Вирус для богов

Телефон, громко вибрируя начал проигрывать мелодию. Она может и красивая, ведь сам так долго когда-то её выбирал, но сейчас она для меня была символом утра, ненавистного утра. Мне так не хотелось открывать глаза, прощаясь со сновидением. Что мне снилось? Я пытался вспомнить, вернуться к событиям ночи, ухватиться за быстро растворяющуюся в воздухе нить, которая меня связывала с приключениями, пережитыми во сне, где-то в волшебном фантастическом мире. Вибрирующая мелодия звонка не давала забыться, снова окунаясь в сон. 05:50. Я смотрел на дисплей телефона и безропотно принимал этот факт – наступило утро. Надо было вставать и выбрасывать своё тело в реальный мир, где будет сначала душ, потом завтрак, ну а потом, здравствуй, шумный, стремительный мегаполис, здравствуй, надоевший офис с компьютерами, телефонными звонками, похожими на роботов коллегами, надоедливыми клиентами. Новый обычный рабочий день без каких-либо приключений, драйва, переживаний. Только дисплей компьютера со скучными цифрами, буквами, послушно занимающими своё место в клеточках таблиц, которые, в свою очередь затем трансформируются в графики и диаграммы. Конечно, звонки, бесконечные звонки от клиентов, начальства, коллег, которым непременно нужна моя помощь в укрощении такого ужасного зверя как компьютер. Что еще…, ах да обеденный перерыв в столовой на четвертом этаже с гречкой с котлетой, салатиком, компотом и дежурными двумя кусочками хлеба…

Я улыбнулся, когда мой взгляд задержался на журнальном столике. На нём лежала книга «Цари и боги Египта». Вот о чём был мой сон, нельзя зачитываться так допоздна.

Тёплый, приятный душ, нехитрый завтрак из яичницы с сосиской, чай с лимоном немного сгладили тягостное ожидание очередного скучного дня, но всё равно оставалось ощущение, что это всё – не моё, что вот-вот, что-то произойдет и раскрасит мою жизнь яркими красками. Я был согласен даже на какой-нибудь метеорит, цунами или вторжение инопланетян, или какой другой катаклизм. Мне нужен был драйв, действо, мне однозначно не подходит почетное звание «офисный планктон».

Одевая куртку мой взгляд зацепился за свет, исходящий из комнаты. Ну, конечно, опять забыл выключить компьютер. Что это? На почту пришло какое-то письмо. Ладно, потом посмотрю. Уже собирался выключить комп, но какое-то едва заметное чувство просило открыть файл и я на автомате навёл курсор и щелкнул левой кнопкой мыши. На мониторе появилась картина, вернее фото картины на которой изображён какой-то египетский храм в пустыне. Никакого текстового сообщения, просто картинка. Адрес и имя отправителя мне ни о чем не говорили. Интересно, и зачем мне эта картинка? Признаюсь, я был несколько озадачен. Не потоп или извержение вулкана, но всё же, хоть чуточку, но начало дня было не такое, как всегда…

На улице стояла противная промозглая погода. Под ногами серая кашица вчера выпавшего и успевшего подтаять снега, по тротуарам торопились, перепрыгивая лужи случайные прохожие, на шоссе стояли в утренних пробках забрызганные грязью автомобили, а небо давно уже не видевшее солнце навевало грусть. Подумалось, что всё же у природы бывает плохое настроение, и в ноябре наверно чаще всего. Город встретил меня не приветливо. Я медленно шёл обдумывая странное письмо, и меня обгоняли торопящиеся на работу недовольные люди, одна немолодая женщина даже что-то буркнула себе под нос, выражая своё недовольство никуда не спешащим молодым человеком. Что же – это поздняя осень. Недостаток солнечной энергии сказывался на настроении горожан. И это надо было принять.

Я уронил прямо в снежную кашу ключи, пытаясь засунуть их в карман брюк. Пришлось испачкать носовой платок вытирая мокрые, ключи, и я на время забыл о странном храме на картинке.

Уже сидя в вагоне метро, достав смартфон, я вспомнил об электронном письме и решил ещё раз, более внимательно, рассмотреть картину. Храм стоял где-то в египетской пустыне среди песков и скал. Это была усечённая пирамида высотой около тридцати метров. Располагался храм на трёх террасах, заканчивающихся портиками из двух десятков колон. Нижние две террасы были высечены в скале из песчаника. Террасы соединялись широкими пандусами, делившими их пополам. Верхние этажи храма были выложены из блоков того-же песчаника, но уже на вершине скалы. С обеих сторон от высокого входа стояли пилоны, в виде усечённых пирамид прямоугольного сечения. На фасаде имелись четыре глубокие и широкие ниши, поэтому казалось, вся пирамида состоит из огромных, массивных, прямоугольных колон. Этот храм – пирамида создавал очень сильное впечатление, настолько сильное, что я ощутил биение своего сердца, и где-то в груди возникло предчувствие чего-то, что вот-вот, должно произойти. Взяв себя в руки я продолжил изучать храм. Стиль был явно древнеегипетский, но насколько я знаю, в Египте такой пирамиды не было. Сам то я в Египте не был, но после того, как сестра хвасталась фотографиями своего путешествия в страну пирамид, мне стало интересно, и я немного полистал интернет, и надо сказать, получил кое-какое представление об архитектуре, культуре, религии этой Великой древней цивилизации.

Я ещё раз взглянул на храм уже на экране смартфона. Опять возникло странное чувство, будто я там был, причём во мне росла твёрдая в том, уверенность. Почему-то я знал, что на пилонах должно быть изображено шествие фараона, правящего колесницей, в которую впряжены необычные звери, напоминающие лошадей, только с шестью конечностями и плоским Т- образным хвостом, расширяющимися и утолщающимся к концу. В руках фараон должен держать копьё, направленное на людей с короткими отростками за спиной, вероятно, культями отрубленных крыльев. Судя по всему они были пленены фараоном и закованы в цепи…

Как это объяснить? Откуда я всё это знал?

Я увеличил изображение. От увиденного, по спине прошёлся холодок, руки задрожали… Не знаю как это объяснить, но, я там был…

Я помнил горячий ветер, обжигающий кожу, песок на зубах и запах. Это был запах благовоний, исходивший от жрецов…

В переводе с французского «дежавю» (déjà vu) означает «уже видел». Очень точное название. У вас когда-нибудь возникало необъяснимое ощущение, что, «всё это уже с вами было»? Вам казался знаком каждый звук, лёгкое касание кожи дуновением ветерка, каждый мельчайший элемент окружающей обстановки? Вы точно были здесь, ведь так?

И вы даже знали, что произойдет через мгновение. И когда «оно» происходило, возникало чувство, что всё именно так, как и должно было быть. Это мимолетное ощущение, которое хотя бы раз в жизни испытывали большинство из нас, забыть сложно. Оно вызывает слишком много вопросов о природе времени и пространства, об особенностях нашей памяти, нашего сознания.

Мне вспомнилось, как однажды известный психолог и психиатр Карл Густав Юнг во время путешествия по Кении на выступе скалы увидел фигурку человека, опиравшегося на копьё. Эта картина из совершенно, казалось бы, чужого мира потрясла его, он испытал состояние «дежавю»: «Когда-то я был здесь, я хорошо знал эту жизнь! В одно мгновение я словно вернулся в свою прочно забытую молодость: да, этот человек ждал меня здесь последние две тысячи лет». Объяснить это странное интригующее явление пытались с античных времён, но не зная субстрата и физики «дежавю» в конце концов сошлись на мнении, что это расстройство психики вызванное сильной эмоцией.

Посмотрев на часы, я на мгновение отвлекся от психологических и метафизических размышлений. Стрелки часов показывали 07:35. Я не хотел получить нагоняй от шефа, поэтому сразу же после того, как поезд остановился на моей станции, я выскочил из-подземки и быстрым шагом направился в мое любимое учреждение. Но, сегодня мне не суждено было добраться до работы.

Представьте свои чувства в момент, когда остановились, чтобы перевести дух, решив, что избежали грозившей вам опасности, и вдруг осознали, что это не так, и опасность всё же настигла вас. Вот и сейчас я застыл на месте, когда на витрине книжного магазина увидел ту самую картину, так странно овладевшую всеми моими мыслями. Несомненно, я смотрел на тот самый таинственный храм в какой-то далёкой, неземной пустыне. В голове мелькнула шальная мысль, а что если эта картина выставлена именно сегодня, когда я прохожу эту точку пространства, и именно для того, чтобы, именно я её заметил.

Я снова взглянул на часы. 07: 47. На работу я успевал, даже ещё у меня было две минуты, чтобы забежать в магазин и узнать про книгу, которую рекламирует постер на витрине.

Не теряя, драгоценных секунд я шагнул к двери. Это был обычный книжный магазин, которые в бесчисленном множестве разбросаны на просторах нашей огромной читающей страны. К счастью, предсказания о том, что с появлением современных технологий – компьютеры, интернет, те же социальные сети, люди перестанут читать, и старые добрые бумажные книги станут не нужны – не сбылись. Люди по прежнему читают, книги востребованы, а продавцы книг – этому безмерно рады.

Небольшой, но уютный магазинчик располагался, как раз на полпути со станции «Юго-Западная» до моей работы, и я частенько в него захаживал, покупал какую нибудь книжонку, чтобы скоротать время во время поездки в метро. Продавщиц я знал хорошо, как постоянный покупатель, но эта была мне незнакома.

