Жена Лунного демона
Глава 1
Старая усадьба встретила нас покачивающейся на подгнивших петлях дверью и тишиной.
Сад притаился, опешив от обилия посетителей.
Пожалуй, за минувшие десятилетия он не видал таких караванов. Разве что изредка забредали сомнительных душевных качеств странники в надежде поживиться чем-то ценным. Но все ценное давно вывезли рачительные родственники, а не слишком ценное растащили местные жители.
– Куда прикажете нести вещи, господин? – услужливо поинтересовался староста ближайшей деревни Цуньюнь, опуская глаза в землю и не смея распрямиться.
Тоже наверняка нажился на оставшемся без присмотра имуществе.
Чен ни единым мускулом на лице не дал понять, насколько сильно его бешенство. Только я чувствовала отдаленные раскаты беззвучного грома, но не могла придумать ничего в утешение.
Приданое матери моего мужа, за которым должны были следить дядюшка с тетушкой Джайри, выглядело не слишком привлекательно.
Да что там. Если бы меня попросили представить декорации к спектаклю о потусторонней жути и обиталище духов – вот примерно такое бы мое воображение и нарисовало.
Восковая бумага на окнах была надорвана ветром и безжалостными руками, крыша прохудилась, в пустых коридорах завывал ветер.
Осторожно тронула Чена за рукав.
Его глаза моментально смягчились. Мой демон, мой муж, испытывал ко мне необъяснимую слабость. Наверное, мне бы он простил все.
Проверять вседозволенность я не собиралась. А вот отвлечь его стоило бы.
– Я пройду по комнатам, возможно, какие-то пригодны для ночевки. А вы пока расставьте палатки. Будем ночевать как на обычной стоянке, – посоветовала я негромко.
Чен скрипнул зубами. Устраивать лагерь на пороге родного дома матушки – обидно и несправедливо. Но выбора у нас не было. Либо мучиться от сквозняков на прогнившем полу, либо привычно развернуть спальные тюфяки и запалить костер.
– Расчистите площадь! – повелительно бросил Чен старосте. – Принесите дров для костра, да прикажите женщинам приготовить ужин. Мои люди устали с дороги.
В караване есть свои поварихи, но две недели пути их порядком вымотали. Могут и отдохнуть вечерок, правильно муж рассудил.
– Угоститесь, не побрезгуйте. Наши жены как услышали, что вы едете, так сразу и бросились к очагам! —зачастил пожилой селянин, подавая знак своим.
Вперед вышли женщины, с трудом волоча тяжелые котелки и доверху заполненные бамбуковые плетенки.
Чен величественно указал, где это все можно разместить. И приезжие, и местные принялись споро готовиться к ужину и ночевке.
Все-таки у усадьбы теперь есть хозяин, и разводить костер посреди двора без его прямого разрешения чревато, как и ставить палатки.
Хорошо хоть конюшни уцелели. Перегородки подгнили, но разместить наших лошадок можно. Стойла сейчас разгребали от перепревших годы назад соломы и опилок.
Дело нашлось всем. Даже мне.
Я присматривала за сестрой Чена.
Лийин лежала в паланкине, специально переделанном для путешествия. Первые дни ее везли в обычном, но бедняжке явно было неудобно, несмотря на то, что она пребывала без сознания.
В тесной коробке, в скрюченном состоянии и здоровой-то девушке дурно станет.
Потому в первом же городе мы заказали длинный, в полный рост. Лежачий. На нас смотрели косо – такие обычно покупают для торжественных погребений. Но Чену было все равно, что о нем подумают. Разве что цвет занавесок потребовал сменить с белого на сине-зеленыйцвет рода Джай.
Лийин, казалось, безмятежно спала. На самом деле жизнь в ней поддерживала сложная система артефактов. К сожалению, ее душа давно покинула тело. Только брат все еще надеялся на чудо.
И я, как добродетельная жена, разделяла его чаяния.
– Как она? – спросил Чен, неслышно подойдя со спины.
Я все равно почуяла его приближение. Словно внутри меня натянулась невидимая нить, связывавшая нас воедино.
