Воины игры. Генерал короля

1. Яхиль тихо поднялась и начала быстро одеваться. До утра ещё пару часов. Тихое сопение нянек в темноте.

Девочка натянула через голову тяжёлое платье в пол и спрятала волосы под полотно ткани. Осторожно переступила спящих и выскользнула в прохладный коридор. Ей удалось незамеченной покинуть главную крепость. Пройдя по улице, Яхиль на мгновение остановилась на площади и подняла голову, любуясь шпилем башни, украшенной огромным крестом из шести кубов. Куб Мироздания. Из его сердцевины исходили светящиеся лучи, пронизывая каждый куб креста, символизирующие пути богов.

– Ой, – девочка испуганно закрыла лицо специальной накидкой, увидев скорченную фигуру у стены. Опять в крепость пробрался кривой. Нельзя показывать свое лицо. Надо сообщить воинам рати, чтобы увели его за пределы города. Кривые приносят болезни и склоки.

Яхиль на цыпочках миновала замершую фигуру и бросилась бежать к казармам.

– Самиил! Воевода! Там кривой “дикий” сидит у стены храма!

– Ну, ну, – огромный кот погладил её по голове, появившись бесшумно откуда-то из тени. – Княжна, ты сегодня рановато сбежала. И сразу с утра кривого обнаружила. Пойдём, покажешь, где он. Ты успела лицо спрятать?

– Думаю, да, – Яхиль повела нескольких ратов во главе с Самиилом обратно к главной крепости. – Вот он.

– Тогда, княгиня, беги дальше. Мы справимся, – Самиил склонился и нежно поцеловал княжну в платок на макушке.

Яхиль забежала за угол и выглянула. Раты подхватили кривого и поволокли к воротам города. Раты Гайяна никогда не открывали огонь в городе. Больше не о чем беспокоиться. Кривые теряют способность двигаться, когда рядом появляется воевода. А Самиил считается самым сильным на всём материке Рулы ратом. К нему приходят учиться мастерству другие раты, войры и мохвы. Поговаривают, что его потомком был великий Иллияс – бог воинов тени и щит самого Саттаха.

Облегчённо вздохнув, Яхиль вприпрыжку помчалась в библиотеку мохви. Её любимая каменная огромная книга ждала её. Девочка читала о подвигах бога Саттаха. За две с лишним сотни лет этого бога почти забыли на других континентах. А в некоторых местах за упоминание имен богов Охлей, Вардара и Саттаха могут сразу убить. Считалось, что Охлей была кровожадной и жестокой, убивала детей и кормила их своим каменным крылатым псам. А Саттах символизировал тёмного змея, утаскивающим души в навь. Но Яхиль не верила, что её предки были столь жестоки. Гайяны, в честь которых была названа эта крепость, говорили, что Охлей и Саттах выровняли праву и криву, чтобы не было катаклизмов и больших войн. Права – энергия жизни, крива – энергия смерти, текущая из нави и корней деревьев нави. Всё бесконечно перетекает из правы в криву, из яви в навь. Так и боги Охлей, Вардар и Саттах перетекали, становясь то проявлением правы, то являли криву. В этом и была их несокрушимая сила и воля. Когда всё плохо, можно попросить, чтобы боги явили криву и разрушили беды. Когда всё хорошо, Яхиль восславляет праву. Так красивая ваза, разбившись, обнажает спрятанные в ней сокровища, являя силу кривы, а далее перетекает в праву. Выросшее ядовитое дерево ллояра являет силу правы, но когда убивает кого-нибудь, то перетекает в силу кривы. Так учили её Самиил и мохви Симлах.

Яхиль улыбнулась мохнатой ветви нави и, пригнув голову, вошла в подземелье. Старый мохви поднял белую волчью голову и окинул девочку жёлтыми глазами. Он молча придвинул для неё стул и отошёл в сторону, занявшись за соседним столом иззыром. Перед ним в воздухе парили формулы и протопикты в таблицах.

Княжна забралась на стул с ногами и откинула с лица полупрозрачную накидку.

– Ты снова сегодня обидишь жениха? – Симлах кинул на неё укоризненный взгляд сквозь светящиеся таблицы.

– А что? Отец опять меня замуж отдать хочет?

– Да. Ты ещё три года назад должна была обвенчаться и уехать в семью жениха, Яхилька. Ты же знаешь наши традиции. Рассердишь отца, и он отправит тебя в храм, в пустыни. Ты подумай, прежде чем с женихом плохо обращаться.

Княжна вздохнула, потирая пальцами кремниевую поверхность страницы огромной книги богини Охлей.

– Я хочу, чтобы у меня было как в давние времена, когда войры от одного взгляда друг на друга загорались неугасимым пламенем, – прошептала она, опустив глаза. – Я хочу дождаться своего настоящего жениха, а не того, за кого выгодно выходить замуж, чтобы обеспечить нашим землям расширение границ, новые войска или большие финансовые вложения. Творя с женихами криву, я жду проявления правы, поэтому и обижаю их.

Симлах сочувственно смотрел на десятилетнюю девочку, нерешительно комкая в руке свою маску.

– Князь сказал, что это последний твой жених. Откажешься от него, вышлет в пустыню.

– Это кто-то из прошлых? – Яхиль с омерзением вспомнила старого уродливого Паррига и слабого плаксивого иноземного царевича Маффу.

– Нет. Этот прибыл к нам из далёких земель. Из милдеросских пустынь богов Охлей и Вардара. Говорят, он тоже потомок Саттаха и Охлей, как и ты. Он старше тебя. Он и его гарнизон прибыл сегодня ночью.

– Он уже здесь?! – Яхиль в ужасе прижала к лицу ладони. – Я не хочу никакой помолвки! А если он кривой?! Если он не станет ждать, пока я повзрослею?! Симлах, мне страшно!

– Но, княжна! – Мохви растерянно развёл руками, когда девочка в слезах выбежала из библиотеки. – Нет у тебя выбора, княжна. Кривые стали на города нападать большими армиями, тебе защита нужна, – шептал старый волк, грустно глядя на пустой стул.

Яхиль быстро опустилась в густой траве синих злаков. В нескольких десятках метров пробежали няньки, окликая её. Девочка быстро поползла к лесу, подтянув тяжёлые полы многослойного платья к коленям. Пока она добиралась к могучим древним деревьям, её платье испачкалось, а накидка для лица сбилась. Она села, прислонившись к гигантскому урханцириусу и стала лихорадочно оправлять одежду. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел её лицо. Показывать его можно только ратам, нянькам, учителям и отцу. Даже руки должны быть закрыты длинными рукавами. Многие раты и войры прячут лица с тех пор, как потомков Охлей и Саттаха три сотни лет назад начали планомерно уничтожать кривые. А другие войры, не несущие в себе крови богов, носят маски, чтобы сбить кривых с толку, не дать им найти последних нихмиров. Так и воевода Самиил тоже всегда в маске. Яхиль однажды видела его без неё. У него стальные глаза, не такие, как у обычных войров и ратов. И зубы-иглы растут каждую секунду, изливаясь смертельным ядом. Некогда существовали и мохвы со стальными глазами. Но никто не знает, куда они исчезли и что с ними стало. Потомки богов Сиффии и Маджара бесследно исчезли, когда начался исход древних душ Земли. Остались только обычные мохвы со своими страшными ручными зверями пустынных земель.

Если няньки разыскивают её по приказу отца, то не найдя, он вышлет на её поиски мохвов на гирдах. Гирды выследят её быстро. Яхиль вздохнула и, сорвав травинку, стала её жевать, поглядывая на светило, просвечивающееся сквозь толстокожие листья дерева. По щекам девочки текли слёзы. Она никак не могла разгадать загадку: почему кривые не являют праву? Ведь этот закон для всех живых сущностей един. Какую пользу приносят кривые в их мир? Ведь не может быть иначе. Плохое всегда ведёт к хорошему и наоборот. Этот коловрат взаимодействия сил – есть явление основного столпа Мироздания. Может, Яхиль ещё не доросла до понимания сути кривых? Ей надо много учиться.

– Хочешь яблоко? С Земли. Вкусное.

Яхиль вздрогнула и повернулась на голос. Из-за желеобразного ствола вытянулась рука в длинном рукаве с вышивкой в виде перевёрнутых шевронов, держащая красно-жёлтый плод другой планеты.

– Не плачь. Съешь яблоко и тебе полегчает. Я вот тоже яблоко ем, – хрипловатый голос мальчика-подростка.

За деревом послышался сочный хруст.

– Возьми. Не стесняйся. Мне тоже грустно. Но мы ведь все потомки богов, и должны учиться справляться с трудностями. Согласна?

– Да.

Девочка робко взяла угощение и стала рассматривать его. Когда-то отец привозил такие яблоки. Они, правда, вкусные.

– А ты кто? И что здесь делаешь?

– Меня зовут Гарвалл. Я приехал сегодня ночью с гарнизоном пустынных ратов и отцом.

Яхиль приподняла накидку и откусила сладкий с кислинкой плод. Уж не сын ли это её жениха? Она была уверена, что в этот раз отец подобрал ей жениха гораздо старше, чем противные принц Парриг и царевич Маффа. Над значительно страшим по возрасту она не осмелится глумиться, как над теми маленькими и капризными мальчишками. Парриг, вообще, вёл себя как вонючий пеннат: бросал в неё еду за столом, а её отец смеялся, забавляясь его проказами. Уж точно, не такого жениха она бы хотела.

– А где твоя мама? – Княжна замерла, ожидая ответа.

– Умерла много лет назад. Кривые убили её.

Яхиль тяжело вздохнула.

– Сочувствую. Моей мамы тоже не стало. Значит, твой гарнизон охраняет жениха для княжны Гайяна?

За деревом послышался тихий смешок.

– Не совсем. Гарнизон охраняет много прибывших женихов. Ваш князь обещал всех женить или обвенчать. Сказал, что Гайян славится красивыми девушками. А у нас мало девушек. Многие погибли во время нашествия кривых от болезней. В год нашествия болезни, принесённые кривыми, убивали только женщин и девочек. Мужчины не заболели. Никто.

За спиной послышался шорох. Яхиль подняла глаза и увидела сквозь свою накидку высокого мальчика в военном одеянии милдоров. – бойцов южных пустынных земель. Он намного выше её, но оценить его рост, сидя на земле, было трудно.

– Так ты из рода милдоров? – Княжна удивлённо рассматривала нашивки на маске, закрывающей лицо – символы бога Михаила, славного потомка Саттаха – чернозмея.

Они славились могучей силой и быстротой. Среди них было на много больше нихмиров-потомков богов Охлей и Саттаха, чем в других землях Войра.

– Да, – мальчик снова сел рядом, сложив спрятанные в длинных рукавах руки на согнутых коленях. – Ты странно разговариваешь. Мне трудно понять тебя. Как тебя зовут?

– Яхиль. Я дочь…

– Яхилька! Вот ты где! – Напротив возникла огромная фигура мохви Хадтхи. Белый волк держал за намордник мощного гирда, тянущегося широкой клыкастой мордой к мальчику. – Отец уже с ног сбился, разыскивая тебя! И ты, Гарвалл, тоже полезай на спину гирда. Вас обоих уже заждались.

Мохви быстро посадил детей на широкую спину зверя и двинулся к крепости, ведя хищника позади. Яхиль сразу заметила, что мальчик болен – его спина сильно горбилась, уродуя фигуру и сминая одежду. Наверное, кривые искалечили его.

– Вы оба грязные. В таком виде нельзя представать перед князем. Я сейчас вас отвезу домой, а вы быстро приведите себя в порядок и спускайтесь в общий зал. Только очень быстро. Князь в гневе. Ты же знаешь, Яхилька, головы полетят наши, а не твоя.

– Хорошо, – княжна едва сдерживала слёзы. Кто-то из женихов-милдоров уж точно заберёт её из дома. В этот раз ей не удастся выкрутиться. Даже если она укусит жениха, так другой возьмёт, чтобы сбить спесь, как, бывало, говаривал отец.

Княжна повернулась и посмотрела на грудь мальчика. Поверх одеяния качался из стороны в сторону круглый медальон глубокого синего цвета. Если смотреть, не моргая, то перед глазами начинают разворачиваться звёзды, и появляется лицо белоглазого пса богини Охлей в золотой маске… Это Страж… Какой Страж?..

– Эй! Яхиль! Что с тобой?! – Хадтхи поднял её с земли и снова посадил на спину. – У тебя голова закружилась?

– Да. Жарко.

– Придержи её, Гарвалл. До крепости пять минут ходу осталось.

Подросток послушно обнял, робко сомкнув руки на её плечах. Медальон коснулся предплечья княжны, и она взвизгнула от обжигающей боли, проникшей сквозь плотную ткань одеяния. Боль стремительно острой иглой пронеслась по руке и вонзилась где-то в середине груди. Подросток испуганно отдёрнул руки.

– Да, что с тобой такое?! – Хадтхи встряхнул её. – Хватит уже! Ты каждый раз выдумываешь проказы, как дело доходит до помолвки! Хватит, Яхиль!

Девочка всхлипнула, растирая грудь. Боль постепенно прошла, оставив ощущение застрявшего раскалённого острия. Жар внутри пульсировал и рвался наружу, расползаясь внутри тела по венам.

Разъярённый мохви дёрнул гирда в сторону крепости и, больше не оглядываясь, двинулся дальше.

– Очень больно? – Гарвалл сочувственно погладил её по голове.

– Да.

– И мне. Со мной такое впервые. Я никогда не болел, а тут… Будто раскалённый нож вонзили. Может, кривые где-то поблизости?

– Не знаю. Кривых разогнал наш воевода Самиил. Они боятся его.

– Знаешь, Яхиль, я тоже не хочу обручаться. Мне сказали, что моя невеста плохо воспитана и не соблюдает традиции своего народа. А ты чего боишься?

– Что он окажется кривым, – тихо прошептала княжна и отвернулась, вслушиваясь в растекающийся жар в теле.

– Среди наших нет ни одного кривого, – Гарвалл снова осторожно обнял её, чтобы она не упала с качающейся спины хищника. – Ты ведь тоже будешь среди невест сегодня, Яхиль?

– Нет.

– Почему? Ты уже обручена с кем-то? – В голосе милдора послышалась едва уловимая нотка грусти.

– Просто, я не хочу. Я сбегу из дома и утоплюсь в озере Невест.

Подросток вздохнул.

– Зря. У нас очень хорошие воины. Никто из них никогда тебя не обидит. Соглашайся, Яхиль. Тогда мы сможем уехать вместе и будем дружить семьями. У нас это разрешается.

Яхиль кусала губы, раздумывая над предложением. Что она теряет? Это последний шанс достойно уйти в другую семью и не оказаться в пустынном храме в окружении молчаливых гайянов. Ей понравился мальчик из рода милдоров. Если все женихи такие, как он: добрые, то лучше согласиться. В следующий раз отец может отдать её насильно замуж за первого богатого кривого, не совладав со своим гневом.

Она так и не ответила, молча спрыгнув со спины гирда сразу на вторую ступеньку своего дворца. Мохви ушёл, уводя хищника с Гарваллом на полосатой широкой спине. Яхиль оглянулась вслед. У Гарвалла очень приятный голос. Он тоже странно разговаривает. Княжна с трудом понимала наречие чужой страны. Другой язык – не беда. Если бы не уродливый огромный горб…

Мальчик оглянулся и поднял руку, помахав ей. Длинный широкий рукав его одеяния скатился к локтю, оголив белую кожу войра. Чистокровный. Говорят, все войры пустыни живут в одних гнёздах с угзи – мелкими боевыми котами-воинами.

Яхиль тоже помахала в ответ, с сожалением и печалью. Возможно, она больше никогда его не увидит и не услышит его голоса. Девочка вошла во дворец. Её моментально окружили няньки и повели в комнату, чтобы привести в порядок к венчанию.

Шесть платьев, надетые одно на другое. Нижние – из тонких тканей, верхнее – тяжёлое, светло-золотое с мехом шише, выкрашенным в ослепительный голубой цвет. Рукава, расширяющиеся к низу, нарядно волочатся по полу. За спиной по каменным полам тянется тяжёлый шлейф платья с красными разводами цвета бога Саттаха. На лицо – привычная слепая маска из полупрозрачного листа смолы скал Риттара. Всё сверкает драгоценными камнями и вышивкой с символом Гайяна. На голову надели высокий венец с пшентом пса богов. Десятилетней девочке предстоит обвенчаться с одним из властителей земель Милдеросса, чтобы на рассвете следующего дня навсегда забыть о родном доме и стать частью новой семьи.

Яхиль прижала палец к нижней губе – кровь. Искусала губы, пока спускалась в главный зал, откуда доносились музыка и смех. Стоило ей ступить в зал, как воцарилась тишина. Её худощавый и высокий отец поднялся, встречая дочь. Для такого события он не надел маску. Его суровое, аскетичное лицо с нервными ноздрями повернулось в сторону Яхиль, и она с ужасом увидела его надменную ухмылку. Он уже выбрал ей жениха. Он всё решил без неё.

– Княжна Гайяна венчается сегодня с генералом королевского рода Милдеросса, Джахарваллом Милдерро.

Ей показалось или она в самом деле услышала издёвку в голосе отца, когда он назвал титул её жениха? Яхиль испуганно вскинула голову и оглядела всех гостей. Среди множества незнакомцев она заметила троих горбунов в тяжёлых торжественных одеяниях. Это женихи. Ещё пятеро, тоже в свадебных нарядах и без уродливых горбов уже покидали дворец с избранницами, лиц которых из-за нарядов невозможно было разглядеть. Один из горбунов подошёл к ней и решительно снял с неё княжеский венец, молча взял за руку и повёл к выходу. Он выше неё на две головы! Она ничего не успела предпринять, чтобы остановить венчание! Лучше уж пустынные храмы, чем муж-калека! Всё. Ритуал почти завершён. Только два озера яви и нави они пройдут вместе, прежде чем их посадят на борта кораблей мохви, чтобы навсегда увезти из прекрасных и богатых земель Гайяны. Она больше никогда не увидит дремучие рулайские леса.

Если жених или невеста поражёны болезнями кривы, то вода озера нави растворит болезни, а вода озера яви излечит. Либо пара навсегда сгинет в одном из этих озер и не выйдет на сушу уже никогда.

Яхиль посадили на урхана, сзади её за талию крепко обхватили горячие ладони жениха. Она чувствовала жар даже сквозь одежду. Девочку вырвало. Скрытая длинным рукавом рука протянула ей платок. Так коротко и лаконично. Без слов, выказав презрение. Наверное, этому жениху отец дал наставления, рассказав о её своенравном характере. Отец всегда рассказывал женихам, что Яхиль кусается, дерётся, может стошнить на одежду гостей или опрокинуть угощение на голову жениха намеренно…

Девочка украдкой подняла глаза и тут же опустила – на неё сверху, сквозь маску смотрели холодные и невыразительные стальные глаза потомка бога Саттаха. Это настоящий нихмир! Такой, как их воевода Самиил! У него, наверное, ядовитые зубы-иглы! Иначе и быть не может! Нихмиры имеют гены живого оружия чужого мира – гигантских змей времени. И пшент её жениха украшен фигуркой змея.

Княжна судорожно вздохнула, едва сдерживая дрожь ужаса. Нихмиры славились необычайной силой. Поговаривали, что даже их волосы становились оружием в бою, оживая.

Несколько пар вошли в чёрные воды озера нави, и вышли на противоположном берегу, двигаясь к озеру яви.

Не испытывая страха, Яхиль ждала пока раты свяжут рукава жениха и невесты и молча шагнула со своим наречённым в глубину. В этих озёрах не обязательно задерживать дыхание. Это не вода. Это энергия. Некоторое время девочка ничего не видела. Ей пришлось полностью довериться жениху. Он вёл её бережно и аккуратно, поддерживая под локоть. В озере яви лишился способности видеть жених, Яхиль должна была вывести его на поверхность. Девочка вела, держа его большую руку, и посматривала на временно ослепшие глаза генерала. Горб на его спине дрогнул. Показалось? Почему его горб не исчез в озере нави? Значит, это не болезнь, а генная мутация. Яхиль украдкой улыбнулась – юный воин задержал дыхание, проходя сквозь дно озера яви. Маска на его лице на мгновение качнулась, и девочка успела заметить правильные черты лица юноши-войра. Он не кривой. Это чистокровный войр-нихмир. Только крестообразная татуировка покрывала его лоб, щёки и подбородок. Странная татуировка с письменами древних врагов Войра. Зачем это сделали с его лицом? Между бровей подростка ярко светился перевёрнутый двойной шеврон бога Михаила. Этот юноша не простой владелец земель милдоров. Он явно королевской крови. От этой догадки девочка испуганно замешкалась, едва не упустив руку ведомого жениха. Если она отпустит его руку, он погибнет. Она не может так с ним поступить. Жених провёл её по дну нави, надёжно и крепко ведя под руку, а она чуть не бросила его!

Едва их головы оказались над зыбкой поверхностью озера яви, их встретили раты милдоров и надели на голову девочки венец с пшентом змеи. Она теперь законная невеста генерала со странным и сложным именем – Джахарвалл Милдерро. Яхиль оглянулась на своего отца, оставшегося стоять у берега озера нави. Он даже не повернул головы в её сторону. В этот момент в сердце девочки полыхнула злость. Именно полыхнула, обдав жаром голову.

– Успокойся, княжна, кривого в себе разбудишь, – Симлах, её верный друг и учитель погладил её по плечу и сунул в руку странный чёрный шершавый шар и маленькую шкатулку.

– Что это, Симлах? – шёпотом спросила Яхиль, украдкой поглядывая на жениха, смотрящего вперёд.

– Шар понадобится тебе, чтобы помогать мужу удерживать зверей его духа, когда они начнут лишать его сил. Твой жених – владелец демонов. А в шкатулке книга Охлей. Её копия. И другие книги, которые ты любишь. Я всё собрал для тебя, моя девочка.

Жених бросил на них короткий взгляд и тут же отвернулся, словно давая возможность невесте попрощаться с единственным другом – старым волком.

Яхиль кинулась на шею мохви и заплакала, сжимая в ладошках, спрятанных в длинных рукавах дары мудрого учителя. Старик присел и тоже обнял её, положив подбородок на хрупкое девичье плечо.

– Я тоже буду скучать, моя девочка, – Симлах искоса следил за князем. Тот ни разу так и не повернулся, чтобы бросить на последнего, выжившего ребёнка своей семьи хоть мимолётный взгляд. Его сыновья умерли или погибли в боях. Яхиль осталась одна. Ничего удивительного, что дочь возненавидела отца. Она всегда чувствовала презрение родного человека. Наперекор дочери, князь пытался запретить в городе служения богам Охлей, Вардару и Саттаху, но жители взбунтовались – это их единая вера и другой нет.

– Тебе пора. Я всегда буду помнить тебя, княжна.

– И я тебя не забуду никогда, мой Симлах.

– Запомни моё последнее наставление: что бы ни случилось, береги волосы мужа. Он нихмир. Если ему срежут косы, он погибнет от своего яда. Нихмиры сбрасывают излишки яда в волосы. И чем они длиннее, тем больше может нихмир очистить своё тело. Это боги слабели, когда им срезали волосы. А их потомки без волос погибают. Запомнила? Я уверен, что генерал Джахарвалл Милдерро будет достойным тебе спутником жизни. Ведь неспроста он стал воином столь высокого ранга в тринадцать лет.

– Да, – Яхиль едва ли слышала волка, продолжая сотрясаться от беззвучных рыданий.

Раты с трудом оторвали девочку от волка, и повели следом за другими парами и женихом на борт огромного сине-зелёного корабля.

Несколько часов Яхиль проплакала на груди жениха по пути в неизведанный мир. Нихмир, похоже, заснул, откинув голову в мягкое ложе кресла. Девочка успокоилась только под утро и задремала, прижавшись щекой к горячему плечу будущего мужа. Крики и шум разбудили обоих. Жених быстро высвободился из её рук и скрылся в толпах мечущихся воинов.

– Что происходит? – Яхиль потянула за рукав Ерену, девочку, старше её, тоже отданную замуж за милдора.

– На корабли напали. Сиди смирно. Раты разберутся без нас, княжна.

– Внимание! Защитные купола закроются через пять секунд. Всем пассажирам занять свои места. Отсчёт начался.

Яхиль испуганно вжалась в мягкую, розоватую сердцевину кресла и с любопытством наблюдала, как перед ней проскользнула голографическая вертикальная полоса.

– Купола закрыты.

Все капсулы с креслами резко сдвинулись в середину зала корабля, освободив по периметру широкие коридоры. Мимо пронеслись гигантские создания, сверкающие металлом, внутри которых девочка успела заметить ратов и мохви. Один из них на мгновение остановился рядом с её капсулой. Яхиль подняла глаза и увидела стальной взгляд своего жениха. Руки робота подтянули орудия, и забрало шлема стало непроницаемым. Робот двинулся дальше.

Княжна читала об экзоскелетах и видела их в иззыре Симлаха. Это искусственные боевые машины, основанные на титантитовых алунах – очень дорогие сплавы металлов. Живой, самообучающийся металл, некогда созданный по технологиям пта с некоторых пор, стал служить на благо порядка и мира.

Если раты надели на себя такие доспехи, значит, всему экипажу и пассажирам грозит смертельная опасность.

Последний робот исчез где-то за капсулами. Никаких встрясок. Никакого шума. Капсулы надёжно изолировали оставшихся в отсеке невест. Яхиль нервно кусала губы, думая, каким образом, имея на спине такой горб, нихмир смог влезть в экзоскелет? Наверное, робот подстраивается под форму тела воина. Да, так и есть. Ведь мохвы гораздо крупнее войоров, однако, на них одинаковые модели роботов. А раты, даже самые большие, меньше войров.

Перед лицом девочки возникла таблица иззыра с пробегающими директивами. Яхиль внимательно читала строки. Изменение параметров защиты корабля. Флагман перешёл на автоматизированную оборону и включил силовые поля. Сигнал поднятых башен орудий. Снятие горизонтов…

Яхиль зажмурилась и сжала руки в кулаки. Она единственная из невест умела читать директивы иззыров мохви. Если сняты горизонты – беда. Враг прорвал оцепление. В любой момент невидимый пока противник может ворваться в пассажирский зал и всех убить, отключив защиту капсул. Её всему научил Симлах.

