Кровавая Месть

Глава 1. Обряд

Белоснежные своды амфитеатра, фанфары, трубы и тысячи ангелов раздражали своей идеальностью. Я бесцеремонно подвинул худощавого ангелочка и занял его место. Рядом уселись остальные. Маршал хмурился, но старался не показывать волнение, Вилли молчаливо и зачарованно оглядывался с неподдельным восхищением, а посмотреть было на что: красота высоких золотых колонн и исполинских сводов завораживала и унижала, делая нас, бессмертных, не более чем букашками, сбрасывая с пьедестала на окропленную грехами землю. Амфитеатр располагался на Горе Забвения между мирами, откуда в непосредственной близости можно было стать свидетелем парада планет. Возвышенность связывала стыки миров, чем облегчала передачу потока силы. Обряды проходили на открытой площадке под одобрительными взорами тысяч бессмертных.

Музыка флейт, скрипок и фанфар зазывала и предупреждала о начале. Пары заняли позиции. Арен было больше сотни. Некоторые парили в небе, некоторые лежали на земле, а зрители смотрели сверху вниз, охватывая масштабы и получая возможность лицезреть магию слияния сил и приторно-божественный вид. Я поморщился. Позеры. Столько пафоса и самолюбования в ангелах, считают себя уникальными, чистыми созданиями. Раздражают. Дым закружился под ногами, но я успокоился. Смертная сегодня выглядела слишком печально, даже мне было больно смотреть.

Каждую пару назвали и поприветствовали серафимы, поздравив и возрадуясь необычайной возможности, подаренной Эль-Элионом. Выделили Аиррэля и Лиирту как главную пару этого события, которые, словно украшение на торте, стояли в центре амфитеатра. Братец дернулся и скривился. Гости ликовали, кричали, аплодировали, а я нервно постукивал каблуками по полу. Чувствовал себя отвратно. Что-то меня беспокоило, но не мог понять что. Ужасно-нетипичное, отчасти болезненное чувство разливалось в груди, сбивая с толку. Никогда такого и в помине не было.

«Аиррэль, соберись, что ты ломаешься, как девственница».

«Заткнись, братец».

«Быстрее начнешь – быстрее закончишь».

«Я не ощущаю Лиирту».

«Расслабься, ты слишком напряжен и не пускаешь ее. Это же не в первый раз. Они уничтожат нас, если узнают о Скай. Сделай это ради нее. Серафимы смотрят. Ты не можешь отказаться, не сейчас».

«Знаю, но у меня плохое предчувствие. На душе тяжело, паршиво. Я будто умираю. Это странно, непривычно и холодно», – он описал мои собственные ощущения, так может, я просто перенял переживания брата? Да, скорее всего так и было.

«Ты себя накручиваешь и много думаешь».

«Я рад, что ты здесь», – Аир улыбнулся, но выглядел все еще напряженно.

«А где мне еще быть?»

Я не был сторонником этих Обрядов, но пришел поддержать Аира, зная, что он сопротивляется магии влечения, и опасаясь срыва этого вынужденного и долгожданного мероприятия. Ведь, зная настырность братца и не раз являясь свидетелем его шальной дерзости, всплывающей в самые неподходящие моменты, не исключал его попытки улизнуть. Если их пара не соединится, это привлечет внимание серафимов и потянет за собой расследование, а нам такой радости не надо. Поэтому я направил на него поток магии, заставляя Аиррэля расслабиться, но брат лишь хмурился и не поддавался воздействию. Осел. Иногда я готов был пришибить его за упертый нрав.

Амфитеатр заволокло нежным золотистым облаком, вокруг пар заклубилась белоснежная дымка и полилась мелодия, заставляющая ангелов кружить и поддаться воздействию магии изменения. Это был первый этап Обряда – пробуждение чувств, влечение к партнеру и проверка на доверие. Их танец начался неуверенно, напряженно. Даже отсюда я чувствовал, что братец нервничает. Никогда не применял на нем магию соблазнения, но сейчас пришлось импровизировать и вынужденно вмешаться, либо полетят к черту невинные души и превратятся в прах наши обугленные крылья, а уж сколько отсечется голов…

Я вновь незаметно направил поток лишь мне подвластной силы зовущего притяжения, добавив в сладкий десерт жгучих специй: щепотку порока и толику вожделения, которые снимают скованность и раскрепощают любого, поддавшегося воздействию, словно фитиль на пороховой бочке, но и тут Аиррэль держался, противился. Вены на моих руках набухли, но я не сдавался и собирался, если придется, подавить его волю, пробить энергетический фон. Если Серафимы заметят – нам конец. Митраэль сидел напротив и теребил шелковые рукава одеяния, заметно хмурясь и поглядывая в сторону серафимов, осознавая последствия неудачи.

Музыка перешла на новый уровень, рассекая пространство и пронзая па̀ры мелодией Божественного благословения и любви. Начался второй этап Обряда – сансара[1].

Раздались восхищенные вздохи, пары перевоплощались в свои естественные формы: от первой до последней, проходили семь стадий Преображения личности и принимали итоговую Божественную бестелесную форму. Свет озарил амфитеатр, золотой дым заволок арены и серебряный вихрь закружил пары в воздухе.

Наступил третий этап – слияние. Аиррэль, наконец, поддался зову, смог расслабиться и подпустить ангелику. Их золотистые силуэты кружились и искрились. Пары вокруг соединялись, разделяя духовную энергию между собой, становясь на мгновение единым духом, отрекаясь от собственной индивидуальности. Сила перетекала от одного к другому, наливаясь и подпитывая пары, усиливая дары и возможности, восстанавливая и обновляя энергию. Преграды рушились, две души – одно целое, один сосуд. Ангелы на трибунах поднялись, меняя формы и объединяясь в кольцо, кружа над аренами и затягивая песню о создании времен, об ангелах и восхваляя Эль-Элиона, благодаря и воспевая создателя. Праздник шел своим ходом. Аиррэль и Лиирта объединились, и я выдохнул, как и Митраэль.

Планеты выстроились в ряд, и ликование пролетело по трибунам. Ангелы попадали на колени, воспевая песни и молясь Создателю. Божественное благословение разливалось по воздуху, заполняя пространство и подчиняя своей воле, обезоруживая. Я чувствовал, как душа металась. Для демонов такие празднества болезненны. Души темных словно раскалывались и бились в агонии, не в состоянии выдержать волну всепоглощающей любви, поэтому демоны редко посещали Обряды, хотя никто не запрещал нам присутствовать.

Я ухватился за сиденье, пытаясь совладать с желанием упасть ничком на колени. Вилли и Маршал пели и танцевали вместе с ангелами, а меня скручивала дикая нестерпимая почти адская боль. Слишком много было светлых и мало тьмы, так мало, что сил противиться не хватало. Глаза наливались чернотой, руки тряслись и дрожали, я боялся сорваться и не совладать со своей силой. Тьма норовила завладеть мной, чтобы восстановить равновесие, но я не мог позволить. Это вызвало бы скандал, а серафимы только и ждали, когда я оступлюсь – едва ли они были рады видеть меня в зале, но стерпели.

Митраэль незаметно оказался рядом, подхватил под руки и телепортировал за пределы амфитеатра. Я упал на колени. Он помог мне встать.

– Почему?

– Не мог иначе. Хоть ты и демон, но я всегда считал тебя братом, как и Аиррэля, а он тебя любит и доверяет. У меня нет причин сомневаться в Аиррэле, да и ты не раз доказал, что не представляешь угрозы для Равновесия.

– Не многие оценят такой жест и поддержат, – я хмыкнул, откашлялся. – Возращайся, не позволяй серафимам заметить твое отсутствие.

– А ты пережди здесь, и спасибо, что заставил его, убедил сдаться.

Я кивнул.

– Осталось пара мгновений, и Обряд завершится.

Митраэль исчез, а я скрючился, схватился за голову, восстанавливая энергию и силы, прогоняя тьму подальше в тартар. Музыка смолкла, раздались овации, свет звезды загорелся ярче, и я телепортировался обратно, благо никто не заметил мое отсутствие. Аиррэль и Лиирта вернулись в свои формы. Ангелика светилась, искрилась и улыбалась. Аир стоял спокойно и расслаблено, не показывая эмоций. А меня не покидало чувство тревоги. Я постукивал пальцами по сиденью, не понимая, в чем, собственно, дело, ведь Обряд завершился успешно, и поводов для беспокойства не было.

– Трибуны могут поздравить избранных с благополучным соединением и проведением Обряда! – возвестили серафимы. – Поздравляю с очередным удачным слиянием сил.

– Пусть прибудет Божественная Благодать нашим братьям и сестрам во имя Эль-Элиона! Во имя Равновесия!

Гул, свист и волна счастья прокатилась по Амфитеатру. Маршал и Вилли улыбались, хлопали и посвистывали. Митраэль благоговейно аплодировал.

– Архангел Аиррэль! Прошу, скажи нам пару слов, – серафимы[d1] [Mb2] вызвали брата на помост. Он поднялся и был немногословен, но трибуны гудели и ликовали, скандировали его имя с обожанием и преклонением.

– Бесподобен, – Вилли восторгался другом и вертелся возле моего носа, уминая плитку шоколада.

– Ты пронес шоколад на арену? – я усмехнулся, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей.

– Перенервничал, – кошак фыркнул и неожиданно протянул мне кусочек. – Угощайся.

Благодаря смертной эти двое прониклись ко мне расположением и больше не боялись, даже перестали кривиться в моем присутствии. Я закинул шоколад в рот и облизнулся. Вкусно. Чертовски вкусно. Положа руку на сердце, Вилли обалденно готовил, но я никогда ему не признаюсь, хоть и люблю маленького засранца. Кошак никогда не должен узнать, что это я спас его от гибели и подкинул под дверь братца. Пусть останется тайной, хотя Аиррэль, думаю, догадался, но ни разу не поднимал этой темы и принял малютку в свою семью.

Ангелы полетели вниз на арены, поздравляя пары и восхищаясь. Мы спустились к Аиррэлю и Лиирте.

– Можно расслабиться? – я порывисто обнял его и похлопал по спине.

– Свобода, – он заметно повеселел и выдохнул, размяк.

Вилли и Маршал ликовали и улыбались, обнимали друга. Лиирту поздравили скромно и немногословно, но удостоили вниманием. Серафимы удалились, и я вздохнул свободнее, но снова почувствовал укол беспокойства, хоть так и не смог определить источник. Архангелы обступили брата и принялись наперебой обнимать его, рассыпаясь в звонких аплодисментах. И тут случилось нечто странное…

…Аиррэль опустил руку, и кольцо, связывающее его со смертной, с грохочущим звоном упало на арену.

«Аиррэль, ты обещал мне и не можешь сейчас отступить, – Лиирта негодовала, наблюдая за моим напряженным лицом. – Возьми меня за руку, давай. На нас смотрят».

Я неуверенно повторил движения танца, позволяя ангелике приблизиться. Дальнейший процесс слияния проходил словно в тумане, я сдался на третьем круге и растворился в окутывающей энергии. Мысли и голова очистились, разум опустошился, небесная легкость охватила душу. Лиирта перед глазами светилась, я видел лишь образ, ни больше, ни меньше. Силы искрились, текли, насыщая и наливаясь в душе. Соединение прошло успешно. Мы разделили эмоции друг друга, прониклись, обменявшись душами на доли секунд, становясь одной личностью и стирая границы реальности. Легкость, нежность и свет лился, струился, соединял нас, растворяясь и благословляя. Наши души взмыли в небо, кружась в круговороте Вселенной, поддаваясь велению Всевышнего и благодати Небес. Я разделил с ней эмоции и чувства, мысли и переживания, а она – со мной. И как бы мне ни хотелось это скрыть, теперь Лиирта знала обо мне все: от начала и до конца, а я – о ней.

Обряд завершился, и я почувствовал новый уровень насыщения и приток сил. Душа светилась изнутри, источала искренний счастливый свет и наслаждалась потоком энергии. После Обряда я всегда ходил словно навеселе и пребывал в состоянии эйфории, неком раздрае, нежась в блаженной неге. В этот раз эмоции были похожи, но что-то изменилось. Силы хоть и вернулись, удвоились, если не утроились, но мне хотелось быстрее закончить, избавиться от повышенного внимания и вернуться в за̀мок к смертной. Былого безграничного счастья не было. В глазах стояло лицо Скай, ее улыбка и поцелуи, глаза и губы. Обряд усилил эмоции и помог раскрепощению. Я осознал, что безгранично люблю ее, по-настоящему и безоговорочно. Люблю смертную всей душой, каждой клеточкой и частицей, и хотел признаться. Хотел сказать и посмотреть ей в глаза.

Серафимы вынудили меня произнести речь. Я что-то говорил и не уверен, что связно, но трибуны ликовали. Мысли путались, неслись потоком, и слова вылетали естественно, механически:

…благодарю серафимов за предоставленную возможность…

…это был незабываемый опыт… благодарю всех присутствующих за поддержку…

…слияние сил – естественный процесс нашего существования…

…во имя Равновесия…

…во благо мироздания и Эль-Элиона…

На арену потянулись Легионы, ангелы, архангелы. Окружали со всех сторон. Поздравляли, улыбались. Серафимы удовлетворительно кивали, оглядывали арены и степенно вышагивали вдоль рядов, поздравляя пары, но вскоре исчезли, как и всегда.

Я не сразу почувствовал неладное, а когда понял, душа опустилась в преисподнюю. Кольцо, соединяющее мою душу со смертной, внезапно упало на арену и померкло. Я бросился к нему, поднял дрожащими пальцами. Золотая линия моей души медленно возвращалась, текла змейкой и больше не цеплялась за украшение, не соединяла нас, оборвалась.

– Скай?! – Я оттолкнул гостей, всех вокруг и бесцеремонно телепортировался в за̀мок, не обращая внимания на крики и недовольство. Влетел в гостиную и упал на колени. На полу вились кровавые следы, соединяясь в слово: «ОПОЗДАЛ», а по центру стояла…

…кисть руки Скай.

Отрезанная кисть! За моей спиной раздались вопли, крики, ор. Я, не помня себя, в каком-то удушливом омуте бросился на поиски Скай, молясь успеть.

Не видя ничего вокруг и никого, выбежал на задний двор и заметил ее распластанное тело в неестественной позе, на земле, в грязи и крови. Рядом с ней стояла Азраэль, хмурилась и негодовала. Я подлетел, упал на колени, заливаясь горячими слезами, и подполз ближе, в бессилии рассматривая ту, что любил. Повсюду валялись ее волосы, змеилась кровь. Тело представляло кровавое месиво, сломанные пальцы, руки и ноги, торчащие кости, исполосованное тело и кровь, много крови.

Очень много крови.

Мой вопль и крики рассекли воздух, я орал, рыдал, кричал, бил кулаками о землю.

– Скай, за что? Почему? – подхватил ее на руки, прижимая к себе. – Нет, нет, нет! Любимая. Прости! Прости! Прости! Не умирай. Я спасу, спасу тебя. Господи, не покидай меня! Родная, любимая девочка.

Велиал уже очутился позади меня, орал благим матом, кричал, вопил на коленях, скандируя ругательства и обливаясь слезами. Вилли и Маршала обильно рвало на траву. Я чувствовал, что время идет на секунды.

– Помогите мне!

– Господи! – Митраэль растерялся, побледнел, стал белее снега, смотрел стеклянным взглядом, отсутствующим. Рядом с ним стояла Лиирта, которая непонятно зачем увязалась за нами, и я удивился, увидев радужные слезы на ее лице и шок – может дело в моей сути, которая передалась с частью эмоций? Но на ангелику мне было абсолютно плевать.

– Что здесь происходит? Почему смертная оказалась здесь?! – Азраэль растерянно смотрела на меня.

– Прошу, не забирай ее. Дай мне шанс спасти. Умоляю.

– А зачем мне ее забирать? Я забираю души из Терры и помогаю пересечь границы миров, а она уже здесь, – Азраэль пожала плечами. – Я лишь поведу ее дальше, открывая двери мироздания.

– Азраэль, сколько у меня есть времени?

– Сможешь уговорить ее вернуться в течение пяти минут – она твоя, нет – моя. И я жду объяснений.

Кивнул. Согласился на любые условия.

– Помогите мне! Велиал, Митраэль, быстрее! – укрыл Скай плащаницей, срывая ткань с плеч и направляя поток сил на Скай. Руки дрожали, силы медленно перетекали в ее тело. И тут я почувствовал прикосновение. Чье-то нежное мимолетное касание по волосам, отмахнулся, а потом услышал родной голос.

– Аиррэль?

Обернулся и увидел ее. Скай парила возле меня, кружилась и улыбалась. Душа светилась, покинув тело.

– Я наконец могу увидеть тебя в естественной форме, – она протянула руку ко мне. – Аир, ты прекрасен, словно утренний свет. Как я раньше не замечала? Не могла увидеть… а твои волосы и глаза еще ярче и краше, чем в человеческом обличии, – она лучисто улыбалась, кружась. – Как прошел Обряд? Силы вернулись?

Я побледнел. Поднялся с колен. Она снова думает обо мне! Всегда. И мне стало стыдно. Ужасно стыдно. Впервые в жизни по-настоящему и дико больно.

Глава 2. Минуты отчаяния

– Скай, вернись в тело.

Позади появились ангелы в черных мантиях, забирающие души. Поприветствовали нас и позвали Скай за собой. Азраэль стояла в стороне, наблюдала проницательными темными, как беспроглядная ночь, глазищами. Сестра обладала поистине зловещей красотой, пугающей.

– Пошли вон!

– Но, Архангел? Мы пришли забрать душу.

– Я сказал: пошли вон!!! – Замахнулся и отчаянно кинул Мортем между ними, отсекая часть их одежд. – Убирайтесь! Пошли вон! Она никуда не пойдет с вами!

Азраэль подняла руку, приказала им отступить, и те исчезли в страхе, повинуясь.

– Любимая! – строго сказал. – Вернись в тело, сейчас же!

– Нет! – она насупилась и отвернулась.

– Прошу, умоляю, вернись. Пожалуйста.

– Зачем? – заупрямилась. – Там меня ждет только боль. Не хочу!

Она смотрела на себя со стороны, поежилась и скривилась.

– Мне будет больно.

– Ты должна вернуться.

– Зачем?

– Чтобы жить, Скай!

– Не хочу. Здесь нет боли, такая легкость и спокойствие.

– Знаю, но у нас нет времени. Вернись, прошу, умоляю любимая. Мы вместе со всем справимся. Я буду рядом. Всегда.

Она неуверенно приблизилась к телу, скривилась. Я подлетел к ней, запихнул ее обратно, заставил. Азраэль усмехнулась и сказала:

– Интересно. Сколько эмоций, Аиррэль. Бедная смертная. Потрепало ее, жуть. С тебя причитается удивительная история. Не забывай уговор. Я приду за ответом.

– Не говори никому, что видела ее, пожалуйста.

– И не собиралась. Я сотру ангелам память, не волнуйся.

Сестра исчезла.

– Быстрее! – Велиал подполз к телу Скай.

– Я буду удерживать пальцы и руку, чтобы процесс заживления прошел успешнее, – Лиирта уселась на колени с другой стороны, держа отрезанную кисть. Мы с Велиалом на секунду посмотрели на нее недоверчиво. – Что? Я все же ангелика, гусеница не заслужила такой участи!

Митраэль присоединился, пытаясь помочь. Кости вправлялись, срастались слишком медленно, кожа затягивалась, но лучше Скай не становилось. К сожалению, ни Лиирта, ни Митраэль не обладали способностями заживления, но могли подпитывать меня энергией. После Обряда я чувствовал исполинские возможности и приток сил, но даже их, оказывается, было недостаточно, поэтому хорошо, что демон тоже умел исцелять.

– Ей нужно переливание крови, – Велиал отстранился, покачал головой. – Мы можем восстановить тело, но кровь нам взять неоткуда.

Демон исчез. Вернулся через пару минут с капельницей и пакетами крови.

– Одолжил, – он пожал плечами.

– Но мы не знаем ее группу крови, – моргнул, вспоминая что-то про людей.

– Знаем, – Велиал уже вставлял иглу в вену на руке Скай.

Нахмурился, отметил, что слишком много брат знает о смертной того, чего не знаю я, но сейчас было не время и не место для разговоров. Кровь полилась по ее телу. До самого вечера мы собирали смертную по кусочкам, вправляли и сращивали кости. Порезы от кинжала затягивались, но оставили шрамы. Я злился, неистово злился. Кипел внутри синим пламенем, извергался, словно вулкан, и горел. Горел. Горел в муках. Раз за разом.

– Клинок проклятых, – Велиал смотрел на шрамы. – Аир, мы не сможем вернуть прежний вид, не получится.

– Главное, она будет жить. Остальное не столь важно.

Демон кивнул. Второе, что мы не могли исправить – это волосы. Если подвергнуть мозг воздействию и заставить луковицы расти, можно повредить ей психику или свети с ума, поэтому голову не трогали.

– Отрастут, – сказал я, поднял Скай на руки и перенес в гостиную. Уложил на диван. – Маршал, принеси таз с теплой водой и чистое полотенце, – попросил, не в силах смотреть на обильные засохшие скопления крови.

Скай представляла собой алое пятно и напоминала бордово-коричневой сгусток, извалявшийся в грязи. Я сжал челюсти до скрипа зубов и впервые медленно рассмотрел смертную, внимательно, дабы убедиться, что теперь ее жизни ничто не угрожает.

Вурхиец принес таз с водой и молча поставил возле дивана, поспешно удаляясь, оставляя нас.

Смывал с девушки капли крови и не понимал, как мог допустить такое? Но ответа не находил и желал перенять ее боль, забрать, стереть из памяти. И я мог бы… но велика вероятность стереть вообще все воспоминания о родителях, о близких, о жизни в Терре, и я должен был посоветоваться с демоном.

Вода окрасилась в красный цвет, а белое полотенце стало полностью розовым буквально через минуту. Ей требовался отдых, и полноценный душ сейчас был не к месту, но я смыл все, что мог. Демон принес одежду, и я переодел смертную.

Вилли и Маршал рыдали и оттирали следы, убрали кровь с пола и смыли надпись, но я видел ее перед глазами и никогда не забуду того, что произошло.

Я сел на ковер возле дивана, на котором она лежала. Взял за руку, снова и снова рассматривая шрамы на теле, оставленные клинком. Коснулся левого запястья, провел пальцем по тонкой полоске, губы задрожали. Я прижался губами к ее ладони, не в силах унять дрожь. Моя душа рыдала, источаясь в виде слез. Вина легла тяжким бременем на плечи. Я был так виноват перед ней, подвел. Из-за меня любимая подверглась издевательствам и пережила муки, не совместимые с жизнью. А я ничего не сделал, не пришел на помощь, просто оставил Скай на погибель. Не хватит слов описать, каким ничтожеством ощущал себя. Предал, бросил ту, что любил. Ради силы и собственной выгоды, наплевал на ее чувства. Ничтожество. Я не стою и мизинца на ее ноге, ни одной слезы не достоин. Какой из меня Архангел, когда я не могу уберечь ту, что люблю?

– Архангел, разлом закрыли, демонов отправили в преисподнюю. Шимед под нашим контролем, – невовремя материализовался Саймоэль и чинно доложил о проделанной работе, склонившись в три погибели и ожидая явно не той реакции, которую получил.

Никакой.

Потому что в данную минуту мне было плевать на Шимед, демонов, Ад и остальное дерьмо. Пусть хоть сам Люцифер учудит восстание и очередной конфликт – даже глазом не поведу, однако был один… индивид, которого необходимо немедленно отыскать…

– Найди моего сына, – отрешенно приказал воину, поправляя на Скай плед, заметив, что ее пальчики на ногах слегка подмерзли после водных процедур. Сейчас она настолько слаба, что я боялся к ней даже прикасаться, будто трогал не живого человека, а Небесный Грааль, который может треснуть, стоит лишь сделать одно неосторожное движение.

– Если бы ты только остался с ней… – слова с горьким привкусом сожаления слетели с губ, и я чуть не завыл, понимая, что из-за моего приказа она оказалась без защиты.

По шуршанию одежды понял, что Саймон распрямился и тут же с грохотом упал ничком, узрев представшую перед его глазами картину. На генерала я так и не взглянул.

– Господи, я бросил ее, – Саймоэль подполз[1]ближе к дивану, на котором она лежала, и впервые за вечность показал эмоции. – Скай! Прости! Это из-за меня! Это моя вина… Я бросил… – его повторяющиеся всхлипы и причитания разрезали тишину и нарушили покой. – Я должен был остаться, должен[d2] [MB3] [MB4] … Аиррэль, что произошло?

– Найди сына.

– Я убью его! – не скрывая ненависти и намерений, прорычал он. Страшно осознавать, что я разделял его чувства.

– Нет, приведи ко мне! Саймоэль!! Слышишь? – Схватил его за ворот и резко дернул на себя, всматриваясь в глаза. – Живого!

Воин нехотя кивнул и медленно повернул голову, вновь оглядывая Скай.

– И еще… узнай, кто был в дозоре и почему никто не помог ей?

– Я все сделаю, – хмуро и решительно отчеканил он, а потом исчез.

Небесная не приходила в себя. Лежала без сознания. Я держал в руке разорванное платье, измазанное в крови, и с размаху бросил его в огонь. Пламя вспыхнуло яркой вспышкой, и ткань медленно обуглилась.

– С ней все будет хорошо? – я ходил взад-вперед, битый час наблюдая за спящей Скай. – Точно кровь подействовала?

– Да, – Велиал утвердительно кивнул, чуть успокаивая мои расшатанные нервы, и давал надежду, которая мне так была сейчас нужна. – Моретти – не последние твари в преисподней и имеют массу союзников. Они подготовились, знали, что никого из нас не будет в замке, – брат хлестал бурбон и нервно курил. – Об Обряде трещали повсюду.

– Но об Ихиле они знать не могли.

– Нет, им повезло. Случайность была на их стороне.

Я сжал челюсти.

– Случайность стоила Скай жизни!

Мы переглянулись.

– Я уничтожу их.

– Мы уничтожим их, – брат как никто другой понимал и разделял мои чувства. Я знал, что он любил ее как сестру и причислял к своей семье, а для него – эта связь навечно. Своих друзей демон не бросал никогда ни при каких обстоятельствах.

За окном моросил дождь. Стук ее сердца был слабым и тихим. Кольцо на пальце тускло светилось, подавая надежды. У меня задрожали руки.

Лиирта вошла в гостиную, остановилась возле окна, посмотрела на смертную и всхлипнула. И только после завершения Обряда я узнал, кто стоит за ее появлением в за̀мке, кознями и искрометными идеями… Видеть ее не мог, воротило до рвоты, но ангелика помогала спасти Скай, и только из-за этого я позволил ей остаться, а теперь был вынужден выслушивать притворство. Клянусь, если почувствую фальшь в ее голосе – прибью. Градус терпения достиг предела кипения и взлетел выше моей максимальной отметки, и Лиирта последняя, кого я сейчас хотел слышать и видеть.

– Мы спасли ее от смерти, восстановили тело, но не душу. Когда она очнется, вам понадобился много терпения, времени и сил, чтобы заставить ее жить. Сегодня, во время Обряда я почувствовала… – быстрый опасливый взгляд в мою сторону. – …узнала и поняла, сколько она для тебя значит. Такие сильные чувства и так много боли. Я была несправедливо груба с ней и осознаю, что поступала не как подобает ангелике. Но я все же ангел. То, что с ней сделали… Даже в Аду со мной обращались бережнее, а я – первозданная. Не знаю, как она выдержала. – Лиирта обхватила себя руками, на лице показалось искреннее раскаяние и сожаление, и я простил ее. Да, наверное, я способен на это чувство. Не был уверен, что смогу простить, но за помощь Скай – простил. – Я въелась на нее ни за что и унижала, была предвзята и несправедлива, а она терпела. Как женщина я понимаю ее лучше вас и знаю, что они сделали.

Она опустила взгляд в пол. Нервно шаркнула каблуком туфель.

– Думаю, Аиррэль, ты догадался, что только избиениями и порезами дело не обошлось, – голос ангелки сбился на дрожь, но она продолжила: – И должен знать, что такое не забывается. Моя душа раскололась сегодня на части, когда я увидела ее такую. Я забыла, что значит быть ангеликой и поняла, что не соответствую. Прошу прощения у вас обоих, в особенности у нее. Передай ей мои слова, когда она очнется. Я обещала тебе, что уйду после Обряда и сдержу слово. Не думаю, что мы свидимся вновь.

Она обернулась, мельком пробежала по спящей Скай глазами и исчезла.

В зале появились мои доверенные генералы, которых отослал ко мне Саймон. Упали на колени. Сложили головы, приготовились к казне, и я разнес их в пух и прах. Избил голыми руками, разошелся не на шутку так, что замок ходил ходуном, но мои предводители не сопротивлялись, зная, это меньшее на что я способен и больше делаю одолжение и проявляю высшую форму снисхождения, практически милую.

– У меня один вопрос, – яростно выкрикнул я, не желая их видеть, разговаривать и сдерживая порыв отрубить им головы, изрешетить в порошок и послать в Небытие. Воины валялись в гостиной поломанные и побитые, но живые. Пока живые, потому что я зверел и едва сдерживался, чтобы кого-то не убить. – Почему сразу же не доложили? Как так случилось, что ни один из легионеров, охраняющих замок, не услышал мольбы о помощи?

– Я лишь недавно получил донесение о проделанной операции. Легионы были атакованы, и замок подвергся нападению, – Лионел попытался вставить слово. Его я не тронул, потому что он улетел на Шимед и знать не мог о происходящем в за̀мке. – Внезапно твари Нижнего мира устроили заварушку, пытались отвлечь внимание.

– Потрясающе! Мои предводители решают, когда докладывать, а когда нет! Вы лишились разума?!

– Все было подстроено: Шимед, нападение на за̀мок, – осенило демона, хотя я и так уже догадался.

Стряхнул с рук радужную кровь ангелов и поморщился, но гнев никуда не делся и легче не стало. Наоборот, стало лишь хуже, потому что винил я только себя. Недоглядел. Оставил одну.

Генералы стали один за другим вдаваться в подробности:

– Не хотели отвлекать вас от Обряда, – вякнул крайний и сразу же получил в челюсть. Послышался хруст костей.

– Стычки на границах случаются часто, и мы успешно отразили атаку, – опасливо поговорил второй, а подхватил третий:

– Демоны ретировались, и мы не стали беспокоить по пустякам.

– Вы появились в замке спустя буквально пару секунд после отступления тварей в Нижний мир, – закончил четвертый и отхаркнул кровь, смешанную с небесным сиянием.

– Архангел, ранее о таких незначительных вспышках агрессии вы никогда не требовали отчитываться, – аккуратно напомнил пятый.

Получили все пятеро. Кости ломались и хрустели, но это не принесло мне ни радости, ни облегчения.

Хотя, они были правы. Легионеры успешно справлялись, и сводки об операциях сыпались мне докладами в виде свитков. Я не мог постоянно быть везде и всюду, поэтому мои командиры отчитывались по мере поступления проблем и рассказывали о предпринятых мерах.

– Но они атаковали мой дом! Это вопиющий случай – низшие твари посмели вторгнуться в мою обитель. А мои генералы не сочли атаку на мой замок достаточным основанием для доклада и предупреждения!

– Виноваты, – хором отчеканили они, потихоньку приходя в себя.

– С этой секунды любой, кто приблизится к за̀мку, мелькнет на горизонте, пролетит мимо – вы костьми ляжете и доложите в ту же секунду!

– Повинуемся приказу!

– Но! Вы пропустили шайку уродов, которые спокойно пересекли границы моего дома, кто отвечать будет? Моретти словно хозяева прошлись по территориям, а вы не заметили!

Генералы мысленно зашушукались.

– Мимо нас никто не пролетел, – донесся тихий шепот, а я призадумался.

– Просим о наказании…

– Будет вам наказание! – я злился, но сейчас не мог думать ни о чем. – Свободны.

Командиры исчезли, а демон мысленно подтвердил мои опасения: «Диадема открыла им проход, значит, Люцифер позволил или знал, что одно и то же».

«Он способен открывать порталы даже на расстоянии, – я схватился за голову. – Проверь…».

Велиал кинулся ко мне в кабинет и спустя пару секунд вернулся с новостями, передавая их мысленно: «Они обшарили замок, перевернули все, но не нашли ее. Не успели, хотя были близки».

«Если бы диадема была первостепенной задачей – не стали бы тратить столько времени напрасно, значит, он их не посылал».

«Или они увлеклись…».

Ко мне подковылял Счастливчик, страдальчески посмотрел и указал на свои крылья.

– Иди сюда, малыш, – я поднял его, коснулся крыльев, заживляя раны. – Ты был с ней… Покажи мне.

– Аир, ты действительно хочешь это увидеть? – Велиал схватил меня за локоть, удерживая руку.

– Обязан.

Положил ладонь на его мордочку, и мысли понеслись в чужое сознание: картинки выплывали из памяти, и я смотрел его глазами, не позволяя себе отстраниться. Видел все мгновения рядом с ней и понимал, что она слишком много страдала из-за меня. Дракон плакал, а вместе с ним рыдал и я. Отстранился и впервые в своей жизни напился с Велиалом в хлам. А потом ползал возле Скай на коленях, целуя каждый сантиметр ее тела, а мои вопли были слышны на другом конце Вселенной.

– Прости, любимая, прости! – оказывается, даже ангелы могут плакать.

Митраэль застал нас с Велиалом пьяными и ушел, не сказав ни слова.

– Что мне делать?

– Мстить. Так как это умеешь делать только ты, братец. Придется стать тем, кем тебя считают.

– А Скай? Ты не видел то, что видел я.

– Не видел, но догадываюсь, – брат отвел взгляд.

– Она ни разу не позвала меня. Ни разу.

– Ты не знал. Не мог знать. Скай упрямая, да и шанс, что ты услышишь на таком расстоянии – очень мал, плюс Арены ограничены фоном Небес, притупляют посторонние шумы, чтобы па̀рам ничего не мешало слиянию. Можно услышать только тех, кто находится внутри.

– Я чувствую такую злость, слышу зовущую тьму, Велиал.

Углы зала потемнели, и демон ударил меня по лицу.

– Не смей даже думать! Достаточно того, что и так случилось по нашей вине. Ты не можешь стать темным, Аиррэль.

– На секунду мне показалось, что могу, – от осознания правдивости слов я поежился.

Глава 3. Борьба за жизнь

Под утро Скай очнулась. Я моментально протрезвел и подбежал к ней, но она начала брыкаться, кричать, биться в истерике и плакать. Смотрела невидящим взглядом, извиваясь на диване и выгибаясь как одержимая.

– Не трогай! Не надо! Пожалуйста…

Пришлось снова вернуть ее в сон.

– Она словно не видела меня, ничего не видела, будто в бреду.

Ходил туда-сюда и ощущал бесконечную беспомощность, растерянность и впервые потерял полный контроль над ситуацией: течение несло по реке, а я барахтался, пытаясь вернуться в прежнее русло, но буйный поток утаскивал за собой. И я уходил под воду, захлебываясь и погибая, раз за разом. И даже если удавалось всплыть, впереди ждал непреодолимый водопад, и я непременно падал вниз, разбиваясь вдребезги о водную преграду, и уходил на дно. Именно там я сейчас и лежал. На самом дне, под толщей ледяной воды ярко-алого цвета, и видел, как поверхность покрывается коркой льда, отрезая оставшуюся в живых надежду. То, что случилось со Скай – мой персональный Ад, созданный лишь для меня.

Своды арены содрогались после каждого удара светового меча. Небесная сталь звенела и рассекала воздух со свистом, иногда случался перезвон колоколов, а стоило рубануть сильнее, как уши закладывало от гулкого звона набата. В бельведере столпились смотрящие и наблюдатели. Легионеры бились уже не один час, но судья терпеливо следил за битвой, как и остальные.

Ихиль считал бой затянувшимся. Он планировал отыграться быстрее и вернуться до возвращения отца с Обряда, но соперник оказался сильнее и изворотливее, хотя с виду уступал остальным: был худ, мелковат и выглядел несуразно, слегка болезненно за счет теней, пролегших под глазами, но так казалось лишь на первый взгляд. Дрался Мельерим не хуже других, а оказалось, даже лучше. Ихиль пожалел о своем решении: не следовало выбирать его, внешний вид оказался обманчив.

Но проигрыш никогда не рассматривался как вариант. Слишком много всего лежало на чаше весов: уважение отца, признание себя достойным быть в рядах легионов не за счет родства, а за свои заслуги; доказать остальным, что они ошибались в суждениях, и добиться разрешения на Обряд. Ихиль сосредоточился на сопернике, просчитывая ходы и пытаясь предугадать действия оппонента, и удача выбрала его сторону. Подловив соперника на ошибке, Ихиль пригвоздил Мельерима к земле, а затем отбросил в сторону, выкидывая за пределы ринга. Легионер влетел в белоснежные колонны, сбивая крылья, арена дрогнула, однако ни один камень не обвалился. Победа была засчитана.

