Моя счастливая жизнь
Начало.
Открываю сайт «Бессмертный полк» и вижу дорогое мне лицо… Мой любимый Игорь. Спокойный, уверенный взгляд. Красивое, правильной формы лицо, темно карие, почти черные глаза, резко очерченные губы. Губы, которые так сладко целовали меня…
Я поступила в Ростовский педагогический институт на факультет физики сразу после окончания школы в 1971 году. Деканатом была назначена старостой группы в количестве 25 человек. В школьном аттестате у меня были только четверки (две – по алгебре и немецкому языку) и остальные все пятерки. Поэтому училась я легко, на коллоквиумах получала зачеты, а на экзаменах четыре и пять. Все преподаватели были доброжелательными, со студентов спрашивали строго, но без придирок. Отношения в группе были хорошими, выскочек, ябед и просто непорядочных ребят не было. В октябре 1971 года я, как и многие иногородние студенты, из квартиры переселилась в новое общежитие, расположенное в пригороде Ростова в поселке Чкаловском. Добираться туда можно было только трамваем № 13, а, поскольку основное здание института находилось на центральной улице Ростова (тогда Энгельса, а сейчас Большой Садовой, а новое общежитие – в районе Ростовского моря), то дорога к общежитию занимала у студентов около часа времени (а может и дольше…). Хорошо, если в трамвае были свободные места и на остановке у рынка, или возле ЦУМа, можно было сесть в вагончик, занять место и спокойно заниматься чтением или подготовкой заданий по дисциплинам на следующий день. Ну, а если нет…, то приходилось стоять самое лучшее до площади Ленина, а то и до конечной остановки. В дни футбольных матчей многие пассажиры выходили и возле стадиона СКА, а в трамвае становилось намного свободнее. Я иногда задерживалась на секции легкой атлетики в главном корпусе, возвращалась в общежитие затемно, тогда трамваи были загружены не так сильно.
Во втором полугодии на первом курсе в расписание 5 дней в неделю по 2 часа введена дисциплина Физика – преподаватель Батюшков И.А. Меня перед первой лекцией задерживают в деканате. Вбегаю в аудиторию № 104 на первом этаже и вижу за кафедрой преподавателя физики, а группа с интересом слушает его.
–Староста? – слышу негромкий мужской голос.
Отвечаю:
–Да. Ракитина Ольга.
Новый вопрос:
–Управляете группой? Смотрю, на лекции присутствуют 23 человека. Хорошая посещаемость.
Я подаю голос:
–Да, группа у меня хорошая.
И вдруг Володя Гамбург откуда-то с задних столов говорит:
–Да у нас и староста ничего.
Смутившись, я опускаю глаза вниз и ловлю на себе быстрый и внимательный взгляд преподавателя. Он негромко произносит:
–Я вижу, – и легкая улыбка трогает его губы.
Традиционно сажусь за передний стол, рядом моя подруга Ольга Кокарева. Лекция захватывает, материал излагается логично, доступно. Голос мужчины завораживает, его хочется слушать и слушать. Сразу же преподаватель отвечает на вопросы студентов группы, которым что-либо непонятно. За 15 минут до окончания лекции преподаватель проводит опрос: он задает нам качественные вопросы, которые не требуют математических расчетов по физическим формулам. При ответе нужно применить знание теории и высказать своё понимание проблемы и пути ее решения. Задания сложные, требуют глубоких знаний теории. Студенты путаются, уходят от прямого ответа, но общими усилиями все-таки отвечают правильно. А вот на последний вопрос никто не может ответить даже неточно, попыток нет. У меня есть примерный вариант ответа, но я сильно сомневаюсь в его правильности, поэтому и не решаюсь озвучить его. И вдруг слышу голос Игоря Александровича:
–Ольга, пробуйте, вижу, что какие-то мысли у Вас есть.
Его глаза смотрят прямо в мои, они поддерживают, одобряют. Я смело выдаю ответ, и слышу хлопок ладонями. Это хлопает преподаватель. Неожиданно мой ответ оказывается правильным. После звонка Игорь Александрович задерживает меня в аудитории. Он хвалит меня за ответ и просит помочь с пособиями к лекции – донести их до кафедры физики. Это учебники, но их немного, так, чтобы не донести самому. Я смотрю на него с неприкрытым удивлением, потом встречаю его растерянный взгляд и замечаю, что его правая нога не гнется при ходьбе. Как в замедленной съемке я замечаю и трость в его руке. Он инвалид… Чувство стыда накрывает меня с головой, я не могу произнести ни слова, стою, окаменев, и, наконец, тихо произношу:
–Простите….
Губы Игоря Александровича слегка изогнулись, и он вымолвил:
–Бывает и так, Оля.
