Тайны рода Романовых. Новейшее документальное исследование. Книга 1
© Яковлев И.В., 2024
© Книжный мир, 2024
© ИП Лобанова О.В., 2024
Вступительное слово О.А. Матвеичева к серии книг
Автор более 90 научных публикаций и 20 монографий. В 1993 году с отличием окончил факультет философии Уральского государственного университета имени А.М. Горького и поступил в аспирантуру Института философии и права УрО РАН. Одновременно преподавал в школах и вузах Екатеринбурга.
В 1995 году защитил диссертацию на тему «Философия политики Гегеля и современность» (специальность 09.00.11 – социальная философия).
В 2021 году окончил Владимирский филиал РАНХиГС при Президенте Российской Федерации.
Депутат Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации VIII созыва.
Я впервые познакомился с исследованиями Игоря Владимировича Яковлева, посмотрев его беседу с профессором МИГУ А.В. Пыжиковым, записанную на канале «День ТВ» 9 сентября 2019 года. Доктор исторических наук Александр Пыжиков и историк-любитель, подполковник в отставке Игорь Яковлев, предоставили результат большой работы на основе изученных архивных документов и исторических источников, чтобы рассказать зрителю об имевшей место закулисной борьбе родовых кланов старомосковского боярства. Так была приоткрыта завеса тайны происхождения ключевой фигуры, напрямую повлиявшей на избрание на Русское царство Михаила Фёдоровича Романова. Этой фигурой является царица Анастасия, первая жена Ивана IV Грозного.
В этой передаче меня приятно удивило многое. Как человек без исторического образования смог разыскать, систематизировать целые пласты архивных документов. Как он затем выстроил цепь серьёзных умозаключений и смог сподвигнуть очень занятого человека, доктора исторических наук, профессора А.В. Пыжикова, погрузиться во всё это, принять и не побояться вынести на широкого зрителя. Оказалось, что их совместная подготовительная (перед эфиром) работа продолжалась несколько месяцев.
Познакомившись с Игорем Владимировичем, и, конечно же, с большим числом его работ напрямую, я для себя отметил, что продолжаю удивляться тому, что он сделал и делает на благо нашей исторической науки. Пусть его вклад в «очищение» истории страны распространяется на небольшой период становления нашего государства, но вклад этот по-настоящему велик. Велик он уже тем, что является отчаянной попыткой непрофессионала, пусть немного, но выправить «кривое зеркало» отечественной истории. Результаты работы поражают. Игорь Владимирович своим трудом на исторической ниве, в том числе, способствует восстановлению рукотворно попранной справедливости по отношению ко многим историческим фигурам прошлого. Эта работа на благо нашей истории, на благо России.
О.А. Матвейчев
Анонс серии книг
Предлагаемый историко-архивный экскурс длиною в два столетия не обещает лёгкой прогулки. Ответы на поднимаемые на пути следования вопросы никогда не лежали на поверхности, а напротив были тщательно скрыты непроницаемой для света истины завесой тайн писавших историю победителей. Эта работа, открывает цикл публикаций, состоящий из нескольких книг. В них будет рассказано о важных событиях, происходивших в XV–XVII вв. в жизни представителей двух родственных ветвей единого старомосковского боярского рода Захарьиных-Кошкиных-Кобылиных, Яковлевых и Юрьевых (Романовых). В первую очередь повествование коснётся ихвнутриродовых взаимоотношений в увязке с персональными достижениями на царской службе. Очень возможно, что род ведёт своё начало от легендарного Андрея Кобылы (легенда о выезде), но абсолютно точно, что одним из первопращуров большого потомства Кобылиных-Кошкиных является боярин Дмитрия Донского, Фёдор Андреевич Кошка.
