Забвение

«Свет даруют тому, кто через тернии бежит вперед»

«Вы когда-нибудь стояли у совершенно незнакомого места, ощущая, что именно здесь положите незамысловатое начало концу? Что именно вы можете вершить чью-то судьбу, сделав шаг вперед…?

Я? Да, черт возьми, именно это сейчас и происходит… Как принято в человеческом мире: На бога надейся и сам не плошай…»

Солнце практически зашло за ту высокую, лесную гору. Я откидываю голову назад в надежде увидеть на небе хотя бы какой-то знак о принятом решении, а оно пустое. Ни облаков, ни маленькой звездочки, освещающей это полотно надо мной. Вновь опускаю взгляд на величественный готический замок впереди, пока сомнение глубоко таится в душе… Роскошный и многовековой. Серые и толстые стены, четыре башни, шпили которых уходят ввысь. Из углов прорастает темно-зеленое растение в виде паутины, обрамляющее старинную кладку. Массивный таежный лес, простирающийся на десятки километров дополняет его устрашающий вид, скрывая от чужих глаз. Кажется, тут даже боятся летать птицы из-за постепенно обволакивающей тьмы. Вроде крылья крепкие, а где поджидает широкая ветка, одному дереву известно. А раз ты не ожидаешь легкого полета, то смелости будь добр наберись, пока крылья сами не отпали.

И вот я делаю шаг вперед по вымощенной дорожке, затем второй, третий, а это проще чем казалось. Берусь за увесистую ручку в виде кольца и с опаской открываю тяжелую коричневую дверь. Она подается со скрипом и наконец мои глаза расслабляются от небольшого количества света. Лицо обдувает сухой теплый воздух и ладони перестают дрожать, ведь рукава тонкой изумрудной мантии, как и вся ткань в целом, не справились с задачей согревать мышцы и защищать кожу от порывов ветра.

Здешний климат оставляет желать менее суровых ночей, когда температура опускается до смешных двенадцати градусов и более прохладных дней, чтобы не потеть как при тренировке в невыносимых тридцать. К подобному извращению следует привыкать на протяжении нескольких месяцев, не говоря о неделе, которые я провела в пути на своих двух родных ногах.

Передо мной открылся перекресток огромного коридора, где от пола до потолка было приблизительно метров пять. На шершавых стенах, как и снаружи из серого камня, но уже хорошо обработанного, покоились картины, рамки с фотографиями и записями, а на полу расстилались бордовые длинные ковры по всем канонам высшего общества.

Антураж и первое впечатление были равносильны моему первому посещению склепа и подземных адских ходов, что вообще не подогревало оптимизм, напоминая о не очень приятных событиях прошлого.

Маленькие подвешенные электрические свечки, создавали полумрак, а идеальная тишина, помимо стука моих ботинок, напрягала до трусящихся конечностей. Я убедилась, что технологии двадцать первого века успешно нашли место в Сибирских краях, но не использовались по назначению, даруя повод смотреть в оба.

Пройдя наугад в ответвление налево и подметив, уходящий в никуда путь, меня привлекла особенная картина в золоченной рамке. На черном и плотном холсте расположился отрывок из адского рассказа известного писателя, проповедующего слово Гекаты об убийстве близкого. Основная концепция, сформировавшаяся после печальных событий и призывающая к искоренению насилия.

Искусство, тонко граничит с историей, что не банально привлекает внимание, а бьет в самую слабую часть моей души.

Не смея оставить пыль и грязь на мировом шедевре, я встала напротив, как столб, вкопанный в землю и отогревшими пальцами от нервов начала отбивать неизвестный ритм, держа руки за спиной.

Я не понимала, что делаю. Что делаю здесь.

В моей голове продолжали проносятся миллионы воспоминаний, связанные с одним самым дорогим мужчиной и возможностью банально прильнуть к нему в объятиях. И как ни странно он находился в этих стенах, но настолько далеко от меня, что горькая слеза одиноко скатилась по щеке. Это был один из дней, когда страх нашел во мне дружелюбного приятеля и встал вровень, плечом к плечу, усугубляя и без того разыгравшиеся нервы.

Приближающиеся тяжелые и уверенные шаги, точно направляющиеся в мою сторону, побудили рефлексы натянутся словно струны и перевести разум в режим ожидания. Тонкими пальцами я поправила объемный капюшон, скрыв лицо и боковым зрением проследила за огромным силуэтом, приближающимся ко мне.

Не отворачиваясь от картины, я замираю в надежде, что не привлеку излишнее внимание. Но как в самых ужасных комедиях, удача стремглав проносится по коридору куда подальше и высмеивает меня за наивность. Буду честной, у нас с ней чересчур натянутые отношения и может, безответная любовь.

Гость очевидно высокий, с широкими плечами, встает прямо за мной, практически дыша в затылок, а я не спускаю хватки с рукоятки клинка, покоящегося в прикрепленной к бедру ножнах.

Последнее, что проносится в моей голове, в качестве предупреждения о безопасности – прием, позволяющий атаковать противника, имеющего более выигрышное положение. Поэтому я жду удара или любой угрозы, чтобы поскорее закончить с этим дерьмом.

– Искусством можно наслаждаться и не в такое позднее время – раздается глубокий мужской голос с нотками упрека, совсем не взывающего к совести.

Я чуточку расслабляюсь, принимая к сведению, что перед дракой с незнакомцем не подразумевается повседневный диалог. И чтобы не показаться легкой добычей, хоть таковой себя не считаю, я на выдохе хладнокровно отвечаю на замечание.

– Ночами художники под светом одной лишь свечи, творили для нас историю. Я имею право отдать им честь за кропотливую работу в любое время суток.

От каждого моего слова веет уверенностью, на что прохожий явно не рассчитывал.

– И какой же смысл вы увидели в этой кропотливой работе?

Я отпустила сталь и сомкнула руки на груди, прибывая в недоумении. Много чего можно сказать о картине, художнике или авторе рассказа. А вот о смысле многословной работы… Есть две точки зрения. Моя, подкрепленная опытом и общепризнанная, которую чтит наравне и ад, и земля. О первой я не смею рассказать первому встречному, о второй долго рассуждать, оттого я вслух решаюсь прочитать из памяти наилучший отрывок.

– Мы все по-своему порочны, и таинств грешных не тая, мы встретим множество похожих, чьи души тяжелее раза в два. Без величин неизмеримых волей, тяжелой судьбоносной тьмы, вбиваем крест в останки горя, в стенах забитой наглухо тюрьмы.

Судя по звуку мужчина тяжело выдохнул и слегка пошевелился.

– Тебе пора спать, как и остальным ученикам.

Я не обратила внимание на навязанную роль ученицы и скорчила недовольную гримасу.

Извините, имею дело с занудой.

– Вы не любитель искусства и прозы?

Он ничего не ответил, и я задала вопрос иначе.

– Что вы находите в этой картине?

Он снова промолчал, и я оставив попытки, немного обозлившись сменила тему вспоминая об истинной цели.

– Мне нужен директор, как к нему пройти?

– Не уверен, что он готов к твоему визиту в столь поздний час.

От его тембра по коже пробегают мурашки, а ритм бьющегося органа в грудной клетке, ненароком утихает. Он разразился как вой в идеальной тишине глубокой ночью, чего я не предполагала, думая, что собеседник проигнорирует очередной вопрос.

Говорят, что голос в состоянии рассказать больше о прошлом, чем само существо, доверившее личную информацию. Избалованные существа имеют слегка писклявый голос, неуверенные – заискивающий и только подавленные, убитые жизнью – громоподобный, командирский.

Твердые нотки указывают на своеобразный и скверный характер, что всегда следует за личными бедами и катастрофами.

Я смею предположить, что у моего собеседника судьба не отличилась простотой.

Он сам не отличился чем-то подобным.

То ли из-за усталости, то ли из-за предстоящей встречи, я решила сократить бессмысленную нравоучительную часть и перейти к получению ответа, заставив себя переключится.

– Тайгер всегда готов к моему визиту, советую подсказать направление, иначе буду искать, пока не разбужу каждого, кто в состоянии указать путь.

Он задумался, скрестил руки на груди и уверенно приблизился, злостно шепча возле уха:

– Корпусом сейчас направо, по прямой до развилки, идешь налево, по лестнице 64 ступени и направо, затем по коридору прямо, до двери из древесного дуба с золоченой ручкой. Надеюсь ты не заблудишься, увижу этой ночью тебя еще раз, сверну шею и отнесу ночевать в подвал.

Я в оцепенении проводила удаляющийся силуэт и во второй раз оставила клинок в покое. За последний год я хваталась за него по назначению всего один раз, но пробыв меньше часа в Сибирской академии, лимит был превышен с рекордными показателями. Чертовщина. Либо я сошла с ума с предосторожностью, либо настолько у меня плохое представление о социуме. Второе, однозначно второе.

Я медленно шагнула следом, желая поскорее сократить шансы повидаться со здешними обитателями.

Тяжелая мужская энергия, тянувшаяся шлейфом до громадной лестницы, осела в моей, отчего я почувствовала странную дрожь и прилив эндорфина, нечастого гостя в мрачном мире. Собеседник определенно мог бы внушить страх любому, кто подобно мне, станет гулять в позднее время суток, но выдвину предположение, что не каждый второй ходит под ночным покровом в мантии и рассматривает картины. Может это звучит как отличная идея во времена бессонницы или приступов лунатизма, но будучи реалистом, я верю в волшебное лекарство под названием виски. И уж на крайний случай пуля в лоб, что заставит моментально погрузиться в глубокую фазу сна.

Он очевидно не ученик, возможно преподаватель или сотрудник в сфере обслуживания. Я склонялась к первому варианту, выделяя желание показать статусность и пресечь самодеятельность, нахальный тон и чрезмерную наглость.

Как ни странно, все это помогло мне перевести дух и собрать волю в кулак.

Поэтому, прибавив шагу, я взбираюсь по огромным каменным ступенькам, и прислушиваюсь к окружению, которое я уверенна имелось на освещенном люстрами втором этаже. Но никого нет. Подозрительная тишина.

Я плюю на инстинкт самосохранения и оглядываюсь по сторонам, но в отличие от леса, в котором я замечательно ориентируюсь, замок меня убивает.

Хоть сказанное не осталось в моей памяти полноценным маршрутом, наугад, перебежками от одной двери к другой, я достигла той самой двери, подходящей под описание кретина. Табличка-указатель не оставила сомнений в верном выборе, а дополнительная физическая нагрузка усилила желание надрать задницу представителю мужского пола. Я не чертова даша-путешественница, чтобы вымогать у карты направление и не стану переспрашивать по десять раз одно и тоже.

Поток не реализованных мечтаний прекратился, как только слух уловил движение за деревянной перегородкой. От нервов, в легких возросла потребность в кислороде, и я уже подумала убежать обратно в лес, оставить идею, но внутренняя тяга увидеть самого дорогого и близкого родственника перевесила страх на чаше весов.

Осталось только постучать.

– Селена, давай же – буркнула я себе под нос, закрыв глаза. Своим сжатым кулаком я ударила пару раз по поверхности, пытаясь справится с нахлынувшим адреналином.

– Войдите – послышалось отчетливое одобрение, бросающее меня в жар.

Я дернула вниз ручку и осторожно зашла в просторный и большой кабинет, рассматривая мебель лишь бы отсрочить неизбежное. Вот тогда-то мои зубы начали отбивать чечетку, а ноги подкашиваться.

Помещение было озарено такими же электрическими свечками и убывающей луной, без трудности, проглядывающей сквозь стекло панорамного окна. Справа и слева расположись стеллажи с книгами и аккуратно выстроенными в ряды папками во всю стену, а также две неприметных двери, ведущих в неизвестность. На полу по классике бордовые ковры и к удивлению темный паркет, замеченный по краям.

Я осмелилась поднять глаза и взглянуть прямо в центр, где стоял огромный стол, подходящий готической атмосфере на примерно пятнадцать посадочных мест, а вдали по центру мужчина средних лет в костюме, кропотливо вглядывался в разбросанные документы. Его освещали настольная лампа и включенный экран монитора, что дало некое чувство безопасности, ведь нашему мозгу при стрессе проще существовать в потемках.

Но время потеряло вес, считанные секунды текли словно года, разлучившие наши измученные души.

Он поднял взгляд и в его серых глазах явно отражалось самое сильное удивление, некая безмолвная радость, что запрещала сдвинуться с места.

Я уставилась в потолок и поджала губы, дрожа от тягостных эмоций. Отсутствие действий с его стороны усиливало небольшую панику, что все заметнее поселялась в моей и без того шаткой центральной нервной системе, но через несколько секунд, находясь в отцовских объятиях, она приняла поражение.

Впервые за десятилетия.

И тогда вторая слеза вырвалась из-под ресниц.

– Селена, – хрипло шепчет директор, стягивая с моих светлых волос капюшон, чтобы рассмотреть бледное лицо.

Я сомкнула руки на его талии еще сильнее в надежде успокоить энергию, вызвавшую сияние моих изумрудных радужек, как и дано мне с рождения в самые волнительные времена.

– Тайгер…

– Моя девочка…

Мы стерли понятие близости, вжимаясь в тела друг друга, так сильно, будто это действие способно утихомирить ноющий орган.

«Там где тебя больше всего ждут, непременно трава зеленее»

Мы смотрели друг на друга в полной тишине, оценивая изменения во внешности и поведении. Сколько я помню Тайгера он не менял цветовую гамму одежды, предпочитая серые костюмы, под стать его пепельным волосам и брутальному лицу, которое несмотря на невероятно долгую жизнь оставалось свежим.

Не сейчас… Возле глаз образовались еле заметные морщинки, идеальная осанка искривилась, а на костяшках рук покоились шрамы. Из-под ресниц я наблюдала за его поджатыми губами и кончиками волос, дрожащими из-за приоткрытого окна, откуда дул сильный ветерок порывами, совпадающими с биением моего сердца.

– Ты здесь.

Я отчаянно затрясла головой.

– Я здесь.

Мы разорвали объятия и присели на рядом стоящие стулья, хоть это было крайне сложно сделать из-за бушующего вихря энергии.

Стоило пропустить часть где мы не можем общаться как нормальные существа, но я впала в ступор, пока наставник держал мои дрожащие руки в своих крупных ладонях.

