Гомеопатия в вопросах и ответах

Размер шрифта: 13

* * *

Предисловие

Эта книга была задумана сразу же после издания моих «Прививок в вопросах и ответах для думающих родителей», увидевших свет в 2006 году, однако ее написание я постоянно откладывал, никогда не испытывая недостатка в причинах, которыми можно было бы оправдаться. «Прививки» выдержали несколько переизданий, были переведены на четыре языка и разошлись многотысячными тиражами, а аналогичную работу о гомеопатии никак не удавалось начать, а потом и довести до конца. В результате книга, которая была весьма желательна еще в конце 1980-х, безусловно нужна в 1990-х и совершенно необходима в 2000-х, выходит лишь летом 2016 года, с огромным опозданием, вина за которое ложится исключительно на меня, ибо издатели готовы были напечатать книгу в любой момент.

Не могу, однако, сказать, что все эти годы были потрачены впустую. За последние десять-пятнадцать лет вышло большое количество переведенных на русский язык прекрасных книг, составляющих золотой фонд мировой гомеопатической литературы, которые я теперь могу с легким сердцем цитировать, зная, что пытливый читатель сумеет без особого труда найти и прочитать их. Все больше старых, ранее практически недоступных, а также переводных материалов по гомеопатии были собраны на моем сайте «1796 – гомеопатия и прививки», на которые я также могу теперь ссылаться. За те годы, что я никак не мог заставить себя взяться за серьезную работу над книгой, стало совершенно ясно, что профессиональная гомеопатия в России так и не появилась, и в нынешнем своем виде российская гомеопатия не имеет никаких перспектив развития. Если в ближайшее время не будет проведена коренная реформа всего, относящегося к гомеопатии, начиная с законодательства, то с учетом мировых тенденций постепенного вытеснения с рынка медицинских услуг всего «неконвенционального» или «научно-доказательного» выхолащивания его до той степени, что оно становится «конвенциональным» и совершенно бесполезным, российская гомеопатия какое-то время еще продержится на плаву, а затем либо исчезнет вообще, либо съежится до нескольких гомеопатических центров в мегаполисах, как это было во времена СССР, с сотней-другой практикующих гомеопатов и несколькими аптеками на всю страну. Надеюсь, что предлагаемая читателю книга внесет свою лепту в то, чтобы этого не случилось.

Книга предназначена для всех, кто интересуется гомеопатией, и готов потратить время на то, чтобы понять законы этого метода, в том числе и в их оригинальной трактовке основателя гомеопатии д-ра Самуэля Ганемана, а также в изложении признанных мастеров этого метода. Читателями могут быть и те, кто до того, как взял эту книгу в руки, о гомеопатии ничего не слышал, и даже врачи-гомеопаты, желающие уточнить для себя какие-то ставшие для них давно обыденными понятия или узнать что-то новое из истории гомеопатии. Я не старался сделать книгу легкой, а потому и неизбежно примитивной, по модным нынче лекалам «все, что вам надо знать о квантовой физике за 15 минут», поскольку гомеопатия заслуживает серьезного и уважительного к себе отношения и не может быть объяснена даже на самых ловких пальцах. При этом я не старался и перегружать книгу деталями, важными главным образом для гомеопатов, и если в какой-то момент отступил от этого правила, то заранее прошу читателя меня за это извинить, ибо делал это лишь с целью сделать обсуждаемое яснее.

Кроме глав о неизбежно сухой теории метода, читатель найдет большую главу о гомеопатических лекарствах, без которых гомеопатия бессмысленна. Надеюсь, что интересными и поучительными окажутся главы об истории мировой гомеопатии и истории гомеопатии в Российской империи и СССР. Важной я считаю также главу о выдающих себя за гомеопатические или даже применяющих приготовленные по гомеопатическим правилам лекарства методах, гомеопатическими при этом не являющимися. Для любого читателя, кто собирается обратиться к гомеопату, сослужит добрую службу информация о том, как искать врача и как, по возможности, определить, тот ли это специалист, от которого он может ждать настоящей профессиональной помощи. Верю, что читатели положительно оценят и главу «Гомеопатия и прививки», не написать которую я, разумеется, никак не мог, хотя бы потому, что обещал это в «Прививках в вопросах и ответах». Глава о гомеопатической литературе призвана рассказать о том, по каким книгам учатся и какие книги в своей работе постоянно используют гомеопаты, а глава о гомеопатическом образовании познакомит вкратце с современными мировыми стандартами обучения гомеопатии. Завершает книгу немного скучная, но необходимая глава о том, какое место гомеопатия занимает в современной науке, и глава, призванная как предостеречь, так и поощрить тех, кто желает стать гомеопатом.

Хочу пожелать читателям приятного чтения и попросить их присылать отзывы, замечания и вопросы на [email protected].

Искренне благодарю всех, кто помогал мне в работе над книгой.

Александр Коток,май 2016 года

Что такое гомеопатия?

• Итак, что же такое гомеопатия?

Гомеопатия – метод лечения, разработанный великим немецким врачом и ученым Самуэлем Фридрихом Христианом Ганеманом (1755–1843). Подчеркиваю, что это терапевтический метод, поскольку иногда приходится слышать нелепые вопросы, вроде: «А что гомеопаты будут делать при удушье, переломе или рваной ране, давать свои крупинки?» И реаниматолог, и травматолог, и хирург могут быть убежденными гомеопатами в отношении лечения после того, как будет обеспечена проходимость дыхательных путей, составлены и зафиксированы костные обломки, очищена и ушита рана. Все вышеперечисленное не является прерогативой той или иной медицинской школы, это само собой разумеющиеся механические мероприятия.

В основе гомеопатии лежит закон подобия[1]: подобное излечивается подобным, или, на латыни, similia similibus curantur. Это означает, что вещество, способное вызывать определенные симптомы в организме, способно похожие (подобные) симптомы лечить. Например, известно, что при отравлении сулемой (хлорной ртутью) поражается толстая кишка и возникают симптомы, очень напоминающие симптомы дизентерии. Следовательно, взятая в малых (минимальных) дозах сулема, гомеопатическое лекарство меркуриус коррозивус, способна лечить дизентерию, каким бы ни было ее происхождение. Отравление мышьяком вызывает такие симптомы как тревога, зябкость, жажда, слабость, понос в виде рисового отвара. Они встречаются при гриппе, разнообразных пищевых отравлениях, холере. Соответственно, взятый в минимальной дозе мышьяк, арсеникум альбум, может применяться для лечения любых заболеваний, проявляющихся такими симптомами. Укус пчелы приводит к покраснению кожи, появлению отека и жгучим болям, облегчающимся от прикладывания льда. Гомеопатическое лекарство апис меллифика, полученное из пчелы, поможет при такой картине, чем бы ее появление ни было обусловлено.

Это и есть принцип подбора и использования гомеопатических лекарств. Именно их применение по закону подобия является главной отличительной особенностью гомеопатии, хотя в быту о последней обычно говорят, когда хотят подчеркнуть малость, микроскопичность чего-либо. К лечению лекарственными травами, то есть фитотерапии, с которой ее часто путают, гомеопатия не имеет отношения.

• Не могли бы вы вкратце рассказать о Ганемане?

О докторе Христиане Фридрихе Самуэле Ганемане, родившемся в городе Мейсене неподалеку от Дрездена и обучавшемся медицине в университетах Лейпцига и Эрлангена, написано много книг и статей. Его личность вызывает сегодня такой же огромный интерес, в том числе среди ученых, какой вызывала и в XIX, и в XX веке. Это был выдающийся человек, чьи необыкновенные способности с детства привлекали к нему внимание окружающих. Он владел девятью современными и древними языками, что позволило ему свободно работать с многочисленными источниками, в том числе и античными, и собрать в них огромную доказательную базу для своей теории. Он был великолепным химиком, о котором с уважением отзывались лучшие специалисты-химики, автором немалого числа изобретений, улучшений и уточнений в этой области – и это, между прочим, самоучкой, при отсутствии академического образования в химии! Он был великолепным фармацевтом, отличным ботаником и превосходным естествоиспытателем, положившим в основу своих трудов эксперимент и отказавшимся от пустого теоретизирования, принятого в его время. Ганеман был фактическим основоположником экспериментальной медицины в целом и современной фармакологии в частности, нынешних подходов в гигиене и санитарии, он был среди первых, если не первым, кто во всеуслышание призвал к гуманному отношению к душевнобольным. Он освободил медицину от средневековой схоластики, заменив бесплодные теории, умозрительные рассуждения и догадки экспериментом и тщательной его проверкой на практике. Его миазматическая теория намного опередила появление современной эпидемиологии, а во многих клинических аспектах она ее явно превосходит, предлагая эффективные инструменты для лечения заболеваний, которые не в состоянии лечить медицина и в наше время.

Страстное обличение Ганеманом вреда современной ему медицины с ее кровопусканиями, рвотными, слабительными, нарывными и прочими вредными процедурами и лекарствами сыграло значительную роль в «очеловечивании» медицинской практики и ее переходе к значительно более мягким и при этом куда более полезным методам.

Но прежде всего он, разумеется, был великим врачом, по меньшей мере равным в своем величии всем нам хорошо известному «отцу медицины» Гиппократу Косскому и крупнейшему врачу Средневековья фон Гогенгейму (Парацельсу).

Вот как характеризует роль Ганемана историк медицины из Стаффордширского университета Питер Моррель: «…Не может быть оспорен тот факт, что Ганеман заслуживает большего признания своего уникального вклада в медицину, очевидного для любого невооруженного взгляда. Еще меньше сомнений вызывает то, что он был величайшим из когда-либо живших врачей, гигантом теории и практики медицины, неутомимым мастером эксперимента, тщательного исследования и бесчисленных эмпирических нововведений, особенно в области подобия и минимальных доз. Он также был одаренным и успешным, преданным пациентам практическим врачом, непоколебимо следовавшим клятве Гиппократа и своим трудом облагородившим ее положения. По мере того как накапливались опыт и новые сведения, он обновлял и улучшал свою собственную практику, раздвигая границы того эмпирического метода, который сам открыл и выпестовал»[2].

Достижения Ганемана не могут не вызывать настоящего изумления, если не сказать, потрясения. Сегодня усердно чествуются как великие врачи пронырливые дельцы, ловкие компиляторы, талантливые ремесленники или в лучшем случае люди, прославившиеся одним, максимум двумя небольшими открытиями, очень часто к сегодняшнему дню давно утратившими какое-либо значение, кроме чисто исторического. Однако имя настоящего исполина, гениального врача, который в течение лишь одной человеческой жизни не только создал фантастическую новаторскую терапию, с огромным успехом практикуемую уже свыше 200 лет по всему миру сотнями тысяч врачей и неврачей, но и отшлифовал ее теоретически настолько, что даже сегодня к ней почти нечего добавить, и который вооружил ее великолепным высокоэффективным лекарственным арсеналом, ныне упоминается в учебниках истории медицины в лучшем случае лишь вскользь!

Ганеман умер в Париже, где жил последние восемь лет своей жизни, и был похоронен на кладбище Монмартр. В 1900 году его прах и прах его второй жены Мелани д’Эрвильи (1800−1878) были перенесены на кладбище Пер-Лашез, где в 1901 году над их общей могилой был возведен монумент на деньги, собранные гомеопатами всего мира по подписке (уместно будет здесь упомянуть, что третья часть всех собранных средств пришлась на долю жертвователей из Российской империи)[3]. Большой мемориальный комплекс, посвященный Ганеману, находится в столице США, Вашингтоне[4]. Памятники, мемориальные доски и бюсты Ганемана установлены в Аргентине, Бразилии, Германии, Индии, Испании, Мексике и Румынии[5].

Но главный памятник Ганеману, конечно, это его бессмертные труды. Литературное наследие основателя гомеопатии насчитывает 103 оригинальные работы (книги, диссертации, статьи), многочисленные переводы с комментариями с английского, французского, итальянского и латинского работ на темы медицины, фармации и химии и свыше 200 писем, имеющих научное значение, которые и по сей день продолжают служить предметом пристального изучения специалистами в разных областях знания[6]. Все самые важные письма и рукописи Ганемана находятся в Институте истории медицины Роберта Боша в Штутгарте (Германия), и лишь рукопись 6-го издания его главного труда, «Органона», хранится в библиотеке Калифорнийского университета в Сан-Франциско (США)[7].

• Что означает слово «гомеопатия»?

Само слово «гомеопатия», придуманное Ганеманом, составлено из двух греческих корней, «омоен» и «патос», и означает «подобное болезни». Впервые слово «гомеопатический» Ганеман употребил в статье «Указания на гомеопатическое использование лекарств», опубликованной в 1807 году[8].

Господствующий медицинский метод, с которым мы сталкиваемся на каждом шагу, опирающийся на принцип «противоположное лечится противоположным» (лат. contraria contraribus curantur), был назван им аллопатическим (слово «аллопатия», также введенное в обиход Ганеманом и составленное из двух греческих корней, означает «противоположное болезни»), или антипатическим. Лечение по принципу противоположного означает, что, например, при высоком артериальном давлении назначаются препараты, его понижающие, при низком – повышающие; при сужении сосудов даются лекарства, которые их расширят, при расширении – сузят; при нехватке гормона будет дано лекарство, стимулирующее его выработку, а при избытке – его подавляющее.

• Как Ганеман открыл закон подобия?

После того, как он разочаровался в современной ему медицине, увидев, сколько вреда при отсутствии малейшей пользы она приносит, Ганеман отказался от врачебной практики, зарабатывая на жизнь переводами, в основном работ по химии и медицине. В 1790 году Ганеман переводил увидевшее свет за год до этого двухтомное руководство по лекарствоведению известного эдинбургского профессора Уильяма Куллена (1710–1790). Будучи человеком пытливым и критичным, за что его особенно ценили как переводчика (было отнюдь не редкостью, когда его примечания и комментарии были важнее и интереснее оригинала, к которому они писались), Ганеман обратил внимание на утверждение Куллена, что лекарственный эффект хины при перемежающейся лихорадке состоит в «укрепляющем действии на желудок». Ганеман знал, что есть вещества, обладающие послабляющим действием на желудок, однако также целебные при перемежающейся лихорадке. Чтобы разобраться в вопросе, он решился поставить эксперимент на самом себе, который заключался в последовательном приеме доз хины и наблюдениях за изменениями, которые она производит в его организме. Этот эксперимент, о котором продолжают спорить до сих пор[9], навел Ганемана на мысль, высказанную им далее в комментариях к переводу той же книги, что «хинная кора, используемая как лекарство для перемежающейся лихорадки, обладает таким свойством, поскольку может вызывать симптомы, подобные симптомам перемежающейся лихорадки, у здоровых людей»[10].

Идея, что за излечениями стоит такое подобие, захватила его. В течение шести лет он изучал многочисленные труды современников и предшественников, начиная с древних авторов, и убедился, что такой принцип действительно существует и постоянно подтверждается практикой. В 1796 году Ганеман опубликовал статью «Опыт нового принципа для нахождения целительных свойств лекарственных веществ», где впервые сформулировал основы будущей новой медицины.

Публикация этой статьи считается днем рождения гомеопатии. В тот момент Ганеман полагал, что принцип подобия применим лишь для лечения некоторых хронических болезней, однако вскоре он убедился, что этот принцип практически универсален.

• Но гомеопатия ведь возникла не на пустом месте?