Молодая и очень красивая женщина, одна из тех, мимо которых, не обратив внимания, не пройдет ни один мужчина, с особой теплотой и легким, едва уловимым интересом, взглянула на меня. Словно я помнил эти глаза, нос, губы… Где же я мог её видеть? Неужели это та девушка из моего сна? Поняв, что я тороплюсь и показываю на картину, она положила передо мной книгу, а на неё круглый медальон, с пяти рублевую монету, по-видимому, из серебра и голубого кристалла, который, казалось, светился еле уловимым свечением. На этом медальоне было изображение того самого храма, от которого расходились голубые лучи, словно веер, как дети рисуют солнце.

«Этот медальон мы дарим первым, купившим книгу. Вам повезло, вы как раз первый. Читайте, захватывающее приключение гарантировано!» – произнесла продавец, взглянув на меня каким-то нежным, заботливым взглядом.

Хорошо, что на работу с книгами берут красивых, умных, с поставленной речью молодых женщин. Все же не гастроном, здесь конечно то же пища, но другого плана – для души, и мне лично приятно было получить книгу из рук такой очаровательной особы.

Расплатившись, я взял в руки медальон и посмотрел на книгу. На обложке тот самый загадочный храм, среди песков и скал чужой планеты, затерянной где-то во вселенной. Инстинктивно я чувствовал, что это не Земля. Да, постройка очень похожа на древнеегипетскую, но не знаю как, я чувствовал, что это не наш мир. Как младенец кожей ощущает прикосновение своей матери, так и все фибры моей души не хотели признавать чужую планету. Я смотрел на обложку, ощущая, как в области солнечного сплетения формировался сгусток тепла, который становился всё горячее и горячее, по телу медленно распространялась горячая волна. Когда она, добралась до головы, рисунок храма стал каким то прозрачным, мозг прошила электрическим разрядом сильная боль, язык онемел, подступила тошнота, ноги стали ватными. Я потерял сознание…

Не знаю каков был характер у Ксандра, я же терпеть не могу бездействие. Тупо сидеть в пустой хижине и ждать, что произойдёт некое событие, требующее максимальной концентрации моих физических и психических возможностей, тем более сейчас, когда я оказался втянут в умопомрачительные приключения! Пусть я нахожусь на задворках вселенной, и не знаю сценария пьесы, и какая мне в ней уготована участь, но раз уж выпал шанс участвовать в событиях галактической важности – моя роль будет главной! Свою роль я напишу сам!

– Ксандр, – услышал я голос Вики, – я слышу мысли мужа, сегодня тебе предстоит им стать.

– Вика, ты где? – оглянулся я вокруг, и не найдя её снова спросил – И о чем это ты?

– Да, рядом я, за пологом. Впустишь? – снова я услышал голос невидимой подруги.

Угол полога вдруг откинулся, будто от порыва ветра. Я услышал шуршание циновки и шум, будто кто-то большой и тяжёлый улёгся в углу. Я понял, что Вика внутри, но комната по-прежнему казалась пустой.

– Очередной фокус? – съехидничал я – Научишь?

– Ксандр, ты ничего не знаешь о нашей планете. Ты выглядишь как Ксандр, пахнешь как он, используешься его знания, но ты как кутёнок слеп, – отчитывал меня голос моей невидимой подруги. – Люди из храмового города никогда не отходят далеко от святыни. Хвала эфиру! Вы люди, такие наивные! Ничего не видите дальше своего носа! Мне нельзя показывать Сах среди людей. Не пугайся, дети леса умеют скрывать свой Сах.

– Семь оболочек человека! Сах – тело, Ка – жизненная сила, Эб – душа, – ответил я, решив показать свою осведомлённость египетской мифологии.

– Не засоряй голову подобной чепухой, мой мальчик. Здесь не мир Первого Касания, – прервала меня Вика. – Так твою планету называют нечеру. Нечеру – это наши враги. Очень скоро ты сам всё увидишь.

– Кем мне предстоит сегодня стать? Мужем? – спросил я, пытаясь вернуть Вику к сути её визита – Ты имела ввиду, что стану мужчиной, то есть возмужаю?

– Ты прав. У нас нет времени. Слушай и запоминай. Сегодня на площади жрецы объявили о суде над девушкой, – заострила моё внимание интонацией голоса Вика. – Её собираются казнить, будет жаль если такая красавица пропадёт, её необходимо спасти, ещё «Око Осириса», – продолжила наставлять меня Вика. – Медальон, такой же висит у тебя на груди. Он не должен достаться им. Когда невинное дитя поведут на казнь, ты убьёшь воинов нечеру, тех, что будут со звёздными копьями. Это будет удобно сделать из дома Хароба. С крыши будет хорошо виден «круг стоп Осириса». Это круг куда они прилетают на небесной колеснице, и боятся выйти за его границы. Простое оружие не пробьёт границы круга. Я оставлю тебе лук с особенными эфирными стрелами. Получится спасти девушку – спасай, помни главное – ты должен добыть «Око». После выстрелов начнётся паника, хватай «Око» И беги на юг. Дети неба прикроют тебя. Я всё время буду рядом, и ты сможешь видеть мир с высоты моими глазами. И слушай мой голос, я буду тебя вести. Мне пора!

Снова колыхнулся полог. Там, где сидела Харвинг, теперь лежал угловой композитный лук с колчаном и стрелами с голубыми наконечниками. Взяв оружие в руки, я вновь использовал «флешку» со знаниями и опытом Ксандра. Судя по всему он являлся отменным стрелком. Я это понял по тому, как рукоять лука будто слилась с ладонью. Я знал как натянуть тетиву, как целиться. Всё это выходило у меня ловко, будто я вышел из чрева матери уже с этим оружием.

Минут через двадцать пять голос Вики сообщил, что колесница уже в воздухе. Дом Хароба располагался недалеко от моего, и выходил на площадь в центре которой был небольшой Каменный круг, мощенный каменными плитами. На крыше городской префектуры барабанщик выстукивал ритм. Вокруг круга на площади уже толпился народ.

Я поднялся на крышу дома Хароба, благо всем жителям полагалось встречать посланников Богов, и путь был свободен. Я легко спрятался за большой амфорой. До круга было метров тридцать. С такой дистанции я не промахнулся бы даже с закрытыми глазами.

В толпе на площади началось какое-то движение. В небе появилась быстро увеличивающая точка. Небольшой воздушный корабль в виде шара, окружённого угадывающимся, еле заметным защитным полем мягко приземлился на круг. В сфере медленно открылся проём, а круг покрылся прозрачной полусферой из того же защитного поля. Из проёма в сфере вышли пятеро: жрец, его служка писец, два воина в блестящих золотых доспехах и пленница.

В руках охранников были странные копья, переливающиеся цветными огоньками. Они вели девушку. У меня ёкнуло сердце. Это была та самая милая продавщица книг. Про себя я отметил, что она выглядит почему-то чуть моложе. Боже, как она была хороша. Без всяких условий я бы за нее ринулся в бой, хоть с целой ордой этих самых нечеру.

Толкнув копьём в спину, один из воинов заставил девушку опустится на колени. Другой поднял вверх свободную руку с зажатой в ней цепочкой, на которой болтался медальон «Око Осириса». Он держал руку над головой девушки.

Писец развернув свёрток пергамента стал громко читать:

– Жители достойнейшего и единственного во вселенной города Священного Касания, созданного Птахом – сотворившим всё сущее. И произошло это так. В самом начале не было ничего, был лишь один безбрежный и бездонный океан, в котором не было никакой жизни. И в этом бездонном океане появилась мысль бога Птаха о том, чтобы возникнуть, и как только появилась эта мысль, из океана появился сам бог Птах. – что-то эта притча показалась мне знакомой, да, вспомнил, я читал её в той самой книге «Цари и боги Египта», вечером накануне моего появления в глинянной лачуге Ксандра. – тем временем писец продолжил – Сегодня в этом священном городе произошло ужасное преступление. Из храма Священного Касания было украдено «Око Осириса» вот этой недостойной рабыней. В назидание всем будущим поколениям, кто удостоится высокой чести Касания, из Саха этой рабы будет удалена её Ка и заточена в сосуд, который опустится на дно Великой реки. А её Ба войдет в тело презренной болотной жабы. И да будет так! – писец взял паузу, чтобы оценить: достаточно ли страху нагнали его слова? – Слушайте славные сыны Осириса, кто первым найдет и принесет «Око» Верховному жрецу верхней ступени, тот получит первым почетное право удостоиться Касания в ближайшее единение трех миров! – чтец распластался перед ногами жреца. – А сейчас, я спрошу старшего жреца нижней ступени, – он отполз на четвереньках в сторону, пропуская вперёд жреца. – Огласи, о, светлейший, волю Великого Осириса. Посчитает ли он вину этого заблудшего дитя не столь значительной? – театрально продекламировал писец. – Дарует ли сущий виновной, зовущейся Мата, право, в конце её пути, войти в зал двух истин, чтобы Великая Маат опустила её Эб на чашу своих весов? Слышишь ли ты жрец голос сущего?

– Я слышу голос Осириса, и стоящих рядом сыновей его! – раздался скрипучий голос жреца. – Они доверяют мне ничтожному, право огласить волю Великого. Посягнувшей на божественное око никогда не быть допущенной к весам богини Маат! Пусть воин делает свое дело!

При этих словах жреца, воин державший медальон над головой беззащитной девушки, направил свое копье в ее спину. По древку побежали огоньки, но ему не суждено было лишить жизни юную красавицу. Стрела, выпущенная из моего лука в мгновение пересекла площадь, и не заметив защитный экран впилась в область сердца палача. Секунда и вторая стрела голубым лучом отправилась в шею второго воина. В это время по толпе прошелся ропот, и стих. Только что напыщенный ощущением своей важности жрец стоял с бледным лицом, не смеющий даже сделать вдох, и как то медленно упал бездыханный на пол. Его служка, очнувшись от оцепенения закрыл его от толпы своим телом. Толпа стала разбегаться, причём бежали люди кто-куда. В таком хаосе можно было увести не только хрупкую девушку, но и угон звездолёта никто бы не заметил.

