Полноторие

Итальянский вояж.

В двадцать один-тридцать, со стороны южных ворот, трое верных друзей вошли в таинственный и пугающий внезапно наступившей гробовой тишиной старый город.

Нет. Не так.

Их действительно было трое. Вырвавшихся из московских стерильных офисов в такую милую сердцу каждого путешественника Тоскану.

Они ели мороженое на площадях Флоренции, с упоением рыскали в магазинах известных брендов, немного ужасаясь на кассе курсу рубля к евро, колесили на арендованной машине по сказочным холмам, поминутно останавливаясь и делая фотографии. А ещё пили вино в крошечных барах, листали разговорник в поисках красивых итальянских слов, с наслаждением смакуя и то и другое.

В этот день всё пошло не по плану.

Они рассчитывали выспаться, не торопясь собраться и двинуть в сторону нового места дислокации в комфортном режиме. Маленький пункт этого плана, безапелляционно включённый девочками, сразу насторожил Алекса.

– Примерно на часок сделаем остановку вот тут, – постукивая ноготком по экрану навигатора говорила Лора. – Я про этот аутлет много хорошего слышала.

– Это же The Mall, про него все слышали, – снисходительно отвечала Ника, то собирая волосы в высокий хвост, то распуская их по плечам, не в силах решить, как лучше.

– Я не слышал, – угрюмо сказал Алекс, догадываясь, что остановка «на часок» может затянуться.

Девочки это замечание проигнорировали.

В итоге пока пообедали, пока погуляли по магазинам, время выезда в сторону нового дома дважды переносили «на попозже».

Лора с Алексом, как давно сложившаяся супружеская пара, ходили по магазинам вместе. Выбирали джинсы ей, джинсы ему. Рубашки, свитера, длинная юбка, пара ботинок и даже одно пальто. Встретившись в кафе торгового центра с Никой, критически осмотрели покупки, поделились наблюдениями.

«Примерно так муравьи делятся друг с другом информацией», – усмехался про себя Алекс, но не роптал. Итальянские рубашки сидели на нём как влитые.

Мозги прояснились примерно к пяти вечера. Все очнулись от сладкого шопоголического сна и в панике начали пытать навигатор. Навигатор честно предупредил, что ехать им три часа.

Лора нашла этот дом, перерыв кучу вариантов в агрегаторе отелей. Увидев первую картинку, она сразу поняла – это оно! Крошечный городок в самом сердце Тосканы. Удобно будет колесить по округе, выезжая каждый день в новое место. Всё самое желанное – примерно в часе езды. Лора, слегка страдающая перфекционизмом, составила план с разбивкой по дням. Дорога Кьянти. Монтепульчано, Лукка, обязательно Вольтерра, где снималась итальянская часть вампирской саги «Сумерки».

Сам дом на фото был из крупной каменной кладки, интерьер аутентичный, старинный. Крошечный внутренний дворик с кованной мебелью и потрясающим видом на холмы. Цена подходящая. Дополнительно оплачивался только газ, никаких залогов и прочего. Две спальни. Камин. Медная посуда, развешанная на стенах. Отдельный вход.

Показала фотографии Нике и Алексу, они остались в полном восторге.

Теперь, загрузив покупки в машину, уставшие и уже проголодавшиеся они смотрели на часы.

– Успеваем, только надо предупредить хозяина, – деловито сказала Лора. – У меня есть его номер, звони, Ника.

Ника, как единственная из всех свободно владеющая английским, взяла из её рук телефон.

– Валентино? Добрый вечер! Мы едем к вам, но немного задерживаемся. Надеемся, что будем примерно в восемь, хорошо?

В ответ в трубке зазвучал певучий частокол итальянских слов.

Ника растерянно посмотрела на Лору. Алекс нервно сел в машину и завёл двигатель.

Лора выудила в памяти «восемь» по-итальянски:

– Отто! Скажи ему «отто», он поймёт!

Машина резво мчала по шоссе. Настроение было замечательное, покупки, лежащие в багажнике, пейзажи, простиравшиеся вокруг, – всё радовало. Начинало смеркаться. Решили поужинать уже на месте, как только заселятся. Тем временем, навигатор велел съехать с трассы на дорогу классом пониже. Возникло ощущение, что они уже где-то рядом, ещё немного и будут на месте. В принципе, они так себе и представляли: деревенская местность, крошечный городок на вершине холма, уютно, красиво, камерно. Проехали один милый населённый пункт, потом другой. Навигатор вёл дальше. Снова выехали на открытое пространство. Сгущающаяся темнота уже мешала оценить пейзаж. Невдалеке справа на холме горели огни.

– Вот, наверное, нам туда, – возбуждённо сказала Лора, чувствовавшая ответственность за выбор места дислокации, которое уже плавно трансформировалось в чувство вины. – Красиво.

– Представляете, приезжаем туда, а там замок с вампирами, – полушутя подначила её Ника.

Алекс слегка увеличил скорость.

Вскоре, впрочем, её пришлось снова сбросить. Освещения на дороге не было, ехали только при свете фар. Две полосы уже превратились в одну, хотя покрытие было по-прежнему асфальтовым. С редкими встречными машинами разъезжались, прижимаясь к обочине.

Милый городок на холме так и остался где-то справа. Навигатор рисовал извилистую дорогу на сколько хватало экрана. Девочки прилипли к окнам. В кромешной тьме там и тут по долине были раскинуты пучки огней. Судя по всему, это были вершины холмов, каждый из которых был занят каким-либо поселением. Одинокие виллы угадывались рядами кипарисов и туй. То, что днём вызывало восторг и умиление, теперь навевало тревогу и желание поскорее очутиться среди людей.

