Душа цветка и кровь дракона

Глава 1

«Почему цветут эти яблони?» – ненужная мысль не давала покоя, доводила до бешенства. Почему, когда все вокруг умирает, загнивает, превращается в труху, они цветут до сих пор в саду белых драконов?

Священное место? Веспин в это не верил. Но деревья, среди которых он скрывался, казалось, чувствуют его. Даже видят насквозь и гневаются. Их лепестки, словно изливаясь из бесконечного источника, яростно засыпали затянутую в коричневую кожу мощную фигуру красного дракона, погружая разум в первобытный хаос… Когда еще этот сад так бушевал без бури?

Плохо. Мальчишка может насторожиться и повернуть назад. Хотя… белые такие беспечные, так уверены в своей неприкосновенности. Не без оснований, конечно… Никто в Апельшарде не сомневается, что проклятье настигнет любого, посмевшего обидеть белого дракона. Но ему все равно. Черту он уже переступил.

Никто бы не осмелился прийти сюда тайком со злым умыслом. Только он, молодой наследник самых сильных драконов Апельшарда, красный принц Веспин. И плевать на все проклятья. Война закончилась общим поражением, никто не победил. Сородичи Веспина так и не стали хозяевами мира, который вот-вот сгниет на корню, рассыплется, так или иначе – самоистребится… Что же он теряет? Он, так сильно жаждущий отомстить за несбывшиеся надежды… Хоть кому-нибудь.

Но вот Веспин, раздраженно стряхивающий яблоневые лепестки с длинных черно-красных волос, затаил дыхание. Большие вишневые глаза сузились, словно он боялся, что даже на расстоянии их огненный отблеск привлечет внимание Тэнси.

Юный белый дракон, высоко подняв прекрасную голову, удивленно и завороженно смотрел, как яблони сыплют лепестками, как подрагивают ветки, словно в ознобе, невзирая на отсутствие ветра.

– Красиво и тревожно, – наконец донесся до острого слуха красного принца его шепот. – Что-то скоро случится?

Вообще-то место здесь и правда особенное… Апельшард нельзя назвать наглухо закрытым, из других миров порой приходят разные создания со своей магией и историями. Например, о священных деревьях, связанных с мирозданием… У драконов тоже есть такое, и это – древнейшая яблоня Белокрылого и Цветущей, творцов Апельшарда.

Вот к этому-то дереву, самому высокому и пышному, и подошел сейчас встревоженный Тэнси, бережно прижал ладонь к чуть светящейся коре…

Рядом с могучей первозданной яблоней мальчишка казался слишком хрупким, не по-драконьи нежным и уязвимым. Его фигуру в светлой мантии окутывал целый водопад густых пепельных волос. И Веспину пришло на ум одно лишь слово. Он сглотнул, выдохнув его:

– Ангел…

На какой-то миг царапнуло нечто вроде совести… Такое за ним тоже водится, да.

Кто не знает красивую историю о девушке-ангеле, которая ради любви к серебряному дракону стала человеком? Их сыном и был создатель Белокрылый. Ангел-дракон… Нынешние белые – прямые его потомки. Но когда Веспин подумал об их особенностях, которые ничем не помогли в войне, ни одной из сторон, внутри вновь жгучей лавой вскипела злость. Да, они исцеляют и считаются духовными хранителями Апельшарда. Их почитают, берегут, все с ними носятся. Но что толку, если белые не способны даже как следует себя защитить? Драконы без боевых умений…

На ярких чувственных губах принца проступила коварная усмешка, и он, выждав момент, стремительно, но бесшумно метнулся к мальчишке. О чем-то глубоко задумавшийся Тэнси даже не успел понять, что происходит – красный пырнул его со спины в бок кинжалом. Нет, убивать не собирался, ударил аккуратно и расчетливо. Сразу же зажал Тэнси рот, подавляя его вскрик. Грубо притянув к себе белого дракона, Веспин свободной рукой доставал из-за пазухи свиток с заклинанием.

Тэнси отчаянно трепыхался, но разве под силу ему тягаться с наследником красных… Да и не просто так принц его ранил. Лезвие кинжала обильно покрыто реллимом – мерзкой жидкостью, которая, проникая в тело, некоторое время не позволяет принимать драконий облик. Белым нужно ее не так уж много…

А еще – Веспину хотелось ранить. Дать выход злости, пролить кровь именно здесь. Причинить как можно больше боли… Хотя настоящая боль у этого мальчика еще впереди.

Лепестками усыпано все вокруг, священный сад словно окутан ажурным легким облаком. И красное на белом. Тревожный алый на нежности и чистоте. Веспин насмешливо улыбнулся. Его цвет перечеркнул святость этого места, пятная его. Поделом! С чего вдруг наследники Белокрылого собрались пребывать в первозданной красоте, в то время, как весь мир с каждым днем выглядит все уродливее, становится все менее пригодным для жизни?

– Как вы это делаете? – невольно вырвалось у него, хотя белый дракон не мог сейчас ответить.

Как Веспин и предполагал, тот замер, пытаясь залечить обильно кровоточащую рану и изгнать из крови непереносимый реллим. Не ожидал красный принц другого… хотя стоило бы. Магические свитки – вещь нестабильная, особенно – с магией перемещения. И вместо того, чтобы доставить его с добычей в подземелья родного замка, чуждая магия перекинула их в глухой лес – мрачный, темный и умирающий, как и весь нынешний Апельшард.

Глава 2

Первое, что почувствовал Веспин: едва уловимый цветочный аромат резко сменился запахом гнили. Хвойные деревья плакали неестественно потемневшей смолой, как слезами боли. Их мертвенно-желтые иглы усыпали землю, на которой среди травы проступали белесые пятна. Казалось, что лес отравлен неведомым ядом.

Даже небо поблекло. Всегда яркое и пропитанное солнцем небо Апельшарда теперь тоже отторгало эту землю, отторгало саму жизнь…

Смутное чувство сожаления о том, что это сделали они, драконы, скользнуло в душе Веспина быстрой искрой и потухло. Слишком силен оказался контраст между цветущей частицей владений белых и тем, что сейчас перед глазами. Внутри кипела злость и в то же время волной накатывала растерянность. Почему все опять не так?

– Это ты сделал? – прошипел красный принц сквозь зубы, как следует встряхнув Тэнси. – Что-то наколдовал? Говори, где мы?

Дракончик вместо ответа попытался вырваться. Выглядел он неважно – фарфоровая белизна лица сменилась болезненной синюшнотью, губы обметало, серебристые глаза потускнели – проклятый яд реллим давал о себе знать. Веспин видел – белый принц сильно напуган, хотя и старательно скрывает страх.

Нет, Тэнси ни при чем. Это все свиток… Драконья магия весьма ограничена, даже огненные кошки могут больше. Не говоря уже о людях-магах, пришедших из других миров. Эти-то умельцы и создают свитки для нужд драконов, но работают их творения из рук вон плохо. Видимо, Апельшард отторгает чуждую магию. Капризный мир!

Ладно, надо сообразить, куда их занесло и что делать дальше. Тэнси не прекращал вырываться, даже умудрился ударить обидчика в грудь. Веспин взъярился и так врезал дракончику в ответ, что тот потерял сознание.

Устало вздохнув, красный принц достал из поясного кармана приготовленную на всякий случай веревку – вот и пригодилась.

Крепко привязав бесчувственного пленника к дереву, Веспин еще раз неторопливо огляделся. Поляна… Потухший лес ни о чем ему не говорил. Сосны, ели и пихты растут повсюду. Сейчас они взволновались, самые бойкие кинули шишки в красного дракона. И здесь то же самое! Сначала яблони, теперь… Удивляться, впрочем, не стоило – деревья, да и все растения Апельшарда всегда жили какой-то своей жизнью, пребывая в восхитительном первобытном хаосе. Цвели сколько хотели, плодоносили по желанию. Засыхали, когда что-то сильно их пугало или мучило, и внезапно порой снова оживали. Кажется, только белые драконы способны хоть как-то управлять этим беспорядком. Странно, но потомки ангелов тяготеют не к воздуху, а к земле. Хотя, конечно, это наследие Цветущей, жены создателя. Рассказывают, что она сама была ожившим цветком…

Веспин, уклонившись, понаблюдал, как несколько шишек свалилось в протекающий через поляну ручей, на удивление прозрачный. Водная стихия пока еще не поддалась всеобщей болезни, не то бы всем пришел конец. Но это, видимо, вопрос времени… Ощутив, как внезапно пересохло в горле, Веспин зачерпнул воды из ручья и с наслаждением выпил. Потом поднял взгляд к верхушкам сосен… Можно бы, конечно, обернуться драконом и обозреть все с высоты – чего же лучше. Вот только не стоит сейчас раскрываться.

Слегка опасаясь, что своенравное дерево скинет его наземь, Веспин все же легко взобрался на самую высокую сосну. И сразу увидел вдалеке зеленоватую дымчатую завесу… Магический заслон, один из трех. Несколько лет назад они были созданы, чтобы защитить три драконьих владения от проникновения врагов. По сути, все жители оказались запертыми в пределах родных королевств, лишь те, у кого есть волшебные ключи, могут выходить на нейтральные территории.

Пришлые чародеи говорили, что весь Апельшард поместится в пределах захудалой провинции какого-нибудь королевства другого мира. Веспину не с чем было сравнивать. Он знал лишь, что завесы оказались достаточно обширными, чтобы высосать из земли столько энергии, что она не выдержала. Как и в любом стихийном мире, магия в Апельшарде таится во всем вокруг, но земля – основа основ. И связано это как раз с супругой Белокрылого – живым растением, ведь она тоже участвовала в творении.

Все это скользнуло по краю сознания, и Веспину стало не по себе. Он похитил прямого потомка создателя и его загадочной жены… Хрупкий белокурый мальчишка, в котором так сразу и не распознаешь дракона, дожидается своей участи, привязанный к старой ели. А его похититель сидит на дереве и хмурится, понимая, что прямо под носом – владения зеленых драконов.

Красный принц был озадачен. Он ловко спустился вниз и устремил тяжелый темный взгляд на Тэнси, уже пришедшего в себя.

– И что мне с тобой теперь делать? – произнес таким тоном, словно белый дракон был перед ним в чем-то виноват.

– Что тебе от меня нужно?

Мягкий голос прозвучал тихо и спокойно, что Веспина не порадовало. Он нервно вытянул из длинных волос запутавшиеся в них хвоинки, потом неторопливо собрал свою черно-красную гриву в густой хвост, перевязал кожаной полоской.

– В гости хотел пригласить, – ответил наконец ядовито. – Побеседовать. Ведь приди я к тебе сам, разговор пошел бы не так, как надо.

Тэнси молчал, только осунувшееся лицо сильнее подернулось тенью. Конечно, его не ждет ничего хорошего, но… Неужели красный прознал о разговоре с Силуном?

– Думал пообщаться с тобой в местечке, где нам никто не помешал бы, – продолжил Веспин и нехотя признался: – Вот только проклятые свитки телепортации работают через раз. Хорошо хоть в другой мир не занесло, как двоюродного братца Силуна.

Он отвернулся, обломил веточку у ели и принялся задумчиво грызть ее кончик. На красивом лице с крупными четкими чертами не отображалось сейчас никаких эмоций. Наконец Веспин вновь исподлобья взглянул на пленника.

– Можно бы, конечно, обернуться драконом, взять тебя в когти, но…

– Не хочешь, чтобы кто-то увидел? – Тэнси усмехнулся.

А Веспин и правда не хотел. Без свитка в родной замок незамеченным он никак не попадет, да еще и с такой добычей. Красный принц не боялся сплетен, проклятий, заговоров и покушений. Но если о его поступке прознает королева…

Старшую сестру Виту он не то чтобы страшился… опасался. И не гнева ее, а холодной отстраненности. Так было с детства. Когда Вита хотела наказать младшенького, она из огня превращалась в лед, переставала разговаривать с братом. И это почему-то всегда было очень больно. Плевать на весь Апельшард, но не на мнение сестры.

– Что, хватает смелости усмехаться? Знаешь, Тэнси, я бы тебя и отпустил, пожалуй. Ты никому ничего не расскажешь, потому что иначе твой оскорбленный отец потребует от меня ответа, и это плохо кончится… для него. А ведь у тебя еще и братик с сестричкой есть. Скоро скота совсем не останется, мы тогда съедим всех людей, включая магов, и примемся друг за друга. Так можно начать и сейчас. С твоих малявок. У них наверняка мясо нежное и сладкое.

Голос Веспина звучал насмешливо, с явной издевкой, хотя в том, что красные вполне способны так поступить, Тэнси не сомневался.

– Ты… – он рванулся, пытаясь обернуться драконом, но яд реллим все еще отравлял кровь, вызывая мучительные ощущения и слабость.

– Не дергайся, бесполезно. – Веспин резким движением отбросил еловую ветку в сторону ручья. – Так вот, я сказал, что мог бы отпустить, но мне нужен ответ на один вопрос. Или даже на несколько. Но один – самый важный.

– Заткнись! – не выдержал белый дракон. – Ты прекрасно знаешь, что ни на один твой вопрос я не отвечу! Ведь что бы я тебе ни сказал, ты используешь это во вред. Потому что зло – в самой твоей природе. Мы, белые, может быть, единственные в Апельшарде, кто не шарахается от вас или не нападает, едва завидев. Во время этой вашей войны мы не делали никаких различий между драконами. Когда красные приносили нам своих раненых и умирающих, мы исцеляли их так же, как и остальных, отдавая собственные внутренние силы. За что от черных и зеленых не раз получали нарекания и прямые оскорбления. И я тоже… тоже исцелял твоих собратьев! А теперь ты…

Дракончик не договорил, сильно закашлявшись. Гневная вспышка забрала силы, а реллим душил, вызывая тошноту и сильное головокружение.

– Нашел чем хвастаться! – пренебрежительно бросил в ответ Веспин. – Уж лучше бы вы встали на сторону черных, показали бы, что вам не наплевать… Да о чем я говорю! У вас яблони в саду цветут! А погляди на это… – размашистым жестом он указал на умирающие сосны.

– В саду – священное дерево…

– Только одно. Остальные вполне себе обычные. Хочешь сказать, что первозданное древо их сохраняет? Почему? Вы слишком уж особенные? Ну нет! Рассказывай, как вы спасли свой сад.

– Не знаю… Я правда не знаю!

– Ну, положим. Твой отец может иметь от наследника маленькие тайны, это как раз в его характере. Но есть то, что ты знаешь точно, белый драконыш. Потому что к тебе – к тебе лично! – приходил Силун, и вы с ним тайно беседовали о чем-то. И между прочим, прозвучали такие слова: «Если все сложится так, как предсказала богиня, в одном из наследников пробудится великая духовная сила, которая спасет мир». О чем это? Какая богиня и что за сила? Отвечай, я хочу знать.

– А я не хочу, чтобы ты это знал!

– Тогда берегись. Послушай, а может, мне и впрямь тебя живьем сожрать? Как я уже сказал, надо же начинать с кого-то. Любопытно, насколько ты отличаешься по вкусу от людей и черных орлов. Да и о том, куда ты запропастился, тогда никто не узнает.

– Принц Веспин, – раздался вдруг за спиной вкрадчивый женский голос, мягкий и чарующий. Он погружал в себя как мед, как горячее топленое масло. – Если принц собрался перекусить белым драконом, пусть не съедает всего целиком, оставит маленький кусочек своей кошечке.

– Лора! – Веспин быстро обернулся. – Ты здесь откуда?

Невысокая девушка пошевелила рыжими ушками, мило торчащими из копны темно-каштановых кудрей, повела из стороны в сторону длинным кошачьим хвостом. Круглые огненные глаза смотрели на красного дракона с откровенным и смелым обожанием.

– Кошачье чутье всегда приведет Лору туда, куда ей очень нужно. Твоя кошка издалека почувствовала, что мой принц в затруднении.

Она подошла к Веспину совсем близко, поднялась на цыпочки и положила миниатюрные ладошки на мощные драконьи плечи, откровенно заглянула в глаза. – Лора не пожалела свитка телепортации, настроенного на хозяина, и оказалась права! Мой принц, ты пленил белого дракона. Что с тобой теперь будет?

Веспин приобнял девушку за талию, притянул к себе гибкую фигурку в коротком персиковом платье.

– Не знаю, – ответил он легкомысленно. – Наверное, какая-то кара на меня и падет… Ты самая умная и самая преданная из всех огненных кошек, Лора. Если меня прямо сейчас покарает мироздание, так ведь достанется и тебе, ведь я тебя так крепко обнимаю!

– Хозяин глу-у-упый, – протянула Лора и затем издала звук, похожий на мяуканье. – Кошка готова умереть вместо с принцем, но говорить о таком не стоит, да еще с разными шутками.

– Но я сделал то, что сделал. И знаешь, твое появление очень кстати. Так ты, значит, ради меня кару, чем бы она там ни была, принять не побоишься?

– Говорю же, что глупый. Лора готова на все!

Веспин довольно рассмеялся.

– Прямо уж все не требуется. Но этого упрямого дракончика надо разговорить. Однако не могу же я пачкать себя работой палача. А вот ты…

– Лора поняла-а-а, – почти пропела кошка невинным голоском.

