Накануне Девятого Дня Бога (Приложение к роману Три дома на Набережной)

Накануне Девятого Дня Бога

(Приложение к роману Три дома на Набережной)

Вместо пролога

Едва забрезжил рассвет пришла Даша и спросила:

‒ Ты разве не знаешь, что у нас мамой всё хорошо?

Я призналась, что знаю.

‒ А люди то думают, что мы несчастливы. Они же не знают.

‒ Я могу рассказать, это будет совсем небольшой рассказ.

‒ Рассказ не надо, сделай приложение. Помнишь, ты рассказывала бабушке, что к своим техническим отчетам ты пишешь приложения?

‒ Как ты это помнишь, ты же маленькая совсем была. Мне казалось ты и не слушаешь.

‒ Это я вид такой делала. Так напишешь?

‒ Напишу.

‒ И напиши, что это приложение к роману.

Утром я прочитала то, о чем рассказала мне Даша, теперь и вы будете в курсе.

Диалог 1

Раскинулся сиянием по ковру созвездий отдавая свою энергию светилам.

Скучал по этому озорнику, дитя любимое!

‒ Почему ты никогда ни о чем меня не просишь, сын?

‒ Мои силы равны твоим, отец! И я тоже имею право выбора, как и они, не так ли? Ты доволен их выбором?

‒ Я их всех люблю, сын! И в грехах и благих деяниях.

‒ И в убийствах? И в стяжательстве? И во лжи? И в накопительстве? И в блуде? Они делают это произнося хвалы тебе, отец? Ты принимаешь хвалы тех, кого я потом наказываю? Ты предоставил мне право выбора, и я выбрал воздать им, по делам их. Они все в моем ведомстве.

‒ Так долго длится восьмой день, так долго. Я видел тебя в ночи на Жемчужине, ты играл с собакой, а потом надел образ мужчины и трижды взял земную женщину, ты хочешь каяться, совершив то, что люди называют грехом?

Сила притяжения

Он играл с собакой, сначала обернулся вокруг мяча, мокрый нос щекотал, и он обратился в человека. А потом услышал призыв к свету. Такой мощный, что его мерцающее тело потянуло туда откуда шел призыв. Остановился, призвал помощников. Грозой, мощнейшими молниями очистил от скверны тучи и пролился теплый чистый дождь. Они вышли под дождь и стали видны их прекрасные тела, а потом мокрые, благодарные дождю пошли и стали рожать свет, его тело стало плотным, зов к свету стал ещё сильнее. Мощная сила прижала его к нежному теплому телу. Он целовал её и видел влажный след своих прикосновений, едва хватило сил, но он успел, теперь от неё всегда после любви будет пахнуть фиалкой, а его семя стало просто влагой. Когда по её телу пошли судороги страсти он разделил их с нею.

Свернулась калачиком. Лежал рядом, сдерживая сияние. Она повернулась и обняла его, её желание вернулось, и он повторил свое волшебство, его тело стало ещё плотнее, в нем появилась невиданная сила света. Захотел оставить её в желании, целовал её соски, живот, нежный и мягкий, губы, податливые и жаркие, она хотела ещё, и он сделал ещё раз её счастливой. Это был сон, прошептал ей на ушко и поразился бархату своего земного голоса. С трудом покинул это сладкое ложе и увидел того, чье тело он принял.

Он не спал, вел свою огромную машину.

Увидел путь и все сложилось. Завтра он их сведет.

Диалог 2

‒ Я любил её, мы вместе рождали свет, одновременно. У неё никогда не было любви, но она её желала. Я был слишком близко и у меня не было выбора. Она каждую ночь мучилась, а сегодня она будет жить в счастливом дне и верить, что ей приснился чудесный сон.

‒ Ты не озаботился тем, чтобы принять облик любимого мужа.

‒ Ты создал иллюзию счастья во взаимной любви, но ни разу не озаботился тем, чтобы привести предназначенных друг к другу. Невзаимная любовь, такое же явление как трава на поле. И злаки, и плевел, ‒ усмехнулся.

‒ Они могут об этом просить, о любви, но чаще просят блага.

‒ Многие находят любовь без просьб к тебе. Иногда я и помощники вмешиваемся, создаем условия для встречи. Когда у них возникает момент выбора, наши старания бывают напрасны. Скажи, они часто тебя просят о правильности выбора? Я знаю, для этого они ходят к гадалкам, а те бывают либо слепы, либо черны душой, либо и то, и другое. У тебя они не просят. У меня тоже, иногда в моих силах предотвратить неправильный выбор, но я не всегда успеваю, отец.