Разумеется, нет. С античных времен медицина развивалась и продолжает развиваться по двум направлениям – эмпирическому и рационалистическому. Гомеопатия, ставшая ответом на тупик, в котором оказалась медицина, вдохнула новую жизнь в медицинскую науку и практику, убожество которых в конце XVIII – начале XIX веков нам сейчас трудно даже вообразить. Почти о каждой идее Ганемана можно сказать, что когда-то и где-то она уже высказывалась и имела прямо или косвенно своих предшественников. Но лишь Ганеману удалось собрать догадки, неподтвержденные гипотезы, отдельные наблюдения, разбросанные по медицинской литературе со времен Гиппократа, в единую стройную оригинальную теорию, и создать для нее самое важное в медицине – свой собственный лекарственный арсенал.

«В новом оригинальном раскрытии фармакологии Ганеман нашел тот ключ, который эмпирические мыслители искали столетиями и который собрал воедино все элементы эмпирической доктрины, выкристаллизовал их в единое целое и дал им новый фокус. Именно это позволило гомеопатии пережить всех своих конкурентов и встретить наши дни, процветая», – пишет историк медицины д-р Харрис Л. Култер (1932–2009)[11].

• Помимо закона подобия, есть ли у гомеопатии еще какие-либо законы?

Открыв закон подобия, Ганеман постепенно стал применять его на практике и довольно быстро столкнулся с тем, что его новая система требует совершенно новых подходов, которые он разрабатывал и шлифовал до самой своей смерти. Законы гомеопатии возникали как следствие бесчисленных экспериментов и накопления опыта гомеопатического лечения, и об этом мы будем говорить позднее, разбирая каждый закон в отдельности. Сейчас просто суммирую, что основополагающими законами гомеопатии являются: 1) подобие, 2) малые (минимальные) дозы, 3) потенцирование, 4) одновременное использование только одного лекарства, 5) прувинг (испытание) средств на здоровых добровольцах, и, дополнительно, 6) теория миазмов. Уточню, что эти законы не были представлены как таковые основателем гомеопатии, но все они основаны на его работах и практике и являются предметом согласия ведущих гомеопатов прошлого и настоящего. Несоблюдение этих законов равнозначно отказу от использования гомеопатии как целостного метода, созданного Ганеманом и развитого его лучшими последователями, а отказ следовать теории миазмов значительно ухудшает результаты гомеопатического лечения хронических болезней.

Индивидуализация, или учет индивидуальной картины болезни, включаемая некоторыми авторами в законы гомеопатии, самостоятельного значения не имеет, поскольку индивидуальный подход характерен для всех разветвлений эмпирического направления медицины.

• В каких работах Ганемана можно познакомиться с правилами и законами гомеопатии?

Теоретические основы гомеопатии в деталях излагаются в фундаментальных трудах Ганемана «Органон врачебного искусства» (1-е изд. в 1810 г., 6-е изд. в 1921 г.) и «Хронические болезни, их своеобразная природа и гомеопатическое лечение» (1-е изд. в 1828–1830 гг., 2-е изд. в 1835–1839 гг.), обязательных для изучения во всех серьезных гомеопатических школах и колледжах. Лекарственная база гомеопатии зиждется на ганемановском шеститомном «Чистом лекарствоведении» (1-е изд. 1811–1821 гг., 2-е изд. 1822–1827 гг.) и уже упомянутых «Хронических болезнях», а также на протоколах испытаний многочисленных препаратов, введенных в практику учениками и последователями Ганемана. Главной ганемановской работой и подлинной библией гомеопатии является «Органон»[12]. Большинство самых важных ганемановских работ доступны сегодня на русском языке полностью или частично[13].

• Чем так важен для гомеопатов «Органон», эта старая книга, написанная, со слов самих гомеопатов, тяжелым и скучным языком, что они учатся по ней вот уже двести лет и постоянно цитируют?

Если предложить современному врачу-аллопату изучить посвященную лечению по практикуемому им методу книгу не то что двухсотлетней, а даже двадцати-тридцатилетней давности, то он со смехом ее отодвинет: наука-де ушла далеко вперед, надо учиться по современным книгам, а не по макулатуре! В гомеопатии все не так. Разумеется, практика сотен тысяч гомеопатов постоянно обогащает метод, а наука открывает новые горизонты в медицине. То, что во времена Ганемана было покрыто почти что непроницаемым мраком, сегодня хорошо изучено. Однако теоретические основы метода остаются незыблемыми. За двести с лишним лет существования гомеопатии каких только новшеств и улучшений в ней ни появлялось, но в итоге гомеопаты всегда возвращались к «Органону» как основе и высшему авторитету теории гомеопатии, невероятно глубокому и точному.

«Никто из гомеопатов не утверждал, что сделал открытие, которое не было полностью заложено в этом труде, но все они говорят, что основа их величайших достижений заложена в “Органоне”. Это первая книга, которую должен прочитать студент, и последняя книга, над которой должен размышлять старый врач с богатой практикой», – говорил знаменитый американский гомеопат проф. Джеймс Тайлер Кент (1849–1916). А д-р Адольф фон Липпе (1812–1888), один из лучших когда-либо практиковавших гомеопатов, заявил: «Прошло уже более 50 лет с того момента, когда я впервые прочитал “Органон”. И я только сейчас начинаю понимать его»[14].

Значение этой книги для любого гомеопата невозможно переоценить. В гомеопатических колледжах Индии – страны, где гомеопатия имеет равные права с аллопатией, а число ее практикующих измеряется сотнями тысяч, – имеется кафедра «Органона» и гомеопатической философии, где в течение двух лет, на втором и третьем курсах, в мельчайших деталях изучается этот труд. В дальнейшем мне еще не раз придется цитировать основные труды Ганемана и особенно его «Органон»[15]. Гомеопатия – метод, который был открыт, изучен и в деталях разработан Ганеманом. Мы не можем говорить ни об одном аспекте теории и практики гомеопатии, не познакомившись в первую очередь с тем, что говорил о нем сам основатель.

• Итак, гомеопаты до сих пор руководствуются работами двухсотлетней давности, спасибо, что не средневековыми… О каком прогрессе вообще можно тогда говорить?

Руководствуются и гордятся этим. Подобная «заскорузлость» – отнюдь не свидетельство тупика и застоя, как пытаются представить дело противники гомеопатии, а наоборот – свидетельство высочайшей надежности метода, неизменности его основ, неподвластности медицинской моде. В современной нам медицине теории и лекарства пересматриваются постоянно. Вчера от имени «доказательной медицины» лечили одним средством в соответствии с одной теорией, сегодня лечат другим в соответствии с другой, часто по своему характеру противоположной, завтра будут лечить третьим, и при этом, что примечательно, неизменно «с прекрасными результатами, подтвержденными в экспериментах». Вряд ли читатель захотел жить бы в мире, где трижды три вчера равнялось бы семи, сегодня равняется девяти с половиной, а завтра будет равняться одиннадцати. Однако в медицине это происходит именно так.

Для гомеопатов подобные метания выглядят абсурдными и лишь доказывают, что за аллопатической практикой не стоит такого твердого и обоснованного терапевтического закона, какой имеется у гомеопатов, но чаще всего коммерция, мода и обрывки знаний. «Наши принципы никогда не менялись, какими они были прежде, такими же будут и впредь. Первостепенная задача изучения гомеопатии состоит в том, чтобы освоить эти принципы и теории, эти бесспорные положения, овладеть ее точным методом, приобрести знания о лекарствах, обладающих неизменными свойствами, и разобраться в том, как они действуют. По мере того, как врач осваивает эти принципы и последовательно применяет их в своей практике, их сила и ясность возрастают. Применение этих безусловных принципов равнозначно устранению болезни, восстановлению здоровья при помощи мягкого, быстрого и окончательного способа лечения», – говорил проф. Дж. Т. Кент[16].

Гомеопатия – совершенно особое направление терапии, и таковым останется всегда. Из истории известно полностью противоположное расхожим утверждениям о затхлости и обреченности методов и систем, действующих по своим собственным законам. Как только они теряют синкретизм, то есть внутреннюю целостность, свое ядро, основу, они смешиваются с другими методами и системами, теряют свою эффективность и исчезают с арены вообще. Лучший пример – то, что произошло с гомеопатией в США. Об этом мы тоже поговорим позднее.

• А аллопатия гомеопатам чем помешала? Жили бы себе спокойно бок о бок. Ганеман объяснил, почему вредно аллопатическое лечение, которому он противопоставил гомеопатическое?

В § 61 «Органона» Ганеман постулировал, что аллопатическая медицина не в состоянии дать больному излечение, в то время как на это способна гомеопатия: «Если бы врачи могли осознавать прискорбные результаты антагонистического использования лекарств, то они давно бы пришли к великой истине, что подлинно радикальное исцеляющее искусство должно основываться на принципах, совершенно противоположных антипатическому лечению симптомов болезни, они бы узнали, что антагонистическое лекарственное воздействие на симптомы болезни… сопровождается лишь временным облегчением, и безусловным обострением по его завершении. Противоположно этому, гомеопатическое использование лекарств в соответствии с подобием симптомов должно вызывать окончательное и совершенное излечение, если при этом, вопреки привычному назначению больших доз лекарств, будут назначаться их мельчайшие дозы».

В «Органоне» Ганеман объясняет, что любое лекарственное вещество производит на организм два вида действий, первичное и вторичное. Первичное – это когда лекарство влияет на жизненную силу (о ней и о ганемановском объяснении механизма гомеопатии мы будем говорить в главе «Гомеопатия и наука»), а та пассивно это влияние воспринимает. Например, слабительное лекарство вызывает стул, а гипотензивный препарат понижает артериального давления. Вторичное – когда жизненная сила активно отвечает на это воздействие, и вот здесь-то перед нами главное отличие аллопатии от гомеопатии. В ответ на аллопатическое лекарство вторичное действие – это противодействие, возвращающее организм в состояние, бывшее до приема лекарства (к запору или гипертензии, если брать примеры выше), а в ответ на гомеопатическое лекарство – излечение[17].

Вот как описывает это вторичное действие жизненной силы Ганеман: «Она… пробуждается и вызывает (а) состояние здоровья прямо противоположное, если таковое существует в природе… произведенному на нее воздействию, тем более сильное, чем сильнее было это воздействие… искусственного патогенного или лекарственного агента, и в соответствии с собственной энергией, или же (б), если в природе не существует состояния, прямо противоположного первичному действию, она пытается лишь избавиться от его последствий, то есть своей превосходящей силой устранить нарушения, обусловленные внешним (лекарственным) воздействием и восстановить свое нормальное состояние…» (§ 64)

Что это означает? После того, как кончилось действие слабительного, запор еще более усиливается. После того, как закончилось действие гипотензивной таблетки, давление возрастет вновь, при этом нередко до цифр более высоких, чем те, которые были до приема. Чтобы преодолеть вторичное действие жизненной силы, требуются все бо́льшие дозы аллопатических препаратов, вызывающие нужное больному первичное действие, и выбраться из порочного круга лекарство-болезнь-лекарство становится невозможно.

Кроме того, аллопатические лекарства, будучи неподобными заболеванию по своей природе, создают новые болезни: «К естественной болезни, подлежащей лечению, добавляются… благодаря постоянному повторению… неподходящих лекарственных средств, новые, часто очень длительные, болезненные состояния, соответствующие природе этого средства. Они постепенно сливаются с исходным старым заболеванием (которое они не могли излечить на основании подобия действия, то есть гомеопатически) и осложняют его, добавляя к старой болезни новое, несходное искусственное хроническое заболевание, и ставя тем самым пациента перед лицом уже двух, а не одной, болезней, существенно отягчая его состояние и делая лечение очень трудным, часто почти невозможным» (§ 41).

Суммирую: аллопатическое лечение в основе своей противоестественно и не может привести к излечению. Оно направлено на борьбу с отдельными беспокоящими пациента или врача симптомами, и при лечении хронических болезней так же разумно, как попытка починить мигающую лампочку вместо устранения скачков напряжения в сети, из-за чего она и мигает.

• А гомеопатия…

…Как раз и стремится устранить эту причину, приведя в порядок жизненную силу. Теперь вам понятно фундаментальное различие в подходах гомеопатов и аллопатов. На основании своих теоретических представлений, гомеопаты считают аллопатов вредителями, систематически разрушающими здоровье доверившихся им пациентов, поэтому совместная работа тех и других возможна лишь в особых условиях, когда аллопаты оказывают только экстренную помощь. И в современном мире это чаще всего мы видим в Индии и Пакистане. В отношении лечения хронических болезней сотрудничество практически исключено. Конечно, сегодня арсенал аллопатии, по сравнению со временами лечения ртутью, рвотными, нарывными и слабительными лекарствами и клизмами, приводившими в ужас Ганемана и всех здравомыслящих людей, кардинально изменился, но принципы, на которых она основана, измениться не могут. Гомеопатия обязана держаться в стороне от аллопатии.

• Может ли аллопатия и для гомеопатов пригодиться?

Конечно. И сам Ганеман признавал, что при определенных состояниях у жизненной силы просто нет времени отреагировать на гомеопатическое лекарство и перестроиться, смертельную опасность надо устранить немедленно любыми имеющимися средствами, в первую очередь аллопатическими. «Только в самых неотложных случаях, когда угроза жизни и надвигающаяся смерть не оставляют времени для проявления действия гомеопатического средства – не только часов, но даже и четверти часа или нескольких минут, при внезапных несчастных случаях со здоровыми до этого людьми – например, при асфиксии и замирании жизни вследствие удара молнии, удушения, обморожения или утопления и так далее – допустимо и разумно во всех подобных случаях в качестве предварительной меры стимулировать раздражимость и чувствительность (физическую жизнь) при помощи паллиативных средств, несильными электрическими ударами, например, или клистирами с крепким кофе, стимулирующими запахами или теплыми обертывающими с постепенным повышением температуры и так далее» (прим. к § 67 «Органона»).

• Как относится к гомеопатии религия?

Нейтрально или положительно. Гомеопатия не имеет отношения к духовной жизни человека, это всего лишь оригинальная терапевтическая система, в основе которой лежит отличная от общепринятой теория о взаимоотношениях между болезнью и лекарством. В ней нет никакого сакрального, доступного лишь для узкого круга посвященных, знания, никогда не было секретной литературы. Любой человек может прочитать книги, статьи и письма основателя гомеопатии или лучших гомеопатов прошлого и современности, изучить ее и применять на практике, и для этого он не должен принадлежать к какой-либо конфессии или придерживаться особого этического учения. Гомеопатию практикуют или ею пользуются мусульмане в Иране и Пакистане, индусы и сикхи в Индии, буддисты в Японии и Таиланде, католики в Испании, Италии и латиноамериканских странах, лютеране в Германии, англиканцы в Великобритании, евангелисты в США, православные в России, Украине, Греции и Болгарии, иудеи в Израиле и, разумеется, атеисты по всему миру.

Об особой роли, которую православное духовенство сыграло на рубеже XIX и XX веков в укреплении и распространении гомеопатии в Российской империи, я скажу подробнее в главе об истории российской гомеопатии.

Законы гомеопатии

1. Подобие

• Так каким образом Ганеман от невнятного объяснения переводимого им Куллена пришел к выводу о том, что существует какой-то закон?