– Я скучал по тебе.

– Да… я… тоже.

– Давай вместе успокоимся…?

Я усмехнулась на это предложение и кивнула.

– Как ты?

Он настороженно посмотрел в мои зеленые радужки и с особым усердием продолжил гладить пальцы.

– Мне было плохо. Сейчас не так скверно. Надо поговорить.

Тайгер обхватил мои щеки теплыми ладонями и прилив крови усилился, подарив чувствительность лицу.

– Ты уверенна, что сможешь говорить об этом открыто?

Мне хотелось разреветься и прижаться к его груди, чтобы найти утешение. Я бы так и сделала, как в детстве, но ему самому требовалось утешение, которое никто кроме меня не в силах дать. Поэтому я поерзала на месте и взяла все под контроль.

– Нет сейчас того с чем я бы не справилась. Да и ты тоже.

– Тогда как ты себя чувствуешь?

– В полной боевой готовности? – и спустя еще несколько томительных секунд, окончательно протрезвев я озвучила крутящиеся мысли – Ты ожидаешь от меня самобичевания, понимаю… Но я прошла этот этап в гробнице. И сейчас приехала к тебе, чтобы начать новую историю. Мне не нужно сожаление, потому что я повзрослела и планирую посвятить жизнь долгу. То, что произошло до моего пробуждения, останется там.

Он устало протер рукой лицо, не веря моему присутствию. Кажется, до него вообще не дошло осознание, что я приехала и уж тем более, что я в полном здравии могу контролировать свою жизнь.

– Ты повзрослела.

Тайгер сказал это с такой долей грусти, что новый скачок адреналина не заставил себя ждать.

– Да. Я сильно изменилась. Но ты всегда будешь мне нужен. Наша команда… Вместе всегда и навечно, помнишь? Ты говорил этот девиз каждый раз, когда уезжал по делам. Ничего ведь… не изменилось?

Самые теплые фрагменты из детства пронеслись в отражении окна, в котором я наблюдала за мужской напряженной спиной.

– Я помню… конечно я помню. Для меня ничего не изменилось с тех пор – пару раз кашлянул в кулак – Для тебя? Ты чувствуешь себя хорошо?

Я тревожно уставилась в одну точку, снова переводя дыхание, пока разразившийся из ниоткуда голос кричал «НЕТ», а пространство вокруг заполняли тени. Я хотела закричать на всю академию, хотела броситься в окно, перевернуть стол и опрокинуть шкафы, чтобы донести о всей пережитой боли, навеки похороненной в женском теле. О кошмарах и тьме, что останутся моим опасным секретом, который он ни за что не узнает, ведь правда его уничтожит.

Я заткнула дьявольский шепот, рвущийся из души и натянула маску хладнокровия, но наставник конечно же все понял. Никто кроме него не знает меня вдоль и поперек и глупо предполагать, что вранье не раскроется.

– Да. Тебе не о чем беспокоится, больше нет вещей способных сломать меня. Могу заверить, повторись история вновь, если придется выбирать, я без колебания убью всех, кто будет стоять на пути к равновесию. Я первый и самый сильный трибрид, обязанный возлагать на плечи всю ответственность до последней капли и больше у меня нет права отходить от дел.

Крохотный намек на стыд кольнул мой язык. Ложь, осевшая в виде тяжелого булыжника в грудной клетке, нарушала работу всей системы, которая побуждала меня выплеснуть ее ради здравого рассудка.

Сильная вера в замок и возможность найти здесь свое место под крылом наставника должны были помочь сосредоточится на долге и обрести дом. Но все же не хватало единственного кусочка, разобранного пазла – отцовского крепкого плеча, способного облегчить мои терзания.

И чтобы вернуть в наши взаимоотношения легкость я продолжила.

– Я понимаю, что тебе сложно и больно, мы пережили гораздо больше чем войну, но, пожалуйста, прими меня в свою жизнь. Мне не хватало тебя. Я боялась приехать.

– Почему ты боялась?

Слезы хлынули по коже под горькие всхлипы.

– Ты мог бы не принять меня… Потому что я оказалась слабой. Я сбежала и оставила тебя с болью. Ты не меньше моего нуждался в поддержке.

– Я бы никогда ни за что не прогнал тебя. Ты все что у меня есть. И пока моя душа скорбела в муках, твоя в них же похоже возрождалась. Ты не при чем… Пожалуйста, прошу, не вини себя.

– Я должна была быть сильной. Ради нас.

– Прекрати. Я боялся этой встречи сам, думая, что ты будешь меня обвинять в том, что не научил тебя убивать. И не думал о том, что ты винишь себя в слабости. Довольно. Если кому нести вину и ответственность, то мне. Не отправили бы мы тебя на землю, не потеряли бы два века.

– Я ведь была для этого создана. Охранять баланс и наш мир.

– Я бы отдал все ради возможности уберечь тебя.

От этих слов на душе заскребли кошки.

Это я обрекла Тайгера на одиночество.

Я еще большая сволочь, чем считала себя до встречи. Мне хотелось вернуться назад с существующей на сегодняшний день хладнокровностью и стойкостью, чтобы кровавая война никак не изменила жизни многих существ. Не изменила нас. Но именно она стала начальной точкой, подарившей мне не прогибаемый характер и непреодолимую волю к победе, безвозвратно забрав часть души.

– Прости меня, пап… Я люблю тебя всем, что у меня есть. Я не должна была сдаваться – прошептала я срывающимся голосом, никогда не называя так наставника. Определенно он был отцом, подарившим мне замечательное детство, единственным примером для подражания, существом за которое я бы умерла при надобности.

– Я тебя тоже очень сильно люблю… Никакой вины… Ох… Долго ждал этого момента.

– Лучше поздно чем никогда, верно?

– Конечно, дочка. Ты лучшее, что могла преподнести мне судьба.

Я набросилась, обнимая его и чувствуя легкость от сброшенного груза.

– Начнем с этого нашу новую историю…?

– Начнем – эмоционально взвизгнула я и улыбнулась самой счастливой улыбкой.

– Ты наверняка устала и тайм-аут не помешает, пойдем, покажу тебе твою квартиру.

– Слишком насыщенный вечер, согласна… У нас все хорошо?

– Не сомневайся.

Он подгонял меня к выходу, и я вспомнила, как Тайгер неоднократно делал это раньше, провожая меня до уютной комнаты, дома, убеждая лечь спать пораньше.

Перед сном я всегда просила стакан апельсинового сока, моего любимого земного напитка и его компании до того, как не погружусь в забвение. В нем я видела яркие и красочные поля с цветущими ромашками, лошадок с вычесанными гривами и голубое небо с облачками. Даже жаль, что на сегодняшний день оно явит мне худшие кошмары, кровь и смерть.

Еще одна заметная разница в том, что сейчас, шагая по неизвестным мне коридорам, я не испытывала наивности и азарта, напротив, чувствовала себя вымотанной собакой, брошенную в новую подворотню.

Счастливой собакой, заново обрести близкого человека равносильно выигрышу в бесценной лотерее.

Ноги сами брели по катакомбам огромного сооружения, следуя за мужскими. Рукой я прикрывала очередной зевок, в надежде не свалится от отступившего адреналина, некой автономной и дополнительной батареи, сотрудничающей с бодростью.

Пониженный голос вернул меня в реальность, начиная емкий инструктаж и я постаралась сконцентрироваться на информации.

– Это твоя квартира, здесь присутствует не все для полноценной жизни, составь мне список, я закажу, что потребуется. Находится она в жилой восточной части замка для сотрудников. Мой кабинет в учебной западной части, там я и живу. Прямо от нас бассейн, библиотека, конференц-зал, оранжерея, общая зона отдыха, зона для отдыха преподавателей в конце комплекса и налево, ученики живут в корпусе западной башни, только для учеников. Запомни это, договорились?

Мое озадаченное лицо раскрыло ответ раньше, чем я его озвучила.

– Не думаю.

Тайгер, неодобрительно кивнул, решив перенести ознакомительную часть на завтра и наконец отворил дверь ключ картой. Я удивленно прошлась глазами по просторной гостиной, соответствующей всем стандартам, с зелеными тонами, присущими моему виду, Небольшая кухня, оборудованная посудой и техникой, разместилась слева, разделяя общую зону барной стойкой. Чуть дальше располагалась дверь, в спальню, а на противоположной стороне за другой дверью находилась ванная комната. Бонусом моего нового места проживания стали широкий диван посередине гостиной, обитый изумрудной тканью и панорамные окна, за которыми раскинулся таежный лес. Я представила, как у меня могла бы сидеть дружеская компания за просмотром фильма ужасов, который мы бы включили на телевизоре напротив или как я бы в одиночестве сидела у окна с бокалом красного вина, наслаждаясь дождливой погодой. В первом случае план провальный, во втором все куда проще, вино всегда найдется в отличие от единомышленников. Да и с целым книжным стеллажом справа, времени на скуку не будет.

– Ты все для меня подготовил. Я не передаем словами как ценю это.

Тайгер подошел ко мне, поглядывая на ночное небо.

– Давно подготовился. Иногда заходил и представлял, как когда-нибудь ты будешь здесь жить.

– Отныне именно так. Квартира полностью моя?

– Да, у каждого преподавателя по одной квартире.

Я не знала какую роль буду играть в Сибирской академии и задала один из важных вопросов.

– Если меня спросят кто я, что мне следует ответить?

– Что ты моя дочь… Есть одна мысль, но разговор долгий, завтра вернемся к обсуждению.

Я кивнула и прислонилась лбом к стеклу, устанавливая контакт с необъятным мрачным лесом, тянувшимся ко мне. Он покачивался от порывов ветра и зазывал присоединится к плавному танцу.

Весомыми отличиями человеческой территории от просторной нашей, стала чистота, нетронутость и разнообразие природы. В тайге ее никто не смел ограничивать или истреблять, стараясь сохранить баланс живого, проявить уважение к общему храму, в котором нам позволено жить.

– Мы чувствуем друг друга – шепотом озвучила я прилив энергии.

– Не могло быть по-другому, я специально оставил эту квартиру из-за восточной стороны.

Тайгер провел рукой по волосам, поцеловал меня в лоб и тихо отошел к двери, обернувшись напоследок.

– Я пойду, обустраивайся, завтра тяжелый день, и загляни ко мне в кабинет если получится… Я счастлив, моя девочка, что ты снова рядом, в безопасности, со мной.

– Я сделаю все что в моих силах, лишь бы быть рядом.

Мы улыбнулись на прощание и дверь хлопнула, что означало начало долгожданного отдыха.

Не теряя времени, я зашла в ванную комнату и обрадовалась не тропическому душу, а современному джакузи, наличие которого несвойственно готическому замку, но с чем черт не шутит, когда у хозяина бесконечное количество денег и он знает толк в комфорте.

Мантия, брюки и кофта пали к моим ногам, пока горячая вода наполняла ванну до краев. Не дожидаясь окончания, я легла в нее, позволяя скованным мышцам расслабиться, а мыслям угомонится.

Дорожная пыль и грязь окрасили прозрачную воду в серый цвет, но мне все равно. Не ограничивая себя временем, закрываю глаза и наслаждаюсь своим маленьким новым миром в надежде, что через время возможно все встанет на свои места, как много лет назад в Крауне, в аду.

«Бумеранг всегда прилетит в тебя, кретин»

Я проснулась в обед, когда все бурно занимались своими делами (в которые я пока что не вписывалась), разгуливая по коридору. Приняв сидячее положение, я уставилась в окно, наблюдая за краешком солнца, что нависало над замком. Мои руки невольно заправили волосы за уши, а разум анализировал ночные воспоминания.

Я приехала в Сибирскую академию, встретила наглого незнакомца, отправилась к Тайгеру, наладила наши отношения, а после вырубилась так, что кошмары решили нажать на паузу и не тронули мой беспечный сон.

Совру сказав, что чувствую себя в своей тарелке. Нет. Все кроме этого.

Из-за недельного пути по лесам и горам, мои мышцы изрядно устали и нуждались в покое. Постоянно нарастающие беспокойство, сожаление и паника, ужасно подавили моральное состояние, вытеснив эмоциональность.

А впереди еще знакомство с новым домом, жителями академии и куча энергозатратных вещей, если я хочу начать новый жизненный этап.

Отдых кажется непозволительной роскошью, как и игнорирование окружающего мира так, что пора перестать ныть и начать действовать.

Как сказала однажды мама… Только преодолев себя, мы по истине вершим судьбу. Остальное – самообман и иллюзия, подобие жизненной инфляции.

Я налила в чайник воды, включила его в розетку, поставив кружку с чайным пакетиком внутри, рядом и пошла в ванную, чтобы окончательно пробудится.

К счастью здесь имелся минимальный бытовой арсенал, способствующий чистке зубов, так что вернувшись в гостиную, я на ходу выпила горячий напиток и одела свои изношенные вещи.

Идя по коридору первого этажа, откуда началась моя импровизированная экскурсия, я отметила, что второй заметно отличался по благоустройству и был банально практичнее. Там расположилось множество кресел и диванчиков для отдыха, красовались резные вставки на стенах и создавали уют горшки с живыми фикусами. Свет от солнца согревал прохладный воздух, заодно освещал темные углы, ведь стильные люстры в дневное время не включались.

Тут же готика преобладала над комфортом и отпугивала серостью. Ничего лишнего как в Третьяковской галерее, художественные произведения и исторические напоминания в виде фотографий, записей.

Но высота потолков, общий стиль и размах сооружения затмевали любые недостатки.

Мне не впервые сталкиваться с роскошью и чем-то подобным, я выросла во дворце и поверьте на слово, после него мало что покажется захватывающим, в частности академия.

Даже многоуровневая библиотека высотой больше десяти метров, бассейн размером с пол футбольного поля, арсенал, набитый всеми видами холодного, огнестрельного оружия.

Тайгер предусмотрел развлечения, которые каждому пришлись бы по душе и все из них я в скором времени планирую посетить.

Из моих личных наблюдений коридоры заполнялись студентами примерно раз в час на пятнадцать минут и их я тайком пережидала, то в отдаленных закоулках, то в кабинках туалета. Я не была морально готова к изучающим взглядам и знакомствам, поэтому старалась избежать встреч до того, как не надену чистые вещи и не приведу себя в порядок.

