Притворись, что этого нет

Глава 1

Доброе утро обнимало тёплыми лучами и дарило обещание, что счастье будет рядом всегда, несмотря на тучи, прогноз погоды или откаты в болезни, которые случались всё реже. Сентябрь в этом году вселял надежду на беззаботную жизнь и сбывшиеся мечты. За окном машины проносились бескрайние виноградники, расчерчивая проборами холмы до горизонта. Воздух пропитался теплом, солнечным светом и чувством, которое разжигает в глазах ни с чем несравнимое сияние.

Одной рукой Адам держал руль, а второй стакан с кофе, который Алька сварила для него. До их встречи он больше любил чай, но утренний кофе с весны стал их совместным ритуалом и обладал особенным вкусом – вкусом любви, нежности и единения душ. Вопреки работе и вечной нехватке времени, эти двое стремились найти возможность встретиться на рассвете у моря, сварить кофе и начать день вместе. Счастливейшие моменты жизни, которые останутся в душе навсегда, в сердце под них отводился специальный уголок, чтобы в случае необходимости согреваться даже в арктические морозы.

Алька с удовольствием отхлебнула кофе и убедившись, что он прожевал предыдущий кусочек, поднесла к его губам творожную вафлю, политую урбечом.

Адам засмеялся и откусил, забавляясь тем, что девушка кормит его с рук. В голову пришла аналогия с тигром, который начинает мурчать и ластиться об руку укротителя, Аля-оп. Вафли были ещё тёплые, значит она опять приготовила завтрак специально для него. Абсолютное счастье и нежность растеклись приятным теплом в каждой клеточке тела, он чувствовал себя нужным, важным и любимым.

– Это самые вкусные вафли в мире!

Алька засмеялась и снова поднесла вафлю для укуса:

– Смотри поосторожнее. Возможно, это коварный план – откормить тебя до такой степени, чтобы физически не смог от меня уйти.

Они рассмеялись и продолжили увлечённо обсуждать поездку.

Сегодня впервые за два месяца рабочие графики совпали, и они не упустили шанс вместе выбраться в горы! В планах было побывать в нескольких старинных сёлах, познакомиться с историей мест и насладиться видами. Горы уже начали дышать осенью и по склонам рассыпалось золото, ослепительно пылая на солнце. Такие сокровища были по душе, их они с жадностью коллекционировали и бережно сохраняли на снимках и в памяти.

Этим двоим было бесконечно хорошо вместе, понимая с полуслова, договаривали фразы друг за другом и обладали схожим чувством юмора. Она обожала его шутки – интеллектуальные, заставляющие чуть задуматься, с различными переворотами и анаграммами. Не было ни одной ситуации, где бы они поссорились или обозлились друг на друга. Влюблённые целенаправленно оберегали чувства, заранее зная, как относиться к другому максимально бережно и заботливо. Хорошо понимали друг друга и смотрели на мир через схожие ценности.

У неё было чёткое ощущение, что Адам "тот самый".

У него было чёткое ощущение, что Аля – самая удивительная девушка на свете.

У Альки в мечтах они вместе встречают старость. Абсолютная уверенность, что Адам любовь всей жизни, что найдена вторая половинка, уж слишком они подходили друг другу: понимали настроение по взгляду, увлекались одним и тем же. Он был добрым другом, желанным мужчиной, и никого другого Аля представить рядом с собой уже не могла.

У него в мечтах разворачивался предстоящий день в горах, где они будут вдвоём открывать удивительный мир, прикасаться к древности и обсуждать философские темы, сквозь километры ночной трассы. Адам не мог мечтать дальше, чем на день. С ней он ещё больше возненавидел планирование будущего. Подсознательно понимая, что в его будущем её нет. Адам даже не рассматривал вариант пойти против традиций и взять в жёны "чужую", это было исключено.

Аля любила их пикники на природе и любила создавать уют во всём, до чего могла дотянуться. Поэтому в рюкзаке был цветастый коврик, милые кружки, яблочный пирог и чай, который подавался в комплекте с видом на живописный каньон. Чувствовать любимого рядом и вместе делить такие моменты – что может быть прекраснее?

Адам обожал её фотографировать и потом пересматривать эти кадры, каждое фото было увлекательным совместным путешествием. У них обоих был талант: находить интересное даже на ровном месте. И заурядная утренняя прогулка по городу превращалась в захватывающее странствие с открытием новых районов, пейзажей и ощущений. Каждая фотография с этими вечно смеющимися глазами – это очередное интересное приключение, пропитанное любовью.

У неё в диагнозе значилось пограничное расстройство, посттравматический синдром и регулярные депрессивные эпизоды, детство в неблагополучной семье оставило отпечатки и шрамы. Вообще удивительно, что, пройдя через выпавшие испытания, Аля сохранила внутренний свет и веру в людей. Моменты просветления периодически затмевала безграничная пустота и боль. Когда Адам появился в её жизни, приступы сначала сошли на нет, мысли о любимом окрыляли, давали безграничную надежду и веру в счастье, она обрела опору. Аля впервые в жизни почувствовала, что её любят. И что сама может любить. Что это безопасно. Внутреннее солнышко сияло ярче миллиарда лампочек, даже по фотографиям было очевидно, что девушка светится от счастья.

У Адама диагнозов не было, потому что мужчины не ходят к психологам и психиатрам, если дело не касается смерти или развода. Ещё мужчины не плачут. И не признаются в слабости. Чувства и эмоции он держал в себе. В патриархальном обществе не принято быть чувствительным и эмпатичным, и эти «слабости» успешно прятались за чёрной бородой и уверенным взглядом. Если убедительно делать вид, что проблемы нет, можно убедить не только окружающих, но и себя. Адам сложно сближался с людьми, был закрытым человеком, но притяжение этой девушки подействовало на него, как самый сильный в мире резистивный магнит. Он не мог не сблизиться с ней. Но и до конца сблизиться не мог.

Аля с детства сложно переносила неопределённость, поэтому пыталась максимально планировать и контролировать свою жизнь. В неопределённости слишком много опасностей, а она уже так устала бояться. Но Адаму могла простить даже это подвешенное состояние. Ведь он сказал, что Аля может ему доверять. И она искренне доверяла. Прошло уже полгода, но тему будущего влюблённые не обсуждали ни разу. Не хотелось бежать впереди паровоза, но неопределённость тревожила всё больше. Не обсуждать совместное будущее странно, но торопить и давить на любимого не хотелось. Чтоб временно закрыть этот вопрос у себя в голове, Аля определила временные рамки, до которых ждёт прояснений от Адама, а пока старается об этом не думать, иначе неопределённость начнёт сводить с ума. Сегодня срок невмешательства истекал и согласно договору с собой, она наберётся смелости и сама спросит, кто они друг другу, что между ними происходит.

Адам делил с ней только радостные моменты, а тучки оставлял себе. Он наивно думал, что, если не говорить, Аля не узнает, что любимого что-то тревожит. Но конечно она всё чувствовала, задавала вопросы, но сталкивалась со стеной, поэтому оставалось только смотреть на него глазами полными любви и понимания. Адам не смел открыться ей. Слишком страшно. Хотя в словаре мужчины нет такого слова, заменим на «ему это было не нужно». Зачем делиться сомнениями и переживаниями, говорить, что волнует, это могут принять за слабость. А мужчина должен быть сильным. Он не считал нужным открывать душу.