Об этом мы узнаём из примечания, которое Ганеман написал к своему переводу этого объяснения: «Однако примите в соображение следующее: вещества, которые вызывают известное подобие лихорадки (очень крепкий кофе, перец, арника, игнация, мышьяк), унимают типичную перемежающуюся лихорадку… Я ради опыта принимал несколько дней по два раза в день каждый раз по 4 квента (то есть по 15 грамм. – В. А.) хорошей хины; сначала у меня холодели ноги, кончики пальцев и так далее, и я делался слабым и сонным, затем у меня начинало биться сердце, пульс делался твердым и скорым; появлялось невыносимое чувство беспокойства, дрожь (но без озноба), расслабление во всех членах, потом стук в голове, краснота щек, жажда – одним словом, один за другим все обычные у меня симптомы перемежающейся лихорадки (Ганеман в Эрлангене страдал перемежающейся лихорадкой. – В. А.), но без настоящего лихорадочного озноба. Все обычные у меня в перемежающейся лихорадке особенно характерные симптомы, как то: притупление чувств, известный род одеревенения во всех суставах, особенно же глухое неприятное ощущение, которое, по-видимому, сосредоточивается в надкостной плевре, по всем костям тела – все были налицо. Этот пароксизм продолжался каждый раз по 2, по 3 часа и возобновлялся, когда я повторял прием хины, но не иначе. Я прекратил прием лекарства и выздоровел»[18].

Для того, чтобы от этого мимолетного озарения дойти до совершенно нового принципа лечения, Ганеман потратил шесть лет. В 1796 году в одном из самых авторитетных медицинских периодических изданий того времени, «Журнале Гуфеланда», Ганеман опубликовал упоминавшуюся ранее статью «Опыт нового принципа нахождения целительных свойств лекарственных веществ с несколькими взглядами на прежние принципы», где впервые ясно сформулировал основы будущей новой медицины, заявив: «Каждое действующее лекарственное вещество возбуждает в человеческом теле известный род собственной болезни, которая тем своеобразнее, тем отличительнее и сильнее, чем действеннее это лекарственное вещество… Нужно подражать природе, которая иногда излечивает хроническую болезнь посредством другой присоединяющейся болезни, и следует применять против болезни, подлежащей излечению… такое лекарственное вещество, которое в состоянии вызвать другую, наивозможно сходную искусственную болезнь, и первая будет излечена; similia similibus»[19].

Similia similibus, «подобное подобным», прозвучало в 1796 году впервые, с тех пор звучит уже 220 лет и будет звучать до тех пор, пока будет практиковаться гомеопатия. Далее Ганеман продолжает:

«Необходимо лишь в точности изучать, с одной стороны, болезни человеческого тела по их существенному характеру и их случайностям, а с другой стороны – чистые действия лекарств, то есть существенный характер обыкновенно ими производимой специфической искусственной болезни, рядом со случайными симптомами, происходящими от различия в дозе, в форме и прочее, и тогда, выбирая для данной естественной болезни средство, вызывающее наивозможно подобную искусственную болезнь, можно будет излечивать труднейшие заболевания»[20].

Так была определена программа исследований и дальнейшего развития метода. Требовалось узнать, какие «чистые действия» производят лекарства, чтобы соотносить их с «болезнями человеческого тела» и применять эти средства для лечения по подобию.

• Был ли Ганеман первым, кто обнаружил явление подобия?

В медицинской литературе можно найти разрозненные наблюдения врачей, начиная с древних времен, свидетельствующие о возможности использования принципа подобия. Противники гомеопатии (и лично Ганемана) всячески старались и даже иногда и сегодня пытаются представить дело так, словно гомеопатия известна давным-давно, а Ганеман свое открытие чуть ли не украл у предшественников, первым среди которых чаще всего называется Парацельс. Однако Ганеман отнюдь не пытался присвоить себе чужие лавры. Во введении к «Органону» Ганеман воздает должное своим предшественникам, начиная с Гиппократа и заканчивая датским врачом Георгом Эрнстом Сталем (1661–1734), и завершает свой исторический экскурс словами: «Как близко подходили они к пониманию великой истины! Однако она ускользала вместе с преходящей мыслью, и столь необходимый шанс замены устаревших, но практикующихся до сих пор медицинских систем подлинным, истинным и безусловным лечебным искусством, сохранялся для реализации уже в наше время».

Ганеман был совершенно прав, подчеркивая, что дальше описания отдельных наблюдений без каких бы то ни было выводов из них дело не шло: «До сих пор никто не учил гомеопатическому способу лечения и не применял его на практике». Яблоки и другие предметы падали на голову многим задолго до Ньютона, и многих, вероятно, они наталкивали на размышления о причине этого явления, однако именно Ньютон открыл закон всемирного тяготения.

История принципа подобия в медицине очень интересна и не раз становилась предметом обсуждения в специальной литературе. Ограничусь здесь цитатой из лекции известного английского гомеопата д-ра Джеймса Комптона Бернетта (1840–1901), исследовавшего тему заимствований в теории гомеопатии: «… Научная гомеопатия Ганемана не имеет ничего общего ни с учением о сигнатурах, ни с отношениями между макрокосмом и микрокосмом, ни с лечением человеческих органов соответствующими органами низших животных, ни, наконец, с мнимым фактом, выражаемым словами ubi malum, ibi remedium (лат. – где болезнь, там и лекарство. – А. К.)… Ганемановская гомеопатия не имеет ничего общего с теми гомеопатиями, которые процветали в XVI веке, кроме лишь одной формулы similia similibus curantur… До Ганемана гомеопатия была безызвестной скитальческой девственной мыслью, ожидавшей брака с мужским умом; эта мысль сочеталась с умом Ганемана и, ко благу человечества, оплодотворилась им»[21].

• Создается впечатление, что гомеопатия очень проста. Нечто вроде игры ребенка, который подбирает игрушечную деталь определенной формы, чтобы просунуть ее через отверстие, повторяющее ту же форму. Подбирай симптомы лекарства под симптомы болезни, вот и все.

Только на первый взгляд. Одно дело провозгласить принцип, совершенно другое – применять его на практике. Обычно пациент приходит с большим количеством самых разнообразных жалоб, связанных с разными органами, и задача нахождения такого лекарства, симптомы которого бы соответствовали всем жалобам пациента, оказывается совершенно невыполнимой. Сколько бы лекарств ни было в Материи медике (так у гомеопатов называется руководство по гомеопатическому лекарствоведению), они не в состоянии удовлетворить требованию точного соответствия бесконечно большому числу симптомов и их комбинаций у отдельного пациента, особенно если речь идет о хронической болезни. Это прекрасно понимал и сам Ганеман: «… Невозможно, чтобы лекарство и болезнь перекрывали бы по симптомам друг друга полностью, как два треугольника с равными сторонами и равными углами» (§ 156 «Органона»).

Таким образом, перед гомеопатом встает задача эти симптомы оценить, чтобы понять, какие из них важные, а какие второстепенные, и именно на этом этапе возникают главные трудности. Если все симптомы будут тщательно записаны и внимательно изучены, то при условии, что гомеопат хорошо знает Материю медику и философию гомеопатии, выбор лекарства может для него оказаться достаточно очевидным, однако это огромная и сложная тема, изучение которой занимает у студентов сначала десятки часов, а потом и всю жизнь в гомеопатии и освещение которой не входит в мои планы[22]. Совсем коротко: гомеопат оценивает все симптомы и все индивидуальные особенности пациента, стремясь выделить самое для него характерное. Например, в определенный сезон у всех пациентов с гриппом можно встретить лихорадку, кашель, насморк, конъюнктивит и боли в горле. Одна лишь эта информация ничего не говорит о лекарстве, которое может болезнь вылечить. Однако у одного пациента кашель может быть удушливым, длительным, безболезненным и сопровождающимся зябкостью, а у другого – коротким и болезненным, сопровождающимся жаром и жаждой; у одного выделения из носа светлые и не раздражают кожу, а у другого – зеленые и раздражают; у одного боли в горле усиливаются при глотании, а у другого, наоборот, ослабевают, и так далее. Собирая, таким образом, симптомы, которые у каждого пациента свои, то есть индивидуализируя проявления болезни, гомеопат приходит к лекарству, картина известных симптомов (иногда ее называют также лекарственным патогенезом – запомните, нам будет встречаться это выражение) которого максимально подобна самым важным симптомам, наблюдаемым у больного.

Симптомы и есть то главное, с чем работает гомеопат. «Непредубежденный наблюдатель… при рассмотрении каждого индивидуального заболевания не учитывает ничего, кроме изменений в здоровье тела и духа (болезненные явления, события, симптомы), которые могут быть восприняты внешним образом при помощи чувств; то есть он отмечает у больного пациента только отклонения от прежнего состояния здоровья, которые ощущаются самим пациентом, отмечаются окружающими и наблюдаются врачом. Все эти воспринимаемые признаки представляют болезнь во всей ее совокупности, то есть вместе образуют они истинную и единственно возможную картину болезни», – пишет Ганеман (§ 6).

• Таким образом, гомеопата ничего, кроме симптомов, не интересует? Ему не нужно знать, с каким именно органом непорядок, что стоит за симптомами? Ведь они могут быть одинаковыми и при безобидной, и при очень опасной болезни.

Не совсем так. Хотя Ганеман и написал, что «непредубежденный наблюдатель… не учитывает ничего, кроме изменений в здоровье тела и духа (болезненные явления, события, симптомы), которые могут быть восприняты внешним образом при помощи чувств», он написал и другое. А именно, что врач тогда понимает, как «лечить разумно и рационально», если он, помимо прочего, «ясно понимает, что следует лечить при заболеваниях или, лучше сказать, в каждом индивидуальном случае болезни (знание болезни, показание)» (§ 3).

Это очень важно. И, хотя часто повторяется, что гомеопат лечит не болезнь, а больного, это верно лишь в той степени, что гомеопат не опирается в своем лечении на аллопатические ярлыки болезни, однако характер болезни как таковой он непременно учитывает. Гомеопат ищет подобие в первую очередь между индивидуальными симптомами болезни у человека и лекарством, а не между обычными симптомами болезни и лекарством. Но знать, какие именно органы и в какой степени затронуты процессом болезни, в каком направлении она развивается, он обязан, и здесь главная разница между гомеопатом, имеющим медицинское образование и понимающим, какие признаки являются обычными при данной болезни, а какие характеризуют индивидуальность пациента, и тем, кто не изучал патологию (патофизиологию) и диагностику. По этой причине все гомеопатические колледжи обязательно включают в свои программы эти дисциплины, пусть даже и в далеком от медицинского вуза объеме.

• И свойства лекарств, соответственно, отражают разницу в том, чем вызваны симптомы?

Конечно. Для большинства лекарств хорошо известно их сродство, то есть избирательное действие на определенные органы и ткани, со стороны которых они и производят в испытаниях больше всего симптомов. Например, такое лекарство как рус токсикодендрон может на какое-то время успешно снимать симптомы хронического артрита, поскольку преимущественно действует на связки. Но он его не вылечит, потому что требуются лекарства более глубокого (обычно миазматического; см. далее главу «Теория миазмов») действия. Это может быть, допустим, туя.

«Покрыть совокупность симптомов недостаточно; этим мы выполним лишь полдела. Затем надо ответить на следующие вопросы: какова действительная природа, каков ход развития болезни, какова патология процесса? Какова причина болезни? Причина продолжает действовать или уже прошла? Способно ли выбранное лекарство вызвать болезнь, подобную той, которую мы лечим? Действительно ли оно гомеопатично болезненному процессу, адекватно ли, соответствует ли ему? Будет ли оно действовать до конца? Если нет, мы не должны надеяться на истинное излечение, а лишь на паллиатив… Лекарство, чтобы действительно излечивать болезнь, должно действовать на ту же часть тела, что и болезнь. Оно должно действовать схожим образом с болезнью и, более того, протяженность его действия должна быть соразмерной протяженности действия болезни», – писал д-р Дж. Комптон Бернетт[23].

Суммирую: в приложении закона подобия на практике имеется немало сложностей. Намеревающийся профессионально заниматься гомеопатией должен быть очень хорошо обучен и совершенствоваться на протяжении всей своей деятельности.

2. Минимальные дозы

• Логично будет продолжить «фирменной маркой» гомеопатии – законом малых, или минимальных, доз.

Если к мысли о существовании закона подобия Ганеман пришел путем догадки, которую затем подтвердил фактами из медицинской литературы, то все остальные законы гомеопатии появлялись как следствие накапливаемого им опыта применения своего нового лечения и выводов, которые он из него делал. То, что использовавшиеся в его время большие дозы лекарств не достигают своей лечебной цели и опасны для пациентов, Ганеман понял очень рано, буквально только начав практику. Отравления пациентов лекарствами были ежедневным явлением, которое, впрочем, врачи признавали так же охотно, как ныне они признают побочные действия лекарств или последствия прививок.

В «Опыте нового принципа», за 14 лет до выхода в свет «Органона», Ганеман пишет: «…Нужно дать… употребительное средство в такой дозе, которая едва заметно проявила бы ожидаемое от него искусственное заболевание (так как она все-таки действует в силу своего стремления произвести такую искусственную болезнь)»[24].

Постепенно Ганеман приходил к пониманию того, что применяемые по новому закону подобия лекарства должны даваться в очень маленьких, даже минимальных дозах. Однако поскольку бесконечно делить лекарственный препарат в виде сухого вещества было невозможно, Ганеман стал его разводить в алкоголе. Если его современники давали грудному ребенку полграна (0,031 г) опиума, Ганеман, как он сам сообщил в статье «О профилактике и лечении скарлатины», опубликованной в 1801 году, давал всего одну пятимиллионную часть грана опиума, белладонны (красавки) и ипекакуаны[25]. Тогда же он начал тщательно смешивать действующее вещество с алкоголем встряхиванием (взбалтыванием). На это нам важно обратить внимание, потому что дальше мы будем говорить о динамизации лекарств. Продолжая свои эксперименты, Ганеман убедился, что и это далеко не предел. Несомненный профилактический эффект белладонны при скарлатине основатель гомеопатии наблюдал, разводя лекарство дистиллированной водой и спиртом до 1/24 000 000 (!)

Все это было настолько невероятно и настолько не укладывалось в головы врачей, что подобные манипуляции с лекарствами воспринимались ими как в лучшем случае чудачество, если не вызывающее мошенничество. В свою защиту Ганеман в том же 1801 году написал новую статью «О силе малых доз в медицине в целом и белладонны в частности», где изложил свои представления об эффекте невообразимо малых доз лекарственного вещества:

• жидкие дозы сильнее сухих, поскольку вступают в контакт с большей воспринимающей поверхностью;

• больной человек восприимчивее к подобному лекарству, поэтому требуется меньшее (более разведенное) количество средства, которое поможет, при этом не вредя;

• чем острее заболевание, тем меньше (разведеннее) требуемая доза;

• действие разведенного вещества чисто динамическое;

• ухудшение (обострение), возникающее от малой дозы лекарства, быстро проходит и не оставляет за собой следа[26].

И опять я призываю обратить особое внимание на объяснение Ганемана, что предположительное действие лекарства «чисто динамическое». Он был очень образованным человеком, великолепным фармацевтом и прекрасным химиком, а потому не мог не понимать, что материальный аспект действия лекарства исчезает по мере последовательного разведения. Так постепенно у него созревала мысль о том, что речь идет о каком-то совершенно новом, до того неизвестном принципе действия лекарства, связанном с подобием между лекарством и болезнью. Из ганемановских трудов очевидно, что уменьшение дозы и понимание динамической природы лекарственного воздействия шли у основателя гомеопатии тесно связанные друг с другом. Идея количества переходила в идею качества.

