Битва за стихии. Ход Огня

Пролог

Утренние солнечные лучи, наполненные силой и огненным светом, пронизывали заросли густых темных деревьев, верхушки которых касались небес. Небо было мрачное и нагруженное ватными облаками. Они медленно перемещались над равниной красных маков и стремились собраться в кучу, дабы снести страшным тайфуном только что восстановленные домики мирных жителей.

В это время наполненные моря и океаны решили выйти из своих берегов, затопив близлежащие луга и опушки, деревни и плантации. Стихии часто напоминали жителям, кто здесь главный.

По другую сторону одного из берегов страшный пожар завладел над чащей густого леса, и ранее громоздкие стволы деревьев сейчас изнемогали от адского пламени и падали безжизненно на землю, передавая языки пламени со своих крупных листьев на невинную траву возле их величественных корней.

Черный дым поднимался выше небес, превращаясь в очередное темное облако, из которого довольно быстро образовывался ураган и вновь атаковал ни в чем не повинные земли.

Корни великих деревьев пронизывали почву. Их вьющиеся ветки протыкали все на своем пути, сплетаясь в замкнутые ворота, дабы сохраниться от страшного огня.

Ураган настигал бескрайнее море, создавая шторм. И вот они уже вместе неслись с убийственной скоростью на соседнее поселение.

Вода тушила пожар, но топила города. Огонь высушивал земли, но сжигал безвинные дома и их жителей. Ураган сносил с лица земли целые поля и деревни, а леса безжалостно продолжали прорастать своей густотой все выше, закрывая собой последние лучи солнца.

Борьба четырех стихий друг с другом не прекращалась уже миллионы лет. Это было главной особенностью планеты Стирхея. Четыре стихии перемешались друг с другом еще с начала времен, не давая спокойно жить.

Ураганы с бесконечными дождями сменялись засухой и пожарами. Пожары кончались с началом длительных проливных дождей, что создавали реки, перерастающие в моря и океаны. С началом солнца появлялась первая растительность. Вода уходила, наступало спокойствие и умиротворение, пока молодые леса не прорастали к небесам, создавая мрак и вечную темноту, что продолжалась до прихода следующего тайфуна.

Миллионы лет люди были вынуждены жить по воле стихий, пока однажды на планету Стирхея не снизошло смирение Богов.

Солнце опустилось за горизонт, и небосвод окутал бархатный сумрак. В этот момент магическая мантия ночи начала спускаться на землю. Сначала едва заметно, словно легкая роса, мерцание охватило листики деревьев и травинки, обреченные на звездное сияние. Каждая капля росы, каждый лепесток и каждый клочок земли отражали свет, который, казалось, исходил из самой сердцевины мира.

Небо вспыхнуло тысячами огоньков. Звезды вмиг стали ближе, их свет лился каскадами, падающими на мир. Казалось, что даже воздух начал струиться и переливаться, подобно мягкому шелковому туману, в котором плавали искры.

Слегка покачались деревья, и их кроны засияли, словно в каждой ветке таилась сотня маленьких светильников. Вода в реках и озерах заиграла радужными огоньками, а каждое движение рыб создавало целые волны серебристых вспышек. Песчинки поднялись в воздух, покорившись силам ветра. Они оставляли за собой маленькие следы светящейся пыли, образуя в воздухе мерцающие дорожки.

На мгновение все вокруг замерло в этом шелковом сиянии. Ни звука, ни движения – только это фантастическое свечение, которое словно остановило время, превратив все вокруг в безмолвное царство магического светопреставления.

Пламя слилось с грозовой тучей, отразившись в вышедшем из берегов море, и искра молнии ударила в высокое дерево. Четыре стихии слились.

Солнечный день. Тепло.

Пел легкий моросящий дождик, и танцевала свежая только что взошедшая трава. Впервые на Стирхею пришел покой.

На зеленой опушке под почерневшим от удара молнии деревом появилось странное движение. Силуэты напоминали группу маленьких детей, играющих под кроной погибшего дерева. Издалека было неясно: трое их или больше. Но подойдя ближе, оказалось, что это четыре маленькие девочки, последняя из которых совсем малышка лежала укутанная в плетеной колыбели. Это были четыре сестры, как капли воды похожие друг на друга.

В тумане времени, когда мир был молод и первоздан, Боги возжелали принести в него гармонию и силу. Они взирали с небесных высот на кипение стихий и видели, как хаотическая энергия грозила разрушить все живое. В своем божественном совете они приняли решение: даровать мир четырем сестрам, способным подчинить себе волю стихий.

Старшую девочку лет пяти звали Орилла. Она босыми ножками бегала по влажной от дождя траве. Ее светлая кожа поблескивала на теплом солнышке и казалась бархатной и невероятно мягкой. Ее светло-русые волосы были растрепаны и запутались, закрывая игривый серый взгляд.

Две другие сестрички были помладше. На вид им было года три. По всей видимости, они были двойняшки. Отличить друг от друга их было бы невозможно, если бы у одной не вились до самого пояса крупные кудряшки. Ее имя было Майри. Лония была точной ее копией, но отличалась прямыми волосами и более спокойным характером. Волосы их были немного светлее, чем у старшей сестры, и отливали зрелой пшеницей. Их светлая кожа была такая же бархатная, но на вид еще сохранила детский румянец на щеках, а кругленькие глазки сияли голубым, подобно утреннему небу.

В компании старшей сестры они прыгали по траве, придерживая подолы своих тряпичных серых сарафанов, больше напоминающих мешки.

В плетеной колыбели лежала Вента – самая младшая из сестер. Ей едва было больше года. Розовые щечки Венты переливались от росы, а на лысой головке только начинал расти белый пушок. Ее детские глаза еще не набрали определенного цвета и отдавали непонятным серо-коричневым оттенком.

Четыре маленькие сестры сидели под старым деревом, наслаждаясь тишиной и прохладой летнего вечера. Они чувствовали спокойствие и умиротворение, наблюдая за тем, как солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в нежные оттенки розового и оранжевого.

Воздух был наполнен ароматом цветов и трав, а легкий ветерок играл с волосами девочек, делая их похожими на маленьких фей. Рядом с ними журчал ручей, приятно переливаясь в нотках их звонкого детского смеха.

Стирхейцы были поражены, увидев открывшуюся перед ними картину. Они невольно столпились вокруг почерневшего дерева, аккуратно подкрадываясь к девочкам. Их сердца замерли от изумления. Они никогда не видели ничего подобного: огромное дерево вдруг покрылось сверкающими цветами, которые словно светились изнутри, а между ними порхали сияющие разноцветные искры. Минуту назад обугленное дерево вмиг превратилось в сказочное райское место.

Жители смотрели на это чудо, не веря своим глазам. Они слышали рассказы о чудесах природы, но никогда не думали, что увидят их своими глазами.

Возникшие из ниоткуда четыре сестрички лишь смеялись и убегали. Вероятно, они совсем не понимали языка или человеческой речи.

Целительница из деревни приютила малышек у себя на несколько дней, пока стирхейцы занималась поиском для них новой семьи. Никто не догадывался, что посланные небесами дети могут оказаться их будущими спасительницами.

Учитывая непостоянные погодные условия и бесконечную бедность, принять сестер всех вместе не согласилась ни одна семья.

Младшую, Венту, приняла бездетная пожилая пара, проживающая у реки. Орилла отправилась через горы, там ее согласились принять помощницей по хозяйству в поместье, где нет девочек. Двойняшек Майри и Лонию разделили и отдали по разные стороны Голубого моря. Лония стала пятым ребенком в семье известного купца тканями, а Майри попала к одинокой вдове, занимающейся разведением быков.

Годы шли.

Желание найти друг друга и вновь воссоединиться неизвестной силой тянуло сестер вернуться к тому самому почерневшему дереву, где они впервые оказались вместе. И хоть ни одна из них не помнила, как на самом деле они оказались там, они отчетливо понимали, что судьба абсолютно несправедливо разделила их по разные стороны планеты Стирхея.

В один день и одну ночь, преодолев все испытания погоды, что вновь атаковала планету, они пришли на священное место одновременно. Четыре стихии воссоединились, и на Стирхею снова опустился покой, как в тот день, когда сестры впервые прибыли в этот мир.

Их сердца наполнились бесконечным восторгом, а улыбки осветили лица подобно солнечным лучам на рассвете. Они много лет мечтали о встрече, и теперь, когда это случилось, казалось, будто весь мир остановился только для них. Радость переполняла их, превращая простые слова в музыку смеха и нежных шепотов. В глазах искрились слезы счастья, смешиваясь с неутолимой жаждой рассказать и выслушать. Они говорили без умолку, и каждое воспоминание, каждая фраза прибавляла еще одну звезду в их ночное небо.

Наслаждаясь встречей друг с другом, они остались заночевать у дерева. В его тени они чувствовали себя как дома – защищенные и любимые. Звуки природы вокруг создавали для них уютный кокон безопасности и спокойствия. Полные счастья, они засыпали, продолжая улыбаться. Их мечты переплетались, создавая образы беспечности и детства. Их сердца продолжали петь гимн дружбы и сестринства, делая эту ночь под деревом неповторимо волшебной.

Их магическая связь восстановилась, соединяясь невидимыми нитями в корнях дерева. Светлая энергия превращалась в клубни, что сияли возле их сердец разными цветами в отражении звезд. Боги послали им свое покровительство, и на утро сестры обнаружили в корнях могущественного дерева четыре кристалла.

Красный, пылающий теплом и страстью, вынула старшая сестра – Орилла. Ее светлые волосы тут же окрасились в яркий рыжий, а глаза воспылали светло-карим почти янтарным огненным цветом.

Белый кристалл, наполненный холодом и ветром, вынула Вента – самая младшая четвертая сестра. Ее и без того светлые волосы окончательно побелели, а выразительные круглые глаза засияли, словно серебро.

Два других кристалла достались двойняшкам. Синий, искрящийся, подобно воде в лучах солнца, вынула Майри. Ее кудри тотчас почернели, а глаза окрасились цветом глубины океана. Зеленый кристалл, похожий на лист священного дерева, получила Лония. Взгляд девушки превратился в изумрудный, а волосы окрасились в золотой оттенок цвета зрелой пшеницы.

Кристаллы засияли в руках сестер. Красный воспламенился Огнем и проник в светлую кожу Ориллы, окрасив ее загаром. Синий забурлил волнами и пробежался Морем по телу Майри, на ее запястьях возникли узоры, словно кристальные струи. Зеленый закружил подобно осеннему листопаду Лесов, опускаясь на плечи Лонии. А белый засвистел, точно Ветер, развевая волосы Венты, затем осел на ее кожу, словно туман, и окрасил ее в снежно-белый оттенок.

Еще минуту назад сестры были так похожи, как вмиг стали совершенно разными. Их волосы, их глаза, даже черты лица и цвет кожи теперь отличались друг от друга, но их связь оставалась неизбежной, поскольку она была выкроена из чистой светлой магии, что доставила совсем юных девочек впервые в этот мир.

Сотворенные из эссенции небесного Огня, из глубинного дыхания Лесов, из текучей мудрости Морей и из нематериального прикосновения Ветров, сестры явились на Стирхею и приняли свой дар с миссией нести баланс и порядок. Их силы гармонично переплетались, дополняя друг друга, и создавали симфонию стихий, каждая из которых выполняла свое предназначение. Она была направлена на поддержание равновесия между мощью природы и благом жизни мирных людей.

Орилла управляла Огнем, испепеляя зло и возрождая жизнь из пепла. Лония могла вызывать землетрясения и горы, держа стан мира уверенно и спокойно, словно Лес. Майри, укротившая Моря, принесла течения рек, обогащая почву и утоляя жажду. А Вента, владеющая Ветрами, наполнила мир дыханием и движением.

Так мир по воле Богов и благодаря четырем сестрам окутался гармонией и процветанием. Ни одна стихия не могла возобладать над другими, пока они пребывали в своем священном единстве.

Долго сестры пытались построить единое Царство, пока не поняли, что четыре стихии не способны ужиться вместе. Воля Богов даровала им способность повелевать стихиями, но обрекла на вечную жизнь друг без друга во благо мира на планете. Они были вынуждены разделиться, наполнив священной силой разные Королевства.

Орилла пустила языки пламени из своих горящих рук, и четверть планеты засияла кроваво-красным светом. Горы обуглились и превратились в каменные пещеры, реки потекли лавой. Некогда леса опустели, их сменили одинокие лысые стволы деревьев. Огненное Королевство назвали Игнислид. Разбитые деревни преобразовались в города, наполненные высокими каменными домами. Тропинки в них сливались воедино и вели на самую вершину огненного холма, где возвышался каменный дворец с красными куполами – Игнисфай.

Несмотря на то, как мрачно изначально выглядело Царство Игнислид, провозглашенная королева Орилла была добра и миролюбива, отчего получила преданных жителей и последователей, которые разделяли ее любовь к теплу и каменным дворцам.

Здесь природа была необычной: деревья напоминали языки пламени, а трава горела, словно факел. Здания были сделаны из красного камня и украшены золотыми узорами. В Королевстве Игнислид жили эльфы и огненные люди, так их называли, поскольку от постоянной жары их кожа потемнела и перестала бояться огня. Они занимались земледелием, добычей волшебных камней из пещер и торговлей. Благодаря Огню люди стали искусными кузнецами и создавали оружие и доспехи, которые защищали Королевство от врагов. Огонь стал главным оружием, овладеть которым стремился каждый житель Игнислида.

Огненные деревни были уютными и теплыми, благодаря горящим кострам, которые согревали дома и освещали улицы. Жители проводили вечера у костров, рассказывая истории и легенды о своих предках. Атмосфера в Огненном Королевстве была теплой и дружелюбной. Жители любили свой дом и заботились о нем. Они верили в силу Огня и считали его своим покровителем.

В одну из ночей кровавая луна осветила гнездо Красной рептилии, проживающей в пещере близи лавы. На следующий день из ее яиц вылупились детеныши дракона, способные извергать из своей пасти огонь.

