Фантом

…Глиф имеет важное значение для алхимии. Немаги подразумевают под глифом элемент письменности, но для магов глиф – это условный символ с определенным смыслом, который может перенаправлять, запирать и видоизменять энергию…

М. Чейз «Введение в алхимию»

1

Маска

Хэлла смотрела на труп. Она смотрела на рот мертвеца, распахнутый в беззвучном крике; на гримасу ужаса, отразившуюся на лице за мгновение до смерти; на приоткрытые глаза, скошенные к торчащей изо лба рукояти ножа.

От страха тело Хэллы одеревенело, сердце быстро и громко стучало, а голова кружилась от осознания того, что убийца все еще стоит рядом. Всего в нескольких шагах от нее.

Он не был размытой тенью. Высокий, хорошо сложенный, одетый в форму, напоминающую форму солдат, только полностью черную. На голове покоился такого же цвета капюшон, а лицо заменяла белая маска. Ровная с темными провалами для глаз, которые, Хэлла была уверена, в тот момент смотрели прямо на нее. Она почти физически ощущала холод чужого взгляда.

Но вот человек в маске отвернулся и сделал несколько шагов к чумазой девочке, которая сидела на корточках прямо у куч мусора. Она вся сжалась, но смотрела скорее настороженно, как зверек, который все еще раздумывал, не прыгнуть ли человеку в руки.

– Не трогай ребенка! – выкрикнула Хэлла, найдя наконец в себе силы сбросить тяжелый ужас, сжимавший горло. В конце концов, она маг, пускай не самый лучший, но маг.

Мужчина в маске даже не повернулся в ее сторону. Но остановился. Наклонился и замер, словно всматриваясь в перепуганную девочку перед ним.

Хэлла сжала кулаки, ощущая, как недлинные ногти впились в ладони. Нужно что-то сделать! Но что? Нельзя неосторожным движением ухудшить ситуацию, нельзя провоцировать того, кто так легко обычным ножом пробил череп человека.

К облегчению Хэллы, мужчина в маске отошел от девочки. Он выпрямился, вернулся к бездыханному телу, ухватил его за щиколотку и поволок за собой. Убийца и его жертва быстро исчезли в глубине неосвещенной улицы. Хэлла не стала гнаться за ними. Одно дело – попытаться защитить ребенка, а другое – напасть на преступника…

– Как ты? – Хэлла подошла к девочке и присела рядом. – Не ранена?

– Н-нет, – всхлипнула та. Она уже не плакала, но озиралась по сторонам.

Хэлла осторожно погладила девочку по макушке. Чумазая, пахнущая пóтом и с неровно постриженными, засаленными волосами. Может, дочь бедняков или обычная бродяжка, обитающая в Клоаке. А район этот свое название оправдывал. Вонючие, глухие улочки, не знавшие ни асфальта, ни плитки, но хорошо знакомые с шайками одичалой шпаны и бандами организованной преступности. Конечно, более-менее приличный уголок там все-таки можно было найти, но большей частью Клоака оставалась той еще клоакой…

– Что ты… – начала было Хэлла, но тут же смолкла, вскочила и прислушалась к топоту. Кто-то приближался, и, судя по звукам, не один. Может, услышали в переулке возню и решили проверить? Обычные мелкие воришки и шакалы?[1] Или кто-то покрупнее? А может, и вовсе ищейки?[2] Ни с кем из них Хэлла предпочла бы не встречаться. Значит, решение простое…

– Не двигайся и не говори, – бросила Хэлла девочке.

Та послушно зажала рот рукой и испуганно кивнула, вжимаясь в грязную стену обшарпанного домишки.

Тишина необходима. Нет ничего проще, чем спрятать двух людей в полумраке предрассветного проулка. Куда сложнее спрятать звуки в гнетущей, еще по-ночному густой тишине.

Хэлла подняла руку, и кончик указательного пальца засиял теплым светом. Нужно действовать быстро: начертить глифы, складывающиеся в символы, прямо в воздухе, и дело за малым. Формула иллюзии, похожей на небольшое покрывало, давалась Хэлле легко с самого детства, правда, тогда она пряталась разве что в играх с семьей…

В груди потеплело, а проулок словно бы стал ярче. Энергия текла по венам вместе с кровью, с каждым выдохом магия высвобождалась горячим воздухом. Хэлла ощущала ее, как ощущала всегда. Но это чувствовала только она. Для стороннего наблюдателя все оставалось таким же, как и было, только тени сгущались, смазывались, пряча две фигуры у стены.

Иллюзия накрыла их вовремя. Стоило Хэлле опустить руки, как проулок пробежал молодой мужчина. Плащ его развевался, и золотой подбой сверкал под тусклыми отсветами далекого фонаря. Маг на службе Короны. Только они такие носят.

Проклятия Иных![3] На магов-то Хэлла и не рассчитывала! Что им могло понадобиться в Клоаке?

Размышления прервал еще один бегун, который тяжело дышал и громко ругался, пытаясь нагнать мага. Второй был в обычном темно-сером костюме, а сразу за ним показался полицейский в форме сержанта.

– Ушел, импы[4] ему в шкаф! – воскликнул звонкий мужской голос.

– Я же говорил, – раздался в ответ еще один низкий и неприятно хриплый.

– Благодарю за замечание, инспектор Данмор, не знаю, как бы без него жил, – едко ответил ему маг, возвращаясь в проулок. Второй бегун плелся следом, щелкая зажигалкой у кончика сигареты, которую уже держал во рту. – И вам бы поменьше пыхтеть, вас с такой физподготовкой и старик на костылях догонит.

– Ну это вы преувеличиваете, детектив Райдер, – заговорил сержант, – я не на костылях, конечно, но уже почти старик, и все-таки не угнался.

Он действительно выглядел старше их. Волосы с проседью, глаза уже начали тускнеть, а у рта, на лбу и между бровей легли глубокие морщины.

– Да, инспектор, вы говорили, но ведь мы могли и успеть. Но стоит ли отчаиваться, даже не попытавшись? – закончил полицейский с добродушной усмешкой.

– Сержант Рассел, – детектив Райдер улыбнулся, поправляя плащ с золотым подбоем, – вот за это мы вас и ценим. Вы всегда находите нужные слова! Но, джентльмены, признаем, что мы снова облажались.

– Разве этот ваш артефакт не должен был открыть Нору[5] прямо перед носом преступника? – инспектор Данмор зачесал растрепавшиеся черные волосы, выпуская облако табачного дыма. Его кустистые брови хмурились, а темные глаза смотрели на мага без всякой приязни.

– «Этот мой артефакт» телепортировал с точностью радиусом в три сотни ярдов[6], да так, чтобы мы попа́дали именно на улицу, а не на крышу, например, или в дом. Магия может многое, но она не всесильна, инспектор. Кто знает, если бы вы бегали чуть быстрее и мне не пришлось вас ждать, то мы могли бы успеть и прибыть до того, как преступник успел замести следы! – раздраженно заключил детектив Райдер. Он явно был самым молодым в их компании. Кудрявые каштановые волосы, доходившие до линии челюсти, обрамляли миловидное лицо с орехового цвета глазами.

– Тут и не было бы следов, – не менее мрачно заявил инспектор. – Под ногами пыль и деревяшки.

– Какая наблюдательность! Я говорю про иные следы! Тут четко ощущаются остатки энергии и… – Райдер огляделся. – Не понимаю…

Сержант тоже посмотрел по сторонам и зачем-то принюхался.

– Что? – инспектор скривился, следя за последним.

– Пахнет странно, – ответил Рассел.

– Это Клоака, тут всегда пахнет дерьмом, – фыркнул Данмор.

– В этом-то и дело. Я чую аромат… духов?

Хэлла и сама принюхалась, внезапно остро ощутив собственный парфюм, обычно легкий и едва заметный. Его подарила сестра, и Хэлла пользовалась им каждый день. Вот уж кто бы мог подумать, что это станет проблемой! Да, предусмотрительности ей явно не хватает…

– Вы сами снимете иллюзию или предоставите мне? – поинтересовался Райдер, безошибочно угадывая место использования чужой магии и повернувшись ровно к Хэлле.

Что ж, она не рассчитывала, что здесь окажется маг-детектив… И как бы ни хотелось остаться незамеченной этой ночью, очевидно, ей уже это не удастся. Проклятия Иных! Хэлла жестом рассекла полотно иллюзии. Потеряв целостность, магия постепенно рассыпалась в пространстве тусклыми золотистыми искрами.

– Доброй ночи, – приветствовал Райдер, вытаскивая полицейский значок с магическим кристаллом. Подобные выдавали всем служителям закона: от обычных констеблей до детективов. Их подлинность можно было узнать по номеру и кристаллу с особой магической печатью. Подделать ее было чрезвычайно сложно. – Мы представители закона, как вы могли догадаться. Я детектив Райдер из Специального Магического Отдела. А это инспектор Данмор и сержант Рассел из Мидлтаунского полицейского отдела.

