Зима, любовь, экстрим и хаски

Сил нет.

Никаких.

Я по глупости думал, что это вчера я сильно устал.

Но все оказалось совсем иначе.

Я с детства боялся заснеженных горных вершин.

Боялся и готов был им поклоняться. Но я не думал, не мог даже представить, что однажды потеряюсь в метель в обыкновенном лесу.

Ладно, в дремучей карельской тайге.

Но это всего лишь лес! И меньше, чем в сотне километров отсюда есть большой город.

И еще города.

Здесь есть же шоссе. И люди.

И, говорят, медведи.

Это мне Артемий рассказал. Зачем-то.

Все также лежа на спине, я расстегиваю куртку и достаю телефон. Зубами стягиваю перчатку и морщусь от металлического привкуса во рту. Непослушными от мороза пальцами разблокирую экран и смотрю на него, затаив дыхание.

А вдруг…

Нет сети.

Пусто. По-прежнему пусто.

Только не спать!

Снег обволакивает, укрывает теплым покрывалом. Он обещает, что будет тепло и хорошо, стоит только уснуть. Под ним не будет ветра и метели, и темной ночи тоже не будет. Только непривычно ноют плечи, и эта боль не позволяет мне уснуть.

– Царевич! Подъем! Подъем, я сказала! – девчонка кричит и колотит по мне кулаками.

Я перехватываю ее руки и притягиваю себе на грудь, а потом подминаю ее под себя и ложусь сверху, придавливая к земле. Она смотрит на меня испуганно, широко распахнув глаза. Я вижу этот блеск даже в темноте уснувшего леса.

Я тянусь к ее губам, потому что так будет теплее. Нам обоим. А еще потому, что больше не хочу сдерживаться.

Глава первая

Даниил

Пейзаж за окном удручал. Не то, чтобы я рассчитывал на что-то жизнеутверждающее, но в глубине души, очень-очень глубоко, надеялся, что знаменитое волшебство Карелии не подведет, случится чудо и я окажусь в сказке.

Не случилось. Вместо сказки я оказался в темном сосновом бору, под проливным дождем посреди огромной лужи, в которой по самое брюхо застрял мой Nissan X-trail.

Артемий заглушил мотор, чертыхнулся так громко, что сидящий на заднем сиденье Сильвер испуганно взвыл, и открыл дверь, чтобы выбраться наружу. Я последовал его примеру. Лужа под нами выглядела удручающе. Я с сожалением посмотрел на свои белоснежные конверсы, подаренные дражайшей маменькой на двадцать первый день рождения, и шагнул в беспросветную карельскую глушь. Чувствуя мое раздражение, Сильвер заскулил в ответ.

– Ну и что там? – участливо спросил Артемий, но из машины так и не вылез.

– Болото, – ответил я, чувствуя, как отвратительная жижа заполняет мои кеды. – Напомни, почему мы здесь оказались?

– Ты не хотел делать крюк, и мы свернули в лес, выбрав дурацкий маршрут?

– Ты выбрал дурацкий маршрут! – возмутился я.

– Ты орал, что тебя сейчас стошнит прямо посреди шоссе! – напомнил друг. А предатель Сильвер подхватил и подхалимски затявкал.

– Ну уже не тошнит, – заметил я и развел руками. – Тема, вылезай! И пойдем искать эту чертову базу.

– Ты и иди! – заявил лучший друг. – А мы с Сильвой машину посторожим. Вдруг поедет кто. Дернет, опять же…

У меня не было слов. Совсем. Умом я понимал, что Артемий прав. Но последние несколько суток, с тех самых пор, как я узнал, что папенька отсылает меня от себя и от Красной поляны подальше, настолько выбили меня из колеи, что я чувствовал, как чистая ярость клокочет внутри, мешая думать и действовать рационально.

Я терпеть не мог машины. Меня в них укачивало с самого детства. А на лихих дорогах Сочи особенно. Иногда мне даже казалось, что мамочка только из-за этого сбежала за бугор с первым попавшимся бас гитаристом, не заметив даже, что он моложе ее на десять лет. Меня начинало тошнить, стоило провести в автомобиле минут пять от силы.

Но ехать в Карелию пришлось на машине. Я не мог отправить Сильвера в багажном отделении самолета. Да и барахла у нас с Темой оказалось столько, что другого выхода просто не было. Я забрал из отцовского гаража подаренный мне на двадцать лет Nissan, мы загрузили его под самую крышу и четыре дня назад выехали из Сочи в надежде покорить русский север. Пока что север покоряться не желал.

– Дань, может зонт возьмешь? – спросил друг.

Глупость спросил. Я напялил капюшон парки на самые глаза и ответил:

– Мне и так нормально.

– Ну тогда иди…

– Иду!

Идти не хотелось. Промокшие насквозь ноги заледенели. От капель холодного дождя куртка не спасала. В машине завыл Сильвер. Я представил, как мой хаски белоснежным животом прыгает в грязную лужу, в ужасе прикрыл глаза и… смирился. Смирился, мать вашу! Отступать некуда! Папенька вернуться просто так не позволит, а к маменьке я сам не поеду. Нафиг надо!

Я вернулся к машине и открыл заднюю дверь.

Сильвер рванул вперед, чуть не сбив меня с ног, и в два прыжка исчез в лесу.

Мы с Темой переглянулись и хором позвали:

– Сильвер! Сильва!

Пес ответил грозным лаем, но нехотя вернулся ко мне. А через мгновение весь лес заполнился потусторонним воем.

– Ты не говорил, что здесь волки водятся, – пробормотал Артемий и обиженно посмотрел на меня.

– Сам в шоке, – ответил я. Сильвер у моих ног тоже завыл, задрав к небу узкую морду и прикрыв разноцветные глаза. Он успел перепачкаться с ног до головы и сейчас выглядел как чучело. Безумно счастливое чучело!

– Ну мы пошли, – сказал я и махнул Темке рукой. Все вместе получилось как-то неуверенно. Артемий кивнул в ответ.

Осенний холодный дождь лил сплошной стеной. Дорогу развезло так, что идти приходилось по щиколотку в грязи. Где-то совсем рядом шумела река. Корабельные сосны слегка покачивались на ветру. В лесу было темно и хмуро. И вдалеке по-прежнему выли собаки. Сильвер же, абсолютно счастливый, несся вперед, не забывая, впрочем, обнюхивать и метить каждый куст. Привыкший к просторам и свободе Красной поляны, за последние четверо суток молодой непоседливый хаски весь извелся в машине. И сейчас энергия била в нем через край. И я заряжался этой энергией, чистой радостью и восторгом. Вдруг стало легко дышать. Несмотря на дождь и окончательно испорченные конверсы. Я поймал себя на мысли, что больше раз за разом не прокручиваю последний разговор с отцом. И не думаю о друзьях и даже о предательнице Нике, которые остались в Сочи. Насыщенный хвоей, будто хмельной воздух ударил в голову не хуже вина. Меня охватила странная дрожь предвкушения. Дыхание сбилось, и я рванул вперед, за Сильвером, чтобы быстрее узнать, что же ждет нас за очередным поворотом дороги.

Она была совсем небольшой для хаски. Я бы даже сказал – крошечной. Узкий костяк, вытянутая морда, уши плотно прижаты к голове. Псина припала к земле и оскалилась. Пепельная шерсть на загривке стояла дыбом, хвост беспокойно метался по земле. Сильвер, просто огромный на ее фоне, с недовольным тявканьем носился кругами, но приблизиться так и не рискнул. Собака щерилась, рычала, а светлые, почти прозрачные глаза ее метали молнии.

– Сильвер, ко мне! – рявкнул я. Пес послушался. Понуро опустил голову и засеменил в мою сторону.

– Лаки, к ноге! – раздалось где-то справа от меня, и на поляну вышла девчонка в огромном красном дождевике и желтых сапогах. Она была совсем мелкая, наверняка едва доставала мне до плеча, но голос у нее был жесткий, уверенный и немного хриплый, будто девушка была простужена.

Собака же мгновенно успокоилась и, не обращая внимания на оскорбленного таким явным пренебрежением Сильвера, направилась к хозяйке. Та ласково потрепала ее по холке, скормила угощение, прицепила к шлейке поводок и только потом, бросив на меня недовольный взгляд, спросила:

– Ты кто такой? Здесь частная территория.

– Частная, ага, – согласился я и тоже прицепил свою собаку к поводку. – Я Даниил Царевич. Совладелец и управляющий этой частной территорией.

– Так вот ты какой, Царевич, – пробормотала девчонка и окинула меня оценивающим взглядом, многозначительно задержавшись на некогда белоснежных конверсах.

Я скрипнул зубами, но промолчал. Да-да, дикие леса Карелии – это вам не набережная Роза-Хутор! Я уже все понял и осознал.

– С приездом, Даниил Царевич, – произнесла она уже громче и вдруг улыбнулась, по-настоящему искренне, и продолжила: – Меня зовут Зоя Воронцова, я смотритель питомника “Северная звезда”. А это Лаки.

Услышав свое имя, собака бросила на меня презрительный взгляд и отвернулась. Сильвер обиженно заскулил.

– Рад знакомству, – ответил я. – Это Сильвер. А где-то там в машине мой друг Артемий сторожит наши пожитки.

Зоя посмотрела на меня удивленно, потом кивнула своим мыслям и спросила:

– Вы застряли на старой дороге?

– Да, точно, застряли. – Я согласно кивнул.

– Как вы вообще там оказались? – фыркнула девчонка. – Ладно, идем на базу. Ребята возьмут машину и помогут выбраться. А вам с Сильвером срочно нужно в тепло.

Я хотел было возразить, сказать, что тоже поеду за Темкой и помогу. Но чихнул. Зоя посмотрела на меня многозначительно, и я не стал спорить. Еще не хватало свалиться с лихорадкой. До Нового года оставалось меньше двух месяцев, а я даже не знал, что меня ждет.

База экстремального отдыха “Медвежий угол” располагалась на высоком берегу реки. В сосновый бор были в прямом смысле встроены небольшие коттеджи, рассчитанные от одного до десятка гостей. Здесь было уютно и чисто, несмотря на позднюю осень, но при этом все вокруг выглядело немного заброшенным. Проваленная ступенька, покосившиеся перила, завалившаяся на один бок скамья – я на автопилоте подмечал все недочеты и уже прикидывал в голове фронт работ. Только вот денег у меня практически не было. Папенька оказался ужасно суров, но совершенно несправедлив. Я искренне считал, что мне полагается гораздо более весомая компенсация, чем полузаброшенная база отдыха. Но Царевич-старший думал иначе. Спорить не имело смысла. Деньги я планировал достать позже, когда составлю примерную смету. А дел здесь было предостаточно… Сильвер изловчился-таки и сунул свой любопытный нос даме под хвост. Лаки, как и полагается истинной леди, взвилась до небес и клацнула зубами на нерадивого ухажера. Этого Сильва вынести не мог. Прежде, чем я успел натянуть поводок, он подмял упрямую псину под себя и попытался вцепиться ей в холку. Лаки взвыла, но вывернулась. Я кинулся разнимать собак, но за моей спиной раздалось суровое:

– Нельзя!