– Без изменений, – вздохнула, поправляя покрывало, чтобы прикрыть бледную до синевы руку. – Надеюсь, на родной земле ей станет лучше.
– Уверен, что так, – заявил Чен. И без перехода добавил: – Пойдем. У нас еще есть дела до заката.
И потянул куда-то за собой.
Я следовала за мужем по узким переходам между зданиями, недоумевая.
Звуки лагеря становились все тише, нас постепенно окутывала густая, вязкая тишина. Если бы не уверенно сжимающая мои пальцы ладонь демона, я бы давно повернула обратно.
Чтобы отвлечься, я принялась оглядываться. Не только зрением, но и даром.
И восхищенно вздохнула.
В отличие от скалистой крепости, где самые неприхотливые кустики с трудом пробивались сквозь камни, здесь все бурно цвело и зеленело. Даже в помещениях успел обосноваться мох, что уж говорить о запущенном саде. Конечно, сорняков там сейчас куда больше, чем задуманных деревьев и цветов, но это все решаемо.
Чтобы не терять времени даром, я потихоньку принялась тянуть силу из сорняков. Белена, галинсога*, целые заросли пырея – есть где развернуться.
Использовать силу Чен разрешил. Умеренно, аккуратно и по чуть-чуть. Маги земли среди людей не редкость и скудные всплески активности не привлекут нежелательного внимания фейри.
А вот первую брачную ночь пришлось отложить.
По словам мужа, сдержать последствия моей инициации будет сложно. Ему придется настроить несколько артефактов, подготовить комнату и как следует ее изолировать. Потому до сих пор нам приходилось довольствоваться малым.
Вспомнив, как Чен упоенно ласкал меня этой ночью в палатке, используя лишь язык и немного – пальцы, я густо покраснела.
Вроде бы мужняя жена, а стыдно все равно.
– Куда мы идем? – спросила, чтобы отвлечься от обжигающих нутро мыслей.
Эхо тут же игриво подхватило конец фразы и унесло вдоль стен в подступающие сумерки.
– Почти пришли, – отозвался Чен. – Надо было бы с сестрой, но сама понимаешь…
Очередной поворот, и показались характерные колонны с покачивающейся на ржавых цепях табличкой.
Храм Предков.
Теперь я поняла, что за сверток муж бережно прижимал к груди второй рукой.
Перед отъездом он долго спорил о чем-то с дядей. Похоже, добился своего.
– Я решил, что отец не захотел бы покоиться под одной крышей с предками своего убийцы. Потому привез их сюда. Теперь это – резиденция рода Джай. Не только Линг.
Голос Чена охрип от сдерживаемых эмоций.
Доказать виновность дядюшки в гибели всей ветви рода Джай не удалось. Не осталось ни свидетелей, ни улик. Все сгорело в ту роковую ночь. Но подозрения никуда не деть. Слишком уж удачно после этого трагического происшествия все сложилось для родственников усопших.
Единственного уцелевшего наследника – Чена —приняли в род Джайри. Как тогда казалось парню – из милости. Ведь с ним вместе взяли и сестру, ту самую увечную, пребывающую на грани жизни и смерти.
Кто бы еще возился с такими обузами, как не сердобольный брат отца и его супруга?
Как выяснилось, дядюшка действовал исключительно в собственных интересах. Вполне возможно, что сам Чен уцелел неспроста, а потому что ему позволили. Сестре же повезло оказаться рядом в нужный момент.
Иерархия демонов выстраивалась наглядно и четко, в зависимости от силы. Чем ярче звезда на стене клана Асур, тем сильнее семейство, тем больше ему почета и уважения. Представители самого сильного рода имели право претендовать на звание главы крепости.
До гибели этот пост занимал отец Чена. После трагического пожара, стершего с лица земли почти весь род Джай, дар подростка усилил родовую звезду добрых родственничков и позволил дяде занять освободившееся место.
Логично, но от этого не менее мерзко.
Порог Храма Предков семейства Линг я переступала не без трепета.
Бедных демонов не бывает.
Им от рождения дается мощнейший дар, направленность которого зависит как от личности, так и от родителей. Клан Джай славился силой, заимствованной от Луны, в то время как Линг повелевали пламенем.
Чену передалось отцовское наследие.
