Лучистая. Из жизни Звездолётика и Паровозика
© Владимир Ильичев (Сквер), 2024
ISBN 978-5-0064-8635-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
ВОРОБЕЙ
- Воробей в лазаретной клетушке,
- я безумно похож на тебя.
- На стене моей, видишь ли – Пушкин,
- в головёнке – простор Воробья.
- Я – как ты – по вселенным летаю,
- в допустимых, конечно, слоях,
- и простецкие гнёзда сплетаю,
- не завидуя снам Соловья.
- Тот актёр, спору нет, посильнее,
- да и селится ближе к земле,
- веря снам о своей Дульсинее,
- ну, а та доверяется мне.
- «Вора бей!» – все кричат в магазине,
- если чью-то перловку клюю,
- и поэтому в жалкой низине
- устремляться я должен к Рублю.
- «Вора бей!» – голосит злопыхатель,
- если Пушкина видит в строке,
- и врагу совершенно некстати
- блеск пера в моей лапе-руке.
- Я – как ты – эти самые перья
- вынимаю всегда из крыла,
- так велела прабабка Лукерья,
- что крылатой и щедрой была.
- «Вора бей!» – между тем, экс-приятель
- истерит на стишок для жены —
- ничего, что на прозу плевать ей,
- и друг другу они не нужны.
- Я – как ты – ударяюсь о стены,
- но пока ещё всё-таки жив,
- промышляю по разным вселенным,
- от незримых до самых больших!
- Иногда я подавлен и сломлен,
- и спасает от кошек меня
- неприятный, казалось бы, гоблин.
- …Так недавно спасал тебя я.
- Оклемался ты, правильно дышишь:
- «чай-прощай», «жив-дыши», «чуй-прощу».
- Так что – чайник поставлю и с крыши
- вновь на волю тебя отпущу…
- Вряд ли буду я знать, где ты, друже,
- с кем ты делишь крупу или сныть,
- но в строке, что вселенской не уже,
- мы продолжим похожими быть.
«И белые, и бурые медведи…»
- И белые, и бурые медведи
- к Москве меня вели на этот раз —
- под пение людей, дождя и меди,
- с наказом выдать всё, на что горазд.
- А я горазд упасть без вин, без водок,
- и я могу быстрее трезвых встать,
- не видя обтекаемых высоток,
- но видя проницательную Мать.
- Она меня, птенца, сюда возила,
- я с ней по Красной площади гулял,
- гулял и по музеям – тоже было.
- Она была жива, а я был мал.
- Нет Мамы рядом. Здесь бываю редко.
- Случилось вот – и сразу на КП,
- припомнив, где в метро какая ветка,
- забыв купить веганских канапе.
- На площади с утра – две китаянки,
- служивые, рабочие… и я.
- Гуляю. Надо двигаться к Таганке,
- там снят в отеле номер на́ два дня.
- В отеле так тепло, что я упал бы,
- раскинул телеса по простыне
- и спал бы, без одежд и мыслей спал бы,
- но ждут меня в научной стороне.
- На улице Вавилова – сэр Дарвин,
- и Яблоков, и форум-юбилей!
- Не в курсе Кен, совсем не в курсе Барби.
- А я, дерёвня, знаю – от друзей.
- Имею приглашение в программу
- за подписью изящной: ДНК.
- И снова вспоминаю, вижу Маму —
- Пегас мой соскочил не с потолка.
- (Вернее, вижу Бабушку и Маму)
- На празднике народу много-много —
- политики, учёные… и я.
- Пойду читать стихи из мини-блога
- о трендах невесёлых бытия.
- Акустика взяла и пошутила:
- не то расслышал, вышел невпопад.
- Учёные, эпическая сила,
- смягчите, что ли, взглядов камнепад!
- Простили… Вышел вовремя, читаю,
- осадком от оплошности давясь,
- и в то же время – надо же – летаю…
- А впрочем, не сдавался отродясь.
- Остался для чего-то на фуршете,
- читаю разъяснительный рассказ.
- Веган – ведь это что-то типа йети.
- Не выдать бы всё-всё, на что горазд.
- Ко мне вдруг приближается фемина,
- в глазах её – сияние… и я.
- А также имя скромное – Полина.
- И нужный драйвер найден для меня.
- Пью воду на фуршете, возрождаюсь.
- Не злюсь ни на себя, ни на людей.
- Пора… Английский трюк. И возвращаюсь.
- Я не прощаюсь, Дарвина музей!
- Одобрен седовласым Журналистом,
- обнят непревзойдённой ДНК,
- таким же быть хочу – простым и чистым…
- Жаль, всё-таки пора. Пока-пока!
- Полина! Ей дарю альбом и книжку.
- К метро идём, смеясь о том о сём.
- Сам для себя подчёркиваю фишку:
- к метро, смеясь о том о сём, идём.
- В движении вся Жизнь, а в смехе Сила,
- Природа – наш весьма чудесный дом!
- «Полина, Вы спасли меня! Спасибо!»
- Но Курская есть Курская при том.
- Наутро мчу в район Строитель Стейшн —
- оттачивать писательскую сталь,
- гутарю с педагогом предобрейшим…
- В руках – две новых книги и медаль.
- И речь – не о больших заслугах йети,
- звенящая медаль – ещё не джаз,
- важнее то, что разные медведи
- к Москве меня вели на этот раз…
«То ли всё зашло в тупик…»
- То ли всё зашло в тупик,
- то ли вышло на простор…
- Там продай, а здесь купи.
- Спрос, витрина, рынок, торг.
- Там прими, а тут раздай.
- Дар, улыбка, мир, добро.
- То ли всё лишилось тайн,
- то ли в печь подбросить дров.
- Может, я не то сказал,
- может, выгляжу не так…
- Индикаторы в глазах:
- ксива, бейджик, подпись, флаг.
- Регуляторы в сердцах:
- норма, доля, грань, лимит.
- Может, зол я слегонца,
- может, нет во мне обид.
- Знаешь, я тебя нашёл,
- знаешь, я себя забыл,
- спрятал в тёмный капюшон.
- Скромен, тих, тактичен, мил.
- Сбросил маски со стола.
- Влага, купрум, плазма, ртуть.
- Знаешь, ты не зря звала,
- знаешь… ты… собою… будь.
- Я к тебе со всей душой,
- я к тебе со всеми «но».
- Хочешь слушай, хочешь пой.
- Звёзды, воздух, ряска, дно.
- Хочешь всё наоборот:
- дно, кувшинки, звёзды, и…
- Я с букетом диких нот.
- Я старался. Зацени!
