Восхождение. Янтарное Взморье

Тионэя – это мир возможностей. Мир, в котором каждый может воплотить мечты о магии, о мастерстве владения оружием.

Стать великим воином, искусным мистиком, а, быть может, бардом или танцором? Править ли землями, жечь огнем и мечом противников, или пойти по мирной стезе – выбор делаете вы сами.

Нельзя смолчать и о том, что в жизни есть место как светлым, так и темным событиям. Многие из нас на открытии первого Турнира Пяти, состязания военачальников, рукоплескали дуэту музыкантов. Завершив свое невероятное выступление, барды поделились со зрителями своей историей. Алекс Фаунд и Кларисса Янг, всемирно известные скрипачи, пережили страшную автокатастрофу. Врачи сумели спасти их жизни, однако Алекс потерял обе руки, а Кларисса полностью лишилась подвижности.

Тионэя стала для них миром, где дуэт снова может создавать прекрасную музыку. Те из нас, кто в силу обстоятельств ограничен в самореализации, в Тионэе обретают новый дом, новые возможности.

Боритесь, творите, выходите за привычные рамки. Здесь осуществляются мечты!

– Дыши, дыши, все нормально, – проговаривала ровным голосом Ник. – Небо не обрушилось на землю. Вот так, продолжай дышать.

Опыта успокоения людей, впавших в состояние ступора, у Вероники не было, поэтому говорила она, как с попугаями. Те порой волновались по разным поводам. На специализированном форуме их хозяйка вычитала, что в таких случаях говорить с пернатыми следует спокойным мерным голосом и ни в коем разе не делать резких движений.

Теперь методику успокоения пернатых Ника применяла на бескрылой. Вроде как даже успешно: подергивание глаза оцепеневшей сокурсницы было воспринято, как прогресс.

…Когда неделю назад Аня заявилась на ее порог в солнцезащитных очках на пол-лица (это внутри многоэтажного здания, где есть какое-то освещение, но именно что какое-то), Вероника тоже на минутку замерла.

Очки Потапова сняла уже внутри квартиры, и тогда Нике слегка поплохело. Под глазом сокурсницы красовался шикарный иссиня-бордовый синячище.

«Я кое-кого убила», – вспыли в памяти Вероники недавние слова Ани. Вид разукрашенной мордашки одногруппницы придал этой фразе новых красок.

– Кто это сделал? – спросила девушка, не замечая, как сжимает кулаки. – Какая скотина…

Аня потупилась.

– Рокитова.

Почему-то прозвучало это как «Вокитова».

Вероника потрясла головой и стала ждать продолжения.

– Мы во дворе все тусили, – Анечка насупилась и пустилась в объяснения. – Полька назвала тебя шалавой, Стасовой подстилкой. Я слегка психанула…

Вероника пригляделась и нашла причину, по которой гостья коверкала букву «р», хотя прежде «дефекта фикции» за Потаповой не наблюдалось. У той отсутствовал передний зуб.

– Слегка психанула, – эхом повторила Ник. – Когда похороны?

– Кого? – округлила глаза Аня.

– Полины Рокитовой. Она тебя покалечила, ты ее… того. Полагаю, нечаянно. Или я чего-то не понимаю?

Сказала и задумалась: а как же правосудие, суровое и неумолимое? По эту сторону реальности за «ПК», даже по неосторожности, карают. И не только красным ником.

– Не-е, – протянула Анюта. – «Того» я ей только шевелюру. Не меньше половины выдрала.

Хвастовство в голосе звучало бы лучше и убедительнее, если бы не фингал и выбитый зуб.

– Ты меня совершенно запутала, – призналась Вероника. – Пойдем на кухню, расскажешь все по порядку. Кофе тебе можно, боевая моя подруженька? Мне – нужно.

Проболтали они часа четыре. Стемнело, развели мосты, а метро закончило движение. Аня созвонилась с домашними, отпросилась с ночевкой. Точнее, при виде полной луны за окном она вспомнила про мобильный в сумке. Сумка осталась в прихожей, аппарат в ней… Итог: длинный список пропущенных и с десяток голосовых от родни.

За время разговора Потапова успела и похвалиться, и повиниться, и даже всплакнула разок. История с зубом, синяком и шевелюрой Рокитовой относилась, скорее, к комичной части. Девчонки сцепились, Полина неудачно толкнула сокурсницу, результат налицо.

После истории с попыткой суицида старшие Потаповы еще не отошли, а тут новая напасть, стоматологическая. Зуб сломался неудачно, пришлось оперировать. Теперь, пока что-то там не заживет, будет с дырой в верхнем ряду ходить и забавно говорить. Или не приживется там что-то, Ник отвлекалась на кофе и прослушала. Дорогой и быстрый вариант восстановления красоты отверг папа Потаповой, де ему и так в копеечку влетают приключения доченьки.

Особенно семейный бюджет Потаповых растрясла недавняя покупка. Сделали ее по просьбам (мольбам) дочери и рекомендации психолога: занять чем-то увлекательным девушку, отвлечь от дурных мыслей и воспоминаний.

А просила Анечка ни много ни мало игровую капсулу от Extra-World. Она такую (на этом моменте Аня сделала виноватые глаза) увидела у Вероники, пока та умывалась. Бойкая гостья заглянула в комнату, куда ее обычно не пускали. Не сразу поняла, что это за штуковина такая, но потом как поняла, как поняла…

Тут Аню зачем-то потянуло вспомнить перерезанные вены… Всхлипы, салфетки, красные глаза и попытки заесть грусть печенюшками… Ход беседы прервался. Ника даже не стала шпынять приятельницу за сунутый, куда не надо, нос.

И вот в квартиру Потаповых доставили индивидуальный модуль полного погружения. Младшая представительница семейства тут же его опробовала. Эмоции взахлеб, уйма впечатлений, ничего не понятно, но все очень интересно.

После нескольких часов знакомства с миром Анюта осмелилась выйти за городские стены, где и встретилась… с сусликом. Зверик казался милым, но отчего-то кусачим. Свежеиспеченная покорительница виртуальности испугалась, но додумалась дать сдачи. И даже одолела в неравном бою (очевидно, суслик был сильнее, но новичкам везет) хвостатого врага. И… ударилась в истерику.

Из вороха слов и сложнейших логических цепочек Вероника вычленила: детки бедного суслика остались сиротками. Комплекс вины у сусликоубийцы разыгрался до того, что чуть ли не цивилизация грызунов потеряла свой шанс на возвышение в игровой Вселенной, потому как ценный их представитель жуткую смерть обрел. Смерть – в лице будущей магички. Хотя теперь Аня сомневается, так ли ей хочется магичить и, главное, убивать.

Долгое время после таких признаний хозяйка квартиры не могла ни говорить, ни пить свой кофе. Это потому, что трудно пить с руками на лице. Неудобно.

Затем она собралась с силами, просмеялась от души, и начала потихоньку доносить до сокурсницы логику нормальных людей (игроков в данном случае). Что суслик – всего лишь моб (казалось бы, очевидный игровой момент), что у мобов существует понятие «респаун», оно же возрождение. Да, попадаются особые случаи, когда смерть противника – окончательная, но игровой представитель семейства беличьих со стопроцентной вероятностью к таким казусам не относится.

От одного к другому, по основам и игровым терминам пришлось пройтись. По устройству стартовых локаций, где и что лучше купить (когда будет, на что), как общаться с местными, что такое квесты… Почти как с Валом относительно недавно, но тот был куда как основательнее подкован в вопросе игр, чем Потапова. Эта действовала на порыве чувств: хочу и всё тут.

Вникать в особенности? «По ходу разберусь, я же не дурочка», – конец цитаты. Вероникины ладони снова заняли место на лице.

«Не дурочка» выпросила в стоматологии справку, и принялась рьяно изучать новый красочный мир по советам свое подруги. И с каждым вопросом названивать, а то и прикатываться к доброй советчице.

Место на лице для ладоней уже стало таким привычным, что Ника мечтала (сперва втайне, а затем и вслух) о скорейшем вступлении в клан китайца, который собирался взять на себя муштру новичков. Будет Анечка вступительным тестом для парня. Если Чжан Лей сумеет слепить из этого чуда подобие игрока, то с любыми другими он справится гарантировано. У парня возникли какие-то сложности с расторжением контракта и использованием своего ника вне клубной деятельности, но вроде как скоро, буквально на днях, все разрешится.

Сама Вероника всю неделю ходила в игру, как на работу. Столько всякого навалилось на их клан после разгрома логова работорговцев, в трех словах не описать. А после «смены» еще и «подработка» нарисовывалась…

В очередной вечерок Нике пришлось искать для Анюты на форуме уточнения по поводу социального задания. Наверное, только Потапова могла с таким усердием удариться в добровольную помощь смотрительнице приюта для бездомных животных, что вышла на квест средней сложности на первом уровне. Похоже, искупала вину за крах цивилизации сусликов.

Тренькнул звоночек. Вероника отправила Аню открыть дверь. Они ждали доставку пиццы. А дождались ступора у той, что отперла входную дверь. И сильно удивленного гостя.

– Привет, – с подозрением оглядел «статую» Вал. – Ник, я ей ничего не сделал.

– Ты – правда он? – почти осмысленно прошептала Анюта.

«Пвавда», – еще звучало, когда девушка вспомнила про украшение на лице. Она спрятала лицо в ладонях, по-заячьи пискнула и убежала в сторону кухни.

Синяк за неделю не сошел, он расцвел новыми красками, где к кобальту и индиго примешались канареечный и цвет серой спаржи…

– Что это с ней? – соседушка протиснулся в приотворенную дверь вместе с гитарой. – Серьезно, я ей даже слова не сказал.

– Так бывает, когда боги без предупреждения нисходят к своей пастве, – Ника покачала головой. – Фанатка она твоя.

– О, – глубокомысленно откликнулся музыкант.

– Ты чего ввалился-то? – гостеприимство так и читалось на лице Вероники, крупными буквами.

– Песню написал, – Вал предъявил доказательство в виде гитары. – Вообще не в моем стиле. По заданию Барби, для Хель. Написал, а теперь не понимаю, в восторге я от нее или в ужасе.

– От Хель? – уточнила Ника не без сарказма. – Или от Барби?

– От песни, – с укоризной глянул парень.

Музыкант был отправлен в кабинет, готовить выступление. Вероника пошла за кофе и почитательницей «Мизантропии», которая наше всё. Убеждать ту, что ничего сверхъестественного не произошло. То, что к однокурснице приходит без предупреждения ее (Анюты) кумир (один из), это обыденность, и нет, у них не «такие» отношения. Какие «такие» подразумевала Аня, поняла даже далекая от романтики Ник.

– У него девушка есть, очень красивая и талантливая, – на всякий случай внесла ясность Вероника. – Так что ему сугубо фиолетово на твой внешний вид. Идем, или ты пропустишь концерт одного… двух зрителей?

Аргумент был из тех, что не оспоришь. Вал к приходу девушек настроил гитару и был готов к исполнению.

– Недавно в одной умной книге мне попалась фраза: «Если бы люди строили дворец счастья, самым большим залом в нем был бы зал ожидания». Собственно, отсюда вдохновение и посыл.

– Посылай… – тихо-тихо шепнула Ника.

Ее тревожило, как бы Потаповой не сорвало «крышечку» от переизбытка чувств.

Вал запел.

Отзвучал финальный аккорд, повисла звенящая тишина.

– Да-а… – протянула Ника и встала.

– Ты куда? – соседушка, похоже, оскорбился в лучших чувствах. – А отзыв?

– За крекерами, – честно ответила Ника. – Они соленые.

Сходила она быстро, потому как помнила, что в кабинете с Валом осталась его поклонница. Причем она вроде даже не дышала, пока Вал исполнял свое новое произведение.

– Так, – Вероника уселась на привычное место, обвела взглядом присутствующих, остановилась на «подруженьке». – Ты – начинай дышать, причем ровно. Даже хорошо, что вы столкнулись именно сегодня. Сможешь понять, что ни тебе, ни другой вертихвостке ничего с этим парнем не светит. Его «долгожданная» не просто девушка, она его муза. Понимаешь? Дышишь? Хорошо.

Ник была остро заинтересована в сохранении теплых чувств между Лин Мэйли и Валом. Связка из барда и танцора значительно усиливала их группу и клан.

– Теперь ты, – Ника перевела взгляд на соседа. – Пой это как-нибудь погрубее, а? А то слишком сладко. Приторно.

Она выразительно хрустнула крекером с солью.

– Еще замечания будут? – по голосу Вала не понять было, обиделся он на критику или нет.

– Нет, – главная по критике пожала плечами. – Ты сам сказал, что песня не в твоем стиле. И про примитивность мелодии явно в курсе. Она такая… прозрачная, что даже я бы к ней какой-нибудь тест подобрала. А я ни разу не поэт-песенник.

– Серьезно? Это вызов!

Пальцы парня легли на струны.

– Легко, – фыркнула Ника. – Наиграй припев.

Вал сделал, как сказано, а критикующая сторона пропела:

– Знаешь, – лицо Вала (вопреки ожиданиям критика) озарила улыбка. – Прикольно. Мы это используем. Для ресторана в Риминессе названия же нет еще? Значит, будет кафе «счастье». Это будет его фирменной музыкальной темой. Наиграю, запишем на кристалл, и будем крутить время от времени.

– Отличная мысль, – по-новому вглянула на соседа глава Ненависти. – «Нестояние», с учетом клубной деятельности… Да, это здорово.

– А-э… – подала голос до того тихая, аки мышь, Потапова. – Вы о чем сейчас?

– О прибыли, – не сговариваясь, в один голос ответили Вал и Ник.

Когда ты дружишь с гномами, обязательно поднаберешься от них хорошего, доброго, вечного: рачительности.

– О Восхождении, – дополнила ответ хозяйка квартиры. – Мы вместе играем. В одном клане.

– Да-а? – загорелась Аня. – А кто вы там?

– Он бард, я аде… нечто среднее между персонажем поддержки и таким себе ДД.

Про персонажей поддержки Ник рассказывала сокурснице накануне, потому и заменила непонятное для новичка название класса на роль в группе.

– Что такое ДД? – это Ане тоже объясняли, но та, видимо, прослушала.

– ДД – это добрая девочка, – с серьезным видом ответил Вал.

Ник поперхнулась крекером.

– А если мальчик, то добрый дед? – спросила она у соседа. – Или «друг-дятел»?

– Почему дятел? – хмыкнул музыкант.

– Потому что долбит, – объяснила логику Вероника. – Добрая девочка, придумаешь тоже…

Потом они сжалились над «нубкой», вспомнили, что и сами такими были. Расшифровали аббревиатуру правильно. Ударились в воспоминания о первых днях в Восхождении. Ника почесывала кулаки, которые хранили память о «кукле» в Гильдии Воинов, Вал изредка содрогался – ему дорогая подруга Хель устроила веселый игровой старт…

Фанатка «Мизантропии» поглощала их рассказы с истовой жадностью, а когда представители Ненависти выдохлись, заявила:

– Хочу к вам в клан!

В клан хотела не только Анечка. Парни, которых как-то по случаю (к случаю, по традиции, прилагалась драка) захватили на совместную прокачку Рюк и другие «малыши», примерно тем же методом (веселенькой схваткой) обросли игровыми знакомцами. И знакомцы нынче рвались в Ненависть.

Всем им вежливая до безукоризненности Хель предлагала отправить резюме с характеристиками, уровнем, свойствами экипировки и развитием умений. После тщательного рассмотрения ею скрины резюме лягут на стол другому персонажу. До сих пор не созданному, потому как волокита – она и в Китае еле волочится.

Ребята согласились и с условиями, и с ожиданием, чем заслужили пару дополнительных очков у демоницы.

Хэйт оставалось только молча порадоваться тому, что ноша сия (набор и отбор рекрутов) ее миновала. У нее и так нагрузка была – закачаешься.

Во-первых, картография. После того, как со всеми работорговцами было покончено, системное умение заработало. Ввиду огромности пещеры картографу (Хэйт, то бишь) начертание карты подземелья предложено провести по секторам. И умным словцом приголубила: дифференциация назывался сей процесс.

Барби тут же предложила пару-тройку рифм. И была за это сослана вместе с Кеном и Локи (а нечего было зубы скалить под рифмы) к подножью спящего вулкана. Искать Венец Алых Рек, столь обидно и бесхозяйственно утерянный, когда одной славной старушке не дали поднять всю локацию на воздух. А после лавой заполировать и вулканическим пеплом присыпать.

Эта троица занята была поисковыми работами уже неделю. И начинала выдвигать робкие предположения, что головной убор тот замечательный пропал навеки. На что гномка раз за разом предлагала перестать ныть и глубже рыть.

Что же до разбивки по секторам: система поделила пещеру на неравные части, и предложила создавать чертежи согласно этому делению. По участкам.