Оставалось неясным, как одаренные силой огня могли погибнуть в пожаре.
С другой стороны, если задействовали артефакты, блокирующие магию, все становится на свои места. Мой муж в то время еще не раскрыл весь потенциал, и не сумел бы определить, было ли воздействие извне. А сейчас, к сожалению, уже поздно ворошить прошлое.
Когда-то Храм строили с запасом, в расчете на множество потомков, которыми род сможет гордиться.
Мраморные подставки выстроились в несколько рядов. Заняты были лишь две, самые дальние. Прадед Чена —основатель рода, три супруги, их дети, внуки. Дядюшка Вей Линг теперь к семейству имел отношение косвенное, потому табличка с его именем будет установлена в другом поместье. Он вошел в род жены.
Кроме моего мужа, прямых потомков у великого полководца и воина Танхайна Линга и не осталось больше. Лежащая без памяти Лийин разве что. Но честно признаюсь, с каждым прошедшим днем я все с большим сомнением относилась к вероятности ее пробуждения.
Да, Чену нужно было цепляться за что-то, чтобы выжить и не лишиться рассудка после утраты всей семьи. Но по мне, удерживать мертвое тело по эту сторону грани —против всех законов мироздания.
Возможно, во мне говорила кровь фейри. Они вообще, если верить слухам, крайне прагматичные создания и спокойно относятся к смерти, считая, что все мы вращаемся в едином круговороте жизни. Что умерло в одном виде, возродится в ином.
От присутствия полутрупа у меня по спине бегали мурашки. Находиться в одном паланкине с ней я сразу же отказалась наотрез, хотя Чен и предлагал. Думаю, он лучше меня понял, в чем проблема.
Фейри – олицетворение природы.
А окружавшие Лийин артефакты нарушают естественный ход вещей. Искажают саму суть жизни. Неудивительно, что мне рядом с ними не по себе.
Ченхин уверенно вышел на середину храма и опустился на колени.
Как ни странно, тлен и запустение не коснулись древних плит. Ни пыли, ни проросшей в щелях травы.
По рукам повеяло прохладой.
Я уже научилась распознавать подобные явления и сразу поняла – защитные чары. От вторжения посторонних, повреждений и катаклизмов. Магия действовала только внутри стен, потому ворота и табличка на входе выглядели столь неприглядно.
– Простите меня, предки. Я проявил беспечность и недальновидность, доверившись недостойному, – звучно произнес Чен и медленно, прочувствованно склонился лбом в пол, отдавая дань уважения.
Подумав, я подобрала подол, собирая его складками под коленями, и устроилась рядом с мужем.
Поддерживать – так во всем. Даже в беседах с прошлым.
Какое-то время Чен молчал.
За стенами Храма сгущалась тьма.
Крохотный огонек свечи в лампаде я сначала не заметила. Но он разгорался все увереннее, сильнее. Следом загорелся еще один. И еще. Пока вся стена с именными табличками не засветилась множеством ярких точек.
Предки Линг приняли наследника рода.
*Галинсога – мелкоцветковый сорняк
* Пырей – устойчивый многолетний сорняк с разветвленной корневой системой
Глава 2
Мне еще никогда не приходилось наблюдать за священными ритуалами вблизи.
Наше бракосочетание не в счет. Да и не являлись на него души усопших, чтобы благословить наш союз.
Кожа покрылась пупырышками, и вовсе не от прохлады ночного воздуха.
На нас смотрели из-за грани. Внимательно, пристально.
Изучали обоих.
Ведь не только Ченхину отныне предстоит отвечать за род и его развитие. Я тоже часть семьи.
Примут ли предки полукровку-фейри в качестве супруги для наследника?
От табличек между каменных плит поползли едва заметные ручейки пламени. По стенам заплясали причудливые тени – то ли человеческие фигуры, то ли монстры.
Огонь окружил нас, взметнулся столбом к самому потолку и опал, оставив черные линии симметричного узора. Многоугольная звезда, в центре которой – мы с Ченом.
– Все хорошо. Дыши, – шепнул муж, стискивая мою ладонь.
Я и не заметила, в какой момент наши пальцы сплелись.