С неохотой оторвавшись от Веспина, она приблизилась к Тэнси, заглянула ему в лицо, фыркнула и зашипела:

– Ты упрямец и сердишь моего принца? Не хочешь с ним разговаривать по-хорошему? Поплатишься за это!

Белый дракон вновь промолчал, но его губы дрогнули. Он понял, что сейчас последует.

Лора протянула к нему руку, выпуская из красивых тонких пальчиков длинные острые когти. Одно движение – и затрещала светлая ткань. Второе – когти впились в незащищенную грудь потомка ангелов. Брызнула кровь, слишком яркая в этом поблекшем месте, полном унылого и неотвратимого угасания.

Лора действовала медленно и сосредоточенно. Со стороны могло показаться, что она собралась изрезать Тэнси на полоски, но на деле было еще хуже. Огненные кошки даже в человеческом облике умеют вызывать огонь и раскалять собственные когти, достойные самых страшных хищников. Это-то и сделала Лора, не вынимая когтей из израненной плоти юноши.

Тэнси с поистине драконьей выдержкой подавил крик, но не удержался от тяжкого стона. Сразу же пошло самоисцеление, но Лора вновь сердито зашипела и умножила старания. Новая порция жесточайшей боли привела к очередному обмороку. И приводить дракончика в чувство пришлось долго, хорошо хоть ручей с холодной водой был тут же, рядом.

Когда Тэнси наконец очнулся, хмурый Веспин подошел ближе, приподнял его лицо за подбородок, заглянул в глаза… Они блестели от невольных слез и потемнели, словно древнее серебро, но от жгучего взгляда красному дракону стало не по себе.

– Что вы замыслили с наследником черных? – он говорил резко, отрывисто, пытаясь избавиться от мучительного ощущения, очень похожего на чувство вины. – Как собрались спасать мир? Во что нам всем обойдутся ваши задумки?

И тут тень накрыла всех троих.

Глава 3

Веспин вскинул голову, даже Тэнси поднял взгляд. Лора обернулась огромной рыжевато-красной кошкой – этот облик диковатой девице был куда привычней.

На поляну спускался дракон. Небольшой, невероятно грациозный. Даже в здешнем скудном свете его длинное узкое тело, покрытое бисеринками чешуек, завораживающе отливало густой малахитовой зеленью. Полупрозрачные бирюзовые крылышки, трепетные и хрупкие на вид, больше подошли бы какой-нибудь фее. Они и правда были, скорее, украшением, потому что зеленых драконов в воздухе удерживает магия их собственных тел. Тонкие лапы, причудливо-ветвистые рога над небольшой головой, сверкающие изумруды глаз – все в этом создании казалось прекрасным.

Но вот дракон спустился на землю. Его тело на миг сделалось словно хрустальным, а потом чудесный облик стек с него сияющей бирюзовой волной, из которой выступил светловолосый молодой человек – все такой же грациозный и изящный.

Он подошел к Веспину легкой походкой и скрестил руки на груди. Одежда его отличалась нарочитой простотой – просторная белая рубашка с широкими рукавами и треугольным вырезом, черные кожаные брюки, заправленные в высокие сапоги – вот и все. Золотистые волосы падали на лоб косой волнистой челкой и слегка прикрывали уши. На точеном лице зеленого дракона поначалу отразилось сильное удивление, но он быстро сумел спрятать его за насмешкой.

– Надо же, – проговорил он хрустально-чистым голосом, – собрание принцев-драконов! Только Силуна не хватает.

– А жаль, – отрывисто бросил Веспин, ставший мрачнее тучи. – Вот бы с кем я сейчас пообщался с особым удовольствием.

– Так же, как с ним? – рука с тонкими пальцами музыканта указала на Тэнси. Тот замер, ни на что не обращая внимания, – видимо, пользуясь передышкой, медленно исцелял свои раны.

– Какой догадливый! – огрызнулся Веспин. – Насчет мальчишки я вообще раздумывал – не закусить ли им. Вон у Лоры спроси. И тебя бы с радостью сожрал, но боюсь отравиться.

– Зря боишься. Ты и так насквозь пропитан ядом, тебе уже ничто не повредит.

Веспин ехидно усмехнулся

– Значит, хочешь, чтобы я проверил, да, Лиандер?

– Хочу, чтобы ты объяснил мне, что тут происходит, – в музыкальном голосе зазвучала сталь.

– Перебьешься.

– А если я очень вежливо попрошу?

Лиандер поднял вверх руку. На глазах у всех ее тонкая белая кисть начала обрастать сверкающей чешуей, а ногти вытянулись в ужасающие когти – куда там огненным кошкам. Веспин наблюдал за этим со скрытой завистью – только зеленые так могут. И лишь они способны пользоваться магией в человеческом облике. А еще в обеих формах – легки и стремительны, атакуют водой, которую тут же превращают в лед… Принц Лиандер был опасным противником, и красный дракон это прекрасно знал. Но тот перевел задумчивый взгляд на Тэнси. Дракончик, залитый кровью, тяжело дышащий и до крови искусавший губы, вызвал у него не жалость, а множество опасений.

– Веспин… – медленно проговорил Лиандер, не сводя с Тэнси глаз. – Ты же вроде бы хорошо воспитанный принц. Как же ты мог так поступить ни с кем-нибудь, а с наследником главы белых драконов? А главное – зачем?

– Действительно – зачем? – Веспин раскрыл глаза чуть шире, и они тут же вспыхнули кроваво-красным. – А может, это ты мне поведаешь то, о чем этот наследник пока молчит? Ведь черный принц – твой лучший друг и названный брат. И ты, возможно, знаешь, что за секреты у него с этим вот драконышем.

– Нет, – с неожиданной веселой ноткой в голосе ответил Лиандер, но изумрудные глаза загорелись неподдельным интересом. – Я уверен, что у Силуна нет от меня секретов, – легко соврал он.

– А вот и зря! Моя… мои шпионы услышали кое-что очень интригующее. Говорю же – эти двое что-то замышляют. Что-то грандиозное. Речь о какой-то силе, способной возродить Апельшард. Сам спроси у Тэнси, если хочешь.

Лиандер заметно посерьезнел. Ему явно не понравилось услышанное.

– Хочу, пожалуй, – проговорил он чуть нараспев.

– Ну так что? Станешь спасать мальчишку, рискуя подраться с принцем красных драконов и его ручной огненной кошкой, или присоединишься к веселью?

«Пусть он даже и узнает тайну, какой бы она ни была, – подумал Веспин. – Да и Силун все равно ему расскажет. Зато эта скользкая зеленая змея станет моим союзником, хотя и временным…»

Лиандер приблизился к Тэнси грациозной ленивой походкой, которую оценила Лора. Глаза большущей кошки с интересом следили за происходящим, она навострила ушки. На их кончиках то и дело вспыхивали рыжие огненные язычки, а это значило, что Лора настороже и в любую минуту готова кинуться в бой.

– Это правда? – холодно спросил Лиандер, словно сбросивший маску. – Веспин не солгал?

Тэнси молчал, его глаза были закрыты. Если б время от времени из груди белого дракона не вырывалось тяжелое дыхание, можно было бы усомниться в том, что он вообще еще жив.

– Я встречался с Силуном на днях, – продолжил Лиандер, – он сам не свой, его что-то тяготит. Что происходит, ты знаешь?

Тишина в ответ.

– Тэнси, я должен выяснить, что это за тайны, из-за которых моему другу плохо. Поверь, Силун сам мне все откроет рано или поздно. Главное – не очень бы поздно… Не хочешь, чтобы узнал красный? Так шепни мне на ушко… или лучше дай слово, что потом расскажешь – и я тебя освобожу. А Веспин пусть тогда у меня выпытывает тайну… попытается.

Зеленый дракон усмехнулся – очень недобро. И все же ободряюще положил руку на плечо юному наследнику белых.

А тот по-прежнему походил на застывшее изваяние, перепачканное кровью.

– Что-то важное? Связанное с угасанием природы? – продолжал спрашивать Лиандер. – Но почему Силун… откуда такое доверие именно тебе? Вас и союзниками-то не назовешь, ведь твои сородичи даже в самое напряженное время никому не отдавали предпочтений. Молчишь… Веспин, – обернулся Лиандер к красному принцу, не переставая усмехаться, – а может, они просто договаривались вдвоем взывать к духам Белокрылого и Цветущей, умоляя о спасении нашего мира? Зная своего друга, я бы не удивился.

Веспин зло сверкнул глазами и посмотрел на зеленого очень выразительно. «Не делай идиотов из нас обоих», – говорил этот взгляд.

Лиандер заметно помрачнел и сильнее сжал плечо Тэнси, с которого еще раньше сползла ткань. Оно сначала стало влажным под гибкими цепкими пальцами, а потом вода начала превращаться в толстые иглы льда. Магический холод страшней обыкновенного – так что Лиандер просто-напросто продолжил пытку.

Веспин, удобно расположившись на уныло желтеющей траве, наблюдал за представлением. На миг он склонил голову, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Одно из двух – или змей добьется правды от ангела, или отступит, получив от мальчишки незримый щелчок по носу. И теперь-то уж Лиандер точно никому не разболтает о том, что здесь происходит.

Тэнси наконец разомкнул веки. И зеленый дракон невольно отступил на шаг – серебряные глаза неестественно сверкали, их зрачки потонули в белом пламени.

– Ты привык получать все, что захочешь, Лиандер, – наконец глухо, отрывисто заговорил белый принц. – Называешь Силуна другом… и тут же проявляешь к нему неуважение. Он имеет право на тайну… А я… я своих обещаний не нарушаю… и чужих тайн не выдаю.

С этими словами Тэнси резко развел руки – веревка лопнула. По всему телу белого дракона прошли ослепительные всполохи. Он громко вскрикнул – из его спины в тот же миг пробились сияющие крылья, на глазах вырастая до огромных размеров.

Его мучители замерли и словно онемели. Они, конечно, слышали, что белые драконы порой обретают способность летать, не меняя человеческого облика, но впервые увидели, как в одном из них так неожиданно и мощно проявляется наследие ангелов. И этот юный ангел казался сейчас грозным и мстительным. Сильные пальцы Веспина впились в землю, яростно вырывая клок пожухлой травы. Лиандер же просто стоял не шевелясь, и на его лице отражалась смесь страха с восхищением и отголосками раскаяния.

Лора выгнула гибкую кошачью спину, тихонечко зашипела.

Все трое были уверены, что сейчас на них обрушатся потоки лучезарного света, который целиком поглотит их и расплавит. Но Тэнси тяжело взмахнул новообретенными крыльями, плавно взмыл над соснами и елями и устремился в сторону ближайшего портала.

Веспин рывком вскочил на ноги. Его трясло, золотистая кожа покрылась мертвенной бледностью, но по рукам уже пробегали необжигающие огненные змейки – знак того, что сейчас он обернется драконом.

– Перестань! – с трудом пришедший в себя Лиандер крепко вцепился ему в предплечье. – Ты же не хочешь лететь за ним?

– Хочу!

– Ну хватит, довольно уж мы почудили.

– Не смей мне указывать.

Но Лиандер был прав, и красный принц, стряхнув его руку, превращение все-таки прервал. Подошел к высокой ели, к которой был привязан Тэнси. Трава под ней залита кровью… А само дерево почернело, словно опаленное, погибло окончательно.

– Я идиот, – прошептал Веспин. – Белые же берут силу от земли, от растений. Дерево просто отдало ему себя, все до капли, и он сумел… сумел… Знаешь, змей, я довел до слез наследника ангелов, но ты смог его разозлить! Превосходно.

– Насмехаешься? – Лиандер гневно сдвинул брови.

– Да какая разница? Скоро сдохнут все, но мы с тобой, наверное, в особых мучениях. Да и плевать! Я его ненавижу. И тебя, и всех…

– Сходишь с ума, потому что боишься смерти?

– Неправда! Я ничего не боюсь.

– Ерунда. Даже драконам есть чего страшиться. Но в нашем положении самое худшее то, что безнадежность накрывает.

– Да. Ну разве что… – Веспин нервно рассмеялся, – твой друг Силун спасет мир.

– С чего ему это делать?

– Спроси у него сам! Лора, нам пора.

– Подожди, – Лиандер впился ему в плечо, как раньше проделал это с Тэнси. – Не вздумай теперь приняться за Силуна. Не вздумай! За черного принца я тебе устрою такое, что никаким ангелам карающим не приснится.

Плечо Веспина мучительно пронзил обжигающий холод, но, вопреки ожиданием, на этот раз вспышки гнева не последовало.

– Я бы давно выдернул все его чешуйки одну за другой, – надменно произнес Веспин, – спустил бы с живого шкуру. Но убить черного принца я непременно должен в честном бою – чтобы все увидели торжество истинной силы красных драконов.

Лиандер хмыкнул и опустил руку. Ответ его не удивил. Отцы Веспина и Силуна – Красный и Черный короли – незадолго до окончания войны сошлись в беспощадном поединке. Многие наблюдали этот ужасающий танец смерти в небесах, когда противники разили друг друга с истинно драконьей яростью. Кровь лилась на землю ручьями, а падающие чешуйки походили на диковинный град. Красный дракон пал в том сражении. Но и черный был настолько изранен, что ничто уже не могло его спасти.

Для сыновей обоих это стало страшным ударом. И, будучи наследниками ненависти, они готовы были идти вослед отцам по пути смерти.

Глава 4

Апельшард – безбрежный остров, медленно плывущий по кругу в таинственном океане междумирья. Его окаймляет непроницаемая дымка – чистая энергия, защищающая от внешних угроз. Но чем выше – тем ярче, светлее. Наполняясь сияньем, она плавно переходит в небесный купол…

Здешние светила – сгустки первозданного света. Он то угасает, то торжествующе разгорается над королевствами, меняя ночь на день. Этот свет зажег когда-то Белокрылый над осколком погибшей звезды, и она стала основанием нового мира.

Великий дракон создал ярко-синее небо из собственной души, высвободил творческую энергию, доставшуюся в наследство от матери-ангела. Но, как говорят предания, вместе с ним звездный осколок оживила таинственная Цветущая. Пропитала своей сутью, силами природы. Взрастила деревья, цветы и травы. Небо и земля, словно в крепком объятии, слились в пленительной гармонии, зазвучали мелодией жизни. И явился мир, сотворенный любовью…

Цветущую звали Апелла, Белокрылого – Шарди. Так толковали мудрецы название мира драконов. Конечно, заселили его со временем потомки не одной только пары. Еще при жизни создателей Апельшард посещали странники по междумирью – другие драконы, люди, птицы-оборотни и даже ангелы. Кто-то остался здесь насовсем. Невесть откуда явились огненные кошки – ходили слухи, что некогда именно они населяли первоначальную звезду до ее угасания и распада…

Драконы царили над всеми. С кем бы они ни сходились – от них рождались только драконы.

Белые – прямые потомки Шарди и Апеллы и присоединившихся к ним сородичей.

Черные – плод союза с людьми-орлами.

Красные произошли от связи с самыми разумными из огненных кошек, и сейчас лишь этим существам они доверяют.

А зеленые… Изящные ящеры с хрупкими крыльями и глазами-изумрудами – в этом мире пришельцы. Поселились здесь еще при творцах, а потом всегда держались особняком.

Но они стали недостающим звеном – Апельшард сделался миром драконов четырех стихий.

В нем никогда не было полукровок. Когда пару создают разные драконы, цвет потомства определяет судьба, без какой-либо закономерности. Впрочем, есть одно исключение. Зеленые, черные или красные могут быть детьми родителей разной масти – но белые рождаются лишь от двух белых. Их кровь постоянно обновляется, впитывая силу земли. Они единственные, кто использует не врожденную магию, но духовную энергию, источник которой – сам Апельшард. Им плохо и больно сейчас, когда мир погибает, но чудесно цветущий яблоневый сад с древом-прародителем поддерживает и не дает угаснуть надежде.

Белые драконы – целители, духовные наставники, а еще их называют святыми. И Тэнси в это верил… до сегодняшнего дня.

Сейчас он стремился к сердцевине Апельшарда. Обширные сады – и дикие, и ухоженные, пронизанные тонкими венами ручьев, – вот королевство белых драконов. Оно не защищено магической завесой.

Владения остальных окружают его кольцом.

Скальные вершины издавна облюбовали черные – аристократы драконьего мира, тяготеющие к воздушной стихии. Они соседствуют с орлами-оборотнями и покровительствуют людям, чьи города раскинулись у подножья живописных гор.

Лесистые холмы красных драконов изобилуют пещерами и подземельями. Есть поверье, что где-то в глубине потухшего звездного осколка еще не угасло слабое пламя, и красные хотят быть к нему как можно ближе. В их владеньях обитают жестокие огненные кошки – их родичи и слуги.

Зеленые живут в плавучих домах на глубоких синих озерах, окруженных хвойными лесами, и обожают надолго уходить под воду. Они всегда были сами по себе, но в последнее время верны союзу с черными драконами.

Раньше через сеть нейтральных порталов можно было легко попасть в любое место Апельшарда. Сейчас эти порталы тоже действуют, но строго охраняются. Тэнси сверху разглядел голубоватое сияние одного из них и осторожно снизился.

