Предатель. Больше не твои
Глава 1
Восемь лет назад
Полина
– Ванька, ты не можешь так жестоко поступить со мной! – плачу я, прижимая ладошки к груди.
– Поль! Мы так не договаривались, так что не лепи горбатого. Я сразу говорил, что семья мне не нужна, жениться я не намерен ни на тебе, ни на королеве.
– Бросаешь меня и нашу дочь?..
– Какую дочь? Не утрируй! Срок всего восемь недель.
Моргаю, ни черта не понимая, намеки Ивана.
– Ты меня не любишь? Или боишься обязательств?
– Полечка, пойми. Я приехал покорять Москву, а не жениться на девушке из села. Мне всего восемнадцать и ни о каких женах, детях, подгузниках не могу пока думать. Вот закончу театральный, меня заметят, оценят по достоинству. Стану супер звездой. Тогда пожалуйста, обращайся. Можем поговорить о детках. Надо же закрепить во Вселенной свой генофонд.
– Как же я? Я уже беременна, не могу ждать… – плачу, наматывая слезы на кулак.
– Ошибочка вышла! Видимо, изделие некачественное попалось.
– Ошибочка? – плачу пуще прежнего.
– Этой «ошибочке» уже восемь недель. Алёнушка уже человек!
– Алёнушка? – Иван смотрит на меня как на чумную. Ты это брось, Одуванова! Не нужно было тебе имя ей давать! – показывает на мой живот. – С ума сошла! Тебе всего восемнадцать, а ты хочешь загубить себя. Не дело это. Ты же на второй курс только перешла. Всю жизнь мечтала лечить зверей, а теперь что? Родишь. Станешь некрасивой, толстой. Кто на тебя посмотрит? У тебя не будет ни времени, ни денег. Полина, ты просто дура!
Иван покачал кудрявой блондинистой головой и пошел прочь от меня.
А я – Одуванова Полина Игоревна, так и осталась стоять у памятника Пушкина, с шоколадкой в руке и аленьким цветочком. Фу! Алой розой. На которую не поскупился мой супер экономный ухажер Иван Иванович Ветреный. Студент театрального училища, будущая звезда отечественного кинематографа.
Парень моей мечты уплывал за горизонт – переходил поспешно дорогу, ретируясь от меня как можно быстрее.
Смешной!
Думает, чем быстрее побежит, тем скорее мой живот рассосется?
Я провела пальцами по животу, и постучала шоколадкой по раскатанным губам.
Взглянув на этикетку, поняла, что даже шоколад не тот. Горький.
Моя Алёнушка терпеть не может горькое. Ей не нравится, а у меня тут же изжога начинается.
– Закатай губу, Полинка! – выдыхаю я, и подойдя к мусорному ведру, выбрасываю в него шоколад. Обнюхав розу, отправляю ее вслед за шоколадкой.
Протерев руки салфеткой, отправляюсь искать себе работу.
Осознаю, что кроме учебы в московской академии ветеринарной медицины и биотехнологии имени К.И. Скрябина мне придется много трудиться, чтобы подготовиться к появлению доченьки на этот не очень дружелюбный белый свет.
В академию я поступила сама! Набрала высокие баллы по ЕГЭ, показала золотой значок ГТО, школьный аттестат с отличием, портфолио с олимпиад, написала итоговое сочинение, принимала участие в волонтерских практиках.
И не собиралась отказываться ни от учебы, ни от дочери!
Я понимала, что поддержки у меня нет. Есть тетка в деревне, простая сельская труженица, растившая меня с десяти лет. Она никогда не сможет приехать ко мне в город, чтобы поддержать морально, материально или эмоционально. Но всё же она у меня есть, и если что, то я смогу отправиться к ней.
Впрочем, когда я уезжала учиться на ветеринара так и планировалось, что выучусь, вернусь в деревню. Но сейчас, когда я без пяти минут мать – одиночка, понимаю. Я не вернусь. В меня будут тыкать пальцем, называть гулящей. Тетя не выдержит такого позора.
И я ее не подставлю!
– Алёнчик, мы обязательно справимся! – успокаиваю дочь и захожу в общежитие. – Нас ждет трудный путь, но мы с тобой справимся!
Глава 2
Настоящее
Утро – самое безмятежное время суток.
Нет, я не ошиблась с выводами. Для меня матери-одиночки это факт.
Дочь Аленка – самый неугомонный ребенок в мире спит до восьми утра беспробудным сном. В выходные.
Сегодня суббота.