Не успевшая толком начаться драка тут же прекратилась. Лаки послушно вернулась к своей хозяйке. А Сильвер плюхнулся на лохматый зад и усиленно прятал от меня свои разноцветные глаза.

– Умный, – прокомментировала Зоя. – Но не воспитанный.

Я не удержался и спросил:

– Это ты сейчас обо мне?

– Оба хороши, – усмехнулась девчонка. – Надо твоему псу место подыскать. В вольеры ему сейчас нельзя. Больно молодой и шубутной.

– А мне место не нужно?

– Эко-хижина подойдет? На обрыве? – Я хотел ответить утвердительно, но Зоя подняла руку, заставляя меня молчать, и продолжила: – Тебе апарты хозяйские готовят. Но я бы на твоем месте в комнатах над ресепшеном не стала жить… Люди, проблемы… Да и шумно там.

– Спасибо, учту, – ответил я.

– Идем, познакомлю тебя с ребятами. И нужно твоего друга спасать.

Вместо ответа я оглушительно чихнул. Сильвер посмотрел на меня с сочувствием.

– Эх, в эко-хижину тебя точно нельзя, – протянула Зоя. – Зато в баню можно! Ну вот, пса можешь пока оставить здесь. Кроме котов тут больше никто не ходит. Боюсь, гостиную он нам сейчас мигом перепачкает.

Я согласно кивнул и накинул поводок на специальный столбик, тщательно проверил узел и потрепал Сильвера между ушами. Пес ткнулся мне в руку холодным носом и улегся на деревянном настиле. Да, хорошая ванная нам обоим сейчас не помешает!

Крепко сбитый бревенчатый дом с мансардой на мой взгляд выглядел немного потасканно. Но внутри оказалось достаточно просторно и уютно. Деревянная стойка администратора, мягкие диваны в светлых тонах, выскобленный и покрытый лаком деревянный пол и медвежья шкура на нем. В углу камин. Не электрический, а самый настоящий. С дымоходом. В камине с легким треском плясали языки пламени. Почему-то я сразу направился к нему и протянул к огню замерзшие руки.

– Ребята, это Даниил Царевич, – произнесла Зоя.

Я обернулся.

В комнате собралось пять человек. Все молодые, на первый взгляд вряд ли старше тридцати.

Чувствуя их пристальное, чуть настороженное внимание мне стало неуютно. Совсем не вовремя вспомнились и некогда белые кеды, и промокшая насквозь, слишком легкая для северного ноября куртка. Я запоздало откинул на спину капюшон и представился:

– День добрый. Как Зоя уже сказала, меня зовут Даниил. И я новый совладелец “Медвежьего угла”. И управляющий.

– А так можно? – уточнил парень, примерно мой ровесник.

– Как?

– Ну чтоб и хозяин, и управляющий?

– Ну да, – ответил я и почему-то перевел удивленный взгляд на Зою.

– Можно, Вань. Особенно если у хозяина денег нет, – ответила девчонка, даже не пытаясь скрыть насмешку.

Все дружно заржали, но тут же испуганно затихли. Я криво улыбнулся, расправил плечи и произнес:

– Тут такое дело. На старой дороге в машине ждет мой друг. Мы застряли, и Тема отправил нас с Сильвой за подмогой. Большая просьба, не в службу, а в дружбу, помогите вытащить его из лужи.

– Будет сделано, – тут же ответил на вид самый старший из присутствующих, бородатый детина ростом под самый потолок. – Ванька, Димка! Берите ключи от Патриота и ждите меня на выезде. Сейчас толканем твою машинку, Даниил. Не боись!

Уже знакомый мне Ванька и его напарник, которого я толком не успел разглядеть, кивнули и вышли из гостиной.

– Костя, только без фанатизма, – напомнила здоровяку Зоя.

– Обижаешь, Зоя Витальевна! – ответил Костя и повернулся ко мне: – Большая машинка-то?

– Nissan X-trail.

– Ну значит, не по самую крышу утонули, – протянул Костя, довольно потирая ладони. – Вытащим! Зоя, куда селим их сиятельство?

– Сиятельство ещё не решило, – усмехнулась Зоя и бросила на меня осторожный взгляд из-под ресниц.

Я благодушно улыбнулся. Мол, сиятельство гневаться не изволит. Пока.

Но спросил:

– Какие варианты?

– Хозяйские покои здесь вот. На мансарде тута, – ответил Костя. – А есть еще домик лесника. Там потише. А есть…

– В эко-хижине он замерзнет, – отрезала Зоя. – И заболеет. А лечить нам.

– Я за домик охотника, – вклинился я. – Если двоим там места хватит.

– Окей. Хватит. Туда и машинку подгоним. И друга тады тоже, – пробормотал Константин и тоже направился к выходу.

В гостиной остались Зоя и еще две девушки.

– Я думаю, Даниилу нужно дать возможность переодеться, поесть и отдохнуть, – произнесла одна из них, маленькая пухлая блондинка. – Все остальное вполне может подождать. Зой, я провожу, не волнуйся.

Зоя посмотрела на нее как-то странно, даже губы поджала. Но кивнула, соглашаясь.

– Сильвер будет жить со мной, – зачем-то сказал я.

– Само собой, – рассеянно ответила Воронцова и, явно думая о чем-то своем, направилась к стойке ресепшена.

– Алена, – представилась девчонка. – Пойдем, я покажу дом.

Глава вторая

Зоя

Я все еще не могла поверить, что это правда. Что мой “Медвежий угол” больше не мой, а того странного парня, заявившегося в Карелию в ноябре в летних кедах. Дебил!

И фамилия у него говорящая… Царевич!

Не в силах справиться с охватившим меня бессильным отчаянием, я вытащила из кармана телефон и отправила сообщение:

“Спасибо тебе, папа!”

Ответ пришел тут же:

“Обращайся!”

Я швырнула телефон через всю гостиную на диван и пару раз постучала головой о стойку администратора. Оля, дежурившая сегодня на ресепшене, сделала вид, что полностью поглощена работой, но я затылком чувствовала ее сочувствующий взгляд.

Обращайся!

Как вообще мама это допустила? Как???

“Медвежий угол” достался мне в наследство от бабушки. Я знала здесь каждую тропинку, каждый закуток. Здесь выросли мои собаки, те самые, с которых началась история “Северной звезды”.

Но на момент вступления в наследство оказалось, что туристическая база погрязла в долгах. Папа долг выплатил, но от своей части наследства не отказался. А после и вовсе принял решение продать “Медвежий угол”. Мне пришлось согласиться. Вот так мои собаки почти что оказались на улице. И для того, чтобы этого на самом деле не произошло, мне придется работать на Царевича.

Зоя, нужно быть паинькой! Ты умная девочка, Зоя! А Царевич – двадцатилетний пацан, в отличие от тебя, избалованный родителями. Ничего страшного! Ты сильная! Ты справишься!

На улице, перекрывая шум дождя, заскулила Лаки. Ее унылое настроение тут же подхватил хор десятка голосов.

Нужно вернуться в вольеры и вывести на прогулку остальных собак, пока чужаки отдыхают после дороги.

Я извлекла из диванных подушек ни в чем не повинный телефон, набросила на голову капюшон, застегнула куртку под самое горло, сверху надела плащ и вышла на улицу. Моя девочка сидела на крыльце под крышей и жалобно ныла, намекая, что я явно про нее забыла и она страшно обижена. Я присела на корточки и обняла Лаки за шею, тщательно потрепала по холке, зарываясь обеими руками в жесткую, достаточно короткую для хаски шерсть. Через пару недель ударят морозы и придется снова кутаться в попону. Лаки была метисом. Смеском десятка пород, идеальна для ездового спорта. Одна из ее бабок точно была аляскинской хаски. А скорее всего обе.

Я отцепила поводок, и собака, благодарно ткнувшись мне в ладонь носом и на прощание вильнув хвостом, рванула в сторону реки. Сейчас, в конце осени я спокойно отпускала ее даже на территории базы. В это время года туристов здесь не бывает. Сырой ноябрь – не самое лучшее время для отдыха в Карелии. Все оживает только ближе к Новому году. А вот летом всю округу заполняют туристические палатки. Высокий берег реки особенно привлекателен для отдыхающих, и часто приходится долго объяснять людям, что это частная территория и устраивать здесь стоянку нельзя.

Летом собаки маются от жары и безделья, хотя мы часто выходим на треккинг, с туристами или без. Но и на длительные ночные прогулки мы вынуждены выходить осторожно, чтобы огромных серых псов в отсвете костров случайно не приняли за стаю волков.

Сейчас питомник хаски “Северная звезда” насчитывал десять ездовых собак. Последние несколько лет все они участвовали в гонках на короткие дистанции и завоевали определенный статус в мире ездового спорта. Но кроме них в теплом вольере ютилась красавица Молли и ее восемь щенков. Изможденную, грязную и готовую вот-вот разродиться сибирскую хаски подобрал на обочине наш прораб и автомеханик Костя Буров. Умирающая от голода собака вышла на дорогу, чтобы просить помощи у людей. Молли крупно повезло, что в это время Костик возвращался из Петрозаводска в “Медвежий угол”. Роды начали спустя еще пару часов. Я срочно вызвала из города маму, к счастью, в ту ночь она не дежурила в клинике. В итоге на свет появились восемь крошечных, еле живых комочков. Молли же ослабела настолько, что не могла даже самостоятельно попить. Неделю я, мама, Костя и девочки с базы дежурили рядом с Молли и ее выводком. Благодаря нашей заботе собака окрепла и даже могла сама кормить своих щенков. Сейчас, спустя два месяца, в стройной рыжеватой красавице тяжело было узнать отчаявшуюся грязную псину, которую Костик привез на базу. За щенками и вовсе нужен был глаз да глаз. Семь толстых парней и одна боевая девчонка, получившие имена детей Уизли, оказались мастерами подкопа.

Но я не знала, что ждет “Медвежий угол” и “Северную звезду”, а судьбу щенков скоро придется решать.

Моя мама, так же как и бабушка, была ветеринаром. Но если бабушка большую часть жизни посвятила разведению собак, то мама работала исключительно по основной специальности. И к ней со всего города везли кошек, собак, лошадей, хомячков. Хомячков мама особенно любила. Однако я не пошла по стопам своих родных, после девятого класса решила учиться на кинолога и на втором курсе, следуя заветам alma mater, завела щенка. Назвала ее Лаки. Счастливица.

Собаки, почуяв меня, подняли лай. В четырех просторных вольерах было достаточно места. Но хаски постоянно должны находиться в движении. Чук и Гек, два пятилетних белоснежных пса, отчаянно завыли требуя моего внимания. Хотя с ними я уже гуляла первыми. Хитрецы. Джек и Лондон смерили меня презрительным взглядом. Эта парочка всегда была себе на уме. Трехлетние девочки Роузи и Белла приветливо завиляли хвостами. Выходить под дождь они совсем не желали. Зато были не прочь пообниматься и выпросить вкусняшку. Седой добродушный Альбус, любимец моей бабушки, прошествовал во двор, гордо задрав голову. Любую амуницию он искренне презирал, и даже я не решалась одеть на него шлейку. Ниро и Вульф – два отданных ему на воспитание годовалых пса – последовали за своим вожаком, не забывая на выходе устроить обязательную потасовку. Но Альбус рыкнул, и молодежь присмирела. Собаки послушно стояли, пока я закрепляла у себя на поясе поводки, настраиваясь на активную прогулку. Уже третью за день. Альбус ждал нас у ворот.