– Бог Вечного Пламени этой ночью даровал нам с кровавой луны драконов, – сказала королева Орилла, – да будем же верны ему!

Вторая сестра, Майри, разлила морские волны по ранее цветущим полям, и четверть планеты засияла голубым.

Поля и опушки опустились на дно, превратившись в Мериврилм – Королевство бескрайних Морей. Его волшебные струи создали кувшинковые тропы по всей поверхности, соединяя новые деревни и города. Дома из точенного водой камня стали возвышаться из глубин морей на высоких столбах, а крыши их были украшены морскими камнями и словно касались небес, откуда невиданной красоты стекали искрящиеся капли, а между собой дома соединяли кованные радужные мосты.

На вершине опушки с цветущими голубыми нимфеями возвышался дворец – Мерив Син, с куполов которого струились поразительные водопады, выстраивая путь в город, подобно лестнице.

Любители морской жизни радостно последовали за королевой Майри в ее Царство. В подарок за свою преданность они получили способность дышать под водой, а у некоторых возникла чешуя, подобно русалкам.

Здесь природа поражала своей красотой: густые леса из водорослей, пышные поля морских лилий и бескрайние моря, простирающиеся до самого горизонта. Здания в этом Королевстве напоминали морские раковины и кораллы, а деревни были окружены кувшинками и мостами, созданными из их стеблей. Атмосфера Мериврилма была наполнена звуками волн и пением морских обитателей. Здесь можно было забыть обо всех проблемах и насладиться красотой Подводного мира.

В одну холодную ночь на самом дне океана в глубинной пещере заискрилась и засияла жемчужная ракушка. Так глубоко еще никто никогда не опускался, но свет ее поднимался над водой и возвышался над небесами.

В ту ночь из яиц Дикой саламандры, что обитала вблизи океана, родились трахины – крошечные морские драконы. Во взрослом возрасте трахины достигали огромных размеров. Крылья могли поднять их над морем и сушей. В воде они моментально покрывались чешуей и проплывали несколько десятков километров за доли секунд.

– Этой ночью Морской Царь из глубинной пещеры даровал нам трахин – морских драконов, – сказала тогда королева Майри, – так будем же верны ему!

Лония – третья сестра, пустила по пустынным полям семена волшебных растений, их стебли почти касались небес, и четверть планеты засияла зеленым светом.

Образовались опушки, луга и леса. Королевство Флосверия было наполнено ароматами сладких и манящих цветов. Огромные стволы деревьев поднимали их крону высоко в небо, и на уровне облаков из сплетенных стеблей образовался огромный дворец – Сан-Флосверия, украшенный цветами и лепестками редких растений.

Деревья здесь росли настолько близко друг к другу, что образовывали густые заросли, сквозь которые едва пробивались солнечные лучи. В этих зарослях прятались маленькие деревни, окруженные деревянными дорожками. Луга были наполнены чудесными цветами, аромат которых поднимался до небес, а города и деревни соединялись подвесными мостами из плюща и дикого винограда. Деревянные дома с соломенными крышами разных цветов, словно радугой, разукрашивали зеленые опушки образовавшихся городов.

Жители степей счастливо последовали за своей королевой. Самым верным королева Лония даровала крылья-листья, которые позволяли им взлетать к верхушкам самых высоких деревьев.

В одну теплую ночь вершины трех деревьев коснулись цветками цветков друг друга, и искрящиеся семена упали к их корням, прямо на гнездо Лесной ящерицы. В ту ночь из ее яиц вылупились невиданных размеров динозавры. Их шеи тянулись вверх, выше самых высоких деревьев.

– Этой ночью Боги-Деревья даровали нам великих динозавров, – воскликнула королева Лесов, – так будем же верны им!

Вента, младшая из сестер, пустила ураганы и смерчи. Они туманом покрыли четверть планеты, и она засияла в бело-серебряном цвете.

Королевство Силфхавен опустилось на безмолвные поля подобно густому туману, из которого невиданная сила стала выстраивать небесные корабли. Почва покрылась белым ковром из облаков, на котором уверенно возвысились стеклянные города, сияющие в лучах солнца своей красотой. Небесные корабли соединяли их между собой, словно по воде плавая от одного к другому, затем поднимались ввысь к Дворцовой площади, тропы которой были устланы призрачными цветами.

Дворец Сильхавия возвышался над городами и лежал на мягких облаках. Его облачные стены переливались звездным сиянием, а с просторного балкона, выстроенного из чистого серебра, вниз спускался воздушный лифт.

Ценители свободы и бесконечности поселились в Королевстве Силфхавен. Королева Вента даровала им способность перемещаться через облака так быстро, словно через портал. Природа здесь поражала своей красотой: зеленые луга, покрытые серебристым туманом, густые леса, где деревья росли прямо из облаков, и кристально чистые озера, отражающие небесные светила.

В одну из ужаснейших ночей с черных туч спустился на дворец Сильхавия смерч. Он кружился в небесном танце, снося все на своем пути и рассеивая мягкие стены замка. Навстречу смерчу стремился громовой шторм, следом за которым уже мчался тайфун. Они слились воедино и кружились по Дворцовой площади, безжалостно превращая Облачное Королевство в туман. С последней оставшейся тучки в сторону Сильхавии спустился ураган, он танцевал свой вальс навстречу Облачному замку.

И вот силы Ветра объединились воедино. Они кружились вместе, не давая разрастись друг другу, как вдруг рассеялись. Сохранившийся туман собрался в клубни и затвердел, превратившись в яйцо диморфодона – воздушного дракона. Их полупрозрачные тела просвечивали под солнцем, а крылья, подобные стрелам, острые и короткие, поднимали к небесам.

– В эту ночь Четыре Бога Ветра даровали нам летающих диморфодонов, – сказала королева Вента, – так будем же верны им!

Миллион лет прошло с начала правления четырех сестер. Королевства Огня, Лесов, Морей и Ветров оставались постоянными, пока хранился баланс цветных кристаллов.

Сила, дарованная сестрам, переходила по наследству лишь к их дочерям по повелению Великих Богов Стирхеи.

По сформировавшимся правилам четырех Королевств лишь одна дочь могла занять трон после смерти своей матери: та, что обладала ее силой. Остальные же сохраняли королевскую фамилию и род, но навсегда отрекались от любого притязания на трон и в подарок получали свой личный дворец на окраине Королевства, давая клятву верно служить новой королеве.

Если несколько сестер наследовали дар матери, то их сила сливалась в жесточайшем поединке не на жизнь, а на смерть, пока одна из них не доказывала свое преимущество.

Что же касалось сыновей? Они не обладали способностью наследовать могущественный дар, поэтому их жизнь была посвящена мечу и войску. Как и все мужчины в четырех Королевствах, сыновья и братья королевы назначались главнокомандующими армией, служителями во дворце, охотниками или наездниками на драконах, давая священный обет защищать свою королеву.

Королева обязана была произвести на свет наследницу, что унаследовала бы ее священный дар и смогла продолжить династию правления, передавая магический дар уже следующим поколениям.

За миллион лет еще ни разу не был нарушен установленный баланс.

Пока однажды…

Игнислид – Королевство Огня

Королевство Игнислид с начала правления королевы Ориллы значительно расцвело. Поделившись дарами друг с другом, каждое Королевство было наполнено единством и умиротворением.

Бордовые роскошные поля и опушки расстилались на просторах Игнислида, усыпанные красными маками и розами. Повсюду стоял чудесный аромат цветов и пряностей.

В центре Королевства Огня, на высоком холме, возвышался величественный дворец Игнисфай. Его массивные стены были сложены из прочного камня, темного, как уголь, но с причудливым багряным отблеском, словно покрытые невидимым пламенем, которое оживало под лучами заходящего солнца. Многочисленные купола, венчавшие башни и крыши дворца, были ярко-красными, словно раскаленная лава, сияя в свете дня и мерцая в лунных ночах. Свинцовые окна, узорчатые и высокие, выпускали наружу только слабые отблески тепла и света, что придавало дворцу загадочный и величественный вид. Среди многочисленных балконов и галерей, обрамленных резными арками и колоннами, веяло жаром, напоминая о недрах земли, бурлящих магмой в глубинах Королевства. Величественный и неприступный, дворец Игнисфай был истинным символом мощи и гордости Игнислида.

На востоке Королевства, где восходящее солнце окрашивало горизонт в багряные тона, простирался величественный Каменный лес. Его деревья вздымались к небесам могучими стволами из серого гранита. Эти каменные великаны, сложенные природой в далекие времена, были настолько высокими, что казалось, они соперничали с небесами. На их вершинах расцветали красные круглые листья, как россыпь кровавых самоцветов, сверкающих на солнце.

В Каменных лесах жили эльфы – древние и очень хитрые создания, что скрывали от мира множество тайн. Их поселения, скрытые среди огромных стволов и ветвей, сливались с естественной окружающей средой, становясь ее частью. Эльфы были хранителями темной магии и секретных знаний, что были запрещены в Огненном Королевстве уже миллионы лет. В их сокровищницах хранились магические свитки с древними заклинаниями и оберегами. Здесь, среди каменных стволов и кровавых листьев, уютно размещались их библиотеки – настоящие храмы знаний. В этих святилищах эльфы записывали на пергаментах каждое событие, что происходило в Игнислиде, чтобы хранить его для будущего.

В центре Королевства располагался самый крупный город – Игнимир, где каменные дома были украшены красными розами, а в центре площади был построен удивительной красоты фонтан, струи которого стремились к небесам и в лучах заходящего солнца искрились слабым оранжевым оттенком. Говорили, что тот, кто бросит в фонтан пламенные монеты, получит мощное благословение.

Тускло-оранжевые и багровые башни Игнимира устремлялись к небесам, будто языки пламени, возносящиеся к вечному свету. Узкие улочки, ярко освещенные факелами и лампами, заставляли тени танцевать на каменной мостовой. Здесь витали ароматы пряных трав, экзотических специй и игмирского вина. Торговцы выкрикивали свои товары, предлагая блестящие доспехи, магические амулеты и драгоценные камни.

На юге Игнислида раскинулись величественные Красные горы, возвышавшиеся, словно гигантские стражи, у границы неизведанных земель. Их вершины, окутанные перистыми облаками, казались покрытыми мерцающей кровью, отражая палящий зной заката. За этими загадочными горами простилались бескрайние поля и плантации, где в тени плодородных почв изо дня в день трудились земледельцы. Поля тянулись до самого горизонта, раскрашиваясь буйством зелени и золотистой спелости, а изящные деревья вставали в рядах, создавая тенистые аллеи.

Звездные ночи ложились на поля, укутывая их бархатным одеялом тьмы, и лишь огни редких костров мелькали на горизонте. Где-то далеко-далеко за горами мерещился мир полный приключений и опасностей. В этом тихом уголке Королевства Огня не было места ничему, кроме трудолюбия и спокойствия, пока Красные горы продолжали охранять их простую, но величественную жизнь.

Просторы дворцовой площади величественно смыкались с берегом удивительного Оранжевого озера, во всех его красках выдающимся как чудо природы. Легкий бриз касался гладкой поверхности воды, вызывая тысячи мелких искр, словно звезды, отпавшие от небесного покрова и растворившиеся в бесконечности. Оранжевое озеро сияло удивительным, почти неземным светом, который переходил от ярких и жгучих оранжевых оттенков на восходе солнца до мягких, золотистых отблесков на закате.

Вода в озере была кристально чистой, но тайна его глубин оставалась закрытой для людского глаза. С поверхности казалось, что волны мягко плещутся, передавая рассказы об ушедших временах, но тем, кто осмеливался нырнуть глубже, открывалась другая реальность.

Внутри этого озера таилось Огненное Подземелье. Место, где пламя и вода соединились в необычном танце стихий. Пятна огненной лавы, запечатленные в застывших камнях, таинственными узорами украшали стены подземелья, создавая картины незнакомой, но чарующей красоты. Оранжевое озеро словно держало в себе энергию заката и рассвета, одновременно даруя и тайну, и покой. Внутреннее великолепие озера и его скрытая мощь Подземелья создавали глубокий контраст, усиливающий мистическую притягательность этого места, по праву ставшего сердцем дворцовой площади.

На западе Королевства была скрыта среди могучих деревьев Драконья пещера. Ее своды, словно изваянные из самой земли, плавно переходили от грубого камня к гладкой зеркально-блестящей поверхности, отражающей тусклый свет огненных бликов. В недрах пещеры на ложах из мягкого серебристого мха покоились сверкающие яйца драконов. Они различались по размеру и окраске, от сияющего золота до глубокого изумрудного зеленого.

Чуть дальше от пещеры возвышались Черные скалы. Эти массивные обожженные временем утесы были укутаны древними легендами, и в их глубинах эхом разносился лишь рык одиноких драконов. В этом мрачном и холодном месте они доживали свой век. Зубчатые пики казались порезанными временем и силой земли, их поверхность была изуродована трещинами, выжженными прошлыми извержениями.

От подножия Черных скал грозно и неукротимо начинали свой путь Лавовые реки. Их раскаленные течения, словно багровые змеи, плавно стекали по обгорелым склонам, освещая все вокруг жутким красным светом. Эти реки, наполненные густой горячей магмой, издавали звук, напоминающий шипение гигантских кишащих питонов, а тепло от излучаемого ими жара можно было почувствовать за многие километры. Великие драконы, обитатели этих мест, черпали из Лавовых рек свою неиссякаемую магическую силу, питая ее своим огненным дыханием.

Жители Королевства Игнислид носили фамилию Гнисс. Фамилия определяла Королевство, к которому принадлежал каждый житель на планете Стирхея. Вторая часть фамилии была короткой, она показывала, к какой семье относился человек: это могли быть дальние родственники королевской семьи, их дети, купцы, лекари, наездники на драконах, военные или сироты.

В Королевстве Игнислид ожидалась коронация принцессы Эфлисун Гнисс-Рой. Она должна была взойти на престол через несколько дней после трагической кончины ее матери.

