В объятиях безумия

Пролог. Познакомимся?

Он …?

Судьба… Гадкая стерва, с прихотями которой нам приходится считаться. Она ломает, подчиняет, лишает всего, что тебе дорого, лишь изредка позволяя испытывать мимолетное ощущение счастья. И ты благодарен ей, готов на все, чтобы ещё хоть раз почувствовать это. Потому как именно оно дарит надежду, что ты ещё живой, что ещё способен чувствовать, что не пал, отвоевывая у негодяйки самое дорогое.

Я не играю в ее игры. Я ей не подвластен. Я привык получать желаемое любыми методами и средствами. Судьба боится меня, ведь я не страшусь ее. Не склоню голову, не кину себя на заклание, словно жертвенного агнца, не покажу своей слабости. Потому что учуяв это, она перемелет тебя сквозь свои жернова и не оставит даже кусочка, только лишь пыль.

Выживает только сильнейший. Только тот, кто может ухватить судьбу за рога и оседлать. Думаю, не стоит уточнять, кто я. Желаю вам никогда не встать на моем пути. Я – гораздо хуже судьбы-злодейки. После меня от вас не останется даже воспоминания.

Познакомимся?

***

Она

Судьба – не что иное, как простое стечение обстоятельств, и никто, кроме нас самих, не влияет на ее ход. Это не рок, не мифическое чудовище, вызывающее ужас и трепет, не божество, которому необходимо поклоняться. Только мы и наши поступки виноваты в том, что с нами происходит, будь то безграничное счастье или невообразимая боль. Нет никакой высшей инстанции над нами – все это выдумки запутавшихся разумов. Наши действия и мысли распределяют наше время, отмеряют его и останавливают. И в конце нас ждет лишь пустота – зияющая мрачная бездна, частью которой мы все станем, так или иначе.

Кто-то назовет меня депрессивным интровертом, кто-то – безумным циником, кто-то – злой стервой, а кто-то и вовсе не обратит внимания, решив, что у меня “не все дома”. Может я и есть все это, а может я никем из этого не являюсь. Скажу одно – я не живу сказкой, а живу реалиями. И каждый день наблюдаю за тем, как все, так или иначе, пожинают плоды своих действий. Это не приносит радости – это отнимает часть меня. И с каждым вздохом, с каждым следующим решением, я ощущаю, как моя нить становится короче, а бездна дышит мне в лицо своим зловонным дыханием. И лишь безграничная жажда жизни позволяет мне смело смотреть ей в лицо и делать следующий шаг.

Не верю в мифическую судьбу, но верю в бредовую пустоту после? О, да. Потому что не раз была на грани, смотря в ее бескрайние просторы. И поверьте, мы существуем только пока дышим. Кто-то спросит, а как же воспоминания? Они остаются после нас, продолжая жить среди тех, кто о нас помнит. Не обманывайтесь – они тоже исчезнут, и в конечном итоге не останется и следа.

Как вам такие реалии? Если разбила чьи-то розовые очки, прощения просить не буду. Надеюсь, вы никогда не встанете на моем пути.

Все еще хотите познакомиться?

Глава 1. Еще один день из череды проносящихся

Облокотившись на спинку простого деревянного стула, пристально наблюдала за происходящим за огромным толстым стеклом. В белоснежном аквариуме находилась очередная рыбешка, и сегодня именно мне посчастливилось определить ее судьбу. Она с интересом осматривала окружающий интерьер и спокойно сидела за намертво прикрученным к полу столом на идентичном стуле. Пальцы с розовым лаком отстукивали по его поверхности нечеткий повторяющийся ритм, словно это была своеобразная песня, а ноги подрагивали каждую секунду, выдавая полное отсутствие контроля своих действий. Цветастое платье облегало фигуру, а короткие каштановые волосы были уложены волосок к волоску.

Поднесла к лицу пульт, напоминающий обычный смартфон и нажала пару кнопок – за стеклом тут же зазвучала приятная негромкая мелодия. Женщина продолжала барабанить пальцами. Ритм оставался тем же. Новая мелодия – и старый ритм.

Вздохнув, поднялась на ноги, автоматически поправляя накинутый халат. Подошла к письменному столу и заглянула в хорошо знакомую папку. Пальцы сдвинули записи и фотографии, распределяя их по его поверхности. Гадство! Увиденное снова еще долго останется у меня в памяти. Взгляд метнулся к женщине за стеклом, а потом вновь на фотографии.

Что ж, рыбка… Посмотрим, наших ли вод ты обитатель.

Закинув пульт в карман халата, подошла к двери, отделяющей нас друг от друга и прижала ладонь к сканеру. Экран приветственно мигнул зеленым цветом. Дверь бесшумно отъехала в сторону, пропуская меня внутрь. Натянула дежурную маску и шагнула навстречу рыбке. Стук каблуков эхом разносился по помещению и утопал в фоновом шуме музыки.

– Здравствуй, Анна, – опустилась на стул по другую сторону от нее. Рука легла на прохладную поверхность стола.

– Здравствуйте, – женщина обратила свое внимание на меня, не переставая перебирать пальцами по столу.

– Ты знаешь, кто я, Анна?

– Доктор? – ее взгляд снова метнулся в сторону стен.

– Ты знаешь, где ты, Анна? – моя рука сжалась в кулак, выдавая два негромких стука по столу, после чего ладонь выпрямилась и шлепнула по его поверхности. Взгляд женщины переместился к моей руке.

– Я в больнице? – два стука и шлепок.

– Ты так считаешь? – моя рука снова повторила определенную череду действий. – И если это – больница, то почему ты здесь, Анна?

– Я заболела? – ее взгляд перестал метаться по комнате, полностью поглощенный действиями моих пальцев.

– Это вопрос, Анна?

– Да. Нет. Не знаю, – она резко нахмурилась и посмотрела мне в глаза. – Почему я здесь?

– Где «здесь», Анна?

– Почему Вы отвечаете вопросом на вопрос?

– Я делаю лишь то, что делаешь ты. Итак, Анна. Начнем сначала. И было бы неплохо в утвердительном порядке. Кто я, Анна? – она перестала постукивать пальцами, полностью увлекшись моими.

– Доктор.

– Неплохо. Да, я – доктор. А где ты, Анна?

– Я в медицинском учреждении. Правда не совсем понимаю в каком.

– Плохо, Анна. Еще раз. Где ты? – мои пальцы вновь издали череду звуков, а ее лицо исказила гримаса. – Ты прекрасно знаешь, где ты, девочка.

– Не знаю, – голос повысился на октаву.

– Знаешь, – с нажимом произнесла я, отстукивая ритм. – Где ты, Анна?

Она замолкла и еще больше нахмурилась. Я же продолжала перебирать пальцами по столу и наблюдать за ее реакцией. Все громче и громче. В какой-то момент она выкинула руку вперед, но я успела убрать свою ладонь со стола.

– Вот теперь поговорим, дорогая Анна. Ты прекрасно знаешь, где ты. И для чего ты тут. Но у меня для тебя новость – ты не «наша», рыбка. Попытка закосить под психически неуравновешенную не удалась, милая, – с моих губ не сходила дежурная улыбка. – А сейчас вернись на место, если не хочешь познакомиться с нашими сотрудниками и их арсеналом лично. Обещаю, тебе не понравится.

Женщина вернулась на место, сложив руки на груди и по-волчьи уставившись на меня. Вот оно – чудовище во плоти. Моя улыбка стала шире. Многие думают, что чудовища обязательно должны быть страшными и уродливыми, но на самом деле – они прекрасны. Именно так они мимикрируют под окружающую среду, заманивая в свои сети. И только наедине показывают свою истинную личину.

– Я ничего тебе не скажу, сука, – процедило это милое создание сквозь ровные белоснежные зубки.

– А мне ничего и не нужно. Так уж вышло, что ты успешно изобразила помешательство на месте преступления. Все поверили, даже ведущий следователь. Только одно «но» мешало прокурору пойти в суд.

– И что же это? – теперь, когда она не скрывала свое истинное лицо, предстала передо мной во всей красе.

– Твоя улыбка на допросе. Ты наслаждалась просмотром того, что сделала. Если уж косишь под психа, внимательно изучи диагноз, которому хочешь следовать. Иначе любая мелочь, – наклонилась ближе к ней и вновь постучала пальцами, – может выбить тебя из колеи.

– Сука! – взревела женщина, резко поднявшись со стула и метнувшись ко мне.

Она не была первой потерявшей контроль в моей жизни, потому была быстро остановлена подножкой и выкрученной рукой, прижатой под углом к спине. Приложив ее лицом к столу, выслушала очередной поток ругательств в свою сторону и выхватила свободной ладонью пульт. Спустя секунду в помещении появились два санитара и следователь по делу.

– Сейчас мы немного тебя успокоим, принцесса, – дождавшись момента, когда ребята перехватят ее, достала из другого кармана шприц и препарат.

– Может не стоит? – спросил следак. – Нам ее еще опрашивать сегодня.

– Это так, – пробормотала, набирая лекарство. – Для профилактики. Через пару часиков будет как новая для дачи самых искренних заявлений в своей жизни.

– Думаешь? – следак недоверчиво стрельнул в меня взглядом.

– Могу и тебе вколоть, – освободила предплечье брыкающейся женщины и ввела препарат. Спустя несколько минут она осела в руках санитаров. – Расслабишься на славу, – шприц с пустым флаконом перекочевал в контейнер для биоотходов, который принесли с собой санитары. – Уводите, – коротко кивнув, они подхватили Анну и контейнер и вышли из аквариума.

– Это по правилам?

– Она здесь для проведения психологической и психиатрической экспертизы. Это означает, что Анна дала свое согласие на все в рамках действующего закона, – отрезала я. – Не хватало, чтобы она еще с собой что-то сделала до суда.

– А есть предпосылки? – я прошла к выходу из комнаты и отсканировала ладонь. Дверь бесшумно выпустила нас наружу.

– Она нестабильна. Попытка косить под сумасшедшую – ее психологическая деградация. Анна здесь – это не та хладнокровная Анна Горелова, по прозвищу «любовница», убившая пятерых девушек только за то, что они были парами мужчинам, на которых она положила свой глаз. Анна здесь – это то, что от нее осталось, когда ее зажали в угол. Отчаяние, страх, ненависть, смущение, отвращение – то немногое, что она показала за стеклом, – мои руки подхватили раскрытую папку, и я машинально смахнула в нее разложенные фотографии с мест убийства.

– Когда будет готов отчет?

– Он уже готов. Подарочек ждет вас в конце папки. Мне она больше не нужна, – протянула ему досье.

– Вам говорили, что Вы излишне самоуверенны? – следак нахмурился. – Как можно написать отчет, не поговорив с подозреваемым?

– В этом случае можно. И я наблюдала за ней отсюда. Этого оказалось достаточно. Приложите видеозапись, – прошла в угол комнаты к находящемуся там монитору и приложила к нему ладонь. Пару движений пальцами, и из черного стоящего боком блока выехала небольшая флеш-карта. Подхватив ее, передала офицеру. – Я еще нужна? У меня много дел.

– Нет, Вы очень помогли. Спасибо. Могу я кое-что сказать? – он замялся. – Не по делу.

– Нет, не можете, – отрезала я и натянула дежурную улыбку.

– Вы и правда такая, какой мне Вас описали, – следак улыбнулся.

– Какая есть, – рукой указала на дверь. – Прошу на выход.

Проводив следователя по лабиринту коридоров больницы, прошла в комнату отдыха для персонала. Там застала премилую картину – как наш личный ФБР проводит досмотр новой сотрудницы на предмет ее профессиональных навыков. А именно наличие опции «рот в рот». Федор Борисович Ратников, прозванный в шутку работниками больницы ФБР по его же инициалам, был моим коллегой и по совместительству ближайшим другом. Парень был очаровательным и красивым, вот и пользовался этим на все сто процентов. Девушки, видя его атлетичную фигуру, зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами, светло-русую гриву, чувственные губы и ямочку на подбородке, падали штабелями к его ногами. Носом, надо сказать, он не крутил и пожинал плоды своей очаровательности с удовольствием.

– Говорила я Петровичу, что камеры тут не помешают, – обозначила свое присутствие. Парочка резко оторвалась друг от друга по инициативе девушки. Федя же только ухмыльнулся и скосил на меня взгляд.

– Снежок, ты, как всегда, не вовремя.

– Я как раз вовремя – для себя. Что там с делом Плотникова? Мне из прокуратуры звонили. Так уж вышло, они не нашли тебя, а на посту любезно подсказали, что можно уточнить информацию о твоем нахождении у меня, – я взяла один из стоящих стульев и, перевернув его спинкой к лицу, села на него. Рука облокотилась на деревянную поверхность, позволяя подбородку удобно на ней устроиться.

– Так и будешь тут сидеть? – ухоженная бровь Ратникова поползла в удивлении вверх.

– Ага. Буду стимулировать на работу. Милая, – обратилась к новенькой, – тебя на какую должность принимали? – на мой вопрос Федя закатил глаза.

– Снежок… – угрожающе прошипел друг. Теперь уже я закатила глаза. Тоже мне, нашел на кого шипеть. Бесполезно.

– Медсестра палаты первичного приема, – сдавленно выдала девушка.

– Понятно. А я уж решила, что на должность личного эскорта для Федора Борисовича. Еще раз увижу, что ты зажимаешься с кем-то в рабочее время – можешь искать другую работу. Только вот вряд ли с моими примечаниями ты ее быстро найдешь, – мой голос стал ниже. – Застегни костюм и иди работать.

Не стоит уточнять, что ее как ветром сдуло.

– Снежок, ты – стерва, – съязвил Федя. – Могла бы просто пройти мимо – тут многие так расслабляются.

– Я бы и прошла, если бы меня прокуратура не потревожила. Говнюк ты, Ратников, хоть и очаровательный. У меня дел по горло – Петрович утром еще несколько пациентов подкинул. И лишнее меня приводит в бешенство, – я поднялась на ноги, поправляя халат.

– Ты так очаровательна, Мия.

– Знаю, – кивнула Феде и вышла из комнаты.

Дел и правда было предостаточно – плановые осмотры, личные консультации, психологическое освидетельствование – и это только малая толика от того, что сегодня мне предстояло.

Каждый мой день одинаков – бесконечная череда чужого безумия – как реального, так и наигранного. Видя перед собой очередное лицо, я натягиваю новую маску под соответствующие обстоятельства. Это помогает. Иногда. Порой чужое безумие возвращает меня туда, где я бы никогда не хотела оказаться вновь.

Но, как бы банально это ни звучало, это просто работа. И я окунаюсь в чужие мысли, прячась от своих. День пролетел быстро – в какой-то момент осознала, что пропустила обед, а желудок призывно заурчал в подтверждении этому факту. Перед глазами на столе лежало очередное дело от следовательного комитета с яркими профессиональными фотографиями с места преступления. Слишком много красного. Слишком много.

Устало откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. За окном уже стемнело – отчасти этому способствовали серые кучевые облака, грозно нависающие над нашими головами. Ноябрь в этом году был особенно мрачен – непрекращающиеся дожди не давали даже надежду на то, что солнце почтит нас своим присутствием. А тепла хотелось!