Ангельские крылья ощущались непривычными и причиняли режущую боль, но дракончик терпел ее с благоговейным трепетом. Происходящее казалось сном – тяжелым, мучительным, и все же полным значимости. Спасшая его внутренняя вспышка не поддавалась объяснению. Да, дерево, к которому Веспин так неосмотрительно привязал дракона земной стихии, отдало всю силу до капли и помогло исцелению, но крылья… крылья в человеческом облике… Такое, конечно, бывает, но разве он достоин? Надолго ли они? И что теперь с этим делать?

Зеленые драконы и парочка людей, охранявшие портал, тоже таращились на это чудо. Не говоря уже о том, что они не ожидали встретить юного белого дракона окровавленным и в рваной одежде. Без слов охранники пропустили Тэнси – и его привычно охватило неяркое сияние портала. Измученное тело мгновенно перекинуло через пространство.

Вторая точка телепортации, куда мысленно устремился белый принц, прилегала к одному из его родных садов. Дальше он пошел пешком, потому что крылья внезапно пропали, оставив после себя новый всплеск жуткой боли, а обратиться в дракона он все еще не мог.

Этот сад уже не цвел, не был волшебным исключением, как тот, яблоневый, где подкарауливал дракончика Веспин. От плодовых деревьев исходил неприятный резкий запах. Они хотя и не гнили, но обесцветились, сделались сероватыми, печально-призрачными, как порождение страшного сна.

Мертвая тишина окутала Тэнси. Никого не встретив по пути, он остановился у большого круглого фонтана в окружении некогда ярких и пышных, а сейчас пожухлых кустарников. Вода! Лишь она пока еще не подводит.

Тэнси скинул с себя пропитанные кровью тряпки, разулся и с головой погрузился в воду. Стало легче. Выйдя, он отжал влагу из длинных волос, лег на серую траву лицом вниз. Прикоснулся щекой к земле, притягивая к себе такую привычную силу. Но сейчас она ощущалась не плавным потоком, а болезненной рваной пульсацией.

Дракончик закрыт глаза. Боль уходила постепенно, не до конца, и он не понимал, настоящая она или фантомная. Потрогал спину – ангельские крылья не оставили на ней ран.

Ангелы… уроженцы воздушных загадочных миров… Они рождаются из света и уходят в свет. У них нет плотских тел, они не испытывают физических страданий. Но, наверное, душевные муки ощущают куда сильнее, чем другие существа…

Мирок Тэнси был разорван. Ему казалось, что огонь, которым его пытала Лора, все еще горит где-то глубоко в груди, зажигая непривычную пугающую ярость. Пришлось признаться себе самому – он ненавидел! «Хрупкий принц с теплым взглядом, серебряный цветок, умиротворяющий одним своим видом», – так говорили о нем. Его считали святым, а он жаждет мстить, мучить в ответ, убивать…

– Нет, так нельзя, – вслух шептал Тэнси, но порывы жгучей злости заглушали голос рассудка.

Ярость. Ярость дракона. Это то, что живет в каждом из них. Даже в белых. Как вообще получилось, что их крылатые предки сошлись? Как дева-ангел, чистейшее существо, наполненное силой созидания, полюбила олицетворение силы разрушающей? Полюбила настолько, что своей волей обрела плоть и кровь, боль и смерть – и все для того, чтобы быть с избранником души.

Ангел и дракон. Легенды не сохранили даже их имен. Но известно, что Шарди, Белокрылый, сын этих необычных влюбленных, не смог прижиться ни в одном из миров. Он отчаянно слонялся по ним, пока вместе с женой не сумел создать собственный… Что пережил этот ангел-дракон, что носил в себе на разрыв – хоть кто-то задумывался? Какие противоречия терзали дитя любви двух противоположностей? И не отравляла ли Шарди борьба темной страсти и света, как это происходит сейчас с Тэнси?

Легко быть добрым, когда тебя все любят. А что теперь?

Неоправданная ненависть Веспина, холодная жестокость Лиандера сломили душевное равновесие. Сможет ли он снова поверить миру, не ожидая на каждом углу подвоха?

Да… но как долго продлится существование этого мира?

Силун сказал: если кровь заражена, лишь ее обновление спасет тело от смерти. Повторил чужие слова, но именно это он и собрался сделать с умирающим Апельшардом. Отвел себе главную роль в его спасении. Вернее – поверив пророчеству, спокойно принял волю тех, кто решил, что оно именно о черном принце. Хотя, как понял Тэнси из рассказа Силуна, любой из крылатых наследников, кроме зеленого, может быть избранным. Сам молодой черный дракон от происходящего не в восторге, он напряжен и печален. Но в этом он весь – если принял нечто как долг, ничто не свернет его с пути.

Сейчас Силун знает больше, чем любой дракон Апельшарда. Он долго рассказывал Тэнси о Белокрылом и Цветущей. О том, как обретя свою жену Апеллу, Шарди воспрянул духом, перестал метаться по мирам. Как в нем ярко вспыхнула светлая сила, побудившая к грандиозному творению. Капли этой силы все еще живут в черных и красных драконах.

Ангельское наследие, способность создавать и возрождать, погребено глубоко под драконьей яростью, под разрушающей магией, под огнем подземелий и небесными молниями. Но его можно освободить. Что и задумал сделать Силун, став новым Шарди. Он собрался обновить мир, перелить в него очищенную «кровь» из собственного духовного потока. Вот только для этого ему нужна своя Цветущая.

Вторая Апелла.

В этом суть таинственного плана, который так стремились выведать два других наследника.

Пока что Силун поделился сокровенным только с Тэнси и его отцом Релианом, главным духовным целителем и пророком. Он верит им обоим. «Не догадывается, – с горечью думал сейчас Тэнси, – насколько белый принц на деле жалок, беспомощен, слаб… Любой, кто сильнее, может схватить его, чтобы мучить и насмехаться… Был бы я таким же сильным, как Веспин, ловким, как Лиандер, самоуверенным, как оба они вместе взятые! Да, но… Крылья».

Спину снова заломило, словно они, загадочно сокрытые внутри, готовились вновь пробиться на волю. И Тэнси стало стыдно за свой ропот. Он начал дышать глубже, спокойнее. Ненависть ослабела, боль утихла. И все же белый принц смутно предчувствовал, что больше никогда не будет прежним…

Глава 5

Лиандер опустил пальцы в ручей. Сейчас, когда Веспин убрался со своей кошкой, и хорошо бы – к себе домой, можно было расслабиться… но не получалось. Зеленый дракон нахмурился, ощутив, что вода стала как будто жестче. Вообще-то ручей его сюда и привел. Лиандер прогуливался неподалеку, проверил в очередной раз воду – и почувствовал драконью кровь. Даже, скорее, не саму кровь, а ее энергетический след, таящий в себе отзвук страшной боли. Уловил тревогу ручья и решил разобраться.

Так что появление зеленого дракона перед Веспином и Тэнси не было случайностью. Он нашел то, что искал – причину неочевидного возмущения, «страдания» воды, в которую попала кровь истязаемого белого принца. Теперь же, сильно сосредоточившись, Лиандер начал улавливать изменение самой ее структуры… Это открытие заставило всегда самоуверенного дракона побледнеть. Если и вода начала подвергаться всеобщему разрушению… Интересно, насколько этому поспособствовал он сам, присоединившись к Веспину и Лоре в издевательствах над «священным» драконом?

Он быстро поднялся на ноги. Слово «конец» тревожно мерцало в душе, но Лиандер не желал этому верить. Что-нибудь обязательно произойдет – неожиданное, спасительное. Не погибнет же целый мир от жажды, в самом деле! Вместе с самыми сильными, самыми прекрасными его созданиями – драконами…

Пора отправляться к Силуну. И не отставать, пока тот не объяснит, с чего вдруг вокруг него теперь витают какие-то тайны…

Лиандер добрался до нейтрального портала, через который недавно переместился Тэнси. Охранники из зеленых драконов, почтительно поклонившись, пропустили своего принца.

Он сосредоточился, четко представил нужное место… И оказался там, где защитной стеной клубилась темная дымка – завеса, окружающая королевство черных. Лиандер потер один из браслетов-ключей на изящном запястье. Клочковатый мрачный туман мгновенно окутал руку принца как перчаткой. Легкое прикосновение к завесе – и та затянула юношу в себя, протолкнула вперед, отпустив лишь на той стороне, на окраине человеческого города. Принц поежился. Очень неприятные ощущения. Да и вообще все эти завесы, заслоны противны и противоестественны. Недаром именно их называют причиной нынешних бед.

На него с любопытством поглядывала группка людей-стражников – маги с кинжалами в фиолетовых мантиях и воины в кожаных охотничьих костюмах, вооруженные длинными мечами. С неба едва ли не на голову Лиандера не то слетел, не то свалился гигантский черный орел и обернулся человеком.

– Принц зеленых драконов, как я рад вас видеть! – звонко воскликнул он.

Совсем еще молоденький юноша, орленок. Как и все его собратья – смуглый, худощавый, с четкими чертами и крючковатым носом. Размашистые рукава его черной рубашки напоминали крылья.

Лиандер чуть улыбнулся. Верный слуга Силуна, нечто среднее между пажом и секретарем. Орлиная гордость не мешала мальчишке прислуживать дракону, он был искренне предан черному принцу.

– Здравствуй, Наори. Силун у себя?

– Я оставил его высочество в замковом саду. Возможно, он до сих пор еще там.

– Спасибо! С ним все хорошо?

– Вроде бы все как обычно… но…

– Давай-давай, договаривай.

– Мой принц не ест уже две недели. Понятно, что сейчас вообще плохо с пищей для драконов, но он не стал есть, даже когда сам король принес ему жаркое из барашка. Мы все обеспокоены.

Лиандер как-то неопределенно хмыкнул. Драконы могут не есть по две недели. Могут и больше. Вот только это не прибавляет им ни сил, ни здоровья, ни радости жизни. А уж тем более отказываться от еды сейчас…

– Красные твари все-таки выиграют эту войну, – произнес он с досадой. – пока черные будут воротить нос от мяса животных, те найдут способ проникнуть за завесу и слопают всех их подданных.

Наори кивнул с грустным лицом.

Собственно, и война-то началась с того, что красным обжорам стало не хватать скота. Они потребовали у черных, с которыми напряженные отношения были всегда, отдать им спорные пастбища. Получив, само собой, отказ, красные начали демонстративно пожирать людей и орлов, а огненные кошки – воровать домашнюю живность для себя и своих хозяев. Черные драконы, конечно, такого стерпеть не могли – первыми напали на своих недругов. Так началась война без правил, постоянные смертоносные стычки в воздухе и на земле, вторжения в города и деревни, шпионские игры, похищения, убийства… И наконец создание завес, смертный бой двух драконьих королей… и резкое начало конца. Медленное умирание живой природы. Теперь уже никому не хватало мяса. И если белые и зеленые драконы неплохо обходились рыбой и овощами, то красным и черным стало совсем тяжело.

Так с чего вдруг Силун решил поголодать по собственной воле?

Лиандер нахмурился. Бросил орлу:

– Еще увидимся, Наори. Береги своего господина.

Эффектно обернулся драконом и устремился над городом к горным вершинам, к одному из замков в вышине – стройному, из серого камня, с множеством тонких ажурных башенок. В нем жил нынешний король черных драконов Тоос и его семья, включая племянника Силуна – единственного наследника.

Лиандер приземлился и обернулся человеком в замковом дворе, из которого через арку широкий проход вел в рукотворный сад. Зеленого дракона никто не останавливал. Благодаря Силуну он и после создания завесы чувствовал себя здесь как дома. Черный принц был крайне дисциплинирован, выдержан и не противоречил старшим. Он редко находил что-то достойным спора и противодействия. Но когда такое случалось, его упрямство поражало. А за Лиандера Силун готов был сразиться с кем угодно. Они подружились еще детьми, и сейчас их связывали не только симпатии и приятное общение, но и тщательно скрываемое одиночество. Все четверо драконьих принца потеряли хоть кого-то из родных, но у Силуна и Лиандера не было при этом ни братьев, ни сестер. И они продолжали называть братьями друг друга.

В саду благодаря усердному уходу садовников оставалось еще немного зеленого цвета – не совсем увяла трава, декоративный мох не потерял местами изумрудного и малахитового оттенка. Хрупкие белые цветы с поэтическим названием «звездное сияние» продолжали радовать взор, но и с них уже начали понемногу облетать тоненькие частые лепестки.

Силун стоял возле высокой сливы, прижимая к ней длинную узкую ладонь с таким напряжением, словно хотел впечатать ее в кору. Дерево было темно-желтым от корней до самой верхушки, а плоды, которыми оно решило порадовать хозяев, ссохлись и почернели. Лиандер ступал очень тихо, но Силун все равно услышал и медленно повернул голову.

Зеленого дракона поразило выражение лица друга – оно напоминало сейчас прекрасную маску, бледность которой еще сильнее оттеняла тяжелая волна блестящих черных волос. Но главное – он увидел, что в притягательной тьме огромных драконьих глаз сверкали не только привычные золотистые искорки, но и самые настоящие слезы. Что должно было случиться, чтобы черный принц заплакал?

– Здравствуй… – Лиандер неожиданно растерялся. – Я вот… пришел.

– Я рад тебе, – красивый голос с низкими нотками звучал как всегда спокойно.

Силун вновь отвернулся и погладил сливу кончиками пальцев.

– Ты знаешь, что это за дерево? – спросил он так, словно они не только что встретились, а продолжали начатый разговор.

– Кажется… я не ошибаюсь, его ведь посадил твой дедушка?

– Да… – черный дракон удержал тяжелый вздох. – Почему-то я решил, что уж она-то не увянет. Что дед защитит ее, где бы он ни был… Это же память… Была. Теперь все кончено.

Он резко отнял руку от дерева и сжал пальцы в кулак.

Потом, не торопясь, вновь расслабил кисть и подошел наконец к Лиандеру.

– Я помню твоего деда, – сказал тот, лишь бы что-то сказать. – Мы тогда были совсем маленькими, он рассказывал нам разные истории… Эх! Хорошо было летать друг к другу в гости безо всяких завес.

– Конечно. Когда дед посадил сливу, он сказал, что оставляет в ней частицу себя для нас. Ведь она будет цвести и в те дни, когда его не станет. А я подумал: «Дедушка, ты никогда не умрешь».

Друзья медленно пошли по каменистой дорожке мимо отцветших розовых кустов. Два юных дракона представляли собой довольно живописный контраст.

В Силуне все было четким и строгим – правильные черты продолговатого лица, изгиб темных губ, выверенные движения, прямая осадка. Голубовато-прохладный оттенок гладкой как мрамор кожи напоминал о том, что у его собратьев обычно пониженная температура тела по сравнению с драконами других мастей.

Он был, как всегда, в черном, длинная туника перетянута широким кожаным поясом, штаны очень аккуратно заправлены в короткие сапоги. И лишь в том, как свободно падали на плечи длинные шелковистые волосы виделась некая живописная хаотичность. Этот принц был ярким образчиком черного дракона – до безумия красивым, таящим под наружным спокойствием и прохладной отстраненностью источник яростных молний.

Лиандер не уступал ему в красоте, несколько проигрывал в росте и крепости сложения. Золотистые короткие кудри, белая рубашка, нарочитая небрежность в облике и манерах делали зеленого дракона прямой противоположностью другу. Но различны они были не только внешне, поэтому и не теряли друг к другу интереса.

– Твой дедушка был замечательный, – задумчиво проговорил Лиандер. – Мощный, добрый и мудрый дракон…

– Мудрый, верно. В душе копил настоящие сокровища, а вообще-то довольствовался малым. Дед и подумать не мог, что его сын станет королем, но так ненадолго… Знаешь, Лиандер, у нас говорят, что драконы начинают идти к закату, когда драконья ярость сменяется в их душах драконьей мудростью. И лишь познав всю глубину бытия, они погружаются в смертный сон.

Лиандер фыркнул.

– В таком случае многие из нас будут жить вечно. Мне кажется иногда, что наш мир умирает оттого, что его переполнили идиоты. Я тоже сделал сегодня жестокую глупость, о которой теперь жалею.

Он не стал продолжать, а Силун ни о чем не спросил. В отличие от Лиандера, не в его привычках было допытываться и что-то выведывать.

Они остановились у каменной арки, противоположной входу со двора, которая выводила из сада на открытую площадку. Та нависала над скалой, позволяя обозревать замки черных драконов и гигантские гнезда людей-орлов на соседних возвышенностях. Внизу ярко пестрели черепичные крыши человеческих домов. И над всем этим нависало непривычно серое небо. Лиандеру стало почти физически больно – он помнил, каким сияньем заливало раньше эту картину ослепительное солнце Апельшарда…

Силун также чувствовал нечто подобное. Он посмотрел на небо таким пронзительным взглядом, словно сквозь печальное марево хотел притянуть к себе отблески изначального света.

– Что тебя тревожит? – с непритворной заботой спросил Лиандер. – Ты ведь плакал, да?

Если вопрос и задел черного дракона, то он не подал виду. Только усмехнулся, пожав плечами.

