Сделка. Надежда на тебя

Введение

Обязательно к прочтению перед этой книгой, первой части "Сделка. Попробуй спасти себя"!

Внимание!

Эта книга содержит сцены, которые могут быть неприятны для некоторых читателей. В ней присутствуют сцены насилия, как физического, так и психологического. В книге описываются трагические события, которые могут вызвать у некоторых читателей негативные эмоции.

Если вы чувствительны к такого рода содержанию, пожалуйста, прочитайте предупреждение с осторожностью. Книга рекомендована для читателей старше 18 лет.

С уважением, автор книги, Кейт Файер.

"Сердце не помнит прошлых ошибок,

оно помнит только надежду на новое начало."

Плейлист

1. Cece And The Dark Hearts & AG – Dark Side

2. UNDREAM, Neoni. –Nightmare

3. Jonny Craig – D.R.E.A.M

4. Madalen Duke – Born Alone Die Alone

5. Conor Maynard – You Broke Me First

6. Halsey – Control

Conor Maynard – You Broke Me First

Conor Maynard – You Broke Me First

Conor Maynard – You Broke Me First

7. Ex Habit – Who Do You Want

8. Rosenfeld – Body

9. Mickey Valen, Joey Myron – Chills (Dark Version)

10. Dominic Donner – Mask

11. Born Human – Roundabout

12. Biometrix feat. Bolshiee – Shameless

13. Mxze, Clarei – Manipulate

14. Henry – Night Drive

15. Beneld, BURY – FEEL

16. UNSECRET feat. Neoni – Fallout

Глава 1

Стэнфорд. 10 лет назад.

Коридоры Стэнфордского университета настоящий лабиринт, который разочаровывает тебя с каждым новым поворотом. Сжав в руке листик с отчислением, я шел уверенно, точно зная, куда нужно следовать. Но с каждым шагом ощущение уверенности начинает угасать. Стены вокруг меня кажутся бесконечными, и я теряю счет времени.

Каждый коридор выглядит одинаково, и я начинаю сомневаться в своем направлении. В голове крутятся мысли о том, что я могу заблудиться, и это вызывает тревогу. Я пытаюсь сосредоточиться на своем дыхании, чтобы успокоить внутренний хаос, но звуки шагов и разговоров других студентов лишь усиливают мою неуверенность.

Мимо меня мелькают аудитории, словно иллюстрации забытых глав. В каждом зале звучат голоса профессоров, как будто из другого времени. Эхо их речей о великих научных открытиях и бесконечных формулировках все сильнее возвращает меня в реальность. Никакой ностальгии – только горечь и отвращение от осознания того, что почти четыре года, проведенные в этих стенах, кажутся зря потраченным временем.

Эти учебные кабинеты, с их стерильным светом и тяжелыми книгами, заставляют меня задумываться о том, насколько далека была моя мечта от реальности. Вместо вдохновляющих открытий и новых знаний, я почувствовал пустоту и разочарование. Все эти часы, проведенные за конспектированием и подготовкой к экзаменам, казались бессмысленными.

Мои родители всегда мечтали о престижном образовании. С раннего детства они надеялись, что я стану тем, кто добьется успеха и принесет гордость семье вслед за отцом. Но, к сожалению, я не оправдал их ожиданий.

Пока другие мои сверстники углубленно погружались в толстые учебники, готовясь к экзаменам и сессиям, я проводил время иначе. Вместе с Кевином и Райаном мы устраивали веселые вечеринки у меня дома.

Дом, который мне сняли родители на период обучения.

Смех, музыка и беззаботное времяпрепровождение были нашими спутниками. Наши безумные вечеринки становились легендами среди друзей, а строгие взгляды родителей оставались где-то на заднем плане.

Здесь каждый знает меня по имени, хоть и посещаю я эти кабинеты от силы пару раз в месяц. Мои интересы упираются не в хорошие оценки и экзамены, а в мозг, который я решил прокачивать другими способами.

Учеба – лишь формальность, неизбежная часть студенческой жизни. И даже несмотря на многочисленные пропуски, я умудряюсь сдать все экзамены. Что еще раз доказывает то, что мне не обязательно ходить сюда.

– Мистер Уилсон? – удивился ректор. – Зачем пожаловали? Вас отчислили еще неделю назад.

На моих губах сразу же появилась ехидная улыбка, а ладонь оставила на столе документ, кладя сверху небольшой конверт, наполненный солидными банкнотами.

– Остался всего месяц, мистер Блэк. – уверенным тоном заявил я, плюхаясь в кресло напротив. – Потерпите меня еще немного, и я уйду так, словно меня здесь и не было.

– Я устал терпеть вас. – разочарованно произнес он, подвигая конверт ближе к себе. – Шумные вечеринки с вытягиванием первокурсниц из общежития, постоянные разборки с преподавателями, неуважительные высказывания в адрес одногруппников… Мне продолжать?

– Да что здесь такого? – возмутился я, поднимаясь на ноги. – Мы всего-то веселимся. И даже успеваем сдать экзамены на отлично.

– Отлично это слишком мягко сказано. – саркастически ответил он, пересчитывая деньги. – Вы залили статую на территории университета черной краской, а затем написали на баннерах «Morire». Мистер Уилсон, вам не кажется, что вы перешли черту?

– Этого должно хватить, чтобы покрыть все расходы. – я достал очередной конверт из пиджака. – Вы тоже были студентом. Мы молоды, в нашей крови течет адреналин. Что такого, если мы совершили небольшую шалость?

– Последний раз! – сурово ответил он, пряча все в свой стол. – Клянусь, что это последний раз.

Да-да. Этот последний раз уже десятый.

– Я знал, что с вами можно договориться, мистер Блэк. – протянув ему ладонь, губы мгновенно растянулись в улыбке. – Приятно иметь с вами дело.

Мои ботинки касаются мраморных плит, которые выстилают почти всю территорию Стэнфордского университета, пока солнце проникает сквозь листву вековых деревьев, создавая игривые тени. Сидящие на скамейках студентки, оборачивались, останавливая свои взглядa на мне.

«Это тот самый Джейкоб?» – перешептывались они, словно я был единственной темой для разговора на всем кампусе. Не обращая на них никакого внимания, я следовал к парковке, видя единственную цель перед собой – мой шикарный Mercedes-Benz SLS AMG.

И вот она, роскошная и мощная машина, у которой двигатель ревет как голодный зверь, ждет меня прямо в нескольких метров, привлекая не только мое внимание. Ее темно-серое покрытие переливалось в лучах, вызывая внутри меня триумф.

Открыв дверь, я сразу же оказался на кожаном сидении, ощущая запах дорогого топлива в салоне. Машина ожила, как после длительной спячки, и сразу же приготовилась к очередному, наполненному приключений, дню.

Сжав руль покрепче, я ощущал каждый контур дорожной поверхности. Ветер, словно невидимый союзник, обвивал пальцы, пока город мелькал вокруг, как калейдоскоп эмоций.

Впереди – улицы Стэнфорда, с его архитектурой, смешанной из старых каменных зданий и современных стеклянных небоскребов. В этом городе, где роскошь и эйфория переплетались, я почти что нашел себя.

Светофоры мигают, как звезды, а я метаюсь среди них, иногда проезжая на красный. Стены то сужаются, то расширяются, а рекламные щиты становятся порталами в другой мир. Прохожие суетятся, скрывая свои тайны, а время замедляется, вынуждая меня замечать каждое лицо, проходящее мимо.

Сердце бьется в унисон с ревом двигателя, когда я мчусь вперед, ощущая, как адреналин разливается по венам. Я испытываю странное сочетание свободы и пленения: я будто вырвался из оков и одновременно ощущаю невидимые цепи.

Счастье и разбитость сливаются воедино в этом мгновении, и каждый рывок машины напоминает мне о двойственности моего существования. В эти минуты я не уверен, чего хочу от этого мира, и, возможно, в этом и есть весь смысл – найти свой путь, пролетающий мимо на скорости.

Я плавно паркую машину у обочины, двигатель затихает, оставляя после себя лишь легкое эхо в ушах. Проведя ладонью по шее, я ощущаю прохладу кожи, смешанную с остатками адреналина. Открыв дверь, я выхожу из авто, чувствуя, как земля под ногами возвращает меня в реальность

– Наконец-то приехал. – облокотившись о столб возле клуба, пробурчал Райан. – Чего так долго?

– С отчислением решил? – сразу же напрягся Кевин. – Всего месяц и мы вернемся в Бостон…

– Все в порядке. – натянув улыбку, я поднял свою голову на вывеску. – Идем?

– Розу взял? – насупился сразу же Райан. – Ты же знаешь…

Мои руки ловко достали белоснежный бутон, прокручивая его через кончики пальцев. Я прошел вперед, бросая надменный взгляд на охранника. Его глаза на мгновение встретились с моими, но он быстро отвел взгляд, словно признавая мою власть в этом моменте.

Скрытый андеграундный клуб затаился в самом сердце Стэнфорда. Его адрес никто и никогда не озвучивает вслух, а чтобы пройти туда, нужно показать белую розу с шипами.

Как только ты переступаешь порог, тебя окутывает атмосфера загадочности. Светильники с дымчатыми стеклами рассыпают мягкий свет, а стены украшают картины и граффити – от абстрактных до провокационных.

Здесь нет правил. Только желание и похотливая страсть.

Басовые ритмы вырываются из колонок, наполняя пространство ритмичны пульсом. Девушки, двигающиеся в такт прямо на барных стойках, всегда ждут своего часа, забывая обо всем, кроме денег, которые они получат за подаренное удовольствие.

Кажется, что в этом месте собраны совершенно разные части планеты. Студенты, бизнесмены, творческие люди. Главное – это то, сколько ты оставишь после себя денег, и вернешься ли вновь.

За барной стойкой мужчина с длинными волосами и татуировками по всему телу. Он знает каждого по имени и готовит восхитительные коктейли, меняющие восприятие реальности.

– Нам как обычно. – обратился к нему я, занимая любимый столик в углу. – Каждому по два.

Мы с Кевином оба бостонских парня, встретившиеся на первом курсе архитектурного в Стэнфорде. Судьба явно свела нас неспроста, потому что мы сразу же поняли, что у нас много общего, из-за чего и делили комнату в общежитии.

Он – с приятной теплой улыбкой и светлыми волосами, а я – с холоднокровием и непоколебимой уверенностью. Кевин часто задавал вопросы, ответы на которые не знает никто, а я – всегда готов пойти на любые приключения, чтобы найти их.

Как по сюжету из фильма, в нашу комнату поселили Райана. Он постоянно рисовал здания в блокнотах, делал схемы и чертежи на партах, а мы удивлялись его странностям. Но, потом, когда мы узнали друг друга ближе, сразу же стали невыносимой троицей мистера Блэка.

Мы носились по открытым крышам, посещали закрытые мероприятия, приводили девочек в комнату и даже пару раз знатно напивались. Именно поэтому, нас сначала выгнали из общежития, а уже потом стали присылать документы на отчисления.

Мне пришлось выпросить у родителей отдельный дом. Угрожая им тем, что не получу диплом, если останусь в общежитии еще хотя бы на день. Но, честно говоря, я не смог бы уже прожить без Кевина и Райана, поэтому мы теперь живем там вместе.

Благо, дом шикарен.

– Есть отличная идея. – наклонился к нам Райан, будто хочет рассказать тайну. – В Бостоне ищут новых капо в семью…

– Что? – рассмеялся я, явно не ожидая от него подобной выходки. – Ка… что?

– Капо. – серьезно ответил он, не сводя своих глаз. – Бостонская мафия. Слышали о таком?

– Ты чист? – подозрительно изучает Кевин нашего друга. – Все нормально у тебя?

– Вот чем вы будете заниматься, когда вернетесь? – продолжал настаивать он. – Пойдете на скучную работу?

– Родители обязательно дадут нам какие-то должности. – непоколебимо ответил я, делая глоток жгучего напитка. – Не переживай об этом.

– Но это ведь… – сморщился Райан. – как-то уж слишком приторно. Не хотите хотя бы попробовать? У нас будут деньги, власть, оружие…

– Надеюсь, что ты пошутил. – поднял брови Кевин, притягивая стакан ближе. – Я в подобные игры не ввязываюсь.

– Зачем тебе это? – решил уточнить я прежде, чем пойти в отказную. – Настолько все плохо?

– Это же дико весело! – воодушевленно заявил он. – Давайте хотя бы попробуем?

– Это перебор. – остановил его я. – Не советую тебе влазить в подобное.

– Боитесь? – едва сдержал саркастический смех он. – Думал, что вы намного решительнее…

– Давай сначала успокоимся и с чистым разумом взвесим все против и за. – вмешался Кевин. – Зачем нам то, что, возможно, испортит нашу жизнь на остаток дней?

– Я знаю, что пришло вам на ум, как только вы услышали «Мафия». – Райан действительно настроен очень серьезно. – И это не то, что вы думаете. Это не только бандиты и пушки. Это бизнес. Настоящая организация, готовая дать вам деньги, власть и уважение за то, что вы подчиняетесь Крестному отцу.

Мы молча переглянулись с Кевином, убедившись, что нам двоим стало немного интереснее, чем пару минут назад.

– Я не говорил вам… – его голос стал едва слышным. – Но я уже несколько месяцев вхожу в нее. И вижу, как они работают. Это не просто группировка, это семья. Тут свои правила, свои законы. Но все очень справедливо.

– Как ты попал туда? – обеспокоено спросил я, подвигаясь ближе. – И зачем?

– Они прибыли для переговоров с огромным кланом в Калифорнии. – едва слышно шептал он, оглядываясь по сторонам. – И пробудут здесь еще пару недель. За это время вы сможете присоединиться к нашей семье, и мы вернемся в Бостон уже совершенно с другими намерениями.

Между нами повисла недолгая пауза, которая заставляла тестостерон разгоняться с новой силой, поднимая градус крови не только за счет алкоголя.

– Я говорю вам, ребята! – на его лице засияла улыбка. – Это наш шанс! Быть независимыми от кого-то, принадлежать только самому себе и плевать на остальных. Да, признаю, что это риск. Но мы же не трусы, правда? Мы всегда готовы идти на то, что нам нужно. Колледж изжил себя и все, что нам остается пить эти гребанные коктейли.

– И чем плохо? – все еще сомневался Кевин. – Это же нормально. Мы растем…

– Не думаешь, что мы должны стать кем-то больше, чем сейчас? – перевел на него свои эмоции Райан. – Это же шанс. Шанс на новую жизнь и власть. Конечно, я не могу просить вас слепо доверять мне. Но я прошу вас рассмотреть это предложение более серьезно. Вместе мы сможем сделать это, правда?

Сомнения подкрались ко мне, как призраки, заглушающие веселье на заднем фоне. Я обвожу глазами место, которое уже знакомо до боли и поднадоело за все эти дни. Затем, взгляд переходит на Кевина, и я понимаю, что он реально готов.

– Согласен. – непоколебимо ответил я. – Пора выбираться отсюда. Намного дальше, чем эти стены и бесполезно проведенное время.

Поднявшись на ноги, я просунул руки в карманы брюк и гордо поднял голову вверх. С каждым шагом к выходу моя уверенность росла, и шаги становились все быстрее. Музыка постепенно затихала позади меня, словно оставляя в прошлом все, что было.

Я ощущал, как каждая нота и каждый аккорд исчезают в тени, уступая место новому началу. В этих моментах мне казалось, что я вновь обретаю свободу и силу двигаться вперед, оставляя позади все сомнения и нерешительности.

Дверь сзади меня захлопнулась, пока легкие вдохнули свежий воздух. Кевин и Райан следуют за мной, как две тени по обе стороны. На улице тихо, а уходящее в закат солнце, красиво переливается в последних лучах.

Потянувшись к карману пиджака, чтобы достать ключи от своей машины, я почувствовал вибрацию телефона, заставляющую сердце замереть всего на мгновение. Достав его свободной ладонью, я сразу же принял вызов, прикладывая его к уху.

– Мия? – обеспокоенно произнес я. – Что случилось?

– Ты всегда так переживаешь за меня. – засмеялась она на том конце провода. – Я жду тебя.

– Ждешь? – оглянулся по сторонам я. – Где? В Бостоне? Я приеду через месяц…

– Нет. – мягко произнесла она, вызывая внутри меня непонятные ощущения. – Я прилетела к тебе в Стэнфорд.

Глава 2

Бостон. Наши дни.

Я стою на месте, как проклятый, не в силах сдвинуться с точки. Ноги, обычно такие надежные, отказываются подчиняться. Эмили, мой свет, радость и надежда, уходит от меня, как дым, растворяющийся в ночи. Она уже оказалась в лифте, пока двери медленно закрывались, и в этот момент я чувствую, как внутри меня что-то ломается.

Я хочу закричать, броситься к ней, но что-то невидимое удерживает меня на месте, словно невидимые цепи сковывают мои движения. Внутри меня бушует буря эмоций: страх, горечь, отчаяние. Я чувствую, как сердце сжимается, и дыхание становится тяжелым. Каждая секунда тянется, как вечность, и я не могу отвести взгляд от закрывающихся дверей, словно они забирают с собой все, что мне дорого.

Тьма накрыла меня, словно ледяная вода в океане. Волны поглощают меня, вызывая перед глазами плотную пелену, не дающую нормально дышать. С каждой секундой она становится сильнее, как черная дыра, затягивающая в бездну.

Внутренние страхи и сомнения вихрем носятся в голове, превращая каждую мысль в хаос. Моя воля, мой дух – все это подавлено и утоплено в этой ледяной темноте. Нет ни силы, ни желания бороться, лишь бессилие перед лицом бесконечной пустоты.

Хлопок лифта.

Эмили исчезла.

Падаю на холодный кафель пола, потому что ноги больше не держат меня. Боль в груди становится невыносимой, распространяясь, как огонь, по всем венам и артериям. Разум отчаянно пытается отвергнуть реальность происходящего, словно в плохом сне. Сердце бьется дико, с каждым ударом сопровождая лифт, уносящий мою голубоглазую вниз, вдаль от меня.

Каждый звук механизма становится невыносимо громким эхом в моих ушах, напоминая мне, что я теряю ее с каждой секундой. В глазах темнеет, и мир вокруг меня начинает расплываться. Воздух становится холодным, и с каждым вдохом я ощущаю, как меня покидает последняя надежда.

Я закрыл веки, ощущая внутри лишь бездонную пустоту. Вместе с ней ушла и моя душа, оставив за собой лишь эхо утраты. Я мысленно молю еевернуться, отчаянно цепляясь за прошлые моменты, но она была слишком далеко, чтобы спасти меня из тьмы, медленно пожирающей меня изнутри. Эта тьма, как холодный туман, заполняла каждый уголок моего существа, вытесняя последние крохи света.

– Босс… – залепетал Ноа. – Мне…

– Оставь. – шепчу я, зарывая пальцы в волосы.

***

Уже несколько дней я стою в комнате, где каждая тень кажется мне призраком ее ушедшего образа. На грудную клетку положили камень, вдавливая его со всей силы, словно пытаясь раздавить последние остатки жизни. Но я больше не чувствую боль. Лишь пустоту, настолько огромную и невыносимую, что я едва умудряюсь жить.

Эта пустота, как бездонная пропасть, поглощает меня целиком, оставляя лишь оболочку, которая когда-то была человеком. В каждом углу комнаты я вижу еесилуэт, слышу ее голос, но это лишь игра моего измученного разума.

Я стою здесь, в этой комнате, как призрак своего прошлого, пытаясь найти смысл в этом бесконечном мраке. Из меня вырвали кусок души, и теперь я не целый, а лишь частичный. Частичка чего-то неважного и бессмысленного. Передо мной постоянно ее лицо, ее голос и тепло. Она ушла, а я продолжаю стоять здесь, не в силах что-то сделать.

Не могу позволить, чтобы моя тьма, которая постепенно начала поглощать и ее, выбила ее из сил и вынудила жить такой жизнью, которую я выбрал лишь для себя. Не могу позволить, чтобы с ней случилось то же самое, что и с Мией.

Я нахожусь на краю бездны, и тьма медленно окутывает меня, словно густой туман, проникающий в каждую клеточку моего тела. Я чувствовал, как она тянет меня вниз, оставляя лишь холодное ощущение безысходности. Каждая секунда тянулась вечно, и мое сердце сжималось от страха и горечи.

И я знал, что, если не остановлю эту тьму, она заберет у нас обоих все, что мы когда-либо любили. Я должен был найти в себе мужество бороться, чтобы не позволить тьме поглотить нас обоих. Это была не просто борьба за себя, но и за нее, за ту жизнь, которую мы оба заслуживали.

Это моя ошибка. Я не должен был принуждать ее к браку. Нужно было отпустить ее еще тогда в лесу. И понести уже гребанное наказание за все свои грехи.

Но даже эти мысли не помогали мне страдать меньше. Наоборот, они усиливали боль в тысячу раз, заставляя меня чувствовать себя предателем, изгоем, который отверг мгновение счастья ради спасения дорогого человека.

Каждая мысль, как острый нож, вонзалась в мою душу, напоминая о том, что я потерял. Я твердо стоял на ногах, ощущая, как тьма поглощает меня, и не мог найти спасения. Внутри меня бушевала буря эмоций, разрывая на части остатки моего разума и сердца.

Знаю, что не смогу вернуть ее. И знаю, что никогда ее не забуду. И знаю, что буду жить с этой болью до конца своих дней.

– Мне жаль. – разочарованно произносит Кевин, заходя в комнату. – Вы оба так страдаете, что разрываете наши с Сарой сердца. Не думаешь, что пришло время позвонить ей?

