Магия семьи Ярославцевых. Книга 1. Убийство – дело семейное
1 глава
1889 год Лазарева Долина
Ранним майским утром усадьбу окутал легкий туман. Тусклый свет солнца проникал сквозь недвижимую листву деревьев, еле освещая занавешенные окна огромного белого дома. Стояла неестественная, необычная для утра тишина. Ни птичьего пения, ни стрекота кузнечиков не было слышно. Дуновение ветерка не тревожило ни травинки.
Усадьба Ярославцевых начала оживать. Кухарка Аглая, лениво потягиваясь, прошла на кухню.
–Ефросинья, чертовка! Где ты ходишь?! Скоро хозяева проснутся, а у нас ни одно блюдо не готово!
Взлохмаченная девка проскользнула у подола кухарки. Аглая замахнулась, чтоб отвесить ей подзатыльник, но та пронырнула под столом к шкафу. Она была готова броситься на выход, если Аглая, в сердцах, решит снова оттаскать ее за косу.
–Я тебя зачем здесь держу?– злобно сверкнула на нее глазами Аглая.
–Не ты, Аглая, держишь, а хозяева, -ехидно произнесла Ефросинья, приподняв верхнюю губу.
– От моей просьбы они тебя держат. Только пожалуюсь на тебя, и прогонят конюшни чистить. А ну, лезь в погреб за яйцами.
–Драться не будешь?-покосилась на нее Ефросинья.
–Не буду. Некогда,– отрезала Аглая. – И остальных девок сбегай, разбуди. Что ж вас всех туман убаюкал? Коли хозяин встанет, а в доме нечисто, не приготовлено, нам несдобровать.
Туман приближался к усадьбе все ближе и становился гуще, окутывая мраморные статуи, ротонды, скамьи с витыми деревянными спинками. Наступал на парадное крыльцо, словно желая заключить в свои холодные объятия хозяйку.
Четко чеканя шаг, графиня Александра Ярославцева направлялась к выходу. Только лютый холод, либо гроза, могли заставить ее отменить утреннюю прогулку. За ней, опасливо поглядывая в окна, семенила ее девятнадцатилетняя дочь Евдокия.
–Маменька, останьтесь. Уж больно туман нехороший. Жутко мне.
Графиня звонко рассмеялась.
–Полно тебе. Двадцать лет от роду, а все как маленькая.
Она одернула темно -синий сюртук, поправила манжеты, и вышла на крыльцо. Евдокия выскочила вслед за ней. Тяжелые двери главного входа громко захлопнулись.
–Что же ты…Всю усадьбу на уши поставишь,– покачала головой Александра, надевая перчатки.
–Маменька, не видно ж ничего,– умоляюще Евдокия заглядывала в глаза матери.
Но Александру было не отговорить. Бодрой походкой она устремилась к конюшне.
«Что бы ни произошло, решила- делай» -говаривал отец.
С детства она умела стрелять, скакать на лошади, фехтовать. Ее маменька сквозь боль смотрела, как отец беспощадно приучает ее ангела к суровой дисциплине. А все, потому что долгожданного сына он не получил. Большие голубые глаза Сашеньки часто наполнялись слезами от боли. Маменька заботливо дула на разбитые коленки, приговаривая.
–Что за изверг…Не меня, ни дочь ему не жалко.
–Я справлюсь, маменька.
Александра собирала белокурые локоны в хвост, и каждый день отправлялась доказывать отцу, что она лучше многих сыновей. Однако за свой характер она была ему благодарна. Ей удавалось хорошо вести дела в отсутствии мужа, даже будучи на сносях. Усадьба процветает уже много лет. Их с Борисом дети выросли. Старший Иван- их гордость и кротость. Анна- их дисциплинированность и серьезность. Евдокия – их красота и большая удача. А Марфа -великая любовь. Они были воспитаны в свободе, и радостях. Но ни один из ее детей не был избалован роскошью.
Даже когда Александру три года назад поразила смертельная болезнь, все четверо не давали приблизиться слугам. Они сами выхаживали мать. Их любовь помогла ей исцелиться. Теперь графиня ценила каждый прожитый день еще больше. И сегодня она не собиралась отказываться от любимого дела.
Александра ловко взобралась на гнедого коня, мирно помахивающего темным хвостом.
–Нет уж, маменька, я одну вас не отпущу,– возмущенно произнесла Евдокия, уже сидя в седле стоящей рядом серой лошади.
Александра не переставала удивляться тому, как они со старшими детьми похожи. Только младшая Марфа внешностью и характером пошла в отца. Впрочем, это ее не портило. Лишь подчеркивало их различия между собой.
Графиня одарила дочь нежной улыбкой, наклонилась вперед, и ее конь поскакал легким галопом.
Спустя минут пятнадцать, увлеченная верховой ездой Александра не заметила, как сбилась с дороги.
Невесть откуда взявшийся густой туман словно взял ее в плен. Очертания деревьев расплылись даже вблизи. Страх захватил разум Александры. Дыхание участилось. Она взволновано озиралась по сторонам, пытаясь понять, в какую сторону направить гнедого.
«Маменька! Маменька, отзовитесь!» слышала она вдалеке испуганный голос своей дочери.
Конь начал нервно брыкаться.
–Герцог, успокойся,– зашептала графиня, пытаясь удержаться в седле.
Но того, словно что-то пугало. Конь подскакивал на месте, и графиня пыталась разглядеть черное пятно, что мельтешило под ногами Герцога. Что это было? Мышь? Крот? Выдра? Да откуда им здесь взяться?! Пятно не походило ни на одно животное из тех, что она знала. Неужели бесы?
–Господи помилуй,– прошептала она в ужасе.
Внезапно ее взгляд встретился со взглядом темноволосого мальчика лет девяти с заметной родинкой на виске. Мальчишка, одетый в лохмотья, словно из-под земли возник. Он пронзал ее взглядом черных глаз, ехидно ухмыляясь.
–Мальчик отойди!-крикнула Александра, испугавшись того, что ее конь заденет копытами ребенка.
Но ребенок не двигался с места. Он злорадно захихикал, прикрывая рот рукой.
–Да уйди ты отсюда!– кричала Александра.
Гадкий мальчишка не унимался. Его дрянное хихиканье переросло в еще более противный смех. Он начал размахивать руками перед мордой Герцога.
–Мальчик! Он тебя лягнет! Уходи!
Но мальчишка не успокаивался. Он перескакивал с ноги на ногу под копытами коня.
–Ты блаженный что ли?!– негодуя выкрикнула графиня, еле держась в седле.
Пятно метнулось в сторону задней ноги коня. Оно рассекло Герцогу ногу над копытом. Точно не животное! Бес!
Герцог встал на дыбы. Он понес всадницу в сторону поля. Ее шляпка слетела, волосы растрепались. Дрожащими руками графиня вцепилась в гриву Герцога. Ноги от страха свело судорогой. Ветки деревьев едва не выкололи глаза. Из глубокой царапины на щеке полилась кровь.
Графиня
пыталась вспомнить хоть одну молитву. Но не могла. Лишь повторяла.
–Господи, помоги мне.
Конь споткнулся. Неведомая сила перевернула его в воздухе. Александра вылетела из седла, Герцог приземлился на спину. Хруст позвонков – последнее, что прозвучало в тишине.
Несколько секунд, и графиня была мертва. Из ее виска на острый камень сочилась кровь. В открытых голубых глазах застыл ужас последних пережитых минут.
–Маменька!
Сквозь рассеивающийся туман к ней бежала Евдокия.
–Маменька! Маменька! Очнитесь!-упала она на колени.
С надеждой Евдокия заглядывала в глаза матери. Рот Александры приоткрылся. Девушке послышался едва уловимый звук.
Евдокия приставила трясущуюся ладонь ко рту матери. Она не чувствовала дыхания. Голова матери упала набок, и с уголка рта выпал кусок зуба… И еще один. На траву заструилась кровь.
Девушка медленно отползала назад, подальше от этих застывших глаз. Она была не в силах вымолвить на слова.
С трудом Евдокии удалось подняться на ноги. Она побрела в сторону усадьбы, цепляясь за деревья. Несколько раз девушка оборачивалась, надеясь углядеть, что мать ползет за ней. Но та оставалась недвижима.
Туман рассеялся поразительно быстро. Яркое солнце освещало дорогу. Птицы издевательски жизнерадостно запели.
Евдокия вытерла грязной рукой пот, оставив след на лбу.
Она замерла перед воротами усадьбы. В ушах звенело. Она не слышала криков людей, не помнила, как вбежала в дом, оттолкнув прислугу.
–Папенька! Папенька!– закричала она, взбегая по лестнице.
На ее крик сбежались сестры и брат.
–Что случилось?– выбежал из спальни встревоженный отец.
–Маменька погибла!
Евдокия вцепилась в грудь Бориса и разрыдалась. Отец схватил ее за плечи.
–Где она?!
–В поле! Герцог не шевелится! Красавица ускакала! А маменька лежит, не двигаясь! И кровь на камне!