Ника с нервным смешком произнесла, указывая на одинокую кучку огней впереди:

– Вот будет смешно, если нам туда.

Навигатор туда и вёл, но надежда, что это очередная обманка, не покидала их. Именно этот городок находился на самом большом отдалении от всех остальных, был самым тусклым и маленьким.

Дорога превратилась в насыпную, хотя и довольно хорошо укатанную. Лора вжалась в сиденье, ожидая справедливого негодования от спутников. Это же надо было умудриться выбрать такую глушь! Неудивительно, что об этом жилье не было ни одного отзыва в сети. Туда просто никто не добирался. Живым.

Наконец, уже почти в девять вечера, вынырнув из полной темноты, они въехали в городок. Расположенный на вершине холма, как и большинство тосканских поселений, он имел совершенно типичную структуру: предместье, всё более концентрированное к вершине, выше часть с центральной улицей, баром и рестораном, небольшая площадь, все заведения и магазины на которой уже закрыты в виду позднего времени, и огромная единственная плоская парковка, которая, судя по вывеске при въезде, два раза в неделю исполняла роль рынка.

Навигатор же вёл их выше, мимо всей этой полусонной цивилизации, в старый город, окружённый высокими крепостными стенами. Около ворот висела табличка «Только для местных. Трафик ограничен». Такие таблички им были уже знакомы по Флоренции. Там кругом были эти таблички «Trafica limitata». Штраф за нарушение режима у них был серьёзный.

Алекс в нерешительности остановился.

Посовещавшись, они вернулись на рыночную площадь, ночами служившую парковкой. Или на парковку, днём служившую рыночной площадью, как вам угодно. Оставили вещи в машине и налегке пошли обратно в гору. Путь лежал мимо единственного работающего ресторана, однако, они сейчас не могли зайти туда. Вероятно, неизвестный им Валентино полдня ждёт их в доме, а они так сильно опаздывают.

Наконец, они вошли в ворота с табличкой, куда побоялись въехать на машине. Тьма тут была густая, как кисель. Не горело ни одно окно, не было слышно ни одного звука. Вся жизнь осталась внизу, около ресторана и рыночно-парковочной площади. И вот теперь вернёмся к началу нашей истории.

Приблизительно в двадцать один-тридцать трое верных друзей вошли в таинственный и пугающий внезапно наступившей гробовой тишиной старый город.

Узкая улочка вымощена крупным булыжником. Из того же булыжника сложены дома. Ни клочка живой земли, ни травы, ни дерева. Каменный мешок. Людей нет. Полная тишина.

Трое друзей, ещё улыбаясь, но уже теснее прижимаясь друг к другу идут вдоль по улице, выискивая таблички с номерами домов.

Наконец, минуя развилку (одна дорога уводила ещё выше, другая, напротив, вела вниз), они достигают цели. Единственные в городе светятся желтоватым светом два окошка. Каменный – вот неожиданность – дом, расположенный в том месте, где улица, выгнув спину как кошка, резко уходит вниз. От этого крыльцо дома и светящиеся окна рядом с ним находятся на одном уровне, а по другой стене, уровнем ниже, слабо светится нечто в форме арки. Ба! Да это настоящие амбарные ворота! Легко представить, как солнечным летним днём они настежь распахиваются, приглашая прохожих заглянуть в семейную лавку или винный погреб. Над амбарными воротами есть ещё окна и второе крыльцо, куда надо подняться по ступенькам. Окна там тёмные, неживые.

Валентино – высокий статный пожилой мужчина – стоит на крыльце. Он не выказывает ни малейшего раздражения или неудовольствия, но выражает крайнюю степень удивления.

– Где ваша машина? – спрашивает он. Ну то есть, они думают, что именно это он спрашивает, поскольку в вопросе есть слово «авто».

– Так трафика лимитата, – выпаливает Лора, которой очень удаётся итальянский акцент. И вообще, она влюблена в итальянский.

Валентино делает рукой жест, понятный на любом языке. Означает он «ой, да ладно вам», чем даёт понять, что итальянцы ближе к русским, чем кажется.

Он жестом приглашает войти. Первой, как на заклание, идёт Лора. В прихожей они не замечают никакого подвоха. Все довольно красиво, современно, чисто. Лора выдыхает. Справа вход в ванную. Там довольно просторно, поэтому помещается вся компания во главе с Валентино. Он, обращаясь преимущественно к Алексу, по-итальянски, объясняет, как регулировать газовое отопление в доме. Алекс кивает, что-то спрашивает у него на русском, указывая на какой-то вентиль. Итальянец кивает, выводит его на крыльцо, показывает счётчик, Алекс фотографирует показания. Девочки с интересом наблюдают за этим неожиданным консенсусом.

– Газ руссо! – Валентино тыкает в грудь Алекса. – Руссо! Руссо газ!

В прихожей есть ещё две двери. Одна, расположенная напротив входа, ведёт во внутренний дворик. Тот самый, с фотографии, с кованной мебелью и видом, который сейчас отсутствует из-за темноты. Вторая дверь выводит в спальню, вполне себе современного вида, с окошком, выходящим в этот же дворик. Миленько. Только немного пугает эта чернильная тишина за окном.

