Не повторяется такое никогда!

Праздник!

День седьмого ноября – красный день календаря!

– Уррррра!!! – кричали важные товарищи с высоких трибун.

– Уррраааа!!! – отвечали им проходящие мимо колонны счастливых и улыбающихся трудящихся.

– Уррра! – кричал Андрюха вместе со всеми и его радости не было предела, ведь она присоединялась ко всеобщему ликованию.

– Урррааа! – неслось над городом и крышами домов.

– Урррааа! – казалось весь город, вся страна, весь мир кричит и радуется вместе с ними.

– Уррраа! -хрипел голос из репродуктора, и товарищи дружно подхватывали древний клич Асов-расов-росов-русов-русичей.

– УРА! – клич который сегодня нёсся над всей исконной территорией Расов – Расеей.

– Да здравствует 53-я годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции! Ура товарищи! – несся голос над осенним городом, и потомки этих самых "победителей" с удовольствием поддерживали голос из репродуктора.

Они несли флаги, транспаранты, воздушные шарики, цветы, портреты героев той революции и выдающихся деятелей Советской страны. Ура неслось над осенним городом и это ура объединяло и старых, и малых и партийных и беспартийных, трезвых и поддатых, хулиганов и милиционеров.

Андрей относил себя к хорошо поддатым хулиганам, потому что выпил два стакана портвейна на голодный желудок, с двумя напарниками из своей бригады слесарей и сейчас ему было, ну очень хорошо. Он оглушительно свистел, ощущая приятное головокружение и обострившееся желание похулиганить. Только это чуть попозже, а пока он смело шагал в рядах колонны из рабочих Тюменского Судостроительного завода, гордо неся портрет товарища Громыко. Они шли неудержимой народной волной, под красными флагами, подпевая звучавшим вокруг революционным песням и ощущая единство друг с другом, со своей страной, со своей партией, со своей историей.

Общей историей, одной для всех. Ведь они созидатели, они строители, они творцы своего будущего, своей жизни, своей страны. Именно СВОЕЙ страны, в той, которой они строят будущее своих детей, внуков, правнуков.

Новый мир равноправия и справедливости, мир неподкупности и честности, где все от простого рабочего и до Генерального секретаря коммунистической партии, строят одно общее будущее на всех. Строят уже сейчас, каждый миг, каждый час, каждый день.

Они творцы! Они творят историю своей трудовой страны и советского народа, которой искренне будут восхищаться друзья и на которую будут плеваться враги, всегда и везде.

Только Андрюхе в данный момент жизни на это было глубоко плевать. В данный момент жизни, его больше всего интересовала Наташка из параллельного класса. Обворожительная, зеленоглазая красавица брюнетка, с третьим размером груди, жемчужными зубками, алыми губками, красивыми, длинными ножками и весьма роскошной попкой. Её благосклонность, значила для него сейчас гораздо больше, всей страны, партии, народа и всего мира вокруг. Конечно исключая друзей и семью, хотя с друзьями у него пока плохо, одни приятели. Ведь он всего два месяца живёт в Тюмени, а до этого они жили в военном городке, вернее в городках. Отец Андрея был офицером Советской армии и сколько Андрей себя помнил, это всегда было в лесу и подальше от больших городов. Только на последнем месте службы отца они прожили целых три года, а так каждый новый учебный год, он начинал в новой школе. Последняя школа была в самом военном городке, да и сам городок был большим. Всё-таки там дислоцировались две дивизии, танковая и мотострелковая. Плюс военный аэродром, большой узел связи, части ПВО, учебная часть, железнодорожный батальон. В общем народу хватало на полноценную школу и в классе, в который он попал, было целых 27 учеников, а не как раньше 5-7 человек.

Даже был отдельный клуб Советской армии. Со своим кинотеатром, со сценой, самыми разными кружками детского творчества. Был круглогодичный, крытый плавательный бассейн. Полноценный стадион, хоккейная коробка, специальная площадка для баскетбола и волейбола. Одним словом, мечта! Ах, какие спортивные баталии проходили там. Какой накал страстей. В общем, жизнь там била ключом.

Именно там, у Андрюхи появился первый настоящий друг Колька Амбросимов или Колямба. Они попали в один класс, Колькин отец также получил назначение в эту же дивизию и двое новичков поневоле сдружились и сели за одну парту. Как водится, везде, их сразу же решили проверить на вшивость, но новички встали спина к спине и получив по фингалу под глаз, дали достойный отпор старичкам. После были приняты за нормальных парней и дальше дрались только за дело и уже не в школе. Именно Колька притащил Андрея в секцию бокса и все три года они её регулярно посещали. Не сказать, что они многого добились, но первый юношеский разряд получили оба. Андрей даже однажды занял третье место на районных соревнованиях в своём весе и возрасте.

А потом они подрались…

Страшно, жёстко, насмерть!

За две недели до этого Колька ездили с семьёй в Свердловск, на юбилей брата отца. Там Колька познакомился с Настей, подружкой своей двоюродной сестры Татьяны. Голубоглазая, смешливая блондинка украла сердце друга сразу и навсегда. Главное же, она имела глупость пригласить его на свой день рождения, ровно через две недели. Естественно Колька согласился, но с одним условием, что приедет он вместе со своим другом. Условие Настей было благосклонно принято, родители сразу поставлены в известность и заранее согласны, осталось только уговорить самого друга и родителей друга.

Родителей друга даже уговаривать не пришлось, тем более в штаб округа в Свердловске, ехала машина прямо из дивизии, на ней они и отправились. Несмотря на большой запас времени они опоздали, что им сразу и высказали, даже не слушая их оправданий. Не знаю, как Колька, а вот Андрей был очень зол и не доволен. Они никогда не чувствовали себя изгоями, а тут городские явно высказали им своё "фи", и одеты то они не по моде и вести себя в приличном обществе не умеют и вообще "дярёвня".

Надо отдать должное, Настя с Татьяной попытались за них заступиться, но это резко не понравилось одному из гостей. "Модный товарищ" попытался над ними поглумиться, но получил от них словесный отпор с обещанием выйти и поговорить "по пацански", в ответ он сразу слился и через полчаса свалил в туман, с видом гордого, но обиженного павиана.

Оказалось, что это бывший Настин ухажёр. Естественно, увидев соперника, он сразу попытался вернуть своё лидерство, но… оказался немного трусоват. Дальше же всё пошло замечательно, легко и весело. Потом они, тепло попрощавшись с именинницей, пошли домой к Татьяне, а уже по дороге на них напали. Без лишних разговоров и прочей ерунды их начали убивать.

Будь они простыми пацанами, там бы они и остались, но они же дети офицеров. Росли среди бойцов и сами бойцы, их учили не думать, а сразу бить и бить от всей широты русской души. Вот они на автомате и сработали, только Кольке пропороли плечо, а Андрей своего уронил чисто. Тут Танька начала визжать, а на них накинулись все остальные. Считать их им было некогда, и они бились сначала в пол силы, а вот когда увидели, как Таню ударили ножом, то уже били насмерть.

Чем всё кончилось, Андрей узнал только в областной больнице, когда вышел из комы. Пять трупов, шесть инвалидов и пятнадцать ножевых на них троих.

Таня умерла прямо в больнице, остановка сердца, запустить не смогли.

Только через два месяца они узнали, что нанял напавших, бывший ухажёр Насти. Сука трусливая! Откуда ж ему было знать, что они с детства занимались боксом, самбо и рукопашным боем. Местным хулиганам вообще западло бояться двух 15-ти летних мальчишек, но купленное вино, совсем сорвало блатным крышу и они, разозлившись из-за долгого ожидания, решили их не просто напугать, а просто зарезать, а с девчонкой от души поразвлечься, а потом её ножом по горлу и в колодец. Вот такой итог ревности трусливого павиана.

Только это полбеды, беда пришла через месяц, когда приехал отец Кольки и отводя глаза в сторону, сообщил о трагической гибели отца Андрея. Он накрыл собой боевую гранату, которую не туда кинул испуганный новобранец на учениях. Ценой своей жизни спас других солдат и офицеров. У мамы случился нервный срыв, сначала история с ним, а теперь и отец. Она в госпитале, а его сестрёнки пока живут у них. Похороны уже состоялись, без него и без мамы. Такие вот дела.

Раны заживали долго, а тут ещё и папик ухажёра-павиана попытался всю вину за произошедшее повесить на них и только вмешательство комдива и их перевод в военный госпиталь, исправил ситуацию. Милиция занялась делом по-настоящему и как результат, вскоре были найдены все виновники трагедии. Они же с Колькой проходили по делу, как свидетели и потерпевшие, все обвинения с них волшебным образом сразу же сняли.

Пропустив половину учебного года, им пришлось нагонять своих одноклассников, оставаться на второй год, они категорически отказались и зубрили от души.

Мама очень тяжело переживала смерть отца и хоть из части их и не гнали, но она решила переехать в Тюмень, поближе к родственникам. И вот в конце августа это случилось, они переехали в трёх комнатную квартиру, в центре города. Как, где и с кем решали вопрос с квартирой, Андрей не догадывался, но тех денег, что родители накопили на сберкнижке, не осталось совсем. Точную сумму он не знал, но что было около трёх тысяч, отец говорил. Это была мечта отца, купить машину и махнуть на ней на моря, прокатившись вдоль всего Черноморского побережья.

Крепко подумав, Андрей решил не идти в простую школу, а устроится работать на ближайший завод и продолжить учёбу в школе рабочей молодёжи. И вот, спустя всего два месяца, он идёт в колонне рабочих Судостроительного завода. Сбылось. На прошлой неделе он сдал на слесаря механосборочных работ 2-го разряда и теперь будет честно зарабатывать почти две сотни рублей. Его две сотни, две сотни отцовской пенсии, сто рублей зарплаты матери. С голоду они точно не помрут, ещё и на Андрюхины нужды останется. Наташка она девчонка видная, с ней одним мороженым не обойдёшься…

А спустя два дня Андрей погиб… Спросите, как? Да просто. Пьяный токарь плохо закрепил заготовку под деталь на станке и она, сорвавшись, ударила Андрея прямо в голову. Бац и он уже на небесах!

Правда следует уточнить, что тело не погибло, в него переселилась душа из будущего.

Гулянка!

Не ругайте музыканта, он играет, как умеет!

Долбанный коронавирус!!! Опять я забыл маску. Без неё теперь никуда. В автобус не пустят, сигарет не продадут. Облом бляха!

Вернувшись в снимаемую квартиру и выслушав приколы о своей девичьей памяти от приятелей музыкантов, я схватил первую попавшуюся мне под руку маску, намахнул рюмку водки на дорожку, с пожеланием удачи и скорейшего возвращения, был выставлен за дверь. С наказом без водки, закуски и сигарет, даже не возвращаться. И это меня то, 50-ти летнего мужика? Как пацана? Хотя это я их позвал в гости, ладно переживём. Тем более новенькая солистка Леночка, так призывно смотрела… а вдруг?

Надеюсь, хоть лифт работает, а то у меня 21 этаж. Это чего тут нам написано? Лифт на ремонте. Правда, что ли? Вот облом. Ну-ка, а нажмём кнопочку. О, едет! Есть контакт, а то влом мне туда-сюда бегать, не мальчик давно. Так-с, приехал. Как там в песне? Он сказал поехали, он махнул рукой, а мы не махнём, а шагнём.

Не понял? А куда это я лечу? А где пол в кабине лифта? Охренеть! Это, что такое? Это я сейчас разобьюсь? Насмерть? Вот так, тупо бац и всё??? Вот так, шлёп и нет меня? Жил, как мудак и помру, как дурак?

Господи прости меня и душу мою грешную! Позволь всё исправить. Дай мне второй шанс. Молю тебя!

ХРЯСЬ!!!

Разговор слесарей-ремонтников ЖЭК.

– Степаныч, ты везде предупреждающие таблички развесил?

– На каждом этаже Саныч! И на входе в подъезд и всех жильцов я лично по домофону предупредил. Сто пудов он бухой. Саныч, нашей вины нет. Вызывай ментов и скорую, а я в дежурку сообщу.

(разговор слесарей записан без местных идиоматических фраз и оборотов, поэтому он такой короткий).

Кем я был до своей смерти? Поэтом, музыкантом, композитором. Да-да! Всё именно так и поэтом, и музыкантом, и композитором. Вы меня спросите, как так? Да просто. Сначала я сочинял стихи, затем придумывал к ним музыку, а затем сам же её и исполнял. Много ли я написал? Вопрос сложный… Вот кто-то написал одну единственную песню и стал знаменитым, а кто-то написал сотню, но ни одна не выстрелила. Как оценить их талант? А никак. Удача птица ветреная, ты отвернулся на секунду, а она обиделась и адью. Прощай моя любовь, но в моём сердце, ты будешь жить всегда!

Вот и был я талантливым балбесом. Всё разменивался на мелочи, то одному "другу" помогу, то другому. Всё казалось они меня талантливей, одарённей. Этому "другу" песню написал, другому десять, а платить за песни никто из "друзей", совсем не горит желанием. Особенно за талантливую работу. Ведь это чужое…

Мир музыки ещё тот террариум. Богема вообще, красивая бабочка, питающаяся чужим дерьмом. Все талантливые люди особенно склонны к разным отклонениям и извращениям, скажем помягче, очень далёким от нормальных. Желание стать известным, знаменитым, выделиться, прославиться любым путём, не назовёшь стандартным. А уж методы достижения своей цели…

Простые люди об этом иногда мечтают, а вот "талантики" идут по головам и трупам, не гнушаясь ничем. А достигнув "вожделенного места" начинают быстро "паразитировать" и тянуть всё под себя или на себя, тут уж всё зависит от сексуальных предпочтений.

Вам когда-нибудь предлагали интимную дружбу мужчины? Если вы женщина, это вполне нормально, а если вы мужчина?

Видимо я не настолько "талантлив" чтобы на это соглашаться, поэтому и не известен широкой публике. Поэтому и живу простым музыкантом, ну почти простым. Вернее, жил. Да! Уже жил.

Чем я только по жизни не занимался и кем только не работал? Я организовывал детские утренники и дни рожденья, проводил свадьбы, юбилеи и корпоративы. Был и массовиком-затейником, и музыкальным руководителем и звукорежиссёром в пионерских лагерях и санаториях. Иногда подрабатывал даже дедом-морозом на новогодние праздники и ди-джеем в ночных клубах.

Организовал свой ВИА и выступал в ДК на дискотеках, прикупил аппаратуры и создал свою студию звукозаписи. Сочинял песни на заказ, как простым гражданам, так и известным и малоизвестным певцам, ВИА и Рок-группам.

Да чего только не случалось в моей жизни? Подрабатывал и дворником, и сторожем, и таксистом, и охранником. Много всего было и хорошего, и плохого.

Плохого правда почему-то больше. Даже и не знаю почему?

Во-первых, я подкидыш. Родителей своих я не знаю, я детдомовский. Дом-малютки, потом детский дом, потом энергичный пинок под зад, во взрослую жизнь. Жизнь полную самых разных неожиданностей и чаще всего неприятных. Естественно, что особым человеколюбием я не страдал, сами понимаете. Особо любить не за что было. Маловато я от людей добра видел, всё пытались обмануть, обокрасть, отнять, изнасиловать. Да-да, именно изнасиловать, а вдруг мне понравится? И совершенно не важно, что я вообще-то мальчик. Умение бить сразу и не раздумывая, не один раз спасало и мою жизнь и простите, мою задницу.

Девушки? Да, были у меня и девушки и женщины и много. Но толи взять с меня нечего, толи в роли мужа они меня не представляли, но ни одна надолго рядом не задержалась. Да я и сам к женитьбе не стремился, а в женскую любовь никогда не верил. Слишком они меркантильные существа женщины, чтобы позволять себе любовь. Вот ради выгоды, это да, тут они своего не упустят.

В общем, с личной жизнью у меня был полный швах и напряг. Как говорится, чего только у меня нет: квартиры в Москве нет, миллионного счёта в банке нет, высокого положения в обществе нет, машинка для Москвы совсем не престижная. Три гитары, синтезатор, честное имя среди музыкантов, вот и все нажитые мной богатства.

Только не подумайте, что я весь из себя такой несчастный. Я прожил яркую, полную впечатлений и потрясений жизнь. И слава какая-никакая у меня было и известность и даже кой-какая популярность и деньги. Да, бывали у меня и деньги и даже бывали вполне приличные, но…

Не сложилось. Один раз я даже чуть не женился… Может и зря не женился? Кто знает, как бы жизнь повернулась, но…

Не судьба! Что было, то было. Чего уж…

А вот странно, я мыслю, а это значит, что я Денис Романов существую? Да ну нафиг. 21 этаж, шахта лифта, шансов никаких. +100500, что я мёртв. Как там в мультике про Буратино? Пациент скорее мёртв, чем жив. Во-во, ну точно про меня!

Да, но тем не менее я рассуждаю? И между прочим весьма здраво. Значит какая-то часть меня всё-же существует? А какая? И где? Может я в чистилище? А где ангелы, черти, Божий суд? Где тоннель со светом, где в конце меня должны ждать мама с папой или кто там обычно ждёт? Оченно хочется мне в глаза мамы и папы посмотреть, очень…

Ничиго не понимаю? А хде усе? Неужели даже здесь, на небесах, я никому не нужен? Апитна панимаэшь! Что делать то? Может крикнуть? А кого, куда и как? А без разницы…

– Людиии! А-АУУУ!

Тишина и даже мёртвые с косами не стоят, не сидят и даже не лежат. Где я, а?

О! Бубнит кто-то? Я прислушался и правда бубнит. Голос девчачий, молодой, что-то про красные и белые тельца? Оба-на!!! Я в больнице что ли? Неужели выжил? Да быть такого не может!

Мать, мать, мать! А может попробовать пошевелиться? А как это? Забыл. Люди добрые, сами мы не местные, подскажите нам, как это так, шевелиться? Ну хоть пальцем ткните гады. О!!! Пальцем. Точно, надо попробовать шевельнуть пальцем. Есть. Есть! ЕСТЬ!!! Шевелиться. Офигеть засада… Я ЧЁ ПРАВДА ЖИВОЙ? ЧЕСТНА-ЧЕСТНА?

Ну-ка пальчики шевелитесь. Молодцы какие, шевелятся. А на ногах? И на ногах шевелятся. Ура! Я живой. Бли-иин! Это что-же получается, у меня и руки и ноги целые? Но как? А может и позвоночник цел? А как его проверить? Может бёдрами пошевелить или плечами? Блин шевелятся. Цел мой позвоночник. Цел!!! Это что-же? Я и ходить смогу? Не верю. Нее-е! Так не бывает. Неужели всё цело? А голова интересно на месте?

Чё-то мне ссыкотно… а вдруг её нет? Как я без головы то буду? Не, ну если бы голову оторвали, тогда я бы тело не чувствовал, а я его чувствую, значит, она на месте? Только почему ничего не видно? Ночь или свет выключили? Или я головой ударился и в связи с отсутствием в ней мозгов, глаза выпали? Всё может быть… О! Что-то я туплю. Можно же рукой потрогать. Сразу будет ясно, есть у меня голова или нет? Жаль, что с мозгом так не получится. Печалька!

Ладно, хорош тупить. Поднимаем ручку, поднимаем, поднимаем. Да что такое? Её кто-то держит что ли? А что всё кружиться начало? Ой-ёй, вот это водоворот… Куда это меня? Не хочу туда. Нет! НЕЕЕЕЕТ!

В палате городской больницы Тюмени.

– Игорь Иванович он шевелился… Честное комсомольское, шевелился. Сначала пальцами на руках, потом на ногах, а потом плечами и тазом двигал. Затем хотел рукой до головы дотронуться, я побежала за вами и вот, он опять без сознания! – кричала возбуждённо, молоденькая медсестра.

– Это хорошо Катюша! Очень хорошо, что он наконец-то очнулся… – ответил задумчивый доктор.

Глава 1.

Неделю спустя.

Я стоял у больницы, смотрел по сторонам и думал, как же мне жить дальше? То, что я – Денис Романов, уже совсем не я, это однозначно. Слишком много во мне осталось от "я" хозяина тела, от Андрея, его память, его мечты, его желания, его привычки и мой характер, от этого сильно изменился.

У меня – Дениса, не было семьи и как это, жить в семье, я даже не представлял. Попытался всем изобразить частичную потерю памяти, но искренняя забота и любовь матери Андрея и его сестёр-двойняшек, растопила моё огрубевшее сердце. Я приобрёл настоящую семью и маму, которая любит меня просто за то, что я есть на этом свете. Ошеломиссимо!

Я с головой окунулся в новые для меня ощущения и понял, чего-же я был лишён все эти годы. Теперь я сам обожаю и маму, и сестрёнок, раз уж у меня появилась семья, то буду её хранить и оберегать. Теперь я знаю, для чего мужчине дана жизнь, не гулять и бухать, а оберегать главное в жизни, его семью.

– Ну что везунчик, поехали? – обратился ко мне дядя Юра, младший брат отца.

– Он сказал поехали, он махнул рукой! – процитировал я, навечно запомнившиеся мне слова и полез в машину такси, Газ-24 Волгу с шашечками.

Ехали мы всего минут десять и вот я дома у Андрея, вернее Дениса, вернее… Да пофиг, у кого я теперь дома. Я у себя дома. Да, теперь я Андрей, но в душе то я Денис! Как-то так или, как так-то? Мрак…

Дядя Юра передав меня с рук на руки маме, отправился домой, а я, сев на тахту задумался. Всё-таки, как мне жить дальше? Попытаться пробиться наверх или жить жизнью простого мальчишки? Попытаться спасти СССР или плюнуть на всё и жить в своё удовольствие? До развала Союза 20 лет, целая жизнь. Зная будущее, я могу многое сделать для себя и своей семьи, чтоб не побираться в будущем. Жить пусть и не как олигарх, но вполне обеспеченно. Попытаться устроить не только свою жизнь, но и жизнь своих родственников и друзей. Если конечно они у меня появятся? А куда они денутся? Мои 50 лет, плюс 17 лет Андрея и того мне сейчас целых 67 лет. Вполне солидный возраст, чтобы научиться отличать друзей от приятелей и простых попутчиков.

Так, сегодня суббота, а в понедельник мне на работу. Ура! Работа. А то надоела мне больница, хуже горькой редьки. Мысль о работе вдруг взбодрила меня, как это ни странно, но Андрюхе нравилось работать на заводе. Он чувствовал себя причастным к чему-то большому, важному, значимому и нужному. Чем чёрт не шутит, может и мне понравится? Буду надеяться, а то иначе придётся начать музицировать. Певцы и композиторы они люди обеспеченные, вернее обеспечены успешные певцы и композиторы. Учитывая знание мной тысяч песен и композиций из будущего, я буду очень успешен и весьма обеспечен. Хотя сейчас качество музыкальных инструментов хуже некуда, а уж их звучание…

Надо подумать, что можно сделать в это время? Выхода на заграницу у меня нет и в ближайшее время не предвидится. На заводе есть вокально-инструментальный ансамбль, но что они играют и на каком уровне, нужно выяснять. Ещё совсем не факт, что они захотят исполнять мои песни. Кстати, о моих песнях? А что из моего, можно сейчас спеть? А ничего! Музыка сейчас другая и мой рок, и "альтернатива", точно сейчас не в струю. В лучшем случае меня просто не поймут, а в самом худшем… Даже думать об этом не хочу, спустить свой второй шанс в унитаз? Да ну нафиг! Я конечно то ещё чудо, но не до такой-же степени? Русского шансона сейчас нет в принципе, а воровская романтика меня никогда не привлекала. Я для этого слишком умён, так же, как и для веры в Бога! Хотя…

Я же здесь, в этом новом теле, а это значит, что он есть? Или это не он? А кто тогда? ЗА-ШИ-БИСЬ!!!

Задумавшись о боге, я смотрел в окно на летающих в небе птиц. Значит он есть! Тогда почему в жизни всё так плохо? Или это только наша вина? Он даёт нам шанс, а уж как его прожить, выбираем мы сами? Видимо так. Иначе почему я здесь? Для чего? Что я должен сделать?

– Сынок, кушать будешь? – заглянула ко мне в комнату мама.

Увидев мой задумчивый взгляд, она села рядом и обняла меня.

– Думаешь, как жить дальше? – спросила она меня.

Я отпрянул от неё в полном удивлении. Как?

– Удивлён, что я догадалась? – с грустью спросила она – Ничего сложного. Ты вновь побывал между жизнью и смертью, многое понял и переоценил. Расскажешь? – посмотрела она на меня.

– Чуть позже! – прошептал я.

–Хорошо – она с нежностью провела пальцем мне по щеке – Ты стал похож на отца. Такой же молчаливый и задумчивый.

– Правда? – удивился я.

– Чистая! У тебя даже глаза стали его, такие же умные и понимающие, словно знаешь что-то такое, недоступное всем остальным. Всё так плохо сынок?

– Да нет мам… Я справлюсь, у меня же есть вы! – улыбнулся я.

– Ну, тогда ладно – улыбнулась она в ответ – Пошли кушать, я твои любимые котлеты сделала, с картофельным пюре.

– С подливой? – восторженно воскликнул я.

– С подливой! – рассмеялась мама и потрепала меня по макушке.

Прошлый Андрей обязательно бы возмутился, что ему причёску испортили, я же лишь счастливо улыбнулся. Мама! Как это здорово, когда есть любящая тебя Мама!

Понедельник. Завод. Работа.

– О! Пацаны, Лисёнок вернулся! – закричал, увидев меня в раздевалке, Лёха Шихов.

Лёха хороший парень, но шибко уж шебутной. Ну и красавчик. Мы устроились на завод почти в одно время, Лёха на три дня раньше, так посмотреть на него, из разных цехов девчата в нашу столовую приходили. А так он вполне нормальный парень, мы с ним как-то быстро сошлись. Хотя и не мудрено, у нас даже верстаки рядом стоят и детали нам дают обтачивать одинаковые.

– Ну, рассказывай про свою героическую жизнь. Мы тебя раньше следующего года и не чаяли увидеть, если б вообще увидели. Петрович к тебе в больницу гонял, сказали ты в коме. Потом позвонили, сказали ты очнулся, но ничего не помнишь и никого не узнаешь. Потом сказали вспомнил, но посещения не разрешили, а ты бац и сам пришёл! – зачастил Лёха, под гомон набежавшего народа.

Все меня поздравляли с выздоровлением, хлопали по плечам и спине, жали руку. Было видно, что люди за меня искренне радуются. Приятно и удивительно…

Переодевшись в спецовку, мы потопали в цех. По дороге я опять выслушивал поздравления и вопросы, по возможности отвечал. Часто пришлось отвечать на самый задаваемый вопрос:

– Когда верну долг?

Отвечал:

– Когда вспомню!

После чего все весело хохоча расходились. Да, весёлый народ работяги. Потом пришёл мастер, вписал меня в табель, рассказал анекдот. Посмеялись. Потом я рассказал анекдот, поржали и разошлись. А затем, я стал работу работать и знаете? Мне понравилось! Особенно когда разобрался что к чему, даже захватило. Да и бригадир похвалил, брака не стало.

Так прошло три дня, а потом…, потом можно сказать, я спалился.

После обеда сидели в курилке, в этой жизни я решил не курить, но иногда тянуло и чтоб не сорваться, я ходил с парнями в курилку. Просто подышать дымом.

Вот и в этот раз сидел, и слушал, как один паренёк из соседнего цеха хвастался, что лишил девственности новенькую девчонку кладовщицу, которая приехала в Тюмень поступать, но не поступила и устроилась на наш завод. Благо жилье в общежитие работникам дают без проблем. Вот он и хвастался, как лихо задурил этой дурёхе Машке голову и развёл её на постель, обещанием жениться. Теперь она за ним бегает хвостиком, только она ему нафиг не нужна, всё что хотел, он от неё уже взял.

Я и в прошлой жизни таких терпеть не мог, а уж в этой вообще ненавижу, ведь у меня есть две сестрёнки-двойняшки 13-ти лет. Только они быстро растут и желать им в будущем, вот такого героя-любовника? Не, не хочу!

