Экспресс в Рождество

Размер шрифта: 13

Дорогому М. и моим друзьям-ролевикам…

Плейлист в дорогу

Aurora – Runaway

«Король и Шут» – Наблюдатель

Aurora – Winter Bird

Ludovico Einaudi – Night

Canine – Sweet Sway

Theory Of A Deadman – Medicate-Acoustic version

Sam Fender – Play God

Ruel – Don't Tell Me

John Williams – Home Alone Main Title

Aurora – All Is Soft Inside

remme & Clara Mae – Half a world away

Aurora – Queendom

ARIZONA – Hold The Line Acoustic

The Weeknd – Call of my name

Пролог. Волшебная принцесса

Ветер завывал в щелях деревянных окон. Иногда были слышны удары снежной россыпи в стекло, словно кто-то бросил в окно горсть риса. Небольшая комната была освещена мягким светом единственной лампы, расположенной на столе, вплотную придвинутому к подоконнику.

Просачиваясь в комнату сквозь щели, ледяные потоки холодного воздуха раскачивали колокольчики, подвешенные на изгибе светильника. Этот звон разбавлял монотонный шум компьютера, который уже много часов работал на пределах своих возможностей. Обычно этот звук перестаешь замечать, он становится привычным фоном, без которого тишина кажется глухой и непроницаемой.

Этой ночью Даниил не спал, как и во все предыдущие за последние три года. Во рту был привкус кофе, который был сделан и забыт на кухне полчаса назад. Даниила что-то отвлекло.

Сдача проекта по реставрации дворца культуры была уже через пару дней, поэтому ему нужно было доделать часть работы сегодня, чтобы успеть показать результаты руководителю.

«Если ему что-то не понравится, у меня будет время доделать», – подумал Даниил, поправил очки и принялся разминать руку, уставшую за несколько часов работы с компьютером.

Он потянулся вверх, продолжая оглядывать свой проект в «Автокаде»[1]. В спине что-то приятно хрустнуло, ощущение расслабленности в мышцах переместилось от лопаток к голове. Даниил бросил печальный взгляд в сторону кровати, где на его подушке, как в гнезде, спала, вытянув передние лапы, кошка Шанни. Иногда она сжимала лапки во сне, словно пыталась что-то ухватить.

– Хорошо тебе, – тихо сказал он любя. – Спишь ты очень сладко.

«Осталось чуть-чуть, совсем немного», – Даниил поднял взгляд к окну.

Дом, который был виден из его комнаты, уже спал. Во всех окнах жила убаюкивающая темнота. Было приятно представлять, как отдыхают люди, закрыв глаза и уютно укрывшись тяжелым одеялом, обволакиваемые усыпляющей темнотой.

– Если я выключу свет, то тоже усну, – прошептал Даниил себе под нос и облизнул высохшие губы.

Они были сладкими от кофе и молока.

Телефон, заряжающийся на подставке, ярко засветился и завибрировал. Даниил, прищурившись, разглядел текст сообщения от Алисы, который всплыл под жирными белыми цифрами, показывающими время 03:20.

Алиса: Спишь, чудик?

Невольно Даниил улыбнулся. Он снял очки, взял с подставки телефон и, нарочно игнорируя время, открыл мессенджер.

Даниил: Как и вчера, и позавчера… Ты тоже к сессии готовишься?
Алиса: Спешу тебя расстроить, я все свои экзамены сдала. Сегодня был последний. Мне не спится, слоняюсь взад и вперед по коридорам. Есть что-то романтичное в пустом общежитии. Во время семестра идешь мимо дверей и слышишь громкие возгласы мальчишек, хлопанье дверей, шаги, шуршание, чувствуешь запахи подгоревшей еды, сейчас же – только пение ветра, запах старых стен и запустения. Ух… Что-то понесло меня. Как ты?
Даниил: Почти закончил проект. Осталось нормально все запаковать и отправить научнику… Слушай, я вот что хотел тебе предложить, раз уж ты не спишь. Хочешь сыграть в игру, Лисс? Поиграем, пока я все отправляю.

Даниил подвинул к себе подставку и закрепил на ней телефон. Затем он вновь надел очки и принялся доделывать последние элементы проекта.

Алиса: Это прозвучало, как начало фильма «Пила». Я в деле. Что за игра?

Ветер за окном усилился. Под окнами раздался шум мотора. Кто-то в три часа ночи пытался выехать с парковки. Мотор ревел все сильнее, колеса взрывали снег, все сильнее закапываясь в нем. Хлопнула дверь. Послышались хрустящие шаги и тихая ругань.

Даниил: Правила очень простые. По сути, это как читать книгу, только сюжет мы создаем себе сами. Придумываем персонажей, их предысторию, сильные и слабые стороны, даем им имена, а потом по очереди описываем их действия и мир, в котором они живут. Можем создать свой фэнтезийный мирок и делать в нем все что угодно!
Алиса: Звучит, как та игра для ботанов, не помню название, в которой нужно бросать двадцатигранные кости. Пробовала в нее играть, мне не понравилось, потому что чаще всего это скатывается в выяснения, почему, пока один игрок целый день бежит за вором по городу, другой успевает убить тролля, пройти все подземелье и добыть сокровище. Все дело в том, как выдумать систему, правила. А игра без правил точно скатится в выяснения.
Даниил: То, что ты описала, звучит очень печально. Как ты еще не умерла со скуки в своем физико-математическом? Нет, Лисс, обещаю, такого не будет. Ты можешь писать все, что хочешь, и я не стану ничего выяснять. Просто поддамся потоку твоих мыслей, а ты – моих. По сути, этот будет наш с тобой танец хаоса.
Алиса: Давай попробуем. Начинай ты.
Даниил: Дирион сидел в дальнем углу таверны и курил трубку. Его глаза сияли в темноте алым светом, подсвечивая густое облако дыма и его задумчивое лицо (Теперь твоя очередь. Сообщения, которые к игре не относятся, давай писать в скобках, чтобы не путаться).
Алиса: В таверну вбежала девушка. Ее накидка была изорвана, взгляд был диким и напуганным. Глаза блуждали по таверне в поисках чего-то или кого-то. Она явно долго шла по лесу и не раз падала, потому что на ткани остались сухие крючки веток, паутина и старая гнилая трава. Взгляд незнакомки метался из стороны в сторону. Она явно чего-то боялась и не собиралась надолго задерживаться. Не снимая капюшона, девушка скользнула через зал, неловко столкнулась со стоявшим посередине стулом и приблизилась к барной стойке, за которой спал хозяин. Она робко попыталась разбудить его (Так пойдет? Надеюсь, я не слишком сильно перетягиваю на себя одеяло?).
Даниил: Хозяин рывком вскочил на ноги. Увидев девушку, он посчитал ее ищущей подачки нищенкой. Что-то крича на своем родном языке, трактирщик замахнулся на нее метлой, однако Дирион успел вовремя. Он удержал метлу у самого лица девушки (Все отлично! Продолжай, мне нравится! Если захочешь перестать говорить в скобках, напиши «Стоп»).
Алиса: Девушка нахмурилась и сбросила с головы капюшон. Ей на плечи упали пышные ярко-рыжие волосы, которые слабо мерцали золотистым светом в пыльном полумраке таверны.
Даниил: Хозяин тут же выпустил из рук метлу, поскольку такие волосы были только у членов королевской семьи.
– Ваше высочество, – произнес старик с виноватым видом.
Алиса: За пределами таверны послышались голоса стражников. Девушка оттолкнула Дириона и помчалась к черному входу, спотыкаясь о разбросанные по полу бутылки. Звук ударяющихся друг о друга бутылок еще больше напугал ее, движения девушки стали резкими, раздраженными. Она накинула на голову капюшон и была готова нырнуть в темную арку коридора, ведущего к заветному выходу.
Даниил: В последний момент перед тем, как в таверну ворвались стражники в сопровождении рычащих и плюющихся пенящейся слюной собак, Дирион успел схватить девушку за локоть и затащить в подсобку, скрывающуюся в тени коридора. Он крепко обхватил ее руками и зажал рот рукой.
– Тихо! Ты бы все равно не успела убежать, – шепотом произнес Дирион.
Алиса: Девушка попыталась высвободиться. И когда у нее это не получилось, она больно укусила Дириона за пальцы.
Даниил: Юноша закусил губу, чтобы не закричать, но не убрал руку.
– Я тебя отпущу, если ты не будешь кричать и вырываться, – прошептал он.
Алиса: Принцесса едва заметно кивнула, смотря на Дириона оценивающим и подозрительным взглядом. Радужки глаз слабо мерцали в темноте. Кольца золота в них напоминали солнечный диск при затмении, янтарное обрамление горизонта во время заката, отблески света на морской воде, глотающей берег.
Даниил: Дирион держал ее очень крепко. За дверью подсобки слышались шаги, голоса и лай собак.
– Накинь мой плащ, нужно сбить твой запах, – тихо произнес юноша, отстегивая крючки грубой суконной накидки. – Как тебя зовут?
Алиса: Незнакомка хитро улыбнулась, принимая у странника вещь.
– Я ведь принцесса. Не знаешь моего имени?
Даниил: Дирион усмехнулся и достал из подсумка флакон с какой-то жидкостью.
– Я не из этих мест. Я странствующий парфюмер, – произнес он и сбрызнул одежду содержимым.
Алиса: Лисс усмехнулась.
– Эльф, парфюмер, а еще и странник? Разве вы не боитесь покидать свои земли? – спросила она.
Даниил: В нос ударил запах пряностей. За дверью подсобки послышались шаги.
– Жить за высокими стенами слишком скучно, – ответил он, обрызгивая и свою одежду. – Тот мир не для меня.
Эльф чуть приоткрыл дверь, оценивая обстановку.
– Будь готова выскочить, принцесса, – произнес Дирион и с силой толкнул дверь. – Нас обнаружили.
Он сбил стражника, который намеревался заглянуть в подсобку. В зале таверны тут же все всполошились. Собаки залились надрывным лаем.
– Беги! – закричал Дирион, толкая принцессу к выходу.
(Отправил проект. Глаза закрываются. Пойду спать. Спокойной ночи.)
Алиса: (Это очень захватывает! Что же будет дальше?! С нетерпением жду продолжения. Желаю тебе удачи с проектом. А я, пожалуй, прогуляюсь. Сегодня ночь волшебная, так ярко сияют звезды, а в палатке под общагой еще готовят блинчики с бананом и шоколадом.)

Даниил отложил телефон и выключил компьютер. В ушах зазвенела тишина. Даниил, невольно улыбаясь, откинулся в кресле и долго смотрел в окно, вверх, на звезды. Кошка несколько раз мяукнула во сне и потянулась.

– Мы смотрим с тобой на одни и те же звезды, – прошептал он.

Снег стал мягче. Белые пушинки зависали в воздухе, кружась на одном месте, словно в танце. Даниил прокручивал в голове эпизод встречи персонажей игры, представлял себе волосы таинственной незнакомки. В его мыслях образ Алисы, которую он знал только по перепискам, тесно переплетался с образом волшебной принцессы.

Теперь у них есть свой мир, свой уголок, в котором они могут оставаться самими собой.

Глава 1. Ненастоящая романтика

Над головой висел круглый фонарь. Жужжа, как шмель, он освещал янтарно-огненные волосы Алисы желтым светом, превращая ее голову в пожар. Нос и щеки от мороза покраснели, словно кто-то игриво ущипнул ее и поцеловал.