Ихиль выдохнул, поднимая меч над головой и улыбаясь. Удар в челюсть не просто пропустил – не заметил. Легионер кубарем перевернулся и упал навзничь, выкорчевывая и рассекая землю своим телом. Едва успел опомниться, как очередная яростная порция кулаков влетела ему в лицо и бока.

Ты что творишь? Саймоэль?! Поединок завершен, – донесся чей-то далекий крик и только сейчас, отбив очередной летящий в лицо хук, Ихиль увидел небезызвестного воина и генерала, веками служившего под командованием его отца.

– Эй! Эй! Полегче, ты головушкой поехал? – легионер попытался увернуться, но нарвался на летящий в нос кулак. Переносица хрустнула, хлынула кровь, а яростные почти безумные удары сыпались со всех сторон, не давая возможности уклониться. Хрустнула еще одна кость, боль в боку оповестила о разорванной селезенке, и хоть легионеры имели отличную регенерацию, но в теле человека чувствовали боль так же ясно, как люди, только умереть не могли. В глазах потемнело и задвоилось. Ихиль попытался отбросить сумасшедшего с себя, поставил блок, уклонился, но тут же получил коленом в живот, а затем генерал пробил ему горло.

– Саймоэль! – голоса легионеров звенели в ушах. Рядом с дерущимися завязалась потасовка. Трое ангелов пытались оттащить командира и утихомирить его, но тот раскидал их всех и схватил за щиколотку Ихиля, пытающегося сбежать, и со всей дури ударил им о землю, проламывая дыру в арене.

– Остановите их!

– Саймон!

– Что случилось?!

– Ты убьешь его!

– Он заслужил!!! – болезненный рев прозвенел в воздухе, привлекая все больше внимания к драке. – Отвалите! Ты виноват!

В бельведере столпилось еще больше легионеров, пошлись шушуканья между рядами. Часть ангелов слетели на землю, разнимать драку и едва оттащили Саймоэля от окровавленного Ихиля.

– Что произошло?

Саймоэль даже не сразу различил знакомый голос говорившего, обернулся и увидел обеспокоенного Леонардо:

– Ихиль выиграл первый бой в ЦИКЛе. Тебя решили заменить на Мельерима…

Командир не ответил и рявкнул в сторону побитого.

– Он заслужил.

– За что? – Ихиль стоял в окружении встревоженных и обеспокоенных дракой воинов. – Или ты взъелся, что теперь отец позволит мне участвовать в Обряде? – нахальные победоносные блики заплясали на радужках синих глаз, пока он стирал с побитых губ золотистую кровь.

– Вряд ли ты можешь на это рассчитывать. Не после того, что сделал. Не после случившегося. Вновь. Из-за тебя, – каждое слово Саймоэль выдавливал с нажимом и болью, сцеживал, словно перетирал яблоки через полотняное сито и не мог выдавить сок. И что-то в этих фразах обеспокоило Ихиля, но легионер не смог удержаться от колких насмешек, за что едва не поплатился жизнью…

– Небось, из-за очередной отцовской подстилки такой сыр-бор поднял?

– О ком вы…?

Встречный вопрос Леонардо герои конфликта вряд ли расслышали, ведь именно в этот момент самообладание Саймоэля вновь дало сбой: командир оттолкнул стоявшего на пути ангела, подсек второго и с ноги заехал по языкастому сыну Архангела. Парень влетел в вымощенную камнем стену, рухнул вниз и больше не взлетел.

Как Саймоэль безгранично уважал Аиррэля за долгую службу, так же сильно ненавидел его отпрыска. И дрался с немыслимой доселе яростью, вкладывая в каждый свой удар испытанную боль при виде сломанной смертной, вспоминая то, во что ее превратили, и хотелось ломать, бить, крушить и кромсать.

Он даже не сразу осознал, что испытывает яростный, но праведный гнев – и лишь когда лицо Ихиля превратилось в кровавое месиво, а тело едва подавало признаки жизни, командир завис с занесенным кулаком и отбросил легионера, как старую поломанную игрушку.

– Приведите его в чувства! – рявкнул Саймоэль, поднимаясь с земли и отдавая приказ ошалевшим и обескураженным легионерам, которые так и не смогли оттащить его от Ихиля. – Как только станет мычать, я отведу его к отцу!

Воцарилось гробовое молчание, и лишь тяжелые удаляющиеся шаги нарушали тишину. Со дна огромной ямы донесся слабый хрип. Легионеры не шелохнулись. Слишком больно было их командиру, слишком несчастным выглядел его сгорбившийся силуэт…

– Он ПРИКАЗАЛ сохранить тебе жизнь, – донесся глухой шепот, больше напоминавший легкий летний ветерок, но слова не были так же игривы и беспечны, из каждой буквы буквально сочилась кровь. – Я бы тебя убил!..

Аиррэль

Лионел появился в зале и боязливо произнес:

– Архангел, я получил донесение о драке во время прохождения испытания в ЦИКЛе.

Мне было до колокольни, что там за склока и по чью душу, но командир продолжил:

– Саймоэль напал на Ихиля, его не смогли остановить.

– Жив? – удалось выдавить одно слово. Я прекрасно понимал гнев воина, разделял его горе, но с сыном желал поговорить сам.

– Ихиль сейчас у лекаря.

– Передай Саймоэлю, чтобы привел его, как только тот оклемается, и больше никакой самодеятельности! Можешь быть свободен.

– Понял, – тот кивнул и исчез.

– Что ты будешь делать с сыном?

– То, что следует…

Спустя пару часов во дворе дома послышался шум. В гостиную вошел Маршал и тихо произнес:

– Господин, там Ихиль и Саймоэль. Ожидают.

Я окинул взглядом Скай и боялся даже за порог дома выйти. Хотел быть рядом, когда она очнется.

– Аир… я буду здесь, – понятливо и хмуро сказал брат.

Я кивнул и направился в сад, а пока шел, пытался собраться с мыслями. Ихиль выглядел изрядно побитым и смотрел злым взглядом на стоящего поодаль Саймоэля, последний же был в ярости до сих пор. На мундире у сына переливалась руна первенства, обозначая победителя первого боя в ЦИКЛЕ, значит, бой он прошел успешно, но какой ценой?

– Отец! Позволь объяснить… – начал он сходу, но осекся, заметив мой взгляд.

– Где. Ты. Был?

– Девчонка… разрешила мне уйти.

Я, сдерживая дрожащие от ярости в кулаки, стремительно пересек разделяющее нас расстояние и схватил его за виски[d3] [Mb4], обрушивая калейдоскоп ужасов, обрывки воспоминаний. Не все ему позволено знать, не все он имеет право увидеть… но должен понять!

Резко убрал пальцы, и Ихиль скатился к моим ногам.

– Я бросил ее… – объятый виной, в отчаянии прошептал он, не поднимая глаз. – Это из-за меня! Это моя вина… Я бросил… – повторяющиеся всхлипы и причитания, бессмысленные и запоздалые. Будь на его месте кто-то другой, я бы уже убил его. – Я оставил ее и заслуживаю смерти.

Я достал Мортем, навис над ним.

– Умереть собрался? – со свистом вогнал оружие в землю возле его ног. – Твоя смерть изменит то, что с ней сделали? Ты видел, что с ней сделали?!

Он молча всхлипывал. Я наклонился и схватил его за ворот мундира, заставляя взглянуть мне в глаза.

– Я спросил: ты видел?!

– Да, – он задрожал, отводя взгляд.

– Ты нарушил мой приказ! – в бешенстве ударил его кулаком по лицу. Он отлетел на пару метров и упал. Я вздернул его с земли: – С этой минуты я лишаю тебя ангельского титула. – Сорвал руну с его одежды вместе с отличительным знаком легионера, взлетел в воздух и, пикируя, обхватил крылья, а затем с его криком – моим рывком вырвал их с корнем из его спины и отбросил на землю. Белоснежные, они упали с гулким грохотом и словно издали последний вздох, а затем обуглились в Небесном сиянии и исчезли, растворились в воздухе золотой пылью.

Сын взвыл от боли, кровавые следы змейкой вились по спине и две глубокие раны рассекали тело, напоминая об утерянных возможностях: о свободе, о форме жизни, при которой он мог бы летать, мог бы спасать мир, сражаться, мог бы иметь смысл, но Ихиль так и не понял своего предназначения, не понял и не готов был меняться. А я впервые ощутил себя в шкуре Отца. Когда понимаешь, что твой ребенок сделал глупость и наказание неизбежно, но на душе все равно паршиво и винишь лишь себя, а сделать ничего не можешь. Если бы только наказание что-то меняло, но оно не исправит ошибки и не воротит вспять время.

– Саймоэль, отведи его к матери. Там ему самое место.

– Отец прости меня. Я не хотел… чтобы так…

Я молчаливо побрел в дом, больше не взглянув в его сторону. Саймоэль был прав в своих мыслях: «Он заслужил».

Любимая проспала целые сутки, а потом проснулась и… ничего. Она не кричала. Не говорила. Просто смотрела в потолок и молчала.

– Скай, ты слышишь меня? – тихо и осторожно спросил я, но не получил ни эмоций, ни ответа, ни внимания. Пустой взгляд, заплывший дымкой.

– Хочешь что-нибудь?

Тишина. Губительная тишина, способная свести с ума.

Я понял, что любимая ушла в себя. Закрылась и возвращаться не планировала. Я кормил ее из ложечки, поил, помыл в ванной[1]. Ушел, оставляя одну и надеясь, что завтра наступит улучшение и нужно лишь дать ей время. Но как я ошибался.

Ни на следующий день, ни неделей позже Небесная в себя не пришла. Она словно построила стены и оградилась от реальности. Ни на что не реагировала и не отвечала, иногда бубнила под нос, словно сумасшедшая: «Не со мной! Не со мной!».

Я позвал старшего брата, готов был собрать целый консилиум, чтобы понять: что делать и как действовать? Велиал и Митраэль разводили руками, но последний дал дельный совет:

– Найди ее, Аиррэль. Она где-то там, в голове. Отыщи и уговори вернуться. Если придется – заставь, или она умрет.

Шли дни…

Я потерял счет времени и периодически водил Скай на прогулку, чтобы она дышала свежим воздухом, разговаривал с ней, но любимая не откликалась.

Первый мысленный контакт с треском провалился – Скай потеряла сознание и потом пришла в себя через пару часов. Два дня я не трогал ее, не пытался влезть в голову, но на третий попробовал снова. Любимая выдержала, а я бегал по ее подсознанию, звал, искал; провел в ее голове около минуты, но ничего не нашел.

– Где же ты?

С каждым днем я оставался дольше и искал тщательнее. Ничего. Демон вызвался помочь. Мы сидели вечерами и думали, где могла спрятаться смертная.

– Она там, где была счастлива, – Велиал выдвинул теорию. – Скорее всего, создала собственный мир в голове и оградилась там от боли.

– Ты прав. Зачем покидать мир, в котором хорошо?

Велиал курил трубку, нервно постукивал по столу пальцами, и пил. В эти дни трезвым я его не видел, пил демон много, вливая бутылку за бутылкой и выкуривая трубку за трубкой. Нам было мучительно больно наблюдать, как Небесная угасает на наших глазах. Мы оба до дрожи боялись ее потерять.

– Откуда, ты так хорошо знаешь Скай? Пора раскрыть карты, не находишь?

Он вывалил на стол лазуриты. Я с безразличием посмотрел на артефакты.

– Сделаю вид, что не видел. Не хочу видеть. Мне наплевать. Я не отпущу ее, пока она не поправится.

– А отпустишь ли потом?

Вопрос повис в воздухе.

– Не буду врать. Не уверен. А камни спрячь и не говори ей ничего. Я давно знал, что это ты подбросил один в пещеру огра.

– И что ж молчал?

– А ты видишь, чтобы я искал лазуриты? Давай скажи, съязви, что ж молчишь? Удивлен?

– Мне нечего сказать.

– Я давно понял, что ты сводничеством занимаешься.

Велиал забавно взметнул бровями, впервые за несколько дней на губах проскользнул намек на улыбку.

– Скай раскусила меня раньше.

– Правда?

– И какая была у нее реакция? – я оживился, потому что говорить о ней мог часами.

– Думала, я заставил ее полюбить тебя, управлял ее чувствами, подталкивал. Истерила, кидала в меня предметы, материлась.

Я засмеялся, представляя свою фурию, вспоминая их ссоры с братом.

– А ты хоть раз использовал силы?

– Пару-тройку раз, но вы и без меня неплохо справлялись.

– И все же ты вмешивался.

– Роксана меня бесила.

– Так вот куда запропастилась вельда.

– Но она права оказалась.

Мы осознали, насколько оказалась права только сейчас.

– Ты любишь ее?

– Люблю. Безгранично люблю. Зачем ты все это затеял, демон? – я схватился за волосы то ли от беспомощности, то ли от произошедшего ужаса.

– Не уверен, что сам до конца знаю ответ.

На этом мы и закончили.

Дела обстояли хуже некуда. Кормить Скай становилось тяжело, рот она не открывала и не глотала, поили ее из трубочки. Осунулась и медленно умирала голодной смертью. Вилли и Маршал били тревогу. Я бегал вокруг нее, пытался достучаться, но слышал лишь одно и то же:

– Не со мной!

– Где же ты, милая?

– Не со мной!

– Прости, но я должен найти тебя, – сел напротив и проник в ее мысли. Спряталась она хорошо. И вдруг я заметил небольшой свет в глубине сознания. Блик. Коснулся и очутился там, где все началось.

[1] Демон из Терры принес все необходимое по уходу за Скай: пеленки, утку и т. д. Под «помыл в ванной» я подразумеваю, что Аир заботится о Скай надлежащим образом, просто опускаю подробности. (От автора)

Глава 4. В ловушке

– Вот ты где. Я нашел тебя, Скай.

Она сидела на утесе спиной ко мне и смотрела в небо.

– Аиррэль?! – смертная обернулась и обрадовалась, увидев меня, но и удивилась. – Посмотри, драконы такие красивые.

– Прости меня.

– За что? – она нежно тепло улыбнулась, а мое сердце обливалось кровью. – Ничего не случилось.

– Я виноват, не описать словами.

Она легла на траву и пожевала травинку во рту: «Я не понимаю, о чем ты говоришь».

– Ты слишком долго скрывалась здесь от реальности, любимая, но пора возвращаться.

– Куда? – она встала и побежала вниз по склону к воде и черным пескам. – Не хочу никуда идти, тут красиво, и я счастлива. Здесь ты.

– Нет, я не здесь, но хочу забрать тебя с собой. Пойдешь?

– Мне там будет больно, – она нахмурилась и посмотрела в воду. – Зачем возвращаться туда, где я умерла?

– Ты нужна мне.

Я склонился перед ней, чтобы лучше видеть ее глаза. Хотел взять за руки, но не стал тревожить, боясь спугнуть.

– Не обязательно быть со мной. Просто вернись к жизни. Мы все тебя ждем.

– Не хочу. Здесь тепло и летают драконы, светит солнце и нет боли.

– Я могу показать тебе это место вживую, только вернись ко мне.

– Сотхейм.

– Да, только возьми мою руку.

Она хмуро посмотрела на протянутую ладонь.

– Отпусти меня, Аиррэль. Не тревожь больше. Не приходи. Мне здесь хорошо.

Небесная вытолкнула меня из своей головы, и я снова видел перед собой живой труп: туманный взгляд смотрел в окно, она не шевелилась и лишь твердила: «Не со мной».

Каждый день я возвращался в ее выдуманный мир, выстроенный как баррикада, ограждающая от реальности. Сотхейм. Она выбрала место, где была счастлива, и не собиралась возвращаться. Я умирал вместе с ней. Дни пролетали, но Скай не хотела слушать и прогоняла, как только просил ее вернуться.

Даже демон пробовал до нее достучаться, но и у него не вышло.

– Велиал? – она лучисто улыбнулась. – Тебе нравится мой дом?

– Красивый, – осторожно ответил брат, и у него дрогнули губы. Он, как и я, плакал по ней и надеялся, что она вернется. Видеть ее снова счастливой и живой вселяло надежду. – А кто в небе?

– Драконы.

– Дивные создания.

– Ты прав, – она молча уселась на траву. – Хотите поплавать?

– А ты этого хочешь? – спросил я.

– Не знаю. Думала, вы за этим пришли.

– Мы пришли за тобой, – хмуро сказал брат.

– Правда? – она искренне удивилась. – Что-то случилось?

– Да, ты умираешь, Скай. Тебе нужно вернуться.

Она пропустила слова мимо ушей и впервые за долгое время спросила меня о чем-то, что касалось жизни.

– Почему ты здесь? Разве ты не должен быть в за̀мке и готовиться к Обряду?

Мы с Велиалом переглянулись, и упоминание об этом событии пронеслось в душе волной боли, яростной злости и печали.

– А ты хочешь, чтобы я ушел?

– Можешь оставаться, но я не держу тебя.

– И все же ты спросила, значит, тебе не безразлично.

Она остановилась и посмотрела на меня, казалось, взгляд прояснился.

– Уходите.

– Скай, не прячься от боли, мы поможем тебе вместе пройти через это, – сказал брат и протянул ей ладонь.

– Я одна. Всегда одна. Пусть так и будет, демон.

Ее слова резали нас и мучили похуже дьявольских силков и пыток Нижнего мира. Каждый день я проходил все круги преисподней снова и снова. Велиал каждый вечер напивался, вливая в себя бутылки виски, и ползал на коленях возле ног Скай, умоляя ее вернуться. А я делал то же самое, но пребывая в сознании и каждый день возвращаясь за ней. Но она прогоняла.

– Скай, могу я задать тебе вопрос?

– Конечно, – она подставила лицо солнцу и закрыла глаза.

– Ты ненавидишь меня?

– Нет.

– Обижена на меня?

– Нет.

– Злишься на меня?

– Нет.

– Любишь ли ты меня?

– Нет… – казалось, она ответила холодно и почти безразлично, а на ее лице проступили слезы. – Уходи.

– Нет, не уйду! Прогоняй, а я все равно вернусь. И буду возвращаться снова и снова, пока не заберу тебя с собой. Я не сдамся. Не хочешь уходить, тогда я останусь с тобой и буду здесь. Разреши мне остаться! Не прогоняй…

– Оставайся.

День 1

Целый день мы просто сидели на утесе и смотрели на волны. В абсолютной тишине и гармонии. Я давал ей возможность привыкнуть ко мне, осознать, что не уйду и не оставлю ее. Любимая лучисто улыбалась, грелась на солнце и молчала.

День 2

Скай решила искупаться и побежала к морю. Я последовал за ней. Остался в стороне, но так, чтобы она видела меня. Смертная веселилась, плавала с водной нимфой А’ль и плескалась целый день. Нежилась у морского берега, строила фигурки из черного песка, а в конце дня посмотрела на меня. Потом улыбнулась и позвала купаться и строить замки вместе. Хороший знак. Я согласился, но держал дистанцию, не трогал, не прикасался. Тему возвращения назад не затрагивал. Мы плескались, плавали до ночи, сделали огромный черный песочный замок и Скай веселилась, довольная результатом, а потом мы уснули прямо на берегу под луной.

День 3

Ничего необычного не случилось. Небесная молчала, смотрела на волны, купалась, но чаще оглядывалась на меня и хмурилась. Я молчал, улыбался вместе с ней. Под вечер она вдруг решила поговорить со мной. И радости не было предела, но сказала всего пару слов, однако важных слов:

– Кажется, у меня был дракон? Как те, на небе, но у него болят крылья.

– Есть дракон, – аккуратно поправил ее. – А крылья я вылечил.

– Правда?

– Да.

– А где он?

– Я могу отвести тебя к нему, если попросишь.

– Хорошо.

На этом она замолкла и отвернулась.

День 4

В течение дня Скай бродила по склону и чаще хмурилась. Избегала меня. Молчала и кусала губы. Теребила платье. Я держался на расстоянии, но всегда был на виду. Она украдкой посматривала на меня. И тут заметил первые изменения в мире, что она создала. На небе показалась маленькая трещинка. Хорошо, значит, лед тронулся. Под вечер она села на траву, тоскливо посмотрела на море.

– Почему демон больше не приходит?

Я обрадовался, что у нее появился интерес.

– Ты прогнала его.

– Я? – она озадачилась и недоверчиво посмотрела на меня.

– А ты почему здесь?

– Куда ты – туда и я. Прогони, а я все равно вернусь.

– Ты хочешь быть здесь? Со мной?

– Хочу.

Она повернулась и недоверчиво посмотрела на меня. Взгляд чуть прояснился.

– По своей воле?

– Да.

– Ты можешь уйти в любой момент?

– Могу, но не уйду. И вернусь, если прогонишь.

– Оставайся.

Скай упала на траву, посмотрела на ночное небо и принялась считать звезды. Я повторил за ней. Так мы и лежали на расстоянии вытянутой руки и смотрели на небо.

День 5

Трещин на небе стало больше. И я не мог не радоваться, зато лицо Скай менялось: она меньше улыбалась и больше хмурилась. Держалась особняком, избегала меня. Старалась уйти или спрятаться. Я занимался своим делом и делал вид, что не замечаю ее. Она пошла купаться, начала плавать. Решил тоже освежиться, вошел в море. Завидев меня, смертная стрелой вылетела из воды и недовольно фыркнула. На небе появилась новая трещина. Вечером Скай сидела на песке, слушала биение волн и смотрела на звезды. Я сел рядом. Она дернулась.

– Почему ты преследуешь меня?

– Я не преследую, а живу рядом с тобой. Ты разрешила мне остаться, помнишь?

Она подняла камень с песка, бросила в воду.

– Почему ты сторонишься меня?

– Потому что я чувствую боль, когда смотрю на тебя.

Отлично. Первые эмоции.

– Я ассоциируюсь у тебя только с болью?

– И да… и нет…

– Ты злишься на меня?

Она нахмурилась.

– Ненавидишь?

– Нет.

– Обижена?

– Нет.

– Любишь ли ты меня?

Скай подняла камень и яростно запулила в воду.

– Сложные вопросы ты задаешь, Архангел.

Я поднял брови, это уже интересно. Язвит. Снова провела между нами линию. Архангел. Так она общается только тогда, когда злится. Значит, злится сильно.

– Прости меня.

– Давай просто помолчим.

День 6

Небо заволокло тучами, солнечный свет не пробивался сквозь облака. Трещины углубились, разрослись, появились новые. Скай смотрела хмуро, иcподлобья. Нервно ходила по склону, рвала траву, и я заметил на ее лице синяк и трещину на губе. Что-то происходило. В течение дня она несколько раз останавливалась и, убедившись, что я рядом, хмурилась. Внезапно она стала хвататься за волосы и кричать. Я подбежал к ней.

– Мои волосы! – она снимала с себя прядь за прядью и вскоре осталась практически лысой.

– Отойди! Не приближайся ко мне!

– Но…

– Не смотри на меня! – У нее начиналась истерика, она ползала по траве и пыталась собрать свои волосы и прикладывала обратно к голове.

Я плакал, наблюдая за этой картиной.

Вечер выдался беспокойный. Скай плакала и кричала в истерике, потом успокоилась и уснула.

День 7

Небо заволокло тучами, и впервые не было ни капли солнечного света. Я был разбужен дикими криками Скай. Небо трещало по швам. Выдуманный Сотхейм разваливался.

– Скай?

– Не трогай меня. Мне больно!

– Где болит?

– Везде. Все болит. Что ты сделал со мной? – она тряслась, а на ее руке сломались пальцы.

– Прости меня, прости, любимая.

– Уходи! – У нее на груди появился порез в точности такой, как в реальности. И тут я понял, что происходит.

– Нет.

– Убирайся! – Трещина на небе стала сильнее, а на ее теле появилась новая полоса, выступили кровавые пятна и проявились множественные синяки.

– Я знаю, ты злишься на меня. Обижена. Считаешь предателем. И права. Тысячу раз права, но я не уйду. Не оставлю тебя. Не в этот раз.

– Помоги мне, – она заплакала, так сильно, завыла. Я подбежал к ней, поймал, не позволяя упасть. Небо крошилось: трещины становились больше и больше. Скай менялась, превращаясь в то, что сделали с ней Моретти у меня на руках.

– Любимая, – я прижимал ее к себе.

– Почему ты еще здесь? Оставь меня. Ты пришел и все испортил! Мне было хорошо, а сейчас так больно.

– Боль означает, что ты будешь жить! Должна жить.

– Я не хочу жить! Кто тебе дал право распоряжаться моей жизнью? Брось меня. Оставь здесь.

– Нет. Ни за что!

– Почему? За что?

Мир исчезал. Рушились выстроенные баррикады.

– Почему ты еще здесь?

– Потому что я люблю тебя! Люблю, Скай. Не отпущу тебя, не отдам.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Архангел, – в глазах появились недоверие и слезы. Гнев.

– Злись на меня, ударь, кричи, но только не молчи! Не умирай, а если умрешь, тогда я пойду за тобой.

– Зачем я тебе?

– Ты нужна мне. Я люблю тебя.

– Замолчи! Не правда! Это ты был нужен мне, но тебя там не было, когда меня насиловали, резали, издевались, дробили кости. Никого не было рядом, – она сорвала голос, хотела ударить меня, но лишь закрыла глаза и заплакала.

– Не был, но я видел, – прижал крепче. – Я ничтожество, Скай. Прости меня. Подвел тебя, предал, позволил им сделать больно. Позволил прикоснуться к тебе.

Она открыла глаза.

– Зачем ты смотрел? Ты все видел?!

– Да.

Скай отвернулась и уперлась руками мне в грудь, а потом вскрикнула от новой порции боли, замечая, как выкручиваются пальцы, ломаются руки. Она рассыпалась в дребезги, разбивалась о реальность, вспоминала.

– Оставь меня. Не хочу жить! Убирайся!

– Нет. Я люблю тебя, Скай! Прости, что так поздно осознал и так мало говорил эти слова. Но я жить не могу без тебя.

– Мне всего лишь нужно было умереть, чтобы их услышать, – она горько засмеялась. Сотхейм исчезал, испарялся. Стены рушились. Я задрожал, обливаясь слезами и понимая, что она говорит и думает.

– Это не любовь. Это жалость. Ты хочешь спасти меня, чтобы не чувствовать вину. Мне не нужна твоя жалость, понял? И слезы твои не нужны! Убирайся!

– Хорошо, ты ненавидишь меня. Я согласен. Просто живи, возвращайся к жизни.

– Зачем мне жить? Зачем?!

– А твои родители?

Она моргнула. Задумалась. Хорошо, значит, я на верном пути.

– А друзья? Лиз? Марк? Вилли и Маршал плачут о тебе, Велиал пьет и рыдает возле твоих ног. Твой дракон? Счастливчик? Ты нужна нам!

Скай заплакала.

– Мне стыдно. Я не могу вернуться. Не хочу возвращаться.

– Мы справимся. Вместе. Я помогу тебе. Вернись к нам, умоляю. Мы любим тебя…

Она сомкнула веки в молчаливом согласии. Я сломал ее, заставил, уговорил вернуться против воли. Пусть так, но она будет жить.

Сотхейм исчез.

Глава 5. Надежда. Часть 1

Казалось, меня порезали и убили вместо нее. Такая боль пронизывала изнутри, выжигала, уничтожала. Как я мог не прислушаться к своему чутью? Ведь я ощущал угрозу и боль, но не сопоставил тревогу с ней. Не сохранил, не уберег. Кто я после этого? Какой я, к черту, друг? Ангел-хранитель хренов. Не справился с возложенной на меня ношей, не понял, что был нужен ей. Так был ей нужен, но не пришел. Не проверил.

Скай была в крови, поломанная, побитая, порезанная, и казалось, что и собрать-то ее будет нереально. Но Аиррэль бросился спасать смертную без оглядки на время и возможности. Он верил и заразил меня надеждой и уверенностью, что все получится.

Однако мы столкнулись с непредвиденными обстоятельствами – у нас не было крови. Бросился в Терру, искал хранилище с донорской кровью и молился найти. Хорошо, что я часто бывал здесь и понимал людей лучше других, поэтому нашел и кровь, и капельницу. А что делать и как вводить кровь в вену не знал. Пролетел по палатам и проследил за медсестрами, понаблюдал, как они ставили капельницы, и решил, что разберемся. Хуже же быть не может?

Кое-как мы восстановили смертную. Аиррэль использовал весь резервуар своих целебных сил и выглядел опустошенно и бледно. Покачивался, но не замечал даже, что едва сам стоит на ногах. Не думаю, что он осознавал случившееся, потому что выглядел максимально растерянно и жутко, рыдал и скулил. Я впервые видел слезы у бессмертных, думал, мы не умеем плакать. Оказывается, умеем.

Аиррэль со слезами лишался крупиц свой души, а я своей, потому что привязался к смертной, полюбил ее как сестру и дорожил сильнее, чем мог представить. Она принесла в мою жизнь много эмоций и чувств, сблизила нас с братом и остальными. Рядом с ней я всегда чувствовал себя лучше, чем есть на самом деле. Скай никогда не судила меня и пыталась понять, узнать и доверяла, не боялась и не стеснялась. Прощала все и не держала зла, хоть вначале я и был с ней груб и делал больно, смотрел и оценивал, как она себя поведет и отреагирует. А она терпела и прощала.

Этот ненормальный решил посмотреть то, что случилось… А я боялся, не хотел видеть, не мог. Испугался. Струсил. Не переживу. Не хочу видеть, мне и того, что я увидел достаточно. Не знаю, как Аиррэль осилил.

После… он не выдержал и напился со мной, а потом скулил возле смертной и молил о прощении, ругал себя, уничтожал и выл, словно дикий зверь. Не думал никогда, что он может так любить… Не мог поверить, что брат плачет и ползает на коленях возле человека. Обезумевший дурак. Кретин. Так долго не мог понять свои чувства, а сейчас вопил о любви, кричал на весь дом. Вилли и Маршал попрятались по комнатам, оставляя нас втроем в гостиной.

Мы не отходили от Скай ни на шаг, но должного облегчения пробуждение смертной не принесло. Она кричала, дралась и отбивалась. Аир боялся за нее, пытался вернуть к жизни, заперся в за̀мке и никуда не ходил, не летал и наплевал на все обязанности. Надо отдать должное Митраэлю: он с пониманием отнесся к ситуации и изредка навещал нас, справляясь о самочувствии смертной. Но новости были не самые радужные.

– Аиррэль, ты же помог ей справиться с болью в душе, когда она переживала смерть близких, почему ты не можешь сделать то же самое сейчас?

– Потому что я заставил ее жить, вернуться в тело. Подчинил своей воле, Велиал. Она подчинилась, потому что я – Архангел, а не потому что хотела вернуться сама. Смертная упрямая, упертая, как демоница, и спорщица еще та.

– Но этим она тебе и нравится.

– Да, мне редко кто противостоит, а еще… она добрая и искренняя, – он печально усмехнулся. – Когда я найду ее, могу попробовать воздействовать на душу снова, попытаюсь. Но воспоминания слишком свежи.

– Шрамы…

– Нужно найти способ свести их, – в глазах брата мелькнул упертый опасный огонек, он взял ладонь Скай и провел пальцем по шраму.

– Это невозможно, – категорично заявил я. – Хорошо, что varpi не испортили ей лицо.

– Я отказываюсь верить в невозможное. Уверен, способ есть, и я найду его. Воды в Асхаре обладают целебными свойствами.

– Но шрамы убрать не получится. И время течет там иначе.

– Я сделаю для нее все, что смогу, пока она здесь, – заключил он и громко позвал вурхийца. – Маршал

– Господин? – Он услышал зов из соседней комнаты и явился в гостиную.

– Узнайте с Вилли все о клинке Проклятых. Любые упоминания и свитки несите мне в кабинет, – он помедлил и задумчиво добавил: – Маршал, попытайся создать лекарство, может, выйдет у тебя.

– Слушаюсь, – вурх внимательно посмотрел на меня и кивнул.

– Ты ничего не найдешь. Ничего не выйдет.

– Я не привык сдаваться и проигрывать.

Знаю, что не привык и не смиришься с проигрышем, будешь искать, пока не найдешь, но и я знаю, что не получится. Эти шрамы останутся с ней до конца жизни и даже после смерти. Потому что клинок режет по телу и по душе. К сожалению, даже ты, Аиррэль, не сможешь ничего с этим сделать. Промолчал.

– Почему ты хочешь свести их? Ради себя или ради нее?

– Ну, я не настолько ужасен, чтобы думать постоянно о себе. Ты так хорошо меня знаешь, зачем спрашиваешь? – голос прозвучал негодующе и недовольно. – Но я в ответственности за случившееся и хочу постараться исправить все, даже, если не получится. Однако, должен хотя бы попытаться помочь и сделать легче. Она не заслуживала того, что с ней случилось. Никто не заслуживает того, что с ней сделали. Изверги.

– Скай слишком добра даже ко мне.

Аиррэль улыбнулся.

– Ты узнал, что я просил?

– Люцифер не имеет к нападению никакого отношения, но он позволил им это сделать, надеялся, братья принесут ему Диадему, но тех интересовала лишь месть.

Архангел хмуро кивнул, размышляя и поглядывая на спящую Скай.

– Сейчас я должен найти ее. Остальное подождет, – он снова проник в ее разум.

Я ходил в зал и вперед, наблюдая за братом и Скай.

– Сколько уже прошло времени?

– Вторые сутки, – Вилли фыркнул.

– Ты поил ее?

– Да, но она упрямится.

– Не важно.

– Что делать с Аиррэлем?

– Не трогай его. На него вся надежда. Надеюсь, он знает, что делает.

Прошло еще два дня. Аир не возвращался, Скай тоже. Я позвал Митраэля.

– Давно они так сидят?

– Четыре дня.

– Думаю, сейчас решается судьба. Мы можем все испортить.

Архангел ушел, оставил меня следить за ними.

На пятые сутки веки Скай дернулись единожды и дальше без изменений. На шестой день ее глаза забегали под веками. Аиррэль сидел без изменений. Маршал и Вилли переживали, кружили вокруг смертной, кормили с ложечки. Я ждал.

На седьмые сутки веки смертной подрагивали, словно в лихорадке, я вскочил с кресла, Вилли и Маршал стояли рядом. Саймон был на улице, не решался войти в дом и винил себя в случившемся, не мог видеть ее такую. Мы все винили себя, корили и уничтожали. Каждый переживал боль по-своему. Непривычно осознавать, что мы все любили ее, но по-разному.

Внезапно Скай очнулась и закричала. Вскочила с кресла и упала. Я растерялся, не зная, что делать. Ее шатало: мышцы забыли, как ходить, после восстановления, и тело ослабло. Она же ни разу не двинулась с места. Мы окружили ее, как коршуны. Аиррэль пришел в себя, перепрыгнул диван, оказался рядом, был наготове.

– Скай? – я медленно присел на корточки, выставляя вперед ладонь, словно приручая дикое животное. Обрадовался неимоверно, что она вернулась к нам.

Смертная попыталась встать. Но упала. Посмотрела на руки. Скользнула взглядом по шраму на левом запястье. Я поморщился, вспоминая, как мы собирали ее по кусочкам.

Села на колени, ощупывая тело и сгибая пальцы, подняла руки к голове, тронула то, что осталось от волос, затем коснулась груди, и когда палец зацепился за шрам, она закричала. Нет, завыла протяжным воплем.

– Нет! – открыла область с вырезанной буквой М и попятилась в истерике. Оперлась о стол и закрыла лицо руками, из глаз брызнули слезы: – Не может быть. Не сон? Это не сон! – Безумно зашептала она и снова скользнула взглядом по шраму на руке и попыталась встать. Я хотел помочь ей подняться, но смертная покосилась на мою ладонь и дернулась в противоположную сторону. Намек понял. Не трогать.

После второй попытки она встала сама, покачнулась. Оглядела нас. Сделала неловкий шаг. Еще один. Покачнулась, Аиррэль поймал ее. Она взвизгнула. Отпихнула его руку. Снова сделал шаг увереннее и побежала. Упала, встала и продолжила бежать. Споткнулась и упала, но встала и не сдалась.

Мы не сразу поняли, в чем дело. Она бросилась на лестницу, по ступеням на второй этаж, а затем на третий и выше. Я посмотрел на Аиррэля, и мы кинулись следом.

Скай влетела в башню брата и с разбега прыгнула в распахнутое окно с четвертого этажа. Благо смертная не умеет бегать быстрее бессмертных и летать тоже, и Аиррэль ловко поймал ее. Она закричала, начала бить его, брыкаться, вырываться. Кричать. Нет, вопить!

– Отпусти меня! Не трогай меня! Отпусти!

Брат поставил ее на землю. Скай отскочила от него и смотрела под ноги, не поднимая взгляда.

– Хочешь умереть и попасть в Нижний мир? Этого добиваешься? – Я разозлился и чуть не схватил ее за плечи и не затряс в гневе. Аиррэль одернул меня и покачал головой, запрещая говорить.

– Мне нужно в туалет.

– Хорошо, – мы переглянулись.

Она не побежала, а медленно побрела в за̀мок, ссутулившись и обхватив себя руками. Вошла в свою комнату и захлопнула дверь перед нами, явно не желая нас лицезреть.

