Выстрел по видимой цели

Глава 1

25.11.2022

Охота получилась на загляденье. Старый охотовед Валерий, или, как его все называли, Михалыч, был доволен. Несколько кабанчиков (подсвинков и сеголеток), олень и здоровенный секач, тушу которого решили забрать позже, стали добычей коллектива.

Михалыч и пятеро охотников выходили из леса к уазику, чтобы на нем поехать на базу. Возле машины оставался еще один номер, на котором должен был стоять хозяин охотничьего хозяйства Денис Романович Муратов. Он повредил ногу и попросился встать на ближайшее к автомобилю место, чтобы не пришлось далеко хромать.

За осень дорога успела стать непроходимой из-за распутицы. Но ударившие в конце осени морозы, нетипичные для Смоленской области, сделали свое дело и превратили лесную дорогу в удобный тракт. Идти по нему – удовольствие. Снега в лесу и на дороге практически не было, лишь иней покрывал землю и ветки деревьев.

Несмотря на свой солидный возраст – Михалычу недавно стукнуло шестьдесят пять – и маленького кабанчика, которого он волочил за ноги, охотовед шел споро, так, что компания за ним не особо поспевала. Особенно тяжело приходилось двум возрастным мужчинам, Степану Анисимовичу и Игорю Петровичу. Они явно уже отметили удачную охоту и шли, заметно покачиваясь. На плечах у них была длинная жердина, на которой со связанными конечностями висели три кабана-подсвинка. Виктор, тоже мужик преклонных лет, волоча сеголетка, шел, тем не менее, бодро, сразу за Михалычем. Да и ребята помоложе, Станислав и Константин, двигались без остановок, хоть и тащили вдвоем тушу молодого оленя, застреленного Виктором. Трое быстроходных практически воткнулись в спину внезапно остановившегося на дороге Михалыча. На последнем возле машины номере им открылась ужасающая картина.

Денис Романович Муратов, владелец хозяйства, лежал на спине в луже крови, вытекшей из пулевого отверстия возле сердца. Вокруг него бегали и тихо, как будто скорбя, повизгивали две восточносибирские лайки Михалыча. Очевидно, что, привыкнув к мертвым животным и живым охотникам, собаки испытывали когнитивный диссонанс. Тело погибшего покоилось на ковре из опавших посеребренных инеем листьев. От этого лужа темной крови была ярко контрастной. После небольшой паузы Михалыч, как будто очнувшись, рванул к телу охотника. Став на одно колено, он пощупал пульс убитого и отрицательно покачал головой, словно ожидая вопроса от стоявших сзади него Станислава, Виктора и Константина. Затем потрогал тело погибшего и произнес в пустоту:

– Ужо и остывать начал. Давно, видать, лежит.

– А как это он? – спросил Константин, взметнув густые брови в неподдельном изумлении.

– Ну точно не сам. Сам себе в сердце не выстрелишь. В голову можно, да и то надо пальцем ноги курок спускать, – цинично заметил Виктор, и его лицо побледнело, а черты заострились.

– Я же сколько раз говорил: выстрел делать по видимой цели! – внезапно злобно произнес егерь, повернувшись к охотникам.

– Михалыч, ты чего? Я же от него на сто метров стоял. Да ты и сам всем гладкоствольные ружья раздал, чтобы мы тебя в лесу нарезным не подбили. Моя двустволка до него ни в жизнь не дострелила бы. Мой номер от его – метров сто пятьдесят, не меньше! – В уверенном голосе Виктора звучала сталь. Его лицо стало скорбным из-за углубившихся носогубных морщин.

– А вы сами из леса не могли? Когда в загоне были? – Вдруг спросил доселе молчавший Станислав, работавший сотрудником в компании у убитого, и, сдвинув очки на кончик носа, потер кулаками глаза.

– Дурья голова, я без ружья в загоне был! С собачками же шел, – махнул на него рукой Михалыч.

– А что за шум, а драки нет? – пьяно возгласил Игорь, только сейчас подошедший к полянке. За собой он тащил уже не только жердину со зверьем, но и вконец упившегося Степана Анисимовича, еле перебирающего ногами.

– Дениса Романовича кто-то застрелил, – скорбным голосом сообщил им Станислав и поправил очки, сбившиеся к кончику носа.

– Довыебывался, – спьяну ляпнул Степан Анисимович, видимо, честно выражая свои мысли насчет покойного.

Михалыч тем временем уже звонил в полицию. Сотовая связь на месте охоты была, так что уже через минуту он описал ситуацию дежурному. Тот обязал его оставаться на месте преступления, не затаптывать следы и не отпускать свидетелей.

Охотовед набрал своего помощника:

– Серега. Тут такая история. Дениса Романовича подстрелили. Да, насмерть, – ответил он на очевидный вопрос.

– Позвони егерям нашим, пусть приедут. На буханке Ванькиной. У нас же больше не на чем. Заберут квадроцикл мой у высоковольтки.

Глава 2

15.11.2022

Аркаша, как его называли все друзья, проснулся в бодром расположении духа. На шестьсот тысяч долларов, взятые им у авторитетных дагестанских предпринимателей, он по выгодному курсу купил криптовалюту и ждал команды от товарища в Китае, чтобы прислать ему ссылку на криптокошелек. Дальше товарищ, по их замыслу, менял криптовалюту на юани и расплачивался с китайскими партнерами дагестанцев. Зарядил он за эту услугу шесть процентов, что было чуть выше рынка, но дагестанцы, не торгуясь, согласились. Даже поделенный с китайским товарищем объем наживы будоражил воображение.

Для молодого человека, а Аркаше минуло всего двадцать пять лет, это была солидная сумма. Он всего лишь год назад оказался в Москве и еще перебивался с хлеба на воду. Сбежал из Одессы из-за неприятностей с законом, потому приехал налегке. Отец его, перебравшийся в Россию после крымских событий 2014-го года, помочь ему ничем не мог – Аркаша должен был рассчитывать только на себя. На родине он зарабатывал на жизнь контрабандой, поэтому и в Москве нашел похожий бизнес. С российской таможней, однако, все было не так просто, как в Одессе, где взятки брали все подряд, но Аркаша нашел себя в выводе денег за границу. Сначала он открыл фирму, которая проигрывала суды в Молдавии и перечисляла туда миллионные штрафы. Эту схему скоро раскрыли, но Аркаша довольно быстро разобрался в том, как работают криптобиржи и начал успешно выводить деньги через биткойны, эфириумы и прочие новомодные инструменты.

Молодой человек встал с расстеленного на полу матраса и отправился готовить кофе. Денег на мебель он так и не накопил, поэтому обстановка в квартире была спартанской. Конечно, каждый раз он давал себе обещание после следующего удачного дельца купить мебель, но соблазны ночной жизни перевешивали. Аркаша налил кипяток в использованный бумажный стаканчик, так как на посуду денег он тоже не собрал, и насыпал туда растворимый кофе. Прихлебнув горячую жидкость, он полез проверять свои гаджеты.

Аркаша знал, что в Китае уже был в разгаре рабочий день, и, в самом деле, в мессенджере WeChat уже было сообщение от товарища. «Условия согласовал. Пересылай». Аркаша в ответ набил: «Круто. 5 сек.» и включил ноутбук. Здесь его ждал шокирующий сюрприз. Вместо операционной системы на экране загорелось: «Ваш компьютер заблокирован. Для разблокировки отправьте сообщение в «Телеграм» на 8-900-911-91-10». Аркаша дрожащими руками набрал сообщение и стал ждать ответа. Тот последовал незамедлительно. «Хотите вернуть доступ к криптокошельку? Надо выполнить задачу». Аркаша задумался над своим положением: «Звонить ментам? Меня первого повяжут за вывод денег. Сбежать от дагестанцев за границу? Найдут везде за такие деньги».

Он вскочил и начал расхаживать по комнате. «Обратиться к отцу? А чем он поможет? Он же пенсионер». Аркаша закусил губу и в бессильной ярости стукнул кулаком по столу. Боль немного успокоила его, но ясности в голове не добавилось. После получаса размышлений Аркаша вздохнул и набрал в мессенджере: «Что надо сделать?»

Глава 3

24.11.2022

Первым на охотничьей базе появился Станислав Тихоновецкий.

С глазами снежного барса, он запоминался сразу же. Серебристые виски и молодое лицо создавали дорогой женскому взгляду контраст: сила сочеталась с мудростью.

Дверь Тихоновецкому открыл одноногий сторож Серега, работавший на базе с момента ее основания. Он сообщил гостю всю диспозицию:

– Здоровеньки булы, Станислав! Михалыч захон объезжает, казал в девять утра выезжаете на охоту. Халя ужин вам хотовит. – Певучий малороссийский суржик Сергея ласкал слух. Закончив доклад, он повернулся и, ловко помогая себе костыликом, поспешил по своим делам.

Станислав порадовался, что приехал первым. В компании своего босса он занимал шаткое положение, потому старался максимально быть полезным. Ранний приезд давал некоторые преимущества перед остальными в плане узнавания новостей, планов на охоту и прочих мелочей, которыми можно было потом поделиться с шефом, чтобы дать понять свою незаменимость. Шеф Станислава, Денис Романович Муратов, – человек с непростым характером, и выслужиться перед ним тяжело. Был он вице-президентом нефтяной компании, отвечающим за безопасность и связи с государственными органами. При этом он числился еще и в действующем резерве ФСБ, отчего его побаивался даже непосредственный начальник, глава нефтяной компании. В охотничьем коллективе Муратов был неформальным лидером, да и ко всему прочему – владельцем охотничьей базы.

Станислав состоял на должности начальника службы безопасности в этой самой нефтяной компании. Позиция выглядела солидно, но неустойчиво. Он был, что называется, «ничьим». Обычно аналогичные должности занимали представители каких-то структур. Старые чекисты или молодые эфэсбэшники, разведчики или нацгвардия, прокурорские или ментовские, Минобороны или ФСО – как правило, кто-то должен был стоять за безопасником. Станислав же стал руководителем благодаря невероятной цепочке случайностей. Талантливый айтишник, приехавший из провинции, он пришел в компанию простым программистом. Для начала отличился тем, что разобрался в новейшей системе видеонаблюдения внутри офиса и обнаружил виновного в пропаже сумочки главного бухгалтера. Главбух, женщина, которой есть что терять, была в экстазе и составила красавчику-спасителю протекцию. Его перевели в службу безопасности и поручили отвечать за информационные технологии. Там он немедленно раскопал проделки коллег-программистов, майнивших криптовалюту на рабочих местах. Так Станислав стал начальником вновь созданного отдела по информационной безопасности.

