Судьба за его плечом, или Драконов надо уважать!

Судьба за его плечом

– Кого там несет, – как-то по-стариковски прокряхтела Селинка, услышав стук в дверь.

Взгляд за забранное слюдой окошко, явно показывал, что в такую погоду никто добровольно на улицу не выйдет. Как бы плохо не было видно через слюду, но то, что там творилось, было ясно и без пристального вглядывания.

Метель, по-хозяйски захватившая всё пространство за стенами избушки, конкурентов на своем пути не терпела, загоняя всех, кто пытался с ней соревноваться за крепкие стены. А уж если кто осмеливался с ней потягаться, что ж, того проверяла на крепость всеми своими завихрениями.

Стук, больше похожий на поскрёбывания повторился. Селинка накинула старенькую шаль, вышла в сени, откинула засов и потянула дверь на себя. Радуясь, что она открывается внутрь. После такого снегопада её было бы не открыть наружу.

Не успела она откинуть засов, как тот, кто стучался в неё, помог ей.

Всем весом навалившись на дверь. А потом просто упав ей под ноги.

Через пару минут девушка уже не так радовалась тому, что дверь так легко открылась.

Перетащить тяжелое, отказывающееся ей помогать тело в горницу, стоило ей немалых усилий.

Она кое-как втянула нежданного гостя в уютное тепло. Подтянула к печке. Поднять его на лавку или кровать силенок у неё точно бы не хватило.

Схватила подушку. Подумала, придвинула поближе топор. Жила она одна, уже второй год, и топор, как ей подумалось, сейчас не помешает. Если вдруг, что.

Гость даже не заметил подсунутой под голову подушки.

Селинка кое-как расстегнула дрожащими от всего сразу пальцами задубевшие петли на тулупе.

Отметив про себя, что тулупом она называет одеяние гостя, только потому, что не знает, как называется такое богатое одеяние. Даже по пуговицам было видно, гость не простой.

Вытащить руки из рукавов у неё не получилось. Девушка, надеясь, что гость не успел поморозить ни рук, ни ног, обложила его теплыми камнями, до того уложенными вокруг печки, и принялась ждать.

Гость открыл глаза не скоро. Открыв, потаращился вокруг себя ничего не понимая, спросил:

– Где я?

– У меня, – лаконично ответила гостеприимная по неволе хозяйка, и пользуясь тем, что гость чуточку пришел в себя, почти силой заставила его с её помощью стянуть верхнюю теплую одежду.

С помощью того, что всегда помогало народу сделать нечто очень, очень трудное, дотащила на своем тоненьком плечике до постели.

Гость с трудом переставлял ноги. Но подгоняемый крепкими…гмм, ну, вы понимаете, таки дошел.

И Селинке не было стыдно! Вот ни капельки!

Во- первых, как бы она его ещё заставила переместиться?!

Во- вторых, спать на полу вреднее, чем получить напутствие такого содержания.

– Уф…– облегченно выдохнула девушка, сгружая уже почти опять засыпающее тело на постель.

– Хрррр…, -ответил ей гость, оказавшись на мягкой и теплой постели.

Селинке показалось, что она услышала ответ, когда голова гостя ещё даже не коснулась подушки.

А сама она и на печке поспит!

Печка была знатной. Её дед, строивший этот домик, постарался. Печь занимала большую часть домика. И при желании на ней могла выспаться не маленькая такая семья.

Но сейчас в домике жила одна Селинка. Чума,…чума её побери, прибрала всех, кого смогла. Как она обошла девушку, никто не смог бы ответить.

В их деревеньке вообще осталось много пустых домов. Чуме было всё равно, кем перекусывать. Дети, старики, люди в полном соку или молодые, только начинающие взрослую жизнь… Она не разбиралась. Пока не насытилась.

И только несколько домиков ещё светили слюдяными окошками вечерами. Люди пытались возобновить жизнь в деревеньке. Уходить с насиженного места, а куда? Кто их, где ждёт?!

Селинка поворочалась с боку на бок, стараясь, не разреветься от воспоминаний. Был жив отец, и ей не пришлось бы самой открывать двери, и всё остальное.

Но…дело молодое, и сон сморил хозяйку, не спрашивая её согласия.

Утро началось с гляделок.

Гость лежал на постели, простой, крестьянской, но мягкой и чистой. Мама Селинки в молодости поработала в барском доме, и умела, и подушки и перины набивать. И одеяла ткать.

Эти умения, и многое другое она передала и дочери. Это и спасло девушку в первые месяцы одинокой жизни.

Подушки хотели иметь все!

А она, наученная бабушкой, сняла все наперники, сожгла их, а перья прожарила в жарко протопленной бане.

А потом сшила всё заново. Благо запасов ткани в их доме на тот момент было достаточно. Мать была знатной мастерицей.

Гость, видимо успев, разглядеть небогатое, но чистенькое и уютное пространство избушки, сейчас внимательно всматривался в склонившееся с печки, сонное лицо хозяйки.

– Спасибо, добрая душа, что впустила вчера, – хриплым со сна голосом проговорил он.

– Да, уж, впустила, – смущенно ответила девушка, – ты сам ввалился.

– Сам?

– Ну, да, – она почему-то перестала бояться, и попыталась задвинуть подальше, лежавший под боком топор.

Топор не пожелал убираться с глаз долой, и нахально заявил о себе, громким стуком об пол.

Брови гостя поползли вверх.

– Это для меня было приготовлено? – сдавленно спросил он.

– А ты чего хотел? Вваливается, не пойми кто, падает под ноги в сенцах, что тебе ещё в голову бы стукнуло, после того, как ты ей стукнулся об пол?!

Видимо, воображением гость не был обижен, потому что через секундочку хохотали оба.

– А как ты здесь оказался? – залюбопытствовала хозяйка, когда они оба сделали первые необходимые дела с утра, и перекусили, чем Бог послал.

Бог послал оладушки с медово морошковым вареньем. Пасека у Селинки осталась от отца. Морошка уродилась прошлым летом богато.

Муки она наменяла на мед достаточно. Для неё одной, даже с избытком.

– Не помню…– наморщил лоб гость, – помню, что собирался ехать по поручению государя в соседнее царство, …помню, как собирался,…помню часть дороги, … а вот что потом…как стерто!

Гость ещё сильнее нахмурил лоб. Через несколько минут полного молчания, его лицо просветлело. Чтобы вновь налиться темной злостью.

– Вспомнил! На нас напали! Охрану перебили сразу. Кучера тоже. Меня…как видишь, не добили. Или я такой живучий оказался.

Гость пощупал затылок. Ночью Селинке было не до того. А сам он вырубился на корню.

На затылке налилась здоровая шишка. Если не с кулак, то с половину точно.

– Но почему они меня не пристрелили? Остальных-то не пожалели…

Гость, представившийся Агнием, недоуменно сунул руку за пазуху. И вытащил оттуда расплющенную, маленькую коробочку.

В коробочке недвусмысленно торчал болт от арбалета.

Молодые люди уставились друг на друга.

– Сочли готовым…– протянул Агний, – видать по маковке для уверенности дали…

– Да, знать, Хранитель у тебя знатный, – растерянно согласилась девушка, а потом спохватилась, – кто ж тебя так не любит?! А они сюда не придут?

– Сюда навряд ли, – ты ж видала, какая вчера пурга бушевала. Все следы замело. Я и сам не понимаю, как до тебя добрался.

В двери постучались.

Молодые люди переглянулись, Селинка молниеносным движением рванула застывшего гостя, и впихнула его под кровать. Тот даже вякнуть не успел.

Она таким же быстрым движением натянула пониже одеяло. Как будто то просто спустилось.

Затем ещё быстрее выставила посреди комнаты метлы и бадейку.

И пошла, открывать двери. Но сначала узнать, кого принесло с утра пораньше.

И что мне с тобой делать?!

– Селинка, выручай, подружка, – торопливым почему-то шепотом, взмолилась соседка, она выглядела настолько усталой и измученной, что видимо, уже в полный голос и говорить не могла, – малой застудился, всю ночь сегодня горел и метался, у тебя остались те травки, что ты мне давала как-то?

Селинка, ничего не спрашивая, бросилась к пузатому комоду, и быстро набрала в мешочек нужный сбор.

Соседка, торопливо поблагодарив, не задерживаясь, кинулась отпаивать мальца.

Селинка, закрыв за ней двери, облегченно выдохнула, на секунду привалившись спиной к дверям. Холод, пронизавший уличную дверь, толкнул её в тепло натопленную горницу.

Она подскочила к постели, наклонилась, чтобы сказать гостю, что можно вылезать, да так и плюхнулась на пол от смеха.

Гость, уютно подложив ладошку под щечку, сладко спал. Даже слегка посапывал во сне. Видать, здорово его ночное приключение вымотало.

– Вставай! – аккуратно потрясла гостя девушка, – вставай, простынешь! Ложись на кровать, коли уж в сон тянет.

– Да, нет, – зевая, ответил, сначала ничего не понимающий гость, – я не хочу спать!

– Оно и видно, – мягко проворчала хозяйка, глядя как через минуту, гость засопел носом на постели.

Проспал он до обеда. Проснулся бодрым, и почти пришедшим в себя.

После обеда, убрав со стола, Селинка присела на табуретку, и, глядя на довольного почти постояльца, как-то жалобно протянула:

– И что мне теперь с тобой делать?! Как я понимаю, ехать пока не сможешь?

Агний нахмурился, подумал, потом ответил:

– Ты знаешь, я думаю, что мне сейчас нельзя светиться в открытую. Очень уж всё это, что вчера случилось, похоже на спланированное действие. Позволь мне у тебя дней несколько пересидеть. Ты не волнуйся! Я заплачу!

Он подскочил к висящей на гвозде богатой шубе, сунул руку, куда-то внутрь, и вытащил целый мешочек монет.

– Видишь? Я вполне платежеспособен! Не успели, видать, всего обыскать. Торопились, думаю! Что ещё раз подтверждает, что это было спланировано!

– Я тебе что, хозяйка постоялого двора?! – даже обиделась Селинка, – живи уже! Картошка есть, меда хватает. Постель не пролежишь, поди!

– Только, чур, теперь я на печке буду спать! – торопливо уточнил Агний, радуясь, что его не гонят за дверь, – а кто приходил-то? – вдруг залюбопытствовал он.

– Да соседка, за травками для дитенка, пробрало его морозом, прихворнул.

– Так ты что, ведьма? – хохотнул Агний, – иль знахарка?

– Да, ну! Какая там ведьма, знахарка…– грустно протянула Селинка, – бабушка моя чуток травы знала, ну, и меня научила. Правда, тогда это им не помогло….

Девушка отвернулась, стараясь скрыть слезы, неуклонно набегавшие на глаза, стоило всё вспомнить. Агний тактично промолчал.

Через пяток деньков Селинка постучала в двери единственной хаты, где осталась лошадь.

– Дядька Спятан, – обратилась она к бородатому хозяину хаты, – ты мне лошадку свою с телегой на дней несколько? Ты не боись! Я заплачу! У меня денежка от меда и одеял осталась ещё.

– Далеко ль собралась, красавица, – добродушно прогудел хозяин, выставляя кружку на стол для гостьи. Уйти, не попив чаю, и не поболтав было никак не возможно!

– Да, вот чую, медку у меня излишек, – начала излагать заранее продуманную версию Селинка, – хочу свезти в город, продать, пока не засахарился.

– Хорошее дело! – одобрил дядька, – дам, чего ж не дать! Ты животную уважаешь. Да и с Голубкой моей дружишь! А про плату потом поговорим, когда с барышом вернешься!

На следующий день из деревеньки, на лесную дорогу выкатились сани. Судя по большому валу, прикрытому сеном и тулупами, меду у Селинки и правда, осталось много.

– Далеко отъехали, – высунув нос из сена, приглушенно спросил Агний.

Селинка расхохоталась. Он очень потешно смотрелся в сене, со слегка покрасневшим носом.

– Ах, ты так…– коварно проскрипел Агний, молниеносно выбрасывая руку из саней.

Зачерпнув снега с мимо пролетающих ветвей елок, он кинулся снежком в девушку.

– Ты что?! – взвыла она, утирая снежные потеки со щек.

Но хулигана уже не было видно. И только слегка шевелящееся сено, говорило, что никуда он из саней не делся!

До города доехали поздно вечером. Тут уж Агнию пришлось вылезать из своего уютного, хоть и слегка колючего гнездышка.

Они, оставив сани на постоялом дворе, осторожно задворками пробрались к особняку Агния. Он тоже давно жил один, родители не захотели жить в городе, и переселились на постоянное место жительства в загородное поместье. Но Агний всё равно сторожился.

Он, попросив Селинку недолго подождать его, прокрался к дверям той, кому мог доверять безоговорочно. К спальне своей няни.

Что? А! Да. Двери особняка, конечно же, были давно закрыты на ночь. Но могло ли это остановить их хозяина, знавшего все ходы выходы?

Няня уже готовилась ко сну. Она открыла двери на аккуратный стук, и чуть не перебудила весь дом почти вырвавшимся криком.

Агний, ожидавший этого, успел закрыть ей рот ладонью, и втолкнуть в спальню.

– Да как же это…да мы уже и не чаяли…– ревела горючими от радости слезами старая нянюшка, ощупывая своего любимца.

Любимец был во плоти. И сгорал от любопытства!

Вполне, как вы понимаете, законного.

Важный господин с серьезной проверкой, очень хитрый план

Нянюшка немного успокоилась, вытерла глаза, и побежала к дворецкому. Тот тоже был предан молодому хозяину и его родителям до последнего вставного зуба, любил Агния, и уж точно был бы готов встать за него грудью.

Агний рассказал, что его ждут во дворе, в санях, и скоро и он, и Селинка, дружно работая ложками, поглощали поздний, и от того, возможно, ещё более вкусный ужин.

Нянюшка и дворецкий стояли рядом, готовые услужить, и умильно поглядывали на проголодавшуюся парочку. И с особой нежностью на Селинку, чью роль в его спасении Агний преподал со всей пышностью.

Когда молодежь наелась, настало время поговорить.

– Нянюшка, – начал Агний, – и ты, Вернест, вы все мои шалости в детстве раскусывали на раз, два. Да и приятелей моих, – Агний усмехнулся, няня с дворецким переглянулись с широкими улыбками, – попробуйте вспомнить, кто из визитеров, пытавшихся узнать в эти дни, что со мной и где я, были неискренни. Вы же наверняка, это чувствовали!

Няня и дворецкий переглянулись, нахмурили лбы. Задумались. А потом выдали несколько имен.

Но тут дело было такое, что названные стояли очень высоко. И откровенно говоря, вообще было непонятно, с чего они пропавшим Агнием вдруг заинтересовались.

А другая сторона сложности, была в том, что самому парню было бы до них не докопаться!

– Как бы мне незаметно утром во дворец проникнуть, …чтоб к самому королю попасть…– задумался Агний.

– Знаешь, что, милый, – погладила его по голове, как в детстве нянюшка, – идите-ка вы спать. Утро вечера всегда мудренее!

Селинка, не удержавшись, широко зевнула, и сразу же смущенно прикрыла рот ладошкой.

– Вот, видишь, девушка согласна! – ухмыльнулся дворецкий.

– Да я вовсе и не хочу спать, – запротестовала Селинка.

– Оно и видно, – улыбнулась нянюшка, давая знак идти за ней.

В эту ночь Агний спал не в своих покоях.

А вот утром из его особняка выехали незаметные сани. В санях сидел господин средних лет. С бородкой, бакенбардами и солидным брюшком.

Король всегда прогуливался по утрам в своем саду, в любое время. Снег ли, дождь ли, жара, не важно! Часовая прогулка состоится в любую погоду!

Когда на него из-за кустов выскочил солидный господин, стража мгновенно ощетинилась штыками.

– Зяблик прозябает без бизе! – быстро, быстро крикнул господин.

Король застыл на месте, дал отмашку страже, чтоб те отошли подальше, и впился взглядом в глаза господина.

Потом ухмыльнулся, и, невиданное дело!!! Повернул во дворец.

Впервые за много, много лет прогулка была прервана раньше времени. Стражники очень удивились! Но верные присяге, промолчали.

– И как это ты додумался ваш с принцем старый пароль использовать? – рассмеялся король, крепко обнимая, Агния за закрытыми дверьми кабинета, – и как в парк пробрался?! Там же такая ограда!

– Хи! – не удержался Агний, – вы думаете, как мы с принцем сбегали на ярмарку? Но секрет не выдам! Вдруг ещё пригодится.

– Как ты выжил? – посерьезнел король, – мне доложили, что от тебя и твоего сопровождения косточек не осталось.

– Ох, как же парней жалко…– горько вздохнул Агний, – а я просто чудом.

И он всё рассказал. В подробностях. И о том, что нянюшка с дворецким надумали, тоже.

После долгого молчания, король принял решение:

– Дело понятное, что ниточки ведут глубоко куда-то. А учитывая, что тот проект договора, что ты вез соседу, в перспективе дал бы нашим государствам долгий мир, и помог бы впоследствии наладить отношения и с другими государями, то становится совершенно ясно, что покушение на тебя только тонкая ниточка. Дело тут явно серьезней…

Король опять задумался.

– А знаешь, что, дружок, – после долгой паузы твердо сказал он, – побудь-ка ты ещё какое-то время в нетях. Родителей твоих я извещу. С няни и дворецкого возьми клятву неразглашения.

– Да они и так…– начал было Агний.