Алиса улыбалась, смотря в экран своего смартфона. На щеках появились ямочки. Каждый раз, когда уголки губ приподнимались, Лисс пряталась в своем объемном шерстяном шарфе. Она пропустила уже две электрички, потому что они были плотно забиты людьми, и пришлось бы убрать телефон, чтобы не выронить его, когда толпа будет толкаться в броуновском движении на каждой остановке.

Под ногами стояла большая прямоугольная сумка, плотно набитая вещами. Своей тяжестью она давила Алисе на ногу, однако девушка уже перестала это замечать.

Алиса подняла взгляд на электронное табло, украшенное новогодними лампочками. Следующая электричка только через десять минут. Алиса перенесла вес с одной ноги на другую и тут же ощутила, как ступни обхватывает обжигающий холод. Покалывающее ощущение расходилось от пяток, как будто медленно опускаешь ноги в ледяную воду, схваченную игольчатым льдом. Со стороны здания станции доносились рождественские мелодии.

Алиса не хотела прерывать разговор, потому что ей было интересно, что будет дальше и куда их с Даней заведет сюжет.

Даниил: Крепко держась за руки, они бежали через лес, взрывая тяжелый снег ногами. Позади слышались надрывный лай собак, людские крики и ржание лошадей. Звуки надвигались как метель, как стихийное бедствие, от которого не спрятаться.
Дыхание Дириона сбивалось, сердце колотилось так сильно, что ему казалось, кровь сейчас разорвет его виски. Длинные волосы Дириона торчали в разные стороны, непослушные пряди спадали на лицо и прилипали к мокрому от пота лбу. В горле ощущался едкий металлический привкус. Дирион постоянно поглядывал на свою спутницу.
Алиса: (У тебя и в жизни такие длинные волосы? Или ты просто дразнишь меня?) Взгляд девушки блуждал в страхе. Она совершенно выбилась из сил. Изо рта вырывались клубы пара, было сложно вздохнуть, поэтому Лисса жадно глотала ледяной воздух ртом. Мама всегда говорила ей дышать носом, чтобы не пустить болезнь в легкие, но сейчас это было невозможно. Очень холодно, Лисса не чувствовала пальцев ног, двигаться больно. Ей хотелось сдаться своему отцу-королю. Остановиться, выйти к страже, бросить свою дурацкую затею, свои мечты. Единственное, что заставляло ее двигаться вперед, – это тепло, исходящее от ладони Дириона, которой он обхватывал ее окоченевшую руку.
Собаки были совсем близко. Внезапно что-то просвистело над ухом. Лисса обернулась и увидела стрелка. Он был на лошади, а потому издалека казался гигантом, который вот-вот настигнет их.
Даниил: (Тебе нравятся парни с длинными волосами?) И вновь оглушающий свист, затем глухой звук. Дирион потерял равновесие и упал. Из ноги торчал арбалетный болт. Обожгло болью, словно тысячи муравьев-пуль кусают в одном месте, впрыскивая свой яд. Перья болта осветил свет факелов, которые гордо несли приближающиеся всадники. В этом свете отражались злобные глаза собак. На снег закапала драгоценная эльфийская кровь, окрашивая колючие белые кристаллы цветом летнего рассвета.
Дирион попытался встать, но не смог. Боль наполняла ногу.
– Лисса, ты должна бежать. Все это не должно быть зря, – произнес он, крепко держа ее за руку и выпуская изо рта клубы пара. – Как только пересечешь границу, ты будешь свободна от навязанного тебе брака! Сможешь стать странствующим писцом, осуществишь свои мечты! Беги же!
Алиса: Лисса опустилась на колени в снег.
– Они убьют тебя, если я убегу! Они снимут с тебя кожу и заставят страдать, пока не выведают, где я. Дирион, я не допущу этого!

Алиса закусила губу, наблюдая за тем, как из темноты на нее надвигаются фонари-глаза электрички. Послышались сигналы поезда, искаженные скоростью, над головой гудели заледеневшие провода, ветер завывал в трубах вентиляции станции. Фонари казались настигающими героев всадниками. Сейчас ей нужно будет сесть в электричку и перестать писать. А как же Дирион? Алиса решительно начала печатать то, что уже давно хотела. Сейчас она напишет это и выключит телефон, потому что это неловко. Потому что у нее не хватало смелости на это.

«Это всего лишь игра, я не делаю ЭТОГО с ним в реальности, – подумала она, касаясь замерзшими пальцами ледяного экрана. – Это лишь игра».

Пока она писала, кровь гулко стучала в висках. Так сложно дышать – Алиса сильнее укуталась, чтобы делать вдохи сквозь шарф. Уши горели, стало жарко.

«Боже, что со мной?!» – подумала Алиса, чувствуя, как из-за написанного в сообщении внутри нее нарастает тревога.

Алиса: Лисса подалась вперед и робко коснулась губ Дириона своими.
– Ты не погибнешь, – тихо прошептала она и, рывком поднявшись на ноги, с распростертыми руками и слезами на глазах побежала навстречу всадникам.
Всадники окружили девушку движущимся кольцом.
– Я сдалась! Он здесь ни при чем! Я заставила его помочь мне! Не убивайте его! – закричала Лисса. – Я сдалась! Я во власти моего отца, я больше не бегу!

Алиса нажала на значок «Отправить», бросила телефон в карман и рывком застегнула молнию. Электричка со скрипом начала останавливаться, поднимая с перрона свежевыпавший снег. Старые автоматические двери, выкрашенные красной почти облупившейся краской, распахнулись перед ней. На Алису обрушился табачный дух тамбура. В нем сейчас никто не курил, все стояли настолько плотно, что Алисе пришлось робко подтолкнуть впереди стоящих людей. Запахом табака были пропитаны стены, куртки людей, их волосы.

С рюкзаком в одной руке и дорожной сумкой в другой Лисс еле-еле втиснулась в вагон. Двери со скрежетом задвинулись и в конце своей траектории громко захлопнулись почти у самого лица Алисы.

Чувствуя, что сердце от беспокойства вот-вот выпрыгнет, Алиса задышала глубже. Воздуха не хватало. Вспотевшие двери с надписью «Не прислоняться» доказывали, что здесь ты не надышишься.

«А еще лучше не дышать», – постаралась отвлечь себя Алиса.

Под шапкой уши продолжали гореть. В духоте ощущения многократно усиливались.

«Что же я наделала? – подумала Алиса. – Я запустила необратимый процесс, который убьет меня изнутри».

Внезапно телефон в кармане завибрировал.

«Я совсем потеряла счет времени. Он убьет меня», – сердце Алисы забилось еще сильнее.

От страха она сейчас была готова выскочить из электрички на полном ходу. Алиса поставила на пол рюкзак, кое-как перехватила ручки другой рукой, при этом успела ткнуть локтем в спину грузной женщине в белой шубе. Та терпеть не стала, сделала замечание. Алиса ухватила телефон на дне кармана. Он предательски продолжал звонить и привлекать внимание остальных. Лисс успела ответить. Страшно подумать, что было бы, если бы она не ответила.

– Да, пап, я в пути, – робко произнесла она.

Сейчас начнется.

– Если бы ты поехала на электричке, которую я тебе рекомендовал, ты была бы на «Подсолнечной» уже в 16:00. До дома идти не больше пятнадцати минут, даже если включить в этот путь поход в магазин и проверку почты. Алиса, где тебя носит?

Отец любил устанавливать в доме «умные» вещи. Как только в доме появилась охранная система, с помощью которой он мог дистанционно открывать калитку, двери и контролировать по камерам приходящих и уходящих, жизнь Алисы превратилась в кошмар. Мало ей было постоянных звонков-проверок, когда она докладывала отцу, где находится и чем занимается, теперь еще и это. Без его ведома нельзя было сделать и шагу.

– Прости, пап, я отвлеклась, – попыталась вставить Алиса.

– Нет, я хочу сказать тебе. Это очень безответственно с твоей стороны, – произнес отец свою любимую фразу. – Из-за тебя я не могу работать нормально, а ты гуляешь непонятно где! Алиса, я на испытаниях, у нас проект горит, а ты отвлекаешь меня!

Голос отца имел свойство в начале разговора быть спокойным и постепенно наращивать напряжение. Чем больше отец заводился, подстегивая сам себя, тем злее и выше становился тон. В моменты напряжения важно было вовремя заткнуться, потому что, если отец сорвет голос, это означает, что он не станет разговаривать с тобой всю следующую неделю.

Алиса называла это состояние вакуумом. Когда ты делаешь что-то, что не нравится отцу, он перестает замечать тебя. Перестает будить по утрам, звать к завтраку, давать какие-либо поручения, писать на ватсап. В такие моменты Алису накрывало волной чувство вины, ведь она прекрасно понимала, почему отец так ведет себя. Нужно было поддерживать его.

– На какую электричку ты села? – спросил он.

Тем временем на фоне послышались крики из раций, которые, видимо, располагались в штабе: «Вижу цель, вижу цель! Огонь!»

– На 18:10, – ответила она коротко, услышав возгласы на заднем фоне.

– Значит, дома будешь через полтора часа. Позвони, когда приедешь. Екатерина приготовила тебе еды на неделю, она все покажет. Я скажу, чтобы дождалась тебя. До связи! – он оборвал разговор и положил трубку под крики «Ложная цель!»

Алиса почувствовала, как телефон в руке потяжелел. Она снова ощутила это колющее чувство вины. У отца очень нервная работа. Он работает на электромеханическом заводе ведущим инженером-программистом, создает программное обеспечение для вооружения. От него многое зависит, а она заставила его нервничать во время испытаний. Алиса оторвала телефон от уха и сквозь накатывающую пелену слез увидела новое сообщение от Даниила. Выключила экран и бросила телефон в рюкзак.

«Папа нервничал, а я болтала с парнем на перроне. Как же глупо», – Алиса всхлипнула.

Электричка остановилась на очередной станции, и Лисс пришлось выйти, чтобы выпустить людей. На холоде стало немного легче. Алиса подняла взгляд влажных глаз к звездам. Недосягаемые горячие тела напоминали россыпь осколков стекла, сверкающих на полу в свете солнца. Осколков стекла от упавшей вазы, которую мама держала в руках перед тем, как отправиться к этим самым звездам. Мысль крутится по кругу – осколки, звезды, звезды, осколки. Алиса очнулась в тот момент, когда привычный монотонный голос произнес: «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – „Крюково“».

* * *

Прочитав последнее сообщение Алисы, Даниил растерялся. В голове начали роиться всевозможные мысли и сомнения. Ладони тут же стали холодными и потными.

– Дань, ты чего такой бледный? – послышался голос справа. – Экзамен-то халявный и последний, пятый курс же.

Даниил поднял взгляд – лекционная аудитория все та же, а на столе перед ним лежит экзаменационный билет, который он решил еще час назад. На передних рядах сидят два преподавателя и уже третий час пытаются принять экзамен у всего курса в двести с лишним человек. С их стороны это было очень глупым решением, ведь можно было подумать наперед, что в такой форме они не успеют опросить весь курс. Стоило просто провести очередную контрольную и поставить на ее основании оценки, а не мучить ни себя, ни студентов.

