Демон рода Орловых. Книга 2

© Деев Денис

© ИДДК

Глава 1

Перчатки у меня и Елены были выполнены из шершавого нескользкого материала, хват у нас получился жесткий, но девушка весила раза в два меньше, и я мог ее запросто стащить вслед за собой.

– Ногами! Работай ногами! – напомнила мне Елена.

Раз-два-три – я подтянулся, и мы вдвоем откатились подальше от края площадки.

– А ты молодец! Не ожидала! – похвалила меня Елена, лежа на спине и глядя в небо.

Мое тело находилось в той же позе.

– Не ожидала что? Что я на скалу заберусь?! А что ожидалось? Что я разобьюсь?!

– Это была проверка…

– Проверка?!

– Да. Я хочу найти себе спутника. Того, с кем можно смело штурмовать вершины.

Прозвучало очень двояко. Про что говорит Шуйская? Про альпинизм? Или…

– А где Влад? И Лиза?

– Влад приехать не смог. – Елена подтянула ноги к груди, резким движением выбросила их вверх. Стопы описали полукруг и коснулись земли. Девушка встала на ноги.

Неплохой акробатический трюк, она явно занимается гимнастикой или акробатикой. Я повторил за ней движение, я был знаком с ним по практикам рукопашного боя. Елена подошла к краю площадки так близко, что носки ее обуви буквально висели в воздухе.

– Он занят. Он всегда занят, – девушка говорила не со мной, ее взгляд был устремлен куда-то к горизонту, – первенец, на которого надеется вся семья. Опора и надежда! Папина гордость!

Мне показалось, но в голосе Елены проскользнула… злость? Разочарование? Сожаление? Гамма чувств была сложной.

– Занят? Чем?

– Встречает и развлекает американскую делегацию.

– Американскую?

– Да. Первую за почти сотню лет. Дипломаты прибыли тайно. В прессе их приезд никак не афишируется. То есть я не делюсь тайной информацией. Встреча моей семьи и американцев не секрет. Но широкие массы в нее не посвящены.

Как бы мне хотелось побольше узнать, что обсуждает Вадим с послами, но я не стал задавать вопросы в лоб. Елена как матрешка: внутри нее сюрприз за сюрпризом. Может быть, сейчас не я «рыбачу», а она пытается из меня что-то выудить.

Я обернулся и увидел на скальной площадке накрытый стол с легкими закусками и ведерком с шампанским, к нему были приставлены два раскладных стула.

– Ты это все добро подняла сюда сама?

– Шутишь? Я не путаю хозработы с выбросом адреналина. Поднялась на скалу я сама, а все это просто доставили…

– Кто доставил?

– Их уже нет. Мы с тобой тут вдвоем. Только вдвоем.

«Готовься. Она тебе хочет сообщить что-то важное. Что-то очень важное. Поверь – это необычный флирт!» – решила предупредить меня демоница.

Поживем – увидим, я не против обоих вариантов. Но им не суждено было сбыться: едва мы сели за стол, как у нас синхронно включились коммуникаторы. Мне позвонил отец – событие неординарное, после нашей размолвки он предпочитал общаться со мной через родственников.

– Ник! Ты где?! – он чуть ли не кричал.

– Я? Я… на пикнике.

– На каком еще пикнике?! Ты не знаешь, что случилось с Лиз?

– Она с Вадимом на каком-то дипломатическом приеме…

– Она с Вадимом в Мариинской больнице!

– Как?! Что случилось?

– Не знаю, Леня обещал перезвонить и рассказать.

– Я в клинику, если что-то узнаю, сообщу.

Я закончил разговор почти одновременно с Шуйской.

– Лиза…

– И Влад. Произошел теракт. Они пострадали, но живы.

Я подбежал к краю площадки.

– Спускаемся, быстрее. У меня машина…

– А у меня есть кое-что получше, – Елена включила комм и произнесла: – Все, меня можно забирать. Да, уже закончила.

Секунд через десять я услышал усиливающийся рокот, через пятнадцать над нами завис четырехмоторный коптер, с которого спустился трос.

Лена приобняла меня, потом пропустила карабин троса к нашим сбруям.

– Поднимай! – скомандовала она, и нас потянуло наверх.

Через люк, над которым была смонтирована лебедка, мы попали в пассажирский отсек коптера. Дверь между ним и пилотской кабиной была открыта.

– Что-то вы быстро, фрау Елена, – произнес появившийся в проеме толстячок с гарнитурой на лысой голове, – что-то случилось? Мне забрать вещи?

– Нет, барахло заберешь потом. Летим к Мариинской больнице.

– Осмелюсь напомнить, что у нас нет лицензии для полетов над городом.

– Это не твоя забота. Курс на Мариинку!

– Слушаюсь, фрау! – Пилот закрыл люк и развернулся на курс.

Елена снова вызвала кого-то.

– Па? Ты уже слышал? Ужас! Я лечу в больницу, со мной Никита. Какой? Орлов. Па, нам нужна одноразовая лицензия для пролета. Все поняла, жду. Отто, у нас будет лицензия! – крикнула Елена. Лысая голова мелькнула в открытой двери, водитель Елены поднял большой палец вверх.

– До больницы лететь минут десять, – прикинул я, – лицензия оформляется минимум час.

– Отец успеет! – Елена была полностью уверена в связях князя Иннокентия. Я ее уверенности не разделял, до границы города лету было всего ничего. Поэтому решил подстраховать Шуйских. Мне достаточно было предъявить пилоту Елены свое удостоверение и потребовать полного содействия при выполнении операции чрезвычайной важности. Но тогда Шуйские узнали бы о моем переходе в Тайную канцелярию. А это было крайне нежелательно.

Я вызвал дядю, его коммуникатор долгое время не отвечал.

– Ты уже знаешь, что случилось с Лизи?!

– Да, дядя, я вместе с Еленой Шуйской лечу в больницу.

– Хорошо, твой брат тоже на пути туда. Я не поеду, я поднял по тревоге четыре оперативных группы, выясняем по горячим следам, кто это сделал. – Дядя, как и всегда, мыслил прагматически. Помочь моей сестре он не мог, да и профессионализм врачей в первой имперской вопросов не вызывал. Но зато дядя хотел найти и жестоко покарать того, кто посмел поднять руку на члена нашей семьи. Своих детей, впрочем, как и жены, у дяди не было. И он любил и заботился о нас с Елизаветой как о родных.

– Есть какие-нибудь зацепки?

– Пока ничего существенного. Взрыв произошел в банкетном зале отеля, где американские дипломаты встречались с нашими. Трое погибших, среди которых посол США. Множество раненых.

– Тяжело раненных? Что с Лизой?

– У меня на руках только сухие цифры отчетов. Шуйские не поставили нас в известность, решили обойтись силами своих телохранителей с СБ. Я уже отправил рапорт государю о том, что это категорически неприемлемо! О любых мероприятиях такого уровня они должны были уведомить Тайную канцелярию! Но сейчас поздно уже рассусоливать, надо террористов ловить! Узнай, что с Лиз. Даю тебе два часа, чтобы посидеть возле ее кровати. И потом живо в штаб!

– Понял. – Чувство долга у дяди зашкаливало. Он собрался перевернуть вверх дном весь город, всю губернию, если понадобится, но изловить тех сволочей, которые устроили теракт.

Уже на подлете к городу мы заметили столб дыма, поднимающийся откуда-то из центра. Над ликвидацией пожара трудились сразу три тяжелых дирижабля, заливая огонь толстыми водяными струями. Но свою работу делали не только пожарные – на хвост нашему коптеру уселись два полицейских дрона. Они включили «мигалки» и сирены.

– Отто! – крикнула пилоту Елена. – Прорываемся к больнице несмотря ни на что! Я потом оплачу любой штраф! Ты слышал, летим вперед, даже если они начнут стрелять!

– Фрау, не начнут. Это наше сопровождение. Эскорт.

– Эскорт? Тогда выжми из двигателя все что можно!

– Слушаюсь, фрау!

Наверное, Отто в прошлом служил в истребительной авиации. И коптер у Шуйских имел те же корни. У машины выдвинулись дополнительные плоскости с двумя реактивными двигателями. Движки взревели, меня прижало к креслу.

Оказавшись над клиникой, Отто скинул скорость и пошел на вертикальную посадку. Коптер приземлился на посадочную площадку на крыше нового комплекса больницы.

– Я отгоню «птичку» и вернусь за вами на машине, фрау! – прокричал из кабины Отто. Как бы ни было велико влияние дома Шуйских и Тайной канцелярии, оставлять коптер на площадках не следовало: они предназначались для экстренной доставки больных воздушным транспортом.

– Буду ждать, – крикнула в ответ Елена, выпрыгивая в открывающийся люк.

Я последовал за ней. Отбежав от взлетающего коптера, мы остановились и уткнулись в коммуникаторы. Те присоединились к больничной сети и получили из нее данные.

– Лиза в травме. Стабильное. – Увидев на экране эти строчки, я выдохнул с облегчением. При нынешнем уровне развития медицины главное – доставить пациента в заботливые руки врачей живым. А дальше они его гарантированно на ноги поставят.

– Влад в ожоговом, состояние тяжелое. Я к нему, встретимся после.

Коммы вырисовывали нам маршруты, и они вели к разным служебным лифтам. Мне направо, Елене налево. Спустившись на восемь этажей вниз, я оказался в приемной травматического отделения.

– Здравствуйте! – подошел к медсестре за стойкой. – Елизавета Орлова, доставлена к вам.

– Секундочку, – пальцы девушки забегали над клавиатурой, – вы ей кто?

– Брат, – ответил я.

Девушка кивком указала на треугольник сканера, лежащий на стойке. Я прислонил к нему коммуникатор.

– Да, Никита Александрович, ваша сестра у нас.

– Как она?

– Прошла осмотр. Получила назначения на лечение. Сейчас находится в палате…

– Никита! – услышал я за своей спиной и обернулся. По коридору торопился Илья.

– Лиза здесь, с ней все хорошо! – поспешил успокоить я брата. Судя по тому, что он бежал в золоченой броне, известие о теракте застало его во время учений.

– С ней же все хорошо, правда? – уточнил я у медсестры.

– У нее перелом предплечья. Несложный, без смещения. Синяки, ссадины – ничего, что может угрожать ее здоровью, – ответила мне она.

– А мы можем ее увидеть? – спросил добежавший до стойки запыхавшийся Илья.

– К сожалению, нет, сейчас у нас тихий час…

– Если вы нас не пропустите, час станет громким! – попер напролом Илья. Вообще, брат был довольно деликатным человеком, но весть о ранении младшей сестры вывела его из себя, он полностью потерял контроль.

Однако медсестре не впервой было успокаивать разбушевавшихся родственников.

– Вы что? Я вам русским языком говорю: пациенты сейчас отдыхают! – Она орлицей взвилась над стойкой и вперила взгляд прямо в переносицу Ильи.

– Но Лиза… – брат опешил от такого напора.

– Ей отдых нужен в первую очередь! Вы хоть подумали, что ей пришлось пережить?! – Медсестричка бросила взгляд на свой монитор. – Доктор ей назначил успокоительное, она сейчас спит. Вы собираетесь разбудить ее – для чего?

– Ну… чтобы спросить, как она…

– Я же вам сказала: у нее все хорошо. Ей повезло, другие пациенты из отеля поступили в более тяжелом состоянии. – Медсестра понизила голос: – Мне знакомые из другого отделения сказали, что ее закрыл своим телом жених, представляете?

– Закрыл собой? – переспросил я. Моя теория, что Орловым гадят Шуйские, рассыпалась в прах. Если Шуйские объявили нам тотальную холодную войну, то зачем Владу спасть мою сестру, рискуя собственной жизнью?!

– Да! Не перевелись еще настоящие мужчины и рыцари!

– Не перевелись… – пробормотал Илья. – А с самим Владом что?

– С кем?

– С Владиславом Шуйским.

– А вы ему кто? – спросила у Ильи медсестра.

– Он жених Лизы, мы без пяти минут родственники.