– Возьми клятву! – припечатал король, и продолжил свою мысль, – а ты, под новой личиной, эта, кстати, тебе к лицу, – правитель хохотнул, – отправляйся инспектировать градоправителей. И старост прихвати.

В той местности, где на тебя напали, и где тебя спасли.

А заодно осторожно выясняй все сплетни! Все! Не знаешь, где и когда поклевка будет!

Агний согласился.

Из дворца важный господин не вышел.

Вышла пышная дама. Среднего сословия. Она громко благодарила главного повара, за то, что тот так высоко оценил её продукцию.

Главный повар, страдавший в тот день насморком, головной болью и прочими около луковыми симптомами, чихать хотел на все благодарности.

А остальные просто не обратили на это внимания.

Пышная дама почему-то вошла в особняк Агния через задний ход.

Утром из дворца выехал закрытый богатый возок.

А откуда-то с простого постоялого двора, выехали простые сани.

Из-за чего наваленного кучей в санях, можно было подумать, что торговля девушке сидящей на облучке, не удалась. И что она везет обратно бочки с медом.

Правда, на отдаленном от столицы постоялом дворе, куда Селинка заехала перекусить, и где, совершенно случайно оказался тот самый богатый возок, что выехал из дворца, сани Селинки внезапно опустели. Но как это произошло, в темноте уже накрывшей и дорогу, и постоялый двор, никто не заметил.

Новые обстоятельства

Король, отправивший вестника родителям Агния, был весьма и весьма удивлен, когда ему доложили, что они просят срочной аудиенции.

Он подумал, что родители Агния начнут выспрашивать подробности, и лихорадочно соображал, как бы что сказать, чтобы и секрет не раскрыть, и их не слишком напугать.

Но когда родители Агния вошли, то отец первым делом попросил закрыть поплотнее двери, и велеть секретарю, их не беспокоить до конца аудиенции.

– Ваше Величество, – начал отец Агния, статный мужчина средних лет, – я правильно понимаю, что с нашим сыном, что-то случилось, но сейчас всё в порядке.

Король только кивнул.

– Тогда пора и нам рассказать о наших происшествиях, – он взглянул на супругу, та соглашаясь, кивнула, – мы хотели сделать вам в некотором роде сюрприз. Но, похоже, сюрприз готовят нам.

Несколько месяцев назад в наших владениях было найдено очень богатое месторождение, очень редкого и дорогого металла.

Мы хотели сначала построить шахту, привезти оборудование, – отец Агния, лорд Свайлс, поморщился, – а потом уже доложить вам обо всём.

Король хотел задать вопрос, но лорд Свайлс кивком попросил подождать с расспросами.

– Когда буквально через пару недель после этого открытия, на беседку, где мы с женой очень любим, сидеть вечерами и пить чай, обрушился крепкий платан, мы подумали, что это случайность.

Случайностью было то, что нас там в тот момент не было. Мы задержались…– отец Агния смущенно улыбнулся, его жена зарделась, – и всё случилось, когда нас там не было.

Прошел спокойный месяц, мы уже и забыли, решив, что дерево просто подгнило. Хотя садовник утверждал, что дерево ещё молодое и крепкое.

Но тут случилось новое происшествие.

Совершенно случайно на кухню ворвалась собака, сбежала с псарни, и, учуяв вкусный запах, успела слизнуть жаркое, что уже стояло на подносе. Его собирались подавать нам.

Через минуту собака билась в судорогах, изо рта у неё шла пена, – жена лорда, судорожно вздохнула, вспоминая всё это, – собаку удалось спасти.

Король слушал рассказ, мрачнея на глазах. Тот минерал, что нашли во владеньях лорда и леди очень высоко ценился в их мире.

– Врач взял анализы остатков пищи. Там был яд. На людей он действует медленней. Мы, скорее всего, просто уснули бы во сне.

– Собака теперь живет в особняке, и спит на шелковых подушка, – улыбнулась леди.

– А на днях, – продолжил лорд, – мы собирались отправиться в поездку. Как вы знаете, мы живем в горном крае. Так вот, кучер, умеющий прекрасно управлять нашими лошадьми, и вообще, крепкий малый, внезапно слег, простите, ваше величество, с сильным расстройством стула.

Жена категорически отказалась ехать с его помощником. Молодым и чего уж там, субтильным парнем.

А теперь ещё и сыном что-то. Вы не писали, что именно, только что с ним всё в порядке.

Но не укладывается ли то, что с ним случилось в общую картину?

Лорд замолчал. Они с леди спокойно, выжидательно смотрели на монарха.

Король встал из-за стола. Сделал несколько кругов по кабинету. Принял какое-то решение. Сел обратно в кресло.

– Вы же понимаете, что ни ваш рассказ, ни то, что я вам расскажу, не должно выйти за пределы этих стен?

– Не волнуйтесь, ваше величество, – ответил за обоих лорд, – мы и своим людям приказали молчать. Но вот в чем ещё дело. За повариху я ручаюсь головой. Это точно не она! Она служит нам уже почти тридцать лет, пришла совсем молодой девушкой. И предана до глубины души. Остальных работников тоже проверяли. Но ведь, кто-то же подсыпал яд! Мы пробовали по-тихому расследовать. Но никто, ничего не знает. Не видел. Не понимает!

Король понимающе кивнул, и рассказал, что случилось с их сыном. И где он теперь.

– С вами немного проще, – завершил он беседу, – под предлогом разработки нового месторождения я отправлю с вами своих лучших сыщиков и охрану. Не волнуйтесь, они умеют маскироваться.

На том и остановились.

О нахождении редкого месторождения было объявлено громко. Все ахали и восторгались. И скоро супруги уехали в своё поместье. Вместе с солидной группой новых работников.

Селинка, вернувшись, домой, отвела первым делом лошадку с санями соседу, поблагодарила, рассчиталась. И сказала, что медок-то у неё ещё остался, не весь на продажу отвезла. Пусть пришлет сынишку. Она поделится.

И потянулись зимние дни. Иногда кто-нибудь из деревенских выбирался в город. И привозил оттуда такие новости, что все только за голову хватались, рассуждая, чем же всё закончится.

То одного главу, то второго мэра снимали с должности. И отбирали имущество. Без жалости. Шерстили все управы! Все! И по деревням уже поехали.

Староста той деревеньки, где жила Селинка только посмеивался. Ему бояться было нечего. На диво честный попался дядька. Во многом благодаря ему деревенским удалось выжить в первую, голодную зиму после мора. Он всех собрал весной. И шатающихся, еле стоящих на ногах, погнал сажать поля. И от налогов в тот год сумел отбить народ. Своего старосту деревенские любили и уважали. Может, потому и не разъезжались по другим местам, после поветрия, что очень уж тут люди подобрались, один к одному. Плечом к плечу.

Селинка часто выходила за околицу, и глядела на снежные поля.

Но там никого не было. Не неслись сани. Не скакали всадники.

О них как будто забыли.

И о ней.

Переезд и интересный факт

Зима почти подходила к концу. Новостей, кроме тех, что изредка привозили из города, не было никаких. Всё текло своим, привычным путём.

Но как-то раз почти уже на исходе зимы, когда солнышко уже начинает слегка греть, но снега ещё хватает, к Селинке прибежал парнишка, сын старосты.

– Селинка, батька просит тебя прийти и меду своего принести, – выпалил он.

– Зачем? – немного удивилась девушка, староста у неё мёд брал, вроде не должны были ещё съесть.

– К нам тот проверяющий из города приехал, ну, слыхала небось, – девушка кивнула, – так вот, он откуда-то про твой мед узнал, – парнишка уважительно посмотрел на Селинку, – вроде его приятель угостил, и сказал у кого купил, так вот он и попросил бочоночек небольшой ему продать.

Ох, как заколотилось сердце Селинки! Уж, она-то знала, кто это такой! Но сделала вид, что всё как надо. Спокойно собралась. Вручила бочонок с медом парню. Тот погрузил его на небольшие санки. И они вместе дотопали до дома старосты.

– Вот, – прогудел староста, представляя девушку, – это и есть наша пасечница. Селинка, это проверяющий из города.

Селинка ответила, что ей очень приятно, и лестно, что о её меде так далеко знают.

Проверяющий солидно поздоровался, и выдал такое, что девушка слегка оторопела.

– Я вас вот еще, почему позвал, – глядя в упор на Селинку, как будто хотел, что-то сверх слов ей сказать, говорил Агний, узнать которого можно было только по глазам, – есть у меня пасека, да никак пасечник не справляется. Вы не согласитесь поехать, наладить дело? Как справитесь, сразу сможете вернуться.

А сам прямо глаза командует, не отказывайся, мол!

Староста загудел:

– Соглашайся, Селинка! И денежку заработаешь, и мир хоть чуток поглядишь! А за дом не волнуйся! Присмотрим! И пчел весной выставим! Они у тебя послушные, справимся! А там и ты вернешься.

Селинка понимала, что дело-то совсем не в пасеке. А как спросишь? Но раз Агний пошел на такое дело, значит, всё серьезно. Да и вернуться она сможет, когда захочет. Так ведь?

И девушка решилась:

– А сколько платить будете? – сделала она вид, что торгуется.

– А это мы на месте решим, так вы согласны?

– Ладно, уж! – махнула рукой Селинка, съезжу, помогу вам!

– Вот и славно! Только вы собирайтесь недолго, мне скоро выезжать надо.

Девушка побежала домой, договорившись со старостой, что дом будут топить, а продукты он раздаст народу, чтоб не спорились, значит.

Приезжий господин даже денежку старосте дал. Хоть тот и отказывался. Но господин сказал, за труды. А староста подумал, да и взял. Сгодятся!

Селинка только и успела, что собрать вещички, как в дому подкатили сани проверяющего.

Староста вышел из саней вместе с сыном. Они помогли Селинке погрузиться. Помахали ей руками. И сани повезли Селинку в неизвестность.

– Ну, здравствуй по-настоящему!

Агний по-медвежьи схватил девушку в охапки, обнимая. Потом сам себя смутился, извинился, отпустил.

– Как ты тут? Нормально тогда добралась? Всё ли хорошо было?

– Все нормально! – слегка надулась девушка.

– Ты что? Сердишься, что долго не приезжал? Да я и сам подумать не мог, что у вас тут так всё запущено! В управах жулики на жулике сидят, – Агний чуть за голову не схватился, – да у моего отца в его владениях такого бы никогда не допустили! А тут…

– Да больно надо! – ещё больше надулась девушка, – твои дела! А вот зачем ты меня из дома вытянул? Да ещё так? Другого не смог придумать?

– Не смог! Я и про этот-то еле сообразил! Тут вот какое дело. Те, кто на меня напал, похоже не поверили в моё исчезновение. Разговор случайно подслушал в таверне. Меня аж прокололо! А что если они додумаются, и найдут, кто мне помог? Ты в опасности тогда!

Селинка призадумалась. Такая вероятность, хоть и небольшая, а была.

– Вот я и решил, что надо тебя к моим родителям отвезти. Ты не бойся, они хорошие!

Селинка потеряла дар речи. И они долго, долго ехали молча.

А во владениях родителей Агния вовсю шла разработка шахты. И, конечно же, расследование. Но если первое двигалось очень активно и продуктивно, то второе буксовало на месте. Подозреваемых не было! Сыщики, на самом деле очень опытные, рыли землю носом. Но всё тщетно.

Им удалось выяснить только один интересный факт, да и тот у отца Агния.

Один из них спросил лорда, а кому достанется всё его имущество, если, ну…вы сами понимаете.

Лорд долго думал. И ответил, что у его жены родни нет, вообще. Она круглая сирота. Сын ещё не женат.

А вот у него родственник имелся. Один. Остальные уже все ушли.

Но и этот имеющийся родич, условно имеется. Он когда-то очень, очень давно решил поискать счастья за границей. И уехал. Что с ним там сталось, лорд не знает. Они больше никогда не виделись.

Потом лорд подумал ещё немного.

Ну…и король…корона, точнее, невесело усмехнулся он. Но король бы придумал, что-то более простое и изящное.

Эт что. Согласился сыщик. И вместе с товарищами продолжил розыски. Всё усложнялось ещё тем, что они не хотели огласки. Потому следы искали очень, очень осторожно.

Настойка правды

– Хозяин, – по-свойски, ему позволялось, просунул голову в приоткрытую дверь кабинета дворецкий, – к вам посетители. Говорят, по очень важному делу. Примите?

Лорд мимолетно окинул мысленно своё расписание. Важного впереди ничего не было.

– Проси! – махнул он рукой.

Двое, молодая девушка и солидный, важный мужчина вошли в кабинет.

Но посетитель, прежде чем изложить своё дело, попросил позвать леди. Мол, это очень важно.

Лорд пожал плечами, и попросил дворецкого передать супруге просьбу зайти к нему в кабинет.

Пока ждали хозяйку, гости сидели молча. Девушка, стараясь, чтобы это было не очень заметно, стреляла глазами по сторонам. Было ясно, что она впервые в таком помещении, и ей слегка неловко, и очень, очень любопытно. Солидный гость сидел, опустив глаза.

Хозяин кабинета тоже осторожно рассматривал гостей. Девушка была одета добротно, но не богато. Видно, что не из знати.

Мужчина…

В этот момент зашла хозяйка. Гость поднял на неё глаза.

– Агний!!! – она, всплеснув руками, кинулась на шею гостю.

Её муж, начал как-то неловко подниматься из-за стола, ничего не понимая.

Гость, поднял руку, и резким движением сорвал с себя парик и маску.

Лорд плюхнулся обратно в кресло.

– Как ты узнала его в этом обличье? – потрясенно спросил он у жены.

Та только махнула рукой. Эти мужчины!

В кабинет хозяина срочно доставили обед. Потом гостей разместили в особом крыле. Куда никому, кроме того самого очень доверенного дворецкого хода не было.

Ох, как отдыхал от надоевшей маски Агний! Кто бы только знал!

Селинку родители приняли очень хорошо. Особенно после того, как сын им рассказал о её роли в спасении его особы.

Селинка на благодарности только рукой махнула. Так бы каждый поступил! Но родители явно с ней не согласились.

Мама Агния к тому же слегка насмешливо улыбнулась, когда он представил Селинку, просто как девушку, помогшую ему спастись.

– Просто, значит? – со смешком протянула она себе под нос.

Гости передохнули. Потом Агний вновь нацепив ненавистную личину, уехал доводить дело с инспекцией до конца.

Селинка осталась в поместье. Она немного стеснялась родителей Агния, но на вопросы отвечала не таясь. Да и что ей было скрывать?

Через несколько дней она по обрывочным фразам поняла, что дело с расследованием, им с Агнием всё рассказали, топчется на одном месте.

Было понятно, что это кто-то живущий здесь же. Но кто?! Все проверены! Все работают не один год! КТО?!

Селинка думала полдня. Потом пошла к хозяину. Долго мялась. Но рассказала, что бабушка научила её варить настойку, выпив которую любой расскажет всю правду.

Хозяева, лорд, конечно же, позвал леди, переглянулись, и радостно согласились, узнав, что в остальном оно совершенно безобидно.

Хотели было предупредить особо доверенных лиц, кухарку и дворецкого. Но подумали, что будет подозрительно, если все будут пить «компотик», а они нет. Придумали, что просто отзовут их с поручениями. Чтоб те проговорились в сторонке.

А потом и вообще поняли, что без помощи кухарки не обойтись. Без боя она бы на свою кухню никого не пустила. Без особых причин. А где ещё сварить столько настойки, чтоб на всех хватило.

Наступил день икс.

Кухарка, оглядываясь как шпиён высшего левела, кралась на кухню. Её посвятили почти во всё. И она прониклась всем вот прямо вся!

За ней, след в след, как велено тихо шла Селинка.

Ах, какой необыкновенно вкусный чай подали в этот день к завтраку! Ах!

Кухарка сама просто не успевала отпить чайку, ухаживая за всеми. Да никто на это особого внимания и не обратил.

Первого пробрало кучера.

Он, рыдая, всхлипывая и утирая нос рукавом, признался, что как-то раз зажал коняшкам яблок! Вот зажал и всё!

Потом наступила очередь поварят. Они чуть ли не на колени повалились перед начальницей, признаваясь, что это они на троих приговорили ту банку абрикосового варенья, которая якобы разбилась.

Дворецкий, выпивший аж три чашки вкусного чая подряд, понесся каяться хозяину, что в прошлом году не дочистил серебряные ложки, и спрятал их в чулан. Потом вытащил, конечно, и дочистил. Но ведь, был, был грешок!

И понеслось. Каялись все! Кроме истопника, молча сидевшего в уголке.

Я самый, самый умный!

Все каялись, просили прощения друг у дружки, кто-то рвался покаяться хозяевам. Слов было почти не разобрать.

Внезапно из уголка, где сидел истопник, раздался громкий, слегка зловещий хохот.

Дядька, обычно довольно неприметный, кто будет примечать измазанного в саже по уши типа?! Внезапно поднялся, рванул себя за лохматые, сальные, тоже перепачканные сажей волосы, и, перекрывая общий гомон, сквозь гогот проорал:

– Вы! Смешные, маленькие глупцы! Накосячили тут по мелочи, и считаете, себя греховными прям грешниками! Вот я! Это да! Я, – к нему как-то незаметно подобрались парочка стражников, тех самых, – я все равно сделаю, что задумал! Да, это я отравил тогда блюдо для хозяев! Да! Это я подсыпал тебе зелья, чтоб ты чихал и кашлял!

Глаза истопника выпучились от ужаса. Он понимал, что он несет, но остановиться не мог! Никак! Очень уж чаёк был хорош.