Вся компания перемещается обратно в прихожую, откуда через большой открытый проём они попадают в кухню. Кухня будто бы отделена от всего остального не проёмом, а порталом. Временным порталом, имеется в виду. Очень хочется взять в руки веник и смести паутину из всех углов. И это не метафора: все углы у высокого потолка в паутине. Посередине стоит огромный стол, есть плита и раковина, но главенствующее место занимает камин. Правда, он оказывается не камином, а самой настоящей печью, причём просто гигантских размеров. Огромная чёрная топка, лубочный горшок и прихват, медная посуда, развешанная по стенам.

– А где же ещё спальня? – взволнованно спрашивает Лора.

Валентино делает загадочное лицо и идёт в дальний угол кухни. Тут трое друзей видят ранее не замеченную маленькую арку, буквально окошко в стене. Хозяин дома сгибается в три погибели и входит в проём. За проёмом каменные ступени, ведущие вниз крутой спиралью. Плечи буквально касаются стен прохода. Тесная компания спускается на нижний этаж. Пространство, открывшееся им, огромно. Это мастерская скульптора. Повсюду стоят бюсты и статуи. В специальных витринах разложены раскрытые книги с иллюстрациями. Валентино пускается в объяснения. Лора, улавливающая в итальянской речи отдельные слова, берет на себя роль переводчика.

– Бабушка, модель, дедушка, скульптор. Известный мастер. Иллюстрации с его работами. Дому тысяча лет.

– Тысяча? – потрясённо переспрашивает Ника.

– Mille, – торжественно подтверждает Валентино.

Из мастерской есть свой выход на улицу. И это те амбарные ворота, которые они видели, когда подошли к дому. Между створками ворот легко можно просунуть палец, чтобы, например, пригрозить соседскому мальчишке, решившему разглядеть мастерскую в щёлочку. Никаких мальчишек, да и вообще никаких людей на улице нет. Но щели есть, и сквозь них прохладный ночной апрельский воздух свободно проникает в мастерскую и так же свободно выходит из неё обратно, прихватив с собой то тепло, которое вообще-то могло бы и остаться, и никуда не уходить их этого просторного помещения.

Валентино, окончив рассказ о своих предках, ведёт их вглубь мастерской, где они видят справа пять ступенек, ведущих в дальний конец помещения. Слева же тоже есть ступеньки, ведущие куда-то вниз, в подполье. Сколько этих ступенек, им не видно, поскольку ступени тонут в темноте грота. Поднявшись по ступенькам справа, компания оказывается под низкими сводами, образованными старыми, почти чёрными деревянными балками, держащими потолок.

Лора пытается сориентироваться в пространстве: «Это получается, над нами кухня с пауками? Или уже первая спальня?» Ей не по себе.

Они стоят под этими черными балками и любуются на гигантскую кровать, накрытую какими-то одеялами и покрывалами так, что кажется, что там уже кто-то лежит. Под потолком маленькое окошко. По идее оно должно смотреть на внутренний дворик, но заглянуть в него и проверить эту версию не представляется возможным.

Трое друзей растерянно смотрят друг на друга. Всем хочется выйти отсюда и поселиться в маленькой спальне на верхнем этаже, но понятно, что эту огромную кровать в мастерской придётся занять супружеской паре, поскольку оставлять здесь одинокую Нику наверняка запрещено какой-нибудь конвенцией по правам человека.

Они ошарашенно возвращаются на крыльцо, вслед на невозмутимым Валентино. Он ещё раз интересуется, где же их машина.

Лора, наплевав на правила грамматики, сообщает:

– Меркато!

Что в её памяти отпечаталось как «рынок».

Валентино, понимающе кивая, садится в старый потрёпанный универсал, стоящий у входа, и машет Алексу рукой, приглашая присоединиться.

Алекс умоляюще смотрит на Лору, поскольку оставаться один на один и как-то коммуницировать с этим чудным Валентино выше его возможностей. Лора покорно идёт к машине, но Ника, сиротливо стоящая на крыльце, пугается:

– Ты же не оставишь меня одну тут? Мне страшно!

– Ну, поехали с нами.

– Тогда чемоданы не влезут!

– Да мы быстро, держись.

В зеркале заднего вида тоненькая фигурка Ники так и стоит на крыльце, не решаясь войти в дом.

Валентино, лихо закладывая то влево, то вправо, чуть шаркая потёртым бампером об углы домов на поворотах, вывозит их в мир огней и людей. Огней, кстати, стало ещё меньше, а примеченный ими ресторан уже был закрыт.

После того, как все чемоданы были перегружены, доставлены и размещены в новообретённом жилье, Ника, настрадавшаяся и замёрзшая, пытается выяснить у Валентино, где можно поужинать. На что он с искренним сочувствием при помощи жестов и мимики объяснил, что всё уже закрыто, теперь только утром. Привыкшие к круглосуточному доступу к еде москвичи были изрядно подавлены печальной новостью. Валентино, любезность которого была, видимо, безграничной, пригласил их в гости.

Еды, правда, не дали, но зато выяснилось несколько интересных вещей.

Во-первых, Валентино жил в этом же доме, как раз над амбарными воротами, на втором или третьем этаже этого старинного строения, смотря с какой стороны дома посмотреть.

Во-вторых, он жил там со своей женой, которая возникла из абсолютной темноты коридора, когда они поднялись в нему на крыльцо. Это была маленькая сухонькая старушка, которая была одета в длинную крупной вязки кофту, какие-то нелепые валенки, а на голове у неё красовался вязанный берет. В глубине квартиры видны были отблески телевизора.