– Простите, но я могу сообщать информацию о состоянии пациентов только близким. И потом – он не в нашем отделении, если хотите узнать, как он, вам лучше обратиться в ожоговое отделение.

– Спасибо, – поблагодарил девушку я, – так когда нам можно будет увидеть сестру?

– Подходите через сорок минут, – посоветовала нам девушка.

– Еще раз благодарим. – Илье было неловко за его неконтролируемый порыв.

Мы отошли от стойки, и я вызвал Елену. После поступка Влада я чувствовал себя обязанным как минимум узнать о его состоянии. Ну и постараться успокоить Елену. Однако коммуникатор девушки не отвечал.

– Ну что? Будем ждать?

Я в отведенный мне дядей срок укладывался.

– Да, давай подождем.

Мы присели на диванчик в приемном покое. Илья не находил себе места, его руки скользили по кирасе, то открывая застежки брони, то захлопывая их.

– Ты сам вообще как? Почему не появляешься?

– Прости, дела вконец затянули. Как с ними расправлюсь, обязательно заеду в гости, племяшек проведаю.

– Что-то по работе?

– Да. Завал. – Мы с дядей решили пока не уведомлять семью о том, что я перебрался под его крыло. Но рано или поздно мне придется это объявить.

– Многие покушаются на целостность НИЭ? – продолжил допытываться брат.

– Ты же знаешь, что я об этом говорить не могу.

– Да-да, государственная тайна. Но…

– Илья! Никита!

К нам приближался отец.

– Как она? Чего вы ждете?

– Тихий час, – поднимаясь, ответил ему брат. Я тоже встал. – Нас не пускают.

– Тихий… чего? Сейчас я свяжусь с главврачом, и нас пропустят!

– Не надо, папа, Лиза отдыхает. Ей немного, но досталось: перелом руки, – остановил отца я.

– Но мы должны убедиться…

– Папа, пусть поспит. Сон – лучшее лекарство, – поддержал меня Илья.

– Да? И что же нам делать?

– Присядь. Через полчаса нас запустят. А пока мы хоть погорим, а то в последнее время Орловы стали слишком мало видеться.

Первые секунды мы молчали. И молчание это затягивалось. Между мной и отцом было слишком много недосказанности. Он продолжал на меня дуться, да и сам повод «сборов» был неприятным. Мы оба больше сейчас переживали за сестру, чем за наши взаимоотношения. И при Илье никто не хотел начинать разговор, пусть он и был не чужим человеком.

– А у Никиты на работе завал, – попытался разрядить обстановку брат.

– Да? И с чем он связан? – отец спрашивал у Ильи, а не у меня.

– Не знаю. Говорит, что это секретная информация.

– У них с Леонидом всегда так, – посетовал отец, – хотя какие могут быть секреты от родных? Что можно скрывать от отца? Или брата?

У меня был ответ на этот риторический вопрос. Представляю, как у них обоих вытянутся лица, если я расскажу про живущего у меня в голове демона. Или про то, что через НИЭ в наш мир пытаются прорваться князья ада. Но то был не мой секрет, а, как правильно заметил Илья, государственный. И сообщать кому-либо о нем я не вправе. Поэтому мне оставалось только лишь молчать и терпеть немой укор отца. Пытку эту прекратил коммуникатор.

– Простите. – Я встал с дивана и отошел в сторону.

– Ну вот, у него очередной секрет, – недовольно произнес отец.

И он был на сто процентов прав. Увидев, что мне звонит дядя, я сразу понял: разговор наш будет не для сторонних ушей.

– Как Лиза?

– Нормально, угрозы жизни нет.

– Слава богу, – сказал дядя с облегчением, – ты ее уже видел?

– Нет. Зайду через полчаса.

– У тебя нет этих тридцати минут. Ты мне нужен здесь.

– Неужели долг не может потерпеть тридцать минут?!

– Не может, Никита. К сожалению, не может.

– Да что случилось-то? Я только ее увижу и…

– Группа наблюдения засекла Зуброву. Только что. Она вернулась к себе домой.

Черт! Черт-черт-черт! Именно в этом случае долг действительно потерпеть не мог.

Связаны с ней Шуйские или нет, но наемница однозначно замешана в покушениях на меня. Еще большие подозрения вызывает тот факт, что она вернулась домой после теракта в гостинице. Не она ли его организовала? И если так, то первейшей задачей для меня будет ее арест. Арест, который будет означать, что мои родственники, пусть и на время, но будут выведены из-под ударов.

– Понял, я спускаюсь.

– Машина уже ждет тебя на парковке возле главного входа. Поторопись, мы приступаем к разработке плана захвата.

Я вернулся к папе и брату.

– Мне надо ехать.

– Опять работа? – спросил брат, и я кивнул:

– Срочные дела.

– Да какие могут быть дела в такой момент? – вскакивая, взревел отец. – У тебя что, совсем нет ничего святого?!

– Дядя нашел подозреваемых в теракте, – ледяным тоном ответил я, – и готовит их задержание.

– Ну и что с того? Ты-то тут при чем? Ты же жандарм! – В слово «жандарм» отец вложил изрядную долю презрения.

– Не только. Я брат Лизы. А еще – твой сын, – отчеканил я и, повернувшись, пошел прочь не прощаясь.

Глава 2

Уже в машине я вспомнил, что так и не узнал, как обстоят дела у Влада. Решив больше не беспокоить звонками Елену, я скинул ей сообщение. И через пару минут получил на него исчерпывающий ответ. Елена прислала мне фотографию брата, лежащего на больничной койке. Половину его лица скрывали плотные повязки. Но и оставшейся половины лица хватило на то, чтобы понять, что Шуйский получил чудовищные ожоги. Такие не сможет скрыть никакая пластическая хирургия! К фотографии Елена не приложила никакого текста. И в этом чувствовался укор в духе – вот каким стал мой брат, прикрыв твою сестру.

Я решил послать куда подальше со всеми их обидами и свою настоящую родню, и будущую. Пусть обижаются сколько влезет, мне дело надо делать.

На навигаторе светилась точка, прибыв на которую я обнаружил, что она находилась на эллинге – своеобразном гараже для лодок и яхт, закрытой коробке, которая одновременно стояла и на берегу, и на сваях над поверхностью моря. Туда я заехал на авто, а вылетел на скоростном катере на подводных крыльях. И несмотря на то что я несся во весь опор, на собрание дяди я не успел. И встретиться с ним тоже. Поднявший меня на палубу лифт ожидал в боевом облачении только Ронан.

– А где Катя? Ее решили не брать?

– Ее даже не уведомили об операции. Твой дядя считает Катю слишком ценной и не готов подставлять ее под пули.

– Я ним полностью согласен, у девушки дар…

– Женщинам нет места на войне. – У Ронана был свой моральный кодекс, видимо, осуждавший применение на войне девушек-агентов и женщин-солдат.

«Это что еще за дискриминация? Хотя да, ваши женщины слабы. Представь, что может сделать Катя, встретившись лицом к лицу с демоном? Заплакать? Маму позвать?»

– Она уже прикончила одного из ваших, – напомнил я Ниле, что Катя вполне успешно расправилась с бесом в больнице.

«Это была счастливая случайность. И не более того».

У меня на этот счет было совсем другое мнение: я считал, что бывший репортер сможет еще не раз удивить Нилу, да и меня самого тоже. Однако дядя поступил абсолютно верно и не отправил Катю на типичную штурмовую операцию. Катя была единственной в своем роде, мы просто не могли себе позволить ее потерять. Ведь кто еще поможет нам выискивать бесноватых и одержимых демонами, а мне что-то подсказывало, что таких вскоре мы увидим немало. Пока мы блуждаем в потемках в поисках зацепок и пытаемся разгадать мотивацию противников, на нас со всех сторон сыплются удары. И не только на нас, в последней атаке пострадал и Влад Шуйский, что запутало всех, даже самых блестящих, аналитиков Тайной канцелярии. Или нас долбит какой невероятно хитрый враг. Или их вообще несколько. И у каждого из них свои цели.

– По адресу уже вылетели три штурмовых группы, они сейчас берут контроль над домом. Возьмут в кольцо и будут ждать нас. Дядя приказал передать тебе это. – Ирландец кинул мне объемную черную сумку. Надо сказать, очень тяжелую: когда я ее поймал, то едва удержался на ногах.

Я поставил ее на пол, открыл и начал доставать содержимое. Тактический шлем с прибором ночного видения, активной акустической системой и связью по узконаправленному лучу, которую почти невозможно было засечь. Жесткая кираса, бронированные щитки, прикрывающие конечности. Ботинки, подошва которых позволяла бесшумно ходить даже по битому стеклу. Дальше я извлек из сумки копию Катиного «Бердыша» и вопросительно посмотрел на ирландца.

– У нас будет чисто боевая операция, тяжелое вооружение может тебе пригодиться. Но я положил и твой любимый ТТ.

У Ронана Доэрти точно был бзик на всякого рода тяжелых пушках. И он изо всех сил пытался и других втянуть в свою секту поклонников тяжелых калибров. Особо привередничать мне было некогда: наш отлет должен был состояться немедленно.

«Птичка», которую нам подготовила Тайная канцелярия, была четырехместной, но мы забрались в ее брюхо вдвоем. Выглядела она как обычный дрон почтовой доставки, покрашенный в бело-голубой цвет с надписью «Земская почта» по бокам. Такой дрон вызовет минимум подозрений, так как над городом их снуют тысячи. Да и глядя со стороны, было тяжело представить, что в нем могут расположиться два человека в полной боевой выкладке. Однако в формах дрона была использована одна хитрость: десант этого необычного воздушного судна располагался лежа, каждый в индивидуальной горизонтальной ячейке, выстланной мягким вспененным пластиком. Мы легли в ячейки, как торпеды в пусковые установки. Находиться в узкой трубе было некомфортно. Немного скрашивал этот дискомфорт дисплей, зажегшийся перед моим лицом. Он не предназначался для управления почтовым дроном, а просто имитировал иллюминатор, чтобы у пассажиров не возникло клаустрофобии.

Поскольку дрон управлялся по внешнему каналу, мы с Ронаном превратились в пассивных наблюдателей. И наблюдать по большому счету было не за чем. Воды Финского залива на мониторе выглядели как рябящий серый фон. Да и улицы, и кварталы города отображались не лучше: на той скорости, с которой двигался дрон, все сливалось в мешанину.

Потому что я был фактически грузом, удовольствия от полета не испытывал.

– А ты крест носишь? – внезапно по внутренней связи спросил Ронан.

– Чего?!

– Носишь ли ты нательный крестик?

– Нет…

– Жжется? Кожа горит?

– Да при чем тут это! У нас семья атеистов…

– Но ты не пробовал?

– Вернемся с задания, попробуем вместе, – пообещал я ирландцу, хотя поощрять его в этом начинании не следовало. Кто его знает, до чего он может дойти в попытках экзорцизма?

– Спасибо, для меня это важно.

Чем человек себе голову забивает? Уже только по одной нашей экипировке понятно, что впереди нас ждет нехилая такая разборка, а он пытается спасти мою вечную душу. Хотя, может, он и прав? С нашим родом занятий жизнь может оборваться в любой миг, и было бы неплохо, чтобы душа и загробный мир на самом деле существовали.

– Мы будем брать Зуброву вдвоем? – Я решил перейти непосредственно к операции.

– Нет. Она не одна, у наемников там целое осиное гнездо. Штурмовая группа уже на месте, но Леонид Анатольевич приказал без нашего участия не начинать. Дядя ваш беспокоится о том, чтобы Зуброву взяли живой.

При подготовке к прошлому заданию дядя намекал на то, что у Ронана богатая на приключения жизнь и в прошлом ирландец был как-то связан с криминалитетом. То, как на него отреагировали в похоронном агентстве, показывало: авторитет у мужчины в этой среде был высоким. Нам все равно в полете было нечего делать, поэтому я решил поинтересоваться об этом периоде жизни ирландца.

– Ты не поверишь, но мы познакомились с твоим дядей после того, как Тайная канцелярия накрыла один из воровских притонов.