«Глупость несусветная», – подумал Даниил.

– Дань, все нормально? – все тот же голос.

Это был его друг Марк. Еще с одиннадцатого класса они были два сапога пара. Марк вырос в семье архитекторов. В институте все давалось ему проще, его знали все преподаватели, потому что знали его брата, отца и отца его отца. Одним словом – династия.

– Да, все отлично, – сухо ответил Даниил и снова уткнулся в телефон.

– Алиса написала? – спросил Марк, пытаясь заглянуть в экран. – Позвал бы уже ее на кофе. Год чатитесь. Вы словно живете в своем мирке, застряли на одном месте и ходите кругами.

Даниил только буркнул себе под нос.

– Вот, опять молчишь. В чем дело-то? Она уродливая, что ли?

– Ни в чем. Просто нам нет необходимости видеться, – угрюмо ответил он.

Даниил принялся писать ответ. Пальцы стали ледяными. Голову будто в один момент набили ватой. Даниил не хотел смотреть на сообщение, в котором Алиса целует его персонажа, однако невольно он все равно поглядывал туда. От этого становилось все холоднее, пальцы начали трястись. Оставляя следы на экране смартфона, Даниил быстро напечатал ответ.

Даниил: Хватаясь за ветви дерева, Дирион поднялся на ноги. Хромая и ощущая обжигающую боль, он двинулся за принцессой. В глазах начало темнеть, голову сдавил ледяной обруч. Зрение потеряло фокус. Образы начали рассыпаться в сознании.
– Лисса! Беги! – кричал Дирион из последних сил. – Лисса!
В тот момент, когда всадники окружили ее, Дирион лежал на земле, не в силах подняться. Ледяное крошево снега под ним окрасилось алым цветом. Эльфийская кровь мерцала в темноте, испуская магию, текущую в жилах ее хозяина.
Алиса: Была в сети 5 минут назад.

– Каменский! – послышался голос профессора с передних рядов. – Готовы сдавать?

– Да, – коротко ответил Даниил.

– Удачи, – пожелал Марк. – Но я все равно от тебя не отстану.

Даниил убрал телефон в карман брюк. Поправив очки и машинально зачесав пальцами выпавшие из хвостика волосы, он уверенно зашагал к преподавательскому столу.

Сдача прошла быстро и почти безболезненно. Пришлось решить дополнительную задачу, поскольку Даниил пропустил много пар в этом семестре. Он не считал бесполезным или неинтересным предмет «Советская архитектура», просто отдал приоритет дипломному проекту и большую часть энергии тратил на него.

Уже через полчаса Даниил сидел на лестнице в вестибюле, в очередной раз окидывая взглядом изгибы и складки тканей белых мраморных рабов – застывшие мысли Микеланджело, капли из потока сознания, обретшие форму в реальном мире. Даниил слушал «Runaway» Авроры и ему казалось, что он тонет под сводами лестниц, сплетающихся над его головой и уходящих в бесконечность.

Созерцать лестницы и статуи ему мешало переключение режимов лампочек на новогодней елке, установленной в центре вестибюля. В какой-то момент гирлянды начинали внезапно менять цвет и очень быстро моргать, это отвлекало. Даниил ждал Марка, потому что обещал выпить с ним кофе. Вряд ли они еще встретятся до конца каникул.

«Как жаль, что времени на дружбу почти не остается», – подумал Даниил, вспоминая, сколько раз он отказывал другу в пользу работы.

Мыслям не давал покоя скетчбук, который лежал в сумке. Это был плод их с Алисой воображения. Их история, отображенная на страницах. Даниил рисовал графический роман об их приключениях. Он не был произведением искусства, не был литературной находкой или чем-то особенным. Ведь, если взглянуть на сюжет со стороны, он был тривиален. Отражение простых человеческих проблем, обернутых в фэнтезийную оболочку. Но этот сюжет принадлежал только им.

«Как я буду рисовать тот момент? – с ужасом подумал он, воображая, будто парит среди лестничных пролетов, среди которых затерялся его взгляд. – Я не могу спокойно его вообразить, а требуется увидеть это на бумаге, повторить изгибы губ грифелем».

На город давно опустилась тьма. Она усеяла полотно своих одежд серебряными слезами и надела украшение в виде тонкого полумесяца.

«Она меня поцеловала», – подумал Даниил, ощущая, как в животе забились крыльями мотыльки.

– Это было не по-настоящему, – прервал он поток своего воспаленного сознания. – Господи, какой же я глупец. Это всего лишь игра. Думаю, я и должен отнестись к этому, как к игре, чтобы между нами не было неловкостей.

– Каких неловкостей? – спросил Марк, подсаживаясь рядом.

Из-за наушников Даниил не слышал, как подошел друг.

– Ты напугал меня, – произнес угрюмо он. – Сдал?

– Безусловно, – ответил Марк. – Мартынов мне говорит в конце: «Вы, Глуховский, оправдали ожидания своих родителей, ставлю вам отлично». Надоело, что всем от меня все время что-то нужно. И на мой счет у людей есть некие ожидания только потому, что за моим именем следует фамилия моего отца. А хоть раз кто-нибудь спросил меня, хочу ли я на кафедру, на которой учился мой отец? Может, я хотел на другую.

– Зачем жаловаться, ведь тебе было решать, куда поступать, – ответил Даниил, поднимаясь со ступеней. – Поругался бы с родителями, попинали бы тебя в душу за то, что ты начал думать своей головой, но зато сам был бы счастлив, и мне не пришлось бы тебя постоянно утешать.

– Все у тебя просто, Дань… Но, пойми, ситуация неоднозначная. Палка о двух концах: можно выбрать то, что хочется, и потерять связи со всеми родственниками, а можно выбрать что-то, что вполне устраивает всех, а меня – частично. Меньшее из двух зол, так сказать.

– Ты – слабак и пошел по пути наименьшего сопротивления, не обижайся, – произнес Даниил, проверяя сообщения.

– Да не обижаюсь я. У тебя свое мнение, у меня – свое, – Марк накинул на плечи хрустящую куртку. – Что ты все читаешь? Знаешь же, я не отстану от тебя, буду допытывать и мучить. Ты сделался иссиня-белым – что написала Алиса?

Даниил глубоко вздохнул. Слишком тяжело держать в голове такой ворох мыслей, особенно когда перед тобой стоит человек, который единственный из всех в курсе переписки с Алисой.

– По дороге расскажу, – произнес он и, накинув на плечо сумку, поспешил к выходу.

На улице их обдало прохладным ветром. Очки Даниила тут же запотели.

– Давно ты их стал носить не снимая? – спросил Марк. – Не так это, конечно, и важно, хочешь – носи, тебе даже очень идет. Однако, мне кажется, эта девчонка начинает на тебя влиять.

– Я просто стал про них забывать.

Даниил снял очки, сложил их в бархатный чехол, протерев перед этим рукавом свитера, а затем убрал чехол в карман. Все равно нужно будет снова достать их в кафе, без них текст читать он совершенно не может.

Друзья молча спустились по ступеням и, миновав небольшой фонтан в центре площади перед институтом, оказались на ярко освещенной улице. Над ними простирался плетеный потолок гирлянд в форме шариков и звездочек, сверкающих теплым золотистым светом. Вечер пятницы, на улице очень оживленно. Со стороны площади, располагающейся за ЦУМом, слышится знакомая песня «Наблюдатель» группы «Король и Шут».

«Как этим ребятам не холодно играть на улице?» – возникло в голове.

Сейчас Даниил сам чувствовал себя наблюдателем. Он следил за развитием отношений их персонажей, подглядывал из-за экрана смартфона. Теперь он рухнул со своей смотровой площадки в глубокое озеро, в котором вода была обжигающе ледяной, приводящей в чувство.

– На всю жизнь воды напился, – проговорил Даниил себе под нос, вторя словам песни.

Вокруг царило предпраздничное настроение. Все готовились к долгим посиделкам, встречам с родственниками и друзьями. В ресторанах гремели корпоративы. Уставшие от рутины люди наслаждаясь предстоящей свободой. Мимо промчались опаздывающие на вечеринку подруги. Одна из них на ходу докрашивала ногти блестящим лаком – все должно сверкать!

То и дело счастливые девчонки и парни с большими подарочными пакетами исчезали в дверях кофеен. Пожилые пары прогуливались, рассматривая новогодние украшения. Некоторые из них были с внуками, которым не терпелось сходить покушать.

– Люблю я эту атмосферу. Суета. Новый год уже завтра. Ты к родителям едешь? – спросил Марк.

– Да, завтра утром поеду. И, похоже, останусь на все каникулы у них. Родители заинтриговали меня – они что-то запланировали на праздники, даже сказали взять побольше теплых вещей.

– Это ведь замечательно! Наконец-то тебя вытащат на свежий воздух, а то ты совсем засох, сидя в квартире, – улыбнулся Марк. – К разговору об Алисе. Ты не хочешь воспользоваться временем, которое у тебя появится?

Позади них послышался гудок. Белый свет фар осветил силуэты друзей. Им пришлось отойти и пропустить курьера на электровелосипеде.

– А что с Алисой? – Даниил собирался с силами, чтобы начать разговор. – Когда мы были на экзамене, Лисса поцеловала Дириона.

– У тебя лицо было таким, будто умер кто-то, – проговорил Марк. – Ну и что? Это ведь всего лишь игра.

Молча друзья свернули с улицы Рождественка на Кузнецкий Мост. Они шли мимо ярких витрин, украшенных ветвями елей, блестящими шариками и разноцветными лампочками. Здания были подсвечены мягким теплым светом. В этом свете снежинки, падающие с неба в изящном танце, казались невесомее и были похожи на маленькие звездочки.

– Значит, ты уже не воспринимаешь это как игру или не хочешь воспринимать? – уточнил Марк.

Они нырнули в двери кофейни, стряхнув налипшую на ботинки грязь. Сверкающие розовые витрины были украшены яркими фигурными тортами, а на подоконнике, покрытом блестящим искусственным снегом, были расставлены фигурки в виде больших красных вишен. Марк и Даниил бывали в этом кафе дважды в год в конце сессии. Оба всегда заказывали только карамельный латте. Друзья болтали почти до закрытия, затем прогуливались по Мясницкой улице до Чистых прудов и разъезжались по домам.

– Я уже не знаю, что происходит, – проговорил Даниил. – Она не выходит у меня из головы. Как я рисовать это буду?

– Вся проблема в том, что вам уже давно нужно было встретиться лично. Ждешь, пока она тебя позовет?

– Она не позовет, – произнес Даниил и сделал большой глоток кофе.

Янтарный напиток разлился теплом по всему телу. Юноша называл это ощущение «любовь в жидком виде».

– Она сказала, что не хочет видеться, потому что не хочет неловкостей между нами. Проще говоря, она не хочет портить то общение, которое есть у нас сейчас.

– А чего хочешь ты? – спросил Марк.

– Если бы я знал и понимал…

– Давай так, вы изначально эту игру подразумевали только как игру. К жизни она не имеет отношения, – произнес Марк. – Забей, это просто сюжетный твист. Подыграй ей, чтобы она не чувствовала себя обиженной. Но при этом вам нужно встретиться, чтобы понять, что происходит между вами за пределами вашей переписки, понимаешь?