Недалеко от стен Кремля, между дорогами, ведущими на Тверь и Дмитров, был заложен Георгиевский храм. Рядом находились владения боярина Фёдора Андреевича Кошки (умер в 1407 году), выдающегося политического деятеля Московского княжества при Дмитрии Донском и Василии I. Духовную грамоту Дмитрия Донского подписывали 10 бояр. Они-то, видимо, и составляли Боярскую думу при Великом князе.
«…А ту то были бояре наши: Дмитрий Михайлович [Боброк, выходец с Волыни], Тимофей Васильевич [Вельяминов], Иван Родивонович [Квашня\, Семён Васильевич [Волуй Окатъевич?], Иван Фёдорович [Воронцов, племянник Вельяминова], Олександр Андреевич [Ёлка – Кобылин], Фёдор Андреевич [Кошка – Кобылин], Фёдор Андреевич [Свибло], Иван Фёдорович [Кошка – Кобылин], Иван Андреевич [Хромой, брат Фёдора Свибло]…»
(Духовная грамота Дмитрия Донского)
Из десяти человек трое – Андрей Ёлка, Фёдор Кошка и Иван Кошка – близкие родичи, самый многочисленный думский род, самая большая «думская фракция» при Дмитрии Донском. Фактически потомки Кобылы стояли у истоков зарождения централизованного Московского государства, занимая большинство мест в Боярской думе. Учитывая, что до конца XV – начала XVI века состав Боярской думы не превышал 20 человек, за Кобылиными и их потомками всегда оставалась изрядная доля влияния на государственные решения.
Заимев с годами в родовом «активе» три брака своих представительниц с мужчинами из династии Рюриковичей, род боярина Фёдора Андреевича Кошки по праву занял главенствующее положение среди старомосковского нетитулованного (не княжеского) боярства времён Ивана III. В Думе этого великого князя правнук Фёдора Кошки, Яков Захарьевич Кошкин занимал уже третье место после двух князей.
Это потом первенство в среде нетитулованного московского боярства вообще, и конкретно в пользу сыновей и внуков Якова Захарьевича (правнука Фёдора Кошки), никто и никогда не решался определять. А ведь кроме междинастических браков, место рода в тогдашней иерархии уже утверждалось не менее вескими основаниями – законами института местничества. Содержащаяся в Разрядных книгах и всевозможных Приказах информация о занимаемых представителями боярских родов чинах и должностях, давно систематизирована в научных трудах авторитетных историков прошлых веков (например труды В.О. Ключевского1) и ряда историков современности. Но почему всё-таки не было подтверждено тогда, после 1613 г. и не подтверждается до сих пор это признанное первенство? Забегая вперёд, по этому поводу можно сказать следующее. Дело в том, что неоспоримое первенство среди старомосковских боярских родов было и оно принадлежало лишь части общего рода Захарьиных-Кошкиных. Этой частью были Захарьины-Яковля (Яковлевы), представители старшей ветви, идущей от боярина Якова Захарьевича. Воцарившимся в 1613 г. Романовым нельзя было ставить Яковлевых на по праву принадлежащую им высшую иерархическую ступень. Тем самым уважительные взоры подданных смотрели бы не в нужную монархам сторону.
Итог. Наместник Ивана III в Великом Новгороде, боярин Яков Захарьевич Кошкин-Кобылин занимал высокое третье место в Думе великого князя. Он вместе с князьями В.Д. Холмским (Рюрикович, потомок князей Тверских, зять Ивана III) и Д.В. Щеней (из рода литовских князей Патрикеевых – потомков Гедемина) был одним из трёх свидетелей при подписании духовной грамоты деда Ивана Грозного в 1504 году. Представители же родственной Яковлевым ветви, берущей начало от младшего брата Якова, Юрия Захарьевича уступали (по рождению) место на иерархической лестнице не только своим старшим братьям, но и ряду, опережавших их по законам местничества, нетитулованных боярских родов. После уничтожения воцарившимися в 1613 году Романовыми института местничества (1682 г.), документально подтверждающего «худость» Юрьево-Романовской ветви и появление вопросов к легитимности прихода их власти, про их старших братьев, боярах Яковлевых, любые упоминания практически были сведены на «нет». Затем, их родовую ветвь на бумаге искусственно пресекли (концом XVI века) стараниями придворных генеалогов. Уж слишком невыразительно в иерархическом и просто блёкло в военном плане на фоне Захарьиных-Яковлевых выглядели воцарившиеся Захарьины-Юрьевы. Просто несопоставим был вклад представителей двух братских ветвей в дело процветания и обороны государства. Над исправлением такого положения дел в пользу Романовых начали трудиться обласканные властью придворные генеалоги, историки и литераторы.