Муж не любил её, он был слишком брезглив, чтобы понимать, что такое любовь, он брал жену только тогда, когда она его не желала. Это был не муж.

Я подготовил её к встрече с тем, с кем они всякий раз будут рождать свет! Кто-то же должен давать энергию вселенной? А она получает её только вспышкой света, которую дают истинно влюбленные.

Они сейчас встретятся. Хочешь посмотреть, как появится девятая пара, рождающая любовь.

‒ Зачем тебе девятая пара?

‒ Чтобы быстрее начался девятый день Бога. Твой, девятый, счастливый день, отец. Мне тяжело видеть твои страдания и страдания брата моего, который захотел разделить с тобой вечность! Вы в плену своей всеобъемлющей, но бессильной любви. Чтобы дать им божественную силу любви нужны девять. Разные числа называют божественными, но истинное число бога, это число девять. Если любой, сколь угодно разный, сколь угодно огромный ряд чисел сложить девять раз, люди называют это умножение, если любое число умножить на девять, или на любое число с любым количеством девяток, а потом сложить все числа результата и складывать их до одного числа, то конечным и единственным числом, будет число девять. Это единственное число, в котором заложена вечность, твоя изначальная суть, отец.

Можара перевернулась

Машина остановилась. Его любимица, которая и без бензина довозила его до заправки, остановилась! Сколько не вводи ключ зажигания, сколько не поворачивай его, ни звука. В ответ тишина, абсолютная. По навигатору триста метров, он выполнит свой последний заказ и завершит свою карьеру лучшего дальнобойщика страны. Он заработал деньги и мог бы работать на себя, но деньги ему были нужны, чтобы построить свой дом. Лучшим дальнобойщиком страны считал его хозяин склада! Он планировал вернуть фуру, забрать свою машину и наконец заняться покупкой жилья. У него никогда не было своего дома. Никогда. Даже его любимая бабушка была ему не родной. Подруга мамы, нежная, добрая, ласковая. У него была жизнь светлая, сытная, веселая, благодаря им, бабушке и дедушке. Он не попал в детдом благодаря бабушке Доре и дедушке Стефану.

Они научили его всему, сажать и полоть огород, строгать, вырезать из дерева красивые полки, сбивать стулья и табуретки, штукатурить, красить, класть кирпич, стелить полы, крыть крышу и выкладывать мозаику.

От дома, против которого остановилась его красотка, пахло краской. Ему нравился запах свежей краски. Дом был красив, светло-серый цвет стен, белый цвет раскладки окон, белые ставни. Стильно! Калитка открылась, вышла женщина с лопатой и рассадой в лоточке.

Едва взглянула на огромную машину, выкопала несколько лунок, посадила кустики астры, он знал эти цветы.

Сглотнул, в вырезе платья была видна грудь и кажется вот-вот он увидит скрытое от посторонних глаз. Уставшая, присела на лавочку и захотелось спросить.

Устала, жена?

Жена? Его жена? Откуда эта смешная и волнующая мысль?

Вышла юная дева с лейкой и полила цветы.

Вспомнил, что у него кончилась вода. Очень хотелось пить! Взял пластиковую флягу, вылез машины. Ноги налиты как свинцом, тяжело пошел к лавочке, малая посмотрела на него сощурив глаза.

‒ Заноза, принеси водички.

Заноза кинула и улыбнулась.

Зазвонил телефон.

‒ Семёнович, я гнал трое суток. Не ел, не спал, не пил, не мылся, по навигатору осталось триста метров, моя красотка остановилась и не отвечает. У меня еще есть пару часов, что-либо придумаю.

Присел на лавочку рядом с женщиной, увидел её близко, сердце екнуло, она была хороша и услышал, как она прошептала.

О, Боже!

Она его узнала. Но такого не может быть, потому что в жизни такого не бывает. Может сон продолжается?

‒ Нет, я водитель, дальнобойщик, всего на-всего. Это я не вам! Очень милой женщине! Он не мог оторвать глаз от той, о которой подумал, как о своей жене.

Теперь он точно знал, что она станет его женой. Настоящей женой.

‒ Моя машина остановилась там, где надо. Не разлюбила меня, моя красотка.

Женщина попыталась спрятать лицо в ладонях, руки были в земле, на лице остались следы прикосновения. Он стал их стирать, видел, как лицо заливается румянцем, так хочется её поцеловать.

‒ Уже милуетесь? ‒ Заноза протягивала кружку с каким-то золотистым напитком.

‒ Это зеленый чай с лимоном и медом, у вас сил прибавится.

