Адские врата

Существует только одна

ценная вещь в искусстве : вы

не можете его объяснить.

Жорж Брак

художник, скульптор и декоратор.

Глава 1

Было восемь часов вечера. На улице стояла такая душная, недвижимая жара, что казалось, ветер в этом адском июле 2010 года в Москве вообще перестал существовать как погодное явление. Но в ресторане «Тануки» царила прохлада.

За столиком у окна сидели двое. Хмурый тощий мужчина лет тридцати с усталым лицом цепко вглядывался в каждого входящего, механически прихлебывая остывший кофе. Яркая блондинка напротив него расслабленно закинула ногу на ногу и лениво наблюдала, сколько мужских взглядов соберет ее мини-юбка и блузка с глубоким декольте.

– Вон он! Наконец-то! – нервно кивнул в сторону входа ее спутник. – Каждый раз, как вижу Рожкова, кажется, что он сейчас опять завернет нам ласты за спину и погрузит в казенный транспорт.

– Паша, кончай истерить. Захотел бы – мы бы уже давно давились слипшимися макаронами в помещениях с казенным интерьером. – усмехнулась блондинка. – Мы нужны ему, а он нам.

В это время загорелый красавец лет сорока уверенно шагал по залу, оглядывая столики. Заметив парочку, небрежно махнул им рукой, будто разрешил при его появлении не вставать. Но вдруг остановился. Достал из кармана зазвонивший телефон и сказал коротко, так, чтобы его услышал только собеседник:

– Не могу говорить. Встреча с информаторами.

После чего пружинистым шагом направился к поджидавшей его парочке и, по-хозяйски усаживаясь, добродушно спросил:

– Вы что такие кислые?

– Ждем давно… –  пробурчал Паша.

– Ну извините, что оторвал вас от важных государственных дел, –  хмыкнул Рожков и сморщился. – Ты бы хоть умылся, что ли. Рожа вся в поту. Да, и пивасика мне по дороге закажи!

Павел, нахмурившись, встал и двинулся к туалету.

Проводив его взглядом, Рожков повернулся к Ирине и под столом положил свою ладонь на ее коленку. Та вздрогнула и хрипло прошептала:

– Саша, ты сдурел, что ли? Пашка может увидеть.

– Подъезжай сегодня к девяти. Я соскучился.

– А что я мужу скажу?

– Придумаешь что-нибудь, – беспечно отмахнулся Рожков.

– Какой же ты мерзавец! – рассмеялась Ирина.

– Зато со мной не скучно. Верно? Признайся, тебе с детства нравятся плохие мальчики. Ну а мне – плохие девочки. Так что мы идеально подходим друг другу.

– Ой, Пашка идет! – Ирина резко отодвинулась.

Александр Иванович дождался, пока Паша занял свое место, и уже другим тоном строго спросил:

– Есть какие-нибудь новости о дате прихода телефонов?

– Поступят в конце месяца. Двадцать седьмого числа, – доложила Ирина. – А что?

– Хорошо, но об этом потом поговорим. Сейчас у меня к вам есть одно дельце. Предлагаю вам съездить в короткую щедро оплачиваемую командировку. По сути это даже не командировка, а приятная туристическая прогулка.

–Насколько щедро оплачиваемая? – насторожился Паша.

Рожков вынул из кармана пухлый конверт и положил его на стол.

– Здесь полторы штуки зеленью, – произнес он. – На все про все у вас уйдет дня три, максимум четыре. По приезду получите еще пятьсот.

– И что это за дело? – Паша не отрываясь смотрел на конверт.

Рожков усмехнулся:

– На окраине одного захудалого городка стоит избушка на курьих ножках. В той избушке живет старушка – «платочек в цветочек». С гостиницами в том городке туго, поэтому наша старушка, как и многие ее земляки, летом сдает приезжим комнату. Так вот, у нее на кухне висит картина. Называется «Адские врата». Вам надо ее купить и привезти мне. Думаю, долларов сто, ну максимум двести, с лихвой удовлетворят аппетит бабульки. Как только я получу картину, вы получите еще пятьсот баксов. Вот и все.

– Сколько же на самом деле стоит эта картина, если ты готов нам заплатить за нее две штуки? –  спросила Ирина.

– Понятия не имею, – беспечно рассмеялся Рожков. – Может, целое состояние, а может, и гроша ломаного не стоит. Но честно говоря, я сильно сомневаюсь в ее ценности.

Он достал из кармана сложенный листок с нечетким цветным изображением и положил на стол:

– Это она.

– Фигня какая-то. Мы такие карикатуры в начальной школе малевали, – хмыкнул Паша.

– А моему шефу нравится. У него целая коллекция похожей мазни. Вот я и решил подарить ему очередной шедевр ко дню рождения. Чтобы начальство нас любило, его надо баловать. Так что, беретесь, или мне кого-то другого поискать? – насмешливо прищурился Рожков.

– Да в принципе можно было бы, – Паша неуверенно покосился на жену, – но тут такое дело. У нас сейчас склад на военном положении. Прошла ревизия, и начальство просто озверело. Особенно лютует Брюсов – начальник службы безопасности.

– Вот как? А кстати, что вы о нем можете сказать? – насторожился Рожков.

Ирина сладко потянулась и промурлыкала с мечтательной улыбкой: – Очень симпатичный мужчина. Вежливый, умный, стильный. Внешне сдержанный, а внутри – огонь. Опасный. Женщины таких любят. Но…– она театрально вздохнула, – холодный и неприступный, как скала.

Паша при словах жены побагровел:

– Сволочь он редкая. Увольняет за малейший косяк. А за прогулы так вообще расстрел на месте без суда и следствия.

– Ладно, с ним позже разберемся. А пока я дам вам телефон одного знакомого врача. Позвоните, скажите, что от меня, и он вам выпишет больничные на неделю. Так что?

Паша вновь покосился на жену. Та кивнула.

– Ладно, мы согласны, – уже уверенно произнес Паша.

Рожков пододвинул к нему конверт с деньгами, и он тут же исчез со стола.

– Тогда обсудим детали, – Рожков протянул Ирине лист бумаги. – Это адрес и имя старушки.

– Город Глуховецк, улица Старолесная, дом 31. Грошева Евдокия Ильинична, – вслух прочитала Ирина.

– На обратной стороне записан телефон, – продолжил Рожков. – Завтра вы позвоните бабульке и скажете, что хотите остановиться у нее на два дня. Ехать часов девять, но спешить не стоит. Лучше, если вы приедете уже в потемках, чтобы не отсвечивать перед соседями. Багаж с собой в дом не берите. Машину оставите где-нибудь метрах в пятистах от дома.

– А к чему вся эта конспирация? – удивился Паша.

Рожков вместо ответа вытащил из кармана и протянул Паше бутылек, на донышке которого виднелись две маленькие таблетки.

– Это на всякий случай. Сильнодействующее снотворное. Без запаха и вкуса. Легко растворяется в любой жидкости. Если почувствуете, что старушенция заупрямилась – не давите на нее. Дескать, нет так нет. Скормите за ужином ей пару этих таблеток, и два часа она гарантированно будет дрыхнуть сном младенца. Забираете картину, обязательно оставляете деньги и отчаливаете. Вряд ли, проснувшись, бабулька из-за пропажи этой мазни побежит в милицию. Да и деньги для нее не лишние.

Ирина и Паша переглянулись.

– Значит, щедро оплаченная приятная прогулка? И все это ради того, чтобы доставить удовольствие твоему начальнику? – усмехнулась Ирина, глядя в глаза Рожкову.

Лицо того стало жестким, и он холодно произнес:

– Петрова, не забывайся. Если считаешь, что вам это не по плечу, так и скажи. Только борзеть при этом не стоит. Ладно?

– Мы справимся, но у меня такое чувство, что ты нам что-то недоговариваешь, – не сдавалась Ирина.  – А кстати, Александр Иванович, откуда у тебя эта информация о старушке и картине?

– Не много ли вопросов, дорогуша? Я ведь не спрашиваю вас, как за два года работы в «Мире на Связи» вам удалось купить новенький внедорожник «Вольво». Причем это уже вторая машина в вашей семье.

Паша и Ирина переглянулись и промолчали.  Тот продолжил:

– Я смотрю, вы вдруг стали больно разборчивыми. Советую не забывать, что, если бы не я, вы бы сейчас обменивались голубиной почтой, сидя на нарах раздельных зон. Воротите носы от двух штук баксов за три дня? А лишь два года назад вы еще торговали в переходах фальшивыми дипломами. С чего это вдруг все так изменилось? – прищурившись, произнес он, глядя на Ирину.

– Ладно, проехали. Сказала же, что мы согласны, – примирительно ответила она.

***

– Ну что думаешь? – спросил жену Паша, как только Рожков ушел.

– Что тут думать? Дело явно нечисто, и никому другому он бы его не доверил. Подарок шефу к днюхе, как же! Но и отказаться мы не могли. По-любому заставил бы нас съездить. Так что готовься в путь-дорогу. А пока отвези меня к Тамарке.

– Чего это вдруг? – Паша даже перестал сгребать мелочь с блюдца, в котором официантка принесла сдачу.

– Очень просила заехать. Сидит дома одна, вся в соплях. Мало того, что мужик бросил, так еще ее облезлый пудель вчера сдох. Надо успокоить бедняжку.

– Блин! Это же такой крюк придется делать! Вам пуделя оплакивать, а мне завтра рано вставать.

– Ладно, не парься, возьму такси, – Ирина нарочито покосилась на часы.

Глава 2

Леонид Владимирович Брюсов, вице-президент по вопросам экономической безопасности телефонной компании «Мир на Связи», закончил читать недельную сводку происшествий на торговых точках. Оторвав взгляд от монитора, потянулся и откинулся на спинку кресла. Происшествия не отличались оригинальностью. Ничего необычного. В Самаре два пьяных клиента разбили в магазине сотовой связи витражное стекло. В Ростове сотрудники ГАИ задержали водителя компании, который в пьяном виде врезался на «Газели» в дорогую иномарку. В Московском магазине продавец не проявил должного внимания при продаже сим-карты. Паспорт покупателя оказался ворованным. Номер телефона всплыл в уголовном деле, и теперь хозяин украденного паспорта с адвокатом обивал пороги, доказывая свою непричастность к преступлению.

Некоторое любопытство у Брюсова вызвал случай в Питере. Два новых продавца, окончивших Бауманку, установили в кассовом аппарате какой-то хитроумный чип, который позволял искажать ЗЕТ-отчет в конце рабочего дня.

– Кулибины, мать вашу! – проворчал себе под нос Брюсов.

По всем происшествиям наверняка предстояли мелкие судебные тяжбы. Не опасные, но отнимающие кучу времени. Леонид еще раз пробежал взглядом по монитору и отправил файл на ознакомление в юридический отдел. На сегодня было намечено еще одно важное дело, которое он откладывал «на завтра» уже второй день. Это касалось результатов очередной ревизии. Со склада регулярно исчезали телефоны.  При том что разработанная им система контроля делала воровство практически невозможным. Все складские помещения были поделены на секторы, и каждый был оборудован камерами видеонаблюдения. На выходе из помещения склада были установлены рамки металлоискателей. А входы на территорию, огороженную высоким металлическим забором, контролировали вооруженные сотрудники собственного частного охранного предприятия. Но даже при этом, пройти можно было только по пластиковому пропуску.

Персоналу уделялось особе внимание. Все кандидаты на ключевые должности при приеме на работу проходили тщательную проверку, включая полиграф. А график работников склада был составлен так, что сотрудники разных подразделений никогда не знали, с кем будут работать сегодня в паре.

– Не хватает только автоматчиков с овчарками и тока высокого напряжения по периметру, – во время финального тестирования системы контроля ехидно заметил владелец компании Егор Сотин. Брюсов уже неплохо знал своего шефа, чтобы понять, что тот остался доволен увиденным.

Однако, каждая ревизия в течение последнего года упорно показывала небольшую, почти одинаковую недостачу товара на складе. Это вызывало у Брюсова чувство глухой бессильной ярости. Вот и последняя ревизия вновь показала все тот же неутешительный результат. Леонид взял телефон и набрал номер Сотина. Тот тут же ответил.

– Егор Сергеевич, вы уже ознакомились с моей докладной запиской о результатах последней ревизии по четвертой секции?

– Ознакомился. Думаете, опять воровство? Может, это все же какой-то программный глюк?

– Третий раз за год? Вы сами в это верите? – усмехнулся Брюсов.

– Что планируете предпринять?

– Просмотрю еще раз персональные дела, поставлю дополнительно людей в зале для контроля за сбором заказов и погрузкой. У них будет связь по рации с операторами у мониторов видеокамер. Пусть совместно понаблюдают за происходящим в зале. Может, удастся за что-то зацепиться, – произнес Брюсов.

– Что-то уже можете сказать об ущербе? – спросил Егор.

– Пока точно сказать не могу. Надо кое-что уточнить в финансовом отделе. Но думаю, около семидесяти тысяч долларов за год. Понимаю, что при нашем обороте это не фатально. Можно сказать, в пределах погрешности, но аппетит приходит во время еды. Мы оба знаем, что будет дальше, если не пресечь это на корню.

– Слово «склад» у меня с некоторых пор прочно ассоциируется со словом «воровство». Кажется, скоро тошнить будет от одного его упоминания! – раздраженно воскликнул Егор.

– Если это утешит, то не вас одного, – произнес Леонид.

Закончив разговор с шефом, он решил сосредоточиться на двух категориях работников склада. Тех, кто собирает товар на складе, и тех, кто развозит его по торговым точкам. По его мнению, именно у этих двух групп была хоть какая-то возможность для манипуляций с товаром. Украсть небольшую коробку с телефоном один или даже два раза было хоть и рискованно, но все же возможно. Однако воровать систематически – для этого требовалось несколько человек. Поэтому предстояло выявить закономерность, кто конкретно из числа этих двух категорий на протяжении года чаще всего работал вместе в одну и ту же смену. Пока это была лишь примитивная рабочая гипотеза. Но опыт подсказывал, что простые гипотезы чаще всего и бывают наиболее верными. С чего-то надо было начинать. Так почему бы не с анализа рабочих смен? Он открыл на компьютере файл с названием «Склад – персонал». В нем были прописаны все, кто собирает на складе товар для магазинов, и водители, которые потом его развозят. С датами и временем работы. Для начала надо было выяснить, кто работал в паре наиболее часто. С учетом того, что склад работает триста шестьдесят пять дней в году, а каждый рабочий день – это две смены, в которой трудится порядка десяти человек, решение этой задачи представлялось довольно нудным и долгим. Леонид какое-то время смотрел на экран, задумчиво барабаня пальцами по столу. Потом схватил телефон и набрал номер детектива службы безопасности Славы Старостина. Среди сотрудников компании тот считался непревзойдённым гуру в области IT-технологий. Как только Слава ответил, Леонид сумбурно, без особой надежды изложил ему задачу.

– Так вы хотите проследить количество часов, за которые проработали в паре все комплектаторы и водители склада? – задал вопрос Старостин.

В этот момент Леонид отчетливо представил, как Славка сейчас делает многозначительное лицо, затем, как обычно, начинает изучать потолок, потирая мелкие шрамы на подбородке

– Ну, в общем, да.

– А вам нужен отчет по каждому месяцу или совокупно за год?

– А что, возможно за каждый месяц? – растерялся Леонид.

– Леонид Владимирович, а поможете мне в одном деле? – тут же нахально задал вопрос Старостин. – Подмахните счет на ОРГ.

– Славка, ты когда успел превратиться в мелкого вымогателя? Если не подпишу, то не поможешь?

– Куда я денусь! Конечно помогу. Но я же прошу не для себя лично! Я же для общего дела, – обижено воскликнул Слава.

– Так я высылаю тебе файл? – спросил Леонид, делая в еженедельнике пометку о просьбе Старостина.

***

Черный внедорожник «Вольво» медленно проехал знак въезда в Глуховецк. Если на окраинах городок ничем не отличался от сотни себе подобных, то центр в последних лучах заходящего солнца выглядел чистым, ухоженным и современным. Навигатор Гармина почему-то неожиданно начал тупить, вращая изображение на одном месте, а потом и вовсе отказался дальше показывать дорогу. Машина свернула на мощеную новенькой брусчаткой привокзальную площадь. Старинное здание вокзала с часами на башенке выглядело нарядным словно праздничный торт. По периметру площади выстроились современные постройки торговых рядов. А на самой площади скопилось несколько машин такси.

Паша подъехал к одной из них, высунулся в открытое окно и вежливо поинтересовался у водителя старого, но блестящего чистотой «Ситроена», как проехать на Старолесную улицу. Тот бросил подозрительный взгляд на московские номера, а затем коротко объяснил дорогу. Паша поблагодарил и тронулся в путь. Поплутав еще минут двадцать, он выехал на Старолесную улицу и не спеша поехал по ней, всматриваясь в номера домов. В самом конце улицы показался тридцать первый дом. Он практически находился на краю города. Дальше улица врезалась в федеральную трассу, которая уходила вдаль, петляя среди необъятных полей.

– Все понятно. Поворачивай назад, – приказала Ирина.

– Да ладно тебе. Тут и так окраина города. Вокруг ни души. Оставим машину здесь, чтобы не плестись пешком, – недовольно проговорил Паша.