Оглядевшись по сторонам, княжна быстро закатила длинные рукава и опустила пальцы в голограмму, поднимая программы анализа боя. Перед её глазами возникло наблюдение с мобильных прицелов ратов. Кривые! Они уже пробрались на корабль, пока раты отбивают их натиск у командного флагмана.

Яхиль быстро перебирала слайды программ, пока не нашла, что искала. Двенадцатиствольная установка стоит прямо у входа в пассажирский отсек. Девочка сбросила заказ на информноситель и подставила ладошку. В руку упал крошечный шарик контроля пушки, и защитный купол капсулы отключился.

– Что ты делаешь?! – Ерена испуганно стала бить рукавами по внутренней поверхности своей защиты. Но Яхиль, не обращая внимания на закричавших на неё остальных девушек, побежала к выходу. Вот установка! Княжна бросила на панель орудия информноситель и быстро залезла на педали. Перед её лицом вспыхнула голограмма с подсказками. Так, подтянуть ленту снарядов сюда, вставить в упор, поднять прицелы, включить целеуловители, дать им задачу на уничтожение противника. Через огромный коллиматорный экран, Яхиль увидела ворвавшихся в зал кривых. Орудие взвыло под её руками моментально, превращая в кровавые каши их всех. Экран мигнул красным. Так, нужны ещё ленты снарядов. Яхиль вспомнила про программу экономного отстрела и внесла новые задачи, чтобы получить несколько секунд для поиска. Ящик с лентами оказался совсем рядом. Девочка волоком потащила одну из лент и, кряхтя от напряжения, вдвинула край в упор установки. О! Это же фронтальные силовые щиты! Перед оператором сверкнули радужные полотна защиты. Теперь можно не спеша подтягивать ленты…

Княжна испуганно замерла – кривые стали ползти вперед под огнем, и орудие их не доставало. Горизонты. Как их снять на установке? Яхиль лихорадочно листала слайды подсказок.

– Пригнитесь, пожалуйста. Через пять секунд горизонты будут сняты. Отсчёт пошёл…

Яхиль быстро присела, выглядывая из-за установки. Получилось!

Ещё ленты. Опять набрать задачи целеуловителей. Пригнуться. Ждать. Подтянуть ленту. Набрать задачу…

Яхиль замерла с занесённой рукой над панелью приёма – орудие стихло, только дула рыскали из стороны в сторону, отыскивая противников. Неужели она справилась?

В проёме поднялись огромные фигуры, но установка не выстрелила, продолжая обыскивать заданный сектор. Мимо прошагали экзоскелеты. Роботы на мгновение останавливались возле установки и шли дальше, замедлив шаги, словно, задумавшись. Последний стальной гигант остановился совсем близко. Рука экзоскелета протянулась вперёд и отключила установку, подав Яхиль знак, покинуть орудия.

Девочка тихо спустилась с педалей и быстро юркнула обратно в своё кресло, закрыв защитный купол.

Ерена взбешённо смотрела на неё из соседней капсулы.

– Тебя ждёт порка от будущего мужа, маленькая дура! Не удалось сбежать? Тупая вихви!

– Сама ты дура, – Яхиль раздражённо передёрнула плечами и, откинув с лица маску, показала девушке язык. Ей стало обидно до слёз. Ранее никто и никогда не говорил ей гадости. Никто, кроме отца не осмеливался сказать плохого слова княжне. А теперь… Кажется, все девушки считают, что только их женихи самые, что ни на есть сыны короля Войра. Почему они так думают? Потому что не учёные. Не читали книг. Не задавали вопросов. Не ходили хвостом за мохви, заглядывая в его иззыр, когда он создавал новые программы. Никто из них не умеет читать язык мохвов и язык древнейшего зла. Никто из них не сумеет отличить математику от аномальной математики древних душ Земли. Никто из них не знает, почему орудия называются квантовыми и что такое кью-бинарные системы…

Симлах говорил:

– Изучай физику и математику землян и мохви. Черпай знания не пальчиком, как иные, а всей пятернёй руки. Тогда ты станешь равна богам.

Яхиль отвернулась и, ещё полистав программы своего купола, сделала его тёмным и непроницаемым. Чтобы никого не видеть. И не слышать. Она и предположить не могла, что экзоскелет, отключивший орудия, скрывал в себе короля Войра. Он всё это время наблюдал за девушками.

– Сын, приглядись к своей невесте получше. Не обижай её. Ты еще юн и не понимаешь того, что я увидел в её глазах. Ей больно и страшно. И она осталась одна, – король сбросил сенситивные пластины управления и ушёл в командный центр.

Юноша опустил голову. Он и не собирался её обижать, не смотря на то, сколько гнусного о ней он услышал во дворце от её родного отца и других невест. Её поступок на корабле полностью перевернул отношение к княжне. Она рисковала своей жизнью, чтобы защитить остальных девушек, которые за спиной обливали её грязью. Юноша вздохнул и сбросил на подставки диски щитов и винтовки, снимая с себя экзоскелет. Время расставит всё по своим местам.

Яхиль завороженно крутила головой, когда жених по прибытию в Милдеросс, молча взял её за руку и повёл через ровные ряды нарядных воинов. Никто из горожан не носил маски и накидки. Княжна с восторгом подняла голову и залюбовалась высокими изысканными зданиями из жёлтого и белого камня с резьбой, узорными барельефами и карнизами. Окна и веси домов все без исключения украшены резьбой и цветными витражами. Повсюду сновали войры, мохвы и раты. Многие из них шли окружённые полупрозрачными колбами иззыров и производили на ходу какие-то манипуляции. Одна за другой в обмороки стали падать невесты, привезённые из её родных земель. Яхиль украдкой вытерла лицо – очень жарко. Милдеросс – столица пустыней Альс-Сиор. Один из самых технически развитых и огромных городов Войра. Родина богов и королей. Город, узнавший самые страшные войны и выживший наперекор судьбе. Воздушные дороги полыхали огнями гравимодулей, в гигантском парке девочка рассмотрела стада урханов. Справа вдалеке возвышались круглые крыши ангаров.

Жених осторожно прижал Яхиль к себе, когда мимо них промчался отряд гирдов со всадницами – белыми волчицами. Девочку удивило, что женщины ходят в городе почти полуголые: на них длинные свободные платья, широкие воротники и сандалии. Никаких платков на головах, никаких длинных рукавов и тяжёлых одеяний в пол. Но все без исключения, даже дети от десяти лет с браслетами, закрывающие всё предплечье. У многих лица были татуированы, как у этого гигантского рата с красными волосами, шагающего мимо и оглушительно гремя тяжёлыми сапогами. Он широко улыбнулся и радостно помахал рукой прибывшим. За его спиной торчали рукояти таких огромных мечей, каких Яхиль никогда не приходилось видеть. Острия оставляли на каменной улице тонкие царапины. Всадник урхана – догадалась девочка. Время от времени до слуха сквозь гул города доносились страшные звуки, напоминающие крики тысяч людей и визг ржавого металла.

Выйдя на площадь, поражающую своей красотой, жених подвёл Яхиль к фонтану и остановился, чтобы дать ей время оглядеться и освежиться, побыть в тени цветущих сотусов. Княжна закатила рукава, опустила руки в прохладную воду и подняла на принца благодарные глаза. У неё вырвался стон наслаждения.

– Что ты делаешь, дура? Сейчас же спрячь руки!!! – рядом злобно зашипела Ерена, на что Яхиль набрала в ладони воды и плеснула в неё.

– Я казню тебя сразу, как только мне позволит это мой жених! – Яхиль с размаху ударила ногой девушку по голени и спряталась за спину принца. – Я княжна! А ты всего лишь служанка, Ерена! Знай своё место!

– Зато мой жених – сын короля! Ты так долго капризничала при выборе жениха, что тебя отдали замуж за простого солдата! Это я тебя казню! – змеёй шипела девушка, потирая через одежду ушибленную ногу, – Меня выбрали за хорошее воспитание и красоту! А ты ненужная дочь князя. Он рад был избавиться от тебя, глупая шише! Ты даже на войров не похожа: волосы светлые и глаза не правильные! И жених твой, достойная тебе пара – горбун и урод!

Джахарвалл быстро схватил руку разъярённой невесты и пошёл дальше, пряча ухмылку в маске. Девочка с характером. Её ладошка нервно, до боли сдавила его руку. Похоже, этой Ерене не поздоровится, когда станет известно, кто есть кто. Девушка нанесла серьёзное оскорбление княжне и её жениху. Такое не прощается не только в Гайянах, на землях Рулы, но и в Милдероссе. Джахарвалл может дать письменное разрешение своей невесте на наказание оскорбившей её служанки. Никто не смеет оскорблять потомков богов. Да, именно так он и поступит. Ничего, в замке ей помогут всё понять. Генерал едва сдерживал смех, когда поднялся по ступеням замка и молча передал девочку женщинам угзи. Княжне нужно срочно переодеться и отдохнуть, иначе она получит тепловой удар.

Кошка привела её в огромную уютную комнату и стала быстро срывать с девочки одежду.

– Надо всё снять, иначе тебе станет плохо, княжна. Пойдём, я отведу тебя в душ, – угзи сняла с неё маску и замерла, расширенными глазами рассматривая лицо невесты принца.

– Что-то не так? – Яхиль растерянно притронулась к щекам.

– Нет, княжна, – женщина повела её в душ и показала, как им пользоваться. – Просто я удивилась. Ты очень красива.

У девочки кожа богини Риоли! Нежная и розоватая. Волосы цвета носа гирда. Золотистые глаза редкого оттенка с густыми и длинными чёрными ресницами. Эта княжна настоящий потомок богов. В сказаниях скиров есть письмена, рассказывающие, что Сатталах привёл на Войор своих детей из иных миров, когда состарился. Земли Рулы были отданы потомкам королевы Риоли. Земли Элесты были отданы потомкам королевы Элени. Эта маленькая княжна из рода Риоли. Об этом свидетельствуют и цвет её кожи, и странный цвет волос. Её предки из одного из погибших миров тессеракта Мироздания!

Кошке пришлось ждать княжну очень долго. Не ведавшая душа, Яхиль с восторгом стояла под тёплыми струями воды. Гайяны мылись только в холодных водах озёр диких лесов.

– Вот каласирис для тебя, княжна Яхиль. И ускх. – Угзи протянула ей странную одежду из тонкой ткани. – Тебе помочь одеться?

– Что? – Яхиль растерянно посмотрела в белое лицо кошки. – Я ничего не поняла. Это одежда?

– Да, – кошка помогла ей нарядиться и застегнула на спине противовес широкого воротника из золота и драгоценных камней. – В Милдероссе ты можешь не носить маску. Город закрыт, и кривые сюда не могут проникнуть. Тебе нечего бояться.

– Я и не боюсь, – Яхиль улыбнулась, разглядывая себя в зеркале. – Вот, только этот карахри…

– Каласирис, – поправила её новая знакомая.

– Каласирис слишком лёгкий. Так не привычно. Руки не закрывает.

– Ты привыкнешь. А теперь пойдём. Тебя ждёт король Имрен. Время обеда.

Угзи взяла маленькую княжну за руку и повела в коридоры, освещённые мягким золотистым светом.

– Как тебя зовут, ратница?

– Ратница? – Кошка с удивлением посмотрела на неё.

– У тебя оружие. Значит, ты ратница.

Кошка засмеялась.

– Здесь все ратники и ратницы. Милдоры испокон веков никогда не расстаются с оружием. Меня зовут Маллах. Я угзи, Яхиль. Воин темноты и щит королей. Нас обучают древнейшему мастерству ведения диверсионных войн с малого возраста. И девочек, и мальчиков. Если хочешь, я позже всё тебе расскажу.

– Очень хочу, Маллах. Ты такая красивая, – Яхиль украдкой погладила белое бархатистое плечо угзи. Скажи, Маллах, почему меня встречает сам король? Он всех невест встречает? Ведь мой жених генерал, а не принц.

– Всё узнаешь, княжна. Иди в зал, и ничего не бойся. Я буду рядом, – Маллах заговорщицки подмигнула и растворилась в тени коридора.

Яхиль глубоко вздохнула и, сотворив перед собой символ Мироздания, вошла в зал и прошла несколько шагов к трону. Она смело смотрела в стальные глаза короля Имрена, хотя ноги стали от ужаса непослушными и мягкими. Король пугал своими шестью косами с вплетёнными цепями. Его боевые косы вились в воздухе над головой горбатого войра в высоком венце, словно живые змеи.

– Приветствую тебя, король Имрен, – внезапно сорвавшимся голосом сказала она. – Я Яхиль, княжна Рулы и невеста генерала Джахарвалла Милдерро.

Король едва заметно улыбнулся, быстро окинув девочку оценивающим взглядом, и жестом указал ей место за столом, совсем рядом с ним. Яхиль вздёрнула нос и прошла к креслу, стараясь держать спину ровной, как учил её отец. Со стороны послышался странный звук. Княжна искоса глянула на короля. Он хихикал в кулак, наблюдая за ней. За столом больше никто не смеялся.

– Ну, же, княжна, ты дома. Не нужно так напрягаться, – Имрен поднялся и двинулся ей навстречу. Огромный войр склонился над ней и, взяв её ладошку в свою горячую и сухую руку, проводил к креслу, борясь со смехом.

– Присаживайся, доченька, – король вернулся на своё место и принялся за еду, бросая на неё озорной и любопытный взгляд.

Яхиль подняла трясущиеся руки и последовала примеру, тайком оглядывая королевскую семью. Странно, среди них нет её горбатого жениха. Где он? Здесь нет больше ни одной невесты из Гайяна.

– Джахарвалл отбыл на учения в другой город. Он пробудет там достаточно долго, чтобы дать тебе время привыкнуть к новой семье. Задавай вопросы, княжна, не стесняйся.

– Горб у моего жениха… – Яхиль с трудом проглотила внезапно ставший в горле кусок и подняла на короля испуганные глаза. – Это мутация?

– Этот что ли? – Имрен с улыбкой поднялся. Его горб стал вздуваться и в следующее мгновение над его головой расправились гигантские кожистые крылья, закрыв половину зала. – Генерал Джахарвалл мой сын и потомок богов, Яхиль. Он принц и единственный наследник трона Войора. Ты тоже не совсем обычная войори. Оглядись вокруг и скажи, как много ты видишь девушек с золотыми глазами и волосами цвета носа гирда? Ты потомок х-игроков – древних душ Земли. Твой вид тоже вызывает у неграмотных вопросы, а то и желание унизить тебя, назвав кривой. Никому не верь, кроме своей новой семьи, дорогая княжна. Ты из рода бессмертных богов. Возможно, ты не помнишь свои прошлые воплощения, но, когда вырастешь, врата тайн прошлого откроются тебе. А теперь, ешь, Яхиль. Тебе предстоит заняться своим обучением. Ты плохо говоришь на нашем наречии и ничего не знаешь о Милдероссе, в котором тебе предстоит жить.

Яхиль завороженно смотрела на кожистые крылья, чувствуя снова в груди странный жар, который пытался вырваться сквозь кожу и глаза.

Имрен замер с едой в руке. Ему показалось? Да, определённо. Неон влюблённых уже более трёх сотен лет больше не проявлялся ни у одного войори. Ещё во времена, когда Сердце Войора было атаковано кривыми.

У девочки усталый вид. Ей надо дать время на отдых.

– Ты уже знакома с Маллах? – Король протянул Яхиль ягоды сотуса.

– Да. Она угзи.

– Она не просто угзи, – Имрен гордо выпрямился. – Она – семейственная угзи моего сына.

Яхиль нервно отвела глаза, не понимая, о чём идёт речь. Да, ей точно надо учиться.

– Это замечательно, – промямлила девочка, не зная, что ответить.

Всё это время за столом тихо ели другие обитатели замка. Никто из них не смотрел в её сторону. Огромные коты, белые волки и войры с татуировками молча поглощали пищу, словно ничего не происходит. Вдоль стен время от времени прокатывались с грохотом кремниевые гайяны, катя перед собой круглые камни, испещрённые письменами и спеша по своим делам. Почему здесь нет ни одной девушки из Гайяна?

Маллах забрала её из зала через час. Ведя её за руку, угзи таинственно улыбалась.

– Иди, отдохни, маленькая княжна. Завтра на рассвете ты можешь погулять по городу. Здания, на которых висят знаки бога Михаила – библиотеки. Можешь входить туда свободно и в любое, удобное для тебя время. Здания, отмеченные знаками богини Огли…

– Охлей?

– Да, Охлей. Так, вот, знаки богини Охлей – здания лабораторий. В некоторые из них тебя не впустят. Для их посещения нужны пропуски от короля или его сына. Знаками богини Кати отмечены центры реанимации и реабилитации, а также школы, институты и селекционные залы. Знаки бога Сатталаха…

– Саттаха?

– Да, Саттаха, – угзи улыбнулась ещё шире. – Его знаки на военных бараках, военных полигонах и тренировочных залах. Для тебя свободный вход только в тренировочные залы. В остальные военные организации не ходи, не пустят. Знаками бога Вардара отмечены исполнительные, дипломатические и юридические организации.

– Скажи, Маллах, а где другие невесты?

Кошка удивлённо приподняла светлые брови.

– Они в своих новых семьях. У Имрена только один сын. Джахарвалл. Он ведь тебе сказал об этом за обедом.

– А кто женихи других девушек?

– Сыновья маршалов, дипломатов, торговцев…

– Понятно, – Яхиль отвернулась. Её глаза сверкнули злой радостью, а кулаки сжались. Она не собирается прощать Ерене оскорбления, нанесённого у фонтана. Она обидела принца. Она обидела его невесту.

Девочка настойчиво высвободила свою руку из мягкой ладони угзи.

– Я устала и хочу побыть одна. Это моя комната?

– Да, княжна.

– Спасибо, Маллах, за то, что была рядом во время обеда.

– Но, ты же не видела меня, – угзи улыбалась, сверкая белоснежными клыками.

– Король сказал, что я должна верить своей семье. А ты пообещала быть рядом, Маллах. Значит, ты была рядом. Ты семейственная угзи принца.

– Ты правильно всё поняла, княжна. Я была рядом. И буду рядом ночью.

Угзи поклонилась и исчезла в тенях углов замка.

Яхиль вошла в комнату и, еле волоча ноги от усталости, дошла до гнезда и ввалилась в его мягкую сердцевину.

Утром Маллах принесла информноситель от принца Джахарвалла с разрешением наказать Ерену за нанесённое оскорбления.

2. – Анализатор уловил излучение, но источник не могу найти, – Раккан двинулся в обратную сторону, оглядывая ущелье сквозь мониторы шлема. – Иду на базу.

– Принято, – Гарвалл оглянулся на командира мохванов и пожал плечами, недоумённо ткнув пальцем в портативный компьютер.

– Что у тебя, принц?

– Раккан не нашёл источник. Возвращается.

Мохван подошёл и присел рядом, время от времени вскидывая голову и оглядываясь по сторонам.

– Я их чую. Они здесь.

Гарвалл нервно поёжился, следя за мониторами и голограммами вокруг себя.

– Прицелы их не видят. Боюсь, что мы рядом с ловушкой или засадой.

– Ждем Раккана и выдвигаемся. – Волк снял горизонты орудий на экзоскелете и поднялся. Замер на невысоком выступе, озираясь на рваные склоны скал. Издалека донёсся звук криков тысячи людей и ржавого металла. На прогалине внезапно материализовались два миттера, с наростов которых соскочил угзи.

– Ничего. – Кот из клана “Золотой ветер” прошёл мимо принца и стал быстро надевать экзоскелет. Гарвалл помог ему подключить систему контакта с роботом. – Я нашёл только это. – Раккан развернул кулак и скинул в ладонь принца небольшой осколок зеркала Ора.

– Их там тысячи. Возможно, это они создают излучение.

Гарвалл засопел, задумчиво вертя в пальцах чёрный обломок с маслянистой поверхностью и, бросил его на панель анализатора. Угзи прав – осколок “фонит”. Уровень излучения очень высок. Принц вздрогнул от шипения выстрела и оглянулся на мохвана. Волк продолжал неподвижно стоять, подняв орудия.

– Ты выдашь нас, Антхи.

– Одного видел. Похоже на разведку боем. Или заманивает в ловушку. Смотри на одиннадцать часов. Видишь?

– Меняем маршрут. Надо обойти их с тыла. Оставьте здесь часть гарнизона. Пусть отвлекут, сделают вид, что собираются выдвигаться в их сторону. А мы пока поднимемся на восточном склоне.

– Тогда и мне надо остаться здесь. Кривой меня рассмотрел, – капитан Антхи усмехнулся, оскалив белые длинные клыки.

– Оставайся. – Гарвалл кивком головы показал остальному отряду направление и медленно зашёл за выступ. Стал осторожно подниматься по острым уступам скалы, изменив цвет экзоскелета, чтобы сливаться с жёлтыми камнями. Дула орудий мешали. Пришлось отдать роботу команду свернуть винтовки за спиной. Внизу раздался ещё один выстрел – Антхи не собирался тратить снаряды на батальный огонь, лишь поддерживал интерес вражеской стороны, привлекая к себе внимание.

У Гарвалла появилась возможность подумать над ситуацией, пока он будет подниматься вверх на пятикилометровую высоту.

Взятый в недавнем времени в плен кривой не говорил. Войори вообще никогда не слышали, чтобы кривые разговаривали. Они определённо имеют способ коммуникации внутри своего племени. Но даже мощным компьютерам Раккана пока не удалось вычленить способ их общения. Это не запах, как у инсектов. Это не ментальная сеть, как у соприан. Это не сенситивная связь, как у мохванов. Однако организованность и методичность, с какой кривые нападали на города, говорила о наличии у них способа передавать информацию. Может, это единое существо, наподобие колоний морведя? Такая идея ещё никому из учёных не приходила в голову.

Кривые – иллюзия гуманоидного типа сущности. Никаких внутренних органов. Просто смесь крови и мяса под сухой, землистого цвета морщинистой плотной кожей с редкими волосками, торчащими беспорядочно по всему телу из воспаленных, увеличенных узлов пор. Ноги, руки, голова – единственное, что создает обманчивое впечатление живого существа. Будто богу-неумехе было лень собирать новую сущность последовательно и аккуратно. Он просто бросил в чан мясо с кровью, перемешал, как получится, и влил эту массу в мешки в форме человеческого тела. Они источали вонь грязного, потного, давно не мытого тела и гниющей плоти. После их появления возникали новые болезни, с которыми не всегда успешно справлялись капсулы реанимации. Порой после их появления возникали гражданские войны, драки в семьях, столкновения рабочих на заводах или фабриках.

Среди кривых есть иерархия. За двести пятьдесят лет активной экспансии кривых на Войоре только однажды в хрониках скиров появилось замечание о говорящем кривом. Верхнюю ступень иерархии в племени кривых занимали “красавчики” – так их прозвали угзи. “Красавчики” – это вид кривых со светлой и более гладкой кожей, чем у всего их племени. Они часто занимаются торговлей в крупных портовых городах, не участвуют в драках, не заражают болезнями, с огромным трудом, но пытаются произносить отдельные слова. Им в жёны на материке Рула отдают дочерей, прогневивших родителей. Это давняя традиция рулайсов. Детей у таких семей не бывает, и войорские женщины, попавшие в семью кривого, со временем становятся уродливыми и больными. Как только женщина теряет привлекательность, дом семьи “красавчика” сжигают вместе с жильцами. Рулайсы суровый народ со своими традициями и законами. Странно, что отец настоял на помолвке с княгиней Гайяна. Девочка имеет сильную волю и очень агрессивна, что обусловлено правилами и канонами их веры и традициями. Почему король Имрах не выбрал для своего сына дочь царя? Ходят слухи, что царевна красива, умна и хорошо воспитана.

Гарвалл встряхнул головой. Опять он думает о своей невесте. Она же совсем ребёнок. А ведь он даже лица её не видел и не знает имени. Она просто княжна Гайяна и его невеста. По законам Рулы и Гайяна жених и невеста после помолвки не могут видеться до свадьбы, пока девочке не исполнится девятнадцать лет.

Отец согласился выполнять требования царя Рулы, когда дал запрос на соединение родов милдоров с рулайсами и элестами. Почему его отец унизился, соглашаясь на бессмысленные требования царей? Его отец – король всего Войора, потомок бога Сатталаха, наместник богов смиренно подписал договор с царями других материков Войора.

Принц верил своему отцу. Значит, на то были свои объективные причины. Отец обязательно поставит его в известность по возвращению домой. А пока надо продолжать изучать мотивы кривых, их природу и иерархию, чтобы остановить экспансию. Найти ребро Мироздания, откуда беспрерывным потоком в их мир рвутся немыслимые существа, нанося вред природе и жителям Войора. С каждым десятилетием кривых становится всё больше.

Ниже по иерархической лестнице следуют “дикие” – огромные гуманоиды, проворные, беспощадные и сильные. Учёные высказали предположение, что они представители армии кривых – солдаты. Именно “дикие” кривые совершают набеги на города, похищая детей войори. Мохваны и угзи их не интересуют. Жертвами кривых становятся, в основном, потомки нихмиров. Дети исчезали бесследно. Не смотря на мощное техническое оснащение армии мохванов, ещё ни разу не удалось выследить похитителей и спасти хоть одного ребёнка.

Дальше “колдуны”. Эти кривые слабые, живут недолго, но их появление в городах становится началом эпидемий, мора и гражданских войн. После явления “колдунов” многие города быстро вымирают. Города-призраки стали попадаться всё чаще.

Гарвалл проводил взглядом опередившего его угзи из клана “Золотой ветер” и закрепился в стене скалы, ожидая разрешения двигаться дальше. Чёрно-серебристый Массор исчез наверху в тумане. Следом за ним в мутных облаках растворились несколько его соклановцев. Этот отряд его личные телохранители и семейственные угзи. Принц вырос с Массором и Ракканом в одном гнезде и полностью доверял огромным полосатым братьям-близнецам с синими кристаллами во лбах.

– Чисто.

– Принято, – Гарвалл снял крепежи и двинулся в туман, начиная подрагивать крыльями. Он мог взлететь, но тогда выдал бы расположение отряда рёвом своей кожи.