Закончив с отчетом, взглянула на наручные часы – стрелки циферблата остановились на семи. Дотянувшись до стационарного телефона, нажала пару кнопок и стала ждать ответа под громкие звуки гудков.

– Слушаю, – голос Василия Петровича – нашего главврача – раздался по ту сторону.

– Найдешь для меня минутку?

– Мия, – его голос смягчился. – Конечно. Вопросы по пациенту?

– Нет, – напряженно ему ответила. – Обо мне.

– Хорошо, жду тебя через десять минут, – щелчок отключения оставил меня наедине с собой.

Я поднялась со своего места и подошла к прямоугольному зеркалу в полный рост в дальнем углу кабинета. Оправила и без того идеальный халат. Белоснежные длинные локоны уложены в низкий пучок, ярко-голубые выразительные глаза подчеркнуты четкой стрелкой, на пухлых губах – кроваво-красная помада. Фигуру скрывает черный гольф с высоким горлом и широкие брюки с высокой посадкой идентичного цвета. Хищные лодочки добавляют моему миниатюрному росту лишних сантиметров. Из украшений – лишь спрятанный под одеждой серебряный кулон в виде снежинки и переливающиеся гвоздики. Вот оно – мое отражение. Снежная королева, как прозвали меня за глаза коллеги. Красивая снаружи и ледяная внутри. И по весьма веселому стечению обстоятельств имя у меня соответствующее – Мия Владиславовна Снежная. Стоит ли говорить, что познакомившись с моим характером, сотрудники больницы долго над прозвищем не думали? Думаю, не стоит.

Закрыв кабинет, неторопливо пошла вперед по лабиринтам обширного корпуса четырехэтажной больницы. Стук каблуков эхом раздавался по пустым коридорам. Главное здание вмещало в себя многочисленные кабинеты персонала, групповых занятий для пациентов первого уровня, помещений для различного рода реабилитаций и пунктов досмотра. В такое время большинство персонала было либо дома, либо на вечерних обходах в палатах.

Пациенты, находящиеся на стационарном лечении, делились на группы в зависимости от тяжести заболевания и содержались в отдельных корпусах. Палаты в основном были стандартного одиночного типа. Со стороны могло показаться, что это этакий комфортабельный пансион для одиночек. Исключение составляли особо опасные, или пациенты пятого уровня. Они содержались в отдельно стоящем здании с решетками на окнах, а внутри палаты напоминали большие аквариумы – толстое стекло не оставляло даже намека на интимность, как и конвой у каждой стены.

Я поднялась на лифте на последний этаж и уверенно вошла в кабинет с табличкой «ГЛАВНЫЙ ВРАЧ». В приемной застала собирающую домой Лену – секретаря. Женщине было слегка за пятьдесят, и на ее губах всегда сверкала лучезарная улыбка. Вот у кого каждое утро доброе. Это я вам как профессиональный психиатр высшей категории говорю.

– Мия, – она взмахнула руками и зажала меня в объятиях. – Давно ты сюда не захаживала, милая, – только она одна считала меня милой.

– Работы много, – пробормотала, освобождаясь от цепких рук.

– Чаю? Пока я не ушла? – она тепло на меня посмотрела.

– Да, – кивнула. – И если есть печенье, была бы очень рада.

– Есть тортик, – Лена хитро улыбнулась. – Василию Петровичу тут один пациент занес. Так я припрятала. Сахар у него – сама знаешь. А то он как дорвется, потом откачивать будем. Сладкоежка! – женщина возмущенно взмахнула руками и кивнула на дверь. – Он там, сейчас все сделаю.

– Спасибо, – коротко постучавшись в дверь, зашла внутрь.

Письменный стол был пуст, а в зоне для посетителей и встреч с пациентами на темно-синем кресле сидел невысокий приятный мужчина. Седина тронула его виски, а очки сползли по носу, пока он вникал в очередную историю болезни. Мужчина сидел ко мне спиной, но, как только я пересекла порог, махнул рукой, подзывая меня к себе.

Василию Петровичу Рогову было сорок восемь лет, и кроме должности главврача он являлся моим личным психиатром. Спросите, зачем психиатру другой психиатр? Поверьте, нужен. Тем более – с такой историей за плечами, как моя.

– Привет, Мия. Садись, – он указал на удобный диван напротив него. – Минуту.

– Угу, – плюхнулась на мягкую поверхность, закинув ногу на ногу.

– Все, – он закрыл историю болезни, положив на низкий столик по правую руку от него, и посмотрел на меня. – День, откровенно говоря, хреновый.

– Поддерживаю, – улыбнулась уголками губ.

– Ну-с… С чем пожаловала, красавица? Наш очередной визит на следующей неделе, как я помню.

– Да, все верно. Но, – прикрыла глаза, разрывая зрительный контакт. Он не торопил меня – слишком многое было ему ведомо. – Сны обрели новый окрас, – рука машинально потянулась к шее, извлекая из-под гольфа кулон.

– Ты что-то вспомнила?

– Да. Его дыхание.

Глава 2. Последняя из «паствы»

Пушистые белоснежные хлопья падают мне на лицо, смешиваясь со скатывающимися слезами и оставляя после себя мокрые дорожки на щеках. Спиной я ощущаю леденящий холод, а глазами вижу лишь бескрайнее серое небо. И снег, падающий на мою охладевшую кожу.

Я хочу поднять руки, но не могу. Я хочу встать на ноги, но не могу. Силы меня покинули.

Меняющаяся картинка перед глазами и скрип снега подводят меня к осознанию, что меня куда-то тащат. Я хочу крикнуть, что не хочу этого.

Хочу убежать, но… Не могу.

– Кровавый ангел… Кровавый ангел… Кровавый ангел… – слышу мужской голос около меня. – Ты будешь прекрасным агнцем в моей пастве, ангел.

Сознание покидает меня, не позволяя мыслить здраво. Тошнота подкатывает к горлу. Но жажда жизни упрямо призывает не закрывать глаза. Жива! Я все еще жива!

Пейзаж немного меняется, и краем глаза я улавливаю часть невысокой каменной постройки. Почему я ничего не помню? Кто забрал меня? Что произошло? Как же тяжело думать!

Резкий посторонний звук заставляет моего похитителя остановиться. Кажется, он вначале разговаривает, после чего начинает материться. В голове туман – не понимаю, сколько минут или часов при этом проходит. Знаю одно – холод сковывает тело, проникая в душу.

Резкий хлопок прерывает голоса. После чего я вновь слышу шаги. Другие. Они спокойные, плавные и практически бесшумные, словно у хищника, приближающегося к своей жертве. У похитителя они были другие – мелкие и суетливые. Это не он. Так кто же это?

В одно мгновение холод пропадает, и я оказываюсь в теплом кольце сильных рук. У меня нет сил, чтобы поднять голову и посмотреть своему спасению в глаза. Спасение ли это? Мне достаточно лишь того, что холод немного отступил.

Он говорит со мной, но я не разбираю этих слов. Его рука приподнимает мою голову и укладывает себе на плечо. Глаза утыкаются в мех воротника его дубленки, а в нос ударяет запах кожи. Последнее, что я улавливаю, прежде чем нырнуть в темноту – его ровное дыхание. Вдох… Выдох… Вдох… И легкое прикосновение губ к моей макушке.

Мои глаза резко распахнулись, и я, тяжело дыша, уставилась на своего врача. Петрович был спокоен и смотрел мне прямо в глаза.

Так уж вышло, что я стала жертвой особо жестокого нападения двенадцать лет назад. Неуловимый убийца по кличке Пастырь орудовал в моем городе в течении полугода, и никто не мог его вычислить. Он выбирал юных девушек до двадцати лет и после долгих мучений убивал их. Пастырь отождествлял себя с проводником в мир мертвых и «собирал души в свою паству». Чем моложе девушка, тем чище душа. За шесть месяцев он забрал более десяти человек. На мне его жизнь закончилась.

Меня нашли укутанную в теплый плед с перевязанным кровоточащим левым плечом и грудью – именно там он вырезал номера своим жертвам, награждая их клеймом. После того как я пришла в себя, находясь на больничной койке и потеряв большую часть воспоминаний, мне сказали, что Пастырь мертв. Убит пулей, попавшей в легкое. Умирал он долго – как и те, кого он бесчеловечно мучил.

Вы спросите, откуда пуля? А тут начинается самое интересное. Это оставалось загадкой до сих пор. Вершитель – так его прозвали в полиции. Он появлялся тогда, когда сам хотел, и забирал жизни тех, кто никогда людьми не был. Бесчеловечных мразей, которые поставили себя выше законов не только людских, но и природы. Его узнавали лишь по метке, нанесенной на корпус выпущенной им пули – знака бесконечности.

Вот так от одного убийцы меня спас другой убийца. И это не рок, не насмешка судьбы – лишь простое стечение обстоятельств. Жестокое, но какое уж есть. Другого не имею. Долгие годы терапии и попыток восстановить утраченные воспоминания ни к чему не приводили.

Спустя десять лет я решила прекратить все попытки, а кошмары, изредка приходящие мне по ночам, заместить ложными воспоминаниями на гипнотерапии. В день, когда все должно было закончиться, мне доставили экспресс-посылку прямо на работу. А в ней – кулон в виде снежинки и знак бесконечности на маленькой открытке. «С годовщиной жизни» – гласили печатные буквы.

Страшно ли мне было в тот момент? Нет. Скорее – стало спокойно. А со спокойствием стали приходить частички утраченных воспоминаний, давая надежду. Я хотела вспомнить. Хотела посмотреть своему спасению в лицо и спросить – почему.

Глядя в глаза Рогову, неосознанно потерла левое плечо. Шрам в виде римской цифры тринадцать уже давно был скрыт россыпью снежинок на моей коже. И только прикосновение к ее поверхности могло выдать то, что за ними скрывалось.

– Какое оно? Его дыхание?

– Практически бесшумное с периодически тяжелыми выдохами. Как будто он сердился на что-то. Словно изо всех сил сдерживался. Он был зол. Но не на меня, это я бы почувствовала.

– Что-нибудь еще вспомнила? Может запахи?

– Нет, – я мотнула головой, беря в руки чашку чая, любезно принесенного Леной. Про прикосновение губ к моей макушке решила умолчать – возможно, это воспоминание было ложным. Да и с чего бы ему так делать? – Запах собственной крови, кожи и пороха перекрывали все остальное.

– Ты молодец, Мия.

– Да уж! – горько усмехнулась. – Столько лет прошло, а я вспомнила лишь его дыхание.

– Ты вспомнила – это главное.

– Как скажешь.

– Тебе пора отдохнуть, сегодня был тяжелый день. Прописать тебе снотворное?

– Ненавижу пустоту, ты же знаешь. Лучше уж такие сны, чем она, – отрезала я, скупо улыбнувшись. – Я пойду, зря наверное пришла.

– Не зря, – отрезал Рогов. – Память возвращается к тебе, хоть и по крупицам. Два года назад ты не помнила ничего, кроме неба над твоей головой, и снега, падающего тебе на лицо. Ты вспомнишь – так или иначе.

Попрощавшись с шефом, заскочила в кабинет за верхней одеждой. Скинув халат, с удовольствием накинула теплое черное пальто, а туфли сменила на ботильоны. Закрыв кабинет на ключ, вышла на дождливую улицу и в полной тишине пошла к машине.

В эту ночь мне снова снился сон. И на этот раз я не только слышала его дыхание, но и чувствовала его на своем лице.

Глава 3. Невесты

Соня нетерпеливо вертелась перед огромным зеркалом, подкрашивая и без того длинные черные ресницы. Ее синее платье-футляр очерчивало соблазнительные изгибы, а чулки с невесомым рисунком удлиняли стройные ножки. Сегодня был особый день – их третье свидание.

Она познакомилась с Деном около двух недель назад, когда покупала тыквенный латте, и была на сто процентов влюблена. Их первое свидание прошло в кинотеатре – классическое поглощение еды на двоих под популярную романтическую комедию и скромные прикосновения. Их второе свидание обернулось приготовленным ужином под открытым небом на берегу озера. Их невинное уединение закончилось неторопливыми поцелуями на прощание и ощущением бесконечного счастья от того, что обрела свою судьбу.

Сегодня он обещал заехать за ней около восьми и отвезти в особое место. И сказал, что ее ожидает подарок. Она же, гонимая безумной влюбленностью, тоже хотела одарить его. Собой, завернутой в откровенное кружевное синее белье.

Девушка в который раз поправила идеально накрученные темные локоны и отложила тушь для ресниц. Легкое прикосновение к губам бледно-розовой помадой закончило ее сборы. Взгляд упал на часы – еще десять минут, и она окунется в свое персональное счастье.

Соня прошла в прихожую и накинула на плечи бежевое пальто. Как только она закончила с молнией на сапогах, завибрировал телефон. Девушка подхватила его с небольшого пуфа и заглянула в содержимое пришедшего сообщения. Губ коснулась счастливая улыбка. Он приехал! Соня никогда еще не была так счастлива. Ее не покидало ощущение, что сегодняшний вечер будет особенным. Что именно сегодня она ухватит свою судьбу за хвост и уже никогда не отпустит.

И знаете что?

Она была чертовски права.

***

В темноте спальни раздалась пронзительная трель мобильного телефона. Спустя секунду на просторной двуспальной кровати зашевелился мужчина. Его рука потянулась к прикроватной тумбочке, подхватила нарушителя ночного спокойствия и прижала его к уху.

– Слушаю, – хриплый ото сна голос звучал несколько недовольно. – Да! Когда? – рядом с мужчиной зашевелилось одеяло, и уже через мгновение спальню осветило бра. Лежащая рядом девушка слегка поморщилась и, подтянув подушку к изголовью кровати, приняла сидячее положение. – Где? Буду через полчаса. Подними моих. Скажи, что выходные окончились. Гущин на дежурстве? Замечательно. Хоть кому-то повезло. Отключаюсь, – он скинул звонок, отшвырнув телефон на место. Тяжело вздохнул, протирая заспанные глаза.

– Снова работа? – язвительно спросила у него сидящая рядом.

– Мы это обсуждали, Катя, – он хмуро посмотрел на нее. – Не нравится – дверь там. Держать не буду. Ты знала, кто я. Не понимаю, почему ты каждый раз поднимаешь этот вопрос, – с раздражением откинув одеяло, встал на ноги. Мужчина был высок, рельефные мышцы переливались в неярком свете ночника. Он был абсолютно гол и не стеснялся своей наготы. Уверенным шагом прошел в ванную, пробыл там около пяти минут, после чего вышел и оказался у шкафа в дальнем углу комнаты. Быстро одевшись в черные джинсы и теплый темно-синий свитер, повернулся к девушке на кровати.

– Когда ты вернешься? Я, – она выглядела слегка растерянной, – не хочу ругаться. Возможно, я перегнула палку. Но, Вань! Мне тебя не хватает. Очень не хватает.

Он медленно подошел к кровати, опускаясь рядом с миловидной шатенкой и протянул руку к ее щеке. Ласковые прикосновения вызвали у нее улыбку, и она прикрыла глаза. Им было хорошо друг с другом. Удобно.