После десяти часов, проведенных в машине, спорить с мужем не было сил, но на всякий случай Ирина все же решила точно придерживаться инструкций Рожкова.

– Я сказала, поворачивай! – раздраженно воскликнула она.

Паша недовольно покосился на жену, но все же развернул тяжелый внедорожник на узкой улице, и направил его назад в сторону центра города. Вскоре показался двухэтажный торговый центр с пафосным названием «Барселона». На парковке перед ним сгрудилась куча машин.

– Вот тут и оставим тачку, – проговорила Ирина.

Через пару минут они вылезли из машины и медленно побрели в сторону Старолесной улицы. Солнце уже село, и городок погрузился в вечернюю мглу. На улице зажглись фонари, но их свет едва касался дома номер тридцать один. Калитка была распахнута настежь. Они поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Она тут же открылась. Перед ними стояла маленькая, сухонькая старушка в синем спортивном костюме с белой надписью: «СССР» на груди. Редкие седые волосы были стянуты сзади темной лентой. Выцветшие светло-голубые глаза смотрели строго и внимательно. Определить ее возраст было сложно. Ей могло быть как лет семьдесят, так и все девяносто. Но двигалась она шустро, словно маленькая ящерка. После приветствий, знакомства и вопросов о дороге, старушка провела их в светлую небольшую комнату. Ирина отдала ей деньги.

– А столоваться вы у меня будете или как? – поинтересовалась Евдокия Ильинична.

– У вас, конечно, – улыбнулась Ирина.

– Ну и правильно. У меня все свое, со своего огорода. Не то что в этих ресторациях. Не известно, из чего они там готовят. Только придется маненько добавить. Но все будет дешевле, чем в наших столовках.

Ирина кивнула, вновь вынула бумажник, отсчитала деньги и протянула хозяйке.

– Тогда через полчаса готовьтесь откушать ужин, – довольно проговорила Евдокия Ильинична и засеменила на кухню.

Глава 3

Хозяйка извинилась за забывчивость и отошла нарезать хлеб. Паша и Ирина с постными лицами сидели за столом, ожидая, когда она вернется, и можно будет приступить к ужину. На столе стояла сковорода с жареными котлетами, кастрюля с дымящейся отварной картошкой, тарелка с малосольными огурчиками и квашеной капустой. В центре блестел небольшой хрустальный графинчик с прозрачной как слеза самогонкой. Паша, при виде этого великолепия, непроизвольно сглотнул слюну и в тот же миг ощутил тычок в бок. Он обиженно повернулся к Ирине, собираясь, что-то возмущенно сказать, но она незаметно кивнула в сторону стены. Паша взглянул куда она указывала. На стене покосившись висела картина в подрамнике. Это была та самая, похожая на карикатуру, картина, что показывал Рожков. Вверху черная жирная надпись: «Адские врата». Ниже во все полотно карикатурное изображение широко расставленных женских ног в смешных розовых панталончиках. Между них, словно лилипуты среди ног Гулливера, маршировали солдатики со штыками на перевес. Где -то перед ними впереди виднелись схематически нарисованные взрывы, напоминающие красно-черные лилии. От них в разные стороны разбегались маленькие человечки. Ниже под марширующими солдатиками в курчавом облаке корявая надпись: «Пройди сквозь Адские Врата – героем станешь навсегда!» У женских ног в смешных ботиках с загнутыми носками были рассыпаны золотые монеты и букеты цветов. Левую ногу обвивал синий змей с жутковатым ухмыляющимся человеческим лицом. В глазу монокль, на голове кайзеровская каска с острым шпилем. Помимо этого, вся картина была заляпана множеством отпечатков пальцев разных цветов, словно картину в момент написания хватала куча рук, перемазанных краской.

– Жуть какая-то! На кой ляд кому-то могла понадобиться эта мазня? – пожав плечами, тихо спросил Паша.

– Заткнись и лучше приготовь на всякий случай таблетки, – сквозь зубы прошипела Ирина.

Вернулась хозяйка, поставила вазочку с хлебом и уселась в центре стола. Паша принялся накладывать женщинам картошку и котлеты. Когда он взял в руки графин, Евдокия Ильинична тут же проговорила:

– Мне совсем чуть-чуть. Здоровье уже не то что в молодые годы.

– А скажите, Евдокия Ильинична, что это за картина у вас на стене? – спросила Ирина.

– А! – махнула беспечно рукой хозяйка, – дырку в стене прикрывает. Уже бы выкинула давно это бесстыдство, да храню как память о своей непутевой покойной мамке. Это единственное, что от нее осталось.

– Так может, продадите ее нам? Я бы дала за нее двести долларов, – добродушно улыбаясь, проговорила Ирина.

– Ого! – воскликнула старушка. – Но извини, голубка, не могу. Вот помру, тогда приезжай и хоть все тут забирай. А пока я свой век с ней доживать буду. Привыкли мы друг к другу.

– Может, триста?

– Н-е-е-е! – рассмеялась Евдокия Ильинична. – Но не кручинься, красавица, у меня есть еще одна картина, пошибче этой будет. Настоящий шедевр. Вот ее я могу продать. Сейчас покажу – ахните! – проговорила она, встала из-за стола и шустро засеменила в свою спальню.

– Давай, – проговорила Ирина, кивнув на рюмку хозяйки. – Хрен ее уговоришь. Бесполезно.

Паша достал бутылек и вытряхнул в недопитую рюмку Евдокии Ильиничны две маленькие таблетки. Взял рюмку в руку и побултыхал содержимое. Было видно, что таблетки действительно быстро растворяются. Через минуту с гордым видом вошла хозяйка и показала свой «шедевр». Это была огромная цветная фотография под стеклом, в дешевой китайской пластиковой рамке с изображением накренившейся на волне яхты.

– Вот эта точно любую хату украсит. Смотрите, красотища какая! Повесите у себя дома, так все друзья и знакомые от зависти лопнут! – весело проговорила Евдокия Ильинична. – Это мне подруга подарила на день рождения. Могу даже за сто уступить. Все равно мне ее вешать некуда.

Паша с Ириной изумлено переглянулись и закивали, натянуто улыбаясь.

– Действительно, очень красивая картина. Мы подумаем до завтра. Ладно? – наконец выдавила из себя Ирина.

– Хорошо, – легко согласилась хозяйка.

– Так может, дерябнем по последней перед сном? – спросил Паша.

Старушка на мгновение замялась, а потом махнула рукой:

– Давай! У меня еще осталась капелька.

Выпили, закусили, Паша довольно крякнул и похвалил качество самогонки.

– А симпатичный у вас городок. Чистенький, уютный, – проговорила Ирина.

– Это да. Все благодаря нашему голове, или мэру, как нынче говорят, – произнесла Евдокия Ильинична. – Он у нас мужик боевой. Здоровенный, рожа страшная, один глаз перекошен. Хоть и из бывших бандюков, но у нас его все шибко любят. По-настоящему мужик об людях заботится. Поговаривают, раньше он валютой на улице торговал. Так ему какой-то чудик бляхой ремня по лицу заехал. Он, бедняга, и остался косым на один глаз. Но, как говорится, с лица воду не пить. До него-то у нас была вообще жуть жуткая. Разруха, грязь, темнотища. В конце девяностых такое творилось, что и вспоминать страшно. Что ни день, так убийство. Люди на улицу выходить боялись. Говорят, у нас тут шуровал какой-то платный душегуб по кличке не то Цитрус, не то Фикус, будь он не ладен. А потом все понемногу успокоилось, и жизнь постепенно наладилась. Ох, что-то меня сегодня разморило! В сон так и клонит. Вы извиняйте сердечно, но пойду я, пожалуй, прилягу, – зевнув проговорила хозяйка, поднялась из-за стола и нетвердой походкой направилась в свою спальню.

– Отдыхайте! Я все тут приберу, – бросила ей вслед Ирина.

Паша протянул руку к графину, но она его резко осадила:

– Куда? Не вздумай больше пить, нам еще назад по ночи ехать. Не забыл?

Они еще немного посидели за столом, негромко переговариваясь и прислушиваясь к шорохам в хозяйской спальне. Когда наконец все стихло, Ирина проговорила:

– Иди проверь, как там наша спящая красавица.

– Да рано еще. Давай подождем, – проговорил Паша и сладко зевнул.

– Иди! – твердо сказала жена.

Паша с недовольным видом поднялся и тихо прошел в хозяйскую спальню.

Через пару минут он вышел, бледный как полотно, с выпученными глазами и трясущимися руками.

– Ирка, бабанька не дышит. Кажется, она мертва, – хриплым голосом проговорил он.

– Что?! – воскликнула Ирина, схватила свой телефон, включила на нем фонарик и быстро направилась в спальню хозяйки. Муж оказался прав. Евдокия Ильинична была мертва. Она лежала со спокойным выражением лица, словно спала. Лишь рот был неестественно широко открыт.

Выйдя из комнаты Ирина дрожащими руками набрала телефон Рожкова. В трубке долго слышались длинные гудки, но наконец раздался недовольный сонный голос.

– Слушаю, кто это?

– Иваныч, сука, ты что нам за таблетки дал? – заорала Ирина.

– Кто это? Ирка, ты что ли?

– Я что ли. Бабка умерла от твоих таблеток. Решил убийц из нас сделать? Хочешь вообще повязать по рукам и ногам? Этот номер у тебя не пройдет, я….

– Да заткнись, ты, дура, хоть на минуту! Дай подумать, – рявкнул Рожков. – Послушай, это обычное снотворное из аптечек спецподразделений. Предназначено для быстрого короткого сна в условиях стрессовой ситуации. Они абсолютно безвредны. Действуют в течение двух часов. Потом человек просыпается выспавшимся и отдохнувшим как после десятичасового сна.

– Да? То есть они рассчитаны на здоровенных мужиков! А что насчет старухи, которую ветром сдувает? Ты об этом не подумал?

–Так, Петрова, кончай истерику и возьми себя в руки. Что сделано, то сделано. Точка. Лучше ответь мне. Вас кто-нибудь видел?

– Нет.

– Картина у вас?

– Да

– Отлично. Тогда давай без паники! Ей девяносто с лишним лет. Никто не удивится, что она умерла. Вскрытие делать тоже никому в голову не придет. Но на всякий случай приберись в доме. Отпечатки, следы и так далее. Потом быстро валите из города. По ночи лучше долго не мотайтесь, чтобы вас гаишники со скуки не тормознули. Остановитесь где-нибудь в укромном месте и дождитесь утра. Только потом двигайте домой. Как приедете, позвони мне. Я во всем разберусь. Все понятно?

Ирина в ярости нажала кнопку отбоя и сунула телефон в карман брюк.

Пока она разговаривала по телефону, Паша уже успел снять со стены «Адские врата» и повесил на освободившееся место «настоящий шедевр» с накренившейся на волне яхтой.

Глава 4.

Руководитель «Подразделения Специальных Технических Мероприятий», генерал-майор Василий Федорович Мирошкин сидел за широким столом и внимательно читал докладную записку, предоставленную его замом, полковником Валентином Юрьевичем Мирадзе. В какой-то момент генерал крякнул, поправил очки, покачал головой, бросил короткий взгляд на зама и продолжил чтение. Валентин Юрьевич, несмотря на тучное телосложение, уже десять минут неподвижно сидел перед начальником с прямой спиной, втянутым животом и непроницаемым выражением лица. Он в сотый раз невозмутимо разглядывал своего начальника. Высокий, поджарый, седая копна волос, вечно строгое, словно вырезанное из дерева, лицо и большие волосатые кисти рук, в которых он сейчас с остервенением сжимал два листа докладной записки. Поговаривали, что большую часть службы Василий Федорович провел на западе, в качестве резидента Советской, а потом и Российской разведки. Доподлинно этого, разумеется, никто не знал, но такие слухи упорно ходили среди его нынешних коллег. Так же поговаривали, что он, будучи уже пенсионером, солил на даче огурчики, когда был вновь призван на службу по личной просьбе министра внутренних дел. Ему было поручено возглавить при МВД новую структуру – «Подразделение Специальных Технических Мероприятий» или сокращенно «ПСТМ». По замыслу создателей подразделение должно было стать «непреодолимым барьером на пути расползающейся криминальной коррозии в области современных технологий».

В ожидании, когда шеф наконец закончит читать, Мирадзе обвел взглядом знакомый кабинет. За три года после прихода Мирошкина в нем ничего не изменилось. Строго, безвкусно, но с соблюдением всех атрибутов, положенных большому начальнику. Массивная старая мебель, стены облицованы светлыми деревянными панелями, под высоким потолком громоздкая пыльная люстра. За спиной генерала – знамя Российской Федерации и большой портрет президента.

Наконец Василий Федорович закончил чтение, с брезгливым видом отшвырнул в сторону листки и пророкотал:

– Ошибки быть не может? Уверен?

– Все тщательно и многократно проверено. Ошибка исключена, товарищ генерал-майор, – бойко ответил Мирадзе. – Я с полной ответственностью утверждаю, что в адрес компании «Мир на Связи» в ближайшее время поступит крупная партия контрабандных телефонов в количестве трехсот тысяч штук. Общая стоимость партии – четырнадцать миллионов долларов.

– Что известно об этой компании? – задал вопрос Мирошкин.

Валентин Юрьевич взял листок, лежащий перед ним на столе, и не спеша начал читать вслух хорошо поставленным голосом:

– На сегодняшний день компания «Мир на Связи» является в России самым крупным ретэйлером на рынке сотовой связи. Пять тысяч точек продаж, шесть тысяч сотрудников и восемь филиалов в ближнем зарубежье. Оборот за 2008 год составил шесть миллиардов долларов. Президентом и владельцем компании является Егор Сергеевич Сотин. Тридцать шесть лет, москвич. Четыре года назад компания приобрела под Подольском складские помещения, превратив их в крупный логистический узел. Шестнадцать тысяч квадратных метров, удобные подъездные пути, современное складское оборудование. Вся продукция, поступающая из-за рубежа, после таможенной очистки первоначально попадает на склад, а потом развозится по торговым точкам, – закончил Мирадзе и отложил в сторону листок.

– Не дурно. С размахом ребята работают, – хмыкнув, проговорил генерал. – А кто занимался сбором оперативной информации?

– Мой зам по оперативной работе, майор Рожков. Я знаком с ним достаточно давно, и у меня нет оснований сомневаться в достоверности его данных.

Василий Федорович резко встал, громыхнув креслом, заложил руки за спину и с задумчивым видом прошелся по кабинету. Затем вновь опустился в кресло, постучал указательным пальцем по докладной записке и спросил:

– Что значит фраза «Дата прибытия и количество партии косвенно подтверждаются внутренними источниками»? У вас что, есть информаторы в «Мире на Связи»?

– Так точно, товарищ генерал-майор. Думаю, они будут особенно полезны в момент проведения операции.

– Мы им платим?

– Нет. В свое время они погорели на мелких махинациях и теперь своей свободой обязаны майору Рожкову.

– Шантаж, как и деньги, при вербовке – вещь не очень надежная. Самые лучшие агенты – это идейные, – с грустью, непонятно к чему адресуя, произнес генерал.

Валентин Юрьевич прокашлялся и продолжил:

– Наши источники сообщают, что все работы на складе контролирует служба безопасности, которую возглавляет некто Брюсов Леонид Владимирович. Скорее всего, организацией контрабандных поставок телефонов тоже занимается именно он. Удобно. Как говорится, кто что охраняет, тот то и имеет, – Мирадзе позволил себе улыбнуться.

– А что мы знаем об этом Брюсове? – поднял на него холодные глаза генерал.

– Пока не много. Окончил с отличием физмат МГУ, потом ушел в армию, дослужился до командира части ракетных войск. Уволился, какое-то время работал генеральным директором сотовой компании «Телефорвард». А потом возглавил службу безопасности «Мира на Связи», где и продолжает работать по сегодняшний день.

Василий Федорович нахмурился, помолчал и вдруг с неожиданной горечью воскликнул:

– Была же такая страна! Мы ей гордились, мы за нее боролись. Отдавали ей все свои силы! Нас боялись во всем мире, но при этом уважали. Как получилось, что все в одночасье рухнуло? Откуда повылазили эти бизнесмены-мироеды, готовые при любом удобном случае с легкостью обворовать Родину на миллионы долларов?

Холеное лицо Валентина Юрьевича приобрело скорбное выражение, и он с тяжким вздохом потупил взор. При этом, он с беспокойством вспомнил, что перед входом в генеральский кабинет забыл на всякий случай снять с руки дорогие часы «Epos». Вряд ли генерал разбирался в марках дорогих часов. Но если бы он случайно узнал, что на руке его зама часы, которые стоят как половина его генеральской дачи, на дальнейшей карьере можно было бы поставить жирный крест. Мирадзе опустил под стол руки, торопливо стащил с запястья часы и незаметно сунул их в карман брюк.

– Ладно, Валентин Юрьевич! Раз ты уверен в своих данных – приступай к детальной разработке операции. Особое внимание удели правовым аспектам. Как будешь готов, жду тебя у себя. Думаю, дня за три ты управишься. Верно? – произнес Василий Федорович. Затем взял ручку и, вздохнув, поставил свою резолюцию на докладной записке.

– Так точно! – как всегда бодро отреагировал Мирадзе. – Разрешите идти?