– Ничего себе у них домашняя одежда, – вполголоса сказал Алекс, осторожно пожимая протянутую старушкой ладошку.

– Пьячерра, – представилась та.

– Очень приятно, Алекс, – представился Алекс.

– Пьячерра, – протянула хозяйка руку Нике.

– Очень приятно, Ника, – глядя на старушку во все глаза сказала Ника.

Та же процедура была проведена с Лорой.

Валентино вынырнул из глубины комнат с бутылкой вина и вручил её Алексу.

Рассыпаясь в благодарностях, компания выкатилась на улицу. Вино и остатки печенек, нашедшихся в багаже, были им ужином. В кухне сидеть было неуютно, спустились вниз, поёжившись от холода, сквозившего из амбарных ворот. Ещё раз осмотрели скульптуры. Там, где несколько ступенек вели к кровати, взгляд притягивал черный провал с уходящей в темноту лестницей. После вина было уже не так жутко, как поначалу. Отыскали выключатель. Свет озарил винный погребок. Бутылок там не было, зато был мощный дубовый стол почти во всю длину и вдоль него две дубовые же скамейки. В общем, ничего особенного, но Лоре было жутковато от мысли, что придётся спать в кровати, под которой была эта чёрная пустота.

Вино слегка развеселило их, они устроили фотосессию в мастерской, немного поболтали и собрались спать.

Ника с содроганием думала об одинокой ночёвке наверху. Лора, тоже с содроганием, думала о холодной ночёвке внизу.

Что думал Алекс неизвестно, известно только, что он первым принял душ, и, в одной пижаме бодро сбежал вниз. Есть подозрение, что он заснул, едва только смог проникнуть под многочисленные одеяла и покрывала.

Утром Лору разбудили шаги наверху. Точнее, самих шагов слышно не было, зато вполне осязаемой была труха, сыпавшаяся ей на лицо с деревянных балок, подпирающих потолок.

«Дому, может и тысячу лет, а этим балкам, верно, две тысячи, – с досадой подумала она. Вылезать из-под кучи одеял не было никакого желания. – Так вот почему раньше ночевали в чепчиках. Если в комнатах стоял такой дубак, то чему удивляться».

Труха продолжала осыпаться.

«Такая худенькая, а топает как слон».

Собирались утром быстро и хмуро: очень хотелось жрать. Снаружи все оказалось не так мрачно, как ночью. Окна домов были украшены цветами, в конце их улочки оказался миленький парк. Даже встречались редкие прохожие. Ресторан был всё ещё закрыт. Работала кофейня, но кроме кофе там ничего не было. Решено было позавтракать на маршруте. Уже садясь в машину, Лора внезапно спросила Нику:

– А что ты там утром делала? Гимнастику?

– Нет, с чего ты взяла?

– Да ты ходишь, у нас потолок осыпается.

– Знаешь, я вообще-то проснулась, когда ты пошла умываться.

– Да? Странно. Наверное, над нами не ты, а Валентино с Пьячеррой. Такая она, конечно, милая, только странная, закутанная вся какая-то.

Тайну тёплой домашней одежды они разгадали очень быстро. Собственно, вечером, когда вернулись из поездки по живописным окрестностям, нагруженные всякими пакетами с едой и вином.

Выяснилось, что в доме температура почти как на улице. Алекс решительно крутанул вентиль, надеясь получить хоть немного тепла посредством родного российского газа, однако, такое большое пространство, да ещё с воротами вместо двери на нижнем этаже, прогревать нужно было весь день. Поэтому утром следующего дня они оставили дом прогреваться и, наконец-то, вернувшись поздно вечером, нашли его тёплым и гостеприимным.

Внутренний дворик по-прежнему наводил на них тоску своей пустынностью, поскольку вечерами городок буквально вымирал. Ставни закрывались и ни одного лучика света сквозь них не пробивалось. Людей на улицах не было, и стояла просто гробовая тишина, не прерываемая даже лаем собак. Сидеть во дворике и любоваться совершенно не засвеченным звёздным небом было ужас как не по себе. Неудивительно, что главный клан вампиров из киношной саги автор поселила в Италии.

Кстати, именно в этот дворик выходило окно спальни, где спала Ника. Она говорила, что именно здесь поняла, для чего нужны ставни, и ей очень жаль, что она не додумалась их закрывать на ночь и ещё ей непонятно, почему их не делают бронированными.

Через неделю, выезжая в сторону аэропорта, они оставили Валентино за газ сумму, почти равную аренде дома за этот период. И все равно, если бы им снова предложили выбор, они выбрали бы тепло.

Ещё через неделю, Лора, разбирая вещи из поездки, уронила на пол разговорник. Он раскрылся на слове «piacere». Она села рядом с ним и набрала Нике:

– Знаешь, когда Пьячерра с нами знакомилась, она не представлялась. Она говорила, что ей приятно познакомиться.

Забористая Специя.

Влад всегда был дотошным человеком. Друзья частенько посмеивались над этой его чертой, но это не мешало им наслаждаться результатами его усилий. Так вышло и в этот раз.

– Зимой в итальянских Альпах легко может быть снег. Нужно заранее предупредить прокатчика, что нам нужны цепи.

Лора закатила глаза:

– Ну какие ещё цепи, Влад? Может, ещё ледоруб и снегоступы арендуем? Мы же тихонечко, без экстрима…

– Достаточно одного участка, – упрямо начал Влад, и Лора поняла, что ей самой уже нужны цепи, поскольку ступила она на скользкую дорожку. – Одного только места на каком-нибудь перевале, занесённого снегом или, что ещё хуже, льдом, и костей не соберёшь.