Эфлисун была единственной дочерью, к счастью, унаследовавшей магический дар своей матушки Айры. Юной девушке было всего семнадцать лет, власть настигла ее очень рано. Ее матушка взошла на Огненный трон только в тридцать три, имея уже единственную дочь. Но, к сожалению, Бог Вечного Пламени послал королеве Айре и второго ребенка.

Накануне родов в мрачном зале королевских покоев царила тишина, лишь изредка раздавались приглушенные стоны, смешанные с шепотом женщин, ожидающих исход. Королева Айра Гнисс-Рой священной красоты лежала на ложах, ее лицо искажало страдание. Глаза, хоть и были полны боли, светились надеждой. Мрачные красные тучи собирались над Королевством, предвещая бурю, ведь каждый миг приближал исход.

Сквозь долгие часы мук с каждой схваткой, терзавшей ее тело, она с сомнением думала о будущем. И вот, на грани жизни и смерти, в последний раз сила ее духа ярко вспыхнула. С криком, пробуждающим даже камни, на свет появился рыжеволосый мальчик – чудо, наполненное надеждой и светом.

Радость от рождения принца принесла горе и печаль от потери королевы Айры. В свой миг радости королева навсегда покинула этот мир, забрав с собой частицу величия Королевства.

Народ, охваченный горем и шоком, собирался у дворца, слезы смешивались с криками отчаяния. Солнце скрылось за тучами, осталось только эхо великой утраты и надежда на будущее этого малыша, который стал символом нового начала, неся в себе как свет, так и тень.

На закате, когда небосвод принял в свои объятия мрачные тучи, повисшие над королевским замком, народ, охваченный глубоким горем, собрался возле Дворцовой площади. Печальные звуки труб, словно волны, накатывались на стены крепости, а слезы родных и придворных стекали по щекам, как красный дождь, который вдруг начал падать с неба.

Господа и госпожи Игнислида шептали молитвы Богу Вечного Пламени, их губы дрожали от невысказанных слов. На пламени королевских огней отразилось торжество, обрамленное темной саванной, укрывающей тело покойной королевы. В это мгновение небеса разрывались, и дождь становился все более алым, смешиваясь с земной пылью и слезами.

На горизонте парили драконы, их хвосты обвивали воздух в страстном танце. Они оплакивали свою хозяйку, изливая горе через дрожащие вскрики. Огненные люди задерживали дыхание, когда драконы трижды проносились над погребальными огнями, как бы извещая об утрате, которую невозможно было забыть.

В сердце каждого осталась лишь память о великой королеве, чья доброта и сила навсегда изменили их мир.

Следующее утро в Королевстве Игнислид началось с коронации юной принцессы.

В свете мягкого утреннего солнца в просторной комнате замка Игнисфай раздавались шуршания тканей и тихие разговоры. Помощница Эфлисун была с доброй улыбкой и прекрасным праздничным настроением, вчерашняя утрата печалила ее, но сегодняшнее событие вновь приносило ей удовольствие. Помощница носила фамилию Гнисс-Иба – она характеризовала ее как служанку дворца Игнисфай.

Лара Гнисс-Иба аккуратно раскладывала перед принцессой удивительное праздничное платье. Оно было сшито из изысканного красного бархата, украшенного золотыми нитями, и вдоль подола переливались нежные розовые жемчужины.

– Время волшебства, Ваше Высочество, – прошептала Лара, помогая принцессе стянуть платье через плечи и поправить кружевной воротник. – Уже готовы надеть корону покойной матушки?

– К такому невозможно подготовиться, Лара, – Эфлисун улыбнулась.

С каждым движением помощницы Гнисс-Иба создавалось ощущение, что она не просто надевала наряд, а плела магию, превращая принцессу в настоящую королеву. Заплетая ее волосы в тонкие косы, помощница вставила в них сверкающие диадемы.

Когда коронация настала, принцесса стояла на высоком троне, гордая и преображенная. В зале собрались гости, и как только Эфлисун произнесла слова присяги, восторженные крики разнеслись по всему Игнисфаю. Радостные слова подхватывали на улицах Игнимира и передавали все дальше и дальше, пока крики и поздравления не скрылись за Красными горами – самым южным районом Королевства.

Народ ликовал, радуясь новому правителю, и в воздухе раздавались торжественные звуки музыки. Королева приняла свое предназначение с честью, она была готова вести свой народ к светлому будущему – к миру и процветанию.

Провозглашенная королева Эфлисун Гнисс-Рой была похожа как две капли воды на свою покойную матушку. Ее кожа сияла от алого солнца оттенками кофе с молоком, который был характерен для всех жителей Огненного Царства. Ее рыжие волосы вились кудряшками до самой талии, а прическу украшала высокая золотистая диадема с красными рубинами и бриллиантами. Глаза Эфлисун были большими и круглыми, словно на выкате, невероятной красоты янтарного цвета. Ее маленький вздернутый нос создавал кукольный эффект, а прозрачный блеск подчеркивал розовые пухлые губы.

Ростом Эфлисун была невысокого. Королева едва достигала метра шестидесяти. Ее узкие, словно детские, плечи были украшены стразами и пышными рукавами темно-красного платья, а аккуратную осиную талию нежно обволакивал королевский золотой пояс, посыпанный драгоценными камнями.

Пальцы рук и запястья девушки были такими тонкими, словно соломинки, что казалось, в этих руках не хватит силы поднять даже чайную ложку. Однако руки королевы по наследству от матери горели пламенем и могли извергать языки Огня, подобно драконам. Этому нелегкому мастерству нужно было учиться, но наследников тренировали с самого детства.

В возрасте девяти лет Эфлисун научилась пускать огненные шары и стрелы, а также создавать защитный огненный барьер вокруг себя и по периметру комнаты.

Эфлисун часто вспоминала свои уроки по Огненной магии. С ней занимался добрый и внимательный Алан Гнисс-Нон. Алан был стар, но весьма активен для своего возраста. Гнисс-Нон тренировал еще покойную королеву Айру, когда та была ребенком. Затем ему выпала честь учить магии и ее дочь. Их занятия проходили в стенах храма Огня, куда жители Игнислида приходили вечерами молиться Богу Вечного Пламени.

Жрец, окутанный алыми и золотыми одеяниями, встречал на уроки юную принцессу Эфлисун. Его глаза, словно раскаленные угли, внимательно наблюдали за юной принцессой. Она, полная удивления и восхищения, стояла перед ним, готовая постигнуть тайны магии Огня.

– Принцесса, – говорил тогда Алан низким голосом, – магия Огня – не просто сила. Это искусство, требующее уважения и смирения. Ты должна научиться чувствовать его дыхание, слушать шепот Огня, – с этими словами жрец поднял руки, и языки пламени закружились вокруг него, освещая пространство теплым светом. Он направил одну искру в ладонь девочки. – Почувствуй тепло, позволь ему течь через тебя.

Принцесса закрыла глаза и сосредоточилась. Пламя, невидимое для окружающих, ощутимо растекалось по ее венам. Она слушала, как жрец объяснял ей невиданные силы, которые девочке семи лет еще лишь предстояло освоить.

– Мне страшно, – говорила учителю Эфлисун.

– Не поддавайся страху, – ответил тогда он, – твоя решимость откроет перед тобой двери. Верь в силу внутри себя, и Огонь станет твоим союзником.

Вот и сегодня, в день своей коронации, юная королева вспоминала слова доброго Алана Гнисс-Нона и обещала себе не поддаваться страху перед будущим, который в глубине души продолжал пугать ее своим масштабом.

Сегодня Эфлисун дала клятву оберегать свой дом, своих людей, и никакой страх не должен был ей помешать.

Отец, Дмитар Гнисс-Рой, преданно провожал дочь во взрослую жизнь. После смерти его жены, королевы Айры, Дмитар был лишен своего королевского титула и остался в роли советника для своей новой королевы-дочери. Это было нерушимой традицией уже много лет. Мужчина без магического дара не мог оставаться хранителем народа, оберегать его от бед и быть королем. Но опытный король в прошлом – всегда оставался отличным наставником в будущем, поэтому назначался на должность советника.

Сегодняшний день для Эфлисун был особенно прекрасен и одновременно тосклив. Взять в свои руки правление было великой честью, но эта честь была грубым напоминанием об ушедшей в иной мир матери.

Молодая королева смотрела на свое отражение в зеркале. Юбка ее красного платья была обшита белоснежными кружевами, подчеркивая ее девичью невинность, которую королеве еще предстояло подарить своему суженому. Эфлисун еще не успела обсудить этот вопрос с матушкой. Раньше ей казалось, что для них двоих существует целая вечность, в которой они бы могли говорить обо всем на свете, забывшись где-то в Каменных лесах Игнислида. Но это время так резко и неожиданно закончилось, словно отрывая нить к своим собственным мечтам.

Единственным спасением для провозглашенной королевы было общение с потусторонним миром, которое было возможно в Игнислиде раз в год в ночь кровавой луны. Алая луна отражалась в Оранжевом озере каждый первый день осени, и ее сияющий свет открывал в озере портал в потусторонний мир, где проживали покинувшие Огненное Царство жители.

Иначе, это место тайн и загадок называли Огненным Подземельем, хотя оно буквально находилось под озером – в другой реальности, единственным порталом в которую была воронка, что появлялась в Оранжевом озере в ночь кроваво-красной луны.

Живые не могли туда отправиться, но имели возможность пригласить покойных родственников подняться над озером для встречи. Это была единственная возможность пообщаться с ушедшими предками, задать им вопросы, спросить совета, если они, конечно, согласятся присоединиться к встрече, что случалось крайне редко.

С берегов озера открывался величественный вид на нависший над водой дворец Игнисфай, который величаво разместился на вершине горы. На крыше дворца развевалось огромное полотно с гербом Огненного Королевства. Красный Огненный деревянный трон, изображенный на полотне, мгновенно привлекал внимание. Его искусная резьба была видна даже издалека, а яркие языки пламени, будто извивающиеся вокруг правителя трона, говорили о его могуществе и неукротимости. Гордый дракон, сидящий на этом троне, излучал величие и мудрость, его грозный взор пронизывал пространство, будто оберегая земли Королевства Игнислид от всех возможных угроз.

Середина лета обещала пролететь незаметно. Эфлисун уже ждала начала осени, чтобы поскорее отправиться на озеро и встретиться с мамой хотя бы на расстоянии. Но юную королеву ожидало еще одно ответственное мероприятие.

По традиции провозглашенная королева должна была выбрать себе одно драконье яйцо среди тех, что сейчас ожидали своего вылупления в Драконьей пещере.

Драконьи яйца были огромных размеров, иногда их было тяжело поднять даже мужчине, и достигали в высоту больше метра. Их каменная скорлупа была покрыта расписными узорами различных цветов и на алом солнце переливалась разными цветами радуги.

Детеныши драконов достигали своих максимальных размеров уже к восьми месяцам. Обучать их начинали с трех недель, и считалось, чем крупнее дракон, тем более достойный правитель сидит на Огненном троне.

Драконы погибших правителей покидали Игнисфай и отправлялись доживать свой век на Черные скалы, откуда брали свое начало Лавовые реки. Королевских драконов не принимали на служение несмотря на то, что они были достойно обучены и, как правило, имели большие Огненные силы. В тоске по единственному хозяину, которого один раз и на всю жизнь избирал себе дракон, они отправлялись в вечный сон и погибали, превращаясь в камень на вершине Черных скал.

Молодая королева стояла на балконе в ожидании предстоящего события. Лара Гнисс-Иба бережно завязывала последний узел на корсетной юбке из красного шелка. По указанию Эфлисун изящные золотые нити переплетались, создавая узоры в виде драконьих крыльев, которые переливались на свету, словно настоящие. Узкая талия подчеркивала ее юную грацию, а глубокий вырез на плечах открывал нежную загорелую кожу.

Лара украсила волосы королевы великолепным венком из красных цветов и зеленых листьев, что добавило Эфлисун легкости и свежести.

– Вы готовы выбрать самое большое драконье яйцо? – поинтересовалась Лара у своей королевы.

Кожа Лары сияла солнечным загаром, он был куда насыщеннее, чем у Эфлисун, это подчеркивало ее женскую нежность и позитивную энергию. Лара была чуть старше сорока лет, ее муж также носил фамилию Гнисс-Иба и работал при дворе. Волосы Лары были черные и прямые, на огненном солнце они иногда отдавали красным. Больше всего юной королеве нравились в своей скромной помощнице ее зеленые глаза, которые были совершенно непривычными, но идеально вписывались в ее образ.

Лара была культурной и образованной помощницей, ее взяли на служение во дворец по рекомендации ее мужа, когда Эфлисун еще лежала в колыбели. С тех пор Лара была ее личной помощницей, а теперь стала и довольно близкой подругой. К сожалению, Бог Вечного Пламени не даровал Ларе и ее мужу детей, однако, позитивная помощница радостно ждала пополнения в семье королевы, мечтая нянчить принцев и принцесс.

– Я решила изменить правила игры, – ответила помощнице королева, – не самый крупный игрок побеждает на поле, а самый умный.

– Что Ваше Величество имеет в виду? – уточнила Лара, продолжая причесывать королеву.

– Скоро узнаешь, – не стала рассказывать задуманное Эфлисун.

Облаченная в новый наряд, королева ощущала, как сердце ее наполняется волнением. Она собиралась в Драконью пещеру, чтобы найти яйцо, детеныш которого должен был стать ее верным спутником. Этот путь был полон загадок, и в ее груди горело предвкушение.

Драконья пещера ожидала ее – древние стены из камня хранили легенды, и тусклый свет факелов отражался на влажных сводах. Глубокое молчание было нарушено лишь эхом осторожных шагов. Внутри, в тени, таились неразгаданные тайны, и ее цель заполучить драконье яйцо манила к себе, как свет в темноту.

Это был первый в ее жизни дракон. Волнение наполняло ее девичье сердце, которое готовилось выбирать будущего друга. Эфлисун дрожащими руками поглаживала каменную скорлупу огромных яиц, вырисовывая своими тонкими пальчиками узоры, что были выгравированы на их поверхности.