С вершины скалы раскинулся потрясающий пейзаж, но принцу было не до сантиментов. Юноша присел и включил портативный компьютер, подбросил в воздух горсть мобильных прицелов и минишпионов.

– Двадцать два градуса к западу.

– Выдвигаемся, – угзи бесшумно шли впереди по гребням скалы, бросая в воздух свои прицелы и поднимая дула орудий.

– Одиннадцать градусов к западу, один километр, двести метров. Излучение не стабильно. Наблюдаю движение, – Гарвалл остановился, манипулируя голограммами вокруг себя и просматривая текущие данные.

– Я их вижу, – один из угзи опустился и лёг на краю карниза. – Антхи был прав. Это ловушка. Их там восемнадцать тысяч. Капитану надо уходить оттуда. Они двигаются в его сторону. Его отряд не сможет выдержать натиск.

– Кто они?

– “Дикие”. Снова вышли на охоту. Похоже, их заинтересовали города Перраха.

Гарвалл внёс в карту компьютера расположение своих войск и отдал команду к действию.

– Заминируйте юго-западное ущелье. Взрыв по моей команде. Снайперы, занять позиции по маркёрам.

– Принято.

– Как только мы начнём их отстреливать сверху, они ломанутся на капитана Антхи и штурмовиков Раккана, – Массор с сомнением оглянулся на войори.

– Да, – Гарвалл сосредоточенно продолжал менять позиции войск. – Поэтому я приказал заминировать ущелье. Другого пути у них сейчас не останется, кроме юго-западного направления. Там мы их и накроем. Готовьте бомбы и установки в заданном периметре.

– Принято.

Угзи опустились на колени и подняли орудия, переведя их в снайперский режим и ожидая ответа войск капитана Антхи.

– Мины готовы.

– Установки готовы.

– Снайперы на месте.

– Снайперы, огонь!

Гарвалл ничего не слышал, кроме рёва установок внизу. Шипение выстрелов снайперов терялось во взрывах. Так и есть: “дикие” рванули в ущелье, и попали под массированную бомбардировку, подорвали фотонные мины, захлебнулись снарядами установок. Принц спокойно наблюдал на мониторах гаснущие маркёры противника. Восемнадцать тысяч кривых единовременно появились в ущелье скал Ора. Уж не осколки ли Зеркала вызвали прорыв ребра между мирами?

– Ну, что сияющий владыка, кажется, мы завершили очередную миссию, возложенную на тебя твоим отцом, – Массор хлопнул принца по плечу, убирая орудия.

– Не надо так называть меня, – Гарвалл продолжал следить за сканерами своего портативного компьютера.

– Но, ведь именно так переводится твоё имя, Гарвалл. Светлый, сияющий, сверкающий, светящийся… Мне нравится светящийся. Как фонарь во тьме…

– Оставь лирику, Массор и проведи мониторинг, – Гарвалл достал яблоко и, плюхнувшись на карнизе, сочно захрустел, поглядывая вниз. Войска капитана приступили к зачистке.

На краткое мгновение юноша замер. Яблоко. Он вспомнил девочку, плачущую под деревом в лесу. Кажется, её звали Яхиль. Что с ней стало? Отдали её замуж или нет? Как сложилась её судьба?

В груди снова разлилось жаркое пламя, пронизывая тонкими раскалёнными иглами всё тело. Дышать стало трудно. Казалось, что он выдыхает живой огонь, обжигающий лёгкие. Гарвалл со вздохом отложил яблоко и прислонился к колючей стене карниза. Закрыв глаза, он пытался понять, почему тело начинает отчаянно кипеть при воспоминании о той девочке. Почему в сердце появляется щемящая тоска и боль? Он помнил только золотистые глаза с длинными чёрными ресницами с застывшей слезой. Он помнил взгляд девочки сквозь тёмное полотно её тяжёлой накидки. И роскошные красивые брови вразлет цвета носа гирда.

– Яхиль, – Гарвалл хотел бы погладить её по щеке, чтобы утешить. Но законы Рулы запрещают прикасаться к нихмирам. Он хотел вытереть ей слезы и развеселить, чтобы увидеть её улыбку. Но законы Рулы не разрешают нихмирам снимать маски и накидки. Он хотел быть рядом, чтобы оберегать её. Но она, наверное, уже чужая невеста.

Принц поднял яблоко и задумчиво стал его рассматривать, думая о Яхиль из Рулы и Гайяна. Яблоко на глазах засыхало от его дыхания. Это не страшно – его отец сумел совместно с учёными высадить огромные сады яблонь на Войоре. Им больше не придётся летать на далёкую планету за ними.

– Зачистка завершена, – прозвучал голос капитана Антхи в сети. – Следующая миссия на островах Тёмного лабиринта.

– Принято, – мурлыкнул Массор.

Гарвалл не отреагировал, видя перед собой золотистые глаза девочки из Рула.

– Яхиль…

Княжна застыла, глядя расширенными глазами прямо перед собой. Яблоко из её руки выпало на пол и покатилось под ноги Имрена. Король удивлённо оглянулся.

– Что случилось? Ты испугалась, Яхиль?

– Нет, – девочка медленно качнула головой в сторону. – Нет. Меня кто-то окликнул. Я отчётливо слышала голос. И это…

Яхиль подняла трясущуюся ладонь и показала королю – с пальцев стекали тонкие струйки голубого свечения.

– Я умру? Это болезнь кривых?

Имрен присел рядом на корточки и внимательно осмотрел детскую ладошку. Его брови нахмурились. Всё хорошо – это неон влюблённых, впервые проявился за последние триста лет. Яхиль первая войори за столько лет проявила свет любви Сердца Войора. И всё плохо – этот свет не предназначен его сыну Джахарваллу. Помолвку придётся расторгнуть, а девочку вернуть в её семью. Из-за расторжения помолвки Яхиль грозит смерть на родине. Её сожгут. Имрен хорошо знал традиции Рулы. Или обручить её с другим женихом, тем, кто вызвал в ней рождение неона. Если неон проявился в Милдероссе, значит, её настоящий наречённый где-то рядом. Возможно, это кто-то из сыновей его офицеров. Не важно. Девочка не заслуживает казни из-за вспыхнувшего неона любви.

– Это не болезнь, Яхилька, – Имрен печально накрыл своей огромной ладонью её руку и потрепал девочку по нежной щеке. – Это божественный свет любви. Свет Сердца Войора. Я вынужден разорвать твою помолвку с принцем Джахарваллом.

Глаза княжны наполнились слезами. Он хочет отправить её домой! Отец казнит её!

Догадавшись о причинах слёз, Имрен погладил её по руке.

– Нет, княжна, ты остаешься в Милдероссе. Нужно найти твоего истинного избранника и передать тебя в его семью. Ты не можешь больше быть невестой моего сына.

– Я понимаю, – Яхиль опустила голову.

– А теперь расскажи, когда и при каких обстоятельствах ты впервые ощутила пламя, сжигающее изнутри?

– В Гайяне. Рано утром мне сообщили о предстоящей помолвке, и я сбежала в лес. Там я познакомилась с мальчиком. Он был горбун… Прости, король, я не знала… Не знала, что он крылатый нихмир, как ты и твой сын…

Имрен улыбнулся.

– Я просил тебя называть меня отцом. Даже если ты будешь вынуждена уйти в другую семью, ты всё равно останешься моей дочерью, Яхиль. Это моё решение.

Княжна обняла огромного войори и расплакалась, вдыхая запах смолы и горячего металла, исходящего от короля.

– Спасибо, отец…

– Что ещё ты помнишь, Яхиль? Как его звали? Он из Гайяна? Какие знаки были на его одежде?

– Я не могу вспомнить его имя. Не понимала наречие милдоров. Но он был с ваших кораблей. На одежде перевёрнутый шеврон бога Михаила, король… Отец.

– Горбун, говоришь? – Имрен нежно отстранил девочку и вытер с её щёк слёзы. – Не плачь, я найду его. Шевроны бога Михаила носят только офицеры. Крылатых нихмиров было на кораблях двадцать. Кто-нибудь из них точно твой жених. Поиск займёт едва ли несколько часов. А теперь иди в библиотеку. Тебя уже заждались. И вот, возьми другое яблоко. С Земли. Вкусное.

Яхиль взяла плод и странно посмотрела в глаза короля. Тот мальчик тоже говорил, как он.

Имрен проводил княжну к угзи и вернулся в зал, задумчиво остановился у окна, наблюдая за крошечной фигуркой в сопровождении Маллах.

На кораблях было более двух сотен женихов. Флагманы приземлялись во всех больших населённых пунктах Рулы. В одном из них в тот день произошло столкновение с кривыми – “дикие” вырезали всё население. Погибли два жениха. Они потеряли один флагман со всеми пассажирами. Осталось двенадцать офицеров-нихмиров, среди которых был его сын. Остальные крылатые войори – рядовые бойцы. Возможно ли, что кто-нибудь из юных офицеров с погибшего корабля уцелел? Нужно проверить списки.

Они могли потерять ещё один корабль, но храбрая княжна сумела включить и зарядить установку, дав отпор противникам. Имрен хорошо помнил мгновение, когда, поднявшись на борт корабля, увидел скорченную фигурку девочки на педалях орудий и забитые коридоры флагмана трупами кривых. В её золотистых глазах не было страха, только решимость и уверенность в правоте своих поступков. Жаль, она могла бы стать достойной королевой. Никто из иных невест не знает языков аномальной математики Древних и игроков Земли. Она же владеет навыками программирования компьютеров, которых смешно называет иззырами. Эта малышка определённо заслуживает лучшей доли, чем пламя костра на родине, презрение её семьи и забвение. В ней бурлит кровь богов. Кровь Сатталаха. А Сатталах прославился, как жёсткий, непримиримый и упрямый правитель, сумевший за несколько десятков лет полностью восстановить экономику Войора. Да, летели головы при правлении Сатталаха и Императора Амахая, но Войор занял все лидирующие позиции в дипломатическом мире Вселенной после двух столетий беспрерывных кровопролитных войн, не смотря на неисчерпаемую любовь этого могучего бога к противоположному полу. Женщины не могли устоять против его властной натуры и искреннего обаяния, но никто из его любовниц не пытался занять место несравненной Кати. Её тоже боялись и уважали, скрывая плоды связи с богом. Никто точно не мог сказать, сколько детей успел наплодить неуёмный Сатталах. Сколько сейчас его крылатых потомков со стальными глазами на Войоре. И сколько их останется после войны с кривыми, которые целенаправленно истребляют именно потомков Сатталаха. Известны только две женщины бога: Риоли и Элени, которым Катя позволила перейти ребро Мироздания и остаться на Войоре. Причина крылась в том, что обе иноземки были королевских кровей, а их миры безнадёжно вымерли.

Возможно, не стоит торопиться с расторжением помолвки. Пусть остаётся, как есть, пока он будет вести поиски настоящего жениха Яхиль. Имрен не хотел расставаться с нежной крохой. У него нет дочерей. И он был уверен, что другая невеста сына никогда не сможет занять место в его сердце так же, как эта маленькая и умная не по годам княжна из Рулы. Малышка оказалась гораздо грамотней и искренней, чем дочь царя Рулы. Царевна лицемерна и её учтивость при встрече гостей из гигантской пустыни Альс-Сиор, скорее, обуславливалась желанием быстрее выйти замуж за высокопоставленного представителя Милдеросса. Она задержалась в невестах, и это бросалось в глаза. Капризна, избалована, вздорна и кичлива.

Имрен скривился и отвернулся от окна. Царевну так никто и не забрал из его людей. Дошли слухи, что она всё же вышла замуж, но потеряла царские привилегии и статус. Проявление кривы, ведущее к явлению правы – так сказала бы сейчас маленькая княжна о свершившемся замужестве царевны. Девочка права, считая, что нельзя таким, как дочь царя Рулы занимать трон.

Имрен поднял с пола обронённое княжной яблоко. Кожура сморщилась и высохла от её огненного дыхания. Пора браться за дела. Яблоко покатилось по столу.

Компьютер – иззыр, раты – угзи, балашка – платье – каласирис, нихмигри – нихмиры, Войр – Войор, гайяны – это местные скиры и нироскиры…

Яхиль раздражённо отодвинула пластину приёма и откинулась в кресле, сердито сверля глазами белую мохванку.

– Я не хочу больше учить эти слова, Ирриса. Я уже всё запомнила и понимаю ваше наречие. Я выучила весь словарь.

– Тогда, можешь идти, княжна, – волчица равнодушно пожала плечами. – Если хочешь, давай вместе сходим в селекционные залы. Там сейчас как раз высаживают сады яблонь с Земли. Уже второй зал.

– Нет, – Яхиль сползла с кресла. – Это мне не интересно. Цветочками пусть развлекают себя другие девочки.

– Что, тогда?

– Летаргий. Я хочу сходить в летаргий. Сегодня утром я прочитала о морведях. Вы держите их в специальных яслях в состоянии анабиоза. Хочется увидеть их. Там боевые морведи или северные?

– И те и другие, – мохванка поднялась и отключила все компьютеры. – Пошли в летаргий. Я тоже давно там не бывала. Без меня тебя туда не впустят. А потом зайдём в фотонную и квантовую лаборатории. У меня там дела.

Белая красивая мохванка взяла её за руку, и они вышли на площадь. Проходя по людной улице, Яхиль встретилась глазами с Ереной. Девушка моментально почтительно поклонилась и отвернулась. Она ещё помнила учинённую княжной прилюдную порку на площади у фонтанов за нанесённое оскорбление её жениху и самой юной княжне. Похоже, урок даром не прошёл. Яхиль едва заметно улыбнулась, вспомнив присланное женихом разрешение и, вырвав руку из тёплой ладони волчицы, запрыгала вокруг, восторженно оглядывая мощные цветущие кроны сотусов, с ветвей которых висели нежные поющие ящерки. У одного из деревьев лежала стая гирдов. Звери заботливо вылизывали друг друга. Княжна бесстрашно подошла к гигантскому хищнику и почесала за полупрозрачным ухом жёсткую шкуру зверя. Гирд вытянулся, выпустив огромные когти, стал скоблить ими каменную улицу, издавая громкое урчание и зажмурив белые мутные глаза.

– Ирриса, кто из них твой?

– Тот, кого ты гладишь, княжна.

– Как его зовут?

– День. Его зовут День. А дальше, Ночь. Вон те – Скирица и Дламор. Это звери семейной пары мохванов из нашего дивизиона. Идём же, Яхилька. У меня куча дел. Я не могу стоять и созерцать твою прогулку. Если хочешь погулять, оставайся, я ухожу.

– Иду! – Яхиль догнала волчицу и снова запрыгала вокруг неё, влетев лицом в доспехи горца. Красноволосый воин успел её подхватить, не дав упасть.

– О, княжна Яхиль! Рад встрече! – Гигант широко улыбнулся и загрохотал дальше, волоча по улице свои мечи. Весь Милдеросс уже знал о её отваге, проявленной на корабле во время нападения кривых. Но сама Яхиль удивлённо проводила воина глазами и снова побежала за волчицей, балуясь и пытаясь поймать пушистый хвост невозмутимой волчицы.

– Скажи, Ирриса, а есть ли в хрониках демонстрация боя морведей и кривых?

– Да.

– А бой увойдов и кривых?

– Да.

– А урханов и кривых?

– Да. В библиотеке есть всё, что видели минишпионы, мобильные прицелы бойцов и записи скиров и нироскиров. Там даже есть запись о том, как ты включила установку на корабле. – Мохванка ласково погладила княжну по голове. – Все жители Милдеросса видели эту запись. Её транслировали несколько дней. Ты знаменитость, Яхиль. Король очень гордится тобой.

Яхиль перестала улыбаться и поджала губы.

– Что такое, княжна? Разве ты не рада, что Милдеросс принял тебя?

– Это проявление правы, Ирриса. Моя слава приведёт к беде. Теперь кривые знают обо мне. И скоро начнётся большая охота.

Мохванка засмеялась.

– Как они узнают о тебе, если город полностью закрыт!?

– Тогда, скажи, Ирриса, кто стоит у той стены и смотрит на нас? – Яхиль подняла руку и указала направление.

В тени медленно обретал форму кривой “колдун”, повернув в их сторону уродливую голову.

– Мать Фердмах! Тревога! Кривой в городе! Проверить барьеры!!! Только “колдунов” нам сейчас не хватало! – Ирриса быстро схватила княжну за руку и бросилась навстречу поднятым патрульным в защитных экзоскелетах. Двое из штурмовиков сразу закрыли мохванку и девочку своими телами, поднимая орудия.

Яхиль обречённо и мрачно смотрела на уничтожение “колдуна”. Его останки зачистили увойды. Но девочке от этого не стало легче. Она слишком хорошо знала, к чему приводит появление “колдунов”. Одного взгляда “колдуна” хватает, чтобы заразить войори болезнью или ненавистью к себе подобным. Этот кривой смотрел на неё и Иррису. Ни у мохванки, ни у княжны не было в этот момент маски или накидки. Он видел их лица. Это конец.

Яхиль подняла руку и внимательно посмотрела на истекающие тонкие струйки неона, надеясь, что “колдун” смотрел мимо. Нет. Он смотрел на неё – неон стремительно угасал, превращаясь в чёрную узорную пыль.

– Ирриса, мне страшно! – Яхиль повернулась к волчице, но та сползала по стене, покрываясь язвами. Изо рта мохванки лилась кровь, глаза закатились, обнажив покрасневшие белки.

Один из штурмовиков быстро бросил на тело волчицы ампулу, взорвавшуюся изолирующим коконом капсулы реанимации. Вторая ампула ударилась о грудь княжны и девочку накрыла темнота беспамятства.

– Здравствуй, отец, – Гарвалл включил связь с Милдероссом. – Какие дела?

– Всё в порядке, – Имрен оторвался от компьютера на руке, чтобы взглянуть на сына. – Есть, правда, одна забота.

– Что у тебя, папа? – Принц разглядывал уставшее родное лицо отца.

– Есть вероятность, что придётся расторгнуть твою помолвку.

– Почему? – голос принца не дрогнул.

– У княжны проявилось сияние неона. Сейчас занимаюсь поиском её истинной пары.

– А почему бы её просто не вернуть на Рулу?

Король посмотрел на сына исподлобья.

– Не могу. Её сожгут в наказание. Никто из рулайсов не станет вдаваться в подробности и причины возвращения девочки. По их понятиям она испорчена, раз уж новая семья не приняла её. Более того, княжна очень ценна, в качестве первой войори, проявившей неон, а хорошие дипломатические отношения между рулайсами и милдорами могут серьёзно пострадать. Я не пойду на такой шаг, Джахарвалл, даже из политических соображений. А ты?

Принц на мгновение отвернулся, задумавшись. Нет, он тоже не сможет так поступить.

– Пусть остаётся. Что ты передашь её отцу?

– Ничего. Его не волнует судьба дочери. Она теперь моя дочь.

– Будешь оформлять её в род Милдерро?

– Нет. Ей всё равно придётся переходить в другую семью. Но я буду за ней присматривать. Эта девочка очень необычная.

Джахарвалл улыбнулся.

– Тогда сам на ней женись, когда подрастёт.

– Ты в своём уме?! – Имрен вскинулся. – Я старый для неё!

– Ты зрелый и мудрый, отец, а не старый.

– Заткнись, Гарвалл! Никогда больше не смей поднимать подобную тему! Это приказ!

Принц едва сдержал смех, глядя на разъярённого отца озорными глазами.

– Принято, – выдавил он, покашливая в кулак, чтобы скрыть смешок.

– Отлично! – рявкнул в запале король и плюхнулся в кресло. – Итак, сын, как завершилась миссия?

– Ровно, без приключений.

– Сколько людей потерял?

– Ни одного.

– Что тебе потребуется для продолжения миссии?

– В ущелье Ора вышли бригады лучших учёных с военным эскортом штурмовиков. Осколки древнего зеркала Ора сильно излучают. К нам навстречу вышло восемнадцать тысяч “диких”. Это говорит о том, что где-то поблизости открытое ребро. Его нужно найти и закрыть.

Имрен удовлетворенно вздохнул. Его четырнадцатилетний сын справляется с должностью войорского генерала достойно. Он отличный офицер, не смотря на столь юный возраст. Заметив мигнувший сигнал вызова патрульных по сенситивной сети мохванов, Имрен быстро попрощался с сыном и переключил связь.

– Да, командор.

– В городе обнаружен кривой “колдун”. Ликвидирован отрядом тяжёлых штурмовиков. Барьер не прерывался. Ищем иные источники проникновения кривого в город.

– Есть пострадавшие?

– Да. Двое. Доставлены в лабораторный комплекс, в изолятор.

– Закройте район встречи на карантин. Продолжайте искать прорыв. Докладывать в любое время суток.

– Принято, – командор отключил связь.

Король поднялся и несколько минут стоял в размышлении. Пару юной княжны он так и не нашёл. Никто из опрошенных женихов не знакомился с девочкой в лесу. Значит, придётся лет через девять отдавать её замуж за того, кого она сама выберет себе спутником жизни. Это будет справедливо и честно по отношению к девочке. А пока она останется в королевской семье. Расторгать помолвку Имрен не станет. Возможно, Яхиль, встретив сына, согласится стать его женой. Но это будет не скоро, ведь Джахарвалл завтра покидает пустыню и отправляется на несколько лет на острова Тёмного лабиринта, укреплять дипломатические отношения и зачищать материки от кривых.

Имрен занялся работой, окружив себя колбой голографических терминалов. Только когда стало садиться светило, король поднял голову и встревоженно глянул в окно. Странно, княжна уже должна была вернуться из библиотеки. Что могло её так задержать? Войори включил связь с Иррисой, но она не отвечала. Имрен нервно поднялся и спустился на площадь. Улицы почти пусты – жители расходились по домам, где их ждали семьи и ужин в уюте и тепле. Прохладный ветер колыхал тонкие ветви сотусов. Храпели, подрагивая лапами гирды, мелкой рябью покрывалась вода в выключенном фонтане. Тоненько и нежно пели ящерки в кустах.

Король несколько минут стоял на ступенях замка, с надеждой вглядываясь в темнеющие улицы города. Но ни мохванки, ни девочки нет. Полный тревог, Имрен поднял запястье и подключился к дежурным патрульным.

– Да, король Имрен.

– Сегодня при столкновении с кривым пострадали двое. Кто они?

– Мохванка Ирриса. С ней была девочка нихмир.

Наполненный плохим предчувствием, Имрен хлопнул крыльями и вошёл в ускорение. Он почти сорвал веси, ворвавшись в лабораторный комплекс, куда доставляют контактных с кривыми.

– Где ребёнок?! – Король отшвырнул в сторону учёного в скафандре, пытавшегося его остановить. – Где девочка?!!!

– Там, – мохван отскочил в сторону, пропуская короля в карантинный зал. – Надень скафандр, Имрен! Она контактировала с кривым!

В ответ раздалось рычание зверя. Имрен влетел в зал и остановился перед капсулой реанимации, сразу приступив к изучению программ и данных диагноста. Яхиль в коме. Красная чума. Мутированные вирусы. Капсула уже провела все необходимые манипуляции. Осталось только набраться терпения и ждать. Если вирус не успел проникнуть в мозг, она останется жива.

Имрен в ярости хлопнул ладонями по корпусу подставки и, сложив крылья, сел в пододвинутое мохваном кресло, прижавшись лбом к прозрачному куполу. Он винил себя, что не уберёг это хрупкое создание. Он никогда не простит себе, если Яхиль умрёт. Это он виноват, разрешив жителям Милдеросса больше не носить маски и накидки. Он был уверен в безопасности города, окружённого силовыми барьерами и лепестками титантитовых алунов.

– Офицеры, принять приказ, – обессиленно прошептал он в браслет. – Всем жителям снова надеть маски. Город прорван. Нас атаковали “колдуны”. Поднять псов на обзорные башни. Включить установки в каждом квартале. Всем штурмовикам пройти курс иммуномодуляторов, проверить целостность скафандров. Убрать с улиц гирдов. Зверей выпускать только в повязках. Всем кланам угзи приступить к поиску прорыва. Никто из угзи не вернётся домой, пока не найдут грёбанный прорыв. Усилить патрули вдвое. Объявить карантин красного уровня.

– Принято.

Генерал отключил связь. Красный уровень карантина. Придётся закрыть все школы, институты, тренажёрные залы, рынки, парки… И всё из-за одного прорвавшегося “колдуна” и двух пострадавших. Возможно, король прав, заранее предпринимая меры по обеспечению безопасности города. Если вирус чумы прорвётся, город вымрет в считанные часы. Войори передал команды остальным и, обхватив голову присел. На него накатила волна тошноты и ненависти. Руки тряслись, порываясь схватить винтовку и отстрелить голову рядом стоящего мохвана. Напарник среагировал моментально, бросив в друга ампулой кокона реанимации. Они все уже были осведомлены о первых признаках воздействия “колдунов”. Рядом с мохваном на каменную улицу шлепнулось тело угзи в маске, покрытое язвами. Наверное, кот поздно надел клановую повязку и маску.

– Мать Фердмах! Началось! Тревога!!! Атака противника!!!

Имрен поднял голову, когда мимо начали провозить капсулы реанимации с угзи, мирными жителями и бойцами. Атака кривых приняла тотальный характер. Король поднялся и, прижавшись на мгновение губами к куполу с девочкой, двинулся к стене, чтобы надеть экзоскелет. Нужно защитить лабораторный комплекс. Нужно защитить Милдеросс.

– Закройте все запасные веси и включите барьеры! Редуты на улицы! Мобилизуйте увойдов! – Король повернулся спиной к учёному, позволяя ему помочь застегнуть между крыльями сенситивные пластины робота. Проверяя подвижность робота, Имрен склонился, чтобы мохван надел ему интерактивный шлем. – Добавь аккумуляторы. Этого не хватит на сутки. Гранаты в запасники. Закрой мне крылья. Боеприпасы к установкам. Я выхожу.

Забрало шлема включилось, высветив внутренние мониторы. Взвизгнули дула орудий, подчиняясь командам оператора. Ему пришлось посторониться в весях, когда провезли гирда, изгибающегося в судорогах, с кровавой пеной на клыкастой пасти. Зверь бился в куполе камеры, безумно вращая белыми глазами. Это гирд Иррисы. Скорее всего, хищник метался по улицам, разыскивая свою наездницу.

