Звон ледяной тишины

Предисловие.

* * *

Мне всегда казалось, что один из главный героев сериала «Бандитский Петербург» явно недооценён во всех пониманиях. Хотя Андрей Константинов – автор произведений, по которым был снят сериал, и режиссёры поиздевались над ним от души, хоть и оставили в покое на время части «Адвокат». Я считаю это несправедливым.

Собственно, герой этот никто иной, как Андрей Викторович Обнорский.

Как известно, на долю журналиста криминальной хроники, известного под псевдонимом Серёгин, выпало слишком многое. Такое впечатление, что на нём было какое-то проклятье, ведь многие, кто имели с ним дело во всей этой истории, отправились на тот свет. При том сам Андрей несколько раз был на волоске от смерти, но выходил живым. Он во многом винил себя и жил с неподъёмным грузом на душе. Иногда у него банально были мысли о том, чтобы уже застрелиться и прекратить всё это, однако сейчас главная цель Антибиотик и для начала нужно посадить его. Кто знает, сколько ещё людей пострадает при этом?.. И выйдет ли живым из этого сам Обнорский?..

Конечно, все, кто смотрел третий сезон сериала, знают, что Серёгин в итоге останется жив, однако, дорогие читатели, это фанфик, и здесь всё может пойти как угодно, даже несмотря на то, что я, как автор, всецело опираюсь на канон.

Ни в коем случае не хочу никого оскорбить данной работой, а всего лишь хочу сделать любимого героя счастливым. Всецело опираюсь на канон, но не переписываю его и меняю некоторые детали. Надеюсь, что у меня получилось раскрыть оригинальных персонажей и показать канонных такими, какие они есть на самом деле, в частности журналиста Серёгина-Обнорского.

Долой рассуждения, перейдём же наконец к самому тексту данного произведения.

Пролог.

Ночь и тишина, данная на век,

Дождь, а может быть, падает снег,

Всё равно, бесконечно надеждой согрет,

Я вдали вижу город, которого нет…

Где легко найти страннику приют,

Где, наверняка, помнят и ждут.

День за днём, то теряя, то путая след,

Я иду в этот город, которого нет…

Там для меня горит очаг,

Как вечный знак забытых истин.

Мне до него последний шаг,

И этот шаг длиннее жизни…

Кто ответит мне, что судьбой дано, Пусть об этом знать не суждено.

Может быть, за порогом растраченных лет

Я найду этот город, которого нет…

Там для меня горит очаг, Как вечный знак забытых истин.

Мне до него последний шаг,

И этот шаг длиннее жизни…

«Город, которого нет» И.Корнелюк – оригинальный саундтрек сериала

«Бандитский Петербург»

* * *

Ноябрь 1993 года. Санкт-Петербург.

Была глубокая ночь. Андрей, наслаждаясь тишиной, сидел за пустым столом на кухне у себя дома.

В один момент он вскочил из-за стола и, прислонившись к стене, о чём-то задумался, а после вышел на балкон и закурил.

Балкон не был застеклён, отчего там было холодно. Однако весь этот холод был Андрею только на руку, ведь он отгонял сон и приводил мысли в порядок. В последнее время слишком многое навалилось, временами Обнорский даже жалел, что ввязался во всё это. Когда это закончится? На этот вопрос нет ответа. Пока нет.

Покой Андрей видел лишь ночью (и то не каждой), оттого никогда не ложился спать рано. Звенящая ночная тишина и пробирающий до костей холод – идеально сочетание. Самое время, когда он может вот так бесцельно глядеть на этот прокля́тый бандитский Петербург, который до тошноты надоел ему.

Ночь и тишина, данная на век…

Впрочем, всё это лирика, а долго стоять тут было нельзя – не хватало ещё слечь с простудой ко всем прочим проблемам. Андрей прошёл в квартиру и, снова присев за стол, взглянул на часы, висевшие на стене. Уже был четвёртый час ночи.