Моя первоклашка перетрудилась за пять учебных дней. И должна как следует выспаться. На днях она мне заявила на полном серьезе:
– Знаешь, мама. Ваське папа насчитывает бонусы ежедневно! За то, что он равно встает, за оценки, за успехи в хоккее.
– Хочешь, чтобы я бонусы тебе начисляла? – смотрю на чересчур разумную дочь с вызовом.
– Угу! – трясет гривой белокурых волос.
У меня сейчас с деньгами совсем худо. Кредит и ипотека высасывают из меня все соки.
Канал в социальных сетях я завела только что, и он пока не монетизирован.
Приходится экономить на всём, в том числе на дочери.
Но похоже, Алена Одуванова не лыком шита и готова бороться за свои бизнес-идеи.
– Заправка своей кровати – десять рублей. Сама научишься расчесывать свои локоны – пятьдесят рублей, заплетать – еще пятьдесят рублей. За раннее вставание…
– Вау! Подожди! – дочь встряхивает роскошной светлой шевелюрой и куда-то убегает. Возвращается с магнитной доской, размером с лист А4 и маркером. Протягивает мне.
– Что это?
– Запиши расценки и подпишись.
– Зачем? – округляю глаза.
– Ну ты забываешь всё на ходу.
Это Алёна умничает на тему, когда утром я что-то забываю дома, потому что жутко спешу, а дел много – разбудить дочь, накормить, одеть, себя накормить, одеть, накрасить.
Подписываться под этой ерундой я точно не собираюсь!
Конечно, я ни черта не верю, что Аленка справится хотя бы с одним заданием, потому что она не очень скрупулезная, делает пока всё тяп-ляп. Кровать, заправленная ею, больше похожа на проезжую дорогу после бомбежки коровьими лепешками.
А волосы, длиной до поясницы, вечно в чем-то испачканы, с петухами и начесами.
Не знаю в кого она у меня такая. Точно не в меня!
Кусаю губы. Потому упрямая как ослица дочь тычет в меня острым углом маркерной доски. По её взгляду вижу, что не уступит.
– Ладно! – беру доску, пишу расценки, расписываюсь – ставлю плюсик.
– Ну ма-ма!
– Ладно-ладно! – подписываю кабальный договор с младшей Одувановой.
В чем-то Алёнчик права. Труд ребенка должен оплачиваться, но не деньгами! Не нравятся мне эти меркантильные отношения между мамой и дочкой.
Самое сложное для нас обеих – встать рано, выйти на мороз, и влиться в толпу таких же несчастных людей, спешащих на работу, в школу, в институт.
Худо-бедно справляемся.
Вхожу на кухню, закрываю за собой дверь, включаю кофемашину и подхожу к окну.
Сегодня тридцатое ноября. На улице метет вьюга, и на душе как-то тревожно. Ветрено.
Ежусь. Разглядываю окно и понимаю, что ветрено на кухне, потому что что-то случилось с закрывающим механизмом, и окно приоткрыто.
Не хватало только этой напасти. У меня всего один выходной день, и я обещала дочери провести его с ней.
Мы собирались посетить выставку на ВДНХ, сфотографироваться вместе, снять видео для семейного архива. Вечером сделать домашние уроки.
Планов – громадьё. И в них точно не входило заниматься починкой окна.
– Почему так долго нет кофе? – спрашиваю у кофемашины, и оборачиваюсь. Смотрю на нее вопросительно-гневно.
Но моя дешевая и нервная машинка молчит.
Очень хочется запустить в нее чем-нибудь, но я сдерживаюсь. Лучше по-хорошему разобраться. Подхожу, глажу серебристый корпус, шепчу нежно:
– Ну давай, миленькая.
Нажимаю разом на все кнопки, внутренний редуктор делает неудачные попытки наладиться, но краник снова выдает мутную воду вместо напитка.
Ясно-понятно. Машинка, как и окно решила испортить мне настроение.
Достаю турку, и открываю холодильник, где-то здесь лежал пакетик молотого кофе в банке с ярким названием «На всякий пожарный».
– Ни банки, ни кофе.
Получается, Машка набедокурила вчера. Наверное, снова приглашала друга. У Макса руки не из того места растут, он вечно всё ломает.
Машка – студентка, моя помощница из ветеринарной клиники «У Полины», которую я открыла несколько месяцев назад, взяв кредит.
Я давно мечтала о своем деле, но никак не решилась. А тут дочка заболела в очередной раз, схватила простуду. У детей же так принято – один придет с кашлем, второй его поддержит. И понеслась родимая.