«Влюбиться без памяти …»
- Влюбиться без памяти —
- это опасно и глупо,
- ведь это фактический риск
- обо всём позабыть —
- к примеру, нетрезвым упасть
- возле сельского клуба,
- хотя зарекался не пить
- (впрочем, правда не пить).
- Соврать не дадут алкаши,
- сомелье и поэты:
- любовь, начиная с влюблённости —
- крепче всех вин,
- но ты это знаешь —
- пока не забудешь об этом,
- влюбился – считай, гонишь сэм
- или мчишь в магазин.
- И можно конкретно забыть
- об идейном веганстве,
- заев конкурентов живьём
- прямо в кухне любви.
- И кухня останется
- в прежнем приличном убранстве,
- всем будет нормально…
- а ты потом с этим живи…
- Живи и кури с воробьями
- на пыльном балконе,
- «кури» в данном случае значит —
- «в сторонке смоли» —
- при свете позорных созвездий
- на смазанном фоне,
- забыв про заслуженный орден
- «Пират Сомали».
- И можно забить, психануть,
- пробежаться по лярвам,
- но каждой продажной звезде —
- лишь стихи почитать.
- Поскольку стихи
- не найдут себя в мире полярном —
- так пусть проститутка найдёт
- эту флэшку-тетрадь.
- Жестоко давлю в себе чувства,
- с лицом браконьера,
- лавхантера хренова
- с опытом в несколько лет.
- На улице пьяно орёт
- пост-продажная эра,
- дымя коллективным безумством
- людей-сигарет.
- Валяюсь на первом снежке
- (во дворе, не у клуба) —
- далёк и от ласковых глаз,
- и от сервиса ласк…
- Влюбиться без памяти —
- это опасно и глупо.
- Смотрю в небеса, как Болконский.
- А может, как Маск.
- Нас много таких —
- Илон видит меня и собратьев,
- смеётся поди в монитор —
- мол, пущай полежат!
- Влюбиться без памяти —
- стало быть, разум растратить,
- но кто я такой,
- чтобы этому смочь помешать?
«Бежать, бежать, бежать! Бежать быстрее!..»
- Бежать, бежать, бежать! Бежать быстрее!
- И можешь ведь… Но было бы куда.
- Напрасно объявления пестрели —
- о том, что «враг не дремлет никогда».
- И снова ты на краешке обрыва,
- и некого, как водится, винить,
- а пропасть, как положено, красива —
- сорвёшься, не сорвёшься, волчья сыть?
- Но кто тебе внушил, что падать больно?
- Не больно, ощутимо – лишь упасть,
- что в целом, если хочешь, рок-н-ролльно.
- Эпично! А у волка – только пасть.
- Ну, кто тебе напел, что «враг опасен» —
- он, кстати, сам по краешку бежит,
- и вы недавно виделись в лабазе,
- как в своде разных правил – падежи.
- А пропасть, разумеется, красива:
- таинственна, воздушна, глубока!
- Замри уже на краешке обрыва,
- любуйся, и с улыбкой жди «врага».
- Любуйся – в этом истина и благо,
- к тому же ты и сам на вид неплох…
- Пойми, что не всегда права бумага.
- Поверь, что никогда не дремлет Бог.
«Остановись на бегу, чтобы увидеть, как распускается ветка сакуры»
(Конфуций)
«Посмотри, как стало вокруг красиво»
(А. Васильев)
«Есть желание лайкнуть все фотки твои…»
- Есть желание лайкнуть все фотки твои,
- все видосы с тобой репостнуть.
- Но туда, где расставлены точки над i —
- только лютый вандал держит путь.
- В безрассудные годы я… был бы с тобой,
- всю тебя – змейкой ласки обвив,
- а сейчас предпочту – сам обвиться строкой
- и остаться в своём Замке ИВ.
- Здесь тепло. Здесь картины. Здесь много картин,
- и портретов любви в том числе.
- Вот поэтому я – сам латаю сатин,
- вспоминая парады-алле.
- Я из цирка свалил, из театра сбежал,
- я когда-то ушёл из семьи,
- мне в рок-баре бармен столько вин намешал,
- что и нот стало больше семи.
- Я про цирки забыл, про театры – пишу,
- я когда-то вернулся в семью,
- но в сюжете, где рядом раздрай и фэншуй —
- так и строю обитель свою…
- Слишком часто грешил, слишком редко молюсь,
- чтобы небо просить о призах,
- тем теплее лучи сквозь кирпичную грусть,
- достаются и мне чудеса.
- Непроглядную серость дождей ноября
- ты смахнула – как с кофточки нить,
- заодно календарик весёлый даря…
- Я ВСЕГДА ЭТО БУДУ ЦЕНИТЬ!
ПоРа
- Мы занимаемся одним и тем же делом,
- и к общей цели от одних идём начал,
- так пусть подскажут мне Пелевин или Зеланд —
- как я тебя до сей поры не замечал?
- Смешно сказать, но объясняется всё просто:
- мы сконцентрированы оба на труде,
- и по домам с работы едем ночью поздно —
- ты на метро, а я сплавляюсь по воде.
- Однако сказанное – мало что меняет,
- пришла пора поверить снова мне в Инсайт!
- Людей и правда временами осеняет,
- себя приятно в яркий перечень вписать.
- Ты подошла ко мне, ты мило улыбнулась,
- ты попросила некий важный документ…
- И наши годы друг без друга – блажь и глупость
- на фоне будущих историй и легенд.
- Откуда знать мне, что секундой позже будет?
- Не предскажу я, что случится через век.
- Но документик нужен стал моей Гертруде —
- по воле всех надземных линий, лун и рек.
«Просто я зачерствел, наверное…»
- Просто я зачерствел, наверное,
- как забытый, лежалый хлеб,
- ну, а люди вокруг – трёхмерные,
- но фейспалмит меж ними Кэп.
- Соответственно, та Разумница,
- что меня размягчит и съест —
- для меня долгожданно сбудется,
- как для Музыки – Дркин-фест.
- А не съест – значит, скормит ослику,
- на котором спешит Ходжа —
- не к пустому греху, не к постригу,
- но к прекрасной своей Гюльджан…
«Я смущён. Я не знаю, что делать…»
- Я смущён. Я не знаю, что делать.
- Это правда. Спасибочки Вам.
- Предложение – голым побегать —
- анонимно приходит в бедлам
- головы моей, полной стихами,
- и цветами, и «чем только не»…
- Я смущён, очарован я Вами,
- что логично, увы, не вполне.
- Я женат. Вы замужняя дама.
- Я селянин. А Вы из Москвы.