Дворцовый этикет обязывал выглядеть с иголочки и презентовать себя достойно.

Во время занятий, я продолжила исследовать оставшуюся западную часть, уходя от конференц-зала. И с каждой секундой отдаления мной овладевали зов и первобытное искушение, призыв завернуть за угол. Знакомое чувство, учитывая способности трибрида.

Две массивных коричневых двери с усилием поддались смещению и пропустили влажный воздух, окативший лицо.

Я потеряла дар речи, зайдя в помещение, оказавшееся завораживающей оранжереей с сотнями редких видов цветов, саженцев, трав и идеальным климатом.

Для деревьев имеются углубления с землей имитирующие почву, для маленьких цветов – железные столы, на которых расставлены и маленькие и большие коричневые горшки. Карагана гривастая, рогоз Лаксмана, сибирский Адонис и северная неккера привлекли мое внимание и участили пульс. Тайгер не соврал, сказав, что готовился к моему приезду. Он непросто соорудил пристанище для целой экосистемы, а подарил жизнь самым редким организмам.

Я взываю к собственной энергии, текущей по венам, начиная один из сложных для моего вида процессов – слияние. Сила живого обрушивается на мои плечи как шторм, чувство насыщения, желания и испуга переплетаются в единый спектр эмоций, а глаза меняют цвет в самый яркий, сияющий зеленый. Я томно вздыхаю, когда лианы обвивают мои протянутые руки в сторону и поднимаются к шее. Замираю, позволяя им руководить телом.

Они не щадят меня, прокалывая ткань и кожу в некоторых местах, жадно вбирая капли крови, не веря, пришедшему впервые трибриду.

Растение с новой силой входит отростками глубже в кожный покров, и я шиплю, но отдаю все что у меня есть. Это интимная связь, только между природой и мной, двумя источниками, зависящими друг от друга, общающиеся без слов, без намеков и порочных помыслов. Только истинная гармония и равновесие, основанная на вечной любви и доверии.

Природа всегда берет что-то у трибридов, энергию или кровь. Это одно и тоже, но кровь действует как наркотик, быстрее и эффективнее. Оранжерея никогда не взаимодействовала со мной, она голодна и свирепа в свой первый раз, отчего зрение плывет, и я еле держусь на ногах.

Слияние болезненный и своеобразный процесс, я десятки раз проходила его и каждый отпечатался в памяти на века. Трибриды способны сливаться со всем, с почвой, растениями, животными, людьми и существами, с тем что имеет жизнь и может отдать, принять энергию. Загвоздка в том, что не все люди способны выдержать подобное воздействие, а существа, вроде вампиров, ведьм, оборотней, отдают часть своей души и хранитель мироздания не может не принять ее, проживая каждый радостный и печальный фрагмент чужой судьбы.

С дальней части оранжереи доносится шум, и все переворачивается с ног на голову, слияние разрывается через чур быстро, и я сжимаю кулаки лишь бы не закричать.

Энергия, следуемая за растениями, резким потоком отступает. Моя голова кружится в два раза сильнее, ноги подкашиваются, и я не в состоянии контролировать ситуацию. Слезы катятся сами собой, дрожь немного отступает, как и рябь в глазах, а шаги приближаются.

Одна из веток небольшого дерева слева, слегка задевает плечо, оборачивается вокруг моей талии, не дав пошатнуться снова.

Равновесие в том и заключается, чтобы оказать ответную помощь.

Кладу руку на свой живот, захватывая ветку и восстанавливаю энергию как могу в кратчайшие сроки, молясь, чтоб никто не приблизился и не застал данную картину. Спустя минуту, мышцы крепнут, разум начинает работу и дерево принимает прежний вид.

Когда взгляд пересекается с незнакомкой, одетой в летний, шелковый, голубой комбинезон, я как ни в чем не бывало осматриваю с интересом растения.

– Привет? – с улыбкой встречает меня девушка, лет 25 на вид, со светло-русой шевелюрой, слегка собранной в пучок.

– Привет – сомнительно повторяю.

– Кажется я не видела тебя раньше… Меня зовут Клэр, Клэр Бим, преподаю здесь искусство.

– Селена, я приехала вчера.

Протягиваю руку, чтобы пожать, как меня учили, вытесняя из головы предшествующие события. Она странно проходится взглядом по ткани и недоуменно поднимает бровь.

– Рада знакомству… что с твоим плащом? О боже! – раздался визг – У тебя кровь?!

Я засучила рукава, открывая вид на раны так, будто кровь – повседневное дело и осмотрела парадную мантию с вышитым трилистником, что напрямую указывал на мое происхождение и не скрою, оскорбилась от употребления слова «Плащ».

По смешному стечению обстоятельств, она была слишком добродушной, чтобы послать ее куда подальше и лечь на пол прямо в оранжерее, прекращая

энергетический хаос.

– Не совсем. Точнее да, это кровь. – ее глаза округлились, и я не стала утруждать мозг придумыванием отговорок – Я трибрид. Это норма.

Рот девушки значительно приоткрылся и застыл в ужасе.

– Ого… ммм, у тебя глаза зеленые.

Я тихо рассмеялась от подобия шутки на первое апреля и кивнула.

– Да. У меня зеленые глаза.

– А кровь…?

– Процесс слияния, слышала о подобном?

– У тебя трилистник на плаще.

Ее ограниченный стереотипный мир кажется расширился до невозможных пределов, что вызвало сбой в работе извилин и мощнейшую перегрузку.

– И за ухом. Метка. Ты можешь не бояться, все хорошо.

– Я… не боюсь… ты трибрид… это шокирует.

Я громко рассмеялась и положила руку на плечо Клэр.

– Да, порой меня это шокирует также. Тебе нужно успокоится и перевести дух.

Девушка тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение.

– Я получше.

– Вот и славно.

Перед тем как убрать руку я слегка потрепала ее плечо, а после внутренней стороной мантии стерла с предплечья, выступившие капли крови.

– Тебе нужно обработать раны.

– Они заживут через несколько часов. Ничего страшного.

С помощью вампирского слуха, я узнала, что ее сердцебиение пришло в норму и ожидала по меньшей мере сотни вопросов.

– Нет – удивилась я уверенному тону и напряглась – Пойдем я обработаю раны, чтобы кровь не сочилась и дам сменную одежду. Или у тебя своя…? Официальная…?

– Да, что ты… На мне мантия потому что это единственная вещь в гардеробе, я приехала без чемодана за спиной. Спасибо за предложение, но не стоит.

– Совсем без вещей? – посмеялась Клэр и мое серьезное лицо развеяло мысль, что я могу шутить. То, что для нее казалось дикостью, для меня означало образ жизни, принятый несколько лет назад.

– Да. Я годами путешествую по миру и таскать вещи нерационально.

– Если ты не против, могу подарить несколько новых нарядов, деньги тут сложно тратить, скупаю все, что попадется, а потом лежит без дела. Мы кажется одной комплекции.

Учитывая, что мне и правда не в чем ходить, единственная одежда порвана, отказаться от предложения – очко не в мою пользу. Скрываться или выходить ночью, когда ученики и преподаватели спят, тоже.

– Взамен я угощу тебя позже обедом, другого предложить к сожалению, не могу.

Клэр довольно качнула головой, неожиданно взяла меня под руку и повела из оранжереи в преподавательский корпус.

Считала ли я это странным?

До безумия.

Перед тем как угодить в гробницу, я априори имела друзей-сверстников, но ни один не мог прикоснуться ко мне без разрешения.

В человеческом мире действуют легкие правила и нравственные принципы, поэтому я самостоятельно избегала любого общения, выбирая перекинуться парой слов. И что странно, в глуши Сибири, местности куда люди не суются, среди своих сородичей, я встретила робкую девушку, с которой вариант поговорить, казался сносным. Может от того, что половину времени она молчала, застыв в шоке, а вторую половину хотела сбежать, испугавшись моей сущности?

Возможно.

Никто в здравом уме не хочет иметь на лбу надпись DANGER, но к несчастью я с ней родилась и куда бы не вступила, статус всегда, обгоняя, шел впереди и чертил маркером буквы.

Кажется, я нашла дополнительную проблему на задницу?

И отныне обязана узнать, как не распугать тысячи существ, повстречавших трибрида?

Есть план.

Моя рука лежит параллельно согнутым ногам, пока я сижу на кровати и наблюдаю за четвертым прикладыванием смоченной в обеззараживающем средстве ватки.

Инициатива Клэр оказать мне помощь (как она думала в очень тяжелой ситуации для здоровья), изначально вызывала немалое количество вопросов и подозрений, но посмотрев в ее голубые глаза, догадка не подтвердилась.

Грешница тут только я.

Поэтому моя новая знакомая с особым усердием старается наклеить пластырь маленькими и незаметными кусочками, что вызывает в душе трепет и навеивает детские воспоминания о Тайгере.

Он всегда заботился обо мне, будто я самый драгоценный алмаз, который необходимо оберегать.

Приглядываясь, я разглядела то же, но уже в девушке.

– Мы можем просто забинтовать руки полностью. Не хочу тебя утруждать. Через несколько часов все равно раны затянутся.

Она не отвлеклась от своего дела, но ответила.

– Мне не сложно. Так я успокаиваюсь.

– Ты меня не боишься?

– Нет – тихий шепот мягко окутал пространство – Нервничаю слегка.

– Не стоит. Я ни за что не причиню тебе вреда.

Клэр усмехнулась, давая понять, что дело не в этом.

– Для вампиров, ведьм и оборотней, трибрид – легендарное существо. Мы чтим и уважаем тебя за спасение народов, вот я и нервничаю.

Мои брови чуть сползли в низ, а рот приоткрылся.

– Что у вас говорят в народе про меня?

– Эм… Только то, что трибрид спас нас от кровавой войны, но никто не знает, как он выглядит… то есть ты. Ходят слухи, что его глаза… твои… вспыхивают зеленым пламенем и несут волю природы.

– Тогда почему ты испугалась меня?

– На моем месте так поступил бы каждый. Неизвестность испугает любого смельчака.

– Если я выйду в коридор… по моим зеленым радужкам будет понятно кто я?

Девушка перешла к другой руке, вновь прикладывая ватку.

– Вряд ли. Никто не поверит в прибытие трибрида и найдет другое разумное объяснение.

Я вздохнула и расслабилась. Не так и уж и плохо нынешнее положение.

Спустя пятнадцать минут, мои руки практически переболели ветрянкой. Вместо красных высыпаний на коже покоились десятки маленьких бежевых кусочков ткани из стопроцентного хлопка. Девушка поставила обратно на полку прозрачную пластиковую коробочку с красным крестом и провела рукой по вешалкам, заглянув во второй шкаф. Она не врала насчет огромного количества новинок, переполнявших гардероб. Пока в моем деревянном хранилище в спальне один как мне казалось массивный шкаф пустовал, у милой ведьмочки присутствовала пара подобных шкафов, набитых до отвала.

– Мне стоит поискать зеленые вещи?

– Подойдут любые – скромно закинув ногу на ногу, озвучила я. Меня много, что отличало от обычных существ, но особенно выделялось присутствие этикета и хороших манер, что с рождения прививали каждому ребенку во дворце.

– Расскажи о том, какого быть трибридом.

Я грустно ухмыльнулась, что могло расцениваться как ответ «Достаточно хреново».

– А какого быть ведьмой?

– Ты чувствуешь мою энергию?

– Трибриды завязаны на энергии так, что да… Сила, власть и статус. Огромная ответственность, неизмеримое разочарование и маска беспристрастия.

Она опустила взгляд в пол и очевидно опечалилась.

– Я не знаю какого быть ведьмой. Я травница, не использующая магию.

– Давай сыграем – предложила я, используя психологический прием – Мы по очереди говорим факты о себе тем самым узнавая друг друга лучше. Но комментировать их нельзя. Не против?

– Хорошо, давай попробуем.

Я воодушевилась и произнесла первый факт о себе.

– Я дочь Тайгера.

Она удивленно оглянулась и положила пару платьев на кровать.

– Я люблю искусство.

Хорошее начало положено. И чтобы раскрыть все тайны, мной был применен прием «Говорю самую откровенную шокирующую информацию, чтобы убедить Клэр доверится мне»

– Я пролежала два века в гробнице.

Как я и планировала, вызвала бурю эмоций.

– Я не использую магию, потому что меня не научили.

Черт. Такого предположения у меня не было.

– Я четыре года путешествовала по человеческой земле.

– Я родом из объеденной столицы.

– Я имею три ипостаси, вампирскую, ведьминскую и ипостась оборотня, способна призвать к ним в любой момент.

– У меня нет друзей. Меня все избегают… Я подготовила тебе платья, штаны, кофты, футболки, туфли, кроссовки и по мелочи. Перенесем без коробок в твою квартиру?

– Ого… Не знаю, что сказать. Тут настолько сложно тратить деньги?

Она по-доброму взглянула и оттопырила руку в сторону, будто отвечать на подобное, заурядная чушь.

– Стоит тебе пожить хотя бы месяц и убедишься.

– Не знаю, как тебя благодарить, это больше чем я могла бы взять…

– Ты расплатишься обедом, как и договаривались, не бери в голову, я рада помочь. И если потребуется еще что-то смело обращайся!

У нее хороший вкус и подходящий размер. Я вооружена разнообразными образами на несколько дней точно. Но все это слишком настораживает меня. По правде, как еще могут радовать себя женщины в этой лесной глуши если не шопинг? И может я только что нашла, подругу для хорошего времяпрепровождения? Со временем все станет ясно, а пока я не хочу искать в каждом хорошем поступке корыстный умысел. Она помогла мне и вот, что я должна по-настоящему ценить.

Но с другой стороны откровения Клэр посеяли у меня много раздумий на тему одиночества, отречения от магии и неуверенности. Совокупность факторов, из-за которых ее внутренняя энергия не раскрывает предназначенный потенциал, а ведьминское нутро мечется от крайности к крайности.

Мы занесли объемную гору вещей (к счастью новая знакомая живет по соседству), положив ее на диван в гостиной и я, быстро переодевшись, последовала за девушкой по коридору, продолжая план по внедрению в академию.