Майор Иван Авдеев не знал, что такое любовь, но знал, что такое уважение. И на этом строил все свои отношения. Тяжелая работа отложила на нем свой отпечаток, и это ощущалось во всем – в его словах, действиях, мыслях, чувствах. Их отношения продолжались уже около полугода, и он четко видел, как девушка хотела большего. Чего он дать не мог. Не с его работой заводить семью. Невозможно быть постоянным, когда каждую минуту могут вызвать на очередное дело. Он раскрыл все карты перед девушкой еще в самом начале, но, похоже, что она надеялась на нечто иное.

– Кать, – его голос немного смягчился. – Ты прекрасная девушка. Пока все не зашло слишком далеко, тебе стоит подумать о том, что будет дальше. Моя работа никуда не денется. Она всегда будет между нами. Такова правда. Иначе я не умею. Да и не хочу. Не вижу смысла тебя обманывать. Я всегда тебе об этом говорил.

– Говорил, – она посмотрела на него.

– У тебя только два варианта, милая, – он наклонился к ней, оставляя легкий поцелуй на нахмурившимся лбу. – Принять или уйти. Я не хочу тебя к чему-то принуждать. Если ты решишь в пользу второго – искренне пожелаю тебе удачи и порадуюсь за тебя. Ведь я – не подарок. Я это прекрасно осознаю.

Она откинула одеяло и придвинулась к нему. Стройные руки обвили его шею, и девушка всем телом прижалась к Ивану. Пальцы зарылись в темно-русые волосы, а карие глаза уставились в зеленые.

– Обещай, что подумаешь, – обнимая ее в ответ, попросил.

– Обещаю, – грустно ответила и прильнула к его губам в прощальном поцелуе.

***

Авдеев вынырнул из машины, кутаясь в теплую куртку. Ноябрь в этом году был просто отвратительным – холод, дождь и серость врывались в каждый день с новой силой. Вдалеке виднелась четко огороженная территория с расставленными по ее периметру сотрудниками. Мужчина обвел глазами местность – удаленную часть центрального парка, где обычно прятались юные парочки в поисках острых ощущений. Так себе местечко. Но будь ты подростком, куда бы потащил понравившуюся девчонку? Правильно, подальше от посторонних глаз, чтобы стесняшка показала свою скрытую раскрепощенную натуру.

Иван двинулся вперед, кивая в знак приветствия всем встречающимся на его пути. Заметив знакомую блондинистую голову, громко позвал:

– Гущин! – парень повернулся и махнул майору рукой. – Что тут у нас? – спросил, подойдя к нему вплотную.

– Очередная несостоявшаяся невеста.

– Твою мать! – в сердцах буркнул Авдеев и, присев на корточки рядом с накрытым телом, стал надевать перчатки. – Дроздов тут?

– Да, он уже закончил с телом, – Иван откинул ткань и уставился перед собой. Мертвая девушка была облачена в красивое свадебное платье, ее руки были связаны за запястья алой лентой и расположены на животе, вынуждая ладони держаться в форме лодочки. В левой части груди зияла кровавая уродливая рана, и Авдеев точно знал, чего там не было. Потому что именно это находилось у нее в ладонях. Растерзанное выпотрошенное сердце.

– Он не появлялся целый месяц, – Никита Гущин присел на корточки рядом. – И вот… снова. Такая же, как и все остальные. Она уже четвертая, майор. И, кажется, у нас проблемы.

– Знаю. Отпечатков мы не найдем, платье окажется купленным ею же. Но не бывает неуловимых преступников. Когда-нибудь он просчитается, и мы словим его.

– Это «когда-нибудь» может унести жизни еще многих. Знаю, что ты не терпишь посторонних в деле, но у меня есть одна мысль, – Ник прикрыл тело тканью, и мужчины поднялись на ноги.

– Какая? – Авдеев нахмурился.

– Совсем недавно моему другу из другого отделения помог в деле врач. Психиатр. Конечно у нас есть свой психиатр-криминалист, но… Ее вызывают в самых тяжелых случаях. Единственное «но» – она берет не все дела.

– Почему? Врачебное эго мешает? – съязвил Иван.

– Нет, просто в сутках всего 24 часа. И не язви, майор, – Гущин улыбнулся. – А вы друг друга стоите. Кажется, скоро ты встретишься со своим отражением.

– Такая же злая?

– Не то слово.

***

– Как Вы сегодня себя чувствуете? – внимательно наблюдала за высоким худощавым мужчиной средних лет на диване. Он лежал на нем, закрыв глаза и положив руки на свой живот.

– Не очень. Я снова не сплю. И препараты не помогают, – он вымученно выдохнул.

– Кошмары вернулись? – он поежился.

– Да. С новой силой. Я вижу, как умираю от его рук снова и снова, как будто смотрю за этим со стороны. Я не хочу вспоминать. Мне это не нужно. Выпишите что-нибудь покрепче.

– Артур, мы об этом говорили. Я не Ваш наркодилер. Я Ваш врач. И чтобы вылечится, Вы должны пойти мне навстречу. Иначе ничего не получится.

– Не хочу вспоминать, – упрямо отрезал мужчина. – Не хочу страдать.

– Иногда, чтобы прекратить страдания, нужно окунуться в них. Стандартные методы лечения не приводят к положительной динамике. Нам просто необходимо поговорить о том, что с Вами случилось.

– Вы и так все знаете.

– Но не с Ваших слов. Угрозы нет, Артур. Тот, кто с Вами сделал это, больше не существует. Но Вы упорно воскрешаете его в своих мыслях и снах вместо того, чтобы просто отпустить. И лишь усугубляете свое расстройство.

– Я пока не могу, – его глаза резко распахнулись, и он, склонив голову, уставился на меня.

– Понимаю. Григорий проводит Вас до палаты, а завтра мы вновь поговорим, – нажав кнопку на панели сбоку от себя, я поднялась с кресла. Пациент последовал за мной. Спустя секунду в кабинете появился санитар, и они исчезли по другую сторону от моей двери.

Это была последняя консультация на сегодня, но не работа – меня ожидала самая «веселая» часть будней любого врача. А именно – огромные кипы документов, которые полагалось заполнить. Но прежде мне предстояло посещение корпуса пятого уровня. Подойдя к окну, выглянула наружу. Снова шел дождь, а небо было затянуто серыми тучами. Если бы не знала, который сейчас час, решила бы, что уже вечер.

– Мда… А зонта-то нет… – пробормотала, подходя к шкафу. Корпус был изолирован от всех остальных зданий, и попасть внутрь можно было только со стороны улицы, в то время как в остальные имелся проход через цокольные этажи. Накинув поверх халата черное пальто, не стала заморачиваться по поводу обуви. Не сахарная – не растаю. К тому же у меня имелся запасной комплект.

Окинув взглядом себя в зеркало, отметила, что и мне бы не помешал сон. Слишком красочные сновидения посещали меня в последнее время. Прихватила с собой стопку медкарт и вышла из кабинета, закрыв дверь.

В больнице кипела жизнь – медперсонал в белоснежной униформе разгуливал по коридорам, сопровождая пациентов или спеша на очередные обходы, близкие лечащихся в сопровождении охраны проходили в комнаты отдыха, где могли вновь увидеть своих любимых под пристальным врачебным внимание, офицеры в униформе разбредались по кабинетам специалистов, приглашенных на их дела, и в комнаты досмотров. Я же бесчисленное количество раз кивала в качестве очередного приветствия идущим мне навстречу, улыбалась своей фирменной «рабочей» улыбкой и просто шла вперед.

– Мия! – окликнул меня знакомый голос уже на выходе, и я обернулась. – Ты куда?

– Уже закончил инспекцию нового персонала? – иронично хмыкнула и продолжила идти.

– Ха-ха, – передразнил друг. – Умереть от смеха можно.

– От него не умирают, – Федя поравнялся со мной.

– Я образно.

– Я тоже. Чего хотел? Мне в пятый нужно, там кое-кто бунт решил устроить, – прошли через пропускной пункт, и вышли на крыльцо. Дождь все еще моросил, и я, засунув под подмышку карты, затянула пояс на пальто потуже. – Мерзость, а не погода!

– Снова без зонта?

– Попасть под дождь – хорошая примета. Сейчас буду ловить свое счастье, – подмигнула Феде.

– Как и то, что лучше улетать на отдых в ураган, – заржал мужчина.

– Что ты хотел?

– Слышала о деле невест? – он вмиг посерьезнел.

– Видела в новостях. Кажется, это продолжается уже несколько месяцев. А что такое?

– Ночью нашли еще одно тело. И по словам моего друга из органов, у них нет ничего. Засранец неуловим.

– Не бывает неуловимых, – ответила, а перед глазами встало воспоминание о моем спасителе. Сама себе противоречила, или просто он – уникум. – Ближе к теме, дождь усиливается.

– У тебя ужасный характер, милая! Я был сегодня у Петровича – ему позвонили из отделения, которое ведет это дело. Хотят попросить у нас специалиста.

– Все с высшей категорией завалены работой под завязку, а остальным просто квалификации не хватит, – задумчиво заметила я. – Если конечно они не добавят часов в сутки.

– Дело резонансное, все новостные каналы о нем трубят. Кого бы ни назначил Петрович, придется еще и с прессой общаться.

– Тогда это точно не ко мне – ненавижу журналистов. Они хуже преступников. Наделяют их именами, лишая жертв имен. Кто хоть когда-нибудь упоминал о пострадавших? Никто даже имен их не знает, но зато все прекрасно осведомлены про тех, кто причинял страдания, – невольно вспомнила Пастыря. Все его жертвы так и остались безликими, а он навеки перекочевал в учебники по криминалистике.

– Это их работа.

– Журналисты создают панику и наделяют чудовищ силой. Они становятся смелее, кровожаднее, злее от ощущения всесилия.

– И самоувереннее, – заметил Федя. – И тогда совершают ошибки, и их ловят.

– Только вот, – протянула ладонь под струи, стекающие с козырька, – цена этому – новые жертвы.

– И как ни посмотришь на это – с двух сторон хреново, – хмыкнул друг. – Но, победа же любой ценой, не так ли?

– Победа перестает быть победой в тот миг, когда сполна хлебнешь ее последствия. Просто кто-то может с этим жить, а кто-то нет.

– И что бы выбрала ты?

– Людей, – заметила паркующийся темный внедорожник около парадного входа. – Кстати о них, – обратила его внимание на машину. – Пожаловали. Я пошла, – начала спускаться по ступеням.

Мелкие капли дождя попадали на лицо, даря холод. Работая над любым криминальным делом, я отстранялась. Мои выводы и решения так или иначе влияли на ход расследований. И не всегда положительно. Не только у хирургов есть свои персональные кладбища. У каждого из нас они тоже имеются. В конечном итоге все видят лишь результат. А с последствиями наших решений нам приходиться бороться наедине с собой.

Двери внедорожника открылись, и из него вылезли двое мужчин – высокий широкоплечий русоволосый мужчина около сорока лет с хмурым взглядом и чуть пониже его ростом худощавый блондин лет тридцати на вид с заспанными глазами. Чутье подсказывало мне, что это именно они. Следователи по делу невест. Мы поравнялись друг с другом на секунду, и мужчина помоложе обратился ко мне:

– Добрый день! Работаешь в больнице? Где мы можем найти Василия Петровича Рогова, милашка? – его губы растянула очаровательная улыбка. Кто-то тут решил включить режим соблазнителя. Милашка? И на «ты»? От такой пикаперской наглости я невольно усмехнулась. Получилось не очень радушно – по их лицам было видно. Взгляд мужчины постарше стал более хмурым, а блондин опешил.

– Федь, похоже у тебя спрашивают, – кивнула на стоящего позади друга и пошла дальше. – Я ушла, – развернулась на каблуках и поспешила в сторону корпуса. – Черт бы побрал эту погоду!

Отдаляясь, всей кожей ощущала тяжелый взгляд, которым меня одарили приехавшие. Но меня это ни капельки не интересовало. Как и то, что происходило после моего ухода.

Авдеев какое-то время постоял, буравя взглядом необычную незнакомку, вставшую у них на пути. Гущин, мля, как черт из табакерки! Угораздило же его и тут свои флюиды распространять. Но надо отдать должное блондинке с красными губами – отшила она его мастерски. Сделать вид, что сказанное ее не касается, как плюнуть пикаперу прямо в лицо. Изощренно и изящно. Иван оторвался от созерцания незнакомки и переключил свое внимание на молодого мужчину в белом халате, стоящего перед ними. Медленно прошел по ступенькам, подойдя к нему вплотную – тот терпеливо ожидал их.

– Из нас двоих милашка – это я, – весело подмигнул светловолосый парень. – Добро пожаловать в «Имир». Меня зовут Федор Борисович Ратников, я – врач-психиатр. Василий Петрович уже вас ожидает. Не будем же терять драгоценное время, – он махнул рукой, приглашая мужчин войти.

– Очень приятно, доктор. Майор Авдеев, – Иван протянул руку для пожатия. – А это, – кивнул на друга, – капитан Гущин.

Обменявшись рукопожатиями, дружно зашли внутрь и потерялись в лабиринтах главного корпуса. Лишь перед самым входом Иван остановился и посмотрел в сторону удаляющейся незнакомки. К тому времени она напоминала точку вдалеке. В голове промелькнула мысль о том, что они еще встретятся. И в следующий раз он обязательно узнает ее имя.

Глава 4. В гостях у каннибала

Авдеев внимательно наблюдал за главным врачом «Имира» Василием Роговым, пока тот просматривал содержимое папок, принесенных майором. Мужчина произвел на них хорошее впечатление – спокойный, уравновешенный и вежливый. И смотрел на них так, словно пытался заглянуть прямо в душу. Их напоили вкусным чаем с печеньем, большую часть которого бессовестно сожрал Гущин. Но ему можно было – с дежурства бедолага попал прямо на место происшествия, а потом и на все последующее. И на ногах уже был вторые сутки. Возможно и не ел толком, бедолага.

– Ну? Что думаете? – Иван нарушил тишину. Он не отличался терпеливостью, хотя порой и страдал от этого. Дело невест уже и так затянулось, и каждая минута была им дорога.

– Думаю, что все у вас, ребятки, хреново, – неожиданно выдал Рогов, оторвавшись от бумаг. – У вас совсем ничего нет. Что же вы хотите от нас?

– Помочь с психологическим профилем и активного участия в деле, – четко выдал Иван.

– У меня все спецы такого уровня заняты, – покачал головой врач. – Не думаю, что кто-то захочет взять еще одно дело поверх имеющихся. И это не прихоть, майор. Мне дороги мои сотрудники. Их физическое и психологическое состояние напрямую влияет на их продуктивность. Поэтому, – он развел руками, – я понятия не имею, чем вам помочь. Дело чертовски сложное.

– Кажется, Вы не понимаете, о чем идет речь, – с нажимом произнес Авдеев, хмуро смотря собеседнику в глаза. – Их уже четверо. Неужели Вам хочется, чтобы их стало больше?

