Ускорение к мечте

Вивиана Торн

Аффогато: шарик ванильного мороженого, утонувший в концентрированной чашечке кофе ристретто. Заставляет насладиться моментом и ускоряет к мечте.

Пролог

Сара

8 лет назад

Вдох-выдох.

Я наблюдаю, как плавится раскаленный асфальт на трассе. Над ним вибрирует стена горячего воздуха, сквозь которую через какие-то мгновения пронесусь я и девятнадцать моих конкурентов.

Мы в предстартовой зоне. Затишье перед оглушительным ревом моторов.

Крепко сжимаю руль карта. Напряженные ноги в любой момент готовы коснуться педалей. Я вся – словно клубок нервов, тело вжато в сиденье. Бока болят после вчерашних тренировок. Чувствую себя как боксерская груша, которую отмолотил собственный болид.

Наконец-то нас выпускают из предстартовой зоны. Рой жужжащих картов режет слух. Сзади пристраивается Дэн. Его движения слишком дерзкие и непредсказуемые.

Я сжимаю зубы и крепче впиваюсь руками в руль, затем приближаюсь к своей поул-позиции. Да, квалификация прошла успешно. Я заслужила это место на гриде и горжусь, что показала лучшее время. А еще я впервые вижу отца таким счастливым. Он тоже рад моему успеху.

Сегодня у меня нет другого варианта, кроме как выиграть и утереть нос тем придуркам, которые написали на моем карте «девчонкам здесь не место».

Втискиваюсь в белую разметку грида, на свое место, поул-позиция. Впереди дорога свободна.

Сзади и справа – Марк, надменный прошлогодний чемпион. Когда он увидел результаты квалификации, его лицо сделалось похожим на выпускающий пар утюг. Еще бы, вряд ли ему понравилось, что его обошла девчонка!

А сзади и слева – невротик Дэн. От него можно ожидать чего угодно. Слышала, он не раз пакостил другим участникам гонки во время соревнований. Жаль, что судьи ни разу не поймали его с поличным. Страшно ли мне? Да. Но я не должна позволить своему страху управлять собой и тем более моим картом.

Главное, вырваться вперед так, чтобы меня было не догнать.

Медленно вдыхаю запах стертых, перегретых шин. В шлеме жарко так, что я ощущаю себя спичкой: стоит кому-то чиркнуть – и вспыхну.

Я жду сигнал. Мы все ждем.

Моторы вновь жужжат, словно стая майских жуков, только гораздо, гораздо громче. Облако выхлопных газов поднимается над шлемами.

Каждый мускул моего тела напряжен, натянут, как резиновый жгут рогатки в ожидании выстрела.

Я знаю, что могу. Мысленно я уже там, на финише. Уже на подиуме. Держу в руках кубок. Рядом – улыбающийся отец. Картинка, которую я давно рисую в моих мечтах.

Желтый свет.

Раз. Два. Первая передача. Три. Четыре.

Зеленый.

Марк сразу проскальзывает вперед. Черт!

Первый поворот.

Сзади слышу рев. Это точно Дэн! Дышит мне в затылок, несносный гад!

Марк замедлил ход и перекрывает мне траекторию. Они зажимают меня в тиски! Неужели это тот самый сюрприз, который мне обещал Дэн? Если они надеются запугать меня, пусть мечтают!

Я вырываюсь в сторону, уступаю позицию. У меня будет достаточно времени, чтобы все исправить. Да, гонка началась не так, как я себе представляла. Но есть шанс, что этот кретин не проедет дальше следующего поворота!

Похоже, Дэн не намеревается проскользнуть вперед. Зато впереди пролетает карт Алекса – моего друга. Странно что он выполняет такой маневр. Ему не стоит вмешиваться во все это!

Секунда – и мой карт становится неуправляемым. Я вылетаю с трассы, чувствуя, как страх сковывает тело. Несмотря на палящее солнце, мне становится холодно.

Не могу поверить! Алекс! Он просто вышвырнул меня на траву!

Я больно бью кулаком по рулю, а потом еще раз. И еще. Мимо меня со скоростью ветра промчались все девятнадцать болидов!

Со слезами на глазах я встаю и принимаюсь оттягивать никчемный болид на безопасное расстояние. Забыв о боли, пинаю ногой резину.

Что скажет отец? Я боюсь смотреть в сторону трибуны, чтобы, не дай бог, не наткнуться на взгляд его холодных глаз. Хорошо, что отсюда до зрителей метров сто.

Ко мне уже бежит механик с тележкой для карта. Для меня эта гонка закончилась.

Сняв перчатки, бросаю их на карт.

Вот уж от кого я не ожидала подобного поступка, так это от Алекса! Надеюсь, судьи это увидели и зафиксировали! Как он мог так со мной поступить? Я ведь… Он мне даже нравился! Даже больше, чем нравился… Я целовалась с ним. Понимаю, мы конкуренты в гонке, но, если бы он корректно занял лучшую позицию, я была бы только рада за него. Но использовать запрещенный прием, выкидывая меня с трассы таким образом… Это подло!

– Ты в порядке? – спрашивает меня запыхавшийся Тони.

– Нет! – рявкаю я в ответ, не в силах сдержать злость.

Жарко. Но я даже не снимаю гребаный шлем, чтобы никто не заметил мое раскрасневшееся лицо. Не хочу, чтобы проезжающие мимо придурки увидели меня такой. Я знаю, что сейчас они ухмыляются, убеждаясь в том, что девчонкам на трассе и в самом деле не место.

Вместе с Тони мы поднимаем карт на тележку. Я не замечаю, что стираю до крови мозоль на руке.

– Сара, успокойся. У тебя еще будет шанс. Ты показала отличное время.

– Ты видел, что они сделали? Видел, что Алекс меня вышвырнул? – Мой голос невольно срывается на крик.

Механик отрицательно качает головой, и внутри меня все кипит. Нужно дождаться финала. Я надеюсь, что судьи все видели. Они должны были увидеть. Ведь они же судьи, черт возьми!

Не найдя на трибуне отца, я иду в палатку нашей команды. Но отца и там нет, так что я направляюсь на парковку, где сегодня утром он оставил свою машину. Когда я вижу пустующее место, мое сердце сжимается.

Отец уехал.

Чувствую, как подгибаются колени. Вернувшись в палатку, чтобы сесть, я покорно жду результатов. Дрожащими руками достаю из сумки телефон.

Ни одного сообщения.

Последним ударом становится решение судей: никто не оштрафован. Алекс не наказан! Наоборот, он выбился в лидеры и занял первое место.

Замечаю судью возле стенда с результатами. Направляюсь к нему решительным шагом, пытаюсь заговорить. Но он, поджав губы, обрывает меня на полуслове:

– Картинг – это тебе не игра в куклы, девочка. Если не нравится решение, тебя никто не заставляет гонять.

У меня за спиной раздается смешок. Все гонщики моей категории собрались перед стендом с результатами. И сейчас все они слышат, как судья меня отчитывает.

Я молча поворачиваюсь, но налетаю на чье-то плечо.

Подняв глаза, вижу, что передо мной стоит Алекс.

– Ты! – выдавливаю сквозь сжатые зубы и, с трудом осознавая, что делаю, толкаю его в грудь.

В висках стучит кровь. Алекс пытается мне что-то сказать, но я его не слышу.

– Ты – подлец!

Моя ладонь врезается в его щеку, и вокруг моментально воцаряется тишина.

– Сара Де Бернардис! Вы дисквалифицированы! – орет судья.

Мои глаза невольно наполняются слезами, но больше унижений я сегодня терпеть не намерена. Отвернувшись от толпы, я иду прочь.

Глава 1

Сара

– Поднимите руки, – приказывает полицейский.

Я с поднятыми руками послушно захожу в металлодетектор. На мне удобный спортивный костюм оверсайз молочного цвета, идеально подходящий для долгих перелетов. Рядом пикают датчики. Автоматическая лента несет ручную кладь в пасть интроскопа. Полицейский внимательно рассматривает меня, затем жестом требует приблизиться.

Бросаю взгляд на Камиллу, свою коллегу. Она уже прошла досмотр. Стоит напротив меня, держит в руках свой ящичек с вещами, широко улыбается и смотрит на полицейского, который сейчас проверяет ручным сканером мой капюшон. Смотрит так умиленно, словно наблюдает за котенком, играющим с солнечным лучиком.

Камилла неравнодушна к мужчинам в форме. Это я заметила уже давно.

Забираю с движущейся ленты поднос с моими вещами и подхожу к коллеге.

– Кого-то ждешь? – спрашиваю, улыбаясь.

Она качает головой, мечтательно вздыхает, заправляя за ухо свои длинные по плечи каштановые волосы.

– Тебе идет этот цвет. – Она подмигивает полицейскому, когда тот приближается, чтобы вернуть забытый ею шарф. —Спасибо.

Мужчина усмехается в ответ, однако выглядит очарованным улыбкой Камиллы.

– Нам пора. – напоминаю я коллеге.

Она берет с подноса свои кроссовки и начинает обуваться.

Камилла одна из первых присоединилась к редакции моего журнала Motors Magazin. Тогда о нём ещё никто не знал. Денег на рабочие командировки не было. О том, чтобы поехать в Бахрейн для освещения гонок «Формул», мы только мечтали. Даже на зарплаты не всегда хватало. Мы были молоденькими блогерами и журналистами.

Но за прошедшие шесть лет ситуация сильно изменилась. Теперь мы – известный в мотогоночном спорте журнал с популярным Youtube-каналом, и ни одна гонка не проходит без нашей аккредитации, а запросы от рекламодателей весьма радуют.

– Идем? – спрашиваю я, когда коллега вновь начинает пялиться на зад полицейского.

Камилла кивает, и мы вместе направляемся в сторону гейта.

Выпив свежевыжатый апельсиновый сок в баре, рядом с зоной ожидания, мы направляемся к киоску с книгами и свежей прессой. До Бахрейна – шесть часов полета. Самое время спокойно почитать, потому что потом времени уже не будет. Нас ждут три сумасшедших дня поисков эксклюзивного контента.

Пока Камилла выбирает себе новый номер любимого комикса, я беру первый приглянувшийся роман, затем окидываю взглядом выкладку журналов о мотоспорте наших конкурентов. На одном из них замечаю карт. Желто-красный Маранелло. Совсем как тот, который когда-то подарил мне отец.

Тогда мы весело проводили время. Отец возил меня по тренировкам на разные трассы, ездил со мной на гонки.

Потом все изменилось. Прошло восемь лет с момента той злосчастной гонки. Я могла бы быть первой, попасть на обложку журнала, а может, даже стать гонщиком «Формулы»… Ведь все чемпионы начинают свой путь именно с картинга.

При воспоминании о том моменте, когда меня дисквалифицировали, защемило в груди. Мне было всего шестнадцать…

Отец больше не дарил мне подарков на дни рождения. Он вообще с тех пор со мной не разговаривал. Папа решил, что лучше мне общаться и жить только с мамой. Я не оправдала его ожиданий. Он хотел мальчика, успешного гонщика, а выросла бездарная, да к тому же еще и дерзкая девчонка.

Тот день изменил мою жизнь. Переломил ее пополам. Хотя нет. Первым переломным моментом стал развод родителей. Я осталась жить с матерью, а с отцом мы общались во время тренировок и гонок по картингу.

Внутренне я понимала: если брошу спорт – у меня больше не будет возможности проводить время с отцом. Кто же знал, что все закончится так некрасиво, без слов, без прощаний… Он просто перестал отвечать на мои звонки и сообщения. Мама лишь качала головой, советовала простить и отпустить. Но ведь я его дочь! Неужели я настолько недостойна его внимания, что он даже не хочет со мной разговаривать?

Однажды я пришла к офису отца: он был главным редактором известного спортивного журнала. Секретарь сказала, что босс занят, и я решила подождать. И ждала в приемной до вечера. А после милая девушка сообщила, что её начальник уже ушел. Папа знал, что я жду его под дверью, и вышел через черный ход! После этого обида глубоко засела в моем сердце.

Но я все равно отчаянно нуждалась во внимании отца – и стала его конкурентом: создала свой спортивный журнал, набрала команду. Теперь отец уже не может меня игнорировать. Особенно сейчас, когда рейтинг Motors Magazine на две позиции выше, чем рейтинг его журнала.