Даниил промолчал. Он не был уверен в том, как стоит поступить. Но в одном он был согласен сам с собой – ему было чертовски приятно то, что она написала.

* * *

Алиса шла по улице вдоль темных молчаливых домиков с заснеженными крышами. Большинство домов были дачными, поэтому в окнах не горел свет, а на участках царило заснеженное запустение. Но на их улице было несколько строений, в которых звенели голоса людей круглый год. Соседи Алисы – молодая пара с дочкой, многодетная семья напротив и старик в конце улицы.

Алису иногда забавляло наблюдать, как дети из дома напротив бросаются друг в друга снегом, безобразничают и помогают родителям чистить снег на подъездной дорожке. А вот и «дом, милый дом». Алисе всегда казалось, будто он выбивается из общей картинки. Здесь, среди избушек и деревянных домиков, занесенных снегом, прямоугольная глыба из стекол смотрелась неестественно и очень холодно. На крыше не было снега, потому что ее поверхность раз в несколько часов нагревалась и бездушно избавлялась от белого покрывала через трубы водостока.

В больших окнах было темно. На стеклах виднелись белые блики, из-за чего Алисе казалось, будто на нее смотрит огромный паук, который вот-вот проглотит ее на все каникулы без возможности посмотреть мир.

В окне на кухне горел свет. Екатерина Вячеславовна – пожилая домработница Дольских – работала в этом доме уже десять лет. Алиса увидела ее силуэт через плотную завесу жалюзи.

Снег стал мягче, снежинки превратились в пух. Алиса подняла голову. Прохлада обласкала ее разгоряченное от эмоций лицо. Алиса закрыла глаза и вновь представила себе тот момент с поцелуем. Запах хвои и смолы с металлическим привкусом. Мокрая от снега ткань платья и ледяные ноги. Прикосновение их губ. Мгновение, в которое сознание щекочут тысячи игл.

– То, что живет у меня в голове, никто у меня не отнимет, – прошептала Алиса в небо, открыв глаза.

Она подошла к «умной» калитке. На небольшом экране появилось ее лицо. Алиса нажала кнопку, раздался звонок. Дверь открылась почти сразу. По ту сторону экрана отец пропустил ее в свой дом, находясь на другом конце России. Алиса тут же набрала его.

– Я дома, – сказала она.

– Принял, – коротко ответил он и положил трубку.

– Вот и поговорили, – ответила Алиса черному экрану смартфона. – У меня тоже дела отлично.

Дверь открылась, и на пороге появилась Екатерина. Она распростерла свои пухлые руки и радостно улыбнулась.

– Алиса! Давно мы с тобой не виделись! – воскликнула она и в одних тапочках выбежала обниматься.

От нее пахло душистым мылом и вишневыми духами. Обычно все вспоминают котлеты или пирожки бабушки, но Алиса помнила только еду Екатерины, потому что за десять лет работы в семье Дольских эта женщина стала ей как родная.

– Здравствуйте! Я очень рада вас видеть! Извините, что так сильно задержалась и заставила вас ждать.

– Ничего-ничего. Скорее проходи, ты вся холодная. Давай возьму твою сумку, – произнесла она и, подхватив вещи Алисы, вспорхнула по ступенькам к входной двери.

Дома пахло чистотой. Не людьми, а стерильной чистотой. Алису это убивало. На кухне работал телевизор, и Алиса понимала зачем. Чтобы не чувствовать давления одиночества в этом огромном доме. Чтобы разговоры телеведущего или глупые передачи хоть как-то добавляли жизни этому месту. Хотя это и не жизнь вовсе, это антижизнь, имитация. Пластиковые окна, пластиковые голоса из пластикового телевизора. Как только Екатерина уйдет, Лисс останется совсем одна до самого Рождества.

«Не впервой», – подумала Алиса и поставила рюкзак на пол.

– Та-а-к, – проговорила Екатерина. – Давай, раздевайся, поужинаешь.

Алиса стянула с себя шарф, затем розовую куртку, которая хоть и напоминала иногда махровый коврик, но зато была очень теплой и уютной. Поправив непослушные рыжие локоны, Алиса робко прошмыгнула в ванную, которая располагалась сразу возле входа. Как говорил отец, чтобы зайти и сразу руки вымыть.

У него в доме все было практично. Масштабно, но просто и со вкусом, функционально и ничего лишнего. Возможно, этими же словами можно было описать его как человека.

Алиса ощутила множество ароматов: тушеных баклажанов с помидорами, картошки с чесноком, чая с лавандой. Тут же потекли слюнки. Девушка бросила взгляд на карман куртки, в котором оставила телефон.

«Что ответил Даниил? Может, он вообще скажет мне, что больше знаться со мной не хочет, – подумала Алиса, бредя через темную гостиную в сторону освещенной теплым светом кухни. – С кем я тогда буду общаться? У меня же больше нет друзей».

Екатерина с энергией девочки бегала по кухне и убирала в холодильник аккуратно подписанные лотки.

– Так много еды, не стоило, – произнесла Алиса. – Я ведь и сама могла приготовить.

– Мне не сложно, только в радость. К тому же твой отец всегда так счастлив, когда ты возвращаешься домой, – улыбнулась Екатерина. – Давай садись, все уже готово.

На столе стояла полная тарелка картошки с курицей, сбоку горкой примостились тушеные овощи.

Алиса вдруг осознала, что не ела с самого утра. Приготовленное Екатериной было, как и всегда, невероятно вкусным. Пряная курица таяла во рту, насыщая силой тело и разум.

– Кушай, кушай, – приговаривала Екатерина. – Я тебе елку достала и украшения новогодние. Сможешь все здесь украсить, как захочешь.

– А какой в этом смысл? Отца ведь не будет до самого Рождества, – проговорила Алиса.

– Ну как, зато ты будешь здесь.

«С этим и не поспоришь», – подумала Алиса, представляя себя птицей в золотой «умной» клетке.

– Как учеба? Все сдала? – спросила Екатерина, нарушив неловкое молчание.

Она явно пыталась хоть как-то развлечь Алису разговорами, потому что понимала, как этот дом давит на нее.

– Да, сдала. Как и всегда.

Краем глаза Алиса посматривала в телевизор. Хоть что-то где-то происходит. Репортер стоял на фоне ярмарки на Красной площади и рассказывал о том, как можно себя развлечь в праздники.

– Отец будет гордиться тобой, – проговорила Екатерина. – Может, еще положить?

– Нет-нет, спасибо. Мне и этого много.

– …И из последних новостей, – послышалось в телевизоре. – Российские железные дороги запускают первый в мире предрождественский круиз на винтажном поезде, который отправит туристов в резиденцию Деда Мороза в Великий Устюг…

– Звучит потрясающе, – прокомментировала Екатерина. – Что только не придумают!

– …Маршрут стартует из Москвы. Он пролегает через Ярославль, где у вас будет возможность насладиться красотами одного из городов Золотого кольца. Вас ждут захватывающие экскурсии, встреча Рождества в Данилове, прогулки по Вологде, каток, вкусный ужин в Ядрихе и, наконец, Великий Устюг, где вы сможете встретить Деда Мороза, лично отдать ему письмо и побывать на Ледяном балу. Спешите приобрести билеты…

На экране показался ярко-красный корпус локомотива, украшенный разноцветными лампочками и большим рождественским венком.

«Вот бы отправиться в путешествие, – подумала Алиса. – Было бы здорово увидеть что-то кроме этого дома».

После ужина Алиса и Екатерина решили выпить чаю.

– А ты помнишь, когда тебе было двенадцать, мы весной с тобой на озеро пошли? Ты так хотела искупаться, а я тебе не разрешила. Ты была тогда в оранжевых колготках, платьице и курточке. Вода уже потеплела, но было еще очень ветрено, – Екатерина начала смеяться, Алиса тоже заулыбалась. – Ты, моя хорошая, полезла на камушках постоять. Ну ладно, думаю, ничего же не может случиться. Только отвернулась, слышу: «Бульк». Ты уже в воде сидишь – открыла купальный сезон. Ты всегда была такой непоседой.

Они еще долго говорили и смеялись. Слишком много воспоминаний их объединяло, чтобы оставаться чужими. Потом они вспомнили маму, как она потрясающе готовила, какой сильной была даже во время болезни.

– Твоя мама, – со слезами на глазах говорила Екатерина, – даже когда болела, все по дому сама делала. Жила так, будто и не происходит ничего. Будто все так естественно.

– От этого было только больнее, – проговорила Алиса, вытирая слезы.

Екатерина Вячеславовна ушла после десяти вечера, ей нужно было успеть на последний автобус. Алиса долго провожала взглядом удаляющийся по заснеженной дороге силуэт, пока ее «бабушка» не исчезла за поворотом.

В доме стало настолько тихо, что отчетливо было слышно вой ветра на улице. Гигантское окно гостиной выходило на лес. Когда Алиса стала вглядываться в него, ей показалось, будто она под гипнозом. Что скрывают массивные лапы елей, усыпанные толстым слоем снега? Какую тайну они хранят в глубине леса?

Алиса поймала себя на том, что стоит в центре гостиной и смотрит в темноту.

– Хватит, – одернула она себя и бросила взгляд на коробки с украшениями.

К горлу подкатил большой горький ком, в носу защипало.

– Нельзя плакать! Будь благодарна отцу и поддерживай его.

Алиса быстро пересекла гостиную и, попав в прихожую, вытащила телефон из кармана куртки. На черном экране мерцал мягким розовым светом индикатор, словно предупреждая Алису: «Тебя ждет ответ на твою спонтанную смелость».

– Я не должна больше так писать, – Алиса словно дала себе по рукам. – И вообще, лучше совсем не писать. Я не контролирую себя. У меня есть долг перед самой собой, перед отцом и перед мамой.

Но что бы ни говорила себе Алиса, заставить свое тело перестать чувствовать она не могла, не могла контролировать биение сердца, остановить распространяющийся пожар на кончиках ушей. Из-за этой переписки она заставила нервничать отца. Нужно прекратить, пока все не зашло слишком далеко!

Алиса легко подхватила рюкзак, накинув его на одно плечо, взяла сумку и снова взглянула на коробки с елочными украшениями. Лисс подошла к самой крайней из них, достала рождественский венок и гирлянду с большими круглыми стеклянными шариками.

«Завтра повешу все остальное, – подумала она. – Отец приедет на Рождество и будет очень рад украшенному дому».

Алиса перекинула венок на другое плечо и легкой поступью стала подниматься по лестнице. Гирлянда тянулась за ней шлейфом, сверкая бликами отраженного света уличного фонаря.

Ее комната располагалась на втором этаже. Перед тем как отворить дверь, которая, казалось, является частью стены, Алиса повесила на специально заготовленный крючок венок.

«Я дома, пап», – произнесла она в своей голове.

Алиса вспомнила, что венки на двери всегда вешала мама. Лисс улыбнулась и вошла в комнату. Там все осталось по-прежнему. Аккуратно заправленная кровать с мягким белым пледом стояла вплотную к окну, закрытому плотными жалюзи. Алиса тут же подняла их, чтобы наблюдать за дорогой и происходящим снаружи. Вдоль стены располагались книжные шкафы, плотно набитые фэнтезийными романами. Не включая свет, Лисс повесила гирлянду на крючки над своим рабочим столом.