–Иван! Готовь коляску! Выдвигаемся немедля!– крикнул он сыну.
Спустя минуты они добрались до того места, где лежала Александра. Конь, буквально до смерти любимый графиней, умирал рядом со своей хозяйкой.
Борис выскочил из коляски.
–Сын! Не смотри в глаза ей!
Силком он заставил Ивана отвернуться.
–Папа, я должен увидеть!
–Глаза ей закрою и увидишь!
Муж направился к телу жены. Он сел на траву, закрыл ее веки ладонью. Его дрожащие губы повторяли немую молитву. Герцог в эти самые секунды испустил дух.
–Папа!– позвал Иван.
–Иди сюда!
Пока мужчины разговаривали посреди поля, Евдокия сидела в коляске, опустив голову. Волосы закрывали лицо. Только б не посмотреть туда. Нервно девушка теребила в руках платок с рисованными васильками. Внезапно она замерла. Мамина рука…
Глаза Евдокии широко раскрылись от ужаса. К платку тянулась пожелтевшая рука матери. Она узнала ее по перстню с синим камнем. Мать схватила платок. Она начала дергать его на себя, пытаясь отобрать. Девушку бросило в жар. На коже выступили красные пятна.
–Подними глаза,– шептала мать.
Евдокия не смогла сопротивляться. Она медленно подняла голову. Помутневшими глазами на нее смотрела Александра. Все лицо ее было в крови. Зияющая рана на желтой щеке вызывала чувство омерзения. Сквозь эту рану был виден оставшийся болтающийся зуб.
Александра широко улыбнулась, издала нечеловеческий хрип.
С криком Евдокия выскочила из коляски и бросилась бежать в лес. Иван ринулся за ней.
–Стой! Стой!– кричал он.
Она бежала, не разбирая дороги, пока не потемнело в глазах. Голова шла кругом. Евдокия хватала воздух ртом, не в силах успокоить дыхание. Она запнулась о корень дуба и рухнула на землю. Разодранная кожа ладоней горела. Внутрь царапин забилась земля. Девушка смотрела на ладони…Но это были не ее ладони…Чужие…Желтые, как у покойника.
–Несешься как шальная невесть куда! Думаешь, остальным легко?!
Запыхавшийся Иван рывком поднял ее за руку.
–Я не пойду назад!– истерически кричала сестра, вырываясь.
–Пешком до усадьбы пойдешь?! В таком состоянии?! Ума лишилась?!
–Не пойду я обратно! Хоть режь! Убью себя, клянусь!
–Дура!
Иван поволок сестру в сторону усадьбы. Отец в поле с конюхом. А эту одну оставлять-себе дороже. Двух похорон им не выдержать.
Ее ноги заплетались. Иван волок ее почти по земле, как тряпичную куклу.
–Не мои руки…Ваня…Руки не мои…
Бубнила она всю дорогу.
–Степан их отрубит? Пусть отрубит… Не мои…
-Заберите ее! Умойте ледяной водой!-приказал Иван слугам.
Он бросил сестру на диван в гостиной.
–Ей нужен лекарь.
Анна вытерла пот со лба Евдокии. Образ мертвой матери мерещился повсюду. Она видела его в отражении зеркал, за шторой…и сидящей на диване в паре сантиметров от нее. Мать заглядывала ей в глаза, наклонив голову. Ее темно- синее платье пропиталось кровью. Евдокия откинулась на диван и потеряла сознание.
Евдокия пришла в себя поздно вечером. Взгляд упал на зеркало, завешанное белой простыней. Край простыни упал и часть комнаты оказалась видна.
–Нет…нет…нет…,– зашептала девушка.
Она нашла в себе силы встать, и выдвинуть огромное зеркало в свой полный рост в коридор. Ножки зеркала оставляли на полу крупные царапины. Скрип истерзанных половиц разбудил Анну.
–Евдокия!
Анна выбежала из комнаты. Евдокия тут же захлопнула перед ней дверь.
–Зачем ты заперлась?! У нас у всех одно горе! Открой сейчас же!
Сестра с силой барабанила по дверям.
–Пожалуйста, Евдокия, расскажи мне, что случилось,– завывала она.
Евдокия пятилась назад. Стук отдавался в ушах так, что казалось барабанные перепонки лопнут. Девушка закрыла уши.
–Анна, уйди! -выкрикнула она.
По щекам полились градом слезы.
–Мне нужно знать, как она умерла! Расскажи мне! Почему ты не спасла ее! Ты с ней уехала! Ее смерть – это твоя вина!
–Оставь ее!-не выдержал Иван.
–Почему она не открывает?!
Иван схватил сестру за запястья.
–Образумься, Анна! То, что она видела, одному Богу известно! Отойди от двери, иначе я могу не сдержаться!
–Она знает, что там произошло! Герцог не мог так упасть! Это бесы! Она их видела!
–Не видела…Ничего не видела…Отче наш сущий на небесах..,– сбивчиво зашептала Евдокия, заглатывая воздух.
Обычно теплыми майскими вечерами было полно гостей. Детский смех звучал со всех сторон. Играла музыка. Барышни кокетки флиртовали с кавалерами на балах. Столы ломились от разнообразных кушаний. И страшно было смириться с тем, что больше никогда этого в усадьбе Ярославцевых не случится. Этой ночью усадьба утопала в слезах.
–Сколько звезд на небе, столько слез мы по нашей графине прольем. Добрее нашей Александры Петровны в век не сыщешь,– рыдала в голос Аглая.
Ефросинья положила голову ей на колени.
–Это что ж получается? Призрак графини тут сорок дней ходить будет?– испуганно спросила девка.
–Тьфу на тебя…Дурная. А даже если и будет ходить, пущай… Так положено.
Аглая гладила черные растрепанные волосы Ефросиньи. Обе они думали о том, что их ждет. Борис не был так добр к прислуге. Теперь совсем с ума спятит.
В комнату Аглаи заглянули Паранья, да Любава.
–Тетушка Аглая, разреши у тебя побыть. Хозяин воет, словно волк. Страшно нам,– потупя взор попросила Паранья.
–Не уснуть этой ночью,– вздохнула Аглая.– Проходите.
Девицы залезли на кровать кухарки. Так и сидели вчетвером, глядя на тень, отбрасываемую свечой, вздрагивали от каждого скрипа.
Борис, сморщившись, опрокинул очередную рюмку водки. Он страстно любил погибшую жену. Любил с такой силой, что готов был отдать в адово пламя всех своих четверых детей, лишь бы вернуть Александру.
–Александра моя…Неугомонная глупая баба..,– повторял он портрету, висящему на стене.
С портрета, весело улыбаясь, глядела огромными голубыми глазами Александра. Он ясно помнил день, когда был закончен портрет, потому- что ненавидел эту шляпу с несуразными розовыми перьями, обожаемую ею. Жена называла ее чудной.
–Она подходит к моему розовому платью,– крутилась как девчонка перед ним Александра.
–И платье нелепое. Отвратительно поросячий цвет.
–Мне не понятна твоя ненависть к розовому, Борис,– смеясь, она поправила локоны.
В ответ он лишь покачал головой. Женщины…
Воспоминания захлестнули его. В ушах он явственно услышал ее голос. В носу стоял сладостный аромат ее тела.
Жар не давал дышать. Борис с яростью разорвал на себе ворот рубахи.
–Как жить без тебя?! Для чего?! Пойти, да утопиться!
Граф разрыдался не в силах совладать с собой. Он колотил себя по голове, рвал на себе волосы. Он бы задушил ее в объятиях, если бы она возникла перед ним прямо сейчас. Да хоть из самой преисподней. Он отрекся бы от веры, сжег кресты и иконы, лишь бы вернуть ее. И он не боялся гнева Господнего за свои мысли. Бог не может судить любовь.
-Папенька,– заглянула к отцу в кабинет Анна.
–Иди вон!– в ярости он ударил кулаком по столу.
Анна захлопнула дверь. Девицу колотило мелкой дрожью.
–Что теперь будет?– прижалась к ней Марфа.
Старшая сестра поцеловала ее в макушку.
–Не знаю, Марфа. Ох, не знаю. Вся надежда на Ивана. Пойдем.
Анна взяла Марфу за руку, и повела в комнату брата. Обе замерли в гостиной. Деревянный гроб стоял среди свечей. Длинные тени отплясывали на стенах усадьбы. Святые наблюдали за мамой с икон.
Марфа сделала пару нерешительных шагов.
–Это последние дни, когда мы ее видим.
Она убрала каштановые кудри за уши.
Полная Луна светила в окно, добавляя таинственный свет в комнату. В голове мелькнула мысль: «А может мама оживет? В полнолуние ходят покойники». Молодая графиня слышала рассказы Аглаи. Было это на святки. Папенька тогда долго искал ее, а она сидела под столом кухни, слушала, как девки гадают на суженого, да истории интересные рассказывают из заупокойного мира.