На мне красовался тонкий изумрудный свитер с рукавами, что скрывал раны, брюки палаццо на высокой талии, а ботинки на устойчивом каблуке Клэр предложила сменить на черные классические туфли-лодочки на шпильке, в которых я гордо шагала, вновь обретя уверенность.

Геката с детства вложила в мою голову правильную мысль, и не раз спасавшую: «Если внешняя оболочка внушает другим страх и желание, то внутренняя сила, вершит власть». В самое отстойное настроение, хорошая одежда вытворяет чудеса и пусть в этих стенах я чувствую себя чужой, испытываю беспокойство… все обратят внимание на хорошенькую фигуру, а не угрюмое лицо. Рабочий способ скрыть настоящие эмоции.

Клэр рассказывала основные факты про академию, упоминая негативные особенности, например, что всего групп учеников семь, каждая имеет свою букву A, B, C, D, F, K, Q. Не все ладят между собой, а особенно отличалась дурной славой группа Q.

– Почему?

– У нас учатся не только прилежные студенты, но и подростки из влиятельных семей, их забросили в академию на перевоспитание. Прогресса не было и постепенно, чтобы не мешать учебному процессу их собирали в один косяк… Их, курировал каждый из нас, но я лично отказалась… Я их опасаюсь, и тебе советую обходить стороной.

Я задумчиво кивнула. Так же я теперь в курсе, что занятия проходят не только утром и днем, но и ночью, в самое работоспособное время для вампиров. В Сибирской академии не существует разделения на пол или вид, но, как и везде ученики организовывают свои клубы. Богатые с богатыми, крутые с крутыми, ботаники с ботаниками. Похоже я буду частью клуба преподавателей или клуба одиночек, это мы тоже узнаем на практике.

– Здесь я преподаю искусство после обеда – указала девушка на одну из дверей – спасибо, что проводила. Будет скучно, приходи в квартиру и в кабинет на урок.

– Обязательно загляну… и за наряды спасибо, я напишу по поводу обеда.

На прощание я позволила себе слегка обнять Клэр, и мы обменялись номерами телефонов, что стало первым кирпичиком в фундаменте под названием «дружба».

В полном одиночестве я продолжила шаг за шагом изучать коридоры, улавливая слухом лекции других преподавателей.

Как и в других корпусах серые, каменные стены не пустовали. Помимо табличек с нумерацией кабинетов и кратким описанием дисциплины, висели информационные стенды с расписанием, предполагаемыми мероприятиями и кружками, но на них я не заострила внимание, предпочитая двинуться дальше.

Я взглянула на часы и собиралась найти Тайгера, чтобы обсудить одну из вчерашних идей, но меня остановил знакомый голос, доносящийся из ближайшего кабинета.

К счастью, дверь была закрыта не до конца, что позволяло без помех рассмотреть все что происходит внутри.

И будь проклята минута, когда я заглянула в помещение сквозь щель и оцепенела как олень при свете фар.

Тот самый кретин, с которым вчера у нас сложилась милая беседа, тяжело опирался телом на стол, читая лекцию. Скрещенные ноги и расслабленная поза создавали вид, будто наш мир крутится только потому что он так приказал и совру, подметив, что чуть было не поверила в это.

Судя по столу, которой казался рядом с ним ничтожным, я предположила, что мужчина был ростом метр девяносто и на фоне меня мог соперничать с высокой пизанской башней. Его бицепсы, трицепсы и остальные мышцы, названия которых я не знаю были настолько прокачены, что очевидно он провел пол своей жизни в спортзале. Черт… Не описать как я желала, чтобы его элегантная черная рубашка порвалась и обнажила массивную грудь.

Дополняли дерзкий образ черные натянутые классические брюки и дорогие, наполированные ботинки. Блестящие как уголь волосы были уложены назад в приглаженную прическу и скорее всего он потратил минут 10 своего времени с утра на гель, который зафиксировал пару свисающих, коротких прядок у лица. Выраженные скулы, мощная челюсть и красные глаза… Матерь божья, он демон. Он демон! И он горяч! Как я не почувствовала его сущность вчера…?

Я мысленно влепила себе пощечину за ранее придуманный образ собеседника, в тусклом коридоре, стоявшего у меня за спиной. Он не был таким сексуальным.

На мою удачу, красавчик замечает меня, разглядывающую его, с явным интересом в глазах. От непрерывного, проницательного зрительного контакта, кровь закипает так быстро, что еще чуть-чуть и мне бы пришлось раздеться.

– В этой академии знания, мисс, разрешено получать в аудитории, для частных уроков, коридор не совсем подходящее место – нахально своим тембром озвучил преподаватель, обращаясь ко мне, но я молча продолжала стоять на прежнем месте.

– Мисс… – повел препод бровью, и я вернула самообладание. Неуверенной походкой зашла в кабинет, подмечая свободное место и уселась рядом со странным парнем, пока ученики изучающим взором прожигали дыры в моем теле. Хоть среди стаи волков я предпочитала разгуливать по лесу в шкуре медведя, зная, как сложно получить уважение от окружения, не подозревающего о твоем статусе, во мне бушевало чувство отчужденности. И шестое, подсказывающее, что ничего хорошего в ближайший час ожидать не стоит, ведь я отлично припоминаю желание свернуть ему шею.

А раз, итак, ситуация предвещает беду, чего бы и не уклоняться от словесных ударов.

– Частные уроки не всегда оправдывают себя, знаний должно быть крайне много, чтобы не заскучать даже в коридоре.

– Не заметил, что вы скучали. Даже сказал бы, вам было очень интересно посмотреть на мои знания.

Внизу живота, разливается лава, от того как он напрягает руки и играет желваками. Я невольно закусываю губу, принимая очередную колкость и мужчина напрягается еще сильнее.

– Сразу видно вы профессиональный педагог с сильной базой знаний. Вы со всеми так дискуссируете?

Демон резко меняет позу, недовольно переключает внимание на книгу в руке и продолжает рассказ, полностью игнорируя последнее высказывание. Да и черт с ним.

– При попытке заключить договор с верховным вампиром, предполагалось, что между трибридом и властью возникнут хоть какие-то положительные соглашения. Исходя из факторов и рисков для всех видов, трибрид Гекаты убил вампира, а затем верховных представителей ведьм и оборотней для поддержания равновесия и прекращении войны. Чтобы данные события двухсотлетней давности не влияли на ваши взаимоотношения в наше время, отмечу, что исключительно радикальные меры позволяют вам существовать.

Утихшие глубоко воспоминания о роковых событиях, главным участником которых стала я, заставляют меня поежиться. С какой стати исторические события о кровавой войне прописали в книгах, да еще так ужасно исковеркали? Недовольный дьявол на моем левом плече стал подначивать мою агрессию, дабы оспорить все неверно сказанное.

– Вы пропустили одну важную деталь.

Мужчина громко хлопнул книгой и с поддельным спокойствием раскинул руками.

– Тогда поведайте ее нам.

– Трибрид Гекаты убил верховного вампира не только из-за отсутствия соглашения, а потому что гаденыш сам пытался первым прикончить трибрида и продолжить конфронтацию. Только его не предупредили, что ребенок Гекаты абсолютно бессмертен.

– И как вы можете мисс подтвердить данный факт?

Я закатила глаза ведь тут нечего подтверждать, все и так ясно как белый день, перед ним сидит легенда былых лет с кровью на руках и тремя грешками за спиной.

– Факт, не требует подтверждения.

– Только потому что вы так сказали?

– Мое слово имеет вес, просто вы еще об этом не знаете.

Я произнесла последнее слово и по корпусу раздался звонок, отвлекая присутствующих.

– Задержитесь мисс – процедил препод, провожая учеников.

Я безразлично пересела на первую парту, обозначая, что меня не причисляют к робкому десятку и уставилась в окно. Но и он не растерялся, оставшись наедине со мной и жутко навис, скрепя зубами. Порой полезно встрять в бой, чтобы сбросить ядовитый комок стресса.

– Ты новенькая? – его хладнокровный тон заставил меня собраться с силами.

– Что-то вроде того… и к слову, мы не переходили на ты.

– У тебя нет права устанавливать правила в моем классе.

– Это не правила, а этикет.

– Исправлять преподавателя во время лекции тоже часть этикета?

– Это необходимость.

– Это нахальство. И впредь ты не позволишь себе общаться со мной в таком тоне.

Я встала и тоже оперлась руками, нарушая его личное пространство. Мой план заключался в испорченном настроении и попытке отомстить за ущемленную гордость.

– Впредь ты не станешь мне угрожать и давать пустые обещания. Ну я насчет свернутой шеи и веселой ночевки в подвале.

– Ты разговариваешь не со своим парнем, а преподавателем – Дерево потрескивало от мощной хватки, хотя он определенно представлял в ней мое горло – пререкаешься и не заботишься о последствиях.

– Представляю тебя голым.

Дерево окончательно треснуло и надломилось, а я расплылась в довольной улыбке.

– Что? – его брови сошлись на переносице.

– Вот что я делаю прямо сейчас. Представляю тебя без одежды.

Моя наточенная стрела попала прямиком в яблочко. К счастью Тайгер уделял особое внимание трибридскому воспитанию и разделу «разговорной конфронтации», описывая огромное количество способов поставить на место оппонента.

Предпочитаемый мной, выбрать любую для общества тему-табу и громким заявлением выбить существо из зоны комфорта. То есть, сделать так, чтобы мозг успел деактивироваться на несколько секунд, которых хватит на обнуление мыслей.

Но он быстро схватил меня под локоть так, что я прикусила язык от боли, и вывел за дверь, хлопнув ей прямо перед моим аккуратненьким носиком.

Что с ним черт возьми не так?!

И пока студенты не обратили на меня внимание, я с вампирской силой выбиваю замок и захожу в помещение, цокая каблуками.

Его по-королевски развалившее тело на кресле чуть напрягается, а черные зрачки прослеживают за упавшей с грохотом на стол железной личинкой.

– Ты восстановишь замок.

– Ничем не обязана.

Он закатал рукава, обнажив витиеватые татуировки, заполнившие кожу от запястья до локтя.

– Считаешь, что все разрешено и я не нажалуюсь директору, которого ты отчаянно искала вчера? За все года через меня прошло столько несносных, богатеньких стерв, думающих, что они что-то из себя представляют… Не думай, что отличаешься от них. Ты обычная девица без воспитания. Не доказывай обратное, правда бывает порой острее ножа и стоит принять ее.

Я вздернула подбородок, уставившись разъяренным взглядом. Никто за всю историю существования трибридов ни смел оскорблять меня, используя подобные выражения. Никто не смел оскорблять мое воспитание, родителей, которые его дали и приравнивать к обычным девочкам, опираясь на поверхностные факты.

Кто, кто, но я… никогда не была обычной. И в этом нет повода для гордости, сплошное разочарование.

– Ты самовлюбленный, эгоистичный, безнравственный и чертовски слепой мудак, полагающий, что знаешь обо мне всю ту ересь, что слетела с твоего языка. Любящий угрожать женщинам и нагло, даже хамовато вести переговоры. И давай, отведи меня к директору за правду, которая порой бывает острее ножа.

Демон был чересчур наивным, и не мог предположить, что все козыри, спрятанные в его рукавах, ничто по сравнению с моим флеш роялем.

Он рванул с места и болезненно схватил меня под руку, широкими шагами несясь сквозь толпы ошарашенных студентов.

Когда мы ворвались в кабинет Тайгера, наставник вскочил от неожиданности и не успел проронить и слова, ведь демон начал новую лекцию о недостойном поведении и вопиющем случае за всю его практику.

– Она… – подбирал уместные и завершающие истерику слова, поглядывая на меня – невоспитанная выскочка, которой место в группе Q.

– Следи за языком, Андрас. Селена не ученица.

Я расплылась в акульей ухмылке, ликуя от его провального плана и получила угрожающий взгляд.

– Тогда какого черта она здесь делает?

– Она моя дочь и убери от нее свои руки.

Если бы мужчина прислушался к сказанному, я бы расстроилась от самого быстрого поражения и разочаровалась в его брутальности, но хватка не расслабилась, как и напряженная челюсть.

– У тебя нет дочери.

Наставник скорчил убийственную гримасу и проследил за моей синеющей рукой.

– Я лучше знаю о наличии собственного ребенка! Убери руки, последнее предупреждение.

Физический и сдерживающий контакт прекратился, позволяя мне опустить руку для восстановления кровообращения.

– Что случилось?!

– Ничего серьезного – вмешалась я – небольшое недопонимание, которое мы решим между собой.

Тайгер провел рукой по волосам и приземлился в кресло.

– Не похоже, что у вас небольшое недопонимание.

– Это оно.

– Ты назвала меня кретином и мудаком – тихо прошептал демон, не заботясь об отсутствии дистанции.

– Ты меня несносной стервой, один – один.

– Этого не хватит для расчета.

– Намекаешь на частный урок? Сообщи мне дату и время, пожалуйста, даю слово, рассчитаемся.

– Хватит шептаться, на коей черт вы ворвались ко мне, если могли решить все сами? – хмурился директор.

– Прости, что потревожили, я зайду чуть позже.

– Андрас, а ты, что скажешь?

– Извинятся не буду, просто забудь.

Конечно, меня ждал впереди интересный разговор с наставником, но борьба с агрессивным и сексуальным преподавателем, куда лучше.

Мы вышли из кабинета, остановившись чуть дальше от двери в тихом уголке, и я разожгла его огонь новой колкостью.

– Твой план не сработал, видишь ли, мой отец и есть директор, но это ты уже понял.

Он прижал меня за горло к стене, собирая разбросанные в голове остатки адекватности, чтобы не прибить от злости.

– Ты слишком наивная, твой отец не спасет тебя от ада, через который я способен провести противника.

– Я родилась в аду, как и ты – скидывая руку, погладила шею. Он отстранился и сделал пару шагов в сторону учебного корпуса, бросив фразу напоследок.

– Не попадайся мне на глаза.

И с надменным видом скрылся в коридоре.

«Поищи слабого противника»

Прошло минут десять как мы разошлись с кретином, но его образ так и не покидал мои мысли. Грубый, своенравный характер, мускулистое тело и никакой слабины, идеальное трио. Если бы не высшее проявление высокомерия и неуважения.

– Селена, – печатая на ноутбуке, повернул голову Тайгер, наконец уделяя мне полное внимание – Рассказывай, что у вас с Андрасом.