Сначала шли участки, где ранее держали в клетках людей… Да, там тоже нашлись клады. В трещинах между камнями, под убогими подстилками и за камушками, которые прикрывали выемки в породе – или они всегда тут были, или их голыми руками расковыривали несчастные…

Находки не блистали дороговизной. Всё, что удалось отыскать в тех частях пещеры, Хэйт лично собрала и передала в Бэнтпасс. Именно там разместились спасенные люди. Кто-то оказался из местных, кого-то забросила печальная судьба из других регионов: таковые ожидали караван, чтобы с ним отправиться в Велегард, а оттуда уже по домам.

У кого эти дома вообще имелись… Сиротами и обездоленными банда Гултака Кровавого интересовалась в первую очередь. Этих бедолаг пока что разместили в Бэнтпассе.

Там же обосновались парни Сорхо. Они заделались криминалистами и, вооружившись показаниями освобожденных людей, с удвоенной силой взялись за расследование.

Работу им слегка облегчила группа из дюжины хмурых и крепких воинов и троицы купцов. Эта славная компания встретилась с медленной змейкой каравана бывших рабов и их освободителей. Змейка тянулась от горы к свободе, а Ненависть выступала сопровождением.

И надо же было авангарду столкнуться с отрядом ездовых… А еще лошадки тягловые ехали с крытыми телегами, причем ступали легко, как будто груза за их спинами тяжкого не имелось…

Сорхо, а помощью бывшим рабам занялся он, со всей вежливостью расспросил купцов и их охрану. Куда они, с какими товарами. За какими товарами… Отчего-то неписи попались совершенно неразговорчивые. Вытянуть из них ничего дельного не удалось, а в горы их якобы случайно занесло. Заблудились в однообразной местности они.

Владелец «Обжорки» сделал вид, что верит, и нащелкал кучу скриншотов. Авось, пригодятся следствию. А когда гости иноземные в гостевой двор заявились, да взглядами и словечками с хозяином того дома перекинулись… Прямо сейчас шло к тому, что единственный гостевой двор в укреплении останется без хозяина. Того либо на лоскуты да ленточки порвут жители Бэнтпасса, либо все же повесят цивилизованно. А уж потом на ленточки…

Хозяин двора оказался замазан в делах работорговцев по самую маковку. Нашлись и доказательства, и свидетели.

Маська спешно выводила из оборота мануфактуры средства. Доброе хозяйство останется же без управляющей руки, непорядок. Стоит выкупить не задорого (а скидки всей Ненависти в укреплении теперь полагались солидные). Пристроить магазинчик, который будет обеспечивать местных разными полезностями. До сих пор они, бедные, от каравана до каравана припасы тянули, а у Ненависти свои методы доставки товаров. «Летайте нашими авиалиниями» или Шерри-эйрлайнс.

Шерри все еще старались не «светить», при необходимости быстро попасть к населенному пункту спускались на землю заранее. Но как-то так странно начали поглядывать на Хэйт местные в последние два визита…

Кроме обшаривания пещеры, каждодневных тренировок и походов на аренку, чтобы выплеснуть усталость пополам со злостью, всколошматить их в тела противников, заботливые разработчики добавили Ненависти (а заодно и всему игровому сообществу) еще одно развлечение. При пристальном рассмотрении потеха начинала смахивать на обязаловку… Компания называла действо игровым событием «Лестница в небо».

Событие стартовало в конце сентября и завершалось на исходе ноября. Всего шестьдесят дней разработчики отвели игрокам на то, чтобы преодолеть пятьдесят этапов эвента. В день можно было пройти один этап, не более. Можно менее, если игрок пропустил день или не сумел осилить испытание.

Каждый этап: три (вроде как) ступени. «Вроде» – это потому что создатели игры дали понять, что испытуемый может случайным образом попасть на дополнительную, бонусную ступень. Что там находится, и что дают за прохождение – это игрокам предлагалось установить опытным путем.

Первая ступенька каждого этапа (дня) – монстры. Много мобов схожего с испытуемым (плюс-минус пять) уровней. Истребили? Добро пожаловать на вторую ступень. Там тоже мобы, но уже элитные. Ступенька третья – босс. Чаще с приставкой «мини», но может «повезти» и враг попадется без таковой приставки. Босс, просто босс.

На каждую ступеньку претенденту на восхождение к небесам отводится десять минут. Не уложились? Попробуйте завтра.

Да, подъем по лестнице предполагался одиночный. Каждый сам прокладывает свою дорогу. Даже персонажи поддержки. Правда, разработчики заверили недовольных лекарей и бафферов, что для ряда классов уровень сложности каждого этапа будет понижен.

– Всем остановить прокачку! – после ознакомления с условиями эвента прикрикнула Хель.

И в чат клановый продублировала требование. Исключение было сделано только для Монка, который занят был делом, угодным свету – истреблял нежить тоннами на маленьком, уютном, но слегка беспокойном кладбище. Вершитель – сила, и эту вершину стоило покорить как можно скорее. Монаха даже от поисков всяких полезностей и заначек лихого люда освободили.

Вторым заявлением от демоницы шло обязательное увеличение тренировок втрое от текущего. И пока кое-кто заламывал руки, а кто-то делал вид, что внезапно оглох на оба уха, Хель пояснила: уровни врагов зависят от ваших уровней, а характеристики – нет. Брать умением предлагала она. И абсолютно не предполагала, что кто-то из Ненависти до верхотуры лестницы не дойдет.

В словаре китаянки вообще отсутствовало: «Не могу». Забыли внести переводчики, а до этого – родители. Как Хель выразительно ожгла черными очами Кена, когда тот ухитрился зафейлить попытку самого первого дня – зрелище было достойно отдельной картины.

Лучник вообще ошибался крайне редко. А тут его просто-напросто сдул босс-великан с площадки боя. Оказалось, так монстры тоже умеют. А падать с лестницы в пропасть – такое себе удовольствие, Кен поделился ощущениями с сокланами.

Хэйт от нового приключения испытывала двойственные чувства. Выставленные на полупрозрачные платформы толпы обычных мобов на начальном этапе подбешивали. Много, долго, однообразно. Бегай-бей, вся тактика. Сражаться с элитками было уже интереснее.

Зато боссы приятно удивляли разнообразием атак, сложным рисунком боя. Ощущением риска, волнами мурашек в наиболее опасных ситуациях. И тем, что на пути к небесам некому за нею подглядывать. Значит, тут можно было не скрывать все то, чему научили и что дали ей Бестии.

Если умения не прокачивать, они не улучшатся. Если навыки не применять на практике, они забываются.

Ветер в распущенных косицах, а с ним в тесных объятиях смерть. Пропасть под ногами и свист рассекаемого «шпильками» воздуха. Всюду – тьма и земля, и редкие «врезки» элементов других стихий. Чистое упоение боем, когда не знаешь, чего ждать от противника, когда каждая новая схватка – неповторима, потому как уже завтрашний босс будет атаковать тебя иначе. И тебе снова придется крутиться юлой над бездной, порхать, что та птичка в воздушных потоках…

Разумеется, удовольствие не было бы полным без законной добычи. Участники эвента получали: монеты и ресурсы для крафта с обычных мобов; тоже самое, но рангом повыше с элиты, плюс шанс выбить какую-либо экипировку, если повезет; не менее одного предмета экипировки уровня, соответствующего испытуемому. Грейд предмета с босса – это уже как повезет.

Дополнительно: по одному эликсиру с одним свободным очком характеристик за каждый этап, пройденный целиком (то есть, с зачисткой всех монстров и убийством босса). За прохождение десятой, двадцатой, тридцатой и сороковой ступени полагалась награда в виде большого эликсира, уже на пять свободных очков характеристик. За победу над боссом последней, пятидесятой ступени, героя одаривали великим эликсиром, аж на десять свободных поинтов.

Каждый плюсик – это прогресс, так менторским тоном проговаривала Хель. Никто с ней не спорил, объективная реальность – это то, с чем особо не поспоришь.

Да, разработчики заявили о возможности появления дополнительной, бонусной комнаты. Там не было опасных противников, зато можно было получить ценные призы… Какие? «Узнаете, когда попадете в такую комнату», – официальный ответ из офиса Extra-World.

На третий день эвента Хэйт билась с тучей насекомых-переростков. Тварьки были крупнее детеныша гидры, а уж насколько Геро был симпатичнее большинства из них… Видели ли вы «лицо» муравья в макросъемке? А трубки с ворсинками – корематы – у австралийского мотылька? А гигантскую сколопендру? Вот и не спешите увидеть, если вы не огромный фанат мира насекомых.

Глава Ненависти восхищалась Шерри… Одной, родной и всецело замечательной. В куче же жвал и лапок, среди стрекочущих звуков – нет, не испытывала она восторга. Определенно.

Вторую ступеньку оккупировали громадные жуки. Пузатые, «толстые» по хп и по объемам, обманчиво-медлительные. Сначала они медленно семенили на лапках, а затем делали рывок на полплатформы. С последующими толчком и ударом лапами. Что будет дальше, Хэйт не дожидалась. Она носилась между жучарами, раздавая тычки и скиллы контроля.

Разочек рискнула и запрыгнула на спину жуку, вспомнив другой бой и другого исполнителя маневра… Только не учла, что надкрылья жучищ окажутся скользкими. Вместо героического вознесения на спину монстру получился хаотичный шмяк, а знакомства с мандибулами удалось избежать только чудом и быстрой реакцией.

Больше Хэйт не рисковала. Отщелкивала элитных врагов по одному, пользуясь «окнами» между их рывками.

На третьей ступени ее поджидал Одонат. Прямоходящий… стрекозел. Иных определений для вражины подобрать не удавалось.

Переливчатые крылья, больше похожие на ленты, постоянно находились в движении. Босс и сам оказался донельзя подвижным. То и дело взлетал над площадкой и принимался заливать область боя умениями по площади.

По круглой ступеньке били теневые копья, норовили сбить с ног и вышвырнуть за пределы платформы порывы хлесткого ветра… Но хуже всего было попасть под «опыление»: серебристые частички, похожие на пыль в солнечном луче, накладывали запрет на применение магических умений на тридцать секунд, а еще отнимали здоровье. По чуть-чуть, но пылинок Одонат выпускал превеликое множество…

«Запылил» ее босс на последней четверти здоровья, а сам еще сильнее ускорился. Теперь, чтобы попасть по нему «шпилькой» или лезвиями на кончиках косичек, надо было чудеса изворотливости проявлять. Еще вся эта блескучая летучая взвесь здорово мешала обзору.

– Вот теперь я понимаю, что такое «пустить пыль в глаза», – фыркнула глава Ненависти. – Или это пыльца? Какие-то у вас неправильные пчелы…

Падение здоровья остановилось, когда у Хэйт, как и у Одоната, осталась четвертинка шкалы. Уравнял, так сказать, шансы. Облако осело бесполезными блестками. Баночка с зельем слегка поправила положение темноухой.

В тонких лапках Одоната появилась двухклинковая глефа.

– Я не буду спрашивать, откуда ты эту штуку вытащил, – потрясла головой Хэйт.

И тут же кувыркнулась назад, уходя от выпада тонкого, в чем-то даже изящного оружия. Видимо, эффект «пылепада» действовал на обоих поединщиков, и босс перешел с магии на ближний бой. На открытой всем ветрам платформе тут же стало жарче.

Металлический блеск слева, когда рука с Игг’Шадиром уже занесена для броска. Отпрыгнуть, пробежаться, разорвать дистанцию… Резко отпрянуть, потому как этот гад, похоже, еще и телепортируется. Уклонение… Успешно!

Отправить «шпильку» в полет, наплевав на риск: таймер неумолимо отсчитывает время до завершения испытания.

Бросок против броска: Одонат швыряет глефу на манер дротика.

Распластаться на прохладном… стекле (или что там пошло на изготовление ступеней?), порадоваться тому, что не филонила на тренировках. Опять уклонение!

Вскочить, раскрутиться, ударить лезвиями в волосах… Одонат зачем-то разворачивается, и косички врезаются в крылья. Хруст, визг… Оглушение, как дополнение к визгу, а сразу за ним – волна теплого воздуха, отбросившая Хэйт назад.

Глефа снова в цепких лапках. Новая? Или та, что улетела в пропасть, вернулась, как бумеранг? Не суть. Оглушение короткое, можно успеть отойти от замаха…

И ощутить под пяткой пустоту.

– У-ух, – в такт сердцу, что ухнуло в пятки, выдыхает адептка. – Спасибо, маленький герой.

Это – детенышу гидры, он с помощью чешуепортаци принял на себя удар. Дал хозяйке возможность отступить от опасного края платформы.

– А теперь белый танец, – зло щурится Хэйт.

Тело продолжает вертеться в скоростной пляске со смертью, а пальцы порхают по пиктограммам. Тридцать секунд запрета на магию кончились.

Тьма изначальная заволакивает ступень. Минус точность, минус скорость вражине. И критический урон магией!

Одонат взмывает, уносится к небу, но это уже бесполезно: за время вынужденного бездействия в магическом плане у Хэйт откатилось большинство скиллов.

Тлен ставит точку в поединке.

Можно отдышаться, а затем уже без всякой спешки проверить дымчатую сферу на лут.

– Пригодится в хозяйстве, тому же Рюку. Или «дублям» презентую, – Хэйт повертела в пальцах такое себе колечко на ловкость. – А это что? Да ну нет. Быть того не может!

В ладони лежал и пульсировал маленький серебряный шарик.

– Ты сильная, смелая, – ровным голосом увещевал подругу дней своих эльфийских Кен. – Пыльным мешком, как сама говоришь, долбанутая… Ты справишься. Я в тебя верю.

– Ни! За! Что! – гневно ревела Барби. – Ноги моей там больше не будет!

– Действительно, подруга, где наша не пропадала? – Рэй предпринял попытку воодушевить орчанку. – Правильный ответ: наша нигде и никогда не пропадет.

– Вам легко говорить! – перекричала всех присутствующих Барби. – Да, я сильная и пробивная.

– А еще очень скромная… – куда-то в сторону шепнул убийца.

Чуть не словил зеленый кулачище в лицо, успел отодвинуться.

– Я, саркастичные мои, каждый день огребаю на острие атаки, – вдруг резко посерьезнела орчанка. – Давно привыкла к ударам на половину хлебалушки, чтоб оторвать, так оторвать, да вторые «пол» начать обгладывать. Запомните, а лучше запишите: Барби не трусиха!

Кен качнулся вперед.

– Справедливости ради, так о тебе никто не отзывался, – проникновенно высказал лучник. – И даже не думал. Кроме тебя самой, моя милая.

Пока тянулись суд да дело, основной состав Ненависти квартировал в Бэнтпассе. Хотя владелец гостевого дома ждал своей участи в подвале управы, единственный заезжий двор и место для сбора за кружечкой пива для местных продолжал функционировать. И это было удобно для ребят (и девчат, разумеется, тоже). Там они встречались после игрового дня, и там же пересекались в начале дня нового.

Поделиться новостями, отчитаться о проделанных работах, распланировать занятия на новый день, скинуть Хель статистику по набору стат тренировками… Все это было рациональней и приятней делать при личном общении, чем через клановый чатик.

Опять же, гномочка могла прикинуть на месте, что стоит переделать, когда она провернет с управой сделку по этому зданию, а что послужит в нынешнем виде.

– Столы с табуретами – в топку, – бурчала себе под нос Мася, что-то помечая в видимом лишь ей блокноте. – В прямом смысле, распилить и сжечь. Они в таком плачевном состоянии, что скрипят громче и чаще, чем голосит баба-танк.

– Здесь все очень грустно с поделочной и строительной древесиной, – Монк легонько стукнул по столу, отчего тот издал унылое: «Ум»… – Прогиб в сторону реализма, а местность тут… Сама знаешь. Помнится, я видел в гномьем форте каменные скамьи, столы и даже барную стойку. Может, тут что-то похожее соорудить?

Барби как ждала слов про нее.

– Ты мне, зараза, сейчас еще психоанализом займись! – вспыхнула баба-танк. – Высота! Я думала, хотя бы поначалу будет как-то так. Лестницы обычно начинаются от земли, нормальные, мать их, лестницы!

Орчанка одним махом запрыгнула на стол, благо, что пустой, заказ еще не принесли. Часть персонала тоже коротала время в подвале управы, в гостевом доме остро ощущалась нехватка рабочих рук. Если бы после всех событий жители Бэнтпасса не стали избегать заведение, которым владел пособник работорговцев, было бы совсем тяжко.

– Мысль, – важно кивнула Массакре. – Я знаю, к кому обратиться. И ремонтировать реже…

Реплика про ремонт, возможно, была вызвана зрелищем стола, ломающегося по центру, и Барби, падающей вместе с обломками.

– Кхе-кхе…

Две несвязанные между собой беседы прервались. Кто-то протягивал руку помощи упавшей, кто-то орал благим матом, кто-то что-то подсчитывал…

– Барби, я всё понимаю, – ровно выговорила гномочка. – Но не могла бы ты повременить с изменениями в интерьере, пока мы не купили это место?

Грозная воительница из орочьих степей выдала сложную тираду. Если кратенько перевести и отбросить ненужные анатомические подробности, спросила она: «Какая разница?»

– Сейчас нам в счет внесут поломку мебели, – Мася вздохнула. – Причем так внесут, будто стол мастерили из гром-дерева. А после – ломай забесплатно. Только долю в изготовление нового внеси.