Супруг поднялся, шагнул вперед, сметая халатом пепел и держа перед собой сложенные друг на друга погребальные таблички. Всего три. Отец, мать и старший брат, который должен был стать наследником.
Остальные братья и сестры не успели достигнуть совершеннолетия. Согласно традициям при похоронах их отдельными строками приписали на обороте таблички отца. Еще шесть имен, которых не увидит посторонний посетитель. Только член рода и только если сумеет прикоснуться к реликвии.
Детей оберегают даже после смерти.
Пламя в лампадах успокоилось и горело ровно. Пустые ряды темнели – огоньки зажигались лишь перед установленными табличками.
При приближении наследника первые ряды подставок разошлись, открывая доступ к незанятому третьему. Массивные мраморные глыбы двигались легко и беззвучно, повинуясь древним артефактам. Техномагия у демонов всегда была отлично развита. Неудивительно, учитывая какие они сильные маги, все без исключения.
Чен благоговейно водрузил таблички по одной, начиная с отцовской. Каждую сопроводил поклоном, то ли бормоча вполголоса молитвы, то ли беседуя с ушедшими.
Отступил назад, не поворачиваясь спиной к лампадам. Поклонился еще трижды и опустился на колени рядом со мной, завершая церемонию глубоким поклоном, так что лоб коснулся пола.
Я последовала его примеру.
Некоторое время мы сидели на коленях молча.
– Что теперь? – хрипло спросила и закашлялась.
Гарь осела в груди, мешая дышать.
Каково сейчас Чену? Он ведь чуть не сгорел заживо во время покушения. Наверняка огонь вызывает у него не самые приятные воспоминания. Но демон ни единым мускулом не дал понять, что ему не по себе. Наоборот, смотрел на пляшущие языки пламени с какой-то тоской, чуть ли не любовью.
– Теперь можно устраиваться на ночлег, – буднично сообщил муж, снова поднимаясь и помогая мне выпутаться из складок одеяний. – Охранные артефакты настроены на нас обоих, в стенах поместья нам ничто не угрожает. Внутренний двор тоже считается. Завтра покажу тебе территорию, определишься, где что будешь сажать.
– Так сразу? – вытаращилась я.
– Тебе нужно много времени, чтобы вывести основныесорта? – нахмурился Чен. – Я думал, уже к осени мы сможем что-то представить гостям из столицы.
У меня закружилась голова.
– Каким еще гостям?
Мы вышли из Храма Предков, отвесили очередные три церемониальных поклона. Муж уже привычно взял меня за руку, и мы не спеша двинулись по одной из дорожек вглубь сада.
Храм стоял на отшибе, за ним начиналась густая, нехоженая территория. Туда не забредали даже редкие мародеры – нечем поживиться. Разве что яблоками или сливами, но такого добра и в соседних деревнях хватает, чтоб еще рисковать нарваться на защитный артефакт.
– У нас не слишком много денег, – честно признался наконец Ченхин. – То, что я успел скопить за годы странствий с товарами, быстро закончится. Одно дело жить в крепости на всем готовом, и совсем другое – поднимать с нуля разоренное поместье.
Я задумчиво кивнула.
Когда муж рассказывал, куда мы едем, я представляла домишко комнат на десять. Еще удивлялась, куда нам столько работников. Покинуть крепость решились немногие, семей шесть. Но со всеми детьми, внуками и дальними родственниками получилось более пятидесяти человек и демонов.
Воины, слуги, прачки, садовники – насчет последних я, если честно, сомневалась, зачем они при наличии моего дара, но Чен убедил, что таскать собственноручно тачки с навозом госпоже не по рангу. Тут он, несомненно, прав.
Учитывая действительные размеры усадьбы, это еще мало. Как бы из окрестных деревень нанимать кого не пришлось. Особенно если заниматься чаем всерьез.
Одна я могу, но не хочу.
Настрадалась на плантации господина Кина. Мне хватило.
Раз уж я теперь мужняя жена, возьму на себя лишь самое важное. Уход за растениями при помощи магии, контроль роста, возможно сбор самых деликатных ростков. Остальное – дренаж, уборка, обрезка – пусть выполняют слуги.