Чтобы не сорваться и тупо не набить ему морду, взял у брынькающего Лёхи гитару и на эмоциях, сыграл песню, исполняемую Евгением Осиным "Плачет девушка в автомате". Когда доиграл, нагнулся к этому "херою" и сказал:

– Девчонка тебе поверила и доверилась, а ты гад её предал и на весь завод ославил, сучара ты, конченная! – и впился взглядом прямо ему в переносицу.

Ну! Ну-же!? Ответь что-нибудь, и я с чистой совестью, сломаю тебе нос. Ну? НУ-У-У? Не дождавшись ответа, презрительно плюнул ему под ноги и отдав Лёхе гитару, не оглядываясь ушёл.

Только история на этом не закончилась. Всю эту сцену видела комсорг нашего цеха Жанна Прохорова. Красивая 19-ти летняя девушка, единственный недостаток которой, с моей точки зрения, она рыжая. Не люблю рыжих, не знаю почему? Так вот, она слышала хвастовство этого урода и хотела высказать ему в лицо всё, что о нём думает, но тут вмешался я… От моего выступления она пришла в экстаз, а от моего ответа, испытала моральный оргазм. В общем в её глазах я стал этаким "Дартаньяном". Слух моментально облетел цеха, не знаю кто и что говорили ушлёпку, а мне молча жали руку и хлопали по плечу. Пришёл председатель партийного комитета цеха, посмотрел на меня и сказав: – Ну-ну! – тоже похлопав меня по плечу, ушёл.

Вечером на проходной меня остановили три симпатичные девчонки, самая красивая из них спросила: – Это ты, Лисёнок?

Я удивлённо кивнул.

– А я Маша. Спасибо тебе! – сказала она, быстро поцеловала меня в щёчку, и они убежали.

Первая смена шла домой, после трудового дня.

Вам, наверное, интересно, почему Лисёнок? Всё просто, фамилий у меня такой, Лисицын я. Андрей Фёдорович Лисицын. Мама звала Лисёнком, так и прижилось, а я смирился. Всяко лучше, чем какой-нибудь "кирпич" или "толстый".

Тут рядом раздался голос Шаха:

– А она красивая!

– Кто? – растерялся я.

– Маша! – ответил Шах, задумчиво глядя вслед убежавшим девчатам.

Шахом это мы его прозвали, у него Шихов фамилия, вот мы и решили будешь Шахом. Мы, это пацаны из нашей бригады, нас там четверо молодых. Мне 17 лет, Шаху 17, Некрасу – Андрюхе Некрасову, тоже 17 и самый молодой из нас, Пашка Нечаев, ему 16 лет. Его все так Пашкой и зовут.

– Красивая – согласно кивнул я – И уж точно не б...., как этот мудак говорил…

– Думаешь? – как-то странно посмотрел на меня Лёха.

– Уверен! – твёрдо ответил я – Поверь моему опытному взгляду…

Лёха удивлённо посмотрел на меня, я ему подмигнул, и мы оба рассмеялись. Отсмеявшись Лёха спросил, покраснев:

– Как думаешь, она меня отошьёт?

– А ты не лезь к ней нагло. Возьми её тактом! – ухмыльнулся я.

– Это как? – охренел Лёха.

– Завтра с утра, дождись её на проходной. Подойди. Скажи, меня зовут Алексей Шихов, я работаю с Лисёнком в одной бригаде. Я тебя вчера увидел, и ты мне очень понравилась, а Лисёнок сказал, что ты правильная девчонка. У меня есть хоть маленький шанс стать твоим другом? Если она скажет нет, можешь сразу уходить, на прощание сказав – Извини! А вот если она замнётся, не дави. Сразу скажи – Я не хочу на тебя давить, но если тебе понадобится помощь, совет или крепкое плечо, то просто позови, и я приду. Понял? – улыбнулся я, глядя на зависшего Шаха.

– Ну ты прям профессор – восхитился Лёха – А если она сразу скажет нет, то всё? Шансов никаких?

– Почему? – вновь улыбнулся я – Если женщина говорит нет, это ещё ничего не значит…

– Это как? – озадачился Шах.

– А вот так – ухмыльнулся я – Может нет, это только сейчас, а завтра она скажет да. Может нет, это значит, ну не при всех же идиот? А может нет, это – я не такая? Помучайся милый… Или – нее-е-ет! Так просто ты меня паренёк не получишь. А где цветы? Где духи? Где стихи в мой адрес? Где миллион красивых слов? А посвящённые мне песни? А может, она с утра потеряла помаду и назло и тебе и себе, сказала нет? Вариантов тысячи. Главное это действовать быстро и тактично. Девушки это любят!

– Лис, а откуда ты всё это знаешь? – просипел Лёха, с квадратными глазами.

– Шах, ну ты смешной, честное слово. У меня мама и две сестрёнки. В соседнем доме двоюродная сестра, через двор две сестры, в соседнем микрорайоне ещё три. Добавь к ним их подружек, а идут они все советоваться ко мне, ведь я старший брат! – поднял я вверх указательный палец, подчёркивая важность момента.

– Да… Об этом я не подумал – покивал головой Лёха – Тяжело тебе приходится?

– Почему? – удивился я.

– Ну, а как? Каждой дай совет, выслушай, пойми, посочувствуй. Адский труд! – важно покивал головой Лёха.

– Да… Подружкой мужского рода быть очень тяжело – рассмеялся я – Но я уже привык.

– Знаешь Лис, а ты изменился. Повзрослел. Я бы тебе сейчас дал лет тридцать, никак не меньше – серьёзно ответил Лёха – У тебя тогда, в курилке, такие глаза были бешенные… Семёныч так и сказал Петрухе, хорошо парень, что ты промолчал, он и убить мог. А ещё он прав, подлец ты. Девчонка тебе доверилась, а ты о ней всему заводу рассказал. Пи…бол ты самый настоящий, и запомни, сунешься к Лисёнку, мы тебя сами уроем, а перед этой девчонкой извинись и надо тебе другой завод искать, здесь ты не приживёшься. И абсолютно все, все кто был в курилке, его поддержали. Представляешь? Вот это люди!

Да уж, подумал я, а в будущем у этого гада все попросили её ню-фотки скинуть, а ещё попробовали бы её на групповушку раскрутить, шантажируя этими самыми фотками. Видели мы и такое, а тут… Может я что-то о Союзе неправильно помню? С этой мыслью мы и пошли на проходную.

А на следующий день, прямо перед входом в столовую, ко мне подошла комсорг нашего цеха Жанка.

– Андрей, можно с тобой поговорить?

– Здравствуй Жанна! Ты по важному? – ответил я ей смотря на парней, занявших очередь.

Принесла же нелёгкая, подумал я, не успею в очередь, опоздаю за бильярдный стол. Обидно! Дело в том, что в последние дни мы увлеклись бильярдом. Быстро бежали обедать, а оттуда за бильярдный стол. Можно было успеть занять один из столов и сыграть пару партий.

– Да Андрей, по важному. Скажи, вот ты тогда спел в курилке…

– А!? Так это ты всем разболтала? – сообразил я – Ну и зачем?

– Ты поступил, как настоящий комсомолец и мужчина. В этом нет ничего предосудительного, наоборот… Ты меня удивил! Я тебя зауважала, да и спел ты с таким чувством, будто сам пережил предательство любимого человека? – с вопросом в глазах посмотрела она на меня.

– Может и пережил, что это меняет? – недовольно ответил я.

– Значит, это точно твоя песня? – ахнула Жанка, прижав руки к щекам.

– Да с чего ты взяла? – офигел я.

– Меня не обманешь. Мы женщины, такое сердцем чуем! – завелась Жанка.

– Ладно. Это всё домыслы, ты чего хотела то? – навёл я на неё палец.

– Понимаешь, я пою в заводском вокально-инструментальном ансамбле, а песен хороших нет. Да и ребята у нас…, все сплошь любители, играют как попало, только наш руководитель с музыкальным образованием, а ты, тогда на гитаре, так профессионально сыграл, вот я и подумала, может ты к нам придёшь? И ещё Андрей, ты играешь только на гитаре? – рыжая бестия смотрела так заинтересованно, что я сначала испугался, а потом задумался.

Если Магомет не идёт к горе, то гора сама придёт к Магомету.

– Жанка, давай говорить серьёзно. Чего конкретно, ты от меня ждешь? – раздельно и медленно спросил я.

– Андрюшенька! – сложила молитвенно перед собой ладошки Жанка – Пожалуйста, если ты умеешь играть на музыкальных инструментах, и знаешь, и поешь замечательные песни, то приходи в наш ансамбль. А я.…, я тебя за это, поцелую! – и эта фифа покраснела.

Вот вы представьте, она сама огненно-рыжая, да ещё и покраснела до корней волос. И это от мыслей о простом поцелуе? А если я ей предложу французский поцелуй? Она забьётся в оргазме и потеряет сознание? Детский сад ей богу. Ей 19 лет, в моём прошлом-будущем она бы уже прошла огонь, воду и медные трубы раз двадцать и считала бы себя, всё познавшей и повидавшей, мудрой женщиной, а тут…

– Я приду. Можно и без поцелуя! – ровно ответил я.

Ну не нравятся мне рыжие, ну не нравятся.

– Вииии! – вдруг запрыгало и заверещало это 19-ти летнее чудо.

Роскошная, просто идеальная грудь третьего размера призывно заколыхалась перед моими глазами, и я с ужасом понял, что я их сейчас схвачу… Гормоны резко пошли на штурм моего истосковавшегося по женской ласке организма и проснувшееся либидо, чуть не порвало штаны. Развернувшись в воздухе, я стартанул в столовую. Как хорошо, что много народу и никто не видит вставшие дыбом штаны?

Упс! Это я явно поторопился, понял я, встретившись с восхищенным взглядом тёти Светы из малярного цеха, эффектной блондинки 30-35 лет. О! Изобразила она губами букву "О" и, показав ладошками примерный размер, согласно закивала головой. Затем она так эротично облизала ложку, что я чуть не брызнул в штаны, слегка застонав и прикрыв глаза.

Тут я услышал за спиной тихий смех и резко развернулся, встретившись глазами с хихикающей Машей.

– Извини! – улыбаясь сказала она, но увидев мой бешенный взгляд смутилась – Можешь встать за мной.

– Хм! – сглотнул я – Может я лучше перед тобой встану?

– Да, конечно! – вновь захихикала Маша – Вставай. Хотя ты и так…

– Спасибо! – и я быстро шагнул в очередь, отвернувшись от всех вздыбившимися штанами.

Блииин! Чё делать то? Надо переключить мысли. Срочно переключить мысли, а на что? Так, ансамбль, песни… Что я могу им предложить? Вот жжешь? И что я не писал всякую романтическую хрень? Хотя вру, писал. Такие вещи точно есть. Так-с… Надо вспомнить, срочно. Срочно!!! Автоматически подвигая поднос, я вспоминал песни и на автомате ставил готовые блюда. Так рассольник, сюда. Салат капустный тоже сюда, компот и сок возьму яблочный, так поджарка с рисом, три кусочка хлеба. И тут мой взгляд зацепился за поднос Маши, капустный салат, чай и кусочек хлеба? И это всё?

Так-с! Походу у подруги совсем хреново с деньгами, вот и пришла к нам в столовую, чтобы перед своими не позориться. До зарплаты ещё целая неделя, да тяжело придётся девочке.

Взял два беляша, два стакана сметаны и ещё один яблочный сок. Рассчитался на кассе и, отойдя замер, ожидая Машу. Как раз рядом освободился столик я кивнул Маше, иди за мной и направился к нему. Сели за стол, сразу переставил на её поднос поджарку с рисом, яблочный сок с беляшом и стакан сметаны.

– Зачем? – покраснела Маша.

– За надом. Угощаю. Кушай, не стесняйся… – махнул я рукой, откусывая кусок хлеба.

Маша поджала губы и так посмотрела на меня, что я подавился.

– Я же от чистого сердца. Вообще без всяких мыслей. Ты чего? – возмутился я.

Маша резко отвернулась, несколько секунд подумала, затем взяла вилку и начала кушать. Между прочим, в отличие от меня, очень аккуратно и даже красиво. Кивнув головой, я тоже принялся за еду. Съев суп и салат, стакан сметаны, принялся за беляш. Посмотрел на Машу, она тоже кушала беляш, только в отличие от меня, держала его бумажной салфеткой. Заметив мой взгляд, она доела беляш и, тщательно вытерев салфеткой губы, сказала:

– Как ты заметил, я правильная девчонка. Единственное, в чём я ошиблась, поверила этому… Каждая девушка мечтает о настоящей любви, я не исключение, а он… Так красиво говорил, так элегантно ухаживал, одно радует, я не забеременела. К счастью! Я уже собиралась увольняться, но неожиданно вмешался ты и теперь увольнение грозит ему. Скажи мне, почему?

– Терпеть ненавижу таких типчиков. У меня две сестры-двойняшки, как представил, что им такой гад попадётся… Подумал, если просто рожу ему набью, он не поймёт, ну и получилось так, как получилось… – откинулся я на спинку стула.

– Понятно. А сколько им? – взгрустнула Маша.

– Тринадцать! – улыбнулся я.

– Да. Где мои 13 лет? – улыбнулась она.

– Слушай, а как тебе мой товарищ? Он вполне нормальный парень, немного избалован женским вниманием, но лично ты его зацепила. Точно говорю! – спросил я.

– Это ты ему рассказал, как себя вести? – понимающе улыбнулась Маша.

– Да я, я… Откуда вы такие умные берётесь? – поджал я губы.

– От мамы с папой. Ты пойми, он пока пацан совсем, а вот ты другой. Внешне вроде ещё мальчишка, а как в глаза посмотришь, понимаешь, мужчина. Скажи, а у тебя кто-нибудь есть? – покраснела и опустила глазки Маша.

– Окстись подруга! Хочешь, чтобы и я с завода уволился? – направил я на неё обвиняюще пальчик.

– Почему уволился? – удивлённо взглянула она.

– Потому, что мы с Шахом приятели. Потому, что он с тобой не ради постели хочет закрутить, а серьёзно. Потому, что я к тебе ничего такого, как он, не испытываю. Ты очень красивая, но не моя… Извини, но это правда! – развёл я ладони в стороны.

– А ты жесток… – прошептала Маша.

– Нет! Просто не хочу дурить тебе голову. Я не Петруха! – жёстко ответил я.

– Хорошо, я поняла! – отвернулась Маша.

– Послушай – протянул я руку и накрыл её ладонь своею, от чего она вздрогнула и напряглась – Если хочешь, мы будем друзьями.

– Друзьями? – горько усмехнулась она.

– Да! – сжал я её ладонь – Я никогда не дружил с девушкой, но клянусь, я всегда тебя поддержу и помогу всем, чем смогу, а к Шаху присмотрись, жизнь она ведь как песня: – Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает! – пропел я.

– Красиво! – она смотрела на меня не отрываясь.

– Я никогда тебя не обижу и не предам нашу дружбу. Веришь? – я крепко держал её ладонь не отпуская.

– Верю! – наконец сказала она и я выдохнул.

– Вот и хорошо – отпустил я её ладонь и достав из кармана 10 рублей, вложил ей в руку – Отдашь, когда сможешь. Хоть через сто лет! Договорились?

Она внимательно и пристально смотрела в мои глаза, вдруг покраснев прошептала – Договорились! Ты простишь меня?

– Было бы за что? – улыбнулся я – Хочу вас с Лёхой к себе на выходных пригласить, ты как? Не против?

Она вдруг посмурнела.

– Ты не торопись, подумай. Времени ещё вагон и целая тележка. И если вдруг что, обращайся в любое время. Я помогу и не стесняйся, пожалуйста, мы же друзья, а друзьям разрешают многое. Договорились? – вновь улыбнулся я.

– Договорились! – улыбнулась она в ответ.

– Вот и отлично. Я побегу, а то Шах во мне скоро дырку прожжёт. Не надо, не оглядывайся, я всё решу. Ну пока подруга! – махнул я рукой и забрав поднос пошёл на выход.

Там меня ждал бешенный Шах, не дав ему сказать и слова, я положил ему руку на плечо и пафосно заявил:

– Никогда в жизни я так не расхваливал своего приятеля. Дружище, от такого не устоит ни одна красавица. Отныне твоё прозвище вовсе не Шах, а прекраснейший из принцев Вселенной, когда-либо живших под этим солнцем! Да и кстати, я так понял у неё туго с деньгами. Она девчонка гордая и точно не транжира. Чуйка у меня, а не обокрал ли её красавчик Петруша? Не хочешь сходить поговорить с ним? – озадачил я приятеля.

– Ты серьёзно! – ответил офигевший Лёха.

– Вполне дружище и ещё, у неё дома что-то нехорошее. Надо бы узнать подробности… – задумался я.

– Андрюх, она плачет! – прошептал Лёха.

– Кто? – завис я.

– Маша! – кивнул он мне за спину.

Оглянувшись, я увидел Машу, закрывшую лицо руками, её плечи вздрагивали.

– Ну и чего ты замер? – зашипел я на Лёху – Действуй придурок. Это твой шанс! – пихнул я его в сторону Маши.

Проследив, как он подошёл, приобнял её и стал поглаживать по волосам, развернулся и пошёл в 7-й цех, где работает Маша.

Глава 2.

Двадцать минут спустя.

Вот ведь сука! Мало того, что обесчестил девчонку, так ещё и обокрал поганец. Меня душила злость, ярость, вот откуда берутся такие подонки? Ведь у него есть и мама, и папа, между прочим, совсем не бедные люди. Мамаша целая заведующая продуктового магазина, папаша инженер. Сомневаюсь, что у него было голодное детство. Неужели родители на сынке экономят? Ничего, разберёмся!

Бригадир токарей Семёныч стоял за своим токарным станком и всё случилось, прямо на его глазах. Обед только-только закончился и цех снова загудел, заухал работающими станками и прессами. Неожиданно, к Петрухе подскочил Лисёнок, молодой слесарь из бригады Петровича. Он что-то гневно прокричал Петрухе, тот остановил станок и повернулся к Лисёнку. Между ними завязалась перепалка, а затем Петька попытался ударить Лисёнка. Что там точно произошло дальше он не понял, но через секунду Петька лежал, уткнувшись лицом в масляную лужу. Лисёнок держал его руку на изломе, макая его рожей в эту лужу и бешено что-то кричал ему в ухо. Затем он всем телом навалился на загнутую руку, и Петруха заверещал на весь цех. Ещё раз макнув того в лужу, Лисёнок плюнул на него и порывисто ушёл.

Всё действо заняло не более одной минуты, Семёныч так и остался стоять с разинутым ртом. Ну и парень, подумал он, уложил Петруху за секунду, а ведь тот в десанте служил и подраться любит. Надо мне сходить разобраться, просто так такое не делают.

Он подошёл к массирующему руку и плечо Петрухе и спросил:

– Ну и за что он тебя?

– Ни за что. Пусть докажет гаденыш! Ничего, мы ему устроим… – пообещал Петруха и поднялся – Он у меня ещё попляшет.

– Знаешь, что паря, а иди-ка ты писать заявление на увольнение. Хватит нам терпеть твои выходки! – серьёзно сказал Семёныч.

– Да он же из-за этой сучки. Видать, она ему уже дала разочек, раз он за неё так бегает! – завопил Петруха.

Бамс, прозвенела пощёчина.

– Ты на девочку не наговаривай. Мы про неё узнавали, хорошая она девчонка, только ей такая сволочь, как ты попалась. Рассказывай, за что Лисёнок на тебя накинулся? – грозно придвинулся к нему Семёныч.

– Это наше с ним дело! – отвернулся Петруха.

– Уже нет. Я, как член партии, вызываю тебя на товарищеский суд. Сегодня после работы в красном уголке и только попробуй не прийти! – и отвернувшись, Семёныч смело направился к комсоргу цеха.

Моментально был оповещён весь актив цеха, через час гудели все соседние цеха. Товарищеский суд дело очень редкое и всегда серьёзное. Я работал за верстаком, когда начался перекур, остался на месте, идти мне никуда не хотелось, злость ещё кипела во мне.

Интересно, вот мне в принципе Машкины проблемы побоку, так что же меня так зацепило? Что? Обострённое чувство справедливости? Или я так, из-за вновь приобретённой семьи среагировал? Или всё-таки девчонка понравилась? Непонятно!

Тут меня резко развернули за плечо, и я ошеломлённо уставился на взбешённого Шаха.

– Ты мне друг? – прохрипел он.

– Друг! – всё ещё удивлённо ответил я.

– А Маша? – вновь прохрипел он.

– Она твоя девушка и мой друг! – спокойно ответил я.

Бешенство в глазах Шаха маленько поутихло.

– Тогда почему ты идешь за неё драться без меня? И из-за чего вообще? – уже спокойно спросил он.

– А Маша тебе ничего не рассказывала? – спросил я.

– Нет! Немного поплакала, потом резко успокоилась. Сказала спасибо нам обоим за помощь – затем немного смутившись – Ну и.… сказала, что согласна со мной дружить. После зарплаты предложила в кино сходить.

– А ты не задумался, почему именно после зарплаты? – усмехнулся я.

– Да как-то… – замялся Лёха.

Понятно, он в принципе пацан ещё, таких вещей тупо не догоняет.

– Понимаешь Шах, Маша она девчонка деревенская, простая. А тут большой город, областной центр, а она очень красивая девушка. Ей хочется блистать, модно одеваться, вкусно питаться, хочется нравиться мальчикам, а ещё лучше парням постарше, они уже задумываются о семье, о детях. Каждая девушка мечтает о безумной любви, свадьбе, белом платье, своём уютном семейном гнёздышке. Маша поверь не исключение и тут, перед ней появляется Петя. Красавец, спортсмен, десантник, его мама завмагазином, папа инженер в НИИ, а это значит, как минимум, комната в благоустроенной квартире, ну, а как максимум, своя собственная кооперативная квартира. Не вариант, а мечта! Весь такой внимательный, обходительный, такой заботливый весь… От таких перспектив головка и закружилась. Решила, что вытянула свой счастливый билет, обеспечила будущее своё и своих детей, а этот подлец этим и воспользовался. Я узнавал Лёха, Маша у него далеко не первая жертва…

Он у неё деньги выманил, которые она на зимние сапоги и пальто копила, больше четырёх сотен рублей. Сказал, что его мать со знакомым договорилась, как раз её размер. Взять то он их взял, да вот отдавать совсем не собирается. Вроде как никто не видел, и она ничего не докажет, а ведь она ещё и половину зарплаты семье отправляет, представляешь на что она вообще живёт? Отец бухарик, мать доярка, две сестры, два брата. Нищета в деревне полная. Вот я и сорвался, как представил, что и с моими сёстрами, кто-то так поступил… Да и хорошо, что я один пошёл. Он ведь в десантуре служил, приёмчики разные знает. Порвал бы он тебя, как Тузик грелку! – хлопнул я Шаха по плечу.

– Тебя же не порвал! – ухмыльнулся Шах.

Я оглянулся по сторонам и ответил:

– Меня Лёха сложно порвать. Я сын офицера, с детства, чем только не занимался, и разряды есть, и медали призовые, и кладбище своё за спиной имеется, но только это между нами. Обещаешь?

– Я могила! – скрестил пальцы Лёха – Ну ты блин ваще молоток.

– Я этому козлу сказал, если не вернёт Маше деньги, я его живьём закопаю. Дал неделю сроку, а он попытался меня ударить, вот я и помакал его харей в грязь… – зло и глухо проговорил я.

– Если что, я с тобой! – схватил Лёха меня за руку.

– Да куда я без тебя? – усмехнулся я.

– Спасибо дружище! – порывисто обнял меня Лёха.

– Но-но! – похлопал я его по спине – Оставь нежности для Маши.

– Договорились! – согласно кивнул он и отпустил меня.

– Слушай, если я вас с Машей к себе в гости приглашу, ты как? – посмотрел я на него – Скажем в выходные?

– Я только за – сразу согласился он – Думаю и Маша будет не против. О!!! Я её попрошу с собой подружку взять! – вдруг восторженно закричал Лёха.

– Не-не! Никаких подружек. Мне серьёзные отношения не нужны. Так ей и передай. Я ещё слишком молод… – разнервничался я.

– Ты чего? – удивился Шах.

– Не обращай внимания. Это я так, о своём, о девичьем! – отмахнулся я.

– Чего? – опешил Лёха.

– Да это приговорка шутливая. Не парься! – вновь отмахнулся я.

– А зачем мне париться? – озадачился Лёха.

– Так говорят, когда хотят сказать, что это мелочь не достойная внимания. Понятно? – навёл я на него палец.

– Аа-а-а! – глубокомысленно изрёк Лёха – Понятно, что ничего не понятно… а ты на товарищеский суд пойдёшь?

– Какой суд? – удивился я.

– Семёныч, бригадир токарей, два часа назад вызвал Петруху на товарищеский суд. Сразу после работы, в красном уголке. Будет весь партийный и комсомольский актив! – одним духом выпалил Лёха.

– Нет, не пойду! – ответил я.

– Почему? – удивился Шах.

– Сам не пойду и тебе не советую. Лучше пригласи-ка ты Машу в кафе "Мороженое", не зачем ей это видеть! – серьёзно сказал я.

– Как скажешь! – махнул рукой Шах.

– Ладно, давай работать. План за нас никто не выполнит… – кивнул я в сторону верстаков.

– Согласен! – грустно согласился Лёха.

А вечером я пошёл в заводской ВИА, как и обещал Жанке. Ну что вам сказать? Всё не просто грустно, всё просто печально. Нет, для этого времени конечно нормально, но играть на этом? Вернее, даже не так, делать на этом качественную музыку и звучание? Звук отстой, инструмент дубовый, усилки слабёхонькие, колонки дохленькие. Нет, на речь на партсобрании их конечно хватит, но играть и выступать…

В общем ваще не айс. Руководитель тоже…, тот ещё кадр. Сразу дал мне понять, что зовут меня здесь никто и никак. Одно слово, "творческая интеллихенция". Напыщенный, самовлюблённый индюк. Конечно не без таланта, но далеко не гений, а видимо хочется. Но не гений, скорее подгенышь, я бы даже сказал гандонышь… Короче, мы не понравились друг другу с первого взгляда. Он сразу показал, что все остальные прислуга, а особо приближённые его помощники. Жанка она из помощников, а я, как бы не пыжился, выше прислуги никогда не поднимусь. Вот так, ну и зачем мне это?

Жанна начала ему с восхищением расписывать, как красиво я спел и здорово сыграл и в каких обстоятельствах, но "маэстро" только хмурился. Ловить мне тут нечего, да даже и как-то стрёмно.

Прервал Жанку, сказав:

– Жанна не нужно, маэстро – это не интересно. Спасибо тебе за всё, я пошёл. Прощайте!

Развернулся и, не оглядываясь, пошёл на выход. Это не мой вариант.

Жанка смотрела вслед уходящему Лисёнку и не могла понять, почему? Тут она резко повернулась и успела поймать довольный взгляд их музыкального руководителя.

– Эдуард Валерьевич, но почему? Он талантливый юноша, отлично поёт и играет, пишет свои песни. Вы же сами мне жаловались, что вам не с кем работать? – возмутилась Жанна.

– Жанна, солнышко! Если тебе понравился мальчик, то это ещё не значит, что он так талантлив. Вы, в силу своего юного возраста, ещё не способны оценить весь потенциал и способности настоящего музыканта, а его исполнение глупых дворовых песен, я не отношу к истинному творчеству! – напыщенно прогундосил, гениальнейший из гениев современности.

– Вы просто ему позавидовали? – осенило её – Вы испугались, что он талантлив и талантлив больше вас. Я видела, как вы наблюдали за ним, когда он осматривал инструменты и аппаратуру. Вы сразу оценили его уровень. Андрей у нас на заводе недавно, слышала они в Тюмень откуда-то переехали, а значит Андрей раньше уже играл в ансамбле и прекрасно в этом разбирается – задумчиво проговорила Жанна и посмотрела на руководителя ансамбля – Жаль, что я не увидела этого в вас раньше. Прощайте! Я ухожу из ансамбля. Петь под вашим руководством я больше не хочу! – она гордо развернулась и быстрым шагом пошла на выход.

