Калевала
«Калевала»: карело-финские руны и книжный эпос
Когда в середине XIX века финский собиратель фольклора Элиас Лённрот издал подготовленное им собрание карело-финских поэтических песен – рун (составленных преимущественно восьмисложным силлабическим стихом типа четырехстопного хорея), просвещенная Европа была поражена. Европейцы издавна были воспитаны на древнем эпосе Средиземноморья – «Илиаде», «Одиссее», «Энеиде», уже начали знакомство с не менее древними образами индийских «Вед» и «Махабхараты», средневековыми песнями скандинавской «Эдды». Но открытие поэтического творчества народов, относимых к окраинам европейской ойкумены (в рассказах скандинавских саг и русских путешественников они наделялись колдовскими способностями), породило новую традицию в мировой культуре – романтический интерес к мифу и эпосу тех народов, фольклор которых казался навсегда утраченными в процессе воздействия новой европейской культуры и христианизации. Естественно, вспыхнувший интерес к фольклорной древности затронул соседей карелов и финнов, воспринявших призыв Лённрота в начале Калевалы:
- Мне пришло одно желанье,
- Я одну задумал думу, –
- Быть готовым к песнопенью
- И начать скорее слово,
- Чтоб пропеть мне предков песню,
- Рода нашего напевы.
Основоположник эстонской национальной литературы Ф. Крейцвальд составил, опираясь на тот же поэтический размер, эстонский эпос «Калевипоэг», где имя главного героя – великана-богатыря Калевипоэга, соотносилось с именем Калевалы, восходящим к общему для прибалтийских финнов имени эпического богатыря Калевы. Его потомки – великаны калеванпойки, в русском былинном эпосе – Колывановичи. Этой традиции последовал и латышский писатель А. Пумпур, создавший поэтический эпос «Лачплесис», на основе латышских сказок и преданий. Удивительнее восприятие карело-финской традиции на Севере Америки, где Г. Лонгфелло воспринял тот же поэтический размер для передачи исчезающего фольклора североамериканских индейцев в его «Песни о Гайавате»:
- Если спросите – откуда
- Эти сказки и легенды,
- С их лесным благоуханьем,
- Влажной свежестью долины,
- Голубым дымком вигвамов,
- Шумом рек и водопадов,
- Шумом диким и стозвучным,
- Как в горах раскаты грома?
- Я скажу вам, я отвечу…
Обе эпические поэмы вошли в мировую литературу, в том числе в знаменитое отечественное собрание 1970-х годов. «Библиотека всемирной литературы», где русские переводы поэм («Калевалу» перевел Л. П. Бельский, «Песнь о Гайавате» И. А. Бунин) также принадлежат мировой литературе. Наконец, каждый школьник в былые времена должен был знать наизусть «Песнь о буревестнике» М. Горького:
- Над седой равниной моря
- Ветер тучи собирает…
Герои «Калевалы» были далеки от революционного романтизма, Лённрот действительно собрал
- Эти песни, что держали
- И на чреслах Вяйнямёйнен,
- И в горниле Ильмаринен…
- На просторах Калевалы.
Но отдельные песни – руны, записанные от народных сказителей, не представляли собой последовательности событий, подобно той, которую содержала «Илиада» или «Энеида»: Лённрот решил отредактировать эту непоследовательность и представить читателям эпическую историю от рождения «вековечного песнопевца» Вяйнямёйнена в первой руне «Калевалы» до его ухода, после чудесного рождения младенца, крещеного и нареченного королем Карелии, вопреки воле вещего певца рун в последней пятидесятой руне. Помимо распространенных в фольклоре рун о Вяйнямёйнене как культурном герое, устроителе земного пространства, первом пахаре и заклинателе, строителе первой лодки, изобретателе рыболовной сети и первого музыкального инструмента – кантеле, а также рун об Ильмаринена, как демиурге – чудесном кузнеце, рун о Лемминкяйнене, проникающем на тот свет, Лённрот включил в «Калевалу» балладные и заговорные тексты, не имевшие прямого отношения к эпическим сюжетам.
Старец Вяйнямёйнен – центральный персонаж рун, участвующий в создании мира, удачливый соперник прочих героев: даже когда в финской руне он оказывается сброшенным стрелой саамского колдуна в море, он приступил к творению – подставил колено ищущей места для гнезда утке. Из снесенных на колене первобытного героя яиц был создан мир. Этот древнейший евразийский космогонический миф приведен Лённротом в первой руне «Калевалы», но в его редакции творцом оказывается «дева воздуха» Ильматар: это она подставила колено утке-демиургу, а потом родила старца Вяйнямёйнена (он обрел преклонный возраст и волшебные способности уже в чреве матери). Впрочем, подобно библейскому Ионе, он сам вынужден выбираться из чрева пребывающего в первобытных водах существа (правда, не три дня, ка Иона, а целых тридцать лет). Существенный мотив изначального конфликта героев эпоса (Вяйнямёйнена и саамского колдуна) чужд этой романтической космогонии, и Лённрот опускает его.
Объединяющий героев рун конфликт – борьба за Сампо, мельницу-чудесницу, согласно замечательному отечественному фольклористу В. Я. Проппу, является характерным сюжетом народного героического эпоса. Борьба с Лоухи, демонической хозяйкой Сампо (и преисподней Похъёлы) демонстрирует отказ общества, возвышающего своих земных героев, от мифологической первобытной архаики – зависимости от потусторонних сил и их хозяев. Впрочем, дарующая изобилие мельница разбивается во время битвы с Лоухи, ее богатство достается стихии – морю, где с тех пор много янтаря. Но даже кажущаяся неудача героев знаменует отказ от первобытной веры в чудеса. Прочие неудачи также свидетельствуют, что для эпоса мифологическое прошлое с его чудесными превращениями закончилось: кузнец Ильмаринен сковал небосвод, светила и Сампо «из пушинки лебединой, из кусочка веретенца, и из молока коровы, и из ячменя крупинки», но в рунах кузнец терпит неудачу на жизненном поприще – в сватовстве. Напротив, в «Калевале» он состязается в сватовстве с самим Вяйнямёненом, отдает Сампо в качестве свадебного дара за невесту хозяйке Похъёлы, и невеста оказывает предпочтение молодцу перед старцем. В некоторых рунах Вяйнямёйнену удается похитить невесту, и Ильмаринен кует себе невесту из золота и серебра, но волшебная дева не согревает своего супруга. Вяйнямёйнен советует кузнецу отдать негодную невесту женихам, которые ищут богатого приданого.
Лённрот не допускает смерти своих героев – в народных рунах не приглашенный на пир в ином мире, но проникший на тот свет Лемминкяйнен превращается в рыбу в загробной реке, становится существом иного мира; в «Калевале» мать героя посылает пчелу в погреба небесного творца, этим медом она возвращает сына к жизни.
Характерный для героического эпоса персонаж – Куллерво, сын Калевы (Калеванпойка – герой ижорских рун): его семья была истреблена враждующим с ним братом, и сам сирота вынужден был наняться пастухов к врагам. Он неистовый герой-мститель, превращает стадо в диких зверей, разрывающих его врага – хозяйку стада. Его деяния иррациональны (как деяния многих героев эпоса, в том числе «Песни о Нибелунгах») и завершаются преступлением: Куллерво вступает в связь с неузнанной им сестрой и кончает с собой (таков распространенный сюжет народных баллад об инцесте).
Специалистам еще предстоит разбираться в специфике изложения фольклорных сюжетов в «Калевале» и их происхождении, но непреходящая заслуга Э. Лённрота – в увековечении достижений фольклора, ведь в нынешнем веке руны уже не исполняются народными сказителями…
В. Я. Петрухин
Руна первая
• Вступление.
• Дочь воздуха опускается в море, где, забеременев от ветра и воды, становится матерью воды.
• Утка свивает гнездо на колене матери воды и кладет там яйца.
• Яйца выкатываются из гнезда, разбиваются на кусочки, и кусочки превращаются в землю, небо, солнце, луну и тучи.
• Мать воды сотворяет мысы, заливы, берега, глубины и отмели моря.
• Вяйнямёйнен рождается от матери воды и долго носится по волнам, пока, наконец, не достигает суши.
- Мне пришло одно желанье,
- Я одну задумал думу, –
- Быть готовым к песнопенью
- И начать скорее слово,
- Чтоб пропеть мне предков песню,
- Рода нашего напевы.
- На устах слова уж тают,
- Разливаются речами,
- На язык они стремятся,
- Раскрывают мои зубы.
- Золотой мой друг и братец,
- Дорогой товарищ детства!
- Мы споем с тобою вместе,
- Мы с тобой промолвим слово.
- Наконец мы увидались,
- С двух сторон теперь сошлися!
- Редко мы бываем вместе,
- Редко ходим мы друг к другу
- На пространстве этом бедном,
- В крае севера убогом.
- Так давай свои мне руки,
- Пальцы наши вместе сложим,
- Песни славные споем мы,
- Начиная с самых лучших;
- Пусть друзья услышат пенье,
- Пусть приветливо внимают
- Меж растущей молодежью,
- В подрастающем народе.
- Я собрал все эти речи,
- Эти песни, что держали
- И на чреслах Вяйнямёйнен,
- И в горниле Ильмаринен,
- На секире Каукомъели,
- И на стрелах Ёукахайнен,
- В дальних северных полянах,
- На просторах Калевалы.
- Их певал отец мой прежде,
- Топорище вырезая;
- Мать меня им научила,
- За своею прялкой сидя;
- На полу тогда ребенком
- У колен их я вертелся;
- Был я крошкой и питался
- Молоком еще, малютка,
- Пели мне они о Сампо
- И о чарах хитрой Лоухи,
- И старело Сампо в песнях,
- И от чар погибла Лоухи,
- С песней Випунен скончался,
- В битве умер Лемминкяйнен.
- Слов других храню немало
- И познаний, мне известных:
- Я нарвал их на тропинке,
- Их на вереске сломал я,
- Их с кусточков отломил я,
- Их набрал себе на ветках,
- Их собрал себе я в травах,
- Их я поднял на дороге,
- Пастухом бродя по тропкам,
- И на пастбищах мальчишкой,
- Где луга богаты медом,
- Где поляны золотые,
- Вслед за Мурикки-коровой
- И за пестрой идя Киммо.