– Успела! – воскликнула Аленка, стоило мне открыть калитку, и привычно затараторила: – Опять сама гулять? Ноги переломаешь по такой погоде с кобелями-то! У них сила есть, а ума кот наплакал! Костю бы попросила! Ну как тебе наш Царевич? Вроде ничего такой, а? Апарты тебе оставил твои опять же. А может, у него деньги есть? Что-то же он здесь забыл! Зоя, ну не злись!

– Как он тебе? – спросила я, игнорируя ее вопросы.

– Нормальный, – ответила подруга и пожала плечами: – Усталый только. И злой. Мне кажется, он сюда не собирался ехать.

– Только этого нам не хватало! – вздохнула я. – Еще ссыльного прислали.

– Зой, ты раньше времени не переживай. Сейчас обустроятся они. Все и узнаем. Четыре дня в дороге были. Царевич вон зеленый весь. А пес его хорош!

– Хорош, – согласилась я. – А Царевич твой – дурак!

– А чего это он мой? – Алена даже руками всплеснула от негодования. – Мой вон едет.

Я обернулась. Из леса по старой дороге осторожно ехал видавший виды УАЗ Патриот, за рулем которого сидел довольный Костя. А за ним, след в след, полз некогда белый Nissan, за рулем которого сидел парень примерно одного возраста с Царевичем.

Завидев нас, Костя остановился и вышел из машины, забыв заглушить мотор. Чмокнул в нос жену, как будто не видел Аленку целый день, потрепал собак, которые от восторга чуть не уронили меня в грязь. Чужак тем временем выбрался из машины и подошел к нам. Чернявый и смуглый, но глаза зеленые, яркие. На щеках темная щетина, явно не брился в дороге. Чуть вьющиеся волосы прикрывают уши, но выбриты на висках и затылке. На ногах нормальные походные ботинки. Одет в темный трикотажный костюм с худи и ярко-желтую жилетку.

– Девочки, это Тема, – представил парня Костя. – Тема, это Зоя и моя жена Алена.

– Артемий Гуреев, – произнес тот и протянул руку. – Рад знакомству.

– И я, – ответила я и на автомате пожала протянутую ладонь.

Ниро и Вульф тут же зашлись громким ревнивым лаем. Альбус, наблюдающий за нами из-за сосны, предупреждающе зарычал.

– Ого, – протянул Тема. – Я все понял. Зою руками не трогать.

– Схватываешь на лету, парень, – похвалил Костя и позвал жену: – Аленушка, поехали с нами. Заселим парня к Царевичу.

Алена посмотрела на меня растерянно.

– Иди с ними, – сказала я подруге. – Костя машину разгрузить поможет. Да и мало ли чего в доме не хватает. Кость, а Ванька с Димой где?

– Пошли дорогу перекрыть старую. А то кто знает, сколько нам еще таких утопленников придется из грязи тащить.

– Тогда я пойду к ним навстречу, – решила я. – И надо баню протопить. Ребята устали с дороги и промокли насквозь, как бы не заболели. – Тема сразу просиял и согласно кивнул.

– Будет сделано, Зоя Витальевна, – рявкнул Костя, а Алена ткнула его локтем в бок. – Виноват! Зоинька!

Я махнула им рукой, коротко свистнула собакам и направилась в лес. Альбус светлой тенью скользил между деревьями, следуя за нами.

Глава третья

Даниил

Я стоял и смотрел, как Тема вместе со здоровяком по имени Костя споро разгружают нашу машину. Как только ушла Алена, показавшая мне домик охотника, я сразу же метнулся в душ, надеясь хоть как-то справиться с накатившим ознобом. За последние несколько суток я выдохся и невероятно устал. И сейчас думал только о том, чтобы рухнуть в нормальную постель и проспать часов двенадцать, не меньше. Но стоило мне выйти из душа, как у крыльца засигналили машины. И следом заскулил Сильвер, которого из-за грязных лап Алена не пустила в дом.

Я поплотнее закутался в пушистый банный халат и остался ждать друга в просторной кухне-гостиной.

– А тут ничего так, – с порога оценил наше новое жилье Артемий. – Не Красная поляна, но сойдёт.

– Не ерничай, – ответил я и подошел к окну. – Кстати, виды здесь изумительные.

Дом стоял на самом краю обрыва. Внизу, разбиваясь о пороги шумела река, особенно полноводная из-за дождей. И кругом были сосны. Невероятно высокие и прямые, закрывающие собой полнеба. И должен признать, дышалось тут отлично. Что-то совершенно дикое, первобытное было и в этой природе, и в этом месте, и в людях. Настоящий медвежий угол. Лощеной Красной поляне и не снилась такая искренняя простота. Повинуясь какому-то странному порыву, я распахнул окно и по пояс высунулся наружу.

– Эй, Царевич, совсем головой тронулся? – пробормотал Темка, подходя ближе.

– Все в порядке, – ответил я. – Просто впервые за несколько суток меня не тошнит.

– Кстати, – воскликнул Артемий. – А что тут у них на счет ужина?

– Вне сезона кухня закрыта. Но в доме есть кухонный уголок, продукты в поселке километрах в десяти. Сегодня нас ждут на ужин в гостиной большого дома.

– Большого дома? – переспросил Тема.

– Это тот, где ресепшен, – пояснил я.

– Аааа… – протянул Артемий, но было видно, что он ничего не понял.

– С ревизией пойдешь завтра, – решил я.

– Угу, или послезавтра. Как высплюсь. До открытия сезона у нас еще полтора месяца.

– Месяц, даже меньше, – возразил я. – В начале декабря должен быть готов тур для туристических обозревателей. Иначе пролетим в этом сезоне.

– Ты это местным скажи, – обижено буркнул Тема. – Я справлюсь даже один.

Я не стал дальше спорить.

В свои двадцать два Артемий уже успел побывать су-шефом в двух весьма популярных ресторанах курортного Сочи. Но в силу вредного и взбалмошного характера вылетел отовсюду без рекомендаций. Маменька моя его обожала, но даже она не смогла найти того, кто рискнул бы взять к себе Артемия Гуреева.

Я рискнул. Но, признаюсь, у меня не было другого выбора. Вряд ли за сутки я смог бы найти человека, готового следом за мной отправиться в ссылку в “Медвежий угол”.

Эх, папенька! Ну зачем тебе сдалась милая девочка Ника?! Ведь так же все было хорошо!

Маменька на водах в Карловых Варах, я в Красной поляне, ты в Сочи. Большая и, главное, дружная семья! Как можно было все так бездумно разрушить?

– Дань, ты чего затих? – спросил Темка.

Я вздрогнул. Что это на меня нашло? Неужели тоска по дому?

– Мы про кухню, если что, разговаривали, – напомнил друг и добавил серьезно: – Я справлюсь, Дань. Честно. И без приколов, обещаю. Мне тоже отступать некуда.

– Было бы с чем справляться, Тем! Ты местных видел? Не удивлюсь, если они на нас ночью спустят всех своих собак. Сколько их, кстати?

Артемий посмотрел на меня как-то странно, но все же спросил:

– Дань, ты бредишь? Правда заболел, что ли? Нормальные люди здесь. Совершенно нормальные.

– Ага, – ответил я и почему-то вспомнил язвительную усмешку Зои и ее голубые глаза. – Нормальные. Особенно Зоя Витальевна. Или как ее там?

– Нет, ты точно бредишь! – вынес вердикт Темка. – Давай-ка в постель, друг. Пара часов сна сделает из тебя человека!

– Там Сильва на улице, холодный и голодный! – напомнил я.

– Спать иди, я сказал! – прикрикнул Артемий. – С Сильвером мы без тебя разберемся!

Я благодарно кивнул и, прихватив сумку с вещами первой необходимости, скрылся в самовольно занятой спальне на первом этаже.

Комнат в домике охотника было всего две. Одна внизу, вторая – на мансарде. Первая – совсем крошечная, темная, но очень уютная. Единственное окно выходило на обрыв. Высокая кровать, комод, шкаф и идеально подходящее Сильверу кресло. Избалованный моей бесхребетностью пес на дух не переносил нормальные лежанки. А диваны обожал. Пока я наспех разбирал вещи в поисках домашних штанов и чистого белья, в голову почему-то пришла мелкая девчонка и ее собака. Тоже миниатюрная, поджарая и строгая. Совсем как ее хозяйка. Я вспомнил, как Лаки дала Сильверу отпор, и усмехнулся.

На кухне Тема застучал дверцами шкафов. Следом зашумел чайник. Я упал на кровать уверенный, что сон не придет. Меня по-прежнему трясло, а мозг был слишком взбудоражен ворохом новых впечатлений. Я хотел дождаться чая и потом уже решить, стоит ли до ужина вообще пытаться уснуть, но вырубился, едва прикрыл глаза.

– Дань, Данька! Нас ждут! – Артемий настойчиво тряс меня за плечо. Рядом, требуя внимания, жалобно скулил Сильва. – Царевич, ужин через полчаса, слышишь? Я не мог отказать Алене.

Я с трудом разлепил глаза и широко зевнул. Сел, плохо понимая, что от меня хотят. Разбитость, преследовавшая меня с утра, никуда не делась. Кажется, стало только хуже. Отчаянно гудели ноги и ныла спина. Но на ужин идти необходимо. До начала сезона осталось слишком мало времени, а дел в Медвежьем углу было невпроворот. В конце концов, кто-то же должен объяснить этим ребятам, что такое современный эко-отель?

Артемий смотрел на меня как-то странно.

– Что? Хреново выгляжу? – не удержался я от вопроса.

– Есть такое дело, – хмыкнул друг.

– Паршиво… – Я потянулся и поскреб заросшую щетиной щеку. – Может, кофе?

– Сдурел? – возмутился Тема. – Так, Царевич, быстро взял себя в руки и собрался. Публика жаждет быть представлена новому хозяину.

– Это звучит отвратительно! – заметил я, а Сильвер радостно тявкнул, поддерживая.

– Собирайся уже, барин! – произнес Артемий и закатил глаза. – Ребята реально готовились. У них тут судьба решается, между прочим.

– А у меня нет?

– У тебя неделю назад решилась, – напомнил лучший друг. Я швырнул в него подушкой. Друг немедленно вернул мне ее обратно.

– У тебя десять минут, Царевич! Потом пойдешь искать большой дом один!

Я скрипнул зубами, поднялся и пошел в ванную. Деревянный пол под босыми ногами был ледяной. Про теплые полы в Медвежьем углу не слышали.

Почему комнату за стойкой администратора называют именно гостиной я понял, едва мы с Артемием пересекли порог большого дома.