• Но современники Ганемана это не приняли?

В подавляющем большинстве своем не приняли. Глубокое непонимание учения Ганемана возникло из-за совершенно разных подходов к науке. Основатель гомеопатии, не отказываясь от попыток теоретического обоснования, призывал своих оппонентов к экспериментам как единственному настоящему мерилу ценности метода, а его оппоненты пытались определить эту ценность теоретически, умозрительным рассуждением, в результате чего они приходили к вполне ожидаемому «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Те же, кто добросовестно повторял эксперименты Ганемана, становились гомеопатами или, по меньшей мере, его приверженцами. Понятно, что сторонники и противники гомеопатии не могли найти общий язык. Для того, чтобы судить о вкусе яблока, надо сначала его попробовать, а пробовать, то есть экспериментировать, современники Ганемана отказывались.

• То есть малость дозы родилась из простого наблюдения, что большие порции лекарства, даже применяемого по принципу подобия, вредят пациенту?

Да, так было сначала. Позднее Ганеман предложил и теоретическое объяснение, почему гомеопатам нужны малые, или минимальные, дозы лекарств. Здесь я должен напомнить читателю, который не поленился внимательно прочитать, обдумать и понять ответ на вопрос из раздела «Общие вопросы гомеопатии», почему не могут ужиться гомеопатия с аллопатией, о первичном и вторичном действии лекарств. Большая (она же материальная, или физиологическая) доза навязывает организму первичное действие, то есть свое токсическое свойство (опиум вызывает сон, ипекакуана – рвоту, и так далее). Именно в этом видят ценность лекарства аллопаты и именно в этом видят его вред гомеопаты[27]. Для гомеопатов же важно вторичное действие, которое и должно быть целительным, а для этого требуется минимальная доза. Она должна лечить, а не вызывать усиление симптомов болезни, которым подобна картина симптомов лекарства.

• И насколько должна быть минимальна гомеопатическая минимальная доза?

Легко ответить на этот вопрос теоретически: с одной стороны, она должна быть достаточно велика, чтобы вызвать искусственную болезнь, подобную естественной, но немного сильнее ее, а с другой, – она должна быть достаточно мала, чтобы не спровоцировать появление серьезной искусственной болезни, которая в редких случаях может быть даже опаснее болезни естественной. Короче, это должна быть наименьшая вызывающая целительный эффект доза, в соответствии с принципом французского математика П. Мопертюи (1698–1759), согласно которому «количество действия, необходимого, чтобы вызвать некоторое изменение в природе, должно быть минимально возможным»[28].

Доза, то есть количество лекарства, неразрывно связана с его потенцией, о чем мы будем говорить далее. Определение дозы и потенции лекарства, необходимых для данного пациента, это один из самых сложных и пока что далеких от решения вопросов гомеопатии, несмотря на накопленный огромный опыт. Впрочем, индивидуализированное лечение всегда сложно, поэтому и трудна для изучения так называемая альтернативная медицина, стремящаяся лечить отдельного человека, а не придуманный ярлык – название болезни, – который пытаются прилепить всем пациентам со сходной картиной заболевания.

• Вы можете проиллюстрировать малость гомеопатической дозы?

Иллюстрациями такого рода любят заниматься аллопаты и разного рода противники гомеопатии, которые охотно демонстрируют невообразимую малость гомеопатической дозы, сравнивая ее с каплей в озере, в море, потом в океане воды, с атомом во Вселенной. Но математическая верность их выкладок тем не менее ничего ровным счетом не говорит о том, может действовать минимальная доза или не может, и гомеопаты, опираясь на свои экспериментальные данные и двухсотлетний опыт использования лекарств, не придают значения пустословию.

«Когда было впервые объявлено об этом открытии, все внимание немедленно сосредоточилось больше на вопросе количества, а не качества, пропорции и соотношения, по которым действуют гомеопатические лекарства. Противники идеи сразу принялись за арифметические подсчеты количества исходного вещества, остающегося в разных потенциях, и были потрясены размером знаменателя простых дробей, которые, как предполагалось, выражают количество. Чтобы арифметически выразить, какая часть от капли “материнской настойки” содержится в капле трехсотенной потенции, придется написать дробь с единицей в числителе и единицей с шестьюдесятью нулями в знаменателе!.. В такие головы никогда не приходит мысль ни изучить законы соотношения, ни убедиться экспериментально, действительно ли такая потенция действует, когда ее приводят в правильное соотношение с живым организмом. Они отказываются на самом деле проверить это опытным путем… Противникам гомеопатии не приходит в голову взглянуть на проблему с точки зрения законов соотношения, по которым действуют эти силы и количества, и предрассудки не позволят им подвергнуть вопрос проверке практическим опытом, при помощи которой он будет сразу решен. Поэтому развитию гомеопатии почти с самого начала противостоят предрассудки, основанные только на кажущейся невероятности»[29], – пишет д-р Стюарт Клоуз (1860–1929).

• Но все-таки, пусть даже лишь теоретически, есть хоть какая-то граница, за которой гомеопатические лекарства уже не действуют?

Ганеман сомневался в наличии такой границы: «…Почти невозможно приготовлять лекарство в столь бесконечно малом приеме, чтобы оно не могло исправлять, преодолевать и совершенно излечивать сходную болезнь» (§ 160 «Органона»). Не знаем мы о такой границе и поныне. Восприимчивость больного организма к подобному лекарству фантастически велика.

3. Потенцирование

• Первый вопрос напрашивается сам собой: что такое потенцирование?

Потенцированием называется процедура, включающая в себя энергичные встряхивания лекарственного раствора (в последние годы входит в практику термин «суккусия», от лат. succusio – сотрясение, колебание) или, если исходное вещество нерастворимо, его предварительное растирание в ступке с молочным сахаром и его последовательные (серийные) разведения. Наряду с «потенцированием» используется термин «динамизация», хотя Ганеман, похоже, иногда эти понятия различал, утверждая, например, что несколько встряхиваний раствора (без дополнительных разведений) динамизируют его (§ 238 «Органона»). Конечный продукт потенцирования называется потенцией. В разговорной речи слово «разведение» иногда используется гомеопатами вместо слова «потенция». Когда гомеопат говорит, что он назначил лекарство, например, в 30-м разведении, он имеет в виду, что лекарство он назначил в 30-й потенции, то есть тридцать раз прошедшее процесс последовательных встряхиваний и разведений (по сотенной шкале потенцирования; подробно о приготовлении лекарств в соответствии с разными шкалами потенцирования мы будем говорить в главе «Гомеопатические лекарства»).

Вполне точное, нейтральное и приемлемое и на сегодняшний день определение процесса потенцирования дал д-р Стюарт М. Клоуз: «Гомеопатическое потенцирование – это механико-математический процесс превращения, согласно шкале, сырых, инертных или ядовитых лекарственных веществ в состояние физической растворимости, физиологической усвояемости и терапевтической активности и безопасности для использования в качестве целительных гомеопатических средств»[30].

• То есть лекарственные растворы трясут?

Да, каждый этап потенцирования включает определенное число энергичных встряхиваний пробирки или флакона с лекарственным веществом, обязательно заканчивающихся ударом по твердой эластичной поверхности. Это может быть толстая книга в кожаном переплете или, в домашних условиях, просто ладонь. Трясут, разводят, снова трясут, снова разводят и продолжают так столько раз, сколько требуется.

• Для чего вообще встряхивают растворы, что это за шаманство?

Отнюдь не шаманство, и сегодня имеются вполне серьезные научные гипотезы, объясняющие, почему лекарственным растворам необходима динамизация. К этой теме мы еще вернемся в разделе «Гомеопатия и наука». Если же говорить о теории гомеопатии по Ганеману, то нам придется продолжить начатую в предыдущей главе тему минимальных доз.

Ганеман очень рано понял, что ключевым элементом его теории и основанной на ней практики будет понятие о нематериальной, или динамической, природе явлений. Болезнь, воспринимаемая нами через ее симптомы, – это расстройство жизненной (динамической) силы. В § 15 он пишет: «Изменение болезненно поврежденного духовного двигателя (жизненной силы), оживляющего наше тело в его невидимых недрах, и совокупность наружно отображаемых и вызванных им в организме симптомов, представляющих существующее заболевание, составляют единство; они являются одним и тем же. Организм является, на самом деле, материальным инструментом жизни, но его нельзя представить без оживляющего влияния инстинктивно воспринимающего и действующего двигателя так же, как и жизненная сила немыслима без организма; следовательно, вместе они составляют единое целое, хотя в мыслях и разделяются нами ради удобства их понимания».

Значит, если болезнь имеет динамический характер, излечить ее можно только лекарством, также обладающими динамическими лечебными свойствами. Но откуда они возьмутся? Для этого Ганеман разработал особые методы.

«Гомеопатия развила для своего специального использования до неслыханной до сих пор степени внутреннюю лекарственную силу необработанных веществ с помощью способа, принадлежащего ей, и который до сих пор никогда не использовался, в результате чего все они становятся сильно и глубоко действующими и лечебными, даже те, которые в необработанном виде не проявляют никаких признаков самого легкого лекарственного воздействия на тело человека. Это замечательное изменение свойств естественных тел создало скрытую, до сих пор не ощущаемую, как будто дремлющую, спрятанную динамическую… силу, которая воздействует на жизненный принцип, изменяет существование живых существ. Это достигается механическим воздействием на их мельчайшие частицы посредством трения, встряхивания, которые затем путем добавления какого-либо нейтрального вещества, в сухом или жидком виде, отделяются друг от друга. Этот процесс называется динамизацией, потенцированием (развитием лекарственной силы), а продукты – динамизациями, или потенциями разных степеней» (§ 269).

«…Посредством растирания лекарственного вещества и встряхивания его раствора (динамизация, потенциирование) развивается лекарственная сила, скрытая в нем, и проявляется в большей и большей степени, или, если так можно сказать, одушевляет само материальное вещество» (прим. к § 269).

Суммирую: потенцирование, или процесс последовательного уменьшения «материи» последовательными разведениями и увеличения «духа» лекарства растираниями и встряхиваниями, развивает и высвобождает динамические силы лекарства, которым предназначено справиться с динамическими силами болезни.

Интересно здесь будет отметить, что Ганеман, похоже, был абсолютно прав, говоря о потенцировании как о способе, «который до сих пор никогда не использовался». Подобие, минимальная доза, одно лекарство, испытания лекарств на здоровых людях – все это, хотя и четко не сформулированное и высказанное лишь как догадки, можно найти у предшественников основателя гомеопатии. Метод же потенцирования является уникальным изобретением Ганемана, нигде ранее не применявшимся и не предложенным даже теоретически. Окончательно, во всех ее деталях и с обоснованием, идея о потенцировании как непременном условии приготовления гомеопатических лекарства сложилась у него только к 5-му изданию «Органона» (1833).

• Приведите хотя бы самые простые примеры развития и пробуждения якобы отсутствующих изначально в лекарстве сил.

В таких примерах нет недостатка. Более того, они у нас прямо перед глазами! «Человек, которому требуется Sulphur (сера) в высочайших степенях разведения, может принимать необработанную серу в таких количествах, которых хватит, чтобы возбудить кишечник, втирать ее себе в кожу, сыпать в чулки и ходить в них, принимать серные ванны, и все это никак не скажется на его болезни. Лекарство в этой форме не соответствует болезни пациента. Оно действует на болезнь не на том уровне, на котором болен человек, и потому не может поразить причину болезни и распространить свое действие оттуда на периферию. И это относится ко всем необработанным лекарствам – они не излечивают. Мы иногда видим, как наружные следствия болезни, то есть болезнь, расположенная на внешних уровнях, временно исчезают под действием низких потенций и лекарств в необработанном виде. Но в этом случае излечиваются лишь внешние проявления и конечные результаты болезни, и поскольку лечение не достигает глубинных уровней, оно не окончательно. При острых проблемах необработанные лекарства также иногда достигают своей цели, потому что внешние проявления болезни, на которые они действуют, затрагивают лишь поверхность, а глубинные явления при острых болезнях имеют тенденцию к самоизлечению; если удастся просто сохранить жизнь пациента, пока болезнь проходит через все свои этапы, то он выздоровеет. В случаях же хронических миазмов под действием необработанных лекарств происходит только временное отступление или подавление внешних симптомов»[31], – говорит проф. Дж. Т. Кент.

Или: «Возьмем для примера Calcarea carbonica. Мы видим, что аллопат, сторонник необработанных лекарств, дает некоторым детям, у которых медленно формируются кости и зубы и не закрываются роднички, раствор известковой воды в молоке, и чем больше известковой воды он им дает, тем хуже идет формирование костей. В данном случае имеет место дефицит кальция, неусвоение извести организмом. Назначение дозы Calcarea carbonica в очень высокой потенции позволит этому ребенку усваивать всю необходимую известь из употребляемой им еды. Лекарство, полученное на динамическом уровне, обусловливает успешное переваривание и усвоение извести, содержащейся в природной пище. Если же вы даете ребенку известь в необработанном виде, никакой пользы это не принесет, он будет продолжать худеть и отставать в развитии»[32].

• В гомеопатии потенцирование используется всегда?

Почти всегда. Гомеопатическим делает лекарственное вещество прежде всего использование его по закону подобия, без этого вообще ни о какой гомеопатии не может идти и речи, однако правильное приготовление лекарства отворяет двери перед огромными возможностями успешного гомеопатического лечения. Даже низкопотенцированные лекарства, обычно применяющиеся тогда, когда резервы жизненной силы пациента невелики, все-таки потенцированы.

• И в аптеке можно заказать любую потенцию?

Теоретически – да, фармацевты могут приготовить любую, но это занимает много сил и времени, да и нужды в этом чаще всего нет. Гомеопатические аптеки предлагают неплохой ассортимент готовых потенций, которые около полутора сотен лет используются в гомеопатии и хорошо себя показали. Так, по сотенной шкале вам в сухом виде (крупинками) обычно предложат потенции 3, 6, 12, 30, 200, 1000, по десятичной – 3, 6, 9, 12, 15. Никакого теоретического обоснования, почему именно эти потенции, нет. Просто давно сложившаяся традиция.

Приготовление из крупинок лекарственных растворов посредством растворения крупинок в воде позволяет гибко приспосабливать лекарства к индивидуальной чувствительности пациента. В последнее время этим методом пользуются все больше врачей и пациентов.

4. Одно лекарство

• Почему только одно лекарство? Разве не вернее будет справиться с болезнью несколькими, они ведь будут помогать друг другу?

Все наоборот. Именно сложность состава лекарств и неизбежно из этого вытекающая непредсказуемость их действия затрудняют понимание врачом процесса лечения и отдаляют выздоровление. Задолго до публикации «Органона» Ганеман уже прекрасно понимал, что полипрагмазия (так называется одновременное назначение многих лекарственных веществ или лечебных процедур) вредна, и призывал коллег-врачей от нее отказаться.

