«Зачем топтать мою любовь?»

Глава 1. Пробуждение

Я проснулась от ощущения, что лежу на ледяной глыбе. Пошевелилась и поняла, что крепко связана толстой веревкой, а подо мной всего лишь железный стол. Тело затекло и очень хотелось в туалет. Открыть глаза не было сил. Тогда, навострила слух и до меня донеслись тихие перешептывания мужчин, их было двое.

– Миха, баба-то вроде симпатичная, и чего ее мужик заказал? – шепотом спросил один из них.

– Тихо ты, – цыкнули ему в ответ.

– Да чего ей теперь? Даже если и узнает, всё равно никому не скажет.

– Ничего ты, Колян, в жизни не понимаешь, – все так же шепотом отвечал второй собеседник. – Не любит он ее. Давно уже не любит. И чего только не делал, чтобы сама ушла, да только упертая какая-то не бросала его. Семья у него уже на стороне. Трое детей подрастают, хотят папку каждый день видеть. Вот и решил таким образом избавиться.

– Слышь? Прежде чем мы ее на органы… того, может сначала попользуемся. Фигурка у нее классная. Кожа гладкая, как шелк. Я пока связывал, стояк такой получил, чуть не кончил. Ножки – такие стройные. Так и хочется на своих плечах ощутить. А рыженькая какая? Я таких, как раз очень сильно «люблю»! Очень, что у них потом и ноги не сходятся. И чего мужику не жилось?

– Ты сейчас, Колян, не дури. Мы ее никуда сдавать не будем. В лес отвезем подальше. Есть у меня сторожка на заимке, вот там и попользуешь ее всласть. А сейчас проверь, чтобы не проснулась раньше времени.

– Да я ей такую дозу снотворного вколол, что слону много будет.

– Ты, чё – болван? Она же окочуриться может. Проверь пульс на шее. Да и тело за ухом, холодное или теплое.

«Так, что там мужик говорил: сдать на органы? Значит я лежу на разделочном столе морга. Сердце бухнуло и улетело в пятки. Так вот куда люди деваются.

Полиция все закоулки обшарила. Всех маньяков переловила. А тут, сами медики не брезгуют подработкой.

По дуновению открывающейся двери почувствовала, что кто-то вошёл. Крадучись подошел ко мне и положил пальцы на сонную артерию. Чтобы не выдать себя, затаила дыхание. Легкие уже были готовы разорваться, когда мужик развернулся и вышел из комнаты.

Саша, мой единственный мужчина и любимый муж, решил от меня избавиться, да ещё и таким мерзким способом. Неужели не мог просто поговорить. Объяснить, что не любит и никогда не любил. Что на стороне жена и трое детей. Да разве ж я изверг какой – детей отца лишать. Отпустила бы с Богом.

А может ему квартира нужна полностью, а не разделённая после развода? Но этот вопрос тоже можно было решить. Купили бы мне однушку, денег на счету достаточно.

Так может ему и денег стало жалко? Не замечала за ним такой жадности. Значит, – промелькнула догадка, – ему мой бизнес нужен. А что же ещё? Все полностью и безраздельно.

За годы жизни с ним, я выросла. Имею сеть салонов по красоте. Мастерские по изготовлению вязанных вещей, которые в нашем холодном крае, пользуются большой популярностью. Да ещё, и из собачьей шерсти, которую я скупаю чуть ли не тоннами. Ателье по пошиву модных платьев и мелкому ремонту одежды, где молнию поменять, где длину укоротить.

За все годы, столько клиентов, что и не снилось. Все жены чиновников из городской администрации у меня одеваются и никогда не было нареканий, потому что к каждой даме у меня имеется индивидуальный подход.

Я лично снимала мерки с клиентки. Делала расчеты и кроила лекало, по которым изготавливались эксклюзивные вещи. У меня даже свой журнал мод был, издающийся каждый квартал.

Да, сначала было тяжело. Ночами строчила на своей старенькой машинке и руками обрабатывала край среза.

Потом купила оверлок, как же без него? Вещи приобрели более эстетичный вид.

Стало больше заказов. Сняла помещение и взяла помощницу. Одна из клиенток увидела на мне вязаный кардиган захотела себе такой же. Связала. Стали поступать заказы на вязанные вещи. Пришлось ещё нанять двух женщин которые всё равно еле-еле успевали.

Когда же все пошло не так?

В голове стали всплывать моменты, как мы с ним познакомились.

Глава 2. Знакомство

Мой муж Саша, Сашенька, Сашуля, как я любила его называть, а ныне Александр Николаевич, получил звание полковника благодаря мне, его жене Валентине.

Познакомились мы в Доме культуре городка на дискотеке, которая была посвящена выпускникам Военного и Педагогического училища.