– Ах, майор! – Рогов даже не дрогнул. Хотя Авдеев славился своими тяжелыми взглядами. Не раз они вызывали у преступников ярую потребность все выдать и сдаться. – Вы хороши, но меня не переиграете. Вы весьма удачно отточили свои навыки на персонале и преступниках. Но я – не они. Я слишком хорошо знаю правила этой игры. И вызывать у меня чувство вины не стоит – Вы даже не представляете, скольких людей мы лечим, сколько дел мы помогаем вести. Невозможно всем помочь.

– Ясно, – Авдеев резко поднялся на ноги и с раздражением прошел к его столу. Руки потянулись к папкам с делом, но доктор прикрыл их и отодвинул, не позволяя их забрать.

– Я могу кое-что для вас сделать, – спокойно продолжил врач.

– И что же? – буркнул Иван.

– Я покажу бумаги нескольким психиатрам такого уровня. Если кто-то захочет взять ваше дело – с вами свяжутся. Не позднее сегодняшнего вечера.

– Даете призрачную надежду? – с сарказмом спросил Иван.

– Нет. Просто выполняю свою работу. Как и вы – свою. Еще чаю?

– Нет. Мы пойдем, – он кивнул Никите. Тот подскочил на ноги и, кинув на прощание пару слов, вышел из кабинета. – Буду ждать звонка, – спустя несколько секунд он оказался по ту сторону от дверей приемной главврача.

Их уже ожидали – тот самый парень, встретивший их у порога. Кажется, Федор Ратников? Да, точно. Он все так же широко улыбался, чем еще больше раздражал хмурого Авдеева. Ну и кто, в здравом уме, так улыбается в психушке? Пока майор размышлял о том, что его окружают одни недоумки и психи, веселый Ратников приблизился вплотную.

– Судя по вашим лицам, вы не рады ответам, которые получили, – рассудительно заметил Федя.

– Ну хоть чаем напоили, – улыбнулся ему в ответ Гущин.

– С печеньем? У Леночки самое потрясающее печенье на свете!

– Ага, с ним.

– Пошли, Гущин, – хмуро сказал Авдеев. – Хорош про хрень всякую трепаться. Нам пора.

– Мдааа, майор. Вежливость – не самая лучшая Ваша черта, не так ли? – хитро спросил Федя.

– Это точно! – хохотнул Гущин.

– Я читал об этом деле. Знаю, что сказал вам Петрович – людей просто нет. А неподготовленных вам никто дать не сможет – это слишком опасно как для вас, так и для них самих. Скорее всего вечером ответ будет таким же. Уж очень редко Петрович меняет свое мнение. Но у меня есть идея. Не знаю, насколько она оправдает ожидания, но можно попробовать.

– Что именно? – спросил майор. Не то, чтобы у него появилась надежда – ее он потерял, сидя в кабинете у Рогова. Скорее стало интересно.

– Помните злюку у входа? – мужчины кивнули. – Обаяние на нее не работает, господа. И пока мы идем к ней, вам нужно будет хорошенько продумать тактику.

***

Мне повезло – вымокнуть я толком не успела, хотя неприятные ощущения от прогулки остались. В пятом корпусе меня встретили радушно – слишком уж частой гостьей я была. Сдав на пропускном пункте запрещенные к проносу вещи, прошла внутрь. Меня уже ожидал один из охранников вместе с санитаром. Кивком поздоровавшись, спросила:

– Что случилось?

– Тут один из Ваших взбунтовался – напал на медсестру, когда ему пришли делать плановую инъекцию препарата. Мы вовремя его оттащили – но ублюдок успел ее «приукрасить».

– Кто? – хмуро посмотрела на них.

– Баринов.

– Мы же сменили ему препараты еще на прошлой неделе в качестве плановой терапии. Его скрытая агрессия начала принимать форму, вот и изменили тактику его лечения. Она показала хорошие результаты. Он был не опасен. Так как так вышло, что его поведение изменилось?

– Дежурный врач перепутал препараты.

– Что??? – от моего взгляда мужчины поежились. – Кто сегодня дежурил в его крыле?

– Может мы все же как-то это… – охранник засуетился.

– Кто? Третий раз повторять не буду, – еще и рассеянного врача в корпусе для особо опасных нам не хватало.

– Карпов.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Возможно в главном корпусе.

– Я к Баринову, найдите Карпова, разговор есть. Что с медсестрой?

– Ее отправили в главное крыло – в процедурный, – торопливо произнес санитар. – Обработать раны и все такое.

– Все такое, – зло процедила и двинулась вперед. – Легко отделались, ребятки. Если бы он успел сделать то, чего так отчаянно жаждет, от нее даже мокрого места не осталось бы.

Коридор стал уже, и мы, выбрав направление, стали петлять по этажу. Вскоре показался еще один пропускной пункт, огороженной двойной решетчатой стеной. Подойдя ближе, нашла панель и приложила свою руку. Сканирование закончилось характерным звуком отодвигающейся двери. Повернувшись к мужчинам, кивнула санитару.

– Вы со мной. А Вы за Карповым.

– Почему Вы так сказали? – подал голос охранник.

– Что именно?

– Про медсестру.

– Иногда очень полезно изучить дело объекта, за которым вам положено наблюдать. Но Вы, как вижу, даже не удосужились его открыть. Как и доктор Карпов. Иначе не отпустили бы медсестру к нему в одиночку. Перепутать препараты – хоть и очень плохо, но не так страшно. Страшнее не знать того, с кем имеешь дело. Яков Баринов – не просто псих. Он не просто заключенный. И препараты, прописанные ему, служат в первую очередь не для его лечения. Лекарства лишь попытка сооружения стены между этим чудовищем и нами.

– Что он сделал? – спросил охранник смутившись под моим пристальным взглядом.

– Яков Баринов убил восемь женщин. И каждую он обглодал. В буквальном смысле, – охранник побледнел. – Делайте выводы. Он успел ее покусать?

– Да, за руки, кажется. Она наклонилась, чтобы сделать укол.

– Чертов Карпов! Идите за ним, – развернулась и прошла за ограждение.

Это крыло содержало десять изолированных палат-аквариумов с весьма специфическими рыбешками. Одной из которых был Яков Баринов. Мужчина содержался тут уже в течении двух лет, и до этого дня у него ни разу не было таких «бунтов». Он не проявлял агрессии, шел следствию навстречу, к медперсоналу относился уважительно. До сегодняшнего дня. Поздоровавшись с охранником на посту, прошла в процедурную. Среди стопки карт отыскала нужную. Сверилась с назначениями и, обработав руки, набрала нужные препараты, уложив все в специальный лоток.

На каждый случай были свои протоколы, в случае Баринова – препараты вкалывались врачом два раза в сутки в его палате под пристальным присмотром охраны и санитаров. Так какого черта там оказалась молоденькая медсестра как раз во вкусе каннибала? Карпова ожидали не просто разборки – под вопросом стояла его работа здесь, как и, возможно, лицензия.

– Почему она осталась одна? – санитар тихо стоял за моей спиной. – И я молчу про то, что ее вообще там быть не должно было. По протоколу с врачом идут двое охранников и санитар.

– Она пошла раньше, не дождавшись нас. Не думаю, что она осознавала всю реальность угрозы. Мы подошли, когда девушка уже была внутри. Все произошло настолько быстро. В считанные секунды. Мы тотчас же оттащили его. Сейчас на нем смирительная рубашка.

– Она его не остановит, – закатила глаза, подхватив лоток. – Зовите охрану, пойдем успокаивать барина.

Уже у палаты нас нагнали двое мужчин в форме, и я кивнула им в качестве приветствия. Баринов лежал на койке в смирительной рубашке, задумчиво смотря в потолок. Губы «украсила» чужая кровь, тонкими струйками стекая по подбородку. Зрелище, надо сказать, не из приятных.

– Били? – смотря на него сквозь стекло, обратилась к санитару.

– Пришлось слегка приложить. Потом вкололи успокоительное.

– Куда? – поморщилась от услышанного. Этого бы не произошло, если бы они соизволили просмотреть документы.

– Ребра.

– Осматривали потом? – скосила взгляд в сторону санитара. Тот побледнел еще сильнее.

– Нет.

– Вот и славненько. Сейчас и осмотрите, – кивнула в сторону входа и подошла к сканеру. Дверь бесшумно раздвинулась, пропуская нас внутрь. – Дамы вперед, – пропустила его первым. Санитар испуганно юркнул внутрь, занимая место поодаль от кровати. – Что ж Вы, голубчик, так далеко встали? А осматривать оттуда будете?

Подошла к Баринову, занимая место у его изголовья. Он чуть скосил взгляд, фокусируясь на мне. Кровавая улыбка растянулась на лице, показывая вдобавок окровавленные зубы.

– Ну и что мне с Вами, барин, делать? – риторически спросила.

– А ты наклонись, доктор, я прошепчу тебе на ушко, – голос у этого психа был невероятно приятный, как и внешность. Чего не скажешь о его наклонностях. Девушки очаровывались им, не осознавая того, что подписывали себе смертный приговор. Суд признал его невменяемым по итогам психиатрической экспертизы, и в итоге он оказался в нашей больнице.

– Баринов, – хмуро произнесла, – мне бы хотелось свои уши оставить при себе. А ты парень быстрый – не успею опомниться – отцапаешь, – мужчина расхохотался.

– Доктор, Ваши уши, несомненно, аппетитные, как и Вы сами.

– Сомнительный комплимент, Яков. Весьма сомнительный.

– Какой есть, – улыбка не сходила с его лица. – Но, знаете, доктор, я предпочту любоваться Вами, а не завтракать. Хотя, я все же не отказался бы от возможности лизнуть Вашу кожу. А эти Ваши красные кровавые пухлые губы… Они вообще не выходят у меня из головы.

– Еще один сомнительный комплимент, Яков. Готов раздеться?

– Для Вас, доктор, что угодно.

– Лишнее движение – минус зуб. Они у тебя чудесные. Без них не так-то весело будет? А, Баринов? – этот псих прекрасно осознавал свою привлекательность, и для него ее потеря была сродни смерти.

– Буду душкой, доктор. Раздевайте, – благосклонно выдал каннибал.

Вздохнув, передала до сих пор бледному санитару лекарства и позвала охрану. Они начали аккуратно освобождать его от смирительной рубашки. Бедный медбрат слишком мало проработал в больнице, и мое поведение вызывало у него недоумение. Но, к моему великому сожалению, я слишком хорошо знала человека, лежащего передо мной в смирительной рубашке. Как и его дело. У нас установились довольно сносные отношения врач-пациент. Он наслаждался страхом, который вызывал у своих жертв – во мне же этой черты не было. Похоже медсестра оказалась “его типажом”, вот и дремавшее чудовище проснулось.

Его раздели до пояса, и в области груди уже начинали расцветать гематомы. Подозвала санитара, и принялась за обработку рук перед инъекцией. Поочередно ввела препараты, после чего осмотрела гематомы. Не обнаружив серьезных травм, перешла к его лицу. Баринов все это время наблюдал за мной, не издавая ни единого звука. Его взгляд слегка помутнел – препараты начали делать свое дело.

Рука потянулась к его лицу, смывая кровь. В какой-то момент он наклонил голову, касаясь носом полоски моего оголенного запястья – остальное было скрыто медицинскими перчатками. Охранники засуетились, но я остановила их, подняв ладонь вверх.

– Я про лишние движения не шутила, Яков.

– В голове помутнело, – еле слышно произнес, нервно сглотнув. – Пахнете потрясающе, доктор.

– Очень за себя рада, – поднялась на ноги. – Зачем ты напал на девушку, Яков?

– Нечего было меня провоцировать, – впервые за все время он нахмурился.

– И как же она тебя спровоцировала? – перехватила больничную рубашку у одного из охранников.

– Она высказала свое мнение о нахождении такого, как я, здесь. Идиотка! Еще и прозвища мне подбирать начала. Вот я и показал ей себя, – недовольно выплюнул Яков.

– Мда… – протянула ему в ответ. – Руки подними, – помогла ему одеться. – Полностью с тобой солидарна, Яков. Идиоток больше к тебе не подпущу.

– Приходите лучше сами, доктор, – улыбка вновь вернулась на его лицо. – Мы с Вами ладим. Вы не идиотка.

– Да ты сегодня просто мастер комплиментов, Баринов. Сейчас поспим. Нужно осмотреть твои ребра. А-то ты парень впечатлительный. Мало ли еще идиоток повстречаешь, – перехватила снотворное у санитара и ловко ввела ему. Тот прикрыл глаза в ожидании его действия. – Как только уснет – обследовать, – оставив Баринова в одиночестве, мы вышли за пределы палаты. Как только дверь герметично закрылась, убедилась, что связь между нами и комнатой отсутствует. – Не только медсестра – идиотка, – хмуро заметила я. – Не хватало еще внутренней гематомы. Судя по тому, что я вижу, одним «тычком в ребра» не обошлось. Мы не зона, а медицинское учреждение. И не забывайте, что каждый из наших пациентов имеет за спиной либо многочисленную родню, либо адвокатов. У Баринова их аж три. Как думаете, какой иск он сможет выставить? Даже у психов есть свои права.

– Мы действовали по обстановке, – возразил один из охранников.

– Если бы вы изначально изучили дела тех, кого охраняете, то и «обстановка» не появилась бы, – съязвила я. – Бесспорно, у нас содержатся совсем невменяемые пациенты, но и на них существуют специальные протоколы. Баринов – «цветочек» по сравнению с теми, кто еще есть в этом крыле. Или других подобных. Рогов так или иначе узнает все обстоятельства. Скорее всего, вас будет ожидать предупреждение. Но второго шанса не будет. Уясните это и прочитайте наконец, черт возьми, документы, – прошла в процедурный, обработала руки и вышла наружу. – Мне пора, – кивнула мужчинам и пошла по направлению к посту. За решетчатым ограждение меня уже ожидали знакомые лица.

– Снежок, – позвал меня Федя, – ты просто воплощение очарования! – попрощавшись с охраной на посту, я вышла из крыла. Два следака стояли с другом рядом и молча смотрели на меня. Блондин уже не улыбался.

– Как и вы, – обогнула их и пошла дальше.

– Эй! Ты куда? Нам нужно переговорить!

– А мне нужно кое-кого лишить работы. Присоединяйтесь, – радушно предложила. – После расскажете, чего там от меня хотели, – мы быстро добрались до главного крыла, где находились ординаторские и прочие медицинские помещения.

Проходящий мимо нас персонал отскакивал в стороны и скрывался в побочных комнатах, лишь бы не показываться нам на глаза – весть о том, что случилось, уже разнеслась по всему зданию. Благо, сопровождавшие меня мужчины молчали – и на том спасибо. Зайдя в ординаторскую, сразу нашла врача, которого искала и пострадавшую. Рядом с ним стоял тот самый охранник, которого я отправила на его поиски и что-то ему объяснял. Переведя взгляд на девушку, осмотрела ее – запястья были перебинтованы, а на подбородке красовались обработанные следы от зубов. Яркие такие – ей повезет, если шрамов не останется. Она негромко всхлипывала, судорожно обхватив себя за плечи. Карпов размахивал руками в возмущении, кроме них в комнате было еще несколько членов медперсонала. Все с интересом наблюдали за сложившейся ситуацией.

– Дмитрий Вячеславович, – обманчиво тихим голосом позвала Карпова. Тот сразу повернулся ко мне.