Еще одно упоминание его имени пустило искру в воздух. Оно звучало не просто благородно, а мега властно и имело как он сказал ранее, адское происхождение, что не на шутку заинтересовало меня.

– Я же сказала, недопонимание.

– Абсолютно нет. Что ты могла натворить и чем вызвать такую… реакцию? Все это не похоже на тебя.

– Забудь, я улажу конфликт.

Наставник не одобрил моего легкомысленного подхода и сложил руки на груди.

– Помнишь сколько раз я верил этому и позволял нарушать правила?

Будучи добрым и послушным ребенком я, как и все имела альтер эго, непокорную и строптивую сторону, порождающую хаос во дворце. Со временем оно стало повседневным поведением и тяжелым характером, несвойственным адской принцессе.

– Ты сравниваешь меня в пятнадцать и двести пятьдесят лет?

Тайгер замер, выйдя из роли отца. У него было право указывать на мои недостатки, но время, проведённое порознь и печальные обстоятельства, создавали невидимую стену под названием «Мы не станем трогать возможные психотравмы». Объективно судить, перед ним сидела незнакомка, которая когда-то была его дочерью.

– Постарайтесь наладить отношения без моего вмешательства.

– Я тебя обидела?

– Селена, я хоть раз обижался?

– Нет.

Он дернул плечами и поднял вверх ладони, посылая мне что-то вроде «И с чего ты взяла, что я могу обидеться сейчас?»

– Долго рассказывать, зацепились языками и взбесились. Не стану ябедничать, подобное поведение не подобает принцессе Селене.

Наставник нехотя расслабился.

– Если он тебя обидит…

– Я врежу ему по челюсти. Я со всем разберусь сама.

Тайгер схватился за голову и кивнул, обдумывая смену темы.

– Посмотрела академию? Познакомилась с кем-то?

– Да, замок потрясающий, особенно оранжерея, спасибо.

– Ничего что я не смог бы сделать.

– И я познакомилась с Клэр Бим, что скажешь о ней?

– Хорошая девушка и преподаватель, иногда чересчур жизнерадостная и общительная.

Я кивнула с одобрением и потерла ладошки, вынеся вердикт на ее счет.

– Она тебе одолжила одежду?

– Подарила мне целый гардероб на неделю.

– Тебе сегодня занесут ноутбук, там записана почта, отправь мне список вещей, я закажу. Доставят к концу недели.

– На чем?

Может вопрос, звучит смешно, но ответ на него не очень-то и очевиден.

– На вертолете вместе с другими нужными нам заказами.

Я задумалась… Почему в проекте академии изначально не рассматривалось строительство взлетно-посадочной полосы, способной облегчить транспортировку? Но тут же догадалась о подготовке почвы и заливке асфальта, что требовали вырубку деревьев и нарушения окружающей среды.

– И сколько же нужно вертолетов для полного обеспечения?

– Несколько, я купил их еще давно.

– Я не заметила площадки.

– Ее и нет, обходимся стадионом.

– Девочки покупают одежду, а мальчики вертолеты, здорово.

– Из-за Клэр мне и пришлось докупить один.

– Ее любовь к шоппингу боюсь перепадет и мне.

– Я не против, появится повод расширить авиационные владения.

Этот диалог казался мне столь обыденным и простым, что я не стала менять тему на более личную, дав возможность наставнику углубится в работу и разобраться в себе.

– Что за идею ты хотел обсудить со мной?

Он поправил клавиатуру и усердно начал печатать текст после прозвучавшего уведомления.

– Хм, в другой раз, слишком много работы. Прогуляемся на днях?

– Хорошо, напомни, где тренажерный зал, пожалуйста?

– В преподавательском комплексе, от твоей комнаты по коридору до конца и налево, первый этаж.

– Можно попросить тебя одолжить свои наушники на вечер? Мне для тренировки. Хотя… нет, побегаю лучше в лесу.

Тайгер вытащил из ящика стола кейс и не глядя протянул мне.

– Ты любишь ежедневные тренировки, возьми на завтра. Телефон ведь есть?

– Единственное с чем я приехала – покрутила дорогой гаджет в воздухе – и часы.

– Жду список вещей на почте.

– Так точно, не буду отвлекать – протараторив я, направилась к выходу.

– Селена – окрикнул мужчина – не бери на свой счет.

– Я понимаю. Больше времени и работа не ждет.

В целом может так было и проще для нас обоих первые дни, притворятся, что мы не расставались вовсе. Продолжить жить в привычном темпе, привыкая к друг другу размеренно и не навязчиво.

Если ему так легче… значит и мне.

К вечеру я не только разложила вещи, подаренные Клэр по местам, но и написала свой личный список, отправив его позже Тайгеру. Имея базовые вещи вроде средств личной гигиены, постели и посуды, я заказала косметику, элементы декора и одежду. Искренне надеюсь, что шелковое платье и военный костюм хаки найдут себе применение, а ароматические свечи поспособствуют уютной атмосфере.

Буду честна, раньше я не обращала внимание на такие мелочи как шоппинг или поход в спортзал. Сейчас они спасали меня от скуки и лишних раздумий, действовали как брошенный якорь на глубине. Создавали события, благодаря которым мой мозг адаптировался быстрее к новому месту проживания и неспешно возвращался в зону комфорта.

Одно дело безответственно странствовать по миру, не способного тебя принять. До крайности противоположное, использовать шанс и обрести второй дом.

Мне необходимо принять резкий поворот в жизни и постараться влиться в будни замка, иначе, придется вернуться в Краун, адский городишко моего сердца.

Надеваю черные облегающие леггинсы, укороченную кофту на молнии и кроссовки в цвет. Волосы аккуратно убираю в высокий хвост, выпускаю прядки у лица, проверяю наушники в нагрудном кармане и с энтузиазмом прибавляю шагу вперед, нагружать мышцы.

К слову, мое тело всегда было спортивным и отличалось выносливостью. С раннего детства я осваивала несколько видов борьбы сражаясь с собственным тренером, под чутким наблюдением Тайгера. В пятнадцать, получив разрешение на метания холодного оружия, меня заставляли по несколько часов вырабатывать ловкость до потери пульса и привыкать к самодисциплине. Три года назад на земле, я украсила торт вишенкой, изучив на практике стрельбу из новейших винтовок.

Моя подготовка не уступала, а даже превосходила подготовку самых высококлассных бойцов. И каждый раз устало, шагая по дворцу после феноменальной нагрузки, я задавалась вопросом: «Зачем трибриду, имеющему силу трех ипостасей так издеваться над собой?». Ответ был найден гораздо позже… Главной целью являлась не способность физически бороться, а умение контролировать собственную силу и читать противника в максимально короткие сроки.

Единственный допущенный промах в обучении, погубивший величественного трибрида в одночасье – кровь на руках.

Я не умела убивать, меня учили защищаться.

И столкнувшись со смертью лицом к лицу, принцессу, поглотила тьма.

Импульс энергии, наполнивший мои ладони, после раздавшегося вдалеке треска от сломанной ветки на земле, воззвал к инстинктам и заставил отправиться на разведку. Я перешагнула несколько валежников и прислушалась к окружению, отчетливо выделив чужую энергию и тяжелое дыхание. Аккуратно вынырнув на небольшую полянку, я подошла к стоявшему передо мной мужчине, казавшимся слишком нервным даже со спины. Стоило сделать пару шагов вправо и сравняться с незнакомцем, как из глубины леса вынырнул бурый медведь, достигавший на вид метра полтора. Он медленно шагал в нашу сторону, качаясь из стороны в сторону, как маятник и сминал траву под собственными огромными лапами.

– Надо бежать – испуганно обернулся мужчина, скорее парень, с кудрявыми русыми волосами и паническим страхом на лице.

– Не думаю, что ведьмаки бегают быстрее медведя.

Будто в подтверждение моих слов, животное раскрыло пасть в зевке, сверкнув зубами в потемках.

– Что делать?! – отшатнулся назад незнакомец.

– Думаю погладить или покормить. Есть что-то съедобное с собой?

Он раскрыл поясную сумку и дрожащими руками вытащил злаковый батончик. Я взяла его, чуть не уронив, и подошла к медведю, открывая на ходу упаковку.

– Привет, пушистый, как дела?

Довольное рычание в ответ, убедило меня присесть на колени и покормить лесного бродягу. Он быстро проглотил угощение и завалился набок, признавая трибрида.

– Что он делает? – раздался шепот со спины.

Я усмехнулась, почесывая брюхо.

– Можешь подойти, он не тронет тебя.

Конечно парень ни рискнул шагнуть и остался в стороне.

– Ты его знаешь?

– Нет, но он часть природы, а значит знает меня.

– Не понимаю тебя… Да и не буду, главное я встречу завтра рассвет не разделанным на части.

– Я могу это изменить, хочешь? – шутка возымела противоположный эффект, и незнакомец залепетал отрицательный ответ, размахивая руками.

Я встала на ноги, попрощалась с медведем и повела ведьмака в противоположном направлении, дабы не пришлось тащить бессознательное тело.

Мы молча добрались до тропинки, по которой я осуществляла пробежку. Парень громко выдохнул, складывая руки в умоляющем жесте и поблагодарил меня за спасение.

– Ты больная и это даже хорошо. Сочти за комплимент.

Я рассмеялась, вглядываясь в серебристую луну и кроны деревьев.

– Сочту. Так что ты делал в лесу?

– Вечерняя пробежка! А потом… Бах и я на поляне перед медведем. С моим везением там мог бы, и мамонт стоять.

– Или стая волков.

Он зашагал вперед спиной, придерживаясь общего темпа ходьбы.

– Как пессимистично. Ты сумасшедшая, бессмертная или глупая?

– Второе и немного первое. На будущее, в этих краях медведи не набрасываются на существ из-за того, что мы не уничтожаем природу, а, следовательно, у животных достаточно ресурсов для пропитания.

– Да кто станет жевать шишки, когда перед ним семьдесят килограмм мяса?

Я оглядела довольно подкаченное мужское тело и выдвинула собственную теорию.

– Все кроме каннибалов.

Незнакомец ахнул и дернул плечами, выставив указательный палец вперед.

– Смешно! Я сейчас живот надорву насколько это смешно.

– Я уж точно. Забудь и гуляй спокойно по лесу, он безопасен.

– Да кто ты такая? Чудо-женщина? Как тебя зовут?

– Скажем так. Селена.

Он протянул руку, одновременно представляясь.

– Патрик Харватцев, из Сибирской академии неподалеку.

– Не поверишь, но это единственное сооружение по крайней мере в ста километрах, я догадалась.

– Ты получается тоже из академии? Странно, вроде мы встретились впервые.

– Приехала вчера. И без лишних вопросов.

– Ясно, интроверт, трогать не буду.

Я кивнула.

– Ну, Патрик, расскажи о себе в двух словах и вернемся к пробежке.

– Мне сорок восемь лет, я ведьмак, преподаю естественную видовую теорию, холост, люблю натыкаться на медведей.

После четырех проведенных лет на человеческой территории, о привычном значении возраста в нашем мире, стоило задуматься. Вампиры, оборотни, ведьмы, ангелы и демоны живут до тех пор, пока их жизнь не оборвется от врагов или самоубийства. Они застывают в наилучшей, сформированной стадии развития и как правило меняются от условий обитания и духовного состояния, поэтому чем моложе перед тобой существо, тем значит раньше оно полностью сформировалось.

Жаль, что у людей все иначе и им отведен короткий отрезок жизни, включая отсутствие ускоренной регенерации и проблемы со здоровьем.

И жаль, что я абсолютно бессмертна, а мое формирование личности и тела закончилось совсем недавно.

Я первый трибрид. Это еще больше усугубляет ситуацию.

Первопроходец, что намекает об отсутствии данных на мой счет. И хрен знает, обладаю ли я дополнительными бонусами наподобие отращивания конечностей.

– Что ж охотовед, побежали до замка. Постарайся не запнуться, по пути есть торчащие корни деревьев.

– И ты тоже.

– Ооо… я умею видеть в темноте, вампирская особенность.

Парень ничего не ответил, но разинул рот, что дало мне небольшую фору оказаться впереди.

«Каждому необходим свой ангел-хранитель»

Солнечные лучи разгоняют темноту комнаты, пробравшись сквозь легкий, прозрачный тюль. Мое тело накрыто белоснежным одеялом, скрывающим женскую наготу, ведь я сижу на кровати в попытках взбодриться.

Обхватив холодными ладонями горячую чашку чая на маленькой кухне спустя несколько минут, чувство отрешенности забило тревогу, напоминая о предстоящих переменах, будто на кону висит больше, чем моя адекватность.

Спустя еще несколько минут я не торопясь натягивала тонкие штаны и футболку, руками причесывала выбившие из укладки локоны и обувалась, чтобы направится к Тайгеру. Если его идея способна сократить свободное время, достигавшее двадцать четыре часа в сутки, я непременно соглашусь на нее.

В кабинете никого не оказалось, как и в спальне слева. Навороченные часы на запястье показывали девять утра, впрочем, в это время наставник должен быть на рабочем месте, но мы не обсуждали его планы так что смиренно ожидая, я уставилась в окно, выходившее на переднюю часть двора. Каменная дорожка, выстриженная зеленая трава и парочка студентов в спортивной форме, спешащих на урок физкультуры, то есть, боевых искусств. С напускным недовольством я приземлилась на главное кресло и развалилась, удобно оперев руки на кожаные подлокотники.

Дверь без лишних звуков отворилась, и я подняла взгляд, встречая высокого, привлекательного вампира, в бежевой кофте и темных брюках, замешкавшегося при виде меня.

– Ждете директора?

У него был глубокий уверенный голос и живая мимика.

– Тоже не знаете где он?

– Да. Мы раньше не встречались? – спросил мужчина и я мгновенно перевернула с ног на голову память, уверяя себя, что первый раз его вижу.

– Нет.

– Я вам верю, такую сногсшибательную девушку я бы точно не смог забыть.

– А я бы такого подхалима – изощренно прокомментировала я дешевый подкат – Вы всем ученицам делаете комплименты?

С его лица сошла улыбка.

– Вы ученица?

– Нет.

Выдайте глупцу диплом об окончании актерских курсов. Он вернул свой оптимизм и настойчиво продолжил знакомиться, заигрывая как подросток в пубертатном периоде.