Спустя год он в ходе рутинной проверки почтового сервера нашел вороватого менеджера, сливавшего базы данных конкурентам. Ну а венцом его подвигов стало разоблачение откатчика из службы закупок. Тот неосторожно пользовался мессенджером для обсуждения своих коррупционных делишек, и Станислав, довольно быстро его взломав, стал героем в глазах прежнего начальника службы безопасности. Дешевые очки в роговой оправе Тихоновецкий наконец-то сменил на дорогие безободковые, сквозь линзы которых редкий бледно-зеленый цвет его глаз стал более заметным для окружающих.

Начальник службы безопасности нефтяной компании сделал Станислава своим заместителем, а поскольку сам часто и сильно болел, оставлял за себя. Президенту компании молодой специалист нравился, ибо, в отличии от других коллег, мог связывать свои мысли в слова. Так что после скоропостижной смерти прежнего начальника, совпавшей по времени с заменой вице-президента по безопасности, Станислава назначили руководить службой.

С появлением Дениса Романовича Тихоновецкий почувствовал неустойчивость своих позиций. Конечно, его шеф не выдавал своих истинных намерений, но Тихоновецкий заволновался. Всеми силами он пытался выслужиться, чтобы не лишиться должности. Делал это ненавязчиво и поэтому постепенно становился для шефа лояльным подчиненным.

Следующий гость охотничьей базы – Степан Анисимович Иванов, судья Арбитражного суда Московской области. Он был старым знакомым Муратова и давно состоял в охотничьем коллективе. Его степенность подтверждало имя, данное при рождении. Важности и чинности ему придавали не столько внушительная талия и большой вес, сколько основательность. Разговаривая, он всякий раз выставлял перед собой ладонь, словно отмерял ритм своих неспешных фраз и не позволял начаться диалогу. Всякий, находящийся перед ним, понимал, что попал к большому и важному начальнику.

В компании же своих был он довольно шумным и веселым мужиком и не упускал случая выпить.

С порога тут же послышалось:

– Здорово, Стас. Как, приятель, поживаешь?

– Спасибо. И вам не хворать, – в тон ему ответил Станислав, поправив на переносице очки.

– Нет сил скрывать, как хочется выпить, – Степан Анисимович прижал руку к сердцу.

Судья был хроническим алкоголиком, но у него было замечательное свойство – он не впадал в запои, по крайне мере в рабочие дни. Правда, в выходные он отрывался по полной.

– Согласен. Почему бы хорошим людям вместе и не выпить?! – продолжал вторить судье Станислав.

Тихоновецкий легко мимикрировал: повторял жесты, мимику и стиль речи своих визави. Так ему становилось легче установить эмоциональное и социальное единение с людьми.

Они прошли на кухню, где приглашенная из соседней деревни повариха Галя готовила для гостей ужин. Ее плотная фигура была туго обтянута кружевным фартуком, делающим ее похожей на кухарку из дворянской усадьбы.

– Галочка, душа моя, сообрази нам закуски, – вежливо попросил ее Степан Анисимович.

– Так скоро котлеты пожарятся. Или невмоготу? – Лукаво улыбнулась мужчинам миловидная женщина в возрасте.

– Трубы горят. Давай сала и огурчиков. И я навеки твой поклонник, – Степан Анисимович умел обходиться с женщинами.

Взяв из рук Гали тарелку с закусками и охлажденную бутылку водки, охотники прошли в гостиную. Стены ее украшали рога лосей и оленей, клыки кабанов и фотографии охотников с добычей. В углу стояло чучело медведя, на полу у камина лежала волчья шкура. В общем, антураж вполне соответствовал охотничьему дому.

Как только Степан Анисимович и Станислав налили себе по первой рюмке, в дверь ввалился еще один любитель пороха и дичи. Это был Константин Суходольский, известный артист театра и кино, карьерой которого занимался Денис Романович. Высокого роста, громогласный и красивый брюнет, он идеально подходил под амплуа героя-любовника.

– Извините, что помешал вам деньги прятать! – с порога начал Константин цитировать классику советского кинематографа.

– Давай, мил человек, присоединяйся, душа просит выпить, – Степан Анисимович немедленно налил гостю.

– Ну, поздравляю всех с наступающим алкогольным опьянением! – толком не раздевшись, поднял рюмку Константин и залихватским движением головы стряхнул с лица темную волну густых волос.

Все выпили, закусили и начали застольную беседу, перемежающуюся тостами и звоном рюмок.

Следующим гостем был Виктор Перепелкин. Выглядел он спортивно, всем своим видом опротестовывая мимимишную фамилию. Решительным взглядом, близко поставленными глазами, резкими носогубными морщинами и острым кадыком он напоминал Гая Юлия Цезаря, когда тот еще не одряхлел. Внешности его соответствовал и прошлый род занятий. Когда-то Виктор был чекистом, служил вместе с Муратовым, прошел с ним несколько горячих точек. Но в «действующий резерв» его не взяли, и он промышлял каким-то своим малопонятным бизнесом. Вредными привычками Виктор не страдал, поэтому от участия в застолье вежливо отказался и ушел в свой номер сразу после поданного Галей ужина.

– «Людина, шо не пье, – абы хвора, абы падлюка». Николай Васильевич Гоголь, – театрально продекламировал Константин, дождавшись ухода Виктора. В лицо говорить ему что-то подобное он, как, впрочем, и все остальные, поостерегся.

Зато следующий гость – пожилой коммерсант по имени Игорь с одиозной фамилией Шмидт – охотно составил всем компанию. Он приехал на такси и был уже слегка поддатым, когда ввалился в гостиную охотничьего домика.

– Здоро́во, мужики! Штрафную нальете? – он снял шапку бини крупной вязки и пригладил гриву седых волос, отращенных на манер рок-певца из двадцатого века. Игорь стремился выглядеть моложе своего возраста, отчего и одевался весьма своеобразно. В этот раз на нем были драные дизайнерские джинсы, меховая крутка синего цвета и ярко-красный шарф, завязанный французским узлом.

– А то как же без этого? – растягивая слова, радушно ответил ему Степан Анисимович, глава застолья.

– Где Михалыч? Какие на завтра планы? – В какой-то момент из номера появился Виктор.

– Михалыч объезжает лес, входящие следы ищет. Завтра в восемь завтрак, в девять надо выехать. Как раз рассветет к этому времени. Скорее всего, будем гонять от высоковольтки к дороге на Каменку, – отбарабанил Станислав, не поднимая на вопрошающего глаз и не отрывая пальца от дужки очков.

– Добре. Спокойной ночи. Крепко не бухайте, а то завтра зверье мимо пробежит. – Как полководец, напутствовал он коллег.

– Необщительный человек, не принимающий участия в попойках, всенепременно должен быть неблагонамеренным и злоумышляющим. Салтыков-Щедрин сказал, не я, – под хохот окружающих прокомментировал Константин захлопнувшуюся дверь в номер Виктора.

Мужики за столом досидели почти до полуночи, но Муратова, самого важного и занятого в их охотничьем коллективе, не дождались.

Того за полночь привез шофер, сопровождаемый машиной охраны. Ночевать водитель с охранниками уехали в соседнюю деревню, так как база была небольшой и разместить их было негде Жил на ней Михалыч. Он занимал маленький домик, стоящий рядом с гостевым коттеджем. А в сторожке обосновался охранник Сергей.

Глава 4

Под утро охотники услышали звон разбитого стекла со стороны входной двери. Придя завтракать, увидели разбитый проем окна и застрявшую в его остатках мертвую ворону.

– Ого! Ворона-то умная птица. Чего это она вдруг, как какая-то ласточка дурная, в окно вмазалась? – выразил общее недоумение Степан Анисимович.

– Птичий грипп никого не жалеет, – авторитетно заявил Виктор Перепелкин, хотя сам не понимал причины случившегося. Он деловито смел осколки стекла и заткнул разбитое окно тряпкой, найденной на кухне, чтобы не сквозило.

Последним к завтраку вышел Муратов. Это был крупный шестидесятилетний мужчина с полностью обритой головой. Он зевал и тер глаза.

– Не выспался ни хрена! Зато за вас порадовался. Посмотрел, сколько бутылок осталось… Хорошо вы тут гульбанили! – Глаза его, большие и выразительные, полыхнули молодой синевой.

– Было не так много, – хмуро покачал похмельной головой Степан Анисимович.

– Смотри, Михалыч перед охотой всех нюхать будет. Не похмеляться! А то снимет с охоты! – строго указал Муратов, а в глазах его заплясали чертенята.

Приехавшая рано утром Галя уже подала завтрак, так что к моменту появления Михалыча все уже закончили трапезу. Он с утра еще раз объехал место будущей охоты, поискав входные и выходные следы зверей.

– Товарищи охотники, как настроение?

– Отличное. Зверь есть? – за всех ответил взбодрившийся Муратов.

– Зверя много, хотя следов, конечно, толком не видно, все мерзлое. Так что готовьтесь. Берем только гладкие – загон маленький, а стрелять надо будет много. Карабинами поубиваете друг друга. Да и мне внутри загона страшно.

– Блин. У меня же гладкое шестнадцатого калибра. Заряд слабее. Точно подранка не оставлю? – Виктор засомневался в своем оружии – складки вокруг рта тревожно углубились.

– Дык, лося в загоне нет, а оленю и кабанчикам хватит за глаза. – Михалыч с недоумением поднял глаза на Перепелкина.

– А если секач на меня выйдет?

– Если бы да кабы… Стреляй точнее! – Оборвал его на правах главного охотовед. – Все. Одевайтесь. Я пока путевки заполню.

Спустя пару минут все услышали отборный мат Муратова. Он достал из своего сапога окровавленную ногу с врезавшимся в нее осколком стекла.

– Да еж твою медь, как оно сюда попало?! – Он возмущенно смотрел на извлеченное из ступни стекло. Носок быстро пропитывался кровью.