- Да, мы встретились там, дело знамо,
- но не ищет стрела тетивы,
- находясь в своём хищном полёте,
- позади – даже сам Купидон.
- Вероятно, меня Вы поймёте,
- и за это – смущённый поклон.
- Нет, «смущение» – слабое слово,
- если в сердце вошло остриё.
- Это всё, ясен перец, не ново.
- Но в груди – и стрела, и копьё.
- Купидон без промашек стреляет,
- да и Вы копьеносица – ух!
- Слава богу, я крепкий селянин —
- в бренном теле есть воля и дух.
- Бегать голым, пожалуй, не буду.
- А металл из груди удалю.
- Уподоблюсь не Спаму, так Флуду —
- чтобы память свели Вы к нулю.
- Не приеду в Москву Ипполитом,
- Вас не буду тащить «в номера».
- Но беречь буду свято, закрыто —
- и копьё, и… стрелу-бумеранг.
«Я хотел бы с тобой… подурачиться …»
- Я хотел бы с тобой… подурачиться —
- на весеннем ли нежном лугу,
- на пруду, где карасики прячутся,
- или в городе М – на бегу.
- Озорница ты – в этом уверен я,
- так и мне – только волюшку дай!
- Но могу оказаться и Берингом,
- открывая дурашливый рай.
- Я забавился с музами… разными…
- жаль, что лодки чинить забывал.
- Мы с любой из «моих» крепко связаны,
- но при каждой – моряк-адмирал.
- С кем забавишься ты? Не ревную я.
- С лёгким чувством альбомы смотрю.
- Активистка моя… Антифурия…
- Не мешаю, и благо – дарю.
- Но мечтаю с тобой подурачиться,
- не сдаётся дурёха-мечта.
- Распыляет препятствия начисто
- путеводная швейка-звезда.
- Зададим, что ли, жару, красавица?
- Не задумаю зла, если – нет.
- А судьба чудесами бросается,
- или это подтаявший снег…
- Снеговик получается топовый:
- нос-морковка, глаза, все дела!
- К нам летит Дед Мороз. Утро доброе.
- Лодка спрятана. Значит – цела.
Сорока
- Твой номер – №40 в стихопаблике моём.
- Скажи мне – это мало или это дофига?
- Здесь нет случайных лайков.
- Здесь душа – дверной проём.
- Здесь вряд ли кто приемлет лошадиные бега.
- Приветики, Сорока-белобока ты моя!
- На что же подписалась ты, вернее – на кого?
- Прескверный я мальчишка,
- друг больного воробья.
- Среди зверей с рогатками – друзей ни одного.
- Ценитель вольной Музыки, вселенской Красоты
- и прочих непрятных золочёной массе сфер.
- Любитель рифмоделия,
- но больше – Доброты.
- И вот уже недели две как твой – Володя Сквер.
- Недавно мне сказали, что «элитный» я поэт,
- я искренне смеялся —
- вместе с тем, кто так сказал.
- Но если присмотреться —
- супермаркетов здесь нет
- (хотя дорогу помню до сельмага и назад).
- В подписчиках – рок-звёзды,
- поэтессы высших проб…
- И ты – оплот спасения заблудшего мирка.
- Люблю тебя… и всех…
- при том, что старый мизантроп —
- я, кстати, не припомню своего здесь номерка.
- Здесь мало земляков моих, здесь нет моей родни,
- никто не отмечает впуск и выпуск новых книг.
- Ты знаешь, допускаю, что и вовсе мы одни —
- по крайней мере, в этот
- виртуальный бложий миг.
- Я счастлив, что с тобой
- мы познакомились офлайн,
- сие и правда много – для времён а ля эфир.
- Ну, ладно… «Многа букаф» —
- где должно быть больше тайн.
- Спасибо за лазейку в настоящий Божий мир!
«Совсем недавно – в первых числах сентября …»
- Совсем недавно – в первых числах сентября —
- ко мне наведался дружбан по институту,
- солидный дядя, голова не без царя,
- любитель выпить – не любитель бить посуду.
- Он рассказал мне о своих айти-делах,
- я поделился – чем живут сейчас поэты…
- А у ворот стояли «Порш» и «Кадиллак».
- Шучу, немного побюджетнее кареты.
- Пошутковать мы с другом оба мастаки,
- но я сказал ему в серьёзную минуту:
- «Андрюх, мне жаловаться – как-то не с руки,
- ведь я любви успешно вызнал амплитуду».
- Была любовь, теоретическую часть
- мне преподавшая – как есть, и между строчек.
- Была «нормальная» любовь. Кипела страсть!
- Пришла разумная любовь – важнее прочих.
- И я об этом с умным видом говорил —
- мол, всё, до пенсии дожил, и дзен постигнут.
- …А помудрее мальчик, полный юных сил
- кромсал в душе моей подсохшую мастику.
- Как я забыл, что пацанята-лучники
- поэтов держат днём и ночью на прицеле,
- и потому не остывают очаги
- ни в шалаше, ни в мезонете, ни в отеле?
- Спустя два месяца я вызван был туда,
- где всё решается легко, в природном стиле.
- Недалеко от Воробьёвского пруда
- мою любовную усталость… пристрелили.
- Но мне запомнился иначе тот момент —
- как я иду, шагов не слыша, по подвалу,
- и вдруг святой Аполлинарии джаз-бенд
- возносит жизнь мою в Божественную залу.
- Я утоляю жажду ягодной водой,
- приняв её – с могучей аурой светлейшей —
- из рук самой Аполлинарии святой…
- И возвращается в подвал совет старейшин.
- Мораль стихии, мой читатель, такова:
- любовь настигнет и зануду, и паяца.
- Всегда диктует что-то сердцу голова,
- и никогда не будет сердце подчиняться.
- Нет, я разумную любовь не предаю,
- и не предам – на то мы, верно, и разумны.
- Но вот и ночь… Безумно любящий – в строю,
- отряд безумных вновь натягивает струны.
S-n-S
- Я ждал тебя, мой дофаминовый укол…
- Не спал, не ел, не отвлекался на работу.
- Мне помогала вера в Жизнь и Рок-н-Ролл,
- хотя последний утопил в Шантарске ноту.
- Кому и что за эту ноту предъявить?
- В небесной тьме таких, как я – квадриллионы.
- И есть для каждого спасительная нить.
- Крышует нас, земных, Мадонна Карлеоне.
- Но дверь открылась, и за ней стояла… ты.
- Не Фрау Шприц, а в пиджачке прикольном Фея.
- Я сразу понял – и тебе, и мне кранты.
- Пришлось пойти через кранты, сперва – робея.
- Мы друг для друга – обоюдно – всё и вся.