– Звонил. – улыбнулся сквозь боль я. – В полном безумии прошлой ночью. Пару коротких гудков и я сбросил вызов, надеясь, что она не увидит пропущенный.

– Позволь рассказать ей правду. – настойчиво выдал он, подходя ближе. – Она точно поймет и…

– То, как я убил ее? – громкий и дикий смех, смешанный с горечью, наполнил все пространство. – То, как позволил кому-то насмехаться над этим? То, как не жил последние 10 лет, а когда увидел кого-то похожего, начал заменять одну на другую?

Между нами повисло тяжелое молчание, заставляющее меня умирать от тех воспоминаний, которые рвали сердце на куски.

– Я не могу быть с ней! – сорвался на крик я. – Очнись, Кевин! Это было самой ужасной идеей на свете. Я думал, что так смогу защитить ее от себя. Буду называть сестрой, чтобы моя тьма не поглотила ее. Та тьма, что сделала из меня монстра.

Передо мной появлялись картинки ее прекрасного тела, извивающегося в моих ладонях, восхитительный аромат ванили, смешанный с ирисами, и манящая своим теплом улыбка.

– Но потом… – я прикрыл веки, опираясь ладонью о балконную дверь. – Потом я начал что-то чувствовать. Я не знаю, что это было, но я стал радоваться ее доверию, ее нежности. Я стал понимать, что она не инструмент, а человек. Отдельная личность со своими чувствами. И знаешь, что самое ужасное? Я радовался, когда она становилась темнее. Я радовался, когда она теряла свою невинность, свою хрупкость, свою чистоту. Я чувствовал, как она становится похожей на меня, и это меня влекло, притягивало еще сильнее. Она всю жизнь была хрупкой девушкой, не способной пойти на отчаянный шаг. А теперь… Теперь она становится монстром, таким же, как и я. И в этом виноват только я.

– Ты безумно любишь ее, Джейкоб. – с полным отчаянием плюхнулся на кровать Кевин. – Верни ее. Потому что она тоже любит тебя. И вместе вы точно справитесь с этим.

– Я не могу быть с ней. – твердо решил я. – Я вредитель, уничтожитель. Я заперт в ловушке и не могу выбраться. Возможно, я должен был остаться в одиночестве до конца своих дней. А может, не должен был давать ей уйти. Но уже слишком поздно. Пути назад нет, Кевин.

– Мия была бы счастлива за тебя. – в его голосе было столько же боли, сколько и в моем. – Мы скучаем не меньше твоего, Джейкоб…

– Замолчи! – сжав кулаки, я сдерживался из последних сил. – Прошу, больше не поднимай эту тему никогда, понял?

Я стою у окна, глядя на рассвет, который каждый день приходит на место ночи, но не приносит с собой ни капли утешения. В моей груди пустота, поглотившая меня целиком. Солнечные лучи пробиваются сквозь облака, но их тепло не достигает моего сердца, которое сжимается от боли и страха. Я чувствую, как тьма, что окутала меня, медленно начинает поглощать и ее.

Эта огромная дыра, которая кровоточила после ухода Эмили уже почти месяц, становилась все глубже с каждым днем. В ней гулом отдается боль, как в разбитом сосуде, и каждая секунда приносит с собой новый удар отчаяния.

Спустя столько времени, я пытался вспомнить ее улыбку, смех, нежный голос, но все это было далеким, будто произошло в другой жизни. Закрывая глаза, я снова и снова пытаюсь унять боль, заставляющую меня дрожать от головы до пят.

Но она не уходит.

Она лишь усиливалась с каждой минутой, пронзая меня насквозь, как острые осколки стекла. Я знал, что не смогу вернуть ее. Знал, что упустил то, что не должен. И то, что ушло из моих рук, оставив меня в этом пустом мире, полном боли и отчаяния.

Я сдаюсь.

Сдаюсь боли, отчаянию, пустоте, которая поглотила целиком. Больше не буду бороться с этим. Больше не хочу чувствовать это. Я должен идти вперед, хоть и с пустым взглядом, устремленным в бездну собственного отчаяния.

Стоя перед зеркалом, я смотрю на зеленые глаза, которые когда-то искрились жизнью. Теперь в них лишь пелена из пустоты и холодный взгляд. Щетина, которая еще месяц назад была нежной, превратилась в настоящую бороду, и теперь я уже не тот Джейкоб, что был раньше.

Набрав ледяную воду в ладони, я покрыл ей лицо, не вздрогнув даже на секунду. Непоколебимо стоя возле своего отражения, словно статуя, моя ладонь превратилась в кулак и с размахом ударила по зеркалу, разбивая его на мелкие осколки.

Они разлетаются по мраморной поверхности, а их звонкий звук нарушает тишину. Мелкие фрагменты зеркала падают на пол, рассыпаясь в хаотичном порядке. Керамическая раковина, недавно безупречно гладкая, теперь усыпана осколками, как мое раненое сердце.

Я не чувствую боли. Но внимание приковано к крови, которая сочится из ран. Красные капли падают на плитку, создавая абстракции. Я не двигаюсь и не пытаюсь остановить кровотечение. Оно становится символом моей борьбы и разбитой души.

Каждая капля – часть меня, а в зрачках отражается лишь разбитое зеркало, без моего образа. Тьма, которая когда-то поглотила меня, вырывается наружу и я уже не в силах контролировать себя.

Душевная боль и физическая усталость сливаются воедино, пока я пытаюсь смыть под водой с себя грязь, пот, страх и ту самую черную дырку, прогнивающую в каждой моей клеточке все сильнее.

Ссадины на руке отлично сочетаются с видом полного опустошения, а кожа стерта, будто я сражался с самим собой. Стянув полотенце с плеч, я достал белоснежную рубашку и натянул на тело, как бронежилет, защищающий от мира.

Но внутри я по-прежнему беззащитный.

Черные брюки облегали ноги, как тень. Лицо, израненное жизнью. Потухшие глаза в отражение зеркала гостиной. Все это заставляло меня просыпаться ото сна и идти только вперед.

– Сегодня я сам. – не посмотрев в сторону охраны, я подошел к лифту, нажав кнопку. – Стойте здесь. И не смейте ездить за мной по пятам.

Бостонские ночи, как магия, и я знаю, как в них забыться. Я сижу за рулем своей Bentley Continental GT, постоянно пытаясь найти на соседнем месте Эмили. Ночные огни мелькают, создавая в моей голове кашу и делая дорогу передо мной черной лентой, ведущей куда угодно, но не к ней.

Вдавив педаль газа в пол, я несусь на полной скорости, чувствуя свободу. Мотор рычит сильнее, будто просыпается под капотом. Ветер рвет волосы у корней, а сердце бьется в такт двигателю. Все проблемы и тайны остаются позади. Хотя бы на это мгновение.

Но вдруг, яркая неоновая вывеска освещает лицо моей голубоглазки, заставляя еечерты заиграть контрастными тенями. Это был дорогой клуб, где играют в игры, которые приносят с собой чувство роскоши и богатства.

Резко затормозив, я быстро паркую авто у обочины, едва успевая заглушить двигатель. Взглядом я лихорадочно пытаюсь найти свою Эмили среди мерцающих огней и сверкающих украшений. Сердце колотится в груди, и каждая секунда ожидания кажется вечностью.

Выбегая из машины, я словно безумец, несусь по улице, отчаянно выискивая еесреди толпы. Ее образ появляется в самом углу моего зрения, и я рвусь туда, забыв обо всем, что было до этого момента.

«Эмили» – это имя эхом разносится в моем сознании снова и снова, как мантра, пока всевокруг меня плывет перед глазами. Я пробираюсь сквозь шум и мелькающие лица, сосредоточив все свои силы и волю на одной цели – найти ее, увидеть ее, коснуться ее.

– Милая. – останавливаю ее за плечо, задыхаясь от пробежки. – Эмили…

– Простите? – разворачивается ко мне абсолютно другая девушка. – Мы знакомы?

Разочарование обрушилось на меня, как будто по голове ударили молотом. Я закрыл глаза, отходя немного назад, словно пытаясь укрыться от болезненной реальности. Веки становились тяжелыми, тщетно пытаясь удержать слезы, которые рвались наружу. Все, что мне сейчас нужно – это она, ееприсутствие, ее тепло. Мир вокруг начал терять свои очертания, становясь размытым и бесцветным без нее. Мое сердце, словно застыло, ожидало хоть малейшего знака ее возвращения.

Но я потерял ее.

Горло сжалось, словно душу сжимали в тиски, не позволяя сделать ни вздоха, ни выдоха. Новая волна опустошения захлестнула меня, словно холодная волна прибоя. Я один, среди толпы, ярких огней и едва доносящейся музыки, которая лишь усиливает моеощущение одиночества.

Руки дрожат, пальцы предательски вибрируют, пока я изо всех сил пытаюсь принять суровую реальность, в которой оказался. Всевокруг кажется нереальным, словно сценой из ночного кошмара, и я не могу найти выхода из этой бесконечной тьмы.

– Джейкоб. – послышался знакомый голос. – Это ты?

– Эшли? – пытаюсь в бреду сообразить я. – Я…

– Ты выглядишь очень плохо. – ее ладонь оказалась на моем плече, удерживая на месте. – Тебе нужна помощь?

– Нет. – сразу же очнулся я, крепко встав на ноги. – Голова закружилась.

– Ты выглядишь ужасно. – обеспокоено произносит она, подходя ближе. – Тебя могут сфотографировать и поместить на обложки завтрашней прессы.

– Я пойду… – справился с отчаянием я, направляясь к машине. – Доберешься сама?

– А ты? – ее грустный взгляд можно понять без слов. – Давай я отвезу тебя.

Переведя свой взгляд на лихорадочно двигающиеся пальцы, я бросил ключи Эшли, садясь на пассажирское сидение спереди.

– Вы расстались? – сразу же догадалась она, заводя двигатель. – Страдаешь, потому что больше не можешь видеть Мию перед собой?

– Заткнись. – шепчу я, откидываясь на сидения. – Иначе, я вышвырну тебя прямо сейчас.

– Ты любишь ее? – настаивает на своем она. – Все, что их отличает – это разница в цвете глаз, волос и форме губ. Ну и то, что мисс Фостер старше ее на 5 лет. Это видно издалека.

– Хватит! – срываюсь на крик я, пока по моей щеке проскользнула слеза. – Я не хочу слышать об этом! Не хочу!

Ладони беспрерывно стучат по твердой поверхности панели, вынуждая Эшли вдавливаться в мягкое кресло. Звук ударов эхом разносится по салону, создавая атмосферу напряжения и тревоги. Эшли, сжавшись в кресле, чувствует, как еесердце колотится в груди, а дыхание становится прерывистым. Взгляд ее устремлен вперед, но мысли блуждают в хаосе, пытаясь найти выход из этой ситуации.

– Чем она так тебя зацепила? – продолжает она. – Если бы я вернулась из Лондона раньше, могла бы занять ее место…

– Ты и пальца ее не стоишь. – открыв веки шире, я бросил в нее холодный взгляд. – Ее улыбка… Сначала, она рождается в голубых глазах, как искры счастья. Затем, растекается по лицу, а уголки губ тянутся наверх. Когда она плачет, весь мир плачет вместе с ней. А когда умоляет о чем-то, голос становится музыкой, заставляющей забыть о всех правилах и тьме. Я как ребенок ведусь на ее игры и забываю то, кем являюсь. Я следую за тенью ее образа, как кукла, которую ведут за ниточку. Я сумасшедший и мне нравится это сумасшествие.

– Почему отпустил ее? – более спокойно спрашивает Эшли, явно не понимая меня.

– Она – огонь, который может сжечь меня дотла. Яд, который может отравить и убить. Да, я не могу без нее, хочу быть рядом, чувствовать ее тепло, видеть улыбку… Я разрушаю ее светлую часть, а она мою темную. И я… я не хочу отпускать ее.

Глава 3

10 лет назад. Стэнфорд.

– Она… – пробормотал я, потирая виски у двери. – Она немного странная, но вам нужно держаться вежливо.

– Да ладно тебе, Джейк, – успокаивал Райан, похлопав по плечу. – Мы же не какие-то дикари.

В этот момент я потянул ручку вниз, и дверь медленно открылась, впуская меня в теплое пространство дома, где все было пропитано светом. Мягкие солнечные лучи, проникая сквозь окна, освещали каждый уголок комнаты, создавая уютное и защищенное ощущение. Воздух был наполнен ароматами свежих цветов и легким ароматом кофе. Теплый свет, играя на поверхности стен и мебели, создаваяиллюзию мира и покоя.

– Джейкоб! – воскликнула сразу же Мия, бросаясь в мои объятия. – Как же здорово, что я приехала к тебе!

– И тебе привет. – прошептал я, отстраняясь от нее и ставя на пол. – Где твои манеры? Познакомься с Райаном и Кевином. Я рассказывал тебе о них по телефону.

– Очень приятно. – растянув улыбку так, что было видно все ее 32 зуба, она театрально поклонилась. – Я Мия!

Она настоящее воплощение природной грации и таинственности. Еечерные глаза, глубокие как ночь, хранят в себе бесконечные тайны, неизвестные даже мне. Эти глаза могут быть искренними, открытыми и безмятежными, словно гладь озера под луной, а через мгновение уже задумчивыми и загадочными, подобно теням в лесу.

В ее взгляде можно утонуть, как в бескрайнем океане, и каждое ее движение, каждая улыбка словно танец света и тени, который обволакивает меня и уносит в неизведанные глубины ее души.

Длинные и слегка волнистые волосы, цвета молочного шоколада, падают на плечи, обрамляя лицо. Аккуратный носик придает ей детскую нежность, а тонкие губы всегда украшены естественным румянцем. Ей не нужна косметика – ее юная и естественная красота и так привлекает внимание.

Милое личико Мии – картина, которую хочется рассматривать бесконечно. Ее лицо не следует модным трендам, но именно простота и непосредственность заставляют оборачиваться на нее снова и снова.

В ее глазах светится искорка, отражая внутреннюю доброту и тепло, которые притягивают как магнит. И всегда, даже в самые тяжелые моменты, на ее губах играет легкая улыбка, способная растопить любое сердце и заставить его биться быстрее.

– Я же говорил… – сложа руки на груди, я облокотился о лестницу. – Она ненормальная.

– Джейкоб! – заверещала она, подбегая ко мне, стиснув щеки между своими пальцами. – Разве так можно? Что я тебе сделала?

– Больно! – убрал ее руки я, отходя назад. – Но я все равно скучал по тебе!

Не в силах сдержать радость от ееприезда, мои губы машинально растянулись в широкой улыбке. Я, как вихрь, подхватил Мию на руки, кружась с ней в танце. Еесмех, мелодичный и заразительный, разносился по комнате, наполняя еетеплом и светом.

Вокруг все замерло – Райан, Кевин, мебель и даже время. Гостиная стала свидетелем этого момента, когда мы снова оказались в объятиях друг друга.

Она смеется, а ее глаза сверкают радостью. Легкая, как перышко, Мия наполняла сердце теплом, и я все еще не мог поверить, что она здесь, рядом со мной. Этот неожиданный визит и правда помог мне сделать это место особенным.

Даже солнце светит как-то по-другому.

Мою комнату окутал мягкий, приглушенный свет, проникающий сквозь большие окна, выходящие на живописный зеленый двор. Стены, выкрашенные в спокойный оттенок бежевого, создавали атмосферу умиротворения и тепла.

Пол был покрыт ковром с длинным ворсом, который придавал комнате дополнительный уют и комфорт. Весь интерьер сочетался гармонично, создавая ощущение безопасности и защищенности. Мягкие тени играли на стенах, добавляя комнате глубины и объемности, а легкий аромат свежих цветов, стоящих в вазе на столе, завершал эту идиллическую картину.

В центре стоит большая двуспальная кровать с высокой спинкой, обтянутая шелковым покрывалом. Рядом – массивный шкаф с дверцами из матового стекла. А чуток дальше дверь в собственную ванную.

– Не твой стиль. – разочарованно произнесла Мия, плюхаясь на кровать. – Но зато мой!

– Я могу снять тебе номер в отеле. – съязвил я, подойдя к ней ближе. – Хочешь?

– Хочу побыть с тобой. – саркастически ответила она, натянув ехидную улыбку. – И потратить все твои деньги.

– Не выйдет. – я лег рядом, смотря на белый потолок. – Их слишком много…

– Думаю, стоит ли мне поступать в Стэнфорд, как и тебе… – удивительно, но сейчас ее голос звучит серьезно. – Планируешь вернуться в Бостон?

– Еще не знаю. – отрицательно покачав головой, я повернулся к ней лицом. – Боишься, что я снова брошу тебя?

– А как же. – подмигнув мне, она вскочила на ноги, открывая шкаф. – Ну что, в чем поедешь?

– Куда? – удивился я, вставая следом за ней. – Что ты снова придумала?

– Дашь машину? – неубедительно посмотрела на меня Мия. – Я отвезу вас в крутое место!

– Ты же здесь впервые, – рассмеялся я. – и повезешь нас в «крутое» место? Не глупи!

– Вы будете в восторге, я обещаю.

Вечерний свет, словно решивший устроить прощальный спектакль, окрасил небо в яркие, почти нереальные цвета. Солнце, уже скрывшееся за горизонтом, все еще щедро разбрасывало золотистые блики, заставляя небо гореть малиновыми, оранжевыми и пурпурными оттенками.

Воздух был прохладным, но еще хранил тепло уходящего дня. Мы – Кевин, Райан и я – стояли, облокотившись о холодный, серый металл капота моей машины. Силуэты деревьев на заднем плане, подсвеченные последними лучами, казались почти сказочными.

Тишина, нарушаемая лишь едва слышным стрекотанием кузнечиков и тихим шелестом листьев, витала вокруг. Каждый из нас молчал, но ожидание Мии ощущалось остро, словно незримое напряжение, витающее в воздухе.

Я ощущал, как каждый мускул моего тела напряжен в предвкушении, глаза мои следили за дорогой, выискивая знакомую фигуру в закатном свете. Кевин рассеянно постукивал пальцами по крыше машины, а Райан, опустив голову, что-то чертил на пыли капота. Мы ждали. Ждали Мию.

И тут, словно по волшебству, дверь дома медленно открылась, а на пороге появилась она. Сверкающие на солнце волосы развивались на ветру, а платье точно создано лишь для этого момента.

Озарив нас светом, Мия посмотрела на меня с любовью, подбежав сразу же своими короткими ножками. Поднявшись на носочки, она коснулась моей щеки губами, и, пока я отходил от шока, уже ловко выхватила ключи из ладони, сразу же усаживаясь за руль.

– Не тормозите! – кричит она, смотря на нас из окна. – Вода остынет!

Сумасшедшая девушка.

Дорога, расстилающаяся перед нами, действительно напоминала бесконечный шлейф, ведущий в неизвестность, манящий приключениями. Спущенные стекла машины превратили салон в открытый кокон, и ветер, пронизанный ароматом сосновой хвои и свежескошенной травы, резво играл с нашими волосами, щекоча кожу и заставляя смеяться.

Музыка, лившаяся из динамиков, создавала ритмичный фон, но над ее мелодичным потоком доминировало пение Мии – нестройное, задорное, немного ненормальное, но невероятно заразительное. Каждый куплет, каждая фальшивая нота – это был наш совместный смех, наша свобода, наше безудержное веселье, которое взмывало над дорогой, унося нас в этот волшебный, ни на что не похожий, путь.

Я периодически комментировал неуклюжие вождение Мии, и все смеялись над пустыми шутками, наслаждаясь легкой поездкой. Кевин пытался подключиться к магнитоле, чтобы включить что-то, что не знает самая лучшая певица, сидящая рядом. Но все это было бессмысленным.

Кажется, она знает все.

Мой взгляд останавливается на Райане, который бросает взгляды на Мию, пока ее глаза сверкали в зеркалах машины. Улыбка не сходит с ее губ, и она поворачивается ко мне, наполняя своим теплом.

– Как вы жили без меня? – шутит она, давя педаль газа до упора. – Наверняка, очень скучно.

И правда, как мы без тебя жили?

Gray Whale Cove State Beach – это не просто пляж, а истинное сокровище Калифорнии, скрытое от шума и суеты больших городов. Здесь вы не найдете толп туристов, громкую музыку или назойливых продавцов.

Это место спокойствия, красоты и чистоты воздуха, с теплым песком и медленными волнами. Пляж окружен высокими скалами, которые защищают его от ветра, создавая ощущения уединения. Вода прозрачная, как стекло, а берег бескрайний, как океан.

Мягкий песок под ногами рассыпался, пока Мия бросала свою сумку и неслась в сторону воды, забыв обо всем. Белое платье, сорванное на ходу, словно отпускало ее на свободу.

Волны встречали ее с радостным шумом, и она забежала в воду, не оглядываясь. Мы стояли на парковке в полном шоке, едва удерживая рты закрытыми. Наши глаза беспрерывно следили за ней, пока она наслаждалась своей возможностью.

Переглянувшись, мы тоже решили не отставать. Сбросив обувь и одежду на песок, мы сразу же погрузили в воду, где Мия встретила нас своей улыбкой. Ее мокрые волосы прилипли к коже, и она выглядела еще милее, чем раньше.

Немного прохладные волны были приятными после жаркого солнечного дня. Мы вчетвером плескались в океане, смеясь и крича от радости. Райан уже с головы до ног был мокрым и выглядел так, словно только что вынырнул со дна.