Имрен шагнул на улицы, освещённые аварийными прожекторами, и бросил горсть мобильных прицелов в воздух. Орудия отчаянно взвизгнули и зашипели, выбрасывая миллионы снарядов в минуту. В городе не только “колдуны”. Тысячи “диких” рвались к лабораторному комплексу, словно чуя маленького потомка бога Сатталаха. Они пришли за княжной. Они видели её глазами “колдуна” убитого штурмовиками. Они знают о ней. Теперь ей не помогут никакие накидки и маски. Они узнают её в любой одежде и будут преследовать, пока не похитят или пока она не вырастет.

Через пару минут в бой вступили увойды и урханы, врезаясь в ускоренном режиме в грязные толпы кривых и разнося их в клочья. Улицы горели. Окна и веси домов закрылись силовыми щитами до объявления красного уровня карантина. Повсюду слышались взрывы, крики и рёв гирдов и древесных драконов. Чёрный зловонный дым густыми клубами заволакивал свет прожекторов. В парке начался пожар – горели сотусы. К лабораторному комплексу подтянулись отряды тяжёлой пехоты, образовав защитный периметр. Авиация выжигала кривых с воздуха на площадях и широких улицах. Вскоре по улицам потекла бурая жижа. Бойцы стояли в ней по колени, продолжая батальный огонь по ползущей грязной массе кривых. Но их не становилось меньше. Их становилось больше и больше, словно весь город превратился в один гигантский портал. Они появлялись из теней, из-под земли, падали с крыш и карнизов зданий, выпадали из крон горящих сотусов, вываливались из лавок торговцев, ползли из углов сотнями, тысячами, десятками тысяч…

– Перезаражаюсь!!! – Имрен отступил за спины штурмовиков и быстро сбросил пустые контейнеры зарядов. Подвесив полные, снова вышел, остановившись между мохваном и горцем. – Авиация! Требую прикрытие!

– Принято!

Имрен оглянулся на отступивших назад воинов для перезарядки. Почти у всего отряда закончились заряды одновременно. Несколько перехватчиков пронеслись над головами штурмовиков и улицы взвились фотонными взрывами, полыхнув ярким зелёным светом во все стороны. Король успел закрыть рукой сканеры, чтобы не ослепнуть. На шипящей гари останков появились новые “дикие”, бездумно идущие на смерть, ради похищения девочки.

– Разделиться на три команды! Соблюдать очередность перезарядки!

– Принято!

– Авиация! Требую прикрытие! – Голос командира амазонок. Кажется, мохванки держат оборону на южных воротах города.

– Авиация! Требую прикрытие! – Голос офицера, держащего северные ворота.

– Западные ворота прорваны! Поднимайте флагманы!

– Корабли эвакуации! Поднять корабли эвакуации!!! – Крик мохвана в рации захлебнулся взрывами.

– Мать Фердмах! – Имрен бросил мимолётный взгляд на маркёры противников. Город наводнялся бесчисленным множеством кривых. Они текли в город волной со всех сторон, проникая, казалось, сквозь силовые поля и титантитовые алуны. – Эвакуировать мирное население! Авиация! Прикрытия кораблям эвакуации! Мы теряем город! Лабораторный комплекс забрать целиком! Там много раненых!

Сквозь чёрные клубы дыма, Имрен увидел опускающиеся корабли на крыши домов. Их шлюзы соединялись с запасными выходами жилищ одним непрерывным каналом. Люди покидали свои дома, бросая всё имущество и натягивая на ходу защитные скафандры. Каналы сбрасывались вместе с налипшими на них кривыми. Взлетающие корабли обжигали свои фюзеляжи напалмами, чтобы не принести в место прибытия хоть одного кривого.

Земля под ногами дрогнула – гигантский флагман поднял комплекс за спиной штурмовиков, осыпав бойцов кусками песка и земли.

– Забирайте теперь амазонок и летаргии морведей! В городе не должно никого остаться, кроме тяжёлой пехоты и увойдов! – Имрен отступил для перезарядки с несколькими бойцами. На их место моментально встали следующие бойцы, соблюдающие очередность ведения стрельбы. Впереди снова, без предупреждения рванули зелёные бомбы авиации, ослепив на мгновение все сканеры и мобильные прицелы. Но установки не замолкали. Они имели директивы подачи снарядов, и выслеживания целей с помощью анализаторов движения на подобный случай.

– Занять круговую оборону!

Много раз, видя кривых, Имрен боролся с желанием распустить крылья и взорвать пространство, как делал это его предок Сатталах. Но он останавливал себя. Он однажды пытался отбросить волну кривых таким способом. Но волна взрыва прошла сквозь их тела, не навредив им, только ещё больше разъярив. Кривым был страшен только огонь и экспансивные снаряды орудий. Что же они такое?

– Мохванки и летаргии эвакуированы. Гражданские эвакуированы все до единого. Остались только вы.

– Отступаем! Уводите увойдов из центра к периметру по заданным координатам!

– Готово!

– Кораблям эвакуации по моей команде забрать штурмовиков, установки и увойды! Приготовиться боевым флотилиям к тотальной бомбардировке города! На хрен, всё выжечь дотла!!!

– Ты собираешься спалить весь Милдеросс?

– Да!!! – Имрен не понял, кто обратился к нему с вопросом и продолжать выжимать своего робота, яростно плюющегося раскалёнными снарядами.

Над головами бойцов зависли корабли эвакуации. Внезапно волны кривых пошли на убыль. Через несколько минут город опустел. В пожарах не мелькнуло ни одной уродливой фигуры. Пушки смолкли, рыская дымящимися, раскалёнными, а местами и оплавленными дулами.

– Что за… – бойцы растерянно оглядывались по сторонам и проверяли исправность прицелов.

– Они ушли?

Имрен поднял голову и посмотрел на лабораторный комплекс, висящий в ночном небе в двадцати километрах над горящим городом.

– Комплекс, ответь.

– Да?

– У вас тихо?

– Да.

Король встревоженно следил глазами за грузовым флагманом, тянущим под собой гигантское здание целиком.

– С кем я говорю?

В ответ шум эфира. Солдаты с ужасом стали разбегаться в стороны, когда лабораторный комплекс внезапно сорвался и начал падать на них. Имрен вошёл в ускорение и, ворвавшись в ближайшее здание сети оборонных залов, включил резонаторы и направил их лучи на падающий комплекс. Здание мягко и плавно замедлилось, а затем застыло в сиянии установок, утопая в густом дыме пожаров. По краям карнизов комплекса крутились аварийные лампы, сообщая о включенной фильтрации воздуха внутри и, возможно, сработавших небольших увойдах обороны.

Имрен несколько секунд смотрел на комплекс. Нет, увойды не включились внутри. Слишком тихо.

– Освободи мне крылья!!! – Король дёрнул ремень, откидывая в сторону заплечные части экзоскелета и повернулся спиной к ближайшему штурмовику.

– Готово.

– Сбросьте гравимодули моим штурмовикам! Лаборатория и грузовой корабль атакованы! Они пробрались внутрь! Включите увойдов внутри грузового флагмана и комплекса! Пусть грузовые спускаются в комплекс! Флагман не защищать! На самоуничтожение его! Всех в комплекс!!! Всех!!! Догоняйте!

Имрен взвился в воздух, вошёл в ускорение, на лету заряжая винтовки на турелях. Его крылья оглушительно били воздух, поднимая огромного робота с бортовыми орудиями. Чем выше он поднимался, тем сильнее ощущал потерю сил и боль в спине между лопатками. Король не помнил, как ворвался в зал парящего здания, проломив стену. Его орудия взвыли, пайкчхики подняли в воздух несколько пронзённых кривых над головой и отбросили их в проломленную стену. Имрен кружился в ярости, сметая уродов то крыльями, то деталями экзоскелета, расстреливая в упор из винтовок, просто хватая тварей за шеи и бросая о стены, снося головы копейными навершиями своих кос. Из его горла раздавался рёв зверя, кожа трещала ржавым металлом, выбрасывая в выпущенные когти яд ллояров, когда опустели обоймы орудий. Рядом разлетелась колба телепортера от его удара крылом. Видя, как стремительно садятся аккумуляторы из-за перегрузок, король молился. Успеть! Только бы успеть!

Он остановился – экзоскелет замер с поднятой рукой для удара. Перед королем стоял боец подкрепления, глядя на него испуганными глазами. Король справился один, очистив зал и пространство вокруг капсулы с девочкой. Никто из раненых не пострадал. Не повреждена ни одна капсула. Только две кабины телепорта лежали грудами сверкающих осколков. Аккумуляторы робота сели окончательно и экзоскелет начал заваливаться, увлекая короля на покрытый бурой кровью кривых пол.

Яхиль смотрела на Имрена сквозь замазанный кровавыми разводами купол капсулы.

– Папочка, спасибо, – тихо прошептала княжна и снова закрыла глаза. По её щеке тихо скатилась слеза.

Он услышал её и, лёжа в разряженном роботе, улыбался, наблюдая, как бойцы снимают с него экзоскелет. Она жива! Он отстоял её! Он успел!

– Крылья придётся лечить, ты их порвал, когда поднял в воздух экзоскелет, – мохван приподнял крыло и Имрен взвыл от боли, раздирая пол когтями.

Король и маленькая княжна лежали в капсулах рядом и с улыбками смотрели друг другу в глаза.

3. Новый Милдеросс был отстроен на парящем острове дарханцириуса. Туда кривым не добраться. Остров постоянно “пел”, издавая высокочастотные вибрации. Но жители быстро к этому привыкли. Милдоры снова стали носить накидки, маски и закрытую одежду. Этому способствовали ещё и постоянные ветра, и туманы на острове. Кривые следовали за островом по всему Войору, пытаясь скрываться в его тени. Когда дарханцириус пролетал над океанами, кривые тонули в волнах. Но на следующем материке их снова становилось много. Они шли за летящим островом так, словно это был единственный свет в их жизни, суть их жизни.

Горожане давно перестали подходить к краям острова и с тревогой всматриваться в легионы уродливых созданий, следующих за городом в небе. Люди снова стали заниматься привычными делами и спокойно покидать город на кораблях, держась при посадке подальше от кривых. Все милдоры знали, что кривые идут за недостижимой маленькой княжной Яхиль. Они видели её сквозь толщу острова. И ждали. Однажды в безветренную погоду, когда остров лениво дрейфовал в облаках кримов, кривые стали собираться под ним, влезать друг на друга, создавая жуткую, шевелящуюся пирамиду, вытягивающуюся к дарханцириусу. Но у них ничего не вышло – пирамида рухнула, оставив на земле огромное бурое пятно разбитых кривых.

Это навело короля на тревожные мысли. В любой день, в любое время суток, остров может долететь до высоких гор или скал. Тогда кривые снова атакуют Милдеросс. Края острова стали патрулировать метеорологические автономные станции, чтобы вовремя скорректировать полёт и увести от гор и скал. Только после этого Имрен стал спать почти спокойно, прижимая к груди невесту сына. Яхиль больше не отходила от него ни на шаг, трогательно заботясь о нём и помогая решать государственные и городские дела. При этом она продолжала обучаться в квантовых лабораториях, посещала тренировочные залы и библиотеки, часто задерживалась в ясельных колониях морведей, ухаживая за странными и опасными существами. Девочка настойчиво преследовала не ясную королю цель, внимательно изучая хроники боёв, генетику, квантовую и фотонную физику. Она всё чаще творила перед собой крестообразный жест и наблюдала за следующим за движением руки неоном. Её брови в этот момент хмурились и, задумавшись, девочка уходила снова в библиотеки, буквально взрывая все информносители. Но чем больше она искала и находила, тем печальнее становилось её лицо.

– Над чем ты работаешь, Яхилька? – Имрен присел рядом с девочкой в лаборатории.

Княжна увлечённо смотрела в фотонный аппарат мохванов и вносила пометки в портативный компьютер на своём запястье.

– Папа, взгляни на это, – Яхиль вынесла изображение мощного мохванского микроскопа на монитор.

– Ну, кварки.

– “Зоопарк кварков”, – поправила его девочка.

– И что?

– Все учёные делят их на семьи, категории, спины, поколения и так далее.

– А что ты видишь, дочка? – Имрен с любопытством рассматривал динамичную голограмму.

– Это семьи душ. Один кварк – одна семья или класс душ. Они имеют либо огромную массу уже сформированной семьи, либо ещё никакой массы, готовые в любой момент создать новые семьи. Они постоянно воюют и порождают новые семьи, создавая непрерывный коловрат кривы и правы. По отношению к ним, мы – макромир со своими наборами таких же семей. А мы – микромир для другой области тессеракта Мироздания.

Имрен непонимающе повернулся к девочке.

– К чему ты клонишь, Яхиль?

Княжна отодвинулась от стола и сложила руки на коленях.

– Папа, скажи, почему никто из потомков не способен удерживать границы тридцати двух завоеванных Сатталахом плоскостей тессерактов Мироздания?

– Потому что в каждом тессеракте постоянно появляются новые боги, желающие захватить их.

– Нет, папа. Это не так. Потому что тессерактов Сатталаха уже нет там, где они отмечены на ваших картах. Пытаясь удержать границы владений, вы постоянно вторгались в чужие миры, угрожая их целостности. Их владыки шли в бой с вами, чтобы защитить свои миры, не понимая причин вашего нападения.

Губы Имрена побелели. Король растерянно отвернулся.

– Я всё ещё не понимаю тебя, Яхилька.

– Тессеракты не стоят на месте, отец. Они все постоянно двигаются, смешиваются, внедряются друг в друга, снова распадаются на отдельные кубы. При смешивании некоторые плоскости меняются местами. Наша плоскость тессеракта, уже давно принадлежит другому тессеракту, а вы продолжаете отстаивать право на тридцать два тессеракта, будто это кубики, склеенные между собой. Завтра мы станем микромиром для тех, кто сейчас является микромиром по отношению к нам, и даже не заметим этого, когда наш тессеракт войдёт внутрь другого и свернётся там. На наших жизнях движение тессерактов, их сворачивание или развёртка не ощущается. Нам остается только беречь границы собственной плоскости, но не всего тессеракта. Крест Мироздания “дышит”, образуя из бесконечного множества таких же крестов бесконечное множество фигур снаружи и внутри себя. Он как тор, постоянно втягивается и расправляется.

А кварки – лишь видимое отражение их семейства, класса. Ты смотришь на экран и думаешь, что они здесь, под микроскопом. Они не здесь. Они вокруг нас в виде макромира и микромира одновременно. Сложно представить. Но это так.

– И что тебе даст нахождение и определение характеристик кварков?

Девочка мотнула головой.

– Пока не знаю. Возможно, ничего мне это не даст, отец. Я пытаюсь понять то, что не укладывается в рамки ни одной существующей на данный момент науки. Но я поняла, что наш мир не такой, каким кажется. Мы и наш мир – это как взаимопроникающие структуры, но при этом не властвующие над контурами ни своими, ни других миров; не влияющие на их составляющую, но при этом все обитатели являются частью этих микро- и макромиров.

Имрен потрясённо смотрел на девочку. Она не простой ребёнок. Это настоящий потомок Сатталаха и х-игрока. Только игроки могли видеть суть Мироздания. Только Сатталах имел терпение и волю добиваться цели и изучать миры тессеракта. Не было исхода землян. Плоскость их мира затерялась в другом тессеракте, если Яхиль права. Войори сейчас поддерживают дипломатические отношения совсем с другой Землёй, где попросту не существует игроков и никогда не существовало! В этом, изменённом тессеракте остались х-игроки только на Войоре! Те самые игроки, за которыми охотятся кривые! Они похищают детей с генами х-игроков! Других же похищенных детей со временем находили, и находят едва ли не каждый день мёртвыми на разных континентах.

У Имрена не проявились загадочные качества х-игроков. Но и его пытались убить кривые. И Джахарвалла никто не преследовал. Пока не преследовал, потому что он шёл в бой с включённым и затемнённым забралом.

Король медленно поднялся, и рассеянно поцеловав Яхиль в макушку, кивнул учёным. Мохваны поняли его без слов – проверить теорию движения тессерактов. Княжна, похоже, даже не заметила ухода отца, снова погрузившись в свои исследования.

Нужно проверить всё. Имрен оглянулся на девочку и вызвал корабль к шлюзам замка. Если она права, то станет легче остановить кривых. Джахарвалл ещё в том возрасте, когда кривые могут попытаться его похитить. Кривые не боятся низкочастотного взрыва его крыльев, но их может остановить высокочастотные волны киберхоралов Огли. Если это так, то кривые – малая проблема цивилизации войори. За кривыми стоит гораздо более развитый и опасный враг. Кривые – это не стихийное бедствие, как считалось раньше. За ними стоит их создатель – х-игрок, понимающий всю физику движения тессерактов, если исходить из логики Яхиль. А её теорию легко проверить, опровергнуть или подтвердить.

Взяв с собой небольшой гарнизон тяжёлых штурмовиков, полк увойдов и бригаду учёных, король вылетел к островам Тёмного лабиринта. Имея связь с островами, Имрену не составило труда найти сына. Джахарвалл был удивлён неожиданным появлением отца и очень обрадовался, крепко обняв его.

– Отец! Что за дела привели тебя сюда?

– Ты сейчас не занят? – Имрен окинул взглядом кабинет принца, заметив раскрытые нараспашку окна и беспорядок на рабочих столах.

– Пока нет. Только проснулся, – юноша взъерошил не заплетённые в пайкчхики волосы и смущённо улыбнулся. Разглядывая родное лицо, принц заметил тёмные круги под глазами отца.

– Дай мне время, отец. Через десять минут встретимся в главном зале крепости. Ты ворвался в моё гнездо так, словно тебя укусила азинеда.

– Я тебя понял, – Имрен вышел и широким шагом прошёл по коридорам, оглядывая патрульных оценивающим взглядом. Везде порядок, кроме кабинета сына. Доспехи бойцов сверкают, оружие в должном состоянии, грамотно расставлены посты. Король прижался к стене, пропуская отряд штурмовиков, покидающих крепость, чтобы сменить караул. Войдя в главный зал, Имрен плюхнулся в кресло и зевнул – не спал трое суток, изучая предоставленные учёными материалы. Район зеркала Ора обследован. Ребро оказалось действительно открытым. И из него немыслимыми полчищами накатывали волны кривых. И такое ребро явно не одно сейчас впускает кривых в их мир. Учёным понадобилось несколько дней, чтобы закрыть найденное открытое ребро и опечатать шевроном Михаила, чтобы его уже никто не смог взломать из тех, кто не имеет этой печати в крови. Но открытых рёбер на Войоре может быть десятки тысяч!

Джахарвалл отдал распоряжение подать завтрак и спустился в зал. Его отец спал, сидя в кресле, уронив голову на руки. Следующие за принцем офицеры моментально притихли, увидев короля.

Мохваны и угзи тихо поели и покинули зал, занявшись привычной работой. Бросив на изнурённого отца сочувствующий взгляд, Джахарвалл тихо снял с его запястья портативный компьютер и, надев на свою руку, включил его, окружив себя голограммной колбой мониторов. Отец привёз несколько киберхоралов Огли. Файлы исследований княжны Гайяна. Она стала учёным? Джахарвалл открыл файлы и стал внимательно изучать их. Её работа сводится к движению тессерактов и смене плоскостей между ними. Всё чётко обоснованно. Приведены таблицы, графики и формулы расчётов периодичности движения с допущениями погрешностей по системе аномальной математики Древних. Дальше следовали файлы мохванов. Волки подтвердили её открытие. Это потрясающе! Принц с восторгом листал слайды, удивляясь глубоким знаниям физики и математики маленькой девочки. Она определённо игрок. Ни войори, ни мохваны не способны поднять уравнения на подобный уровень! Уровень Созидателя Материй! Уровень игрока богини Кати и королевы Риоли! А вот и причина прибытия отца. Принц нахмурился, с сомнением читая файлы отца. Краем глаза, Джахарвалл заметил, что отец медленно выпадает из кресла. Юноша бросился к нему и успел подхватить могучее тело, включил трансформацию кресла, придав нужную форму, чтобы родной человек немного отдохнул. И снова замер внутри колбы компьютера.

В зал вошёл Раккан и, ворча под нос, вцепился гребнем в волосы принца, гремя цепями для боевых пайкчхиков.

– Ты бы хоть не позорился. Вышел в главный зал без пайкчхиков, без одежды, в одном схенти. Бездарь!

– Мне жарко, – пробубнил Джахарвалл, продолжая двигать слайды перед собой.

– Дурной тон выходить к офицерам в таком виде. Да ещё и без ускха и венца.

Принц бросил на угзи гневный взгляд.

– Замолчи, Раккан, – прошипел он, украдкой поглядывая на спящего отца. – Короля разбудишь, убью. Делай свою работу молча, как подобает угзи. Ты мешаешь мне.

– Принято, – Раккан только сейчас увидел огромную фигуру Имрена. Крылья короля безвольно свисали по обеим сторонам кресла и время от времени мелко подрагивали. На них отчетливо бугрились свежие шрамы и следы лечения в капсуле.

– Что с ним?

– Чего? – Принц оглянулся.

– Что с отцом? У него были изорваны крылья. Видишь?

– Не знаю, – Джахарвалл с тревогой оглядел отца. – Проснётся, спрошу. И, Раккан, я теряю терпение. Доделывай пайкчхики и сгинь.

– Принято, – угзи намеренно дёрнул принца за косу, вплетая цепь и ухмыльнулся, услышав судорожный вздох. – Закончил.

– Проваливай уже! И больше не смей дёргать меня! Зубы выбью!

– Агась, – Раккан тихо засмеялся и вышел, бросив через плечо:

– По поводу зубов потом потолкуем. Ещё раз выйдешь в зал голым…

– Проваливай! – Джахарвалл в бешенстве швырнул вслед угзи своим ускхом. – И я не голый. Просто на острове очень жарко, – добавил он шёпотом, не отрывая взгляд от слайдов.

Имрен испуганно вскинулся спустя несколько часов и протёр лицо. Сын сидел рядом, окружённый колбой его компьютера.

– Я долго спал?

– Не важно. Тебе необходим отдых. Поешь, отец.

Король поморщился, собирая крылья. Отлежал суставы. Непослушной рукой взял со стола мясо и жадно впился в него зубами, запивая ядом ллояра и поглядывая на принца.

– Мы сделаем это, – Джахарвалл выключил компьютер и вернул браслет.

– Не боишься? – Имрен говорил с набитым ртом.

– Мы не можем рисковать другими игроками и нихмирами. Ты меня, безусловно, защитишь, отец, в случае внештатной ситуации. И у меня не трое семейственных угзи, а двадцать. И все они проверенные боями штурмовики и отличные стрелки.

Имрен кивнул, вытирая с подбородка пролитый сок сотуса.

– Что с твоими крыльями? – Джахарвалл поднялся и обошёл отца со спины, разглядывая едва зажившие раны.

– На Милдеросс напали, невзирая на включённые барьеры и щиты. Кривые проникли в город. Учёные и угзи не смогли обнаружить порталы. Мы уже год на дарханцириусе. Дрейфуем в облаках кримов. А крылья порвал, когда поднялся в воздух свой экзоскелет.

– Ты не долечился, отец.

– Это всё, на что способны капсулы. Яхиль говорит, что частоты войори изменились и капсулы больше не способны нас исцелять полностью. Они могут только поддерживать жизнь и немного регенерировать ткани.

Брови принца сдвинулись.

– А город? Его больше нет в пустыне?

– Так и есть. Я принял решение выжечь его дотла, – король внезапно задумался и медленно отодвинул чашу с соком. Голос. Он вспомнил голос, спросивший его о сожжении города. После этого голоса кривые начали стремительно отступать. И кто-то отвечал с грузового флагмана. Это был не кривой. Кривые не умеют говорить.

Имрен быстро включил связь с Милдероссом. Услышав нежный голос Яхиль, он расслабился.

– Доченька, проверь хроники нашего отступления в пустыне. Я слышал голос с грузового корабля, когда кривые проникли в него и лабораторный комплекс.

– Хорошо, папа. Когда ты вернёшься?

– Скоро, малышка. Скоро. До встречи.

– До встречи, папочка. Я люблю тебя.

– Доченька? Папочка? – Джахарвалл с улыбкой смотрел в посветлевшее лицо короля.

Его суровый и могучий отец буквально растаял, услышав голос девочки. Король смущённо отвёл глаза, поведя широкими плечами.

– Надеюсь, ты не в обиде?

– Нет, – принц продолжал улыбаться. Он не видел улыбки отца с момента смерти мамы.

– Я едва не потерял её, – уголки губ Имрена опустились. – Это за ней в тот день пришли кривые.

Джахарвалл понимающе кивнул, подумав, что отец точно женится на княжне, когда она подрастёт. Он порвал крылья, чтобы спасти её. Прислушавшись к себе, принц понял, что не сможет жениться на этой девочке. Отец любит её, а он не знает о ней ничего. И больше не хочет ничего знать. В его сердце девочка с золотыми глазами из Гайяна, которую он обязательно найдёт, когда миссия на островах закончится.

Имрен задумчиво постукивал браслетом по столу. Проверять работу сына он больше не собирался. Мальчик, судя по всему, справляется и без его помощи. Острова благоденствовали, пребывая в богатстве и благополучии. Появились укреплённые города, поля злаков и сады. Принц за один год сумел поднять экономику островов и очистить от большинства кривых.

– Сколько потерял людей? – Имрен уже знал неизменный ответ.

– Ни одного.

– Сколько потребуется финансовых вливаний в развитие?

– Ни сколько. Здесь достаточно ресурсов и шахт.

– Сколько нужно времени, чтобы стабилизировать экономику?

Молчание. Джахарвалл отвёл взгляд. Нисколько. Он может хоть сейчас возвращаться в Милдеросс. Но он питал надежду отправиться на поиски Яхиль на материк Рулы. А для этого ему нужно выкроить время.

– Как минимум три года, – через силу солгал он.