– Денис Романович, ворона ночью в окно у двери врезалась. Вот стекла и разлетелись, – тут же нашелся Станислав.

– Умник, бля. Йод и пластырь найди, – махнул на него рукой шеф.

В остальном сборы прошли без происшествий. Мужики погрузились в уазик, за руль которого по давней традиции сел Виктор. Михалыч ехал на своем квадроцикле, в прицепе которого бесновались лайки, чувствующие приближение охоты.

Через пятнадцать минут охотники были уже на границе леса. Загон оказался очень компактным. Со стороны базы лес был ограничен речушкой, с дальней стороны начиналась болотистая топь.

– Значится, я пойду с собаками от высоковольтки. Вы на дороге стоите. Речка и болотина толком не промерзли еще, так что зверь скорее всего на них не сунется. В общем, все от вас зависит. Ружья гладкие, номера далеко стоят, так что сектор обстрела не так важен. Даже внутрь загона можете стрелять. Но! Стреляем только по видимой цели! – Охотовед произнес это громко, оглядев охотников. – По видимой! Поняли? Собак моих не подраньте, а то спутаете с сеголетками. Меня-то, надеюсь, отличите, – Михалыч повертелся перед ними в светоотражающем, как у гаишников, желтом жилете и поправил оранжевую шапку, отороченную по краям искусственным мехом. – Лицензии у нас на кабана и на оленя. В свинью не стрелять! Если даже без детенышей бежит, внимательно глядеть! Смотрим на загривок и на клыки, – продолжал наущения Михалыч.

– Рассмотришь там, – пробурчал Степан Анисимович, которому после вчерашнего распития, очевидно, было нелегко.

– Никто не опохмелялся? – строго спросил охотовед, особенно строго глядя на него и Игоря, волосы которого были забраны резинкой в хвост – чтобы не мешали.

– Михалыч, мы только на крови, ты же знаешь! Раньше ни-ни, – за обоих ответил Степан Анисимович, выставляя руку ладонью вперед.

– Ладно. Пошли расставляться, – скомандовал Михалыч.

– Я, пожалуй, первым стану. Ногу поранил, далеко идти не смогу, – вздохнул Муратов, ни на кого не глядя.

– Вставай здесь. Номер ответственный. Поле тоже смотри, вдруг через речку все-таки скаканет, – кивнул охотовед, хотя в душе знал, что вероятность выхода зверя именно сюда была небольшая, так как ветер дул как раз в эту сторону.

Оставив Муратова, мужики двинулись по дороге. Шагов через сто пятьдесят Михалыч кивнул Виктору Перепелкину, показывая на небольшую горку:

– Вставай здесь. Стрелять можно и в угон, и в загон.

Этот номер был самым ответственным, так как сквозь него шла тропа, по которой кабаньи стада переходили с лежки на кормежку. Виктор был доволен доверием – на его суровом лице заиграла улыбка.

Следующим охотовед поставил Константина. Актер охотником был средним, но Михалыч ценил его за веселый нрав. Посему Суходольскому достался номер, предназначавшийся Муратову.

Следующие два выпали Степану Анисимовичу и Игорю.

Последним Михалыч устроил Станислава. В стрелковые таланты очкарика охотовед не верил, поэтому поставил его возле самой болотины, куда зверь вряд ли бы попер.

Всех расставив по местам, Михалыч вернулся к квадроциклу, завел его и рванул к месту начала загона.

Пятнадцать минут охотники наслаждались тишиной, внимательно вглядываясь в осиротевший без листвы лес. Вдруг в какой-то момент из-за него донеслись звуки охотничьего рога. Михалыч приучил своих собак слушаться этих сигналов, и они беспрекословно им подчинялись. Протяжный звук означал сбор собак, а череда отрывистых – оповещала о начале загона.

Какое-то время охотники внимательно слушали рожок. Собаки молчали, лишь периодически доносилось, как Михалыч понукает: «Поискать!» Наконец, псы подняли дружный лай, значит, наткнулись на свежие следы животных.

Практически в эту самую секунду Виктор Перепелкин услышал напротив себя топот и похрюкивание. Он вскинул ружье и через пару секунд увидел кабанью семью, состоящую из огромной свиньи и доброго десятка поросят. Виктор в очередной раз пожалел, что у него не многозарядный карабин, а всего лишь двустволка ТОЗ-34. Но стрелял он виртуозно, потому, дождавшись, когда стадо подбежит поближе, он двумя выстрелами положил двух сеголеток, бегущих за мамкой. Свинья только ускорила ход, а несколько последних подсвинков развернулись и убежали в лес.

Спустя десять минут то же стадо рвануло через дорогу между Степаном Анисимовичем и Игорем Шмидтом. Оба почти одновременно вскинули ружья и произвели по несколько выстрелов. В итоге на тропе осталось лежать трое подсвинков. Кто именно попал, было непонятно, но друзья особо не стали спорить, а тут же достали фляжки и начали отмечать успех. Для них охота уже закончилась, и начался банкет.

Почти в этот же момент на номер Виктора Перепелкина выбежал олень. Он бежал не по кабаньей тропе, а чуть ниже, но для умелого охотника выстрел на сорок шагов не составил труда. Одно точное попадание под лопатку, и олень замертво рухнул на заиндевевшие листья. Сразу после этого раздался одиночный выстрел со стороны, где стоял Муратов. «Жжет Денис. С одного положил», – подумал Виктор.

Станислав Тихоновецкий тем временем с завистью слушал выстрелы, гадал, что они означают, и думал о том, что Михалыч поставил его на неудачный номер. Пару раз до этого они охотились именно на этом участке леса, и обычно зверь бежал через другие тропы. С другой стороны, он знал, что стреляет не очень хорошо. «Возможно, если зверь и вовсе не выйдет, то не придется краснеть за промах», – мелькнула у него утешительная мысль. Аккурат в этот момент в лесу напротив него что-то хрустнуло. Звук был негромкий, но в морозном лесном воздухе он донесся до охотника вполне отчетливо. Станислав вскинул ружье и почувствовал, как сердце учащенно забилось. «Адреналин играет», – констатировал он и попытался дышать глубже.

Станислав старался не шевелиться, чтобы не спугнуть зверя. Он не понимал, кто это, но, судя по звуку, это было не стадо кабанов, а зверь-одиночка. Вглядываясь вглубь леса сквозь стекла своих очков и густые ветви деревьев, Станислав корил себя, что не обломал несколько веток, закрывающих обзор. Тем не менее даже сквозь них он вдруг рассмотрел какое-то движение, что-то темно-серое появилось метрах в пятидесяти от него и остановилось. Станислав привстал на цыпочках и увидел огромного кабана, подымающего голову и шумно втягивающего воздух. Зверь пытался унюхать, что его ждет на дороге. Охотник спокойно, насколько позволяли волны адреналина, бьющиеся внутри его сосудов, поднял ружье. Он даже не пытался целиться в голову или шею, как делали профессионалы, чтобы не испортить мясо. Тихоновецкий мысленно расчертил силуэт кабана, исходя из положения его головы, опустил прицел ружья на несколько градусов и увел чуточку вбок. По его расчетам там находилось сердце. Но для прицельного выстрела ему не хватало спокойствия, прицел ружья гулял взад-вперед. Титаническим усилием он задержал дыхание, затем начал плавный выдох, одновременно с этим потянув на себя спусковую скобу. Его так учил инструктор в тире: «нажимать на курок, не ожидая выстрела». Поэтому залп произошел неожиданно и для него самого. Темная тень за кустами рванулась. Станислав опустил ружье, ощущая, как колотится сердце. Постояв еще несколько секунд, он решил – в нарушение всех правил – пойти внутрь загона и посмотреть, попал ли в зверя.

Глава 5

Лейтенант полиции Никита Самойлов был еще на том этапе службы, когда от звонков начальства ждешь чего-то интересного, пусть это и связано с человеческими трагедиями. Так что он охотно согласился в свой выходной поехать на охотничью базу разбираться с убийством.

Уже в дороге ему второй раз позвонил начальник по фамилии Черенков, подробно расписывая обстановку, при этом смешно проглатывая окончания слов.

– Никит, там така история. Застрелили не просто нефтяника, а эфэсбэшника, прикомандированна. Я позвонил в главк, они сказали, что следствие будет вести наш Следственный комитет, но с оперативным сопровождением и нас, и ФСБ. Причем из центральна аппарата хотят кого-то прислать. Так что ты там, это само, все фиксируй, а завтра приедет кто-то из Москвы. Вместе будете допрашивать. Научат нас работать, япона мать, – с досадой закончил Черенков.

– Принято, – отрапортовал Самойлов, понимая, что придется потрудиться, чтобы не ударить в грязь лицом перед московскими коллегами.

Голова у него была занята другим. За день до этого ему позвонил его бывший начальник, Энвер. Он уже год как перевелся в Москву, где работал в МУРе.

– Тут, Никитос, такое дело. Короче, есть такая схема. Водитель грузовика везет из Белоруссии товар, обычно в контейнере. Заезжает куда-то по дороге. Аккуратно снимает пломбу, выгружает часть товара и вешает назад пломбу. Получатель претензии высказывает, водитель не при делах. Типа принимал за исправной пломбой, сдал за исправной пломбой, разбирайтесь с китайцами сами.

– Ну такая схема, нормальная. А мне ты это к чему рассказываешь? – поинтересовался Никита, чувствуя подвох.

– К тому, что таких случаев уже с десяток. И везде в тахографах грузовиков остановка на автобазе нашего ДРСУ. Там, похоже, пломбу и снимают.

– Ого, какие способные! То-то дороги ни хрена не чинят. Ну так оформляй ордер и приезжай. Встречу, как надо.

– С ордером-то мы там хрен чего застанем. Явно, сразу товар вывозят. Надо на теплом брать. Как машина заехала – хлоп и с поличным. Я их всех отслеживаю, знаю, кто и когда границу пройдет.

– Ну и как я тебе это устрою без ордера?

– Ордер будет. Сможешь сам по нему обыск провести? Петровича с его ОМОНом возьми. Проставу ему я обеспечу.

– Энвер, у Петровича свое начальство есть. Ему официальный запрос надо. Это же Росгвардия.