Мата, секунду назад прощавшаяся с жизнью, не растерялась и вырвала медальон из мертвых рук несостоявшегося палача. У меня ушло меньше минуты, чтобы добраться до девушки, расталкивая толпу локтями Она стояла испуганная, сжав медальон в своей побелевшей от напряжения ручке. И только, взглянув в мои глаза расслабила напряжение мышц.

Мы бежали на юг. В суматохе, накрывшей город никто ничего не понял. Озадаченные люди увидев голубые лучи, пронзившие воинов, посчитали, что жрец неверно истолковал волю Осириса, и потому был наказан, и его Ка покинула его Сах. Теперь, если его Эб окажется чистым, и легче пера богини Маат, тогда Осирис дозволит ему получить вечную жизнь.

Улицы были пустынны, поэтому город мы пролетели на одном дыхании. Дальше путь шёл в гору. Подъем был довольно крут. Тропа петляла между скальных участков, иногда выходя на открытые песчаные, правда я надеялся, что там нас скроют колючие кусты обильно разросшиеся на склоне.

Мата держалась молодцом, и почти не отставала. Мы благополучно взобрались на гребень, дальше идти стало заметно легче. Нам теперь легко было бежать по горизонтали, набор высоты был небольшой.

Прошло уже довольно много времени, и показалось, что стражи отказались от погони за нами. Как только я об этом подумал, тут же в голове возник голос Вики: «Резко влево, три шага, давай… Сейчас!» Я обнял Мату за талию, приподняв её, резко взял влево.

Мгновение, и мощный импульс лазерной энергии ударил в песок, где-то совсем рядом. Там где секундой ранее, находилась нога девушки, образовалась довольно большая яма.

«Теперь, быстро пять шагов прямо, и прыгайте вправо за камень», – Снова подсказала Харвинг. За большим камнем показался узкий песчаный спуск между скал. Забавно было в пустыне скатиться с горки. Катясь в «лавине» из песка, мы юркнули в дыру. Очаровательная, только что спасенная мною девушка смотрела на меня с нежной благодарностью. Я смахнул с её щеки песок и дружелюбно подмигнул.

Я осмотрелся. Это было помещение на треть занятое песком. В метрах десяти над нами в потолке зияла дыра, в которую мы провалились. Вероятно, это была одна из развалин этого странного мира. Над потолком толща песка, надежно скрывала наше убежище, сверху заметить проём было сложно. В Дальнем углу лучи света пробившиеся через пролом в стене, обозначили что в той стороне есть выход. Пролом был очень узкий, в него мы с девушкой могли бы пролезть, если, только лёжа. Другого пути выбраться я не видел. Через эту крысиную нору нам придётся протиснуться, когда закончится погоня.

«Пойдём ночью. Хозяин леса сообщает, что в небе рыщет колесница. Сейчас отдыхайте, я рядом, и чтобы не пугать твою подружку спрячу свой Сах», – услышал я в голове голос Вики.

Снова, этот нежный и заботливый взгляд, сводящий с ума влюблённого парня. Да, надо честно признаться себе, что я влюбился в эти глаза, лицо, голос, соблазнительную фигурку, ещё на Земле, как только её увидел. И я чувствовал, что это взаимно. Мата, так звали девушку, близко наклонилась, почти касаясь моей кожи губами, сдула песок с моего левого плеча. Только теперь, я заметил длинную ссадину, наверно, зацепился об скалу во время бешеных покатушек. Лёгкое касание нежных пальцев стряхнули остатки песка. Сердце моё забилось так, что я мог его слышать! Видимо все мои чувства отображались на моём лице, и девушка поспешно отпрянула от меня, и как будто обидевшись отвернулась. Я потянул руку в её сторону, но она ещё дальше отодвинулась от меня. Я недоумевал. Возможно взял очень быстрый старт.

Вика, в который раз, пришла мне на помощь: «На Зардасте инициатива в интимных ласках принадлежит самкам. Отобразив, на лице своё желание, ты оскорбил свою самку. Человек, лучше не пытайся! Она сама найдёт путь к твоему сердцу, и тогда ваши души сольются воедино! И вообще перестань смотреть на девушку. Не смущай её и меня глупыми мыслями!»

Кажется, я уже говорил, что ждать для человека деятельного – настоящая мука! Что делала Мата не знал, потому, что я не смотрел на нее. Здешние наряды слишком откровенны, поэтому я решил избавиться от мук соблазна коренным образом. Я просто по совету моей покровительницы Вики, «отключил телевизор»!

Вика прервала мои мучения:

– Уже достаточно темно, и колесница нас потеряла. Расширь дыру, а то я не пролезу!

– Что-то я не понял, – удивился я. – Ты видела толщину стен?

– Ха, слепой кутенок! Используй «Око Осириса»! Человек, это просто! – как будто смеялась надо мной Вика. – Ты видел чем сверкала небесная колесница? Так вот, представь, что твои глаза излучают ту же энергию, и действуй! Ты избранный!

– Хочешь сказать, что я Нео? Тогда ты наверное Морфиус! – попробовал я пошутить.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь, – после секундного замешательства ответила Вика – но если эмоции от этих воспоминаний помогут тебе сконцентрироваться на своей внутренней силе, то называй меня как хочешь.

Я представил себя голливудским суперменом, как только медальон на груди засветился электрически синим цветом. Теперь, попытался представить лучи, выходящие из моих глаз. И всё получилось! Видя, всю эту мощь Мата встала чуть слева за моей спиной, инстинкты безошибочно ей подсказали, что самое для неё безопасное место на планете – это место рядом со мной…

Вы когда-нибудь видели южное небо? Мириады звезд заиграли на черном небе разноцветными огнями. Космос будто обволакивал тело. Было ощущение, что, стоит лишь захотеть, и тело устремится в бесконечность вселенной. Интересно, что чувствуют космонавты в открытом космосе? Космонавты – это герои. О них пишут, их именами называют улицы, дети хотят быть на них похожими. Кто из нас в детстве не мечтал о звёздах. Все хотели посвятить себя служению людям, да, так, чтобы каждый день подвиг.

Я тоже мечтал о космических полётах, но немного по другому. Я неисправимый романтик. Меня всегда привлекали приключения. Вот и сейчас, я шёл под мерцающим чёрным небом, и думал о том, почему я здесь. Что во мне такого особенного, почему из миллиардов живых существ был выбран именно я. Раньше я представлял приключения, как например, вырвать девушку из рук негодяя, или уничтожить базу космических пиратов, или ещё какой-нибудь подвиг в стиле «рыцарь без страха и упрёка», но то, что ждали от меня, было за пределами понятия «приключение». Ещё вчера я понятия не имел о существовании этой планеты, а сейчас мне предлагалось, не много ни мало стать мессией! От одной лишь мысли, что я в ответе за целый мир становилось дурно. А как бы себя чувствовали космонавты на моём месте?

Казалось, одинокая пара идет по гребню под звездным небом, но нас было трое. Верная крылатая подруга, как джин для Аладдина, незримо всегда рядом, готовая в любую секунду, явиться на помощь. Её не было видно, но она была с нами. Откуда-то с неба наблюдала как мы с Матой шли по нескончаемым пескам Зардаста. Ей не нужно было слышать наши разговоры, ведь она читала наши мысли как открытую книгу, но меня почему-то, это не напрягало. Когда мы разговариваем или думаем – мы направляем свои мысли во вселенную, и не беспокоимся о том, а вдруг кто-то там услышит.

Так мы и шли, мило беседуя, покрывая километры пути, ведомые самым надежным навигатором во вселенной. Голос очаровательной зардастанки добавлял немного романтических красок, всем тем приключениям, что нежданно свалились на меня сегодня утром.

Мата рассказывала про свою жизнь, которая, как и у всех людей того мира была совсем непростой.

Детство она помнила смутно. Из воспоминаний осталось только чувство тепла и любви, которыми её окружали в семье. Родителей Мата не помнила, так как очень рано её отдали на воспитание в храм, где и прошло становление девушки. Ни отца, ни мать она больше никогда не видела. Об их судьбе ей было ничего неизвестно. От родителей девочка получила врождённое чувство собственного достоинства и такта, железный характер, и удивительную способность доводить все начатое до конца.

Лишь одно воспоминание врезалось в её память навечно. Однажды мать ей рассказала, что ей уготована судьба – быть участником чего-то великого, касающегося судеб всего мира. И в это маленькая девочка поверила всей душой, и ждала дня, когда свершится её предназначение.

Жрецы с детства выделяли её способность с достоинством преподносить себя, девочка обладала удивительным чувством дистанции, необходимой сугубо для соблюдения вежливости, ближе, ни кого к себе не подпускала. Её внутренний мир был под запретом для всех. Никто, никогда не мог знать о том, какие страсти бушуют в её душе. Ни друзей, ни подруг она не заводила. Частенько уединялась в тиши храмовых построек, где молча мечтала о простом девичьем счастье.

Как все служители храма, она была воспитана в духе божественного Касания, и свято верила во все догмы и учения о бессмертной душе и загробном мире.

Перед её глазами проходили сотни и тысячи людей, признанных достойными таинства Касания. Она видела тела красивых молодых мужчин и женщин, которые она помогала готовить для приёма Богов. Она видела, как менялись люди после Касания, как их менял, подсаженный в них высший разум. Она знала, что в тела, ещё недавно юношей и девушек вселяются бессмертные Боги, одаривая их своей мудростью. Ей рассказывали служки жрецов высшей ступени, с которыми ей иногда удавалось пересекаться, что после Касания тела с внедрённым высшим разумом уходят через врата эфира на Та-Нечеру – Землю Богов.