- Насказал мороз мне песен,
- И нанес мне песен дождик,
- Мне навеял песен ветер,
- Принесли морские волны,
- Мне слова сложили птицы,
- Речи дали мне деревья.
- Я в один клубок смотал их,
- Их в одну связал я связку,
- Положил клубок на санки,
- Положил на сани связку
- И к избе привез на санках,
- На санях привез к овину
- И в амбаре под стропила
- В медном ларчике их спрятал.
- Долго песни на морозе,
- Долго скрытые лежали.
- Не убрать ли их с мороза?
- Песен с холода не взять ли?
- Не внести ль ларец в жилище,
- На скамью сундук поставить,
- Под прекрасные стропила,
- Под хорошей этой кровлей;
- Не открыть ли ларчик песен,
- Сундучок, словами полный,
- За конец клубок не взять ли
- И моток не распустить ли?
- Песню славную спою я,
- Зазвучит она приятно,
- Если пива поднесут мне
- И дадут ржаного хлеба.
- Если ж мне не будет пива,
- Не предложат молодого,
- Стану петь и всухомятку
- Иль спою с одной водою,
- Чтобы вечер был веселым,
- Чтобы день наш был украшен
- И чтоб утренним весельем
- Завтра день у нас начался.
- Я, бывало, слышал речи,
- Слышал, как слагались песни.
- По одной идут к нам ночи,
- Дни идут поодиночке –
- Был один и Вяйнямёйнен,
- Вековечный песнопевец,
- Девой выношен прекрасной,
- Он от Ильматар родился.
- Дочь воздушного пространства,
- Стройное дитя творенья,
- Долго девой оставалась,
- Долгий век жила в девицах
- Средь воздушного простора,
- В растянувшихся равнинах.
- Так жила – и заскучала,
- Странной жизнь такая стала:
- Постоянно жить одною
- И девицей оставаться
- В той большой стране воздушной,
- Средь пустынного пространства.
- И спустилась вниз девица,
- В волны вод она склонилась,
- На хребет прозрачный моря,
- На равнины вод открытых;
- Начал дуть свирепый ветер,
- Поднялась с востока буря,
- Замутилось море пеной,
- Поднялись высоко волны.
- Ветром деву закачало,
- Било волнами девицу,
- Закачало в синем море,
Ильматар, 1859
худ. Р. В. Экман
- На волнах с вершиной белой.
- Ветер плод надул девице,
- Полноту дало ей море.
- И носила плод тяжелый,
- Полноту свою со скорбью
- Лет семьсот в себе девица,
- Девять жизней человека –
- А родов не наступало,
- Не зачатый – не рождался.
- Мать воды, она металась
- То к востоку, то на запад,
- То на юг, а то на север
- И ко всем небесным странам,
- Тяжко мучимая болью,
- Полнотой в тяжелом чреве –
- А родов не наступало.
- Не зачатый – не рождался.
- Тихо стала дева плакать,
- Говорить слова такие:
- «Горе мне, судьбой гонимой,
- Мне, скиталице, бедняжке!
- Разве многого достигла,
- Что из воздуха я вышла,
- Что меня гоняет буря,
- Что волна меня качает
- На морской воде обширной,
- На равнинах вод открытых.
- Лучше б в небе на просторе
- Дочкой воздуха осталась,
- Чем в пространствах этих чуждых
- Стала матерью воды я:
- Здесь лишь холод да мученья,
- Тяжело мне оставаться,
- Жить, томясь, в холодных водах,
- По волнам блуждать бессменно.
- О ты, Укко, бог верховный!
- Ты, всего носитель неба!
- Ты сойди на волны моря,
- Поспеши скорей на помощь!
- Ты избавь от болей деву
- И жену от муки чрева!
- Поспеши, не медли боле,
- Я в нужде к тебе взываю!»
- Мало времени проходит,
- Протекло едва мгновенье –
- Вот летит красотка утка,
- Воздух крыльями колышет,
- Для гнезда местечка ищет,
- Ищет места для жилища.
- Мчится к западу, к востоку,
- Мчится к югу и на север,
- Но найти не может места,
- Ни малейшего местечка,
- Где бы свить гнездо сумела
- И жилище приготовить.
- Полетала, осмотрелась,
- Призадумалась, сказала:
- «Коль совью гнездо на ветре,
- На волне жилье поставлю,
- Мне гнездо развеет ветер,
- Унесут жилище волны».
- Мать воды то слово слышит,
- Ильматар, творенья дева,
- Подняла из волн колено,
- Подняла плечо из моря,
- Чтоб гнездо слепила утка,
- Приготовила жилище.
- Утка, та красотка птица,
- Полетала, осмотрелась,
- Увидала в синих волнах
- Матери воды колено.
- Приняла его за кочку
- И сочла за дерн зеленый.
- Полетала, осмотрелась,
- На колено опустилась
- И гнездо себе готовит,
- Золотые сносит яйца:
- Шесть яичек золотые,
- А седьмое – из железа.
- Вот наседкой села утка,
- Греет круглое колено.
- День сидит, сидит другой день,
- Вот уж третий день проходит –
- Ильматар, творенья дева,
- Мать воды, вдруг ощутила
- Сильный жар в своем колене:
- Кожа так на нем нагрелась,
- Словно в пламени колено
- И все жилы растопились.
- Сильно двинула колено,
- Члены сильно сотрясает –
- Покатились яйца в воду,
- В волны вод они упали,
- На куски разбились в море
- И обломками распались.
- Не погибли яйца в тине
- И куски во влаге моря,
- Но чудесно изменились
- И подверглись превращенью:
- Из яйца, из нижней части,
- Вышла мать – земля сырая;
- Из яйца, из верхней части,
- Встал высокий свод небесный;
- Из желтка, из верхней части,
- Солнце светлое явилось;
- Из белка, из верхней части,
- Ясный месяц появился;
- Из яйца, из пестрой части,
- Звезды сделались на небе;
- Из яйца, из темной части,
- Тучи в воздухе явились.
- И вперед уходит время,
- Год вперед бежит за годом,
- При сиянье юном солнца,
- В блеске месяца младого.
- Мать воды плывет по морю,
- Мать воды, творенья дева,
- По водам, дремотой полным,
- По водам морским туманным;
- И под ней простерлись воды,
- А над ней сияет небо.
- Наконец, в году девятом,
- На десятое уж лето,
- Подняла главу из моря
- И чело из вод обширных,
- Начала творить творенья,
- Создавать созданья стала
- На хребте прозрачном моря,
- На равнинах вод открытых.
- Только руку простирала –
- Мыс за мысом воздвигался;
- Где ногою становилась –
- Вырывала рыбам ямы;
- Где ногою дна касалась –
- Вглубь глубины уходили.
- Где земли касалась боком –
- Ровный берег появлялся;
- Где земли ногой касалась –
- Там лососьи тони стали;
- И куда главой склонялась –
- Бухты малые возникли.
- Отплыла от суши дальше,
- На волнах остановилась –
- Созидала скалы в море
- И подводные утесы,
- Где суда, наткнувшись, сядут,
- Моряки найдут погибель.
- Вот уж созданы утесы,
- Скалы в море основались,
- Уж столбы ветров воздвиглись,
- Создались земные страны,
- Камни ярко запестрели,
- Встали в трещинах утесы,
- Только вещий песнопевец
- Вяйнямёйнен не рождался.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- В чреве матери блуждает,
- Тридцать лет он там проводит,
- Зим проводит ровно столько ж
- На водах, дремотой полных,
- На волнах морских туманных.
- Он подумал, поразмыслил:
- Как же быть и что же делать
- На пространстве этом темном,
- В неудобном, темном месте,
- Где свет солнца не сияет,
- Блеска месяца не видно.
- Он сказал слова такие
- И такие молвил речи:
- «Месяц, солнце золотое
- И Медведица на небе!
- Дайте выход поскорее
- Из неведомой мне двери,
- Из затворов непривычных
- Очень тесного жилища!
- Дайте вы свободу мужу,
- Вы дитяти дайте волю,
- Чтобы видеть месяц светлый,
- Чтоб на солнце любоваться,
- На Медведицу дивиться,
- Поглядеть на звезды неба!»
- Но не дал свободы месяц,
- И не выпустило солнце.
- Стало жить ему там тяжко,
- Стала жизнь ему постыла:
- Тронул крепости ворота,
- Сдвинул пальцем безымянным,
- Костяной замок открыл он
- Малым пальцем левой ножки;
- На руках ползет с порога,
- На коленях через сени.
- В море синее упал он,
- Ухватил руками волны.
- Отдан муж на милость моря,
- Богатырь средь волн остался.
- Пролежал пять лет он в море,
- В нем пять лет и шесть качался,
- И еще семь лет и восемь.
- Наконец плывет на сушу,
- На неведомую отмель,
- На безлесный берег выплыл.
- Приподнялся на колени,
- Опирается руками.
- Встал, чтоб видеть светлый месяц,
- Чтоб на солнце любоваться,
- На Медведицу дивиться,
- Поглядеть на звезды неба.
- Так родился Вяйнямёйнен,
- Племени певцов удалых
- Знаменитый прародитель,
- Девой Ильматар рожденный.
Руна вторая
• Вяйнямёйнен выходит на пустынный берег и велит Сампсе Пеллервойнену сеять деревья.
• Вначале дуб не всходит, но, посеянный вновь, разрастается, распространяется по всей стране и загораживает своей листвой луну и солнце.
• Маленький человек поднимается из моря и срубает дуб; луна и солнце опять становятся видны.
• Птицы поют на деревьях; травы, цветы и ягоды растут на земле; только ячмень еще не растет.
• Вяйнямёйнен находит несколько ячменных зерен на прибрежном песке, вырубает лес под пашню и оставляет только одну березу для птиц.
• Орел, обрадованный тем, что для него оставлено дерево, высекает Вяйнямёйнену огонь, которым тот сжигает свою подсеку.
• Вяйнямёйнен сеет ячмень, молится о его хорошем росте и выражает пожелание успеха на будущее.
- Вот поднялся Вяйнямёйнен,
- Стал ногами на прибрежье,
- На омытый морем остров,
- На равнину без деревьев.
- Много лет затем он прожил,
- Год за годом проживал он
- Там на острове безлюдном,
- На равнине без деревьев.
- Он подумал, поразмыслил,
- Долго голову ломал он:
- Кто ему засеет землю,
- Кто рассыпать может семя?