В этот раз нас явно ждали и готовились. Из темной сумрачной комнаты, какой она показалась мне утром, гостиная превратилась в просторный зал с высоким потолком, уходящим под самую крышу, мягким ненавязчивым светом и удобной мебелью. У камина был накрыт стол на восемь персон, у дальней стены я заметил стеллаж с книгами и настольными играми, а также музыкальную систему и проигрыватель виниловых пластинок. Из колонок лилась “Баллада Аделины” Клайдермана.

Все были уже в сборе. Девушки, Алена и вторая, я не запомнил ее имя, сидели на диване с бокалами в руках и о чем-то увлеченно болтали. Здоровяк Костя, кажется, муж Алены, что-то терпеливо объяснял Зое. Еще двое ребят играли в шашки. Но стоило нам с Темой зайти, как все разговоры стихли. Парни тут же поднялись, следом за ними вскочили и девушки. Зоя обернулась, окинув меня придирчивым взглядом, а Костя улыбнулся и отсалютовал стаканом с виски. Или это был коньяк. Мне вдруг стало ужасно неудобно из-за того, что вот так бесцеремонно вмешиваюсь в чужую налаженную жизнь. Ситуацию исправил Артемий, с порога заявив:

– Всем привет! А вот и мы! Офигеть, как у вас тут прикольно!

– Добрый вечер! – ответила Зоя и улыбнулась. – Добро пожаловать в “Медвежий угол”.

– Добрый, – произнес я и вежливо кивнул, судорожно думая, что можно еще сказать.

Ситуацию спасла Алена. Она мягко взяла Зою под локоть и приветливо защебетала:

– Даниил, это Зоя. Зоя Воронцова. Думаю, ее вы забыть не успели.

– Не успел, – усмехнулся я. – И давайте на “ты”, если никто не против?

– Не против, – согласилась Алена. – Зоя у нас отвечает за питомник.

– “Северная звезда”, кажется? – вежливо поинтересовался я.

– Совершенно верно, – ответила Зоя.

На фоне фигуристой Алены она выглядела угловатым подростком. Невысокая, худая. В широком вороте безразмерного темного худи видны тонкие ключицы. Прозрачная до синевы кожа с еле заметным румянцем на щеках. Темно-русые волосы и голубые глаза. Пухлые губы и тонкий точеный носик. Острый подбородок упрямо вздернут. Роста она небольшого, едва достает мне до плеча. Но от низкого, хрипловатого голоса почему-то по спине начинают бегать мурашки.

– А это Ольга. Ольга Захарова, – представляет Алена еще одну девушку, высокую брюнетку с асимметричной короткой стрижкой, открывающей унизанное кольцами ухо. На ней черная футболка с портретом Курта Кобейна и потертые черные джинсы.

– Даниил, – представляюсь я и добавляю: – А это мой друг Артемий Гуреев.

– Привет, – радостно здоровается Тема. – Классная футболка.

– Спасибо, – отвечает девушка и смущенно краснеет.

Сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать?

– Оля – администратор, а также помогает мне с номерами, Зое – с собаками, а Косте – в гараже. С Костей вы уже знакомы, – продолжает Алена и улыбается. – На его хрупких плечах держится весь Медвежий угол.

Отовсюду раздаются смешки. Константин ухмыляется и прикладывается к стакану, который все еще держит в руках. Здоровый, похожий на медведя, или на викинга, мужик. Рыжий, лохматый и бородатый. На первый взгляд, вид у него устрашающий.

– Привет, Царевич, и друг Царевича, тоже привет! – говорит он. Я понимаю, что ему уже под тридцать. И он действительно за старшего в этом пионерском лагере. – Если что, я муж этой стрекозы, смотреть можно, руками не трогать!

Алена заливается густым румянцем. Остальные смеются.

– Ну а это Иван и Дима, – Зоя жестом подзывает парней, и они подходят ближе. Оба кудрявые голубоглазые блондины, и я удивляюсь, как не заметил этого раньше.

Иван ловит мой взгляд и отвечает на незаданный вопрос:

– Мы двойняшки.

– Братья Оленевы, – добавляет Дима. – Отвечаем за экстрим. И связь с общественностью.

– Ребята – спортивные инструкторы, – объясняет Зоя.

– А какой у нас здесь спорт? – интересуется Тема.

– Скорее экстрим, – отвечает Дима. – Летом сплав по реке, прохождение порогов. Туры на квадриках, от прогулочных до многодневных, походы. Пешие, вело, байдарки. Правда, далеко не ходим. Максимум одна ночевка в лесу. А зимой снегоходы, лыжи. И собаки ещё.

– Катания в собачьей упряжке, – добавляет Зоя. – Ребят, кажется пора за стол. А то невежливо гостей голодом морить.

– Гостей? – ехидно уточняет Артемий.

– Прошу к столу! – тут же вмешивается Алена.

Все рассаживаются по своим местам. На столе несколько салатов, в основном из овощей, маринованные огурцы, капуста, чеснок. Алена протягивает корзинку с хлебом, и я с удивлением понимаю, что он горячий. Костя приносит огромное блюдо жареных на гриле колбасок. Оля раздает всем калитки1 с картофелем.

У Артемия разбегаются глаза. Взгляд его мечется от одного блюда к другому, пока не останавливается на колбасках. Он берет сразу две, аккуратно отрезает небольшой кусок и кладет его в рот.

– Оленина, – подсказывает Костя. – У меня свои поставщики.

Артемий немедленно поворачивается к нему, но задать вопрос не успевает. Вмешиваюсь я.

– Артемий теперь отвечает за кухню, – говорю я, и гомон за столом разом смолкает. – Через месяц мы должны быть готовы принять рекламный тур. Приглашения я уже разослал. С приездом гостей кухня заработает в полную силу. А пока Тема будет ставить опыты на нас с вами.

Воцаряется тишина.

Я как ни в чем не бывало говорю о будущем “Медвежьего угла”, а у самого под столом трясутся коленки. Зоя хмурится. Костя и Алена быстро обмениваются многозначительными взглядами.

– Ребят, мы справимся, – голос внезапно срывается, но я продолжаю говорить. – Я хочу, чтобы “Медвежий угол” стал тем местом, куда люди захотят возвращаться снова и снова.

– Тогда за “Медвежий угол”! – произносит Зоя и поднимает бокал.

Как по команде, все оживают. Звенит посуда. Костя гремит:

– За “Медвежий угол”!

Все повторяют за ним тост.

Я делаю осторожный глоток вина, перед глазами все плывет, тело больше меня не слушается, и я проваливаюсь в темноту.

Глава четвертая

Зоя

Царевич непременно свалился бы под стол, если бы его не поддержал Артемий. Я так и не успела ничего еще толком понять, а Алена уже оказалась рядом с парнем. Коснулась покрытого испариной лба рукой, недовольно поцокала языком и вынесла вердикт:

– Жар у него. Тема, давно он такой?

– С утра точно, – ответил Гуреев. – Мы на старой дороге оказались, потому что срезать хотели. Он совсем зеленый был.

– И какая температура?

– Не мерили. Но трясло его. Весь день трясло. Хотя он и скрывал.

Трясло его… Меньше надо в летних кедах по лесам шастать!

– Так, надо его привести в чувство, а потом уложить в постель, – пробасил Костя.

А мне безумно хотелось позвонить маме и спросить, что делать. Она точно знала. Хотя Царевич вроде бы не хомячок.

Артемий слегка похлопал друга по щекам. Тот распахнул глаза, ничего не понимая, и снова закрыл. Вот к чему парню такие ресницы? Длинные, густые, темные. Как у девчонки!

Вообще Царевич был хорош. Высокий, стройный, гибкий. Настоящий атлет. Таких рисовали древние греки. Или лепили, не помню. Четко очерченные скулы, прямой нос с небольшой горбинкой, тонкие, упрямо поджатые даже в беспамятстве губы. Очень бледный. Волосы светлые. Но не такие ангельские кудри, как у Оленевых, а скорее пепельного оттенка.

Тем временем Костя, не церемонясь, вылил ему на голову стакан воды. Подействовало сразу. Царевич закашлялся, зафыркал и попытался сесть. Но у него ничего не вышло.

– Так, брат! – пророкотал Костя. – Сейчас опираешься на меня и осторожно встаешь на ножки. И мы с тобой идем в постельку. Алена принесет чаю и жаропонижающее.

Царевич заторможено кивнул. Буров легко подхватил его под мышки и поднял, придерживая за плечи.

Артемий пошел вперед. Алена набросила поверх платья куртку, обернулась, пожав плечами, сделала большие глаза и побежала следом.

– Ну ни фига себе! – хором выдали двойняшки.

– Заболел, с кем не бывает, – произнесла Оля и зевнула. – Мне его жалко, ребят. Видно же, что не просто так тут оказался.

– Что за рекламный тур, Зой? – спросил Димка.

– Я так понимаю, что в начале декабря к нам нагрянут представители турфирм отдохнуть на халяву и рассказать о нашем чудесном месте. Видимо, связи у Царевича есть.

– И деньги, – заметил Ваня.

– И деньги, – согласилась я. – Иначе мы не вывезем.

– Зоя, расслабься. Теперь это не твоя головная боль, а Даниила.

– Моя! И как же собаки? Что будет, если нас вышвырнут вон?

– Не вышвырнут, – ответила Ольга. – Этот Царевич не такой. Сейчас в себя придет, и мы зажжем, Зой. Я уверена! И собак он любит. Вон своего пса притащил.

Возразить на это мне было нечего.

В целом, я же сама переживала, что с каждым годом “Медвежий угол” ветшает, а выйти на другой уровень нам не хватало ни денег, ни ресурсов. Туристические базы из бабушкиной юности давно остались в прошлом. Гостям было уже недостаточно брезентовой палатки или дощатого домика с удобствами в лесу. Люди хотели комфорта. Уютных номеров, вкусной эндемичной еды и впечатлений.

Я молча ковырялась в тарелке, слушая болтовню ребят. Оленевы были настроены весьма оптимистично. Да и Оля, с ее извечным скептицизмом, внезапно прониклась доверием к новому хозяину. Хотя в чем-то она была права. Царевич был заинтересован в том, чтобы “Медвежий угол” начал приносить стабильный доход. А мне был просто нужен мой “Медвежий угол”. Интересно, что он здесь забыл?

Я гоняла по тарелке листья салата, Ольга и Димка о чем-то ожесточенно спорили, кажется, о том, успеют ли они до заезда накатать трассу для снегоходов. Ваня только загадочно улыбался. Я знала, что Царевич ему понравился. Ванька вообще хорошо чувствовал людей и редко ошибался в своих прогнозах. Я понимала, что это глупо. Но все равно безумно ревновала “Медвежий угол” к новому владельцу.

– О чем задумалась, Зойка? – спросил он.

– Не знаю, – я пожала плечами. – Знаешь, никак не могу поверить, что папа на это решился.

– Ну он давно сказал тебе, что планирует продать базу, – заметил Иван.

– А я, дура, до последнего не верила, что кто-то согласится. От города далеко. От аэропорта тоже.