– Поверишь, что я оплакиваю наш мир?

– Не совсем. Брат… с тобой что-то происходит. Неприятное и странное. И Тэнси знает, что именно, а я нет.

А вот теперь «змею» удалось уловить названного брата.

– Тэнси не мог ничего тебе сказать, – поспешил тот возразить.

– Ага, то есть было что говорить?

– Послушай…

– Скоро весь Апельшард начнет гадать, что за тайна у черного принца. Веспин уже что-то пронюхал.

Силун резко обернулся, хмуря густые темные брови.

– Что это значит?

– А то и значит… Окажись твой доверенный белый дракон чуть менее твердым…

И Лиандер рассказал о том, чему был свидетелем, впрочем, скрыв, что немалая порция боли досталась Тэнси от него самого.

Хладнокровный черный дракон в один миг вспыхнул грозовой молнией.

– Я убью его! – процедил он сквозь зубы, борясь с охватившим душу гневом.

– Так и знал, – обреченно вздохнул Лиандер. – Ничего нового. Наверное, мне стоило промолчать?

– Нет, – нехотя ответил Силун, с трудом успокаиваясь. – Ты даже не представляешь, какую оказал мне услугу. Значит, есть те, кто не боится прийти в священный сад со злым умыслом. А я-то надеялся…

Он повернулся к Лиандеру и положил ему руки на плечи.

– Поклянись, что никому не расскажешь о том, что сейчас услышишь. Пусть слухи расползаются от кого угодно, но не от тебя.

Зеленый дракон поморщился.

– Клясться? А это обязательно? Ты же знаешь, как я не люблю все такое…

– Мне достаточно твоего слова.

– Ну, хорошо-хорошо. Я буду молчать. Даю слово. Что происходит?

Силун ответил все-таки не сразу. Он сорвал засыхающий лист с плюща, живописно охватывающего арку, и принялся растирать его в пальцах.

– Возможно, я смогу воздействовать на саму суть нашего мироздания, – наконец произнес он негромко. – Существует пророчество. Его сначала изрекла богиня другого мира, а потом подтвердил Релиан. Душа цветка и кровь дракона. Они должна соединиться, как в самом начале…

– Белокрылый и Цветущая, – пробормотал Лиандер. – Любовь, сотворившая Апельшард.

– Да, но сейчас никто не говорит о любви. Только о союзе.

– Я ничего не понимаю.

Черный дракон снова стал напряженно всматриваться вдаль, и Лиандеру почему-то подумалось, что таким взглядом вполне можно проникнуть за грань мира.

– Да, – почти прошептал Силун. – Они вдвоем создали эту землю и это небо. Как такое повторить? Пересоздать? Невозможно. Но обновить… почему бы нет?

– Обновить? Для этого создатели должны возродиться. Но при чем здесь ты?

– Нет, они не возродятся, – прекрасное лицо черного дракона стало еще печальней. – Богиня объяснила: ткань любого мироздания может многое запечатлеть в своих узорах и впоследствии повторить. Она рассказала о своей младшей сестре, которая однажды превратила падающую звезду в человека. А потом уже сама основа их мира, которую они называют кружевом мироздания, повторяла подобное время от времени. Так в Орхиде появились люди-звезды.

– В Орхиде? – Лиандер был удивлен. – Не тот ли это мир, куда занесло твоего двоюродного брата?

Силун кивнул.

– Да, теперь это мир Тиана. И мы даже не знали раньше, насколько он связан с нашим! Ведь Цветущая, Апелла, была изначально цветком яблони, расцветшей в Орхиде. Именно там Белокрылый Шарди увидел ее и влюбился… Так что судьба вела моего брата не так уж слепо…

Тиан… Он родился раньше Силуна, хотя был сыном младшего из двух братьев. Силун в детстве восхищался им, пытался ходить за ним хвостиком, но тот мальчишку словно не замечал. Лиандер помнил, что он вообще был странным, этот молодой дракон, каким-то от всего отстраненным. Словно чувствовал, что рожден не для этого мира.

Силун задумчиво растирал в пальцах уже другой лист плюща.

– Богиня Хтин-Ре, одна из трех светил Орхида, Лиловая луна, благоволит Тиану. Ведь он спас сильфов, ее любимый народ. Я расскажу тебе потом эту историю так, как поведала мне ее она. Но сначала отвечу на вопрос. Да, Апельшард можно обновить. Пророчество четко говорит о трех драконьих наследниках. Трех, Лиандер, потому что твои предки произошли не от Белокрылого. Если один из нас возьмет в жены девушку-цветок из Орхида, обладающую живой душой, проведет ее через белый огонь по нашему обычаю, в его крови пробудится творческая сила создателей. Пока непонятно как, но он очистит этот мир.

– Звучит прекрасно! – воскликнул Лиандер. – Хотя и несколько туманно. И я, кажется, начинаю понимать твою печаль. Эта богиня, с которой ты, как я понял, уже успел как-то пообщаться…

– Ее зовут Хтин-Ре.

– Да-да… Она решила, что нужный наследник… и жених – ты?

– Тенси еще дитя, Веспин… ни одной девушке всех миров я бы не пожелал оказаться в его логове. Кроме того, Хтин-Ре, узнав, что гибнет родной мир Тиана, именно в знак признательности черному дракону решила поспособствовать нашему спасению.

– И двоюродный брат Тиана, конечно, самый логичный выбор. Пока я все равно мало что понимаю. Кроме того, что тебе почему-то этот выбор очень не нравится. Не хочешь спасать мир?

– Хочу, конечно, – Силун невесело усмехнулся.

– Ясно, не хочешь жениться.

Черный дракон медленно покачал головой.

– Я люблю другую.

Это известие ошарашило Лиандера куда сильнее, чем все, что он уже сегодня услышал. Следующий вопрос задал неуверенно, словно боялся спугнуть откровенность друга.

– Влюбился, значит… Неужели не взаимно?

Силун слегка оживился.

– Не могу читать в чужом сердце, но, судя по всему, взаимно.

– И всевидящая Хтин-Ре об этом не знает?

– Знает.

– Знает и все равно желает женить на своем цветочке именно тебя, чтобы исполнилось пророчество. Жестокая богиня.

– Нет, – лицо черного принца, как неярким отблеском угасающего солнца, осветилось чувством, которое он не мог уже скрывать. Губы дрогнули, в глазах отразилась нежность. – Нет, Лиандер, она не жестока. Напротив. Она хочет мне счастья. Хочет, чтобы в союзе с прекрасной доброй девушкой я поскорее позабыл свою любовь. Потому, что это она и есть… та, кого я люблю. Хтин-Ре. Я влюбился в луну чужого мира. И завтра ночью увижу ее в последний раз.

Глава 6

– Расскажи все по порядку, – попросил Лиандер.

– Хорошо…

Силун встал на самом краю площадки. Опасно, но даже сорвись он вниз, тело откликнется мгновенно, вызывая драконий облик…

– В последнее время я много думал о Тиане. Ему было чуть больше восемнадцати, когда он попал в плен, меньше даже, чем мне сейчас. В таком возрасте обычно не обращают внимание на путающуюся под ногами мелочь. Через три с лишнем года при попытке бегства из подземелий красных драконов его выдернуло в другой мир. Потом прошло еще пять лет… И пусть Тиан даже братом меня не называл, мне так захотелось увидеть его снова… Каким он стал? А еще… признаюсь, что понадеялся хотя бы во сне вырваться за пределы нашего бедного мира. Не самое разумное, в чем-то даже трусливое желание.

– Нормальное желание в нашем положении.

– Возможно. Но, как ты понимаешь, попасть в Орхид напрямую просто так нельзя. Я сотни раз прокручивал в голове рассказ дяди о том, как богиня Хтин-Ре устроила ему встречу с сыном в собственном маленьком мирке грез. Она может призвать туда кого угодно, и я мысленно просил ее об этом. Старался представлять Хтин-Ре по описаниям дяди. Засыпал с мыслями о ней. И она позвала меня…

Тогда Силун как-то сразу понял, что это уже не сон. Хотя тело ощущалось слишком легким и каким-то чужим, реальность окружающего почему-то не вызывала сомнений. Он слышал музыку другого мира. В созвучия, тягучие, как мед, искорками врывались россыпи нежного перезвона. Прохладный ветерок, пропитанный запахом мяты и лимона, касался кожи дракона сдержанной лаской. Тьма вокруг завораживала разнообразием фиолетовых оттенков, на ее фоне деревья казались черными. Их выступающие корни сизыми водорослями опутывала трава, а на ветвях расцветали звезды. Все здесь виделось призрачным и хрупким…

Несколько огоньков вспорхнули с веток, превращаясь в пылающих пчелок, и закружились у юноши над головой.

– Силун… – кто-то позвал его сверху серебристым тихим голосом.

Дракон поднял голову.

На широкой ветви одного из диковинных деревьев сидела девушка. За ее спиной трепетали четыре льдистых крыла, переливаясь зеленью и синевой. Лиловые волосы длиною чуть выше плеч развевались под порывами ветерка сильно вьющимися прядями.

Силун замер, не в силах выдохнуть. Даже не понимал, осталось ли вообще дыхание, или он постепенно развоплощается, сливается с этим странным местом.

И тут крылатая легко спорхнула с дерева и оказалась прямо перед ним. Взгляд дракона невольно скользнул по белым плечам и стройным ножкам, слабо прикрытым темной туникой. Потом он посмотрел девушке в лицо. Ее глаза, огромные, изящно суженные к уголкам, таили в себе тысячи звезд. Силун подумал, что подобных нет ни у драконов, ни у людей, ни у кого… Они могут осветить целый мир. Вот только что сокрыто в их таинственной синей глубине?

– Ты звал меня, – приветливо произнесла четырехкрылая. – Я смогла это понять, потому что много думаю сейчас о вашем мире. Когда Тиан заскучал по родителям и попросил меня устроить встречу с ними в мирке моих сновидений, я впервые коснулась Апельшарда. И почувствовала связь… Неожиданную. Очень интересную.

– Хтин-Ре… – прошептал Силун.

– Да, это я.

– Значит, мы в твоем сне?

– Мы оба сейчас спим. Моя луна не светит над Орхидом. А это место… – он обвела все вокруг плавным жестом, – это не Орхид. Это крошечный мир моих грез. Я сама создала его очень давно. Красиво получилось… Так что ты хочешь? Увидеться с Тианом?

– Не сейчас, – вырвалось у Силуна, и он сам этого не ожидал. Но ему и правда не хотелось, чтобы кто-то третий разрушил зыбкое призрачное очарование этих минут.

– Верно, – одобрила Хтин-Ре. – Тиан не знает, что творится с его родным миром. Может быть, расскажем, когда Апельшард будет спасен?

Она взглянула на дракона снизу вверх чуть лукаво и в то же время с чистой радостью – как ребенок, который делает сюрприз.

– Спасен? – он ничего не понимал, но сердце забилось чаще. – Это возможно?

– Да. Я сновидица и созидательница. Постигаю истинную суть вещей, и пророчества приходят ко мне. Вижу образы и слышу слова… это странно даже для меня. Но такова уж моя суть. Наш Орхид пропитан магией снов и созерцания, первые искры его жизни – поющие звезды – приснились однажды нашему создателю. Так все и началось. Я должна тебе многое объяснить. Хочешь сеть и послушать?

Конечно, Силун хотел. Он бы на что угодно согласился, лишь бы и дальше его слух ласкал серебристый лунный голосок. Тем более, если этим прекрасным голосом она поведает сейчас о спасении его мира. Но Хтин-Ре начала издалека. Ей нужно было, чтобы гость во все проник, понял и принял. Поверил ей. Лиловая луна действительно всей душой желала благополучия миру, из которого пять лет назад к ним пришел черный дракон и спас сильфов – народ, который она сотворила вдохновенно и с любовью.

Хтин-Ре объяснила, что не следует путать ее личный иллюзорный мирок, где они сейчас находятся, с реальным островом Грез в Орхиде.

– Сначала был только он – и все. И вечная ночь с поющими звездами. А потом продолжилось незримое плетенье, кружево мироздания разрослось до большого мира… Сейчас остров Грез сделался невидимым, и жителям Орхида сложно отыскать путь к нему. А ведь в каждой его травинке, в каждой озерной капле – память о начале начал. Мы жили там, три сестры, дочери воды и ветра, девочки с даром творения. Счастливое время! Нам дали свежесозданный мир, и мы наполняли его чем хотели. Мне снились сны о других мирах. Я гуляла в них и наслаждалась множеством красот. И то, во что особо влюблялась в своих снах, оказывалось явью уже здесь, в Орхиде…

Силун внимательно слушал, не переставая любовался живописными кудрями, точеной фигуркой, чуть подрагивающими хрупкими крыльями. Музыка слегка утихла, и теперь казалось, что плавные мелодии исходят от самой Хтин-Ре, стекают с тонких пальцев, с кончиков длинных ресниц, а в глубине темно-синих глаз искрятся звонкие нотки.

– Почему же ты стала луной, сновидица? – спросил он тихо.

– Потому что мои жизненные силы оказались не бесконечны. Можно сказать, что я умерла? Наверное, да. Но наша связь с Орхидом – неразрывна. Мы, три сестры, будем существовать, пока существует наш мир. Мы украсили его, как сумели, но не смогли вечно ходить по его земле. И сделались тремя светилами. Я была первой. Впрочем, успела сотворить собственный мирок – вот этот. Здесь я снова в облике юной девушки и чувствую так же, как когда-то…

– А что с твоей луной, пока мы здесь?

– Она уменьшилась настолько, что сейчас внутри моего сердца. Мы с сестрой, Белой луной, сменяем друг друга каждые две недели. Когда я выпускаю из сердца луну, сливаюсь с ней и восхожу на небо, Ионн-Ре, напротив, принимает человеческий облик. Она уходит на дно священного озера на острове Грез, когда-то породившего нашу матушку, и спит, пока я царствую над ночами Орхида. Но здесь мне лучше. Сама не знаю, иллюзорная ли это жизнь – или настоящая? В облике луны меня как бы нет… замирают яркие чувства и живые движения души… только вечность, бескрайняя тьма и засыпающие звезды.

Хтин-Ре мягко улыбнулась Силуну.

– Потерпи еще немножко, черный дракон, я скоро перейду к делу. Если я озвучу пророчество без объяснений, тебе оно покажется странным. А ведь ты под него подходишь лучше всех.

По губам Силуна тоже скользнула улыбка. Он провел ладонью по прохладной, чуть влажной траве, на которой сидел. Но как же хотелось прикоснуться к Хтин-Ре…

– Я, конечно, наберусь терпения, – ответил он, – но уже начинаю беспокоиться – справлюсь ли.

Свет ее глаз при пристальном взгляде на дракона блеснул чуть ярче, а потом вдруг слегка потускнел.

– Один из трех принцев-наследников, в которых течет кровь Белокрылого, должен жениться на девушке-цветке, – ответила она каким-то слишком ровным голосом.

– Жениться?

– Именно так. По обычаям драконов Апельшарда. «Душа цветка и кровь дракона» – это то, что я услышала, а остальное проявилось на ткани вашего мироздания, когда я вглядывалась в его узоры. Знаешь, в их основу вплетены нити кружева нашего мира… Слова и образы пророчества несут четкий смысл. Три крылатых наследника и вторая Апелла… белый огонь, через который вы, драконы, проводите своих невест при заключении брачного союза. И дальше – обновление, очищение. Проступает древний узор, пока еще бледный. Он отражает самый первый союз – дракона с ангельской кровью и цветочной девы родом с нашего острова Грез. И этот узор готов повториться… Даже не так – он требует повторения.

– И ты считаешь, что подходящий наследник – я?

– Но ведь это ты искал и звал меня. Ты сидишь сейчас рядом со мной и слушаешь рассказ о пророчестве, – Хтин-Ре протянула руку к черным волосам дракона и несмело к ним прикоснулась. В следующих ее словах прозвучало восхищение: – В тебе сильно наследие предков, я же вижу! Дар творения…

Силун, сильно взволнованный, задумался. А ведь и правда, кто кроме него? Тэнси и Веспин. Мальчишка и злобная тварь. Нет. Видимо, это только его миссия. Конечно же, ему очень хотелось стать спасителем Апельшарда. Но жениться…

О жениться черный принц пока не задумывался. Его жизнь состояла из учебы, тренировок, помощи дяде-королю. В свободное время он рисовал и писал стихи, которые никому не показывал, потому что считал, что есть мысли и чувства, которые нужно таить в себе. Среди волнующих образов мелькала, конечно, некая «она» как смутное виденье, но Силун не думал об этом много – драконы вообще не спешат заводить отношения.

Неясная тревога уже начинала заползать в его сердце. Силун верил Хтин-Ре, не мог не верить. Весь ее облик говорил о том, что перед ним не простое существо, что ей открыты суть и тайны миров. Но когда девушка-луна опускала взгляд, дракон видел, как подрагивают искорки звездного света на изогнутых ресницах. Он смотрел, как кружащий пчелкой огонек норовит усесться на кончик ее хорошенького носа, а она смешно его отгоняет. Как на белый лоб падает воздушная прядь сильно вьющихся волос, и Хтин-Ре отводит ее за ушко аккуратным жестом… В эти мгновения Силун не видел в ней богиню. Да, волшебная и неземная, но почему-то такая близкая… и, кажется, вполне постижимая.

