Эдельвейс не распустился
Сведения об авторе
Полковник в отставке Вахренев Сергей Васильевич.
Родился 18-го июня 1971 года в семье офицера-пограничника. Отец дослужился до начальника штаба пограничного округа – генерал-лейтенант. Мать – доктор философских наук, преподаватель университета ВГУ.
В детстве сменил пять школ, следуя за пограничным движением отца: Бахарден, Москва, Душанбе, Алма-Ата, Батуми.
В 1992 году закончил МВПКУ КГБ СССР имени Моссовета с золотой медалью.
В 1999 году закончил пограничную академию ФПС РФ с красным дипломом.
Службу проходил в подразделениях охраны границы и штаба на Камчатке, в Таджикистане, на Кавказе.
На период описываемых событий повести занимал должность начальника штаба Итум-Калинского пограничного отряда.
Затем Вахренев С. В. продолжал военную службу в должностях командира части на Дальнем Востоке (в Хабаровском крае, Еврейской автономной области).
В 2005 году комиссован в связи с получением тяжелой травмы при исполнении служебных обязанностей – ДТП при движении по границе на горном участке.
полковник Вахренев С. В.
Введение
В период «второй чеченской войны» встретил примеры мужества, героизма и силы духа. Время постепенно стирает из памяти лица, фамилии. Остаются только факты и впечатления. Остается чувство справедливости, и оно подсказывает мне, что нужно написать о Людях – тех, кто выжил и погиб, защищая честь России на Северо-Кавказском участке государственной границы.
Русские солдаты – лучшие в мире. Доблесть и храбрость, проявленные ими в этом бою, заслуживают легенд и пера настоящего летописца. Но поскольку не было там достойных писателей, кроме прилетевшего на следующий день военного прокурора:), попробую изложить историю своим незамысловатым слогом.
Мечеть в районе Итум-Калинского района Чечни
«Универсальные солдаты»
Откуда берутся те, кто составляет базовую основу пограничных войск – офицеры границы?
Пограничное училище. Их было всего три на огромный Советский Союз (сейчас больше): Московское, Голицынское, Алма – Атинское. Система подготовки отработана до секунды. Четыре года непрерывной боевой подготовки – готов офицер, который в совершенстве владеет всеми видами оружия и приемами рукопашного боя, водит машину и БПМ, бегает, как лошадь. Такого можно и на границу, и в спецподразделение без дополнительной подготовки. Так и было: значительную часть знаменитой группы «Альфа» составляют выпускники этих трех ВУЗов.
«Учебка» пограничного ВУЗа – кромешный ад! Особенно для романтически настроенных пацанов, мечтающих сразу о значительных победах, боевых наградах и покоренных золотыми погонами женщинах. Отсев в первые три месяца – приблизительно сотня из трех. Полевой учебный центр. Подъем в 06:00, зарядка в виде пятикилометрового марш броска, умывание холодной водой, завтрак. Занятия: стрельба, бег, рукопашный бой, тактика, инженерная подготовка, строевая. Обед и снова по тому же кругу. Плюс чистка оружия и уборка территории (у нищих рабов нет!). Расслабиться можно только после команды «отбой», упав на кровать в палатке, при этом секунд пятнадцать потосковать по дому и любимой и провалиться в восстанавливающий сон.
06:00 … многие не выдерживают. И не только физически слабые – таких просто не берут сюда. Двенадцатинедельный марафон завершен. Оставшиеся «в живых» возвращаются в стены училища, где темп подготовки не снижается, а увеличивается в объеме и сложности дисциплин. Высшая математика, педагогика, психология и опять огневая, физо, тактика. Редкие увольнения. Подъемы по тревоге в неспокойной России эпохи перестройки, с вылетом в братские и не очень республики для подавления бунтов толп, разрушающих границу.
Выпуск из училища и выбор: «Альфа» в Москве или дальняя застава в … Выбор во втором случае велик, в первом – престижен, однако «покупатель» из группы спецназа намекает, что сегодня непременное условие для службы в Москве – прописка. «Ты один из лучших, до выпуска два месяца. Женись, оформи прописку», – говорит инструктор-покупатель. Мой отказ, напутствие комбата «Ну и дурак» и предписание – Камчатка, пограничная застава.
Стою на плацу, торжественная часть выпуска прошла, на плечах долгожданные золотые погоны, золотая медаль, поздравления братьев-лейтенантов.