– Люди уже давно бегут в отпуск подальше от городов, Зой. Иначе как объяснить то, что летом здесь не протолкнуться. Если у Дани есть деньги, чтобы навести порядок, то это будет на руку всем. А если еще и связи, то вообще прекрасно. Пожалуйста, не строй из себя принцессу. И тогда вы обязательно сработаетесь.

– Принцесса тут он! – тут же взвилась я. – Ты видел его конверсы? Они белые, Вань!

Оленев захохотал так громко, что Оля обернулась и посмотрела на нас с удивлением.

– Наша железная леди не одобряет белые кеды, – пояснил свое веселье Ваня. – Ребят, ну скажите ей, что Царевич нормальный!

– Нормальный, – ответила Ольга. – Только больной.

– На всю голову… – пробурчала я. Но все сделали вид, что не услышали. Стало немного обидно.

– Ну что, к собакам? – спросил Иван, запихивая в рот остывшую оленину.

– Ага, только нужно ребятам помочь убрать со стола, – ответила я, поднимаясь.

– Ой, идите уже! – махнула рукой Ольга. – Там дождь снова пошел, устроят вам веселую жизнь. А мы с Димой справимся.

На крыльце мы столкнулись с Буровым.

– Как наш болезный? – спросила я.

– У него температура сорок. И снижаться никак не хочет. Трясет его знатно. Крепкий вообще парень, если сегодня весь день на ногах провел. Алена переживает, вдруг пневмония. Напичкала его таблетками, сказала, с ним посидит, пока жар не спадет. Вы к собакам? Темку с Сильвером возьмите. Всем полезно будет.

К своему стыду про Сильвера я совсем забыла.

А пес был хорош. Настоящий породистый сибирский хаски. Такие стоят немереных денег. Их давно уже разводят ради красоты и загадочных разноцветных глаз. И Сильвер тут не исключение. Яркий аквамарин и прозрачный осколок льда. Видно, что пес умный. Хозяина слушает, если считает нужным. И Лаки не тронул в итоге. Хотя я думала, что сожрет и не подавится.

– Вань, сходи за Артемием, – предложила я. – А я пока первую пятерку соберу.

– Нет уж, ты иди к гостям. А я к собакам.

– Они не гости, – серьезно напомнил Костя. – Они хозяева, ребят. Давайте не забывать об этом.

– Ну а ты что скажешь, Буров? – спросила я Костю, когда Оленев скрылся за деревьями. – Как тебе Царевич?

– Он хороший парень, Зойка. Но только здесь не от хорошей жизни. Он может исполнить твою мечту, между прочим. Не мешай ему, хорошо?

– И не собираюсь, – ответила я и отвернулась.

Вдруг стало обидно до слез, что все мои друзья, моя команда, мои самые близкие люди защищают Даниила. От меня. Это было по меньшей мере несправедливо.

– Зойка, ты что? Рыдать что ли удумала? – забеспокоился Буров. – И так дождь идет! Нечего тут сырость разводить! Знаю я тебя, Зоя, с пеленок, считай. И характер у тебя, моя дорогая, не сахар! Только Царевич твой – не собачка. И плясать под твою дудку не станет. А вышвырнуть вон из “Медвежьего угла” может. Чисто теоретически.

Я хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык, отлично понимая, что Костя прав. Ведь он переживал за меня, собак и “Медвежий угол”. План Царевича был хорош. Единственным недостатком его было то, что хозяйкой “Медвежьего угла” теперь была не я.

Пожалуй, нужно еще раз сказать папе спасибо и смириться.

– Ты чего притихла? – спросил Костя. – Козни строишь?

– Пытаюсь быть хорошей девочкой, – ответила я и даже улыбнулась. – Я все понимаю, Буров. И я буду стараться.

Вместо ответа Костя обнял меня за плечи и притянул к себе. Я недовольно зафыркала, когда ледяные капли с его дождевика попали мне в лицо, но мужчина усмехнулся и крепче прижал меня к себе.

Артемий ждал нас на крыльце. Закутанный с головы до ног в непромокаемый плащ, он все никак не мог решиться выйти под дождь. У его ног тоскливо поскуливал Сильвер.

– Темка, девушка за тобой пришла! – заголосил Костя. – Бери пса и идите знакомиться с “Медвежьим углом”.

– Ночь на дворе, – заметил Артемий. – И дождь. Мы вокруг домика с Сильвой обойдем, дела сделаем и баиньки. Мне еще с хозяином его всю ночь сидеть!

– Тема, пойдем лучше с нами, – позвала я. – Сильвер четверо суток был в дороге, ему нужно размяться, а тебе отдохнуть. Ваня ждет нас, пойдем.

– А вдруг они подерутся?

– Не подерутся, – отмахнулась я. – Мы Альбуса возьмем и девочек. Сильвер – воспитанный мальчик, он девочек не тронет.

Артемий вздохнул, сдаваясь, прицепил Сильвера на поводок и вышел под дождь.

– Ты не переживай, парень, – сказал Костя. – За Данькой мы с Аленой присмотрим пока. Ребята вам еды принесут. А то толком поесть не успел.

– Спасибо, – ответил Тема и повернулся ко мне: – Так куда идти? Тут так темно, что ничего не видно.

– Сейчас уйдем из-под фонарей и будет проще, – сказала я. – Когда на базе гости, мы включаем подсветку по всей территории. Но сейчас это только лишние траты. А собаки любят темноту.

– Разумно, – согласился Тема. Сильвера он отпускать не стал, но пес и не рвался. Бежал немного впереди и с интересом обнюхивал каждый куст.

Ваня ждал нас у банного спуска. Небольшой овраг с покатыми краями врезался в русло реки, образуя небольшой пляж. На одном из берегов оврага стояла банька, на другом – эко–хижины.

Иван, как мы и договаривались, вывел на прогулку Альбуса, двух обормотов Ниро и Вульфа и девчонок. Белла и Роузи покосились на Сильвера с опаской. Тот приветливо завилял хвостом, надеясь познакомиться ближе. Молодые псы нетерпеливо заерзали на месте. Но Альбус коротко рыкнул, и все разом затихли. Даже Сильвер и Артемий.

– Какой он огромный, настоящий волк! – проговорил Тема с нескрываемым восхищением и опаской одновременно.

Альбус и правда был похож на волка. Крупный, но поджарый зверь с умными глазами и сильными лапами. Его густая шерсть уже давно была с проседью, а местами и вовсе стала белоснежной. Альбусу было тринадцать лет. И чувствовал он себя отлично, если не считать глухой тоски, в которую пес погрузился после смерти моей бабушки. Мы поддерживали его как могли, развлекали, баловали и порой в своей любви доходили до крайностей. Альбус снисходительно относился к нашим слабостям, но только к Косте действительно испытывал теплые чувства. Идея отдать ему на воспитание молодняк принадлежала моей маме. И это сработало. Старый пес взялся за дело рьяно и даже с огоньком. Нахальные щенки Ниро и Вульф выросли, но все равно ходили за ним хвостом. А мы уже подумывали о том, чтобы познакомить Альбуса с Молли и ее выводком.

Сильвер проявил почтение. Склонил голову набок, прижал уши, припал на передние лапы, заискивающе виляя хвостом. Альбус фыркнул, лениво обнюхал нового знакомого, одобрил и принял в свою стаю. Сильвер немедленно воспрял духом, рыкнул на Ниро и Вульфа, призывая не фамильярничать.

– Думаю, сейчас уже можно его отпустить, – заметила я. – Они познакомились и вряд ли подерутся.

– А вдруг он сбежит? – заволновался Артемий. – Мне Данька голову оторвет!

– Куда сбежит? В Сочи? – уточнила я, а Ванька заржал.

– Ну почему сразу в Сочи? – обиделся Тема.

– Его хозяин здесь, я уверена, что Сильва умный пес и совершенно не рвется на свободу.

Артемий все еще сомневался, но я спустила Ниро и Вульфа, те немедленно скрылись в лесу. И Сильвер начал рваться за ними. Теме ничего не оставалось делать, кроме как смириться.

Спустя час с небольшим, продрогшие насквозь, усталые, но довольные мы вернулись к вольерам, а Артемий с Сильвером отправились в домик охотника. И я совершенно не хотела знать, как и где Тема будет отмывать его от темной ноябрьской грязи.

Лаки послушно ждала меня во дворе питомника. Мы быстрым шагом обошли территорию базы и отправились спать в наши комнаты, расположенные на мансарде большого дома. Уже почти засыпая, я старалась представить, что ждет “Медвежий угол”. Но так и не смогла.

Глава пятая

Даниил

Определенно я жив. И пусть перед глазами до сих пор стоит темнота, я знаю, что все еще существую. Тело ноет нещадно. Каждая мышца, каждая клеточка, каждый миллиметр кожи. Любое движение, даже простой поворот головы, доставляют адский дискомфорт. Все болит так, что я боюсь дышать. Черт возьми! Что вообще произошло?

Я точно помнил, что до “Медвежьего угла” мы добрались. И даже обустроились на новом месте. Вредная девчонка с емким именем Зоя, ужин в просторной гостиной с камином и толпа незнакомых людей, и Сильвера рядом нет…

А потом…

– Тема… – мой собственный голос кажется мне чужим, незнакомым. Горло саднит, и становится трудно дышать. Мокрая от пота футболка противно липнет к телу. – Тем…

Слышатся торопливые шаги.

Где-то рядом хлопает дверь. Яркий свет разрывает царящий в комнате мрак. Я пытаюсь приподняться на подушке, но у меня ничего не выходит. И я без сил падаю на кровать.

– Данька?! – радостно восклицает друг. – Очнулся?

От его звонкого голоса моя голова готова расколоться на части. На много частей. Я недовольно морщусь и снова пытаюсь подняться. От холодного света лампы начинают слезиться глаза. Я делаю вдох, чтобы ответить, но захожусь кашлем. В горле пересохло.

Артемий протягивает мне кружку. Я жадно пью, и теплый горько-кислый морс с каждым глотком возвращает меня к жизни. Рядом с кроватью скулит Сильвер. Я протягиваю руку, чтобы потрепать его за ушами, но верная псина тут же принимает это за приглашение забраться ко мне в постель. Огромная горячая туша ложится мне на грудь и начинает вылизывать лицо.

– Сильва! Фу! – хриплю я. – Сильвер, уйди!

– Сильвер, брысь! – рявкает Артемий.

Хаски недовольно ворчит, но отступает и ложится у меня в ногах.

– Ты как? – спрашивает друг.

– Хреново, – отвечаю я честно. – Как будто бульдозер по мне прошелся. И как я здесь оказался, я не помню.

– Тебя Костя притащил, – говорит Артемий и явно ждет, пока я что-нибудь вспомню.

– Нас на ужин позвали, потом я рассказал про рекламный тур… И все. Меня пытались отравить?

Темка смеется, но как-то невесело.

– Это первое, что я подумал, брат, когда ты свалился под стол, – признается он. – Но все оказалось проще, Дань. У тебя грипп. Температура была за сорок. Алена с тобой ночь сидела, компрессы меняла. Пока ты бредить не прекратил.