Все эти в действительности имевшее место неудобные для династии Романовых факты являлись серьёзной помехой для их правления и именно поэтому стали исчезать из информационного пространства. Но самое главное, что в рамках этой целенаправленной политики уничтожались и документы, содержащие конкретные доказательства.
Вышло так, что работа, изначально нацеленная на поиск корней собственного рода (детей боярских Яковлевых из Ельца начала XVII в.), на определённом этапе исследования получила неожиданный оборот. Она положила начало разгадкам этих тайн и хитросплетений во взаимоотношениях представителей старшей (Яковлевых) и младшей (Юрьевых) ветвей упомянутого старомосковского нетитулованного боярского рода Захарьиных-Кошкиных, Яковлевых и Юрьевых. Выяснилось, что результаты этих взаимоотношений оставили глубокий отпечаток в истории русского царства и не только в силу того, что младшая ветвь рода (Захарьины-Юрьевы-Романовы) в 1613 г. стала царственной. Анализ жизни, и в первую очередь прохождения Захарьевичами Государевой службы, указал на наличие необоримого стремления представителей Юрьевичей к внутриродовому первенству для последующей борьбы за русский трон. Полученные в результате работы находки, подтверждающие вышесказанное, базируются исключительно на основе сохранившегося до наших дней архивного материала.
Первые итоги продолжающейся работы также дают право рассматривать многие известные исторические фигуры того времени в совершенно неожиданном для современной отечественной историографии ракурсе. В первую очередь сказанное относится к Ивану Грозному, его первой жене царице Анастасии и практически ко всем представителям старомосковского боярского рода Захарьиных-Кошкиных из обеих родственных ветвей.
В процессе изложения материала использовано большое количество архивных документов, так как описываемый исторический период простирается от времени правления Ивана III (деда Ивана IV Грозного) до воцарения в 1613 новой династии в лице царя Михаила Фёдоровича Захарьина-Юрьева-Романова.
В 2012 г. исследовательская работа по восстановлению 400-летней семейной истории возвращённого теперь из небытия древнего дворянского рода Елецких Яковлевых началась. При достижении рубежа 1629 г. она получила неожиданное продолжение. Сейчас документ о самом древнем представителе рода Елецких Яковлевых (моя прямая восходящая линия) датируется 1629 годом. В документе РГАДА говорится о шестнадцатилетнем сыне боярском, Прокофии Семёновиче Яковлеве (1613 г.р.). В том далёком 1629 году он получил от царя Михаила Фёдоровича грамоту на поместную землю под г. Ельцом в связи с поступлением новиком на царскую службу по защите опасного направления татарских набегов на этот русский город. Именно его отец, Семён Фёдорович Яковлев, воевода Перемышля, будет тем соединительным звеном между двумя (пока самостоятельными) древними родами Яковлевых-Захарьиных и моих Елецких Яковлевых.