В статье «Непреодолимы ли препятствия на пути к ясности и простоте в практической медицине?», опубликованной в 1797 году, он писал: «Я, не колеблясь, утверждаю, что как только два лекарства смешаны вместе, они почти никогда не производят каждое свое собственное действие на организм, но почти всегда общее действие отличается от действия каждого в отдельности – промежуточное действие, нейтральное действие, если мне будет позволено заимствовать это выражение из языка химии. Чем сложнее наши рецепты, тем больше тьмы в медицине… Давайте братски сплотимся и все согласимся назначать только одно простое лекарство в один момент времени для каждой отдельной болезни без значительных изменений в привычной жизни наших пациентов, а затем давайте воспользуемся нашими глазами, чтобы увидеть, какой эффект оказывает то или иное лекарство, насколько оно хорошо действует или оказывается неудачным. Разве это не самый простой способ преодоления трудностей, подобных колумбову яйцу?.. Мне кажется, назначить правильное лекарство, а не смесь из нескольких, вот признак искусства!»[33]

Не изменил своего мнения он ни спустя девять лет («При действии смешанных лекарств на организм происходит именно то, что должно происходить… действия нескольких лекарств в одном смешении взаимно друг друга уничтожают, и только остаток действия, не покрытый никаким противораздражителем, остается противораздражителем болезни; но будет ли таковой подходящим, мы не знаем, так как не в состоянии рассчитать, что, собственно, находится в остатке»[34]), ни спустя двадцать лет («Разве не глупо оценивать эффект одной силы, в то время как в действии участвуют и другие силы другого рода, которые часто вносят существенный вклад, хотя и вместе с остальными, в общий результат?»[35]).

В течение XIX века аллопатия постепенно отказалась от сложносоставных рецептов, и в этом немалая заслуга Ганемана. Но последовать за ним полностью она, конечно, не могла. Ведь гомеопатическая медицина рассматривает пациента как единое целое и ищет одно лекарство для этого целого, а аллопатическая – как сумму разных органов и их систем, требующих свои отдельные препараты и средства. И нынешняя «доказательная медицина», претендующая считаться единственным верным направлением в медицинской науке, скромно умалчивает, что даже те лекарства, положительный эффект которых якобы доказан в должным образом проведенных исследованиях, она практически всегда назначает в комбинации. В течение одного дня, а то и просто пригоршней пациент принимает препараты от гипертонии, от запора, от головокружения, от болей в коленях и так далее, и все эти лекарства вступают во взаимодействия друг с другом, результаты которых никогда не исследовались и предугадать которые невозможно. И это не говоря уже о неизбежных побочных эффектах, добавляющих свою долю путаницы. Недаром ошибки медицинской практики (и далеко не в последнюю очередь это передозировки лекарств или вызванные их многосмешениями отравления) являются третьей ведущей причиной смертей в США.

• В некоторых книгах можно встретить утверждение, что Ганеман и сам лечил многосоставными лекарствами.

Да, среди иных недогомеопатов до сих пор в ходу рассказы, что Ганеман был сторонником назначения смесей из нескольких лекарств, сам их активно использовал, а в «Органон» не включал информацию об этом методе из «политических соображений», чтобы не мешать-де развиваться гомеопатии так, как он задумал. Здесь действительно требуется разъяснение.

Вопрос о смешении нескольких лекарств не возникал до начала 1830-х годов, когда д-р Карл Эгиди (1795–1874), близкий друг Ганемана, начал назначать пациентам смеси двух гомеопатических средств. Он прислал Ганеману описание 233 случаев, когда его метод оказывался успешным, и был поддержан Клеменсом фон Беннингхаузеном (1785–1864), которого сам Ганеман считал лучшим своим учеником. Захваченный их энтузиазмом, летом 1833 года Ганеман пообещал упомянуть о новом методе в 5-м издании «Органона», который как раз тогда готовил к печати. Однако Ганеман был не из числа тех людей, которые могут позволить энтузиазму до такой степени увлечь себя, чтобы пренебречь экспериментальной проверкой. Осенью того же года Ганеман сообщил Беннингхаузену, что «… из нескольких испытаний только одно или два закончились успешно, чего недостаточно для бесспорной формулировки новой теории»[36].

Далее Ганеман все более убеждался в том, что не бывает ситуаций, в которых бы вместо назначения одного испытанного, с известными свойствами лекарства требовалось назначение лекарственной смеси со свойствами неизвестными. В 5-м издании «Органона» (1833) Ганеман резко выступил против назначения нескольких лекарств в смеси, аналогично тому, как он делал это и раньше, а в законченном за полтора года до смерти 6-м издании еще более усилил свое негативное мнение об этом методе. Чтобы устранить всякие сомнения, я процитирую ниже два параграфа «Органона», где Ганеман предельно ясен и аргументирован.

«Ни в каком случае при лечении нет необходимости и поэтому недопустимо за один раз назначать пациенту более одного единственного простого лекарственного вещества. Непостижимо, как могло возникать даже малейшее сомнение относительно того, что гораздо сообразнее с природой и разумнее предписывать при болезни единственное простое лекарство за один раз, а не смесь нескольких различно действующих лекарств. В гомеопатии, единственно истинном, простом и естественном искусстве лечения, абсолютно недопустимо давать пациенту за один раз два различных лекарственных вещества» (§ 273).

«Поскольку истинный врач находит в простых, назначаемых по отдельности лекарствах все, чего он может желать… он, помня мудрый афоризм “неправильно пытаться применять сложные средства, когда достаточны простые”, никогда не подумает дать в качестве лекарственного средства что-либо иное, кроме одного простого лекарственного вещества… Даже если простые лекарства были тщательно испытаны с точки зрения их чистого специфического действия на неослабленного здорового человека, все-таки невозможно предвидеть, как два и более лекарственных вещества, если их объединить, могут подавлять и изменять воздействие друг друга на тело человека» (§ 274).

В этом-то и весь ответ читателю на вопрос, как следует относиться к комбинированным (комплексным) лекарствам, которых расплодилось видимо-невидимо в последнее время. Их свойства неизвестны, и они непредсказуемы в оказываемом на организм действии. Ни один уважающий себя гомеопат подобные псевдогомеопатические лекарства назначать не будет.

Замечу, что позднее и сам д-р Эгиди от этого метода отказался, вернувшись к назначениям одного лекарства.

• А если такая ситуация: гомеопат назначил принимать 3–4 препарата в разные дни недели. Это ведь не смешение лекарств?

Это не смешение лекарств, это обычное невежество. В организме человека не может быть нескольких состояний подобия – для головы, для сердца, для печени, для левого уха или для правой ноги, каждое из которых требует своего потенцированного препарата. Такие назначения «лекарственных россыпей» объясняются всего лишь неумением разобраться с симптомами, отделить главные от второстепенных, сделать назначение одного лекарства и отслеживать его результаты. Выписывая несколько лекарств, гомеопат никогда не сможет понять, какая реакция в организме с каким лекарством (или какой комбинацией лекарств) связана, очень быстро запутается и в итоге ничем не сможет помочь пациенту. Хорошо еще, если при этом не навредит.

5. Прувинги

• Следующий из перечисленных вами законов – закон прувингов, или испытаний лекарств на здоровых добровольцах. Как проводят такие исследования?

Открыв существование закона подобия, Ганеман тем не менее не мог помогать больным – у него не было лекарственного арсенала, который только еще предстояло создать. Современная ему фармакология была, говоря простым языком, нагромождением бесполезного хлама, главным образом мнений авторитетов, начиная с древних времен, о предположительных лечебных свойствах тех или иных веществ. К тому же почти всегда эти мнения высказывались не об отдельных лекарствах, а об их сложных комбинациях, которые скрывали и запутывали лечебные свойства входящих в них препаратов[37]. Врачу оставалось лишь выбирать, кому верить. Неудовлетворительны были и другие источники знаний о лекарствах. Истории отравлений и опыты на животных давали только самые грубые физические симптомы, в то время как тонкие их признаки со стороны психики и эмоций, имеющие огромное значение в гомеопатической практике, важность которых Ганеман понял очень рано, оставались неизвестны.

В основу своей новой фармакологии Ганеман, как обычно, положил эксперимент. Ему предстояло узнать, какие симптомы лекарственное вещество способно в здоровом организме производить и, соответственно, будет в больном лечить, применяемое как гомеопатический препарат по закону подобия. Здесь создатель гомеопатии воспользовался идеей, которую, как считается, первым высказал швейцарский врач и естествоиспытатель Альбрехт фон Галлер (1708–1777): Ганеман начал проводить опыты на здоровых добровольцах, первым из которых, разумеется, был он сам. Именно на здоровых, поскольку «если… давать лекарства… только больным людям, то относительно их истинного воздействия не обнаружится или ничего, или очень мало определенного, поскольку изменения в здоровье, которые могут ожидаться от приема лекарств, смешаются с симптомами болезни и редко будут отчетливы» (§ 107 «Органона»). На себе Ганеман испытал свыше 100 препаратов! Первыми его помощниками были члены семьи, а затем примкнувшие к нему студенты медицинского, теологического и философского факультетов Лейпцигского университета и врачи.

В «Органоне» Ганеман предельно ясно сформулировал свое отношение к тому, каким образом следует узнавать о лекарственных свойствах вещества.

«…При раскрытии того, какими болезнетворными и в то же время какими лечебными силами обладает каждое отдельное лекарство, мы можем полагаться лишь на вызываемые им в здоровом теле патологические явления как на единственно возможный способ раскрытия присущих ему целебных сил» (§ 21).

«…Истинную, специфическую силу лекарств, доступных для лечения болезней, нельзя установить ни с помощью оригинальных размышлений a priori, ни по запаху, вкусу или виду лекарств, ни с помощью их химического анализа, ни в результате применения нескольких из них одновременно в смеси (прописи) при болезнях» (§ 110).

«…Лекарства, от которых зависят жизнь и смерть человека, болезнь и здоровье, следует тщательно и максимально точно отличать одно от другого. С этой целью их необходимо испытывать путем точных чистых экспериментов на здоровом теле, чтобы установить их силу и реальные воздействия, чтобы получить точные знания о них и дать нам возможность избежать любых ошибок при их использовании при болезнях, так как только благодаря правильному выбору лекарств может быть быстро и окончательно восстановлено здоровье тела и рассудка человека – величайшее благо из всех земных благ» (§ 120).

В «Органоне» Ганеман дал и максимально подробные инструкции о том, как следует проводить исследования лекарств.

Испытания – это то, что в итоге превратит минерал, цветок или яд в лекарство, призванное исцелить сотни тысяч людей. «Без испытаний гомеопатия превращается, скорее, в интеллектуальную спекуляцию без подлинной опытной основы»[38], – справедливо замечает известный гомеопат Джереми Шерр, бывший организатором многочисленных испытаний.

Эксперимент по выяснению лекарственных свойств вещества, или его испытание, называется в гомеопатии прувингом (от нем. Prüfung – тест, проверка, исследование). Результаты первых в истории гомеопатических прувингов, проведенных с двадцатью семью лекарственными веществами, Ганеман представил в опубликованной в 1805 году работе[39]. Материалы старых и новых прувингов публиковались им позднее в «Чистой Материи медике», а также в «Хронических болезнях». В этих двух фундаментальных трудах Ганеман предложил около ста новых препаратов. Подробнее об этом мы будем говорить, обсуждая гомеопатические лекарства.

• Откуда берется материал для прувинга?

Откуда угодно. Из любого вещества, природного или синтетического, может быть приготовлено лекарство. Важно лишь соблюдать все необходимые условия, обеспечивающие воспроизводимость опыта, и максимально тщательно фиксировать каждый этап приготовления препарата. Обычно для этого привлекается опытный фармацевт. Какое бы вещество ни испытывалось, оно должно быть абсолютно чистым и не содержать никаких примесей окружающей среды.

• Расскажите, как проводится гомеопатический прувинг.

Ганеман полагал, что главными испытуемыми в прувингах должны становиться сами врачи: «…Наилучшими испытаниями истинного воздействия простых лекарств, вызывающих изменение в здоровье человека, а также искусственных болезней и симптомов, которые они могут вызывать у здорового индивида, являются те, которые здоровый, непредубежденный, тонко чувствующий врач со всей необходимой осторожностью и тщательностью проводит на себе. Он с наибольшей определенностью знает то, что ощущает в себе самом» (§ 141). Гомеопаты стараются по мере возможности следовать этому совету, и чаще всего испытуемыми являются практикующие гомеопаты и студенты гомеопатических колледжей и курсов.

В наши дни прувинги проводят следующим образом. Желательно, чтобы в группу испытуемых входило около десяти человек обоего пола из разных возрастных групп, не страдающих от хронических болезней, не принимающих никаких лекарств, способных быстро возвращаться к исходному уровню здоровья, будучи выведенные из него тем или иным способом воздействия[40]. Испытуемый должен понимать, что́ от него требуется, и быть достаточно развитым, чтобы описывать свои ощущения («Человек, испытывающий лекарство, должен быть исключительно надежным и добросовестным… он должен обладать достаточным интеллектом, чтобы быть в состоянии выразить и описать свои ощущения в точных терминах», § 126). Особенно важно участие лиц с высокой чувствительностью, ибо именно она, по Ганеману, позволяет выявить самые важные симптомы («… Чтобы наблюдать действие самых слабых лекарств, испытуемыми должны быть лица, свободные от болезни, тонко чувствующие, легковозбудимые и чувствительные», § 121). Действительно, в истории гомеопатии не раз и не два бывало так, что самые важные симптомы были получены от всего одного-двух испытуемых, обладавших высокой чувствительностью, в то время как остальные испытуемые давали главным образом малоспецифичные общие описания.

Примерно за неделю до начала прувинга отвечающий за его проведение опытный гомеопат, он же испытатель или руководитель прувинга, беседует с каждым испытуемым и собирает полную историю, отмечая все для испытуемого характерное[41]. Последний, приняв лекарство, каждый день записывает ощущения, при этом самыми обычными словами, не прибегая ни к какой специальной терминологии и обращая особенное внимание на порядок, в котором появляются симптомы. Испытуемые регулярно встречаются либо с самим руководителем, либо с им назначенными специальными наблюдателями, которые опрашивают их и отмечают все, что с испытуемыми происходит. Во время прувинга не принимают никаких других лекарств, если только к этому не вынуждает крайняя необходимость, не используют косметику, не пьют алкоголя или кофе и ведут обычный образ жизни, не порывая даже с такими вредными привычками как курение, но стараясь по возможности избегать разного рода стрессов (конфликты, экзамены и прочее). Когда прувинг прерывает острая болезнь, то либо ждут ее естественного завершения, либо, если она достаточно серьезно нарушает здоровье испытуемого, того из прувинга исключают.

После выжидания в течение нескольких дней эффекта от приема одной дозы потенции 30С, при отсутствии реакции, лекарство в той же потенции дают в течение пяти дней кряду; если и тогда не последует реакции, дают потенцию 200С. В случае же, что снова не будет замечено никакого эффекта, дают эту потенцию в воде, и далее испытываемое лекарство таким образом принимают каждый день до появления симптомов, после чего его прием прекращается, пока все симптомы не исчезнут. Психические и эмоциональные признаки могут появиться значительно позже, спустя месяцы после приема лекарства.

