Тайны Лошицкого парка

ТАЙНЫ ЛОШИЦКОГО ПАРКА

Молодая супружеская пара в нерешительности застыла перед главным зданием поместья. С одной стороны, дом и прилегающий участок ничем не выделялись. Можно было только отметить запущенность сада и не самое мелодичное пение лягушек, видимо, где-то недалеко есть заброшенный пруд или болото. С другой же стороны, настораживало облегчение, с каким господин Н. передавал им в право владения не самое плохое поместье. Тогда у Евстафия Андреевича создалось впечатление, что Н. испытывал что-то сродни страху перед этим местом и был рад от него избавиться. Тем более, зная, что умудренный опытом, разумный и имеющий вес в определенных кругах, господин Н. переехал с семьей в худшие условия. С сомнением смотрел он на деревянный дом и флигель для слуг – мотивы избавления от недвижимости ему были непонятны.

Супруга Евстафия Андреевича, горячо любимая госпожа Ядвига, изящная дама с добрым сердцем и неземной красоты голубыми глазами, легонько потянула супруга за рукав и глазами показала на выстроившихся для встречи новых хозяев слуг. Их было немного, одеты бедно, лица имели восхищенные, в глазах явно читался страх. Один лишь старец, стоящий с самого краю, вроде, как и со всеми вместе, а, вроде и сам по себе, вызывал живой интерес. Остальные же были марионетками, не умеющими проявлять инициативу.

– Так-с, приступим! – встрепенулся Евстафий Андреевич и с наслаждением потер руки.

Вперед выступил худой, как спичка, управляющий с жиденькими волосенками и такими же усиками. Он выпучил со страху и без того выпуклые глаза и неожиданно густым басом объявил:

– Мы рады приветствовать бесстрашного господина. Отдаем свои никчемные жизни в ваши надежные руки и смеем надеяться, что вы защитите нас не хуже, чем себя и свою прекрасную супругу.

– Хм, оригинальный прием. А от чего вы хотите, чтобы я вас защитил? – ничуть не впечатлившись странной речью поинтересовался Евстафий Андреевич, нежно сжав руку супруги, которая приняла слова слуги близко к сердцу и задрожала.

– Ну, как же! Место это гиблое, нечисть того и гляди под руки уведет, – недоверчиво сощурившись, трагическим шепотом открыл тайну управляющий, остальные подтверждающе кивали головой, словно болванчики. – Все здесь проклято! Мы все умрем!

– Каков актер! – восхищенно произнес барин, ловко перехватывая под талию потерявшую сознание жену.

– Значит, слушай меня и записывай: с завтрашнего дня устраиваем после обеда умный час. Будем учиться грамоте, дорогие вы мои язычники. Я из вас людей-то сделаю, а то ишь, удумали мне барышню своим невежеством пугать!

Слуги в страхе попятились: умные слова им ни к чему, а за устрашение барыни и до костра недалеко. Однако, грозный окрик остановил стихийное бегство.

– Стоять! Я еще не все сказал! – скомандовал новый хозяин и прислуга перестала пятиться, однако трястись не перестали, того и гляди, последний разум потеряют. – От грамоты еще никто не умирал, не бойтесь. За успехи в учебе будут еженедельные награды в виде выходных и денежных премий. Дальше будет веселее. А сейчас подавайте обед, барыню надо в чувство приводить. И только попробуйте мне напугать ее хоть еще разочек – узнаете каков я в гневе.

Не успел Евстафий Андреевич окончить речь, как всю прислугу словно ветром сдуло. Остался лишь седой старец, который простоял все это время не шелохнувшись, ухмыляясь в свою белую, как лунь, бороду. Уходя, управляющий прошел так близко к этому старцу, что размылись его грани, однако ни управляющий, ни сам старец никак не отреагировали на это, поэтому и Евстафий, тряхнув головой, решил, что ему померещилось. Усталость с дороги и зашкаливающие эмоции от фронта предстоящих работ по обучению этих невежд – и обман зрения, как результат, гарантирован.

Подняв на руки уже пришедшую в себя Ядвигу, он направился к крыльцу. Но, проходя мимо старца не удержался и поинтересовался:

– А что, дедуля, может советом подсобишь? Чай, ты-то поумнее других будешь.

Дед хмыкнул в усы и скрипучим тихим голосом произнес:

– Приходи в сумерках на болото, повеселишься.

– А ты тот еще шутник! – рассмеялся в ответ барин и, поднявшись на крыльцо, скрылся в доме.

Дед от досады аж зубами скрипнул. «Нет, ну что за молодежь пошла, ничего не боится. Ничего, предыдущие тоже резвые были, а теперь панночка считается его соседкой. Хорошо тогда вышло, жаль, муж ее сбежал, не успел увязнуть в болоте».

После сытного обеда (а повара тут оказались хороши, не придется выписывать из столицы) Евстафий Андреевич отправил свою дражайшую супругу в покои отдохнуть с дороги, а сам взялся за обследование помещений. Нет, вздремнуть тоже хотелось, но за обедом он заприметил две престраннейшие вещи. Во-первых, все зеркала измазаны черной краской. И это можно было бы как-то объяснить, если бы не странные постоянные переглядывания прислуги. Стоило сразу разобраться в этих странностях, чтобы не быть к утру отравленным или с перерезанной глоткой. На слуг не надавишь, уйдут в несознанку, а все карты будут открыты. Нет уж, первым делом надо найти кабинет и документы.

Вечер близился к завершению, в доме зажгли свечи, подали ужин, а он так ничего и не нашел. Обойдя еще раз вокруг стола, барин стал разговаривать сам с собой:

– Что же ты, друг мой любезный Н.Н., никакой подсказки мне не оставил, никакой помощи не дал? Неужели я в тебе ошибся и думал о тебе лучше, чем ты есть? Нет, не верю. Помогай уж, выручай! О, благодарю за намек, буду должен!

Увидев неровно висящий портрет друга, легко догадаться, что картину недавно трогали. Либо прислуга вытирала пыль, что вряд ли, либо… Придвинув к стене письменный стол, молодой хозяин вскочил на него прямо в обуви и… Да! За портретом обнаружился тайник! Обои слегка отходили от стены и в образовавшуюся щелочку можно было просунуть пальцы. Там, в выдолбленном отверстии лежало что-то небольшое и сверкающее. Конечно же, он не дурак был, засунуть пальцы в незнакомый тайник, поэтому сначала посветил туда свечкой. Аккуратно, словно хирург на операции, вытянул закладку и только тогда осознал, что забыл дышать. Тут же резко набрал полные легкие воздуха и восхищенно выдохнул.

В руках он держал невероятной красоты нож: лезвие было угольно-черным, похоже на обсидиан, а вот ручка была обита золотом, потемневшим со временем и искусно украшена драгоценными камнями. Эти идеально ограненные камни и позволили увидеть нож в тайнике.

Спрыгнув со стола и вернув все на прежнее место, Евстафий Андреевич лег на небольшой диванчик и стал разглядывать свою находку. Поскольку никакой пояснительной записки к ножу не было, он прихватил со стола книгу «Металлы и их магические свойства». Название было странным, однако информация про нож там нашлась. Поскольку лезвие ножа было выполнено в черном цвете, на нем были наплывы и оно было теплым на ощупь, легко было догадаться, что это не металл, а застывшая магма. В книге изделия из магмы стояли отдельной главой и назывались обсидиановыми. Так вот, обсидиан «считался магическим камнем, способным поглощать и разрушать темную суть существа, используется для очищения сознания и доступа к темному началу подсознания».