Аргумент этот у Влада был заготовлен сильно заранее и приводился каждую осень, когда приходилось менять резину на машинах. Пока Алекс, муж Лоры, мониторил прогноз погоды, норовя «переобуться» ровно за три дня до ближайших заморозков, Влад звонил и настоятельно требовал от этой непутёвой семейки невозможного. Требовалось вникнуть и запомнить, что летняя резина «дубеет» ещё при положительных значениях около нуля.

Маршрут был выстроен скрупулёзно, занесён в табличку, разбит по отелям, километражу, достопримечательностям и снабжён комментариями про питание и досуг. Примечательно, что сама Лора потом в эту табличку заглядывала редко. Просто получала удовольствие от самого факта её составления.

Перелёт был с пересадкой в Париже. Когда после большого комфортного самолёта на лётном поле перед ними предстал маленький самолётик с пропеллерами, четверо друзей ахнули. Катя, Лора и Алекс не могли оправиться от удивления, Влад – от восхищения. А уж когда это летающее недоразумение задом отпарковалось с места стоянки и вырулило на взлётно-посадочную, тут уж все не могли сдержать эмоций.

Минут через сорок внизу показались огни аэропорта в Ницце. Стало понятно, почему нужен был маленький самолёт: аэродромная полоса начиналась и оканчивалась в море. Город будто выдавил её в сторонку и открестился, как от нелюбимого ребёнка.

Отель располагался в двух шагах от Английской набережной. Что не помешало таксисту всего на секунду замешкаться около нужного съезда и решительно рвануть прямо. Такой манёвр удлинил дорогу и увеличил счёт раза в два.

– А мы смеёмся над туристами, которых таксисты кругами возят с Ярославского вокзала на Казанский, – только и сказал Алекс.

С неприятным осадком, четверо друзей вышли у отеля. Название Gounod настораживало, но деваться было некуда: две ночи, включая новогоднюю, были забронированы здесь.

Заселившись, и покидав вещи, дружно выдвинулись на набережную, поближе к знаменитому отелю Негреско, справедливо полагая, что где ещё, как не тут, должны состояться новогодние гуляния и фейерверки. Каково же было их удивление, когда они увидели совершенно пустую Английскую набережную с буднично несущимися по ней машинами! Приглядевшись, друзья увидели фигуры людей у самого пляжа.

– Смотрите, чего это они все пялятся на воду? Наверное, там показывают какое-то шоу! – Катя не могла поверить, что встретит Новый год в абсолютной тишине.

Они подошли ближе и стали разглядывать абсолютно чёрную в ночи воду. Минут через пять все почувствовали себя очень глупо. Шоу не было. И в этот момент проезжающие мимо машины начали неистово сигналить. Пассажиры на ходу высовывались из открытых окон и кричали что-то о бананах. Шутка, конечно. Просто на прекрасном французском именно так звучит «с Новым годом» – Bonne année.

Новогодняя ночь окончилась жадным поеданием устриц в единственном открытом кафе на неизвестной полутёмной улице.

Утром предстояло взять в аренду машину. С цепями.

В прокатной конторе было пусто, за стойкой сидел типичный француз. Как может выглядеть типичный житель Средиземноморья может рассказать Лора. В юности она с подругой отдыхала на Кипре. Подруга, голубоглазая, русоволосая фигуристая дева, сомнений ни у кого не вызывала. «Наташа! – чёрт его знает почему всех русских девушек зовут они Наташами. – Наташа, заходи магазин!». А вот Лора, в крови которой три или четыре национальности сплелись в тесный клубок, вызывала ступор. Один такой зазывала отвёл её тихонечко в сторонку:

– А ты откуда?

– А ты как думаешь?

– Не знаю, не киприотка? Греция?

– Может, итальянка или француженка? – с надеждой спросила Лора.

Тут киприот доверчиво наклонился к ней:

– Знаешь, мы в общем-то все одинаковые…

Так вот, типичный южный француз одиноко сидел за стойкой в пустой прокатной конторе. Влад, как ответственное за выбор средств передвижения лицо, решительно сделал шаг вперёд:

– Доброе утро, месье! Я бронировал автомобиль и хотел бы также взять у вас цепи.

Типичный француз сделал круглые глаза:

– Цепи? Простите, но зачем вам цепи?

Влад набрал воздуха в грудь и на лице его отразилась безнадёга. Дело было, конечно не в цепях, Влад точно знал, что цепи ему нужны и он их получит. Дело было в английском. И Влад, и Алекс, и Лора очень удачно в детстве были распределены в классы с изучением немецкого языка. Не сказать, чтобы они хорошо знали немецкий, но английский они знали ещё хуже. Жалкие попытки с самоучителями, репетиторами и курсами английского после работы можно в расчёт не принимать. Чтобы выразить все обуревавшие его мысли относительно безответственных французов, необходимости цепей в горах и о «дубовой» резине, Владу требовалось собрать все известные ему английские слова и выражения в одну кучу, мысленно распределить их по порядку изложения и выдать, желательно ни разу не сбившись на русский матерный.

Лора, сжалившись над другом, из головы которого вот-вот должен был пойти пар, подтолкнула вперёд Катю. Это был ценнейший член коллектива, свободно говорящий на английском. Катя не подвела. Легко и непринуждённо она объяснила типичному французу, что они собираются ехать через Альпы, и на всех туристических форумах совершенно определённо рекомендуют надевать на колёса цепи, тем более что на дворе январь.