А у меня еще муж, между прочим, есть. Который задолжал по-супружески.
И огромная усадьба, занимавшая, как оказалось, немалую территорию.
Вникать в её нужды тоже придется мне. Это же целый длиннющий список – я не раз наблюдала за работой Матушки Кин. Задания служанкам выдать, проследить за выполнением, посчитать расходы, перебрать белье – вдруг докупить что-то нужно или моль завелась, заглянуть на кухню, составить меню на неделю, разобраться с продуктами…
Зима, опять же, не за горами. Ну и что, сейчас начало лета? Глазом не успеем моргнуть, уже первый снег посыпется.
– Нужны запасы продовольствия, – вторил моим мыслям Чен. – Овощи и фрукты в этой местности обычно родятся неплохо, а вот пшеницу и бамбук придется закупать у соседей. Да и промоего дядюшку не стоит забывать.
Подумал и поправился:
– Про дядюшек.
Я недоумевающе выгнула бровь, побуждая его продолжать.
– Что касается Джайри, тут все понятно. Он будет мстить, – буднично пояснил муж. – Я лишил его всего. Пусть до того он и сам постарался, вырыв себе яму и пойдя на преступление против родной крови. Сейчас он видит лишь одного виновника ситуации – меня. Ну и тебя заодно.
– Мне кажется, его стоило посадить в темницу, – честно призналась я.
Непонятно, почему этого не произошло. Должны были провести расследование гибели семейства Джай, судить преступников…
– Слишком поздно, – вздохнул Чен. – Слишком много времени прошло. Более десяти лет. Все следы стерты давно, свидетелей не осталось. Только мы с сестрой. Она без сознания, а я был мальчишкой, и не запомнил ничего важного. Да и кто мне поверит, я же заинтересованное лицо. На данный момент отобрать титул, ради которого дядя все затеял – самое страшное наказание для него. Но, к сожалению, он так просто не остановится.
«Убил раз – убьет снова», – поняла я.
Пришлет других наемников. Не знаю уж, кого он найдет, чтоб сильнее и способнее Черного Крыла, но постарается от всей своей грешной души.
Что ж. Мы будем к этому готовы.
Губы сами собой расползлись в хищной усмешке. В крови закипело нечто дикое, будоражащее. Нечто подобное, должно быть, испытывает сокол, завидевший мышку в поле. Азарт охоты, предвкушение погони.
Пусть присылает, кого хочет. Встретим как подобает.
– А что за второй дядюшка? Ты про семью Линг?
– Да, родственники матушки. Ну, ты их видела.
– И тоже им не понравилась, – проворчала я, вспоминая попытку меня опорочить перед женихом.
– Вряд ли они имели что-то против тебя лично, – поморщился Чен. – Скорее всего, их подговорил дядя Джайри. Поделился частью наследства, возможно, отдал какие-то земли в обмен на поддержку и молчание. Линг когда-то был сильным родом. Они вполне могли возмутиться – как это их дочь, обученная магичка, огненная демоница, могла погибнуть в пожаре? Но расследования не было. Значит, им кто-то заткнул рот.
– Старших родственников не осталось?
Муж покачал головой.
– Линг по природе воины. Их всегда тянуло на передовую. Там они чаще всего и оставались. Героически, принося почет роду и множество наград потомкам, но мужчин в семье становилось со временем все меньше. Сейчас дядя Вей Линг – единственный, кроме меня.
– Думаешь, он захочет оспорить твое наследие?
Я снова обвела взглядом притихший сад.
Мы вышли к небольшому озерцу, наполовину заросшему кувшинками и ряской. По краю обрывистого берега шелестел камыш, и я отстраненно подумала, что хоть про утепление и лежанки первое время можно будет не беспокоиться. Вот он, материал, под рукой.
– Не сомневаюсь, – отрезал Чен. – Ему дядя Джайри не позволит остаться в стороне. Втянет в свои интриги как пить дать. Я это все к чему… Будь осторожна. В первую очередь думай о собственной безопасности, потом все остальное.
Муж притянул меня в объятия, укрывая от порывов прохладного ветерка, и коснулся моего лба своим.