Имрен удовлетворённо кивнул и поднялся. Нужно готовить штурмовиков и увойды к операции. Сын последовал за отцом, раздумывая о суровых законах и традициях Рулы. Его отец король Войора, мог бы изменить эти законы. Но юноша также понимал, что образование исконных законов и традиций на разных материках их огромной планеты обусловлены условиями выживания и природой материков. Чем мягче климат и условия, тем мягче законы. Материк Рула с давних времен отличался жестоким климатом и тяжёлыми условиями выживания. Древние леса, заполненные большим обилием разных хищников, ураганные ветра, проливные дожди, стойкие, невыносимые морозы зимой и жаркое лето с разрастающимися с каждым днём стаями пыльных кровососов. Земля плодородная, но с трудом поддаётся обработке. Жители Рулы привыкли к тяжёлой работе и постоянному наблюдению за дикими лесами, чтобы не подпустить к селениям хищников. Они стали частью жестокого леса Рулы, как племя Гхагаввахх на севере уподобилось бесконечным снегам и сверкающим льдам, в которых почти невозможно найти пищу. Да и нерест азинед держал население северян в постоянном напряжении. Острова Тёмного лабиринта, не смотря на густые джунгли, полностью обеспечивали пищей и всем необходимым лимантийцев. Но и здесь тоже есть свои традиции и правила, основанные на особенностях местной флоры, фауны и климата. Здесь не принято оказывать помощь пострадавшему от когтей хищника. Аборигены Тёмного лабиринта считали, что пострадавший возмутил дух джунглей и понёс заслуженное наказание. Здесь не играют чистой пресной водой и нигде не строят фонтаны – дефицит воды установил собственные правила. Вода здесь дороже жизни отдельного лимантийца. За воду здесь могут убить. Однако двери в домах никогда не закрываются. В любой дом можно свободно войти и взять пищу, если голоден, взять одежду, если замёрз, выспаться в чужом гнезде, если устал. Никто не прогонит и не накажет. Такие же правила и в племени Гхагаввахх. Но в землях Рулы дома, словно крепости. Каждая семья блюдёт неприкосновенность своего жилища и имущества. Песни разных земель отличаются наречием. На одних землях восславляют богов пантеона Огли и Вардара, на других славят игроков и Древних, а за упоминание Огли могут казнить или насмерть забить камнями. Где-то поклоняются только мохванам Сиффире и Маджраю, ничего не зная об остальных богах. Есть небольшой остров в океане, где войори восхваляют только псов и почившую жрицу Аффиллу, не ведая о войнах последних столетий.

Имрен остановился и оглядел обнажённый торс сына.

– Ты так и пойдёшь в поход, Гарвалл? В одном схенти и без оружия?

– О, – принц быстро вернулся в крепость и через несколько минут догнал отца в экзоскелете, надетым без внутренних доспехов. Сквозь полупрозрачное стальное тело робота блестел только ускх и пряжка схенти.

Имрен покачал укоризненно головой. Но вскоре и сам захотел сбросить лишнюю одежду – жара на острове стояла изматывающая и сырая. Всё тело чесалось от пота и соли. Облизнув пересохшие губы, король поднялся на борт командного флагмана и уединился в каюте, чтобы избавиться от лишней одежды и последовать примеру сына. Прохладный экзоскелет с терморегуляцией вызвал стон удовольствия. Имрен, закатив глаза от счастья, натянул на голову интерактивный шлем и вышел к ждущим его бойцам и сыну. Джахарвалл усмехнулся.

– Включайте увойды. Выдвигаемся, – принц махнул рукой, указывая на десантные модули. Отряды штурмовиков быстро погрузились в боковые ложа модулей, и корабли взвили в воздух. Следом по земле бежали увойды, выстроившись длинными чёрными цепочками.

Джахарвалл открыл портативный компьютер и сбросил карты отцу с отметками частого появления кривых.

– Вот здесь! – Стараясь перекричать гул модуля, принц мигнул маркёром по монитору отца. Имрен показал жестом на рацию в шлеме и углубился в изучение карт самого большого острова Тёмного лабиринта. Юноша, ругая себя за недогадливость, включил связь.

– Квадрант восемнадцать. Имеем стабильное излучение. Кривые лезут отсюда бесчисленным множеством. Этот остров мы пока не брались зачищать. Нет смысла, пока не найдём и не закроем ребро. Характеристики ребра здесь иные…

– Они все изменились. Ты же читал доклад рулайской княжны, – Имрен бросил на сына проницательный взгляд и снова опустил голову, то уменьшая, то увеличивая масштаб карты, изучая все детали, рельефы и ориентиры для определения азимута на месте. – Ты определился с местом высадки десанта?

– Да. Седьмой квадрант на юго-западе острова. Первому отряду.

Имрен нашёл его на карте и согласно кивнул – удобное место для наблюдения и работы снайперов. Даже есть возможность поставить пушки и держать для огневой поддержки модули.

– Я уже выслал туда минёров. Квадрант восемь, шесть, четырнадцать. Авиация прибудет через тридцать минут. Сейчас она нам там не нужна. Не стоит привлекать перехватчиками внимание кривых. Летуны слишком шумные. Киберхоралы подняты в воздух над указанными координатами.

– Отлично, генерал Джахарвалл, – король свернул мониторы с картами и взглянул вниз. Под ногами проплывали огромные волны чёрного океана, по которым скользили боевые увойды. Тени модулей растягивались и сжимались на поверхности океана, сверкая тусклыми бликами.

Имрен откинулся в ложе и прикрыл глаза. Никакого беспокойства, только уверенность в успехе операции. Это чувство всегда посещало его, когда он находился рядом с сыном. Чувство надёжности и уверенности. Чувство прикрытого тыла. Джахарвалл вселял эту уверенность с малых лет. Ему верили и доверяли опытнейшие боевые ветераны, и никто не мог конкретно обосновать своё отношение к принцу. Он никогда не подводил, прорабатывая тактики и стратегии таким образом, что его люди выходили из горячих точек с минимальными потерями и максимально эффективно проделанной работой. Уже в тринадцать лет принц зарекомендовал себя ведущим военным стратегом и тактиком. Даже взгляд его серьёзных, холодноватых стальных глаз вселял непоколебимую веру в успех.

Модули стали снижаться на вершине гребней застывших вулканов. Увойды исчезли, распределившись и заняв отмеченные принцем точки захвата будущего района оцепления.

Один из отрядов штурмовиков высадился и стал оперативно поднимать пушки. Модули снова поднялись, унося оставшихся на бортах бойцов, принца и короля к плато семнадцатого квадранта.

Джахарвалл спрыгнул и опустился на колено, включив вокруг себя колбу координации войск. Имрен огляделся по сторонам, и, получив от сына на внутренний монитор точку своей позиции, двинулся в назначенное место.

– Мы вовремя, кривые выходят на охоту. Через восемь минут они будут проходить плато в направлении селения аборигенов. Всем приготовиться.

Имрен посмотрел на чёрного угзи Раккана, поднимающегося на педали установки рядом с ним. Котяра в отличном настроении и готов жарить врага по полной.

– Третий отряд, сдвинуться на двадцать градусов к северу. Нужно освободить кривым проход, – хрипловатый голос сына спокоен. – Включайте киберхоралы.

Их позиции у пологих склонов вулкана. Они, фактически прижаты к стене без шансов отступления. Имрен опустился тоже на колено и поднял орудия со включёнными горизонтами – нужны точные, прицельные выстрелы без права на ошибку. Бежать будет некуда. Не очень удачное место. Но остальные в этих местах ещё хуже.

– Отсчёт пошёл.

Имрен сглотнул, вглядываясь в коллиматорный монитор своих орудий. Джахарвалл стягивал с себя экзоскелет двумя градусами ниже прицелов отца. Рядом нервно засопел угзи, проверяя точность прицелов своей пушки, и пытался почесать спину – жара сводила кота с ума. На принце остался только боевой маркёр, ускх и схенти. На предплечьях трепещут браслеты мечей-хамелеонов. В случае ошибки снайперов и группы прикрытия Джахарвалл попадёт под экспансивный обстрел и погибнет. Экзоскелет во включенном состоянии дрожал на земле в ожидании команды оператора.

– Три, два, один. Кривые в зоне видимости пехоты.

Имрен увидел надвигающуюся тёмную и волнующуюся полосу кривых “диких”. Они не шли. Они мчались, по-звериному, опустившись на все конечности.

– “Колдуны” замыкают парад, наблюдаем визуально, – доложил командор снайперов Массор. – Их тысячи. Генерал Джахарвалл, будут дополнительные приказы?

– Нет. Продолжаем.

– Принято.

Джахарвалл оглянулся на отца и едва заметно кивнул, словно подбадривая. Поджарое, мускулистое тело сына блестело от пота, пайкчхики стали медленно подниматься над головой, готовясь к битве, демонстративно и вызывающе раскрылись крылья.

Принц стоял неподвижно, глядя на несущуюся на него волну грязных существ. По расчётам они должны пройти мимо него в одном метре. Над головами группы прикрытия мигнули огни авиации, входящие в вираж для бомбардировки кривых.

Кривые не остановились, лишь на мгновение поворачивали головы на принца и мчались дальше. Они его не тронули! Имрен вытер дрожащей рукой лоб под шлемом, продолжая до рези в глазах смотреть в прицел. Осталось дождаться “колдунов” и можно начинать бой, невзирая на результаты контакта.

Джахарвалл под прицелами прыгнул в экзоскелет. Робот взвился вокруг его тела, смыкая детали своих доспехов. На мониторах бойцов загорелся индикатор его включенного антиприцела. Принц не закрыл забрало, оставив лицо и глаза открытыми. Оставил свободными крылья. “Колдунов” более тысячи. Они сметут его даже в экзоскелете. Сердце Имрена отчаянно заколотилось в груди, когда в прицеле появились уродливые качающиеся из стороны в сторону фигуры “колдунов”. Они двигались слишком быстро! Имрен вжал гашетку, но винтовки не повиновались. На мониторе мигнул сигнал запрета – генерал Джахарвалл не давал разрешения открывать огонь! Он принял решение полностью провести всю операцию, как было оговорено заранее. Но тогда никто из них не предполагал, что “колдуны” выступят в таком количестве. Обычно их не бывает более десяти. Что их вынудило выйти к небольшому селению таким огромным составом?

– Включи разрешение, – Имрен пытался передать сыну по связи. Но и она была выключена в браслете принца. – Включи разрешение!!!

Джахарвалл смотрел вперёд, но видел только золотистые глаза девочки из Гайяна. Его кожа горела, словно вот-вот сквозь неё прорвётся нечто пламенное.

Король вскочил на ноги и поднял все орудия своего робота.

– Что ж ты делаешь?! Гарвалл, включай пушки!!! Включай свою проклятую машину!!!!!!!

Сын оглянулся лишь на секунду. Его глаза горели огнём, какого Имрен никогда не видел. Отстранённый, рассеянный взгляд, словно он далеко в своих мыслях. Он не просто вспыхнул неоном влюблённых, а взорвался! Джахарвалл не контролировал себя, находясь под влиянием своего огня и связи с далёкой и неизвестной возлюбленной! В следующее мгновение вторая волна кривых прошла точку невозврата и пушки бойцов включились одновременно. Только один “колдун” остановился напротив принца. Имрен выстрелил, разнеся голову урода. Одновременно с ним в ту же голову попал один из снайперов. Вокруг раздалось шипение пушек группы прикрытия, в бой вступили снайперы и полыхнули зелёные взрывы авиации. Сквозь дым и огонь, король видел сына, мечущегося в толпе кривых. Они всё же напали на него! Орудия принца поднялись на турелях вверх, чтобы не мешать работать мечами и крыльями. Кольцо мертвецов увеличивалось вокруг юноши. “Колдуны” кидались на него в мощных прыжках и тут же отлетали. Не прерывая огня, Имрен кинулся к сыну на помощь, с удивлением взглянув на сверкающие киберхоралы. Они не действуют ни на “диких”, ни на “колдунов”!

“Мы ошиблись. Ошиблись!” – билось в голове ледяным ужасом.

Король сметал попадавшихся кривых своим роботом и разнося их головы выстрелами в упор. На внутреннем мониторе мигнул сигнал. У Джахарвалла садятся аккумуляторы робота – принц вошёл в самоубийственное ускорение, растрачивая ресурсы экзоскелета. Зачем он это делает?! Надеется, что отец успеет пробиться к нему?

– Вытаскивайте его! Штурмовики, вперёд!!! Увойды вперёд!!! Вытащите его оттуда!!!! Раккан, Массор, сделайте что-нибудь, мать вашу!!!! Он гасит своего робота!!!!!

Второй отряд тяжёлой пехоты вышел из укрытий и двинулся сплошной стеной на “колдунов” отрезая их от “диких” и оттесняя назад, выжигая всё на своем пути. “Диких” первый отряд штурмовиков и снайперов загнали в ловушки. За спиной короля раздались оглушительные взрывы. Земля содрогнулась. От взрывной волны взвизгнули экзоскелеты. С пологих склонов вулканов в толпы кривых ворвались ускоренные увойды, швыряя тёмные тела в стороны и в воздух. Низко метнулись перехватчики, выбрасывая прицельные фотонные бомбы. Пронзительный вой летунов и ослепительные вспышки бомб на мгновение дезориентировали Имрена. Он потерял сына из вида. Юноша исчез.

– Я не вижу генерала! Снайперы, где он?!

– Пять градусов севернее от тебя, Имрен. Сто пятьдесят метров. Поторопись, там что-то происходит. Мы теряем контроль прицелов – слишком задымлено.

– Раккан! За мной! – Имрен вошёл в ускорение и с размаху нанёс удар с плеча мечом, срубая головы кривых. Его винтовки зашипели, бешено вращаясь во все стороны. Угзи обогнал его, и вместе с ещё троими тяжеловесами, в разгоне снёс группу кривых своими роботами в сторону, освобождая путь королю. Имрен кинулся к толпе кривых, над головами которых в воздух взлетали окровавленные детали экзоскелета сына. С диким криком король бросился на них, выбросив вперёд ожившие пайкчхики. К нему присоединилось четверо семейственных угзи принца. Коты разъярённо прыгнули в толпу кривых, обнажая когти и размахивая шипастыми хвостами. Имрен успел заметить светящуюся ампулу кокона защиты и реанимации, сверкнувшую в толпе. Сердце короля отозвалось острой болью, но он продолжал, стиснув зубы, рубить направо и налево, держа оборону возле угзи, поднимающих капсулу с сыном в десантный модуль.

– Уходим! Имрен, уходим! Здесь всё доделают без нас! Если сейчас не уйдём, нас накроет авиация! – закричал Раккан, таща озверевшего Имрена к шлюзу модуля.

Раккан тащил стреляющего без остановки короля за руку, силой толкнул его в ложе и застегнул на его груди ремни. Прыгнул на соседнее место и подал сигнал к взлёту. Задыхаясь от страха, Имрен сорвал с головы шлем и в ярости швырнул его вниз. Под его ногами проплывал океан беспощадного огня, залившего всё плато и ущелье. Из горла вырвался отчаянный хрип. Стальные глаза заволокло слезами. Король до боли сжимал кулаки и, зажмурившись, молился Огли, чтобы его сын выжил.

Его не пустили к мальчику. Имрен сел в кресло и обхватил голову руками, ожидая доклада медиков. Рядом сидели братья Раккан и Массор, нервно стуча булавами хвостов по полу. Раккан тихо встал и удалился. Ему удалось, используя своё мастерство проникнуть в лабораторию незамеченным. Оглядевшись по сторонам и, убедившись, что медики заняты у аппаратов, кот подкрался к капсуле и осторожно заглянул внутрь. Его руки задрожали и прижались к куполу.

– Гарвалл…

Плечи угзи поникли. Они слишком поздно пришли на помощь. Стало ясно, почему принц вошёл в ускорение, находясь в экзоскелете. Встретившись с взглядом с “колдуном”, Джахарвалл заразился чумой и побоялся вернуться к отрядам, чтобы не заразить своих бойцов. Он пытался покинуть зону штурмовиков, но его прижали к стене вулкана. Как только аккумуляторы сели, кривые разорвали экзоскелет и принялись калечить потерявшего сознание принца. Да и сам генерал впервые за свою практику, как командующий, совершил фатальную ошибку, поставив запреты на орудия при приближении “колдунов”. Почему хладнокровный, и всегда умеющий держать себя в руках Джахарвалл ошибся? Он же никогда не ошибался! Генерал славился своей способностью сохранять присутствие духа. Он никогда не терял контроль над ситуацией. Что с ним случилось в ущелье?

Больше не прячась, кот вышел из лаборатории и прошёл мимо короля и брата с остекленевшими глазами. Королю не скоро доложат о состоянии принца. Юноша в коме. Его невозможно узнать. Капсула, по сути, собирает его куски. Это сплошное кровавое месиво, заражённое красной чумой. Из бока торчали оголённые сломанные рёбра. Затылок пробит. Раскрошены позвонки. Его буквально растерзали вместе с экзоскелетом, когда сели аккумуляторы. Массор побежал следом, пытаясь выведать о принце. Но Раккан молчал, бросив через плечо обречённый взгляд на короля. Оба кота ушли, осознавая, что, если их генерал умрёт, им тоже не жить – такова природа семейственников после принятия крови войори. Сердца семейственных угзи бьются только пока бьётся сердце их войори. Имрен остался в одиночестве в пустом коридоре лаборатории.

– Папа, – Имрен вздрогнул и включил обратную связь.

– Да, моя девочка.

– Я, кажется, нашла то, о чём ты просил меня. Я о голосе с грузового флагмана. Есть хроники. В ускорении в командный зал вошёл мохван, ответил на твой вызов и исчез. При увеличении записи ничего невозможно рассмотреть. По знакам на мундире это не наш мохван, не из Милдеросса, – Яхиль тяжело дышала, постоянно прерываясь. Она была необычайно бледна.

– Яхилька, ты заболела? – Имрен забеспокоился.

– Нет, папа, мне больно.

Король вскинулся, с тревогой вглядываясь в глаза княжны.

– Ты ходила к врачам? Включала диагност?

– Да. Папа, это сияние неона. Оно гаснет. Мой возлюбленный, которого я даже не видела никогда, умирает. Мне нужно быть с ним рядом. Пожалуйста, папа! Найди его! Я больше не в состоянии терпеть его боль! Папочка, он умирает!!!

Имрен отвёл взгляд. Ему сейчас не до поисков её органика, её половинки.

– Я не могу, доченька. Прости.

– Я должна быть с ним! Папа, он любит яблоки! У него на груди висит медальон! Синий! Круглый! – сорвалась княжна в крик, роняя слёзы. – Папа! Помоги найти его! Он умирает!!! Я нужна ему прямо сейчас!!!

Имрен с удивлением посмотрел в печальное измученное чужой болью и полное ужаса лицо девочки. Медальон? Она говорит о книге Искр, которая досталась Джахарваллу в наследство от деда? Мать Фердмах! Джахарвалл тоже ведь был среди женихов на Руле! Неужели его сын и есть её органик?! Он единственный юноша, кого Имрен не спросил о возможном знакомстве с девочкой в лесу Рулы!

– Собирайся, Яхиль. Я заберу тебя через пятнадцать минут. Кажется, я знаю, кого ты ищешь. Ему действительно сейчас очень больно.

– Я жду тебя, папа.

Король резко вскочил и двинулся к командному центру. Придётся воспользоваться телепортом. Быстро шагнув в кабину, Имрен набрал команду и растворился белым облаком. Он появился на одной из метеорологических станций, дрейфующих рядом с островом дарханцириусов. Проклиная учёных, не установивших телепорты внутри города, вызвал шаттл из-за болезненных шрамов на крыльях. Король долетел до острова, где взмахнул крыльями и помчался к своему замку. Яхиль уже ждала его, стоя на крыльце и нервно сжимая тонкие ладошки. Не сказав ни слова, Имрен подхватил её на руки и двинулся обратно к шаттлу, чтобы вернуться на станцию и снова воспользоваться телепортом.

Он слышал её биение сердца. Так бьётся Сердце планеты. Любящей, любимой и страдающей.

Медики протестующе бросились к королю, заслоняя проход к капсуле, когда тот одним ударом ноги вышиб веси лаборатории, неся на руках девочку.

– Вон! Все вон!!! – Его яростный рёв заставил мохванов ретироваться.

Имрен поставил Яхиль на ноги, но, увидев сына, упал на колени, вцепившись в край подставки. Вот почему медики не впускали его!

– Папа, отойди, – Яхиль бесстрашно заглянула внутрь капсулы и потянула короля прочь. – Тебе нужно уйти. Это тот, кого я искала. Оставь меня с ним. Всё будет хорошо. Он жив и слышит меня. Он поправится. Я обещаю тебе. Я слышала, что во время помолвки его называли Джахарвалл. Но того, кого я искала, звали по-другому… Я не помню.

Имрен поднял на девочку искажённое лицо и медленно кивнул. Едва найдя в себе силы, он поднялся и пошёл к выходу, волоча по полу свои могучие крылья.

– Да. Генерал Джахарвалл. В семье мы зовём его просто Гарвалл. Это твой жених, Яхиль, и мой сын. Принц Войора, – остановившись в проёме, тихо прошептал Имрен.

– Да! Гарвалл! Он назвался Гарваллом!

Яхиль дождалась, пока рабочие восстановят веси, и открыла купол капсулы. Красная чума ей не страшна – она переболела и теперь имеет иммунитет. Её тонкие ладошки осторожно легли на израненное лицо юноши.

– Ты искал Яхиль, Гарвалл. Я здесь. Я с тобой и помогу тебе. Доверься мне, Гарвалл. Я помню яблоко, которым ты угостил меня в лесу, я помню твою руку и твой голос…

Девочка закрыла глаза. Её неон стал набирать силу и вырвался наружу, полыхнув огненными языками во все стороны. Раны на теле юноши стали стягиваться. Через некоторое время Яхиль вспорола кинжалом своё запястье и поднесла порез к губам принца. Её кровь поможет обрести иммунитет против чумы и ускорит выздоровление. Княжна капала своей кровью на его губы, на его язвы и раны.

4. Через год семья, забрав капсулу с принцем, вернулась в Милдеросс. Принц поправлялся очень долго и мучительно. Имрен стал чаще улыбаться, застав сына уже способным сидеть. Король и маленькая княжна подолгу задерживались у капсулы, развлекая беседами Джахарвалла.

Иногда Имрен замечал на лице девочки тень страха.

– Яхиль, – король взял её за руку. – Ты беспокойна. Что тебя волнует?

– Законы моей земли, отец. Мне ведь запрещено видеться со своим женихом, пока не исполнится девятнадцать лет. Если о нарушении станет известно князю Рулы, меня заберут от вас и вышлют в пустыни.

Она не назвала князя отцом намеренно. В её сердце вызревала месть. Она никогда не простит своему настоящему отцу того, что он даже не попрощался с ней, выдав замуж за незнакомца чужой страны.

– Больше не беспокойся об этом, моя девочка. В замке принца называют Гарваллом. А в документах Рулы он указан, как генерал Джахарвалл Милдерро. Твой оте… Князь Гайяны не знает, что мой сын и твой жених – это один и тот же человек. Ему не известно, за кого из моих людей он отдал тебя замуж. Но, это ведь не всё, что тебя беспокоит?

– Да, отец. Капсулы реанимации. Они больше не справляются. Раньше максимальное время лечения составляло пять месяцев при самом неблагополучном прогнозе. А теперь мы не можем поставить принца и других раненных меньше, чем за год.

– И что ты думаешь по этому поводу, Яхиль?

– Наши частоты изменились. Нужно создавать новые, принципиально иные капсулы. Я займусь этим, отец, с завтрашнего дня.

– Хорошо. Зови, если потребуется моя помощь. А теперь, иди со мной, Яхилька.

Имрен поднялся и протянул ей руку. Он привёл девочку на край острова и вложил в руки скафандр.

– Надевай, Яхиль. Я отвернусь.

Девочка покорно натянула костюм и шлем. Имрен помог ей застегнуть ремни шлема, включил забрало и крепко взял её за руку.

– Полетаем?

Яхиль испуганно ахнула, когда под ней исчезла почва острова. Они падали вниз с огромной высоты. И там, на полях Войора ждали их тёмные пятна кривых. Не долетев до земли полсотни метров, Имрен расправил крылья и прижал девочку к груди. Не то страх, не то восторг в её золотистых, расширенных глазах.

– Ещё? – взвиваясь вверх, спросил он.

– Ещё! – Яхиль смело отпустила его руку и расправилась, ловя телом мощные потоки ветра.

– Ещё?

– Да! Да! – Яхиль хохотала и визжала от счастья, кружась в облаках кримов.

Имрен смотрел в золотые глаза княжны и впервые видел в них всеобъемлющую радость. Он впервые за два года услышал её смех.

Король подставил спину и мягко задержал её падение.

– Держись! Летим к океану!

Его шею обхватили тоненькие руки, а слева к уху прижалась холодная поверхность шлема.

– Смотри вниз, Яхилька!

Девочка склонила голову через могучее плечо войори. Внизу, следом за их стремительным полетом бежали стаи кривых. Они спотыкались, падали, перепрыгивали друг через друга, скатывались в ямы, упорно ползли по кручам и холмам, стараясь не отставать. Их жажда коснуться нихмира-игрока лилась к небу невидимым, но ощутимым потоком. Но чувствовала это только Яхиль, с жалостью глядящая на похитителей детей. Они убили множество войори, похитили тысячи потомков Сатталаха, искалечили её жениха, но княжна не испытывала к ним ненависти. Она ненавидела только своего отца и того, кто создал кривых. Эти же существа – невольные рабы чьей-то злой мысли, плоды больного воображения и искажённого восприятия Мироздания. Суть кривых невинна. Совсем юные, детские или просто, чистые души, попавшие в сети чудовищного тирана. Они ничего не знают о боли и смерти и искренне удивляются, когда мечи войори и угзи пронзают их уродливые тела.

– Яхиль, они тонут! Смотри, они следом за нами кидаются в океан и тонут!

– Папа, давай вернёмся! Это очень сильная крива! Мне больно от неё!

Имрен был удивлён, но послушно развернулся в обратную сторону. Княжна снова плакала на его плече.

– Ты испугалась? – Король опустил княжну на траву и снял с неё шлем.

– Нет.

– Тогда, почему ты плачешь, Яхиль?

– Кривые. Мне жаль их. Они же не понимают, что творят. Они не виноваты, что стали такими…

Имрен растерянно и долго смотрел в заплаканное лицо странной девочки.