– Смотри, Валентин Юрьевич, еще раз обращаю внимание! Чтобы все было по закону, до малейшей запятой. Головой отвечаешь. Понял? – пророкотал генерал, сверля подчиненного тяжелым взглядом.

– Разумеется, Василий Федорович. Как иначе?

Генерал устало кивнул в сторону двери. Полковник вскочил, попрощался и быстро покинул кабинет. Как только дверь за ним бесшумно закрылась, Василий Федорович надел очки, взял телефон, нашел в нем номер жены и нажал вызов. Через несколько гудков он услышал знакомый запыхавшийся голос:

– Привет, Вася! Что звонишь?

– Ты что пыхтишь как паровоз?

– Да телефон на веранде оставила. Пока добежала…

– Слушай, Наталья Петровна, я сейчас, наверное, к тебе на дачу приеду. Кажется, Москва сегодня из меня последние соки выжала. Как-то неспокойно на душе. Надо немного дух перевести.

– С мигалкой поедешь или неспешно?

– Неспешно. Хочу кое-что спокойно обдумать по дороге.

– Значит, тогда будешь минут через сорок.

– Наверное. По пути куплю кваса и хрена с горчицей. Окрошки хочу до дрожи. А ты под это дело собери с грядочки что положено. Хорошо?

– Ладно, – рассмеявшись, проговорила супруга.

***

Леонид сидел за кухонным столом и лениво ковырял вилкой в тарелке со своим любимым блюдом – жареной картошкой с луком, грибами и зажаристыми шкварками. Жена, громыхая посудой, что-то рассказывала, но смысл того, что она говорит, не пробивался до его сознания. Словно иностранная речь для начинающего изучать язык. Много знакомых слов, но они не складываются в осмысленное предложение.

– Леня, ты что? Ты слышишь, что я говорю? – наконец донесся до Брюсова возмущенный голос жены.

– Извини, Танюша, задумался, – пробормотал он.

– Что-то случилось? На работе неприятности?

– Да вроде нет. Все, как всегда. Просто предчувствие какое-то дурацкое. Даже не пойму в связи с чем.

– Вот что, свет очей моих, иди-ка ты в спальню и отлупи свою любимою грушу. Второй день подозрительно обходишь ее стороной. Может, тогда, наконец, придешь в себя. Не могу видеть тебя в таком размазанном состоянии. Только не шуми, чтобы Димку не разбудить, а то сам будешь потом его утрюнькивать, – добавила Таня.

– Мудра не по годам! – рассмеялся Леонид. – Ладно, женщина, так и быть, последую твоему совету, – проговорил он и вспомнил, что за неделю пропустил уже три тренировки. За двадцать пять лет, что он занимался боксом, такое было лишь раз, когда он лежал в курской больнице с пулевым ранением. Леонид встал, потянулся, а затем тряхнул головой и решительно направился в спальню. Там в углу уже лет двадцать висела старая многострадальная боксерская груша.

***

Массивная входная дверь открылась, и в прихожую ввалились Ирина и Паша.

– О господи! Наконец-то! Дом, милый дом! – воскликнула Ирина и тут же скрылась в туалете.

Паша поставил картину к стене, сбросил грязные кроссовки посередине прихожей и быстро прошел на кухню. Открыл холодильник, достал из морозилки запотевшую бутылку водки. Налил до краев в первую попавшуюся чашку тягучую как глицерин жидкость. Отрезал кусок колбасы, сделал короткий выдох и залпом выпил. Закусил, достал сигареты, закурил и с блаженным выражением лица, откинулся на спинку стула.

На кухню вошла Ирина, быстро окинула наметанным взглядом импровизированный банкет и воскликнула:

– Ну что ты за свинья! Хоть бы умылся с дороги! Чуть не уследила, так ты тут же грязными лапами залез в холодильник!

– Отстань! – огрызнулся муж. – Дай хоть немного отдышаться и прийти в себя. У меня спина гудит после десяти часов за рулем, а тебе лишь бы понудить из-за любой ерунды. Лучше позвони Рожкову. Скажи, что картина у нас. Пусть приезжает и быстрее, нафиг, забирает эту жуть! Да напомни ему про пятьсот баксов, которые он обещал!

– Ничего я ему напоминать не буду. Не доплатит – и черт с ним! Как вспомню умершую бабку, так мороз по коже. Лишь бы он побыстрее забрал эту свою хреномуть. У меня из-за нее какое-то гадкое предчувствие! – скрестив на груди руки, произнесла Ирина.

Глава 5

Она монотонно вращала ручку старой мясорубки, когда раздался мелодичный дверной звонок. Сунув в мясорубку очередной кусок мяса, Ирина тихо чертыхнулась, вытерла руки о кухонный фартук и направилась в прихожую. Даже не взглянув в глазок, открыла дверь и изумленно замерла. Перед ней, переминаясь с ноги на ногу и суетливо оглядываясь по сторонам, стоял Петька Ляпин – двадцатипятилетний парень, который когда-то тоже работал водителем в «Мире на Связи». Ирина его не сразу узнала. Короткий волос на голове Ляпы стал ослепительно белым, а косая челка приобрела ядовито-розовый цвет. Из-за этого его простоватая физиономия с носом пуговкой выглядела особенно нелепо и комично. На тощей сутулой фигуре мешком болталась растянутая несвежая бледно-голубая футболка.

Полтора года назад его уволили из «Мира на Связи» за махинации с деньгами на бензин. Чем Петька занимался с тех пор – никто толком не знал, но поговаривали, что он по-мелкому барыжит наркотой.

Наконец Ирина пришла в себя и спросила:

– Чего тебе, Ляпа?

– Привет, Ирка! Как дела? – с важным видом спросил тот.

– Нормально. Так, что надо?

– С Пахой кое о чем хотел перетереть.

– Как всегда сделка века на миллион? – усмехнулась Ирина. – Паша пошел в магазин, будет не скоро.

Ляпа на миг замялся, а потом сказал:

– Хотел ему одну очень классную вещь предложить…

– Ну кто бы сомневался. Что же еще может предложить один солидный бизнесмен другому? Можешь мне изложить свое коммерческое предложение. А я передам его твоему бизнес-партнеру, когда он вернется из магазина. Проходи, – проговорила она и отступила в прихожую.

Тот степенно вошел, не спеша снял с плеча кожаную сумку и достал из нее запечатанную глянцевую коробку.

– Зацени! Это суперклассная штука. Профессиональный макитовский шуруповерт. Совершенно новый. Мне друг на днюху подарил. Стоит почти шестьсот баксов. Отдам за сотку. Бабки срочно нужны. Офигенная вещь, сто баксов для него не цена!

– Понятно, – произнесла Ирина. – Спасибо, Ляпа, но нам не надо.

– Слушай, ну может, так займешь немного бабосиков до пятницы? Я железякой отдам. Ты же меня знаешь, я всегда держу слово.

– Денег нет. Сегодня самой у соседки пришлось занимать до зарплаты, – соврала Ирина, чтобы побыстрее избавиться от прилипчивого гостя.

– Вот же непруха. Мне с одним чуваком надо срочно сегодня рассчитаться. Ладно, я пошел, – проговорил Ляпа с грустным видом, но тут же жалостливо спросил:

– Слушай, извини, не дашь попить? На улице жарища. Сушняк замучил.

Ирина повернулась и пошла на кухню. Ляпа бесцеремонно поплелся за ней. Ирина набрала из крана стакан воды, поставила его на стол и закинула в мясорубку очередной кусок мяса.

– А я смотрю, вы классный ремонт сделали, – прихлебывая маленькими глотками из стакана воду, произнес Ляпа. – Ирка, ну может, найдешь немного бабок?

– Я же тебе сказала, что денег нет! – раздраженно воскликнула она.

– Да ладно, тебе! Не гони! Крутой ремонт, телек в пол стены, мебля улетная, как в журнале, а ты втираешь мне, что вынуждена стрелять копейки у соседки до зарплаты. Ирка, не жмотничай! Выручи, позарез надо!

Ирина взяла разделочный нож и начал аккуратно разрезать очередной крупный кусок мяса.

– Ляпа, я тебе все уже сказала!

– А кстати, давно хочу спросить. Это не на моей ли идее вы так поднялись? – с ехидной улыбкой спросил он. – Вообще—то порядочные люди, в таких случаях, делятся денежкой. Не находишь?

Ирина резко вскинулась и уставилась на него пылающим взглядом. Ее красивое лицо словно перекосило судорогой. Она медленно обтерла тряпкой лезвие ножа и недобрым взглядом уставилась на Ляпу. Рука с ножом угрожающе подрагивала.

– Ну-ка вали отсюда! – прошипела она.

– Понятно, – испуганно пискнул Ляпа и сделал шаг назад, с беспокойством поглядывая на нож в руке хозяйки. Судорожно сглотнул слюну и с ухмылкой проговорил:

– Быстро же вы с Пашей старых друзей забываете. Что ж. Бывает. Ладно, пока! Я ушел.

Он повернулся и выскочил из кухни. Ирина отшвырнула нож на стол, но он тут же с металлическим звоном упал на кафельный пол. Она вытерла подрагивающие руки о фартук и нагнулась за ним. В прихожей громыхнула дверь.

– Вот же гаденыш! – пробормотала Ирина и швырнула нож в раковину. Прошла в прихожую и повернула барашек замка. Затем вернулась на кухню и, стараясь успокоиться, продолжила готовить котлеты.

Через час пришел Паша и начал выкладывать продукты из пакетов на кухонный стол.

– Вкусно пахнет. Когда будем есть? – спросил он и незаметно чуть приподнял крышку сковороды. Жадно втянул носом аромат котлет и зажмурился от удовольствия.

– Ну-ка закрой! – воскликнула Ирина. – Иди руки сначала вымой, – ворчливо добавила она.

– Рожков звонил, говорит через час будет у нас. А ты куда убрала картину? – уже в дверях кухни спросил Паша.

– Я ее никуда не убирала. Там в коридоре и стоит, где ты ее оставил.

– Кончай прикалываться. Там ее нет, – бросил он и, что-то беспечно насвистывая, пошел мыть руки.

Когда он вышел из ванной комнаты, то застал Ирину в прихожей. Она неподвижно стояла перед стеной и не мигая смотрела на то место, где лишь недавно стояла картина.

– Ты думаешь меня кормить или как? – весело спросил Паша, с удивлением глядя на застывшую посреди прихожей жену.

– Ляпа, тварь! Нам трындец! Рожков теперь нас в труху разотрет, – хриплым голосом проговорила она и повернула к мужу бледное испуганное лицо.

После непродолжительного, но яростного скандала со взаимными оскорблениями и обвинениями Паша схватил для устрашения коварного Ляпы длинную отвертку и бросился его искать. Ирина осталась дома ждать Рожкова.

***

Утром Брюсов и Таня как обычно завезли сына в детский сад, а затем поехали на работу. Они по-прежнему работали в одном и том же здании, но в разных подъездах. Как всегда, парковка перед офисом в это время была почти пустой. Таня вылезла из машины, махнула Леониду на прощание рукой и быстрым шагом направилась к своему подъезду. Леонид проводил ее взглядом, с удовольствием отметил, что она по-прежнему чертовски хороша и, улыбнувшись, вылез из машины. Он только вошел в подъезд, как в кармане сначала завибрировал, а потом заголосил телефон. Это был Слава Старостин.

– Леонид Владимирович, доброе утро! Вы уже просмотрели файл, который я вам вчера отправил на почту? – протараторил он.

– Нет еще. Через пять минут буду у компьютера, тогда и посмотрю. Можешь пока кратко изложить, заметил что-то любопытное? – остановившись на лестнице, спросил Брюсов.

– Если коротко, то есть четыре пары у которых на протяжении года было больше всего часов совместной работы. Чесноков – Василенко, Ольшанский – Власова, Куприянов – Сенцов и супруги Петровы. Лидеры – Чесноков – Василенко, но… – Слава как обычно сделал многозначительную театральную паузу.

– Да давай уже, не тяни! – раздраженно воскликнул Леонид.

Слава обиженно вздохнул и продолжил:

– Короче, у всех этих персонажей совместные смены выпадали не регулярно. В иной месяц они работали вместе очень много, а в другой могли вообще не совпадать. Единственная пара, которая работала вместе ежемесячно – это супруги Петровы. Не очень часто, но зато регулярно. Ирина Петрова – комплектатор, а ее муж Павел – водитель.

– Интересно узнать, как это им удается. Ладно, Славка, спасибо! Молодчина! – проговорил Леонид и быстро зашагал по лестнице. Через несколько минут он уже внимательно изучал файл, полученный от Старостина. Закончив читать, Леонид откинулся на спинку кресла. Какое-то время задумчиво смотрел в пустоту, постукивая пальцами по столу, а затем схватил телефон и набрал номер отдела кадров.

– Добрый день, Людмила Васильевна! Не пугайтесь, на этот раз мне нужен сущий пустяк, – проговорил он, как только услышал вечно печальный голос начальницы отдела кадров. – Мне нужна подробная характеристика на супругов Петровых. Они работают на складе. Отзывы начальства, коллег, как характеризовались на предыдущем месте работы, не было ли выговоров, залетов с пьянкой, приводов в милицию и так далее. Чем больше и подробнее, тем лучше. В общем, не мне вам объяснять.

– А что случилось? Они в чем-то замешаны? – тут же насторожилась Людмила Васильевна.

– Надеюсь, что нет. Какая-то судебная тяжба из-за опеки над ребенком от предыдущего брака. Один знакомый юрист попросил меня выслать характеристику с места работы, – выдал Леонид первое, что пришло на ум. – Только, Бога ради, не надо ничего придумывать. Правду и ничего кроме правды. Мы понятия не имеем, кто там прав или виноват. Пусть сами разбираются. Наша задача – лишь дать объективную характеристику и не более того.

– Леонид Владимирович, у меня такое впечатление, что за последнее время весь отдел кадров только и занят тем, что выполняет ваши поручения. Других забот у нас, разумеется, нет, правда? – возмутилась Людмила Васильевна.

– Ну что сказать. Видимо, планида у нас с вами такая. До вечера управитесь?

– Какой же вы…

– Знаю, знаю, дражайшая Людмила Васильевна, но что поделать… Очень надо и очень срочно.

Он только закончил разговор с начальницей отдела кадров, как тут же раздался звонок телефона внутренней связи.

– Леонид Владимирович, добрый день! По городскому телефону звонит какой-то парень и просит вас с ним срочно соединить, – послышался казенный голос секретарши Виктории Ремезовой.

– А кто он такой, и что ему надо?

– Представился Петром Ляпиным. Говорит, что раньше работал у нас. Уверяет, что у него есть для вас какая-то очень ценная информация.

– Ну ладно. Соедините, – проговорил Леонид.

В трубке послышался тихий щелчок, а затем молодой мужской голос:

– Леонид Владимирович, вы меня, наверное, не помните. Это Петя Ляпин, я раньше на складе работал водителем. Кое-кто из «Мира на Связи» хочет меня убить.

– О как! – усмехнулся Леонид.

– Я серьезно говорю! – взвизгнул Ляпа.

– Обратись в милицию. Я-то здесь причем?

– Наверное, так и сделаю, если вы мне не поможете. Скажите, а у нас в стране существует программа защиты свидетелей?

Леонид тихо застонал, зажмурился и хлопнул себя ладошкой по лбу. Затем глубоко вздохнул и произнес ровным голосом:

– Конечно! Каждому, кто сообщит в милицию о краже на сто рублей и более, выдается паспорт с новым именем и предоставляется бесплатное жилье в другом городе. Фильмов не смотришь что ли?

– Смеетесь, значит?! – заорал Ляпа. – Тогда вы не узнаете, кто и как ворует у вас на складе.

– Ладно. Так кто и за что тебя хочет убить? – в миг став серьезным, спросил Леонид.

– Пашка Петров. Он меня сегодня чуть не пришпилил отверткой возле гаражей. Я сдуру ляпнул его жене, что знаю, как они тырят на складе телефоны. Теперь Пашка ищет меня, чтобы убить. Хочет избавиться от опасного свидетеля. Боится, что я могу их сдать.

Леонид с ошарашенным видом откинулся на спинку кресла.

Глава 6

Встретиться договорились через два часа в квартире подружки Ляпина. С его слов, он «замутил» с ней недавно, и никто из его знакомых не знал, где она живет. Когда Леонид приехал по указанному адресу, ему пришлось несколько раз долго жать на звонок, прежде чем дверь наконец открылась. Ляпа затравленно выглянул из-за двери и лишь после этого мотнул крашенной головой, приглашая гостя войти. Это была однокомнатная квартира в старом панельном доме на юге Москвы. В комнате царил жуткий бардак. Кругом валялись женские вещи, какие-то коробки, глянцевые журналы, смятые упаковки от колготок. На журнальном столике перед диваном стояла недопитая бутылка вина и коробка из-под конфет. В воздухе витал густой запах смеси парфюма и какой-то химии, напоминающей то ли ацетон, то ли моющее средство.

Леонид растерянно огляделся по сторонам, прошел к массивному креслу, переложил с него на столик ворох каких-то бумаг и сел, выжидательно глядя на Ляпу. Тот забормотал что-то извинительное, суетливо раскидал на диване вещи и устроился напротив Брюсова, нервно грызя ноготь.

– Ну рассказывай, Петя Ляпин, – глядя на собеседника тяжелым взглядом проговорил Леонид.