Спать потом несколько ночей не могла. Дверь спальни, да окно крестом осеняла.
А теперь страх ушел. Пусто было и холодно. Как в погребе у разорившихся бояр Никушиных.
Марфа приблизилась к покойной. Казалось, что маменька прилегла совсем ненадолго отдохнуть. «Она сейчас откроет глаза, заливисто рассмеется и скажет, что пошутила», -подумалось Марфе.
Треск пламени свечей наполнял комнату.
Наклонившись к гробу, Марфа оставила поцелуй на лбу матери.
–Совсем холодная, матушка,– прошептала девушка.
Ее слеза упала прямо на щеку покойной, будто та проронила слезу вместе с дочерью.
Свечи начали коптить.
–Что-то не так,– сказала Анна, пристально оглядев комнату.
–Могла бы, легла б с тобой в одну могилу, матушка,– тихо сказала Марфа.
–Ты что говоришь? Дурная!– схватила Анна сестру за руку. –Ну-ка пошли отсюда. Хватит на сегодня! Свечи Дарья потушит.
–Анна, постой. А вдруг она встанет. Ну вот сейчас. Давай подождем минутку.
Марфа цепко схватила Анну за плечи.
–Ты умом повредилась? Быстро отсюда пошли.
Черная копоть свечей начала заполнять комнату. Клубы дыма устремились к потолку.
–Вот…Вот сейчас встанет.
Марфа ринулась к гробу. Анна, зажмурив глаза, пыталась удержать ее.
–Господи избавь,– молила она.
Сестра едва не перевернула гроб.
–Ненормальные! Дом спалить хотите?!– выкрикнул Иван.
–Ванечка, забери ее. Она нездоровая,– взмолилась Анна.
Марфа мертвой хваткой вцепилась в гроб матери. Иван с трудом разжал ее пальцы.
–Сегодня полнолуние. Она оживет. Я знаю. Почему вы мне не верите?– упиралась Марфа.
Брат взвалил сестру на плечо. Марфа брыкалась, колотила его кулаками по спине.
–Анна держи двери!
Иван едва не уронил ее на лестнице. Марфа больно ударила локоть о перила. Жуткая боль пронзила тело, рука онемела. Он снова подхватил ее на руки.
–Вы ничего не понимаете. Если вы ее закопаете, она второй раз умрет. Вы убийцы! Убийцы! Вы и Евдокия! Она один раз убила, вы второй раз убьете! Не надо закапывать! Не надо!
-Что делать? Что делать?– била себя Евдокия по голове ладонями.
Нервно она ходила из угла в угол, представляя, что будет дальше. Перед глазами стояли картины адских мучений и замученных бесами людей. В аду ждали ее. Она чувствовала пламя всем телом. Демон обманул. Как можно было ему довериться?
Девушка открыла окно. Она пыталась успокоить сбивчивое дыхание. Цветные пятна раздражающе мелькали в глазах. Евдокия перевесилась через окно наполовину.
Нужно успокоиться и подумать. У нее получилось вызвать демона. Получилось продлить матери жизнь. Это магия. Выход должен быть. Ей срочно нужно в подвал.
Под истошные крики Марфы, Евдокия проскользнула к лестнице. Она боялась бросить взгляд в спальню сестры, где ее силой держали Иван и Анна.
Свечи в гостиной уже были потушены. Краем глаза она увидела, как мать сидит в гробу. Евдокия кинулась к двери подвала. Едва не упала, сбегая вниз по лестнице. Глаза девушки застилали слезы всепоглощающего страха. Если бы она могла, она бы слилась с серой стеной темного подвала, лишь бы ее никогда не нашли.
С третьего раза ей удалось зажечь огарок свечи в железном подсвечнике. Тусклый свет озарил часть помещения.
Евдокия просунула руку далеко за шкаф. К счастью, книга была на месте. Черная, старинная, изрисованная непонятными знаками, заклинаниями. Почти на каждой странице был отпечаток крови. На одной из страниц оставила свой отпечаток и она, три года назад, когда призвала демона для того, чтобы спасти маму. Демон обещал, что мама будет жить много лет. Ровно столько же проживет Евдокия. Мама погибла сегодня, значит демон придет за ней. Он уже рядом…
Девушка пыталась внимательно сосредоточиться на текстах заклинаний. Не то… Не то… От волнения она выронила книгу. И тут ее осенило. Демон не сможет забрать ее душу, если она не умрет. Где-то она видела заклинание вечной жизни. Его и надо искать. Евдокия снова начала листать страницы.
–Нашла,– шепнула она.
Второпях Евдокия нарисовала кусочком угля символы на полу. С тех пор, как она нашла книгу, уголек прятала в подвале на случай, если он понадобится.
–Позвольте мне вечно жить. Веру мою не сломить. Сколько лет, решу сама. Хоть до скончания времен не светит смерти судьба.
Заклинание прочитала, осталось скрепить кровью. Срочно нужен острый предмет.
Девица заметалась по подвалу, надеясь найти что-то подходящее. Главное не шуметь, иначе сбегутся все слуги и родные. Голова кружилась. Ее бросало в холодный пот. Пелена стояла перед глазами. Ей показалось, что она видит мужскую фигуру в темноте.
В бессилии Евдокия опустилась на пол, задела рукой торчащий гвоздь. Кровь тонкой струйкой побежала по руке. От волнения она не чувствовала боли.
–А если демон заберет кого-то из родных? Я не могу этого допустить. Кровь отдаю за душу свою и своих родных. Великие силы, берегите их.
Евдокия оставила печать ладони, измазанной кровью на рисунке, и в книге.
«А теперь бежать прочь из этого подвала. Из усадьбы. Навсегда. Демон будет искать меня. Пока я жива, он не тронет родных»,– думала она, покидая подвал.
За всем происходящим наблюдала пара черных пронизывающих ненавистью все вокруг глаз. Высокий, статный молодой человек вышел из темноты. Ухмыляясь, он задул свечу. Еще не хватало, чтобы эта полоумная спалила усадьбу. Веселье только начинается. Самое забавное впереди.
Парень почесал кожу на виске возле родинки. Как же эта родинка раздражала. Его передернуло от отвращения.
Молодой человек поднял брошенную книгу с пола.
–Надо же, как интересно,– произнес он, и растворился в темноте.
До самого рассвета Евдокия не сомкнула глаз. «Это моя вина. Я подвела всю семью. Маму забрал демон. Я видела его в подвале. Он здесь»– роились мысли в голове.
Она четко вспомнила фигуру. Ей не показалось. Тогда почему он не остановил ее? Хочет мучений перед смертью.
Евдокия сжала крест в руках. Она упала на колени и начала молиться.
–Бог милостив. Он простит меня,– повторяла она.
Марфа успокоилась незадолго до рассвета. Евдокия услышала, как хлопнули двери спален Анны и Ивана. Усадьбу окутала тишина. Если бежать, то сейчас.
Потихоньку Евдокия прокралась в спальню прислуги, она надела платье и платок одной из горничных. Передвигаясь на цыпочках, девушка проскользнула в спальню матушки. Вытащила половину драгоценностей.
–Матушка, это для блага твоих детей. Прости меня, грешную,– перекрестилась она.
Последним был кабинет отца. Он уснул крепким сном, сидя за столом. На полу валялся пустой графин из-под водки. Второй стоял на столе недопитым. Евдокия легонько провела рукой по волосам отца. Уже никогда она не вернется сюда, и не обнимет его.
Она открыла ящик стола, вытащила из шкатулки крупную сумму денег. Бросив последний взгляд на самого родного человека в усадьбе, спешно удалилась. Она хотела было попрощаться с матерью, но стыд, и страх не давали ей. Щеки горели. Умом она понимала, что сидела в гробу не матушка. Это демон путает ее сознание. Девушка развернулась и бросилась прочь из усадьбы. Дверь громко захлопнулась за ней.
Только сейчас она осознала, сколько грехов совершила. Ей не будет прощения свыше. Она потеряла все. Больше не увидит своих близких никогда. Все воспоминания сливались в одно- пустые бездонные глаза ее матери.
«Нельзя, чтобы покойник смотрел на тебя, иначе заберет»– учил сын конюха.
Евдокия разрыдалась. Она бросилась бежать по дороге. Быстрее…Быстрее…
Туман застилал путь. Усадьба становилась все дальше и дальше, пока совсем не пропала из виду.
Евдокия брела по дороге, прикрыв лицо выцветшим платком. Теперь она обычная девица без роду, без племени. Лучше так, чем быть в неволе у демона вечность. Если бы тогда, отдавая душу демону взамен на жизнь матушки, она понимала, что демон обманет ее, ни за что бы не решилась на такое.
2 глава
Наши дни. 2008 год. Екатерининск
Жаркое апрельское солнце проникало сквозь шторы, заливая комнату студенческого общежития светом. Четыре года назад в эту комнату заехали две девушки. Одна кареглазая фигуристая брюнетка Анжела. Девушка яркая. Любительница вечеринок и общения с противоположным полом. А вторая…Евдокия.