Motors Magazine выиграл много премий. Все это я сделала без использования папиной фамилии Де Бернардис. Зная, что отец известен в мотоспорте как выдающийся журналист и главный редактор известного журнала, я отказываюсь использовать его фамилию. Я – Сара Мартинелли и гордо ношу девичью фамилию своей мамы.

Если бы не позорная дисквалификация… Может, я все еще общалась бы с отцом.

Но тот день остался в моей памяти настоящим кошмаром. Никогда не забуду этот стыд! И тем более не забуду лицо темноволосого парня с карими глазами, из-за которого все произошло.

Алекс не испытывал ни капли сожаления. Я считала его достойным соперником, другом, даже больше чем другом, иногда он даже проскальзывал в моих подростковых мечтах, но… оказался подлецом. Подумать только, а я с ним даже целовалась!

Стоя в очереди, я рассеянно смотрю вперед. В голове мелькают кадры того страшного дня. Осуждающие взгляды, смешки, звук пощечины, отвешенной мной Алексу.

Внезапно в проходящей мимо киоска толпе мелькает то самое ненавистное лицо. Меня сразу же выкидывает из воспоминаний, сердце, глухо бухнув, замирает.

Не может быть! Я пристально всматриваюсь в людской поток, но Алекс уже исчез. Должно быть, показалось…

Протираю глаза ладонью. Слишком много работаю за компьютером в последнее время, вот и мерещатся призраки прошлого.

Но я точно знаю, что если еще раз встречу мерзавца, который испортил мои отношения с отцом и карьеру гонщика – пощечина покажется ему лаской!

– Сара! Похоже, посадка началась, нам пора. – зовет меня Камилла.

*

В битком набитом самолете мы садимся на свои места. Я больше чем уверена: половина пассажиров летит на гонки. А может, и больше: ведь в эти выходные проходит Гран-При Бахрейна. Открытие сезона «Формулы 1». Конечно, как спортивные журналисты ведущего медиа мы не можем пропустить такое событие.

Камилла уже достала свое расписание. Чем больше интервью мы возьмем – тем лучше. Нас только двое, придется действовать слаженно и не терять ни минуты.

График насыщенный: нужно познакомиться с новыми гонщиками, встретиться с чемпионами, поговорить с их агентами, а может, и договориться о больших интервью.

В момент гонок все из мира «Формул» съезжаются в одно место, и работать приходится нон-стоп. Пообщаться с участниками соревнований удается не только на пресс-конференциях: с пилотами и их командами можно переговорить в паддоке, в хоспиталити (гостевой зоне) и даже на трибунах.

Я знаю всех гонщиков «Формулы 1» в лицо. И не только их, но и их механиков, агентов, родственников, даже девушек. Это ответственная работа, нельзя позволить себе ошибиться и назвать кого-то чужим именем.

Активность в наших соцсетях огромная, но я постоянно работаю над тем, чтобы она повышалась.

– После квалификации пройдет пресс-конференция. Я слежу за «Формулой 2» и «3». Ты можешь сосредоточиться на «Формуле 1». Я приготовила бук с пилотами и краткой информацией о них, – говорит Камилла после взлета.

Полет будет долгим, поэтому решаю посмотреть. Почитать книгу еще успею.

Я принимаю из рук Камиллы толстую папку и принимаюсь ее листать.

В «Формуле «3» и «2» есть новые лица – потенциальные гонщики «Формулы 1» следующих сезонов. Молодые ребята, прошедшие картинг, каждый из них стремится быть первым. Конкуренция жесточайшая: приехал в первой тройке – есть надежда, что спонсоры продвинут тебя дальше. Если, конечно, у твоего папаши нет лишних миллиардов. Но даже в этом случае без экзаменов, лицензии и специфических тестов в паддок тебе не въехать. Никто не возьмет на себя ответственность за аварию на трассе, особенно если в нее попадает богатенький наследник.

Смотря на новые лица, я понимаю, что правильно делаю, изучая бук заранее. Очень много новичков.

В прошлом году чемпионатами «Формул» занимались Камилла и Кьяра, но последняя скоро родит ребенка (кстати, от гонщика, у которого часто брала интервью), так что в этом году обязанности Кьяры пришлось взять на себя мне.

Я категорически против того, чтобы мои корреспонденты заводили романы с теми, у кого берут интервью. Это непрофессионально и вредит репутации женщин-журналистов в мире мотоспорта. Усмешки и колкости в адрес редакции мне не нужны. Ведь половина моей команды состоит из прекрасных, смелых и умных девушек, которые любят адреналин, занимаются спортом, а кто-то даже носит звание чемпиона.

Думаю, именно поэтому мой журнал и канал пользуются успехом. Девушки, способные превзойти мужчин в скорости, вызывают интерес и любопытство и мужской, и женской аудитории. Часть меня борется за то, чтобы все имели одинаковые шансы на трассе, без исключений, половой дискриминации и пошлых предрассудков.

Когда Кьяра рассказала про свое положение, я ужасно разозлилась. Ей следовало рассказать мне об этом сразу, до того, как пошли неприятные слухи.

История закончилась хорошо (Кьяра и её гонщик на самом деле красивая пара), но теперь, Кьяра не имеет права освещать соревнования, в которых участвует отец ее будущего ребенка. Сейчас она в редакции, занимается другими делами.

Ну а мне приходится лететь на Гран-При Бахрейна. Я бы с радостью нашла замену, но заменить Кьяру некем.

Продолжив перелистывать альбом, я задерживаюсь на одной из страниц. Эти высокие скулы, темные волосы и черные глаза…

– Алекс… Росси… – Мои пальцы начинают подрагивать.

– Ты с ним знакома? Говорят, он гений. Спонсоры следят за ним с чемпионата Ф3. – Коллега восторженно смотрит на пилота.

Я молчу. Внутри разгорается пламя. Вот он, тот самый человек, из-за которого закончилась моя гоночная карьера. Он слегка изменился, черты лица стали мужественнее, взгляд – глубже. Тогда он был шестнадцатилетним подростком. Теперь…

Призрак прошлого все-таки преследует меня. И вновь боль от позора смешивается со злостью. Алекс Росси подставил меня, заморочил мне голову, а теперь смотрит с фотографии – красивый, но подлый! Сжимаю зубы. Это значит, что, скорее всего, я встречусь с ним. Во мне просыпается доверчивая и наивная девушка-подросток, которая все еще помнит свой первый поцелуй. Молодая Сара, которой легко разбили сердце.

В висках пульсирует кровь. Я прилагаю огромное усилие, чтобы вернуть себя в здесь и сейчас. Но выходит плохо. И я злюсь на себя и на Алекса.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Камилла.

– Конечно, – отвечаю я и встаю с кресла.

Злость настолько сильна, что я не могу сидеть. Нужно размяться. Будь у меня возможность, я сейчас же отправилась бы на пробежку. Но в летящем самолете можно только пройтись по коридору от одного туалета до другого. Я решаю пойти умыться холодной водой. Осталось достать косметичку.

Тянусь к полке с ручной кладью, чтобы взять сумку. Дверцу, как назло, заклинивает. Мне хочется ударить по ней, как в тот день, когда я молотила со всей злости по рулю карта. Я уже собираюсь это сделать, но неожиданно мужская рука ловко нажимает на механизм. Дверца отскакивает вверх, а сумка летит вниз, на меня. Та же мужская рука ловит ее и подает мне.

– Спасибо, – выдыхаю я.

Поднимаю глаза на человека, который любезно мне помог.

Бывают моменты, когда земля уходит из-под ног. Не самое удачное выражение в летящем высоко над землей самолете. Но именно так я чувствую сейчас, глядя на лицо гонщика «Формулы 2».

Он на голову выше меня. С широкими плечами, в черной футболке, обтягивающей мускулистый торс. На его лице – улыбка.

Передо мной стоит Алекс. Алекс Росси.

Призрак прошлого не преследует меня. Он стоит передо мной.

Я смотрю снизу вверх на Алекса, и мне приходится закусить губу, чтобы не ахнуть. Хочется потрогать его пальцем, проверить, насколько тверды эти выступающие мускулы. И что самое страшное… Меня обдает знакомым ароматом кофе ристретто с ноткой ванили, от которого я теряю голову.

Всего минуту назад я собиралась продумать план мести для человека с фотографии, но все еще представляла симпатичного парнишку, которого знала восемь лет назад. Увидев его сейчас, громадного и сильного, я открываю рот, не в силах скрыть удивление. Руки автоматически ищут спинку сиденья, на которую можно было бы опереться.

Не придумав ничего лучше, я выхватываю из рук Алекса сумку, со стуком захлопываю дверцу полки, бросаю сухое «спасибо» и отворачиваюсь, надеясь, что он не узнает меня. Для того, чтобы разработать план мести для новой версии Алекса, мне нужно прийти в себя и подумать на холодную голову, без знакомого аромата, одурманившего меня.

– Сара? Сара Де Бернардис? – слышу голос за спиной.

Черт! Он все еще там. Нависает надо мной сзади. Мне вдруг становится тесно в проходе самолета. Я словно становлюсь клаустрофобкой и забываю, как правильно дышать. Он все-таки узнал меня! Прилагаю усилие, чтобы не вздрогнуть, и с каменным выражением лица делаю вид, что ничего не услышала.

Камилла смотрит на меня в недоумении. Я уверена, она уже узнала гонщика. Понимаю, что коллега собирается что-то сказать, поэтому, вцепившись в ее руку, я слегка качаю головой, давая понять, чтобы Камилла молчала.

Я сажусь на свое место в проходе. Краем глаза вижу, что Алекс не ушёл. Напротив, он придвинулся ближе, наклонил голову, облокотился на спинку кресла и стал вглядываться в мое лицо.

Я чувствую, как внутри закипает раздражение.

– Молодой человек, вы кого-то ищете? – спрашиваю с невозмутимым видом, чеканя слова.

Алекс ухмыляется. Вот наглец!

– Да, вы очень похожи на мою знакомую, Сару Де Бернардис. Думаю, что у вас может быть много общего. Вы случайно не участвовали в гонках на картингах?

Тон вежливый, придраться не к чему, но я замечаю нотку наигранности. Черт возьми, да он ждет, пока я выдам себя!

Меня бросает в жар. Внутри борются две Сары: одна, которая вот-вот встанет, чтобы выругаться, высказать все этому гаду, а может, и влепить ему пощечину; и другая, сдерживающая себя всеми силами и стремящаяся рассуждать холодно. А еще есть маленькая Сара-подросток, желающая просто прижаться к его плечу. Но я не собираюсь повторять свой позор и оказываться в нелепом положении. Нет, в этот раз я найду подходящий момент, чтобы нанести удар врагу!

Но не здесь, не сейчас.

– Вы ошиблись. Я не Де Бернардис.

– Я могу подтвердить, – встревает Камилла, – она не Де Бернардис, она…

Сжимаю ладонь коллеги как можно сильнее и грозно смотрю ей в глаза. Не хватает ещё, чтобы Камилла назвала моё настоящее имя!

– Она точно не Де Бернардис, – спохватывается коллега, вовремя поняв мой намек.

Алекс складывает руки на груди и окидывает меня недоверчивым взглядом. Я ощущаю себя словно на детекторе лжи. У меня даже вспотели ладони! Я только что нагло соврала человеку, и мне явно не поверили. Он еще и улыбается.

– Молодой человек, если вы не отойдете, мне придется позвать стюардессу, – сухо говорю я. – Не думаю, что вам нужны проблемы.

Ухмыляясь, Алекс кивает, подмигивает и наконец-то уходит. Я облегченно выдыхаю. Замечаю, что он направляется в хвост самолета. После этого неловкого инцидента мне совсем расхотелось идти в туалет.

Замечаю на себе вопросительный взгляд Камиллы.

– И что это было? – возмущенно спрашивает она.

Я закрываю глаза. Придется выдумывать объяснение.

– Ты же знаешь, что это был Алекс Росси? Я могла бы с ним поговорить, взять интервью. За ним следят многие спонсоры.

Коллега права. Для ее колонки это была бы отличная возможность.