Я никогда не пропустила ни одного урока физики – ни лекций, ни практических занятий. Мне нужно было видеть и слышать его. Каждый день я ехала в институт с одной мыслью – встретиться со своим преподавателем физики. Я придумывала тысячи разных причин важных и, наверное, смешных. Я подходила к нему с разными вопросами, бежала на кафедру, чтобы донести учебники в аудиторию, брала у него индивидуальные занятия для студентов. А если и не было никаких дел, то просто подходила к нему и спрашивала, как его дела. Он всегда пространно отвечал и спрашивал что-либо у меня. Очень хорошо было на его занятиях. Я постоянно чувствовала его внимание к себе. Он называл меня: «Наша голубоглазая староста». На лекциях он все время добивался, чтобы я хорошо поняла изучаемый материал, на практических занятиях заставлял до тонкостей разбираться в заданиях. А если я долго не могла дойти до сути вопроса и дать правильный ответ, просто говорил:
–Думай, – и молча ждал моего «прозрения».
Игорь Александрович спокойно относился к моей привязанности. По крайней мере, мне так казалось. Во время нашего общения он всегда был спокоен, не выдавал никаких эмоций. И только его глаза жили отдельной жизнью – они согревали меня своим огнем и радовались каждой нашей встрече. Со временем я уверовала в свою значимость для него. Между нами все время шел невидимый диалог. Будто какая-то нить протянулась. Я чувствовала, что с ним происходит в каждый момент, чем он занят и что его беспокоит. Во время перерывов я всегда искала его в коридорах института, а если видела, то на душе разливалось тепло. Хотелось не только подойти к нему и заглянуть в глаза, но и прикоснуться.
Игорь Александрович был на 37лет старше меня. Мне – 18, а ему – 55. Я понимала всю неправильность складывающейся ситуации, но ничего не могла с собой поделать… Он был нужен мне, как воздух! Я бы и жила в институте, только чтобы быть рядом с ним. Иногда отчаяние накрывало меня так сильно, что я плакала ночами беспрерывно. Мне казалось, что я прицепилась к Игорю Александровичу как липучка, а он в силу своей порядочности не может меня оттолкнуть. Я пыталась как-то отвлечься – ходила с одногруппниками на концерты во Дворец Спорта, пыталась встречаться с юношами с других курсов – ничего не помогало…Только Игорем Александровичем была занята моя голова, все мои мысли и сердце.
Он жил на площади Ленина. Домой он ездил на том же трамвае, что и я – на 13 номере. Часто случалось, что мы ехали вместе в одном вагончике. Игорь Александрович никогда не садился, он всегда стоял со мной на задней или передней площадке, хотя ему это было, наверное, тяжело. Мы стояли молча и смотрели вслед убегающей улице. Иногда я ловила на себе его задумчивый взгляд. Редко он о чем-либо спрашивал или рассказывал сам. Все больше он молчал, как и я. Мне было спокойно рядом с ним. И казалось, что это очень правильно, что мы рядом.
На факультете как член комсомольского бюро я отвечала за культурно-массовую работу. Работы было много – выпуск стенгазеты, поздравление с праздниками, проведение дискотек и тематических вечеров, подготовка конкурсов художественной самодеятельности, и многое другое. Из юношей, обучавшихся в музыкальной школе, мы создали свой вокально-инструментальный ансамбль. Все ребята были ростовчанами и надо сказать с непростыми характерами. Но все они беспрекословно слушали меня и соглашались со мной в выборе репертуара, в качестве исполнения многоголосья и песен. Мы обсуждали с ними качество музыкального сопровождения и добились в этом полной гармонии звучания. И в течение трех лет наш факультет неизменно занимал первое место в институтских смотрах художественной самодеятельности. Весной на одном из таких смотров я услышала песню «Была мэнэ маты». Песню пели две девушки с факультета математики. Девушки были яркими, красивыми. Исполнение было так себе, двухголосья практически не было. После их выступления в актовом зале раздались громкие аплодисменты. По их окончании я громко сказала:
–Автор этих стихов был бы недоволен таким искажением его произведения. Прут не может быть «бирюзовым – от слова бирюза», потому, то он был «березовым – от слова береза».
Все присутствующие, повернув головы в мою сторону, молчали. И вдруг сзади раздался громкий голос:
– Молодец, Ольга.
И этот голос принадлежал Игорю Александровичу. Я растерялась, смутилась, вся моя принципиальность куда-то испарилась. Я смотрела на него и видела в его глазах такую теплоту, нежность и еще что-то необъяснимое, что мне вдруг стало все равно, что там с этим чертовым «прутом»…
В этот вечер я решила объясниться с Игорем Александровичем. Меня мучили много вопросов. Я боялась, что он просто смеётся надо мной, хотя в душе я знала, что это не так. Его влекло ко мне, так же, как и меня к нему. Но признаться в этом самой себе я не хотела, потому что не верила этому. Да и вообще мы практически не разговаривали друг с другом, а я очень хотела этого общения. Сомнения, волнения, переживания мучили меня.