Уже в первой книге начнут предлагаться обоснования того, что указанный род Елецких уездных дворян Яковлевых, в лице Прокофия Семёновича, может являться продолжением средней ветви боярского рода Захарьиных-Яковлевых, идущей от Ивана Яковлевича Захарьина-Кошкина. В нашей историографии, Иван Яковлевич Яковля, средний сын боярина Якова Захарьевича, бездоказательно показан бездетным. Вот от этой отправной точки, с моей точки зрения не просто ошибочной, а специально инспирированной, и начнёт развиваться совершенно новый сюжет о событиях давно минувших дней. Обнаруженная ветвь, идущая от выказанного бездетным Ивана Яковлевича Захарьина-Кошкина, из Москвы приведёт исследование в г. Мещёвск конца XVI в. к Семёну Фёдоровичу Яковлеву, а оттуда в г. Елец, к его сыну Прокофию Семёновичу.
Информация, подаваемая в виде сравнения этапов служебной карьеры упомянутых представителей двух братских ветвей, шаг за шагом начнёт размывать ныне бытующий, ни на чём не основанный постулат о резком взлёте служебной карьеры Захарьиных-Юрьевых-Романовых после свадьбы царя Ивана IV Грозного и Анастасией Захарьиной в феврале 1547 года. А вот когда миф будет развеян, и обоснованных сомнений в его несостоятельности не останется ни у кого, в полный рост встанут вопросы о его авторах, причинах и задачах, и конечно же о сопровождающих сквозь века вольных или невольных пропагандистах.
И.В. Яковлев
Вступление
Я, подполковник в отставке, – Яковлев Игорь Владимирович. Являюсь потомком возрождённого в 2016 г. древнего русского служилого рода Елецких детей боярских Яковлевых. Родовыми корнями я из починка Корчагина, что под Юрьевым лесом на речке Гоголь в Елецком стане Елецкого уезда, основанного в 1629 году. Первым известным представителем нашего рода является сын боярский Прокофий Семёнович Яковлев. Шестнадцатилетний Прокофий был одним из трёх первопоселенцев – основателей этого починка, на земле, жалованной ему по Грамоте Государя Михаила Фёдоровича Романова. Земля пожалована после верстания Прокофия новиком на царскую службу, состоявшегося на Ельце в 1629 году.
Через 300 лет, в этой деревне в 1927 г. родился мой отец, Яковлев Владимир Ефремович. За свою почти 400-столетнюю историю починок Корчагина неоднократно менял своё название. Найденные документы фиксируют каждое из них. Сейчас родовое селение моих предков именуется деревней Чемоданово Липецкой области Становлянского района. Все без исключения Яковлевы, проживавшие и проживающие в этой деревне с 1629 г., являются моими родственниками, и потомками единого рода, до поры именуемого Елецкими Яковлевыми.
Прокофий погиб, едва дожив до 30 лет. Его старший сын Евтефей тоже стал достойным защитником Руси и, произведя на свет четырёх сыновей, дал мощный толчок к развитию нашего родового древа. Вышло так, что по прошествии четырёх веков, мне – Прокофьеву правнуку в 13-м колене, – было суждено испытать чувство истинной радости от обретения исторических сведений, касающихся жизни и деятельности дальних представителей нашего рода. Я счастлив, что уцелели и были найдены в делах давно минувших дней имена и деяния моих предков.
Часть первой книги будет посвящена рассказу о 400-летней истории жизни и борьбы, радостей и лишений моих пращуров. Собранная по крупицам из чудом сохранившихся документов, она поможет узнать много интересного о ратных делах Елецкого поместного войска. Через многотрудную государеву службу моих предков, детей боярских служилого города Ельца XVI века, читатель узнает, почему она называлась «службой кровию и смертию».
Предлагаемые в книгах версии и гипотезы касаются определённого круга исторических персонажей и опираются исключительно на документальную базу. Понятный, а потому максимально развёрнутый рассказ о них, излагается в контексте конкретных исторических событий. Этот, безусловно необходимый для моей работы исторический «фон», заимствован у авторов различных эпох. Наряду со своей нужностью, он таит для моего рассказа множество негативных моментов.
