… Надеюсь, не успели набежать…

Усевшись за водительское сидение, я стал искать секретную кнопку. Звучит довольно тупо, но, как оказалось – спасибо интернету! – значительную часть сигналок можно отключить, нажав на специальную кнопку, находящуюся в доступном для водителя месте! Я думал сначала подергать вентиляционные решетки, затем пошарить под приборной панелью, заглянуть в бардачок, но… искомый проводок с пипкой на конце оказался недалеко от педали газа. И даже ничем не был прикрыт! И еще немного пошарился для надежности, но вроде это была она. После достал из рюкзака нож – маленький раскладной, всегда у меня в барсетке – и отвертку, которую взял у Игоря. С некоторым трудом вскрыл панельку, защищающую замок зажигания.

Дальше надо было из множества проводов, обвивающих замок зажигания, выбрать нужные и начать их соединять. Сначала найти «землю». Для этого взять лампочку – тоже у Игоря попросил – и, присоединив один проводок к корпусу автомобиля, вторым проверять провода из пучков рядом с замком зажигания, пока лампочка не загорится. Заизолировать ее. Затем найти питающий провод или провода. Для этого осторожно короткими касательными движениями чиркать каждым из оставшихся в пучках проводков об «землю». Первым пробовать самый толстый, если такой есть. Те, что будут выбивать искру – это и есть питание. Если проводков несколько, обмотать их в один. Останется только найти «стартер». Для этого нужно будет поставить машину на нейтральную передачу и по одному опробовать каждый из оставшихся проводков, чиркая их кончиком об смотку группы питания. Чирк об нужный провод заведет двигатель.

Останется только нажать на «секретную» кнопку. Если сигнализация не отключится, тогда еще раз чиркнуть проводом «стартера» об питание и нажать на кнопку четыре раза. Это и есть два самых распространенных кода отключения сигнализации. Скажете, что глупо оставлять на машине такой простой код? А вот производители сейфов по умолчанию ставят на замки барабанного типа один из двух кодов: 25–0–25 или 50–25–50, и покупая сейфы, в четверти случаев люди не меняют эти сочетания. Иногда жизнь проще, чем кажется.

После совершения всего вышеописанного можно будет ехать. Ах, да! Забыл самое интересное: крутить провода придется под аккомпанемент работающей сигнализации. Клеммы на аккумулятор придется вернуть. И если рядом будут зомби, вне всяких сомнений…