– Постой, дядя ведь говорил, что канцелярия не лезет в уголовщину?

– Так оно и есть. Но понимаешь, у нас в «малине» появились личности, которые проповедовали бунтарские идеи.

– Какого плана?

– О том, что в стране настала эпоха перемен и что сословная структура общества безнадежно устарела. Красиво говорили, многие из наших на эти разговоры повелись.

– И вас Тайная канцелярия накрыла только из-за разговоров?!

– Нет, ты что. Несколько наших провели политическую акцию. Устроили взрыв на всероссийской ярмарке…

– Люди пострадали?

– Хуже – дети. Вот тогда за нашу банду и взялся Леонид Анатольевич. Организаторов теракта казнили, остальных – в Сибирь.

– А ты?

– А я? Я не знаю как, но твой дядя понял, что я не совсем пропащий человек. Он понял, что я одержим… примерно так же, как и ты. И он дал мне шанс начать новую жизнь.

Теперь мне сразу стало понятно, почему Ронан так упорно пытается изгнать из меня демона. Дядя как-то помог ему уйти с кривой дорожки, и ирландец считает своим долгом вернуть на путь праведный и меня.

– Рон, то, что живет в моем сознании, не демон.

– Откуда ты знаешь? Тебе демон про это рассказал, да? Ну так знай: лукавый всегда ищет пути, чтобы тебя обмануть. Из его уст правда никогда не исходит!

«А я бы к этому пареньку спиной на твоем месте не поворачивалась», – прокомментировала заявление Ронана демонесса.

– Как знать? Вдруг ты настоящий демон из сказок, который пожирает мою бессмертную душу? – прошептал я, выключив коммуникатор.

«Уже сожрала. И ты теперь проклят и обречен на вечные муки в аду».

– Да? И как ты меня туда затащишь? Через тунгусский разлом? Так я к нему на пушечный выстрел не подойду.

«И зря, – уже серьезно добавила демоница, – вторжение Ракты начнется именно оттуда. Нам обязательно надо там побывать».

– Ага, меня сразу туда потянуло после твоей болтовни о моей сожранной душе.

Мы бы и дальше шутя переругивались с Нилой, но меня вызвал ирландец.

– Приближаемся. Сейчас дрон даст круг над ее домом.

А неплохо в наше время живут убийцы, воры и наемники. Лично я себе такое поместье в окрестностях Питера позволить купить не мог. Да-да, самое настоящее поместье, обнесенное ажурным забором из кованых «копий». За ним раскинулся настоящий парк! С дубовыми аллеями, фонтанами и даже небольшим озерцом. По поместью было раскидано несколько построек, но я осматривал главным образом центральное здание. К нему применили спорное архитектурное решение – трехэтажный дом скрывался за высаженными вокруг него соснами. Бор рос густой, наверное, он отсекал подавляющий объем солнечного света, и поэтому комнаты были сильно затенены. Но деревья давали не только тень, а еще и загораживали окна от разведки или снайпера.

– Приготовься, высаживаемся.

Посадка дрона не была запланирована, наше десантирование прошло оригинальным способом. Не зря наши «каюты» напоминали пусковые установки. Почтовый дрон нас отстрелил! В его днище открылись люки, и цилиндрические тубусы, служившие нам «каютами», полетели к земле. Мягкую посадку им обеспечивали открывшиеся парашюты. Процедура стандартная для почтовых экспресс-отправлений, и отрывшиеся купола парашюта не должны были привлечь ненужного нам внимания.

Коснувшись земли, цилиндр распался на две половины. Я вывалился из него на асфальт.

– Никита, – Ронан стоял возле черного микроавтобуса, открыв его заднюю дверь, – давай сюда!

Внутри микроавтобуса был оборудован мобильный штаб. Перед мониторами, висевшими на его внутренней стенке, сидели три человека в шлемах и тяжелых бронежилетах.

– Капитан Ельцов, – представился один из них, – осуществляю управление операцией.

Он коснулся монитора, отматывая запись назад. На видео был запечатлен момент, как в ворота поместья заезжает белый кабриолет, за рулем которого сидит дама в красном платке.

– Антонина Зуброва, заехала полтора часа назад. Дом не покидала, – сказал капитан и снова коснулся монитора. На нем появилось схематическое изображение поместья.

– Ворота и две запасных калитки охраняются. Там они не прорвутся, – сообщил капитан, и на схеме появились зеленые точки, обозначавшие силы оперативников Тайной канцелярии. – Мы можем подождать, когда объект выедет. Либо начать штурм.

– Сколько людей в доме? – спросил у капитана Ронан.

– Мы насчитали восемь. Но их может быть больше, мы не стали подводить разведдроны ближе, чтобы их не насторожить.

– А у нас? – Из-за спешки мне приходилось вникать в диспозицию на ходу.

– Пять групп по шесть человек. Мы – шестая.

Численный перевес был на нашей стороне, но мы не знали, насколько хорошо устроена в поместье оборона. Капитан и ирландец смотрели на меня, ожидая, какое решение я приму. Но и выбора как такового у меня не было. Зуброва мне и Тайной канцелярии нужна позарез. Она являлась чуть ли не единственной ниточкой, дернув за которую можно распутать клубок, закрутившийся вокруг меня, моей семьи и НИЭ. Да и вокруг безопасности государства, а может быть, и рода человеческого тоже. Поэтому выбора у меня и не было.

– Готовимся к штурму. Капитан, командуйте, – я дал понять Ельцову, что операцией будет руководить он.

– Зуброву берем живой, – напомнил ему ирландец.

Ельцов скороговоркой выдавал приказы своим подчиненным. И я из нее понимал едва ли половину команд: штурмовые группы общались на своем, сжатом и заранее выученном языке. Это давало как скорость, так и сложность для расшифровки, если нашу волну вдруг прослушивали засевшие в поместье наемники.

– Выходим! – скомандовал Ельцов. – Вы держитесь позади нас.

Открыв дверь, капитан выпрыгнул наружу и, подойдя к борту микроавтобуса, сильно шлепнул по нему ладонью.

– Пора за работу, парни!

Панели, закрывавшие багажное отделение внизу, откинулись, и на дорогу выкатились два блестящих хромом шара. Лязгая металлом, они развернулись в двух роботов-кошек. Хотя даже не кошек, по размеру они больше напоминали рысь.

– Работали раньше с такими? – спросил капитан.

– Впервые вижу.

– Ударно-разведывательный комплекс «Барс». Полезная штука. – Ельцов погладил «рысь» по голове.

В полезности «Барса» я убедился через мгновение. Капитан управлял ими через миниатюрный терминал, прикрепленный на его запястье. Несмотря на внушительный с виду забор, «Барсы» прорубили в нем дыру так быстро, что я и глазом моргнуть не успел. Мощными ударами лап они выбили несколько железных прутьев, а я думал, что для проникновения нам потребуется взрывчатка. Не успели прутья упасть на землю, а «Барсы» уже проскользнули за ограду. За ними устремилась и наша группа: трое штурмовиков впереди и на пару шагов позади них мы с ирландцем.

Наша атака развивалась стремительно благодаря бегущим впереди отряда роботам. Я не сомневался, что «ударно-разведывательными» их называли недаром и «Барсы» под завязку напичканы всякого рода датчиками и сканерами. И поэтому нам не надо было останавливаться для рекогносцировки.

Справа я увидел еще одну группу, также как у нашей, в авангарде у нее бежали две стальные кошки. Но наше стремительное продвижение закончилось у границы соснового бора. Оба «Барса» тормознули там, получив команду от капитана. Мы попрятались за стволами деревьев, бойцы штурмового отряда достали из ранцев небольшие прямоугольные футляры, открыв которые они выпустили на свободу еще одно чудо инженерной мысли – стрекоз, почти неотличимых от настоящих. Если бы не искусственный, стеклянный отблеск их крупных фасеточных глаз-камер, я бы счел их живыми. Оперативники запустили их в небо. К огромному сожалению, наши с Ронаном шлемы не были подключены к общей сети отряда, и нам приходилось довольствоваться лишь короткими докладами Ельцова.

– Наблюдатель во флигеле. Вооружен. Красный-один, красный-два – разрешаю ликвидацию.

Тяжела доля воров, убийц, наемников и прочего преступного элемента. Будь на месте наблюдателя добропорядочный гражданин, его бы постарались сначала убедить бросить оружие, а так команда на его уничтожение была дана без промедления и лишних размышлений.

Я услышал два едва различимых щелчка. И доклад на общем канале.

– Цель выведена из строя!

– Третий этаж, северное крыло. Появился еще один наблюдатель. Ликвидировать?

– Опознать удается? Это не Зуброва?

– Нет, в окне мужчина.

– Ликвидацию подтверждаю.

Видимо, стреляли с отдаления, поэтому щелчка я не услышал.

– Цель поражена!

Команда Ельцова была настоящими профессионалами, если дело и дальше так пойдет, то нам с Ронаном останется лишь на запястьях Зубровой наручники застегнуть.

– Обстановка, рапорт! – запросил информацию от групп Ельцов.

– Чисто!

– Чисто!

– Чисто!

– Разрешите продвижение?

– Выдвигаем к дому «Барсов», – сказал капитан и послал вперед наших «котят».

Не завидую я засевшим в доме преступникам. Когти у «Барсов» сантиметров пять в длину, если дело дойдет до рукопашной… не дошло! Впереди грохнул взрыв, в нас полетели комья земли и обломки «Барса». Одна из сосен впереди накренилась и начала оседать.

Глава 3

Когда погиб наш «котенок», раздалось сразу два взрыва левее нас.

– Лидер, мы теряем «Барсов»!

– Что происходит?! Кто-нибудь видит угрозу?!

Ответом капитану была еще одна серия взрывов. Бор заволокло дымом, отовсюду раздавался треск падающих деревьев.

– Это мины, – абсолютно спокойным тоном произнес ирландец.

– Что?! Какие еще мины?! – повернулся к нему Ельцов.

– На деревьях. Они на деревьях, – ирландец вскинул оружие и выстрелил. В посадке снова рвануло, и одно из деревьев, шагах в тридцати впереди нас, покосилось и начало падать. – Замаскированы под кору. Реагируют на движение и вибрацию.

Я не знаю, где и когда Ронан с такими штуками сталкивался, однако я и «Барсов» до этой операции не видел. Но ирландец уверенно отстреливал из «Бердыша» уже вторую мину.

– Впереди еще есть?

– Не знаю. Не уверен. Но больше ни одной не вижу.

Полагаться на столь расплывчатую информацию капитан, понятное дело, не мог. Но и паники в стиле «Ой, а что же теперь делать?!» у Ельцова не возникло. Он послал второго «Барса» на разведку, не сказать чтобы очень результативную: второй робот поддержки нарвался на мину, направленный взрыв от которой разорвал нашего стального помощника пополам. Передняя часть его еще пыталась двигаться ползком, загребая землю лапами, но эффективность и скорость машина потеряла безвозвратно.

– «Стрижи», запрос на огневую поддержку. – Потеря второго «Барса» не обескуражила бывалого капитана, он связался с кем-то, осуществляющим дистанционно прикрытие группы. – Нужен проход шириной пять метров от моей позиции к дому. – Отходим! – крикнул он, закончив радиопереговоры.

Хорошо, что мы с Ронаном были людьми служивыми и вымуштрованными. Мы, не задавая вопросов, побежали прочь от бора, на который с неба упали две стремительные тени. Миниатюрные штурмовики выпустили пачку ракет, за нашими спинами раздалась череда взрывов. Я рухнул лицом вниз, пропуская над собой ударную волну.

– Вторая, третья и четвертая, остаетесь охранять периметр. Остальные – за мной через проход!

Ну вот, только бежали туда, а уже бежим обратно! Наша группа резво вскочила на ноги и понеслась сквозь поднятую взрывами пыль к дому. Я опустил тактические очки, но это помогло мало, видимость была не более двух метров. Однако это играло нам на руку: защитники дома вести по нам прицельный огонь не могли.