– Жанночка! Вы сделали совершенно не правильные выводы. Вы поступаете весьма опрометчиво! – закричал ей в след Эдуард Валерьевич, но его любимая муза, ушла не оборачиваясь.

Андрей медленно брёл вдоль тёмной улицы. Неожиданно, накатили воспоминания. Сверкающая, ночная Москва будущего, его студия, любимая гитара, редкие выступления, квартирники-капустники, весёлые приятели, доступные подружки. Всё это болью отдалось в его душе. Страстно захотелось хоть на час оказаться там, в том своём прошлом-будущем, вновь почувствовать вкус свободы, вкус вседозволенности и секса. Да секса! Для его нынешнего тела это насущная проблема. Если настоящий Андрей был ещё девственником и пока не представлял, что такое секс, то моя память не забыла ничего. Я просто жаждал женщину, я безумно её хотел, хотел наслаждения, и жажда секса сводила меня с ума. Вы даже не представляете, как сложно взрослому сознанию, быть в теле 17-ти летнего подростка, тем более в СССР. Где, как нам говорили, секса нет, есть только любовь!

– Ой! Привет красавчик. А ты чего грустишь тут один? Такой милашка и без девушки? Лисёнок, ты не хочешь зайти в гости к тёте Свете? – раздался за спиной грудной голос.

Я тихо развернулся и увидел блондинку из малярного цеха, которая делала губками "О" в столовой. Представив, как насаживаю эти губки на свой орган, чуть не взорвался.

– Лисёнок просто жаждет познать тётю Свету, но только так, чтобы об этом никто не узнал. Это возможно? – сипло прохрипел я.

– Конечно дорогой. Это совпадает и с моими желаниями! – она схватила меня за руку и буквально затащила в подъезд.

Жанна была в бешенстве, в гневе, в ярости! Она для него, а он… Она ради него, а он… Она на всё согласна, а он ушёл с это шмарой? С этой крашеной сучкой? Как он мог? Ведь она же старая? А ему разве не противно, со старухой? Ведь она ему в матери годится! Как в тумане она забежала в квартиру и, упав на свою постель, горько зарыдала от обиды.

Когда Андрей только устроился к ним в цех, он показался ей милым и непосредственным юношей. Да, он ей понравился. Шатен, с серыми глазами, длинными ресницами, волевым подбородком, широкими плечами, длинными ногами и развитой мускулатурой. В общем, будь ей 15, она бы влюбилась без памяти, но ей 19, а два года разницы в этом возрасте это много, да и по его глазам и по его поведению, было видно, что он ещё совсем мальчишка. Только вот после возвращения из больницы, он предстал совсем другим человеком. Резко повзрослевшим и весьма поумневшим, он иногда смотрел на неё так снисходительно, как на маленькую девочку. Странно, но точно также на неё смотрит папа? Да и разговаривая с ним в последнее время, она часто ощущала себя маленькой девочкой, а его серые глаза, заставляли бешено колотиться её сердечко. Правда она изо всех сил пыталась ему этого не показывать… Когда она услышала песню и его слова этому гаду, то невольно восхитилась его мужеством, ведь Петя отслужил в армии и не где-нибудь, а в десанте. Она сама не раз видела, что другие парни его побаиваются. А Андрею всего 17, и он не испугался сказать ему правду прямо в глаза и потом, там у токарного станка? Ребята рассказывали, что он скрутил Петра за несколько секунд, а потом макал того лицом в грязь, что-то возмущённо ему высказывая. Нужно завтра расспросить Машу в чём причина, уверена мне она не откажет. Да ещё узнать, чем закончился товарищеский суд в соседнем цехе? Хотя можно позвонить? Нет! Она не в том состоянии, чтобы звонить в общежитие. Нет, ну какой гад? И зачем он пошёл с это старухой? Ну заче-е-е-ем?

Квартира Светланы.

Как хорошо, что у Светы дома есть телефон, а то я совсем забыл про маму. И не мудрено, дорвался наконец до сладкого… Боги, что мы с ней вытворяли? Если поначалу тетя Света пыталась порулить, то поняв мой уровень и знание процесса, отдала управление в мои руки. И надеюсь не пожалела. Если первый выстрел оказался почти холостым, то уже второй я затянул на сколько смог, а третьим довёл тётеньку до неоднократных оргазмов. Как она кричала? Как она стонала? Как она двигалась? Богиня! А уж что она творила языком и губками? Только через два часа прошёл первый угар, и я вспомнил о маме. Она же волнуется! Вот тупень… Хорошо, что у дяди Юры дома телефон. Он меня выслушал, всё понял и пообещал, сообщить о моём совершенно не запланированном визите к другу в гости. Пусть она меня не ждёт и ложится спать. Надеюсь прокатит!

Решив проблему с облегчением выдохнул и повернулся к Светлане.

– Тётенька, а вы не научите меня ещё чему-нибудь плохому? Мне так понравилось с вами творить всякие безобразия… – сделал я вид скромного и стеснительного мальчика.

– Думаю, что одним уроком обучение не обойдётся – плотоядно облизнулась богиня – Уверена, это займёт, как минимум декаду!

– Я согласен и на целый семестр с такой очаровательной преподавательницей, даже согласен отказаться от большой перемены, но…, меня иногда необходимо кормить, иначе толку с меня обессилившего будет мало! – грустно заметил я.

– Не переживайте студент, я вас буду очень хорошо кормить. Поверьте, я не меньше вас в этом заинтересована. О господи! Он опять встаёт. Какая прелесть! – прошептала чаровница и…

В общем некогда нам, всё позже…

Квартира Лисёнка.

– Юра, ты меня не обманываешь? Он точно у друга? – мама Андрея схватила брата мужа за пуговицу и притянула к себе.

– Анечка, ну откуда я знаю? Он сказал, что у друга! – отпирался дядя Юра.

– Юра! Не ври мне! – грозно посмотрела она на него.

Неожиданно для неё, он рассмеялся.

– Ты чего? – опешила Анна.

– Вот шельмец. Прав оказался! – улыбался дядя Юра – Анечка он у женщины. Она его сама позвала, они предохраняются. Всё нормально!

– Как у женщины? – растерялась Анна – Он же маленький ещё?

– Это для тебя он маленький. Для родителей свои дети всегда маленькие! – грустно ответил дядя Юра.

– Но ведь… – начала Анна.

– Анечка! Ему почти 18, пришло его время. Он с женщиной старше его, она разведена, он ей давно нравится и вот случилось. Она на него не претендует и ничего от него не хочет. Поверь, лучше так, чем с неопытной девчонкой, хотя бы ненужного ребёнка не сделают и не заразятся какой гадостью. Лучше так, поверь мне. Он просил его не ждать и ложиться спать. Ну что ты ревёшь дурёха? – обнял он заревевшую женщину.

– Он так быстро вырос, я просто не успеваю за ним, морально – всхлипывая, ответила Анна – После смерти Феденьки всё так поменялось, всё так закрутилось, столько всего навалилось…

– Анечка, мы всегда рядом, и я и Зина. Да и твои под боком, через двор, чего ты? – гладил он её по голове.

– Плохо мне без него, тоскливо. Сниться стал часто, больно мне Юрочка! За что мне это? За что? – разрыдалась она.

– Ничего Анечка, ничего. Время вылечит! – шептал он, поглаживая её по волосам – Мне и самому без брата муторно. Я ведь тоже один, из всей нашей родни остался. Мои и вы, вот и всё, а больше и нет никого на белом свете. Вот как она, жизнь наша повернулась!

Дорога домой.

Я шёл и пританцовывал, как же всё классно получилось. Подумаешь три часа утра! Дело молодое, посплю пару часов и на работу. Осторожно открыл ключом входную дверь, тихо разделся и на цыпочках прокрался в свою комнату. Упс! А кто это спит на моей кроватке? Мама-медведица из леса? Включил торшер и увидел спящую маму. Веки припухшие, значит плакала. Мама, мамочка, прости меня засранца… Прости, пожалуйста! Я стоял на коленях и смотрел на маму, позднее раскаивание терзало меня. Вот подонок, дорвался до сладкого и не подумал, что мама меня будет ждать до последнего. Теперь уже поздно, грустно вздохнул я, выключил торшер и покрался спать в залу. Лягу пока на мамин диван, а извинятся буду с утра.

– Оно хоть того стоило? – раздался сзади, тихий мамин голос.

Я развернулся и, подойдя к тахте включил торшер, посмотрел в мамины красные глаза и сказал:

– Стоило мамочка!

Мама так удивлённо посмотрела на меня, что я сразу сказал:

– Я всё объясню. Во-первых – теперь я точно не попадусь на уловки какой-нибудь хитрой дурочки. Во-вторых – я многое понял из того, что не понимал раньше. Поверь для меня это важные знания. Жизнь оказалась гораздо сложнее, чем я думал. В-третьих – прости, что я так надолго задержался. Просто всё случилось так неожиданно и быстро, что я растерялся и немного потерялся во времени! – повинился я.

– Могу себе представить – усмехнулась мама – Она хоть красивая?

– Не столько красивая, сколько сексуальная, а ещё очень тактичная и внимательная, а ещё она очень страстная, но я не влюбился. Нет! Просто констатация факта! – поднял я ладони перед собой.

– Слова то ты какие знаешь? Сексуальность, тактичность, констатация фактов. Откуда сынок? У меня ощущение, что я разговариваю со взрослым мужчиной, а не со своим сыном? Когда ты так повзрослел сынок? Когда? – провела она ладонью по моей щеке.

Я прижался к её ладошке, а потом развернул её и поцеловал.

– Я люблю тебя мамочка! Ты у меня самая замечательная женщина на свете! – искренне прошептал я.

– Спасибо конечно. В последнее время ты не часто мне такое говоришь, но всё же, может ответишь на вопрос? – не повелась мама.

– Хорошо мам – вздохнул я – Пока я находился в коме, я прожил там целую жизнь и погиб в возрасте 50 лет. Именно тогда я и очнулся, и не сразу понял, где я на самом деле? Всё было так реально, до сих пор не могу привыкнуть, что я опять подросток. Прямо, как в кино… – ответил я и задумался.

– Удивительно! – восхитилась мама – И кем ты там был? А семья у тебя была? А дети? А как же мы? Мы тоже там были? А…

– Мамуль не торопись. Я всё тебе расскажу. Только рассказ будет долгим и длинным, поспать уже не получится! – улыбаясь перебил я её.

– Ничего я потерплю. Ты сам то как? Выдюжишь? – посмотрела она на меня.

– Выдержу мамочка. Я теперь много чего могу выдержать. Начнём? – улыбнулся я.

– Начнём! – азартно согласилась мама.

– И так, звали меня там Романов Денис Романович и был я поэтом, музыкантом и композитором! – начал я рассказ.

Три часа спустя. Кухня, квартира Лисёнка.

– И вот я шагнул в кабину лифта, а там не оказалось пола. В результате я упал с 21 этажа и разбился, а когда очнулся, то вновь оказался в теле 17-ти летнего подростка, в своём собственном теле. Вот так вот мамочка! – закончил я.

– Да сынок, а я-то думала, ты придумываешь – ответила мама – И как мы теперь будем жить дальше?

– Как жили, так и будем. Это всего лишь сон. Правда очень реальный сон или очень реальный бред, но это не важно! – отмахнулся я.

– Нет, Лисёнок, это не бред. Не бывает такого подробного бреда. Да и эти песни, ведь их сейчас нет? Их же тут никто не поёт? – посмотрела вопросительно мама.

– Нет, конечно! Откуда они тут возьмутся? – отмахнулся я – Тут и певцов то этих нет.

А кстати да! Тут нет Кобзона, нет Пьехи, нет Кристалинской, нет Ободзинского, не было Шаляпина, Утёсова, у них не было борца Поддубного. Тут нет анекдотов про Чапаева и Петьку с Анкой, не слышали про Павлика Морозова и Зою Космодемьянскую. Вместо них были совершенно другие люди, чем-то на них похожие, но другие. В остальном этот мир от моего почти не отличался, но это пока… Это только те различия, которые я обнаружил на данный момент, слегка порывшись в памяти настоящего Андрея. А ведь это получается, что я не в своём мире, а в альтернативном или параллельном? Очень и очень похожем, но в другом. Скорей всего, я в другой реальности. А разве это, что-то меняет? А что именно? От этого меняются чувства к маме и сестрёнкам? Нет! Меняется отношение к этой стране и политическому строю? Нет! То, что я здесь вижу, мне в основном нравится. Ну а с тем, что мне категорически не нравится, я буду бороться. Не хочу, чтоб здесь случилось тоже, что и в моём мире. Очень не хочу!

– Значит ты умеешь играть на самых разных инструментах? – вырвала меня мама из моих размышлений.

– Могу! – согласно кивнул я.

– А на каких? – заинтересованно смотрела на меня мама.

– На клавишных. Это синтезатор, клавесин, электроорган, пианино, рояль. На ударных, на гитарах, на баяне, аккордеоне, гармошке. На духовых: труба, саксофон. Достаточно? – улыбаясь смотрел я на маму.

– Вот это да… Невероятно! – ошеломлённо замерла мама – Сынок, да ты у меня такой талантливый. Играешь на всех инструментах, пишешь стихи, песни, музыку. Имеешь разряд по боксу и самбо. Сам на себя и семью зарабатываешь, на отлично учишься. Внимательный, заботливый, не жадный. Можно я выйду за тебя замуж?

– Чего? – охренел я.

А мама, увидев моё выражение лица, звонко и от души рассмеялась.

– И чего вам не спится? – сестрёнка зашла на кухню, набрала в стакан воды и выпив, уселась ко мне на коленки – Лисёнок, унеси меня обратно, баиньки! – промурлыкала она.

– Ты совсем стыд потеряла? – возмутился я.

– Нет! Я попила водички и теперь я рыбка, а у рыбок нет ножек и ходить они не умеют. Вот! Давай, неси уже вредина… – заявила рыбка и сладко зевнула.

Я взглянул на хохочущую маму и тяжко вздохнув, понёс это обнаглевшее чудо, в её кроватку. Вернувшись обратно, застал маму, готовящую кофе. Кофе у неё всегда получался "изюмительный"!

– Сынок, споёшь вечером? – взглянула на меня мама.

– Спою конечно! – кивнул я – Я наверно себе яичницу с колбасой забахаю. Надо уже на работу собираться. Кстати, я на выходные пригласил в гости приятеля с его девушкой, ты не возражаешь?

– Нет дорогой! Я рада, что у тебя появятся друзья. И очень тобой горжусь. Ты стал настоящим мужчиной! – обняла она меня.

– Спасибо мам! Ты даже не представляешь, как это для меня важно! – поцеловал я её в щёчку и крепко-крепко прижал к себе.

– Прочитай что-нибудь из своего? Из стихов! – вдруг попросила мама.

– Мммм… – задумался я на секунду – Вот, так сказать на злобу дня!

– Когда меня не станет на Земле,

Не вздрогнут в горе небеса и горы.

Когда меня не станет на Земле,

Не помрачнеют от обиды воды.

Не перестанут с неба лить дожди,

Не перестанут листья с веток падать.

И не забудут люди о любви,

Не станут обо мне ночами плакать!

Всё также будет солнце им светить,

Всё также будет радовать годами.

Всё также будут дети всех любить,

И сказки будут сниться им ночами.

Всё как всегда и звёзды, и закат,

И облака куда-то гонит ветер?

И побегут на пятый перекат,

Купаться дети, там, где берег светел.

Лишь грустно проскрипит сосна,

Качая кроной над моей могилой.

И может быть найдётся хоть одна,

Из тех, кого я звал когда-то, милой?

Придёт. Присядет тихо у сосны.

Сметёт весь мусор с моего надгробья,

И улыбнётся с грустью от тоски.

И вспомнит что-то нежно, без злословья!

(слова автора)

– Да сынок! – подошла ко мне мама и посмотрела в мои глаза – Это точно не мог написать мой, 17-ти летний мальчик!

Глава 3.

А через два дня, в субботу, ко мне пришли гости. Я встретил их у подъезда, и мы поднялись к нам в квартиру. Мы живём в пятиэтажке, лифта у нас соответственно нет, здесь это нормально. Лично для меня, вообще замечательно, а то у меня каждый раз душа замирает, когда я еду в лифте. Думаю, понятно почему?

Познакомил маму с гостями, попили чаю, фотки посмотрели, поболтали о том, о сём. По рассказывали анекдоты и наконец мы выдохлись.

– Никогда столько не смеялась. Живот уже болит и скулы сводит. Хватит нас смешить. Ты говорил, что у тебя две сестрёнки? Где же они? – посмотрела на меня Маша.

– Мам, а где Алёнки? – крикнул я в сторону дверей.

– В школе! У них с утра уроки, а потом танцевальный кружок. Скоро они должны подойти – мама зашла в комнату – И не зачем так орать! – спародировала она кролика из мультика про Винни Пуха.

– Извини мам, больше не буду – улыбнулся я – Честна-честна!

– Лисёнок, а спой нам что-нибудь? – вдруг попросила она.

– Я.…, э… Ну я не готовился, не распевался… – смутился я и даже покраснел.

Стыдоба то какая, прям, как подросток. Тьфу ты! Я же и есть подросток. Вот блин, а что спеть то? Я бешено принялся вспоминать подходящую песню. И почему я мало сочинял нежных, лирических композиций?

– Пойдём к девочкам в комнату, пианино там! – развернулась мама и пошла на выход.

Вот блин подстава. Хорошо, что я немного потренировался, а то Андрюха на пианино никогда не играл. Так хоть пальцы вспомнили немного. В комнате сестёр стояла: двухъярусная, деревянная кровать у окна слева, перед ним комод с зеркалом, справа большой письменный стол, над ним этажерки-полки для книг, двухстворчатый шифоньер и фортепиано разместилось справа, между стеной и входной дверью.

Я сел, поднял крышку и, решив пока размять пальцы завис. А чего играть то? Повернулся и спросил:

– Про что петь?

– Про любовь конечно! – ответила Маша, удивившись моей глупости.

– Про любовь значит? – задумался я и, тут мне как-то вспомнилась песня "Звёздочка ты моя ясная", а ведь здесь её не поют, а по идее пора. Уже полгода, как пора. С бацать её? А почему бы и нет?

Я встал и сходил за гитарой в свою комнату. Сел на стульчик от фортепиано, подстроил и запел:

– Песни у людей разные,

А моя одна на века.

Звездочка моя ясная,

Как ты от меня далека!

Поздно мы с тобой поняли,

Что вдвоем вдвойне веселей

Даже проплывать по небу,

А не то что жить на земле.

Облако тебя трогает,

Хочет от меня закрыть.

Чистая моя, строгая,

Как же я хочу рядом быть!

Знаю, для тебя я не бог.

Крылья, говорят, не те.

Мне нельзя к тебе на небо

А-а-а-а прилететь.

Поздно мы с тобой поняли,

Что вдвоем вдвойне веселей

Даже проплывать по небу,

А не то, что жить на земле.

Поздно мы с тобой поняли,

Что вдвоем вдвойне веселей

Даже проплывать по небу,

А не то, что жить на земле.

(О. Фокина)

Я пел и вспоминал свою первую любовь Таню. Эта песня у меня ассоциировалась только с ней. Нежная, хрупкая девочка из моего детдома. У неё были невероятно огромные, синие глазища и пышные ресницы. Когда она улыбалась, то в ответ улыбались все вокруг, было невозможно удержаться от ответной улыбки. Почему её не взяли ни в одну семью, было загадкой для всего детдома. Теперь-то я понимаю, что эти, возможные мамы, просто её боялись, как будущую конкурентку, пусть и не осознанно.

Все детдомовцы сбегали в город, когда по своим делам, а когда и на танцы. Таня тоже убегала с подружками, однажды её зарезали в пьяной драке у клуба, как сказал убийца, чтобы она никому не досталась. Просто из-за ревности. И так бывает. Как я тогда плакал? Мне казалось моя жизнь кончилась, потеряла всякий смысл. Потом я написал своё первое стихотворение, потом второе, посвящённое Тане, а затем придумал к стихам музыку. Так и стал творить дальше. Возможно из-за неё, я и не женился, все в сравнении с ней проигрывали, а я хотел свой идеал – Таню!

– А ещё? – попросила всхлипывающая мама, когда я допел.

– Мамочка не плачь! – сорвался я к ней и прижал её к себе – Не плачь пожалуйста. Я так тебя люблю! Ты самая лучшая женщина на свете! Не плачь мамочка! – я целовал лицо самого дорого мне в этом мире человека и отчётливо понимал, что убью любого, кто заставит мою мать плакать.

– Спасибо сынок! Всё хорошо… – прижалась мама головой к моей груди – Просто отца твоего вспомнила, он мне также всегда говорил, звёздочка ты моя ясная… Ты сейчас напомнил мне самые счастливые моменты моей жизни. Спасибо! А кому ты её написал?

– Тане! – машинально ответил я.

– Тане? – отпрянула она от меня – Колиной сестре? Но ведь её уже два года, как нет. И ты молчал? – обвиняюще посмотрела на меня мама.

– А что говорить? – пожал я плечами – Такая судьба.

– Судьба! – согласно кивнула мама, внимательно меня рассматривая.

– А что с ней случилось? – внезапно вмешалась Маша.

– Это произошло в Свердловске, два года назад… – начала мама рассказ.

Какое-то время спустя.

– Так вот откуда у тебя эти шрамы на теле? – сообразил Лёха – Не слабо вас порезали…

– Не слабо! – согласно кивнул я.

– А что было дальше? – спросила Маша.

– Дальше? – задумался я.

– А дальше была городская больница, несколько перенесённых операций, затем военный госпиталь, реабилитация, восстановление функций организма, они учились заново ходить, бегать, прыгать. Много чего было. Затем зубрёжка, ведь оставаться на второй год в том же классе они отказались! – вместо меня закончила мама.

– Да! – согласился я – А ещё двое похорон, на которых меня не было, моего отца и моей девушки. Ну, то есть это я её считаю своей девушкой… – смутился я.

Вы скажете зачем я приплёл сюда Таню? А как ещё дать понять девушкам, что я не жажду серьёзных отношений? Ведь вокруг СССР и крутить любовь с кем попало и без обязательств, мне никто не даст. Яркий тому пример Петруха, его мало того, что увольняют с завода, так ещё и выгнали из комсомола, а это полная жопа для карьеры. Характеристика у него теперь не фонтан и на хорошую работу устроиться будет очень сложно. Кроме этого, он ещё и Маше всё до копейки вернул, все её соседки по комнате подтвердили, что она копила деньги и отдала их Петру. Так того чуть не порвали работяги на товарищеском суде, здесь ещё осталась вера в людей, правда и справедливость.

– А что случилось с твоим папой? – вновь огорошила вопросом Маша.

– Он был офицером Советской армии, командиром мотострелковой роты. Проходили учения, неожиданно приехало с проверкой большое начальство. Всех накрутили и у солдата-новобранца от волнения, боевая граната улетела не туда, куда было надо. Отец был ближе всех, он не задумываясь лёг на гранату. Сам погиб, но ценой своей жизни, спас других солдат и офицеров! – ровным голосом ответил я, поглаживая по волосам всхлипывающую маму.

– Простите! – повинилась Маша.

– Не за что Маша – посмотрел я на неё – Я горжусь отцом и его поступком. Хотя всем нам теперь его очень не хватает. Давайте я вам ещё спою… – я посадил маму и пошёл к фортепиано.

Просили про любовь? Получите. Я решил спеть "Буду я любить тебя всегда!", правда мне совсем не нравился вариант Доминика Джокера, поэтому я спел ближе к варианту исполнения группы "Сливки", но мужским голосом.

– Снова жду прихода твоего,

А часы как будто не идут.

Дольше нет на свете ничего

Этих затянувшихся минут.

Буду я любить тебя всегда,

Жизнь свою с тобою разделю.

На земле никто и никогда

Не любил, как я тебя люблю.

(Алиханов С.)

Когда допел, посмотрел на всех и понял, нужно сбить настроение.

– Пою следующую, весёлую – улыбнулся я – Песня называется "Счастье ты моё голубоглазое" и посвящается моим друзьям, Алексею и Марии. Надеюсь, что в будущем Шиховой. Как ты мама заметила, они оба голубоглазые. Это вам подарок от меня ребята!

– Долго я бродил по свету

Так устал от тщетной суеты (а-а-а-а)

Но однажды на рассвете

В моё сердце постучала ты (м-м-м-м)

И, как будто бы с небес спустилось

Счастье запоздалое моё-о-о

Ты вчера мне только снилась

А сегодня так случилось

Нам с тобой быть рядом суждено

Счастье ты моё голубоглазое

В море жизни – райский островок

Мимо проходили судьбы разные

Друг для друга нас Господь берёг

Счастье ты моё голубоглазое

Нам теперь с тобою по пути

Счастье ты моё голубоглазое

В этом мире только я и ты

(А. Руденко)

Надо было видеть ошеломлённые лица и Лёхи и Маши. Оно того стоило! Постепенно выражение лица менялось и на припеве они уже улыбались. Да и мама, глядя на них, тоже посветлела лицом. Вот она волшебная сила музыки!

Закончив петь, я перевернул гитару и улыбаясь выдохнул:

– Всё, а детки у вас будут очень красивые…

Мама заливисто рассмеялась и позвала покрасневших ребят и меня, пить чай. Когда мы только расселись, пришли голодные сестрёнки. Я познакомил их с гостями и Лёха тут же был подвергнут гаубичному обстрелу юных глазок маленьких бестий, на что мы только улыбались. Маша поначалу слегка напряглась от такой бесцеремонности, но, увидев нашу с мамой реакцию, расслабилась и только хихикала с нами. Постепенно они успокоились, и мы просто покушали. Затем я с гостями прошел в мою комнату.

– Ну и как вам у меня? – спросил я их.

– Ты открылся совсем с другой стороны – ответила Маша – Я не ожидала, что у вас такие нежные отношения в семье. Я тебе завидую, если честно. У меня с отцом… – она немного замялась – Плохо у меня всё с отцом! Бедная мама крутится как белка, а отец, когда напьётся бьёт и её и нас. Хорошо брату уже 14, он сильный и батя его слегка побаивается. Довёл его как-то, он отцу и врезал от души. Того с сотрясением мозга в больницу положили. Сейчас только он его и сдерживает. Сестрёнки его до жути боятся, он уже пару раз то за топор, то за нож хватался. В кого только такой, у нас в родне вообще не пьют… – всхлипнула она.

– Ничего Маша! Что-нибудь придумаем – заверил я её – Скатаемся вон с Шахом на выходных и поговорим с твоим папой на правах будущего зятя.

– Мы только встречаться начали, а ты нас уже поженил – с укором сказала Маша.

– Машенька, поверь мне дураку! Вы с ним идеальная пара. Ну-ка идите за мной – я встал и пошёл в зал – Тук-тук! Мам, можно к тебе?

– Конечно, заходите – соскочила мама с дивана – Что-то случилось?

– Нет-нет мамочка! Всё хорошо. Просто хочу двум чудикам кое-что показать, то что всем, кроме них видно! – ответил я – Проходите-проходите. Вставайте вот здесь, перед трюмо. Ну? Видите?

– Что видим? – растерянно переспросили они.

– Что, серьёзно не видите? – удивился я – Мам, а ты?

– Я-то вижу… Ребятки, вы одна из красивейших пар, что я видела в жизни. Прав Лисёнок, у вас будут очень красивые дети! – заулыбалась мама, а ребята покраснели до волос.

– Просто чем больше я с вами общаюсь, тем больше вижу кучу общего между вами. Характеры у вас разные, но это и хорошо, дополните друг друга. Вы вместе несколько дней, а уже понимаете друг друга по взгляду. Это ли не показатель? – вновь улыбнулся я – Я вас не уговариваю и ни к чему не принуждаю, но будет очень обидно, если вы разбежитесь из-за какой-нибудь мелочи или дурости. Поверьте, настоящая любовь в одни двери дважды не входит.

– Хорошо, мы тебя поняли – сказала Маша – Нам, наверное, пора? Только спой что-нибудь на прощание.

– Да я вас не гоню? – удивился я.

– Лис понимаешь, я обещал маму с Машей познакомить! – смущаясь сказал Шах.