– Алена?

– Жена Костика, милая такая девчонка. Блондинка, – напоминает мне друг и смотрит с интересом. – Уютная такая.

Алена вспоминается легко. Но щеки тут опаляет жаром, а следом и всю мою изрядно помятую тушку снова бросает в пот. Сильвер недовольно скулит в ногах.

– Черт, – бормочу я. – Едва знакомая девица возилась со мной всю ночь… Ночь же?

– Ага, тебя после трех где-то отпустило. Зойкина мама сказала, что если температура не начнет спадать, то скорую вызывать. Но мы справились!

– Зойкина мама – врач?

– Ветеринар, – усмехается Артемий.

Я смеюсь вместе с ним. Сильвер смотрит на нас своими разноцветными глазами явно осуждая.

– Голодный? – спрашивает Тема.

Я прислушиваюсь к себе.

– Есть немного. Но сначала ванная.

– Тогда вставай. Я за тобой посмотрю, а то еще рухнешь. А потом схожу в большой дом за едой. Алена обещала на нас приготовить.

В большой дом за едой… Звучит так, будто мы оказались в огромной усадьбе. Хотя в этом есть доля правды. “Медвежий угол” – чье-то любимое детище, которое явно по недоразумению купил мой отец. Наверное, базу продали за бесценок. За долги. Нужно не забыть спросить!

Признаться, сначала у меня были опасения, что горячей воды в кране не будет. Но ванная комната, пусть и немного тесная, выглядела вполне современно и чисто.

После душа сил хватает только на то, чтобы доползти до кровати и надеть домашние штаны и лонгслив. Есть не хочется совершенно.

Но стоит мне прикрыть глаза, как за дверью раздаются возбужденные голоса. Кто-то явно с пристрастием пытает друга. Тот отбивается, но как-то вяло. На шум из-под моей кровати вылезает Сильвер, он нетерпеливо ноет, а уши стоят торчком.

Но вот дверь с грохотом распахивается и на пороге появляется Алена. Румяная, запыхавшаяся и довольная.

– Проснулся? – радостно спрашивает она. – Температуру мерил? Морс пил? Голова болит? Горло?

– Нет, – отвечаю я.

– Что нет? – уточняет Алена.

– Проснулся. А все остальное нет…

– Зоя, больной шутить изволит! – кричит Алена, а я зажмуриваюсь. Вдруг нестерпимо начинает болеть голова.

– Да у тебя тут дышать нечем, – замечает Зоя, следом за подругой заходя в мою спальню. – Алена, открой окно.

Шторы в домике охотника действительно оказались блэкаут. На улице светит солнце. Конечно, не ласковое южное, а самое настоящее северное – суровое и какое-то далекое. Но от его лучей сразу становится тепло. Видимо, за пять суток проливных дождей я совсем истосковался по солнечному свету.

– Как вы вообще здесь живете? – спрашиваю я.

– В смысле? – уточняет Зоя

– В смысле без солнца.

– Нам его в июне хватает на весь год, – объясняет девушка. – Мы принесли тебе бульон. Мама сказала, что тебе нужно обязательно поддерживать силы.

– Мама – ветеринар?

– Мама – просто мама, Царевич!

– Тема, а почему она с утра злая такая? – тут же жалуюсь я другу.

– Это хозяин почивать изволит, а у нас рекламный тур на носу!

– Зоя, он же болеет! – напоминает Аленка. – И вообще…

– Что вообще? – усмехаюсь я. – Это моя база, да. Хочу болею, хочу сплю! Какие-то вопросы?

– Неделю назад это была моя база, Царевич, – огрызается Зоя. – Но папа решил, что деньги нам сейчас важнее.

И здесь папочка постарался! Мне даже стало немного жаль девчонку. Совсем чуть-чуть!

– Неделю назад я думал, что проведу эту зиму на побережье, в своих новеньких апартаментах с видом на морской вокзал, – сообщаю я.

– И что же произошло?

– Твой отец продал моему эту рухлядь, – отвечаю я и пожимаю плечами.

– Ах рухлядь, – шипит Воронцова.

Надо же, даже фамилию ее вспомнил!

Под ее яростным взглядом я вдруг понимаю, что легко не будет. Что это только с виду благоразумная девица способна изрядно попортить мне жизнь. Просто так. Из любви к прекрасному. Не зря же ее собаки слушаются.

– А скажешь нет? Тогда почему он ее продал?

Зоя не отвечает. Упрямо дергает подбородком и отворачивается к окну. Я успеваю заметить, как предательски дрожат ее губы, как она стискивает кулаки, стараясь не разреветься, а потом обнимает себя руками. Такая беззащитная. И такая сильная…

Аленка делает страшные глаза. Кажется, таким способом она выражает любые эмоции. Я пожимаю плечами, а потом с громким стоном откидываюсь на подушки. Болею я! А вы тут с истериками! Сильвер тут же начинает поскуливать.

Сил действительно нет. Холодный пот проступает на висках и затылке, дыхание снова сбивается. Артемий, что-то недовольно бурча себе под нос про обиженных глупых детей, бесцеремонно целится в мой лоб бесконтактным термометром. Раздается характерный писк.

– Да, брат, а ты по ходу не просто так сбледнул у меня, – говорит друг. – Тридцать семь и восемь.

– Опять? – обреченно вздыхает Алена. – Жаропонижающее даем? Или давай Костю позовем. Он снова укол сделает.

От того, что бугай Костя уже делал мне укол, а я даже и не помню, становится как-то грустно.

– Успеем еще с уколом, – отмахивается Воронцова. Она уже пришла в себя и выглядит обманчиво добродушной. – Таблетку пусть выпьет. Ты есть хочешь, Царевич?

– Ну… – тяну я, не зная, что ответить. С одной стороны хочу, и в животе бурчит от голода. А с другой – меня все еще немного тошнит, видимо от усталости. И мне хочется только одного, чтобы все оставили меня в покое.

– Не надо Костю, – говорю я. – А от обещанного бульона я не откажусь, не надейтесь.

– Не надо Костю, значит – не надо, – соглашается Алена и наливает бульон из термоса.

Я сажусь, чувствуя, как меня шатает, и беру протянутую кружку. Делаю несмелый глоток, ожидая жуткой пресной гадости. Но бульон оказывается наваристым и вкусным. Но еще буквально пара глотков, и тело снова бросает в жар. Я действительно очень устал. Алена торопливо забирает из моих рук кружку, и я падаю на постель и закрываю глаза.

– Эй, Даниил! Жаропонижающее! – напоминает Зоя.

– Ага, сейчас… – отвечаю я.

Ужасно хочется спать. Ледяные пальцы касаются моего рта, умело проталкивая внутрь таблетку. Именно так я пару раз давал лекарство Сильверу. Следом у моих губ оказывается чашка с водой. Я делаю пару глотков. Холодная рука ложится на мой лоб, принося невероятное облегчение.

– Да он весь горит! – восклицает Зоя.

– Сейчас таблетка подействует, – успокаивает ее Алена.

Зоя молчит, но руку не убирает. И мне становится так хорошо. И спокойно.

В следующий раз я просыпаюсь, когда за окном уже стоит непроглядная темнота, а в изголовье кровати горит ночник. В доме никого нет. Я понимаю это сразу. Как и то, что мне стало явно лучше. Голова уже не кажется чугунной, и явно вернулся аппетит. Я осторожно поднимаюсь, вспоминая утреннюю слабость. Но лихорадка ушла, оставив за собой только легкую усталость. На кухне нахожу заботливо прикрытый тканевой салфеткой ужин – бифштекс и картофельное пюре, салат из капусты и термос с травяным чаем. Капусту я с детства терпеть не могу, зато все остальное съедаю моментально, хотя можно было бы и в микроволновке погреть. Наливаю себе чай и подхожу к окну, из которого отлично просматривается большой дом. Сейчас там за ужином собралась вся компания, и Темка вместе с ними. От острого одиночества становится не по себе. Я пальцами сжимаю переносицу, пытаясь справиться с накатившими чувствами. Тоска по родному Сочи, по морю и горам разъедает меня изнутри. Как и предательство Ники. Странно, отца в произошедшем я почему-то совершенно не виню. Даже в “Медвежьем углу” я оказался по собственной глупости. Никто – ни Ника, ни мама, ни отец – не думали, что я вот так возьму и соглашусь. Но кажется впервые в жизни я совершил самостоятельный поступок, а потому и разгребать придется мне.

– Царевич, ты как? – раздается за спиной голос Воронцовой.

То ли она ходит тихо, то ли я излишне задумался – не ясно, но я с трудом успеваю взять себя в руки и не подпрыгнуть от неожиданности.

– Как видишь, живой! – отвечаю я и улыбаюсь.

– И очень голодный, – замечает Зоя и кивает в сторону тарелки.

– Угу!

– А я уже хотела Сильвера во всем обвинить, потом вспомнила, что он был со мной. Его Тема обещал привести. Кстати, мы отлично погуляли, Царевич. Лаки с Сильвой подружились.

– Меня зовут Даниил, – напоминаю я.

– Прости, что? – переспрашивает девчонка.

– Меня Даня зовут, – терпеливо объясняю я. – А Царевич – фамилия, вообще-то.

– Я знаю, – огрызается Зоя, но тут же краснеет.

Некоторое время мы молчим. Неуютно так. Словно нашкодившие дети, отлично знающие, за что им может прилететь.

А потом Воронцова подходит ближе и кладет ладонь мне на лоб. Она совсем мелкая, и чтобы дотянуться, ей приходится встать на цыпочки. В этот раз ее рука кажется огненной. Я рефлекторно подаюсь вперед, девчонка ойкает и спотыкается, я подхватываю ее за талию, помогая удержаться на ногах, но Зоя все равно летит вперед и упирается носом мне в грудь. Сдавленно охает, и я вижу, как ее уши становятся пунцовыми. Я прижимаю ее к себе всего на мгновение, вдыхая аромат ее волос, и отпускаю. Она пахнет зимней свежестью и лесом. А еще Зоя немного растеряна. Я вижу это по ее огромным перепуганным глазам.

– Доброй ночи, Зоя, – вежливо произношу я. – Думаю, завтра я уже смогу пройтись с экскурсией по базе.

– Хорошо, – соглашается она и отступает. Осторожно так, как будто я огромный и опасный зверь.

Уже у двери она бросает:

– Спокойной ночи!

– И тебе, – бормочу я себе под нос.

Что это вообще было?

Глава шестая

Зоя

Из дома охотника я вылетела, словно за мной гналась стая голодных волков. Щеки пылали, руки тряслись.

Что на меня вообще нашло?

Сама полезла к парню, вот и получила…

Его мягкость смущала. Мне было бы проще, будь Даниил Царевич обычным хамом, денежным мешком, который пришел и отобрал мой дом.

Но Даня был не таким. Я это почувствовала сразу, но все еще никак не могла смириться. Я не привыкла сдаваться без боя, хотя отлично понимала, что здесь нужно уступить.