Хэйт в эти обсуждения не встревала. Она заняла весь соседний стол, разложила на нем принадлежности для рисования, и творила картину. Не эскиз, как для альбомов, а полноценное произведение в масле.

Кстати, об альбомах: покупатели распробовали новинку и требовали больше золота… То есть, готовы были нести больше денег, лишь бы их продолжали снабжать удобными пособиями для прохождения данжей. Так что было бы хорошо втиснуть в плотное расписание игровых дней еще и забеги по подземельям с самописным стеклянным пером и стопками альбомных листов.

Сейчас Хэйт ни до чего не было дела, включая обрушение стола. Ее накрыл творческий порыв. И порыв требовал воплотить Одоната, еще недавно ни капельки не симпатичного. Теперь же, когда задумка главы Ненависти постепенно водворялась в жизнь, то есть, в холст, стрекозел вызывал исключительно теплые чувства. Художница подозревала даже, что в будущем, особенно далеком, при упоминании эвента «Лестница в небо» на память ей станет приходить именно этот босс.

И то, что она получила за его убиение.

– А это что будет? – вопрос от Локи застал художницу врасплох. – Ничего ж не видать. Абстракция?

Хэйт молча зыркнула на парня и продолжила работу над картиной. Да, ей захотелось отобразить не только стрекозла, но и пылевое облако. И даже себя, в виде махонькой и совершенно неузнаваемой фигурки в правом верхнем углу.

– Барби, если не хочешь ходить на эвент, просто скажи об этом Хель, – ласково предложил Кен. – Ведь никто не сможет заставить тебя играть против воли.

– О! Вы уже вернулись с испытания? – в сторонке материализовалась Хель.

Прямо-таки вовремя.

– Еще нет Рюка и Вала, – озвучил очевидное кинжальщик. – А Барби хочет тебе кое-что сказать.

Баба-танк одарила добрейшими взглядами Кена с Рэем.

– Эта лестница… – Орчанка содрогнулась и позеленела, казалось, еще больше, хотя игровой «скин» на подобное не был рассчитан.

– Отличное место с великолепными призами! – Хэйт нанесла заключительный мазок на холст и отложила кисть. – И летать там учат.

– Что?! – возгласы друзей слились воедино. – Как?!

– Ну пока так себе, пять секунд и всего на полтора метра вверх, – ответила на последний вопрос глава Ненависти.

Когда запустили эвент и описали основные награды, форум зашумел претензиями, мол, маловато будет. На что администрация ответила: за полное прохождение будут еще призы, вы сначала пройдите…

И – вишенкой на торте – обозначила крохотный шанс в одну стотысячную процента, что при убийстве босса игрок может получить одно (случайное) умение из списка умений поверженного врага. Любого босса, хоть мини, хоть «макси», с первого по последний, пятидесятый, участок лестницы. Дергать за хвост птицу удачи предлагалось участникам ежедневно, вплоть до завершения игрового события.

Причем количественного ограничения на такое счастливое выпадение не ввели, как это было с Древними пергаментами. Те было строго лимитированы. Здесь же шанс (микроскопический, но все же) имелся у каждого.

– Повышаю ставку, – глухо выговорила Барби. – Ушастая и есть – разработчик.

– Думаешь, только через админ-панель можно такое оформлять? – задумчиво спросил Кен.

Серьезным тоном спросил, без тени иронии.

И никто не стал спорить. Только Хэйт махнула рукой со словами:

– Да ну вас с вашими шуточками. Пойдем, пока не все в сборе, на аренку? Которая три на три.

Арена с забавами фортуны в зависимости от суммы чисел на выпавших кубиках «зашла» народу. Игроки продавили запрос на ввод этого формата сражений на постоянной, а не временной основе. Им пошли навстречу: больше интересных для пользователя занятий, больше времени этот пользователь проведет в игре. И тем сильнее озаботится усилением своего персонажа, а это экипировка и прочие полезности, что приводит к аукциону, куда игроки добровольно и с песней несут свои денежки. Аукцион – это комиссия, прибыль корпорации.

И, главное, все довольны.

– Погоди ты с аренкой, – потрясла хвостиками гномка. – Тут бы от очередного потрясения отойти. Кстати, а что там за шум с улицы?

С улицы шумел Сорхо.

– Вот ты где! – с порога прокричал толстяк и воздел руки к потолку.

Обращался он явно к клан-лидеру.

Притихли в ожидании чего-то интересного все, даже Барби, заткнуть которую обычно тот еще квест.

– Так мы же обговаривали точку сбора, – пожала плечами Хэйт. – И можно было спросить в чате. Что случилось, из-за чего сыр-бор?

– Это срочно… – Сорхо потер лоб. – Да, про чат не подумал. Ты мне нужна. Срочно. Прямо сейчас.

– Для чего? – склонила голову набок художница.

Сколько она знала владельца Обжорки, тот всегда неплохо держал себя в руках. Насмешливый, ответственный, хозяйственный (хоть и не гном) – примерно так описала бы Хэйт знакомца, если бы кто-то спросил ее о характере Сорхо.

Суматоха, громкость на максимуме, экспрессия там же – это скорее про бабу-стража, чем про стража-толстяка.

«Тут что-то из ряда вон», – задумалась глава Ненависти.

Сорхо внимательно оглядел зал на наличие лишних глаз и ушей.

– Мне на испытании попалась тетка с половником и сковородкой, – быстро, эмоционально, с придыханием начал рассказывать страж. – Кухарка Бэт. И с нее выпало умение «Обман вкуса». Оно позволяет менять вкус блюда в процессе приготовления. По описанию я понял, что могу взять за образец любое блюдо из своей книги рецептов, и придать его вкус другому блюду.

– Прямо-таки любому? – выгнула брови Хэйт. – Ставишь тушиться капусту, выбираешь шашлык – и получаешь капусту со вкусом шашлыка?

– Да хоть паштета из большого аргуса – это фазаны такие, – закивал Сорхо. – Или ягодного мороженого. В теории! Если я верно истолковал описание. Нужно проверить. Но! Эффект достигает максимума на стадии прокачки умения до «мастера», на «новичке» блюду придается только оттенок вкуса. Что это значит, как это применять, чтобы не испортить, а улучшить пищу…

– А на напитки умение действует? – подался вперед Рэй с крайне заинтересованным видом. – Что-то типа: варишь компот, а получается на вкус он, как…

– Текила.

– Кофе!

С одинаково мечтательными лицами выдали Барби и Хэйт.

– Шерри, – с улыбкой предложил свою версию кинжальщик.

Женская часть стушевалась: их варианты на фоне предложения Рэя терялись. С учетом живого символа клана. Монк зааплодировал.

– Без понятия, – развел руками мастер-кулинар. – Но непременно выясню. Опытным путем.

– И для этого тебе нужно… – Хэйт не договорила, Мася закончила фразу за подругу.

– В Обжорку.

Трактирщик активно закивал.

– А переносная, как ее… жаровня? – решила снова встрять и сумничать Барби. – Быстрее и ближе.

– Для серии экспериментов нужен основательный подход, – отверг идею толстяк. – Походные условия – не то. Покачивать умение, опять же, необходимо. И как можно быстрее. Запас продуктов и бонусы от моей кухни в Обжорке существенно ускорят процесс. Подбросишь меня до Велегарда по старой доброй памяти?

Это он обратился к владелице летающего маунта, одного из трех на всё Восхождение.

– Конечно же, – согласилась Хэйт. – Мась, тебе стоит ускориться.

– С чем? – не поняла наезда гнома.

– С выкупом этого места, – вздохнула художница. – Вопрос приобретает всё больше актуальности. И да… Какой там, говорите, шанс на выпадение умения?

– Одна стотысячная, – автоматически откликнулся любитель чисел эльфийской наружности.

– Пятьдесят на пятьдесят, – хмыкнула Барби. – Либо выпадет, либо нет.

– Заметим, что нашего кулинара, в отличие от некоторых, – глава Ненависти поочередно указала перстом на Сорхо, затем на себя. – В причастности к разработчикам не стали обвинять. Где справедливость?

– Что ты опять учудила, малышка? – из толстяка, казалось, выпустили воздух.

– Показала бы, но потолок низковат, – отмахнулась Хэйт.

– Увеличить высоту, – пробормотала гномка, сделала очередную пометку. – Такими темпами будет легче снести и заново отстроить…

Рассуждения малорослого казначея Хэйт слушать не стала. Махнула рукой Сорхо, чтобы шел с ней, выскочила за дверь. Во дворе они со стражем подхватили по булыжнику в качестве утяжелителя, и помчали наперегонки к воротам укрепления.

Горку камней натаскали к гостевому дому ребята и девчата из Ненависти, потому так просто бег Хель давно забраковала в качестве тренировок. Только с грузом, ради прокачки выносливости. Работники не возражали, только побурчали, чтобы каменюки не перегородили вход. И то не слишком настойчиво.

Камни для горки менялись. Финиш всякой групповой пробежки переходил в состязание по броскам тяжестей. Кто дальше зашвырнет булыжник, тот и победил. Локи называл эту часть дневного расписания: «Время разбрасывать камни».

Не всем хватало одного каменюки, силушки многовато набрали некоторые (тот же Сорхо), им доставалось несколько бросков. Больше веселья (по мнению Хель), больше желания обвязать валун, второй конец на шею, и в реку бультых (пожелание кое-кого зеленого). Но с реками поблизости было туго, а вниз с горы катиться Барби мешала боязнь высоты.

Когда приходило время возвращаться в Бэнтпасс, мемберы Ненависти подбирали себе по новому камню (или несколько). Благо, горная местность располагала. Статы, хоть и медленно, но росли, лимит переносимого веса по чуть-чуть увеличивался… Это совместными усилиями нарекли: «Время собирать камни». Филолог в лице все той же Барби ворчал, что было бы неплохо расставлять знаки копирайта. Еще она мечтала сменить локацию, желательно на какое-нибудь болотистое или песчаное место, где нет камней.

Впрочем, остальных все устраивало. Да и орчанка бухтела скорее по привычке, чем от реального недовольства.

Вскоре Хэйт наслаждалась полетом. Шерри радовалась, «штрекотала» и пощелкивала в такт взмахам крыльев. Сорхо провалился в мысли и расчеты, а в таком состоянии лучше не отвлекать – это художница знала по себе.

Очухался трактирщик уже на подлете к Велегарду, скомкано поблагодарил. Через миг только латные подошвы над травкой сверкали. Крылатая мгла ссадила пассажира, не долетая до самого города, на полянке, и тут же взвилась в поднебесье, в обратный путь.

В гостевом доме мало что изменилось. В отсутствие Хэйт донесли-таки заказанную еду. И съели – кланлидера ждали пустые тарелки и кружки.

По составу: исчезла орчанка, вероятно, пинками запихнули ее покорять очередную эвентовую ступень; объявились Вал и Рюк. Народ обсуждал «Лестницу в небо», как и до отбытия Хэйт с Сорхо.

– Меня лично не удивляет, что игра скалирует[1] не только уровень, но и количество, а также некоторые возможности мобов, – менторским тоном выговаривал эльф. – Меня удивляет, что вы удивляетесь скалированию.

– Вообще, да, – потер подбородок Рюк. – Даже в простых ММО была «подгонка». Не во всех, но была, сам сталкивался. И под ПВП делали «усредненку», когда всем выдавали одинаково по статам. Уровень, экипировка и прочее никакой роли не играли. Только ручки. Хочешь нагибать? Нагибай на скилле.

– Давайте будем честны: ПВП ради ПВП интересно далеко не каждому, – вставил свои «пять копеек» Рэй. – Мирных «крабиков» во всех играх больше, и это неоспоримый факт. Прогресс от боев с игроками далеко не так ощущается, как от фарма. Потому и усредняли, чтобы меньше было нытиков и обиженок. Но мы отклонились от темы… Кен, ты логичен и прав, как всегда.

Лучник принял похвалу, как должное.

– Суть в том, что разработчики заинтересованы в прохождении Лестницы, – подхватил утерянную было нить беседы Кен. – Иначе бы не отсыпали столько наград. Еще только начало, финал где-то за облаками, а у нас уже два особых умения. И Рюк залутал эпическую серьгу. Вывод? Игроки обязаны пройти до конца. Зачем? Предположу, что им понравился ажиотаж на выходе расы демонов, и они возжелали закрепить успех.

Хэйт поймала взгляд приятеля и одними губами обозначила: «Поздравляю». Рюк улыбнулся, кивнул и довольно сощурился, как сытый, пригревшийся кот.

Мася подняла голову от записей.

– Небо – это ангелы, – мечтательно проговорила гнома.

– Браво, – хлопнул в ладоши Вал. – Славно сказано.

– Так-то там много летающих, – засомневался Рэй. – Птицы, гарпии, драконы… Не обязательно ангелы.

– Шерри, – дополнил список Монк.

– Ангелы после демонов – это так прямолинейно, что аж скучно, – насупился Локи. – Хотя как противовес, сойдет.

– Фракционно ангелы стали бы противостоять демонам, ход очевидный, – кивнул Кен. – Аналогично светлым и темным эльфам.

– Если эльф прав, – Хель поднялась из сложной позы, где руки переплетены с ногами, а туловище изогнуто. – Вопрос: будет ли кто менять персонажа на ангела? В группе два демона. Ангелы: крылья, полет. Но – неприязнь рас. Вероятно.

Массакре затрясла головой из стороны в сторону. Парни обошлись сдержанными отказами. Что думает Барби, узнать не представлялось возможным, но едва ли перья заставят ее отказаться от орка-стража.

– На меня не смотрите даже, – выставила руки перед собой Хэйт. – Летать умею, от Шерри не откажусь. Белокрылые лошадки… то есть, ангелочки, пусть кому-то другому предлагаются. Не мне.

– Вот от пегаса я б не отказался! – у Рюка глаза загорелись.

Монк молча поднял большой палец.

– Значит, лошадки Туф-Туф вас уже не устраивают? – спросила гномочка. – Так и запишем… Чего там опять расшумелись?

– Хель, а почему ты тренируешься, а все остальные нет? – решила прояснить несоответствие глава Ненависти, пока часть сокланов отправилась вызнавать причину гвалта со двора.

– Ожидание сбора. Арена. Вместе, договорились, – Хель осторожно подбирала слова, стараясь не использовать автопереводчик. – Просили об отдыхе, согласилась. Празднолюбие, халатность ведут в пропасть слабости и несовершенства. Пусть осознают глубину.

– Вау, – только и смогла ответить Хэйт. – Твой языковой прогресс поражает.

– Спасибо, – в один голос ответили оба представителя расы демонов.

Хель приняла похвалу с присущей ей скромностью, зато Вал сиял, как начищенная до блеска посудина из набора столового серебра.

Дверь с улицы приотворилась, стало слышно множество разноголосых возгласов. Нетипично для Бэнтпасса, люд тут не особенно шумный жил, даже разговорчивостью местные не отличались, не то, что крикливостью.

– Вешать ведут! – с избыточной радостью огласил едальню мальчишеский голос.

Следом раздался какой-то грохот из подсобных помещений.

– Глядеть пойдем? – лениво вопросил кинжальщик.

– Зачем? – Мася встряхнулась. – Нет, если кто хочет – ступайте. Я лично не намерена. Вот сразу после арены в управу наведаюсь. Мне обещано решение вопроса по передаче прав собственности аккурат после того, как свершится суд. И казнь. Взнос, чтобы не перекупил кто-то шустрый, уже внесен.

– Да! Про арену, – Рэй поднял указательный палец вверх. – Ушастая, ты в курсе обновления?

Хэйт, кончики ушей которой надежно скрывались за узлами из тонких косиц, устало вздохнула.

– Что на этот раз?

Изменений в игре и впрямь как-то много в последнее время случалось. Для тех, кто любит стабильность, такое не очень здорово. С другой стороны, разработчики следят за своим детищем, что хорошо. Застой – это болото. Или пропасть несовершенства, как только что завернула Хель.

– Хотят уйти от таргетной системы, – отвечать вместо приятеля начал Кен.

– Милишники наныли, – хмыкнул Локи.

– Эц-ц! – гномка вскинула кулачок.

– Что? Нельзя на меня цыкать, – скрестил перед собою руки авантюрист. – Я сам из тех, кто больше в ближнем бою, мне можно за эту часть игровой аудитории говорить.

– Так! – повысил голос Рэй. – Побоку причины. Суть в том, что магов и вообще всех хотят заставить целиться. Не выделил цель и бей-кастуй, а попади для начала. И тогда механика уворота заиграет по-новому.

– Ты забыл сказать, что с нововведением резко изменится баланс классов, – дополнил сказанное Кен. – Будет много недовольных. Наверняка потребуется переработка существующих умений. Поэтому пока что введен тестовый режим, причем только на аренах и сугубо по желанию.

– По взаимному согласию, ага, – хохотнул кинжальщик. – Хотим проверить меткость: ставим галочку при создании заявки на вход. Нет – нет.