– Да ты дружище молоток. Пацан сказал, пацан сделал. Красава! Дай я тебя обниму… – обрадовался я.

Мы крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине.

– А меня? – хитро спросила Маша.

– Вот понравишься Лёхиной маме, тогда и приходи за обнимашками, но только с ним, а то он меня чем-нибудь стукнет! – сказал я, отпрыгнув от Маши.

Посмеялись, а затем пошли в комнату к сестрёнкам.

– Снова про любовь? – спросил я – Ну кто бы сомневался!

Я решил спеть свой романс на музыку Юкко Курамото.

1-куплет:

Там в краю далёком, растаял любви мираж.

В той стране волшебной, я был с тобой, с тобой.

Ты не молчи, скажи мне, твой вечный, я верный страж.

Зачем разбила сердце, забрала его с собой?

Припев:

Там в дали. Ты нежно целовалась.

Там в дали. Ты навсегда осталась.

Там в дали. Где были счастливы с тобой.

С тобой!

Ты помнишь?

Там в дали. Нам солнце улыбалось.

Там в дали. Нам счастьем жизнь казалась.

Там в дали. Осталось всё в туманной мгле.

Где нет нас!

2-куплет:

Снова ночь злодейка, сжимает тоскою грудь.

Боль, обида, память, вновь не дают уснуть!

Воспоминанья камнем всё тянут меня на дно.

Где сейчас и с кем ты мне поверь, не всё равно.

Припев 2:

Там в дали. Мы были с тобой вместе.

Там в дали. Мы пели с тобой песни.

Там в дали. Мы были счастливы с тобой. Вдвоём!

Ты помнишь?

Там в дали. Друг другу улыбались.

Там в дали. Мечты мои остались.

Там в дали. Растаял мой прекрасный сон.

Там нет нас…

3-куплет:

Ты прости мне верность, всё также, шепчу люблю.

Ты прости за память, её храню. Ценю.

Да в жизни всё бывает, кто знает судьбу свою?

Только ты поверь мне, до сих пор тебя люблю!

Тебя люблю!

(Слова автора).

Допев, я оглянулся и спросил: – Ещё?

Риторический вопрос! Теперь я решил спеть песню Сергея Лазарева "Зачем придумали любовь!". Только слегка переделал слова, вместо бога спев небо, а вместо наркотик, отраву. Вышло ничуть не хуже. Восторгу не было предела, особенно понравилось сестрёнкам.

– Ты была не той, была совсем другой,

Право выбора оставив за собой.

Зачем у Бога о Любви просить,

Чтоб потом её бездарно так разбить?

Слёзы – это ложь,

Как кратковременный дождь.

Правды нет, – одна вода

Как всегда, да.

Припев:

Зачем придумали любовь?

Понять всё это, – слишком сложно.

Без неё намного проще жить,

Только невозможно!

Зачем придумали любовь?

Её мы ищем днём и ночью,

Как по замкнутому кругу вновь.

Кто придумал эту любовь?

(С. Лазарев)

– Андрей, тебе нужно петь свои песни со сцены! – подошла ко мне Маша – Ты так замечательно поешь и играешь. У вас комсорг цеха, Жанна Прохорова поёт в заводском ансамбле, подойди к ней, она тебе поможет.

– Да был я там Маша. Их художественный руководитель ещё тот самовлюблённый павлин. Сразу дал мне понять, что гений там он, а мне совсем не рады! – поморщился я.

– Тебе нужно было ему спеть! – возразила она.

– Да он так скривился, когда ему Жанна предложила меня послушать, что я плюнул и ушёл! – махнул я рукой.

– Понятно – задумчиво сказала Маша – Ты расстроился?

– Я? – удивился я – Нет, конечно. Этого я и ожидал. Всё в порядке.

– А ты можешь сыграть ту песню, что спел в курилке? – пристально посмотрела на меня Маша.

– Ты правда этого хочешь? – кисло спросил я.

– Хочу! – твёрдо ответила она.

– Ну, она такая… – помахал я в воздухе рукой – Печальная…

– Ну и пусть. Я хочу услышать! – упёрлась она.

– И мы! И мы хотим! – поддержали её сестрёнки.

– Как скажете. Учтите, вы сами попросили… – обречённо вздохнул я и взялся за гитару.

– Плачет девушка в автомате,

Кутаясь в зябкое пальтецо,

Вся в слезах, и в губной помаде

Перепачканное лицо.

Вся в слезах, и в губной помаде

Перепачканное лицо.

Дует в худенькие ладошки,

В пальцах лёд, а в ушах серёжки.

Ей сегодня идти одной

Вдоль по улице ледяной.

Ей сегодня идти одной

Вдоль по улице ледяной.

(А. Вознесенский – Е. Осин)

После исполнения песни.

– Я же говорил, что не нужно её петь! – говорил я рыдающей Маше.

– Говори-и-ил! – рыдала Маша – Откуда ты узнал? Ты что, всё виде-е-ел?

– Просто я видел похожую ситуацию. Давно, тогда не придал значения, просто ещё не осознавал. Маленький был, а потом мне попалось стихотворение похожее, я его переработал творчески и получилась такая песня. Она не про тебя. Не про тебя лично, а про молодую девчонку, попавшую в похожую ситуацию. И большой намёк парням, чтобы не были похожими засранцами! – пытался я успокоить Машу.

– Понимаешь, я ему звонила, я его просила, я его умоляла, а он только смеялся. Кто тебе дуре деревенской поверит? Да ни один парень, на тебя даже не посмотрит. Таким, как ты, место только в публичном доме-е-е. И хихикает так там мерзко, а у меня денег ни копейки-и-и! Если бы не бесплатные талоны, на завтраки, я бы с голоду умерла. Да соседки по комнате подкармливали. Я ведь замуж за него хотела, а он…он… – вновь разрыдалась Маша.

– Так мальчики… Идите на кухне посидите, нам с Машей нужно поговорить! – выставила нас за дверь мама.

– Не хотел ведь петь! Как чувствовал… – оправдывался я перед Лёхой.

– Да никто тебя не винит – отмахнулся он – Как думаешь, она его забудет?

– Такое не забывается. Предательство есть предательство. И учти, если решил с Машкой по серьёзному, про заигрывания с другими девчатами забудь. А если изменишь, она тебя возненавидит. Это я тебе, как семейный психолог говорю! – жёстко посмотрел я на него.

– Да я понимаю… – нехотя согласился он.

– Понимаешь, но не осознаешь. Шах, это большая проблема. Я тебя предупредил… Маша мне самому нравится, но ты мой друг. Поэтому я ушёл в сторону, но и она мне друг. Я обещал ей помощь и дружбу, и не хотелось бы терять вас обоих. Я вам от всего сердца желаю счастья и любви, но ты сам видишь? Её душевные раны не зажили и тебе надо быть очень тактичным и внимательным, иначе всё! – закончил я.

– Согласен! – грустно кивнул Лёха.

– Держись! Мысленно я с тобой… – улыбнулся я.

– Спасибо Лис! – улыбнулся в ответ Лёха.

– Слушай, а ты матери прямо сказал, что придёшь знакомить с ней девушку? – взглянул я на него.

– Ну не так прямо. Я намекнул просто… – замялся он.

– То есть мама возможно тебя и не поняла? И мама не нарядная и к чаю ничего нет? – решил уточнить я.

– А это важно? – посмотрел он на меня.

– А подумать? – уставился я на него.

– Ну, так-то да… Нехорошо получится! – покраснел Лёха.

– Короче, быстро одеваемся. Я к дяде, у него есть знакомая в кондитерской, а ты лети мухой домой. Предупреди маму, через полчаса встречаемся у подъезда. Всё понял? – уточнил я у него – Пойдем за тортом и цветами для мамы и Маши.

– Слушай, а у меня ещё сестрёнка младшая… – озадачился Лёха.

– Сколько ей? – решил уточнить я.

– Почти десять! – сразу ответил Лёха.

– Тогда обойдёмся шоколадкой, но большой шоколадкой – подвёл я итог разговору – Всё рванули. Время – деньги!

Быстрёнько объяснил всё маме, и мы с ним убежали.

В квартире Лисёнка после ухода ребят.

– А Андрей как-то узнал, что Петя деньги взял. Пришёл к нему и потребовал вернуть мне всё до копеечки. А Петя он десантник, он Андрея послал и хотел ударить, а Андрей его уронил в масляную лужу. Стал ему выговаривать в ухо всё что о нём думает и при этом макать того лицом в лужу. Потом плюнул на него и ушёл. Бригадир токарей всё это сам видел и вызвал Петра на товарищеский суд, там-то всё и выяснилось и про меня, и про деньги. Петра выгнали из комсомола, уволили с завода и заставили вернуть мне все деньги. Я думала меня все порицать будут, что я с Петром… ну… Что переспала с ним, думала уже уходить с завода, а тут вон как всё обернулось. Лёшка вот появился, заботливый весь. Я у него выпытала, Лисёнок сказал Петрухе, если он мне деньги не вернёт, он его живьём закопает – эмоционально рассказывала Маша – И в столовой он меня накормил и денег дал, сказал, когда сможешь, тогда и отдашь. Хоть через сто лет! Он всегда у вас такой?

– Всегда! – улыбнулась тетя Аня, мама Лисёнка – Сколько помню, всегда такой был. Только он далеко не всем помогает, но если дружит, то по-настоящему. С Колькой вон постоянно письмами обмениваются. После комы он как-то быстро повзрослел, вырос. Я с ним на равных общаюсь, заслужил! – нежно улыбнулась тетя Аня.

– А мой Лёшка ещё мальчишка совсем… – грустно вздохнула Маша.

– Твой Лёшка? – улыбнулась тетя Аня.

– Да! Ну я.… – засмущалась Маша.

– Всё правильно Машенька. Всё правильно. Я же вижу, что тебе мой сын нравится, но он… – замялась она – Он пока не готов к серьёзным отношениям и ещё долго не будет готов.

– Это из-за Тани? – посмотрела на неё Маша.

– И из-за Тани в том числе. Там много всего наложилось. Поверь девочка матери, не до любви ему сейчас. Он решает, как ему жить дальше, к чему стремиться, и девушка ему сейчас только помешает – припечатала она – Так, ребята побежали за тортом. Ты ещё не забыла, что тебе с Лёшиной мамой знакомиться? – улыбнулась она.

– Забудешь тут… – усмехнулась Маша.

– Вот и молодец. Давай в ванную, умойся и немного тебя подкрасим. Самую малость! – рассмеялась тетя Аня – Поверь взрослой и умной женщине, Лёша отличный вариант. Главное, он тебя любит!

– Вы так думаете? – удивилась Маша.

– Я вижу! – улыбнулась тётя Аня.

– А Андрей? – посмотрела Маша на неё.

– А Андрею, ты немного нравишься. Он до комы только о Наташке из параллельного класса и говорил, а теперь и не вспоминает. Хочешь, чтобы и о тебе тоже не вспоминал? Дорожи дружбой! Хоть я и не очень верю в такую дружбу…

– Почему? – заинтересовалась Маша.

– Потому, что всё в постели закончится. По-другому не бывает, природу не обманешь. Так, хватит болтать. Скоро ребята придут! – закончила разговор тётя Аня, подтолкнув задумавшуюся Машу в сторону ванной.

Глава 4.

Два часа спустя.

– Ну и зачем ты это сделал? Я же видела, девочка тебе нравится? – зашла с вопросом в мою комнату мама.

– Нравится – согласно кивнул я – Только я ей ничего дать не могу, а Лёха может и даст. А держать её возле себя ради секса подло, она не собачка.

– А ты встречаешься со взрослой женщиной, это не подло? – возмутилась мама.

– Нет не подло. Я объясню! – остановил я маму жестом руки – Вот представь, муж не разрешал тебе рожать и заставлял делать аборты. Тринадцать абортов за девять лет совместной жизни, а потом он уходит к другой, которая родила ему ребёнка. Уходит со словами, что ты ни на что не способна, даже родить здорового ребёнка. А на вполне закономерный вопрос про аборты, он говорит, что это раньше он не хотел ребёнка, а сейчас хочет. Представила?

– С трудом, но представила… – покачала головой мама.

– Как у неё крыша не поехала, я не знаю. Видимо у женщин и вправду психика гибче и крепче, чем у мужиков. Ладно, я отвлёкся. Когда она пришла в сознание окончательно, пришлось увольняться и переезжать в другой район города, потому что со славой шлюхи нормально жить не дадут. А на новом месте работы бегает мальчик, так похожий на её первую, школьную любовь. Да ещё и мальчик этот, правильный. Не пьёт, не курит, спортсмен и не бабник. Вот и решила она отхватить немножко своего, женского счастья, а если повезёт, то и родить от этого мальчика. Только мальчик оказался умненьким и просчитал тётю на раз-два. Если честно, ничего против ребёнка не имею. Жениться на ней я не буду, да тётя и сама этого не хочет. Как-то так мама… – закончил я.

– Я всё не могу привыкнуть, что ты уже взрослый – вздохнула мама – Только ты никогда не был таким циничным? Тебе не кажется, что это жестоко по отношению к этой женщине? – посмотрела она на меня.

– Есть немножко, но такова жизнь… – кивнул я – Если бы не разница в 15 лет, то кто знает? – задумался я.

– Сколько? – ахнула мама – Сынок, но ведь она старая для тебя?

Я рассмеялся.

– Мамочка, как ты думаешь? Женщина 32 лет, для 50-ти летнего мужика, старая?

– Нет, конечно. Наоборот! – сразу же ответила мама и на мгновение зависла – Ой Лисёнок… Получается, что ты воспринимаешь её девушкой, а Маша для тебя юная девочка? Теперь я всё поняла. Как же тебе будет сложно жить сыночек…

– Ничего мам. Я потихоньку привыкаю… – грустно улыбнулся я.

– А я? – вдруг вздрогнула мама – А меня ты как воспринимаешь?

– Как молодую, красивую, энергичную, полную любви и жизни, самую прекрасную маму на свете – улыбнулся я – Только так и никак иначе! – обнял я её.

– Спасибо сынок! – довольно потёрлась об моё плечо мама.

– Привыкай воспринимать меня взрослым – грустно улыбнулся я – Детство моё, увы кончилось.

– Может зря? – взглянула мне в глаза мама.

– Может и зря, только моего согласия никто не спрашивал! – ответил я.

– Но ведь мы справимся? – с надеждой посмотрела на меня мама.

– Мамочка, конечно справимся. Ведь у меня есть вы, а остальное такая ерунда! – отмахнулся я.

– Ты ещё сегодня петь будешь? – вдруг засмущалась она.

– Понравилось? – улыбнулся я.

– Очень. Даже не думала, что ты такой талантливый! – улыбнулась она в ответ.

– Талантливый? – удивился я – Подожди…, а я понял. Понимаешь мам, те песни, которые я пел, они не все мои, они из моего сна. Их исполняли другие певцы и музыканты… – попытался объяснить я.

– А ты уверен, что эти певцы и музыканты будут в реальной жизни? – перебив, озадачила меня мама.

А и правда!? Это другой мир, очень похожий, но другой. Многих песен из моего мира тут просто нет и не будет. Их элементарно некому спеть. А ведь песни очень хорошие, то же "Сердце" Утёсова или "Дорогие мои москвичи" или "Московские окна" или " У чёрного моря"? Как без них? Пусть и не я их спою, а кто-то другой. Да и фильма " Весёлые ребята" тут тоже нет, а ведь это готовый сюжет для музыкальной комедии. И пусть он совершенно не будет похож на тот фильм из моего прошлого-будущего, но он будет, и я уверен, он найдёт своего зрителя. И пусть я не поклонник Майи Кристалинской, но должен признать, что и у неё есть пара другая, отличных песен, та же " Для тебя" или " Нежность", о, а ещё, " А снег идёт"? Вполне! А кому предложить их спеть, мне найти не сложно.

– Даже не знаю, что тебе сказать? – отмер я – Это же будет воровство?

– Нет сынок – горячо возразила мама – Это твои и только твои песни.

– Это как? – завис я.

– Ты же знаешь, что химик Дмитрий Менделеев, увидел свою знаменитую таблицу во сне? – внимательно смотрела на меня мама – Знаешь и все знают и заметь, никто не кричит, что он её у кого-то там украл? Ведь это был его сон и только ему решать, как было на самом деле. Правильно?

– Хм! – задумался я – С такой точки зрения, я не смотрел на проблему. Думаешь это будет честно? По-совести?

– И честно и по совести и по-советски – решительно рубанула мама – Ты не имеешь права лишать наш народ, таких замечательных песен.

Я вновь задумался. В чём-то мама конечно права, но вот совесть…, а что совесть? Я реально не знаю будут эти люди в этом мире или нет? Это факт! Сочинят ли они именно эти песни и эту музыку? Не факт! Так почему я не могу стать проводником их творчества в этот мир? Могу! Да, многие слова песен написаны раньше и вполне возможно, авторы здесь существуют, так я и не буду у них красть. Буду честно писать и говорить автор стихов – это тот-то, или автор музыки такой-то. По-моему, всё честно!

Я перевёл взгляд на маму и согласно кивнул.

– Отлично! – обрадовалась мама – А скажи, у тебя есть бардовские песни и романсы?

Я знал, что маме и папе нравится такое творчество, отец пытался сочинять, но никогда не демонстрировал. Иногда я слышал, как он что-то тихо мурчал под гитару.

Решил спеть свой романс " Багряный вечер", сходил за гитарой, подстроил и запел:

– Не уходи! Не уходи!

Спаси меня в багряный вечер.

Обиды старые прости,

Поверь, я рад случайной встрече.

Как далеко? Как далеко?

Остались чувства и мечтанья.

Ах, отчего? Ах, отчего?

Исчезли старые желанья.

Давай вдвоём! Давай вдвоём!

Вновь освежим воспоминанья.

А завтра навсегда уйдём,

Вновь позабыв души страданья.

Ты не молчи! Ты не молчи!

Оставь себя в багряной встрече.

Оставь желанья и мечты,

Оставь надежду новой встречи.

Не исчезай! Не исчезай!

Оставив мне любви терзанья.

Оставив сладкие мечты,

И горечь разочарованья!

Не уходи! Не уходи!

Спаси меня в багряный вечер.

Обиды старые прости.

Поверь, я рад случайной встрече.

Не уходи! Не уходи…

(слова автора)

Когда допел, мама спросила: – А кому ты её написал?

– Женщине, на которой чуть не женился! – вздохнул я – Мы с ней случайно столкнулись в торговом центре, несколько лет спустя и разговорились. Мне в тот момент было тоскливо, и я предложил ей провести вместе ночь, а она взяла и согласилась. Утром она ушла, сказав, что замужем и мужа своего очень любит. Я до сих пор не могу понять, почему она согласилась, если так любит своего мужа? Женщины такие загадочные существа! Вот после её ухода эта песня и родилась.

– Родилась? – удивилась мама.

– Я так говорю, когда за один присест пишу песню или музыку. Раз и она появилась… – улыбнулся я.

– Понятно! – улыбнулась в ответ мама – А ещё?

Тут я решился спеть Олега Митяева "Как здорово":

– Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,

Струна осколком эха пронзит тугую высь,

Качнется купол неба большой и звездно-снежный,

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Качнется купол неба большой и звездно-снежный,

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

(О. Митяев)

– Красиво! – сказала мама, когда я допел – А ещё есть?

– Слушай! – улыбнулся я.

– В городке периферийном

Отдаёт весна бензином,

Дремлет сладко

Замороченный народ.

И редеет мгла над трассой,

На которой белой краской

Написал какой-то

Местный идиот.

С добрым утром, любимая! -

Крупными буквами.

С добрым утром, любимая,

Не жалея белил.

И лежит нелюдимая

Надпись, огни маня,

И с луны различимая,

И с окрестных светил.

(О. Митяев)

– Какая прелесть сынок! – мама даже прослезилась – Спой ещё, такое же душевное.

Я только улыбнулся и запел.

– Посмотри, в каком красивом доме ты живешь.

Я вчера пошел за пивом – прямо обомлел

Целовал его слепой расплакавшийся дождь

Извиняясь, что всю зиму гриппом проболел

Я стоял бы, любовался до скончанья дня

Вместе с нашим участковым молча под грибком

Но в пакетике прозрачном дырка у меня

И все время утекает пиво из него.

Я ушел в апрель, я нашел повод

Я замерз, укутываясь в твой холод

И пошел на улицу встречать лето

А лето – это маленькая жизнь.

Лето – это маленькая жизнь порознь

Тихо подрастает на щеках поросль

Дом плывет по лету – а меня нету

Лето – это маленькая жизнь

(О. Митяев)

– Так душевно! И правда, маленькая жизнь. А ещё? – требовательно посмотрела она на меня.

– Слушай мамочка – улыбнулся я – Слушай…

А затем я пел и пел, и пел, пока с непривычки не заболели пальцы. В зале сидели и сестрёнки, и мама. У всех на глаза на мокром месте.

– Ну и чего ревём девчонки? – спросил я сразу всех.

– Ничего – ответила рыбка – Радуемся за тебя, такие хорошие песни поёшь. Мне особенно "Я скучаю по тебе", понравилась и "Почему не смелые, девчонкам меньше нравятся?".

– А мне, "Около тебя" понравилась… – встряла Ленка.

Да, моих сестёр зовут Лена и Оля, а мы их зовём Алёнками.

– И ещё "Лиза" понравилась. Лиза, когда теперь увидимся вновь, кто знает, может это любовь? – пропела она – Красиво!

– Лисёнок! Песни, нет слов. Тебе на сцену надо… – добавила уже мама.

– Точно-точно! – согласились с ней Алёнки.

– Да ну… – отрицательно отмахнулся я – Вы не представляете, что это за жизнь. С утра до ночи дурные фанаты будут орать на улице. Весь подъезд испишут оскорблениями и признаниями в любви. Разные активисты будут требовать выступить у них на заводе, фабрике или комбинате. Это такая беда начнётся… Ужас!

– Ты не хочешь стать знаменитым? – удивились Алёнки.

– Не хочу. Слишком много минусов. Вот если продавать свои песни другим певцам, это можно! – согласно закивал я.

– Сынок, неужели тебе не хочется петь самому? Со сцены? – спросила мама.

– Хочется, но я боюсь… – сознался я.

– Чего? – удивилась Ленка.

– Славы! Известности! Публичности! – ответил я.

– Но этого все хотят? – опешила она.

– Не все и не всегда. Поймите, пока всё решаю я. Хочу пою, хочу не пою. А если стану знаменитым, то меня сразу возьмут в оборот. Как вы думаете, сколько в среднем получает певец за один концерт? – ехидно посмотрел я на них.

– Рублей сто или двести? – предположила мама.

– Официально не более двадцати рублей, а неофициально может и до тысячи рублей дойти. Только сами понимаете это чревато. Не понравилось что-то чиновнику, бац и ты уже в тюрьме. Буквально ни за что. А в тюрьме тебя заставят сочинять и петь блатные песни разным убийцам и уродам, прославляя их образ жизни. Вот так мои хорошие. Нужно мне это? Однозначно нет. Уж куда-куда, а в тюрьму я точно не хочу… – поставил я точку.

– А разве нельзя петь просто в клубе, на танцах? – спросила Ольга.

– Можно и даже нужно, но только не свои песни. Не понимаешь? – посмотрел я на неё – Вот смотри, сочинил я к примеру, десять отличных, танцевальных песен и сыграл их в Новогодний вечер. Все в восторге! Меня начинают звать в разные ансамбли и музыкальные коллективы, ведь в СССР можно выступать только от организации, филармонии или дома культуры. Только они могут принять меня на работу в качестве певца или музыканта и платить мне официальную зарплату. У всех этих организаций есть план выступлений, с которых они и выплачивают работникам зарплату, но…

Все, а особенно чиновники, любят получать денежные премии и разные грамоты, дипломы, вымпелы отличников социалистического соревнования, ведь их можно будет повесить на стену в своём кабинеты, чтобы всем было видно, какой это замечательный начальник. А раз так, то меня обязательно включат в новый план дополнительных выступлений, ведь план нужно перевыполнять. Самое главное, что моего согласия никто не спросит. Скажут ты "обязан" и всё. И вот в свой день рождения или день рождения мамы или ваше, я еду на Кудыкину гору, давать концерт местным лягушкам. Прошу меня простить за такую аллегорию. А ещё куча торжественных выступлений на официальных праздниках, на которых я тоже "обязан" выступить. Притом никто особо не будет заморачиваться покушал я или нет, где мне можно будет помыться и куда ложиться спать? Восемь человек в одну комнату в общежитии? Ну, чай не баре, потерпят. Душ им надо? А может ещё и сауну с бассейном? Вон в коридоре в тазике помоются. Понаехали тут, тоже мне "артисты"…

Каждый малюсенький начальник, будет пыжиться и показывать свою важность, а спорить с такими, и всей жизни не хватит. Я не говорю, что все будут такими, но большинство точно. Естественно я не буду молчать и буду требовать достойных условий, а потом пойдут слухи. Слышали к нам Лисицын приезжал? Певунчик этот такой привереда оказался? И то ему не так и это не этак, барчук избалованный, а ещё комсомолец! Гнать таких надо поганой метлой…

И как мне с этим бороться? А затем найдутся завистники и подключатся газеты. Певец такой-то ведёт себя аморально, пьёт, хулиганит, дебоширит. Совершенно не по-советски, а ещё комсомолец? Позор пьянице и дебоширу Лисицыну! Но паса ран! – вздёрнул я кулак.

– Но ведь ты не такой? – возмутилась Ленка.

– Не такой, а как ты это докажешь? Советские газеты не врут, это аксиома… – торжественно закончил я.

– Бред какой-то… – помотала головой мама – Мне кажется ты нагнетаешь? Преувеличиваешь?

– Есть немного – согласился я – Поверь, я сам очень хочу ошибиться. Только боюсь из-за меня, могут быть проблемы у вас.

– Да какие проблемы? – рассмеялась Ольга.

– Какие? – задумался я – Вот, к примеру, ты поступаешь в институт. Тут выясняется, что ты родная сестра певца Лисицына, на которого был сатирический фельетон в газете "Правда". Декан решает, что ему не нужны такие проблемы и тебя не берут в институт, под вымышленным предлогом. Кто виноват? Конечно я!

Или другой пример, собралась ты замуж, а твой парень узнал про меня и отказался, от греха подальше. Кто виноват? Опять я. Ещё примеры нужны? – навёл я указательный палец на сестру.

– А мне кажется, ты просто боишься? – задумчиво сказала Ленка.

– Да и я этого не скрываю, но я пока ничего не решил. Всё, разговор окончен! – хлопнул я ладонью по столу.

Глава 5.

Понедельник. Завод. Работа.

Маша нашла Жанну у столовой. Отлично, сейчас и поговорим.

– Привет Жанна! – поздоровалась она.

– О, привет Машуль. Довольна результатами суда? – улыбнулась она.

– Довольна. Даже не ожидала. Спасибо вам всем! – искренне поблагодарила Маша.

– Да меня-то за что? Меня там не было. Семёныча благодари, да подружек своих. Если бы не они, ещё неизвестно, как бы всё обернулось… – ответила Жанна.

– Слушай, а почему тебя не было? Случилось что? – взволнованно посмотрела на неё Маша.

– Даже не знаю, что тебе сказать? О, бери разнос, за столом поговорим… – добавила Жанна.

Выбрав, каждая кому что хочется, они сели за свободный столик.

– У меня должна была быть репетиция в ансамбле. Скоро Новый год и нам поручили выступить на торжественном собрании, а Эдуард Валерьевич очень не любит, когда кто-нибудь опаздывает… – важно начала Жанна.

– Здорово! А что вы будете петь? – обрадовалась Маша.

– Ничего. Лично я, ничего не буду петь. Я ушла из ансамбля! – заявила она.

– Ушла из ансамбля? – обалдела Маша – Но почему?

– Из-за Лисёнка! – опустила глаза Жанка.

– Из-за Лисёнка? – удивилась Маша – Странно, он ничего не говорил о твоём уходе?

– Он говорил обо мне? – удивилась в ответ Жанна.

– Не совсем… – уточнила Маша – Он говорил, что не захотел играть в вашем ансамбле, вроде как не понравился вашему музыкальному руководителю?