Закрываю глаза ладонью, подбирая слова. Они не находятся. Мне потребовалось немало сил, чтобы соврать Алексу, и я еще не успела переварить нашу неожиданную встречу. Единственное, чего я хочу сейчас, это посидеть в тишине и подумать.

– Вы знакомы? – начинает угадывать Камилла.

Я поднимаю глаза.

– Так, значит, знакомы! – Уголки губ коллеги поднимаются, она складывает ладони перед с собой. – Он твой бывший?

– Нет! – резко отвечаю я. – Нет, просто… Я его знаю, это правда. И не скажу, что наше общение было приятным. Я даже не хочу об этом рассказывать.

Камилла разочарованно поджимает губы. У неё профессиональное чутье журналистки: она чувствует, что я чего-то не договариваю. Но если коллега узнает о моем провале и позорной дисквалификации, я вряд ли смогу это пережить.

Наконец Камилла погружается в чтение журнала, время от времени косо поглядывая в мою сторону, и я начинаю продумывать план мести.

Пусть Алекс и застал меня врасплох своим внезапным появлением и широкими атлетическими плечами и таким знакомым будоражащим ароматом, я твердо намерена не забывать о прошлом унижении и обиде. Да, он довольно привлекателен внешне, а его улыбка может показаться очаровательной и обаятельной. И возможно, такой высокий и подтянутый парень, как он, мог бы даже соответствовать моему вкусу, если бы не его низкий поступок! Воспоминания о том, как он вытолкнул меня с трассы во время гонки на картах, лишив шанса на победу, всё ещё свежи в моей памяти. Я не могу простить ему предательство и не позволю себе поддаться мнимому очарованию.

Итак, Сара Мартинелли, что мы имеем: Алекс Росси, гонщик «Формулы 2». Уверена, его цель – попасть в «Формулу 1». Все пилоты мечтают об этом. Спонсоры с лупой наблюдают за ним, выявляя все возможные недостатки, чтобы после подписания контракта не кусать себе локти. Я – журналист, и в моих силах сделать его привлекательным для публики или, наоборот, заставить всех его ненавидеть.

Я сделаю все, чтобы Алекс не смог стать гонщиком «Формулы 1» и чтобы ни один спонсор не обратил на него внимания! Я уверена, что у каждого человека есть темные секреты, тщательно спрятанные от любопытных глаз. Я сама узнаю об Алексе Росси все и сделаю тайное явным.

Но сейчас мне нужно прийти в себя, охладить голову и набраться сил перед рабочими выходными.

Глава 2

Алекс

Я наконец-то встретил ее.

Сара Де Бернардис. Я не забыл ни ее имени, ни лица. Та самая бойкая гонщица, которая утерла нос парням в картинге. Ее имя, словно навязчивая мелодия, на протяжении восьми лет звучало в моей голове. Я пытался найти ее: искал в социальных сетях, расспрашивал знакомых, лелея надежду объясниться, но она словно исчезла из этого мира, растворилась без следа.

Жаль, что, между нами, все так закончилось. Я понимаю, почему Сара делает вид, будто мы не знакомы. Имеет полное право. Только теперь я не могу допустить, чтобы она исчезла.

Наблюдаю за Сарой, сидящей в кресле у прохода. Ее длинные каштановые волосы ниспадают волнами на плечи. Она стройна и подтянута: сказывается спортивное прошлое. Тонкие пальцы нервно терзают подлокотник кресла.

Она выглядит одновременно хрупкой и сильной. В ней чувствуется напряженная энергия, готовая в любой момент вырваться наружу. Я помню ее такой – решительной, бесстрашной гонщицей.

Ее глаза сверкают, в них плещется целая буря эмоций – гнев, обида, смущение. Я не могу отвести взгляда, завороженный этим ураганом чувств. Часть меня все еще хочет броситься к ней, упасть на колени, попросить прощения и рассказать правду. Но другая часть жаждет просто коснуться ее, вдохнуть аромат ее кожи, запустить пальцы в ее волосы…

Что ж, путь к её прощению будет нелегким. Но я готов идти до конца.

– Давай, рассказывай! Кто она? – спрашивает Макс, как только я возвращаюсь на свое место.

– Она тебе понравилась, не так ли? – Друг пытается заглянуть мне в глаза. – О да, она тебе очень нравится! Неужели у Алекса Росси есть сердце?

Отмахиваюсь, хоть и знаю, что Макс не отстанет.

– Допустим, у меня все же есть сердце. Макс. Мне нужна помощь. Девушка, с которой я разговаривал, вряд ли даст мне свой номер. Вернее, точно не даст.

– Ого, что ты такого натворил, чтобы разозлить нежную особу?

– Она не такая нежная, как тебе кажется. Можешь быть уверен, в картинге она уделает тебя на первом же круге.

– Да ладно!

– Но разозлил я ее… сильно. Дело было восемь лет назад.

– Чувак! Неужели она – та самая?

Макс – мой коллега по гонкам. Мы вместе прошли через чемпионат «Формулы-3» и теперь гоняем бок о бок в одной команде. На трассе мы соперники, а вне трассы – друзья.

– Девушку, с которой я разговаривал, зовут Сара. Я не могу ее упустить, как восемь лет назад.

– О! – Макс присвистнул. – Ничего себе, как все серьезно.

– Сконцентрируйся. Рядом с ней сидит другая девушка, ее знакомая. Которая сейчас встает с сиденья.

Я смолкаю на пару секунд, чтобы понаблюдать за тем, как меняется выражение лица друга. Его любопытство сразу же переходит в другую фазу, как только он понимает, что в ситуации есть нечто интересное для него. При разговоре о девушках Макс не может оставаться безучастным.

– Ты сможешь познакомиться с ней?

– Без вопросов. Конечно, смогу.

– И узнать номер Сары?

– Ты много просишь, но я справлюсь.

Я тоже уверен, что Макс справится: ведь я много раз видел, как он знакомится с женщинами. Он словно мужчина-сирена: умеет заманить их и заставить сделать все, что захочет.

– Спасибо. – Я улыбаюсь и смотрю на ряд, где сидит Сара.

– Эй! – Он толкает меня локтем. – Ты забыл сказать, что мне за это будет!

Точно. Макс никогда не делает ничего просто так. Даже если ему принесёт это удовольствие.

– Чего ты хочешь?

– Ну… – Он задумчиво посмотрел вверх, словно там висел список его желаний и сейчас он выбирал, какое из них лучше. – Я хочу, чтобы ты одолжил мне на неделю твою пантеру.

– Нет, только не это!

– Да.

– Нет, ты разобьешь ее!

– Ну, тогда сам. – Макс поджимает губы и разводит руками.

Я вздыхаю. Доверить коллеге мою черную Порше Каррера – очень плохая идея. Я знаю, как водит Макс на дороге, и мне становится страшно за пантеру. С другой стороны, ради Сары я готов и на большее.

– Хорошо. Но сначала я хочу видеть номер телефона.

– Отлично. – Макс довольно потирает руки и приказывает: – Опиши цель.

– Блондинка, голубые глаза, в кепке и в твоем вкусе. И сейчас она встает с кресла.

– Понятно. Учись. – На его лице отображается непоколебимая уверенность в победе.

Макс достает маленькую бутылку с водой и осушает ее наполовину. Как только блондинка выбирается из своего ряда, друг перемещается в проход, где начинает ее поджидать, делая вид, будто беседует со мной. Когда он поворачивается и как бы случайно с хрустом сжимает бутылку, выливая содержимое на приблизившуюся девушку, я понимаю, что Максу следовало стать актером, а не гонщиком. Он так натурально изображает удивление и невинное смущение, что я почти ему верю.

– Девушка, простите, я не хотел! – Макс включает всё свое очарование, пока знакомая Сары разглядывает мокрое пятно на своем топе.

Вздохнув и цокнув языком, девушка поднимает взгляд на друга и всматривается в него, слегка нахмурив брови.

– Макс Резнати?

Замечаю, как друг сглатывает, явно не ожидая, что девушка может знать его имя.

– Да. Мы знакомы? – Макс растерянно улыбается и, похоже, перебирает в голове лица всех блондинок, с которыми когда-либо встречался.

– Нет. Пока что нет.

– Я могу предложить вам мою толстовку. – Он так деликатно протягивает девушке заранее подготовленную одежду, словно она принцесса, которой вдобавок еще нужно поклониться.

– Хорошо, спасибо. – Блондинка улыбается и, мне кажется, нисколько не смущается. Чего нельзя сказать о Максе. Он внезапно стал немногословен.

– Ммм… – Девушка задерживает взгляд на комиксе, лежащем на сиденье Макса. – Дилан Дог… Пожалуй я возьму и это. – Не дожидаясь ответа, она забирает комикс, прямо перед глазами друга. Невероятно. Макс, никому не позволяющий трогать свои комиксы, с идиотской улыбкой запоздало кивает незнакомке.

– Я занесу все завтра в хоспиталити твоей команды. Можешь записать мой номер. – Сама предлагает девушка.

Она диктует, а Макс послушно записывает. После обмена номерами Камилла (так она представилась) забирает толстовку Макса, снова улыбается и, помахав нам рукой, уходит в конец коридора.

Спустя несколько минут она вновь проходит мимо нашего ряда, уже переодетая, и мило подмигивает моему другу.

– Похоже, я где-то уже ее видел, – сообщаю ему.

– Где-то? Ты шутишь? – Брови Макса поднимаются от удивления. – Это же Камилла Пирелли! Популярная видеоблогер!

– Я не слежу за блогерами.

– А зря! – Он откидывается на спинку кресла. – В жизни она прекраснее, чем на экране. Ты не представляешь, какая она крутая! Она даже выиграла в национальном чемпионате по мотокроссу! – Макс на мгновение замолкает, закрывает глаза и мечтательно произносит: – Она знает мое имя…

– Значит, у ловеласа Резнати тоже есть та самая? – не удерживаюсь от подкола я.

Первый раз вижу друга таким растерянным в присутствии девушки. Он сейчас словно подросток на первом свидании, опасающийся сморозить глупость. Вывод напрашивается сам собой.

– Тс-с. – Макс прикладывает палец к губам. – Это секрет.

– Все с тобой понятно. Главное, не забудь, что ты мне пообещал.

***

Я захожу в номер отеля, планируя принять освежающий душ после долгого перелета и немного отдохнуть. Но стоит мне бросить сумку на пол, как мой телефон звенит, прерывая мысли о заслуженном отдыхе.

– Аэропорт Бахрейн, простите за беспокойство, я разговариваю с мистером Росси?

– Да, – отвечаю.

– Мы нашли ваш багаж.

– Мой… багаж? – спрашиваю, окидывая взглядом чемодан, который уже собирался открыть. – Вы ошибаетесь, у меня все на месте.

– Простите, на вашем рейсе одна пассажирка потеряла багаж. Мы подозреваем, что ваши чемоданы были перепутаны. Вы не могли бы проверить вашу этикетку?

Я наклоняюсь к серому чемодану. С трудом читаю имя хозяина: «Сара Мартинелли». Черт! Это и правда не мой багаж.

– Мисс, вы правы, я ошибся.

Надо же, я был уверен что это мой чемодан. Размер, цвет, марка – совпадает все, кроме имени на этикетке.

В следующий раз обязательно обклею чемодан цветными стикерами, чтобы точно не спутать. Значит, это багаж некой Сары Мартинелли. Жаль что не Де Бернардис! Тогда у меня был бы шанс встретиться с ней еще раз.

– Вы можете вернуться за своим багажом в аэропорт сегодня вечером или дождаться завтрашнего дня.

Уже слишком поздно. А завтра рано утром мне нужно быть на тренировке. Приходится отказаться, но мне в голову приходит другая идея:

– Скажите, если мисс Сара Мартинелли в городе, я могу сам подвезти ей чемодан и обменяться?

– Только если она согласится.

– Конечно, понимаю.

После короткой паузы девушка сообщает, что Мартинелли согласна. Мне дают номер телефона и адрес отеля в нескольких кварталах от моего. Пожалуй, это и впрямь лучший вариант из всех возможных. Пассажирке не придется томиться в ожидании в аэропорту, пока я доберусь до нее на такси.