Не следует акцентировать внимание на возможных ошибках, безусловно, присутствующих в его «массиве». Это ошибки не мои. Зачастую по трактовке исторических событий у самих историков нет единого мнения. Из их множества я использовал именно те, которые были созвучны с моим пониманием происходившего.
Призываю читателя быть в этом вопросе объективным и не выплёскивать вместе с водой (т. е. историческим фоном) самого ребёнка – те доказательства исторической новизны, которые будут представлены. На стр. 111 этой книги для удобства восприятия расположена подробная схема рода Захарьиных.
Повторюсь, что этой книгой начинается серия публикаций, призванная рассказать о жизни и службе представителей двух ветвей старомосковского нетитулованного боярского рода Захарьиных – Яковлевых и Юрьевых-Романовых. Описанная вначале, история о возрождённом древнем дворянском роде Елецких Яковлевых является неотъемлемой частью всего этого повествования и прологом к интересному рассказу о крутых поворотах в судьбах потомков московского боярина Фёдора Андреевича Кошки. Подборка документов о ратной службе мужчин двух ветвей рода, Захарьиных – Яковлевых и Юрьевых по возможности придерживается временной хронологии и составлена в виде сравнения занимаемых ими чинов и должностей.
На основе содержания документов будет показано, как начнёт рушиться основополагающий постулат (на деле, миф) о роде Захарьевичей. Суть его состоит в утверждении факта резкого взлёта служебной карьеры Юрьевых-Романовых после свадьбы 1547 г. Ивана IV Грозного с Анастасией Захарьиной, приведший в итоге к русскому трону юного Михаила Фёдоровича Захарьина-Романова и (как соправителя сына) его отца, боярина Фёдора Никитича Романова – Патриарха Филарета. Что упомянутый постулат не является плодом моего воображения, приведу примеры таких утверждений.
Р. Скрынников2. Иван Грозный (выдержки из книги)
Источник: URL: http://statehistory.ru/books/lZ
Ruslan- Skrynnikov_Ivan- Groznij /36
4. Незавершённое Расследование.
«…От Якова пошёл род бояр Яковлевых, от его младшего брата Юрия – бояр Юрьевых. Поборник московского благочестия Михаил Юрьев был ближним боярином Василия III.
Он отличился тем, что требовал расправы над Максимом Философом. Юрьев был одним из опекунов малолетнего Ивана IV Самой младшей ветвью Захарьиных были Романовы-Юрьевы. Брак царя с Анастасией Романовой безмерно возвысил их. В 1560 г. Грозный назначил нескольких Захарьиных опекунами малолетнего наследника царевича Ивана».
Е.В. Пчелов3. Романовы. История и генеалогия
(2022 г, с. 22.)
«…Женитьба Ивана и Анастасии выдвинула её родственников на авансцену московской политики. Особенной популярностью пользовался брат царицы – Никита Романович (ум. в 1586). Он прославился как талантливый полководец и храбрый воин во время Ливонской войны, дослужился до боярского чина и был одним из близких соратников Ивана Грозного. Входил он в ближнее окружение и царя Фёдора».
Затем неотвратимо и методично заработает, так называемый, эффект «домино». Не выдержат документальной проверки различные искусственные конструкции политического свойства, созданные в разные времена с целью умаления выдающихся заслуг представителей старшей ветви рода Захарьиных-Яковлевых и, не имеющего ничего общего с действительностью, возвеличивания блёклой военной службы их младших братьев Захарьиных – Юрьевых-Романовых.
Все глубокие смыслы произошедшего будут понятны не сразу. Наберёмся же терпения. В этом историческом экскурсе откроется много нового, и, конечно же, нарочито замалчиваемого старого.
На суд читателя впервые выносится не очередная, компиляция известного исторического материала, давно не несущего в себе абсолютно никакой новизны. Именно теперь, после долгих лет работы с архивными документами, будут предъявлены к рассмотрению неизвестные доселе не только широкому читателю, но и крупным отечественным историкам современности, нелицеприятные подробности событий тех лет, способные оставить позади самые смелые предположения историков предыдущих веков.