– Хм, – Хэйт призадумалась, начала старательно укладывать по полочкам разума полученную информацию и вспоминать уроки в пещерах Бестий. – Это будет небезынтересный опыт. Мы – хотим.

Воздух над проходом меж столов сгустился, сложился в очертания бабы-стража.

– С-собачьи с-сыны и с-суны! – провопила Барби и хлопнулась на пол, на четыре кости. – Дорогие устроители эвента, чтоб вас с крыши высотки свесили, и пальцы, что цепляются за край, отдавили подошвами!

Кто-то из парней закашлялся, а Локи загорелся любопытством.

– С тобой такое де…

– Заткнись! – в один голос рявкнули орчанка и эльф, тот самый, который в Ненависти выступал образцом спокойствия и рассудительности.

– Лучше б ты на казнь сходил поглазеть, – от души посоветовал авантюристу Рэй. – Все б было больше пользы.

Повисла неловкая пауза.

– Подруга, как насчет того, чтобы пойти и дружно кого-нибудь убить? – с сопереживанием обратилась к орчанке Хэйт. – На аренку?

Барби подобралась, распрямилась.

– Лоб в поту и хвост весь в мыле, – продекламировала орчанка. – Эт мы на арене были.

– Хвост? – глянула себе за спину демоница.

– Я так деликатно завуалировала слово: «жопа», – зловеще усмехнулась Барби. – Погнали. Раздадим по обмылку всем страждущим.

Им выпал колизей. Сомнения, ежели таковые закрались бы, мигом развеяла бы открытая площадка посреди руин разрушенного города. Поодаль виднелись сколотые колонны и иссохшие скрюченные деревца. Арену покрывал серый песок, а может, то была пыль безвременья.

Кто куда движется со старта, обговорили заранее. Заминка случилась только с бабой-стражей, которую убедительно просили не стоять на месте, принимая урон щитом, а двигаться, стараться избегать ударов.

– Это как? – у орчанки случился разрыв шаблона. – Плясать, как баба-денс?

– Как тебе удобнее, – мягко, но настойчиво ответил Монк. – Можешь и станцевать. Главное, чтобы не истуканом стояла.

И теперь к сердцу арены двигалась зигзагами, подпрыгивая и потрясывая дредами, Барби. В нее уже летели стрелы, и крупный парень с двумя мечами несся на орчанку по прямой. А баба-страж выделывала коленца и напевала (что больше напоминало ор).

Щит действительно полетел навстречу гладиатору. Увы, разминулся с целью, парень сумел уклониться. Копье, что отправилось вслед за щитом, встретили скрещенные мечи. Точно бумеранг, щит вернулся к бабе-стражу, и та ловко подхватила «потеряшку».

Воин сорвался в рывок, воздел оба клинка над головой.

Орчанка отпрыгнула вбок так, что любая лягушка обзавидовалась бы. И лениво, словно пьяненькая, ткнула перед собой мечом. Удар гладиатора пришелся в пустоту, а меч жадно ткнулся в лицо парню: тот вольно или невольно развернул корпус к Барби. Орки рослые, даже самки орков, им по ногам вражьим бить неудобно, а в головы попадать – самое то.

Враги не слышали, какой чудной песней встречает их страж, разве что по губам могли бы прочесть. А жаль, много потеряли ребята.

Насладиться в полной мере выступлением Хэйт не удалось. Песок перед нею украсила дорожка следов. Отпечатки ног свернули, заложив петлю, явно с целью зайти за спину. И взрезать одинокую тонкую тканую броньку…

– У меня гости, – Хэйт бросила несколько слов в сторону.

И приготовилась к встрече.

Так оно и было задумано: явная приманка в виде Барби для оголтелых милишников и дальнобойных атак, и вторая – чуть менее явная – приманка в виде «худышки» Хэйт. Случайно замешкалась неподалеку от круга воскрешения, ага. Тогда как основная часть группы кучно ломанулась к другому краю арены, чуть ли не впритык к колоннам.

А такая наивная, трогательная (ведь так и тянет потрогать, не правда ли?) «тряпка» прощелкала момент исхода своих…

Операция «Красная шапочка», так назвал расстановку Монк.

Рэй сей замысел монаха обозвал ловушкой на идиотов.

«Жертва» не спорила: ей по нраву были оба названия.

Вольно или невольно Хэйт уже оказывалась в схожих ситуациях, и каждый раз к ней рвались кинжалы убийц. Инстинкт? Не исключено.

Отпечатки ног в опасной близости. Выдохнуть, дать противнику еще миг побыть в заблуждении, а затем выдать наледь. Одновременно с отпрыжкой, благо, каст наледи происходит мгновенно.

«Дзинь», – попытались пропеть кинжалы. Безуспешно: вместо долгожданной цели лезвия встретились с обледенелым песком.

«Бдым-с», – неловко добавило звуков упавшее тело.

Добавила к какофонии звуков свою лепту вездесущая Барби.

Владельцу парных кинжалов сильно не повезло: наледь выбила его из инвиза после активации умения, в замахе. И, вместо мягкой ткани (и мягкой плоти), атаку ждал провал. Кроме того, угол тела в падении: убийца рухнул лицом в пол. Он успел согнуть ноги в коленях, да оружие направить в землю, а теперь осторожно пытался подняться…

Гладко выбритый череп (и явно выключенное через настройки отображение шлема), охристое тату в форме пентаграммы… И бойкий куплетик орчанки чуть не заставил согнуться пополам от хохота главу Ненависти.

Убийца быстро подобрался, изготовился к рывку. Увы, срок действия наледи краток. Хэйт бросила мимолетный взгляд на часть арены, где сгруппировались основные силы их команды. Укрепление, куда более мощное, чем привычная стеночка, еще не доведено до готовности. Близко, но не совсем.

Значит, пока она одна. Таков уговор. В крайнем случае вмешается Локи, да на лечение от Монка можно рассчитывать, но лучше до этого не доводить.

Встречный ветер! Лоза… Шустрый, выпрыгнул. По правилам тестового режима, лоза теперь опутывает ноги жертвы строго в обозначенном месте. Отскочил, даже просто подпрыгнул, значит, вышел из области действия.

Хэйт заново оценила противника: не ломится напролом, но и уносить ноги не торопится. Видит, что цель вполне ему по силам, хоть и «показывает зубки». Губы девушки против воли растянулись в ласковой улыбке (вовсе это был не оскал!), что обещала лысому «клопяре» сколько-то незабываемых минут…

Пыльцой она не промахивается. Лысый отравлен, значит, не сможет уйти в инвиз. Исчезает из правой ладони врага кинжал. Появляется знакомая фляжка, такие их «родной» кинжальщик тоже любит за ошеломительный успех… то есть, эффект.

…Чуть ранее, перед отправкой на арену, Хэйт заявила во всеуслышание:

– Я буду качать полет. И это не обсуждается.

– Качай, раз так хочется, – поддержала подругу Мася. – Будто тебе кто-то что-то может запретить.

– Я к тому, что мы не станем всю игровую историю ныкаться в жо… – Хэйт цокнула, качнула головой и переформулировала. – Локациях, где мало игроков. Полет в моем исполнении однозначно заметят, вопрос времени. Значит, что? Нет никакой разницы, как скоро я его засвечу.

– Ты хочешь сказать… – Рэй, который прежде неоднократно призывал ребят и девчат не выделяться лишний раз, нахмурился.

– Арена, – Хэйт уронила веское, что тот булыжник, слово. – Хочу и говорю.

…Флягу парень кидает под ноги адептке. Если та ринется бежать или выпрыгнет, ей не хватит дистанции, чтобы покинуть зону поражения.

В горизонтали он абсолютно прав. Бросок быстр, рука тренированная, промашка исключена.

Воспарить – именно так называется новое умение, презент от «стрекозла». Каст – мгновенный. Полтора метра – это выше, чем затрагивает алхимия из фляжки.

Улыбка на губах парящей девушки становится ослепительной.

– А-о-е, – раздельно проговаривает она три гласных, а пальцы тем временем пляшут в воздухе, активируют пиктограммы одна за другой. – Маневрируй, друг.

Трясина – первым делом. Камнепад… отличное попадание, есть «окно» для лозы. Зеленые путы стягивают ноги убийцы уже в момент приземления «доброй девочки» Хэйт. Обращение в камень… увы, в отражение. Увернуться от броска кинжала…

Теперь, покуда враг никуда не рыпнется, а откаты бросков не прошли, есть три секунды на призыв изначальной тьмы. И тлена, когда зелень останавливающей лозы уже чернеет и осыпается. Критический урон!

Он срывается с места, кажется, что-то кричит… или хрипит? Во тьме и прочих «тикающих» далеко редкий зверь убежит, куда уж там… клопярам?

На счетчике убийств 2:0 в пользу «команды 2», это обозначение досталось Ненависти в рамках текущего матча. Первый «килл», скорее всего, за Рэем. Второй растаял в дыму подле ног предполагаемой жертвы…

Про эльфика, о котором спела орчанка, Хэйт рассказали позже. К строящемуся фортификационному сооружению предприняла вылазку парочка из мага и эльфа с рапирой. Маг держал покров теней вокруг себя и того парня, эльф просто шел. Мага встретил с распростертыми Рэй. Встретил и открыл счет. Не стал заморачиваться с бронированным эльфом, оставил его на потеху друзьям. Ушел в инвиз, дожидаться откатов и новых удачных сближений.

Эльф на всех парах домчал до укрепления, понял (внезапно), что в скоплении игроков ему мало что светит. И решил срезать барда, как самого близкого.

Вал не растерялся, а вдарил по напавшему обертоном (его новое классовое умение, когда из инструмента извлекается звук в высокой тональности, и ближайший враг столбенеет на секунду). Добавил бард к обертону еще и пинок. От Маськи прилетел арбалетный болт, от Локи алхимический «подарочек»…

Взрывом эльфа отбросило от постройки. А та уже поднялась в орочий рост, обзавелась двумя входами (строение с одним входом-выходом сошло бы за мышеловку), и бойницами для Кена, Локи, голема «пузяки» и Салли. Словом, гнома расстаралась на славу. Эльфика протащило по песку спиной вперед аж до бабы-стража.

Гладиатор, до сих пор «танцующий» в паре с Барби, не успел помочь своему. Меч бабы-стража распахал «летуна» от затылка до копчика. 3:0.

А если бы та гоп-компания выдвинулась вместе с убийцей к Хэйт, и не поймай их свой убивец на подходе, затыкали бы тонкую да звонкую адептку, просто без шансов. Пожадничали, разделились – огребли. Настучали ребятам по тыковкам: мечами, обертонами и каменюками.

Самый смех в том, что два лучника с магом при поддержке барда, монаха и адепта света из команды 1 все это время пытались залить дальними атаками новоявленную плясунью (и слегка певунью) Барби. Глад так и вовсе выплясывал вокруг противницы, всячески стараясь продамажить орчанку. Как однажды сказанула сама баба-страж: «В бою и пляске вести может только кто-то одна». Прямо как в воду глядела, и прозрела в водных бликах эту схватку.

Вдали снова печатаются следы подошв.

– Раздавить тебя повторно? – вскинула брови Хэйт. – Всенепременно, сударь… клоп.

Художница картинно развернулась и неторопливой походкой поплыла к готовому укреплению. Того, как бойко ускорились отпечатки, видеть она не могла, но иначе и быть не могло.

– Игра от обороны строится на предсказуемости действий противников, – озвучил до захода на арену Монк. – И том, что они ожидают предсказуемых действий от нас.

– Коротко: все люди – идиоты, – вполголоса, чтобы не мешать монаху, дополнил Рэй.

Несогласных с утверждениями не обнаружилось.

Именно поэтому глава Ненависти споткнулась на ровном месте. Вытащила, пока падала, скляночку из инвентаря, изготовилась для броска.

– Опасность такого подхода одна, – в голове Хэйт снова зазвучали слова Монка. – Почитая людей идиотами, не рассчитать здраво собственные силы.

Склянка не успела вылететь к невидимым ногам противника. Тот сумел опередить «ушастенькую».

Ошеломление! И яркие искры предвестниками смерти в момент анимации атаки убийцы.

Команда 1 пошла в наступление.

Перед взором Хэйт все потемнело, следом по глазам ударил яркий свет. Ей бы впору было сравнить происходящее со светом в конце туннеля, но до полета в круг воскрешения не дошло… Пока что.

– В сторону, – деловитый оклик Рюка. – Хильнись.

Касание земли глава Ненависти провела на автомате, как и кувырок влево. Взгляд в сторону укрепления, откуда прикрикнул на нее чародей, и с того же направления сверкнуло только что. Рюк и Маська мчат к ней на помощь, а Локи в проходе замахивается для броска.

– Сплошное разорение, – тепло шепчет Хэйт. – Малая нам потом счет за алхимию, небось, выставит.

Шепчет себе под нос и на бегу, поскольку застывшая фигура ее несостоявшегося (снова) убийцы вот-вот отомрет, и стоит разорвать дистанцию между ним и собою. На бегу же прикидывает, что наделали для спасения ее шкурки сокланы. Темень явно была делом рук авантюриста. Есть в игре скляночка «жидкий огонь», а также есть «жидкая тьма».

Жидкая тьма, как следует из названия, на три секунды заволакивает тьмой пятиметровую в диаметре область. Уменьшает видимость до нуля, точность режет на пятьдесят процентов. А также прерывает любое действие тех, кто попал в область тьмы, в сам момент активации. Атаковал? Атака сорвется. Бежал? Замрешь. И так далее. Через краткий миг можно продолжать бег, проводить новую атаку и так далее, но одно действие будет сорвано.

Вспышка следом – это явно дело рук Рюка. Ослепительное сияние – одно из немногих дистанционных умений чародея, так-то он почти все «примочки» от стихии света может только в непосредственной близости от своего персонажа применять. Сияние мало того, что ослепляет, оно еще и две секунды паралича дарует.

Жидкая тьма не разбирает, кто свой, а кто чужой. Все, на кого она обрушится, получат дебаффы. Сияние проходит только на врагов. Точнее, вспышка заметна всем, а «негативки» отхватывают исключительно вражеские цели.

Свет и тьма – антагонисты, они несовместимы. Однако парни исхитрились создать на основе двух противоположных начал синергию.

«Барби, отходи», – это от Монка в чате клана. – «Дальний вход, встретим».

«Моя тут пляшет, как ты и велеть», – зеленокожая успевает не только петь и бесить гладиатора, но еще и в чат писать, причем коверкая нещадно родной язык. – «Моя не мочь отходить».

«Значит, оттанцовывай!»

Гладиатор и хотел бы вмешаться, но отвлекся и поймал оглушающий выстрел от Кена. Орчанка с такой тоской в голосе провыла (то есть, конечно же, спела) на ходу, удаляясь от соперника.

Когда Барби оставила широкого парнишку в одиночестве, он не стал ее преследовать, двинулся к своей команде.

По-хорошему, Хэйт с парнями, что пришли на помощь, тоже надо было скоренько закончить с лысым кинжальщиком и отходить.

Авантюрист удачно подсек ноги убийце. Избили, изничтожили и, если б позволяли игровые механики, наверняка закопали бы бедолагу за время действия опрокидывания. Хэйт тоже внесла свою лепту, этого парня она не могла оставить без «подарочка».

А потом наступление команды 1 замедлилось. Двинулись они плотной группой, но сначала лучники попытались повторить успех Кена. Хотели вжарить залпом стрел по отнюдь не плавно «оттанцовывающей» Барби. Не попали – баба-страж, как заговоренная, уходила кривыми и косыми «па» от всех стрел.

Строй своей команде сбили, потому как выстрел – это не мгновенное действие, на ходу не постреляешь. Прицел, натяжение тетивы, выстрел… Верховая стрельба – другое дело, только на арене ездовые питомцы запрещены.

Затем как-то приотстал от своих лекарь. Замешкался, подустал или разница в скорости движения подвела? Как знать.

Монах отделился от своих всего на шаг. Один размашистый шаг. И с изумлением узнал, что он тут не один: искры и багровые всполохи стали последним, что монах узрел перед отправкой в круг воскрешения. Терпеливый Рэй ступал за вражеской командой, наступая в следы тех, кто прошел до него.

5:0.

– Хор-рош! – пророкотал Локи.

Рэй не подарил свою тушку в размен на жизнь мага, он снова успел раствориться в тенях. В место бесславной гибели лекаря полетели стрелы и заклинания, но без толку. Убийца ушел безнаказанным, а парни только время потеряли. Кислые рожи вместо возмездия. Бывает…

Группа встала, обмениваясь жестами и неслышимыми для противной стороны репликами. Нетрудно было догадаться, о чем они спорят. Идти ли дальше неполным составом, или дождаться павших.

Для Ненависти лучше бы они решили выступать, как есть. Но команда 1 решила иначе. Логика ясна: эти там сидят, и навстречу не торопятся. Выйдут? Хорошо. Пока дойдут на расстояние удара, подтянутся кинжальщик и монах. В сшибке десять на девять (и вражий убийца в тенях где-то сзади) да на открытом пространстве у них все шансы. В маневрах уже слились, назад не отыграть.