– Что такое лучезарное солнце делает тогда в наших сибирских краях?

Я скривила лицо от банальных методов знакомства, что были не свойственны его спокойной энергии. Вампир определено кокетничал, преследуя иную цель.

– Я не из тех девушек кто поведется на красивые слова, прекращай спектакль и говори, что хотел.

Разочаровавшись в неудачной попытке, он резко сменил поведение, став вменяемым существом с пустым взглядом. Это прибавило к возрасту, и на вид я бы сказала о тридцати человеческих годах.

– Я с самого начала знал кто ты, интересно было проверить такая ли ты стерва как мне описал Андрас.

Мое секундное колебание и приоткрывшиеся в усмешке губы выдали не наигранный восторг.

– И как?

Мужчина, не стесняясь, уселся на край стола и постучал пальцами по дереву.

– Мне по вкусу. Сердечному другу… знать не могу.

– А что Андрас сказал?

– Процитирую – прокашлялся он, и изображая голос демона, начал реплику – «Я думал у Тайгера нет дочери, а если и есть его копия! Рассудительная, хладнокровная серая мышь, не гребанная, несносная девица! Она бросила мне вызов! Да как ей смелости хватило пойти против меня, не-е-ет, это не смелость, это слабоумие! При всем классе поставила меня на место!»

С улыбкой на лице я уставилась на него.

– В его стиле.

Он в недоумении опустил брови.

– Тебя не расстраивают неприятные слова?

– Учитывая кто их произнес, нет.

– И ты на него повелась?

Я не совсем поняла намек, но судя по выражению мужского лица, он был о симпатии к Андрасу из-за которой я могла бы принять резкие выражения. Многозначащее «И» наводило на мысль, что до меня было огромное количество девушек, влюбившихся в демона и терпевшие его характер. Но он мне не нравился, точнее, я испытывала физическое влечение, не пересекающееся с границей симпатии, но идущее вровень со злобой.

– Он лично сказал мне то же самое, так что это не новость с первых полос.

– Вот как. Я дружу с Андрасом очень давно, и он дерзких не оставляет в покое, пока не изведет, будь готова.

– Вряд ли он доживет до времен, когда я почувствую себя изведенной.

Данный диалог не просто меня утомлял, а неприлично раздражал из-за наивных домыслов по поводу моей персоны. Почему в мире принято считать женщин слабыми и не способными противостоять мужскому полу? Ведь мы гораздо глубже чувствуем каждую минуту существования и имеем неограниченное мышление, позволяющее к стандартным ситуациям находить нестандартные решения.

Почему парни думают о нашей несамостоятельности и не ставят вровень? От ограниченного склада ума и страха, в надежде сократить число существ, способных их укротить. Хотя, о чем тут говорить, я разрушу глупый стереотип, в лице первого трибрида и властной девушки, дочери создательницы мира. Задам такой ритм Андрасу, что он пожалеет о дне нашей первой встречи.

И если это я могу отложить в папку под названием «Исправить», то факт подобной помощи от друга моего названого врага подозрительна. Предстоит выяснить кем приходится в нашем конфликте вампир.

– Слишком легкомысленно. Поймешь со временем.

– То есть ты дружишь с Андрасом и доносишь на него мне?

Он издал смешок и сверкнул глазами.

– Я помогаю дочери Тайгера не пасть лицом. Было бы обидно провожать тебя со слезами на глазах. Трибрида из-за агрессивного демона, звучит смешно.

– Вот именно. Звучит смешно. Так с чего ты взял, что мне требуется помощь или я не могу поставить Андраса на место?

– Помощь – предлог, чтобы подружится с тобой и немного пошутить над ним. Судя по его рассказу, вы собираетесь драться как кошка с собакой, не умилительно ли?

– Нет.

– Да почему? Впервые за десятилетие я стану свидетелем самой яркой битвы между исторической легендой и Андрасом! Кто я такой, чтобы пропустить хорошее шоу?

Я не выдержала новой волны слабоумия и подошла к входной двери.

– Как тебя зовут?

– Эрик.

– Эрик, катитесь с Андрасом к черту. Мне не нужны советы, помощники, наставления, свидетели, рефери и друзья демона. Никакие представления и шоу. Я хочу спокойствия и умиротворения.

– Если боя не избежать, надо бить первым.

– Какой бой? – спорю я – Мне нет дела до детских игр. При большом желании, пусть Андрас делает как считает нужным, но ответной реакции он не дождется… Передай ему… Буду рада видеть у себя в гостях с извинениями, но этой край нашего общения.

Вампир опешил от грубого ответа и почесал затылок.

– Так и передать?

– Так и передай.

– Он будет в ярости.

– Ярость ему к лицу.

Тайгер появился в проходе и поздоровался с нами, провожая, уходящего, Эрика взглядом.

– Мне есть, о чем переживать, Селена?

– Нет, вовсе нет. Не знала, что Андрас с ним дружит.

– Ну да – занял свое место наставник, предлагая рукой и мне присесть. Я решила выудить информацию о проклятой двоице у него, чтобы иметь малейшее представление с чем придется мириться.

– Что скажешь об Эрике?

– Чересчур навязчивый, любит поболтать и устраивать цирк на ровном месте. В первое время мне казалось он психопат с расстройством личности.

– Как они вообще могут в таком случае дружить?

– Ну… Как правило, в такой дружбе особое место имеет выгода и противоположные взгляды.

– Как давно вы знакомы с Андрасом?

– С 1611 года.

– Почему я ни разу не видела его в Крауне?

– Он жил в столице, после кровавой войны я пригласил его преподавать.

– Что за дисциплина?

– Боевые искусства.

– Он читает лекции по истории?

– Эрик читает. Откуда такой интерес?!

– Просто решила узнать.

– У меня складывается впечатление, что вы с Андрасом сильно поругались и Эрик к этому причастен, а мне ты решила устроить допрос.

– Эрик не при чем, мы встретились здесь случайно. Не обращай внимание.

– Зачем он приходил?

– Я без понятия.

Наставник скрестил руки, всем видом выказывая переживание и недовольство.

– Селена… Ты не так давно в академии и многого не знаешь. Андрас очень вспыльчивый и опасный демон. Эрик многоликий хитрец, способный довести все живое до истерики. Я не хотел бы такую компанию для тебя, в частности врагов. Скажи, что ты не впуталась в скандал или противоборство.

Не понимаю, как, но Андрас заполнил собой все разговоры, мысли и похождения. Не было и спокойной секунды с нашего знакомства без его персоны, что кардинально поменяло мой план. Я хотела вытворить демона из головы и окружения, сосредоточится на себе в ожидании весточки от мамы.

И каждый раз натыкалась на одни и те же грабли.

– Не скажу, прости.

– Ты же держишь все под контролем?

– Да, до крушения замка не дойдет.

Тайгер уловил нотку неприязни к продолжению диалога и сменил тему, ради которой мы встретились.

– До собрания преподавателей осталось двадцать минут, обсудим быстро мое предложение, и я пойду. В нашей академии учится группа Q.

– Клэр рассказывала мне о ней.

И также о том, что ее лучше избегать, но это осталось при мне.

– Еще лучше… Ты станешь их куратором.

– Чего?! – выпалила я и воцарилась тишина.

– Я сам не уверен в решении, потому что прошло недостаточно времени для сближения. Я не знаю… чувствуешь ли ты себя хорошо так как описываешь… способна ли ты взять ответственность за группу подростков и подарить им последний шанс. Но я вложил в тебя огромное количество знаний и твой жизненный опыт колоссален.

– Я думала ты предложишь помогать тебе с работой или проверять задания учеников, но кураторство…?

– В этом нет ничего страшного.

– Это ответственность.

– Ты сказала, что отныне будешь принимать ее.

– Я не работала с подростками.

– Научишься. На данный момент у них нет предводителя, это значит придется отправить ребят домой.

Тайгер будучи перфекционистом и отменным манипулятором ни за что бы не отправил учеников домой со словами «Я не справился с ними». Он нашел бы выход из ситуации, как сделал это сейчас, навязывая должность мне.

И я бы согласилась.

Но вылезший как язва, гештальт из прошлого, сеял сомнение в способности довести дело до конца.

Это был один из тех дней, когда мы сидели с мамой и Тайгером в приемном зале, слушая доклад от разведки. На нашей части материка в таежных лесах Сибири, где располагались города и поселения ведьм, вампиров, оборотней, уже шесть лет шла война, получившая в последствии название «кровавая». Верховный вампир, чье имя я навсегда стерла из памяти, со своей армией уничтожал все живое на пути, захватывая территории и расширяя границы владений. В 1813 году в роковой день, сопровождаемый предсмертными криками умирающих и кровавыми реками на зеленой траве, я получила первое поручение от мамы… она же Геката, и она же творец мира. Моей главной целью стала ликвидация действующей верховной власти и боевых действий.

Почему именно я?

Потому что я трибрид. Во мне кроется три ипостаси, я обязана питаться кровью как вампир, есть мясо как оборотень и практиковаться в магии как ведьма. Мой источник энергии – природа, с которой мы тесно взаимосвязаны. В совокупности, я обладаю несравнимой силой и нахожусь на втором уровне иерархии, что не льстит мне, а подкидывает груз неизмеримой ответственности. Вернемся к роковому дню.

Попрощавшись с близкими, выслушав их наставления, моя наивная версия отправилась в столицу вампиров вести переговоры с верховным. Мало того, что он был противным гаденышем и пытался меня вышвырнуть из дворца, он вонзил клинок в мой живот, надеясь поскорее избавится.

Я бессмертна… а он, нет.

И я вырвала его сердце, не веря собственным действиям. Первый звонок, пробудивший во мне нестерпимое разочарование и жалость к отбросу. В огромном шоке и печали я добралась до еще двух верховных, лишив их права на жизнь.

Объявив выжившим существам на огромном поле о свержении власти, я побрела куда глядели глаза, с чувством гадкой ненависти к себе. Я не хотела быть убийцей, но по-другому долг нельзя было выполнить.

Воспоминания утихли в моей голове, но нанесенный урон войной, периодически ныл в грудной клетке, и я поклялась перебороть себя. Не бояться трудностей, крови и смерти, выковать себе стальную броню и шагнуть в новое будущее.

И столкнувшись с ним лицом к лицу я не собиралась бросаться на попятную.

– Попробуем.

– Уверенна?

– Не особо, но раз единственный выход…

Тайгер улыбнулся во все зубы и заметно оживился.

– Кто как не ты с этим справишься.

– Кто как не я… Звучит так как нужно, отправим одного душевнобольного, к другим душевнобольным.

– Ты же сказала, пусть мир встречает тебя сильную и смелую. Как раз возьмись за ум и помоги детям, не уходи от возможности попрактиковаться, после огромного перерыва.

– Выбора тут не было изначально, не так-ли?

– Напомнить еще раз про ответственность?

– Нет. Я же не думала, что затем меня наймут как воспитателя.

– Чтобы начать бегать, нужно научится ходить. Практика перед великими делами, девочка моя.

– Узнаю прежнего наставника – хмыкнула я.

– Всю информацию отправлю на почту, добро пожаловать в преподавательский состав. Тебе пора.

Я закатила глаза и усмехнулась, прощаясь с отцом-манипулятором.

Находясь уже в преподавательском корпусе, я написала Клэр с предложением пообедать. Она сразу же ответила положительно, и я вышла из квартиры, прислонив ключ – карту с пледом в руках. Последним сообщением я отправила предупреждение, что буду ожидать ее на улице возле южной башни.

В столовой я взяла нам блинчики и сырники с земляничным вареньем, нарезку свежих овощей и фруктов, две бутылки брусничного морса и вкусные на вид, сэндвичи с семгой. Мы не обсуждали вкусовые предпочтения, но в корзинке что-то да придется по вкусу.

Хорошим местом для обеда стала зеленая лужайка, на которой я устроилась, подставляя лицо небольшим лучам солнца. Студенты во время уроков не выходят во двор, но все равно я села подальше от центрального входа и потерялась во времени, слушая пение птиц и шелест листвы. Мама нашла идеальную территорию для жизни своих детей и каждый раз при теплой погоде, я мысленно благодарю ее за это.

– Селена, привет – разразился приятный женский голос.

– Привет, садись – похлопала я по месту рядом с собой – как собрание?

– Ничего нового, изо дня в день обсуждаем студентов, успеваемость, внеклассные мероприятия. Я так голодна.

– Угощайся, я не знала, что ты любишь и…

– Сырники! – перебила Клэр – То, что я люблю, как ты угадала?

Я почесала затылок и принялась распаковывать контейнеры.

– Ммм, я взяла наугад.

– Спасибо.

Ее хлопковое летнее платье в сдержанном фиолетовом оттенке распласталось по пледу, а потухшие голубые глаза удрученно забегали по закускам.

В обыденности я не обращала внимание на настроение окружающих, будучи слегка эгоисткой, но с ней я улавливала самые слабые перемены настроения и это шло вразрез с моими нарциссическими замашками.

– Ты все еще переживаешь рядом со мной.

Она откусила сырник и что-то пробурчала.

– Нет… я не переживаю и не боюсь. Просто ты не можешь со мной общаться.

Мы мычали от набивания животов свежей едой, чувствуя облегчение в желудке.

– Почему?

– Ты великий трибрид, а я несостоявшаяся ведьма. Меня избегают, я привыкла.

Жмурясь от солнца, я положила в рот кусочек яблока.

– Это правило работает во дворце, а мы в академии и откровенно, мне оно нравилось только тогда, когда избавляло от глупых светских бесед. С хорошим существом не важно в какой обстановке, я всегда готова пообщаться, а может подружиться. Хотя нет, второе редкость, много кто относится ко мне как к принцессе, а не личности.

– Думаешь ты могла бы стать моей подругой?

То, как прозвучало слово «подруга» из ее уст, значило гораздо большее, чем я вкладывала смысл в подобное обращение.

– Я не привыкла открываться существам и людям, но ты кажется изменишь это.

Прожевывая блинчик, девушка удивленно подняла брови и выпучила глаза.

– Я ни с кем не общаюсь потому что из бедной семьи и фактически преподавательское образование получила в академии. Когда об этом узнала Атея Белмор, преподает этику у нас если что, растрепала остальным и меня прозвали бедной нищенкой. Она та еще тварь. Но может у нас получится стать подругами. Ты определенно не нравишься мне как трибрид или принцесса.