Итак. Подготовленная к изданию книжная серия призвана ознакомить вас со страницами нашей отечественной истории, которые уже практически не имели шансов быть «открытыми» даже для профессиональных историков. При написании рукописи все значимые утверждения и выводы делались исключительно на фактуре собранных архивных документов. Сама исследовательская работа, продолжавшаяся более шести лет, с этого момента начинает свой путь к широкому читателю.
Н.Н. Селифонтов
В конце XIX в., 12 июля 1896 года состоялись празднования 300-летия со дня рождения царя Михаила Фёдоровича. На основании Высочайше утверждённого 15 февраля 1897 года положения Кабинета министров, при Костромской архивной комиссии, председателем которой являлся член Государственного Совета Н.Н. Селифонтов, был образован Особый Романовский Отдел архива и библиотеки, с неограниченными полномочиями. В задачи его входило собрание и хранение сведений о предках первого Царя из Дома Романовых. Во вступительном слове итогового труда комиссии, «Сборника материалов по истории предков царя Михаила Фёдоровича Романова. Ч. 2. СПб., 1898», председатель Н.Н. Селифонтов обращал внимание современников и будущих поколений далёких последователей на невозможность успешного изучения генеалогии рода Захарьиных-Кошкиных в отрыве от ряда пока не изученных сфер, в том числе и их землевладений.
Начатое мной в 2012 году исследование генеалогии собственного рода Яковлевых, через несколько лет работы привело к необходимости изучения генеалогии представителей рода Захарьиных-Кошкиных (Яковлевых и Юрьевых). На определённом этапе дело коснулось вопроса о пожаловании представителям этого старомосковского боярского рода костромских и галичских землевладений. Знакомство с фактурой предмета ожидаемо обнажило те самые озабоченности костромской комиссии и её председателя. Поразило совсем другое. Оказалось, что, за прошедший, внушительный период времени, напутствия Н.Н. Селифонтова остались невостребованными и потому до сих пор актуальными. Следуя напутствиям Н.Н. Селифонтова, пришлось прояснять ситуацию и с земельными владениями рода, и с данными его представительниц.
Некоторые выводы
Работа шла, и через шесть лет с момента её начала исследованием было охвачено внушительное количество архивного материала. Костромской период не остался в стороне. Изученные документальные свидетельства, грамоты, договоры, разрядные и писцовые книги, монастырские вклады и синодики создали источниковую базу, позволившую приступить к элиминированию поныне существующих «белых исторических пятен».
Как Романовых выбрали на царство
Общеизвестно, что после победы ополчения Минина и Пожарского, полностью освободившего Москву от поляков в октябре 1612 г., кандидатура молоденького стольника Михаила Фёдорова сына Никитина на русский престол вообще не рассматривалась. Глубинные причины, по которым Михаил Фёдорович тем не менее был избран царём, не лежат на поверхности. Они скрыты под покровом тайн и хитросплетений, сопровождавших жизнь и царскую службу представителей братских ветвей единого старомосковского боярского рода Захарьиных-Кошкиных, Яковлевых и Юрьевых. Только повторив этот их путь, многое узнав и переосмыслив, мы сможем поставить обоснованные вопросы в неотвратимо приближающемся разговоре с нашим «непредсказуемым прошлым».
Ближе к концу предлагаемой к прочтению серии книг о роде бояр Захарьиных, читатель, ставший к тому моменту обладателем некоего багажа знаний документального характера, осознает себя полноценным участником разгадок всех необъяснимых трансформаций и злоключений, происходивших с членами рода Захарьиных-Кошкиных (Яковлевых и Юрьевых). Любое «забегание» вперёд чревато и ни к чему хорошему не приведёт. Поэтому, разместив документ РГАДА4 от 1613 г. из дела об избрании Михаила Фёдоровича на царство, начинаем этот длинный рассказ.