С того момента как Ева покинула усадьбу, в тех краях она не появлялась. Десять лет девушка скрывалась на пятом этаже в темной каморке. Это было страшное время. Из маленького окошечка было видно только небо. Читать при свете свечи уставали глаза. Позволить себе пройтись по улице было смерти подобно. Она видела демона в каждом мужском лице. И каждый вечер испытывала панический ужас. Снилось, что демон выходит из темноты и тащит ее ад. Ева просыпалась, дрожа от страха. Выходила она только за продуктами, и изредка доходила до книжной лавки, закрывая лицо платком.
Время шло. Мир менялся. Украденные деньги заканчивались, украшения она давно продала. Нужно было что-то делать, чтобы не голодать. Тогда ей пришла в голову мысль поступить в университет вольнослушательницей. Впервые, трясясь от страха она шла по улице не за продуктами и не в книжную лавку. Скрываться больше не было возможности. К тому же если бы демон так старательно за ней охотился, давно бы нашел.
В кабинете директора университета находился еще один человек. Директор Ясин Петр Павлович посмотрел ее документы. Спустив сними оч на нос, он пристально посмотрел на девушку.
–Ваших документов недостаточно. Я не могу вас допустить.
Евдокия вцепилась пальцами в кресло. Вся ее фигура была в напряжении.
–У вас нет разрешения родственника. Есть ли отец, брат, или дядя?
–Я совсем одна. Мне нужно получить образование, чтобы выжить.
Глаза Евдокии наполнились слезами.
–Я многое умею. Играть на фортепиано, скрипке, танцевать, играть в шахматы. Мне всего лишь нужно образование, чтобы меня приняли на работу.
–Учились вы на дому, я правильно понимаю?
–Да.
Мужчины переглянулись между собой.
–Играть в шахматы умеете, говорите? -произнес второй мужчина лет сорока.
–Очень хорошо.
–Петр Павлович. Возьмите девушку. Я готов за нее вступиться, как за свою подопечную.
–Она не ваша подопечная, Александр Родионович,– с сомнением молвил Петр Павлович.
Щеки Евдокии покраснели от смущения. Она тихонько вытирала слезы с уголков глаз.
–Я думаю девушка не откажется пойти ко мне гувернанткой. Мой сын ужасно играет в шахматы, а преподавателей по танцу мы сменили несколько. Как у вас с рисованием?
–Очень хорошо рисую.
–И дочери моей вы подойдете. Согласны стать гувернанткой?
–Хоть сегодня же.
–Ну что, Петр Павлович, мы договорились?
Евдокия с надеждой в глазах уставилась на директора.
–Ну раз так. Хорошо.
Петр Павлович сложил руки в шпиль перед собой.
–Я могу прийти завтра?– улыбнулась Евдокия.
–Ждем-с…
Девушка не могла поверить своему счастью. Сам директор гимназии вступился за нее. Этим же вечером она расположилась в комнате дома Бертинских. Большие окна с нежно розовыми шторами, мягкая кровать с деревянными витыми узорами, белый шкаф, полный книг. В доме огромные светлые комнаты, как в усадьбе. Сразу захотелось верить в лучшее. Демон здесь может не найти ее. Дорога только до университета и обратно быстрым шагом. Она справится…сможет.
Евдокия с удовольствием откинулась на кровать. Она представляла себе, как будет жить дальше. И начнет радоваться каждому дню.
Ее мысли прервал стук в дверь.
–Здравствуй.
В комнату заглянула служанка Бертинских. Евдокия видела ее в гостиной.
–Александр Родионович просил передать, что выделил сумму. Завтра мы купим вам платья.
Евдокия так и села на кровати. Годы ее мытарств закончились. Впереди ждало чудесное будущее. Главное не попасться демону на глаза.
Так при помощи Бертинских она прожила сто тридцать пять лет. Вечная студентка, затем преподавательница. Сегодня она дружила с его прапрапраправнуком по имени Егор. И он поддерживал ее как никто другой.
Тяжелые воспоминания камнем лежали на сердце. Жизнь в темной каморке была ее адом. Поэтому, как только ее одолевала печаль, она сравнивала то, через что она прошла с этой жизнью, и эта жизнь была ее раем.
Евдокия зажмурила глаза от слепящего солнца. Она перевернулась на другой бок.
–Вставать пора. На пары опоздаем, -поторопила ее Анжела, натягивая джинсы.
Ева села на кровати. День предстоит тяжелый. Две самостоятельные работы. Еще физкультуру последней парой поставили. Девушка вздохнула. Она убрала волосы за ухо.
–Вставай, говорю. Вчера опоздали. А ты помнишь, что нам сказала Жанна Ивановна? Еще одно опоздание, и она перестанет пускать нас на пары. А дальше что? Отработка? Будем мусор убирать за остальными?
–Да встаю я. Не ворчи,– недовольно пробубнила Евдокия.
Раздался сильный стук в дверь. Девушки вздрогнули от резкого звука.
–Кто там?!– нервно крикнула Анжела.
–Егор!
–Мы не одеты!
–Жду вас внизу!
Девушки переглянулись.
–Интересно, он со своим другом будет?-засияли радостью глаза Анжелы.
–Вряд ли. Антон – прогульщик.
Ева спустила ноги с кровати.
–Хоть бы он предложил мне встречаться,– мечтательно произнесла Анжела и упала на кровать.
С самого первого курса она мечтала о поцелуях с первым красавцем общежития. Но быть одной из многих ей не хотелось. Антон с радостью брал то, что само плыло к нему в руки. Сам он первых шагов не делал. Не считал нужным. Да и не цеплял его никто из этих глупых девочек по-настоящему.
–У него таких Анжел слишком много. Он не останавливается на одной.
Анжела недовольно надула пухлые губы
–Ты не умеешь поддерживать людей,-печально произнесла она.
–Зато я говорю правду.
К великому разочарованию Анжелы Егор был один.
–Что ж…Идем,– произнесла она расстроено.
Егор и Ева, улыбнувшись, переглянулись. Что поделать…Любовь, она такая.
На радость всех студентов, проживающих в общежитии, дорога до института занимала всего три минуты.
Как обычно во дворе толпилось несколько компаний. Раскатистый хохот весельчака Некита разнесся по всему району. Увидев Анжелу, Некит приветливо махнул рукой.
Девушка обреченно закатила глаза, однако махнула в ответ.
–Он симпатичный. Не думала о нем, как о паре?– задала вопрос Ева.
–Вот еще. Не мой уровень.
Анжела поправила ремешок на джинсах. Некит похотливо разглядывал красотку.
–Отвернись,– прорычала Анжела себе под нос.
–Парень явно жаждет общения,– хохотнул Егор.
–Да идите вы оба…Хорошо, что он в общаге не живет. Я бы не вынесла его соседства.
Девушка недовольно поджала губы.
–Ну все, я пошел,– произнес Егор, уже стоя на крыльце института.
Ева с нежностью посмотрела на него. Какой же он все- таки милый. Юноша слегка покраснел от смущения. Такие же ямочки на щеках, как у Родиона- сына директора Бертинского.
–Пока,– махнула Ева рукой.
–Между вами снова пробежала искра,– заигрывающе подметила Анжела.
–Да брось. Он просто друг,– отмахнулась от подруги девушка.
–Знаю я таких друзей,– рассмеялась Анжела.
Наконец пары закончились. Девушки устало плелись в общежитие. На этой неделе физрук доканал их.
–Этот Андрей Михайлович просто зверь,– измученно произнесла Анжела, вытирая пот со лба.
Не было сил даже переодеться. Футболки и спортивные штаны- хоть выжимай.
–Я слышала, что он с женой развелся. Поэтому на нас срывается.
Ева печально вздохнула.
–Еще год, и это все закончится.
–Ты на подработку сегодня идешь?
–Конечно.
–Как у тебя сил хватает,– удивилась девушка.
–У меня нет выбора, приходится стараться.
Отдохнув два часа, Ева собралась и пошла в студию. Студия танцев тоже находилась неподалеку. Как раз в это время начали зажигать фонари. На город опускались сумерки. Ей нравилось прогуливаться туда и обратно, думая о своем месте в жизни, и о том, как все удачно складывается. Подработка была любимая. Она обучала детей танцам. Ничего сложного, и работать как раз требовалось по вечерам. Довольно странно, что демон ее так и не нашел. Значит он не так уж всесилен. Нет. Надо отогнать эти мысли. Нельзя думать о нем.
Евдокия вошла в здание.
–Как настроение, красавица?– улыбнулся охранник.
–Замечательное.
У дверей студии ее ждали несколько ребят.
–Здравствуйте, ребятишки.
Ева распахнула объятия, и все они ринулись к ней.
Этим же вечером высокий темноволосый молодой человек по имени Станислав пытался заключить сделку о продаже роскошной квартиры в элитном районе города. Он потер родинку на виске. Сколько бы не пытался он ее убрать, мерзкая коричневая отметина проявлялась снова.