«Есть ли смысл сейчас ложиться спать?..» – подумал он, загасив сигарету.

На сон ему оставалось не больше четырёх часов. Завтра в девять утра у него консультация с юристом. Данное дело никак не связано с Антибиотиком и всей этой историей – это личные дела Обнорского.

Андрей встал из-за стола и, выключив на кухне свет, всё-таки отправился спать.

Глава I.

* * *

«Андрей Обнорский ехал по пустой улице. Ни машин, ни людей нет. Однако совсем неожиданно, прямо перед машиной, на дорогу выскочил какой-то человек.

Андрей сразу заметил его и с силой надавил на педаль тормоза. Автомобиль остановился буквально в метре от загадочного гражданина.

– Идиот! – выкрикнул Андрей и вышел из машины. – Жить надоело что ли?!

– Взять его! – человек махнул рукой.

Откуда-то из-за домов выскочили трое в чёрном.

Андрей попятился назад и развернулся к своей машине. Он пришёл в ужас. За рулём сидел некто Виктор Павлович Говоров – простыми словами, криминальный авторитет Антибиотик.

– Вот и свиделись, Андрюша, – как-то зло наигранно бросил он».

Андрей проснулся, хотя и хотелось спать дальше. Уже утро. В комнате было темно, из-за закрытых штор не было видно Солнца – первый признак того, что погода пасмурная.

«Какой же бред только не приснится…» – подумал он, зевая.

Андрей перевернулся на другой бок и, взяв одной рукой будильник, стоявший на тумбочке рядом, взглянул на время. То, что показывали часы, прогнало весь сон и заставило Андрея подскочить с кровати. Восемь утра.

«Как же это я будильник не слышал? А может быть я забыл завести его?..»

Времени оставалось мало, и Андрей, сделав себе чай, чтобы хоть немного прийти в себя, и быстро собравшись, поехал в юридическую консультацию.

Обнорский доехал за полчаса и был на месте назначения уже без пятнадцати девять.

«Кажется здесь», – Андрей осмотрел номер дома. «Да, адрес этот».

Он вышел из машины и, поднявшись по разбитым ступенькам, вошёл через железную дверь. Обнорский попал в небольшое помещение ещё с несколькими дверями.

– Здравствуйте! – он подошёл к стойке, за которой сидела светловолосая девушка – администратор.

– Здравствуйте, ваша фамилия? – писклявым голосом спросила она.

– Андрей Серёгин, – ответил Андрей по привычке, но быстро исправился: – Обнорский то есть.

– На какое время у вас запись?

– Вообще-то на девять утра, я к Суворовой от майора Кудасова.

– Вам во второй кабинет. Ожидайте пока.

Андрей прошёл к кабинету с номером «2», на двери которого была табличка: «С.Н. Суворова» и присел на скамью рядом.

Обратиться именно к этому юристу Андрею посоветовал его друг Никита

Кудасов. Им являлась бывший следователь прокуратуры Светлана Николаевна Суворова. Она, по словам людей, была очень хорошим юристом и на раз-два могла растолковать любой вопрос в этой сфере. Ко всему прочему она была весьма беспристрастна, и кроме буквы закона для неё ничего не имело значения. Никита Никитич лично знал её и был уверен, что она поможет Серёгину в его деле. Конечно, ответы на эти вопросы можно было поискать и самому, но ведь куда лучше, если их разъяснит опытный юрист.

Обнорский в ожидании, нервно переминая пальцы, периодически поглядывал на часы. Время, как специально, шло очень медленно.

Наконец из кабинета вышла какая-то женщина лет пятидесяти – наверняка, посетитель. Андрей, сразу встав с места, вновь обратился к администратору.

– Я могу уже проходить? – спросил он.

– В девять Светлана Николаевна вас примет.

– Так всего пять минут осталось.

– И вы не можете подождать эти «всего пять минут»? – раздражённо бросила девушка. – Вы торопитесь куда-то?