‒ Возражаешь?

‒ Нет! Я настоятельно рекомендую!

Напиток был холодным и очень вкусным. Сил прибавилось.

За спиной девица что-то прятала.

‒ Мама, это что?

Показала матери два пакета в котором лежали две широкие кисти и ещё один, в котором лежала небольшая, узенькая, наполовину стертая кисточка. От пакета несло растворителем.

Это кисти, а это лекарство от любви.

‒ Лучшее лекарство от любви, мама, это другая любовь. Подтвердите, ‒ она обращалась к нему.

‒ Подтверждаю, лучшего не найти. Спасибо!

‒ Уже стали единомышленниками?

‒ Уже, мамуль. Мама называет меня Колючка, ‒ улыбалась Заноза. ‒ А в миру я Даша! Мама, посмотри на этот дом! Я его весь покрасила этой кисточкой! Чего ты мою, художественную мне не дала?

Девица удалилась.

От волос женщины пахло ромашкой и полынью. Светло-русые волосы были заплетены в косу и уложены в куль на затылке.

‒ Можно? Мама и бабушка настоем полыни мыли волосы.

Посмотрела ему в глаза, кивнула.

Ладонью накрыл куль и нежно его сжал, зарылся в волосы и вдыхал знакомый аромат нежности и добра.

Какие глаза, какие прекрасные серые глаза!

‒ Я, Виктор.

‒ Я, Лена.

Появилась Заноза, она была одета в легкий брючный костюмчик, в руках огромная папка.

‒ Мам, я там вам стол накрыла, окрошку сделала, накорми гостя. Я на живопись, потом на репетицию, буду часов в девять.

Подъехал не велосипеде синеглазый огромный парень невероятной красоты, тоже с огромной папкой. Поздоровался, познакомились, Данила усадил на велосипед девушку и попрощался, пообещав тете Лене, что всё будет в порядке.

‒ От этой любви лечила?

‒ В его отца влюбилась и даже удумала от жены отбить.

‒ И ты придумала как её отвлечь от глупостей, вылечила? Ты хорошая мать! Но я бы на её месте в этого юношу влюбился.

‒ Она и влюбилась в него, ещё в первом классе. А он в неё. Это мы так думали, что в отца Данилы, а на самом деле она на нас обиделась и так проучила. Пойдемте, время обеда, жара, Дашка умеет делать невероятно вкусную окрошку. Рецептом не делится.

‒ Лена, окрошка не остынет, у вас есть душ? Так хочется в душ!

Лена оглядела его, и он понял не заданный вопрос.

‒ Я сейчас!

Вернулся к машине, взял сумку.

‒ У меня есть смена одежды, пойдем, Лен.

Они вошли вместе во двор, усаженный цветами. Присмотрелся. Интересная загадка, покрасить кисточкой как валиком? Такое возможно?

Загадка чуть отвлекла, он уже еле сдерживал себя. Улыбался, ловил её улыбку и смущенный взгляд, румянец на щеках, миленькая с первого взгляда, но невероятная красавица, если рассмотреть по-настоящему. Видел, как она слегка прикусывает нижнюю губу. Пусть душ будет холодным, мечтал. Душевая кабинка – уличная. Вода была теплой, но помогла справиться с желанием, получилось взять себя в руки, с удовольствием освежил тело и надел любимый халат.

Остановился у входа в столовую, его женщина заваривала чай. В доме чисто и прохладно. Он любил такие дома, с историей. В этом доме следы нескольких поколений, и книги, и хрусталь, и всякие вазочки-фигурки, и даже ночник в виде лотоса, он из шестидесятых годов прошлого века, у бабушки был такой же и современный компьютер и даже принтер имеется и всякие другие современные устройства.

Вздохнул счастливо. Оглянулась и застыла. Восхищенно смотрела на мужчину в белом банном халате с темным воротником. Элегантно. Крупный, рыжеволосый викинг. Зеленые глаза сияют. Красивая, открытая улыбка! Восхитительный и желанный.

‒ Побрился?

‒ Дед был фронтовик, брился каждый день, одной рукой. Вторую потерял на фронте. В память о нем я делаю так же.

Как ему сказать, что сегодня ей снился сон, порочный, во сне она его любила. Он её любил. Не порочный, нет, сладкий сон, она впервые получила то, о чем читала в книгах и была уверена, что это выдумки.