У неё самой прочной семейной традицией был алкоголизм, благодаря этому с малых лет Аля постоянно бывала на похоронах и с удовольствием уплетала блины, не особо задумываясь о трагичности повода их приготовления. Враг, приносящий смерть, был известен и понятен. Но родные уходили, а тяга заливать горе алкоголем оставалась стабильнее, чем доллар США. Она помнит, как её дядька спал в подъезде, потому что бабушка не пускала его домой пьяного в стельку. Как дед убил свою мать в ванной, когда та не дала денег на очередную чекушку. Как другой дед каждую пятницу и субботу избивал бабушку и как Аля переживала за неё, но ничем не могла помочь. И как все родные говорили ей, что она ненормальная, когда стала отказываться выпивать на застольях. Девушка твёрдо решила изменить семейную традицию спиваться и категорически убрала из жизни алкоголь. Совсем. Привычный способ «расслабляться» исчез и пришлось выбрать более сложный и дорогой вариант – обратиться к психологии и разобраться в сути возникновения проблемы. Дорога оказалась долгой и сложной, граничащей с безумием, но на кону стояла жизнь. И девочка из неблагополучной семьи смогла: поднялась со дна, построила карьеру, купила квартиру, только с созданием семьи тянула.

У него традиций в семье было больше и разнообразнее. Одна из них – жениться на девушках своей национальности. Он любил Альку, восхищался её силой духа, умом и красотой, тонул в зелёно-голубых глазах, как в стремительных водах Сулака. Адаму нравилось, что такая смелая и свободная личность видела в нём сильного мужчину и мягко уступала роль лидера. Эмоции нежности и любви накрывали с головой, первой мыслью с утра неизменно была она. Но вариант взять её в жёны даже не рассматривался. Пойти против родных исключено. Традиции нужно чтить, он впитал это знание с молоком матери. К тому же перед ним был наглядный пример человека, отринувшего "традиции" семьи: Аля это сделала и теперь была абсолютно одна, связь с родом прервалась, она выбилась из системы, пойдя против неё.

У влюблённых было только счастливое сегодня. Завтра не существовало. Они не хотели в этом признаваться, оттягивая момент честности, как резину на рогатке. Когда не останется сил держать, «камушек» улетит максимально далеко и вдребезги разобьёт окно. Тогда они больше друг друга не увидят, они это чувствовали, поэтому никак не могли признаться вслух.

Он всё глубже закапывался в работе, чтоб не думать о будущем. Она всё тяжелее страдала от бессонницы. Он делал вид, что всё в порядке. У неё заканчивались силы врать себе.

Глава 2

Прежде, чем они стали домом, крепкие руки горца добыли из скал эти камни. Прежде, чем руки горца стали крепкими, его вскормила женщина сильная духом. Прежде, чем её дух стал силён, а тело способно давать потомство, мать и бабушка передали ей мудрость, накопленную поколениями. Сколько труда было в этих камнях, сколько любви, боли и пота. Об этом знали только горы, которые стояли тут миллионы лет немыми свидетелями.

Не имея высших образований и строительных машин, горцы создавали архитектурные шедевры, не ведая, что это невозможно – здания на обрыве скалы, ставшие неотъемлемым её продолжением и частью. Твой двор – крыша соседа снизу. Его двор – крыша для соседа ниже. «Лестница» из горских домов, которая ютилась по склону скалы десятками этажей.

Люди веками селились в горах таким образом. Цель была едина для всех – выжить. Общими усилиями, плечом к плечу, из поколения в поколение шли к главной цели.

В редкие времена передышек между набегами и войнами, горцы возводили дома, в которых можно укрыться от непогоды и злых зим. Это сейчас в горах зимы без снега, раньше такое и представить было невозможно.

Чтоб построить дом, нужно выбрать место – чем выше и неприступнее, тем больше шансов выжить. Ещё одно обязательное условие – не использовать для строительства плодородную землю, которой и так слишком мало в горах. Поэтому оставалось одно: строить прямо на скалах.

На скалах и из скал. Предки знали, какая порода для этого подойдёт лучше, в этом вопросе была тонкая грань: твёрдый камень будет сложно обработать, а мягкий камень разрушат время и дожди. Поэтому нужен был «тот самый» камень.

Сначала нужно отколоть огромный кусок горной породы, затем разбить его на «кирпичи» равного размера, из которых сложится дом. Эти «кирпичи» подгонялись друг под друга по месту, больших зазоров быть не должно. Как соединительную смесь использовали глиняный раствор с добавлением скорлупы и конского волоса, поэтому чем меньше расстояние между камнями, тем лучше – так дожди не вымоют раствор и дом не разрушится. Искусные каменщики выкладывали входную дверь аркой – камень был ювелирно подогнан друг к другу, и если убрать один, то вся конструкция рухнет. На том же строилось горское общество – на сплочённости, силе духа и твёрдом понимании, что жизненно необходимо держаться вместе.

Адам и Аля гуляли по заброшенному селу в горах, оно стояло тут веками и видело не одну тысячу влюблённых глаз. Жители постепенно покинули селение лет сорок назад, когда опасность войн и набегов миновала. Ушла необходимость спасать жизнь так высоко и так сложно. Лишь стены домов до сих пор гордо стояли, напоминая о мастерстве строителей.

Адам шёл, рассматривая старые дома – некоторые из них достигали трёх-четырёх этажей. Часто встречалась арабская вязь, вырезанная прямо на камнях. Порой красивая и замысловатая надпись рассказывала о хозяине дома, порой несла мудрость сур из Корана, а порой благодарила своего создателя. Адам восхищался сохранившимися домами, не переставая удивляться – как вообще было возможно такое построить в далёкие времена! Без институтов, машин и чертежей. Используя лишь опыт, приобретённый и передаваемый поколениями. Горская архитектура полюбилась Адаму с детства, с тех самых пор, как приезжал к бабуле в село. Это было что-то бесконечно родное и знакомое, хотя в этом районе строили немного иначе. Его с ранних лет восхищало мастерство горных каменщиков. Селения возводили на вершинах и на обрывах, в местах, куда и пешком-то сложно взойти, не говоря уже о том, чтобы затащить туда камень и воздвигнуть дома! То детское восхищение вдохновило желанием стать строителем, что он успешно реализовал взрослым.

Алька шла, будто попав в удивительный роман писателя-фантаста. Атмосфера заброшенного села навевала ощущение нереальности происходящего. Оставленные дома будто бы манили, обещая рассказать семейные тайны навсегда ушедших хозяев. Она не удержалась и заглянула в открытую дверь заброшенной сакли. На полу приветственно лежал табасаранский ковёр, в углу были аккуратно сложены матрасы, будто в ожидании гостей. Говорят, что в заброшенных местах водятся джины и лучше обходить их стороной. Но, увидев рукописный Коран на почётном месте, эти сомнения испарились.

О чём ещё помнят эти камни? Свидетелем каких событий стали? В комнате стоял большой сундук, в котором лет сто назад хозяйка дома привезла приданное – вязанные джурабки, сотканные ею шерстяные ковры, три платка из шёлка с ручной росписью (небывалые сокровища, что достались от мамы), кувшин для воды и домашнюю утварь. Она была завидной невестой в те времена и уже отклонила не одно предложение, поступившее родителям от сватов. Но когда у родника подошёл Асхаб с просьбой испить воды… (тут Аля представила, как горец присел на одно колено и начал с удовольствием пить холодную родниковую воду, пытаясь заглянуть в глаза Патимат) … а та старательно отводила взор, не смея смотреть в глаза чужому мужчине. А то ещё заметит, как сердце заходится радостью, а щеки пылают румянцем. Патимат поняла, что молитвы услышаны и Всевышний послал "того самого" – честного, смелого и сильного. Вскоре пришла мать Асхаба к ним на чай и родители договорились о свадьбе.