Хэлла хмуро буравила мага взглядом.

– К чему такая учтивость? – фыркнул инспектор. – Перед кем? Это же попрошайка, а юнец, видно, от хозяев.

– Маг? – хмыкнул Райдер. – Сержант, как самый опытный среди нас, не подскажете, как часто вы видели магов, которые курируют попрошаек?

– Боюсь, ни разу.

– Вот именно, да и духи́… – детектив взмахнул ладонью, создавая легкий ветерок и глубоко вдыхая, – да, они явно женские. Смородина и базилик, «Ведьмины дары».

Хэлла досадливо скривилась. Проклятие, он и название знает?

– Может, у меня вкусы специфичные.

– И голос у вас не мужской. Зачем же так нарядились, мисс?

Хэлла невольно опустила взгляд на одежду. Вполне обычный костюм, сшитый по ее меркам. Удобные брюки, жилет, который дополнительно сдавливал перебинтованную под рубашкой грудь, пиджак и кепи на коротких черных волосах.

– Мы в Клоаке, детектив, – криво усмехнулась она, – здесь любят нападать. У парня позаимствуют деньги, может, врежут пару раз, а вот девчонке наверняка захотят задрать юбки. Да и вообще на юнца меньше обращают внимание в… разных местах.

– Зачем же вам гулять по «разным местам»? – вкрадчиво спросил Райдер.

– По работе, – с вызовом ответила Хэлла. – Я художница газеты «Интивэй», но умею не только рисовать, но и запечатлевать изображения, – она вытащила из кармана мфиз – прямоугольный отшлифованный магический кристалл. Прозрачный, как стекло, он под воздействием магии мог запоминать то, что «видел». Магу было достаточно взглянуть сквозь него, чтобы впоследствии изображение можно было отпечатать.

– Неужто решили ночью таким делом заняться? – удивился сержант Рассел.

– Ладно, давайте по-другому. Я ходила к любовнику. Еще вопросы?

– Занимательно, – хмыкнул детектив и обратился к девочке: – Ну привет, принцесса. А ты что тут забыла?

– Он убил его! – выпалила та и шмыгнула носом.

Хэлла недовольно зыркнула в ее сторону. Прекрасно, теперь точно придется тесно пообщаться с полицией. Впрочем, может, оно и к лучшему? Может, это поможет с делом?

Инспектор Данмор закашлялся. Он выглядел как заядлый курильщик и вряд ли подавился бы дымом с непривычки, значит, его так удивила новость об убийстве? Да и лицо сержанта вытянулось в изумлении, а Райдер растерянно оглянулся на коллег. Неужели не знали, на кого охотились?

– Хей, милая, – голос детектива потеплел, он присел на корточки напротив девочки и мило улыбнулся, – все в порядке, ты в безопасности. Меня зовут Гэбриел, но можешь звать меня Гэб. А ты? Как твое имя?

Девочка подняла голову. До того молчаливая и тихая, хоть и с влажными заметными дорожками на чумазом лице, теперь она начала всхлипывать и подвывать, как и полагалось самому обычному напуганному ребенку. Сердце Хэллы сочувственно сжалось.

– О-одэ-эт, – провыла девочка, захлебываясь слезами.

– Ты молодец, Одэт, – улыбнулся Райдер, копаясь в кармане. Наконец он достал оттуда что-то завернутое в золотую фольгу: – Вот, возьми-ка.

Одэт приняла странный дар, заглянула внутрь и тихо спросила:

– Это шоколад?

– Молочный, – кивнул Гэбриел, – и волшебный. От него быстро улучшается настроение.

Сержант уже вытащил платок и начал вытирать лицо девочки. Одэт принялась за шоколад, иногда всхлипывая и сморкаясь в протянутый Расселом платок. Судя по всему, у сержанта были дети, потому действовал он весьма профессионально, вытирая девчонке сопли. Данмор мялся в стороне, закуривая вторую сигарету.

– Мисс? – Гэбриел уже стоял рядом, хмурый и серьезный. Серьга с изумрудом в его ухе тихо звякнула. – Давайте попробуем спокойно объясниться. Кроме того, должен заметить, что нас с сержантом вы уже знаете, а вот мы вас нет.

– Хэлла Апат. – Представление вышло вялым.

– И были вы… – детектив поднял брови, выразительно глядя на нее и явно ожидая продолжения. Хэлла сложила руки на груди, притворяясь, что не понимает. Детективу пришлось самому завершить фразу: – У любовника.

– Да. И не собираюсь говорить об этом. Другие вопросы будут?

– Нам необходимо понять, что вы видели. Что с вами случилось? О чем говорила Одэт и кем вы ей приходитесь?

– Я ей никто. Просто услышала крик и прибежала.

– Какая смелость, – похвалил Гэбриел. В голосе его слышалось сомнение. Он словно насмехался и уже в чем-то подозревал.

– Это не смелость, – отрезала Хэлла. – Я маг. Вполне могу управиться со шпаной, хоть и не ношу красивый золотой плащ, – поддела она. – Помощь бы ничего мне не стоила.

– Предположим. Можете пояснить, о чем говорила Одэт?

– Об убийстве, – пробубнила Хэлла.

– Мисс Апат, по-вашему, я идиот? – вспылил вдруг Райдер. На его резкую фразу обернулись сразу все: и сержант с девочкой, и инспектор.

Хэлла не стала отвечать, только удивленно вскинула брови.

– Не могу понять, почему вы говорите очевидные вещи. Либо вы решили, что я безмозглый идиот, либо что-то скрываете.

Проклятье! Хэлла устало стянула кепи, помотав головой. Отросшие черные пряди тут же упали на лицо, пришлось зачесать их.

– Извините, детектив, я устала. И видела убийцу, мне не по себе. Наверное, так я реагирую на стресс, – промямлила она, украдкой поглядывая на Райдера.

Тот, кажется, смягчился, но все еще настороженно следил за малознакомой ему девушкой. Что ж, это его работа – подозревать. Чтобы хоть как-то отвлечь детектива от своей персоны, Хэлла заговорила:

– Я возвращалась домой, когда услышала детский крик. Не могла пройти мимо. Можете считать меня странной. А когда забежала в проулок, наткнулась на труп. Так что я не могу сказать точно, что случилось и…

– Он хотел меня забрать, – подала голосок Одэт, ее нижняя губа затряслась, а в глазах застыли слезы. Но девочка нахмурилась и утерлась рукавом, продолжая: – Тот дядька хотел меня забрать, как Кэри! Я ка-ак закричу! И тут – пух! – возник призрак!

– Фантом, – поправила Хэлла не задумываясь. Под четырьмя парами глаз она смутилась: – Извините, я…

– Недавно окончили университет? – усмехнулся Гэбриел, поясняя для остальных: – Призраков называют фантомами в научно-магической литературе. Многие преподаватели предпочитают более точные термины. Мисс Апат, вероятно, училась у такого наставника. Я прав?

Хэлла кивнула. Да, так и было. Отец едва ли не с детства настаивал на том, чтобы они с Розой становились «настоящими магами» и использовали научную лексику.

– «Фантом» звучит лучше, – важно отметила Одэт. От слез уже не осталось и следа. Девочка запихнула остатки шоколада в рот, жадно пережевывая. – Но он убил дядьку, а мне ничего не сделал и тете тоже ничего не сделал.

Хэлла едва не поперхнулась – это она-то тетя? Но куда важнее были остальные слова Одэт. А ведь действительно, у этого Фантома было время, чтобы убрать лишних свидетелей, но…

– Где произошло убийство? – Данмор ступил вперед, бросив под ноги окурок и затаптывая его по пути.

– Туточки, – Одэт ткнула пальцем туда, где недавно лежал труп. – Но мертвяка он уволок. Ну, Фантом этот.

Полицейские переглянулись и обернулись к Хэлле, видимо, ожидая ее пояснений.

– Все так. Он ушел в ту сторону, куда вы и бежали, детектив.

Гэбриел выругался, но быстро прикрыл рот, покосившись на Одэт. Та только фыркнула:

– Я и не такие слова знаю! А у вас шоколад еще есть? Дорис нам его много не разрешает, говорит, зубы повыпадают…

– Кто такая Дорис? – Данмор нахмурился.

Одэт промычала что-то неразборчивое о троюродной сестре шестиюродной тети, но инспектор только съязвил:

– Кураторша твоя, да? Ты попрошайка.

– И что? Я с детства себе на хлеб зарабатываю! – оскалилась Одэт. – А ты, ищейка, не пырься на меня!

Хэлла устало выдохнула. Что ж, это многое объясняло. Попрошайки были разные, но все они состояли в какой-нибудь городской банде: либо мафиозной, либо религиозной. Территории у церквей хорошо защищались, так что преступники к ним и не подходили. Там сидели только с разрешения пасторов, многие из которых получали процент, как получали и обычные кураторы.

– Дрянь мелкая, поговори мне тут! – прикрикнул Данмор.