Так хотелось погладить ее по щеке, но юноша мысленно себя одернул.

Не об этом надо сейчас думать.

– Душа цветка… Почему именно душа? – спросил он.

– Потому что в нашем мире до сих пор выращивают живые цветы, но они не имеют душ.

– Боюсь, я тебя не понимаю. Мне не встречались разумные создания без души.

– Простые растения тоже имеют подобие разума. А еще они чувствуют. Но душа – это не эмоции, не чувства. Это часть нашей сути, соединяющая нас со всеобщим мирозданием. Нота в его бесконечной мелодии. Тонкая нить в беспредельном плетении. Проще говоря – бессмертие. То, что превозносит нас над нами же, выбивая из привычного цикла «сон – еда – размножение – развлечения». Побуждает жертвовать собой ради других и любить до безумия… Создания без души вполне полноценны, но зациклены на себе и своих потребностях. Чаще всего это легкие, простые существа, живущие, чтобы жить, большего им не нужно. Умирая, они сливаются с воздухом, светом, землей, в каком-то роде тоже становятся частью мироздания, но теряют при этом личность. Далеко не все из них согласились бы променять простоту и легкость бытия на настоящее посмертие – начало новой жизни, что бы за этим ни стояло. Потому что чаще всего путь к нему лежит через страдание. И все же некоторые обретают душу…

– Но если все это так, то Цветущая, Апелла, тоже первоначально была цветком без души?

– Апелла – исключение. Знаешь, дар творения – великая и загадочная сила. Порой даже смертный может создать вторичный мир. Но не душу. На это мало кто способен. У меня и сестер иногда получалось. Редко, неожиданно, случайно. В какие-то слишком яркие или, напротив, тихие и сокровенные минуты. Моя сестра Ионн-Ре… Она чуточку влюбилась в нашего гостя, странника по междумирью – очень красивого дракона с белоснежными крыльями.

– Это был создатель Апельшарда?

– Да. К большому сожалению Ионн-Ре, он, побыв у нас немного, собрался покинуть Орхид. И тогда моя сестричка решила подарить прекрасному юноше цветок на прощанье…

– Странно такое слышать, – признался Силун. – Одно дело, когда ты просто говоришь о связи между нашими мирами, и совсем другое – живые образы…

– Понимаю тебя, – Хтин-Ре согласно кивнула и продолжила: – Надо сказать, что мы, три сестры, очень разные. Я восприняла от отца сущность ветра, Ионн-Ре – истинная наследница матери-воды. А самой младшей – Дэм-Рэ – достались блеск и сияние, что вбирает от звезд озеро, волнуемое ветром. Она из тех, кто умеет познать счастье в любом состоянии. Дэм-Рэ стала нашим солнцем. Но в те дни, о которых я веду речь, она была еще ребенком на земле Орхида. И все вокруг освещали только звезды. Ионн-Ре выращивала растения своей силой, давала им недостающее тепло. Ее любимицей стала яблоня на острове Грез. Это прекрасное дерево до сих пор там растет. Прощаясь с Шарди, Ионн-Ре побудила зацвести одну из веток. Я была там. Я видела… Сестра пробудила в яблоне новую жизнь… и создала душу. Один цветок, оторвавшись от соцветия, упал на траву, принимая облик милой девушки. Мы так и не поняли, почему это случилось. Но Шарди влюбился с первого взгляда и терпеливо ждал, когда девушка проснется… А когда та очнулась, когда легко ответила на чувство дракона, он словно переродился. Забрал ее с собой… остальное ты знаешь. Потом, уже столетия спустя, потомки Ионн-Ре научились создавать живые цветы, принимающие облик людей, но из них душу обретали единицы.

– Но раз так, то откуда сейчас появится вторая Апелла? – спросил юноша и с запинкой прибавил: – Моя невеста.

– Не появится, Силун. Появилась. Ионн-Ре создала ее так же спонтанно, как и первую. Просто, выйдя из священного озера, чтобы вознестись Белой луной на небо, сестра задержалась у любимой яблони. Ей показалось, что дерево грустит. Интересно, может быть, это потому, что где-то там, в неведомом нам посмертии, грустит из-за вас Цветущая, видя, что ее мир умирает? Как бы то ни было, Белая луна решила утешить яблоню, поделилась с ней своим светом… И снова упал на траву бело-розовый цветок, и снова воплотившаяся из него девушка спит, ожидая своего дракона, чтобы вместе с ним если не создать, то обновить маленький мир.

– Но точно ли это я? – неожиданно страстно вырвалось у Силуна. Да, он уже спрашивал и сам себе ответил. Да, сомнений на было, избранный – он. Дракон ощущал, как в груди растет что-то воздушное и волшебное, что-то небесно-чистое и мучительно-горькое, как предвестие великого наслаждения и жестокого страдания. Но была ли то загадочная сила? Дар творения, как говорила Хтин-Ре? Или же это просто… первая любовь?

– Силун, ты колеблешься? – Хтин-Ре заволновалась. – Хочешь отдать девушку другому дракону?

– Я… нет… не знаю, – принц в смятении провел по лбу тыльной стороной ладони. Если он в самом деле избранный – то какое имеет право отказываться? Но тогда зачем эта чудесная луна так смотрит на него своими полными жизни глазами и как будто чего-то ждет? – Хтин-Ре, могу я еще подумать? Могу я увидеть тебя снова?

– Конечно. Апелле, назовем ее так, нужно время, чтобы разорвать связь с яблоней и окончательно воплотиться, – Хтин-Ре говорила медленно, не сводя с красавца-дракона взволнованного взгляда. – И ты можешь еще подумать. Сейчас ты проснешься. Возьми, – девушка выпустила из кончиков пальцев лунный лучик и как кинжалом срезала завитушку своих волос. – Это чтобы ты не усомнился в том, что все это тебе не привиделось. Ничего другого дать не могу. Я – самое настоящее, что здесь есть. А сейчас еще и ты…

Силун благоговейно принял мягкие волосы в ладонь, они коснулись его кожи легко и нежно. И он не удержался, прильнул к ним губами, вызвав у Хтин-Ре почти испуганный протестующий жест.

– Да, нам дано немного времени для встреч, черный дракон, – сдавленно проговорила она. – Пока моя луна спит во мне, а по ночам светит над миром сестра… Мы могли бы, конечно, увидеться и в новом цикле, но… Нужно ли это?

Этот вопрос отрезвил Силуна. Она – светило другого мира. О чем он только думает? В этот миг перед глазами все поплыло…

Очнулся молодой дракон в своей спальне, роскошно обставленной в золотисто-темных тонах. Ни черных деревьев, ни пчелок-огоньков, ни четырехкрылой богини… И только пальцы напряженно, как самое драгоценное сокровище, сжимают шелковистую прядь лиловых волос…

Глава 7

– Так прошла наша первая встреча, – спокойно произнес Силун, не глядя на Лиандера.

Он рассказал другу все… почти. Скрыл свои непростые размышления и движения души, смелые порывы и надежды. Но Лиандер и так о многом догадался.

– Не понимаю я тебя, – в звучном голосе зеленого дракона прозвучало сочувствие, смешанное с недоумением. – Пророчество… Любое из них – лишь одна из вероятностей.

– Не стану спорить. Скажу только, что я спрашивал Релиана. И он подтвердил все, что предсказала Хтин-Ре. До последнего слова.

– Все слова можно всегда перетолковать иначе.

– Но что мне это даст? Ну, откажусь я от Апеллы – и мне все равно не быть с Хтин-Ре.

– Ты как будто бы даже не пытаешься найти выход.

– Я обязан исполнить свой долг.

– О, Белокрылый… Откуда это в вас? Казалось бы, воздушные драконы должны быть самыми свободными созданиями Апельшарда!

– Просто мы с тобой по-разному трактуем свободу. Я не приравниваю ее к привычке делать первое, что взбредет в голову.

– Это ты обо мне сейчас? Ладно, не отвечай. Так когда же здесь появится твоя Апелла?

– Возможно, даже завтра. Хорошо, что ты рассказал мне про Веспина. Я-то думал, что на первых порах эта девушка может пожить у белых драконов, привыкнуть к нашему миру. Я бы навещал ее каждый день. Но теперь, конечно, нет… Придется ей с самого начала поселиться в нашем замке. За завесой. Так далеко от почвы и воды…

– Мне ее жаль. Предназначили в жены мужчине из другого мира, записали в спасительницы, даже не спросили ее желания. Да-да, я понимаю, пророчество. А она – всего лишь цветок.

Силун ничего не ответил. Он осторожно запустил пальцы под рубашку, нащупывая на груди скрытый тканью медальон. В нем хранилась легкая прядка волос Хтин-Ре. Еще одна ночь – и это все, что останется у него от Лиловой луны. Кроме воспоминаний…

– Я понимаю тебя, – наконец произнес он негромко. – Но пойми и ты – судьба нередко решает за нас, ни о чем не спрашивая. А истинная свобода в том, чтобы превознестись над несбыточными желаниями, не стать рабом вечных сожалений. Мы – драконы. Мы должны быть выше того, что ломает более слабых существ.

– А как же сожаления из-за упущенных возможностей?

– В моем случае они неизбежны, что бы я ни выбрал. Но я справлюсь с ними.

– Конечно. Это же ты. Если уж влюбляться – так в богиню, если заняться чем-то важным – так спасением мира, не меньше. А я бы плыл по течению, как уважающий себя водный дракон. На твоем месте изыскивал бы возможность переселиться в Орхид. Встречаться с двоюродным братом, любоваться своем луной по ночам и ходить на свидания в ее сонный мирок… А найдется ли для Апельшарда другой спаситель – так это его трудности, нашего бедного мира.

– Я думал об этом, – признался Силун.

– Неужели? – непритворно удивился Лиандер.

– Да… Ведь были же и другие встречи. Каждую ночь я засыпал в своей постели и просыпался в иллюзорном мире Хтин-Ре…

И черный дракон, вопреки своей скрытности, уже не противился потребности выговориться перед другом. Рассказал Лиандеру о том, какими невероятными стали последние две недели его жизни. Как он проводил день за днем в нетерпеливом ожидании ночей. Мир словно перевернулся: днем он чувствовал себя неправильным, неживым, и его подавленность замечали многие. Совсем перестал есть и не мог объяснить никому, в чем причина… да и сам не понимал толком, почему кусок не идет в горло. Иногда с наступлением тьмы Силун не мог уснуть от волнения и злился на себя – ведь каждая минута бодрствования отдаляла миг новой встречи с Хтин-Ре. Но сон непременно приходил, а вместе с ним появлялась она…

С ней было легко и интересно. Она завораживала чистотой и мерцающим светом. Дракон и богиня много разговаривали, но иногда вместе молчали, любуясь сокровенной реальностью Лиловой луны. Каждый раз Хтин-Ре привносила в свой мирок очаровательные мелочи – специально для желанного гостя. Так однажды цветы звездных деревьев превратились не в насекомых, а в крошечных дракончиков. Силун и Хтин-Ре делились воспоминаниями, мыслями, чувствами. С каждым разом – все откровеннее.

До сих пор черный принц прокручивал в памяти знаменательный разговор.

– Я раньше надеялась, что вечная любовь существует, – в чистом голосе богини прозвучала тогда нескрываемая горечь. – Так сильно влюбилась, давным-давно, еще во плоти, на земле Орхида… Он был мальчишкой из другого мира, потомком джиннов. А я – дочь ветра и воды с даром творения. Мы встречались только в моих снах, но нам было достаточно… А потом меня не стало на земле – и родилась Лиловая луна. Я изменилась, но мой муж, Альджар, оставался привязанным к снам своей Хтин-Ре. Он, смертный, не мог умереть. А я – созерцательница! – не желала видеть его усталости и смятения. Полторы тысячи лет… лишь тогда мы поняли – любовь угасает в неволе. Я разорвала нашу связь. Отпустила душу Альджара, наконец позволив ему уйти в предназначенное посмертие, к своему народу… и оставить меня в вечном одиночестве.

Силун поднял на Хтин-Ре поднял горящий взгляд. Она отвернулась – слишком ярко золотились искры в черноте больших драконьих глаз. Его ответ прозвучал легким порывом ветра – стихии, родной им обоим. Неуловимый ветерок, готовый в один миг обернуться ураганом…

– Я хочу остаться с тобой вместо Альджара. Хочу жить в твоих снах.

И эти негромкие слова прочертили кровавую полосу в душе Хтин-Ре.

– Нет… Нельзя… – прошептала она. – Это не жизнь.

Потом повысила голос:

– Я никогда не сделаю с тобой такого!

Дракон спокойно возразил:

– Но ведь это же мой выбор. Да, ты светило… ясная луна моей души. Ответь мне так, как подсказывает сердце.

– Не надо быть всевидящим, чтобы меня понять, – Хтин-Ре отвела взгляд, и легкий румянец выступил на ее тонкой бледной коже. – Я уже не помню, как билось мое сердце раньше. Но сейчас оно отвечает тебе и едва ли не кричит! Вот только я не прежняя девушка, Силун, я – темное светило Орхида. Кто скажет, что случится с моим миром, если я стану нестабильной? А ты…

Вновь подняв темно-синие глаза на дракона, она призналась:

– Ты сводишь меня с ума. Согласившись встречаться с тобой оставшиеся нам две недели, я не представляла, как далеко все зайдет. Недооценила глубину твоих чувств. А что до моих… думала, что все уже в прошлом, что я больше никогда… Я ошиблась.

Силун слегка сжал ее пальцы – призрачно-прохладные, невесомые. И Хтин-Ре продолжила уже намного уверенней:

– Готов ли ты отторгнуть реальную надежду ради зыбкого счастья со мной? Твой мир погибает… Но я вижу в тебе дар творения, способность к созиданию, и ее не мне дано пробудить. Ты избранный, в этом нет сомнений. Нам обоим есть что терять – и это много, слишком много! А если все же потеряем… подумай… возможно ли вообще после этого счастье?

Силун молчал. Вспоминал неестественно пожелтевшую сливу, посаженную дедом… болезненное личико одного из новорождённых драконов… тревогу в глазах Лиандера, когда друг заговаривал о водной стихии… Он останется с любимой, бросит свой мир… Но его долг – постараться спасти Апельшард от медленной гибели. И если он упустит эту возможность… даже не попытается… Хтин-Ре права. Не будет после этого счастья. Ничего уже не будет.

– Хорошо… – слова давались ему как под пыткой. – Мы расстанемся. Я женюсь на Апелле.

Не выдержав, Хтин-Ре провела ладонью по щеке дракона. Ее взволнованное лицо было прямо перед ним. Затуманившийся взгляд, приоткрытые губы… Она хотела что-то сказать… может быть, признаться в любви. Но промолчала.

Об этом разговоре Силун Лиандеру не рассказал. Он погрузился в свои невеселые мысли, а посерьезневший зеленый дракон терпеливо ждал продолжения.

Ветер, несший в себе отголоски запахов затхлости и смерти, резким порывом взъерошил густые волосы Силуна, и юноша, вздрогнув, очнулся. Поправил растрепавшиеся пряди и обернулся к Лиандеру. Тот стоял, по привычке скрестив руки на груди, опираясь спиной на увитую плющем каменную арку. Взгляд его был невеселым.

– Я не знаю, что еще рассказать тебе, брат, – тихо сказал Силун. – Разве только то, что Хтин-Ре обещала, что этой ночью переместит меня во плоти в мир Орхид, на остров Грез. Там я встречу свою невесту и заберу ее в Апельшард.

– Ты влип, и влип серьезно, – ответил Лиандер, уже не чувствуя желания поучать друга. – Не знаю, как ты с этим справишься.

– Я справлюсь. В конце концов, драконы тоже заключают браки по расчету.

– Но они хотя бы знакомятся перед этим. Прости… тебе и так сейчас непросто.

– Я справлюсь, – повторил Силун. – И постараюсь сделать девушку-цветок счастливой.

Лиандер подошел к нему и ободряюще похлопал по плечу.

– Я в тебя верю, черный принц. А пока, может быть, поешь что-нибудь? Наори говорит, ты совсем перестал есть.

Силун улыбнулся.

– Он слишком уж обо мне беспокоится. Все хорошо. Но пойдем, я тебя угощу чем-нибудь.

– Если ты не будешь, так я тоже, у меня нет аппетита.

– Тогда, может быть, полетим к белым драконам? Выясним, как там Тэнси. И я скажу, что передумал оставлять Апеллу у них.

Лиандер слегка встревожился. Перед другом с четкими моральными установками он всегда старался казаться более совершенной версией себя. Плохо, если Тэнси проболтается Силуну о том, что попробовал на вкус жестокой магии зеленого дракона…

– Может быть, не стоит давать Тэнси понять, что ты знаешь о произошедшем? – осторожно начал Лиандер. – Он попал в руки Веспину, оказался в положении жертвы, и, я думаю, гордость мальчика сильно пострадала. Ему не понравится, что я тебе рассказал…

Силун кивнул.