Трудом и потом Асхаб построил этот дом, много лет ушло у него, но он сумел создать место, где счастливо прожили жизнь с женой и детьми, видели много радостных моментов и не переставали благодарить Всевышнего за всё, что Он так щедро дал. Дети – три красавца-сына – переехали жить в город: сначала учиться, а затем остались работать, в городе было больше возможностей и перспектив. Сыновья часто навещали стариков, с удовольствием оставляли внуков на лето и всегда с гордостью помнили о родовом селе.

В доме, как будто бы до сих пор пахло свежей выпечкой и любовью.

– Адам, как ты считаешь, что самое важное в жизни?

Он на минуту задумался – всегда серьёзно воспринимая вопросы, которые она задавала. Порой, через них Аля будто бы знакомила его с ним самим.

– Наверное, оставить после себя какой-то хороший след, что-то создать значимое, принести пользу обществу.

– А это село можно считать таким следом?

– Хм. Не знаю. Наверное, уже нет, сейчас это лишь стены и воспоминания. Но когда-то эти стены помогали людям выживать, а воспоминания согревали душу в трудные времена.

– Мне кажется, что большинство людей, которые здесь жили, а теперь живут где-то ещё, ответили бы, что самое главное в жизни – это семья.

– Да, многие люди у нас придают семье большое значение, семья служит опорой и поддержкой. Одному раньше было невозможно выжить, все держались группами, а какая группа может быть более надёжной и стабильной чем та, что связана кровными узами. Поэтому и браки заключали строго в рамках одного села. Но сейчас я вижу, как институт семьи рушится. Как и эти дома.

– А почему тогда не создашь семью, чтоб поддержать этот институт и ценности?

– Хмм… Не верю в счастливую семью. Это часто такое лицемерие…

Аля помолчала несколько минут, собралась с силами и произнесла вслух то, что уже не могла держать в себе.

– Адам, кто мы друг другу?

Он отпрянул, как от удара и она успела заметить в глазах смятение и испуг.

– Не знаю. Я не думал об этом.

В этот момент в душе оборвалась очень важная нить, которая связывала со счастливым будущим. Нить Ариадны оборвалась, Тесей будет сожран Минотавром. Аля резко уткнулась в плечо Адаму, чтоб спрятать слёзы.

– Ты не видишь во мне будущую жену?

Он молчал и что-то обдумывал.

– Я наверняка пожалею, что сейчас скажу, но я не собираюсь жениться.

– Спасибо за честность.

Мозг мгновенно, быстрее самой навороченной анестезии заморозил её вопросы и его ответы в воздухе. Руки предательски дрожали, сердце колотило в грудь, как в барабан. «Так, Алиса, стоп! Не думать. Ни о чём сейчас не думать! Позже. Когда останешься одна».

Они бродили в полной тишине по селу, продолжая рассматривать здания и фантазировать о людях, что тут жили. Солнышко, приближаясь к горизонту, намекнуло, что пора возвращаться домой.

Ночная трасса приносила особое удовольствие – ощущение свободы, протеста, неповиновения. Километры растворялись в небытие, стремительно пожираемые Вестой. Шёл дождь, создавая завораживающую иллюминацию в замысловатой игре света со встречными фарами. Аля следила за каплями стекающими по стеклу, всё ещё не позволяя себе проанализировать состоявшийся разговор. Она любила дождь, в нём можно было спрятать слёзы, но она не в кабриолете, да и не время. Нужно отвлечься.

– Знаешь, Адам, я часто думаю о том, почему принимаю те или иные решения. Ведь они базируются на сложившихся установках. А откуда взялись эти установки? Под влиянием чего сформировались? И можно ли на них полагаться, как на истинно верные?

– Интересная тема. Уже нашла ответ?

– Я поняла, что большинство из этих установок сформированы в детском возрасте. Но скажи, как можно принимать взрослые решения, основываясь на установках шестилетнего ребёнка? Вот, например, мне 30, но я так и не была замужем, потому что избегала эту важную сферу жизни. В моей семье не было примеров счастливого брака. Единственное, что знала про семью: что там бьют, обижают и унижают, что это беспросветная боль и страдание и самое небезопасное место в мире. Ну вот и не шла туда.

– Ну да. Если нет позитивного примера перед глазами, то логично было сделать такой вывод.

– Но ведь я сделала этот вывод по частной ситуации, основываясь на негативном примере пяти семей, которые знала в детстве. Я как-то читала учебник логики, это распространённая логическая ошибка: на примере частного делать выводы об общем. Мягко говоря, это недостаточная выборка для заключения таких серьёзных решений, ещё и отражающихся на всю жизнь.

– Хм. Ну да. А ты много знаешь примеров счастливых семей?

– Не много, но знаю. Они есть, а значит это возможно. А ещё, знаешь, что? Со стороны ведь интересны только не очень счастливые семьи – там надрыв, скандал, страдание, о них пишут книги и снимают фильмы. А счастливые семьи – они же скучные для зрителя, никакой драмы, просто ровно и хорошо, они не бросаются в глаза. Сказки же всегда на этом моменте и заканчиваются "и жили они долго и счастливо", про них даже рассказать нечего.

– Хах, это почти как с дагестанцами, на которых вечно жалуются в Москве. Негативные примеры видны сразу, а позитивные никто не замечает. Счастье любит тишину.

– Это же! Говорят, что жизнь – лёгкая штука, и если это не так, значит ты что-то делаешь неправильно. Вот получается именно эти установки и заставляют нас поступать неправильно. Значит, их нужно найти и заменить на адекватные. Так что можно ставить статус «в поиске».

Они рассмеялись и начали передразнивать друг друга фразой "Спасибо, дура", пародируя интонацию из известного мема.

Когда захлопнулась дверь квартиры, Аля сползла на пол и в голос зарыдала.

Снова и снова в голове звучали слова…

– Адам, кто мы друг другу?

– Не знаю. Не думал об этом.

И привычный – такой знакомый, тёплый и любимый мир – рухнул, обрушив всю тяжесть обломков на хрупкие плечи. И зачем мы выбираем людей, которые докажут то, что и так является аксиомой?

Глава 3

Люди любят судить других. Всё просто: когда остальные «плохие», проще быть «хорошими», закрывая глаза на собственную неидеальность. Что может быть слаще, чем заключить экспертное «Да о чём тут вообще переживать, не велика потеря, встретишь другого». Всегда легко говорить, когда не прошёл путь человека в его ботинках – не шагал десятки километров без отдыха, не взбирался в гору с грузом за спиной, не разбивал колени оступившись, твои ноги не кровоточили мозолями и не ты делал следующий шаг, превозмогая боль и желание сдаться. Своей «экспертной» фразой ты с размаху хлопаешь этого путника по спине и окончательно сбиваешь с ног, но ты не сделал «ничего такого»! А если честно? Слова порой ранят сильнее кинжала из амузгинской стали.

Стараясь помочь и приободрить, мы порой говорим ужасные фразы. Ничего страшного. Не переживай. Ну что ты так плачешь из-за такой мелочи. Но если человек плачет и корчится от боли, может быть это происходит неспроста? Вероятно, у этих эмоций есть причина, достаточно весомая для проявления подобной реакции. Как же важно порой просто признать боль другого и быть в трудный момент рядом, возможно, даже ничего не говоря, а только крепко обнимая и гладя по волосам. Конечно, если хочется помочь, а не добить.