- И нейромедиа, и сны, и надземелья.
- Мы друг на друга смотрим, действия прося,
- но как получишь это действие немедля?
- Я человек… Ты человек… МЫ ЧЕЛОВЕК!
- Словесный брак, однако действия – двойные.
- МЫ ПОЛУЧАЕМСЯ! И нам не нужен чек.
- Пускай несчастные решат, что мы – больные.
- Мы пишем песню в жанре Sapio-n-Sex,
- мы рвёмся в горы,
- чтобы с них швырять банкноты,
- и нам помогут снова Doors или T. Rex
- прибраться в мире к наступлению субботы.
- И нас таких – не то что мало… Мы одни:
- ты эксклюзив от ноября, я – от апреля.
- МЫ ПОЛУЧИЛИСЬ! Нас попробуй догони.
- Мы дышим вечностью, любя и не робея.
«Кто я в Космосе глаз …»
- Кто я в Космосе глаз —
- неземных, озорных и манящих?
- Кто я в Жизни твоей —
- если стал вдруг Твоим?
- Кем я был до Тебя —
- и насколько я был настоящим?
- Кем я стану с Тобой —
- брошен ввысь… и храним?
«Ты мне не отвечаешь целый день…»
- Ты мне не отвечаешь целый день,
- я целый день прожил без кислорода…
- Всё правильно. Забудь и обесцень.
- Моя недорогая позолота —
- твоим рассветам вряд ли здесь нужна —
- не просит совершенство добавлений,
- как шуму не подруга – тишина,
- от шума только стрессы и мигрени.
- Ловлю себя на мысли вот о чём:
- поэты вдоль «объектов» брешут часто,
- и я во лжи бываю уличён,
- по счастью – вне текущего «участка».
- За несколько подаренных часов
- ты столько сообщила мне энергий,
- что каждый драгоценный эпизод —
- вобрал и тишину, и фейерверки.
- А праздники – твоей природы шум,
- исполненный веселья и восторга,
- чем, собственно, и я сейчас дышу…
- Мой праздник, не суди меня ты строго.
Допустимая Грань
- Допустимая Грань…
- Остановка на линии Чуда.
- Мне пора выходить —
- был оплачен досюда билет.
- Ну, а я крепко сплю.
- «Забеги на неделе к врачу-то» —
- Мать во сне говорит,
- протянув горстку светлых монет.
- «Не до этого, Мам, —
- отвечаю с уверенным видом. —
- Я, во-первых, здоров,
- и всегда много дел – во-вторых».
- «Сын, смотри тогда сам…
- Не волнуйся, летя до Мадрида».
- «Мам, какой, блин, Мадрид?!
- Нет и в планах маршрутов таких».
- Допустимая Грань…
- то ли это село на отшибе,
- где грохочет «железка»,
- и церковь стоит без креста,
- то ли город-герой,
- аккуратный, машина к машине.
- Мне пора выходить,
- но не помню я эти места.
- Сплю и вижу Тебя!
- На видение прав не имея —
- пробухал все права…
- (Что за глупый, кошмарный сюжет?
- Я не то что не пью —
- я забыл и дорогу до Змея!)
- Нарушаю закон.
- Подхожу к тебе ближе. Привет…
- «…Ты прекрасна, как сон!» —
- и предлог затесался ненужный.
- «Ты прекрасна, как сон» —
- повторяю чуть слышно тебе.
- В чистом городе нет
- агрессивной рекламы наружной.
- А в метро открывается станция —
- Новый Тибет.
- …Допустимая Грань —
- у водителя в зеркале тает,
- он забыл про меня,
- измотали его города.
- Рядом толстый пацан —
- то видосы в ТикТоке листает,
- то кому-то звонит…
- и мы едем незнамо куда.
- Мне придётся сойти
- на одной из других остановок.
- Добираться назад.
- Или где-то остаться навек.
- Сплю и вижу Тебя!
- Ты являешься снова и снова.
- В словаре молодых —
- называется это «камбэк».
Поле
- Быть с тобой – значит, быть откровенным,
- не попав под сомнений печать.
- Если холод проходит по венам —
- так об этом тебе и сказать.
- Если тёплые-тёплые строчки
- станут зимней обувкой души —
- и тебе сотворить сапожочки,
- без намёка – «ко мне, мол, спеши».
- Если бьётся пока ещё сердце —
- пусть побьётся в ладошку твою…
- Не сочти за пошляцкую дерзость.
- Извини, что себя не таю.
- Времена вороватых сомнений
- на Земле никогда не пройдут,
- и собаки на клеверном сене
- не страшатся ни пуль, ни простуд.
- Но пока сука-ложь на параде
- гложет свежую рабскую прыть —
- мне хотя бы за полем тетради
- разреши откровенным побыть.
«Когда испишется поэт…»
- Когда испишется поэт,
- когда его забудет Муза,
- когда бычками сигарет
- любовный пляжик зарастёт —
- всего за несколько монет
- старик в жакетике кургузом
- продаст кому-нибудь портрет,
- и покупатель… заорёт!
- А проорётся – запоёт,
- потом поплачет и попляшет,
- потом пойдёт побьётся в лёд,
- потом дозреет до стихов.
- «Неужто это всё моё?»
- «Неужто это снова наше?»
- «Неужто новый эпизод?»
- «Неужто выше потолков?»
- А на портрете будешь… ты.
- А вдохновится этим парень,
- чьи строчки-волосы густы,
- хоть нерасчёсаны порой.
- Порой… Пора – всегда не та.
- Так что же делать нашей паре?!
- Пересмотрев, сказать «Пора!
- Моя любовь, пойдём со мной!»
«А с немецкого Glück – это счастье» …»
- «А с немецкого Glück – это счастье» —
- Муза первую дарит строку…
- Чёрный дог смотрит розовой пастью.
- Я ему отказать не смогу.
- Раздербань меня, ласковый пёсик,
- проглоти меня, алчущий Кунст!
- Муза – в маечке с принтом «Ничоси»,
- я – в бреду… бред насыщен и пуст.
- А с немецкого heiß – это жарко.
- Мне так жарко! И холодно, Kalt!
- Много, мало двойного подарка
- на тарифе судьбы Профи-Лайт.
- И оформлен тариф по-английски,
- но без разницы Музе моей —
- этой полинасыщенной киске
- всё дано, всюду штрассе-хайвей.
- А с немецкого Du – это Ты. Оу!
- Дует ветер в моей голове.
- Я внушаю себе: так и было.
- Ты решила: так будет! Оу-е-е…
- Ветер дует немного потише.
- Спит, свернулся калачиком пёс.