Совершенно не к месту вспомнилась Лаки, которая всего полчаса назад полностью капитулировала перед Сильвером. Упала на спину и подставила беззащитное горло и живот его клыкам. Сильвер рыкнул пару раз, так, для порядка, обнюхал мою девочку и как ни в чем не бывало свалил в туман. Вот все мужики такие!

Вместо того, чтобы вернуться в питомник, я поднялась к себе на мансарду. Промелькнула мысль, что нужно все-таки рассказать Царевичу про хозяйские апартаменты. Я вполне могу переехать к Ольге в комнату. Тогда они с Артемием переберутся в большой дом, а домик охотника уступим гостям.

Апартаменты состояли из просторной спальни с видом на реку, уютной гостиной с большим диваном и телевизором и крохотной кухни, оборудованной всем необходимым. С ребятами я только ужинала, предпочитая завтракать и обедать в одиночестве.

Лаки я обычно оставляла ночевать в вольере. Только в сильные морозы или, наоборот, во время жары я забирала ее к себе. Это было скорее привычкой. Бабушка крайне редко пускала своего любимца Альбуса в дом. Подвижные и эмоциональные хаски быстро начинают скучать в одиночестве. А в вольерах всегда есть, чем заняться. К тому же вечная шерсть кругом – не лучшая рекомендация для отеля, даже если это всего лишь туристическая база.

Скинув куртку и сапоги, я вымыла руки, поставила чайник и написала Ивану, предупредив, что сегодня к собакам уже не пойду, но утром выгул беру на себя.

Ваня уточнил, все ли у меня в порядке. В ответ я отправила счастливый смайлик.

Выпила чай и отправилась спать.

Все в полном порядке!

Просто я дура!

А утром у вольеров меня ждал сюрприз.

Царевич, все еще немного бледный, но вполне себе здоровый, с интересом разглядывал огромный замок на деревянных резных воротах, ведущих в питомник. В этот раз одет он был нормально. Яркая длинная парка, в такой не замерзнешь и не потеряешься в лесу, простые синие джинсы и удобные походные ботинки. Даже про шапку не забыл.

Только начало светать. Преодолевая пороги, внизу мерно шумела река. Лес спал, как сам “Медвежий угол”. Словно стражи, не шелохнувшись, замерли сосны. Морозный воздух пах хвоей, сырой землей и прелым сеном.

– Привет! – сказала я.

Царевич радостно улыбнулся и шагнул мне навстречу.

– Привет! Ты всегда так рано встаешь?

– Как правило да. А ты?

– Приходится, – он развел руками. – Сильвер не отличается терпением.

– Да? А мне показалось, что наоборот. У тебя очень сдержанный и воспитанный пес, Царевич.

– Даня, – мягко напомнил парень. – Зоя, мне кажется, всем будет легче, если мы станем друзьями.

Я покраснела. Видимо, в присутствии Царевича это становилось привычкой.

– Как насчет утренней прогулки по лесу? – предложила я в глупой попытке увести разговор на безопасную тему.

– А как думаешь, для чего я здесь? – ухмыльнулся Даня.

Я не стала отвечать. Достала из кармана ключи, открыла замок и сняла его с петель. Царевич толкнул ворота, и они с тихим скрипом открылись. Первым проснулся Джек. Он всегда просыпается первым. Девчонок так вообще приходится уговаривать, поэтому я как обычно сначала вывела парней: повизгивающего от восторга Джека, его меланхоличного брата Лондона, белоснежных Чука и Гека, которые бросали на Царевича заинтересованные взгляды. Спросив у меня разрешения, парень протянул им угощение и покорно почесал за ушами. После этого псы спокойно позволили ему надеть на себя амуницию и вывести в лес.

Запретив Даниилу спускать собак с поводка, я вернулась к вольеру, где обитали Лаки, Роузи и Белла. Моя девочка уже преданно ждала меня и даже нетерпеливо поскуливала, пока я непростительно долго возилась с щеколдой на двери. Белла, зевая и потягиваясь, вылезла из конуры. А вот Роуз так и не пожелала выходить на утреннюю прогулку. Роузи вообще была на редкость ленива. Пришлось приманивать на еду.

Лаки я отпустила сразу же. Закрепила на ошейнике маячок и скомандовала:

– Гулять!

Лаки как ветром сдуло.

– Отпускаешь ее одну? – удивился Даня.

– Только когда туристов нет. Иначе она может напугать и пострадать от этого.

– А остальных?

– Два-три раза в неделю уходим подальше от базы с Иваном, ниже по течению есть открытое пространство. Там даем молодняку побегать. А девочки у меня скромные, даже если отпущу, далеко не убегут.

Словно в подтверждение моих слов Роузи уселась на задние лапы и тяжело вздохнула.

– Лентяйка? – усмехнулся Царевич.

– Еще какая!

Позволяя собакам вести, мы спустились к реке.

В этом месте она делала поворот, и течение было особенно сильным. Темная прозрачная вода бурлила, обходя возникшие на ее пути препятствия. Даже зимой в этом месте река не покрывалась льдом. Я отпустила собак и уселась на поваленное дерево. Даня последовал моему примеру.

Уже было достаточно светло, но узкая полоска пляжа терялась в утреннем тумане.

– Даже не верится, что через несколько дней ударят морозы, – сказала я.

– Ты выросла здесь? – спросил Царевич, игнорируя мою попытку вести ничего не значащую беседу.

– Можно сказать и так. Я проводила здесь очень много времени. Хотя жила и училась в Петрозаводске.

– Что случилось?

– В смысле? – не поняла я и подняла на парня взгляд. Но он был занят собаками. Ниро и Вульф никак не могли поделить огромную палку, Царевич хотел вмешаться, чтобы решить вопрос миром. За это и поплатился.

– Не лезь к ним, – сказала я. – Они сами разберутся и принесут тебе добычу.

– Так что случилось? Почему твоя семья продала “Медвежий угол”.

– Не семья, а отец, – ответила я. – База и питомник принадлежали моей бабушке. Она умерла прошлой зимой. По завещанию мне полагалась доля, но… “Угол” оказался весь в долгах. Я и не думала, что все настолько плохо. У нас каждое лето полно туристов.

– Только летом?

– В основном. И еще на новогодних каникулах. Но все равно не так много. У нас всего лишь один корпус нормально отапливается. И домик охотника.

– И отец решил продать “Медвежий угол”, так?

– Да, освободив меня от долгов.

– А мой отец почему-то решил его купить… – Даня задумался. – У него нюх на прибыльные вложения, Зой. Значит, он видит в нем перспективу. Нам нужно как следует подготовиться к рекламному туру. И, пожалуй, его стоит перенести на начало декабря. Чтобы было время до праздников. А рекламу начнем крутить уже сейчас.

Я не могла не спросить:

– Ты так уверен в успехе, Царевич?

– А у меня нет выбора. И следующую зиму я надеюсь все-таки провести на морском берегу.

– Да ты оптимист! – сказала я, усмехнувшись.

– Ты только сейчас это заметила?

Улыбка у Дани была чудесная. Она заряжала энергией. Искренняя, подкупающая.

И я так хотела ему верить…

– Все просто, Воронцова! Мы наведем здесь порядок, запустим летний сезон и станем свободными!

– Я не хочу свободы! Я хочу “Медвежий угол”!

– Значит, получишь! – ответил Даня просто. – Тебе не кажется, что нам пора возвращаться? Я что-то замерз.

– Эй, не хватало еще снова заболеть, Царевич! – возмутилась я и торопливо поднялась: – Как ты вообще догадался пойти гулять? И куда смотрит твой друг…

Нога в высоком сапоге безнадежно увязла в прибрежном грунте. Я неловко пошатнулась и упала Царевичу на грудь. Снова.

– Тебе не кажется, Воронцова, что это становится привычкой? – спросил Даня, легко приподнял меня и усадил себе на колени. Я покосилась на свой ярко-розовый носок. Сапог так и остался торчать из земли у самой кромки воды.

– Эммм… – протянула я и попыталась встать с колен парня, чтобы вызволить свой сапог.

Но Даниил только крепче сжал мою талию руками и прошептал на ухо:

– Ты не ответила, Воронцова!

Я судорожно облизнула губы и наконец подняла на него глаза. Царевич улыбался, чуть насмешливо и в то же время ободряюще. А я чувствовала себя безумно глупо. К тому же Ниро заподозрил что-то неладное, уступил брату палку и теперь косился на нас с интересом, пока не решаясь что-либо предпринять.

– Давай, ты меня отпустишь? – предложила я слегка осевшим голосом.

– А разве я тебя держу? – удивился Царевич.

Действительно, его рук я больше не чувствовала.

– Не держишь, – согласилась я и почувствовала себя ужасно глупо. Выпрямилась, пытаясь понять, как на одной ноге лучше добраться до сапога. Выходило, что никак.

– Зоя, не ерзай, пожалуйста, – попросил Даня. – А лучше обними меня за шею.

Я послушалась, избегая смотреть ему в глаза. Царевич пробормотал что-то про упрямых глупых девчонок, по-хозяйски подхватил меня под бедра, заставляя смущенно охнуть, и поднялся. Возмущенно залаял Ниро, требуя немедленно поставить меня на место. Вульф подхватил, но не так уверенно. Тихонько рыкнул, но под суровым взглядом Царевича затих. Даня же осторожно усадил меня на бревно, освободил сапог и, словно сказочный принц – хрустальную туфельку, надел мне его на ногу.

– Спасибо, – смущенно пробормотала я.

– Обращайся, – ответил Даня и протянул мне руку: – Идем, а то меня Сильвер уже заждался.

До вольеров мы шли в молчании. Я была занята собаками. Мальчики почуяли близкий завтрак и тянули меня к дому, не забывая время от времени устраивать свары. Даниилу я их не доверила. Возбужденные прогулкой псы могли не услышать чужака. Зато девочки послушно трусили рядом, даже не выпрашивая вкусняшек.

Я видела, что Царевич устал. Он был слишком слаб для таких прогулок, но из-за дурацкого упрямства стремился как можно быстрее вернуться к работе.

К работе… Я давно уже должна была принять, что для многих “Медвежий угол” – это просто работа. Да и для меня теперь тоже. “Северная звезда” целиком и полностью теперь зависела от Царевича. И я вместе с ней.

Но с другой, стороны, он же сказал, что не планирует задержаться здесь надолго. Запустит проект и снова вернется в Сочи. А в “Медвежий угол” приедет новый управляющий…

– Зоя! Зой!

Я обернулась.

Даниил застыл примерно на середине подъема.

Щеки его раскраснелись, дыхание сбилось.

– Зоя, если я пойду к дому, ты справишься без меня?

– Тебе плохо?

– Просто устал. Так бывает, – парень пожал плечами.

– Тебе нужно вернуться в кровать! – напомнила я.

– А как же план? Нам нужен план, Зоя! Через пару недель здесь будут рекламщики!

– Тем более, тебе нужно отдыхать, Дань.

– Сегодня в три часа проведем совещание, – произнес Царевич, полностью проигнорировав мои слова. Но под моим пристальным взглядом нехотя исправился. – Совещание проведем в домике охотника.

– Окей! – ответила я и, отвернувшись, отправилась к вольерам.