 Когда слёзы высохли, Аля поднялась с пола и зашла в ванную умыться. Из зеркала смотрела разбитая и несчастная девушка – голубые глаза покраснели и опухли от слёз, лицо было пунцовым, волосы растрепались. Жалкое зрелище. Последний раз она такое наблюдала в детстве при разводе родителей, тогда она тоже рыдала и не могла остановиться. Логические доводы и умные мысли в этот момент не имели значения, Алю поглотило горе, окутав невыносимой печалью. Отражение резануло жалостью к себе и прорвался новый поток слёз. В голове предательски звенела мысль: «Боже, это единственный человек, на которого я могу положиться, и этот человек отвратительно жалок! Ненавижу!!!».

 Мудрые ведуньи говорили, что слёзы – это благо, они смягчают боль и смывают печаль. Опасная ошибка – сдерживать слёзы, когда они хотят пролиться, с их помощью наша психика освобождается и облегчается, не допуская перенапряжения. Аля никогда не позволяла себе плакать при свидетелях, а позже и наедине с собой почти разучилась этому ценному навыку. Она стремилась быть сильной и справляться с проблемами, руководствуясь пословицей "Слезами горю не поможешь". Но это неправда, ещё как поможешь, горе смывается слезами, как косметика очищающим средством – сначала размазывается потёками чёрной туши, а затем с каждым движением ватного диска, лицо становится чище. Сегодня Аля поняла, что не справляется со своей жизнью. Ситуация с Адамом стала финальной гирькой на чаше весов, бездна отчаяния поглотила её целиком.

 Когда эмоции утихли, оставив изнывающую пустоту, Аля выпила двойную дозу таблеток от бессонницы и забралась под одеяло, свернувшись комочком, обхватила колени руками. Этот жест напомнил детство. Очень часто она лежала в темноте под одеялом и тихонько плакала. И некому было прийти и успокоить. Отчаянное одиночество сжало горло и вызвало новый приступ слёз. В голове стучала мысль: «Я обречена! Я всю жизнь буду засыпать одна». Прошло уже столько лет, но это грёбаное чувство оставалось неизменным. Потеря опоры, падение. Таблетки стали действовать и теряясь между реальностью и снами, Аля отключилась. Снились надежды – такие светлые и звонкие. Их сменяла резкая боль удара и недоумение, потом с опаской надежды снова появлялись и радостно бежали вперёд и снова удар, сбивающий их, её, компасы и ориентиры. Нет выхода. Невозможно остановить эту зажёванную плёнку. Невыносимо. В полусне, полуяви, прошло часа четыре. Отдохнуть и восстановиться особо не удалось, но и дальше продолжать кататься на этой карусели тоже невыносимо.

Солнце подкрашивало небо рассветными красками, это было любимое время дня, но не сегодня. Она вспомнила разговор. Это был не сон. Снова навернулись слёзы. Голова раскалывалась. Глаза еле открывались, за ночь она переродилась китаянкой, веки были нереально опухшие и тяжёлые, видимо, впитав в себя часть слёз.

 Не погружаясь в размышления, Аля поставила вариться кофе и залила хлопья молоком. Активировался режим "робот". Действия совершались на автомате, безучастно. Вкус хлопьев не чувствовался, запах кофе не бодрил, безразличие заполнило квартиру. Пользуясь моментом, что разум был холоден, а из эмоций ощущалась только невыносимая тоска, она рискнула подумать о произошедшем. Вдруг внутренний робот выдаст алгоритм и автоматом обработает входящие данные. Или вообще сотрёт резервную копию за последние шесть месяцев и тогда она спасена!

 Когда девушке тридцать, требуется всё меньше времени, чтоб понять мужчину. Это в восемнадцать ещё может казаться, что он не пишет после восьми, потому что рано ложится спать. В тридцать же девушка сразу понимает, что он не пишет после восьми, потому что рядом жена, о которой он почему-то «забыл» сказать. Это в восемнадцать девушке достаточно того, что «он меня любит». В тридцать она уже чётко осознаёт, что он может и «любит», а вот его жена точно нет. Поэтому без лишних иллюзий, за «Не знаю. Не думал об этом», Аля слышала: «Не планирую совместного будущего». Отношения без брака в их крае и религии неприемлемы. Как понять, что парень любит – он идёт тебя сватать к родителям. Но Адам не идёт. И стало ясно, что и не пойдёт. Значит, не любит. Или любит недостаточно. Но так или иначе, не видит совместного будущего. Снова живот сжался, как от удара. Какая дура!!! Столько времени не понимать очевидного!

 Она мечтала о семье. Но не просто о человеке, который возьмёт в жёны, Але был нужен именно Адам. Изначально они были друзьями с общими интересами и схожими взглядами на мир. Он появился после сложного периода депрессии и поддерживал, помогая, ободряя, слушая и просто находясь рядом. Сначала появилась мысль, что именно таким представлялось в мечтах отношение к ней будущего мужа – с проницательностью, заботой и вниманием. Потом эта мысль трансформировалась, что именно его она и хочет видеть своим мужем, смотреть в тёплые карие глаза до старости, разделять счастливые и печальные моменты, вместе начинать и заканчивать каждый день, видя эти глаза цвета кофе в детях и внуках. Аля безоговорочно доверяла ему секреты, он её понимал и принимал, а она никогда не хотела изменить его, бережно относилась к его чувствам и личности. С ним впервые в жизни Аля ощутила любовь. Это было уютное, тёплое и спокойное чувство, как дом с камином, в котором тепло, вкусно пахнет и тебя всегда ждут. Можно быть собой, делиться сокровенными мыслями и чувствами, там безопасно. Безопасно. Чувство, потерянное с детства, вместе с Адамом вернулось в жизнь. Вместе с ним ушло.

 Когда он сказал, что она может ему доверять, Аля поверила. Переучиваться было сложно. Три месяца ежедневно фиксируя мысли и события, что в этот день произошло хорошего, проясняя болезненное и убеждаясь, что опасности нет. Тем самым крепко держа связь с реальностью, искореняя привычку всё ставить под сомнения и опасаться. Она училась жить и относиться по-новому, а не по привычке. Целенаправленно взращивала доверие, потому что без этого отношения неполноценны. Адам ничего не обещал, он лишь смотрел влюблёнными глазами и сердце таяло, как мороженное на летнем зное. Этот взгляд замечали окружающие и наверняка немного завидовали, что можно так любить. Он исцелял раненное сердце.

 До встречи с ним Аля жила с уверенностью, что по жизни одиночка и не планировала ни мужа, ни детей, осознавая высокие запросы к претенденту и маловероятность существования такого мужчины. И какой же был шок, когда Аля встретила Адама – настолько отвечающего на её высокие стандарты, настолько близкого и родного по духу. Но, как выяснилось, в ряде прекрасных качеств не хватало одного – смелости бороться за счастье. Либо просто не любил. Но разве мог лгать тот взгляд, полный любви? Было чёткое ощущение, что она сходит с ума – разум говорил одно, сердце твердило противоположное. Очная ставка. Кому верить.