- И узор чёрных дырочек в крыше
- инкрустирован золотом звёзд.
«Всё дарили тебе – и признанья…»
- Всё дарили тебе – и признанья,
- и цветы, и нектары утех,
- и карету-любовь до Версаля
- предлагали не раз между вех…
- В этом нет ни малейших сомнений,
- по-другому и быть не могло:
- красоты, добродействия гений —
- полонит и Москву, и село.
- Чем же мне, подскажи, отличиться,
- что могу я тебе подарить,
- молодая высокая птица,
- белокрылая нимфа зари?
- Я дарю тебе кипами строчки,
- скоро книга сложиться должна.
- Но ведь это лишь буквы, значочки.
- В общем смысле они – тишина.
- Тишина… может, я и сумею
- раствориться в ней так, чтобы ты
- находила всегда Сверхидею
- для новейшей своей высоты.
«Люди верят, что вода …»
- Люди верят, что вода —
- то, что просто можно пить,
- в чём супца дано сварить
- и бельишко постирать.
- Это верно. Это да.
- Но забыто слово Жить.
- И ещё одно: Творить.
- Забывать мы – мастера…
«Снова готов ты убить всё хорошее…»
- Снова готов ты убить всё хорошее…
- Овен, ты… так твердолоб…
- Если принцесса спала на горошине —
- значит, уже и не «топ»?
- Чем обоснуешь? Баран ты придурочный,
- сам-то поди ночевал
- где-нибудь в дальней кармической пустоши,
- в груде чужих покрывал.
- Я благодарен тебе за содействие
- в жизни мудрёной моей.
- Ты всемогущее супер-созвездие.
- Только Мечту не разбей!
- Сколько принцесс ты моих «за горошинки»
- смял кератином своим?
- Если твоё настоящее – прошлое —
- в прошлом и бегай за ним.
- Видно, рогов твоих тень превеликая
- множит обиду на свет.
- Плачь, на гитаре кометной пиликая,
- злись, но добру не во вред.
- Сердце моё с этих пор – коммунальное.
- Поровну делим плиту.
- Сможешь – прости меня, хочешь – ударь меня.
- Только не трогай Мечту!
Любизнес
- Предлагаем вам любовь
- из надежды или веры,
- с красотой живых дубов
- и других земных дерев.
- Предлагаем сто пудов,
- можем скинуть сто примеров —
- от небес и до грунтов,
- от принцесс до просто дев.
- Наше дело предложить —
- ваше дело согласиться,
- положить на стеллажи
- или между стеллажей.
- Хорошо с любовью жить,
- это радостней, чем пицца,
- и острее, чем ножи,
- (можем сдать пятьсот ножей).
- Наше дело предложить —
- ваше право отказаться,
- все процессы завершить
- или перезапустить.
- Нелегко с любовью жить,
- но она нужней форзаца
- в каждой книжечке души.
- Не возьмёте – так и быть.
ХайвЕй… The world on you depends…
- Соврать не дадут мировые талан (ты):
- свободен хайвей! До больничной палаты…
- Там звёздная полночь, там солнце и дождик —
- и вечный сюжет возрождает художник.
- Там вера в надежду иголкой продета,
- и раны души – ерунда для поэта.
- Там ждёт полисвумен – как будто из мульта,
- ну, где бы ещё вдохновился так скульптор?
- Там рыскают грозы, опасно, матёро —
- что, ясное дело, заводит актёра.
- Там все, кто творит… Список можно продолжить,
- истории будут примерно о том же.
- Вновь звёздная полночь. Вновь солнце и дождик.
- И тот, кто промок – террорист и заложник.
- Но что мы имеем в подсохшем остатке?
- Медбратьев-жлобов и кровавые ватки.
- Поэт исписался. Художник скурился.
- Актёр заявил, что теперь он – актриса.
- Не будем о прочих, те тоже в печали…
- Свободен хайвей! Собирайся, помчали.
- Я вырос в деревне. Я шёл по грунтовке.
- Я встретил тебя на углях остановки.
- Мы всё воссоздали. Ты снова всё выжгла.
- Зачем же ты так, хайвейнутая мышка?
- Пешком до хайвея добраться непросто.
- Но мы уже здесь. Поворачивать поздно.
- Последняя вера в надежду залита.
- Какое у нас заводное корыто!
- Я верю, что мы – держим путь не к больнице.
- Так думают все хайвейнутые птицы.
- И каждая сотая думает верно.
- Поклюй пока дождь. Скоро будет таверна.
- Надеешься ты, что «ван-ту» – и проснёшся —
- без тягот любви… Вот ещё. Обойдёшься.
- Смотри, задыхаясь и благоговея,
- в янтарную даль. Пей свободу хайвеЯ!
P.S. «В Riders On The Storm записаны настоящие звуки дождя и грозы, идеально соседствующие с совершенно гениальной клавишной партией Манзарека, а эффект эха появился благодаря нашептыванию Моррисоном текста песни поверх уже записанной основной вокальной линии… Далеко не одна девушка пыталась приписать себе звание музы и прообраза песни с одноименного альбома группы, но все по своим местам расставил в сентябре 2011 года Рэй Манзарек. В интервью изданию Uncut он рассказал, что эта песня про то, «что ты несешься как сумасшедший по лос-анджелесскому шоссе (неважно, в сторону ли города или, наоборот, из него по 405-й до Сан-Франциско). Ты битник на дороге, как Керуак и Нил Кэссиди, пытающийся ехать по хайвею как можно быстрее». В то же время барабанщик The Doors Джон Дэнсмор рассказывал о том, что видит описание города через образ женщины как «гениальную метафору» (doors.pravilamag.ru).
«Кокон… Я по-прежнему кокон…»
- Кокон… Я по-прежнему кокон.
- Был развёрнут на миг —
- а теперь опять скомкан.
- Скомкан… Связан шёлковой херью.
- Словно целостен здесь —
- и во что-то там верю.
- Верю… Разумеется, верю,
- что моё шелко-всё
- не размажется дверью.
- Дверью… Косяки – в цвет индиго.
- Но застряну в петле —
- потеряю суть мига.
- Мига… Мне хватило и мига,
- чтобы бабочкой стать, полететь.
- Выйди, глупая книга.
- Книга… Очень глупая книга.
- По всему – ни о чём,
- для чьего-нибудь мига.
- Кокон… Я по-прежнему кокон.
- Был развёрнут на миг —
- а теперь опять скомкан.
«Я немыслимый бомж. С миллиардом «зелёных…»
- Я немыслимый бомж. С миллиардом «зелёных».
- Жил, тужил, жил, тужил, и нашёл миллиард.