– Да, ты прав. Я об этом не подумал. Тогда не буду его ни о чем спрашивать. А то, что яблоневый сад теперь не безопасен, он, наверное, и сам объяснит отцу.

– Конечно.

– Тогда полетели?

Черный принц бесстрашно сделал шаг с площадки вниз и обернулся драконом уже в падении. Лиандер покачал головой – другу явно хотелось острых ощущений. Еще немного – и Силун забудет о своем вечном спокойствии и выдержке. Сам он свободно раскинул руки, магический водный поток окутал его, превращая в чудесное крылатое создание. И Лиандер полетел вслед за черным драконом – грациозным и сильным, слегка золотящимся в лучах умирающего солнца Апельшарда.

Глава 8

Священный яблоневый сад раскинулся в самой сердцевине крошечного королевства белых драконов. К нему подступали деревянные постройки с широкими окнами и плоскими, местами поросшими мхом крышами. Эти просторные светлые дома, сплошь увитые вьющимися растениями, украшенные цветниками, всегда казались необычным продолжением драконьих садов. И сейчас словно увядали вместе с ними…

Силун и Лиандер подлетели к самому скромному дворцу Апельшарда – аккуратному двухэтажному особняку, лишенному какой-либо вычурности. По очереди опустились на широкую крышу, оборачиваясь людьми. Здесь, наверху, на специально обустроенной площадке белый владыка Релиан и его дети принимали гостей.

Лиандер присел на одну из скамей, аккуратно обитых плотной зеленой тканью. Силун же остался стоять, всматриваясь в розоватые облака яблочного сада. Ветер приносил оттуда благословенный запах ничем не омраченного цветения, и драконы вдыхали его полной грудью.

Минута проходила за минутой. Дежурящие внизу стражи должны были уже заметить появление гостей и доложить своим господам, но пока никто не появлялся. Наконец, перед юношами возник белый дракончик, окутанный легчайшим сиянием. Строением тела, небольшой безрогой головой и размашистыми перистыми крыльями он напоминал, скорее, удивительную птицу. Хотя тоже был покрыт чешуей – мелкой и блестящей, словно речной жемчуг. Длинный гибкий хвост с опереньем на конце, не имеющий ужасающих наростов, грациозно извивался из стороны в сторону.

Дракончик сменил облик, и перед принцами предстала девочка лет тринадцати-четырнадцати, в свободном длинном платье – жемчужно-белом, как и ее чешуя. Ее овальное личико с гармоничными, хотя и по-детски мягкими чертами дышало свежестью и чистотой. В двух светлых косах, уложенных в замысловатую прическу, каплями росы поблескивали алмазы.

– Принцесса Шелла! – Лиандер первым поприветствовал дочь владыки Релиана и сестру Тэнси.

Силун почтительно поклонился, девочка также ответила драконам вежливым полупоклоном. На ее нежных губах цвела улыбка, но в голубых глазах мелькали отблески плохо скрываемой тревоги.

– Здравствуйте, принцы, – произнесла Шелла звонким голоском. – Вы к отцу? Или к брату?

– Я хотел бы повидать владыку Релиана, – ответил Силун. – Он занят?

– Вообще-то да, – Шелла нахмурила бровки, явно пребывая в затруднительном положении, ей не хотелось нарушать законы гостеприимства. – Он сейчас в саду призрачных тюльпанов, и…

Она замялась.

Силун поспешил заверить:

– Спешки нет никакой, я, конечно же, подожду.

Он понимал – Релиан сейчас в очень странном месте. Широкая поляна поросла белыми тюльпанами, но на самом деле они – сгустки чистой энергии. Полупрозрачные, призрачно светящиеся цветы всегда вызывали легкое чувство тревоги. Словно побуждали прикоснуться к потустороннему… Многие верили, что вместе с древом-прародителем они таинственно связывают мир драконов с сутью общего мироздания. Именно там Релиан получал пророческие откровения и постигал их смысл.

А что сейчас? О чем думает владыка? На какие вопросы ищет ответ? Почему-то Силуну стало немного не по себе.

Шелла же обрадовалась.

– Ты всегда так учтив. Спасибо! Дорогие принцы, хотите, угощу вас крепким сидром? Я недавно уговорила одну из яблонь вместо цветения дать наконец плоды. Было непросто, но результат того стоил. Хотите? Да? Ведь хотите же!

– Конечно, – с милой улыбкой ответил Лиандер.

Девочка умчалась и скоро вернулась с кувшином сидра и с блестящими алыми яблоками.

– Вот, прошу. Угощайтесь!

Драконы не заставили себя упрашивать – подобного сидра и настолько больших сочных фруктов им нигде больше не подадут. И даже Силун сделал пару глотков и надкусил яблоко.

Шелла между тем завела разговор:

– Хорошо бы к нам Тэнси присоединился поскорей! А то он куда-то вдруг запропастился. Странно, старший брат обычно предупреждает, когда улетает даже в соседний лес. А тут оправился в яблоневый сад – нет и нет. Шен решил его поискать. Но я осталась, и хорошо, потому что тогда бы вас никто не встретил, и…

Звонкую болтовню Шеллы прервал подлетевший молодой дракон. Он сообщил, что владыка Релиан ждет черного принца в саду призрачных тюльпанов.

– Главный целитель предвидел визит Силуна? – серьезно спросил Лиандер.

– Нет, мой принц, – в тон ему ответил дракон-прислужник. – Но мы видели, как вы прилетели, и один из нас поспешил к выходу из сада, чтобы подождать владыку и доложить.

– Полетишь со мной? – спросил Силун Лиандера.

– Нет, ты же слышал, Релиан зовет тебя. А я побуду у воды, – юноша указал на темно-синий пруд неподалеку – тот прекрасно просматривался с высоты.

– Хорошо, прилечу туда.

Силун обернулся драконом, расправил блестящие кожистые крылья… Шелла некоторое время смотрела ему вслед.

– Как красив черный принц, – произнесла она с восхищением. – Его чешуя сверкает золотом!

– Не заглядывайся на него, – предупредил Лиандер.

– Почему бы и не посмотреть на то, что красиво? – легкомысленно ответила принцесса белых драконов. – Тебя проводить к пруду, Лиандер?

– Нет, благодарю тебя. Со мной не стоит церемониться, Шелла. Если у тебя есть какие-то дела – возвращайся к ним поскорее.

Он сделал большой глоток крепкого драконьего сидра. Наверное, лишний – в голове зашумело. Потом весело подмигнул девочке.

Принцесса слегка зарделась, поклонилась на прощанье и поспешила скрыться – дела у нее явно были.

Лиандер усмехнулся и допил сидр. На самом деле ему не слишком-то хотелось к пруду, ведь настоящей целью было – проверить воду. Если даже здесь с ней непорядок, то всему точно конец. Он просто-напросто боялся.

И все же надо лететь, не торчать же здесь вечно.

На пруду все еще жили своей простенькой жизнью кувшинки – как и в королевстве зеленых драконов. Хороший знак. Лиандер осторожно опустил руку в воду. Нормальная! Хвала создателям.

Он улегся на поредевшей прибрежной траве, закрыл глаза. Пустынное место, никого вокруг, а все же неправильная тишина. Тишина… А раньше столько звуков услаждало слух… Теперь лишь изредка раздастся птичий крик, цикада застрекочет – и тут же замолкает. Неужели близкая смерть распугивает всех, заставляет неметь в тревоге? Природе страшно, а драконы все еще надеются на что-то… И Лиандер вдруг поймал себя на мысли, что не верит в пророчество. Да, одна пара может восстановить то, что некогда создала другая, но тех, других, вела любовь. А не принудительная связь. Жаль, что он не подходит на роль спасителя. Может, сам бы женился на цветочке, выручил бы друга. А может быть, и нет…

Мысли начинали путаться, четкие образы – тонуть в сонном мареве. Все же слишком заборчивый сидр, не надо было…

Совсем близко хрустнула ветка. Словно кто-то пробирался сквозь кусты, растущие у берега, прямо к нему, Лиандеру… Сон тут же улетучился, сменившись острым предчувствием опасности, но зеленый дракон не подал виду, все так же лежал в расслабленной позе с закрытыми глазами. И лишь когда совсем рядом раздался едва уловимый шорох, резко приподнялся. Как раз вовремя, чтобы перехватить руку с кинжалом, заносимым над ним…

Короткая борьба, изначально неравная – нападавший оказался слабее. Отобрав кинжал, Лиандер на всякий случай полоснул им противника по руке – вдруг оружие отравлено реллимом, а потом прижал того к земле, придавил коленом. Отвел от лица врага спутанные черно-красные волосы. И нахмурился, неприятно удивленный. Мальчишка! Капельки пота на золотисто-смуглой коже, алый блеск в большущих глазах – красный дракон. Совсем еще юный, немногим старше Шеллы. Лиандер узнал его.

Младший брат Веспина и красной королевы Виты – молоденький принц Дениан. Личность крайне загадочная, потому что этот дракончик редко где показывается. Несколько лет его вообще никто не видел.

Дениан прерывисто дышал и смотрел на врага без страха, даже без ненависти, хотя в его не по-детски тяжелом взгляде не отражалось ничего хорошего.

– Вот это да, – Лиандер сильно тряхнул красного дракончика. Тот попытался вырваться, но не сумел. Хотел обратиться – но только золотисто-огненные змейки прошли по телу и потухли. Все-таки реллим. Лиандер почувствовал, как его охватывает самая настоящая драконья ярость, отлично подпитанная алкоголем. Будь он трезвей, может, вел бы себя иначе. А сейчас все происходящее казалось ему бредовым сном.

– Ты что это задумал, паршивец? – голос зеленого дракона звенел от злости. – Кто тебя подослал? Ваша королева? Отвечай!

Дениан стиснул губы.

Лиандер с силой сжал раненую руку мальчишки, коротко ударил его по щеке. Тот дернулся от боли, но даже не застонал.

– Я сегодня не духе, принц Дениан, так что не посмотрю, что ты еще дитя. И на тебе свою магию вновь опробую уже безо всякого сожаления. День уж у меня сегодня такой. С чего ты решил вдруг меня убить? Кто стоит за этим?

Дениан сделал новую попытку – на этот раз необжигающий огонь продержался чуть дольше на его теле, но обернуться драконом так и не получилось.

– Но ты ведь даже не знал, что я буду здесь сегодня. Я и сам не знал. И тем не менее… – хотя Лиандер и был пьян, но сумел связать факты. – Ты-то что здесь делал, огненная мерзость? Нападение на меня было импровизацией, верно? А что на самом деле замышлял? В последний раз спрашиваю по-хорошему.

За спиной вдруг раздался голосок Шеллы, взволнованно звенящий:

– Не трогай его, Лиандер! Он не может тебе ответить.

Зеленый дракон медленно обернулся. Вид юной белой принцессы поразил его – на нежном личике пылал румянец негодования, а свет, исходящий из ее глаз, напоминал белое пламя, которое они с Веспином уже видели сегодня – в глазах доведенного до отчаяния Тэнси. Вот только крыльев ей не хватало…

– Сестра, достойная брата, – пробормотал Лиандер. – Почему же этот паршивец не может мне ответить?

– Он немой.

Демиан закрыл глаза, чтобы никто не увидел в них слезы боли и стыда.

– Вот как… – зеленый дракон заговорил, медленно растягивая слова, он чувствовал, как пылкая ярость сменяется холодным бешенством. – Я не знал, что младший красный принц немой. И что он безумный убийца – тоже. Дениан, ты ведь сумасшедший? Как и все красные драконы, чьи предки отравили свою кровь пламенем огненных кошек… Ответь мне за него, Шелла, раз он сам не в состоянии.

– Я… не понимаю, что случилось, – голос девочки дрожал и срывался, и все же она держалась истинной принцессой. – Но ты не должен его мучить. Он ребенок!

– И что из того? – повысил голос Лиандер, в сердцах выпуская в шею Дениана порцию морозных игл. – Детей нельзя пытать и убивать, а взрослых можно? Сколько ему? Четырнадцать? Пятнадцать? Еще пара-тройка лет – и он станет хуже Веспина. Так не лучше ли сейчас покончить с этой дрянью?

– Нет, Лиандер, нет! Ты ничего не знаешь! – Шелла почти плакала, но по-прежнему вела себя как самый настоящий дракон, готовый защищать друга.

– Тогда снова спрошу: а что знаешь ты?

– Я не скажу.

У Лиандера вырвался злой смешок. Хмель уходил, оставляя ощущение внутреннего озноба и опустошенности.

– Да вы что, сговорились, что ли, все сегодня?

Он перевел взгляд на Дениана. Мальчик задыхался, из его горла тонкими струйками текла темная кровь.

Шелла с неожиданной силой оттолкнула Лиандера. А потом… он никак не ожидал услышать подобное от нежной девочки – белого дракона:

– Если ты еще хоть раз тронешь Дениана, я тебе жестоко отомщу!

Все интереснее! Так что же… не на тайную ли встречу с ней прилетел сегодня младший красный принц? Дети-то они, конечно, дети… Но и в их возрасте любовь никто не отменял. Или же ее подобие…

Чувствуя себя побежденным всей этой странностью, непонятностью, нелогичностью, Лиандер пожал плечами и отошел. Здесь определенно кроется какая-то тайна, и зеленый дракон пока что отступал, хотя и с большим сожалением, смешанным почему-то с тоской и тревогой.

– Хорошо, принцесса Шелла, – произнес он уже спокойно. – Ты отомстишь мне. Но пусть и немой дракон не попадается мне больше на глаза. Еще раз встречу красное отродье – и он об этом пожалеет.

«Надеюсь, этого все же не случится, – мелькнула наконец трезвая мысль. – Не хотелось бы, чтобы из-за такого сопляка красные драконы развязали войну теперь уже с зелеными».

– Прощай, принцесса. Скажи Силуну, что я перепил и отправился домой.

И Лиандер в самом деле скоро исчез в серых облаках.

Шелла не обратила на это внимания, она исцеляла Дениана своей духовной силой, приговаривая:

– Дени, ну зачем ты так? Зачем? Дени! Ведь он же… Все, молчу. Но неужели это лишь для того, чтобы Веспин взглянул на тебя благосклонно?

Дениан, все еще лежащий на земле, неотрывно смотрел на Шеллу, и его красновато-карие глаза медленно светлели. Потом он прикрыл их в знак подтверждения.

– Чудовищно! Ради одобрения брата ты готов пойти на убийство? Не верю. Я же не первый год тебя знаю. Дени… Ну как же так?

Юный принц не мог ей ответить, но в его вновь широко раскрывшихся глазах девочка видела давнюю боль, обреченность, упрямую гордость… И все это слагалось в одну непроизнесенную фразу: «Я красный дракон».

Глава 9

Полет всегда помогал усмирить хаос скачущих мыслей и прояснял сознание. До полной гармонии Лиандеру было далеко, но он немного успокоился. Хотя, конечно, поступок Денинана не выходил из головы. Юноша не понимал мотива. Веспин его терпеть не может, королева Вита тоже относится неприязненно, но это не повод для их младшего брата попытаться пырнуть кинжалом принца другого королевства. Одно объяснение – у мальчишки непорядок с головой. Не зря красные скрывали его от всех лет пять, наверное, не меньше. Еще эта немота…

Логичное объяснение, но в него не вписывалась принцесса Шелла. Хотя…

Никто не брезгует помощью белых целителей. Особенно, если это касается детей. Огненных драконов боятся и при этом презирают. За жестокость, гневные вспышки, а главное – за пожирание разумных существ. Но красные, как и все, любят своих родных. Вита вполне могла тайком привести больного брата к Релиану, владыке белых драконов. Правда, даже самые могущественные целители не способны вылечить всех без исключения. А Шелла, наверное, оказалась свидетелем неудачи и пожалела красивого мальчика. Кто знает, что там в голове у прекрасных принцесс… Дениан ответил на сочувствие привязанностью и… много ли надо для детской любви?

Конечно, они тайно встречаются. И сегодня красный дракончик где-то дожидался свою принцессу, пока та угощала гостей сидром и развлекала разговорами. Может, решил прогуляться у дворцового пруда, Шелла ведь задерживалась. А что, место красивое, уединенное, посторонние туда не заглядывают…

И увидел его, Лиандера. Приревновал? Или просто что-то переклинило в мозгу? Отравленный кинжал, наверное, носит с собой для самозащиты, а тут решил пустить в дело…

Но если так, то Шелла в опасности. Мало ли что еще взбредет в голову невменяемому мальчишке. Предупредить Релиана? Лиандер мысленно усмехнулся. Будет выглядеть пакостной местью драконышу, со стыда сгореть можно. Да и не его это дело. Пусть тщательнее смотрит за дочуркой главный целитель и провидец.

К тому же он не был уверен в правильности своих предположений. Возможно, за всем этим стоит какая-то тайна…

Усталость накатывала все сильнее. В этот миг Лиандер уже почти понимал красных драконов – он тоже готов был возненавидеть всех и вся. Скорей бы добраться до своего маленького, но красивого, удобного плавучего домика на озере… Там он завалится в кровать и забудет обо всем.