– Полина! Ты не можешь уйти на больничный! – взъелась на меня начальница ветклиники, где я трудилась на тот момент.
– Почему нет? У дочери температура, я ей нужна. Вы же знаете, я –мать-одиночка.
– Надо было думать, с кем ты оставишь малютку, когда рожала! – выпалила Антонина, тем самым решив мою судьбу.
– Я ухожу. Не хочу у вас больше работать.
Спустя неделю я юзала интернет и нарвалась на объявление. Добрые дяди объявили конкурс на лучшие бизнес-планы. Выигравший получал грант и кредит с низким процентом на стартап.
Терять было нечего, я подала заявку.
И выиграла!
Мелочь, но приятная. При этом прилетела она ко мне, откуда не ждали.
Заполняю электрический чайник водой, включаю. И в этот момент выбивает пробки.
– Вашу дивизию! Что за день такой???
Одна половина мозга, та что отвечает за естественный отбор и самосохранение орет, что я должна немедленно вернуться в постель, и сегодня оставаться в ней. Похоже, не мой день.
Но я отчаянная. Храбро иду в подъезд, включаю автоматы. Возвращаюсь, и спустя пять минут пью пустой горячий чай.
Громкий звонок мобильного.
– Только не по работе! – твержу я.
Номер незнакомый, поэтому я поднимаю трубку и слышу плачущий голос девочки:
– Мы с мамой и Бимом стоим около дверей вашей клиники «Добрые руки Полины». Здесь закрыто! А у Бима сломана лапа. Приезжайте! – детский крик отдается эхом в моей голове. Трубку перехватывает ее мать и тараторит, что я должна немедленно выехать, иначе она напишет негативный отзыв на сайте и в блоге под всеми моими постами, а еще дизлайки выставит мне везде где только можно.
– Стоп! – едва удается вставить словечко. Я бы и без шантажа приехала, потому что животные не должны страдать из-за того, их хозяева не смотрят на дни и часы работы клиники. – Уже еду!
Отключаюсь. И медленно поворачиваюсь к двери.
Алёнушка застыла на пороге. Моментально замечаю, что белокурые волосы заплетены в косу. Сразу заметно, что расчесаться дочери не удалось.
– Ты уезжаешь? Забыла, что обещала? – в глазах Рапунцель стоят слезы.
– Прости Малыш.
Глава 3
Полина
– Ты меня сбагришь? – спрашивает с обидой дочь.
– Что за дикое слово? Откуда оно в твоем лексиконе?
– Максим сказал, что ты классно устроилась, сбагриваешь меня Машке, когда тебе надо смыться из дома.
– Фу! Как грубо. Смыться. Сбагрить. Не повторяй слов этого инфантильного парня. Кстати, о том, что он инфантильный, сообщать ему не стоит.
– Я и не собиралась. Он мне тоже не нравится. Вчера забрал из холодильника банку с кофе, а я говорила, что она твоя! И колбасу всю слопал сам, а мне только огрызочек попки достался.
– Ты моя любимая ябеда, – обнимаю дочку за худенькие плечи, крепко прижимаю к себе.
– Правда, что я сломанная туфелька, которую надо оставлять дома? – смотрит на меня вопросительно.
– Что? – вспыхиваю моментально. – Где ты услышала эту ерунду.
– Тетя Нина сказала, я – твоя сломанная туфелька Золушки. Красивая, драгоценная, но не обуть, не взять с собой. И бросить жалко. Хрустальная. – Дочь разводит руками.
– Ты бы прекращала повторять за людьми всякую ерунду! – машинально распускаю волосы дочери, пока разговариваем. Тонкими пальцами ловко подбираю ее петухи, снова заплетаю в косу.
– Не надо было переплетать!
– Почему? – касаюсь нежно милого личика.
– Бонусы не достанутся мне!
– Я не спрашивала у тебя. Спрошу сейчас. На что хочешь потратить деньги?
– На кастинг.
– Чего???
– На киностудии проводят кастинг, и я хочу получить роль.
– Ёшкин кот! Тебя тетя Нина настрополила, и ты навострила лыжи. Милая, хорошие волосы не гарантируют получение роли Рапунцель. Надо же уметь играть. А ты не ходила даже в театральную студию.
– Я учусь, – упрямо заявляет дочь.
А я в тысячный раз думаю о том, как сильно она похожа на отца. Внешностью, характером.
Повезло, хоть мозги мои и логический склад ума.
Может, у нее что-то в жизни получится с первой попытки!