Проводить прувинги с лекарствами в потенции 30С предложил Ганеман (§ 128), однако они проводились и проводятся с потенциями и выше, и ниже. Можно сказать, что единой четко определенной схемы, какие именно потенции следует использовать для прувингов, не существует. Некоторые гомеопаты высказывают мнение, что потенцию лекарства в прувинге должен определять характер влияния испытываемого вещества на человека. Так, они полагают, что заведомо инертные в своем естественном состоянии вещества и сильные яды, прием которых ведет к органическим поражениям и которые быстро выводятся из организма, должны испытываться только в высоких потенциях, а те, что вызывают главным образом функциональные изменения, – в низких или даже в матричных настойках[42]. Впрочем, последние в современных прувингах в любом случае не используются.

Австрийское гомеопатическое общество провело в 1842–1848 годах повторные прувинги двенадцати гомеопатических лекарств, ранее испытанных Ганеманом. Врачи хотели оценить и грубое чисто физиологическое, и тонкое динамическое действие препаратов, давая испытуемым как матричные настойки и низкопотенцированные препараты, так и высокопотенцированные. В результате они обнаружили, что частые приемы массивных доз матричных настоек и низких потенций, близких к исходному непотенцированному веществу, не дают почти никакой полезной для гомеопатической практики информации, но опасны для здоровья испытуемых. Один из известнейших гомеопатов, д-р Константин Геринг (1800–1880), до конца жизни страдал от последствий прувинга лахезиса – яда змеи сурукуку.

• То есть участие в прувингах может быть опасным?

Во-первых, в современных прувингах лекарственные вещества испытываются только в таких потенциях, которые исключают всякую возможность отравления. Во-вторых, испытуемого предупреждают, что как только появятся какие-либо симптомы, он не принимает следующей дозы до тех пор, пока они полностью не исчезнут. При соблюдении этих двух главных условий, прувинги совершенно безопасны. Если все-таки возникает длительная болезненная реакция, не проходящая сама по себе, испытуемый получает антидот (см. раздел «Гомеопатические лекарства»). Обычно бывает вполне достаточно кофе или мяты.

С другой стороны, правильно проведенный прувинг, как считал Ганеман, пойдет здоровью только на пользу: «… Опыт показывает, что организм испытателя становится в результате этих частых атак на его здоровье более приспособленным к подавлению всех внешних воздействий, враждебных для его конституции, и всех искусственных и естественных болезнетворных пагубных факторов, и в результате умеренных экспериментов с лекарствами на самом себе становится более стойким, чтобы сопротивляться всему, что носит вредный характер. Его здоровье становится устойчивей; он становится сильнее, как показывает опыт» (прим. к § 141)[43].

• Не хотят ли гомеопаты «осовременить» свои испытания, включив в них двойной слепой метод и плацебо?

Гомеопаты беспокоятся о качестве исследований на благо своей системы и с ее помощью излечиваемых пациентов, а не о соответствии требованиям моды современной науки. Начиная с ганемановских, в подавляющем большинстве прувингов XIX века, создавших прочную и неизменную лекарственную базу гомеопатии, и испытуемые, и руководитель прувинга знали, какой именно препарат испытывался, и это ничуть не помешало им при добросовестном отношении к делу отметить и зарегистрировать важные симптомы[44]. Хотя в некоторых современных прувингах ни испытатель, ни испытуемые не знают, с каким веществом они имеют дело, а приемы последнего иногда перемежаются приемами плацебо, в целом можно сказать, что правильно, по Ганеману, проводимые прувинги не нуждаются ни в искусственном «ослеплении», ни в плацебо, усложняющих исследования и мало что реально приносящих, ни в других ухищрениях аллопатического экспериментирования. Хорошие, высокочувствительные испытуемые – явление отнюдь не частое, и было бы глупостью и неоправданной растратой ресурсов использовать их в качестве потребителей плацебо или контрольной группы. У гомеопатов есть своя проверенная более чем двумястами годами методология организации испытаний, которая, вновь подчеркиваю, если ее придерживаться точно, гарантирует надежные результаты.

Уместно здесь будет отметить, что у гомеопатов отсутствует единая организация, которая отвечала бы за проведение прувингов в мировом масштабе. С чем проводить прувинг, как его проводить, чего придерживаться, а чего нет, решает исключительно испытатель, все на его совести и ответственности. Понятно, что при этом не всегда качество прувингов оказывается высоким.

• Прувинг проведен, данные получены. Что дальше?

После того, как в течение 3–4 недель ни у кого из испытуемых не появляется новых симптомов, прувинг считается законченным. Испытуемые сдают свои тетради с наблюдениями и принимают участие в специально организуемых встречах друг с другом и с наблюдателями, на которых обсуждаются все полученные симптомы и отбираются самые ценные, которые потом передаются испытателю[45].

Испытатель обрабатывает все полученные от испытуемых отчеты и сравнивает их, чтобы определить, не появляется ли один и тот же симптом у разных лиц. Если такой симптом находится, то в дальнейшем он, скорее всего, станет показанием к назначению данного лекарства для больных, у которых он присутствует. Испытатель проводит градацию симптомов и переводит их на язык репертория, о котором мы будем говорить в «Гомеопатической литературе». Затем он публикует в виде журнальной статьи или брошюры материалы прувинга, чтобы донести информацию до гомеопатического сообщества и стимулировать применение нового препарата, которое должно привести к клиническим подтверждениям его эффективности или, наоборот, доказать отсутствие последней.

Это достаточно длительный процесс. Первоначальные данные представляют собой обычно «сырую массу» симптомов, и прежде чем ясно определится характерная для данного лекарства картина симптомов, проходит не один год. Для некоторых лекарств такие картины не складываются, и эти лекарства либо так и не входят в практику, либо остаются «малыми» препаратами с несколькими специфическими симптомами и очень узкой сферой применения.

6. Теория миазмов

• Осталась теория миазмов. Что это?

Самая запутанная теория, оставленная потомкам Ганеманом. Она же, по словам известного гомеопата Дэвида Литтла, «самая сложная причинная доктрина в медицине»[46]. В свое время она вызвала непонимание и подчас активное неприятие даже среди учеников Ганемана, но и сегодня еще встречаются гомеопаты, которые заявляют, что эта теория ничем не помогает в практике и что сам Ганеман не пользовался ею. Дополнительная сложность заключается в том, что со временем одни известные преподаватели гомеопатии стали толковать эту теорию в метафизическом смысле, приписывая ей то, что Ганеман в нее никогда не вкладывал, другие начали выдумывать свои собственные многочисленные миазмы, и сегодня в общедоступной гомеопатической литературе бывает нелегко найти четкое и ясное изложение миазматической теории. Ниже я постараюсь в краткой и максимально упрощенной форме объяснить ее основы и применение в гомеопатии.

Начав лечить согласно закону подобия, Ганеман к 1816 году пришел к выводу, что назначение, основанное только на простом подобии между симптомами назначаемого лекарства, известными из прувингов и истории отравлений, и симптомами пациента, неэффективно при лечении хронических болезней. Ему удавалось справляться с острыми болезнями, но они через какое-то время возвращались, излечивать их становилось все труднее, а затем они переставали реагировать на гомеопатические лекарства. Помимо этого, появлялись новые симптомы. «Лекарство, которое после первого назначения приносило пользу, оказывалось менее полезным, а после нового повторения помогало еще меньше. Затем, возможно даже под действием гомеопатического лекарства, которое казалось наиболее подходящим, появлялись новые симптомы болезни, которые удавалось устранить лишь не полностью и не в идеальной степени; кроме того, эти новые симптомы не исчезали вовсе», – писал он[47].

Это навело его на мысль, что хронические болезни живут по каким-то собственным законам и у них есть особые корни, не поняв природы которых и их не удалив, справиться с этими болезнями невозможно. «Итак, нужно было найти причину, почему все известные гомеопатические лекарства не приносили истинного излечения… и по возможности проникнуть в свойства этих тысяч болезней, остававшихся неизлечимыми, несмотря на правильность гомеопатического закона»[48].

Ганеман начал внимательно изучать истории пациентов, стараясь при этом собрать как можно больше информации о перенесенных ими ранее болезнях, а также настолько глубоко, насколько это было возможно, семейный анамнез, то есть историю семейных болезней. Это был огромный труд по составлению коллективного анамнеза хронических болезней, длившийся около двенадцати лет и закончившийся публикацией Ганеманом книги «Хронические болезни, их своеобразная природа и гомеопатическое лечение», вышедшей отдельными томами в 1828–1830 годах и вторым изданием также отдельными томами в 1835–1839 годах. В ней Ганеман объявил, что первопричинами тех болезней, которые не вызываются устранимыми механическими причинами, вредными привычками, нездоровым образом жизни и нездоровой средой обитания (см. § 77 «Органона»), являются миазмы.

Любопытно, что ни в одной своей работе Ганеман не дал точного определения миазма. Это слово, которое в наши дни может вызвать недоумение, было вполне понятно его современникам. С древнегреческого оно переводится как порча, загрязнение или ядовитые испарения, а в соответствии с традициями языка эпохи Ганемана миазм понимался как фактор заражения или болезнетворное начало. Миазмы, согласно Ганеману, могут быть острыми и хроническими. К острым он отнес натуральную оспу, корь, коклюш, скарлатину, свинку и другие острые заразные болезни (§ 73), к хроническим – чесоточный миазм, или псору, гонорейный миазм, или сикоз, и шанкровый миазм, или сифилис. Или, если определить это по-другому, он разбил хронические болезни на три группы, связанные по происхождению с тремя разными корнями.

Псорой, в переводе с латинского означающей проказу и происходящей от древнееврейского слова «цара́ат», которым в Библии называлась болезнь кожи (к проказе отношения не имеющая), Ганеман назвал миазм, или группу хронических болезней, возникающий как осложнения подавления зудящих высыпаний, причем не обязательно у самого пациента, оно могло случиться и у его далеких предков. Псору Ганеман определил как первопричину большинства проблем: «… Это самое древнее, самое универсальное, самое разрушительное и все же самое неправильно понятое хроническое миазматическое заболевание, которое в течение многих тысячелетий калечило и мучило человечество… и стало матерью всех тысяч невероятно разнообразных хронических болезней»[49].

Это подавление могло возникнуть вследствие использования мазей, лосьонов или присыпок, а также насильственного (хирургического) удаления пораженных участков кожи. Естественное место локализации псоры, по Ганеману, это кожа, где она причиняет наименьший вред организму. Когда псора с этого места изгоняется, она атакует внутренние органы, вызывая разнообразные болезни. «Все кожные проявления и болезни, почти все дополнительные образования, такие как увеличение желез, саркоматозные и раковые опухоли, деформированные костные структуры, склонности к кровотечениям, все нагноения, функциональные и пищевые расстройства, все проявления острых болезней – все эти состояния Ганеман свел к одному источнику и определил в группу псоры», – пишет д-р Герберт Робертс[50] (1868–1950).

Два других миазма, сикоз и сифилис, занимают в «Хронических болезнях» сравнительно незначительное по сравнению с псорой место. Под сикозом, в переводе с древнегреческого означающим смоковницу (фиговое дерево), Ганеман понимал хронические болезни, которые проявляются на коже бородавками, напоминающими плоды смоковницы, и связанные с подавленной имевшейся у пациента или унаследованной им гонореей. Сифилис – как результат подавленного шанкра.

Подчеркну важную разницу между миазмами и болезнями, с которыми обычно их соотносят: псора – это не проказа и не чесотка, сикоз – это не гонорея, сифилис – не сифилис в нашем обычном его понимании как венерической болезни, вызываемой бледной спирохетой. Это отдаленные последствия невенерических и венерических болезней, которые лечили неправильно, убрав «крону» симптомов и оставив их «корни» в организме, которые и дали начало многочисленным хроническим болезням, на первый взгляд никак не связанным с теми, что лечили когда-то давно у пациента или его предков.

• Так что такое миазмы? Что думают о них современные гомеопаты?

Спор ведется и вокруг самого факта существования миазмов как искусственно выделяемых групп хронических болезней, и вокруг того, что ими считать. Например, есть точка зрения, что псора – это врожденная предрасположенность к определенным нарушениям минерального обмена, проявляющаяся в момент разбалансировки равновесия в организме[254]. Или что миазм – это конституциональное, то есть на уровне всего организма, нарушение, возникающее как адаптивная реакция вследствие подавления острой болезни. Кто-то полагает миазмом просто врожденный тип реагирования организма. Я не буду углубляться в эту тему, которая до сих пор является предметом горячих споров. Она не так важна для первого знакомства с гомеопатией.

• Есть три миазма, и что дальше? Что вообще эта теория дает гомеопатам?

Она дает инструменты для лечения хронических болезней, которых не существовало до ее появления. Подбирая лекарство одному пациенту, Ганеман имел дело с индивидуальным подобием. Когда он объединил большое число пациентов в одну условную группу, перед ним открылось коллективное подобие, многообразие симптомов, которые невозможно было увидеть у одного человека. Допустив, что все отобранные им по определенному принципу пациенты имеют сходную причину болезни, Ганеман получил массу симптомов и стал искать среди них чаще всего повторяющиеся у больных, а затем и лекарства, которые своими симптомами в наибольшей степени им соответствуют. Так он пришел к антипсорным, антисикотическим и антисифилитическим препаратам, которыми с успехом вслед за Ганеманом пользуются гомеопаты и по сей день.

Однако не следует полагать, что гомеопат назначает лекарства пациентам с хроническими проблемами главным образом по принадлежности к миазму. И после публикации теории миазмов Ганеман продолжал требовать тщательного сбора симптомов и строжайшей индивидуализации[51]. Теория миазмов очерчивает для гомеопата круг наиболее вероятных, соответствующих по своим симптомам и хорошо себя доказавших на практике лекарств, но отнюдь не подсказывает готовые ответы. С годами и увеличением клинического опыта лечения хронических больных согласно миазматической теории, накопилось достаточно информации об особенностях каждого миазма. Опытный гомеопат, даже еще не услышав жалобы пациента, лишь по особенностям его поведения, речи, темперамента и телосложения может заподозрить наличие определенного миазма, а затем выйти и на соответствующие ему препараты. Это неоценимая помощь.

• Значит, все лекарства принадлежат к каким-то миазмам?

Практически все хорошо исследованные и часто применяемые лекарства, т. н. полихресты, мультимиазматичны, то есть могут быть назначены при любом миазме. Однако у многих из них есть их традиционные, «излюбленные» миазмы. Так, выраженно антипсорическими средствами являются сульфур, калькарея карбоника, силицея, псорин, натрум муриатикум, антисикотическими – туя, натрум сульфурикум и стафизагрия, антисифилитическими – аурум металликум, ацидум нитрикум, кали йодатум, меркуриус солюбилис.

• А миазмов так и осталось три со времен Ганемана?

Сегодня среди ведущих гомеопатов имеется достаточно полный консенсус о существовании четырех миазмов, которые, кроме трех ганемановских, включают псевдопсору, или туберкулезный миазм, соединяющий в себе черты псорического и сифилитического миазмов. Ученик Ганемана, д-р Константин Геринг, писал в предисловии к американскому изданию «Хронических болезней» (1845), что «Ганеман различал венерические миазмы, такие как сифилис и сикоз, а также разделял псору и псевдопсору». Частичный консенсус есть в отношении ракового миазма. Не прекращаются попытки выдумывать новые миазмы – грибковый, тифоидный, СПИДа и прочее, но вряд ли эти спекуляции добавляют что-то существенное к традиционной гомеопатической практике.

• Миазмов может быть у человека несколько, не обязательно только один? Как поступают в таком случае?