– Да нормально все будет. Я ему позвоню. Главное – по моему сигналу будь готов их накрыть. Ордер пришлю.

Никита нажал отбой и тяжело вздохнул. Ему не очень нравилась затея проводить следственные действия по чужому уголовном уделу, но отказать первому руководителю, научившему его всему, он не мог.

На охотничьей базе, где произошло убийство, Никита не был ни разу, так как она считалась блатной. Другие хозяйства во время, свободное от охоты гостей, пускали местных поохотиться либо за деньги, либо из уважения. Но егерь – Валерий Михайлович Сушилин – строго пресекал все поползновения: «Мне надо зверя в угодьях для хозяев сохранить. Идите на поля общего пользования и там охотьтесь, сколько душе угодно».

Выехав из ближайшей деревни не в ту сторону, Самойлов слегка поплутал в поисках базы. Созвонившись со следственно-оперативной группой, наконец до нее доехал. Охотничий лагерь находился в конце грунтовой дороги, огороженный высоким забором. Никита посигналил перед закрытыми воротами, из-за них, заметно прихрамывая, вышел сторож. Подойдя к машине, Сергей увидел раскрытое удостоверение полицейского и, помогая себе миниатюрным костыликом, похромал в свою будку открывать ворота.

База встретила Никиту ухоженным, еще зеленым газоном, рядами хвойников, высаженных вдоль дорожек. Коническая форма изумрудных туй напоминала кипарисы, и возникала иллюзия, что сейчас лето и ты на теплом юге. В центре территории был создан пруд, вдоль которого расположилась пара беседок. Неподалеку стояла банька, каждое бревно которой светилось янтарем – хозяин не скупился на обработку древесины пропитками. На альпийских горках сиренево-потусторонне вспыхивали поздние подмерзшие хризантемы, называемые в народе «ноябринками». Ландшафтный дизайн охотничьей вотчины Муратова был на высоте.

Основной дом – двухэтажный сруб в несколько сотен квадратных метров. С каждой стороны – по огромной террасе. За счет основательности и простора он напоминал альпийское шале. Около него ютились уазик – «буханка» – с логотипом охотничьего хозяйства, старый полицейский «бобик» и несколько дорогих машин с московскими номерами.

Никита подошел к полицейской машине. Там сидел только молодой водитель, играющий в какую-то игру на смартфоне.

– Здоро́во! А где парни? – постучал ему в окошко Никита.

– Внутри.

– А место происшествия кто-то охраняет?

– А что там случится? Вот сейчас все вместе и поедем, – с буддийским спокойствием парировал водитель.

– Ну вы даете!.. – Самойлов хлопнул по капоту – он был ошарашен такой безалаберностью.

Зайдя в дом, Никита поздоровался со своими коллегами. Те зря время не теряли – кратко опросили всех свидетелей, о чем их старший и сообщил лейтенанту.

– Здравствуй, дарагой. Ситуация такая. На базе находилась восемь челавек. Два сатрудника – егерь и стораж. Шестера ахотников, включая пагибшего, да-а. Пад канец ахоты нашли его застреленным. Есть еще вадитель пагибшего и ахранники. Все хорам гаварят, что невинаваты, – молодой и деятельный участковый, судя по акценту, приехавший из кавказского региона, изложил все факты.

– Далеко?

– Э, брат, рядом. Три киламетра. Да-а? – участковый посмотрел на Михалыча, стоявшего рядом.

– Около того, – кратко добавил охотовед, представившись Никите.

– Поехали, – скомандовал тот.

Участковый, судмедэксперт и Никита погрузились в машину Михалыча и отправились на место происшествия. Водителю наказали никого не выпускать с базы до окончания следственных действий, а когда приедет машина Спецтранса за телом, отправить ее в лес.

На месте преступления все занялись своими делами. Судмедэксперт начал осматривать труп, Никита с участковым – полянку и прилегающий к ней лес. Пространство вокруг тела убитого хранило множество отпечатков обуви, в лесу, наоборот, все было не тронуто, но отыскать следы простому смертному было не под силу – на мерзлой земле обувь оставляла еле различимые отметины.

– Э, начальник. А сабачек у нас нет? Па следу бы убийцу нашли, – участковый фонтанировал идеями.

– Да уж пару лет как кинологов разогнали. Надо в области заказывать. Да и тут все свои, похоже. Собака с ума сойдет.

– Абидно, да, – участковый искренне расстроился.

– Валерий Михалыч, расскажите, кто где стоял во время охоты? – Никита повернулся к Сушилину.

Тот охотно откликнулся:

– Дык самый дальний был Стас Тихоновецкий. Потом Степан Анисимович Иванов с Игорем Шмидтом. Дальше Костя Суходольский. Витя Перепелкин рядом с Денисом стоял.

– Хорошо, спасибо. Сами на кого-нибудь думаете? – на всякий случай уточнил Никита, записывая схему расстановки охотников в блокнотик.

– Да господь с вами, все свои же. Тыщу лет вместе охотятся, – Михалыч замахал руками.

– Нащальник! За телам трупавозка приехала, – внезапно раздался бодрый голос участкового.

После возвращения на базу Никита внимательно рассмотрел машину Муратова и его охраны, это были «Майбах» и «Гелендваген». «Богато жил товарищ», – мысленно констатировал лейтенант. Никита кратко опросил водителя и охранников, но ничего толкового от них не добился. «Спали в деревне, никого не видели. Угроз и покушений не было». Охотники тем временем уже начали поминать покойного. Никита понял, что опрашивать их в таком состоянии бесполезно. Он переписал все данные товарищей Муратова и изъял у них оружие. Затем собрал у всех куртки и перчатки, чтобы отследить наличие порохового нагара от выстрелов, и указал всем не покидать базу до завтра. Михалычу он дал отдельное указание уложить их спать пораньше, чтобы к утру были в состоянии отвечать на вопросы.

Глава 6

Проснулась Зоя раньше будильника. Это была дурацкая привычка, оставшаяся с детства. Она всегда просыпалась раньше назначенного, если днем планировалось что-то важное, будь то экзамен, поездка или какой-то праздник. А сегодня ей предстояло ехать в Смоленскую область помогать в расследовании убийства ДРа, так теперь в ФСБ называли сотрудников, вышедших на пенсию, но не терявших связь с «конторой». Раньше их величали АПС (аппарат прикомандированных сотрудников), но после очередной реформы переименовали. Вечером ее вызвал шеф и сообщил о своем согласии на ее командировку. Перед этим она сама попросилась ехать в Смоленск, когда узнала о смерти Дениса Романовича.

– Надо же, какое дело! Не знал, что он друг твоего отца. Так бы мы дело не брали, пусть УСБ[1] занимается. Мы тут все-таки с терроризмом боремся и конституционный строй защищаем, а не убийства расследуем. Но руководство так решило… – Аркадий Петрович почесал в задумчивости густую бровь и указал девушке на стул возле своего письменного стола.

Для своих пятидесяти лет он выглядел довольно молодцевато, иногда даже, как казалось Зое, задерживал на ней взгляд чуть дольше принятого на службе. Но во всем остальном Аркадий Петрович вел себя абсолютно профессионально, избегая шуточек или каких-то намеков. Подписав ей командировочное удостоверение, он провёл для нее краткий инструктаж:

– Поверь моему опыту, как правило, все эти истории со смертью на охоте – обычная небрежность из-за пьянки. Так что, скорее всего, проверишь эту версию и вернешься.

– А если что-то другое? Интересы тут серьезные замешаны. Вторая нефтяная компания страны, – Зоя проявила осведомленность.

– Я с его куратором в службе «П» разговаривал. Все там спокойно у них, власть не делят, активы не выводят. Но ты смотри внимательно. Если что, все ресурсы в твоем распоряжении. И еще. Там ты будешь работать с полицией, – на слове «полиция» Аркадий Петрович скорчил такую мину, как будто речь шла об инопланетянах. – Они нас терпеть не могут и, возможно, будут что-то утаивать. Наша задача не учить их жизни, а помогать. Будь с ними помягче. Не зазнавайся.

– Да я не… – вспыхнула было Зоя.

Но начальник примиряюще помахал рукой.

– Я знаю. Просто поверь, что в провинции полиция очень ревниво к столичным гостям относится.

Прокрутив в голове вчерашний разговор, Зоя приготовила себе кофе. Прихлебывая горячую ароматную жидкость, она открыла свой смартфон, где среди прочих фотографий у нее был снимок ее отца с Муратовым.

Все эти фотографии она нашла в альбоме у матери и пересняла себе на телефон на память о папе. Муратов с отцом были запечатлены на рыбалке, где каждый хвастался своим трофеем. Папа на снимке был моложавым, спортивным, с очень живым лицом, не похожим на те официальные фотографии, которые висели у них дома. Зоя вздохнула и выключила телефон. Мысли о рано погибшем отце всегда вгоняли ее в тоску. Не то чтобы ей плохо жилось с матерью, но мысль «вот если бы папа был жив» всегда задавала лучший вариант бытия, которого Зоя лишилась.

Допив кофе, Зоя пошла умываться. В зеркальном отражении увидела всклокоченную невыспавшуюся особу. И почему ее бывший считал ее милой?! Зоя не понимала, но очень этим гордилась. Для нее «милое» значило больше, чем «красивое». Со школьных лет ей запомнилось высказывание И. Бунина: «Женщина прекрасная должна занимать вторую ступень; первая принадлежит женщине милой». Зое было сложно понять, что именно делало ее таковой. Доставшаяся от бабушки глянцевая кожа на лице? Ямочки на щеках? Высокий круглый лоб? Зоя знала много девушек, которые обладали теми же свойствами, но милыми при этом не казались. «Наверное, у меня сногсшибательно красивые… – Зоя, пародируя актрис немого кино, сначала потупила взор, потом, вскинув, продолжила ироничный монолог: – …и, самое главное, добрые глаза». И рассмеялась своему отражению.

Но сегодняшние темные подглазья уж точно не добавляли ни милоты, ни красоты. Немного подумав, Зоя прыснула несколько раз на лицо холодной воды; не дожидаясь, пока оно обсохнет, наложила патчи. Завязала пышные каштановые волосы в конский хвост. Никого соблазнять в Смоленске она не собиралась, но выглядеть замарашкой не хотелось.