– Я не могу потерять еще и тебя. Не могу… – лихорадочно шептал Чен, покрывая поцелуями нос, щеки, кончики ушей, все еще украшенные металлическими сережками.
Я жмурилась, принимая ласку и цепляясь за полы его одеяний. Шитье халата царапало ладони, но мне прекрасно было известно, насколько горячее и гладкое тело там, под ним.
– Ты меня не потеряешь. Обещаю как следует позаботиться и о себе, и о тебе, и о твоей сестре, и о нашей усадьбе, – торжественно поклялась я.
По спине пробрало горячей волной.
Каждый волосок на теле встал дыбом от потока сырой магии.
Похоже, я ненароком задействовала заклинание договора. Придется исполнять! Что ж, все сказано от чистого сердца.
И данное слово сдержу.
– А что касается чая – разберемся, – добавила, когда мы развернулись и двинулись уже проторенной тропой обратно к поместью.
Не знаю, заметил ли Чен, но сорняков стало куда меньше. Какие-то рассыпались гнилью, другие подобрали корешки, готовясь к торжественному выкорчёвыванию.
Далеко не все они действительно вредны. Я не обычный садовод или селянин, борющийся за урожай. Мне в дело сгодятся и крапива, и пастушья сумка, и даже одуванчики.
Кстати, по дороге я набрала желтеющих в темноте звездочек зверобоя и сине-белых снежинок страстоцвета. Несмотря на название последнего, обе травы обладают успокаивающим эффектом. Добавлю в отвар на ночь.
Нам всем не помешает хорошенько выспаться.
Глава 3
У разведенного посреди центральной площадки костра уже суетилась Старшая госпожа Джа.
Ну как суетилась. Подгоняла служанок, чтобы те пошевеливались.
Животных уже пристроили в сарае и под наспех сооружёнными навесами, людям поставили палатки. Видно было, что пока мы общались с предками, здесь тоже времени не теряли.
При виде нас старушка испустила отчетливый вздох облегчения.
Переживала, что Чена не примут?
Наверное, я слишком сильно верю в своего демона. Уверена в нем до такой степени, что у меня и мысли о провале не возникло. А вот сейчас запоздало пробрал озноб.
О том, что случалось с теми, кого род не признал, лучше не думать. Там бы мы в Храме предков и остались. Пеплом и костями.
– Я взяла на себя смелость прибраться в пустующих флигелях, – бодро заявила бабуля, стоило нам приблизиться. – Есть несколько комнат вполне пригодных для ночевки. Дует, конечно, но если пару одеял накинуть, то получится лучше, чем в палатке.
– Надеюсь, вы тоже поселитесь там, если вам это угодно, Старшая госпожа, – тут же предложила я.
Старушка расплылась в довольной улыбке, будто только этого и ждала.
– Ты моя хорошая. Конечно, я там лягу, погрею старые косточки. И девочку нашу положу. Пойду, прослежу, как ее устроили.
И тут же испарилась в сумерках между зданиями.
– Почему мне кажется, что постели для них уже приготовлены? – задумчиво протянула я, глядя вслед бойкой бабуле.
– Думаю, наша тоже. И всех слуг, и их семей, – негромко хмыкнул Чен за моей спиной. Он приобнял меня за плечи и встал ближе, сохраняя видимость приличий, но тепло его тела все равно согрело меня даже сквозь слои ткани. – Не обижайся на пра, она старается быть полезной.
– И в мыслях нет! – искренне заверила его я. – Наоборот. Буду ей очень признательна, если возьмет на себя часть обязанностей по хозяйству. Те, что посильны в преклонном возрасте, разумеется.
Честно сказать, я понятия не имела, с чего начинать.
С сада? Хотелось бы.
Но есть еще люди, поверившие нам и снявшиеся с обжитых мест.
И их скотина, которой тоже нужно что-то есть и где-то спать. А желательно и пастись.
Сама усадьба, отчаянно нуждающаяся в ремонте, а местами и в полной перестройке.
Не говоря уже о таких мелочах, как уют, тепло, запасы, налоги…
Боги, еще налоги! Кто знает, сколько задолжали эти Джайри его императорскому величеству!