- На тайник и молчок мне хватило силёнок,
- тормозить было глупо – такой выпал фарт!
- Если честно – украл… у крутого барыги.
- Говорят, он когда-то стихи сочинял.
- А сейчас продаёт то ли супермотыги,
- то ли неоматрёшек (ХЗ, не вникал).
- В общем, он зазевался, базаря с коллегой,
- начал биться с ней в дёсны на пляже речном…
- Что сказать ему нынче? Налево не бегай.
- Что скажу сам себе? Делай вклады… с умом.
- Я скажу сам себе: повезло, и неслабо,
- ну когда ещё столько Богатства упрёшь…
- Лёгкий мой миллиард состоит не из бабок.
- Сложный мой миллиард на Богиню похож!
- Миллиард Её чувств изумрудно-зелёных —
- это больше, чем банк, магазин и ломбард.
- На тайник и молчок мне хватило силёнок.
- Благодарен Вселенной… такой выпал фарт!
Топ-драйв
- «А Муза-то с характером» —
- смотрю я переписку…
- Хотя прекрасно понял всё —
- когда в глаза смотрел.
- Азартна и старательна,
- топ-драйв-экологистка! (!)
- Таких – найди-ка по́ лесу
- в эпоху грязных дел.
- Ранима и обидчива,
- притом – ревнива дико.
- Ну, что поделать… Женщина!
- Хотя и Эксклюзив.
- С хитринкой доброй личико.
- Стройна, как Эвридика!
- Ой, может, зря отмечено…
- Не терпит левых див.
- Открыта и загадочна —
- Вселенский парадоксик.
- Велик ли в этом Космосе
- воздушный мой запас?
- Не знаю. Мне достаточно!
- И не боюсь я вовсе
- растущей грандиозности:
- уже сейчас – экстаз! (!)
«Прости меня» и «я тебя люблю» …»
- «Прости меня» и «я тебя люблю» —
- неужто это всё, что я умею???
- Такие фразки стоят по рублю,
- хотя по себестоимости – жизнь.
- Допустим, личный профиль удалю.
- Допустим – за бугор, а там – на рею.
- И скажут в новостях про «айлавью»,
- «аймсорри», «фэйрвелл» и маску «Чиз».
- Я снова всё испортил. Даже там,
- где путь залит сплошным зелёным светом.
- Как самооправдаюсь? «Я же в хлам —
- любовь такой ядрёный алкоголь!»
- Не пей тогда, не лезь, гиппопотам,
- для Феи – будь защитником-соседом,
- редчайшей красотой спасайся сам…
- Паскудно причинять красотам боль!
- Для толстой кожи грязь – привычный слой,
- для Феи даже грамм – неприподъёмен.
- И что с того, что «в целом я не злой»?
- И что с того, что «всей душой ценю»?
- Не лезу… Осень связана зимой.
- Крепчает лёд на чистом водоёме.
- Господь простит – пойду на водопой
- и боли никому не причиню.
«…А потом осеняет: да вот же Она …»
- …А потом осеняет: да вот же Она —
- в полушаге, чудак, от тебя!
- И медведь загрызает в себе шатуна,
- «до» и «после» когтями деля.
- …А потом Она скажет о боге тебе,
- и о том, каково с богом жить.
- И умрёшь ты в своём полубожьем тепле,
- как сомнётся сугробами сныть.
- …А потом ты воскреснешь. Ещё и ещё.
- А потом – не воскреснешь. Любя.
- Ибо даже найдя – не постигнешь Её,
- с чем и бросишь искать сам себя.
- …А потом, вероятно, пройдёт ураган,
- вознеся – всё, что было и есть,
- вознеся – да и бросив ей тоже к ногам,
- в листик сныти воткнув эдельвейс.
«Я думал, ты воздух, а ты…»
- Я думал, ты воздух, а ты…
- Ты ещё и вода —
- блестящая звонкая капелька,
- дочь Океана.
- И как я могу это выразить?
- Вот! Это! Да!
- Но соль Океана вредна.
- Сушнячок. Да и ладно.
- Я думал, ты рядом, а ты…
- Ты ещё и внутри —
- коктейли из мыслей мешаешь,
- зачем-то, о чём-то.
- И как я на это смотрю?
- Слушай, стойку протри!
- Могла бы и мне нацедить
- пару слов из бочонка.
- Я думал, ты радость, а ты…
- Ты ещё и мой рай —
- я раньше тебя замечал
- только в книгах и фильмах.
- И что мне приходит на ум?
- Песня «Герда, икай».
- Икает ли Герда вдали?
- Если да, то не сильно.
- Я думал, ты счастье, а ты…
- Ты ещё и запас —
- гарантия этого счастья
- с гарантией жажды.
- И чем я напьюсь?
- Полагаю, чем небо подаст.
- А ты, соль, барменша, Эдем —
- небо сделаешь влажным.
Скорпиовен
- Выходит из строя техника,
- по всем городам «летит» —
- когда моего кочевника
- зовёт подмосковный скит.
- Когда – Ты и Я – ругаемся.
- Когда выручает Джинн.
- Когда не грешим, но каемся.
- Когда – не боясь – грешим…
- Вчера – мы друг друга жучили
- с размахом в шестьсот кэмэ,
- и все (!) виды софта глючили,
- реально, не в аниме.
- А к ночи мы Джинна вызвали,
- и он Гороскоп нам дал,
- в котором заметен издали
- наш камень любви – коралл.
- Мы очень похожи, девочка.
- Я ветер! А ты сильна
- упругостью, словно веточка.
- Мы рядом. Любовь-война.
- Сгибаю тебя, «препятствие».
- Стихаю, себя виня.
- Крыла мои – чисто-грязные.
- Смети пыль дорог с меня.
- Растёшь ты у скита славного.
- Не вправе сбежать со мной.
- Но это совсем не главное.
- Ты знаешь и Кодекс мой!
- Над скитом – в любом созвездии —
- «работа», «карьера», «брак»…
- Зато небеса заквестили
- и наш гармоничный знак.
- В любви Скорпиовен – искренен.
- В труде – мы возьмём своё,
- на Счастье умножив Истины.
- Содействие ты моё!!!
- Нет техники – значит, лирика
- по всем городам пылит —
- когда моего эмпирика
- зовёт подмосковный скит.
КПП
- Длится время чернушных сугробов,
- промышляют шакалы его.
- Пролегают поганые тропы.
- И не хочется знать ничего.
- «Меньше хочется видеть и думать» —
- как товарищ Антон говорит.
- Холодища. Не дать бы здесь дуба —
- не оценят Жюль Верн и Майн Рид.