– Я вам уже сказал по телефону, что меня хотят убить. Поэтому я хочу свалить из Москвы, – нервно сглотнув, произнес он.

– Дай угадаю. Для этого тебе нужны деньги, и ты рассчитываешь получить их от меня в обмен на информацию о воровстве на складе.

Ляпа затравленно взглянул на собеседника и кивнул.

– Давай кое-что проясним, прежде чем мы перейдем к деньгам. Почему ты считаешь, что твоя информация верна?

Тот криво усмехнулся и произнес:

– Когда я еще работал у вас, я корефанился с Пашкой и Иркой Петровыми. Шашлыки на природе и всякое такое. Они тогда были еще нормальными. А вчера я был поблизости от их дома и решил заскочить к ним на огонек. Хотел перехватить у Паши немного бабок по старой дружбе. Дома была только Ирка. Мы разговорились, то-се, я попросил занять денег. Но она зажмотничала, и я, дурак, ляпнул, что, мол, знаю, как они тырят телефоны. Ирку аж перекосило, она меня чуть ножом кухонным не пырнула. Наверное, еле-еле сдержалась. Я тут же слинял.

Ляпа замолчал, о чем-то размышляя.

– Это все? – подал голос Леонид.

–Нет, не все! – воскликнул Ляпа. – Через два часа у меня была кое с кем деловая встреча. За гаражами. Я встретился со знакомыми, мы кое-что обсудили и разбежались. Вернее, парни ушли немного раньше. Я тоже собирался уже свалить, но тут вдруг со стороны мусорного контейнера выныривает Пашка и с воплем кидается на меня. В руке отвертка, рожа красная, глаза бешеные. Он точно собирался меня убить. Я не стал разбираться, что к чему, и тут же дернул с места. Прямиком через какие-то кусты. Исцарапался весь, но зато жив остался. Пока шел домой, все тщательно обдумал, и тут до меня вдруг дошло, что все дело в том, что я сказал Ирке. Ну насчет того, что я знаю, как они тырят со склада телефоны. Вот они с перепугу и решили меня замочить. Подхожу к дому, а бабка знакомая во дворе говорит, что меня какой-то мужик разыскивал. По описанию это точно был Пашка. Я просек, что дома он рано или поздно меня все равно достанет. Поэтому рванул к Светке, чтобы у нее отсидеться и все спокойно обдумать.

– А где она сейчас? – спросил Леонид.

– На работе. Она продавцом косметики в торговом центре работает. А эта хата ей от мамашки в наследство досталась. Я решил ей пока ничего не рассказывать, чтобы не пугать.

– А сам-то ты где работаешь?

– Да я с другом, в театре. Мы типа художественным оформлением сцены занимаемся, – туманно изрек Ляпа.

– Понятно, – бросив взгляд на экзотическую прическу Ляпы, произнес Брюсов. – Так откуда ты знаешь, как Петровы воруют телефоны?

Физиономия Ляпы расплылась в самодовольной ухмылке.

– Я сам изобрел этот способ и на Новогоднем корпоративе в шутку рассказал Петровым. Ирка тогда долго смеялась и все выспрашивала подробности. Точно вам говорю, это они на моем изобретении поднялись. А теперь, сволочи, хотят меня же и замочить!

– Возмутительное нарушение авторских прав! – произнес Брюсов. Но Ляпа даже не понял иронии и воскликнул:

– Вот именно! Конченое жлобье, а не люди!

– Ладно, гений, так что ты хочешь от меня? – спросил Леонид.

– Десять штук зеленью! – покраснев, выдал Ляпа.

– Ого! Ты что, собираешься продать мне секретные планы Пентагона? Нет, парень, это не прокатит! А кстати, что ты планируешь делать после того, как получишь деньги?

– Сразу в аэропорт и домой в Иркутск. Иначе Пашка уроет меня еще до того, как вы его повяжете. А кроме того, достала меня уже Москва! – добавил Ляпа.

– Но денег просишь, словно не в Иркутск собрался, а в кругосветное путешествие на комфортабельном лайнере. Давай будем реалистами. Гарантированно могу обещать тебе тысячу. Если твой рассказ меня очень впечатлит, то получишь еще столько же. Ничего другого я тебе не предложу. Если не согласен, то я пошел.

Глаза Ляпы беспокойно забегали, и он принялся интенсивно кусать ногти. Наконец после мучительных раздумий спросил:

– А вы обещаете, что это останется между нами?

– Разумеется.

На физиономии Ляпы еще какое—то время читалась борьба между страхом и жадностью. Наконец жадность победила, и он кивнул.

– Я слушаю, – произнес Брюсов.

– Все просто. Вы видели, как на складе собирается товар для отправки в магазины?

– Конечно.

Ляпа облизал нервно губы и продолжил:

– Комплектовщик ходит с мешком по залу и по заказ-наряду загружает в мешок товары со складских полок. Когда он собрал товар в мешок, на мешке затягивается хомут пластиковой пломбы, на которой куча цифр. После этого в мешок уже не залезть, не повредив его или пломбу. Номер пломбы отмечается в сопроводительных накладных, мешок проходит «контрольный пункт», где номер пломбы тщательно сверяется с тем, что указан в документах. Потом мешки загружаются в машину, и она развозит их по магазинам. Так?

– Все верно, – произнес Брюсов.

– Но я придумал как можно обойти эту систему, – с гордостью проговорил Ляпа. – Для этого надо использовать два мешка, поместив один в другой. Сначала товар, как положено, собирается в первый внутренний мешок и … пломбируется «левой» пломбой. Потом поверх внутреннего мешка можно накидать еще с десяток телефонов и опломбировать его официальной пломбой, которая будет указана в сопроводиловках. С ней мешок проходит контроль на выходе со склада, где тщательно сверяется реальный номер пломбы с указанным в документах. Потом эта матрешка спокойно грузится машину. А после того как машина выезжает из склада, внешний мешок снимается, и у вас на руках с десяток телефонов. Желательно, чтобы модели были подороже. Вот и все! – торжествующим тоном подвел черту Ляпа.

– Не понял. А как же пломба на внутреннем мешке? – воскликнул Брюсов. – Она же проверяется при приемке в магазине.

– Ни фига подобного! – воскликнул Ляпа. – Продавцам в магазинах вообще до лампочки ваши пломбы. Для них главное, чтобы привезенный в мешке товар соответствовал накладным. Сверять длинные номера на пломбах им лениво. Пиканули глазом лишь на последнюю цифру номера и все! Но это я тоже предусмотрел. Для этого надо при пломбировке обоих мешков использовать пломбы, на конце которых одинаковые цифры. Или чтобы на внешнем мешке была пломба с восьмеркой в конце номера, а на внутреннем тройка.

– Это еще зачем? – удивился Леонид.

– Если вдруг для внутреннего мешка нет пломбы с восьмеркой в конце номера, то тогда можно использовать пломбу, у которой на конце номера тройка. Ее легко можно переделать в восьмерку при помощи иголки. Все просто! – торжествующе рассмеялся Ляпа. – Ну так как, тянет мой рассказ на две штуки?

– Пока не совсем. Кое-что остается непонятным. Твоя идея осуществима лишь в том случае, если комплектатор и водитель в сговоре и знают, когда они будут работать вместе в одну смену. Но на складе действует приказ, согласно которому водитель лишь в самый последний момент узнает, с кем из комплектаторов в данную смену он будет работать и в какие магазины повезут товар.

– Ой, я вас умоляю! – воскликнул Ляпа. – Да диспетчеру плевать на ваш приказ. Он заинтересован лишь в одном: чтобы работа выполнялась четко, быстро и без косяков. Если Пашка с Иркой хорошо себя зарекомендовали, диспетчер будет ставить их работать в одну смену хоть каждый день. А если они с ним еще пару раз бухнули после работы и задружились. В общем, вы понимаете…Ну так что? Вы мне заплатите, как обещали?

Леонид утвердительно кивнул и встал с кресла.

– Ладно, пошли, гений. Тут поблизости есть банкомат?

– Ага! – радостно воскликнул Ляпа. – Только один момент. Я вам еще кое-что хочу предложить – обалдеете! – Он повернулся и нырнул куда-то за спинку дивана. Через секунду пыхтя вытащил картину, отряхнул с нее пыль и повернул лицом к Брюсову.

Леонид взглянул на полотно и удивленно замер. В картине было что-то отталкивающее и одновременно притягательное. Что-то, что заставляло внимательно вглядываться в изображение, в тщетной попытке разобраться в сути того, что нарисовано.

– Агитационная карикатурная живопись начала прошлого века. Автор – известный поэт и художник Вячеслав Маяковский! – с видом художественного эксперта важно проговорил Ляпа.

– Владимир Маяковский, болван! – холодно произнес Брюсов.

– Да не важно. Мне это полотно один знакомый коллекционер на днюху подарил. Вещь раритетная и очень дорогая. Я читал в интернете, что цены на такие картины иногда доходят до пятисот долларов. Но мне сейчас заниматься этим некогда, а с собой в самолет тащить – суеты слишком много. Может, купите? За полтос уступлю, – бойко протараторил Ляпа.

Леонид взглянул на часы, вздохнул и раздражённо бросил:

– Ладно, черт с тобой, кровосос, только давай шевелись побыстрей. Уже четыре часа. Я и так уйму времени с тобой потратил.

– Точно вам говорю, повесите дома – любую самую скучную стенку развеселит! – радостно продолжил тараторить Ляпа.

– Ага, отвезу сейчас домой и повешу в спальне, чтобы сны сладкие снились, – усмехнувшись произнес Леонид и представил изумленное лицо Тани, если бы он действительно повесил этот «раритет» в спальне.

Через минуту они вышли из квартиры и направились к лестнице. Ляпа с довольной физиономией тащил под мышкой картину. В это время скрипнула дверь и послышался ворчливый женский голос:

– Молодые люди, это у вас сегодня музыка всю ночь орала?

Леонид повернулся. У двери соседней квартиры стояла пожилая женщина в длинном бардовом халате.

– Не, не у нас! – не поворачиваясь крикнул Ляпа, схватил Леонида за руку и потащил его за собой к лестнице.

– Куда это вы убегаете? Я же с вами разговариваю! Передайте Светке, если еще раз такое повторится – я вызову милицию! – возмущенно прокричала соседка им вслед.

Глава 7

Стеклянная дверь открылась, и дверной колокольчик негромко дзинькнул, извещая о вошедшем посетителе. Симпатичный чернявый парень за прилавком на миг оторвался от покупателя и бросил настороженный взгляд на красавца в бежевом летнем костюме, который с улыбкой остановился у стеклянного стеллажа с телефонами и начал внимательно что-то разглядывать. Покупатель закончил разговор с продавцом и ушел.

– Здорово, Александр Иванович! Каким это ветром тебя к нам занесло? – с легким кавказским акцентом спросил чернявый.

– Привет, Гамлет! Мне надо переговорить с твоим отцом, – улыбаясь произнес Рожков. – Он здесь?

Парень кивнул в сторону подсобки. Рожков еще шире улыбнулся и, что-то насвистывая, прошел через зал торгового павильона в сторону маленькой двери у противоположной стены. Как обычно стеллажи подсобного помещения были завалены упаковками с различной электроникой. На маленьком пятачке у стены, в круге света настенного светильника, стоял маленький стол, на котором как-то уместились два монитора, клавиатура с мышкой, сканер и принтер. За столом сидел пожилой полный армянин в яркой полосатой трикотажной рубахе и сквозь непонятно как держащиеся на носу маленькие очки внимательно смотрел на один из экранов.

– Привет, Оганес! – широко улыбаясь, произнес Рожков.

Мужчина вздрогнул, взглянул поверх очков на гостя, тут же вскочил и бросился к нему навстречу.

– Здравствуй, Александр Иванович, дорогой! – проворковал он медовым голосом, пожимая двумя руками руку Рожкова. Тут же схватил телефон, набрал номер и, дождавшись ответа, скомандовал:

– Гамлет, сделай нам два кофе.

– Присаживайся, – пододвинул толстяк гостю откуда-то взявшуюся табуретку. – Рассказывай, с чем пришел.

– Да вот, проезжал мимо Тушинского рынка и решил навестить старого друга. Узнать, как жизнь, как дела.

– Ой, да какие у меня дела? – привычно сделав горестное лицо, всплеснул руками толстяк. – Сам видишь, еле-еле свожу концы с концами.

Рожков не удержался и громко расхохотался. Он прекрасно знал, что Оганес Калашьян очень богат. Вилла во Франции, многочисленные счета в иностранных банках. Но в отличие от многих состоятельных людей, Оганес изо всех сил старался не афишировать свое богатство. Уже много лет он держал захудалый павильон электронных товаров на Тушинском рынке. Это был его центральный офис, куда он ежедневно приезжал на старом пожёванном Мерседесе. При этом он железной хваткой управлял широкой торговой империей, на ключевых постах которой, как в России, так и за рубежом, стояли его многочисленные родственники. Его бизнес обходился без лишней волокиты, связанной с согласованиями, подписаниями договоров и прочими документальными глупостями. Достаточно было лишь его устного распоряжения, и где-то далеко начинали крутиться многочисленные шестеренки, запускающие сложный механизм товарооборота. Кроме русского и армянского языка, он прекрасно владел английским и вполне сносно говорил по-немецки, что тоже способствовало бизнесу.

– Почему смеешься? – обижено спросил Калашьян.

– Все нормально, не обращай внимания. Просто вспомнил, как пять лет назад ты после беседы в моем кабинете нагло выклянчил у меня полтинник на метро. Правда, через два дня добросовестно вернул. Смешно.

– Всякое в жизни бывает! – печально произнес Оганес и потупил взгляд. —поговорить?

– Дельце небольшое к тебе есть.

– Насколько небольшое? – тут же насторожился Оганес.

– Триста тысяч телефонов. Так что скажешь?

– Вопрос цены, – уклончиво ответил Оганес.

– Цена будет – чисто мед, тебе понравится, уверяю. Но меня интересуют сроки.

В это время открылась дверь, и вошел Гамлет, держа в руках изящный серебряный поднос, на котором дымились две миниатюрные чашечки кофе, а также стояла хрустальная вазочка со сладостями. Парень поставил поднос на стол и повернулся, собираясь уйти.

– Спасибо, дорогой, но не спеши. Побеседуй с нами, – коснувшись руки сына, мягко произнес Калашьян.

– Сейчас подобными темами занимается Гамлет, – обращаясь к Рожкову, пояснил он.

– О чем разговор? – спросил Гамлет и внимательно взглянул сначала на отца, а затем на гостя.

– Наш дорогой друг, Александр Иванович, предлагает нам продать триста тысяч телефонов. Уверяет, что цена будет вкусная. Но его очень интересуют сроки. Как думаешь, если ты возьмешься за это дельце, сколько тебе потребуется времени? – задал вопрос сыну Калашьян.

Гамлет на какое-то время задумался, глядя в пол, затем взглянул на Рожкова и уверенно произнес:

– Если цена устроит, то полтора – максимум два месяца. Тридцать процентов сразу, а остальное после реализации.

Рожков удовлетворенно кивнул и спросил, пристально глядя Гамлету в глаза:

– Ну так ты готов за это взяться?

– Когда назовешь цену, тогда и дам окончательный ответ, – произнес Гамлет.

– Хорошо, – улыбнувшись, легко согласился Рожков. – Как только у меня будет ясность, я позвоню.

Он встал и распрощавшись вышел из подсобки. Как только звякнул колокольчик входной двери, Калашьян-старший нахмурился и произнес:

– Ты уже взрослый мужчина и сам принимаешь решения, но, если возьмешься за это дело, будь осторожен с этой ментовской змеей. Я специально не стал раньше времени расспрашивать, откуда у него телефоны. Но уверен, что с ними что-то не чисто.

– Ты стал слишком пуглив, – усмехнулся Гамлет.

– Сопляк! – зло воскликнул Оганес, переходя на армянский язык. – Я не пуглив, а осторожен. Иначе не дожил бы до этих дней.

– Успокойся, я тоже осторожен. Но я его не боюсь. Он хоть и при погонах, но все равно лишь обычный жадный человек. Мы каждый день имеем дело с такими шакалами. Я хоть сейчас могу тебе перечислить, что от него можно ожидать, – тоже по-армянски ответил Гамлет.

Оганес с беспокойством взглянул на сына, собрался что-то сказать, но передумал и лишь махнул рукой.

***

С утра, пока еще не разразился новый рабочий день, Леонид уже сидел в рабочем кабинете перед монитором компьютера и внимательно дочитывал служебные характеристики на супругов Петровых, полученные из отдела кадров:

«… Добросовестные, исполнительные, начальником участка и коллегами характеризуются положительно. С предыдущего места работы отзывы также положительные. Предыдущее место работы: Типография полного цикла, ООО «Скрипт», гендиректор – Одинский Виктор Валерьевич».

Леонид на какое-то время замер, глядя на экран монитора. Затем пробарабанил пальцами по столу и принялся искать в интернете номер телефона ООО «Скрипт». Через несколько минут нашлось несколько компаний с подобными названиями. Он решил обзвонить их все по очереди, но с первой же попытки попал в точку. Девушка, ответившая по телефону бодрым звенящим голосом, сообщила, что у Виктора Валерьевича сейчас совещание, «но как только он освободится, то обязательно вам перезвонит». Спохватившись, она быстро уточнила:

– А вы по какому вопросу?