Такое бывает, и очень часто. Тогда лечат самый активный в своих проявлениях миазм. Когда он отступает и на его место выступает другой миазм, лечат этот другой, и так далее, до полного выздоровления или максимально возможного восстановления здоровья. Эта тема освещается подробно в специальной гомеопатической литературе.

Гомеопатические лекарства

• Расскажите теперь о лекарствах. Теория теорией, а без лекарств ведь никуда.

Совершенно верно. Каким бы искусным и опытным ни был гомеопат, все это не стоит ничего, если у него нет надежных лекарственных средств. Самая лучшая в мире армия бессильна, если она безоружна. С этим и связано по-настоящему трепетное отношение гомеопатов к своим лекарствам. Готовят их не врачи, а специально обученные фармацевты, однако в истории гомеопатии приходилось сталкиваться и с ситуациями, когда врачи сами готовили гомеопатические лекарства из подручных средств[52].

• Так что такое гомеопатическое лекарство?

Препарат, применяющийся для лечения согласно гомеопатическому закону подобия. К этому можно добавить – и «приготовленный по правилам гомеопатической фармакопеи»[53], однако, например, Британская гомеопатическая фармакопея содержит и цветочные настойки Баха, которые не являются гомеопатическими лекарствами, что заставляет делать дополнительные оговорки. Есть и другие определения, сложнее, но вряд ли вносящие бо́льшую ясность[54].

• Из чего делают гомеопатические лекарства?

Из чего угодно, что может вызывать искусственную болезнь, проявляющуюся определенными симптомами.

В гомеопатии выделяют три крупных источника лекарств: растительные, минеральные и животные. На растительные препараты приходится примерно 65 % всех гомеопатических лекарств[55], по некоторым данным – даже до 80 %. Помимо этих трех главных, используются еще занимающие сравнительно небольшое в количественном отношении место нозоды и саркоды.

Нозоды – это препараты из больных тканей, или «продуктов болезни», которые делятся на растительные (например, секале – из спорыньи ржи, устиляго – из грибков базидиомицетов головни кукурузы), животные (например, маландрин – из гноя лошадиного мокреца, гидрофобин – из слюны бешеной собаки), и человеческие (например, вариолин – из жидкости пузырька натуральной оспы, пертуссин – из мокроты больного коклюшем, бациллинум тестиум – из пораженного туберкулезом яичка). Некоторые нозоды могут применяться и как гомеопатические, и как изопатические препараты, о чем подробнее будет сказано в главе «Гомеопатия и прививки».

Саркоды – это препараты из здоровых тканей, которые, в свою очередь, могут быть растительными (теребентин – из скипидара) и животными, обычно аналогами человеческих органов, гормонов или биологически активных веществ (орхитин – из яичка быка, гепар – из печени свиньи и т. д.)[56].

Кроме того, в гомеопатических аптеках имеются потенцированные препараты, которые применяются по другим законам, отличным от закона подобия. О них мы поговорим в разделе «Разные гомеопатии?»

Теоретически в хорошо оборудованной гомеопатической аптеке на заказ могут потенцировать что угодно. Вопрос лишь времени и денег.

• Про опыт Ганемана с хиной мы уже знаем. А каким образом стали известны другие гомеопатические лекарства, особенно самые ранние?

Источники были самые разные. Во-первых, в гомеопатию Ганеман ввел с незапамятных времен использовавшиеся в медицине химические вещества (висмут, мышьяк, ртуть) и растения (белая чемерица, дурман, зверобой, ландыш, мак, ревень, ромашка и другие), а также металлы, с которыми раньше работали почти исключительно алхимики (золото, платина, свинец, серебро, цинк). Во-вторых, в арсенал гомеопатии он включил и совершенно новые средства – либо неизвестные европейцам по своим источникам, либо никогда ранее не рассматривавшиеся в качестве лекарств. Здесь можно упомянуть такие препараты как апис, арника, барита карбоника, гепар сульфур, калькарея карбоника, лахезис, сепия, фитолякка. «…Хотя Материя медика Ганемана похожа на старые, из прошлых веков, фармакопеи и справочники назначений, его точные, подробные, с большим трудом полученные сведения о каждом средстве и способе его использования были, несомненно, совершенно новыми», – пишет Питер Моррель[57]. Действительно, методы изучения лекарственных свойств, приготовления и использования препаратов, разработанные Ганеманом, были по-настоящему революционны.

• Как становятся известными лекарственные свойства того или иного вещества?

Главный источник сведений о лекарственных свойствах – прувинги. Самая ценная для гомеопатов информация поступает именно из них. Дополнительные данные можно получить из токсикологических и фармакологических исследований, а также по результатам применения у человека и животных вошедшего в практику лекарства.

• А где можно прочитать о лекарственных свойствах тех или иных препаратов?

В специальных руководствах по гомеопатическому лекарствоведению, которые в гомеопатии называются Материями медиками. В самой первой главе мы говорили о том, что лекарственный арсенал гомеопатии основан на ганемановской «Чистой Материи медике» и «Хронических болезнях», а также на прувингах, проведенных другими многочисленными испытателями, и мы еще вернемся к этой теме в главе «Гомеопатическая литература».

• Как готовятся гомеопатические лекарства?

Процесс приготовления каждого гомеопатического препарата подробно описан, как это и должно быть для любого лекарства, в фармакопее. Ганеман не написал фармакопею как отдельную книгу, но подробно изложил все, касающееся процесса приготовления лекарств, в своих работах. Первая гомеопатическая фармакопея под названием «Гомеопатическая фармакопея для врачей и аптекарей» была издана д-ром Карлом Каспари (1798–1828) в 1825 году.

Сегодня в зависимости от местного законодательства гомеопатические аптеки готовят лекарства либо по национальным фармакопеям, либо, если таковые отсутствуют, по фармакопеям других стран. Так, в России до сих пор нет своей собственной фармакопеи, и фармацевты готовят лекарства либо по старой фармакопее д-ра Вильмара Швабе (1839–1917)[58], в которой дано описание приготовления 514 препаратов, либо по другим фармакопеям. Это же верно и в отношении почти всех стран, появившихся после распада СССР. В Германии готовят лекарства по Немецкой гомеопатической фармакопее (HAB) с регулярно появляющимися дополнениями, в Великобритании – по Британской гомеопатической фармакопее, в США – по Гомеопатической фармакопее США (HPUS) и так далее. В последнее время прилагаются усилия по созданию единой Европейской гомеопатической фармакопеи.

Несмотря на то, что между фармакопеями есть небольшие различия, до сегодняшнего дня лекарства готовят по оригинальной методике Ганемана. Он настаивал на том, чтобы для приготовления растительных лекарств использовалось по возможности свежее сырье – только что срезанные листья, цветки, корни и прочее, – собранное в определенные периоды роста и развития. Из них готовятся матричные настойки, или тинктуры, при помощи смеси спирта и воды. Далее они разводятся дистиллированной водой, обычно двойной очистки, в нужном соотношении. Если на одну часть лекарственного вещества (настойки) используется 9 частей растворителя, то мы получаем соотношение 1:10, а если берется 99 частей растворителя, то получаем соотношение 1:100. После этого растворы динамизируются, то есть энергично встряхиваются 10 раз, и мы получаем либо первую десятичную потенцию, которая обозначается буквами Х или D (1Х или 1D), либо первую сотенную потенцию, которая обозначается буквой С или не обозначается вообще (1С или просто 1). Далее из раствора соотношения 1:10 берется 1 часть (обычно это одна капля), переносится в новый стеклянный сосуд (пробирку) и смешивается с 9-ю частями (каплями) воды, встряхивается 10 раз, и так получается вторая десятичная потенция (2Х или 2D). Аналогично, разбавление 1 части (капли) раствора 1:100 с 99 частями (каплями) воды и 10 встряхиваний приведет к получению второй сотенной потенции (2С или просто 2). Этот процесс потенцирования, то есть последовательных разведений и встряхиваний, можно продолжать сколь угодно долго. На последнем этапе лекарственный раствор наносится на сахарные крупинки в процессе их вращения в специальном барабане.

Так готовятся препараты по десятичной и сотенной шкалам потенцирования, самым распространенным на сегодняшний день. Десятичная шкала потенций была введена в практику Константином Герингом, сотенная – самим Ганеманом.

Для приготовления сотенных потенций существует также метод одной пробирки, или метод Семена Корсакова (1767–1853). В этом случае из пробирки не переносится одна капля для последующего смешения со 99 каплями, а отсасывается или выливается вся жидкость. Однако на стенках пробирки остается достаточное количество жидкости, составляющее примерно одну каплю. В пробирку вновь наливается растворитель, раствор динамизируется встряхиваниями, вновь удаляется и так далее. Этот метод очень далек от точности метода Ганемана – так, исследования с радиоактивными изотопами показали, что, с точки зрения наличия лекарственного вещества, 30-я сотенная потенция, по Корсакову, равняется всего 5-ой сотенной по Ганеману, 200-я – 7-ой, 1000-я – всего-навсего 9-ой[59]. По этой причине и из-за сложностей стандартизации процесса между разными лабораториями, в германской и французской гомеопатических фармакопеях, например, описание этого метода отсутствует вообще. Широко он используется только в Бельгии, ограниченно – в Великобритании (для потенций выше 1000С), однако активно применяется для приготовления аутопатических лекарств (см. главу «Разные гомеопатии?»). Чтобы различить эти два метода, к обозначению лекарства добавляют буквы H или К соответственно. Так, 200СH будет означать, что лекарство приготовлено в двухсотой сотенной потенции по Ганеману, а 200К (или 200СК) – в двухсотой сотенной по Корсакову[60].

Сотенные потенции условно разделяют на низкие (до 6С), средние (до 30С), высокие (до 1000С) и сверхвысокие (выше 1000С).

Если необходимо приготовить препарат из нерастворимого вещества, например, свинца или золота, то готовят тритурации, или растирания, посредством длительного (часами) перетирания нужного вещества с молочным сахаром (лактозой) пестиком в ступке в соотношении, определяемом шкалой потенцирования. По сотенной шкале 0,1 г вещества растирают с 9,9 г молочного сахара, по десятичной шкале 1 г вещества растирают с 9 г молочного сахара. Растирая таким же способом 1 г 1-го сотенного растирания или 1 г 1-го десятичного растирания снова с 99 или 9 г молочного сахара соответственно, получают 2-е сотенное или 2-е десятичное растирание. Обычно через 3–6 таких повторений вещество измельчается настолько, что становится способным растворяться в воде, и дальше процесс продолжают как с обычным раствором, что я уже описал выше[61].

• Кроме десятичной и сотенной, есть другие шкалы приготовления лекарств?

Есть еще одна шкала, разработанная и испытанная Ганеманом во время парижского периода его практики (1835–1843). Необходимость ее создания была вызвана излишней жесткостью действия сотенных потенций, в которые десятью встряхиваниями на каждом этапе приготовления «вбивалось» слишком много энергии, и пациенты страдали от лекарственных обострений. Ганеман придумал особую шкалу, в которой глубина действия высоких потенций сочеталась с мягкостью низких. Она называется пятидесятитысячной шкалой потенций, сокращенно – Q, или LM[62]. Впервые об этой шкале Ганеман сообщил в § 270 6-го издания «Органона». Изготавливая препарат по этой шкале, лекарственное вещество сначала стандартными манипуляциями по сотенной шкале доводят до потенции 3С, затем одну часть его растворяют в 500 каплях смеси спирта и дистиллированной воды в соотношении 1:4. Одну каплю этого раствора помещают в пузырек, к ней добавляется 100 капель чистого спирта, и пузырек 100 раз сильно встряхивается (это делается лишь один раз, в отличие от 10 встряхиваний на каждом шагу потенцирования по десятичной и сотенной шкалам). После этого лекарственный раствор наносят на крупинки. Подробнее об этой шкале и об опыте Ганемана с сотенными потенциями, который привел его к мысли о новой шкале, можно прочитать в специальной литературе[63]

1 В литературе используются также определения «принцип подобия» и «правило подобия». Разница между ними носит достаточно спекулятивный характер и не имеет значения для читателей настоящей книги. В дальнейшем я буду использовать «закон», «правило» и «принцип», имея в виду одно и то же.

2 Моррель П. Величие Ганемана // Украинский гомеопатический ежегодник, 2005. Т. VIII. С. 28–31. Со статьей можно познакомиться в интернете по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/biography/morrell.htm.

3 См. Брэдфорд Т. Могила Ганемана//Врач-гомеопат, 1896. N 12. C. 469–480. Доступно по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/biography/grave.htm, и Бразоль Л. Исторический очерк сооружения надгробного памятника Самуилу Ганеману, основателю гомеопатии. СПб, 1910. Доступно по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/biography/ocherk.htm.

4 См. Памятник Ганеману в Вашингтоне // Врач-гомеопат, 1900. N 10. C. 396–403. Доступно по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/biography/washington.htm.

5 Подробнее о памятниках Ганеману см. Franҫois-Flores F. D. Samuel Hahnemann. His Life and Memory. New Delhi, 2007. P. 102–122.

6 Со списком трудов Ганемана можно познакомиться в книге д-ра Вильгельма Амеке «Возникновение гомеопатии и борьба против ее распространения», СПб, 1889. C. 161–167. Доступно по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/history/ameke2.htm. Подробнее о жизни Ганемана читатель может узнать из книги Н. Архангельской «С. Ганеман и его гомеопатия», СПб, 2007, представляющей собой компиляцию нескольких важных биографических работ на английском, в первую очередь книг д-ра Рихарда Хаеля «Самуэль Ганеман, его жизнь и труды» (Haehl R. Samuel Hahnemann. His Life and Work. London, 1922) и д-ра Томаса Л. Брэдфорда «Жизнь и письма д-ра Самуэля Ганемана» (Bradford T. L. Life and Letters of Dr. Samuel Hahnemann. Philadelphia, 1895).

7 Mix L. A., Cameron K. From Hahnemann's hand to your computer screen: building a digital homeopathy collection. J Med Libr Assoc. 2011 January; 99(1): 51–56.

8 Hahnemann S. Fingerzeige auf den homöopathischen Gebrauch der Arzneien in der bisherigen Praxis//Hufeland's Journal, 1807. Bd. 26. St. 2. S. 5–43.

9 Наиболее подробно все, относящееся к этому эксперименту, включая современную его оценку, представлено в книге Lochbrunner B. Der Chinaridinversuch. Schlüsselexperiment für Homöopathie? Essen, 2006.

10 Haehl R. Samuel Hahnemann… Vol. 1. P. 37.

11 Coulter Harris L. Divided Legacy. A History of the Schism in Medical Thought. Vol. II. The Origins of Modern Western Medicine: J. B. Van Helmont to Claude Bernard. Berkeley. California, 2000. P. 305–306. Четырехтомный фундаментальный труд «Разделенное наследство. История раскола в медицинской мысли» д-ра Харриса Култера я считаю одной из лучших работ по истории медицины, когда-либо увидевших свет, и прекрасным, в высшей степени подробным источником сведений о научных основах гомеопатии и месте последней в медицинской традиции.

12 Истории различных изданий «Органона» и его переводов на иностранные языки посвящена книга известного французского гомеопата д-ра Жака Бора (1920–2003) «Книга без границ: история и превращения “Органона” Ганемана» (J. Baur. «Un livre sans frontières: Histoire et métamorphoses de l'Organon de Hahnemann», 1991).