– Пойдём домой, Яхиль. Мне трудно тебя понять.

Княжна кивнула. Она привыкла. Князь Гайяна вообще считал её сумасшедшей. Неужели и здесь ей придётся скрывать свой дар? Дар, доставшийся ей от королевы Риоли, способной видеть суть всего в потоках кривы и правы. Говорят, Сатталах не смог бы без её видения потоков одолеть Владыку тридцати двух тессерактов. Владыку – тирана, уничтожившего тысячи миров в иных плоскостях разных тессерактов. Она подсказала могучему богу Сатталаху слабое место Владыки. А богиня Элени дала Сатталаху оружие, способное пробить криву Владыки – свою слезу – суть правы в одной крошечной капле любви. Обе королевы любили Сатталаха и покорно подчинялись воле благородной и доброй королевы Кати, имеющей дар оживлять миры и исцелять болезни. Князь Гайяна всегда говорил с презрением в голосе, что Яхиль не похожа на войори, что она точная копия богини Риоли. Что она – презренный игрок Земли, древний дух, проникший на Войор, чтобы играть с войори в смертельные игры. Она результат нечистой связи порочных богов. Таких, как она надо убивать при рождении. Сжигать на костре. Возможно, князь намеренно отдал её в королевский род, чтобы те со временем отказались от неё и вернули обратно. Тогда будет серьёзный повод поднести к ней факел, не рискуя увидеть на круглых камнях пятерых гайянов своё имя.

Яхиль судорожно ухватилась за большую и крепкую ладонь короля и прижалась щекой к его боку.

– Папа, ты не вернёшь меня обратно в Гайян?

– Никогда. Даже, если ты откажешься от моего сына. Я никогда тебя не верну туда.

– Папа, но я… – Яхиль запнулась.

– Странная? Смешная? Умная? Сумасшедшая? Красивая, как королева Риоли? – Имрен погладил её по голове. – Это всё не важно, Яхилька. Ты моя дочь. И я люблю тебя.

– Ты слышал, о чём я думала? – Княжна вскинула на него испуганные глаза.

– Нет, не слышал. Но это очевидно. В Гайяне ходили сплетни, что ты копия Риоли. Что ты игрок. Именно это и решило мой выбор. Я искал тебя, прочитав в книге Огли, что игроки – созидатели. Игроков-то уже давно нет, Яхиль. И созидателей многих убили или похитили. Почти не осталось потомков Риоли, Элени и Кати. Детей Сатталаха от войорских женщин относят к полубогам. Они не так ценны. И их намного больше. На них не ведётся такая активная охота, как на прямых потомков королевы Кати. Меня тоже едва не убили ещё в колыбели. Я – прямой потомок Кати и Сатталаха. В нашем роду могут рождаться дети с разными глазами.

– Это как?

– Один глаз золотистый, а другой – голубой.

Яхиль засмеялась.

– Такого не бывает! Папа, ты шутишь?

– Нет. В Библиотеке есть хроники о сыне Кати – Михаиле. У него были разные глаза, как и у его матери.

– У богини Кати были разные глаза?! – Яхиль завороженно смотрела в лицо короля, всё ещё не веря.

– Смотри мне в глаза, Яхиль. Какого они цвета?

– Стальные.

Король улыбнулся и начал сбрасывать яд ллояров в волосы.

– А теперь?

Девочка потрясённо уставилась на необычные и очень красивые глаза нихмира. Правый – золотистый, левый – голубой. Оба пронизаны лучами зрачков-звёзд.

Имрен кивнул и указал Яхиль на ожидающую её Маллах.

– Иди, Яхиль. У меня ещё есть дела. И не волнуйся, я не отдам тебя князю. Никогда.

Уже на лестнице Яхиль обернулась.

– Папа, а у Джахарвалла тоже разные глаза?

– Не знаю. Я всегда видел в его глазах только яд ллояров. С первого дня его появления.

Король ушёл, раздвигая толпу на площади широкими плечами.

Джахарвалл исподлобья смотрел в глаза ведущего специалиста генной инженерии Вайдака. Мохван перебирал функции его капсулы, не глядя на него.

– Когда вы поставите меня на ноги? – процедил сквозь зубы принц и цепко схватил учёного за запястье. – Я два года прикован к капсуле!

– Ты получил серьёзные повреждения позвоночника и головы, генерал.

Джахарвалл в ярости отбросил руку мохвана.

– Какие альтернативы ты можешь предложить?

– Никакие, генерал. Только время и ожидание…

– Мохванские бионические системы, – зло прервал его Джахарвалл. – Протезирование и полную замену ног, одного отдела позвоночника, правой руки, суставов крыльев, затылочных костей и симулятор затылочной части мозга. Всё это можно сделать в машинах мохванов!

– Лечение в машинах биоников или киборгов не имеет чётко прогнозируемых результатов, принц. Операция может вызвать мутацию. Бионические протезы запрещены к использованию на организмах войори и угзи. Княжна приступила к созданию новых капсул. Стоит набраться терпения…

– Я должен ходить и летать! – Джахарвалл в бешенстве ударил по куполу. Осколки капсулы полетели во все стороны. – Подчиняйся приказу, мохван! Делай мне протезы в вашей машине! Если княжна справится, то вернёт мне мои ноги и крылья! А пока, сделай всё возможное, чтобы поднять меня!

Во взбешённом крике юноши мохван услышал только боль и отчаяние, едва покачал головой и отступил на безопасное расстояние.

– Нет, генерал. Эти капсулы запрещены к использованию. Они опасны для войори…

– Делай!!! Это приказ!!! Моё слово!!!

Мохван вздрогнул и вышел, отдавая распоряжения по сети. Спустя несколько минут капсулу с принцем вывезли в центральную лабораторию.

Джахарвалл едва сдерживал судорожное дыхание, когда над ним завис древний автомат киборгов мохванов. Автомат, создающий бионических волков для армии – золотых мохванов. Белым мохванам этот автомат больше не нужен, так как они эволюционировали и стали биологическими формами жизни, способными рожать и растить детей. От прежней жизни у белых мохванов осталась только сенситивная связь, давно ставшая крошечным органом в их запястьях.

Принцу стало страшно. Но он молча стиснул зубы. Никакой анестезии. Её нельзя использовать. Вайдак только сделал инъекцию, чтобы предотвратить болевой шок и последующую кому.

– Генерал Джахарвалл, ты уверен? Я могу ещё остановить…

– Нет. Включай системы, мохван. Я готов.

– Тогда, генерал, запомни. Как ни было бы больно, не прерывай контакт с автоматом.

Учёный отвёл взгляд, сменил позиции слайдов в своей голограммной колбе и быстро вышел, чтобы не получить облучение. Он слышал сдавленные крики принца, превращающиеся в отчаянный рёв. И рёв этот перетекал в отчаянное, сдавленное, уже охрипшее рыдание на пределе лёгких.

Вайдак знал, что это будет длиться долго. Несколько часов. Соединить организм войори с мохванским киборгом автомат сумеет не скоро. Главное, чтобы генерал выдержал и не вырвался. При попытке прервать контакт с автоматом, принц снова впадёт в кому с незавершённым процессом протезирования.

Мохван нервно мерял шагами кабинет, прижимая чуткие уши к голове. Ставшие сиплыми крики принца становились всё тише. Он сорвал голосовые связки и больше не издавал ни звука, кроме хрипа. Спустя час, из лаборатории уже не доносилось ни звука. Вайдак знал, что Джахарвалл обессилен и, скорее всего, потерял сознание. Волк взглянул на показатели на своём портативном компьютере. Давление упало опасно: принц теряет кровь. Болевой шок уже наступил. А автомат только извлёк из его тела изуродованные кости. Вайдак тревожно следил за мониторами, время от времени корректируя ввод препаратов, чтобы поддержать сердце генерала и не допустить глубокой комы. Начинается процесс наращивания костей и костного мозга. Сращивание и восстановление мышц и нервных волокон. Построение квазиживого симулятора части мозга и замена повреждённого, живого с застрявшими крошками разбитого черепа. Генерал не сдастся. Он потомок Сатталаха.

Джахарвалл вздрогнул – автомат беспощадно ворвался в его тело, окатив волной разрывающей боли. Принц видел свою кровь, струящуюся с края капсулы на пол, но, стиснув зубы, сжал побелевшие пальцы левой руки на бортах. В следующую минуту он оглох от собственного крика. Темнота бросилась диким зверем в его сознание, терзая острыми зубами-иглами, уничтожая, растаптывая его волю. Стальной зверь хозяйничал в его органах, метался, прыгал, рвал всё, что попадалось на его пути. Принц пытался закрыться от него, спасти свой разум, уцелеть в бездушной атаке монстра боли. Ненависть и ярость хлынули в его голову чёрными потоками, погружая в ледяной холод. Он не знал, сколько это продолжалось. Казалось, он целую вечность борется с зубами зверя, рвущего его тело живьём. В очередной момент боль отступила. В темноте стали проступать лица. Нет, не лица. Один за другим вокруг капсулы поднимались могучие крылатые создания со светящимися красными глазами. Джахарвалл смотрел в их жестокие глаза и его губы дрогнули в улыбке. Демоны Сатталаха. Они не дадут ему упасть на колени перед стальным зверем. Они следили за тем, как вырастают крылья, как восстанавливаются ноги и рука. Они прикасались к открытым ранам, роняя туда ажурную пыль смердов, заглушая боль и насыщая его тело мощью. Ярость и ненависть к своим слабостям росли вместе с телом и новыми его частями. Он не сдастся. Сквозь черноту, Джахарвалл услышал чей-то судорожный вздох. Это его вздох. Он жив. Демоны склонились над его лицом. Их алый огонь глаз стал течь густыми потоками в его глаза, смешиваясь с ядом ллояров. Тени демонов таяли, освобождая путь к свету. Они позже возьмут плату.

– Я изменю твою следующую жизнь, – внезапно сказал некто.

Этот некто крепко обнял его.

– Ты однажды говорил, что хотел постичь любовь. Я дам тебе это. Ты родишься в теле войори и испытаешь всё. Но любви твоей будет так много, что ты будешь сгорать живьём от её огня. Ты готов? Ты готов гореть, сгорать, полыхать, взрывать своим войорским неоном любви всю суть бытия?

– Готов. Я шёл к этому через миллионы тел своих змей, через века, через рёбра Мироздания. Я умирал и возрождался снова и снова, чтобы хоть раз ощутить то, что ты, брат, называешь любовью. Эдгар, ты здесь?

Тишина.

Джахарвалл открыл глаза и долго не узнавал аппарат, застывший над ним. Его зрачки сузились, превратившись в чёрные острые звёзды. Ему нужен яд. Юноша поднялся, спустил на пол ноги и осмотрел их, подвигал пальцами. Ноги как ноги, только густо покрыты золотистыми волосами. Тугие мышцы послушно подчинялись. Принц встал, сделал несколько шагов в скользкой луже собственной крови и осмотрел своё тело. Золотистые волосы и на груди, на спине, на руках. Болезненные шрамы сиреневыми зигзагами исполосовали его тело и лицо. Нежным пухом золотого цвета обросли места вокруг когтей его новых гигантских крыльев. Он раскрыл их и залюбовался. Кожа крыльев гораздо прочнее, чем прежде. Такие крылья не порвутся, если взлететь с экзоскелетом. Джахарвалл замер, вслушиваясь в странные голоса в голове. Он слышит мохванов. Он слышит их всех. Он может видеть их глазами.

Вайдак тревожно взглянул на веси лаборатории. Из-под них клубилась густыми потоками пыль смердов.

– Это ещё, что такое? – Ученый растерянно склонился над полом, рассматривая явление, описанное в хрониках, как проявление демонов бога Сатталаха.

Аппарат смолк и мохван распахнул веси. Джахарвалл стоял посреди лаборатории, оглядывая свои крылья. Мохван в ужасе сглотнул. Король убьёт его – тело его сына изменилось. Оно локально покрылось золотистым мехом кибернетических мохванов. Уши вытянулись кверху заостренными концами. Вайдак почувствовал Джахарвалла в сети мохванов-киборгов.

– Мать Фердмах! – едва слышно прошептал учёный.

– Я могу ходить! – Джахарвалл с восторгом обернулся, нисколько не стесняясь наготы.

– Да, можешь. Я предупреждал тебя, что последствия могут быть серьёзными. Я снимаю с себя ответственность за твой приказ, генерал Джахарвалл, – в голосе учёного не было радости. Мохван бросил принцу в руки схенти и ушёл, ударяя по весям кулаками. Он остановился в коридоре, но не обернулся, слушая, как зазвенели цепи, которые генерал ловко вплетал в свои косы.

За его спиной раздались тяжёлые шаги и грохот боевых пайкчхиков – Джахарвалл покинул лабораторию, чтобы броситься головой вниз с края острова и испытать давно забытое ощущение свободного полета, который ему снился два долгих года.

Принц летел сквозь облака, вращаясь вокруг собственной оси и раскинув руки. Ветер пронзительно свистел в его ушах. Трепет могучих крыльев в стремительных потоках воздуха вызывал дикий, неконтролируемый восторг. Перед глазами мелькали тени птиц и стаи кримов. Внизу раскинулись горы, поля, луга и реки неряшливым смятым разноцветным покрывалом. Джахарвалл сложил крылья и завертелся, падая вниз. Оглушительный взрыв раскрытых крыльев отбросил его резко вверх. Спина ещё болела при таких перегрузках. Он вошёл в ускорение и повторил падение. От удара о воздух его крыльев по земле поползли трещины. Несколько птиц замертво рухнули вниз. От тела принца в момент раскрытия крыльев в состоянии ускорения в стороны полыхнули сферические волны чёрной пыли, тут же сгорая и превращаясь в пепел.

Яхиль замерла, прислушиваясь к далекому проявлению кривы. Оно смолкло также неожиданно, как и возникло. Это было похоже на взрыв. Девочка сместила спектр камер и снова склонилась над квантовым мозгом новой реанимационной капсулы. Ей пришлось сначала создавать экзоскелет для своих работ в лабораториях – квантовые мозги не терпели ошибок и пыли. Её постоянно отвлекал шершавый шар, спрятанный в кармане под ускхом, с которым она никогда не расставалась. Он нагревался и остывал. Пульсировал и дрожал, отдавая колющей болью в сердце. Не выдержав контакта с путями демонов, княжна выложила его на соседний стол и снова погрузилась в миры квантов и фотонов. Её личная бригада учёных уже поднимала сияющий, невесомый контур купола. Принципиально новая система реанимации и оздоровления. В ней больше не будет металлических деталей, создающих “эхо” волн или искажающих их. Только квазиживые структуры, собранные по генетическим технологиям соприан и намеренно мутированные для войори, мохванов и угзи. Основная идея – продольные волны или как их ещё называют – стоячие, выдавливающие атомы из структур. Эта технология будет использоваться при лечении от вирусных заболеваний и кратковременного воздействия на края ран и другие повреждения, чтобы ускорить срастание тканей. В организме капсулы достаточно своей питательной среды, чтобы из этого материализовать точную копию клеток и генетической структуры пострадавшего. Капсула будет получать питание из окружающей среды Войора. Новый комплекс придётся устанавливать в лесах сотусов, чтобы обеспечить ему полноценное питание. У новой капсулы есть зачатки корневой системы, с помощью которой она будет врастать в землю и получать необходимые элементы из почвы.

Княжна устало отодвинулась и сняла шлем. Её ждут в ангаре. Нужно пока оставить капсулу на бригаду. Девочка поднялась на стальных ногах робота, схватила шар демонов со стола и, болтая из стороны в сторону шлемом, поплелась в ангар увойдов. Есть возможность пройти в ангар через телепорт, установленный в лаборатории, но ей хотелось увидеть светило и насладиться весенним ветром. Она задумчиво шагала через площадь, сопровождаемая уважительными взглядами жителей, ничего не замечая вокруг. Её не оставляла в покое мысль о кривых и тревога за здоровье жениха. Джахарвалл с каждым днём становился мрачнее и раздражительнее. Однако никогда не проявлял своей агрессии против отца и неё, скрывая свои чувства. Он страдал ещё больше, видя, как с каждым днём тает его невеста, изнуряя себя работами и исследованиями в лабораториях. Семья видела только его холодные стальные решительные глаза и улыбку. Ничего не выражающую полуулыбку на красивых губах, прячущую боль и унижение. Княжна знала, что от его гнева страдают только угзи, медики и учёные. Но никто не жаловался и не осуждал принца, крушащего в припадках отчаяния всё, что попадалось под его уцелевшую левую руку. Два года не иметь возможности подняться. Джахарвалл стойко сносил все процедуры, даже очень болезненные. И не разрешал ни Яхиль, ни отцу находится рядом, когда его капсулу окружали мохванские учёные. Девочка часто слышала его крики боли и ярости. От них сердце кололо, в душе поднималась чернота. Из его комнаты нередко вылетали избитые угзи и мохваны. Яхиль вспомнила последние исследования. Красная чума, перенесённая им, изуродовала его внутренние органы. Он постоянно жил с болью, мучаясь даже во сне. Капсула бессильно лишь поддерживала в нём жизнь, напитывая тело бесконечными обезболивающими средствами, которые уже не помогали. Имрен тоже держался, тайком поглядывая на княжну с надеждой. Он верил, что она сумеет создать новую капсулу, способную вылечить его сына.

По щекам Яхиль потекли слёзы, и она остановилась перед весями ангара. Она знала, что не успевает закончить капсулу – в организме Джахарвалла начался необратимый процесс. Через год, а может месяц он уже не сможет и сидеть. Он уже с трудом подносил к исхудавшему лицу, покрытому глубокими шрамами, чашу дрожащей рукой и бросал на Раккана, пытавшемуся ему помочь, гневный взгляд ввалившихся и потускневших глаз. Имрен в эти моменты быстро отворачивался.

Яхиль вытерла слёзы и шагнула в ангар. Один из увойдов сломался. Девочка подошла к роботу и откинула купол его кабины, вывела наружу управление и “мозг”. Продиагностировав его с помощью своего экзоскелета, Яхиль заменила только один оптоволоконный кабель и включила систему. Увойд поднялся, болтая из стороны в сторону куполом.

– Стой, стой, – девочка протянула руку к склонившейся в её сторону голове робота и собрала купол, закрыв его. – Всё, готово. На место, увойд.

Робот развернулся и встал в ряды своих собратьев. Самостоятельно отключился и опустился на пол.

Девочка побрела обратно в лабораторию, едва передвигая ногами. Она год спит по паре часов в сутки, борясь за жизнь и здоровье Джахарвалла и создавая всё новые и новые системы реанимации. Ни одна из них не прошла испытаний. Эта – последняя. Ждёт её в лаборатории. Яхиль назвала её “Права 278”. Номер означает количество уже созданных и опробованных капсул. Все предыдущие отправлены в переработку – бесполезный хлам. Живая капсула через четыре дня приступит к работе. Проходя мимо фонтана, княжна остановилась и присела на его краю, любуясь мерцанием воды. Отражение ей не понравилось: влажные большие глаза с тёмными кругами, бледная кожа, бледные, искусанные губы. Боль Джахарвалла отнимала её силы. Рука невольно погрузилась в прохладные воды. Память воскресила день, когда её жених привёл её к такому же фонтану, чтобы она отдохнула и освежилась. Не холод был в его стальных глазах. Сочувствие и забота. Она тогда не понимала его и боялась гордого и статного жениха, скрывающего под пологом одежды крылья, придающие ему горбатый вид. Он всегда заботился о ней, даже, когда не был рядом. Вода потянула уставшую княжну вниз. Над головой качались тонкие ветви сотуса, и Яхиль удивлённо и завороженно смотрела, как крона затягивается радужными сполохами с бегущими вперёд пузырьками. Солнце разорвалось ослепительными бликами. Точки пролетающих птиц в небе размазались по светилу неверными тёмными полосами.

Джахарвалл опустился на площади и широким шагом двинулся к замку. Проходя мимо фонтана, он заметил руку с манипуляторами экзоскелета, торчащую из воды. Такой модели робота ему никогда не приходилось видеть. Наверное, учёные проводят испытания. Но почему на площади, а не на полигоне? Бардак, какой-то! Джахарвалл свернул к фонтану и, ухватив ногу, потянул на себя. Всплыл странный шлем, со включённым забралом, по которому бежали строки анализаторов, исследований и лабораторных программ. Индикатор оператора в шлеме указывал на критическое состояние и требовал сменить зону нахождения. Это шлем учёного. Изобретение Яхиль для ускорения и помощи учёным в работе. Она как-то приносила ему подобный шлем и давала померить. Предчувствуя неладное, Джахарвалл прыгнул в фонтан и поднял полупрозрачное тело робота. Яхиль!

Хрупкое тело девочки-подростка неподвижно застыло в мягком ложе робота. Принц быстро вытянул робота на землю, остервенело разорвал нагрудные щиты и приступил к искусственному дыханию. Ключа жизневосстановления у него с собой не было. Тащить захлебнувшуюся княжну в замок нет времени. Джахарвалл откинул голову невесты и, плотно прижавшись к её холодным губам, сделал выдох. Ещё один. Яхиль вскинулась и зашлась кашлем. Вода потекла по её щеке на руку принца. Успел.

Он быстро повернул её на бок, внимательно следя за состоянием. Всё, дышит. Джахарвалл приподнял содрогающуюся от холода невесту и прижал к себе, закрыв крыльями от ветра. Робота пришлось бросить на площади. Принц поднялся, и бережно сжимая Яхиль, быстро двинулся в замок. Её нужно срочно согреть.

– Гарвалл? – Яхиль, стуча зубами, растерянно смотрела в его лицо. – Это ты?

– Да, – он улыбнулся и прижался щекой к её мокрому лбу.

– Как?

– Это не имеет значения, Яхиль. Главное, что я успел.

Войдя в зал, принц резко сомкнул крылья вокруг невесты. Гость. Нежданный и нежеланный гость. Надеясь, что он не успел разглядеть княжну, Джахарвалл, оставляя мокрые следы, бросился прочь из главного зала к лестнице, ведущей на второй этаж. Отец беседовал за столом с князем Гайяна. Имрен запнулся, заметил сына и приподнялся с расширенными от удивления глазами. Джахарвалл взглядом указал отцу на спрятанную в его крыльях княжну. Тот медленно кивнул и сел на место, продолжив разговор с отцом невесты.

– Что-то не так? – Князь обернулся, но зал был пуст. – Кто тот молодой нихмир?

– Всё в порядке. Один из моих офицеров. Так, на чём мы остановились?

– На соблюдении законов Рулы. До меня дошли слухи, что Яхиль проживает в твоём замке под одной крышей с генералом Джахарваллом. Ей ещё не исполнилось девятнадцать лет. Я вынужден разорвать помолвку и забрать дочь домой.

Джахарвалл застыл за углом и бросил на побледневшее лицо Яхиль тревожный взгляд.

– Слухи? Ты веришь сплетням? Тебя ввели в заблуждение, Иррахон. Мой сын несколько лет работает на островах Тёмного лабиринта и не появлялся здесь со дня помолвки. Угощайся. Это яблоки. С Земли. Вкусные.

В зале наступила тишина. Отцы тихо разговаривали и принц, не услышав больше ничего важного, подтянул аккуратно цепи пайкчхиков и вложил их в окоченевшие пальцы Яхиль. Девочка, не отрывая от его лица расширенных глаз, прижала тяжёлые пайкчхики к груди.

– Не бойся. Отец не отдаст тебя, – Джахарвалл снова прижался щекой к её лбу и понёс в комнату.

Тихо войдя, принц закрыл веси на меззух, посадил княжну в кресло и вывалил из ящика все одеяла. Он заботливо закутал невесту и сел рядом, растирая её посиневшие пальцы. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались.

– Ты ходишь, – восторженно прошептала она.

– Да.

– Ты не сказал, как это сделал, – Яхиль протянула руку и нежно погладила его по щеке.

Джахарвалл закрыл глаза, тая от её прикосновения.

– Мохванские протезы, – рука княжны замерла на его щеке.

– Нет, Гарвалл… Зачем? Зачем ты сделал это? Такая операция не прогнозируема! Протезы мохванов могут отказать в любой момент!

Яхиль знала, что протезирование мохванскими бионическими системами столь болезненная и опасная процедура, что из-за последующей гибели пациентов от шока и мутаций, операции запретили.

Джахарвалл открыл свои стальные глаза.

– Если бы я не сделал этого, ты погибла. Кто бы вытащил тебя из фонтана?

Яхиль заплакала и обняла его, оглаживая бугристые шрамы на его ключицах и плечах. Крива снова являет праву. Джахарвалл погрузил пальцы в её мокрые волосы, вслушиваясь в биение сердца девочки.

– А теперь отдохни, Яхиль, – принц поднял её и уложил в своё гнездо. – Я не оставлю тебя.

– Я хочу увидеть твои глаза, Гарвалл, – засыпая, прошептала княжна.

– Хорошо. Смотри, – Джахарвалл сбросил яд в волосы.

Яхиль потрясённо смотрела в большие и ясные голубые глаза, полные нежности.

– Они голубые… Как небо. Как глаза богини Огли…

Яхиль заснула, спрятанная под могучими крыльями, прижавшись щекой к широкой груди, закрытой ускхом, сквозь который спокойно и ровно билось благородное сердце. Запах смолы, горячего металла и чего-то ещё, терпкого и пряного скользил в её снах нежными лентами, обволакивая чувством надёжности и безопасности. Кожа жениха пахла не так, как у всех войори.

Джахарвалл гладил её по лицу и волосам, положив подбородок на светлую макушку, и чутко прислушивался к замку. Ему не понравилось появление отца Яхиль. Как он узнал, что Милдеросс на острове дарханцириуса? Кто доносит ему обо всём, что творится в их замке?

Ноздри юного генерала гневно затрепетали. Он это выяснит. Головы будут лететь направо и налево. Он никого не пощадит, равно, как и его отец. Они перевернут Милдеросс, но найдут доносчика и отправят его голову в дар князю. Ставшие снова стальными глаза юноши опасно сверкали, невидяще блуждая по стенам комнаты. Он знает, где искать доносчика. Он знает, кто он. Но не сейчас. Нужно дождаться, пока князь не отправится восвояси. И нельзя ему показываться на глаза. Пока нельзя. Ради безопасности и спокойствия Яхиль и отца.