Лиандер давно уже не жил в коралловом дворце. Он отошел от королевской семьи, когда понял, что матери и отчиму хорошо и без него. Во всех знатных драконьих семьях власть наследуют старшие. С этим согласны драконы всех четырех мастей – если уж подчиняться, так более опытному и мудрому. Это же касается и правителей. И когда пошел второй год со дня исчезновения короля Седрика, сгинувшего, как болтали, где-то в землях красных драконов, править зелеными стала его жена Эльза. Юный Лиандер, тогда еще подросток, понимал: мать не просто так стала неразлучна с главным советником. Но на робкий намек, что отец, может быть, еще вернется, Эльза ответила:

– Пусть возвращается и забирает власть. Но не мое сердце. Твой отец меня предал, и я не хочу больше слышать о нем.

Кажется, вскоре королева пожалела о том, что слишком резко открыла ребенку жестокую правду. Принялась баловать сына как никогда раньше. Любви в этом было немного, и в юном принце развилось непомерное самолюбие. Постепенно он привык, что его желание – закон для всех. И только влияние Силуна как-то удерживало от превращения в аналог ненавистных красных драконов. Еще одна из причин крепкой привязанности Лиандера к черному принцу… Будучи неглупым, он и сам многое понимал, но уже мало что мог с собой поделать. Или просто не хотел.

Сейчас, подлетая к одному из нейтральных порталов, зеленый дракон снова вспомнил о друге.:«Силун ведь и правда молча плакал у сливы. Ему, может быть, не только больно, но и очень страшно. Что еще потребует наш мерзкий мир? Лучше бы и не спасать его вовсе».

Только крепкий сон мог немного развеять подступающее уныние. Драконы придают снам особое значение. Но не всем. В первой стадии, самой неглубокой, их сны походят на человеческие – сумбурные, хаотичные, рваные, плохо запоминающиеся. Но ярко взрывающие или, напротив, иссушающие душу чувства и эмоции позволяют углубиться во вторую стадию. Духовная сила драконов приподнимает их души над обыденностью. Сон начинает походить на путешествие в другой мир – полный откровений, возвышенный и хрупкий. И что бы ни встретилось там – гармония мелодий, полные значения образы, видения прошлого, прозрение настоящего – драконы осознают себя и пытаются исцелить и успокоить свои души.

Именно во второй стадии сна может произойти что-то очень интересное. Так Силун сумел коснуться в первый раз духа Хтин-Ре, которую призывал, зная лишь по чужим рассказам, о которой много думал. Так могущественные белые драконы порой прорицают будущее. Самые сильные из них способны сами вводить себя в состояние, подобное второй стадии драконьего сна, чтобы получить новое пророчество или подтвердить чужое. Что и сделал владыка Релиан после рассказа Силуна о возможном спасении мира.

Но есть и третья стадия… Силой воли любой дракон может углубиться в нее, едва ли не отрывая душу от тела. Такой сон подобен маленькой смерти. Его называют «бесконечностью», ведь в нем можно провести день, месяц, год, сто лет… Тело цепенеет, температура понижается, все жизненные процессы замедляются. Как рептилии зимой, драконы впадают в спячку, но их дух живет в странной безэмоциональной отстраненности от всего. Дух способен превозноситься над своим миром, исследовать чужие… Просто наблюдать за окружающим, не испытывая потребности хоть во что-то вмешаться. Чем дальше – тем сильнее оторванность души от тела, и третья стадия сна может перейти в настоящую смерть. В «бесконечность» впадают обычно молодые драконы из-за очень сильной боли и тоски или старые, уставшие от жизни. И все же волевым усилием можно прервать опасное состояние. И даже проснуться невольно, если дух в своих темных эфемерных блужданиях получает почему-то сильную встряску, вырывающую из безразличия.

Редко кто погружает себя в третью стадию сна, для это нужно особое потрясение или разочарование в жизни. И, конечно, Лиандер, летя домой, мечтал о второй – укрепляющей и исцеляющей.

Тем временем юный Тэнси был вырван именно из таких целебных грез, в которые невольно погрузился, лежа в траве у большого фонтана. Слишком измученный противоречивыми мыслями и чувствами, он не заметил, как уснул. А проснулся от громкого оклика, способного выдернуть дракона даже из «бесконечности». С трудом разлепив веки, Тэнси увидел носящегося над ним белого дракончика.

– Шен, привет!

В ответ тот превратился в мальчика, удивительно похожего на Шеллу – только его черты уже начинали приобретать мужскую твердость. Брат-близнец принцессы хотя и носил мантию по традиции белых драконов, но она была темно-синей с фиолетовым оттенком. И в такой же цвет Шен выкрасил волосы с помочью человеческой магии. Но как он ни приставал к магам, прося и чешую сделать синей, у тех ничего не получилось. Сестра иногда насмешливо называла близнеца «Индиго». Отец же, хотя и не одобрял, ничего не мог поделать с упрямым подростком. И только Тэнси было, в общем-то, все равно. До этой минуты… Взглянув на младшего брата, наследник белого владыки вдруг понял, что понимает нелепое бунтарство. И даже, пожалуй, одобряет… Стало как-то не по себе. Лишь капелька мучений по сравнению с тем, через что проходят пленники в подземельях красных драконов… и он уже смотрит на все иначе.

Шен не позволил брату вновь утонуть в самокопании, задав очевидный вопрос:

– А почему ты голый?

Тэнси растерянно оглянулся на валяющиеся у фонтана окровавленные тряпки, бывшие раньше его мантией. Шен тоже их заметил и нахмурился – точь-в-точь как Шелла.

– Попал в переделку, – серьезно ответил старший. – Но сейчас уже все в порядке. Будь добр, не говори никому, ладно?

– Что еще стряслось? – недовольно буркнул младший дракончик. – Ладно б меня на приключения потянуло, а тут ты…

– Мне правда не хочется рассказывать. Давай подлетим поближе к дому, я подожду в уединенном месте, а ты принесешь мне что-нибудь из одежды, хорошо?

– Я только на это и гожусь? – возмутился Шен, сверкнув голубыми глазами. – А довериться мне никак? Ну ладно, – он почти угомонился, наткнувшись на серьезный взгляд брата. – Не можешь так не можешь. Но если кому-то надо за тебя накостылять и выбить дерьмо из…

– Что за выражения? – в свою очередь вознегодовал наследный белый принц. – Следи за собой, малыш, ты дракон. Слишком много времени с людьми проводишь.

– Угу. И драться у них учусь, прикинь. Голыми руками. Все-все, молчу. Только хватит назвать меня «малышом» – я всего на три года младше тебя! А то смотри – брошу здесь. В драконьем облике в дом не влезешь, придется оборачиваться, и тогда все увидят, что ты голый.

– Тогда я разузнаю, кто из человеческих магов снабжает тебя свитками для окраски волос и мантий, и попрошу его в следующий раз придать им нежный розовый оттенок.

– Ах ты!.. Ну, ладно. Давай, догоняй!

Небольшой белый дракон взметнулся в небо и полетел со всей скоростью, на какую был способен. Тэнси превращение и полет дались не так-то просто, хотя он почти уже оправился. Но проиграть младшему братишке… ну уж нет!

Догонялки в облаках помогли отвлечься, подарили воздушную легкость телу и мыслям. Но когда Тэнси, переодевшись, наконец-то направился к скромному древесному дворцу, вернулось воспоминание. Там, у фонтана, во время загадочной второй стадии сна белый дракон увидел яблоневую ветвь. Лишь она пышно цвела среди изумрудной листвы. Тэнси тянулся к ней изо всех сил, желая прикоснуться к самому крупному, нежно мерцающему цветку… Но когда дотронулся до него – лепестки резко порезали палец и мгновенно окрасились кровью.

Настолько яркий сон требовал хоть какого-то толкования, и принц направился в место, которое не слишком любил – оно вызывало ощущение легкой тревожности, а он был не по-драконьи впечатлителен. Но пойти все-таки стоило.

Он и не предполагал, что может застать отца в саду призрачных тюльпанов. Да еще и не одного.

Сердце кольнуло чем-то острым. Печаль разливалась повсюду. Полупрозрачные цветки, так же, как и все окружающее, приобрели мертвенно-серый оттенок. И мгла наступающего мрачного вечера постепенно сгущалась над ними… А еще отец. Его лицо закрывала маска из дерева – простой белый овал с узкими прорезями для глаз. Владыка Релиан носил ее уже несколько месяцев, но Тэнси до сих пор не мог привыкнуть…

Рядом с главным целителем стоял Силун, спокойный и величавый, как олицетворение юной драконьей силы, но Тэнси не верил в эту непоколебимость. Черный принц вызывал у него двоякие чувства. Тот, казалось, слишком много таит в себе, и кто поймет, что сокрыто внутри? Конечно, Силун благороден, с добрымсердцем, но ненависть отравляет и его… хотя сейчас Тэнси уже мог это понять и принять.

Чуть пройдя вперед, он остановился, полускрытый стволами грушевых деревьев. Его не заметили.

– Я готов и умереть, если потребуется, – произнес Силун тихо, но Тэнси услышал. – Это предопределенность?

– Вероятность, – в мягком низковатом голосе владыки Релиана его сыну почудились нотки усталости и странного смятения. – Это не содержание пророчества, лишь возможное последствие его исполнения. Я не мог тебя не предупредить, но…

– Ничего не изменится, – чуть громче и уже куда тверже ответил Силун. – Я женюсь на девушке из другого мира. Заплачу любую цену.

– Выбор за тобой… Надеюсь, ты поймешь меня… я рад тому, что ты передумал оставлять ее у нас.

– Да, конечно, я понимаю.

– Прости мне мой эгоизм. Хотелось бы отговорить тебя…

– Не стоит. Скажите лишь, Хтин-Ре ведь не знала об этом?

– Не думаю, что богине другого мира открылось то, что идет из самой глубины нашего. Мальчик мой, мы до самых недр пропитали Апельшард кровью и ненавистью. Понимаешь? Теперь ему нужна не любовь, а жертва.

– Девушка останется жива?

– Эта линия судьбы открылась лишь для одного из драконьих наследников.

– Хорошо.

– Силун…

– Да, владыка?

– Я очень надеюсь, что ошибся. Хочу, чтобы ты был жив и счастлив.

– Спасибо…

– Не понимаю, кто такая новая Апелла… Мы говорим о ней, как о некоем волшебном артефакте, хотя девушка может оказаться орудием смерти.

– Это уже неважно.

Дальше Тэнси слушать не захотел. Во-первых, отвратительно было подслушивать, во-вторых… чувствовал, что уже не выдерживает. Его кровь, пролившаяся сегодня из-за Веспина в яблоневом саду у священного древа, сон, за разгадкой которого он пришел сюда, темное предсказание отца… Нет, сейчас нужно отступить. Не пытаться проникнуть в глубины неизведанного. Пусть все идет так, как предначертано. Будь что будет.

Глава 10

После отвратительной неудачи с белым принцем Веспин сразу же отправился домой. Он неторопливо летел к замку в облике могучего красного дракона, чья крупная чешуя впечатляюще отливала багрянцем. Кошке Лоре было дозволено прокатиться у него на спине.

На вершине невысокого холма раскинулся приземистый замок из темного камня. На его угловых зубчатых башнях постоянно горели ярко-оранжевые огни. Склон облепили большие и малые дома с подземными этажами, хозяйственные постройки – в них жили и работали прислуживающие королевской семье драконы и огненные кошки.

Превратившись в человека перед входом в замок, Веспин тут же утратил величавую неспешность. Он резким движением отстранил беззастенчиво льнущую к нему кошку и направился внутрь быстрым четким шагом. Длинные черные волосы, вновь распущенные, развевались у него за спиной, тонкие ноздри гневно трепетали. Принц гармонично вписывался в суровую, мрачную обстановку своего жилища, декорированного, конечно же, в золотисто-красных тонах.

Но если надземные комнаты замка выглядели строгими и аскетичными, то все изменилось, когда юноша по черной винтовой лестнице спустился вниз, в свои подземные покои. Его окружила утонченная роскошь – изумительной работы гобелены, шоколадного цвета мебель с мастерской резьбой, драгоценные безделушки… Золото и рубины вспыхивали загадочным блеском в сиянии свечных огней. Это было настоящее логово дракона – только в изысканно-цивилизованной варианте.

Веспин без помощи слуг стянул с себя охотничью одежду, накинул на голое тело длинный шелковый халат, расшитый огненными птицами и цветами. Если бы кто-то заглянул сейчас в покои принца, увидел бы впечатляющего высокого юношу с открытой мускулистой грудью и пылающими глазами. Но прекрасное лицо дракона искажала гримаса крайнего раздражения. Веспин не хотел признаваться, что злится в первую очередь на себя. Чувство вины, уколы совести… он не мог от этого избавиться, как ни старался. В памяти все время всплывал взгляд серебристых глаз Тэнси, полных боли и зарождающейся ненависти… А потом они вспыхнули белым пламанем…

– Злит все это неимоверно! И я прав, – пытался убедить себя Веспин. – Он сказал, что в красных драконах изначально заложено зло. Сам-то в это верит?

Доля истины в этих словах все-таки была. Кровь огненных кошек, с которыми сошлись далекие предки красных, еще сильнее напитала сокрытую внутри драконью ярость. Потомки получили в наследство не только красивый цвет чешуи, но вспыльчивый нрав, почти неуправляемый. А еще – животную алчность, способность поедать даже себе подобных…

Тяжело королям таких драконов. Как управлять огнем? Только пойти против своей сути, сделаться льдом. Вертис, отец Веспина, мог так, могла и Вита. А сам он – нет. Отец не стал бы на его месте колебаться, мучиться сомнениями, предаваться всяким глупостям, вроде ощущения вины и странной жалости к недругу. Король Вертис всегда был в себе уверен.

Веспин почувствовал себя измотанным. Так же, как и остальные, он решил немного поспать. Улегся на широкую алую кровать под балдахином, но напряжение не отпускало, и он не сразу погрузился в неглубокий беспокойный сон. Но даже и эту зыбкую дрему прервал оклик Виты:

– Веспин, вставай.

– Да, моя королева, – недовольно пробурчал принц, поднимаясь и пытаясь сообразить спросонья, что сестра забыла в его покоях. Хлесткая пощечина прогнала остатки сонливости. Невольно приложив ладонь к щеке, Веспин смотрел на Виту с изумлением, смешанным с нарастающей злостью.

Она никогда так не делала. Подражала отцу, становясь ледяной и недоступной, умела молча подавлять и смотреть как на пустое место. Но пощечина…

Блестящие зрачки Веспина потонули в пламенных отблесках. Он мучительно напрягся всем телом… и удержался от того, чтобы поднять в ответ руку на старшую сестру.

А молодая красноволосая женщина перед ним пылала гневом, как самая обычная драконица, словно отец и не учил ее много лет управлять эмоциями.

– Как ты посмел? – произнесла она наконец. – Как тебе в голову пришло издеваться над белым принцем, глупец?

– Убью Лору! – наконец взорвался Веспин, схватил с прикроватного столика терракотовую вазу и швырнул ее об пол.

А Виту его выходка наоборот привела в чувство.

– Не сердись на свою любимицу, Веспин, – ее красивый журчащий голос прозвучал уже негромко и чуть надменно, как всегда.

– Хвостатая предательница рассказала тебе все!

– Да, но я умею убеждать. Ты знаешь, мне твоя фаворитка неприятна, но в данном случае у нее не было выбора.

– Кошка клялась мне в вечной преданности.

– У всех есть свои уязвимости. Почему мы вообще говорим о ней?

– О чем нам говорить, Вита? Ты меня ударила.

Королева промолчала. Веспин знал, что она ни за что не извинится, даже если уже и сожалеет о своей несдержанности. Но если она сейчас…

– Давай все же поговорим, брат. Как насчет кувшинчика малинового вина?

Дракон прикрыл глаза. Так и есть. Он слишком любит вкус малины, особенно с кислинкой, это его слабость. А сестра знает и пользуется! Что же делать? Может, тоже успокоиться и простить?

Вскоре они уже сидели рядом на низком диванчике в соседней комнате с полными бокалами, и Вита тихо, но убежденно выговаривала брату:

– Не мы создали наш мир. Не мы, увы, установили его законы. Не мы дали белым драконам особую силу и неразрывно связали их с землей Апельшарда. Тем более, что сейчас все устали от войны. Все, Веспин. Да, понимаю, тебе славы и подвигов не досталось…

– При чем тут это? – перебил он ее. И продолжил, сделав небольшой глоток из бокала: – Отец убит. Какое перемирие? Я еще не отомстил.

Королева устало вздохнула.

– Тебе нужно уже учиться шире смотреть на вещи. Даже красные драконы понимают, что сейчас надежнее пытаться сохранить свое, чем отбирать чужое.

– Что бы мы ни делали – наши подданные будут недовольны. Не завидую я тебе, сестра. Управлять неуправляемым… Пытаться дрессировать огонь…

– Спасибо за сочувствие, но ты мой наследник – это во-первых, и сам должен учиться такой дрессировке. Во-вторых, если сочувствуешь – не создавай мне лишних трудностей. Никто не поддержит твои воинственные порывы и вражду с Тэнси. «Серебряный цветок» – так его называют. Не говоря уже о проклятье…

– Какое проклятье, Вита? Мы и так уже все прокляты. Не я верю в это.