Вяйнемёйнен велит Сампсе Пеллервойнену сеять деревья, 1860
худ. Р. В. Экман
- Пеллервойнен, сын поляны,
- Это, Сампса, мальчик-крошка,
- Он ему засеет землю,
- Он рассыпать может семя!
- Засевает он прилежно
- Всю страну: холмы, болота,
- Все открытые поляны,
- Каменистые равнины.
- На горах он сеет сосны,
- На холмах он сеет ели,
- На полянах сеет вереск,
- Сеет кустики в долинах.
- Сеет он по рвам березы,
- Ольхи в почве разрыхленной
- И черемуху во влажной,
- На местах пониже – иву,
- На святых местах – рябину,
- На болотистых – ракиту,
- На песчаных – можжевельник
- И дубы у рек широких.
- Высоко растут деревья.
- Потянулись вверх побеги:
- Ели с пестрою верхушкой,
- Сосны с частыми ветвями,
- Поднялись по рвам березы,
- Ольхи в почве разрыхленной
- И черемуха во влаге;
- Также вырос можжевельник,
- Ягоды его красивы,
- Плод черемухи прекрасен.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Поднялся: хотел он видеть,
- Как у Сампсы сев удался,
- Пеллервойнена работу.
- Увидал он рост деревьев,
- Их побегов рост веселый;
- Только дуб взойти не может,
- Божье дерево не всходит.
- Дал упрямцу он свободу –
- Пусть свое узнает счастье;
- Ждет затем подряд три ночи,
- Столько ж дней он ожидает.
- Так проходит вся неделя,
- Посмотреть тогда идет он:
- Все же дуб взойти не может,
- Божье дерево не всходит.
- Вот четыре Девы вышли,
- Вышли пять девиц из моря.
- Занялись они покосом,
- Стали луг косить росистый
- На мысочке, скрытом мглою,
- На лесистом островочке
- Косят луг, сгребают сено,
- Все в одно сгребают место.
- Тут из моря вышел Турсас,
- Богатырь из волн поднялся.
- Запалил огнем он сено,
- Ярко сено запылало,
- Все осыпалось золою,
- Потянулось тучей дыма.
- Вот зола застыла кучей,
- Пепел лег сухой горою;
- В пепел нежный лист кладет он,
- Вместе с ним дубовый желудь.
- Дуб из них былинкой вырос,
- Стройно стал побег зеленый,
- Стал на почве плодородной
- Дуб развесистый, огромный,
- Дал широких веток много,
- Веток с зеленью густою,
- До небес вершину поднял,
- Высоко он вскинул ветви:
- Облакам бежать мешает,
- Не дает проходу тучам,
- Закрывает в небе солнце,
- Заслоняет месяц ясный.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Так подумал и размыслил:
- Кто бы с силою собрался,
- Кто бы дуб свалил ветвистый?
- Жизнь людей идет печально,
- Плавать рыбе неудобно,
- Если солнце не блистает,
- Не сияет месяц ясный.
- Не нашлося человека,
- Богатырь не находился,
- Кто бы дуб свалил ветвистый,
- Сто вершин его обрушил.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Сам слова сказал такие:
- «Каве, ты меня носила,
- Мать родная, дочь творенья!
- Из воды пошли мне силы –
- Много сил вода имеет –
- Опрокинуть дуб огромный,
- Злое дерево обрушить,
- Чтоб опять светило солнце,
- Засиял бы месяц ясный!»
- Вот выходит муж из моря,
- Богатырь из волн поднялся;
- Не из очень он великих,
- Не из очень также малых:
- Он длиной с мужской был палец.
- Ростом – в меру женской пяди.
- Был покрыт он медной шапкой.
- Сапоги на нем из меди,
- Руки в медных рукавицах,
- Чешуей покрытых медной,
- Медный пояс был на теле,
- И висел топор из меди:
- С топорищем только в палец,
- С лезвием в один лишь ноготь.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Так подумал и размыслил:
- Видом он похож на мужа
- Богатырского сложенья,
- А длиной в один лишь палец,
- Вышиной едва с копыто!
- Говорит слова такие,
- Молвит сам такие речи:
- «Что ты, право, за мужчина,
- Что за богатырь могучий?
- Чуть покойника ты краше,
- Чуть погибшего сильнее!»
- И сказал морской малютка,
- Так морской герой ответил:
- «Нет! Я муж на самом деле,
- Богатырь из волн могучих.
- Дуба ствол пришел срубить я,
- Расщепить здесь дуб высокий».
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Говорит слова такие:
- «Но, как видно, ты не создан,
- Сотворен не для того ты,
- Чтоб сломать здесь дуб огромный,
- Злое дерево обрушить».
- Но едва сказал он это,
- Взор едва к нему направил,
- Как малютка изменился,
- Обратился в великана,
- В землю мощью ног уперся,
- Головою держит тучи;
- С бородою по колено,
- Волосы висят до пяток;
- Между глаз косая сажень,
- Шириной штаны у бедер –
- В две сажени, у коленей –
- В полторы, у пяток – в сажень.
- Великан топор свой точит,
- Лезвие острит острее
- На шести кусках кремневых,
- На семи точильных камнях.
- Вперевалку зашагал он,
- Тяжкой поступью затопал,
- Он шагал в штанах широких,
- Развевавшихся от ветра.
- С первым шагом очутился
- На земле песчаной, рыхлой,
- Со вторым он оказался
- На земле довольно черной,
- Наконец, при третьем шаге,
- Подошел он к корню дуба.
- Топором он дуб ударил,
- Лезвием рубил он гладким.
- Раз ударил и другой раз,
- В третий раз он ударяет;
- Искры сыплются с железа,
- А из дуба льется пламя;
- Гордый дуб готов склониться,
- Вот уж громко затрещал он.
- И вот так при третьем взмахе
- Смог он дуб свалить на землю,
- Смог сломать он ствол трещавший,
- Сто верхушек опрокинуть.
- Положил он ствол к востоку,
- Бросил к западу верхушки,
- Раскидал он листья к югу,
- Разбросал на север ветки.
- Если кто там поднял ветку,
- Тот нашел навеки счастье;
- Кто принес к себе верхушку,
- Стал навеки чародеем;
- Кто себе там срезал листьев,
- Взял для сердца он отраду.
- Что рассыпалось из щепок,
- Из кусочков, что осталось
- На хребте прозрачном моря,
- На равнине вод открытых,
- То под ветром там качалось,
- На волнах там колыхалось,
- Как челнок в воде открытой,
- Как корабль в волнистом море.
- К Похъёле понес их ветер.
- В море Похъёлы девица
- Свой большой платок стирала,
- Платья в море полоскала,
- Там на камне их сушила,
- На краю большого мыса.
- Увидала щепку в море;
- Забрала себе в кошелку,
- Принесла домой в кошелке,
- Перевязанной ремнями,
- Чтоб колдун оружье сделал,
- Заколдованные стрелы.
- Только дуб свалился наземь,
- Только гордый ствол был срублен,
- Снова солнце засияло,
- Засветил прекрасный месяц,
- В небесах простерлись тучи,
- Снова весь простор открылся
- Над мысочком, скрытом мглою,
- Над туманным островочком.
- Густо рощи разрослися,
- Поднялись леса на воле,
- Распустились листья, травы,
- По ветвям порхали птицы,
- Там дрозды запели песни
- И кукушка куковала.
- Вышли ягоды из почвы
- И цветочки золотые;
- Разрослись густые травы
- И цветами запестрели.
- Лишь один ячмень не всходит
- И не зреет хлеб прекрасный.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- К морю синему подходит
- И у моря размышляет,
- На краю воды могучей.
- Там шесть зернышек находит,
- Семь семян он поднимает
- С берега большого моря,
- С отмели песчаной, мягкой;
- Спрятал их в мешочке куньем,
- Сунул в лапку желтой белки.
- Он пошел засеять землю.
- Он пошел рассыпать семя
- Возле речки Калевалы,
- По краям поляны Осме.
- Вот поет синица с ветки:
- «Не взойдет ячмень у Осмо,
- Калевы овес не встанет,
- Не расчищено там поле,
- Там не срублен лес под пашню,
- Хорошо огнем не выжжен».
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Тут топор устроил острый
- Вырубать леса принялся,
- Побросал их на поляне.
- Посрубил он все деревья;
- Лишь березу он оставил,
- Чтобы птицы отдыхали,
- Чтоб кукушка куковала.
- Вот орел летит по небу,
- Прилетел издалека он,
- Чтоб увидеть ту березу;
- «Отчего ж одна осталась
- Здесь нетронутой береза
- Стройный ствол ее не срубаем?»
- Вяйнямёйнен отвечает:
- «Оттого она осталась,
- Чтоб на ней дать отдых птицам,
- Чтоб орел слетал к ней с неба».
- И сказал орел небесный:
- «Хороша твоя забота,
- Что березу ты не тронул,
- Стройный ствол ее оставил,
- Чтобы птицы отдыхали,
- Чтоб я сам на ней садился».
- И огонь орел доставил,
- Высек он ударом пламя.
- Ветер с севера примчался,
- И другой летит с востока;
- Обратил в золу он рощи,
- В темный дым леса густые.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Все шесть зерен вынимает,
- Семь семян берет рукою,
- Взял из куньего мешочка,
- Взял из лапки белки желтой,
- Летней шкурки горностая.
- Вот идет засеять землю,
- Он идет рассыпать семя.
- Говорит слова такие:
- «Вот я сею, рассеваю,
- Сею я творца рукою,
- Всемогущего десницей,
- Чтоб взошло на этом поле,
- Чтоб росло на этой почве.
- О ты, старица земная,
- Мать полей, земли хозяйка!
- Дай ты почве силу роста,
- Дай покров из перегноя!
- И земля без сил не будет,
- Не останется бесплодной,
- Если ей даруют милость
- Девы, дочери творенья.
- Ты вставай, земля, проснися,
- Недра божьи, не дремлите!
- Из себя пустите стебли,
- Пусть поднимутся отростки!
- Выйдет тысяча колосьев,
- Сотня веток разрастется,
- Где вспахал я и посеял,
- Где я много потрудился!
- О ты, Укко, бог верховный,
- Укко, ты, отец небесный,
- Ты, кто правит туч грозою,
- Облаками управляет!
- Ты держи совет на тучах,
- В небесах совет правдивый!
- Ты подай с востока тучу,
- Тучу с севера большую,
- А от запада – другую,
- Тучу с юга побыстрее!