Так-то телодвижения мага и эльфа, коего баба-страж обозвала укропом, легко укладывались в формулировку «разведка». Переть тараном в неизвестность – тоже такое себе. Просто дальше что-то пошло не по плану…

Участники команды 1 выбрали сбор, перегруппировку и совместное выдвижение. Ненависть откровенно заскучала в ожидании, а скучающая Барби – это взрывоопасно.

К стенам гномьего производства участники команды 1 подходили с осторожностью. И не зря, ведь внутри их уже заждались, презенты всякие заготовили. Заклинания, болты и стрелы заставили парней рассредоточиться, а лекаря – конкретно попотеть.

Локи жаждал залить песок арены жидким огнем. И тьмой, и кислотой, и пелену ядовитых испарений поднять… Но его осадили.

– Затратно? – уточнил с тенью обиды Локи.

Смотрел он почему-то конкретно на гномку.

– Неспортивно, – взмахнула хвостиками малая.

– Мы и так закупорились, – поддержала Хэйт подругу. – Перевес по очкам уже есть. Мы же тут за ценным опытом вроде как, а не фраги накрутить.

– Если эти копуши не начнут шевелить копытами активнее, я их сама какахами закидаю, – буркнула орчанка.

И метнула копье в «партнера по танцам», который шел на острие атаки команды 1. Промазала, оттого скуксилась пуще прежнего.

– Прытче сюда скачем, я сказала! – взорвалась зеленокожая.

Ее будто услышали, ускорились. И очень споро приблизились на расстояние мечей и топориков. Там их, после очередного залпа всего дальнобойного и шикарной трясины, в которой увязли прямо-таки все вражины, встретила поющая на новый мотивчик орясина… то есть, орчанка.

Эльфу посчастливилось еще разочек столкнуться с бабой-стражей. Его уже покоцали дебаффы Хэйт, стрелы Кена и снаряды «пузяки». А теперь избивала по лицу щитом, аки пощечины раздавала, разгоряченная Барби.

На радостях, что дорвалась до «сладкого» эльфийского мальчика, она вернула прежний рваный ритм запева.

Увы, она чересчур увлеклась ушастым. Мимо занятой бабы-стража в проход прорвались гладиатор, оба мага и убийца под покровом теней. Счастье, что котейка, которая зрит невидимое, подняла истошный ор. Но и так парни с поддержкой лучников сумели навести шороху.

Заморозка плюс цепная молния – и первая линия обороны укрепления выведена из строя на пять секунд. Сдвоенная длань очищения от Монка и Хэйт… Без толку: уровень негативных эффектов выше, чем вкачан «диспелл» у лекарей Ненависти.

Ответные удары от Кена и Хэйт вязнут в воздушном щите. Так широко раскинутом, что закрадывается мысль о мастерском владении умением.

Чешуепортация! Прикрыть Хель, ее отчего-то выбрали первой целью. Наверное, как самую красивую…

Криво ухмыляется маг в темном балахоне, а через миг танцовщицу вытягивает прямо под клинки вражьей команды. За щит. Телекинез? Умение точно не из ряда стандартных.

5:1. Первая кровь Ненависти на песке колизея.

Маська – новая цель, но вытянуть ее бар здоровья куда как реальнее. И затянуть гномку за щит уже нечем, откат у магической притяжки.

Лечение, регенерация – плюс к столбу света от Монка. Лоза, пока гладиатор привстал в замахе… Отлично! Травануть его же ядовитой пыльцой и каменным кулаком по физиономии приласкать.

Вгрызается в спину монаху противников Рэй, не дает ему исцелить полудохлого эльфа. И отвлекает на себя лучников.

Кен смещается, ведь щит не сферический, его можно банально проигнорировать, если вести обстрел сбоку. Локи замахивается, чтобы отправить «гостинец» визитерам… «Неспортивно» – это явно потеряло актуальность, условия сравнялись.

Команда 1 дружно смещает фокус урона с неубиваемой гномы на чародея. Бьют все и разом, залечить повреждения шансов ноль.

Ядовитую пыльцу и когти мрака в эльфа, дабы усилия Барби и прочих не пропали даром… Готов!

6:2. Эльф-мечник в обмен на Рюка.

Почти все враги «покоцаны», их же так ласково встречали на подходе к укреплению. Что-то попало в цели, от чего-то ребята уклонились, что-то восстановил штатный лекарь команды 1.

Темный всполох на месте Рэя. В этот раз отступить в объятия теней ему не позволили. 6:3.

– От винта! – не понять, чего в возгласе больше: бойкости или злости.

Бьется о пыль под ногами самых дальних врагов фляжка от Локи. Ошеломление: поддержки от лекаря, барда и лучников не будет в ближайшее время.

Гномка ввинчивается в противников, те так удачно скучковались, образовав ей «коридор» из будущих трупов. Каменные шипы – это Хэйт вносит свою лепту в благое дело. И тлен с угольками в пухлого парня, как наиболее плотного.

Вал бьет по струнам и ушам всех присутствующих обертоном. Играет остановку времени. Песня спокойна, голос мягок. Жестки и резки движения Маськи, Локи и очень тихой Барби.

Мясорубка под сладкую песнь, достойная месть за Хель, за Рюка и за Рэя. Счетчик убийств крутится, как бешеный.

15:3. Никто не смог уйти.

Не сумела оставить без куплетика эпический разгром оппонентов баба-страж.

– Разлетелось, расшаталось, разлеглось.

В рифму просится вежливый лось.

Хо-хо!

После случилось еще две сходки. Без преимущества в виде инженерных укреплений, при отозванных питомцах. Да, игра по центру пошла уже не в «одну калитку». Команда 1 держалась до конца, выгрызала фраг за фрагом.

Ненависть же отрабатывала подвижную игру, маневры и уклонение. Отыгрывали по выбранным Монком целям по принципу: «Сначала контроль, затем дамаг. Говорю, как хил: успешно законтроленная цель в наркозе не нуждается и умирает от вскрытия».

Битва окончена! Победитель: Команда 2. Счет сражения 30:12.

– Финиш? – ошеломленно выдохнула Хэйт при появлении оповещения. – Как-то быстро…

– Завтра повторим, – с улыбкой от уха до уха подбодрил ее Рэй.

Народ закивал, Барби открыла рот…

– Не пой! – хором взмолилась Ненависть.

Несмотря на скоротечность, арена оставила приятное послевкусие у Хэйт. Полет, он же умение «воспарить», отлично себя зарекомендовал. Прокачать, чтобы продлить время нахождения в воздухе – и будет совсем хорошо.

Вообще, можно считать, что игровой день удался. С учетом того, что он еще далек от завершения…

А еще у нее теперь действительно имелась красная шапочка. Пока, правда, только в инвентаре: Венец Алых Рек можно носить с сотого уровня. Чудо, в которое мало кто верил, свершилось. Дар, что хотели преподнести при общем сборе группы, но то один отсутствовал, то другая умотала на «Шерри-эйрлайнс»…

Венец обнаружили накануне, поздним вечером, практически «ночером», когда Барби уже уползла в реал, кормить котейку и греть кроватку. Кен и Локи задержались: одному не спалось, другому «разлохматила извилины» драгоценная половинка…

В узкой расщелине под прикрытием кустика лежало и ждало своего часа сокровище, оно же – ключ к разрушению локации.

Венец Алых Рек.

Тип: головной убор.

Класс: мифическое.

Защита: 500. Прочность: 4000/5000.

Защита от магии: 1000.

Мудрость: +200.

Интеллект: +100.

Сопротивление любым негативным эффектам: +25 %.

Сопротивление кровотечению: +50 %.

Необходимый уровень: 100.

У ребят даже сил не осталось для радости или линкования в чат находки. Локи пнул растительность, из шрама на теле горы блеснуло…

И теперь Венец снова ждал своего часа, точнее, достижения новой владелицей сотого уровня. А владелица привыкала к очередному прозвищу, после «ушастенькой» и «бабы-бафф». Красная шапочка.

– Слушай, я всё понимаю… – сказала, и тут же засомневалась в своих словах Хэйт. – Ладно, поправка: многое, почти что всё. Даже аллегорию головы в виде луковицы у «укропа», хотя укроп – не из луковичных. Вроде бы. Нет, наверняка не из луковичных.

– Близкое к природе, с зеленцой: равно эльф, – отмахнулась орчанка. – А там уже однофигственно.

Рэй похлопал своего светлоухого товарища по плечу.

– Кен – это другое, – погрозила кулаком Барби. – Это отыгрыш. Так что не понятно тебе, баба-бафф, я не вникла?

– Неясен совершеннейшее мне лось, – глава Ненависти пожала плечами. – В контексте вежливости и шатаний.

– Ты не знаешь этот анекдот? – Барби опешила. – Лады, готовь свои ушки к просвещению. Дело было так. В одном дремучем лесу появился очень вежливый лось, обходительный, культурный, но с одной маленькой слабостью: всех зверей подряд приходовал. Лисичке досталось, волку перепало, а затем и медведь пострадал от лося. Просто никакой управы на животное. И тут заяц из соседнего лесочка прискакал, куда бегал к симпатичной зайчихе. Говорят ему звери лесные: «Ты, косой, поосторожнее по тропкам скачи. Беда у нас, пока тебя не было, завелся в лесу вежливый лось. Всех уже отодрал, гад, только ты один нетронутый остался». Зайка проникся, засел в норе. День сидит, два сидит, а на третий все запасы кончились, есть охота. Надо выходить. Отыскал он в норе шишку, на всякий случай вставил себе под хвостишку, и выполз из норы в кусты. Вдруг кусты зашуршали, затрещали, раздался «чпок» и ласковый бархатистый голос лося: «Добрый вечер».

Стены гостевого дома слегка задрожали от дружного хохота.

Хэйт схватилась за голову.

– Зачем я спросила? Божечки… Я же визуализирую, как дышу, а дышу я постоянно… Как мне ЭТО развидеть теперь?!

Народ отчего-то бедой не проникся. Добродушные смешки и откровенный ржач от некоторых стали тому свидетельствами. Однако нарастающую волну дружного хохота перекрыл шум снаружи.

– Да что там на этот раз? – Локи помотал головой. – Неужто мелкой не продали эту развалюху?

– Сомневаюсь, – Рюк прислушался к доносящимся с улицы выкрикам. – Орут радостно, а злая гнома – это не радостно.

– Это настолько безрадостно, что всем вокруг охота зарыться поглубже, – хмыкнул Рэй. – Впрочем, и глубокие недра не панацея. Горное дело у гномы на мастере.

Глава Ненависти хлопнула в ладоши.

– Отлично. Теперь в моей голове высится скала с множеством туннелей. Она похожа на сыр с дырками. М-м… Желтый песчаник? Да, подойдет. И к скале несется, как ракета, наша малая, с киркой в руке, а позади огненный след, знаете, вроде хвоста у кометы.

– Зато картинка сменилась, – хмыкнул кинжальщик. – Не благодари. Однако, аномальная активность окрест Бэнтпасса нынче творится…

– Эта младшая проверит, – Хель вывернулась из очередной загогулины, в которой перед этим сидела, свернувшись. – Здесь отряд. Флаги Велегарда и людского божества, Балеона. Их… встречают с благосклонностью.

Темно-синий круг на бледно-голубом фоне – знак божества людской фракции. Памятный по давнему приключению Хэйт, Рэю и Маське. Это когда их запихнули в каменный мешок, и там они «искали знаки».

Серебряный филин на треугольном лазурном полотне – таков был герб вольного города Велегарда. Такие полотна реяли на всех административно-значимых городских зданиях, а потому знакомы были всем присутствующим. Вообще, птица на гербе звалась лунным совухом, фэнтези мир как-никак, но выглядел пернатый точь-в-точь как филин. Только в серебряном оперении.

Восторженные крики и без последнего уточнения теперь, при отворенной входной двери, слышны стали замечательно.

– Кричали женщины: ура! – промурлыкал себе под нос монах. – И в воздух чепчики бросали[2].

– Отряд, – Рэй потер подбородок. – Игроки присутствуют?

Хель с сомнением качнула головой.

– Не уверена. Скорее, нет. Эти не вертят головами, следуют мерным шагом за лидером. Единый вектор. Игроки обычно суетятся, выдают себя поведением.

– Неплохо, – убийца с благодарностью во взгляде кивнул демонице. – Еще бы малая вернулась. Хочу узнать, не чешется ли у нее между лопатками.

Беспокойство Рэя по поводу заезжих игроков в целом и высокоуровневых невидимок в частности было объяснимо. Пещера работорговцев до сих пор не была на сто процентов проверена на тайники. Слишком велико было подземное пространство, и умение «картограф» обрисовывало его по частям. Черчение, обход, внимательный осмотр гномьим взором с «сутью вещей» – это все требовало времени.

Сегодня группа как раз планировала зачистку самой глубокой части подземелья. И там они ожидали найти наиболее ценные клады. Все-таки в той части устроили стоянку «главгад» и его присные. Где, как не там, заныкать нечестно нажитое?

– Предлагаю выйти, – Хэйт поднялась со своего места. – Встретиться с главой отряда, узнать цель визита. Рэй, Монк – у вас наилучшие отношения с орденом Балеона. И я с вами схожу. Парни Сорхо в данже засели плотно? Кен, спроси, успеют ли они подойти тоже.

Хотя мастер-кулинар и окопался в «Обжорке», занявшись прокачкой нового умения с подменой вкуса, его группа осталась в Гиблых Отрогах. Ребята зачищали подземелья, перемежая это благое занятие с тренировками. Совсем бросить прокачку, покуда длится эвент с «Лестницей в небо», Хель их не убедила.

В храм Велегарда к бывшему наставнику художница уже забегала на днях. Все же свобода перемещений, дарованная крыльями Шерри, изрядно прибавляла удобства в игре.

Хэйт в тот визит описала все, что увидела и услышала в Недрах Горы Отчаяния. Выцепила взглядом, как морщится лоб и заостряется лицо «наставника» при упоминании реликвии «последний шанс» во владении Гултака Кровавого.

В полной мере сдала задание «Навстречу злу!» от бывшего раба, мальчишки по имени Кинни, с дополнением от жреца. Юный послушник ордена поклонился Хэйт, на этот раз не только за себя и сестру, но и за то, что вера его в отзывчивость своей спасительницы оправдалась.

На том поклоне кончились награды. Иными словами, никаких материальных воплощений благодарности глава Ненависти не получила. Почему-то даже репутацию с городом не повысили.

– Я обязан уведомить ряд лиц, – резко и сухо бросил жрец. – И провести дознание.

Развернулся и был таков. Кинни потоптался на месте, затем выкрикнул очередное: «Спасибо!» – и припустил следом за наставником.

Хэйт отсутствию награды не опечалилась. Не ради поощрений старались, в конце концов. Задумалась: удастся ли узнать о результатах упомянутого дознания? Сомнительно, конечно, это внутренние дела неписей, но хотелось бы сунуть в эти сведения нос… или хотя бы ухо.

И вот в Бэнтпасс пожаловала делегация под флагами ордена Балеона. Определенно, с храмовниками стоило пообщаться.

На улице было людно. Три десятка всадников во главе с бывшим учителем, а еще – почти все население Бэнтпасса. Взрослые, дети, старики: казалось, на центральную улицу укрепления высыпали все жители, кроме, пожалуй, стражников на своих постах.

Вон, даже из гостевого дома следом за Хэйт, Рэем и Монком, робко потянулись работнички.

Хэйт придержала парней: решила дать местным выразить ликование, заодно, возможно, выяснить причину такого явного воодушевления. И выяснила. По крупицам, по обмолвкам и выкрикам собралась в целое картина.

Когда спасенных из Недр Горы Отчаяния рабов привели в Бэнтпасс, первым (после стражников на воротах, от них, очевидно, и ушла весточка) измученных людей встретил жрец из часовни Балеона. Представители власти явились с опозданием, когда люди уже были накормлены, раненым и истощенным оказали помощь, и всем до единого выделили по кошелю с золотом и серебром из орденских запасов.

Кто-то даже остался в часовне на ночлег, а один парнишка вызвался в обучение при храме.

Местный жрец послал весть в храм Велегарда, и оттуда споро пришел караван с припасами. И с большой охраной: с этим отрядом Бэнтпасс покинули те, кто стремился к родным. Те, кому идти было некуда, остались на попечении ордена. А таковые имелись: у нескольких жертв лихой люд перебил семьи, разрушил дома.

То-то бывший наставник не удивился, когда Хэйт явилась пред его очи с докладом о завершении задания. Он уже знал большую часть подробностей. Кроме эпизода с «последним шансом», ведь никто из рабов не следил непосредственно за битвой с боссом, бедолаг заранее отвели от опасной зоны.

Орден Балеона любили и прежде. Сейчас же, после столь своевременного проявления доброты и щедрости, обожание к храму и божеству вознеслось до небес. Ложка хороша к обеду: дай сотню золотых благополучному купцу, он примет, да вскоре забудет. И те же сто монет золотом отдай обездоленному в миг нужды и отчаяния. Станешь спасителем. До последнего вздоха он будет вспоминать твой дар.