Пройдя в спальню, долго стояла перед шкафом, выбирая прикид. Джинсы казались ей несерьёзной одеждой для оперативника ФСБ, а деловой костюм с юбкой смотрелся бы неуместно на охотничьей базе. В итоге она остановилась на бежевых брюках и свитере, на всякий случай сунув в чемодан джинсы и толстовки. Сняла патчи – лицо заметно посвежело, подкрасила блеском губы, укуталась в дубленку, мех которой сливался с волосами, и намотала не шею модный шарф-плед цвета овсяной каши. «На охотничьих угодьях – самое то!»

В «Шкоде» Зоя включила все печки и начала очищать стекла машины от инея. Выцарапав скребком на лобовом стекле бойницы, позволяющие видеть окружающий мир, запрыгнула в машину, растирая озябшие руки. Зоя никак не могла приучить себя носить перчатки, несмотря на мамины увещевания. К счастью, подогрев сидений работал на отлично, и она, намотав на руки шарф-плед, подсунула их под себя. Музыку Зоя решила сразу поставить свою, не дожидаясь, пока радио перестанет работать за пределами города. Выбор пал на последний альбом «БИ-2». Под звуки гитарных рифов она тронулась со двора, где автомобильный люд уже начал скакать возле машин, готовясь к дороге.

Вырулив на МКАД, Зоя вспомнила давешний разговор со вдовой Муратова. Та в слезах позвонила Зое и попросила разобраться в произошедшем.

– Наталья Васильевна, я ведь в другом подразделении работаю. Мы убийствами не занимаемся, только терактами.

– Я договорюсь. Позвоню жене Сергея Алексеевича. Я хочу, чтобы свой человек там был. Там что-то нечисто. Не мог он по глупости погибнуть. Съезди, Зоенька, я только тебе доверяю, – голос женщины дрогнул.

Остальное было делом техники. Звонок Зоиному начальству из приемной руководителя – и девушка тут же получила указания готовиться к командировке.

Дениса Романовича она знала с самого детства. Он был коллегой ее отца и одним из ближайших друзей. После папиной гибели Муратов присматривал за Зоей и даже помог ей устроиться в ФСБ. Он никогда не навязывался, но всегда был рядом и помогал ей и матери, тяжело переживавшей гибель мужа. Наталья Васильевна, женщина хваткая, взяла шефство над их семьей. Она помогла ее маме выбить все положенные от государства льготы и пособия. Конечно, Муратов не смог, да, впрочем, и не пытался, заменить Зое отца. Боль утраты она чувствовала до сих пор. Она не очень-то верила в теории психологов о заниженной самооценке девочек, выросших без отцов, но папы ей действительно не хватало.

Зоя, благодарная Денису Романовичу и его супруге за заботу, чувствовала себя обязанной разобраться в обстоятельствах смерти Муратова. Опыта в расследовании убийств у нее не было, но энтузиазма хватало. Да и в академии она была на хорошем счету у преподавателя криминалистики.

Дорога, постепенно заполняемая автомобилями, стелилась серой лентой. Вот и Московская область закончилась. Указатели на Вязьму сменились указателем на Смоленск, и вскоре Зоя была около старенького здания Ярцевского районного отдела внутренних дел. В дежурке показала свое удостоверение и спросила, кто занимается убийством Муратова.

Улыбчивый начальник уголовного розыска, возрастной мужичок с редеющими волосами, спустился за ней, приложив карточку к турникету, пригласил ее в свой кабинет.

– Моя фамилия Черенков. Сан Саныч. – Он указал девушке на стул возле своего стола.

Затем вежливо предложил чаю, произнёс пару дежурных комплиментов и позвал оперативника, ведущего дело.

– Эт самое, вот Никита. Никит, эт Зоя, – представил их друг другу.

– Очень приятно, – вымученно произнёс Никита.

Он сразу не понравился Зое. Плотный крепыш с колючим взглядом, коротко стриженный и переминающийся с ноги на ногу, как будто у него есть дела поважнее, чем слушать начальство. Такими в ее школьных воспоминаниях были хулиганы, доводившие девочек до слез своими проделками.

– Мне тоже, – вздохнула она, сразу поняв, что просто с ним не будет.

– Никит, доложь, что вчера выяснил, – начальник показал оперативнику на стул возле длинного стола для совещаний.

– Убийство совершено около одиннадцати утра из гладкоствольного ружья. Двенадцатого калибра. – Оперативник с неохотой присел за стол.

– Эт самое, то есть пулю нашли? – уточнил Черенков.

– Да. Пуля Полева. Стреляли, похоже, издали, следов пороха на одежде не обнаружено. Точно в сердце. Но при этом в кармане найдена предсмертная записка. Типа «простите, я сделал много подлостей в своей жизни, не могу с этим жить». Напечатана. Но снизу подпись. Говорят, на почерк Муратова похожа. Проверяем. – Никита бросил взгляд на Зою, которая фиксировала что-то в смартфоне: «Зачем нам эта столичная штучка? Времени потратишь кучу, чтобы разъяснить этой холеной москвичке, что есть что…»

– То есть самоубийство, понимашь? – Черенков чуть не заплясал от радости, что с него сваливается дело.

– Это невозможно! Нельзя самого себя из длинноствольного ружья застрелить. Да еще и без порохового нагара на своей одежде, – решительно возразил Никита.

– Подозреваемые? – разочарованно спросил начальник.

– Все. Точно – кто-то из охотников. Ну или из персонала. Дорога в угодья ведёт через базу. Там камеры стоят. Все наскоро отсмотрел, никто посторонний не заезжал. Теоретически обойти базу можно, но крюк серьезный. Несколько часов ходу.

Зоя с удивлением отметила правильный русский язык Никиты.

– Подозреваемых проверили? – вмешалась она, оторвав взгляд от смартфона.

– Естественно. Судимых нет, – хмыкнул полицейский, раздраженный нелепым вопросом.

– Дайте мне, я через Лубянку проверю. Может, что-то по нашей линии есть, – Зоя проигнорировала раздражение.

– Ну, в общем, начинайте совместну работу. Никита Вам рабоче место уже подготовил, – подытожил Черенков примиряющим тоном.

Рабочее место в кабинете Никиты оказалось неудобным аппендиксом к его письменному столу. Вдобавок с продавленным стулом. Так что полноценно работать там было некомфортно. Разочарованная увиденным, Зоя сфотографировала список охотников, затем изучила протокол осмотра места происшествия, но ничего нового там не обнаружила.

– Поедем опрашивать свидетелей? – повернулась она к Никите.

– Допрашивать. Дело уже возбуждено, поручение следователя есть, – не преминул подколоть коллегу полицейский.

– Вас подбросить? Я на машине, – Зоя сдерживалась, надеясь наладить конструктивные отношения.

– Не надо. У нас, хоть и не Москва, тоже машины есть, – с вызовом парировал Никита. – За мной езжайте. Вы, кстати, не голодны? – он внезапно проявил человеческое внимание к московской гостье.

– Нет, спасибо. На заправке перекусила, – девушка даже немного смутилась от неожиданного внимания.

– Тогда не отставайте, я быстро езжу, – с прежним высокомерием скомандовал ей Никита.

Перед тем как сесть в машину, Зоя отправила своему начальнику список охотников и персонала базы для углубленной проверки.

Доехали они быстро, дорога оказалась, на удивление, хорошей.

Никита припарковал свою очень старую, но при этом тюнингованную, судя по спойлерам, «Субару» около охотничьего домика на базе. Зоя поставила свою машину рядом с его. Они одновременно вышли из автомобилей и направились к дверям дома. Там их уже ждал Сушилин. Он выглядел осунувшимся и резко постаревшим. Было очевидно, что случившееся его подкосило.

– Здрасьте, – поздоровался с ним полицейский.

– Добрый, значится, день, – хмуро ответил Михалыч, удостоив мимолетным взглядом Зою.

– Никто не разбежался?

– Да уж куда там. Ждут все вас.

– Кабинет ваш займем? – Никита не столько спросил охотоведа, сколько известил его.

– Отчего же не занять?! Пойдем!

Михалыч повел их вовнутрь базы и указал на свою комнату.

Первым на допрос они пригласили Виктора Борисовича Перепелкина, так как он стоял на соседнем номере с Муратовым.

– С мотивами непонятно, а вот самая удобная возможность была именно у него, – прокомментировал свой выбор Никита.

Зоя отметила правильный подход полицейского к обоснованию причин подозревать кого-то.

Никита пригласил Виктора в кабинет. «Кого он мне напоминает? – подумала, увидев допрашиваемого, Зоя. – Кого-то из римской истории… Да, да, похож на Юлия Цезаря. Как горделиво поднят подбородок!»

Оперативник проверил его документы, выяснил адрес проживания, образование и место работы. Сообщил данные о себе и Зое, после чего начал допрос.

– Когда вы последний раз видели погибшего?

– Когда нас Валерий Михайлович расставлял. Часов в десять.

– Где это было?

– Мы Дениса оставили на его номере. На полянке, где потом его нашли, – спокойно пояснил Виктор.

– И как далеко вы от него стояли?

– Метров сто двадцать, сто тридцать. Где-то сто пятьдесят шагов.

– Что-то с его стороны слышали? – Никита методично выяснял подробности.

– Ну да. Выстрел был. В середине охоты. Сразу, как я оленя застрелил. Я тогда еще подумал: «Вот я красавец! С одного выстрела зверя положил!» И в тот же момент Денис тоже одним выстрелом ограничился. – Перепелкин лихорадочно сглотнул, но быстро взял себя в руки. Морщины марионетки углубились, взгляд посуровел.

– И что потом? – От Никиты не скрылась секундная слабость допрашиваемого.

– Потом тишина. Через полчаса Валерий Михалыч с остальными пришел. Все вместе пошли назад.

– То есть вы с места не сходили и в сторону погибшего не двигались? – Зашёл с козырей Никита.

– Нет. Лейтенант, я двадцать лет в органах прослужил. Меня не обязательно на понт брать. Вы пулю нашли?

– Здесь я вопросы задаю, – повысил голос полицейский.

– Если нашли – сравните с изъятым у меня ружьем. У меня шестнадцатый калибр. Могу поспорить, что Дениса двенадцатым застрелили.