- Ниспошли ты дождь небесный,
- Пусть из тучи мед закаплет,
- Чтоб колосья поднялися,
- Чтоб хлеба здесь зашумели!»
Мировой дуб, 1919–1920
худ. Иозеф Аланен
- Укко, этот бог верховный,
- Тот отец небесный, мощный,
- Совещанье держит в тучах,
- В небесах совет правдивый.
- Вот с востока шлет он тучу,
- Тучу с севера другую,
- Гонит тучу от заката,
- Посылает тучу с юга;
- Бьет он тучи друг о друга,
- Край о край их ударяет.
- Посылает дождь небесный,
- Каплет мед из туч высоких,
- Чтоб колосья поднялися,
- Чтоб хлеба там зашумели.
- Затемнели там колосья,
- Поднялись высоко стебли
- Из земли, из мягкой почвы
- Вяйнямёйнена трудами.
- Вот проходит день ближайший,
- Две и три проходят ночи,
- Пробегает вся неделя,
- Вышел старый Вяйнямёйнен
- Посмотреть на всходы в поле,
- Где пахал он, где он сеял,
- Где он много потрудился:
- Видит он ячмень прекрасный,
- Шестигранные колосья,
- Три узла на каждом стебле.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Осмотрелся, оглянулся.
- Вот весенняя кукушка
- Видит стройную березу:
- «Для чего ж одна осталась
- Здесь нетронутой береза?»
- Молвил старый Вяйнямёйнен:
- «Для того одна осталась
- Здесь береза, чтоб расти ей,
- Чтобы ты здесь куковала.
- Ты покличь на ней, кукушка,
- Пой, с песочной грудью птица,
- Пой, с серебряною грудью,
- Пой ты, с грудью оловянной!
- Пой ты утром, пой ты на ночь,
- Ты кукуй в часы полудня,
- Чтоб поляны украшались,
- Чтоб леса здесь красовались,
- Чтобы взморье богатело
- И весь край был полон хлебом!»
Руна третья
• Вяйнямёйнен постигает мудрость и становится знаменитым.
• Ёукахайнен идет состязаться с ним в знаниях и, не победив, вызывает его биться на мечах; разгневанный Вяйнямёйнен песней гонит его в болото.
• Ёукахайнен, попав в беду, обещает, наконец, выдать свою сестру замуж за Вяйнямёйнена, который, смилостивившись, выпускает его из болота.
• Огорченный Ёукахайнен уезжает домой и рассказывает матери о своих злоключениях.
• Мать радуется, узнав, что Вяйнямёйнен станет ее зятем, но дочь опечалилась и начинает плакать.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Проводил покойно время
- В чащах Вяйнёлы зеленых,
- На полянах Калевалы.
- Распевал свои он песни,
- Песни мудрости великой.
- День за днем все пел он песни
- И ночами распевал их,
- Пел дела времен минувших,
- Пел вещей происхожденье,
- Что теперь ни малым детям,
- Ни героям непонятно:
- Ведь пришло лихое время,
- Недород, и хлеба нету.
- Далеко проникли вести,
- Разнеслась молва далеко
- О могучем пенье старца,
- О напевах богатырских,
- И на юг проникли вести,
- И дошла молва на север.
- В Похъёле жил Ёукахайнен,
- Тощий Молодой лапландец.
- Как-то раз пошел он в гости,
- Речи странные там слышит,
- Будто можно петь получше,
- Песни лучшие составить
- В чащах Вяйнёлы зеленых,
- На полянах Калевалы,
- Чем те песни, что певал он,
- У отца им научившись.
- Рассердился Ёукахайнен:
- Зависть в сердце пробудили
- Вяйнямёйнена напевы,
- Что его всех лучше песни.
- К старой матери идет он,
- К предводительнице рода.
- Говорит, что в путь собрался,
- Отправляется в дорогу,
- В села Вяйнёлы он едет,
- В пенье с Вяйнё состязаться.
- Но его не отпускают
- Ни отец, ни мать-старуха
- В села Вяйнёлы поехать,
- С Вяйнё в пенье состязаться:
- «Нет, тебя там околдуют,
- Околдуют и оставят
- Голову твою в сугробе,
- Эту руку на морозе,
- Чтоб рукой не смог ты двинуть
- И ногой ступить не смог бы».
- Молвил юный Ёукахайнен:
- «Мой отец во многом сведущ,
- Мать намного больше знает,
- Но всех больше сам я знаю.
- Если я хочу поспорить
- И с мужами состязаться,
- Посрамлю певцов я пеньем,
- Чародеев зачарую;
- Так спою, что кто был первым,
- Тот певцом последним будет.
- Я его обую в камень,
- Ноги в дерево одену,
- Наложу на грудь каменьев,
- На спину дугу из камня,
- Дам из камня рукавицы,
- Шлемом каменным покрою!»
- Так, упрямый, он решает
- И берет коня в конюшне:
- Из ноздрей огонь пылает,
- Брызжут искры под копытом.
- Он взнуздал коня лихого
- И запряг в златые сани.
- Сам уселся он на сани,
- Сел удобно на сиденье
- И коня кнутом ударил,
- Бьет кнутом с жемчужной ручкой.
- Лошадь добрая рванулась,
- Конь помчался по дороге.
- Вот уж дом родной далеко,
- Скачет день, другой день скачет,
- Третий день он быстро мчится;
- А когда прошел и третий,
- Прибыл к Вяйнёлы полянам
- И просторам Калевалы.
- Старый, верный Вяйнямёйнен,
- Вековечный прорицатель,
- Был как раз на той дороге,
- По пути тому он ехал
- Среди Вяйнёлы полянок,
- По дубравам Калевалы.
- Ёукахайнен юный, буйный,
- На него наехал быстро;
- Зацепилися оглобли,
- И гужи переплелися,
- Хомуты вдруг затрещали,
- И дуга с дугой столкнулась.
- Тут они остановились,
- Стали оба, размышляя…
- Из двух дуг сочилась влага,
- От оглобель пар поднялся.
- И промолвил Вяйнямёйнен:
- «Ты откуда это родом,
- Что так скачешь безрассудно,
- Не спросяся, наезжаешь?
- Ты зачем разбил хомут мой
- И дугу из свежей ветки,
- Ты зачем сломал мне сани,
- Изломал мои полозья?»
- Молвил юный Ёукахайнен,
- Сам сказал слова такие:
- «Молодой я Ёукахайнен,
- Но теперь и ты скажи мне:
- Ты, дрянной, откуда родом,
- Из какой семьи негодной?»
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Называет свое имя,
- Говорит слова такие:
- «Так ты – юный Ёукахайнен!
- Уступи-ка мне дорогу,
- Ты годами помоложе».
- Молодой же Ёукахайнен
- Говорит слова такие:
- «Тут важна не наша старость,
- Наша старость или юность!
- Кто стоит в познаньях выше,
- Больше мудрости имеет –
- Только тот займет дорогу,
- А другой ему уступит.
- Так ты – старый Вяйнямёйнен,
- Вековечный песнопевец,
- Приготовимся же к пенью,
- Пропоем мы наши песни,
- Мы прослушаем друг друга
- И откроем состязанье!»
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Говорит слова такие:
- «Что ж, певец я безыскусный,
- Песнопевец неизвестный.
- Жизнь я прожил одиноко
- По краям родного поля,
- Посреди полян родимых,
- Слышал там одну кукушку.
- Но пусть будет, как кто хочет.
- Ты дозволь себя послушать;
- Что ты знаешь больше прочих,
- Чем ты прочих превосходишь?»
- Молвил юный Ёукахайнен:
- «Я всего так много знаю;
- Но вот это знаю ясно
- И прекрасно понимаю:
- В крыше есть окно для дыма,
- А очаг внизу у печки.
- Жить тюленю превосходно,
- Хорошо морской собаке:
- Ловит он вблизи лососей,
- И сигов он поглощает.
- Сиг живет на плоскодонье,
- А лосось – на ровном месте.
- Класть икру умеет щука
- Средь зимы, средь бурь свирепых.
- Но горбатый окунь робок –
- В омут осенью уходит,
- А икру он мечет летом,
- Берег плеском оглашая.
- Если ж ты не убедился,
- То еще я много знаю,
- Рассказать могу, как пашут
- Северяне на оленях,
- А южане на кобылах,
- За Лапландией – быками.
- Знаю я леса на Писе,
- На утесах Хорны сосны:
- Стройный лес растет на Писе,
- Стройные на Хорне сосны.
- Страшных три есть водопада
- И озер огромных столько ж;
- Также три горы высоких
- Под небесным этим сводом:
- Хялляпюёря у Хяме,
- Катракоски у карелов,
- Вуокса неукротима,
- Иматра – непобедима».
- Молвил старый Вяйнямёйнен:
- «Ум ребячий, бабья мудрость
- Неприличны бородатым
- И женатому некстати.
- Ты скажи вещей начало,
- Глубину деяний вечных!»
- Молвил юный Ёукахайнен,
- Говорит слова такие:
- «Я вот знаю про синицу,
- Что она породы птичьей;
- Из породы змей – гадюка;
- Ерш в воде – породы рыбьей;
- Размягчается железо,
- А земля перекисает;
- Кипятком обжечься можно,
- Жар огня – весьма опасен.
- Всех лекарств – вода старее;
- Пена – средство в заклинаньях;
- Первый чародей – создатель;
- Бог – древнейший исцелитель.
- Из горы вода явилась,
- А огонь упал к нам с неба,
- Стала, ржавчина железом,
- На утесах медь родится,
- Всех земель старей – болота;
- Ива – старше всех деревьев;
- Сосны – первые жилища;
- Камни – первая посуда».
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Говорит слова такие:
- «Может, что еще припомнишь
- Иль уж высказал всю глупость?»
- Молвил юный Ёукахайнен:
- «Нет, еще немного помню.
- Помню древность я седую,
- Как вспахал тогда я море
- И вскопал морские глуби,
- Выкопал я рыбам ямы,
- Опустил я дно морское,
- Распростер я вширь озера,
- Горы выдвинул я кверху,
- Накидал большие скалы.
- Я шестым был из могучих,
- Богатырь седьмой считался.
- Сотворил я эту землю,
- Заключил в границы воздух,
- Утвердил я столб воздушный
- И построил свод небесный.