Джахарвалл закрыл глаза и обнял расслабленное тело Яхиль, согревая и оберегая.

Имрен создал все условия, чтобы князю было неуютно в Милдероссе: по ночам под окнами князя горцы и кланы угзи устраивали вечеринки и разборки с шумными драками. В душе возникали перебои с водой. Одежда отсыревала в ящиках, якобы от ночных туманов. Еда была отвратительная, слуги непослушны и грубы. Король осознавал, что портит свою репутацию, как правителя. Но его это не особо беспокоило. Наступит день, когда его венец перейдёт молодому и могучему генералу Джахарваллу. Основная задача состояла в том, чтобы держать измотанного бессонными ночами и плохим питанием князя подальше от дочери. Его расчёт оказался верным – планируемое пребывание на острове в течение недели внезапно сократилось сразу на пять дней. Иррахон откланялся уже на вторые сутки и, так и не повидавшись с дочерью, покинул Милдеросс.

Имрен проводил зевающего князя к его кораблю и сочувственно смотрел в воспалённые глаза гайанца.

– Прилетай ещё в гости, Иррахон.

– Ну, уж нет, Имрен. Прощай.

– Прощай, – Имрен отвернулся и, едва сдерживая смех, вернулся в замок, грызя на ходу красно-жёлтое яблоко из своих садов. Разбираться с князем в Милдероссе он не желал – не хотел травмировать Яхиль. Не хотел, чтобы она даже случайным образом столкнулась с ним.

Он сразу направился в комнату девочки, чтобы рассказать ей об отъезде князя. Войдя в её покои, король растерянно остановился на пороге. Похоже, она здесь не появлялась. Давно не появлялась. Имрен с любопытством задержал взгляд на боевом экзоскелете штурмовиков в углу и развешенное по стенам оружие. Всё в пыли. Стол завален информносителями, забыт включённый компьютер. Тоже покрытый слоем пыли. Имрен выключил аппаратуру и вышел, гадая о местоположении княжны. Возможно, Джахарвалл знает, где она. Он подошёл к закрытым весям комнаты сына. Меззух? Сын никогда не закрывался. Подняв ладонь, Имрен открыл замок и вошёл. Некоторое время удивлённо смотрел на спящую пару. Его глаза сузились от бешенства.

– Гарвалл! Встать!

Принц резко сел и, ещё толком не проснувшись, оскалил жидкометаллические зубы и встряхнул мечами. Его крылья угрожающе поднялись над головой. Увидев разъярённого отца, Джахарвалл свернул мечи и бросил испуганный взгляд на Яхиль, протирающую глаза.

– Что ты делаешь?! Она ребёнок! Ты… Ты…

Имрен в ярости схватил сына за ускх и поднял его над собой. Глаза юноши смотрели на него сверху с нарастающей злостью.

– Опусти меня, отец. Я к ней не прикасался, – раздельно, по слогам процедил он, вцепившись сильными пальцами в запястья отца.

Имрен поставил его на пол и тут же получил сильный толчок в грудь.

– Не смей больше врываться в мои покои! – Джахарвалл в бешенстве наступал, сверкая стальными глазами. – Она моя невеста! Она – мой органик! Я никогда не причиню ей вред! Я не Сатталах, не способный держать себя в руках!

– Папа, он спас меня! – Яхиль бросилась между ними и подняла умоляющие глаза на Имрена. – Я упала в фонтан в экзоскелете и не смогла выбраться. Он не прикасался ко мне. Он заботился и согревал меня. Прости, папа, это и моя вина.

Мужчины, не моргая смотрели друг другу в глаза поверх её головы. Две руки с двух сторон потянулись к девочке и одновременно коснулись её макушки, столкнувшись пальцами. Руки резко отдёрнулись.

Имрен молча кивнул и опустил глаза. Погладил Яхиль по волосам, бросив предупреждающий взгляд на сына, и двинулся к выходу. На пороге внезапно остановился и окинул Джахарвалла лукавым взглядом:

– И всё же, ты похож на Сатталаха. Ты лупил по чём зря своих угзи и медиков. Бессовестный.

Подбородок принца вздёрнулся.

– Но ты не сдался и поднялся на ноги. Пусть ты теперь покрыт местами мехом мохванов, но ты победил смерть. Твоя воля крепче воли бога Сатталаха, мой сын. Не думаю, что попади Сатталах в твоё положение, он сумел бы так рьяно бороться два года, не имея никакой надежды на выздоровление. И он уж точно не пошёл бы на такие пытки, чтобы вернуть себе ноги и крылья.

На его глазах Яхиль трогательно обняла Джахарвалла. Их неон вспыхнул.

Принц усмехнулся:

– Не факт. Бог – он и есть бог. Я уверен, что он тоже выбрал бы этот путь. Он боролся пять лет на Кочевнике. Лучше умереть от шока под аппаратом мохванов, чем навсегда остаться калекой. Ты бы поступил иначе, отец?

– Сделал бы также, Джахарвалл. Я горжусь тобой. И люблю. Вас обоих люблю.

Имрен заметил странный и загадочный взгляд княжны, когда она посмотрела в лицо жениха. Словно она ведала о нём нечто, чего больше никто не знает. Её зрачки, окружённые золотой радужкой на мгновение втянулись и тут же снова обрели круглую, человеческую форму. Только у потомков королевы Риоли круглые зрачки, а не звёздами, как у всех чистокровных войори. Нет, наверное, показалось. Похоже, и Джахарвалл показал ей свой истинный цвет глаз. Интересно, какого же они цвета?

– Кстати, князь покинул Милдеросс, и вы можете погулять, – король ушёл, тихо посмеиваясь.

Джахарвалл склонился к Яхиль и, обхватив её лицо тёплыми сухими ладонями, тихо прошептал:

– Надень скафандр и пошли летать.

– Да! – Яхиль бросилась в свою комнату.

Имрен смотрел на пару: крепкий крылатый юноша и хрупкая девочка шли, держась за руки к краю острова. Остров колыхнуло взрывом неона, когда дети прыгнули вниз. В домах вылетели окна и веси. А ведь они только держались за руки. Жители растерянно оглядывались по сторонам, пытаясь увидеть источник пламени влюблённых. Это событие потрясло горожан. Впервые за триста лет кто-то загорелся неоном Сердца Войора. Волна одним мгновением пронеслась по городу, подняв в парках шапки камнеломок. Наверняка, вечером будет устроен пышный праздник. Милдорам было любопытно увидеть тех, кто излучает этот неон, но преследовать и намеренно искать они не станут. По взрыву и так ясно – королевская кровь бога Сатталаха. Только короли вынуждают чинить окна и веси в домах, когда влюбляются.

Джахарвалл сложил крылья и падал, крепко держа за руки смеющуюся Яхиль. По его вискам щекотно побежали слёзы. Он увидел её улыбку. Настоящую, искреннюю улыбку счастья сквозь полупрозрачное забрало шлема. Подхватив невесту на руки, принц взлетел столбиком, пронзив облака и оставляя за собой завивающиеся следы турбулентности. Он специально выбрал облачные места, чтобы она не видела бегущих следом кривых. Ему казалось, что их вид может испугать её или огорчить. Проносясь над плотным, сверкающим сиреневым облаком кримов, Джахарвалл нырнул в обычные облака. Его тело мгновенно отсырело. Через несколько минут стремительного полета, он вынырнул над океаном. Отсюда не видно берегов, где тонут сумасшедшие кривые. Яхиль не ощутила криву, продолжая с восторженной улыбкой смотреть на чёрные волны внизу – берега с самоубийцами слишком далеко. Тени юноши и девочки скользили по поверхности, преследуемые обитателями глубин. Серебристые тела стаи рыб неслись следом, выпрыгивая над волнами.

Посмотрев друг другу в глаза, Яхиль и Джахарвалл бросились вниз, пробили воду и застыли, глядя вверх на проплывающие стаи рыб. Юноша отпустил руку княжны и поплыл за ней следом, наслаждаясь холодом океанических вод. Она не замёрзнет в скафандре. И здесь нет кривых. Мимо метнулась стая азинед. Но войори бесстрашно плыли дальше. Яхиль ухватилась за его плечо и указала вниз – гигантское существо медленно двигалось прямо под ними, коснувшись гладкой спиной их ног. Джахарвалл бережно обнял княжну и всплыл на поверхность – ему не хватало воздуха. Поднявшись над водой, принц удивлённо завис – крылья замерзли и не слушались. Пришлось несколько минут парить низко над волнами, ловя лицом капли волн. Но и это свободное парение доставило им удовольствие. Они рассмотрели, как качаются на волнах странные крупные птицы фиолетового цвета, ловящие рыбу. Заметив над головой проплывающий маленький остров дарханцириуса, принц полетел к нему, чтобы передохнуть.

Они сидели на краю острова и ели ягоды сотуса, глядя вниз на бескрайний океан и тихо разговаривали, словно боялись, что их может кто-нибудь услышать. Яхиль сняла шлем и положила голову ему на плечо.

– Это смешно, – шепотом говорила княжна. – Войори и мохваны признаны могучей и высокоразвитой цивилизацией. Но в нашем обществе до сих пор есть казни и прилюдные порки. А ещё наши бойцы из века в век пользуются мечами, имея безупречные технологии массового уничтожения.

– Мне нравятся прилюдные порки, – Джахарвалл хитро улыбнулся и посмотрел ей в глаза.

Некоторое время Яхиль недоумённо смотрела ему в глаза, затем закатилась смехом.

– Ты прислал мне разрешение на наказание Ерены за оскорбление у фонтана. Я помню. В тот день я была на седьмом небе от счастья.

– Потому что руки чесались отлупить служанку?

– Нет, Гарвалл. Я увидела в присланном от тебя разрешении твоё внимание ко мне и заботу, – Яхиль потёрлась щекой о его плечо. – Ладно, с поркой разобрались. Но мечи? Почему?

– Логика древних мохванов. Они наслаждались эстетикой процесса боя, льющейся кровью, утоляли голод крови. Оружие массового поражения нередко нарушали экологию завоёванных миров. После него нужно было всё восстанавливать, а мохваны не терпели подобных задач. Такое мощное оружие лишало их удовольствия и не утоляло голод крови и охоты. Поэтому до сих пор мохваны подчиняются закону запрета использования высоких технологий для уничтожения. А теперь взгляни на нас. Допустим, мы используем мощное оружие против кривых. Что останется на месте битвы? Пустыня. Ровное гладкое полотно расплавленного песка и земли. Там долго не сможет взойти ни один ллояр или урханцириус. Погибая на местах сражений, наши тела становятся пищей земли, отдавая ей свои силы. Крива являет праву, и на месте смерти поднимается новый росток жизни. А ещё тессеракт. Яхиль, ты же знаешь о законе замещения душ: если в одном мире единовременно сути теряют тела, то эта масса будет разбросана в иные плоскости, чтобы уравновесить весь тессеракт. То есть, в иных плоскостях тоже погибнет много людей.

Яхиль прикусила губу и ущипнула его за бок. Джахарвалл вздрогнул от неожиданности и вопросительно вскинул брови.

– Ты чего щиплешься?

– Я учёный. Сама бы догадалась. Представляешь?

– Тогда, зачем спросила?

Они рассмеялись.

Солнце садилось, окрасив океан на горизонте в яркие оранжевые блики. Ветер крепчал. Попутный ветер.

– Пора возвращаться? – Джахарвалл испытующе посмотрел в золотистые глаза княжны, в очередной раз, удивляясь тому бесконечному теплу, что они излучали. Он чувствовал это тепло реальным, нежно обволакивающей его сознание и сердце плазмой.

– Да. Папа будет беспокоиться, – Яхиль надела шлем и застегнула его. – Полетели.

Принц взял её на руки и прижал к груди. Одним мощным рывком прыгнул вперёд и, поймав ветер, тихо парил к Милдероссу. Яхиль больше не смотрела вниз. Она смотрела на лицо Джахарвалла, любуясь каждым изгибом и твёрдым подбородком.

5. Брови Имрена сошлись на переносице. От злости он поджал губы, глядя на круглый камень, который прикатил к нему один из кремниевых скиров. Скир не виноват. Но король поднял ногу и со всей силы ударил в круглый камень, разбив его на тысячи осколков.

Скир растерянно посмотрел на обломки, развернулся и ушёл.

“Привет от Лансе. Поиграем? Как тебе мои дети – кривые? Я позаботился о том, чтобы им не было конца и края в мирах межреберья, чтобы истребить весь род Эдгара. Или бога Сатталаха, как вы его все зовёте? Мир нави теперь стал обителью и фабрикой по созданию кривых. Но царицы там нет, и некому очистить загробный мир от моих детей. Прячь сколько хочешь потомков Эдгара-Сатталаха. Я всё равно их найду. И моя игра на этом не остановится”.

Сколько лет этому камню? Нет, не верный вопрос. Сколько веков этому камню? Не меньше трёхсот лет точно, судя по возрасту кремниевого скира, прикатившего это послание на своём камне.

Кто такой Лансе?! Х-игрок однозначно. Но как? Как он нашёл мир Сатталаха, когда, по словам Яхиль, все тессеракты и их плоскости безостановочно движутся?! Плевать. Он отыщет эту тварь и убьёт.

Он с мрачным удовлетворением проводил взглядом спешащих к его дому пятерых скиров возмездия и увидел детей. Укоризненно покачал головой, решив ничего им не рассказывать о послании из прошлого.

Лицо Джахарвалла тоже приобрело стальную решимость. Он тоже увидел скиров, катящих свои шары с уже начертанным именем преступника.

– Вы долго гуляли, – проворчал Имрен.

– Идите за мной оба. Есть дела, которые нужно решить незамедлительно.

Принц и княжна переглянулись и последовали за королем, который привёл их в главный зал. Они прошли мимо застывших у входа скиров.

Глаза Яхиль злобно сузились: в креслах сидели Ерена и её муж маршал Каввах. Лицо маршала было бледно, руки нервно сцеплены на коленях. Ведёт себя, как напуганная девица.

– Итак, я не стану напоминать о том, что на Войоре есть только один король, – Имрен широким шагом прошёл к “гостям”, ранее притащенным мохванами под дулами. – Все вопросы государственного характера должны решаться только мной, а не каким-то князьком малоизученного континента. Женитьба моего сына – принца Войора – государственный вопрос, не терпящий вмешательства иных лиц, не имеющих никакого отношения к королевской семье. Также было выяснено, что княжна Яхиль является прямым потомком королевы Риоли и удочерена князем Иррахоном с нарушением закона. Она была похищена из королевской семьи рода Риоли.

Яхиль испуганно оглянулась на Джахарвалла. Принц тихо подошёл к ней сзади, подбадривающе сжал её руку в своей ладони, следя за лицом Ерены из-под полуопущенных ресниц.

– Тебе известно об этом, Ерена? – Имрен склонился над побелевшим лицом девушки. – Можешь не отвечать. Ты всё знала. Итак, за шпионаж и нанесение вреда королевскому роду ты будешь казнена, Ерена. Попрощайся с мужем.

– Я не наносила вреда княжне! – Ерена вскочила и бросилась королю в ноги. Имрен брезгливо оттолкнул её от себя так, что она упала.

– А это? – Имрен покрутил в пальцах флакон и швырнул его девушке. – Что на это ты скажешь? Молчишь. Это яд. Маллах остановила твоего семейственного угзи три года назад, когда он пытался после прилюдного наказания, которое ты понесла за оскорбление принца, отравить княжну. Правильнее называть её принцессой, а не княжной.

Яхиль вопросительно повернулась к Джахарваллу. Похоже, для него это не было сюрпризом. Генерал продолжал спокойно слушать отца.

– Более того, твоё преступление отягощается пособничеством кривым при захвате Милдеросса и нападению “колдуна” на принцессу и её спутницу мохванку Иррису. В битве при Милдероссе погибло много войори и угзи. И ты виновна в их смерти, – Имрен швырнул девушке на колени планшетный компьютер. – Там все доказательства твоих преступлений. Изучи их. У тебя осталось немного времени, чтобы покаяться и принести извинения принцессе. Скиры уже ждут тебя снаружи. Не мне казнить тебя. Думаю, ты понимаешь, что сами скиры, просто так, впятером не придут к одному войори. Твои преступления очевидны, Ерена. На их камнях твоё имя.

Планшетный компьютер выпал из дрожащих рук девушки. Она молча достала кинжал и срезала свою косу на глазах мужа.

Ерена поднялась и, опустив голову, последовала к выходу. На мгновение она остановилась рядом с Яхиль и, взглянув на неё полными ненависти глазами, бросилась с кинжалом в её сторону. Крыло Джахарвалла отбросило её к стене. Его крылья угрожающе поднялись и задрожали, входя в ускорение. Ерена снова бросилась вперёд. Голова войори покатилась с глухим стуком по полу, обливая всё вокруг кровью. Яхиль ничего не видела, испуганно прижавшись спиной к тёплой груди генерала. Его второе крыло надёжно закрыло её со всех сторон. Она услышала только грохот падающего тела и сдавленный крик маршала. Но и он прервался хрипом.

Король и сын посмотрели друг другу в глаза. Имрен вытер меч, столкнул тело маршала на пол и знаком указал сыну вывести из зала Яхиль. Теперь она всё знает. Иррахон – не её отец.

Уводя из зала Яхиль, Джахарвалл оглянулся на вошедших скиров. Не только имя Ерены на их камнях. Там и имя её мужа. Он помогал ей. Такой офицер его отцу не нужен.

– Кто тогда мои родители? – Яхиль испуганно смотрела в глаза принца.

– Пока не знаю. Отец мне ничего не говорил, Яхиль, – Джахарвалл завернул её в одеяло и, немного поколебавшись, поцеловал её в лоб. – Спи. Я вернусь через несколько минут.

Девочка повернулась на бок и расширенными глазами смотрела в темноту. Она теперь не заснёт, пока не вернётся Джахарвалл. Один вопрос не давал ей покоя, каким образом Ерена помогала кривым? Как она общалась с ними? Они не говорят и не идут на контакт и переговоры. Значит, она вышла на их хозяина. Или он нашёл её. Если так, то значит, он один из обитателей Милдеросса, так как город всегда закрыт, а гости бывают редко. Обычно, гости сразу бросаются в глаза. Весь город знает, когда кто-либо появляется в нём из других земель. Надо предупредить короля и Джахарвалла. Яхиль прикрыла глаза, ощущая чьё-то присутствие. Раккан и Массор. Джахарвалл оставил их охранять её.

Принц спустился в зал, вдыхая запах крови. Он уже отмыл испачканное крыло. Роботы всё убрали и навели порядок. Отец сидел в кресле и крутил в руке чашу с ядом ллояра. В открытые окна врывался прохладный ветер, выветривая запах смерти.

– У тебя определённо есть талант, – Имрен улыбнулся сыну. – Быстро же ты нашёл Ерену и разоблачил её. Мне и в голову не пришло, что это её рук дело. Когда ты успел собрать столько информации?

– Пока Яхиль спала. Ночью. Пришлось поднять весь гарнизон угзи и две бригады учёных, – Джахарвалл сел рядом и устало протёр лицо. – Раккан и Массор до сих пор сердятся на меня.

Лицо короля стало жёстким.

– Если их что-то не устраивает, пусть ищут себе другого семейственного войори. Их никто не держит за хвосты.

Джахарвалл засмеялся.

– Отец, они мне, как родные братья. Мы выросли в одном гнезде. И я не вижу в их ворчании угрозы государству и своей жизни. Они всегда меня оберегали, а я их. Все угзи ворчат на войори. И не забывай, я бил их, когда лежал калекой. Мне стыдно за свою слабость. Они не бросили меня. И они мои лучшие тяжёлые штурмовики.

– И мои преподаватели, – в проёме стояла завёрнутая в одеяло Яхиль. – Даже не вздумай отдать их в другую семью, отец.

Имрен медленно кивнул и отвёл взгляд, пряча улыбку в чаше с ядом. Так вот, кто притащил ей боевой экзоскелет штурмовых войск! Значит, девочка, эта кроха учится владеть боевой техникой. Не удержавшись, король прыснул и захохотал во весь голос.

– Я два года посещаю полигон с Ракканом и Массором, – тихо и обиженно прошептала Яхиль.

Имрен и Джахарвалл переглянулись и хором вздохнули.

Яхиль гордо вздернула подбородок и удалилась. Она ещё не сказала им, что прошла обучение ведения боев на гирдах в отрядах амазонок под руководством Иррисы. А сейчас постигает мастерство клана “Летящее перо” Маллах. Конечно, она никогда не сможет одолеть такого противника, как, к примеру, Джахарвалл. Но постоять за себя, безусловно, сумеет. Ей было не страшно, когда Ерена кинулась на неё с кинжалом. Она могла с лёгкостью придавить её к полу и обезоружить, не смотря на разницу в росте и комплекции – Ерена была старше и намного крупнее.

Яхиль смертельно уставала и спала по два часа в сутки, работая дополнительно в лабораториях над капсулами реанимации и ремонтируя увойдов. Её обидело столь равнодушное отношение Имрена к Раккану и Массору. Угзи постоянно помогали ей. Все семейственные угзи принца и короля. Все сорок котов и кошек. Она никогда не оставалась одна, кроме того дня, когда чуть не утонула в фонтане. В тот день она отправила угзи отдыхать – они тоже были измотаны работой в лаборатории и на тренировках. И робот, нахлебавшись воды, сломался и потерял способность двигаться. Она не могла выбраться из его нутра, сдавившего её пластинами приёма.

Яхиль залезла обратно в гнездо и тяжело вздохнула. Над ней мелькнула тень. Крыло Джахарвалла заботливо заслонило её от сквозняка. Тёплая грудь прижалась к её спине, а в волосах заблудились пальцы. Рядом раздалось громкое урчание угзи. Маллах, Раккан и Массор тоже в гнезде. Кто-то из них навалился на её ноги, вероятно, не подумав, что может раздавить девочку в своём стремлении согреть и уберечь от любой опасности.

Утром Джахарвалл снова отправляется на острова Тёмного лабиринта.

Принц не мог заснуть, чувствуя тепло Яхиль и думая. Что-то в ситуации с Ереной его сильно беспокоило. Он и отец явно упускают какую-то нить. Ещё и этот Иррахон. Он наверняка уже вылетел на острова, чтобы убедиться, что принц там. Мохваны крепости уже предупреждены и отвлекут князя, если он там объявится.

Джахарвалл ткнулся носом в волосы спящей девочки и закрыл глаза, задумчиво перебирая в пальцах шелковистые пряди. Его отец прав. Джахарвалл похож на Сатталаха во многом. Принц тяжело вздохнул, вспомнив вкус губ Яхиль, когда делал ей искусственное дыхание. Горячая волна прокатилась в его теле. Этот странный голод не давал ему покоя ни днём, ни ночью с тех пор. Он снова хотел прикоснуться к её губам. Он хотел большего, но не понимал, чего именно. Неутомимый голод терзал жестоко. Возможно, законы Рулы, удерживая жениха и невесту на расстоянии, спасают их от этого невыносимого огня. Джахарвалл осторожно выбрался из гнезда, чтобы никого не разбудить и прыгнул в окно, хлопнув крыльями. Ему нельзя больше находиться рядом с Яхиль. Он теряет самообладание. Сохранять спокойствие рядом с ней невозможно. Вот, из-за чего отец пришёл в неистовство, увидев их в одном гнезде. Права, яви криву и научи терпению и самообладанию. Яхиль только через два дня исполнится тринадцать. Раккан приоткрыл один глаз, сочувствующе проследив за принцем и снова заснул, стреляя ушами даже во сне.

Имрен продолжал сидеть в главном зале, задумчиво оглядывая новые стены. Здесь больше ничего не напоминало ему о жене. Всё изменилось в одночасье. Маленькая девочка перевернула всю его жизнь, наполнив смыслом каждый день. Даже с сыном стали более доверительные и тёплые отношения. После смерти любимой Эссель, король почти полностью отдалился от родного сына. Джахарвалл страдал и Имрен видел это, но ничего не мог с собой поделать. Лицо сына постоянно напоминало ему Эссель. Он так на неё похож. Если ещё у него голубые глаза, то… Он никогда не видел настоящего цвета глаз Джахарвалла. И татуировку Джахарвалл сделал себе на лице в одиннадцать лет, чтобы скрыть явное сходство с матерью, чтобы не причинять боль им обоим. Она тоже была прямым потомком Огли. Её убили, когда в её чреве рос второй сын Имрена. Он не смог оградить её от беды, находясь в это время на ненавистных островах Тёмного лабиринта. Не уберёг. Не справился. Не спас.

Имрен судорожно вздохнул и вздрогнул, увидев проходящего Джахарвалла. Сын шёл через коридор, опустив плечи и волоча по полу мокрые крылья. Его пайкчхики вяло тянулись по полу, оглушительно грохоча.

– Гарвалл, где ты был? – тихо поинтересовался Имрен.

– Купался. В океане.

– Вода холодная.

– Да, – Джахарвалл вошёл неуверенно в зал и тряхнул крыльями. – Не мог заснуть.

– Яхиль.

Юноша поднял на отца удивлённый взгляд. Тот лишь качнул головой и улыбнулся. Аккуратно поставил на стол чашу с недопитым ядом.

– Откуда ты знаешь, отец?

– Я тоже через это прошёл. Твоя мать была моложе меня. И я очень её любил. Тебе уже семнадцать. Можно сказать, что ты уже мужчина. Юный мужчина. А она – ребёнок, – Имрен не смотрел на Джахарвалла.

Джахарвалл сел в соседнее кресло, подняв крылья над головой, чтобы просушить.

– Я тоже купался в ледяных волнах океана, чтобы погасить пламя, сжигающее изнутри. И не знал, как это остановить, пока отец Раккана и Массора не подсказал.

– И? – Юноша нетерпеливо вскинулся.

– Тренировочный зал. Пока не будешь валиться с ног, – Имрен усмехнулся и отпил ещё яд. – И ещё, тебе нельзя улетать на острова Тёмного лабиринта. Плевать на Иррахона. Мохваны справятся без тебя там. Если Иррахон замыслит что-то сделать против тебя или Яхиль, то я напишу прошение слепым владыкам Рулы, попрошу их провести расследование.