Есть такое понятие, как депрессия победы, когда то, к чему так долго стремился, достигнуто, но желанного ощущения праздника почему-то нет. Дальше служба у всех разная, полная приключений, но чаще это тяжелая работа. Многие уходят, но большинство служат не за страх и деньги, а за совесть, обеспечивая спокойный труд и отдых миллионов наших сограждан, многие из которых начинают понимать важность выполняемых военными задач только тогда, когда банды наемников захватывают театры, школы с детьми и взрывают дома.
Камчатка, Таджикистан, снова Камчатка, Москва – Академия, Кавказ – Чечня. Прошло восемь лет.
Участок Итум-Калинского пограничного отряда
Чечня 2002, обстановка
Несмотря на явные успехи войсковой группировки и администрации Кадырова, обстановка остается очень напряженной. Скрытое и открытое участие западных спецслужб и террористического капитала не даёт задавить до конца бандитизм и терроризм в Чечне. Основные силы бандформирований сосредоточены в Панкийском ущелье на территории Грузии, в 20–30 километрах от границы с Россией. По самым скромным оценкам нашей разведки, численность группировки бандитов была порядка двух тысяч штыков. Располагались комфортно в сёлах, здесь же тренировочные лагеря, где опытные инструкторы натаскивали и без того не слабых боевиков.
Чеченские боевики на привале
Бандгруппа на задании
80 километров участка Российско-Грузинской границы в Чечне прикрывает Итум-Калинский пограничный отряд. 15 пограничных застав. Каждая, из которых, ежедневно закрывает наиболее уязвимые тропы, перевалы и возможные направления движения бандгрупп. Буквально каждый день мы получали информацию о том, что «духи» готовятся к решительным действиям. Планируется переброска на территорию Чечни значительных сил для терактов, дестабилизации обстановки и захвата власти. В дальнейшем террористы планировали разжечь пожар кавказской войны далеко за пределы Чечни, с развалом Кавказа на мелкие феодальные республики, и оторвать его от России.
Пограничный наряд «пост наблюдения»
Итум-Калинский пограничный отряд
Рекогносцировка
Ущелье Кериго
Каждую весну и осень в каждом пограничном отряде в обязательном порядке проводятся мероприятия по уточнению порядка охраны границы и задач пограничным заставам. Это связано прежде всего с изменением местности в разное время года. Зимой, когда выпадает два метра снега, наряды не выйдут на перевалы. В засадах сидеть – людей заморозить. Реки перемерзают и т. п. Поэтому следует учесть все моменты погоды, природы и, конечно, информацию разведки, чтобы грамотно принять решение и обеспечить надежную защиту границы. Для этого на каждой пограничной заставе офицеры штаба и разведки пограничного отряда проводят изучение местности и противника. Изучение проводится как правило «ножками». Называется всё это дело – рекогносцировка.
В мае 2002 года по поручению командира я как раз возглавлял группу, которая проводила рекогносцировку на участке двенадцатой пограничной заставы «Грозтхой». Были подозрения, что один из сложных перевалов, который мы считали почти непроходимым, на самом деле не совсем такой. Требовалось «пробить маршрут», лично изучить местность и убедиться, что перевал недоступен, а если это не так, то скорректировать систему охраны границы для заставы. Поскольку впереди на неразведанном участке нас могли ждать разные неприятные сюрпризы, группу я собрал серьезную, которая включала в себя штатную ОГСР (отдельная группа специальной разведки) пограничного отряда, начальника заставы – Сергея Попова и группу сапёров.
Рекогносцировка участка
Вышли в шесть утра. Маршрут, если по прямой, километров пятнадцать. Но он не прямой. Перепады высот – от 2500 метров до нуля почти. На карте обозначено минное поле, которое никак не обойти, но на нём должен был сработать самоликвидатор, так как вышел срок для элементов питания. Минное поле было «умное» – система «Охота». В центре устанавливается сейсмодатчик, который рассчитан именно на шаг человека, а по периметру – пентаграммой – пять выпрыгивающих мин ОЗМ–72. Яркий солнечный день.
Споро двигаемся по горной тропе, впереди сапёры как положено.
Разведывательно-поисковая группа на маршруте
За пятьсот метров до минного поля идём всё медленнее и медленнее, чувствую, такими темпами маршрут будем идти неделю.
Беседую со старшим из сапёров:
– Чего тормозим?
– «Охота» близко. – Формуляр есть?
– Есть, но полгода прошло. Местность меняется, травой зарастает.
– Так должна ж сработать автоматически?