Она очень любила своего мужа, но он считал поцелуи недопустимыми, её желание, её влагу, грязью и брал только тогда, когда у неё желания уже не было. От него последние годы несло перегаром. Какое уж там желание. Да хватит себя обманывать, с мужем, который не любил её, она никогда не испытывала того, что испытала во сне. С ним не могло быть любви. Не могло.

‒ Лена, перестань думать о плохом.

‒ Откуда ты знаешь?

‒ На лице написано. Глядя на твоего бывшего, ‒ кивнул в сторону гостиной, там висел портрет, который был виден гостю из того места, где он стоял, ‒ мне кажется, я знаю о тебе всё.

Она смотрела на него и ждала продолжения.

‒ Знаю, как ты любила его, как он выбрал не тебя, не дочь, а то состояние, в котором он мнил себя непризнанным гением. Знаю, как ты пыталась с ним делить горькую, чтобы ему меньше досталось, но выбрала дочь. Знаю, что боролась, но он был умнее всех, этих бездарных и тупых колхозников.

Я, Лен, много людей видел. Мои попутчики делились со мной, я выучил людей, их сотни. За пятнадцать лет сотни и женщин, и мужчин выслушал, и проститутки попадались, и доктора наук. Знаешь, в Сибири среди геологов, археологов и просто, по пути, такие попадаются. Я не равнодушный водила фуры, нет, мама и бабушка были хорошими, чуткими людьми. Они меня воспитали человеком, а дорога научила людей понимать.

‒ Садись за стол, Вик! Я не стану ни о чем тебе рассказывать, я не хочу, чтобы прошлое было важнее настоящего, ты всё про меня правильно понял, но прошлого уже нет, кроме сегодняшнего сна. Он ещё во мне, и я не хочу с ним расставаться. Ешь, ты голоден.

‒ Лен, этой ночью, трижды я чуть не совершил аварию, но как будто кто-то лучом мне осветил, знаешь, такое мгновенное, ночное зрение и я увидел человека, потом машину с погасшими фарами и машину из-за поворота, я трижды успел затормозить вовремя. Я от перенапряжения взбодрился, в течение часа трижды, это был перебор для одного рейса. Что за зрение у меня прорезалось, я не знаю! Но оно меня спасло от беды, меня и ещё кого-то.

‒ Я знаю. Потом тебе расскажу. Улыбалась загадочно и смущенно.

Подвинула в его сторону корзинку с буханкой хлеба. От буханки шел невероятно вкусный аромат. Он привычно разломал хлеб и только потом сообразил, ему, только что, дали права хозяина дома.

Поставила в центр стола миску с горячим картофелем.

‒ Мы так едим окрошку.

Он улыбнулся. В огромную миску ему положили картофель и залили окрошкой.

Пожелал приятного аппетита, с трудом, он был очень голоден!

Как? Уже пустая тарелка? Растерялся! С удовольствием увидел, что ему повторяют порцию.

Поблагодарил.

Теперь он распробовал вкус еды. Улыбнулся жене. Ну, значит жена, если по-другому не думается о ней.

Выпил чай, с бутербродами и чуть не заснул за столом.

‒ Пойдем, поспи, хоть часик.

Пошел без сопротивления. Она положила его в свою постель, улыбнулся и с улыбкой уснул.

Лена полюбовалась на него и подумала, не отпущу, никому не отдам. Мой.

Ну и мысли у тебя, Елена. Ты уже его хочешь? А что же ещё делать, если сегодня он её любил, и она его любила.

Сон был вещий, вот и всё. Такое бывает. У некоторых часто, а у неё впервые.

Сходила в душ. В тазу скрученными комами лежали его вещи. Он стирал их шампунем? Выстирала с порошком, тщательно прополоскала и повесила сушиться.

Приняла душ, вода лилась все горячее, помыла голову вчерашней дождевой водой, прополоскала настоем ромашки, полыни и шалфея. Волосы у неё длинные, легкие, мягкие, сушила их без всяких фенов, потом заплетет косу, а сейчас так походит.

Привычно пошла к себе в спальню и застыла у порога. Рукав халата бессильно свисал, мужчина был обнажен. Он спал улыбаясь.

Тебе не стыдно, Лена? Она себя спрашивала и знала ответ. Ей не стыдно, ей нравится на него смотреть, и она даже не испугалась, когда он открыл глаза, посмотрел на неё и протянул руку. Самые неуверенные три шага в её жизни, она их сделала и протянула ему свою.

‒ Наконец то!

Он её целовал, в губы, самым настоящим поцелуем, как в кино, поцелуем, которого в её жизни никогда не было, а во сне был. Она помнила. Этот рай открылся для неё, и она отвечала, целовала его сама, оторваться не могла.