– Я, – рявкнул мне в ответ недовольно.

– Тон сбавь, Карпов. Спасибо Вам, – обратилась к охраннику. – Возвращайтесь на пост. И оставьте нас, – красноречиво обвела всех взглядом. – Это всех касается, – через секунду всех как ветром сдуло. – Федь, не твоя ли воздыхательница? – а ведь девушка оказалась как раз той, с кем друг зажимался накануне.

– Моя, – хмуро выдал Федор. – Как ты вообще тут оказалась?

– Дмитрий Вячеславович распорядился, – всхлипнула девушка.

– Карпов, мордашка понравилась? – усмехнулась. – Ты пренебрег правилами, поставил под угрозу медперсонал. Какого черта?

– Не думал, что возникнут сложности, – выдал этот уникум. Я от его ответа опешила. Серьезно? Уровень безответственности – сотый. – Мой промах, признаю.

– Признавать будешь на ковре у Петровича. И девчонку не забудь – она расскажет про свои приключению у каннибала.

– Каннибала? – удивленно переспросил до сих пор молчавший Гущин.

– У нас Баринов лечится, – пояснил тому Федя.

– ТОТ самый? – округлил глаза блондин.

– Угу. Знаешь, кто его ведет? – друг веселился, хотя мне было не до веселья – уже во всей красе представила какую кипу бумаг мне нужно будет заполнить. Блондин лишь скосил взгляд в мою сторону.

В нашей больнице корпус пятого уровня распределялся между врачами соответствующей категории. За каждым из нас были закреплены пациенты, не сказать, что приятные. Тут уж как кому повезет. Когда нас не было на месте, за ними наблюдали дежурные врачи и средний медперсонал. Они в-основном и осуществляли назначения, подписанные нашей рукой.

– Ты отстранен, Карпов. До выяснения всех обстоятельств. Последнее я пожалуй оставлю Петровичу. Меня не интересует чем ты думал и думал ли вообще. Но одно я оставлю за собой – к своим пациентам тебя больше не допущу. Не хватало еще, чтобы из-за твоей некомпетентности кто-то умер. Хорошо, что охрана подоспела вовремя, и Баринов не успел обглодать ее лицо, – девушка еще больше всхлипнула. – Хорошо реветь, идиотка! – рявкнула на медсестру. – Ты чем думала, когда ему прозвища стала придумывать и все это озвучивать? И почему наплевала на протоколы и пошла к нему одна?

– Я… Ну… Не знаю, – она еще больше разревелась.

– Снежок, ну прекрати, – ладонь Феди легла на мое плечо.

– Не прекращу, – отрезала. – Ее счастье, что она может сейчас рыдать. Пускай прочувствует. Может тогда будет думать, что говорит и делает, находясь с каннибалом тет-а-тет, – в моем кармане завибрировал телефон. На экране высветился номер главврача, и я ответила, – слушаю. Да, все уладила. Нет, и тут уладила. Карпова сам будешь допытывать, мне неинтересно. Если оставишь его – к моим больше не притронется. Я хочу своих сотрудников живыми видеть. Поняла, – скинула звонок и посмотрела на горе-медсестру и Карпова. – Рогов ждет вас двоих. Можете двигать, – под моим пристальным взглядом они исчезли, оставляя нас с Федей наедине со следаками. – Ну? – переключилась на них.

– Да она еще злее, чем ты, – еле слышно шепнул следаку постарше блондин.

– Она не злая, а компетентная, – ответ второго меня повеселил. Я даже невольно усмехнулась. – Майор Иван Авдеев, а это, – указал на блондина, – капитан Гущин.

– Мия Владиславовна Снежная. Если все приличия соблюдены, приступайте к делу. У меня еще дел невпроворот, – он протянул мне папку, а сам стал рассказывать о причине своего появления здесь. Слушая его, кивала и просматривала содержимое. Отвратительное зрелище. Я отказывала следователям – нагрузка просто не позволяла взять лишнее дело на заметку. Все в больнице просто зашивались, потому что команду Рогов собрал отличную. И в этот раз я готова была сказать нет. Но, смотря на фото девушек, во мне что-то всколыхнулось.

– Я помогу, – не поднимая головы, перебила майора. Резко наступившая тишина заставила меня оторваться от дела. Подняв взгляд, увидела удивленные лица.

– Я же говорил, что к Снежку надо, – Федя улыбнулся. – Она у нас уникум.

– Скажешь тоже. Считайте, что сегодня ваш день. Я не смогу быть все время с вами. Завтра утром подъеду, чтобы посмотреть, что у вас на него есть и у вашего штатного психолога. А сегодня подвезите все данные на жертв. Не в сокращенном, как тут, – захлопнула папку и потрясла ею в воздухе, – варианте. В электронном есть виде?

– Да, наш технический аналитик все пришлет, – ответил Авдеев. – Спасибо.

– Пока еще не за что, майор. Это я оставлю себе, – махнула папкой. – А теперь попрошу меня простить – много работы, – я попрощалась с мужчинами и ушла.

После моего ухода какое-то время царила тишина, как будто каждый обдумывал то, что сейчас произошло.

– Я вас провожу, – обратил на себя внимание Федя.

– Почему она взяла дело? – задал интересующий всех вопрос Иван. – Ник, ты говорил, что она не все дела берет. Так чем отличается наше от других прочих? Я даже целиком не успел обо всем рассказать, – психиатр его удивила. Очень сильно. Встретив ее на улице, никогда бы не подумал, что она – препарирует психику закоренелых чудаков и психов. А этот ледяной взгляд… От него хотелось укрыться. Ее ангельская внешность обманчиво призывала холить и лелеять, а суровый взгляд и жесткий язык вызывал желание бежать без оглядки. И уж кому-кому, а ей защита уж точно не требовалась. Она сама кому захочет станет ею. Своеобразная девушка. Весьма.

– Считайте, что вам просто повезло. Но будет непросто, – ответил Федя.

– Однозначно, – мужчины, тихо переговариваясь между собой, продолжили свой путь к выходу из корпуса.

***

Интерьер достаточно большой комнаты утопал в темноте, и лишь горящий камин служил единственным источником света. В слабых отблесках огня просматривались высокий стол из дубового массива, а также пару кресел напротив него и своеобразный бар с рядом напитков и хрустальных емкостей. Окна в пол были занавешены темными гардинами, не пропускающими свет и слегка двигающимися от порывов ветра с улицы. Дальний угол комнаты полностью исчез в темноте – свет от горящих полений не освещал его. Еле слышная приятная музыка добавляла таинственности.

В самом центре комнаты расположились две золотистые клетки. В них, томно извиваясь под музыку, двигались две брюнетки. Они были частично обнажены, одетые лишь в невесомые стринги и откровенное кружевное бюстье. Их кожа призывно мерцала в отблесках огня, щедро натертая специальном маслом. Они становились в провокационные позы не стесняясь. Их движения не были механическими – она желали так двигаться. Плавно, соблазнительно, вызывающе, сексуально. И каждая хотела заполучить толику внимания того, кто был скрыт от них в темноте.

Внезапно со стороны темного угла появилось движение. Высокий мужчина поднялся с дивана, утонувшего во тьме, и прошел к столу. Он не обращал внимания на красоток, жаждущих его внимания. Ему это было не интересно. Заняв место за столом, он уставился на его поверхность. На массиве были разбросаны многочисленные фотографии одного человека. Его пальцы прикоснулись к девушке, изображенной на них. Кончики пальцев с аккуратным маникюром обвели ее губы на фото крупным планом.

Их время уже пришло. Чувственные губы впервые за вечер тронула улыбка. Со стороны она показалась бы жуткой, даже кровожадной, но это было искренне. Жажда обладания – не есть красивое чувство. Оно съедает изнутри, сжигает душу и развращает разум. Превращает в чудовище.

Белоснежные волосы девушки мелькнули в свете пламени, а мужчина вновь утонул в темноте.

Глава 5. Знакомство

Вечер не принес хороших впечатлений. До конца рабочего дня мне пришлось разбираться с целой кучей бумаг, после чего вместе с Роговым решать участь замешанных в сегодняшнем инциденте. Как итог – медсестра была переведена в ближайшую больницу, охранников и санитара ожидали выговоры со снижением заработной платы на месяц, а Карпова отстранили от работы с последующим взысканием и понижением в существующей иерархии. По мне так – слишком мягко они отделались. Была бы я «у руля» – их ожидало бы только увольнение, а некоторых – с довольно нелестными отзывами в резюме. Я не была стервой, но некомпетентность простить не смогла бы.

Оказавшись в своем кабинете, устало опустилась на кресло, предварительно захватив бумаги со стола. Как и просила – информация на жертв была у меня уже к концу дня. Взгляд упал на часы – 18:00. Пора бы собираться, но мне не хотелось бы тащить все это на дом. Решение пришло само собой. Быстро поднялась на ноги и прошла к небольшому островку в дальнем углу комнаты. Тут располагались столовые принадлежности, небольшой холодильник, кое-что из напитков и еды и кофемашина. Сделав себе ударную дозу кофеина, подхватила плитку горького шоколада и прошла к дивану. Время позднее – вряд ли кто-то зайдет. Бумаги, оставленные на кресле, были захвачены мною по дороге к дивану. Организовав все для работы, скинула туфли и с негромким стоном удовольствия растянулась на мягкой поверхности.

– Понимаю, почему они так любят этот диван. Сказка просто, – пробормотала себе под нос, открывая первую папку.

Все началось около четырех месяцев назад. Именно тогда и была найдена первая жертва – Вероника Никольская. Ее нашли в кинотеатре на заднем ряду для парочек. Девушка была одета в свадебное платье, сердце вырвано из груди, распотрошено и вложено в сведенные ладони, связанные между собой алой лентой. Как будто она предлагала его. На волосах укладка, лицо довольно аккуратно накрашено – ничто даже намека не давало, что жертва перед убийством сильно страдала. Таких как она еще было трое. Последнюю – Софью Меликову нашли накануне.

Отпечатки отсутствовали, даже свадебные платья были куплены самими девушками, что вызывало некоторое недоумение. Смерть была вызвана травмой грудной клетки, но перед этим их усыпляли. Хотя нет, не так – накачивали снотворным до такого состояния, что если бы сам ад разверзся, они бы и глазом не моргнули. Поэтому, какой бы жестокой смерть ни была, они ее – к своему счастью – не ощутили. Гуманный убийца? Вряд ли, скорее преследовал только ему известные цели. Перед смертью они имели защищенный половой акт, причем добровольный – признаков насильственных действий не было обнаружено. Хотя и к этому можно было придраться – столько наркоты, сколько было найдено в их крови, любой акт сделали бы «добровольным».

Поглощая кофе, пришла к весьма неутешительному выводу – будут еще. И немало. Стоило как можно скорее обнаружить то, что связывало девушек. И кое-что слишком бросалось в глаза – свадебное платье. Мечтательницы, ищущие бесконечной светлой любви и имеющие под подушкой объемный альбом с планированием их собственных свадеб. Как и отсутствие фаты у каждой. Я потянулась за телефоном и набрала номер Авдеева. Спустя пару долгих гудков послышался его грубоватый голос.

– Авдеев.

– Майор, не думала, что так скоро услышу Ваш голос, – вместо приветствия ответила. – У меня есть вопрос.

– Какой? – в голосе мужчины скользнула заинтересованность.

– Где фата?

– Что?

– Я нигде не нашла упоминания по фату. Она была найдена? Вся свадебная атрибутика четко видна на каждой жертве, кроме одной – фаты. Учитывая, что девушки покупали платья в салонах сами, то и про фату забыть никак не могли.

– Сейчас, – послышалось шуршание. – Да, все верно, в чеках пробиты свадебные платья, туфли, украшения для волос и у каждой – фата. Черт! – выругнулся майор. – И как мы могли это упустить?

– Небольшая деталь. Но очень значимая.

– Что думаете?

– В разных культурах фата олицетворяла невинность и чистоту, во многих – скромность. Она покрывала невесту, скрывая и оберегая ее от лишних глаз. То, что ее не обнаружили, может свидетельствовать о двух вещах. Убийца забирает ее в качестве трофея, показывая миру, что невинными и чистыми их не считает. Им незачем покрывать лица – у них нет уязвимости перед миром, они уже «испорчены». Он как будто срывает с них своеобразную «маску».

– Интересное мнение, – после минуты молчания ответил майор. – Получается убийством он их наказывает?

– Пока не могу сказать, слишком мало информации. Но, как ни странно, мыслей масса. Завтра продолжим наш разговор, мне нужно еще немного поразмышлять. Что-то подсказывает мне, что тут не все так просто, каким кажется на первый взгляд.

– Доктор? – голос Авдеева немного изменился. – Могу я Вас спросить кое о чем?

– Это относится к делу? – прикрыла глаза на мгновение.

– Косвенно.

– Ну… Попробуйте. Только не обещаю, что Вы найдете ответ на свой вопрос.

– Почему Вы взялись за мое дело? Учитывая Вашу безумную нагрузку и все такое…

– Все такое? – мои глаза распахнулись, и я грубо усмехнулась. – Интересная трактовка моей деятельности. Знаете, порой я вам завидую. Полиции. Ведь в отличие от нас, ваш контакт с преступниками и их безумием заканчивается на судебной скамье. И каким бы страшным и чудовищным ни было очередное дело, вы просто переступаете порог зала заседания и забываете об этом. В большинстве случаев. Мы же – те, кто потом живет с ними всю их оставшуюся жизнь, если так распорядится суд. И в этом мало приятного. Мы не можем забыть – ведь каждый день видим их лица. Многие уходят уже после нескольких лет больничной практики. Не выдерживают чужого безумия.

– Вы – не все, – заметил Авдеев.

– Не думаю, что Вас устроит мой ответ, – не обратила внимание на его выпад. – Считайте это своим везением. До встречи, майор Авдеев.

– До свидания, доктор, – хмуро попрощался со мной следователь и скинул звонок.

Вновь подняла бумаги перед своим лицом. Что же ты хочешь сказать? Почему они лежат так, а не иначе? Твое ли это «сердце», твоя ли эта «любовь»? Или ты просто потрошитель и потрошишь их души? Прикрываешь свое безумие красотой их внешнего вида. Нет, не думаю, что все настолько просто. И ответы на эти вопросы, возможно, никому из нас не придутся по душе.

Не знаю, сколько прошло времени, но похоже усталость совсем меня вымотала, и я уснула за чтением очередной страницы досье. Аккуратный стук в дверь разбудил меня, заставив резко подскочить на диване. Оставшееся кофе давно уже остыло, а стрелки часов сместились к цифре девять. Желудок протестующе заурчал, и я дотянулась до оставленной рядом с кружкой плитки шоколада.

– Войдите, – мой голос резко прозвучал в тишине.

Дверь приоткрылась, и в проеме появилось лицо санитара из пятого корпуса. Он робко заглянул внутрь, взглядом пытаясь найти источник звука. Я приняла сидячее положение и махнула рукой.

– Входи, я тут, – откусила шоколадку.

– Не думал, что встречу Вас тут в такое время. Вы же сегодня не дежурите. Но увидел свет и решил попытать счастья. Я по поводу Баринова. У нас много работы было сегодня, не успел доложить Вам ранее, – он переступал с ноги на ногу, видимо нервничая.