После окончания смотра самодеятельности, уборки костюмов, музыкальных инструментов прошло 2 часа. Было уже около 8 часов вечера. Адрес Игоря Александровича я случайно подсмотрела в деканате у секретарши Надежды Петровны. И вот я стою перед дверью квартиры моего преподавателя… С уменьшением расстояния до двери решительность покидает меня. Я была готова провалиться сквозь землю от неопределенности и от стыда! И, уже собралась бежать без оглядки, так и не позвонив в дверь, как вдруг она открылась, и Игорь Александрович возник в дверном проеме. Он молча смотрел на меня. А потом спросил:
–Что Вы здесь делаете, Оля?
Слезы были готовы вот-вот пролиться из моих глаз. Видимо поняв это, и услышав звук открывающейся двери подъехавшего лифта, мой преподаватель быстро за руку ввел меня в комнату, захлопнув за нами дверь. Теперь мы стояли друг напротив друга, и он повторил свой вопрос. Ответа на него у меня не было. Но я твердо знала, что не уйду, пока все ему не скажу. Слезы подступили неожиданно. И сквозь слезы я начала сбивчиво говорить. Что я не могу без него, думаю о нем днем и ночью, живу только от встречи до встречи с ним. Он всюду со мной – на занятиях, в общежитии, на улице, в дороге, всюду. Сидит в голове и в сердце. Что я не представляю, если однажды все это прекратится. Что мне плохо без него… И что, если он скажет мне, чтобы я немедленно ушла – я уйду. При этом я сильно плакала. Слезы лились непрерывным потоком. Игорь Александрович стал вытирать их своими пальцами. А лицо его все больше хмурилось. Потом он взволнованно сказал мне:
–Не плачь, пожалуйста не плачь, не надо.
И отойдя к окну, взялся за подоконник обеими руками. Начал тихо говорить…
–Посмотри на меня. Вокруг столько молодых, красивых, умных, здоровых ребят. Ты найдешь свое счастье с одним из них. А я старый, больной, инвалид. Калека! Зачем я тебе. Пойми, что у инвалида своя жизнь, есть свои особенности и трудности. Забудь меня и живи своей жизнью. Она у тебя только начинается. А меня моя жизнь уже перепахала и ничего в ней хорошего не будет….
Я плакала и отрицательно качала головой, не соглашаясь с ним, хотя Игорь Александрович и не мог этого видеть. Он помолчал. Внезапно повернулся, чуть помедлил, и со словами:
–Хорошо. Пусть будет так! – подошел ко мне, обнял и, приподняв мой подбородок, наклонившись, нежно, медленно поцеловал. И слезы мои куда-то пропали. Я прильнула к нему всем телом, обхватила обеими руками и чувственно ответила на поцелуй, стараясь как можно дольше продлить его.
Это была грань, которую мы оба перешли, и назад возврата уже не могло быть.
Отстранившись от меня, Игорь Александрович сказал:
– Давай потренируемся. Ты Ольга, а я Игорь. Запомнила? – Я согласно кивнула головой. – Теперь повтори.
– Я – Ольга, а…ты, Игорь.
– А теперь еще раз.
– Игорь – глядя на него.
– И последний!
– Игорь
– Вот, теперь хорошо, – засмеялся Игорь
Он взял меня за руку и повел в комнату. То была спальня. Повернувшись ко мне, Игорь сказал:
–Оля, как у мужчины – инвалида у меня есть свои особенности. Ты должна быть готовой к ним. То есть я полноценный мужчина, но кое-что тебе надо будет принять и смириться с этим. Постепенно мы с этим разберемся. Не дрожи, в этом нет ничего страшного. Просто мое тело не такое, как у нормального мужика. Ты ведь это знаешь.
Я молча киваю головой. Мыслить здраво я вообще никак не могу. В голове только ощущения от его поцелуев. Все как в тумане.
– Ты пришла, значит, согласна на все. Отпустить я тебя уже не могу. Поздно. Моя выдержка закончилась.
При этом Игорь меня обнимал, целовал губы, глаза, пальцы, где-то возле ушка, шею. Его руки неторопливо скользили по моему телу. А я не верила во все происходящее. Парила где-то высоко, высоко…Наши ласки становились все откровеннее, дыхание прерывистым. Я тихо шептала ему:
–Игорь! Я хотела тебе сказать… Я не… У меня не …. А в ответ услышала:
–Я знаю. Не бойся. Я буду осторожным.