Когда приходит сообщение: «Я в отеле, можешь привести чемодан», – мои брови взлетают вверх. Бесцеремонно, однако.

Я приезжаю по указанному адресу на такси, выхожу из машины и направляюсь ко входу в отель. На ресепшене меня встречает девушка-администратор. Она кивает в сторону холла и указывает на одинокую женскую фигуру, сидящую за столиком рядом с баром. Направляюсь к ней, сжимая ручку чемодана.

Незнакомка поворачивается в мою сторону – и я замираю. И не могу сдержать довольную усмешку. Какая удача, я случайно забрал чемодан той самой персоны, с которой так хотел встретиться! И даже получил ее номер телефона.

Глаза Сары Де Бернардис впиваются в меня с такой злостью, словно я только что замочил зайчика. Это она. Она и есть Сара Мартинелли. Пожалуй, мое желание вновь увидеться с ней исполнилось… только, кажется, она испепелит меня взглядом до того, как я к ней приближусь. И я буду не против.

Прежде чем я успеваю сдвинуться с места, очарованный ее недовольным личиком и пухлыми губами, Сара подходит сама, таща за собой мой чемодан. Колесики дребезжат по мраморному полу, отдаваясь эхом в просторном вестибюле отеля. Удивительно, ее чемодан идентичен моему, даже цвет и фирма те же самые. Как бы вновь их не перепутать, хотя я буду только рад такой оплошности.

– Это лучшее, что я мог увидеть за сегодня, – заявляю я вместо приветствия.

Ее разгневанное лицо выглядит так соблазнительно!

– Что ты сказал? – Она с возмущением смотрит мне в глаза. Ее волосы спадают волнами на плечи, а губы, такие нежные, приоткрываются, готовясь еще что-то сказать.

Ей чертовски идет, когда она злится.

– Я рад встретиться вновь, Сара Мартинелли. – Ухмыляюсь. – Ты сменила фамилию?

– Посмотрим, будешь ли ты также рад завтра.

– А что будет завтра? Мы снова встретимся?

Она мило прикусывает губу, а ее глаза прищуриваются и с вызовом меня изучают. Сара берет ручку своего чемодана, небрежно соприкасаясь с моей рукой. Я наклоняюсь к ней и шепчу:

– Тебя проводить?

– Нет, – отрезает она, поворачивается и удаляется, покачивая бедрами. Я не могу оторвать от нее взгляд, любуясь уверенной осанкой.

***

Сердце еще бешено колотится в груди, когда я заезжаю в бокс после блестящей квалификации. Руки слегка дрожат от волнения и выброса адреналина. Но я горжусь своим результатом. Сегодня я всем продемонстрировал, на что способен. Открытие сезона показывает, кто ты есть, особенно это важно для новичков, таких, как я. Ведь завтра будет моя первая гонка на «Формуле 2».

Снимаю шлем и проворно выбираюсь из кокпита. Механики уже спешат ко мне, их лица озарены улыбками. Они хлопают меня по спине и жмут руки, поздравляя с отличным кругом. Их восторг заразителен, и я ловлю себя на том, что тоже начинаю широко улыбаться. Я чертовски доволен результатом!

– Росси, ты просто монстр! – кричит кто-то из ребят.

Для членов команды это большая победа, ведь мой результат – плод их работы. Каждый внес свой вклад в настройку болида и стратегию заездов.

Стартовать завтра с первого ряда! Какой гонщик не мечтает об этом? Теперь главное – хорошо выспаться и на самом соревновании выложиться по полной. Мне по плечу навязать борьбу лидерам прошлогоднего чемпионата!

Пробираюсь к боксам сквозь толпу техников, похлопывая каждого по плечу и принимая поздравления. Довольный, все еще в гоночном костюме, я поднимаюсь в зал конференций, чувствуя себя победителем. Сажусь за длинный стол, глядя на приготовленные микрофоны. Я не очень люблю пресс-конференции, но мой менеджер Артур сразу предупредил, что выступления для прессы – обязательная часть нашей профессии. Между нами есть соглашение: я отвечаю на вопросы газетчиков только в исключительных случаях, а в остальное время за меня говорит сам Артур, объясняя журналистам тактику и стратегию. Это позволяет мне сосредоточиться на гонках, а не на пустой болтовне.

Поэтому я здесь, в тени боксов, отпиваю несколько глотков прохладной воды из бутылки. После изнурительных заходов в квалификационных заездах мое тело требует восполнить запасы жидкости и немного отдохнуть.

Пока журналисты задают вопросы Артуру, я мельком оглядываю зал – и мое сердце замирает. Среди толпы репортеров я замечаю Сару. Она в белоснежной рубашке, слегка расстегнутой на груди. Ее роскошные волосы рассыпаются по плечам, а глаза сверкают азартом. Ловлю себя на том, что не могу оторвать глаз от этой девушки. И вот она тянет вверх свою изящную руку, чтобы задать вопрос.

– Алекс Росси, я хотела бы задать вопрос именно вам.

Артур одобрительно кивает, а значит, мне придется отвечать. Я ощущаю подвох, пытаюсь сосредоточиться.

– Мистер Росси, примите мои поздравления: вы показали отличное время на квалификациях. Уверена, многие спонсоры внимательно наблюдают за вашими успехами. – Сара делает паузу, коварно улыбаясь. – Но скажите, как вышло, что такой гонщик, как вы, иногда путает имена и даже… чемоданы?

Журналисты, сидевшие в первом ряду, услышав необычный вопрос, сначала оборачиваются на нее, а затем на меня – в ожидании ответа. Я чувствую, как на моих висках пульсирует кровь. Сара смотрит на меня с вызовом, ее глаза сверкают задорным огоньком.

– Усталость после перелета, мисс Мартинелли.

Кажется, она собирается использовать любой повод, чтобы задеть меня. Я сглатываю и крепко сжимаю зубы. У нее это получается.

– Как часто такое с вами бывает?

– Редко. Практически никогда. – Зачем я вообще отвечаю на ее вопросы? Но голос Сары окутывает меня, и я неспособен соврать. Я почти готов признаться как часто буквы просто пляшут перед моими глазами, но это заставило бы спонсоров волноваться. Сейчас мне этого лучше избегать.

Я не мог знать, что ее зовут Мартинелли: она гоняла под именем Де Бернардис. А чемодан… Кто угодно смог бы спутать два одинаковых чемодана.

Но она словно поставила себе цель заставить меня признать публично, что я дислексик.

– Вы уверены, что усталость не помешает вам на трассе во время гонки?

Шепот в зале. Я уверен, этого достаточно, чтобы орда журналистов и спонсоров встрепенулась.

– Уверен, – резко отвечаю я, переводя взгляд на Артура.

Тот сразу берет слово, заверяя, что все пилоты отдыхают как положено, но физическая усталость – неотъемлемая часть соревнований.

Возвращаюсь взглядом к Саре. Она продолжает с вызовом смотреть на меня.

***

После пресс-конференции я не спешу, а Сара приближается ко мне, словно желая что-то сказать.

– Алекс, все езе пользуешься своими грязными маневрами. – ядовито шепчет она, пока мы остаемся одни в коридоре.

Ее лицо слишком близко ко мне, чтобы я мог остаться равнодушным, и его выражение слишком дерзкое, чтобы я промолчал. Впечатываю руку в стену, закрывая Саре проход.

– Я тоже рад тебя видеть, Де Бернардис.

Она краснеет и возмущенно выдыхает.

– Я Мартинелли, – процеживает она сквозь зубы, нагибается и ловко проскальзывает под моей рукой. От нее остается лишь легкий фиалковый аромат. Я прикрываю глаза, пытаясь запомнить этот запах. Он сводит с ума.

Сара здесь, рядом. Это звучит как подарок судьбы, если бы только она разрешила рассказать ей правду о том, что произошло восемь лет назад…

Глава 3

Сара

Восемь лет назад.

– Только не говори, что тебе нравится Марк! – восклицаю я, обращаясь к Миранде, своей лучшей подруге, которая приехала поддержать меня на гонках по картингу. – Он несносный тип. Хуже него только Дэн.

Я спрыскиваю пеной WD40 свой шлем, и протираю его бумажным полотном, очищая от грязи, оставшейся после сегодняшних заездов. В нос бьет едкий запах. На мне расстегнутый гоночный комбинезон. Уже вечер, но солнце Сан-Ремо палит нещадно, а мои волосы, выбившиеся из тугого пучка, прилипают к шее.

– Возможно, – загадочно улыбается подруга. – А вот тебе, могу поспорить, нравится вон тот паренек. – Миранда изящно взмахивает рукой, указывая в глубь ряда шатров разных команд. Туда, где стоит Алекс Росси. Он, как и я, еще в комбинезоне, но спущенном до пояса, и в футболке, моет свой карт вместе с механиком. Ловлю его взгляд, подмигиваю и отворачиваюсь, чувствуя, как краска заливает щеки. Фыркаю, пытаясь скрыть смущение:

– Да ладно тебе… Он просто хороший гонщик, вот и все.

Миранда хихикает, явно не веря ни единому моему слову.

– Ну да, конечно. Будто я не вижу, как ты на него смотришь каждый раз, когда думаешь, что никто не замечает.

Я закатываю глаза, думая о том, что не могу позволить себе отвлекаться на мальчиков. Именно сейчас, когда я так близка к своей мечте. Я набрала достаточно баллов за этот сезон, чтобы претендовать на первые три места в чемпионате. Одна ошибка – и все старания пойдут насмарку.

– Сегодня вечером будет тусовка на пляже, с диджеем, не хочешь заглянуть? На полчасика! Мы просто пройдемся мимо после ужина, и все. Как тебе идея?

– Только если сначала ты мне поможешь отмыть карт. – Смеюсь и кидаю мочалку подруге.

– Договорились. —Миранда цокает языком и прищуривает глаза.

Затем мы целый час приводим в порядок карт и шатер команды, помогая Тони, моему механику.

– Сара, иди уже в душевую, пока не закрылась, – советует механик, и я слушаюсь.

Мне не терпится снять комбез. Но я всегда тщательно подготавливаю карт к следующему дню, а заодно жду удобной минуты, чтобы не пришлось стоять у душевых в толпе парней-гонщиков, выслушивая тупые шутки и грязную подростковую брань. Миранда остается ждать в шатре, а я беру сумку со сменной одеждой и направляюсь к сереньким кабинкам за гоночной трассой. Иду вдоль соломенных тюков, которыми выложена временная трасса Сан-Ремо, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Тренировки закончены, трек пустует, лишь кто-то из персонала подкладывает тюки на поворот, в который сегодня вылетела добрая дюжина гонщиков. Я останавливаюсь, чтобы проследить за линией шпильки.

– Лучше начинать торможение на середине прямой, – слышу я мужской голос совсем рядом.

Алекс подошел бесшумно. Я улыбаюсь, проследив за его взглядом. Мы смотрим на один и тот же поворот.

Я согласно киваю.

– Да, ты прав. Я как раз думала об этом. Сегодня чуть не вылетела там.

Алекс улыбается – и мое сердце начинает биться чаще. Я замечаю, что его глаза цвета темного каштанового меда, хотя сегодня с утра мне казалось, что они черные, как самая загадочная ночь. Кажется, я впервые стою так близко от него. Я даже ощущаю запах кофе ристретто на его губах.

– Я заметил. Ты хорошо справилась.

– Спасибо, – отвечаю я, чувствуя, что щеки снова начинают гореть. – Ты тоже отлично проехал сегодня.

Некоторое время мы стоим молча, глядя на трассу. Вечернее солнце окрашивает её в золотистые тона.

– Сара, – вдруг говорит Алекс, поворачиваясь ко мне, – сегодня вечером будет вечеринка на пляже. Ты не хотела бы…

– Да! – выпаливаю я, не дав ему закончить. – То есть, да, я слышала о ней. Собираюсь пойти с подругой.

– О… – Алекс выглядит немного разочарованным. – Ну, может, увидимся там?

– Конечно, – улыбаюсь я. – Буду рада.

Мы снова замолкаем, но теперь тишина кажется наэлектризованной. Я чувствую, как между нами что-то меняется, словно воздух становится гуще.

Алекс кивает, и я быстро отворачиваюсь, чтобы он не увидел, как широко я улыбаюсь.