– Да, тороплюсь, представляете! – журналист слегка повысил голос.

– Чего это вы кричите на меня? Я сейчас выставлю вас отсюда.

– Простите, однако своим обращением вы так всех клиентов распугаете, – Андрей, махнув рукой, вернулся на скамью.

«Слова не скажи ей прям…» – подумал он.

Следующие пять минут, казалось, тянулись ещё больше, чем предыдущие десять. Андрей всё также не знал, чем занять себя. Он встал и, соединив руки за спиной, стал расхаживать из стороны в сторону. И почему он так нервничал?..

– Проходите, – проговорила администратор ровно в девять часов.

– Наконец-то.

Обнорский быстро вошёл в кабинет, закрыв за собой дверь.

По рассказам Кудасова Андрей представлял Суворову женщиной сорока, а то и пятидесяти, лет, и он никак не мог подумать, что она окажется девушкой двадцати пяти лет на вид, причём довольно симпатичной. У неё были тёмно-русые волосы чуть ниже плеча, очень красивые глаза такого же шоколадно-чайного цвета. Сама Суворова была худая и маленькая.

– Здравствуйте, проходите, – произнесла Светлана Николаевна. В отличие от администратора она выглядела гораздо спокойнее и серьёзнее, да и голос её был куда приятнее.

– Здравствуйте, – Андрей, поправив волосы, прошёл и сел напротив неё.

Она изучающе оглядела его.

– Я вас слушаю.

– Так вот, меня зовут Андрей Викторович… – он не успел договорить, как она перехватила его фразу:

– …Обнорский – да. Никита Никитич говорил мне о вас. По какому вы вопросу?

– Могли бы вы, Светлана Николаевна, растолковать мне одну вещь. Значит, две недели назад в Екатеринбурге у меня умер дедушка, он завещал свою квартиру мне, и долю её моей младшей сестре, она живёт там же. И такое дело получается, что сестра моя не претендует на эту часть и хочет, чтобы вся квартира досталась мне. Вот заверенная копия завещания, – Андрей достал из папки документ. – Так вот, мне обращаться к нотариусу здесь или нужно ехать туда? И что решать с сестрой?

– Разрешите взглянуть, – ответила Светлана, надев очки и взяв документы из его рук. Эти её самые простые движения были очень грациозны и сдержаны.

Быстро изучив документ, она передала его Андрею обратно с кратким: «Возьмите».

– Разъясните, пожалуйста, простым языком, чтобы было понятно.

– Так, ну смотрите, вы должны обратиться к нотариусу по месту прописки вашего дедушки, то есть в Екатеринбурге. Сестра ваша, в таком случае, должна отказаться от своей доли и передать её вам. Это всё нужно решать с нотариусом, на месте, я вам здесь помочь с этим не могу.

– Всё оказалось так просто… Можно было и самому додуматься, – Андрей усмехнулся. – Благодарю за доходчивое объяснение, – добавил он и ненадолго задумался.

На какое-то время между ними воцарилось молчание.

– У вас что-то ещё? – наконец спросила Светлана.

– Знаете, у меня к вам лично есть вопрос. Вы ведь работали в прокуратуре?

– Вы осведомлены, Андрей Викторович. А к чему это?

– Почему вы ушли оттуда сюда?

В ответ она устало вздохнула и, наклонившись к нему, спросила: – Кто вас просил об этом?

– Да что вы, бросьте! – отмахнулся Серёгин. – У меня ведь работа такая. Однако если это что-то очень серьёзное, дальше нашего диалога эта информация не уйдёт, ежели можно говорить о таком.

– Так скажем, не по мне эта система. Вы ведь, наверняка, по себе знаете, что бывает с теми, кто идёт против системы и работает честно? Я не могу работать в таких условиях. Такой ответ вас устроит?