Одэт испуганно спряталась за плащ Гэбриела. Детектив, видимо, заслужил ее доверие шоколадом.

– Так! Всем успокоиться! Инспектор, вы охраняйте территорию, чтобы в проулок никто не заходил. Сержант, вам придется добраться до местного отдела полиции за помощью, а мы, дамы, – Райдер, раздающий приказы, обратился теперь к Одэт и Хэлле, – отправимся в полицейский отдел Мидлтауна.

– А вот и ты, Уорд! – добродушно воскликнул шеф, как только Макс вошел в его кабинет.

Шеф-интендант Отдела полиции Мидлтауна и Новых районов, Рой Калхун, был упитанным мужчиной преклонных лет с просматривающейся в седине залысиной, но с пышными белыми усами. Он остался одним из немногих старожилов отдела.

– Предложил бы познакомиться, но, полагаю, вы и без того представлены друг другу.

Макс, конечно, сразу заметил гостя шефа Калхуна – высокого мужчину с острыми скулами и симметричными чертами лица, словно их сотворил искусный скульптор. Бледная кожа только добавляла схожести со статуей, как и длинные белые волосы, затянутые сейчас в низкий хвост.

– О, разумеется, мы знакомы, – подтвердил белобрысый, – правда, Макс?

Тот втянул воздух, пытаясь сдержать недовольную отповедь, а выдохнул только:

– Рие…

– Так ты меня помнишь? – Губы того сложились в кривую усмешку, а светло-серые глаза блеснули.

Еще бы Макс его забыл! Правда, они виделись не так много раз. Все, что Макс точно знал о Рие, сводилось к списку информации.

Во-первых, Рие – в прошлом узник ужасной лаборатории, где ставились эксперименты над людьми. Именно там он приобрел седые волосы и блеклые глаза, а еще магию такой силы, что ему уступили бы даже сильнейшие маги Королевства. Про узников лаборатории узнали не так давно, потому их «легализовали» только пару сезонов назад: многие лишились семьи или вовсе о ней забыли, потеряв память после страшных опытов. Пришлось в срочном порядке придумывать процедуру выдачи документов несчастным.

Во-вторых, Рие был связан с криминалом. Чтобы выжить, бывшие узники прибегали к самым отчаянным методам заработка. Когда вскрылись подробности дела о лаборатории, общество всколыхнулось, а к беловолосым применили Королевскую прерогативу милосердия, которая распространялась на все их поступки до обличения лаборатории. Рие так же, как и других, помиловали. Правда, он не был отягощен ни одним судебным решением, следовательно, де-юре вообще был чист. А желающих рыться в его прошлом не нашлось, потому что никто не хотел наткнуться на осуждение общественности, которая бескомпромиссно встала бы на защиту «несчастного».

Ну и в‐третьих, Рие «проходил практику» в их полицейском отделе. Или, точнее, способствовал тому, чтобы отыскать как можно большее количество документов и доказательств для статей Рубиновой дамы, которая и раскрыла для народа все секреты жуткой лаборатории. Так уж вышло, что Макс тайно помогал и с этим, ощущая слишком уж большую несправедливость в десятках погубленных жизней людей, которых запытали в лаборатории.

Тем не менее знакомство Рие и Макса свелось к нескольким фразам приветствия и сухому обмену информацией. Общаться тесно им не пришлось, чему Макс был даже рад. Ему казалось, что характерами они бы не сошлись.

– Что ж, вот и прекрасно! – шеф хлопнул в ладоши. – Вы знакомы, вам будет легче.

– Прошу прощения, но легче с чем?

– Ты же хотел напарника, а, Уорд?

Макс снова резко вдохнул, косясь на радостно улыбающегося Рие. Вот и оно…

– Хотите сказать, это мой напарник?

– Да, – Калхун нахмурился. От старика полицейского ничего не утаить, он уже почуял скрытое недовольство. – Ты знаком с ним, он проходил у нас практику, и к тому же за него выступил лорд Нортвуд.

Виконт! Ну разумеется! Макс прикрыл глаза. Бывший шеф-интендант их отдела все еще имел влияние и, конечно, хорошо общался с древним другом – нынешним шефом. Лорд Нортвуд вполне мог выступить поручителем для сомнительной личности вроде Рие. Но инициатором наверняка была Корнелия, дочь виконта. У нее, как у Рубиновой дамы, вскрывшей все преступления лаборатории, сложились весьма теплые отношения с бывшими узниками. С Рие в том числе. Похоже, он был ей кем-то вроде близкого друга.

– К тому же он уже твой напарник, инспектор Уорд. – Шеф говорил тем самым тоном, каким отдавал приказы. Значит, вопрос решен. – Услышал меня?

– Так точно! – гаркнул Макс. – Разрешите идти?

– Не разрешаю. Ришар, не мог бы ты…

– Подожду в коридоре, – понятливо кивнул Рие.

Как только дверь за ним закрылась, Калхун устало откинулся на спинку стула:

– Ну чего стоишь столбом? Садись уже.

Макс хотел было возразить, но все же занял место у стола шефа.

– Что, считаешь меня старым дураком?

– Никак нет.

По виду Калхуна было ясно – не поверил. А Макс не стал переубеждать. Он не считал его дураком, вовсе нет. Просто был недоволен тем, что в напарники дали новичка, причем именно такого… с сомнительным прошлым. Сколько преступлений совершил Рие между побегом из лаборатории и вступлением прерогативы в силу?

– Слушай, Макс, – вздохнул шеф, – ты отличный парень, сообразительный. Все хорошо о тебе отзываются…

Макс не сдержался и хмыкнул. Он сомневался в отзывах некоторых коллег. Ему то и дело напоминали, что он упрямый и занудный, да к тому же еще и выскочка.

– Да, даже когда говорят плохо, я все равно вижу в этом положительные качества, – усмехнулся шеф. – Помнишь, как ты придрался к виду грязи? Мне еще сказали, что «тот новенький такой надоедливый», а ведь эта мелочь в итоге и помогла… В общем, ты умен и уже заработал опыт… разный. И знаешь про узников и лабораторию больше, чем кто бы то ни было в отделе. Кому поручить такого, как Ришар, если не тебе?

Макс не отвечал. Он так и хотел спросить, не рассматривал ли шеф вариант отказать Рие вовсе, но и без того понимал, что такое невозможно. За него просил виконт Нортвуд, а за время стажировки Рие получил несколько положительных характеристик, к тому же из-за нового статуса бывших узников лаборатории отказать кому-то из них значило оказаться под пристальным вниманием журналистов. А это было бы чревато неприятностями для всех: и для Рие с темным прошлым, и для полицейского отдела, чудом перенесшего бурю после раскрытия дела Аконита.

– И еще кое-что… – шеф замялся. – В общем, ты слышал о Глифе?

– Убийца, объявившийся в конце лета? Кажется, дела только объединили?

– Точно. Так вот… Он у нас вроде как серийник, а предыдущим был Аконит. Ты успешно поработал над тем делом и завершил его, так что… В общем, интендант столицы хочет, чтобы ты вел это дело.

Макс резко развернулся, округлив глаза в удивлении. «Какого импа?» – билась мысль в голове. Мало Максу проблем с новым напарником, так еще и свежее дело серийника на него решили повесить? Понятно, почему шеф столицы подумал, что Уорд – неплохой вариант, ведь тот стал едва ли не главным героем, поймавшим Аконита. Правда была совсем другой, но ее знали единицы…

– К вниманию прессы тебе не привыкать, – продолжил Калхун, – а Ришар может стать выгодным для… для имиджа участка.

– Какие мы молодцы, что помогаем бывшим узникам интегрироваться в общество? – Макс отвел взгляд в сторону.

– Вроде того… Так что?

– Я бы предпочел, чтобы дело Глифа отдали более опытным сотрудникам, но, полагаю, все уже решено?

– Верно полагаешь, мальчик.

– В таком случае служу Его Королевскому Величеству.

Шеф хмыкнул, вытащил из ящика стола увесистую папку и подал Максу:

– Тут коротко. Все документы доставят завтра утром. Официально дело переходит к тебе с завтрашнего дня, так что… Выспись. И удачи.

– К импу, – на автомате ответил Макс, забирая папку. – Разрешите идти?

– Проваливай, – милостиво махнул рукой шеф.

Едва Макс оказался в коридоре, он тут же раскрыл папку, на ходу листая ее.

– Дело Глифа наше? – беззаботно осведомился Рие, который шагал рядом. Макс даже не сразу заметил его, увлеченный информацией.

– Угу…

– Прелесть! Мы будем отличной командой! Как мандарин и кожура!

Поняв, что Рие вряд ли озвучит нечто, достойное внимания, Макс погрузился в чтение. Итак, дело № 131170, или, как окрестила его пресса, дело Глифа. Прошло чуть более двух декад, а у него на счету уже три убийства. И довольно громкие: все жертвы – пэры. А что самое главное, последний убитый – виконт Клифорд – что-то вроде коллеги…

– Э-эй, уважаемейший напарник? – Рие помахал рукой перед глазами Макса. Тот поднял к нему раздраженный взгляд. – Ты хоть слышал, что я сказал?