Хэйт слушала и мотала на «ух», поскольку усов для наматывания не имела. Дворянский титул, который она твердо намеревалась получить, предполагал управление местными, которые будут жить и работать на земле дворянина. Следовательно, учиться управлению людьми – самое время.

– Мы потели, их спасали, а чествуют других, – с легким укором высказал в никуда Рэй. – Попахивает несправедливостью. Чую ее кислый запах.

Храмовники остановили медленное шествие, спешились. К ним вышли неписи с холеными лицами и в добротных одеждах, вот только старший жрец парой слов и коротким жестом отослал их прочь. И подозвал группу людей явно меньшего достатка…

– Помню их, – вполголоса сообщил Монк. – Мы их провожали до стен. Вон та женщина со свертком в руках вроде как беременная была.

Хэйт не сопровождала рабов в Бэнтпасс. Там было, кому проследить за безопасностью людей, кроме нее. Лиц и животов спасенных не запомнила, много было иных забот.

И теперь концепция беременности игровых персонажей на секунду заставила главу Ненависти «подвиснуть». Впрочем, она быстренько прикинула, что раз тут есть дети, подростки и старики, то как-то возрастные изменения разработчики сумели прописать.

Кинни, которого она помнила тощим забитым ребятенком, к последней встрече существенно вытянулся. Худоба осталась, но утратила болезненность, вроде как даже мышцы появились. Раз дети в игре растут, почему не может расти живот? А по истечению положенного срока становиться младенцем.

Художница еще раз пробежалась взглядом по лицам в отряде: вдруг и юный послушник где-то там затесался? Не нашла, видимо, рано и незачем Кинни пока в такие походы отправляться. Повзрослеет, выучится, и тогда уж…

Новая волна благодарностей хлынула к представителям ордена и отвлекла Хэйт от размышлений о циклах виртуального жития.

– Довольно, – мягко обратился к людям бывший «наставник» Хэйт. – Славить за должное нет нужды. В темный час мы не укрыли вас, не сумели защитить. Долг ордена Балеона – искупить свою вину перед вами.

Толпа всколыхнулась одобрительными выкриками. По-хорошему, за разбоем и торговлей людьми бдить и карать обязаны власти мирские, не храм. Каялся жрец за то, в чем вины его не было. И это только прибавило ему «очков репутации» с местными.

Согнулись в поклонах и бывшие рабы.

– Уместно благодарить тех, кто покарал ваших обидчиков, кто оборонил вас, – продолжил жрец. – Прошу, подойди ближе, ученица.

Это он поманил к себе Хэйт, зорко выцепив ее из толпы. И эпитет «бывшая» к «ученице» где-то потерял… По пути, наверное, пока из Велегарда ехали.

Глава Ненависти кивнула парням, и все трое двинулись к храмовникам. Местные почтительно расступались, так что выйти к отряду в цветах Балеона получилось легко и быстро.

– Кто достоин славы, так это победители Гултака Кровавого, – торжественно произнес жрец. – Другие подвели вас. Мы подвели вас. Они же – спасли, честью и сталью выступили за справедливость. За вашу свободу. Их, истинных героев, вы должны благодарить.

– Да! Да! Ура! – взорвалась новыми возгласами толпа. – Слава! Слава героям!

– Мы, орден Балеона, так же благодарим героев, – голос жреца стал еще патетичнее. – Всем, кто принял участие в схватке с Гултаком и его бандой, орден дарует на выбор любую вещь из хранилища при храме Балеона в Велегарде. Пожалуйста, посетите хранилище в течение месяца.

Объявление о награде нашло отклик у местных. И снова – крайне положительный. То есть, хвалили игроков, а восхваляли по-всячески… Орден.

И этому тоже следовало поучиться.

– Это весьма щедро, – Хэйт вежливо кивнула. – И неожиданно. Спасибо.

Когда любитель чужой кровушки и торговец живым товаром был повержен, дроп с него… откровенно не впечатлил Ненависть. Кожаный ремень, чаша с рубинами и пара колец. Все, кроме чаши, что годилась только для трофейного зала или на продажу обычному городскому торговцу, предназначалось для высоких уровней, потому без особых обсуждений было выдано группе Сорхо.

Те, в свою очередь, не претендовали на находки, какими могла порадовать пещера. Клады, заначки, ценные ресурсы вроде месторождений драгоценных камней и редких металлов, подземной флоры и прочего.

На компенсацию скудности лута из главного гада в виде находок в его (гада) логове очень рассчитывала Хэйт. И не только она. Такая двойственность: да, они не за награды бились, но ведь сердце и разум всякого геймера страстно и трепетно относятся к дропу и прочим игровым находкам.

Теперь же, с прибавкой от храма, победа становилась еще ценнее.

– Любопытно, как они определят участие? – вполголоса, исключительно для ушей Монка и Хэйт, спросил Рэй. – Какие-то внутриигровые маркеры, вроде скрытых достижений? Для нас, игроков, скрытых, а для неписей – очень даже видимых?

– Думаю, ты прав, – тихонько согласился с ходом мыслей приятеля по приключениям монах. – С тем, что местные знают куда больше, чем им вроде как положено знать, я уже сталкивался.

– Балеону слава! Героям слава! – никак не могла угомониться толпа.

Это было приятно, но несколько смущало Хэйт. Множество взглядов, направленных на нее одновременно… Это напрягало.

Бывшие рабы вдруг синхронно шагнули к игрокам и разом, как сговорившись заранее, поклонились.

– Мы так вам признательны, – проговорила женщина со свертком. – Лишь благодаря вам мое дитя родилось свободным.

Говорившая вытянула руки со свертком. Из-под слоев ткани раздалось: «У-а». Другие тоже что-то говорили, всхлипывали, кланялись, но это короткое: «У-а», – перекрыло все другие звуки.

– Капец, как неловко, – пробормотал Рэй.

И Хэйт была с ним полностью согласна.

– Слава – она такая, – вздохнул монах.

С репликой Монка о славе совпало появление оповещений.

Достижение улучшено: Благодетель!

Уровень достижения: 2.

Не преследуя корыстных целей, без всякой выгоды для себя, вы вступились за простых жителей Тионэи и спасли их в сложнейшей ситуации. Репутация во всех анклавах всех рас увеличена на 1000! Шанс получения сложного или мастерского задания увеличен на 4 %!

Титул: Друг Города – изменено.

Новый титул (будет заменен автоматически): Герой Города.

Все характеристики: + 15.

Вы можете беспрепятственно входить в Велегард даже при отрицательном значении кармы.

Торговцы-НПЦ в Велегарде и всех подчиненных ему областях предоставляют скидку в размере 5-25 % на все товары (в зависимости от суммарного показателя репутации).

Судя по ошарашенным лицам приятелей, Хэйт сделала вывод: им тоже что-то прилетело. Например, по первому уровню «Благодетеля» и титулу дружественного Велегарду персонажа. Как это было с ней и Маськой после приключений в подвале особняка одного богатенького козла…

«Надо будет спросить тех, кто не вышел к храмовникам, выдали ли и им бонусов», – поставила мысленную галочку глава Ненависти.

Ответ пришел тут же: чат клана разорвало от сообщений на тему новых достижения и титула.

– Ученица моя, – выделил персонально Хэйт глава отряда храмовников (снова позабыв про то, что ученица она «бывшая»). – Мне предстоит завершить ряд дел в Бэнтпассе. Это займет несколько дней. Затем я бы хотел, чтобы ты сопроводила меня к месту боя с Гултаком Кровавым. Ты не откажешь мне в этой просьбе?

«Угу, на глазах всех этих людей. Отказать. В просьбе. Конечно!»

Дядечка в жреческих одеждах с неприметным лицом преподал Хэйт очередной урок. Как мягко, но безальтернативно предлагать собеседнику дать нужный тебе ответ.

– Это будет честью для меня, – улыбка на лице «ученицы» прямо-таки засияла радостью.

Вообще, она и так не планировала брыкаться, отвела бы жреца, куда тому хочется, рассказала и показала бы. Заодно бы выспросила об итогах дознания. Но как же этот представитель ордена Балеона мастерски управлялся с толпой!

И с этим мастодонтом она в свое время в словесных играх упражнялась, сидя на травке подле храма. Не иначе, наглостью ее проникся тогда мудрый жрец. Или бесстрашием? Так легко спутать эти два понятия…

«Учиться и учиться мне у вас, уважаемый», – восхитилась в очередной раз Хэйт.

И сбежала, прихватив приятелей. Сначала в гостевой дом, за остальными; как раз и Маська отписала, что вернулась из управы и готова к новым раскопкам в горных недрах. А затем прочь из Бэнпасса, от его дружелюбно настроенных жителей.

Потому как с мобами все просто и понятно: бей и лутай, затем снова бей. С кладами тоже очевидно: чертишь и идешь обирать заныканное. А что делать с восхвалениями и восторгами кучи народа? Решительно непонятно, но «капец, как неловко», это Рэй точно подметил.

Клады. Сокровища. Кровавое золото ныне мертвых гаденышей. Цель ясная, четкая. Ее осуществлением и занялась Ненависть.

Пока не уперлась в стену. Ровную, как горячим ножом по маслу обрезанную. С единственной выемкой по центру. Именно на эту стену вывело умение «картограф».

– Мась? – сопоставила размер и форму выемки с одной памятной штуковиной Хэйт.

– М-м… – гнома понурила голову.

– Продала? – глава Ненависти похолодела от нехорошего предчувствия.

Мелкая мигом взвилась.

– Одна небольшая промашка, причем с выгодой для нас в итоге, это повод называть меня недальновидной?

Оскорбление для дельца нешуточное, надо сказать. Что до промашки, то Локи, когда ткнул пальцем в небо, случайно угадал. «Эту развалюху», которая гостевой дом в Бэнтпассе, настолько убогий, что даже названия ему дать не удосужились, Ненависти действительно не продали. Хотя взяли аванс.

Случилось недопонимание, путаница. Представитель управы уверил Маську в возможности купить заведение, только вот забыл уточнить, что речь только про ту часть здания, где расположены обеденный зал, кухня и подсобки. Пришлым нельзя владеть съемными личными комнатами, предназначенными для пришлых – такой вот круговорот с запретом от системы. Или от «властей высоких» по версии местных.

Подобные места должны быть во владении жителей Тионэи, и никак иначе. Хотите помещения для игроков? Стройте дом, свой или клановый. Нарочно или нет усатый дядька запамятовал сей крохотный нюанс, история (и Маська) не уточняет.

Трактиры-рестораны всяческие – это пожалуйста. Сколько влезет, покупайте, согласовывайте, стройте… Кормите народ, в том числе и местных. А комнатки личные под аренду ни-ни.

Несложно догадаться, что маленькая гномочка милой наружности тут же, как всплыло уточнение, устроила дядьке разнос с вполне резонными требованиями… Подробности Массакре отказалась озвучивать, но в результате «переговоров» Ненависти достался дом казненного хозяина гостевого дома. А «развалюхе», что перешла в собственность Бэнтпасса, назначат временного управляющего.

Дом был каменный, добротный, в два этажа. Расположен недалеко «развалюхи», вероятно, чтобы ходить недалеко было хозяину. И вот его-то, после тщательного осмотра и оценки, гнома и приобрела. Да, его надо переделывать, но это обещало выйти в куда меньшую сумму, чем полная перестройка «развалюхи».

– Я мастерила, сумки чистила от всего ненужного, – пояснила гнома, поостыв. – Чашу выложила в сундук в личной комнате. Нет, ну как я так прокололась? Ведь нигде не слышала, чтобы игроки владели гостиницами…

– Тебе пообещали, что продадут заведение, – напомнил Рэй успокоительным тоном. – Если тебе станет легче, никто из нас не полез с уточнениями на форум. Продадут – значит продадут. Мы и не дергались.

– Кхе… – прокашлялась Барби. – Мое здравое: «Нафига козе баян?» – все уже забыли? На кой пенек замшелый нам гостевой дом в непопулярной локе? Да даже столовка тут никому, кроме местных, не сдалась.

Гнома промолчала. Тот разговор действительно был. Тогда она отстояла свое чутье, а то ей шептало: «Купи, пригодится». Да и ценник в управе выставили весьма скромный. На такие деньги в городе даже будку собачью не приобрести.

– Сбегаю за чашей, – малая решительно махнула головой.

Выемка в неестественно гладкой стене пещеры очертаниями напоминала чашу. При гибели Гултака Кровавого выпала чаша. Красивая, с рубинами. Вещицы разошлись по инвентарям парней из группы Сорхо, а чашу сцапала мелкая. Заделать в клановом доме полочку с трофеями ей захотелось. Но потом они застряли в горных недрах, в поисках сокровищ и прочих полезностей.

В Недрах Горы Отчаяния, громадной пещере, просто обязательно должны быть «заныканы» ценности. С этим согласился весь состав Ненависти.

Конечно, ребята и девчата не забыли, как на месте падения Гултака всем участникам боя неупокоенные духи явили по сундучку. И там нашлись «вкусные» вещички, по штуке на каждого. В том числе ладный плащик для Хэйт. Но то была награда за квест, финальное вознаграждение за непростую во всех отношениях цепочку заданий.

«Это не жадность, а здравый смысл», – веско обронила гнома, и все ей поверили.

И вот изыскания привели Ненависть к стене с выемкой под чашу. Контур выдавлен четко, пространства для сомнений не оставлял.

А ведь в описании к той чаше никаких подсказок не значилось.

– Могу призвать Шерри, слетаем, – предложила ускорить процесс доставки оной чаши Хэйт.

– Поблизости куча храмовников, – напомнил Рэй. – И я все еще не уверен, что за ними никто из игроков не увязался.

– Не стоит, – взметнулись черняво-малиновые хвостики. – Сгоняю пешочком.

Стоило гноме умчаться, как шагнула к гладкой стене Хель.

– Тренировка. Меняем экипировку на повседневные вещи.

Логичное предложение для времяпровождения, пока малая носится туда-обратно. Ненависть не возражала. А тяжкий стон, что вырвался из широкой орочьей груди – это так, совпадение. Орки всегда громко дышат.

На сей раз демоница выбрала вместо «зверств» непривычно легкую разминку с растяжкой. А затем, когда народ расслабился, скрутила всех по очереди в бараний рог. То бишь, в некую перекрученную загогулину из конечностей. Крайне неудобную, надо отметить.

– И долго… так… – прокряхтела Барби, как самая плохо гнущаяся.

– До третьего подъема характеристик, – невозмутимо ответила Хель. – Первый заход наиболее эффективен, затем следует изменить позу. С наращиваем сложности. Так будет полезно.

– Ах-г-ха… – согласился Вал.

Барду досталась более крученая поза. Видимо, начальную китаянка на нем уже отрабатывала, и три обещанных подъема он получил.

Первый «ап» ловкости как-то приуменьшил боль в затекших конечностях Хэйт. Ко второму, где и выносливость получила единичку, стало легче дышать. Между вторым и третьим «загогулины» начали болтать.

– В современных трынь-брынь, которые почему-то называются музыкой, – насмешливо вещала Барби. – На припевульках любят юзать повторы. Для тупых, вестимо, кто с одного раза не догоняет, его на все лады раз несколько подряд завывают.

– Максимально привязчивый мотив еще под это, – поддакнул Вал. – Угу, есть такое.

– Штучки, ну где же ваши штучки, поищем штучки-дрючки, и будем их втыкать, – провыл Локи, явно кого-то пародируя.

Что это был за мотив, Хэйт не догнала. А вот Монк подавился смешком: наверное, что-то особенно забавное услышал в строчках.

– Если вдруг тебя потянет встать на те же лыжи, – зеленокожая хмыкнула. – И стать… рифманутым… Имей ввиду: слово-повтор рифмой само себе не является. Но можно поиграть в смену позиций, – Барби подмигнула: это смотрелось странновато, потому как голова бабы-стража была наклонена к полу, а половину лица заслоняло вывернутое под невероятным углом туловище. – Пусть рифмуется препозиция. Или послелог.

– Кажется, мой переводчик дал сбой, – с тенью удивления сообщила Хель. – Не могла бы ты повторить?

– Ай, забей, – орчанка фыркнула, сдула дреды, упавшие на лицо. – Примером проще. Самый читерный язык для подобного – инглиш. Там пруд-пруди звучных и созвучных словечек, только подставляй.

– А ну-ка, – воодушевился монах. – Неужто богаче нашего родного и могучего?

– Не богаче, а удобнее, – возразила Барби и вдруг запела высоким, насыщенным голосом. – My level, my level, high level!

На «high» орочий голос улетел в такие высоты, что аж Недра Горы Отчаяния отозвались звонким эхом.

– Воу! – Рюк выразил общее мнение.

Слушатели бы точно разразились овациями, будь их руки свободны.

– Принцип ясен? – Барби как бы не заметила похвалы. – Изобрази теперь что-нибудь на русском, падаван.

Вал призадумался, а затем куда ниже и глуше затянул «ответ».

– Повторюшкин, – усмехнулась орчанка. – Засчитано. Хотя на третьей строке ты ритм сбил.

– Мой, мой уровень! – выдал исправленную версию бард. – Но с «о» приятнее уху. В мелодию ляжет.

