Живые тени

Основано на реальных событиях, произошедших с моей дорогой и любимой подругой Алиной

Алла сидела посреди комнаты на мягком кожаном диване и всячески пыталась согреться. День был дождливый, да и ветер что-то разбушевался, лишь тепло от огней камина окутывало девушку, нежно касаясь ее кожи. Но этого было мало. Алла была довольно зябкой, поэтому сверху она накинула на себя махровый плед, да потолще, уткнулась в него покрасневшим от холода носом и спрятала под ним свои ледяные ноги.

На столике перед девушкой остывал черный индийский чай. Вся комната заполнилась насыщенным ароматом, который отчетливо передавал вкус напитка – сочная земляника с горчинкой вперемешку с легкой ноткой сливок. Вдыхая этот сладкий запах, хотелось как можно дольше задержать его у себя в легких и не выдыхать. И, делая глоток, нужно еще немного подержать чай во рту, перелить его от щеки к щеке, полоская десна, и только потом проглотить, оставляя тем самым приятное послевкусие.

Алла обожала этот чай, но сегодня она сделала не больше двух глотков и будто совсем позабыла о его существовании. Неудивительно, ведь у девушки прямо на коленях лежал большой фотоальбом. Она открыла его с таким хрустом, словно он состоял из тонкого папируса или засушенной годами бересты. Алла аккуратно касалась края бумаги и медленно ее поднимала, переворачивая страницу. С каждым последующим листом девушка останавливалась буквально на мгновение, дабы ощутить всеми клеточками своего тела этот тяжелый запах пожелтевшей бумаги. Алла переминала страницы, наслаждаясь их текстурой и цветом, а после перешла к просмотру фотографий. Девушка брала их по очереди, примечая каждую деталь. Свет от камина отражался на глянце фото, оживляя тем самым и хорошие, и не самые приятные воспоминания.

Внезапно взгляд Аллы остановился на одной из фотографий. Она увидела себя, еще маленькую девочку, которая стояла между отцом и дедушкой, а рядом с ними сидел светло-рыжий пес – Альф. Сам он был довольно крупным, даже слишком по сравнению со своими сородичами, отчего он мог показаться со стороны огромным медведем – хищником, нежели дворовым жителем. Он выглядел счастливее всех, судя по его вытянутому языку и морде, будто застывшей в улыбке.

Алла одной лишь подушечкой пальца провела по фотографии, словно поглаживая ее: она коснулась Альфа, которого, к сожалению, уже давно не было в живых, перешла к дедушке, а затем остановилась на фигуре отца. В этот момент диван рядом с Аллой сильно прогнулся. В нос ударил аромат одеколона, сильно отдающий запахом свежести и елового леса. Девушка не обернулась, ибо сразу поняла, кто это был.

– Ностальгируешь? – раздался грубый голос из-за плеча.

– Типо того, – отстраненно ответила девушка. – Помнишь тот летний вечер у дедушки? Кажется, тогда-то все и началось…

Вопрос Аллы эхом раздался в просторной, почти что пустой комнате. Девушка почувствовала, как старые воспоминания всплывали в ее сознании, а по щеке одиноко текла слеза.

– Смутно. Вроде ничего особенного тогда не произошло.

– Но не для меня. Сейчас я тебе расскажу, что мне пришлось пережить в тот вечер…

* * *

Это был обычный летний денек. Сколько же мне было… Лет четырнадцать? Вроде как да. Приехали мы с папой где-то после полудня, встретились с дедушкой, обнялись, поцеловались – все были рады встрече. Дом дедушки стоял на холме, позади него расположилась недостройка – там был всего лишь бетонный скелет здания. Справа от дома дедушки была баня с будкой Альфа, а за ними – пруд. В целом, отличное место для отдыха на летних каникулах.

Солнце тогда невыносимо пекло, казалось, что еще немного, и я свалюсь от теплового удара, поэтому в первую очередь я решила пойти к пруду и охладиться. Несмотря на такую невыносимую жару, по ночам было достаточно свежо, благодаря чему вода успевала остыть. Пруд был единственным спасением в такую погоду.