Глаза француза округлились ещё больше, хотя, казалось, больше уже некуда.

Он эмоционально принялся объяснять почему цепи им не нужны. Ну, то есть Лора думала, что он объясняет именно это. Она не могла понять, на каком языке он говорит, поскольку он жутко картавил, простите, грассировал. И в этот момент в поле её зрения попали Катины глаза. Они были круглее, чем у француза, и при этом гораздо больше.

Уехали они на приличном, довольно новом Ситроене. Без цепей. Катя честно призналась, что русский английский, американский английский и английский английский она понимает, но французский английский – это не её.

Рванули в Монако. О, это сладкое созвучие буковок «монааако»! Трасса Формулы-1, пронизывающая город, Океанографический музей, Княжеский дворец с прекрасным маленьким парком, Кафедральный собор – все это они осмотрели в хорошем темпе и даже немного со скукой. Дальше этот унизительный променад вдоль причала фешенебельных яхт и ещё издалека поглазеть на пустующее утреннее Казино Монте-Карло.

После, уже делясь воспоминаниями, все единодушно сошлись на том, что самое яркое впечатление – это солнечные +18 в январе и дорога вдоль моря от Ниццы в Монако.

Уезжали из Ниццы без сожаления. Завтракая в кафе на набережной, Катя и Лора разглядывали гуляющих. Седые дамы на каблучках, высокие джентльмены в кашемировых пальто, почти пустой променад. За соседним столиком две старушки с накрашенными губами маленькими глоточками пили шампанское, позвякивая кольцами и браслетами. Знала бы Лора, что, спустя несколько лет она попадёт сюда летом и не узнает город. Узкая полоса ужасного каменистого пляжа, полностью заполненная полуголыми телами, плотный поток пешеходов, велосипедистов, бегунов, битком забитые кафе…

Путь лежал в Италию, до которой тут было рукой подать. Делов-то было: проехать за день четыреста шестьдесят километров по побережью, через национальный парк Чинкве-Терра, славящийся открыточными видами, и оттуда по прямой до Флоренции, где был забронирован отель. Это был смелый план, про который они ещё не знали, что он смелый. Сомнения вызывали только лежащие на пути Альпы, но типичный француз из прокатной конторы, нервно жестикулируя, убедил их, что они доедут без проблем. И ведь не обманул. Система тоннелей, чередующихся с открыточными видами на море, провела их через франко-итальянскую границу, мимо Сан-Ремо, городок, название которого знакомо каждому советскому человеку, в объезд Генуи, мимо указателя на Портофино прямиком к Пяти Деревням. Лора вычитала, что деревни соединены тропой с романтическим названием Лазурная, с которой открываются просто фантастические ракурсы. Но подлые итальянцы внесли свои коррективы в просчитанный тайминг. То тут то там приходилось делать остановки, чтобы фотографировать, пить крепкий кофе крошечными чашечками, и вообще наконец-то наслаждаться отпуском.

Вообще с пересечением невидимой границы неуловимо поменялся настрой и поселил в их в телах негу, а мозгах жижу. Друзья расслабились и вовсю наслаждались поездкой, начисто забыв о времени. И пусть трава на обочине уже не была так аккуратно подстрижена, как во Франции, разметка местами оставляла желать лучшего, в частных владениях по обеим сторонам от дороги был бардак, которого не позволяли себе французы, но даже этот бардак был как будто специально устроен каким-нибудь именитым дизайнером. Всё дышало небрежной элегантностью, названия городов звучали как музыка, а названия улиц – как раскрученные бренды Домов Моды.

Тем временем навигатор свёл их сначала с автобана, потом с регионального шоссе на двухполосную обычную дорогу. Дорога вела куда-то вверх. Альпы, которые остались где-то позади над тоннелями, вдруг вернулись. Невысокие, но все же горы заставили дорогу превратиться в просёлочную дорожку, серпантином огибающую наиболее высокие участки. Скорость пришлось сбросить. Несмотря на календарную зиму, вокруг была золотая осень. Жёлтые, красные и зелёные деревья, покрывающие скалы, завораживали.

Вдруг за очередным поворотом возник дом. Уже немного утомлённые, они припарковались у входа, вывеска на котором гласила, что тут находится отель и ресторан. Не сговариваясь, двинулись к барной стойке, но из солидарности с Владом, бессменным их водителем, алкоголь брать не стали. С графином лимонада заняли один из трёх имеющихся столиков. И тут в дверь вошли двое полицейских. Надо сказать, что полиция в Италии делится на жандармерию и carabinieri. Одно это слово заставляет трепетать женские сердца, а уж эти двое впечатлили Катю и Лору до глубины души. Улыбчивые, высокие, стройные, они окинули взглядом чудаков с лимонадом и заказали по бокалу белого вина. Влад завистливо вздохнул. Мило пощебетав с хозяйкой, они оставили пустые запотевшие бокалы на стойке и продолжили свой патруль, навсегда запечатлевшись в памяти девушек.

Весь оставшийся путь дорога то и делала, что сужалась и петляла в скалах. Сидящие на заднем сиденье Алекс и Лора стоически удерживали в желудках лимонад. Тут и там встречающиеся трёхколёсные грузовички уже не смешили их. Периодически только их миниатюрность давала возможность разъехаться в полуметре от обрыва. В первую из деревень, Монтероссо, они приехали, когда уже начало смеркаться.