Зоя взглянула на коллегу, тот замялся, после чего вышел в коридор.

Виктор Борисович тут же обратился к Зое:

– А вы, случайно, не дочь?

– Случайно дочь. Но это не имеет отношения к допросу, – Зоя строго поджала губы.

– Достойный человек был. Встречались по службе. Все, что хотел сказать… – охотник развел руками.

У Зои в телефоне уже была справка на Перепелкина. В ней указано, что служил он в ФСБ до 2010 года. Но она не стала включаться в разговор об отце. Гибель отца – больное место, и разговоры о нем точно не способствовали бы объективному расследованию.

Тем временем вернулся Никита. Зоя подняла на него глаза с немым вопросом. Он покачал головой.

– Ну что, лейтенант, проверил калибр? – подколол его Виктор Борисович.

– Положим, это еще ничего не доказывает, – с некоторым вызовом произнёс полицейский.

– Ага, я в лесу ружье второе спрятал! – Усмехнулся охотник и пятерней собрал со лба повлажневшие волосы. – Жарко что-то у вас.

– Ладно. Разберёмся. Мимо вас кто-то мог пройти к погибшему? – Никита не хотел отдавать инициативу.

– В загоне вряд ли… Так-то я внимательно смотрел и слушал. За спиной – теоретически – могли. Но не рядом, я бы услышал. Погода ясная была, хруст издалека раздается.

– Понятно. Какие отношения были у вас с погибшим? – с напором произнёс Никита.

– Дружеские. Двадцать лет друг друга знали. Сначала по службе пересекались. Потом просто дружили.

– По бизнесу не общались?

– Да куда там! Он – олигарх, у меня – охранное агентство, – безо всякой иронии ответил Виктор.

– Понятно. У кого-то разногласия с погибшим были?

– Ну, он сложный человек был. Помогал многим… – сказал Виктор Борисович в задумчивости. – Но и кровь пил… – Холодно, по-волчьи посмотрел на присутствующих. – Чтобы убивать?.. Не думаю.

Они поговорили еще какое-то время, но ничего полезного из разговора не извлекли. На прощание попросили Виктора Борисовича остаться до вечера, на случай если появятся еще вопросы.

– А вы, Никита, не знали, что у него ружье другого калибра? – с небольшой ехидцей спросила Зоя.

– Честно говоря, даже не в курсе, что они разных калибров бывают, – честно признался Самойлов.

Зоя удивилась его искренности. Она не очень вязалась с первым впечатлением о нем.

– Вчера изъял все ружья кучей. Но, блин, мутный тип! Цезарь Перепелкин!

– Вы тоже заметили сходство с Каем Юлием? – удивилась Зоя.

– А как же! Вроде и мотив неочевиден, и без ружья возможности не было, но не нравится мне он.

– Давайте следующего звать. Кого считаете нужным? – Зоя не стала комментировать оценочное суждение полицейского.

Глава 7

– На следующем номере стоял Константин Андреевич Суходольский. Актер больших и малых театров, – с этими словами Никита вышел в гостиную и вернулся с высоким моложавым мужчиной.

Его красивые карие глаза, лихо – одним изящным движением – закинутый со лба черный локон, величавость в поступи транслировали миру с порога: «Я – великий артист». Это безотказно действовало на провинциальных барышень, готовых в небо «чепчики бросать». Но люди бывалые тут же распознавали в Суходольском присущую многим артистам пустоту и тщеславие.

Константин с искренним интересом осмотрел Зою. Улыбнулся. Она смутилась от этого взгляда, но быстро перестроилась на деловой лад. Никита тем временем выполнил все формальности и приступил к сущностной части допроса.

– Когда вы последний раз видели погибшего? – традиционно начал выяснять подробности полицейский.

– Полагаю, около десяти утра, – почти продекламировал Константин.

– Где это было?

– На полянке, возле машины. Там, где нашли Дениса Романовича, – актер добавил трагизма в голос.

– А как далеко вы стояли? – Никита задал вопрос, ответ на который был ясен.

– Через один номер. Метров в трехстах, наверное. – Константин Андреевич попытался показать расстояние жестом. Тряхнул перстами, но вдруг опомнился и положил руку на колено.

Зоя не смогла скрыть улыбку. И она была замечена Суходольским. Он трагически опустил глаза долу.

– Что-то с той стороны слышали?

– Там целая канонада была. То ли Витя стрелял, то ли Денис Романович. Думал, Третья мировая началась, – Константин артистично закатил глаза.

– Вы с места не сходили и в сторону погибшего не двигались? – перешел к главному вопросу Никита, пристально глядя на допрашиваемого.

– Нет. Зачем? Чтобы подстрелили по ошибке? – искренне удивился вопросу Константин.

– Понятно. Мимо вашего номера кто-то мог пройти к погибшему? Кто-то проходил?

– Гипотетически мог. Ну, по лесу. Это если незаметно. По дороге никто не проходил.

– Принято. А какие у вас отношения с Денисом Романовичем были? – уточнил Никита.

– Уважительные. Он очень много нашему театру помогал, ну и мне, в частности. Я ему карьерой обязан. – Весь облик Суходольского Константина Андреевича выражал глубокую благодарность усопшему.

– Понятно. У кого-то разногласия с погибшим были?

– Я лично не знаю, все очень его уважали. Это такая большая потеря, – глаза Константина повлажнели, но было непонятно, насколько он искренен.

Никита дал расписаться Суходольскому, проводил его из кабинета и в первый раз взглянул на Зою.

– Что вы думаете?

– Вроде искренним кажется. Но, когда про разногласия отвечал, как-то голос изменился. Потом чуть не прослезился. Он же актер, их учат эмоции демонстрировать, – Зоя неуверенно покачала головой.

– Что-то у вас на него есть? Компромат какой-то? – уточнил Никита у девушки.

– Все чисто. Кто у нас следующий стоял?

– Игорь Петрович Шмидт. Коммерсант. Потом Степан Анисимович Иванов. Судья, – отрывисто сообщил Никита.

– А судья не спецсубъект? Его можно допрашивать? – Зоя пыталась вспомнить уголовно-процессуальный кодекс.

– Можно. Он же не в зале суда сведения об убийстве узнал. Статья 56-ая уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Или в Москве другой УПК? – с ноткой ехидства спросил Никита.

Зоя пропустила тон коллеги мимо ушей, в конце концов, тут он был более сведущ.

Она вышла в гостиную и пригласила судью.

– Иванов Степан Анисимович. А вас, добрая фея, как звать-величать? – судья, степенно продвигаясь к столу, за которым сидел Никита, обратился с вопросом к Зое. Он был явно навеселе.

Зоя с Никитой сухо представились и начали допрос. Полезного было мало, судья то и дело сбивался то на печальные элегии, то на шутки-прибаутки, сопровождая их одним и тем же движением руки, словно закрывающим рот визави.

Следующим представители закона позвали Игоря Шмидта. Коммерсант с внешностью постаревшей рок-звезды страдал от похмелья сильнее остальных. Показания его и Степана Анисимовича оказались похожи, как под копирку: «Постояли, подождали, застрелили, выпили».

После того, как Шмидт вышел из комнаты, Зоя задумчиво произнесла:

– У этого возможности убить вроде не было, но мотивов – хоть отбавляй.

Никита поднял на нее глаза, вопросительно вглядываясь в ее довольно-таки милое лицо. Гладкую кожу красивого покатого лба девушки прорезала вертикальная складка, а темные брови сошлись у переносицы.

– Справку по нему тоже подготовили. Погибший активно сотрудничал с фирмой Шмидта Игоря Петровича. Возможно, даже участвовал в капитале. Могли что-то не поделить.

– Любопытно. А судья?

– Тоже могли быть мотивы. Муратов, похоже, ему покровительствовал. Пару раз его должны были лишать статуса, но кто-то заступался. Судя по всему, наша жертва и заступалась.

Никита промолчал и пригласил Станислава Александровича Тихоновецкого. Сухощавый молодой человек с внешностью школьного учителя, то и дело поправляющий на переносице очки, был лаконичен и четок в своих показаниях. Его допрос оказался коротким. Станислав отдал им камеру Go-Pro и свой ноутбук, к которому она была подключена. Камера была новейшей модификации, со стереомикрофонами и матрицей высокого разрешения. Зоя и Никита отсмотрели почти весь ролик на ускоренной перемотке. Лишь когда в камере появилось вскинутое ружье, Никита переключился на обычную скорость. Из-за того, что камера смотрела не вдоль ружья, а выше, они не сразу поняли, в кого стрелял Станислав. Они услышали грохот выстрела, затем в экране замелькал подлесок и послышалось шумное дыхание бежавшего. Было понятно, что Станислав огибал деревья и опускал голову, чтобы не споткнуться. У Зои даже слегка начала кружиться голова от качающегося изображения. Через тридцать секунд оно остановилось, затем камера приблизилась к земле. На экране показалась рука, она потерла дерево и поднесла пальцы к глазам. На них была кровь.

В камере снова появилось ружье и изображение вновь начало двигаться, но уже медленно. Было понятно, что Станислав стал аккуратно ступать, ожидая увидеть подраненное животное. Периодически изображение останавливалось, очевидно, охотник искал кровавые следы. Ровно через минуту на экране появился огромный кабан, лежащий на боку. Камера медленно придвинулась к туше, ствол ружья ткнул голову кабана. Зоя и Никита настороженно смотрели в экран, ожидая чего-то драматического. Но кабан продолжал лежать бездыханным, раздался голос Станислава: «Йес!» Дальше камера показала, как Тихоновецкий вернулся на свое место и как дождался егеря Михалыча. После этого она выключилась.

– Спасибо. Все понятно. Что можете сказать о покойном? Вы же на него работали? – спросил Никита охотника.

– Сложный человек был. Но очень сильный, – немного патетически ответил Станислав и поправил модные очки.

– Враги у него были?

– В нашем бизнесе – точно нет. Угроз не имелось, я был бы в курсе.

– А охрана тогда зачем? – вмешалась Зоя, всматриваясь в глаза Тихоновецкого. «Какие необычные, светлые, – подумалось ей, – интеллигентный человек…»

– Ну, скорее, для статуса.