Все хорошее рано или поздно заканчивается, мы выскочили на зеленую лужайку перед домом. И тут же раздались выстрелы. Бегущий впереди меня спецназовец опрокинулся на спину. Я хотел притормозить и посмотреть, что с ним. Но несколько взвившихся земляных фонтанчиков вокруг меня моментально отбили это желание. Добежал до борта мраморного фонтана и упал, укрывшись за ним.

– Медик! – на общем канале выкрикнул капитан. – У нас раненый! Мы под огнем, вторая группа – подавление!

Я слегка выглянул из-за бортика: на третьем этаже было высажено окно, и оттуда торчал ствол непрерывно плюющегося очередями пулемета. Мины, пулемет – да что ж мы штурмуем, в конце концов?! Воровскую «малину» или укрепленную цитадель?! Мысленно я поблагодарил Ронана за то, что он запихал в мою экипировку тяжелый «Бердыш». Я вытащил из нагрудного патронташа два картриджа с гранатами и засунул их в трубчатый магазин оружия. Пулемет надо было глушить в первую очередь, из клубов дыма продолжали выбегать наши штурмовые группы, которые нарывались на кинжальный огонь в упор.

Переключив селектор выбора боеприпасов и передернув затвор, я снова выглянул из-за мраморного основания, взял на прицел проем окна и выстрелил. Граната ушла чуть правее, врезавшись в стену и оставив на ней разводы из сажи. Разлетевшиеся осколки заставили пулемет заткнуться на секунду. Вслед за этим в проем залетела ракета, она разорвалась внутри, и вражеская огневая точка замолчала навсегда.

К главному входу особняка уже бежали четыре пары наших бойцов, я вперед не рвался, решив прикрывать их с дистанции. В окне второго этажа мелькнула какая-то тень. В нее я и отправил оставшуюся гранату. Та взорвалась, разбив стекло и разметав осколки. На «Бердыш» легла чья-то рука.

– Зуброву берем живой, – напомнил мне ирландец.

Долбаный адреналин, я ведь действительно в горячке боя мог зацепить и даже убить ту, ради которой и затевался весь наш лихой штурм! Я вдохнул, выдохнул, стараясь успокоить разбушевавшиеся гормоны.

Из левого крыла раздались частые выстрелы, но смельчака-наемника быстро успокоили ответным огнем. Спецназ Тайной канцелярии быстро пришел в себя после всех полетевших к чертям планов штурма. Яркая вспышка от главного входа, и вот уже падают подорванные тяжелые дубовые двери.

– Вторая, третья и четвертая, подходите ближе, берите дом в оцепление! Мы заходим! – Ельцов первым сорвался с места и побежал к входу в особняк. За ним рванули и мы.

Внутрь я и ирландец не торопились, не стоило лезть впереди спецназа в ограниченное пространство, можно было и под дружественный огонь угодить. Холл оперативники закидали гранатами-глушилками. Их хлопки больно били по ушам даже несмотря на то, что в наши шлемы были встроены наушники с фильтрами и мы находились снаружи. Защитникам особняка должно было достаться гораздо сильнее.

– Пошли-пошли-пошли, – подгонял своих людей капитан.

Передовые группы втянулись в здание, мы с Ронаном поднялись по лестнице и заняли позиции по обеим сторонам проема.

– Не входим, ждем сигнала, – предупредил меня Ронан.

Тактически это было правильно: для зачистки коридоров и комнат требовалась высокая слаженность, которой у нас со штурмовыми группами и в помине не было. Но, с другой стороны, я переживал, что Зуброва умудрится попасть под шальную пулю. И тогда дядя скажет мне очередное спасибо от всего сердца. Мы опять умудрились устроить настоящие боевые действия практически в городе, и если еще и результативность при этом окажется нулевая, то весь наш штурм можно будет описать одним коротким словом: провал.

Изнутри раздались выстрелы и хлопки гранат. Я напрягся, ожидая сигнала от Ельцова. И он случился, но совсем не такой, каким я его себе представлял. Из проема вдруг вылетел орущий спецназовец, описав широкую дугу, он шлепнулся на дорожку перед домом. Бедняга вытащил пистолет из запасной кобуры, попытался встать, но рухнул. Я успел заметить, что ткань его штанов была разорвана от колена до паха. И наружу из этой прорехи торчало кровавое месиво.

– Пошли! – крикнул я, вскакивая и вскидывая «Бердыш».

Что бы сейчас ни крошило наши штурмовые группы, им срочно нужна была помощь. Снимать же людей из оцепления тоже было не слишком мудро. Пока в доме шел бой, в образовавшуюся брешь могла выскользнуть Антонина.

– Дело дрянь, – сквозь зубы прошипел Ронан, когда мы зашли. Двигались мы не спеша, почти в полуприседе, поводя стволами по сторонам. Открывшаяся нашему взгляду картина не располагала к опрометчивым действиям. Холл раскинулся на два этажа, по двум стенам его на второй этаж уходили лестницы с массивными поручнями, а под потолком качалась здоровая хрустальная люстра. И на ней, запутавшись в стеклянных нитях, висело тело одного из наших бойцов. Остальные члены штурмовой группы так далеко не летали, но их телами был покрыт и мраморный пол, и ступени лестниц.

– Они все здесь, – пробормотал я, – все до единого!

То, что холл был пуст, заставляло сердце бешено колотиться. Это кто же такой смог одной левой уделать элиту канцелярии, а потом еще и уйти безнаказанно? Я не видел ни одного трупа или хотя бы раненого наемника. Потери в этом скоротечном бою были только с нашей стороны!

– Ты по правой, – указал стволом на лестницу, – я по левой.

Ронан кивнул, и мы начали неторопливо расходиться в стороны – каждый к своей лестнице. Меня передернуло, когда я подошел к ступеням. Человек я невпечатлительный, да и повидал немало, но разорванный почти пополам Ельцов, лежащий передо мной, заставил меня нервно сжать рукоятку «Бердыша».

– Ельцов… капитан Ельцов погиб, – сообщил я на общем канале.

– Принято, – откликнулся кто-то из его бойцов, – лейтенант Самойлов, принимаю командование на себя! Вторая, третья – заходим! Четвертая, на вас контроль периметра!

Нам бы с Ронаном выдохнуть, спасительное подкрепление уже в пути! Только кто нам даст – я поднял глаза и увидел, как из-за парапета привстает фигура в боевой броне. Женская фигура, худенькая и стройная. И появилась она там не для того, чтобы мне выказать гостеприимство. Автомат в ее руках выдал серию вспышек. Деревянные перила, за которыми стоял, разлетелись в щепки. Я присел и почувствовал, как заныло плечо. Мадам Зуброва стреляла отменно, мой наплечник смог поймать пулю. Но почему же, ради всего святого, не заработало поле Лепницкого, которое должно было разогреть летящие в меня снаряды и превратить их в безвредные плевки расплавленного металла?! Ответ я знал: мы сейчас воевали не против каких-то босяков с улицы, а против профессиональных наемников. Они умели убивать правоохранителей и использовали пули из материалов, которые не проводят ток.

– Никита! – повернувшись на крик Ронана, я увидел, как на него скатывается с лестницы… нет, не человек. Точнее, не совсем человек, а человекоподобное существо! Развитый плечевой пояс, смешные кривые ножки, и самое поразительное, что я увидел, – красноватый оттенок кожи!

«Бес!» – завопила Нила, но я и без нее догадывался, что мы столкнулись с чем-то из потустороннего мира. Передвигался бес, больше полагаясь на мощные руки, чем на ноги, выглядевшие атавизмом, он катился на ирландца, словно огромный шар для боулинга. Однако «кегля» оказалась проворной – Ронан всадил в катящуюся на него тушу заряд из нижнего дробового ствола «Бердыша», а потом, изогнувшись вдоль перил, пропустил беса вниз. Тот завертелся на отполированном полу, пытаясь быстро развернуться и вновь кинуться на своего обидчика.

– Удар! – прокричал, моментально забыв о наших с Нилой тренировках. Я вытянул правую руку по направлению обиженно ревущего беса. Демоница была «оружием» смышленым, и в этот раз она удержалась от едких комментариев – в одержимого полетела переливающаяся синим стрела. Красные бесы были телекинетиками, и в первую очередь мы должны были лишить тварь сверхспособностей.

Выплеск синей энергии пробил грудь одержимого, почти поднявшаяся туша упала на спину. Нашу победу испортил град пуль, обрушившийся на сверху: мадам Зуброва не собиралась безучастно наблюдать, как мы убиваем ее самого сильного союзника.

– Никита! Она убегает! – Ронан выстрелил вслед уносящейся по коридору наемнице, но не попал. – За ней…

Окрик ирландца заглушил утробный рев – бес поднялся с пола и вперил свои маленькие красные глазки, горящие ненавистью, в стоящего на лестнице Ронана. Трансформация у твари не завершилась: из облысевшей головы кое-где торчали пучками безжизненные волосы. Но черт – у него на черепе появились небольшие рожки!

– Беги за ней! Я справлюсь! – крикнул мне ирландец.

Да, Зуброва была для нас крайне важна. Но я ни за что не оставил бы Ронана наедине с монстром, если бы через главную дверь не начали забегать спецназовцы. Они открывали огонь на ходу, полосуя спину твари очередями. Я бросился вверх по лестнице, остановившись только на последних ступенях, опасаясь засады.

Но Зуброва решила окончательно ретироваться. Преодолев последние три ступени, я побежал по коридору. Как назло, через десяток шагов меня ожидал перекресток, услышать звуки шагов Антонины мешал шум боя за моей спиной.

«И куда она побежала?» – задала демонесса вопрос, на который у меня не было ответа. Шансы выбрать правильное направление были один к трем. Прямо, направо или налево. Шансы, надо признать, невысокие, если учитывать то, что стояло на кону. Коридоры были как братья-близнецы, стены отделаны матово-переливающейся бежевой тканью, расстелены ковровые дорожки и с равными промежутками расставлены вазоны. Но Зуброва из-за страха быть пойманной сама дала мне подсказку: из центрального прохода на меня выбежали два наемника в форме песочного цвета.

Боевики неожиданно появились из-за открывшейся в стене ниши. Зуброва пыталась обеспечить себе арьергард для побега. И ей бы это удалось, ухлопать двух опытных бойцов за секунды я бы не успел, а именно секунды сейчас решали, удастся уйти Антонине или нет. Но Зуброва не знала, что у меня имелось кое-что убедительнее, чем пули. Взмах рукой – у меня он начал получаться на автомате, – и я крикнул:

– Вэ!

Если одиночные удары я почти не чувствовал, то сейчас мою кисть проморозило до кости. Но оно того стоило: взметнувшая волна полетела по проходу, оставляя на стенах завитушки морозных узоров, наемники, припавшие на колено, готовящиеся открыть огонь, оцепенели. Сначала от изумления, а потом и в самом прямом значении этого слова! Волна вытянула их них всю энергию, все тепло и превратила в замороженные статуи. Я побежал вперед, к открывшемуся в стене проему, под ногами разбивался на мельчайшие льдинки ковер. Случайно задел ствол автомата одного из бандитов, тот оказался хрупче стекла: сталь разлетелась вместе со сжимавшей ее рукой. Все-таки мощью Нила обладала чудовищной, при этом я не чувствовал никакой измотанности или усталости: мощь была абсолютно дармовой, и для ледяной волны не было никакой разницы, сколько противников находилось передо мной. Два или двести два. Уничтожил бы я их с одинаковой легкостью. А что будет, если в наш мир придет не один демон? Да что там демон, какой-то низший бес, даже не успевший пройти полную трансформацию, и тот играючи положил штурмовой отряд нашей элиты. Что уж говорить о стандартных армейских частях? До знакомства с демоном я считал, что у нас превосходный технологический уровень. Но любая, даже супертехнология разбивалась вдребезги об магию. Казалось бы, тот же щит Лепницкого – чудо из чудес. Однако купол, который могла выставить Нила, был лучше его на неисчислимое количество раз. И поле Лепницкого ледяной удар или запущенную бесом балку не отобьет.