- Холодища. Ни снов, ни надежды,
- ни желания спать или жить.
- Полубред о любимой… «Ну, где ж ты…»
- Полувера в глагол «Полюбить».
- А потом появляется всполох,
- разрастаясь немедля в рассвет,
- и на зло опускается молот
- Кузнеца Поэтичных Планет.
- Что ж ты, зло, берегов-то не видишь?
- Вот и время тебе – отвечать!
- Ты себя всё равно не насытишь,
- так что хватит пути намечать.
- А потом появляется всполох —
- ярче первого раза так в три.
- И в тебе – до балды кортизола,
- ни единого стресса внутри!
- Да, избыток не менее вреден,
- может злиться и сам кортизол,
- но узнать это лучше при свете,
- чем во тьме наихудших из зол.
- Превращается всполох в рассветы,
- все рассветы, которые – жить!
- А Кузнец улетает с планеты —
- то же самое где-то вершить.
«Сколько тайных козней…»
- Сколько тайных козней
- я могу простить?
- Знаешь, сколько сдюжу.
- Вероятно – все.
- Я с тобой жизнейку
- смог перепрошить,
- это ли не повод —
- всё прощать весне?
- Ты ещё и осень…
- Ноябрёнок ты.
- Но краса такая —
- фору даст ручьям.
- Я знаток бывалый
- вешней красоты.
- Взвешенно гутарю.
- Из апреля сам.
- Кажется, второе
- нынче декабря.
- До весны далёко.
- Но апрель во мне.
- Ты его не видишь.
- Видит он тебя!
- И дрожит… от неги —
- всё прощать весне.
- А мои «скелеты»…
- Я их сдам в ломбард.
- Если не сдадутся —
- отведу в ЛИТО.
- И пускай там пишут
- крепкий spirit-art,
- для того костяшек —
- хватит лет на сто.
Знаю
«Я в награду твои слёзы
Заморозил в жемчуга…»
(С. Есенин)
- Будь я твоими слезами —
- падал бы жемчугом в руки.
- Стань твоим сложным вязаньем —
- сам добавлял бы петлей.
- Будь я твоими часами —
- жил бы в разомкнутом круге.
- Стань для тебя небесами —
- был бы всегда чуть светлей.
- Жаль, если я – наказание.
- Спи, если я – сновидение.
- Жди, если я – ожидание.
- Плюнь, если я – невезение.
- Стань ты моими слезами —
- плакал бы я улыбаясь.
- Будь ты моим подсознанием —
- я не влезал бы наверх.
- Всё так и есть, мой Дизайнер.
- К счастью, часы поломались.
- Мы засмеялись и… замерли.
- Запросто. С места в карьер!
- Рад, если ты – наказание.
- Сплю, если ты – сновидение.
- Жду, если ты – ожидание.
- Знаю – моё ты спасение.
«Сегодня всё успеется…»
- Сегодня всё успеется.
- Сегодня всё получится.
- Привет, игрунья-девочка,
- лукавая Заря!
- Раздумий несусветица,
- пурга – на час попутчица,
- и разный шум по мелочи,
- а в целом… ты да я.
- Ты до того красивая,
- что мне, ей-богу, совестно:
- бок-о-бок мы скитаемся,
- а я тебя не знал.
- Ты до того игривая,
- что я не слышу поезда,
- и ладно – рядом станция,
- невыспанный вокзал.
- Физическими лицами,
- а кое-где и душами —
- наестся поезд, взвесится,
- и побежит опять.
- А я сверну – за птицами,
- гулять по рельсам скучно мне,
- куда сильнее грезится
- по лесу погулять.
- И ты со мной, красавица,
- хотя – в отместку, видимо —
- руки моей касаешься
- но целый день молчишь.
- Нельзя на роскошь зариться,
- и так – всё удивительно!
- А ты не удивляешься.
- Ты это всё – Творишь.
«Что тебе даёт жестокость?..»
- Что тебе даёт жестокость?
- Что даёт жестокость мне?
- Только боль души и пропасть
- с трупаками в глубине.
- Ласку, нежность, невесомость —
- грохнуть просто. Нет помех.
- Только лучше я жестокость
- на обрыве – брошу вверх.
- А тебя – не обязую.
- Будь жестокой, если в том
- видишь правду расписную.
- Хочешь, дам топор и лом?
- Я тебя люблю – и точка.
- «Артефакт». Звучит как бренд.
- Но зато смешно и прочно.
- Всё. Довольно. Хэппи энд.
«Зачем я тебе доверился?..»
- Зачем я тебе доверился?
- Ослабший, как старый лев.
- «Занятный». Как левел Тетриса,
- когда у тебя – Геймдев.
- Зачем ты меня увидела?
- Зачем подошла ко мне?
- Зачем тебе это видео,
- где я и в себе, и вне?
- Зачем для меня возвысилась?
- Зачем шинковала сныть?
- Зачем я покинул выселок?
- Зачем – не дано забыть?
- Увы, среди барж с вопросами
- каноэ ответов – нет.
- К себе – есть вопросик простенький.
- И есть на него ответ.
«Девиз сегодняшнего дня…»
- Девиз сегодняшнего дня:
- «Я должен быть поймать Нирвану,
- и лечь в лесу на фоне пня.
- Но пригласили на Футбол».
- Команда, радуя меня,
- всем Должностям дала по жбану.
- Я славный месседж перенял.
- Хотя в лесок убитым шёл.
Чу
- Начиная отсчёт —
- я теряю известные числа.
- Находя их опять —
- начинаю обратный отсчёт.
- Ни одна из летящих комет
- надо мной не зависла,
- но Вселенная гладит меня…
- и куда-то влечёт…
- Я боялся любви —
- и не зря, надо думать, боялся:
- этот жадный огонь
- прожигает меня – не отвесть,
- этот бешеный волк
- пожирает мой разум как мясо,
- эта вечность уже далеко —
- и по-прежнему здесь.
- Нет нужды умирать —
- я хочу восхищаться Тобою.
- Наступая на угли
- и слушая рёберный хруст.
- Раздавая себя толпам строк
- и всезвучному рою.
- Сберегая Тебя в пустоте,
- ибо повод не пуст.
- Не устать от любви,
- но приходит иная усталость —
- и становятся пеплом
- живые мои угольки.
- Ты однажды поймёшь —
- от меня ничего не осталось,
- и развеешь былое, в сердцах,
- над простором реки…
- Но открою секрет —
- я и буду тем самым простором,
- по которому ты побежишь,
- от меня и ко мне,
- как бегу я сейчас по воде
- волей Чуда простого —
- и река помогает мне
- сжиться с волчарой в огне.