«Интересная особа… Наверняка, она ушла ещё тогда, когда прокурором был Прохоренко, тогда, если она работает на совесть, всё предельно ясно. Хотя система не изменилась после смены прокурора».

– Вполне. И вообще, я бы хотел взять у вас интервью. Разумеется, не обо всём этом. Как вы на это смотрите?

– А я, знаете ли, не против. У меня ещё никогда и никто не брал интервью.

– Но это не сейчас, потом когда-нибудь.

– Хорошо. Возьмите мою визитку.

Андрей взял визитку и положил её в карман.

– Тогда я вам позвоню, когда время будет.

– Буду ждать, – с какой-то усмешкой, ответила Светлана Николаевна.

– До свидания, – Андрей, вновь поправив свои непослушные русые волосы, встал из-за стола.

– До свидания, Андрей Викторович.

Он вышел из кабинета.

«Ей бы с её характером быть прокурором или судьёй, но это не при нашей системе», – подумал он. «А вообще она хороша – очень даже симпатичная. Только вот, кажется, какая-то она «неживая» что ли?.. Хотя может быть это лишь профессиональное».

– Вы так быстро? – удивилась администратор.

– Какое вам дело до меня?

– Грубиян.

«Нервная. Ей бы у Суворовой поучиться», – Обнорский вновь невольно сравнил их, и опять в пользу Светланы Николаевны.

«По всем вопросам теперь буду лично Суворовой звонить», – с этой мыслью Андрей вышел на улицу. Он достал сигарету и зажёг её.

Время двадцать минут десятого. Впереди длинный и насыщенный день.

Глава II.

* * *

В тот вечер Андрей ехал домой. Голова разрывалась от боли и всяких путаных мыслей. Раздражало буквально всё, проезжающие мимо машины, шум с улицы и даже фонари по краю дороги, что были «слишком яркими».

Андрей остановился и зашёл в ещё не успевшую закрыться аптеку, чтобы купить таблетки, которые облегчали головную боль, и сразу выпить пару штук.

Как назло, в аптеке не оказалось не только нужных ему сильных обезболивающих, а даже банального анальгина.

Разочарованный тем, что зря потратил время, Андрей вышел на улицу и осмотрелся. Время было позднее, все аптеки, которые он знал, уже закрылись, поэтому сегодня ему точно не купить лекарство. Дома, конечно, у него ещё осталось, но он планировал сначала заехать в издательство, а только после домой.

Андрей сел в машину и задумался, что ему делать дальше, но ничего дельного на ум не шло.

В какой-то момент в темноте, при тусклых жёлтых фонарях, Обнорский заметил расплывчатую фигуру, которая показалась ему очень знакомой: идеальная осанка и сдержанность в движениях, однако какая-то несвойственная ей живость. Он узнал её. Это была Светлана Суворова – юрист и бывшая следователь. Её Серёгин точно не ожидал увидеть здесь и сейчас.

Она, постукивая по мокрому асфальту каблуками сапог, стремительно подошла к белой шестёрке и, открыв дверь, села в неё.

Андрей облокотился на руль и закрыл глаза. Неожиданное появление Светланы Николаевны лишь на короткое время отвлекло его от сильной боли, которая при каждом резком движении отдавалась в голове какими-то вспышками.

Просидев какое-то время без движения, Андрей поднял голову и слегка помассировал один висок, который, как и прежде, болел сильнее. Он обратил взгляд в сторону. Суворова до сих пор не уехала, она стояла у открытого капота машины и что-то как будто искала там.

«Машина не заводится?..» – подумал Андрей. «Может быть помочь ей?» – с этой мыслью он вышел из своей Нивы и подошёл к ней.

– Добрый вечер, Светлана Николаевна, – воодушевлённо произнёс он, подойдя ближе.

Светлана на время замерла и подняла глаза на него. На её лице не было той грации и холодности, которые были тогда, когда Андрей увидел её в первый раз. Видно, что сейчас её переполняло простое человеческое отчаяние.