Мата и подумать не могла, что когда-нибудь могла отдать своё красивое тело Божественному существу, для поддержания его вечной жизни. Было в этой хрупкой девушке, что-то бунтарское, хотя она свято верила во все эти предрассудки о бессмертии души.

Однажды, всё для неё изменилось. Прошёл в храме слух среди писцов-служек нижней ступени, что скоро прибывает в храм его зодчий – Великий Сенмут, помнивший ещё мир Первого Касания. Среди служек и писцов шептались, будто Великий ищет тело для молодого бога, возможно даже своего сына. А недели две назад на кухне болтали, что в городе за рекой, на рынке видели молодого красавца с телосложением воина, торговцы говорили, что этот парень был не из здешних мест, что и говор его и манеры, выдавали в нем то ли сахтмийца, то ли человека с далеких земель околоморья.

Узнав о визите, столь Величайшего божества Мата ушла всецело в свои грёзы. В своих мечтах юная прелестница представляла себя в роли любимой жены, сына самого воплощения божественной мудрости. Делить ложе и кров со столь величественной фигурой означало нескончаемые блага и вечную жизнь. Её имя будут упоминать в храмах и пергаментных свитках о жизни Богов. Может, и ей суждено посетить мир Первого Касания или планету Та-Нечеру.

Если и бывает чудо-то это оно и было. Однажды её окликнул страж Главного храма и потребовал немедля идти за ним. Велико-же было её удивление, когда её привели в святилище, где приказали дожидаться дальнейших распоряжений. Растерянная девушка находилась в месте, куда доступ имел не каждый жрец. Мата стояла в величественной зале, достойной только Богов и великих царей.

На ошеломленную роскошью впечатлительную девушку, вдруг нежданно нахлынули воспоминания. В раннем детском возрасте запоминаются только яркие впечатления, неважно какого они были знака, вот и сейчас внезапно вспомнились ощущения тепла и любви, окружавшие ее в большом, красивом доме. Давно забытое чувство чистоты и достатка, порядка и защищенности. Вспомнила, как в доме пахло цветами, как она играла в саду средь цветущих фруктовых деревьев, что еще, ах, да было много людей в красивых одеждах, много рабов и слуг, и как они улыбались замечая ее шалости, и почему-то она боялась, что мать расскажет отцу! Где эти чувства теперь? А может, все это напридумывала себе, оказавший среди такого богатства!

Ожидание продлилось долго. Ей казалось, что величие скульптур и золотые капители колон, рисунки на стенах, рассказывающие о покорении миров подчёркивают её ничтожество. Кто она такая, чтобы находится в святилище храма Касания, где дозволено быть только Богам. Она успела передумать о всех вариантах развития событий. От самых радужных до трагических. Что бы не произошло с ней дальше, но её судьба уже изменилась!

Погруженная в свои мечты – воспоминания, прекрасная дева не заметила, как в залу кто-то вошёл и приблизился к ней. Услышав своё имя, девушка вздрогнула.

– Ответь дитя, ты ли та самая Мата – дочь Великих царей Гирмии? – обратился к ней вошедший, которого она сразу узнала. О, сколько раз она видела его изображения в свитках и на стенах этого храма. Перед ней стоял Великий зодчий Сенмут. То-ли от осознания величия момента, то-ли слова о царях Гирмии лишили её дара речи. Мата стояла широко раскрыв глаза, и ей никак не удавалось унять дрожь, полностью овладевшую её телом.

– Моего скромного ума, едва ли хватит понять, о Великий, обо мне ли ты говоришь? – наконец выдавила из себя девушка.

– Не бойся дитя, тебе здесь ничего не грозит. Я знал твоего почтенного отца – владыку Мардака, и твою матушку – несравненную Мию, – попытался успокоить оробевшую Мату Сенмут. – Похоже, что вся её знаменитая красота перешла сегодня к тебе. К сожалению, твой отец уже не сможет видеть в какую красавицу выросла его дочь!

– Я, Мата, служу помощницей писца у жреца нижней ступени. Обо мне ли только что говорил «святейший из святых»? – не могла поверить словам зодчего бедная девушка. – Своих родителей я не помню, мой Бог. Не моя в том вина, о, Великий. С малых лет я служу в храме Касания, и информация о моих родственниках была скрыта от меня.

– Мне нравится твоя скромность, – похвалил Сенмут, – и достоинство с которым ты держишься. Тебе судьбой предначертано быть женой великого человека. Вас ждут великие дела! Ровно двадцать один год назад мы с твоим отцом за углями священных костров поклялись друг другу, что у нас родятся дети, которые будут идти всю свою счастливую жизнь, бок о бок, в любви и согласии. Вижу, что слова мои для тебя неожиданны. Не бойся дитя, ты говоришь не с Богом, а с равным себе, хоть глазам своим ты скорее поверишь. Погоди не много, и ты получишь все почести, достойные дочери царя!

– Божественный, ты искушаешь меня, – боясь подвоха, чуть ли не плача сказала Мата. – Чтобы потом сделать мою и без того тяжелую жизнь ещё более нестерпимой! За что мой Бог? Я ведь старалась служить верой и правдой в твоем храме, Великий!

– Встань с колен принцесса Зардаста! – коснувшись пальцами правой руки её подбородка попросил Сенмут. – Прости, за то, что пришлось тебе влачить жалкое существование, но в том была необходимость, только сделав тебя ничтожной рабой, можно было спасти тебе жизнь! В мире полностью контролируемом инопланетным разумом, оснащенным оружием и машинами далёкого будущего, непростым делом является спрятать от их недремлющего ока венценосную особу! Тебе многое предстоит узнать дитя, мы вступили в очень опасную игру с мнимыми богами, и от того как успешно мы сыграем, будут зависеть не только наши с тобой судьбы. От нас зависит, вернём ли мы свободу людям нашей планеты! Держи, в этой шкатулке медальон, обладающий мощной разрушительной и созидательной силой. Береги его. Он заряжен Предтечей энергией эфира. В них сила нашего мира! Слушай голос своего сердца – это голос Зардаста, он поведет тебя через пространство вселенной и таинство времени! Выбрось из головы всю эту ересь про Касание – наш мир давно под гнётом поработителей! Только спасение Зардаста для тебя имеет значение! Только, твёрдо знай дитя – это очень опасная игра, на кону жизнь всего живого на планете, поэтому клянись, что слова вошедшие в твои уши, да коснутся они твоего сердца, но не языка! Меня не ищи, и этого разговора не было! Бойся Главного жреца, он что-то подозревает! Прощай!

Повороты судьбы, немыслимые ее хитросплетения, свели двух молодых людей из разных миров, разнесённых друг от друга в пространстве и времени. Так или иначе, я сегодня брёл по пескам мира, затерянного как песчинка, где-то в безграничной пустыне вселенной. Рядом со мной шагала очаровательная девушка, и я не думал, что когда-нибудь такое скажу: «Я влюбился в принцессу Зардаста!»

Воспоминания Маты более или менее объясняли невероятный ход событий: «Москва, картина, заботливый и нежный взгляд продавщицы из магазина, кристалл! Вот, что двигало фигурки в этой фантастической игре на три мира! Голубая энергия эфира! А фигурки на игральной доске это я и Мата!

Оставались неясными лишь несколько деталей – кто та женщина, вручившая мне медальон? Откуда он взялся на Земле? Почему она так похожа на Мату, а Мата клянется, что ничего о ней знает? Надеюсь, что найдется тот, кто всё прояснит.

И из Вики не вытянешь и слова. Молчит и летает в своём небе величественная птица, попробуй дотянись до неё. Ключевое слово – «своём». Да, птица летает в своём небе, у себя дома. А где он, мой дом? Которая среди этих звёзд солнце, вокруг которой вертится моя голубая планета? Небось бухгалтера и торговые агенты всё телефоны оборвали в поисках меня. Горит годовой отчёт! И мама, наверное, беспокоится. Не хватало ещё, чтобы у неё возникли проблемы со здоровьем из-за меня. В прошлый раз вернулась из поликлиники расстроенная – участковый терапевт сказал ей, что кардиограмма плохая. Эх, многое бы отдал сейчас за мобилу!

Одно радует. Здесь явно не промозглый ноябрь. К моему стыду, я так и не разобрался, как устроен у них на Зардасте календарь. Условия жизни на этой планете были настолько для человека комфортные, что совершенно не интересовало какое сейчас время года. Тёплое! Я намеренно редко обращался к памяти Ксандра. Каждый раз открывая «флешку», я больше ощущал себя Ксанром, а Максим Гордеев постепенно уходил на второй план. Ксандр, конечно, крут – увёл девушку прямо с плахи, кажется даже нравится ей, но всё же не хотелось бы надолго застрять на этой планете. Рано или поздно нужно будет возвращаться домой, и лучше вместе с той, которая сейчас шагает рядом.

Всё это лирика. Вот и Вика наконец прервала молчание: «Ксандр, идите по этой тропе всё время вверх, пока не увидите приметное дерево, с расколотым на двое стволом. Там тропа свернёт налево. Она приведёт вас к пещере Костров. Я буду ждать вас там. Я вас оставлю не надолго – появились неотложные дела, требующие моего вмешательства…»

На горизонте формировался большой грозовой фронт, и ветер нёс огромные заряженные водой и электричеством тучи, как раз в сторону горного хребта, куда направлялись Ксандр и Мата.