– О чем? – спросила, с наслаждением впитывая терпкий вкус шоколада.

– Мы провели полное сканирование, но так уж вышло, что у него нашли трещину ребра, – он опустил взгляд в пол.

– Трещину? – понятно, почему он спрятал свои глаза – испугался по всей видимости выражения моих. – Уволить бы вас всех, – раздраженно пробормотала себе под нос, откусывая новую порцию шоколада. – Адвокаты уже прознали?

– Да. И уже были.

– Кто из? – до сегодняшнего времени я видела всех троих, и ни один не вызвал у меня хоть толики уважения. Скользкие типы.

– Никто. Сегодня приехал один из боссов.

Адвокатская контора «Фемида» принадлежала нескольким партнерам, каждый из которых руководил определенным сектором правосудия. Административное право, конституционное право, гражданское право и уголовное право. Четыре партнера – четыре сектора. Коршуны – так их за глаза прозвали окружающие. Ни одного проигрыша в суде. Случались конечно осечки, но тогда в игру вступали сами коршуны, возвращая себе славу и почет. Мне довелось пересечься с Алексеем Грековым – столпом административного права. Холодный взгляд, железная хватка, высокий профессионализм – все это несомненно впечатляло. Учитывая «профиль» пятого корпуса – вечерним посетителем был отнюдь не Греков.

– Он еще тут? – вновь откусила шоколад.

– Нет. Но переговорил с Бариновым на основании постановления.

– Шустрый какой. Каким образом он прознал, что с его клиентом что-то случилось? Внешней связи у него нет. Переговорить со своими адвокатами он может только тогда, когда они его навещают в установленным судом порядке. Как интересно… – я задумалась. Кто-то явно слил эту информацию, только вот кто? Показывать пальцем на всех подряд не имело смысла – теперь оставалось разгребать последствия чьих-то действий.

– Он взял Ваш номер телефона после разговора и ушел.

– Только трещина? – хмуро смерила санитара взглядом. Тот коротко кивнул. – Хорошо, иди работай, – как только дверь за ним закрылась, я вновь откинулась на спинку дивана и откусила шоколад. Стоило бы конечно поесть, но, как назло, сегодня кроме шоколада в моей обители не было ничего.

Зажав между зубов плитку, собрала разбросанные бумаги, подхватила кружку и встала с мягкой поверхности. День уже и так затянулся, пора домой. Быстро все прибрав за собой, начала обувать ботильоны. Уже завязывая пояс пальто, услышала тихую трель моего мобильного телефона. Подхватив его, уставилась на незнакомый номер. Нажав кнопку ответа, поднесла к уху.

– Для официальных звонков достаточно позднее время, кем бы Вы ни были, – в моей руке оказалась красная помада, и я подалась к зеркалу поправить макияж.

– Какая интересная форма предложения отвалить, – низкий незнакомый бархатистый голос возник по ту сторону. – Вы всегда такая чуткая, доктор Снежная?

– Сделаю вид, что сарказма в Вашем голосе не услышала. С кем имею честь разговаривать? – закончив поправлять макияж, выключила свет и вышла из кабинета, прихватив с собой вещи. Система закрытия дверей у нас была сенсорная, как и везде, поэтому я приложила ладонь к панели и, дождавшись момента, когда она загорится синим цветом, набрала персональный код и пошла на выход.

– Виктор Владиславович Воронов, «Фемида», – на первый взгляд низкий бас мог звучать грубо, но имел довольно обволакивающий окрас. Он как будто гипнотизировал, успокаивал и дарил надежду одновременно.

– Что заставило столпа уголовного права «Фемиды» спуститься к простым смертным? – кто-то сказал бы об неуважении к собеседнику, но это была обычная манера общения с моей стороны. И в моих словах не было грубости – лишь легкая ирония.

– Сочту это комплиментом, доктор.

– Это не комплимент, – негромкий смешок приятно отозвался во всем теле. Ему бы в секс по телефону – отбоя бы не было.

– Мне доложили об инциденте, произошедшем сегодня. Мне очень жаль, что наш клиент позволил себе лишнего, но хочу отметить, что меры, применимые к нему были недопустимы сегодня. Был причинен вред здоровью.

– Руководство уже наказало провинившихся. Не могу обещать, что такие ситуации вообще никогда не возникнут, но будем прилагать все силы для их предотвращения, – я уже миновала последний пост и вышла на улицу. Дождя не было – лишь приятный аромат остался в воздухе. Неторопливо спустилась по лестнице и шагнула в направлении своей машины.

– А Вы честны, доктор. Это обескураживает, – хмыкнул собеседник. – Я поговорил с Бариновым – он не выражает никаких претензий. Он весьма, – на миг мужчина замялся, по всей видимости подбирая слова, – интересного о Вас мнения.

– Знаю, какого он обо мнения, – мой кадиллак X4 призывно моргнул фарами. – Не раз выслушивала его точку зрения по этому поводу, – я села внутрь.

– Каково это – привлекать психов? – его неожиданный вопрос привел меня в небольшое замешательство.

– Это не имеет значения. И Ваш вопрос не несет смыслового значения в нашем разговоре, – просто ответила, трогаясь с места. – Чего Вы хотите?

– С сегодняшнего дня я лично буду наблюдать за Бариновым. Надеюсь, таких инцидентов не будет. В этот раз вас всех пронесло, – вроде бы засранец должен раздражать, но этот голос! Понимаю, почему столько выигранных дел.

– Волнуетесь за психа? – не удержавшись, съязвила. – Он парень интересный. Душка просто!

– Не сомневаюсь. Но это не мешает мне в крайнем случае поставить раком всю вашу богадельню, – неожиданно резко выдал Воронов. Меня обдало леденящим холодом. Перемена его тона вызвала невольное восхищение.

– И какой же случай будет крайним? – не удержавшись, усмехнулась. – Могу Вам кое-что рассказать, Виктор Владиславович, – мой голос немного снизился. – В безумии все крайнее. В безумии нет порядка – только хаос. И он не бывает чрезмерным. Он просто есть. Поэтому, – цинично продолжила, – раком Вы сможете поставить лишь купленную Вами шлюху. Еще будут ко мне вопросы, господин адвокат? Надеюсь, Ваше чуткое Эго не пострадало. Я никоим образом не хотела Вас задеть. Лишь отвечала ответом на Ваши вопросы, – некоторое время по ту сторону царило молчание.

– Доктор, – наконец нарушил его собеседник, – в этом мире нет того, что могло бы меня задеть. Было приятно поболтать с Вами. Еще увидимся.

– Приятного вечера, Виктор Владиславович.

– Приятного, доктор, – звонок отключился, а я откинула телефон на соседнее сидение.

Мрачный тип с действительно коршуновыми замашками. Я полагала, что Греков – тот еще тип. Но этот… Ощущение леденящего холода не отпускало до самого дома. Понятно, почему именно Воронов занял уголовный сектор. Психи его не пугают. Напротив. Он внушает им ужас.

Глава 6. Первые зацепки

Иван сидел в своем кабинете, разгребая завалы на столе. Кроме дела «невест» в его ведении было еще пять текущих. Это отнимало силы, поэтому он решил распределить все между членами своей команды, чтобы как можно полнее окунуться в имеющее первостепенное значение. Накануне вечером, вернее уже за полночь, он ввалился к себе домой и просто упал на кровать, забывшись сном. Мысль о нужном ему отпуске как возникла, так и исчезла в бездне существующих проблем. На работе был уже к семи в ужасном настроении и с голодным урчащим желудком.

– Майор? – в проеме показалась темноволосая голова Александра Демина – еще одного члена его команды. Совсем скоро ему светило повышение в звании, и он пребывал в постоянном хорошем настроении. Или это все молодость? Хрен его знает! – Утро раннее? – широким шагом вошел в кабинет.

– Слишком раннее, – Авдеев откинулся на спинку уже порядком потасканного стула. Тот протестующе заскрипел.

– Вам бы стул заменить, майор, – заметил парень.

– Справлюсь без твоих соплей, Саш. Что с отчетом судмедэксперта?

– Я был сегодня у Дроздова. Показатели, как и у всех остальных. И ни единого отпечатка. Ублюдок слишком осторожен! – гневно ответил Саша. – Света еще проверяет ближайшее окружение девушки. Но что-то мне подсказывает, что и тут будет голяк.

– Между ними нет никакой связи, – пробормотал Иван. – Они нигде не пересекались. А что с их социальной жизнью?

– В соцсетях превалирует образ «правильных девочек». В переписках не было найдено никаких компрометирующих данных. Все были в поиске большой любви, постоянными отношениями связаны не были.

– Понятно. Ройте дальше. Между ними должна быть какая-то связь. Гущин говорил, что нам будет помогать внештатный психиатр? – Иван поднял глаза на парня.

– О, дааа, – протянул шатен. – Он мне рассказал. Когда нас посетит снежная царица? Колян из тридцать седьмого от нее в восторге. Совсем недавно она нагнула «любовницу». Та пыталась косить под психичку, но на доктора ее игра никак не подействовала. Она Горелову мордой в стол уложила, Колян теперь намерен жениться, – Саша заливисто рассмеялся.

– Через, – майор посмотрел на часы, – минут пятнадцать. Она должна быть к девяти.

– Пойду хоть зубы почищу, а то всю ночь на дежурстве протоптался, – усмехнулся Саша.

– Ты идиот, Демин, – Иван нахмурился. – Гущин еще не рассказал, чем закончились его пикаперские поползновения? – Саша покачал головой. – Ну вот. Пускай расскажет. Разозлите доктора – отпуска не увидите до седины.

– Понял, – выдавил недоуменно Демин. – Вот же ж гад!

– Иди работай, – через секунду того и след простыл.

Пятнадцать минут пролетели как одно мгновение. А доктор оказалась невероятно пунктуальной. Как только стрелки часов достигли нужных цифр, звуки соприкасающихся с полом каблуков стали отчетливо слышны. Она плавно вошла в кабинет с идеально прямой спиной и гордо приподнятым подбородком. Королева, не иначе. Строгое черное пальто было распахнуто, показывая миру идеально сидящий бордовый брючный костюм. Шею наглухо закрывала черная блуза с высоким воротником-стойкой, носы черных кожаных сапог выглядывали из чуть расклешенных брюк. Белоснежные волосы были уложены в своеобразную косу и перекинуты через одно плечо, неброский макияж терялся на фоне ее выразительных холодных глаз, а красная помада выделяла пухлые губы. Сегодня ее тон был чуть темнее, но это был определенно красный. В одной руке у нее находилась увесистая кожаная папка, в другой – довольно объемный пакет из располагающейся рядом кондитерской.

– Вам следует больше спать либо нанять личного гримера, – минуя приветствия, сказала девушка. Она обвела взглядом его небольшой кабинет и села на стул для посетителей напротив него. Пакет был предварительно оставлен на его столе. – Вчера я осталась без ужина, а утром – без завтрака. Если хотите – присоединяйтесь, – она кивнула на пакет. – Там еды на пятерых хватит.

– И Вам, доктор, доброго утра, – Авдеев нахмурился. – Это попытка проявить радушие?

– Что Вы! – она хмыкнула, закинув ногу на ногу. И так грациозно это сделала, что майор невольно засмотрелся. Как там Демин сказал? Царица? Определенно сходство имелось.

– Я же сказала – я пропустила несколько приемов пищи. Я просто хочу есть, майор. И на будущее – я всегда говорю то, что хочу сказать. В загадки не играю.

– Значит мы с Вами сработаемся, – они были прерваны Сашей, ворвавшимся в кабинет.

– Доктор, – пропел этот придурок. – Мы так рады! – мда… Энтузиазм из него так и прет.

– Демин! – Иван смерил его таким взглядом, от которого обычно все шарахались, но на парня это никак не подействовало.

Однако буквально спустя мгновение он сдулся – в игру вступила их гостья. Насмешливая улыбка тронула ее губы, а глаза стали похожи на два мерцающих айсберга. От этого взгляда даже Ивану захотелось спрятаться.

– Серьезно? – иронично переспросила. – Что-то Вы побледнели. Откройте пакетик, там шоколадный торт. Глюкоза Вам не помешает. Кстати, он уже порезан – не хватает только столовых приборов. И, Александр, организуйте нам всем кофе. Буду признательна. У меня слишком много работы. И временем располагаю совсем незначительным, – говорить о том, что Демина просто «сдуло» с места, не стоит.

– Вы весьма интересная, – рассматривая девушку, внезапно выдал Иван.

– Не поверите, за последние сутки уже второй раз об этом слышу, – она вздохнула. – Итак, где бумаги? И ваш психиатр.

– Скоро будут.

Спустя час, выслушав всех и вкусив невероятно вкусный торт, они засели за просмотром отчетов. Девушка периодически смешно морщила идеальный нос, что смягчало холодное выражение ее лица. Валентина, их штатный психиатр, хоть и была квалифицирована, но опытом располагала крайне небольшим. Надо отдать Снежной должное – она корректно об этом сказала и указала на какие моменты при работе нужно обращать внимание в первую очередь. В том числе – как правильно анализировать полученные данные. Не только Авдеев был покорен профессионализмом доктора – все внимательно слушали не отрываясь.

– Сведений довольно мало. Я уже делилась своими предположениями с майором, – она обвела взглядом всех присутствующих. – Думаю, стоит в первую очередь обратить внимание на отсутствие фаты у девушек. Этот символ непорочности он не просто забирает в качестве трофея. Для него они – не так невинны, как может показаться на первый взгляд. Полагаю, что этим он подчеркивает это.

– Он? – спросила Светлана – высокая темноволосая девушка. Она вместе с Гущиным и Деминым входила в состав команды майора. – А если это девушка?

– Хороший вопрос, – красные губы озарила широкая улыбка. – Женщины по природе своей более эмоциональны. Чаще всего преступления, совершенные ими, пестрят эмоциями. А тут такая методичность. Хладнокровие. Убийца наводит красоту. Какая женщина будет украшать себе подобную напоказ? Взыграет конкуренция. Я склоняюсь к предположению, что нам нужно искать мужчину. Глядя на них, у меня складывается впечатление, что он как будто «в поиске». Ищет идеальную кандидатуру, разочаровывается и убивает. Только вот что именно является стрессором, подталкивающим на это? Препараты, найденные в крови девушек, имеют довольно долгий период выведения из организма. Скорее всего накачав их, украсив для себя, а после не получив желаемого, он срывается.

– А что с сердцем? – подал голос Саша. – Принцип – не полюбишь меня, значит и никого больше? Нахрена их почти усыплять, а после так жестоко убивать? Милосердная жестокость?

– Это трактовать можно по-разному. Сердце не всегда олицетворяло любовь. Считалось, что оно было вместилищем души. Тело не вечно, а вот душа… Возможно он забирает у них и уничтожает самое важное – души. И поза подношения… Они как будто добровольно отдают их ему, а он жестоко с ними расправляется, – доктор на мгновение задумалась.

– Как это поможет нам найти его? – задал логичный вопрос Иван. – Все эти предположения конечно хороши, но, черт возьми, как?