Я пробежала мимо будки Альфа, конечно, остановилась, чтобы немного с ним поиграть, а затем полетела прямо к лесенке, ведущей к пруду. Я одним движением стянула с себя розовые сандали, схватилась за перила (она была одна, с левой стороны) и проскользила вниз по ступенькам, активно перебирая ногами. Чуть не оступилась, но все же добралась до пруда, оказавшись в воде по щиколотку.

Пруд был настолько чистым, что мне удавалось разглядеть редкие косяки маленьких рыбок. Точно не вспомню каких конкретно, но я хорошо запомнила то щекочущее ощущение, когда они проплывали через мои ноги. Сам пруд был вполне обычным: метров десять в ширину и двадцать в длину. Вдали отчетливо был виден другой берег, особенно при таком ярком солнце, но я никогда не рисковала переплывать пруд. Он был не особо глубокий, метра три примерно, но та чернота, что скрывалась под толщей воды, всегда меня пугала… Я старалась не думать об этом. Закрыв глаза, я стояла посреди высокой травы, которая была даже выше меня, и наслаждалась тихим и спокойным окружением.

Прошло какое-то время, пока меня не позвал дедушка. Я так же быстро поднялась наверх и увидела папу около мангала. Он ловко высыпал угли из пакета, затем, убедившись, что они лежат ровным слоем, добавил несколько крупных кусков для поддержания жара. Сверху папа полил угли жидкостью для розжига, взял кусок какой-то старой газеты и поджег его спичкой. Он отошел буквально на шаг и бросил горящую бумагу в мангал. Через секунду пламя вспыхнуло, обжигая своим жаром все вокруг. Папа делал все это очень аккуратно и сосредоточенно, в его действиях ощущалась некая ритуальность, словно он следовал какому-то древнему обряду по разжиганию костра.

Я внимательно следила за его движениями, но ровно до того момента, пока дедушка не выдернул меня в реальность, предложив искупаться в пруду. Я, радостная, побежала в дом переодеваться и затем присоединилась к дедушке, прыгнув к нему в воду с небольшого бортика рядом с лестницей. Мы плескались и дурачились, кидали мячик друг другу, а когда шашлыки, наконец, приготовились, слопали их и даже не заметили, как скоро наши тарелки опустели и как быстро пролетело время. Так и наступил вечер.

* * *

Солнце устало опускалось за горизонт, когда мы с папой решили прогуляться с Альфом. Было еще светло. Мы вышли с дедушкиной территории в деревню и прогулялись до ближайшей церквушки. Ничего особенного за это время не произошло, поэтому я не буду вдаваться в подробности. Однако когда на замену солнца пришла луна, тут-то и началось все самое интересное, а для меня даже спустя столько лет – нечто пугающее.

У дедушки на территории было темнее, чем в самой деревне. Тому причиной было обилие деревьев, раскинутых по всему участку. При наступлении ночи луна была основным источником света, но вы и сами должны понимать, что она мало что могла осветить. На доме дедушки и на бане висело несколько фонарей, но вся остальная территория была поглощена во тьму…

Закончив прогулку, мы с папой и Альфом направились обратно на территорию дедушкиного дома. Сначала мы поднялись по узенькой дорожке наверх, прошли мимо импровизированной стоянки с машинами (дом дедушки был слева от нас) и уверенно двигались в сторону бани, к будке собаки. Не успели мы выйти из-за дома, как папа меня внезапно остановил:

– Подожди, – сказал он, поставив передо мной руку, и долго вглядывался куда-то в сторону недостройки.

Я была позади него, поэтому не видела, куда он смотрел. Но, судя по его реакции, я подумала, что он кого-то там увидел.

– Сходи к деду, возьми фонарик, – папа потянул поводок и Альф побежал в сторону двери, мы пошли за ним.

– А что? Что такое? Что-то случилось? Ты… кого-то там видел? – нервно спросила я.