Кевин бегал по пляжу, брызгая нас водой, пока мы пытались увернуться от его нападений. Мия спокойно плавала в море, наблюдая за нами с улыбкой. Ее темные глаза отражали в себе мягкие лучи заката, и они становились более светлыми, чем раньше.

– Выдохся? – встретил меня на берегу Кевин. – А Райан с Мией поладили.

Я оборачиваюсь назад, в сторону океана. Мия и Райан плещутся в воде, смеясь и брызгая друг на друга волнами. Казалось бы, что плохого в этой картине счастья и беззаботности?

Но меня не покидает чувство тревоги, которая сжимает грудь. Не знаю, что именно беспокоит меня. Вроде бы, все в порядке. Мия – в безопасности, а Райан – преданный друг. Но что-то не так.

Может, слишком громкий смех?

А, может, слишком близкий к Мии Райан?

– Это ведь хорошо, да? – натянув улыбку, я плюхнулся на песок, наслаждаясь его теплом. – Остался всего месяц такой жизни…

– Хотел поговорить с тобой. – перебил меня Кевин, двигаясь ближе. – То, что сказал Райан сегодня днем. О мафии и то, что хочет власти…

– Ты же знаешь, что он со своими заморочками. – немного сморщился я. – Но, с другой стороны… Что у нас есть? Подумай логически: Райан вырос в приюте, едва поступив на бюджет в Стэнфорд. И он явно не глуп. Твои родители тоже не так богаты. Мы студенты без влияния и будущего. Все, что есть у меня – деньги родителей.

Он одобрительно закивал головой, понимая к чему я веду.

– А что предлагает Райан? – убедительно продолжил я. – Другой мир, где мы получим все, что хотим. Это же не просто банда хулиганов, это целая организация с собственной силой. Мы будем под защитой, с крышей над головой. Мы будем решать свои проблемы по-взрослому. Конечно, это риск. Но какая жизнь без рисков? Мы застряли в университете без шансов, а тут такая возможность… Стоит хотя бы попробовать.

– О чем болтаете? – заслонила мне уходящее солнце Мия, бросая мокрое полотенце в лицо. – Обо мне?

– Конечно. – саркастически ответил я, швыряя его назад. – Других же тем не существует.

Как по заказу, позади нее появился Райан.

– Наша принцесса захотела перекусить где-то поблизости. – с улыбкой произнес он, мотая головой из стороны в сторону, чтобы стряхнуть капли. – Поедем?

– Я не в силах отказать ей. – цокнул я, вставая на ноги. – Только в этот раз машину веду я.

– Отстой. – закатив глаза, скривилась Мия. – Сейчас отвезет нас в какое-то дорогущее место, где даже колу не подают.

– Позволю тыкнуть на карту тебе. – ехидно улыбнулся я, разворачиваясь к машине. – Кто последний, тот поедет в багажнике!

Я рванул с ног, как оживший ветер. Мой смех разрывал тишину пляжа, пока ноги бежали по песку, не оглядываясь назад, чтобы удержаться на ногах. Мой хохот был так заразителен, что все инстинктивно повторяли за мной.

Не знаю, что вызвало у меня такую радость, но я был счастлив, и мне было достаточно видеть их улыбку, чтобы отбросить все сомнения. Они пытались догнать меня, но их пятки утопали в песке. Волны плескались о берег, а воздух наполнен духом океана.

Мы были рады, как дети. Забывая о проблемах, страхах и будущем. Просто жили моментом, наслаждаясь простой и беззаботной жизнью. Я остановился и глянул на друзей, увидев в их глазах отражение своего счастья.

Я был счастлив здесь последний раз. И запомню это мгновение навсегда.

Глава 4

Рокпорт. 3 месяца после сделки.

Пляж Old Garden Beach в Рокпорте – это место, где мощь океана встречается с нежностью берега, место, где небо сливается с водой, а горизонт теряется в бесконечной синеве. Я иду по влажному, чуть холодноватому песку, оставляя за собой цепочку следов, которые тут же стираются набегающими волнами

Каждая волна – это маленькое прощание с моим присутствием. Разноцветные камни, гладкие от постоянного соприкосновения с водой, усеивают берег, словно драгоценные осколки морской истории.

Они лежат, словно затаившись, ожидая подходящего момента, чтобы снова нырнуть в прохладную глубину, вернуться в объятия океана, к которому они принадлежат. Каждый камень – это маленький, молчаливый друг, хранящий тайны морских глубин.

Холодный, пронзительный ветер с океана хлещет в лицо, словно пытаясь смыть с меня остатки лета, напоминая о времени, которое уже не вернуть, о прошлом, которое тянется за мной, цепко держась за плечи.

Внутри – пустота, неизменность, и нежелание двигаться дальше, неспособность принять перемены. Бостон… мысль о возвращении в него вызывает лишь холодок в груди, отторжение, нерешительность.

Я словно стою на краю обрыва, не зная, сделать шаг вперед или остаться на месте, в этом пронизывающем ветром, в этом незыблемом ощущении застывшего времени.

Мой взгляд перешел на дом родителей, стоящий прямо неподалеку от пляжа. Этот дом не был свидетелем моего взросления или детских игр, но стал слушателем серьезных разговоров по вечерам, пока я пытался заглушить дикую боль после потери Эмили.

Схватив очередной небольшой камень, я бросил его в Атлантический океан. Волны приняли его, как обещание, что все будет хорошо. Но я не могу сделать так же, как он. Поэтому, до сих пор стою здесь, борясь с собственными сомнениями.

– Джейкоб. – послышался приятный голос мамы. – Ты не замерз? Я принесла тебе плед.

Я почувствовал, как теплая ткань накинулась на широкие плечи, пока нежный взгляд изучал мое лицо. Мама всегда заботилась обо мне, даже тогда, когда мы не общались. Несмотря ни на что, она считает, что я навсегда буду ее ребенком.

– Эта пустота внутри пройдет? – произнес я, снимая плед с себя. – Это чувство отпустит меня?

– Нет. – отрицательно покачав головой, она сложила руки на груди. – Я всегда знала, что ты однолюб, Джейкоб. Тебе тяжело отпустить то, что принадлежало когда-то тебе. Но она не вещь, а человек. И у нее тоже есть чувства. И, если ты правда дорог ей, вы будете вместе, как бы ты не упирался сейчас.

– Я правда устал… – мои ладони оказались на ее плечах, заботливо оставляя теплый плед. – Каждый день я думаю о том, что должен был вернуть ее. Но, разве могу позволить себе быть счастливым?

– Каждый человек достоин счастья, Джейкоб. – мягко улыбнувшись, она смотрела на горизонт. – И ты в их числе. Я впервые вижу тебя таким разбитым. Можешь кидать в меня тапками, но не упусти возможность, которая была упущена с Мией. Ты постоянно избегаешь девушек и отношений, чтобы не повторить случившиеся. Но ты никогда не был виноват в ее смерти, милый.

Воспоминания сжимали душу в тиски, но десятилетие уже скрыло ту боль, что была в первые несколько лет. Сейчас, мое сердце разбито из-за меня, а не кого-то еще.

– Разве, я могу сказать, что люблю ее? – к горлу подбирался ком, сдерживающий эмоции. – Разве, я не любил Мию? И к чему привела эта любовь?

Вопрос висел в воздухе, горький и беспросветный, словно обвинение, брошенное самому себе. Прошлое вставало перед глазами, яркими, резкими вспышками, напоминая о неизбежности и безжалостности того, что было.

– Это разное, Джейкоб. – ее спокойствие всегда поражало меня. – Любовь к Мии и любовь к Эмили – это как любить солнце и землю одновременно. Нельзя ставить их на один уровень. И нельзя думать, что твоя любовь может погубить. Разве, ты не любишь меня? Папу?

– Смешно. – на моем лице появилась улыбка. – Клонишь к тому, что вы все еще живы?

– Я рада, что ты поднял эту тему. – ее взгляд оказался на мне, вселяя некую уверенность. – Ты уже больше 10 лет был закрыт от нас, но теперь, мы стоим на берегу Атлантического океана и говорим о том, что было для тебя под запретом. И я правда рада этому. Особенно, как твоя мама.

– Просто… – пытался собраться с мыслями я. – Не ожидал, что мое тело и сердце будут болеть о том, что я потерял ее. Я был разбит после ухода Мии, винил себя и не подпускал никого близко. Но потом, я случайно встретил Эмили. Это был как подарок свыше.

Воспоминания о ней теперь вызывают улыбку на лице. Смех, нежные касания, голубые глаза… Все это наполняет сердце теплом, собирая его из мелких осколков. Я жалею, что отпустил ее, понимая, что сделал неправильный выбор.

– Я словил ее в парке, когда она падала прямо на землю. – уголки губ потянулись наверх, а внутри становилось уютнее. – Сначала я подумал: «Мия?», считал, что этого просто не может быть. Но потом, когда увидел ее второй раз в клубе, рядом с другим, ревность захлестнула меня и я поступил очень жестоко. Я следовал по ее следам целый год, но судьба оказалась той еще сукой…

– Как бы хотелось познакомиться с ней. – мама прижалась к моей руке, осторожно кладя голову на плечо. – Уверена, что она подходит тебе лучше, чем кто-либо. И ни капли не похожа на Мию. Эту чертовку сложно переплюнуть.

– Согласен. – немного рассмеялся я, отпуская прошлое. – Эмили совершенно на нее не похожа. И жаль, что я не сказал ей этого. Я понял это еще тогда, когда начал отрицать свои чувства. Тогда, когда вынудил стать моей женой. Разве, я бы смог поступить так с Мией?

– Нет. – отрицательно покачала головой она. – Не знаю каким чудом они похожи друг на друга, но то, что это совершенно разные люди, я знаю и чувствую наверняка. Так что хватит медлить, Джейкоб. Собирай вещи и возвращайся в Бостон. Пока не стало слишком поздно.

– Я обещаю, что верну ее, мама. – с полной уверенностью заявил я, двигаясь в сторону дома. – И начну прямо сейчас!

***

Дорога из Рокпорта в Бостон превратилась в метафору перехода из одной жизни в другую – из туманной неопределенности в ясное осознание. Я сидел за рулем, взгляд устремлен вперед, на бесконечную ленту асфальта, растворяющегося в дальней перспективе.

Внутри царила не пустота, а спокойная уверенность. Побег, этот импульсивный отрыв от всего знакомого, оказался не бегством, а освобождением. Он позволил мне открыть глаза, наконец-то разглядеть истину, разобрать путаницу чувств и мыслей, и понять, чего я действительно хочу.

Пейзаж за окном быстро менялся – деревья, поля, мосты мелькали, словно кадры из фильма. Я видел этот мир в движении, как символ обновления и новых начал. Ветер играл с моими волосами, развевая их в разные стороны, придавая ощущение полета.

Свободные пальцы машинально перебирали края отросшей бороды, добавляя этому моменту еще больше спокойствия и осознания. Я чувствовал, как с каждым мгновением ветер и движение очищают меня от прошлого, оставляя место для новых начал.

Проезжая знак «Welcome to Boston», внутри появилась легкость, а на лице засияла улыбка. Я вернулся к себе. К своему началу. К тому, что сделает меня тем самым Джейкобом, которого я знал.

Воздух был наполнен ароматами старых воспоминаний и обещаниями. Город, с его знакомыми улицами и зданиями, словно приветствовал меня обратно. Каждый уголок, каждое место напоминало о том, кем я был и кем мог бы стать снова.

Я медленно качусь по бостонским улицам, словно встречая старых друзей. Бостон, с разнообразием и динамикой, всегда вызывал ностальгию. Я скучал по местам, где мы успели побывать с Эмили и, проезжая очередное из них, всегда улыбался.

Светофоры мелькают перед глазами, и я осторожно осматривался, боясь пропустить что-то важное. Ведь в каждом перекрестке, в каждой площади были моменты радости, грусти, решений и ошибок.

Резко свернув в сторону подземной парковки пентхауса, я сразу же увидел всех своих ребят, робко ждущих меня у двери лифта. Машина ловко скользила по бетонной поверхности, и также же удачно припарковалась, как и доехала до дома.

– Добро пожаловать, Босс. – хором встретили меня солдаты.

Кинув взгляд в сторону Кевина, я двинулся вперед, оставляя охрану позади себя. Шаги эхом разносились по пустому коридору, каждый шаг усиливал ощущение тяжести. Мы молча поднимались наверх, не решаясь сказать хоть что-то, словно каждое слово могло разрушить хрупкое равновесие.

Я оставил его одного, передав ему все свои проблемы бизнеса и обязанности главы мафии, словно бросив тяжелый якорь в неспокойные воды. В воздухе повисло напряжение, как туман, скрывающий истинные чувства и мысли.

И он явно едва сдерживается, чтобы не прикончить меня.

Я робко замер у двери, глядя на нее с замиранием сердца, в надежде, что как только я открою ее, мы вернемся на два месяца назад, когда Эмили по-прежнему занимала большую часть моей жизни.

Рука невольно задрожала, тянулась к дверной ручке, а сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется наружу. В голове мелькали воспоминания тех счастливых дней, когда ее смех наполнял дом светом и теплом.

Счастье от возвращения домой перемешалось с грустью. Стены, которые я знал наизусть, казались пустыми и неживыми без Эмили. В каждой комнате я снова вижу ее следы. Но она не здесь, а где-то далеко.

Я поднимаюсь по стеклянным ступенькам, и каждый шаг гулко отдается в моем сердце, напоминая о том, что после ее ухода ничего не осталось. Стеклянные ступеньки подо мной словно отражают хрупкость моей души, готовой разбиться в любой момент.

Двери закрыты, а окна не пропускают свет, словно он ушел вместе с ней, оставив меня в этом мрачном лабиринте. Тишина обволакивает все вокруг, добавляя еще больше пустоты и отчаяния. Каждый шаг дается с трудом, как будто сама гравитация настроена против меня, но я продолжаю идти, надеясь найти хотя бы отблеск прошлого счастья.

– Я верну ее. – остановился прямо на лестнице я. – Она ведь все еще любит меня, правда?

– Мне жаль, Джейкоб. – покачал головой Кевин, подойдя ближе. – Но она изменилась. То, что я вижу – это холодная и пустая Эмили. Кажется, что ты опоздал. Она приняла решение уволиться сегодня и уйти из твоей жизни навсегда.

– И ты говоришь это вот так? – разозлился я, поднимаясь дальше. – Такой ты значит друг?

– Я звонил тебе миллионы раз. – спокойно произнес он, следуя за мной. – И не виноват, что ты закрылся от мира и уехал в неизвестное никому место. Она спрашивала о тебе, ясно? А я не знал, что ответить. Потому что совершенно не понимаю, что в твоей голове!

– Я отвечал на сообщения. – непоколебимо произнес я, снимая с себя кофту и джинсы. – И ты бы мог написать хотя бы одно про Эмили.

– И что? – а он изменился за это время. – И что ты сделал бы? Что? Приехал бы и умолял ее вернуться? Открой глаза, Джейкоб, не все пляшут под твою дудку, как мы!

– Успокойся. – я подошел ближе, останавливая его поток гнева. – Я знаю, что ты устал. И ценю твою помощь. Все позади, слышишь? Я вернулся. И я даю тебе гарантию, что верну и твою жизнь на место. Отдыхай.

Похлопав его по плечу, я прошел в гардеробную, где мягкий свет ламп освещал ряды одежды. Быстро натягивая белоснежную рубашку на свое тело, я почувствовал прохладу гладкой ткани.

Следом за ней на плечах оказался серый пиджак, который сидел, как влитой, подчеркивая каждую линию моего силуэта. Затем я надел брюки в тон, они завершили образ, добавив еще больше элегантности и решительности.

Уверенная походка, небрежная укладка и я готов идти на работу, где все идет своим чередом. Кевин покорно ждет меня в комнате, но выглядит уже намного мягче, чем пару минут назад.

– Я должен поехать к поставщику. – сразу же выдал он. – А ты езжай в офис. Думаю, что Эмили уже поехала туда.

– Ты лучший. – подмигнул ему я. – С меня ужин на четверых.

– Иди уже!

Мы медленно двигаемся по забитым утренним улицам, пока Ноа сосредоточенно следит за дорогой, аккуратно маневрируя между машинами. Я погрузился в завалы электронных писем, разбирая их на планшете, пытаясь разгрести накопившиеся задачи.

Пробки хоть и небольшие, но дают мне необходимое время, чтобы привести в порядок хотя бы одну сферу своей жизни. Вокруг нас гудят машины, люди спешат на работу, и утренний свет проникает в салон, создавая успокаивающую атмосферу.

Письма от клиентов, коллег, рекламные рассылки – все смешивалось в голове, пока я отчаянно пытался сосредоточиться на чем-то еще, кроме мыслей об Эмили. Экран планшета блестел, отражая солнечные лучи, но они не могли осветить ту тьму, что царила внутри меня.

Как бы я ни старался, ее образ все еще занимал большую часть моего сердца. Каждое новое письмо, открытое и прочитанное, не приносило облегчения, а лишь усиливало ощущение пустоты и утраты. Внутри меня бушевала буря чувств, с которой я не мог справиться, и каждый момент без нее казался бесконечной агонией.

Остановив машину у обочины, чтобы не тратить времени на парковку, Ноа открыл мне дверь, и я оказался у самого высокого здания Бостона – башни Джона Хэнкока. Расстегнув пуговицу на пиджаке, я непроизвольно осматривался по сторонам, пока меня не схватила чья-то ладонь.

– Джейкоб. – задорный голос Эшли проник в мое сознание. – Рада нашей встречи. Я звонила тебе после той ночи, но ты не брал трубку.

– В этом не было необходимости. – убрав ее руку, я двинулся в сторону входа. – Зачем приехала?

– Между прочим, – догнала меня она, сравнивая наши шаги. – я спасла тебя от прессы. Они уже были готовы выстроиться у входа, но я перенаправила их к пентхаусу. Они обеспокоены, что ты пропал с радаров и ищут тебя любыми способами.

– Спасибо за предупреждение. – холодно ответил я, останавливаясь у лифта. – Пришла интервью взять? Чего ходишь за мной?

– Рада, что старый Джейкоб вернулся. – на ее лице появилась неподдельная улыбка. – Уже забыл о ней?

Она приблизилась ко мне, вызвав полное отторжение и ощущение угрозы. Но, не успел я среагировать, как дверь лифта внезапно распахнулась. Внутри кабины стояла она, та, ради которой я готов пойти на что угодно, чтобы остаться рядом.

Ееглаза, блестящие в полумраке, мгновенно притянули мой взгляд, и все вокруг словно замерло. В этот момент время остановилось, и я знал, что это судьбоносная встреча, от которой зависит все моебудущее. Волнение и надежда переполняли меня, заставляя забыть о том, что было до.

Это она. Моя Эмили…

Глава 5

Бостон. 10 лет назад.

– Думаешь, я всегда мечтал стать архитектором? – сжимаю кулаки, чтобы сдержать гнев. – Это же ты навязал мне свою мечту! Специально водил меня на работу ребенком, но я уже вырос, отец! Я хочу жить своей жизнью и делать то, что мне интересно!

– Джейкоб, прекрати это. – ответил он, вставая со своего кресла. – Мы с мамой хотели для тебя только лучшего. Ты же знаешь, что мы оба любим тебя…

– Того, что я сделал недостаточно, чтобы отплатить вам? – мои зеленые глаза искрились от каждого слова. – Я сделал, как ты хотел, получил гребаный диплом в Стэнфорде, но сейчас понял, что мне нравится совершенно другое.

– Например? – его голос был наполнен непониманием. – Неужели, ты хочешь бегать со своими друзьями, пытаясь выжить в нищете?

– Как раз таки благодаря Райану я не буду знать это слово. – стойко оставался на месте я, отстаивая права. – И не буду жить по твоим правилам. Я свободный, ясно?

– Свободный? – его голос стал еле слышным. – Ты думаешь, что свобода проявляется в том, что ты делаешь то, что приносит миг удовольствия? Но ты ошибаешься…

– Я ошибаюсь? – перебил отца я, наполняя пространство иронией. – А ты считаешь, что свобода – это приковать меня к креслу в твоей компании?

– Ты любил эту работу. – становился все мягче и мягче он. – Мы проводили здесь много времени, и ты сам просил научить тебя. Так что изменилось?

– Я вырос. – сухо ответил я. – И теперь не вижу в этом счастья.

– Давай оставим этот разговор на потом… – помахав головой, он старался прийти в себя. – Я всегда буду надеяться на тебя…

– Я ухожу. – твердо решил я. – И пожалуйста, не надо перетягивать Мию на свою сторону. Она останется со мной.

Выскочив из кабинета отца, как из клетки, я ощутил, как дверь позади меня захлопнулась, а стены компании начали давить на меня, словно хотят поглотить. Со злобой оглянув суетящихся работников, которые замерли, наблюдая за мной со стороны, я прошел мимо них, оставляя все в прошлом.

С этой минуты у меня новая жизнь.

Спустившись на лифте, я оказался на подземной парковке, бросая взгляд на свою новую машину. Мощная Porsche Panamera выглядит настолько же стильно, как и я. Теперь это мое новое отражение – темная сторона капо Бостонской мафии.

Рев мотора разорвал тишину, и я сразу же вдавил педаль газа в пол, не оглядываясь назад. Я свободен. От отца, от глупых правил жизни и собственных ожиданий. И даже от самого себя.

Я мчусь по улицам Бостона, разрезая поток машин своими шипованными колесами. Не сбавляя оборотов, я не замечал сигналы светофоров и не обращал внимание на опасные повороты. Полностью погрузившись в гнев и ненависть, я двигался только вперед, отпуская прошлую жизнь.