– Я не слушал.

– Ауч, в самое сердечко!

– Рабочий день, – Макс глянул на хронометр[7] в кабинете, с небольшим удивлением отмечая, что и не заметил, как вернулся обратно, – закончился. Можешь быть свободен.

– Услада для моих ушей! Но нужно дождаться, пока на документах проставят печати, а ты…

– Я ухожу, – Макс действительно поднялся. Обычно он задерживался, сидя над отчетами или пересматривая улики, но шеф был прав – выспаться не помешает. Впереди его явно ждали уйма переработок и отсутствие выходных.

– Даже не поболтаешь с новым напарником?

– Нет. Оставить тебе дело?

– Завтра гляну, – Рие зевнул, покачиваясь на стуле.

Макс спрятал папку в сейф под столом, запер его и наконец вышел. Он спустился к черному выходу, по пути кивнув коллегам. Некоторые из них относились к новоиспеченному старшему инспектору весьма доброжелательно, другие же неприязненно морщились за спиной. Макс в целом понимал последних, он никогда не был дружелюбным и милым с незнакомцами, если того не требовал долг полицейского. К тому же не ходил вместе с ними на перекур.

Хлопнула дверь, Макс наконец очутился на улице. Летняя жара еще назойливо держалась и отступала лишь ночью. Осень явно будет поздней.

– Уорд! – окликнул кто-то.

Макс повернул голову, спускаясь по ступенькам крыльца. Чуть в стороне у заваленной окурками мусорки стоял детектив. На его плечи была накинута черная мантия с золотым подбоем, в одном ухе красовалась серьга – верный признак мага. Его ореховые глаза сразу же заметили знакомого.

– Уже домой?

– Ага, а ты? – Макс пожал протянутую руку, остановившись рядом. Так уж вышло, что детектив Гэбриел Райдер имел талант заводить дружбу с кем угодно, потому даже занудный характер Уорда его не отпугнул. Чему Макс втайне радовался. У него было слишком мало друзей, чтобы раскидываться знакомыми.

– Да если б я знал! У меня этой ночью было то еще приключение, – фыркнул детектив, закуривая новую сигарету.

– Кажется, сержант Рассел что-то упоминал утром. Это про того призрачного вора? До сих пор помню, какой шум навел лорд Стоун, доказывая, что имело место покушение на убийство, а не просто попытка кражи. Я так понимаю, сейф только хотели вскрыть?

– Хотели, – Райдер устало выдохнул облако дыма. – А теперь Хадс[8] его разберет! Особенно после повторной попытки…

Перекинувшись еще парой слов с Гэбриелом, Макс попрощался и поспешил домой. Завтра предстоял сложный день разбора документов по делам Глифа.

Его ждали всего три папки, по числу убитых. В одно производство их решили объединить после третьей жертвы. Не только из-за значимости персоны, но и из-за похожего почерка преступлений. Все трое убиты ночью в собственных домах, и ни родственники, ни слуги ничего не видели и не знают. У всех пробит череп, а на телах вырезаны символы. Их видели пока только сами полицейские, а к журналистам информация просочилась как слух. И пока Макс не успел ознакомиться с делами, свои предположения он мог строить только на тех обрывках информации, которые сплетнями блуждали по коридорам их отдела и буквами рассыпались по страницам газет. В общем-то, это бесполезно. Нужно узнать больше.

Голова гудела от мыслей. Максу приходилось сдерживаться, чтобы не ринуться обратно в кабинет за той единственной папкой с общей информацией, которая объединяла три дела в одно.

Показалось здание четырехэтажного дома. Сосед с третьего этажа, полноватый студент по имени Сэм, приветливо кивнул Максу, проходя мимо. В основном в доме жили вдовы, студенты и молодые люди, которые только устроились на работу и пока не могли позволить себе арендовать целый дом, потому и ютились в комнатах. Первый этаж владелица оставила для себя. На втором располагались, пожалуй, самые лучшие места, на третьем – просто сносные, а чердак – совсем уж бюджетный вариант.

Но Максу нравилось на чердаке. Он жил там с шестнадцати зим и знал каждого соседа. А еще у него было окно прямо в потолке и потрясающий вид на парк. Впрочем, минусы тоже имелись. Например, отсутствие кухни. Да и магический звонок пришлось провести, чтобы в экстренных случаях не перебудить стуком и криками весь дом. Тем не менее Макс был доволен своей небольшой комнаткой с тесной ванной.

Стоило щелкнуть замком и открыть тяжелую входную дверь, как в коридор выглянула пожилая женщина в круглых очках. В руках она держала записную книжку, куда заносила выплаты, как и полагалось ответственной домовладелице.

– Это ты, Сим-сим! Рано сегодня.

– Привет, ба, – он улыбнулся. Он повесил пиджак, подошел к бабушке и наклонился, чтобы обнять ее. Она была низенькой и тонкой, но человека сильнее Макс едва ли смог бы назвать.

– Сегодня пыталась повторить ягодный пирог Сюзи. Он подгорел, но, кажется, еще не все потеряно. Попробуешь? – усмехнулась бабушка, и на ее щеках заиграли ямочки.

– Когда я отказывался от еды? – фыркнул Макс, проходя сразу на кухню.

Там еще пахло выпечкой, в окно заглядывали теплые закатные лучи Инти[9]. На круглом столе лежала свежая скатерть, а из горлышка чайника поднимался ароматный пар. На выдвинутом стуле вольготно устроилась сонная рыжая кошка. Ее свесившийся хвост медленно покачивался.

– Здравствуй, Бренди. – Макс снова заулыбался, на ходу снимая портупею. Револьвер глухо бухнул о столешницу, и кошка приподняла голову, сонно щуря глаза.

Противостоять ее обаянию было невозможно, да Макс и не пытался. Он присел на корточки, чтобы удобнее было наглаживать питомицу.

– Кто моя красавица? – засюсюкал он.

Бренди тут же принялась урчать, отвечая на ласку хозяина. Она перевернулась, подставляя пушистое пузо, а ее шершавый язык прошелся по руке Макса.

– Ну хватит миловаться, – притворно возмутилась бабушка, – ты и так ее разбаловал. Руки мой и за стол! Только обещай не плеваться, когда попробуешь.

– Ты к себе слишком строга.

– Ты же знаешь, Сим-сим, хорошо я готовлю только коктейли. И только в тех случаях, если они алкогольные. Даже не представляю, как ты вырос и не пристрастился к бренди.

– У меня своя Бренди, – Макс почесал за ухом рыжую любимицу.

Внезапно раздался громкий стук. Кошка настороженно повернула голову, ушки дрогнули от резкого звука, глаза распахнулись, а зрачки сузились. Бабушка, старательно срезавшая подгоревшую корку с пирога, оглянулась:

– Кого это там принесло? Может, кто из гостей к постояльцам?

Макс пожал плечами, устало поднимаясь. Он вышел в коридор и крикнул:

– Кто?

– Инспектор? – раздался знакомый голос констебля. – А я на кнопку жму, жму, вы не идете, я думал…

Макс распахнул дверь. Полицейский вздрогнул от неожиданности, оправил форму и доложил:

– Приказали вызвать вас. Убийство. Вероятно, замешан Глиф.

2

Лорд Стоун

Хэлла привалилась к стене у кабинета главного редактора, а по совместительству и основателя газеты «Интивэй». Его помощник, тонкий как спичка мужчина, с места на место перекладывал какие-то исписанные листы. Здесь, в приемной, пахло так же, как и в офисных комнатах, – бумагой и чернилами, которыми заправляли автоперья. На стенах висели некоторые старые выпуски «Интивэя», в основном с разворотами статей Рубиновой дамы – журналистки, которая и принесла газете известность. Для общества она так и осталась отважной незнакомкой, которая бросила вызов Акониту.

– Можете сесть, – напомнил помощник редактора.

– Постою, – повторила Хэлла.

Наконец дверь кабинета открылась, и оттуда вышел молодой мужчина в твидовом костюме, с коротко постриженными иссиня-черными волосами. Проходя мимо, он ненадолго задержал взгляд на Хэлле, но быстро отвернулся и скрылся в коридоре.

– Кто там еще топчется? – Недовольный тон главного редактора «Интивэя» невозможно было спутать ни с каким другим.

– Добрый вечер, мистер Гловер, – Хэлла вошла внутрь, прикрыв за собой дверь. – Я сделала несколько снимков и зарисовок для статей по Клоаке.

– Давай уже, – Гловер нетерпеливо постучал по столешнице перед собой.

Хэлла положила перед ним больше двух десятков листов. Она подготовила несколько изображений улиц и домов, а также одной таинственной фигуры, которую потребовали дорисовать. Очевидно, в редакции собирали материал о том, кого ночью в Клоаке застала и сама Хэлла. Интересно, они уже в курсе, что она стала свидетельницей? Или для них Фантом пока еще оставался загадочным призраком, скитающимся по Клоаке и обворовывающим случайных аристократов?