Комната осветилась мягким теплым светом. На книжных корешках зажглись задорные золотистые огоньки. Алиса дорожила своей коллекцией книг. Многие из них были подписаны авторами. Лисс посещала презентации, книжные выставки и подолгу могла стоять на автограф-сессии. Она всегда мечтала стать книжным критиком, потому что ей нравились книги, ей нравилось их анализировать, читать между строк, искать подтексты. Это казалось Алисе игрой в прятки с автором.

У нее был небольшой блог, который пока не приобрел популярность.

«Может, когда-нибудь, в будущем…»

В этом они с Даней похожи, правда, он больше творец, чем критик, да и по части графических романов. Несмотря на это, он разделяет любовь Алисы к книжным магазинам и лавочкам.

«Вот бы нам когда-нибудь вместе сходить в книжный», – подумала Алиса.

Она представила, как они встречаются у витрины, украшенной книгами, драконами, золотистыми обложками и яркими постерами, которые остались с книжных презентаций. Они чувствуют некоторое стеснение, однако заходят внутрь, прячась от снегопада. Бродят среди книжных полок, поглядывая друг на друга, исчезают в лабиринтах стендов и лестниц и вновь друг друга находят, чтобы показать очередное сокровище.

– Хватит! – отрезала Алиса и расстегнула дорожную сумку.

Она выудила оттуда три томика в красочных обложках и положила на стол. Внезапно в кармане завибрировал телефон. Машинально Алиса разблокировала экран и случайно нажала пальцем на непрочитанное сообщение.

– Черт, – произнесла она, и тут же взгляд побежал по строчкам.

«Он не отреагировал на мою выходку, воспринял как игру», – подумала она с облегчением и плюхнулась в кровать.

За окном начался снегопад. Алиса глубоко вздохнула и принялась писать. Ей хотелось просто поговорить. Ненадолго отвлечься от игры.

Алиса: (Стоп). Как твой экзамен?

Даниил ответил почти сразу.

Даниил: Он был простым. Все сдал очень быстро, теперь я свободен до конца праздников. Поеду утром к родителям. Как ты?
Алиса: Я уже дома. Скучно здесь. Воспользуюсь временем, которое у меня появилось, и наконец почитаю в свое удовольствие.
Даниил: Везет тебе. Мне бы твою скуку. Моя сестра Наташа все время присылает фотки того, как они с мамой режут оливье. Сейчас покажу.

Даниил прислал фото. На нем маленькая курносая девчушка с длинными русыми волосами корчила рожицу. На заднем плане за плитой стояла ее мама. Темные волосы собраны в хвост и немного из него выбиваются, лицо повернуто в профиль. Выражение его спокойное, женщина сосредоточена на приготовлении пищи. На ней очки с широкими черными дужками, которые также придают серьезность. Она высокая, худощавая, возможно, даже слишком. Фартук с белыми узорами закрывает бежевый спортивный костюм. На столе хаос: очистки от яиц, вареной картошки и моркови. В центре стоит большая кастрюля с нарезанными ингредиентами. Осталось только посолить и заправить.

Алиса улыбнулась.

«Семейные посиделки. Здорово, – подумала она и взглянула на свою комнату. – А мне тут тоже хорошо».

Алиса сделала фото своих книжных полок и постаралась сделать так, чтобы в кадр попали гирлянды. Затем, почти не колеблясь, отправила.

«Боже, зачем я это делаю?» – спросила она себя, глядя на то, как Даниил печатает сообщение.

Даниил: Ого, ты живешь в раю! Хм-м. Похоже, у тебя на голове и вправду пожар.
Алиса: Что?
Даниил: Я увидел твое отражение в зеркале.

После этого он отправил ей улыбающийся смайлик.

«Черт! Какая я глупая!» – Алиса была готова сгореть от стыда.

Она бросила телефон на кровать и закрыла лицо подушкой. Сердце стучало, дышать становилось трудно. Здесь слишком мало воздуха.

Алиса встала и приоткрыла окно. По ногам тут же пополз тягучий ледяной воздух. Телефон продолжал вибрировать. Обнимая подушку руками, Алиса прочитала сообщение.

Даниил: Ладно, уговорила. Теперь будем квиты.

Даниил прислал свое фото. С экрана на Алису смотрел высокий и крепкий юноша, стоявший в тускло освещенной комнате. У него были темные, почти черные волосы, которые блестели в слабом свете гирлянд. Виски подбриты, а верхняя часть собрана в небрежный пучок. Он был дома. Позади виднелось окно, рабочий стол и кровать. Даниил явно был ответственным и чистоплотным.

Алиса почувствовала, что краснеть у нее начинают не только уши, но и щеки.

«О боже!» – она закрыла лицо подушкой.

Алиса: Ты не врал про длинные волосы.
Даниил: Я говорю только правду. Слушай, насчет того поцелуя.

«Ну как можно такие сообщения отправлять кусками! Это же настоящее мучение!» – завопил мозг Алисы, пока она смотрела на то, как Даниил набирает сообщение.

Алиса: Извини, мне показалось, это будет эффектным выходом из ситуации.

Он все еще набирает сообщение. Должно быть, это будет длиннопост со словами «извини», «давай откатимся назад».

Даниил: Это было очень захватывающе! Мне правда интересно, что же будет дальше! Слушай, если хочешь, мы можем продолжить в том же духе. Добавим каплю романтики. Что скажешь? Это ведь всего лишь игра, которая ни к чему нас не обязывает и почти никак не относится к жизни, если тебя это вообще волнует.

Алиса почувствовала, будто что-то внутри нее оторвалось и с грохотом упало ей в ноги. С одной стороны, она почувствовала облегчение. Он не считает, что она это всерьез. Это ведь всего лишь игра. С другой стороны, неужели ему все равно?

«А почему вдруг должно быть не все равно? Мы ведь договорились, что можем делать все, что захотим, и это никак не будет осуждаться».

Есть еще третья сторона этого многогранного сгустка мыслей. С Даниилом она может быть собой. Может говорить с ним о чем угодно и не бояться.

«А может, стоит бояться потерять единственного друга? Нужно быть осторожной в своих словах».

Алиса: Мы можем попробовать. Посмотрим, что из этого выйдет. Пойду я, пожалуй, спать. Спокойной ночи.

Алиса еще долго лежала на кровати и смотрела в потолок. Она думала о поцелуе, о фотографиях. Хотела выбросить все это из головы, но у нее не получалось. Ощущение сравнимо с тем, когда нарочно пытаешься контролировать свое дыхание. Ты делаешь вдохи и выдохи на автомате, но, стоит запустить мыслительный процесс, дышать, как прежде, уже не получается. Ты просто не можешь не думать, потому что мысли только о том, как сделать вдох и как выдохнуть.

«Я запустила процесс, и теперь обратного пути нет», – с этими мыслями Алиса заснула.

Глава 2. Утраченная мечта взлететь

Алиса впервые за долгое время проснулась не по будильнику, а от ярких лучей солнца, которые светили ей в глаза. Она села и принялась разминать ватную от сна шею. Как можно проснуться, уже чувствуя усталость?

Комнату освещало яркое утреннее солнце. Лучи красиво ложились на корешки книг, нежно касались белого пушистого ковра на полу. За окном сверкал свежевыпавший снег, который уже успел схватиться морозом. С улицы доносились детские крики.

Соседи чистили снег, а их дети резвились на участке.

«Сегодня Новый год, – вспомнила Алиса. – Даня, скорее всего, уже едет домой».

Алиса поднялась на ноги, нарочно игнорируя телефон, который лежал на прикроватной тумбочке, и поспешила принять душ. Часы на стиральной машине показывали одиннадцать утра.

«Так и всю жизнь проспать можно», – подумала она, снимая с себя пижаму.

Горячий душ привел ее в чувство. Стоя под потоками воды, Алиса вспоминала лицо Даниила, его плечи, руки. На нем были очки с толстыми черными дужками, как и у его матери. Невольно Алиса зажмурилась.

Они познакомились благодаря книгам. Алиса оставила отрицательный отзыв на книгу, которую все считали потрясающей. Однако та книга получила популярность только благодаря своей хеллоуинской обложке и периоду времени, в который она была выпущена. Популярность на пустом месте благодаря куче видео, где красивые девушки заваривают себе тыквенный латте и распаковывают эту книгу. Алиса тоже купилась на обложку, однако, когда начала читать, сразу почувствовала отвращение, поскольку ей казалось, будто автор со страниц книги не уважает своего читателя и разговаривает с ним, как с глупцом. Сюжет был банальным, подача – того хуже. Рассерженная Лисс поделилась этим в своем блоге, а Даня согласился с ней. Так они и начали общаться.

«И к чему это привело», – подумала Алиса, вспоминая, как раз за разом прокручивала ночью сцену с поцелуем.

Утром мысли всегда становятся чище. Пропадает вечерняя меланхолия и начинаешь трезво оценивать жизнь и происходящее.

Алиса умылась, высушила волосы, кое-как накрутила на голове пучок, больше похожий на большое гнездо. Затем, обернувшись полотенцем, прошла в комнату и переоделась в черные лосины и бежевый свитер. Ее комната перестала пахнуть стерильной чистотой. Теперь в ней стоял запах сладких духов Алисы, стирального порошка и новых книг.

«Я считаю, это уже успех», – подумала Алиса.

Снаружи раздались раздраженные крики родителей, которые пытались отправить детей домой. Их старший сменил отца, приняв у того широкую лопату. Лицо у него было раскрасневшееся и крайне недовольное. Видимо, его уже успели за что-нибудь отругать. Алиса улыбнулась.

«Забудь его. Перестань о нем думать. Ляпнешь что-нибудь, и вашей дружбе конец, – подумала она, заправляя постель. – Разве ты хочешь потерять его?»

Лисс сняла телефон с зарядки и выбрала одну из книг, что привезла накануне вечером. Это был ярко-рубиновый томик в плотной суперобложке с названием, украшенным гроздьями золотых слез, которые переливались в лучах солнца.

Алиса поспешила вниз. Она быстро спустилась по лестнице, подключилась к колонке и отыскала нужный трек в плейлисте. Потом пробежала через залитую светом гостиную. Белоснежные диваны слепили глаза, а декорации в виде белых деревьев – светильники – придавали комнате инопланетный вид. Возникало ощущение, будто находишься либо в палате больницы, либо на марсианской станции. Алиса и сама чувствовала себя космонавтом, бредущим в космическом пространстве.

Оказавшись в кухне, она оставила книгу и телефон на островке и тут же включила кофемашину. Учеба в физико-техническом научила ее делать все параллельно. Пока машина промывалась, Алиса под песню Winter Bird Авроры доставала из холодильника свой завтрак.

Утренние приемы пищи во время учебы были редкостью, поэтому сейчас она наслаждалась каждым мгновением. Запахом тостов, свежесваренного кофе с молоком и шоколадным сиропом, нежным ароматом творожного сыра и шпината.

Идиллию прервал звонок. Это был отец.

– Доброе утро. С наступающим. Я прислал тебе денюшку на подарок, – проговорил он. – Купи себе что-нибудь действительно стоящее.

На заднем плане было тихо, только шуршали столовые приборы. В такое время он уже обедал.

– Спасибо, пап. Тебя тоже с наступающим, – робко ответила Алиса, чувствуя вину, подкатывающую к горлу.