Ветер крепчал, управлять потоками воздуха становилось всё труднее. «Пожалуй, Ксандр со своей самкой не успеют добраться до дождя», – подумала Вика, ловя крыльями очередной поток. «Хотя, не стоит о них беспокоиться. У Ксандра вполне хватит прыти позаботиться о своей самке, а её беречь надо! Хорошая самка! Она могла бы стать Великой Выбирающей, если была нашей расы. У неё сильное женское начало, она удивительно цельное существо, всё в ней гармонично собрано в идеальном для человеческой самки теле», – думала харвинг.

От мыслей о человеческой натуре её отвлекли далёкие вспышки света: «Кто-то тревожит эфир! Безумцы! На открытой местности!»

Уверенно, дозируя силу взмаха крыльев, разрезая своей «птичьей» головой потоки воздуха огромный зверь летел в направлении увиденного света. Прошло, может, около часа, когда Вика подлетала к безошибочно определённому её внутренней «глонасс» координатам.

Внизу под ней мелькали камни, кусты, деревья, в общем человеческому глазу ничего не разобрать на такой скорости. Но орлиный глаз был устроен по другому. Мельчайшие подробности на поверхности, даже на такой скорости детально анализировались живым компьютером харвинга.

Мгновенно, нейроны передали сигнал коре мозга: «Опасность!»

Два воина целились в неё звездными копьями. Почти одновременно мелькнули две вспышки. Два сгустка энергии полетели в её сторону. Доли секунды и траектория выстрелов была просчитана. Алгоритм действий мышц харвинга был выработан тысячелетиями эволюции, и прописан кровью поколений боровшихся с инопланетным вторжением. Непринуждённые, выверенные до автоматизма движения Вики, и энергетические залпы пошли дальше ввысь, не задев тело Великой Выбирающей. Это в глазах Ксандра она казалась кроткой и дружелюбной. Для воинов с внедрённой матрицей пришельцев она олицетворяла настоящий ужас.

Такой быстрой расправы над двумя вооружёнными инопланетной технологией воинами, не смог бы предсказать ни один аналитический центр.

Бой закончился быстро. Из кустов ринулись к выпавшему из рук воинов оружию люди, но подойдя к заветной цели, всё же взять в руки копья не посмели.

Это были небесные люди Одамвинги. Харвинги для них были частью живого организма планеты, стоящие выше в иерархии разумной жизни Зардаста. От обычных людей их отличали чуть меньший рост, тонкие кости, худые ноги и крылья. Если не смотреть им за спины, то вы бы их посчитали болезненными. Это была плата за победу над гравитацией. Чем меньше вес, тем больше энергии экономится для полета.

В остальном даже самый придирчивый антрополог не нашёл бы особых различий. Характер был как у харвингов – спокойный и рассудительный. Полёт в воздухе требовал от них максимально интенсивной работы мозга, потому что в небе приходилось учитывать множество факторов. К чему тратить энергию, ведь и так для полёта требовалось её немало. Не маловажным наверное было то, что эмоции от ощущения полёта брали вверх над любыми другими треволнениями. Такова была их природа. К тому же много ли врагов отыщется у сильного мужчины с копьём, за спиной которого крылья? Так чему тогда крылатому народу волноваться?

– Осмун, что побудило твой отряд напасть на Нечеру, – с металлом в голосе, чуть ли не прорычала Вика. – Вы подвергли опасности всё своё племя. Место вашего гнездования теперь известно в пирамиде. Разве вы сможете сразить летающую колесницу?

– Но, Великая Выбирающая! – попытался оправдаться Осмун. – Наш народ никогда не станет на колени перед захватчиком. Если Владыке Одамвингии не хватает храбрости направить своё копьё на врага, то найдутся у нашего народа другие смельчаки!

– Хватит! Птенец, ещё даже не обсохший после вылупления! – раздался в голове Осмуна ещё более грозный голос Великой. – Ты считаешь решение совета Костров Предтечи неверным! Ты жаждешь власти, Осмун? Твоё властолюбие ставит под угрозу весь народ леса! Одумайся, или ты проверишь на себе остры ли когти харвинга!

Угроза Вики оказалась действенной. Пыл компании Осмуна заметно поубавился. Согнувшись в смиренном поклоне, воины попятились назад.

«Подними звёздные копья Нечеру, отдашь их Владыке, и попроси до времени не использовать. И передай старейшине Сарии, что посылаю к ней ученика. Предтеча надеется что Сария передаст ученику секреты магии леса», – уже более дружелюбно сказала Вика.

Инцидент был исчерпан, но сердце молодого бунтаря воинственные эмоции не оставили, а слова умудренной опытом поколений Великой Выбирающей, лишь слегка приглушили воинственный запал.

«Ещё хлебнем проблем с этим парнем» – зафиксировалась мысль в сознании харвинга. Несколько мощных взмахов крыльями подняли небольшое облачко пыли, а спустя минуту Вика набрала крейсерскую скорость заняв свою привычную высоту полёта.

Мы шли по достаточно круто уходящей вверх тропе, и миновали уже две трети узкого ущелья, образованного двумя крутыми склонами. Набор высоты был быстрым, и я рассчитывал до начала дождя выйти на плато.

Признаки надвигающейся непогоды уже явственно ощущались. Сильный ветер поднимал со склонов пыль, сухую траву и песок, поэтому приходилось прикрывать ладонью глаза. Волосы Маты развевались, и лезли ей в лицо, лёгкое, и без того ничего не прикрывающее платье, совсем перестало выполнять функцию сокрытия женских прелестей. Было забавно наблюдать за девушкой, борющейся с коварным ветром, путающим ей волосы и одновременно обнажающим её соблазнительные формы, но по мне, девушкам не стоит стесняться своей естественной природной красоты. Хотя, кто я такой, чтобы давать советы девушкам из другого мира.

Дороги было уже совсем не видно, и я опасался проскочить ориентир, а всматриваться в даль не было никакой возможности. Оставаться в узком ущелье в непогоду совсем не безопасно, и мне ой как этого не хотелось. Я боялся, что мы не успеем выбраться до дождя, и как мог, прибавил ход. Оставалось идти вверх ещё порядка трёх километров, и я понимал, что избежать опасного развития событий не удастся.

Наши проблемы максимально возросли, как только разверзлись хляби небесные. Очень скоро со склонов вниз устремились потоки грязи и камней, угрожая нас смыть с тропы или серьёзно поранить. Надо было срочно реагировать на изменившуюся ситуацию. Дальше подвергать девушку опасности я не мог.

Я считал себя везучим человеком, и эта моя особенность снова пришла на помощь. Я заметил в метрах пятнадцати слева довольно высокую скалу. И это был шанс не быть смытым в пропасть или утонуть, поскольку льющаяся со всех сторон смесь воды, глины и камней грозила очень скоро затопить ущелье.

Предпринимая неимоверные усилия мы старались удержаться на ногах, но сил хрупкой девушке для этого не хватало. Её вот-вот грозил унести селевой поток. Я взял уже теряющую силы Мату на руки и медленно, преодолевая усиливающееся течение, стараясь не упасть, пробирался к спасительной скале.

Вода в ущелье все прибывала, и уже доходила мне по грудь. Испуганная девушка всё сильнее обхватывала мою шею руками, будто в этом было её спасение. А я хоть и медленно, но всё же шел. Вот уже скала, но я не видел ни одной полочки или уступа, на который можно было залезть. Я не сдавался, и моё везение снова сработало!

В метре над головой я увидел довольно широкую полку, и очень кстати, свисающий довольно толстый корень какого то дерева, вероятно, оголившийся после того, как смыло часть породы с грунтом. Головой я показал девушке вверх. Мата развернулась ко мне лицом и крепко обвила меня ногами. Соединив вместе освободившиеся руки, я подсадил её на них и поднял выше. Ухватившись за корень, совсем дрожащая от холода и страха девушка смогла забраться на полку. Следом за ней на полке оказался и я.

Обессиленные, но счастливые мы сидели на полке, крепко прижавшись друг к другу. Мата положила голову мне на плечо, и тихо сказала: «Спасибо небесам, что свели нас! Я выбрала тебя своим мужчиной!»

Я повернулся к ней лицом, и мы поцеловались…

Сила бури постепенно стихала, и грозовой фронт удалялся. Небо быстро скрыло светило от нас, и так же быстро явило его снова. Время приближалось к вечеру, и закат окрасил горную гряду в оранжевые оттенки, именно туда нам было нужно идти.

Я искал взглядом ориентир – расколотое надвое дерево, и внезапно мой взгляд замер на том спасительном для нас корне, и я вдруг всё понял! Боясь ошибиться в своих предположениях, я осторожно поднял взгляд. И вот оно! Прямо над той полкой, где мы сидели, высилось то самое расколотое на две части дерево с извилистыми ветвями.

Я широко улыбнулся, и это не укрылось от Маты. «Зачем ты так улыбаешься, словно нашёл лодку, которая нас выручит?» – спросила удивленная, грязная, но всё равно привлекательная девушка. Продолжая улыбаться, я кивнул головой вверх.

Теперь улыбка была на обоих наших лицах. Мы видели путь к своему спасению. И мы его заслужили!

Взобраться к дереву оказалось совсем не сложно, и через минуту мы уже бодро шли по тропе. Все тропы появляются от того, что по ним много ходят, поэтому идти было удобно. Путь занял у нас немногим больше часа, и мы подоспели, как говорится, к столу.

У входа в пещеру лежала Вика. У лап её лежала тушка только что добытого охотницей кабана. Увидев огромного невиданного доселе зверя, Мата поспешила прижаться ко мне. Обняв девушку, я нарочито произнес голосом: «Хорошая добыча, Вика!» Вика изобразила звериный рык, и до меня дошло: слышать мысли харвинга могу только я, а Мата слышит только рык!