– Это неплохо, Хелен, – редактор отложил одно из последних изображений.

Хэлла поморщилась. Она не знала, в чем проблема Гловера запомнить ее имя, но шла их седьмая встреча, а он так и не смог произнести его правильно. Вначале это еще можно было списать на его рассеянность, однако теперь, когда рисунки и изображения были крупно подписаны, Гловер упорно звал ее «Хелен». Вероятно, редактор имел дурную привычку проявлять неуважение к новичкам таким образом. Но… Подобное побеждается подобным…

– А тут даже хорошо, Хелен.

– Спасибо, мистер Гувер, – мило улыбнулась Хэлла, с удовольствием наблюдая, как вытянулось лицо редактора. Он удивленно посмотрел на нее из-под очков, не скрывая раздражения. Прекрасная вышла бы картина для почетного места в галерее.

– Ничего не перепутали?

– Я так же точна, как и вы.

– Что ж, мисс Апат…

Ого! Какая официальность. По крайней мере, не перепутал фамилию.

– Эти две я выкуплю, деньги получите после выпуска, как обычно.

– Благодарю, мистер Гловер, – ответила Хэлла, забирая свои работы. Выкупленные она, по обыкновению, относила помощнику. – До свидания.

Редактор что-то буркнул в ответ. Хэлла же наконец вышла и остановилась у стола помощника, имени которого до сих пор не удосужилась запомнить… Ну вот, а сама корила Гловера!

– Что стоите? Все так плохо, ничего не взял и теперь будете молить меня замолвить за вас словечко?

От чужой грубости резко перехотелось заниматься самобичеванием из-за забывчивости.

– Отнюдь, две работы ему понравились, – Хэлла использовала все остатки своего обаяния, которое подрастеряла, сменив платья на строгий костюм, а длинные подвитые локоны на короткую мальчишескую стрижку. – Однако вы так заняты, без сомнения, важными делами! И я подумала, что могла бы сама занести работы журналисту, чтобы лишний раз не тревожить вас. Только скажите, какая комната и стол.

Помощник подозрительно сощурил глаза, оглядывая Хэллу. Но, в конце концов, он видел ее уже несколько раз, а она и без того могла свободно разгуливать по коридорам редакции и офисным помещениям. Пакостей от нее можно было не ждать, а потому помощник лишь утомленно вздохнул и буркнул:

– Вторая комната, стол в конце, у окна. Зовут Теодор Дин.

Хэлла коротко кивнула. Нужное помещение она нашла быстро. Пять столов расположились у дальней стены, пять у окна, а между ними – неширокий проход, ведущий от шкафов с утрамбованной бумагой ко входу.

Никто из журналистов даже не взглянул на замершую в проходе гостью. Она же сжимала рисунки с такой силой, словно впервые шла на собеседование, где предстояло доказать свою полезность. Сглотнув вязкую от волнения слюну, Хэлла наконец двинулась вперед. Ей аккомпанировал оркестр из стука клавиш печатных машинок, негромких переговоров и шуршащей бумаги.

Наконец показался искомый стол – последний у окна.

– Теодор Дин? – Хэлла остановилась рядом.

– Хадс! – выругался тот, сминая листок в руках. Еще несколько таких же лежали поблизости, не вместившись в переполненную корзину для мусора. – Тебе чего?

Журналист все еще не смотрел на Хэллу, занятый изучением напечатанного текста. Теодор увлеченно зачеркивал автопером слова и целые предложения, что-то бурча себе под нос.

Странный тип. Зато Хэлла могла сколько угодно его разглядывать. Иссиня-черные волосы, твидовый костюм… Это ведь он выходил из кабинета Гловера! Теодор Дин выглядел довольно молодо, у него не было острых скул и даже не просматривалась щетина. Однако широкие плечи не давали обмануться мягкими чертами лица. Между нахмуренных бровей застыли две заметные морщинки. Но Хэлла могла поспорить, что стоило Теодору расслабиться, как они бы тут же пропали.

– Мистер Дин, я принесла иллюстрации для вашей статьи. Мистер Гловер их уже одобрил.

– Ага, положи на край стола, – махнул рукой Теодор, все еще не поднимая головы.

Хэлла скривилась. С одной стороны, не хотелось оставлять такую фамильярность без замечания, а с другой – с ним нельзя было ссориться. Он мог бы представить ее остальным, а следовательно, обеспечить доступ к большему объему информации…

– Извините… – начала было она.

– Хадс! – рявкнул Теодор, снова сминая лист и откидывая его в сторону. – Да чтоб вас импы драли во все ще… – он осекся, наконец встретившись взглядом с Хэллой.

– Похоже, вам следует взять перерыв, – мягко улыбнулась она.

– А вы кто? – спросил он, подозрительно щуря серые глаза.

– Я художница, Хэлла Апат, – она протянула ему руку.

– А… Теодор Дин, – он поднялся, осторожно пожимая ее ладонь. – Извините, я сегодня немного рассеянный.

«Я заметила», – пронеслась в голове едкая мысль.

– Все в порядке, – не переставая улыбаться, ответила она вслух.

На какое-то время повисло молчание. Нужно было что-то придумать, но разум, как назло, отказывался выдавать подходящие фразы. Потому Хэлла предложила:

– Не хотите кофе?

– Крепкого? – уточнил Дин, криво ухмыльнувшись.

– Какого захотите, я оплачу, – с готовностью ответила она.

– Я не против, но все же уточню… Вы со мной флиртуете?

– Что? – Хэлла едва не поперхнулась воздухом. Что он о себе возомнил? Решил, раз у него смазливая мордашка, на него все вешаться будут? Хотя, может, правильно решил. Симпатичное лицо, на вид ухоженный и аккуратный, приятный парфюм с древесными нотами – да, Теодор наверняка пользовался успехом у дам. Неудивительно, что он принял новую знакомую за очередную поклонницу. И все же это подозрение Хэллу оскорбило, потому она не сдержала возмущения: – Нет! Я с вами не заигрываю!

– Жаль, – с деланой печалью вздохнул Дин. – Что ж, кофе был бы кстати. Все равно со статьей не ладится, да и рабочий день вот-вот закончится.

Теодор быстрым шагом направился к коридору, остановившись уже у выхода, оглянулся и крикнул:

– Вы идете, мисс Апат?

Пришлось отложить все недовольства на потом и поспешить. Нельзя упускать возможность! Теодор шел чуть впереди, быстро спускаясь по лестнице, а Хэлла едва ли не бежала следом. Дин был довольно высоким, ходил быстро и не стал ради дамы сбавлять шаг. Но и дама, конечно, была так себе – с мальчишеской стрижкой, да еще и в штанах. Теодор вышел на улицу, даже не придержав дверь, отчего та чудом не заехала Хэлле по носу. Но она успела отскочить, проглотив гневную тираду. Нельзя ссориться с ним!

Дин же остановился, поглядывая на дорогу. По ней вместо редких кебов шла толпа… Некоторые держали над головами транспаранты. «Долой буржуев!» – гласил один из них. Хэлла отвернулась. Не дай Великие Магистры, кентавры[10] решат, что она проявляет излишний интерес, или, того хуже, примут ее за одну из недовольных рабочих. А что? Бродит в сомнительной компании, носит мужской костюм, а то, что она маг, на ней не написано, и золота нет. Полицейские пока держались поодаль, но наверняка ждали только повода, чтобы разогнать демонстрацию. Любое проявление агрессии, один выкрик… Потому-то толпа шла молча. Кто-то демонстративно заклеил себе рот. Интересно, как новый король будет удерживать власть, когда простой народ уже в открытую ненавидит господ?

– Лучше свернуть, – тихо заметил Теодор.

Хэлла даже не успела согласиться, как их нагнал полицейский. Под ложечкой засосало…

– Мистер Дин! – констебль запыхался, однако обратился к журналисту по имени, да и явно не был настроен враждебно. – Вы просили сообщить, если будет что-то интересное.

– Что? – оживился Теодор. – Говори же!

– А мисс…

– Она из газеты, – махнул рукой Дин, за локоть уводя полицейского в тесный переулок, подальше от лишних глаз. – Ну?

– Похоже, Глиф. Если он интересен вам не меньше призрачного вора…

Хэлла встрепенулась, услышав прозвище убийцы.

– Мне интересны любые сведения. И чем больше, тем лучше. Ты же знаешь, я не скуп.

– Лорд Стоун. Его дом в Мидлтауне, близ Новых районов.

Теодор прикусил губу, хмурясь. Выглядел он взволнованно.

– Тот же Стоун?