– Скажите, что это насчет двух ваших бывших сотрудников. Павла и Ирины Петровых, – раздраженно ответил Брюсов, уверенный что теперь звонка от Одинского ему не дождаться. Вряд ли у генерального директора производственного предприятия возникнет желание тратить время на разговоры о бывших сотрудниках. Видимо, придется подбираться к нему более сложным путем. Но поговорить с ним надо обязательно. Однако, не прошло и пяти минут, как Одинский перезвонил.

– А в чем, собственно, дело? – воинственно спросил он. – Кто вы, и почему вас интересуют Петровы?

– Меня зовут Брюсов Леонид Владимирович. Я вице-президент компании «Мир на Связи» по вопросам безопасности, – с металлом в голосе произнес Леонид. Поскольку Петровы теперь работают в нашей компании, я бы хотел кое-что у вас уточнить.

– Очень сожалею, но ничем помочь не могу. Всего хорошего! – отрезал собеседник.

– Подождите, Виктор Валерьевич, не кладите трубку, пожалуйста! – воскликнул Леонид. – Я, кажется, догадываюсь в чем дело. Понимаю, что это не телефонный разговор, поэтому предлагаю – давайте встретимся. Возможно, это в наших общих интересах. Обещаю, что много времени я у вас не займу.

В трубке повисло молчание.

– Виктор Валерьевич, вы здесь? – начиная закипать, воскликнул Леонид.

– Не кричите, я вас прекрасно слышу, – наконец послышался глухой голос.

– Если вы не против, я могу прямо сейчас подъехать к вам на работу, – поспешил добавить Брюсов.

– Не стоит… – произнес Одинский. – Через дорогу напротив входа в наш офис есть ресторан «Виола». Давайте встретимся там через два часа.

Закончив разговор с Одинским, Леонид пробарабанил пальцами по столу какой-то слышный только ему одному бодрый мотив и взглянул на картину, стоящую на тумбе. В этот момент в кабинет, как всегда без стука, вошел Сотин. Сегодня Егор напоминал вынырнувшего из прошлого века хиппи: пестрая рубаха навыпуск, расклешенные джинсы, распущенные по плечам длинные волосы, которые обычно он собирал в аккуратный хвостик. На запястьях серебряные браслеты – при рукопожатии они весело зазвенели.

Леонид неслышно вздохнул. Сам он уже давно привык к экстравагантности босса. Но партнеры по бизнесу при виде Сотина иногда удивленно вздрагивали. Талантливый бизнесмен, умнейший, образованный человек с нестандартным ярким мышлением, с нуля создавший свою мощную империю, Сотин по-детски обожал эпатировать окружающих дикими нарядами.

– Вы не в курсе, почему вчера наша точка на Ярославке закрылась на два часа раньше? – спросил Егор.

– В курсе. В торговом центре было плановое отключение электричества в связи с ремонтными работами. Об этом все магазины были предупреждены еще пару дней назад. Только наши продавцы почему-то этого не знали.

– Почему я об этом узнаю последним и то лишь от инкассаторской службы? – проворчал Егор и направился к выходу. – Кстати, чьих кистей полотно? – кивнув на картину, уже в дверях, спросил он.

– Понятия не имею. Досталась по случаю за пятьдесят долларов. Похоже, один прохвост меня безбожно обобрал.

– Восхитительно безобразная работа. Ярко и двусмысленно! Обожаю в искусстве подобные вещи. Если надумаете продавать, я готов купить за сотку баксов.

– Чертовски заманчиво. Я подумаю, – рассмеялся Леонид.

Егор, наклонил голову на бок, еще раз окинул картину внимательным взглядом, хмыкнул и вышел из кабинета.

После его ухода, Леонид еще какое-то время смотрел на картину. Потом, словно опомнившись, схватил телефон и набрал номер Смирнова.

– Серега, говорить можешь?

–Я за рулем, но в принципе, могу. Что-то стряслось? Голос у вас какой-то…

– Дело есть.

– Кого-то надо убить?

– Слушай, мне не до шуток.

– Извиняюсь, я весь внимание, – тут же серьезно проговорил Сергей.

– Сегодня же подтяни технарей по видеонаблюдению. Надо срочно по-тихому установить на складе дополнительные камеры. Еще кое-что. У нас на складе работают Павел и Ирина Петровы. Павел – водитель, Ирина – комплектатор. Надо, чтобы они послезавтра работали в паре.

– Но как мне это сделать? Рабочие пары составляются только перед самым началом работы.

– Серега, не тупи! Разберешься – не маленький! – раздраженно повысил голос Леонид.

– О как! – удивленно воскликнул Сергей. – Неужели это то, о чем я думаю?

– Вечером позвоню и все подробно объясню. Сейчас некогда. Давай, действуй.

Глава 8

– Это вы звонили мне? Я Одинский, – произнес подошедший к столику мужчина. На удивление он оказался почти таким, каким и представлял его себе Леонид. На вид – лет пятьдесят. Сухощавый, среднего роста. Несмотря на жару, на нем был добротный темно-серый костюм, застегнутый на все пуговицы, и такого же цвета рубашка.

После обмена ничего не значащими вежливыми фразами они заказали кофе, и за столиком на время повисло неловкое молчание.

– Виктор Валерьевич, позвольте я сразу кое-что спрошу, – прервал молчание Леонид. – В свое время в телефонном разговоре с нашей сотрудницей отдела кадров, вы очень положительно охарактеризовали ваших бывших работников Ирину и Павла Петровых. Но у меня такое чувство, что на самом деле все обстоит не так благостно, как вы описали. Я прав?

Одинский принялся нервно вертеть в руках салфетку и кивнул.

– Так в чем дело? Хотели побыстрей от них избавиться? Поэтому вы намерено дали им блестящую характеристику?

– Что-то вроде того. Но на самом деле все намного хуже, – не поднимая глаз сказал Одинский.

– Поясните.

Одинский отложил в сторону салфетку и начал вертеть в руках вилку. Помолчав какое-то время, он наконец отбросил ее в сторону и заговорил бесцветным, глухим голосом:

– Павел несколько лет работал у нас водителем, а Ирина – кладовщиком. Они были уличены в воровстве и продаже краденной продукции. Бланки удостоверений, дипломы, пропуска и тому подобное. В служебной машине Павла я с коллегами обнаружил тайник с ворованными изделиями. Я написал заявление в милицию. Через какое-то время ко мне заявился симпатичный молодой человек. Предъявил удостоверение сотрудника милиции. Отвел меня в сторонку и с улыбкой сообщил, что Петровы уверяют, что действовали по моему прямому указанию. Кроме того, я, оказывается, постоянно выказывал сомнительные знаки внимания Ирине и всячески склонял ее к близости. А чтобы избавиться от мешавшего мне мужа, я и организовал подставу с воровством продукции. Все это абсолютно дикая ложь! С начала и до конца! Тот парень из милиции доходчиво обрисовал мне перспективу. Если я буду настаивать на своем обвинении, то могу сесть вместе с Петровыми как организатор преступной группы. Но если я тихо уволю их по собственному желанию, то на этом история закончится. Как вы догадываетесь, я выбрал не первый вариант. При этом он предупредил, если кто-то будет интересоваться этой сладкой парочкой, я должен сказать, что они – лучшие сотрудники, которые когда-либо работали в нашей типографии.

– Вы можете сказать, как звали того сотрудника милиции?

– Я не помню, – опустив глаза, тихо проговорил Виктор Валерьевич.

– Не помните или не хотите сказать?

– Поймите меня правильно. Все давно уже утихло, и мне бы не хотелось опять ворошить эту поганую историю. У меня семья, дети. Вы не представляете, что я пережил в те дни.

– Послушайте, Виктор Валерьевич, у меня есть серьезные подозрение, что Петровы замешаны в воровстве и на нашем предприятии. Если в ближайшее время это подтвердится, есть реальный шанс их посадить. Но для этого мне надо знать, кто стоит за ними. Проще говоря, чего ждать от их «крыши», – произнес Брюсов. Глядя на Одинского, он отчетливо понял, что в душе собеседника происходит напряженная борьба. С одной стороны, ему очень хочется рассказать всю правду, но с другой стороны, он боится последствий.

– В любом случае, все, что вы мне расскажете, останется между нами, и ваше имя никогда нигде не всплывет. Обещаю! – продолжил Леонид.

Одинский, взглянул на Брюсова, сделал глубокий вдох и, словно боясь передумать, быстро произнес:

– Его зовут Рожков Александр Иванович. Он майор милиции. Вы производите впечатление порядочного человека. Надеюсь, вы сдержите свое слово.

***

Рожков медленно поднимался по парадной лестнице управления, мечтая лишь об одном – побыстрее оказаться в прохладе своего кабинета, и, пока телефон не начал разрываться от звонков, спокойно, в тишине обдумать сложившуюся ситуацию. Несмотря на утренний час, он чувствовал себя усталым и совершенно разбитым. Вчера вечером в его уютной квартире вдруг сломался кондиционер, и она превратилась в настоящую камеру пыток. Из-за жары и духоты ему так и не удалось нормально выспаться. Лишь под утро он забылся поверхностным сном и из-за этого чуть не проспал на работу. Но не только жара в квартире была причиной его бессонницы. Пропажа картины – вот что погружало его в пугающий мрак неизвестности и предчувствие надвигающихся неприятностей.

В тягостном раздумье Александр Иванович медленно поднимался по лестнице и слишком поздно заметил своего шефа – полковника Валентина Юрьевича Мирадзе, спускающегося ему навстречу. Как всегда, от того веяло дорогим парфюмом, благополучием и надменной уверенностью. Дорогой костюм с белоснежной рубашкой и строгим галстукам идеально скрывали полноту. А в сверкающие начищенные английские ботинки можно было смотреться как в зеркало.

– Утро доброе, Александр Иванович! – язвительно произнес Мирадзе и демонстративно взглянул на свои дорогие часы. – Смотрю, ты сегодня не очень спешишь на службу.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – натянуто улыбнувшись, бодро произнес Рожков, пытаясь изобразить привычную нагловатую веселость, которая так импонировала его шефу.

– Что случилось? Ты что такой пожеванный, словно провел всю ночь в борделе?

– Если бы, – усмехнулся Рожков. – Но, к сожалению, все не так романтично. Вчера у меня дома сдох кондиционер, и я от жары всю ночь не мог заснуть.

– Понятно, – рассеяно проговорил Мирадзе, бросил взгляд по сторонам и тихо спросил:

– Что с «Вратами»?

– Работаю, – уверено ответил Рожков. – Все будет нормально.

Мирадзе еще раз бросил быстрый взгляд по сторонам, улыбнувшись, с кем-то раскланялся, спустился ниже на ступеньку и стряхнул с плеча Рожкова невидимую пылинку. Затем неожиданно, как клещами, до боли сжал трапециевидную мышцу и с улыбкой тихо сквозь зубы прошипел:

– Ты мне кончай каблуками щелкать, как на параде. Я и сам так умею. Ты понимаешь, мудило, в какое положение я из-за тебя попал? Мы получил аванс, ты сообщил, что картина уже у нас. А что в итоге?

– Валентин Юрьевич, я решу эту проблему. Обещаю, – скривившись от боли, тихо проговорил Рожков.

Мирадзе разжал руку, еще раз заботливо стряхнул с его плеча пылинку и, холодно чеканя каждое слово, проговорил:

– В три у меня в кабинете. Жду с докладом по «МнС».

– Так точно. В пятнадцать буду у вас, – протараторил Рожков, но тут же замялся и произнес:

– Валентин Юрьевич, мне удалось узнать, у кого сейчас находится картина, но для этого пришлось прибегнуть к радикальным мерам. Мне бы хотелось, чтобы вы…

– А вот про это я точно ничего не хочу знать! – перебил его Мирадзе. – Сам навалил кучу, сам ее и разгребай.

Он похлопал застывшего Рожкова по плечу и решительно направился вниз по лестнице.

– Вот же падла хитрожопая! – тихо произнес Рожков, провожая взглядом удаляющуюся фигуру начальника.

***

Бывают дни, когда с самого утра все идет наперекосяк. То, что сегодня один из таких дней, Брюсов почувствовал, как только, побрившись, вышел из ванной. Где-то в глубине квартиры раздался душераздирающий рев сына.

– Таня, что у вас происходит? – крикнул Леонид.

– Мы не можем найти Димкину машинку, а без нее он не хочет идти в садик, —послышался раздраженный крик Тани.

– Значит, едем без машинки. У меня утром очень важное совещание. Я не могу опаздывать.

Из комнаты вышла Таня. Она все еще была в домашнем халате.

– А я могу! Меня же за опоздание лишь по головке погладят да спасибо скажут, да? – воскликнула она.

– Но ты еще даже не одета!

– Если ты не заметил, то я еще даже и не накрашена. Кстати, ты тоже еще не одет.

– Да мне достаточно пары минут, а ты будешь еще полчаса крутиться перед зеркалом! – возмущенно воскликнул Брюсов.

– Чем орать на весь дом, лучше иди к Димке и поищи с ним его чертову машинку, а я пока соберусь.

Они еще какое-то время бессмысленно пререкались друг с другом, после чего Леонид, кипя от злости, все же пошел искать игрушку сына. Треклятая машинка была найдена под ванной, после чего сын успокоился и милостиво разрешил отвезти себя в садик. Но в итоге они опоздали везде – и в сад, и на работу. Всю дорогу ехали молча в напряженной тишине. Каждый чувствовал себя незаслуженно обиженным. На парковке холодно попрощались и торопливо разбежались каждый к своему подъезду.

Войдя в здание, Леонид взглянул на часы, чертыхнулся и чуть ли не бегом бросился на второй этаж. Еще в армии, будучи командиром части, он приучил себя к точности и пунктуальности во всем, что касалось дела. Это стало неотъемлемой частью его характера. Он никогда не опаздывал сам и не терпел этого от подчиненных. Сотин вчера специально попросил всех явиться вовремя, и как назло именно сегодня с Брюсовым впервые за все время работы случился такой непростительный конфуз.

Подойдя к переговорной, он перевел дух, поправил рукой волосы, бесшумно открыл дверь и, стараясь не привлекать внимания, тихо вошел в зал. За длинным овальным столом сидело человек десять, Сотин стоял во главе стола и что-то говорил. Увидев Леонида, Егор на мгновение замолчал и недовольно взглянул на него. Десять человек тут же повернулись в его сторону. От стыда Леонид был готов провалиться свозь землю. Он быстро прошел и сел рядом со своим старым другом, руководителем развития розничной сети Владимиром Юрьевичем Грачевым. Тот недоуменно взглянул на него поверх очков и осуждающе покачал головой. Леонид взял лист бумаги, карандаш и быстро написал:

– «Что я пропустил?»

Грачев подтянул листок к себе и черканул в ответ:

– «Ищем и анализируем причины провала на западном фронте. Эстонский блицкриг, похоже, захлебнулся. А что случилось у вас?»

– «Мелкие сражения семейного масштаба!» – коротко отписался Леонид.

После совещания он еще какое-то время поговорил с Грачевым, а затем направился в свой кабинет. В этот момент в кармане завибрировал телефон. Леонид взглянул на входящий номер и на мгновение замер от накатившего вдруг дурного предчувствия.

Глава 9

– Здорово, Брюсов! – послышался знакомый насмешливый голос. Это был Евгений Иванович Царьков – уже немолодой майор МУРа, с которым у Леонида за последние годы сложились прочные деловые отношения. Евгений Иванович иногда поставлял ценный инсайд, а Леонид ему за это исправно платил. За семь лет знакомства Брюсову так и не удалось привыкнуть к хамоватым, грубым манерам Царькова. А также к запаху перегара, который постоянно сопровождал Евгения Ивановича. Но он ценил его за профессионализм, феноменальную память и своеобразную порядочность в их отношениях. Кроме того, за последнее время их сотрудничество стало все чаще носить бескорыстный характер. Но неожиданные звонки Царькова всегда вызывали необъяснимое чувство беспокойства и тревоги.

– Привет, Евгений Иванович! Как дела?

– Разнообразно. Слушай, Ленька, давай, чтобы не тратить попусту время, я задам тебе пару простых вопросов, а ты мне на них честно ответишь. Готов?

– Ну, давай попробуем, – усмехнулся Леонид.

– Скажи, тебе знакома некая Светлана Дмитриевна Ковалева, возраст: двадцать семь лет, коренная москвичка.

– Нет. А в связи с чем интересуешься?

– В связи с ее убийством в собственной квартире два дня назад, – пророкотал Царьков.

– Мне жаль, – насторожился Брюсов, входя в свой кабинет. – Но вынужден задать тебе встречный банальный вопрос. Причем здесь я?

– Очень надеюсь, что не при чем. Но кроме нее в квартире также найден труп ее приятеля. Это некий Петр Васильевич Ляпин, двадцать пять лет, уроженец Иркутска. Раньше работал в вашей богадельне. Вот я и подумал, может, ты его знал и сможешь чем-то помочь моим коллегам в этом деле?

Леонид с ошарашенным видом опустился в кресло и начал усиленно тереть лоб.

– Так ты знал его или нет? Что молчишь? О чем задумался? – продолжил наседать Царьков.

– Думаю о том, что нам надо срочно встретиться.