Чувствуя себя властелином этого района, я пересекал проспекты, не думая о риске и авариях. Ехал с такой наглостью и дерзостью, что все остальные уступали мне дорогу, явно боясь попасть под мою горячую руку.

Проносясь по городу как вихрь, я оставлял за собой след шума и безумия. До тех пор, пока резко не притормозил у темного здания, пропитанного кровью. На фасадах не было ни вывесок, ни знаков, которые могли бы выдать его настоящее назначение.

Тени сгущались вокруг, создавая ощущение зловещей тайны. В воздухе витал запах сырости и старой кирпичной кладки, добавляя ещебольше мрачности этому месту. Я чувствовал, как адреналин пульсирует в моих венах, и каждый шаг к этому зданию был наполнен страхом и решимостью.

Подпольный клуб, известный среди семьи, предназначенный для места сбора капо – главных руководителей бостонской мафии.

Выйдя из машины, я обернулся назад, убедившись в безопасности. Я чувствую, как волнение смешивается с уверенностью, потому что мое нахождение здесь уже не случайность. Я в семье и теперь хочу занять свое место в этой темной иерархии.

Оказавшись в просторном зале, заполненном дымом от сигар и шумных разговоров, я иду вперед, ища Крестного отца. За столиками сидят мужчины в дорогих костюмах, но их лица скрыты в тени. Они настоящие хищники, готовые в любой момент наброситься на жертву.

– Слушайте внимательно! – в самом центре стоит Донован, наш отец. – На этой неделе мы получили сигнал от «нью-йоркцев». Они не довольны нашим расширением на их территорию. Нам нужно показать им, что Бостон – это не место, где можно взять то, что тебе не принадлежит.

– Мы уже готовы отправить их назад. – вмешался в его монолог я. – Туда, откуда они пришли. Я приведу в порядок все неполадки.

– А вот и мой любимчик. – он похлопал меня по плечу. – Но поступай с умом. Не нужно задевать лидеров. Только тех, кто нарушает правила, понял?

– А как же полиция? – Кевин всегда был осторожнее всех. – Слышал, что они усилили наблюдение за нашими ребятами.

– Полиция… – со вздохом произносит Донован, облокачиваясь о барную стойку. – Они всегда как мошки летом. Неприятны, но не смертельны. Не делайте резких движений, не бросайтесь в глаза. И все будет в порядке.

– Что насчет «Товарной линии»? – отвожу отца в сторону, стараясь не задеть остальных. – На этой неделе у нас встреча с «мексиканцами».

– Мы говорили с тобой о расширении. – он двигается со мной к выходу. – Но не забывай о правилах. Не перегни палку. Возьмешь с собой Кевина, и он поможет с документами. Он отлично соображает, но никогда не пойдет на риск.

Мой взгляд переходит на друга, явно обеспокоенного за мой разговор с отцом. Он покорно ждет в самом углу, чтобы я наконец-то смог рассказать ему, что происходит.

– А где чертов Митчелл? – крикнул неожиданно отец, оглядываясь по сторонам. – У него сегодня переговоры.

– Позвольте нам с Кевином заняться этим. – принял удар на себя я. – Мы обязательно найдем Райана и поможем ему с этим сегодня.

– Я рассчитываю на тебя. – сурово произнес он, направляясь к выходу. – Я ухожу. Работайте.

Мы на самом деле не просто организация. Мы семья. И я чувствую это на инстинктивном уровне, будто должен был родиться в мафии. Мы стоим друг за другой горой, готовые отдать жизнь за своего «босса», за правила и «семью».

За тот последний месяц, что я провел в Стэнфорде с капо, я видел, как они взаимодействуют между собой, как понимали каждого без слов. Я чувствую, что они единая сила, которая не поддается никакому внешнему влиянию.

Ладонь Крестного отца на плече – жест доверия. И я каждый раз с уважением принимаю это, пока внутри просыпается необъяснимая тяга к покорному выполнению обязанностей. Но они не сковывают, а освобождают.

Я не знаю и половину из этих людей и их истории, но понимал суть происходящего. Я знаю, что это не про бизнес и деньги, это что-то глубокое, более темное. Меня затянуло в эту дыру, и я понимаю, что теперь хочу контролировать часть Бостона самостоятельно.

Без чьей-либо помощи.

– Решил с отцом? – обеспокоенно подошел ко мне Кевин, явно переживая больше меня. – Виделся с Мией?

– Еще нет. – отрицательно покачал головой. – Отец не слышит меня или не хочет слышать. Но мне плевать. Если надо будет, я откажусь от настоящей семьи, в пользу этой.

– Где Райан? – заваливал меня вопросами он. – У меня как-то неспокойно на душе…

– Звонил ему? – наклонившись ближе, я убедился, что нас не подслушивают. – У него сегодня сделка. Если он не явится, придется ехать нам с тобой.

– Договорились. – тихо произнес он, отодвигаясь дальше. – Встретимся у места назначения через час. Пока попробую позвонить ему еще раз.

Изначально, я загорелся мафией не из-за денег и власти. Хотя, они тоже сыграли свою роль. Ведь благодаря банкнотам, я купил себе пентхаус, в котором сейчас идет ремонт, и новую машину, явно лучше подходящую под мой статус.

Вспоминая те дни, когда я только начинал, я осознаю, что это было нечто большее, чем просто жажда богатства. Это было стремление к признанию, к ощущению контроля и силы, которые давали мне уверенность в себе. Каждый шаг на этом пути был продиктован не только желанием заработать, но и стремлением доказать себе и другим, что я способен на большее.

Меня привлекло чувство принадлежности, которого я не испытывал раньше. Я окружен людьми, но не чувствую с ними такой связи, которая есть здесь. Учеба в Стэнфорде, на таком огромном расстоянии, отдалила меня от семьи, оставив только Мию.

Поэтому, мафия стала для меня отдушиной. Меня приняли таким, какой я есть. Мне доверяют и защищают. Мне нравится чувство силы, которое появилось благодаря части этой мощной организации.

Я могу изменить свою жизнь. И могу достичь в этом успеха.

Мне нравится опасность, которая окутала меня, как вторая кожа. Это делает меня живым, настоящим. И пока я приближаюсь к центру этого темного мира, забываю о страхах и прошлом, живя лишь будущим.

В уютной кафешке на окраине Бостона царила тишина, нарушаемая лишь легким шуршанием страниц газет и тихим звоном чашек. Я сидел за столиком у окна, где лучи от фонарей мягко освещали деревянный стол. В руках у меня была чашка черного кофе, пар поднимался вверх, создавая атмосферу уюта и спокойствия. Я медленно крутил пальцами по краю, погружаясь в свои мысли.

В этот момент на пороге появились двое статных мужчин. Они выделялись на фоне спокойной обстановки своим уверенным шагом и внушительными фигурами. Один из них был в строгом темном костюме, с аккуратно зачесанными волосами и серьезным выражением лица. Второй, чуть более расслабленный, в светлой рубашке и джинсах, с легкой улыбкой, словно пытался разрядить атмосферу. Их появление привнесло в кафе нотку напряженности, и я невольно отвлекся от своих размышлений, наблюдая за ними.

Мужчины обменялись коротким взглядом, и я заметил, как их разговор стал более оживленным. Они подошли к стойке, и бариста, с любопытством глядя на них, приготовил им напитки. В этот момент я почувствовал, как тишина вокруг наполнилась ожиданием, словно что-то важное вот-вот произойдет.

Кевин сидит напротив, пока его взгляд бегает по пространству, ища что-то потерянное. Он не сосредотачивался на моих словах, а лишь бессмысленно крутил головой из стороны в сторону.

– Где Райан? – уже более сурово спросил Кевин. – Что за подстава?

– Наверняка, у него была причина. – мои глаза поднялись выше, вместе с ногами. – Пошли.

Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, я бросил бесполезный взгляд на дверь, из которой так и не появился Митчелл. Но затем, я собрал всю волю в кулак и двинулся к двум мужчинам, сидящим неподалеку.

Они оба типичные представители бизнеса: дорогие наряды, непоколебимые лица и холодный взгляд.

– Джейкоб. – с полным безразличием протянул ладонь я. – Извините, что заставил ждать.

– Мы знаем. – ответил взаимностью один из мужчин. – Донован предупредил нас, и мы готовы обсудить сотрудничество.

– Прекрасно. – произнес я, присаживаясь за стол вместе с Кевином. – Что нужно?

– Защита. – с ноткой беспокойства ответил второй. – Мы занимаемся не самым лучшим бизнесом. Нам нужны гарантии, что нас не тронут.

– Понимаю. – натянув улыбку, я вытянул руку в сторону Кевина, чтобы он подал документы. – Мы знаем, как защищать наших клиентов.

– Мы готовы заключить сделку. – сразу же включился первый мужчина. – Контракт, который гарантирует нам безопасность и поможет развивать бизнес.

– Хорошее предложение. – я почувствовал, как в кармане брюк завибрировал телефон. – Но у нас есть свои правила.

– Мы согласны на любые условия. – моментально выдали оба. – Главное – безопасность.

Настойчивая вибрация начинала раздражать меня не на шутку.

– Тогда перейдем к деталям. – перевел взгляд на Кевина я. – Прошу…

Незаметно просунув руку в карман, я достал мобильный, увидев на экране «Мия». Впервые за долгие годы, я сбросил вызов, кладя телефон на место.

– Вот все условия. – робко рассказывал Кевин. – Прочитайте внимательно.

– Мы знаем условия. – его ручка оказалась в самом низу для подписи. – И согласны на них.

Бедро снова пронзил достающий звук. Я сделал глубокий вдох, вновь достав телефон из брюк.

– Все нормально? – наклонился ко мне друг. – Не ответишь?

– Отлично. – сбросив вызов, я положил мобильный в карман пиджака. – Тогда приятной работы вам. Ведь вы под нашей защитой. Вам ничего не угрожает.

Обменявшись рукопожатиями, они сложили все документы в папки, делая это так медленно, словно растягивали резину. Я продолжал сидеть на месте, не поддаваясь панике. Но, настойчивая вибрация, уже в кармане пиджака, начала рвать мою грудную клетку.

– Было приятно познакомиться, Джейкоб. – улыбнулся один из мужчин, открывая перед собой дверь. – До встречи.

В этот момент, когда я почувствовал облегчение, словно сбросил невидимый груз, мир вокруг меня стал ярче и четче. Я глубоко вдохнул, наполняя легкие свежим воздухом, который, казалось, напоминал о том, что все трудности позади. В кафе по-прежнему царила тишина, но теперь она казалась более уютной, как будто сама атмосфера одобряла мой выбор.

Я посмотрел на своих соседей по столикам, которые продолжали заниматься своими делами, не подозревая о том, что в этот момент я переживаю внутреннюю победу. Бариста, с легкой улыбкой на лице, подал очередной заказ, и я заметил, как его движения были уверенными и спокойными, в отличие от напряженности, которая царила в моем сердце всего несколько мгновений назад.

Затем, я почувствовал, как сердце забилось быстрее, а холодный пот выступил на лбу. Казалось, все вокруг растворилось, и осталась только Мия. Я провел рукой по лбу, пытаясь прогнать возникающую волнение, но это было нелегко. Каждый пропущенный звонок был как гвоздь, вбиваемый в мою грудь, напоминанием о том, что она была одной из немногих, кто действительно важен для меня.

Я быстро открыл список пропущенных звонков, при этом в голове прокручивались мысли о том, что могло произойти. Сколько раз я уже проигрывал в своей голове различные сценарии – какой-то из них мог казаться незначительным, но в свете происходящего он становился все более серьезным.

Я набираю номер снова и снова, но в ухе звучат только одинокие гудки, как удары в сердце. Пробовал еще раз и еще раз, но выходил один и тот же результат. Она оставляет звонки без ответа.

– Ты куда? – вылетел следом за мной Кевин. – Что-то с Мией?

– Не знаю. – отвечаю я, садясь в машину. – Позвоню позже.

В этот момент тревога нарастала, как волны, накатывающиеся на берег. Холодная рука сжимала грудь, и я пытался успокоить себя, убеждая, что все в порядке. Но нога, словно сама по себе, давила на педаль газа, предчувствуя что-то плохое.

Каждая секунда тянулась, как вечность, и мысли о Мии не покидали меня. Я представлял, как она могла себя чувствовать, и это добавляло мне беспокойства. В голове крутились образы: ее улыбка, ее смех, и вдруг они сменялись на тени тревоги и неопределенности.

Я понимал, что должен сосредоточиться, но страх за ее безопасность не давал мне покоя. Внутри меня разгорался огонь – желание узнать, что с ней все в порядке, и одновременно страх, что что-то могло пойти не так.

Собравшись с мыслями, я снова взглянул на телефон, готовый сделать все, чтобы восстановить связь с ней. Это был не просто звонок – это была возможность вернуть в свою жизнь ту, кто могла стать моим спасением в этом хаосе.

Она просто занята, Джейкоб. Это точно.

Красные сигналы светофоров теперь лишь цвет. Я не вижу других машин, не слышу гудки и сирены. В моей голове лишь она. Ее образ, голос и беспокойство. Я кусаю пальцы на левой руке, чтобы прийти в себя, но это не помогает.

Я не могу успокоиться.

Когда я добрался до нашей съемной квартиры, сердце колотилось в груди, как будто пыталось вырваться наружу. Я бросил машину на обочине, не обращая внимания на то, что парковочное место было не совсем подходящим. Двигатель продолжал гудеть, но мне было не до этого – паника захлестнула меня, и я не стал даже запирать двери.

Сквозь шум в голове я быстро поднялся по лестнице, пока каждый шаг давался с трудом, как будто ноги были тяжелыми, а воздух вокруг сжимался. Я чувствовал, как холодный пот стекает по спине, и в голове крутились мысли о том, что могло произойти. Открыв дверь, я влетел в квартиру, не обращая внимания на привычный уют, который обычно меня успокаивал.

Внутри царила тишина, и это только усиливало мою тревогу. Я огляделся, искал ее, но везде было пусто. Сердце колотилось, и я закричал ее имя, надеясь, что она ответит. Каждый звук, каждый шорох казался мне значительным, и я ловил себя на мысли, что даже самые незначительные детали могли рассказать о том, что произошло.

Но в ответ молчание. Глубокое и пронзительное, давящее на уши, словно поглощает тебя целиком. Я перестаю слышать шум воды крана из ванной, в которой никого нет. Не слышу тиканье часов и даже собственного дыхания.

Сердце замирает, а ноги пытаются идти дальше. Мой взгляд проходится по комнате, ища хоть что-то, что могло бы объяснить эту удручающую картину. Но я будто потерял зрение. Ничего, кроме пустых стен, которые кажутся теперь враждебными.

– Мия! – кричу я, почти умирая от собственного голоса. – Мия!

К векам подступили слезы, а голос звучал как последние слова умирающего, оставшиеся без ответа.

– Мия! – повторил я, поднимаясь в ее комнату. – Мия!

Когда я осознал, что моя надежда начинает угасать, в груди раздался болезненный щемящий звук, словно сердце пыталось вырваться из груди. Я чувствовал, как тяжесть на душе давит на меня, и каждый вдох давался с трудом. Ноги словно стали ватными, и я едва удерживался на них, чтобы продолжать двигаться вперед.

Внутри меня бушевали эмоции: страх, тревога и безысходность. Я пытался сосредоточиться, но мысли путались, как будто в голове царил хаос. Я не знал, что делать дальше, и это чувство беспомощности только усиливало мою панику.

Врываясь в ее комнату, я чувствовал, как адреналин бурлит в венах, словно я был на грани безумия. Ничто не могло меня остановить – ни страх, ни сомнения. Я готов был разрушить все на своем пути, если это поможет мне понять, что произошло и где она. Свет фонарика на телефоне пронзал темноту, выхватывая из нее детали, которые казались призрачными в этом тревожном свете.

Пустые стены смотрели на меня безучастно, как свидетели моего страха и отчаяния. Я заметил, как на полу раскиданы вещи – ее одежда, неподобранные книги, журналы, забытые среди хаоса. Каждый разбросанный предмет в комнате давал понять, что что-то не так, что здесь царит беспорядок не только внешне, но и внутри. Мое сердце колотится в груди, словно пытается выбраться наружу, чтобы найти ее.

Я хватаю телефон с пола, осторожно переводя свет фонарика на кровать, расположенную прямо по центру. Ноги застывают на месте, и я едва в силах понять, что все это не сон, а суровая реальность, бьющая меня прямо в спину.

– Мия… – шепчу я, задыхаясь от бега. – Моя Мия…

На белоснежных простынях разливается алая кровь, идущая из ее запястья. Она лежит на спине, а руки опущены вдоль стройного тела. Лицо бледное, а глаза закрыты. Я теряю равновесие и падаю с телефоном на пол, роняя его на ковер.

Фонарь, освещающий ее бездыханное тело, выделял каждую деталь: нежные губы, длинные ресницы, мягкие волосы, разлетающиеся по подушке. Но в ней больше нет жизни. Я не чувствую ее тепло. И не слышу ее дыхания.

– Нет… – отрицаю я, реально ползя к ней на коленях. – Нет, Мия…

Едва поднявшись на ноги, я дошел до нее, падая рядом, как сломленный человек. Кровь была буквально повсюду, ееалые потоки растекались по полу, создавая жуткую картину. Но я всеравно продолжал пытаться разбудить ее, тряся за плечи, словно это могло вернуть её к жизни. Мои руки дрожали, а голос срывался на крик отчаяния.

– Пожалуйста… – кричу я, глядя на нее. – Я умоляю, Мия…

Мои ладони обхватывают ее холодные пальцы и притягивают к своему лицу, словно пытаясь передать ей свою жизнь, свою энергию. Кровь моментально покрыла мои щеки, но я, как сумасшедший, пытался оставить на себе как можно больше следов, будто это могло вернуть ее к жизни.

Слезы смешивались с кровью, создавая жуткую картину отчаяния и боли. Я шептал ее имя, надеясь на чудо, на то, что она откроет глаза и вернется ко мне. Внутри меня бушевала буря эмоций – страх, гнев, отчаяние – все смешалось в один невыносимый коктейль. Я не мог поверить, что это происходит, что я теряю ее прямо сейчас, в этот момент. Мир вокруг меня рушился, и я был готов на все, чтобы вернуть ее, чтобы спасти ее.

Я не отрывался от нее даже на секунду, но пальцы сами бессмысленно набрали 911, словно в автоматическом режиме. Слезы лились рекой, заливая лицо и пытаясь заполнить ту пустоту, которая образовалась во мне.

Голос дрожал, когда я пытался объяснить оператору, что произошло, но слова застревали в горле. Внутри меня бушевала буря эмоций – страх, отчаяние, беспомощность. Я чувствовал, как мир вокруг рушится, и единственное, что я мог сделать, это держать ее руку, надеясь на чудо.

– Мия! – продолжал кричать я. – Мия! Проснись! Проснись, черт возьми!

Обхватив ее лицо двумя руками, я пытался поднять ее с кровати, начиная сходить с ума. Ее тело стало намного тяжелее, чем раньше, и больше не поддавалось никаким моим уговорам.

Она мертва.

– Я люблю тебя, слышишь? – покрывал ее щеки поцелуями. – Только умоляю, проснись!

Боль была настолько невыносимой, что проникла в каждую клеточку тела, заставляя дрожать от бессилия. Крепко прижимая к себе Мию, я перестал дышать, чтобы не тратить лишние вдохи.

Острая, нестерпимая рана давила так, что крик сам по себе вырвался из груди, заставляя умереть вместе с ней прямо на этой гребаной кровати. Но я, стойко сижу с ней, в последний раз обнимая ее бездыханное тело.

Она не могла бросить меня.

Глава 6

10 лет назад. Бостон.

Ветры Атлантики несут с собой запах соли и дождя, пока я иду по тихому участку бостонского кладбища, где призрачные тени прошлого накрывали землю, словно покров из слез. Старая высокотравная трава шуршала под ногами, а между могилами листья кружили в хаотичном танце, срываясь с веток и сметая все на своем пути.

Могилы, облезлые и покрытые мхом, словно стражи забытых душ, скучали в своем молчании, пряча завуалированные тайны. Я тут же почувствовал давление тишины – воздух был настолько густым, что казалось, он сжимает грудную клетку и не позволяет отдышаться. Каждая трещина на надгробиях шептала о давно утерянных жизнях, словно каждая из них ждала моего вопроса, чтобы высказать свою историю.

Сомнения и гнетущие мысли о том, что я мог бы сделать иначе, вчетверо увеличивались среди груды холодных камней и мраморных плит. Подобно морскому приливу, чувства обуревали меня, напоминали о том, что ответы на мои терзания не находятся здесь среди мертвых.

Свежая могила Мии стоит передо мной, словно рана на груди, еще не успевшая обрасти мхом и не затянувшаяся скорбью. Земля вокруг едва уплотнилась, и я, не в силах сдержать свой внутренний хаос, медленно опускаюсь на колени, погружаясь в сырой холод, прямо на землю, только что принявшую ее. Каждая частичка этой земли совсем недавно буквально укрыла ее тело, унося в вечность – навсегда.

Деревянный крест, покрытый каплями дождя, выглядит неотъемлемой частью этого горя, и я вижу, как капли стекают по его гладкой поверхности, смешиваясь с моими слезами. Он стоит прямо в центре, как заблудший капитан среди бурь, и я опираюсь на него, в безнадежном поиске утешения. Этот крест – моя последняя надежда на прощение, последний маяк в тумане утраты.