Сара

Настоящее время

– Сара, постой, я забегу сюда на пару минут! –Камилла указывает в сторону Apex Race Team моторхоума, своей отполированной поверхностью отражающего закат Бахрейна.

Вид красной эмблемы команды заставляет меня стиснуть зубы. Это команда Алекса. Сегодня я прошла мимо несколько раз, собирая интервью по паддоку и встречаясь с гонщиками. И каждый раз напряженно выискивала подходящий вопрос, который смог бы разоблачить некорректное поведение Алекса в гонках на пути к «Формуле». Наверняка не только от меня одной Росси избавился с помощью запрещенных приемов. Что еще сошло ему с рук?

Но пока мне все еще не за что зацепиться, нет подходящего вопроса. Гонки картинга и «Формул» – разные миры, пусть и одной вселенной. Доказать, что Алекс применяет грязные методы и здесь, невозможно. Нужно подождать, пока он совершит ошибку, и тогда указать на вероятность нечестной борьбы комиссарам и журналистам. И гонки – самый подходящий момент.

А сейчас у меня не осталось сил. И единственное, чего я хочу – принять поскорее душ и лечь в мягкую постель. Увидеть сейчас человека, перечеркнувшего мою спортивную карьеру, мне точно не хотелось бы.

– Ками, я подожду тебя здесь. Давай быстрее. Нам еще нужно составить контент план на завтра, – тороплю я коллегу.

– Договорились. – Камилла мчится в сторону входа в моторхоум, а я остаюсь ждать неподалеку, среди снующих туда-сюда механиков и инженеров, готовящихся к завтрашней гонке. Проверяю сообщения на телефоне: пальцы автоматически скроллят ленту, глаза бегло сканируют мелькающие видео. Это тоже часть моей работы, способ уловить тренд и понять запросы молодой аудитории, умение подать информацию самым подходящим для молодежи способом. Я вздыхаю, осознавая, что даже в моменты "отдыха" мой мозг продолжает анализировать контент. Чем больше аудитории у моего журнала, тем выше популярность.

Я хочу узнать больше об Алексе и начинаю искать упоминания о нем в соцсетях. Нахожу несколько видео с его участием. У него даже есть своя фанатская база. Я читаю восторженные комментарии, вс сильнее стискивая зубы. Вижу признание в любви какой-то девчонки и, не удержавшись, громко фыркаю. Конечно, на фотографиях, сделанных профессионалами, Алекс прекрасен. Но похоже, его соцсети ведет кто-то другой. Слишком все чисто.

– С дороги! – орет кто-то, и я слышу резкий сигнал клаксона.

Я поднимаю голову. Прямо на меня едет скутер, перевозящий шины. Успеваю испуганно ахнуть, а затем меня дергают в сторону и телефон вылетает из моих рук. Я чуть не падаю, но вовремя удерживаю равновесие, схватившись за чью-то руку.

– Черт! А помедленнее нельзя?! – набрасываюсь я на проезжающего мимо механика, который везёт поезд из шин.

– Ты в паддоке, дорогуша! Смотри по сторонам. – отвечает он, помахав мне рукой.

Рычу ото злости. Поворачиваюсь, ожидая увидеть Камиллу, но вместо неё вижу Алекса. Совсем рядом. Оказывается, это он помог мне избежать столкновения.

Я резко, словно меня ударило током, убираю руку. Замечаю свой телефон на асфальте и быстро нагибаюсь, но Алекс опережает меня и берет гаджет в руки.

– Отдай! – Я тянусь к смартфону, но он отставляет руку в сторону, играя со мной. Его глаза цвета темного меда лукаво прищуриваются, он насмешливо улыбается. Я же краснею, как первоклассница.

– Что мне за это будет?

– Ничего. Просто отдай! Росси, это мой телефон! – Я делаю шаг вперед, делая еще одну бесполезную попытку, но Алекса это лишь забавляет.

Складываю руки на груди. Делаю вид, что мне все равно. Смотрю прямо в глаза парня, стараясь в них не утонуть, как восемь лет назад.

– Ладно, держи. – Алекс протягивает мне гаджет… и я замечаю, что тот остался с включенным экраном! Потому что я ненавижу автоматическую блокировку и дезактивировала ее давным-давно. Лицо Алекса меняется, как только он видит свою фотографию на экране моего телефона: он, в кепке победителя гонки, с кубком и брызгами от шампанского в кадре.

Алекс молниеносно подносит экран ближе к глазам. А затем расплывается в довольной улыбке.

– Оу, ты рассматривала мои фотографии? Я здесь неплохо вышел. Нравится? Если хочешь, я могу прислать тебе еще фоточек.

Я готова наброситься на него с кулаками.

– Быстро отдал! Я журналист, конечно, я рассматриваю твои фотографии! И фотографии других гонщиков тоже! – Я изо всех сил стараюсь выхватить у Алекса телефон, а прохожие, улыбаясь, наблюдают за нами.

– Но сейчас здесь моя фотка. Я тебе нравлюсь, Де Бернардис, не так ли? Скажи правду, и я отдам тебе телефон, – внезапно говорит Алекс, спрятав смартфон за своей спиной.

– Я – Мартинелли, черт возьми!

Росси вновь слишком близко. Я чувствую запах кофе ристретто и замираю, глядя на губы мужчины, стоящего передо мной. Все это так глупо! Он просто играет со мной! Вновь. И я поддаюсь. Нет. В этот раз буду играть я.

– Ты знаешь, почему там твоя фотография. – Я становлюсь на цыпочки и шепчу ему на ухо: – Потому что я тебя ненавижу. – И, изловчившись, вырываю из рук Алекса свой смартфон.

Его лицо мрачнеет. Мои щеки горят, но я ощущаю себя победившей.

– Сара, все в порядке? – раздаётся за моей спиной встревоженный голос Камиллы.

– Да, – говорю я с натянутой улыбкой, а затем кидаю застывшему Алексу: – Удачи в завтрашней гонке!

Мне удалось справиться с накрывшими меня чувствами, но я всё ещё помню разряд тока, пробежавший по моей спине в момент прикосновения к Алексу. И мне не нравится это ощущение.

– Сара, ты что? – изумляется Камилла. – Ведь желать удачи перед гонкой – все равно что проклинать гонщика! Это очень дурная примета, ты же прекрасно знаешь! Я не понимаю, что между вами происходит! Ты же помнишь про наш этический кодекс? Относиться непредвзято, и бла-бла-бла?

– Уффа! – Я глубоко и недовольно вздыхаю. – Хорошо. Ты права. Росси – мой давний знакомый. Теперь твоя очередь. Что ты забыла в их хоспиталити? Мы же уже закончили на сегодня!

– Я… – замялась Камилла. Кажется, ее щеки покрылись румянцем, хотя, возможно, это эффект яркого солнца Бахрейна. – Я относила толстовку Максу Резнати, он мне одолжил ее вчера в самолете, и обменялась с ним комиксами Дилан Дога.

– Камилла, ты только что вспоминала про этический кодекс. Помнишь историю Кьяры и то, в какие сплетни нам это обошлось? – Я сдвигаю брови, повышаю голос и сама понимаю, что слишком горячусь. Потому что зла на саму себя!

– Я знаю, Сара. – Камилла кивает и смотрит вниз. – Я договорилась об интервью с Максом в формате прямого эфира, после гоночного выходного.

Коллега поджимает губы, словно желая добавить что-то еще. Я заглядываю ей в глаза. Камилла замечает это, вздыхает и виновато прикусывает губу.

– Мы договорились об ужине вдвоем. А затем – эфир.

– Камилла! – грозно произношу я.

– Я обещаю, что наше общение останется в рамках кодекса! – торжественно клянётся Камилла. – Сама подумай: прямой эфир с пилотом, после изнуряющих гонок, в ресторане! Так зрители смогут узнать, чем же все-таки гонщики питаются, как отмечают окончание выходных и прочее. Более расслабленный формат покажет обыденную жизнь звёзд трассы. Покажет, что они такие же люди, как и мы, а не какие-то абстрактные супермены. И мы уже так делали. Помнишь Франческо Бокка? Симоне Маркези?

– Да, но это не было в формате ужина на двоих!

Между нами повисает напряженное молчание. Но я должна признать, что коллега права: такой формат заходит больше всего.

– Хорошо. Только аккуратно. Ошибешься – и конкуренты с легкостью выставят нас кучкой шаболд, снующих вокруг гонщиков ради славы и горячего секса.

Камилла радостно кивает. Мы идём к зоне такси, ждем в очереди. Народу много: сейчас как раз все разъезжаются по отелям. Все, кроме механиков, которым придется всю ночь ломать головы над тем, как можно сделать болид наиболее скоростным.

Небо окрашивается в розово-фиолетовый цвет. Скоро ночь, а мы еще даже не перекусили. Я просто валюсь с ног.

– Макс, оказывается, мой фанат, – сообщает Камилла.

Я фыркаю, а коллега хихикает как девчонка. Если бы я не знала Камиллу хорошо, то подумала, что она легкомысленная. Да, Камилла любит полюбоваться мужчинами – особенно мужчинами в форме. Но ее целеустремленности может позавидовать любой. И подруга всегда держит свое слово. Если сказала, что будет придерживаться профессиональной этики, – значит, так и будет. Я ей доверяю. А вот себе – нет.

Мы около часа ждем такси, не теряя при этом времени: отправляем на расшифровку записи сегодняшних интервью и отснятый материал для соцсетей и монтажа видео.

К нам подъезжает, загораживая путь другим машинам, шикарная красная Ferrari Portofino. Стекло опускается, и я вижу знакомое лицо пилота «Формулы-2». Брэндон Эджертон. Тот, кто в спонсорах не нуждается, потому что его отец настолько богат, что может позволить купить себе все «Формулы» на этом автодроме, а возможно, и сам автодром Сахир. Брэндон – наследник криптовалютной империи Quantum. Даже гоночная команда носит имя этой биржи: Quantum Racing.

С Брэндоном мы уже пересекались. Его агент, сидящий рядом с ним на пассажирском сиденье, сам обращался к нам с предложением об интервью, и в прошлом году мы проводили пару эфиров и выпускали статью о Брэндоне и команде Quantum Racing.

Не могу сказать, что Брэндон гоняет в «Формуле» лишь потому, что его отцу некуда девать деньги. Насколько я помню, в «Формуле-3» парень лидировал в чемпионате. Значит способности у него есть.

– Девчонки, вас подвезти? – Блондин улыбается сногсшибательной улыбкой и оценивающе оглядывает нас с Камиллой с ног до головы голубыми, холодными как лед, глазами.

– Нет, спасибо. – Стараюсь ответить вежливо.

– Да ладно, Мартинелли, я не кусаюсь. Садитесь, мы вас довезем, как раз обсудим новое интервью.

– Сара, мы можем стоять здесь еще долго, а у нас много дел. Нам лучше согласиться, – шепчет Камилла.

– Я не люблю тесноту. – Указываю большим пальцем на задние сиденья «Феррари» – настолько тесные, что годятся разве что для худющих супермоделей.

Брэндон окидывает взглядом заднюю часть кузова.

– Это легко решаемо, Мартинелли. Франц, ты же поместишься там? – обращается он к агенту, с лица которого сразу же слетает улыбка.

– Да, – процеживает он сквозь зубы, явно недовольный просьбой пилота.

Брэндон делает жест, призывающий агента выйти из машины. Я в замешательстве. Не то чтобы мне не хотелось поговорить о сотрудничестве с Эджертоном. Просто… Его внимание мне кажется чрезмерным.

Франц выходит из «феррари», наклоняет переднее сидение вперед и пропускает внутрь радостную Камиллу, а затем садится рядом с ней сзади. Брэндон в это время посматривает на свой блестящий патек и пальцем поглаживает руль.

Вздыхая, я сажусь в низкую «феррари». Регулирую сиденье так, чтобы меня не мучила совесть за бедного Франца, зажатого позади.

Мы трогаемся. Мотор машины приятно рычит.

– Мартинелли, как тебе машина? – Гонщик гордо улыбается.

– Несомненно, она прекрасна. Аренда?

– Нет, привез с собой. Люблю кататься на собственных машинах.