– Это точно. Он очень не понравился Эдуарду Валерьевичу, я бы даже сказала, он его испугался! – усмехнулась Жанна.

– Ваш руководитель испугался Лисёнка? – опешила Маша.

– Да какой он Лисёнок. Мудрый, хитрый, опытный Лис! – вспыхнула Жанна.

– Жан, ты чего? – совсем обалдела Маша – Он тебе нагрубил? Обидел? Как? Когда? Где? Давай подруга рассказывай! – потребовала Маша.

– Но только между нами! – потребовала в ответ Жанка.

Через полчаса на скамейке у столовой.

– Да подруга, удивила ты меня. Значит, говоришь, тётя Света из малярного? – зло прищурилась Маша.

– Представляешь? Я из-за него из ансамбля ушла, а он… – за всхлипывала Жанка – Все они кобели проклятые!

– Слушай Жанка, ты что влюбилась что ли? – совсем офигела Маша.

– Может и влюбилась, тебе то что за дело? – отвернулась Жанка.

– Ничего не выйдет! – уверенно заявила Маша.

– Почему это? – зло взглянула она на Машу.

– Он любит другую… – ответила та.

– Другую? И кого? Тебя что ли? – подскочила Жанна.

– Нет, не меня. Девушку из Свердловска, по имени Таня! – заявила Маша.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно смотрела не неё Жанна.

– Мы с Лёшкой в субботу были у него в гостях. Познакомились с его мамой и сестрёнками. У него замечательная семья, а как они любят друг друга? Это не рассказать, это надо видеть. Вот там мы и узнали про Таню. Он написал ей замечательную песню о своей любви, только она её никогда не услышит… – грустно закончила Маша.

– Почему не услышит? Они поссорились? – присела рядом Жанна.

– Нет! Она погибла два года назад у него на глазах. На них напали хулиганы с ножами, они все получили по нескольку ножевых ранений. Его и его друга смогли спасти, а Таню нет. Он даже на её похоронах не был, лежал в коме, а когда очнулся, полгода провёл в больнице. Даже ходить учился по новой, вот такие дела… а её он до сих пор любит, если бы ты слышала, как он пел, то сама бы всё поняла! – грустно посмотрела она на Жанну.

– А она красивая была? – тихо спросила Жанна.

– Ты знаешь симпатичная. Красавицей бы я её не назвала, но обаятельная. Андрей говорит, на людях всегда была серьёзная, а когда никого нет, та ещё хохотушка. И ещё говорит, у неё были удивительные, синие глазища! Вот прям так и сказал "глазища"… – улыбнулась Маша.

– Понятно! – взгрустнула Жанна – Куда мне с моими карими… а он много вам пел? – вдруг встрепенулась она.

– Я не считала, песен пять или шесть… – ответила Маша.

– Хорошие песни? – заинтересованно посмотрела Жанна.

– Замечательные! Я ничего подобного не слышала. Просто волшебство какое-то… а как он поёт и играет? Сразу видно, что он раньше выступал. Песен у него своих много, только у меня сложилось ощущение, что не очень-то он к славе стремится… – доверительно закончила Маша.

– Ты знаешь, у меня сложилось похожее мнение – согласилась с ней Жанна – Он удивительно равнодушен к славе и известности. Я, когда его похвалила за песню, думала он покраснеет, засмущается там, скромно заулыбается, а он вообще никак не прореагировал, словно ему всё равно. Только глянул на меня так немного снисходительно, как на маленькую девочку и всё.

– Слушай и у меня такое же ощущение бывает. Словно ему не 17, а как минимум тридцать! – согласно закивала головой Маша.

Жанна помолчала немного, а потом спросила:

– Слушай Маш, а ты петь умеешь?

– Пела в школьном хоре, да и так в деревне с подружками, а ты что задумала?

– За мной один парень давно ухаживает, он работает на заводе Строймаш и руководит там заводским ансамблем. Его зовут Евгений Ромашин, он меня давно зовёт петь к себе, но мне одной страшно. Может сходим с тобой? Попробуем, а если получится, попросим у Лисёнка несколько песен для нас. Тебе то он точно не откажет. А может и его уговорим с нами петь, вот бы было здорово! – мечтательно замолчала Жанна.

– Ну ты подруга и Лиса… – покачала головой Маша – А ещё его мудрым Лисом называла. Да он тебе в подмётки не годится.

– Машуль, ну давай попробуем. Ну пожалуйста! – сложила она молитвенно перед собой ладошки и жалостливо заморгала ресницами.

– Ай Лиса! Ой Лиса! – качала головой Маша – Теперь только Лисой и буду тебя звать, а лучше рыжей плутовкой… – сказала Маша и расхохоталась.

– Ах так – подскочила Жанна – Тогда я тебя… Тогда я тебе… – она на секунду задумалась – А потом придумаю… – махнула она рукой, и они обе рассмеялись.

Когда они отсмеялись, Жанна вопросительно посмотрела на Машу:

– Ну что Маш? Попробуешь?

– Попробую, только я нотную грамоту не знаю…

– Вот насмешила? Думаешь я её знаю? – и девушки опять рассмеялись.

– Значит договорились? После работы встречаемся у главной проходной, оттуда ближе до здания, где они репетируют – уточнила Жанна – Тогда до встречи?

– До встречи! – махнула Маша – Только Лёшку предупрежу.

– Само собой! – согласилась Жанна и девчонки разошлись по своим цехам.

Бригада слесарей. Верстак Лисёнка.

Я раскладывал инструмент, когда ко мне подскочил Шах.

– Слушай Лис, я сейчас такое узнал. Маша с Жанной сегодня после работы идут на завод Строймаш, петь в их заводском ансамбле. Представляешь? – восторженно подпрыгивал Шах.

– А ты то чего радуешься? – удивился я – Постой, Жанна это наша комсорг?

– Да она! – кивнул Лёха.

– Она же поёт в ансамбле нашего завода… – вновь удивился я.

– Она ушла. Поругалась из-за тебя с руководителем и ушла… – довольно ответил Лёха.

– Из-за меня? И ничего мне не сказала? Странно и непонятно? – пробормотал я.

– За то мне всё понятно – рассмеялся Лёха – Она и раньше на тебя заглядывалась, а уж после твоего сольного выступления вовсе запала! – хохотал он – Не теряй момент, Жанка девчонка красивая и серьёзная.

– Так-то оно так… – вздохнул я – Только она рыжая!

– И что? – завис Лёха.

– Не люблю рыжих. Не знаю почему, терпеть не могу. Видимо что-то с детства… – пожал я плечами.

– Так вот почему ты Петруху сразу возненавидел – озадачился Шах – Он же рыжеватый.

– А ведь и правда… – согласился я – Он же рыжеватый блондин.

– Ладно одевай наушники, в перекур поговорим… – сказал Лёха под зашумевшие станки.

Я согласно кивнул, надел наушники и принялся напильником обрабатывать деталь. А ведь это вариант, подумал я. Если получится договорится с ребятами из ансамбля, то я могу подкидывать им песни, ну и сам петь иногда. Пусть даже и на подпевке, тоже не плохо и не на виду и при деле. Всё же я существо коллективное, мне одному творить скучно, а там я уверен будет весело и интересно. Главное на себя одеяло сильно не тянуть, глядишь что-нибудь и получится. Интересно-интересно! И я довольно заулыбался.

Вечером у главной проходной.

Жанна стояла и поглядывала на часы. Ну и где она? Почти полседьмого, а ровно в семь их ждут. Она недовольно поджала губы.

– Привет Жанка! – раздался сзади голос, от которого она вздрогнула – Что же ты не сказала, что ушла из заводского ансамбля? Меня тут в Тюменскую филармонию позвали, хотят, чтобы я под их крылом создал вокально-инструментальный ансамбль и пел свои песни. Правда я уже нашёл солисток, но если что, то тебя иметь ввиду?

Жанна опешила и растерялась от слов Андрея, его позвали играть в филармонию? А откуда они узнали? А когда он успел набрать солисток и кого? И почему Маша ей ничего об этом не сказала? Или она сама не знает?

– Эй, кареглазая… Ты чего растерялась? – рассмеялся Андрей – Хочешь петь в филармонии?

Петь в филармонии? Он издевается? Ничего не понимаю, что происходит?

– Жанна, ты чего так разволновалась? – смотрел на неё удивлённо Андрей – Эй, я пошутил. Никто меня никуда не звал. Это шутка, просто глупая шутка!

– Ну и гад ты со своими шуточками… – зло прохрипела Жанка.

– Всё-всё… – выставил перед собой ладони Андрей, защищаясь – Дурак! Осознал! Исправлюсь!

– Ты! Да я… – Жанна смотрела в его глаза и столько хотела ему сказать, но почему-то не могла.

Все слова вдруг пропали и остались только его серые глаза и манящие губы. Интересно, а он умеет целоваться? Вот дура! Конечно умеет. Он же ушёл с этой старой дурой. Уж она то его наверняка научила.

Вдруг глаза Андрея стали встревоженными.

– Кареглазая, я тебя чем-нибудь обидел? – удивлённо спросил он.

– Чем-нибудь? – задохнулась Жанна – Я из-за тебя из ансамбля ушла, а ты…, а ты… Ты ушёл к этой старухе домой… – из её глаз хлынули слёзы.

– К старухе? – не понял Андрей – А-а! Ты о Светлане?

– Да! Я о тёте Свете… – зло выкрикнула Жанна.

– Так, давай отойдём, а то люди оглядываются… – попросил он.

Они отошли к заборчику с небольшими голубыми елями, рядом с заводоуправлением.

– Значит ты следила за мной? Зачем? – спросил он.

– Я не следила… Я хотела тебя догнать, сказать, что я ушла из ансамбля, а там… – Жанна всхлипывая отвернулась – Ты с ней… Лисёнок просто жаждет познать тётю Свету! – процитировала она меня – Мог бы на первый раз, выбрать кого помоложе…

– А с чего ты решила, что на первый раз? – спросил он и Жанка потерялась.

А действительно, почему она решила, что у него это в первый раз? Почему?

– И много у тебя было женщин до тёти Светы? – с ехидцей спросила она.

– Не считал. Это подло! – твёрдо ответил он и отвернулся.

И тут до неё дошло, у него действительно были женщины и раньше. О двух-трёх с таким видом не говорят, но ему всего 17, когда он успел?

– Не о том девочка думаешь – прервал её размышления он – Понимаешь кареглазая, мне пока не до отношений. Вернее, мне не нужны именно сейчас серьёзные отношения. Я не готов! Я … – он немного замялся – Ты славная, красивая, замечательная девчонка! Дело не в тебе, дело во мне…

– Это из-за Тани? Ты до сих пор её любишь? – внимательно посмотрела она ему в глаза.

Он недовольно поморщился, взглянул ей в глаза и ответил:

– В том числе… Сначала ушла Таня, потом погиб отец, больница, переезд. Всё так быстро закрутилось, я просто не готов к новым отношениям. Я их очень хочу, но боюсь. Я … – вновь замялся он.

Неожиданно Жанна шагнула к нему и взяла его за руку.

– Ничего не говори. Я всё понимаю. Мне достаточно просто быть рядом, видеть тебя, слышать. Знать, что я тебе хоть немножко нужна, а если вдруг, у меня появится шанс, ты просто позови… – с чувством, не отрываясь смотрела она ему в глаза.

– Обязательно. Спасибо кареглазая! – облегчённо улыбнулся он – Слушай, а если я с вами схожу, ты не будешь возражать?

– Это будет здорово! – сквозь слёзы улыбнулась она.

Неожиданно Андрей достал носовой платок из кармана и промокнул ей глаза.

– Извини, кареглазая… – смутился он – Это чтобы ребята ничего такого не подумали… – отвёл он глаза.

А Жанка счастливо улыбнулась, она уже "кареглазая"!

Тут из толпы выскочили Шах с Машей.

– Ой Жанна извини – чуть задыхаясь от быстрой ходьбы сказала Маша – На работе задержали. Ну что пошли?

– Пошли, только быстро. Некрасиво на репетицию опаздывать! – и первая, быстрым шагом, направилась к проходной.

Глава 6.

Завод Строительных машин. Малый актовый зал.

Мы вчетвером, улыбаясь, зашли в актовый зал. Шесть человек со сцены, удивлённо оглянулись на нас. Один из них, высокий, плечистый шатен, откровенно довольно заулыбался.

– Женя привет! – замахала ему ладошкой Жанка – Вот пришла, как и обещала, да ещё и не одна. Знакомься – указала она на Машу, когда он спрыгнул со сцены и подошёл к нам – Это Маша, она хочет попробовать петь в ансамбле, а это её парень Алексей. Этого молодого человека зовут Андрей, он сам сочиняет музыку и песни, отлично играет и поёт. Ну а про меня ты всё знаешь… – улыбнулась она.

– Жаннет, просто нет слов… – раз улыбался он в ответ и повернулся к нам – Меня зовут Евгений Ромашин. Я музыкальный руководитель ВИА "Заводские ребята" – представился он в ответ.

Как раз подошли все остальные и я решил с хохмить, чтобы немного разрядить обстановку.

– Заводные ребята? Классное название, сразу хочется завестись и поплясать… – изобразил я танец.

Все довольно рассмеялись, а Евгений даже хлопнул меня по плечу, одобрительно. Мы расслабились и быстренько перезнакомились.

– Ну, рассказывай "композитор", на каких инструментах играешь? – шутливо пихнул меня Евгений, глядя с хитринкой.

А я решил показать класс, ребята мне понравились и руководитель чел адекватный, почему нет? Отсюда я видел, что все инструменты и аппаратура подключены.

Я с достоинством поклонился и изобразив рукой галантный жест в сторону сцены обратился к Евгению:

– Вы позволите, "Маэстро"?

– Просим-просим! – шутливо поаплодировал он мне, и все засмеялись.

– О! Я так горд оказанной мне честью… – решил я немного подурачится – Обещаю не подвести, так сказать. Оправдать, так сказать, оказанное мне високое довэрие… – спародировал я товарища Сталина – Показать, так сказать, личным примером, свою готовность во имя чего-то там… – я помахал кистью в воздухе – В ознаменование, так сказать, торжественного митинга, так сказать, в честь нашего принятия в славные ряды, так сказать, не побоюсь этого слова, революционно-музыкальных борцов с мировым капитализмом!

– Иди уже балаболка… – под смешки окружающих, подтолкнул меня в сторону сцены Евгений.

– Слушаюсь и повинуюсь, о великий руководитель ВИА" Заводные ребята"! – ответил я, смеясь и направился к сцене.

Так-с, и чего бы им такого с бацать? А сыграю-ка я им "Не повторяется такое никогда", она под электрогитару замечательно звучит и в духе времени. Решено! Взял гитару и заиграл проигрыш:

– В школьное окно смотрят облака,

Бесконечным кажется урок.

Слышно, как скрипит пёрышко слегка

И ложатся строчки на листок.

Первая любовь… Звонкие года…

В лужах голубых стекляшки льда…

Не повторяется, не повторяется,

Не повторяется такое никогда!

Не повторяется, не повторяется,

Не повторяется такое никогда!

(М. Пляцковский)

Все ребята подошли ближе и смотрели на меня с удивлением. Когда я закончил, все восторженно захлопали и закричали, а я не останавливаясь сел за рояль.

– Хочешь я в глаза,

Взгляну в твои глаза,

И слова припомню все,

И снова повторю.

Кто тебе сказал?

Ну кто тебе сказал?

Кто придумал что тебя,

Я не люблю?

Я каждый жест,

Каждый взгляд

Твой в душе берегу.

Твой голос в сердце моем,

Звучит звеня.

Нет никогда я тебя

Разлюбить не смогу.

И ты люби, ты всегда

Люби меня.

(Л. Дербенёв)

Народ был в полном восторге, а я снова взял акустическую гитару и запел:

– Плывут туманы белые

С моей тоской не знаются

Ах, почему несмелые

девчонки меньше нравятся?

Ах, почему несмелые

девчонки меньше нравятся?

Свиданья были нежные

Грустиночки нисколечко

И камыши прибрежные

Шептались потихонечку

(Р. Неменова)

– Как красиво Андрей, какая прелесть! – кричали девчонки, особенно песня понравилась солистке ансамбля, Светлане.

Я же поставил гитару в стойку и сел за ударную установку, ну и выдал всё, что умел. У ребят стали квадратные глаза, особенно у их барабанщика Александра. Саня то восторженно смотрел на меня, то на палочки в моих руках. Помолотив пару минут, я встал и подошёл к духовым. Взял трубу и сыграл отрывок увертюры из фильма " Свой среди чужих, чужой среди своих", а затем взял баян, заиграл и запел:

– Письма, письма лично на почту ношу.

Словно, я роман с продолженьем пишу

Знаю, знаю точно, где мой адресат, -

В доме, где резной палисад.

Где же моя темноглазая, где?

В Вологде-где-где-где?

В Вологде-где?

В доме, где резной палисад.

(М. Матусовский)

Когда допел, обратился к Евгению:

– Ну что, «маэстро", скажете? Подхожу я "Заводным ребятам"?

Все бросились ко мне, уверяя, что только меня им и не хватало и они просто счастливы моему приходу в ансамбль. Выслушав их восторги, я попросил тишины.

– Ребята, у меня много песен. И для женских голосов, и для мужских. Нам нужно определиться, кто будет петь мужские песни.

– Андрей, ты талант и песни у тебя замечательные, а почему не хочешь солировать сам? – спросил меня Евгений.

– Не хочу сильно выделяться… Я бы спел две-три песни и хватит. В коллективе проще – улыбнулся я – И песни не все мои, где-то стихи, где-то музыка…

– Это твоё решение, я только за. "Кто тебе сказал", я потяну. "Плывут туманы белые", это вам с Артёмом, у вас голоса будут гармонировать. "Вологда" это только твоё, у нас никто не сможет так задорно спеть. Ну, а "Школьное окно", мы споём все вместе, должно красиво получиться. Как думаешь? – посмотрел он на меня.

Я в ответ поднял большой палец, всё отлично.

– А для девчат какие песни? – заинтересованно посмотрел он на меня.

– Песни простые, мелодичные, гармония не сложная. Думаю, справятся? Жанка точно сможет солировать, а девочки на подпевке. Сейчас спою, запишем слова и партитуру и пусть пробуют… – улыбнувшись предложил я.

– Отлично Андрей. Просто отлично… – потёр ладошки Евгений, и мы ушли в процесс.

Примерно через час я немного освободился и увидел скучающего Шаха. Все вокруг были заняты делом, только ему было нечем заняться, но я-то его слабые места знаю. Лёха любит возиться с радио оборудованием, всякие схемы, сопротивление, резисторы-транзисторы, диоды-триоды. Он обожает запах припоя и канифоли и главное, он в этом шарит.

– Евгений – позвал я – Можно на минутку?

– Слушаю Андрей… – подошёл он.

Я ему показал на скучающего Лёху.

– В вашем царстве что-нибудь нужно припаять, настроить, подкрутить? Звукорежиссёр есть в вашем ансамбле?

– Нету. По зарез нужно, а то сами как получится паяем… – он посмотрел на Лёху – А он сможет?

– Мастер! – поднял я вверх указательный палец.

– Андрюха, если так, то я твой должник… – хлопнул он меня по плечу и побежал к Лёхе.

Через минуту они уже неслись наперегонки к сцене и начали вытаскивать из-под неё аппаратуру и всякий хлам. Я подошёл к окну и засмотрелся на крупные хлопья снега, сразу вспомнилась песня "Снег кружится". А почему нет? Песня классная, я пацаном ей заслушивался. А изображу-ка я процесс сочинения песни… Будет весело!

Я подбежал к столу, схватил ручку и нотную тетрадь и стал судорожно писать. Затем замер на мгновение, вырвал лист, смял его и выбросил, а сам стал писать по новой. Светлана подошла, заглянула мне через плечо в тетрадь, затем развернулась, подняла смятый листок, расправила и стала читать вслух:

– Сегодня целый день идёт снег,

Он падает тихо кружась.

Ты помнишь? Тогда тоже

Всё было засыпано снегом!

Это был снег наших встреч,

Он…

– Дальше всё зачеркнуто и непонятно… – посмотрела она на остальных.

Все посмотрели на меня, а я творил. Наконец я дописал и победно посмотрел вокруг. Евгений хотел что-то спросить, но я его остановил жестом.

– Ребята, родилась лёгкая, лирическая песня. Сейчас я спою, но нужно будет немного доработать текст. Поможете? – взглянул я на них.

Ребята согласно закивали головами.

– И так представьте. Музыка будет звучать примерно вот так, На-на-на! На-на-на! На-на! На-на! На-на-на-на! На! На! На!

И я запел.

– Такого снегопада, такого снегопада

Давно не помнят здешние места…

А снег не знал и падал,

А снег не знал и падал…

Земля была прекрасна,

Прекрасна и чиста…

Снег кружится, летает, летает,

И позёмкою клубя,

Заметает зима, заметает

Всё, что было до тебя.

(Л. Козлова)

– И в каком месте тебе не нравится? По-моему, всё идеально? – спросил меня Евгений, когда я допел.

– Во втором куплете, строчка – на твой похожий след – почесал я подбородок – Мне не нравится…

– Повтори… – попросил он.

Я запел:

– На выпавший на белый,

На выпавший на белый,

На этот чистый,

Невесомый снег.

Ложится самый первый,

Ложится самый первый,

И робкий, и не смелый,

На твой похожий след!

– И что именно тебе не нравится? – снова спросил Евгений.

– Последние две строчки – поморщился я – Что-то не то?

– А, по-моему, всё идеально? – воскликнула Жанна и девчонки её поддержали.

– Это гениально! – восторженно заговорил Артём – Посмотрел в окно на падающий снег и тут же написал красивую песню. Мне бы так? – расстроенно вздохнул он.

– Ребята я не специально – посмотрел я на всех – Я никого не хотел обидеть, просто находит иногда…

– Слушай Андрей, ты же не только о любви пишешь? – посмотрел на меня Евгений – Понимаешь, нам партийный комитет, профсоюзный комитет и комитет комсомола завода, поручили написать песню к торжественному собранию, а у нас какая-то ерунда получается. Может у тебя есть уже готовая песня?

– Нет ребята. На такую тему готовой песни у меня нет! – отрицательно покачал я головой.

– О-хо-хо! – расстроенно выдохнули ребята.

– А давайте, я ваше творчество почитаю, вдруг стрельнет? – попросил я их.

– Думаешь? – с надеждой посмотрели они на меня.

– Попытка не пытка! – улыбнулся я.

– Хорошо – засуетился Евгений – Где-то у меня тут лежало… а вот оно. Держи… – протянул он мне несколько исчерканных и заполненных забористым почерком листов.

– Ладушки… – взял я их – Я там сяду… – показал я на угол сцены.

Так-с и что тут у нас? Ага-ага. Скромненько и со вкусом.

– А конкретно о чём они просили спеть? – спросил я ребят.

– О комсомоле, о партии, нашей стране. О простых тружениках, рабочих, советских людях. О трудовых буднях и комсомольском порыве. Как-то так… – просветил меня Дмитрий, соло-гитарист.

– Ага, понял. Спасибо! – задумался я, машинально подправляя слова.

А что это у них тут получилось? Завод наш, не дом и не улица, завод наш и есть наш союз. Что-то знакомое? А ребята молодцы, хорошие стихи получаются. Стоп! Не дом и не улица? Что-то до боли знакомое? Где я мог это слышать? Тут я услышал, как Шах диктует Евгению свой адрес. Адрес. Адрес. Адрес. Точно! Вот я тупень! Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз! Это же знаменитая песня из моего прошлого-будущего. Тут она не почему-то написана, хотя должна уже год, как со всех утюгов звучать, а напишут её теперь вот эти ребята, но уже с моей помощью.

Я взял чистый лист и стал писать набело, ненадолго останавливался задумавшись или просил подобрать рифму к какому-нибудь слову, в общем весь ушёл в процесс. Все затаив дыхание наблюдали за мной, даже Шах отложил паяльник и сел рядом с Машей. Я же, чуть задумавшись, разглядывал Светлану, местную солистку. Хорошенькая, грудь только немного подвела, ей бы на пару размеров побольше и полный аут для мужиков. Ну да ничего, ещё вырастет, а так милашка или как говорят у нас в прошлом-будущем, няшка. Тут я встретился взглядом с покрасневшей Светланой, вот блин. Надеюсь я вслух это не сказал?

– И чего ты меня так разглядываешь? – насупилась она.

– Оу! Извини! – повинился я – У меня так бывает, думаю о своём и не контролирую взгляд. Прости!

– Ну у тебя и взгляд. Прямо раздел всю… – всё ещё зло, выговорила она.

– Да ты что? – удивился я.

Отложил ручку и стал ладошкой бить по своим глазам приговаривая:

– Вот вам! Вот вам! Вы что творите бессовестные? Позорите хозяина!

Хохотали все минут пять. Отсмеявшись, все с надеждой посмотрели на меня.

– Вроде что-то получилось. Сейчас попробую изобразить. В общем начало такое. Стук колёсных пар по рельсам. Та дам-та-дам! Та дам-та-дам! Тут вступают барабаны подражая стуку колёс, затем к ним присоединяется соло-гитара. Примерно вот так… – я изобразил гитарное соло – И тут вступают три мужских голоса.

– Колёса диктуют вагонные,

Где срочно увидеться нам.

Мои номера телефонные

Разбросаны по городам.

Заботится сердце,

Сердце волнуется,

Почтовый

Пакуется груз.

Мой адрес -

Не дом и не улица,

Мой адрес -

Советский Союз.

Мой адрес -

Не дом и не улица.

Мой адрес -

Советский Союз.

– Тут снова вступает соло гитара, но вместе с трубами. Примерно вот так… – изобразил я трубы.

– Вы, точки-тире телеграфные,

Ищите на стройках меня.

Сегодня не личное главное,

А сводки рабочего дня.

Заботится сердце,

Сердце волнуется,

Почтовый

Пакуется груз.

Мой адрес -

Не дом и не улица,

Мой адрес -

Советский Союз.

Мой адрес -

Не дом и не улица,

Мой адрес -

Советский Союз.

– Здесь проигрышем уже все инструменты, а потом мы все вместе, бодро и решительно поём, примерно так… – и я запел, пытаясь изобразить нужную эмоцию, но решил немного изменить слова, чуть-чуть. Заменив – я, на – мы и мой, на наш.

– Мы там, где ребята толковые,

Мы там, где плакаты "Вперёд",

Где песни рабочие новые

Страна трудовая поёт.

Заботится сердце,

Сердце волнуется,

Почтовый

Пакуется груз.

Наш адрес -

Не дом и не улица,

Наш адрес -

Советский Союз.

Наш адрес -

Не дом и не улица,

Наш адрес -

Советский Союз.

Наш адрес -

Не дом и не улица,

Наш адрес -

Советский Союз.

(В. Харитонов)

– Опять проигрыш на соло-гитаре, затем барабаны и затем только затихающий перестук колёс. Всё! Ну как вам? – вопросительно оглядел я всех.

– Да чтоб я сдох! – эмоционально выкрикнул, подскочивший барабанщик Александр – Гениально! Я прямо вживую увидел, как всё это будет. Неужели ты это придумал прямо здесь и сейчас?

– Нет, конечно – отмахнулся я – Я два месяца готовился. Придумывал стихи, телепатией вложил их вам в головы, всё просчитал и подстроил, гигантский труд и вот, я здесь. Мой коварный план удался… Хо-хо-хо! – стал я довольно потирать ручки и злобно посмеиваться.

– Да ну тебя – толкнула меня в плечо Маша – Я же чуть не поверила. Лисёнок нельзя так издеваться над нами доверчивыми!

– Так ты пошутил? – выдохнул Евгений – Вот же ты злыдень. Мне даже поплохело…

– Да ладно, весело же получилось – хохотал я – Видели бы вы свои лица! Ой не могу…

– Да получилось то вообще великолепно. Ты, когда рассказывал и пел, я прямо слышал, как это будет звучать. Ребята, если мы споём это на торжественном вечере, это будет бомба! – восторженно вещал Евгений – Андрюха, ты где раньше был?

– В другом городе жил. Мы в Тюмень, в конце августа переехали – ответил я.