Было поверье: чем больше яйцо, тем крупнее вылупится из него дракон, и тем суровее будет его нрав и сила. Именно об этом спрашивала Лара, когда провожала сегодня королеву в долгий путь. Однако молодая королева считала совершенно иначе.

Эфлисун не была высокого роста и крупного телосложения, но ее строгий характер и вольность духа не уступали даже самому сильному бойцу. Основываясь на свои личные взгляды, королева выбрала самое маленькое из представленных яиц. Его скорлупа была особенно прекрасна. Узоры на поверхности отливали алым в потресканных жилках черной каменной скорлупы. Королева коснулась яйца своими горячими руками, и скорлупа нагрелась и задымилась.

Ждать вылупления оставалось недолго. На экваторе лета драконьи яйца достигали пика и по очереди взрывались. Именно так на свет и появлялись детеныши драконов – им приходилось изнутри расплавить скорлупу, чтобы выбраться.

Середина лета обещала быть жаркой и засушливой.

Ранее цветущие красными маками поля превратились в одинокие пустыни, лишь верхушки красных деревьев оставались свежими и напитанными влагой благодаря облакам, которые нависали над их могуществом.

Драконы вылупились уже несколько дней назад, но самое крошечное из всех яйцо, принадлежащее королеве, все еще ждало своего часа в Драконьей пещере. Яйцо одиноко лежало в плетеной корзинке, аккуратно украшенное драгоценными камнями – дарами королевы своему новоиспеченному другу.

– Твой дракон задерживается, моя королева, – сказал накануне Дмитар Гнисс-Рой, советник королевы, – это плохая примета. Королевский дракон должен был вылупиться самым первым и крупным. Тогда это сулит долгое и счастливое правление.

– Мой дракон будет самый сильный и могущественный, – отвечала Эфлисун своему отцу, не желая больше слушать его монотонные комментарии.

Королева до сих пор не жалела, что выбрала маленькое яйцо. Эфлисун была уверена, что тот, кто изначально кажется самым беспомощным, на самом деле способен стать великим и могущественным. Так ее учил Алан Гнисс-Нон, когда отец принцессы переживал, что его дочь не вышла ростом и объемами фигуры.

Час настал, и черно-красная скорлупа драконьего яйца лопнула. Из ее щелей полилась лава, которую сопровождали искрящиеся огненные взрывы. Скорлупа разломилась надвое, и на свет показался крошечный детеныш дракона. С первого взгляда стало ясно: детеныш не здоров. Его крылья были неестественно заломлены назад и не расправлялись. Обугленная кожа обтягивала его тощие косточки, а сам он неистово пищал, сообщая о боли.

На светлом фоне, усыпанном маленькими звездочками, крошечный детеныш дракона лежал в тронном зале, окруженный мягкими тенями. Его зеленоватая чешуя, словно состарившаяся под солнечными лучами, имела множество трещин и мелких повреждений. Огромные темные глаза, полные страха и тоски, смотрели на мир с беззащитностью, которую невозможно было забыть. Кривые и непропорциональные крылья лишь едва касались его спинки, а крошечные веки казались обвисшими, словно промокшие от слез. Короткие лапки с недоразвитыми когтями беспомощно скреблись по полу, когда детеныш пытался подняться, но в этом мире он словно потерялся, не вписываясь в стандарты детенышей драконов. Его хриплое дыхание с трудом наполняло грудь, и каждый вздох словно напоминал о том, что он слишком мал для такой великой жизни.

Спустя несколько дней детеныш дракона, которому королева дала имя Пуш, все еще не мог даже подняться на задние конечности, а его передние лапки были такими короткими, что он едва касался ими земли, как сразу переворачивался на спину.

– Я говорил тебе, дочь моя, мелкие яйца приносят лишь слабость. Убей его, пока не поздно, и выбери себе детеныша среди родившихся драконов. Не позорь свое имя, – при свете факела Дмитар стоял возле лежанки недоразвитого создания в тронном зале, где на Огненном троне восседала его дочь.

– Ты бы отрекся от своего ребенка, будь он жалок и бессилен? – не унималась Эфлисун. – Я никогда не брошу его.

– Ты совершаешь ошибку! – прокричал Дмитар уже не как советник королевы, а как отец, пытающийся вразумить свою дочь. – Дракон – не твоя зверушка, это не комнатный питомец, которого следует обхаживать и заботиться. Дракон – помощник и преданный защитник правителя. Миллионы лет драконы вызывали страх перед врагами, тысячи лет они сражались за нас в войнах! Истинный правитель – ничто без преданного дракона. Ты будешь легкой добычей для своих врагов!

– У нас нет врагов, отец! – Эфлисун соскочила с трона и спустилась по красному ковру по многоступенчатой лестнице, придерживая подол своего розового платья. – Все это в прошлом. Тысячи лет не было войн, тысячи лет назад все предатели, что практиковали темную магию, были сожжены драконом в Черной пещере. О каких войнах ты говоришь, отец?

– Ты никогда не узнаешь, что ждет в будущем. Разве ты забыла, как королева Хая Гнисс-Рой сражалась верхом на драконе против Огненных рептилий? Она победила только благодаря могущественному дракону.

– Отец, это было миллион лет назад…

В жарком сердце Огненного Королевства, где текли Лавовые реки, как пылающие артерии, вдруг раздался гул, предвещающий гибель.

Во мгле восходящего солнца появились Красные рептилии колоссальных размеров. Их чешуя сверкала как поперечная полоса от готовящегося шторма. Они вылезали из раскаленных лавовых потоков, их длинные языки, как языки ада, испускали пламя. Огненные шнуры свивались в воздухе, пожирая все на своем пути.

Ранее Красные рептилии считались священными существами. Их яйца по воле Бога Вечного Пламени даровали Игнислиду детенышей дракона. Но темная магия, исходящая откуда-то из Подземного мира, вдруг заставила вымерших существ вновь появиться в Огненном Королевстве.

Сотни чудовищ превращали деревни в руины. В ужасе и отчаянии раздавались крики несчастных жителей, когда пламя поглощало их дома, превращая их лишь в пепел. Люди горели заживо, а их крики о помощи терялись в громе надвигающегося хаоса. Никакое оружие не могло остановить этих исчадий. Стрелы и мечи лишь рассекали воздух, не оставляя и следа на их чешуе. Спасение пришло лишь с единственным источником силы – дыханием Огненного дракона.

Королевский дракон поднялся в небо, на нем гордо восседала королева Хая Гнисс-Рой. Она была дочерью первой в мире правительницы королевы Ориллы. С Огненным драконом, величественным и могучим, началась битва небес. Его дыхание, раскаленное как сами недра, сужалось в столбы пламени, направляясь точно в сердца Красных рептилий.

Жители, завороженные смертоносным танцем, молились за спасительницу и ее дракона Богу Вечного Пламени. Каждый раз, когда дракон наводил свой гнев на полчища чудовищ, земля под ногами тряслась от мощных вспышек Огня, разрывающих небеса.

Однако с каждым сожженным исчадием напряжение нарастало. Рептилии координировали свои атаки, стремясь сбить дракона с курса. Они метали раскаленные языки пламени, и казалось, что ничто не спасет героического защитника. Но в этот критический момент во мгле битвы вспыхнуло нечто необычное – красный кристалл, что хранился в сердце королевы Хаи, обладающий тайной Огненной силой. Он высвободил энергию, притягивая дракона к себе, словно магнит. Дракон ответил мощным рыком, заключая союз с древними силами Огня, что пылали в сердце королевы.

Хая и дракон слились в нечто единое. Они соединились в танце, их пламя кружилось, озаряя мрачные небеса. Усиленное пламя сжигало Красных рептилий заживо, оставляя после себя лишь летящий пепел и возвращая надежду в сердца тех, кто выжил.

Победа была за королевой, что смогла защитить свой народ и в очередной раз доказать силу и могущество.

– Отец, это было миллион лет назад, – вновь повторила Эфлисун. – Откуда вообще могли взяться Красные рептилии? Зачем им нападать на Игнислид?

– Говорят, их околдовали темной магией, что исходила из Подземного мира под Оранжевым озером, – поведал ей отец.

– Для чего мертвым вредить миру живых?

Этот вопрос Дмитар оставил открытым. Он не знал наверняка, а говорить неправду не умел. Его дочь была упертой и своенравной принцессой, а теперь и королевой. Если ей пришло в голову заботиться о детенышей дракона, чья печальная участь была уже известна даже на другом конце Красных гор, то никто не в силах был ее переубедить.

Молодая королева с нежностью следила за Пушем, который уютно устроился в плетеной корзине в тронном зале. Каждый день, прежде чем принимать важных гостей и заниматься делами Королевства, она уделяла время своему питомцу.

Солнце поднималось, и, зная, что солнечные лучи могут принести тепло и облегчение, она осторожно перетаскивала корзину ближе к окнам, пропускающим мягкий свет. Королева заботливо готовила для дракончика специальные отвары из трав, собранных в королевских садах. Ее нежные руки собирали полезные веточки и листья, что восстанавливали силы маленького создания. Эфлисун тихо говорила с ним, успокаивая и ободряя, словно уверяя, что его беззащитность – лишь временное испытание.

Каждую ночь, когда звезды начинали теряться за горизонтом, королева укрывала дракона мягким пледом, обеспечивая ему покой. В эти моменты Эфлисун была счастлива, она понимала, что забота о существе, которому она доверяла, – это самое важное дело в ее жизни. В ее сердце зарождалась надежда на скорейшее выздоровление ее драгоценного друга.

Несколько недель спустя Эфлисун готовилась к общению с матушкой через Оранжевое озеро в ночь кровавой луны. Лишь раз в год у жителей Игнислида была возможность вновь пообщаться со своими предками – пригласить их на вечер свиданий возле озера.

Ритуал был простой: ножом из черного стекла делался порез на левой руке, в серебряную тару собиралась капля крови, и чешуйчатым пером дракона на пергаменте писалось приглашение. Адресат должен был получить письмо не позднее, чем за три дня до назначенной даты, чтобы успеть подготовиться к встрече из Царства мертвых.

Не всегда умершие приходили по приглашению, скорее, это было исключением. Существовало поверье: чем меньше умерший находится в Царстве мертвых, тем лучше он помнит всех своих прежних родственников. С годами Подземное Царство поглощало даже мертвых, отправляя их на постоянный покой, и посетить озеро в ночь кровавой луны они уже не могли.

Королева Айра, мать Эфлисун, покинула этот мир не так давно. Юная королева была уверена – мама с радостью примет ее приглашение.

– Здравствуй, мама, – нежно произнесла Эфлисун, рукой касаясь оранжевой воды.

Сегодня на озере было людно. Половина Королевства собралась на встречу с любимыми предками. Кровавая луна была полная, очень большая и заполняла все пространство неба. Она сияла, переливалась оранжевым, с нее сыпались искры, подобно ночным звездам, ее насыщенный кроваво-красный свет освещал Королевство Игнислид, а огненные лучи пламени отражались в красных куполах Игнисфая.

На красном песке возле озера стояло непривычное перешептывание. Души ушедших родственников в телах призраков поднимались над озером через воронку и словно присаживались на поверхность воды.

Ночью на этом священном месте невооруженным глазом были видны сотни мерцающих огоньков – духи умерших родственников плавали по поверхности воды, легкими и прозрачными, как утренний туман. Именно сегодня, в ночь кровавой луны, происходило волшебное явление, когда граница между миром живых и миром мертвых становилась тоньше и позволяла двум реальностям соприкасаться.

Свидание начиналось. Среди белых призрачных тел, которые покрывали Оранжевое озеро, подобно туману, поверхность воды, казалось, сливалась с небом.

Призраки не были похожи на свои образы при жизни, скорее, они лишь частично их напоминали, но вот голос звучал тонко и четко, каждая нота и тон его были переданы в точности. Это был один из отличительных признаков, по которому можно было убедиться, что посетивший свидание призрак – действительно нужный родственник.

Касаться прибывших призраков было строго-настрого запрещено. Их тела отправились на покой, и ничто не должно было их связывать с внешним миром. Конечно, связь с живыми могла помочь погибшим вернуться в мир живых хотя бы на время, но среди мертвых были не только любящие родственники, но и ужасные преступники, чье возвращение обрекало Королевство Игнислид на войны и беспорядки.

Поскольку среди присутствующих на ночном свидании были лишь доброжелательные и любящие люди, все они наслаждались лишь нежными взглядами друг друга, и этого им было достаточно. На лицах собравшихся людей сияли улыбки. Радость была неподдельной.

Вглядевшись в человеческих теней на воде, кто-то узнавал свою бабушку, которая всегда рассказывала сказки перед сном, кто-то увидел отца, погибшего в сражении, а кто-то младшую сестру, чьего звонкого смеха не было слышно уже много лет.

Свет, исходивший от лунного диска, отражался в глазах людей, смешивая слезы счастья и печаль о невосполнимой утрате. Мирный шепот заполнил пространство. Живые и мертвые делились самыми важными словами, рассказывали о любви, утешали друг друга, благодарили за все моменты, когда-то проведенные вместе.

Особое тепло придавало этому событию осознание того, что разлука была не вечной, что душевная связь оставалась не разорвана. Кто-то смеялся, как мать, радующаяся воссоединению с давно ушедшим сыном, чуть касаясь граней его эфемерного образа рукой, а кто-то спрашивал совета у предков, когда терялся в выборе между чувствами и разумом.

Время пролетало незаметно. Каждый миг был окрашен светом сентиментальности и бесконечной привязанности. Чувство присутствия близких согревало души, возвращая утраченные эмоции. Взгляды, полные любви и надежды, пересекались, и каждый из присутствующих мысленно уповал на новый день встречи через год.

Когда первая розовая полоса рассвета начала разгонять тьму ночи, призраки стали медленно растворяться, унося с собой частичку света, что грела сердца живых. Но теперь, разойдясь по домам, люди знали, что их близкие всегда рядом, что в этот волшебный час каждое сердце отдохнуло в родных глазах, что смотрели с любовью и пониманием. И хотя ночь кровавой луны постепенно заканчивалась, она оставила тепло в сердце каждого, кто был свидетелем этого чудесного события.