– Обнорский?.. – удивилась она, внимательно оглядев его.

– Вы, я вижу, запомнили меня.

– Вас пожалуй не запомнишь… Хотя увидеть вас я ожидала меньше всего. Чем обязана? – тон её принял какую-то слегка раздражённую, не свойственную ей, окраску. – Вы готовы взять у меня интервью? Или у вас появились ещё какие-то вопросы? Кажется, сейчас не самое подходящее для этого время.

– Я не по поводу наших дел… Мне просто хотелось помочь вам. У вас ведь машина не заводится?

– Вы догадливы, но отчего вас это волнует?

– Давайте я вас домой отвезу.

– К чему это, Андрей Викторович? – она, с каким-то разочарованием, закрыла капот. – Я на метро доеду.

– Время позднее, а до станции вам одной нужно идти ещё. Давайте я всё-таки подвезу вас.

– Мне не впервой.

– Не доверяете? – усмехнулся он.

– Дело не в этом, однако разве при нашей жизни можно кому-то доверять?..

– Вы правы. Впрочем, я не навязываюсь, – ответил Андрей, слегка потерев висок пальцами, и направился обратно.

– Постойте! – крикнула Суворова. – Ваше предложение ещё в силе?

Обнорский остановился и повернулся к ней. Он, слегка улыбнувшись, сказал: – В силе, Светлана Николаевна.

Они вместе сели в его машину и поехали по адресу, который назвала Светлана.

Андрей остановил машину в тёмном дворе среди пятиэтажных домов.

– Здесь? – спросил он, осматриваясь. – Ну и темнотища…

– Да, благодарю вас, – Светлана взглянула на него. – Куда вы сейчас?

– Домой, но прежде я собирался заехать в издательство, – Андрей уже очень слабо верил в это, ведь боль не становилась меньше, а ему хотелось поскорее избавиться от неё.

– Может быть для начала зайдёте ко мне, выпьете чаю, – кажется, его состояние уже даже было видно со стороны.

– Неудобно как-то… Да и к чему это? – спросил он.

«Может быть это очередная ловушка? А я ведь и повёлся с самого начала… Хотя она, наверняка, не связана с криминалом, к тому же Никита сам мне её посоветовал. У неё какие-то личные цели? Но какие же именно? Или я уже вижу подвох там, где его нет?..»

– И куда вы собрались ехать в таком состоянии? Вы рискуете своим здоровьем и жизнью.

«А ведь она в самом деле права», – подумал Андрей и, пригладив растрепавшиеся волосы, молча вышел из машины. Светлана тоже вышла.

– Куда идти: туда или туда?

– Идёмте.

Обнорский был в полнейшем негодовании касаемо её поведения и мотивов, но отчего-то шёл за ней.

Они вошли в подъезд, ещё более тёмный, чем двор. Там было очень неуютно: стены облупились, лампочки были разбиты, а дверь изнутри вымазана какой-то не то синей, не то зелёной краской. Около треснувшего окна стояли несколько молодых людей, на подоконнике сидела девушка. Все они о чём-то громко говорили и смеялись.

– Добрый вечер, Светлана Николаевна, – произнесла девушка и как-то поддельно рассмеялась.

– Добрый, – равнодушно ответила Светлана.

Она, даже не оглянувшись на них, прошла мимо, к лестнице. Андрей прошёл за ней, при этом внимательно оглядев молодёжь. Они же все как-то странно покосились на него.

– Вы одна не боитесь ходить по такой темноте? – спросил он, пытаясь не наступить мимо ступенек, которые он не видел.

– Я уже не думаю об этом, – ответила Суворова, – привыкла.

– А этих неужели никто не разгонит? Они ведь шумят.

– Они постоянно тут, видимо, не мешают. У меня их не слышно.

Светлана шла первой, она остановилась на четвёртом этаже, где очень слабо горела одна лампочка, и, достав из сумки ключи, стала открывать дверь в квартиру.