Папа пожал плечами и ничего не ответил. Я видела, как он был напряжен, но не стала пытать его лишними расспросами. Папа с псом остались снаружи, а я зашла в дом и, остановившись на пороге, позвала дедушку:

– Деда, дай, пожалуйста, тот мощный фонарик, с которым мы обычно ходим в поход. И поскорее!

В дальней комнате раздался шум: гремело что-то металлическое, падали коробки, чемоданы. В какой-то момент я услышала скрежет по полу. Было похоже на то, что дедушка куда-то пододвинул стул. Через пару минут он вышел ко мне с большим желтым фонарем, который больше был похож на автомобильную фару с ручкой, чем на обычный фонарик.

– Что за срочность? – спросил дедушка с подозрением.

– Не знаю, папа попросил взять фонарик.

Дедушка странно покосился на меня и сказал:

– Смотрите аккуратно там, а то поди запнетесь или еще чего. Фонарик не спасет вас.

Я молча кивнула и вышла на улицу. Отдала фонарик папе, он его включил, и мы, обогнув дом, направились к недостройке. Папа светил на одинокие бетонные балки, к которым мы стремительно приближались, и в этом же время рассказывал какие-то байки из своей жизни, чтобы развеять наше напряжение. Я шла рядом, чувствуя, как легкий страх постепенно уступает место спокойствию и ощущению безопасности. Но я не могла не заметить, как судорожно бегали глаза папы, которые словно что-то искали в этой непроглядной тьме.

Недостройка выглядела зловеще при свете фонаря. Каркас из бетонных блоков, покрытых по швам чем-то непонятным (оно напоминало мне размазанное по хлебу масло), казался чем-то нереальным – словно призрачный дом стоял посреди всепоглощающей темноты. Мы двигались к стене с вырезами для окон. Издалека она была похожа на лицо. Причем при дневном свете недостройка выглядела совсем безобидно, тогда как ночью она вызывала какое-то тревожное чувство, некий глубинный страх, будто сейчас что-то выйдет оттуда и это будет последнее, что я увижу в этой жизни.

Эти ужасные мысли смешались с нелепыми баснями папы. Конечно, благодаря им мне стало чуть спокойнее, но в итоге Альф все испортил.

Мы уже практически дошли до окон, когда Альф внезапно зарычал, а затем злостно залаял и как ужаленный сорвался с места и побежал к недостройке.

– Эй, Альф! Успокойся! – папа натянул поводок и потащил на себя, но пес упорно продолжал лаять на дом и бежать в его сторону.

В итоге мы последовали за Альфом и остановились у стены. Папа направил фонарик внутрь недостройки: свет рассекал тьму, переходя от угла к углу, к куче строительных материалов на полу и разбросанным по всему периметру инструментам. В остальном внутри все было пусто. Даже если бы кто-то попытался там спрятаться, то мы с папой его бы заметили. Каких-то дверей, коробок или чего-то подобного в недостройке тоже не было – все как на ладони.

– Никого, – прошептал папа, словно он разочаровался данным фактом.

Альф продолжал истошно лаять, но со временем он поутих, а потом и вовсе замолчал. Мы обошли дом по кругу. Ненадолго остановились у входа, папа еще раз посветил внутрь (видимо, чтобы окончательно убедиться, что там никого нет), и мы пошли дальше. По пути осматривали кусты, порой папа направлял фонарик на деревья, вглядываясь в лес, но и там ничего не было.

Вернувшись к стене с окнами, папа сказал:

– Неужто показалось… – он в задумчивости почесал затылок. – Схожу за миской для Альфа, наверное, он от голода так разбушевался. Сходи прицепи его к будке, скоро буду.

Папа передал мне поводок и фонарик и ушел в дом дедушки. Я проводила папу взглядом и, когда он скрылся за зданием, лениво зашагала в сторону будки. Я светила в разные стороны – то на стоящие перед баней деревья, то на машины перед домом дедушки – и все не переставала удивляться, как далеко мог достать луч фонарика.