Глава седьмая

Даниил

– Гостей будет десять, – произнес я многозначительно.

Обитатели “Медвежьего угла” переглянулись. В домике охотника было нестерпимо душно и тесно. Но Зоя настояла, а предатель Артемий ее поддержал, и общий сбор было решено провести на нашей крошечной кухне.

– Всего десять? – уточнил Костя.

– Целых десять! – подтвердил я. – Но ощущение будет, что их пятьдесят. За каких-то три дня они смогут превратить вашу жизнь в ад!

– Тогда зачем ты пригласил именно их? – спросила Ольга.

– Потому что, если они придут в восторг от гостеприимства “Медвежьего угла”, то на новогодние каникулы у нас не будет свободных номеров, а к лету придется оборудовать глэмпинги.

– Ну у нас есть эко-хижины, – напомнила Зоя.

Я кивнул и продолжил:

– Итак, что мы имеем. Первое – банда из четырех любителей экстрима. Тема, покажи! – Артемий вывел на ноуте их блог. – Парни неприхотливые в быту, но совершенно отбитые. Они же – наша надежда в плане экстремального отдыха. Ваня и Дима, это ваши клиенты. В первый же день они должны быть умотаны в ноль на снегоходах, а вечером обязательная баня. Поить осторожно и вискарем. Селить их лучше по одному. Зоя, твои варианты?

– Двухместные номера в желтом коттедже. Небольшие, уютные, рассчитанные максимум на двоих плюс маленький ребенок. Таких номеров всего четыре.

– Отлично! Оля, записывай! Размещение на тебе! – Ольга кивнула и что-то пометила у себя в блокноте. – Тема, кто у нас следующий?

На экране появилось фото дамы в солнцезащитных очках на фоне заснеженных Альп.

– Ого-го… – протянул Костя.

– Именно! – поддержал я. – Маргарита Симонова, сорок девять лет, путешествует в гордом одиночестве из любви к прекрасному. Профессиональный фотограф. Если сможем ей понравиться, то везде и всюду будет рассказывать и показывать, как прекрасен “Медвежий угол”. Блог больше ста тысяч подписчиков. Любит ненавязчивый комфорт, местную кухню и холодный Рислинг. Селить лучше в апартаментах. Костя, буду рад, если возьмешь даму на себя. Кивач, Кижи, снегоходы опять же. И Рислинг!

– Понял и принял, шеф!

Все засмеялись. Даже Аленка. Я благодарно улыбнулся.

– Идем дальше. Анжела и Ангелина. Вот здесь нужно быть осторожными. Девицы способны вывести из себя кого угодно.

Все затихли, рассматривая фото из блога этой парочки. Я терпеть их не мог. Их никто терпеть не мог, но терпели, потому что эти две стервы могли растоптать любой проект одним междометием.

– Дань, а может не надо? – протянул Артемий, отлично знакомый с этими девицами.

– Надо, Тема! – ответил я и беспомощно развел руками. – Тут полная боеготовность. Молниеносно реагировать на все просьбы и претензии, докладывать мне. Ольга, почему-то мне кажется, что ты сможешь справиться с этими двумя… ммм…

– А сам в кусты? – усмехнулась девушка. Недобро так усмехнулась.

– Ну что ты, Оленька, я на передовой! – возразил я и широко улыбнулся. – Я же домой хочу, на берег теплого моря.

Артемий заржал, Захарова бросила на него испепеляющий взгляд, и тот сразу заткнулся.

– Я поняла, Царевич. Сделаю. Но не могу обещать, что они не сбегут отсюда уже к вечеру.

– Эти не сбегут. Халяву любят. Кстати, это тот самый случай, когда любой отзыв сойдет. Селим их подальше друг от друга…

– И поближе к парням-экстремалам, – предложила Зоя. – Там есть пара номеров, попросторнее, с диваном и двуспальной кроватью.

– Точно, Воронцова, ты – гений! В желтом коттедже ведь отдельный вход в каждый номер?

– Ага, и крыльцо с курилкой.

– Вот! То, что нужно! К парням их!

– Только тогда у нас остаются всего одни апартаменты, – заметила Ольга. – А гостей еще четверо.

– Супруги Козловские… Димон, прекрати ржать! Пятьдесят плюс. Хорошо плюс… Любят комфорт, сервис и дикие места. Довольно лояльны в своих оценках, но нужно понимать, что это люди старшего поколения и вовремя подливать ему коньяк, ей – глинтвейн. У них свое небольшое турагентство. Так что если заинтересуем, то будут не просто рекомендации, а договор о сотрудничестве.

– Все поняла, Дань, – ответила Зоя. – Этих мы с Аленой берем на себя.

– Алена помогает на кухне Артемию, – напомнил я. – Иначе мы не вывезем. Еще два-три человека придется нанять для уборки номеров и обслуживания. Есть кто на примете? Пока на время этого заезда, а потом возможно и на новогодние каникулы.

– У меня есть пара девочек, – оживилась Алена. – Аккуратные и приличные.

– И симпатичные? – тут же влез Артемий.

– Симпатичные нам совершенно ни к чему, – заметил Буров. – Потом еще придется за ними присматривать.

Парни понимающе оживились, девчонки зафыркали. Уловив общее настроение, заныл Сильвер, до сих пор дремавший под столом.

– Ален, если действительно есть кто, пригласи их. Если работать хотят, договоримся.

– Хорошо, Дань, – ответила девушка. – Поняла. Ну а кто у нас два оставшихся гостя? И главное, куда нам их селить?

– В эко-хижину, – сообщил я свой план.

– Замерзнут, – возразил Костя. – Летом норм, а так стенки тонкие.

– Конвекторы сможешь установить? – спросил я.

Буров задумался, потом кивнул.

– Смогу. И недорого выйдет. Домишки маленькие. Не развернуться.

– Нам пока одной хижины будет достаточно. Но конвектора купи два. На всякий случай.

– А что за гости, Дань? – спросила Зоя. – Там ведь и туалет на улице. И душевые рядом с баней.

– Отлично! Баню им организуем с купанием в реке! – обрадовался я.

– Ты охренел? – загрохотал Костик. – А если мужики спьяну потонут?

– Это не мужики, – ответил я. – Это две девочки-походницы. Им ночь с видом на дикую природу важнее теплого сортира.

– Одних их там оставлять не страшно? – нахмурилась Ольга.

– В лесу? – не понял я.

– В лесу, да. Там темно, глухо и связь плохая.

– Значит, придется кому-то во второй хижине ночевать, – пожал я плечами. – Разберемся в процессе! Главное, костер, дрова, пледы и звездное небо.

– И глинтвейн? – подсказала Алена.

– И глинтвейн, безалкогольный, – согласился я. – Артемий, твой выход.

– А что сразу мой? – насупился друг. – Что скажут, то и будет.

– Темаааа…

– Чуть что, сразу Тема! Завтрак будем подавать в номер. Надо, чтобы у всех была возможность комфортно поесть. Стол, стулья там. Или удобное кресло.

– Сделаем, – кивнул Костя.

– Обеды… Обед будет после развлекательной программы. Надо что-то из местной карельской кухни. И сытный. Алена сказала, что все знает. Так что ближайшее время буду ставить на вас эксперименты. А вот где накрывать обед – я не придумал.

– Варианта на самом деле два, – сказал Буров. – Либо в гостиной большого дома. Один большой общий стол. Или же перед желтым коттеджем, там, где летом столики стояли, установить вот эти… Ну прозрачные!

– Купольные беседки! – догадался я. – А это мысль. И потом их можно сдавать в аренду!

– Сначала взять в аренду, а потом сдавать в аренду, – усмехнулась Воронцова. – Кстати, если Артемий позволит, внесу предложение в меню. А что, если вместо одного ужина, организовать шашлыки. С размахом.

– Это мысль, – одобрил я. – На второй день. А на третий – типа капитанского.

– Вечерние платья, литры игристого и торт? – уточнил Тема.

– Именно!

– Да будет так, Царевич! – произнесла Зоя. – Если ты считаешь, что все это спасет “Медвежий угол”, то я не против.

– Безумно рад твоей поддержке! – ответил я и подмигнул Воронцовой. Та уже привычно покраснела. – Иван и Дима, жду от вас программы для наших экстремалов. Костя, то же самое, но касаемо Маргариты. Оленька, на тебе наши ангелочки. Будь терпима к их слабостям! Можешь пару раз уронить их в сугроб, но не больше! Зоя, на тебе Козловские. А Катю с Юлей я беру на себя.

– Катя с Юлей – это походницы? – уточнила Воронцова.

– Ага, – ответил за меня Артемий и противненько так улыбнулся.

– Ален, ты балбесу этому с кухней поможешь? – поспешил я перевести разговор на другую тему. – И нужно с поставщиками разобраться. Кстати, Зой. Лицензии на продажу алкоголя у нас же нет?

– Нет, только на пиво.

– Ну так даже лучше.

– В понедельник в Петрозаводск съездим, Дань, – предложил Буров.

– А сегодня у нас что? – вдруг опомнился я.

– Сегодня пятница. Заезд ровно через две недели, – пришел мне на помощь Артемий.

Ребята тревожно переглянулись.

– Отставить панику! – скомандовал я. – Мы все успеем.

– Конечно успеем, – поддержала меня Алена. – Поэтому все марш заниматься делами. Завтра тяжелый день, а до окончания заезда выходных у нас не предвидится.

– Спасибо, – поблагодарил я Алену, когда кухня опустела.

– Дань, я очень хочу, чтобы в “Медвежьем углу” закипела жизнь. Если ты действительно считаешь, что это возможно, я поддержу все твои идеи. Это возможно, Царевич? Спасти “Медвежий угол”?

– Возможно, – ответил я, честно глядя в ее глаза. – И я сделаю для этого все, что в моих силах. Правда.

– Тогда по рукам, Царевич. На меня и Костю можешь рассчитывать.

– Спасибо!

– Пока не за что, Царевич…

Едва за Аленой закрылась дверь, я вернулся к себе в спальню и рухнул на кровать. Силы после болезни возвращались ужасно медленно, и чувствовал я себя отвратительно. После утренней прогулки с Зоей я с огромным трудом вымыл Сильвера, насыпал ему корма и сделал себе пару бутербродов с чаем. По спине струился липкий противный пот, а ноги не слушались. Вот и сейчас я чувствовал себя не лучше.

До вечера я проспал. Проснулся от того, что за окном протяжно выли собаки, а желудок требовал еды. Еда нашлась на кухне. Вместе с Гуреевым.

– Ты нафига про Юльку чуть не разболтал? – набросился я на друга.

– Я не разболтал? – возмутился Темка. – Ты нафига их с Катькой позвал вообще? Вы же расстались давно!

– Не совсем, – ответил я и сделал вид, что полностью сосредоточен на картофельной запеканке. – Алена готовила?

– Царевич! – рявкнул Темка. – Когда ты успел пересечься с Юлькой?

– Сразу после… Ну… ты понял…

Отпираться было бессмысленно. Артемий все равно рано или поздно узнает, что я снова переспал с его двоюродной сестрой.