Я захохотала.

– Как личность?

– Нравишься.

– Ты можешь рассчитывать на меня. Кто такая Атея?

– Ни за что ей не доверяй, по лучшему старайся избегать. Она беспринципная и стервозная девушка, влюбленная в Андраса. Не могу назвать точного количества лет, но очень давно, больше двадцати.

– Они встречаются или…?

– Нет, конечно нет. Чтобы Андрас связал себя оковами из-за девушки, ни за что. Он игнорирует ее и меняет… любовниц…? Как перчатки. Да и вообще, его тоже желательно обходить стороной.

Я сузила веки.

– Насчет него все куда неоднозначней. Вот с виду нарцисс и…

– Кретин – дополнила я.

– Да… Но мне кажется стоит встретить ему ту самую, он будет идеальным мужем.

– И останется кретином.

Клэр фыркнула.

– Вы знакомы?

– Что-то вроде того. Мы друг друга терпеть не можем…?

– Поделишься?

– Ну… Мы очень сильно поругались. Он думал я ученица, нахамившая ему и повел к директору, там все выяснилось.

– Что ты трибрид?

– Нет, что я дочь Тайгера. Потом Эрик захотел со мной познакомиться, но и его я послала к черту.

– Что ты планируешь с этим… делать?

– Ничего. Держаться подальше.

Девушка покачала головой.

– Я считаю выбор дистанции правильным решением. Все хотела узнать насчет Тайгера, как так вышло? Он не говорил о тебе.

Я сделала глоток брусничного морса и закрутила крышку, крутя в руках бутылку.

– Он никому не говорил, мы не виделись два века.

– Прости если вопрос покажется слишком личным, но ты правда можешь мне доверять, и я клянусь, что никому не расскажу… Почему вы так много не виделись…?

Я задумалась, прислушиваясь к интуиции. Она подсказала, что я могу позволить рассказать ей всю правду.

– Я говорила, что пролежала в гробнице с окончания войны. Это и есть та причина. Моя психика не выдержала, и я погрузилась в сон. Когда тело в анабиозе, а душа и разум по-прежнему функционируют. Пришла в себя и приехала наладить отношения с Тайгером.

– Прости, я совсем забыла. Вы поссорились?

Вопросы Клэр разрушили мои теории заговора, насчет полного внедрения в жизнь академии. Во-первых, объяснять каждому о своей сути – самоубийство. Во-вторых, оправдывать несметное количество стереотипов и домыслов – нерациональная идея. В-третьих, примут ли меня вообще здесь или станут избегать?

Я почесала лоб и поерзала на месте.

– Оу… слишком личное, да? – замялась девушка, оценив неоднозначную реакцию.

– Нет, тяжело вспоминать. Мы не ссорились, просто каждый испытывал вину и боялся заговорить. Поговорим о тебе?

Она довольно качнула головой, избегая неловкости.

– Ты не раскрыла свою ведьминскую ипостась?

– Да, я ведьма по маминой линии. Мама с бабушкой учили меня только травничеству. Знаешь, я испытываю к растениям особые чувства. В сезон весны, когда все расцветает я тщательно готовлюсь к сбору нужных цветков и листьев для осени. Ближе к зиме, варю настойки, иногда заготавливаю вкусный чай. Я говорила, что люблю шоппинг, но забыла рассказать про оранжерею. Кроме сотрудников по очистке за ней никто не ухаживает, может ты поможешь мне с ней?

– Боюсь ей отныне не нужна будет помощь.

Клэр захлопала ресницами и не понимающе склонила голову.

– Я упоминала про процесс слияния, так вот, оранжерея в первый раз использовала мою кровь для дальнейшей жизни, что значит она не нуждается в воде или удобрениях и зависит от меня.

– То есть… мне поливать цветы кровью…?

Я рассмеялась от странного предположения и положила руку на женское плечо.

– Нет. Одного слияния может хватить на несколько лет или веков, а после можно ухаживать как прежде. Они живут не на крови, а моей энергии. Хочешь покажу?

Она слегка кивнула, и я пустила, связывающий поток изумрудных нитей по траве. Ближайшие деревья моментально откликнулись на зов, нарастив длину корней под землей, дабы достать до моей голой кисти и обкрутить руку, вырвавшись из почвы, врезавшись в кожу. Клэр ахнула от проступивших алых капель и осмелилась пододвинуться поближе.

– Тебе больно?

– Оно чувствуется так как выглядит.

Вокруг корня образовалась зеленая, прозрачная дымка, мгновенно рассеявшись, как только я заблокировала энергию. Все вернулось на круги своя и девушка протянула мне салфетку.

– Невозможно… Я и подавно такого не видела.

– С животными и существами все обстоит сложнее, с людьми никак.

– Почему?

– Человек не сможет выдержать энергию и сгорит изнутри.

– Об этом ничего не писали.

– И не думаю, что напишут. А теперь, если ты не против, я хочу показать на что способна ты.

– Вряд ли я могу помочь…

– Я сделаю все сама, дай мне руки и не бойся.

Она выполнила просьбу и уставилась на меня, ожидая дальнейших действий.

Я заглянула внутрь себя и проникла энергией в обитель Клэр, вытягивая ее ипостась наружу. Фиолетовая дымка завязалась вокруг наших сомкнутых ладоней и подобно колышущимся волнам, запарила в воздухе.

– Подумай, что бы ты хотела осуществить при помощи магии, закрой глаза, сконцентрируйся на самоощущении и поверь в свои действия.

Девушка закрыла глаза и спустя несколько секунд моя рядом поставленная бутылка поднялась в воздух.

– Боже, я это сделала! Я это сделала!

Она набросилась на меня с объятиями, продолжая радостно кричать.

– Селена, я это сделала!

Мои крепко сжатые руки, погладили ее по спине, пока я сама чуть было не прослезилась от трогательной ситуации.

– Ты это сделала, Клэр, ты молодец.

Девушка отстранилась, хлопая в ладоши от накативших эмоций и подпрыгнула.

– Спасибо, боже, спасибо! Я перед тобой в таком долгу!

– Как минимум тебе не придется учиться годами как остальные, но ты мне ничего не должна.

– Я крутая теперь, да? Ведьма с лучшей подругой трибридом, класс.

Лучшая подруга? Ладно.

– Я не планирую распространяться о собственном виде, но ты крутая.

– Я никому не скажу – провела сомкнутыми пальцами у рта и взглянула на небо – кажется дождь расходится.

– Это хорошо. Дождь – признак того, что ты услышан небесами.

– Ты такая сильная и всезнающая, мой новый кумир.

– Сила – следствие опыта и мой тяжек. Никому не пожелаю пережить подобную участь.

– Ни у кого нет легко опыта. Каждый сам выбирает как к нему относиться, от этого и формируется сила, характер.

– Иногда у тебя нет выбора, кроме как стать сильнее.

– Выбор есть всегда. Ты убедишься в этом у нас.

– Надеюсь… Можно дам тебе наставление? Нет ничего страшного в том, чтобы отличаться от остальных и не важно в лучшую или худшую сторону, запомни. Не важно кто ты, ведьма, вампир, оборотень или трибрид, главное оставаться при себе. При своих мыслях, мировоззрении, принципах. Именно так рождаются лидеры, а не эгоисты как думает большинство. Настанет время, и ты не позволишь какой-то Атее глумится из-за вполне нормальных вещей. Или в крайнем случае, я этого не позволю. Больше никто не посмеет тронуть тебя.

Она мило улыбнулась и прижалась ко мне, чувствуя поддержку и опору. Наше общение набирало слишком резвые обороты, отчего я испытывала неловкость, смущение и долю предосторожности.

И все же я почувствовала новообразовавшуюся дружескую глубокую связь, себя в роли наставника и хранителя мироздания, исполнившего предназначение, и ее, удивительную девушку, сумевшую получить защиту от трибрида при помощи банальной человечности.

Я словно почувствовала себя в своей тарелке, с легкостью в сердце и эндорфином в крови.

Пусть каждая наша встреча будет наполнена ее светом и моей тьмой, создающие вместе одно целое.

И я прикончу любого, кто посмеет нарушить этот союз.

Ведь никто не устоит перед моим огненным залпом ради защиты того, кем я дорожу.

«Дерись. Сражайся. Желай. Или умри.»

«Что вы чувствуете ранним утром?

Усталость? Тревогу? Апатию? Радость? Восторг? Или пустоту…?

Вы уверены, что наша жизнь подлежит эмоциональной и духовной оценке?

Может мудрость и заключается в том, чтобы отдаться воле судьбы и воспринимать все должным образом?

Или это глупость, означающая слабость? Мы замыкаемся в себе, отвергаем изменения с надеждой вернуться в детство… Потому что там безопасно, а здесь, не знаешь, чего ожидать.

Я завидую тем, кто обрел баланс и живет настоящим, каждый день встречает рассвет с воодушевлением, не тяжестью. Скорее они не провожали кровавый закат среди сотни трупов… или провожали, но сумели написать новую историю. Я же зависла в пограничном пространстве, сотворила из себя монстра, желающего доказать способность противостоять страху.

Страху прошлого.»

Снова кошмары. Снова пустота…

Что-то было не так. Я открыла глаза и резко отскочила в сторону с замиранием сердца.

– Что ты блять здесь делаешь?! – крикнула я Андрасу, сидевшему за моим рабочим столом на стуле, что был повернут спинкой в мою сторону.

В моей собственной квартире с грязной ухмылкой на лице.

– Эрик сказал я могу прийти к тебе с извинениями, но у меня их нет.

Я злостно натянула одеяло повыше, облокотившись на деревянную поверхность изголовья.

– Тогда какого черта ты забыл у меня?!

Мой голос не на шутку обрел агрессивный тон, хотя спросонья казалось это невозможным.

– Зашел в гости.

– У тебя диагностированная шизофрения? Ты сам сказал держаться от тебя подальше! Вали отсюда!

– Все женщины злые с утра?

Его не беспокоила абсурдность ситуации, он сохранял хладнокровность на лице как ни в чем не бывало.

– На что ты рассчитывал, вломившись ко мне? Как ты это сделал?!

– У меня доступ ко всем квартирам в замке.

Я закрыла лицо руками, хныча от ужасов, преподнесенных сегодняшним днем.

– Ты сейчас же поднимаешь свою задницу и уходишь.

Демон медленно подошел к кровати, испытывая меня.

– Иначе?

Мало того, что Андрас смотрел как я сплю, пробравшись ко мне в качестве мести в спальню, ему хватало наглости спорить со мной.

Без капли стеснения я сбросила одеяло, оставаясь в черном нижнем белье, встала на матрас, возвышаясь над мужчиной и выставила указательный палец вперед.

– Это уже слишком! Если ты сейчас же не уйдешь я…

– Что?! – перебил он и мои глаза загорелись зеленым, а самоконтроль окончательно испарился в воздухе. Он отшатнулся, не веря собственным глазам и перестал разглядывать мое тело.

– Я вырежу каждую косточку в твоем теле и скормлю ее бродячим волкам. И поверь, это наименьшее из того, что я могу предложить.

Он уставился на область моих зрачков, считывая по ним всю информацию.

– Твоя угроза звучит как бальзам на душу. Я сделал все, что хотел. Хорошего дня, стерва.

Хоть он и быстро скрылся в дверном проеме я громко закричала.

– И тебе, кретин!

Практически сразу же, пропустив завтрак, я надела спортивную одежду и побежала в спортзал, снимать напряжение.

Что это было? Попытка испортить мне настроение? Застать врасплох ранним утром? Доказать, что никто не имеет права требовать извинения у грозы академии Андраса? Или нравоучительный жест, обязанный вызвать у меня смятение?

Я отказываюсь понимать смысл, вложенный в этот каламбур.

В отдельном преподавательском комплексе, соединяющийся с жилым корпусом, каждую непримечательную дверь защищала пропускная система с доступом по ключ карте. Тайгер не упоминал про серьезные меры безопасности, от того я заглянула в стандартные комнаты отдыха, убеждаясь в абсолютном доступе и личных преимуществах. Не самая умная мысль, учитывая мое свободное посещение арсенала, требующего запрограммированную карту первого уровня, но убедиться стоило.

Добравшись до таблички с надписью «тренажерный зал», будучи в скверном настроении, я оттолкнула высокую, коричневую дверь и моему взору открылось несколько беговых дорожек, штанги с гантелями, турники и другие полезные тренажеры, используемые для эффективной нагрузки.

Повернув голову налево в сторону ринга, мое сердце пропустило несколько ударов, а глаза закатились наверх. То ли от неожиданности, то ли от витающих в воздухе частиц раздутого эго.

Чересчур накаченный Андрас стоял возле подвесной груши, которую похоже ранее он колотил со всей дури, в одних широких, спортивных штанах, сползающих на бедра и с не менее радостным лицом, наблюдал за моим появлением.

К несчастью мы похожи не только в темпераменте, но и как оказалась в способах снятия стресса.

Его восемь крепких кубиков пресса, взбухшие паутиной вены от нагрузки на руках цепляли за живое и взывали к малейшему прикосновению.

Я не видела мужского тела прекрасней, чем то, что находилось передо мной. Идеальное, горячее и до невозможности рельефное.

Я никогда не играла роль монашки, по-крупному греша ради часа удовольствия и в данный момент не отказалась бы от качественного забега с демоном, будь у меня поменьше гордости.

Уверенно встав на беговую дорожку для разминки, я подключила наушники, нажав плэй на экране.

Выбрав небольшую скорость на тренажере, без оглядки и смущения, я зашевелила ногами, набирая большие обороты, лишь бы не думать о неудачном дне.

Прошло несколько напряженных минут, и я слегка вспотела, но не от нагрузки, а умопомрачительного чувства преследования и наблюдения.

Мой наушник перехватывает чужая рука и я следуя инстинктам самообороны, не задумываясь бью локтем в черствый бок. Не нужно и трех попыток, чтобы догадаться, кто влез в мое личное пространство и получил за это.

– Что ты здесь делаешь? – мыча, спрашивает Андрас.

– Какого хрена ты вырвал наушник?

– Что ты здесь делаешь?!