– Он в поиске, и они в поиске, – доктор размяла пальцы. – Каждый их день был выверен до секунды. Отличницы, активистки и умницы. Ни шагу в сторону. Где же искать любовь, которую они так жаждут? На это просто нет времени. Смекаете, майор?

– Сайты знакомств, – ошарашенно пробурчал Авдеев. – Как мы это упустили?

– Просто не туда смотрели, – ответила девушка. – Не ищите страшное чудовище. Оно будет прекрасным. Все близкие девушек подтвердили, что в последнее время они были чуть скрытнее, чем обычно. И были очень счастливы. Так ведут себя люди, которые влюблены и очарованы. И, учитывая скромность наших девочек, все сайты не подойдут. Отметайте любую пошлость.

– Работа будет долгой, – вздохнула Светлана. – Таких сайтов тысячи. Они могли зарегистрироваться под посторонним ником.

– Проверьте еще раз их увлечения. Желательно за последний год. Должна быть общая черта. Это поможет сузить круг поиска, – посоветовала доктор. – И приготовьтесь – будут еще.

– Дурдом, – протянул Демин. – Ладно, за работу! Спасибо, доктор, – девушка кивнула, и вскоре в кабинете остались лишь они с Иваном.

– Нужно придумать, как подловить его, – он нервно постучал по столу.

– Нужно понять, что именно их связывает. Это поможет. И еще раз проследить последние события перед их исчезновением. Я оставлю себе бумаги, – она закрыта папку. – Хочу съездить в морг. Кто их ведет?

– Дроздов.

– Отлично. Я позвоню, майор, – она плавно встала со стула и покинула кабинет. Авдеев же вновь окунулся в бумаги, раскинутые на его столе.

Глава 7. Неожиданная находка

Я ненавидела морги. Запах смерти, витающий там, впитывался в кожу и ощущался еще долго после непродолжительного посещения этого заведения. Каждый, кто так или иначе связан с этим местом, говорит, что к этому привыкаешь. Что в этом нет ничего страшного. Что это естественный и логичный ход жизни. Кто-то даже приплетает религию. Я в это не верю.

В смерти нет ничего сакрального и логичного. Это всегда неестественно, страшно и нелогично. И привыкнуть к такому невозможно.

Перешагнув порог секционной, где меня уже ожидал судмедэксперт, назначенный на дело невест, ощутила ненавистный запах. Около накрытой жертвы стоял высокий худощавый ухоженный мужчина за сорок в медицинской униформе. Темные волосы местами отливали сединой, а усталый взгляд скрылся за толстыми линзами очков в титановой оправе. Мы пересекались с ним не раз по поводу различных дел, и Дмитрий Николаевич Дроздов был достаточно приятным человеком.

– Здравствуйте, – поприветствовал меня мужчина. – Несмотря на обстоятельства, рад снова видеть Вас, Мия Владиславовна.

– Я тоже, – кивнула ему в ответ. – Но я все равно ненавижу это место. Даже и не думайте приглашать меня сюда в гости.

– Можно подумать, что у Вас работа лучше, – на миг его лицо озарила улыбка, смягчившая суровые черты лица. – Мои хоть, – он выразительно кивнул на тело, – ведут себя адекватно.

– Вы на людях-то не шутите так, Дмитрий Николаевич. Не поймут, – улыбнулась ему в ответ.

– Что тут поделаешь, – он развел руками. – Без профессионального юмора тут делать нечего. Иначе просто ляжешь рядом со своими «пациентами» от всего, что порой видишь. А как Вы спасаетесь?

– От чего? – прошла к нему, остановившись рядом с телом.

– От чужого безумия. Никогда не завидовал психиатрам, – аккуратно приподнял простыню, открывая взору бледное тело довольно привлекательной брюнетки.

– Лучше чужое, чем свое, – мой взгляд переметнулся на жертву. – Я читала все ваши отчеты, – перевела тему, – можете что-нибудь еще добавить?

– Нет. Мы провели полную экспертизу и обнаружили уже известные факты. Поэтому я удивлен Вашему приходу.

– Меня интересует не девушка, а ее сердце. Покажите мне его, – на лице врача промелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки и отошел в сторону холодильных камер.

Пока он искал необходимое мне, я смотрела на ту, кто уже никогда не откроет глаз. Что же ты хотел от них? Убийца одновременно был милосерден и жесток. Не причинял боли, но нес смерть. Почему? Никаких признаков его присутствия на них – значит чувством собственничества не обладал. Какой-то неправильный серийник. Всегда есть «что-то». То, что заявляет, что это его работа, его жертва. Что-то тут не так.

– Прошу, – позвал меня Дроздов. Я переместилась к соседнему столу и увидела растерзанное сердце.

– Чем он нанес такие увечья? – орган был не просто поврежден, а разорван в клочья.

– Учитывая внешнее состояние органа, тяжело судить о «профессиональности» нашего убийцы. Края раны на теле довольно ровные. Однако, кое-что смущает. Несмотря на все выше сказанное, немного неаккуратно при созданной «аккуратности».

– А сердце?

– А что с ним? Изуродованный орган, как и у всех остальных. Словно его когтями драли, уж простите за такой простой сленг, – развел руками Дроздов.

– Он не зря делает акцент именно на нем, – задумчиво смотрела на то, что осталось от жизненно важного органа. – Если бы это было лишь проявлением его злости по отношению к жертвам либо по отношению к чему-то только ему известному, то и подготовка была бы другая. И пострадал бы не только отдельный орган. А где остальные сердца?

– Зачем они Вам? Думаете, что-то найдете? Сказать по правде, они выглядят также, – он отвернулся от меня, пройдя в дальнюю часть комнаты. – Подождите пару минут, сейчас принесу остальные, – с этими словами он скрылся за дверью в соседнее помещение.

Меня никак не отпускало увиденное. Слишком много вопросов вызывало, а ответы ускользали от меня ежесекундно. Увиденный пазл никак не хотел складываться. Зачем проявлять к жертвам столько заботы и при этом уродовать какую-то их часть? Только если… Мои мысли прервал звук подъезжающей металлической тележки. На фоне него шагов судмедэксперта было совсем не слышно.

– Сможем еще раз осмотреть сердца? – повернулась в его сторону. – Руки чешутся самой посмотреть, но протоколы не позволят, – подняла руки вверх ладонями к мужчине. Дроздов слегка нахмурился – кому вообще понравится вмешательство в работу? – Не оспариваю Ваше мнение, но мой опыт подсказывает, что кое-что мы найдем.

– И что же? – вздохнув, начал натягивать перчатки.

– Думаю, что мы могли ошибаться. Знаете, что самое сложное в моей профессии, доктор? – Дроздов пожал плечами. – Невозможно поставить диагноз, не увидев пациента, не так ли? И пока рыбешка не попалась на крючок, мы можем лишь предполагать, основываясь на опыте и знаниях. А уже после – ставить диагноз и выносить вердикт. Так вот. Все действия преступника укладываются в определенный придуманный им ритуал. Это может быть признаком наличия навязчивых состояний, а может быть просто хорошо продуманным планом действий. На данный момент невозможно сказать кто перед нами – адекватный или психически неуравновешенный человек.

– И что мы ищем? – все наше внимание перенеслось на орган перед нами.

– Его аккуратность.

– Серьезно? – Дроздов скептически посмотрел на меня. – Что тут аккуратного?

– Правильно – ничего. В этом и суть. Ищите доктор. Уверена, все это – не просто так, – цепким взглядом следила за каждым движением Дроздова. Время шло, а судмедэксперт тихо корпел над заданием, взвешивал и измерял параметры, попутно ворча себе под нос, что ничего не найдет.

– Эммм… – мужчина неожиданно поднял на меня удивленный взгляд. – Ваша идея была сомнительной, однако, похоже, мы сорвали джек-пот.

– Что-то нашлось? – я оживилась и подошла ближе к Дроздову.

– Сейчас узнаем, – он подхватил скальпель в руки. – Учитывая состояние органа, мы проводили стандартные методы его обследования. Точнее сказать – возможные методы. Некоторые части сердца были настолько повреждены, что было невозможно провести определение толщины тканей. Поэтому на этом все и закончилось. Но, – он отложил скальпель и с помощью тонкого пинцета извлек нечто небольшое из сердца и положил в лежащую перед ним чашку Петри, – мне в голову не пришло его прощупать. Да и зачем? А вот стоило бы. Если бы не Ваше рвение к работе, мы бы никогда не нашли это. Опергруппа «спасибо» не отделается. Да и я… тоже, – он хмуро улыбнулся.

– Бросьте, доктор. Это называется человеческий фактор. На то мы и люди.

– Небольшая часть левого желудочка сохранилась отлично. Как Вы знаете, у него достаточно толстые стенки, – продолжил Дроздов. – Похоже на флешкарту.

– Проверим остальные?

– Бесспорно, – спустя некоторое время у нас был целый набор небольших черных квадратиков.

– Продуманный засранец, – хмыкнула себе под нос, рассматривая новые улики. – Сердце – способ доставки посланий. Вопрос только в том – кому он их адресует.

– А как же то, что на них? – с интересом спросил судмедэксперт.

– У меня было довольно много мыслей на счет убийцы. Вплоть до чего-то крайне сакрального. Закрадывались мысли о том, что он выполняет какой-то ритуал. Однако… Не думаю, что это он. Наш субъект оставляет посылки с визитной карточкой. Даже не так, подарки. Красиво упакованные и презентованные. Я полагаю, что именно поэтому девушки такие нетронутые. Ему не нужно проявлять чувство собственности к ним – они лишь упаковка. Главной фигурой в его фантазиях является адресат. Когда мы найдем его, то ответим на огромное количество вопросов. А содержимое на флешках… Думаю, что это лишь его подпись. Как на подарочной открытке.

– Адресатом может быть кто угодно, – Дроздов задумался, упаковывая по-отдельности флешкарты.

– Да. И необязательно конкретный человек. Силовые структуры, общество или какая-то социальная группа. Бывшая, сосед или соседка, коллега по работе… Перечислять можно бесконечно. О, и это может быть его ученик или равный ему.

– Другой убийца?

– Да. В практике такое встречается, – кивнула. – В качестве вызова, метки территории или шоу для будущего поколения.

– Я тут вот что подумал, – губы врача тронула неяркая улыбка. – Я очень рад, что мои пациенты не похожи на Ваших.

– Дошутитесь, Дмитрий Николаевич, – забрала из его рук вещь-доки. И чуть тише добавила, мимолетно улыбнувшись ему в ответ, – обещаю, никому не расскажу, какой Вы шутник.

– До свидания, Мия Владиславовна! – он проводил меня к выходу из секционной.

– Надеюсь, нескорого, – как только я оказалась вне морга, смогла вдохнуть полной грудью. Отвратительное место.

Плавно продвигаясь к машине, набрала номер Авдеева. Пока хмурый майор и его веселые гномы будут разбираться с найденным, я буду работать. Отличный план, Мия! Учитывая количество этой самой работы.

– Да! – рявкнул голос по ту сторону.

– Гномы разозлили?

– Гномы? – майор резко изменился в голосе.

– Они самые. Теперь, когда Вы немного тон сменили, можно и поговорить. Мы нашли новые улики. Готовьте своих лучших айтишников, – вкратце рассказала ему о произошедшем.

– Мда… – протянул Авдеев. – Выходит, что убийца – не безумец?

– Почему же? Мы все по-своему безумны. И то, что он уравновешен, хладнокровен, изобретателен и продуман – придает его безумию неизведанные и опасные грани. В любом случае вам всем есть над чем поработать. И, кстати, курьером я не нанималась. Ваши улики будут у меня.

– Не понял.

– Поручите гномам. Они очаровательные и работоспособные. Дорогу к моему кабинету без проблем найдут.

– Боюсь спросить…

– Так не спрашивайте.

– Я все же спрошу. Если они гномы, то кто я? – голос майора под конец разговора принял приятный теплый окрас.

– Вы находитесь на стадии исследования, майор Авдеев. Удачи, – скинула звонок.

Глава 8. Внеплановая экспертиза со скрытым умыслом

Заглушив машину, Иван устало опустился лицом на руль. Напряженность последних месяцев сказывалась. Мужчина уже не мог припомнить, когда в последний раз спал больше четырех часов. Скосив взгляд на дом, нашёл окна своей квартиры. Неяркий свет пробивался сквозь плотные шторы, а это означало одно – дома его ожидали. Хорошо ли это? В такие минуты Иван хотел одиночества, как бы это грустно ни звучало. Тишины и полного отрешения от этого мира. А Катя… Какой бы замечательной она ни была, обеспечить этого не могла. И не потому, что не хотела. Девушка делала все для того, чтобы он был счастлив. Чтобы они были счастливы. Просто именно этого желания Ивана она не хотела признавать. Патовая ситуация. То, в чем так отчаянно нуждался мужчина, заставляло Катю ощущать себя ненужной.

Тяжело вздохнув, он подхватил свои вещи с соседнего сидения и вышел из машины. Холодный ветер заставил его поежиться и быстрым шагом поспешить к дому. Как и ожидалось, за закрытой дверью его встретили теплыми объятиями и умопомрачительными запахами свежеприготовленной еды. Это вам не подсохшее печенье с «три в одном» на работе!

– Соскучилась! – Катя пробормотала ему в шею, крепко сжимая мужчину в объятиях. – Словно сто лет тебя не видела! Я тут решила немного поэкспериментировать. Руки мой и на кухню, – нехотя разомкнула руки и отошла в сторону, наблюдая за тем, как он стал снимать верхнюю одежду.

– Как ты? – скупо поинтересовался ее жизнью в ответ. – Прости, Кать, если не особо красноречив. Устал, – под ее пристальным взором проследовал в ванную.

– Я все понимаю. День выдался сложный, – она вздохнула. – Мне назначили новую подопечную. Рассказывать подробности дела не имею права, но к слову… Ты что-нибудь слышал о Красновых?

– Сеть ювелирных «Красное золото»? – Иван насухо вытер руки, и они прошли на кухню.

– Они самые.

– От Басова слышал, что на Красного дело уголовное завели. Хорошо, что не мне всучили – времени совсем нет. Лешка Ярцев взял со своей командой. У них заболел спец по информационным технологиям, поэтому он попросил у меня помощи. Демин подсобит им в этом вопросе. Как я понимаю, там ничего сложного – Краснов по-пьяни поймал белку, и досталось его жене, – перед Авдеевым появилась дымящаяся тарелка с сырным крем-супом. – Тебя назначили ее адвокатом?

– Да, – она села напротив него, подхватив в ладони кружку с зеленым чаем.

– И в чем проблема? Ярцев сказал, что Красного взяли «тепленьким» и доказательств на месте преступления было столько, что можно показное выступление устраивать.

– Дело не в этом. Вину он не отрицает. Он нанял «Фемиду». Процесс будет долгим. И не только уголовным. Воронов настаивает на психиатрической экспертизе. Они взяли курс на состояние патологического аффекта. Докажут невменяемость – и он отделается курсом принудительного лечения, а после оставит жену без имущества.

– Ух ты, – Иван присвистнул от такой новости. – Утром таких сведений не было. Лешка взгрустнет.