Кажется, королева Айра не собиралась воспользоваться приглашением своей дочери и даже под утро не появилась. Эфлисун вытерла рукой след от скатившейся слезы.

Озеро к утру опустело, даже отец принял решение вернуться во дворец, не в силах больше ждать этой встречи. Юная королева уже собиралась уходить, расстроенная от несбывшегося ожидания, как вдруг такой знакомый и родной голос окликнул ее сзади.

– Моя принцесса, – нежно позвал голос королевы Айры, – моя любимая дочка.

Эфлисун обернулась. Перед ней стоял призрак матери, такой настоящий и любящий.

Покойная королева была одета в то самое платье, которое было на ней в тот самый жуткий день, когда она покинула этот мир. С ее головы на плечи белого платья свисали рыжие кудряшки, а глаза сквозь призрачный туман сияли золотом. Айра была так похожа на себя, что эта схожесть сводила с ума и вызывала дикое желание дотронуться до ее прозрачного тела.

Королева Айра была так красива и прекрасна, словно живая стояла прямо перед глазами семнадцатилетней дочери. Будь Эфлисун чуть старше и немного опытнее, это заставило бы ее задуматься, но переполненная эмоциями от радостной встречи с матушкой юная королева даже не обратила на это внимания.

Голос мамы звучал ласково и размеренно. Он наполнял душу спокойствием и любовью, хотя и казался каким-то чужим и непривычным.

– Почему ты так долго не приходила, мама, – в слезах спросила девушка.

– Главное, я пришла, – улыбнулась покойная королева, – и я хочу попросить тебя исполнить мою самую последнюю волю.

– Воля для меня? – удивилась Эфлисун. Матушка даже при жизни никогда не просила дочь ни о чем, это звучало странно и непривычно, но одновременно волновало душу. – Что же ты хочешь, матушка? Я исполню все, лишь бы ты была счастлива в Подземном мире.

– Я желаю, чтобы на свой восемнадцатый день рождения ты вышла замуж за господина Найдара.

– Кто этот господин, мама? – удивилась Эфлисун.

– В глубинах Оранжевого озера мне встретился маг, который предсказал будущее. Твое будущее еще не определено, дочь моя, но самый лучший финал твоей судьбы я видела с этим господином.

– Это же темная магия, матушка. Как ты могла заглядывать в будущее, если это запрещено? – голос девушки звучал тихо и волнительно, ее руки наполнялись Огнем от переживаний и страха.

– Для мертвых это совершенно не важно, – улыбнулась королева, – ты готова исполнить мое последнее желание?

– Я совершенно не знаю этого господина, мама. А если я его не полюблю?

– Ты полюбишь его, моя принцесса. Дай мне слово, что выполнишь мою последнюю волю.

Юная королева кивнула. Родной матери она доверяла больше всех, поэтому даже и в мыслях не было сомневаться в ее добрых намерениях.

Глаза королевы Айры светились огнем. Ее лицо было нежным и задумчивым, а сквозь призрачное тело, которым королева явилась над Оранжевым озером, была заметна ее слегка смуглая кожа.

Это был ни для кого не секрет, почти все жители в Королевстве Игнислид обладали смуглой или темной кожей. Она питалась теплом Огня и со временем принимала загорелый оттенок.

Некоторые люди были метисами, поскольку браки между жителями разных Королевств не запрещались.

Часто огненные люди находили любовь в Силфхавене – Королевстве Ветров. Кожа жителей Королевства Ветров была белой, словно первый снег. Дети от подобных браков были значительно светлее коренных игнислидцев.

Свобода выбора была одобрена еще во времена правления первой повелительницы Огня, королевы Ориллы. Заключив успешный союз, новобрачные отправлялись жить туда, где их душа наполнялась покоем и радостью.

Так случилось и у покойной королевы Айры. Смуглая принцесса Огня с рыжими волосами и янтарными глазами в каких-то всего шестнадцать лет влюбилась в кузина своей тети Саанви, которая была королевой Царства Ветров. Ее двоюродный брат был сыном младшей сестры ее матери, которая по наследству не переняла магию Ветров и не могла претендовать на Облачный трон.

Однако сын ее рос при дворе и имел отличное образование и воспитание. Кожа юного господина из королевской семьи переливалась белоснежным снегом, его волосы были светло-молочные, словно сливки, а глаза напоминали бескрайнее небо. В целом, примерно так и выглядели все в семье Силф-Рой, такую фамилию носили члены королевской семьи и даже дальние родственники в Силфхавене.

Вот так принцесса Айра Гнисс-Рой отдала свое юное сердце господину Дмитару Силф-Рою, отцу Эфлисун Гнисс-Рой.

После свадьбы с принцессой Айрой господин Дмитар получил фамилию Гнисс, а по совместительству и титул принца в дальнейшем с правами на трон короля в качестве супруга королевы Айры.

Эфлисун любила вспоминать чудесную историю образования ее семьи. Благодаря белокожему отцу ее смуглая кожа была несколько светлее кожи матери и напоминала цвет какао. Королева Айра часто в детстве называла девочку молочная принцесса, так как своей светлой кожей она выделялась из общей массы жителей Игнислида за исключением ее отца, а теперь и новорожденного принца Тиба.

Почти до появления первого луча солнца покойная королева Айра проговорила со своей дочерью, и вот взошедшие лучи начали рассеивать ее туманное тело.

Глаза Эфлисун наполнились слезами. Следующую такую встречу придется ждать целый год, когда вновь настанет день кровавой луны, что сможет открыть врата между мирами жизни и смерти.

Юная королева печально взглянула в янтарные глаза матери и уже собиралась рассеять пепел от пригласительной открытки, так делали в Игнислиде перед прощанием с покойными, как вдруг королева Айра схватила дочь за руку и прижала руку к груди.

– Мама! – вскрикнула Эфлисун. – Что ты делаешь? Отпусти!

– Дорогая дочь, не волнуйся, – не своей улыбкой ухмыльнулась покойная королева Айра, – мы никому не скажем.

– Что ты сделала, мама? – Эфлисун кричала, протирая руку.

– Отныне я смогу навещать тебя тогда, когда захочу, и не дожидаться кровавой луны, – хитро щурилась Айра.

– Это запрещено, мама, я королева Игнислида. Я не могу нарушать законы, что сохраняли порядок в моем Королевстве много столетий. Ты же сама это прекрасно знаешь! – Эфлисун была серьезна и разгневана. Она не могла найти объяснение странному поведению своей матушки.

– Не думай об этом, дочка. Помни про мою волю! Прощай, – взгляд королевы потемнел, и ее туманное тело рассеялось над Оранжевым озером.

В свете утренних лучей, что отражались от поверхности искрящейся воды, Эфлисун осталась одна.

Король Подземелья

Мое имя Найдар Гнисс-Рой.

Я – первенец королевы Ориллы, основательницы Игнислида, Царства Огня, первой в мире повелительницы пламени.

С самого раннего детства я демонстрировал тягу и способности к магии. Едва научившись ходить, я уже знал несколько простейших заклинаний и все свое время проводил в изучении тайн магической силы. Меня обучали лучшие мудрецы, и каждому из них было ясно, что я – единственный наследник, способный стать великим королем и искусным магом, который приведет свое Королевство к процветанию.

Мать и отец гордились мной и верили, что однажды я достойно взойду на Огненный трон. Пока все не изменилось, и на свет не появилась моя сестра.

Родители объявили, что именно Хая станет следующей наследницей трона, поскольку ее сердце обладало силой Огня, которую мне не повезло унаследовать от матери.

Я не мог поверить своим ушам. Все свое детство я стремился стать королем. А позже мне сообщили, что отныне я должен навсегда отречься от притязания на Огненный трон. Меня предали самые близкие и родные люди, они совершенно несправедливо обделили меня.

За все эти годы я никогда не думал, что кто-то сможет оспорить мое право на престол. В ту минуту, когда голова любящего меня отца склонилась к сестре, я возненавидел его. Я проклинал их всех, наполняя свое сердце вихрем обид и разочарований.

Мое сердце стало омрачаться злобой и обидой, словно в темных облаках постепенно исчезал последний луч солнца. Под дыханием предательства, которое больно ударило по мне, словно острый нож, я ощущал, как зловещий мрак расползался по моим мыслям и душе.

Однажды светлое и доброжелательное место, где пребывала моя душа, стало напоминать зачарованное лесное болото, где каждое движение вызывало лишь боль и напоминание о предательстве.

В моем сердце навсегда поселилась ожесточенная ярость, черная, как ночь без лунного света. Каждый стук в груди напоминал мне о том, каким я был доверчивым, и кем я стал сейчас – человеком, чья душа пропитана горечью и мучительным желанием возмездия.

Во мне разгорался огонь мстительности, жара которого чувствовалась в каждом взгляде и каждом вдохе. Я хотел, чтобы предатели испытали ту же боль, которую испытывал я. Я мечтал, чтобы они познавали бессонные ночи, терзания души и ураганные бури эмоций, которые поглощали меня, как черная дыра поглощает свет.

Мое сердце отчаянно искало утешения в мыслях о мести, словно заплутавшее во тьме существо, пытающееся найти выход из беспросветного лабиринта обид. Я хотел, чтобы тьма, поглотившая меня, распространилась на них, окутывая их столь же беспокойными переживаниями и муками.

В те дни моя душа напоминала бурлящий котел, кипящий от зла и обиды. Я чувствовал, как каждая клеточка моего существа стремится к свершению возмездия, запрашивая справедливости или хотя бы иллюзию того, что моя боль не будет забыта и проигнорирована.

Прошли годы.

Хая Гнисс-Рой должна была стать следующей правительницей Игнислида, а я был сослан на века за Красные горы проживать остаток дней с земледельцами, что кочевали по полям на старых скакунах.

Я не искал утешения, оно было мне не нужно. Я искал силу и могущество, которое сможет превзойти Огненный дар Хаи, чтобы король и королева вновь объявили меня наследником Огненного трона.

Орилла велела мне сдаться и отбросить свою затею, но она была глупа. Я никогда бы не позволил сидеть на троне женщине. Моя мать была препятствием на пути к престолу.

Дни и ночи я вынашивал план, как избавиться от королевы и занять ее место. И вот однажды во время празднования урожая я вернулся во дворец и тайно подсыпал в кубок матери сильнодействующий яд. Без подозрений Орилла произнесла тост за процветание своего народа и отпила из кубка.

Несчастная королева, вскоре ей стало совсем плохо. Мучительные боли корчили ее тело, а ужас окутывал разум – она смотрела в мои глаза и понимала, что только что была предана. Она ощутила ту же боль и отчаяние, что испытывал я, когда мой трон пообещали сестре.

Люди страдали, потеряв свою верную и любимую королеву. Их горе кружилось в водовороте скорби и страданий, но они не знали, что скоро их мир снова наполнится радостью, когда я, их принц Найдар, взойду на трон.

Несмотря на все мои попытки поговорить с отцом, который верил, что я способен достойно править и оберегать Королевство, на трон взошла моя сестра Хая. Я же был вновь сослан за Красные горы, дикие и беспощадные своей засушливостью и одиночеством. Окруженный пустынными равнинами я должен был провести остаток своих дней в забвении.

Ветер шептал свои холодные тайны, и я вспомнил древние свитки, что читал в детстве. В юношестве я знал магию лишь на поверхностном уровне, очаровываясь лишь ее властью над мирами и временем. Но теперь я снова вернулся к свиткам и начал изучение темных заклинаний. Их энергия пульсировала через мои пальцы, затмевая разум, пока я погружался глубже в миры, о которых большинство смертных не подозревали и не осмелились бы мечтать.

Каждое утро под звуки туманного рассвета я спускался с Красных гор на равнину, чтобы упражняться. Это было уединенное и холодное место, идеально подходящее для тренировок в темной магии.

Я посещал заброшенные руины и темные подземелья, где искал запрещенные знания и силы. Я мечтал о мести, о том дне, когда смогу доказать всем свою истинную мощь.

С каждым днем, месяцем и годом моя магия становилась все могущественнее, но с каждым новым заклинанием моя душа – все мрачнее.

Я начал изучать темные искусства у эльфов, что проживали в Каменном лесу. Сначала я изучил их слабости, обращаясь к темным источникам силы, которые пролили свет на то, что таится в тенях древних каменных деревьев.

Заклинания, что я произносил, отзывались эхом в моей душе, сливаясь в симфонию могущества. Чары и ритуалы переплелись в единый узор, как корни древних деревьев переплетаются под землей в неразрывной цепи жизни и смерти.

С каждым вдохом я тянул из земли мрак и хаос, направляя их силу на руны и символы, мерцающие в ночи кровавым светом. Эльфы, ослепленные собственным сиянием, не могли противостоять темной воле, которая медленно, но уверенно подчиняла их мне. Их древние библиотеки, скрытые за слоями магических барьеров, начали раскрываться передо мной, как подчиненные, склоняющие головы перед своим повелителем.

Тайные заклинания, прошептанные древними и забытыми языками, стали для меня ясны, как день. Их души пели на языке тайны, но теперь я владел ключами к этим песням.

Магические свитки и книги, хранящиеся в укромных уголках эльфийских библиотек, подплывали ко мне, как послушные слуги, готовые передать свою тайну новому владельцу. С пламенем тьмы в моих руках я прочел тысячи историй магического бытия, вдохнул в себя их силу и мудрость. Я понял, что утраченные знания, что скрывали эльфы, стали частью моего наследия, впитавшись в самую суть моего существа.

Так, через силу темной магии, я достиг неведомых высот, принял в себя глубины разума и могущества, истории и заклинания. Теперь линии между светом и тьмой стали тонкими, как шелковые нити, свитые в ковер моей судьбы.

Тьма окутала меня, как стражник, принимающий своим плащом проклятие ночи. Я чувствовал, как энергия темной магии струится сквозь мои пальцы, нежным шепотом предсказывая свершение великих деяний.