У дочки шикарная внешность отца, и ее белые кудри придают ей шарма и красоты. А синие-пресиние огромные глазищи оценили уже давно в сети. Модельные агентства шлют приглашения уже год.
Я никак не решаюсь отдать дочь в моделинг.
До сих пор свежа рана, нанесенная ее отцом.
Не хочу, чтобы моя крошка выросла такой же. Красивой. Бесчувственной.
По сей день наблюдаю за жизнью Ивана Ветреного и констатирую тот факт, что будь у него мозги и не будь гордыни, он бы далеко пошел.
А так, что не скандал, то имя Ветреного юзают в сетях. Что не провал фильма, то перемывают косточки Ваньке, критикуют за то, что сел не в свои сани и выбрал не свою роль.
Гвоздь отрицательных новостей!
– Мамуля, будешь меня кормить? – дочь подходит к выключенной плите, открывает пустую кастрюльку, стоящую на ней сиротливо.
– Милая…
– Пекется? – показывает на духовку.
– Нет. И там ничего не печется.
– Гриль? – подходит к тумбе, подпрыгивает, чтобы рассмотреть окошко микроволновки.
– Детка, я не успела. Тетя Нина тебя покормит.
Мысленно проговариваю, что она мне должна за то, что язык свой распускает вечно.
– Снова котлеты на завтрак? Фу!
– Знаешь, Рапунцель когда жила в замке, запертая злой ведьмой, она ела всё подряд и не возражала. Так что твои мучения окупятся сторицей, если ты выдержишь пытки. Фу! Испытания рыбными котлетами тети Нины.
– У меня есть выбор? – дочь жалостливо заглядывает мне в глаза.
– Нет, малыш. У нас у обеих нет выбора. Совсем.
– Ладно, – дочка отлипает от меня, уходит к себе в комнату. Ей даже говорить не нужно, что надо срочно одеться, чтобы эвакуироваться из дома в чужой дом.
Тем более, у нас на кухне ей опасно находиться, из щели между рамой и стеклом жутко дует.
Не дай Бог, ребятенок простудится!
Спустя десять минут сдаю Рапунцель тете Нине. Не возражает, но хмурится.
– Пожалуйста, не говори ей, что она забытая туфелька Золушки, ладно?
– Фи! Мне еще и рот на замке держать?
– Как твой Васька поживает? Как его детки? – перевожу стрелки на любимого питомца. Есть две вещи, о которых соседка может говорить вечно – Васька и врачи.
Василий – кот соседский. В марте подрался во дворе с уличным котом. За барышню дрались, спорили, кто ей деток настрогает. Весь дом полночи слушал их визги, а затем победоносные оры Васьки.
Только наутро мне пришлось штопать кота – маньяка доморощенного. После этого Нина меня полюбила. Так и рассказывает всем: – Хоть Полина и красивая, но руки у нее золотые, целительные.
Не понимаю эту присказку «но» и как умение и навыки могут быть связаны с красотой или наоборот быть противопоставлены ей.
Это как в анекдоте про блондинок.
Стоп. Только не про блондинов. В моей жизни их слишком много. Не хочу портить себе настроение!
– Полиночка, твоими мольба и золотыми ручками, мой Васенька здоров и счастлив.
– Я рада. Котят всех раздала?
– Нет, двое остались у меня. До двух месяцев додержу, а там посмотрим.
– Смотреть будет не на что… беги. А то Аленка шороху наведет в твоем кошачьем царстве, – предупреждаю по-хорошему.
– Ах! – ахает, убегает.
Аленушка очень сильно любит животных, особенно котеек, собак побаивается. Жаль только, что кошки ее не жалуют. Не нравится им, когда их третируют, заставляют любить себя. Они любят только тех хозяев, кто их любит.
А моя царевна считает, что весь мир должен вращаться вокруг нее.
Не пойму в кого она такая?
Стремительно спускаюсь по лестнице, так и не дождавшись лифта.
Падаю за руль, гоню в клинику. Как гоню? Мысленно, да. В реале еду с положенной скоростью. Прилетает звоночек. Кто-то написал комментарий в рабочем блоге клиники. На светофоре, пока стою, открываю, читаю гадость:
Недовольный: «Мы ждем ветеринара битый час. Ее нет! Наш бедный питомец».
Серьезно?
Она осуществила угрозы и пишет злые комментарии? Портит репутацию клиники.
А вот и дизлайки посыпались и другие гневные сообщения.
Неожиданно на помощь приходит Маша, моя помощница.