Эти невеселые мысли подгоняли меня и мотивировали. Добежав до проема, я обнаружил бетонную лестницу, круто уходящую вниз. Интерьер резко поменялся: в особняке все было слеплено по принципу дорого-богато, а вот в подвале дома во главу угла ставилась безопасность и функциональность. Голый бетон, протянутые по нему бронированные пучки кабелей и светильники из небьющегося стекла с решетками.

– Лейтенант! – на ходу вызвал я нового командира отряда, фамилии которого не успел запомнить. – Подозреваемая пытается скрыться через подземные коммуникации!

– Понял, – откликнулся тот, – мы уже отправили запрос на подкрепление. Попытаемся перекрыть квадрат и заодно получить схему муниципальных коммуникаций!

Голос лейтенанта подействовал на меня ободряюще: раз отвечает, значит, в бойне с бесом хоть кто-то умудрился выжить. И новость про подкрепление тоже радовала, но расслабляться мне не стоило – Зуброву надо брать самому. Черт его знает, что в том подвале было, раз она туда рвалась изо всех сил. Своя собственная подземка? Проход в лабиринт городских коммуникаций? Лучше бы это выяснить до того, как Зуброва доберется до средства спасения своей продажной шкуры.

Лестница вывела меня к стальной двери, перекрывающей проход. Все-таки магия – это великолепно! Так бы мне пришлось вызвать саперов, ждать, пока они прибудут и подготовят взрыв или термическую резку двери. Зато сейчас я могу просто поднять руку и скомандовать «фас».

«Мне как-то сильно начинает не нравиться наш союз. Я ведь Королева, а на побегушках, словно твоя рабыня», – пробурчала Нила, но приказ выполнила. Дверь проморозилась до хруста, и я врезался в нее с разбега плечом.

Глава 4

Удар вышел жестче, чем я себе представлял. Дверцу в подземном бункере и ставили для того, чтобы в него снаружи вход максимально затруднить. Нила ее, конечно, проморозила, но вы пробовали пробивать плечом двадцать сантиметров льда? Я вот попробовал – пробить пробил, но в плече расцвел бутон невыносимой боли. Если бы не наплечник, смягчивший удар, мой бесстрашный штурм мог закончиться переломом.

«Мне дурно!» – пискнула Нила. Надо же, из всех князей ада мне досталась королева, которая панически боится боли. Мысль требовала развития: раз у одного демона было слабое место, то и другие могли быть подвержены влиянию всяких фобий и страхов. Но глубоко я ее обдумать не успел: пробив дверь, выкатился в помещение, в котором наемники – как минимум десяток бойцов – возвели баррикаду. Из-за кучи мешков с песком мне прямо в лоб смотрело два крупнокалиберных пулемета. Такие монстры рвали в клочки бронированные борта вертолетов и боевых машин пехоты. Мой бронежилет для них все равно что фиговый листик – прошьют и не заметят.

«Ставлю купол!» – Нила, видя количество направленных на нас стволов, не стала дожидаться команды.

Защитное поле на самом деле было похоже на купол. И появлялось оно сначала в виде тончайшей, едва различимой пленки, а потом наливалось ярким синим свечением. От такого фейерверка наемники пооткрывали рты, и мне пришлось их даже немного приободрить.

– Смелее, граждане! Не пугаемся, начинаем стрелять! – Последнее слово в моем призыве потонуло в грохоте выстрелов. Засевшие в поместье засранцы готовились к встрече с правоохранительными органами, поэтому стреляли они пулями из прозрачной керамики. От столкновения со щитом эти пули разлетались в красивую хрустальную пудру. Отражая пули, защитный экран переливался разрядами, похожими на миниатюрные молнии. Зрелищем этим можно было залюбоваться, если забыть, что на меня сейчас обрушился ливень из пуль, способный разорвать на куски, даже не пробив бронежилет.

Наемники отстреляли все до железки, а потом в забористой стрельбе возникла пауза. Ребята были профи, слов нет, но, честно говоря, я бы тоже не спешил менять магазин, глядя, как мои очереди отскакивают от какого-то долбаного синего поля. Да и оробели, скорее всего, или вовсе перепугались. Они выдали все, что могли, но я стоял перед ними цел и невредим. Для этих людей важна вера в оружие, они привыкли, что, нажав на спусковой крючок, могут решить все свои проблемы. Но в случае со мной их безотказный метод дал сбой, и они впали в ступор.

А мне их замешательство было на руку. Дело в том, что Нила не могла одновременно поддерживать купол и запускать леденящую убийственную волну. Это ограничение на нее накладывало «мое тщедушное тельце», которое, по ее словам, не выдержало бы нагрузки от работающего в полную силу демона.

– Вэ! – крикнул, вытягивая руку. Баррикады стояли полукругом, поэтому я провел рукой справа налево, чтобы зацепить всех наемников. Чувствовал себя магом из сказок, который одним движением стирает злобных гоблинов и троллей. Видя своих стремительно синеющих товарищей, несколько наемников нырнуло за баррикады, пытаясь избежать их участи. Но волна, поднятая Нилой, не знала пощады, она доставала их даже за преградой. Энергия Нилы вела себя как жидкость: достигая уложенных друг на друга мешков с песком, обтекала их спокойным мягким потоком.

«Как я по этому скучала!» – радостно завопила Нила. Я же ее радости не разделял. Картина заживо замороженных людей не веселила, хотя я с легкостью расправился со своими противниками. А чему радоваться? Тому, что демон может пехотное отделение за минуту уничтожить? Такое себе счастье, учитывая, что к нам их легионы прорваться собираются.

«Чего встал?! Ждешь, пока Зуброва сама себя догонит? Вон же проход за баррикадами!» – поторапливала меня Нила.

За баррикадами и вправду был тоннель, причем дверь в него оказалась настежь раскрыта. Зуброва не предполагала, что кто-то может прорваться сквозь оставленный заслон.

«Ты бежишь как старик! Тебе у старика Шуйского фору просить надо!» – ворчала Нила. По-видимому, азарт погони у демонов в крови. Но нестись сломя голову я не собирался. Тоннель был абсолютно пуст, голые стены, простреливается из конца в конец. Поэтому стоило соблюдать хоть минимальные меры предосторожности. Купол у демона превосходный, но от пули снайпера в затылок не убережет.

– Слушай, – на бегу спросил, – а ты можешь сейчас купол держать?

«Могу, но купол меня выматывает сильнее всего», – ответила демоница. О-па, я не устаю, а вот Нилу, оказывается, использование магических штучек выматывает.

– И сколько ты его можешь продержать?

«Сложно сказать, это зависит от того, насколько сильно его пытаются прорвать снаружи».

Я испытал разочарование. Уже себе представлял, как стою в эпицентре ядерного взрыва, обмахиваюсь веером и зеваю от скуки. Как выяснилось, стоять и обмахиваться я могу, но недолго.

– Второй вопрос: ты можешь заморозить человека, но не насмерть?

«Зачем?! Это же так увлекательно – делать из людей эскимо!»

– Чтобы обездвижить. Обезвредить. На время.

«Могу, – нехотя призналась Нила, – это вы считаете себя высшей ступенью эволюции. А на самом деле вы – кучка органики, в которой идут биохимические реакции…»

– Давай без оскорблений и унижений – ты можешь обездвижить цель и не убить ее при этом? Да или нет?

«Да!»

– Отлично! Команда на обезвреживание – О!

«О? Глупый звук!»

Как будто остальные команды у нас звучали гениально! Что я и доказал, крикнув:

– У!

Коридор был перекрыт очередной стальной дверью. Врезаться в нее с ходу я не стал, а осторожно, пинками начал разбивать на куски. Из-за двери раздался нарастающий гул, и мне пришлось ускориться. Я понятия не имел, что затевает Зуброва, но был уверен наверняка: ничего хорошего. И, выбив остатки двери, убедился в правильности догадки. Антонина собралась бежать довольно оригинальным способом: разломав дверь, я оказался в вертикальной шахте. Довольно тесной, почти весь ее «ствол» занимал реактивный самолет. Его крылья были утоплены в корпус, и в данный момент он представлял из себя ракету, у которой разгонялись двигатели. Первой мыслью было скомандовать Ниле, чтобы она закрыла меня куполом. Выхлоп реактивных двигателей в закрытом пространстве прожарит меня до хрустящей корочки моментально. Но лучшая оборона – это атака.

– Заморозь его к чертям! – В эмоциональном запале я забывал про условленные с Нилой команды. Но этот приказ демоница поняла именно так, как я хотел. Я водил рукой, и самолет покрывался синеватой морозной коркой. Но меня больше интересовали внутренние изменения. И их можно было уловить даже на слух. Резкий нарастающий свист двигателей сменился на печальную умирающую ноту и вскоре совсем стих.

«Попалась, пташка!» – торжествовала Нила. Однако радовалась она преждевременно. С хлопком отстрелился фонарь кабины, и оттуда вылетела, как чертик из табакерки, Зуброва. В каждой руке по пистолету, вид решительный донельзя.

– О! – крикнул я не от удивления, а от желания добиться быстрой реакции от демона. И Нила не подвела: с моих пальцев сорвался еле заметный синий всполох. Демоница использовала лишь крупицу своей силы, но даже ее хватило с лихвой. Вылетевшая мегерой Зуброва упала на бетонный пол, как кукла, у которой обрезали управляющие ею веревочки.

Подойдя к ней, я пинком оттолкнул оружие подальше, потом достал наручники и сковал ими руки наемницы за спиной. Откинул забрало шлема, чтобы убедиться, что я смог изловить именно ту персону. Немного выдающиеся скулы, тонкие губы, огромные, широко раскрытые карие глаза – Тоня Зуброва, как она есть. Я пощелкал пальцами перед ее лицом – Тоня в сознании, но реакция у нее была крайне заторможенная. Она никак не могла сфокусировать взгляд ни на моей руке, ни на моем лице. Эффект от магии Нилы был похож на две бутылки водки, выпитые на голодный желудок.

– Она? – раздалось у меня за спиной.

Я обернулся и увидел Ронана. Живого, но не сказать чтобы невредимого. Кираса его бронежилета была располосована так, что из нее торчала набивка из кевлара. Правая сторона лица превратилась в сплошной черный синяк, такой, что у ирландца глаз полностью закрылся. Вообще, его правой части тела досталось серьезно – рука висела как плеть, да и хромал Ронан именно на правую ногу.

– Она, – подтвердил, – ты как?

– Я? Я замечательно. – Ронан поднял левую руку, и я увидел в ней шнурок, на который была нанизана пара небольших рожек. Свежак, с них еще кровь капала.

– Ого! Так ты теперь убийца бесов?

– Да, – Ронан надел жутковатое ожерелье себе на шею, – тебе помочь дотащить ее до выхода?

Ронан едва стоял на ногах, и я подумал, что мне придется на себе тащить и его, и Зуброву.

– Спасибо, сам справлюсь. – Я наклонился над наемницей и начал снимать с нее элементы брони. Не хотелось на себе тащить лишний десяток килограмм. По завершении этого процесса мадам Зуброва все еще находилась в частичном беспамятстве и осталась в одном тонком обтягивающем комбинезоне телесного цвета.

– Тринадцать оперативников убито. Пятеро ранено, причем тяжело. – Вызов дяди пришел, когда я выходил из поместья с Зубровой на плече. Перед центральным домом поместья молотил винтом воздух на холостом ходу вертолет. – Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– С ними был бес. Настоящий, начавший трансформироваться. И – Антонина у нас.

– Где это «у нас»?

– У меня на плече болтается, оглушена, но жива.

– Вези ее к нам.

– Есть! – ответил я и направился к вертолету.

Кресла в вертолете были предназначены для перевозки задержанных, ремни крест-накрест перехватили наемницу, и замок на них заблокировался. Его открыть можно было только с помощью отпечатка моего пальца. Зуброва в себя так и не пришла.

– И надолго ты ее вырубила? – спросил у Нилы.

«А я знаю? У меня практики не было. Я подумала, прикинула и решила, что вроде должно получиться».

