Как раньше не будет
Глава 1
I
София проснулась, но ещё не совсем выскользнула из дремоты. Открывая и закрывая глаза, после продолжительного сна она попыталась настроить зрение на максимум его возможностей. Потолок казался чётким, но совершенно незнакомым. Оштукатуренные, с пятнами в жёлтый градиент, с лампочкой на длинном проводе и осыпавшейся побелкой по краю. Через всю его длину протянулась бельевая верёвка, увешанная чепцами, ползунками и пелёнками разной степени изношенности и застиранности. С трудом она перевалила голову на бок и уперлась в разноцветные пятна. В своих размытых очертаниях они не походили на что-то конкретное, расплывались яркими облачками на серо-розовом фоне. София поморгала, но всё осталось в расфокусе, как будто дальнозоркость обострилась ещё на пару единиц. Немногим помогло прищуривание – окружающая аморфность попыталась обрести некоторую форму, но так и не смогли превратиться в предметы.
«Так странно», – подумала она и не на долго прикрыла глаза.
Следующая попытка сориентироваться в обстановке оказалась такой же неудачной, как и первая. Стены, мебель, комната и особенно запах в ней казались незнакомыми. Воняло гарью, кислым молоком, кошачьей мочой и самосадным табаком. Её что, похитили? София сделала усилие, чтобы встать, но тело отказалось слушаться. Даже голову не получилось оторвать от постели, как будто та потяжелела на пару килограмм и шея не смогла справиться с неожиданной нагрузкой. Все потуги сопровождались странным кряхтением, определённо точно исходившим от неё, но не распознанным ею, как собственное. Оно подошло бы малышу до года, но уж точно не Софии в её двадцать семь с небольшим лет.
«Так и думала, что вино палёное!» – вздохнула она и попробовала перевернуться на бок.
Странная немощность в движениях не позволила сдвинуться с места и оставила в положении на спине. Промелькнула ужасная мысль, что её парализовало. Проверяя свою догадку, она пошевелила одной ногой и потом другой – всё работало без проблем. Подняла одну руку…
«Что за фигня?» – занервничала София.
Справляясь кое-как с движение, перед её глазами маячила пухленькая ручка с милой складочкой у запястья и ямочками у основания каждого коротенького пальчика. Определённо, хоть и с трудом, София сама контролировала эту детскую ручку, но признать её за свою часть тела не смогла бы даже одним из миллиардов нейронов. Поражённая увиденным, она для верности промелькнувшей в голове мысли подняла вторую руку. Нет, ей не показалось. По всем признакам обе руки могли принадлежать только младенцу, и уж точно не ей, совершенно взрослой девушке.
«О, Боже, Боже, Боже! Что происходить?» – обрушившаяся на неё паника сжала горло в спазме и заставила закричать от страха и бессилия. Она услышала плачь ребёнка надрывный и печальный, выходивший из её горла и заполнявший пространство чужой комнаты. Сверху замаячило грустное девичье личико с прозрачной кожей и провалившейся серостью под глазами. Девушка протянула руки, просунула их под спину и голову Софии и легко подняла её с кровати.
– Почему ты опять не спишь? – спросила она и принялась покачивать Софию из стороны в сторону на своих холодных руках.
Удивление вмиг сбило крик и заставило замолчать на несколько минут. Приятные запах и тепло от тела девушки успокаивали и укутывали в чувство защищенности. София попыталась заговорить, но смогло выдавить из себя только бессвязные «а», «э», «у». Губы с языком никак не хотели слушаться и превращать бессмысленное гудение в что-то более или менее внятное и логически стройное. Она не могла поверить в происходившее с ней сейчас. Так не бывает, чтобы люди вечером засыпали взрослыми, а на утро просыпались младенцами. Если не внезапный ночной инсульт, конечно. Но София соображала так же, как и вечером ранее, если не считаться с крайней степенью непонимания своей телесной метаморфозы.
«Как будто в историю Кафки попала», – ужаснулась она.
Девушка не спеша покачивала её и с закрытым ртом мычала незнакомую мелодию на манер колыбельной. Со своего положения София могла разглядеть только подбородок, мочку уха без серёжек и пережжённые волосы цыплячьего оттенка. Казалось очень важным понять, кто это. Но девушка не обращала к ней своего лица, смотрела куда-то далеко за пределы комнаты. Мычание сменил тихий напев детской песенки:
Маленькой елочке
Холодно зимой,
Из лесу елочку
Взяли мы домой.
«Серьёзно? Ты не знаешь ни одной колыбельной?» – упрекнула София.
Девушка как будто услышала её мысли и прекратила петь. Она повернула свою голову и без эмоций на лице заметила:
– Я так устала от тебя! Почему ты не спишь?
Не услышав ответа, продолжила:
– Я думала, он останется. А он ушёл. Из-за тебя. Понимаешь? Из-за тебя! Что мне теперь делать?
«Мама?» – сделала для себя неожиданное открытие София.
Абсолютная схожесть черт лица с её собственными подсказала ответ. Она бы никогда не подумала, что может быть точнейшей репликой другого человека. А может быть она видит себя в будущем? Нет, нет. Перед ней слишком молодая девушка, а её семнадцать-восемнадцать лет давно исчерпаны. И волосы – неудавшийся блонд, стрижка под маллет – такого она себе никогда не позволит, даже если это снова станет популярным. Сомнений нет – это мама, хоть она никогда не видела её вот так, как сейчас. Их знакомство ограничилось первыми шестью месяцами жизни Софии. Потом мама решила покинуть этот мир, сбросив свою малышку на руки соседке, а своё тело с девятого этажа. Она не оставила после себя ничего, кроме одной детской фотографии, на которой половину её лица перекрывает тень от человека, стоявшего с ней рядом.