– У меня плохое предчувствие, – сказал брат и нервно стучал ногой по мраморным плитам. Послышался грохот и битье зеркал. Мы влетели в комнату и услышали шорохи из ванной. Аиррэль выбил дверь. Скай стояла в осколках от зеркала и дрожащими руками срезала себе кожу там, где были шрамы. И снова была в крови.

– Любимая, отдай осколок, – Аир медленно выставил руку.

– Не подходи. Убирайтесь, оба! Пошли вон! – она поднесла осколок к шее. Смотрела буйным ошалелым взглядом, пятилась и боялась. Наверное, смертная впервые осознала нашу силу. Впервые по-настоящему испугалась. Да, она боялась нас. Я впервые увидел в ее глазах страх, настоящий и живой, который и почувствовать можно. Оглядел ауру девушки, не уверен, заметил ли Аиррэль, но говорить ему не стал. Тьма протягивала к ней руки, упивалась ее болью, эмоциями и чувствами и распаляла негативные волны, подбивала на резкие необдуманные поступки.

Я незаметно заставил ее убраться, приказал отпустить девушку, но та противилась, не хотела уходить. Произнес древнее заклинание, изгоняя Тьму, но знал, если Скай не поправится – Тьма будет преследовать ее и пытаться высосать силы, забрать душу во мрак. Этого нельзя допустить. Я должен проследить за старой подругой.

Скай воткнула осколок зеркала в букву М, сдержала крик и принялась вырезать кусок тела вокруг. Аиррэль сделал шаг.

– Убирайтесь! Пошли вон!

Я растерялся. Вилли плакал, как и Счастливчик, Маршал увел их, не позволяя смотреть.

– Скай, мы найдем способ свести шрамы.

– Ты врешь, демон, – она злостно улыбнулась, словно была не в себе. В глазах виднелся нездоровый блеск, похожий на сумасшествие или безумие. – Они сказали, что останутся шрамы. Ладно шрамы, но точно не буду ходить с клеймом на теле!

Аиррэль незаметно приблизился. Дал мне знак, чтобы я отвлек ее.

– Любимая, мы отыщем способ.

Она посмотрела на меня, потом на Аиррэля и отрезала кожу. Прикрыла глаза от боли, стиснула зубы, но не вскрикнула, не произнесла ни звука. Сильная смертная и упрямая. Аиррэль воспользовался заминкой и поймал ее руку с осколком.

– Прошу, позволь забрать.

– Не отдам. Что будешь делать? Пальцы ломать станешь? Так не стесняйся, я знакома с ощущениями.

Брат побелел, поджал подрагивающие губы. Смертная крепче сжала в руке осколок, разрезая руку. Я подошел и коснулся ладони.

– Прости, – разжал ее пальцы. – Мне жаль, Скай. Прости, что приходится применять силу.

Она отвернулась, обижаясь.

– Правильно. Вы намного сильнее!

Смертная расслабилась. Аиррэль восстановил ей порезы и кожу, к сожалению, метка вернулась.

– Не важно, сколько слоев кожи ты снимешь, – Аир отстранился, поднял осколок зеркала, демонстрируя вернувшееся клеймо. – Умоляю, не делай так больше.

Скай оттолкнула его и вышла из ванной. Села на кровать, насупилась и обиженно отвернулась. Мы принялись убирать осколки, надеясь, что смертная остепенится. Увлеклись уборкой, предаваясь хмурым мыслям и переговариваясь с братом о ее состоянии, высказывали опасения, а Скай под предлогом жажды уличила момент и ускользнула из комнаты. Мы прислушивались, но вскоре шаги смолкли и послышался шум воды.

– Ты чего?

– Не слышу шаги.

– Вода льется.

– Именно, – он распрямился. – Пойду, прослежу…

Но он не успел выйти из комнаты, как на улице послышались крики. Мы выбежали во двор. Саймон ползал на коленях перед Скай, но она не смотрела на него и кричала.

– Надоели! Прекратите спасать меня!

– Что случилось?

– Архангел, Скай попыталась выпасть из окна.

– Снова? – Аиррэль сжал зубы, закинул смертную на плечо и понес в дом. Она брыкалась, орала, била его кулаками по спине. – Я посажу тебя под замок, если ты не прекратишь.

– Я все равно сбегу! Слышишь! Все равно сбегу!

– Попробуй. Только попробуй! – брат злился, переживал за нее. Сильно переживал. Никогда не видел его таким и не думал, что увижу. Аир жить не мог без нее. Просто с ума сходил все те дни, что она была без сознания. – Я ведь могу не успеть спасти тебя.

– И не надо! – ярости смертной позавидовал бы сам Люцифер.

Аиррэль больше не отходил от Скай ни на шаг. Ни на долю секунды. Он приказал легионам, Маршалу и Вилли, убрать все зеркала и острые предметы из за̀мка. Скай забилась в угол и спряталась, пока ангелы сновали туда-сюда. А потом Аир сдержал слово и запер ее на ключ. Предварительно принес ей поднос с едой, но она отказалась есть. Я пытался уговорить смертную, но она лишь смотрела с упреком.

– Заставь, демон. Насильно. Я есть не стану!

Аиррэль просил ее, уговаривал, молил поесть, но она упрямилась и на него не смотрела. Воротила нос и закатывала глаза. Не хотела с ним разговаривать и всячески избегала.

Ночью мы дежурили возле ее двери. Скай уснула, а потом начала кричать. Мы ворвались в комнату, она в холодном поту отбивалась и плакала.

– Умоляю! Пожалуйста! Не надо!

– Кошмары вернулись, – Аиррэль сел на кровать, попытался разбудить Скай, прижал к себе. Она проснулась в драке, сначала прижалась к нему, а потом оттолкнула.

– Не трогай меня. Убирайтесь!

У меня сердце сжималось. В эти дни я словно был сам не свой. Не понимал, как помочь Скай и можно ли ее спасти, вернуть к нормальной жизни? Я чувствовал вину за то, что забрал ее сюда. Из-за моего эгоизма случилась трагедия.

– Аиррэль. Они сломали Скай. Не думаю, что получится вернуть ее. Она боится нас, – я прикрыл веки, сжал кулаки.

– Мне все равно, Велиал. Я люблю ее и не позволю им победить.

– А если она не будет тебя больше любить?

– Наплевать. Я просто буду рядом.

На второй день Скай немного успокоилась, но шарахалась от нас. Боялась, обнималась со своим драконом и ничего не ела. Правда потом сдалась, когда в комнату залетел Вилли и плакал, умоляя ее поесть. Сказал, что готовил ради нее. Скай обняла зверюгу и взяла ложку. Аиррэль выдохнул.

В течение дня брат приходил к ней в комнату, но она прогоняла его и пряталась под одеялом со своим драконом. А под вечер застучала в дверь.

– Позови демона! Срочно!

Я оказался в комнате в мгновение ока, она схватила меня за руку и увела дальше. Держалась поодаль и побаивалась меня. Помялась и задала вопрос.

– Сколько я была без сознания?

– Около трех недель. Да. Две плюс одна вместе с Аиррэлем.

Она побледнела. Стала белее мела и бумаги.

– Кто за мной ухаживал, пока я была овощем?

– Все. Мы по очереди.

– Ты не понял, – она сжала зубы. – У меня должны были начаться месячные. Неделю назад.

Я поднял брови.

– Не было их.

– Как это? – она обхватила себя руками. – Слушай меня внимательно, демон. Архангелу ни слова, понял? Обещай мне.

– Да в чем дело?

– Я могу… забеременеть от бессмертных?

– Теоретически. Мы же были в Терре, и женщины беременели.

– А от них…?

Я медленно кивнул, опасливо.

– Принеси мне сейчас же тест на беременность и таблетки. Если тест окажется положительным… – она сглотнула, отвернулась и ссутулилась, зажалась. – Мне нужны сильные таблетки, чтобы случился выкидыш.

– Скай… – таким беспомощным я давно себя не чувствовал. – А если ребенок от Аиррэля?

У нее задрожали губы.

– А если нет? – посмотрела на меня с паническим ужасом на лице. – А если нет?! Я не могу видеть их рожи, а если родится с их глазами? С их мимикой? Жестами?

– Но шанс…

– Не говори ни слова. Какие дети? Я за себя-то не могу постоять. И что буду делать потом, оставлю Аиррэлю? Или с собой заберу? Ты в своем уме?

– Ты не простишь себе, если ребенок от него.

– Я все решила. Срок еще маленький.

– Ты можешь больше никогда не иметь детей, если примешь таблетки.

– Пусть так. Не смей говорить ему, ты меня понял?

Я вылетел за дверь, обливаясь потом. Братец ждал на кухне и сновал из угла в угол.

– Что случилось?

– Молчи, – схватил его под руку и потащил в кабинет. – Дай мне перо и свиток.

– Да в чем дело? Скажи словами.

– Я дал слово не говорить, но ничего не сказал про письмо.

Аиррэль протянул мне бумагу и нетерпеливо ожидал, пока я начеркаю буквы. Протянул ему листок. Он сел в кресло, схватился за голову, отбросил свиток.

– Что мне делать-то? – я нервно ходил по кабинету и курил.

– Принеси ей то, что она хочет.

– Но Аиррэль?!

– Мы с тобой права голоса не имеем. Даже если это мой ребенок. Я сказал, что буду делать все, чтобы она была счастлива. Иди, брат.

Я улетел, чувствуя, что эти двое совершают ошибку. Большую ошибку.

Вернулся под вечер с пакетами, которые утащил из больницы. Постучал в дверь. Скай схватила меня за запястье, заволокла в комнату, выхватила из рук тест и побежала в ванную. Ее не было минут десять.

– Где таблетки?

– Тест положительный?

– Дай сюда таблетки!

Я сжал коробку. Попятился.

– Скай, подумай еще раз, – практически молитвенно попросил я.

Смертная вышла из ванной красная и взвинченная.

– Ты – мой друг-демон. Дай сюда эти чертовы таблетки, не тебе рожать и вынашивать ребенка. Он не твой, черт побери!

– Смотреть на это я не стану, – бросил ей в ноги коробку и ушел, хлопнув дверью. Она вздрогнула и испуганно отскочила. Я запоздало понял, что испугал ее.

На следующий день Скай снова позвала меня.

– Таблетки сработали, кажется. Но… может кто-то точно сказать…? Что… ну…?

Я нахмурился, стискивая зубы и пылая изнутри адским пламенем.

– Вельда, наверное, могла бы.

– Что ж ты молчал?

– Иди к ней одна. Меня она не примет и помогать не станет, а у тебя есть шанс.

Скай кивнула, накинула бесформенную кофту с капюшоном и вылетела за дверь. Пронеслась мимо гостиной на второй этаж. Я сел возле камина вместе с Аиррэлем.

Вернулась смертная минут через десять в слезах, пролетела мимо нас, остановилась. Скользнула глазами в сторону брата и скрылась в своей комнате.

– Нужно было настоять. Зря я послушал тебя и дал ей таблетки. Нужно было заставить.

– Заставить? – брат напрягся и сжал подлокотники кресла. – Не трогай ее. Я уважаю ее решение.

– Жалеть не будешь?

– Я жалею лишь, что не могу быть рядом с ней и поддержать.

– Ты мог бы стать хорошим отцом.

– Нет, – утвердительно отрезал он, а в словах слышались боль, разочарование и трагедия. – С Ихилем не вышло.

– Это другое, Аир, – попытался изменить его взгляд на ситуацию. – Ты сравниваешь неправильно. Ихиль познакомился с тобой уже взрослым, а этот ребенок… от любимой женщины. Ты присутствовал бы в их жизни с самого начала – это иной опыт, которого у тебя не было. Не ставь крест, лишь опираясь на негативный исход.

– А скольких женщин мы бросили в Терре, оставили с детьми и никогда не возвращались? Ихиль был прав, мне не было до них дела, – брат печально вздохнул, горько усмехнулся. Здесь мне нечем было апеллировать, ведь я поступал точно так же.

Выглядел братец плохо, осунулся, и глаза светились тускло, без прежнего блеска и радости. Зрачки стали пустые, безжизненные. Моретти принесли в нашу жизнь столько боли, что я не мог никак прийти в себя. Что уж говорить о Скай и Аиррэле?

Ночью брат незаметно прошел в комнату смертной и снова залечил ее внутренние раны и остатки боли после проклятых таблеток, надеясь, что это поможет девушке избежать бездетного будущего, наслушавшись моих причитаний и рассказов о негативном свойстве лекарств. Да, он и правда любил ее и готов был сделать все, что угодно, лишь бы она была счастлива. Мне оставалось надеяться, что эти двое смогут найти в себе силы жить дальше, несмотря ни на что. Я любил их в равной степени, возможно, брата чуточку больше, потому что знал его дольше, у нас доисторическая связь, проверенная временем: много дерьма мы вместе отведали и пережили достаточно, но за обоих отдал бы свою жизнь, не раздумывая.

Через пару дней девушка вышла на завтрак в удлиненном худи с капюшоном на голове, уселась в самый угол, спиной ко всем, и ела в одиночестве. Внезапно ее рука начала отбивать нервозную чечетку, вилка задрожала, Скай сжала другой ладонью запястье, пытаясь успокоиться. Но столовый прибор выпал из пальцев, соскочил со стола и с громким стуком ударился о мраморный пол, оставляя звучащее эхо.

Она, уязвленная, сорвалась с места, недоев, и побежала к себе в комнату, но наткнулась по пути на Аиррэля и сделала кое-что необычное: ударила кулаками ему в грудь с какой-то неизбежностью и потерянностью. Он замер.

– Ты! Зачем ты сделал это со мной! Зачем вернул меня к жизни в этом теле! Я ненавижу жизнь! Ты должен был отпустить меня! Позволить умереть, но ты даже это забрал у меня: выбор!

– Скай…

Но она резко убрала руки и отскочила от него.

– Я все равно убью себя… – зло прозвучали слова с нотками сумасшествия.

– Я никогда не допущу этого, – заботливо сказал брат, делая тон голоса как можно мягче.

– Где твое милосердие? Сжалься надо мной и убей!

– Нет, – Аир стоял, как громом пораженный. Такой потерянный был у него вид, да и я не знал, что делать и как реагировать на подобные слова. И действительно? Правильно ли мы поступили? Я был не уверен.

– Велиал, – она обернулась, но лицо так и осталось скрыто во тьме капюшона. – Значит, это сделаешь ты!

– Нет.

– Ты мой друг! – разозлилась она. – Один взмах меча.

– Нет.

– Да пошли вы. Оба! Изверги, – смертная разнесла нас в пух и прах, ее слова словно пули прошлись рикошетом по нашим душам, изрешетили, не применяя оружие, и мы, поверженные, пали возле ее ног.

– А где Ихиль? – внезапный вопрос поверг нас в еще большее замешательство. Аиррэль подбирал слова и молчал, но Скай продолжила пытку: – Он сказал, если выиграет, ты позволишь ему пройти Обряд. Я хочу знать, как прошел бой?

– Он выиграл, – внезапно встрял Саймон, который до сих пор едва ли мог спокойно смотреть на смертную. Но следил за ней тенью, по приказу Аира, да и без приказа, он бы делал это все равно.

– Хорошо, – прозвучало с придыханием и с облегчением. – Ты же сдержишь данное ему слово?

– Нет, – резко ответил брат, а смертная вздрогнула от звука его голоса. Почему-то именно Аира она боялась сильнее всех, сторонилась и избегала. Даже этот разговор давался ей с преодолением. – Ихиль ослушался моего приказа. Поединок уже был назначен на другой день, но он решил схитрить и сыграть на твоей доверчивости и доброте. Нет, Ихиль не заслуживает Обряда, крыльев и звания легионера.

– С кем должен был состояться поединок?

– Со мной, – вновь встрял Саймоэль.

– Вот значит как… – она хмыкнула и звонко цокнула языком. А мы, три мужика, побелели и осунулись, потому что не знали, как реагировать, и терялись в догадках. – Значит, Ихиль виноват за желание выиграть бой? Мечтал доказать, что достоин? А вы подложили ему свинью, а теперь сделали козлом отпущения? Ловко! Достойно вашего мира, и слова, видимо, как и обещания, ничего не стоят. Твой сын лишь хотел выслужиться, а ты поставил его в пару с Саймоэлем?

– Не я подбирал партнеров, – осторожно ответил брат.

– Но дозволил, – слова просвистели со скоростью выпущенной стрелы и влетели ему в голову. – И вам не стыдно? Мне за вас стыдно, мальчики. Я просила дать парню шанс, но ты его отобрал вновь. Как отец ты его предал, как командир не позволил взлететь… Из-за вас меня убили. Из-за вашей гордыни (плевок в сторону Аиррэля), обид (пощечина в лицо Саймона) и презрения (пуля мне в лоб).

Завершив свою пламенную речь, Скай развернулась и ушла, оставляя нас разлагаться в этой смолистой яме, в которой мы ненароком очутились.

– Она права, – буркнул Саймон, осознавая низменность своих желаний и поступков. Понимая, что хотел поквитаться за прошлое.

– Тысячу раз права, – кивнул Аиррэль и бесцеремонно выхватил из моей руки бокал с ромом, опрокинул в себя одним махом весь остаток и даже не сморщился от непривычки, а потом потянулся к бутылке и сел за барный стул. Молча отвинтил крышку и заполнил сосуд янтарной жидкостью с характерными булькающими звуками, которые так непривычно звучали на весь этаж.

– Будешь? – обратился к Саймоэлю.

Воин молчаливо согласился, и брат отыскал второй бокал и заполнил его до середины. Наш общий друг присел за соседний стул, а я оказался в роли ошарашенного таким раскладом бармена.

– Что ж, святейшие, я-таки смог исполнить волю рогатого и споил вас. Пойду за повышением и медалькой!

Братец хмыкнул с горькой усмешкой и сделал новый глоток, задумчиво посмотрел на разводы.

– Для полного комплекта нам тут еще Ихиля не хватает, – заметил, громко ставя бутылку рома на барную стойку и прикуривая самокрутку.

– Погоди, – Аир исчез и через пару мгновений за шкирку притащил сына, усадив его с одного рывка на соседний стул по правую руку. – Налей и ему. Что уж тут!

Ихиль выглядел максимально озадаченно и даже чуть склонился вперед, рассматривая количество расставленных на столе напитков.

– Отец? – с полуужасом в голосе уточнил парень. – Ты пьешь?

– А на что еще это похоже? – он покрутил в ладони золотисто-оранжевую жидкость.

– Вау, я никогда не видел, чтобы ты… пил, – почти что с восхищением озадачился Ихиль и повторно оглядел нас вытаращенными глазами. – Думал, ты весь такой изнеженный и до жути правильный.

– Ну, ты много обо мне не знаешь, начнем с этого, – буркнул Аиррэль и уперто добавил: – Крылья я тебе не верну.

– Да нет. Я и сам не приму. Это было заслужено, – вдруг признал он и залпом опустошил стопку, которую я ему протянул. – Как она?

– Плохо, – ответил Аир. – Но жива. Про тебя вот спрашивала…

– Винила, – обреченно мотнул головой Ихиль, на его лицо набежала черная тень.

– Нет, – Саймон сделал глоток. – Заставила нас почувствовать себя ничтожными уродами. Аиррэля обвинила во лжи, я стал злопамятным, а демон… Ну, неуважительный.

– А ты разве умеешь лгать?

– Выходит, что так. Я дал тебе слово, но сдержать его не могу.

– Это про Обряд?

Аиррэль вздрогнул и поежился, но медленно кивнул и посмотрел на сына.

– Почему ты не пришел ко мне? Не сказал, что хочешь сменить оппонента?

– Здрасьте! И что бы это дало? – Ихиль усмехнулся. – Да и предпоследний наш разговор был слегка натянутый.

– Ты его сделал таким. Я тебя за язык не тянул, а оскорблять ее никому не позволю.

– И все равно Скай тебе не подходит, – упертостью Ихиль [d9] [Mb10] [Mb11] пошел в отца. Впервые увидел отголоски генов и характера.

– Не собираюсь это обсуждать. Вопрос был: почему ты не пришел ко мне? – Аир повернулся на стуле, распрямился и внимательно оглядел взрослого сына. Участливо. Пытался понять, где оступился.

– А ты бы поменял Саймоэля или записал меня в слабаки и трусы? – с усмешкой уточнил он. – И тут дело не в слабости, ты бы не стал вмешиваться. Даже если бы попытался уговорить его…

– Я бы не уступил, – вдруг встрял воин. – Не тогда…

– Видишь?

Аиррэль был раздосадован и потер лоб, словно испытывал головную боль.

– Я думал, ты… зануда, – Ихиль с таким искренним недоумением произносил слова, чем развеселил меня.

– Вряд ли бы мы подружились, если бы Аир был занудой, – напомнил о себе. И три пары глаз уставились на меня, будто только что вспомнили о моем присутствии.

– Я до сих пор не понимаю, что вас может связывать. Ты так вообще оплот греха и порока, – махнул в мою сторону сынок. – Это он тебя развратил?

– Ты меня не знаешь и Велиала тоже, – Аир беззлобно огрызнулся. – Что ты знаешь про демона? Ни черта, но судишь!

– Как же ты вступаешься за него…

– Потому что только мне позволено издеваться над ним, – брат засмеялся и подмигнул мне. – Другим нельзя.

– О, Ихиль, тебе никогда не встать между ними, – Саймон сегодня прям бьет все рекорды.

– Это камень в чей огород? – удивился я его неожиданным обвинениям.

– Будто неправда? Сколько бы лет ни прошло… Разницы не имеет, по какую сторону миров вы находитесь. Итог один.

– Говоришь так, словно не считаешь себя важным, – тут удивился Аиррэль.

– Так я прямо и говорю. Ты отдаешь мне приказы, ведешь себя как командир. Хоть раз был другом?

Брат сделал еще глоток и теперь повернулся к воину.

– Потому что ты лучше меня. Во всем, Саймоэль, ну кроме владения оружием, – поразмыслив, заключил он и чуточку улыбнулся. – Ты первый, кому я доверил Скай и рассказал о ней, потому что знал: с тобой она в безопасности. Доверил тайну. Однако ты был очень строг и зажат, даже скован. А сейчас… изменился. Рядом с ней.

– Рядом с ней изменился не только я, но и ты – Аиррэль, – впервые он обратился к брату по имени без приставки «Архангел».

– Не отрицаю.

– Раньше этого разговора не могло случиться, потому что ты не позволял фамильярности.

– Как же много грязного белья можно раскопать, стоит лишь ветру начать разгребать кучу, – Ихиль присвистнул. Три головы повернулись в его сторону.

– Ты мне все равно не нравишься, – объявил Саймон свою позицию и посмотрел Ихилю в глаза. Нет, я аплодирую стоя. Где мой попкорн?

– Взаимно, – не остался внакладе Ихиль и вновь обратился к отцу. – Я думал, ты только и делаешь, что тренируешь легионеров, следишь за порядком и контролируешь всех и вся.

– Это моя работа. Я люблю свою работу, – Аиррэль был предельно откровенен с ним. Вообще сегодня он напоминал оголенный нерв – бери и делай, что хочешь, задавай вопросы – получай ответы. – Это все, что ты смог пронюхать? Не густо же.

Аиррэль мельком поймал мой тяжелый взгляд, и в этих молчаливых переглядках пролетело много того, чего хорошим мальчикам знать не следует, даже если эти мальчики уже взрослые дяденьки.

– Скай слишком хорошая для этого мира и даже для тебя. Не думал, что староват для нее?

– Чтобы судить о возрасте, нужно охватывать всю картину происходящего, а таких доподлинных знаний у нас нет, – зачем-то брякнул я и очутился в западне.

– А разве ей не больше двадцати? – не сдавался сынок, а Аир смотрел на меня с некоторым изумлением и замешательством.

– Я этого не говорил.

– Очередная тайна Велиала? – вновь сунул свой нос Саймоэль и забрал сегодня не иначе как Оскар.

– Так я запутался… – Аир начал кумекать и задавать неловкие вопросики, ответы на которые я и сам едва ли знал. Черт меня за язык тянул? Я посмотрел на бокал. Нет, алкоголь тут не причем.

– Я имел в виду, что любовь не выбирает по возрасту, Ихиль, не смотрит на правила и предрассудки. Чувства возникают из пустоты, их невозможно контролировать. Какая разница сколько твоему отцу лет? Или ей? Она взрослая девушка, а он – мужчина. Кого волнует общественное мнение? Ты хоть раз был влюблен?

– Я слишком рано умер, чтобы в полной мере насладиться этим чувством, – выдохнул с сожалением он. – И зря подался в легионеры. С вами быстрее охватит стужа, чем придет любовь.

Саймон хмыкнул, но согласился с утверждением.

– Так я могу поговорить с ней? – аккуратно и почти что жалобно обратился он к отцу.

– Не думаю, что сейчас хорошее время. Она даже со мной не разговаривает, – печальнее его сейчас не было никого в этой зале. Аиррэль сходил с ума и продолжал винить себя, а ее слова о смерти только внесли смуту в его мысли.

Мы еще посидели какое-то время, болтая обо всем и ни о чем

[d1]за столько лет не знал??? это странно. Он же выбирался к людям, делал там даже детей и за столько лет не видел?

[Mb2]Ну, а делать детей и ставить капельницу разве одно и тоже? Он вроде их делал в энном веде до нашей Эры, так-то. Плюс, я вот живу на Земле, но ни в жизни не поставлю капельницу, а вы?

Глава 6. Надежда. Часть 2

Любимая вернулась к нам, но скрывалась ото всех: ни с кем толком не разговаривала, а от меня пряталась и, лишь завидев на горизонте, убегала. Ходила в бесформенных одеждах, голову и лицо скрывала капюшоном. В гостиной не появлялась: на завтрак приходила после всех остальных, ужинала тоже в одиночестве.

Когда Велиал объявил о возможной беременности Скай, я попросил его во всем с ней соглашаться. Хотя на душе скребли демоны и чувствовал, что мы совершаем ошибку, но здоровье Скай являлось для меня приоритетом, как и ее психика.

После похода к вельде, смертная устроила нам словесную казнь, а потом пуще прежнего стала меня избегать и вовсе перестала из комнаты выходить, заперлась и сидела со своим драконом. Я не знал, почему Скай от меня шарахается. Считал, что ненавидит и злится, винит и не хочет видеть, поэтому держался на расстоянии, позволяя любимой поверить, что не слежу и оставил ее в покое.

Помимо прочих бед Небесная страдала от кошмаров и рыдала ночами. Меня к себе не подпускала, но упросила Вилли и Маршала ночевать с ней в комнате, и друзья согласились, помогали ей справиться с ужасами, будили и успокаивали. Я был рад и благодарен им, что она не одна. Только, по докладам друзей, она почти не спала и стала напоминать приведение: худая, со впалыми шеками, потухшим взглядом и нервными одергиваниями манжетов своих объемных кофт.

– Господин, Скай не спит уже вторую ночь, – пожаловался Маршал и мрачно, почти с ужасом проговорил: – Боится спать. Говорит, видит их… снова… всегда их видит… Они везде.

– Я уже ищу дядюшку. Отправил легионы на его поиски.

– Ты будешь договариваться с Сандменом? – Велиал поднял брови и присвистнул.

– Да.

– Чем же ты расплачиваться будешь?

– Однажды я помог ему в одном щепетильном деле, – слабо улыбнулся. – Пора должок вернуть.

– Повезло, значит, нам.

– Еще бы найти его.

Властитель Снов и Мира сновидений мог находиться где угодно, он пересекал миры, путешествовал в пространстве межмирья, поэтому найти его было невероятно сложно.

Дядя создавал сновидения, направлял и следил за темной магией, не позволяя пробиться сквозь сны. Он умел удивлять: управлял и изменял мир Грез по велению руки, мог сделать сны явью, заставлял людей и существ страдать или испытывать радость; он карал бездушных, посылая им кошмары и чувство вины, тем самым пытаясь вернуть их на истинный путь и позволить раскаяться в содеянном, заплатить за ошибки. Дядя награждал удивительными сновидениями тех, кто этого заслуживал, и обожал детей. Но он следил в масштабе Мироздания, контролировал Равновесие, а некоторые травмы пробуждали мрак и не отпускали без вмешательства дядюшки, что и случилось со Скай.

Песочный человек – так называли его в Терре, он имел несколько имен и на самом деле являлся средним братом моего отца, и величали его Эль-Морфей.

Ангелы не могут спать, не умеют, но я помню, как прибегал к дяде и, стоя рядом с Эль-Морфеем, часами рассматривал его сказочные миры так, как видит дядя, и верил, будто они наяву и лишь для меня. Но то время давно угасло, кануло в бездну вечности, и сейчас повод найти дядю был менее приятный.

Моя работа ушла на задний план, я забросил все миссии и дела, часть своих обязанностей разделил между остальными братьями-Архангелами, пока не буду уверен, что Скай поправилась и больше не планирует покончить с собой. Видя, в каком плачевном я состоянии, Митраэль забрал моих генералов и сам придумывал наказания, отдавал приказы. Я же выползал из замка редко и только по ночам. Муравейник искал без прежнего энтузиазма, но зато мы с демоном тщательно планировали нашу месть, однако Моретти затаились и поджали хвосты, но от меня не убежишь.

Рано и поздно…

Рано или поздно… они заплатят за то, что сделали!

Дядя спрятался в своих снах, и я потратил две недели на его поиски, но нашел.

– Аиррэль? – Эль-Морфей улыбнулся, обнял меня. – Ты возмужал после нашей последней встречи, но на сердце у тебя печаль.

Со стороны дядя выглядел как молодой юноша не старше двадцати лет, но столь обманчивый образ выделял на контрасте силу его взгляда. Бездонные глаза, вместо которых кружился водоворот звезд и бесконечных вселенных – таил тайну мира грез, его длинные волосы переливались драгоценными камнями и тянулись радужными нитями, а отрывки снов мелькали в прядях, сменяясь каждую секунду новым узором. Он носил длинную черную мантию, увитую сменяющимися мимолетным сновидениями. Это напоминало фильмы, которые показывала Скай по ноутбуку – здесь же только обрывки образов. Его тело искрилось, а на шеи, скулах и груди были трещины разного размера похожие на след молний, из коих сочился яркий серебристый свет.

– Время текуче, мы много веков не виделись.

– Что правда, то правда.

– Сдается мне, что и нашел меня не с целью воссоединения семейных уз?

– Прости дядя, ты прав. Однако я рад видеть тебя в добром здравии.

– Хворать не собираюсь, спасибо за заботу. Как поживает мой брат?

– Отец в странствиях.

– Давно ль?

– Прилично.

– Так зачем пожаловал ко мне Архангел?

– Просьба у меня к тебе: есть одна смертная, и ее мучают кошмары. Избавь ее от них. Сделай так, чтобы она не видела никогда то, что видит каждую ночь. Никогда. Ни при каких обстоятельствах не должна их видеть. Она заслужила покой и сладкие сны.

– Интересно, – Морфей внимательно посмотрел на меня чуть задумчиво и выдал: – Вижу, дело благородное. Должок помню.

Дядя закрутил водоворот снов: звезды, планеты, миры и сновидения полетели, завертелись. Мы висели в черной пустоте Мироздания, [d4] [Mb5] смотрели поверх, как это делают Боги, вне времени, за гранью вселенной, за пределами существования, вне материи.

Я увидел Скай, она ворочалась во сне, кричала. Дядя схватил черные клубящиеся нити, сжал, потянул и в миг уничтожил. Любимая успокоилась и мирно заснула.

– Я не посылал ей кошмары. Разум людей способен создавать монстров из травм, боли, трагедий. А я не вмешиваюсь, пока это не выходит за рамки нормы. Да, и Брат просил оставить человечество…

– Знаю, но в этот раз вмешайся.

– Не беспокойся. Больше твою смертную не потревожит Тьма, – заверил он.

– Спасибо, дядя.

– Скажи-ка мне племянник, как ты так облажался?

Я промолчал. Морфей положил руку мне на плечо.

– Иди, Аиррэль. Будь здоров, береги ту, что любишь больше жизни, и не заставляй меня тревожиться за тебя…

Морфей вытолкнул меня из мира снов, но я знал, что дядя был прав.

Несколько дней спустя…

– Хм-м-м, – Скай встала возле дивана в гостиной, на котором я сидел в гостиной подле камина, помялась, пытаясь сформулировать мысль: – Я… мне…

У меня замерло сердце. Демон смотрел с интересом.

– Мне нужно зеркало в ванной, – хрипло протараторила она, скрестила руки на груди и потупила взгляд. На нас с братом не смотрела.

Велиал отрицательно покачал головой: не доверял Скай после всех ее выходок.

– И ты не будешь резать вены и пытаться покончить с собой? – Она вздрогнула от звука моего голоса.

– Не буду. Обещаю.

– Хорошо, – я кивнул, а Скай убежала в свою комнату.

На следующий день я повесил ей зеркало, а потом стоял за дверью и переживал. Но ни криков, ни шума не услышал. Однако, Скай пропала на два дня, и я начал беспокоиться, но увидел ее фигуру, направляющуюся к нам, и расслабился. Завидев меня, смертная хотела сбежать, но не стала. Аккуратно взяла демона за рукав и потянула к себе, отводя в сторонку. Послышались перешептывания и обсуждения, Велиал хмурился.

– Что она хотела? – поинтересовался, когда Скай отпустила брата и скрылась из виду.

– Ящик водки.

Я кашлянул.

– Не много ей одной?

– Так она меня зовет выпить вместе с ней.

– А ты что?

– Я ничего. Сказал, что подумаю.

– Сделай, как она хочет. Но ящика для нее многовато.

– Согласен.

Вечером демон и Скай сидели в гостиной и пили. Велиал принес газировку с водкой и делал коктейли, которые довольно популярны сейчас в Терре по словам брата. Я следил издалека. Сначала пили молча, потом вроде Небесная расслабилась. Говорили много, начали с нейтральных тем, вскоре перешли на более насущные и болезненные. Я внимательно слушал, хотя знал, что не должен, но это была моя единственная возможность услышать от Скай хоть что-то.

– Почему ты избегаешь Аира? Лиирты нет, его ничего не связывает с ней и ничто не мешает вам быть вместе.

– Стыдно, не могу смотреть ему в глаза. Перед тобой-то стыдно, перед Маршалом и Вилли, а перед ним и подавно, – она удержала всхлип. – Ты видел меня? Я в зеркало на себя смотреть не могу, не то что позволить даже подумать о нем. Кто он и кто я? Раньше я была не красавица, а сейчас: без волос, со шрамами могу рассчитывать лишь на сожаление и боль в его глазах. К тому же, виновата я перед ним.

– Не красивую я бы не забрал из Терры. И стыдиться тебе нечего, Скай. Это не твоя вина, – брат пытался успокоить Небесную. – Но я не понимаю, в чем ты виновата?

– Раньше я закрывала глаза и видела Аиррэля: его глаза, улыбку, губы. Видела нас вместе, вспоминала его прикосновения, а сейчас – только их ощущаю… Я пытаюсь, стараюсь, не хочу видеть их, но вижу. Боюсь, что буду целовать его, а чувствовать на себе их губы, их тела. Он не заслуживает, не должен, да и к тому же… – Она взяла бутылку водки и сделала глоток прямо из горлышка, поморщилась и хрипло продолжила исповедь с надрывом в голосе: – Я убила нашего сына! Вельда сказала, показала мне. Копия Аиррэль, такой красивый, с голубыми глазами, а я убила его. Кто я после этого? Убийца! Эгоистка. Гореть мне в Аду. Так что поминки у нас, демон. Сына я убила от того, кого люблю больше жизни. Нашего сына! Прав ты оказался, демон, прав. Как мне в глаза смотреть ему? Как себя уважать? Я удавиться хочу. Он ненавидеть меня должен!

У меня сердце кровью обливалось, я волосы на голове рвал, а как помочь ей не знал. Она не подпускала меня, сторонилась. Как же я сразу про вельду не подумал? Могли ведь… Но я совсем забыл.

– Не говори так.

– Да и какая я мать собственно? Никакая. Потеряла я к себе всякое уважение. Ни гордости, ничего не осталось у меня. Ты только не бросай меня, демон, – она чуть привалилась на его плечо, снова сделала глоток, кажется, всхлипнула. – Я не переживу. Его я уже потеряла, как и ребенка.

– Он любит тебя, Скай.

– Аир испытывает жалость и чувство вины, обманчиво думает, что любит. Но я благодарна ему за спасение и даже за эти чувства, – послышался тяжелый вздох. – Он много сделал ради меня и для меня. Мне во век не расплатиться с ним. Я даже не могу ему предложить в уплату свое тело, – она засмеялась, в голосе слышались высокие нотки. Истерика и слезы. – Да и кто захочет после них?

– Ты ошибаешься.

Я сжал челюсти со скрипом. Скай не отличалась оптимизмом и раньше часто выдумывала в голове трагедию на пустом месте, да и ругались мы из-за ее слов и необдуманных действий. Женщины. Знал, что будет непросто.

– Но знаешь, – она снова выпила, чуть успокаиваясь. – Я попробую, постараюсь исправить все, что случилось. Не позволю им выиграть! Должна попытаться научиться жить заново. Хоть и сложно.

– Ты винишь Аиррэля?