Она все еще не успокоилась. Этот холод, проникающий в каждую клетку моего тела, словно яркий символ утраты, отталкивает меня своей сыростью. Я чувствую, как капли дождя смешиваются с моими слезами, когда глаза наполняются печалью. Руки судорожно касаются свежей могилы, словно пытаясь нащупать связь, которая осталась между нами.

Слова, которые я пришел сказать лишь ей, застревают в горле, как тяжелые камни, мешающие дышать. Я хочу крикнуть, но звук глотается в тишине окружения, а мое сердце бьется в такт с нарастающим чувством безысходности.

Моя душа, кажется, разбита на тысячи мелких осколков, каждый из которых отражает отдельный момент, когда мы были вместе, каждое смех и каждую слезу, нечто важное, о чем я не успел сказать. Я не могу с этим справиться: на сердце давит груз, а ее очертания расплываются в темноте

Я смотрю на надгробие, где только дата – 10.06 – и ее имя. Мне становится горько от осознания, насколько этого мало. Эти цифры и слова не рассказывают о том, какой замечательной и сумасшедшей она была, о ее смехе, который мог растопить даже самые холодные сердца, или о ее мечтах, которые горели ярче любой звезды. Тихий памятник, но за его безмолвной поверхностью прячется целый мир, такой живой и насыщенный.

Каждая капля дождя кажется мне слезой, каждым вздохом – ощутимой болью потери. Душу перетерли в порошок, и развеяли на ветру, как порох, как будто бы она ничего не значила. Но для меня она была всем – целым океаном чувств, океаном, который теперь остался в пустоте.

Я вспоминаю, как мы смеялись над мелочами, как она могла поднять настроение одним взглядом. В сердце зреет ощущение несправедливости – как так можно забыть жизнь и радости, которые она принесла, свести к простым буквам на холодном камне?

Но ее больше нет.

– Прости меня. – шепчу я, оставляя последние слова здесь. – Я не смог защитить тебя.

Моя голова опустилась на могилу, и в этот момент все подавленная боль, все невыносимое горе вырвались на поверхность. Тихие рыдания, которые начали неслышно, вдруг превратились в настоящую истерику, в мощный поток, который не знал преград. Слезы капают на ледяную землю, будто пытаются достучаться из последних сил до Мии, до ее утерянного присутствия. Я чувствую, как каждая капля – это крик души, призыв, который она уже не услышит.

Вокруг все стало серым и пустым, и только я, тут, на коленях, словно потерянный в бескрайнем океане скорби. Я хочу, чтобы она знала: каждая слеза – это память, каждый всхлипывание – это обещание помнить, что она была. Мия, ты была солнцем в наших жизнях, а теперь остались только тени и холод.

Пусть даже я остаюсь один с этим грузом, я буду продолжать говорить с тобой, Мия, до тех пор, пока сердце не иссякнет. Я чувствую, как мое тело содрогается от боли, а душу рвут на куски. Я потерял ее. Потерял и больше никогда не смогу вернуть.

– За что?! – кричу в отчаянии я. – За что ты так со мной?!

Я сижу у могилы уже несколько часов, будто меня приковали к ней невидимыми цепями. Время словно потеряло свое значение, и я не могу оторваться от этого места, где осталось так много неизъяснимого. Холодный ветер проносится по кладбищу, шелестя листьями на деревьях, но все, что я ощущаю – это боль. Она пронизывает меня, как острое лезвие, не оставляя шансов на облегчение.

Каждый порыв ветра словно шепчет мне о потерянном, о том, что уже не вернуть. Я зажмуриваюсь, пытаясь заглушить внутренний крик, но в голове только Мия, ее голос, ее смех, которые навсегда застряли в моей памяти. Как же это несправедливо, что мир продолжает вращаться, а я, словно замороженный в этом моменте, остаюсь здесь, один.

Наверное, многие бы подумали, что это просто печаль. Но это нечто большее – это невыносимое ощущение утраты, которое поглощает меня целиком. Вспоминаю, как мы планировали наше будущее, мечтали о маленьких радостях, о простых вещах, о которых теперь мне остается только сожалеть. Каждый момент, который у нас был, теперь стал накапливающейся болью.

Капли дождя падают вниз, словно небо плачет вместе со мной. Склонившись на коленях, мои пальцы перебирали мокрую землю, пытаясь утопить боль в этой холодной груде.

Мы только вдохнули свободную жизнь. Мы только почувствовали себя лучше. Так почему же ты оставила меня?

Но она не может ответить. Ведь она здесь – под этой землей, в темной обители. И я больше не могу защитить ее. И не могу спасти от ужасного поступка, вырвавшего ее из моих рук.

Как мне жить дальше?

– Джейкоб Уилсон? – меня будто позвали из пустоты. – Полиция Бостона.

В моей голове было слишком много хаоса. Мысли переплетались, как густые облака тумана, и я не мог ни думать, ни слышать, ни даже что-то ощущать. Все чувства, которые когда-либо определяли меня, потерялись в этой бездне скорби. Я просто сидел здесь, безмолвный и сломленный, не в силах подняться на ноги.

– Сэр! – накрывает меня галлюцинация снова, резко выбивая из темного безмолвия. – Вы в порядке?

Медленно подняв глаза вверх, я вижу перед собой детектива и двух полицейских в классической форме. Их лица кажутся мне расплывчатыми, словно это всего лишь тени, нарисованные на фоне своей же реальности. Изучая их выражения, я понимаю, что они ждут ответа, но никакие слова не могут растопить ту ледяную скорбь, которая сковала моё сердце.

– Я… – голос с трудом вырывается из горла, как будто не принадлежит мне. – Я не в порядке…

Детектив, стиснув кулаки, наклоняется ближе, его глаза полны беспокойства и сочувствия. Я вижу, как у него на лбу появляется морщина, и он пытается понять, что происходит.

– Простите, но нам нужно поговорить с вами. – он удивленно изучает меня. – Мы проводим расследование…

– Я убил ее. – перебил его я. – Наденьте наручники и отвезите меня в участок.

– Мистер Уилсон. – серьезным тоном произнес он. – С такими вещами не шутят.

– Надевай. – я облокотился ладонями о землю, чтобы встать. – Быстрее.

***

Я совершенно не помню, как оказался в темной комнате для допросов. Мои воспоминания словно утекли сквозь пальцы, оставив лишь пустоту и растерянность. Единственный источник света – яркая лампа, больно мигнувшая прямо в мои глаза, создавая неприятный контраст с темнотой вокруг.

Стол холодный и твердый, его поверхность кажется строгой и безжизненной, как будто он был создан для того, чтобы выявлять истину, но в данный момент он лишь усиливает мою тревогу. Стул, на котором я сижу, не лучше – жесткий и неудобный, он напоминает о том, где я нахожусь, и почему.

Мое тело окоченело, будто меня заперли в ледяной гробнице. Я не слышу вопросов детектива. И не смотрю на его лицо. Все, что я вижу – черную дырку в своей душе. И мне наплевать на тех, кто бегает вокруг меня. Наплевать, что они хотят от меня услышать. Наплевать, что меня посадят.

Лишь бы эта боль перестала бить по моей грудной клетке.

– Вам лучше подготовиться. – говорит он, наконец-то садясь напротив. – Мы должны поговорить о том, что произошло.

Но что я могу сказать?

Отпустите меня к ней. Я хочу быть с ней. Хочу, чтобы она была рядом. Хочу, чтобы она успокоила мою боль.

Но она ушла.

Я один.

И больше не хочу говорить о той, кто предала меня.

– Мистер Уилсон, – садится напротив следующий человек, пытаясь испытать удачу. – вы должны ответить хотя бы на один вопрос.

– Хорошо. – безразлично произнес я, смотря в пол.

– Как вы убили ее?

– Не ответил на звонок. – внутри осталась лишь бессмысленная пустота. – Я убил ее.

– Знаете… – он откладывает документы в сторону, наклоняясь ближе. – мы здесь не за тем, чтобы играть в игры. Нет такой статьи «не ответил на звонок». На ноже, которым были перерезаны вены, нет ваших или чьих-либо отпечатков, кроме погибшей. Вы заставляете следствие возбуждать, а не закрывать обычное дело о самоубийстве.

– Самоубийстве? – истерически засмеялся я. – Я убил ее! Я!

– Хотите сказать, что принудили ее к этому? – напрягся он, делая пометки. – Вы были первый, кто нашел ее. Подтверждаете ли вы тот факт, что видели, как она берет нож? Подтверждаете ли тот факт, что давали ей указания, что делать с ножом? Подтверждаете ли вы тот факт, что давили на нее в этот момент?

Вопросы наваливались на меня волнами, пытаясь потопить в бездне сомнений. Мысли затуманены болью, и я хочу вырвать их с корнем, чтобы избавиться от всего этого. Опустив голову ниже, я ощутил, как руки сжимаются в кулаки.

– У вас есть пистолет? – спросил я, оставляя его без ответов на вопросы. – Прошу, убейте меня!

Дверь в темной комнате открылась с громким щелчком, а в проеме появилась знакомая фигура. Адвокат моей семьи – мистер Ли. Высокий мужчина со строгим лицом и холодными глазами, которые кажутся способными проницать насквозь. В его присутствии воздух становится еще более напряженным, как если бы в комнате появилось полотно сталкивающегося сгустка энергии.

– Что происходит? – его голос прозвучал резче, чем я ожидал, по коже пробежали мурашки от его ледяного тембра. – Вы не имели права задерживать моего клиента.

Детектив, сидящий напротив меня, напрягся, но быстро собрался.

– Мы проводим расследование по делу… – начал он, но его слова были перебиты.

– Я в курсе – перебил его адвокат, не давая возможность вставить хоть слово.

Жесткое выражение лица мистера Ли не оставляло сомнений в том, что его намерения строго определены.

– Еще раз повторяю, что у вас нет оснований задерживать моего клиента.

– Он сам попросил. – неуверенно заявил он. – Мы задали всего пару вопросов…

– Доказательств нет. – мистер Ли настоящая сталь. – И мой клиент не будет делать заявлений и отвечать на ваши вопросы без моего разрешения.

– Но у нас есть право…

– У вас нет прав нарушать конституционные права моего клиента. – снова перебил его адвокат. – Незамедлительно освободите его.

Минуя темный коридор, я сразу же ловлю на себе яркие лучи солнечного дня. Свет ударяет по глазам, вынуждая меня щуриться и прикрывать их рукой. Глубоко вдохнув свежий воздух, я хотел раствориться вместе с ним, но, как только двинулся вперед, меня сразу же накрыли чьи-то руки.

– Сынок. – шепчет она, хватая в крепкие объятия. – Зачем ты сделал это?

– Я убил ее. – холодно произнес я, убирая ее ладони. – Держитесь с папой от меня подальше.

Бросив на него пустой взгляд, я остаюсь на небольшом расстоянии, понимая, что уже не смогу быть прежним Джейкобом.

– Ты лишаешь нас единственного ребенка? – наконец-то произносит он. – Я сказал, что ты можешь уйти, но не позволю тебе вот так бросить нас.

– Советую вам не думать обо мне. – серьезно заявил я, двинувшись вперед. – Я сам приду тогда, когда посчитаю нужным.

– Джейкоб! – останавливает меня за руку мама. – Прошу, не бросай нас. Не оставляй.

– Вам не нужен такой сын, как я. – отрицательно качаю головой, жестко обрывая ее. – Я же сказал, чтобы вы держались подальше!

Моя мать пытается протянуть руку ко мне, но я резко отворачиваюсь, как будто ее прикосновение может обжечь. Внутри меня словно разразилась буря: страх, чувство вины, отчаяние. Я покидаю дом, словно отрезая якорь, который держал меня в течение всей жизни. Каждый шаг прочь от этого места ощущается, как освобождение, но одновременно и как гнетущее бремя.

До тех пор, пока я останусь причиной смерти Мии, я даже не могу осмелиться взглянуть на них. Они заслуживают лучшего, и в это «лучшее» я, безусловно, не вписываюсь. Я чувствую, как глаза наполняются слезами, и метафорическая стена между мной и моей семьей становится ощутимо прочной. Я больше не заслуживаю их любви и прощения, и это осознание терзает меня изнутри, как острые ножи.

С каждым шагом по знакомым улицам, которые когда-то приносили мне радость, я ощущаю, как меня поглощает холод одиночества. Все вокруг кажется невыносимо чуждым: лица прохожих, яркие вывески магазинов, даже шум машин – все это лишь подчеркивает, насколько я отдалился от своей прежней жизни.

На углу улицы я останавливаюсь, пытаясь взять себя в руки. Воспоминания о Мии и о том, как она смеялась, переполняют меня, вызывая волны боли и сожаления. Я поклялся, что больше никогда не вернусь к прежнему. Но что теперь делать? Где искать прощение, если самое страшное – это я сам?

Все, что я теперь хочу – стать реальной тьмой.

Выбросив свой телефон на землю, я прощаюсь с прошлым, забывая о ней и ее голосе. Выйдя на проезжую часть, я останавливаюсь, словно меня ударяет током. На обочине меня ждет черная Cadillac CTS-V, принадлежавшая Крестному отцу.

Он улыбнулся мне, но в его глазах было лишь сожаление и разочарование. Он с пониманием подошел ближе, кладя на мое плечо свою руку.

– Ну что, сынок? – спокойно произнес он. – Мы тебя ждали.

Его ладонь переходит на дверь машины, и я понял, как меня тянет сесть именно туда. Будто она сможет довести меня до моего дома.

– Садись. – все, что сказал Донован.

И я послушно поплелся на пассажирское сидение, пока во мне просыпается чувство спокойствия и ощущения, что я нашел место, где смогу быть самим собой. Я никогда не стану прежним Джейкобом, и пронесу всю эту боль, держа палец на курке пистолета.

Донован давит на газ, и машина двинулась с места, как зверь, выпущенный из клетки. Мы мчимся по улицам Бостона, оставляя за собой вихрь из шума и пыли. Я прижимаюсь к спинке сиденья, ощущая, как адреналин наполняет меня энергией. Город проходит мимо в виде размытых красок и ярких огней, и на мгновение я забываю о своих заботах, о тяжести, что давит на плечи.

Он кидает на меня быстрый взгляд, словно просекает мою борьбу. Ему это не нравится, но он не проявляет жалости. Это тот самый человек, который знает, когда поддерживать, а когда подтолкнуть. Он всегда был рядом, когда я нуждался в нем больше всего.

Мы мчим дальше, и улицы становятся более пустынными, уступая место набережной и шуму моря. Я чувствую, как ветер рвет волосы и проникает в легкие, принося с собой запах свободы. Свободы от памяти, от упреков, от того, что держит меня в плену. Как будто каждая миля, что мы проезжаем, помогает вырваться из оков.

– Я знаю, что ты был не в себе после всего, что случилось. – непоколебимо прервал молчание он. – Но мы не могли забыть о тебе. Пока тебя не было, мы провели собственное расследование. Нам нужно было узнать, что произошло на самом деле. И в этом помог твой самый верный друг – Кевин.

Он достал телефон Мии, бросая его на панель, а затем перевел взгляд на меня.

– Узнал? – он резко ударил по тормозам. – Золотая жила для информации. Мы прослушали все звонки и прочитали все сообщения.

– И? – грубо произнес я, не сдерживая своих страданий.

– До звонка тебе, у нее был очень интересный диалог с Райаном. – его взгляд оставался непреклонным. – Он говорил, что она должна уехать с ним. Начать все с самого начала.

– Райан? – горло сдавило от гнева. – Что?!

– Он все приготовил. – продолжал он, бросая в меня бомбу. – Он хотел подставить тебя. Ты должен был оказаться в тюрьме, а он бы убежал с Мией. Он давил на нее, говоря, что ты никогда не позволишь им жить нормальной жизнью. Что у них нет других вариантов.

– Нет… – отрицал я, в полном бреду. – Не может быть…

– Он завел ее в угол, Джейкоб. – разочарованно произнес он. – Либо она подставляет тебя, либо умирает за тебя. Он не оставил ей выбора.

– Идиотка! – разозлился я, ударяя ее телефон о сидение машины. – Какая же ты идиотка, Мия!

– Она не играла по правилам мафии. – не обращал на мой гнев никакого внимания Донован. – Всегда нужно спасти себя, убив других. Даже если их будет тысяча, иди по их головам, спасая только себя. Ты понял меня?

Он сделал короткую паузу, а затем схватил меня за плечи разворачивая лицом к себе.

– С этого дня неси эту боль в себе, помня о ней. – его глаза становились красными. – И не смей выбирать других. Только себя.

Глава 7

Бостон. 10 лет назад.

На заброшенном складе, где застыло время, витает атмосфера тьмы. Стены, обросшие паутиной, кажутся свидетелями ужасных событий, произошедших здесь много лет назад. Потолок затянулся пылью и грязью, а узкие окна пропускают лишь обрывки света, которые с трудом пробиваются сквозь годы забвения. Потрескавшийся бетон, обломки деревянных ящиков и ржавые металлические конструкции – все это прошлое, которое осталось здесь навсегда, словно застрявшее в ловушке времени.

Я осторожно переступаю через остатки какого-то старого груза, стараясь не потревожить это запустение слишком сильно. Каждый шаг отзывается эхом, отражаясь от холодных стен. Мне кажется, что сам склад шепчет свои секреты, скрывая что-то важное в каждом треснувшем как старый фанерный лист участке. Тьма здесь гуще, чем я ожидал, и даже я чувствую, как она обнимает меня, подталкивая к тому, чтобы оглянуться.

Полумрак, проникающий сквозь небольшие окна, создает игру света и тени. Лучи, пробивающиеся через пыль, падают на пол, образуя мозаику. В самом центре стоит старый стул, со слегка подгнившими ножками. На нем сидит Райан, привязанный крепкими веревками.

Я подхожу ближе, пока внутри закипает кровь. Кадык начинает ходить вверх-вниз, а ладони превращаются в кулаки. Мой взгляд останавливается на его едва поднимающейся грудной клетке, и я наношу первый удар по его лицу.

Его порванная одежда и непоколебимый взгляд означает лишь одно: он еще не сдался. Вокруг витает запах старой древесины, пыли и чего-то еще. Но я не замечаю этого, и снова бью Райана, но уже в живот.

Кровь стекает по его нижней губе, образуя тонкую, красную линию. Она кажется живой, пульсирующей, будто прокладывает собственный путь. Но Райан не отводит от меня взгляда даже на секунду. Его улыбка холодная, безжалостная, точно знает, что сейчас произойдет то, что изменит меня навсегда.

В моих глазах перемешивается боль и сокрушительная месть, и я нападаю на Райана, как хищник, потерявший всякую рассудительность. Гнев и отчаяние становятся единственным двигателем, подгоняющим меня снова и снова, как будто каждая капля моего чувства стремится вырваться наружу. Я начинаю наносить удары с неистовой силой, выливая на него все свое разочарование и задаваясь вопросом, как он мог так поступить со мной, с нами.

Каждый удар – это не просто физическое действие, это крик о помощи, это просьба о справедливости, которая была у меня украдена. Я чувствую, как руки уже начинают уставать, но это не имеет значения. Моя цель ясна.

– Почему ты сделал это? – кричу я, и слова вырываются с такой силой, что кажется, сама злость их поддерживает.

В этот момент я не осознаю, что наша борьба – это не только физическая, но и душевная. Это столкновение двух мировоззрений, двух человек, которые когда-то были близки, но теперь оказались по разные стороны баррикады.

С еще большей силой, кровь покрывает его лицо, но Райан не обращает на это внимание. Его глаза прикованы ко мне, пытаясь причинить еще больше боли. В его улыбке ни капли сожаления – лишь непреклонная решимость и победа.

– Я трахал ее в твоем доме. – смеется он, поднимая голову выше. – Пока ты делал за меня работу, я кончал в нее снова и снова.

– Сукин сын! – разрываюсь от отчаяния я. – Ты чертова мразь!

Достав нож, я разрезаю веревки и поднимаю его за грязный воротник рубашки, бросая прямо на ледяной бетон. Удары теперь были сильнее, и я не мог остановиться. С каждым движением в памяти всплывала ее улыбка, голос, касания, и я чувствовал, как мой гнев усиливается.

Я убью его за то, что он отнял у меня.

Он из последних сил пытается увернуться, но моя ярость была слишком сильной. Поэтому, не сбавляя оборотов, я продолжал бить его, пока мы были на этом складе один на один.

– Ты никогда не отмоешься от этого! – кричу я, кладя руки на его шею. – Я мог бы убить тебя одной пулей, но так хочется, чтобы ты прочувствовал хотя бы парочку процентов того, что испытываю я!

Но с каждым ударом он не становился слабее. Я мечтал, чтобы он сдох от моих рук, пока силы покидали меня. Слабея с каждой секундой, я исчерпал гнев, ощущая, как ноги падают на землю.

Опустившись на колени, я рыдал от отчаяния, которое захлестнуло меня. От беспомощности, от того, что ничего не могу исправить. Не могу поверить, что позволил ему убить ее.

Он настоящий монстр, которого я приручил сам.

– Подонок. – шепчу я, облокачиваясь на ладони. – Я доверял тебе, как себе.

Райан переворачивается на спину, выплевывая из своего поганого рта кровь. Его грудная клетка едва поднимается, и он закрывает глаза, пытаясь набраться сил. Но все мое внимание переходит на шум от сирены полиции. Так, будто они предупреждают, что это последний мой шанс на побег.

Осознав, что времени у меня крайне мало, я поднимаюсь на ноги, достав пистолет из-за спины. Направив его на Райана, я чувствую лишь полное разочарование. Он тот, кто должен был умереть с самого начала.

– Открой глаза! – холодно и жестоко, кричу я, словно говорю с мертвым предметом. – Открой чертовы глаза, чтобы я видел, как ты сдохнешь!