– Объясни, отец, – на лице Джахарвалла появилось тревожное выражение. Он и сам чувствовал, что нельзя покидать Яхиль.

Имрен тяжело вздохнул и опустил голову.

– Я сейчас ощущаю нечто, будто следящее за нами. Такое же чувство у меня было, когда я оставил твою мать, чтобы отправиться на острова решать государственные вопросы. Оно вернулось, Джахарвалл. И оно в Милдероссе. Я тогда потерял ещё не родившегося твоего брата и любимую женщину.

Король ненадолго замолчал.

– Это каким-то образом связано с х-игроками. Сам посуди, Джахарвалл, кривые не могут общаться, у них нет никаких коммутативных средств, не ведут переговоры, даже жестами не передают информацию. Они, просто, мешки с кровью и мясом. На них даже киберхоралы не действуют. И я слышал голос в Милдероссе во время атаки кривых на город в пустыне. С нашего грузового флагмана, который поднимал лабораторный комплекс с раненными, где была и капсула с Яхиль. Хозяин кривых среди нас, Джахарвалл. Я уверен в этом. Он скрывается среди нас многие годы. Возможно, не одно столетие. Яхиль до сих пор не может его найти, только твердит, что чувствует в Милдероссе источник мощной кривы. Она иногда говорит странные вещи.

– Какие?

– Если она найдёт этот источник, то случится нечто, что повлечёт за собой целую цепь событий кривы. Потом, когда кривы наберётся слишком много, она рванёт и раскроет праву. В битве между кривой и правой погибнет великое множество людей. А может не погибнуть никто. Но жизнь нашего народа изменится.

– Может, не стоит тогда искать этот источник, отец?

– Стоит. Если Яхиль не найдёт его, то он найдёт её. И кто знает, не потеряем ли мы и Яхиль, как Эссель. Твоя мать тоже говорила, что надо ей найти первой источник кривы. Что только потомки х-игроков способны отыскать его. Ты, Джахарвалл, тоже игрок, иначе “колдун” тогда не остановился бы перед тобой. Тогда, в ущелье острова. Ты должен ощущать источник кривы. Попробуй, как-нибудь, прислушаться к себе.

– Я их чувствую, отец. С раннего детства, но не знал, что это такое. Яхиль помогла понять.

– Значит, они знают и о тебе. Будь осторожен, Джахарвалл.

– Что с Иррахоном делать?

Имрен многозначительно выпустил клинок меча и провёл по кромке лезвия пальцем.

– Оставь его мне. У меня с ним свои счёты. Родители Яхиль. Её отец был моим лучшим другом. Я хорошо знал эту семью в юности. Просто не ведал тогда многих секретов Иррахона.

Джахарвалл впервые видел в глазах отца жгучую ненависть.

– Я очень хочу знать, как они погибли. И Иррахон, кажется, знает. Завтра я улетаю на острова вместо тебя. И ещё, сын. Если когда-нибудь к твоим волосам будет поднесён нож, сбрось весь яд. Сразу и безоговорочно.

– Ты произнёс это так, словно прощаешься со мной, – брови Джахарвалла сошлись на переносице.

– Нет, – Имрен откинулся в кресле, продолжая играть клинком. – Я не прощаюсь с тобой. Но ситуации в жизни бывают разные. Обещай, что сделаешь так, как я сказал. Весь яд ты не сможешь сбросить, но это даст тебе время. Без волос ты лишишься своей божественной силы. А если не сбросишь яд – погибнешь, точно погибнешь.

– Обещаю, отец.

Яхиль включила забрало защитного шлема и осторожно извлекла колбу с белым боевым морведем. Их пора покормить. Вместе с другими учёными девочка понесла колбы, вставленные в специальный ящик, в соседнее помещение и стала по одному опускать в ёмкость с питательной жидкостью. Таймер включён. Ровно две минуты. Всё. Яхиль подняла колбы и снова поставила их в ящик. Одна из колб привлекла её внимание. С этим морведем что-то не так. На колбе трещина. Медленно протянув руку, девочка включила сигнал тревоги на своём экзоскелете. Вокруг неё полыхнула силовая защита с поглотителями, имитирующими условия маленькой ядовитой планеты Кочевник. Яхиль включила диагност, чтобы проверить целостность своего экзоскелета и только после этого потянула прозрачный цилиндр на себя, чтобы рассмотреть трещину. Морведь не в анабиозе. Он активен и рвётся наружу. Это взрослая особь. Яхиль осторожно поднесла колбу треснутой стороной к поглотителю и замерла в ожидании. Недокормленный зверь сейчас вырвется. Девочка бросала на мониторы опасливые взгляды. Напряжение возрастает в геометрической прогрессии. Анализатор уже мигал сигналом опасного уровня. Похоже, морведь в колбе проснулся уже давно и превысил массу колоний. Яхиль нервно облизнулась и оглянулась по сторонам, оценивая свои шансы на спасение. Она уже не успеет покинуть силовой барьер. В её глазах нарастал страх, руки начали дрожать. Яхиль снова оглянулась, в надежде, что кто-нибудь из ученых увидит её положение и придёт на помощь, изолировав её от опасного соседства. Сквозь силовое поле девочка увидела серые глаза. Мохван с серыми глазами? Волк глумливо усмехался, глядя на неё сквозь забрало своего шлема. Крива!!! Колба в её руках рванула. Яхиль закричала от ужаса, глядя, как боевой морведь бросился пожирать её экзоскелет. Поглотители не справлялись. Нечто чёрное ввалилось внутрь силового периметра, и морведь осыпался мёртвыми колониями на пол. Перед Яхиль стоял огромный монстр с красными глазами. В его руках горели шары поглотителей для взрослых особей морведей. Монстр отошёл в сторону, не отрывая от её лица горящих красных глаз. Они смотрели друг на друга долго. Яхиль ощущала, как с её плеч сваливаются остатки экзоскелета и с грохотом падают на пол. По щеке сползал растворённый экран шлема, но девочка не могла двинуться с места, находясь в шоке. Зверь медленно перевёл взгляд на её шею, грудь и поднял снова глаза на её лицо. Словно убедившись, что она цела, монстр резко развернулся и исчез, бросив на пол шары поглотителей.

Джахарвалл резко сел и испуганно огляделся по сторонам. Ему приснилось, что Яхиль попала в ловушку. Белый боевой морведь едва не растерзал её. Вытерев с груди пот, принц поднялся и поплёлся в душ. Он долго стоял под холодными струями воды, вспоминая очень отчётливый сон, будто в нём снова проснулись демоны Сатталаха, которых он впервые увидел во время операции. Джахарвалл вышел и замер у зеркала. Нечто светящееся отразилось над его головой, похожее на синие дымные рога. Показалось. Принц поднял с пола схенти и натянул его, не замечая, как стена и пол сзади затянулись льдом. Надев браслеты мечей и ускх, Джахарвалл вышел и спустился в главный зал замка, оставляя за собой ледяную дорожку. За его спиной раздался вскрик – его угзи поскользнулся и упал.

– Что это такое?! – Массор недоумённо оглядывался по сторонам, вонзив в обледеневший пол когти, и пытаясь подняться.

Джахарвалл, поглощённый своими думами, даже не оглянулся. Он не видел Яхиль второй день, и это сводило его с ума. Работы в городе невпроворот. Отец улетел на острова Тёмного лабиринта. Яхиль дни напролёт проводит то в тренировочных залах, то в библиотеке, то в лабораториях. Сегодня её день рождения. Надо придумать, чем её порадовать. Но сначала, надо проверить доклады офицеров и угзи, выслать скиров за продовольствием для города, поднять грузовые корабли с водой, предварительно обработав их фотонными пушками. Так, время завтрака.

Джахарвалл плюхнулся в кресло, ожидая, когда Маллах принесёт завтрак для всей семьи. В зал стали стекаться его угзи и патрульные мохваны, охраняющие замок. Нет только Яхиль. Ничего удивительного, она часто забывала про еду.

– Кто-нибудь позвал Яхиль?

– Да, Раккан пошёл за ней, – Массор потёр урчащий от голода живот и облизнулся, когда Маллах вошла в сопровождении служебных роботов.

Яхиль появилась спустя тридцать минут, когда вся семья поела и удалилась заниматься делами. За столом сидел только голодный и злой жених, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. Девочка прошла к столу и робко улыбнулась дрожащими губами.

Джахарвалл молча следил за ней из-под нахмуренных тёмных бровей. Она бледна, как скир.

– Что-то случилось? Яхиль? – Принц поднялся и тревожно склонился над ней, глядя стальными глазами.

Девочка отвела взгляд. Если она ничего не скажет, то ему всё равно доложат, тогда он придёт в бешенство.

– Морведь… Вырвался белый боевой морведь в первом летаргии. Похоже на саботаж.

Джахарвалл поджал побледневшие губы.

– Кто-нибудь пострадал?

– Нет, – Яхиль нервно отвернулась и попыталась дрожащей рукой поднести ко рту чашу с соком сотуса. Чаша застучала по зубам. Джахарвалл вырвал из её руки посуду и с силой развернул её кресло к себе. Его ноздри вздулись, глаза сверкали холодом. Джахарвалл опомнился, увидев в золотистых глазах зарождающуюся слезу.

– Прости, Яхиль. Ты едва там не погибла. Да? – Он едва справился со своим голосом. – Как ты спаслась?

– Монстр с красными глазами. Он спас меня.

Джахарвалл отвёл глаза. Значит, это был не сон.

– Он вошёл в периметр изоляции с шарами для взрослых особей?

– Да. Откуда ты знаешь? – Яхиль испуганно смотрела на жениха. Может, он уже просмотрел отчеты?

Джахарвалл не ответил. Схватил Яхиль за руки и, подняв, крепко прижал к груди, гладя её по волосам.

– Прости меня, Яхиль. Я боюсь тебя потерять. И у тебя сегодня день рождения, – Джахарвалл нежно поцеловал кончик её носа и отпустил, с улыбкой глядя в её глаза.

Яхиль уже знала эту улыбку. Скрывает тревогу и страх.

– Давай завтракать, – принц рассеянно двинулся к своему креслу и едва не сел мимо него.

Яхиль рассмеялась.

Джахарвалл робко улыбнулся и тоже засмеялся.

Он больше не отпустил Яхиль никуда, и ей пришлось ходить за ним следом, пока он решал вопросы, касающиеся благополучия и безопасности города.

Спустя несколько часов они сидели на краю фонтана и, болтая ногами в прохладной воде, грызли яблоки из городского сада.

– Расскажи, что произошло в летаргии, Яхиль.

– Во время кормления колоний я обнаружила давно проснувшегося морведя. Его колония превысила допустимые параметры, и колба треснула. Пища, данная ему в тот момент, его пробудила окончательно, и я была вынуждена включить аварийную изоляцию. Не понимаю, как такое возможно. Наши учёные очень внимательно следят за ходом анабиоза и чётко их контролируют. Этот морведь не из яслей. Это была взрослая особь. Как он там оказался, я не знаю. Все мохваны уже покинули зал. Остался только один. Но он не спешил на помощь. Он просто стоял и смотрел на меня.

– Ты его знаешь?

– Не уверена. У него были серые глаза. И он улыбался. В бригадах мохванов нет волка с серыми глазами. Когда за мной пришёл Раккан, я как раз проверяла списки учёных. Это вообще не милдор. Он не из наших.

Серые глаза. Джахарвалл склонился над водой, рассматривая своё отражение. Игрок. Кажется, они напали на след хозяина кривых. Только игрок может создать подобных существ, как кривые.

– Игрок в теле мохвана. Кажется, именно его я видела на записях хроники при бое в пустынном Милдероссе. Это он был на грузовом флагмане, – Яхиль задумчиво подняла голову, любуясь ветвями сотуса, с которых свисали поющие ящерки.

– Я уверен в этом, – Джахарвалл повернулся к Яхиль и завороженно уставился на её профиль.

– И это не светарий, – едва справившись с внезапно охрипшим голосом, прошептал он, продолжая смотреть на нежную щеку Яхиль, на её длинные чёрные ресницы.

Она повернулась к нему. Их лица были совсем близко. Джахарвалл чувствовал её дыхание на своей шее и груди. Яд ллояров сам собой хлынул в волосы, освободив голубое и чистое сияние его глаз. Тонкие пальцы коснулись его виска, опустились к щеке и замерли. Джахарвалл терялся, глядя в золотистые глаза. Они не замечали, как их бьющиеся в унисон сердца, выбрасывали тугие протуберанцы неона во все стороны, выбивая окна и веси в домах. Они ничего не слышали и не видели, погружённые в собственный мир войорского огня. Прохожие останавливались, увидев, наконец, источник беспорядка. По улицам поползли шапки камнеломок. Яхиль не смогла остановиться и прижалась губами к его губам, продолжая смотреть ему в глаза. Её расширенные зрачки уносили сознание юного генерала в раскалённую праву. Его рука бессознательно поднялась и утонула в шелковых волосах Яхиль.

– Мать Фердмах!

Яхиль и Джахарвалл упали в фонтан от сильного толчка. Массор и Раккан быстро прыгнули в воду и вытащили их на поверхность. Чёрные коты подхватили обоих войори и потащили в замок, огрызаясь на прохожих и размахивая шипастыми хвостами. Следом шла Маллах и кидалась с шипением на слишком любопытных. Жители уверены, что королевские угзи перережут глотки любому, если об этом событии поползут сплетни. Мохваны, другие угзи и войори быстро расходились, покидая площадь. Они слишком хорошо знали беспощадный в своей верности королю клан “Золотой ветер”. Эти угзи не боятся даже белых мохванов. В хрониках есть эпизод, когда один из таких котов бросил вызов самому Императору мохванов Амахаю. Угзи по имени Имрах проиграл бой, но память о нём вселяла ужас в сердца современных милдоров перед кланом гигантских котов-штурмовиков.

Яхиль и Джахарвалл безмолвно переглядывались, скрывая улыбки. Они сидели в креслах, завёрнутые в одеяла и под надзором близнецов, пили подогретый сок сотуса. Никто из угзи не произнёс ни слова, но их мрачные лица сами говорили за себя – Раккан грыз нервно усы, Массор стучал хвостом об пол. Оба угзи сверлили войори сердитыми взглядами и уже боялись моргнуть.

– Похоже, мы влипли, – громко прошептал генерал своей невесте. Он знал, что угзи его слышат, и ухмылялся в чашу.

Яхиль хихикнула и бросила на Джахарвалла озорной взгляд.

– А они умеют летать, как ты? – тоже громким шепотом спросила она и протянула ему руку. Угзи резко подорвались, тревожно переглядываясь. Их когти выпустились, зрачки сузились.

– Проверим? – Их пальцы соприкоснулись и в креслах остались опадающие одеяла. По полу катились чаши, проливая остатки сока.

– Мать Фердмах! – Раккан в бешенстве бросился к окну.

Браться испуганно переглянулись. Имрен снесёт им головы, если генерал тронет девочку.

Джахарвалл протянул Яхиль колбу с морведем, предварительно внимательно осмотрев её. Они покормили последнюю партию ясельных колоний только к вечеру, и устало привалились к стене, снимая шлемы.

– На сегодня хватит полётов?

– Да, я налеталась, спасибо, – Яхиль вытерла вспотевший от напряжения лоб.

– Я всё проверил. Ты права, мохвана с серыми глазами не существует. Похоже, это была кукла игрока для выполнения кратковременной задачи. Я нашёл о таких куклах информацию в хрониках. Особо сильную симпатию к ним питали Роман – бывший игрок Сатталаха, ставший позже его рабом и Владимир – игрок, руководящий компонентой Древних.

– Вот это сюрприз, – Яхиль покачала головой и вошла в санитарную зону, чтобы снять рабочий экзоскелет. Джахарвалл помог ей избавиться от пластин на спине и сам повернулся к ней спиной. Яхиль снимала с него экзоскелет, задумчиво кусая губы.

– Меня беспокоит кое-что во всём этом.

– ? – Джахарвалл бросил на неё взгляд через плечо.

– Куклы не могут испаряться. Игроки использовали либо синтетических созданий, либо внедрялись в живых. Если это бионик, то он должен быть где-то рядом, здесь в Милдероссе. Если он внедрился в тело живого мохвана, то останется след в виде кратковременной амнезии. Я проверила всех мохванов. Ни у кого нет следа внедрения.

Джахарвалл нахмурился и повернулся к ней, спокойно следя за её руками на своей груди, снимающие последние пластины робота.

– Массор и Раккан, наверное, уже с ума сходят от беспокойства, – прошептала Яхиль и опустила руки.

– Да, пойдём. Я вызову военный эскорт. На улицах уже темно.

Яхиль промолчала. Джахарвалл перестраховывается. Значит, не уверен в своих силах. Но девочка не осуждала его, полагая, что, как генерал, он прав. Он не имеет права подвергать опасности их жизни.

Раккан, Массор и Маллах получили вызов в летаргий ясельных колоний морведей. Быстро подняв гарнизон тяжёлой пехоты, угзи встретили генерала и Яхиль. Они были крайне удивлены, что за последние месяцы, Джахарвалл серьёзно отнёсся к безопасности невесты и своей жизни тоже. Юноша и девушка шли в окружении огромных роботов с поднятыми орудиями, сквозь забрала двух из них просвечивались счастливые глаза братьев. Раккан уже изучил доклад о саботаже в лаборатории и был напуган безответственностью генерала. Его вызов успокоил обоих телохранителей. Маллах следовала за группой по крышам зданий. Вокруг неё вились около десяти мобильных прицелов её обновленной снайперской четырехствольной винтовки на подвижных турелях без горизонтов – засекреченная доработка Яхиль. Такими винтовками были снабжены только королевские угзи. Их снаряды, размером с зёрнышко информносителя разворачивались в теле противника в сорокасантиметровый цветок с острыми лепестками и взрывались, выбрасывая смесь газов, растворяющих металлы и биологические формы жизни. Принцип компьютеров Иллионса, содержащих спицу иного измерения.

Никто не догадывался, что Джахарвалл побоялся вести Яхиль один – его поясницу пронзала острая боль, отдавая в ноги. Голова готова была взорваться. Он с трудом скрывал это, упорно глядя под ноги и тайком вытирая потёкшую носом кровь.

Отряд благополучно вошёл в замок. Угзи подняли силовой периметр, проверив всю систему здания.

Джахарвалл улыбнулся. Странно, но ему стало спокойнее, когда их безопасность легла на плечи угзи. Генерал, невзирая на неодобрительные взгляды бойцов, склонился и замер близко от лица Яхиль. Они долго смотрели другу в глаза, но он не прикоснулся к ней, лишь задорно улыбнулся и встретил такую же улыбку – лёгкую и искреннюю. Яхиль готова была поспорить, что стальные глаза могут быть лучистыми и тёплыми. Именно такими она видела сейчас глаза жениха.

– Сегодня с тобой будут белые угзи “Летящего пера”. И в твоей комнате для тебя запоздалый подарок ко дню рождения.

Яхиль робко улыбнулась и последовала, окружённая четверкой угзи, в свои покои. В углу стоял новый экзоскелет с гравимодульным двигателем. Девочка рассмеялась. Как принц ни старался, этот экзоскелет нормально летать не сможет. Но ей было очень приятно ощущать заботу Джахарвалла и его попытку порадовать её. Яхиль упала в гнездо и тут же заснула, положив голову на тёплое и мягкое плечо Маллах, наполняющей её сны тихим урчанием. Яхиль уже знала, что нужно изменить в роботе, чтобы он, если уже не летает, то смог высоко прыгать, задерживаться в воздухе и безопасно приземляться, не причиняя вред оператору. Это определённо не гравимодульный двигатель.

– Генерал Джахарвалл, внизу материк Чассна. Кривых не наблюдаем.

Джахарвалл поднял голову и колыхнул колбу голограмм вокруг себя, прислушиваясь к усилившейся за последние несколько часов острой боли в пояснице, затылке и правой руке.

– Отправьте туда зонды и доложите результаты.

От отца пришла весть, что Иррахон казнён скирами по приказу слепых владык Рулы. Это может привести к гражданской войне. Юный генерал откинулся в кресле и, немного подумав, продиктовал на информноситель приказ. Красный шарик исчез на панели приема. Осталось ждать. На лице Джахарвалла появилась едва заметная улыбка. Гражданской войны не будет.

Крепкие руки принца сдвинули ещё несколько слайдов колбы. Правую руку свело судорогой, но Джахарвалл думал о другом: царь Рулы ждёт связи. Армим получил его сообщение. Также вышел на связь Император мохванов. Но с ним позже принц выйдет на контакт. Тяжело вздохнув, юноша включил связь и, потирая под столом непослушную руку, взглянул на одутловатое лицо войори в высоком венце.

– Генерал Джахарвалл на связи. Приветствую тебя, Армим.

– Приветствую, – царь Рулы сверлил его сердитыми глазами. – Объясни, что происходит?! Где твой отец?

Армим никогда не воспринимал принца и его приказы всерьёз, считая, что король поторопился отдать своему единственному сыну место главнокомандующего армиями Войора, когда тому едва исполнилось тринадцать лет. Царя злил факт и того, что слепые владыки Рулы приняли решение короля лояльно. Пора положить этому конец.

– Не понял вопроса, Армим.

– Король казнил моего князя, не согласовав приговор со мной. Где Имрен?

Джахарвалл пожал плечами.

– Мой отец не мог его казнить. Это сделали скиры по решению суда слепых владык Рулы. Отец покинул Милдеросс и оставил управление мне. По этой причине все вопросы решаю я.

– Какое ты, щенок, имеешь…

– Молчать! – Джахарвалл резко поднялся и угрожающе сжал кулаки. – Король Войора не обязан отчитываться перед каким-то князьком с вверенной ему во временное царствование землёй! И я не обязан это делать! Ты зарвался властью и, кажется, забыл законы Войора! Тебе напомнить о них?!

Армим смотрел в разъярённое юное лицо генерала. Ему придётся ответить за оскорбление, нанесённое главнокомандующему. Но он пока не понимал, сколь серьёзны намерения юноши, глядящего на него ничего не выражающими стальными глазами потомка Сатталаха. Вспылил юнец, будет жаловаться папеньке. Ничего страшного – у кого есть сыновья-подростки, понимают. Вздор юношеского максимализма и гормональной агрессии.

– Да, генерал Джахарвалл. Этого больше не повторится.

– Не повторится, я убеждён в этом. Я отправил график и жду отчёта, – Джахарвалл не моргая смотрел на опухшее лицо войори. Это так странно – войори никогда не имели подобных симптомов при болезнях. Что с царём?

– Но кривые больше не нападают, – попытался тот уйти от выполнения приказа.

– Ты читал приказ, Армим. Все твои армии обязаны явиться в пустыни Альс-Сиора на учебные тренировки соответственно графику, в связи с угрозой новой экспансии кривых. Не подчинение моему приказу расценивается как уклонение от должностных обязательств, а в военное время, как саботаж и дезертирство, что карается пятью скирами, которых вы называете гайянами. Император мохванов выдвинулся на материк Рула проконтролировать исполнение приказов рода Милдерро. Подтверждающий доклад был предоставлен всем городам Рулы слепыми владыками! Конец связи, – Джахарвалл тщательно следил за своим голосом, чтобы не сорваться снова в бешенство и не выдать своих намерений. Говорил спокойно и отстранённо, словно под диктовку. Последнюю фразу принц произнёс по-детски, завысив ноты – пусть расслабится.

Джахарвалл довольно откинул голову. Итак, царь без армии не сможет поднять восстание. Присутствие на Руле Императора волков заставит Армима надолго прижать хвост. Но, такой царь не устраивает самого принца. Цари не имеют права спорить с королём и уж тем более, угрожать целостности государства. Их обязанность – беречь и развивать вверенные им земли. Интересно, дошло ли это до Армима? Армим наверняка попытается спрятать часть армий в обход комиссии слепых владык Рулы и Императора мохванов. Но Ахн-бис II быстро разберётся во всём. И почему царь так рьяно пытался заступаться за князя Иррахона? Последний вопрос сразу ставит точку в решении генерала. Ответ не имеет значения. Есть факт поддержки преступного князя царём Рулы, попытка сорвать учения, укрывательства фактов преступления князя Иррихона от слепых владык Рулы. Есть факт недопустимого изменения законов и традиций Войора на материке, и попытка навязать эти правила милдорам и соседним странам. Есть факт оскорбления наследного принца. Джахарвалл включил внутреннюю связь со своими угзи.

– Раккан на связи.

– Отправь двоих на Рулу.

– Задание?

– Смена власти на материке. Аккуратно убрать диссидента Армима после вывоза всех его войск под присмотром Императора в наши пустыни на учения. Проверить его окружение и ликвидировать всех, кто может даже косвенно способствовать возникновению восстания на Руле.

– Принято.

Генерал сразу переключился на канал мохванов.

– Император Ахн-бис на связи.

– Рад тебя видеть, – Джахарвалл улыбнулся голограмме старого вояки. – Есть дело, дорогой Ахн-бис.

– Я тоже рад тебя видеть, Гарвалл. Ты стал похож на мохвана – вытянулся, окреп.

Джахарвалл махнул рукой.

– Брось, Ахн-бис. Ты каждый раз говоришь, что я вытянулся и окреп.

Мохван пожал плечами. Мальчишка действительно окреп и стал похож на отца. Матёрости Имрена не достает и слишком жилист. Он словно взведённая пружина, готовая сорваться и всё разметать вокруг. Эта сила чувствовалась в каждом жесте Джахарвалла. Странная сила, не разрушительная и не злая, как у бога Сатталаха. Напротив, сила созидательная, излучающая тепло и свет. Неон?

– Светишься, Джахарвалл. Это всё Яхиль?

– Да, – принц отвёл смущённый взгляд. – Не лезь не в своё дело, Император.

Мохван на мгновение опустил глаза, скрывая затаённую улыбку.

– Так, что за дело, генерал Джахарвалл Милдерро?

– Рула. Завтра ты должен быть там. Я сбросил тебе графики вывоза войск с материка. Нужно убедиться, что там не останется ни одного гарнизона. Твоя задача также заключается в обороне городов Рулы и мирного населения на время отсутствия местной армии.

Ахн-бис сощурился и улыбнулся. Понимающе кивнул.