– Я люблю его, о чем ты, демон?! Но вижу его, и сердце болит. Скучаю, хочу прикоснуться к нему. Он сказал, что видел… все.

– Скай…

– Нет! Если видел, значит, будет всегда видеть, что они сделали, и винить себя.

– Это всего лишь секс, – он осекся, чертыхнулся. – Прости, я не это имел в виду.

Тишина окутала замок. Скай замолчала. Я думал, что придушу демона – да как он мог?! Что он вообще несет?! С ума сошел?! Язык без костей. Прибью гада.

Пауза затянулась, поэтому я взял на себя смелость принести им фрукты в вазе, оливки и сыр, чтобы хоть закусывали. Небесная впервые посмотрела на меня. Я наклонился, поставил продукты на стол. Внезапно любимая протянула руку и неловко коснулась моего манжета. Мимолетно.

– Останься, – едва уловимый шепот.

Чувствовалось, что она сильно опьянела, но мне было за радость просто посидеть рядом, говорить с ней, слушать ее голос, видеть ее глаза, а не только опущенные ресницы.

– Принес вам закуски.

Она бегло оглядела поднос и перевела взгляд на меня. Демон поспешно исчез, оставив нас вдвоем. Скай подняла ладонь и коснулась моего лица.

– Прости меня, Аиррэль, – внезапно она села напротив на колени и начала плакать: – Я виновата, ты прости меня. Я предала тебя. Моретти пытали меня, предложили выбор: изнасиловать или сломать кости. А я… я… выбрала первое. Нужно было просто потерпеть, но я думала, что спасаю себя. Зачем ты смотрел? Лучше бы не видел. Мне так стыдно перед тобой. Зачем же ты смотрел..?

Она обхватила лицо руками, разрыдалась. Я попытался обнять ее за плечи, желая утешить, забрать ее боль, но Скай вздрогнула и отшатнулась, а потом обмякла и кивнула, позволяя до себя дотронуться. Я едва сдерживал слезы и злился на смертную, на себя. На нее за то, что она постоянно винит себя, а на себя – что допустил такое. Не уследил. Не успел. Опоздал… слово, написанное кровью, всплыло в памяти, а я ощутил вспыхнувшую волну ненависти, но собрался.

– Пожалуйста, не смей извиняться, ты ничего не могла сделать. И выбора у тебя не было, Небесная. Прости меня, это я должен в ногах у тебя ползать и вымаливать прощение. Пожалуйста, не плачь, я очень тебя люблю, – я отзеркалил ее позу и встал на колени напротив. – Молю, не плачь, родная. Не плачь. Не вини себя ни в чем. Ты жертва! Твоей вины тут нет. И ты сделала правильный выбор, родная моя девочка. И осталась жива, да кто знает, что они могли еще сделать? Я мог бы не успеть. Мы и так чуть не опоз… – не мог произнести это слово, запнулся. – Мы едва успели.

Любимая всхлипнула.

– Скай, давай забудем все, как страшный сон? Начнем сначала? Я люблю тебя любую: со шрамами и без, хоть с волосами, хоть без волос. Просто позволь мне быть рядом. Пожалуйста. Не гони.

– Зна-а-аешь, – она наклонилась чуть ближе, и запах алкоголя ударил в нос, не сильный и не противный, но Скай была явно пьяна. – Ты ведь мош-ж-ешь уби-и-ить меня-я. Причем легко.

Она покосилась на мои руки, на тело и заметно сгорбилась.

– Ра-аньше я не осозна-авала этого. Не понима-ала, а теперь… знаю. Теперь я по-ня-ла, что мы соверш-ш-шенно разные. Я даже не могу… не могу-у…

– Что?

– Не могу-у тебе перечить больше. Ты ж можеш-ш-шь щщелк-нуть пальцами, и от меня ниче-е-го-о не останес-ся, – она сделала щелчок перед моим лицом и засмеялась. – Но ты-ы и в праве будеш-ш-шь это сделать. Зна-аешь, ка-ак говорил Тарас Бульба[1]: «Я тебя породил, я тебя и убью». Я не понимала этих строк, когда читала книгу в школе, а сейча-асс все фстало на сво-ои места.

– Скай, я никогда не причиню тебе вреда. Никогда не смогу убить.

Я медленно и осторожно прижал ее к своей груди. Она всхлипнула, ее руки неподвижно висели вдоль исхудавшего тела – такая маленькая, хрупкая, как тростиночка. Скай уткнулась носом в мою шею, вдохнула и пока я нежно гладил ее по спине, успокаивая, снимая дрожь, пытаясь своими силами унять тревогу и страх, который пожирал ее изнутри.

– Завтра у меня не хватит отваги посмотреть на тебя, – зашептала она со сдавленным хрипом.

Она отстранилась и коснулась пальчиком моего лица: провела по губам, тронула волосы. Сердце сжалось от любви к ней, но я боялся пошевелиться и спугнуть момент.

– Можно я поцелую тебя?

Скай замерла, посмотрела на меня с неподдельным удивлением, граничащем с шоком или даже ужасом.

– Ты хочешь прикоснуться ко мне? После всего?

– Скай, я схожу с ума без тебя. Ты так нужна мне, я люблю тебя, хочу быть рядом, касаться тебя, целовать, обнимать, но я боюсь испугать, боюсь отпугнуть и сделать больно.

– И я боюсь…

– Меня?

– Не-ет, – опустила взгляд. – Только… ты только не смотри на меня так, как ты смотришь.

Она сильнее укуталась в объемную кофту и натянула капюшон.

– Я стес-сня-юсь. Мне стыдно. Не могу показаться тебе на глаза.

– Почему? Волосы отрастут. Хочешь я отрежу свои?

– Нннет, – ее глаза в панике округлились. – Они та-ак прекрас-сны. Не трогай их, пожалус-ста.

– Мне все равно, Скай, – я взял ее ладонь и поцеловал тонкий шрам на запястье. Она, словно ошпарившись, вырвала руку, пряча за манжетами кофты. Смутилась. Отвернулась. – Хорошо, ты только скажи, что мне сделать? Не прогоняй. – Коснулся ее щеки смахивая очередные слезы, Небесная прильнула к моей ладони и прикрыла глаза, обхватила двумя руками мои пальцы и крепче прижала к своей скуле. По ее щеке снова покатилась слеза.

– Не плачь, Скай. Не плачь, прошу, – Я нежно поцеловал ее в лоб, продолжая оставаться на месте и не делать резких движений.

– Я не могу, не могу. Хочу и не могу. Хочу быть с тобой и не могу.

– Мы справимся. Просто не сдавайся. Ты обещала бороться за нас. Помнишь, в лесу?

– С того момента прошло всего пару недель, а кажется словно вечность, словно и не было ничего. Ничего ДО, будто жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ.

– Но мы есть друг у друга.

– Ты ве-е-ришь, что получится забыть?

– Не забыть, но пережить.

– Я попы-та-юсь. Останься со мной до рас-света.

Я был так счастлив, что мы немного поговорили, хоть и на следующий день Скай снова сторонилась и не смотрела в мою сторону. Зато ко мне вновь прибежал демон:

– Скай просит у меня машинку для волос.

– И что в этом такого? Что за машинка? – мне было невдомек.

– Для стрижки.

– Что она удумала?

– Попросила парики.

– Принеси ей.

– Ты так и будешь на все соглашаться?!

– Не спорь с ней сейчас. Пусть делает так, как считает нужным.

Велиал неубедительно кивнул, а вечером вернулся с пакетами и передал Скай. И началась вакханалия с гулом машинки, и я с демоном порывались вмешаться, но в итоге маячили за дверью вместе со встревоженными Вилли и Маршалом. Потом послышался шум душевой, и вроде все шло нормально, но душевное состояние Скай могло в любой миг пошатнуться, и я боялся, как бы она с собой что не сделала, но боялся зря.

Через час она выглянула и позвала Велиала. Демон ушел, а я сидел на диване, прислушиваясь к разговору из спальни, и делился с друзьями информацией. Маршалу и Вилли было интересно, что такое «парик» и что делает «жужжащая машинка», даже Саймону не терпелось узнать новости. Вилли урчал над моим ухом и просил вслух делиться всем, что удалось расслышать:

– А этот?

– Слишком рыжий, Скай.

– Ладно. А как тебе такой?

– Лучше, но цвет мне не нравится.

– Тебе ничего не нравится!

– Не кричи, я же пытаюсь помочь.

Не знаю, что там происходило, но я изводился и тоже хотел поучаствовать, однако меня не приглашали, как и остальных. Велиал вернулся слегка озадаченный, но с надеждой.

– Рассказывай, – в унисон набросились мы на демона. Тот с издевкой оглядел нас, но томить не стал.

– Она сбрила все волосы на голове.

Я побелел и даже пошатнулся от неожиданности, но демон опередил мои вопросы:

– Чтобы росли равномерно.

– Так. И?

– Теперь будет носить парики, пока не отрастут свои. Привыкайте, Скай будет удивлять.

– Господи, слава Богу! – выдохнул с облегчением.

– Как она себя чувствует? – поинтересовался Саймоэль, вновь без разрешения. Хотя я уже свыкся с его наглостью и даже удивлялся дерзости, но и понимал, что Скай много для него значила, как и для всех нас.

– Лучше. Немного веселее, чем раньше. Надежда есть. Правда, сильно стесняется своего тела. В глаза не смотрит, отворачивается, побаивается.

– Ничего, главное, не плачет, – заключил я, и остальные согласились.

Маршал, к сожалению, так и не смог ничего откопать касательно треклятых клинков, но я не собирался быстро сдаваться и попросил Митраэля достать свитки из Небесного Архива. Брат кивнул, но смотрел на меня излишне жалостливо, однако решил не вторить остальным и намекать на бессмысленность моих поисков не стал. Молчаливо принес книги и передал мне в руки. Часть я отдал Маршалу, а часть разбирал сам.

На следующий день я очень удивился, увидев Скай за столом с длинными каштановыми волосами, прямыми до середины спины. Она сидела и болтала с Вилли и Маршалом. Ела кашу и пила свой любимый противный горький кофе. Глянула в мою сторону без прежней неловкости. Я решил, что это знак и меня не выгоняют. Подошел к столу и занял привычное место.

– Привет.

– Привет, – она несмело отреагировала, и я слегка улыбнулся. – Я хотела бы продолжить тренировки.

Я удивился и обрадовался, что любимая начинает возвращаться к жизни.

– С завтрашнего дня?

– Да.

– Со мной или Саймоном?

– Как скажешь.

Однако мы поторопились. На следующий день я осознал, что мы всегда проводили тренировки на заднем дворе, где все и случилось.

Любимая вышла из комнаты в спортивном костюме и с новой прической: волосы собраны на затылке и подвязаны спереди шелковой лентой. Я стоял на втором этаже, наблюдая. Она уверенно вышла во двор, а потом забежала в замок. Прижалась спиной к стене и сползла на корточки, закрыв голову руками. Посидела минут пять. Встала и снова попыталась выйти, но попятилась. Обернулась, сжала кулаки. Я решил помочь ей.

– Скай.

Она вздрогнула: весь спектр ужаса отразился на ее лице и побелевшие губы говорили о многом и без слов.

– Мы можем перенести на завтра?

– Конечно, – девушка выдохнула с облегчением и стремительно убежала.

А на следующий день случилась катастрофа! Небесная вышла во двор, я решил снова дать ей шанс адаптироваться. Она стояла внизу и ждала. Глаза закрыла.

Я спускался по лестнице в гостиную и думал о том, чтобы сменить место тренировки, ни к чему ей сейчас возвращаться в тот кошмар. Хотел было позвать ее и предупредить о своем появлении, но Саймон шел с другой стороны и шуршал подошвой по гравию. Получалось, мы шли с двух сторон, словно окружая ее. Любимая дернулась и побежала. Саймон бросился за ней, решив, что нужна помощь, а она – от него, вопя:

– Не трогай! Не приближайся! – в глазах стояли страх и паника.

– Скай! – Саймон попытался схватить Скай, но я сбил его налету, повалил на землю и закрыл ему рот рукой.

Небесная упала спиной, отползла к дереву и обхватила голову руками, пытаясь укрыться от опасности. Саймон растерялся и не понимал, чем напугал ее. Я мысленно велел ему замолкнуть и убираться отсюда. Он сник и исчез.

Я осторожно, без резких движений поднялся с земли и не двигался.

Спустя минут десять, Небесная пошевелилась, почувствовала, что никто за ней не гонится и открыла глаза.

– Небесная, это я, не бойся, – сел возле нее на корточки.

Девушка посмотрела на меня. Удивилась и помрачнела, взгляд прояснился.

– Я испугалась, кажется. Прости.

Я машинально нежно погладил ее лодыжку, успокаивая. На удивление, Скай не отшатнулась, но руку я все же убрал.

– Это был Саймон, он думал, тебе нужна помощь.

Она кивнула, посмотрела на свои ноги. Ее руки дрожали. Губы белы и в глазах замерла гримаса ужаса. Я коснулся ее ладоней, а она порывисто обняла меня.

– Прости, Аиррэль. На мгновение показалось… Прости, я пытаюсь.

– Не извиняйся, пожалуйста. Тебе не за что извиняться. Хочешь, мы можем улететь отсюда на пару дней?

– Куда?

– В Сотхейм или куда захочешь, есть тысячи миров.

– Хорошо, – она сначала согласилась, а потом запаниковала: – Купаться я не буду.

– И не надо.

Скай благодарно расслабилась, а я незаметно исцелял ее душу, помогая и успокаивая чувства, убирая остатки страха. И решил в наше отсутствие переделать задний двор до неузнаваемости, чтобы ничего не напоминало о переживших муках и не бередило воспоминания.

Не знаю, каким чудом, но я осталась жива, однако жить не хотела.

Аиррэль в первый день после пробуждения запер меня на ключ и не выпускал. Убрал все зеркала после моей попытки стереть мерзкие отметины с тела. Заставлял меня питаться, а я ничего не хотела: не могла слышать голос Аира, видеть жалостливые взгляды друзей, скользящие по мне, и укрылась под одеялом, страшась остального мира. После всего, что со мной сделали Моретти, я не могла заснуть, потому что повсюду чудились их лица, ужасные картинки, слышала голоса и звуки того злополучного дня. Стыдно было смотреть в глаза Аиррэлю и признаться, что представляю их, а не его. Не хочу, но вижу днем и ночью: снова и снова, как они нависают надо мной, как двигаются во мне, как насилуют, избивают, целуют, ломают кости.

Я больше не помнила вкус губ Аиррэля, лишь чувствовала ледяные чужие губы и укусы, чужие руки, чужие крики и стоны, смех и слова:

– Наша…

– Наша…

– Навеки наша…

До тела я не дотрагивалась, избегала шрамов, от них веяло холодной сталью и запахом крови. Узнав о беременности, я готова была взвыть от отчаяния, злилась и боялась. Не могла позволить родиться ребенку от этих монстров. Ни за что! Рожу – и что буду делать, когда сын или дочь спросит: кто мой папа? Насильник? Убийца? Изверг? Нет. Будут у меня еще дети, а сейчас не время и не место. Демон принес таблетки и тест, пытался отговорить меня, а потом сдался.

Живот крутило от боли, но месячные пришли, а с ними – облегчение. Но я боялась, что все еще могла оставаться в положении, поэтому Велиал посоветовал мне пойти к Роксане. Вельда приняла меня хмуро, на лице, слово горела надпись с субтитрами: «Я же говорила и оказалась права!». Но я пришла не выяснять отношения, а узнать о конкретной проблеме.

– Проходи, Скай. Ты словно Франкенштейн: Архангел собирал тебя по кусочкам, складывал пазлы, сращивал кости и орал на весь дом. Рыдал, кричал, молил! Миры сотрясались от его воплей.

– Права ты оказалась.

– Я всегда права, но никто не слушал меня.

– Все было предрешено, и я должна была умереть.

– Должна была, но Аиррэль заставил твою душу вернуться.

– Знаю.

– Он упертый, пошел против самой Смерти. Уговорил Азраэль дать ему шанс.

Я кивнула, сжав зубы и вспоминая образ темной красавицы.

– Ты пришла зря. Пусто в твоем теле. Извела ты дитя, – в лоб заявила она и поинтересовалась: – Ты хочешь знать, чей был ребенок?

– Нет, – вздрогнула и собиралась уйти, но в последний момент вернулась в кресло. Не доведет меня до добра мое любопытство. – Ты и это знаешь?

– Видела и тебе показать могу.

– Кто это был? – Слова опередили мысли и слетели с губ раньше, чем я набралась смелости на этот вопрос и не была готова к ответу.

– Сын. Твой и Аиррэля.

Я сглотнула и резко вскочила, заходила по комнате. Схватилась за голову, тронула кольцо на руке, нервно покрутила.

– Не может быть! – отказывалась верить, но головой понимала: эта вельда не врет и не допускает ошибок.

– Может. Смотри.

Роксана пролила на стол воду и капли сформировали круг в форме зеркала. На водной глади показалось маленькое личико с аквамариновыми глазами и очаровательной озорной улыбкой, а потом изменилось на возраст постарше и через несколько мгновений отобразился уже взрослый юноша – копия Архангел, только с моими волнистыми шоколадными волосами до самых плеч.

– Нет! Не может быть, – я отказывалась верить, сдерживая подбирающиеся к горлу крик. – Ты врешь… Это вранье!

– Думай, как хочешь. Ты спросила – я ответила. Не заставляю верить. Этот ребенок утерян навсегда.

– Но… я думала… – упала на колени и разрыдалась. – Как же я ошиблась?

Вельда подняла меня, усадила на кресло, протянула стакан воды.

– Роксана, что же я наделала?!

– Выбор сделан. Я ничего не могу.

Дура. Идиотка.

– У меня будут еще дети?

– А ты хочешь?

– Хочу.

– Иди, Скай. Не готова ты стать матерью, а когда будешь готова – молись, чтобы получилось…

Я вылетела из комнаты вельды в холодном поту, слизывая губами собственные слезы, а в голове, словно заезженная пластинка, звучали ее последние слова, уж больно похожие на пророческие, а перед глазами крутилось на повторе лицо ребенка.

При виде Аиррэля волосы на теле встали дыбом. Господи, да он убьет меня, если узнает! Я даже не сказала ему, решила без него.

Всю ночь не могла уснуть, лицо сына стояло перед глазами и пару раз проскальзывали мысли о самоубийстве, но… слишком много было положено на то, чтобы спасти меня. Нет, я должна жить. Попытаться. А в душе зияла дыра, пустота и леденящий холод.

Кошмары душили каждую ночь и казалось, мукам не будет конца. Каждую ночь братья Моретти убивали меня снова и снова… передавали по кругу…

Просыпалась с осознанием, что схожу с ума. Аир пытался помочь, но я прогнала его. Не заслуживаю его любви: ребенка убила нашего, телом принадлежу другим, как и мыслями.

Я упросила Вилли и Маршала заночевать пару ночей со мной, потому что боялась, но не кошмаров. Боялась, что покончу с собой. А знать об этом им не обязательно. Однако совершенно внезапно сны прекратились. Просто в одночасье, словно по велению руки или взмаху волшебной палочки. Первые пару ночей я ждала возвращения моих мучений, но спала как убитая без сновидений и стала потихоньку приходить в себя. Медленно, по крупицам восстанавливать разрушенные мосты.

Но мне нужно было выпить. Убийство сына простить себе не могла, поэтому решила напиться с демоном, чтобы отпустить ребенка. Демон допытывался, спрашивал про Аира, и я была с ним откровенна. Частично. Не могла признаться самой себе, что боюсь потерять его навсегда, что страх этот сильнее потери сына, сильнее потери самой себя. И видеть Архангела не могла, смотреть в глаза. Что он увидит там? Трусость и слабость? Пренебрежение к самой себе? Да и что я могу ему дать? Ничего. Тело в шрамах, душа покрылась инеем, в глазах Моретти, в сердце Аиррэль, а руки в крови…

После ночной пьянки я проснулась и дала себе слово, что сделаю все, чтобы забыть и жить заново! Выпросила зеркало и решила жить в новом обличии. Раны, оставленные клинком, затянулись тонкими филигранными шрамами, но их любой увидит, особенно те, что на груди, и треклятые буквы М, которые эти уроды оставили, уходя. Ничего не поделать, видимо, платья с глубоким вырезом я никогда не надену, как и шелковые ночнушки, да и вообще открытых маек мне не видать.

Больше всего бесили две вырезанные буквы. Набью татуировки и перекрою их. Да, так и сделаю!

Затем я сбрила все волосы, примеряла парики вместе с Велиалом, который пытался развеселить меня и немного расслабилась, но рано радовалась…

У меня случилась паническая атака на первой же тренировке, а потом на второй я бегала от Саймона и кричала. Перед глазами всплывали образы братьев, как они окружали меня, бегали и играли… Поторопилась.

Аиррэль предложил убежать в другой мир, и я согласилась.

Глава 7. Асхар

Аиррэль перенес нас в мир снега, льда и холода и назвал его Асхар. Перед нами возвышалась одинокая хижина. Повсюду виднелись заснеженные горы, уступы и лед.

Я забежала в дом и сразу оказалась в жилой зале, хорошо освещенной естественным светом за счет большого количества окон со всех сторон дома, в которые проникал свет. Возле двери стоял табурет для обуви и чуть выше висела деревянная перекладина с крючками под одежду, вот и вся прихожая. Изнутри стены дома были выложены кленовыми бревнами или похожим типом дерева, центр комнаты занимал прямоугольный дубовый стол и две широкие лавки, заменяющие стулья. Возле стола с левой стороны находилась маленькая квадратная кухня, где уместились столешница, мойка и газовая камфорка. Это напомнило студию – никаких дверей между столовой и кухней, тут лишь небольшое квадратное углубление внутри дома, где отлично вписалось все необходимое. Дом рассчитан на две персоны, не больше.

Чуть дальше в торце стоял камин, выложенный серыми массивными кусками камней неправильной формы, возле него на полу лежал белоснежный ковер и два удобных плетеных кресла-качалки завершали уютный уголок. Я мечтала о таком месте в своем доме и слегка зависла, пока рассматривала минималистичную горницу, но ощущала прилив благодарности. Аир знал, что мне здесь понравится.

Хижина, хоть и скромная, источала ауру спокойствия и невольно напомнила мне о простых радостях существования – тихое убежище от штормов жизни. Сердце забилось быстрее, запахи смолы и леса окутывали мягким одеялом, и уносили мыслями в те мгновения, когда мы с родителями и бабушкой с дедушкой ходили в лес за грибами, а потом разводили костер и наслаждались печеной в углях картошкой, сосисками и горячим хлебом с хрустящей корочкой, слушали песни и грели руки над огнем. Дым пропитывал одежды своим манящим ароматом, комары кружили над головами, но тогда я была очень счастлива. Жаль не понимала, что этот миг нельзя будет вернуть, как и тех, кого унесла смерть.

Почему я вспомнила о них именно сейчас? Ответ очевиден – мне плохо и хочется тепла и заботы, маминых объятий и папиных подбадриваний, а также вкусностей от бабули. Сейчас я бы хотела сыграть с дедулей в покер и услышать, как он мной гордится, даже на ворчание от бабушки бы согласилась, лишь бы они были живы. Но я понимала, что не властна над жизнью и отпустила их, теперь у меня остались родители, которых я сильно любила и скучала.

Я всхлипнула и невольно попятилась, плечом задев Аиррэля. Слегка вздрогнула от соприкосновения наших тел, а затем обернулась, сжала в кулаки его рубашку и уткнулась лицом в его грудь, позволяя себе быть слабой рядом с ним. Он нежно приобнял меня, привлекая к себе, пока я успокаивалась в его объятиях. Так мы застыли на какое-то длительное время, пока я не отпустила его белоснежную рубашку, чуть влажную от моих слез.

– Что тебя беспокоит? – взволнованно поинтересовался он и поднял руку, но сжал ладонь в кулак и опустил ее, не решившись дотронуться до меня.

– Вспомнила родителей. Мне их не хватает, – выдавила грустную полуулыбку. – Нет, даже не так. Я хочу к маме, хочу почувствовать ее нежные руки, запах, увидеть улыбку. Мне…, – я замерла и отмахнулась. – Не важно. Ты не поймешь.

– Я попытаюсь, если ты расскажешь.

Покачала головой и сменила тему.

– Здесь мило. – Я медленно прошла внутрь, и деревянные перекрытия характерно заныли под ногами. Из комнаты вели две двери: одна в спальню, вторая в подземный погреб, но я закрыла дверь, стоило увидеть узкую лестницу ведущую во тьму. Слегка поежилась и отступила, юркнув в соседний проем и оказалась в спальне. Я оглядела две одинокие кровати, тумбы с ночниками и деревянный шкаф у стены, рядом с дверью стоял комод и маленький туалетный столик, на котором лежали мои крема и принадлежности. Так предусмотрительно.

У спальни имелись свои удобства: смежная ванная и туалет сделанные из дерева по типу бани. По центру стояла керамическая ванная, обложенная по периметру деревянными панелями, и больше напомнила джакузи, рядом у стены – ведра и веники, в углублениях лежало новое мыло и шампунь с гелем, которые приносил для меня Велиал из Терры, стопочкой громоздились махровые полотенца и белоснежные халаты. Я осмотрела туалет – обычный керамический, только с деревянным ободком. Интересно, как они такое провернули в этой глуши? Скорее все работало по типу деревенского или же смывалось в какой-то подземный контейнер, но уточнять не стала.

Здесь всего хватало для удобства. Над раковиной висело одно овальное зеркало, но я отвернулась, не желая смотреть на себя и вернулась в спальню.

Аир стоял в дверях и в молчании наблюдал за мной. Мой взгляд вновь скользнул по разделенным кроватям, и на мгновение я вздохнула с облегчением.

– У тебя мурашки и нос красный, – заметил Аиррэль и занес мой чемодан, а затем ушел, давая мне возможность побыть наедине.

Я принялась переодеваться в теплые вещи. Натянула горнолыжный костюм, шапку ушанку на свою лысину и всунула ноги в меховые сапоги. Аиррэль тем временем разжег камин и ждал в той же одежде, не испытывая холода. Черные брюки и белоснежная рубашка на нем сидели превосходно, как и всегда в прочем. Я в ужасе обнаружила, что он разгуливает по дому босиком, и холодный озноб фантомно лизнул где-то под лопатками. Ну, так не честно. Ему хоть бы хны, а я мерзну.

Аиррэль даже на улицу вышел в том же виде, лишь под моим растерянным взглядом тут же наколдовал себе сапоги на ноги, которые ему точно без надобности, но визуально это выглядело лучше, чем босые ступни. Хотя, Аир даже в первый день нашей встречи выбежал в сад босой.

Мы катались на лыжах с гор и оказалось, что иметь в партнерах ангела – настоящее чудо из чудес. Не приходится ждать возвращения на гору тысячу лет и тащиться по снегу. Аиррэль катался ювелирно, а я падала в сугробы и пыхтела как паровоз. Один раз свалилась в снег так, что торчала лишь моя голова и лыжи. Аир не торопился меня вытаскивать и покатывался со смеху. Я и сама смеялась так, что живот потом болел и челюсть сводило в конце дня.

Под вечер мы вернулись в хижину, и Архангел вызвался приготовить ужин. Пожарил рыбу, отварил рис и поставил на стол салат из зелени и овощей, сказал, что мне нужны витамины. Я умирала от голода, поэтому набросилась на рыбу без слов и разговоров, мыча и благодаря его за заботу и волшебные руки.

После ужина уселась в кресло-качалку напротив камина, и Аиррэль протянул мне бокал вина, чем удивил, но пояснил, что это Божественное. Я кивнула и не возражала. Он сел в соседнее кресло, тоже пил вино и смотрел в огонь. Мы говорили, но немного о том, о сем и ни о чем. Старались держать нейтральные темы и не касались прошлого. Однако Аиррэль вдруг вспомнил:

– Лиирта просила передать тебе, что ей очень жаль. Она говорила искренне, если ты сомневаешься.

– Я не держу зла на нее. Красивая стерва, даже странно, что ее нет в замке, – я сделала глоток. – Мы могли бы подружиться, но карты легли не так.

– Это не я спал с ней. Она взяла с меня слово, что я не позволю тебе узнать правду или догадаться до Обряда. Ее гордость была задета, она не могла поверить, что я не хотел быть с ней. Поэтому потребовала от меня пойти на сделку: не говорить с тобой и подыгрывать в ее пьесе, чтобы все уверились, какая мы счастливая пара, – он забавно скривился. – У нее был любовник, и не один. Но я должен был ей поцелуи в любое время.

– Она ненасытная, – усмехнулась и не удержалась, посмотрела на Аиррэля. – Прости, что не верила тебе. Я во многом ошибалась.

– На самом деле не ты одна уверовала в спектакль. Вилли устраивал забастовку и не хотел со мной разговаривать, Саймон смотрел хмуро и, кажется, дважды пытался поцеловать тебя? Это не считая того раза, когда мы играли в «правду или действие».

– Было такое, – поджала губы. – Ты видел и тот раз ночью?

– Да.

– Он на мгновение спутал любовь и дружбу, а может жалел меня. Не уверена, но больше попыток не предпринимал.

– Конечно, не предпринимал. Я же по шее ему надавал.

– Ты шутишь?

– Нет. Думал, прибью, гаденыша, но лишь припугнул.

Я засмеялась и счастливые вибрации счастья, невесомыми крыльями бабочек защекотали мою шею. Ревновал, значит?

– А демон верил тебе?

– Да, но угрожал.

– Это в его стиле.

– Ты никогда не хотела быть с ним? – вопрос прозвучал неожиданно.

– Хочешь открою тебе тайну?

Аиррэль напрягся, заметно нахмурился.

– Знаешь почему он всегда рядом?

– Только не говори, что он любит тебя.

– Любит, как сестру, и ты это прекрасно знаешь. Но не только поэтому, – я загадочно улыбнулась. – Я кое-что выяснила, когда жила в темном замке.

– Да?

– До падения с Небес он был хранителем моего рода по маминой линии и до сих пор. Я досталась ему в подарок через целые поколения, хотя он признался, не горел желанием исполнять свой долг, но был вынужден это делать. Принужден, – засмеялась, чуточку жалея темного. – Поэтому я тебе напоминала всегда кого-то. Я очень похожа на ту девочку, что была первым человеком, о ком демон заботился. Но девочка умерла, погибла в подростковом возрасте.

– Галия? – Аиррэль оживился. – Я помню ее. Да, точно. Мы с ней дружили. Прелестная девчушка была.

– Уверена, так и было, – фыркнула и закинула ногу на ногу.

– Ты ревнуешь?

– Нет.

– Да.

– Немного, – сдалась под действием вина.

Он засмеялся. Так странно было слышать его смех, видеть улыбку. Да и вообще сидеть рядом. Я напряглась, и Аиррэль сразу почувствовал изменение в моих эмоциях. Внимательно посмотрел.

– В спальне две большие кровати. Можешь выбрать любую.

– Я пока почитаю книгу, если ты не против? Спать не собираюсь.

– Делай все, что хочешь.

Через пару часов я залезла в ледяную постель и утонула в перине. Полежала, глядя в потолок. В комнате было темно. Аиррэль лег на соседнюю кровать и не двигался. Я возилась, никак не могла уснуть. Сердце стучало как ненормальное. Я встала, пошла на мини-кухню, выпила воды.

Постояла немного, подумала. Вернулась в кровать. Сон не шел. Я повернулась и посмотрела в сторону Аиррэля и увидела блик любимых аквамаринов. Пропала… выпрыгнула из кровати и нырнула к нему. Обняла, прижалась. Он поцеловал меня нежно, аккуратно, обвивая руками. Коснулась его рубашки, расстегнула пуговицу, вдыхая аромат морозной свежести и мяты, по которому так успела соскучиться.

Аиррэль был со мной очень нежен, словно в руках держал сокровище. Целовал размеренно, нежно, без пыла и страсти. Не дотрагивался ни до чего, кроме лица. Держал дистанцию. Я коснулась застежки на брюках, он перехватил мою ладонь, поцеловал и… все. Прижал к себе. Так мы и уснули.

А утром снова пошли гулять и кататься на лыжах. Аиррэль притащил деревянные санки, и мы скатывались с горы вдвоем. Визжали и кричали, падали в сугробы и поднимались. Я раскраснелась не на шутку и сильно проголодалась. На ужин у нас был стейк. Аиррэль не ел, только пил вино и молча смотрел на меня, радуясь моему аппетиту. На мой вопрос, откуда у нас столько еды, Аир приподнял брови и ответил: «Погреб. Я попросил Вилли и Маршала заранее перенести сюда все необходимое».

Ночью я снова пыталась окунуться с головой в его ласки, поцелуи, чтобы забыться и почувствовать себя любимой. Раздеваться не хотела, но надеялась, что он поможет мне справиться с воспоминаниями. Может связь с ним сможет стереть страшные воспоминания, поможет забыться в его руках? Но и в эту ночь Аиррэль лишь позволял мне нежиться в его объятьях, редко целовал, но был осторожен и чуток.

На третий день я проснулась одна, Архангел готовил завтрак. Мне снова было неловко, и я держала дистанцию. Чувствовала себя отвергнутой, на душе скребли кошки, и появилось много вопросов. Аиррэль накрыл на стол и принялся подбрасывать в камин дров. Я оделась в домашний костюм, полностью скрывающий тело, а на голову натянула парик, похожий на мои собственные волосы.

– Как спалось?

– Хорошо, – я чуть не подавилась апельсиновым соком.

– Покажу тебе сегодня пещеру в горах. Но пойдем пешком.

Мы шли по склону, медленно и верно поднимались выше от домика. Аиррэль уверенно ступал по снежному покрову, не проваливаясь, а я утопала в сугробах. Но шла. Один раз застряла, и Аир вытаскивал меня.

Начался снегопад. Завыл ветер.

– Мы близко, – сказал Архангел после долгих часов пути. Ноги ломило, как и спину, физическая активность отметала все мысли, заставляла концентрироваться лишь на деле, и сейчас я вспоминала свой первый поход в Ад с Велиалом. Как давно это было? По ощущениям в иной жизни, но и так близко – лишь протяни ладонь и поймаешь миг памяти.

Спустя какое-то время показалась расщелина среди скал. Аиррэль взял меня за руку и повел за собой. Пещерные своды уходили в самое небо, светились и переливались голубым сиянием, под ногами тек ручеек, и от земли шел пар. Стало жарко, почти душно в теплой одежде. Впереди показался водоем с черной гладью.

– Можешь поплавать, здесь теплые воды.

Я наклонилась и коснулась пальцем озера, по воде пошли круги и разводы. Теплая.

– Купаться? – Раздеваться мне совсем не хотелось и показывать свои шрамы тоже.

– Я отвернусь. Это целебные воды, обладают силой, способной справиться с любыми болезнями. Твои волосы отрастут быстрее, если ты поплаваешь.

Аиррэль демонстративно отвернулся. Я повозилась с одеждой, сняла с себя все и голышом вошла в темные воды. Вода приятно обволакивала тело. Я легла спиной на воду и закрыла глаза. Источник согревал и успокаивал, позволяя расслабиться.

– Словно в джакузи.

– Наслаждайся, смертная.

И снова я стала смертной. От его голоса мурашки пробежали по коже. Я чувствовала, что Аиррэля что-то беспокоит, но расспрашивать не стала. Казалось, провела вечность, нежась в источнике и наслаждаясь, а потом вылезла, оделась и ужаснулась, представляя, что еще ждет путь назад сквозь снег.

– Не переживай, обратно прокатимся с ветерком.

– Полетим?

– Нет, поедем.

Из тьмы пещеры к нам надвигались глаза и послышалось утробное рычание. Я спряталась за Архангелом.

– Не бойся, это волжары. Они хранители пещеры с начала времен.

– Духи?

– Нет, животные, но обладающие силой и знаниями.

Звери вышли к свету. Создания, похожие на волков, имели три пары глаз, две пары заостренных ушей, темно-синий мех с белыми линиями по бокам и раздвоенный хвост. Вожак существ смотрел на Аиррэля и фыркал, затем вытянул морду и завыл.

– Ты их понимаешь?

– Они не говорят на твоем языке, Скай. Знают только древний. Их вожак – мой хороший друг, – Архангел наклонился и приласкал крупную морду волжара.

Из глубин пещеры показались и другие животные, а потом выбежала свора щенят. Очаровательные пушистые создания, напоминающие маленькие голубые шарики. Я присела и приласкала одного. Он посмотрел на меня иссиня-голубыми глазищами. Лицо сына мелькнуло в отражении, и я отпрянула, чуть не упала, и грудь свело в болезненном спазме. Аиррэль удивленно оглянулся на меня, повел бровью. Я встала. Щенок ткнулся носом в мой сапог.

– С тобой все хорошо?

– Да, да, – соврала, избегая маленьких пронырливых глаз.

Домой мы неслись на спинах животных вниз по снежному склону горы, с вершины открывались необъятные просторы Асхара – кристальные полотна заснеженных полей, гор и вершин, купаемых в фиолетово-розовом свете заката.

Холодный ветер обдувал лицо, когда я цеплялась за густой мех волжара и мои пальцы закопались в его густой шубе. Чистый морозный воздух вскружил голову и насыщал легкие кислородом, контрастируя с теплом, исходящим от могущественного животного под мной.