У любой исторической тайны есть свои истоки, задачи и всестороннее зоркое сопровождение сквозь года и столетия. Для пытливых потомков, только тщательно продуманная изначально и со всех сторон окутанная завесой неприкосновенности, тайна будет долгое время оставаться таковой.
Перенесёмся в октябрь 1604 года. Во главе польских отрядов границу России перешел человек, объявивший себя чудесно спасшимся царевичем Дмитрием. Царь Борис внезапно скончался в апреле 1605 года. 20 июня 1605 г. войска самозванца вошли в столицу.
В.И. Шуйский стал организатором и вдохновителем Московского восстания, которое произошло 17 (27) мая 1606 года. В ходе бунта Лжедмитрий I, который успел назначить Фёдора Никитича Романова ростовским епископом (впоследствии митрополитом) был убит. Через два дня, 19 (29) мая, группа приверженцев В.И. Шуйского «выкликнула» (объявила) его царём. 1 (11) июня 1606 года Василий Шуйский был коронован Новгородским митрополитом Исидором. В июне 1608 года уже второй самозванец Лжедмитрий II штурмом брал Москву. Потерпев поражение, он отошел к селу Тушино, где разбил укрепленный лагерь.
В 1608 г. Филарет (Фёдор Никитич Романов Захарьин-Юрьев) попал в Тушинский лагерь и был объявлен Лжедмитрием II Всероссийским Патриархом. В 1610 г. Филарет поддержал кандидатуру польского королевича Владислава на русский престол и возглавил соответствующее посольство под Смоленск. То есть первым Самозванцем отец будущего царя Михаила Федоровича Юрьева-Романова был из монахов произведен в митрополиты (даже не Ростовские, но, за упразднением этой должности Патриархом, – Московские), а вторым самозванцем – так и вообще – в Патриархи.
«Открутили» голову первому Самозванцу нежданно восставшие против иноземцев русские люди. Однако ж, на замену прежнему, к Москве устремляется другой Самозванец, на первого даже не похожий. Филарет кидается за покровительством теперь к нему. «Лжедмитрий II завел у себя штат придворных, вскоре в таборах появилось своё правительство – боярская дума, заработали приказы… Ростовский митрополит Филарет (Ф.Н. Романов) был возведен в сан патриарха».
«…Государю и Великому князю Михаилу Фёдоровичу Всея Руси. Богомольцы твои ростовский митрополит Кирилл и архимандриты и епископы и весь освященный Собор и холопы твои бояре, окольничие и чашники и стольники и стряпчие и дворяне большие и приказные люди и жильцы и дворяне и дети боярские и городов головы стрелецкие сотники… челом бьют праведным ради всех православных… на престоле великой России московского царства… корень пресёкся и после того было избрание государя А последним на московском царстве был царь и Великий князь Василий Иванович Всея Руси…»
Документ РГАДА
«Бывший тушинский патриарх Филарет Никитич Романов, отец будущего царя Михаила Федоровича, а также боярин М.Г. Салтыков и другие, в феврале 1610 г. заключили договор о призвании на русский престол королевича Владислава. По низвержении царя Василия Шуйского, настало междуцарствие. Кому же было взять в руки правление государством, до избрания царя, как не боярской Думе. В Думе оставалось семь бояр и во главе их стоял тот же Мстиславский. Временное правительство и скрылось в его имени: писались грамоты и делались распоряжения от имени боярина Федора Ивановича Мстиславского сотоварищи.
До этого, весной 1609 года, из Новгорода против тушинцев двинулось объединённое европейско-русское войско. Русским войском командовал талантливый 24-летний полководец Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Так и у второго по счету вора «запахло жареным». Куда же направляется Филарет? Он сам, духовенство, Салтыков с Тушинской Думой сначала не знали, что предпринять. Решились на очень ловкий ход (по крайней мере, им так казалось): идти к очередному врагу договариваться о сдаче страны в управление. Филарет из лагеря Тушинского вора: «.. отправился к Сигизмунду бить челом о даровании русской земле в цари его сына Владислава».