Закончив телефонный разговор с Царьковым, он вышел из кабинета в зал, отыскал глазами Сотина и быстро направился к нему. Сегодня Егор на удивление был в строгом деловом костюме, а длинные волосы аккуратно стянуты сзади в виде хвоста.

– Егор Сергеевич, есть разговор, – проговорил Леонид.

Сотин бросил на него недовольный взгляд и холодно произнес:

– Я тороплюсь. Это может подождать до завтра?

«Видимо, все еще дуется за мое опоздание», – предположил Леонид.

– Боюсь, что нет, – твердо проговорил он.

– Так в чем дело?

– Кажется, я выяснил, кто и как ворует телефоны на складе, но возникла проблема. Человек, рассказавший мне об этом, был убит два дня назад. Не исключаю, что к нам в ближайшее время у милиции появятся вопросы.

– Да что же за день-то сегодня! – воскликнул Егор. – С утра все идет словно через жо… – он не договорил, достал телефон и набрал чей-то номер.

«Похоже, не только у меня сегодня звезды легли неправильно. Кажется, нас уже двое!» – мысленно усмехнулся Леонид.

– Валерия Петровна, у меня тут возникли срочные дела, не могли бы мы перенести нашу встречу на полчаса? – проговорил Егор, как только ему ответили.

Закончив говорить по телефону, он нахмурился, взглянул на Брюсова и сказал:

– Давайте пройдем в ваш кабинет.

***

Как обычно Царьков назначил встречу в ресторане «Макдональдс» на Тверской. Это уже давно стало неизменной традицией. Войдя в зал, Леонид сразу заметил Евгения Ивановича. Его массивная фигура заметно выделялась на фоне шумной хохочущей компании подростков. Он с сосредоточенным видом расправлялся с гамбургером, периодически прихлебывая из кофейного стаканчика. Можно было не сомневаться, что в кофе влита приличная порция коньяка или виски из его бездонной фляжки, с которой Царьков не расставался.

– В общем, дело обстоит так, – с набитым ртом проговорил Царьков, как только Леонид поздоровался и уселся напротив него.

– Два дня назад в одиннадцать часов вечера в квартире Ковалевой начала орать музыка. Соседка не могла заснуть, не вытерпела и пошла вправить мозги непутевой девице. Долго звонила, стучала в дверь, но все безрезультатно. Тогда она в бешенстве пнула дверь ногой, и та вдруг открылась. Соседка вошла в квартиру и чуть не грохнулась в обморок. Ковалева лежала на полу прихожей в луже крови и с дыркой в затылке. Похоже, она пыталась убежать, но не смогла. Тетка вызвала врачей и милицию. Когда наши приехали, то нашли в квартире еще и мертвого Ляпина. Он лежал на полу возле дивана с дыркой во лбу. Но кроме того, у него еще была побита рожа.

– Его что, пытали? – воскликнул Брюсов.

– Вряд ли это можно назвать пыткой. Но незадолго до смерти кто-то пару раз съездил ему по морде.

Царьков закончил есть, икнул, вытер салфеткой рот, исподлобья взглянул на Брюсова и проговорил:

– Твоя очередь. Колись.

Леонид подробно рассказал все о своей встрече с Ляпиным и о том, что узнал от него о супругах Петровых. Правда, он стыдливо умолчал о картине, которую Ляпин ему нагло впарил за пятьдесят долларов. Также, не называя Огинского и его компании, коротко рассказал Царькову о прошлом Петровых. Не то чтобы он не доверял Евгению Ивановичу, но он дал Огинскому слово, и его следовало держать.

– Скажи, а эти твои Петровы не могут быть связаны с наркотиками? – после короткого раздумья задал вопрос Царьков.

– Всякое, конечно, может быть, но я, честно говоря, так не думаю. Во всяком случае раньше они ни в чем подобном замечены не были. А почему спрашиваешь?

– Да дело в том, что в квартире Ковалевой была найдена приличная партия наркотиков. На любой вкус. Наши говорят, тянет тысяч на шестьдесят рублями, считай на две тысячи долларов. Его бывшая подружка говорит, что он был мелким наркодилером, – допив содержимое из кофейного стаканчика и отдуваясь, произнес Царьков.

– Видимо, сейчас основная версия – это убийство из-за наркотиков? – спросил Леонид.

– Скорее всего так оно и есть на самом деле, – нахмурившись проговорил Царьков. – На низовом уровне этого паскудного бизнеса работают не академики. Порой это самая случайна шпана с иссушенными наркотой мозгами. Чаще всего распространители сами являются и потребителями своего товара. А если такой придурок еще вдруг по случаю обзавелся пушкой, то будь уверен, она рано или поздно обязательно где-то пальнет. Ладно, все это лирика. Так что из того, что ты мне рассказал, я могу сообщить своим коллегам? – задал вопрос Царьков.

– Наверное, пока будет достаточно того, что я подтвердил, что Ляпин у нас действительно когда-то работал, но пару лет назад был уволен за мелкое воровство. Ну а на счет конфликта между Петровым и Ляпиным у гаражей, давай пока повременим. Будет лучше, если ты об этом узнаешь дня через три. Скажем, от какого-нибудь тайного информатора. Есть у меня одна незамысловатая идея, которая, возможно, поможет твоим коллегам в расследовании.

Какое-то время Царьков молча сверлил Леонида изучающим взглядом. Затем наконец утвердительно кивнул и с шумом поднялся, чуть не опрокинув стоящий рядом стул. Ухмыльнулся, подмигнул на прощание и неспешной походкой направился к выходу, автоматически достав из кармана брюк пачку дешевых болгарских сигарет «Шипка».

«Ну ты, Петя Ляпин, и придурок! – с досадой подумал Леонид, провожая взглядом Евгения Ивановича. – Уехал бы в свой Иркутск – остался жив. Воистину человеческая глупость и жадность безграничны! Но что же все-таки произошло? Неужели Ляпин был прав, и Петров действительно пустился во все тяжкие? Или все же это убийство связано с наркотиками, как считает Евгений Иванович и его коллеги?»

После встречи с Царьковым Леонид сел в машину и отправился в офис. В это время позвонила секретарша и как всегда казенным голосом сообщила, что по городскому телефону его спрашивала какая-то женщина, но она не представилась и сказала, что перезвонит позже. Леонид какое-то время пытался понять, кто бы это мог быть, но быстро оставил это занятие.

Пока он ехал, небо неожиданно заволокло тучами, подул сильный порывистый ветер и начал накрапывать мелкий дождь, который после длительной жары обещал перерасти в серьезный ливень. Так оно и случилось. К тому моменту как он остановился на парковке перед офисом, на улице уже во всю громыхал гром, который периодически сопровождался желто-фиолетовыми вспышками молний. На небе словно прорвало плотину и мощные потоки воды обрушились на уставшую от жары и духоты Москву. Леонид с сомнением прикинул расстояние, которое предстояло пробежать до подъезда под проливным дождем, и решил переждать пик ливня в машине.

Чтобы не тратить время даром, он достал телефон и решил сделать пару деловых звонков. Поэтому он не заметил, как белый «Ниссан Икстрейл», стоящий позади в метрах десяти тронулся с места, медленно подъехал и остановился справа от его «БМВ». Боковое стекло наполовину опустилось, и Брюсов увидел симпатичное лицо девушки, которая глядя на него махала рукой, показывая, чтобы он тоже опустил свое стекло. Леонид кивнул, и стекло с правой стороны поползло вниз.

– Простите, это вы – Леонид Владимирович Брюсов? – улыбаясь, громко спросила незнакомка.

Леонид удивленно кивнул.

– Мне с вами надо переговорить. Можно я пересяду к вам в машину? Это ненадолго, – произнесла она.

Все больше удивляясь, Леонид вновь кивнул. Девушка выпорхнула из своей машины, вжала голову в плечи и, прикрываясь от дождя сверху черной папкой быстро залезла в машину Брюсова.

– Разверзлись хляби небесные. Просто настоящий Ниагарский водопад. Кошмар какой-то! – повернувшись вполоборота к Леониду, весело проговорила она и легким движением руки поправила намокшие волосы.

Леонид внимательно присмотрелся к незнакомке. Она была чертовски хороша. Прямые длинные русые волосы, тонкие черты лица, веселые карие глаза и звонкий, жизнерадостный голос. Глядя на стройную фигуру, осанку и прямую спину девушки, Леонид подумал, что она скорей всего гимнастка или балерина. Одета довольно просто, но явно недешево: светлая легкая рубашка навыпуск и широкие легкие брюки.

Девушка еще раз поправила рукой намокшую челку, и Леонид заметил на в верхней части лба небольшой, аккуратный шрам, который ее, впрочем, нисколько не портил.

– Простите, а вы что, меня поджидали? Как узнали, что это именно я подъехал? – сразу задал вопросы Леонид.

Она звонко расхохоталась и проговорила:

– Я позвонила к вам в офис. Мне сказали, что вас нет, но скоро будете. Я решила рискнуть и дождаться вас на парковке. Когда подъехала, еще раз на всякий случай перезвонила. Мне опять сказали, что вы еще не приехали, но вот-вот будете. Я еще немного подождала, и вы наконец появились. Вот и все.

– А вы что, знали меня в лицо или номер моей машины? – не смог удержаться от очередного вопроса Леонид.

Девушка вновь заразительно рассмеялась и проговорила:

– Все просто. Я вас раньше уже видела. Год назад я была на конференции по корпоративной безопасности. Вы выступали с докладом. Мне тогда ваше выступление очень понравилось. Просто, живо и толково. Так что да, я вас видела раньше и прекрасно помню. Ну а сейчас мне, к счастью, удалось разглядеть вас за рулем, – с обезоруживающей улыбкой закончила она.

– Так, о чем вы хотели со мной поговорить? – улыбнувшись в ответ, спросил Брюсов.

Девушка порылась в миниатюрной сумочке и протянула ему визитку.

– Адвокатское бюро «Евлоев и партнеры», Дарья Викторовна Сергеева, помощник адвоката, – вслух прочел он и недоуменно взглянул на девушку.

– Я поясню, – торопливо проговорила она. – У нашей компании есть один давний состоятельный клиент. Имя я назвать не могу. Некоторое время назад у него была украдена картина. Она называется «Адские врата». Какой-то художественной ценности она не представляет, но нашему клиенту она очень дорога. В начале прошлого века ее нарисовал его давний предок, и эта картина стала чем-то вроде семейной реликвии.

Лицо Брюсова застыло, превратившись в холодную непроницаемую маску. Девушка взглянула на него и в замешательстве замолчала.

– Продолжайте, – натянуто улыбнувшись, произнес он.

Она кивнула и продолжила:

– Нам стало известно, что картина сейчас у вас. Вы купили ее за пятьдесят долларов у какого-то наркомана, которого недавно убили. Говорят, он что-то не поделил со своими … партнерами…

– Простите, но от куда вам это известно? – задал вопрос Брюсов.

– Подробностей я не знаю, но, как сообщил мой начальник, нанятый нами детектив нашел воришку, укравшего эту картину, и посоветовал ему ее вернуть. Даже денег предложил, но паренек сказал, что продал ее вам. А на следующий день его, к сожалению, убили. Вот такая грустная история, – проговорила Дарья и замолчала, глядя на Леонида.

Он решил не облегчать ей задачу и продолжил хранить молчание, глядя на девушку ничего не выражающим взглядом. Наконец она первой прервала неловкую паузу и сказала:

– Наш клиент, как я уже говорила, человек довольно состоятельный, и он прекрасно отдает себе отчет в том, что вы тоже не из бедных. Меня попросили узнать, что вы хотите за возврат картины ее законному владельцу.

Брюсову в голову пришла нахальная провокационная идея. Он положил руку на спинку пассажирского кресла, так что кончики пальцев мягко коснулись плеча девушки, придал лицу вид наглого заправского сердцееда и с кривой ухмылкой негромко произнес:

– Вы правы. Деньги меня действительно не очень интересуют, но что на счет вас? В качестве оплаты за возврат картины на родину?

Взрыва возмущения не последовало. Девушка не одернула плечо, не отбросила его руку. Лишь на долю секунды на ее лице промелькнула самодовольная усмешка и тут же исчезла. Она глубоко вздохнула, с укоризненным видом покачала головой и проговорила:

– Леонид Владимирович, давайте вы до завтрашнего утра серьезно обдумаете мое предложение. А в десять я позвоню, и вы сообщите мне, что хотите за картину. Договорились?

«Похоже, опция банального соблазнения входит в меню предложений», – мысленно усмехнулся Брюсов. Придал лицу, как он предполагал, таинственное выражение и многозначительным тоном произнес:

– Буду с нетерпением ждать вашего звонка.

Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. Ветер стих, среди туч уверенно пробилось солнце. Над асфальтом заструился легкий пар.

Дарья кивнула, улыбнулась на прощание и вылезла из машины. Леонид последовал ее примеру. Когда она села в свой «Ниссан», он широко улыбнулся и помахал ей рукой. Она махнула в ответ, ее машина взревела и тронулась с места. Как только она скрылась из вида, улыбка сползла с лица Брюсова, и в голове пронеслась тревожная мысль: «История про семейную реликвию, конечно, полная туфта. Но зачем тогда кому-то могла понадобиться эта детская мазня? Что касается убийства Ляпина, так может, этот нанятый таинственный детектив его и убил? Ладно, посмотрим, что завтра предложит эта красотка».

Закончив бесплодные размышления, он достал телефон, набрал номер Старостина и, как только услышал его голос, тут же проговорил:

– Так, Слава, есть срочное дело. До девяти часов утра мне позарез надо знать, как можно больше об одной особе. Я сейчас скину тебе номер ее телефона, имя, фамилию и номер машины.

– Насколько глубоко копать? – деловито спросил Старостин.

– По максимуму, насколько успеешь.

Глава 10

Задумавшись, Леонид даже не заметил, как поднялся на второй этаж, прошел в офис, а затем в свой кабинет. К реальности его вернул звонок Смирнова.

– Владимирович, тут такое дело, – как всегда поспешно затараторил Сергей. – Насчет дополнительных камер. С мужиками я договорился. Сегодня ночью они все сделают. Но, похоже, сам объект пропал.

– Не понял. Что ты имеешь ввиду?

– Я про Петровых, – вновь быстро заговорил Смирнов. – Как вы велели, я принял кое-какие меры, чтобы они в ближайшие дни попали в одну и ту же рабочую смену. Но вчера и сегодня они на складе не появились, на звонки не отвечают. Последний раз муж работал позавчера, а у его жены был выходной. Неделю назад Петровы три дня отсутствовали на работе. Вроде, поймали какую-то простудную заразу. Похоже, это правда. Предоставили больничные листы, все как положено. А когда вышли на работу, у Павла оказалась разбита губа и опухла челюсть. Сказал, что якобы случайно упал и ударился мордой. Никто из его коллег, конечно, в это не поверил, но и допытываться не стали. Может, их не долечили, и они опять ушли на больничный?

– Возможно, – произнес Леонид. – Но почему не отвечают на звонки?

– Пожалуй, съезжу к ним домой. Проверю, на всякий случай, что к чему.

– Давай. Как будут новости, сразу звони мне. В любое время. Ясно?

– Само собой, – дежурно отозвался Смирнов и отключился.

Леонид уселся в кресло, включил компьютер и, пока он загружался, в очередной раз взглянул на картину. В искусстве он был полным профаном, но чем больше разглядывал картину, тем все более странной и загадочной она ему казалась. Незамысловатый карикатурный рисунок, с одной стороны, чем-то притягивал взгляд, но с другой, вызывал чувство какого-то непонятного беспокойства.

«А ведь эта ехидная мазня мне чем-то нравится! – вдруг осознал он. – Правда, не понятно, чем именно».

Раздался очередной звонок. Брюсов вздрогнул и схватил телефонную трубку.

– Леонид Владимирович, мне звонил Брызгалин, – послышался голос Сотина. – Говорит, что наша последняя партия телефонов застряла на таможне. Свяжитесь с нашим таможенным брокером и разберитесь, что там происходит, – раздраженно закончил он.

– Уже связался. Разговаривал с ним час назад. Уверяет, что через три дня груз будет выпущен. Задержку объясняет внутренними техническими проблемами таможни. Говорит, там сейчас всех лихорадит.

– Ясно. Что ж, запасаемся терпением, – коротко бросил Егор и отключился.

Ближе к концу рабочего дня позвонила Таня и ледяным тоном сообщила:

– Я сегодня ухожу пораньше. Димку из сада заберу сама. Пока.

Холодный тон жены неприятно насторожил Брюсова. Что-то было не так. Как и в любой другой семье у них иногда возникали мелкие ссоры, но они оба не умели долго злиться друг на друга и обычно быстро находили пути примирения. Никогда раньше Таня из-за пустяковой ссоры не проявляла такой затяжной обидчивости. Решив, что разберется с этим вечером, Леонид сосредоточился на текущих делах.

Рабочий день подошел к концу. Почти все из намеченного на день было выполнено, и можно было отправляться домой. Леонид потянулся, выключил компьютер и уже собрался покинуть кабинет, когда раздался звонок Смирнова.

– Владимирович, беда! Петровы мертвы, – шепотом проговорил Сергей.

– Что?! – воскликнул Леонид и застыл на месте.