Все так и свершилось в эту ночь. Я впервые познала таинство интимных отношений мужчины и женщины. Это было чувственно, горячо, очень нежно…Я услышала от Игоря столько нежных и ласковых слов! После от долгих переживаний, от слез, от нежности, переполнявшей меня, от счастья я сразу захотела спать. Устроившись на груди Игоря как на подушке, в кольце его теплых и нежных рук, проваливаясь в полудрему, а потом и в полусон я слышала слова, которые тихо говорил Игорь:
– Моя девочка. Я обратил на тебя внимание как увидел впервые. Потом привязывался к тебе с каждой встречей все сильнее. В группе ты выделялась своими знаниями, была намного сильнее некоторых. Мне это очень нравилось. Мне так хотелось, чтобы ты постоянно была рядом. Но, как взрослый дядя, я не мог себе позволить навязываться тебе. Да и потом ведь отношения преподаватель-студентка нежелательны. Иногда я находил какую-то смешную причину, чтобы увидеться с тобой. Как сегодня в актовом зале на смотре самодеятельности. Вот что мне там было делать? Поплелся за тобой. Иногда хотел даже ездить в общежитие, чтобы увидеть твои голубые глаза! Представляешь?! Ты такая красивая, мне даже страшно. Вдруг я стану тебе не нужен? Хочу, чтобы ты знала. Я большой эгоист. Даже если ты и захочешь уйти от меня, я тебя теперь никуда не отпущу. Я люблю тебя, Ольга. Прости меня, может, я и сломаю тебе жизнь. Спи, мое сокровище. Люблю.
Вместе.
Проснувшись утром, я увидела, что Игоря в постели нет. В квартире тоже было тихо. Я не могла сразу встать, какое-то беспокойство овладело мной. Одевать свою вчерашнюю одежду я не захотела, почему – то рука потянулась к рубашке Игоря. Она едва прикрывала две мои «половинки», но так пахла Игорем… Сказка продолжалась. В тапках Игоря я прошла на кухню. Игорь сидел за столом, наклонив голову и обхватив ее руками. Выглядел он печальным. Подойдя сзади и прильнув к нему всем телом, я крепко обняла его. Он выпрямился, повернув голову, посмотрел на меня. Глаза его были такими грустными и сам он был каким-то разбитым что-ли. Попытавшись улыбнуться, Игорь сказал, что он приготовил завтрак и предложил нам поесть. Я сразу почувствовала себя неуютно, расстроилась. Секунду – две я молча размышляла сама с собой. А потом взяла Игоря за руки, заставила его встать и потянула за собой в спальню. Там я смело сняла с себя его рубашку, хотела расстегивать и рубашку на нем. Но Игорь отвел мои руки в стороны и разделся сам полностью. При этом он пристально смотрел мне в глаза. И твердо произнес:
–Может при дневном свете ты рассмотришься на меня и одумаешься?
Я, не дав ему договорить, быстро прильнула к нему, поцеловала и прошептала:
–Даже не надейся
В этот раз Игорь был жестким, быстрым и моментами даже грубым. И только когда я, достигнув наивысшего блаженства, полустоном протяжно произнесла И-го-рь, он, склонившись надо мной и покрывая мое лицо поцелуями, прошептал:
–Прости.
Немного отдохнув, чтобы успокоить дыхание, мы пошли завтракать на кухню. Игорь приготовил двойные бутерброды с сыром и колбасой. Сварил овсянку, заварил свежий чай. Я впервые ела за одним столом вместе с моим любимым мужчиной. Ощущения были новые. Моя душа пела! Помолчав, Игорь встревоженно спросил:
–Как ты? Ничего не болит?
Я быстро помахала головой:
–Все хорошо.
Я была такая счастливая! За одну ночь моя жизнь круто повернулась. Я боялась поверить, что это не сон, и рядом со мной действительно тот человек, о котором я часто и много плакала и мечтала 5 месяцев! Подперев левой рукой свою щеку, я с улыбкой любовалась тем, как Игорь ест. Я подвигала ему то одно, то другое. Век бы так сидела и смотрела на него! Аппетит у Игоря хороший, и я мечтала о том, какие разные вкусности я буду ему готовить.
После завтрака я говорю Игорю, что сейчас уеду. Игорь растерялся и не понимает в чем дело. Он с удивлением смотрит на меня. Я ему объясняю, что поеду в общежитие за своими вещами. Игорь хочет поехать со мной.
–Да я справлюсь сама. Тяжелого у меня ничего нет. Вот только надо будет делать два рейса, за один я все не охвачу. Прошу, будь дома потому, что у меня нет ключей от квартиры.
И перед уходом, обняв Игоря и получив желанный поцелуй, я шепчу Игорю на ушко:
–Я скоро вернусь. И всегда буду рядом с тобой. Я не знаю, хочешь ли ты этого. Но этого хочу я. Ты мое все. Можно я буду теперь сама готовить еду? Хочу готовить для тебя и кормить тебя.
Игорь смеется. Но тут же берет меня за локоть и не дает уйти, пока не вручает мне деньги на проезд и на такси. Я бы и не взяла их, но не хочу обидеть его. Понимаю, что он хочет заботиться обо мне.