В 1610 году свергнут царь Василий Шуйский. По официальному договору с временным правительством (семибоярщиной), в Кремле расквартирован польский гарнизон. На монетном дворе чеканят деньги с профилем будущего русского царя, польского королевича Владислава. А где Романовы?
Боярский список 1611 года
Боярский список 1611 года (начало)
Только семнадцатым в списке бояр 1611 г. фигурирует боярин Иван Никитич Романов-Юрьев, дядя молоденького стольника Михаила Фёдора, сына Никитича Романова-Юрьева. Странным образом его родственник из младшей по отношению к Захарьиным ветви, Фёдор Иванович Шереметев, записан седьмым. Но это не странность, а истинное положение дел в тогдашней родовой иерархии. Шереметевы были ниже только Захарьишых-Яковлевых, но выше Захарьиных-Юрьевых.
И дядя, и племянник (Иван Никитич и Михаил Фёдорович) получили свои чины из рук впоследствии изрубленного на куски Лжедмитрия I (Гришки Отрепьева). Дядя Михаила, Иван Никитич (Каша), полный калека, не владеющий рукой и ногой, самый младший четвёртый сын Никиты Романовича Захарьина-Юрьева. Калекой Иван Никитич стал в ссылке (г. Пелым), куда вместе с братом Василием был сослал царём Борисом Годуновым. Ссылка братьев Романовых стала итогом попытки его (царя Бориса) отравления кореньями. Иван Никитич, чашник (смотрящий за сервировкой царского стола) Бориса Годунова, ни разу не сидел в седле боевого коня.
Боярский список 1611 года (продолжение)
Приравниваемый по законам местничества своему племяннику, Иван Никитич Каша по родовому статусу пребывал в поколении не своих родных старших братьев, а в поколении племянников. Каким образом он стал шестым человеком в правительстве «семичастных бояр», обогнав даже недосягаемого Ф.И. Шереметева? Как воевал в армейских полках царя В. Шуйского против самозванцев?
В. Корсакова. Иван Никитич Романов (Каша)
(фрагмент текста)
Большая биографическая энциклопедия (2009 г.)
«В 1599 г., августа 19-го, в день приема Шведского королевича Густава, Иван Никитич был чашником у царя Бориса.
(Чашник – должность и чин в хозяйстве русских князей и царей в XIII – начале XVIII веках. В обязанности входило быть при столе Государя и подносить ему напитки, пробуя перед этим напитки, для пресечения случаев отравления. Ему подчинялись клюшники: степенные, путные, сытного, кормового и хлебного дворцов, чарошники, сытники, подкладники, стряп чие – имевшие в заведении припасы и платья, бочкари, винокуры, квасники, пивовары, повара, мастера и подмастерья, пирожные мастера, хлебники, сторожа водочных запасов).
…В 1601 г., когда опала постигла Романовых и их родственников, Иван Никитич также был сослан, 30-го июня, вПелым, под наблюдением стрелецкого головы Смирнова-Маматова, который повез его из Москвы уже в оковах не вследствие царского указа, а из опасения, чтобы он не бежал с дороги. 20-го ноября 1601 г. в Пелым был привезен его брат Василий Никитич, совершенно больной, вследствие изнурительного пути от Яренска до Пелыма. Три месяца прожили братья в одной избе, прикованные к стенам. К их счастью, с Иваном Никитичем поехал в ссылку его человек Сенька Иванов, по прозванию “Натирка”; он ухаживал сначала за Иваном Никитичем, который, судя по донесению Маматова, “болен старою болезнию, рукою не владеет, на ногу маленько приступает”, а затем и за Василием Никитичем».