– У обоих огнестрел. Меня и соседку подтянули в качестве понятых. Мы сейчас в квартире. Потом подробно расскажу. Сейчас не очень удобно говорить.

– Скинь адрес, я выезжаю, —произнес Брюсов.

– Не стоит. Я сказал, что работаю на складе и начальство послало меня выяснить, почему Петровы второй день отсутствуют на работе. Пока менты не разобрались, что я из службы безопасности, есть возможность спокойно поводить жалом. Если прискачете вы, то они сразу напрягутся и задергаются.

Раньше, еще до «Мира на Связи», Смирнов довольно долго проработал опером и прекрасно знал внутреннюю кухню своих бывших коллег. Поразмыслив, Брюсов был вынужден с ним согласиться.

– Хорошо, тебе видней, – произнес он. – Держи меня в курсе.

– Да, помню, помню… Звонить в любое время, – раздраженно прошептал Сергей и отключился.

Поразмыслив, Леонид позвонил Сотину и кратко доложил о происшествии.

– Какие у вас соображения по этому поводу? – неестественно спокойным тоном спросил Егор. Леонид ясно почувствовал, что тот прилагает максимум усилий, чтобы не сорваться на бессмысленный крик.

– Рано гадать. Пока я не располагаю достаточной информацией.

– Так добудьте ее! – воскликнул Сотин. – Вы осознаете, как эта история отразится на имидже компании? Необходимо как можно быстрее подготовиться к тому, что произойдет после того, как все просочится в СМИ и начнется истерический вой наших доброжелателей! – закончил Егор и, не дожидаясь ответа, отключился.

«Как же я это сам не сообразил! Спасибо, Егор Сергеевич, надоумил!» – скрипнув от злости зубами, подумал Леонид и швырнул на стол телефон. Его хмурый взгляд скользнул по стене и остановился на картине, точнее на ее названии – «Адские врата».

«Кажется, они сегодня отворились», – мелькнула в голове дурацкая мысль.

Чертыхнувшись, он схватил телефон и набрал номер Царькова. После долгих гудков тот наконец ответил:

– Здорово, Брюсов! Только не спрашивай меня об убийстве твоего Ляпина и Ковалевой. Ничего нового я тебе пока сказать не могу, – веселым голосом произнес Царьков. Он явно прибывал в хорошем настроении.

– Увы, Евгений Иванович, я по другому поводу.

– Что-то мне твой похоронный тон не нравится, – насторожился Царьков.

– К сожалению, нет повода для веселья. Мертвы два наших работника склада. Пока мне лишь известно, что это огнестрел.

– Твою ж мать! – тихо воскликнул Царьков. – Веселая у вас контора. Вечно какая—то хрень происходит. А что мне звонишь? Хотя, я догадываюсь.

– Все верно, именно за тем и звоню.

– Ну что сказать. Расценки, надеюсь, ты помнишь. Результат дня через три. Никаких телефонов, никаких письменных отчетов. Все только устно при личной встрече. Все понятно?

– Есть шанс, что ты сможешь выяснить что-то пораньше? – задал вопрос Леонид.

– Посмотрим, – буркнул Царьков. – Давай-ка, чудило, лучше диктуй адрес и имена.

***

Домой Брюсов ехал не спеша. Мысль о неизбежном трудном разговоре с женой его тяготила, но откладывать решение проблемы в долгий ящик было не в его привычках. Он детально вспомнил утреннюю ссору и пришел к выводу, что, пожалуй, слегка перегнул палку.

«Какого хрена я разорался утром, как придурок! Теперь самым правильным будет просто извиниться за свой утренний фонтан и на этом инцидент будет исчерпан», – повеселев, рассудил он.

Но дома его ждал сюрприз, к которому он был совершенно не готов. Ужинали, почти не разговаривая друг с другом, но зато каждый с преувеличенным вниманием беседовал с сыном, обсуждая его мелкие приключения в детском саду. После ужина Таня отвела сына в комнату, вооружила цветными карандашами, и он увлеченно принялся что-то рисовать. Она вернулась на кухню и начала молча убирать со стола.

– Танюша, слушай, кажется, я сегодня утром немного погорячился и наговорил лишнего, – проговорил Леонид. – Извини, просто я был сам не свой из-за совещания.

Таня резко повернулась и, глядя на него недобрым прищуренным взглядом, холодно произнесла:

– Только сегодня утром? Нет, дружок, ты уже несколько дней сам не свой, и я, наконец, сегодня поняла, в чем причина. Дело вовсе не в совещании или в работе.

– Что ты имеешь ввиду? – захлопав глазами, спросил Леонид.

– Ты, видимо, забыл, что мое рабочее место находится у окна, которое выходит на парковку? – громко воскликнула она.

Леонид заметил, что на глазах жены навернулись слезы.

– Подожди, ты о чем? – все еще не понимая в чем дело, спросил он.

– Да прекрати ты изворачиваться! Тебе это не идет! – воскликнула Таня. – Я сегодня прекрасно видела, как из твоей машины выпорхнула какая-то смазливая девица и пересела в свою машину. А потом ты, как влюбленный сопляк, еще пол часа стоял с идиотской улыбочкой до ушей и махал ей ручкой, когда она уезжала. Видел бы ты себя со стороны! До чего отвратительное и убогое зрелище!

Леонид смотрел на жену и не мог понять, что ему сейчас больше хочется – возмутиться или расхохотаться.

– И давно это у вас? Что молчишь?

Леонид встал, вытащил из кармана визитку Дарьи Сергеевой, протянул жене и холодно проговорил:

– Мы познакомились довольно давно.

Он замолчал, со злорадством выдерживая паузу. Заметил, как побледнела жена. После чего с серьезным видом продолжил:

– Наверное, минут за пять до того, как ты нас увидела.

Таня растеряно заморгала и с нервной хрипотцой в голосе проговорила:

– Леня, лучше скажи правду. Все как есть. Ведь если я узнаю, что ты…

– Танюша, прекрати! – мягко перебил ее Леонид, – Поверь, в голове у этой милой барышни на мой счет далеко не романтические бредни. Ну а у меня тем более.

Он подошел к жене, мягко обнял ее и тихо проговорил:

– Послушай, дуреха, никто кроме тебя и Димки мне не нужен. Я люблю только вас.

Однако в этот момент, как назло, в памяти предательски всплыл образ жизнерадостной красавицы, садящейся в его машину. От злости на самого себя Леонид до боли прикусил губу. Но красавица никуда не делась.

Они проговорили целый вечер. В итоге все окончилось слезами жены, объятиями, признаниями в любви и примирением. Опомнились лишь только тогда, когда на кухню вошел, зевая и готовый вот-вот разреветься, их сын.

Уже лежа в кровати Леонид с облегчением подумал, что, кажется, этот дурацкий день наконец-то закончился. Но, словно в насмешку над его хрупким благостным настроением, раздался телефонный звонок. Это был Смирнов. Брюсов тут же схватил трубку. Чтобы не разбудить жену, нажал сброс, быстро вышел из спальни, прошел на кухню и перезвонил Сергею.

Глава 11

– В общем, картина следующая, – проговорил Смирнов, – во второй половине дня подъезжаю к дому Петровых. Служебная «Газель» стоит у подъезда, двигатель холодный. Звоню в квартиру – никто не открывает. Стал стучаться к соседям. Открыла только одна бабка. Представился, сказал, что меня послали с работы выяснить, почему Петровы второй день отсутствуют. Она мне и говорит, что вчера днем у них в квартире было шумно. Видимо, пьянка-гулянка. Музыка, громкие голоса и всякое такое. А потом несколько раз что-то громко бабахнуло. Днем большинство жильцов на работе, а если кто и был дома, то им все фиолетово. Не у них, да и ладно. Однако бабка всерьез испугалась и позвонила в милицию. Но, как оказалась, она у местного отделения давно в черном списке. То у нее кота похитили, то половик перед дверью соседи украли, то масоны стены изрисовали и так далее. В общем не удивительно, что менты не среагировали на ее звонок. Хотя, по-хорошему, им за это задницы надрать стоило бы. Я позвонил и как мог нагнал на них жути. Мол, слышалась стрельба, дверь никто не открывает, на звонки никто не отвечает. Через полчаса явился наряд, участковый, вызвали слесаря из диспетчерской службы. Меня с соседкой, естественно, сразу прикрутили в понятые. В квартире знакомая жуть. Кровища, мозги на стене. Все как положено. Бабка чуть в обморок не грохнулась. На журнальном столике почти пустая бутылка вискаря. Еще одна пустая на полу. Бокалы, закуска, посуда – все исключительно на две персоны. Петров в кресле с дырой в виске, рядом на полу валяется Стечкин и три гильзы. Жена лежит в метрах трех возле двери с раной в затылке.

– То есть, Петров убил жену, а потом покончил с собой?

– Вроде все выглядит именно так. Пьяная ссора, Петров стреляет в жену, один выстрел мимо, второй в цель. Потом, осознав, что натворил, кончает жизнь самоубийством. В общем-то похожих историй пруд пруди, но…– замялся Сергей.

– Но тебя что-то напрягает в этом сюжете? – почувствовав в голосе своего зама знакомую ноту сомнения, задал вопрос Брюсов.

– Лишний выстрел.

– Не понял. Поясни, что ты имеешь в виду.

– Сергей вздохнул и проговорил:

– А что если это инсценировка? Кто-то третий убивает Петровых, потом вкладывает оружие в руку мужа и делает еще один выстрел в стену, чтобы на руке покойного остались следы пороха. Типа пьян, опыта стрельбы нет, поэтому логично, что в горячке мог промахнуться даже с близкого расстояния.

– Это все или еще что-то заметил?

– Мне не понравилось, как стояло третье кресло. Знаете, такое типичное положение, когда мы сидим, а потом встаем и слегка отодвигаем кресло в сторону. Допустим, пока они бухали, Ирина сидела в одном из них. Но тогда кто сидел на третьем? Или она периодически пересаживалась туда-сюда?

– Ну это уже совсем как-то притянуто за уши, – усмехнулся Леонид.

– Да все в моей версии притянуто за уши. Но меня все равно не покидает какое-то чувство, будто это инсценировка. Даже не могу до конца понять почему, – упрямо произнес Сергей.

– Ладно, Серега, я понял, – проговорил Брюсов. – Кстати, а что ты так поздно звонишь?

Смирнов фыркнул:

– Так я только освободился. Соседку сразу отпустили домой после подписания протокола, а меня, разумеется, тормознули на всякий случай. Судя по всему, определили в потенциальные подозреваемые и решили попробовать колонуть по горячим следам. Несколько часов пришлось провести в отделении, беседуя с интересными людьми. В принципе, нормальные, толковые мужики, только затраханные плановыми показателями раскрываемости. Вроде пока мне удалось убедить их в своей непричастности к произошедшему. Даже кофием с булкой угостили. Но думаю, все равно в ближайшее время еще не раз вызовут на допрос. Кстати, чуть не забыл. «Газель» ребята тоже обыскали и, кажется, нашли что-то любопытное. К сожалению, я так и не смог у них выудить, что именно. Эх, нам бы взглянуть хоть глазком на материалы дела, – мечтательно произнес он. – Может, поговорите со своим друганом в МУРе? Вдруг что-то подскажет?

– Уже.

– Понял, – повеселев произнес Смирнов. – Да, и, если будет удобно, спросите у него, был ли найден в квартире Петровых второй ключ от входной двери. Если нет, то, точно вам говорю, это инсценировка….

– Ладно, ладно, спрошу.

– Ну тогда до завтра?

– Давай, Серега, пока! Спасибо!

Завершив разговор, он в задумчивости какое-то время сидел, глядя в одну точку и постукивая пальцами по столу, понимая, что теперь не скоро сможет заснуть.

***

Был конец рабочего дня, и на стеклянной двери павильона уже висела табличка «Закрыто». Оганес и Гамлет не спеша расставляли по стеклянным полкам новые модели телефонов, обсуждая итоги трудового дня. Неожиданно телефон, лежащий рядом на стуле, тревожно загудел. Оганес недовольно покачал головой, буркнул что-то по-армянски, глянул на дисплей и поспешно схватил трубку. Его физиономия тут же расплылась в сладкой улыбке.

– Здравствуй, Александр Иванович, дорогой! – ласково пропел он. – Рад тебя слышать.

Гамлет застыл с коробкой в руках, напряженно глядя на отца.

– Привет, Оганес! – произнес Рожков. – Хочу у тебя кое-что спросить. Есть минутка?

– Конечно, мой дорогой, для тебя всегда есть и минутка и много других минуток. Чем я могу тебе помочь?

– Пару лет назад рядом с тобой терся парень по фамилии Мангушев. Если память мне не изменяет, он на тот момент оттрубил пару лет по сто пятьдесят восьмой, часть третья. Помнишь?

Оганес на мгновение нахмурился, покусывая нижнюю губу, потом его круглая физиономия вновь расплылась в улыбке, и он радостно воскликнул:

– Конечно, помню! Витя Мангушев. Очень хороший мальчик. По молодости глупость сделал. Связался с плохими людьми и попал в тюрьму. Мой дальний родственник, очень хороший человек, попросил взять его на работу, чтобы парень мог начать новую честную жизнь. Он проработал у меня совсем чуть-чуть, а потом – фьють, и устроился куда-то на завод. Что тут сказать, каждый там, где ему лучше. Верно? Где он сейчас – не знаю. Но я уверен, теперь он стал честным, порядочным человеком.

– Калаш, хорош пускать мне розовые пузыри про хорошего мальчика и про завод, – произнес Рожков. – За этим юным дарованием менты целый год носились по Москве и Подмосковью. Благо сожительница его сдала. Иначе не известно, сколько бы он еще хат обнес. Поэтому кончай мне нести пургу про работу на заводе и все прочее. Мне плевать на его былые подвиги и на то, чем он занят сейчас. Мне просто надо его найти.

– Александр Иванович, дорогой, ты же понимаешь, что в нашем кругу это считается неэтичным. Что случилось? Ты можешь сказать мне, как старому другу, почему тебе вдруг понадобился Витя Мангушев?

–Оганес, послушай! – начиная закипать, воскликнул Рожков. – Это не официально. Мне просто надо с ним переговорить, точнее нужна его консультация по одному делу. Я даже не собираюсь с ним встречаться. Достаточно телефонного разговора. Вот и все. Ни имен, ни фамилий. Захочет помочь – хорошо, нет – так и черт с ним! Без него обойдусь.

– Но разве ты сам не можешь его найти? – вкрадчиво спросил Оганес.

– Пытался, но не вышло. Уж больно хорошо шифруется¸ да и времени мало.

– Ну, хорошо, – неуверенно проговорил Оганес. – Только давай поступим так: я сначала сам его поищу и спрошу, не против ли он поговорить с тобой. Если не против, я дам тебе его телефон. Не обижайся, дорогой, но по-другому никак! Лады?

– Договорились. Только мне это надо срочно, прямо сейчас.

– Охо-хо! – прокудахтал Оганес. – Зачем так спешишь? Хочешь жизнь побыстрей прожить, да? Ладно, дай мне десять минут, и я тебе перезвоню.

***

Рожков откинулся на спинку деревянной лавки и взглянул на сидящую рядом с ним девушку. Она лишь улыбнулась, взяла его под руку, прижалась и мягко, по-кошачьи, потерлась щекой о плечо. Челка слегка растрепалась, и на лбу стал заметен маленький шрам.

– Этот хитрый боров даже на пустяковый вопрос в простоте хрен ответит. Обязательно надо в благородство по понятиям поиграть. Черт бы его побрал! – раздраженно воскликнул Рожков.

– Саша, успокойся, все в порядке! – улыбаясь, произнесла девушка. – Что тебя удивляет? С одной стороны, он не хочет сориться с нужным человеком. Это я о тебе. С другой, не хочет среди своих выглядеть стукачом. Наверняка, он сейчас старательно убеждает Мангушева, чтобы тот согласился с тобой поговорить.

Они какое-то время сидели молча, бесцельно поглядывая на гуляющих посетителей парка. Наконец телефон ожил. Рожков тут же нажал зеленую кнопку.

– Все хорошо, мой дорогой, записывай номер, – промурлыкал Оганес.

Рожков достал блокнот, ручку и под диктовку записал номер телефона Мангушева. Закончив разговор, он протянул листок девушке. Она убрала его в сумочку и с улыбкой произнесла:

– Ну вот и план «Б» готов.

– Боже, как много сложностей ради того, чтобы узнать телефон какого-то ушлепка! – воскликнул Рожков. – Дашка, ты уверена, что он того стоит?

– А у тебя есть на примете кто-то еще, кто сможет качественно сработать в такие сжатые сроки? Кроме того, Витюша прекрасно помнит, что только благодаря усилиям нашей фирмы он отсидел лишь два года вместо шести. А также знает, что у нас есть улики, которые могут легко отправить его досиживать еще четыре года. Так что не волнуйся, все будет хорошо. Я прямо сейчас им и займусь. Никуда он не денется.

Рожков повернулся к девушке, мягко притянул ее к себе и поцеловал в губы.

– Увидимся вечером? – тихо спросил он.

– Конечно. Иди уже, – засмеявшись, ответила она и легонько толкнула его в грудь. – Не забудь попозже позвонить Мангушеву и спросить какую-нибудь ерунду. Пусть с гордостью расскажет Калашу, как послал тебя лесом.