– Ох, тут хоть немного светлее, – на выдохе сказал Андрей, всё ещё поднимаясь.

Они вошли в квартиру. Светлана, включив свет, сняла пальто и повесила его на вешалку.

– Проходите в комнату, а я сейчас чайник поставлю. Отдохните пока немного, можете свет включить. Я вас позову, – произнесла она, сняв сапоги, и прошла на кухню.

Андрей повесил свою куртку рядом с её пальто и, сняв обувь, прошёл в комнату.

Комната была небольшая, в ней был большой книжный шкаф со стеклянными дверцами, диван, тумбочка со старым советским телевизором и стол, весь заваленный какими-то бумагами. В комнате было тихо и уютно. В окно, сквозь серебристые полупрозрачные облака, смотрела яркая луна (точнее месяц).

Андрей подошёл к окну и, открыв форточку, взглянул вниз, отсюда было видно его машину. Он задёрнул шторы, отчего в помещении стало очень темно, и попытался включить светильник, стоявший на столе.

«Как же он включается? Или он вообще не работает?» – подумал Андрей, туда-сюда передвигая маленький выключатель. В какой-то момент он понял, в чём дело. «Вот оно что…» – Обнорский, взяв шнур и подключив его к розетке, ещё раз передвинул выключатель. Светильник включился.

Андрей заметил на столе фотографию в рамке и взял её, чтобы рассмотреть. На ней были мужчина и женщина, по-видимому, муж и жена, их сын лет десяти и дочь-выпускница с аттестатом в руках.

«Это она и её семья?»

Андрей присел на диван и, откинувшись на мягкие подушки, прикрыл глаза. На самом деле, из-за этой изматывающей боли, ему уже очень хотелось спать.

«Значит, она живёт одна. А где же, интересно, её семья?» – подумал он.

Обнорский и не заметил, как задремал. В какой-то момент он почувствовал, что у него на коленях лежит что-то тёплое и мягкое – как будто живое. Андрей, от неожиданности вздрогнув, открыл глаза. У него на коленях лежала белая пушистая кошка.

«Нет, всё-таки не одна», – снова подумал он и осторожно погладил кошку.

Она, подняв голову и уставив свои большие голубые глаза на него, замурлыкала.

– Андрей Викторович, идёмте, – в дверях показалась Светлана Николаевна. – Вижу, вы очень понравились Бусинке, – добавила она, увидев свою кошку на коленях Андрея.

– Как вы это поняли?

– Она даже близко к людям не подходит, меня только не боится.

– И куда же её теперь?

– Положите на пол, она не будет сопротивляться.

Обнорский, убрав кошку, прошёл за Светланой на кухню и присел за стол. От резких движений его голову пронзил очередной сильный спазм, отчего Андрей зажмурился и прижал пальцы к одному виску. Боль сосредоточилась в одном месте и была очень сильной и неприятной.

Светлана, пока наливала чай, очень внимательно смотрела на него, хотя он этого и не замечал.

– У вас анальгина не будет, случайно? – спросил Андрей, с надеждой смотря на неё и не убирая пальцы от виска.

– Будет, – она отставила чайник и, достав из шкафа таблетки, протянула их ему, после налила в кружку воду и поставила перед ним.

– Спасибо, – Андрей вытащил две таблетки и запил их водой. – У меня, знаете ли, с головой проблемы. Сначала осколком гранаты зацепило, а после из Макарова попало по тому же месту. Семь лет вот так мучаюсь, уже как-то и привык, просто у меня таблеток нет с собой. Хотя, признаться, они и не очень-то помогают…

Светлана, ничего не ответив, положила в чай пол ложки сахара и подвинула чашку к нему. Андрей не мог понять, что означает выражение её лица, казалось, что её не волновало всё это, но, с другой стороны, было в её глазах что-то такое, что явно говорило – она ему сопереживает, и он это чувствовал, пусть и очень слабо.