13 Отдельные самые важные ганемановские статьи публиковались (обычно в сокращенном виде) в российской дореволюционной гомеопатической периодике и ныне все доступны в разделе «Труды Самуэля Ганемана» моего сайта по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/works.htm. «Опыт нового принципа» был переведен и издан к столетию со дня его публикации (Ганеман С. Опыт нового принципа нахождения целительных свойств лекарственных веществ с несколькими взглядами на прежние принципы. СПб, 1896. Доступно по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/works/essay.htm). «Органон врачебного искусства» переводился на русский трижды – в 1835 г. (с французского перевода 4-го издания), в 1884 г. (с оригинала 5-го издания) и в 1992 г. с английского перевода 6-го издания (доступно по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/works/organon1.htm). «Чистая Материя медика» была частично переведена и выпущена двумя томами в 1994 и 1996 гг. в Москве Гомеопатическим центром ОЛЛО, однако качество перевода, к тому же делавшегося не с оригинала, оставляет желать много лучшего. Несколько других попыток перевода теоретического раздела «Хронических болезней» оказались, по моему мнению, совершенно неудовлетворительными, так что к моменту выхода настоящей книги издания «Хронических болезней» на русском, которое могло бы быть рекомендовано пытливому читателю, не существует. Не так давно увидели свет переводы под редакцией и с комментариями д-ра И. А. Иванова-Вызго (Ганеманн С. Хронические болезни, их своеобразная природа и гомеопатическое лечение. Антипсорические средства. Избранные лекарственные патогенезы: пер. с нем. СПб.: Астерион, 2011, и Ганеманн С. Хронические болезни, их своеобразная природа и гомеопатическое лечение. Предисловие о технике гомеопатии. Антипсорические средства. Избранные лекарственные патогенезы – 2: пер. с нем. СПб.: Астерион, 2013). Хотя будучи лучшего качества, нежели их предшественники, необходимым стандартам академического перевода, считаю, они тоже не отвечают.

14 Цит. по Saine A. Homeopathy versus speculative medicine // Simillimum, 2004; 14(3): 34–53. В переводе на русский доступно по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/essence/saine1.htm.

15 В настоящей книге цитируется перевод под ред. А. Высочанского с английского перевода 6-го изд. «Органона», М., 1992, с моими мелкими исправлениями. Все выделения в цитируемом тексте принадлежат самому С. Ганеману.

16 Кент Дж. Т. Лекции по гомеопатической философии. Новосибирск. 2010. С. 28.

17 О современной трактовке этого явления и важности его применения к современной практике см. Teixeira M. Z. ‘Paradoxical pharmacology’: therapeutic strategy used by the ‘homeopathic pharmacology’ for more than two centuries//Int J High Dilution Res, 2014; 13(48): 207–226.

18 Цит. по Амеке В. Возникновение гомеопатии и борьба против ее распространения. СПб, 1889. C. 114. Доступно по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/history/ameke2.htm.

19 Ганеман С. Опыт нового принципа нахождения целительных свойств лекарственных веществ с несколькими взглядами на прежние принципы. СПб, 1896. C. 25. Доступно по адресу http://www.homeoint.ru/homeopathy/works/essay1.htm.

20 Там же.

21 Бернетт Дж. Комптон. Ганеман как человек и врач. СПб, 1882. Доступно по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/biography/medicus.htm

22 Чтобы получить самое приблизительное представление о том, что именно ищет гомеопат на приеме, отошлю читателя к главам «Сбор анамнеза» и «Анализ собранных данных» книги Робертса Г. А. «Гомеопатия: принципы и искусство исцеления» (Новосибирск, 2007). О критериях оценки симптомов и сложностях, с которыми сталкивается гомеопат, см. классическую статью Клеменса фон Беннингхаузена «О ценности характерных симптомов при подборе лекарства», доступную в переводе на русский по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/legacy/boehning1.htm.

23 Бернетт Дж. Комптон. Гомеопатическое лечение опухолей. Новосибирск, 2012. C. 22–23. Эта мысль повторяется у него и в других работах. Например: «Наши антиартритические лекарства должны быть способны вызывать состояние, приводящее к отложению подагрического материала, а не просто быть гомеопатичны депозитным симптомам. Сам процесс вместе с его продуктом должен входить в патогенез лекарства, иначе полной совокупности симптомов нам не покрыть… Мы не должны только лишь покрывать симптомы. Следует также учесть всю патологию – и болезни, и лекарства – и сравнить оба процесса, чтобы затем подняться над симптомами и увидеть, есть ли вдобавок к подобию по симптомам еще и совпадение между патологией лекарства и патологией заболевания, рассмотренными в их развитии от начала до конца. Причина, почему Urtica не может излечить подагру, а только лишь приступ, в том и заключается, что патология лекарства доходит лишь до продукта, а на продукции спотыкается» (Гомеопатическое лечение подагры. Новосибирск, 2014. C. 32, 41).

24 Ганеман С. Опыт нового принципа нахождения целительных свойств лекарственных веществ с несколькими взглядами на прежние принципы. СПб, 1896. C. 24–25, прим. Доступно по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/works/essay2.htm.

25 Hahnemann S. Heilung und Verhütung des Scharlach-Fiebers. Gotha, 1801. Доступно в переводе на русский по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/works/scarlach.htm.

26 Hahnemann S. Ueber die Kraft kleiner Gaben der Arzneien überhaupt und der Belladonna insbesondere//Hufeland's Journal, 1801. Bd. 13. S. 2. Цит. по Verspoor R., Denker S. The Dynamic Legacy. Hahnemann from Homeopathy to Heilkunst (electronic book, 2000). Chapter 11. Historical Development of Dose and Potency. Доступно в переводе на русский по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/history/development_dose_potency.htm.

27 «Сила воздействия лекарства на болезнь состоит исключительно в его подобии, без него лекарство не возымеет никакого действия, за исключением физиологического, которое никогда не бывает лечебным». Робертс Г. А. Гомеопатия: принципы и искусство исцеления. Новосибирск, 2007. C. 112.

28 Цит. по Клоуз С. М. Дух гомеопатии. Лекции и очерки по истории гомеопатической философии. Новосибирск, 2009. C. 235.

29 Там же. C. 245–246.

30 Клоуз С. М. Дух гомеопатии. Лекции и очерки по истории гомеопатической философии. Новосибирск, 2009. C. 234.

31 Кент Дж. Т. Лекции по гомеопатической философии. Новосибирск, 2010. C. 208.

32 Там же. C. 234–235.

33 Hahnemann S. Sind die Hindernisse der Gewissheit und Einfachheit der praktischen Arzneikunde unübersteiglich?//Hufeland's Journal, 1797. Bd. 4. S. 4. Доступно в переводе на русский по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/works/obstacles.htm.

34 Hahnemann S. Heilkunde der Erfahrung. Berlin bei Wittig, 1806. Доступно в переводе на русский по адресу http://www.homeoint.ru/kotok/homeopathy/works/erfahrung.htm.

35 Hahnemann S. Beleuchtung der Quellen der gewöhnlichen Materia medica (Reine Arzneimittellehre, 1817). Доступно в переводе на русский по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/works/sourcesMM.htm.

36 Подробнее об этой истории см. Литтл Д. По стопам Ганемана. Доступно по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/essence/little4.htm.

37 Подробнее с критикой Ганемана современного ему лекарствоведения можно познакомиться в статье Hahnemann S. Beleuchtung der Quellen der gewöhnlichen Materia medica (Reine Arzneimittellehre, 1817). Доступно в переводе на русский по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/works/sourcesMM.htm.

38 Шерр Дж. Движущие силы и методология гомеопатических испытаний. М., 1997. C. 20.

39 Hahnemann S. Fragmenta de viribus medicamentorum positivis sive in sano corpore observatis. Barth-Lipsiae, 1805. Имеется перевод на русский под названием «Фрагменты о положительных свойствах лекарств, то есть о свойствах, наблюдаемых на здоровом теле человека. Сочинение Самуэля Ганемана». М., 2012. Не могу попутно не отметить уникальное многообразие дарований Ганемана, проявлявшееся буквально во всем, за что бы он ни брался. В «Предисловии редактора» д-р А. И. Солопов, зав. кафедрой классической филологии МГУ, где выполнялся перевод, пишет: «…В вопросах терминологии Ганеман… значительно развивает своих предшественников и доводит латинский терминологический инструментарий до максимально возможного совершенства. В процессе перевода выяснилось, например, что Ганеман выделяет 57 видов боли – существенно больше, чем можно найти в любом словаре или справочнике, даже специального характера… В области терминологии Ганеман свободно черпает материал из весьма различных временных пластов, от античности до своих современников…» (с. 9–10).

40 Или: «Опыт показывает, что для малого проекта довольно пяти испытуемых, а 15–20 хватит на очень объемное испытание выбранного лекарства». Шерр Дж. Движущие… C. 53.

41 «Только в том случае, когда одно лицо руководит всем процессом, результаты испытаний получат искомую взаимосвязь. Такой руководитель должен видеть в группе цельный организм, а не отдельных людей. Он должен держать испытание под наблюдением с самой ранней стадии и до конца, связывая отдельные нити в единый смысловой узел». Там же. C. 40.

42 См., например, Робертс Г. А. Гомеопатия: принципы и искусство исцеления. Новосибирск, 2007. C. 128.

43 «Поразительно, как много людей выигрывает от испытаний. Во время каждого испытания, которое я курировал, всегда были счастливчики, достигавшие в результате существенного улучшения своего здоровья в целом». Шерр Дж. Движущие… C. 27.

44 «Можно лишь поражаться тщательности Ганемана и добросовестности его испытателей: записи их прувингов, в сравнении со многими новейшими прувингами, содержат огромное количество подробностей. Именно поэтому старые прувинги представляют большую ценность. Давая лекарству выразить себя, они тем самым показывали живую сущность прувинга. Записывались все факты без исключения. И нам следует помнить, что мы не должны определять, что существенно, а что нет в наблюдаемых явлениях; мы не знаем, когда какому-нибудь на первый взгляд незначительному симптому суждено будет сыграть важную роль в итоговой сумме симптомов». Робертс Г. А. Гомеопатия… C. 132.

45 «Я… твердо уверен в том, что без этих коллективных обсуждений многие ценные симптомы были бы упущены, а они чрезвычайно важны для хорошего испытания». Шерр Дж. Движущие… C. 74.

46 Интервью с Дэвидом Литтлом доступно на http://homeoint.ru/homeopathy/essence/little_interview_1.htm.

47 Hahnemann S. Die chronischen Krankheiten. Ihre eigentümliche Natur und homöopathische Heilung. Stuttgart, 2003. Band I, S. 4. Перевод цит. по: Де Схеппер Л. Перечитывая Ганемана. Учебник классической гомеопатии для профессионалов. Новосибирск. C. 370.

48 Hahnemann S. Die chronischen… S. 6. Перевод цит. по: Келер Г. Гомеопатия. Москва, 1989. C. 163.

49 Hahnemann S. Die chronischen… S. 17. Перевод цит. по: Робертс Г. Гомеопатия. Принципы и искусство исцеления. Новосибирск, 2007. C. 174.

50 Там же. C. 182–188, и Келер Г. Гомеопатия. C. 177–178.

51 Klunker W. What Hahnemann really had to say about miasms//Homoeopathica. September, 2000. Vol. 20. N. 4. Доступно в переводе на русский по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/essence/hahnemann_miasms.htm.

52 «Гомеопатических лекарств на Таскане, конечно, не было, но Вальтер сам изготовлял разные микстуры из таежных трав, применял в малых дозах кое-что из обычных средств, по-своему сочетая их. Всю эту аптекарскую кухню они с Конфуцием держали в строгом секрете. Санчасть Севлага пришла бы в священный трепет, узнав о подобном неглижировании всеми медицинскими догмами. О некоторых чудесах доктора Вальтера слухи до сануправления доходили, но никто не вдумывался в причины. Например, все слышали, что эпидемия дизентерии, недавно прогулявшаяся по лагерям и унесшая сотни жертв, почему-то миновала Тасканский пищекомбинат. Один только Конфуций знал, что врач подливает в официальный противоцинготный напиток из стланика раствор сулемы в каком-то тысячном, а может, миллионном разведении», – пишет о своем будущем муже, враче-гомеопате Антоне Вальтере, отбывавшем срок, как и она, в ГУЛАГе, Евгения Гинзбург (Гинзбург Е. Крутой маршрут. Рига, 1989. Т. 2. C. 59).

53 Согласно кочующему из словаря в словарь определению, «фармакопея – официальное руководство для фармацевтов, содержащее описание свойств и способов изготовления, хранения и проверки лекарств, указание максимальных доз, а также перечисление лекарственных веществ, которые должны иметься в аптеке».

54 Например, составители книги «Гомеопатическая фармация: введение и руководство» (Киселева Т. Л. и др.: Москва, 2005. С. 84) ссылаются на «Терминологический словарь по клинической фармакологии», где дается следующее определение: «Гомеопатические лекарственные средства – вещества растительного, животного, минерального или другого происхождения (или их комбинации), содержащие чрезвычайно малые дозы активных соединений, которые производятся по специальной технологии и разрешаются для широкого клинического применения после их регистрации по правилам, установленным Министерством здравоохранения Российской Федерации», и добавляют, что «в связи с появлением новых сырьевых источников для получения гомеопатических лекарственных средств, это определение нельзя уже считать вполне приемлемым».

55 Кейн С. Гомеопатическая фармация. Введение и руководство. Москва, 2002. C. 61.

56 Подробнее об этой группе препаратов см. Иванив А. Materia Medica, история и практика использования биотерапевтических средств (нозодов, саркодов и органопрепаратов) в гомеопатической и интегративной медицине. Одесса, 2002, и Жюлиан О.-А. Материя медика нозодов. Москва, 2003.

57 Моррель П. Явившаяся из тьмы, подобно метеору: доктор Ганеман создает свою Материю медику. Доступно по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/essence/hahnemann_materia_medica.htm.

58 На русском была издана Московским научно-медицинским обществом врачей-гомеопатов в 1967 г. под названием «Гомеопатические лекарственные средства. Руководство по описанию и изготовлению». Доступно по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/essence/schwabe/schwabe.htm.

59 Gaier H. Thorsons Encyclopedic Dictionary of Homeopathy. London, 1991. P. 459.

60 Для обозначения сверхвысоких потенций часто используются буквы. Например, 1000С обозначается просто М, 10 000С – XM, 100 000C–CM, 1000 000C – MM.

61 Кейн С. Гомеопатическая… C. 67.

62 Q – от лат. quinquaginta milia, то есть пятьдесят тысяч. Обозначение LM ошибочно (LM, согласно правилу записи римскими цифрами, обозначает 950, а не 50 000), однако стало общепринятым.

63 См., например, Литтл. Д. Продвинутые методы Ганемана. Потенция LM. Новосибирск, 2014. Первое издание книги доступно по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/essence/little_methods.htm. Об истории появления потенций LM см. Jütte R. The LM potencies in homoeopathy: from their beginnings to the present day. Stuttgart, 2007. Доступно в переводе на русский по адресу http://homeoint.ru/homeopathy/history/qpoten1.htm.

254 Там же. C. 182–188, и Келер Г. Гомеопатия. C. 177–178.

Продолжить чтение