– Так что по поводу сотрудничества?

– Да-да, Мартинелли, сейчас мы всё обсудим. Только заедем куда-нибудь перекусить. С прошлого интервью, мне кажется, ты еще больше похудела.

– Брэндон…

– Ой, Сара, мы же с тобой почти друзья! Давай просто насладимся вечером Бахрейна!

– Мы на работе, – возражаю я. И вздыхаю, понимая, что спорить бесполезно.

Брэндон уверенно ведет машину по улицам Бахрейна, и я не могу не отметить его мастерство за рулем. Мы подъезжаем к небольшому ресторанчику, расположенному на набережной.

– Здесь подают лучшие морепродукты в городе, – говорит гонщик, паркуя «феррари».

Мы выходим из машины. Камилла и Франц явно рады возможности размять ноги после тесноты салона. Брэндон галантно открывает передо мной дверь ресторана.

Внутри прохладно и уютно. Официант провожает нас к столику у окна с видом на море. Брэндон делает заказ для всех, не спрашивая нашего мнения. Обычно такое поведение злит меня, но сейчас я слишком голодна, чтобы спорить.

– Итак, Сара, – начинает Брэндон, когда нам приносят напитки, – я хочу предложить вам эксклюзив.

Я поднимаю бровь, заинтригованная. Эксклюзивные материалы – это всегда хорошо для журнала.

– Я планирую перейти в «Формулу-1» в следующем сезоне, – продолжает он. – И хочу, чтобы вы освещали мой путь. Эксклюзивные интервью, закулисные съемки, все такое.

Я задумываюсь. Это действительно интересное предложение, но что-то меня настораживает.

– А почему именно мы? – спрашиваю я.

Брэндон улыбается, наклоняясь ближе.

– Потому что ты лучшая, Сара. И потому что я хочу, чтобы ты была рядом.

Его слова звучат двусмысленно, и я чувствую, как напрягается Камилла рядом со мной. Франц же делает вид, что увлечен меню.

– Это профессиональное предложение, Брэндон? – уточняю я, стараясь сохранять нейтральный тон.

– А как ты хочешь? – отвечает он вопросом на вопрос, и его улыбка становится шире.

Я чувствую, как внутри меня нарастает раздражение. Эджертон явно пытается флиртовать, и это действует мне на нервы.

– Брэндон, давай будем профессионалами, – говорю я твердо, стараясь сохранять спокойствие. – Если у тебя есть конкретное предложение для нашего журнала, я готова его выслушать. Но если ты пытаешься смешать личное и деловое, то не стоит это делать.

Брэндон откидывается на спинку стула, его улыбка меркнет.

– Ладно, Сара, ты права. Извини, если я перешел черту. Давай поговорим о деле.

Я киваю, чувствуя облегчение от того, что мой собеседник понял намек. Камилла рядом со мной немного расслабляется.

–Вот моё предложение, – начинает Брэндон уже деловым тоном. – Эксклюзивные права на освещение моего перехода в «Формулу-1». Интервью, закулисные съемки, доступ к тренировкам. Всё это в обмен на позитивное освещение и… скажем так, дружественный подход к любым возможным проблемам.

Я прищуриваюсь.

– Что ты имеешь в виду под «дружественным подходом»?

Брэндон пожимает плечами.

– Ну, знаешь, в гонках всякое бывает. Иногда случаются инциденты, недопонимания. Я просто хочу быть уверенным, что вы будете на моей стороне.

Я едва справляюсь с возмущением. Эджертон фактически просит нас искажать факты в его пользу.

– Брэндон, – начинаю я, стараясь держать себя в руках. – Мы – журналисты. Наша работа – освещать события объективно. Если ты ищешь кого-то, кто будет просто петь тебе дифирамбы, то тебе нужно обратиться в PR-агентство.

Лицо Эджертона на мгновение темнеет, но он быстро восстанавливает свою очаровательную улыбку.

– Ладно, Сара, я понял. Но подумай об этом. Такой эксклюзив может вывести ваш журнал на новый уровень. А я могу быть очень щедрым к тем, кто мне помогает.

– Скажи, почему ты так уверен в своем переходе в «Формулу-1»? – непринужденно интересуюсь я.

Брэндон ухмыляется так, словно знает какой-то секрет.

– Скажем так, у меня есть свои связи, – говорит он, подмигивая. – Плюс я набрал достаточно очков для лицензии. И у меня есть ресурсы, Сара. Деньги открывают многие двери в мире «Формулы-1». И у меня их достаточно, чтобы открыть любую дверь.

Меня накрывает гневом. Да, талант и упорный труд должны быть важнее денег. Но я знаю, что в реальности все не так справедливо. Брэндон словно замечает мое смятение и добавляет:

– Я еще отличный пилот, ты это знаешь. Но в этом мире нужно использовать все доступные преимущества. И я не стесняюсь это делать.

Продегустировав карпаччо из тунца и тартар из свежей красной рыбы и авокадо, я смотрю на часы и понимаю, что нам пора заканчивать ужин. С Брэндоном нужно держать дистанцию.

– Спасибо за вечер, Брэндон, но нам пора, – говорю я, доставая кошелек.

Брэндон удивленно поднимает бровь.

– Что ты делаешь, Сара? Я приглашал, я и плачу.

– Нет, это деловой ужин. Мы заплатим сами, – настаиваю я.

Эджертон пытается перехватить счет, но я оказываюсь быстрее. Передаю карту официанту, игнорируя возмущенный взгляд Брэндона.

– Сара, ты не должна…

– Должна, Брэндон. Так будет правильно.

Камилла одобрительно кивает, а Франц выглядит слегка растерянным.

Когда официант возвращается с моей картой, Брэндон вздыхает, признавая поражение.

– А ты упрямая, Мартинелли, – говорит он с ноткой восхищения в голосе.

Мы встаем из-за стола, идём к выходу, и Брэндон вновь галантно открывает передо мной дверь.

– Позволь подвезти вас до отеля, – предлагает он.

Я уже открываю рот, чтобы отказаться, как вдруг замечаю знакомую фигуру у ресторана напротив. Алекс Росси. Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как мое сердце начинает биться чаще. Алекс явно не ожидал увидеть меня в компании Брэндона.

– Знаешь что? Пожалуй, я соглашусь, – говорю я Брэндону, не отрывая взгляда от Алекса.

Эджертон улыбается и открывает дверцу «феррари». Франц и Камилла снова усаживаются позади. Я замечаю, что Алекс направляется к нам. На его лице нет улыбки.

– Сара, – окликает он меня, – не ожидал тебя здесь увидеть.

– Взаимно, Росси, – отвечаю я холодно.

Брэндон, почувствовав напряжение, вмешивается:

– А, Росси! Как поживаешь, приятель? Надеюсь, готов к завтрашней гонке?

Алекс игнорирует Брэндона, его взгляд прикован ко мне.

– Сара, я должен тебе кое-что сказать.

– Эй, она со мной! – хмурится Брэндон.

– Вообще-то я сама по себе! – отрезаю я и, стиснув зубы, поворачиваюсь к Алексу. – В чем дело?

Мы отходим на несколько метров, и я чувствую знакомый запах ристретто, идущий от Алекса. Меня тянет к нему. И это – последнее, что мне надо.

– Тебе стоит держаться подальше от Эджертона, – говорит Алекс. Его скулы окаменели.

– Единственный, от кого мне стоит держаться подальше, это ты! – шиплю я в ответ. Ладонь Алекса ложится на мою талию.

– Не смей прикасаться ко мне!

Но Алекс не слушает и уверенно притягивает меня к себе. И, ей-богу, если бы не этот аромат кофе с ноткой ванили, я бы огрела его сумкой по голове. Лицо Росси на миг окунается в мои волосы, и я чувствую его вдох. Похоже, это сводит меня с ума. Мне хочется выплакать все слезы обиды и забыть о дисквалификации. Хочется вновь оказаться там, на берегу Сан-Ремо и поцеловать его. Но я сдерживаю себя. Та гонка перевернула мою жизнь.

– Сара, он последний ублюдок, – шепчет Алекс мне на ухо.

– Ты думаешь, я не знаю? – ядовито отвечаю я. Но по-прежнему остаюсь рядом, позволяя Алексу еще раз вдохнуть аромат моих волос. – А знаешь что? Ты ничуть не лучше!

Я резко делаю шаг назад, лишая себя наслаждения запахом Росси. Ситуация абсурдна настолько, что у меня голова идет кругом. Я однозначно на грани нарушения этических правил, которые сама же и поставила перед собой и своими коллегами. Или я уже их нарушаю?

Не знаю, что заставляет меня сесть в гребаную «феррари», когда Брэндон вновь открывает передо мной дверцу.

Внутри меня все клокочет. И я ошущаю себя тем самым подростком, вскипающим на раскаленном карте. Чувства, от которых сносит крышу. Меня просто бросает в дрожь.

– Я вижу, ты хорошо знаешь Росси, – нарушает молчание Эджертон.

Я отворачиваюсь к окну, не желая продолжать этот разговор. Но Брэндон не отступает.

– Так вы с ним давно знакомы? – спрашивает он, пытаясь поймать в зеркале мой взгляд.

– Достаточно давно, – отвечаю я сухо, надеясь, что он поймет намек и замолчит.

Но Брэндон, кажется, только больше заинтересовался. Его пальцы крепче сжимают руль.

– И какие у вас отношения? Просто друзья, или…

– Брэндон, – перебиваю я, – это не твое дело.

Эджертон усмехается, но я замечаю, как напряглись его плечи.

– Ладно-ладно, просто спросил. Знаешь, Росси – мой главный конкурент в этом сезоне. Хотел узнать, нет ли у него каких-нибудь… слабостей.

Я чувствую, как Камилла толкает меня локтем. Она права, нужно быть осторожнее.

– Если ты ищешь информацию о соперниках, то обратился не по адресу.

Остаток пути проходит в гнетущем молчании. Брэндон сосредоточенно смотрит на дорогу, а Камилла нервно теребит ремешок своей сумки. Когда мы наконец подъезжаем к отелю, я с облегчением выдыхаю. Быстро благодарю Эджертона за вечер, стараясь не встречаться с ним взглядом, и мы с Камиллой торопливо выходим из машины.

Направляясь в номер, я чувствую, как напряжение постепенно отпускает. Теперь нам предстоит серьезная работа: набросать несколько статей на основе сегодняшних интервью. Пока мы поднимаемся в лифте, я мысленно составляю план. Нужно будет отправить черновики девчонкам в редакцию, чтобы те доработали материал и опубликовали прямо с утра. Завтра читатели должны увидеть свежие, горячие новости из мира «Формулы-1».

Я сижу за ноутбуком, внося правки в статью для редакции. Мои пальцы летают по клавиатуре. Внезапно раздается стук в дверь.

– Ты что-то заказала? – Я недоуменно смотрю на Камиллу.

Коллега ошеломленно открывает рот, и ручка, которую она держала в зубах, падает на пол.

– Нет…

Время – десять вечера. Зачем кому-то понадобилось стучать в наш номер так поздно?

Я медленно встаю с кресла, обмениваясь настороженными взглядами с Камиллой. Подхожу к двери на цыпочках, словно боясь разбудить кого-то, и спрашиваю:

– Кто там?

– Извините за беспокойство, но нас попросили срочно передать цветы для мисс Мартинелли, – отвечает женский голос.

Переглядываюсь с Камиллой. Она пожимает плечами. Я открываю дверь и вижу горничную. В руках она держит изысканный букет фиалок.

– Это вам, – говорит она с вежливой улыбкой, разглядывая нежные цветы.

Я машинально принимаю букет. Фиалки. Бархатные лепестки фиолетовых оттенков: от лавандового до индиго. Аромат цветов мягко наполняет воздух. Букет обернут в прозрачную органзу, перевязанную атласной лентой.

– Спасибо, – ошеломлённо благодарю я.

Горничная кивает и уходит. Я закрываю дверь, поворачиваясь к Камилле.

– Ого! – восклицает она. – От кого это?

Я ищу карточку и нахожу маленький конверт, спрятанный между стеблями. Открываю его. Вижу начирканную ручкой и несколько раз обведенную дату и пять букв: TVTTB. Ti voglio tanto tanto bene. Ты не очень очень нравишься. Признание в любви. Этого достаточно, чтобы мое дыхание стало неровным.