С мощным скачком, волжар перепрыгнул через большой сугроб, и я завизжала от восторга. Ветер свистел мимо, а мощные лапы зверя легко касались обледенелой поверхности. Волжар сделал очередной трюк, подпрыгнув в воздух, почти запустил нас в свободный полет и тут же плавно приземлился, не сбавляя скорости. Я ощутила себя в мультике «Спирит[1]», в тот последний миг, когда мустангу удалось пересечь пропасть и оказаться на другой стороне каньона вдали от полковника. Может и мне однажды удастся чудесным образом сбежать от личных монстров, которые притаились в темноте?

Мы пересекали склон, скользя между высокими соснами, которые бросали длинные, пушистые тени и создавали на снегу завораживающие паттерны. Аромат сосновых игл и снега наполнил мои легкие – освежающая бодрящая смесь, вновь напомнила о доме и Терре.

Когда солнце скрылось за горизонтом, бросив последний яркий луч через гору, мы достигли плато, где стояла наша одинокая хижина. Мягкая ночь накрыла Асхар и мириады звезд осветили небосвод.

Волк остановился, приник к снегу, и я соскользнула с его спины, мои руки чуть дрожали от волнующей поездки, где мы с моим волжаром разделили момент сладкой почти дикой свободы.

– Спасибо за удивительную поездку, – поблагодарила своего резвого извозчика и слегка потрепала его возле уха. Зверь поймал мой взгляд и лизнул щеку от скулы до виска своим горячим шершавым языком. Я засмеялась и крепко обняла его на прощание.

Аиррэль раскланялся, поблагодарил существ, и животные исчезли, словно их не было.

– Почему мы шли туда пешком?

– Проявили уважение. Волжары – гордые создания, справедливые. Ты пришла пешком, и пещера нас пустила, если бы я принес тебя – не открыла бы своды.

Я обдумала услышанное и удивилась, что в некоторых мирах пещеры, камни и существа обладают собственной волей.

– Что случилось в пещере?

– Ничего.

– Ты испугалась щенка?

– Нет, я испугалась того, что увидела в его глазах.

Аиррэль выжидающе посмотрел на меня.

– Не поделишься?

– Ничего особенного. Мне почудилось.

Расспрашивать он не стал. Вечер провели возле камина, а ночь – в объятьях друг друга. Но Аир снова отказал мне, как и в первые две ночи, и тут я осознала, что ничего мне не светит.

Утром, сидя за кухонным столом, елозила вилкой по пустой тарелке и хмурилась, намеренно отворачивалась и молчала, делая определенные не самые радужные выводы. Аиррэль стоял спиной и что-то готовил. Тишина звенела в воздухе, а снаружи завывал шквальный ветер, валил снег. Погода вряд ли сегодня благоволила нам.

Неужели брезгует или не хочет… после них? Ощутила себя грязной и недостойной, снова закрылась в себе и на четвертый день молчала, с ангелом не разговаривала и смотрела с упреком. Держалась холодно и отстраненно. Мне было неприятно, горько и обидно. Мысли о своей ничтожности вернулись с более весомыми аргументами. Очевидно, что он не хочет меня от слова совсем и явно жалеет. Жалость – вот что им движет и никакого желания как к девушке он не испытывает. Что ж, этого следовало ожидать, а на что я рассчитывала? Что такой, как он, будет со мной после всего случившегося? С лысой и безобразной, изуродованной и порезанной?

Я горько засмеялась, и Аиррэль обернулся, взволнованно посмотрел на меня, но ничего не спросил и не сказал.

– Верни меня в замок. Сейчас же! – Грубо и резко потребовала, вскочив со стула, и столовые приборы зазвенели, подпрыгнув в воздухе. – Твоя жалость уже осточертела, Архангел!

Он поднял брови и с напряженным беспокойством оглядел меня.

– Если ты пытался вымолить прощение, то будь спокоен, я не виню тебя и благодарна за спасение жизни! – сделала низкий поклон, чуть ли не в ножки упала. И думаю, что он оценил мой спектакль, потому что внезапно уверенность на его лице поубавилась и появилась паника. – Видимо, и отблагодарить тебя не выйдет. – Я сделала к нему шаг, ярость застилала глаза и лишала рассудка, возможности ясно мыслить. Сняла парик и посмотрела в аквамарины, в которых теплилась растерянность. – Что уродка тебя не привлекает? Не переживай. Больше навязываться не стану, поняла намеки. А то стошнит тебя ненароком, а я такого унижения не переживу. Хотя, – резко вернула парик обратно на голову, но он сел криво и неровно, а я и не заметила. Оперлась о стол, склонила голову и жестоко усмехнулась. – Не думаю, что меня можно унизить и растоптать сильнее, чем уже было сделано. Но… ты можешь, – уверенно добавила. – Ты можешь все, – призналась и глухо вздохнула. – Только ты можешь по-настоящему уничтожить меня, добить.

Я ждала все, что угодно, но только не того, что случилось. Аир схватил меня за локоть и потянул на себя, не слишком сильно, но я все же поддалась его воздействию и попала в захват его рук. Он поцеловал меня так, как раньше, как целуют любимую женщину. Стащил с меня парик и провел ладонью по оголенной, как нерв, белоснежной коже. Я запаниковала и на мгновение почувствовала себя беззащитной и ранимой. Но Аиррэль гладил нежно и ласково, так нежно, что у меня защемило сердце.

– Я обидел тебя. Прости. Ты все, что у меня есть, – он снова провел пальцами по затылку, слегка улыбнулся. – Необычно, такая нежная кожа. С волосами или без – ты потрясающая женщина. И значишь для меня больше, чем целый мир.

Я потеряла мысль и смысл слов. Забыла, о чем спорила и почему вспылила.

– А теперь садись и поешь. Я не просто так вставал ни свет ни заря и учился готовить твои любимые блинчики, – он повернулся и указал на тарелку с горой выпечки. – И оказалось, для этого нужны какие-то магические знания, чтобы они вообще получались и переворачивались ровно, а не собирались гармошкой. Я так умаялся, руки обжег раз десять, чуть не сломал сковородку, – он не договорил, потому что я начала хохотать. – Теперь могу с полной уверенностью утверждать: кулинария – опасный вид деятельности, а Вилли – фея кулинарных шедевров. Не знаю, как ты умудрялась целый пирог испечь, а я с блинами полег на поле боя. Они вышли совсем неровные, кое-где порванные и помятые, но зато вкусные.

– Откуда ты знаешь, что они вкусные? – невольно облизнула губы и поймала тяжелый взгляд мужчины, странствующий по моему лицу. И мне захотелось снова укрыться и спрятаться, но Аир продолжил веселым и расслабленным тоном и больше не смотрел на меня так жадно.

– Сначала я должен был убедиться в их съедобности, прежде чем предлагать тебе какую-то гадость, – он выглядел, как милый котенок, который нашкодил и пытается загладить вину перед хозяевами. – С яйцами у меня более близкие и нежные отношения.

Я не могла остановить вырывающийся наружу смех.

– Неужели ты в чем-то не идеален?

– Оказывается, во многом, – не уверена, о чем еще он говорил. [d4] [Mb5] [Mb6] – Сделай одолжение и поешь. Мы поговорим после еды. На голодный желудок и без чашки кофе ты слишком опасная женщина!

Блины у Аиррэля получились вкусные, но страшные, покореженные, иногда порванные, и я невольно сравнила их с собой. Вот, наверное, как сейчас выгляжу я. Вроде и вкусно, пахнет восхитительно, а снаружи – катастрофа, но я умяла блинчики за обе щеки и слегка подобрела. Поблагодарила его за вкусный завтрак и даже забыла про запланированный разговор, но Аиррэль ничего не забывает и не оставляет на потом.

– Небесная, так не пойдет, – серьезно начал он после завтрака. – Давай решим все раз и навсегда. Мы либо вместе, либо нет. Не может быть так, что днем ты держишься особняком, толком не смотришь на меня, а ночью хочешь быть со мной, целуешь, обнимаешь. Я так больше не могу. Решай сейчас.

– Что это значит? – угрюмо посмотрела на него, настроение вмиг испортилось. Теперь он еще и ультиматумы ставит?

– Это значит, мы дальше идем вместе. Знаю, тебе тяжело, знаю, непросто, но ты позволишь мне быть рядом. Это значит, что ты перестанешь шарахаться от меня, уводить взгляд и прятаться. Значит, я стану тем, кто узнает обо всем первым. Не демон, а я! Ты делишься со мной своими мыслями, переживаниями и печалями. Я хочу быть в твоей жизни, хочу разделить с тобой и горе и радость, слезы и смех. Я не собираюсь спать с тобой, а потом делать вид, что мы незнакомы. Мне больно. Я люблю тебя, и ты любишь меня, но избегаешь, в глаза не смотришь, отворачиваешься, прячешься. Да, тебе требуется время, и я готов ждать, но хочу быть рядом.

– А если я откажусь?

– Значит, между нами все конечно, Скай. Я не буду искать с тобой встреч, не буду мельтешить перед глазами, не буду появляться на горизонте. Ты не увидишь больше меня никогда, а если увидишь, то не обрадуешься. Я начну водить в дом ангелик, как делал это до тебя.

Я заметно напряглась, на меня словно вылили ушат студеной воды, и озноб пробежал по телу. Он сейчас серьезно?

– Не будет такого, как раньше. Пока в доме была Лиирта ничего не было кончено, не было! Но не в этот раз. Если ты откажешься быть со мной, то останешься гостьей и проживешь в замке сколько потребуется, пока не уйдешь. Без меня.

– Я не понимаю: раньше ты не требовал ничего, – моргнула.

– Все изменилось. Раньше я не мог ничего предложить и дать. Чего ты боишься? Меня? Почему глаза отводишь, я такой ужасный? В Терре люди любят друг друга и создают семью, играют свадьбу, живут вместе рука об руку. Я предлагаю тебе то же самое. Вместе. Я хочу быть с тобой. Устал быть крайним. Это во-первых. Во-вторых, я не притронусь к тебе и пальцем, пока ты не научишься любить и принимать свое тело и пока не сможешь раздеться передо мной без стеснения и страха в глазах. В-третьих, это никаким образом не связано с жалостью. Если бы я не хотел тебя – не стал бы даже касаться, не позволил ночевать в моей постели, не стал бы целовать и обнимать. Даю тебе время обдумать до вечера.

Он развернулся и ушел. Я смотрела ему вслед и понимала, что он не шутил. Но что это за любовь, если он так легко сможет отвернуться и забыть? Хотя, я и сама не лучше. Убила нашего ребенка и ничего не сказала ему. Решила все сама.

Села в кресло-качалку и стала думать. Много думать, решать. Смогу ли я отпустить его? Нет. Знаю, что в итоге приползу на коленях, буду умолять, просить. Знаю, что люблю Архангела безумно и боюсь потерять, но еще больше боюсь увидеть разочарование и боль в его глазах. Слова Астарота всплывали в памяти, и меня одолели сомнения с примесью страха и неуверенности. Есть ли у нас шанс?

День прошел в мучительном ожидании и в не менее болезненных размышлениях. Аиррэль вернулся, встал у порога, выжидающе посмотрел на меня.

– Не получится, – я обняла себя руками, нервно стуча ногой.

Глаза Аиррэля потемнели, аквамарины погасли и стали угольками, он сжал губы в тонкую линию.

– Хорошо, – развернулся, хотел уйти. Взялся за ручку двери, но обернулся. – Почему нет, Скай? Почему нет? Я должен знать причину. Даю тебе последний шанс.

Что-то неуловимое промелькнуло на его лице, и я решилась:

– Ты кое-что не знаешь, – помялась, – не простишь меня.

– Это мне решать, – он сложил руки на груди. – Выкладывай.

– Я убила нашего сына, – сказала как на духу. – Убила. Нашего. Ребенка. Голубоглазого ангела, он был бы прекрасен. И так похож на тебя. Вельда показала мне, но слишком поздно.

Аиррэль со свистом втянул воздух, прикрыл глаза и посмотрел на меня странным взглядом: не удивился и не выглядел шокированным.

– Ты знаешь?! Откуда?

– Демон – хороший брат.

– И плохой друг.

– Нет, он сдержал данное тебе слово и не сказал, а написал, технически филигранно смухлевал.

Я жевала губы.

– Как давно ты знаешь?

Аиррэль многозначительно поднял брови к небу. Значит, сразу же узнал.

– Скажи что-нибудь. Ты злишься? Ненавидишь меня? Что-нибудь?! – сорвалась на крик.

– Мне неприятно, что ты не посоветовалась со мной, не узнала мое мнение, даже не пожелала со мной поделиться, но рассказала демону. А ведь я тоже имел право знать.

– Имел.

– Демон – хороший брат, – повторил Аир и печально продолжил: – Он убеждал меня, хотел предотвратить катастрофу, но я просил, чтобы он сделал все, как ты хочешь. Как ты скажешь. Любое твое желание. Любое решение – я приму.

Я обхватила лицо руками.

– Прости, Аиррэль. Прости. Я дура. Господи, как я жалею!

Родные руки коснулись моих плеч и сжали в таких желанных сердцу и душе объятьях.

– Вот поэтому, чтобы не было таких трагедий и ошибок, я прошу тебя, подумай еще раз. Ты согласна или нет?

– Аиррэль, но это еще не все.

Он отстранился, напрягся.

– Нам нельзя быть вместе. Лучше, как ты и сказал, не видеться. Не нужно меня любить.

– Почему мы не можем, наконец, быть счастливыми? Почему должны снова страдать и испытывать боль? – импульсивно возмутился он.

– Пока ты спал, в замок приходил Астарот. Он сказал, если мы будем вместе, тебя будут судить и лишат жизни. Я так не хочу. Не могу позволить тебе умереть из-за меня.

Аир огорошил меня своей реакцией. Он засмеялся.

– Значит, все это время ты отталкивала меня из-за этого и заставила согласиться на Обряд?

Я безмолвно кивнула.

– Ты как всегда удивляешь меня, любимая, своей заботой. Но не тебе решать, что мне делать. Слова Астарота – лишь мнимая правда. Прекрати накручивать себя. Мы справимся. Вместе. Согласна?

Он смотрел на будущее с оптимизмом, а я понимала, что предсказание вельды сбылось, слова Астарота – тоже. У меня не было причин сомневаться в правдивости его слов.

– Астарот – демон. Он любит отвечать на вопросы, любит много говорить и пророчествовать, но он может ошибаться.

– И как часто он ошибался?

Аир задумался и не нашелся с ответом.

– Послушай, я выберу тебя все равно, Скай. Неважно, что со мной случится. Мне все равно.

– А мне нет.

– Пожалуйста. Не надо отталкивать меня, будь мы вместе, ничего бы не случилось. Много чего можно было бы избежать. И какой смысл, если я уже люблю и не откажусь от тебя. Даже если меня будут судить по всем законам этого мира, Скай.

Аиррэль смотрел на меня с мольбой в глазах, с любовью, с надеждой и обожанием.

– Ты согласна? – повторил вопрос и добавил: – Я очень сильно люблю тебя, девочка.

– Да, тысячу раз да. Я умру без тебя!

Он подхватил меня на руки, закружил, целуя, его глаза заблестели, словно в слезах, но это загорелись от счастья аквамарины. Синие. Яркие. Счастливые.

– Скай, ты такая упрямая. Сложная. С тобой совсем не просто.

– Отпусти, Аиррэль, ты задушишь меня. Но…

– Пожалуйста, не надо никаких НО!

– У меня вопрос.

Аир прищурился, но так и удерживал меня навесу, а я обхватила его ногами и положила руки на плечи.

– Ты, правда, мог бы не видеть меня? Просто исчез бы? Вот так просто? – наши лбы соприкоснулись, я потерлась своим носом о его, и он бережно провел ладонью по моей спине.

– Я могу быть разным и держу свое слово. Меня бы ты не увидела. Но я ничего не сказал про то, что я бы не видел тебя.

– Так, значит? – я фыркнула, поджала губы. – Ты можешь быть беспощадным.

– Да. И предсказывая последующий вопрос: домой я никого не вожу.

Я с прищуром улыбнулась, обняла его.

– Ты впервые соврал?

– Нет, ангелики были, но очень и очень редко, – он улыбнулся. – Лиирта считается?

– Ты манипулировал мной, – я играючи толкнула его в плечо.

– Немного.

Мы сидели в обнимку возле камина, нежиться в его руках было так восхитительно, так прекрасно.

– Аиррэль, я кое-что слышала о тебе.

– От кого?

Напряглась. Он прижал меня крепче, целуя в макушку.

– Почему они называли тебя убийцей?

– Небесная, ты знаешь, равновесие держится не на приемах и танцах. Ты была свидетелем ярости Люцифера, и такое случается постоянно: драки, стычки, войны неизбежны. Я не даю спуска никому и караю, если приходится: убиваю, пытаю, уничтожаю.

При слове «пытаю» я дернулась, сердце забилось сильнее.

– Что ты с ними сделал?

– Пока ничего, – Аиррэль сжал челюсти. – Я ищу их, а когда найду… – Он не договорил, но я видела вспыхнувшую в его глазах необузданную ярость и желание поквитаться с обидчиками и истязателями.

– Когда поймаешь, не тронь. Я хочу сама расправиться с ними, – смотрела в его глаза и пыталась донести, как это было важно для меня.

Он нахмурился и вздохнул недовольно.

– Мы решили говорить друг другу правду, так вот я пытаюсь. Мне это нужно, – я опустила глаза, смутилась. Аиррэль коснулся ладонью моих скул, провел нежно.

– Я бы очень хотел, чтобы ты больше никогда не видела их и не соприкасалась.

– Знаю. И уверена, насладился бы местью и преуспел лучше меня, но позволь мне сделать это самой?

– Я подумаю.

Аир поцеловал меня в лоб, прижал к себе и не отпускал, крепко удерживая в своих руках.

– Почему ты не прикасаешься ко мне?

– Я уже сказал тебе, и это никак не связано с ними. Никаким образом меня это не трогает. Я знаю себе цену, и твое тело только мое и принадлежит мне, откликается для меня, и точка. Но ты должна научиться любить себя заново и наслаждаться от прикосновений, а не прятаться в слоях одежды. Тебе сложно, знаю, но я люблю тебя любую и буду ждать, – он коснулся шрама на левом запястье, я сдержала порыв убрать руку. – Я едва сам не умер, когда увидел там тебя.

– Как ты узнал?

– Изначально у нас с демоном было плохое предчувствие, но мы не обратили внимания, а потом кольцо упало с пальца. Раньше я не мог даже снять его, а в тот день оно упало и покатилось по арене.

– А когда ты понял, что любишь меня? Ты никогда не говорил мне эти слова раньше. Никогда.

– Я любил тебя и довольно давно, просто не понимал.

– Когда ты понял? Неужели, когда я умерла?

– Нет, Скай, – уголки его губ дрогнули в печальном вздохе. – После Обряда, я хотел вернуться в замок и сказать тебе, что люблю тебя. Безумно люблю.

Я поцеловала его. Набросилась, словно обезумевшая, сумасшедшая. Аиррэль растерялся немного, но наверстал упущенный момент в мгновение ока, целуя так, что у меня полились слезы счастья.

– Прости, Скай, прости, – любимый отстранился, хотел отодвинуться, но я не позволила.

– Я плачу от счастья, Аиррэль. Ты так много для меня значишь, поцелуй меня еще раз. Пожалуйста.

– Обещай, что не будешь плакать.

– Я просто не знаю, чем заслужила такое счастье.

– Не говори так. Из-за меня с тобой случилась трагедия.

– Это был лишь предлог, – сморщила нос. – Ты спас меня: вытащил, заставил жить, заботился, ухаживал. Не вини себя и Ихиля не тронь. Я его отпустила.

– Ихиль нарушил мой приказ и уже наказан! – непреклонный тон голоса удивил меня, озадачил. И правда, иногда Архангел бывает бескомпромиссным и жестким, непоколебимым.

Я решила не лезть в его с сыном разборки и больше не допытываться. Аир разберется.

– Но я все равно не понимаю… – Села в позу лотоса и внимательно посмотрела на него. – Когда ты полюбил меня?

– Я любил тебя с нашего первого поцелуя, Скай. Уже тогда, но не признавался себе в этом, не хотел верить, не был готов. Не знаю, получится ли мне объяснить тебе все или нет, сможешь ли ты понять меня, но я попытаюсь. Сколько себя помню, я никогда не был в замешательстве до твоего прихода. Ты сумасшедшим образом изменила мою жизнь, привычный распорядок. С каждым днем мне все больше хотелось узнавать тебя, заботиться о тебе, говорить с тобой, и это пугало. Я веками жил один и любить не стремился. Такие чувства не испытывал никогда. Мое сердце и мозги перестали слушаться, они работали будто сломанный компас, который указывал не на север или юг, не на разлом, не на демонов и гибридов, а на тебя. А потом еще Роксана со своими предсказаниями. Как я мог оставить слова видящей без внимания? Мой интерес к тебе рос, а вельда твердила держаться от тебя подальше, забыть тебя. Никогда еще Пророк не ошибался, уж поверь. Я не мог игнорировать ни ее слова, ни мой странный интерес к тебе. Ты стала моим наваждением, и как однажды верно подметила, я действительно раздевал тебя глазами, готов был съесть.

Я засмеялась от искреннего признания любимого мужчины.

– Безумно хотел коснуться, поцеловать, прижаться к тебе. Я даже тренировки выдумал, чтобы быть рядом с тобой.

Ушам своим не верила. Дивилась.

– А потом я поступил, как эгоист. Наплевал на предсказания, на предостережения и решил быть с тобой. Вопреки всему. И забрал тебя в Сотхейм.

– Я была так счастлива там. Мы впервые поцеловались, – закрыла глаза, вспоминая, и улыбнулась. – Значит, именно тогда ты уже любил меня?

– Но наш первый поцелуй был не там, а ночью ранее.

– Что?

Аиррэль хитро прищурился и улыбнулся, рассказывая тайну:

– Да, я не удержался. Пришел и поцеловал тебя спящую, а ты ответила.

– Так сон был вовсе не сном?

– Нет, – он потянулся ко мне, коснулся щеки и добавил: – Будет не лишним наведываться сюда раз в неделю и ходить в пещеру к озеру. Твои волосы отрастут быстрее.

[1] «Спирит: Душа прерий» – американский полнометражный анимационный фильм, выпущенный в 2002 году компанией DreamWorks Pictures.

Глава 8. Перемены

Из Асхара мы вернулись довольные и счастливые. Аиррэль объявил, что меня ждет какой-то сюрприз и приказал закрыть глаза. Он взял меня за руку и потянул за собой через весь замок. Остановился и убрал мои ладони от лица.

– Где это мы? Что здесь случилось? – я ахнула, осматривая зеленую траву, ухоженные газоны и каменную широкую дорожку с разноцветными цветочками по бокам.

– Мы дома, – он по-хозяйски положил голову мне на плечо. – Не узнаешь? Я решил немного преобразить задний двор. Тебе нравится?

– Очень, – обняла его, прикрыла глаза, и по телу разлилась волна благодарности. Нельзя сказать, что мне резко стало лучше после Асхара. Нет, но я каждый день делала успехи, стараясь не думать о Моретти, не вспоминать, но мысли проскальзывали все равно, особенно когда я стояла в душе или смотрела на себя в зеркало. Видела метки и отворачивалась.

Раз в неделю Аиррэль забирал меня в Асхар, где я нежилась в темных водах, а потом мы возвращались обратно в замок. Архангел был рядом, поддерживал и оберегал, но держал явную дистанцию и каждый раз спрашивал: может ли коснуться, может ли поцеловать, может ли обнять? А я не знала, как начать любить себя заново? Я и раньше не была в восторге от своего тела, не гордилась и не восторгалась, а тут еще и шрамы… Какой стыд и ужас. Живот в шрамах, грудь в шрамах, на запястье тоже шрам, права была вельда – настоящий Франкенштейн. Не знаю, как могу кому-то нравиться? Аиррэль любит меня, потому что полюбил намного раньше, чем я получила эти уродливые метки, но смог бы он полюбить меня, если бы изначально встретил в шрамах? Сомневаюсь. Да и не до конца понимала, за что он мог меня любить? Но мне нужно было перестать стесняться ради нас. Ради него. Ради себя.

Я решила стоять перед зеркалом по пять минут в день и смотреть, принимать новую версию себя. Первую неделю кривилась и пыталась закрыться руками, спрятаться, убежать. Метки упырей злили до слез и заставляли возвращаться в тот день снова и снова. В замке я ходила в кофтах и джинсах, которые так не любил Аиррэль, но молчал и не говорил ни слова.

Велиал приходил редко, не знаю, чем было вызвано его отсутствие, но чаще всего они запирались с Аиром и что-то решали, а мне срочно нужен был совет.

– Иди сюда, – потащила демона за угол, озираясь. – Помоги мне.

Он поиграл бровями, дурачась, но кивнул.

– Я не знаю, что еще мне сделать.

Аиррэль подкрался и застал нас шушукающимися.

– Скай, мы разве не договаривались, что ты не будешь скрывать от меня ничего? – прозвучал голос с ноткой обиды.

– Мне неудобно, – почувствовала себя виноватой.

– Я жду. Что ты хотела обсудить с ним, можешь обсудить со мной.

– Я… ну… хорошо, – сдалась. – Только не смейся.

Аир засунул руки в карманы.

– Эти шрамы, я не знаю, как научиться принимать их. Мне тяжело смотреть на них, – я поджала губы и выругалась. – Были бы на попе, хоть не так обидно.

– То есть ягодицы тебе не жалко?

– Ну, их, знаешь ли, не видно, – я попыталась заглянуть за спину. – Я вообще с ней редко встречаюсь, так что да. Их не так жалко.

Братья засмеялись в голос.

– Скай, оставь попу в покое, она мне нравится. Очень, – любимый подмигнул, все еще смеясь.

– Я рада, что вам весело. Но предложения и идеи принимаются.

Мужчины умолкли, задумались.

– Скай, ты прекрасна…

– Да-да-да, – махнула рукой и закатила глаза. – Поэтому я и обратилась к демону. Ты необъективен, Аиррэль.

– Ты не дала мне закончить.

– Может перекрыть их чем-то? Татуировками, например?

– Можно, – демон согласился, но покосился на Аиррэля, ожидая его реакции. – Я могу устроить, если надо.

– Нет, Скай. Не хочу видеть черные пятна на твоем теле.

– А шрамы, значит, лучше?

– А что это ты с ней не соглашаешься? – демон удивился. – Ты же во всем ей потакаешь?

Аиррэль ударил брата локтем в бок и осадил недовольным взглядом.

– Попробуй посмотреть под другим ракурсом. Ты жива и здорова. Потрясающе красива. И эти шрамы никак не делают тебя хуже. Я видел в Терре людей с клеймом на лице, в болезненных красных пятнах, с уродствами… Знаю, не слишком удачное утешение, но подумай об этом.

– Братец прав, смертная, – демон кивнул. – Ты видела, как я выгляжу в естественной форме, а Люцифер? И мы как-то с этим живем и выглядим пострашнее самой смерти.

Я задумалась, а ведь они правы.

– Представь, что ты демон.

– Серьезно? – Аиррэль усмехнулся. – Демон? А что не огр? Лишайник? Черт? Ну, у тебя и фантазия.

– У Фреи хвост даже есть и рога имеются, и клыки, – не унимался демон.

– Клыки… – я моргнула и побледнела, невольно вспоминая укусы на своем теле.

– Молодец, братец, – Аиррэль обнял меня. Он чувствовал малейшее изменение в моем настроении. – Любимая, посмотри на меня. Дыши, смотри на меня. Все хорошо, я с тобой.

– Перестарался маленько, прости Скай.

– Ничего, но вы и правда помогли, дали пищу для размышлений, – обняла любимого, вдыхая аромат ангела и успокаиваясь.

Прикосновения к Аиру всегда расслабляли меня, становилось так спокойно и легко. Не знаю, что это была за магия, но рядом с ним я оживала и смелела.

Через месяц тренировок перед зеркалом я немного привыкла видеть себя такой, да и волосы на голове начали активно расти, и через еще один месяц я уже не пряталась за париками. Волосы торчали ежиком и вполне меня устраивали. Аиррэль улыбался, ему нравилась моя обновленная прическа.

– Воды Асхара – настоящее чудо из чудес, – заявила, усаживаясь на барный стул. – А ты – лучший мужчина на свете, Аиррэль.

– Я рад, что могу что-то сделать для тебя, – он легонько коснулся ладонью моих скул.

Аиррэль никогда не позволял себе вольностей и чаще ждал разрешения меня коснуться. Дистанция между нами стала надоедать, и быть жертвой надоело, поэтому я перешла ко второй стадии принятия себя.

– Велиал, ты мне нужен, – я забрала демона из гостиной и добавила для Аиррэля: – Прости, любимый, тебе придется довериться мне.

– Опять я крайний?!

– Я стараюсь ради нас, потерпи немного, – закрыла дверь. – Садись на кровать, демон.

– И что ты опять удумала?

Тот почему-то с недавних пор везде видел подвох и смотрел с напряженным недоверием.

– Ты мужчина.

– Хорошо, что ты это заметила после стольких месяцев! – он недовольно сложил руки на груди, цокнул языком.

– Дослушай. Я хочу сделать Аиррэлю сюрприз, но не могу. На тебе хочу потренироваться.

– Не понял, – Велиал моргнул и резко выпалил: – Я не буду с тобой спать!

– Ты спятил?! Упаси Господь! Я лишь хочу показаться в купальнике, а ты глаза закрой. Скажу, когда открывать.

Демон выдохнул, повел плечами, но согласился. Закрыл глаза. Я натянула купальник и вышла из ванной.

– Скай, у тебя коленки дрожат, отсюда слышно, – издевался Велиал в знакомой манере. – Не думай о плохом. Успокойся, выдохни.

– Я пытаюсь. Давай, открывай глаза.

Демон приоткрыл веки, но я закрылась руками и закричала.

– Погоди! Закрой! Подожди, дай секунду.

Даже сквозь закрытые веки, я знала, что Велиал закатил глаза.

– Жду, – он смешно поджал губы, закинул ногу на ногу и откинулся на кровать в вальяжной позе. – Долго еще?

– Давай еще раз попробуем.

– Точно?

– Открывай, – скомандовала, а сама смежила от неловкости и страха. Коленки и правда дрожали.

– Скай, теперь выдыхай и расслабься. Подумай вот о чем: я уже видел тебя в купальнике и бояться нечего. Не думаю, что все настолько плохо, как ты себе воображаешь. Нормально, терпимо.

– Терпимо, – повторила. – Это обнадеживает.

– Послушай, шрамы тоненькие, филигранные.

Я приоткрыла глаза.

– Ты любил бы свою Мелиссу в таком виде?

– Вне всякого сомнения, – не раздумывая, ответил он и удивился. – Ты считаешь, что не понравишься братцу? Он уже видел их. И не раз. Собирал тебя по кусочкам тоже он.

– Я стесняюсь, – повела плечами и хотела снова прикрыться руками.

– Опусти руки и просто походи, постой так. Поговори со мной, расслабься. Так что тебя беспокоит?

– Вдруг я не смогу. Он коснется меня, а я струшу или запаникую.

– Скай, когда он тебя целует, ты думаешь о них?

– Нет.

– Ну и прекрати дрожать. Вы же сходите друг по другу с ума. Уверен, что ваши чувства перекроют все твои страхи.

– Думаешь?

– Ты его хочешь?

– Хочу, очень.

– Вот и ответ.

Велиал ушел, оставив меня в раздумьях. В течение недели я ходила в купальнике перед демоном, потом позвала Саймона и решила на нем потренироваться, но Аиррэль был не в восторге и выгнал воина взашей. Не разрешил переступать порог моей комнаты и был неумолим.

– Аиррэль, ну разреши, – взмолилась я. – Мне очень надо. Я потом объясню тебе.

– Нет, – показалось, что он сейчас зарычит, как настоящий саблезубый тигр, и эту битву я проиграла.

Пришлось звать Вилли и Маршала. Друзья морщились и смотрели с сожалением, но держались, а потом привыкли.

– Знаешь, думаю все не так плохо, Скай, – сказал Вилли, кружа вокруг меня. Счастливчик тоже мельтешил в воздухе и пытался игриво тяпнуть котяру за хвост, а Вилли шутливо рычал и уворачивался, но малец не сдавался.

– Страшно было, когда мы нашли тебя, – согласился Маршал.

С мохнатиком у нас до сих пор были напряженные отношения, но он старался не показывать недовольства и до сих пор хотел, чтобы я вернулась в Терру как можно быстрее.

– Да, мы тогда сильно перепугались, – Вилли тихонько мяукнул и обхитрил дракошу, оказываясь сверху над маленьким проказником.

– Не нужно, – я приласкала друга и поймала Счастливчика, который так и норовил подпалить белоснежный кошачий хвост. Очень ему нравились золотистые блики от его шерсти. – Не хочу вспоминать и думать. Мечтаю забыть.

Друзья понимающе кивнули и больше не поднимали болезненную тему.

Удивительно, что Аиррэль никуда не летал и был всегда рядом. После возвращения из Асхара, он взял меня в оборот и окружил вниманием. Я засыпала и просыпалась рядом с любимым. Сначала было непривычно видеть его в моей постели, но спустя пару дней свыклась и теперь уснуть без него не могла.

Аиррэль открылся для меня с иной стороны: заботливой и внимательной, чуткой. Он стал всем, чем я нуждалась – другом, партнером, любимым, тренером, наставником. Отвлекал меня от мрачных мыслей и заполнял пустоту, спланировав день так, чтобы ни минуты не оставалось на скуку и хандру.

Утро мы начинали с тренировки, которую с недавних пор проводили на втором этаже, где Аир освободил одну из комнат и сделал в виде спортивного зала. Велиал, Маршал и Саймон помогли ему обустроить все. Демон притащил из Терры татами и покрыли ими пол, а ростовые зеркала повесили на одну из стен, даже шведскую стенку установили, мне нововведения понравились, и я с удовольствием исследовала новую территорию вместе с Аиррэлем. Плюсом стало то, что можно было заниматься босиком и никакой песок никуда не лез.

После зала мышли на совместный завтрак. Спустя пару дней к нам присоединился Саймон, осмелившись взглянуть на меня и перестав вымаливать прощения, а потом решил размять кости демон, и мальчики не упустили шанса подраться. Не знаю, что они не поделили, кажется, титул «зазнайства», потому что внезапно принялись выяснять: кто сильнее, быстрее, ловчее – и началась каша мала. Меня поставили в судьи, и я придумала для них правила и испытания. В итоге… они валялись по татами и дубасили друг друга, пока я, Маршал и Вилли угорали, сидя у дальней стены на мягких пуфиках. Потом мы наблюдали шеренгу побитых лиц и порванных одежд, победитель остался неизвестен, зато настроение поднялось до Эвереста. Мы с друзьями еще долго не могли успокоиться, и весь завтрак обсуждали утреннюю потасовку, и главное – каждый из мужчин был уверен в своей победе.

Вот что точно Аир не любил, так это проигрывать и сдаваться, но мне готов был проиграть во всем, всегда и везде. Мы как-то решились на пробежку в лес и устроили бег наперегонки, и он позволил мне выиграть и размеренно шел позади.

– Ты поддаешься! Я так не хочу, – сбавила скорость и побежала обратным челноком: к лесу – задом, лицом – к Аиру. Он плавно переставлял ноги и был на расстоянии вытянутой руки, готовый к любому казусу или моему падению, все же не смотреть под ноги и полагаться на чутье – та еще задачка.

– Наше соревнование априори нечестное, – он слегка улыбнулся. – Для меня твоя победа равна моей. Я не разделяю нас.

– Давай тогда сыграем во что-то, где будем равны?

– Шахматы?

– У-у-у, заходишь с классики?

– Можем и в покер сыграть, но тогда ты обязана стать моим гуру и научить своим секретным методикам, чтобы я хоть раз обыграл демона.

– Ах, вот где собака зарыта – ты ненавидишь проигрывать, – подтрунила над ним.

– Мне хочется утереть братцу нос, так что скажешь, любимая? Подсобишь?

– Уговорил, – остановилась и с разбега запрыгнула ему на руки, Аиррэль подхватил и прижал к себе.

– Устала?

– Нет, но хочу на ручки. Знаешь, если честно, я не сильна в шахматах, а шашки никогда не любила.

– Не переживай, я сделаю из тебя гроссмейстера, если захочешь.

Странное спокойствие окутывало меня рядом с Аиррэлем, душа словно исцелялась, стоило его коснуться. Мы так много ссорились раньше, а сейчас впервые смогли побыть наконец-то вместе и держались за эту необычайную возможность.

А в замке и правда стало весело: демон притащил из Терры уйму игр, даже бильярдный стол. Как он его умыкнул – загадка. Я удивлялась его размаху. Но зато теперь днем мы играли в бадминтон и настольный теннис в саду, мальчики обожали бильярд и шахматы; учились у Вилли готовить сладости, и было забавно видеть Архангела с поварским колпаком и белым фартуком. Смотрелся он настолько мило, что демон кривился и еще неделю после этого издевался над ним, вспоминая, как в итоге у него сильно зарумянились булочки. Ну и зарумянились, так он их в два счета умял, я едва успела попробовать.