Как мог, я постарался успокоить напуганную девушку. Кратко, не вдаваясь в подробности, рассказал историю моего знакомства с представителем расы разумных существ этой планеты, что стало для моей спутницы открытием. Мата с выражением лица, как у африканца, впервые видевшего снег, слушала мой рассказ о Вике, которая была с нами с самого начала, как она вела нас, летая над нами, и о её способности становиться невидимой. Её лицо поочередно выражало сарказм, лёгкое недоверие, предположение, допущение и полный восторг. Именно в таком порядке менялось выражение лица прекрасной юной девы.

В конце концов, я уже достаточно раз сегодня спасал Мату, и поэтому она быстро успокоилась, доверившись словам мужчины, которому чуть ранее доверила свою жизнь.

«Возьми мясо, свою долю я уже съела. Очаг и дрова найдёшь в пещере, видела я, как вы миловались под деревом, теперь инициатива у тебя человек, твоя самка уже сделала свой выбор», – наконец раздался у меня в голове голос Вики. Ответом ей послужил мой взгляд, выразивший моё отношение к факту неприкрытого вмешательства в мою зону Табу.

Мата оказалась искусной стряпухой. Мясо было приготовлено вкусно, видимо очень стараясь мне угодить, моя избранница использовала магию, известную только зардастанским женщинам. Как будто вкус приготовленной ею еды, хоть как-то мог повлиять на моё отношение к ней.

Я уже давно сделал свой выбор, и мой выбор смотрел на меня влюблёнными глазами.

Вика тактично ушла в дальние залы пещеры, так что этой ночью меж нами свершилось таинство единения мужского и женского начала, скреплённое высшими силами космоса, благо в пещере нашлись шкуры, заботливо оставленные для таких, как мы путников.

Проснувшись, я обнаружил готовый завтрак из каких то запечённых на углях клубней и мелких яиц, красиво уложенных на большие листья.

– Вика, что происходит? – недоумевал я.

– Происходит то, что изменился твой статус, человек, – разъяснила мне мудрая харвинг. – Твоя самка зардастанка, так, что голодным ты не останешься. Знай, человек, что вы теперь одно целое, как душа и тело. Она принадлежит тебе, а ты ей. Это законы вселенной!

При этих словах Великой Выбирающей, я заметил как у моей девушки покраснели щёки. «Что? Моя супруга слышит мысли харвинга!» – мелькнула в моём мозгу догадка.

– Я же сказала человек, что вы теперь одно целое! – читая мои мысли подтвердила моё предположение Вика. – Вас по раздельности уже не существует! Вы дышите одним воздухом, пьёте одну воду, думаете об одном и том же, так что и мир вам спасать вместе! А теперь слушайте!

Великая Выбирающая начала своё повествование:

– Ровно двадцать один год назад Предтеча собрал в этой пещере владык Зардаста. В глубине горы есть зал, где вокруг костра сидели: Предтеча всего живого – голубой дракон, царская чета Гирмии Мардак и Мия – родители Маты, царь сахтмийцев Хартон, Великая Выбирающая харвингов, лидер одамвингов достопочтенный Канот и представитель мира Первого касания Сенмут – названный отец Ксандра. – Мы с Матой переглянулись, Вика, заметив это сделала секундную паузу, для того, чтобы мы лучше прониклись историей, которая непосредственно касалась нас.

Великая Выбирающая продолжила – За углями великих Костров было решено положить конец инопланетному господству. Тирания инопланетных захватчиков, начавшись в глубокой древности, достаточно затянулась. Тысячу лет они лишали гирмийцев их тел, огнём и мечом порабощали, народы Сахтмии, почти истребили расы одамвингов и харвингов. Страданиям народов Зардаста не было счёта. Ежегодно, дурманя головы ложными учениями о бессмертии души, нечеру преступно отнимали у живой планеты самых сильных и здоровых её детей.

Все собравшиеся великие владыки понимали, что потеряют свой мир навсегда, если не объединятся ради спасения планеты.

Первым заслушали Сенмута. Зодчий рассказал, как проходил захват его родной планеты Земля. Он поведал, что всё началось в седьмой год регентства Маат-Ка-Ра – «Великой жены бога Амона» или Хатшепсут – могущественной женщины – фараона.1

То, что было принято за упавшую звезду, оказалось кораблём иномирян, в нём спустился передовой отряд разведчиков. Целью отряда являлся захват тел самых могущественных Владык Земли, контролирующих население наиболее развитых стран планеты. Хатшепсут первой получила матрицу существа с планеты Саа-Стиб или Та-Нечеру – так называемой земли Богов. Инопланетный разум в теле правительницы провозгласил себя дочерью Амона и фараоном Египта. Вскоре в храмах открылись порталы, через которые началось активное заселение пришельцами тел египетской знати. Дело было почти сделано!

Но, не всё оказалось для захватчиков гладко. Воодушевившись успехом первого этапа колонизации, захватчики жаждали всё новых и новых тел. Вновь обращённая Хатшепсут организовала военный поход на соседний с Египтом Пунт [совр. Сомали], Воины фараона почти не встретили сопротивление и Пунт оказался во власти пожирателей разума. Радость лёгкой победы обернулась для нечеру неразрешимой проблемой. Многие из людей Пунта оказались обладателями уникального сознания «зор». Это доминирующая форма разума, способная подчинить или уничтожить внедрённую матрицу.

Нечеру не сразу распознали эту особенность людей Пунта. Вначале, только во время сильной эмоциональной встряски происходило пробуждение сознания хозяина. В неминуемом конфликте двух «Я» неизменно побеждал доминирующий разум. Пробудившийся разум уничтожал матрицу интервента, или входил в неразрешимый, долговременный конфликт с чужим сознанием, когда ни один разум не становился доминирующим. В этом случае человек сходил с ума. Дальше пробуждение стали происходить спонтанно, без предшествующей эмоциональной встряски. Началась настоящая эпидемия пробуждений. Нечеру погибали или сходили с ума, и это было уже не остановить. За двадцать лет правления фальшивого фараона Хатшепсут эпидемия пробуждений развивалась лавинообразно, и в конце её жизни приобрела угрожающий для господства Нечеру размах. Когда первые признаки эпидемии стали проявляться на их родной планете, пришельцам пришлось покинуть Землю.

После смерти Хатшепсут, ее пасынок Тутмос третий2, подверг свою мачеху страшному наказанию – лишению имени. Все её изображения и скульптуры были уничтожены, а упоминание в текстах стёрты. Такова была цена предательства собственного мира! – Вика вновь взяла паузу, на этот раз чуть дольше, будто раздумывая стоит ли продолжать. Мы с Матой задумчиво молчали, проникшись рассказом. Великая Выбирающая, видимо удовлетворившись нашим вниманием продолжила – Сенмут, дед которого имел родственные связи с жителями Пунта, также имел разум «зор», но гораздо слабее. Он не получил полного контроля за внедрённой матрицей, но смог долго скрывать своё пробуждение. В какой-то момент разум пришельца взял вверх, и он покинул планету вместе с бежавшими нечеру. За тысячелетия пребывания в чужих телах он добился высокого положения в иерархии пожирателей разума. Уже здесь, на Зардасте, построил тот самый Храм Касания, почти такой-же, как построенный им на Земле «Джесер Джесеру»3 – святейший из святых.

Когда он стал членом Верховного Совета Сесары, то получил контроль над процессом трансфера сознаний в тела аватары. Теперь настала пора воплотить замысел, рождённый у Костров Предтечи. Оставалось только дождаться, когда маленькая Мата вырастет, обучить её секретам Касания и передать ей медальон. Далее, Мата по указанию Сенмута нашла Ксандра и обеспечила твоё появление на планете Зардаст, – сказала Вика легонько ткнув клювом мою грудь – всё произошло так, как видел Предтеча. Теперь дело за вами молодые люди. Вы, двое, отправитесь на планету Саа-Стиб и вернёте планете Зардаст свободу, навсегда покончите с позорным промыслом пожирателей разума и принесёте мир трём планетам.

Повествование Великой Выбирающей в целом, лишь подтвердила мои предположения о происходящих со мной событиях, а детали просто нарастили недостающие ткани на скелет, и получился почти законченный образ. Что касается Маты, то тут было сложнее. Девушке с пелёнок вдалбливали в голову всю эту белиберду про загробный мир, потому, на то, как ломаются устои в её сознании было больно смотреть. Ставить себя на её место или примерять на себя, то, что она в этот момент чувствовала, я даже и не пытался.

Я думаю, что ей было очень непросто принять новое видение мира. Сквозь красивые заплаканные глаза зияла пустота, внезапно образовавшаяся у неё в душе. Я знал чем возместить внезапно образовавшийся провал в её душе – положительными эмоциями, которые будут гораздо сильнее и ярче, когда-либо ранее ею испытанных.

Видя, как дорогой мне человек нервно теребит подол своего платья, я просто взял её руку в свою, а второй нежно обнял. Не знавшая куда спрятать свои слезы девушка, как вчера на скале уткнулась лицом в мою грудь, и тихо плакала. Я посильнее обнял девушку и сказал: «Ты помнишь, что говорила Вика? Теперь нет отдельно Маты. Мы с тобой построим свою новую жизнь, так, как захотим. Не прошлое мы теряем, а творим будущее. Теперь мы уже другие. У тебя есть я, а у меня есть ты. И ещё у нас с тобой есть цель – стать счастливыми, заодно и спасти мир!»