– Так ты учишься? Работаешь? – переключился Евгений.

– Работаю в одном цехе с Алексеем и Жанной. Маша трудится в соседнем. Учусь в школе рабочей молодёжи… – уточнил я.

– Это плохо! – расстроился Евгений.

– Что именно плохо? – спросил я.

– Что работаешь на Судостроительном, а не у нас… – ответил он.

– Подожди… – осадил я его – Песню мы сочинили вместе, только так и никак иначе. Ансамбль наш называется "Заводские ребята", вы заводские ребята и мы заводские ребята. Где сказано, что мы не можем играть в одном ансамбле? Нигде. Так что всё в полном ажуре!

– Фу! Точно… Что-то я сглупил. Переволновался, наверное? Предлагаю на сегодня закончить, слишком много впечатлений. Думаю, выскажу общее мнение, мы принимаем вас всех в наш ансамбль. Все согласны? – оглядел он остальных музыкантов – Единогласно! Тогда завтра в семь вечера ждём вас на репетицию.

– Всем спасибо! Все свободны! – рассмеялся я.

– Точно, а ты Андрей молодец. До сих пор не понимаю, как ты так сразу и слова, и музыку и аранжировку? Невероятно!

– И заметь, он ещё перед этим песню сочинил… – добавил Артём.

– Так ребята, всё прекращайте, а то покраснею и загордюсь – рассмеялся я – Я такой же как все, только головой стукнулся.

– Это хорошо, что ты не зазнаешься! – хлопнул меня по плечу Санёк.

– Хватит меня бить, лучше бы кто в щёчку поцеловал… – скосил я взгляд, намекая на Светлану – Э-э-э! Я девочек имел в виду. Отстаньте извращенцы… – хохотал я, отбиваясь от парней, вытянувших губы и пытавшихся меня поцеловать – Девчата помогите, пионэры девственности лишают!

Тут уже парни не выдержали и попадали, кто где стоял. Когда наконец все перестали смеяться, быстренько собрали инструмент и дружно пошли на выход. Только Евгений и Санёк, задержались в каморке с аппаратурой. Мы же весёлой толпой вывалились на улицу и затеяли игру в снежки. Падал крупный снег, ветра почти не было, температура градусов десять мороза. Благодать! Самое то, чтобы подурачится. Наигравшись вдоволь, стали определяться кому и в какую сторону идти. Получилось Жанне, Маше с Алексеем и Антону, бас-гитаристу в одну сторону. Мне, Артёму солисту и гитаристу, Володе ритм-гитаристу и Димке соло-гитаристу, с нами по дороге. Выяснилось, что Светлана живет в соседнем со мной дворе. Весело со всеми попрощались и разошлись по домам.

Глава 7.

Разговор по дороге.

Компания Жанны.

– Да! Вот сегодня репетиция, так репетиция была. Хорошо, что с песней на Новый год определились и всё благодаря вам. Ваш Андрей, это что-то… Я за ним наблюдал, он очень уверенно держался. Для парня 17-ти лет удивительно уверенно, словно ему не 17, а как минимум 30! – завёл разговор Антон.

Антон, парень 22 лет, среднего роста, стройный, широкоплечий брюнет с чёрными глазами. Что-то в нём было от цыгана, хотя внешность чисто славянская.

– Он в свои 17 столько пережил, что ему не позавидуешь – стала говорить Маша – Гибель отца, любимая девушка у него на глазах погибла, сам получил несколько ножевых ранений, еле выжил. Три операции, полгода в больнице, затем восстановление, по новой учился ходить, экзамены экстерном за пропущенные полгода в школе, чтобы не оставаться на второй год. Усиленное восстановление физической формы, затем переезд в Тюмень. Поступление на завод и в школу рабочей молодёжи, ведь на нём теперь семья, мама и сестрёнки-двойняшки. Мог учиться дальше в простой школе, но он предпочёл работать, чтобы денег в семье хватало. При этом он прост в общении и совершенно не зазнайка.

– А ещё он спортсмен, у него первый юношеский разряд по самбо и боксу, есть медали за выигранные соревнования! – добавил Лёха.

– Да? Интересный он человек – согласился Антон – Личность!

– А что с его папой случилось? – спросила Жанна.

– Он собой гранату на учениях накрыл, спас других ценой своей жизни… – ответил Лёха.

– Так он сын офицера? – воскликнул Антон – Тогда всё понятно. В военных городках ребята быстро взрослеют. Ладно, мне направо, а вам прямо. Всем пока!

Через двор ушла и Жанна, Алексей проводил Машу до общежития и побежал домой. Как жрать то охота?

В это же время в репетиционной.

– Ну что? Твоё мнение? – спросил Евгений Александра.

– Жека, это будет вещь! Мы с ней на весь Союз прославимся. Только нужно будет всё отрепетировать на отлично. Чтоб и комар носа не подточил… – довольно закончил он.

– Да это понятно… Я тебя про парня и остальных спрашиваю? – вернул его на землю Евгений.

– А! С Андреем всё понятно, с Жанкой тоже, Маша вроде ничего поёт, а вот её парень нам зачем? – посмотрел на него Саня – В качестве кого ты видишь его в нашем коллективе?

– В качестве мастера по ремонту аппаратуры и возможного звукорежиссёра!

– А он потянет? – с сомнением посмотрел Александр.

– Думаю да… – утвердительно кивнул Евгений.

– Твой выбор, ты руководитель. Я только за, надоело с паяльником возиться… – одобрительно кивнул Санёк.

Компания Андрея. Разговор по дороге домой.

Меня завалили кучей вопросов. И про меня, и про мою жизнь, и про семью, и про творчество, еле успевал отвечать. Дошли до двора Светланы. Попрощался со всеми и пошёл проводить Светлану до подъезда, мало ли чего? Выяснилось, что она живёт с мамой и младшим братом, отец был геологом и их группа пропала в тайге, пять лет назад. Зарплата у матери небольшая и она после восьмого класса пошла работать на завод, замерщицей. Что она там замеряет я не стал выяснять, надеюсь это не то, о чём подумала моя весьма извращённая фантазия? В ансамбле она месяц, очень рада, что пришли ещё девушки, а то она чувствовала себя среди парней немного не уютно, теперь ей будет гораздо легче. Дошли до её подъезда, я попрощался и побежал домой, кушать хотса…

А потом начались репетиции, бывало и до двенадцати ночи. Мы репетировали, репетировали, репетировали и наконец до репетировались. До истерики девочек, до драки мальчиков, до ругани всех со всеми с матами и посыланием всех в путешествие по сексуально-пешеходному маршруту. Я этого ждал и усиленно готовился, нормальный творческий процесс, все через это проходят. Только мы в будущем снимали кризис сексом, травкой и алкоголем, а в СССР секса и травки нет, только алкоголь.

Старший мамин брат, дядя Валя, в свободное от руководства время, тайком, гнал свой самогон, трошки для сэбе, щоб було. Причём подходил к процессу весьма творчески и со знанием дела. А то вдруг чэго треба, а его нэма? И тут добрый кудесник заносит что-то волшебное на апельсиновых корочках, или на меду, или на смородиновых листьях! А девочкам прелесть в виде настойки на ягодах, градусов так 15-20. Чудо! Вот к нему я заранее и подошёл, и выпросил баночку объёмом всего лишь в три литра. Как говориться и шо тут пить? Заранее спрятал в прохладном и тёмном месте актового зала, рядом положил рюкзак с закуской, в виде консервов, колбасы, плавленого сыра, шмата сала и конечно же хлеба. Ну и сопутствующие застолью и так необходимые там предметы, в виде рюмок, вилок, ножа и тарелок. Главное вовремя!

И вот в тот момент, когда уже абсолютно все были готовы броситься друг на друга в рукопашную, я встал и громко сказал:

– Нет ребята, такой хоккей нам не нужен, а уж концерт тем более… Все просто молчим и ждём меня. Я щас…

Подошёл к свободному столу и подтащил его к ряду сидений, затем подтащил несколько стульев. Расстелил газету и под внимательными взглядами и мёртвую тишину, важно прошествовал к тёмному месту. Достал банку с наливкой и рюкзак, вернулся обратно под ехидными взглядами ребят и девчат. Под ту же тишину поставил банку во главу стола и, развязав рюкзак, стал выкладывать на стол закуску. Первой сообразила Маша и с улыбкой стала мне помогать, глядя на неё подтянулись и все остальные.

– Шах, порежь хлеб. Антон открывай консервы. Женя, Артём разливайте. Дима, Саня принесите пару стульев кому не хватает. Ну что замерли народ? – взглянул я на всех удивлённо – Двигаемся-двигаемся! – захлопал я в ладоши, и все сразу засуетились.

Наконец всё расставили, разлили и все уселись за столом. Я, взяв на себя роль тамады, поднялся с рюмкой в руке и стал говорить тост, подражая кавказскому акценту:

– Однажды, всэ-всэ птиц собрались и стали решать, куда им лететь зымовать? Они спорили-спорили и никак не могли решить, куда лететь. И тогда одна маленькая, но гордая птичка сказала:

– Лично я полечу зимовать прямо на небо…

Народ уже улыбался, глядя на меня, слава богу, в этом мире есть Гайдай и его комедии.

– И она стала подниматься всё выше и выше, но очень скоро обожгла крылья и упала на дно самого глубокого ущелья! Мне нужно объяснять за что нам надо выпить? – посмотрел я на ребят – За наш дружный коллектив! – и стал чокаться со всеми.

Тут девочки стали интересоваться, крепкая или нет настойка?

– Не волнуйтесь девочки, это ягодная настойка. Нам нужно не напиться, а лишь снять возникшее напряжение… – успокоил я заволновавшихся девчат – Ну, за нас…

Все выпили и принялись закусывать, всё же все после рабочего дня и кушать хочется не по-детски.

– Артём, по второй… – показал я ему на банку.

– Мальчики, не так быстро! – возмутилась Маша.

– Машенька! Поздно выпитая вторая, это бездарно потерянная первая… – сказал я назидательно, под общий хохот.

Артём и Евгений разлили, и я вновь встал, все с интересом посмотрели на меня.

– Ребята! Я предлагаю выпить, за наших замечательных девчонок. За их трудолюбие, за их настойчивость, за их терпение, и конечно же за их неповторимую красоту. За вас девочки! – торжественно закончил я.

Парни дружно поддержали мой тост и перечокавшись мы выпили.

– Ну вот, можно и поесть… – воскликнул я и с удовольствием принялся за бычков в томате.

Все с аппетитом ели и поглядывали друг на друга. Спустя несколько минут я решил, что пора.

– Артём! – показал я на банку, а сам повернулся к остальным – И так друзья мои, первого червячка мы заморили, чуть-чуть расслабились, теперь можно и поговорить. У всех у нас накопились претензии к друг другу, давайте обсудим их, как взрослые люди. Если вы не против, я выскажу свои первым? – обвёл я всех взглядом – Отлично! Я коротенько, а потом выпьем… Первое – Евгений, какого хера ты совсем не руководишь процессом? Именно ты наш художественный руководитель, а ты или молчишь, или заостряешь внимание на мелочах. Пока подумай… – остановил я собравшегося грубо ответить Евгения.

– Второе – Антон и Александр. Парни, что с вами? Один постоянно теряет темп, другой ритм. Из-за вас мы начинаем лажать. Тоже подумайте… – остановил я их.

– Третье – девочки. Вы специально в разнобой начинаете? Если вам говорят с третьего такта и в тональности ля мажор, так и надо с третьего и в ля мажор и вообще, вам необходимо больше репетировать петь а капелла. Две поют на сцене, а одна снизу в зале, так услышите все свои косяки. Каждый раз будете меняться друг с другом и через пару дней увидите результат. Всё поняли? Вот и молодчинки!

– Четвёртое – к Володе и Диме лично у меня претензий нет.

– Пятое – Шах! Что с микрофонами? Постоянно то какой-то треск, то звон, то фон. Давай как-нибудь останемся после репетиции, отрегулируем и настроим. Согласен? Отлично!

– Шестое – Ребята, вопрос ко всем, а в чём мы будем выступать? – оглядел я всех.

Всё удивлённо смотрели на меня.

– Поймите меня правильно! Мы поём песню, которую в вечернем платье и костюме не споёшь. Нас просто не поймут работяги! Скажут, это что ещё за липовые "заводские ребята"? Из какого "погорелого театра" их привезли? – посмотрел я на озадаченных ребят – Осознали? Давайте дружно выпьем за наш успех, а потом я слушаю ваши предложения. Все согласны? Вздрогнули!

Все выпили и задумались, молчали минут пять. Наконец Жанка сказала:

– Андрей, раз ты об этом задумался заранее, значит у тебя и готовый вариант есть?

– Ну с вами не интересно… – грустно ответил я – Я так надеялся, что вы что-нибудь другое предложите…

– Говори уже, не томи… – поторопил меня Евгений.

– Я обдумывал и так, и этак, но…, концертные костюмы нам пока не потянуть. Остаётся или что-то своё, или рабочее и вот тут меня осенило. Рабочие комбинезоны и рубахи, но только новые или хотя бы чистые. У девочек платки или косынки красные, мы в ботинках, девочки в туфлях. Мне кажется будет в тему… – закончил я.

– А неплохо – загорелся Евгений – Сразу будет видно, что мы свои, заводские. Завтра же поговорю с нашим руководством! – горячо заявил он.

– А зачем с нами завтра разговаривать? – раздался сзади голос – Когда мы уже здесь…

Мы все подскочили, и я увидел двух мужчин и одну женщину, при виде которой, у меня чуть не подкосились ноги и сердце замерло в груди. Таня! Та моя Таня из прошлого-будущего, только повзрослевшая и превратившаяся в невероятно прекрасную женщину. Моя единственная любовь всей прошлой жизни.

– А мне звонят с вахты, говорят ансамбль разругался, сейчас драться начнут. Крик стоит на два этажа, сейчас разбегутся и останемся мы без замечательной песни и без ансамбля. Мы прямо с совещания, сорвались к ним, а они тут пьянствуют… -усмехнулся седоватый брюнет лет пятидесяти.

– Мы ещё и безобразия безобразничаем… – помимо воли вырвалось у меня.

– Это какие такие безобразия? – заинтересованно посмотрела на меня вся троица.

– Ягодную наливку, заедаем бычками в томате и салом. Разве это не безобразие? – деланно удивился я.

– Действительно безобразие… – рассмеялся брюнет и все его поддержали.

– Само настоящее безобразие и есть – подтвердил я – Да вы сами попробуйте? – быстро достал три чистых рюмки и налив наливки, протянул гостям.

– Ну что товарищи? Продегустируем наливку? – повернулся брюнет к остальным.

– Думаю ничего страшного не случится, если мы выпьем по рюмочке? – посмотрела женщина на брюнета, а затем решительно взяла у меня рюмку.

Бог мой, у неё Танины глаза. Такие же синие-синие глазища! Спокойно Ипполит, спокойно Ипполитушка! Держись…

– Как вас зовут молодой человек? – спросила она, не отводя глаз.

Да меня и звать не надо, просто намекни и я побегу за тобой, хоть на край света, моя ты прелесть.

– Лисицын Андрей Фёдорович – изящно кивнул я подбородком – А как к вам обращаться, прекрасная незнакомка?

Держись парень, держись… Главное не зацеловать её на глазах у всех…

– Вы меня не знаете? – удивлённо распахнула она глаза – Я думала меня все на заводе знают?

– Валентина Васильевна! Дело в том, что Андрей, Жанна, Маша и Алексей, работают на Судостроительном заводе, а состоят в нашем заводском ансамбле… – вклинился между нами Евгений, разорвав наш зрительный контакт.

У гадский папа! Что ты лезешь?

– Понятно! – она вновь посмотрела мне в глаза и у меня за спиной выросли крылья.

– Ах, какая женщина, какая женщина! Хочу такую… – пропел я про себя – Хочу, хочу, хочу!

Никогда ни одной женщиной я не хотел обладать так, как ей и сейчас. Никогда! Сумасшествие?

– Раз нас не знают, то мы представимся – уверенно начал брюнет – Я заместитель директора завода по общим вопросам, Громов Илья Петрович. Это председатель комсомольского комитета завода, Переверзев Сергей Сергеевич. Ну, а неизвестная вам прекрасная незнакомка, председатель профсоюзного комитета завода Строймаш, Верхоступова Валентина Васильевна, – представил он всех – Ну раз мы познакомились, то давайте за знакомство и выпьем.

– За знакомство! – произнесла богиня и выпила маленькими глотками, а затем облизала губки.

Твою медь. С матерился я, подавившись наливкой. Естественно все, кто был рядом принялись лупить меня по спине. Кое-как отбившись сказал:

– Простите. Второй раз в жизни пробую алкоголь.

– А когда был первый раз? – улыбнулся Сергей Сергеевич, блондин лет 30.

– На могиле отца. Когда смог туда приехать… – ответил я и отвернувшись пошёл к столу.

Евгений что-то быстро зашептал всем троим, я не слушал и так понятно. Сел за стол и стал ждать развития событий. Наконец они что-то решили и подошли к столу. Остальной ансамбль, как дальние родственники, жался к рядам.

– Извините Андрей! Мы не хотели вас обидеть… – повинилась Валентина Васильевна.

– Я совершенно не обиделся. Просто вспомнилось… – грустно ответил я – Вы, наверное, хотите послушать нашу песню? – посмотрел я на них.

– А вы сейчас в состоянии петь? – усмехнулся Илья Петрович.

– Ну что вы? Мы же не пьянствуем, а стресс снимаем. Две недели репетировали, а как надо не получается. Вот и сорвались. Щас исполним в лучшем виде… – заявил я и посмотрел на нашего руководителя – Евгений? Очнись…

– А? А да-да! Все на сцену. Алексей подключай звук и пульт. Проверь напряжение и микрофоны. Ребята взяли гитары. Пять минут… – сказал он, повернувшись к начальству.

Те согласно кивнули.

– Вы присаживайтесь… – показал я на стол – Кушайте, не стесняйтесь. Наверное, ещё и не ужинали? Ешьте вот бутерброды, там в рюкзаке есть Ситро. Сергей Сергеевич поухаживайте за дамой… – показал я ему глазами на рюкзак у его ног – Мы быстро…

Забрался на сцену и стал всем подсказывать, что и как. А ребята то растерялись? Этого только не хватало? Подхожу к Артёму и говорю:

– Давай-ка пока "Туманы белые" споём. Чтобы у начальства интерес не пропал.

Он оглядел всех, понял мою задумку и кивнул.

Взял гитару, сел на край сцены, свесив ноги, и объявил: – Плывут туманы белые. Исполняется впервые…

Глянул на Артёма и заиграл. Мы уже навострились играть её на две гитары, всем очень нравилось. Я посмотрел в её синие глаза и запел. Пел для неё, не отводя глаз, глаза в глаза. Она поняла, что я пою для неё и ей это нравилось. Я чувствовал это. Боги, как я пел? Я попытался вложить все свои чувства в голос, слова, мелодию. Когда я доиграл в зале стояла оглушительная тишина, а в её глазах стояли слёзы.

– Как красиво мальчики. Как красиво! – прошептала она.

Я оглянулся и увидел всех ребят у нас за спиной, то-то мне показалось, что голосов много.

– У нас всё готово – сказал Евгений – Можно начинать.

– Начинайте! – согласно кивнул головой Илья Петрович.

Мы встали, разобрали инструменты. Тут ко мне подошёл Евгений.

– Андрюха рули ты… Я что-то мандражирую…

– Как скажешь насяльника… – кивнул я.

Подошёл к микрофону.

– Раз-раз! – сказал я.

Лёха показал большой палец. Ну что? Поехали навстречу славе? Я кивнул Лёхе, и он включил магнитофон. Раздался перестук колёс, вступил Саня на барабанах, затем Дима на соло-гитаре, а вот и моя очередь.

– Колёса диктуют вагонные,

Где срочно увидеться нам!

Толи наливка позволила нам расслабиться, толи приход начальства заставил нас собраться, но спели мы на пять с плюсом. Так задорно и с таким драйвом, что даже мне понравилось. А уж в какой восторг пришло начальство? Это нужно было видеть. Они прыгали, как дети. Ах, какая замечательная песня! Ах, какие вы все молодцы! Ах, просите, что хотите! Ну я и попросил… За всех сразу. Венгерские или немецкие музыкальные инструменты и звуковую аппаратуру, а ещё новый четырёхдорожечный студийный магнитофон. А чё мелочиться?

Начальство офигело… Начальство обалдело… Начальство обомлело. Да и не только оно. Ребята и девчата тоже смотрели на меня открыв рот.

– Зато сколько замечательных песен мы сможем спеть и с каким качеством звучания – заявил я – Представляете, как обрадуется весь Советский народ? Скоро пластинки с песнями ВИА "Заводские ребята" будут продаваться миллионными тиражами и заполонят собой все магазины Советского Союза. Наши песни будут звучать из каждого советского утюга, из каждого окна, на каждом празднике и на каждой танцплощадке. А как вам будут благодарны вот эти самые заводские ребята? – вещал я, как оракул, с трибуны.

– Андрей, ты так в этом уверен? – спросил меня заместитель директора.

– Скажите товарищи, а вы сейчас куда-нибудь торопитесь? – посмотрел я на них – Отлично! Тогда я предлагаю послушать готовые песни и решить самим, стоят они того или нет? Согласны? Замечательно! – я повернулся к ансамблю – Так, поём "Папа подари", девочки собрались и к микрофонам. И три, четыре…

И девочки собрались и спели, почти ни разу не лажанув.

– Я под стеклом, я на витрине

Смотрю в окно в дождливый час.

И день, и ночь от той картины

Не отвожу стеклянных глаз.

Все проходят мимо, а одна девчушка

Говорит: "Какая грустная игрушка!"

Припев:

Папа, подари, папа, подари,

Папа, подари мне куклу!

Папа, подари, папа, подари,

Папа, подари мне куклу!

(Г. Горбовский)

В этот раз я играл на трубе, у нас всё получилось замечательно. Не дав им опомниться, я скомандовал:

– "Этот мир", начали!

– За то, что только раз, в году бывает май,

За блеклую зарю ненастного дня

Кого угодно ты на свете обвиняй,

Но только не меня, прошу, не меня.

Припев:

Этот мир придуман не нами,

Этот мир придуман не мной.

Этот мир придуман не нами,

Этот мир придуман не мной.

(А. Шеломенцева)

Пели девочки, прекрасно понимая, что именно сейчас и решается их судьба. Именно сейчас творится их мечта. И спели они на отлично. Ай, красотки! Вот, что наливка, животворящая делает…

– Поём "Звёздное лето", Жанна солирует. Всё, как репетировали. И три-четыре…

– Вся земля теплом согрета,

И по ней я бегу босиком.

Я пою, и звезды лета

Светят мне даже днем, даже днем.

Я так хочу, чтобы лето не кончалось,

Чтоб оно за мною мчалось, за мною вслед.

Я так хочу, чтобы маленьким и взрослым

Удивительные звезды дарили свет.

Лето, ах, лето!

Лето звездное, звонче пой.

Лето, ах, лето!

Лето звездное, будь со мной!

(Е. Ратков)

– Девочки, вы супер! Я вас люблю! – улыбался я – Запомнили, как надо? В следующий раз споёте ещё лучше, и я выйду за вас замуж. Сразу за всех троих… – заявил я, трём сияющим девчонкам.

Повернулся к Евгению и кивнул ему на микрофон.

– Маэстро, ваш выход.

Посмотрел на начальство, а оно довольно улыбалось. Ничего, это только начало…

– Кто тебе сказал?

Ну кто тебе сказал?

Кто придумал, что тебя,

Я не люблю!

(Л. Дербенёв)

Выводил Евгений на сцене, а мы ему с удовольствием подыгрывали. Вот он закончил и, надев баян, вперёд вышел я. Ну что, погнали наши деревенских? И я заиграл проигрыш.

– Письма! Письма сам я на почту ношу,

Словно я роман с продолженьем пишу!

Я весь ушёл в песню, ведь теперь есть женщина, для которой я пою. И вполне естественно, что вместо чёрных, я спел синих глаз, хорошо, что ребята это заметили и повторили за мной, а то бы вышел небольшой конфуз. Когда я закончил петь, начальство подскочило и аплодировало, как безумное.

– А теперь последняя песня нашего незапланированного концерта, "Не повторяется такое никогда"! – объявил я и мы дали на таком "энтузазизме", что спели так, как у нас не получалось ни разу.

– Браво ребята! – хлопало начальство – Браво!

Я повернулся к ансамблю и громко сказал:

– Запомните ребята – это чувство. Это наше первое общее выступление, не повторится такое никогда! Вы все большие-большие молодцы. И ещё, я вам всем очень благодарен. Спасибо "Заводские ребята".

– Это тебе спасибо – обнял меня подошедший Евгений – Если бы не ты…

– Да брось – отмахнулся я – Вон, в левый угол! – и мы облегчённо рассмеялись.

Тут к нам подтянулись все остальные и начались обнимашки. Всем хотелось поделиться своими эмоциями. Мы почти забыли о начальстве, но оно напомнило о себе само.

– Ребята! – отвлёк нас голос Ильи Петровича – Вы большие молодцы. Теперь мы верим, что ваши пластинки будут продаваться миллионами. И мы всеми силами поможем вам в вашем творчестве. Только у нас вопрос, а кто автор ваших песен?

– Лисёнок! – выкрикнула Маша.

Начальство посмотрело на меня.

– Я не все песни сам сочинил, где-то моя музыка, где-то мои слова. Некоторые песни мы сочинили сообща с ребятами из ансамбля. Да и не все песни мы спели.

– А почему не все спели? – спросила Валентина Васильевна.

– Андрею не нравится, как они звучат на этом инструменте… – показал Евгений на наши инструменты и аппаратуру.

– Ага! Понятно, почему другой инструмент просите. И много у тебя ещё песен? – посмотрел на меня Илья Петрович.

– Около двухсот! – ответил я под удивлённые возгласы.

– И когда ты успел? – растерянно смотрело начальство.

– Я стал писать два года назад, полгода лежал в больнице, вот и сочинял. Да и так бывает накатит, могу за день две-три песни сочинить. Зависит и от настроения, и от возможностей, иногда песня сочинилась, а записать её нет возможности, или урок или работа. Вот и пропадают песни… – ответил я.

– Андрей, а ты оказывается талант! – посмотрела на меня Валентина Васильевна – А почему Лисёнок? А фамилия! Мама так зовёт? – улыбнулась она.

– Да, мамочка! – улыбнулся я.

– А мама знает, что ты здесь поёшь и играешь? – спросил Сергей Сергеевич.

– Знает! – вновь улыбнулся я – Она меня сюда и выпнула. Только ей больше нравятся мои романсы и бардовские песни.

– У тебя есть бардовские песни? – повернулся ко мне Евгений.

– Есть!

– Спой! – азартно попросила Валентина Васильевна.

– А можно я рюмочку выпью и запью? – посмотрел я на начальство – А то в горле пересохло.

– Да-да ребята… Извините! – повинился Илья Петрович – Давайте все за стол.

Все дружно расселись, Артём с Евгением разлили рюмки, а я снова встал с рюмкой в руке. Начальство удивлённо посмотрело на меня, но промолчало.

– Однажды в ресторане, за соседними столами гуляли две компании. За одним столом грузины, а за соседние хохлы. Вот встаёт один из грузин и говорит:

– Генацвале, давайте выпьем за Гиви! Гиви лучший овцевод в нашем совхозе, перевыполнил план на пятнадцать процентов!

Все грузины восхитились, ах Гиви, какой молодец! Настоящий джигит! Чокнулись, выпили.

Хохлы разлили, сказали: – Будима!

Чокнулись выпили.

Тут встаёшь следующий грузин.

– Генацвале, давайте выпьем за Вано! Вано лучший механизатор в нашем совхозе, перевыполнил план на двадцать два процента!

Все, ай Вано красавчик! Чокнулись выпили.

Тут хохлы разлили, сказали: – Будима!

Чокнулись выпили.

И так продолжается на протяжении часа, наконец один из грузин не выдержал, подходит к хохлам и говорит:

– Генацвале, я не знаю кто это ваш Будима, но судя по тому, как вы за него пьёте, офигительный мужик получается!