- Я направил ясный месяц,
- Солнце светлое поставил,
- Вширь Медведицу раздвинул
- И рассыпал звезды в небе».
- Молвил старый Вяйнямёйнен:
- «Лжешь ты свыше всякой меры!
- Никогда при том ты не был,
- Как пахали волны моря,
- Как выкапывали глуби
- И как рыбам ямы рыли,
- Дно у моря опускали,
- Простирали вширь озера,
- Выдвигали горы кверху
- И накидывали скалы.
- И тебя там не видали,
- Тот не видел и не слышал,
- Кто тогда всю землю создал,
- Заключил в границы воздух,
- Утвердил и столб воздушный
- И построил свод небесный,
- Кто направил ясный месяц,
- Солнце светлое поставил,
- Вширь Медведицу раздвинул
- И рассыпал звезды в небе».
- Молодой же Ёукахайнен
- Говорит слова такие:
- «Коль рассудок мой потерян,
- Так мечом его найду я!
- Ну-ка, старый Вяйнямёйнен,
- Ты певец со ртом широким,
- Станем меряться мечами –
- Поглядим, чей меч острее».
- Молвил старый Вяйнямёйнен:
- «Не страшат меня нисколько
- Ни мечи твои, ни мудрость,
- Ни оружие, ни хитрость.
- Но пусть будет, как кто хочет,
- И с тобой, с таким несчастным,
- Я мечей не стану мерить.
- Ты – негодный и противный!»
- Обозлился Ёукахайнен,
- Рот от гнева искривился,
- Головой трясет косматой,
- Говорит слова такие:
- «Кто мечи боится мерить,
- Осмотреть клинки боится,
- Я того моею песней
- Превращу в свиное рыло.
Песня Вяйнямёйнена, 1859–1889
худ. Ha. Zimmermann
- Я таких людей презренных
- По местам упрячу разным:
- Уложу в навозной куче
- Иль заброшу в угол хлева!»
- Омрачился Вяйнямёйнен
- И разгневался ужасно.
- Сам запел тогда он песню,
- Сам тогда он начал речи.
- Не ребячьи песни пел он
- И не женскую забаву –
- Пел геройские он песни,
- Не поют их вовсе дети,
- Мальчики наполовину,
- Женихи лишь в третьей части:
- Ведь пришло лихое время,
- Недород, и хлеба нету,
- Начал мудрый Вяйнямёйнен.
- Всколыхнулися озера,
- Все заливы ими полны,
- И одни по ветру ходят,
- А другие против ветра.
- Вновь запел, и Ёукахайнен
- Погрузился в топи глубже.
- Молвил юный Ёукахайнен:
- «Два коня в моей конюшне,
- Жеребцов прекрасных пара;
- И один летит как ветер,
- А другой силен в запряжке.
- Выбирай, какого хочешь».
- Молвил старый Вяйнямёйнен:
- «Мне коней твоих не нужно,
- Жеребцов твоих хваленых;
- У меня их дома столько,
- Что стоят при каждых яслях
- И стоят во всяком стойле
- На хребтах с водою чистой,
- На крестцах с пудами жира».
- Вновь запел, и Ёукахайнен
- Погрузился в топь поглубже.
- Молвил юный Ёукахайнен:
- «О ты, старый Вяйнямёйнен!
- Поверни слова святые
- И возьми назад заклятья!
- Шапку золота доставлю,
- Серебром насыплю шапку,
- Их с войны принес отец мой,
- С поля битвы их доставил».
- Молвил старый Вяйнямёйнен:
- «В серебре я не нуждаюсь,
- Твое золото на что мне!
- У меня его довольно,
- Кладовые им набиты,
- Сундуки набиты ими;
- Золото – луны ровесник,
- Серебро – ровесник солнцу».
- Вновь запел, и Ёукахайнен
- Погрузился в топи глубже.
- Молвил юный Ёукахайнен:
- «О ты, старый Вяйнямёйнен!
- Отпусти меня отсюда,
- Дай свободу от несчастья!
- Весь мой хлеб тебе отдам я,
- Все поля я обещаю,
- Чтобы голову спасти мне,
- От беды себя избавить!»
- Молвил старый Вяйнямёйнен:
- «Мне полей твоих не нужно,
- В хлебе вовсе не нуждаюсь!
- У меня его обилье,
- Где ни глянешь, там и поле
- И скирды стоят повсюду.
- А мои поля получше,
- Мне скирды мои милее».
- Вновь запел, и Ёукахайнен
- Погрузился в топи глубже.
- Наконец уж Ёукахайнен
- И совсем перепугался:
- Он до рта ушел в трясину,
- С бородой ушел в болото,
- В рот набился мох с землею,
- А в зубах кусты завязли.
- Молвил юный Ёукахайнен:
- «О ты, мудрый Вяйнямёйнен!
- Вековечный прорицатель!
- Вороти назад заклятье,
- Жизнь оставь мне дорогую,
- Отпусти меня отсюда!
- Затянула топь мне ноги,
- От песку глазам уж больно!
- Если ты возьмешь заклятье,
- Злой свой заговор воротишь,
- Дам сестру тебе я Айно,
- Дочку матери любимой.
- Пусть метет твое жилище,
- В чистоте полы содержит,
- Будет кадки мыть и парить,
- Будет мыть твою одежду,
- Ткать златые одеяла,
- Печь медовые лепешки».
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Просиял, развеселился,
- Рад он был, что Ёукахайнен
- В жены даст сестру родную.
- На скале, веселый, сел он,
- Сел на камень и распелся;
- Спел немного, спел еще раз,
- В третий раз пропел немного –
- Повернул слова святые,
- Взял назад свои заклятья;
- Вышел юный Ёукахайнен:
- Из болота тащит шею,
- Тащит бороду из топи;
- Вновь конем скала предстала,
- Сани вновь из веток вышли,
- Стал камыш кнутом, как прежде.
- Он спешит усесться в сани;
- Опустился на сиденье,
- Уезжает с тяжким сердцем,
- Грустный едет он оттуда,
- К милой матери он едет,
- Он к родителям стремится.
- Он помчался с страшным шумом,
- К дому бешено подъехал;
- Об овин сломал он сани
- И оглобли о ворота.
- Мать не знает, что подумать,
- А отец промолвил слово:
- «Глупо сделал, что сломал ты
- Эти сани и оглобли!
- Что ты едешь, как безумный,
- Словно бешеный примчался?»
- И заплакал Ёукахайнен.
- Плачет горькими слезами,
- Головой поник уныло,
- Шапка на сторону сбилась,
- Губы сжаты, побледнели,
- Нос повесил он печально.
- Мать узнать, в чем дело, хочет,
- Хочет дело поразведать:
- «Ты о чем, сыночек, плачешь.
- Чем, мой первенец, расстроен,
- Губы сжаты, побледнели,
- Нос повесил ты печально?»
- Молвил юный Ёукахайнен:
- «Ох ты, мать моя родная!
- Ведь со мной беда случилась,
- Ведь со мной несчастье было,
- Не без повода я плачу,
- Есть причина для печали!
- Век свой слез не осушу я,
- Буду жизнь вести в печали:
- Ведь сестрицу дорогую,
- Дочь твою родную, Айно,
- Вяйнямёйнену я отдал,
- Чтоб певцу была женою,
- Старцу слабому опорой,
- В доме хилому защитой».
- Мать захлопала в ладоши
- И всплеснула тут руками;
- Говорит слова такие:
- «Ты не плачь, мой сын родимый,
- Нет тебе причины плакать,
- Нет причины для печали.
- Я жила надеждой этой,
- Много лет я ожидала,
- Чтоб герой могучий этот,
- Песнопевец Вяйнямёйнен,
- Стал моим желанным зятем,
- Мужем дочери родимой».
- Слышит то младая Айно,
- Плачет горькими слезами,
- Плачет день, другой день плачет,
- На крыльце сидит, рыдая;
- Плачет жалобно от горя,
- От сердечной злой печали.
- Говорить тут мать ей стала:
- «Что ты плачешь, дочка Айно?
- У тебя жених могучий;
- К мужу сильному идешь ты,
- Чтоб сидеть там под окошком,
- У забора тараторить».
- Дочь на это молвит слово:
- «О ты, мать моя родная!
- Есть о чем, родная, плакать:
- Жаль мне кос моих прекрасных
- И кудрей головки юной,
- Жаль волос девичьих, мягких,
- Мне так рано их закроют,
- С этих лет мне их завяжут.
- И всю жизнь жалеть я буду
- Это солнце дорогое,
- Этот месяц ясный, тихий,
- Этот синий свод небесный,
- Если мне их бросить надо,
- Если надо мне забыть их
- Братца – у станка с работой.
- Под окном – отца родного».
- Мать же дочери сказала,
- Молодой старуха молвит:
- «Брось ты, глупая, печали,
- Горемычная стенанье!
- Плачешь ты без основанья
- И тоскуешь без причины.
- Божье солнце дорогое
- Озаряет всюду землю,
- Не одно отца окошко,
- Не одну скамейку брата.
- Есть повсюду много ягод,
- На полянах – земляники.
- Ах ты, доченька! Ты можешь
- Там набрать их, а не только
- По лесам отца родного,
- На полях родного брата».
Руна четвертая
• Вяйнямёйнен встречает сестру Ёукахайнена в лесу и просит ее стать его женой.
• Девица в слезах бежит домой и рассказывает об этом своей матери.
• Мать запрещает ей печалиться, велит радоваться и нарядно одеться.
• Девушка продолжает плакать и говорит, что не хочет идти замуж за старика.
• Опечаленная, она уходит в лес, попадает на безлюдный берег моря, хочет выкупаться в море и тонет.
• Мать дни и ночи оплакивает свою утонувшую дочь.
- Айно, дева молодая,
- Ёукахайнена сестрица,
- В лес пошла нарезать веток,
- В роще веников наделать.
- Для отца связала веник,
- Веник матери связала,
- Наконец, и третий веник
- Крепышу связала братцу.
- И идет, спеша из лесу,
- Прямо к дому меж ольхами.
- Вот подходит Вяйнямёйнен.
- Он девицу в роще видит
- На траве в нарядном платье,
- Говорят слова такие:
- «Не носи ты для другого,
- Для меня носи, девица,
- Ожерелье из жемчужин,
- На груди носи ты крестик,
- Для меня плети ты косы,
- Перевязывай их лентой!»