Всю дорогу до общежития я нахожусь в какой-то прострации. Не верю, что все это происходит со мной. Мне спокойно только рядом с Игорем, а без него меня одолевают сомнения. Почему-то мне кажется, что Игорь просто пожалел меня, думаю, зачем я ему нужна, что я слишком молодая, прицепилась к нему. Хоть бы быстрее вернуться к Игорю и все будет хорошо. В общежитии две мои соседки по комнате Надя и Таня уехали на выходной домой, а Ольга где-то в «гостях» в другой комнате. Я быстро собрала две сумки своих вещей, написала Ольге записку, что переезжаю жить к родственникам, которые вдруг отыскались и «очень просят жить у них и не обижать их». Вызвала такси и с нетерпением поехала домой к Игорю. Он сидел в кабинете и занимался. Когда я вошла в квартиру, Игорь с улыбкой встречал меня в коридоре. Обнял, прижал к себе и прошептал:
–Еле дождался. Я весь извелся. Восхищаюсь тобой. Ты такая решительная, не то, что я, мужик называется. Люблю тебя
И сразу потянул меня в спальню. А после признался, что у него не было постоянной женщины. Были короткие отношения с коллегами в институте. Для удовлетворения мужских потребностей. Но эти женщины ему быстро надоедали. Желания связать себя брачными узами с кем – нибудь из них у него не было. Да и потом, кому нужен инвалид, пусть даже и профессор?
Я расслабилась и хотела полежать, а может и поспать. Но сначала надо было разобрать и определить вещи в шкаф, потом приготовить обед. Да и Игорю надо поработать. Я поставила отваривать мясо на бульон (за это время успела разобрать вещи. Игорь сказал, что я могу занимать любое место в шкафу), потом сварила борщ, благо у Игоря было немного картофеля, а в холодильнике нашелся и томат, и перец, и капуста, и лук. Я даже нашла кусочек горького перца. Борщ получился отменным! Готовить его меня научила мама. Пока готовилась пережарка на борщ-лук, морковь, перец, томат, я обжарила говядину на гуляш и поставила ее тушиться. К гуляшу отварила макароны. Через два часа обед был готов.
Я зашла к Игорю в кабинет. Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом, затем, тряхнул головой и посмотрел уже осмысленным.
–Что, хозяйка? Пахнет очень вкусно. Обед готов? Идем к столу?
Я смутилась и согласно кивнула головой. Игорь ел борщ и все нахваливал его. То же было и с говядиной.
–Никогда не ел ничего вкуснее, – он улыбался и подмигивал мне. А я сидела и млела от счастья…
Игорь был закрытым, немногословным человеком. Интеллигентный, выдержанный, спокойный. Он не был мечтателем, жил в реальном мире. Всегда сам говорил конкретно, ясно, без всякого подтекста, не распылялся по мелочам, и требовал этого от других. У него за плечами была Великая Отечественная война. В начале июля 1941 года в 24 года его призвали в армию. Вместе со всеми отступал до Сталинграда. Там в декабре 1942 года взрывом авиабомбы ему оторвало правую ногу и сильно покалечило левую. На этом война для Игоря закончилась. В звании капитана и с двумя медалями он был демобилизован. Долго кочевал по госпиталям. После войны по линии Министерства обороны Игорю выделили протез. Так протез и прижился у Игоря, никаких других он не хочет. Когда Игорь рассказывал мне свою историю жизни, я сильно плакала. Он, целуя, качал меня на руках. Говорил, что все проходит, прошла и его острая боль, когда он хотел умереть, чтобы не жить калекой.
–А теперь я, наоборот, хочу жить рядом с тобой! Ты вернула меня к жизни – Игорь счастливо улыбается, его темные глаза сияют.
В рабочие дни я после занятий возвращалась домой раньше Игоря. Старалась сохранить его устоявшийся режим, поэтому быстро готовила еду, прибиралась в квартире, стирала. Чтобы к его приходу в квартире была тишина, и Игорь после обеда мог спокойно заниматься в кабинете. Часто к нему присоединялась и я. Игорь иногда подсовывал мне какие-то трудные задания и заставлял думать над их решением. А я держала учебники раскрытыми, но постоянно отвлекалась, наблюдая за Игорем. Смотрела на его руки, на лицо, как он хмурится или о чем-то думает… Любовалась им. Игорь быстро разгадал мои уловки, он прекращал заниматься своими делами, и уводил меня в спальню. Любовником он был отменным. И хотя мне не с кем сравнивать, я знала, что это так. Он – для меня, и он – мой. Игорь всегда сначала доставлял удовольствие мне, всеми мыслимыми и немыслимыми способами. А когда я парила где-то в другой реальности, накрывало и его. И если я громко выстанывала его имя (что, наверняка, было слышно в соседней квартире), из груди Игоря раздавался протяжный глухой стон. Часто нас накрывало волной разрядки одновременно. От нахлынувшего переизбытка чувств мое сознание улетало далеко, далеко, и, только спустя какие-то секунды я возвращалась в реальность. Обнимала и целовала своего мужчину со словами:
–Как хорошо… Боже…Как хорошо….