– Да-да! Я решил, что это может вас заинтересовать, ведь ваш призрачный вор из Клоаки заглядывал к Стоуну, а теперь того убил Глиф…

Призрачный вор? Наверняка это про Фантома! Но связан ли он с Глифом? Хэлла успела выяснить немного про того, с кем «посчастливилось» столкнуться в темном переулке. Если верить детективу Райдеру, Фантом не убивал заезжих аристократов, а только грабил их. Да и в статьях об убийствах не было ни слова. Но Хэлла своими глазами видела труп, а теперь еще и Глиф…

– Что известно? – Теодор развернул полицейского за плечо, немного наклоняясь к невысокому констеблю.

– Ничего, только это пока. Могу сказать адрес…

Пока констебль объяснял, как добраться до места преступления, Теодор отсчитывал купюры. Хэлла же стояла чуть в стороне, будто на стреме, как говорила шпана, и изумленно наблюдала, как легко покупается информация. Ей еще учиться и учиться… Впрочем, Дин не соврал, он не был скуп. Что-то подсказывало, что сумма, которую журналист готов был выложить за информацию, составляла как минимум половину оклада констебля.

Полицейский воровато огляделся, выхватил у Теодора купюры и поспешил скрыться. Дин же, забыв про спутницу, помчался к противоположной улице, чуть не бросаясь под копыта лошади. К счастью, кеб ехал медленно, как обычно бывает, когда извозчики высматривают потенциальных пассажиров.

– На Джексон-роуд!

– Мистер Дин! – окликнула Хэлла, нагоняя его. – Могу я поехать с вами?

Теодор оглянулся, удивленно округляя глаза:

– А? Ты еще здесь… – Дин задумчиво посмотрел на дверцу кеба, которую успел открыть. – Что ж… Почему нет?

Макс приехал на первом попавшемся кебе. У дома, как и бывало в таких случаях, столпились люди. Кто-то – обычные любопытные зеваки, кто-то – журналисты или их информаторы, а кто-то – служители закона. Но больше всех на фоне окружающих в сумраке выделялся огромный мужчина с длинными белоснежными волосами, дымящий сигаретой с таким изяществом, будто был на приеме, а не на месте преступления.

– Что ж, похоже, мы наконец можем приступить к делу, а? – Поравнявшись с Максом, Рие испепелил на ладони остатки сигареты. Ответное молчание его нисколько не смутило, и он продолжил: – Знаешь, я рассчитывал на свободный вечер в приятной компании, а в итоге даже не успел покинуть отдел, как любезнейший сержант сообщил мне, что я должен быть тут! Ужас!

Макс тяжело вздохнул. Все же пропускать его слова мимо ушей было лучшим решением. Оставалось надеяться, что хотя бы во время расследования Рие не будет мешать…

– Инспектор Уорд, – с крыльца особняка поприветствовал молодой сержант. Среди бежевых колонн маячила темная форма полицейских, а свет из арочных окон оттенял их фигуры.

– Сержант Джексон, – Макс пожал его руку.

– Джексон на Джексон-роуд? Как иронично, – Рие ухмыльнулся.

Сержант нахмурился.

– Ришар, окажи нам услугу, захлопни рот. – Горе-напарника все же пришлось осадить, и тот насмешливо поднял руки, капитулируя. Теперь Макс обращался к Джексону: – Не обращай внимания, он недалекий у нас.

Сержант хмыкнул. Он знал Макса еще юным констеблем и даже брал лишние смены, чтобы дать тому возможность подготовиться к экзаменам в юридическом. С тех пор у них сложились теплые отношения, а Макс в какой-то степени считал себя обязанным защищать Джексона от насмешек Рие.

– Так что тут?

– Убит лорд Стоун. На руках вырезаны символы, – коротко пояснил сержант.

– Стоун? – Макс нахмурился, оглядывая особняк. Трехэтажный, массивный, оплетенный уже подсохшими растениями. – Это не тот ли Стоун, что устроил Райдеру скандал?

– Он самый, – подтвердил Джексон.

Макс поджал губы. Все становится только запутаннее, а он даже не успел как следует принять дело… Но уже есть что-то странное. За несколько дней до убийства лорда Стоуна к нему пробирается призрачный вор, который пытается вскрыть сейф. Причем Стоун уверен, что его хотели убить. А спустя время его действительно убивают, но уже Глиф… Есть ли между ними связь? А если тот вор и есть Глиф? Или это два человека, которые работают в паре?

Слишком много догадок, слишком мало информации. Макс прикрыл глаза на мгновение и снова открыл, проходя внутрь дома. Нужно сосредоточиться на деле и просто выполнять свою работу. Как всегда. Сначала собрать всю информацию, а потом уже строить версии.

– Слуг опросили? – на ходу спросил Макс, следуя за Джексоном.

– В процессе, но пока никто ничего не видел и не слышал.

– Семья?

– Старший сын Стоуна в другом городе, учится, дочь замужем, тут не живет. Из семьи здесь только жена, леди Стоун. Она у себя, приняла успокоительное. Боюсь, опросить ее сейчас не получится.

Макс рассеянно кивнул. Он уже привык, что сразу после происшествия господа предпочитают отдыхать.

Джексон указал на приоткрытую дверь, откуда тонкой полоской вырывался свет. Уже на входе можно было заметить лаконичное убранство небольшого кабинета. В дальней части находился стол, а ближе к выходу – кофейный столик и три кресла. Два были пусты, а в третьем, завалившись на бок, сидел лорд Стоун… Точнее, его труп. На затылке волосы от крови слиплись, а правую руку на подлокотнике покрывали какие-то символы.

– Инспектор Уорд, ты вовремя, – по-приятельски кивнул худощавый коронер, занятый осмотром тела. – Надо полагать, это твой напарник?

– Да, Грей, к сожалению, – уныло ответил Макс. – Рие Ришар. А это Эрик Грей. Ты… – он осекся, только заметив блондинку в широких брюках, свободной рубашке и жилетке. Она сидела на корточках рядом с трупом, осматривая его левую руку. – Это еще кто?

– Лира Грей, – она поднялась, – ваш новый коронер.

Макс покосился на Грея:

– Не знал, что у тебя есть дочь.

– Племянница, – поправила она. – А вы…

– Приятно познакомиться! – воскликнул Рие, который, кажется, уже перевыполнил свою норму молчания. – Ужасно рад, что я не один тут новенький!

Лира улыбнулась ему и уставилась на Макса, видимо, ожидая такой же приветливости. А он… Он быстро оглядел ее, подмечая каждую деталь: и лазурные глаза, и бледную ровную кожу, и короткие, до середины шеи, волосы, которые чуть вились, и тонкую фигуру, и… Макс отвернулся, чувствуя, как запекло щеки и ускорилось сердцебиение. Так случалось всегда, стоило ему оказаться рядом с симпатичной девушкой (а они все были симпатичными).

«Работай, Флин», – рявкнул внутренний голос.

– Что скажешь про труп? – Макс обратился к Грею.

– А что тут сказать? – пожал он плечами. – По-видимому, смерть наступила после удара тупым предметом по голове. Перелом черепной кости явно говорит о хорошей физической подготовке преступника. Судя по крови на руках, символы вырезали уже после наступления смерти.

– То есть убийца тут еще и ненадолго задержался?

– Полагаю, так.

– Что за знаки на руках?

– Прекрасный вопрос. Лира, ты осмотрела? Что там?

– Алхимические символы, – послышался ее недовольный голос. Высокий, мелодичный, похожий на колокольчики. По спине Макса пробежали приятные мурашки.

«Да чтоб тебя! Флин, соберись!» – Внутренний монолог помогал отвлечься от аромата женских духов и напоминал о причине его визита.

– Конкретнее, – глухо буркнул Макс, проходя к столу.

– На нем не менее двадцати символов, перечислить все? – язвительно поинтересовалась Лира.

– Только если обнаружили что-то важное или странное.

– Да, кое-что обнаружила. Инспектора, который общается, стоя ко мне спиной!

Макс поджал губы, чувствуя, как теперь горят и уши. Хорошо, что он в тени. Оставалось надеяться, что никто не заметит его смущения.

– Не обращай внимания, – начал Рие, – он недалекий у нас.

Макс едва не поперхнулся. Вот засранец! Ладно, это было заслуженно.

– Так что с символами, belle?[11]

– Разные, там и обозначения металлов, и стихий… Никогда не видела таких формул. Хотя я даже не уверена, что это формула…

– То есть вы не знаете. – Макс задумчиво оглядывал документы на столе убитого: ничего такого, только счета.

– Увы, инспектор, я не всеведущая, представляете? – зло ответила Лира. – Знание всех алхимических формул – не моя компетенция, если вы не в курсе.

Ну вот… Похоже, он снова облажался в общении с девушкой. «Как всегда! – комментировал внутренний голос. – Отличная работа, Флин». Макс сжал челюсти, злясь на себя. Он всегда допускал промахи во всем, что касалось женщин. Он не умел с ними общаться. Точнее, умел, но только с определенными. Например, с бабушкой, потому что она же бабушка! Еще с некоторыми ее подругами, потому что знал их давно и знал, что для них он уже что-то вроде дальнего родственника. Более-менее спокойно научился общаться с женщинами по работе… Правда, это не касалось тех случаев, когда что-то выбивало Макса из колеи, а внезапное появление нового коронера стало именно таким событием. И теперь ему приходилось сражаться с собственным смущением, потому что его одолевали все те же мысли, что повторялись с каждой новой незнакомкой. «А вдруг я ей понравлюсь?» – бился в голове вопрос. Хоть кому-то он ведь должен понравиться…

«Ты зануда, который смущается каждого вздоха, и настолько неумело пытаешься это скрыть, что к тому же выглядишь грубияном, – перебил внутренний голос, – ты никому не нравишься. И у тебя не будет жены, так что угомонись и возьмись за дело, Флин».

– Символы оставим на потом, – вздохнул Макс, устало потирая виски. – Опишете их в отчете.

– О, разумеется, – едко буркнула Лира.

– Инспектор Уорд, – в кабинет заглянул сержант Джексон, – кое-что есть.

Макс рад был наконец выйти из кабинета и избавиться от навязчивых мыслей о милой девушке, оказавшейся с ним в одной комнате. Он мотнул головой, пытаясь сосредоточиться на работе, и бросил Рие:

– Осмотри документы. Только осторожно. И в целом тут тоже. Грей…

– Я пока тут, не дам ему наследить.

Макс благодарно кивнул, выходя в коридор, где уже стоял сержант с хмурым коренастым мужчиной средних лет.

– Это мистер Кроул, он глава охраны, – представил сержант, – а это инспектор Уорд.

– Глава охраны? Стоун нанял вас недавно, опасаясь вторжения, или…

– Думаю, он переживал из-за радикалов. Конечно, дальше манифестаций дело еще не зашло, но пэры нервничают. Охрану сейчас нанимают многие.

Макс задумчиво кивнул, а Джексон обратился к главе охраны:

– Будьте любезны, повторите то, что рассказали мне.

– За пару сегмов[12] до обнаружения трупа, – с готовностью начал Кроул, – лорд Стоун приказал его не беспокоить, снять охрану с черного входа и не подпускать никого из слуг к его кабинету. Сказал, что побудет один, возможно, прогуляется на заднем дворе.

– Полагаю, двор в тот момент тоже не охранялся?

– Все так, инспектор, – подтвердил глава охраны.

– Черный вход?.. – начал было Макс.

– Далее по коридору, – Кроул указал на дверь чуть дальше.

– Сержант?

– Следов не обнаружено, возможно, магические…

– Грей, не поможешь? – Заглянув в кабинет, Макс краем глаза заметил, что Рие и Лира хихикали, стоя рядом с рабочим столом убитого. Вот и спелись… Что ж, так даже лучше. Если она покажет, что ей интересен другой, будет гораздо проще…

– Я еще занят, но моя племянница справится не хуже, – ответил Грей.

Макс облизнул пересохшие губы, но спорить не стал, боясь показаться капризным ребенком.

– Что ж, мисс Грей…

– Леди Лира, – чопорно поправила она, – я маг, так что леди по умолчанию. И чтобы дядя Эрик не вздрагивал каждый раз, думая, что зовут его, предлагаю обращаться ко мне по имени. Так точно не запутаемся.

– Леди, – послушно исправился Макс, – нужно осмотреть черный вход и двор на предмет следов и ауры.

– Инспектор Уорд, а вы всегда при общении с человеком смотрите в сторону? – язвительно поинтересовалась Лира.

Щеки вспыхнули. Проклятия Иных! А как смотреть на нее? Она же… Она!

«Тише, Флин. Ты для нее лишь грубый недотепа, она в тебе не заинтересована, так что расслабься», – успокаивал внутренний голос. Это помогало. Макс выдохнул и нахмурился, чтобы хоть как-то скрыть смущение. Он повернулся к Лире, встречаясь с ее яркими голубыми глазами:

– Леди, некогда препираться.

Она фыркнула, подхватила свой коронерский кейс и протиснулась в проход до того, как Макс успел отойти. Лира прошла так близко, что запах ее духов стал еще отчетливее. Фруктово-цветочный, сладкий, но с кислинкой… Макс жадно вдохнул оставшийся шлейф ее аромата, тут же замечая ехидную ухмылку Рие. Похоже, Макс только что подарил ему повод для шуток… Хадс!

Хэлла активно создавала видимость работы, фиксируя через мфиз изображение светлого особняка и собравшихся людей. Теодор же прохаживался между ними, периодически останавливаясь, чтобы послушать сплетни. Темнота сгущалась, и люди лениво разбредались – мертвяка уже все равно вряд ли увидят, да и от полицейских новостей не дождешься, а многим завтра на работу или на чаепитие…

– Чтоб их, – буркнул Дин, останавливаясь рядом с Хэллой и вытаскивая сигарету.

– Ничего?

– Глухо, как в гробу моего дедули.

– Может, обратиться к констеблям? Они явно более осведомлены.

– Я бы с радостью, но вон, – Теодор прикурил, кивая на мужчину в сержантской форме, – моя проблема. Кружит, как коршун, неподкупный, чтоб его импы… Кхм.

Хэлла хмыкнула. Ее даже порадовало, что хоть кто-то из полиции оказался честным. Впрочем, ни Дину, ни ей самой от этого не было проку. Найти бы способ добыть информацию…

Может, сама Вселенная услышала молитвы Хэллы, а может, просто повезло, но дверь особняка открылась, и на крыльце показалась пара: худощавый мужчина, в черных волосах которого проглядывала седина, и молодая блондинка с каре и в широких брюках, которая, активно жестикулируя, что-то рассказывала своему спутнику.

Хэлла застыла на месте, сердце застучало быстрее и громче, а в животе затягивался неприятный тревожный узел. Провидение либо давало ей шанс, либо сулило погибель, поэтому Хэлла не могла понять, что сейчас должна сделать: то ли поскорее спрятаться, то ли, наоборот, привлечь внимание. Однако случай решил за нее. Блондинка сама заметила растерянный взгляд, обращенный к ней, прищурилась, чтобы лучше видеть, и тут же подняла руку, приветственно махая и спеша навстречу.

– Хэллебор! – воскликнула она. – О Вселенная! Ты так изменилась, зайка! Подстриглась? Тебе идет!

– Привет, Лира, – пробормотала Хэлла, уже обнимая в ответ старую знакомую.

– Костюмчик-тройка, прямо шик, хотя мне казалось, что грудь у тебя больше… Ой! Прошу прощения, тут джентльмен…

– Это Теодор Дин, он журналист, – представила его Хэлла. – А ты здесь какими судьбами?

– О, это мой дядя, Эрик Грей, ты его помнишь?

Худощавый мужчина приветственно кивнул, но продолжал стоять молча, не мешая разговору.

– Он работает коронером. Я пошла по его стопам, – усмехнулась Лира. – Но все это ерунда! Я так рада тебя видеть! Мы не общались с…

– С похорон, – кивнула Хэлла, спровоцировав неловкое молчание. Оно и к лучшему. Поток непрерывного щебетания не давал даже короткой передышки на размышления. Поразмышлять было о чем, например, как держать собственный язык за зубами. А еще о том, что успела выболтать Лира…

Значит, она коронер. Коронер, который вышел из дома убитого, а следовательно, изучил труп. Наверняка и инспекторы вели обсуждение не таясь… Это может пригодиться…

Проклятье! Использовать подругу умершей сестры как информатора? Великие Магистры, до чего же Хэлла докатилась… Она пристыженно посмотрела на Лиру, но все же сказала:

– Я бы с удовольствием поболтала с тобой, может, как-нибудь встретимся?

– С радостью! – Лира радостно улыбнулась. – Я живу все там же, с дядей, если хочешь, заходи. Напомнить адрес?

– Было бы неплохо. Кстати, я переехала, можешь заглянуть на «новоселье».

– Отлично! С меня бутылка вина!

Хэлла улыбнулась. Вот и прекрасно. Надо только запрятать чувство вины подальше. Обменявшись адресами, они попрощались.

– Милая дама, – Теодор остановился за спиной. – Так значит, она коронер? Знаю, я не могу просить об этом, но, может… Если она вдруг проговорится о чем-то…

– Я подумаю, – буркнула Хэлла.

«Подумаю». Стоит подумать, как оправдываться перед Лирой, если она узнает, почему Хэлла на самом деле хочет поболтать…

3

Дело № 131170

Из тяжелых туч сыпалась морось, и только редкие фонари отгоняли от улиц густую ночную тьму. Макс задержался на крыльце, скрываясь от мелких капель и ожидая Джексона. Он должен был выяснить, не узнали ли констебли от слуг что-нибудь интересное. Впрочем, вряд ли, иначе давно бы уже позвали инспекторов.

Рие стоял рядом с двумя освободившимися констеблями, о чем-то увлеченно беседуя и выдыхая все новые облака едкого дыма. Макс же смотрел вдаль, мысленно прогоняя вторую часть разговора с главой охраны…

– А где сейф? – спросил Макс, когда Лира осматривала черный ход и двор.

– Который недавно пытались вскрыть? – догадался мистер Кроул.

– Точно. Так где он стоит? Я думал, тут, в кабинете. Хотя почему он на первом этаже?..

– Лорд Стоун последнее время часто принимал деловых гостей и, чтобы они не поднимались к нему, перенес кабинет сюда. А сейф действительно стоял здесь, но лорд перевез его в другое место после проникновения в дом.

– Куда же?

– Не знаю. Я и мои ребята сопровождали его только на определенном отрезке пути. Потом лорд пересел в другую карету, мы перенесли сейф – и все. Наши услуги ему были в тот день уже не нужны.

– Понятно, – ответил Макс, хотя понятного было мало. Куда Стоун перевез сейф? – Сержант Джексон, найдите, пожалуйста, карту, чтобы мистер Кроул отметил на ней проделанный в день перевозки путь. Вы ведь не против?

– Что вы, инспектор, буду рад помочь, – усмехнулся глава охраны.

– Скажите, вам известно, что хранилось в сейфе? И почему ваш наниматель решил, что некто мог не просто попытаться выкрасть содержимое, а даже убить лорда?

– Не уверен. Кажется, документы были слишком важные. Но подробности мне неведомы, – пожал плечами мистер Кроул.

– А как произошло вторжение в собственность лорда?

– Не имею представления. Я и мои люди занимаемся его охраной днем, ночью у него другие охранники… Были. Кажется, после того случая он их уволил, а мы начали охранять его и ночью. Совсем недавно вор проделал это еще раз, но мы не успели даже среагировать: артефакт, оставленный детективом, сработал, а преступник сбежал через Нору. Больше, к сожалению, добавить нечего.

Итак, что имел Макс по итогу разговора? Никаких улик. Только показания. Лорд Стоун приказал отвести охрану от черного входа и никого к нему не пускать. Ждал кого-то? Кого? Вряд ли убийцу, ведь иначе оставил бы охрану при себе. Это явно был кто-то знакомый или тот, кто не вызывал у Стоуна опасений. Встречал один в своем кабинете, сидел в кресле, как и бывает, когда приходят гости. Тогда кого же ждал лорд? И можно ли с уверенностью сказать, что именно «гость» и убил Стоуна? Это раз.

Два – сейф. Если ночную охрану сменили, нужно найти предыдущий состав и опросить. А еще узнать про сейф подробнее… Что там могли быть за бумаги? С чем работал Стоун? Могло ли это послужить причиной убийства?

Ну, и три… Маньяк? Случайно влез, случайно убил? Вряд ли. Маньяки одержимы идеей убийства, да и глифы на теле жертв могут указывать на что-то такое, но… Аконит оставлял соцветия для пущей эффектности и устрашения, возможно, у Глифа тоже своя цель и есть мотив…

– Ничего, – оповестил Джексон, обрывая размышления. Сержант остановился рядом, оправляя форму: – Мы тут заканчиваем. Леди Стоун, вероятно, сможет говорить завтра.

Макс кивнул, пожал на прощание руку Джексона и спустился, ежась от холодной мороси. Подступала сонливость, вечер выдался насыщенным, а завтра вряд ли будет спокойнее. Да и желудок начинал ныть от голода.

– Ришар, мы тут закончили, – оповестил Макс Рие, который уже остался один, все так же дымя сигаретой. – Завтра приходим на работу пораньше.

– Что? Ты хотел сказать «попозже»?

– Я сказал то, что хотел. Можешь идти домой.

– Кстати об этом! Я сегодня съехал, и мне негде ночевать… Ищу вот место поближе к отделу и как раз удачно вспомнил, что твоя любезная бабуля когда-то приютила Гила. Вот и я хочу снять себе те же комнаты. Ты же не против?

Хорошо, что лица было не видно, потому что Макс скривился так, будто жевал лимон, закусывая облепихой и запивая все уксусом. Перспектива лицезреть напарника не только на работе, но и пересекаться с ним в коридорах дома была так себе.

– Есть внаем, – вынужден был признать Макс.

– Какая удача! А мне полагается скидка?

– Нет.

– Ничего, уверен, я осилю местный ценник!

Макс закатил глаза, но комментировать не стал. Он плохо знал Рие, но почему-то был уверен, что у того достаточно средств даже на покупку какого-нибудь манора[13] у разорившегося лорда. Осталось только понять, зачем Ришар вообще устроился на службу, а теперь еще и желает ютиться в комнатах старого дома. Подозрительно… А может, у Макса профессиональная деформация и он просто подозревает всех? Может, стоит расслабиться и чуть больше доверять Рие? Проявить, в конце концов, больше дружелюбия.

– Bonbon[14], скорее, я поймал нам кеб! – Ришар уже каким-то чудом оказался на дороге, держа лошадку под уздцы, чем вызывал еще большее изумление бедолаги кебмена.

Бонбон? Нет. Никакого дружелюбия засранцу!

В кебе было немного душно. Макс старался игнорировать болтовню не на шутку разошедшегося Рие, мыслями возвращаясь в дом лорда Стоуна.

– …и мы с тобой откроем бизнес по ловле креветок! О, приехали! – Ришар выпрыгнул из кеба еще до того, как тот успел полностью остановиться.

Макс драматично закатил глаза, одновременно проклиная тот день, когда шеф решил, что Рие будет отличным напарником, и вместе с тем молясь Первому о терпении. Вообще набожным Макс не был, но сейчас готов был поверить в любого бога, который отвел бы от него беду по имени Рие Ришар.

Внутри дома было прохладно и темно, коридор освещался только уличным фонарем, заглядывающим в окно. Большая часть жильцов спала, бабушка тоже. Обычно она не ждала Макса допоздна, привыкла. Единственный условный знак, о котором она договорилась с внуком, еще когда тот был прыщавым подростком, – оставлять что-то на общей вешалке. Если бабушка поднималась ночью, она могла сразу определить, что Макс уже вернулся. Так что и в этот раз он повесил пиджак на видное место. Затем тихо перебрал ключи, протискиваясь в небольшой чулан, где стоял широкий сейф. Внутри хранились деньги, некоторые драгоценности и запасные ключи от комнат жильцов. Забрав нужный, Макс запер сейф и вернулся к Ришару, который вертел головой так, будто мог разглядеть во мраке детали интерьера… Впрочем, вероятно, он и мог…

– Дверь помнишь? – шепотом спросил Макс, следуя вверх по лестнице.

Рие кивнул. Вот и отлично, устраивать ему экскурсию не было никакого желания.

– Утром сам поговоришь с бабушкой и договоришься об оплате. И не смей выпрашивать скидку!

В ответ он услышал приглушенный смех. Благо на втором этаже они расстались: Рие зашел в новую обитель, а Макс поднялся на чердак. Под душем он уже почти засыпал, а стоило опуститься на неширокую кровать, как сознание мгновенно отключилось.

Утро выдалось таким же пасмурным. Дождь колотил по оконным стеклам так умиротворенно, что выходить на улицу ужасно не хотелось. Но нужно было на работу, а самое главное, не терпелось наконец ознакомиться с материалами дел по Глифу. Макс чувствовал зарождающийся азарт, как это всегда бывало, когда он брался за новое дело. Потому, несмотря на погоду, настроение было неплохим, правда, его быстро подпор-тили…

Кухни или столовой на чердаке, естественно, не было. Только тумбочка в углу, на которой стоял чайник со встроенным магическим кристаллом[15] и пара кружек. Потому, чтобы что-то приготовить или поесть, Макс обычно спускался на первый этаж, в комнаты бабушки. Это утро исключением не стало, вот только еще на подходе чуткий слух уловил голоса и даже смех.

– Bonjour[16], – приветствовал Рие.

Макс же застыл на пороге кухни, хмуро пялясь на напарника. Тот сидел на стуле, вытянув длиннющие ноги. Рубашка его была распахнута на груди. Бабушка, занявшая место напротив Ришара, оглянулась:

– А, доброе утро, Сим-сим! Мы как раз беседовали с твоим другом.

Макс скривился, но промолчал. Не без удовольствия он отметил, что, по крайней мере, Бренди была с ним солидарна. Кошка сидела на подоконнике, недовольно мотая хвостом, зрачки в ее глазах стали тонкими щелками, и она не сводила настороженного взгляда с чужака.

– Мадам Шепард, кажется, я ей не нравлюсь, – прошептал Рие, кивая на Бренди.

– Думаю, эта колючесть у нее от Сима, – усмехнулась бабушка. – Он сызмальства недолюбливает гостей. Сидел на стульчике, смотрел и хмурился. Вот и Бренди с хозяина пример берет. Да и как иначе, если первым, что она увидела в жизни, был мой Сим. Он, знаешь, из пипетки ее выкармливал совсем крошечную…

– Ба! – воскликнул Макс, прерывая проникновенную речь.

– Что ж, мальчики, пойду-ка я, вы тут сами разбирайтесь. И Сим, не забудь покормить с