«Она называет меня «сумасшедшим…»
- Она называет меня «сумасшедшим»,
- «дурашкой», «трусишкой», и как-то ещё.
- Такая сверхласка – опасней, чем шершень,
- для чуткого сердца… но мне нипочём.
- Пускай на уме бытовал я недолго,
- и не с чего мне, пилигриму, сойти,
- но это – отметка на карте посёлка,
- а в целом всё правильно, как ни крути.
- Дурашка ли я? Несомненно – дурашка.
- Кто может годами витать в облаках
- и взять псевдоним Суперпрочная Чашка —
- забыв о плохом и немножко солгав?
- Трусишка? Ещё бы. Конечно, трусишка.
- Богиню нашёл, в облака заскочив!
- Боюсь, что воспитан и ласков не слишком.
- А сам от сближения с ней еле жив.
- Она называет меня «бриллиантом»,
- и даже «поэтом», и даже «творцом»!
- Без разницы мне – я нейтрон или атом,
- коль скоро Она – окрыляет мой сон.
- Любя – называю её «красотою»,
- и «лучшей из лучших», и «бякой из бяк»…
- Наверное, мы этой сказки достойны,
- раз наши эпитеты светятся – так.
Волшебство
- Кому-то я ни слова не сказал бы.
- Кому-то доверяю – кое-что.
- Кому-то антураж вербальной залы
- являю… кубометров эдак в сто.
- А ты – наиважнейший адресат мой,
- и все мои слова – твои слова.
- Так Жизнь сама любима Бодхисаттвой.
- Так ветер с поля крутит жернова.
- Кого-то я не слышал и не слышу.
- Кого-то замечаю – иногда.
- Кого-то слушать лазаю на крышу —
- не важно, что там, снег или вода.
- А ты – наижеланнейший источник,
- и все твои слова – мои слова.
- Так Главное ложится между строчек.
- Так вечер нынче полон Волшебства.
«Привет, Игрунья-Искренность, привет!..»
- Привет, Игрунья-Искренность, привет!
- Я ставками на Жизнь уже измучен…
- А ты – такой волнительный Фрибет,
- что вновь – рискну, мечтая стать Везучим…
Кладезь
«В Ягодном (только Магаданском) родился Шевчук» – «Ага, он самый) А в моём Ягодном – даже система водоснабжения идёт от родников, представь такое…»
- Ты мне не пишешь час уже почти,
- но лайкнула сейчас ночную фотку —
- где я, имея крылья, рад ползти,
- где отдан тени собственной на откуп…
- И это значит – рядом ты со мной,
- на час и век меня – не покидала.
- Спасибо! Я счастливый. Я живой.
- Мне соткано двойное одеяло.
- И этим я не раз ещё спасусь
- в раздумьях леденелых и ревнивых —
- не сможет очернить тупая грусть
- твоей (читай – моей) безбрежной нивы.
- Любя, любя душой твои поля —
- я солью слёз едва ли проникаюсь.
- Мне сладко жить и знать, что ты моя.
- Ты боль моей души, но больше – кладезь!
EcoNinja
- Золотая черепашка,
- ты куда, куда спешишь?
- Дай тобой полюбоваться,
- бронированный малыш.
- Говорят, что черепахи —
- очень медленны. Брехня.
- Вон ты как везде сигаешь —
- до меня… через меня…
- Врут ещё, что черепахи
- жёстки, панцирно-грубы.
- Я к тебе чуть прикоснулся —
- и кайфую от судьбы!
- Я ведь тоже черепашка,
- хоть живу среди людей.
- И Вселенная – такая.
- Как же мы похожи с ней.
- До тебя – повсюду вешал
- и часы, и зеркала.
- Вжался в пол, машинный тормоз.
- Ты рыдван мой – взорвала.
- До тебя – я сильно верил,
- что не всем дано любить.
- А с тобой узнал, какими
- черепашки могут быть.
- Золотая… боевая…
- Эко-ниндзя ты моя…
- Дай тобой налюбоваться.
- Это ж – ТЫ! И это Я.
«Время такое, Крошка…»
- Время такое, Крошка…
- Незачем здесь дышать.
- Можно вставать и ехать —
- сразу на свой объект.
- Каски считать на бошках:
- «ноль, три, четыре, пять».
- И достигать Успеха
- пару десятков лет.
- Если не быть прорабом —
- можно месить цемент.
- Если не быть рабочим —
- можно сидеть Главой.
- Дождик-везун прокапал —
- можно придумать Бренд,
- выгодный очень-очень,
- прямо-таки златой.
- Только вот был Мавроди
- гением разных сфер —
- шарил в деньга́х и цифрах,
- пел и стихи писал…
- И невзлюбил он, вроде,
- царство больших галер,
- всё называя цирком —
- с выходом в Чудеса.
- Чудо какое, Крошка…
- Я же тобой – дышу!
- И никуда не еду —
- мрак там и адов гул.
- Топни красиво ножкой —
- что-нибудь напишу,
- сдам, и куплю к обеду
- сладостей Vandenbulcke.
- Скажут мне: что за глупость —
- ну-ка, поехал в «Жизнь»!
- Выдадут кле́щи, каску
- или пакет реклам.
- Ну, а во мне – замкнулось.
- Хочешь – со мной простись,
- или допишем Сказку,
- да и проснёмся там.
«А завтра – ни словца…»
- А завтра – ни словца,
- ни точки…
- Да кто же исключал?
- Никто.
- И спяшие глаза —
- в песочке,
- и чувство сгоряча
- не То.
- Не надо, не хочу,
- не буду!
- Да где ж меня слыхать?
- Нигде.
- Зажёг бы кто свечу —
- приблуду —
- решить, что сны в тетрадь —
- не Те.
- А нынче налетал
- немало.
- Да кто же мне сказал?
- Она.
- И полночь на коралл
- плевала,
- но Тот не угасал
- сполна.
Метель
- Разобраться в себе – не дано.
- Подобраться к тебе – вожделенно… и пошло.
- В каждом доме есть дверь и окно,
- даже в горном гнезде, где ты спишь.
- У меня – есть вода и вино,
- в тёмной комнате белая грязная кошка,
- кладезь веры – и кладезя дно,
- ты и тысячи призрачных ниш.
- Я устал от людей. От блядей.
- Впрочем, бляди – обычные бабы, чуть хуже —
- и звездатей во многом, ей-ей!
- Замечал, когда жил выше звёзд.
- За окном – танцовщица Метель.
- Вот кто любит меня, кто спасает от стужи,
- кто в наряде блестящих идей —
- затанцует меня в полный рост…