В ответ Мата молча кивнула. Эти слова, были всем, что я тогда мог для любимой сделать. А большего и не потребовалось. Женщины Зардаста очень эмоциональные, но душой сильные. Наверное, мечты о будущем взяли верх над тоской об утраченных иллюзиях, и девушка успокоилась.

Вот так, в стенах этой пещеры, ещё до нашего рождения, начала писаться наша с Матой история. На наши плечи легла великая ответственность принести мир на три связанных друг с другом планеты. Эта пещера являлась местом силы, притягивающим к себе великие события, поэтому и была выбрана Предтечей для судьбоносного совета, определившего нашу судьбу. Но существовало ещё одно важное действо, которое непременно должно было, случиться здесь.

Я повернулся лицом к девушке, опустился на одно колено, взял её руку в свою и произнёс клятву:

– В нашем мире рыцарь становится на одно колено перед дамой, чтобы произнести самые главные слова в своей жизни. Я, Ксандр, с планеты Земля, прошу камни этой пещеры и тебя, о, Великая Выбирающая, быть свидетелями моей клятвы. О, прекрасная дочь царей Гирмии, принцесса Мата! Клянусь, что до последнего стука моего сердца, и последнего дыхания, сошедшего с моих губ, буду защищать и любить тебя. Исполняя волю наших отцов, я в этом священном месте, сегодня называю тебя, Мата, своей супругой и отдаю тебе свою руку и своё сердце!

– Я, Мата, дочь своих родителей: царя Мардака и царицы Мии, называю тебя, Ксандр, с планеты Земля, своим мужем и вверяю свое тело и душу под твою защиту! Клянусь любить тебя, пока последняя искра жизни не покинет моего тела! – так же поклялась мне принцесса, копируя мою интонацию.

Торжественность момента была красиво подчеркнута Викой, которая накрыла нас своими огромными крыльями, как пологом. Долгим поцелуем я поцеловал теперь уже законную жену. Больше в пещере нас ничего не удерживало.

Начинался новый день, в который мы уверенно шагнули с надеждой, что наше счастье никогда не закончится! Здесь начало нашего трудного пути, полного опасностей и приключений! Казалось, вот только что, застегнул молнию на куртке, выходя из дома, а сейчас иду, освещаемый светилом другого мира, а рядом со мной шагает божественная девушка, которую я только-что назвал женой. Поверил бы я в это, ещё вчера находясь в холодной, осенней Москве?

Хижина Леи находилась на самой окраине висячего посёлка. Она жила одна. В помещении имелась нехитрая, плетённая мебель, занавески из прозрачной ткани на окнах, домашняя утварь, несколько изящных поделок из причудливо изогнутых корней и цветы. Цветов было много – на стенах, на мебели, на занавесках, видимо хозяйка любила их, и ежедневно собирала, украшая комнату только свежими цветами. Несмотря на аскетические условия жизни одамвингцев, в жилище Леи было уютно. Лесная нимфа очень любила свой дом и свои вещи, от того они пропитанные её любовью, создавали неосязаемое ощущение уюта.

Саму лесную нимфу можно было назвать красивой, небольшой шрам на левой щеке ни чуть не портил её природную красоту. Гибкий стан, изящные крылья, нежные руки и несвойственные для одамвингов длинные красивые ноги довершали её образ.

Лея была любимой фрейлиной старейшины Сарии. Ей она доверяла украшать свои платья цветами и светящимися маленькими, похожими на жемчуг шариками. Вот и сейчас на плетеном столе лежало светло-зелёное, тонкое, уже наполовину украшенное платье.

«Входи жена избранного, садись. Я сделаю всё сама, так что тебе не придётся возиться с украшениями, ну если только попрошу подать чего нибудь из сундука. Садись рядом, как к тебе обращаться? Мне сказали, что ты дочь царя, расскажешь каково быть принцессой?» – улыбнулась Мате фрейлина владычицы леса. Надо заметить, небесные люди почти не использовали речь, предпочитая общаться мысленно, прибегая к ней лишь иногда, в общении с лишенными способности слышать мысли. Оно и понятно, жизнь в лесу, полном опасных хищников предполагает тишину, как средство выживания. Мата, вторя хозяйке поддержала бессловесный способ разговора:

– Я и сама только недавно узнала о своем происхождении, я, как и ты Лея, жила жизнью простой девушки, но разве что мечтала встретить однажды мужчину, который сможет сделать меня счастливой.

– Теперь он у тебя есть, – с белой завистью мысленно произнесла нимфа. – Наш народ умеет читать грядущее, держись мужа, у него великое будущее!

– А свое грядущее увидеть можешь? – попыталась заигрывать с Леей Мата. – Я видела Осмуна, он не дурён собой, а?

– Что ты, не говори о нём, – на мгновение запнулась Лея, – он…, в общем будьте осторожны с ним. Я знаю свою судьбу, поэтому не мечтаю.

– Ну, кто он? Он в поселке? Расскажешь? – не унималась Мата.

– Я расскажу, может быть когда-нибудь потом, а сейчас я гоню мысли о мужчинах, рано мне о них думать, – сменила тему разговора лесная нимфа. – Ой, совсем забыла, посмотри в сундуке камень, такой зеленый.

Открыв сундук Мата побледнела! То, что она в нем увидела, повергло её в трепет. В шкатулке с украшениями лежал её платочек, на котором четко виделся рисунок, выполненный угольком – треугольник с пересекавшей его у вершины горизонтальной линией. Это тот самый рисунок, который она нарисовала мальчишке на рынке, послав его следить за Ксандром!

Тут все происшедшие с ней события, до её спасения Ксандром, вдруг чётко заняли свои места. Пазл сложился!

В ту ночь, когда она повесила медальон на шею спящему юноше, выходя из его хижины она заметила, как в ночной темноте на земле что-то белело. Мата тогда сильно волновалась, и боясь быть замеченной сильно торопилась, и не стала поднимать платок, хотя догадывалась, что это её платок с рисунком.

Когда она, почти уже добралась до площади, внезапно в тёмном переулке кто-то оглушил её. Очнулась она уже утром, связанной в подвале храма. А потом жрец нижней ступени больно давил ей в грудь своим посохом требуя назвать имя, того, кого посещала ночью. Девушка то приходила в себя, то опять проваливалась в небытие. Они били её, выкручивали ей руки, но имя Ксандра своим мучителям Мата так и не назвала.

Видимо, на лице девушки отразились её мысли о страшных событиях той злополучной ночи, которую ей хотелось поскорее забыть, поэтому Лея отложив своё рукоделие тихонько её обняла, прижав её голову к своей груди.

Понимая, что взволнованную девушку успокоит только правда, фрейлина начала свой рассказ:

– Подруга, можно мне так тебя называть? – спросила она, помогая девушке сесть.

И уловив едва заметный кивок головы продолжила. – Помнишь, ты спросила об Осмуне, так вот, я любила его. Безумно, как только могут девы. Страдала, плакала, а он делал вид, будто меня и не было. Конечно, я знала, что в нём течет кровь владык Одамвингии. Благородные не должны замечать таких, как я, – с досадой продолжала Лея. – Но я была влюблена! Я не отдавала отчёт своим действиям, – сделала небольшую паузу нимфа, пришивая очередной цветок к платью. Подавила в себе слёзы и продолжила:

– Последний месяц стала замечать, что мой возлюбленный куда-то на долго отлучался. В селении он мог не появляться несколько дней. Поначалу относила его отсутствие к служебным заботам, но воины, ходящие с ним в дозоры тоже ничего не понимали. Они говорили, что Осмун улетал куда-то в страну пустынных людей, что уж он там делал они не спрашивали, – Лея снова взяла паузу, обдумывая, можно ли рассказывать Мате всё. А душа девушки требовала излить печаль до конца, и она продолжила. – Тогда меня обуяла ревность. Какая-то девица песчаного народа, думалось мне тогда, приворожила моего избранника. Мало мне было страданий от его равнодушия, так ещё эта ревность. Решила я тогда в день выстраивания трёх миров выяснить всё сама. Так вот, той ночью я следила за ним. Я видела, как Осмун заходил в какую то хижину в западной части города, и тут же вышел из неё, видимо не найдя там кого искал. Ты ведь знаешь, что мы умеем скрывать свои тела. Так вот, я незаметно глянула в окно – там был мужчина, да это был твой Ксандр, – Лея снова сделала паузу, будто вспоминая детали тех событий. – Когда Осмун улетел, я увидела на стене нацарапанный знак, точно такой же, как на платке, что лежал там же, под дверью. Не знаю зачем, но я замазала рисунок на стене, и полетела за Осмуном.

Сверху я видела, как ты входила к своему мужу, долго там сидела, ну я и подумала, что…, – снова паузой прервала рассказ Лея, обдумывая стоит ли Мате знать о кознях Осмуна. Решившись продолжила, – ну, в общем я узнала куда летает мой «ненаглядный». Он встречался в храме с каким-то важным человеком, кажется он называл его верховным жрецом.

– Мне удалось подслушать их разговор. Осмун сказал жрецу, что нашел дом, куда прибудет гость. Он сказал, что дом легко найти по особенному знаку на стене. Теперь я понимаю, как правильно я поступила стерев этот знак. А платок, я всё же подобрала на обратном пути. Возьми его, он наверное твой.

Лея встала, подошла к сундуку, достала платок и протянула его Мате. Затем снова села и продолжила:

– Я тогда сразу излечилась от своего любовного недуга, как только услышала какую награду за свою работу просил мой соплеменник, – голос Леи стал жестким, каждое слово, как кинжал. – Он просил смерти Владыки Канота, ещё вызвался в этом помочь воинам Касания, подсветив костром их колеснице место входа в пещерный город. Изменник продал свой народ, надеясь занять место владыки.