Однако истинным испытанием стало обучение моего черного дракона. Я опоил его зельем могущества и бессмертия, что приготовили эльфы из Каменных лесов, и за несколько недель мой Рыцарь превратился в самого великого дракона в истории Стирхеи.

Удерживать власть над этим могущественным созданием было трудно. И пусть я был его создателем, но Рыцаря ничуть не смущало это, когда я пытался подчинить его своей воле. Его глаза бросали мне вызов каждый раз, когда я приближался.

Я подчинял его волю себе дни и ночи, и с каждым днем, с каждым новым заклинанием мое влияние на него росло. Я учил его командам, использовал темные заклинания для укрепления связи между нами. Рыцарь становился продолжением моей воли, и я чувствовал, как темная сила увеличивает мои способности.

Когда настало время вернуться во дворец, я прошел через великие залы, всеми забытые коридоры, которые вдруг казались угрожающими в новом свете моих познаний. Величественные стены безмолвно наблюдали за каждым моим шагом.

Тронный зал был полон гостей, а на Огненном троне сидела королева Хая, моя сестра. Темное пламя в моих глазах наделило сердца присутствующих холодом. И когда я, наконец, появился перед троном, который по праву должен был принадлежать мне, я вызвал своего дракона.

Звук его крыльев заставил всех вокруг замереть в страхе и восхищении. Черные чешуйки Рыцаря блестели, как осколки тьмы. Он бесшумно приземлился рядом со мной, взирая на всех своими безжалостными глазами.

Я продемонстрировал свои умения, выпустив череду заклинаний, которые приковали всех присутствующих к их местам. Темная магия стала моим инструментом, мои заклинания – моим оружием, и даже само время должно было преклонить колени передо мной.

И все шло по плану, пока меня не предал мой родной отец. Бывший король, Деорс Гнисс-Рой, стал советником для моей сестры. Отец вонзил мне клинок в самое сердце, и его слова об истинной любви, что он твердил мне с самого детства, оказались ложью.

Отец не принял меня и моего могущества, не поддержал притязания на трон. Он признавал лишь мою сестру своей законной королевой после смерти Ориллы.

Я до последнего надеялся, что отец перейдет на мою сторону в этом жестоком сражении, когда увидит, каким сильным магом я стал. Но он предал меня во второй раз, отправив навсегда гнить в Царство мертвых.

Я уже не помню, сколько мне было лет, кажется, около тридцати семи. Отец жестоко убил меня на Дворцовой площади, а Рыцаря, моего дракона, навсегда заперли в глубине Черной пещеры. Они бы убили его еще тогда, но Рыцарь был не только самым большим драконом в истории Игнислида, но и единственным бессмертным драконом, ведь его создателем был я.

И вот уже миллион лет мой дракон заперт в Черной пещере в ожидании, когда я вернусь и освобожу его. Если бы я только не доверился своему отцу, пламя Рыцаря могло сжечь дотла все Королевство Игнислид. Я бы занял свой законный трон уже тогда.

Одна ошибка стоила мне быть запертым миллион лет на дне чертового Оранжевого озера.

Когда мои ноги впервые коснулись холодного каменного пола, я ощутил напряжение в воздухе. Пещера на дне мира мертвых казалась мне бесконечной, и тьма, окружавшая меня, была пропитанной тысячелетними тайнами.

Обитатели Подземелья не были рады моему прибытию. Королева Орилла, моя мать, уже поведала им истории о своем сыне, что отравил ее из кубка.

– Как быстро ты последовал за мной, – сказала мне тогда матушка, – видишь, к чему привело твое стремление к власти. Ты мог жениться, создать семью, воспитывать чудных детей, но твоя гордость и зависть убили тебя.

– Меня убил мой отец. Я никогда не прощу ему этого, – ответил Орилле я.

– Он поступил верно! – мать приблизилась к моему лицу и прижала руку к груди. – Ты был угрозой для всего Королевства!

– Я стал бы для них куда лучшим правителем, чем Хая.

– При помощи темной магии? – Орилла оттолкнула меня с омерзением. – Магов с темной силой сжигали на кострах, а ты захотел подчинить себе Огненный трон. Ты заслуживал смерти больше, чем кто-либо.

– Ты еще увидишь, чего я достигну. Я заставлю тебя смотреть и наслаждаться своим сыном.

– Ты мертв, Найдар, – закончила разговор Орилла и отвернулась, – найди покой хотя бы здесь.

Слова матери лишь раззадорили мои амбиции.

Я искал новые магические знания в древних текстах Подземелья, которые таились в заброшенных хранилищах и пыльных скрижалях. Ночами я погружался в изучение заклинаний и ритуалов, о которых никто не осмеливался даже упоминать.

Запертый на глубине Подземелья и поглощенный ненавистью и жаждой мести, я произнес темные заклинания, обходившие границы дозволенного этого мира. Моя ярость, смешанная с силой слов древнего языка, вплелась в энергию пещеры, заставляя ее содрогаться и искажаться.

Тонкая поступь заклинания проникала в недра Лавовых рек Игнислида, жгучих и вязких, переплетая их с огненными потоками, вырывающимися из земных глубин. Красные рептилии, давно забытые и безобидные, ожили от моего зова. Они медленно пробирались из рек, сначала лишь каплями, затем неистовыми потоками, извергающимися в огненном вихре. Эти огненные плеяды несли в себе адское пламя, бушующее с неуправляемой мощью. Их ярость отражала мою, их беспощадность – мою волю.

Стонущие и кипящие, они вышли из горящих потоков, весом огненных слез разбивая земные оковы и поднимаясь, как посланники хаоса. Их чешуя мрачно сияла в свете поглощаемого ими огня, каждая чешуйка казалась осколком беспросветной тьмы, отливающей кровью.

Рептилии превратились в мое оружие, их путь был стремителен и неотвратим. Сквозь годы и пространства они несли кровь и огонь, у них не было ни жалости, ни сомнений. В каждом движении их хвоста, в каждом взмахе когтей отражалась вся моя ненависть к Хае. Тьма и огонь плясали между ними, разрывая и разрушая мир, который должен был подчиняться мне.

Королевство не знало передышки и покоя, пока не исчез последний отблеск пламени. А я, погруженный в темные воды Подземелья, молча наблюдал, как моя месть ожила и срывала их жизни, оставляя лишь тишину и пепел.

Я, принц Найдар, нес в себе кровь Огненный королевы, и я собирался доказать свое право на трон Подземного мира. Я подчинил себе подземных эльфов, которые были хранителями загробной библиотеки, все они стали служить моим целям.

Жители мира мертвых сопротивлялись, но их страх перед моей магией и непоколебимой волей сломил их. Один за другим они склоняли головы, признавая мое право на трон. Каждый шаг мой был пронизан уверенностью, каждое действие – безжалостностью. Я стал королем Подземного мира и провозгласил себя хозяином тьмы.

Моим новым домом стал Черный дворец, он был предметом ужаса и восхищения. Его угрюмые стены и мрачные залы словно отражали мою душу.

Здесь, в сердце Подземного Царства, я обрел невиданную силу и возможности. Каждый уголок дворца был пропитан тьмой, и только я мог управлять ею. За гранью света и добра, я, принц Найдар, нашел свой истинный трон и стал королем.

После победы мое влияние стало непререкаемым. Жители Подземного мира увидели во мне не просто гостя, а грозного правителя. Каждый камень, каждый зал дворца видел мою борьбу и становление. Мои руки опустились на старинный трон, символ власти, которая теперь принадлежала мне.

Подданные поклялись мне в вечной верности не от любви, а от ужаса и страха, который я внушал в их сердца. Здесь, в сердце Подземелья, я нашел свое истинное призвание. Моя душа, окутанная мраком, наконец, обрела покой. И теперь мое Царство поклонялось мне в темноте.

Но я всегда знал, что предназначен для чего-то большего, чем просто гнить в мире мертвых. Мать пыталась усмирить мою амбициозность, но ее усилия были тщетны. В глубине души я всегда чувствовал, что мое истинное место не во мраке и подземельях, а на Огненном троне, где могущественные силы ожидают своего повелителя.

Я взял в плен свою мать, королеву Ориллу. Я заковал в цепи всех потомков Гнисс-Роев, прибывших в Царство тьмы после смерти.

Жители Игнислида думают, они упокоились с миром? Глупцы, их предки находятся в рабстве моего Подземного Царства.

Своего отца, Деорса Гнисс-Роя, убившего меня еще при жизни, я обернул отвратительным карликом, и уже миллион лет он находится в моей власти. Однажды отец доживет до тех дней, когда я взойду на Огненный трон. Он обязательно должен своими глазами увидеть, как я получу то, что он отнял у меня миллион лет назад.

Женщина на троне! Не смешно ли?

Да кто вообще решил, что лишь женщина может владеть магией? Что лишь она одна способна править и хранить могущественную силу Огня в своем сердце?

Я докажу, что Боги ошиблись. Сила и могущество всегда принадлежали мужчинам, и трон по праву должен был стать моим и переходить по наследству моим сыновьям!

Мне уже более миллиона лет, и я, как старший сын первой повелительницы Огня, должен был стать законным королем. Трон Королевства Огня был и есть моим по праву.

Сейчас же на Огненный трон взошла Эфлисун. Глупая и сентиментальная девчонка, она не достигла даже совершеннолетия. Она не заслуживает возглавлять Огненное Королевство, в отличие от меня.

Я давно слежу за этой рыжеволосой принцессой. Мой план по завоеванию трона был идеальным. Я стал жрецом темной магии и даже смог получить яйцо дракона. Мне оставалось лишь найти способ выбраться из долбанного Оранжевого озера, пока однажды в загробной библиотеке подземные эльфы, что служат мне тысячи лет, не доставили к моим ногам книгу мертвых заклинаний.

Книга была старой в коричневой кожаной обложке и содержала заклинания на староигнисском языке. Эльфы были тупыми созданиями, это знал каждый, но один из моих эльфов удивил меня, когда оказалось, что он обладал познаниями древнего языка.

Эльф перевел для меня древний ритуал:

«Когда кровь первого предка сольется с кровью последнего живущего потомка, когда их тела превратятся в пепел, сгорая на костре, что достигает алых небес, тогда бесформенному телу вновь вернется плоть, и откроются врата в мир живых».

Один не самый глупый эльф, и я знал, что должен был делать.

Первым предком моей семьи была моя мать, королева Орилла, что томилась за решеткой моего Подземного Царства. Последним же потомком Гнисс-Роев была глупышка принцесса Эфлисун, чьей смерти добиться было проще простого, пока ее мать вновь не объявила о пополнении.

Эфлисун уже не была последним потомком, пока в чреве ее матери рос младенец. К счастью, все сложилось еще лучше, когда королева Айра трагически скончалась во время рождения своего сына Тиба.

Принц Тиб Гнисс-Рой был легкой добычей в своей колыбели, а его смерть принесла бы мне не так много печали, ведь его жизнь даже не успела начаться.

Ах, да, смерть вообще не доставляет мне печали.

Оставалось лишь придумать, как выбраться из этого подземного заключения, чтобы добраться до новорожденного принца.

И тут мне на глаза попалась королева Айра, только что прибывшая в Царство смерти.

– Уже решили оставить жизнь, Ваше Величество? – спросил я тогда королеву.

– Бог Вечного Пламени решает за нас, – ответила мне королева Айра.

Разумеется, она не знала ни меня, ни кем я был в загробном мире. Ее печаль из-за разлуки с дочерью и новорожденным сыном сделали ее легкой добычей.

Несколько простых движений и добрых слов, и покойная королева доверилась мне, оказавшись ингредиентом в огромном котле.

Да, и это не метафора. Темная магия не бывает добра. Если хочешь принять облик другого человека, придется сварить его заживо.

Заживо – звучит неверно, поскольку Айра была уже мертва. В любом случае, в Царстве тьмы она все еще существовала.

Юная Эфлисун даже не подозревала, что в ночь кроваво-красной луны ее навестила не родная мать, а я, Найдар Гнисс-Рой, многолетний предок, сын первой королевы Ориллы Гнисс-Рой и своего предателя отца Деорса Гнисс-Роя.

Одно касание за руку глупышки, и она навсегда открыла для меня портал в мир живых.

Ну, что ж, жди меня, моя юная королева.

Я скоро приду за тобой.

Неожиданное знакомство

Раннее утро в королевских покоях было окутано мягким светом восходящего солнца, которое проникало сквозь тяжелые бархатные шторы. Нежные лучи медленно пробудили королеву, осветив ее лицо и наполнив комнату золотыми бликами.

В тишине, нарушаемой лишь легким шорохом занавесей и пением птиц за окном, чувствовалось особенное спокойствие этого момента. Встав с постели, Эфлисун ощутила прохладный каменный пол под ногами, который словно разбудил ее окончательно.

Ветерок, врывающийся через приоткрытое окно ванной комнаты, приводил кожаное кресло и золоченое зеркало в движение, создавая иллюзию оживленности даже внутри. Душевые капли, падая на кожу королевы, словно смывали остатки сна, принося с собой свежий заряд бодрости. Паром окутанные зеркала растворялись перед ее взором, и казалось, что весь мир замер, утопая в этом моменте покоя и умиротворения.

Королевские покои, окруженные аурой торжественного величия, были погружены в насыщенные оттенки красного, создавая атмосферу элегантной роскоши и таинственной интриги. Стены были обтянуты глубоким бордовым шелком, который мягко переливался при свете многочисленных позолоченных канделябров, украшенных искусно изогнутыми листьями и цветами.

В центре покоев, возвышаясь на изящном подиуме, стояла кровать с балдахином, обрамленным тяжелыми бархатными шторами винного цвета, спадающими до самой начищенной мраморной плитки пола. На кровати были раскиданы многочисленные подушки разного размера и формы, обшитые тонкой парчой с золотыми и серебряными нитями, которые сплетались в сложные узоры и орнаменты.

Возле кровати разместился изящный туалетный столик, инкрустированный перламутром и драгоценными камнями. На его поверхности были разложены серебряные гребни, щетки и флаконы с душистыми маслами и духами. Все это аккуратно освещалось миниатюрным настольным светильником с абажуром из красного шелка, который мерцал мягким теплым светом.