– Собираешься сегодня куда-нибудь идти? – спросил отец тем же непоколебимым тоном.

– Нет, – ответила Алиса. – Наряжу елку, кино посмотрю.

– Займись статьей, про которую я тебе говорил, не бездельничай. До связи.

На этом он бросил трубку. Это его «до связи» – привычная фразочка для общения на работе. «Займись статьей» – старая песня. Алиса всегда недотягивала до ожиданий отца. Все время одно сплошное «недо-». «Недоделала», «недотянула», «недоработала», «недописала» – эти слова преследовали Алису почти в каждом разговоре с отцом. Он хотел, чтобы дочь пошла по его стопам и тоже работала на вооружение, писала статьи, выступала на конференциях. «Ты должна», «ты ведь собираешься» – его самое любимое.

«Да кто тебе сказал, что я вообще что-то должна? Или собираюсь писать статью, поступать в аспирантуру? Кто тебе сказал?» – подумала Алиса.

«До связи» – его прощание, как с коллегой, словно они и не родные люди вовсе.

«Но мы ведь не работаем вместе», – Алиса хотела разочарованно бросить телефон на стол и продолжить свой утренний ритуал, но не бросила.

Даниил: Привет, Алиса Лисса. Мы с Шанни едем домой. Ты как? Удалось выспаться?
Алиса: Спала до тех пор, пока голова не опухла.
Даниил: Я придумал потрясающее продолжение. Хочешь узнать?
Алиса: Будет прилично?
Даниил: Тебе судить. (Начинаем.)

«Господи, нет! Зачем я на это согласилась! – в голове Алисы бушевал шторм эмоций. – Ты затянешь меня в свою бездну!»

Алиса судорожно собрала свой сэндвич, вытащила из-под носика кофеварки ароматный эспрессо и разместилась на островке.

Даниил: Лисса спала в своих покоях. Она лежала в холодной постели совсем одна. Больше ее жестокий отец король не спустит с нее глаз, ведь она себе уже не принадлежит. Скоро Лисса станет женой Темного Короля. Пожертвует собой ради благих целей государства и окончания войны. Она выйдет замуж за демона и навсегда останется с ним в Ущелье Безвременья.
Внезапно Лисса услышала тихий стук в окно.

Алиса откусывала от сэндвича кусочек за кусочком в том темпе, в котором в мультфильмах персонажи в напряженный момент едят попкорн. Поймав себя на этом и отложив тост, она принялась писать ответ.

Алиса: Она открыла глаза и тихо прокралась к окну, чтобы не привлечь внимание стражников за дверью. Последнее время они стали реагировать на каждый шорох и моментально врываться в комнату. Оставалось только лежать неподвижно, лишь бы никто не беспокоил.
Разговор с отцом был не из приятных. Король разочаровался в дочери. Своим поступком она оскорбила его и честь всей семьи.
– Это было крайне безответственно с твоей стороны! – кричал на нее король. – От тебя сейчас зависит судьба всего королевства. На кону мирный договор с одним из самых опасных врагов. Ты хотя бы представляешь, что может случиться, пойди они на нас войной?
– А ты, отец, представляешь, что будет делать со мной это чудовище?
– Одна жизнь за миллионы, даже если это жизнь моей дочери. Ты должна это понимать!
Даниил: (Написала этот диалог так, будто сама это пережила. У тебя все хорошо?) Послышался тихий скрип, а затем стук по черепицам. За окном, цепляясь крыльями за камень, Дирион поджидал Лиссу, зависнув над разверзнувшейся под замком пропастью, словно летучая мышь. Под ним клубились темные облака, а внизу их ждал целый мир.
Алиса: (Да, не волнуйся. Просто у меня хорошая фантазия.) Принцесса тут же открыла окно настежь. Холодный воздух ворвался в комнату, растрепав рыжие локоны. Лисса сделала глубокий вдох, ощутив запах свободы.
Даниил: Дирион подтянулся и влез на подоконник.
– Долго же я добирался до тебя, – произнес он, нежно коснувшись ее щеки.
Алиса: За дверью слышался разговор стражников. Видимо, появление Дириона прошло незамеченным.
– Крылья! Ты же говорил, что твой род утратил эту способность! – воскликнула она, каждой клеточкой тела наслаждаясь его прикосновением.
Даниил: Эльф усмехнулся. Он ласково провел рукой от щеки к шее, а затем, повторяя линии силуэта девушки, прочертил дорожку к ее талии.
– Оказалось, мы утратили не крылья, – Дирион прижался к ней всем телом.
Его дыхание отпечаталось на шее Лиссы, заставив кожу покрыться мурашками.
– Мы утратили мечту взлететь, – с этими словами он резко подался назад, и они оба нырнули в холодную облачную бездну.

Алиса поняла, что уже несколько минут сидит с открытым ртом и следит за текстом. Даниил перестал набирать сообщение. Видимо, он ждет ее ответа, однако сейчас Алиса не могла пошевелиться. У нее было чувство, будто все тело онемело и потеряло способность чувствовать внешний мир.

«Ты сама напросилась, Алиса. Ты виновата в том, что запустила этот механизм», – крутилось в голове.

Внезапно пришло сообщение.

Даниил: (Стоп). Моя станция. Вынужден на некоторое время пропасть. Сейчас встречусь с родителями, потом домой. Будем всей семьей готовиться к празднику. Обычно в такое время я забываю про телефон. Обязательно напишу перед полуночью, ладно? До скорого.
Алиса: До скорого.
Даниил: Был в сети 5 минут назад.

Алиса отложила телефон и тут же откинулась на спинку стула. Теперь ей кусок в горло не лез.

«Он решил мне подыграть из вежливости? Или это его инициатива?» – проносилось в голове.

Алиса закрыла лицо руками. С улицы доносился скрип лопат, шорох ветвей на сильном ветру.

– Я и вправду утратила мечту взлететь, – сказала она в воздух.

* * *

Даниил вышел со станции «Ногинск» и оказался на небольшой площади с замерзшим фонтаном, который украсили гирляндами, – теперь казалось, что вместо воды из него вырываются искры фейерверка. Мимо пробежала большая грязная собака, которую явно подкармливали в местных кафе. Вид у нее был довольный, словно она уже знала, что сейчас ей перепадет вкусный кусочек.

Ладони промокли и замерзли. От волнения стало холодно, губы начали подрагивать. Он думал о том моменте, который родился в его голове, когда он рассматривал проплывающие в окне электрички поля и заброшенные промышленные постройки. На участке от станции «Фрязево» до «Электростали» была очень интересная акустика. Гудок поезда искажался эффектом Доплера[2], а затем, отражаясь от деревьев, множился, создавая эффект, похожий на призрачный плач.

Даниил представлял себе, как призраки прошлого напоминают Дириону о том, что он способен взлететь, если сильно будет этого хотеть.

«Любовь разжигает магию в сердцах», – подумал Даниил.

Даниил быстро пересек площадь, миновав небольшое кафе, в котором сейчас проходил очередной праздник. Далее начиналась дорога, которая отделяла железнодорожную станцию и автовокзал с торговыми центрами. На противоположной стороне этой дороги прямо у автобусной остановки на аварийках стояла знакомая белая «Шкода».

Игнорируя красный свет светофора, Даниил перебежал дорогу. В окне пассажирского места он увидел Наташку, которая радостно ему махала. Даниил открыл багажник, поставил туда сумку и, взяв с собой только подарочный пакет и переноску с Шанни, сел на переднее сиденье.

За рулем была мама.

– Привет, – улыбнувшись, она обняла его.

Даниил ответил ей и протянул неунимающейся сестре пакет.

– Это тебе. – Он с интересом наблюдал, как Наташка радостно разворачивает хрустящую бумагу.

– Не стоило тратиться, – поговорила мама, наблюдая за радостью дочери.

Наташа выудила из пакета толстую раскраску, одну из тех, которые обычно дарят взрослым. На дне она обнаружила новые маркеры и карандаши.

– Какая красота! – воскликнула Наташа и вдохнула запах свежих страничек. – Спасибо!

Мама погладила Даниила по плечу, выключила аварийный свет, и машина тронулась с места. Женщина была рада, что вся семья, наконец, соберется за одним столом.

Они промчались по узенькой улочке мимо маленьких магазинчиков и кофеен. Добрались до перекрестка. Справа виднелась главная площадь, где располагался парк фонтанов и театр.

– Вон там, видишь? – мама указала на небольшую кофейню рядом с театром. – Мы с отцом открыли еще одну.

– Там много посетителей, – заметил Даниил.

– Этот год был очень удачным, – гордо сказала мама, и машина свернула с Трудовой улицы на Рабочую.

Родители Даниила были предпринимателями. Они были владельцами сети кофеен, в которых подавали тематический кофе и сладости. Родители создавали удивительные пространства, в которых хотелось задержаться.

Снега выпало так много, что его не успевали чистить. Из-за мороза под колесами все хрустело. Небо укуталось в серую шинель, поэтому в городе очень рано зажигали фонари. Серость скрашивалась переливом лампочек.

Показался купол Богоявленского собора и его стены, выкрашенные в нежно-лазурный цвет. Из массивных дверей на улицу высыпали люди.

Раздался звон колоколов, извещающий город о том, что уже полдень. Знакомые звуки вернули Даниила в реальность после переписки с Алисой.

– А где папа? – спросил Даниил.

– Мама отправила его за кукурузой и тортиком, – отозвалась Наташка, которая уже разглядывала мелкие детали раскраски.

Для нее это было очень «залипательное» развлечение.

– Наташ, расскажем ему? – спросила мама, с таинственным видом поглядывая на дочь в зеркало заднего вида.

– Да! – воскликнула она, отложив раскраску и придвинувшись к спинке кресла брата. – Да-а-нь! А мы поедем в гости к Деду Морозу в Великий Устюг! – воскликнула Наташа.

«Куда?» – завопил внутренний голос.

– То есть? – Даниил обратился к матери. – В тот Устюг, в который ехать несколько суток на поезде? Надеюсь, мы самолетом?

– Возможно, ты видел, недавно запустили круиз на винтажном поезде, – проговорила мама, не отвлекаясь от дороги.

«Все, можно не пытаться позвать Лиссу на кофе», – разочарованно ответил Даниил своему внутреннему голосу, который продолжал удивляться и вопить.

– Мы с отцом решили, что это отличная возможность интересно провести время всей семьей и немного посмотреть страну, в которой живем. К тому же экскурсии очень интересные, ночная рождественская служба.

– Дай угадаю, путешествие на три дня? – спросил Даниил с надеждой в глазах.

– Бери больше. Каждый день новая остановка. Четвертого января ночью стартуем. Восьмого вечером будем в Устюге. Девятого рано утром на самолете домой. И у тебя останется еще пара дней, чтобы, надувшись, посидеть в своей комнате, – с иронией в голосе проговорила мама.

– Просто я не ожидал, что придется уехать так надолго, – ответил Даниил, пытаясь сохранить ровное выражение лица.

Тем временем они миновали мост через Клязьму. Собор стоял прямо на берегу. Летом его золотистые купола отражаются в темной воде, сейчас же Клязьма стояла замерзшая, лишь в середине, где течение было самым сильным, чернела вода, заглатывающая в свои потоки куски льда. Вокруг полыньи сидели черные нахохлившиеся утки. Их так хорошо кормят здесь люди, что им нет необходимости улетать.