Проводив его взглядом, она достала телефон и набрала номер Мангушева. Как только услышала ответ, тут же весело проговорила:

– Привет, Витя! Это Даша Сергеева. Помнишь меня? Мне твой телефон дал Володя из бильярдной на Масловке. Не знаю его фамилию. Просто случайно разговорились, и оказалось, что он знаком с тобой. Слушай, у меня есть для тебя одно простенькое дельце. Клиент готов очень прилично заплатить…. Если не занят, давай прямо сейчас встретимся и все обсудим.

Глава 12

Утром в начале десятого Брюсов уже сидел в своем кабинете и внимательно изучал краткое жизнеописание Дарьи Сергеевой, которое прислал Слава Старостин. Отчет уместился на двух листах. Леонид машинально запоминал только самое главное:

«Сергеева Дарья Дмитриевна. Родилась в Вильнюсе в 1980 году. Родители – преподаватели в Вильнюсском университете. Не замужем, детей нет».

«Неужели ей уже тридцать лет? А внешне тянет на не более чем двадцать пять от силы!» – подумал Леонид и продолжил чтение.

«…После окончания школы участвовала в городском конкурсе «Королева красоты». Четыре года успешной работы в модельном бизнесе. Снималась в нескольких удачных рекламных роликах на местном телевидении. Далее работа в рекламной фирме «Рэйсон». Секретарь, личный помощник руководителя, исполнительный директор. В 1996 году уволилась в связи со скандалом, связанным с нецелевым расходом денежных средств руководством компании. История широко освещалась в местных СМИ. Роль Сергеевой отмечалась нейтрально, лишь как свидетеля событий. В 1997 году переезд в Москву. Два года работала на телевидении в качестве специалиста по костюмам и декорациям. В 1998 году окончила ускоренные юридические курсы и устроилась секретарем в адвокатское бюро «Евлоев и партнеры». Далее помощник адвоката, консультант, личный помощник генерального директора.

Адвокатское бюро «Евлоев и партнеры» работает с 1993 года. Основная сфера деятельности – гражданские дела, экономические преступления, жилищные споры, взыскание долгов, уголовные дела. Рекламы не дают, работают по принципу «сарафанного радио». Тем не менее, имеют устойчивый круг постоянных состоятельных клиентов. По непроверенным данным, имеют обширные связи среди правоохранительных и судебных органов, а также в криминальном мире».

– Не густо, – буркнул Леонид. Откинувшись на спинку кресла, бросил взгляд на картину, пробарабанил пальцами по столу и взглянул на часы. Затем встал, прошел к кофе-машине в закутке операционного зала, приготовил себе чашку кофе и вернулся в кабинет. Он только собрался перед началом рабочего дня в тишине и спокойствии сделать первый самый приятный глоток кофе, как раздался звонок телефона.

– Здравствуйте, Леонид Владимирович! – послышался бойкий, жизнерадостный голос Даши. – Вы уже на работе?

«Легка на помине», – промелькнуло в голове Брюсова.

– Доброе утро! Да, я уже у себя.

– Извините, что я немного раньше. Просто проезжала мимо и подумала, может, нам лучше встретиться? Я внизу, на парковке возле вашего офиса.

– Ну как вам откажешь! Спускаюсь. Две минуты.

Дашу он увидел сразу. Она стояла рядом с его автомобилем, скрестив руки на груди и облокотившись спиной на белый «Ниссан». На девушке было легкое, короткое платьице в сине-белый горошек, в котором она выглядела еще очаровательнее и моложе. Леонид осторожно бросил взгляд на окно рабочего кабинета жены. В нем не очень отчетливо виднелся женский силуэт.

«Вот черт! Видимо, теперь опять придется мучительно объясняться!» – с тоской подумал он.

Увидев Брюсова, Даша расплылась в радостной улыбке и помахала ему рукой. Леонид кивнул, улыбнулся в ответ и подошел к девушке.

– Еще раз здравствуйте, Леонид Владимирович! – весело прощебетала она. – Ну, так что вы решили?

– Здравствуйте, Даша. Простите, но я, наверное, откажусь от вашего предложения. Вашего клиента я не знаю, просить приличные деньги за ерунду мне как-то неловко, а неприличные мне не интересны. Так что оставлю картину себе. Буду иногда смотреть на нее перед сном и вспоминать вас и наше необычное знакомство, – игривым тоном произнес он, внимательно наблюдая за девушкой. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Ни огорчения, ни недовольства, ни вопросов – полное спокойствие.

– А может, оно и к лучшему, – пожав плечами, произнесла Даша. – Мне меньше хлопот, вам украшение спальни, ну а клиент сбережет свои деньги, – рассмеявшись добавила она.

– Ну, насчет украшения – это вопрос спорный, – произнес Леонид. – Пока я эту живопись использую скорее как объект для медитации. Особенно когда голове требуется отдых. А ваш клиент действительно готов много заплатить за эту картину?

Девушка тихо рассмеялась и сказала:

– Даже не знаю, что вам и сказать. По моим меркам это очень много, а для него – сущая ерунда. Десять тысяч долларов. Они у меня в сумочке. Если отдадите картину, я готова вручить вам деньги. Все еще уверены, что не хотите ее продать?

– Десять тысяч долларов? – искренне изумившись, воскликнул Брюсов. – Вы шутите?

– Ничуть, – спокойно произнесла Даша. – Поймите, человек построил новый дом и даже место выделил в каминном зале для этой картины. Наверное, уже представлял, как будет показывать ее друзьям, рассказывая байки о своем происхождении и далеких предках, – рассмеялась она. – Ладно, ничего страшного. Поворчит немного и успокоится. Скажите, просто по-женски интересно, а ваша супруга не против видеть каждый вечер в спальне этот, как вы выразились, объект для медитации? – спросила Даша.

– Когда я ей скажу, что за эту картину кто-то был готов заплатить десять тысяч долларов, она изменит свое мнение.

– Понимаю. Я сама такая же.

– Но у меня сейчас возник другой вопрос. Если я передумаю, мы сможем вернуться к этому разговору? – осторожно поинтересовался Леонид.

– Даже не знаю. Скорее всего, да. Но богатые люди иногда бывают такими чудаками! Не удивлюсь, если в ближайшее время в какой-нибудь антикварной лавке ему навешают на уши лапши и втюхают еще какой-нибудь «шедевр с историей». Он повесит его на отведенное ему место и на этом счастливо успокоится. Так что если передумаете, то лучше передумывайте побыстрей. Хорошо? – смеясь добавила Даша.

***

Расставшись с ней, Леонид в задумчивости направился в офис.

«Кажется, я становлюсь параноиком. Похоже, у этой красавицы все же действительно не было иной сверхзадачи, как выкупить у меня это «бесценное» полотно, чтобы умаслить своего прибабахнутого клиента. Но все же кое-что не помешает проверить», – рассудил он, поднимаясь в офис.

***

Проводив взглядом Брюсова, Даша достала телефон и набрала номер Мангушева.

– Привет, Витя! Через час можешь приступать. Время у тебя до половины шестого.

Закончив разговор с ним, она набрала номер Рожкова. Как только тот ответил, Даша проговорила:

– Брюсов отказался. Как чувствовала, что так и будет. Хорошая новость в том, что, похоже, покойный Ляпа не соврал, когда говорил, что Брюсов собирался отвезти ее домой. Он сейчас подтвердил, что картина действительно находится у него дома в спальне. Так что приступаем к плану «Б».

– Ясно, – проговорил Рожков и помолчав спросил:

– А вообще, как он тебе, что ты он нем думаешь?

– Если коротко, то тип интересный, но опасный. Я всегда чувствую, когда на меня мужики западают. Вчера показалось, что он вел себя именно так. Но сегодня я вдруг поняла, что он со мной играет. Что-то добродушно говорит, улыбается, а у самого глаза ледяные. Смотрит, словно рентгеном просвечивает. В какой-то момент мне вдруг даже стало страшно и как-то не по себе. Надеюсь, он этого не заметил.

– Ладно, успокойся, не накручивай сама себя. Остался пустяк, и сегодня со всем этим будет покончено, – мягко произнес Рожков.

***

Через час машина Даши остановилась в метрах ста от дома Брюсова так, чтобы был виден подъезд. Даша достала небольшой бинокль и принялась внимательно наблюдать за входом. Как она ни старалась, но так и не смогла заметить, как Мангушев прошел в дом. Неожиданно он позвонил и коротко бросил:

– Я на месте. Буду выходить – наберу.

Прошел час, прежде чем вновь раздался звонок, и Мангушев вновь лаконично сообщил:

– Выхожу. Встречаемся, где договорились.

Даша поспешно убрала бинокль в бардачок, выпорхнула из машины и быстро прошла к дальнему подъезду противоположного дома с неприметной темно-зеленой дверью. Прошло еще минут двадцать напряженного ожидания. Она не сразу обратила внимание на неспешно идущую в ее сторону щуплую сутулую мужскую фигуру в темно-синем рабочем комбинезоне и в светлой летней кепке. На плече дешевая холщовая сумка, из которой торчали слесарные инструменты. Типичный работник ДЭЗа, идущий по вызову. Только когда фигура приблизилась метров на двадцать, она наконец сообразила, что это Мангушев. Картины при нем не было. Даша закусила губу и нахмурившись внимательно его осмотрела, пытаясь понять, не мог ли он как-то спрятать ее на себе.

– Порожняк, – равнодушно произнес Витя, подойдя к ней. – Подожди, я сейчас. Надо перелататься. Постой на стрёме, ладно? – бросил он, прошел в щель между двумя гаражами и, не обращая внимания на оторопевшую Дашу, быстро разделся до трусов. Вытащил из сумки спортивный костюм и надел его. Рабочий комбинезон засунул в сумку, а ее – в черный мусорный пакет. На нос водрузил откуда-то взявшиеся очки. Через пару минут перед ней стоял совсем другой человек. Неприметный интеллигентный житель ближайших домов, вышедший на пробежку, которому жена поручила попутно выкинуть мусор.

– Где твоя тачка? – деловито спросил он. Огляделся, увидел белый «Ниссан», прошел к нему и залез на пассажирское кресло. Даша последовала за ним.

– Нет там никакой картины. Только какой-то натюрморт с помидорами на кухне. Я дважды всю хату наизнанку вывернул. Трофеи – тоже полная фигня. Немного нала и женские побрякушки – на обед в Макдональдсе не хватит. Кстати, ты уверена, что стоило выставлять хату этого чувака?

– Ты о чем? – насторожилась Даша.

– О том, что у него в спальне стоит оружейный ящик, в котором три ствола. Я оружие не люблю и в нем не разбираюсь. Не знаю, боевые они или газики, но выглядят как настоящие. Я там не стал ничего трогать. Как открыл, так и закрыл аккуратненько.

– А почему ты так долго выходил? – еле сдерживая накатившую ярость, спросила Даша.

– Потому что две тетки на лестничной площадке хрен знает сколько времени трещали о саженцах. Пришлось ждать, когда они свалят. Так где мои бабки? Я свою работу сделал.

– Но картины нет, – произнесла Даша.

– Не моя проблема.

– Возможно, позднее тебе придется доделать эту работу.

– Любой каприз за ваши бабки. Но только это уже будет другая работа и другие бабки. Поспеваешь за моей мыслью?

– А ты ничего не забыл? – прищурившись, зло проговорила Даша. – Например, о барсетке с твоими пальчиками. Ее нам чудом удалось изъять из вещдоков, и она до сих пор хранится у нас. Ведь она может неожиданно и найтись.

– Красивая ты, Дашка, девка, но плохой юрист. Видать, хреново училась. Ты же теперь соучастница преступления! Осознаешь степень своего падения? Если барсетка всплывет, то без обид, но мне придется тебя сдать как заказчицу квартирной кражи. Вместе отбывать срок будем. Жаль только, что по разным хатам. Так что, милая, лучше раз и на всегда забудь про барсетку, – нагло усмехнувшись, произнес Мангушев.

У Даши дернулся глаз. Она хотела что-то ответить, но передумала. Молча полезла в сумочку, достала конверт и протянула его Мангушеву. Тот с равнодушным видом его взял, заглянул внутрь, удовлетворенно кивнул и прикоснулся к ручке дверцы, собираясь вылезти из машины.

– Подожди, ответь мне на один вопрос, – улыбаясь, проговорила Даша, – как ты вошел в дом, что я тебя не заметила?

Мангушев самодовольно усмехнулся и снисходительно произнес: – Из соседнего подъезда через чердак. Я вчера после нашей встречи еще раз сюда приехал и спокойно огляделся. Дом старый, наверняка почти все друг друга знают. Зачем в день работы лишний раз мелькать у домофона, рискуя засветиться перед долгожителями подъезда? Кроме того, к входящему в дом работяге могут пристать с расспросами. А вы в какую квартиру? А не посмотрите и у меня текущий кран? А когда ты торопливо выходишь, на такие вопросы можно забить. Мол, «извините, спешу». Я вчера все спокойно обошел, осмотрелся, все подготовил. Замки на чердаках детские, так что проблем не возникло. В общем, сама понимаешь, – закончил он и вылез из машины.

– Да, и не забудь выкинуть мусор, пожалуйста, – согнувшись у водительского окна, кивнул он в сторону черного пакета на заднем сиденье. – Где-нибудь подальше отсюда, ладно? Ну, пока. Звони, если что, – подмигнул он на прощание и тут же быстро исчез, словно растворился в воздухе.

Даша дрожащими руками схватила телефон и набрала номер Рожкова.

– Мне кажется, этот сучонок нас кинул! – нервно проговорила она, как только тот ответил. – Думаю, он спрятал «Врата» где-то на чердаке дома.

Глава 13

Совещание подошло к концу. Все присутствующие начали расходиться по рабочим местам. Леонид прошел в свой кабинет, раздраженно бросил на стол папку и уселся в кресло. Дверь скрипнула, и вошел Сотин. Он опустился на стул напротив Леонида и проговорил:

– Леонид Владимирович, скажу прямо. Мне не понравилось ваше выступление по поводу эстонских филиалов. Давайте вы не будете раньше времени делать пессимистичные прогнозы. Особенно публично. Лучше сосредоточьтесь на наших задержанных телефонах.

Егор порывисто встал, и, не дав Брюсову возможности ответить, вышел из кабинета, демонстративно хлопнув дверью.

«Умеешь ты, Егор Сергеевич, изящно подколоть», – пронеслось в голове Леонида. Какое-то время он сидел неподвижно, сжав кулаки и бесцельно глядя на картину. Мысли незаметно свернули к Царькову. От него до сих пор не было никаких известий, и это настораживало. Словно подслушав его мысли, телефон вдруг зазвонил, и на экране появилась надпись: «Царьков».

– Долго будешь жить, Евгений Иванович! Только сейчас о тебе вспоминал, – после традиционного «Здорово, Брюсов!», – произнес Леонид. – Неужели хочешь пригласить меня на обед в шикарный ресторан «Макдональдс»?

– Тоже мне, остряк нашелся! – проворчал Царьков. – Через час сможешь?

– Считай, что я уже на месте.

***

Леонид вошел в «Макдональдс» и огляделся по сторонам. Зал как всегда был переполнен. Все места были заняты, но, к его удивлению, Царькова нигде не было видно. Рядом освободился двухместный столик. Леонид тут же уселся за него и принялся выискивать взглядом знакомую массивную фигуру.

– Да не вертись ты как ужаленный! А то всю обедню мне сейчас перевернешь, – послышался сзади знакомый недовольный голос. Царьков, что-то раздраженно бурча, поставил поднос на стол и кряхтя уселся на против. Зная его вздорный характер, Леонид предпочел дождаться, пока тот поест, и лишь потом разговаривать о делах. За несколько минут Евгений Иванович, не произнеся ни слова, с сопением умял три порции фастфуда. Затем сделал несколько глотков из кофейного стаканчика, сытно икнул, вытер руки салфеткой, отер лоб тыльной стороной ладони и с довольным видом откинулся на спинку стула. Немного помолчал, глядя на Леонида, и наконец заговорил:

– Первое. По делу Ковалевой и Ляпина. Пока особых новостей нет. Так, лишь по мелочи. В организме Ляпина обнаружено приличное количество наркотических препаратов. Не запомнил названия, какая-то химическая гадость. Убийство произошло где-то с одиннадцати до двенадцати ночи. Еще есть любопытное показание соседки. Днем в районе шестнадцати часов она видела, как Ляпин выходил из квартиры с солидным мужиком в костюме. Лет сорок с лишним. По описанию – вылитый ты, – проговорил Евгений Иванович и пристально уставился на Брюсова.

– Так это я и был. Я же тебе об этом рассказывал.

– Понятно. То есть, если в квартире обнаружатся твои пальчики, для тебя это не будет неожиданностью?

– Разумеется, нет.

– Алиби на тот вечер у тебя тоже есть?

– Конечно. Вплоть до утра следующего дня.

– Значит, если тебя дернут на допрос, то у тебя есть что сказать?

Леонид кивнул:

– Ну сам понимаешь, спросить я обязан. Мало ли, – словно извиняясь проговорил Царьков. – Кстати, я аккуратно закинул коллегам идею о связи убийства в квартире Ковалевой и супругов Петровых. Все-таки они вместе когда-то работали. Схожесть способа убийства обеих женщин и все прочее…

– Неужели оба убийства объединили в одно производство? – воскликнул Леонид.