–Замечательное место. Вид на город бесподобен.
Молодой человек завороженно смотрел в панорамные окна.
–Меня все устраивает,– пожал ему руку пухленький мужчина средних лет. – Но мне хотелось бы, чтобы жилье оценила моя жена. Не могли бы вы немного подождать. Она придет с минуты на минуту.
–Да, конечно,– широко улыбнулся Станислав.
Снова удача. Сегодня он заработал солидную сумму денег. Еще пара таких сделок и он обретет виллу в Италии. Амбициозный молодой человек держал документы в руках, предвкушая жару, горячих итальянок, и прохладные коктейли.
Но, как только он увидел жену пухляша, в ту же секунду улыбка медленно сползла с его лица. В глазах загорелась ненависть, смешанная с непониманием.
–Добрый вечер,– едва выдавила из себя девушка.
Станислав натянуто улыбнулся.
–Меня зовут Алена,– тихо произнесла она.
–Это Станислав. Он владелец компании по продаже недвижимости. И моя удача. Мы решили объединить усилия, чтобы компания процветала. К тому же он очень добрый и честный человек. Сам лично предложил показать нам самое лучшее жилье,– радостно произнес муж Алены.
–Я очень рада.
Алена побледнела. Мелкая дрожь прокатилась по всему ее телу, сердце колотилось с неистовой силой, а руки не слушались. Взгляд черных глаз старого знакомого пронизывал ее, не давая и малейшего шанса увернуться.
«Стерва. Прихлопнул бы ее прямо здесь»-пронеслось в голове Станислава.
Он годами лелеял мысли о том, что может помочь ей воскреснуть. Снова быть вместе и необузданно, исступленно любить друг друга до дрожи в коленках. А она жива! Разводит богатеньких папиков на деньги!
Ярость выжигала его изнутри. Воспоминания вспыхнули, как огонь зажигалки. Он до мельчайших подробностей вспомнил ее голое тело. Вспомнил, как целовал каждую ее чертову родинку, каждую веснушку. Как пот стекал по ее телу во время любви, и как она умоляла войти в нее.
Она погибла неожиданно. Столетие он воображал, как вернет ее. Снова будет гладить кудрявые волосы, целовать сочные губы. Чудо случилось. Предательница сама явилась к нему. Залилась краской, закусила губу и стыдливо опускает взгляд в пол.
–Я тоже очень рад. Мы часто будем встречаться на светских мероприятиях,– произнес он с бесчувственным и неподвижным видом так, что казалось будто все его лицо было каменным и лишь губы растянулись как ленточки и замерли на мертвом и бесчувственном полотне.
Этой ночью Алена тихо плакала, стоя у окна. Станислав страшный человек, поэтому она от него сбежала. Он был одержим ею. Его поклонение пугало ее. Только она поняла, как он поступает с другими людьми, тут же она задумалась о побеге. Станислав не жалел никого. Стоило ему лишь возразить, сделать по- своему, как он уничтожал человека, постепенно лишая всего в жизни, и даже разума. Жесткий, беспринципный Каин. Он обязательно отомстит ей.
Алена прихватила с собой небольшую сумку с вещами. Главное успеть на самолет. Куда? Да в любую страну, черт возьми.
Девушка пулей вылетела из подъезда, и тут же сильная мужская рука схватила ее за плечо.
–Снова убегаешь? Как в прошлый раз. Как же ты оставила свои шубки, и дорогие побрякушки? Этот пухлик так же старательно тебя наряжает как я? Поехали со мной ненадолго. Мне очень нужно то, что ты у меня сперла,– прошептал Станислав, улыбаясь сквозь зубы.
Он больно схватил ее за локоть и потащил к машине.
Алена оборачивалась в поисках помощи, но во тьме не было ни души. Свет не горел ни в одном из окон.
–Дурочка что ли? Неужели думаешь, что я ничего не могу без книги? Я отключил всех твоих соседей. Они крепко спят,– насмешливо произнес он.
–Я отдам то, что ты ищешь. Отпусти меня.
–Конечно отдашь. Но сначала поговорим.
Он грубо наклонил ее голову к салону.
–Забирайся скорее. Я деловой человек, у меня время на пустую болтовню ограничено.
Водитель тронулся с места.
Трясущимися руками Алена вытащила из сумки книгу.
–Вот она. Забирай.
–Я ведь души в тебе не чаял,– огорченно произнес Станислав.
–Я поступила ужасно, я знаю. Я прошу у тебя прощения и пощады,– взмолилась девушка.
–Книгу украла. Дом спалила. Инсценировала свою смерть. Сбежала. Я искал способ вернуть тебя к жизни почти сто лет. Что тебе было нужно? Бессмертие? Я бы дал его тебе. Деньги? Пожалуйста. Драгоценности? Да ты вся была бы золотом усыпана.
В словах его звучали холод и презрение, которые как шипы вонзались в испуганную и растерянную девушку. С трудом уже можно было догадаться, что некогда красивая и уверенная в себе, а ныне забитая безвыходностью особа, когда-то была смыслом жизни и предметом обожания ее мучителя. Немного погодя, не дождавшись ответа он продолжил:
– Но эта твоя жадность… Ты никогда меня не любила. А этого добряка? Как ты до него добралась? Приворожила?
Станислав вопрошающе смотрел на нее. В глазах его черных холодных глазах блеснул слабый огонек, отдающий пренебрежением и надменностью.
–Да. Но я влюбилась.
Станислав громко расхохотался.
–Ты и он! Не смеши меня! Мы были бы прекрасной парой! Самой красивой и одной из самых богатых! Я бы бросил мир к твоим ногам! Но ты фальшивка! А ты знаешь, что такое приворот?! Это все равно, что жизнь забрать! Парализовать волю! Кто тебе позволил так поступать?!
Вне себя от гнева Станислав перешел на крик. Он наклонился прямо к ее лицу. Алена сжалась в комок. Девушка боялась даже пошевелиться, чтобы не спровоцировать взбешенного хищника.
–Никто,– еле слышно ответила девушка.
–Кто вам вообще дозволил распоряжаться чужими жизнями?!– возмущенно орал Станислав. – Вы думаете что все безнаказанно! Если есть маленькая книжонка, позволяющая получить блага, то все можно?!-он потряс книгой перед ее лицом.
Выпустив пар, Станислав откинулся на сиденье. Теперь он молча сверлил ее взглядом.
Только в этот момент она заметила, что машина везет их в сторону леса. Ей не выбраться оттуда живой.
– Станислав? Выпусти меня! Я тебя умоляю! -взмолилась Алена.
Девушку охватила паника. Она сползла перед ним на колени.
–Перестань. Ты замараешь свои дорогие джинсы -ядовито произнес он с каменной и пустой ухмылкой.
Она поняла, что все кончено. Этот беспощадный монстр не отпустит ее. Мучительное чувство безнадежности и обреченности на смерть сжимало внутри все органы. Алена склонила голову. Крупные слезы стекали по ее щекам, оставляя мокрые следы на одежде. Они не трогали Станислава.
–Ты меня раздражаешь. Лучше затихни,– угрожающе произнес он, постукивая пальцами по книге.
За окном мелькали деревья. Полная луна освещала все вокруг. В этом лесу она найдет последнее пристанище. А все, чего она хотела, лишь быть счастливой. Прельстилась жизнью, которую все же так легко оказалось отнять. Ты можешь жить вечно. Да, можешь. С одним но… Пока тебя не убьют.
Среди густых деревьев бывшие влюбленные стояли друг напротив друга.
–Подними глаза. Я хочу запомнить твою боль.
Последний отблеск Луны в зеленых глазах был таким манящим. Захотелось обнять ее, но предателей не прощают.
–Мартин, убей ее,– приказал Станислав водителю.
–Что ж ты сам не убьешь?!-отчаянно крикнула девушка.
–Не хочу прикасаться к грязи,– презрительно ответил мучитель.
Станислав вернулся домой под утро. Он налил в бокал дорогого бренди, сел за стол из красного дерева и положил перед собой книгу. Ведьмак откинулся в кресле. Столетие назад он жил в семье бедного крестьянина, и за свой характер частенько был бит. Его время пришло, когда в возрасте 13 лет он обнаружил у себя способность внушать людям разное. Поначалу веселился, заставляя своего брата кататься на козле, сидя задом наперед, или внушал старшей сестре иллюзии крыс в доме. Визжала как поросенок. Ох и потешно было.
Станислав широко улыбнулся, вспомнив подростковые шалости. Теплых чувств люди, воспитавшие его, не вызывали. Может быть только сестра Агриппина. Одна единственная она была с ним ласкова, несмотря на проделки, и шутки над ней.
Вскоре юный маг понял, что использовать свой дар можно в других целях. Внушил подружке сестры Катерине, что она любит его, и проводил с ней время везде, где только было можно. Он по ней сох лет с двенадцати, но упрямая девка, будучи его старше на три года, только подтрунивала над ним, да шутила. Всерьез не воспринимала, однако относилась по- доброму. Как Агриппина, с детства нянькалась с ним.