Было уже понятно, что Лазурная тропа в этот раз им не светит. Погуляли по улочкам, посидели на каменном пирсе, полюбовались зажигающимися огнями. Катя робко предложила поискать тут отель на эту ночь. Но в Лориной табличке ночёвка должна была состояться во Флоренции, поэтому все молча двинулись к машине. Рядом с машиной стояли уже знакомые им карабинеры, с неизменными улыбками помахавшие им с радостным узнаванием.

Дорога лежала через городок со смешным названием Специя. А от неё до Флоренции было всего-то сто шестьдесят километров. Но после получаса езды уже почти в полной темноте по серпантину, они упёрлись в тупик. То есть, дорога-то дальше была, но проезд был закрыт натуральными воротами с огромным амбарным замком на них. Да, ещё была какая-то табличка с длинной итальянской надписью. Что бы она ни значила, было ясно – проехать тут нельзя. Это шокировало друзей. Было ясно, что придётся возвращаться по этому ужасному серпантину, где для того, чтобы разминуться со встречной машиной, нужно вжаться в скалу и сложить зеркала. А иногда и сдать задом. Задом! Ночью. По серпантину. Все поёжились.

– Могли бы, вместо того чтобы махать ручками, спросить, куда это нас несёт на ночь глядя, – зло сказала Катя. – Предупредили бы, что дорога на Специю закрыта.

– Делать нечего, надо поторапливаться, —деловито сказал Влад. – Мне нужно видеть на навигаторе следующий поворот. Катя, будешь моим штурманом.

Лора с Алексом предпочли бы заночевать прямо тут.

Обратный путь был в два раза длиннее и в сто раз страшнее. Полное отсутствие освещения дороги, которое на трассе нивелировалось яркой разметкой, тут вызывало первобытный ужас. Фары при каждом повороте выхватывали из темноты то обрыв, то кусок скалы. Когда вдоль пропасти появилось ограждение со светоотражающими элементами, а дорога почти перестала петлять, они поняли, что спасены.

Через два с половиной часа они уже заселялись в отель.

Как заставить замолчать чайку.

Дом с бассейном в недалеко от Таррагоны, в Каталонии, Лора нашла случайно. Нашла и замерла, не разрешая себе поверить, что такой прекрасный дом сдаётся за такую хорошую цену.

Опыт уже имелся: несколько лет назад в Дении, что тоже в Испании, но уже не в Каталонии, а в регионе Валенсия (ага, нужно вернуться на пару строк выше и перечитать), бассейн оказался крохотным, ровно на два взмаха рук. А трава, между прочим, пластмассовая. Зато самым настоящим оказался водопроводчик, который открыл калитку своим ключом, не глядя по сторонам прошёл к цоколю дома, распахнул потайные дверки и что-то там чинил минут десять. Все это время Лора, вышедшая к утреннему солнышку совершенно топлесс, ошарашенно сидела на шезлонге, делая вид, что ей все равно.

Теперь-то, уже став мамой, и несколько потеряв в изящности фигуры, водопроводчиком её было не напугать. А вот размеры бассейна Лора выудила из описания и удивилась ещё больше. Газон и бассейн в Испании – дорогое удовольствие. Вода дорогая. Три спальни. Кухня-гостиная. Кофемашина. Терраса. Большой участок, с полноценным бассейном с уличным душем, зоной барбекю и прочими прелестями комфортной жизни. До пляжа 15 минут пешком. На месте выяснилось, что требуется выйти из посёлка, пройти насквозь оливковую рощу, по которой там и тут бегали зайцы, пройти через тоннель под дорогой, войти на территорию кемпинга, миновать его общественные зоны, затем по дорожкам между припаркованными трейлерами достичь пляжа.

Достичь быстро не получалось. Сначала эти зайцы, каждого из которых сначала нужно было заметить, потом добиться от каждого члена команды уверенного «да-да, вижу его», потом ещё пять минут глазеть на еле различимые глазки-бусинки и прижатые мохнатые ушки. Затем, уже на территории кемпинга, приходилось идти в темпе черепахи, поскольку жуть как интересно было разглядывать жизнь отважных поселенцев. Совсем остановиться и спокойно все рассмотреть было неприлично, но и просто пройти мимо было выше их сил. Многообразие видов и форм трейлеров поражало. Были и дешёвые и роскошные варианты, побольше и совсем миниатюрные, старые и новые, как будто только из салона. Земля, выделенная под каждую стоянку, имела совершенно чёткую границу. Но в пределах этого клочка территории каждый делал что хотел. Различные тенты, надувная и набивная мебель, туристические плитки для приготовления еды и даже искусственный газон! Выстроенные рядами, эти участки образовывали собой целые улицы и проспекты. Самые дорогие были уже на кромке пляжа, в тени последних деревьев. Разглядывая быт кемперов, друзья обещали друг другу когда-нибудь арендовать автодом и провести отпуск в таком месте. А что. Тут есть ресторан и закусочная, есть бассейн, детские площадки, аниматоры веселят публику вечерами. Электричество подаётся к каждому участку. Душ и уборные общественные, и до них нужно ещё дойти, но зато огромные и чистые.

Море было обычное. Пологий вход, лёгкая волна, вечерами демонстрация заката. Можно смотреть в первом ряду, режиссёр и сценарист мать-природа, спонсор показа космос.