Помню, отец каждый раз стонал и рыдал, отсчитывая связки монет по осени для пересылки в столицу.
Учитывая плачевное положение дел в усадьбе, вряд ли с нее требовали много. Но существует некий минимум, обязательный для всех родовых имений.
Надо бы уточнить, сколько это для нас.
И вообще вступить в права официально!
То, что нас приняли предки, это замечательно. Но свитки с печатью никто не отменял!
От грандиозности предстоящих дел слегка закружилась голова.
– Все будет хорошо, – заверил меня шепотом в макушку Чен. – Мы справимся. В этом году я больше никуда не поеду, буду вникать во все и помогать по мере сил.
Я благодарно погладила его по руке, обвившей мою талию.
Помощь мне точно не помешает.
Отвар со зверобоем благотворно повлиял или же мы просто устали донельзя, но спали все беспробудно до самого рассвета.
Разнежиться окончательно не позволил петух.
– Кто взял с собой этих проклятых птиц? – проворчала я, переворачиваясь на другой бок и зарываясь лицом в подмышку Чену.
Демон спал обнаженным, будто дразнясь.
Я втянула носом пряный мускусный аромат его тела и поняла, что дремоту как рукой сняло.
– Можешь его заткнуть, если хочешь, – лениво предложил муж, потягиваясь так, что под кожей перекатились соблазнительные бугры мышц, и обнял меня за плечи.
Я еще не переняла его бесстыдства, потому легла в рубашке. И отчаянно сейчас об этом жалела. Прикасаться кожа к коже куда приятнее.
– Крупные животные мне сложнее подчиняются, – вздохнула я.
Уже попыталась. Мерзкий пернатый заорал еще громче, будто его за хвост дернули.
– Ничего, научишься, – подбодрил Чен, притягивая меня ближе и укладывая на себя сверху.
Я поерзала, чувствуя, как его плоть под моим животом пульсирующе твердеет.
– Когда мы снимем последние серьги? – выпалила и покраснела.
Женщине не пристало так открыто выражать свое желание. Она должна принимать страсть супруга, разделять его порывы, но первой не подходить. Это навязчиво и неприлично.
Однако Чен, кажется, был не против моей напористости.
Он довольно ухмыльнулся и, собственнически положив ладони на мои ягодицы, сжал.
Несколько раз подряд. Будто персики на спелость проверял.
– Скоро! – пообещал он. – Думаю, сегодня же. Ты одна справишься? Мне нужно кое-что доделать и настроить артефакты на новую местность.
Справлюсь ли я один день ради того, чтобы наконец обрести полный контроль над своей силой и стать полноценной женой моему супругу?
– Конечно! – убежденно кивнула я.
И была тут же поощрительно зацелована.
К полудню я уже была не так уверена в собственных силах.
– Что значит, не могут прислать мастеров? – нахмурившись, поинтересовалась я у старосты деревни Цуньюнь.
Кроме него, на встречу пришли еще трое.
Местность здесь плодородная, но свободных земель мало. Южнее поместья военных министров Зеймин и Шуо, на западе угодья министра доходов Тан, на востоке скалистый хребет, за которым начиналась другая провинция, а севернее уже и столица, где все земли принадлежали лично императору. С них точно никого не попросишь о помощи.
Так что оставались лишь те поселения, что располагались на нашей территории.
Раньше их было больше. Если верить карте, что чудом уцелела на стене одного из кабинетов, двенадцать. Но учитывая, что управляющий проворовался, а потом и вовсе перестал появляться в усадьбе, окрестные жители рассудили, что надо перебираться в другие, более безопасные регионы.
Это тоже будет входить в наши обязанности. Защита селян от нападений, диких животных и прочих напастей. Для того, собственно, император и даровал участки земли знатным подданным. Чтобы самому не вникать в мелкие проблемы всей страны. Завелись разбойники? Разорились фермеры? Неурожайный год, люди вымирают?
Виноват будет владелец усадьбы, рядом с которой это происходит.
Так что леса прочесать и деревни восстановить нужно будет срочно. А то еще нам штраф выпишут за пренебрежение обязанностями.
Или вообще казнят, чего доброго.