Переждав хохот, я продолжил: – Что я хотел сказать этим тостом, сегодня мы все этот самый Будима! И мы и девочки, и товарищи руководители. Так давайте выпьем, за успех нашего общего начинания. Ура товарищи!

Все довольно прокричали Ура, выпили и тут я сказал:

– А теперь песня!

Взял гитару и запел:

– Изгиб гитары жёлтой, ты обнимешь нежно…

На втором припеве мне уже подпевали, а третий мы спели дружно.

– Ещё! – выдохнули все, а я рассмеялся.

– В городке периферийном, отдаёт зима бензином…

У всех девчонок глаза были на мокром месте.

– Лисёнок, так здорово! – подвела итог Маша – А спой про девочку в автомате, обещаю, плакать не буду!

– Как скажете! – согласился я и запел:

– Плачет девушка в автомате!

Когда допел, Евгений восторженно завопил: – Ты почему нам эту песню не предложил?

– Вот будет у нас хорошая аппаратура и инструменты, тогда и споём – заявил я – А сейчас прозвучит новая песня, исполняется впервые!

– Ты сейчас грустишь, ты сейчас одна,

По твоей щеке катится слеза,

Ты готова жизнь за него отдать,

И таких, как ты, у него штук пять.

Не надо, не плачь,

Пусть он ушёл, это не важно,

Всё хорошо, всё хорошо будет однажды.

Так тяжело в жизни терять людей дорогих,

Не надо, не плачь, не стоит он слёз твоих.

(Е. Осин)

Надо было видеть изумлённые глаза Маши и Жанны!!! Да и ещё раз – да! Когда я допел раздался восторженный рёв ребят.

– Дрюня! – сидел, схватившись за сердце Евгений – Я чувствую себя таким бездарем, таким бесполезным!

– Но-но! – рассердился я – Бездарь он! Да если бы ни ты, ничего этого бы не было! Кто нас собрал? Ты! Кто нами руководит? Ты! Кто распевки проводит? Ты! А кто с начальством ходит ругаться? Ты! А кто вопрос с отключением электричества за 15 минут решил? Ты! Да это мы без тебя тут бездари! Жалуется он…

– Всё-всё, я понял – поднял руки в защитном жесте Евгений – Я Талант!

– Ты не просто талант, ты гений своего дела! – под общий смех констатировал я.

– Ну что же ребята, с вами хорошо, но пора нам и честь знать! – заговорил Илья Петрович – Песни нам ваши понравились и сами вы дружные, а это замечательно. Многие коллективы не смогли пройти испытание славой и прекратили своё существование. Будем надеяться, что ваша творческая жизнь будет долгой, а мы вам поможем, всем чем сможем. По инструментам и аппаратуре я узнаю, если нужно закажем, но у вас будет всё лучшее. Порешаем вопрос с концертными костюмами, а рабочие комбинезоны и всё что потребуется, вам завтра же доставят, оставьте свои размеры Евгению. И давайте на этом мы с вами попрощаемся, видеться теперь мы с вами будем часто и постараемся возникающие вопросы и проблемы решать оперативно. И спасибо за неожиданно отличный вечер. Прямо помолодел с вами лет на тридцать! – улыбнулся довольно Илья Петрович.

– От меня тоже вам всем спасибо. И персональное спасибо Лисёнку – стрельнула в меня глазами Валентина Васильевна – Я не прощаюсь!

– Вам ребята спасибо за серьёзное отношение к творчеству и заданию комсомольской организации. Ваша песня "Наш адрес Советский Союз" будет отличным подарком для всех комсомольцев Советского Союза! Евгений, если возникнут какие-нибудь проблемы, звони сразу мне, напрямую. До свидания ребята!

Начальство пожало нам руки и ушло!

– И это всё? – с грустью думал я, глядя в след чаровнице.

– Андрюха, ты чего завис? – хлопнул меня по плечу Лёха.

– Шах, ты заметил какая красивая женщина? – спросил я его.

– Трудно было не заметить – рассмеялся он – Была бы ещё помоложе лет на пятнадцать!

– Помоложе лет на пятнадцать? – переспросил я и завис.

А что если она мама Тани? Мама моей Тани из прошлого – будущего? Видимо что-то случилось, и Таня оказалась в детдоме? А возможно она не желательный ребёнок и её сдали в детдом чтобы что-то скрыть? Компрометирующую связь? Сколько вопросов сразу появилось в моей голове? Кто бы ещё на них ответил…

– Пошли к остальным! – пихнул меня Лёха.

– Да дружище – всё ещё задумчиво ответил я – Пошли!

Все вокруг улыбались, смеялись и обсуждали своё первое выступление. Кто чего боялся и как чуть не накосячил. Мне же неожиданно стало так тоскливо, так грустно! Ну почему меня не любит такая красивая, умная и нежная девушка или женщина, как Валентина или моя Таня? Я на автомате подошёл к роялю, сел и заиграл. Сначала просто мелодию, даже не запомнил какую, а потом мне в голову пришла песня Димы Билана "Стань для меня" и так она вписалась в моё настроение, что я запел:

– Есть или нет надежда?

Буду ли вновь играть с судьбой,

Где всё так серьёзно!

Я заживу как прежде,

Но окажусь опять с тобой,

Как жаль, что так поздно!

Стань для меня солнечным светом, зимой и летом!

Мне без тебя так одиноко!

Стань для меня, первым рассветом,

Мечтой заветной, но отчего любовь так жестока?

(А. Гусейнов)

Я немного изменил слова, мне показалось так будет гармоничней. Допел и тут мне пришла в голову песня "Не отрекаются, любя!" и я сразу, не останавливаясь, запел:

– Не отрекаются любя,

Ведь жизнь кончается не завтра!

Я перестану ждать тебя,

А ты придёшь совсем внезапно,

Не отрекаются любя!

(В. Тушнова)

Я пел и думал о своей жизни, о том, что мне пора забыть прошлое и оптимистичнее взглянуть в будущее. Я прощался со своей старой жизнью, со своей первой любовью, прощался со своим прошлым-будущим. С утра у меня начнётся новая жизнь. Без старых тормозов и сомнений, без тяжёлых воспоминаний, без чугунных якорей прошлого, тянущих меня на дно в этом будущем. Я хочу жить полной жизнью, яркой и светлой, дышать полной грудью, ничего не боясь и ни о чём не жалея, выбор сделан, Рубикон пройден. Теперь вперёд и только вперёд. Я пел и пел, песню за песней не осознавая, что именно я пою.

Наконец меня отпустило, и я стал воспринимать реальность и повернулся к залу. Весь ансамбль сидел в первом ряду и смотрел на меня, только если в глазах парней был вопрос, то девчата смотрели на меня глазами обиженной собаки.

– Извините ребята, немного забылся… – тихо сказал я, слегка смутившись.

– И часто у тебя – так? – серьёзно спросил Евгений.

– После сильных переживаний накатывает… – уклончиво ответил я.

Затем встал, спрыгнул со сцены, налил себе наливки в рюмку, выпил и сказал: – Я пойду ребята. До завтра! – и взяв вещи, не оглядываясь пошёл на выход.

– Лёшик, проводи его. Мало ли? – попросила Маша Алексея.

– А ты? – соскочил он.

– Ему сейчас нужнее, а то ещё под машину попадёт… – отмахнулась Маша.

– Мы её проводим до общаги, не переживай! – сказал Антон и Лёха махнув рукой, побежал догонять Лисёнка.

Все помолчали.

– Даже не думал, что бывают такие сильные чувства – потёр бровь Евгений – Вы говорили, что его девушку убили два года назад, а Андрей сказал, что тоже стал писать два года назад. Сильно по нему её смерть ударила, мог и умом тронуться, вот мозг и нашёл выход. Красивая была?

– Ну, на фото симпатичная, но оно чёрно-белое, а так Андрей говорил обаятельная хохотушка, с синими глазищами… – ответила Маша.

– А у Валентины Васильевны тоже глаза синие и большие? – заметила Светлана.

– Вот оно что, а я-то думаю, чего он на неё так пялится? Она видимо похожа на его бывшую девушку… – понятливо протянул Евгений.

– Да не, Таня на фото не такая красивая… – засомневалась Маша.

– Валентина Васильевна на фотографиях тоже не такая красивая, как в жизни… – заметил Артём.

– Это точно, а в жизни улыбнётся, и ты сам не понимаешь, как уже улыбаешься в ответ! – усмехнулся Антон.

– Теперь понятна его реакция на неё, думаю это тяжело, потерять свою любовь, а потом встретить её выросшую копию… – вздохнул Евгений – Как бы наш гений в меланхолию не ударился?

– А вы знаете? – робко посмотрела на всех Жанна – Мне показалось, что он с ней попрощался…

– С кем попрощался? – спросил Антон.

– С Таней, с прошлой жизнью, со своими страхами – заговорила Жанна – Он мне сказал, что боится новых отношений, боится снова полюбить, а сейчас, когда он пел, я почувствовала, что он хочет любви. Настоящей, всё поглощающей, яркой, сумасшедшей, большой любви. Честно-честно! Мне кажется, что он решил жить полной жизнью. Отпустить свою первую любовь и идти дальше. Я наивная да?

– А мне тоже так показалось – согласилась с ней Светлана – Я согласна с Жанной!

– Ну, будем надеяться, что вы правы… – одобрительно кивнул Евгений – Так мальчики и девочки, собираемся, убираемся и по домам. Двенадцатый час ночи на дворе… – завершил он дискуссию.

Глава 8.

Я шёл по улице и улыбался. Шах плёлся рядом и поглядывал на меня.

– Не переживай дружище, всё со мной будет хорошо – подмигнул я ему – Так немного погрустил о прошлом, да попрощался с ним. Хватит жить миражами, пора думать о будущем. Верно говорю? – повернулся я к Шаху.

– Верно Андрюха, ещё как верно! – обрадовался тот и полез ко мне обниматься.

– Шах, твою дивизию… Что ты ко мне вечно обниматься лезешь? – расхохотался я.

– Ты не думай ничего дурного – обиделся Шах – Просто, я тебя, как старшего брата воспринимаю. Мы вроде знакомы всего ничего, а ощущение, словно всегда тебя знал. Без обид Андрюха? Просто ты такой…

– Я самый обыкновенный. Такой же, как и тысячи других вокруг нас. Просто, я чуть-чуть раньше остальных понял, к чему меня тянет и что, лучше всего, у меня получается. А главное, я понял, чему хочу посвятить всю свою жизнь. Вот и всё! – усмехнулся я.

– Ты не понимаешь? – остановился он – Это всё так, но ты талант. Ты необыкновенный!

– Так, стоп… – разозлился я – Ещё раз так скажешь, дам в глаз. Запомни, у каждого человека есть что-то, что получается у него лучше всех. У каждого! Ты вот во всех этих схемах, радиодеталях, припоях, сопротивлениях разбираешься, как профессор, а я дурак, дураком. Так, нахватался верхушек. В этом деле, ты для меня талант и гений. Ты! Понимаешь? Для меня это недостижимая вершина, так мне теперь на тебя молиться? – посмотрел я на Лёху.

Тот отрицательно замотал головой, что-то мыча.

– Вот видишь? – навёл я на него палец – Никогда не принижай себя. Ты уникален! Таких больше нет на свете. Цени и люби себя. Не будешь сам любить и ценить себя, и никто не будет.

– Я с тебя дурею… – замялся он – Но ведь нас с детства учат, что нельзя быть эгоистом, нельзя выделяться. Нужно быть, как все.

– Ты не прав – покачал я головой – Нас учат плыть со всеми в одну сторону, но если у тебя хорошее зрение и ты видишь, что впереди камни, ты промолчишь?

– Нет конечно! – возмутился Лёха.

– Именно, но необходимо правильно предупредить всех остальных. Ведь если ты начнёшь бегать по плоту и кричать мы все умрём, тебя просто свяжут и положат в уголок, чтобы не мешал. Правильно? – посмотрел я на него.

– Ну так-то да… – задумался он.

– Вот я и хочу всех аккуратно предупредить, с помощью песен. Ничего другого я не придумал! – вздохнул я.

– О чём предупредить? – завис он.

– О чём? – медленно тронулся я – Понимаешь Шах, я тебе скажу одну умную вещь, только ты не обижайся. Я об этом задумался, когда нас с другом попытались сделать козлами отпущения. Папашка того гада, что хулиганов подговорил напасть на нас и денег им заплатил. Он какой-то начальник в райкоме партии, куда-то позвонил, с кем-то поговорил и вдруг, на нас, стали собирать компромат и как говорят, шить нам дело. Представляешь? Это на нас напали, это мы отбивались, это нас били ножами пытаясь убить, а этот сучёныш, пытаясь выгородить своего трусливого сыночка, хочет посадить за его вину нас. При этом активно используя своё служебное положение и связи.

Это как? Коммунист? Человек, который по своим принципам и взглядам, должен быть честным, справедливым, неподкупным и строгим к врагам государства? И вот этот вот, пламенный борец за всеобщую справедливость, походя пытается посадить в тюрьму, то есть по факту, лишить будущей жизни и нормального существования, двух несовершеннолетних подростков, вся вина которых только в том, что они смогли дать достойный отпор и выжить? Эта мать вашу, как так?

После этого я стал внимательно за всем наблюдать и анализировать и результаты анализа, меня ужаснули. Говоря аллегориями, наш плот несётся к Ниагарскому водопаду и никто, этого не видит или не хочет видеть? А скорее всего, кто-то всё видит, но хочет спрыгнуть с плота вовремя, прихватив с собой всё самое ценное, а на остальных ему просто плевать. Спасение погибающих, дело рук самих погибающих. Вот я и думаю, как заставить всех увидеть водопад и начать действовать?

– Херасе у тебя заморочки… – выдохнул Лёха – Ты, когда всё успеваешь?

– Когда ем! – рассмеялся я.

– А! Ну тогда всё ясно… – поддержал он меня – Только я всю эту политику терпеть не могу.

– Я тоже варёный кофе терпеть не могу, а вот когда мама его себе готовит, я как кот Васька вокруг рыбы, круги наворачиваю – улыбнулся я – Представил? – посмотрел я на хохочущего Шаха.

– Ага! – ответил тот смеясь – Я прям увидел, как тётя Аня от тебя ложкой отмахивается.

– Вот-вот! – кивнул я – Ладно Лёха, со мной всё нормально. Под машину не попаду, так и передай Маше. Не дождётесь! А ты беги к ней, ей будет приятно… – махнул я ему рукой на прощание – До завтра!

– До завтра Андрей! – обрадовался Шах, хлопнул меня по плечу и улетел совершать очередной подвиг, во имя любви.

Я смотрел ему вслед и думал, а ведь я тоже воспринимаю его, как брата? Как интересно! Друга Кольку я ощущал, как что-то хорошее, доброе, родное, но далёкое и пока недоступное, а Шах, вот он весь… Со всеми своими проблемами, желаньями, мечтами. Простой, чистый, честный, верный друг. И все мои чувства, и опыт говорили именно об этом. Он не бросит, не предаст, не продаст и не променяет на бабу. Он настоящий! Свой в доску!

Беги братишка, беги дружище и с Машей у вас всё будет отлично. Я вижу, как она на тебя смотрит. Беги, ей будет приятно, а это ещё один плюсик в твою копилку. Ещё один кирпичик в фундамент ваших отношений.

21 декабря 1970 года. Репетиционная.

Мы работали, мы пахали, мы трудились не покладая рук и ног. Всё песни мы уже играли на автомате, как роботы. Мы распевались, а потом пели. А капелла и под музыку, я долбил и долбил всех своими придирками и требованиями, но все видели, что они растут профессионально. Все подняли свои умения и знания на порядок. Да меня тихо ненавидели и терпели, но… все понимали необходимость этого. Мы учли все претензии друг к другу и теперь старались исключить ругань и скандалы, где-то шло туго, а где-то, как по маслу. Все понимали и чувствовали, что мы резко перешли с уровня заводская самодеятельность, на уровень почти профессионалы. Наш дальнейший рост тормозили только инструменты и аппаратура. Увы!

– Здравствуйте ребята! – раздалось от входа, и в зал зашла знакомая троица – Как ваши дела? Как успехи? – заулыбались сразу все трое.

– Отлично! Нормально! Работаем! – раздалось со всех сторон от музыкантов.

Все подошли с ними поздороваться, только я остался на сцене, стоя с гитарой. Я смотрел на Валентину и не мог оторвать глаз, всё-таки она удивительно красивая женщина. Между прочим, с минимумом косметики, без пластических хирургов, ботаксов, лазеров и прочей херни из будущего. Всё естественное и натуральное. Няша! Никакого фотошопа.

Все поздоровались и естественно обратили внимание на меня красивого.

– Андрей Фёдорович, а вы не хотите с нами поздороваться? – с хитринкой спросил меня Илья Петрович.

– Здравствуйте товарищи! – важно кивнул я.

– Я так понимаю, вы на нас за что-то обиженны? – сделал вывод Илья Петрович.

– За что-то? – удивлённо посмотрел я на них – И я не обижен, на обиженных воду возят. Я расстроен… – ответил я и грустно посмотрел на потолок.

– И чем же мы вас так расстроили? – спросила Валентина Васильевна, сначала посмотрев на потолок, а потом на меня.

– Мне так хотелось, чтобы наши песни прозвучали на профессиональном уровне. Чтобы все говорили, какие молодцы эти музыканты, какие замечательные слова, а какую замечательную музыку, они умеют извлекать из простых, деревянных гитар! – пафосно ответил я.

А они рассмеялись… Противные!

– Это вы нам так тонко намекнули на наше обещание новых инструментов? – смеялся Илья Петрович.

– А как красиво всё подвёл! – смеялась колокольчиком Валентина Васильевна.

– Андрей, ты же комсомолец? – хохотал Сергей Сергеевич – А ведёшь себя, как вымогатель.

– Да-да! – улыбнулся я – Я знаю, что это не наш метод, но, надо Федя. Надо! – я спрыгнул со сцены, положил гитару и пошёл к ним.

– Здравствуйте, многоуважаемый Илья Петрович! – протянул я ему руку.

– Здравствуй-здравствуй! – пожал он её.

– Наше вам с кисточкой, дорогой Сергей Сергеевич! – изобразил я рукой что снимаю шляпу и вожу ей перед собой, в дворянском приветствии.

– Можно и без кисточки… – улыбнулся он и пожал мою руку.

– Добрый вечер, несравненная Валентина Васильевна! – повернулся я к ней и подал руку.

– Ты меня прямо, как сказочную красавицу привечаешь! – подала он мне свою ручку, и я её нежно взял в свою ладонь, смотря ей в глаза.

– А вы для меня и есть, сказочная красавица! – ответил я, не выпуская её руки – Я вам честно признаюсь, таких красивых женщин, как вы, я ещё не видел.

– Лисёнок! – довольно сверкнула она глазами – Какие твои годы? Ещё увидишь! – рассмеялась она.

– Вы думаете? – картинно схватился я своими ладонями за лицо, как это делают японские девушки – Неужели на белом свете есть кто-то прекраснее вас? Не верю! – отрицательно выставил я перед собой левую ладонь, а правую картинно поднёс ко лбу, прикрыв глаза.

Жест получился таким естественным и красивым, как у опытных актёров театра.

– Андрей! – в восторге посмотрела она на меня – Ты играл на сцене? У меня дочка ходит в заводской театральный кружок и буквально позавчера, разучивала перед зеркалом именно это движение.

Да-да, а ещё я снял три клипа, а в двух играл в роли главного героя. Естественно мне давали уроки актёрского мастерства настоящие профессионалы, мастера своего дела. Да и за годы проведения корпоративов, свадеб и юбилеев, я научился лицедейству. Каждый массовик-затейник в душе лицедей, иначе у него ничего не получится.

– Валентина Васильевна я много учился и тренировался, как только определился с тем, кем хочу стать в этой жизни. И да, я играл на сцене.

– Это замечательно Андрей… – смотрели на меня её сияющие глаза.

Этого не может быть? Я не верю? Неужели я ей интересен, как мужчина? Весь мой жизненный опыт кричит, что да, но я пацан. Всего лишь 17-ти летний пацан. Так не бывает! Или всё же бывает?

– Да Андрей, это замечательно! – прервал нас Илья Петрович – Только мы к вам с предложением.

Все заинтересованно посмотрели на него.

– Как вы смотрите на то, чтобы поучаствовать в областном конкурсе самодеятельности? – оглядел он нас.

– В чём фишка? – спросил я.

– Как быстро ты сообразил Андрей – восхитился Илья Петрович – Я поражён!

– Фишка в том, что победивший коллектив получает полный комплект аппаратуры и инструмента для создания вокально-инструментального ансамбля. Как ты и хотел Андрей, всё немецкое и венгерское… – серьёзно ответил Сергей Сергеевич.

– И в чём подвох? – снова посмотрел я на них.

– Андрей, тебе точно 17? – рассмеялся Сергей Сергеевич – Дело в том, что если вы согласитесь, то выступать нужно уже завтра.

– Понятно! – хмыкнул я – А через три месяца мне будет целых восемнадцать… – посмотрел на Сергея Сергеевича и пропел – Жить осталось так мало, мне уже 17 лет!

– Это откуда? – живо заинтересовался он.

– Комедия "Слуга двух господ", Карло Гольдини. Песня Клариче, дочери хозяина дома… – ответил я.

– Ого! – удивился он – Да ты эстет?

– Люблю оперетту… – кивнул я.

– Друзья мои, мы отвлеклись – прервал нас Илья Петрович – Значит так ребята. Мы уверенны, что вы возьмёте первое место. Ваша "Вологда-гда", никого не оставит равнодушной.

– А почему не "Наш адрес"? – вмешался Евгений.

– Потому, что это конкурс самодеятельности и там "Вологда-гда" придётся очень кстати. А если Андрей споёт её так же весело и задорно, как нам… Первое место вам обеспеченно! – уверенно закончил Илья Петрович.

– Ну так-то да – согласился Евгений – Только тогда нам потребуются костюмы. Что-то в стиле русского народного, косоворотки, сапоги, шаровары, фуражки с цветком.

– А ведь и правда! – загорелась Валентина Васильевна – Тогда и внешний вид ансамбля будет соответствовать песне. Женя гениально. Костюмы можно попросить в заводском танцевальном кружке, я видела у них такое.

– Только небольшая проблемка – влез я и все воззрились на меня обескураженно – Из девочек будет задействована одна Жанна. Девочки вы как? – посмотрел я на них – Не обидитесь?

– Я думаю мы ещё успеем на выступаться – заулыбалась Светлана – С нашим то репертуаром…

– А что не так с вашим репертуаром? – возбудился Сергей Сергеевич.

– С ним как раз всё отлично – довольно улыбнулся Евгений – Мы такие песни разучили, что с ними хоть на юбилей, хоть на свадьбу. Да мы даже на танцах так отожгём, что нас год вспоминать будут…

– Такие хорошие песни? – заинтересованно взглянула на меня Валентина Васильевна.

– Так не расскажешь – отрицательно покачал головой Евгений – Лучше нам сыграть, а вам послушать. Вы никуда не торопитесь?

Начальство отрицательно закачало головой.

– Ну вот и замечательно – обрадовался Евгений – Тогда присаживайтесь, мы быстро.

И мы за бацали.

– В мире где кружится снег шальной,

Где моря грозят крутой волной,

Где подолгу добрую ждём порой мы весть!

Выводил со сцены Евгений.

– Чтобы было легче в трудный час,

Очень нужно каждому из нас,

Очень нужно каждому знать, что счастье есть!

И тут мы грянули все вместе.

– Мы желаем счастья вам,

Счастья в этом мире большом,

Как солнце по утрам,

Пусть оно приходит в дом!

(И. Шаферман)

Начальство хлопало, начальство подпевало, начальство танцевало.

– Отличная песня ребята. Просто шедевр! – улыбался Илья Петрович – Ещё есть?

– Мы только начали – улыбнулся Евгений – песня "Мы бродячие артисты"! – объявил он.

– Мы по всей земле кочуем,

На погоду не глядим!

Где придётся заночуем,

Что придётся поедим!

Театральные подмостки,

Для таких, как мы бродяг,

Свежеструганные доски,

Занавески на гвоздях!

(И. Шаферман)

Я смотрел на ребят и видел, что они натурально тащатся от песни! Когда я спел её в первый раз под гитару, они устроили вокруг меня хоровод! А когда мы уже немного отрепетировали, я взял в руки баян и выдал знаменитый в моём прошлом-будущем проигрыш… Нужно было видеть их ошеломлённые лица… Как они потом скакали и визжали от радости. Как маленькие детишки, а я хохотал. Девчата меня всего зацеловали, еле потом помаду оттёрли. Короче песня так всем понравилась, что когда мы её начинали петь, то улыбки сами расцветали на наших лицах. А потом, я подговорил Артёма с Евгением и на следующей репетиции мы втроём стали подпевать – Хоп-хей-хоп! Хоп! Хей-хоп!

Тогда я и понял, что дети всегда остаются детьми, даже если им 20-30-40 или 50. Дай только повод пошалить. На следующем круге весь ансамбль душевно подпевал – Хоп-хей-хоп!

С самыми счастливыми мордами лица. А ещё мы разучили танец под эту песню. Обхохочешься! Два пол оборота влево, затем два полуоборота вправо, затем два полушага влево и два полушага вправо. Теперь левую ногу вперёд два раза, потом правую ногу вперёд два раза, поклон и всё по новой. Ребята были в таком восторге!!! Собственно, сейчас именно этот танец мы и демонстрируем на сцене.

Начальство смотрело на наши счастливые лица и тоже довольно улыбалось.

– Какая задорная песня – восхищалась Валентина Васильевна – Я теперь всегда, когда взгрустнётся буду петь вашу песню и вспоминать ваши лица! – улыбалась она.

– Ребята, я знаете, что подумал? – посмотрел на нас Илья Петрович – Может вам лучше эту песню на конкурсе спеть? Я уверен вы там просто всех порвёте. Я даже ни на секунду не сомневаюсь, что первое место ваше.

– Согласен – веско подтвердил Сергей Сергеевич – Равных вам не будет. Вы с ней можете и на всесоюзный конкурс ехать и как минимум третье место ваше.

– Ребятки никаких сомнений, только бродячие артисты. Это будет фейерверк эмоций! – чуть не запрыгала, как девчонка Валентина Васильевна – Вас бы ещё одеть, как бродячих артистов и всё. Жюри у ваших ног!

– Ничего сложного – ответил я задумчиво – Нарядимся в клоунов, циркачей, жонглёров и силачей. Евгению смешную шляпу, можно котелок. Красный нос из пенопласта на верёвочке и жилетку на голое тело. Один образ готов. Девочкам можно одеться под цыганок, я могу одеть женский сарафан, смешную шляпку и дома есть накладной нос с очками. В этом наряде с баяном, я буду смотреться отпадно – вспомнил я прикид Буйнова из клипа – Ещё можно кому-нибудь из новогоднего дождя сделать парики, щёки накрасить красным, предлагаю всем подумать над своими вариантами. Потом предложите.

– Вот и отлично! Вот и хорошо! – потёр руки Илья Петрович – Эх, надо было на коньяк спорить… – расстроенно выдохнул он.

Нормально, на нас уже спорят…

– А остальные слушать будете? – спросил Евгений.

– Остальные? – удивились они.

– Да! – с укором посмотрел на них Евгений – Ещё две.

– Ого! – удивились они, посмотрели друг на друга и тут Сергей Сергеевич спросил – Ребята, а сколько у вас уже готовых песен?

– Готовых? – удивились уже мы – Сейчас посчитаем: – "Не повторяется" – раз, "Наш адрес" – два, "Папа подари" – три, "Кто тебе сказал" – четыре, " Плывут туманы белые" – пять, "Этот мир" – шесть, " Мы желаем счастья вам" – семь, "Бродячие артисты" восемь, "Звёздное лето" – девять, " Дождь и я" – десять – посмотрел Евгений на начальство – Правда мы репетировали ещё пять песен, но Андрею не нравится, как они звучат.

– Андрей, что действительно так плохо? – посмотрел на меня Илья Петрович.