Маша: Ветеринар в пути! Будет через десять минут. Также напоминаю, что клиника «Добрые руки Полины» не работает по субботам! Будьте внимательны, когда читаете объявление.
– Маша, не груби! Сейчас еще больше захейтят, – шепчу я.
В целом понимаю эту женщину. Когда болен твой питомец, ты сходишь с ума и перестаешь обращать внимание на такие мелочи, как часы работы.
Светофор переключается на зеленый, и я не успеваю ответить.
– Что за день такой? – спрашиваю у Вселенной, но она как всегда не отвечает, игнорирует меня.
Глава 4
Иван
Сегодня тридцатое ноября. Через месяц Новый год, время подводить итоги и строить планы на следующий год.
В канун Нового года со мной всегда происходят странные вещи. Не знаю почему, но так повелось много лет назад.
А началось всё с того, что, приехав в Москву в семнадцать лет из деревни, я мечтал о светлом будущем и карьере в кино. Молодой. Красивый. Я был полон сил и жажды жить на полную катушку.
В Щуку поступил с первого раза, без танцев с бубнами.
Уж больно понравился одной дамочке под пятьдесят. Позже она взяла меня на свой курс.
Ничего личного, Белле Игоревне импонировало, что ее протеже вьется около нее, приносит кофе и кексы из Шоколадницы.
Я же в ответ получал хорошие оценки и небольшие роли в театре, где женщина служила.
Мне хотелось романтики и любви. Однажды на Новый год я встретил ее на катке в лице милой, обворожительной невинной девушки.
Сколько не старался забыть, но ее личико в форме сердечка до сих пор стоит перед глазами, чуть пухлые губки зазывно улыбаются.
Ее звали Полиной.
Ей было, как и мне семнадцать с копейками, тоже приехала из деревни. Мечтала о светлом будущем в унисон со мной.
Но в отличие от меня девушка была приземленной. Не мечтала о воздушных замках.
Если я говорил, что хочу иметь домик у Средиземного моря, то она соглашалась на домик в Сочи.
Я мечтал об Audi, она о предоплаченном на год проездном для московского метро и о карте Тройка.
Но в целом мы подходили друг другу.
Как деревенская девчонка Полинка была целеустремленной и руки росли у нее из того места, откуда должны. Она умело подшивала мне джинсы, ваяла сценические костюмы на дешевой машинке строчила. Кормила меня борщами.
Всё было так хорошо и замечательно, Поля меня не пилила, не требовала подарков.
Но спустя год заявила под Новый год, что беременна, и я должен жениться на ней, чтобы заботиться о ребенке!
Серьезно?
Мне было всего восемнадцать с половиной.
Жизнь пронеслась перед глазами, едва услышал, что Одуванова решила испортить мне всё, сломать мои планы.
Из Золушки Полинка превратилась в злую Фею. А наша романтичная, чудесная сказка вмиг разрушилась.
Я ушел.
Вот с того самого кануна самого семейного и счастливого праздника в жизни любого человека на планете Земля меня и затянуло в какую-то временную петлю.
В декабре или в начале января со мной происходят странности. Будто проваливаюсь в Черную дыру, название которой «Проклятие Полины».
В эти дни я даже по улице хожу осторожнее, оглядываюсь, как бы кусок крыши не снесло ветром мне на голову или сосулькой не оглушило. Или стилист не испортил волосы или кожу лица.
Но как бы я не старался, проклятие преследует меня.
Иногда хочется отыскать Одуванову и заставить ее исправить то, что она испортила. А я уверен, что она что-то натворила, может, приворожить хотела, вернуть, бегала по бабкам?
Вот и сегодня захожу в ангар на киностудии.
Первый день съемок. У меня большая роль любовника – негодяя.
В ангаре холодно и пусто.
– Эй! Кто-нибудь есть? – брожу по огромному ангару, осматриваю декорации, брошенные на произвол судьбы и даже не установленные до конца.
– Милок, – рядом со мной материализуется пышная женщина. – Никого нет.
– Не может быть, съемка должна начаться.
– Кина не будет! – усмехается она.
– Как это?
– Так закрыли их! Денег нету! – женщина в сером халате уборщицы хлопает себя по карманам.
– Странно! – Мысли кружатся в голове. Главное, не понимаю, почему мой агент не позвонил, не предупредил.
Неприятность откуда не ждали. Я же ни на один проект не подписался. А у меня долг большой. В казино продул кругленькую сумму, рассчитывая на гонорар за эту роль. Перед красоткой понтился, а она сбежала от меня наутро, прихватив фишки и часы из белого золота.