– А вдруг не сработало? Вдруг батарейка особо хорошая попалась…?
Вот такие дела. И собачка не поможет, потому что мины не на тропе стоят, а вокруг. Войдёшь в этот круг и не выйдешь. И щуп не поможет, потому что точное место мин уже неизвестно и трава по пояс. Беру бинокль, иду вперед. Если «Охота» сработала, то должны быть воронки. Ура! Так и есть. В ста метрах вижу пять ям от сработавших мин. Они еле видны, но этого достаточно для знающего человека. Подбадриваю сапёров. Идём быстрее. Проверяемся уже только на чужие мины. К полудню спустились в ущелье, переправились через сумасшедшую речку под названием Кериго, что в переводе с местного означает «бешеная река». Она и правда бешеная, переправлялись в самом мелком месте – по пояс, связавшись веревкой. Нехилых бойцов из ОГСР пару раз стаскивало вниз по течению, но обошлось. Внимательно изучаем выход на гору Кент. Как раз за ней должен быть тот самый перевал, который нас интересует. Этот берег реки, зарос плотным кустарником, склон идёт вверх под углом градусов тридцать. Никаких намёков на тропу. Гора кажется неприступной. Но после пары часов движения вдоль берега находим медвежьи следы, которые уходят как бы в никуда вверх. По веревкам поднялись на десять метров. Вот это да! Находим широченную медвежью тропу, по которой можно не то что группу людей провести, а на небольшом тракторе проехать. Снова вверх. Двигаемся аккуратно, могут быть и мины, и растяжки, и засада. В общем, вся романтика в одном флаконе: и горы тебе, и опасности. Через пять часов мы еще на середине пути до вершины горы. Резко становится темно. В горах так всегда – темнота падает, как мешок сверху, без традиционных сумерек. Просто становится сразу хоть глаз выколи, руку вытянешь вперед и пальцев не видно. Ночевать придется прямо на скалистой тропе.
Выставляем часовых, перекусили сухим пайком, без костров, естественно. Отдыхаем по очереди. Присмотрел себе для ночлега уютную ямку на большом куске скалы, присыпанную прошлогодними листьями. Бросил туда спальный мешок, устроился поудобнее – красота. Небо в горах близко, звёзды кажутся больше, чем обычно. Сейчас бы костёр и гитару, и шашлычок. Но обстановка не та, поэтому закрываю глаза, а ушки оставляю на макушке. Ушки подвели. Разбудило тактильное ощущение – как будто лежу в луже. Точно, так оно и есть. В пять утра хлестанул дождь и моя удобная ямка превратилась в маленькое озеро. Спальный мешок не позволил воде разбудить меня сразу и только когда меня затопило полностью – только голова оставалась снаружи – он как-то резко промок, и я понял, что пора вставать. Снова вперед и вверх. С надеждой, что это всё же «наши горы, они помогут нам». Одежда мокрая насквозь. Несмотря на лето, ночи очень холодные, костёр развести нельзя, трясёт от озноба. Сушимся прямо в движении. Автомат все несут в правой руке за цевьё. Так удобнее быстро приготовить его к бою и холодным железками к телу не касается. Выходим на перевал. Становится очевидным, что ходят здесь не только медведи. Свежих следов людей нет, но обнаружили старые ночёвки, следы костров и даже старые патроны россыпью.
Пограничный наряд на перевале Кериго
Ну, что ж, ради этого стоило двое суток ползти вверх. Мы нашли то, что искали и теперь правильно расставим пограничные наряды. Не отходя от кассы ставлю задачу начальнику заставы. С высоты, где мы находимся, чётко просматривается противоположный склон, только через него можно выйти к ближайшим сёлам и далее – в глубь Чечни. Самое удобное место для движения – ущелье возле развалин Хамгихой. Здесь и будет стоять засада от пограничной заставы. Обратно возвращаться еще сутки. Но уже есть внутреннее удовлетворение от хорошо сделанной работы. На заставу шли другим маршрутом вдоль реки по тропе. Обнаружили еще одну очень важную деталь, которая через два месяца сыграет ключевую роль в борьбе с бандой – километра через три от переправы огромный оползень, почти вертикальный, высотой метров триста и шириной метров сто. Он снёс тропу, и нам пришлось не доходя до оползня карабкаться почти по вертикальным скалам и осыпям вверх не меньше километра, чтобы выйти на нормальную тропу. Преодолеть этот оползень напрямую внизу было невозможно.