– Вроде?! – При мысли, что Зуброва навсегда останется в состоянии бессознательного овоща, мне стало нехорошо. Тринадцать спецназовцев отдали за ее поимку жизни, и бог его знает сколько человек еще погибнет, если мы не сможем разговорить Зуброву.

Переживал я зря. В штаб-квартире канцелярии имелся свой небольшой, но шикарно оборудованный госпиталь. Его врачи смогли простимулировать нервную систему наемницы, и через час ее доставили в комнату для проведения допросов. Промариновав ее для того, чтобы Зуброва была более сговорчива, туда же направились мы с дядей. Катя на допрос просилась, но дядя был непреклонен, заявив, что ей там делать нечего. И это было вызвано вот чем: если бы Зуброва отказалась говорить, к ней применили бы особые меры воздействия. Пальцы рубить ей, конечно же, никто бы не стал. Времена нынче не те, чтобы человека на дыбу подвешивать. Да и зачем, если изобретены такие средства, как детектор лжи или симулятор боли? Первый показывал правдивость слов допрашиваемого, а второй создавал ощущения боли на выбор: ожог, разрез, кислота, сломанная кость. Но физически «пациента» не калечил.

Зуброва сидела за столом, с пристегнутыми к подлокотникам руками. На ее голове висели грозди присосок с проводами. Но наемница умудрялась сохранять невозмутимый и уверенный вид.

– Добрый день, господа, – она поприветствовала нас легким кивком, – я в жандармерии, полагаю?

– Неправильно полагаете. – Дядя уселся напротив Зубровой.

– Тогда – Тайная канцелярия, да? – Наемница узнала не только меня, но и Леонида Орлова. Еще бы – он же живая легенда.

– Это неважно. Вы, сударыня, натворили столько, что абсолютно неважно, где вы сейчас очутились. Какая разница, перед кем ответ держать? Перед полицией или…

– Перед кланом Орловых? – улыбнувшись, перебила дядю Антонина.

– Перед семьей Орловых особенно. А как вы хотели? Вы же покушались на двух ее членов…

– Двух? С Никитой, – Зуброва кивнула на меня, – у нас были определенные разногласия в прошлом. О ком еще речь?

– О Лизе! – Я не мог контролировать себя так, как дядя, и грохнул кулаком по столу.

– О вашей сестре? Так вы считаете, что этот глупый теракт в отеле устроила я?! Поверьте, мой наниматель его никогда не одобрил бы.

Вот мы и добрались до самого интересного.

– И кто же он? – спросил дядя вкрадчивым голосом.

– Я скажу. Вам даже не придется меня током бить.

Я хотел Нилу попросить надавить на Зуброву. Прикосновение демона к человеческому сознанию было худшей пыткой, которую можно было себе представить. Проявление моих сверхспособностей она уже видела, так что скрывать их наличие было бессмысленно.

– Сделка?

– Именно. В моем случае других вариантов нет. Я сдаю вам своего заказчика, а вы гарантируете мне ссылку. В колонию с мягкими условиями.

– То, что ты дважды меня чуть не убила, я готов тебе простить. Но то, что Лиза чуть…

– Я же сказала, что это не я, – отмахнулась наемница, – и я могу тебе это доказать.

– Ты же понимаешь, что ссылка будет пожизненной? – спросил дядя у Зубровой.

– Сбегу, – пожала та плечами, – и вам снова придется меня ловить.

– На секундочку, – я кивнул на выход, предлагая дяде поговорить наедине.

– Мы сейчас вернемся, – пообещал он Зубровой.

– Какая колония?! Какие мягкие условия?! Давай я зайду и минуту с ней побеседую. Мы с Нилой…

– Вы с Нилой всегда успеете поработать. В тебе сейчас говорит ярость. Абстрагируйся. Ты следователь, она подозреваемая. Тебе надо получить у нее информацию, а не отомстить. Нам важно перехватить тех, кто взрывает НИЭ. Тех, кто устроил теракт и положил американских дипломатов. Свои личные претензии мы предъявим ей потом…

– А если она сбежит?

– Откуда? Из канцелярии, Никита, еще никто не убегал. До окончания расследования и до ареста всех причастных она останется здесь. И отправлять ее в колонию или нет, будем решать по результатам.

– Но, пойдя на сделку, она попросит, чтобы мы дали свое слово…

– Дадим. И нарушим, если надо будет, – дядя перед ответом ни секунды не колебался, – честь дворянина и работа в спецслужбах – штука несовместимая. Я давал слово сотне каторжан, которые сейчас кайлом машут или лес валят. И ни разу не пожалел о том, что его нарушил.

Не сказать чтобы признание дяди меня хоть как-то покоробило. Или задело мои чувства. Я не ребенок и отдавал себе отчет, что безопасность целой империи невозможно обеспечить с чистыми руками и кристально прозрачной совестью. Информация от Зубровой нам нужна была здесь и сейчас, поэтому я кивнул, соглашаясь с доводами дяди.

– Я смог удержать своего племянника от того, чтобы тебе не выстрелить в лоб, – сообщил дядя Зубровой, когда мы вернулись.

– Как мило, – притворно обрадовалась Антонина, – а помилование и замену казни на ссылку от его императорского величества ваш племянник с собой принес?

– Что? – вскинул бровь дядя.

– Мне нужны гарантии. Высочайшего уровня. Подписанное государем помилование.

– А не много ли ты на себя берешь? – Наглость наемницы начала меня бесить.

– Не много. Я беру на себя ровно столько, насколько я могу быть вам полезной.

– Сударыня, чтобы хлопотать за вас перед самим императором, я должен как раз таки оценить эту полезность. Дайте мне что-нибудь. Что-нибудь весомое, я не хочу государя беспокоить по мелочным поводам.

– Побеспокойте по крупным. Шуйские за его спиной ведут двойную игру. И покушаются на жизнь представителя другого дворянского рода.

– Это ты сейчас о Никите говоришь? – спросил наемницу дядя.

– Да.

Мы с дядей посмотрели на экран полиграфа. Тот выдавал ровную кривую, Зуброва говорила правду – наши самые неприятные подозрения подтверждались: за покушением на мою жизнь стояли Шуйские.

– А остальное я расскажу сразу, как только увижу помилование.

Глава 5

Для видеоконференции с императорским домом дяде пришлось облачиться в мундир. Давно я его таким не видел – вся грудь в крестах! И каких – Георгий, Владимир и Александр разных степеней. Но вершиной в наградном «салате» был, конечно же, орден апостола Андрея Первозванного – высшая награда для высших чинов империи. Таким орденом могли похвастаться не более десятка живых награжденных во всей стране. Связывался дядя с императором один, запершись в своем кабинете. Доклад и переговоры прошли не так уж быстро, я просидел под закрытыми дверями почти два часа.

– Ну что? – Я вскочил с кресла и направился к дяде, едва двери его кабинета раскрылись, – дали помилование?

– Дали, догнали и еще раз дали. – По раздраженному тону дяди было понятно, что у нас не все шло по плану. Но в руках у дяди я заметил бумагу, свернутую в свиток. С конца бумаги свисала на трехцветной ленте голографическая печать с двуглавым орлом. Значит, император таки выдал требуемое, а дядя распечатал помилование на защищенном принтере.

– Я обвинил Иннокентия Шуйского в покушении на твою жизнь. Из доказательств о том, что он причастен, у нас имеются только слова Зубровой. Намекнул, что и к взрыву в Нижнем Тагиле дом Шуйских имел отношение. С доказательствами, ты сам понимаешь, у нас сейчас как. Его императорское величество решил, что мы тень наводим на дом Шуйских. Но помилование выдал, вместе с наказом как можно быстрее раскрутить это дело и получить результаты, – по пути к камере для допросов рассказал дядя.

– Про бесов и Ракту…

– Я даже и не заикался. Меня либо признают слабоумным и снимут с должности за час, либо мне придется тебя выдать. И тогда, мальчик мой, боюсь, моего влияния не хватит, чтобы тебя защитить.

«Доиграетесь, заберут нас на опыты», – запаниковала Нила.

– Поэтому пока о НИЭ и Ракте мы вынуждены молчать. Выбьем из Зубровой что-нибудь существенное – уведомим.

– Выбьем. – Я был полон решимости.

В принципе, развитие ситуации было ожидаемым. Император не мог встать на нашу сторону, имея на руках в качестве доказательств выдвинутых обвинений только показания какой-то там наемницы. Конкуренция, да и что там душой кривить, противостояния и даже своеобразные войны среди дворянских родов происходили постоянно. И вопреки мнению обывателей, император не обладал абсолютной, не имеющей границ властью. Он был первым среди равных, лидером старейших и заслуженных дворянских фамилий. Император, конечно, мог приказать арестовать все семейство Шуйских. Если у него на руках не было достаточно веских доказательств их вины, этим поступком государь мог вызвать неудовольствие других родов.

Зайдя в допросную, дядя хлопнул высочайший указ о замене смертной казни на ссылку на стол перед Зубровой.

– Только ты запомни: Бог дал, Бог взял, – дядя намекнул наемнице, что помилование может быть аннулировано в любую секунду. – Дай нам что-нибудь. Что-нибудь такое, что мы очаруемся тобой! Влюбимся, как котята! И Никита тебе даже предложение руки и сердца сделает.

– А почему не вы?

– Мне нельзя. Я убежденный холостяк. Да еще и противник браков с большой разницей в возрасте.

– Жаль, – Зуброва оценивающе осмотрела дядю и потом перевела взгляд на меня, – ну что же, сударь. Я вся ваша.

Я с превеликим трудом сдержал желание сказать, что мне такого счастья и даром не надо.

– Хорошо, забираю вас вместе со всеми вашими тайнами. Вопрос номер один: зачем вы меня похитили вместе с Екатериной Беляевой?

– Получила приказ. Получила деньги.

– Приказ от кого?

– От Иннокентия Шуйского. Нас связывают давние отношения. Он платит, я не задаю лишних вопросов.

– Но какой у тебя был приказ? – вмешался в ход допроса дядя. – Что конкретно ты должна была сделать?

– Найти Никиту. Доставить его в подвал. Оставить там.

– И все?!

– Если бы он не смог оттуда выбраться через трое суток, я должна была, используя электрозамок в камере, выпустить его.

– А Катя?

– Она оказалась случайным свидетелем. У моего нанимателя было два варианта: или отдать приказ на ее уничтожение, или решить поместить ее вместе с графом Орловым. Он выбрал второе.

Значит, Шуйские не подозревали, что Катя – видящая, и охота шла только за мной, а девушка просто случайно оказалась не в том месте.

«Понял? Не ты им нужен был. А я. Они хотели убедиться, что в тебе живет демон». – Предположение Нилы имело под собой основание. Но сейчас я его с ней обсуждать не стал. У меня к Антонине оставалась еще куча вопросов. И я задал следующий.

– Зачем ты и твои люди начали нас преследовать в Самаре?

– Шутишь? Вы слишком резво взялись за расследование.

– А Степанова за что?

– А я не говорила, что виновата в смерти гражданина Степанова, – притворно потупила глазки Антонина. – Зачем на меня лишние трупы вешать?

– Лишние не лишние, у тебя бумага есть, – дядя кивнул на свиток, – сколько бы ты народу на тот свет ни отправила, тебе все прощается. Так что хватит из себя невинную овечку строить.

– Девушкам свойственно кокетство, – с укором произнесла Зуброва. – Я имею некоторое отношение к смерти Степанова. Но на суде буду это отрицать.

– Не будет никакого суда, если прекратишь ненужное кокетство и расскажешь все как было, – пообещал ей дядя.

– Как было? Был заказ – устранить хромого. За что и почему – я не спрашивала.

– Ну а догадки есть? – спросил дядя.

– Я не страдаю излишней догадливостью, для моей профессии это вредно, – ответила Зуброва. Я снова сверился с показаниями полиграфа – не врет.

– Потом при переезде… – начал я, но Зуброва меня перебила.

– Да, тоже я. Мы же с тобой почти нос к носу столкнулись, к чему ненужные вопросы?