- Так ответила девица:
- «Ни о ком не помышляя,
- На груди ношу я крестик,
- В волосах ношу я ленту.
- Не ищу привозных платьев,
- Белых хлебов мне не нужно;
- Я ношу простое платье,
- Ем я черную краюшку;
- Я сижу в отцовском доме
- Вместе с матушкой родимой».
- Вот с груди бросает крестик,
- С пальцев кольца золотые,
- С шеи жемчуг побросала,
- Ленту красную швырнула,
- Чтоб земля их погубила,
- Чтобы лес себе забрал их,
- И в слезах пошла дорогой,
- С горьким плачем в дом отцовский.
- У окна отец работал,
- Вырезал он топорище:
- «Что ты, дочь-бедняжка, плачешь,
- Что, девица молодая?»
- «Есть, отец, причина плакать,
- Есть для слез и для рыданья;
- Вот причина, что я плачу,
- Что я плачу и рыдаю:
- Потеряла с шеи крестик,
- С пояска мои застежки.
- Был серебряный мой крестик,
- Были медные застежки».
- У калитки брат работал,
- Вырезал дугу искусно:
- «Что, сестрица, горько плачешь,
- Что, девица молодая?»
- «Есть причина, братец, плакать,
- Есть для слез и для рыданья;
- Вот причина, что я плачу,
- Я и плачу, и рыдаю:
- Потеряла кольца с пальцев,
- С шеи жемчуг драгоценный;
- Золотые были кольца,
- Серебрист на шее жемчуг».
- Вот сестра сидит у двери,
- Ткет из золота весь пояс:
- «Что, сестрица, горько плачешь,
- Что, девица молодая?»
- «Есть, сестра, причина плакать,
- Есть для слез и для рыданья;
- Вот причина, что я плачу
- И горюю, что пропали
- И подвески золотые,
- И серебряный кокошник,
- Синий шелковый налобник,
- Лента красная из шелка».
- В кладовой, у самой двери,
- Мать снимала ложкой сливки:
- «Что ты, дочь-бедняжка, плачешь?
- Что, девица молодая?»
- «О ты, мать моя родная!
- Ты меня, дитя, кормила!
- Плачу, матушка, от скорби
- И, несчастная, горюю.
- Вот причина, что я плачу
- И пришла домой, рыдая:
- В лес пошла я резать ветки,
- В роще веников наделать.
- Веник батюшке связала,
- Для тебя связала веник,
- Наконец, и третий веник
- Крепышу связала братцу.
- Уж домой идти хотела,
- Шла поспешно по дубраве,
- И сказал мне так Осмойнен,
- Калевайнен так промолвил:
- “Не носи ты для другого,
- Для меня носи, девица,
- Ожерелье из жемчужин,
- На груди носи ты крестик,
- Для меня плети ты косы,
- Перевязывай их лентой!”
- Я с груди швырнула крестик,
- С шеи жемчуг побросала,
- Синий шелковый налобник,
- Ленту красную швырнула,
- Чтоб земля их погубила,
- Чтобы лес себе забрал их.
- А сама ему сказала:
- “Ни о ком не помышляя,
- На груди ношу я крестик,
- В волосах ношу я ленту.
- Не ищу привозных платьев,
- Белых хлебов мне не нужно;
- Я ношу простое платье,
- Ем я черную краюшку;
- Я сижу в отцовском доме
- Вместе с матушкой родимой”».
- Мать девице отвечает,
- Молодой старуха молвит:
- «Перестань ты, дочка, плакать,
- Не горюй, моя родная!
- Целый год ты кушай масло:
- Ты тогда красивей станешь;
- На другой ты ешь свинину,
- И еще статнее будешь;
- А на третий – хлеб молочный,
- И красавицею станешь.
- На горе есть кладовая:
- Там в прекрасном помещенье
- К сундуку сундук поставлен
- И шкатулка на шкатулку.
- Ты открой сундук там лучший
- И найдешь под пестрой крышкой
- Золотых шесть подпоясок,
- Семь прекрасных синих платьев.
- Мне дочь Месяца ткала их,
- Солнца дочь их мне нашила.
- В годы юности прошедшей,
- В молодых летах, бывало,
- Я в лесу рвала малину,
- Там однажды увидала
- Дочку Месяца за станом,
- Дочку Солнышка за прялкой
- На краю поляны ровной,
- На опушке синей рощи.
- Подошла я боязливо,
- Подле них я тихо стала,
- Начала просить смиренно:
- Так я девам говорила:
- “Девы Месяца и Солнца!
- Дайте мне сребра и злата,
- Дайте девочке-бедняжке,
- Дайте бедному ребенку!”
- Серебра дала дочь Солнца,
- А дочь Месяца мне злата.
- Золотой кокошник вышел
- И серебряный налобник.
- Как цветок, домой пришла я,
- В дом отца вошла веселой.
- День, другой я их носила,
Мать говорит Айно, чтобы она не горевала, 1866
худ. Р. В. Экман
- А на третий поснимала,
- Золотой сняла кокошник
- И серебряный налобник,
- Унесла на горку в домик,
- Спрятала под крышку в ящик;
- Там лежат они доселе,
- Я их больше не видала.
- Ты надень из шелку ленты
- И из золота налобник.
- Ты надень блестящий жемчуг,
- Золотой на шею крестик,
- Полотняную сорочку.
- Шерстяное вынь ты платье
- Из тончайшей мягкой шерсти,
- Пояс шелковый наденешь,
- Там возьмешь чулки из шелку,
- Башмаки из тонкой кожи.
- Заплети получше косы,
- Лентой шелковой свяжи их;
- Не забудь на пальцы кольца,
- Золотые вынь запястья!
- Вот тогда домой придешь ты,
- В кладовой принарядившись,
- И родителям на радость,
- И родным всем на утеху.
- Как цветочек, ты пройдешься,
- Как малинка, по дорожке,
- Станешь ты стройней, чем прежде,
- И красивей несравненно».
- Так ей матушка сказала,
- Так промолвила девице.
- Но она словам не внемлет,
- И речей она не слышит.
- Вышла быстрыми шагами,
- По двору идет, рыдает,
- Говорит слова такие
- И такие речи молвит:
- «Что такое мысль блаженных,
- Помышления счастливых?
- Ведь не то ли мысль блаженных,
- Помышления счастливых,
- Что вода при колыханье,
- Что волна воды в ведерке.
- Что такое мысль печальных,
- Помышленья бедной утки?
- Ведь не то ли мысль печальных,
- Помышленья бедной утки,
- Что весенний свет в овражке,
- Что вода в колодце темном.
- Ах! как часто мысль девицы,
- Дума девушки несчастной,
- Боязливо полем ходит,
- Пробирается лесочком,
- По траве ползет тихонько,
- По кустам, по мхам засохшим!
- Дума та смолы чернее,
- Дума та угля темнее.
- Мне б гораздо лучше было,
- Если б я не родилася,
- Если б я не подрастала,
- Не видала бы на свете
- Дней печали и несчастья,
- Если б я жила немного;
- На шестую ночь скончалась,
- На восьмую умерла бы;
- Мне б тогда не много нужно:
- Чуть холстины на рубашку
- Да под дерном уголочек.
- Мать поплакала б немножко,
- А отец еще поменьше,
- Брат совсем не стал бы плакать».
- День, другой девица плачет.
- Мать опять ее спросила:
- «Ты о чем, девица, плачешь,
- Дочка бедная, горюешь?»
- «Оттого, бедняжка, плачу,
- Горевать всю жизнь я буду,
- Что меня ты обещала,
- Отдала ты дочь родную
- Старику тому утехой,
- Быть для старого защитой,
- Быть для дряхлого опорой
- Да в избе его охраной.
- Лучше б дочь ты обещала
- В глубину морей холодных,
- Чтоб сигам была сестрицей
- И подругой быстрым рыбам,
- Лучше мне там в море плавать,
- Проживать в волнах глубоких,
- В море быть сигам сестрою
- И подругой быстрым рыбам,
- Чем быть старому защитой,
- Старцу слабому подмогой;
- Он о свой чулок споткнется,
- Упадет, чрез сук шагнувши».
- Вот идет она к постройке
- И проходит в кладовую;
- Там открыла лучший ящик
- И нашла под пестрой крышкой
- Золотых шесть подпоясок,
- Синих семь прекрасных платьев.
- Одевается богато,
- Выбирает, что получше:
- И подвески золотые,
- И серебряный кокошник,
- Синий выбрала налобник,
- Ленту красную на косу.
- Так пошла она оттуда
- По лугам и по полянам,
- По болотам и равнинам,
- По лесам прошла дремучим.
- А сама поет тихонько.
- Проходя, она запела:
- «Тяжелы мои печали,
- И тоска на бедном сердце.
- Пусть тоска сильнее будет,
- Тяжелей печали станут,
- Как скончаюсь я, бедняжка,
- Так с мучением покончу,
- С этой тягостной печалью.
- Бесконечной, горькой скорбью!
- Да, теперь настало время
- Навсегда с землей проститься,
- В Маналу пора сойти мне,
- В Туонелу пора спуститься.
- Обо мне отец не плачет,
- Мать родная не жалеет,
- У сестры лицо не мокро,
- И глаза у брата сухи,
- Хоть уж в воду я спускаюсь,
- В море к рыбам направляюсь,
- В глубину пучины темной,
- В тину, смешанную с илом».
- День она идет, другой день,
- Наконец, уже на третий Достигает края моря,
- Берегов, травой поросших.
- Начинало уж смеркаться,
- Небо темным становилось.
- Там проплакала весь вечер
- И всю ночь протосковала,
- На прибрежном сидя камне
- У широкого залива;
- Дождалась она рассвета,
- Поглядела: там три девы
- По волнам морским стремятся.
- Айно легким, тихим шагом
- Хочет к ним идти четвертой,
- Подойти к ним пятой веткой.
- Быстро сбросила рубашку,
- На осину скинув платье
- И чулки свои на землю,
- Башмаки свои на камень,
- На песок свой крупный жемчуг,
- На прибрежный камень кольца.
- Там надтреснутый утес был,
- Он блестел в далеком море
- И к нему плывет девица,
- До скалы доплыть стремится.
- Но едва туда ступила,
- Отдохнуть присесть хотела
- На растрескавшемся камне,
- На скале, блестевшей в море,
- Как упал вдруг в воду камень,
Айно на берегу моря
худ. А. Эдельфельт
- Та скала на дно морское,
- А с тем камнем и девица,
- С той огромной глыбой Айно.
- Так та курочка упала,
- Так погибла та бедняжка
- И сказала, умирая,
- С белым светом расставаясь:
- «К морю я пошла купаться,
- На волне морской качаться.
- Вот я, курочка, упала,
- Птичка бедная погибла.
- Никогда, отец мой милый,
- Никогда в теченье жизни
- Не лови в волнах здесь рыбы
- На пространстве вод широких!
- Я пошла на берег мыться,
- К морю я пошла купаться:
- Вот я, курочка, упала,
- Птичка бедная, погибла.
- Никогда ты, мать родная,
- Никогда в теченье жизни
- Не бери воды в заливе,
- Чтоб месить для хлеба тесто!
- Я пошла на берег мыться,
- К морю я пошла купаться:
- Вот я, курочка, упала,
- Птичка бедная, погибла.
- Никогда, мой брат любимый,
- Никогда в теченье жизни
- Не пои коня ты в море
- На песчаном этом месте!
- Я пошла на берег мыться,
- К морю я пошла купаться;
- Вот я, курочка, упала,
- Птичка бедная, погибла.
- Никогда, моя сестрица,
- Никогда в теченье жизни
- Ты не мой лицо здесь в море,
- Не мочи водою здешней.
- Ведь все волны в этом море –
- Только кровь из жил девицы;
- Ведь все рыбы в этом море –
- Тело девушки погибшей;
- Здесь по берегу кустарник –
- Это косточки девицы,
- А прибрежные здесь травы
- Из моих волос все будут».
- Так та девушка скончалась,
- Так та курочка исчезла…
- Кто бы взялся молвить слово,
- Кто бы взялся весть доставить
- В дом красавицы прекрасный,
- На родимый двор девицы?
- Не медведь то слово скажет
- И возьмется весть доставить!
- Он доставить весть не может;
- На коров он нападает.
- Кто бы взялся молвить слово,
- Кто бы взялся весть доставить
- В дом красавицы прекрасный,
- На родимый двор девицы?
- И не волк то слово скажет
- И возьмется весть доставить!
- Он доставить весть не может:
- На овец он нападает.
- Кто бы взялся молвить слово,
- Кто бы взялся весть доставить
- В дом красавицы прекрасный,
- На родимый двор девицы!
- Не лиса то слово скажет
- И возьмется весть доставить!
- Весть лиса подать не может:
- Лишь гусей подстерегает.
- Кто бы взялся молвить слово,
- Кто бы взялся весть доставить
- В дом красавицы прекрасный,
- На родимый двор девицы?
- Это заяц слово молвит
- И возьмется весть доставить!
- Заяц так и отвечает:
- «Да, за храбрым речь не станет».
- Вот бежит, несется заяц,
- Поспешает длинноухий,
- Скоро скачет кривоногий,
- Быстро мчится косоротый
- К дому славному девицы,
- Ко двору ее родному.
- Подбежал он быстро к бане,
- У порога приютился.
- А в той бане все девицы,
- И в руке у каждой веник.
- «Что, косой, в котел собрался?
- Лупоглазый, не попался ль
- Ты хозяину на ужин,
- А хозяюшке на завтрак,
- Милой дочке на закуску,
- На обед хороший сыну!»
- Но ответил заяц девам,
- Молвил громко пучеглазый:
- «Пусть сюда приходит Лемпо,
- Пусть себе в котле варится?
- Я пришел, чтоб вам поведать,
- Чтоб сказать такое словом,
- Ведь красавица погибла
- С оловянным украшеньем
- И с серебряной застежкой,
- С пояском, обшитым медью.
- Погрузилась в волны моря,
- В глубину морей обширных,
- Чтоб сигам там быть сестрою
- И подругой быстрым рыбам».
- Мать тогда по милой дочке,
- По исчезнувшей девице
- Горько, горько зарыдала,
- Говорит слова такие:
- «Матери! Вы не качайте
- Никогда в теченье жизни
- В колыбели ваших дочек,
- Не воспитывайте деток,
- Чтоб насильно выдать замуж,
- Как, бедняжка, я качала
- В колыбели мою дочку,
- Дорогого мне цыпленка!»
- Мать заплакала, а слезы,
- Слезы горькие сбегают
- Из очей старухи синих
- На страдальческие щеки.
- Слезы льются, слезы каплют,
- Слезы горькие стремятся
- От щеки ее опавшей
- До груди, дышавшей тяжко.
- Слезы льются, слезы каплют,
- Слезы горькие стремятся
- От груди, дышавшей тяжко,
- На подол нарядный платья.
- Слезы льются, слезы каплют,
- Слезы горькие стремятся
- От краев нарядных платья
- На чулок с прошивкой красной.
- Слезы льются, слезы каплют,
- Слезы горькие стремятся
- От чулка с прошивкой красной
- На башмак, что вышит златом.
- Слезы льются, слезы каплют,
- Слезы горькие стремятся
- С башмака, что вышит златом,
- Прямо под ноги старухи.
- Слезы в землю – ей на благо,
- В воду – и воде на благо.
- Как стекли они на землю,
- Три ручья образовали;
- Потекли тремя реками
- Слез печали материнской,
- Из очей они бежали,
- От висков они стремились.
- На реке такой, на каждой,
- Водопады огневые,
Заяц, принесший весть о смерти Айно, 1861
худ. Р. В. Экман
- А средь пены водопадов
- Три скалы там поднялися;
- На верху скалы на каждой
- Золотой поднялся холмик;
- На верху холма на каждом
- Вырастало по березке;
- На березках тех сидели
- Золотые три кукушки.
- Все три вместе куковали:
- Та «любовь! любовь!» кукует,
- Та «жених! жених!» покличет,
- Третья кличет: «радость! радость!»
- Что «любовь! любовь!» кукует,
- Та три месяца все кличет
- Той девице, что погибла
- Без любви в волнах глубоких.
- Что «жених! жених!» кукует,
- Та шесть месяцев все кличет
- Жениху тому, который
- В одиночестве остался.
- А что кличет «радость, радость!»,
- Та всю жизнь кукушка кличет,
- Кличет матери несчастной,
- Что все дни в слезах проводит,
- И сказала мать сквозь слезы,
- Услыхавши клич кукушки:
- «Мать несчастная, не слушай
- Слишком долго клич кукушки.
- Как раздастся клич кукушки,
- Сердце горестно забьется,
- На глаза выходят слезы,
- По щекам вода струится,
- Как горох, бегут те капли,
- Как бобы, идут большие;
- Становлюсь на локоть старше,
- Делаюсь на четверть ниже,
- Тело все мое трепещет,
- Лишь услышу клич кукушки».
Руна пятая
• Вяйнямёйнен идет к морю, чтобы поймать сестру Ёукахайнена, и ловит ее, превратившуюся в рыбу, на удочку.
• Он пытается разрезать ее на куски, но рыба выскальзывает из рук в море и объясняет, кто она такая.
• Напрасно старается Вяйнямёйнен словами и сетями поймать рыбу снова.
• Огорченный, возвращается он домой и получает от своей матери совет идти свататься за дочь Похъёлы.
- Вот домой доходят вести,
- Вот дошел рассказ печальный
- О погибели девицы,
- О кончине юной девы.
- Старый, верный Вяйнямёйнен.
- Все узнавши, стал унылым,
- Плакал вечер, плакал утро,
- Ночи целые проплакал
- О красавице погибшей,
- О девице, утонувшей
- В волнах вод широкошумных,
- В темноте морей глубоких.
- Вот со вздохами, с заботой,
- Он пошел с тяжелым сердцем
- К морю синему на берег,
- Говорит слова такие:
- «Спящий Унтамо, скажи мне,
- Сны свои открой, ленивец:
- Где живут родные Ахто,
- Девы Велламо таятся?»
- Спящий Унтамо ответил,
- Сны свои открыл ленивец:
- «Вот родные где у Ахто,
- Девы Велламо таятся:
- На мысочке, скрытом мглою,
- На туманном островочке,
- В темноте морей глубоких,
- В тине илистой и черной.
- Там живут родные Ахто,
- Девы Велламо таятся,
- Там сидят в каморке узкой
- Посреди избушки тесной,
- Под скалою полосатой
- И под выступом утеса».
- Вышел старый Вяйнямёйнен,
- Стал на лодочную пристань,
- Взял он удочку тихонько,
- Осмотрел он тихо лески,
- Положил в мешочки крючочки
- И уду в карман запрятал.
- Вот грести он сильно начал,
- Лодку к острову направил,
- На мысок туманный вышел,
- Мглою скрытый островочек.
- Приготовился к уженью,
- Леску длинную расправил,
- Повернул уду рукою.
- Вот крючок закинул в воду,
- Стал удить, таща за леску;
- Медь удилища дрожала,
- Серебро шуршало в леске,
- И в шнурке шумело злато.
- Рассветать на небе стало,
- Зорька утренняя вышла,
- За крючок схватилась рыбка,
- За крючок железный – семга.
- Тащит он ту семгу в лодку
- И на дно кладет тихонько.
- Пристально глядит на рыбку,
- Говорит слова такие:
- «Удивительная рыбка!
- Никогда таких не видел,
- Сиг столь гладким не бывает,
- Не пестреет так пеструшка,
- Щука – та не столь седая,
- Чешуи у самки меньше,
- У самца ж ее побольше.
- Девушки повязки носят,
- А русалки носят пояс,
- А у курочки есть уши;
- Эта ж рыба – точно семга,
- Точно окунь вод глубоких».
- Был на поясе у старца
- Нож в серебряной оправе.
- Нож он с пояса снимает,
- Вынул нож из светлых ножен,
- Распластать он хочет рыбку
- И разрезать эту семгу,
- Из нее чтоб сделать завтрак,
- Закусить пораньше ею,
- На обед себе сготовить
- И оставить часть на ужин.
- Вот пластать он хочет рыбку
- И брюшко пороть ей начал:
- Вдруг из рук скользнула семга,
- В море бросилася рыбка,
- С края лодки красноватой,
- Из ладьи широкой Вяйнё.
- Подняла из волн головку,
- Правым боком показалась
- На волне морской, на пятой,
- При шестом станке у сети.
- Правой ручкой потянулась
- И сверкнула левой ножкой
- На седьмой полоске моря,
- На валу зыбей девятом.
- Говорит слова такие
- И такие речи молвит:
- «Ой ты, старый Вяйнямёйнен!
- Не затем я вышла в море,
Смерть Айно, 1860–1861
худ. Р. В. Экман
- Чтоб меня, как семгу, резал,
- Чтоб распластывал, как рыбку,
- Из меня готовил завтрак,
- Закусил пораньше мною,
- На обед себе сготовил
- И оставил часть на ужин».
- Молвил старый Вяйнямёйнен:
- «Так зачем ты вышла в море?» –
- «Для того я вышла в море,
- Чтобы курочкой спокойной
- На руках твоих садиться,
- Быть всю жизнь твоей женою,
- Чтоб тебе постель готовить,
- На постель взбивать подушку,
- Убирать твое жилище,
- Подметать полы в покоях;
- Чтоб дрова носить в избушку,
- Раздувать большое пламя,
- Печь тебе большие хлебы
- Да медовые лепешки,
- Подносить и кружку пива,
- Угощать тебя чем хочешь.
- Я совсем не семга моря
- И не окунь вод глубоких:
- Я девица молодая,
- Ёукахайнена сестрица;
- Ты меня искал так долго
- И желал в теченье жизни.
- Ох, старик ты неумелый,
- Вяйнямёйнен безрассудный!
- Не сумел меня поймать ты,
- Деву Велламо, русалку,
- Дочь единственную Ахто».
- Молвил старый Вяйнямёйнен,
- Молвил грустный и унылый:
- «Ёукахайнена сестра ты?
- О, вернись ко мне скорее!»
- Не придет она обратно
- Никогда в теченье жизни.
- Быстро в волны погрузилась.
- Сразу в море опустилась
- Вниз, к каменьям полосатым
- И к расщелинам гранитным.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Поразмыслил и подумал:
- Как же быть и что же делать?
- Потащил свои он сети
- Из конца в конец чрез волны;
- Через бухты, чрез заливы,
- По воде спокойной тащит,
- Тащит чрез лососьи рифы,
- Через Вяйнёлы потоки.
- Через рифы Калевалы,
- По бездонным черным безднам,
- Беспросветным глубям моря,
- Ёуколы прозрачным рекам,
- Чрез лапландские заливы.
- Много всяких рыб поймал он;
- Но из рыб, живущих в море,
- Не поймал он милой рыбки,
- Той, о кой он только думал,
- Что у Велламо русалкой,
- Что у Ахто всех прекрасней.
- Тут-то старый Вяйнямёйнен
- Головой поник печально,
- Шапка на сторону сбилась;
- Сам сказал слова такие:
- «О я глупый и безумный!
- Человек я без рассудка!
- Был мне дан и ум здоровый,
- И рассудок был дарован,
- И отзывчивое сердце.
- Прежде я имел все это,
- А теперь уж все исчезло
- В хилой старости печальной
- И в упадке сил бывалых;
- Мой рассудок точно умер,
- Прозорливость отлетела,
- Стал я вовсе бестолковым.
- Ту, к которой я стремился
- И искал в теченье жизни,
- Ту у Велламо русалку,
- Дочь волны широкошумной,
- Чтоб иметь подругой жизни,
- На всю жизнь моей супругой,
- В море удочкой поймал я
- И втащил на лодку быстро;
- Но ее не удержал я,
- Не принес в мое жилище,
- Упустил обратно в море,
- В глуби темные морские!»
- И пошел он по дороге,
- Озабоченно вздыхая,
- Шел домой прямой дорогой,
- Говорил слова такие:
- «Пели некогда кукушки,
- Мне кукушки пели радость,
- Рано утром, поздно на ночь
- И один раз в час полудня.
- Что ж испортило их голос,
- Как погиб напев чудесный?
- Грустью голос их надорван,
- Унесло его унынье.
- Не слыхать его призыва,
- И, когда заходит солнце,
- Нет вечерней мне отрады;
- Не слыхать кукушки утром.
Вяйнямёйнен ловит рыбу, 1861
худ. Р. В. Экман
- Не могу совсем понять я,
- Как мне быть и что мне делать?
- Как прожить мне в этом мире,
- Как скитаться в здешнем крае?
- Если б мать в живых осталась,
- На земле жила б родная,
- Мне тогда б она сказала,
- Что теперь с собой мне делать,
- Чтоб печали не поддаться,
- Не погибнуть от унынья
- В эти дни мои плохие,
- Время горести жестокой!»
- Мать в могиле пробудилась,
- Из воды в ответ сказала:
- «Мать твоя не умирала,
- Так же бодрствует родная
- И тебе ответит ясно,
- Что теперь ты должен делать,
- Чтоб печали не поддаться,
- Не погибнуть от унынья
- В эти дни твои плохие,
- Время горести жестокой:
- В Похъёле девиц немало!
- Есть там девушки получше,
- Вдвое лучше и красивей,
- В пять и в шесть раз веселее
- Этих Ёуколы бездельниц,
- Этих медленных лапландок.
- Там, мой сын, возьми жену ты,
- Похъёлы красотку деву,
- Ту, что обликом прелестна,
- Ту, что стан имеет стройный,
- У которой ноги быстры,
- У которой гибко тело».
Руна шестая
• Ёукахайнен затаил злобу на Вяйнямёйнена и подстерегает его по дороге в Похъёлу.
• Он видит, как Вяйнямёйнен верхом на лошади переправляется через реку, и стреляет в него из лука, но попадает в лошадь.
• Вяйнямёйнен падает в воду; сильный ветер уносит его в открытое море, и Ёукахайнен торжествует, думая, что Вяйнямёйнен поет свою последнюю песню.
- Старый, верный Вяйнямёйнен
- Приготовился к отъезду
- В те холодные селенья,
- В Похъёлу, в страну тумана.
- Мастью конь его похож был
- На горох иль на солому.
- На коня надел уздечку,
- Недоуздок он накинул,
- На спине коня уселся
- И от дома отъезжает.
- Гонит сильно по дороге,
- Проезжает путь поспешно
- На коне, что на солому
- Иль горох походит мастью.
- Полем Вяйнёлы несется,
- По полянам Калевалы,
- На коне он быстро скачет
- От родной земли все дальше,
- По хребту морскому едет,
- По равнине вод открытых.
- У коня копыта сухи,
- На ногах не видно влаги.
- Молодой же Ёукахайнен,
- Юноша дрянной лапландский,
- До сих пор был все озлоблен,
- Уж давно питал он зависть
- К Вяйнямёйнену седому,
- К вещим старца песнопеньям.
- Лук он огненный устроил,
- Выгиб сделал в украшеньях;
- Лук он сделал из железа,
- Выгиб он отлил из меди,
- Золотом его украсил,
- Серебра туда прибавил.
- Где же он возьмет веревку,
- Где он тетиву разыщет?
- Жилы лося взял у Хийси,
- Взял он нитки льна у Лемпо.
- Вот готов был выгиб лука,
- И концы его готовы.
- Был тот лук на вид прекрасен,
- Должен был немало стоить,
- Наверху конек поставлен,
- По бокам бежит жеребчик,
- Медвежонок спит на сгибе,
- На зарубке дремлет зайчик.
- Он вырезывает стрелы,
- Трижды стрелы оперяет.
- Из железа точит стержень,
- Из смолистых веток – кончик.
- Стрелы вырезал искусно –
- И тогда их оперяет
- Тонким перышком касатки,
- Воробьиными крылами.
- Закалил он эти стрелы,
- А потом концы намазал
- Ядовитым черным соком,
- Что нашел в крови змеиной.
- Так готовы были стрелы.
- Натянул свой лук упругий,
- Вяйнямёйнена все ждал он,
- Все стерег он друга моря.
- Утром, вечером сидит он,
- Стережет и в час полудня.
- Вяйнямёйнена все ждет он,
- Ждет без устали неделю,
- Поджидает под окошком,
- Стережет в углу забора,
- Слушает в конце дороги
- И высматривает в поле;
- За спиной колчан повешен,
- А в руках тот лук прекрасный.
- Вот стеречь он дальше вышел,
- От другого дома смотрит:
- С края огненного мыса,
- От излучины залива,
- С водопада огневого,
- От святой реки кипящей.
- Наконец, однажды утром
- Он свои направил взоры
- И на север, и на запад.
- Повернул лицо он к солнцу
- Что-то черное заметил,
- Что-то синее на море:
- «То не облако ль с востока,
- Не заря ли ранним утром?»
- То не облако с востока,
- Не заря то ранним утром –
- Это старый Вяйнямёйнен,
- Вековечный песнопевец.
- В Похъёлу свой путь держал он,
- В Пиментолу направлялся,
- На коне, что на солому
- Иль горох похож был мастью.
- Лук схватил тут Ёукахайнен,
- Юноша дрянной лапландский,
- Он схватил, пылая гневом,
- И направил лук прекрасный
Месть Ёукахайнен, 1903
худ. Аксели Галлен-Каллела
- Вяйнямёйнену на гибель,
- Чтобы моря друг скончался.
- Мать его тогда спросила,
- Седовласая старушка:
- «Для кого ты лук устроил,
- Обложил его железом?»
- Так ответил Ёукахайнен
- И сказал слова такие:
- «Вот зачем я лук устроил,
- Обложил его железом:
- Вяйнямёйнену на гибель,
- Чтобы моря друг скончался.
- Вяйнямёйнена сражу я,
- Песнопевца Калевалы,
- В сердце самое и в печень,
- И в лопатку я ударю».
- Но стрелять не позволяет,
- Запрещает мать-старушка:
- «Вяйнямёйнена не трогай,
- Песнопевца Калевалы.
- Рода славного тот Вяйнё,
- Мне по шурину племянник.
- Вяйнямёйнена застрелишь,
- Песнопевца Калевалы,
- Вмиг исчезнет в мире радость,
- На земле погибнет песня;
- Здесь на свете лучше радость,
- На земле приятней песня,
- Чем в полях подземных, темных,
- В мрачном Туонелы жилище?»
- Все же юный Ёукахайнен
- Призадумался немного,
- На минуту он сдержался;
- Бить одна рука велела,
- Бить нещадно заставляла,
- А противилась другая.
- Говорит слова такие
- И такие молвит речи:
- «Пусть погибнет в мире радость,
- Пусть исчезнут в мире песни,
- Я стреляю без раздумья,
- Я стреляю без боязни».
- Лук свой огненный направил,