 В сложных моментах она уже давно не задавала вопрос «За что», его заменил «Что я делаю не так». В этой ситуации больнее всего от того, как сильно она обманулась. Аля на сто процентов была уверена в совместном будущем. Она уже выбрала свадебное платье (вот дура!), и представляла, как будет смеяться, когда расскажет Адаму, что платье было выбрано ещё до предложения. Что уже тогда всё чувствовала и предвидела. Представляла двоих сыновей и дочку, знала их имена. Она отчётливо видела их семейное счастье и слышала смех детей. Но вдруг картинка пошла рябью и зеркало оказалось грязной лужей, в которой Аля пыталась рассмотреть жар-птицу в облаках… А нужно было лишь поднять голову и увидеть, что на небе грозовые тучи, а жар-птицы существуют только в детских сказках.

 Она лежала в кровати и плакала, плакала, плакала, пока силы не покинули окончательно.

Удивительная история любви завершена. Точка.

Вдруг будто из пепла фениксом поднялась страшная злость. Зачем ты вообще это всё начинал, если сразу знал, что у нашей пары нет будущего??? Зачем??? Это так больно… Злость смыло слезами. Никогда в жизни ещё Аля так сильно не ошибалась. Надежда лёгкой птичкой вспорхнула к облакам, но то оказались грозовые тучи и птичку настиг разряд молнии. Птица-гриль подана.

 Обдумав и взвесив произошедшее, Аля написала ему прямо о чувствах и намерениях, чтобы исключить вариант, что Адам не понимает происходящего. Сказала, как сложно и больно даются отношения без будущего, как тяжело от ответа «не знаю». И, когда Адам поймёт и решит, кто они друг другу, пусть даст знать, для неё это важно. А пока попросила не писать, чтоб не терзать душу. И… он не писал… Не стал спорить. Что-то говорить. Переубеждать…

 Теперь Аля сделала максимум из возможного. Оставалось только признать, что Адам тоже сделал. И этого не хватило. Хрупкое счастье разлетелось на осколки, как закалённое стекло. Его невозможно разбить ударами в центр, но если знать, куда бить… Стоит посильнее стукнуть в торец стекла… пффф… сотни мелких кусочков! Ни за что не склеить.

«Эта любовь не дожила до утра, и до зимы она не дожила» – на повторе в наушниках играла «Та сторона», слёзы катились по щекам. Надежда издавала предсмертные стоны. Вера и любовь вгрызались друг другу в глотки с остервеневшим намерением никого не оставить в живых. Девочка, которая так нуждалась в любви, получала очередной урок жизни.

Глава 4

Горные народы уже тысячи лет делят значимые события жизни с близкими (и не очень) людьми – вне зависимости счастливые это моменты или наполненные болью и тоской. Если свадьба, то на сотни человек, чтоб все знакомые разделили радость нового жизненного этапа и рождение семьи. Если похороны, то приедут поддержать десятки людей даже с других концов страны и разделят с человеком грусть и боль утраты. Этот мудрый подход к жизни передавался из поколения в поколение и бережно хранился до сих пор. Знали даже дальних родственников. Чужих детей не бывало. А в любой двери многоквартирного дома находилась не вовремя закончившаяся соль или чашка чая с конфетами. Если радость разделить с другими, она ощущается сильнее и дольше, если горе разделить с другими, то становится легче вынести тяжёлые эмоции. Але разделить горе было не с кем, это будет вопрос для само-рефлексии, а пока просто как факт: она не умела обращаться за помощью, не умела признаваться в слабости и невозможности справиться. Гораздо проще казалось стиснуть зубы, сжать кулаки и … сделать вид, что ничего не происходит. Шикарно было бы научиться уже признавать, что одиночество – это проблема – подумала Аля, взяла нож и стала нарезать горе на небольшие кусочки, чтоб проще было прожевать и проживать.

Для начала Аля позволила этим чувствам быть. Конечно, не самые приятные эмоции, но она имела на них полное право: понятное и счастливое будущее разрушено, а новая картинка ещё не создана. И так хреново, ещё и неопределённость пытается раздавить двадцати-тонным катком. Но, что поделать, придётся это прожить, прочувствовать и отпустить. Аля приняла стратегически-важное решение ничего не требовать от себя, пока переживает боль утраты. На контакт с людьми она пока что не способна. Вчера решение, что срочно нужно выползти из "домика", закончилось слезами у ресепшен, когда администратор ресторана уточнил «Вам столик для одного?». Так что ближайшую неделю объявляется жизнь без попыток выдернуть себя в мир, пусть он немного отдохнёт и заскучает. Самое время уйти на больничный, тотальное опустошение – единственное, чем могла сейчас поделиться. Противный внутренний голос обзывал слабачкой и мямлей. Аля послала этот голос на известные буквы. Отчётливо осознав, что именно сейчас, как никогда ранее, ей необходимы забота и любовь, а не критика. И вообще, покажите хоть одного человека, кому бы критика помогла себя чувствовать лучше и быстрее возрождаться к жизни?

Аля подолгу гуляла вдоль моря и смотрела закаты, ощущая внутри себя нечто похожее, но без красочной палитры закатного неба. Яркими картинками преследовали воспоминания, как гуляли тут вдвоём – отчётливо вырисовывалась каждая встреча, бережно хранившаяся в памяти. Одни из самых счастливых моментов жизни были прожиты здесь. С ним. Память будто специально подбрасывала говна на вентилятор, усугубляя и без того абсолютную грусть. Всплывали картинки, привязанные к этим местам.

Вот здесь на берегу они волонтёрят и убирают мусор с пляжа, Аля часто тут гуляла, хотелось наслаждаться чистым берегом… Вот они вместе пришли на пробежку и знатно вымотались в то утро, её лицо стало пунцовым, как помидор, а он тщетно старался скрывать сбивающееся дыхание. В следующий раз, когда Аля побежит без него, дедушка-завсегдатай утренней пляжной тусовки спросит, почему сегодня одна, и это вызовет улыбку и волну радости, потому что теперь она одна, но не одинока! Впервые в жизни не одинока… А тут обнимались после долгой разлуки, рассматривая звёздное небо, он тогда сказал, что её смех самый красивый в мире и это будто было правдой… На этом поваленном дереве сидели и варили кофе, в тот день дул такой сильный ветер, что, когда переливали кофе из турки в стакан, ветром снесло струю на белоснежную футболку, они смеялись, как сумасшедшие… Картинки сменяли друг друга, вызывая слёзы. Аля вспоминала и отпускала, смиряясь с тем, что этого больше нет, нет больше "мы". Можно подумать – зачем себя мучать, выбери место, где о нём ничего не напоминает. Но в городе М не было такого места. Напоминало всё – начиная от берега, заканчивая горами, где: либо бывали вместе, либо она гуляла делясь впечатлениями в чате с ним.

Прошла неделя. Легче не стало, зато слёз стало меньше. На смену гневу пришло принятие – такое спокойное, такое горькое и отвратительно-безразличное. Почти всё время Аля лежала на диване, сериалы отскакивали сезон за сезоном, не оставляя в голове ни смысла, ни послевкусия, лишь бы что-то болтало и заполняло пустоту, которая разрывала изнутри. Отвлечься. Не думать. Не оставаться наедине с мыслями.

Телефон завибрировал новым сообщением. «Алиса Сергеевна, здравствуйте! Когда к вам можно попасть на неделе?». Писала Арина – одна из любимых пациенток, если вообще корректно так говорить. Хотя, если не в слух, то почему не корректно, Аля тоже человек со своими симпатиями. Эта девушка восхищала силой духа и жаждой жизни, как раз то, чем нужно бы зарядиться. Пора выключать режим «воробушек-социофобушек» и возвращаться в работу.