Глаза у нее были зеленые, как изумруды, а волосы кудрявые, словно волны. Алена была лишь ее подобием. Шаловливая улыбка не слетала с тонких губ Катерины. Вздернутый носик приводил в восторг. А о теле уж совсем говорить не приходилось.
Станислав обожал вплетать красные ленты в длинную косу. Порою ему казалось, что внушения нет, и она сама влюбилась в него.
Родители Катерины были возмущены их дружбой. Побили девку и отправили в другое село к родственникам. Тогда Станислав снял чары.
Тайком он пробрался к ней во двор, чтоб хоть глазком посмотреть в последний раз.
–Я уезжаю,– грустно улыбаясь сказала она.
–Больше не увидимся. Прощай.
Катерина нервно мяла красный сарафан. Недолгое молчание, и она целует его в губы. Сама…Без чар…Без страха перед родителями.
–Ты меня помни только,-прошептала она, и убежала в дом.
Тогда он впервые расплакался из-за девчонки. Сидел у реки, задумчиво водил палкой по песку.
–Скулишь, как Жулька у соседки,-села рядом сестра.
–Я ведь был честен с Катериной в любви. Не играл, как другие,– произнес он, глядя в пустоту.
–Разные у вас жизни. Ей мужа нашли, а нас на свадьбу не позвали. Из-за тебя и я не могу с ней видеться.
Брат и сестра посмотрели друг на друга. Станислав пытался уловить, что было не так. Он даже не похож на них. Мамка слова доброго не скажет. Все дуботолк, да лободырный. Отец туда же. Только Агриппина была всегда рядом.
–Я ведь не ваш?– спросил он прямо.
–Как не наш? Наш…Мой…
Юнец снова расплакался.
–Отцу не говори,– попросил он, вытирая рукавом рубахи слезы.
Агриппина прижала его голову к себе, крепко поцеловала в макушку.
–Все мы люди, родной.
Вскоре Агриппину выдали замуж за тридцативосьмилетнего вдовца. Через несколько дней прибежала от мужа битая. С диким ревом упала на колени.
–Маменька, верни меня обратно,– хваталась она за подол.
–Сбрендила?! Опозорила на всю деревню! Убирайся вон!
–Не буду я терпеть его! Не буду!
–Отцепись! И иди к мужу! Отец придет, за косу оттаскает! Синяки сойдут скоро! А ты думай, что натворила, и за что лупил!
Пока в доме стоял крик, Станислав ринулся к Прокопию. Он схватил его за грудки.
–Не смей сестру бить!
От удара Прокопия Станислав прокатился по земле.
–Иди отсюда, щенок! Это теперь моя баба! Захочу убью!
Глаза Станислава вспыхнули яростью. Он встал на ноги, уставился в упор на Прокопия.
–Сам убьешься,– прорычал он сквозь зубы.
Прокопий обомлел. Он молча ушел в дом. А к ночи разнеслась молва, мол повесился.
–Да как же. Семнадцать лет отроду и вдова,– рыдала Агриппина.
–Его кара настигла за тебя.
Станислав обнял сестру. Он не мог смотреть на ее синяки и опухшую губу без слез.
–Никто тебя пальцем тронуть не посмеет, сестрица. Накажу.
Агриппина оттолкнула его.
–Ты что натворил?
–Ничего. Просто сказал ему, что сам убьется.
–Так проклял же. Господь накажет.
Девушка растерянно смотрела на него.
–Мне подарок сделали. Свыше.
–Я тебя умоляю. Уезжай. Крестьяне узнают, не поздоровится. Бабку Домну загубили, думали, ведьма. А ты?
–Не знаю, кто я. Откажешься от меня?
–Никогда не откажусь. Но ты уезжай. Все хорошо у меня будет. Ты ведь меня спас.
Агриппина крепко прижала к себе брата.
–Самый мой близкий, самый родной. Надо в церковь, Батюшка грехи отпустит, ты излечишься.
–Я не грешил, а по -справедливости, наказал его.
Станислав, тяжело дыша, уткнулся в шею Агриппине.
–Даже если в тебе будут жить четыреста бесов, все равно ты мой брат. Все равно буду любить тебя.
Девушка взяла его ладонями за щеки.
–Ты избавишься от них?
–Как избавиться, если они помогают?
Она пристально вгляделась в его глаза. Все та же доброта сияла в них. И безграничная нежность к ней.
–Ты не одержимый,– покачала она головой, слегка улыбнувшись.
–Это я, сестрица. Честное слово я. Оно во мне жило, волшебство это.
–Не волшебство. Проклятие,– закрыла ему рот рукой Агриппина.
Он не нуждался во спасении, и чувствовал эту силу, что нарастала в нем. Юноша начал целовать руки сестры.
–Ты этими руками меня кормила, поднимала меня с земли, когда падал, мыла. Тебе ли меня не знать? Если ты любишь меня таким, каков я есть, давай вместе уедем.
–Ты знаешь, как тяжело деревенской девке в большом городе. Я пока тут побуду, потом снова замуж выйду. Мне другая жизнь не нужна. А тебя выгоняю, из-за того, что страшно. Убьют ведь.
Станислав опустил голову.
–Проводи меня утром,– попросил он со слезами на глазах.
На следующее утро Станислав, до боли в косточках, обнял сестру, и двинулся в путь. Как только он пропал за поворотом, девица разрыдалась. Она опустилась на землю возле забора. Мысленно прощалась со своим детством.
«Как же так вышло, любимый братик, что мы с тобой выросли. И тропиночки наши разошлись. А небо над головой все такое же голубое, и трава под ногами зеленая. В мире ничего не изменилось, только мы с тобой»– подумала она.
«Мир тоже изменился, сестренка. Главное, что осталось- моя глубокая любовь к тебе»-ответил он ей мысленно.
Агриппина широко раскрыла глаза. Это брат отправил ей мысленно послание. Пусть в нем хоть четыреста бесов, для нее он хранитель.
–«Хорошей дороги тебе, братик, и счастливой жизни»,– снова подумала она.
Но ответ не получила. Значит он уже далеко.
В большом городе найти себе применение оказалось гораздо проще. Деньги ему стало приносить картежничество. Просто он сквозь рубашку видел масти. Пошел по кабакам. Тратил все, что выигрывал. Изредка приезжал, поглядывал за сестрой.
Через год узнал, что Агриппина погибла. Мать снова выпихнула ее замуж за истязателя. Боль сжала сердце в кольцо. С каждым часом она становилась невыносимой. Станислав рассвирепел. Он колотил стены кулаками, проклиная себя.
–Что же ты дурак не забрал ее. Дурааак…
Этой ночью он не уснет. Надо расквитаться со всеми. Они там позволяют себе бить детей, буянить. А те, кто тихо сидят, чем лучше? Знают и молчат! Делают вид, что нет выбитых зубов у молодых девок. Гибель Агриппины никому с рук не сойдет.
Следующей ночью он посетил деревню. Устроил дебош. Испуганные люди повыскакивали на улицу.
–Горит! Горит деревня! Вы все горите!-орал Станислав на всю улицу.
Он бегал по деревне, барабанил в двери. Называл каждого п имени.
–Петр, ты горишь! Алевтина, ты горишь! Ефим, ты горишь!
Люди смотрели в черные глаза Станислава, и ощущали невыносимый жар. Они начали буквально видеть огонь. Он разом распространился по крышам. Животные сходили с ума от испуга. Горели телеги и сараи. Дым заполонил все вокруг. Крестьяне метались по дворам. Отовсюду раздавались детские крики. Народ задыхался и падал.
Станислав устроил свой ад. И ему это понравилось.
Ведьмак успокоился, когда начало светать. Он стоял посреди деревни, полной мертвяков. На следующий день газеты напишут о деревне, где в живых остались только перепуганные дети, которые что-то бормочут про пожар. Но…никакого пожара на самом деле не было. Он смог уничтожить деревню, внушив слабым людишкам, что они горят. Негодование от дичайшей несправедливости буйствовало в нем.
–Вы все знали, и не защитили. Это вам за сестру.
Ведьмак сам не мог осознать произошедшее. Обессиленный, он свалился на кровать. Что это пребывало в нем. Удивительная мощь. Какие способности скрывались в этих глазах. С таким даром стыдно пропасть в тюрьме. В мире есть вещи интереснее, чем кабаки и карты. Все. С этим покончено. Оставалось еще одно. Он не мог душой отпустить Катерину, зная, что происходит за закрытыми дверями. Он спасет ее, даже если придется выжечь еще одну деревню.
Через два дня рано утром Станислав стоял, скрываясь за березой в селе Елешкино. Он не мог заставить себя подойти к ней. Катерина провожала мужа на поле. Пахарь крепко обнял жену, и девица засветилась счастьем. Щеки вмиг порозовели.
–Да что ж ты…Люди смотрят,– смущенно пробормотала она.