Вдоль берега тянулась деревянная набережная, украшенная лампочками и еловыми ветвями.

– Почему ты не рад? – спросила Наташа. – Будем гулять, дурачиться и кататься на коньках! Мы пойдем с тобой гулять?

– Конечно, пойдем, – ответил Даниил.

Машина свернула с главной дороги во двор с высокими кирпичными домами, окна которых выходили на небольшой парк.

– Вот и приехали, – произнесла в своей обычной манере мама. – Наташа, помогай забирать продукты.

– Куда столько? – спросил Даниил, заглядывая назад.

Оказалось, все пассажирское сиденье было забито пакетами и свертками. Наташа кое-как выбралась, чуть не пнув ногами яблоки, которые лежали на коврике в пластиковой сетке.

– Это нам в дорогу, – радостно ответила Наташка и принялась вытаскивать продукты.

Даниил взял в обе руки по три пакета, стараясь захватить как можно больше покупок. Ему не хотелось бегать к машине еще несколько раз, хоть мама и поставила ее недалеко от подъезда.

– Вы как будто на месяц собрались, – буркнул Даниил.

– Вы все это сметете очень быстро, – смеясь, проговорила мама.

Она достала ключи и открыла дверь. Лифт стоял на первом этаже, поэтому они очень быстро добрались до квартиры. Под конец Шанни было уже невыносимо сидеть в переноске, и она принялась скрести лапами дно сумки. Как только Даниил выпустил кошку, она, поджав хвост и пригнувшись, пошла вдоль стены коридора исследовать квартиру.

– Ты тут уже много раз была, глупая, – любя произнес Даниил.

– Ты глянь, пошла, пошла, деловая какая, – рассмеялась мама, снимая сапоги. – Дань, заберешь остатки продуктов?

Он забрал у матери ключи от машины и помчался за оставшимися покупками.

В предновогодней суете было что-то волшебное. Даниил не мог сказать, что он любил эту беготню, но ему нравилось тепло дома, в котором он вырос. Ему было приятно смотреть на блеск в глазах сестры, на родителей, которые, наконец, будут вместе сидеть на диване и просто смотреть телевизор вместо того, чтобы без конца отвечать на звонки. Даниил любил вдыхать волшебные ароматы маминой стряпни. Оказавшись у машины, он все еще чувствовал их и наслаждался этим ощущением.

«А теперь мы будем мотаться по всей России», – подумал Даниил, собирая пакеты.

Он пытался понять, что злит его больше. То, что он потеряет удовольствие домашнего уюта или возможность встретиться с Алисой. Ведь те четыре дня, которые у него останутся, уйдут на работу, потому что его руководитель начинает работать с десятого числа. Еще придется объяснять, почему Даниил не может присутствовать на рабочих созвонах.

– По семейным обстоятельствам, – произнес он и улыбнулся, вспоминая, какими еще могут быть семейные обстоятельства на самом деле.

«Интересно, как будет отмечать праздники Алиса? Она никогда не говорила мне о своей семье, – подумал Даниил. – А я и не спрашивал. Какой же я все-таки дурак».

Ветер усилился. Он поднимал с земли снег и закручивал его во фракталах задорных вихрей. Даниил закрыл машину и с оставшимися пакетами помчался домой, потому что теперь ему стало действительно холодно.

* * *

Алиса соврала отцу по поводу того, что не собирается никуда выходить, хотя «Отцовская ассоциация ответственных поступков» одобрила бы ее прогулку. После обеда девушка отправилась прогуляться в магазин. Она шла осуществить свое давнее желание, которое так и не успело сбыться в общежитии.

Настроение улучшилось, когда в продуктовой корзинке появилась бутылка полусладкого вина, набор душистых специй, от которых сильно пахло гвоздикой и сушеными апельсинами, баночка розового меда, а еще шоколадка, в которой была та самая лопающаяся в ушах карамель.

В гостиной работал телевизор. Алиса сидела на ступеньке стремянки и расправляла пушистые лапки пятиметровой елки. Она уже рассортировала по цветам игрушки и придумала, как их повесить. Рядом лежал телефон на случай, если Даня напишет.

Долгое время Алиса нарочно игнорировала свой телефон, чтобы не дать себе повод написать лишнего. Нужно вести себя так, будто ей все равно и будто эта игра в реальности никак не отражается на ней – это всего лишь работа бурного воображения двух молодых людей.

Однако безразличие не наступало.

Алиса понимала, что у нее есть чувства. И чем больше проходило времени, тем более концентрированными они становились.

«В какой момент они станут настолько едкими, чтобы расплавить мое сердце?» – подумала Алиса.

Она достала гирлянду и, поднявшись на самый верх стремянки, принялась наматывать ее на макушку. В одном наушнике играла песня Night Ludovico Einaudi. Запах вина, которое Алиса поставила нагреваться на плите, усиливался. Справившись с гирляндой, Лисс помчалась на кухню. Над кастрюлькой с темно-рубиновой жидкостью поднимался тягучий и сладкий пар. Звездочки гвоздики уже качались на поверхности. Передержала.

«Не страшно, все равно будет вкусно», – успокоила себя Алиса, выключая плиту.

Она достала айриш-бокал[3] с красной стеклянной ручкой в виде скручивающихся ветвей неизвестного дерева. Алиса привезла его еще в прошлом году с выставки керамики и стеклянных изделий. На дно отправилась тягучая масса меда с примесью лесных ягод. Следом капелька виски и горячее вино. Для вкуса Алиса добавила дольку свежего апельсина.

«Он, конечно, неправильный, но чертовски вкусный», – подумала Алиса, делая глоток.

Горячая сладковато-пряная жидкость потекла по телу, оставляя теплый обжигающий шлейф. Прихватив бокал, Алиса вернулась к елке. Пришел черед шариков.

– …и, наконец, Великий Устюг, где вы сможете встретить Деда Мороза, лично отдать ему свое письмо и побывать на Ледяном балу. Спешите приобрести билеты, их осталось совсем немного. Отправляемся в сказку четвертого января… – в очередной раз послышалось из телевизора.

Счастливое семейство с чемоданами улыбалось и махало руками в камеру. На заднем плане к перрону медленно двигался ярко-красный локомотив с рождественским венком на носу. Поезд издал несколько гудков и остановился.

Алиса достала из коробки стеклянную макушку-звездочку и вновь забралась на самый верх стремянки. Она поставила глинтвейн рядом с телефоном, сделав очередной глоток. В горле все еще ощущался обжигающий вкус вина, который танцевал танго с нежной сладостью меда.

Звездочка устроилась на вершине. Огоньки гирлянд заиграли в ее четких прозрачных гранях, усыпанных тонким слоем блесток.

Даниил: Привет, огненная Лисс.

Алиса сделала еще один глоток и, присев на ступеньке, принялась печатать ответ.

Алиса: Привет. Как посиделки?
Даниил: Неплохо. Пообедали, потом доделывали салатики. Мать готовит лазанью. Наташка все не унимается, ей хочется скорее гулять.
Алиса: Гулять?
Даниил: А… Я тебе не рассказывал. У нас традиция есть. Каждый Новый год где-нибудь часов в восемь вечера мы выходим прогуляться, зажечь бенгальские огни и посмотреть фейерверки. Так вот, мама, как всегда, задерживается дома, а мы ее ждем на улице. Когда мы возвращаемся, под елкой «волшебным образом» появляются подарки. Наташа обожает получать подарки от Деда Мороза. Хотел спросить, как ты будешь отмечать праздник?
Алиса: Набирает сообщение…

Девушка оглянулась по сторонам. На нее смотрела пустая комната. По телевизору что-то показывали, но все это было где-то в другом месте. В горле возник комок. Чтобы успокоиться, Алиса задышала чаще.

– Ну все же хорошо, – сказала она себе.

Комната проглотила ее слова. Стало еще тяжелее, взгляд помутнел, глаза закрыла плотная пелена слез. Алиса шмыгнула носом, глубоко вздохнула и выпустила почти весь воздух из себя. Пока она еще могла мыслить четко, она быстро напечатала ответ.

Алиса: Будем с папой. После курантов придут соседи с детьми. Я вот сейчас елочку наряжаю.
Даниил: Звучит замечательно. Представляешь, что задумали мои родители?
Даниил: Набирает сообщение…

– Да ты издеваешься! – воскликнула Алиса и резко взмахнула руками, нарушив слабое равновесие.

Стремянка зашаталась, а вместе с ней бокал. Алиса ухватила его и допила остатки. Голова начала приятно кружиться. Возникло чувство ватной невесомости. Алиса «от греха подальше» спустилась с лестницы и плюхнулась на диван.

Даниил: Помнишь рекламу с путешествием к Деду Морозу? Ее везде сейчас крутят.
Алиса: Вот только что ее видела.
Даниил: Мои купили билеты. Мы всей семьей туда едем.
Алиса: Как-то без восторга ты об этом пишешь. Это ведь замечательно!
Даниил: Ты меня знаешь, я предпочел бы, конечно, домашний уют и пару дней спокойствия. Что ж, семья, нужно же им хоть иногда уделять внимание.
Алиса: Это правильно, но и ты постарайся получить удовольствие.
Даниил: Набирает сообщение…

Алиса вытерла рукавом свитера слезы. Ей стало любопытно. Она нашла сайт с билетами в рождественский круиз. Прокрутив красивые лозунги и фотографии мест, она дошла до кнопки «Купить билет в сказку».

Билетов и вправду оставалось очень мало. Всего пару мест в плацкарте, одно в купе. Зато почти все люксы оказались свободны. Цены были баснословные, такие вслух даже произносить неприлично. Алиса угрюмо убрала с лица налипшие волосы и облизала губы. Они оказались солеными от слез.

У Алисы была эта сумма и даже больше. Долгое время Алиса по наставлению отца собирала деньги на первый взнос, чтобы взять в ипотеку квартиру.

Но это было такой каплей в море. Отец часто спрашивал, сколько на счету. И Алиса говорила правду, потому что знала, он может попросить показать, «похвалиться».

Алиса встала с дивана и засеменила на кухню. Она сделала себе вторую порцию глинтвейна и вернулась в гостиную, рассматривая фотографии вагонов, украшенных сверкающими шариками, щелкунчиками и маленькими принцессами в фатиновых юбочках.

«И там будет Даня», – подумала Алиса.

В голове приятно гудело.

Даниил: Набирает сообщение…

«Почему так долго? – подумала Алиса. – Что можно печатать так долго?»

Лисс, обидевшись на саму себя, на праздники и на отца, бросила телефон на другой край дивана. Затем она выключила телевизор, воткнула наушники в оба уха и, шмыгая носом, продолжила украшать елку.

* * *

Даниил: Набирает сообщение…

Эта надпись светилась все то время, пока он писал, стирал и снова писал.

Даниил: Алиса, можно тебя спросить?

«Нет, не то, – подумал Даниил. – Кто так спрашивает? Разве что у старушки в очереди в поликлинике».

– Извините, можно мне только спросить? – перекривлял себя Даниил, пытаясь придумать, как позвать Алису на кофе.

Даниил: Слушай, можно тебя позвать…

Снова стер.

– Нет, нельзя, – сам за нее ответил он.

Все это время светилась эта проклятая надпись «Набирает сообщение». Чем дольше он придумывал варианты, тем больше начинал злиться.