Согласовав время встречи во вторник вечером, Аля улетела мыслями в далёкие школьные годы.

В 9 классе Алиса сообщила маме, что будет поступать на психолога. С 11 лет она ощущала тотальное одиночество и опустошённость, не проходящую ноющую боль в душе, часто думала о суициде, но это «выход для слабаков, лёгкий путь», а единственное ценное, что было – внутренняя сила и характер воина. С этим отчаянным состоянием жить невыносимо, очевидно, надо разбираться и что-то делать. Что именно – выяснит в процессе обучения на психолога. Детская душа ликовала в надежде обретения выхода и прекращения затяжных душевных мучений.

На дворе шли нулевые, сложное время. Психологическая помощь одновременно была катастрофически необходима, потому что мир рушился в буквальном смысле, но в то же время большинству было не до души – люди думали о выживании, когда в животе пусто, не до высокого. Психологи встречались разве что в школах. Профессия с зарплатой 3200 рублей в месяц не выглядела привлекательной и способной прокормить счастливое будущее, поэтому мама на идею стать психологом сказала веское и безапелляционное "нет". Что до внутренних терзаний ребёнка– «не придумывай, у тебя всё нормально» сказала мать и закрыла тему.

Алю такой расклад не устраивал, она чётко осознавала, что: либо победит эту душевную боль, либо та сожрёт изнутри. Похожая отчаянная пустота жила и в душе мамы, может она, как цвет глаз, передаётся по наследству? Мать обильно заливала боль алкоголем, устраивая пьяные скандалы с периодическим резюмированием в сторону дочери «Лучше бы ты сдохла». Аля и сама часто думала, что лучше бы, но раз уж ещё не сдохла, то воспринимала происходящее не как пи***ц, а как путь война.

Друзья звали девочку Аля, эта модификация имени нравилась ей больше, потому что только стоило назвать полное имя: Алиса, сразу, без единого шанса не прозвучать, следовала фраза "в стране чудес", что вызывало всплеск злости с отчаянием. "Чудеса" дома, больше походили на беспросветный ад. По звуку поворачивания ключа в замочной скважине, Аля понимала спокойный предстоит вечер или с очередными пьяными приключениями, и загадкой, где сегодня ночевать. Тотальное отсутствие безопасности и отсутствие ясного будущего.

Т9 на б/у-телефонах неизменно заменял в имени Аля первую букву алфавита на вторую. И так бы её тоже могли звать – именно это слово сказала мама, когда поняла, что беременна. Неделю после рождения у неё не было имени, её звали «девчонка», Т9 явно что-то знал и был прав. Рождение Алисы – это мамино одолжение, – «Я хотела сделать аборт» частенько заявляла та с гордостью, требуя благодарности и признательности за подаренную жизнь. Из-за частых попоек дом не был местом, куда хотелось возвращаться. Общежитие колледжа выглядело привлекательнее, поэтому ни минуты не сомневаясь, Аля подала документы на поступление. Ей была нужна эта профессия, жизненно необходима, иначе – конец.

В 14 лет начался новый жизненный этап вдали от обвинений и упрёков, громкой ночной музыки, скандалов и драк. Первая работа, первая зарплата, новые друзья и увлекательная учёба. Помимо обретения профессии, это было путешествие в себя, хотя не так. Помимо путешествия в себя, это было ещё и обретение профессии с корочками на выходе. Аля проглатывала книжки по психологии тоннами, впитывая опыт будущих коллег, с интересом проходила практику и увлечённо спорила с соседкой по комнате на профессиональные темы. Стали приходить ответы на вопросы, которые терзали с детства. Вещи, казавшиеся большинству людей очевидными, стали открываться и для неё. Они с трудом уживались в сознании, но интуиция подсказывала, что это истинно.

Ты ценна сама по себе, не нужно это доказывать.

Ты достойна любви по праву рождения.

Ты не должна слушать критикующий голос в голове.

Ты имеешь право злиться, бояться или грустить.

Ты можешь просить о помощи, это не говорит, что не справилась.

Ты в безопасности.

Ты имеешь право говорить "нет" и не объяснять, почему.

Ты имеешь право жить! Жить счастливо, полноценно и как считаешь нужным.

На этой приятной мысли Аля заснула.

Глава 5

Аля с детства категорически не верила людям, говорившим о любви к бегу. Вы шутите? Как истязание себя может нравиться и приносить удовольствие? Это может быть правдой только, если заглянуть в шкафчик, и обнаружить рядом с беговой одеждой кляп и кожаную плётку. Если их там нет, то не обманывайте. Но, как гласила мудрость, проверенная на личном опыте миллионами людей – «Никогда не говори никогда». С возрастом Алька полюбила рано ложиться спать, оливки, а затем и чёртов бег. И на ум тогда пришла следующая народная мудрость: «Если вы не любите кошек, то вы просто не умеете их готовить».

Будильник истошно надрывался в соседней комнате. Это было не совпадением, а грамотно выверенным решением гениального стратега, блокирующим коварное желание поспать «ещё пять минуточек». Аля себя знала, и даже имелся личный рекорд в этой дисциплине – как-то раз она оставила телефон рядом и с утра 3 часа откладывала будильник отрезками по 10 минут. Сонно шлёпая босыми ногами, Аля пыталась поставить на паузу внутренний диалог. Мозг взрывался в конвульсиях, выдавая: «Шесть утра!!! Зачем нужна эта пробежка!? Давай спать и наслаждаться жизнью! Там будет тяжело! Больно! Остановись! Идём спать! В постельке тепло и сладко! Я организую тебе чудесный сон, со слюнками на подушке. Ммм… Передумай! Давай побегаем попозже! Ветер бушует! Простынешь! Вообще потом бегать не сможешь! Остановись! Пойдём спать, это отличная идея!» У мозга имелся в запасе десяток весомых аргументов, «почему нет», но вчера вечером Аля твёрдо решила, что побежит с утра, потому что потом не будет времени. Предавать своё же решение она не собиралась.

Забавно наблюдать за работой мозга во время тренировок, как же он уговаривал сдаться и создавал иллюзию, что сил гораздо меньше, чем на самом деле. Собственно, мозг можно понять – его задача сэкономить энергию, которая в древние времена добывалась огромным трудом. Поэтому диванная жизнь казалась идеальной. Алю удивляло, почему мозг (вроде бы такая сложная машина) живёт только в моменте, а не думает, как отразятся его решения минимального сопротивления на будущем. Поэтому, уже наученная опытом, Аля не обращала внимания на истошные протесты и шла на запланированную тренировку, используя силу воли и понимание отсроченной выгоды.

В наше время легко пристраститься к быстрому и дешёвому получению гормона радости – эндорфина. Похрустел чипсами – настроение улучшилось, пропустил стаканчик пива и стало веселее, полистал рилсы и в сердце зазвучали радостные нотки. Но кто в состоянии знать меру и вовремя остановиться на одной пачке, одном стакане, одном просмотре? И вообще, почему изначально настроение было не очень? Что было не так? Разобраться с причиной сложно, гораздо соблазнительнее искать волшебную таблетку, которая моментально избавит от проблем, тревог и трудностей на работе. Но то ли таблетка не та, то ли выпита не вовремя, то ли в недостаточном количестве. И поиски лёгких решений возобновляются. Чем больше получаешь быстрого эндорфина, тем хочется больше. Сладости, рилсы, соцсети, алкоголь, азартные игры, наркотики, курение – так просто и так быстро дают радость. Но какой ценой? И получится ли вылезти из ловушки? Так что «дешёвый» ли это эндорфин – большой вопрос. Все вышеописанные изобретения – новинки, если смотреть в рамках развития человечества. Организм гораздо белее древняя конструкция, сформированная тысячелетиями эволюции. Это как заливать ракетное топливо в мопед и ждать, что тот поедет не прямо, а вверх. А он вместо этого начинает троить и глохнет.