Иногда мы просто нежились в постели или на диване в гостиной. Я читала, а Аиррэль слушал, прижимая меня к себе. И корка льда, которой я покрыла свои чувства, таяла, страх понемногу отступал, возвращалась уверенность и сила. Вот что творит любовь! Спасает заблудшую душу, зализывает и заколачивает раны, подменяет плохие эмоции хорошими, вытягивает со дна на поверхность. Дает еще один шанс утопающему.

В эти дни я ЕЕ чувствовала! Интересно, «любовь» имеет запах или вкус? Наверное, я бы сказала, что для меня это чувство со вкусом перечной мяты, мятного мороженого с кусочками горького черного шоколада и запахом морозной свежести и морского бриза.

– Хочешь знать, чем для меня пахнет любовь? И какая она на вкус? – Аиррэль вновь подслушал мои мысли. Обволакивающий голос любимого тянулся мягким урчанием, напомнив мырлыканья барса. Поленья в камине потрескивали, и разговоры становились тише, а темы – интимнее.

– Хочу.

Я отложила книгу и чуть прикрыла глаза, положив голову ему на грудь. Демон развалился в кресле напротив и храпел. Скорее всего, притворялся, но было так забавно наблюдать за его игрой. Счастливчик спал у него в ногах и на выдохе пускал завораживающие фиолетовые кольца дыма. Милейшее зрелище.

– Моя любовь с ароматом хвойного леса и торфяной сыростью после схода тумана, а на вкус как кедровый орех, ваниль и земляника.

– Вкус красного вина, вишни и черного шоколада, – внезапно проснулся Велиал и решил поделиться с нами, но слова прозвучали тоскливо. – И запах ирисов…

Я бы очень хотела расспросить еще о многом, но сон захватил в свои сети, и веки закрылись. В этот раз мне снились поля ирисов, дольки шоколада и море в закатном солнце.

Спустя некоторое время я-таки смогла немного раскрепоститься, конечно, не до конца и к близости была не готова, но кое-что мне хотелось попробовать. Аиррэль днем обсуждал с демоном какие-то мутные планы, а потом позвал генералов и впервые за долгое время отлучился на три часа, а я успела ужасно соскучиться, поэтому решила немного обнаглеть.

– Аир, – я постучалась и вошла в кабинет. – Ты занят?

– Для тебя всегда свободен, – ответил он, моментально прогоняя столпившихся возле его стола легионеров, а я вновь засмотрелась на него и поняла, как мне повезло с таким мужчиной. – Что-то случилось?

– Нет, соскучилась, – плавно обогнула стол и приблизилась. – Разреши мне кое-что попробовать…

– Что именно?

– А мы можем переместиться в более удобное место?

Он подхватил меня на руки, и мы оказались на кожаном диване изумрудного цвета. Я села к нему лицом в позе наездницы, положила руки на плечи и вдохнула божественный аромат, чуть наклонилась и прошептала возле его губ.

– Только не двигайся, – выдохнула слова ему в рот вместе с воздухом.

Я облизнула языком его нежные губы и чуть прикрыла глаза, отключая разум. Хотела именно насладиться поцелуем, понять, как далеко смогу зайти… в ласках. Осмелюсь ли? Да, мы целовались, но не так, как раньше. В свете последних событий Аиррэль был слишком сдержан, осторожен и нежен, а поцелуи напоминали дружеские, не такие… Но я чувствовала, что хочу большего, нуждаюсь в его руках на моем теле, в его губах, но Аир боялся до меня дотрагиваться и, наверное, лишь благодаря его выдержке и чуткости меня отпустило, и страха прикосновений больше не было.

Я накрыла ртом его губы, обхватила в свои и повела в дурманящий танец, задала ритм. Язык вновь пробежал по влажным половинкам и скользнул глубже, схлестываясь с его в сказочном безумии, а руки принялись ощупывать мужское тело и разрушать ненужные преграды. Да, я хотела вновь коснуться его, почувствовать подушечками пальцев тепло его кожи и провести языком дорожку к прессу, облизать мышцы и насладиться этой вседозволенностью.

Вскоре наш вальс перешел в охваченное страстью танго: от таких поцелуев вспыхивает тело, зажигаются нотки желания, становится трудно дышать и хочется стать ближе, откровеннее.

Аиррэль порывался пару раз коснуться меня, но не стал, сжимая свои ладони в кулаках, хотя я была не против, вспоминая, как обожала, когда его пальцы во время поцелуев сжимали мое лицо, играли с волосами на затылке, вызывая мурашки по всему телу. Сейчас я знала, что должна попросить об этом.

– Хочу почувствовать твои руки, – зашептала в его губы. – Обними меня.

– Уверена?

– Да-а-а…

Стоило его ладоням коснуться моей спины, плеч, как внутри все забилось, дрогнуло, прорвало: так желанны были эти руки, так головокружительны ощущения. Я бы отреклась от всего лишь бы навсегда остаться в этом мгновении и на повторе вкушать его губы, ощущать горячие пальцы на моем теле, после прикосновений которых даже самые микроскопические волосики на моем лице и шее вставали дыбом, пробуждая жгучую тянущую пульсацию внизу живота.

Сиплый стон сорвался с губ так неожиданно и так жадно. Я заерзала на его коленях, чуть извиваясь, придвигаясь ближе к его напряженному естеству и понимая, что это обоюдное желание и нетерпение. Аир тоже хочет меня, очень сильно, но я знала, что не станет. Помнила его условие, но пока раздеваться не входило в мои планы, поэтому я предложила другую игру:

– Сделай мне массаж…

– Массаж? – Уголки рта Архангела на мгновение чуть приподнялись в заигрывающей ухмылке, но такой родной, что я не удержалась и снова примкнула к его манящим губам, облизывая и ластясь.

– Сам же говорил однажды, что нам стоит снять напряжение, – повторила его фразу и пробежалась пальчиками по пуговицам. – Я помню, что секс у нас будет, когда я разденусь.

– А это не секс? – переспросил он, улыбаясь вновь. – Разве то, что мы делаем можно назвать как-то иначе?

– Хм-м-м… петтинг. Это называется так в Терре, – не хотела отвлекаться на разговоры. – Ну, так что?

– Хорошо, Скай, при условии… – И его рука скользнула на мои ягодицы, чуть обхватывая полушария и поглаживая, а потом пальцы пробежали по внутренней стороне бедра и коснулись центра брюк. – …в этот раз ты не будешь закрывать глаза. Я хочу видеть твой взгляд, ловить твои стоны и эмоции. Подари мне этот миг удовольствия. Доверься мне, сможешь?

У меня сердце понеслось вскачь, так сильно хотелось сделать это с ним, так волнительно и нужно.

Пока я раздумывала, он пробегал руками по моему телу, и кожу точно покалывало током после его прикосновений, но я сильнее смущалась. Смотреть на него? Прямо в глаза?

– Это слишком…

– Интимно?

– Да, – румянец вновь залил щеки.

– Кто я для тебя, Скай?

Я молчала, не зная, как ответить, а он продолжил сам, поглаживая меня со щемящей нежностью.

– Вот ты для меня – любимая женщина, девочка[d5] [Mb6]. Родная и любимая, та, с которой не хочется расставаться, не хочется отпускать, по которой скучаешь, стоит лишь потерять из виду, от которой голову сносит, когда встречаешься взглядом и ловишь улыбку. Я бы отдал тебе душу, Небесная, чтобы ты только не уходила и осталась навсегда со мной. Не отпускала и больше не убегала. Я очень боюсь потерять тебя, не смогу пережить это вновь.

– Аир, – на глаза навернулись слезы. – Зачем ты так говоришь?

Он нежно улыбнулся и крепко обнял меня, целуя в скулы и продолжая нашу маленькую нежную игру. Пробуждая во мне чувственность, открывая невидимые потоки желания, стоит лишь ему коснуться оголенных участков кожи, а я вздрагивала, но не от страха, а от нетерпения и восторга.

– А как мне еще сказать? Я не умею врать.

– Я согласна… прикоснись ко мне… там…

И эти аквамариновые глаза заблестели иначе: с неприкрытым восхищением, недоверием, но и жаждой. Я закусила губы, не разрывая зрительного контакта, чувствовала, как его ладонь движется по бедру, как раскаленные прикосновения проносятся по всему телу, и я горю. Уже горю так, что невозможно сдерживать стонов, но лишь жадно хватаю ртом воздух и вижу в его глазах подтверждение общего безумия. Калейдоскоп наших чувств застыл в его радужках, а я выгнулась со стоном, не в силах сдержаться, когда его пальцы едва коснулись между ног нежного треугольника. Даже сквозь брюки это ощущалось так остро. Струна натягивалась сильнее, напряжение нарастало, а его пальцы лишь нежно гладили, испытывали. Замок на джинсах разъехался, и ладонь скользнула в глубину, но снова тугая ткань нижнего белья мешалась и не позволяла почувствовать полностью его нежные руки.

– Можно? – уточнил он, вглядываясь в мое лицо, считывая эмоции.

– Нужно, Аир. Прошу тебя, не останавливайся.

Трусики сдвинулись, а его пальцы коснулись плоти и ловко скользнули между набухшими складочками, потирая и разминая. Задевая клитор большим пальцем и проникая указательным внутрь лона, Аир умело контролировал мое тело, а затем размазал мои соки по возбужденному холмику, и я выгнулась от столь ярких ощущений, почти забытых ласк.

– Боже! – Простонала я и напористо поцеловала его вновь, пропуская его язык в свой рот и позволяя двигаться в одном ритме с его пальцами внутри меня. И вроде он не делал ничего сверхъестественного, но экстаз наступил ярко и неожиданно, струна лопнула, и влажность между ног будто превратилась в море.

– Ты же не думаешь, что мы закончили? – внезапно проговорил он с хрипотцой в голосе. – Мы только начали, любимая. Твое тело нуждается в большей разрядке, чем эта. Ты все еще хочешь…

– Хочу, – не скрываясь, смотрела в его глаза. – А ты? Как же ты?

– Мне не нужно ничего. Я наслаждаюсь процессом.

– Но как же?

– Ш-ш-ш, просто растворись в моменте Скай, ты же нуждаешься в этом, а могу тебе это дать.

Аир знал мое тело и пользовался дарованной властью. Он не дал мне передохнуть и вновь проник пальцами внутрь, собирая доказательства моего недавнего оргазма и размазал смазку вдоль внешних половых губ, следом обхватил сверхчувствительный клитор от чего я задрожала. Он поцеловал меня в шею и повел языком вдоль яремной вены и ниже, умудряясь не сбиваться и заставляя меня хныкать, просить, самой скользить по его ладони, сходя с ума от растекающейся между ног лавы.

– Не сдерживайся, ты можешь себе это позволить. – Он сжал мой сосок через кофту, пока я сильнее прижалась к его груди, сцепив руки за его шеей и впиваясь ногтями в обивку дивана.

– Вдруг услышат? – покачала головой, проглатывая рвущийся наружу возглас.

– Кого это заботит? Это мой замок, и я хочу, чтобы моя женщина стонала, если ей это нужно.

– Черт, я взорвусь сейчас! – Выругалась я и очередной оргазм сотряс тело, стоило ему лишь умело повернуть пальцы под нужным углом, и стенки сжались, а я не сдержала вскрика удовольствия и посмотрела в его потемневшие глаза. – Аи-и-ир!

Он не убирал ладонь, прижав большой палец сильнее к клитору, от чего ощущения стали еще ярче и удовольствие растянулось.

И лишь когда я рухнула в бессилии на его вздымающуюся грудь, мы закончили. Хотелось разрыдаться от счастья. Накрыла блаженная нирвана. Какое-то время я лежала на его груди, слушая биение сердца, а потом прошептала:

– Спасибо.

– За что?

– За то, что рядом. Был. Со мной, – все-таки слегка расчувствовалась, обнимая его и прижимаясь всем телом. – Ты так мне нужен. Сильно, неистово.

– Ты хочешь попробовать?

Пальцы зацепили мою кофточку и коснулись тыльной стороной талии, а я буквально зависла, глядя на него и борясь с сомнениями. Он потянул чуть выше, обнажая пару новых сантиметров, но я поймала его ладони. Аиррэль замер, а затем расправил футболку, скрывая кожу.

– Значит, нет.

– Прости. – Мне было так обидно, что хочу его до безумия, но и стыдно открыть шрамы и боязно одновременно.

– Почему ты извиняешься, Скай? – и эта его улыбка сбивала и мучила меня. Я не думала, что Аир может быть таким: чутким, внимательным к деталям и заботливым. Этой заботой он растапливал все преграды, и я начинала жить лишь благодаря ему. Очень хотелось жить. – Я готов ждать столько, сколько потребуется. Но ты подумай вот о чем… я видел твое тело и шрамы. Сильно же меня они волнуют, если я горю тобой? Как думаешь?

– Да, проблемы не в тебе, а во мне.

– Нет у тебя никаких проблем. Просто всему свое время, – отчеканил он, заряжая своей уверенностью и меня. – Знаешь, о чем я сейчас думаю?

– О чем?

– Раньше я не мог быть рядом с тобой. Не мог даже говорить толком, а сейчас ты здесь. Со мной, – его поцелуй обжег щеку. – То, что мы имеем сейчас, между нами, важнее, чем секс, чем желания или похоть. Для меня нет ничего лучше, просто видеть твою улыбку, вдыхать твой запах, считывать в глазах рай. Ты – мой Рай, Небесная. Навсегда.

– Навеки?

– Вечные, – заключил он и вновь поцеловал, скрепляя наши слова.

– Это похоже на клятву, – зашептала я и нежно соприкоснулась с ним лбами, обвиваясь руками вокруг его шеи и чувствуя наше обоюдное сердцебиение.

– Она и есть.

– Сильно я тебя отвлекла от работы?

– Очень сильно.

– Можно еще отвлечь? Давай проведем вечер только вдвоем?

– С удовольствием, – его улыбка стала еще шире, а объятья еще крепче.

Я лежала на кровати и впервые взяла в руку карандаш. Рисовала дракошу, который баловался в воздухе и пытался укусить себя за хвост.

Было так забавно. Аиррэль вновь оставил меня одну, а сам ушел в кабинет и что-то там решал, однако быстро вернулся и запрыгнул на кровать. С его-то весом и габаритами? Я подлетела в воздух. Буквально на два метра, оторвалась от покрывала вместе с альбомом и карандашами, а этот бесцеремонный поймал меня и прижал к себе.

– Аиррэль, – возмутилась. – Ты как слон, я чуть в воздухе от страха копыта не откинула.

– У тебя есть копыта? И ты скрывала? Покажи! – он тронул рукой мои лодыжки и стал игриво ощупывать тело, щекоча пальцами.

– Хватит, хватит, – засмеялась. – Щеки болят так смеяться.

– Что рисуешь? – Он отобрал альбом и с забавным видом осмотрел набросок. – Очень красиво, Небесная, – Аиррэль взял мою правую руку и поцеловал запястье. Шрама там не было, и я не шарахалась, наоборот, размякла от такой нежности, и на глаза набежали слезы.

– Аир, знаешь, ты стал мне так дорог. – Я смотрела в его глаза и смахнула упавшие на лицо волосы. – Если когда-нибудь ты откажешься от нас, мое сердце этого не выдержит – разобьется!

– Такое никогда не случится. Я умру вместе с тобой, Скай. Моя душа тоже не выдержит разлуки. Ты мое небо, мой дом, моя земляника. Запомни это.

– Навсегда?

– Навеки вечные, – вновь повторил он нашу клятву.

За Архангелом Митраэлем захлопнулась дверь, и Серафим Эмпириан принял доклад предводителя легионов, выслушав многочасовую речь, а потом скрупулезно осмотрел свитки и дотошно изучил каждое предложение.

Все было идеально.

Настолько, что и не подкопаешься. Штиль. Но это Серафиму и не нравилось. Мысль кружилась в голове, словно шаловливый ветер, ускользала, пощекотав шею и взлохматив волосы, но вдруг на Серафима снизошло озарение. Он вновь пробежал взглядом по свиткам и увидел тысячи отличительных штампов от Митраэля и всего несколько от Архангела Аиррэля. Самого нелюбимого командира, но в то же время самого пронырливого и работящего. Небеса многим ему были обязаны за поимку и казнь сотен тысяч, если не миллионов темных душ и за поимку предателей. Когда численность давно перевалила за сотни, даже бессмертные перестали считать количество убитых его рукой. Легенда.

Легенда, которая очень мешала жить остальным, расшатывала привычный порядок, вызывая смуту, а смута приводит к неповиновению и войне, к предательству. А Эмпириан был научен прошлым и знал, когда стоит вмешаться. Никогда еще Аиррэль не давал повода, но и перестал подчиняться, не поднимался больше на помост и доклады передавал через посыльных. Очередное неуважение!

«Аиррэль заносчивый, наглый и абсолютно бесцеремонный. Пренебрегает правилами, законы словно не для него писаны, нарушает уставы и выходит за рамки дозволенного! Даже его серьга в ухе – и ту не снял, хотя был вынесен целый приказ. И с таким поведением он заслужил уважение и почет?! Но был донельзя неправильным, иным, как в прошлом и его учитель… Яблоко от одной непорочной с виду яблони», – Серафим мысленно вновь и вновь прокручивал в голове пункты, замечал неочевидные огрехи в слаженной работе архангелов и понимал, что не ошибается – братья покрывали друг друга.

Эмпириан любил учет и порядок, абсолютное совершенство, и Аиррэль по всем пунктам выбивался из общей массы. А много дозволенности порождает хаос. Серафим призвал к себе одного из его командиров, и легионер явился.

– Чем занимается Архангел? Почему я получил едва ли десяток свитков, подписанных его рукой?

– Неизвестно. Архангел взял перерыв и занят иными делами. Много обязанностей перешло в ведение Архангела Митраэля.

– Иными делами?! Узнай, чем именно, и доложи, понял?

Легионер заколебался, увидев смятение, Серафим надавил:

– Если будешь выполнять мои указания – займешь его место, не проходя испытаний. Пойдет в учет повышения за успешную службу.

– Вы подозреваете его в измене?

– Ведется расследование на благо Равновесия и Эль-Элиона. Во благо Небес. Аиррэль спелся с дьяволом, я это чувствую…

Командир нахмурился. Даже обещанный пост не возымел в его душе трепетного восторга и желания повиноваться, следить за начальством. Нет, за командиром, которому верой и правдой служил веками.

Измена?

Легионер скосил озадаченный и сомневающийся взгляд на Серафима, а потом исчез, обуреваемый сомнениями.

Я не мог насладиться свалившимся на меня счастьем. Смертная наконец-то подпустила меня к себе, позволила быть с ней рядом. Везде и всегда, даже разрешила ночевать в ее постели. Да, я спал подле нее, обнимая и прижимая к себе, не отпуская, боясь, что ускользнет. Скольких усилий мне стоило уговорить смертную, пришлось даже шантажировать и пойти на хитрость, сыграть на ее ревности. Не мог же я признаться, что ее ответ был не столь важен – я все равно бы не отпустил Небесную, но позволил думать, что она принимает решение в Асхаре, хотел, чтобы она сама выбрала нас. Не мог заставить и, слава Всевышнему, она согласилась!

Скай понемногу стала преображаться, возвращалась к жизни постепенно и делала успехи. Меньше боялась, меньше дрожала, как тростниковый лист, и не пряталась за капюшонами и объемной одеждой. Поэтому я вернулся к работе, и мы с демоном приступили к плану по уничтожению и поиску Моретти. Велиал принес карту Нижнего мира, и мы обрисовали границы владений этих тварей. Я свел скулы и потирал руки, зная, что планирую сделать. Однако Скай просила позволить ей расправиться с упырями, и я никак не мог принять окончательное решение. Демон поведал, Моретти засели в своих владениях и прятались в Нижнем мире, но они не знали, что это их не спасет. Уж точно не от меня.

– Аиррэль, я иду с вами, – Саймон изъявил желание поквитаться с упырями, но я не хотел его брать.

– А кто останется со Скай?

– Лионел или Леонардо, Уриил, да хоть всех генералов оставь. Демон пусть Фрею притащит.

Велиал хмуро смотрел на меня, покачал головой, да и я понимал, что лишусь командира, стоит мне взять его с собой. Вряд ли ему понравится наш зловещий план.

– Саймоэль, останься, – осторожно попросил брат.

– Почему? Что со мной не так?

– Ты будешь жалеть. Отвернешься от меня, а терять своих командиров – глупо.

– А терять друзей? – не оставлял нам выбора. – Чтобы ты ни придумал, они это заслуживают! – уперто настаивал он.

Велиал смотрел на меня, повел бровями и брать воина не хотел. «Он слишком правильный, а мы слишком… ненормальные», – пронеслись мысли демона в моей голове. В итоге решено было взять Саймоэля, но я предупредил его, что он может уйти в любой момент.

– Аиррэль, помнишь, когда Лиирта проткнула тебя сюрикеном, ты почувствовал боль? – Скай удивила своим вопросом, позабавила. Мы сидели в гостиной с демоном и пили чай, когда смертную внезапно потянуло на откровения.

– Да, я же чувствую твои поцелуи и объятия, – улыбнулся. – Просто процесс заживления наступает мгновенно, и боль рассеивается быстрее.

– Если я захочу убить тебя, как мне это сделать?

Мои глаза округлились. Я моргнул, уставился на демона, но тот пожал плечами. В последнее время брат от выходок Скай чуть сам все волосы на голове не потерял. Это ж надо: человек смогла демона до инфаркта довести!

– Тогда тебе понадобится оружие помощнее сюрикена, любимая. – Она ждала ответа. – Хмм, у демона есть оружие, способное убить меня – «Кинжал Рока».

– Покажи, – любимая повернулась к Велиалу, и я, признаться, напрягся, не понимая ее интереса.

– Я слегка потерял его, – признался брат.

– Потерял? – Скай подняла брови. – Ты потерял оружие, которое может его убить?

– Ну, его украли. А зачем тебе вообще оно понадобилось, смертная?

Скай не ответила и продолжила допрос:

– А как ты можешь убить демона, Аиррэль?

– Мы можем убивать собственной энергией и силами, но оружие – надежнее. Самый верный и проверенный способ, без восставших из мертвых, – я встретился взглядом с братом и вспомнил прошлое, но углубляться в мысли не стал и бегло продолжил.: – Велиал – высший демон, поэтому обычным оружием его тоже не убить, придется использовать Небесный кинжал.

– Мортем?

Мои брови взлетели: откуда смертная знала об этом? Я ни разу ей не говорил.

– Да, он самый. Откуда ты знаешь?

– Покажи, – она протянула ладонь и вновь проигнорировала вопрос.

Я достал оружие, вынул из пустоты, где оставил и показал ей.

– С его помощью я могу убить Велиала и любого другого демона?

– Нет, ты не сможешь. Кинжал подчиняется бессмертным.

– Могу я…?

Протянул ей. Она осторожно взяла, повертела в ладони, внимательно рассматривая гравировку.

– Именной, – ее губы округлились от восторга. – Красивый. И легкий… а на вид кажется тяжелым, – она встала с дивана. – Если я проткну им демона, что случится? Умереть он не может, так?

– Ну… – я никогда не задумывался. Не было еще такого, чтобы мое оружие держал человек. Скай первая. – Скорее всего его ждет боль соизмеримая со смертельными муками, но он не умрет.

– Проверим, демон? – она замахнулась и хотела воткнуть Мортем в его ногу, но Велиал молниеносно увернулся, перемахнув через диван.

Я вскочил на ноги от неожиданности.

– Ты рехнулась, Скай?! – демон выставил руку вперед. – Это лишь т-е-о-р-и-я, – по буквам проговорил братец. – Держи подальше от меня эту штуку! Аиррэль, ты бы приглядывал за своим оружием, а то смертная ненароком укоротит мне ноги. Вот же… напасть на мою голову, эти женщины!

– Не собиралась я тебя убивать, чисто научный интерес.

– А вот мне не до науки. Я чуть не поседел из-за тебя.

– Не переживай, – она вернула мне Мортем, подмигивая, явно подтрунивая над темным. Я сдержал улыбку. – А сколько всего высших демонов?

– Много, – Велиал вернулся на диван, поправил костюм.

– И у всех есть оружие, способное убить Архангела?

– Нет, – покачал головой. – Клинок Рока имеется только у тринадцати демонов, приближенных к Люциферу.

– Получается обычных демонов и тварей можно любым клинком убить?

– Да, не обязательно использовать Мортем. И силой можно, не забывай, но энергию восполнять придется долго. Убийство отнимает силы, словно берет плату за чужую душу.

– А сколько всего Небесных кинжалов? Дай угадаю – тринадцать? – Я кивнул. – Мортем убивает только демонов?

– Нет, им вполне можно убить и ангела, – перед глазами мелькнули образы тех, кого я казнил в первые годы войны.

– Кто такие Моретти? Если ты захочешь их убить, будешь использовать Мортем?

Я сжал губы в тугую линию, немного начиная понимать, к чему был весь разговор изначально.

– Да, они одни из Высших, но у них нет кинжала Рока.

– Это хорошо, – она выдохнула. – Ты помнишь, мою просьбу, Аиррэль? Что решил?

Сжал ладони в кулак. Скай почувствовала мое недовольство и напряжение.

– Пожалуйста.

– Хорошо, – нехотя выдохнул и согласился.

Показалось облегчение на ее лице.

– Но ведь они выглядят тоже иначе, так?

– Да, – Велиал облегчал мне задачу, видя, как мне не нравится разговор. – Но они, как и я, предпочитают человекоподобный образ.

– В человеческом образе тебя тоже можно убить Небесным кинжалом?

– Вполне, – демон покрутил в руках сигару.

Больше любимая вопросы не задавала и молча обняла меня, нежась в моих объятиях. А вот мне совсем не понравился наш разговор, и я не хотел, чтобы она встречалась с ними, но пришлось согласиться.

– Я ухожу в Нижний мир, – прежде чем спуститься, я наказал Уриилу и Леонардо следить за Скай и очень надеялся, что они не оплошают, потому что на этот раз я их убью. Не раздумывая. Демон притащил Фрею, и Скай обрадовалась, любвеобильно встречая эту нечисть.

– Аиррэль, опять? Не надо, – Небесная испуганно посмотрела на меня, побелев.

– Не переживай, на этот раз я иду не один. Со мной ничего не случится.

Скай подошла и крепко обняла меня, прижалась, словно котенок.

– Будь острожен. Меня беспокоит то, что демон потерял свой клинок. Вдруг кто-то захочет убить тебя?

– Не переживай, если все получится… тогда преподнесу тебе Моретти на блюдечке.

– Так ты из-за них…

– Люблю тебя, – наклонился, чтобы поцеловать. – Можно?

– Нужно.

Глава 9. Вендетта

– Явился с целой армией, Архангел, – Люцифер восседал на кроваво-черном троне, выложенном из черепов грешников, и осматривал мои Легионы. – Как официально!

Сколько язвительности и притворного безразличия было в его голосе – аж смешно стало.

– Ты любитель вторгаться в Нижний мир без приглашения, Аиррэль. Не уж-то прошлый раз тебя чему-то да научил? – вырвал меня из раздумий Люцифер.

– Но я не нападаю и не разжигаю войны, а вот твои подданые нарушили границы моих владений и атаковали мой замок, – гордо прошелся по каменным плитам и обвел взглядом черные шипастые колонные тронного зала, музыкальные инструменты, три уровня смотровых площадок – почти греческий храм или амфитеатр, а не замкнутый черный склеп, где мог бы восседать дьявол. Но нет. Я вновь удивился сколько воздушности и раздолья он оставил сам того не понимая. Ведь мы стояли в самой высокой точке Нижнего мира и с каменной террасы открывался необъятный вид на владения Люцифера. Я невольно подумал о горе Забвения – там находился эмпирей и Небесное царство лежало как на ладони. Может это его попытка доказать Отцу, что и у него есть гора из шестьдесят шести тысяч шестьсот шестьдесят шести ступеней, а может она и выше оригинала. Я отступил от своих войск дальше к краю, растягивая минуты, прежде чем начать разговор, и посмотрел вниз – почти не видно земли даже с моим зрением, представляю, как долго сюда взбираться без крыльев. Можно сотню тысяч раз покаяться и признать себя грешником на пути к тронному залу дьявола.

– Знаю, зачем явился, и могу заверить, что не имею к этому никакого отношения.

– Вот незадача. Властелин Нижнего мира не умеет контролировать своих верноподданных и не знает, что творится у него под носом.

– Ты смеешь угрожать мне? – Люцифер зашипел, сверкнул глазами. Он выглядел по-обычному уже спустя вечность привычно, как бы странно это не звучало. Черные байкерские брюки и кожанка с шипами на плечах поверх голого торса, увитого татуировками в виде черепов, рогов, перевернутых крестов и всякой иной всячины, которой он расписал свое тело будто полотно, заклеймил метки падшего, отрезая пути к искуплению. Навечно заточил себя в оковы греха. Уверен, каждый символ выведен нарочно, чтобы уткнуть Отца в свое отречение от прежней жизни. На его пальцах блестели перстни с черепами, на груди покачивались во время движения цепочки с разными символами от абстрактных до узнаваемых – драконов и змей, на правом ухе висели три тонкие серьги, завершающие броский образ хулигана и бунтаря, но и рок-музыканта.

– Констатирую факт. Выдай мне преступников, и я закрою глаза на наши прежние разногласия.

– А что я получу взамен? – Люцифер постучал руками по трону, покручивая один из перстней. – Тиару вернуть не хочешь?

Я засмеялся.

– Мне кажется, у тебя есть проблемы поважнее диадемы, – я покрутил Мортем в руках. – Если по Нижнему миру пробежит слух, что Люцифер не контролирует свои войска, что не знает, кто создает гибридов и не может соблюдать пакт о Равновесии… Как думаешь, не появятся ли желающие занять вакантное местечко на освободившемся троне?

Люцифер вскочил с горящими глазами и необузданным желанием оторвать мне голову, что было очевидно и предсказуемо.

– Однако, – театрально развел руками. – Я могу и дальше делать вид, что считаю тебя причастным к созданию Муравейника и помогу расправиться с предателями, преступниками, которые посмели нарушить границы. И будет нам счастье… и Равновесие.

Он подошел ко мне вплотную, переваривая мое скромное предложение.

– Откуда ты знаешь, что Муравейник не моих рук дело? Не слишком самоуверенное заявление?

– Доказательств у меня пока нет, но ты не обладаешь нужными знаниями и навыками для создания новых существ. Ангелы не могут создавать, а ты падший, но ангел, – спокойно рассуждал, выводя логическую цепочку. – Когда я был у тебя в плену, заметил, что на тебя и твоих подданных напали, из чего следует, что ты не меньше меня желаешь найти того, кто создает новых существ.

– Пока ты никого не нашел, а если найдешь? – он помедлил: – Я хочу заполучить предателя и покарать своими методами.

– Могу рассмотреть такую возможность, – неоднозначно кивнул и покосился на Люцифера. Он колебался, поэтому я решил надавить. – Слышал, в твоих войсках волнения, смута и лояльность к тебе снижается с каждым новым появлением мутантов, а я могу оказать давление и поддержать нерадивого товарища.

Люцифер сжал кулаки.

– Можешь делать с Моретти все, что твоей гнилой душонке угодно, но не слишком зазнавайся. И сдержи данное мне слово.

– По рукам, – я кивнул. – Твое влияние и сила не пострадает, буду радеть за нерушимую власть дьявола над Нижним миром и винить тебя в создании Муравейника до тех пор, пока не найду истинного виновного.

– Какая же ты мразь, Аиррэль! Как еще Небеса тебя держат? Не сваливаешься… часом? – Люцифер скривился и повернулся ко мне спиной. – Убирайся!

– Ну, не больше тебя, повелитель, – я комично склонился в поклоне, насмехаясь и понимая, что играю со спящим вулканом, готовым в любой момент извергнуться. – Некогда ты сам обучил меня всему, иль забыл, кто был в числе «подающих надежды дарований»?

Люцифер плавно обернулся и оглядел меня с ног до головы, будто впервые увидел.

– Удивлен, почему ты еще без рогов и черных крыльев, ведь явно тянешься ко Тьме больше, чем к Свету.

– Не тебе меня судить, лучше о своей участи пекись.

– Она ведь не знает, какой ты… да? – уже в спину мне бросил слова падший. Я сжал челюсти до скрипа и ладони в кулаках, чувствуя, словно наступил в мерзкую жижу и застрял, а выбраться не выходит, остается лишь кривиться и вдыхать затхлую вонь смрада. Нельзя зацикливаться. Люцифер всегда умел отменно манипулировать, знал, где надавить.

– Мы совершенно разные, повелитель. Я сделал свой выбор еще тогда…

Переговоры прошли намного проще, чем я предполагал. Я сразу переместился на границы владений Моретти. Вампиры жили в своеобразных ульях, которые строили внутри гор или под землей. Пурпурного цвета скалы свисали перевернутыми вершинами вниз, как летучие мыши в момент спячки, и острые неотесанные грани наверший будто следили за всем с высоты провожая путников высокомерными взглядами, а их зеркальные близнецы кривились от земли и тянулись к своим собратьями, напоминая две армии перед началом боя с наставленными друг на друга копьями оружий. Низшие варпи копошились внизу, а королевские семьи и их прихвостни скрывались в свисающих сверху скалах. Помимо гор, подгорьев, скал и пустошей с оранжево-красной землей тут ничего не водилось и не росло. Правда кое-где виднелись мертвые покореженные разлагающиеся одинокие деревья, источающие кровавую жижу: соки гнили просачивались ото всюду, уничтожая сердцевину и норовя излиться наружу, и алые капли мерно скапливались на тонких голых ветках и падали на рыжую землю, создавая под собой черные уродливые лужи. Вязкая субстанция пузырилась, словно зелье в ведьмином котле, и разъедала токсичным ядом поверхность. Кое-где лужи образовывали небольшие озера – там чаще всего копошились варпи, упиваясь своим же источником.

Легионы ждали приказа. Лионел приблизился ко мне, склонился, прося разрешение обратиться:

– Архангел, какие будут указания?

– Моретти поймать, взять живыми. Никого не щадить. Вырезать всех до единого.

Лионел моргнул и склонил голову, но с определенной заминкой. Я прищурился, рассматривая его выражение лица.

– У тебя есть вопросы?

– Нет.

– Можешь идти. Нет, подожди.

Лионел обернулся.

– Отпрысков не трогать.

Велиал вышел из тени, приблизился.

– Ты жесток и беспощаден, братец, как в старые добрые времена.

Я смерил демона равнодушным холодным взглядом.

– Давно нужно было это сделать. Я многое им позволял и прощал.

– Они заслужили, – Велиал кивнул и вынул оружие. – Развлечемся?

– Пожалуй. – Мортем взмыл в воздух разрезая насквозь появившегося в небе varpi.

Я уничтожил все, что они имели. Испепелил до основания, сровнял с землей, превратил в выжженную пустыню. Без колебаний и чувства вины. Никакой жалости. Никакой пощады. Никому.

Легионы выполняли приказ без промедлений, и мы продвигались вглубь земель ничтожных братьев, чьи жизни я сохранил напрасно в прошлом. Убил одного и отпустил остальных, понадеялся, что остепенятся, забудут, перестанут нападать на беззащитные создания и ввергать цивилизации в хаос. Убил предводителя, главу их маленькой семейки, а должен был уничтожить их всех еще тогда. Такой ошибки я больше не допущу. Не знаю, что Скай планирует с ними сделать, но в живых я их не оставлю, однако смерти без страшных мук им точно не видать. Я заставлю их страдать, в разы сильнее Скай, намного больнее и ужаснее. И молить о пощаде они будут долго, не уверен, что наиграюсь вдоволь достаточно быстро. Нет, их ждет долгая, долгая пытка, жизнь в муках и истязаниях, чтобы они грезили о смерти и мечтали о ней, но не получали. Точно не в первую сотню лет. Они даже не представляют, насколько легенды обо мне правдивы. Не имеют понятия… о моей безжалостности… ни малейшего понятия…

Я полностью отпустил свою силу и несколько существ пали бездыханно, стоило им оказаться на пути энергетической волны. Это почти приятно видеть, как под силой мысли тела превращаются в тлен. Я ощутил жар моих глаз, почти болезненную пульсацию, но и приятное тепло – так было всякий раз, когда я допускал потерю контроля. Это ощущалось так, словно первый солнечный луч разрезает небосвод Терры и, крадучись, обволакивает светом планету, так и мои глазницы наливали склеру синевой, вытесняя естественный здоровый цвет и радужку вместе со зрачком – только густой синий омут. И я прекрасно знал, как сейчас выгляжу. Вампирские выродки, завидев меня бежали прочь, спасались, уносили ноги, боялись приближения смертоносного цунами и правильно делали, что бежали. Может кому-то и удастся спастись, но не уверен.

Мортем разделился на два одинаковых округлых кинжала, я выпустил волну силы вместе с оружием вдогонку убегающим существам. Разрубил всех пополам. Перешагнул и пошел дальше.