– Иван Иванович! Поздравляю тебя с очередным «веселым» кануном Нового года! Можешь благодарить за это Полиночку. Надеюсь, ей сейчас весело там.
На душе скверно, в карманах пусто.
Праздник скоро. А у меня ни женщины, ни денег.
Сердце разбито также, как и жизнь на осколки.
Выхожу из павильона, набираю агента Ольгу Бережную.
– Оленька, как так получилось, что я один не в курсе о срыве съемок? – кричу на женщину. – Почему я вынужден работать с таким некомпетентным агентом?
– Может, потому что все агенты Москвы отказались работать с Ваней Ветреным? – Отвечает дерзко. – И я осталась одна единственная, кто терпит общение с тобой?
– Кто же заставляет терпеть меня? – спрашиваю со злостью.
– Известно кто! Белла Игоревна. Уважаемая актриса печется о тебе, заботится. Если бы не она, сгинул бы ты Ванечка. В наших кругах таких как ты не любят!
– Каких?
– Тех, кто мнит себя топом, а сам вовсе не топ.
– Я играю с восемнадцати лет на большой сцене! – выпаливаю гордо.
– Таких выскочек как ты мы называем «не новичками».
Открываю рот, хватаю воздух, но никак не могу надышаться, чтобы сказать этой чванливой особе всё, что думаю о ней.
– Ты Вань, не нервничай.
– Деньги нужны позарез! Иначе кредитор устроит темную.
– Снова проигрался? Или на красивых баб спустил? Жениться тебе надо Ванька. Может, жена справится с тобой… хотя, вряд ли. Не родилась еще такая женщина, чтобы изменить тебя.
Глухо стону. Ну кто просит Ольгу лезть ко мне?
Я зарок дал, пока звездой кинематографа не стану, не женюсь.
– Жаль, – мычит Бережная.
И это ее «жаль» звучит как: – олень ты, Ветреный. Скитаться тебе вечно от сцены к сцене и играть второстепенные роли в ситкомах.
– Скоро утренники начнутся, Деды Морозы нужны будут, – усмехается Ольга.
Издевается ведьма!
– Ольга, спаси!
– Поклянешься здоровьем близких, что не сорвешь очередные съемки, не пошлешь стилиста на три буквы за то, что прядь волос сжег или кожу испортил, тогда чиркну адресок. Как раз твой типаж нужен.
– Клянусь здоровьем близких! – выпаливаю старательно.
Чего не поклясться-то? Они у меня все деревенские, здоровенные и никогда не болеют. На них можно воду возить. Впрочем, этим они и занимаются. С утра до вечера пашут. Фермеры они у меня.
Большая дружная семья фермеров Ветреных.
Одному мне повезло – удалось сбежать в город.
– Пиши адрес! – приказывает агент Ольга Бережная.
***
Глава 5
Иван
Мысли кружатся в голове как надоедливые конфетти. Падают на неподготовленную почву. Иду в офис киностудии, с которой никогда не имел дел. Не потому что она плохая, я – хороший. Не потому что гонорары здесь ниже, а в другом месте чуть выше.
Просто эта киностудия снимает фильмы для детей и подростков, и я ни черта не понимаю, почему поддался влиянию агента и последовал по предложенному маршруту.
Обычно я шагаю бодренько, а сегодня зависаю на каждом шаге в фойе, разглядываю афиши с детскими фильмами.
– Едрит- Мадрид! – громко ругаюсь, поскальзываюсь на идеально вымытой плитке.
Мимо темной тенью проносится черный кот и я окончательно прихожу в упадочное настроение.
– Мне хана!
Прислушиваюсь к своему сердцу и понимаю, что в нем нет больше веры.
Поскользнулся. Шелудивый чернильный кот дорогу перебежал.
Не хватало еще бабу с пустым ведром увидеть!
И тут нате, распишитесь, выходит из туалета уборщица с пустым ведром и шваброй, идет прямо на меня, вихляя бедрами и напевая веселую песню.
Как тот самый шелудивый кот бросаюсь под ноги вахтерше, прячусь за ее худенькой спиной.
– Красавчик, ты чего?
– Она ж с ведром!
– Ну так, не в ладошках же ей воду носить!
– Я на собеседование. Говорят, кино хорошее будут снимать у вас.
– Да, милок. Сам Тимофей Тектаметов будет режиссером. Ой, красивое кино он снимет!