Аля натягивала беговые кроссовки чудесного бирюзового цвета. Она любила детали и акценты, это поднимало настроение и мотивацию. Такие маленькие приятности, чтоб не только комфортно бежать, но и вкусно смотреть. Жить красиво – вдохновляет жить.

Лестница, лифт, минимум мыслей, игнорирование внутренних требований остаться дома – решение не обсуждается. Запуск трекера, крыльцо, разминка. Приятное ощущение амортизации кроссовок от дорожки. Аля особенно любила в беге момент, когда подвисаешь на мгновенье над землёй и чувствуешь себя в полёте. Метр за метром к новой Алисе – более сильной, более целеустремлённой, более уверенной в собственных силах. Каждую тренировку хотелось прямо со старта бежать "со всей дури", это особенность характера – нужно всё и сразу. Именно поэтому Аля в детстве и ненавидела бег – со старта она выкладывалась на максимум, от такого темпа дыхание перехватывало, горло раздирало сухим воздухом, в ушах появлялся звон, и пробежка приносила только муки. Силы быстро заканчивались и большую часть пути приходилось бежать на морально-волевых, ненавидя бег, себя и неумение сдаваться.

Повзрослев, Алька поняла, что бег – это, как ни странно, в первую очередь про работу головой, а не ногами. Про расчётливость, про чувствование себя, про знание своих границ и ресурсов. Вначале нужно бежать мягко, плавно, в пол-силы. Разогревшись, можно увеличить скорость до комфортной, но не выходя за пределы возможностей. Когда научилась чувствовать грань работы на износ, можно поиграть интервалами, подходя к ней, но не перешагивая, чтоб улучшать спортивные показатели. Глупо требовать от себя пробежку в течении часа, если обычно даже на третий этаж едешь на лифте. Всё или ничего – девиз новичков и дурачков. Люди думают, что на одном желании могут достичь поставленной задачи моментально, не беря в расчёт организм и его возможности. Любой результат – это упорный труд и дисциплина, много часов тренировок, в которых сначала не видишь резона, но помнишь, что при грамотном подходе он обязательно будет. Важно доверять себе и принятому решению, не прекращать занятия, когда зашкаливает желание сдаться и всё бросить.

Аля бежала к новой себе. Тренировки помогали укреплять не только тело, но и дух, каждый раз подтверждая силу собственного слова и понимание, что на себя можно положиться. Как говорил учитель физики Юрий Фёдорович: «Любовь к себе – это роман на всю жизнь». И Аля не намерена испачкать этот роман жирными кляксами жестокого отношения и предательства себя.

Навстречу бежала молодая девушка в ярких розовых гольфах и такой же яркой повязке на волосах, спортивная форма была лаконично-черной и восхитительно сидела на стройной фигуре. Аля каждый раз непроизвольно любовалась ею, так красиво было за ней наблюдать. Но больше всего в этом зрелище подкупало, что красота была не пустой! Аля ценила искреннюю улыбку девушки и бодрое «доброе утро», брошенное на бегу. Спортсменки часто попадались друг другу, но бежали в разные стороны, так что общаться было некогда, но всё равно возникало согревающее чувство, будто повидал доброго друга.

Приветственно помахав знакомой незнакомке, Аля начала работать интервалами – две минуты бежала со скоростью выше привычной, потом шесть минут в лёгком темпе. Изрядно, подустав, она услышала знакомый тембр внутреннего голоса:

– Может одну минутку вместо двух, ну никто же не увидит!

– Это Я по-твоему никто? – парировала она мозгу, который в этот момент больше напоминал иблиса, чем родной орган. Как вообще можно с таким огроменным ай кью, нести такую огроменную чушь!

– Ну вот и всё, раз я не никто, бегу 2 минуты и ни секундой меньше, отвали.

Полтора часа тренировки пролетели и по телу вместе с приятной усталостью растекалось удовольствие хорошо проделанной работы. Перейдя на быстрый шаг, Аля направилась в сторону дома. Навстречу шёл знакомый дедушка. Сложно было определить, сколько ему лет. Спину уже согнуло время и физический труд, он опирался на палочку, но при этом излучал такую бодрость и жизненную силу, что позавидуют и молодые. Волосы и борода белоснежные, аккуратно уложенные и постриженные, у Али впервые возникла мысль, что он не сам следит за своей бородой, хотя старшим обычно сложно даются нововведения и изменения. Хотя если заменить слово "барбершоп" на "цирюльня" противоречие станет меньше. Одежда на нём была всегда чистая и отглаженная. Но самое удивительное в нём – глаза. Аля никак не могла понять, какого они цвета. Глаза светились добротой и это буквально обволакивало и убаюкивало. Сеть глубоких морщинок украшала лицо, будто рассказывая, какая у дедушки была насыщенная и полная жизнь.

Тут Алю пронзило молнией. Она резко поняла, что именно сегодня не так в этой умиротворяющей картинке – впервые за полтора года, дедушка шёл в парк один… Моментально пришло предположение самого страшного, но дедушка, тут же уловив эту перемену в её лице, поспешил успокоить:

– Дочка, не переживай, с женой всё в порядке. Сделали какие-то манипуляции с венами, и врач сказал, нужно несколько дней воздержаться от нагрузок. Вот она меня и отправила сегодня гулять за нас двоих. Но похоже пора заканчивать пугать людей, ты не первая, кто начинает переживать, увидев меня в одиночестве.

Аля выдохнула с облегчением и рассмеялась.

– Спасибо! У Вас есть удивительное качество – отвечать на незаданные вопросы.

– Если смотреть чуть дальше собственного носа, то многое понятно без слов. Как твои дела, дочка?

– Всё хорошо, дядя Рома! А как Вас увижу, так ещё лучше становится.

– Умница, дочка! Важный навык, кстати, – уметь идти по жизни с улыбкой. Знаешь притчу про маленькую собачку?

Аля удивилась от неожиданного перехода, и с радостью помотала головой из стороны в сторону.

– Если хочешь, могу рассказать.

– Конечно, хочу! – почти припрыгивая выкрикнула девушка, ощутив себя лет на двадцать пять младше, чем минуту назад. Детское восхищение и нетерпение перед неизведанным очаровали полностью .

– В одной деревушке жила-была собачка. Как-то раз она услышала, что появился волшебный дом, который делает жизнь лучше, если в него заглянуть. И счастливая маленькая собачка радостно к нему побежала. Взбежав по ступенькам в ожидании чуда, собачка заглянула в дом и увидела там тысячу счастливых и радостных собачек. Настроение её улучшилось, и она стала ещё счастливее, ведь не каждый день получаешь тысячу улыбок разом. Другая собачка из этой же деревушки, как только узнала о чуде, тоже побежала к волшебному дому. Она поднималась испуганно, ожидая опасности в любой момент и заранее рычала на угрозу, которой на самом деле не было. Заглянув внутрь, собачка увидела тысячу злых рычащих собак и в ужасе убежала от волшебного дома.

Магия этого дома хранилась в тысяче зеркал, которые возвращали путнику то, с чем он приходил.