Никита изложил своими словами показания Станислава, тот со всем согласился и подписал все листы протокола допроса. Камеру Go Pro они изъяли как вещественное доказательство. Станислав Александрович не возражал.

– Так, еще у нас егерь и охранник, – сообщил Никита, когда охотник вышел из кабинета.

– Перекусить не хотите? – к ним в кабинет заглянула повариха. – А то все уже пообедали.

Молодые люди переглянулись и кивнули.

Галя накрыла им на кухне, где они оказались одни. Только сев за стол, Зоя поняла, как она на самом деле голодна. Чашка кофе утром и бутерброд на заправке уже давно сгорели. Так что свежесваренная солянка из кабаньего мяса зашла ей на ура. Никита тоже демонстрировал хороший аппетит, чуть шумновато, на взгляд Зои, втягивая в себя жидкость с ложки. «Слава богу, что не наклоняет голову к тарелке, как зверь – к водопою. Иначе я бы рядом с ним и есть-то не смогла», – подумала девушка.

– Что думаете? – спросила она, закончив с супом.

Никита ничего не ответил, движением бровей показав на повариху. Та уже накладывала им котлеты.

– Из оленя. Свежие. Угощайтесь, пожалуйста. Горе-то какое, господи помилуй! – она осенила себя крестом.

– Спасибо. Солянка очень вкусная. А что, Дениса Романовича хорошо вы знали? – как бы между делом спросил Никита.

Зоя отметила, насколько ненавязчивым был вопрос. «А он артистичен!» – подумала она.

– Конечно. Он же тут навроде хозяина был. Все важные вопросы только он решал.

– Со всеми у него хорошие отношения были?

– Так а как же?! Благодетель. Без него тут работы бы не было. База загибалась, когда он ее купил.

– А с друзьями своими, охотниками, не ссорился никогда? Мало ли за столом… Вы что-то слышали?

– Да все вроде дружные были. Хотя… – Галина замялась.

– Да вы не бойтесь, мы никому не скажем, – доверительно и вкрадчиво произнес Никита.

«Вроде молодой, а умеет что-то», – Зоя про себя признала достоинства показавшегося ей неприятным полицейского.

– Было у них разочек что-то такое. Так-то они у нас порядочные, баб сюда не возят. Но один раз приехал Денис Романович с полюбовницей своей. И что-то крепко с ней разругался. Из-за Константина Андреевича, – Галина вздохнула, выражая то ли неодобрение, то ли симпатию к актеру.

– Давно это было? – между делом спросил полицейский.

– На открытии сезона. Приехали они утку стрелять, да перепились крепко. И Константин остался тут гулеванить с девицей этой, прости Господи. – Галина перекрестилась и продолжила: – А Денис Романович уехал на засидку. И, как воротился, сильно с ней разругался. Да и с Костей потом долго через губу разговаривал.

– Спасибо. А сами вы во время убийства где были? – переменил тему Никита.

– Так здесь и была все время. Обед им готовила. Выстрелов много звучало, радовалась, что добыча хорошая. А вот как оно-то вышло, – Галя всхлипнула.

Закончив с обедом, Никита с Зоей прошли в комнату егеря. Как только за ними закрылась дверь, полицейский потер ладони.

– Так, ну какой-то мотив наклевывается. Зовем актера обратно?

– Давайте вы пока с персоналом поговорите, а я пока одну идею проверю, – Зоя хитро блеснула глазами и вышла из кабинета.

Она спросила у Валерия Михайловича, где находятся личные вещи погибшего, затем отправила его к Никите.

Показания охотоведа ничего не добавили к картине произошедшего. Также ничего путного не сказал сторож Сергей. «Во время убийства никто не въезжал, никто не выезжал. Вон камеры, побачьте».

К концу второго допроса в комнату вернулась Зоя. Как только сторож вышел, она сообщила Никите новости.

– Я просмотрела смартфон убитого. Он не заблокирован. Но ничего подозрительного нет, так как все чаты у него настроены на автоматическое удаление. Под каким-нибудь предлогом попросите посмотреть телефон у Константина Суходольского. Вдруг интимная переписка есть? Девицу, кстати, Викторией звали, – уточнила Зоя.

Теперь настала пора Никите посмотреть на Зою с уважением. «Чего-то шарит чекистка. Не просто так туда берут», – мелькнуло в его голове. Он вышел в гостиную и пригласил Суходольского снова поговорить. Тот немного напрягся, но старался вида не показать.

– Константин Андреевич, можно Ваш телефон взглянуть?

– Зачем? – встревоженно спросил актер.

– Вдруг там есть информация, способствующая раскрытию преступления, – нейтрально ответил Никита.

– А разве для этого ордер на обыск не нужен? – Суходольский, откинув волосы со лба, встал в позу барина.

«Все ясно, – подумал Никита, – начал качать права. Явно в телефоне что-то компрометирующее».

– Нужен. Так что, если добровольно не покажете, задержим вас по 91-ой статье УПК и поедем к следователю за ордером. Хотите вечерок в отделении скоротать? – как бы между делом спросил полицейский.

Константин Андреевич вздохнул, достал смартфон, разблокировал его и протянул Никите. Его ловко перехватила Зоя, попутно достав телефон убитого. Она лихорадочно начала копаться в обоих телефонах, не обращая внимания на начавшийся разговор.

– Стало быть, вы утверждаете, что никаких размолвок у вас с погибшим не было? – голос Никиты из скучающего вдруг сделался настойчивым.

– Не было, – густым баритоном заявил актер.

– А по нашей информации, вы в августе поссорились. Было такое? – Никита напористо его поддавливал.

– Да не ссорились мы, – голос Константина дрогнул.

– Нам известно, что вы поругались из-за некой Виктории. Будете отрицать? – острый взгляд полицейского вперился в актера.

– Она у вас записана как «Вики», а у Муратова значится как «Виктор Иванович, шиномонтаж», – вдруг зашла с козырей Зоя. – И она вам периодически милые фотки шлет, – девушка двинула смартфон по столу. На нем была открыта фотография обнаженной блондинки.

На Константина было страшно смотреть. Он хватал ртом воздух и пытался что-то сказать. «Надо ему чаще играть роли преступников, а не только героев-любовников», – цинично подумала Зоя. Ее минутное волнение от взгляда актера показалось ей глупым, настолько униженным он сейчас выглядел.

– Денис Романович сильно тогда разозлился, но я его убедил, что между нами ничего не было, – наконец пробормотал Суходольский. От его мужественной красоты ничего не осталось.

– А было? – напористо спросил Никита, догадываясь об ответе.

– Да, – сознался актер.

– И до сих пор у вас типа «любовный треугольник»?

– Вообще-то, Виктория говорила, что у них все кончено, – чуть пафоснее, чем надо, сообщил Константин Андреевич.

– Нет, дружище. У них было все в разгаре. И за это ты его застрелил! – Никита как будто впечатывал обвинения в актера.

– Я никого не убивал! Я стоял на месте! – Руки Суходольского задрожали, тело обмякло. Он переводил глаза то на Зою, то на Никиту, словно ища поддержки.

– Это ты так говоришь! – перешел на «ты» полицейский.

– Да я вообще все время охоты с Викой разговаривал, – выпалил Константин Андреевич.

Зоя тут же взяла телефон и нашла в списке «недавних» разговор с «Вики». Он совпадал с примерным временем убийства и длился около получаса. Девушка показала его Никите.

– Это всего лишь означает, что на телефоне был вызов, пока ты бегал убивать, – из принципа продолжал давить полицейский, хотя стало понятно, что алиби у актера, скорее всего, есть.

Суходольский хватал ртом воздух, растерявшись от обвинения.

– Викторию вашу допросим завтра. Тогда и вас отпустим. И телефон ваш у нас пока побудет, – подвела итог Зоя, автоматически примерив на себя роль «доброго» следователя.

– Что, в Москву поедем? – Никита вопросительно посмотрел на коллегу.

– Вот еще. Раз там такие чувства, не откажется за любимым приехать, – Зоя с вызовом посмотрела на Константина Андреевича и начала набирать номер.

Виктория сняла трубку с первого звонка и из телефона донеслось:

– Да, любимый!

– Вас беспокоит Федеральная служба безопасности, оперуполномоченный Яковлева Зоя Владленовна. Ваш друг подозревается в убийстве Муратова Дениса Романовича. Вам надлежит…

– Вы какие-то телефонные мошенники, да? – перебила ее Виктория. – Сейчас попросите деньги перевести. Так вот, я на такие штуки не разведусь, – затараторила подруга актера.

Зоя молча протянула трубку Суходольскому.

– Котенок, это я. Приедь, пожалуйста, на базу, где мы с тобой… – он замялся, подыскивая нужное слово, – познакомились. Да, Дениса убили. Не надо плакать, послушай меня.

Он еще добрых пять минут успокаивал подругу и уговаривал ее приехать. В итоге та согласилась, и Зоя с Никитой отпустили актера в его номер.

– С остальными что делаем? Вроде, всех допросили, задерживать не имеем права. Отпускаем? – Никита начал советоваться с Зоей.

– Рабочей-то версии нет. Мелькнул мотив ревности, ан нет. Похоже, алиби будет.

– Да может, они его вместе договорились убить? И эта Вика завтра все подтвердит?

– Ладно, утро вечера мудренее. Пойдем, объявим, что все, кроме актера, свободны.

Глава 8

Гостиница или, точнее, мотель, в котором остановилась Зоя, была весьма демократичная, соответственно, завтраков постояльцам не предлагала. Вечером девушка прогулялась перед сном и купила себе ужин, но сделать запас на утро не догадалась. К тому же весь вечер она играла в онлайн-турнире в шахматы и подъела все купленное. Зоя собралась было ехать на заправку, когда у нее зазвенел телефон.

– Да.

– Доброе утро! Как спалось? Завтракали уже? – Это был Никита.

– Нет еще. Собираюсь. – Зоя поправила разбежавшиеся по плечам волосы, словно Никита мог видеть ее.

– Давайте вместе? Кое-какие мысли есть. Я заеду через десять минут, – объявил он, не дожидаясь ответа.

«Наглость – второе счастье», – хмыкнула Зоя, но была рада компании.