– Ну? Что там написано? – нетерпеливо спрашивает Камилла.

Я качаю головой, не в силах произнести ни слова. Букет в моих руках кажется невероятно легким, но я вот-вот выроню его.

Сердце пропускает удар. Эта дата… Сверяюсь с часами. Учитывая разницу во времени… Восемь лет назад, в этот самый момент… Не могу поверить, что он помнит.

Я сажусь на край кровати, не в силах оторвать взгляда от карточки. Воспоминания нахлынули волной. Картодром в Сан-Ремо, запах бензина, адреналин после гонки – и Алекс…

Наш первый поцелуй.

Пальцы дрожат, когда я провожу ими по нежным лепесткам фиалок. Значит, он помнит?

Я встаю, подхожу к окну. Ночной Бахрейн сверкает огнями, но я вижу лишь отражение в стекле растерянной девушки с букетом фиалок.

– Черт возьми, Алекс, – шепчу я, прижимая цветы к груди. – Что ты делаешь со мной?

Мой телефон вибрирует. Сердце замирает, когда я вижу имя отправителя.

«Получила? Надеюсь, букет тебе понравился».

Пальцы зависают над экраном. Что ответить?

– Кто это? – любопытствует Камилла, заглядывая мне через плечо.

Я прижимаю телефон к груди.

Камилла хитро улыбается:

– Да ладно, Сара. Я же вижу, как ты покраснела. Это Брэндон, да?

Качаю головой:

– Нет, не Брэндон.

– Погоди-ка. – Камилла прищуривается. – Это Алекс, верно? Он прислал цветы?

Я вздыхаю, понимая, что отпираться бесполезно.

– Да.

Камилла подпрыгивает от восторга.

– Я так и знала! Между вами явно что-то есть!

– Нет, ничего нет и быть не может! – отрезаю я, но щеки уже пылают. Камилла наблюдает за мной с хитрой улыбкой.

– И что теперь?

Я падаю на кровать, закрыв лицо руками.

– Не знаю. Черт, это же непрофессионально!

– Почему? – недоумевает Камилла.

– Потому что я должна быть объективной! А как я могу быть объективной, когда… – Я осекаюсь, не в силах закончить фразу.

Камилла садится рядом, кладёт руку мне на плечо.

– Когда все еще что-то чувствуешь к нему? Да?

Я молча киваю, чувствуя, как к горлу подступает ком. Мои мысли путаются, а эмоции захлестывают с головой. У меня не просто возродились чувства, которые я с болью глушила все эти годы. Происходит катастрофа: я ощущаю, как обида на Алекса начинает размываться. Но что, если он вновь воткнет мне нож в спину?

Глава 4

Сара

Восемь лет назад

Мы с Мирандой неспешно идем по пляжу, песок скрипит под ногами. Прохладный морской бриз освежает после душного дня. Вдалеке слышны музыка и смех: похоже, вечеринка в самом разгаре.

– Давай, Сара, не кисни! – Миранда толкает меня в бок. – Ты заслужила немного веселья.

Я улыбаюсь, но все еще немного нервничаю. Мысли о завтрашней гонке не отпускают.

Мы подходим ближе, и я вижу толпу ребят с трассы. Кто-то танцует, кто-то сидит у костра. Диджей играет какой-то модный трек, басы которого отдаются в моей груди.

– Смотри, там Марк! – шепчет Миранда, указывая на группу парней у бара. – Может, подойдем?

– Ты же знаешь, что он меня бесит. Давай лучше…

И тут я замечаю Алекса. Он стоит в стороне от тусовки, разговаривая с кем-то из механиков. На нем простая белая футболка и джинсовые шорты, но даже в этом casual look'е он выглядит потрясающе.

Наши взгляды встречаются. Алекс улыбается мне и машет рукой.

– О, кажется, кто-то тебя заметил, – хихикает Миранда. – Иди к нему, я пока потусуюсь у бара.

– Но… – начинаю было я, но подруга уже растворилась в толпе.

Глубоко вздохнув, я направляюсь к Алексу. Он тоже идёт ко мне.

– Привет. – Его улыбка становится шире. – Рад, что ты пришла.

– Привет. – Я стараюсь говорить непринужденно. – Классная вечеринка, да?

– Неплохая, – кивает Алекс. – Хотя, если честно, я больше люблю тихие посиделки у костра.

– Правда? – удивляюсь я. – Я тоже.

Мы стоим молча несколько секунд, просто глядя друг на друга. Музыка и шум вечеринки словно отходят на второй план.

– Хочешь прогуляться? – вдруг предлагает Алекс.

Я киваю, не в силах сдержать улыбку:

– С удовольствием.

Мы идем вдоль берега, волны лижут наши босые ноги. Алекс рассказывает о своей первой гонке, и я не могу сдержать смех, представляя, как он врезался в тюки сена на первом же повороте.

– Эй, не смейся! – Он шутливо толкает меня плечом. – Я был совсем малышом.

– Ладно-ладно, – улыбаюсь я. – У меня тоже был похожий случай. Помнишь ту гонку в Монце?

Мы погружаемся в воспоминания, обсуждая каждый поворот, каждый обгон. Удивительно, как легко с ним разговаривать. Время летит незаметно.

Вдруг Алекс останавливается напротив клумбы, усыпанной фиалками.

– Подожди здесь, – говорит он, подходя к цветам.

Я наблюдаю, как он аккуратно срывает цветок.

– Вот, это тебе. – Он, слегка смущаясь, протягивает мне фиалку.

– Спасибо, – шепчу я. – Красивая.

– Сара, ты… – Алекс смотрит на меня в упор. – …мне нравишься.

Я перестаю дышать и замираю, глядя в его темные глаза. Мое сердце бешено колотится, а в животе порхают бабочки. Алекс стоит так близко, что я чувствую тепло, идущее от него.

– Ты мне тоже нравишься, – выдыхаю я едва слышно.

Алекс медленно наклоняется ко мне. Я закрываю глаза, чувствуя его дыхание на лице. Наши губы соприкасаются в нежном, осторожном поцелуе.

Губы Алекса – мягкие и теплые, с легким привкусом кофе и ванили. Его запах сводит меня с ума. Я чувствую, как его рука бережно обнимает меня за талию. Мои пальцы скользят по его шее.

Поцелуй продолжается, становясь более страстным. Я теряюсь в ощущениях, забывая обо всем на свете. Есть только мы двое, шум прибоя и звезды над головой.

Внезапно тишину нарушает звонок моего телефона. Я вздрагиваю, увидев на экране: "Папа".

– Алло? – отвечаю я, стараясь скрыть волнение.

– Сара, вы где? – Голос отца звучит строго. – Уже почти полночь!

– Мы… мы просто гуляем, пап, – пытаюсь объяснить я, ругая себя за то, что потеряла счет времени.

– Немедленно возвращайтесь в отель. Завтра важный день, тебе нужно выспаться.

– Прости, сейчас вернемся.

– Жду вас.

Отец вешает трубку. Я вздыхаю, поворачиваясь к Алексу.

– Мне нужно идти, – говорю я с сожалением. – Отец…

Алекс кивает с пониманием:

– Конечно, я провожу тебя. – Он обнимает меня, окутывая теплом. —Фиалка. —Шепчет он мне в ухо бархатным голосом, вызывая дрожь по всему телу.

Я вздыхаю. Момент волшебства разрушен, но в груди все еще теплится нежность.

– Нужно найти Миранду, – говорю я, и мы направляемся обратно, к танцующим.

Музыка становится громче, басы отдаются в ушах. Я оглядываюсь, пытаясь найти подругу в толпе.

– Вон она. – Алекс указывает на бар.

Миранда сидит на высоком стуле, болтая с каким-то парнем. Завидев нас, она широко улыбается.

– О, вот вы где! – восклицает она. – А я уж думала, вы сбежали.

– Пора возвращаться, – говорю я, стараясь перекричать музыку. – Отец звонил.

Миранда закатывает глаза, но послушно слезает со стула.

– Ладно, пойдем. Было весело! – Она машет рукой своему собеседнику.

Мы втроем выбираемся из толпы и идем по пляжу в сторону отеля. Ночной бриз приятно холодит разгоряченную кожу. Я украдкой поглядываю на Алекса, вспоминая наш поцелуй. Его рука слегка касается моей, посылая мурашки по коже.

Вдалеке показываются огни отеля.

– Ну, вот и пришли, – говорит Миранда. – Спасибо, что проводил нас, Алекс.

– Не за что, – отвечает он. – Увидимся завтра на трассе?

Я киваю, не в силах сдержать улыбку.

– Обязательно.

Попрощавшись с Алексом, я замечаю, как из дверей отеля выходит отец. Его лицо искажено гневом, и я чувствую, как ком встает в горле. Отец направляется прямо к нам, не сводя с меня пронзительного взгляда.

– Сара! – рявкает он. – Что это значит? У тебя же завтра квалификация и гонка!

Я съеживаюсь под его суровым взглядом, чувствуя, как краска стыда заливает щеки.

– Папа, я…

– Молчать! – перебивает он. – Ты что, не понимаешь, насколько важна завтрашняя гонка? А ты шляешься неизвестно где до полуночи!

Миранда неловко переминается с ноги на ногу рядом со мной.

– Мы просто немного прогулялись по пляжу, – пытаюсь я объяснить. – Я не думала, что…

– Вот именно, ты не думала! – Отец уже кричит. – Ты никогда не думаешь о последствиях! Ты хочешь все испортить в последний момент? И кто был этот тип, который вас провожал?

– Просто друг! – Я чувствую, как слезы подступают к глазам.

– Никаких друзей до конца чемпионата!

– Прости, пап, – тихо говорю я. – Это больше не повторится.

– Конечно, не повторится, – отрезает он. – Потому что ты сейчас же идешь в номер. И чтобы я больше не видел тебя с подобными, – он кидает презрительный взгляд вслед уходящему Алексу, —отвлекающими факторами.

– Хорошо.

Мы с Мирандой спешим в номер. Я уверяю ее, что все хорошо. Но потом, уже оказавшись в кровати, беззвучно плачу в подушку.

***

Алекс

Настоящее время

Закрываю глаза. Глубокий вдох. Выдох. Концентрируюсь на предстоящей гонке. Прокручиваю в голове каждый поворот трассы, каждую прямую.

Открываю глаза. Взгляд фокусируется на приборной панели. Руки ложатся на руль. Я готов.

– Пять минут.

Двигатель оживает. Его рев заглушает все остальные звуки. Адреналин начинает бурлить в крови.

– Выезжаем.

Плавно трогаюсь с места. Впереди – стартовая решетка и восемнадцать соперников. Но я знаю: сегодня мой день. И где-то здесь – она, та, которая следит за мной и за гонкой.

Эджертон совсем рядом, но я скоро дам ему понять, что у него нет шансов. Ни на трассе, ни с Сарой.

Я вхожу в поворот на предельной скорости. Брэндон пытается обойти меня справа, но я не даю ему ни сантиметра. Мы несёмся бок о бок, колесо в колесо. Я чувствую, как адреналин пульсирует в висках.

Внезапно Брэндон резко дёргает руль влево. Наши болиды соприкасаются. Искры летят из-под днища. Меня начинает заносить.

–Каволо! – выкрикиваю я, борясь с управлением.

Мгновение растягивается в вечность. Я вижу, как трасса начинает вращаться перед глазами. Но паники нет. Только жёсткая решимость.

Инстинктивно выворачиваю руль в сторону заноса. Педаль газа вжата в пол. Я знаю: сбросить скорость сейчас означает проиграть.

Болид вибрирует, словно вот-вот развалится на части. Но я чувствую его, как продолжение собственного тела. Мы справимся. Мы должны.

Краем глаза замечаю, что Брэндон теряет контроль над ситуацией. Его машина вылетает с трассы, поднимая облако пыли и гравия.

А я выравниваю свой болид. Колёса вновь цепляются за асфальт. Я вырываюсь вперёд, оставляя позади остальных соперников.

– Отлично сработано, Алекс! – кричит инженер по радио. – Ты в порядке?