Стражи мгновенно скрутили товарища, и потащили его в кабинет хозяина на допрос.

В кабинете тот продолжил свои пылкие речи:

– Что, дядюшка четвероюродный, не узнал меня?! Да, да! Я сын того самого твоего троюродного брата! Да, да! Он там разорился! Совсем! Я копейки собрал, чтобы приехать сюда. Хотел у тебя помощи попросить! Да узнал, что ты о моём папеньке не знаешь ничего! Ну, и решил, сначала устроиться, поработать у тебя!

А тут на тебя дерево чуть не свалилось! Кстати, садовника уволь! Корни-то у дерева медведки подгрызли, ха, ха! А он и не понял!

Лорд в каком-то священном ужасе смотрел на почти безумного мужика. А тот продолжал:

– Вот тогда я и подумал, а почему бы мне не убрать тебя с дороги? Тебя, женушку твою. А потом и до сыночка добрался бы! Ха, ха, ха!

– Агния тоже ты пытался убрать?! – прохрипел лорд.

– Что?! Нет, до него я ещё не добрался! Толку-то, ты-то ещё живой!

Сыщики и лорд мрачно переглянулись. Они надеялись, что за всем этим стоит кто-то один, а оно вон оно как повернулось.

Продолжающего выкрикивать угрозы бывшего истопника, как оказалось очень дальнего родича, надеявшегося получить наследство, увели туда, куда положено.

Лорд отправился докладывать королю. И так как того, кто покушался на лорда и леди поймали, то можно было Агния возвращать домой. Теперь ему дома будет безопасней.

Как лорд и леди благодарили Селинку, это просто сложно описать! Девушка смущалась, краснела, бледнела, сжимала ладошки. А на неё всё лились и лились потоки благодарности.

Когда вернулся Агний, он как оказалось, как раз уже закончил свою инспекционную деятельность, и думал, что делать дальше, когда получил послание от его величества, поток благодарностей утроился.

Да, тут всё было хорошо. Но кто напал на Агния?! Кому он сам помешал? Раз уж тут дело не в наследстве?

Сыщики были в полном тупике. И Селинка тут помочь ничем не могла.

Но следствие продолжало рыть землю.

А молодые люди пока просто наслаждались неожиданно возникшим свободным временем.

Они играли в разные настольные игры. Агний часто играл для Селинки на рояле.

Ездили кататься. Под охраной, конечно, но всё-таки.

И вообще, проводили очень много времени вместе. Настолько много, что леди не выдержала, и вызвала сына на разговор.

Пока просто живите

Всё семейство, включая и Селинку, она, конечно же, не была членом семьи, но, тем не менее, все и она тоже, получили срочное приглашение во дворец.

Они подумали, что разговор пойдёт о пойманном недонаследнике.

Но король решил поговорить о другом.

Дождавшись, когда все расселись, он внимательно осмотрел собравшихся, задержавшись взглядом на Селинке чуть, чуть дольше, чем на остальных.

Потом солидно так, по-королевски начал:

– Я рад, что злоумышленника поймали. Жаль, что не удалось сразу разобраться и с покушением на тебя, Агний, но тут похоже, дело совсем в другой плоскости.

Все насторожили ушки.

– Я попрошу вас соблюдать особую секретность! Этот разговор не должен выйти за пределы моего кабинета. Пока, во всяком случае. И скорее всего, не будь Агний тут замешан, вы бы вообще этого не узнали.

Король побарабанил пальцами по столу.

– Ты же помнишь, зачем ты ехал в соседнее государство? – посмотрел король на Агния.

Тот просто кивнул.

– Так, вот, тот проект договора, который ты вёз на рассмотрение брату моему по государственной работе, должен был привести наши страны к долгому, мирному, очень долгому и совершенно мирному сосуществованию и сотрудничеству.

Но как теперь понятно, это кому-то очень и очень не нравится.

И разбираться в этом надо моей службе. Дело очень серьезно. Мы с соседним правителем всё обговорили по внутренней связи, сверхсекретно, договорились, что проект будет пока дорабатываться тайно, пока наши совместные усилия не вытащат тех, кто так упорно желает нам помешать.

Но повторюсь, это совсем не тот уровень, где можно вмешиваться кому-то со стороны.

Поэтому я и собрал вас, чтобы на уровне приказа заявить вам.

Живите пока спокойно, не пытаясь разобраться. Когда найдем концы, вас известим обязательно.

Теперь о вас, юная леди.

Король внимательно посмотрел на Селинку.

Да, она благодаря маме Агния, выглядела так, как будто росла под присмотром гувернанток и учителей. И даже уже манеры начали меняться в лучшую сторону.

Она хотела было возразить, что не леди, ни разу. Но осеклась под внимательным взглядом правителя.

У неё даже мороз пробежался между лопаток.

– Что касается вас. Я считаю, что те способности, что вы получили от рождения, надо развивать. Вы же сами понимаете, что тех знаний, что смогла вложить в вас ваша бабушка, совершенно не достаточно?

Селинка медленно, как будто под водой, кивнула. Вдруг всё вокруг заострилось и замедлилось. Она всей кожей почувствовала, что сейчас её судьба резко изменится. Впрочем, в очередной раз за то короткое время, когда Агний упал к её ногам на пол её домика.

– Я считаю, и, надеюсь, вы все со мной согласитесь, что тебе, юная леди, нужно учиться.

Король взял паузу. Селинка глотала воздух, как будто ей его резко стало не хватать.

– Я тоже с этим согласна! – вступила мама Агния, – мы сами и не додумались до такого просто решения. Но и знаний, чтобы такое сварить, ни у кого из нас не было.

Отец Агния только покивал головой.

Агний опустил глаза. Он понимал, что это очень и очень правильно, но…

– Подумаешь, три года! – внезапно выпалил он Селинке, как будто она с ним спорила, – они пролетят, и не заметишь! А вот у тебя будет твердая профессия в руках!

Король отпустил семейство, вместе с Селинкой, чтобы она могла всё толком обдумать. А вот Агния попросил остаться.

Сказав, что для него есть специальное поручение.

Шпиона поймали!

Агний, напустив на себя ужас какую таинственность, отбыл по поручению его величества.

Селинка, тяжело вздохнув, начала собираться в Академию.

Папа задумчиво ходил из угла в угол в своём кабинете.

И только мама была непостижимо, на уровне будды, погрузившегося в ту самую ванну, безмятежна.

У короля выдалось на редкость спокойное утро. Как ни странно, никто не прискакал с докладом о драке фрейлин за новый парик. Казначей не нудил о том, что неплохо бы ввести новый налог на грязь на улицах. А то непорядок, понимаете, пользуются грязью бесплатно! А она может, целебная!

И даже, вот вы представляете?! Даже её величество не потребовала сопровождать её на шопинг по забугорным маркетам!

Это же просто счастье какое-то!

Его величество с наслаждением, смакуя каждый глоток, пил своё любимое какао. С плюшками. Он с таким удовольствием прихлебывал его, прижмуриваясь, что диагноз был совершенно точен. Король в раю!

– Ваше величество, – какавную идиллию прервал металлический, как все его доспехи, голос начальника стражи, – мы тут шпиона поймали. Вы приказывали сразу докладывать!

– Ваше величество, – почти оттолкнул начальника садовник, – этот ихий шпиён мне кусты терновника пощипал! Компенсацию с него!

– Ваше величество…

Король страдальчески нахмурился. Допил последний глоток какао. С надеждой заглянул в чашку, мечтая об ещё одном.

Дно чашки издевательски ему подмигнуло.

«Здравствуй, новый день! Хорошо, хоть допить дали!» Подумал король, и пошел за начальником стражи.

Шпион сидел на столе. Да, да. Посади его на стул, и никто б не заметил.

С очень, очень гордым видом партизана, решившего стоять до конца!

– Так, так, какая птичка и без охраны! Говоришь, терновник любишь, да?

Птичка, не ожидавшая такого начала, поперхнулась собственной гордостью.

– А знаешь, что? – мигнул король начальнику охраны, – что мы на неё или него, паспорт-то не показал, будем время тратить? Отправь его в любимую комнату её величества. От её величества потом отобьюсь! Пусть птичка насладится любимой обстановкой.

Вечером плакали трое. Как минимум. Нет, наверное, больше. Но будем считать кактусы как единый вид. Ладно? А то колоться, пересчитывая, не очень хочется.

Плакали общипанные кактусы. Те самые, которые мы считаем единым видом.

Стрижка под новобранца не понравилась ни одному представителю!

Плакала птичка. Пытаясь выковырять лапкой колючки из клюва. И всей себя. И стараясь дощипать оставшихся неохваченных.

Плакала королева. Очень!!! Это были её любимые кактусы!

И надо было поплакать погорше. Чтоб не только курорт с новой парюрой, но ещё того самого мопсика выплакать.

Один король был доволен. Подумаешь, оплата за кактусы!

Зато после завываний королевы шпион попросился на допрос. Сам. Или сама.

То, что не смог сделать начальник охраны, терновник, все кактусы и вопли садовника под окном, сделала её величество.

Она была очень даже продвинутой в плане выплакать всё, что угодно.

Шпионка кололась, как лед под ледорубом! Легко. Ярко. С искрами.

Вечером король и министр обороны имели на руках все явки, пароли, связи и связочки заговора. Имевшего целью поссорить двух королей.

Копии отправили тому, с кем надеялись заключить договор.

Так, благодаря королевской смекалке и умению королевы вымывать своё, был раскрыт заговор. Найдены те, кто напал на Агния.

И мир таки подписали!

Птичку отправили на перевоспитание.

Теперь плакали ёжики, на которых она училась модным стрижкам и прическам.

Всех фигурантов заговора, в обоих королевствах, отправили в те места, где очень хорошо можно помолиться. Вечером. После того, как повалишь сколько то кубов леса.

Селинка, очень волнуясь, поднималась по ступенькам Академии. Нет, за знания она не переживала. Её всё это время так натаскивали, что всё от зубов отлетало.

Но,… а кто не волновался перед экзаменами, а? Кто, я спрашиваю?

Она так стиснула зубы, и так старательно старалась не глазеть по сторонам, чтоб знания не растерять, что не заметила преграду на пути.

– Да, что ж вы, девушка не смотрите, куда несетесь? – раздался насмешливый, и очень, очень знакомый голос.

Оторопев, Селинка подняла глаза.

Перед ней стоял Агний в форме сотрудника академии.

Задание его величества

Агний только улыбнулся девушке, пообещал, что они будут часто видеться, и растворился в бесконечных коридорах академии.

Селинка, мало что понимая, постояла, потом тряхнула головой, опомнилась и поскакала на экзамен.

Перед аудиторией стояла, волнуясь, шепотом переговариваясь, толпа студентов.

Только несколько человек стояли в сторонке, с таким выражением на лицах, как будто они не поступающие, а уже давно дипломники.

Но Селинке было не до них. Паника, ненадолго отступившая из-за неожиданной встречи, вновь накрыла её с головой.

– Ещё одна деревенщина! – вдруг донесся до неё язвительный голос со стороны той самой уверенной группки, – и где их только выискивают?! Я, что, должна буду учиться вместе с такими?!

– И не говори! – поддержал ленивый мужской ломающийся басок, – можно подумать, они хоть на что-то способны!

– Надеюсь, их срежут на первом же экзамене! – поддержал третий.

Селинка от такого хора чуть сама не сбежала. Но потом собралась…сначала, очень пожалела, что заплела с утра косу, как привыкла. А потом…

Потом её вызвали, и всё ушло. Были только билет, строгие преподаватели, и её четкие ответы.

Та группка даже в столовой отличалась от остальных. Они так брезгливо смотрели на подносы, которые надо было нести самим, что …ох, короче!

Их комментарии здорово подрубали уверенность девушки.

Но шел экзамен за экзаменом. Она не вылетала.

И вот наконец-то последний сдан!

Никто из студентов в этот день не спешил домой. Все ждали, когда вывесят списки поступивших.

Толпа, ринувшаяся к стенду, где засветились фамилии теперь уже абитуриентов, грозила смять и растоптать.

Селинка решила, что несколько минут погоды не сделают, и решила подождать в сторонке.

– ЧТО?! Моей фамилии нет в списке?! – послышались те самые голоса, хором причем, которые так не хотели учиться с деревенскими, – это ошибка! Я к ректору! Только домой позвоню!

Четыре человека, все из тех самых, очень, очень уверенных в себе, рванули по коридору.

Селинке стало до жути интересно, и она последовала за ними.

– Вам за что наши родители запла….– хором начали, снеся почему – то совершенно растерянного секретаря, и рывком отрыв дверь в кабинет ректора, завопила группка, чтобы осечься на полуслове.

Ректор сидел абсолютно потерянный в своем кресле. По его лицу было видно, что он очень хочет оказаться где угодно, только не здесь.

Перед столом с каменным лицом, но всё же слегка довольный, стоял Агний. На его плече сидела та самая птичка. Только теперь не в колючках. Зато очень, очень, очень довольная собой.

– Где этот обманщик?! Где этот…

Дверь стукнула последнего из не сложившихся студентов по тому самому месту, по какому и положено.

И вслед за влетевшим отпрыском в кабинет, мимо совершенно упавшего духом под свой собственный стол секретаря, влетели родители. Те самые.

По лицу ректора стало совершенно понятно, что вспоминает он сейчас не молитвы. Нет. А как раз то, что так часто пишут на заборах.

И то, что мы здесь произносить никакого права не умеем.

По праву хорошо воспитанных дамов и господов!

Скандалы и угрозы благородных семейств

Селинка, как вы уже догадались, поступила. И с увлечением принялась а учёбу.

Но даже очень плотный график не мешал ей довольно часто слышать отголоски бурь, сотрясающих то, то, то другое благородное семейство.

После того, как ректора вывели из кабинета, начали происходить странные события.

Сразу в несколько городских приютов поступили довольно крупные пожертвования. Под грифом: даритель пожелал остаться неизвестным.

Красивый особняк в центре города, ранее принадлежавший известному в высоких кругах господину, ладно, думаю, и сами догадаетесь, но открою секрет, ректору, внезапно был подарен приюту для детей, оставшихся без родителей.

Сказать, что управительница приюта была в экстазе, восторге и прочем полетном состоянии, ничего не сказать!

Дети, привлеченные к наведению порядка, скорее наводили очень веселый беспорядок, размещаясь во многочисленных покоях.

Но на этом дело не закончилось.

Вы же помните этих, которые никак не хотели учиться с деревенскими?

Так их желание исполнилось.

Результаты их экзаменов были таковы, что их отправили снова учиться в средние учебные заведения!

А их родителям четко дали понять, что, если они опять станут платить за отметки своих великовозрастных оболт…ну, вы понимаете, то для их деток есть очень тепленькие местечки.

В холодных местах.

Например, на крайне северной границе срочно требуются уборщики стойл для оленей. Мест много. Ваши детки будут там приняты с руками, ногами и лопатами.

Так что, да. С деревенскими они не попали учиться. Знаний не хватило.

А вот в высшем и среднем, богатом, но без титулов обществе, поползли дрожащие шепотки.

Мол, появился очень скупой по эмоции инспектор. Проверяет все дипломы, всех выпускников академии за последние пятнадцать лет.

И ничем его не проймешь! Ничем! Пытались!

Отпрыски девичьего пола кокетливо хлопали ресничками на светских раутах, и сами нарывались на свидания.

Мужского звали перекинуться в картишки, сходить на скачки. И тому подобное.

Инспектор ото всего отбрыкивался. Дел у него понимаете ли, очень много.

Надо очередного градо или провинцио правителя снимать с должности. И глубоко плю…ну…короче, до лампочки шикарный диплом, висящий на самом видном месте очень красивого кабинета.

Многие слетели с теплых местечек. Не все! Были и среди этой среды те, кто шел за знаниями, не полагаясь на родительские капиталы. Да и родители в таких семьях, скорее выдали бы розг дитятку, чем денежку на лапку.

Тут очень помогал ректор. Вот, прямо со всем старанием и душевными порывами.

Он оказался человеком ответственным и во многом педантичным.

Все «подарочки» он вносил в специальный реестр. Дотошно и аккуратно. Так что, хоть в этом обошлось без долгих разборок.

Что только не пытались сделать благородные семейства!

Каретой сбить Агния не вышло. Реакция у него хорошая.

Взятку подсунуть…ну…что? Вы забыли подушечку в штанишки засунуть? Так кто ж вам виноват в вашей рассеянности?!

А так да, ступеньки у меня высокие. Все сосчитали?

Один раз на него чуть пса не спустили. Но вот ведь досада!

Птиц, тот самый, бывший шпион, Шипик, почуял собаку издалека. А вот откуда он взял здоровенного кота, объяснившего злобно рычащему псу, что он себя ведет очень нехорошо, и вообще, шрамы на морде украшают собаков, Шипик так и не признался.

Ой! Я ж не рассказала!

Ёжики подали слезную просьбу лично королю, на второй день исправления в их обществе Шипика.

Приложенные к просьбе фотографии ёжиков под Колобков, заставили короля с королевой икать от смеха.

И когда Шипика принесли пред ясны очи правителя, птичка, увидев грозные брови, поклялась, что больше никогда, ни за что! И вообще, она слишком полезна, чтобы использовать её в качестве парикмахера для ёжиков! Дайте задание посерьезней. Она сумеет! Она оправдает! Она всякая такая очень, очень продвинутая в шпиёнстве! И готова, служить за горсть орешков! Только можно не колючих? Ну, пожалуйста!!!