– А я верю. И представь себе, мне не наплевать на то, что будет с тобой. И вообще ни на что не наплевать. Увы, основы нашего мира истончились, но зачем же их преждевременно ломать?

– Да? А тебе вообще известно, зачем я это сделал?

Вита, пригубив вино, посмотрела младшенького с легкой насмешкой. В зыбком полумраке подземной комнаты эта женщина казалась продолжением тревожного смутного сна – окруженная ореолом рыжевато-красных волос, в открытой одежде, легкими складками стекающей по красивому, по-драконьи сильному телу. Но Веспин смотрел на чеканное лицо с крупными правильными чертами, и вновь отмечал сходство с покойным королем. К своей печали, сам он на горячо любимого отца был не похож.

– Понимаю, – продолжил Веспин, недовольно скривив губы. – Кошка выложила все.

– Все-все, дорогой братец, не сомневайся. Даже причину, по которой ты послал ее к целителям шпионить. Ведь она чисто случайно подслушала кусочек разговора черного и белого принцев о пророчестве и спасении мира, правда? Изначально цель была другая.

Веспин не переставал усмехаться, хотя ему было не по себе. Лора и правда была его постоянной шпионкой благодаря необычным способностям, и он был уверен, что уж она-то хранит его секреты.

– Вы вместе следите за Денианом, правда?

– О, да, моя королева! – выпалил Веспин. – Хотелось проверить слухи – правда ли, что ваш любимый маленький братец, ваше огненное величество, невесть зачем тайком мотается к белым драконам.

Вита нахмурилась.

– Прекрати это. Если Дени делает что-то не то, я сама разберусь.

– И накажешь мальчишку, если он того заслуживает?

– И накажу

– Не верю.

Королева продолжала смотреть на юношу серьезно, почти печально.

– Вы так похожи… мои братья.

– Меня это не радует.

Старший принц и сам не понимал своего предубеждения против младшего. Он часто ловил устремленные на него восторженные взгляды Дениана. Наверное, в детстве он и сам так же смотрел на отца… Иногда Веспину было стыдно за свою неприязнь к мальчику, но он ничего не мог с ней поделать. После смерти матери, странной и темной, маленький принц исчез на пять лет. А когда вернулся – оказалось, что он разучился говорить. Вита объясняла, что из-за потрясения ребенок впал в «бесконечность» – глубокий мертвящий сон, длящийся годами. Веспину почему-то слабо в это верилось. В висках настойчиво стучало: «ложь», «ложь», «ложь». И он подозревал мальчишку в самых злостных пакостях. Да и что это за дракон такой – немой и болезненный.

– Веспин… Пообещай мне…

– Я не буду ничего тебе обещать, – отрезал юноша. – И мне не нравится, что ты вмешиваешься в мои дела, о моя сестра и королева. Я такой же красный дракон, как и все. Я не люблю, когда меня берут под контроль.

– Вот именно – как и все. А должен быть наследником! Отец учил меня обуздывать эмоции, оставаться холодной перед бушующим огнем. И неважно, что внутри горит такое же пламя. Король был суров со мной, даже жесток, потому что не мог иначе. Но ты… Тебя отец щадил. Он очень любил тебя.

Веспин вздохнул. О любви красные драконы почти не говорят. Но это не значит, что ее нет.

– Я скучаю по нему, – признался он, прикрывая свои большие ярко блестящие глаза, словно они могли выдать какой-то важный секрет. – Король Вертис… чудовище для всего Апельшарда. А для меня он был самым важным существом на свете. Не мать и не брат. Ты похожа на него, Вита… И я хочу быть откровенным с тобой. Честное слово, я предпочту гибель мира спасению из рук Силуна. Только не он, не сын убийцы нашего отца. Мне наплевать на то, что это был честный бой. Я должен узнать тайну. Мне это необходимо.

Драконица пожала плечами.

– Релиан точно знает ее. Силун наверняка в первую очередь посоветовался с белым владыкой и только потом доверился его сыну. В отличие тебя, я буду исходить из этого.

– Релиан? – Веспин рассмеялся почти по-мальчишески. – Ты дала мне пощечину за принца – а что намереваешься сотворить с самим владыкой?

– Придумаю что-нибудь, – легкомысленно отмахнулась Вита. – Не делай ничего сам, получится плохо.

– Вот спасибо! – Веспин хотел добавить что-то ядовитое, но в дверь робко заглянула Лора.

Лицо молодого дракона приняло ледяное выражение, подсмотренное у Виты.

– Брысь отсюда.

У кошки был несчастный вид.

– Лора пришла сказать… Ее Величество ждут на малом совете.

– Почему вдруг ты пришла доложить? Никого другого не могли послать?

– Неважно, – перебила брата Вита. – На малом совете тебе не обязательно присутствовать, отдохни. Ты выглядишь утомленным.

– Ну спасибо за дозволение.

– Не язви. Потом договорим.

И Вита, поднявшись легко и грациозно, несмотря на высокий рост и крепкую фигуру, величаво вышла из комнаты. Веспин встал, чтобы проводить сестру. Потом, так и не садясь, снова взял бокал с малиновым вином.

– Пошла вон, – бросил он Лоре, взглянув на нее исподлобья.

Но огненная кошка не спешила уходить. Она прижала ушки к голове, хвост уныло повис.

– Принц не простит Лору?

– Принц имел глупость доверять тебе тайны, но ты трепло и предательница.

– Королева Вита сурова. У Лоры много родных – маленькие кузены, племянники… Королева сказала, что скормит котяток драконам… она уже приказала…

– Мне все равно. Вон.

– Лора может вновь заслужить доверие хозяина, – это был не вопрос, а утверждение.

– Никогда.

– Лора предательница, – смиренно согласилась девушка-кошка. – Она не хотела, но предала принца Веспина, а сейчас предаст и королеву.

На миг дракон забыл о гневе.

– Это ты о чем?

– Лора так и не выяснила, зачем принц Дениан тайно летает к белым. Но она вызнала кое-что другое о младшем принце. Это страшная-страшная тайна! Никто не знает. Лора услышала… когда следила за младшим господином в замке. Ваша кошка умеет быть бесшумной, беззвучной, невидимой…

– Да говори же наконец! – не вытерпел Веспин.

Кошечка навострила ушки, прислушалась – нет ли кого рядом? Потом приблизилась к дракону, потянулась к его уху.

– Лоре очень страшно говорит такое! За такие знания убивают. Пусть принц убьет глупую кошку… но она скажет. Она сама слышала, вот этими ушами… Королева Вита говорила с принцем Денианом. Она запрещала ему выходить из замка. Чтобы случайно никто не узнал, что младший принц не сын короля Вертиса. Он незаконнорожденный. Его отец – Седрик, король зеленых драконов.

Веспин уронил бокал.

– Лжешь.

– Лора клянется дорогими ее сердцу котятами – кузенами и племянниками – что сказала правду.

– Тогда почему… почему, во имя Белокрылого, немой бастард до сих пор жив?!

Лора опустила голову.

– Это знает только королева Вита.

Глава 11

Если бы это оказалось неправдой! Но Веспин понимал, что Лора не солгала. Рыжая кошка опасливо поглядывала на дракона блестящими круглыми глазами, а он не спешил ей отвечать. Драматичные события всплывали в памяти. Сопутствующие им странности и загадки теперь получали объяснение.

Веспину так и не сказали, куда подевалась мать. Потом он узнал – в то же самое время исчез и король зеленых драконов. Теперь-то ясно… За всем стоял отец. Как и подобает, прикончил изменницу и ее любовника. Наверное, собирался убить и бастарда, но что-то помешало. Вита! Вита прятала младшенького. Все верно. Дениан вернулся в замок почти сразу же после гибели короля Вертиса.

«Вита, Вита… Просто бесит. Неужели даже тебе нельзя доверять?»

Все драконы тяжело переносят измены. Да, они не всегда создают пару на всю жизнь, как это делают черные орлы, но верность у них в крови. Случаются, конечно, и браки по расчету, и расставания. И все же традиционно заключаются союзы по любви – до самой смерти. И потому открывшаяся измена – разрыв навсегда. Этого драконы не прощают. Но сородичи Веспина и здесь пошли дальше – нарушивших верность убивают собственноручно. Мало того – расправляются с рожденными от измен детьми. Сердца, не склонные к любви, не знают сострадания.

Веспин, впрочем, никого жалеть и не собирался. Лора робко потерялась лбом о его плечо, мягко провела пушистым хвостом по ноге… Потом, осмелев, уже чисто женским чувственным жестом прикоснулась к открытой груди дракона. Тот словно очнулся и резко отбросил ее руку.

– Приведи ко мне Дениана.

– Лора приведет…

Веспин с ухмылкой погладил нежную шейку девушки-кошки… чтобы через мгновение слегка придушить фаворитку.

– Еще раз предашь меня, – отчеканил он, – или обманешь – умирать будешь тяжело. Иди.

Лора бесшумно выскользнула за дверь, и Веспин перевел дыхание. На сердце стало еще гаже… Он пытался успокоиться, глубоко вдыхал душноватый подземный воздух, пропитанный ароматом воска и персиков. Но даже примешавшийся к ним отголосок любимого запаха малины не принес удовольствия. Тишина, глухая, давящая. Лишь сухо, бесстрастно потрескивают свечи… Одна, догорев, резко погасла. Менять не было желания, да и особого смысла тоже – драконы видят в темноте. Но никто не любит полный мрак…

Подобный мрак растекался сейчас в душе Веспина. Да, мать почему-то всегда вызывала у него неприязнь, но ведь такое и помыслить невозможно! И что может быть омерзительней – она связалась с королем зеленых в годы войны…

– У нас есть свои законы чести, – произнес Веспин, словно разговаривая с тишиной. – Даже если нам в них все единодушно отказывают…

Дверь растворилась медленно, почти бесшумно. Молоденький дракон спокойно подошел к старшему принцу, встал перед ним, аккуратно сложив руки на груди. Худенький, не очень высокий, он казался хрупким ребенком рядом с мощным братом. А тот отметил про себя: «Вырядился во все черное, словно один из этих зазнаек воздушных… раздражает!»

В шелковистых волосах Дениана, длинных и гладких, играли огоньки. Отливали вишневым цветом в полумраке большие миндалевидные глаза – точь-в-точь как у брата. Как у матери....

И это сходство виделось теперь Веспину циничной ложью, надругательством над самым важным…

«Отец, каково тебе было?»

– Ты знаешь, – произнес он утвердительно.

Младший принц кивнул.

– Расскажи, – потребовал Веспин.

Во взгляде Дениана отразился вопрос.

– Расскажи, когда ты узнал правду, – уточнил старший брат. – И… как умерла наша… эта предательница.

Дениан постоял немного, невольно опуская голову под сверлящим взглядом Веспина. Потом достал из кармана легкой куртки карандаш и книжечку в потертой кожаной обложке.

Проявляя чудеса терпения, старший принц ждал, замерев, словно статуя роковой судьбы. Горящий взор, вовсе не застывший, не предвещал ничего хорошего.

Наконец Дениан протянул ему запись.

«Я не знал. Мать забирала меня в подземный дом за пределами завесы. Пока я спал, приводила зеленого короля посмотреть. Однажды я проснулся не вовремя. Кто-то чужой назвал меня сыном.

Я растерялся и сделал вид, что все еще сплю. Потом много думал об этом, но боялся спросить. Вита все рассказала, уже позже. Однажды она подняла меня с кровати, была так бледна и напугана! Отец велел ей привести меня в самую большую залу.

Мы пришли туда. Мать гневно кричала на отца, а он молча на нее смотрел. А потом принял драконий облик. И откусил ей голову. Обернулся ко мне, ударил хвостом. Дальше – забытье».

Веспин раздраженно выдернул исписанную страничку из книжечки и разорвал в мелкие клочья. Горечь разливалась внутри.

Отец… он был предан любимой женщиной в годы, когда земля обильно окрашивалась кровью. И Вита… Сестра знала позорную тайну. Она была заодно с предательницей!

Потеряв жену, красный король начал свирепствовать. Но однажды он вдруг притянул к себе Веспина и с непривычной лаской погладил по щеке.

«Сын… – прошептал он тогда. – Мой единственный сын».

Как же ясны теперь эти слова! Они означали не только то, что Дениан погиб вместе с королевой, как раньше считали. В чем и отец не сомневался…

– Наш король думал, что убил тебя?

Мальчик кивнул.

– Вита тебя спасла! Всех обманула?

Никакого отклика.

– Значит, так и есть, – сделал вывод Веспин. – Где она тебя прятала?

И вновь ничего.

«Маленький мерзавец, не шелохнется даже. Но… как будто яблочным запахом повеяло… вот же причудится».

Старший принц вдруг устало рассмеялся.

– Ну конечно же! У белых драконов…

Дениан дернулся и выхватил у Веспина свою записную книжку.

«Брат, не мсти им! – начертал он поспешно. – Они ни в чем не виноваты! Просто выполняли долг целителей».

В ответ получил уже привычный жесткий взгляд исподлобья.

– О них я подумаю потом. А вот ты…

Подошел к мальчишке вплотную, больно стиснул в горячих сильных пальцах его подбородок.

– Как ты смеешь все еще называть меня братом?

Дениан застыл.

Веспин плавным движением извлек у него кинжал из-за пояса и слегка вдавил лезвие в горло дракончика. В густом полумраке братья по отцу смотрели друг другу в глаза. Дениан видел безжалостность – ни капли колебаний. Но на самом деле…

Если бы в темных глазах младшего отразилась хоть тень испуга или, напротив, горделивый вызов – старший перерезал бы ему горло в тот же миг. Пусть и спустя годы – исполнил бы волю отца. Заодно отомстив Вите за предательство… Вот только…

В жгучем взоре – отблеск грусти и горечь сожаления. И хорошо развитым драконьим чутьем Веспин ощутил – мальчик уже смирился с тем, что может лишиться жизни в соответствии с жестоким старым обычаем. Но горько ему, что умрет он от руки любимого старшего брата.

Для наследного принца это ничего не значило. Наверное, так… Но рука почему-то словно налилась тяжестью. Что-то внутри восстало и яростно сопротивлялось убийству. Веспин любил повторять: «мне наплевать». Вот и сейчас ему было наплевать на любовь мальчишки, на его сожаление и затаенную тоску. Так почему же…

Не сумев себя пересилить, злясь невесть на кого, старший принц бросил кинжал на пол и ударил брата по лицу, сбивая с ног. И не смотрел, как тот поднимается, вытирая кровь с уголка разбитого рта. Вместо этого жадно приложился к недопитому бокалу с любимым малиновым вином. Почему-то запах крови, смешавшись с букетом сладких ароматов, вызвал легкую тошноту. Странно все это…

– Зачем носишь с собой кинжал? – словно выплюнул Веспин наконец.

Дениан поднял упавшую записную книжку и письменно ответил:

«Чтобы защитить себя или убить врага».

Веспин, едва взглянув на запись, удивленно приподнял бровь.

– Да ну? И кто же твой враг?

Снова карандаш, спотыкаясь, вывел несколько слов на белой страничке:

«Случайно встретил Лиандера и пытался его убить».

– Что? Лиандер…

Веспина вновь начал душить нездоровый смех.

– А вот об этом я и не подумал! Это же… это… я ведь разделяю сомнительную радость быть твоим братом наравне со скользким змеем. Какая мерзость…

И тут Дениан гневно нахмурился. Что-то быстренько настрочил в своей книжечке и сунул ее Веспину под нос.

«Я его не знаю. И знать не хочу. Он мне безразличен. Ты – мой брат. Только ты. И я – красный дракон».

– Вот, значит, как…

Пройдясь туда-сюда по комнате с бокалом, Веспин посмотрел на дракончика уже с нескрываемым любопытством.

– Решил доказать приверженность нашему роду, убив зеленого братца? Пролив ту самую кровь, что делает тебя изгнанником по сути? Пусть даже Вита и пошла против всех правил и обычаев… Знаешь, а в этом что-то есть. Не ожидал от тебя. Так почему не убил?

Смуглые щеки Дениана вспыхнули ярким румянцем, и все же он признался, сгорая от стыда:

«Он оказался сильнее».

– А вот этого как раз ожидать стоило, – пожал плечами Веспин. – Ладно, иди. И оружие свое подбери. А я еще подумаю, что с тобой делать. Но запрещаю тебе хоть что-то рассказывать Вите. Ты понял… братец?

Дениан кивнул.

– Хорошо. Ступай.

На лице мальчика проступила странная гамма чувств, но он спокойно поднял кинжал, поклонился Веспину как старшему, развернулся и вышел.

Оставшись в одиночестве, наследный принц пытался задавать себе вопросы – и не находил ответов. Все, все неправильно! Все должно быть иначе. Но… как?

Глава 12

Время в двух мирах, таинственно связанных между собой, течет единым потоком, никогда не отставая, не убегая вперед. В Апельшарде драконьи принцы, кроме Силуна, глубоко погрузились в сновидения. Трое юношей отдыхают от волнений и всеобщей безнадежности, четвертый готовится к шагу, который решит его судьбу. А в Орхиде тем временем просыпается Лиловая луна…

Хтин-Ре проявилась бледным сиреневым светом над священн