Даниил: Набирает сообщение…
Даниил: Алиса, у тебя есть планы на 11 января?

Стер.

«Не будь слишком конкретен», – сказал он себе.

– Дань! Мы все только тебя ждем! – послышался голос Наташи за дверью. – Чего ты там так долго сидишь? Сказал же, что только шарф из сумки достанешь!

– Я уже иду!

Даниил печально посмотрел на переписку.

Даниил: Ладно, Лисс. Пойду, а то Наташа вся изведется. Счастливого Нового года. Спишемся завтра утром?
Алиса: Была в сети минуту назад…

«Я трус и глупец», – разочарованно подумал Даниил.

Он оставил телефон на тумбочке в комнате, быстро намотал на шею шарф и вышел к родным. В коридоре, шурша куртками, стояли Наташка и отец. Мама, одетая в «дутые» штаны, провожала их, чтобы сделать работу за Деда Мороза, пока они будут спускаться на лифте.

– Ну что, идем? – задорно спросил отец.

Даниил кивнул и принялся обуваться.

* * *

Алиса выпила уже четыре бокала, и с каждым разом концентрация виски в напитке росла. Она сидела в темной гостиной, закутавшись с головой в плед. Ноги замерзли, поэтому ей пришлось надеть большие отцовские носки из шерсти альпаки. Елка, украшенная рядами золотых, серебряных и бледно-розовых шаров, сияла теплым светом гирлянд. Чтобы отвлечься, Алиса взялась за украшение дома. Вдоль полок протянулись еловые ветви, украшенные маленькими прозрачными шариками, внутри которых сверкали блестки. В кухне на вытяжке появился венок с красными ягодами, а на островке – букет с настоящими ветками ели, которые источали терпкий запах смолы.

На стеклянном журнальном столике перед Алисой стоял лоток с нетронутым оливье. Сейчас в ее желудке был только алкоголь и апельсины. Этот кисловато-сладкий вкус уже порядком поднадоел, однако она все равно продолжала цедить напиток, собирая все до последней капли.

Заплаканными глазами Лисса пялилась в телевизор, слушая грохот фейерверков за окном. Телевизор она включила час назад, чтобы дождаться курантов и пойти спать. Все-таки не пересечь черту между старым и новым годом было бы совсем печально.

Реклама с этим винтажным поездом измучила ее. В голове все перепуталось. Она ведь не живет полной жизнью ни сейчас, находясь в пустом доме отца, ни когда Данин персонаж Дирион обнимает принцессу Лиссу. Ей двадцать один, а она почти нигде не была.

Рядом с лотком оливье лежал телефон с открытым сайтом РЖД. Надпись «Купить билет в сказку», обрамленная цифровыми гирляндами, маячила перед глазами.

Чем дольше она смотрела на надпись, тем сильнее на нее давили обязательства перед отцом. Ей было уже столько лет, а она сидела дома, как провинившийся ребенок. Голова разрывалась от разных мнений и голосов, которые Алиса высказывала сама себе.

«Зачем тебе это нужно? Даня едет в поездку с семьей, ты ему там не сдалась!» – кричал один голос.

«Это не только ради него! Хватит сидеть в одиночестве. Ты ведь так мечтала о путешествии и приключениях!» – отвечал второй.

«Хватит страдать, собери волю в кулак и сделай наконец то, что хочешь сама, а не твой отец!» – надрывался третий.

Алиса машинально зажала уши руками.

«Мы утратили мечту взлететь», – подумала Лисс, когда в телевизоре зазвучала знакомая музыка и показались крыши Кремля.

Началась трансляция новогоднего обращения президента, а Алиса все смотрела на светящуюся надпись и счетчик остававшихся билетов, который периодически переключался, извещая о том, что мест становится все меньше.

– Мы утратили… – прошептала Алиса, думая о словах Даниила, о том, как он ответил на ее желание добавить романтики, но при этом ни разу не удосужился пригласить ее на кофе.

«Мы живем и учимся в одном городе, – подумала она. – И за год общения ни разу не виделись».

Президент, одетый в строгое черное пальто, медленно проговаривал свою речь о достижениях за этот год и о том, что предстоит сделать в будущем.

Алиса окинула темную комнату взглядом. Она понимала, что может уничтожить дружбу с Даниилом, отец будет ее ненавидеть и больше не захочет с ней разговаривать, но так продолжаться больше не могло.

– Мы убили нашу мечту сами!

– Давайте поднимем наши бокалы… – произнес президент.

Алиса схватила телефон и нажала кнопку «Купить». Оставались только люксы по бешеной стоимости.

«Плевать», – сказала себе Алиса под первый удар курантов.

Выбрала первое попавшееся на глаза место и оплатила. Куранты мерно отбивали секунду за секундой. Алисе казалось, будто с каждым ударом у нее оставалось все меньше времени, чтобы оживить мечту летать.

– И будь что будет, – произнесла она вслух, когда ей на почту пришел электронный билет.

С последним ударом часов Алиса откинулась на подушку.

«Купи себе что-нибудь действительно стоящее», – вспоминала Алиса слова отца.

– Теперь я полечу, – прошептала она. – Я купила себе воспоминания.

Лисс уснула. В ее голове наконец-то воцарилась тишина.

* * *

– С Новым го-до-о-ом! – радостно кричали родители Дани с бокалами шампанского в руках.

Они всегда встречали Новый год, погасив свет. Только телевизор освещал их предвкушающие перемены лица. В этом было что-то таинственное. Свет выключался в старом и включался уже в новом году.

– С Новым го-до-м! – кричала Наташа, обнимая новую куклу.

В руке у девочки был стакан персикового сока. В пижаме, сонная, однако она дотерпела до курантов. По традиции дальше должен был быть торт, но от съеденного уже было не вздохнуть.

Шанни вспомнила квартиру родителей и теперь бродила под столом, в надежде на то, что Даня снова поделится с ней красной рыбкой.

– И что ты так на меня смотришь? – спросил ее Даниил, допивая шампанское. – Я знаю, что ты хочешь, вот только тебе больше нельзя.

Наташа попрощалась со всеми и пошла спать. Отец сидел во главе стола в своем любимом кресле и с улыбкой на лице повторял: «Как же хорошо!»

Он был прав. Было хорошо. Вот только чего-то не хватало. Или кого-то. Даже находясь дома, Даниил чувствовал, будто ему не хватает какой-то детали.

Они с родителями собирались устроить ежегодный просмотр фильмов «Москва слезам не верит», «Служебный роман» и дальше по списку, пока глаза сами не закроются от усталости.

Даниил чувствовал, что не закончил то, что хотел. Он не позвал Алису, хотя должен был. Нужно завершить начатое, позвонить ей, и пускай слова связываются в естественные робкие предложения.

– Я скоро приду, – произнес Даниил и вышел из кухни.

Он прошел по коридору мимо прихожей. Напротив входной двери располагалась дверь в комнату родителей. Она чаще всего была открыта. У них всегда работал телевизор. Повсюду, как в зимнем саду, стояли горшки с цветами, которые мама любила переносить с места на место. На кровати родителей частенько спал Максвелл, кот породы мейн-кун.

В комнате родителей стояла елка под потолок. Мама всегда наряжала ее два дня. В первый день она обычно ставила елку, расправляла ветви и украшала гирляндой. Второй день уходил на шарики и сверкающие блестками цветы.

По коридору слева находились ванная комната и туалет, а справа – комната сестры. Она была небольшая, однако там было все, что нужно двенадцатилетней девочке: гардеробная, просторная кровать, стол с зеркалом и целая куча косметики. Обычно в этой комнате царил хаос. Мама всегда ругала Наташу за беспорядок, однако это не помогало.

В конце коридора находилась комната Даниила. Это было просторное помещение, объединенное с балконом. На месте балкона у Дани был кабинет, где во время учебы в школе мальчик делал уроки – так он и привык к рабочему месту у окна. Даниилу передалась любовь матери к порядку, поэтому с подросткового возраста он сам следил за своими вещами. Когда Даниил стал учиться в Москве, комната стала кабинетом отцу, но, возвращаясь домой, юноша снова ночевал тут.

Даниил толкнул дверь, попав в слабоосвещенное помещение. Неразобранная сумка с вещами стояла на кровати. Какой смысл ее разбирать, если снова придется ехать куда-то.

Даниил взял телефон с тумбочки, зашел на профиль Алисы, окинув взглядом знакомую аватарку с изображением принцессы Лиссы, которую сам же и нарисовал. Дрожащими руками скопировал ее номер. Чтобы унять мандраж, он принялся расхаживать из стороны в сторону: от стола к фортепьяно, от фортепьяно к кровати и так по кругу.

Сохранил новый контакт, дав ему имя «Алиса Лисса». Словно на автомате, нажал на вызов. Как будто уже много раз пытался, много раз хотел это сделать и не мог, потому что не понимал, что чувствует.

«Почему у меня не был записан ее номер?» – подумал он.

Пошли гудки.

«Что, если это только химия организма? Моя страсть на фоне происходящего в истории? И никакая не любовь, просто ощущения, вызванные искусственно моей фантазией? Общаясь с ней в игре, я получаю эндорфины в мозг – и ничего больше. Что, если это не чувство?» – думал Даниил.

Он потрогал подбородок, затем хотел потереть глаза и тут же уткнулся в стекла очков.

– С каких пор я стал забывать снимать их? – спросил Даниил у самого себя, глядя в зеркало.

Гудки шли, но ответа не было.

– Как я могу что-то чувствовать к человеку, которого не знаю и ни разу не видел? – снова спросил он, не дожидаясь ответа.

Его высокую фигуру освещали гирлянды-свечки, которые мама развесила к празднику.

На другой стороне линии послышался шорох.

– Лисса, это я…

– Абонент не отвечает, – отрезал механический женский голос.

– Или абонент уже спит, – продолжил Даниил.

Глава 3. Поезд Деда Мороза

Алиса проснулась от шума снегоуборочной машины и детских голосов. Скорее всего, соседи вновь выбрались на улицу чистить двор. В желудке было отвратительное засасывающее ощущение, как будто он вот-вот сколлапсирует в точку. Голова гудела от выпитого на голодный желудок алкоголя.

Держась за голову, она медленно села, драматично кряхтя, чтобы хоть как-то добавить звуков этим пустым комнатам. Солнце скрывалось за плотной пеленой облаков. Несмотря на это, небо все равно казалось ослепляюще ярким.

1 «Автокад» (AutoCad) – пакет программ для проектирования и черчения от компании Autodesk.

2 Эффект Доплера – в физике волн феномен, открытый австрийским физиком Кристианом Доплером в середине XIX века. Означает изменение частоты и, соответственно, длины волны излучения, воспринимаемое наблюдателем (приемником), вследствие движения источника излучения относительно него. Пример эффекта – звук гудка проезжающего мимо вас автомобиля или поезда меняется в зависимости от того, приближаются они к вам или отдаляются от вас.

3 Айриш-бокал (Irish glass) – бокал изящной формы, первоначально использовавшийся для подачи ирландского кофе (кофе с ликером), изготовлен из термостойкого стекла. Бокал можно держать как за ручку, так и за стеклянный стебелек-ножку. В настоящее время часто используют для подачи коктейлей на основе кофе и алкоголя.

Продолжить чтение