–Пущай смотрят! И знают, что люблю тебя!
Девица громко рассмеялась.
С крыльца сбежали маленькие близнецы. Ловко она схватила одного из них на руки.
–Прощайтесь с папкой!
Ребятишки замахали руками. Пахарь отправился на поле, а Катерина в дом. Станислав заметил выпирающий животик Катерины. Еще одного ждут. А может и двоих. Она настолько увлечена семьей, что не заметила его. Это к лучшему. За нее он может быть спокоен.
Слезы выступили на глазах, как тогда в молодости. У него было всего два любимых человека в жизни. Одну он не сберег, другую не отстоял.
–Прощай Катерина. Рад, что ты счастлива,– прошептал Станислав.
Понурив голову, он отправился на станцию. Перед глазами мелькали события прошлых лет. Детство было суровое, но и его назвать плохим уже было нельзя. Стать бы вновь ребенком, и броситься в объятия Агриппины, да побегать по поляне за хохотушкой Катериной. Упасть всем троим на траву и смотреть на облака. Смеяться бы без удержу, да щекотать друг друга. А к вечеру заплети бы обоим девкам косы и пойти домой босыми грязными ногами по теплой траве, получить нагоняй от маменек.
Не вернуть тех времен. Нужно отстраивать жизнь заново. Без поддержки, самому.
С тех пор и до самых сегодняшних дней он пробовал себя в разных делах. Его стать, красота и харизма приносили прибыль даже больше, чем внушение. Тонкие черты лица, ровный нос, пухловатые губы. Еще и богач.
Ведьмак огляделся вокруг. Он снял этот шикарный двухэтажный дом на месяц, но, судя по всему, придется задержаться. События принимали интересный оборот.
Задумчиво Станислав потер подбородок.
–Где же моя дорогая Евдокия? Думаешь, я забыл про тебя?– пропел он, глядя на отпечаток ее ладони в книге.
То, что случилось с остальными сестрами было весьма забавным. На эту семейку можно было даже порчу не наводить. Сами себя уничтожили. И надо же, какая удача. Эта глупая девчонка запачкала своей кровью книгу.
Медленно Станислав вдохнул запах крови Евдокии. Игра начинается заново.
3 глава
Следующей ночью Еве не спалось. Гнетущая тревога охватила ее. Меньше надо смотреть новости. Полиция по всему городу ищет пропавшую Алену Жарикову. Заявление о пропаже сделал ее муж, и первым попал под подозрение.
Сколько таких несчастных девушек исчезают бесследно. А если их и находят, то в ужасном состоянии, повезет, если живых.
В животе неприятно покалывало. Мысли никак не давали уснуть. Девушка перевернулась на другой бок. Анжела уже десятый сон видела, а Евдокия все никак. Часы показывали половину третьего ночи. Она встала, решила сходить в туалет. Свет в длинном коридоре был включен лишь в стороне лестницы. Непонятный страх заползал в душу. Еве навязчиво казалось, что за ней кто-то наблюдает. Она встряхнула головой, чтобы прогнать дурные мысли. В конце концов в общежитии куча народу. Она может просто постучаться в любую комнату и ей откроют.
Дорога из туалета показалась еще хуже. Если в один конец коридора она шла на свет, то именно перед их с Анжелой комнатой наступала темнота. Со вчерашнего дня студенты жалуются на перегорающие лампочки, а комендант только разводит руками. Обещали все проверить, но, когда это будет?
Евдокия побрела по коридору, буквально сжавшись в комок. Холодные мурашки побежали по телу. Ее передернуло.
Наконец девушка закрыла дверь комнаты. Обернувшись, она увидела мужчину в темноте. Он стоял, опершись на стол.
–Привет. Как дела?-с интересом спросил он.
Ева в ужасе закричала.
–Ты что горланишь?!-подпрыгнула на кровати Анжела.
Ева включила свет.
–Здесь был мужчина! Я видела его!– нервно показывала она пальцем в сторону стола.
–Я никого не приводила.
Анжела встала с кровати.
–Он был тут. Поздоровался со мной.
–Ты куда ходила? Напилась что ли?
Подруга подошла к ней и принюхалась.
–Издеваешься?-возмутилась Евдокия.
–Ты пол- общежития перебудила. Сейчас кто-нибудь придет, возмущаться будет.
Ева заметалась по комнате. Она открыла шкаф с вещами, заглянула под кровати.
Анжела следила за ней взглядом, изумленно хлопая глазами.
–Начни уже с кем-нибудь встречаться. Тебе мужики в темноте мерещатся.
–Можно я оставлю свет? –жалобно спросила Евдокия, вылезая из-под стола.
–Оставь. Мне самой теперь страшно.
Девушки легли в кровати.
–Ты точно спиртного не употребляла?– спросила Анжела.
–Я тебя прибью сейчас. Если говорю, что видела, значит видела. Наяву, как тебя вижу.
–А ты видишь, что здесь никого нет?– осторожно спросила Анжела.
–Возьми вилку для самообороны. Вдруг я решу на тебя напасть,– сердито оборвала разговор Евдокия.
Она замоталась с головой в одеяло и обиженно отвернулась к стене.
Теперь Анжела лежала с открытыми глазами до рассвета. Еву она ни разу не видела в таком состоянии. Ей и вправду стало жутко. Вдруг Ева влипла в историю, и не может рассказать об этом? Завтра же, точнее сегодня, нужно рассказать о ночном происшествии Егору.
Только Анжела начала засыпать, как за окном громко закаркали вороны. Ева развернулась к подруге.
–Ты плохо про меня подумала, да?
–Нет,– замялась Анжела.
Ей стало стыдно за свои мысли.
–Я не могу рассказать тебе всей правды, Анжела. Ты не поймешь этого. Я скрывалась от одного очень жестокого …человека долгое время. И очень боюсь того, что он найдет меня. Этот человек может проникнуть куда угодно. Для него не существует запертых дверей. Если я вдруг пропаду, значит он нашел меня. И в живых меня уже нет.
–Почему ты сразу не сказала? Мы бы обратились в полицию.
–Не поможет. Он опасен.
–Что теперь делать?
–Не знаю. Мне очень нужна поддержка.
Евдокия расплакалась, закрыв лицо руками. Анжела тут же подбежала к ней.
–Прости меня. Я такая дура. Я ведь даже не спросила, что с тобой.
Ева положила голову ей на плечо.
–Тебе лучше съехать от меня в другую комнату,– всхлипывала девушка.
–С ума сошла?! Я тебя не брошу. Если у тебя проблемы, значит у меня проблемы. Пусть только это чудовище сунется сюда. Мы с Егором зададим ему жару.
Ева улыбнулась. Анжела не понимает, о чем говорит, но насколько точное слово сумела подобрать. А может ей, в действительности, показалось? Она плохо спала перед зачетом. Да и просмотр новостей о пропавшей девушке сыграл свою роль.
–Спасибо Анжела. Извини, что я на тебя накричала.
Подруги помирились. Однако сон уже не шел. На парах девчонки клевали носом.
–Гулять меньше надо. Хотите спать, покиньте аудиторию,– процедила сквозь зубы Мария Викторовна.
Анжела недовольно закатила глаза.
–Нам очень нравится ваш предмет. Позвольте остаться,– язвительно попросила Анжела.
Преподавательница промолчала в ответ на язвительность Анжелы, однако задала несколько больших заданий. К слову сказать в аудитории проходила лекция у двух групп.
Почти пятьдесят пар глаз разъяренно уставились на Анжелу.
Та выходила из аудитории, стараясь ни на кого не смотреть.
–Что ж вы так,– расстроился Некит.
–Никита, отвали. Тебе лишь бы повод найти, подойти ко мне, и сказать какую -нибудь чушь. Ты думаешь, ты смешной? А выглядишь как клоун. И шутки у тебя дурацкие. И стиль твой мне не нравится. Не-на-ви-жу широкие штаны. Ненавижу кепки, как у тебя, дурацкие. И волосы кучерявые терпеть не могу,– высказалась Анжела.
–У меня волосы почти как у тебя,– растерялся парень.
–У меня волнистые, а у тебя кучерявые. Да ты даже разницы не видишь.
Анжела толкнула его в грудь, и пошла к выходу.
Ева бросила на парня извиняющийся взгляд.
–Ты куда?– спешила она за подругой.
–На улицу. Мне нужно проветриться.
Анжела встала под дерево. Она шумно выдохнула, закрывая лицо ладонями. Затем издала возмущенный писк, заметив, как быстрой походкой приближается к ним Некит.
–Думаешь толкнула меня, значит унизила?! Да мне плевать! Не знаю, как у тебя в голове могло возникнуть, что ты можешь мне понравиться?! У тебя кроме внешности нет ничего! Да и та на любителя! Думаешь, все любят губастых дылд с огромными бедрами?! Мне вообще такие как Ева нравятся!
От неожиданности у Евы челюсть отвалилась. Она попыталась вставить хоть слово, но, не тут- то было. Бешеную фурию уже не остановить!