Пол был устлан дорогим ковром ручной работы с изящным цветочным узором, где преобладали оттенки мадженты, алого и рубинового. В противоположном углу было расположено уютное кресло с мягкой бархатной обивкой и резной спинкой, приглашая присесть и насладиться минутами тишины.

Большие окна с богато украшенными рамами закрывались тяжелыми шторами глубокого карминового цвета, под которыми виднелись полупрозрачные гардины, пропускающие лишь легкий и мягкий свет солнца. Между окнами, как остаток былых времен, втиснулись буфеты и витрины с сине-желтой посудой и хрусталем, отливая густым красным светом при каждом брошенном на них солнечном луче.

Каждая деталь этих покоев была словно пропитана историей, атмосферой власти и утонченной красоты, подчеркивающей величие обладательницы этого великолепного пространства.

На завтрак королеву ждал скромный накрытый столик в уголке просторного зала. Запах свежесваренного кофе и горячей выпечки заполнил воздух, смешавшись с ароматом цветочных букетов, расставленных по комнате. Встреча с отцом всегда несла в себе особую значимость. В его взгляде чувствовалась мудрость прожитых лет, а его присутствие создавало ощущение незыблемой поддержки и тепла.

Эфлисун с улыбкой взирала на незадачливого Пуша, детеныша дракона, который с некой робостью приближался к столу. Его чешуйки, еще не окрепшие и мягкие, мерцали под светом канделябров. Огромные глаза, сочетающие в себе невинность малыша и древнюю мудрость его рода, с надеждой смотрели на королевские угощения.

Маленький дракон, с легким фырканьем и крохотными резными крыльями, издавал трогательные просящие звуки, слегка склонив голову в сторону королевы. Вряд ли кто-то в зале мог устоять перед таким зрелищем, даже Дмитар Гнисс-Рой, отец и советник королевы. Эфлисун засмеялась мягким серебристым смехом, его нотки разносились по залу, словно нежный, проносящийся по листьям ветерок.

– Маленький мой, ты такой прелестный! – сказала она, ее глаза блестели от радости.

С легкостью ее рука потянулась к блюду с величественным пирожным, украшенным золотыми вензелями из крема. Положив кусочек изысканного лакомства на ладонь, Эфлисун протянула его Пушу. Дракончик, излучая благодарность, с трепетом взял предлагаемый кусочек, и легкий хвостик радостно заерзал по мраморному полу.

Так утверждался ритуал, ставший едва ли не ежедневным. Иногда королева угощала дракона сладкими фруктами, медовыми лепешками или даже маленькими кусочками карамели. И всякий раз детеныш дракона радостно мурлыкал и сверкал своими сияющими глазами, искренно наслаждаясь дарящей теплотой.

После завтрака Лара Гнисс-Иба осторожно затянула корсет на платье королевы, стараясь не нарушить его ровные линии. Ее руки двигались с точностью и изяществом, хорошо отработанными годами службы. Королева наблюдала за ее движениями в большом зеркале, висящем на стене. В тусклом утреннем свете, просачивающемся через высокие окна, лицо Лары казалось утонченным и заботливым.

– Ваше Величество, – тихо начала Лара, затягивая последний шнурок, – я никогда не рассказывала вам, как встретила своего мужа.

Королева улыбнулась своему отражению и кивнула, поощряя служанку продолжить рассказ. Эта тема сейчас была как никогда кстати, учитывая недавний разговор с матушкой на Оранжевом озере.

– Это было в одном из летних садов нашего замка, – продолжила Лара. – Он был садовником. Я помню день, когда увидела его впервые, словно это было вчера. Он стоял на полевой дороге и держал в руках пучок свежесрезанных цветов. Казалось, он знал, что я буду проходить мимо, и специально ждал меня. Его глаза светились мягким светом, а улыбка была так тепла и искренна, что я сразу почувствовала непреодолимое влечение.

Эфлисун с любопытством слушала, пока Лара заканчивала последнее приготовление. Закончив рассказ, Лара сделала несколько шагов назад, чтобы оценить свою работу.

Королева была одета в великолепное платье из тончайшего атласа цвета алого заката, украшенное нежным кружевом. Платье нежно облегало ее фигуру, подчеркивая ее грацию и величие. Волосы были искусно уложены в высокую прическу, украшенную жемчужинами и золотыми нитями.

– Ты думаешь, ваша встреча была случайной, или он заметил тебя раньше и ждал в тот день в саду? – решила продолжить разговор Эфлисун.

– Моя королева, на все воля Бога Вечного Пламени, мой муж впервые увидел меня в тот день, но одна встреча изменила всю нашу жизнь.

– Чудесная история, Лара, – юная королева приобняла служанку за плечи, – рассказывай мне что-нибудь почаще.

С чувством ожидания Эфлисун вышла в королевский сад. Солнечные лучи касались ее кожи, придавая легкий, сияющий отблеск ее платью. Рыжие волосы ярким блеском отражали свет, гармонируя с драгоценными украшениями.

Эфлисун медленно шла по аллеям сада, вдыхая свежий аромат цветов. Здесь, среди аккуратно подстриженных кустарников и роскошных цветников, ее сердце исполнялось миром и радостью. Нежные бабочки порхали вокруг, каждое их движение казалось танцем, созданным специально для нее.

И вот, потерявшись во времени, Эфлисун спустилась по каменной лестнице к низине, где начинался Игнимир – город у подножия горы, на которой возвышался дворец Игнисфай.

Королева остановилась у фонтана, наблюдая за игрой воды и слушая мягкий плеск, словно мелодию природы. Воздух был напоен ароматами роз и жасмина, которые встречали гостей города у полукруглой арки. Каждое дыхание приносило новое наслаждение и умиротворение.

Прогуливаясь по узким каменным дорожкам Игнимира, юная королева Эфлисун обдумывала слова своей покойной матери.

Почему же матушка захотела выдать дочь замуж за незнакомца? Почему она была так уверена, что с ним жизнь дочери будет счастливой?

Во всяком случае, королева Айра редко ошибалась при жизни. Айра была мудрой и решительной правительницей, все отзывались и вспоминали ее лишь с доброй и светлой стороны. За ее недолгое правление города и их жители продолжали расцветать, словно розы в лучах утреннего солнца. Она была внимательна к своему народу и старалась исполнять все данные обещания, и никогда не давала их напрасно. Возможно, стоило прислушаться к ее словам, Айра не посоветовала бы глупости. Так для себя решила Эфлисун.

Игнимир раскинулся вокруг величественного дворца, словно живописная картина, пропитанная огненными оттенками. Каменные дорожки, выложенные красными плитами, как будто впитывали жаркое солнце, излучая тепло даже в прохладные вечера.

Рынок, расположенный чуть дальше фонтана, кипел жизнью с самого утра. На широких прилавках пестрели яркие фрукты и овощи, привлекая покупателей разноцветными пятнами. Апельсины, словно маленькие огненные шары, сверкали в лучах солнца рядом с алыми гранатами, чьи схожие с рубинами зерна магически играли на свету. Шум толпы, звон монет и сладкий аромат спелых плодов насыщали воздух, создавая атмосферу бесконечного праздника.

Домики горожан, сложенные из красного камня, стояли в ровных рядах вдоль дорожек, отражая энергию и страсть Огненного Королевства. Маленькие садики перед домами радовали глаз цветущими деревьями и цветами. Жители Игнислида были заботливыми садовниками, стараясь разнообразить скромную растительность своего Королевства.

Улыбка не сходила с лица Эфлисун. Это место казалось ей таким добрым и счастливым, что она была готова снять свою корону и навсегда переселиться в крошечный домик из красного кирпича.

Игнимир жил своей насыщенной жизнью, где традиции и культура оставались непоколебимой основой, на которой росла и процветала вся его красота. Каждый уголок, каждая улочка здесь дышали Огнем, символизируя волю и силу тех, кто его населял.

Чудесная прогулка радовала юную королеву, но мысли продолжали путаться в ее голове. Через два месяца Эфлисун Гнисс-Рой должно было исполниться восемнадцать. По воле матушки, Эфлисун должна была в день своего следующего рождения выйти замуж, только вот обещанного господина Найдара нигде не было видно. Еще немного, и юная королева бы начала сомневаться в словах покойной Айры.

Мысли о неведомом грядущем росли в ее разуме, как дикие лозы, впиваясь в сердце и сея в нем сомнения и страх. Губы ее шептали нерешительные слова, пока разум трепетал перед картиной возможного будущего.

Будет ли она любима? Будет ли ее сердце покоиться в надежных руках или останется щемящей пустотой?

В ее мечтах о любви и обретении взаимности веял ветер древней магии. Да, она могла повелевать армиями и народами, но не могла повелевать чужими сердцами. А в собственном сердце горела непреодолимая тоска по любви нежной, подлинной и неприкрытой. И лишь такую она была готова принять.

Эфлисун боялась, что ее ждет лишь холодный блеск золотой короны, пустое подчинение ради цели сесть на трон, но не жар любящего сердца. Она знала, что перед судебной волной не скрыться, но желание быть любимой сжигало ее, как огонь внутри, который невозможно загасить даже родниковой водой.

И больше всего Эфлисун пугало в словах матушки сомнение: а искренен ли будет тот мужчина, что привиделся Айре в Подземном мире, или матушка ошиблась, и это все проделки темных сил, чтобы женить ее на том, кто мечтает стать королем?

Ее мысли перебил дикий стук копыт и ржание. Черный жеребец возник среди этой опасной красоты – могучий и неистовый, как гроза в пылкой ночи. Его кожа, словно темнейшая бархатистая ночь, приглушала свет, отбрасываемый пламенем, создавая иллюзию полуночной пустоты. Грива, развеваясь как чернильные волны, мерцала едва заметными искрами. Каждый его шаг был пропитан беспрецедентной силой, как будто земля под его копытами покорно пружинила и вибрировала. Глаза, язвленные пламенным багрянцем, сверкали дикостью, будто отражали образы давно забытых историй.

Жеребец, внезапно очутившийся на улице, внес хаос в спокойствие местных жителей, испытывающих его появление как нечто между сном и кошмаром.

Нетерпеливый и опасный, он кидался на людей, разбухая напряженными мускулами и бросая угрозы широкими ноздрями. Это был не просто страх – это был вечный первобытный ужас перед старинной силой, пробудившейся из других миров.

Величественным размахом жеребец исходил паром, как живое воплощение всепоглощающего пожара, его дикость не понимала ни жалости, ни преград. С конца нижней улицы он несся в сторону юной королевы, снося на своем пути тележки с овощами, магазинчики со свежим хлебом и даже женщин с грудными детьми на руках.

Его шикарная черная грива развевалась на ветру и переливалась, словно украшенная ночными звездами. Его мощь и величие манили к себе, заставляя глаза любоваться могущественной красотой.

Конь скакал галопом и уже было настиг юную королеву, как вдруг:

– Моя королева! – послышался криком приятный мужской голос.

Мужчина напрыгнул на девушку в красном пышном платье, и вместе с ним она полетела в апельсиновый ларек, где торговал Адил Гнисс-Ша.

Господин Гнисс-Ша торговал на этой улице уже много лет. Фамилия Ша указывала на его принадлежность к семье земледельцев. Господин Ша владел огромными полями с апельсиновыми деревьями.

Его кожа, обветренная и чуть загорелая от постоянного пребывания на солнце, имела золотистый оттенок, что придавало ему вид истинного сына Огненного Королевства. Густая седая борода, аккуратно подстриженная, покрывала его лицо. Низкие морщинки в уголках его глаз указывали на годы радости и забот, проведенные среди людей и апельсиновых деревьев.

Адил носил тунику темного цвета и бриджи, подвязанные кожаным ремешком. На шее у господина висел старый медный амулет в форме апельсина, который передавался в его семье из поколения в поколение в знак удачи и процветания.

Господин Гнисс-Ша возил свои апельсины в деревянной повозке, украшенной замысловатыми узорами и пахнущей свежим деревом и фруктами. Его глубокие карие глаза всегда светились теплотой и мудростью, что привлекало покупателей и заставляло их возвращаться снова и снова.

Характер у Адила был спокойный и добродушный. Он всегда находил время для беседы с прохожими, а дети особенно любили его, потому что он часто угощал их сладкими апельсинами и рассказывал захватывающие истории из своего детства.

Долгие годы господин Гнисс-Ша трудился на этом поприще, как и его предки до него. Его семья всегда гордилась умением выращивать самые сладкие и сочные апельсины в Игнислиде, и Адил с честью продолжал эту традицию.

Каждое утро он благодарил своих предков и Бога Вечного Пламени, который дарил тепло и возможность его плодам созревать такими великолепными и крупными. Близость к земле и понимание природы сделали его не только превосходным торговцем, но и уважаемым членом общества, знающим цену как своим апельсинам, так и добрым словам.

Мимо его ларька часто прогуливалась юная королева еще будучи принцессой, и господин Гнисс-Ша прекрасно знал Эфлисун в лицо.

Черный жеребец пронесся мимо все вверх по улице, а затем словно растворился у мраморной лестницы, ведущей в дворцовые стены замка Игнисфай.

– Моя королева, – помог подняться ей господин Гнисс-Ша, – надеюсь, вы не ушиблись. Этот юноша повалил вас на землю, нужно немедля казнить его! Отведите его на съедение бессмертному дракону в Черную пещеру.

Именно так проходила казнь в Королевстве Игнислид. Предатели короны и осужденные за неблагородные деяния отправлялись на казнь в Черную пещеру, где справедливость над ними определял огромный черный бессмертный дракон. Справедлив он был или нет, оставалось загадкой, но живым из его пещеры еще никто не выходил.

– Благодарю за заботу, господин Гнисс-Ша, – ответила Адилу королева. – Этот человек спас меня от черного жеребца, он заслуживает награды, а не казни.

– Жеребца? – не понял Адил. – Не было здесь жеребца, Ваше Величество.