А он, обессиленный, с капельками пота на лице, какие-то секунды смотрел мне в глаза, счастливо улыбался, а потом ложился рядом и крепко обнимал меня.
В институте о наших с Игорем отношениях никто не догадывался. Я старалась максимально отдалиться от него – боялась подвести. Председатель парткома нашего факультета Станченко Виктор Иванович имел со мной продолжительную беседу, мол, считает меня наиболее достойной из всех студентов факультета, и предложил вступить в ряды Коммунистической партии. Дал мне время подумать. Вечером я рассказала о нашем разговоре Игорю и попросила совета. Он спросил:
–Ну, а ты сама что думаешь?
–Не знаю. Да и кто мне даст рекомендацию?– растерялась я.
Игорь засмеялся, обнял меня и сказал:
–Не сомневайся. Ты лучшая студентка на факультете. Умная, член комсомольского бюро, девушка с деловой хваткой. Дерзай. Одну рекомендацию дам я, а вторую – Зипалова Виктория Федоровна, преподаватель по теоретической механике. Она тебя любит. Чем-то ты ее очаровала», – смеется Игорь и продолжает:
–Мне вообще трудно с ней общаться, она все время тебя расхваливает, а я только поддакиваю, стараюсь не выдать себя и не начать заливаться соловьем, соглашаясь с твоей исключительностью.
Я дала согласие секретарю парткома, и меня приняли кандидатом в ряды Коммунистической партии с кандидатским стажем 1 год. Решение было принято на заседании парткома факультета физики (членом которого был и Игорь Александрович). Все пять человек проголосовали единогласно.
Знакомство Игоря с моими родителями.
Я часто писала родителям письма. Что все хорошо, дела идут нормально, здорова. Они отвечали, описывая домашние новости, спрашивали, когда я приеду домой. Я сильно скучала по ним, но боялась сказать им об Игоре, и смолчать бы при встрече не смогла. Думала об этом и не знала, что делать. Спросить у Игоря как – то побаивалась. Однажды пошла в магазин и задумавшись, стояла возле прилавка. Продавец спросила у меня, что я буду оплачивать. Ничего не отвечая, я так и продолжала стоять. И вдруг увидела Игоря. Он стоял на улице возле большого окна магазина и смотрел на меня. Я сразу выбежала к нему, так ничего и не купив. Игорь с тревогой спросил
–Что с тобой? Что-то случилось?
Я носом уткнулась ему в плечо, тихо роняя слезы. Игорь отстранился, внимательно глядя мне в глаза.
–Не реви. Сейчас во всем разберемся. Рассказывай.
Мы потихоньку пошли домой. И я поведала ему о своих сомнениях, о том, что очень люблю своих родителей и не хочу от них ничего скрывать. И что очень хочу поделиться своим счастьем с ними. Мы остановились. Повернувшись ко мне, Игорь спросил:
–Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?
Я утвердительно кивнула головой, но тут же добавила:
–Конечно, если ты не хочешь, то и не надо. Съезжу одна. Последующие слова Игоря тронули меня:
–Моя девочка. Ты даже не представляешь, что ты значишь для меня. И если для твоего спокойствия и благополучия надо будет погрузиться на морское дно, я сделаю это. Собирайся, поедем к твоим в эти выходные. Наверное, надо купить подарки. Отцу я куплю хороший коньяк, а завтра давай купим все, что еще нужно.
В пятницу вечером мы с Игорем встречаемся возле ЦУМа на Буденновском. У Игоря окончен рабочий день, и он может ехать домой, а я приехала из дома, так как уже в обед нас отпустили. В магазине Игорь только платит за покупки, иногда помогает мне с выбором, когда я сомневаюсь. Видно, что ему это в новинку, а я чувствую себя как рыба в воде. Семья у нас большая, детей семеро, я самая младшая. Всегда нужно было выбирать подарки к какой- либо дате членов семьи – проводы в армию, день рождения, свадьба, крестины и другие. Скупившись, мы возвращаемся домой. Ужин уже готов, время для этого было. И пока Игорь принимает душ, я быстро режу салат из свежих овощей и накрываю на стол. Когда Игорь садится ужинать, я вижу, как он устал…Пока я прибираюсь на столе, мою посуду, Игорь сидит за столом и ждет меня. Потом мы идем в спальню и ложимся спать. Я укрываю его пледом, обнимаю и тихо говорю:
– Спи. Тебе надо хорошо отдохнуть. Завтра ты мне нужен бодрым и здоровым.