Мой палец оказывается на курке, но потом я чувствую, как кто-то хватает меня за плечо, таща в сторону выхода. Я не свожу своих глаз с полуживого Райана, пытающегося подняться на ноги.

Руки начинают трястись, и я нажимаю на курок снова и снова, не попадая в цель. По щекам текут слезы, сливая все картинки воедино. Я швыряю Кевина в сторону, в полном гневе покидая заброшку, где не смог все довести до конца.

– Если бы мы не ушли сейчас же… – произносит он, пряча меня в каки-то кустах. – Тебя бы уже словила полиция.

– Я не смог убить его. – моя голова кружится, но я продолжаю идти вперед, постоянно оборачиваясь назад. – Я должен убить его. Вернуться и убить его.

– Джейкоб! – останавливает меня Кевин. – Нас ждут! Ты подставишь всю семью, если сейчас не вернешься.

Я метаюсь, как зверь в клетке. Чувство неумолимой жажды мести разливается по телу вместе с глубокой болью за семью, которая подарила мне настоящую жизнь. Я разбит отчаянием, но в то же время одержим желанием наказать Райана.

В голове мелькали слова Крестного отца, отдающиеся эхом. Я издалека смотрю, как полиция приближается к складу, где лежит Райан, ощущая прилив ярости. Я не могу отпустить его вот так.

Это слишком просто.

Представляя, как я довожу все до конца, я мечтал, чтобы пуля все же попала в голову Райана, а я наблюдаю за тем, как его жизнь гаснет всего за одну секунду.

Но я не смогу сделать это вот так быстро.

Закрыв глаза, я попытался прийти в себя и успокоиться. Глубокий вдох, выдох… Я старался понять, что должен сделать. Да, я не должен сейчас убегать, но я должен спасти свою семью. Все их лица, все эти воспоминания крутились у меня в голове, словно пленки кинофильма: счастливые моменты, смех, забота, любящие взгляды. Это все что у меня есть, и я не могу позволить этим воспоминаниям раствориться в тумане.

Повернувшись к Кевину, я вижу, как он становится все более бледным. Сердце сжимается от тревоги, а выражение его лица говорит мне больше, чем любые слова – боль, страх, а главное, надежда.

Я осматриваюсь вокруг – старые обломки, темные углы, в которых притаились неопределенные угрозы. Возможно, мне нужно будет пройти через это. Мы вместе справимся со всем, что нам попытается помешать.

– Пошли. – произнес я хриплым голосом. – Донован ждет.

Ускоряя шаг, я двигался к дороге, не оглядываясь назад. Мимо мелькали какие-то заброшенный здания, а впереди был блеклый свет от парочки фонарей. Мы были уже почти на месте, как услышали разрывающий сознание грохот выстрелов.

Останавливаясь на месте, я почувствовал, как наши сердца забились в бешеном ритме. Настоящая перестрелка развернулась прямо в нескольких метрах от нас. Бостонские «капо» противостояли «нью-йоркцам», пока их пистолеты быстро сверкали в темноте.

Воздух наполнился дымом и запахом смерти. Сердце колотилось в груди, как бешеное, а в ушах раздавался гул выстрелов и панических криков. Ощущение реальности искажал этот хаос, и он казался почти сюрреалистичным. Мы инстинктивно достали свои оружие, готовые к тому, что предстояло, пытаясь спасти хоть кого-то из своей семьи. Отчаяние и решимость переплетались в моем сознании, создавая яростный вихрь.

Бросившись в бой, наши выстрелы смешались с криками – кого-то из наших близких, кто-то звал на помощь, и в этот момент я не замечал ничего вокруг, кроме той единственной цели: разорвать потоки этого ужаса. Каждая пуля, покидающая ствол, была наполнена желанием защитить, спасти, вернуть. Все, на что мы могли полагаться, это наш опыт и бесконечная преданность друг другу.

Вокруг хлынуло поток событий: кто-то закатывал глаза от боли, кто-то отчаянно пытался выбраться из ловушки. Я всматриваюсь в лица, ищу знакомые, и каждый раз сердце замирало от страха – вдруг не найду. Это было как страшный сон, из которого не мог проснуться. Я зажмурился, пытаясь сосредоточиться, зная, что в такой ситуации неоправданное замедление может стоить нам жизни.

Каждый выстрел, каждый крик, каждое движение становились частью этой испорченной симфонии. Я чувствовал, как адреналин наполняет мои вены, подстегивая желание выжить, восстановить справедливость. Время теряло значение. Были только мы и все, что угрожало нам. Каждая секунда тянулась так долго, что мне казалось, будто время остановилось, застыв в этом моменте.

– Твою мать. – шепчет Кевин, таща меня за машину. – Это же Райан.

Мой взгляд отрывается от нападавших и переходит на то, как его, всего в крови и почти неживым, усаживают в машину, осторожно отвозя куда-то вдаль. В голове все смешивается, но я понимаю, что все было ложью.

Райан всегда играл против нас. И никогда не был на нашей стороне. Он и подставил нашу семью. Рассказал, где и когда мы будем. Устроил подставную полицию, чтобы кинуть нас с Кевином в огонь.

Наверняка, он дал поймать себя специально, зная, что Донован и все капо приедут сюда, чтобы выгнать его из семьи и дать мне шанс на месть. Все было отлично спланированной и жестокой местью за то, что я был ему другом?

Мы с Кевином переглянулись, и в этот момент все, что нас окружало, словно на мгновение остановилось. Мы оба понимали, что на кону стоят не только наши жизни, но и жизни наших близких. Сердца продолжали стучать в бешеном ритме, как будто они синхронизировались в едином порыве к действию.

Поднявшись одновременно на ноги, мы увидели, как «нью-йоркцы» бросились в наступление. Их лица искажали злобные улыбки, полные уверенности и решимости, которыми они нас окружали. Пули свистели вокруг, точно музыка, но вместо мелодии они лишали нас братьев секунда за секундой.

Гнев на предателя Райана стал сильнее страха, и мы подняли свои пистолеты, удерживая их в руках, словно они из стали. Нам удается нанести несколько сокрушительных выстрелов, целясь в самых главных капо "нью-йоркцев».

Каждая потеря была как удар молотом по голове. Я видел, как один из моих друзей падает, и на мгновение все внутри меня замерло. В глубине души мне хотелось кричать, но я понимал, что сейчас не время для слабостей. Кевин сжал мою руку – это был сигнал, что мы должны действовать, не теряя ни секунды.

Стиснув зубы, мы начали выдвигаться вперед, прикрываясь за остатками разрушенных конструкций. Я прицелился в ближайших противников и, сделав выстрел, наблюдал, как один из них падает на землю, не в силах подняться. Эта сцена снова и снова

Выстрели были точны, как удар метеорита. Мы убили каждого. Каждого, кто хотел разрушить нашу семью. Каждого, кто хотел уничтожить нас. Убивали тех, кто даже не виноват в смерти Мии.

Глаза становились темнее, осматривая мертвые тела, лежащие на асфальте. Я ощутил удовлетворение, понимая, что это только начало. Но, внезапно и резко, раздается пронзительный звук сирены. Он разрезал даже звуки выстрелов, оставляя лишь дым и запах пороха.

Мы с Кевином замерли, пока сердца пытались вырваться из груди. Оглянувшись, мы увидели, как к нам подбегает один из солдат нашей семьи, покрытый ледяным потом. В его глазах читался ужас, а лицо было бледным от страха.

– Отец мертв! – крикнул он, задыхаясь. – Полиция! Бегите!

Как это Крестный отец мертв?

Не успев сообразить, мы поняли, что позади нас уже оказалось несколько машин полиции, освещая пространство синими мигалками. Из громкоговорителя раздался суровый голос, пока все, кто мог, бежали куда глаза глядят.

– Внимание! – уши заложило, затуманив разум. – Вы окружены! Сложите оружие и поднимите руки вверх!

Черт. Мы в ловушке.

Бросив взгляд на Кевина, моя решительность усилилась, и мы поняли друг друга без слов. Немедля, мы перепрыгнули полицейские машины, чувствуя, как в наши спины направляют пистолеты.

В крови разгорался адреналин, заставляющий бежать только вперед. Мы бросились в лес, расстилающийся неподалеку от дороги. Пробегая через деревья, мы уворачивались от преград, не оглядываясь назад.

Позади были слышны бессмысленные выстрели, но мы были быстрее, чем чертовы пули. Синие мигалки освещали темную дорогу, но мы намного хитрее. Мы знаем все эти места лучше, чем они. Поэтому, быстро нашли выход в город, где проще простого смешаться с толпой.

Узкие переулки, заборы и подворотни. Мы использовали все это как щит. Попытку спастись от этого ужаса. Не сдаваясь, мы боролись за свою свободу и жизнь. И бежали до тех пор, пока не оказались в безопасном месте.

Дыхание становилось частым, а тела покрылись потом. Но в глазах лишь искры счастья, а на лице улыбки. Мы все-таки сбежали. И теперь, выждав небольшую паузу, сможем отомстить каждому, кто причинил нам боль.

– Ты ранен! – заверещал Кевин, заметив мое кровоточащее плечо. – Почему не сказал?

– Не паникуй. – шепчу я, кладя ладонь сверху. – У меня есть доктор, который поможет нам.

Только спустя время я почувствовал пронзительную боль, словно в меня врезался раскаленный металл. Я ощутил, как по телу пробегает холодный пот, и вижу, как белая рубашка становится полностью красной.

В голове промелькнули слова Крестного отца о спасении себя, и я иду лишь вперед, не показывая слабость даже Кевину. Не замедляя темп, я схватился за плечо, будто это поможет остановить кровотечение.

Но сдаваться нельзя.

Заходя в частный медицинский центр посреди ночи, я ловлю удивленные взгляды медицинских работников и парочку посетителей, не обращая на это никакого внимания.

Они обходят нас стороной, а двигаюсь по узким коридорам, точно зная свою цель. Поднявшись на лифте на нужный этаж, я бросил взгляд на покорно идущего рядом Кевина, не отстающего даже на шаг.

Я опускаю ручку вниз, и дверь распахнулась, пропуская меня внутрь. Просторная комната с большим окном, выходящим на город. На стенах различные медицинские плакаты, а на столе ручки и бумаги.

Мистер Кинг поднял глаза, замирая от шока. Его веки расширились, но, несмотря ни на что, он поднялся на ноги, словно пытался спасти меня, не задавая ни одного лишнего вопроса.

– Я могу доверять только тебе. – моя ладонь опускается с плеча, чувствуя, как силы покидают тело. – Помоги мне.

Он бросился ко мне, усаживая на кушетку, стоящую в самом углу комнаты. Не теряя секунды, он сразу же принялся осматривать рану, разрезав сначала мокрый от крови пиджак, а затем и рубашку.

Не задавая ни единого вопроса, он был заинтересован лишь ранением, точно зная, что я не стану рассказывать ему о том, что произошло. Его лицо сосредоточилось на пуле, пока пальцы нежно прощупывали ткани плеча.

– Не глубоко. – шепчет он, успокаивая то ли себя, то ли меня. – Справлюсь сам.

Схватив стерильную салфетку, он промокнул ее в дезинфицирующем растворе, сразу же прикладывая к ране, убирая лишнюю кровь. Зажмурившись от боли, я сжал кулак, чтобы вытерпеть все испытания.

– Сейчас я буду тянуть пинцетом, но ты не упирайся. – поднялся на ноги он, вскрывая какой-то пакет. – Чем меньше сопротивления – тем удачнее это пройдет.

Его движения были уверенными и точными, словно он не просто врач, а хирург, делающий это в сотый раз. Нежно проникая в рану, он раздвинул кожу, слегка потянув пинцет на себя.

– Вот она. – он осторожно положил пулю в лоток, бросая инструмент рядом. – Готово.

Мой взгляд оказался на пуле, полностью понимая, что я теперь становлюсь другим человеком. Боль утихает, а тело расслабляется. Но в голове лишь мысли о том, как я могу отомстить Райану.

– Наложу повязку. – спокойно произнес он, достав какие-то материалы. – Сможешь сам менять?

Его взгляд наконец-то перешел на меня, и я понял, что он на самом деле заботится обо мне. Понимая меня без слов, он встает на ноги, доставая несколько упаковок таблеток из шкафчика.

– Выпей это. – он пишет что-то на каждой из них. – Я написал как и когда.

– Спасибо. – произношу я, переводя взгляд на Кевина. – Ты в порядке?

Он лишь качает головой, словно получая облегчение от того, что пуля покинула мое тело.

– Я дам тебе одежду. – мистер Кинг снова встал, пройдя к шкафу. – Не твой стиль, но прикроет рану. Не хочу, чтобы ты расстроил миссис Уилсон.

– Мама? – удивился я, вскакивая на ноги. – О чем ты?

– Они с твоим отцом здесь. – разочарованно отвечает он, протягивая мне кофту. – У него случился сердечный приступ, пока ты пытался отомстить за смерть Мии.

– Что? – ожил всего за секунду я. – Где они?

– Успокойся. – останавливает меня он. – Уже все не так плохо. Веди себя сдержанно и иди на все, что тебе скажет отец. Понял?

Я бросился по коридору, словно ноги напитались адреналином. Не слыша ничего, кроме биения сердца и собственных шагов, я бежал к палате, где лежит мой отец, которого я чуть не потерял.

Подбежав к двери, я остановился, кладя ладонь на ручку. Имею ли я право войти туда после всего, что сказал?

Увидев свою мать у кровати отца через небольшое окошко двери, я сразу же прошел внутрь, видя, как их руки сплетены воедино. По ее щекам стекают слезы, и я сразу же бросаюсь к ней, в полной панике.

– Сынок? – едва слышно произносит она. – Как ты оказался здесь?

– Я вернулся. – шепчу я, не решаясь посмотреть на отца. – Скажите, что я должен сделать и я сделаю.

Кажется, именно так я и стал главой архитектурной компании днем, и главой мафии ночью.

Глава 8

За год до сделки. Бостон.

Мои ноги несутся по полосе бостонского парка, и я чувствую, как что-то вибрирует в кармане моего пиджака. Это – телефон, его мелодия сливается с дыханием окружающего мира: смех детей, шелест листвы и звуки порывистого ветра. Я не останавливаюсь, продолжая двигаться вперед, но, несмотря на пульсацию под пальцами, меня переполняет тревога.

Записка, которую я получил лишь пару часов назад, не давала покоя. В ней говорилось о встрече – о тайной встрече, о прошлом, которое не может оставить меня в покое. Я уже знал, что этот звонок важен, но на этом фоне он звучал особенно настойчиво. Ноги сами несли меня, как будто подсказывали, что пора остановиться и узнать, что же меня ждет.

Я резко останавливаюсь перед скамейкой, стараясь не привлекать внимание. Вынимаю телефон и смотрю на экран. Ожидаемый номер. Вздохнув, я нажимаю на кнопку ответа.

– Ты где? – раздается знакомый голос.

– В парке. – отвечаю я, стараясь подстроить темп речи, чтобы не выдать собственную тревогу. – Что случилось?

– Хотел напомнить, что сегодня ты должен быть в клубе. – уже более спокойно произнес Кевин. – В первую очередь – открытие, а уже потом поиски Митчелла, понял?

Цепляясь за слова, я быстро шагаю в сторону фонтана. Мозг заполняется разными догадками о том, что может случиться. Ощущение, что моя жизнь на грани изменения, накрывает, как густой туман. Я вновь проверяю часы: время летит стремительно, и мне нужно торопиться.

Мой взгляд останавливается на девушке, любопытно рассматривающей детей, играющих на траве. В этот момент все вокруг словно замедлило ход, и время застыло. Я спешу к ней, теряя свой рассудок. Ее русые волосы развеваются на ветру, а тонкое и милое личико сияет в лучах солнца, как будто сама природа освещает ее красоту. Ноги переходят на бег, и я остаюсь в нескольких метрах от нее, наблюдая, как к ней приближается велосипедист.

Сердце бьется быстрее, смешиваясь с напряжением от предвкушения встречи. Я понимаю, что этот момент важен, но не могу отвлечься от ощущения, что что-то не так. Велосипедист, кажется, слишком близок, он мчится по тропинке, не замечая ничего вокруг. Каждая секунда для меня становится долгим ожиданием, и я вижу, как его тень растет на фоне ее фигуры.

Он замечает ее и начинает ей сигналить, но она оборачивается слишком поздно. Я мчу к ней, едва успевая словить ее в своих объятиях, останавливая их столкновение. Контакт с ней кажется знакомым и непривычным одновременно. Отросшие волосы падают на лоб, оставляя на моем лице тень. Она на мгновение закрыла глаза от страха, но, когда я стал изучать ее лицо, внезапно осознал – это она.

Мия?

Глядя на нее, я чувствую, как тревога сменяется чувством уюта, а адреналин, до этого пронзающий все тело, начинает утихать. Ее глаза медленно открываются, и в них я вижу сочетание непонимания и мгновенной радости, будто она сама не могла поверить, что встретила меня здесь, в этом парке, спустя такие долгие годы.

Но почему ее глаза голубые?

Я стою, чувствуя, как внутри меня вспыхивает смесь стыда и смятения. Обмануться так сильно – для меня было слишком болезненно. Глядя на нее, на ее красивые голубые глаза, которые, казалось, светятся особенно ярко на солнце, я понимаю, что она не Мия. Это совсем другая девушка, и в эту секунду все вокруг начинает вращаться и терять смысл.

Я быстро поднимаю ее на ноги, отводя взгляд в сторону, чтобы скрыть свое замешательство. Я не могу позволить себе дать ей возможность увидеть, на сколько я переживаю. Слова застревают в горле, и я лишь стараюсь убрать длинные пряди своих волос, поднимая голову выше, пытаясь восстановить уверенность, которая только что треснула, как стекло.

– Будь осторожнее. – кидаю я в ее сторону, пытаясь сделать голос более строгим. Это должно было звучать как предостережение, но вместо этого в нем, наверное, слышен испуг. Я поворачиваюсь в противоположную сторону, не желая смотреть на ее лицо. – В следующий раз я не стану вас спасать.

Моя реакция кажется холодной и резкой, но помимо зарядов адреналина, которые еще остались в моем теле, я чувствую, как меня охватывает желание убежать от этой ситуации, затеряться где-то вдали от нее и своих собственных эмоций. С одной стороны, я осознаю, что это просто незнакомка, но в другом углу моего сознания этот момент напоминает мне о чем-то гораздо более глубоком.

Отрицательно покачав головой, я ускорил шаги, стремясь покинуть этот парк, оставив позади все недоумение и смятение. Меня ждал Ноа, готовый к дальнейшей поездке, и я облегченно вздохнул, когда он открыл дверь машины. Я сел внутрь, стараясь выбросить из головы навязчивые воспоминания о встрече с незнакомкой, ошибочно принятой за Мию.

Мой ум все еще бурлил от эмоций, когда рука инстинктивно потянулась к карману пиджака. Я достал записку, которую получил всего пару часов назад. Буквы казались знакомыми, и каждое слово врезалось в память: «Не все, кто тебя окружают, ведут честную игру. Кто-то из них прячет то, что ты так долго ищешь».

Сжимая бумажку в ладони, я чувствовал, как гнев поднимается внутри меня, как вулкан, готовый извергнуться. Все эти признания и тайны сводились к одной мысли – месть. Неужели все было лишь игрой? Неужели кто-то манипулировал мной, используя мои эмоции, мои переживания против меня?

Я запустил машину и выехал с парковки, сосредоточив взгляд на дороге. Улица размывалась в потоках смятения, а воспоминания о событиях и лицах, которые я знал, снова всплывали в сознании, словно призраки. Ноа ехал позади, чувствуя, что я не в том состоянии, чтобы разговаривать. Он знал, когда лучше просто оставить меня с моими мыслями.

В голове вновь прокручивалась встреча с той девушкой и ее огромные голубые глаза, которые оставили след в моем сердце – неразрывную связь с чем-то потерянным. Я не мог позволить этому перевернуть мир, в котором я живу. Вместо этого я должен был взять ситуацию под контроль.

И ни за что не встречаться с этой девушкой вновь.

***

Громкая музыка заполняла все пространство, создавая особый ритм, искажающий реальность. Я наблюдал за посетителями с VIP-зоны на втором этаже, облокотившись на балюстраду. Свет мигающих огней отражался в бокалах, заставляя их искриться, как звезды, затерянные в пентаграмме веселья.

С этого ракурса мне открывался весь зал: танцующие пары, погруженные в ритм, обменивающиеся нежными взглядами, и группы людей, смеющихся и разговаривающих, словно беззаботные дети. Внимание привлекали и те, кто пытался произвести впечатление – гламурные девушки в ярких платьях и мужчины, выделяющиеся дорогими костюмами. В воздухе витала энергия, которая и поднимала настроение, и наполняла тревогой.

Но меня не интересовали легкомысленные разговоры и танцы. Я искал нечто большее. Глядя на танцпол, я ощущал, как сердце колотится в унисон с битами. Я знал, что здесь, среди этой массы людей, могут скрываться те, у кого была информация – та информация, которая мне была так необходима, чтобы продвигаться вперед в своей миссии.

Я опустил плечи, стараясь принимать атмосферу вечеринки, но мысли о мести вечно крутились в голове. Вспоминался тот момент в парке, когда я столкнулся с той незнакомкой. Она напоминала мне о чем-то, что я не мог выразить словами, и эта тайна давила на меня, словно упряжка тяжелых оков.