– Как же не было, господин Гнисс-Ша, – удивилась Эфлисун, – конь чуть было не налетел на меня. Вы отвлеклись на свой товар и не заметили.

Господин Гнисс-Ша подозрительно посмотрел на королеву, но жителям Игнислида своя жизнь была всегда дороже честности, поэтому оспаривать слова королевы никто не решался. Если королева считала, что юноша спас ее от нападения черного жеребца, значит, так тому и быть. Не во власти обычного земледельца убеждать Ее Величество в обратном.

Действительно, никакого жеребца и в помине не было. Обычная темная магия, наложенная на юную королеву. Но кто об этом знал?

Темная магия была запрещена на всей Стирхее, и Королевство Игнислид не было исключением. В Царстве Огня царило спокойствие, добиться которого тысячи лет стремились все прошлые правительницы, и нарушать священный баланс не было цели ни у кого.

За исключением, видимо, сына Ориллы.

– Вы в порядке, моя королева? – поклонился юноша.

Взгляд юноши был заботлив и внимателен. Он поцеловал королеве руку и его глубокие карие глаза нежно взглянули на ее смущенную улыбку.

– Благодарю вас, Господин Гнисс…, – королева протянула, не зная, к какой семье относится незнакомец.

– Гнисс-Бас, – уверенно добавил он.

– Ах, господин Гнисс-Бас, – кивнула ему Эфлисун.

Эта фамилия дала ей понять, что мужчина был сиротой, либо незаконнорожденным ребенком.

Юноша был молодым мужчиной высокого роста, чей облик привлекал внимание даже на самых многолюдных улицах. Его кожа была непривычного светлого оттенка, лишь слегка загорелая в лучах огненного солнца. Элегантные каштановые волосы спадали на его плечи мягкими волнами, обрамляя лицо с четко очерченными скулами и прямым носом. Его взгляд, карие глаза, источал особую теплоту и мудрость, словно он был не просто юношей, а опытным и проницательным господином.

Одет молодой мужчина был с особым шиком и изысканностью, присущей только истинным аристократам. Эфлисун показалось это странным. Неужели сирота может позволить себе столь дорогостоящие вещи? Но именно они придавали мужчине особый шарм.

Длинный бархатный камзол глубокого пурпурного цвета обтягивал стройную фигуру, подчеркивая статность и благородство. На камзоле выделялись золотые вышивки в виде сложных узоров. Рукава его завершались манжетами из белоснежного кружева, которое аккуратно выглядывало при каждом движении. Под камзолом мужчина носил льняную рубашку цвета слоновой кости с высоким воротом, украшенным тонкой серебряной нитью. Штаны из мягкой кожи отличались безупречным покроем и комфортом, подчеркивая его длинные и стройные ноги. Завершали образ сапоги из черного лакированного материала. На его руках красовались перчатки из тончайшей кожи, часто виденные лишь у знати.

Вихрь его образа дополняли аксессуары – широкий пояс из золота с инкрустацией небольшими драгоценными камнями, витой серебряный браслет на правой руке и массивный перстень с рубином на указательном пальце левой руки.

Все эти детали подчеркивали статус и богатство, которым обычно обладали мужчины, но в то же время отражали тонкий вкус и чувство стиля.

– Вы не похожи на человека, который мог бы носить фамилию Гнисс-Бас, – оценила прикид молодого мужчины Эфлисун.

Королева отлично разбиралась в нарядах, с рождения она посещала балы и торжественные мероприятия во дворце и знала, что подобные украшения и наряды стоят не малых денег. Даже купцы, что имеют знаменитое происхождение, не всегда могли позволить себе подобного рода вещи.

– Благодарю, Ваше Величество, – не стал пояснять своего положения молодой мужчина, а лишь харизматично улыбнулся, и королева вмиг забыла свои претензии.

– Я благодарна вам за спасение, господин Гнисс-Бас, я у вас в долгу. Просите у меня всего, чего пожелаете.

– Могу я пожелать проводить свою королеву до дворца? – кокетничал симпатичный юноша.

– Конечно, господин Гнисс-Бас, я буду вам вновь благодарна, – присела в поклоне Эфлисун.

– Прошу, Ваше Величество, не называйте меня господином, – юноша взял девушку под руку и они медленно отправились вверх по каменной дорожке.

– Как же мне называть юного господина?

– Можете звать меня просто Найдар, – улыбнулся он, и его карие глаза заметили ее скованное смущение и испуг. – Все хорошо, моя королева? Мое имя вас беспокоит? – подыгрывал он.

– Нет, что вы, – соврала Эфлисун, – идемте, Найдар. Мой отец, вероятно, уже хватился меня.

Найдар, как неожиданно человек с этим именем возник в жизни Эфлисун. Именно о нем говорила матушка, именно его имя упоминала она в ту встречу на берегу Оранжевого озера несколько недель назад.

– А вдруг это он? – расхаживала по королевским покоям юная королева.

Эфлисун стояла на балконе своего дворца, глядя на залитый лунным светом сад.

Встреча с незнакомцем всколыхнула в ее сердце бурю эмоций. Она ощущала, как внутри расцветали чувства, подобные ранним весенним цветам, и не могла понять, почему он был для нее так важен. Ее сердце билось быстрее, а дыхание стало прерывистым – странное сочетание страха и радости наполняло ее.

Каждую ночь она прокручивала в голове моменты их встречи, вспоминая его глаза, в которых она утонула с первого взгляда. Мысли о нем не давали Эфлисун покоя, ее волновал каждый его взгляд, каждое слово. Она начала задаваться вопросом: почему ее чувства оказались такими сильными и внезапными? Почему именно этот незнакомец завладел ее сердцем и разумом? Возможно ли, что она придала ему слишком большое значение из-за слов покойной матушки?

Эфлисун боялась идти на поводу своих эмоций, опасаясь, что эта любовь может быть опасной для ее Королевства. Выйти замуж за человека без семьи, за незаконнорожденного или сироту – противоречило всем правилам Игнислида. Она осознавала свои обязательства перед народом, но тайком мечтала о встрече, чтобы еще раз услышать его приятный голос.

Волнение и беспокойство переплетались в ее сердце – ей казалось, что весь мир может рухнуть, если эта любовь окажется иллюзией.

Ее размышления приводили к бессонным ночам. Эфлисун чувствовала себя разрываемой между долгом и своими чувствами. Она не знала, как разобраться в своих противоречиях и страхах. Ее душа металась в поисках ответа, обреченная на вечную борьбу с собственными чувствами и обязанностями королевы.

До ее совершеннолетия оставалось чуть больше месяца, обещанный жених появился в ее жизни так неожиданно, и это пугало. Королева невольно стала задумываться, мог ли Найдар оказаться не тем Найдаром, о котором говорила ей матушка.

– Разве это может быть другой Найдар? – все еще волновалась она. – Я еще не встречала в Игнислиде человека с похожим именем. Это определенно он! – Эфлисун упала на шелковые ткани кровати в раздумьях. – Отец никогда не позволит мне выйти замуж за человека без семьи.

Переживания королевы были не с пустого места.

В Игнислиде действительно предвзято относились к людям с фамилией Гнисс-Бас. Эти дети, а затем и взрослые, не имели семьи, а соответственно не было у них и происхождения, и своей истории.

Кто мог быть их предком? Оставалось лишь гадать.

Их отцы могли быть неверными мужьями своих жен, давая клятву у алтаря перед Богом Вечного Пламени, а затем изменяя женам в ближайшем борделе с неизвестными любовницами, которые рожали на свет безымянных детей с фамилией Гнисс-Бас.

Это могли быть дети-сироты, оставшиеся без родителей. Но кем были их родители, что дети остались одиноки? В хороших семьях родственники забирают на воспитание детей и дают им семейную фамилию. Если ребенка не забрали, значит, была на то причина.

В любом случае, сердце молодой королевы Эфлисун незаметно начало сильнее биться в груди, как только она вспоминала каштановые кудрявые волосы Найдара Гнисс-Баса. Он был так красив, так страстен, его миловидные черты лица запали юной королеве в самое сердце.

Эфлисун сидела в роскошной ванной, украшенной изысканной мозаикой, горячими камнями и золотыми вкраплениями, отражающими свет свечей.

Под ногами широкая мраморная плитка усиливала ощущение тепла, излучаемого от горячей воды, которая мягко струилась вокруг ее тела. Вместе с ароматом экзотических трав и цветов, пар поднимался, наполняя воздух таинственной дымкой.

Лара Гнисс-Иба, преданная королеве с самого юного возраста, аккуратно омывала ее тело. Лара всегда была рядом, зная все тайны Эфлисун. Однако сегодняшний день выдался особенным, поскольку королева решила поделиться сокровенным, что долгое время таила в сердце.

– Лара, – произнесла Эфлисун тихо, почти шепотом, словно боялась разрушить магический момент.

– Слушаю, Ваше Величество, – добрым голосом ответила помощница.

– Я влюбилась. Но мне так страшно. Что делать, если мое сердце обманется?

Лара отложила губку в сторону и обняла королеву легким, но ободряющим жестом.

– Ваше Величество, – ответила она с теплотой в голосе, – иногда нужно просто слушать зов своего сердца. Наши мысли могут нас предать, но сердце всегда говорит правду. Позвольте себе быть счастливой, словно огонь, который пылает в вашей душе.

Эфлисун задумалась над словами служанки, чувствуя, как теплые волны успокаивают ее ум. В этом тихом омуте роскошной ванной она осознала, что, возможно, впервые за долгое время действительно должна последовать совету сердца.

Завершив свои купания, Эфлисун обернулась в красный шелковый халат и босыми ногами пробежала по горячей плитке ванной комнаты прямо в свои королевские покои.

Лара тихо ступала по полированному мраморному полу, одетая в простые, но элегантные одежды, подходящие слуге высочайшего двора. Она несла поднос с несколькими золотыми цепочками и украшениями, аккуратно разложенными на драгоценной ткани.

Войдя в просторные покои королевы, Лара увидела свою госпожу, стоящую у окна и смотрящую на далекие горизонты Огненного Королевства. Королева была задумчива, ее блестящие огненно-рыжие волосы ниспадали на плечи, отражая свет горящих свечей, они почти высохли от жара ее огненного сердца и были готовы к прическе.

– Ваше Величество, – тихо позвала Гнисс-Иба, подходя ближе, – позвольте предложить вам несколько вариантов нарядов на сегодня.

Эфлисун повернулась и улыбнулась, кивая служанке.

Лара с ловкостью мастера начала разворачивать разноцветные шелка, показывая изысканные наряды, украшенные драгоценными камнями и вышивкой. После краткой дискуссии и заботливого совета Лары, королева остановила выбор на платье из алого шелка, в котором мерцали золотые нити, создавая иллюзию пламени, обвивающего ее фигуру. Служанка помогла королеве надеть наряд, осторожно расправляя ткань и закрепляя украшения.

Когда королева была одета, Лара приступила к плетению кос. Ее движения были уверенными и точными, она ловко разделяла густые пряди волос королевы и создавала из них великолепные узоры.

Лара заботливо вплетала в косы тонкие золотые ленты и маленькие драгоценные камни, добавляя прическе изысканности и величия. Вскоре корона из плетеных волос была завершена, как истинное произведение искусства.

Эфлисун, довольная своим обликом, грациозно поднялась и направилась к выходу в сопровождении Лары. Она собиралась провести некоторое время в королевском саду, наслаждаясь свежим воздухом и красотой цветущих растений, которые, вопреки природе, процветали под теплыми лучами магического Огня.

Лара с легкой улыбкой на губах наблюдала за тем, как ее королева двигается по залам дворца. Ее шаги были полны уверенности и благородства. Сегодня был еще один день, когда верная служанка могла гордиться служением своей королеве.

День совершеннолетия близился, но прекрасного Найдара королева больше не встречала.

– Где же он может быть? – мысли Эфлисун наполнялись тоской и печалью от невозможности встретиться с молодым мужчиной вновь.

Ее огненная королевская душа горела, и она решила, если встретит юношу хоть еще раз, то обязательно подарит ему свое сердце.

В это время Найдар, чья фамилия на самом деле была Гнисс-Рой, но о чем он, разумеется, умолчал и прикинулся сиротой, следил за юной королевой из своего Черного дворца в Царстве мертвых.

Несмотря на то, что король Подземелья имел пропуск в мир живых через касание Эфлисун, долго находиться там он не мог. Его тело со временем начинало принимать туманный облик, давая понять окружающим, что этот человек на самом деле призрак из Подземного Царства.

Найдар мог лишь сутки находиться в мире живых, а затем минимум двое суток ему требовалось, чтобы восстановить свои силы в Подземелье. Кроме этого, покидать Игнислид мертвецам категорически запрещалось, поскольку Царство мертвых, что хранило в себе Оранжевое озеро, принадлежало лишь Королевству Огня. Если переступить границу Игнислида, можно навсегда раствориться и исчезнуть даже из мира мертвых в вечную тьму, выхода откуда уже не будет.

Игра с королевой в любовь была занимательна, но план Найдара был куда более серьезным, чем романтичные встречи с юной глупышкой. Он не собирался быть королем в качестве мужа Эфлисун, для него это была лишь ступень к достижению безграничной власти, для которой ему требовался Вечный Огонь, что хранился в сердце невинной девушки.

В заточении Черной пещеры своего короля ожидал его бессмертный дракон, Рыцарь, за миллион лет он ослаб и забыл своего хозяина, но все еще оставался самым крупным и единственным бессмертным драконом на планете.

Вытащить Рыцаря из пещеры – это было первое, что собирался сделать Найдар, как только получит власть над плотью своего тела.

Вокруг короля, что восседал на Подземном троне, ходил уродливый карлик, он часто шипел от боли, когда на его лице взрывались ядовитые бородавки. Их яд брызгал ему в глаза, доставляя ежедневные страдания и проблемы со зрением. Найдар порол карлика хлыстом каждый раз, когда тот вскрикивал от очередной боли. Королю мертвых нравилось доставлять мучения Деорсу, но издаваемые им звуки в момент кары раздражали Подземного правителя.