Мне кажется или у Игоря действительно поднялась температура? Он весь горячий, какой-то вялый.
– У тебя что-то болит?– спрашиваю я.
–С обеда болит нога, та, которой нет. Но я ее чувствую, представляешь? Так иногда бывает. Не волнуйся, завтра все будет хорошо.
Я осматриваю оставшийся обрубок его ноги. Никаких перемен, все как обычно. Покраснений нет. Синяков тоже. На всякий случай даю ему таблетку парацетамола, слегка растираю ногу мазью Долобене и глажу руки Игоря, пока он не уснет. А потом целую его пальцы, убираю со лба взмокшие волосы, и долго смотрю в любимое лицо. Чувства переполняют меня, думаю, чем я заслужила это счастье? Я люблю и любима. Разве это не чудо? Через некоторое время слышу шепот Игоря:
–Ложись – Он подвигается на кровати, раскрывает плед.
Я тихо ложусь рядом, Игорь укрывает меня пледом и крепко прижимает к себе.
–Спи, мой любимый доктор Оля.
И вправду, утром Игорь выглядит бодрым, отдохнувшим. Вчерашнего недомогания и усталости и след простыл. Но тревога за его здоровье меня не покидает. Она сидит где-то далеко внутри меня, и я не должна показывать это Игорю. Мы по – быстрому завтракаем, едем на автовокзал, я выкупаю заказанные билеты. И вот мы уже мчимся в автобусе в мою Тарасовку. Игорь с интересом осматривает окрестности, я рассказываю ему о Каменске, где живут две мои сестры, о Глубокой, куда маленькую меня бабушка возила в церковь. Я держу его за руку, глажу пальцы. Слава Богу, температуры нет. Игорю все интересно, он внимательно слушает. Автобус- экспресс и через 2 с половиной часа мы дома.
Раньше я написала маме, что у меня есть Игорь, больше ничего не писала, никаких не то, что подробностей, но и более понятной информации. Я очень волновалась, всю дорогу тарахтела непрерывно, что-то говорила и говорила. Уже даже и не помню что. Думаю, Игорь понял мое волнение, но ничего не говорил. Он тоже волновался, тем более, что ситуация была очень далека от обычной, когда девушка привозит родителям своего избранника на смотрины. Во-первых, я просто хочу познакомить родителей с моим любимым человеком, а во-вторых, никакие смотрины нам не нужны. Я сама сделала свой выбор и мне не надо ничье одобрение. Я буду рядом с Игорем до тех пор, пока он сам этого хочет. Я всегда считала своих родителей умными, надеялась, что и сейчас они меня поймут и все будет хорошо.
Через полчаса мы подошли к нашему дому. Залаял Арс, но потом видимо узнав меня, сразу замолчал. Я открыла калитку, и ввела Игоря за руку во двор. Там никого не было. День был теплым, летним, солнце заливало двор. В саду на веревке сушилось белье, видимо мама вчера стирала. Пахло цветами, где-то кудахтали куры. За полгода я соскучилась за всем этим, меня окутало теплом и уютом родного дома. Из кухни вышла мама. Первым она увидела Игоря, она кивнула ему и, наверное, хотела что-то спросить (позже она сказала, что подумала – человек заблудился), но перевела взгляд на меня. Ахнула:
–Дочка приехала! Мы тебя уже давно ждем! Отец! Выходи. Дочурка приехала.
Мама обнимала меня, целовала, а сама искоса поглядывала на Игоря, в глазах у нее застыл вопрос. Торопливо из кухни вышел папа. Он обнял меня, прижал к себе. Я не размыкала наших с Игорем рук. Крепко его держала.
Когда объятия закончились, я придвинулась ближе к Игорю и сказала родителям:
–Мама и папа, знакомьтесь это мой Игорь- Игорь тяжело вздохнул и прямо посмотрел в глаза маме, а потом и папе.
Мама внимательно смотрела Игорю в глаза, обратила внимание на седые виски, пробежалась взглядом вниз и увидела трость. Она беспомощно посмотрела на меня, и я поняла, что моя всегда уверенная в себе мама просто не знает, что ей дальше делать… Спасая ситуацию, я громко сказала:
–Так, мы с дороги и проголодались. Вы думаете нас кормить?
Тут мама попала в свою стихию. Она засуетилась и быстро стала накрывать стол на улице. Стол стоял под навесом. Прямые солнечные лучи туда не доставали. День был такой чудесный, что жаль было сидеть в комнате. Мама позвала меня в кухню немного ей помочь, а Игорь с папой остались во дворе. Они отошли к воротам и о чем-то говорили. Если бы было можно, я бы не оставила Игоря. Но он еще дорогой сказал, что должен поговорить с папой. И все равно я сильно переживала. Когда мама в кухне спросила у меня:
–Дочка, ты мне что-либо расскажешь?