Ровно через десять минут подрулил Никита, и они отправились на заправку Газпромнефти. Полицейский предложил коллеге воспользоваться его машиной, благо она была прогрета, и девушка с удовольствием приняла его предложение. В «Субару» звучал Рахманинов. Зоя не поверила своим ушам. Шансон или рок в машине полицейского звучал бы намного органичнее.

На заправке Зоя набрала себе еды, Никита ограничился кофе.

– Меня мама без завтрака из дома не выпускает, – честно сознался он.

«Так, оказывается, мы еще и с мамой живем», – Зоя продолжала удивляться своему новому напарнику.

– Я вот что подумал. А если эти двое, судья этот, Степан Анисимович, и коммерс, как его?..

– Игорь Петрович, – подсказала Зоя.

– Ага. Кто-то из них мог. Или вообще, сговорились и вместе Муратова застрелили? И друг друга выгораживают. Как тебе идея? Давай, кстати, на «ты»?» – внезапно предложил Никита.

– Давай, – Зоя с усилием сдержалась, чтобы не произнести «-те» в конце слова.

– Что думаешь? У обоих мотивы? Могли ведь сговориться?

– Если алиби актера барышня подтвердит, и у нас не будет причин в этом сомневаться, нам все равно придется двигаться дальше в расследовании. Смотри, я время тоже не теряла и запросила все биллинги сотовой связи в день убийства.

Никита молча смотрел на коллегу, ожидая продолжения.

– Первое. Действительно был разговор Константина с Викторией. Второе. Самое главное. Ни одного нетипичного номера в сети не прописывалось.

– «Нетипичного» – это как?

– Ну, у нас в Конторе, – Зоя подняла глаза вверх, – есть продвинутые технологии. Типа Big Data. Они анализируют все номера и сравнивают с предыдущими периодами. Там высветились только номера жителей деревни, посетителей базы и охранников. То есть убийца либо кто-то из них, либо суперпрофессионал, который со спутниковым телефоном шел пять километров по лесу и вышел именно на Муратова.

– Мы ведь так и думали, что убийца – из охотников. Но все равно, полезная информация.

В этот момент у Зои зазвонил телефон Суходольского. На нем высветилось «Вики».

– Да, Виктория, здравствуйте. Едете? – и после небольшой паузы Зоя продолжила: – Замечательно. Наберите, как в Ярцево въедете. Нет, на базу не поедем, в городе вас допросим. Жду звонка.

Они закончили завтрак и отправились в отдел. Пока Никита утрясал какие-то формальности, Зоя от нечего делать разглядывала его рабочее место. Это была полная эклектика. На стене – плакат с автографами каких-то бойцов смешанных единоборств, рядом – грамота лауреата международного конкурса исполнителей классической музыки. На столе, кроме кучи папок, стояла статуэтка аргентинского футболиста Месси и лежал англо-русский словарь, раскрытый на слове Nutrition. Зоя нашла бы еще массу диссонирующих артефактов, но Никита завел в кабинет эффектную блондинку.

Ее яркий макияж смотрелся неуместно в стенах ведомственного учреждения. Коротенькая норковая шубка, стильные джинсы, облегающие стройные ноги… В общем, девушка была хороша даже на ревнивый Зоин взгляд. Единственное, что в ней не соответствовало стандарту гламурных девиц-содержанок, это отсутствие силиконовой груди напоказ.

Зоя попыталась встать с кресла Никиты, но тот жестом ее удержал. Он усадил Викторию на табуретку напротив Зои, а сам сел на неудобный стул коллеги. Свидетельница чуть брезгливо посмотрела на табурет и аккуратно присела на его краешек.

– Расскажите о ваших отношениях с погибшим, – с места в карьер начала допрос Зоя.

– А что рассказывать. Спонсор мой. Хороший мужик. Секса много не надо было, – в выговоре Виктории было что-то южнорусское или украинское.

– Хорошо. То есть отношения сугубо материальные?

– Ну не проституция, конечно. Так-то он мне нравился. Но жениться точно не обещал.

Зоя про себя чертыхнулась, вспомнив убитую горем Наталью Васильевну, жену убитого. Но неверность отцовского друга сейчас ее занимала меньше, чем алиби Суходольского.

– Хорошо. А как вы свои отношения с Константином опишете?

– Ох… – Виктория жеманно взметнула глаза к небу и чуть вытянула накачанные гилауронкой губы. – У нас любовь. Настоящая, – с придыханием сообщила она.

– Хм. А Константин Андреевич знал о том, что вы продолжаете с Муратовым сожительствовать? – Зоя не без труда подобрала слово.

– Конечно. У нас никаких секретов.

– И как Константин Андреевич к этому относился? Ревновал?

– Ой, да бросьте! Костя же бедный. И жадный. Ему меня не потянуть. Да и потом, что тут такого? Денис мне как бы старый богатый муж был, а Костя… – Виктория опять романтически взмахнула пышными ресницами, – любовник. Очень, кстати, хороший, – она подмигнула Зое, как будто своей закадычной подружке.

«Действительно, что тут такого», – иронично подумала Зоя, но вслух продолжила допытываться:

– А наоборот? Денис Романович мог Суходольского приревновать?

– Это да. Он очень собственником был. Типа можешь гулять, но чтобы я не знал. Поэтому мы с Костей гасились.

– Ну не особо, судя по переписке, – не выдержала Зоя, кивнув на телефон. – Муратов при желании «Вотсап» этот ваш легко бы взломал.

– Ой да ладно! – хмыкнула Виктория.

Никита с интересом взглянул на словесную перепалку двух девушек. Гламурная блондинка Виктория и скромная шатенка Зоя являли собой полные противоположности. Провинциалка и москвичка, содержанка и карьеристка… Как мужчине ему была симпатична Виктория, но по-человечески она была ему противна. О Зое он пока мнения не составил, но она была явно глубже, чем казалась на первый взгляд. «Столичная штучка, слегка зазнается, но, блин, умная… Да и симпатичная. А если волосы распустить и одеть сексуально, вообще звездой будет…»

Его размышления прервала Зоя:

– Спасибо, Виктория. У нас больше нет вопросов. Всего доброго. Никита, вы будете протокол оформлять? – Зоя забыла об их договоренности перейти на «ты».

– Да и так все понятно. Чего следователю лишние бумаги в дело пихать? Езжайте, Виктория.

– Удачи вам с Константином Андреевичем, – Зоя напоследок не удержалась от язвительного комментария.

Виктория не считала иронию и элегантно встала с табуретки; слегка покачивая бедрами, вышла из кабинета. Зоя метнула взгляд на Никиту, который провожал взглядом девушку, и почувствовала укол не то ревности, не то обиды. Она с юности завидовала вниманию противоположного пола к пустоголовым одноклассницам, тратившим время не на учебу, а на общение со сверстниками. Никак не могла понять, чем руководствуются юноши при выборе подруг.

– Ну что? Алиби, похоже, у красавца этого есть, – хмыкнул Никита. – Проработаем судью с коммерсантом?

– А давай-ка лучше хронометраж выстрелов запишем. Что-то я запуталась, когда кто стрелял.

– Легко, – Никита ловко присоединил камеру Станислава к компьютеру и включил изображение. Стереомикрофоны давали результат, и звук полноценно передавал атмосферу в лесу. Полицейский положил лист бумаги формата А4 на стол и сделал первую отметку. После просмотра и сверки с показаниями охотников у них появился хронометраж.

9:25 – Станислав Александрович Тихоновецкий включает камеру Go Pro и вместе с другими охотниками идет по тропе;

9:40 – Валерий Михайлович ставит Тихоновецкого на номер и уходит обратно по дороге;

10:15 – Звучит рог. Начало загона;

10:22 – Два выстрела. Исходя из показаний – Виктор Борисович Перепелкин;

10:22 – Пять выстрелов Степана Анисимовича Иванова и Игоря Петровича Шмидта;

10:32 – Виктор – Олень;

10:33 – Вероятный выстрел в Дениса;

10:50 – Станислав Тихоновецкий стреляет в кабана;

11:01 – Валерий Михайлович выходит к Станиславу.

Никита и Зоя еще раз все перепроверили: все сходилось с показаниями.

– Поехали на базу, надо ногами по месту пройтись, – скомандовал озадаченный полицейский.

Глава 9

Они опять воспользовались машиной Никиты, и Зоя вновь погрузилась в чарующую классику. Звучал Чайковский.

На воротах они махнули рукой охраннику Сереге и поехали прямо к месту охоты, не останавливаясь на базе. Вскоре они уже шли по лесной дороге. За прошедшие дни погода не изменилась, и Зоя видела картинку, аналогичную той, что была на съемке камеры Станислава. Под ногами поскрипывала заледеневшая земля, а морозный воздух прочищал легкие и голову.

Зоя наслаждалась прогулкой по зимнему лесу, радуясь, что с утра предпочла надеть джинсы и укутаться шарфом-пледом.

Первая остановка у них была на позиции Муратова. Лужа крови уже почернела, но у Зои, первый раз оказавшейся на месте убийства человека, появилось ощущение тошноты. Сосредоточиться на нем ей не дал Никита, уверенно направившийся дальше по дороге. Через какое-то время, когда они поднялись на небольшой пригорок, он махнул рукой на небольшие пятна крови.

– Здесь Перепелкин стоял. Вот кровь от им подстреленных поросят и оленя.

Зоя взглянула на эти пятна. Хоть они и выглядели поменьше, но были очень похожи на те, что остались от Муратова. «Человек, животное… А кровь одинаковая», – почему-то подумалось ей. Но Никита опять своим быстрым темпом ходьбы не дал ей пофилософствовать на тему жизни и смерти. Он прошел мимо вероятного номера Константина, просто указав Зое на него рукой.

– Иванов Степан Анисимович стоял здесь. Так? – шагов через двести Никита внезапно остановился у поломанного деревца и заглянул в свой блокнотик, чтобы не перепутать имена подозреваемых.

– Вроде да, – Зоя была не уверена в ответе.

– Значит, Игорь Петрович Шмидт еще дальше на сто метров.

Они прошли полпути и увидели еще несколько кровавых пятен.

– Ну да, все сходится.

В это время до них донесся шум из леса. Это было похоже на человеческие голоса. В мгновение ока Никита выхватил из наплечной кобуры табельный ПМ, передернул затвор и вскинул его вверх, левой рукой отводя Зою за себя.