Что было необычным, так это камушки. Всегда же надо привезти из поездки килограмм камней, которые на море были необыкновенными, рождающими вдохновение и творческие порывы «вот тут покрою лаком, а здесь просверлить дырочку, чтобы можно было как кулон…». Так вот, камни на этом пляже были действительно удивительными. Такого количества плоских камней не бывает даже на чемпионате по запусканию блинчиков по воде. Если такие чемпионаты, конечно, вообще бывают. Плоские, окатанные морем, разного цвета, с рисунком из прожилок других пород, без рисунка, белые, серые, графитовые. Ну как тут обойтись одним килограммом!

Удивительное дело: принесённые «домой» и выложенные на старый пластиковый стол во дворе просушиться, камешки теряли свою привлекательность. Уже не такие глянцевые, лежали они на своём плоском боку, являя миру огрехи формы, толщины, цвета и размера.

Первые дни напоминали мёд. Время будто замедлилось, и все вяло перебирали лапками, курсируя в густой тягучей жаре от бассейна к террасе и обратно. Мозги были наполнены негой. Утром просыпались, собирали себе завтрак, шли на террасу к бассейну. Сами собой, честное слово, на столе появлялись банки с лимонным пивом. Это открытие в местном супермаркете сделал непьющий вечный рулевой Влад. Скептицизм остальных «всего два градуса крепости, это не пиво» и «фу, лимон в пиве» рассеялся при дегустации. На жаре пиво освежало и шло как минералка. Дети не вылезали из бассейна вообще.

На пятый день Катя взбунтовалась:

– Я как будто на даче! Поехали в Барселону! Хочу цивилизации, хлеба и зрелищ!

Дети возразили:

– А бассейн?

Лора и Алекс, не сговариваясь, предложили побыть с детьми, пока Катя и Влад будут осматривать достопримечательности. Тем более в холодильнике ещё оставалось много пива. Ну и Барселону они видели уже не раз.

На следующий день Катя и Влад благородно предложили поменяться местами. Они, дескать, посидят с детьми, отдохнут от вчерашнего ознакомительно-экскурсионного угара, пока Лора и Алекс могут быть предоставлены сами себе.

Этих двоих долго упрашивать не пришлось, тем более что они давно мечтали о шопинге. Всего сто пятьдесят километров в сторону границы с Францией и Лора с Алексом благоговейно входят на территорию Аутлета La Roca Village, предвкушая предстоящее удовольствие.

Приметили для Лоры рюкзачок известной фирмы, решили пока не покупать, чтобы с ним не таскаться по всей территории. Пошли за брючным костюмом и даже нашли подходящий, но, как только Лора зашла в примерочную, раздался телефонный звонок. Номер на экране был испанский.

Голос на том конце провода, тщательно выговаривая английские слова, поведал, что удивлён, почему до сих пор ему не привезли ключи от дома.

– От какого, блин, дома, – Лора силилась понять, где она ошиблась в переводе. – Мы должны уехать завтра!

– Нет, – голос звучал уверенно. – Сегодня.

Ещё раз мысленно сверив по памяти перевод «today» и «tomorrow» и не найдя другого выхода, она прошептала волшебное «ван секонд плиз» и отключилась.

– Катя, милая, ты только не волнуйся. Пойди в мою комнату, там на прикроватном столике лежат бумажки. Нашла? – Лора прижала телефон к уху, пытаясь снять с себя костюмные штаны, которые были катастрофически малы. – Посмотри там в левом верхнем углу, какая дата стоит? А сегодня какое число? Слушай, проблема. Пакуйте чемоданы!

На выходе безо всякого удовольствия купили заветный рюкзачок и рванули назад. Ирония заключалась в том, что следующее место отдыха находилось по этому же направлению, ещё ближе к границе с Францией.

Сто пятьдесят километров обратно, запихивание вещей в чемоданы как попало, а потом запихивание всей компании с чемоданами в машину. Машина, хоть и семиместная, но при задействовании последнего ряда багажник уменьшился, а вещи волшебным образом, увеличились. Плюс пакеты с лимонным пивом.

Напоминая самим себе переселенцев-беженцев, они передали ключи и покатили в сторону нового дома.

Путь лежал в курортный город местного значения с красивым названием Эмпуриабрава. Если посмотреть на карту, то можно изрядно удивиться. Каналов тут было ровно столько же, сколько и дорог. Почти у каждого дома с одной стороны был подъезд для автомобилей, а с другой стороны – собственный причал с непременно припаркованной яхтой или катерком. Ближе к морю уже были только апартаменты и туристы, но вот в глубине обширно раскинулись дома гордых каталонцев, вообразивших себя пиратами или, может быть, мореходами-первооткрывателями.

Бассейна в этом доме не было, зато пляж был огромный: широкий и длинный. Идти до него было всего ничего. Это если по прямой. А если в реальности, то требовалось обойти торговый комплекс, длинной кишкой расположенный вдоль променада. На задах этого комплекса дом как раз и находился. Недостатки такого местонахождения друзья узнали в четыре часа утра, когда в распахнутые настежь окна вместе с утренней прохладой ворвались скрежещущие звуки мусорных машин. А ещё машин с товаром и продуктами для кафе и магазинов. И ещё какофония погрузочно-разгрузочных работ, причём казалось, что грузят исключительно стеклотару и при этом исключительно методом забрасывания. Казалось бы, все эти звуки должны были разбудить наших туристов. Но нет. Они просто уже не спали. Потому что всю ночь нещадно орали чайки.