Я ей ответила:
–Мама, пожалуйста, я люблю его.
Минут через 15 стол был накрыт к обеду, и я позвала папу и Игоря. Они пришли спокойные. Папа поблагодарил Игоря за коньяк, но пили мы домашнюю наливку, которую делал папа. Она была вкусной и понравилась Игорю. Улучив момент, я спросила Игоря, как прошло их с папой общение. Игорь сказал:
–Все хорошо. Не волнуйся.
После обеда мы с Игорем пошли на речку. Она была рядом с домом. Мы стояли на берегу, я молча смотрела на течение, а Игорь, обнимая меня сзади, сказал:
–Как хорошо у вас! Воздух свежий, тишина. Ни трамваев, ни автобусов. Красота! Будем сюда часто ездить, отдыхать от городской суеты.
Я спросила у него:
– О чем вы разговаривали с отцом до обеда?
–Да так, не бери в голову, все хорошо.
Вернувшись домой, я в доме уложила Игоря отдыхать. Полежала немного рядом, помассажировала ему шею, спину. Он и уснул. А я вышла на улицу, и стала помогать маме по дому. Вымыла полы в кухне, подмела во дворе, прополола немного сорняков на грядках в огороде, полила рассаду. Так прошло часа три времени. Бабушки все не было. Она пошла к тете Нине с утра и видно загостилась. Близился вечер. Проснулся Игорь и вышел на крыльцо, такой родной, сонный, теплый. Оправдываясь, что долго спал, Игорь сказал:
–У вас воздух здесь волшебный. Так хорошо спится.
И шепотом мне на ушко:
–Жаль, что не осталась со мной…
Я обрадовалась, что у Игоря хорошее настроение. Обернувшись на стук калитки, я увидела бабушку. Она с палочкой в руке входила во двор. Бабушке было 80 лет, она хорошо держалась и все-таки переход в 3 км (туда и обратно 6 км) был для нее утомительным. Мы крепко обнялись, расцеловались. Бабушка была красивой с гордой осанкой. Я познакомила ее с Игорем. Она внимательно посмотрела на него, потом на меня, чему-то улыбнулась. Очень обрадовалась нашему подарку. Мы привезли ей тонкой шерсти теплые чулки. Кстати, маме мы подарили красивую ночную сорочку, а папе легкую куртку на весну.
Потом Игорь с папой что-то ремонтировали, гвоздями прибивали доски в сараюшке. А мы с мамой простирали руками немного кухонных прихваток. И после готовили ужин. Потом пришла корова с пастбища. Я села ее доить, а Игорь пришел посмотреть. По-моему, он гордился мной.
Ужинали мы на улице при свете уличного фонаря. Ужин был обильным и сытным. Но мы с Игорем выпили теплое молоко с творожными ватрушками, посидели на лавочке за двором, сходили в летний душ, и пошли спать. Я постелила нам в дальней спальне. За стеной спали мама и бабушка, папа – в кухне.
Я хотела одеть ночнушку, но Игорь отбросил ее подальше на кресло. На мне остались одни трусики. Я решительно сняла и их. Игорь тут же стал покусывать и целовать мою грудь. Его руки провокационно шарили по моему телу, вызывая дрожь во всем теле. Откуда-то снизу поднималось желание. Но Игорь не соглашался. Мы разговаривали тихо, тихо:
– Игорь, я хочу, пожалуйста…
– Олечка, двери в комнате нет, за стеной мама и бабушка. Роднушонок, потерпи до дома.
– Игорь, ну, Игорь… Вчера ничего не было, ты сильно устал и уснул…Игорь…
– Вот, провокатор, давай тогда на полу, а то еще кровать будет скрипеть…Только тихо.
Осторожно перебираемся на ковер на полу. Я чувствую, что Игорь уже давно готов, и чего упрямился? На полу объятья становятся крепче, поцелуи горячее, ласки нежнее. Несколько толчков Игоря и я уже готова, раздается едва слышный стон И-го-рь, через пару секунд протяжно стонет и Игорь, я закрываю ему рот ладонью. Голые, вспотевшие, ковер уехал куда-то, и мы лежим на досках… Я почти сразу засыпаю, а Игорь с трудом затаскивает меня на кровать. Потом выцеловывает все мое тело, мы ложимся в позу «любви». И мы засыпаем.
Проснувшись утром, вижу, что Игоря в постели уже нет. Куда он запропастился? Наверное, решил помочь папе в каких-то домашних делах. А потом хлопает входная дверь, и Игорь появляется в дверном проеме. Он отбрасывает одеяло в сторону и жадно рассматривает мое тело. Прикосновения его ладоней вызывают у меня желание. Я потягиваюсь, изгибаясь как кошка, и притягиваю Игоря к себе. Он не сопротивляется и шепчет: