Так обожает ужасное чудовище

Глава 1 Одеяло

Пока я была без сознания, в мою голову приходили страшные кошмары. Холодные, липкие, но держащие в напряжении и, возвращаясь в реальность, я ощутила очень сильную взбудораженность. Но она была исключительно душевной. Физически я все так же чувствовала боль и тяжесть.

Открывая глаза, я увидела все ту же палату. Разве что теперь был день и ее заливали яркие солнечные лучи, которые не просто причиняли глазам боль. Они их разрезали.

– Очнулась? – я услышала знакомый голос, но не сразу поняла, кому он принадлежал. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что это был Жрец.

Повернув голову и опять открыв глаза, я увидела его. Парень сидел на краю моей кровати. Растрепанный, сонный. Одетый в обычные штаны, толстовку и с капюшоном на голове.

– Я вернулась в свое тело? – спросила хрипло. Насколько же сильно я отвыкла от своего голоса.

– Да, – Жрец был с закрытыми глазами, но в этот момент он повернул ко мне голову. – С возвращением. Я рад, что ты наконец-то в своем теле.

– Даже не обнимете? – я иронично изогнула губы.

– Обойдусь. Но, если так хочешь, можешь мысленно представить, что я это сделал.

– Обойдусь, – ответила ему тем же, после чего попыталась сесть и, посмотрев на свои ладони, спросила: – Что с Эрин? Она… жива?

– Еще да. Она в этой же больнице, но я не уверен, что она выживет.

– Сильные повреждения? – руки были слабыми, но я сжала ладони в кулаки.

– Ага, – парень кивнул. – Даглас Тейлор сейчас с ней носится. Постоянно торчит в ее палате. Его люди привозят врачей из-за границы. Он делает все, чтобы ее состояние улучшилось.

– Привозят? Она же только вчера…

– Прошла уже неделя. Я не знаю, где твоя душа была все это время, но только спустя семь дней ты вернулась в свое тело. Я тут был каждую гребанную ночь. Ждал тебя. Ты умеешь заставить понервничать.

– О, вы переживали обо мне. Это так приятно, – я попыталась иронично улыбнуться, но от слов, что моя душа непонятно где была целую неделю, у меня по спине пробежал холодок. Вновь опустив взгляд, я тихо спросила: – Эрин можно как-нибудь помочь?

– Все, что можно уже делает Тейлор.

– Но вы же Жрец. Может, вы своими силами…

– Во-первых, я тебе на целителя похож?

Нет, скорее он был похож на того, кто разрушает.

– Во-вторых, я элементарно не хочу ей помогать. Ты уже попыталась это сделать. До сих пор не понимаю, нахрена.

– Скорее я навредила, чем помогла.

– В ее понимании – возможно. Но, повторяю – я ничем ей помогать не собираюсь. Если тебе станет легче – я этого и не могу сделать.

Легче мне не стало. За Эрин было тревожно и я до сих пор чувствовала ту боль, с которой она выпала в окно, но, возможно, мне и правда больше не следовало ее трогать. Навряд ли Эрин хотела бы, чтобы я хоть как-то приближалась к ней. И мы слишком разные. Никогда не поймем друг друга.

– Прекрати, – в голосе Жреца послышалось раздражение.

– Что именно?

– Жалеть ее.

– Я не могу. Я чувствую свою вину.

– Всякий раз, когда будешь это делать, помни, что выпрыгивая в окно она, в первую очередь, не себя убить пыталась.

– А кого?

– Ты же не совсем глупая мокрица. Должна понимать, что желая умереть, она так же надеялась, что умрешь и ты, – в голосе Жреца злость стала ощутимее. Нет, в нем была именно ярость. – Раньше мне было плевать на нее, но теперь я терпеть не могу эту больную на голову суку.

– Это нелепо, – я качнула головой. – Я чувствовала, что вызываю у нее отторжение, но умереть самой в надежде, что умру и я – это глупо.

– Бедная, наивная мокрица, – Жрец положил ладонь на мою грудь, а я тут же дернулась.

– Что вы?.. – ошарашено спросила, ошалело закрывая грудь руками.

– Было бы что там трогать, – безразлично сказал парень поднимаясь рукой выше. Давая понять, что к моей груди он прикоснулся случайно. Нащупав мое лицо, он сжал мою щеку и потрепал ее, словно я была глупым ребенком, при этом зло говоря: – Неразумная мокрица.

– Прекратите, – я убрала его руку от своего лица. Надула губы и скрестила руки на груди. Но щека теперь ныла. – Больше так не делайте.

Шумно выдохнув, я опять опустилась на кровать. Пока что мне было тяжело сидеть и теперь мне требовалось больше времени на усвоение информации. Особенно, если учесть и то, что Эрин тоже желала моей смерти.

Я не знала, как к этому относиться, но в груди тоже полыхнул гнев. Я прекрасно отдавала отчет тому, что поменяла ее жизнь против ее воли и понимала, что Эрин было за что злиться на меня, но я была открыта к диалогу. И я терпеть не могла Дагласа Тейлора, но не была к нему настолько категорична, как хотелось бы лишь из-за Эрин, так как оставляла ей шанс быть с ним после того, как уйду из своего тела.

А она даже слушать меня не захотела. Предпочла убить и себя, при мысли, что так умру и я.

Опять-таки, как к этому относиться я не понимала, но знала, что к Эрин Роро больше не приближусь. У нее своя жизнь, а у меня своя.

– Сейчас мне кажется, что чуть ли не каждый желает моей смерти, – сказала с раздражением. – Эрин, Леман, его семья. Кстати, Джереон уже заходил ко мне? Или вы не знаете?

– Нет. Им уже известно, что ты пришла в себя и это навело шума, но твой жених больше интересуется самочувствием Эрин Роро.

– То есть, на меня ему все равно? – наверное, у меня должна была проскользнуть обида. Или хоть что-то похожее на нее. Вот только, ничего такого не было. Лишь внутреннее нагнетание от всей ситуации.

– Мне уже нужно уходить. Так долго скрывать свое присутствие в твоей палате я не могу, но перед тем, как ты останешься одна, ты должна кое-что понять – твоему возвращению особо не рады. Твое состояние полностью не изучили и Леманы вовсе до сих пор считают тебя овощем, который только и может, что слюни пускать в подушку. Не. Дай. Себя. Обидеть. Мокрица, – последние слова Жрец произнес сквозь плотно сжатые зубы.

– Не дам, – пообещала. – Мы скоро опять увидимся?

– Я думаю, что да. Ты же должна занять мое место и я предпочел бы, чтобы это произошло как можно скорее. Поэтому поправляйся.

Я опять кивнула, хоть все еще не понимала, как я могу занять место Жреца.

Парень уже пошел к двери, но уже будучи около нее, остановился. Развернулся и опять подошел ко мне. Поднял руку, нащупал мое плечо, после чего молча обнял.

– Все же решили это сделать? – спросила саркастично, но, тем не менее, обняла его в ответ. Крепко. Изо всех сил, которые у меня были. Наверное, я действительно нуждалась в объятиях. Хоть в какой-то поддержке.

– Давай сделаем вид, что я этого не делал, – раздраженно сказал он. Так, словно сам не верил в то, что действительно меня обнял, а, отстраняясь, сказал: – Я рад, что ты вернулась.

После этого, больше не оборачиваясь, он ушел, а я легла на кровать. Сил почти не было и я не понимала чего хочу больше всего – поспать, подумать, или отлучиться в уборную. Выбрала первое, ведь для остального требовались силы, которыми я пока что не обладала, но внезапно открылась дверь и я услышала голоса.

– Да, конечно, вы можете ее навестить. Возможно, госпожа Доми будет даже рада, – этот голос точно принадлежал доктору, который меня вчера осматривал.

– Рада? Разве она в своем состоянии способна на это? – этот женский голос я тоже узнала. Он принадлежал кузине Джереона. Той самой, которую я увидела в ресторане. После того разговора, который я невольно услышала, ее голос я никогда не забуду.

– Не думаю, – честно ответил доктор. – Нам пока что трудно понять в каком она состоянии, но то, что госпожа Доми пришла в себя и, более того, она даже села на кровати, это что-то феноменальное. И вы первые, кто пришли навестить ее. Может, она хотя бы эмоционально к вам потянется. Даже, если она и не в состоянии разговаривать.

– Да, понимаю. Я постараюсь с ней поговорить.

Уже теперь разговоры прозвучали совсем рядом со мной и я открыла глаза. Увидела доктора и двух кузин Джереона. Очень ухоженные и красивые девушки.

– Господи, она опять очнулась, – доктор воскликнул это с восхищением. Так, словно наблюдал за невозможным. – Видите? – спросил он у девушек, после чего обернулся ко мне. – Здравствуйте, госпожа Доми. Я ваш доктор. К вам пришли гости.

Ко мне он обращался, как к годовалому ребенку. Растягивал слова и говорил очень медленно. Я никак на это не отреагировала. Даже не моргнула. Просто лежала и смотрела на них.

– Вы можете поговорить с ней, но, пожалуйста, не говорите ничего травмирующего, – это доктор сказал девушкам. – Будьте с ней очень осторожны. И как можно более мягче.

– Мы это понимаем, – кивнула другая кузина.

– Тогда оставлю вас, – мужчина пошел к двери. – Но через пятнадцать минут ее заберут для обследования.

За ним закрылась дверь и я в палате осталась с кузинами Джереона. Они смотрели на меня, я так же молча на них.

– Она выглядит не так уж и плохо, – сказала вторая кузина. Кажется, ее звали Хелена. – Я имею ввиду внешне.

– Да, я тоже думала, что будет куда хуже, – первую кузину звали Нати. Милое имя. Совсем не подходящее для такой прожженной красотки, которая даже в больницу разоделась, словно для модного показа. – Только черт знает, что с ней теперь делать.

– А у нас выбор есть? Придется забирать ее в семью. Хотя, это не мы будем делать. Родители Джера. Эта обуза теперь на них.

– А сам Джереон, что? Я понимаю, что она ему не нужна, но ему все же стоит приехать сюда. Хотя бы для прессы.

– Ему по большей степени всегда было плевать на прессу, но, думаю, из больницы он сам ее заберет. А потом за ней будут присматривать его родители. Вернее, сиделку наймут. Джер же работает. Занимается делами семейной корпорации и на нем все держится. Еще не хватало, чтобы эта проблема его отвлекала.

– А ее точно нужно забирать? Может, оставить ее в больнице под предлогом, что за ней нужен круглосуточный уход? – Хелена опять подошла ко мне и окинула взглядом. – Слушай, ну она реально хорошенькая. Я бы даже сказала, что слишком. Я и не ожидала.

– Ты ее фоток что ли не видела? – раздраженно спросила Нати.

– Нет. Как-то и не интересовалась. Черт, – она толкнула кузину рукой. – Немного черного юмора. А прикинь подкладывать ее под кого-нибудь? Она же хорошенькая и ничего, никому не скажет. А я уверена, что найдутся те, которые за нее хорошие деньги отвалят. Безмолвная игрушка.

Каких же сил мне стоило не выказать ни одной эмоции. А ведь внутри они сильно всколыхнули.

– Я даже и не знаю, как реагировать на твой черный юмор, – мрачно сказала Нати.

– Так, может я и не шучу, – подмигнула ей девушка, а я вспомнила о том, что врач попросил их не говорить ничего травмирующего. Отличные кузины у Лемана. – Просто она настолько милая и хорошенькая, что это прямо бесит. А как вспомню сколько проблем из-за нее, так вообще все горит.

– Но давай все же не будем ее ни под кого подкладывать, – так же мрачно сказала Нати.

– Хорошо. Не будем. Пока что, – сказала Хелен и опять подмигнула Нати. Кажется, ее это забавляло.

– Я иногда тебя не узнаю. Ты даже шутишь страшно.

– Еще скажи, что тебе ее жаль.

– Еще чего. Она меня бесит не меньше тебя. Я слишком сильно люблю Джера, чтобы принять такую его судьбу. Такое отродье с грязной кровью. Но, может, даже и лучше, что она в таком состоянии. Хотя бы мешаться не будет. Запрем ее в какой-то комнате и все. Но, опять-таки, с этим будут разбираться родители Джера. Она теперь на них.

– А ее родители? Может, им ее отдать?

– Родители Джера запретили этим грязным оборванцам покидать их городок.

– Да? А я то думала чего они ни разу ее тут не навестили.

– Да все время порывались, но запрет есть запрет. Им вообще запрещено посещать даже любые светские мероприятия, даже если им пришлют приглашения.

– А это зачем?

– А ты разве не понимаешь, что если им и присылают приглашения то только за счет того, что их дочь стала невестой наследника Леманов? Нечего выезжать за счет нашего рода.

– Это Джер распорядился?

– Нет, его родители. Джеру на все это плевать хоть и он обо всем знает.

Эмоции внутри меня еще сильнее всколыхнулись. Забурлили, превращая кровь в кипяток. Так вот почему моих родителей не было на Вечере Дара. И вот почему они не тут. Чертовы Леманы. Ненавижу.

– Слушай, еще одно предложение.

– Опять черный юмор?

– Нет. А что если она однажды упадет с инвалидного кресла и прямо на ступеньки? Шею свернет?

– Это уже не так пугающе и даже логично, но, пожалуйста, прекрати. Будет достаточно если мы просто закроем ее в какой-нибудь комнате. Хотя бы подумай, как раздует пресса скандал, если мы однажды за ней «не досмотрим».

– Ладно, – фыркнула девушка. – Я вообще сейчас на эмоциях. Лучше посмотреть, что будет дальше. Все же это действительно в первую очередь не наше дело.

– А ты бы решилась?

– На что?

– Столкнуть с лестницы. Это же считай убийство. А может она не умрет, а еще больше покалечится. На самом деле это страшно. Поэтому бесить она может сколько угодно, а вот трогать ее нельзя. Ну хотя бы не на столько.

Девушка задумалась, но ответить не успела. В этот момент дверь открылась и в палату зашел врач и три медсестры.

– Как прошел ваш разговор? – спросил доктор. Девушкам он улыбался очень радушно. – Госпожа Доми как-нибудь реагировала на вас?

– Нет, – Нати качнула головой. – Мы старались. Надеялись, что она хотя бы улыбнется, но у нас не получилось.

Улыбнуться. Да, после их слов прямо рассмеяться хочется. Но в этот момент я думала о другом. О том, что семья Леман судя по всему реально меня не считает человеком. В высшем обществе, среди аристократов очень важна чистая кровь. У меня ее не было, хоть и я тоже считалась аристократкой. Просто родословная для них совершенно не чистая. Поэтому обо мне они скорее рассуждали, как о собаке. Но к этому я была готова, поэтому особо сильно подобному не удивилась.

– Может, позже госпоже Доми станет лучше, – врач все так же улыбался. – Простите, но сейчас нам нужно ее забрать. Процедуры и обследование.

– Да, мы понимаем.

Врач кивнул и обернулся к медсестрам.

– Усадите ее в инвалидное кресло. Я помогу. С ней нужно быть очень бережными.

Женщины подошли ко мне и одна из них уже хотела сдернуть с меня одеяло, но я подняла руку, жестом останавливая ее.

– Не нужно. Я сама встану.

Пытаясь заглушить усталость, я вяло села, после чего убрала одеяло. Опустив ноги на пол, поморщилась, ощущая его прохладу. Она неприятно царапнула ноги.

Сказать, что в палате воцарилась тишина, значит, ничего не сказать. В пору было поднимать челюсти с пола. Причем, всех и доктора и медсестер и кузин Джереона. О взглядах, которые тут же впились в меня, я вообще молчала.

Стараясь не замечать этого, подняла руку и пальцами пригладила волосы, после чего потерла лицо ладонью. Встав на пол, на ватных ногах, пошла к инвалидному креслу. Села в него. Наверное, я бы смогла сама нормально дойти, но для этого требовались силы, а я их пока что не набралась.

Поправив ночнушку, опять обернулась к доктору, кузинам Джереона и медсестрам. Надеялась, что они уже перестали на меня пялиться, но, нет, они все так же смотрели на меня так, словно у меня внезапно выросло несколько лишних частей тела. Нет, будто я вернулась с того света.

Глава 2 Легенда

Я поймала себя на едкой мысли, что мне все это не нравилось. Ни молчание повисшее в палате, ни, тем более, настолько пристальные, ошарашенные взгляды. От них было слишком неприятно и в какой-то степени я даже почувствовала себя аномалией. Чем-то инородным для этого мира. Тем, чего тут быть не могло.

– Мы поедем на осмотр и процедуры? – хрипло спросила у доктора, а он, несколько раз моргнув, только сейчас пришел в себя.

– Вы можете разговаривать? И вы понимаете, что я говорю? Как вы двигаетесь? У вас не болит голова? – он тут же засыпал меня вопросами. Изначально, они были быстрыми и торопливыми. Так, словно он хотел спросить все и сразу, при этом, поскорее получая ответы, но перед последним вопросом, будто одернув себя, замедлил слова. Стал говорить более мягко и осторожно. Но, при этом, скользнув взглядом по его рукам, я заметила, что ладони мужчины дрогнули, явно выдавая все такой же внутренний сумбур.

– Да, могу разговаривать. Да, понимаю. Нормально двигаюсь. Разве у меня с этим должны быть проблемы? Да, голова немного болит, но постепенно это уходит, – я накрыла лицо ладонью и кончиками указательного и большого пальцев потерла закрытые веки. – Сколько я была без сознания? Не сильно долго? И что с тем человеком, который напал на меня? Его уже допросили? Опасности больше нет?

Врач еще более широко раскрыл глаза и на несколько секунд замер.

– Это феноменально… – наконец-то выдохнул он.

– Вы же сказали, что она больше не разумна, – голос Хелен дрогнул, но то, как она стиснула зубы, я заметила отлично. Создавалось ощущение, что еще немного и ее челюсть вовсе треснет.

– Я так думал. Такое ее состояние это настоящее чудо. Что-то за гранью возможного.

– Чего ты молчала, когда мы пришли? – она резко обернулась ко мне.

– Не хотела вас перебивать, – я безразлично пожала плечами. – Вы же не со мной разговаривали, а лезть в чужую беседу это моветон. Мне воспитание не позволило тревожить вас, пока вы строили такие грандиозные планы. Я даже восхитилась. Теперь думаю взять с вас пример по отношению к вам же.

– Ты…

– Почему такое мое состояние чудо? – я перебила девушку и обратилась к доктору.

– Мне изначально следует вас обследовать. Я шокирован, но пока что боюсь делать какие-либо выводы. Я до сих пор не могу поверить, что вы сами встали с кровати и произносите такие длинные фразы, – доктор подошел ко мне. Что-то торопливо сказал кузинам Джереона. Кажется, попрощался с ними. Я все равно толком не разобрала слов, так как они прозвучали слишком быстро и невзначай.

Больше внимания доктор уделил медсестрам. Попросил их позвать каких-то людей и что-то приготовить. Я и этого особо не разобрала, так как в этот момент рассматривала многочисленных телохранителей, которые находились в коридоре. Часть из них, тут же последовала за нами.

Я смотрела на этих мужчин. Они – на меня. По большей степени, везде телохранители одинаковые. Огромные, брутальные и суровые. Лишенные эмоций скалы. Их всех будто затачивали под одни и те же критерии. Или изначально подбирали соответствующих.

И вот люди Джереона были точно такими же «скалами», но даже в их непроницаемых, холодных взглядах, я заметила интерес, с которым они на меня смотрели. Некоторые даже приподняли брови, когда меня на инвалидном кресле выкатили в коридор.

Из этого я делала выводы – в таком состоянии меня никто увидеть не ожидал. Наверное, меня это тоже касалось. Я ведь правда готовилась к тому, что возвращаясь в свое тело, как минимум, больше не смогу двигаться. И это в лучшем случае.

И сейчас чувствовала такое облегчение, от которого тело, несмотря на боль и усталость, будто бы парило.

Наверное, сейчас моя жизнь моментами напоминала отдельный котел в аду, но я просто радовалась тому, что могу думать, ходить, двигать руками и ногами.

Для счастья нужно не так много.

***

Следующие несколько часов меня осматривали и обследовали. Тут же прибежало еще семь или восемь врачей. Бесконечные, подробные вопросы о моем самочувствии, анализы, какие-то датчики и холодные, стальные трубы, в которые меня заводили и в полной темноте держали по несколько минут.

Примерно раз в полчаса меня укладывали на кушетку и минут двадцать я просто лежала. Один раз даже заснула, но проснулась от того, что врачи начали ругаться. Сравнивая прошлые и теперешние показатели, они не сходились во мнении.

– Я лично делал эти снимки! Ошибки быть не может! – я услышала громкий и даже злой возглас.

– И ты хочешь сказать, что некроз тканей головного мозга у нее сам по себе рассосался? Просто исчез и она чудом исцелилась? Вот только после такого не исцеляются. Есть то, что медицине не подвластно и человеческому телу тоже. Это как раз тот случай и ты это прекрасно понимаешь.

– Да, понимаю, но ее сотни раз обследовали. Все мы знаем, кто она и к ее здоровью относились особенно щепетильно. Одна ошибка и Леманы нас бы убили. Мы их не допускали. Я понятия не имею, что произошло, но поставленный диагноз был правильным.

Я услышала тяжелый вдох.

– Успокойся. Умом я понимаю, что диагноз правильный. Я тоже ее обследовал, как и дюжина других специалистов, но как объяснить то, что теперь на снимках ничего нет, вообще не осознаю.

– Я в таком же непонимании, но этот случай может стать сенсацией. В первую очередь обо всем нужно рассказать Леманам. Если они позволят – следует донести этот случай до дворца. Может, сам король нас услышит. Это же прорыв в медицине.

– Тут дело не в медицине, а в самой госпоже Доми. Но то, что ее тело уникально – это однозначно.

– Да, все же бывают в жизни фантастические случаи, но такого я точно не ожидал.

Я вяло послушала их разговор, после чего перевернулась на другой бок и опять закрыла глаза. Мне не особо хотелось становиться «сенсацией», но даже не услышав четких фраз, я поняла, что с моим телом, кажется, все хорошо.

Это радовало.

***

После того, как меня вернули в палату, я практически сразу заснула, но не прошло и часа, как ко мне наведалось несколько мужчин. Доктор, который сопровождал их, явно этому не был рад.

– Я, конечно, не могу вам указывать, но, пожалуйста, разговаривая с госпожой Доми, будьте осторожны. Она только пришла в себя и мне не хочется, чтобы ее самочувствие ухудшилось из-за плохих эмоций.

Мужчины сухо кивнули и подошли ко мне. Судя по всему, они были из полиции, так как перейдя сразу к делу, спрашивали о том, что я помню о нападении.

– Разве тот мужчина вам все не рассказал, после того, как вы его поймали? – спросила, садясь на кровати.

– К сожалению, нам до сих пор не удалось этого сделать.

Я это прекрасно знала, но учитывая то, что для всех я являлась девушкой, которая только очнулась, мне пришлось изобразить удивление и страх.

На самом деле, это было тяжело. Не просто подбирать правильные слова, но и эмоции. Особенно, когда голова практически не работала.

Поэтому, я постаралась свести разговор к минимуму. Все равно мне нечего было рассказать. Во время нападения я того мужчину не видела и полицейским ничем помочь не могла.

***

На следующий день меня не трогали и я почти все время спала. Когда просыпалась, смотрела в отражение стекла. На себя. Свое лицо.

Вечером меня отвели в ванную комнату и я смогла искупаться.

Еще два дня и я практически полностью пришла в себя. Во всяком случае, уже теперь почти не чувствовала боли. Нормально ходила. Даже стала делать зарядку, хотя врачи запрещали заниматься чем-то подобным. Они вообще относились ко мне так, словно я состояла из хрусталя.

По тому, что журналистов около больницы стало значительно больше, я сделала вывод, что им уже сообщили о моем самочувствии. Но ко мне кроме врачей никого не пускали.

Из Леманов ко мне никто не приходил.

В этой палате я была предоставлена сама себе. Так, словно являлась никому ненужной помехой, которую никто так ни разу и не навестил.

Лишь однажды, проснувшись ночью, в темноте увидела силуэт, сидящий на краю моей кровати. Широко раскрыв глаза, всем телом дернулась и уже хотела закричать, как услышала:

– Успокойся. Это я.

– Жрец? – спросила на выдохе. Сразу убрать паническую дрожь не смогла и даже вжалась в спинку кровати. – Что вы тут делаете?

– Сижу. Спи.

– Думаете, я теперь смогу заснуть? – саркастично спросила.

– Предыдущие ночи, несмотря на мое присутствие, ты нормально спала.

– Вы тут и прошлые ночи были? – я широко раскрыла глаза. – Почему вы меня не будили? Сидели и просто смотрели, как я сплю?

– Я «смотрю» ладонями, мокрица. Иначе говоря – трогаю. И, если я однажды захочу на тебя «посмотреть» ты точно почувствуешь и во время этого навряд ли сможешь спать, – слова парня были не совсем однозначными, но вот в его тоне ничего такого не присутствовало. Скорее там было раздражение.

– Так зачем вы приходите ко мне по ночам? – я шумно выдохнула и качнула головой.

– Ты очнулась. Тот, кто хочет твоей смерти, точно узнал об этом.

– Думаете, на меня опять нападут?

– Не знаю. Может быть, нет.

– Вы присматриваете за мной?

На это Жрец ничего не ответил, а я поймала себя на мысли, что он являлся моим единственным посетителем. Укутавшись в одеяло, я опять легла на кровать и тихо сказала:

– Я совершила ошибку.

– Звучит так, будто ты хочешь исповедаться мне в каком-то грехе.

– Ну, вы же Жрец. Это было бы даже логично.

– Я не отпускаю грехи.

…Скорее он их совершает…

– На самом деле, моя ошибка не касается греха, – я фыркнула. – Когда вы ушли, пришли кузины Джереона. Они думали, что я в состоянии овоща и при мне начали шутить, что столкнут меня с лестницы и так далее. Я потом сказала им, что восхищена ими и возьму с них пример по отношению к ним самим.

– И что?

– То, что теперь они будут относиться ко мне враждебно.

– Тебе какое с этого дело?

– Возможно, они будут ждать подвоха. Я их не знаю, но предполагаю, что они первыми попытаются загнать меня в тупик. Можно сказать, что я лично пробудила их бдительность. Учитывая обстоятельства, это неправильно. Ошибка.

– Не льсти себе, мокрица. Они в тебе опасности не видят.

– Об этом я тоже думала, но это не помешает им навредить мне, если они этого захотят. Измываться над беззащитной тем более легко. За это они не получат последствий. А то, что они могут это сделать, я более чем отчетливо прочувствовала.

– Указом Жреца я имею право сказать, что к тебе запрещено прикасаться и за любое неподобающее отношение к тебе, человек получит наказание от короля.

– Я не думаю, что это поможет. Люди любят нарушать правила. Чем их больше, тем больше нарушений. И, думаю, с какими-то девицами я как-нибудь справлюсь сама.

– Не боишься их?

– Боюсь. Они выше по статусу, влиятельнее и даже физически сильнее. Тем более, меня, судя по всему, отправят в особняк их рода. Значит, даже территория будет их. Но, знаете, больше я боюсь того, что не смогу с ними справиться. Мне кажется, что я в таком случае в итоге вообще ничего не смогу, – последние слова произнесла особенно тихо. Для меня они являлись чем-то сродни откровения и мне было неловко делиться ими. – А они еще часть рода, которые унижали мою семью. Разве я имею право опускать перед ними руки?

– Будет не слишком сопливо, если я скажу, что горжусь тобой?

– Спасибо, – произнесла еще более тихо.

– Тебе не за что меня благодарить.

– Вы единственный, кто пришел навестить меня.

– Не принимай это на свой счет. Я просто хочу познакомиться с тем, кто нападал на тебя. Так получилось, что он меня бесит даже больше, чем ты.

Я фыркнула и умостилась на бок. Сонно закрыла глаза и сильнее укуталась в одеяло, пытаясь согреться. Слишком долго мы молчали, но возникшая тишина не казалась инородной.

Я даже начала засыпать, но мне стало неловко от того, что Жрец все это время сидел на краю кровати. Ни кресел, ни диванов у меня в палате не было. И я очень сомневалась, что ему удобно в таком положении находиться часами.

– Вы можете лечь, – я отодвинулась на другую часть кровати, значительно освобождая место. – Вам же неудобно часами вот так сидеть.

– Любишь унижаться? – в его голосе скользнула новая волна раздражения. На этот раз еще более сильного.

– Нет, – я поджала губы. – С чего вы это спрашиваете?

– Я парень, мокрица. Ты девушка. Если я даже просто лягу рядом с тобой на кровать, это будет твоим унижением. Опороченной честью.

– Вы мне под блузку залезли в парке.

– Есть ты, а есть одна больная на голову девка, к телу которой я и прикоснулся. С тобой я этого делать не буду. Угомонись, мокрица.

– Да мне в жизни не нужно, чтобы вы прикасались ко мне, – в моем голосе вспыхнула злость. За несколько секунд я успела уже сто раз пожалеть о своем предложении. – И сейчас мне просто стало вас жаль, из-за чего я предложила вам лечь на другом краю кровати.

– Держи свою жалость при себе.

– И, ого, если убрать ваше вечное сквернословие, то сейчас даже можно посчитать, что вы действуете по этикету дворян, – предыдущие его слова я пропустила мимо ушей.

– Нахрен этикет, но с чего ты вообще решила, что я не белой крови?

Этот вопрос загнал меня в тупик. От аристократа в Жреце вообще ничего не было. Он даже под понятие «Жреца» не подходил.

– Сколько вам лет?

– Много.

– Это я уже слышала. Мне просто интересно. Пожалуйста, ответьте. Я больше ничего спрашивать не буду. Обещаю. В сети я прочитала, что вам около семидесяти. Это правда?

– Мне девяносто четыре.

– Ого. Много.

Я опять легла на кровать и закрыла глаза. Начала думать к какому роду он мог принадлежать. У кого были светлые, практически белые волосы?

Слепой, светловолосый, Джейкоб, девяносто четыре года…

Я резко села на кровати, словно после глубоко сна и широко раскрыла глаза.

– О, боже, вы Джейкоб Сакар Де Адар, – произнесла это на выдохе, но с нервной усмешкой. Нелепое предположение возникло в голове и, озвучив его, я смотрела на Жреца, думая, что он, как минимум, сейчас назовет меня идиоткой, но он лишь скривил губы в оскале, невольно давая понять, что я попала в цель.

Мне понадобилось время, чтобы принять эту мысль. Я даже не дышала и не моргала. Словно одеревенела.

– Ничего глупее придумать не могла? – Жрец произнес это слишком поздно. Я уже успела увидеть его первую реакцию.

– Нет, вы Де Адар, – я настолько сильно замотала головой, что она даже закружилась. – Так вот почему в сети пишут, что Жрецу семьдесят. От вашего возраста отняли те годы, которые вы успели прожить. То есть, получается, вы не умерли?

– Прекрати.

– Я прочитала о вас сотню книг. О том, что вы сделали для нашего королевства, – взволнованно произнесла, до побелевших костяшек сжимая одеяло. – Вы остановили целый переворот, который устроил кровавый род Брин…

– Я в последний раз предупреждаю, – в голосе Жреца послышалось то, от чего мне стало не по себе, но я была слишком взволнована, чтобы ощутить это в полной мере. Меня уже было не остановить.

– По вашему приказу из Вагры прибыли отряды, которые уничтожили род Брин, но ваших людей к тому моменту уже убили и вас… тоже. Как вы выжили?

Жрец молчал, но от ауры, которая исходила от него, мне стало по-настоящему холодно. Видно, я действительно затронула ту тему, лезть в которую не следовало.

– Никак. Веришь, мокрица? Я до сих пор мертв.

– Но, у вас горячие руки. И вы теплый, – я растерялась. Наверное, несла какую-то чепуху. Возможно, впервые в жизни я настолько сильно не находила слов. – Я помню. Когда я наносила на вас мазь, вы были теплыми.

– Расслабься. Ты слишком много думаешь и у тебя это явно не получается.

– Но вы сказали, что вы мертвы.

– Просто помолчи.

Как можно было молчать, когда из меня так и рвалось множество вопросов? И мне так сильно хотелось включить свет, чтобы более внимательно посмотреть на Жреца. Я ведь множество раз в книгах рассматривала портреты Де Адара. Наверное, даже не странно, что я его сразу не узнала. Там он совершенно другой. В этом растрепанном парне, одетом в толстовку, невозможно признать принца Вагры. В годы своей «жизни» он выглядел, как величественный повелитель всего мира.

Де Адар с рождения слеп, но во времена того переворота, он единственный из знати, кто не спрятался. Род Брин его ни во что, не ставили, не считая, что незрячий сможет им противостоять. Над ним потешались, придумывая всякие мерзкие шутки. Правда, не долго, ведь именно благодаря нему замок держался полторы недели. Есть множество книг просто о том, как он вел тактику боя, при этом практически не имея ни людей, ни оружия. В те дни Де Адар сделал невозможное.

Когда ворота замка все же пали, глава рода Брин лично казнил Де Адара. Перерезал ему горло, а тело сбросил в грязь под насмешки тех родов, которые поддерживали кровавую семью, обещавшую знати богатства за поклонение. Но и на этот раз они смеялись не долго. Буквально через полдня наконец-то прибыли отряды из Вагры, а Брин к тому моменту так и не успели найти раненного короля, женщин и детей, которых Де Адар спрятал перед своей смертью.

Жуткие события. У нас в королевстве их помнят все. Но только пережив их, мы смогли стать процветающим королевством. Хоть и до боли жаль, что нельзя было без этого.

– Я понимаю, что лезу не в свое дело и я за это извиняюсь, – я опустила взгляд. Разжала пальцы и выпустила одеяло. – Но, раз мы уже говорим об этом, пожалуйста, объясните все до конца. Как вы выжили? И как стали Жрецом? Я правда извиняюсь и не хочу трогать то, что вам явно неприятно, но лучше сейчас расставить все точки и больше не возвращаться к этому разговору. Я обещаю, что не буду этого делать.

Я опять столкнулась с тишиной. И, наверное, она была наиболее тяжелой и длительной в моей жизни. Возможно, это от того, что я с такой жаждой ждала, когда она прервется.

– Я не знаю, как выжил. Точно так же, как и ты не понимаешь, почему твое тело излечилось. Просто в одну гребанную минуту я очнулся, когда мое тело готовили к похоронам.

– Почему вы не вернулись к своей жизни?

– У меня не было возможности. Меня убили перед толпой дворян. Несмотря на прекращение переворота, то время еще долго было смутным и людям нужна была простота и понимание, а не воскресшие мертвецы.

– Ваши способности с вами были всегда? С рождения? Благодаря ним вы удерживали защиту замка?

– Нет, они начали появляться после моего воскрешения. На тот момент, о том, что я остался жив, знал только король, которого я знатно испугал своим появлением. Кроме него об этом было известно еще нескольким самым приближенным людям.

– А вашей семье?

– Нет. Для них я так и остался мертвым.

– Ваша личность скрывается потому, что вас могут узнать? – этот вопрос был глупым, так как ответ на него очевиден, из-за чего я поспешила спросить о другом: – Получается, король, видя ваши способности, решил присудить вам статус Жреца? Чтобы вы своими способностями помогали?

– Практически сразу после того, как я очнулся, ко мне пришел один мужчина. Он сказал, что я следующий. Я Жрец, но не первый, кто обладал какими-то способностями. Просто король дал мне этот статус и в последствие я по мере своих возможностей смотрю за благополучием королевства. Чтобы больше не было кровавых ночей и смутных времен. И вот теперь, наступило мое время сказать «ты следующая». Стоило тебе родиться, как я понял, что именно ты меня сменишь.

– А что будет с вами, если я вас сменю? – у меня было множество других вопросов. Например, как он почувствовал, что это именно я и не мог ли он ошибиться, но почему-то именно озвученный вопрос волновал меня больше всего. Вернее, тревожил. Чем-то даже пугал.

– Я точно не знаю, но, возможно, наконец-то смогу нормально жить. Сомневаюсь, что способности исчезнут, но я хотя бы сменю имя и смогу проводить дни, как обычный человек.

– Вы этого хотите?

– Я много чего хочу, мокрица. Но в моем списке точно больше нет желания быть Жрецом.

– Почему?

– Потому, что я устал разбирать ту хрень, которую постоянно устраивает знать. Скоро это станет твоей обязанностью.

– Звучит так, будто вы просто хотите спихнуть на меня свою работу и отправиться на гульки.

– «Гульки». Почему ты разговариваешь так, будто это не мне сто лет, а тебе?

– Я тоже стану таким хамлом, как вы, если займу должность Жреца?

– «Хамлом». Черт, лучше молчи, мокрица, – парень засмеялся, а я поджала губы. Он точно издевался надо мной.

– Я прочитала о вас множество книг и никак не думала, что легенда нашего королевства такой грубиян.

– Во-первых, я еще не грубил. Во-вторых, я нихрена не легенда.

– Вы единственный, кто не спрятался во время того переворота. Только благодаря вам сейчас королевство процветает.

– С чего ты решила, что я единственный, кто не спрятался?

– В книгах читала.

– За это я их и ненавижу. Они и на толику не передают того, что происходило на самом деле. Скажу на примере родов Тейлор и Леман. Их главы тоже не спрятались, но их в первые же дни заковали в кандалы и отправили в темницы. Как и всех остальных, кто был не согласен с Брин. Меня просто не считали помехой. Как и мою родную Вагру, но находясь в замке я ни на мгновение не сомневался в том, что мой отец, рискуя всем, пришлет подмогу. Я это знал и в свою очередь делал все, что в моих силах. Так вот, мокрица. Какой вывод ты сделаешь? Знаешь в чем мы с тобой похожи?

– В чем?

– Тебя сейчас недооценивают точно так же, как и меня тогда. Я с самого твоего рождения имел право забрать тебя в замок, но я не хотел. Я желал, чтобы ты сама понемногу вставала на ноги, ведь наступит время, когда тебе придется решать склоки знати, чтобы они не натворили новых переворотов. Я не хочу бояться за тебя. Я желаю, чтобы ты знала, как и когда поступить. Могла делать правильные решения.

– Я постараюсь оправдать все ваши ожидания, – я говорила искренне, но опять растерянно.

– Ты не постараешься, а сделаешь это. Иначе тебя убьют при первом попавшемся случае.

– Меня и так уже пытаются убить.

– Поверь, это только начало. Меня, как Жреца пытаются убить хотя бы раз в месяц.

– Вы этими словами меня не успокаиваете.

– С чего ты решила, что я пытаюсь это сделать?

Я опять легла на кровать и задумалась. Решив немного отойти от этой темы разговора, спросила:

– Это, получается, вы племянник нынешнего короля? Просто вы его… немного старше.

– Не родной племянник, но, да. На этом прекращай с расспросами.

– Я и так собиралась прекращать.

– Какая послушная.

Я фыркнула. Поудобнее умостилась на кровати и посмотрела на Жреца. Несмотря на мрак, царящий в палате, пыталась хоть немного разглядеть черты его лица.

– Прекрати пялиться на меня.

– Я на вас не смотрю. Сейчас моя голова вообще обернута в другую сторону.

Внезапно Жрец наклонился и его ладонь оказалась на моей ключице. Поняв, что он хотел сделать, я попыталась резко повернуть голову, но не успела – он нащупал мое лицо и положил на него ладонь, за считанные мгновения ловя меня на лжи.

– Я только что обернулась к вам. Так я смотрела в другую сторону.

– Я открою тебе один секрет – я по твоему голосу чувствую, когда твоя голова обернута ко мне.

Он убрал ладонь и сел в прежнее положение, а я прикусила губу, чувствуя, как щеки покраснели.

– И что с того, что я на вас смотрела? Нельзя?

– Раздражаешь.

– Вы тоже.

– Сейчас напоминаешь тех дурочек, которые влюблено пялятся на меня, – по голосу Жреца я поняла, что нечто такое его действительно бесило. – Сделай одолжение и не будь, как они.

– С чего вы считаете, что в вас хоть кто-то может влюбиться? – вопрос был задан на эмоциях и я не смогла его вовремя остановить. Вот только, поняв, что спросила, замерла. Судя по Жрецу его это вообще ни капли не задело. Скорее, ему подобное было глубоко безразлично, но я почему-то тут же начала оправдываться: – То есть, вы же ужасно грубый. Да, у вас хорошая внешность. Вы даже красивы… – боже, что я несла? – Я имею ввиду, что, как парень вы очень даже ничего, но…

– Просто помолчи. Я уже не первый раз прошу об этом, – устало сказал парень. Так, словно я действительно успела достать его.

– Да, я лучше помолчу, – в итоге сказала, лицом уткнувшись в подушку.

Почему-то сердце стучало быстрее, чем обычно и кожа, к которой небрежно прикоснулся парень, пока ловил меня на лжи, горела и покалывала.

Глава 3 Ярость

Ночью в моей голове возникло очень твердое убеждение – заснуть я так и не смогу, из-за чего, просыпаясь утром следующего дня, долго не могла понять, как мне все же удалось это сделать. И, сонно моргая, я в первую очередь посмотрела на то место, на котором ночью сидел Жрец. Поняв, что он уже ушел, ощутила некую непривычную для меня грусть.

Но все же эта ночь, проведенная в разговорах с Жрецом, на меня подействовала, как разряд тока. То, что не просто взбудоражило. Скорее подкинуло в меня сил, словно дров в костер и заставило желать куда большего, чем просто валяться на кровати. Я была готова сворачивать горы.

Из-за этого, после новой порции обследований, я начала допытывать врачей, когда же меня наконец-то выпустят из больницы.

– Это трудный вопрос, – врач качнул головой. – Само ваше состояние таково, что вы хоть сейчас могли бы уехать домой, но я солгу, если скажу, что хочу вас выписать. Была бы возможность, я бы еще долго вас обследовал. Ваше излечение это феноменальный случай, непонятный ни мне, ни моим коллегам.

– То есть, со мной все хорошо и я могу уезжать? – большую часть слов доктора, я пропустила мимо ушей.

– От семьи Леман не последовало положительного отклика, когда я сказал о выписке. Судя по всему, они переживают о вас и хотят, чтобы вы еще какое-то время побыли под наблюдением врачей. Я предполагаю, что они не могут поверить в то, что ваше состояние настолько сильно улучшилось. Но в этом я их понимаю. Если бы не результаты обследований и личные разговоры с вами, я бы тоже не поверил.

Я не знала, во что Леманы могут поверить, а во что – нет. Но в том, что они переживали обо мне, я крайне сильно сомневалась.

Судя по всему, просто не хотели забирать меня из больницы. Оттягивали время.

– Пожалуйста, свяжитесь с моим женихом Джереоном Леманом и скажите ему, что я хочу поговорить с ним. Это срочно.

Доктор кивнул, но перед тем, как он ушел, я еще успела упросить его после обеда опять отпустить меня в ванную комнату. Там я долго купалась, расчесывала волосы, разминалась. Приводила свое тело в порядок.

Мне не нравилось лишь то, что опять пришлось одеться в больничную одежду – очень свободное белоснежное платье до самого пола. В нем я сама себе казалась привидением из прошлого века. Для меня в нем от сорочек того времени отличием было лишь то, что вместо пуговиц, тут имелась змейка.

Но другой одежды у меня не было.

Единственное – один из медбратьев отдал мне свою кофту, так как после ванной я дрожала от холода. Я накинула ее поверх больничного платья и капюшоном накрыла мокрые волосы. Так выглядела еще более нелепо, но зато мне было тепло.

– Госпожа Доми, в больницу приехал Джереон Леман, – ко мне быстрым шагом подошла медсестра.

Я кивнула и поблагодарила, после чего беглым взглядом окинула настенные часы. Прошло пять часов с тех пор, как я сказала врачу сообщить Леману о моем срочном разговоре к нему. То, что он приехал далеко не сразу, для меня было показательно.

Но хоть вообще приехал. И на этом спасибо.

Под пристальным присмотром охраны, которая не отходила от меня ни на шаг, я пошла к своей палате, но с Леманом столкнулась в коридоре. Он как раз поднялся по лестнице и уже буквально через несколько секунд наши взгляды встретились.

Джереон совершенно не изменился. Все такой же идеальный. Во всем. Наверное, такая безупречность у него была в крови, чего нельзя сказать обо мне – растрепанная, с торчащими из-под капюшона мокрыми волосами и одетая в непонятно что.

Подходя ко мне, Леман скользнул по мне взглядом. Несмотря на его не проницательность, я поняла, что он меня изучал. Оценивал мое состояние.

– Как ты себя чувствуешь? – он кивнул своей охране и они отошли от нас.

– Отлично. Спасибо за заботу, господин Леман, – я коротко поклонилась. В теле Эрин я обращалась к нему на «вы» потому, что так хотела. В своем теле у меня другого выбора не было. Все же этикет и правила не позволяли иного. По ним я ему равной не была.

Да и стоило Леману подойти ко мне, как стали видны и внешние различия – мы с ним точно, как принц и плебейка.

– Скажу честно. Не ожидал, что ты придешь в себя.

«Ты хотел, чтобы я не мешала и умерла».

Я с детства любила подмечать мелочи, а в случае с Джереоном, их было много. Когда он произносил последние слова, в его голосе не было ни толики радости. Скорее он просто говорил по факту.

И до моей палаты было лишь несколько метров, но он не предложил пойти в нее и уже там поговорить, а я по правилам не имела права это сделать. Джереон это прекрасно понимал, но судя по всему, просто не желал задерживаться рядом со мной. Быстрый разговор в коридоре это все, что он собирался мне дать.

А то, что он будет быстрым, я поняла уже после следующего вопроса:

– О чем ты хотела поговорить?

Он просто сразу перешел к делу. Но для меня так даже лучше. Долго разговаривать с человеком, который хотел, чтобы я умерла, я не собиралась.

– Я хочу покинуть больницу, но, как я поняла, врачи ждут вашего разрешения.

– Тебе лучше быть тут, – это было еле уловимо, но я все же ощутила раздражение у него в голосе.

– Почему вы так считаете? Вы же ни разу не приехали ко мне и понятия не имеете, в каком я состоянии, – я мрачно поджала губы. – А оно у меня отличное.

– Как твой будущий муж, я ответственный за твое состояние и считаю, что ты должна быть тут.

– Как мой будущий муж вы вообще за многое ответственны. Например, за мою защиту, но на меня напали прямо у вас в доме. За мое моральное состояние, но, как сказали ваши кузины, ваш род не пускает мою семью ко мне, что несомненно не идет мне на пользу. За мое материальное благополучие, но, как видите, я одета в кофту медбрата, так как своей одежды у меня нет. У меня ничего нет. Мне ничего не привезли. И сейчас я прошу, чтобы вы при себе оставили свою ответственность. Я, как-нибудь, сама позабочусь о себе.

Уже теперь и во взгляде Лемана скользнул мрак и создалось ощущение, что своими словами я его ударила, а он далеко не тот человек, которого можно вот так просто «ударить».

– Следи за тем, что говоришь Доми. Помни, кто ты и каково твое место.

– Я сказала неправду? Тогда прошу прощения, – сухо ответила, а Леман, опершись рукой о стену рядом с моей головой, оскалился.

– Сама позаботишься о себе? Что ты можешь маленькая, глупая девчонка?

– Что будет, если я скажу, что могла бы стать для вас достойной женой? – я посмотрела ему прямо в глаза. С вызовом и тем отторжением, которое теперь у меня вызывал Леман.

– Ты? – его губы растянулись в унизительной для меня ухмылке. Усмешке. Джереон не любил выказывать эмоции, поэтому вот это его пренебрежение было не просто сильным. Скорее мощным.

– Сомневаетесь в этом?

– Я никогда и ни в чем не сомневаюсь. В том, кем ты являешься – тем более.

– И кто же я?

– Глупая, никчемная, мелкая девчонка. С тебя не получится никакой жены. Тем более, хорошей.

– Наверное, в прошлом я бы попыталась вас переубедить. Я даже не увидела ничего плохого в том пренебрежении, которое вы по отношению ко мне высказали в нашу первую встречу. Я всегда понимала, что и я и вы в этом браке заложники. Мы оба его не хотели, но поскольку выбора не было, хотя бы один из нас должен был первым пойти на встречу. Вопреки гордости, я собиралась это сделать, но теперь не вижу в этом нужды.

– И что бы изменили твои первые шаги? – усмешка Лемана стала еще более холодной. – Считаешь, что могла бы понравиться мне?

– Я уже ничего не считаю. Между мной и вами нет отношений, но сейчас я предлагаю разорвать все то, что все же есть между нами и хотя бы приблизительно можно назвать таковым.

– Рвешь со мной? – лед в голосе Лемана ощущался уже физически. – Как интересно. Первая девушка, которая первая рвет со мной, но… Ты понимаешь, какую чушь несешь? Или ты еще и брак можешь расторгнуть?

– К сожалению, нет, но я принимаю те правила, которые вы озвучили в тот день, когда приехали за мной. На людях мы муж и жена. Наедине – никто друг другу.

– Как заманчиво звучит.

– Я принимаю эти правила. Думаю, вы тоже.

– Пожмем руки в честь удачной сделки? – иронично. Он все еще и на толику не воспринимал меня серьезно.

– Давайте обойдемся без этого, – ответила нейтральным тоном. – Будет приемлемо, если мы вообще сведем к минимуму любые прикосновения.

– Даже немного не поистеришь, из-за неудачного брака? – судя по всему, он именно этого от меня и ожидал. – Из-за того, что тебя не любят?

– Я сама себя люблю. Мне этого достаточно, – небрежно сказала, поправляя капюшон на голове. – Давайте вернемся к началу разговора. А именно – о моей выписке из больницы. Уже теперь, когда мы выяснили наши отношения, думаю, вам больше нет нужды беречь мои нежные чувства и говорить о том, что вы заботитесь обо мне. Вы просто не хотите, чтобы я путалась под ногами, из-за чего не разрешаете выписать меня отсюда.

– Какая догадливая. Может, даже не такая глупая, как я считал.

– Я не буду вас тревожить и я согласна свести наши взаимоотношения к минимуму. Более того, я сама этого хочу. Поэтому разрешите выписку. Будет лучше, если я вовсе уеду домой. Журналистам скажите, что просто дома мое восстановление пройдет быстрее.

– Нет. Это даже не обсуждается.

– Моя выписка, или мое возвращение домой?

– Второе.

– А выписка?

Леман еле заметно кивнул. Холодно. Безразлично.

– Я заберу тебя в особняк своего рода. Этим вечером.

Мне хотелось возразить и настоять на том, что все же будет лучше, если я уеду домой, но Леман о моих чувствах не заботился. Из этого следовало, что я и так получила максимум того, что Джереон мог мне дать.

– Хорошо, – я отошла в сторону, намереваясь вернуться в свою палату. По правилам этикета поклонилась парню. – До свидания, господин Леман.

Напоследок я бросила на него взгляд, внезапно замечая, как рядом с ним возник тот, кого я не сразу узнала.

А этот человек, подняв свою огромную руку, ударил Джереона кулаком в лицо, так, что Леман отлетел к стене и еще затылком ударился о каменную поверхность.

Широко раскрыв глаза, я посмотрела на Лемана. Вернее, на его рассеченную бровь, из которой хлынула кровь, после чего быстро перевела взгляд на того, кто ударил Джереона.

Это был Тейлор.

Его я сразу не узнала по той причине, что как раз Даглас за прошедшую неделю изменился.

Во-первых, отросшая щетина делала его значительно старше. Во-вторых, на его лице залегла очень сильная усталость. Так, словно за последнюю неделю он даже часа не спал.

Вот только, не это в первую очередь бросалось в глаза. А то, что сейчас Даглас выглядел, как… чистое безумие. Скопление ярости. Настолько сильной, что она будто бы пожирала его изнутри и кровожадным гневом вырывалась наружу.

За все время я не видела Дагласа настолько злым, как сейчас.

– Какого?.. – Леман поднял на него такой же разъяренный взгляд, но не успел среагировать, когда Тейлор одной рукой схватил его за грудки, а второй опять ударил в лицо.

Аристократы не влазят в драки, но я знала, что Леман с самого детства занимался боевыми искусствами. Вот только, у него не было ни шанса остановить Дагласа. Хотя бы потому, что сейчас Тейлор действовал на грани своей ярости. И казалось, что в таком состоянии действительно мог убить.

Я даже предположить не могла, что было бы, если бы рядом мгновенно не возникла охрана.

– Я знал, что ты ненормальный, но не думал, что настолько, – Леман поднял руку и ладонью провел по лицу. Наверное, хотел убрать кровь, но ее было слишком много. – Уже бросаешься на людей, Тейлор?

– С чего ты решил, что ты мог трогать мою жену своими ублюдочными руками? – Даглас смотрел на Лемана, как на мусор, который желал бы уничтожить. Слишком неприкрыто.

– С чего ты решил, что я ее трогал?

– Прочитал твои сообщения на ее телефоне, – взгляд Тейлора скользнул по рукам Лемана. Так, словно мысленно он их раз за разом переламывал.

– Там что-то говорится о том, что я к ней прикасался? Эрин Роро не какая-нибудь девка, которая раздвигала ноги перед каждым встречным. У нее куда больше самоуважения, чтобы позволять подобное. И она уже некоторое время не является твоей женой. Раз зашел такой разговор, я не вижу смысла скрывать то, что ухаживал за ней.

– Самоубиться решил?

– Решил, что могу ухаживать за свободной девушкой, которая меня заинтересовала.

Мне трудно описать то, что я увидела в глазах Дагласа, но вот то, что там не было ничего хорошего – это точно.

– Ты жалок, Леман. Повадился подбирать за мной? Разрешаю брать объедки, но мою женщину ты не тронешь. Это то, на что ты не замахнешься, иначе я в ту же секунду перегрызу тебе горло.

– Считаешь, что я тебя боюсь? Ты ублюдок, который не заслужил такую жену, как она.

– Лучше присматривай за своей подстилкой. Она же недавно очнулась?

А это, кажется, обо мне. Ну, хоть сущность козла в Дагласе осталась неизменна. Стабильность это всегда хорошо.

– Среди нас двоих жалок именно ты, – Леман брезгливо изогнул губы. – Ты знаешь, что Эрин не выберет тебя и из-за этого пытаешься диктовать, что мне делать. Знаешь, куда ты с этим всем можешь пойти?

Я прекрасно понимала, почему Даглас терпеть меня не мог даже несмотря на то, что ни разу меня не видел. Я невеста Лемана. Можно сказать, что его вторая половинка, а вообще все, что касалось Леманов у него вызывало практически физическое отторжение, которое невозможно описать словами.

Это ясно. Я не понимала другое – Даглас только что назвал меня подстилкой, а Джереон даже бровью не повел. Эй! Твою жену оскорбили. Скажи хоть что-нибудь. Хотя бы для вида.

Вот только, для Лемана меня не существовало. И защищать мою честь он не собирался.

Мои размышления прервало появление врачей. Стоило им тут появиться, как тут же поднялся шум. Несколько мужчин окружило Лемана. Осматривая его лицо, они начали говорить, что ему срочно нужно зашить бровь.

Так же один из врачей подошел к Дагласу. По обрывкам его фраз, я поняла, что именно он занимался Эрин и сейчас этот мужчина очень мягко делал выговор Дагласу, пытаясь донести до него, что в больнице не стоит устраивать драки.

На этом столкновение Лемана и Тейлора было завершено. Вернее, наступила видимость этого, ведь даже я понимала, что так просто это не закончится. И дело даже не в причине самой ссоры. Тейлор пролил кровь Лемана. Подобное можно было считать началом открытой, буйной борьбы между этими родами.

От этих мыслей у меня по коже даже пробежали мурашки и я кинула интуитивный взгляд на Дагласа. В этот момент он уже развернулся. Собирался уходить, но почему-то остановился. Кажется, сделал глубокий вдох и обернулся в ту сторону, где я стояла. Вот только, посмотрев на охрану, которая стояла впереди меня, опять развернулся, после чего пошел прочь.

– Как Эрин? – до меня донесся вопрос, который он задал лечащему врачу Роро.

Я же прошла мимо Лемана и, ничего ему не говоря, зашла в свою палату.

Глава 4 Быстро

В коридоре все еще было слишком шумно и даже сквозь закрытую дверь я слышала громкие обрывки фраз. Ненадолго остановившись, задумалась над тем, стоит ли мне вообще прислушиваться к ним.

То, что только что произошло, не забудется и так просто не растворится. Можно считать, что Даглас сорвал хлипкий лейкопластырь с того, что ранее удерживало хотя бы видимость мира между Тейлорами и Леманами. Лейкопластырь на место уже не вернуть и мир не склеить воедино. Тем более, я крайне сильно сомневалась в том, что они вообще хотели этого.

Поэтому, следовало понимать, что приближалось нечто крайне плохое и в этой войне я на стороне Леманов, как жена Джереона. К подобному следовало быть хотя бы немного готовой.

Вот только, я так же сомневалась в том, что тот шум из коридора мне хоть чем-то поможет, из-за чего я развернулась и поплелась к кровати. Устало закрыв глаза, упала на нее, но почувствовав нечто странное и слишком явное, тут же дернулась, словно меня прошибло разрядом тока.

Я уже привыкла к этой кровати. Прекрасно знала насколько мягок здешний матрас, но стоило мне на него упасть, как я тут же начала проваливаться.

Первая мгновенная мысль – пока я была в ванной, мне поменяли матрас на слишком мягкий. В ней я еще пыталась отобразить хоть какую-то логику, но уже в следующее мгновение вся логика испарилась, из-за чего возникла вторая, кричащая мысль – что вообще происходит?

Я провалилась сквозь кровать. Упала на пол, но начала проходить и через него.

Все это длилось считанные мгновения и я даже закричать не успела. Пройдя сквозь пол, рухнула на что-то мягкое – другую кровать, матрас, которой спружинил, из-за чего я на нем высоко подпрыгнула, после чего с кувырком отлетела на пол. Сильно ударилась коленками, а потом и бедром. От боли все тело пронзило, но я тут же словно ошалелая подскочила на ноги и, широко раскрыв глаза, оглянулась. Сначала кинула растерянный взгляд на потолок и лишь потом на всю остальную комнату.

Судя по всему, я сейчас была в палате, которая находилась прямо под моей. Она и была точно такой же. Идентичная мебель и даже кровать стояла на том же месте.

Единственное отличие – тут, к счастью, никого не было.

– Что?.. Что это?.. – взвинчено, сбито спросила, из-за паники не узнавая собственный голос. Я не хотела думать о том, насколько нелепо выглядела в это мгновение. Расставила ноги, согнулась и вцепилась в тумбочку, словно боялась, что опять пройду сквозь пол, но при этом надеялась, что эта тумбочка меня хоть как-то спасет.

Вдох. Вдох. Вдох. Растерянность, испуг и шок.

Я понятия не имела, что произошло и как вообще подобное возможно. Единственное, в чем я была уверена – мне срочно нужно поговорить с Жрецом.

Еще несколько резких и быстрых взглядов, которыми я опять окинула палату, после чего наконец-то оторвалась от тумбочки и на подрагивающих ногах пошла к двери.

Шла я крайне странно. Ноги не сгибались от напряжения и, в тот же момент были ватными. Я спешила, но при этом так же боялась сделать каждый новый шаг, так как меня в дрожь бросало от мысли, что я опять пройду сквозь пол и сломаю себе руки, ноги, шею, ведь уже теперь мне навряд ли так же повезет и я упаду на кровать.

Еще и тело болело. Ударилась я знатно.

Выйдя в коридор, стиснула зубы от боли и, не выдержав, подняла подол платья, после чего посмотрела на свои колени. Они были красными, но болели так, будто я их в кровь разбила. Очень неприятные ощущения.

Поковыляв дальше, я лихорадочно размышляла над тем, как можно связаться с Жрецом. Он дал мне номер Розена, но он остался на телефоне Эрин. У меня же сейчас вообще телефона не было.

И, если меня вечером выпишут из больницы, навряд ли Жрец придет ко мне в особняк Леманов.

Может, попросить задержаться тут еще на день?

Коридор был безлюдным. Лишь значительно впереди я рассмотрела какого-то человека. Приблизившись к нему и поняв, что это был Тейлор, я остановилась и мысленно чертыхнулась.

И почему мне так не везет?

Я уже хотела попробовать найти другой путь, но я не знала эту больницу. Да и предполагала, что до лестницы другого пути могло просто не быть.

Ничего страшного. Я просто быстро проскочу мимо него и все.

Бедро и коленки пронзались болью, из-за чего быстрые шаги давались с трудом и сильным дискомфортом, но, стиснув зубы я старалась это перетерпеть. Будучи уже рядом с Дагласом, кинула на него беглый взгляд, замечая, что он небольшим, белоснежным полотенцем вытирал кровь Лемана с ладоней. Словно избавлялся от грязи.

У меня от этого по спине прошел холодок, значительно царапая кожу и в районе сердца жгуче закололо. Из-за этого я, отвернувшись от Тейлора, сильнее ускорила шаг. Уже теперь буквально побежала, но, наверное, зря это сделала, так как Даглас, явно меня не заметив, пошел вперед.

В самый неподходящий момент мы столкнулись и я всем телом ощутила удар об него. Словно врезалась в скалу. И сделала это сильно, из-за чего меня чуть не отбросило в сторону. Одно дело – если бы к стене. Я могла бы за нее удержаться. А так меня отшатнуло в другую часть коридора.

Наверное, я упала бы, но Тейлор вовремя схватил меня за шиворот и удержал на ногах.

– Осторожнее, полторашка. Разве не понятно, что тебе с твоим ростом нельзя путаться под ногами? Иначе наступят на такую мелочь.

Полторашка?.. Мелочь?.. Он меня так назвал?

По сути, в этих словах не было прямо ничего оскорбительного, но это среди простых людей. Среди аристократов – подобное является оскорблением, ведь аристократы априори идеальны и указание на их физическую не безупречность это не позволительная грубость и унижение. Сравнивание их не с белой кровью.

По большей степени мне на это было все равно. Особенно сейчас. Единственное о чем я думала, так это о том, как побыстрее вернуться в свою палату, но из-за того, что Тейлор удержал меня за кофту, капюшон слетел с головы и Даглас увидел мое лицо.

В том, что мы позже будем видеться в высшем обществе, я не сомневалась и, возможно, он меня узнает. Из-за этого ситуация перешла черту и вышла на точку не возврата. Теперь перед ним была не незнакомая девушка, а Силви Доми.

Из этого следовало, что я могла съесть это пренебрежительное, унизительное обращение, или ответить.

– Ты… – по тому, как в глазах скользнуло пренебрежение и то, что уже сейчас он посмотрел на меня, как на никчемный мусор, я сделала вывод, что Даглас меня узнал. Значит, видел фотографии той, которая должна была стать женой Джереона Лемана.

– Силви Доми, – закончила вместо него на выдохе. – А вы Даглас Тейлор. Извиняйтесь.

Изначально его бровь дернулась. Так, словно он посчитал, что ослышался.

– Что ты сказала?

– Не «ты», а «вы». Мы с вами в кровных связях не состоим и близкими людьми не являемся, чтобы вы ко мне на «ты» обращались. И я сказала, чтобы вы извинялись. И за полторашку и за мелочь.

Только когда шею кольнуло, я поняла, что держала голову слишком сильно поднятой – а все потому, что Тейлор действительно слишком высокий.

Я бы не сказала, что раньше этого не замечала, но когда я была в теле Эрин, это не так сильно ощущалось. Все же Даглас ростом примерно два метра. Эрин – около ста семидесяти пяти сантиметров. Я – метр пятьдесят пять.

Возможно, для Тейлора я действительно была мелочью, но это же не повод меня оскорблять.

– Ждешь от меня извинений? – он в мрачной усмешке приподнял уголок губ. – Интересная у Лемана невеста. Мелкая, растрепанная. Никакая.

– От вас я ничего не жду, – Даглас и извинения – не совместимы. Я это уже давно поняла, так как в теле Эрин уже однажды требовала от него извинений. Скорее наступит конец света, чем Тейлор скажет «прости». Мне главным было высказать несогласие. Я это сделала. Можно уходить и надеяться, что в дальнейшем наши пути будут пересекаться лишь по крайне редким случаям, ведь Тейлора мне и так с головой хватило. Была бы возможность, я была бы рада его вообще больше никогда не видеть. – Прошу учесть, что это вы в меня врезались, а не я в вас. Это вы были невнимательны, а потом еще и оскорбили меня. Но так уж и быть, можете не извиняться. Судя по всему, воспитанности от вас ждать не следует.

На последних словах я поняла, что уже немного перешла черту. Ладно то, что я так и не смогла незаметно пройти мимо него, но уже теперь наш разговор можно было назвать конфликтом. Отлично. Происходило прямо все чего мне следовало избегать.

– Мелкая, но с зубами? Пытаешься укусить, подстилка Лемана?

Меня передернуло и я подняла на Дагласа злой взгляд. Значит, подстилка?

На самом деле, когда Даглас бил Джереона, я поняла то, насколько злым он может быть. Но все же с Леманом он разговаривал иначе – как, с парнем. Со мной, как с девушкой, но еще больше недооценивая. Но… девушки тоже умеют кусать.

– А вы в этом сомневаетесь? В том, что я могу укусить?

Губы Тейлора опять дернулись в усмешке. Еще более пренебрежительной.

– Не слишком ли ты много на себя берешь? – он сделал шаг в мою сторону. На самом деле Даглас просто собирался выбросить полотенце в мусорное ведро, которое находилось позади меня, но я все равно отшатнулась. Единственное, собиралась не сильно пятиться, чтобы это не было похоже на побег, из-за чего, делая еще один шаг, Тейлор подошел слишком близко. Следующим шагом он уже должен был отстраниться, но почему-то остановился.

Мне это показалось странным, из-за чего я подняла взгляд, замечая, что он делал глубокие вдохи. В следующее мгновение вовсе обернулся ко мне и наклонился. Когда он сделал еще один вдох, я в его глазах увидела то, что у меня никак не вязалось с Тейлором – растерянность и удивление.

Еще один его вдох и я, дернувшись, торопливо отошла в сторону. Боже, значит, мне не показалось. Я так и думала, что он ненормальный. Обнюхивает всех подряд.

– Вы ненормальный? – озвучила свой вопрос вслух. Им оскорбляла Дагласа, но меня это как-то не волновало.

– Какого?.. – в его глазах, после следующего вдоха возникла злость, но Тейлор, качнув головой, на меня посмотрел практически уничтожающе. – Уходи.

– Спасибо за разрешение, господин Тейлор, – процедила сквозь плотно стиснутые зубы.

Развернулась и пошла прочь. Отдаленно поймала себя на ощущении, будто что-то не так, но не понимала, что именно. Да и мешал тяжелый взгляд Дагласа, который я ощущала на себе до тех пор, пока не свернула за угол.

Я явно влезла туда, куда не следовало. Мне требовалось быть более тихой. По возможности – незаметной и меня не успокаивало то, что Даглас был единственным, кто меня настолько сильно триггерил, что я даже не сумела сдержать язык за зубами, ведь он тот, с кем мне следовало делать особенно тщательно.

Выйдя на нужный этаж, я сделала несколько глубоких вдохов, после чего пошла к палате. Ни Лемана, ни врачей там уже не было.

Зато около двери моей палаты все так же стояли многочисленные охранники и, стоило мне подойти ближе, как их суровые лица, все, как один вытянулись и глаза широко раскрылись.

– Вы… были у себя в палате, – прогрохотал один из них. Он не спрашивал. Утверждал. Еще один из мужчин открыл дверь и посмотрел в мою палату, явно убеждаясь в том, что там никого нет.

– Нет, я ходила в уборную, – я, как можно более непринужденно, пожала плечами, после чего зашла в палату и под пристальными взглядами телохранителей, закрыла за собой дверь.

Возможно, внешне мне это и удалось скрыть, но внутренне меня трясло. Я боялась опять провалиться под пол и мне не нравилось то, что в случае с Тейлором я слишком сильно вылезла. Мне следовало быть более обдуманной, иначе ничем хорошим это не закончится.

Из-за этого я пообещала себе в дальнейшем не допускать ошибок.

Глава 5 Сообщение

Не прошло и десяти минут, как я опять вышла из палаты. Уже теперь под более пристальным вниманием охраны нашла врача и тихо спросила:

– Джереон Леман еще в больнице?

– Да. Ему сейчас зашивают бровь. Отвести вас к нему?

Я кивнула. Когда мы вошли в нужное помещение, врачи как раз закончили и шов на брови Лемана скрывал лейкопластырь. В принципе, выглядел он не так плохо, как ожидалось, но следы драки все же были явными, а перед больницей толпами дежурили журналисты.

– Я вчера слышала, что тут из больницы есть другой выезд, – сказала, подходя ближе и неотрывно смотря на его бровь. – Он предназначен только для машин скорой помощи и его блокируют для остальных автомобилей, но, думаю, если вы захотите, вашему водителю позволят туда заехать.

– Зачем мне это нужно? – Леман поднял на меня раздраженный взгляд. Я сомневалась в том, что он злился именно на меня. Вернее, не только на меня. Возможно, в его сознании вообще ярость источалась ядом. Нечто подсказывало, что, пока он в таком состоянии, мне вообще лучше не находиться рядом с ним, но разве у меня имелся выбор?

– Затем, что вам не с чего сейчас гордиться вашим лицом, а около выезда скорой помощи по понятным причинам нет журналистов, – я села на стул, кутаясь в кофту медбрата. Я старалась выглядеть спокойной, но даже в это мгновение боялась провалиться сквозь пол. Я вообще ощущала себя, словно на пороховой бочке, которая в любой момент могла взорваться. – Я не считаю, вас слабее Тейлора, но случилось то, что случилось. На нем нет ни царапины, а у вас лицо помято. В обществе много тех, кто поддерживает Тейлора и статьи могут получиться крайне неприятными.

– Предлагаешь мне прятаться, Доми? – губы Лемана исказились в ледяном оскале. Он посмотрел на меня так, что мне стало не по себе. Но я попыталась и это выдержать. Такие пронзающие взгляды это лишь малая толика из того, что ждало меня впереди.

– Я предлагаю мыслить логично, – ответила нейтральным тоном. Своим спокойствием пыталась хоть немного утихомирить ярость Джереона, направленную на меня. – Тейлор поступил так, как не подобает аристократу. И, возможно, этот случай мог пойти ему во вред, но не забывайте о том, что он ударил вас по той причине, что вы посягнули на его жену. Скандал будет мощным.

– Считаешь, что меня это заботит? – уже сейчас черты лица Лемана выпрямились. Оскал исчез и сам Джереон вошел в состояние привычного для себя холода. Разве что сейчас более глобального. Совершенно не пробиваемого.

– Вы наследник рода. Не заботитесь о нем?

– Эрин Роро развелась с Тейлором и его женой больше не является. Она свободна.

Нет. Леман начал делать ей неоднозначные предложения еще до развода, но об этом я сказать не могла.

– Возможно. Но вот вы свободным не были, – я пожала плечами. – Ваша невеста, то есть, я, находилась в больнице в то время, как вы уже вовсю оказывали внимание другой.

– Ревнуешь?

С какой-то стороны мне показалось, что он задал этот вопрос потому, что должен был. Еще с того самого разговора между ним и Тейлором, свидетелем которого я невольно стала. Но никак не потому, что он заботился о моих чувствах. Просто я для него «прилипала» с которой он, хочет этого или нет, должен решать подобные вопросы.

– Вы неправильно задаете вопрос. Между нами нет чувств и ревность, как минимум не уместна, – я качнула головой. – Но такой ваш открытый интерес к другой женщине для меня оскорбителен. Наверное, по большей степени, я могла бы вам сейчас ничего не говорить. В этой ситуации я наиболее пострадавшая сторона и если разгорится скандал – меня грязь не тронет. Меня будут жалеть.

– Тогда, почему ты все же говоришь мне все это? – Леман немного наклонился вперед, локтями опершись о колена. – Предлагаешь мне варианты сохранения чести моей семьи. Как ты сама сказала – ты пострадавшая сторона. И в случае скандала можно сказать, что ты отомстишь мне за интерес к другой женщине в то время, пока ты умирала в больнице.

– Во-первых, я не желаю жалости по отношению ко мне, – я поправила волосы, убирая пряди с лица. Они уже высохли, но были в беспорядке. – Во-вторых, если есть возможность, я предпочла бы избежать скандалов. Любых. Более достойно будет все решить тихо и между собой, не позволяя журналистам превратить все в цирк. Мы же с вами не клоуны, чтобы их забавлять.

На это Леман ничего не ответил, но еще некоторое время смотрел на меня своим ледяным и пронзающим взглядом, в котором я отдаленно заметила нечто сканирующее. Оценивающее.

В итоге, он еле заметно кивнул. Мне этого хватило.

– Я еще хотела вас о кое-чем попросить.

– Говори.

– Во-первых, пожалуйста, открыто не ухаживайте за другими женщинами. Эта тема для другого, отдельного разговора, в котором нам стоит решить, как себя вести, но все же я хотя бы частично хотела затронуть его сейчас.

– Даже предположить не хочешь, что я в дальнейшем тебе изменять больше не буду?

– Вы ухаживали за другой женщиной, пока я умирала, – я не смогла сдержать ироничной улыбки. – Или, вы просто считали, что я вот-вот умру и уже искали мне замену, а раз я очнулась вы тут же превратились в примерного семьянина?

– Нет. Я в тебе жены не видел и не вижу. Ты для вида. Другие женщины у меня будут.

– Спасибо за честность, – я кивнула. На самом деле, тут благодарить не за что, но он хотя бы прямо давал понять свои намерения. Это уже хорошо. У нас шел обоюдный, практически открытый диалог. – Раз уж у вас будут любовницы, и в ваших и в моих интересах, чтобы они оставались тайной.

– Объясни мне кое-что, Доми.

– Что именно?

– Себя.

– В каком смысле?

– Я тебя не понимаю. Логичными от тебя были бы истерики или, как минимум, ненависть, а не спокойные, взвешенные разговоры.

Спокойные… Взвешенные… Я с детства росла в понимании того, что у меня не будет отношений и человека, которого я выберу по любви. Для меня был лишь невольный, договорной брак и каждый день проводя в понимании того, что Джереон Леман мог в любой момент приехать ко мне, чтобы хотя бы познакомиться, но явно не хотел этого делать, я понимала, что наш брак счастливым не будет.

Хотелось ли мне верить в обратное? Еще как. Я же обычная девушка и несмотря ни на что желала счастья. Я прекрасно помню, как представляла нашу первую встречу и убеждала себя в том, что обязательно все будет хорошо.

Вот только, ничего хорошего не было. Разве что в моих мечтах. В реальности – нет.

И в какой-то момент я решила, что нужно попробовать это исправить, из-за чего пошла на отчаянный для себя шаг – решила написать Джереону сообщение.

Найти его в соцсетях не составляло проблемы. Я временами туда заглядывала и интересовалась тем, что нового в жизни Лемана. Особенно часто я это делала пока он учился в королевском университете, но насколько же трудно было пересилить себя и написать сообщение тому, кто в тебе явно не нуждался.

На то, чтобы решиться на это, мне понадобилось полтора месяца, за которые я все же перешагнула через себя. Около недели мы с Абель размышляли над тем, что ему написать и я до сих пор дословно помню текст своего сообщения:

«Здравствуйте. Это Силви Доми. Вы недавно закончили университет и я хотела поздравить вас с этим. Это очень значимое событие, с которым я вас искренне поздравляю».

На самом деле, Абель предлагала совершенно другой текст, но я решила остановиться на чем-то более нейтральном.

И я до сих пор помню то волнение, которое испытывала при нажатии на значок «отправить».

На тот момент мне было пятнадцать. Очень нежный возраст. Я бы даже сказала, что слишком. Конечно, я с рождения была из числа тех, кого Абель называла пессимистами, а меня вовсе забрасывала в разряд зануд вечно сидящих за книгами, но именно в пятнадцать во мне что-то перемкнуло и глубоко внутри начала зарождаться «девушка». Я бы сказала, что это было крайне глупое создание верящее в чудо и именно это создание подвигло меня на это сообщение.

Чего я вообще ждала от него? Точно не романтики и флирта. Я была не в том возрасте, чтобы чего-то такого желать. Наверное… я надеялась на банальное общение. Дружбу. Немного внимания и толику понимания.

И, да, отправляя сообщение, я прямо очень сильно волновалась. Стыдно признаться, но у меня даже руки дрожали. А потом, я через каждых пять минут заглядывала в телефон и проверяла пришел ли ответ. Заметив, что Джереон наконец-то появился онлайн, я вообще себе места не находила. Крутилась на стуле в тот момент, как Абель прыгала на моей кровати, счастливо причитая, что сейчас он мне ответит и у нас завяжется переписка.

«Ты такая молодец, сестренка, что решилась написать первой. Вот сейчас у вас пойдет общение. Не заметишь того, как вы целыми ночами начнете переписываться, а потом он приедет к тебе, чтобы лично познакомиться».

Даже не смотря на свой нежный возраст и внезапно проснувшуюся веру в чудеса, я все равно не была настолько большой оптимисткой, как Абель. Все же у меня с Леманом достаточно не маленькая разница в возрасте, которая в то время вообще была размером с пропасть и навряд ли ему было бы интересно общаться с подростком. Об этом я и сказала сестре.

«Шутишь? Во-первых, ты его будущая жена и, как минимум, уже это общая тема для разговора» – Абель фыркнула. Села на моей кровати и, обняв подушки, кивнула в сторону моего книжного шкафа: – «И, сестренка, пожалуйста, не забывай о том, что ты еще тот задрот».

«Не называй меня так» – я поджала губы. Мне правда не нравилось, когда она произносила это слово, будто намекая на то, что так много читать плохо. А, по сути, книги это чуть ли не единственное, что у меня было. Если не считать семьи – они, естественно, всегда для меня были на первом месте.

«Да не переживай. Твое задротство как раз хорошо. Я уверена, что ты в разговоре с Джереоном сможешь поддержать любую тему»

Абель умела подбадривать. Тем более, в тот момент мне хотелось верить в хорошее, но Леман, пробыв онлайн еще десять минут, вышел, а мое сообщение так и осталось непрочитанным.

Лишь значительно позже, примерно через неделю, он его открыл, но так и не ответил.

По тому, что я тогда ощутила, могу с уверенностью сказать, что пятнадцать лет это действительно восприимчивый возраст.

Лишь одно сообщение оставленное без ответа, а для меня оно стало подобно молоту ударившему по хрупкому стеклу, которым тогда и являлась только проснувшаяся девушка во мне. Джереон растоптал ее, заставив сомневаться в собственной нужности. Утопать в ощущении никчемности, ведь я по своей природе склонна быть недовольной собой и в первую очередь видеть не плюсы в себе, а минусы. А их я тогда нашла много, считая, что не просто же так Леман не хочет меня видеть. Я этого не достойна. Наверное, ноги у меня кривые, щеки слишком пухлые, пальцы на руках аномально длинные и вообще я глупый, никчемный человек.

Правда, жалко звучит? Так, вот я тогда этой жалостью захлебывалась, отчетливо чувствуя, как в агонии страдала «девушка». Кричала, плакала и превращалась в калеку, коей осталась до сих пор. Хотя, я ее в последствие вовсе похоронила. Больше у меня никогда не было того трепета, который я ощущала отправляя сообщения Леману и в груди больше не порхали бабочки при мыслях об обычной переписке с другим человеком.

Я спустилась с небес на землю и реальность диктовала мне другие правила. Более жестокие и горькие.

Ведь Леман тогда проигнорировал не только мое сообщение. Он примерно так же делал с моим существованием и, когда ты убираешь с глаз розовые очки, внезапно понимаешь, что положение твое действительно шатко.

Запреты Леманов и их отношение ко мне, явно давали понять, что равной они меня не считают. Тут уже не до мечтаний – тут до желания выжить и не дать себя сожрать. Не позволить задвинуть меня в какой-нибудь темный угол, чего явно желали Леманы.

Поэтому, то, что Леман назвал спокойствием и взвешенностью, было результатом того, что когда-то он, сам того не зная, разбил меня на части и втоптал в грязь.

Но я не сожалею о том, что когда-то написала ему то сообщение. Из этого получились свои плюсы. Я многое переосмыслила и уже теперь любила себя целиком и полностью. Ценила себя и понимала, что в первую очередь я сама себе нужна и это главное.

В Джереоне я больше не нуждалась. Ни в нем, ни в общении с ним. Особенно, если учесть то, что он желал моей смерти. Уже это стало, как контрольный выстрел в голову.

Джереон сделал все, чтобы я его возненавидела.

– Я не вижу смысла в истерике, но, если вам станет легче, я могу поистерить, поплакать, покричать. Еще дам пощечину, а потом вцеплюсь в вашу рубашку и разрыдаюсь у вас на груди, умоляя мне не изменять, – все это я перечисляла настолько монотонно и безразлично, будто читала состав сухого завтрака. – Насчет ненависти – не переживайте, она у меня присутствует. Уже то, что вы мой род унизили… Я это не забуду. Остальное ваше отношение ко мне тоже «чудесно», но я слишком сильно уважаю себя, чтобы унижаться перед вами.

– Этого не хватит, чтобы я тебя понял.

– Вам и не нужно меня понимать, – я бросила взгляд на дверь. – Второе о чем я хотела у вас попросить – еще эту ночь я хочу провести в больнице.

– Почему? – почему- то мне показалось, что в этот момент он стал более мрачным.

– Думаю, вам сегодня уже не до моего переезда и, плюс, я устала. Хочу отдохнуть до утра. Если можно, заберите меня в обед.

Джереон еле заметно кивнул.

– Я пойду. До свидания, господин Леман, – я уже поднялась на ноги, как он меня остановил.

– Подожди.

Я обернулась, замечая, что он тоже поднялся с кресла, после чего снял свой пиджак и протянул его мне.

– Сними эту кофту и надень его, если тебе холодно. Не ходи в одежде других мужчин.

Я приняла пиджак, хоть и не совсем понимала зачем это нужно.

– Мне будет неудобно ходить в вашем пиджаке.

– Через полчаса тебе привезут другую одежду.

– Не нужно. Мне уже не холодно. Я и эту кофту уже собиралась вернуть медбрату.

Я протянула пиджак, намереваясь вернуть его Леману, но он его не принял. Больше ничего не говоря, ушел.

Глава 6 Статус

Как и сказал Джереон, через полчаса мне через охрану передали кофту и штаны. Теплые и из очень нежной ткани. Я зареклась не принимать того, что мне мог дать Леман. Во всяком случае, не делать это без особо острой нужды, но я так устала от этого больничного платья, что все же переступила через себя и переоделась.

Но все-таки, выглянув в коридор, обратилась к одному из телохранителей. Как я поняла, тут он был главным.

– Если есть возможность, пожалуйста, передайте господину Леману, что мне не нужна новая одежда. Даже к завтрашней выписке подойдет та, которую я привезла из своего дома.

Мужчина лишь коротко кивнул, давая понять, что моя просьба будет выполнена. После этого я вернулась в свою палату.

Уже теперь я долго не решалась лечь на кровать, а когда все же сделала это, к счастью, никуда не провалилась. Это, несомненно, огромный плюс.

Я надеялась опять увидеть Жреца, из-за чего с нетерпением ждала наступления ночи. Чуть ли не каждые пять минут кидала взгляды на настенные часы, но, наверное, за день слишком сильно устала, так как около девяти вечера ненадолго закрыв глаза, неожиданно для себя заснула.

Проснулась лишь в тот момент, когда за окном была глубокая ночь и, быстро сев на кровати, взвинченным взглядом окинула палату. В полумраке увидела силуэт и выдохнула от облегчения. В том, что это Жрец, я не сомневалась и уже теперь не боялась.

– Приснилось что-то страшное? – лениво спросил он, оборачиваясь в мою сторону, но даже в этой темноте я увидела, что его глаза были закрыты.

– Нет, я вас ждала. Боялась, что вы не придете, а завтра меня уже забирают к Леманам, – я наклонилась вперед, руками опираясь о матрас. – Мне нужно поговорить с вами.

– О чем?

– Я вчера днем провалилась сквозь кровать, а потом и сквозь пол. Упала в палату, которая находится этажом ниже.

Бровь Жреца взметнулась вверх.

– Это уже интересно. Рассказывай. В первую очередь меня интересует то, что ты почувствовала и то, о чем думала перед тем, как это произошло.

Я кивнула, но в первую очередь сделала несколько глубоких вдохов. Лишь после этого начала рассказывать, стараясь не упустить ни одной даже мелкой детали. Я так же не стала опускать то, что в коридоре столкнулась с Тейлором, но это лишь потому, что об этом случае вообще следовало рассказать Жрецу. Все-таки, я только вернулась в свое тело, а уже успела сцепиться с сыном короля.

Вот только, Жрец информацию про Дагласа проигнорировал. Она ему сейчас явно не показалась интересной.

– Я думал, что твои способности будут другими, но я все равно рад. Могу тебя поздравить. Мы сдвинулись с мертвой точки.

– Какими вы считали будут мои способности? – я поерзала на месте и в итоге вовсе сбросила с себя одеяло, после чего поджала под себя ноги.

– Ты не просто так вселилась в другое тело. Я думал, что ты и в дальнейшем сможешь это делать. По факту, я до сих пор так считаю, но уже эту способность нужно развивать. Скорее всего, она легкой не будет.

Стоило мне услышать про переселение в другое тело, как меня тут же передернуло.

– Я предпочла бы оставаться в своем теле, – тихо буркнула.

– Сейчас ты мыслишь глупо, мокрица. В дальнейшем тебе придется следить за порядком среди аристократии. Предотвращать возможные перевороты и уничтожать другие кровопролитные планы. Перенося свою душу в другое тело, ты сможешь лично собирать важную информацию. И, заметь, я говорю «собирать информацию». Это можно сделать и за час. А не жить в другом теле, так, что тебя потом из него не вытащишь.

Я неловко опустила уголки губ.

– Только эту способность нужно тщательно изучить. Ее пределы и грани. То, что Эрин Роро не могла вытолкнуть тебя из своего тела, дает понять, что ты в этом плане сильнее души обычного человека, но Роро временами тебя отодвигала. Ты сама ей это позволяла. И ты ей так же позволила заметить тебя в ее теле. Это проблема, мокрица. В дальнейшем, черт раздери, будь более продуманной. Контролируй ситуацию. Незаметно вошла в чужое тело – получила то, что хотела и спокойно ушла.

Уголки моих губ еще сильнее поползли вниз. Я не нашла, что ответить на слова Жреца. Сейчас они для меня являлись тем, что находилось за гранью понимания.

– Помнишь, ты говорила, что, будучи в теле Роро, видела какие-то ее воспоминания?

– Да, – я подняла голову.

– Я не думаю, что ее душа тебе их показала. Ты увидела эти воспоминания против ее воли.

– Возможно, – на самом деле, в этих мыслях я была согласна с Жрецом. Уже теперь я понимала, что Эрин никогда не искала со мной контакта и ничего настолько личного ни за что не показала бы.

– Это тоже отличная возможность. При надобности ты можешь вселиться в чужое тело и просканировать его воспоминания на предмет плохих намерений.

– Разве это не вторжение в личное пространство? Нельзя же просто так рыться в головах других людей.

– Ты станешь следующим Жрецом. Для тебя не должно существовать такой чуши, как личное пространство.

– То есть, я должна буду постоянно лезть не в свое дело, копаясь в мыслях людей?

– Сейчас я кое-что объясню тебе, мокрица. Ты ошибаешься, если считаешь, что будешь или вообще сможешь так «сканировать» всех и каждого. Я более чем уверен, что такой вид способностей будет отбирать критическое количество сил. Поэтому их тебе придется использовать с умом. Возможно, если раз в определенное время на какого-то человека упадет подозрение в крайне паршивом поступке, ты его «просканируешь» и узнаешь делал он это или нет. Так ты избежишь вероятности того, что наказан будет невиновный.

Услышав это, я кивнула. Правда, это все равно не отменяло того, что все слова Жреца для меня по-прежнему были за гранью.

– Если я действительно смогу это сделать, это будет полезным делом, – я провела пальцем по шву на одеяле. В темноте его не видела, но чувствовала. – А мне больше всего на свете хочется быть полезной, но я не уверена, что смогу оправдать такие ваши ожидания. В теле Эрин я была лишь гостем и она довольно легко отодвигала меня подальше, а вы говорите, что я смогу незаметно «сканировать» людей.

– Почему ты в себе сомневаешься, а я в тебе – нет? – в голосе Жреца скользнуло раздражение и нацелено оно было на мою неуверенность. Почему-то от этого мне стало стыдно. Возникло острое понимание того, что я не хочу быть слабой. Особенно перед Жрецом. Чтобы он меня хвалил, а не ругал.

– Простите, – я сжала ладони в кулаки. Так, словно подобным образом собирала всю внутреннюю силу. – Больше я не буду сомневаться в себе.

– Такой ты мне нравишься больше, – один уголок губ Жреца немного приподнялся вверх.

Это даже улыбкой назвать нельзя, особенно, если учесть то, что в остальном выражение его лица осталось все таким же безразличным, но все равно от слов парня у меня по коже пробежались какие-то странные приятные мурашки.

– То, что я сейчас говорю касательно твоих способностей, в основном является моими предположениями, но я уверен, что мы сможем изучить тебя и в дальнейшем ты найдешь разумное применение каждой своей способности.

– Хорошо, – ответила не просто решительно. Скорее, как человек, который был готов сворачивать горы и делать то, что вовсе невозможно. Хотя, отдаленно я понимала, что именно это мне и предстояло.

– Вставай.

Я не спрашивала зачем. Послушно встала с кровати.

– Подойди, – Жрец тоже поднялся на ноги и протянул мне ладонь. – Возьми меня за руку.

– Зачем? – спросила, но все равно положила свою ладонь в его. Она у него грубая, но теплая. Отчего-то щеки начало покалывать и я поймала себя на мысли, что покраснела. И почему-то застыдилась этого и отвернулась, но вовремя вспомнила, что во-первых, в палате темно, а во-вторых, Жрец слепой и не заметит, даже если я с ног до головы покроюсь фиолетовыми пятнами.

– Будем изучать твою способность проходить сквозь предметы.

– А зачем мне брать вас за руку?

– Когда ты прошла сквозь пол, на тебе осталась одежда. Значит, ты можешь перетягивать с собой предметы. Может, и других людей. Но на меня твои способности не действуют. Если что-то пойдет не так и ты начнешь проходить сквозь пол, я не дам тебе упасть, – я прямо физически ощущала то, как ему было лень все это объяснять, но все же он это делал. Разговаривал со мной.

– Спасибо, – я улыбнулась. Искренне. Впервые за последнее время.

– Попробуй руку протянуть сквозь стену.

– Как?

– Я не знаю. Пытайся.

Я положила ладонь на стену и надавила на нее. Сильнее. Еще сильнее.

Ничего не получалось. Стена все так же оставалась твердой, из-за чего внутри начали появляться первые угольки разочарования и внутреннего сомнения. Я понимала, что просто ничего не будет, но это было не просто сложно. Скорее – невозможно. Подобное все равно, что сказать человеку «лети», а это физически не подлежит реальности. Он будет бесконечно долго прыгать, но так и останется на земле.

За последнее время я на себе ощутила то, что мысленно можно обозначить магией. То, что не подчинялось законам физики, но мой мозг это слабо воспринимал и больше подчинялся тем беспрекословным рамкам мира, в которых я родилась и выросла. Я все еще не верила в то, что смогу обладать какими-то силами. Ими ломать реальность.

Я обещала Жрецу, что не буду сомневаться в себе, но сейчас именно этим и занималась. Вернее, не так. Я боялась его разочарования, если у меня так ничего и не получится.

– Не выходит, – тихо сказала. Стыдливо.

– Дальше пробуй. Сконцентрируйся. Прогони через себя мысли. Желание.

Я кивнула и вновь начала давить на стену. Делала это долго и муторно. Так, что даже все тело заболело от напряжения. Я была готова сломать себе руку, но не разочаровать его.

– Я чувствую, что ты применяешь физическую силу, – Жрец шумно выдохнул, после чего ладонью коснулся моей спины, практически сразу скользнув выше. Когда его пальцы легли на шею, я ощутила тепло. Оно тонкими нитями прошло по всему телу. Согрело. – Расслабься.

Ему легко сказать, а я даже дышать перестала, стоило парню вот так прикоснуться ко мне. У меня даже все мысли замерли, из-за чего я на мгновение потеряла связь с реальностью и вовремя не уловила то, что моя рука, все это время упирающаяся в стену, внезапно потеряла почву, а я из-за этого полетела вперед.

Когда мое лицо уже было в миллиметрах от стены, первой интуитивной мыслью было то, что сейчас я столкнусь с ней, сломаю себе нос и мне точно будет больно, но когда моя голова прошла сквозь стену, которая к тому же выходила на улицу, я поняла, что сейчас рухну на парковку с пятого этажа.

Оказывается, за считанные мгновения можно испугаться так, что сердце остановится и кровь застынет. Дыхание замрет и даже крик застрянет в горле.

И лишь в тот момент, когда ладонь Жреца дернула меня назад, возвращая обратно в палату, я ощутила себя так, словно меня вырвало из лап липкого ужаса. Естественно, это произошло не сразу. На подобное понадобилось время.

– Отлипни от меня, мокрица, – Жрец положил ладонь на шиворот моей кофты и попытался отцепить меня от себя, но я не поддавалась. Цеплялась за него, как за спасательный круг.

– Я чуть не упала с пятого этажа, – сказала сбито. Голос очень сильно дрожал и я до онемения в руках обнимала парня.

– Я тут, чтобы этого не произошло, – раздраженно сказал он. – Ты отцепишься от меня?

– Подождите. Сейчас… Я немного успокоюсь.

– Трусиха.

– А вдруг я провалюсь сквозь пол, если не буду держаться за вас?

– И что? Ты теперь всю жизнь будешь липнуть ко мне? – он злился, но все же перестал пытаться оторвать меня от себя. Опять шумно выдохнул, после чего сказал: – Считай, что только что ты сделала первый шаг. Подтвердила то, что ты можешь проходить сквозь предметы.

– Это страшно.

– Страшно, это когда тебя головой об пол били. Полностью подчинишь себе эту способность и тебе не будут опасны никакие нападения.

Для этого было не вовремя, но мысленно я представила, как тот самый незнакомец, напав на меня, опять схватил меня за волосы и начал бить головой об пол, а она раз за разом проходит сквозь него. Нелепая мысль и ни капли не смешная. Юмор у меня вообще своеобразный.

– Пробуй опять.

Мне все еще было страшно, но сказать об этом я не решилась. Кое-как разжала руки, взяла ладонь Жреца в свою и опять прикоснулась к стене. Теперь, я была готова к потере почвы и даже странно то, как на этот раз легко моя рука скользнула сквозь твердую поверхность.

Дикие ощущения. Ни с чем не сравнимые. Вроде твердо стоишь на ногах и полностью чувствуешь свое тело. Ощущаешь всю реальность, но не стену впереди себя. Она в моем сознании становится сравнима с голограммой – отчетливо видна, но физически не существующая.

– Получается. Рука прошла сквозь стену. И так просто, – я широко раскрыла глаза, пытаясь уловить все ощущения.

– Как ты себя чувствуешь? Не устала?

– Нет. Может, немного, – оценить таково свое состояние я не могла, ведь в крови слишком сильно бушевал адреналин.

Я ощущала себя так, словно одержала неожиданную и невозможную победу. И внутри все действительно бурлило. Возможно, все это было лишь крошечным шажком, но он ударил по внутреннему сомнению. Перевернул весь мой мир с ног на голову, рождая во мне желание все больше и больше стараться.

– Отдохни, – Жрец отошел в сторону, а я на негнущихся ногах пошла к кровати.

– Я хотела у вас кое-что спросить. Как вы видите предсказания? Как вообще это происходит? Я тоже смогу их получать?

– Я не знаю. И я как таковых предсказания не вижу. Я слеп с рождения и ты должна понимать, что мне даже сны не снятся. Мой мозг не воспринимает картинки. Им не из чего появляться.

– А как же?..

– Мои ведения – это ощущения, – сказал он, поняв, о чем я хотела спросить.

– И какие ощущения у вас были, когда пришло «видение» о моем браке с Джереоном Леманом?

– Ваш брак не мое предсказание.

Я дернулась и подняла на парня напряженный взгляд.

– Не ваше? Но… Чье? Есть еще кто-то, кто видит будущее?

– Помнишь, я рассказывал про мужика, который пришел ко мне и сказал, что я следующий? Он был нищим и по большей степени его считали ненормальным, но как раз у него основным даром было предсказание. Он дал мне некоторые наставления и именно он предсказал ваш брак. Сказал мне из каких вы родов и даты рождения.

– А как он вообще объяснил причину нашего брака?

– Никак, а я сам спрашивать не стал. Из того, что он мне рассказал, брак двух еще не родившихся аристократов, меня волновал меньше всего. Лишь позже, когда я выдал указ о вашем браке, я понял, кто ты и то, что ты меня сменишь. Вначале я не мог понять, что это значит и как ты, будучи Жрецом, будешь так же вести обычную социальную жизнь в браке с Леманом, а потом пришел к выводу, что какая нахрен разница? Пост Жреца не обязывает запереться в замке. Это будет охренеть, как не легко, но ты можешь жить, как и все остальные. Главное, так же исполняй положенные на тебя обязанности.

– Раньше я мечтала встретиться с вами, – я опустила голову, из-за чего пряди упали на лицо. – Вернее, с Розеном, так как встреча с вами априори была невозможна. Я хотела спросить, какова причина моего брака с Леманом, а оказывается, вы ее тоже не знаете.

– Если бы я тогда знал, что ты следующая, я бы спросил. Я сомневаюсь, что тот мужик не видел того, кем ты являешься, но почему-то все равно предрек тебе мужа, хотя логичнее было бы, если бы ты никогда не вышла замуж.

– Потому, что это приземляет статус Жреца? – спросила. – Я много об этом думала и, когда вы сказали о том, что я следующий Жрец, я со временем пришла к не состыковке со своим замужеством. Взять вас за пример. Люди не знают, кто вы, но считают практически божеством. У божества не может быть обычной жены. Вообще любой жены, ведь человек божеству не ровня. Я не хочу ровнять себя с божеством, но все же у Жреца есть статус, которому я вообще ни в чем не подхожу. Божественности во мне ноль. Я даже не знаю, как ее изобразить. А если всему этому не соответствовать, статус Жреца полетит к чертям. А вы это целый культ, в который верят и которому поклоняются. Если культ перестанет верить в божество, все рассыплется и начнется хаос.

– В этом ты права, мокрица. У людей нельзя забирать веру. Это чревато ужасными последствиями, для всего королевства, но так же ты в кое-чем ошибаешься. Если на то пошло – есть те, кто вообще сомневается в моем существовании, так как я ни разу не появлялся на людях. Но вот ты появишься и у тебя есть силы, которые могут вывести статус Жреца на новый уровень. Стань божеством, но тем божеством, которое живет среди людей.

Я усмехнулась. Ну какое из меня божество?

– И как я должна изображать божество?

– Я уверен, что ты сама это поймешь. Главное, мокрица, помни, что уже сейчас ты отвечаешь за репутацию Жреца. Теперь она является твоей головной болью, так как уже вскоре ты меня официально сменишь.

– Скоро? – я напряглась. – Насколько скоро? Я не думаю, что готова.

– Через неделю. И я все равно буду рядом, чтобы помогать до тех пор, пока ты полностью не освоишься.

– Король знает? И как будет происходить смена? – я говорила спокойно, но внутренне меня трясло.

– Он знает, что я скоро уйду и на мое место придет другой человек, но я не сказал, кто именно это будет. Тебя, как нового Жреца представят в замке. Уже сейчас рассылают приглашения всем аристократам. Для вида это обычный бал, так как было решено до самого последнего момента скрывать то, что Жрец меняется. Для избежания лишней паники.

Я нервно улыбнулась. Дрожь во всем теле усилилась.

– Пока что я многого не понимаю, – этими словами немного меняла тему. Чтобы отвлечься. Успокоиться. – В первую очередь то, как Жрец сможет вести социальную жизнь. А если бы я захотела поступить в университет?

– Не совсем разумная мысль, но если ты хочешь и считаешь, что справишься, я не вижу в этом ничего паршивого.

– Да? – я широко раскрыла глаза. Про университет я пошутила, но после слов парня, меня прямо электрическими разрядами пробило. – То есть, я могу поступить в университет? Правда?

– Ага. В какой хочешь?

– В королевский, – я на эмоциях даже качнулась вперед. Я мечтала учиться. И запреты Леманов на мое поступление в высшее образовательное заведение было для меня сродни физической боли. И я понимала, о чем говорил Жрец. Мы только обсуждали то, что трудно имея такой статус вести социальную жизнь, а я еще и усугубила все, сказав, что хочу поступить в университет.

Но я, не желая договорного брака, получила его.

И Жрецом я становиться не мечтала.

А вот учеба была моим сокровенным желанием и, если не смотря на все трудности, я получу ее, буду готова на все. И работу Жреца изо всех сил постараюсь исполнить идеально.

– Я скажу, чтобы твоим зачислением в универ занялись, но и это на ближайшую неделю тайна. До нужного момента не будем привлекать к тебе лишнее внимание.

Услышав это, я была готова прыгать от счастья. Невыносимо сильно захотелось обнять Жреца, так как он подарил мне мою мечту, но в самый последний момент я остановилась. Он и так был недоволен, когда я к нему прижалась. Судя по всему, он вообще не любил прикосновения и в знак благодарности я решила его не трогать.

***

Ночь прошла быстро. Спать не хотелось, но пришлось прилечь хотя бы на пару часов, так как мне нужны были силы.

Сегодня я покидала больницу и к переезду в особняк Леманов следовало быть готовой.

Глава 7 Молнии

Следующее утро я начала с того, чем раньше никогда не занималась – с медитации.

Я решила, что это будет не лишним, ведь мне нужно спокойствие, стальные нервы, которые и так уже расшатывались, а еще минуты самокопания, чтобы разобраться в себе, собственном теле, ощущениях и мыслях.

Помогло мне это или нет, я так сразу понять не могла, ведь сегодня был особенно напряженный день и о полном спокойствии не могло быть и речи, но для себя я решила, что в дальнейшем буду продолжать медитации.

Ближе к обеду раздался короткий стук в дверь и в мою палату вошел один из верзил.

– Вам передали, – с этими словами он положил на кровать футляр для одежды. Рядом с ним обувную коробку и еще небольшой бумажный пакет.

То, что это не моя одежда, я поняла сразу. Подтвердилось это, когда я открыла футляр и увидела там совершенно незнакомое мне платье. Длинное и очень нежное. Даже его персиковый цвет веял некой чистотой.

Значит, Леман проигнорировал мою просьбу передать в больницу именно мои вещи.

– Спасибо, – сказала верзиле, обратно застегивая футляр. Внешне никаких эмоций не выдала. Во-первых, эта ситуация подобного не стоила. Во-вторых, я вообще решила значительно ограничить свои эмоции, ведь за них могли зацепиться.

Следующие два часа я провела в компании врачей, которые перед выпиской решили меня еще раз осмотреть. Отдаленно я слышала, что они собирались поговорить с Леманом о том, чтобы следующий месяц меня хотя бы раз в неделю привозили в больницу для обследований.

Мне напрямую никто ничего подобного не сказал, из чего я сделала вывод, что даже для врачей авторитет Лемана был неоспорим и, в первую очередь их интересовало исключительно его мнение, а никак не мое.

После того, как я вернулась в палату, не прошло и пяти минут, как вновь раздался стук в дверь и в помещение вошел Джереон. Настолько безупречный, что аж зубы сводило. Его даже не портила рассеченная бровь. Возможно это потому, что он вообще являлся крайне суровым, ледяным человеком, для которого шрамы не были чем-то противоестественным. Уверена, даже они на нем будут смотреться идеально.

– Готова к выписке? – он скользнул по мне медленным взглядом своих серых глаз.

– Добрый день, господин Леман, – следуя этикету, я поднялась на ноги и коротко поклонилась. Сухо и нейтрально. Так, что сразу становилось ясно – внутренне это для меня ничего не значило. – Да, готова.

– Тогда переодевайся. Я забираю тебя.

– Вам передали мою просьбу привезти в больницу именно мои вещи?

– Да.

– Я правильно предполагаю, что вы этого не сделали по той причине, что мою одежду заброковали?

– Да.

В том, какой холод появился в моих глазах, я могла бы даже посоревноваться с Леманом, но комментировать эту ситуацию я никак не стала. Главное, что для себя я ее прояснила.

– Пожалуйста, выйдите из палаты. Я буду переодеваться.

– Считаешь, что я не могу посмотреть на тебя голую? Вдруг, я хочу оценить тебя?

– Мы с вами не в тех отношениях, чтобы вы на меня смотрели. И оценивать меня поздно. Делать это нужно было до того, как вы решили, что я вам не подхожу, как жена и свои физические потребности вы будете утолять с другими женщинами. Например, с Эрин Тейлор.

– Она развелась и теперь является Роро.

– Вам лучше знать. Пожалуйста, выйдите.

Некоторое время Леман сверлил меня своим ледяным взглядом, но, к счастью, это не длилось больше нескольких секунд по истечению которых он все-таки вышел из палаты.

Я достаточно быстро переоделась. В этом платье мне не понравилось то, что оно не было практичным. У него вообще имелся только один плюс – оно было красивым.

Еще немного времени я потратила на то, чтобы собрать волосы в высокий хвост – резинки, заколки и несколько браслетов, я нашла в бумажном пакете.

После этого вышла в коридор, сразу же взглядом встретившись с Леманом. Он стоял прямо напротив двери.

– Великолепно выглядите, госпожа Доми, – ко мне подошел врач, который до этого разговаривал с Джереоном. – Никогда не перестану восхищаться вашей неземной красотой.

Он взял мою ладонь в свою и, наклонившись, поцеловал тыльную сторону. Вообще, подобное было в характере этого врача и поскольку он тоже являлся выходцем из знатного рода, имел право поцеловать мне руку.

– Считаете, что можете трогать мою невесту подобным образом? – в голосе Лемана ничего кроме холода. Колючего, острого и пронзающего. В какой-то мере даже агрессивного. И на врача он посмотрел таким взглядом, которого я у Джереона раньше не видела – словно врач был ничтожеством, которого было бы неплохо уничтожить.

– Простите, господин Леман. Я забылся, – голос мужчины тут же осел и сам он стушевался, мгновенно отходя от меня на несколько шагов. Он еще извинялся перед Джереоном, но тот, не обращая внимания на дальнейшие слова, протянул мне руку. Поняв, чего он хотел, я положила свою ладонь в его. Хоть и не понимала зачем это нужно.

– Что это было? – спросила, когда мы отошли от врача. К этому моменту мы уже были около лестницы. Позади нас шли телохранители, из-за чего я старалась говорить как можно тише. – Вы прекрасно понимаете, что этот мужчина мог поцеловать мою руку и ваше замечание было как минимум неуместно. Вы повели себя грубо.

– Тебе понравилось? – его ладонь немного сильнее сжала мою. Это было еле уловимо, но для меня более чем ощутимо. Опустив взгляд на наши руки, я приподняла бровь. Все же у Лемана ладонь огромная. Моя по сравнению с ним крошечная.

– Что именно?

– Внимание этого человека. Его поцелуй, – в голосе Джереона скользнуло ледяное и едкое раздражение.

– Да, понравилось.

Леман резко остановился. Это пришлось сделать и мне. А еще охране. Вообще движение в коридоре замерло.

– И, как это понимать, Доми?

– Почему вы считаете, что мне будет неприятно внимание мужчины? Я же обычная девушка.

Радужки Лемана потемнели, но по тому, что он сразу ничего не сказал, я предположила, что такого ответа он не ожидал. Но в том, что у него в это мгновение в сознании не было ничего хорошего, было более чем ясно. Это виднелось в его глазах.

– Следи за словами, Доми. Ты практически замужняя девушка.

– Насколько же цинично звучит. Особенно, если учесть ваши слова о том, что лично у вас будут другие женщины. Я не против. Это ваше право, но, в таком случае и у меня будут другие мужчины.

– Ты… – от того, как Джереон произнес это, было в пору пожелать провалиться сквозь землю.

В следующее мгновение он толкнул дверь ближайшей палаты и затащил меня туда, после чего с оглушающим грохотом захлопнул дверь.

– Так, вот какова моя невеста. Мы еще официально не поженились, а ты уже думаешь, о других мужчинах.

– Вы уже думаете о других женщинах, – я пожала плечами, выдернув свою ладонь из его. – Чего вы ожидали? Что я буду сидеть дома по вечерам и ждать, когда вы наиграетесь с очередной любовницей? Рыдать в надежде, что вы вот-вот наконец-то обратите на меня свое внимание? Нет, как вы относитесь ко мне, так и я буду относиться к вам. Равноправие залог счастливого брака.

Лицо Лемана стало каменным и следующий шаг, который он сделал в мою сторону, показался настоящей ужасающей угрозой. По спине побежали мурашки, но такая реакция Джереона вызвала у меня ироничную улыбку.

– Успокойтесь, господин Леман. Я пошутила. Я считаю, что в мире есть куда больше интересных занятий, нежели физические утехи. Поэтому, я не заинтересовала в других мужчинах. В принципе, я больше и в вас не заинтересована.

– С этого момента твоя охрана будет следить за каждым твоим шагом. Будут читаться твои переписки и проверка тех, с кем ты общаешься. Нахождение рядом с другими мужчинами будет исключено. Надеюсь, тебе понравится такой мой ответ на твою шутку и ты отучишься настолько неуместно шутить, – очень холодно и вновь практически агрессивно. Но вообще у Лемана агрессия была не такой, как у остальных людей. Незаметная, но от этого еще более страшная, ведь в его случае практически невозможно понять, когда он перейдет через внутреннюю черту самоконтроля.

– Почему неуместная? Мне кажется, что моя шутка, как раз вовремя, – я пожала плечами. – Но, вообще, господин Леман, вы, оказывается, еще тот собственник. Я вам не нужна, но все равно обязана сохранять вам верность, пока вы ходите налево. Это у вас природа такая. Обладать всем и сразу, но в какой-то момент вы поймете, что это невозможно. Погнавшись за двумя зайцами, увидите, что один убежит.

– Ты слишком много говоришь, Доми. И иногда это очень глупые вещи. Может, ты когда-нибудь научишься молчать в правильные моменты, иначе для тебя это ничем хорошим не закончится.

– Вы лично меня накажете?

– Возможно, – это слово, подобно иглам пронзило разум, но внешне я осталась все такой же нейтральной.

На этом наш разговор был окончен. Леман толкнул дверь, вновь открывая ее и проследил взглядом за тем, как я покидала палату. Больше он меня за руку не брал, но для меня это было только плюсом.

Оказывается, прикосновения с человеком, которого ненавидел всей душой, были подобны яду, медленно разрушающему не только тело, но и сознание. Они, как раны, которые не болели, но невыносимо зудели, больше напоминая грязь, впитавшуюся в тело.

Да, связь с Леманом для меня была именно грязью. Брак с ним и вообще нахождение рядом с этим человеком.

Была бы возможность, я бы оборвала любую связь с Джереоном, но почему-то предыдущий Жрец предрек нашу свадьбу, делая наш брак нерушимым.

– Раны на вашем лице все еще не зажили, – сказала, когда мы уже подошли к выходу из больницы. Но даже находясь в холе, я слышала шум журналистов.

– Плевать на них.

На самом деле, появление Лемана в таком виде на публике, было критичным. Но еще хуже будет, если я покину больницу в одиночестве. Журналисты это точно не оставят без внимания.

– Подождите, – сказала Джереону. Догнав его, остановилась перед парнем и, поднявшись на носочки, потянулась к его волосам, пытаясь пригладить пряди так, чтобы не была видна бровь. Получилось, но теперь пришлось поправлять все волосы, чтобы созданная мной прическа смотрелась гармонично. Хотя, наверное, он даже полностью растрепанным смотрелся бы идеально.

– Что ты делаешь? – спросил он, когда я пыталась дотянуться до его макушки.

– Вы прекрасно понимаете, что я делаю. Однако, волосы у вас жесткие и непослушные. Прямо, как вы. Если я с ними справлюсь, можно ли считать, что мне по силам справиться и с вами?

– Меня тоже хочешь уложить?

– Да. Прямо на лопатки.

– Скорее, я уложу тебя.

– Нет. Вот это уж точно исключено, – я фыркнула.

– А детей мы, как будем делать? Мне тебя стоя трахать?

Внутренне меня сильно передернуло. О наших общих детях я пока что не думала и, тем более, об их зачатии. Хотя, Леман являлся единственным наследником своего рода и его возраст диктовал правила, по которым чем быстрее у него появятся дети, тем лучше.

– Как вы грубо выражаетесь, – процедила сквозь плотно сжатые зубы. Правда, по количеству и качеству сквернословия Жреца, ему его не переплюнуть.

– Я называю вещи своими именами.

Я ничего не ответила, ведь в этот момент кожу начало покалывать какой-то тяжестью и я ощутила нечто странное. Лишь скользнув взглядом в бок, поняла, что это было.

Примерно в пяти метрах от нас, позади Лемана проходил Тейлор. Он разговаривал с врачом, но именно в этот момент посмотрел на нас.

Даглас вообще был более открытым в своих эмоциях и то пренебрежение, с которым он посмотрел на нас, было не просто не прикрытым. Скорее, глобальным.

В какой-то момент наши взгляды встретились. Это не должно было ничего значить, но я физически ощутила, как воздух пробило электрическими разрядами и почему-то мне стало не по себе.

Мы одновременно отвернулись друг от друга и каждый из нас это сделал с особым уровнем отторжения.

Перед тем, как мы с Джереоном вышли из больницы, я позволила себе сделать лишь один глубокий вдох, после чего натянула на губы улыбку. На самом деле, она была искренней, ведь, покидая больницу, я отмечала это событие, как начало чего-то нового – целой жизни.

И я пообещала себе, что эта жизнь будет счастливой.

Глава 8 Обратились

Стоило нам с Леманом переступить порог больницы, как тут же раздался шум щелчков фотокамер и голоса журналистов взорвались в множестве вопросов. Я еще никогда в жизни не чувствовала столько внимания, как сейчас и для меня это было не просто дико. Скорее, так, словно мою внутреннюю скорлупу пробили, после чего в нее полезло множество рук.

Я не ожидала этого, но внезапно Леман опять взял меня за руку и встал так, что теперь он частично закрывал меня от вспышек камер.

Прошло совсем немного времени и мы сели в машину, после чего очень медленно поехали через образовавшуюся толпу, которая никак не желала расступаться.

В сам особняк Леманов мы приехали только через два часа. То, что и тут на улице поджидали журналисты, для меня сюрпризом не стало, но я никак не ожидала, что их будет настолько много.

Сидя в машине, я смотрела на них через затемненное стекло, а потом осматривала сад. В прошлый раз Джереон привез меня в свой особняк. Сейчас – в поместье своего рода, поэтому это место для меня было новым. Непонятным и таким же холодным, как вся семья Леманов.

Но они так и не вышли меня встретить. На ступеньках стоял лишь один человек. Отец Джереона – Эрих Леман. Он был еще выше своего сына и шире в плечах. Насколько я знала, ему около семидесяти, но даже удивительно насколько молодо он выглядел. Максимум на пятьдесят.

И я явно ошибалась, когда считала Джереона холодным человеком. Именно его отец будто бы состоял изо льда.

Эрих Леман курил и, держа одну ладонь в кармане строгих брюк, нечитаемым взглядом скользнул по приехавшей машине. Когда мы с Леманом вышли на улицу и поднялись по ступенькам, я поклонилась мужчине и сказала «Добрый день». Но мне он ничего не ответил. Лишь скользнул по мне ледяным взглядом, после чего пожал сыну руку.

– Пошли, – коротко сказал мне Джереон, дальше поднимаясь по ступенькам. Я молча последовала за ним.

Первое, что я отметила, когда вошла в дом – тут было очень много охраны.

– Привез свою невесту, Джер? – услышав этот вопрос, я обернулась и увидела Хелен. Она сидела на диване и листала журнал. Меня она тоже заметила, но никаким образом приветствовать не собиралась. Я решила, что тоже обойдусь.

– Почему ты не в университете? – Джереон кинул на нее безразличный взгляд.

– Устроила себе выходной.

– Не будешь ходить на учебу – выгонят.

– Ты прекрасно понимаешь, что этого не произойдет, – девушка мило улыбнулась, а я невольно вспомнила о том, как она предлагала меня подкладывать под извращенцев. – Конечно, я навряд ли получу отличие, так же, как и ты, но выгнать меня уж точно не смогут.

На это Леман ничего не ответил. Пошел дальше, а я последовала за ним. Вообще род Джереона был многочисленным. Конечно, главная ветка это – он и его родители, но Леманы имели множество ответвлений. Каждый из них вхож в это поместье, но сейчас я тут помимо Хелен заметила только ее мать – Приту. Женщина стояла на втором этаже и разговаривала по телефону. Джереону поклонилась, а на меня кинула лишь беглый взгляд. Так аристократы смотрят на простолюдинов. Она еще и губы скривила.

Джереон остановился около одной из комнат. Толкнул дверь.

– Это твоя спальня. В коридоре постоянно будет дежурить охрана. Ты можешь ходить по дому, но только в сопровождении. Отдыхай, Доми.

Я кивнула и вошла в комнату, но долго в ней не пробыла. Лишь переоделась в более простое платье, которое нашла в шкафу, после чего пошла искать библиотеку. А в том, что она должна тут быть, я не сомневалась.

Слова Хелен про университет напомнили мне о том, что Жрец обещал мне поступление. На самом деле это было огромной проблемой и колоссальным усложнением дел, так как я в дальнейшем являлась ответственной за статус Жреца и я не имела права опорочить его посредственностью.

То есть, я хотела учиться. Мечтала об этом, но если я, будучи Жрецом на учебе покажу себя с недостойной стороны, это станет катастрофой. Все просто возьмет и рухнет, ведь как раз Жрец ошибок допускать не должен. Наверное, было бы легче отказаться от затеи с университетом, но именно мысли об учебе держали меня на плаву. Предавали взрывных сил и рвения. Так, словно я выпила сто чашек кофе.

Из-за чего, найдя библиотеку, я чуть ли не с дрожащими от предвкушения руками, доставала книги. Для себя я выбрала специальность «социология». Естественно, если тут и имелись материалы по ней, то найти их на множестве полок было практически невозможно.

Вот только, мне это не мешало. Мне хотелось прочитать все и сразу. Даже если это не касалось учебы, от чего возникало ощущение жадности. Жажды, с которой я поглощала информацию, с упоением расставляя ее на полках своего сознания.

– Госпожа, уже время ужина. Вас ждут за столом.

Несколько раз моргнув, я оторвала взгляд от книги и посмотрела на мужчину, приближение которого не заметила. Судя по виду, это был дворецкий.

– Ужин? – я посмотрела в сторону окна, с недоумением отмечая, что уже наступил вечер. Время настолько быстро пролетело? – Я сейчас приду. Только уберу книги.

– Не стоит. Этим займутся горничные.

– Они не знают, из каких полок и что я брала, – я взяла первую стопку книг и понесла ее к шкафу. Я не рассматривала поместье Леманов, как свой дом. Все, что окружало меня являлось чужим и я вообще не имела права это трогать. Поэтому, позаимствовав книги, как минимум, собиралась вернуть их исключительно на свои места. Так, словно меня тут и не было.

Внезапно из моих рук забрали книги. Я подумала, что это был дворецкий, но, мрачно обернувшись, увидела Эриха Лемана – отца Джереона.

– Прошу прощения за то, что тронула вашу библиотеку без разрешения, – сказала нейтральным тоном, наблюдая за тем, как мужчина поставил первую книгу на свое место. Он со своим ростом это сделал без труда. Мне бы пришлось лезть на лестницу.

– Ты только выписалась из больницы и предполагалось, что ты даже нормально ходить не сможешь. Так, почему ты носишь тяжелые книги?

Эрих говорил без единственной толики эмоций. Слишком холодно. Будто и не человек вовсе. Но почему мне показалось, что он меня отчитывал. Причем… это отдаленно было похоже на заботу.

Какая дикость. Эрих глава Леманов, а, значит, самый первый здешний монстр.

– Я чувствую себя отлично и считаю, что это моя забота положить на место то, что я взяла, – я потянула руки, давая понять, что жду, когда мужчина вернет мне книги, но он это настолько легко проигнорировал, что в пору самой было бы засомневаться в том, что я существую и сейчас нахожусь тут.

– Читаешь Беренга? – перед тем, как поставить книгу на полку, он скользнул по ее обложке безразличным взглядом.

– Просматриваю, господин Леман, – раз он не отдал мне эти книги, я пошла за другой стопкой. Как минимум, мне было неловко стоять пока Эрих делал мою «работу».

– Похвально для твоего возраста, – он посмотрел на корешки других книг, прочитав названия. – Очень похвально.

– Спасибо, – я только подошла к шкафу и начала спокойно расставлять книги, уже теперь физически ощущая, как Эрих наблюдал за мной.

– И что ты можешь сказать о Беренге?

– То, что он мыслит иначе, чем Маркири и Рангур, – на самом деле, я могла очень много сказать, ведь Беренг писал о крови аристократов и его рассуждения отличалось от того, что было принято считать у нас в королевстве, но эта тема являлась слишком острой. Как Силви Доми у меня на этот счет имелось свое мнение, но вот как будущий Жрец, мне следовало следить за каждым своим словом.

Эрих лишь еле заметно кивнул, после чего бросил нечитаемый взгляд на дворецкого.

– Отведи госпожу Доми в обеденный зал.

Дворецкий попросил проследовать за ним и я уже теперь не стала возражать. Лишь, когда мы вышли в коридор, я спросила у мужчины:

– Господин Леман не будет присутствовать на ужине?

– Нет, – ответил дворецкий. – Господин Леман прилетел прошлым вечером и уже сейчас уезжает. Несмотря на плотный график, он смог освободить немного времени, чтобы увидеть вас.

Это прозвучало так, словно мне следовало растечься лужицей от того, что сам Эрих Леман соизволил посмотреть на меня. Судя по всему, здешняя прислуга его считала чуть ли не высшим созданием.

Ко мне дворецкий относился… Я бы не сказала, что снисходительно. Учитывая его и мое положение, он себе подобного позволить не мог, но все же он вел себя так, словно я являлась незваным гостем.

Наверное, отношение хозяев дома перешло и на прислугу.

Когда мы вошли в обеденный зал, я поняла, что, судя по всему, и Джереона не будет на ужине. За огромным столом сидели Хелен, Нати, их мать Прита, еще один кузен Джереона – Алан и, главное – мама моего будущего мужа. Ее звали Гвинет Леман. Очень эффектная женщина пятидесяти лет. Вот в ней холода не чувствовалось. Скорее изящность и возвышенность.

Учитывая огромную численность рода Леманов, можно сказать, что на ужине было критично мало людей. Для меня это плюс, но было трудно не уловить в этом событии пренебрежение. Слишком многие проигнорировали мое появление в их семье.

Стоило мне войти, как каждый из присутствующих кинул в мою сторону взгляд. Но они не являлись долгими. Буквально через мгновение все вернулись к ужину и к разговорам.

Я спокойно села за стол. Окинула взглядом блюда, после чего взяла себе немного запеченной рыбы и салата.

Улавливая обрывки разговоров, я поняла, что они как раз обсуждали приглашения на неожиданно организованный бал короля. Но я застала лишь конец разговора. Дальше Прита с дочерями обсуждала моду нынешнего сезона. Гвинет молча их слушала, а Алан наклонился ко мне.

– Познакомимся?

– Силви Доми. Вы – Алан Леман. Приятно познакомиться.

– Как холодно, – парень усмехнулся, окидывая меня взглядом. Причем, взгляд у него был крайне непристойный. Он даже не отказал себе в том, чтобы посмотреть на мою грудь. – Архар побери, ты прямо, как Джереон в юбке.

– Мне воспринимать это, как комплимент?

– Мне просто странно, насколько вы похожи. Конечно, не внешне, но вот по поведению и тону точно. Ледяная девушка, да? А ты мне нравишься. Может, познакомимся поближе?

– Алан, не трогай Доми, – это сказала Гвинет, подняв на нас колючий взгляд. И отдаленно мне показалось, что ей не понравилось то, что со мной вообще хоть кто-то заговорил.

Алан неоднозначно ухмыльнулся, но все же выпрямился, отстраняясь от меня. Насколько бы мне не был неприятен жест Гвинет, но благодаря ней от меня отстал Алан. Это уже плюс.

Подняв голову, я посмотрела на горничную. Она как раз принесла кувшин с холодным соком.

– Пожалуйста, налейте мне, – я кивнула на свой стакан и девушка подошла ко мне.

– Доми, разве ваши родители наняли для вас плохих учителей по этикету? – этот вопрос Гвинет прозвучал, как пощечина.

– Нет. Они нашли лучшего преподавателя в нашем городе. Почему вы спрашиваете? – несмотря на крайне неприятный вопрос, я даже бровью не повела. В том числе не подняла на женщину взгляда, в этот момент отрезая кусочек от рыбы.

– Видно, в вашем городе «лучший» равно «посредственность», – она поджала губы. – Непонятно на что ваши родители тратили наши деньги. Почему вас не научили элементарным вещам и тому, как вы должны общаться с простолюдинами? По этикету не позволительно говорить горничной «пожалуйста». Это равное обращение.

И что это такое? Показательная казнь и прилюдное унижение?

– Не переживайте, госпожа Леман, я прекрасно знаю правила обращения с нетитулованными людьми. Нигде не указано, что нельзя им говорить «пожалуйста», «прошу», «спасибо» или другие подобные слова. Ваше замечание это сугубо ваше видение общих порядков правил, которое вы ни в коем случае не можете мне навязывать. К тому же, прежде чем делать мне замечания касательно этикета, будьте добры, уберите локоть со стола, – каждое слово сплошная сухость и монотонность. Больше внимания я уделяла рыбе, нежели этому разговору.

Но ту тишину, которая повисла в обеденном зале было трудно не уловить. Ее разрушал лишь тихий скрип моего ножа о тарелку.

И, физически чувствуя на себе тяжелые, неотрывные взгляды, я поняла, что мне конец.

О хорошем отношении с Леманами больше не может быть и речи. Хотя, его и так не было бы.

Разговор за столом возобновился лишь в тот момент, когда Прита обратилась к Гвинет, сетуя на невоспитанную молодежь. То, что речь шла обо мне, сомнений не было, но поскольку Прита не называла имен, напрямую ответить я не могла.

Конечно, в моих возможностях было вообще вмешаться в разговор и в общих чертах оспорить слова женщины, но я решила этого не делать. Молча ела. Слушала. При этом, и я и все остальные прекрасно понимали, что все эти возмущения в мою честь.

После ужина все разошлись. Прита и Гвинет пошли на террасу пить вино. А Хелен, Нати и Алан отправились в комнату отдыха. Собрались играть в бильярд.

– Пойдешь с нами? – предложил Алан.

– Прекрати. Если она пойдет, я – пас, – Хелен многозначительно скривилась.

– Я лучше пойду отдыхать, – ответила парню, вставая из-за стола.

– Как хочешь, но знай, что я бы хотел, чтобы ты пошла с нами, – он пожал плечами. – До завтра, Силви.

Из обеденного зала я уходила последней. Уже будучи в спальне, которую выделили для меня, решила перебрать шкаф и посмотреть одежду на полках. Моих вещей там точно не было. Возможно, они остались в особняке Лемана.

Я только заглянула на первую полку, когда дверь резко открылась и я от неожиданности подскочила на месте.

– Пошли, мокрица, – на пороге появился Жрец.

– Куда? – мой голос дрогнул сбитостью. Все же парень меня знатно напугал таким внезапным появлением.

– Готовить тебя, – он развернулся и пошел прочь, а я побежала следом. Оказавшись в коридоре, вздрогнула при виде охраны. Они на мое появление никак не отреагировали. Вообще стояли неподвижно и со стеклянными глазами.

– К чему готовить? И что с охраной? – спросила, следуя за Жрецом по коридору. Он шел медленно и лениво, поэтому я достаточно быстро догнала его.

– Они придут в себя, когда ты вернешься.

– А готовить вы меня к чему будете? И куда именно мы идем?

– К становлению Жрецом. В уединенное место, – парень даже говорил лениво и сейчас был очень растрепанным. Серые спортивные штаны и толстовка явно одетая на голое тело. Создавалось ощущение, что он только недавно встал с кровати.

Следуя за Жрецом, я вышла из поместья и прошла через сад. На улице нас уже ждала машина. Мы сели на заднее сиденье и я сразу отметила, что водитель от нас был отгорожен поднятым черным стеклом.

– Я сегодня познакомилась с семьей Леман, – обернувшись к Жрецу, я увидела, что он вальяжно сел и опять закрыл глаза. Так, будто опять собирался спать. От этого создавалось ощущение, что ему точно не до разговоров со мной, но мне нужно было выговориться. – Сказать, что они мне не рады, значит, ничего не сказать.

– Чего ты ожидала?

– Примерно такого, – буркнула. – То есть, такое отношение для меня не стало сюрпризом, но меня интересует Эрих Леман. Когда я приехала, он на мое приветствие ничего не ответил, но все же он был единственным, кто вышел меня встретить. Это можно было бы назвать банальным любопытством, вот только, я не думаю, что нечто такое вообще может быть присуще его характеру.

– Что именно ты хочешь от меня услышать?

– Хочу узнать, что за человек Эрих Леман. Я его не поняла. Его жена более открыта и настроена она прямолинейно – исключительно враждебно.

– Как бы тебе объяснить, глупая мокрица? – Жрец открыл глаза, но выглядел так, будто этот разговор его уже достал. Хотя, он даже толком не начался. – Эрих и Гвинет муж с женой, но они все-таки представители двух разных семейств. Эрих – Леманы. Гвинет – рода Три. Из-за этого у них разные взгляды на жизнь, поведение и убеждения. Их нельзя между собой сравнивать.

– Но разве они, как супружеская пара, прожившая столько лет в браке, не притерлись друг к другу и не нашли общие точки соприкосновения?

– В душе не ебу, но когда речь заходит об аристократах понятия обычного брака быть не может.

– В каком смысле?

– Это очень долго объяснять.

– А если коротко? Для меня это очень важно.

– После этого ты от меня отстанешь?

– Да. Наверное.

Жрец раздраженно выдохнул. Я его опять бесила.

– Род Леманов очень маленький… – начал он, а я его тут же перебила.

– Как же? А все ответвления?

– Это Три. Слушай и не перебивай, мокрица. Леманы очень старый и охренеть какой влиятельный род, но он слишком малочисленный. Три – тоже старый род и тоже достаточно сильный, но не настолько, как Леманы. Их родство усилило оба семейства, но они настолько разные, что до сих пор их нельзя назвать одним целым, хоть и они пытаются полностью соединиться.

– Получается, Гвинет и Эрих это очередной договорной брак.

– Именно.

– Но вы сказали об их отличие по той причине, что оно напрямую касается меня?

– Да. Не пытайся понять Эриха. Однажды я его сканировал. Он слишком значимый человек, из-за чего я не мог оставить его без внимания, но даже роясь в его голове не увидел ничего, кроме его работы. Это отличительная черта Леманов – отсутствие эмоций. Из чувств у него сейчас только желание увидеть внука, а его ему можешь дать только ты. Во всяком случае, официального.

– То есть, Эриха Лемана мне не стоит опасаться?

– Его – нет. Он тебе ничего не сделает. И он слишком занят работой, чтобы играть в игры аристократов, борющихся за чистоту крови. Это приоритет Три.

– В каком смысле?

– Три опасаются того, что Эрих Леман не вечен, а на нем все держится и, как только его не станет все ляжет на плечи Джереона Лемана. Он достойный приемник, но вот его женой должна стать низшая аристократка. Тебя они заведомо считают провалом. Но, не переживай, так считают не только они, но и вообще почти все аристократы.

Жрец закрыл глаза. Таким образом показал, что разговор окончен и он намерен спать.

– Вы много знаете об аристократах.

– Ублюдочный пост Жреца обязывает.

– Получается, Три меня терпеть не могут по той причине, что считают меня угрозой своего дальнейшего благополучия и снижения чистоты их крови, что может в будущем вообще принизить род на несколько уровней?

– Ага. Они бесятся, а остальные над ними смеются, показательно устраивая своим наследникам более выгодные браки. Это так будто корабль Три тонет, а остальные корабли устраивают вечеринки. За этим было бы забавно понаблюдать, но мне как-то похуй.

– Я ваше безразличие разделить не могу.

– Кстати, – Жрец открыл глаза. – Я забыл сказать, что недавно ко мне обратились из рода Три. Они просили разрешить Джереону официальную наложницу.

– Это как? – меня перекосило.

– Это почти, как вторая жена. Раньше подобное было распространено.

– Они в своем уме?

– Видно, да, – Жрец безразлично пожал плечами. – Это бы решило их проблемы, так как ребенок от официальной наложницы так же считается официальным наследником. А наложница может быть из подходящего, чистого рода.

– То есть, главным их рвением является задвинуть меня подальше? Так, чтобы я не дай Бог не родила наследника, который по их мнению будет не чистым? – отлично, я начинала злиться.

– Типа того и теперь это твоя проблема.

– Ну, конечно, это моя проблема. Она же касается меня.

– Нет, ты не поняла. Я, как Жрец, не буду рассматривать их заявку. Мне охренеть, как лень. Ею займешься ты, после того, как выйдешь на пост.

– И что мне им ответить? – слова получились немного неразборчивыми, так как я до сих пор не могла выровнять губы. Они все еще были перекошены от злости.

– Что хочешь. Мне плевать.

– Джереон знает про наложницу?

– Нет. Но Три, судя по всему, считают, что он будет рад.

– А он будет рад?

– Не знаю. Я в это лезть не собираюсь.

Почему-то я в этот момент вспомнила Эрин. Ее положение мне напомнило то, в которое меня пытались впихнуть Три. И из-за этого я злилась. Сильно. До внутреннего кипения и разрыва нервов. Сколько же грязи в высшем обществе и разрушения понятия брака.

Но чем больше я наблюдала за всем этим, тем сильнее я убеждалась в том, что для своего мужчины хочу быть единственной.

В ином случае, лучше быть одной.

Глава 9 Темнота

Лишь через пятнадцать минут дороги я поняла, куда мы едем – во дворец. Но когда мы прибыли туда, пошли не к основному зданию, а к одному из дальних, боковых. Чем-то оно напоминало башню.

Уже рядом с входом нас ожидал какой-то человек. В полумраке я смогла увидеть лишь то, что он был одет в белые брюки и такого же цвета рубашку. Стоило нам подойти ближе, как мужчина очень низко поклонился.

– Приветствую вас, – голос у него глубокий. Уверенный. Он вообще будто бы целиком и полностью состоял из твердости. Внутренней стали.

– Это Розен, – коротко сказал Жрец, проходя мимо мужчины, а я, растерявшись, остановилась.

В темноте я его не узнала, но о Розене была более чем наслышана. Как десница Жреца он являлся очень значимым и могущественным мужчиной, находящимся за гранью понимания человеческого разума, хоть и не обладал никакими способностями.

Поэтому, лично встретив такого человека, я внутренне оторопела, хоть и постаралась быстро взять себя в руки.

– Рада встречи с вами, десница Розен, – сказала, поклонившись, но Жрец, положив руку мне на предплечье довольно грубо дернул на себя и потащил следом, ясно давая понять, что весь этот официоз я могу приберечь на другой случай.

Когда мы втроем вошли в центральную комнату, Жрец подошел к дивану, упал на него и закрыл глаза.

– С Розеном ты уже знакома. Это Изабель, – он поднял руку и указал куда-то вправо. Там сидела женщина лет шестидесяти, которая тут же поднялась на ноги и поклонилась мне настолько же низко, как и Розен. Так в нашем королевстве поклоняются только королю. – Розен будет отвечать за твой график и официальные встречи. Изабель – твой внешний вид и остальная хрень. На этом все. Разбирайтесь.

Я приподняла бровь, после чего быстро подошла к Жрецу, присела на пол рядом с диваном и, наклонившись к уху парня, очень тихо спросила:

– Насколько сильно я могу раскрываться перед ними? – такая близость с парнем была обусловлена тем, что мне срочно требовалось задать ему личный вопрос, но, стоило мне к нему приблизиться, как щеки закололо румянцем и биение сердца странно участилось. Я почувствовала себя жутко неловко.

Чего нельзя было сказать про Жреца. Он даже бровью не повел.

– Полностью, – ответил он, так и не открыв глаз. – Эти двое – единственные в королевстве, кто будет знать о тебе все, так же, как знают все обо мне. А теперь, будь добра, отвали. Ты вторгаешься в мое личное пространство.

– Разве вы не сказали, что для меня, как для Жреца, не должно существовать личного пространства других людей? – я не могла оторвать взгляда от его лица. Такие длинные, красивые ресницы. И брови у него густые. Но больше мне нравились его светлые, небрежно отросшие волосы. Так и хотелось к ним прикоснуться.

– Меня это не касается. Я терпеть не могу, когда меня тревожат.

– Насколько сильно?

– Еще немного и мы это проверим.

Проверять я не хотела, поэтому быстро отстранилась от него и выпрямилась.

– Верховная Светлость Доми, – ко мне обратился Розен. Причем, обращался он именно, как к Жрецу. – Я ждал встречи с вами. Для меня это честь. С этого момента я ваш десница и покорный слуга, – он вновь поклонился. – Мои руки будут действовать во благо ваших дел. Мои глаза – ваши глаза. Мой голос – ваш голос.

– Я еще не вошла на пост Жреца. Пока что вы не можете быть моей десницей.

– Ситуация диктует немного отступить от правил и Его Верховная Светлость Де Адар приказал уже сейчас служить вам так же, как и ему.

Я посмотрела на спящего парня и еле заметно кивнула. На самом деле, мне от этой ситуации было не по себе. Я все еще не верила в то, что стану Жрецом, а то, что такой человек, как Розен присягал мне в верности, будто бы загоняло в тупик.

В этой ситуации, я ощущала себя мелкой и недостойной. Но так же я понимала, что внутренне пожалею, если разрешу внешне это выказать.

– Я принимаю вас, как десницу и благодарна за верность. Но так же прошу вашей помощи, как более опытного, мудрого человека.

– Для этого я тут, Верховная Светлость, но насколько бы я не был опытен, я не могу назвать себя мудрее вас.

Уголок моих губ дернулся и я хотела возразить, ясно давая понять, что в свои восемнадцать точно не сравнюсь по уму с таким человеком, как он, но вовремя отдернув себя, поняла к чему Розен это говорил.

– Вы имеете ввиду то, что будущий Жрец априори должен быть умнее любого человека?

– Да, – мужчина кивнул. – Заранее прошу прощения за свои следующие слова, так как для меня по отношению вас они являются непозволительной вольностью, но я считаю, что нам в самом начале следует прояснить некоторые моменты.

– Говорите.

– Я изучил вас. Вы умная девушка и крайне перспективная, но еще очень молодая. Через шесть дней вы станете Жрецом и на вас ляжет огромная ответственность. Я не сомневаюсь в вас, но я опасаюсь обычных человеческих ошибок, свойственных вашему юному возрасту. А у Жреца не должно быть ни ошибок, ни возраста. Жрец значительно выше обычных людей. Во всем. Он – божество. И никто, ни в чем не может быть лучше него. Тем более, в способностях разума.

– Я это понимаю. Можете не опасаться ошибок с моей стороны, – я хотела сказать «Я сделаю все, чтобы их не допустить», но поняла, что это будет звучать не совсем уверенно, а у Жреца действительно не должно быть ничего подобного. Из-за этого сказала: – Я их не допущу.

Вообще кто-то на верху хорошенько так подшутил надо мной. Учитывая мои приступы самокопания и временами наплывающие приступы ощущения никчемности, во время которых я чувствовала себя развеивающейся пылью под ногами возвышенных господ, играть роль божества будет не так просто.