Люди вокруг продолжали веселиться, а я, отстранившись от словесной суеты и радости, сосредоточился на цели. И в этот момент я заметил ее – девушку, о которой я думал. Сжав в руках бокал с дорогим напитком, я собрался с мыслями и направился вниз к танцполу, оставаясь незамеченным среди хаоса.

– Стой. – Кевин резко схватил меня за плечо, и его голос звучал настойчиво. – Я видел Митчелла.

Эти слова, как удар молнии, пробежали сквозь мою голову. Мгновение назад все мысли были о стратегии мести, о том, как найти нужные улики и людей, а теперь они полностью поглотились одним единственным именем. Митчелл. Человек, за чьи поступки я должен был расплатиться, и мое сердце забилось быстрее от ненависти и боли.

Мои глаза сузились, и во мгновение ока уверенность переходит в кипящую ярость. Я чувствовал, как адреналин бьется в висках, а мир вокруг меня побледнел под натиском эмоций. Взгляд Кевина, тревожный и настойчивый, остался где-то на заднем плане, пока страсть, стремление отомстить, поглощала все мои мысли.

– Где? – рявкнул я, искренне желая вырваться из его хватки. – Где он, черт его подери?

Мой взгляд пробежал по танцполу, пытаясь осмотреть каждого, но тут я увидел ее – ту самую голубоглазку, о которой думал уже несколько раз за вечер. Она стояла совершенно одна, но в этот момент к ней подошел Митчелл. Сердце заколотилось, как будто меня хлестнуло током, и во мне поднялась волна гнева, накрывающая с головой.

Я ощущал, как мускулы напряглись, а кулаки сжались до белизны. Эта проклятая улыбка на губах Митчелла разбивала все мои надежды, как хрупкое стекло, и именно в этот момент я понял, что не способен удерживать гнев. Его молчаливое предательство требовало внимания, и крепкая хватка Кевина становилась последним барьером между мной и безумным порывом.

– Успокойся. – произнес он, чувствуя напряжение. – Я уже сказал всем, чтобы были готовы. Ноа и Иэн сзади, а Томас и Даррен – спереди. Разрежь чертову ленточку и делай потом, что хочешь. Мэйсон ждет тебя в машине.

Эти слова, как холодный душ, немного успокоили мой пульс, но гнев все еще бурлил внутри. Я кивнул, стараясь сосредоточиться на предстоящем моменте. Взгляд мой скользнул по толпе, и я увидел, как команда готовится к открытию. Сердце колотилось в унисон с ритмом музыки, но теперь в нем звучала другая мелодия – мелодия мести.

Я шагнул к сцене, где уже натянули яркую ленточку, символизирующую начало новой эры. Вокруг меня собрались люди, их лица полны ожидания и любопытства. Я поднял ножницы, и в этот момент все вокруг словно замерло. Взгляд сосредоточился на ленте, и я почувствовал, как адреналин наполняет меня. Это был мой момент.

Сделав глубокий вдох, я разрезал ленточку, и в этот миг раздались громкие аплодисменты. Я почувствовал, как напряжение в воздухе сменилось на восторг. Люди начали двигаться вперед, и я, словно в трансе, шагнул за ними. Теперь я был в центре событий, и все, что мне нужно было сделать, это следовать за своей целью.

Свет софитов ослеплял, но я не замечал этого. Мой взгляд был прикован к танцполу, где та самая голубоглазая продолжала веселиться, не подозревая о надвигающейся буре. Я знал, что этот вечер станет решающим, и ничто не сможет остановить меня. Я был готов к действию, и ничто не могло помешать мне.

Я вернулся в VIP-зону, не сводя взгляда с голубоглазки, которая стала моей целью. Вопросы кружились в голове, как пчелы в улье: откуда они знакомы? Что их связывает? Они вместе? Знает ли она его? Ответы ускользали от меня, как тень в темноте. Райан исчез без следа, но голубоглазка не теряла времени – она наклюкалась так, что едва стояла на ногах, и это только подогревало мой гнев.

Я спустился вниз, следуя за ней по коридорам, стараясь держать достаточную дистанцию, чтобы она не заметила меня. Музыка звучала еле слышно, и в этот момент я услышал, как скрип двери разорвал тишину. Она вошла в темный кабинет, и я, не раздумывая, проследовал за ней. Ее шикарное тело в черном платье облегало фигуру, словно вторая кожа, и в тусклом свете коридора оно выглядело особенно притягательно.

Остановившись у двери, я стал прислушиваться к звукам внутри. Сердце колотилось в унисон с ритмом музыки, но теперь в нем звучала другая мелодия – мелодия мести. Я знал, что этот момент может стать решающим. Внутри меня бушевали эмоции, и я понимал, что не могу позволить себе упустить эту возможность.

Собравшись с силами, я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В темноте кабинета я увидел ее, она стояла у стола, и ее силуэт был окутан мягким светом. Внутри меня разгорелось пламя эмоций. Она была так близка и в то же время так недосягаема. Мои мысли метались, как птицы в клетке, и я понимал, что этот момент – это не просто случайность. Это была возможность, которую я не мог упустить.

Я приоткрыл дверь чуть шире, стараясь не издавать ни звука. Внутри кабинета царила полутьма, и лишь мягкий свет от уличных фонарей пробивался сквозь занавески, создавая атмосферу таинственности. Она стояла, облокотившись о стол, и, казалось, была погружена в свои мысли. Я мог видеть, как ее волосы мягко колышутся на ветру, а платье обтягивало фигуру, подчеркивая каждый изгиб.

Я помчался к ней, обхватывая ее тело сзади. Мои руки крепко, но осторожно нашли ее тонкую талию, обвивая ее словно виток смелых намерений. Она была в моей власти, и эта мысль пьянила, наполняя воздух электричеством. Я мог раздавить ее всего за секунду, почувствовать, как ее дыхание становится прерывистым от страха, но вместо этого мои губы потянулись к ее шее, оставляя там свои мягкие следы – легкие поцелуи, словно касания нежного ветерка, которые тут же стали горячими от страсти.

Она, казалось, замерла, будто пойманная в паутину. Робкая мышка в клетке, она не перечила и не противостояла мне, а напротив, ее тело слегка дрожало, как будто искало утешение в моих объятиях. Я чувствовал, как ее пульс учащается, и это всколыхнуло во мне волны желания, готового разорваться на части.

Зайдя в более глубокие страсти, я ощутил, как ее волосы касаются моего лица, создавая аромат, который будто звал меня еще ближе. Я притянул ее к себе, ощущая тепло ее кожи сквозь ткань платья. Она была так уязвима, но в этом я находил что-то завораживающее. Каждый мой жест был одновременно нежным и властным. Я изучал ее реакции, ловил каждый вздох и каждую дрожь, словно собирая пазл из ее эмоций.

Я трахну тебя также, как Мию трахал Райан.

Я касался ее обнаженных плеч, наблюдая, как страх медленно уступает место волнению. Ее кожа была такой нежной, что за каждым новым прикосновением я словно обжигался, ощущая, как ее тепло наполняет пространство между нами. Когда мои руки спустились ниже, я заметил, как по ее телу пробежала дрожь – это было волнение и ожидание, которые буквально витали в воздухе.

Ее шея вытянулась в неосознанном жесте, освобождая от прядей темно-русых волос, и я не мог отвести взгляд от ее великолепия. В этот миг она оказалась прямо передо мной, ее глаза отражали смесь смятения и желания. Я чувствовал, как ее энергия притягивает меня, словно магниты, и чуть выпрямился, чтобы поймать этот момент изящества.

Неожиданно ее ладонь потянулась ко мне, мягко касаясь щеки. Ее прикосновение было нежным, и я хотел остановить время, чтобы насладиться каждой секундой. Но, перехватив ее руку, я направил ее ладонь к своей груди. В этот миг я ощутил, как ее сердце бьется в унисон с моим. Это прикосновение вызвало во мне новый поток чувств – волнение стремительно заполнило меня, словно река, вырывающаяся из берегов.

Не выдержав напряжения, я притянул ее к губам, и в этот миг мир вокруг нас исчез. Я чувствовал, как ее тело содрогается от новых ощущений, и мое сердце бешено колотилось, выпуская в живот тысячи бабочек. Жадно впиваясь в нее, я молил о большем, и наш поцелуй перерастал в более страстный и требовательный. Я ощущал, как ее тело притягивается ко мне, и это заставляло меня утопать в ней целиком и полностью.

Меня накрыла головокружительная эйфория, смешанная с опьяняющим желанием. Каждое прикосновение ее языка к моему небу вызывало во мне волну возбуждения, и я понимал, что этот момент – лишь начало чего-то невероятного. Я был готов к тому, чтобы исследовать ее мир, и в этом поцелуе мы оба нашли то, что искали – страсть, которая могла изменить все.

С этого дня ты будешь принадлежать мне, голубоглазка.

Я чувствовал, как ее тело реагирует на каждое прикосновение моих пальцев – теплые, нежные волны прокатывались по бархатной коже, заставляя ее утопать в этом новом ощущении. Наконец, она позволила мне оторваться от ее губ, и я заметил, как она делает глубокий вдох, словно пытаясь справиться с напором эмоций, которые накатывали на нее, как бурная волна. Ее сердце бешено колотилось, и я понимал, что она тоже ощущает эту магию, которую мы создали между собой.

Но я знал, что это далеко не конец. Я жаждал продолжения, новой дозы экстаза, и хотел снова прикоснуться к ней. Как только моя ладонь потянулась к ней, готовая исследовать ее еще больше, дверь кабинета распахнулась с резким звуком. Я мгновенно вырвался из этого заколдованного момента, видя как ее глаза закрываются от льющегося из коридора света.

Митчелл?

Он стоял на пороге, и в тот момент, когда наши взгляды встретились, внутри меня разгорелась настоящая буря. Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди, а в голове царила смесь ярости и страха. Я резко развернулся, слегка задевая плечом девушку, оставляя ее в том волшебном моменте, который мы только что разделяли. В коридоре мой гнев заполнил каждую клеточку тела, словно огонь, который требовал выхода.

Мои ладони крепко сжали шею врага, и я почувствовал, как адреналин заполнил мои вены, придавая сил. В этот момент все вокруг исчезло – остался только я и мой противник. Митчелл не мог позволить себе слабость – его мысли были сосредоточены на том, чтобы не дать мне шанса. Ярость, которую он испытывал, была физической, и я знал, что должен действовать решительнее.

Мой «рычаг» давил на его горло, и в голове вспыхнули мысли о том, как дойти до конца и не позволить ему одержать верх. Страх, гнев, желание защитить – все эти чувства смешивались в единую, мощную энергию. Я не собирался отступать. Внутри меня разгоралась борьба, но сейчас я был готов рискнуть всем ради победы.

– Джейкоб! – оторвал меня от него Кевин. – Ты собираешься убить его прямо под камерами?

Я замер, осознав, что в гневе забыл о том, что мы на виду у всех. Словно холодный душ, это замечание обрушилось на меня, и я почувствовал, как адреналин постепенно начинает отступать, уступая место растерянности. Мой взгляд метнулся к камерам, которые беспристрастно наблюдали за всем, что происходило.

Кевин, сдерживая меня, взглянул на противника, а потом обратно на меня. Я понимал, что он прав. Убийство – сейчас не тот выход, который освободит меня от всего, что накопилось внутри. Я должен был найти другое решение, и как бы ни пьянила меня моя ярость, я не мог позволить ей управлять мной.

– Отпусти его, Джейкоб. – произнес Кевин, и в его голосе было что-то, что заставило меня задуматься. – Давай решим это не здесь.

Я сделал глубокий вдох и медленно отпустил его шею, чувствуя, как напряжение покидает плечи. Митчелл вдруг вырвался, сделав шаг назад, и в воздухе повисла тишина, полная неразрешенных вопросов. Теперь мне нужно было не только успокоиться, но и понять, как двигаться дальше. В голове всплыла голубоглазка – ее улыбка, манящий взгляд, который заставлял забыть обо всех проблемах.

Двигаясь по узкому коридору вперед, я старался заглушить все вокруг. За стенами этого заведения затихли звуки драки, сменившись ритмичной музыкой, а толпа танцующих людей напоминала о том, как весело и беззаботно можно проводить время.

Но у меня не осталось ни сил, ни желания присоединяться к ним. Я шагнул на улицу, и мир вокруг словно перевернулся. Холодный воздух ударил в лицо, заставив замереть на мгновение. Не осталось ни следа от ее – моего идеального момента, той ночи, когда все должно было быть иначе. Я искал ее среди проходящих мимо людей, но везде видел только лица, чуждые и безразличные.

– Босс. – подлетел ко мне Даррен. – Вы в порядке?

– Ты видел девушку, уходящую отсюда пару минут назад? – схватил его за плечи я. – Куда она пошла?

Томас вылетел из клуба, пока его лицо было искажено тревогой, а дыхание прерывистым. Он остановился передо мной и Дарреном, его голос дрожал от волнения, когда он произнес: «Кевин потерпел поражение перед Митчеллом. Он в крайне тяжелом состоянии». Эти слова словно ударили в грудь, заставив мое сердце забиться быстрее. Я почувствовал, как холодный пот выступил на лбу, а в голове закружились мысли о том, что могло произойти.

Томас продолжал, не замечая, как я сжимаю кулаки, пытаясь подавить нарастающий гнев. «Наш враг сбежал с помощью Мэйсона. Он предал нас».Это предательство стало ударом ниже пояса. Мэйсон, который всегда казался надежным, теперь оказался врагом. Внутри меня разгорелся пожар, и я не знал, как с ним справиться.

– Даррен. – холодный тон разрушил напряжение между нами. – Следи за девушкой и сделай все возможное, чтобы она добралась до дома.

– Как скажете, Босс. – покорно выполнил просьбу он. – Что-то еще?

– Узнай связана ли она с Митчеллом и все, что только сможешь.

Глава 9

Бостон. Наши дни.

Среди всей толпы она выделялась, как маяк, освещающий промерзлое море. Ее голубые глаза, когда-то полные жизни, теперь смотрели сквозь всех, словно она была отделена от мира невидимой стеной. Этот взгляд, который раньше был теплым и нежным, стал холодным, наполненным переживаниями, о которых я мог только догадываться.

Лицо, некогда сияющее юностью и радостью, теперь выглядело более строгим и худым. На щеках не осталось того румянца, который делал ее такой живой – вместо этого появилась резкость, которая добавляла ей некой жесткости. Каждый контур ее лица, каждая линия казались словно выточенными из мрамора, придавая ей вид статуи. Я не мог отвести взгляд – время оставило свою печать на ее облике, и это было слишком болезненно.

Ее фигура, когда-то полная жизни и энергии, теперь выглядела стройной. Она словно стала другой, выточенной из мрамора. Но при этом, в ее присущей грации и легкости все еще притаилась какая-то недосказанность, тайна, скрытая под холодной оболочкой.

Она выглядит восхитительно.

Но, ее волосы… Раньше они были густыми, темными прядями русых волос, мягко падающими на плечи, придавая ей облик, который я так хорошо знал. Теперь же, они полностью перекрашены в пепельный блонд. Этот резкий переход не просто изменил ее внешность, он будто кричал о внутренних переменах. Было ощущение, что она пыталась переписать свою историю, стирая все следы прошлого.

Или, перестать быть похожей на Мию.

Каждая светлая прядь, словно новая страница в книге, которую она стремилась начать с чистого листа. Это изменение бросалось в глаза, будто она пыталась изменить себя до неузнаваемости. Но как бы она ни старалась, я все равно видел ту самую девушку, которая когда-то была для меня всем.

Сердце сжалось от боли, а тело уже жаждало оказаться рядом с ней. Все, что я хотел – услышать ее сладкий и опьяняющий голос. Этот голос, который когда-то был для меня источником радости и утешения, теперь казался недосягаемым. Я чувствовал, как каждая клетка моего тела стремится к ней, как будто она была магнитом, притягивающим меня с неимоверной силой.

Но я не могу. Не смею вот так врываться в ее мир.

Ее пухлые губы сложены, не выдавая ни единой эмоций. Она прожигает меня и Эшли глазами, и я понимаю, что она стала совершенно другой. Я смотрю на нее, пытаясь впитать новый образ в себя, чтобы запомнить его навсегда.

Но, Эмили, как гроза, несомненно, готовая изменить ход событий, вышла из лифта, пока ее каблуки стучали по мраморной плитке. Она была воплощением элегантности: брюки сидят идеально, подчеркивая стройные ноги, а блузка обрамляет фигуру, словно художник писал с нее портрет.

Она не смотрит на меня, а лишь задевает плечо, будто случайно. Ее шаги ускоряются в сторону выхода, оставляя меня в полной растерянности. Мое сердце сжалось, и я замер на мгновение, сам не понимая почему. В этот миг я почувствовал, как внутренняя борьба раздирает меня на части – желание быть рядом с ней и страх перед неизбежными переменами.

Но ее удаляющийся силуэт в толпе вдруг заставил меня действовать. Я срываюсь с места, пытаясь ее догнать. Мои шаги становятся все быстрее, и, несмотря на шум вокруг, я слышу только свой пульс, стучащий в ушах. В эту долю секунды я осознал, что не могу позволить ей уйти, не услышав ее голос. Я должен был попытаться снова, преодолеть все преграды и вернуть ту близость, которую мы утратили.

– Эмили! – крикнул я, стараясь перекричать гул толпы. – Подожди!

Она обернулась, но продолжала двигаться к выходу. Я догнал ее всего в нескольких метрах от дверей, схватив за запястье. Ее кожа была холодной на ощупь, но в этом касании я почувствовал тонкую нить прежней нежности. Мы оба замерли, как будто время вдруг остановилось.

– Давай поговорим. – произнес я мягко, но настойчиво, не отпуская ее руки. – Прошу.

Ее глаза мелькнули, в них было что-то неразгаданное, неуловимое. Она не пыталась вырваться, но и не смотрела на меня так, как раньше. Лишь отрицательно качнула головой, не давая мне шанс.

– Мне есть что сказать. – продолжал я, но мой голос звучал хрипло от эмоций. – Дай мне шанс.

– Не сейчас, – ответила она монотонно, аккуратно освобождая свое запястье из моей ладони. – Я спешу.

Я сделал глубокий вдох, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции. Да, я чертовски зол на нее.

Почему она так холодна ко мне?

– Я ждал тебя… – отчаянно произнес я, двигая нас немного дальше от выхода. – Ты лучшая из тех, кого я видел. И мне жаль, что я не сразу понял это. Но и ты меня не поняла.

Она смотрела на меня с опаской, словно пытаясь понять, что я вообще несу.

– Я даже не думал, что такие, как ты, существуют. – шептал я, боясь ее отпугнуть. – Ты единственная, кто смогла противостоять мне, перечить. А все остальные… они другие, ты понимаешь меня?

– Понимаю, – спокойно, но безразлично ответила Эмили.

– Вернешься ко мне? – с надеждой спросил я. – Вернешься же, да?

– Нет. – твердо выдала она.

– Почему? – ошарашенно произнес я. – Я ведь прошу тебя. Прости меня, хоть я и не заслуживаю этого. Да, я ужасен, но не могу изменить свою судьбу. Но я изменюсь для тебя. Стану лучше, если ты дашь мне шанс. Я знаю, что ты считаешь меня монстром, но я все еще человек. И чувствую боль, чувствую то, как задыхаюсь без тебя. Прошу, вернись ко мне.

– Нет. – холодно повторила она, и это слово как удар пронзило мою грудь.

– Как же ты измотала меня! – вырвалось из меня, но я понял, что срываюсь на самого себя. – Да, я не самый лучший человек, я погряз уже в этой гнили, но все равно хочу быть с тобой. Несмотря на то, что ты бросила меня. Тебя же едва можно вынести, милая…

– Значит, я буду одна. – непоколебимо произносит она, развивая гнев еще больше.

– Мы можем хотя бы попробовать? – умоляюще спрашиваю я. – Я оплачу все, что ты захочешь. Буду рядом столько, сколько ты скажешь. Сделаю все, что ты пожелаешь.

– Нет. – снова отрицает она.

– Опять гребаное нет! – кричу я, не обращая на окружающих людей внимание. – Посмотри на меня, что мне сделать, чтобы ты поняла меня? Встать на колени? Умолять? Скажи что, и я сделаю. Я больше не могу жить зная, что потерял тебя!

Я вглядываюсь в ее глаза, и в тот момент, когда наше дыхание сливается, надеюсь, что это хотя бы немного пробудит в ней то, что давно затихло. Я готов на все, лишь бы она поняла, как сильно ее…

– Мне пора. – произносит она, и в ее голосе звучит неизбежность.

Она ищет глазами выход, избегая встречи с моим взглядом, словно этот контакт может ослабить ее решимость. Мне хочется кричать, но вместо этого я просто стою, как вкопанный, наблюдая за тем, как она пытается выбраться из сложившейся ситуации.

– Обещаю, что подумаю. – добавляет она, и я вижу, как эта фраза становится для нее спасательным кругом. – И позвоню.

– Ты ведь понимаешь, что это не просто слова для меня? – говорю я, стараясь вложить в каждое слово всю свою надежду. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Если тебе действительно нужно время, я это приму. Но, пожалуйста, не оставляй меня в неведении.

Она останавливается, и я вижу, как на мгновение колеблется ее решимость.

– Я постараюсь не навязываться. – говорю я, искренне. – Но знай, что я здесь, и готов слушать, когда ты будешь готова говорить.

Она кивает, и в этом простом движении есть печальная смиренность. Затем, собравшись с силами, поворачивается и покидает это место, оставляя меня одного. Я смотрю ей вслед, осознавая, что, возможно, сейчас это единственный правильный путь для нас обоих

Я смотрю на то, как она уходит, пока моя душа спускается к пяткам. Ноги пытаются устоять на месте, чтобы не бежать за ней, а в горле застревает ком, чтобы не кричать ее имя на весь холл.