До сегодняшнего дня я бредил международной карьерой, только сегодня услышав подтверждение об участии в проекте самого Тектаметова понял, что мне повезло.
Какое кино бы он не снимал, из-под его руки всегда выходит кассово успешный, а актеры просыпаются знаменитостями.
– Администрация на втором этаже, дверь налево, – дает указания женщина с алой губной помадой на губах, и я молниеносно взлетаю по лестничному пролету наверх.
Встречают меня недружелюбно.
– Я Иван Ветреный, пришел на кастинг.
– На какую роль?
– Точно не знаю, но за меня должна была похлопотать Ольга Бережная или Белла Игоревна.
– Какой вы! И часто за вас хлопочут женщины? – ухмыляется немолодая женщина, продолжая искать в компьютере письмо, которое я отправил вчера. В нем были файлы с портфолио, и описанием моей фильмографии.
– Вы знакомы с работами Тимофея Тектаметова? – интересуется собеседница и ее глаза горят. Явно хочет поболтать со мной о большом человеке.
– «Машуня – опасность», «Давай, Манюня», – перечисляю самые известные работы мэтра отечественного кинематографа.
– Что вас зацепило в работах?
– Зрелищность. Каскадерские трюки, – честно перечисляю.
– Именно! У вас есть каскадерские навыки?
– Нет, – мотаю белокурой головой. – Я же актер, мне надо беречь руки, ноги, мордашку.
– Взрослый мальчик, а такой смешной, – заключает особа и выдыхает обреченно: – От вас нет письма!
– Как это нет?! – рявкаю я. – Моя ассистентка должна была прислать час назад!
– Ну так позвоните ей. Наорите на нее! Чего вы на меня голос повышаете???
Моментально вспоминаю, что позавчера не выплатил Арине заработную плату. Второй месяц подряд, и она заявила, что не станет обслуживать меня до тех пор, пока не рассчитаюсь с долгами.
Я – олень!
Вскидываюсь, смотрю в упор на женщину. В ее взгляде тоже написано, что я – олень. Она со мной полностью согласна.
– Мне нужна эта роль! – улыбаюсь обворожительно.
– Вы даже не знаете, что за роль!
– Неважно, мне любая нужна.
Женщина, явно прижимистая на доброту и улыбки, осматривает меня скептически.
– Ладно. Слушайте внимательно. Я подрабатываю агентом в рекламном агентстве Тимофея Тектаметова. Сейчас мы всячески продвигаем наш будущий фильм, чтобы найти еще одного жирного спонсора. Ваша внешность подходит нам.
На следующей неделе будем снимать рекламный ролик. Рапунцель в кругу семьи – мама, папа, братик обедают мясными продуктами от нашего спонсора «Соя – в каждый дом».
Так что берите вашего сыночка и добро пожаловать. Отснимем материал. Получите хорошие деньги за работу, заодно Тимофей посмотрит на вашу работу. Так сказать, воочию!
Женщина говорит несусветную чушь. Несет полнейший бред.
Рапунцель, обед, семья, братик. Соя.
У меня мозг пухнет от всей этой чухни, но я вижу, что дамочка абсолютно серьезна и заточена на бабло и успех. Только в ушах у нее серьги на пол-лимона деревянных. Явно разбирается в течениях этой жизни. А о том, что сейчас делают ремейки на всё, что плохо лежит, рассказывать мне не нужно. Знаю не понаслышке.
– Эм, а обязательно с сыном приходить? – уточняю я. О том, откуда женщина взяла, что у меня есть сын даже не спрашиваю.
– Не обязательно заводить сына, – усмехается наглая особа, – можете занять где-нибудь на время съемок, но так, чтобы был похож на вас. Блондин с синими глазами. Ну и, разрешение, чтобы от родителей было.
– Хорошо! Актерское портфолио я вам сегодня же пришлю. Вы удивитесь, какой я востребованный. Десятки проектов, Щука за плечами.
Обещаю, а у самого поджилки трясутся. Арина была такой злой, когда уходила. Она могла удалить файлы из моего ноутбука – фото, видео. Всё могло пропасть.
Бабы – дуры!
Вся жизнь убеждает меня в этом.
А как назвать женщину, которой не живется легко, а она только и думает, как усложнить себе и мне жизнь. Взять ипотеку, организовать свадьбу, родить ребенка.
– Посмотрим-посмотрим! – ехидно подмечает особа, давая мне свою визитку.
– Чайковская Доминика, – читаю вслух. – Приятно познакомиться.
– А мне-то как приятно, – надменно замечает мадам и выпроваживает из кабинета колючим взглядом.