– Смотря с чем сравнивать… – ответил я – Ребятам нравится, а меня корёжит. Я-то знаю, как они должны звучать на самом деле – постучал я себя по голове пальцем.

– Понятно… – задумался Илья Петрович.

– А если вы победите на конкурсе и у вас будут новые инструменты, вы сможете их быстро отрепетировать до нужного звучания? – с надеждой посмотрела на меня Валентина Васильевна.

– Без проблем. Думаю, недели нам вполне хватит… – ответил я.

– А у тебя ещё есть песни, которые можно быстро разучить? – чуть волнуясь спросила она.

– Если солировать буду я, то не вижу ничего сложного… – пожал я плечами.

– Это хорошо Андрей – заулыбалась Валентина Васильевна – Это очень хорошо.

Я вопросительно посмотрел на всех по очереди.

– Андрей, сначала вы должны победить на конкурсе… – глубокомысленно ответил Илья Петрович – Готовьтесь, всё потом.

Я согласно пожал плечами.

– А во сколько нам выступать? – спросила Маша.

А ведь точно. Что-то мы расслабились, от основной работы нас никто не освобождал.

– С десяти до двенадцати – ответил Сергей Сергеевич – Точнее сказать не можем.

Мы переглянулись с ребятами.

– Я всё понял – заулыбался Сергей Сергеевич – С вашим комсоргом я знаком лично, пересекались на разных собраниях. Сейчас ему позвоню и объясню сложившееся положение, а вы пока садитесь писать заявления на отгул. За рабочий день вам заплатит комсомольская организация завода, не переживайте.

– Так, значит мы определились. Завтра вы поёте "Бродячих артистов", послезавтра по результатам выигрываете конкурс. Мы постараемся в тот же день забрать ваш выигрыш и доставить его к вам. Всё устраивает?

– Повезут нас на заводском автобусе и туда и обратно? – уточнил я.

– Обязательно Андрей – укоризненно посмотрел на меня Илья Петрович – Не на городском же транспорте вам добираться?

– Хорошо, что вы это понимаете… – довольно покивал я.

– Готовьтесь к конкурсу и ни о чём не переживайте – заверил нас замдиректора – Привезём вам гримёра перед выступлением и посмотрим что-нибудь на костюмы для песни. Ну что, удачи нам всем товарищи?

Все согласно закивали и заулыбались, начальство попрощалось и ушло. Все сгрудились вокруг меня.

– Ребята на всякий случай нужно подстраховаться – начал я – Что-то мне подсказывает, что с гримёром и костюмами нас прокатят. Посмотрите у кого что есть дома из старинных вещей, вдруг у кого старинный купальный костюм сохранился или интересные шляпы. Чем смешнее мы будем выглядеть, тем лучше. Девочки посмотрите косметику, нас бы желательно раскрасить как клоунов, но тут как получится. Договорились?

– Так ребята, всё это отлично, но подстраховаться не помешает. – встрял Евгений – Жду вас завтра здесь в 9 утра, без опозданий. Ещё раз прогоним песню, если получится в сценическом образе. Затем все едем обратно и будем репетировать новые песни, думается не просто так начальство про них спрашивало. Все согласны?

Мы согласно закивали головами.

– Тогда прибираем инструмент и по домам! – махнул Евгений в сторону сцены.

Быстрёнько собрали инструмент и остальное и гомонящей толпой вывалились на улицу, разбились на группки попутчиков и разбежались.

Глава 9.

Конкурс.

Выступления начались с 9 утра и шли одно за другим. Естественно к нашему выступлению, высокая комиссия была уже немного уставшей. Что греха таить, не все, кто считает себя талантливым и уникальным, являются такими в действительности. Хотя стоит признать, что два выступления впечатлили даже меня. Баянист лихо спевший песню о Тюменском крае и девчушка лет 15-ти, исполнившая Камаринскую с таким драйвом и задором, что я чуть не пустился в пляс. Что интересно, они оба представляли Тюменскую филармонию. Не уверен, что и "Вологда", стала бы неоспоримым лидером, а вот "Бродячие артисты", станут бесспорным фаворитом.

Мы подобрали костюмы, отточили образ каждого. Вышло до того юморно, что, когда все оделись и вышли, мы хохотали над собой минут пятнадцать. До того смешно выглядели. И вот нас объявили. Наш выход вызвал бурные смешки и обсуждение сценических образов даже в жюри. Жюри смотрело в недоумении, это что ещё за придурки сюда выперлись? Но стоило нам заиграть и запеть…

Это было реальное сумасшествие!

Ну, во-первых, перед тем, как нам запеть я выкрикнул – Йёххо!

Что сразу привело в изумлённый тонус и нас и зал, а во-вторых, от нас поперла такая незамутнённая волна радости, счастья и праздника, что все дети, что были в зале, выскочили перед сценой и устроили там натуральные танцы. Что естественно добавило нашему выступлению шарма и обаяния, короче успех был полный.

Сказать, что песня понравилась, это не сказать ничего. Нам все аплодировали стоя, даже жюри. Крики браво и молодцы не смолкали, пока не перешли в скандирование ещё-ещё. Нам ничего не оставалось, как повторить песню. На этот раз нам подпевали в зале и народ танцевал не стесняясь.

После выступления к нам подходили многие участники и благодарили за песню, никто из них не сомневался, что именно мы будущие победители. Мы не стали дожидаться окончания прослушиваний и счастливые, и довольные поехали на базу, то есть в нашу репетиционную. Мы ехали и довольно перешучивались друг с другом, все были умиротворены. Мы могли, и мы сделали. Все были довольны собой и результатом.

Больше всех конечно радовался я. Наконец то у нас будет приличная аппаратура и инструмент. Вы, наверное, думаете и чего он привязался к этому инструменту? Думаете-думаете. Я напомню на дворе декабрь 1970 года, рассказать вам что из себя представляет советская аппаратура и инструменты? Чтобы вы хоть немного поняли из-за чего я нервничаю, приведу пример, электрогитара "Урал" весила она 5-6 кг. Играть на ней было реально тяжело. Были случай, когда гитарист резал себе пальцы о кромку грифа, до того она была острая. Её просто никто на производстве не доводил до ума, пофиг на гитаристов, пусть мучаются…

Микрофоны для вокала подключались к усилителю УМ-50, он постоянно перегревался, и мы реально боялись пожара. Всё потому, что анод одной из выходных ламп нагревался до красна. Не лучше были и сундуки ТУ-50 и ТУ-100 для гитар. Для электрооргана мы использовали транзисторный усилитель с колонкой RET-Accord, производства Эстонии. Защиту усилков постоянно выбивало и соло и ритм гитары пропадали, прямо посреди песни. Нормально так да?

Замучившийся Шах предложил прикрутить к ним вентиляторы и только после этого, они заработали вполне приемлемо. А что на заводе мастистые инженеры не могли до этого додуматься?

Также чудо-техника усилитель Электрон-10 на 10 ватт с выходным каскадом на 4-х лучевых лампах тетродах 6П14П. Эти лампы постоянно горели, и мы были вынуждены, запасные лампы возить с собой запаянные в мыльницы, обложенные ватой. Докажите остановившей вас милиции что это не бомба? И это только самые геморройные примеры. Если перечислять все проблемы, вы просто удивитесь, когда и как, мы вообще умудрялись играть и петь!!! И это совсем не шутка.

Теперь вы понимаете, почему я так психую? Новая аппаратура и инструменты нам необходимы, как воздух. Просто для того, чтобы начать нормально играть, а не героически преодолевать трудности.

Приехав на базу, мы порепетировали новые песни, но так, без души. По крайней мере мне так показалось, я всеми мыслями был в ожидании новой аппаратуры и инструментов. Примерно в 16-00 в зал зашло довольное и счастливое начальство, их вид однозначно показывал, что мы победили. Правда с ними был какой-то важный, но неприятный типчик с брезгливым выражением лица, но в данный момент это не важно.

– Ребята! – светился Илья Петрович – Вы заняли первое место. Жюри проголосовало за вас единогласно. Поздравляем вас!

– Урррааа! – закричали мы все и стали радостно подпрыгивать и обниматься.

Мы сделали это, у нас будет будущее. Здорово-здорово-здорово! Скакал и радовался я месте со всеми, как мальчишка. Урррааа!

Когда схлынул первый угар радости, и все немного успокоились, нас сразу огорчили.

– Мы понимаем, что это немного не приятно… – замялся Илья Петрович – Не совсем подходящий момент, но мы должны вам сообщить. Худсовет филармонии не утвердил некоторые песни из вашего репертуара. Более того, их признали не приемлемыми к исполнению, как искажающими и выставляющими советскую действительность, в нелицеприятном виде и прославляющими капиталистический образ жизни, недопустимый для наших комсомольцев – закончил свою речь Илья Петрович.

А я завис с открытым ртом. Это где это они нашли прославление капиталистического строя? В моих песнях? Это я-то искажаю советскую действительность? Вы там суки совсем охренели? Я же подобрал самые безобидные песенки, а меня в антисоветчики? Во враги народа? А вот хрен вам в дышло! Русские не сдаются! Мы вам пачкой масла по роже и батоном размажем. Я оглядел начальство и мой взгляд остановился на довольном типчике. Все в зале оглушительно молчали, пытаясь осознать сказанное.

– А позвольте узнать, на каком основании худсовет рассматривал произведения автора, без автора? На основании инструкции министерства культуры? Когда и кем именно, была подписана эта провокационная инструкция врагов народа? Кто ещё участвовал в этой антисоветской акции? Адреса, явки, пароли? Я обращусь в Центральный комитет комсомола, в ЦК партии, в Министерство культуры, милицию и прокуратуру с жалобой на произвол "товарищей" из филармонии, которые оказывается нам вовсе и не товарищи? Своими продуманными, спланированными действиями, они отталкивают советскую молодёжь от нашей музыки, музыке, достойной и составляющей конкуренцию всей западной своре, пропагандирующей наркоманию и разврат. Они искусственно переводят взор комсомольцев, на западную музыку и культуру, на их образ жизни и их идеологию. Призывая к отрицанию семьи и брака, чести и совести, противопоставляя им алчность, деньги, алкоголь, наркотики, сексуальную распущенность и полную вседозволенность, отсутствие морально-этических норм, принятых в нашем, советском обществе. Тем самым, они подкладывают бомбу с часовым механизмом, под сами основы нашей Советской Родины! Пытаясь лишить её самого дорогого, пристрастий нашей передовой молодёжи к справедливости, равенству и братству. Они пытаются, подменить Марксизм-Ленинизм, красивыми, лживыми песенками о призрачном счастье миллионеров и проституток. Я не позволю каким-то вырожденцам от культуры, издеваться над своим творчеством, над моими песнями, воспевающими настоящую любовь, верную дружбу и взаимовыручку! Прививающим любовь к Родине, к Социалистическому строю, комсомолу и партии!

Мы в своих песнях поём о простых советских ребятах и девчатах. Об их стремлениях, увлечениях, о поисках своего призвания и цели в жизни. Мы поём о любви, а любовь к сожалению, не всегда бывает взаимной. Мы пока не построили коммунизм и в наших рядах, ещё встречаются подлецы и откровенные негодяи. И мои песни, как раз и обращают внимание на эти негативные стороны нашей жизни. О них нужно говорить на каждом углу, на каждом собрании, а не пытаться их стыдливо замалчивать. Это преступление перед всем советским народом и в первую очередь, преступление перед всей молодёжью. Ведь взрослые видели или пережили что-то подобное и знают, как надо действовать, а кто расскажет молодым? Вот я, при помощи своих песен и пытаюсь это сделать, а вы меня записали в антисоветчики? Враньё и провокация!!!

Короче разошёлся я не на шутку. Психанул, а в конце речи просто развернулся и ушёл никого не слушая. Да пошли вы все… Одно слово псих! Хотя…, всё равно псих. Это моя взрослая составляющая вышла, тяжело ей даются советские будни и всеобщее низзя!

Малый актовый зал. После ухода Лисёнка.

– Ну что Константин Сергеевич, понравилась вам ваша характеристика, данная нашим юным дарованием? – зло смотрел Илья Петрович на руководителя худсовета – Что молчите? Не в бровь, а в глаз. И я вас уверяю, всё что он пообещал, он сделает, и в ЦК пойдёт, и в прокуратуру. За свою правду он будет биться до конца, и я его поддержу целиком и полностью. Я не дам его сломать, из-за ваших необоснованных придирок.

Константин Сергеевич Хромов, мужчина среднего роста, примерно 60-ти лет, с пышными усами, высоким лбом, залысинами и в больших роговых очках. Он внимательно посмотрел на Илью Петровича и немного подумав ответил:

– Я не считаю наши замечания придирками. Это вполне обоснованные претензии к словам его песен, которые можно толковать двусмысленно и с не вполне понятными намерениями героев его песен. Что это за буржуйские повадки и маниакальное стремление показать её благосостояние у героини песни "Плачет девушка в автомате"? В пальцах лёд, а в ушах серёжки… Серёжки – это элемент мещанства, буржуазного прошлого, настоящие советские комсомолки не носят серёжки.

– Ха-ха-ха! – рассмеялись все девушки и женщины в зале.

– Константин Сергеевич, вы серьёзно? – смеясь спросила его Валентина Васильевна – Я член партии, и я ношу серёжки, и не вижу в этом ничего мещанского.

– Я комсомолка и тоже ношу серёжки и не вижу ничего буржуазного в том, что у меня в ушах серёжки! – встала Жанна и громко заявила, глядя на дядечку.

– Я тоже комсомолка и тоже ношу серёжки! – встала Маша.

– Может вы нам запретите носить чулки и краситься помадой? – встала Светлана – Или по-вашему, девушки не должны за собой следить, а должны быть похожими на диких обезьян?

– Представляете, Константин Сергеевич, советские женщины с вами не согласны… – с усмешкой посмотрел на него Илья Петрович.

– Ну хорошо – согласился Константин Сергеевич – А вот эти слова? Ты готова жизнь за него отдать и таких, как ты у него штук пять. А? Что скажете? Не бывает таких комсомольцев, это прямой обман и наговор.

– А вот тут, я с вами категорически не соглашусь – заявила Жанна – На прошлой неделе, в соседнем цеху, прошёл товарищеский суд, на котором одного такого "комсомольца" выгнали из комсомола и уволили с работы. Именно за то, о чём поётся в песне. За его аморальное поведение. Она написана Андреем на живом примере из жизни.

– Как интересно? – озадачился Константин Сергеевич – Выходит автор увидел ситуацию в жизни и описал её в песне? Как интересно. Ну хорошо, с этим я согласен, но вот эта белиберда про синий иней? Это же просто бессмысленный набор звуков. Какую смысловую нагрузку несёт эта песня? Объясните мне?

– Простите Константин Сергеевич, а на картошку вы в концертном фраке ездите? – обратилась к нему Валентина Васильевна.

– Что простите? – озадачился он – Не понял?

– Что же тут непонятного? – улыбнулась она – Вы на работу ходите в пижаме или спортивном трико?

– На работу я хожу в костюме, а на картошку одеваю рабочую одежду! – ответил он немного удивлённо.

– Вот вам и ответ… – вновь заулыбалась она.

– Не понимаю? – замотал он головой.

– Скажите, вот у нас поют частушки. Поют?

– Ну поют! – кивнул он.

– А почему вы, не заставляете вкладывать в них серьёзную, смысловую нагрузку?

– Это народный фольклор, просто шутливые частушки! – потёр он переносицу.

– Вот именно – серьёзно смотрела она – Шутливые частушки. Так почему в танцевальную песню, в которой важен в первую очередь весёлый ритм, вы заставляете вкладывать серьёзную, смысловую нагрузку?

– А… Хм… Озадачили вы меня Валентина Васильевна… – растерянно оглянулся он по сторонам – А эта песня танцевальная?

– А разрешите вопрос? – обратился к нему Евгений Ромашин – Вы просто прочитали тексты, а самой песни не слышали?

– Совершенно верно молодой человек – снисходительно улыбнулся он – Или вы считаете, будет большая разница?

– Само собой… – воскликнули почти все.

– Это же из серии, книгу не читал, но осуждаю… – эмоционально воскликнул Евгений – Как можно рассуждать о песне, если её даже не слышал? Это всё равно, что рассуждать о вкусе апельсинов, никогда их не пробуя. Давайте мы вам её споём, а вы скажете, бессмысленный это набор слов или нет?

– Право даже не знаю, что это изменит? – заюлил товарищ из худ совета, но под взглядами руководителей был вынужден согласиться – Разве, что в качестве эксперимента?

После прослушивания песни.

– Это безобразие! – бушевал Константин Сергеевич – Слепое подражание Западу. Что за движения на сцене? Что это за танцы? Советские певцы не выплясывают на сцене. Никаких кривляний, никакого рок-н-рола. Откуда вы вообще взяли, все эти движения?

– Сами придумали… – ответил растерянный Евгений – Что-то девчата предложили, что-то мы. А разве можно стоять под задорную мелодию? Это всё равно, что заставить художника рисовать, стоя на правой ноге и только левой рукой.

– По-моему Константин Сергеевич, вы перегибаете палку – встал Илья Петрович – Я поддержу ребят, а не вас.

– Я тоже – встала Валентина Васильевна – Ничего порочащего Советский строй я не увидела и не услышала. Считаю все ваши претензии надуманными.

– Я согласен с мнением товарищей Громова и Верхоступовой – присоединился к ним Сергей Сергеевич – Мы будем настаивать на пересмотре решения областного худсовета.

– Приму это к сведению, но от своего решения не откажусь… – поджал губы Константин Сергеевич – Вынужден откланяться… – и не прощаясь покинул зал.

– Мне кажется кто-то решил сыграть против нас? – задумчиво сказал Илья Петрович.

– Согласен с вами – кивнул Сергей Сергеевич – Только не понятно, кому мы перешли дорожку?

– А нам-то что теперь делать? – раздался взволнованный голос Евгения.

– Репетировать, репетировать и ещё раз репетировать! – ответил Илья Петрович.

Когда они вышли из зала, Сергей Сергеевич спросил:

– Что будем делать с нашим гением? По-моему, он серьёзно обиделся?

– Хорошо бы с ним переговорить с глазу на глаз… – почесал подбородок Илья Петрович – Убедить, что мы на его стороне.

– Думаю удобней будет мне – заметила Валентина Васильевна – Он испытывает ко мне определённую симпатию и поверит мне скорее, тем более я действительно считаю претензии худсовета, необоснованными.

– Хорошо, Валентина Васильевна! – согласился Илья Петрович – Постарайтесь переговорить с ним сегодня. Он нужен остальным, это важно. Вон, как ребята сразу скисли, а он их растормошит. И постарайтесь его уговорить, снизить свою эмоциональность! Хотя, как говорят, автора может любой обидеть, тем более, такого молодого.

– Я всё сделаю! – заверила их Валентина Васильевна.

Глава 10.

Час спустя. Квартира Лисёнка.

Я метался по квартире, как я мог забыть о цензуре? Как? Я же прекрасно помню рассказы старых музыкантов о том, что тогда творилось. И забыть? Ведь не мальчик уже, хотя мальчик, вспомнил я, что нахожусь в теле подростка. Тут мне вспомнился анекдот про грузинского мальчика и расхохотался.

Анекдот.

Проходит призывник грузин медкомиссию в военкомате.

Его спрашивают: – Скажите Гиви, вы мальчик или мужчина?

Тот завис.

– Я вас не понимаю? – говорит он в растерянности – В чём разница?

Председатель призывной комиссии снисходительно поясняет: – Мужчина это тот, кто уже спит с женщинами, а мальчик это тот, кто с ними не спит.

Грузин взглянул на покрасневшую, молоденькую медсестру и говорит: – Вах! С ними разве поспишь? Пиши мальчик.

Отсмеявшись, я сел на тахту и задумался, а чего собственно я завёлся? Вновь гормоны или перестройка организма? Собственно, я заметил, что бриться стал через день, как и брился будучи взрослым. Голос тоже изменился, стал крепче и взрослее. Я уже не боялся дать петуха, чем раньше частенько страдал, особенно когда волновался или нервничал. Баритон стал насыщенней, но всё ещё звонкий. Это хорошо, даже замечательно. Мой диапазон позволяет петь практически любые песни, не напрягаясь. 18 мне исполнится 10 марта, скорее всего в армию меня не призовут, хотя и обидно, будут тишком за спиной звать неполноценным, а ведь настоящий владелец тела, мечтал о десанте. Ладно, как-нибудь переживу. Если честно, с моими ранениями мне стыдиться нечего, хотя раны и не смертельные, но жизненно важные органы были задеты и спасибо врачам, что нас тогда вытащили. Если бы не молодой, растущий организм, ещё не факт, что мы бы не остались инвалидами. До сих пор с ужасом вспоминаю, как нам растягивали связки и сухожилия. Мрак!

Да, теперь я могу и бегать, и прыгать, но должен заметить, что бывшей выносливости не стало. Если раньше я бегал 10 километров не напрягаясь, то теперь после трёх километров начинаю задыхаться. Да и играя в футбол заметил, если первый тайм ношусь как заведённый, к середине второго я уже никакой. Потом нужно день отлёживаться. Вот такие пироги, но зарядка, отжимания, подтягивание, скакалка и гантели, это святое. Форму необходимо поддерживать. Ну и бой с тенью естественно, куда без неё.

Ладно, это всё лирика. Что делать с песнями? Вновь стал вспоминать своё творчество, всё, что я написал в прошлой жизни. Ничего подходящего и чего я такой резкий был? Сплошной протест и мистика. Обидно. Сочинить лирическое что-нибудь? А собственно почему нет? Тем более и повод есть хороший, у двоюродной сестры скоро день рождения. Вот и напишу ей песню, тем более мы каждое лето проводили у бабушки с дедушкой, в деревне и вся эта свора ребятишек, была на мне и на старших сёстрах.

Через полчаса терзаний получилась вот такая песенка:

Звёздный снегопад над нашим домом,

За окном снежинок хоровод.

Не грусти сестрёнка, с Новым годом!

В жизни будет яркий поворот.

Помню чистой, юною девчонкой,

Ты пришла в прекрасный этот мир.

Чтобы одарить его любовью,

Чтобы озарить на краткий миг.

Под хрустальный звон наших бокалов,

Я хочу душевно пожелать,

Оставайся нежной и красивой,

Продолжай вокруг всех удивлять.

Чтобы на рассвете просыпаясь,

Ты улыбкой озаряла мир.

Чтобы ты всегда была счастливой,

И всегда был рядом твой кумир.

Пусть летят стрелою наши годы,

Но всегда ты будешь для меня,

Младшею, любимою сестрою,

Что глядит доверчиво в глаза.

Помню, как играли с тобой в куклы,

Как просила расплести косу,

Для тебя читал я на ночь сказки,

Для тебя сейчас и здесь пою.

Для тебя сейчас и здесь пою,

Знай сестрёнка, я тебя люблю!

(Слова автора)

Вроде неплохо получилось? В духе времени, отложил я гитару, подобрав аккорды.

Неожиданно раздался дверной звонок. Это ещё кто? Мои ушли в гости до вечера. Открываю двери и медленно офигеваю…

– Здравствуй Андрей – поздоровалась Валентина Васильевна – Пустишь нежданную гостью?

– Может не надо? – проблеял я.

Она взглянула на меня слегка удивлённо: – Что-то не так? Ах, прости, ты не один?

– Я один – твёрдо ответил я – Просто…, вы самая красивая из женщин, что я видел. Боюсь я не смогу сдержать свои желания…

– Ты серьёзно? – улыбнулась она – А не рано?

Я слегка поморщился, как бесит, что все воспринимают меня ребёнком.

– Валя… – начал я и смутился, прикрыв глаза – Валентина Васильевна, воспринимайте меня пожалуйста, как состоявшегося мужчину. Пусть внешне я молод, но поверьте, я знаю всё о мужчинах и женщинах, и их сексуальных отношениях.

– Даже так? – вновь удивилась она – Это многое объясняет, но и вызывает множество вопросов. Может ты меня всё-таки впустишь, и мы побеседуем?

– Хорошо! – тяжко вздохнул я и посторонился, впуская её в квартиру.

Помог ей снять пальто и повесил его на плечики в прихожей, достал гостевые тапочки и подал ей.

– Проходите в зал, а я поставлю чайник. Вы замёрзли… – посмотрел я на неё и показал рукой на вход в зал, а сам развернулся и прошёл на кухню.

Включил электроплиту, набрал из-под крана воды в чайник, поставил его на плиту, резко развернулся и нос к носу столкнулся с Валентиной Васильевной. Она не отрываясь смотрела мне в глаза своим загадочным взглядом, и я стал медленно растворятся в них. Тут мне вспомнился царь из комедии Гайдая и его крылатая фраза – Да ты ведьма!

Я усмехнулся и наваждение пропало.

– Решили приворожить меня Валентина Васильевна? – с насмешкой спросил я, твёрдо глядя ей в глаза.

– Ещё не решила… – серьёзно и не улыбаясь, ответила она.

Я тоже спрятал свою улыбку и стал серьёзно смотреть на неё. Минуту мы бодались взглядами, а потом меня торкнуло. Я шагнул вперёд и впился в её губы поцелуем. Боже, как я об этом мечтал! Мы начали неистово целоваться, а затем…

Очнулись мы на моей тахте, абсолютно голые, взмокшие, уставшие, но довольные. Валентина сидела на мне обхватив меня ногами и руками, её глаза светились и от неё пахло ромашкой, лавандой и ещё чем-то чисто женским, от чего все мужики сходят с ума и теряют самообладание. Вот я почувствовал, что снова расту внутри неё и что-то плотно берёт меня в плен. Я зарычал, а потом время остановилось. Мы то взлетали, то падали, на волнах неги и наслаждения, то ныряли, глубоко-глубоко, а затем вынырнув не могли надышаться.

Мы наслаждались друг другом, забыв обо всём и обо всех, взлетали на пике наслаждения, чтобы успокоиться нежностью и вновь вспыхнуть, чтобы раствориться друг в друге. Происходила вечная битва между мужчиной и женщиной. Ничего прекраснее этого не было в моей жизни. Я растворялся в ней, в её губах, в её глазах, в её руках, в её страсти и неге. Я гасил её крик своим поцелуем, напрягая все силы, чтобы удержать это бьющееся в наслаждение тело, чтобы потом забиться самому.

Сколько прошло времени я не знаю, но в какой-то момент мы будто очнулись, лёжа на полу и глядя друг другу в глаза, с улыбкой на устах.

– Это какое-то сумасшествие… – прошептала она – Безумие! Как ты это сделал? Кто ты?

– Я взрослый мужчина в теле подростка – ответил я – Пока лежал в коме, прожил там целую жизнь. Затем очнулся и теперь пытаюсь выжить тут.

Она не отрываясь смотрела мне в глаза, словно пыталась просканировать меня, затем провела пальцем мне по щеке и сказала: – Ты не врёшь. И сколько тебе лет?

– Я погиб в 50… – усмехнулся я.

– Я сразу почувствовала, что с тобой связана какая-то тайна, но такого я не ожидала – покачала она головой – У тебя там была жена, дети?

– Нет – кисло улыбнулся я – Я был не интересен в качестве мужа. Вот как спонсор и любовник бывало…

– Спонсор это кто? – спросила она.

– Кошелёк с животиком… – ответил я и она рассмеялась.

– Понятно. Красиво объяснил!

Ах, какие зубки. Ах, какие губки. Ням-ням! Ближайшие полчаса я брал её резко, сильно, напористо, чуть-чуть не насилуя. Каким-то …надцатым чувством я понял, такого больше не повторится. Я наслаждался ей, пытаясь запомнить каждый миг, каждое движение, впитать ей в себя каждой клеточкой своего тела. Зафиксировать в памяти каждую чёрточку её лица, её тела, её крики, её стоны, её наслаждение мной и моё ей. Запомнить это навсегда, впечатать в мозг, чтобы и калёным железом нельзя было выжечь её из памяти. Самая прекрасная в мире женщина дарила мне себя в буквальном смысле слова. Она отдала мне себя всю без остатка, до последней капельки, до самого сокровенного желания, до самой тайной мысли. Она также, как и я запоминала меня, впечатывала насмерть это вечер в свою жизнь.