Я не должен давить на нее.

Все, что я могу – надеяться. Надеяться, что она примет правильное решение. Надеяться, что она одумается. Надеяться, что она пересмотрит мои слова и даст мне шанс.

Смотрю на ее следы, а в глазах лишь боль и надежда. В окне виднеется ее уходящая фигура, а в голове молитвы о том, чтобы она не покинула меня навсегда. Пусть даже маленькими шагами, но она будет идти мне навстречу, и, если будет нужно, я сделаю 99 шагов из 100, чтобы ей было легче.

– Ты жалок. – подходит ко мне Эшли, складывая руки на груди. – До сих пор не могу принять того факта, что она…

– Закрой рот и проваливай. – сурово произнес я, переводя на нее взгляд. – И не приходи.

– Но Джейкоб… – лепечет она, пытаясь догнать меня.

Я оказываюсь в лифте настолько быстро, что кажется, будто ноги сами несли меня к спасению. Мой палец останавливается на панели, чтобы закрыть дверь и избежать лишних разговоров с Эшли. Сейчас, все, что мне нужно – быть одному.

Внутри меня бушует буря эмоций: тревога, боль, облегчение и недоумение. Я зажмурил веки, стараясь перекрыть поток мыслей. Почему все так вышло? Как мы дошли до этой точки? Она сказала, что подумает, но разве это не звучит как прощание?

Сердце стучит в груди, заполняя тихое пространство глухими звуками. Я чувствую себя разбитым, словно душу разорвали на куски. Я пытаюсь успокоиться, помнить лишь ее улыбку из прошлого, но все это теперь нереально.

Облокотившись рукой о стену кабины, я склонил голову, сдерживая эмоции. Свободная ладонь превращается в кулак, едва удерживаясь, чтобы не нанести удары. Мое холоднокровие полностью исчезает, и я перестаю быть похожим на себя.

Она ведь точно еще любит меня.

Лифт останавливается с легким треском, и двери открываются. Я делаю шаг вперед и выхожу, но мир вокруг кажется размытым, как будто все, что произошло – лишь сон. Сотрудники спешат по своим делам, их слова и смех проносятся мимо меня, как ветер. Я не обращаю на них внимания. Мне нужно выбраться из этого места, найти тишину, чтобы собраться с мыслями.

Я иду по пустым коридорам, стараясь вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя сытым, спокойным. Каждый шаг отдаляет меня от того разговора с Эмили, но мысли о ней не покидают меня.

– Доброе утро, мистер Уилсон. – произносит незнакомка на входе. – Я ваша новая помощница…

– Где прошлая? – безразлично спрашиваю я, идя по офису. – Хотя, вообще плевать.

– Документы на подпись на столе и…

– Собери главных на совещание. – перебил ее я, открывая дверь переговорной. – Сейчас же!

Я врываюсь в кабинет, как буря. Мое лицо становится мрачным, полное гнева. Губы сжимаются в тонкой линии, и я останавливаюсь у стола, бросая тяжелые взгляды на замирающих у порога сотрудников.

– Что вы встали? – еще спокойно, но уже на грани, спрашиваю я. – Почему работа стоит колом, как и вы?

Подойдя к Питеру, я как хищник, нападающий на свою жертву. Выхватив из его рук папку с документами, я чувствовал, как все вздрогнули от неожиданности. С громким шумом, она летит на стол, ударяясь своими краями.

– Что это? – сложа руки в карманы, я пугаю их не криком, а своим видом. – Это то, что вы называете «работой»?

Я беру папку обратно, плюхаясь в кресло с такой силой, словно пытаюсь провалиться вместе с ним куда-то глубоко под землю.

– Это мусор. – бросил ее на пол через плечо. – Чем вы тут вообще занимаетесь?

– Мистер Уилсон… – пытается оправдаться он.

– Не нужно объяснений. – перебил его я, ломая ручку пополам. – Мне нужны результаты. Прошло три месяца… Три месяца!

Я резко встаю на ноги, подходя к доске, на которой начерчены чертежи проекта и с силой провожу ладонью, стирая все, что там есть.

– Вы его потеряли! – не сдерживаюсь я. – Это была наша главная задача на этот год! Возможность выйти на новый уровень! Но, из-за того, что вы сидите своими задницами в креслах, мы стоим на месте!

Закатив глаза, я двинулся к выходу, пока движения становились более резкими и уверенными, словно я был не человеком, а пулей, выпущенной из ствола. Сотрудники сразу же разошлись, пропуская меня, боясь разгневать еще больше.

Завернув за угол, я шел дальше, устремляя свой взгляд на выход, где меня покорно ждали солдаты. Они открывают передо мной дверь, и я ухожу, покидая стены компании, которые давят на меня сильнее, чем Эмили. Пройдя мимо охранников, я не оборачиваюсь, чувствуя, как в груди наконец отлегло – словно я освободился от невидимых цепей, которые сковывали меня.

Моментально оказываясь на парковке, я сажусь в свою Bentley Continental GT и завожу мотор, наслаждаясь уединением. Только я. И мысли, с которыми невозможно справиться.

Мне нужно сбросить с себя груз отчаяния и разочарования, который расплющил меня на две части. Я жажду ощущение власти, поэтому мчусь по улицам Бостона, не обращая внимания на светофоры, и нарушая правила дорожного движения.

Наконец-то, я начинаю чувствовать себя свободным, не отвечая ни за кого и ни за что. Я еду туда, где стресс всегда покидает каждую мышцу. Туда, где я всегда могу найти спокойствие и умиротворение.

Тир – мой храм. Мое убежище. Здесь я выплескиваю свой гнев, боль, отчаяние. Я могу направлять энергию в цель, а могу чувствовать власть над оружием и миром вокруг меня.

Шум вентиляции, тихое тиканье часов, глухой стул каблуков о каменный пол, запах пороха и свободы.

Я не держал пистолет уже три месяца, из-за чего, как только беру его в руки, во мне просыпается нечто дикое и первобытное. Я перенаправляю дуло в центр мишени и чувствую, как мои вены наполняются самоконтролем.

Его холодная металлическая поверхность так знакома, что успокоила меня всего за секунду. Сделав глубокий вдох, я застыл на черном круге. Тело напрягается, а вся энергия сосредоточена на своей цели.

Нажав на спусковой крючок, я услышал глухой хлопок выстрела, который разрезал тишину комнаты. Видя, как пуля попадает в мишень, оставляя за собой черное пятнышко, я почувствовал, как моментально расслабился.

Сделав следующий выстрел, я начал расходиться не на шутку. Еще один. Еще. Стреляй, Джейкоб. Стреляй, пока не исчезнут все страдания.

И я стрелял.

До тех пор, пока не почувствовал, что взял себя в руки, пока не почувствовал свободу, пока не стал самим собой.

– Знал, что придешь сюда. – нарушил мой покой Кевин. – В порядке?

– Как сделка? – сразу же бросаю пистолет на стол, перенаправляя свое внимание на него. – Поставки идут?

– Требуют тебя. – уголки его губ слегка потянулись наверх. – Ты же готов?

– Я всегда готов. – холодно отвечаю я, двигаясь к выходу. – Зачем им я?

– Хотят Босса, а не консильери. – следует за мной Кевин. – Я был у Сары.

– Поздравляю. – достав ключи из кармана брюк, я остановился у машины. – Думаешь, она позвонит?

– Она разбита не меньше тебя, Джейкоб. – уверенно заявил он. – И ведет себя так не потому, что не знает, что тебе больно. Она отлично понимает это. Она до сих пор в шоке от увиденного, поэтому дай ей время.

– Разве, почти трех месяцев было недостаточно? – сморщился от удивления я. – Мне этого хватило, чтобы понять, что я больше не вижу своей жизни без нее.

– Ей нужно все обдумать. – похлопал по плечу Кевин, забирая ключи из ладони. – Сара уверена, что Эмили точно вернется к тебе.

– Тогда к чему медлить? – не понимал я.

– Она ведь молода. – спокойно ответил он, бросая в меня недоумевающий взгляд. – И, если любой человек столкнулся с чувствами, которых не знал раньше, он не будет знать, что делать.

– А если это конец? – обеспокоено спросил я, открывая дверь пассажирского сидения. – Что мне делать?

– Она вернется. – словно точно знает, ответил Кевин. – Дай ей время. И постарайся не водить машину самостоятельно.

***

Время близилось к ночи, пока мы с Кевином шли по заброшенной территории. Старый склад, когда-то служивший стройматериалам, теперь стал местом, где переплетаются судьбы и рождаются тайны. В темноте его очертания казались особенно мрачными и загадочными. Лунный свет едва пробивался сквозь облака, придавая всему окружающему зловещий оттенок.

Тихий шорох осенних листьев под ногами и отдаленные звуки ночных животных создавали ощущение, что за нами кто-то наблюдает. Мы двигались осторожно, каждый шаг был выверен и обдуман. Кевин периодически оглядывался назад, словно проверяя, не следуют ли за нами.

Внутри склада воздух был плотный и тяжелый, пахло сыростью и пылью. На стенах виднелись старые граффити, оставленные прежними обитателями этого места. Каждая трещина в стенах и полу, каждый звук эха подчеркивал заброшенность и забытость этого места, но в то же время придавал ему особую ауру, словно здесь скрывается что-то важное и недосказанное.

Из темноты появляется мужчина, а позади него еще несколько человек. Он высокий, седой, с глазами, сверкающими как осколки льда. В его облике было что-то властное и решительное, то, что отличает тех, кто привык быть главной фигурой в любой ситуации.

Каждая черта его лица, каждый жест подчеркивали уверенность и безжалостность, свойственные только тем, кто держит под контролем весь чертов Бостон. Его спутники, стоящие чуть позади, тоже излучали опасность, готовые к действию по первому его приказу.

– И? – разрываю тишину я, недоумевая от происходящего. – Что вы хотите от меня?

Между нами небольшое расстояние, позволяющее в любой момент начать атаку, если что-то пойдет не так.

– Нам нужна ваша услуга. – отвечает мужчина, выходя немного вперед.

– Какая из? – незамедлительно хочу решить вопрос я. – У нас их много.

– «Уборщик». – моментально подхватывает мою волну он. – Сможете?

– А вы подготовились. – из меня вырывается смех. – Какую грязную работу нужно сделать?

– Есть один человек. – мужчина двигается все быстрее и быстрее. – И нам нужно, чтобы его больше не было.

– Мы не избавляемся от лишнего просто так. – мой взгляд бегает по его лицу. – Вы ведь знаете мои условия? Правда и только правда.

– Он не ангел. – замирает в нескольких шагах он. – И может мешать и вам, и нам.

– А кто будет отвечать за последствия? – поднимаю бровь, требуя объяснений. – После смерти Крестного отца, все вокруг знают, что полиция следит за каждым нашим шагом. Или предлагаете мне вывезти его труп в другую страну?

– Мы готовы к любой цене. – уверенный тон не возьмет меня.

Я чувствую нежную вибрацию своего телефона, словно невидимая рука легко касается моего кармана. Инстинктивно достав его, я больше не допускаю ошибки прошлого. Даже не представляю, кто может писать мне в такой час…

Но, увидев на экране всего одно слово, кровь сразу же застучала в висках. Ноги моментально двинулись с места, не объясняясь и не оглядываясь. Движения стали резкими и быстрыми, будто она ждала меня прямо за дверью. В этот момент я понял, что не могу терять ни секунды, и, несмотря на все сомнения и страхи, я должен был действовать. Внутренний голос подсказывал, что это мой единственный шанс, и я не мог позволить себе упустить его.

– Джейкоб! – кричит вслед Кевин. – Куда ты?

Мои губы сами собой растягиваются в улыбке, и я поднимаю телефон к глазам, чтобы еще раз убедиться в том, что прочитал правильно. Одно слово на экране, простое, но вызывающее такой сильный отклик внутри меня. Это слово пробуждает надежду и решимость, заставляет меня действовать. Я чувствую прилив адреналина, и все, что мне нужно – это идти вперед, ни на секунду не останавливаясь.

22:20 **Эмили** – Ужин?

Глава 10

Наши дни. Бостон.

Я нервно стучу пальцами по столу, пока время тянется, как жидкая смола. Мой взгляд проходится по ресторану в классическом стиле с элементами современности. Высокие окна от пола до потолка открывали шикарный вид на залив Массачусетс, который переливался в ночных огнях Бостона.

В воздухе витает приятный аромат свежих морепродуктов, перемешанных с разговорами и смехом посетителей. Официанты в фирменных костюмах быстро и незаметно скользят между столиками, заботясь о комфорте гостей.

Справа от меня качаются яхты, разрывая волны Атлантического океана. Столы покрыты белыми скатертями, на которых стоят небольшие букеты ярких цветов. Мягкие кресла обиты бархатом глубоких оттенков, создавая атмосферу роскоши.

– Сэр. – подошел ко мне любезный, но очень молодой, парень. – Готовы сделать заказ? Кухня закроется через час.

– Что угодно. – безразлично отвечаю я. – Я жду свою спутницу и буду ждать до тех пор, пока она не придет. Если будет надо – куплю вашу чертову кухню.

– Простите. – мягко произнес он, склонив голову. – Я подойду позже.

В голове крутились фразы, которые я должен сказать Эмили. Фразы, которые могли бы изменить все, или разрушить то, что осталось.

Не могу жить без тебя?

Совершил ошибку?

Мы оба заслужили второй шанс?

Я переворачиваю наручные часы к себе, понимая, что время близится к ночи. Но что, если она не придет? Вдруг, передумала, и сделала окончательный выбор? Сердце сжимается от одной лишь этой мысли. А душа разбивается, как и стакан, падающий позади меня на пол.

И в этот момент, когда осколки рассыпаются по дорогой плитке, дверь ресторана открывается, переводя все внимание лишь на нее. Она так же красива, как и тогда в клубе. Ее голубые глаза сверкают, как звезды, а тонкая талия отлично скользит между проемов.

Пульс учащается, вырываясь ей навстречу. Превосходный наряд заставлял забыть все слова, а красное платье облегало ее тело, будто сшито лишь для нее. Аккуратные и тонкие формы подчеркнуты, выделяя ее новый цвет волос. На бедре небольшой разрез, добавляющий ей загадочности. А ее стойкий аромат ванили перебил даже самые стойкие запахи.

Я молча встал, будто ноги снова подменили. Не отрывая своих горящих глаз от Эмили, я осторожно подошел ближе, отодвигая стул напротив. Она, точно сделанная из камня, садится сверху, непреклонно оставляя свою сумочку сбоку.

– Ты замечательно выглядишь. – я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки и это сводит меня с ума. – Хочешь чего-то?

– Спасибо. – холодно произносит она, проводя пальцами по меню. – Но ты… Не могу сказать о тебе того же. Что происходит, Джейкоб?

– Я не могу без тебя. – теперь это вызывает лишь дикую улыбку. – У тебя ведь все хорошо, да?

Я едва сдерживаю себя.

– И меня бесит, что у тебя все хорошо. – честно признался я. – Бесит, что только я чувствую эту боль.

– Боль? – нахмурилась она. – От чего же? Что потерял ту, которая заменила тебе другую?

– Все не так. – сразу же начал отрицать я. – На все были, есть и будут свои причины, Эмили.

– Ты говорил, что не умеешь любить. – ее голос впервые дрожит с нашей встречи. – Но я так не считаю. То, что ты до сих пор носишь татуировку с ее именем и есть любовь, Джейкоб.

Между нами повисает бессмысленная пауза, заполняющаяся звуком наполнения бокалов и тихой музыке на фоне.

– То, что ты делал для меня… – кажется, она сомневается. – я правда тебе благодарна. Ты показал мне совершенно другой мир, изменил меня до неузнаваемости, и я никогда не буду жалеть об этом. Но я не смогла стать выше, чем она. Но… мне все-таки хочется думать, что все, что между нами было, не просто так…

– Ты абсолютно права. – моя ладонь потянулась к ее. – Я умирал без тебя, Эмили…

– Ты позвонил лишь раз, Джейкоб. – отстраненно произнесла она, словно придя в себя. – Даже не написал и слова.

– Я уезжал. – безукоризненно выдал я. – Я был там, где раньше мое пребывание было для галочки. Но из-за тебя, я впервые понял, что такое дом, где тебя ждут.

– Я устала. – разочарованно качает головой она. – Устала верить в сказки, которые придумала сама. Ты никогда не говорил мне правду. Всегда лишь замыкался и уходил от реальных ответов. А сейчас, просишь меня вернуться и жить в этой грязи из лжи?

– Я все исправлю. – твердо ответил я, едва оставаясь на своем стуле. – Буду стараться ради тебя. Только дай нам шанс.

– Шанс? – уголки ее губ потянулись наверх, но взгляд стал горьким. – Но ты не заслужил его. Я едва собрала себя по частичкам. И ты просишь снова меня окунуться в это? Снова?

– Последний раз. – не сдаюсь я. – Мы начнем все сначала, будто всего этого и не было.

– Нельзя. – моментально поднялась с места она. – Я не стану стирать то, что было между нами.

– Не уходи. – умоляюще схватил ее за руку я. – Прошу, не уходи.

К векам подступает соленая жидкость, которую едва можно уловить взглядом. Но Эмили, видя такую картину впервые, замирает на месте, прожигая меня своими голубыми глазами.

Ее взгляд смягчается, и я ощущаю, как ее рука, коснувшись моей, наполняет меня долгожданным теплом. Это тепло разливается по всему телу, словно растворяя ледяной панцирь, окружавший мое сердце. Я чувствую, как вместе с этим прикосновением возвращается надежда, и все прежние страхи и сомнения отходят на второй план. Кажется, что в этот момент весь мир замирает, и остаемся только мы, двое, соединенные этим простым, но таким значимым жестом.

– Сядь со мной. – взяв себя в руки, я осторожно притянул ее ближе. – Пожалуйста.

– Мне страшно. – честно признала она, послушно садясь рядом. – Я думала о тебе каждый день. И каждый день разбивала свое сердце новыми вопросами. Но самый главный…

Передо мной, несмотря ни на что, была моя прежняя Эмили. Даже с этой чертовой новой прической.

– Ты правда видишь во мне лишь ее? – голубые глаза наполняются слезами, и я понимаю, что она все еще любит меня. – Скажи нет, умоляю, Джейкоб.

В моей груди что-то защемило, принося дикую боль, которую невозможно игнорировать. Ее голос застревал в моей голове на слове «умоляю», нанося новый удар. Я вижу в ней горечь и надежду, перемешанную с разочарованием и любовью.

– Нет. – моя ладонь оказывается на ее щеке, проводя большим пальцем по нижнему краю века, чтобы смахнуть выступающую слезу. – Ты совершенно не похожа на нее, Эмили. И я понял это уже давно.

– Хорошо. – ее макушка прислоняется к моей груди, словно она пытается проверить точно ли я реален. – Я вернусь.

– Эмили… – шепчу я, касаясь губами ее волос. – Я…

– Но мы заключим новую сделку. – она подняла на меня свой взгляд, сводя с ума. – И ты подпишешься под каждым пунктом.

– Я обещал, что сделаю, что угодно. – мои губы растянулись в непроизвольной улыбке. – У вас уже есть документы, мисс Фостер?

– Мои сделки заключаются на словах. – она отстранилась, выпрямив спину. – И подкрепляются действиями.

– Я слушаю. – серьезным тоном произнес я. – Любые условия.

– Я подала документы на увольнение. – ее взгляд перешел на официанта. – Не хочешь выпить? Мне как-то неловко…

Я поднимаю два пальца наверх, но не свожу своих глаз с Эмили. Сглотнув, я едва сдерживаюсь, чтобы не сорвать это чертово платье прямо здесь.

– Что будешь? – спрашиваю у нее, а затем перевожу взгляд на парня. – Самое дорогое вино…

– Виски с колой. – отвернувшись от меня, обратилась к нему самостоятельно Эмили. – И семгу на гриле.

Она хороша.

– Я найду себе другую. – она возвращается ко мне, даря свое тепло. – И буду работать без тебя.

– Согласен. – сразу же ответил я. – В офисе и так было слишком душно от нас двоих.

– И ты не будешь меня контролировать. – ее условия ставят меня в тупик. – И запрещать что-то.

– Обещаю.

Да чтоб ты сейчас не сказала, я буду отвечать да.

– Никакой лжи. – ее тон становился холоднее. – Никогда и ни за что.

– С этого момента больше никогда не совру тебе.

Мы прерываемся на официанта, который подает нам ледяные стаканы, наполненные горячительным напитком.

– И я буду жить у Сары. – она подносит его к губам, а я не могу соображать нормально. – Не хочу торопиться.

– Нет. – я сделал резкий выдох, выпивая все залпом. – Я не смогу.

– Это последнее условие сделки. – она словно намеренно поправляет свои волосы, освобождая шею. – И оно самое важное.

– Почему мы не можем жить вместе, как раньше? – ладонь превращается в кулак, сдерживаясь от лишних и неуместных в переговорах чувств.

– Мы жили вместе? – ехидно спросила она, пуская свои искры. – Это не было похоже на это. Два соседа под одной крышей – это не тоже самое, Джейкоб.

– Соседа? – удивился я, напрягаясь от ее слов. – Ты считала нас соседями?

– А ты нет? – сморщилась она, не отводя своих глаз. – То, что ты владел моим телом и сердцем, не делает тебя моим парнем. А уж, тем более, мужем.