Лея посмотрела на Мату мокрыми от слёз глазами и сказала:

– Теперь подруга ты знаешь все. Будьте особо осторожны с предателем. Мне Сария не поверит, расскажи я ей о сыне, а к дворцу владыки Канота меня не пропустят, так, что надежда только на твоего мужа. О, Великий Предтеча, на всё воля небес, да не свершится задуманное предателем!

Оставив нас на тропе, наша небесная покровительница держала курс на побережье, туда, где располагалась резиденция владыки небесного народа. Последние события на перевале, в дополнение к тому инциденту с воинами пришельцев, которому Великая Выбирающая была свидетелем, зародили в её душе сомнения насчёт сына правительницы леса.

Больно ярко загорелись глаза отпрыска пиир, при упоминании имени действующего повелителя крылатых людей. Видимо, внутри себя, сын отвергнутой венценосным мужем Сарии, затаил обиду, нанесённую её клану Канотом.

Хотя, у расы небесных людей случалось часто, что муж отвергал законную супругу, переводя её в статус бывшей жены – пиир. Обладательница такого статуса не считалась обделённой или униженной, наоборот – пользовалась уважением соплеменников, так как при разводе полагали, что именно мужчина был недостойным воплощения чистого сердца женщины. К тому же, своей пиир мужчина обеспечивал безбедное существование, а главное – её дети после его смерти, могли рассчитывать на статус, который занимал мужчина в иерархии. В очереди наследников они котировались достаточно высоко, как соискатели второй очереди.

Считавшийся наследником владыки второй очереди, Осмун был в праве рассчитывать на трон Канота, после его смерти или отречения от трона, только после его детей от брака с молодой женой.

Зная бунтарский, дерзкий характер наследника престола второй очереди, Великая Выбирающая не на шутку была встревожена. Имея, столь амбициозного и деятельного отпрыска своей пиир, Канот создал предпосылки возникновения грызни за свою корону. Дети от его нового брака были слишком юны, к тому же изнежены и слабы.

Но, вы скажете, что Владыка имел отменное здоровье, и не собирался в мир иной, но разве достаточно весомым будет ваш аргумент в первобытном мире, с трудом выживающим, под гнётом развитой, инопланетной цивилизации.

Я думаю, что вы согласитесь с Викой, спешащей в пещерный город, во дворец участника памятного совета Предтечи.

– Долгой жизни твоей мудрости, Великая Выбирающая! – возник в голове голос голубого дракона. – Можешь ли похвастаться успехами своего ученика? Как думаешь, не ошиблись ли мы с выбором избранного? Будет ли он готов к началу слияния?

– Живу мудростью твоей, о великий древний! Птенец хорош! – послала харвинг своё приветствие в эфир. – У меня нет сомнений в мудрости выбора. Парень чувствует флюктуации эфира великолепно! О, древнейшая мудрость мира! Желторотый птенец вырастет в могучего сарха, и он будет готов к своей миссии ещё до начала схождения миров!

– Что же, хорошие новости в наше время всегда кстати. Продолжай в том же духе, Великая. Кстати, забавно, как птенец кличет тебя, «Виктория»! – шутливый тон Предтечи свидетельствовал о том, что голубой дракон доволен работой Вики. – Знаком мне этот древний язык, и хорошо придумал желторотый – «Победа»! Это то, что нам нужно! – уже более серьезно звучал голос Предтечи. – Как думаешь, Сария ещё не растеряла свою магию? Звание пиир, хоть и почётное, но женщины крылатого народа не очёнь стремятся его получить. Не повлияла ли её личная драма на способности великого лесного мага? Что думаешь, Великая?

– Думаю, что нам не стоит сомневаться в её магии: знаю Сарию слишком хорошо, она не тот маг, которого может сломать какое-то ничтожное событие, – серьёзно ответила Вика. – Нет, нам не найти более подходящего наставника для желторотого. К сожалению, есть и тревожные вести из леса. Отпрыск пиир, ты должен помнить его – Осмун. Юнец задумал нечто неладное: его не покидает мысль о короне дяди – владыки Канота, кажется, он готовит заговор! Почтенный владыка допустил много ошибок – оба его отпрыска от молодой владычицы, слабы и безвольны, и окружение Канота только на то и способно, что различать цвет светящихся волокон своих платьев.

– Что же даёт тебе повод подозревать племянника в измене? – спросил голос Предтечи.

– То, что я сейчас скажу, требует немедленной реакции с нашей стороны! – ответила Вика, придавая своим словам тревожный оттенок. – Кто-то из лесного племени услышал его разговор с храмовыми жрецами. Девушка, влюбленная в него, следила за ним тайно, опасаясь, что он тратит свои чувства на кого-то другого.

– Ты уверена в правдивости её слов? – после короткой паузы спросил Предтеча. – Ведь она влюблена, а влюблённые не всегда могут контролировать свои чувства!

– Да, мудрейший, уверена в ней, она пошла в свою бабушку, целительницу Зею, – от упоминания имени целительницы интонация харвинга стала добрее. – Лея с первых взмахов своих крылышек крутилась вокруг неё. Зея была истинным магом. Не могла она худо воспитать внучку. Не променяет она любовь к роду на мужское внимание!

– Если слова твои верны, Великая Выбирающая, то тебе следует быть рядом с Канотом, – начал давать указания Предтеча. – Да, и пожури его за растрачивание мужского пыла. У владыки есть дела поважнее, чем множить своих пиир! Теперь тебе, Великая, исправлять ошибки владыки! Осмун считает, что жрецы помогут свергнуть владыку, он приведёт небесные колесницы к входу в пещерный город. Жрецы давно хотят попасть в древнюю резиденцию сангов. Подумай, как всё провернуть без ущерба для тайны плато. Сделай так, чтобы всё выглядело как возмущение лесного эфира. Нечеру боятся соваться в лес! Нам не нужно, чтобы они были насторожены нашей активностью накануне великих событий! Помни о главной миссии! – закончил наставления голос голубого дракона.

Предтеча являлся средоточием жизненной энергии планеты, тонко чувствовал малейшие вибрации души любой живой формы, поэтому Великая Выбирающая была всегда на короткой связи с голубыми драконами. Теперь, получив инструкции праотца, она думала о предстоящей встрече с владыкой в пещерном городе.

То, что Канот воспримет остро, предупреждение о грозящей ему и его детям опасности, Великая не сомневалась. Не было пожалуй сомнений и в том, что умудрённый опытом владыка крылатого народа, достойно подготовится к встрече с воинами Касания. Хорошо бы, не только сохранить власть, но и минимизировать риски для главной миссии Ксандра.

С малыми потерями, надо было сделать так, чтобы пришельцы свою неудачу с дворцовым переворотом никак не связали с осведомлённостью Канота, а причину нашли в случайном стечении обстоятельств.

Всё это будет решено вместе с Канотом, потом, а сейчас нужно предупредить Сарию, чтобы вела Ксандра к Великой слезе леса. Это озеро, где на скалистом берегу, есть высокая скала – обиталище сархов. В нужное время они сыграют свою важную роль…

Осмуну совершенно не нравилось, что уже дважды, хоть и стоящее выше в иерархии существо, вмешивалось в его дела. Какой же он будущий правитель летающего народа, если, так бесцеромонно позволяет встать между ним и его добычей. Сам себя распаляя думал о времени, когда займет свое место среди великих владык Зардаста, и все расы этого мира склонятся в поклоне, приветствуя его, как равного.

Сейчас, находясь в своём любимом месте – на каменном карнизе высокой скалы, напоминавшем высунутый язык гигантского каменного тролля, недалеко от места стычки с незваными гостями, обдумывал свои планы: «Осталось немного времени, всё должно сложиться как надо, лишь бы жрец сдержал своё слово. Я слишком много поставил в этой игре. Если Каноту кто шепнёт на ухо – я пропал. Скроется в великих пещерах, или того хуже затеряется в лесу – во век не сыскать, не помогут даже небесные колесницы. Предтечи на его стороне, они его укроют, даже от всевидящего ока Нечеру.

Жрецы мутят воду, играют нечисто. Я дал его им прямо в руки – на, бери! А найти его было, ох, как непросто, а они его упустили, или же играют свою игру. Может они хотят на него, как на живца поймать более крупную рыбу? Хотя, разве владыка Канот не крупная цель? Многое, пока туманно, эта девушка ими была схвачена, теперь разгуливает на свободе рядом с тем, чьё тело должно уже гнить в пустыне.

Чего это я запаниковал? Моя цель близка, она почти осязаема. Я разожгу такой костёр, что не заметить его будет невозможно. Канот слаб, а его цыплята, ровно как вся дворцовая знать – не игроки! Корона считай уже на моей голове!

Этого выскочку Ксандра, будет нетрудно в лесу пронзить дротиком. Кажется, моя матушка поведёт его завтра к сархам на озеро. На их пути я знаю отличное местечко для засады.

Решено – завтра иду на охоту, а Джорак пусть возьмет пару ребят из моего дозора, и ведёт Мату, сюда в пещеры. Пока я буду занят Ксандром, а потом подготовкой отряда к походу на побережье, Флос и Чанг пусть побудут её паладинами.

Я слышал, она принцесса гирмийская. Я возьму её в жены, тогда Нечеру точно мне не откажут в короне сразу двух царств!»

Весьма довольный логикой своих рассуждений коварный заговорщик, спрыгнув с карниза, полетел искать своих верных воинов. Он не сомневался, что Флос и Чанг не ослушаются его приказа – они честолюбивы, наверняка не откажутся быть личной стражей будущего небесного владыки.