– Согласна, мы же не про каноническое стихосложение тут речь ведем, – с одобрением в голосе высказала Барби. – А теперь: кто не согласен, что моя версия благозвучнее? Хотя у Вала и слов побольше, и даже подобие смысла имеется. Рук не вижу. А, вы не можете их поднять? То-то же. И дело не в том, что нас баба-денс буквой «зю» закрокозябрила.

– Про бабу-денс… – задумчиво выговорила Хэйт. – Меня напрягает, что мы в каждой схватке ее теряем. Я имею ввиду серьезные бои, а не легкотню. Танец, конечно, предполагает подвижность, маневр и уход от ударов, но не от всего реально уклониться. Как показывает практика.

– Эта младшая сожалеет, – откликнулась Хель. – И обещает работать над собой еще усерднее.

«Куда уж еще-то?» – мысленно ужаснулась глава Ненависти.

В «загогулинах» стояли все, но только демоница удерживала равновесие на кончиках пальцах левой руки. Тогда как «крендель» из туловища и трех других конечностей был зафиксирован в воздухе, будто на невидимых ниточках его подвесили к потолку. Только никаких ниточек не было и в помине.

– Не переусердствуй, – от души посоветовала танцовщице Хэйт. – Тренировки не помогут от аое-контроля. Или от трюков с телепортацией, как парни на арене провернули. Может, набор уровней, подъем сопротивлений…

Адептка быстренько захлопнула рот. Про сопротивления говорить, находясь по ту же сторону виртуальности, что и Бестии, было чревато. Сказанула, не подумав, точнее, просто поток мыслей озвучила.

– Спешка с уровнями повредит прокачке характеристик, – ровным голосом возразила танцовщица.

О сопротивлениях она благоразумно промолчала.

– Я мчу! – издали донесся звонкий выкрик Маськи. – Уже почти домчала. Уф. Вот, чаша доставлена. А вы тут время зря не теряли, как я погляжу.

Мелкая затормозила перед художественной композицией из живых скульптур друзей. В вытянутой руке Мася держала самую важную, как выяснилось, часть дропа с Гултака Кровавого – золотую чашу с рубинами.

– Продолжим позднее, – милостиво прекратила пытку… то есть, набор стат, демоница.

И плавно, как вода, перетекла из упора на кончики пальцев в нормальное вертикальное положение. Другим переход дался не так легко.

– Кряхтите, как старые дедки, – заулыбалась гномка. – И бабки.

Барби по сигналу об окончании тренировки рухнула лицом вниз. Распутывать ее конечности досталось Кену.

– Молчи, прогульщица, – баба-страж с трудом встала, потянулась, отряхнулась.

– Маленькая старшая уже прошла начальный курс упражнений на ловкость, – замолвила словечко за гному Хель.

Хэйт слушала в вполуха эту болтовню. Чаша уже была перехвачена из гномьих рученек, а ноги сами несли главу Ненависти к стене с выемкой. Потому как именно там должны быть сокрыты настоящие ценности Недр Горы Отчаяния.

И гора не подвела.

– Мать моя женщина, – ошеломленно выпалил Локи. – Симсим, ты открылся…

Он выразил общую мысль, если и были различия в соображениях присутствующих по поводу увиденного, то, скорее, из области стилистики.

Когда чаша заняла свое место в углублении, пол пещеры чуть тряхнуло. Неестественно гладкая стена с рокотом поехала куда-то вниз. Чтобы спустя несколько бесконечно долгих минут открыть гостям виртуальную версию пещеры с сокровищами, по которой довелось пошариться сказочному Али-Бабе.

Монеты, драгоценности, яркие ткани, ковры, золотая и серебряная посуда… «Свет в конце туннеля» подсветил настоящие россыпи сокровищ. Похоже, сюда тащили все, что блестит, и сваливали без разбора.

Сорок (или сколько их там было?) разбойников уже не претендовали на имущество. Никто из банды Гултака не возродился после самого первого визита Ненависти в Недра Горы Отчаяния.

Данж одноразовый, как с уверенностью объявил Кен. Вероятно, не найдись у маленькой почтовой феи одной занятной косы, главарь избежал бы гибели, а впоследствии сколотил новую банду. Но: «Не срослось», – как сказал Рэй.

– Так! – гномка сделала жест, как бы пытаясь засучить рукава, только с игровой кольчужной броней подобное было недопустимо. – Для начала надо все рассортировать.

И начала руководить процессом.

Вскоре вся группа оказалась успешно припаханной к делу. Массакре обозначила, что куда перемещать: монеты к монетам, посуда к посуде и так далее. Нашлись сундуки и мешки, чтобы собранное не рассыпалось.

Отлаженный процесс застопорился, когда Вал уронил ширму. Красивую, украшенную росписью со сценами охоты, наверняка, дорогую. Тут же забытую.

Ширма скрывала скругленный край пещеры, массивный позолоченный сундук с накинутой на него тканью, и портретом в полный рост, что был небрежно прислонен к стене. Красивая, надменная остроухая девушка в платье, расшитом множеством цветов, взирала с полотна на незваных гостей.

– Кен, не твоя игровая прабабушка? – озвучил предположение о личности красавицы Рэй.

– Я не настолько влился в отыгрыш, чтобы продумывать виртуальную родословную, – единственный светлый эльф группы отмахнулся. – Однако покойный главарь не выглядел, как любитель искусства.

– Это ж-ж-ж неспроста, – протянул согласную «жэ» Рюк. – Продолжение квеста?

– Было бы неплохо, – заулыбался беспечно Локи, затем перед ним затряслась, словно в припадке, орчанка. – Или… нет?

– Отдых! Океан, закаты, пляжик и песочек, – Барби заломила руки. – Я так к вам стремилась…

– Вы же только недавно летали? – встрял в полную трагичности речь Рэй. – На остров, как там его…

– И вернулись досрочно, – взревела зеленокожая. – Мне кое-кто обещал продолжение, когда разгребется с задачами. А теперь все пойдет по эльфийской пихте, – ударение в последнем слове орчанка выставила на последний слог. – По кущам секвойным. Секвоиться! Ар-р-р…

Хэйт выступила вперед, потому как ситуация явно выходила из-под контроля. Гнома заметно нервничала. Вопрос благосостояния клана явно волновал казначея больше чьих-либо сорванных планов. И, если не унять бабу-танка, баба-гном в стороне не останется. Не тогда, когда перед ними пещера, полная богатств. Все еще не рассортированных, не прошедших оценку и не складированных согласно списку богатств.

– Отставить панику! – грозный голос вышел вполне натурально, потому как и для Хэйт финансовое благополучие клана имело значение. – Это не обязательно квест-стартер. Всего лишь часть свалки в духе: дорого-богато. Говорю тебе, как художник: портрет парадный, мог глянуться покойному Гултаку за пышность и яркость. Иногда вещь – это просто вещь.

Барби зыркнула с недоверием на Хэйт. На портрет. Снова на Хэйт. Рыкнула, но возмущаться и стенать перестала.

– Милая, в худшем случае мы не отменим, а перенесем отлет, – поднял руки в примирительном жесте Кен. – Океан никуда от тебя не денется.

– Итак, продолжим, – запыхтела Маська. – Работаем, если хотим побыстрее закончить. Пока что самое ценное, что мы обнаружили – это самоцветы и драгметаллы. Что монетизируется, и неплохо, вот только реально ценных вещей я пока не наблюдаю.

– Такую вещь наблюдаю я, – подала голос Хель. – Даже две вещи.

Пока другие разговоры разговаривали, демоница приблизилась к сундуку.

Полет вышел у Хэйт автоматически: вперед устремились все остальные, а сверху-то виднее. По счастью, высота свода позволяла маневры.

Ткань оказалась платьем. Причем довольно-таки похожим по крою на то, в каком живописали эльфийку. А поверх платья лежал и искрил крохотными вспышками-молниями небольшой сине-серый шарик.

Ненависти пришлось потесниться: идентификация предметов завязана на интеллект, так что оба предмета попали в руки главы клана.

Первым Хэйт идентифицировала шарик, как наиболее любопытный.

Сфера молний.

Тип: реликвия.

Класс: мифическое.

При ношении в слоте реликвий дает владельцу иммунитет к магии воздуха.

В активном режиме любая враждебная цель в радиусе 10 м от владельца будет поражена молнией.

Активный режим доступен: 1 раз в 12 часов.

Длительность активного режима: 30 минут.

Не может выпасть при смерти.

– Реликвия, класс «миф», – озвучила художница для боевых товарищей ровным голосом, будто и не обалдела от увиденного. – Дважды в сутки по активации дает полчаса какой-то имбы с молниями. Надо тестить, насколько больно бьют молнии, но это «миф», значит, эффект будет заметный. Плюс иммунка к воздуху. Лежала тут, пылилась…

– Требования по уровню? – вытянула шею гнома. – По статам?

– Никаких.

Порыв ветра в пещере на самом деле был совместным выдохом ошеломленной группы. Нет требований – это означало, что любой персонаж может претендовать на бесхозный и, несомненно, полезный «мифик».

– Как удачно, – Хэйт широко улыбнулась. – Я только недавно думала, что делать с уязвимостью танцовщицы. Маневры ограничены рисунком танца, если кто прорвался вплотную – мало шансов на выживание. Я за то, чтобы отдать сферку Хель: пусть будет больно тем, кто до нее доберется.

Она ожидала возражений, гомона, споров… А услышала:

– Хорошее решение, – из уст Кена. – Танкующим персонажам сфера кажется полезной, но это не так. Если противники будут получать удары молний со стороны стража, они станут его всеми силами обходить. Аналогично с прочими игроками из первой линии. Теневика сфера, скорее всего, демаскирует. Впрочем, стоит проверить. Авантюрист эффективнее в специфических атаках и ловушках. Если до него добрались, лучше уйти, чем принимать бой. Обоих лекарей защищать следует, не допуская к ним в упор врагов. Остаются: чародей, бард, танцор. Хотя Хэйт у нас не классический лекарь, с упором в урон, так что…

– У меня слот занят, – отмахнулась от предложения глава Ненависти.

Талисман Забвения был не только памятным предметом, но и пользу доказывал неоднократно.

– У меня куда больше способов ответить противнику, чем у барда с танцоров, – Рюк покачал головой. – И чем удивить. Молнии – заманчиво, конечно, но «дискотеке» полезнее. Хэйт права, сами по себе они беззащитны.

– Убойная красота, – Вал хлопнул в ладоши. – Танцевала себе Хель, никого не трогала, зрители пускали слюни… или стрелы. И тут бац: среди ясного неба молния в темечко. Шик!

Хохотнул в сторонке Локи.

– Табличку повесим: смотреть, но не трогать.

Авантюрист временно выпал из обсуждения. Ему прилетела затрещина от Маськи, причем гнома опередила барда. Тот уже инструментом замахнулся, чтобы доходчиво и разом донести до Локи некорректность предложения с табличкой.

– Короче, поздравлямбы, хвостатая, – Барби заслонила широкой спиной объясняющихся. – Теперь ты у нас дщерь Перуна. Внебрачная, на стороне. Слегка восточной стороне… Кхм, не суть. И Вал будет петь, как любит он грозу в начале мая, еще в апреле, октябре и январе.

– В Питере возможно и такое, – Хэйт улыбнулась и протянула сферу демонице. – Владей. Да, насчет второй вещицы: платье я никому не отдам. Сама носить стану.

– Тряпку эльфийскую? – фыркнула Барби. – Что в ней такого?

– Да, что там, что там? – резко оживился народ.

Любопытство – оно заразительно. Восхищение не столь заразно, но на сей раз настигло оно всех присутствующих, когда глава Ненависти облачилась в новый наряд.

Доспех отторжения зла был хорош, но разница между ним и «эльфийской тряпкой» бросалась в глаза.

Платье было двуслойным. Нижний шелковый слой яшмово-зеленый. Простой крой сверху, пышный снизу, ниспадающий складками от груди. Верхний слой из прозрачной ткани. Так одеяние выглядело до того, как было экипировано.

Надела его Хэйт не за вид, а за характеристики.

Небесное разноцветье.

Тип: тканая броня.

Класс: мифическое.

Защита: 10. Прочность: 1000/1000.

Мудрость: +10 % от характеристик персонажа.

Интеллект: +10 % от характеристик персонажа.

Эффективность заклинаний стихии земли повышена на: 50 %.

Сопротивление любым негативным эффектам: +25 %.

Шанс отразить (перенаправить) полученный магический урон цели, нанесшей урон: 5 %.

Необходимый уровень: 10.

Необходимый показатель ключевой характеристики: Интеллект: 350.

Не может выпасть при смерти.

Отчего-то первым делом глаз художницы выцепил строчку про перенаправление урона. На доспехе отторжения зла была точно такая же строка. Затем взгляд скользнул выше, к пункту о защите. Тут был полный провал. Только в самой первой, стартовой броньке, этот показатель был ниже.

Высокая прочность при освоенной и развиваемой профессии ремонтник имела значение несущественное.

Зато центральный блок в описании – то, что девичьи глаза прочли в последнюю очередь – содержал суть, основную ценность. Процентное повышение характеристик и действенности одной из двух стихий, подвластных адепту тьмы.

Процентное – как в ожерелье воплощенного духа. Такую вещь можно носить всегда, ее сложно «перерасти». Разве что, найти другой «миф», еще круче.

«Разноцветье» заняло слот в экипировке персонажа. И… расцвело. На всю длину юбку покрыли стебли и бутоны: цветы не просто «отпечатались» на ткани, они буквально распускались между слоями темного шелка и прозрачной, как воздух, материи. Цветы колыхались, блестели каплями росы, прозрачный слой вспыхивал солнечными лучами, испаряя росу…

Чтобы рассмотреть наряд, Хэйт даже активировала «зеркало» – функцию просмотра своего персонажа, где можно было приблизить, отдалить, покрутить в разные стороны свое «отражение». Функция в основном использовалась для скринов, для них, вроде как, и внедрялась в игру.

– Итить… Оно живое? – вытаращила глазища Барби.

– Вы цветы продаете? – малоосмысленно пробормотал Локи. – Нет, показываем. Красивое…

– Что по статам? – в один голос спросили Маська и Кен.

– Очень сильно выделяется, – внес нотку неодобрения Рэй.

– Сюда бы еще бабочек-стрекозок-пчелок всяких, – добавил Рюк. – А так отпад.

Монк мечтательно улыбнулся, всем видом выражая благоволение. Хель мелкими шажочками обходила бабу-бафф, внимательно вглядываясь в каждую складочку, каждый цветочек. Вал задумчиво хмурил лоб, не иначе, рифму подбирал к чему-то там… растительному.

– По статам, – Хэйт зачитала описание. – Да, выделяется. Буду носить не везде. Оно не дропнется при смерти, так что в бой не страшно надеть.

Прочие высказывания художница проигнорировала, как несущественные. Хотя шальная мысль нарисовать на ткани пару бабочек действительно возникла.

– Что-то не сильно помогло это ушастой из секвойных кущ, – орчанка ткнула указательным пальцем в портрет.

– Милая, – Кен приобнял подругу. – Чтобы остаться без одежды, вовсе не обязательно умирать.

Вероника сладко потянулась, беззлобно шикнула на Вив, которая при виде хозяйки помчалась со всей непосредственностью к любимому «насесту», то бишь, макушке той самой хозяйки. Чаще всего пернатая занимала сей насест беспрепятственно, потому как заставала Нику за поиском полезной информации на форуме. А там ей (Нике) становились по боку: что копошения в волосах, что осторожные «кусь» за ухо, когда совсем не больно, а только проверить, что это за выступы такие…

Сегодня «виверне» просто не повезло с моментом.

– Завтра принесу из парка веточек, – поспешила откупиться обещанием хозяйка.

В конце концов, не только у нее должен быть праздник. Радостью надо делиться, и тогда она преумножается. А находки в виртуальной пещере радость определенно принесли.

Финансовую: малая собрала все находки на оценку и продажу. Выручку договорились разделить на две части: половину в казну клана, половину – группе в равных долях. Хель и Хэйт от своих долей отказались в пользу казны, потому как им и так по шикарному предмету досталось.

Парням из группы Сорхо тоже предложили отсыпать денежек, но те решительно отказались, мол, уговор дороже денег, а они свое по договору уже получили. Вообще, парням не до болтовни было: у них там сложное прохождение данжа с кислотными тварями приключилось, а главный «толстяк», он же «танк», качал кулинарный навык вне данжа.

Ничего круче, чем сфера молний или «живое» платье, в пещере не нашлось. Да никто и не расстроился: одна вещица мифического грейда считалась подарком небес, системы и всех виртуальных богов, а тут их сразу две обнаружилось.

Зато теперь можно было со спокойной душой (и совестью!) валить из локации. Позже, уровней через десять-пятнадцать, вернуться, чтобы зачистить подземелья, по которым нынче промышляют парни Сорхо. Если идти своими силами по тем данжам сейчас, из-за разницы в уровнях мороки выйдет больше, чем выгоды. Бонусы первооткрывателей уже выбраны, а без них награда не окупит временных затрат.