Староста пошаркал ногой, покряхтел, обернулся на остальных и неуверенно проблеял:
– Так работают они. Заняты.
– И где, позвольте спросить?
– Так в лесу, – глаза пожилого мужчины забегали.
Очень интересно.
– Показывай, – величественно махнула я рукой.
– Это ж далеко, госпожа! – бухнулся тот на колени.
Все интереснее.
– Госпожа переобуется, – подумав, сообщила я.
Знаком велела подождать и не спеша, сохраняя достоинство, зашла в дом.
Прав селянин, в вышитых туфельках по бурелому не побегаешь. Тут сапоги нужны. Благо мы по дороге в крепость успели прикупить мне кое-что. Потом не до лавок было. Стоит ближе к зиме съездить в столицу. Глянуть, что приличные жены носят, прикупить что-то, чтобы при гостях в грязь лицом не ударить и мужа не опозорить.
Отбросив неуместные думы, я набросила плащ и вышла.
Во дворе меня уже ждали двое воинов из охраны.
– Господин Джай сказал никуда не выходить! – заявил один из них.
– Мы недалеко, – заверила я.
Если честно, мне не было нужды идти туда. Я уже чувствовала.
Потянулась даром во все стороны и мигом нашла участок, где вспугнутые птицы вились над рассыпающимися гнездами, а звери в панике бежали прочь.
Самое занятное, происходило это на нашей территории. Не соседской и не принадлежащей деревням. Потому-то староста мялся, не желая меня вести.
Я сама и пошла, безошибочно выбирая путь среди густых зарослей малинника, усыпанного мелкими белыми цветами, и поваленных деревьев.
– Кстати, запоминайте, где лежат бревна. Они нам пригодятся, – невзначай бросила я.
Лицо старосты вытянулось еще сильнее.
Думал, я следы топора не замечу? Юная дурочка приехала, ни в чем не разбирается?
Зайди речь о зерне или моркови, я бы, пожалуй, задумалась или попросила совета мудрой Старшей госпожи. Но в лесу я как дома, мне нет нужды уточнять очевидное.
Вековые сосны и дубы безжалостно вырубались. И посадок молодой поросли я нигде не заметила.
Видя, что землей никто не занимается, селяне решили подзаработать как могли. Странно еще, что всю живность не вывели. Или не успели?
Прикрыв глаза, чтобы лучше настроиться, я прислушалась к птичьему гомону.
Так и есть. Вовремя мы появились. Еще несколько лет, и зверье осознало бы, что здесь опасно, и окончательно перебралось бы в угодья поспокойнее.
Наше появление для «мастеров» стало неприятным сюрпризом. Они только закончили распиливать массивную лиственницу на бревна. Неподалеку ожидала понурая пегая лошадка, запряженная в несоразмерно большую телегу.
– О, вы уже и о материале позаботились! – восторженно всплеснула я руками и одобрительно коснулась рукава старосты.
Тот аж подпрыгнул.
Нелегальные дровосеки переглянулись, оценили мой наряд, лицо сопровождавшего меня дедули, и склонились в поклоне. Подумали и брякнулись на колени, лбом в землю.
– Не вели казнить, милосердная госпожа! – завыли они хором.
Я поморщилась. Вот уж чего бы точно не хотелось, так это репутации скорой на несправедливые наказания истерички. Как у Матушки Кин. Та порола по поводу и без, но дисциплины слугам это не прибавляло. Наоборот, смирившись с розгами как с неизбежным злом, они стали работать кое-как. Смысл стараться, если тебя все равно побьют?
Убедить работников, что их не только не казнят, но и наградят, особенно если они поторопятся и начнут ремонт уже сегодня, заняло немало времени. Зато к вечеру наши с Ченом покои могли похвастаться новым полом и ставнями.
Откуда селяне взяли столько обработанной древесины, я предпочла не спрашивать. Сделаю вид, что ничего не заметила. Они знают, что я знаю, этого достаточно. Если же совесть и дальше не проснется – что ж, применим кнут.
Муж вернулся к ужину. Усталый, но довольный донельзя. И сразу после еды потащил меня за собой.
– Хочу тебе кое-что показать, – с хитрой улыбкой заявил Чен.
Глава