–У меня все в порядке с бедрами! Слышишь, недоросток?! Твой отвратительный взгляд я ловлю на себе изо дня в день! Уже подташнивает!
–Хотя бы мой лови, раз другие не смотрят! Ты одна уже год с лишним, если не ошибаюсь! Задайся вопросом, почему?! Потому-что хуже твоего характера только запах протухшего тунца!
Теперь глаза Евдокии полезли на лоб. Где он нахватался этих ругательств? Надо признать, они весьма мощно звучали.
Ее острая на язык подруга хватала воздух ртом, как тунец, выброшенный на берег.
–Ты еще пожалеешь о том, что сказал,– мстительно произнесла она.
Ева пыталась встать между ними. Еще немного, и вспыльчивая Анжела задаст ему трепку.
–Парней приведешь на разборки?– съязвил он.
–К тебе?!Только подруг.
–Твоя единственная подруга стоит между нами. Двое на одного- это нечестно. Тем более я хочу пригласить Еву на свидание. Пойдешь на свидание?
–Нет!– выпалила девушка.
–Ну как хочешь. Можешь подумать, пока я свободен. Ты намного красивее ее.
–Спасибо,– окончательно растерялась Ева.
–Спасибо?!
Теперь Анжела переключилась на нее.
–Я не знала, что ответить.
–И ответила «спасибо»?! Ну спасибо!
Только сейчас подруги обратили внимание на компании студентов, глазевших на произошедшее. Многих, включая Некита, распирал смех.
–Да идите вы оба!– выпалила Анжела, и бросилась к общежитию.
–Ты нас с ней поссорил!
Ева ударила Никиту сумкой по плечу.
–Ей полезно…
На улицу вышел Егор.
–Что случилось? Весь институт гудит, что тут какое-то шоу.
–Это шоу Некита. Из-за него я поругалась с Анжелой. Судя по всему надолго.
–Прости, что тебя обидел. А ей я заслуженно сказал. Она никого, кроме себя не видит.
–Она тебя не видит. А ты за это на мне отыгрался.
Столпившиеся студенты начали расходиться.
–У меня тяжелое время. Мы не спали всю ночь. Она поддерживала меня и успокаивала. Никита, у меня тоже другой подруги нет.
Ева взяла Егора за руку. Они побрели к общежитию.
–Прости. Я не подумал.
В ответ Ева только покачала головой.
Антона, к счастью, в общежитии не было. Евдокия валялась на его кровати. Она уже рассказала другу о произошедшем ночью.
–Ты уверена. Что тебе не показалось?
Егор налил ей чай.
–Ладно Анжела. Ты почему сомневаешься?-возмутилась Евдокия.
–Так ты думаешь это демон?
Егор присел за стол напротив нее. Он положил чайный пакетик на блюдце.
–А кто еще? Я его видела наяву, как тебя сейчас вижу.
–Давай обратимся к отцу,– предложил Егор.
–И что он сделает? Надо уезжать.
Ева вертела в руках свежий пряник, но кусок не шел в горло.
–Если ты сбежишь, отец не сможет помочь с документами. Ему и так это все не нравится.
–А если не сбегу, демон заберет мою душу.
Евдокия безразлично уставилась в пол.
«Не лучше ли сдаться?»,– промелькнуло в ее голове.
–Можно покопаться в интернете. Зададим гуглу вопрос «Как можно уничтожить демона»?
–Гугл не сможет ответить на этот вопрос. В интернете куча ненужной информации. А в плане магии так совсем,– печально усмехнулась она.
–На войне все средства хороши. Поищем, вдруг на что- нибудь наткнемся.
–У меня не хватит смелости. И сил.
–У меня хватит.
–Но ты даже не колдовал ни разу,– разочарованно произнесла Ева.
–Вот и поколдую,– воодушевился Егор.
В его глазах вспыхнул интерес.
–Не понимаешь, о чем говоришь. Я наколдовала уже. Ни семьи, ни друзей, ни любимого человека.
–Про друзей обидно было,– нахмурился Егор.
–Я вас только четыре года назад встретила. А до этого, спроси, как я жила целое столетие. Ревнивая жена Александра Родионовича нашла мой дневник. Она махала им перед его лицом, и кричала, что он привел в дом сумасшедшую. Что я опасна, и меня надо отправить в психиатрическую лечебницу. Благодаря его сыну Родиону, я сбежала тем вечером. С тех пор я ни к кому не привязывалась. Родиона мне только во время войны удалось найти. Он был ранен, и думал, что бредит. Я следила за ним, так как мне некому было больше помочь. Ты представляешь, что бы со мной сделали, попадись я в руки врачам? Не старею, не умираю. Моя жизнь- мечта каждого человека. Только я за это заплатила немалую цену. Ты готов потерять все?
Егор задумался.
–Только не семью.
–Неправильные заклинания имеют свои последствия. Я понятия не имею, какого демона тогда вызвала. В магии даже книги какие попало брать в руки нельзя. А ты в интернет решил залезть.
–Я не подумал об этом,– потупил взгляд Егор.
–Найти бы ту книгу, через которую я делала заклинание. Там хотя бы можно разобраться. Информация по тому демону должна быть.
–Так давай поищем. Ваша усадьба далеко от города находится?
–Ты с ума сошел? Я туда ни за что в жизни не вернусь.
–Какая теперь разница? Сбежишь ты, он тебя еще раз найдет. Надо действовать. Поехали прямо сейчас.
–Я же сказала нет. Вдруг он там обитает.
–Целое столетие? Это даже не смешно. В этих усадьбах давно никого нет. Они заброшены.
–Эту книгу давно нашли и сожгли. Я уверена.
–Не думал, что ты такая трусиха. Погибнуть от рук демона лучше, чем использовать шанс на спасение?
–Я не за себя боюсь, а за тебя.
–Пфф…Прочтешь заклинание и подаришь мне вечную жизнь, в случае чего.
Егор встал и протянул ей руку.
–Решайся, пока я рядом. Другого шанса не будет. Будем жалеть, если не попробуем. Мы будем защищать тебя с Анжелой до конца. А ты сможешь защитить нас без книги?
Ей ничего не оставалось, кроме как подать ему руку. Егор прав. Если демон так хочет получить ее душу, он и через друзей доберется. Маму ему удалось уничтожить легко. Нужно бороться, иначе никак.
За окном машины мелькали деревья. Так же быстро, как промелькнули дни с того момента, как она сбежала. Ева понимала, что рано или поздно может случиться так, что ей придется вернуться в усадьбу. Но все равно не была к этому готова. Внутри ее всю мандражило от волнения.
Примерно через полтора часа пути они стояли у ворот заброшенной усадьбы. Ева замерла. Ноги окаменели, и она не могла сдвинуться с места.
Над заброшенной усадьбой сгустились тучи. Раскат грома разорвал тишину. В голове четко возник образ матери после смерти. Ее неестественная улыбка преследовала Еву во снах.
–Я не могу,– прошептала она.
На глаза накатились жгучие слезы.
–Можешь. Это твой единственный шанс на спасение. Пойдем,– потащил ее Егор.
На цепях ворот висел огромный замок. Они протиснулись в щель между воротами.
–Снять бы его,– проворчал Егор.
Идя по дорожке, Ева разглядывала каждое дерево. Нахлынули воспоминания о том, как они играли с Иваном в прятки. Бегали с сестрами наперегонки, и громко смеялись. Иногда к ним присоединялась мама, а отец наблюдал из окна.
–В детстве Иван залазил на эту яблоню, и мы ели ее плоды,– остановилась Евдокия перед огромным деревом. -А там стояли качели.
Ева повернулась в другую сторону.
–Они до сих пор стоят!– воскликнула она с придыханием.
Деревянные качели с того времени повалились на бок и изрядно прогнили, но Евдокия прикасалась к ним, словно они были новые. Живые.
–Я помню, как Марфа упала с этих качелей. Нам с Иваном тогда влетело за то, что не досмотрели.
Девушка вытерла слезу. Егор положил ей руку на плечо.
–Идти надо. Тучи сгущаются.
Ева бросила взгляд в сторону старой конюшни. Нашел ли тогда отец ее любимую Красавицу?
Молния озарила небо, как только они переступили порог дома Евдокии. Грянул гром.
–Это так странно. Наверное демон нашел меня,– боязливо произнесла девушка.
–Странно, что гроза в конце апреля? Не слетай с катушек,-возмущенно поднял брови Егор.
Тихой поступью они прошли мимо кабинета отца. Удивительно, но там все еще стояли кресло, стол и покосившийся шкаф. От портрета Александры осталась лишь поломанная рамка. Из-за резкого дуновения ветра громко захлопали оставшиеся от окон рамы.
Евдокия вцепилась в руку Егора. Он крепко прижал к себе девушку.
–Ева, я рядом.
Девушка пыталась успокоиться. Она посмотрела в небесно-голубые глаза Егора. Они излучали свет и тепло. Как же хорошо, что именно он стал ее другом.