Глава 6
Полина
Подъезжаю к клинике как раз вовремя. В тот самый момент, когда женщина открывает дверцу такси, чтобы сесть и уехать.
– Я здесь! – машу им. Показываю на вывеску клиники «Добрые руки Полины».
Женщина бросает на меня злой взгляд, потом встревоженный на дочку лет десяти и на переноску, в которой подвывает питомец.
Такси тут же уезжает, а женщина направляется ко мне.
– Как вы могли! Так долго ехать! – начинает с наездов. А я бросаю взгляд на заплаканное личико девочки.
– Как зовут?
– Бим.
– Нет, тебя.
– Алиса.
– Алиса, – касаюсь руки девочки. – Я понимаю, ты чувствуешь тревогу за любимого питомца. Беспокоишься, сможет ли он ходить, как быстро поправится.
– Я хочу плакать, потому что чувствую, что ему очень больно, – плачет малышка. А еще мне очень грустно, что он больше не может ни бегать, ни ходить.
– Я всё исправлю. Обещаю тебе.
– Это я виновата, – неожиданно сообщает девочка. – Не нужно было отпускать Бима от себя. Машина отъезжала, и дядя Миша не увидел нашу собаку, наехал колесом на лапку.
– Милая, мы всё исправим!
– Что я могу сделать для него? – девочка вытирает слезы с щек и протягивает пальцы к переноске. Бим тут же лижет ее пальцы, будто сам готов утешать хозяйку и поддерживать.
– Я всё скажу, объясню, как мы будем его лечить. Вы с мамой сможете заходить в мой блог и обсуждать со мной и моими сотрудниками состояние своего питомца.
Громкий лай собаки напомнил мне о том, что нужно поскорее его обследовать.
Открываю двери клиники и в этот момент слышу, как на парковку заезжает минивэн, принадлежащий нашей клиники. На нем ездит Андрей Лопушков. Моя правая рука, ветеринар от Бога. Мой однокурсник. Подает сигнал о том, что приехал, и я киваю головой. Руки заняты ключами.
– Ну вот, дядя Андрей приехал, сейчас мы всё сделаем быстро и четко! – успокаиваю женщин. Бросаю благодарный взгляд на старшую хозяйку. По телефону она казалась мне истеричкой, а в жизни оказалась обыкновенной мамочкой, у которой просто сердце разрывалось при виде, как ее ребенок рыдает, а питомец страдает. И обоим она не могла ничем помочь.
Ясно-понятно, все мы люди такие – если сталкиваемся с чем-то новым в жизни, с неизведанным, то первым делом пугаемся и истерим.
Конечно, не спорю, есть люди с крепкой психикой. Стрессоустойчивые, умеющие справляться с эмоциональным напряжением на раз-два. Но их гораздо меньше, чем нас – простых смертных, испытывающих огромный спектр эмоций. От страха, вины, беспокойства до заботы и любви.
Входим в клинику, и я включаю свет и выключаю сигнализацию. Только охраны нам здесь не хватало понаехавшей.
– У вас мило, – замечает мама Алисы.
– Стараемся. А вы у нас впервые?
– Да. Мы только переехали в этот район. Меня зовут Нина.
– Приятно познакомиться, Нина. Жаль, что при таких обстоятельствах, – показываю на переноску.
– Вы меня простите за наезд… Я сотру дизлайки и комментарии, которые успела накатать, пока ждала вас.
– Буду благодарна, – виновато улыбаюсь.
Включаю компьютер, заодно ругаю Машу, которая разбросала где попало стикеры, ручки и ни черта не убралась, когда уходила.
Как же я люблю свою клинику.
Здесь всё создано моими драгоценными ручками. Ну и Машкиными.
При входе всегда слышны дружелюбные и не очень звуки лая и мяуканья. Они создают дружелюбную атмосферу и не очень. Иногда создается ощущение, что не вовремя в вольер вошел с дикими голодными животными.
Хочется бежать.
При входе встречает аромат антисептика, который перемешивается с нотками цветочных ароматов… это Маша с духами переборщила.
Стены выкрашены в теплый зеленый, оформлены хорошо – постерами с животными и рекламой от спонсоров.
Если честно, даже на постерах, не простые животные, а золотые – питомцы наших спонсоров и благодетелей.
На полу лежат ковры, которые мне посоветовали, чтобы создавать умиротворение. Но иногда хочется собрать их и выбросить к чертовой бабушке! Некоторые наши пациенты от страха дела делают прямо в помещении!