Моретти прятались, отсиживались в своих пещерах, ждали своего часа, дрожали и зря надеялись, что я их не найду.

Легионеры боялись на меня смотреть, опускали взгляды, отворачивались под истребляющим взглядом аквамаринов. Боялись и уважали, любили и подчинялись.

– Следов упырей не видно, – Лионел склонился, не глядя на меня.

– Ищите лучше. Они где-то здесь.

– Слушаюсь.

Велиал подлетел ко мне, оглядывая горы трупов и добил одного из лежавших под нашими ногами полудохлого вампира.

– Неплохая работа.

Название территорий Моретти «Алые земли» теперь буквально отображало имя, и заваленные кучи трупов окропили серую поверхность липкой черно-красной жижей.

Легионы нашли вход в подгорье, где затаились упыри, и братцы бросились наутек. Я устало смотрел на их жалкие попытки. И откуда у этих трусов нашлась смелость напасть на мой замок? Или они рассчитывали, что Люцифер защитит их, но последний не горел желанием подставлять свою шею под раздачу венков на смертном одре. Велиал кинулся за блондином, а я – за Домиником. Нагнал, сбил, повалил на землю. Упырь брыкался, выкрикивал ругательства. Обратился в монстра, ввязался в драку. Но я поломал ему конечности и позвоночник в нескольких местах, сложил пополам. Вампир превратился в человека, скулил от боли, катаясь по полу и восстанавливая кости.

– Как самочувствие? Вижу, рад встрече, – я присел на корточки, а потом схватил за ногу и поволок по земле и камням за собой, не обращая внимание на ор и крики. Легионы спустились на землю, окружили и ждали дальнейших указаний.

Демон притащил Лаззаро и бросил к моим ногам.

– Связать их небесными путами, подвесить вон за теми скалами в укромном месте так, чтобы они не могли пошевелить даже пальцем и не могли обратиться. – Я указал на раздвоенную скалу, внутри которой открывалась небольшая округлая область наподобие закрытой арены, где очень удачно вышло бы поиграть с узниками. Идеальное место.

И прежде чем отпустить воинов выполнять приказ, я наложил на братьев заклинание сковывания, на всякий случай. Излишняя осторожность не помешает.

– Слушаюсь.

Лионел и легионеры схватили упырей и обмотали их путами, мгновенно выполнили приказ, и двое братьев висели на прикованных к скалам цепях, и не могли пошевелиться, но могли говорить. Пока могли.

– Саймоэль, – обратился к командиру. – Ты уверен, что хочешь это лицезреть?

– Я хочу их покарать.

– Помни, что можешь уйти в любой момент, – Саймон кивнул, но увязался следом. Что ж… его выбор.

Легионы выстроились в стройные ряды, ожидая приказов. Я скрылся в скалах, вместе с демоном и Саймоэлем. Братья успели восстановиться и не совсем понимали, насколько печальна была их участь. Безвыходна.

– Аиррэль, как поживает твоя смертная сучка?

Я выбил Доминико челюсть. Тот закричал, скрючился от боли и криков, точнее попытался скрючиться, но не вышло.

– Я тебе слова не давал, выродок, – сдерживал порыв порезать их на куски ради Скай.

– А что не дает тебе твоя смертная после нас? Помнит нас! Наша!

Велиал с ноги выбил второму брату зубы и сломал челюсть, но твари все еще веселились. Их тела и кости срастались слишком быстро. Я попросил Саймоэля открыть им рты и крепко держать, не позволять сомкнуть челюсти. Воин кивнул и выполнил приказ с особым удовольствием, а я отрезал им языки с помощью кинжала и переглянулся с Велиалом.

Мало. Этого мало.

Слишком мало, я не ощутил благодарного и откровенного удовольствия, а пока не почувствую его – мы будем продолжать, и это может затянуться.

Я наложил заклятие «купол тишины» на скалы, полностью отрезая нас ото всех. Через купол нельзя пробиться даже ментальным воздействием. Никто не услышит ни звука. Лишние свидетели даже среди моих воинов мне не нужны.

– Трусливые varpi, и как только посмели посягнуть на любовь всей моей жизни? Отыгрались на слабой девушке. На человеке. Вот же трусы, а она сумела вогнать одному из вас сталь в грудь и сопротивлялась похлеще бессмертных. Думаете, что сломали ее? Или меня? Сомневаюсь, что у вас получилось. Чтобы кого-то сломать, нужно быть сильнее не только физически, но и морально, а внутри вас одна вонь и падаль, нет стержня, а у смертной он есть. Она сильнее любого из вас, – я понять не мог, откуда они взяли смелость.

Уверен, Люцифер подставил их знатно. Обещал защиту, а предал, не торгуясь, просто сдал, как ненужный хлам. Вот чего стоят слова и клятвы в Нижнем мире, не скрепленные кровью, а то, что Люцифер знал о нападении на замок, знал без всяких сомнений, но и предъявить ничего не мог. Однако, это не значит, что я забуду. Война с Дьяволом не окончена, и не уверен, что закончится благополучно и продлится не одну триаду вечности.

– Решили, что сможете укрыться от меня внизу? Но я настырный, упертый и умею договариваться. Люцифер не слишком-то стремился защитить вас. Надо ж было так опростоволоситься, а ведь я был само сострадание и доброта. Отпустил вас, но, видать, вы не оценили моего немыслимого благородства. И теперь вам предстоит узнать меня в иной ипостаси, не побоюсь этого слова, в худшей ипостаси и самой жестокой.

Моретти еще не боялись, но уже и не делали попыток вырваться, смотрели нагло и дерзко. А зря они не поверили слухам… Я же далеко не святоша и не ангел, скорее демон, особенно в гневе.

– Virtigue van’larme fa versus, – прошептал заклинание и хладнокровно оглядел пленников. Внутренности и сила, энергия и кровь упырей закипела внутри, словно раскаленная лава, причиняя зверские муки: братья не могли пошевелиться, закричать, убежать и просто плавились изнутри. Снова и снова. Я знал, что через какое-то время заклятье угаснет и придется повторить, но не торопился. Велиал наслаждался процессом не меньше меня, оглядывал братьев и потирал ладони в предвкушении. Саймону очень хотелось их избить, и я ему позволил…

Моретти хоть и не могли говорить, но пытались перейти на ментальный язык, проникнуть в мысли и сознание, а я умел абстрагироваться и отключать ненужный поток и не слушать. Сможет ли это сделать Скай? Нужно ослабить их настолько, чтобы они не могли повлиять на нее, не могли сделать ей больно словами, ведь слова могут ранить не хуже ножа.

– Этого мало, – сказал я.

– Согласен, – кивнул брат и громогласно рассмеялся, а Саймоэль удивил, поддакнув. – Но мы только начали, да, Аиррэль?! У меня полно времени в запасе, и ты вроде тоже никуда не торопишься?

– Нет, я задержусь ради такого благородного дела, – согласился с братцем и закатал рукава, намереваясь хорошенько отделать треклятых уродов до встречи со смертной.

Что я там говорил? Разрешу ей самой порешать их? Да, пускай, но после меня, после того как я пообщаюсь с ними лично. Устрою персональное приключение в мир болезненных ощущений, кровавых рек, отрезанных конечностей, горящих тел и ломаных костей. И не факт, что Скай что-то останется, но я попытаюсь сохранить видимость целостности тварей и оболочку, но лишь попытаюсь. Ничего не могу обещать.

Велиал достал плеть из воздуха, обрамленную длинными шипами, сделанную из хвоста дракона.

– Шкуру сдирать уметь надо, а у меня прирожденный талант, мальчики, – демон облизнулся и хлестко ударил братьев длинной плетью, разрубая плоть и снимая кожу одним ударом, раздирая до мяса. Моретти сгорали внутри и плавились, разрывались снаружи, но раны затягивались, а мы продолжали.

– Нравится, varpi? – спросил я и, выкрикнув очередное заклинание, поджег их в Небесном пламени.

Тела загорелись в белом огне, глаза полились из глазниц, тела плавились и срастались, плавились и срастались. Кожа слезала ошметками, оголяя скелет, а я упивался их муками и наслаждался процессом даже больше, чем хотелось признать. Но об этом я не позволил себе думать ни на секунду дольше положенного. «Они заслужили», – повторял как мантру и внутренний голос соглашался с утверждением, хоть это и претило моей природе – издеваться над кем-либо, но ради спокойства своей семьи, я готов был на все, а Скай стала частью моей жизни. Главной и самой важной.

Демон не позволял телам восстанавливаться, сдирая с них кожу ударами плети.

– Стоит и мне высечь вас, что скажете? – Велиал уступил мне свой хлыст, и я, немедля, нанес удар. Рассек грудь обоих братьев, содрал кожу. Рана открылась и затянулась. Я нанес снова и бил их, пока не почувствовал облегчение и не увидел водопады крови, стекающие вниз по камням.

– Велиал, пора, – скрутил хлыст в руке и оглядел туши. – Призови их…

– Кого? – Саймоэль удивился и ждал ответа.

Зато брат прекрасно понял, о ком я говорю, мы заранее обсудили наши действия и были готовы, но даже сейчас в его глазах пробежал огонек удивления, что я не отступил и не передумал в последний момент. Нет. Отступать не планировал, не после всего, через что прошла Скай. Они должны заплатить за каждую слезинку на ее лице, за каждую капельку крови и каждый кошмар, что снился ей, а так же за шрамы, за метки и страх в ее глазах и мучения, что она пережила. За нашего ребенка, которого мы лишились по их вине. Из-за них! Из-за этих безжалостных монстров. Они попытались разрушить нашу семью, убили мою жену и погубили ребенка. И пусть я буду безумен, но не оставлю их безнаказанными.

Кожа на упырях медленно затянулась, срослась. Я отвесил шлепок Доминику, приводя его в чувства, а Саймон потряс второго брата, взбодрив оплеухой.

Моретти моргали и скалились, но боялись и страшились того, что будет дальше. Того, что я придумал. А я умею удивлять.

– Значит так, – я покрутил в руках хлыст, рассматривая окровавленные шипы. – Переходим к следующему этапу. Хочу, чтобы вы были в сознании. Уверяю, вам понравится. Вы же любите совершать насилие…

Моретти шипели и кряхтели. Их языки отрасли, но я мигом решил эту проблему, отрезав их повторно. Братья выкрикивали мысленные ругательства, проклиная меня и норовя задеть, уколоть, вспоминали Скай и пытались унизить ее в моих глаза, посеять раздор и смуту в мыслях, но им было далеко до хоть малейшего колебания и изменения в моем подсознании. Отключил связь, не желая тратить энергию на разговоры и слушать полнейший бред сумасшедших.

Саймоэль заметно нервничал, томился в ожидании, а вот я был спокоен как удав.

Велиал вернулся в компании четырех инкубов – уродов и насильников, соблазнителей. Их безобразные тела не заставят отвернуться лишь самых стойких. Я не дрогнул, хоть и вид появившихся тварей вызывал отвращение. Сейчас они не строили из себя прекрасных любовников, не меняли облик. Сейчас их задача была иной и приносила им массу удовольствия в отличии от их жертв.

Оскал предвкушения отразился на мордах приглашенных гостей. Они окружили наших пленников, стягивая с себя одежды и только сейчас до упырей дошло, что будут с ними делать.

«Прекрати! Отвали! Убери их от нас! Какая же ты мразь, Аиррэль! Подонок, каких мало! Чтоб ты сгорел в Адском пламени…».

Я глаза закатил. Долго же молиться придется, чтобы это случилось. Становись в очередь, выродок!

«Не трогай меня. Тварь, убери руки. Клянусь, что убью каждого, если хоть пальцем…» – жаль, что Лазарро не успел закончить свою невероятно трогательную мысль, потому что инкубы принялись насиловать братьев слаженно и резко врываясь в их тела, не вливая в них яд, по наставлению демона, и были несказанно рады поступившему предложению поиметь Моретти.

Способности инкубов были близки к способностям упырей. У первых и вторых был яд, способный соблазнять и лишать воли, подчинять влиянию хозяина. Только вампирам яд нужен был, чтобы поймать жертву и съесть, выпить кровь, насытиться, а инкубам – чтобы принудить жертву к сексу, лишить болезненных ощущений и заставить поверить в то, что она делает это по собственной воле. Инкубы нуждались в сексуальном удовлетворении, причем могли заниматься сексом часами, мучить и насиловать жертву, забирая жизненные силы, выпивая соки. Вампиры питались кровью, а секс был лишь побочным действием, не всегда необходимым – не основным, как в случае с инкубами.

Как прозаично выходит, что такие близкие друг другу виды сейчас вынуждено встретились в таких интересных ролях. Одни – в качестве охотников, а вторые – в качестве добычи, жертвы. Я знал, что Моретти не якшались заниматься сексом с мужскими особями и не отвергали любых предложений, не раз развлекались в клубах Велиала, откуда мы и почерпнули нужную информацию о знакомствах, связях и выяснили, что братья любили издеваться сами, но никогда не позволяли другим мужчинам касаться их. Что ж, всему есть начало. Справедливости ради им стоит попробовать то, что они делали с другими и познать степень боли, ощутить на себе смысл слов «насилие», «унижение» и «подчинение», может и желание пропадет касаться кого бы то ни было без согласия.

Я отвернулся, не желая становиться свидетелем происходящей сцены и заметил побелевшего Саймоэля, который едва сдерживал рвотные позывы. Вновь предложил ему убраться подобру-поздорову или последовать моему примеру…

Сел в позу лотоса и принялся ждать, закрыл глаза. Велиал был не столь прихотливым и смотрел, даже давал советы, измывался как мог и выкрикивал порочные словечки, подстегивая инкубов и доводя братьев до апогея их боли. Я же полностью отключил слух, предпочитая тишину и предаваясь медитации, пока сие действо не завершится, точнее, пока я не решу, что можно заканчивать. И главное преимущество в том, что нас никто не слышал. Ни криков, ни оров, ни стонов, ни гула. Тишина на всю долину. Мои воины могли лишь догадываться, что я делал и зачем, но не видели, а им и не нужно было видеть. Лучше не смотреть и не знать, насколько беспощаден или безумен их командир. Безумен ли я? Настолько, насколько было нужно. Переборщил ли я? Не думаю.

Я прекратил пытки, после того как Моретти ослабли достаточно, и на их лицах увидел крайнее изнеможение и уничтожение гордости, полное отсутствие желания. Инкубы растоптали их и поиграли вдоволь. Да, я добился желаемого эффекта.

Получил ли я нужное успокоение и удовольствие? Вряд ли. Да, я причинил им боль, много боли, отомстил, но Моретти причинили боль не мне, и, возможно, Скай была права, когда хотела разобраться с ними самостоятельно. Ведь именно ей это нужно было сильнее, чем мне. Сильнее и важнее, чем демону. Но я боялся, что это станет причиной новой агонии, всколыхнет воспоминания, надорвет едва переставшую кровоточить рану.

– Жди здесь и следи за пленниками, – обратился к демону, когда мы проводили довольных и насытившихся инкубов. – Не прикасайся к ним и не трогай. Пусть кожа полностью восстановиться, и они придут в себя.

– Если начнут болтать, ты знаешь, что делать, Саймоэль, – отдал указания и был удивлен, что командир никуда не ушел.

– А ты куда? – Получил встречный вопрос от воина. С недавних пор он стал все чаще обращаться ко мне на «ты» даже во время миссий. Нравилось ли это мне? Не знаю, но ему я мог это позволить.

– Я обещал смертной, что позволю ей поквитаться.

У Саймона открылся рот в молчаливом шоке, а Велиал озадаченно оглядел меня и свел брови на переносице, не одобряя затею, и я был согласен с обоими, но обещал смертной, а, значит, сдержу слово, а пока у них не отрасли языки сделать это будет проще в эмоциональном плане. Да и ослабли они знатно, но живучие, твари.

Переместился в замок.

– Аиррэль, – она вскочила с дивана, завидев меня. – Боже, ты весь в крови!

– Это не моя. Ты готова встретиться с ними?

– Моретти? Ты их поймал?

Я сжал челюсти, кивнул.

– Дай мне пару минут, – Скай скрылась в своей комнате.

Принялся ждать и переживал. Не был уверен, что это хорошая идея. Не был уверен, что любимая не сломается и не заплачет, не был уверен ни в чем и не хотел, чтобы она видела их.

– Я готова, пошли? – обернулся и остолбенел.

Скай стояла в черном кожаном костюме, облегающем ее тело и эффектно подчеркивающем формы и выпуклости, в черных кожаных перчатках и на шпильках. Глаза подведены угольными тенями, добавляя драмы, а ее короткие торчащие в разные стороны волосы эффектно дополняли образ этакой роковой демоницы. Я замер в ошеломлении, не уверен, как смог вообще произнести связное предложение.

– Я одолжила у Фреи костюм, чтобы чувствовать себя увереннее. – Она посмотрела вниз на высоченные десятисантиметровые ботфорты, как влитые подошедшие к костюму и добавила: – Фрея сказала, что каблуки зачарованы и по какой бы местности я не шла, не оступлюсь.

– Да. Ладно. Хорошо, – что я вообще нес? Остолбенел не иначе.

Ничего хорошего.

– Аир, ты в порядке? – Скай подошла ко мне, коснулась ладонью лица.

Я сглотнул. Мне совсем не нравился этот облегающий костюм. Совершенно. До ужаса. Не нравился. До неудержимого желания хотелось повалить ее на пол и заняться любовью. И я представил, как обрадуются Моретти, увидев любимую в этом наряде, если, конечно, придут в себя. Сжал челюсти и подумывал о том, чтобы отказаться от своих слов и никуда не идти.

– Аиррэль, ты передумал?

– Нет, но мне не нравится этот костюм. Слишком.

– Что слишком?

– Откровенный.

– Где он откровенный? Тело полностью закрыто. Не выдумывай.

– От этого он не стал менее вызывающим. Провокационным.

– Аиррэль, я не могу пойти в домашней одежде. Ты в военной форме, демон тоже, а я в платье? Нет. Мне нравится костюм, комфортно и удобно.

– Хорошо, я просто вырежу им глаза.

– Видишь, мы пришли к компромиссу, – Скай на удивление легко отреагировала на мое предложение, и я кивнул.

Как только мы появились у разлома скал, где держали пленных братьев, я подозвал Лионела, протянул ему Мортем и приказал лишить братьев глаз.

– Доволен? – Скай посмотрела на меня.

– Удовлетворен. Мне так спокойнее будет.

– Где Велиал и Саймоэль? Можешь их позвать?

Я кивнул и ментально обратился к брату. Демон и воин возникли рядом с нами.

– Останетесь здесь. Все трое. Не спорьте. В вашем присутствии я не смогу сосредоточиться.

– Но мы так не договаривались.

– Аиррэль, успокойся. Ты же рядом. Они на цепях, так? Со мной ничего не случится.

– И все же…

– Одолжи мне свой кинжал. Пожалуйста.

Лионел вернул мне клинок, и я протянул его смертной. Она снова покрутила Мортем в руках.

– Он может разделяться на две части? – присвистнула.

– Да. И не только так, – стоило ей сказать, что может принимать любую форму, что придет мне на ум: стать луком в нужный момент, сюррикенами, мечом, копьем, да всем, чем угодно. Но только мне он подчиняется, только я могу видоизменять его форму.

Скай ничего не ответила и пошла в сторону гор, спокойно и плавно вышагивая по камням. Мы остались в радиусе купола тишины, а мои легионы – за его пределами.

– А походка у нее стала откровенно лучше и поступь нежнее, чем раньше. Я отлично натренировал смертную, согласись, Аиррэль.

– Соглашусь, – хмуро смотрел на фигуру удаляющейся Скай.

Мы сели на камни, прислушиваясь к голосам.

– Если она хоть раз закричит…

– Дай ей минутку.

– Сколько она уже там?

– Только ушла, Аиррэль.

– Нет, зря я отпустил, – вскочил с камня, но демон удержал меня.

– Мы отлично вымотали упырей. У них даже сил на разговоры вряд ли осталось, – сказал Саймоэль, немного меня успокаивая или себя?

– Но они быстро восстанавливаются в человеческом теле.

Внезапно послышались безмолвные стоны и больше не прекращались. Значит, для Моретти наступил третий этап. Мы сидели на земле и вслушивались в тишину, едва прерываемую тихими звуками, похожими на крики или вопли, которые мы уже научились различать.

– Что она с ними делает? – Велиал обернулся на проход, попытался заглянуть, но с этого ракурса ничего не увидел.

– Она говорила, что планирует сделать? – Саймон тоже хотел подглядеть.

– Нет, я не интересовался. Вообще надеялся, что передумает.

– Однако, они скрипят уже больше двух часов[1], – удивился упорству смертной Саймоэль.

– Пусть скрипят, не жалко. Главное, чтобы Скай почувствовала облегчение, если считает, что ей это нужно.

– Ты опять во всем ей потакаешь? – уткнул меня брат.

– А ты нет? – я закатил глаза и усмехнулся.

– Ну, я пытаюсь брыкаться, – демон засмеялся.

На третьем часу у Моретти отрасли языки. Сначала они пытались унизить Скай и задеть, потом поменяли стратегию и принялись выкрикивать одинокие ругательства, которые выходили менее агрессивно и скорее боязливо, а потом умоляли ее прекратить мучения и пытки, буквально молили о пощаде. Однако внезапно их голоса снова смолкли. Моретти затихли.

– Она отрезала им языки? – Удивился, переглянулся с друзьями.

– Может просто рот разрезала пополам? – выдвинул теорию Саймон.

– Думаешь, Скай на такое способна?

– Женщины опасны в гневе и намного беспощаднее мужчин, – подтвердил демон.

– Может, подглядеть?

– Сиди смирно, Аиррэль. Не беси, раздражаешь. Крутишься, усидеть не можешь.

– Какой ты стал нежный. Раньше бы сам согласился на любой кипишь.

– А ты не боишься увидеть то, что она с ними сделала?

– Почему меня должно это волновать?

Демон не ответил, задумался и пожал плечами. Его явно что-то смущало, а вот меня нет. Мы вновь обернулись на горы и заметили Скай. Она шла к нам с окровавленным лицом, с кинжала капали красные капли и весь ее костюм промок, был измазан ею. В глаза застыло выражение удовлетворения и гордого превосходства, даже ликования. Я обменялся с братом озадаченными взглядами, но не произнес ни слова.

– Я закончила, можете продолжать делать с ними все, что захотите, – она протянула мне Мортем, села на небольшой скалистый булыжник и выдохнула с облегчением. – Проверила теорию: без тебя кинжалом их не убить.

Велиал и Саймоэль переместились к братьям, и я последовал за ними. Решил посмотреть, что она так долго делала и не сразу понял, что случилось с тварями. Моретти истекали кровью, а подле них валялась их кожа, челюсти и причиндалы. Присвистнул от неожиданности.

– Она их освежевала… – демон ошарашено оглядывал упырей.

– И отрезала их достоинство, – добавил воин, которого перекосило от ужаса.

Не думал, что Скай может сделать нечто подобное, но и не сильно переживал.

– Сняла им скальп, – я обошел братьев вокруг.

Моретти висели без сознания. Мортем не убил их, но мучения достались им знатные. Я даже возгордился и порадовался, что любимая не струсила и не убежала, однако, поверить не мог, что она на такое способна. Меня заботило ее состояние и психическое здоровье.

– Велиал, твои мысли на этот счет?

– Ну, Моретти явно еще не до конца насладились пытками. Передам их своим ребятам. Можешь не переживать на их счет, – равнодушно выдал темный и с толикой восторга добавил: – Думаю, Скай вполне может работать палачом в Нижнем мире, если попадет в Ад.

– Да, вот поэтому я должен что-то сделать. Мы – это одно дело. Она – другое.

– Будь с ней рядом сейчас. Выясни, как она себя чувствует.

– Это я и без тебя знаю, – оглядел тварей. – Видеть их рожи больше не хочу, умываю руки. – И обратился к слегка ошарашенному воину, который до сих пор смотрел на тварей с отвращением: – Саймоэль, помоги демону прибраться, легионы оставляю на тебя.

А сам вернулся к смертной. Сел рядом.

– Как себя чувствуешь? – осторожно поинтересовался, без давления.

– Неплохо было бы принять душ, – улыбнулась и посмотрела на свой костюм. – Летим домой?

[1] Да, дорогой читатель, единица измерения времени в Аду иная, но для нашего удобства Первозданные говорят приблизительное время в Терро-часах, чтобы не травмировать нашу тонкую душевную организацию и психику. Не дано смертным понять временной дисбаланс Бессмертных, так и не стоит пытаться (от автора).

Глава 10. Мысли

Я отпустил Л егионы, лишь попросил Лионела помочь демону и Саймоэлю с перемещением Моретти в его владения и вернул Скай в замок. Она спокойно пошла к себе в комнату, остановилась и обернулась.

– Ты свободен вечером или еще уйдешь?

– Весь твой, любимая.

– Прекрасно, – Скай просияла. – Подожди, я искупаюсь.

– Я тоже, – поежился, осматривая себя. Костюм придется выбросить, к великому сожалению, но вспоминать запах крови и их лица я больше не планирую.

– Дверь открыта, ты можешь зайти, когда закончишь. Уверена, что я буду мыться дольше тебя.

Она скрылась за дверью. А я стоял и смотрел ей вслед. Прекрасна во всем. Этот костюм ужасно ей шел. Я переместился прямиком в душевую, освежился, сжег костюм в огне и вернулся к смертной. Услышал звуки воды, осмотрел комнату. Увидел на столе книги и учебники и понял, что однажды она должна будет вернуться, а я не хочу, чтобы уходила и оставляла меня. Я не знаю, как без нее жить…

Подошел к столу, осторожно огляделся и открыл ящичек. Достал рисунки и разложил на столе. Несколько были скомканы и порваны, на которых был изображен я. Но появились новые и цветные, на которых смертная изобразила снега Асхара, волжар и пещеру. Я перебрал зарисовки и наткнулся на один, который самому захотелось смять и перевернуть, не смотреть. На меня смотрело лицо ребенка, и я сразу узнал мальчика, узнал себя и Скай, увидел в цвете красок аквамариновые глаза и шоколадные волосы. Отбросил лист и убрал обратно в стол остальные рисунки. Покачал головой, сердце обливалось запоздалым сожалением и болью.

Я сел на кровать, нельзя расклеиваться и винить себя или ее. Нельзя. Отбросил мысли в дальний уголок сознания. Мы не могли знать. Не знали. Прошлое изменить нельзя, как и повернуть время вспять.

Скай вышла из ванной в банном халате и с полотенцем на голове. Увидела меня и сначала удивилась, потом вспомнила, что разрешила мне зайти. Я сглотнул и отвернулся, держать себя в руках было сложно. Я безумно хотел коснуться ее, прижать к себе, поцеловать, но не стал трогать и дал ей возможность выбрать одежду. Смертная побежала снова переодеваться и вышла в шортах и футболке. Уже не спортивные костюмы и огромные кофты – прогресс. Я сидел на краю кровати, рассматривая любимую.

– Хочешь есть?

– Да, – она кивнула и улыбнулась. Подошла ко мне, обвила руками шею, массируя пальчиками мой затылок, и неловко поцеловала. Каждый раз от подобных прикосновений я начинал светиться изнутри, ощущая неимоверное счастье, но она об этом не знала и не могла знать, не догадывалась, насколько сильно я любил ее.

– Подожди немного, – обняла меня. – Хорошо?

Я не совсем понял, к чему было это, но после до меня дошло.

– Я никогда этого не делала, – внезапно она встала передо мной на колени и коснулась моей ширинки. – Но могу сделать тебе приятное.

Наверное, в этот момент мои глаза округлились до размеров вселенной, и я среагировал резче, чем планировал.

– Нет, – убрал ее руки, и она слегка качнулась, чуть не упала назад, но я поймал ее. Скай отошла от меня и встала в пол оборота, обхватила себя руками.

– Извини… я думала… – ее голос вогнал меня в ступор, а дальнейшие слова так вообще в панику и растерянность. – Я вижу, как ты смотришь на меня, понимаю, что не могу пока дать тебе то, что ты хочешь. Но… я буду не против, если ты… захочешь с кем-то переспать.

На меня она не смотрела и хорошо, потому что я сильно злился. Не просто злился, а горел от ярости.

– С чего ты взяла, что я уже не переспал с кем хотел?

Ее лицо дрогнуло на мгновение, побелело. Да, давай, начни себя закапывать, нервничать, переживать, чтобы не я один чувствовал себя так ничтожно и убого.

– Хорошо, – голос выдавал ее с потрохами. Я вообще не понимал, откуда она взяла такие мысли, откуда растут ноги у таких разговоров?

Скай подошла к двери, открыла ее и собиралась уйти, потом вспомнила, что находится в своей комнате и застыла на пороге.

– Мне уйти, так? – я резко встал.

– Нет, я… мне нужно просто немного отдохнуть. Извини. Давай завтра поговорим?

Я подошел к любимой и с грохотом закрыл дверь. Смертная вздрогнула, а я встал напротив нее.

– Тебе прям нравится доводить себя до слез? Быть несчастной?

– Нет.

– А я думаю, что очень нравится. Ты в восторге будешь, если я пойду и буду спать с кем-то еще? Понравится это тебе? Разрешаешь мне? – вскинул брови и присвистнул.

– Я не могу ничего для тебя сделать, ничего предложить, если ты будешь счастлив, то…

– Небесная, посмотри на меня.

Она поджала губы, взглянула в глаза неловко и виновато.

– Мне не нужен секс ради секса. Я хочу заниматься любовью только с тобой. Мне не интересно остальное, и вообще я не человек, и секс не является для меня чем-то необходимым, без чего нельзя жить. Я проживу без него и глазом не моргну, но с тобой я хочу: целовать тебя, обнимать, прикасаться, быть рядом и заниматься любовью – много, долго, часто. Но с тобой! Когда ты наконец прекратишь доводить себя и меня до белого коленья? Когда ты перестанешь делать из меня монстра и предателя? Я уже устал от этого. Я могу быть убийцей, могу быть безжалостным монстром, но не по отношению к тебе и надеюсь, что ты когда-нибудь поймешь это, а пока я пошел. Ты меня обидела. Сильно. Обидела своими словами и мыслями.

– Аиррэль, прости, – она коснулась моего манжета. – Я лишь хотела, чтобы ты был счастлив.

– Без тебя. Ты хочешь, чтобы я был счастлив без тебя. Так ты видишь мое счастье? Что я хожу направо и налево и сплю со всеми подряд? Да, и когда? Я месяцы не выбираюсь из замка!

У нее дрогнули губы.

– Аиррэль, прости. Я сглупила. Мне жаль, что обидела тебя. Извини.

– Скай.

Я положил руки ей на плечи, расправляя складки одежды и успокаивая. Каждый раз прикасаясь к ней, пытался по крупинкам собрать ее душу, унять эмоции и преуспел, раз Небесная за такой короткий срок преодолела то, через что прошла. В Терре она бы вряд ли быстро оправилась без моей помощи, но говорить ей об этом не стал. Она и сама сделала достаточно для того, чтобы начать жить после смерти, после всего, что случилось, и это лишь ее заслуга, если бы она не захотела, у меня бы ничего не получилось. Но она захотела жить, и я лишь слегка помогал ей в этом. На что еще нужен партнер? Сейчас я был нужен ей как никогда и делал все возможное, лишь бы она снова улыбалась как раньше, лишь бы не плакала и не кричала ночами, лишь бы смогла пережить это.

– Ты можешь дать мне слово, что прекратишь издеваться над собой и надо мной? Можешь позволить нам быть рядом без этого?

По ее щеке скользнула слеза. Я не смог уйти. Поднял ее на руки и прижал к себе. И тут меня осенило:

– Это не твои мысли! Что эти твари сказали тебе?

– Ничего, – всхлип.

– Зачем ты их слушала?!

– Прости меня, Аиррэль.

– Небесная, – я поцеловал ее в шею. – Мне нужна только ты.

Вечер мы провели, валяясь в обнимку на диване возле камина.

– Тебе полегчало?

– Да, – она выдохнула, уткнулась носом в мои плечи, нежно прикусила кожу. Тело моментально отозвалось на ласку, я втянул воздух со свистом, погладил ее по волосам. – Говорят, месть не приносит облегчение и ничего не меняет. Они не правы – меня отпустило. Я ощутила свободу. Мы квиты. Моретти в прошлом. Теперь я смогу жить дальше и не возвращаться к этому.

Небесная приподнялась на локтях и спокойно улыбнулась без тени навалившихся трагедий. В глаза вернулась живость. Я смотрел и дивился произошедшим переменам в ней и надеялся, что с завтрашнего дня начнется новая глава ее жизни, под названием: «Без страха в будущее, не оглядываясь в прошлое».

– Я счастлив, любимая.

– А тебе стало легче? – Она обратилась ко мне, всматриваясь в глубину моих глаз, пытаясь обнажить все мои секреты, да я и не скрывал ничего. Почти. – Я видела, что они были знатно потрепаны до моего прихода.

– Разве? – Пожал плечами, не желая развивать дальше эту тему. Знать, что я с ними делал, ей не следует. – Я сделал то, что должен. Давай поставим жирную точку в этой истории и забудем их как страшный сон. Договорились?

– Понравился мой костюм? – она ловко сменила тему, соглашаясь с выдвинутым предложением.

– Очень, но бордовое платье ничего не затмит.

Она засмеялась, коснулась моих скул.

– Я это запомню.

Серафим Эмпириан знал, что у Архангела Аиррэля слишком преданные командиры, излишне лояльные, готовые за ним последовать в сердцевину Ада, да хоть в ловушку к тварям Бездны. И прежде чем призвать легионера к ответу, решил сыграть на прошлом: порылся свитках, узнал о зафиксированных казнях, о предателях и нашел…

Легионер явился с очередным докладом и говорил скупые фразы, смотрел холодно и отстраненно, не желал помогать серафиму, тогда Эмпириан разыграл козырь.

«Упрямые у Аиррэля командиры, такие же настырные, как и он сам, – размышлял Эмпириан. – Но ты будешь подчиняться».

– Я слышал, ты лишился сестры и брата в той войне, – вслух сказал серафим.

Командир промолчал, лишь поднял на Святейшего недоумевающий взгляд.

– Они исчезли без следа.

– Это Архангел тебе сказал?

Легионер задумался. Он много лет искал близких, как среди ангелов, так и среди демонов, но не смог найти след и почти смирился с утратой. Война разбросала многих, а его командир неохотно говорил о прошлом.

– Следуй за мной. – Эмпириан открыл проход в комнату без углов и стен, без потолка и пола, словно они оказались в пустоте, и лишь один экран висел напротив. – Я оставлю тебя, наслаждайся. Смотри, кому ты служишь…

Спустя долгие минуты в одиночестве командир вернулся с иным взглядом и был готов говорить и слушать. Серафим был доволен собой.

– Архангел ходил в Нижний мир с официальным визитом, взял половину войска и вел разговор с Люцифером.

– Я знал, что они спелись, – с удовольствием и волнительным предвкушением серафим Эмпириан слушал доклад и едва ли не потирал руки, которые от непривычки увлажнились. – Какова цель визита? Кто сопровождал его?

Вопросы сыпались ежесекундно, а ответы не заставляли себя долго ждать. Чем плохо иметь шпиона внутри улья?

Целую неделю Скай порхала по замку в хорошем настроении, и я удивлялся переменам. Больше не пряталась за объемными одеждами и вернулась к платьям. Никаких открытых вырезов, но я был счастлив как никогда и расслабился, понимая, что мы преодолели худшее и справились с грозой и пережили бурю. Я окончательно убедился в том, какая Скай потрясающая и сильная. Понял, что эта девушка сделала невозможное в короткий срок и выстояла в той ситуации, в которой любой другой человек мог сойти с ума. И это в очередной раз заставило меня задуматься: почему Велиал забрал именно ее?

Кто она такая?

Однажды проработав всю ночь вне замка, я вернулся и постучал в комнату Скай, но не услышал сердцебиения. Влетел в комнату.

– Ищешь кого-то? – демон посмеивался позади меня.

– Где Скай?

– Оставила тебе письмо в кабинете.

– Только не записки! Опять!

Я переместился к своему столу, подхватил белый пергамент с поверхности: «Поужинаешь со мной, Архангел? Надень тот же фрак-мантию, в котором явился на прием. Остальное узнаешь у демона. Жду не дождусь, твоя Скай». Перечитал слова, от души отлегло.

– Что это значит? – Вернулся в гостиную и потряс листом перед лицом брата.

– Значит, что тебе придется дождаться вечера и приодеться.

– Где она?

– С ней Саймон. Все нормально и под контролем.

– Это еще хуже. Вдвоем? – я чуть не выронил бумагу. – Оставил его с ней наедине?

– С ними Уриил. И кстати, я был сегодня свидетелем занимательной сцены.

Я ждал, пока демон продолжит, наблюдая за хитрым блеском темных глаз.

– Смертная попыталась вернуть ему колье. Сказала, что признательна, но не может ответить на его ухаживания и не считает нужным удерживать подарок у себя.

– Да? А Саймон?