– Я стою на беговой дорожке, как ты думаешь? Костер развожу, может?

Меня так раздражает его нахальный тон. Я ведь не муха, попавшая сюда случайно пока летела. Что за тупые вопросы?

– Я сказал тебе держаться подальше от меня. Судьба нас сводит или ты ищешь встреч со мной?

– Ты нам обоим не сдался! Торчишь в спортзале, потому что твое раздутое эго уже не вмещается в здоровое тело?

– Тебя смотрю так оно зацепило, что второй раз своими глазами таращишься – ухмыляется он, а я складываю руки на груди. Его взгляд на пару секунд опускается на расстегнутую сверху молнию кофты, где хорошо выпирает моя грудь.

– Да. И в отличие от тебя я смотрю на него напрямую, а не когда ты спишь. Так что отдай наушник и прочь с дороги.

В зале воцарилось молчание.

– Нет.

Он закипает в собственной агрессии, а я схожу с дорожки и подхожу плотно к нему, не переставая смотреть в глаза.

– Это последний раз, когда ты можешь вырывать у меня наушник и нарушать личное пространство.

Забираю свою вещицу и разворачиваюсь, чтобы уйти, но его рука перехватывает меня за локоть и грубо разворачивает к себе так, что я сталкиваюсь с его грудью. Второй рукой он хватает мой подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.

– Тебе сильно повезло, что пару минут назад я выпустил пар на груше. Ты понятия не имеешь на кого, огрызаешься.

Мне чертовски не нравится это отсутствие манер, как и нелепые угрозы.

Мы оба стоим не двигаясь, играя в гляделки. Если он хотел пробить мою броню внушением страха, попытка не засчитана.

– Перед тем как кидать прямую угрозу оппоненту, подумай, что он представляет из себя. Я не просто девушка с хорошей грудью, как ты успел подметить, а та, кто уложит тебя на лопатки за 10 секунд не при самом сильном желании, несмотря на эту груду мышц. И я не из тех, с кем можно разговаривать в таком тоне и запугивать.

– Ты уверена в своих словах?!

Ступор. Его глаза превращаются в два горящих рубина, что у демонов означает крайнюю точку кипения.

Зал наполняют жажда крови, возбуждение и запах пота.

Если раньше я считала, что атмосфера накалена, то теперь воздух разряжен до предела. Мои инстинкты отправляют потоки энергии, которые собираются в ладонях, на случай быстрого реагирования. Из всех сил стараюсь сдерживать их, не давая глазам вновь позеленеть.

– Я не раскидываюсь словами, Андрас.

Наши взгляды продолжают друг друга уничтожать.

– Тогда уложи меня на том чертовом ринге на лопатки за 10 секунд или попрощайся с жизнью, выскочка.

Желание. Сила. Власть.

Все его тело кричит об этом.

– Кто проиграет, тот и извиняется. Примешь? Или скажешь, что я не сражаюсь с женщинами и сбежишь? А может найдешь сотни других оправданий?

– Я никогда не оправдываюсь, не извиняюсь и не отступаю от принятых вызовов. Вбей себе это в никчемную голову и иди на ринг, потому что, если ты продолжишь болтать какую-то хрень, я сам тебя на него затащу. И мне будет глубоко плевать, что ты женщина.

Опасный вызов, завел меня в тупик, но я соглашаюсь на условия и иду к рингу, заранее зная, чем закончится представление.

– Последняя минутка кретин, чтобы отказаться от нокаута, а он непременно тебя ждет.

Мы встали друг напротив друга и Андрас, приготовился к нападению, расставив ноги на ширине плеч.

– Насчет три, отсчет в 10 секунд, не справишься, будешь извиняться, справишься… тебе конец.

Звучит цифра три, и я пять секунд стою на месте, сложа руки за спиной. Это шоу не может быть простым.

Андрас в смятении.

Этого я и добивалась, снижения концентрации демонского чутья. В голове отсчет дошел до цифры шесть и со всей вампирской силой переношусь за его спину. Мгновенно использую магию, отключая ноги противника заклинанием. Роняю тело, разворачивая с бешеной силой спиной на мат, ставлю колени рядом с его бедрами и согнутым локтем прижимаю мускулистую грудь сильнее к покрытию.

Пульс растет.

Разум не работает в полную силу от выползших наружу инстинктов самообороны.

– Как ты это сделала?!

– Не можешь смириться с нокаутом? Именно про него я черт возьми говорила.

– Ты не ведьма.

– Ох… Низко ты конечно меня оценил.

Мы встали на ноги, и я стряхнула с рук невидимую пыль.

– Не может быть – продолжал отрицать он.

– Поиграй извилинами мозга, а не мышцами.

– Трибрид.

Мои радужки засветились зеленым, подтвердив правдивость.

– Ты сейчас это понял? И как ты оправдал цвет глаз? Генетическая мутация?

– Проще поверить в мутацию, чем в трибрида.

Меня помнили по кровавой войне. Великий хранитель мироздания и баланса, заявивший о себе на общее обозрение в бою и исчезнувший спустя несколько лет после него.

Сильный игрок, который вышел на поле один раз и больше не выступал.

В существование ребенка Гекаты крайне сложно поверить в наши дни. Особенно, что им является миниатюрная светловолосая девушка, разгуливающая по земле.

Андрас вероятно нашел миллионы нелепых объяснений, лишь бы избежать правды, и я впервые его понимаю. Я часто удивляюсь своей матери, породившей все живое. Неограниченной энергией, текущей по венам и титулом, что каждый день составляет мне компанию и напоминает об обязанностях. Но в состоянии ли демон вести бой с подобным высшим существом? Отступит ли он, как отступали все адские мальчики, так полюбившие запретный плод?

– Теперь ты знаешь кто твой противник и мне будет приятно увидеть в твоих глазах растерянность и печаль, когда мысль о недосягаемости победы станет худшим кошмаром во снах.

– Мне всего лишь потребуется чуть больше времени, чтобы сломать тебя.

Его горячий и пронизывающий взгляд, вселял безумную тягу к самому серьезному крушению стойкой брони и был способен вознести душу к галактике Андромеды на многие миллионы километров.

– Сломать…? – прошептала я, возвращаясь в реальность – Попробуй. Обязательно попробуй. Найди мое слабое место и смертельно ударь в него. И может тогда ты поймешь до конца кто твой враг.

Он наклонился к моему уху, обдав его горячим дыханием.

– Я непременно так и сделаю. Потому что ты этого хочешь. И я этого хочу.

В ту минуту в зале произошло что-то необъяснимое, то что выходило за любые рамки контратаки.

Мы оба почувствовали проскользнувшую искру, вспыхнувшую как пламя в самый пожароопасный сезон.

Разрушающий шторм, безжалостно сносящий города на своем пути.

В его глазах я сумела найти адскую тягу к крушению, к проверке на прочность.

Он хотел испытать меня.

Он стремился выяснить насколько непробиваемой может быть моя броня и о, черт.

Я хотела почувствовать это сама.

Я могла бы умолять, ради ощущения, когда твое сердце разбивается, и собирается обратно по одному из тысячи кусочков.

Мне нужна была погоня, адреналин и слезы.

И будь я проклята по собственной воле за свершение греховного падения.

«Говорят молния не бьет в одно место дважды. Забудьте эту чушь»

– Может ты мне подскажешь? Ау? Селена…? Тебя вызывает земля!

Остановившись, я грозно уставилась на Патрика, вытащив наушник из левого уха, что никак не улучшал ситуацию из-за вампирского слуха. Он не затыкался на протяжении всей пробежки, отчего я чуть не начала выть и метать камни.

И нет, я не искала компании, он просто привычно бегал утром и вечером в лесу, так же, как и я, после табу на тренажерный зал.

Он поставил руки на бедра и поджал губы.

– Ты меня даже не слушала.

– Я никого не слушаю во время пробежки, но допустим, с чем тебе нужна помощь?

Он воодушевился и набрал побольше воздуха.

– Понимаешь ли, ты хорошо, как я понял разбираешься в природе, а один из моих учеников оборотень и это похоже на волчий вид. Он никак не может обратить левую ногу и бегает с обычной, хотя все тело обращено. Это какая-то болезнь или врожденная особенность?

Я протерла потный лоб рукой и громко рассмеялась, принимая к сведению, что он чудик.

– Что, прости? Ты задаешь этот вопрос с серьезным намерением?

– Да, я же преподаю теорию и одна из тем превращение существ. Тебе это кажется смешным, но парень страдает! И я страдаю из-за того, что страдает он.

Все, что говорит парень, звучит фантастично странно. И мне начинает казаться, что, открыв академию, Тайгер не предусмотрел психологический тест для преподавателей на деформацию мозга.

– А я чем могу помочь? Да, я многое знаю про волков, но они не бегают с одной человеческой ногой.

– Ну и почему оборотень бегает? Я тоже не понимаю.

– Откуда мне это знать? – мои поднятые вверх плечи подтвердили ответ.

– Ты знаешь больше моего, попробуй предположить.

Конечно я знала, что данная странность иногда проявляется у существ, так же, как и отсутствие клыков у некоторых вампиров или неспособность использовать магию как в случае с Клэр, но невозможно диагностировать случай, отталкиваясь от сухого факта.

Поэтому в раздумьях, я огляделась по сторонам и постаралась помочь, не раскрывая трибридность.

– Может на его родословную наложила ведьма заклинание или он не сформировался для принятия полной ипостаси. Повредил, отрубил ногу в обличии оборотня и ее в принципе не существует. Вариантов много. Поговори с учеником лично и исключи ненужные то, что останется и будет причиной. После, найди способ – это исправить.

– Спасибо, капитан очевидность за совет – поднял большой палец вверх – а если все три варианта будут исключены?

– Значит я хреновый советчик, к которому не надо больше обращаться с вопросами.

Патрик наигранно мне поклонился и трусцой побежал вперед, сразу же обернувшись.

– Ну ты бежишь или бегун из тебя тоже хреновый?

Я улыбнулась и резко махнула ему рукой.

– Стой!

Он посерьезнел и забегал глазами, пытаясь понять в чем дело. В нескольких сантиметров от его выставленной вперед ноги сидел юный орел, которого не заметил бы лишь слепой.

– Ты чуть не раздавил птенца, идиот.

– Откуда я знал, что они ходят по дороге? Они летают все время!

Я аккуратно подошла к птице и присела на колени в попытках разобраться.

– Вот именно, они не ходят по тропинке.

Парень присел рядом со мной и почесал затылок.

– И что мы будем делать…? Ты же что-то сделаешь? Я побаиваюсь к нему прикасаться, он так смотрит…

Мои зрачки невольно закатились под верхнее веко.

Я осторожно кладу руку на голову орла и пускаю, связывающий с птенчиком поток энергии, проникая в его тело. Он издает небольшой крик, отчего Патрик чуть не валится назад, и орел ластится к ладони, признавая меня. Скрепя зубами от невыносимого жжения будто мне выворачивают руку, я усиливаю поток, желая залечить сломанное крыло.

Вот почему орел ходит по траве, а не свойственно ему летает среди величественных крон деревьев или спит под крылом матери.

На глаза наворачиваются слезы, а голова кажется вот-вот лопнет от птичьих эмоций.

С тихим треском крыло встает на место и расправляется, прекращая болезненные импульсы.

Резким взмахом птенчик раскрывает крылья и громко пищит, отчего я хватаюсь за парня и шатаюсь как осиновый лист. Связь разрывается и энергия, возвращаясь в обитель, приносит облегчение, а последствия слияния, отнимают силы.

– Эй, ты чего? – он придерживает меня, стараясь привести в чувства.

– Никаких вопросов, помоги встать.

Патрик делает как велено, перенимая вес моего тела на себя и осматривает с ног до головы.

– Тебе плохо? Нужна кровь, мясо, кто ты?!

– Заткнись.

– Хорошо, хорошо.

Три минуты и туман в голове рассеивается и не остается ничего кроме слабости и голода.

– Как ты? – его скулы напряглись, а вылезшая прядка волос прилипла к потному лбу.

– Лучше.

– Что произошло? Я могу помочь?

– Я трибрид и только что вылечила крыло орлу, отдав всю энергию, а теперь просто дай мне воды и потихоньку пошли в замок.

Он разинул рот, но ничего не сказал, перекинув мою руку через плечо для поддержки.

Так мы и добрались до центральных ворот, а после зашли в академию, натыкаясь на многочисленные взгляды.

И когда я рухнула на кровать, реальный мир перестал существовать, подарив напоследок непроглядную тьму.

Андрас

Мои ученики, как всегда, заставляют понервничать, не тренируются на чертовом стадионе, а прогуливаются по нему как на перерыве. Я направляюсь к Тайгеру для переноса урока на более позднее время, когда эти лентяи хоть немного активней. Верните меня в прошлое, я пошлю Тайгера и его идеи к черту.

Но чуйка подсказывает, что я бы не послал. Не после того дерьма из которого он меня вытащил.

– Да – говорю я в трубку телефона назойливой Атее, чей контакт числится под названием «План Я». Последняя буква, крайний вариант для секса после трех бутылок виски.

– Привет.

– Еще короче.

– Мне нужна мужская помощь, есть время заглянуть ко мне?

– У меня урок – завершил звонок, который тут же повторился.

– Что тебе надо?!

– Это срочно, подойди, пожалуйста.

Всем духом никогда не переваривал вешающуюся на шею Белмор. Ни мозгов, ни гордости.

Бабник – означает «бабник». Никаких до и после, но ей не понять.

Отвожу взгляд от телефона, подходя к центральному входу и вдалеке замечаю Селену, прижимающуюся к Харватцеву.

Это что-то новенькое.

Получше рассмотрев я замечаю, что он практически тащит ее, помогая добраться до входа.

И это тоже что-то новенькое.

На днях она бросает мне вызов и валит на мат, а сейчас не может идти без помощи.

Кто ты такая, Селена?

И как ты спелась с Патриком?

С появлением этой стервы моя нормальная рутинная жизнь скатилась в яму. Несносная девчонка, которой я собираюсь преподать пару бодрых уроков позже.

Но то с каким усилием она делает шаги, и то, каково ее бледное лицо, учащает мой пульс.

Ты не можешь умереть сегодня, потому что… что?

Я вроде как хочу ее оторвать от него и помочь, но…