– Всё нормально, – отвечаю спокойно, хотя сердце всё ещё колотится как безумное. – Машина в норме. Продолжаем гонку.

Я не позволяю себе отвлекаться на произошедшее. Впереди ещё много кругов. Концентрируюсь на трассе, на каждом торможении и разгоне.

Я мчусь, и каждый поворот – как танец на лезвии ножа. Мысли о Брэндоне улетучиваются, остаётся только гонка. Я чувствую, как болид вибрирует подо мной, как шины цепляются за асфальт.

– Алекс, у тебя отрыв в три секунды, – сообщает инженер. – Держи темп.

Я не отвечаю. Слова сейчас лишние. Всё моё существо сосредоточено на управлении машиной. Я вхожу в очередной поворот, выжимая максимум из болида.

Круг за кругом я наращиваю преимущество. Соперники остаются далеко позади. Я словно в трансе: есть только я, машина и трасса.

Внезапно я замечаю, что приборная панель начинает мерцать. Черт! Еще и цифры с буквами на дисплее расплываются, превращаясь в смазанную кашу.

Я моргаю, пытаясь сфокусироваться. Но мой мозг отказывается разбирать показания. Сколько топлива осталось? Какая температура двигателя?

– Алекс, что происходит? – Голос инженера звучит обеспокоенно. – Твои показатели скачут.

– Всё нормально, – выдавливаю я сквозь зубы. – Небольшие помехи на дисплее.

Я уверен, что могу победить, но не хочу, чтобы команда сомневалась во мне или в моих способностях.

Продолжаю гнать вперёд, полагаясь теперь только на свои ощущения. Я знаю эту трассу. Знаю свой болид. Я справлюсь.

Последние круги превращаются в настоящее испытание. Я не вижу ни времени круга, ни расстояния до соперников. Еду вслепую, доверяя только своему чутью.

Наконец, вижу клетчатый флаг. Пересекаю финишную черту.

– Алекс, ты сделал это! – вопит инженер. – Первое место!

Облегчение накрывает меня волной. Я сбрасываю скорость, чувствуя, как напряжение отпускает.

Я медленно въезжаю в боксы, где меня встречает ликующая команда. Механики и инженеры окружают болид, хлопая меня по шлему и плечам. Я вылезаю из кокпита. Ноги слегка дрожат.

– Невероятное выступление, Алекс! – кричит главный инженер, пожимая мне руку. – Ты справился с заносом, как настоящий мастер!

Я киваю, не в силах подобрать слова. Адреналин всё ещё бурлит в крови.

– Спасибо, ребята, – наконец выдавливаю я. – Без вас этого бы не случилось.

Команда продолжает орать и радоваться, но внутри закрадывается сомнение. Что, если я вновь не смогу разобрать показатели датчиков? В самый критический момент? Чертова дислексия!

Я стою в зоне охлаждения. Пот все еще стекает по лицу, но адреналин постепенно отпускает. Рядом со мной – Макс Резнати, занявший второе место. Он выглядит уставшим, но довольным. Я искренне рад за него. Пусть на трассе мы конкуренты и друг другу поблажек не даем, но вне трассы Макс – мой друг, с которым можно обсудить стратегии и маневры. Я рад быть с ним в одной команде.

– Черт возьми, Алекс, это была адская гонка! – восклицает он, хлопая меня по плечу. – Тот момент с Эджертоном… Я думал, ты вылетишь!

Я вспоминаю маневр Брэндона. Это было опасно. Не знаю, что нашло на парня и почему он решил так рискнуть в самом начале сезона.

– Я тоже так подумал на секунду. Но в такие моменты просто отключаешься и действуешь на инстинктах.

Макс кивает, понимающе улыбаясь. Мы оба знаем, что значит балансировать на грани в погоне за победой.

– А ты неплохо держался за мной, – подмигиваю я ему. – Еще пара кругов – и кто знает…

– Да ладно тебе, – смеется Макс. – Честно заслуженная победа. – Он протягивает «пять» и сжимает мою руку.

Мы берем бутылки с водой, жадно глотаем холодную жидкость. Здесь, в зоне прохлаждения, мы можем немного расслабиться перед церемонией награждения и отойти от шестидесятиградусной духоты болида.

– Как думаешь, это приблизило тебя к «Формуле-1»? – спрашивает Макс, понизив голос.

Я задумываюсь на мгновение.

– Надеюсь. Но ты же знаешь, как это работает. Одной победы мало.

– Да, но такие выступления не остаются незамеченными. Ты сработал чисто и точно в поворотах! – подбадривает меня Макс.

Я киваю: отчасти это и его заслуга. Если бы мы вместе не прошли пешком все пять с половиной километров трассы Сахир, обсуждая траектории, мне было бы сложнее все запомнить и показать нужный результат.

Мысли вновь уносят меня к последним кругам гонки, когда я знал, что чувствую болид, что могу его вести к финишу, однако… Не смог прочитать, что именно случилось в тот момент. Лишь чувствовал. Я знаю, как важна командная работа в «Формуле». Что, если в следующий раз чтение датчиков окажется решающим в гонке?

– Эй, ты чего завис? – Макс щелкает пальцами перед моим лицом. – О чем задумался?

– Да так, ни о чем, – отмахиваюсь я. – Просто прокручиваю гонку в голове.

Я выхожу из зоны прохлаждения, ощущая приятную усталость. Макс идет рядом, мы обмениваемся шутками о самых напряженных моментах гонки.

Мир вокруг замирает, когда я замечаю ее. Сара стоит в толпе журналистов. Наши взгляды встречаются. Я забываю обо всем: о гонке, о победе, о предстоящей церемонии награждения. Есть только она. И сейчас мне чертовски хочется вновь вдохнуть ее аромат. Она выглядит потрясающе в своей белой блузке casual, с волосами, отливающими мягким блеском на закатном солнце.

Я приближаюсь именно к ней, хоть и знаю, что делать этого не стоит. Артур часто напоминает, что к журналистам нужно относиться беспристрастно. Но мне плевать. Я не могу сдержать улыбку, видя, как Сара пытается сохранить профессиональное выражение лица.

Я уверен, напоминание о нашем первом поцелуе не оставило ее равнодушной. Ее губы слегка приоткрываются – так же, как тогда, в самый первый момент нашей близости. Она помнит.

– Алекс! Алекс! —звучат с разных сторон голоса репортеров. – Можно комментарий о гонке?

Однако я подхожу вплотную к Саре, еле удерживая себя от того, чтобы поцеловать ее. Она, словно ожидая этого поцелуя, не двигается с места и смотрит мне прямо в глаза. Дистанция между нами укоротилась до неприличия.

Я стою прямо перед Сарой. На мгновение кажется, что мы снова стали теми подростками на пляже в Сан-Ремо.

– Поздравляю с победой, Алекс, – говорит она, стараясь сохранить ровный тон. Ей не нужно кричать, как остальным журналистам. Я слышу только ее. – Могу я задать пару вопросов для Motors Magazine?

– Конечно, Сара, – киваю я, не отводя от нее взгляда.

– Расскажи о самом напряженном моменте гонки.

– Без сомнения, это был инцидент с Эджертоном, – отвечаю я, стараясь сосредоточиться на вопросе Сары, а не на ее губах. – Когда наши болиды соприкоснулись, но мне удалось удержать машину на трассе.

– Впечатляющее мастерство, – кивает Сара. – А что ты чувствовал в этот момент?

– Адреналин, концентрацию и… – Я запинаюсь, глядя ей в глаза. —И спокойствие. Словно я знал, что справлюсь.

Я вижу, как Сара слегка прищуривается и в ее глазах появляется хитрый блеск. До меня доносится фиалковый аромат.

– Алекс, – начинает она, и я напрягаюсь, почувствовав, как меняется тональность ее голоса. – Многие зрители заметили, что перед инцидентом с Эджертоном ты довольно агрессивно блокировал его попытки обгона. Некоторые даже говорят, что ты намеренно спровоцировал столкновение. Что ты можешь сказать по этому поводу?

Ее вопрос застает меня врасплох. Сара смотрит на меня пристально, словно пытаясь прочитать мои мысли.

– В гонке всегда есть борьба, но я никогда не стал бы намеренно подвергать опасности другого гонщика.

Сара не отступает:

– Но ты же понимаешь, что такое поведение на трассе может быть расценено как неспортивное? Особенно учитывая твою историю с… определенными инцидентами в прошлом.

Я чувствую, что непроизвольно сжимаю кулаки. Сара явно намекает на наш с ней злополучный случай восемь лет назад, и её слова бьют прямо в цель. Горечь и обида в ее голосе – словно острый нож. Мне хочется объяснить, рассказать правду, выложить все как есть, но я знаю, что сейчас не время и не место для этого. Взгляд Сары прожигает меня насквозь. Момент растягивается, словно резина, готовая вот-вот лопнуть.

Сара открывает рот, чтобы что-то добавить, но нас прерывает Артур.

– Прошу прощения, мисс, но Алексу пора на церемонию награждения, – говорит он, кладя руку мне на плечо.

Я благодарен своему менеджеру за вмешательство, но в то же время мне не хочется уходить от Сары.

– Мы можем поговорить об этом позднее, – говорю я, прежде чем повернуться и последовать за Артуром.

Я поднимаюсь на подиум. Вокруг гремят аплодисменты, вспышки камер ослепляют. Макс и третий призер уже стоят на своих местах. Я занимаю верхнюю ступень, звучит гимн, но я едва его слышу. Мысли все еще возвращаются к разговору с Сарой. Ее слова эхом отдаются в голове, смешиваясь с торжественной музыкой.

Официальный представитель приближается с кубком. Я протягиваю руки, и прохладный металл ложится мне в ладони. А после того, как нам вручают огромные бутылки Магнума, Макс обливает меня шампанским с ног до головы, я отвечаю тем же. Мы смеемся как дети, забыв и о соперничестве, и о напряжении недавней гонки.

Ещё один шаг к мечте о «Формуле-1». но смогу ли я сделать шаг к тому, чтобы вернуть доверие Сары?

Я спускаюсь с подиума, все еще ощущая вкус шампанского на губах. Эйфория победы постепенно уступает место усталости. Хочется поскорее добраться до своего моторхоума и немного отдохнуть.

Внезапно я слышу знакомый голос.

– Эй! Чемпион! – зовет меня Лиза.

Поворачиваюсь и вижу, как ко мне мчится моя младшая сестра. Ее длинные светлые волосы развеваются на бегу, а карие глаза сияют от восторга. В свои восемнадцать Лиза – настоящая красавица, и я не могу сдержать улыбки при виде ее искренней радости. На ней белая майка, джинсы и светлый пиджак, разрисованный цветами. Сестра еще не определилась, хочет ли она стать модельером или художником, поэтому совмещает два в одном: расписывает свою одежду, словно холст. Выглядит необычно.

– Лиззи! – кричу я в ответ и, когда сестрёнка подбегает ближе, подхватываю ее на руки и кружу в воздухе.

Лиза смеется, обнимая меня за шею.

– Ты был потрясающим! Я так горжусь тобой!

Я ставлю сестру на землю, но она продолжает висеть у меня на шее. Краем глаза я замечаю Сару, стоящую неподалеку. Она смотрит на нас с каким-то странным выражением лица. Неужели это… ревность?

– Спасибо, малышка, – говорю я Лизе, нежно потрепав ее по волосам. – Ты как здесь оказалась?

– Артур организовал мне пропуск! Сказал, что это будет для тебя сюрприз.

Я мысленно благодарю своего менеджера за такой подарок. Лиза всегда верила в меня, даже когда я запарывал экзамены в школе. Однажды, когда сестрёнке было десять, кто-то сказал при ней, что я тупой, но она не растерялась, ответив: "Это вы все придурки, а мой брат – чемпион!". С тех пор Лиза всегда называла меня чемпионом.

– Слушай, Лиз, – говорю я, заметив, что на нас уже начинают обращать внимание журналисты. – Почему бы тебе не пойти в наше хоспиталити? Там тебя накормят и напоят. А я скоро к тебе присоединюсь, хорошо?

– Конечно! – кивает сестра. – Только не задерживайся слишком долго, ладно?

– Обещаю, – улыбаюсь я и целую ее в лоб.