Словом, в деле работорговцев из Гиблых Отрогов можно было ставить точку. Где-то в других областях Тионэи с их подельниками, очень может быть, Ненависть еще и схлестнется, но в конкретной локации план выполнен. Виноватых ушатали, безвинных спасли, а кого не спасли, за тех отомстили. Лут собрали. Превосходно!

Вероника и вовсе вытащила счастливый билет. Для мистика, которому в полной мере, до мастерского уровня владения умениями, подвластны две стихии, обретение предмета, столь значимо усиливающее одну из этих стихий – настоящая улыбка фортуны. Эффективность – это не только урон, что, несомненно, шикарно само по себе. Эффективность затрагивает все грани, все проявления стихии земли.

Тут и повышенный шанс прохождения дебаффов, и увеличение сроков действия негативных эффектов. Да что там, даже касание земли будет больше здоровья восполнять, стоит ей только надеть цветущее платьице.

Красота? Да как бы не большая, чем от визуального эффекта!

– Действительно, стоит отметить, – заулыбалась своим мыслям Вероника. – Приготовить чего-нибудь вкусненького… Или заказать?

Для занятия кулинарией следовало сходить за покупками, а к ней наверняка снова прикатит Анечка с разговорами… Так и есть: проверка мобильного выдала сообщение от Потаповой.

– Сначала в душ, потом решу с едой, – отложила вопрос на потом художница. – И про вас не забуду. Забудешь тут про вас…

Это Ника добавила после вопросительного: «Чив?» от Зеленкина. Если Вив больше всего любила грызть и шкодить, то Зеленкин обожал есть. А потом кормить свою девушку, чтобы у той были силы на шкоды и погрызы…

«Тр-р-р-ры», – от входной двери застиг девушку с мокрой после душа головой. И, как выяснилось, сэкономил сколько-то реальных денежек.

За дверью стоял Вал, а перед Валом до самого кончика носа высились картонные коробки, составленные одна на другую.

– Я принес поесть, – приглушенно сообщил голос из-за коробок. – На троих. Угадал?

Вал и Анюта уже пару раз пересекались в жилище Вероники, так что догадка была не из разряда сложных.

– Еще одна налетчица в пути, – вздохнула Ника, пропуская «грузчика» с едой. – Ты опять чего-то насочинял? Или скучно стало?

Не то, чтобы ее прям очень уж сильно напрягала компания музыканта, но некая ностальгия по тихим одиноким вечерам присутствовала.

– Благодарить пришел, – Вал поставил коробки, отряхнулся. – От лица Лин Мэйли. Не подумай, что она не оценила твоего поступка. Мэйли оказалась в непростом положении, когда ты отдала ей сферу молний. С одной стороны, простым: «Се-се», – за такой ценный предмет не обойтись, а с другой – она воспитывалась в семье, где бить поклоны не принято. И тебе тоже стало бы неудобно, начни она в пояс кланяться… Короче, неловко получилось бы для всех.

– Эм… – Ника подзависла. – Ок.

Так-то она подозревала, что у китайцев есть свои заморочки с менталитетом, традициями и прочая (добавить мысленно и шепотом: всё не как у людей). Но чтобы до такой степени!

– Я не очень в теме был о ценности «мифов», – тем временем продолжил соседушка. – Мэйли меня просветила. И о том, что «миф» «мифу» рознь, а стоимость зависит от полезности. Словом, меньшее, что я могу сделать в качестве благодарности – это накормить тебя ужином.

– И себя заодно, – художница отошла от культурного шока.

– А чего время зря терять? – переключился в режим простодушия Вал. – Кстати, не мог не спросить: почему все-таки ты выбрала Мэйли? Твой друг получает урон не реже, и к первой линии боя приближается чаще.

Это был хороший вопрос. Чтобы ответить на него честно, хотя бы самой себе, Веронике пришлось озадачиться. Если отбросить эмоции, сиюминутные импульсы…

Возможно, дело было в том, что Галка поняла, но так и не приняла до конца желание мужа проводить в виртуальности уйму времени. Семья – это не просто два человечка, которые готовы создать третьего (четвертого, пятого – по обстоятельствам). Это компромиссы и споры, в которых рождается не только истина. И нельзя исключать вероятность, что мнение волевой супруги в один прекрасный день может перевесить желания Лешки.

А еще на друге висела выплачиваемая ипотека… И машинка, не новая уже, периодически требовала обслуживания и ремонта. И Леська: детское здоровье – такое хрупкое, в любой момент может потребовать затрат.

По оговоркам соседа и поведению Хель складывалось впечатление, что вне виртуальности танцовщица вполне обеспечена. Буквально вчера музыкант разболтал, что его китаяночка отказалась от гастролей, куда звали всех участников танцевального шоу, кто до четвертьфинала дошел. Потому как роста профессиональных навыков эти разъезды не дадут, а времени съедят немерено. При этом финансовая составляющая гастролей Лин Мэйли не взволновала от слова «совсем».

Неприглядные измышления вышли. В облике Хэйт ничего такого ей и в голову не приходило. В тот момент она искренне обрадовалась перспективе защитить демоницу, полезную для группы, но крайне уязвимую цель. Про финансовую сторону вопроса закрутились думы уже тут, когда Вал задал прямой вопрос.

И думки… неприятно пахнули, если можно так сказать про мысли. Тухлятинкой.

– Следующий «миф» отдам Лешке, – с полной серьезностью озвучила Ника. – Если он будет под его стиль игры подходить. И вообще, ты чем-то недоволен?

Недовольных на квадратный метр помещения не обнаружилось. Вал реально был рад «подгону» для его подруги, а Вероника пришла к согласию с собой. Звуки недовольства донеслись из-за стенки, там бунтовали обделенные едой и вниманием попугаи, так что разговор свернулся.

Соседушку загнали в привычный ему кабинет, хозяйка занялась кормлением пернатых, чтобы затем плавно перейти к сервировке столика для «кожаных». А там и любительница животных в процессе нарисовалась.

– Представляешь, сегодня мне доверили кормить малышей! – с порога возопила радостная Аня Потапова. – Еще я гладила тигренка!

«Пвефставяешь», «довевили», «кофмить», «тигвенка», – так это звучало «без перевода».

Ника встретила сокурсницу не с пустыми руками, а с поддоном от птичьей клетки. Птицы без присмотра ухитрились расплескать воду, замочить в каплях шелуху от зерен и морковную стружку от кусочков, что крепила им хозяйка до отбытия в виртуальный мир. Еще там же присутствовали… последствия еды. Словом, картина получилась не маслом, но довольно живописная.

– Радуйся, что в вирте малыши не срут, – не поддержала восторга Ани Вероника. – Не хочешь, к слову, поучаствовать в уходе за настоящими питомцами?

От протянутого поддона Анюта почему-то отшатнулась.

– Я так и думала, – хмыкнула Ника. – На кухне коробки, в коробках пища. Где тарелки, ты знаешь. Разложи на троих.

Минут десять спустя в дальней комнате работали челюстями, пережевывая и переваривая блюда китайской кухни.

– Семья из Нанкина открыла на углу ресторанчик, – музыкант указал направление на означенный угол палочками. – Я немного пообщался с владельцем, насколько мой китайский позволил. Им на чужбине приятно слышать родной язык, так что у меня теперь там скидка. И готовят вкусно, как себе. Только не настолько остро.

– В этом что-то есть, – согласилась Ника, которая уже почти расправилась со своей порцией. – Сплошная польза от твоих китайских связей. Кстати, о них: ты не спрашивал у Хель, как дела у нашего будущего специалиста по кадрам?

– Чжан Лей? Хорошо, что напомнила. Он создал персонажа, – ответил Вал. – В пять утра по нашему времени. Не стал ждать решения вопроса с ником, зарегистрировался как «Лэй». Сказал, что ни одна брехливая собака не докопается до того, что он свое собственное имя использует. Ему нужно три-четыре дня на освоение, а затем он будет рад сотрудничеству с кланом.

– Отличная новость, – художница кивнула и покосилась на будущий объект сотрудничества, пробный, так сказать, камень для огранки в «игрока продвинутого» парнем с ником Лэй. – Его ждет много работы.

Вал поймал взгляд соседки и подавился смешком.

– Думаю, с ником Чжана возможны проблемы, – высказала Вероника. – Не с клубом, а внутри клана.

– С чего бы? – удивился соседушка.

– Аня, скажи: Лэй, – вместо ответа Ника повернулась к однокурснице.

– Вэй, – послушно откликнулась Аня.

– А теперь скажи: Рэй…

– Вэй…

– ЧТД! – хлопнула в ладоши Вероника.

– Там не так! – возмутилась Потапова. – Там всё на месте…

Под «всем», очевидно, подразумевались зубы.

– Ей просто нравится над тобой подтрунивать, – обратился к Анюте музыкант, отчего та зарделась, как маки в Крыму под конец мая. – Не обращай внимания. Скажи лучше: а много животных в вашем приюте?

– Да… наверное… – «навевное» Аня зажевала с особым смущением. – Меня не ко всем пускают.

– Вот как, – Ника задумалась о происхождении этих животных. – А как они попадают в приют?

Сыграло чистое любопытство. В обычном мире понятно, как такое происходит: люди берут животинку, наигрываются с ней, а та внезапно вырастает, мебель начинает драть или еще как-то выходит за рамки ожиданий хозяев. В виртуальности – так же?

– Не знаю, не спрашивала, – с искренним недоумением (мол: чего прикопались?) пожала плечами сокурсница.

– Ты сказала: гладила тигренка, – выцепила из предыдущих «показаний» Вероника. – То есть, дикие звери там тоже содержатся? Не только кошечки-собачки?

Вопрос из малозначимого а-ля поддержать беседу, чтобы не о погоде трещать, вдруг стал и в самом деле интересным. Как это реализовано в вирте? Охотники из местных бьют дичь, при этом забирают детенышей из логова/гнезда? Или как по эту сторону реальности, вылавливают на льдинах ослабленных нерпят?

А откуда берутся детеныши всяких снежных барсов у дрессировщиков? Не из таких ли приютов?

Потапова закивала.

Выходило, что дикие звери в приюте содержатся. Не совсем понятно, для чего, но разработчики явно заморочились. Потому как игрокам же фиолетово происхождение их будущего пета. Кроме случая, когда питомец особенный, из «яичка Фаберже», оно же «вместилище для притяжения души», но то – совсем другая история.

«А если все наоборот?» – задумалась художница. – «Да ну, нет».

– Ты держи нас в курсе, если что-то новое узнаешь о приюте, – со всем возможным дружелюбием обратилась Ника к одногруппнице.

Та скосила взгляд, полный подозрения, на Нику, затем ускорила движения челюстями. Может, решила, что ее забалтывают, чтобы меньше вкусного досталось?

– Я не прочь вам финансово помочь, – предложил вдруг соседушка. – Приюту, в смысле. Благое дело, все такое. Как раз деньги скоро появятся.

«Сразу видно: два нубаса», – припечатала мысленно хозяйка помещения обоих гостей. – «Одна тратит время, другой деньги там, где любой другой игрок ни минутки и ни медяшки бы не оставил».

– Поддержи, – сказала она вслух. – Не на все, себе оставь, но лишним им явно не будет. Живность кормить, знаешь ли, недешево.

Пока ты спишь – враг качается, это знают все геймеры. Пока ты тискаешь тигрят (щенят, ежат и акулят) – враг продолжает качаться. Тратишь золото не на экипировку? Враг угорает над тобой, дуралеем, ведь ты ему облегчаешь работу.

Исключения, как тот парень, который оплатил для Хэйт десяток посещений Гильдии Воинов в первые дни игры художницы за эскиз здания-меча, случаются. Исключения, как известно, подтверждают правила.

А что, если по замыслу создателей игры, вот это вот все не так работает? Они ведь целый мир создали, с глубокой историей, с максимально «живыми» неигровыми персонажами. Сколько уже им выдавали заданий с наградой: «Нет»? И сколько из них по выполнению принесли немалый профит?

«То-то же», – усмехнулась девушка. – «Пусть копнут поглубже этот приют бездомных животных. Это же не кладбище домашних… Авось, чего-нибудь занятного раскопают».

– Ага, – легко согласился Вал. – Что насчет кофе? На десерт: юэбины с миндалем и танг хулу – фрукты в карамели.

– Ум-нум-нум, – выразила восторг Потапова с набитым ртом.

– Не спеши, – посоветовала Ника сокурснице. – Подавишься. И с приютом не торопись, занимайся им, раз тебе это нравится.

– А как же кван? – квакнула Анюта, подразумевая, очевидно, «клан».

– Ненависть дружит с терпением, – Вероника заулыбалась своим мыслям. – Лэю будет, чем заняться. У нас список заявок километровый, плюс «дубли» обделены вниманием. Ты подключишься чуть позже, только и всего.

– А вы чем там заняты? – Аня доела и теперь накручивала на палец прядь волос, как делала всегда, когда нервничала или изнывала от любопытства. – Чем-то интересным же, да?

Вал свел ладони перед собой, как бы сжал воздух, будто что-то сферическое между ними находилось.

– Мы вроде как закончили с одним делом, – задумалась о происходящем по ту сторону реальности художница. – Теперь, полагаю, наступит время рутины.

Нужно было обновить ассортимент альбомов с описаниями монстров подземелий, покуда действовал спрос. Более углубленно заняться тренировками: Хель уже сетовала, что подвалы их кланового дома простаивают без дела. Эвент ежедневный – обязателен к выполнению. Производственные навыки, опять же, сами себя не прокачивают.

Их дела в Гиблых Отрогах завершены, осталось только жрецу показать пещеру, да рассказать еще раз, с деталями, о сражении.

– Скукота, – обрушила вердикт Потапова. – Ну а потом?

– Потом учеба, – Вероника напомнила приятельнице и самой себе о том, что больничный не бесконечен. – И что-нибудь не сильно сложное поделаем. Неполным составом, раз сладкая орко-эльфийская парочка отчаливает в отпуск. Так, я за кофе.

Как известно, лучший способ разрушить все свои планы – это рассказать о них. Об этом Ника в процессе настройки программы кофеварки не задумывалась. Вот о том, что надо бы устроить вылазку в парк, пока стоит неприлично ясная и теплая для осеннего Питера погода – да. О том, что корма надо закупить для пернатых, а то потом с учебой будет некогда. Даже про то, что Стас подозрительно долго не звонил, только одно сообщение в воскресенье прислал: «Продли больничный». Она и продлила, не стала задавать глупых вопросов.

Ясная осень, ясные планы. Яснее ясного.

Их утро встречало прохладой… Суровой такой прохладой, что пробиралась под курточки и гнала мурашки по коже. «Бабье» лето затянулось, но по ночам осень уже отвоевывала законные права.

Вероника подняла себя и Потапову по будильнику, в пять тридцать. Кофе в два организма, еще по двойной порции в два термоса, умыть непроснувшуюся физиономию, одеться. Читаем: напялить, что попалось под руку, такое многослойное. Днем ведь потеплеет, нагреет их тушки на солнышке.

Затем подхватить сумки и холсты, благо их заранее собрали, с вечера. И топ-топ до остановки. И все это, конечно же, в режиме: «Поднять подняли, разбудить забыли». И молча. Что-то бухтела с недосыпу Анечка, но как-то тускло, без задора.

На остановке художница продолжала подремывать, чуточку приоткрывая один глаз на звук затормаживающих авто.

– Б-в-в, как ховодно-то, – зябко ежилась и, кажется, даже слегка пританцовывала для разогрева Аня. – Ник, эй, ты спишь? Встали бы позже… Вот зачем? Ай, всё.

Махнула рукой. Обозначила позицию по отношению к раннему утру и холоду.

Меньше чем через час, когда девушки добрались до природы, Аня сама получила ответы. Вслух восхитилась изумительным светом, который позже изменится, а то и уйдет из-за облачности. Особенной прозрачностью воздуха. Дрожащей на ветру ажурности тонкой паутинки в капельках росы. Всецветным ковром из опавшей листвы на траве, до коего не добрались еще грабли работяги-дворника.

И безлюдьем.

– Я поняла, – с затаенной торжественностью в голосе скажет рыженькая и возденет к небу кисть. – Поняла.

Даже «эль» не исказится временной беззубостью. Видимо, чтобы не испортить момент. За следующие четыре часа обе сокурсницы не проронят ни слова.

Маслом на холстах мазок за мазком проявляются пейзажи. Краски осени пышны и нарядны, после серых панельных домов спальных районов особенно радуют глаз, и кисти сами тянутся к палитре. Кисти и тех, кто их держит, влекут к переносу на холст небесная синь и золото листвы. Охра пожухлой травы и багрянец голых ветвей дерена. Опущенные под весом налитых рубиновых гроздей ветки рябин и темно-серый, весь в мхах и лишайниках, ствол могучего дуба.

И время замирает.

Позже, когда просыхают краски, художницы пьют кофе из термосов, лакомятся вчерашними сластями из китайского ресторанчика. Вал закупился основательно, а мест в желудках после обильной трапезы накануне для десерта не хватило.