Дедушка немного помолал и неожиданно спросил.

– Про что для тебя эта сказка, дочка?

– Весь мир – это наше отражение.

– Именно! И каждый раз, просыпаясь утром, мы делаем выбор: прожить день с улыбкой или озлобленно рыча.

Твой выбор у тебя на лице.

Аля улыбалась, как заворожённая. Сказка унесла её во времена, когда все деревья казались большими, трава была зеленее, а на свете не было ни-че-го невозможного. Она почувствовала себя маленькой девочкой, окружённой любовью и заботой. У дедушки был дар – при каждой встрече он затрагивал струны её души. Иногда он говорил что-нибудь хорошее, комплимент или ободряющую фразу, порой рассказывал истории из молодости, а сегодня выдал притчу! А ещё говорят, что чудес не бывает! Как же круто было его встретить именно сейчас, как вовремя!

– Дядя Рома, Вы создали мне настроение на весь день! Спасибо большое! Передавайте тёте Луизе привет и скорейшего выздоровления!

– Спасибо, дочка! Давай, всего хорошего.

Аля всегда восхищалась этой супружеской парой. В течении последних полутора лет она регулярно их встречала после пробежки, если вовремя выходила. Она бы мечтала о таких дедушке с бабушкой – улыбчивые, открытые, готовые поддержать добрым словом и вселяющие уверенность, что настоящая любовь существует. Ах, как дедушка Рома смотрел на Луизу! Сколько любви и заботы было в этих глазах и в каждом движении. А с каким уважением и любовью она принимала ухаживания и заботилась в ответ. Даже не верилось, что можно пронести такие чувства через десятилетия. Но эти двое не только пронесли, но и преумножили. На душе становилось тепло, она открывала дверь в квартиру, задумчиво улыбаясь.

Горячие струи воды смывали солёный пот и остатки грусти. Сегодня она выбирает прожить день с улыбкой! В таком прекрасном расположении духа Аля собралась и отправилась на работу.

Глава 6

 «Возможно, дети – самые злобные существа на Земле» – гласила надпись в дневнике двенадцатилетней девочки.

 Вера росла тихим и замкнутым ребёнком. Когда во дворе играли "Луну в Матроске", она выступала за Сейлор-Марс. Тёмные волосы до пояса давали внешнее сходство, но на характер бойкой героини японского мультфильма, покорявшего сердца девчонок девяностых, Вера претендовать не могла. Голос был тихий-тихий, часто приходилось повторять сказанное, так как людей, способных так чутко слышать, было не много. Проехать автобусную остановку – было частой историей, водители никогда не слышали её требование остановить. Хотя вряд ли вообще можно назвать требованием бурчание себе под нос. Защититься от нападок задиристых одноклассников Вера не могла и, видимо, в силу притяжения противоположностей, в начальной школе сдружилась с Мариной – бойкой девочкой из класса, прыти которой хватало, чтобы постоять за них обеих.

 Больше всего в жизни Вера боялась маму. Редко случались дни, когда та не раздавала щедро подзатыльники за четвёрки и не срывалась на крик за малейший проступок. Основную претензию к дочке можно было свести к двум фактам. Во-первых, она родилась не вовремя. В связи с какими действиями берутся дети, Люба, конечно, знала, но почему-то была крайне удивлена, когда наступила беременность. Во-вторых, дочь получилась чертовски неправильная. Не так убирается, не так учится, не так отвечает, не так молчит, в кого эта бестолочь пошла очевидно сразу: в папашу, такой же тюфяк. Вера изо всех сил старалась предугадать желания мамы и быть хорошей дочкой, но и для этой задачи девочка была недостаточно хороша – слишком плохо давалось чтение мыслей.

В шестом классе всё изменилось. Уже бывшая подруга – Марина, девочка-пацанка из неблагополучной семьи, начала травить Веру в школе. Это продолжалось последний месяц и Вера не знала, что делать. Как-то у кабинета трудов, когда ждали учительницу, Марина при всём классе стала называть Веру жирной вонючей дурой и спрашивать, откуда у неё такая стрёмная одежда, не подобрали ли её на помойке (и это она говорила не про одежду). Какие только гадости Марина не собирала, щедро поливая их лютой ненавистью, причина которой непонятна и неиссякаема. Вера недоумевала, что она сделала, чтобы её так сильно возненавидели. Ответить на агрессию не было сил. Подсознательно девочка чувствовала, что слова Марины правда, она заслуживает такого обращения. Для Марины же молчание звучало, как вызов, и она изобретала новые способы вывести одноклассницу на эмоции. Вера стоически держалась, плакала, но не отвечала на грубость грубостью. Одноклассники увлечённо следили за развитием «сериала», мальчишки поддерживали и подбадривали, ждали, что вскоре конфронтация перерастёт в драку и станет ещё интереснее. Наверняка некоторым девочкам было жаль Веру, но сказать вслух об этом никто не решался, в страхе оказаться на её месте.

 Как-то Марина пустила по классу записку, где каждый написал о Вере что-то обидное. Эти слова, конечно же, не могли быть о девочке 12 лет, получился банальный сборник обидных слов и ругательств. Дети будто соревновались, кто изобретёт обзывательство больнее и изощрённее: проститутка, трусиха, заучка, различные коверканья фамилии и рифмы к имени, фразы, услышанные от старшеклассников за гаражами. Бумажка была аккуратно сложена и вышвырнута презрительно в лицо со словами: "На почитай, что о тебе думают другие". И Вера, как послушная девочка, почитала. Слёзы обиды и боли незаслуженных издевательств раздирали сильнее написанных слов. Изнутри отравляло предательство той, кого до четвёртого класса считала другом. Всю перемену Вера проплакала в школьном туалете, перечитывая послание снова и снова, не понимая за что с ней так обращаются. В туалет вошли девочки из класса, они считались местной "элитой", насколько высокомерные, настолько и тупые.

– Надо же, она никак не осмелится ответить на оскорбления.

– Трусиха потому что. Хотя, может ей нравится?

Они рассмеялись своей "шутке" и ушли.

Ещё одна пощёчина. Хотелось закричать: «Я есть! Я здесь! Я не пустое место! Почему вы ведёте себя так, будто меня не существует!?»  Крик ярости поднялся до горла, и замер в привычном ужасе, откуда-то в её детском сознании укоренился рефлекс: если отвечать агрессией, то в итоге будет только больнее. Вера не посмела подать голос. Невыносимая боль разрывала душу на сотни маленьких острых осколков предательства себя, но она ничего не могла с этим поделать. Оставалось терпеть.

***

 Последние четыре недели дочка стала приходить со школы грустная и подавленная. Доверительных отношений у них не было и Люба никак не могла допытаться, что происходит, Вера замкнулась и ничего не рассказывала. Внутренний детектив мгновенно включился в работу и в цветастом рюкзачке была обнаружена записка, в которой одноклассница дочки собрала все возможные обзывательства. Столько грязи на одном листке! Да как они смеют так говорить о её дочери?! Ярость гепардом металась в душе, требуя выхода.

 «Ты что, не можешь постоять за себя? Какого чёрта ты позволяешь так с собой обращаться?» – начала она кричать на Веру. Девочка плакала и ничего не могла ответить. Ярость ураганом клокотала внутри, за своих детей Люба готова рвать, их никто не смеет обижать (кроме неё). Решение нашлось быстро. На следующее же утро она ждала обидчицу дочери перед первым уроком.