– Не вижу ничего в этом саркастичного, – Катя покачала головой. – Я уверена в том, что Краснов нажрался до свинячьего визга, а потом избил и надругался над женой просто потому, что ему так захотелось. Сейчас он гнет линию, что ничего не помнит. А я считаю, что он не только помнит все, но и внутренне смакует подробности. Ублюдок!

– Кать, – отодвинув от себя пустую тарелку, Иван откинулся на спинку стула. – Это не сарказм, а реалии. У тебя обостренное чувство справедливости, и, пойми меня правильно, это прекрасно. Но мы живем в мире законов и денег. Либо ты доказываешь все в суде по закону, либо найдется тот, у кого есть средства на обхождение границ. Только веские и грамотно составленные доказательства помогут нагнуть таких дельцов. Не будет их – ты просто проиграешь. Ссылается на невменяемость? Найди того, кто докажет обратное. И дело будет за тобой.

– Они уже выбрали психиатра. И судья дал разрешение. Только вот… Их специалисту я не верю.

– Назначь встречную экспертизу. Есть у меня специалист на примете. Но не могу ручаться за то, что она возьмет это дело. Мое-то с трудом взяла, – Авдеев нырнул рукой в карман за телефоном.

– Так хороша? – Катя нахмурилась.

– Если тебе повезет – на деле сама узнаешь, – набрал номер Снежной и прижал телефон к уху. – Сделай кофе. Если мой нос не барахлит, то в духовке имеется что-то похожее на вишневый пирог. – Доктор! Добрый вечер! – отчеканил, услышав голос по ту сторону.

– Вы время видели, майор? – мелодично ответила ему Мия, минуя приветствие. – Что-то по делу? – ее голос выдавал усталость.

– По нашему пока ничего. С флешками работают. Обещали завтра утром. У меня к Вам просьба. Личного характера.

– Я не выполняю просьбы личного характера, – отрезала Мия. – И если у Вас…

– Постойте, – не дал ей договорить. – Дайте мне пять минут. И если то, что я скажу, Вас не заинтересует, то мы закончим общение на сегодня, – теперь напротив Ивана расположились вкусно пахнущий кусок пирога и удивленная Катя.

– Пять минут? – девушка усмехнулась. – Что ж… Попробуйте, майор. Я вся во внимании, а часики на моем запястье уже тикают.

Авдеев улыбнулся на услышанные слова, чем вызвал большее удивление Кати. Она немного подалась вперед, пытаясь невольно уловить суть ответов по ту сторону телефонной связи. Иван вкратце изложил суть дела, упомянув участие «Фемиды» и назначенного психиатра.

– А кого они выбрали? – в голосе Мии промелькнул интерес. – И почему Вас так интересует это дело?

– Пострадавшую защищает моя подруга, – не моргнув глазом ответил мужчина. Он старался не афишировать свою личную жизнь. Тем более – такую странную, как у него.

– Может тогда Ваша подруга расскажет мне все сама? Хотя не так. Ваша девушка, – доктор усмехнулась.

– Почему Вы решили, что она – именно девушка?

– Ох, майор… Вы говорите с психиатром. Следите внимательнее за тем, что и как произносите. Пять минут почти истекли, Иван Анатольевич. Тик-так… – Авдеев положил телефон на середину стола и перевел на режим громкой связи.

– Вы на громкой, – предупредил Мию.

– Итак, девушка майора Авдеева. Чем порадуете? – голос психиатра заполнил собой пространство кухни.

– Я… Эммм… – Катя растерялась.

– Если предстанете перед «Фемидой» и ее цепными псами в таком виде – проиграете, даже не начав играть, – резюмировала доктор. – Чего именно Вы хотите?

– Выиграть дело, – Катя попыталась собраться. Иван, наблюдая за происходящим, невольно улыбнулся вновь. Разминка перед судом всегда будет на пользу, тем более с таким оппонентом как Мия Снежная.

– Смело, девушка майора. Чего же Вы хотите от меня?

– Проведите экспертизу. И меня зовут Екатерина Громова. А еще я хочу узнать Ваше имя.

– А вот это уже правильные вопросы, Екатерина. Мия Владиславовна Снежная. Уже выступали против «Фемиды»?

– Нет.

– У Вас немного шансов, не так ли? Было бы все иначе, этого звонка не состоялось бы. Кто ведет обвиняемого?

– Сам Воронов.

– А кого из экспертизы назначили на дело? – из телефона послышалось небольшое шуршание.

– Добровольского.

– Оу, – протянула Мия. – Хитрый, расчетливый и продуманный засранец, – теперь в голосе девушки улавливалось восхищение.

– Знаете его? – в разговор вернулся Иван.

– А как же! Состояние аффекта – его профиль. Нет такой ситуации, в которой бы он не разобрался и не подмял под себя.

– Пересекались с ним? – поинтересовалась Катя.

– Никогда. Мы плаваем в разных водоемах, – хмыкнула Мия. – Послезавтра в десять. С судьей уладите все сами. Мне нужны будут оба – и обвиняемый, и пострадавшая. Что касается материалов дела – завтра они должны быть у меня как можно раньше.

– В Ваших сутках появились лишние пару часов? – иронично выдал Авдеев.

– О, нет, майор. И в данный момент Вы крадете те часы, которые выделены на сон.

– Так почему же взялись так легко за это дело? – не унимался Иван. – Вас оно тронуло? Или мне снова повезло?

– Причина отнюдь не в моей жалости. Дела уже давно меня не задевают. Если задуматься, то полагаю, что никогда не задевали. И разочарую Вас, майор. Сегодня парадом командует не везение.

– И что же тогда?

– Совсем недавно кое-кто имел наглость выказать мне свои дурные фантазии, – девушка довольно интересно ответила на его вопрос. – И я хочу показать этому человеку, что иногда такие фантазии могут осуществляться с фантазирующим, – она смешно фыркнула и снова чем-то зашуршала.

– Это азарт, доктор?

– Он самый. Люблю окунать в реальность. На этом все, адвокат Громова и майор Авдеев. Теперь я хочу наконец доесть шоколадку и лечь спать. Спокойной ночи желать не буду. Какой она будет, решают лишь те, кто в нее окунается. Завтра жду материалы по делу и отчет по флешкам, – она скинула звонок, оставляя сидящих за столом наедине.

– Она… – Катя попыталась подобрать слова спустя пару минут.

– Я до сих пор под впечатлением. Поэтому можешь не пытаться составить какую-то для себя картинку. Думаю, это невозможно. Но что-то мне подсказывает, что в этот раз «Фемиду» тряхнет.

– Ты сегодня другой, Вань, – заметила девушка. – Редко увидишь твою улыбку, а тут…

– Кать, не начинай. Не ищи смысла там, где его нет. Я лишь порадовался тому, что смог тебе помочь, – отрезал Авдеев. – Пойдем спать. Как там сказала доктор? Давай определим, в какую ночь сегодня вступим мы.

И они вступили. В местами страстную, а местами нежную. Их ночь. Каждый по-своему вложил в нее все, что мог отдать в ответ другому. На краткий миг они позабыли обо всем, что их тревожило и волновало. Однако со стихшим оргазмом вернулась реальность. У нее – это были мысли о нем и их совместном будущем. Каким она его хотела видеть. А у него – это были мысли о другой. О той, которая вызывала эмоции, о которых он уже давно позабыл. Искреннее удивление и восхищение.

Сон подкрался незаметно, унося их обоих за собой. Но не их мысли.

Глава 9. Новая невеста

– Ксю! – нетерпеливо прикрикнула высокая светловолосая девушка, шурша одеждой в видавшем виды шкафу. – Ты снова копалась в моих вещах! – от возмущения она притопнула стройной ногой в колготках.

– Всего-то взяла пару вещей, – в дверях спальни появилась ее соседка. Она оперлась на косяк двери и недовольно мотнула своей короткостриженной темноволосой головой, предварительно закатив глаза.

– Глазищи-то свои не закатывай! А то на место не встанут. Ай! – в шкафу послышался характерный звук, по которому стало понятно, что находящаяся там явно что-то ушибла.

– Лен, да брось ты. Что ищешь? – примирительно выдала Ксюша, подойдя чуть ближе.

– Платье черное. Я еще его на корпорат выгуливала, помнишь? – блондинка вынырнула из шкафа, потирая макушку.

– Конечно помню. Дай я поищу! – она отодвинула подругу и сама залезла в шкаф. – Блин, Лен! Да тут у тебя хаос полный. А это еще что такое? Довлатова! – она хихикнула. – Что-то не припоминаю, чтоб тебя замуж звали.

– Это я на всякий случай, – буркнула блондинка.

– На какой это всякий? Или уже жениха присмотрела? Ты вообще когда успела его купить? На прошлой неделе его точно не было.

– Так-то на прошлой неделе!

– И что же поменялось?

– Я встретила… – Лена присела на край кровати и мечтательно улыбнулась. – Его! Думаю, это судьба.

– Ты учишься на юриста, – скептически хмыкнула Ксюша. – Судьба и юриспруденция взаимоисключающие вещи.

– Все-то ты знаешь! Потом еще завидовать будешь.

– И как эту судьбу величают? О, вот оно! – Ксюша вынырнула из шкафа с черным платьем в руках.

– Денис. Мне Машка со второго потока посоветовала сайт знакомств. Я поначалу тоже скептически так отнеслась к этому – на них извращенец на извращенце. Но он не совсем обычный – скорее походит на клуб по интересам. Мы зацепились с ним в чате, где книги обсуждают. А после, – с губ Лены не сходила улыбка, – он пригласил меня пообщаться тет-а-тет. Ох, Ксю! Он такой интеллигентный, любую тему поддержит.

– А выглядит это чудо природы как?

– Не знаю.

– Ты сейчас серьезно? – Ксюша удивленно посмотрела на подругу. – А если он урод или вообще какой-нибудь маньячила?

– Сама ты маньячила! – обиженно фыркнула Лена. – Правила сайта – никаких фото. Полное инкогнито.

– А еще юрист… – пробормотала себе под нос ее соседка. – Надеюсь, вы хоть в людное место пойдете?

– В кино позвал. Там полно народу будет, не волнуйся. И если он будет не в моем вкусе или же окажется мудаком, я сразу же уйду.

– И именно поэтому решила платье развратное нацепить?

– Ничего оно не развратное!

Они еще немного поспорили, после чего Ксюша оставила Лену в одиночестве. Девушка, окрыленная предстоящим свиданием, закончила последние приготовления и стала ожидать от кавалера звонка. Он обещал позвонить, когда освободится. Она давно не испытывала таких эмоций от простой переписки и телефонного общения. От его голоса тело покрывалось предательскими мурашками, а дыхание срывалось. Ни с одним своим парнем она не испытывала таких эмоций и такого возбуждения от предвкушения.

Лена понимала, что нужно быть осторожнее. Поэтому и на свидание согласилась только спустя две недели после их общения, а место встречи выбрала одно из самых людных. Что вообще может произойти в кино? Ее мысли прервал входящий звонок телефона.

– Готова, крошка? – хриплый низкий голос вновь заставил ее тело дрожать.

– Да.

– Выезжай.

В тот вечер кино не заинтересовало девушку. Виной был рядом сидящий человек, разделивший с ней огромную коробку сладкого попкорна на двоих. Лена с упоением думала о том, как же ошибалась Ксю в своих суждениях. Сто баллов из ста. Мужчина покорил ее не только ментально, но и физически. На прощание галантно прикоснулся губами к тыльной стороне ее ладони и проводил до машины такси. Ее сердце пело, а душа ликовала. Мужчина ее мечты теперь обрел лицо и обитал не только в ее мыслях, но и похитил сны.

***

Последние недели меня не покидало ощущение, что работы не просто стало больше, а она полностью интегрировалась в мою жизнь, исподтишка крадя священные минуты сна. Разговор с Авдеевым и его, как он выразился, «подругой» толкнул меня на спонтанный поступок. Вообще вся эта авантюра с делом Краснова показалась мне безумно вкусной. Кто откажется от попытки утереть нос двум впечатляющим и надменным личностям? Правильно, не я. Насчет остальных не уверена.

Досье было у меня уже утром, и, выкроив на него немного времени в обед, я ознакомилась с его содержимым. Все по стандарту – очень богатый муж в своей любви к крепким эксклюзивным напиткам позабыл о своей любви к той, кому клялся перед людьми и Господом оберегать, холить и лелеять. Надо сказать, «отлелеял» господин Краснов свою нареченную так, что в данный момент она слабо напоминала ту красивую и статную даму на их общих снимках. Лично эту пару я никогда не встречала. Но они частенько мелькали в заголовках на обложках любимого бульварного чтива Феди. Мысли хаотично метались в голове, потихоньку выстраиваясь в цельную картинку. Рука потянулась к лежащему на столе мобильному телефону, и я быстро набрала номер майора.

– Кажется, мы договаривались еще и о содержимом на флешках, – пробормотала ему в трубку в ответ на его приветствие.

– Часть флешек оказалась повреждена. Мы не в фильме, доктор, где по щелчку лучшие умы выуживают информацию и подают на блюдечке, – раздраженно фыркнул Авдеев. Упс… А кто-то не в духе.

– И? Ответа на свой вопрос не услышала.

– Как только у меня что-то будет, я Вам об этом скажу.

– С этого Вам и стоило начать разговор, – хмыкнула ему в ответ. – Я ознакомилась с делом Вашей девушки, – он так смешно реагировал на это определение, что я не могла отказать себе в удовольствии лишний раз его озвучить. Вообще меня очень забавляло, когда люди пытались утаивать отношения.

– Ну и? – с вызовом отреагировал на мой выпад.

– Меня интересует несколько аспектов. И надеюсь, Вы мне выделите технаря, который с удовольствием пороется в грязном белье. Есть кто-нибудь на примете?

– А-то как же. Доктор? – его тон резко сменился.

– Ммм?

– У Кати много шансов? Сам я не вникал в дело, но она очень в него углубилась. Понимаете?

– Как тут не углубиться после такого портфолио? – с иронией ответила. – Жду Вашего специалиста.

– В течении часа пришлю, – он отключился не попрощавшись, а я перевела взгляд на часы.

План действий напрямую зависел от того, что нароет спец майора. Как только стрелки часов перевалили за нужную черту, мне сообщили о его приходе. И спустя некоторое время в моих дверях появилась высокая стройная темноволосая девушка с объемной сумкой в руках. Мы встречались с ней в кабинете Авдеева. Кажется, ее звали Светлана.

– Доброго дня, – она улыбнулась.

– Доброго. Светлана? – девушка кивнула. – Можете выбрать любое удобное место. Но сразу предупрежу – диван – просто сказка, – та тихо хихикнула и устроилась прямо на нем.

– Что будем искать? Майор кратко ввел меня в курс дела, а по дороге я просмотрела досье. Фотки – бррр…

– Мне нужно знать о Павле Сергеевиче Краснове все. И меня очень интересует бульварная пресса, а также информация об обращениях госпожи Красновой в медучреждения.

– Довольно обширная задача, – задумчиво произнесла Света. – Времени маловато. Странно, что этим не занялись раньше.

– Делу от силы неделя. «Фемида» крепко вцепилась в него зубами, а у адвоката Громовой не так-то много опыта ведения дел с такими акулами юриспруденции.