– И тоже по приказу Иннокентия Шуйского, и тоже не знаешь, зачем ему нужна была смерть Никиты? – задал вопрос дядя.

– На этот счет догадки есть. Шуйский переживал, что Никита сможет на него выйти. Испугался и приказал Орлова устранить. Но вы не те вопросы задаете.

– Отчего же?

– Это все мелочи. Ну подумаешь, одного устранили, другого, третьего. В стране каждый месяц двести тысяч умирают от естественных и не очень причин. Я же вам хочу рассказать нечто глобальное, пугающее и очень важное!

– Ну так не томите, сударыня, – подтолкнул Зуброву к откровенности дядя.

– Так и граф тянет с предложением, – хохотнула наемница.

– Спасибо, у меня уже есть избранница, – холодно ответил я.

– Шуйская? Елена?

Мне было неприятно, что наемница пристально следит за моей личной жизнью.

– Или эта симпатичная журналисточка? Или та, что живет внутри тебя? – Антонина пристально следила за моей реакцией.

«Эй! Что происходит? Откуда она про меня знает?!»

– Откуда ты…

– Сопоставила факты. Перед отправкой на новое задание Шуйский прислал нам в подмогу… чудище. Которое переколотило половину ваших штурмовиков. И оно тоже владело магией. Кто живет внутри вас, граф Орлов? – Наемница пристально смотрела мне в глаза.

– Вам, сударыня, показалось, – произнес с нажимом дядя. – И что это за задание?

– О! Это самое интересное. Шуйский отвалил мне просто невероятное количество денег. Приказал набрать лучших людей и готовиться к экспедиции в Зону-32.

– Куда?! – спросила мы с дядей одновременно.

– В Зону-32. Знаете, где это? Тунгусский край.

Тридцать второй Зоной был городок, у которого и названия-то не имелось. Как и точки на карте. О нем знали все, но там никто не был. Ни я, ни дядя. Зоной это место называлось не просто так, город являлся промышленным комплексом, который производил НИЭ. Въезд туда, впрочем, как и выезд, строжайшим образом запрещался. Я ни разу не видел человека, который там бывал.

– И что же вы там должны были делать? Диверсию провести, как в Таганроге? – поинтересовался я.

– Не знаю. До того, как я смогла сформировать команду и получить новые приказы, появились вы. И испортили все предстоящее веселье. Но у меня для вас есть царский подарок.

– Какой же?

– У меня остались контакты нашего связного. И я их могу передать вам.

Зуброва не врала! Детектор лжи продолжал выдавать ровную безмятежную линию. Вот ведь гадство, возьми мы ее на пару дней позже, и были бы в курсе планов Шуйских! Очень важных планов, ведь старый князь замыслил невероятное! Нанести удар в самое сердце империи! Нам было бы менее тревожно даже в том случае, если бы он запланировал атаку на императорский дворец.

– Нам надо кое-что проверить. После этого мы вас еще раз вызовем для допроса. – Дядя говорил ровным тоном, стараясь не показать охватившее его волнение.

Зуброву увели, а мы чуть ли не бегом отправились к дяде в кабинет. Леонид Анатольевич подключил свой коммуникатор к защищенной линии.

– Виктор Константинович, – поприветствовал он моего бывшего шефа, генерал-лейтенанта Стрельникова, – я к тебе с просьбой. Мы тут кое-что раскопали, нужен пропуск в Зону-32.

– Куда?!

– Туда, где несет службу твое управление «Ноль».

– Вообще-то, это секретная информация.

– Конечно секретная, я про управление «Ноль» даже не слышал никогда, – поддержал игру в шпионов дядя, – но нам нужен пропуск в Зону.

– Зачем? Что вы нашли?

– Накрыли группу наемников, которая готовила туда проникновение.

– Какую еще группу?! – Удивление генерал-лейтенант росло в геометрической прогрессии.

– Уголовники, кто и зачем их сколотил – не знаем. Но группа уничтожена.

– А в Зону вам тогда зачем?

– Я отправлю туда агентов с целью проверки.

– Только лишь для проверки? – В голосе Стрельникова скользило недоверие.

– Именно так. Всем, что узнаю, поделюсь.

Генерал-лейтенант не отвечал пару секунд.

– Управление «Ноль» мне не подчиняется.

– Как так? – Это было настоящим сюрпризом для моего всеведущего дяди.

– Формально это управление входит в лейб-жандармерию. Но руковожу им не я.

– А кто тогда?

– Местный полковник. Подчиняется напрямую императору. Как, впрочем, и все остальное руководство Зоны-32.

– То есть, Виктор Константинович, ты хочешь мне сказать, что без высочайшего волеизъявления мы туда не попадем?

– Я могу дать вам пропуск во внешний, третий защитный периметр.

– Нам этого вполне хватит, по информации, полученной от наемницы, информатор Шуйских как раз находился в так называемом внешнем городе. Это внешнее кольцо Зоны не относилось непосредственно к производству источников. В основном его персонал занимался логистикой, получением грузов для функционирования города и отправкой готовых НИЭ. Я перешлю вам фамилии, на которые надо оформить пропуска.

– Хорошо, но, – Стрельников сделал многозначительную паузу, – результаты проверки пришлете мне по завершении.

– Всенепременно, – пообещал дядя и отключил связь.

– Почему ты не сказал ему, что в этом деле замешаны Шуйские? – спросил я у Леонида Анатольевича.

– Потому что отец твоего шефа до самой своей смерти дружил с Иннокентием, – разъяснил утаивание информации дядя.

– И ты думаешь…

– Я не думаю, я предполагаю. Настоящий сыскарь всегда должен проигрывать в голове все возможные варианты. Моделировать сотни вероятностей разом. В то, что Виктор может быть напрямую замешан в игре Шуйских, я не верю. Но намекнуть им, сообщить что-то может. Даже невольно. Поэтому операцию проводим в режиме тотальной секретности.

– Кто в Зону-32 поедет?

– Как кто? У меня, по-твоему, десятки вариантов? Каждый агент натаскан на выявление и обезвреживание бесноватых. Ты поедешь…

– Но кто за Шуйскими следить будет?

– Вот этого добра у меня под рукой сколько угодно. Будут наблюдать за ними днем и ночью. И если что-то важное выясним, я тебе сообщу.

– Ага, как Стрельникову?

В ответ глаза у дяди полыхнули холодным огнем.

– Ты – семья. А я ничего и никогда от семьи не скрываю.

Ох и не верилось мне в дядину откровенность.

– Кто еще со мной отправится?

– Катя. Если у Шуйских был один прикормленный одержимый, где гарантия, что он единственный? А прикрывать вашу компанию молодых талантов будет Ронан. Кстати, я его таким воодушевленным никогда не видел. Прямо грызет удила и рвется в бой, с чего бы это?

– С того, что он стал убийцей демонов. Думает, ему на небесах это зачтется.

– Возможно-возможно, – покачал головой дядя. И я засомневался, что у меня все в семье атеисты.

Честь уведомить Катю и Ронана о том, что нам предстоит опасное путешествие в закрытый мирок, дядя предоставил мне. Казалось, что моя команда воспримет это назначение без особого энтузиазма. Однако Катя, радуясь, захлопала в ладоши, когда я собрал всех в комнате для совещаний.

– С одной стороны, с вами очень страшно. С другой – интересно! Представила, какими будут мои мемуары, когда я на пенсию выйду и их напишу.

– Никакими. На всех наших операциях стоит гриф «сверхсекретно», – огорчил девушку ирландец.

– Да? И на какой срок?

– Лет на двести точно, – добил Катю я.

– То есть я не смогу поделиться с миром нашими увлекательным путешествиями?!

– Сударыня, вы не то что миру, вы родной матери рассказать не можете, – окончательно разочаровал девушку ирландец.

– Как вы можете так жить?! Столько увлекательного, столько интересного, а рассказать никому нельзя, – расстроилась Катя, в которой еще вовсю жил журналист.

– Когда-нибудь о нас, как о первых демоноборцах, будут слагать легенды и баллады, – на полном серьезе сказал ирландец.

– Плохая идея. Нам надо не с демонами бороться, а сделать так, чтобы они вообще в наш мир проникнуть не смогли.

«Эй! Мой голос учитывается?» – завопила Нила.

– Нет.

«Как нет – я полноправный член команды! И мне нужно общение, причем общение с представителями своего рода…»

– Ага, проберется к нам Ракта, и поглядим, как вы общаться будете.

Аргументов у Нилы не нашлось. Она настолько боялась Ракту, что предпочла встречи с ним тотальное одиночество.

– Сейчас аналитики продумывают нам легенду, прорабатывают детали. Их мы узнаем уже в дороге, через полчаса… – Договорить о том, что у нас на сборы тридцать минут, после чего мы вылетаем в Красноярск, я не успел – в штаб-квартире вдруг заорала тревожная сирена.

Я на миг представил, что Шуйские кинули в атаку на штаб-квартиру своих телохранителей и всех наемников, которых смогли перекупить. Но я эту залетную мысль тут же прогнал: старый князь Шуйский и так затеял рисковое дело, а если бы он отважился на прямую атаку на Тайную канцелярию, то нам бы и доказывать императору ничего не пришлось. К решению вопроса подключилась бы армия, и на месте поместья Шуйских образовалась гигантская воронка.

– Дежурный, – я не стал вызывать дядю, понимая, что в данный момент он мог быть крайне занят, – что случилось?

– Побег, – кратко ответил он, – задержанная Зуброва смогла покинуть камеру.

– Как?! – спросил я, а Ронан с Катей соскочили со своих мест. Вот тебе и самое защищенное место во всей империи. Заключенная захотела и вышла из камеры прогуляться! Так запросто?!

– Скорее всего, у нее в тело была вшита электронная отмычка.

От обиды и злости хотелось реветь и метать. Как можно было не проверить от пяток до макушки преступницу столь высокого ранга?! Но выговаривать это дежурному – занятие бестолковое, он за досмотр задержанных не отвечал.

– Поймали?

– Нет, каким-то образом она смогла выбраться за пределы здания и спрыгнуть в воду. К ее поискам приступили катера, и скоро подключатся боевые пловцы.

Я сдержался, чтобы грязно не выругаться – голову подключать надо, а не боевых пловцов. Причем желательно подключать ее заранее.

– Наше задание отменяется?

– Никак нет, вертолет ожидает вас на крыше. Уточнение целей и задач будет проводиться в онлайн-режиме, – дежурный так мягко намекнул, что если Зуброву не удастся поймать, то нас могут прямо в воздухе завернуть обратно на базу.

– Принято, – я закончил сеанс связи.

Глава 6

До Пулково мы с Ронаном не произнесли ни слова. Зато Катя не молчала: девушка катком прошлась по всем спецслужбам империи в целом и отдельные теплые слова произнесла в адрес Тайной канцелярии.

– Нет, вы не подумайте, что я возмущена… хотя как налогоплательщик я все-таки возмущусь – Тайная канцелярия правда самая профессиональная контора на службе у государя?

Вопрос остался без ответа, но Кате не нужен был диалог, девушке надо было просто выговориться.

– Темные застенки канцелярии не смогли удержать всего одну, пусть и злобную, тетку! Может, ей кто-то из ваших помог? У вас крот под носом, а вы ничего не знаете! Не, ну есть и второй вариант: в канцелярию специально набирают людей с пониженным интеллектом. Мы ее столько выслеживали, столько ловили, Ронана чуть не потеряли, а ваши разгильдяи ее выпустили!

Иллюминаторы в нашем вертолете были затемнены начерно, и у девушки не было другого развлечения, кроме как ворчать. У меня к охранникам изолятора тоже имелись вопросы, но вслух я их старался не озвучивать. Как говорится – дерьмо случается со всеми. И свидетельством тому был мой личный послужной список.

Несмотря на то что в работе Тайной канцелярии бывали осечки, переброска на лайнер прошла идеально. Мы приземлились прямо возле трапа, по которому и взбежали в салон самолета. Нас поприветствовал стюард.

– Мы ждем еще одного пассажира и взлетаем, – сообщил он, закрывая за нами люк.