– Заявил, что ты ее заставил, и она это делает из-за тебя. Колье не забрал, настоял, что это подарок, а подарки не возвращают, – почему-то на этих словах он забавно усмехнулся, проводя параллели. Я и сам понял двусмысленность этой фразы, ведь Скай досталась мне как «подарок». Значит, говоришь, подарки не возвращают? Еще бы у меня попытались его забрать!

Весь день я не мог сосредоточиться, переживал. Велиал наслаждался моими метаниями и получал удовольствие, наблюдая за моей беспомощностью. Счастливчик кружил в воздухе и скулил, периодически пытался облизать и пыхнуть в лицо огнем. Я погладил его по носу и тот зарычал от удовольствия, а потом почесал спинку, и дракон расслабился, чуть засветился от блаженства. Усмехнулся. Как мало нужно мелкому для счастья, а когда я нашел его бедного, он был так испуган. Забился в расщелину скал и дрожал, но я смог уговорить малыша выйти и забрал с собой это маленькое чудо. Чудо не иначе. Дракон!

Признаться, драконы всегда вызывали во мне неопределенный трепетный восторг и уважение. Рядом с этими величественными созданиями я ощущал себя обычным мальчишкой, без бремени ответственности, без обязанностей, именно по этой причине я обожал Сотхейм. Там я предпочел бы жить. Да, именно там…

Я бы построил маленький домик на утесе, где мы когда-то устраивали пикник со смертной, где были безумно счастливы и смотрел бы на дивных представителей древней расы, как они рассекают небо, слушал их далекие крики и никогда бы не устал от этой картины. Да, я бы наблюдал со Скай закаты и восходы, растил детей и купался в сладких водах вместе с любимой.

Это стало маленькой беззаветной невозможной мечтой, которая посещала мою голову с того момента, как я понял, что не могу жить без моей земляники, без моей лесной эльфийской принцессы и каждый раз, глядя на Счастливчика, я представлял наш домик, Сотхейм, ее радостную улыбку в лучах яркого солнца и взгляд сияющих глаз цвета хвои. И еще я знал, как обрадуется смертная, увидев свой подарок на День Рождения.

Дракончик с неделю жил со мной. Я в тайне кормил его и укрывал от смертной и привязался к маленькому несмышленышу. Пройдет немало лет прежде, чем он вырастет в огромного зверя. Драконы растут медленно. Слишком медленно, поэтому они так редки, практически вымерли. Мне повезло, что я нашел его раньше демонов. Счастливчик привязался к смертной и скулил, но и меня любил не меньше. Возможно… однажды… моя мечта станет явью.

– А вдруг?..

– Ничего с ней не случится.

Я многозначительно поднял брови и посмотрел на Велиала:

– Мы это уже проходили.

– Я гарантирую, что с ней ничего не случится.

До самого вечера я шатался по замку и никак не мог дождаться встречи. Ровно в шесть уже был в небесно-голубой мантии. Часы тикали, но демон приказал ждать. Около восьми вечера в гостиной появился иссиня-черный единорог – Мечтатель: «Госпожа ожидает…».

Глава 11. Любовь сильней всего

Никаких дополнительных объяснений не понадобилось. Я подскочил с кресла и переместился в дом демона, очутившись в гостиной.

На полу лежали лепестки цветов, повсюду стояли свечи, источая ароматы ванили и шоколада. Впереди, напротив рояля, был приготовлен стол с яствами на винно-красной скатерти, а украшали стол две длинные черные восковые свечи. Я прошел вдоль окон, еще раз огляделся и увидел ее: небесная спускалась по белоснежной лестнице в бордовом платье с оголенной спиной в россыпи камней. В моем любимом платье. Ее отросшие волосы напоминали торчащие еловые веточки и причудливо завлекали, играли при свете свечей озорной укладкой. При взгляде на нее я поплыл: не мог не смотреть и не мог насмотреться. Я стоял с открытым ртом и был не в состоянии произнести ни слова от приятного шока и волнующего чувства.

– Вижу, что вы не сводите с меня глаз, Архангел, – она протянула мне руку для поцелуя. – Кайла, приятно познакомиться.

Я немного свел брови, удивился. Значит, решила поиграть? Однако, у меня были вопросы: что мне разрешается делать, а что нельзя категорически и где эта черта дозволенности? Поэтому я не сразу нашелся с ответом.

– Аиррэль, – коснулся ее ладони, поцеловал.

Она подошла к столу, потянулась за виноградом и прогнула спину в пояснице. Я думал, что упаду на колени и буду ползти за ней на четвереньках. Ее спина в этом платье дурманила и очаровывала меня. Она обернулась и надкусила ягоду, как тогда, на балу, чувственно и порочно облизнула губы, опаляя горячим взглядом. Неужто?! Не может быть! Я напрягся, боясь, что она поторопилась, слишком поспешно приняла решение.

– Расслабься, вспомни, какой ты был дерзкий на балу и как умел обнимать меня и целовать. Неужели забыл, что такое страсть и влечение? Могу напомнить, – она хитроумно улыбнулась. Я все же прочувствовал ее ауру, просканировал энергию на всякий случай. Должен был убедиться, что она не испытывает страха и не заставляет себя. И от души отлегло, когда понял: Скай спокойна и уверена в своих действиях.

Я оказался рядом в мгновение ока, обхватил губами половинку винограда и слизал с ее пальцев. Она смотрела томно, с придыханием.

– Вкусно?

– Хочу еще, – навис над ней, всматриваясь в зеленые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Ароматы свечей перебивали запах Небесной, и я оказался от этого не в восторге, но промолчал.

– У нас впереди вся ночь, – она сверкнула глазками, обошла меня и взяла со стола два бокала с вином. – Выпьешь со мной, Архангел?

– Не откажусь.

Скай коснулась моего бокала и раздался звон, игривое эхо поиграло и затихло.

– За знакомство? – кокетливо усмехнулась любимая.

– За тебя.

– Я безумно голодна, – она села в кресло, приглашая присоединиться. Мой стул располагался на противоположной стороне стола, поэтому я моментально переместил столовые приборы и сел рядом с любимой, наблюдая за ее округлившимся ртом. – Планировалось, что ты будешь сидеть напротив.

– Я хочу сидеть рядом, – коснулся ее потрясающих пальчиков.

– Играешь не по правилам, любимый.

Она потянулась через весь стол к мясной нарезке, предоставляя мне возможность коснуться ее спины, провести рукой между камней, поиграть с краями платья. Я положил руку на ее поясницу. Она выгнулась сильнее, я сглотнул, ощущая напряжение в теле и мечтая пересчитать губами позвонки, лизнуть языком ямочки на пояснице.

– А вы не слишком многое себе позволяете, Архангел? – она выпрямилась и опалила притворно-недовольным взглядом.

– Не мог удержаться.

– Будьте любезны, не распускайте руки.

– Не могу обещать, – мы смотрели друг на друга.

Я внезапно потерял привычное спокойствие, которое с таким трудом поддерживал в ее присутствии: обхватил за подбородок, потянул на себя и с нетерпением накрыл ртом чувственные нежные губы, облитые соком земляники не иначе, потому что чувствовался вкус лесной ягоды. Протолкнул язык глубже, приоткрывая половинки и скользя внутрь, встречаясь с ее кончиком горячего языка. Любимая издала поистине музыкальный стон, от которого у меня прострелило током на загривке, удивлен, как от меня не пошел пар – так душно стало внезапно и захотелось большего: быть кожа к коже, тело к телу, душа к душе – вечно.

Я привлек Скай за затылок еще ближе, коснулся пальцами обнаженной шеи и спустя мгновение зарылся пальцами в отросшие прядки, не удержавшись от тяги потрогать ее волосы, вдохнуть аромат духов. И не мог остановиться.

Пропал. Я пропал в ней. Моя.

Поцелуи с ней – мое любимой лакомство во всем мироздании, которым я готов наслаждаться: медленно, страстно и глубоко, без остановки до опухших губ и ее сладостных стонов.

– Аиррэль, – Небесная отстранилась с кокетливой улыбкой и выглядела счастливой. Она странно посмотрела на мои губы и провела большим пальцем по рту, отчего я чуть прикрыл веки. – Ты съел всю мою помаду, – обвинительно прозвучала она. – А я так долго собиралась.

Я вновь наклонился ближе, поддел носом ее щеку, и ответил, обдав ее скулу своим дыханием:

– Твои губы и без помады слишком манящи.

– Все же позволь мне закончить ужин, а то я останусь голодной.

– Хорошо, – сдался. – Чем ты угостишь меня сегодня, смертная? – Голос слегка охрип. – Твой пирог на день рождения был очень вкусный, я бы не отказался от десерта.

Она охнула притворном изумлении:

– Ты не говорил, что остался в восторге. Съел молча, насколько я помню.

– Я ждал десерта, от которого не в силах был отказаться.

Небесная правильно поняла двойной смысл моих слов. Ее щеки моментально зарумянились, а глаза вспыхнули огнем предвкушения.

Мы вернулись к ужину. Я весь вечер любовался ей и чувствовал непреодолимое желание быть всегда рядом. Не расставаться ни на минуту.

Пока Скай наслаждалась десертом, я повторно осмотрел нескромный размах сдвоенной гостиной, которая визуально разделялась на двое из-за винтовой лестницы. Дом демона сильно отличался от моего замка и своим убранством напоминал современные человеческие конструкции, хоть до появления Скай на пороге замка я не интересовался синей планетой, но в ее воспоминаниях и фильмах почерпнул некоторые представления о сегодняшней Терре. И удивился, как не замечал этого раньше. В доме Велиала столько воздуха, свободы, пространства, неправильной геометрии – панорамные окна, белые стены, необычный дизайн, виниловые проигрыватели, гитары, подвешенные на стенах, аккуратные скошенные полочки с книгами и фигурками, которые он умыкнул из других миров. Усмехнулся его «приобретениям»[1]. Ведь предупреждал его не тащить ничего ценного, но это его «одолжил» всегда срабатывало и подкупало, в итоге у него целая коллекция статуэток и артефактов, которые так и не вернулись на родину и парочка картин, захватывающих дух.

Видно, для нашей встречи гостиную переоборудовали иначе. Белый кожаный угловой диван переставили к дальней стене, черный стол перенесли на его место по центру возле бара. Рояль тоже оказалась ближе к окнам, а там, на первой половине до лестницы на второй этаж, где раньше стояли удобные кресла и лежал ковер – образовался некий островок пригодный для танцев возле большого камина, встроенного в белоснежную стену.

– Потанцуем? – Пригласил Небесную после того, как мы отведали ягодный чизкейк, и Скай слишком страстно и часто облизывала губы и пальчики, явно намеренно меня провоцируя. И я не смог усидеть на стуле. Взял ее за руку и потянул за собой. Мы закружили под музыку, предаваясь воспоминаниям и отшучиваясь.

– Когда ты успела уговорить демона по поводу дома?

– У меня свои секретные методы, о которых тебе знать не следует.

– Да что ты говоришь? – Я крепче обнял ее, провел ладонью вдоль позвоночника, погладил, играя с камешками платья. Она ахнула, томно прикусила губы и жарко посмотрела на меня с вызовом и желанием. Я нырнул пальцами под платье, коснулся упругих ягодиц. – Обожаю это платье.

– А разве то, что я одевала на день рождения, было не менее прекрасным?

– Да, но более откровенным, – я недовольно посмотрел на Небесную. – Это же …выкручивает воображение своей недоступностью, дает намек на некую тайну, которую хочется разгадать.

– Значит, тебя заводит именно охота.

– Меня заводишь ты, смертная. И раз уж напомнила о синем платье… я весь вечер не мог спокойно смотреть на тебя, еле сдерживался, чтобы не наброситься и съесть.

– Ты скудно поцеловал меня, – любимая охнула и цокнула язычком с неким возмущением. – И посмел заявить, что это – подарок на день рождение. Ты в своем уме был? Подарок! Тоже мне по́дарок.

Скай надула губы и растянула последнее слово в усмешке.

– Скудно поцеловал? А как же кухонное безумие до этого?

– О чем ты? – она округлила глаза, разыгрывая непонимание.

– Если помнишь, ты злилась на меня и не позволяла касаться тебя.

– И когда тебя это останавливало? – она поджала губы в полуулыбке и покачала головой.

Я засмеялся, оставил поцелуй возле ее виска.

– А ты пришел бы ко мне тогда?

– Не просто же так я отослал Лиирту, но я хотел, чтобы ты сама приняла это решение, а не я заставил тебя, надавил. Я дал тебе возможность сделать этот выбор, поэтому был несказанно рад, когда ты влетела и набросилась на меня.

– Набросилась?! – Она игриво попыталась вырваться из моего захвата.

Я захохотал, прижимая ее к себе и кружа в танце.

– Еще как набросилась!

– Прекрати! Аиррэль, ты совсем страх потерял? – Скай продолжала разыгрывать возмущение. – Я на него набросилась! Уму непостижимо.

Музыка смолкла и тихо сменилась на другую, не менее мелодичную мелодию. Мы остановились напротив друг друга. Я коснулся ее щеки, провел пальцами по скулам. Скай приоткрыла губы, посмотрела на меня пристально, внимательно. Не отворачивалась и не моргала. Я нежно прижал ее к себе и замер, слушая ритмичное биение сердца и ощущая непомерное счастье, гармонию и единство. Небесная со мной, в моих руках, и больше ничего не надо, не нужно ничего и никого.

– Скай, я люблю тебя, – она обхватила меня руками. – Я так счастлив рядом с тобой. Ты лучшее, что могло со мной случиться.

– Ты шутишь.

– Нет, я говорю крайне серьезно, – коснулся губами ее шеи, провел языком возле мочки уха, вызывая у Скай мурашки по всему телу и улыбаясь от ее чувственности. Мои руки утопали в камнях платья, касались спины, бегали по позвоночнику, окуная нас обоих в томительную истому.

– Аиррэль, – шепот сорвался с ее губ, она запустила пальчики в мои волосы.

Я улыбнулся, зеркально повторил этот жест: коснулся остроконечных прядей, кои загибались чуть вверх и формой напоминали лепестки колокольчиков, склонившихся вниз, но тянувшихся к свету. Она сама была худенькая и грациозная как стебель этого цветка, казалось, стоит заняться ветру и тот закачается, погнется к земле, но уверенно воспрянет, поражая своей стойкостью. Мой хрупкий цветочек, клянусь, я буду вечно любить тебя и относиться очень бережно, чтобы ты никогда не покинула меня.

Я наклонился и поцеловал в нежные сладкие губы. Руки сместились на тонкую талию, пальцы проскользнули под декольтированный вырез на спине. Скай не противилась и не отталкивала. Я радостно выдохнул, но не торопился. Нежно погладил бархатную кожу, скользнул руками выше, накрыл ладонью груди, едва касаясь платья. Небесная выгнулась мне навстречу, поощряя более настойчивые действия.

Внезапно она отстранилась, соблазнительно провела пальчиками от шеи к ключице, поддела плечики платья, и, глядя мне в глаза, уверенно стянула с себя лиф, приспустила его ниже бедер и грациозно выскользнула из бордового дурмана, оставаясь в черных шпильках.

Мир сжался до крошечной дистанции между нами, а я обомлел, ощущая себя беспомощным в плену ее красоты. Не мог подобрать слова, как описать то, что чувствовал, как горел желанием прикоснуться к ней, быть рядом, запомнить каждую деталь: то, как свет от огня в камине танцевал на кончиках ее прядок, мягкий румянец поцеловал щеки, как изгибались в чарующей улыбке ее алые губы и с вызовом смотрели зеленые глаза, тени облюбовывали изгибы ее тела, подчеркивая женственную фигуру, то как соски твердели под моим пристальным взглядом. Все, о чем я мог думать складывалось в два слова: «Она моя».

– Ты сказал, что не тронешь меня, пока я не смогу раздеться перед тобой догола, – она развела руками, ее ланиты покрылись милым розовым румянцем. Скай неловко улыбнулась, ожидая моей реакции. – Я смогла.

Я, не отрывая от нее взгляда, опустился на колени и обхватил Небесную руками, прижал к себе. Положил голову ей на живот, коснулся губами тела.

– Аиррэль, не надо… – она обомлела, перешла на шепот, нежно перебирая пальцами мои волосы. – Ты что, плачешь?

– Небесная, я так рад, что ты смогла ради себя, ради нас сделать невозможное. Пересилить себя, забыть, перешагнуть все и возродиться заново. Ты – мой феникс, Скай, – по щеке скользнула радужная слеза. Я закрыл глаза, осознавая, как несказанно счастлив! Поцеловал ее шрамы, провел пальцами по коже. – Ты прекрасна, восхитительна, любимая. Я горжусь тобой, твоей силой, стойкостью и храбростью. Ты самая обворожительная смертная и самая любознательная.

Она засмеялась.

– Пришла ко мне, перевернула с ног на голову мой мир, очаровала и растопила мое сердце. Подобрала ключи к ледяному замку, не побоялась холода и мороза, смогла зажечь огонь там, где долгое время была зима. Не знаю, как я без тебя жил. Не помню. Однажды ты сказала, что отдала мне всю себя без остатка, так вот поверь, я тоже принадлежу тебе весь без остатка каждой клеточкой своей души.

Я поднял голову, посмотрел в ее зеленые очи. Она гладила мои волосы и улыбалась, глотая непрошеные слезы.

– Ты слишком чувствительная, любимая. Не плачь, прошу, – поднялся и вытер ее слезы губами, слизывая солоноватую жидкость. Обхватил хрупкое тело, прижал к себе. – Но. Я должен удостовериться: ты согласна заняться со мной любовью?

– Да, – с придыханием ответила моя фурия, и я не увидел в ее глазах страха, хотя, признаться, не до конца поверил ей в самом начале.

Ее ответ положил начало чему-то большему, а наш поцелуй был похож на взрыв сверхновой – такой же внезапный, яркий и стремительный, разрушающий то прошлое, которое я желал бы стереть из ее памяти и из жизни. Мы обязательно создадим новые воспоминания, и сегодня одно из них. Я удерживал Скай на весу, гладя ее спину, не веря, что могу касаться, обнимать, целовать. И мы целовались громко и глубоко, нежно и требовательно, мягко и томно. Я неспешно очертил ладонями ее плечи, спустился ниже по спине, касаясь талии, поясницы и еще ниже. Обхватил две потрясающие нежные ягодицы, провел по ним и чуть приподнял. Скай ахнула со стоном и ворвалась в мои мысли, требуя еще и еще. Я улыбнулся и повторил движение, массируя ее ягодицы до гулкого стона, прижимая ближе и играя с ощущениями.

Переместился к столу, положил Скай на бордовую скатерть, рассматривая обнаженное тело.

«Сними с себя все, – потребовала она мысленно, удивляя напором и врываясь в голову. – Хочу видеть тебя. Полностью».

Улыбнулся и скинул с себя мантию. Небесная приподнялась на локтях, рассматривая меня, потянулась и провела пальцами по моей груди, по животу и ниже, закусывая губы, облизываясь и глядя с откровенным желанием, с любовью. Мысленно шепча: «Мой».

Я наклонился, целуя ее шею, провел языком по линии шрамов. Скай закрыла глаза, выгнулась в пояснице. Облизал ее груди, погладил шрамы и ненавистные буквы. Говорить любимой о том, что они мне категорически не нравились, не хотел, не мог, не смел. Я искал способ избавиться от букв, но пока безуспешно. Клинок, что использовали братья, оказался сильнее всех существующих способов сведения меток и не поддавался магии, но сдаваться не собирался. Должен быть способ, и я найду его. Шрамы не беспокоили, даже добавляли больше интереса и возможности для ласк.

Дотронулся ладонью до колена любимой, провел по внутренней стороне бедра. Глаза Скай расширились, она смотрела на меня, ее сердце ускорило ритм и груди начали вздыматься чаще. Я замер, засматриваясь на раскрасневшуюся смертную, и провел пальцами по низу живота. Обхватил руками ее бедра и придвинул ближе к краю, а затем провел губами по гладкой плоти, наслаждаясь стонами Скай и доставляя нам обоим нескончаемое удовольствие от процесса. Сладострастные нотки и шепот, стоны и поцелуи сводили с ума, лишали меня контроля.

Скай обезоруживала чувственными вздохами и движениями: ее руки ныряли в мои волосы, губы шептали о сокровенном, и я таял и горел вместе с ней. Чувствовал себя беззащитным и понимал: именно сейчас меня вполне легко убить, не уверен, что смогу увернуться, не уверен, что смогу отреагировать и захочу оторваться от нее.

Наши стоны переплетались, губы целовали друг друга, руки ласкали. Она выкрикнула мое имя, когда я вошел в ее лоно, когда переплел наши тела, заставляя двигаться в унисон. Мне было с ней до одури хорошо, до исступления и какого-то нереального экстаза.

Я много раз занимался сексом в Терре, девушки доставляли мне удовольствие, ублажали, ласкали губами, телами, но я не испытывал с ними ничего похожего, ничего даже похожего к тем ощущениям, что дарила мне Скай, и никогда не горел желанием доставлять удовольствие им и редко позволял целовать себя в губы. Со Скай у меня все словно было впервые: мог поклясться, что я по-своему девственник в таких откровенных ласках и желании дарить удовольствие, а не только получать. Смотреть на дрожащую в экстазе Скай было верхом наслаждения. Я восторгался Небесной, любил ее до беспамятства и не мог насытиться. Мне хотелось сильнее, больше, еще.

Она кусала мое тело, лизала плечи, царапала руками спину и от прикосновений ее пальцев, губ, языка я думал, что рехнусь от счастья, потеряюсь в энергии и эмоциях. Небесная обхватила мои бедра и сильнее сжала, нуждаясь во мне так же, как и я в ней, подалась вперед, двигаясь навстречу.

Я подхватил ее под ягодицы и перенес на пол, повалил на ковер, заваленный лепестками цветов. Они всколыхнулись под нами и упали любимой на лицо и волосы. Скай засмеялась, а потом ахнула, когда я заполнил ее собой. Если бы она видела себя сейчас, как видел ее я. Лесная эльфийская фея, да, она была похожа на нежную хрупкую грациозную эльфийку: губы под цвет земляники, зеленые горящие глаза, блики огня на прядях, волосы, напоминающие хвою. И эта красавица когда-то думала, что меня недостойна, я чуть не засмеялся, потому что в жизни не видел никого красивее ее.

– Пожалуйста…, Аи-и-ир! Боже! – пропела она на пике блаженства. Её оргазм спровоцировал мой собственный, и мы разделили обоюдный экстаз.

– Я люблю тебя, Небесная, – признался ей и навалился на хрупкое тело, целуя в лоб, поднял любимую на руки и переместился в одну из спален на втором этаже. Скай вырвалась, убежала в ванную, потом вернулась, и я больше не позволил ей никуда ходить. Обхватил любимую и повалил на себя. Она засмеялась. Мы перекатились по одеялу, целуясь и отшучиваясь.

– Кстати, насколько я помню, у многих смертных есть волосы между ног, а у тебя их нет, как такое может быть? – Я поднял ее руку и добавил: – И тут чисто.

Лицо Скай озарил очередной лучик озорной улыбки, она приподнялась на локтях. Волосы на голове мило взъерошились, и глаза светились счастливыми зелеными бликами. Разве это не счастье? Видеть любимую женщину рядом с собой, наслаждаться ее улыбкой, говорить и слушать родной голос.

– Но у тебя тоже нет волос на груди, и подмышки гладкие, и даже там, – она забавно прикусила губу, а я задумался.

– Никогда не придавал этому значение, меня устраивала чистота, – провел пальцем по гладкой коже ниже пупка, снова вызвал у любимой мурашки. – Со мной все понятно, а вот я тебя давно хотел спросить и забывал.

– Не люблю волосы, мешают и щекочут, поэтому я их выдергиваю.

– Руками? – Я ничего не понимал. Как же легко мне живется, однако. Оказывается, с этими волосами такая морока.

Небесная закатилась от хохота и чмокнула меня в уголок губ.

– Нет, воском.

– Ужас какой, – посмотрел на нее, испытав потрясение. Уточнять, каким именно воском она их выдергивает, я не стал, потому что картинки всплывали самые противные и ужасные. – Это больно?

– Хмм, процедура не из приятных, но терпимо, – она поморщила нос. – Так тебе нравится или нет?

– О, еще как! – Я коснулся ее нежных складочек, надавил на чувственную точку, Скай выгнулась, ее глаза снова заволокло дымкой.

Забавно, что люди не в силах вынести долгие физические нагрузки, хотя я знал это и раньше, но Скай удивила. Взяла и просто вырубилась под утро в моих руках, запросив пощады и передышки, но довольно улыбаясь и ластясь. Я поглаживал ее спину, лопатки, ягодицы и позвоночник. Улыбнулся.

Моя. Навсегда.

Пока Скай спала, я успел поработать: потребовал у Саймона доклады и отчеты, сидел на полу возле кровати и читал сводки. Пару раз смертная скидывала с себя одеяло и обнажала округлые ягодицы и спину. Я сглатывал, накрывал ее снова и отворачивался.

Наступило утро, затем полдень а Скай до сих пор спала. Ну, сколько можно спать? Я уже заждался. Эти люди так много спят, оказывается. Посмотрел на часы, которые висели в спальне[2]– одиннадцать, а когда Скай заснула они показывали четыре часа утра. Нет, больше я не выдержу. Залез в кровать и принялся будить любимую поцелуями, гуляя руками по голому нежному шелковому телу. Она отозвалась и накрыла мои губы, обвилась вокруг меня ногами. Повалила на спину и села сверху, скользнула по мне порочным влюбленным взглядом. Моим любимым взглядом.

– Скай, ты такая красивая! Я безумно соскучился, – коснулся губами ее белоснежных грудей, лизнул розовую горошину, поиграл языком и втянул в рот губами. Она засмеялась, выгнулась в пояснице и застонала, отзываясь на прикосновения.

Внезапно в комнате появился Саймон, я моментально закрыл Скай одеялом, прижал к своей груди. Любимая вскрикнула от неожиданности и издала короткий смешок. Саймон кашлянул и отвернулся.

– Тебе чего? – недовольно бросил. Негодовал просто. Да хоть Апокалипсис, я вообще не желал никуда уходить!

– Мелисса требует пропустить ее.

Я раздраженно сжал губы, но продолжал ласкать руками смертную, гладя упругие ягодицы и не желая прерываться на разговоры. Скай незаметно лизнула мои ключицы и улыбнулась, провела губами дорожку из поцелуев. Уверен, Саймон слышал каждый шорох, шепот и звук и даже немного был рад этому. Может наконец он осознает, что Скай – моя женщина и только моя.

– Найди демона и сообщи, что его подружка пришла в гости.

– Хорошо, Архангел, – мне показалось, что Саймоэль произнес последнее слово так, будто натягивал тугую тетиву небесного лука, но выпустить стрелу так и не смог, и тут же исчез.

– Не уходи, – Скай распрямилась и села на меня верхом. – Мы не закончили, – двинула бедрами, и наши тела соединились.

– Как восхитительно, – рык удовольствия вырвался из горла. – Не останавливайся, любимая. Даже не думай останавливаться.

– Велиал! Аиррэль?!

Нахождение Мелиссы в гостиной возвращало в реальность.

– Да какого огра ей понадобилось?! – я злился. – Иду! – Мой голос раскатом пробежался по дому. – Жди в гостиной!

– Чем ты там занимаешься?

Знала бы ты чем, белобрысая, захотела бы присоединиться.

– Ах, – у Скай сорвался стон с губ. Я сильнее обхватил ее бедра, приподнял, опустил. Вверх, вниз – погружение, толчок, скольжение. Поистине блаженство быть в ней, любить и целовать. Я перекатился, прижал ее спиной к матрасу, приподнимая бедра, врезаясь в желанное тело. Она обвилась ногами вокруг, зацепилась, помогая и не отпуская. – Еще! Пожалуйста… Аиррэль.

Я поймал губами ее крик, но был уверен, что от Мелиссы не укрылись наши громкие голоса, но даже не думал прерываться, пока мы не закончили. И не сильно-то торопился, мы слегка задержались. Ну, может, чуть дольше положенного этикетом и мнимыми приличиями, не мог же я оставить любимую женщину неудовлетворенной? Да и, признаться, плевал я на Лиссу с большой высоты.

– Жди здесь, я узнаю, что ей надо, и вернусь, – вскочил с кровати.

– Ты же не в таком виде собираешься ее встречать? – Скай ревностно поджала губы и напомнила мне о том, что я полностью обнажен.

– Так лучше? – Вынул из тайника пустоты брюки и рубашку, которые с появлением Скай стал иметь под рукой на всякий случай. Натянул комплект на тело, коснулся ее губ и с печальным стоном отстранился, рассматривая распухший губы любимой и игривые глазки. – Мы продолжим, как только я выгоню эту нечисть.

– Я в душ.

– Хочу с тобой, пойдем вместе, хорошо? – играючи толкнул ее обратно в постель.

– Договорились, – Небесная провела ногтем по мышцам живота. Я потянулся к ней и снова услышал недовольный крик Мелиссы.

– Иду! Прости, любимая, – выругался и переместился на первый этаж.

[1] Аиррэль попросил перечеркнуть это слово и передать, что он уверен: все вещички на полках Велиала украдены где-то. А демонское правило: «что украло – то пропало» действует в случае с его братом на постоянной основе. И как бы Аир не пытался с ним воевать касательно присваивания чужого добра – Велиал резко забывает какой-либо алфавит и не понимает просьб. «Но статуэтки и правда красивые», – со слов Аира. Да, Архангел не отрицает и со вздохом принятия закрывает глаза на очевидное.

[2] Явно Велиал утащил из Терры. Не спрашивайте зачем ему они, просто чтобы были.

Глава 12. Сёстры

– Ты обнаглел? Сколько я тут должна ждать? – Мелисса топала ножкой и злилась, когда я появился в гостиной и мельком оглядел нечисть. Аметистовое платье сидело на ней идеально, как в прочем и всегда. Лиф повторял форму грудей, а воздушные оборки перехлестывались по центру и переходили в крылья-плечики в форме миндалевидного листа, корсет облюбовывал талию девушки, а прозрачная сеточка тянулась от бра к шее, крепясь на чокер и создавая иллюзию таинственности. Хотя все лежало на ладони, но демоница умела выглядеть доступно и запретно одновременно. Платье с завышенной талией визуально сужало и без того тонкую талию, делая ее ноги стройнее и длиннее, а воздушная ассиметричная юбка достигала колен, но по бокам едва касалась середины бедра, волной убегая в треугольный шлейф позади. Сей стиль больше подошел бы ангеликам по своей воздушности, но и Мелисса любила идти наперекор, хоть юбка очевидно намеренно коротка.

– Зачем пришла?

– Какой грубый и дерзкий, Архангел, – она прошлась по зале, постукивая каблуками-шпильками по полу, пнула лепестки и усмехнулась. – С кем это ты там развлекался? Милые цветочки…

– Не твоего ума дела. Второй раз спрашиваю: чего тебе?

– Ты один?

– Нет.

– Где Велиал?

– Без понятия.

– Грубо. Как грубо и резко, – Мелисса облизала губы, озираясь по сторонам. – Обожаю жестких мужчин.

– Это все?

– Прогнать хочешь? Видимо, трахаться не закончил, – она засмеялась, облизываясь и проводя языком по клыкам, сделала ко мне шаг. – Пригласишь присоединиться?

– Не закончил и надеюсь продолжить и без тебя, – был готов придушить ее, отсчитывал секунды и держался ради демона.

– Интересно, – Мелисса попыталась коснуться меня, но я отошел, не позволил. – Почему ты так не любишь меня, неужто напоминаю о ней?

Я вскинул брови, сложил руки на груди. Никогда не думал и не сравнивал, не вспоминал, не горел желанием вспоминать.

– Аиррэль, мне вот интересно, ты скучаешь по Миэль? – Голос демоницы изменился, в нем пробежали стальные нотки, даже злые. – Моя милая сестра ничем не заслужила того, что ты с ней сделал, Архангел.

Я услышал тихие шаги и громкий стук сердца позади себя. Скай медленно спускалась по лестнице, укутавшись в мою тунику и сверкая перед глазами голыми ногами. Стоя внизу, я мог бессовестно пялиться на ее бедра и ягодицы, выглядывающие из импровизированного короткого халатика, кой она создала из моих одежд. Ее вид сбивал с толку, отвлекая от нити беседы. Сейчас любимая выглядела обнаженнее Мелиссы в столь непривычном одеянии и виде.

– Извините, – прошмыгнула мимо нас на кухню.

Сглотнул, провожая ее взглядом, и если бы не демоница, то повалил бы смертную прямо на лепестки цветов, и обязательно это сделаю после… снова.

– Ты с ней спишь? – Мелисса бросила в сторону Скай презрительный взгляд.

– Тебя это не касается.

Любимая скрылась в соседней комнате, и внезапно Мелисса кинулась на меня, выпуская из руки кинжал Рока, но я увернулся и уставился на беловолосую нечисть непонимающим взглядом.

– Ты озверела? Знаешь, что с тобой будет за попытку убийства Архангела?

– Пошел ты, сволочь! Убил мою Миэль. Ты же любил ее! Как ты мог?

– Я никого никогда не любил! Успокойся, Мелисса.

– Ты лицемер, Аиррэль, – демоница все еще держала кинжал, угрожая.

Я переживал за Скай, которая прямо сейчас находилась в соседней комнате.

– Что ты вообще понимаешь в любви? Столько лет мучаешь себя и Велиала? Любишь его – так будь с ним или провались пропадом. Ты лицемерка похлеще меня.

– Замолчи и не приплетай его сюда. Ты ничего не знаешь!

Мелисса выгнулась и вспорола кинжалом воздух, но снова промахнулась. Ее попытки лишь забавляли, но не сейчас, не когда Скай находилась слишком близко к психопатке.

– Неужели ты думаешь, что я тебе по силам?

– Я должна отомстить. Ты сволочь, подонок – убил ее! Ни за что!

– Мелисса, она погибла из-за тебя. По твоей вине. Она последовала за тобой в Нижний мир, ты ведь знаешь, кто я?! И как мы карали предателей до «Пакта о Равновесии»[1], мне жаль.

– Тебе не жаль, ни капли. Ты знаешь, она любила тебя!

– Так любила, что убежала с первым встречным и бросила?

– Потому что не могла иначе отказаться от тебя. Потому что любила тебя, идиота, а ты предал ее!

– Я никого не предавал, – начинал злиться и искренне устал от бессмысленного разговора. В прошлое возвращаться не желал и думать о нем тоже, как и вспоминать. – У меня был приказ. Я давал ей возможность вернуться, практически умолял вернуться, но она отказалась.

– А ты взял и убил? Легко было выполнить приказ? Рука не дрогнула?

– Ты либо уже замахивайся и пытайся совершить запланированное, пока я разрешаю, либо уходи, – засунул руки в карманы брюк, посмеиваясь над кинжалом у нее в руках и мечтая вернуться в кровать со смертной. Миэль и правда была дорога мне, но она сделала свой выбор, и я не мог ее спасти.

– Разрешаешь?!

Она взвизгнула и набросилась на меня, кинулась с кинжалом, но я устало швырнул ее об стену. Мелисса вскочила и снова замахнулась, сделала выпад, пыталась обмануть, просчитать движения. Но я ушел от удара без энтузиазма и скучающе рассматривал ее тщетные попытки навредить мне.

– Ты мне не ровня, уходи, и я сделаю вид, что не видел тебя.

Она в очередной раз замахнулась, но я был быстрее и перехватил ее, придавил к полу, приставил к горлу Мортем.

– Аиррэль!!! – истошный вопль Велиала. Он упал на колени возле меня. – Не надо. Не убивай ее. Прошу, – он схватил меня за руку.

Скучающе посмотрел на брата. Явился – не запылился.

Я отбросил демоницу и отлетел от нее, но она не унималась, снова замахнувшись, и проткнула демона, который возник прямо между нами, а потом со злостью проткнула брата во второй раз и третий, вымещая на нем всю злость. Велиал схватил ее за руку, останавливая и сдерживая адскую боль. Скай вскрикнула из кухни, осторожно выглядывая, оказавшись невольным наблюдателем неприятной сцены. Я держал Мортем наготове и мысленно передал лук и стрелы Скай, материализуя их на кухне и объясняя любимой: «На всякий случай».

– Лисса, ты не можешь убить меня моим же оружием. Откуда у тебя клинок Рока?

– Ты знаешь, что сделал этот подонок?! – Демоница больше не шутила, лишь грезила местью. Глаза наливались глубинной чернотой, отключающей разум и волю. Тьма окутывала ее, подчиняла, заставляла совершать насилие. – Он убил ее! А теперь я убью его!

– Лисса, уйдем. Ты не справишься с ним. Не сможешь. Он убьет тебя, если захочет.

– Миэль не заслуживала смерти. Она была веселой и доброй, а он занес клинок над ее головой.

– Аиррэль выполнял приказ, а ты украла у меня кинжал, – демон негодовал, но сдерживался. – Отдай его мне.

– Ты знаешь, как я любила сестру, – Мелисса перешла на шепот.

– Знаю, – раздался нежнейший голос брата, заботливый. – Но ее не вернуть.