Король подумал, подумал, и решил, что такое сокровище очень даже может сгодиться.

Вот так у Агния и появилась пернатая сотрудница.

Все попытки сбить с толку эту колоритную парочку, проваливались на подлете.

Агний, начавший вновь часто появляться дома, рассказывал об этом со смехом.

Тем временем свет трясло и потряхивало.

Селинка шла домой с занятий. В этот день она изрядно задержалась, и добиралась уже в потемках.

Пешком. Прогуляться ей захотелось, после целого дня сидения в аудиториях.

Её кто-то сильно толкнул в подворотню, прижал к стене, и зашипел:

– Попалась, птичка! Может, теперь он станет сговорчивей?

Селинка слегка задохнулась, так сильно её прижали.

Ей хотели скрутить руки. И даже начали.

Они не учли одного. Девушку из деревни!

Да, топора у Селинки с собой не было. О чём она мимолетно пожалела. Потом начал жалеть напавший.

Резко скрючившийся, хватающий ртом воздух, а руками за …там…внизу…в общем, вам по пояс будет. Что не точные координаты? Там где фаберже! Вот!

– Ах ты…я тебя…

Полная деморализация от таких несрастух, с помощью кулачков и сапожков Селинки, уложила неудачливого похитителя ей под ножки.

Влетевший в подворотню Агний, застыл на месте, озирая любимую девушку, с занесенной ногой, выкрикивающей:

– Будешь знать, как девушек пугать и одежду им об стену пачкать!

Шипик, влетевший чуть раньше Агния, отвесил клюв, и почти шепотом прострекотал:

– Хозяин, а может, ты ещё подумаешь?

Повышенная полосатость

Потекли относительно спокойные дни.

Агний занимался своими расследованиями. По его намекам было понятно, что корона решила такого полезного и неподкупного повысить, и сделать главным инспектором.

Шипик активно ему помогал. Его способности к разведке очень даже пригодились.

И полагаю, что он не единожды доводил тех, за кем его отправляли следить до нервотрясения, показываясь в самый неподходящий момент. Конечно, если это было согласовано с начальством.

Начальство Шипик беззаветно обожал! И готов был за него куда угодно, кроме супа.

Агний отвечал птичке полной взаимностью, и обеспечивал кормом, удобной постелькой и прочими радостями жизни.

Единственное место, куда Шипика не брали никогда, это на прогулки с Селинкой. Но птичка относилась к этому с полным пониманием, употребляя свободное врем на обсуждение с лордом текущей политической обстановки. Или с леди новые фасоны платьев.

Шипик только слезно попросил ему больше авангардную моду не показывать. Мама как-то раз решила его посвятить в это знание, так он три ночи не спал, и икал при виде занавесок и абажуров.

Каждую свободную от работы минутку Агний старался проводить с Селинкой. Если, конечно, она была свободна от занятий в это время.

Ох, как Селинка собиралась на эти прогулки! Каждая раз как на королевский бал! Без пышного, в пол, платья, всё- таки в таком по улицам бродить как-то не очень. Но всё остальное…на высшем уровне!

В тот день она освободилась раньше обычного, и радостно поскакала наводить красоту.

Первым делом занялась прической. Точнее, волосами.

Она сварила новый, шикарный бальзам, по секретному рецепту, и уже предвкушала, как изумится Агний, увидев её с новой прической.

Агний пришел домой, пообедал. И с удивлением узнал, что Селинка к обеду не спускалась.

Он подождал. Но девушка не спустилась и к полднику.

Тогда Агний забеспокоился, и послал горничную спросить, в чём дело.

Та вернулась быстро, и с очень встревоженным лицом.

– Молодая госпожа не открывает дверь! – начала отчитываться она, потом помедлила и добавила, – мне кажется, она там плачет!

Агний рванул к комнате Селинки.

– Селинка, что случилось?! Ты почему не выходишь? – взволнованно спросил он через дверь.

Ответом была тишина. Потом прозвучал ответ, как будто говорящая или всерьез заболела насморком, или на самом деле долго плакала. Утром она была здорова…

– Открой дверь, Селинка! – совсем всполошился парень, – или я её вынесу!

Мощный удар кулака на самом деле мог бы вынести дверь, может быть, вместе с коробкой, если бы она сама не распахнулась.

Агний чуть не упал, настолько сильно размахнулся. Удержался на ногах, почти вбежав в комнату.

И застыл посередине.

Селинка, отпрыгнув в сторону, когда откинула щеколду, пряталась за креслом.

Оттуда неслась новая волна начинающейся истерики.

Агний осторожно обошел кресло. И чуть не вылетел из комнаты в коридор. Чтоб не расхохотаться. Рассмейся он, долго бы пришлось мириться с Селинкой.

За креслом сидело совершенно пушистое сокровище. Очень, очень пушистое.

Волосы буквально обнимали девушку со всех сторон, окружая наподобие эдакого шалашика.

И как будто этого было мало!

Шалашик был полосатым.

Полоска рыжая, полоска золотая, полоска ярко коричневая.

Селинка подняла глаза на Агния, и пока он не выдал себя смехом, то быстро, быстро проговорил:

– Ты, что?! Из-за этого плакала и голодала?! Очень мило кстати! А что случилось?

– Я сварила зелье, называется повышенная волосатость….ууууу….мне рецепт по большому секрету дали, ууууу… – она уже ревела в тридцать три ручья, – как я завтра на занятия пойду….ууууу

– Мда, – глубокомысленно протянул Агний, – задумывалась волосатость, получилась полосатость. Прости, прости!!! – гневный взгляд полосатого пушистика с распухшим носом разбил остатки самообладания Агния, – я знаю, кто тебе сможет помочь! Потерпи часок!

И вылетел из комнаты.

Продержался Агний примерно метров сто, отбега от дома. И только потом удивленные прохожие, начали обходить по широкой дуге, согнувшегося в дугу, хохочущего парня.

Всё закономерно

– Да, девушка, – насмешливо протянул приведенный Агнием мастер травник, – вы зачем двойную дозу тигроголова бабахнули в отвар?!

Селинка всхлипнула:

– Мне хотелось стать красивой. Очень.

– Эх! Молодость, молодость! – мягко улыбнулся мастер, посматривая за дверь, где ожидал его Агний.

Травник быстро смешал какие-то ингредиенты, принесенные с собой в объёмистом рюкзачке. Нанес их Селинке на волосы. И велел посидеть так примерно, полчасика, удалился.

На последок сказав:

– А вашему учителю я намекну, что неплохо бы вас заставить пересдать некоторые зачеты!

Селинка только прикусила нижнюю губу. Заслуженно, чего уж там.

Через полчаса девушка понеслась смывать смесь.

Каково же было её счастье, когда она увидела, что её родной цвет вернулся, излишняя пушистость ушла, и волосы стали вновь выглядеть вполне пристойно.

Всё это время Агний ждал её, чтобы пойти на прогулку.

Он не выдержал, и, ведя подругу по набережной, спросил:

– И зачем ты это сделала?

Селинка вскинула на него несчастные глаза, сейчас, когда волосы были уже в порядке, мысль о грядущей пересдаче казалась более …неприятной, как минимум.

– Я так хотела тебе понравиться…

Агний поперхнулся воздухом. Отдышался. Схватил её за плечи, и, глядя в глаза, сказал:

– Тебе не надо для этого что-то делать! Для меня ты самая прекрасная! И знаешь, что? Давай не будем ждать, пока ты доучишься!

Он вытащил из кармана коробочку, плотно поселившуюся там уже порядочно как времени, и без пафоса спросил:

– Ты выйдешь за меня замуж? Потому что, я себя без тебя не представляю! И очень, очень тебя люблю!

Свадьбу сыграли через три месяца.

Всю Селинкину деревню пригласили! Почти все приехали. А те, кому пришлось остаться, на хозяйстве потребовали, чтобы им потом всё рассказали!

Вот только рассказ получился…ну,..такой себе…сложно было что-то вспомнить, потому что…ой, да что объяснять-то?! Мы ж с вами люди взрослые!

Пришлось сельчанам, вернувшимся обратно, придумывать. Ибо вспомнить…ну, да…

Но одно запомнили многие. Очень многие.

Когда жених взял невесту за руку перед алтарём, чтобы надеть ей на слегка подрагивающий палец колечко, за его плечом появилось чьё-то прекрасное лицо. И слегка видимая, с крыльями фигура.

Вот только всё свидетели так и не поняли, кто это был.

Сама Судьба решила благословить молодых.

Или их Ангел хранитель решил тоже повеселиться на свадьбе.

А впрочем, какая разница, да?

Главное, что всё остальное, почти всё, всем гостям пришлось придумывать!

Впрочем, как и всегда поступают все исторически важные свидетели.

Но здесь это было просто необходимо.

Надо же было в хрониках написать, сколько раз молодым кричали: «Горько!»

Так ведь?

Вырастить хорошим драконом

– Горочка!!! – каким-то напряженным голосом позвал Горыныч, – выйди ко мне, дорогая!

Горочка, поняв, что дело не просто так, аккуратно поставила почти вымытую тарелку, и поспешно вышла на порог. Дети, услышав голос отца, само собой высыпали за ней.

И все застыли на пороге пещеры.

Перед самым порогом стояла большая корзина. В корзине лежало большое, по размеру корзины, яйцо, не оставляющее сомнений в его происхождении.

Горыныч осторожно, как будто боясь, что его могут укусить, протянул лапу, и взял конверт, лежащий поверх.

Горочка, схватила корзину, прижала к груди, и молча, не проронив ни словечка, вся семья прошла в гостиную.

– Что там? – таким же напряженным, как у мужа до этого голосом спросила хозяйка пещеры.

Горыныч медленно открыл конверт, вытащил листок бумаги, и прочитал вслух:

«Прошу простить мне такой дикий со всех сторон поступок! Но обстоятельства сложились так, что у меня нет другого выхода! Я знаю, что у вас хорошая семья. Вырастите его хорошим драконом! И отдайте медальон, когда он вырастит. Благодарю вам громадное!»

Семья, молча, смотрела друг на друга.

Затем вдруг как-то все отмерли. И понеслись в разные стороны.

Дети притащили зачем-то свои игрушки. Горыныч, повинуясь команде супруги, понесся за Ягусей.

Горочка начала устраивать всё, чтобы яйцу было комфортно.

Яга, прилетев сразу же на семейный совет, выслушала краткую историю появления нового, будущего члена семейства. Помолчала, подумала, и выдала свою версию:

– Слыхала я, – задумчиво начала она, – что смута была затеяна. И что там не только мужчины затесались. Видать, кто-то из них, из заговорщиков…

Семья опять помолчала, а потом Горочка выдала:

– А нам-то что?! Знать, не знаем! Ведать, не ведаем! Нашли? Нашли! Значит, вырастим!

Все согласно закивали головами. Всеми. Всех голов было много. Кивки вызвали легкий ветерок вокруг.

На том и порешили.

Шли дни, неделя, вторая. Прошел месяц.

– Горыныч, Горыныч!!! – шепотом позвала Горочка мужа, – идём скорее!

Она надеялась, что детки не проснутся. Всё-таки на дворе было шесть утра. Куда там!

– Что? – высунулись три, пять и девять голов, – проклюнулся?!

Горочка тяжело вздохнула:

– Нет ещё, но начинается.

Осторожно, на цыпочках, но всё равно достаточно слышно, вы ж понимаете, пять горынычей! И столько голов! Все прошли в специально оборудованную комнату, где жило яйцо, дожидаясь своего часа.

Яйцо лежало в корзинке под специальными лампами. На мягкой подстилочке.

Все недоуменно уставились на маму. Чего это она?! Уже месяц так лежит! Горочка, молча, кивнула на яйцо.

Все вздрогнули. Послышался чуть слышный треск. По скорлупе пошла трещина.

Тихий выдох всех присутствующих голов, был слышен по всей пещере.

Трещина расширилась. Кусок скорлупы отвалился.

– Мама? Папа? Братики сестрички? – прочирикал хорошенький дракончик, деловито выбираясь на поверхность.

Горочка прижала лапку к глазам, Горыныч подозрительно быстро отвернулся всеми тремя головами.

Ребятишки дружно завопили, и кинулись к яй…ой, простите, уже к дракончику!

– Тише, тише! – приструнила их мама, – он же ещё маленький!

Восторгам деток не было предела. У них появился новый братишка! Да ещё младше всех!

А значит, им можно командовать.

Ха! Новый дракончик был умён, хитер, изворотлив. Попытки свалить на него невымытую посуду, или недомытый пол обычно оканчивались провалом.

Но вот от чего он никогда не отлынивал, это от учебы!

Горочка просто не могла нарадоваться! Он поглощал знания как губка!

Что такое для бессмертных, почти драконов, двадцать лет? Да мгновение!

И вот уже папа с мамой, утирая слезы, провожают дружную четверку в академию.

Старшие, которые никогда, ни словом, ни намеком не показали, что Дрангинс (когда разозлит Драник) приёмный, и спокойно дождались, пока он достигнет нужного возраста.

Но накануне ему пришлось открыть тайну его появления в этой семье. Потому что, пришла пора вручить медальон.

Дранг сидел слегка оглушенный новостью. Но потом поднял слегка повлажневшие глаза на Горыныча с Горочкой, перевел на братишек, сестренок, и твердо выдал:

– Вы всегда будете моими мамой и папой! И все вы моя семья! Я прощаю ту, которой пришлось так поступить. Но…моя семья вы!

Ревели все. Весь вечер.

А сейчас вот детки улетают учится… Растут, детки, ох, растут.

Горыныч с супругой, проводив будущих студентов, присели в гостиной. Помолчали. Потом Горочка подошла, обняла мужа:

– Я надеюсь, мы смогли выполнить просьбу незнакомки. И он вырос хорошим драконом!

– Даже не сомневайся! Он очень хороший дракон. И мы ещё об этом услышим!

Эспрессо? Капучино? Какао? А можно, покрепче?

Ягусе на очередной юбилей, так-то она его и отмечать не очень рвалась.

Подумаешь, семь тысяч восемьсот семьдесят пять стукнуло! Тоже мне, юбилей! После второй тысячи значение имеют уже сотни и полтинники, наверное.

Но друзья решили иначе!

И на семь тысяч восемьсот семьдесят пять подарили любимой Ягусеньке шикарную кофемашину. Шикарную!

Она говорила «здравствуйте» и пока наливалось кофе, играла Моцарта, Шуберта, Баха и прочие усладительные мелодии.

Яга ею страшно гордилась, и всем забежавшим, зашедшим, залетевшим на огонёк, предлагала:

– Эспрессо? Капучино? Латте? Какао?

Ах, да! Какао чудомашинка тоже варила. Как же без какао?! Никак!

Вот и сейчас, завидев прилетевшую парочку, она гордо нажала кнопочку на панели, и, повернувшись к расположившимся за столом гостям, светски предложила:

– Чай? Эспрессо? Капучино? Латте? Какао?

– А можно что-нибудь покрепче? – хриплым почти шепотом выдала Горочка. Горыныч согласно покивал всеми тремя головами.

Яга чуть мимо табурета не села. От Горыныча такого можно было ожидать! Но Горочка…

– Что у вас случилось?! – достав из подпола заветную, запотевшую, литров на пятнадцать емкость, и разливая всем, спросила хозяйка.

Горыныч с Горочкой махнули свои кубки, не раздумывая, как компот, и даже не поморщившись, жестами попросили ещё.

Яга совсем всполошилась. Как уже сказано, от Горыныча такого можно было ожидать. Но что случилось, что Горочка…мда…

Она безропотно наполнила тройные кубки обоим.

Пара Змеев опять махнула, без заминки. И только тогда слаженным движением муж с женой потянулись за огурчиками. Малосольными.

Глаза, все двенадцать пар, наконец-то стали осмысленными.

Горочка посмотрела на мужа, Горыныч ей кивнул, мол, давай ты.

– К нам сегодня гости заявились, – начала Горочка, Ягуся подумала, что же это за гости такие, что даже Горочка, обычно хватающаяся за скалку, при малейшем признаке чего-то покрепче, сама его попросила?! – двое.

Горочка помолчала.

– Один за другим.

– Сначала один, потом вторая, – дотошно поправил Горыныч.

Горочка согласно кивнула, и продолжила:

– К нам мама нашего четвертого сына явилась! Сначала её посол, так скажем, а потом она сама!

Яга, потянувшаяся за колбасной нарезкой, одними огурчиками не назакусываешься, опять чуть не промахнулась мимо табуретки.

– Да ты что?! – только и смогла выдохнуть она.

– Да, да! Мы сами ещё в себя прийти не можем! Там такая история! Такая история! Можно, она тебе её сама расскажет? Мы её в лесочке оставили, не знали, как ты отнесешься.

– Конечно, можно! Что ты спрашиваешь?! – засуетилась Ягуся, ставя ещё один прибор, и кубок на стол.

– Ставь два, – посоветовал Горыныч.

Ягуся не спрашивая, так и сделала.

Горочка вышла из Избушки, но очень скоро вернулась обратно.

С двумя драконами.

Как две капли воды похожими на их приёмного сына!

Молчание, воцарившееся за столом, сгущалось. Гости явно чувствовали себя не очень ловко. Хозяйка сгорала от любопытства. Баюн, незаметно просочившийся в Избушку, активно её поддерживал, нетерпеливо перебирая лапками подол.

– Мы очень, очень благодарны вам, – поклон, привстав со стульев, оба дракона сделали очень глубокий, глядя на пару трехголовых сородичей, – за то, что вы растили нашего сына! Очень! У нас тогда не было выхода! Совершенно! Мы против воли были втянуты в заговор, к сожалению, двоюродная бабка мужа, – рассказывала драконица, – была очень амбициозной, и её пообещали благ выше звезд, если она вмешается, и поможет свергнуть короля нашего королевства, а потом доберется и до соседнего.

– Да, там такая паутина была раскинута! А мы с супругой, – дракон нежно коснулся плеча жены, – ничего не знали. Спокойно принимали её гостей у себя дома.

Ну, и кто бы нам поверил, что мы непричастны?! Нам пришлось бежать. Но сами понимаете, брать с собой невылупившееся яйцо…мы не могли так рисковать. К тому же, ожидалось, что будет погоня, а это дополнительные риски, что мы его просто разобьем.

Драконица даже всхлипнула, представив это.

– И тогда, – опять погладив её по руке, продолжил дракон, – тогда мы приняли это непростое решение.

– Но почему именно нам вы его подкинули? Всё же ваше королевство от нашего царства не так, чтобы рядом?

– Именно поэтому. Мы тогда смогли отвести глаза излишне активной родственнице, она очень уж была занята своим заговором, я осталась дома, – продолжила драконица, – а муж, узнав, что вы живете здесь, полетел и положил яйцо на порог пещеры. Ах, как я волновалась!

– Да, она несколько месяцев спать не могла. Но мы чувствовали, что с нашим сыном всё в порядке. Драконы это умеют, вы же знаете.

А деваться нам было некуда…– пригорюнились оба дракона, – приходилось ждать на чужбине, пока всё решится. И если бы заговор удался…тогда и, совсем бы не удалось, увидеть сына.

Драконы вздохнули. Все тоже перевели дух. Яга решительно встала и наполнила все кубки. Из той самой емкости. Даже Баюну капнула валерьянки.

– Но почему вам всё- таки пришлось скрываться?

– Потому что, муж очень уважает короля, тогда и сейчас управляющего нашей страной.

– Достойный правитель, очень достойный! – подтвердил дракон.

– И муж, перед отлетом умудрился подкинуть анонимно сведения о заговоре, и заговорщиках. Но если бы об этом узнали, то сразу бы поняли, как это попало к королю. Там были сведения, которые знать могли только мы.

Так что, если бы заговор получился, мы бы оказались во врагах.

А если нет, то тоже там же, потому что доказать свою невиновность нам было бы крайне, крайне сложно. Почти невозможно!

– История…– протянул Баюн.

И все замолчали, обдумывая рассказ.

– А кто раскрыл заговор? – раздался нетерпеливый голос Баюна.

– О! У них там такой сильный глава разведки! Молодой ещё, чуть, чуть за сорок, но проницательный! Столько лет копал! И нашел все нити! Агний! Умница! – восторженно ответила драконица.

– Мы ещё под следствием, – вздохнул её муж, – но он, выслушав нашу историю, разрешил слетать, чтобы увидеть сына, познакомиться с ним, – смущенно пояснил дракон.

– Да, теперь надо думать, как ему всё объяснить…– задумчиво грустно добавила драконица.

– А что тут думать?! – хлопнула ладонью по столу Яга, – летим! По ступам! – скомандовала она, подымаясь из-за стола.

– Я с вами! – подскочил Баюн.

– Куда ж без тебя?! – ласково хмыкнула Ягуся.

В небо поднялось несколько драконов. Два обычных. И двое трёхголовых.

Ягуся прыгнула в ступу. Та, не любившая проигрывать, сразу взяла низкий старт, и под подвывание Баюна, обогнала кавалькаду.

Верьте в меня!

Когда на площадку перед входом в академию приземлилось четыре дракона, два трёхголовых, и ступа с Ягой и Баюном, среди всех, кто присутствовал при этом эпатажном событии, поднялся полный сумбур и волнение.

Драконы спокойно встряхнулись. И превратились. И Горыныч с Горочкой тоже.

Вы что? Не знали, что Горыныч с Горочкой могут в людей обращаться?! Могут! Ещё и как.

И их детки тоже.

И голов у них по нормальному, по одной на каждого, когда люди. Просто умные очень.

Вот если про человека говорят, что у него ума палата, вы задумайтесь, а сколько у него голов, когда он или дракон. Да, да!

Отец Дрангинса, прошел к ректору, и, назвавшись, попросил позвать сына.

Кто бы сомневался, что с занятий выпросились все четверо.

Сначала все чувствовали себя очень, очень неловко. Но потом отец Дрангинса предложил всем пройти в кафе.

Кое-как оторвавшись от следовавшей за ними толпы, собственно, спас их только привратник, не выпустивший за ворота академии никого, кроме тех, у кого были пропуска, вся группа ввалилась в кафе.

– Дранг, – откашлявшись, начал Горыныч, – не буду тянуть полоза за хвост! Знакомься, это твои родители!

Наступила такая тишина, что стали слышны ругательства комара, запутавшегося в шерсти Баюна.

Отец Дрангинса откашлялся, и начал рассказывать историю.

Рыдали все!

Дамы, мама Драника, Горочка, Ягуся и сестричка горынят, младшенькая, девятиголовая Горыночка рыдали, не скрывая слёз. Хозяйка кафе, поняв, чем дело пахнет, срочно послала в магазин за простынями, понимая, что платками тут не отделаешь.

Мужчины, отец Драника, Горыныч и Баюн пытались мужественно сделать мужественный вид. Что им не слишком хорошо удавалось. Даже Баюн, застенчиво отворачиваясь, что-то хрюкал себе под нос, делая вид, что умывается.

Рассказ затянулся. А вот когда дошло до того, что ещё идёт следствие, то Дранг задумался. А потом спросил:

– А можно мне полететь с вами?

– И нам!!! – умоляющие глазки братишек и сестренки просто не оставляли возможности отказа.

Родители вздохнули. Но если честно, то отказываться от компании сына, им и самим не очень хотелось.

Отец Дранга вместе с Горынычем пошли улаживать вопросы с ректором.

Агний устало потянулся, и довольно, очень довольно захлопнул толстую папку.

Дело, тянувшееся двадцать с хвостиком лет, наконец-то было полностью распутано.

– Дорогой, – нежный голос нежно любимой все эти годы супруги, вырвал его из раздумий, – ты сегодня дома обедаешь?

– Да, милая, – Агний встал, вышел из кабинета, и поцеловал супругу в щечку, – всё закончено. И может быть, даже удастся взять отпуск!

Стол уже накрывался к обеду, как вошел дворецкий, и доложил что к хозяину целая делегация. Можно просить?

Агний удивленно, он никого не ждал, вышел в холл.

Там стояли два его бывших подследственных. Они ещё не знали, что уже бывшие. За ними стояла, можно сказать, солидная толпа.

– Дорогой, у нас гости?– спокойно спросила Селинка.

– Да, – слегка ошарашенный таким нашествием ответил Агний.

– Тогда обед задерживается немножко, – улыбнулась Селинка, – сейчас попрошу поставить дополнительные приборы!

Вся компания расселась за столом. После первых неловких минут взаимного привыкания, и объяснений кто есть кто, внесли супницу.

Аромат кислых щей, на косточке, заполнил комнату, и выбил все мысли о делах.

А к концу обеда все окончательно освоились, и орудовали приборами, как у себя дома.

Уж, что, что, а создавать уютную обстановку, Селинка умела!

После обеда, понимая, что гостям не терпится узнать подробности, хозяева пригласили всех в гостиную.

Там Агний первым делом обрадовал родителей Дрангинса, что все подозрения с них сняты!

Облегчение, написанное на лицах мужчины и женщины, было достойно кисти художника, и манускрипта: «Как сделать человека и дракона счастливым!»

А дальше потек рассказ. Конечно, Агний рассказывал только о том, о чём можно было.

Но и этого было достаточно, чтобы захватить внимание слушателей целиком и полностью.

Примерно посередине беседы, Дранг вдруг вскочил, и выпалил:

– Я точно знаю, кем хочу стать! Как только вернусь в академию, подам заявление о переводе на направление юриспруденция, с уклоном на уголовно магическое право!

На умиленно скептические взгляды взрослых ответил очень твердо:

– Если бы не гений Агния, – Драник поклонился хозяину дома, – то всё могло бы закончиться гораздо хуже! Я хочу стать таким как он! И я смогу! Верьте в меня!

Невероятно могущественный и крайне обиженный

– Я могу продолжать? – слегка насмешливо, так, чуточку, спросил Агний.

Дранг смутился:

– Извините! – пробормотал он, и уселся на своё место.

Агний продолжил рассказ. Конечно, он рассказывал не всё. Многое было секретными сведениями. Но и того, что он мог открыть, было достаточно, чтобы понять, что вся история до зубовного скрежета банальна.

Некто, вообразивший себя невероятно могущественным, и очень, очень при этом обиженным судьбой или, скорее, властью, решил, что может всё изменить в свою пользу.

Дело тянулось больше тридцати лет! Этот некто был очень осторожен.

Началось всё, как выяснил Агний, задолго до нападения на него. И да, попытка уничтожить его родителей, тоже была сделана из того же угла. Хитро очень. Вроде бы и руками родственника. Но, тем не менее, нашли его и надоумили именно сторонники переворота.

Сразу в двух странах! Аппетиты у этого могущественного и обиженного были гигантские.

После того, как были арестованы те, кто, так или иначе были связаны с родственницей Дрангинса и его родителей, заговорщики надолго затаились.

Глава разведки соседнего королевства рвал волосы на себе и на подчиненных. На подчиненных активней.

Потому что, один из сыщиков проявил ненужную поспешность. Скорее даже не ненужную, а вообще, неуместную и катастрофическую.

И схватил мелких исполнителей.

Снял вершки. А корешки резко спрятались в землю. И затаились на годы.

Но не оставили свои планы! Нет, нет!

Кстати, полностью раскрыть всё это дело помог очень смешной случай.

Король соседнего королевства в неурочный момент вошел в тронный зал.

И увидел там собственного второго советника сидящим на троне, в полном королевском облачении! Репетировал он, понимаете ли!

Долго держаться у второго советника не получилось.

Два дня на геркулесе без черной икры и омаров, и он сдал всё и всех.

Планы были гигантоманские! Очень!

И не на последнем месте стояли те самые рудники, из-за которых чуть не прикончили родителей Агния.

Этот …актер низкого пошиба мечтал, стать правителем двух государств. А потом может и больше, чем двух.

Удалось ему так долго продержаться в тени, потому что своими руками он ничего не делал.

Платил. Благо был из богатого, и надо сказать, довольно славного рода.

Когда его схватили, то его престарелые родители чуть раньше времени не ушли с горя! Такого …конфуза и пятна на своем роду они никак от сынишки не ждали!

Кстати, их он не посвящал ни во что. Потому что, прекрасно знал, что если бы они только услышали, то,…невзирая на возраст, служебное положение, и так далее, не обошлось бы без ремня. В лучшем случае. Уж без сладкого то точно бы оставили!

А уж если дед, оставивший любимому внуку громадное наследство, узнал, на что оно пошло…

Агний закончил свой рассказ. Все почти тридцать лет уложились в час с небольшим. Но больше он пока не имел права рассказывать.

Когда он умолк, воцарилось тягостное молчание. И, наверное, все думали об одном и том же.

О том, власть, даже малая, это в первую очередь огромная ответственность! Это и вечное недовольство многих и многих. Это и бессонные ночи, когда не знаешь, какое решение принять. Но почему-то все эти невероятно могущественные и крайне обиженные видят только внешнюю мишуру…

– А что сталось с ними? С этим вторым советником и теми, кто встал на его сторону? – разбила молчание сестренка.

– Им так нравился наш рудник, они так хотели его заполучить, что мы не могли отказать им в праве, узнать всё изнутри, так сказать, – рассмеялся Агний, – на руднике они трудятся. Во благо и во славу. И ещё очень, очень долго будут там трудиться!

Все рассмеялись. Нехитрая шутка разбила тяжесть мыслей.

Гости поблагодарили гостеприимных хозяев, и попрощались.

Они хотели ещё немного вместе погулять по городу. А потом ребятам было пора возвращаться в академию.

Все, кроме Дранга, вышли на улицу. Тот, извинившись, о чём ещё беседовал с Агнием. Расстались они крайне довольные друг другом.

Вся дружная компания, смеясь и переговариваясь, отправилась гулять по городу.

Ушли не очень далеко. Баюн заметил вывеску со взбитыми сливками, и сделал такие глазки, что всем сразу захотелось сладкого.

Что, если задуматься, после такого-то рассказа, было очень и очень даже кстати!

Ах, я такая вся влюбленная!

Всякое веселье имеет свойство заканчиваться. К сожалению или к счастью. Как посмотреть. Всё ведь хорошо в меру, так ведь?

И вся дружная компания отправилась провожать четверку студентов в академию.

Дранг пообещал родителям, что прилетит к ним в ближайшие же каникулы. Его братья и сестренка тоже получили приглашения. А как же иначе?! Они друг без дружки вообще никуда!

Все стояли, прощались перед воротами в академию. Обнимались, что-то договаривали, о чём-то договаривались.

Вдруг один из братишек, тот, что в драконьем виде с пятью головами, Пятерик, для своих, резко присел, и как-то спрятался за широкими юбками Горочки.

Та аж проглотила очередную наставительную фразу. И закрутила головой.

Сестренка уже давилась смехом. Второй брат, Семерик, затравленно озирался, но пока не пытался никуда спрятаться.

Горочка и все остальные увидели группку разодетых по последней моде девиц, целенаправленно двигающихся в их сторону.

Они явно кого-то высматривали! Тщательно и тщетно.

Сестренка, несмотря на свои хихики, среагировала быстро и правильно. Встала с другой стороны, и теперь Пятерик был закрыт почти со всех сторон.

Девы, разодетые ярко и даже вызывающе, совершенно не походили на студенток! Вот ни разу! А совсем даже на другие слои населения. Причём, сами они этого явно не осознавали, считая себя законодательницами, и вообще, супер архи и т.д.

Шепот, доносившийся с их стороны, больше был похож на змеиное шипение.

– А что здесь вообще происходит?! – шепотом спросила Горочка у дочки.

Та, слегка давясь смехом, но тоже шепотом, ответила:

– А это братиковы поклонницы! Ты не поверишь, на что они только не идут, чтоб его завоевать!

И в комнате предлагают прибраться. И рубашку погладить! А недавно, – девушка чуть не подавилась смехом, – мам, ты и вообразить не можешь!

Нам пирог доставили! Громадный! На всю общагу хватит! Как в комнату внесли!

Внесли, поставили, а из пирога вон та выпрыгивает.

Девушка кивнула незаметно в сторону особо раскрашенной даже на фоне своих подруг девицы.

Та как раз закатила глазки, и шепотом, но таким, что слышно было далеко, протянула:

– Ах, я такая в него влюбленная! Я на всё готовая!

И тут же натолкнулась на взгляд мамы предмета своего воздыхания.

Очень, очень «добрый»!

Нет, Горочка не собиралась становиться злобной свекровью. Отнюдь. Но такое вот…мда…

Тем временем дева, видимо потеряв всякий страх, и вообще, попутав не только берега, но и киселя, походкой от бедра направилась к нашей группе. Остальные девы, толи не такие отбитые, то ли всё же сохранившие частично разум и чувство самосохранения, остались на месте.

Пятерик сдавленно, но очень явственно застонал. Мама похлопала его по макушке. Ну, куда достала, там и похлопала.

– Ах, мне так приятно познакомиться, – манерно протянула девица, – вы мама и папа Пятерика?

– И нам приятно! – оскалилась Горочка, Ягуся и Баюн на заднем плане уже почти рыдали от смеха. Остальные пока мужественно держались, – сыночек, – повернулась к обреченно поднявшемуся во весь рост Горочка, – пообещай мне, что приедешь на следующие выходные с этой чудесной девушкой.

Пятерик ошеломленно уставился на предательницу. Но предательница, которая мама, которая Горочка, сделала странные глаза, и он не стал возмущаться.

– Да, мама, конечно, мама.

Ажиотаж на заднем плане достиг апогея.

Счастливая, будущая гостья упорхнула к подружкам, чтобы поделиться своей победой.

И начать приглашать их на свадьбу! Скорую. Очень!

То, что слово «скорая» здесь было ключевым, она ещё не догадывалась!

Визит не сложился, или расскажи Богу о своих планах

– Мам, – услышала Горочка голос сына в айяйяйфоне, – мы на эти выходные приехать не сможем. У нас ЧП в академии.

Горочка всполошилась. Но сын больше ничего не смог рассказать. Потому что, и сам ничего толком не знал. Знал только то, что все визиты на выходные и выходы в город вообще отменили.

А дело было такое.

Какое-то время назад в академии стали случаться странные кражи. Пропадали редкие и даже редчайшие реактивы и травы.

Такие, которые руководство добывало для своих абитуриентов с большими усилиями. И без которых было невозможно провести некоторые исключительно важные практические лабораторные занятия.

Теорию сколько угодно! Но без практики теория хромает на одну ногу, и очень сильно!

Руководство академии уже сбилось с ног, пытаясь разыскать злоумышленника.

Сначала, не желая выносить сор из избы, пробовали сами поймать. Но, ни одна хитрая ловушка не сработала! Можно было подумать, что орудует бестелесный дух! Преступник не оставлял следов. Вообще никаких! Проходил мимо всех охранников и охранных систем!

То ли дух, то ли реактивы и травы просто растворялись сами в пространстве.

Ректор, придя в полное отчаяние, обратился к сыщикам. С просьбой, чтобы все это безобразие осталось за стенами академии.

Очень уж руководству не хотелось, чтобы слухи о таком вот непотребстве вышли наружу.

Сыщики рыли землю носом, бдели, но всё продолжалось в том же духе.

После каждой проверки не досчитывались ингредиентов. При попытке провести практическую работу, она срывалась. Так как не хватало компонентов.

Студенты, в сиу своей беспечности, пока не складывали два плюс два. Откровенно радуясь тому, что занятия отменяются одно за другим.

А руководство рвало на себе волосы. Пока на себе. Мечтая вырвать их виновнику всё сильнее и сильнее.

Ректор, доведенный до отчаяния, принял беспрецедентное решение.

Наверное, если бы он мог предвидеть масштабы того, что развернется, то подумал бы ещё раз десять. Но оракулом ректор не был. Ни разу.

Студентам, не объявляя причин, заявили, что ближайшие выходные они проведут в академии. Персоналу тоже.

Ворота захлопнулись накрепко.

А в последний рабочий день, ту самую пятницу, обычно насыщенную энергией ожидания выходных, унылым студентам представили нового преподавателя.

Ректор даже созвал всех в актовый зал. После занятий. Что вообще-то было нечастым событием.

И при всём народе объявил:

– Господа студенты, прошу любить и жаловать. Ваш новый преподаватель травоведения леди Селина Свайлс. Прошу любить и жаловать! Как вы понимаете, она будет преподавать у вас искусство производства зелий, настоек и прочего интересного создания.

Студенты недоуменно переглянулись. Зачем было созывать всех?! Но дружно поприветствовали нового преподавателя.

– Но я созвал вас всех вместе здесь не только, чтобы сообщить вам эту новость, – продолжил ректор, – мы внесли некоторое изменение в вашу форму, теперь к ней добавляется этот символ.

Селинка взмахнула руками, студенты восхищенно ахнули.

Откуда-то сверху на всех посыпались красивые маленькие букетики, засушенных трав. Очень красиво засушенных.

Они медленно, слегка кружась в воздухе, опускались на одежду студентов, прикрепляясь на отвороты студенческих мантий.

Все были в полном восторге! Ректор закончил собрание, распустив всех.

Все, кроме него самого, Селины и нескольких самых доверенных преподавателей, разошлись. Оставшиеся переглянулись и поспешили в кабинет ректора.

– Ох, и будет же потом шуму! – тяжело вздохнул ректор, – но выхода другого я не вижу! Приступим, коллеги!

Селинка вытащила маленькую, играющую огоньками панельку. Нажала пару кнопочек.

И по всей академии на долю мгновения вспыхнули огоньки. Совсем незаметные для того, кто этого не ожидает. Как глазом моргнуть. На мантиях студентов.

А ректор и преподаватели быстро, быстро подключали в это время множество экранов, установленных в течение нескольких последних дней в лаборатории за кабинетом.

Экраны были разбиты на окошки. В каждом окошке виднелись комнаты студентов.

И как специально, первой показалась та самая комната, где жила та самая дева, что так активно нацелилась на Пятерика.

– И что? Ты думаешь, что сможешь очаровать его родителей? – лениво спросила подружка девы у неё самой.

Та только фыркнула:

– Подумаешь, очаровать! Конечно, смогу! Мне бы только до их кухни добраться! Я такую травку достала! Любой у меня из рук есть будет!

Увлеченная мыслями о своем скором замужестве, она не заметила, что заклятая подружка нажала кнопку записи на айяйяйфоне.

– Неужели ты его так любишь? – поинтересовалась подружка.

– Да вот ещё! Нужна мне такая любовь! – фыркнула дева, – мне его связи нужны! Да и родители богатые! И сам перспективный! А так…фффууууу, ты его вторую ипостась видела?! Пять голов! Тьху! Неее, причём тут любовь?!

И она как-то ехидно рассмеялась. Подружка поддержала её. Опять- таки незаметно нажав кнопку «отправить».

Селинка поморщилась, но листнула изображение дальше. Это хоть и было очень противным, но к их делу не относилось!

А студенты продолжали откровенничать. Ох, и вылилось же грязи в тот вечер…

Не у всех. Но достаточно много. Но цели ректор и его соучастники не достигли.

Прошло несколько часов просмотра. Специальный сбор, заключенных в амулетах, давно должен был подействовать. Он был создан, как средство, выводящее человека на откровенность, и желание вывалить все свои секреты и тайны.

Никто из ребят не рассказал о том, что это он таскает ингредиенты. Никто.

А это значило только одно. Виноваты не студенты.

И надо было думать, что делать дальше.

И да, ректор ошибся. Шума не было. Все, кто проговорился, чувствовали себя настолько неловко, что в академии несколько дней царила неестественная тишина и порядок. Противоестественная прямо!

Такая, что ректор даже забеспокоился. И пошептавшись с Селинкой, отправился на кухню, отдать приказ о новом рецепте компота.

Все, кто выпил этот компот, забыли о своих откровениях. Помнили только о том, что думать о других и говорить плохо, очень, очень вредно для себя в первую очередь.

К сожалению, Селинка не могла дать гарантии долгого действия. Но хоть на время, и то хлеб!

Через пару дней неприятное ощущение о том вечере полностью сгладилось. Молодости свойственно забывать плохое.

К Пятерику после занятий подошла та самая дева, которая так рвалась к более близком знакомству.

– Пятерик, – нежно глядя на него, проворковала она, – а когда мы навестим твоих родителей?

И победно посмотрела на подружек.

Пятерик неторопливо вытащил айяйяйфон из кармана. Включил запись:

– Да нужен он мне больно!

На весь академический двор прозвучал нежный голосок нежной девы.

Каникулы и ещё кое-что

Прошло чуть больше недели. Событие сгладилось, кем-то и вовсе забылось.

И наконец, наступил долгожданный день. После занятий ректор поздравил всех с успешно завершенным полугодием, и объявил о начале каникул.

Ух! Так его ни одном празднике не восхваляли!

Народ бегом хватал ещё накануне собранные вещи, торопливо прощался с теми, кого уже до начала нового учебного года не увидят.

Тройка Горынычей и Дрангинс стояли в группе таких же как они, радостных друзей, и обговаривали последние детали:

– Значит, договорились, – вел разговор Дранг, – через три недели отправляемся в поход! Сапоги, перчатки, ветровки и что-нибудь теплое, брать с собой обязательно! Остальное, сами смотрите.

Группка охотниц за женихами, тех самых побегушек, стояла в сторонке и активно делала вид, что их это ни капельки не интересует! Вот ни разу!

И вообще, где они с маникюром, педикюром и где-то подкачкой, а где резиновые сапоги, десятки километров по горам, и ночевки в палатках?!

Да хоть под миллиардом звезд! И под красивые, у костра песни! Да оно им надо?!

То что никто их и не приглашал, даже намеком, наносило особый налет на их лица. Такой, что никакая косметика была не в силах скрыть!

Девясилка, сестричка Горынычей, проходя мимо к воротам академии, ненадолго притормозила, и небрежно бросила:

– Вам бы в Олимпийских играх участвовать! На длинные дистанции, глядишь, первые места бы заняли…с конца…

Дружный хохот компании собирающейся в поход, совсем исказил выражения лиц побегуний. Добавив искреннего непонимания. Вообще! Абсолютно! Совершенно ничего!

Четверка из Горынычей Дранга добралась до родной пещеры очень быстро. Дранг собирался погостить дома…ну, да, дома, где он вырос, денек другой, а потом полететь к родителям.

Их встретили пирогами, пловом, мантами, наполеоном и ещё чем-то очень, очень вкусным.

И широкими улыбками.

Вслед за родителями им навстречу вышли Агний и Селинка.

За их спинами маячили два совершенно одинаковых богатыря.

Да что там одинаковых?! Да мама с папой не всегда разбирались, где Финк, а где Фанк! Идентичных, скорее.

После короткого знакомства, все отправились за стол.

И тут выяснилось, что два красавца, парни на самом деле были очень красивы мужской, настоящей, без слащавости, красотой, в новом учебном году переводятся в академию, где уже учится дружная четверка.

– УУУУУ!!! – хором загудели братишки и сестричка, – надо вам весь расклад выдать! Чтоб вас на первых же шагах не закапканили! А с нами в поход пойдете?

– Конечно! – дуэтом воскликнули парни.

Селинка, посидев за столом совсем недолго, извинилась перед гостями, оседала подаренную Ягусей метелку, и полетела обратно в академию.

Вопрос с пропажами никуда не делся!

– Да, господин, конечно, господин! – подобострастный голос разливался мягким маслом пополам с медом, – всё будет сделано!

– И смотри мне! Чтоб без задержек! Сам знаешь, если пропустим это полнолуние, такого ещё двадцать четыре года ждать придется!

– Всё сделаю в срок! Не извольте сомневаться!

Подобострастный голос удалился в сторону черного хода.

Пожилой господин, в очень, очень, очень дорогом шлафроке, махнул очень, очень, очень ухоженной, но уже в пигментных пятнах, нанесенных возрастом, рукой открыл изукрашенную драгоценными камнями дверцу потайного шкафчика.

Вытащил оттуда средних размеров флакон. Печально вздохнул, разглядывая перламутровую жидкость, плещущуюся на донышке. И отпил с чайную ложечку. Вновь закрыл флакон плотной крышкой, и как самое дорогое, что у него есть, спрятал обратно в сейф.

Селинка прилетела в академию, чтобы застать ректора в полном, абсолютном недоумении, близящемся к ступору.

У него из кабинета! Из его личного кабинета! Который он охранял лучше, чем некоторые драконы свою сокровищницу!

Украли его любимый репейник!

Сама нелепость кражи доставляла столько непонимания в ситуацию, что ректор просто уже вообще не знал, что думать!

Зачем красть пусть и очень любимый цветок, да ещё с такими сложностями, если можно выйти за любую околицу и наломать там этих репейников хоть воз?! Зачем?!

Но тому, кто покусился на святое, а ректор любил этот цветок всей душой и сердцем, он даже с ним разговоры разговаривал! Так вот, тому, кто стянул любимый репейник ректора, круто не повезло.

Репейник был не обычным. Но вы ж и сами догадываетесь, где магическая академия, а, где обычный репейник!

Пока Селинка с ректором недоуменно оглядывались, в коридоре начали развивать бурные события, сопровождаемые звучным, очень, очень звучным голосовым сопровождением:

– Пусти меня, колючка вредная! Отпусти, кому сказал! Все корни повыдергаю!

Ректор и Селинка выскочили в коридор, и застыли на месте.

Репейник, в срочном порядке отрастивший себе раз в десять больше ветвей, чем обычно, и чем вообще положено репейнику.

Этими ветвями он нежно, но очень крепко прижимал к основному стволу тело. Какое, разглядеть из-за распушившихся цветков, было почти не возможно.

Тело рвалось, извивалось, но вырваться не могло. От репейника вырваться это…мда…

Оставшимися ветвями, с колючими шишечками, репейник цеплялся за всё, до чего мог дотянуться, и таким образом уже доподтягивался до кабинета своего самого любимого, самого обожаемого ректора на свете!

Я не я, вся эта не моя!

– Репинька! Плюнь каку! Ты ж только глянь, какой у него халат сто лет не стиранный! И руки не мыл, наверняка! – тающим от смеха голоса, выдавил из себя ректор.

Селинка ничего не могла из себя выжать, кроме хлюпающих звуков хохота.

Репейник, наконец-то, подтянулся совсем, совсем близко к ректору, нежно затрепетал в его сторону веточками, и каким-то бесконечно брезгливым движением, ректору с Селинкой даже плевок послышался, вытряхнул из своих во истину цепких объятий пленника.

Пленник, весьма и весьма помятый, не нельзя обескураженный, почти потерявший ориентир в пространстве, упал на мягкое… ну, у кого-то может и мягкое, а у него довольно плоское место.

Ректор и Селинка, прекратив смеяться, мрачно смотрели на лаборанта.

Да, да, на того самого, исполнительного, никогда слова поперек не говорящего, аккуратного, обычно аккуратного сотрудника.

Сейчас его вид внушал брезгливость пополам с жалостью. Хорошо так приправленные карикатурно истрепанным видом.

– Я не хотел! Он сам меня вынудил!

– Мда? – задумчиво прогудел ректор, – встал и пошел в мой кабинет! – рявкнул он, – быстро!

Нехороший взгляд ректора в дополнение к тону сделал своё дело моментально. Лаборант подскочил, и нервно оглядываясь на недовольно отряхивающийся цветочек, рванул вперед хозяина кабинета.

– Не так быстро, – ректор начал доставать свой ключ.

Не успел. Лаборант вперед него выхватил связку ключей, молниеносно вставил нужный в скважину, и влетел в кабинет.

– Откуда у тебя ключи?! – заскочил, следом за ним ректор.

– Мне, мне, мне их завхоз выдал! У нас уборщицы уже давно нет, вот он мне и предложил подработку, после основной работы, кабинеты убирать! – подскуливая, пояснил лаборант.

Ректор потёр подбородок.

– Вот жук! – пробормотал он, завхозом у них был гном, славящийся своей способностью экономить на всём, чем только можно, – значит, подработку! Вот жук! – повторил ректор, и пояснил Селинке, – если полную ставку платить, то ему видать дорого показалось, а за подработку можно и поменьше! Вот жук!

И тут же вновь переключился на бледного лаборанта, уже почуявшего тем самым местом, лучшего которого в предсказаниях приключений не бывает, лаборанта:

– Ты для чего травы воровал?!! А?! Что задумал?!

– Какие травы?! – искренне возмутился тощий лаборант, – не крал я никаких трав! Вы чего?!

Ректор и Селинка недоуменно переглянулись, потом решили, что воришка просто отпихивает от себя то, на чём пока не поймали.

– Так! Кончай юлить! Быстро говори, для чего травы тягал?!

Лаборант, до которого окончательно дошло, что во что-то он серьезное вляпался, зачастил:

– Слово даю! Никаких трав не лямзил! Честно, честно!

Селинка внимательно посмотрела на него:

– А ведь он не врет! – утвердительно кивнула она ректору.

– А зачем Репиньку…тьху ты! Репейник зачем полямзил?!

– А чего он обзывается, да ещё колючками плюется! Я его хотел за забор выкинуть! Ему там самое место! – лаборант погрозил кулаком обидчику.

Репейник угрожающе зашелестел листиками, веточками, колючками, делая такое недвусмысленное движение в сторону зоила, что тот зайчиком прыгнул за ректорское кресло, и оттуда принялся голосить:

– А больше я ничего не брал! Честно, честно!

Селинка ещё внимательней посмотрела на лаборанта, и вновь кивнула:

– Правду говорит.

Ректор и Селинка уставились друг на дружку с таким разочарованием, как будто только что получили приказ о лишении их годовой премии, тринадцатой зарплаты и талонов на обед. Бесплатных.

Они уже так обрадовались, что дело раскрыто…

– Так, ладно, этого пока всё равно нельзя оставлять на свободе. Эдак сегодня он мой репейник за забор, а завтра что? На грабли наступит, решит, что весь инвентарь ему вредит?! Да и слухи начнет распускать, что травы у нас пропадают… А, ну! – скомандовал ректор нарушителю, – пошли! Посидишь пока у меня дома. Там у меня такая охрана, что никуда он не денется! А уж жена так готовит, что и деваться не захочет!

Лаборанта, не верящего, что главную бурю пронесло, транспортировали в дом ректора.

А вот он сам, ректор и Селинка, вновь вернулись в кабинет в академии. И в мрачном молчании уставились друг на дружку.

– Мда…– печально протянул ректор, – придётся, видимо, к властям обращаться,…а так не хотелось сор из избы выносить…

Селинка немного помолчала.

– Знаете, мой муж сейчас в отпуске, я пока ничего не обещаю, с ним не переговорив, но если он согласится нам помочь…

Ректор с такой надеждой уставился на сотрудницу, что ей даже стало немного неловко.

А мы идём в поход

Народ подтягивался на место сбора, поглядывая на незнакомую девушку, стоявшую как бы немного в сторонке, но, тем не менее, явно собирающуюся отправляться со всеми.

– Смотрите, новенькая! – кивнула на неё братьям Девясилка

И недолго думая, пошла знакомиться.

– Привет! Ты с кем-то? – с места взяла она.

– Ты меня не узнаёшь? – очень смущенно и тихо спросила в ответ девушка.

Простая такая. В ветровке. Удобных штанах. Берцах. Всё как положено для похода в горы.

Девясилка несколько секунд до неприличия пристально всматривалась в её лицо:

– Файли?! – ахнула она.

– Ну, да, – та ещё больше смутилась, – достала меня эта компания! Хочу начать в дружбе с начала. Примите?

– Почему и да? Ребят, это Файли!

Сначала был полный шок неузнавания. Дева была из той самой ярко попугайной команды побегунец в замужество.

Но сейчас без кричащей одежды, вызывающего макияжа, с нормальной прической,…да они бы прошли мимо и не узнали! Если бы не Девясилка.

– Ты совсем, совсем на себя не похожа, – ответила ей Горынишна, – но тебе так идёт!

На самом деле девушка оказалась очень приятной наружности, и спокойного нрава. Про характер выяснилось уже в походе. Остальное смогли оценить сразу.

Файли застеснялась общего внимания. Хотя раньше все члены их группки только тем и занимались, что старались его привлечь к себе.

Впрочем, долго никому удивляться не дали. Чему девушка была только рада.

Пересчитав всех явившихся, главный скомандовал:

– Выступаем!

Сбор был у самого подножия горы, решили, что до этого места каждый доберётся самостоятельно. Так что, не теряя времени, группа стала подыматься по узкой тропе.

Сначала главный немного опасливо оглядывался на новенькую в их компании. Но очень скоро стало ясно, что она справляется. И к первому привалу Файли уже перестала привлекать к себе столько внимания.

А расспросить, что её подвигло на всё это, Девясилка решила на привале с ночевкой. На самом деле, не начинать же расспросы на тропе, где все идут след в след. Да и говорить, подымаясь в гору, такое себе удовольствие!

А пока… ох, вокруг были такие виды, что все, перекусив и передохнув, вставали и молча, стояли, осматриваясь.

Величие и красота расстилающихся просторов под ногами внушала.

И трепет, и восторг. И желание раскинуть руки и взлететь. Просто так. И лететь, лететь, лететь… Не чуя пут на ногах, тяжести, прижимающей к земле. Без границ и заборов.

Конечно, из всей компании это было доступно только Дрангинсу и Горынычам. Но они, о чём-то пошептавшись с главным, превратились…

Визгом, сначала напуганным, но почти сразу сменяющимся на восторженный, засмеялось эхо в ответ.

Покатали всех! Привал получился долгим. Так ведь никто никуда и не спешил. Главное, было добраться до места ночевки затемно, а это они успевали.

Накатавшись до полного восторга, группа, смеясь и продолжая фонтанировать эмоциями, продолжила подъём. Они хотели добраться до большой пещеры, где смогли бы поставить палатки, и сделать там основную стоянку.

И в график они вполне укладывались. Сделали ещё пару привалов. Но уже без полетов. Время оно такое, может дать фору, но потом напомнит о себе.

К пещере вышли во время. Ещё даже не начинало смеркаться. А вы же знаете, как оно бывает в горах.

Только сияло солнышко, а потом…бац…и можно потрогать бархатное небо в алмазных переливах руками. Почти без перехода.

Пока обустраивались, ставили палатки, делали места для костров, и всё такое прочее, именно это и случилось.

Ночь упала плисовым, темно-синим покрывалом. Звезды, они вообще очень любопытны, чтоб вы знали, дружно сбежались посмотреть на толпу веселых людей. Которые ели что-то очень вкусное из исходящихся паром и дымком котелков, пили ароматный чай.

И пели песни. Ах! Какие песни они пели!

Под гитару. У костра. При такой аудитории…

И может быть, кто – то из звезд, заслушавшись этим сказочным явлением, и решил, что надо напомнить Эвтерпе, что надо бы этим ребятам послать особых помощников! Пусть делают мир светлей и радостней!

Резкий, режущий уши, и вообще, закладывающий визг, снес всех от костров к месту его звучания.

Одна из девушек, почему Девясилка очень обрадовалась, что не Файли, стояла, забравшись на небольшой выступ в стенке пещеры, прижавшись к стене, и громко, каким-то одуревшим зайцем верещала, тыча пальцем вглубь темноты.

Глубь отвечала ей легким шипением и неярким мерцанием.

Не дракон я! Не дракон!

Девушки всегда готовы поддержать друг дружку во всяких таких начинаниях.

Поэтому когда эта самая глубь начала, выползать какой беспросветной тьмой с двумя сверкающими оранжевым огнём угольками, к визжащей подружке стали присоединяться все остальные девушки.

Через пару секунд визжали все. Кроме Девясилки.

Она бесстрашно и мужественно упаковалась за спины всех троих братьев, мгновенно утрамбовавшихся в монолитную стену.

– Нет, ну фто такое-то?! – обиженно прогудела тьма, – вы мне сейчас тут пещеротрясение учините! Как с драконами якшаться, да ещё с пяти, семи и девятиголовыми, так они рады! А как на меня такого прекрасного, так визжать сразу! Ну, не дракон я! Не дракон! И фто?! О! Привет, Дрангинс! Чего это с тобой все дамы нервные такие?!

– Привет, Вингс! – хмуро ответил Дранг, – ты бы принял свою человеческую форму, пока мы тут все не оглохли!

– А шотакоэ?! – обиженно прогудел громадный, эбонитово черный толстенный змей, чьи кольца продолжали и продолжали выкатываться из темноты, заполняя очень немаленькое пространство пещеры, – хотел показать какой я красивый, а они…

– Показал? – саркастически поинтересовался Дранг, – всем показал? Становись человеком, кому сказано!

Обиженное выражение на морде змея можно было черпать поварешками или даже черпаками, и расфасовывать по бочкам.

Но вокруг него закружилась легкая дымка, и на месте колец возник высокий, плотный мужчина лет тридцати, тридцати пяти.

С таким же как у змея обиженным на всю компанию выражением на морде.

Визг начал стихать. Медленно, но верно.

– Вот сколько раз можно тебя просить, не устраивать таких перфомансов?! – грозно спросил главный, отцепивший ту, что почти висела на выступе скалы, – каждый раз одно и то же!

Сказать, что змей прямо вот взял и проникся, значит, сказать неправду. Да и обида, если внимательней вглядеться в лицо, была скорее наигранной. В глубине глаз проступало довольство самим собой. Впечатление он сумел произвести! Очень даже!

– Ладно! Девы, приношу свои извинения! Очень уж хотел, чтобы вы меня оценили!

– Каждый раз хочешь! – проворчал главный, – и каждый раз не оценивают!

Вингс фыркнул, отворачиваясь, чтобы скрыть довольную ухмылку.

– Опять туристиков привел? – поинтересовался он, довольно бесцеремонно подсаживаясь к котлу, беря ложку, и пробуя вкуснейшую кашу.

– Ты бы хоть дозволения спросил, – фыркнул Дранг.

– А шотакоэ? Каши жалко усталому гостю?

– Каши не жалко! Но и ты как бы не гость! – отрезал главный.

Все остальные потрясенно молчали, слушая эту перепалку.

– Ну, вот, – опечалился змей, – а я тут новое месторождение открыл, хотел вам его показать. А вы меня боитесь…

Лукавством от Вингса просто разило! Месторождение! Новое! Да за это все визги можно простить!

– Так что? Не пойдете теперь со мной? – усмехнулся змей…вот, уж…точно змей!

– Конечно, пойдем! Ну, подумаешь! Напугал слегка! Правда, девушки?

Девушки, расслышавшие про месторождение, уже представили стены пещер в алмазах, и изумруды с рубинами под ногами, и потому, простили змею все его косяки сразу и оптом!

– Конечно, пойдем! Обязательно! – донеслось со всех сторон.

– Тогда угощайте меня! Угощайте! А утречком и двинемся!

Зашуршали рюкзаки, всякие ништячки, так милые девичьим душам и желудкам, припрятанные на дне, так, на всякий пожарный, типа, внезапного расстройства, стали стремительно выныривать наружу.

Вокруг Вингса, очень довольного таким поворотом, скопилось множество разнообразных пакетиков с конфетами, печеньками и даже пироженками.

Девушки, глядя на симпатичного мужчину, осмелели, и начали кокетничать. Змей с удовольствием принимал общий интерес, отвечая на всякие вопросы.

– Ладно, – спустя пару часов, поняв, что водопад вопросов ему не перекрыть, – ложитесь спать. Утром рано за вами зайду. И, чур, не визжать! В своей истинной форме приду! Так мне удобнее! – слегка капризно завершил вечерние посиделки змей.

Спать все улеглись быстро, даже специальных приказов не потребовалось.

Всем хотелось, чтобы утро наступило скорее!

Попался!

Агний не то, чтобы с удовольствием, но спокойно принял просьбу жены о помощи ректору. Да к тому же, он уже по ней соскучился.

Явившись в академию, он поцеловал жены, и довольно долго, дотошно расспрашивал её, как ей тут работается. И не хочет ли она домой вернуться?

Работается хорошо, отвечала Селинка, и домой, пока не вернется. Хочет за детками таки приглядывать.

Агний вздохнул. Так – то резон в её словах был. Близнецы были не самыми спокойными детьми. Что? Взрослые уже типа? Ха! Дети, они всегда дети. Для родителей.

Да у него самого намечалось несколько достаточно беспокойных лет с разъездами, так что, может так даже и лучше будет. Зато не надоедят друг другу!

Потом он внимательно выслушал ректора. Пообщался с лаборантом. И хмыкнув, спросил начальство:

– А почему вы не обратились к сыщикам?

Начальство слегка подстанывая, и заламывая руки, ответствовало, что очень уж огласки ему не хочется. Надеялось, своими силами справиться. Но…

Тут ректор развел руками, и признал, что был очень и глубоко неправ. Своими силами ничего не получалось!

Агний, понимающе покивал на все ректорские резоны. Понять его было просто. На самом-то деле, в такой известной академии, и такое непотребство…скандал, знаете, скандалище даже!

И согласовав всё, расставил там, где надо новейшую разработку разведки. Следящие кристаллы.

В первую же ночь ректора накрыло потрясение.

Его секретарь, которой он всерьез подумывал сделать предложение. Уже года три подумывал, кралась в спальное крыло преподавателей. И что характерно, сам ректор жил отдельно. В своем доме. Так что, ночью в том крыле его точно не было!

Потом кристаллы заискрили, и показали вторую кухарку, выносящую с черного хода увесистый окорок.

Ректор аж руками всплеснул! Оклад у сотрудников академии был такой, что на освободившееся место очереди стояли!

Академический кот Трифономий важно прошествовал мимо кристаллов, явно их учуяв, и сделал такой жест хвостом, что наблюдатели почувствовали себя как минимум нижайшими прислужниками, а как максимум ковриками под грязными сапогами наемников.

И уже совсем под утро заискрили кристаллы у хранилища трав и прочих ингредиентов.

Ректор хотел сразу же туда рвануть. Но Агний придержал его.

Во первых, там кроме кристаллов была поставлена такая хитрая штука, что войти даст, а вот на выходе укутает сеткой. Если без разрешения лезть.

А во вторых надо было злоумышленника поймать на горячем. Чтоб точно не отпёрся!

Кто лез в хранилище, было непонятно. Он как-то очень низко держал голову. Да и одет был…странновато, как минимум. Для академии странновато.

Когда наблюдатели наконец-то получили сигнал, что птичка в сетке, ректор рванул, впереди, всех.

– И чего тебе не хватало?! – разочарованно разгневанно спросил он у мрачно сверкающего из сетки глазами гнома, – у тебя ж оклад здесь такой, что давно озолотиться с твоей-то экономностью можно! И зачем ты стянул старинные доспехи в музее?!

Гном гордо задрал нос, и попытался отвернуться. Сеть не дала. Тогда он закрыл глаза, показывая, что не пойдет на контакт.

– Постойте! – притормозил Агний ректора, – надо сначала узнать, ДЛЯ КОГО он всё это делал!

Гном засопел ещё презрительней.

– Так, ладно, – покладисто согласился Агний, – не хочет говорить не надо. Тем более, что у меня есть высочайшее разрешение на конфискацию всего движимого и недвижимого имущества злоумышленника, для компенсации потерь академии.

В камеру его! Доказательств хватит.

Глаза завхоза при упоминании его имущество, которое скоро станет не его имуществом, стали такими…такими…ох, это неописуемо!

Пытка с пристрастием

Гном сидел на стуле в кабинете Агния с видом аристократа, разглядывающего кусок черствого, с плесенью, хлеба перед своим носом.

Агний задал ему пару вопросов. Услышал односложные ответы. Пожал плечами.

Встал из-за стола. Подошел к низенькому диванчику, стоящему сбоку, придвинул журнальный столик. Завхоз, делая вид, что ему всё совершенно по барабану, следил за его передвижениям из-под полуопущенных век. Типа, так никто так не заметит, куда он смотрит.

Агний только посмеивался про себя.

Он продолжил свои странные телодвижения, абсолютно не обращая внимания на нарушителя. Тому почему-то начало становится как-то…не по себе.

Агний уселся на диванчик, вытащил ноут. Открыл экран. И вот странность-то! Экран был развернут так, что нарушителю было всё видно! Это как?! На лице завхоза мелькнула паника.

Затем паника стала нарастать в геометрической прогрессии.

На экране ноута высветилась такая родная, такая знакомая, такая вот прямо вся его фамилиЁ!!! ОйёйёйёйёйЁЁЁЁЁЁОООО!!!

Между тем Агний положил перед собой лист бумаги, явно королевского происхождения, уф, ну, с печатями и подписями высшего начальства в стране.

– Так, так, – бормотал себе под нос сыщик, – эту суммочку в приют для бездомных животных «Живи с любовью!». Ага…ох, чтой-то скорость виснет, ан, нет! Всё прошло! Так, смс подтверждение!

Сыщик вытащил айяйяйяфон завхоза, тот чуть не застонал! Внес полученный код, удовлетворенно хмыкнул, операция получилось.

Гном взвыл внутри себя. Его! ЕГО!!! Его личный счет уменьшился на солидную цифру! Очень солидную! Или число? Да какая разница-то?! Главное, усекли, отчекрыжили!!! Обездолили!!!

Завхоза крючило и корчило на стуле. Агний, как будто корчащиеся в его кабинете гномы в полном порядке вещей, продолжил:

– Так, так, так, эту сумму сюда, эту туда, конечно, ваше величество, – это он себе под нос, типа, весь задумчивый, всё сделаем!

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвался Агний.

– Господин высший следователь, тут список изъятого имущества принесли, сами будете проверять?

– Конечно, конечно, – согласился Агний, – положите на стол! Сейчас здесь закончу, всё проверю.

Потом, забеспокоившись, оставил экран ноута светиться, встал, подошел к столу, взял списки, пролистал, вслух подумал:

– Чего-то здесь не хватает! – почесал затылок.

Как будто случайно положил списки так, чтобы гном всё это видел. И пошел снова на диванчик.

Гном с остановившимся взором, выражавшим уже почти полное безумие, пытался внушить себе, что списки с его личным имуществом, в виде, ой, как много чего, ему снятся!

Очередная смска о переводе денег с ЕГО счета, выбила все надежды, что это происходит не с ним!

– Да хоть капелюшечку оставьте!!! Хоть на кусок хлебушка сухонького горькой сиротинушке!!! Не обездольте деток малых, родителей престарелых!

– Детей у тебя нет. Ты денег на выкуп невесты зажал, – хладнокровно ответил Агний, – от родителей сам отрекся. Ты что мне тут пургу гонишь? Думаешь, самый умный? А про себя не волнуйся. Ты таких трав натягал, что теперь тебя долго кормить будут. В знакомых для тебя условиях.

– А если я всё, всё скажу, вот как есть, всё? Выйдет поблажка? – заюлил, чуть не падая с него, на стуле гном.

– Ну,…это не я, это его величество будет решать. Ты ж прямой урон короне нанёс. Теперь ему баланс академии пополнять, – Агний как-то незаметно двинул мышку. Мышка четко указала на очередную сумму, которую он собирался переводить.

– Не, не, не!!! – умоляюще протянул к нему ручки гном, – я всё скажу! Я полезный! Очень!

Агний, как будто нехотя поднялся из-за ноутбука, и сел за стол.

– Что ж, – доставая перо и бумагу, отрешенно сказал он, – давай попробуем!

Сухое полено

Гном кололся как сухое полено под тяжелым колуном!

Помимо прямых сведений по делу, он выдавал ещё кучу к данному вопросу не относящихся, но очень полезных для ректора сведений.

Его глаза метались от банковского счета на экране ноута, к спискам его имущества, лежащих на столе.

А рот молол без передышки!

– А вот главный повар с академической кухни всю свою родню кормит! Я свой процентик с того имею, – сладко ухмылялся завхоз, чтобы тут же скукситься, но продолжал, – а кастелян списывает комплекты белья. Новые как старые. Старые студентам, новые себе! Я там процентик имею! А…

– Это всё хорошо, что вы решили так чистосердечно всё высказать. Но давайте перейдем к делу!

– Конечно, конечно! – зачастил завхоз.

– И так, кому вы передавали уворованные травы?

– Так герцогу фон Гитлегринскому!

Агний аж перо выронил. Герцог славился своей приверженностью к порядкам. Был законопослушным. И дружил с короной.

– Да ему-то это зачем?! – вырвалось у сыщика, – чего ему не хватает-то?! Родовитый, как короли! Да и по богатству с ними вровень, если не богаче! Чего не хватает-то?! А ты не врёшь?!

Рука Агния недвусмысленно потянулась к ноуту.

– Не, не, не!!! – закудахтал завхоз, – ни капельки!

Чтобы провести обыск у персоны такого полета, требовалось высочайшее разрешение.

Агний, благодаря тому самому паролю: «Зяблик прозябает без бизе», попал к королю сразу же. И разрешение, конечно же, получил.

Фон Гитлегринский встретил гостей на пороге. Выучка высшего левела, не позволила дрогнуть ни одному мускулу на приветливом лице. Даже когда он читал разрешение на обыск!

– Что ж, господа, – как-то излишне спокойно проговорил герцог, – я проиграл! Давайте не будем громить особняк. Я сам всё покажу!

Агний насторожился. Но от любезного предложения не отказался.

Группа направилась в кабинет хозяина.

Там он предложил всем постоять на пороге, не проходя вглубь кабинета.

Агний переглянулся со своими сотрудниками. Пожал плечами. Если что, бежать из кабинета некуда. И согласился.

Герцог подошел к противоположной стенке. Нажал какие-то кнопки. Стена отъехала. За ней оказалось очень просторное помещение. Сухое и хорошо освещённое.

На полочках аккуратно лежали ВСЕ похищенные травы и ингредиенты. Все!

– Герцог, расскажите, зачем вам это понадобилось? – попросил Агний, впрочем, не особо рассчитывая на успех.

Фон Гитлегринский задумчиво посмотрел на относительно молодого человека. Вздохнул. И вдруг начал отвечать:

– Молодой человек, а вы представляете, каково это стареть?! Видеть, как те, что гораздо, гораздо менее тебя достойны править страной, тем не менее владеют всей властью! Эти травы, если бы вы не помешали! Эти травы дали бы мне вечную молодость, и абсолютную власть над миром! Никто, никто не смог бы мне перечить! Никто!

Глаза герцога фанатически горели, брызги слюны долетали до стен. Агний со товарищи таки умудрялись уворачиваться.

– Да я бы весь мир перекроил! Все бы стали жить лучше! Я бы им всем приказал жить лучше!

– Мда, – пробормотал Агний, – клинический случай…ладно, ребят, доказательства налицо, берем его.

– Берете меня?! – вдруг совершенно по ненормальному захохотал вельможа, – меня?! Кишка тонка!

Он кинулся куда-то за стеллаж с травами и прочим добром. На что-то нажал…

И Агний с сотрудниками могли только бессильно пинать сомкнувшуюся перед их носом стену.

Из-за которой слышался торжествующий, стихающий где-то вдалеке хохот.

Экскурсия с неожиданностями

Наши туристы проснулись утром почти все сами. Ну, пришлось кое-кого потрясти пару раз. Так это мелочи!

Народ был так заинтригован обещанием Вингса, показать новенькое и очень, очень интересное, что собрался быстро, без проволочек, и вот этого вот «ну, ещё пять минуточек!».

Змей явился за всеми, окинул довольным взглядом собравшихся, сказал, что дозорных можно не оставлять. В его владениях никто ничего не тронет. И дал команду к выходу.

Как-то так получилось, что голова Змея была в начале колонны, а его хвост контролировал последнего члена команды. Шансов заблудиться не было ни у кого, чем главный был очень, даже очень рад.

Вингс вел себя как заправский экскурсовод.

– Посмотрите налево, – командовал он.

И все дружно ахали, рассматривая чудесные вкрапления в стенах проходов.

– Посмотрите направо, – звучал призыв.

И восторженные вздохи слегка всколыхивали поверхность подземного озерка.

А уж когда дошли до месторождения, то сначала просто застыли на месте.

Настолько неправдоподобной, фантастической, волшебной показалась им картина.

Все стены глубокой пещеры, куда они пришли, были украшены самоцветами.

Казалось, какой-то умелый художник поработал здесь на славу, выкладывая камни так, что они, переливаясь и сверкая в свете фонариков, рассказывали чудесные истории.

– Слушай, – обратился к Змею Дранг, – это ведь, и трогать нельзя! Тронь один камешек, вся картинка разрушится!

– Нельзя, – кивая громадной головой, согласился змей, – тут ты прав!

– Эх! – слегка огорченно выдохнул главный, – а я уж думал, новое открытие будет! А тут…только любоваться! Удержаться ли наши ученые?!

– А я запрет на «трогать» наложу! Я могу, ты же знаешь! А показать людям надо. Сам видишь, и добраться не так уж сложно, тому, кто хочет.

Вспышки айяйяйфонов запечатлевали красоту необыкновенной пещеры.

Волшебные цветы, пазлами сложенные на стенах, как будто рассказывали о том, как трудно было сложиться в такие кристаллы. Как сложно потом подбирались камни один к одному, чтобы получилось такое волшебство.

– Ты уверен, что об этом можно рассказывать наверху? – уточнил главный.

– Можно, можно! – усмехнулся Вингс, – возьми-ка, попробуй хоть один камешек выковырнуть, обещаю подстраховать.

Главный с некоторой опаской подошел к стене. Народ, слышавший их разговор, замер в напряженном ожидании. Он протянул руку, и начал пытаться выковырнуть камушек. Голой рукой ничего не вышло.

Достал молоток из рюкзака. Ударил по камням, и зашипел от боли.

Раззадорился. Вытащил каёлку. Чего только не было в его рюкзаке! Размахнулся, ударил по камням.

И тут же оказался притянутым к стене. Распластанным по ней. Примагниченным.

И пока змей, довольно ухмыляясь, не прошептал что-то, оторваться не мог.

– Да…действенно…– согласился старший, – уверен, что и на технику подействует?

– Уверен! – хохотнул Вингс.

Народ заперешептывался.

– Есть у меня мысль, – поделился Вингс, – но она очень далек идущая, – улыбка змея стала слегка печальной, – когда люди начнут видеть только красоту и труд в созданном, когда перестанут стараться захватить всё себе, всё себе, когда …– он примолк, – вот тогда я разрешу перенести пещеру целиком на поверхность. А пока…захотят увидеть, пусть приходят. Но только с моего полного разрешения. Ты же знаешь, здесь я хозяин.

– А не попытаются тебя…того…– опасливо спросил Дранг.

Змей расхохотался:

– Замахнись на меня, – велел он отсмеявшись.

Дранг поежился. Но раз уже задан вопрос, надо решиться. Он сильно размахнулся. Его рука начала движение к носу змея.

Из земли выхлестнулись канаты. Такой крепости, что легко любую технику удержат.

Вингс скомандовал отбой. Дрангинс облегченно выдохнул. Демонстрация была показательной.

– У меня много таких сюрпризов, для тех, кто придет без добра! Очень много! – как-то даже угрожающе прошипел Змей.

Внезапно шипение Вингса было дополнено потрескиванием камнем. Все повернулись к источнику треска.

Один из самых больших и очень красивых цветов на стене зашевелился, делая такие движения, как будто его сейчас вырвет. Вырвало!

Очень помятым дядечкой в очень помятой одежде.

Дядечка свалился к ногам…ой, какие же у змея ноги?! К конечностям…тьху ты!

К хвосту Вингса. Хвост мгновенно брезгливо отреагировал, поджимаясь.

Дядечка, кряхтя, и дико озираясь, кое-как поднялся на ноги. Из его кармана медленно, очень медленно и плавно выплыл камушек, и плавно поплыл к Вингсу.

Хвост Вингса бережно принял его.

Дядечка, ой, дядька скорее, ещё больше вытаращил глаза, и зашипел почище хозяина горы:

– Где я?! Кто вы?! Что здесь такое?!

Он разглядел камушки на стенках, и его глаза выпучились, пытаясь вырваться на волю. Совсем на волю.

– Мы кто, это ладно, а вот кто ты такой? И откуда у тебя взялся прыгун- камень?! – рявкнул Вингс.

– Я герцог фон Гитлегринский, – важно приосанился дядька, – а остальное вас не касается!

– Ещё как касается! Ты, мил человек, – издевательски пояснил Вингс, – видать, когда камушек-то активизировал, не знал, что, если его взять без разрешения, и задействовать, он к хозяину пересеет!

– Как, как, какому хозяину?! – заквакал герцог.

– Ко мне! – оскалился Змей, – ребята, – скомандовал он, – вяжите его!

Чтоб герцог никуда не нырнул, хвост, не дожидаясь, пока ребята вытащат веревки, спеленал что-то вопящего пленника.

Дранг вопросительно посмотрел на Вингса, тот пояснил:

– Это мой камушек. Перенести может куда угодно. Хоть на край света. Но только того, кому я его сам дал. Взять может любой, к сожалению, а вот когда камень работать начинает, тут без вариантов!

Экскурсию пришлось прервать. Крепкие парни взвалили спеленатого пленника на плечи, и все, торопясь, вышли из пещеры. Змей вышел с ними. Что-то нашептав стенам.

Выход наверх был максимально быстрым.

Как только вышли на поверхность, Дранг и Горынычи приняли свои драконьи ипостаси.

На семиглавого уложили, крепко примотав, герцога.

Дранг понёс Вингса.

Девясилка и Пятерик оказались сопровождающими. Они не за что не хотели пропустить такое дело!

Остальная группа, хоть и жалко было, но тоже решила возвращаться. Всем было ну, вот, очень! Очень любопытно!

Кто ходит в гости по норам

С одной стороны оно, конечно, было здорово! Преступника, пусть эдак случайно, но поймали.

А с другой…Поход-то не до конца получился! И оставалась ещё куча времени!

Народ как-то слегка взгрустнул. Оно понятно, лето, каникулы, и всё такое,…но…собирались-то всей толпой еще, сколько времени потолкаться.

Девясилка сначала тоже поддалась всеобщему загрустнению. Но где эта жизнерадостная, девятиглавая девчушка, а где грусть?!

Её вдруг озарила мысль! Она отошла в сторонку, о чём-то поговорила по айяйяйфону, и вернулась ко всем.

– Ребят, наши родители приглашают всех нас, вместе в гости.

– О! Клёво! В пещеру Горыныча!!! – раздались со всех сторон возгласы.

– И Горочки, – дотошно уточнил семиглавый братец, – чё, правда, что ли?! – потише спросил он у сестренки.

– Правда! Народ, только одно условие. По очереди помогать маме на кухне, мыть за собой посуду, и поддерживать порядок!

Народ загудел:

– Так мы бы и в походе себя сами обихаживали! Законное условие! Конечно, согласны!

Выяснив у начальства, что пока им тут делать нечего, пока следствие идёт, и они свободны, ребята в том же порядке погрузились на дракона и горынычей.

И довольно скоро оказались у пещеры Горыныча и Горочки.

Скоро-то, скоро, да только она успела за это время и столы накрыть, и пирогов напечь!

А тут и Баба Яга с Баюном в гости заглянули. Девочки таяли от Баюновского вида. Мальчики ходили по пятам за Горынычем, и расспрашивали его о его богатырских подвигах.

Но посуду помыть не забыли! Никому не хотелось вылететь раньше времени.

А потом Горыныч спросил у всех:

– Ребята, а вы бывали когда-нибудь в настоящей подземной шахте?

– НЕЕЕЕТ!!! – дружный ответ отдался эхом в горах.

– А хотите?

– ДААА!!!

– Хорошо, я завтра схожу с другом перетру, думаю, решим вопрос.

На другой день завтракали без Горыныча. Горочка пояснила, что гномы уходят в забой рано утром, вот он и полетел, чтобы друга своего застать.

Горыныч вернулся почти сразу после завтрака. Как раз успели за собой прибраться, да посуду намыть.

– Ну, что, народ, давайте бегом! Надеваем походную одежду, можно поплоше, если есть, и вперед. Нас ждут.

Ух! Народ засуетился, забегал. Но все собрались быстро. Даже девчонки.

И уже привычным методом добрались до незаметной норы в горе. Сказать, что это пещера, глядя снаружи, никто бы не смог.

Солидного вида гном ожидал их, притоптывая от нетерпения. Нормальные гномы они вообще трудоголики. А тут время идет, а он ещё не с кайлом!

Горыныч сдал ребят с лап на руки, и улетев, сказав, что домой и сами доберутся.

В нору пробирались кто ползком, кто на четвереньках. У кого как габариты позволили. А вот дальше уже можно было выпрямиться во весь рост.

Долго шли какими-то тесными и темными переходами.

Наконец, вошли в довольно просторную пещеру. И тут гном как-то проказливо улыбнулся, и спросил:

– А хотите сами себе добыть по камушку? Красивому. А может, и драгоценному? Не орать от восторга! Обвалов нам не надо! – закончил он.

Смешной вопрос! Хотели все!

К вечеру перемазавшиеся, усталые до дрожи в коленках, но совершенно счастливые горнодобытчики хвастались друг дружке своими находками.

Чего-то такого особо ценного не нашли, но зато нашли все! Красивые камушки радостно мерцали сквозь грязь у каждого.

– Ну, что? Завтра придете? Это первый этап был, завтра кое-что поинтересней покажу, – хитренько прищурившись, спросил гном.

Будет он ещё кому-то говорить, что в вывороченных кусках пустой породы ещё камушки посверкивали! Знай, собирай! Не заметили? Ваша проблема!

Но ребята и так были счастливы от сюда и до жерла вулкана! Они сами сейчас были как маленькие вулканчики от счастья.

А уж когда увидели, что Ягуся с Горочкой им ужин собрали, готовы были качать их на руках! Баюн даже заревновал. Но девчонки живо его утешили, начесывая ушки.

Ягуся, узнав о толпе гостей, сама предложила свою помощь. Ежедневную. И как вы понимаете, она была совсем не лишней!

Каменная неожиданность

Ребята поужинали, помогли убрать посуду. Очистили свои камушки. И начали хвастаться друг дружке своими находками.

Ахов и охов было выше крыши!

Но недолго. Очень скоро все поняли, что спать хотят, вот прямо сил нет.

– Не часто молодежь так шустро по комнатам расползается, – улыбнулась Горочка мужу и Ягусе.

Баюн солидно облизал лапку, чистота – залог здоровья, и протяжно согласился:

– Ишь, как их гном угулял нынче! Даже песен у костра не было!

Дружное сопение дружно доносилось из всех дружных спален.

Внезапно, посреди ночи Файли, положившая свой камушек под подушку, почти ж моя прелесть!, почувствовала, что у неё в руке, рука была вместе с камушком, под подушкой, что-то ощутимо нагревается, и куда-то тянет. С трудом открыв глаза, поняла, что если сейчас не встанет, то камушек, намертво прилипший к ладошке, её оттуда вытянет.

– Девочки, – истошным шепотом, стараясь не сильно перепугать, – меня куда-то тянут!

Девчонки, с которыми она ночевала, старательно пытаясь сделать вид, что они очень стараются открыть глаза, не менее заполошно, чем она, начали выяснять, куда и кто тянет.

Но Файли уже была за порогом. Одна из соседок всё же сумела проснуться, увидела, как она почти бежит, с вытянутой вперёд рукой.

Сон слетел с неё мгновенно. Она растормошила подружек, вместе они подняли всех остальных. И Горыныча тоже. Горочка проснулась сама.

Файли уже отбежала довольно далеко от пещеры Горыныча. Её силуэт был еле, еле виден.

Они всё же смогли её догнать. Но понять что и куда её тянет, никто в этой суматохе не мог.

Спотыкаясь в темноте, они бежали около получаса. Пока не уткнулись в совершенно монолитный склон горы.

Камень выскочил из руки Файли, поплыл по воздуху и впечатался в гору.

По совершенно, абсолютно сплошной стене пошла трещина.

В полной тишине, слегка разбавляемой стрекотом цикад, был слышен треск породы.

Стена разошлась. Но никто не решался туда шагнуть. Камень, притащивший всех в это место, отлепился от стенки, и подлетел к Файли, что-то сердито ей жужжа.

– Так! – отмер Горыныч, – никто туда ни ногой! Ждать меня!

Так быстро Горыныч не летал, наверное, за всю свою долгую жизнь!

Очень скоро народ, сбившийся в кучку около трещины в горе, увидел, как он суматошно махая крыльями, летит обратно.

На его спине сидел тот самый гном, что проводил накануне экскурсию.

Спрыгнув одним мощным прыжком со спины друга, гном подбежал к трещине, запрыгал вокруг неё, захлопал руками, как наседка над гнездом, и громко заохал:

– Как же это я?! Вот растяпа!!! Поисковик упустил! Вот как так-то?!

Народ смотрел на него, ничего не понимая.

– Тебе что снилось-то?! – вдруг грозно недовольно спросил он у Файли.

– Пещера с алмазами, – пискнула девушка.

– Так чего стоишь?! Вот твоя пещера!

Недовольный гном, как же, не ему досталось, кивнул на трещину, подтолкнув Файли в спину. Камушек довольно зажужжал.

Она, оглянувшись на всех, глубоко вздохнула и сделала шаг в темноту.

Алмазный вырвиглаз, ум, честь, совесть туда же

Файли скрылась в темноте, но через несколько секунд выглянула, и позвала всех остальных.

Те, тоже нерешительно оглядываясь, но почти загибаясь от любопытства, шагнули за ней.

Дружный выдох восхищения колыхнул бы листву, если бы она здесь была.

В свете фонариков, включенных на айяйяйфонах, пещера заиграла, засияла, засверкала.

Алмазы были везде! На стенах. На полу. На потолке.

Их даже не придется как-то особо обрабатывать! Такой чистоты и красоты были там камни.

Девушки и парни благоговейно ахали, притрагивались к камням, поворачивались к следующему.

Откуда-то донесся всхлип:

– Повезло же Файли!

– Нет, ребят! – молчавшая до сих пор девушка, продышалась, повернулась лицом ко всем.

Народ тоже развернулся к ней.

– Не мне повезло! – ещё раз, твердо, как всё обдумавший человек, сказала Файли, – нам повезло!

Тишину, заполнившую пещеру, можно было резать ножом и продавать в супермаркетах.

А что? Вот представляете, у вас шумные соседи. Очень прям шумные. А вы такие достаёте из шкафчика кусочек тишины. И….о, блаженство!

Или к вашему сыну, дочке, внучке, внуку друзья пришли? Что будет? Вот, вот! А вам фиолетово! У вас ещё есть кусочек тишины в запасе! Вы его достаёте…о….кайф…эээээээх….люблю мечтать! А вы?

Потом тишина лопнула от вопросов.

– Что ты имеешь ввиду? О чём ты? Ты про что?!

– Ребят, повезло нам всем, – ещё решительней начала Файли, – если бы вы не собрались в этот поход, ничего бы не было. Если бы вы не приняли меня в свою компанию, тогда в первый день, ничего бы не было! Так что, всё что здесь, делим поровну! И точка!