– Пассажира? – Насколько я знал, наша команда должна состоять из трех человек. И все они уже находились на борту.

– Да. Еще одна персона, – подтвердил стюард.

Интересно, кто принял это решение? Связываться с дядей я не стал, надеясь, что ситуация вскоре разрешится сама собой. И она таки разрешилась. По сигналу извне стюард открыл люк, и в салон зашел новый пассажир, при виде которого Катя ойкнула, Ронан полез в баул, а я выхватил ТТ.

– Тише-тише, – подняла руки Зуброва, демонстрируя, что в них нет оружия. Волосы у девушки были мокрыми, как будто она только что выбралась из душа, – я на вашей стороне, коллеги.

– К-к-коллеги?! – От наглости наемницы Катя начала заикаться.

Наемница опустила руки и невозмутимо подошла к свободному креслу и уселась в него. Потом обратилась к стюарду.

– Сыр и… брют есть у вас?

– Да, экстра брют, розовый, урожай тринадцатого года.

– А мне нравится работать на эту вашу канцелярию! Неси! – отпустила стюарда Антонина. И, посмотрев на наши удивленные лица, добавила: – Ну что сидите, как на похоронах? Что за постные лица? Где радость от того, что я влилась в команду «Д»?

– Д? – я не понял, что она имела в виду.

– Вы что, не знаете, что вас за глаза называют демонами? – подняла для нас занавесу тайны Зуброва.

– Но ты-то к нам каким боком?

– Ее перекупили, – первым из нас догадался ирландец.

– Перекупили – звучит пошло. Не перекупили, а сделали достойное предложение, – поправила его Зуброва, – и теперь я на вашей стороне.

– Давайте ее прямо сейчас пристрелим, – я и не заметил, как Катя достала «Бульдог».

– Не-не-не, стрелять здесь не стоит. Разгерметизация, – предупредил ее Ронан.

– И не только это должно удержать вас от стрельбы…

Закончить Антонина не успела, мне на комм пришел вызов от дяди. Я поставил его на громкую связь.

– Успел уже познакомиться с новым членом команды?

– Да, но…

– Я высылаю вам на коммуникаторы коды запуска мины в ее шейной артерии.

– Какая прелесть! – воскликнула Катя. М-да, мне показалось, что наша девочка-отличница-журналист постепенно превращается в кровавое чудовище.

– Коды предоставлены Никите и Ронану, – уточнил дядя.

– Эй, а почему…

– Опыт оперативной работы. У нас он есть, у тебя нет, – пояснил Кате ирландец.

– А мне кажется, дело в гендерной дискриминации, – надула губки Катя. – Неужели мы будем сидеть и смотреть, как она дует шампанское?! После того как пыталась нас убить?!

– Привыкай, девочка. Таков мир спецслужб.

– Не надо оправдывать свою продажность принадлежностью к миру тайных операций!

– Ты бы знала, сколько я стою, – Зуброву нисколько не задели Катины слова, – но это твой выбор – работать за нищенское жалованье.

С точки зрения Кати, жалованье в Тайной канцелярии она получала царское. Видимо, у Антонины были свои критерии оценки дохода. Ей принесли шампанское, и она, подняв бокал, пожелала всем присутствующим здоровья. От человека, который нас с Катей пару раз чуть не убил, слышать такое было странно.

– И успешного завершения нашей задачи! Ну, всем вернуться живыми! – Видя, что ее тост никто не поддержал, Антонина добавила: – А если вы будете отмалчиваться, то вернуться в добром здравии у нас шансов немного.

– А тебя вообще зачем с нами отправили?! – Кате все равно претила мысль, что мы теперь вынуждены терпеть присутствие наемницы.

– А как ты себе представляешь, как вы сможете самостоятельно выйти на Тунгуса? Без меня?

– Ну, мы бы за ним следили…

– Месяц, ага. Или два. Или три. Леонид Анатольевич произвел на меня неизгладимое впечатление. Но помощников он подбирать не умеет.

Мне в ответ сказать было нечего. Я еще с новости о «побеге» Антонины начал подозревать, что с ним что-то не так. А с появлением Зубровой все встало на свои места: побег наемницы был инсценировкой. Дядя и она заключили сделку, скорее всего, с суммой со множеством нулей. И ее специально отпустили для того, чтобы она смогла нам помочь в миссии.

– Шуйские в этот спектакль поверят? – В этом плане было одно тонкое место. А как известно, где тонко, там и рвется.

– Я же говорю: твой дядя – талантливый человек. Над заливом до сих пор поисковые команды летают, новости пестрят сообщениями о побеге особо опасного преступника. Шуйские считают, что я совершила чудо и первый в истории побег из карцера Тайной канцелярии.

– Они вряд ли решат продолжить работать с тобой.

Я с ирландцем был согласен. Поддерживать контакт с засветившейся наемницей для Шуйских опасно.

– Здесь, в Питере, да. Мои услуги им больше не понадобятся. Но в Сибири, господа! Кто будет искать меня в закрытом городишке? Да и потом они не могут каждому первому встречному поручать задание по проникновению в Зону-32. И специалистов, которые на это согласятся, единицы.

В нашу задачу изначально входило только наблюдение за Тунгусом. И уже на основе его результатов мы должны были решить, что делать дальше. С присоединением Зубровой наше задание изменится.

– Ты знакома с Тунгусом? – спросил я у наемницы.

– Нет. Но у него есть мое фото. По прибытии в Зону мы начнем изображать из себя группу наемников. Ту самую, которую ваши бойцы разгромили в особняке.

– И что нам теперь делать? – Было заметно, что Кате особого удовольствия общение с наемницей не доставляло. Но что делать – неприязнь неприязнью, а информация важнее.

– Привыкать к красивой жизни. Закажи себе шампанского, оно здесь замечательное. – Антонина нажала кнопку вызова стюарда.

– Да я не про сейчас, я про задание!

– Прилетим в зону, познакомимся с Тунгусом. А дальше я вам скажу, что делать.

Заявление наемницы мне не понравилось от слова совсем. Это что же получается, теперь она в нашей группе главная?! У меня пикнул коммуникатор, Леонид Анатольевич прислал новые инструкции для команды «Д». Очень краткие, надо сказать: прибыть в Зону-32, войти в контакт с Тунгусом. Выяснить, какое у него задание для наемников, и дальше… действовать по обстоятельствам. Почему по обстоятельствам? Потому что в Зоне наши коммуникаторы превратятся в тыкву. Точнее, они будут функционировать, но только в местной сети, в пределах города. Чтобы получить возможность выхода в глобальную сеть, надо было оформлять столько разрешений, что наш визит в Зону ни для кого бы не был секретом. В приказе дядя отдельным пунктом упоминал, что в Зоне нам предписано действовать максимально аккуратно. Натвори мы там бед, и дорога наша будет прямая, как стрела, – на каторгу.

Те же инструкции получили и остальные члены группы.

– Пойди туда, не знаю куда. Сделай то, не знаю что, – описала свое видение приказов Катя. – Я спать.

В салоне лайнера имелось спальное отделение, куда Катя и отправилась. Молча поднялся и направился за девушкой и Ронан.

– Ну ты хоть компанию поддержишь? – поинтересовалась у меня Зуброва, покачав принесенной стюардом бутылкой.

Душевно выпивать с человеком, который несколько раз пытался меня убить, не хотелось. Но раз уж Зуброву к нам занесло, то мне необходимо было узнать о ней как можно больше, нам же работать вместе как-никак.

– А давай по бокальчику, – согласился я, и наемница щедро плеснула мне в бокал так, что пена побежала по моей руке.

– За примирение! – произнесла тост наемница. – Ты же на меня зла не держишь, а?

– Конечно же держу, – честно ответил я, – целый вагон и еще маленькую тележку. Но тележку я согласен отцепить, если ты меня кое в чем просветишь.

– В чем же?

– Во-первых, я хочу узнать, чего вы добивались тем похищением?

– Я же уже все объяснила: мне приказали просто подержать тебя взаперти. Поначалу мне казалось, что приказ дурацкий. Но потом, когда я увидела запись, где ты применяешь магию…

«Пф, магию! – позлорадствовала Нила. – Это были жалкие фокусы. Была бы я в своем обличье, вы бы узрели, что такое настоящая магия!»

За болтовней в моей голове я старался не упустить, что рассказывала Зуброва.

– Ты видела запись?!

– Конечно, я ее сама и передавала. Слушай, а что это вообще было? Как ты этому научился?

«Не смей ей про меня рассказывать!»

В данном случае я был полностью согласен с демоницей. Пусть у Зубровой в шее сидела миниатюрная бомба, но этот факт не давал мне полного контроля над наемницей. Я прекрасно отдавал себе отчет, что она сбежит при первом удобном случае. И мину выковыряет. Поэтому откровенничать с ней было опасно.

– Неудачный научный эксперимент.

– У того беса, которого нам прислал Иннокентий, из рук тоже красное пламя вылетало. Только красное. Он тоже неудачный научный эксперимент?

– Типа того, – уклончиво ответил я.

– И эти эксперименты как-то связаны с НИЭ? – В чем в чем, а в развитой интуиции наемнице не откажешь.

– Может быть, – нарочито небрежно пожал я плечами.

– В вас как-то встроили источник? Вы пострадали от его излучения? Это мутация? Или… в тебе действительно кто-то поселился?

– Откуда у тебя мысли про подселение? – Неужели Шуйские поделились с ней информацией про Паталу Лока и населяющих этот мир существ?

– Тот мутант, который с нами жил, постоянно говорил о себе во множественном числе. Не я, а мы. И говорил, и спорил сам с собой. Как будто внутри него кто-то живет чужой.

«С этой дамочкой надо держать ухо востро!»

Предупреждение Нилы имело бы хоть какой-то смысл, если бы Антонина не была свидетельницей моих чудес.

– В Тагиле твоих рук дело? – Решил выжать из Антонины всю максимально возможную информацию.

– Относительно. Самолично я заряд не взрывала.

Я это знал, так как видел запись произошедшего и жуткое жертвоприношение.

– Я устроила на работу нужного человека. Остальное он сделал сам.

– Откуда ты его взяла?

– Князь Шуйский прислал.

– И в Зону-32 ты Тунгуса тоже устроила?

– Смеешься? Или переоцениваешь? Нет, у меня, конечно, есть определенное влияние, но провести в Зону своего человека я не могу.

– А кто может? Шуйские?

– Возможно. Я точно не знаю, мне дали Тунгуса для работы, я с ним работаю. Кто он, откуда – мне не столь важно. Будем? – Наемница поднесла бокал, чтобы чокнуться.

– А куда мы денемся? – Я пригубил и поставил фужер на стол. – У меня лихая неделя выдалась, так что я перед заданием тоже хотел бы отдохнуть.

– Лихая? Почему? – Наемница откровенно издевалась, ведь именно благодаря ей вся моя жизнь полетела кувырком.

– Сложное стечение обстоятельств. – Я не стал углублять между нами вражду и высказывать наемнице все свои претензии. В конце концов, она всего лишь инструмент. Умный, хитрый, коварный и беспощадный. Но инструмент. С таким же успехом я мог предъявлять претензии пистолету, который послал в меня пулю. Ну или самой пуле. Моими врагами были Шуйские, правда, я не понимал ни их мотивов, ни того факта, что их дочь со мной активно флиртует, а их сын закрыл собой мою сестру во время взрыва. Странная какая-то вражда у нас получается.

Под эти мысли я заснул, а проснулся уже тогда, когда мы приземлились в Красноярске.

– Можно я хотя бы «бульдожку» себе оставлю? – канючила Катя, пытаясь под нашими суровыми взглядами запихать в свою сумку короткоствольный автомат.

– Нет, по легенде мы обычные работяги, – напомнил ей ирландец.

– И что?

– Обычные работяги не носят с собой пистолет-пулемет. Впрочем, как и журналисты.

– Если бы знала, какую он дарит уверенность, я бы давно его себе завела. – Катя с любовью посмотрела на пистолет-пулемет и уложила его в чехол.