Парни из Военного училища были одеты в парадную форму цвета морской волны с золотыми погонами – наши защитники, офицеры.

Мой будущий муж стоял в компании друзей и выделялся на фоне высоких русоволосых и брюнетов, статных курсантов – низким ростом и светлым цветом волос. Он был блондин с голубыми глазами и темными бровями. Его среднего размера губы в улыбке растягивались и превращались в тонкую ниточку.

Я была низкорослой и от силы достигала среднестатистического роста для женщин. Рыжие волнистые волосы, которые я всегда заплетала в косу. Сегодня, решила их распустить по спине, а боковые пряди приподняла и скрепила заколками. У меня были зеленые глаза, а лицо «украшали» – проклятые веснушки, от которых не могла избавиться, какие бы методы не применяла.

Каждый день я проводила манипуляции по избавлению от этой красоты: накладывала на нос и щеки крем от веснушек, протирала лицо соком огурца или отбеливающим лосьоном, старалась меньше находиться на солнце. И они становились блеклыми, еле заметными. Но, как только, наступала весна, веснушки проступали в удвоенном количестве, как будто просыпались после зимней спячки.

В честь выпускного бала было сшито новое платье. Крепдешиновое, кремового цвета с маленькими розочками рассыпанными по всему полотну. У меня была небольшая грудь, и с помощью некоторых портновских ухищрений она зрительно увеличивалась и выделялась на общем фоне. Талию охватывал поясок в тон розочкам. Юбка кроя солнце-клеш длиной до колена, волнами лежала на бедрах.

Моя стипендия не позволяла покупать шикарные наряды. Но чтобы хоть как-то соответствовать моде, купила в рассрочку швейную машинку и создавала шедевры сама.

Многие девушки из общежития обращались ко мне с просьбами сшить платье по их эскизам. И я шила, добавляя что-то необычное от себя, и получалось – стильно.

Еще, я вязала на спицах, как для себя, так и для подруг, и они в благодарность за это, приглашали меня либо в театр, либо в кино. Иногда, послушав отзывы о фильме или прочитав рецензию в газете, выбирала время и ходила сама.

Мои подруги удивлялись, что я сирота, а умею шить и вязать. А все просто, в детском доме, где я росла почти с рождения, были хорошие преподаватели и готовили нас девушек, как будущих домохозяек, чтобы умела и шить и вязать, да и на кухне не боялась утвари, а смело справлялась во всем.

Парней обучали слесарному и столярному делу, разбираться в механизмах, чтобы мог сам отремонтировать тот же электрический утюг, вкрутить лампочку, да и розетку установить.

Один раз мне попался учебник для мальчиков, и меня заинтересовало его содержание. Я спрятала его и тайком от подруг изучала то, что преподавали парням.

Однажды я так увлеклась чтением, что не заметила, как заснула. А утром девчонки, увидев у меня учебник для пацанов, смеялись надо мной. Я спряталась в подсобном помещении для уборщиц и горько плакала, где меня и нашел преподаватель технического труда.

После разговора со мной, учитель предложил иногда приходить к нему, где обучал меня премудростям работы с различными устройствами.

Помог разобраться с механизмом швейной машинки и устранять легкие поломки.

Научил, как заменить спираль в электрическом утюге. Смазывать петли, замки и даже сделать заплатку на камере велосипеда.

Директором в детском доме была женщина старой закалки, давно вышедшая на пенсию. Но она знала, как нам будет тяжело в жизни, если мы не будем подготовлены к ее сюрпризам, и считала, что и девушки, и парни при выпуске должны обладать элементарными знаниями.

Поэтому в программе обучения у нас были: и музыка, и пение, и эстетика, а еще танцы, которые я очень любила, и, конечно, спорт.

Все дети от мала, до велика, каждый день в любую погоду выходили на утреннюю гимнастику. Наш преподаватель по физической культуре много внимания уделял общей физической подготовке детей.

В программу обязательно входил бег, игры с мячом. Для мальчиков – бокс, а для девочек – гимнастика и общие занятия по самообороне.

Но больше всего я любила читать. В детском доме были перечитаны все книги, что хранились в местной библиотеке. Мне было мало, и я записалась в городскую библиотеку, где детдомовских не очень-то жаловали. Когда же за меня поручилась наша директор, то меня допустили в раздел художественной литературы.

Даже став учащейся училища, я была самым активным читателем. Читала все, что мне могло пригодиться в педагогической деятельности: сказки народов мира, рассказы о природе, историю нашего и древнего мира, фантастику, легенды и мифы Греции, приключения и очерки о путешествиях, психологию и, конечно, романы о любви, которыми я просто зачитывалась, мечтая встретить свою неземную любовь.

В Педагогическом училище, куда я поступила вне конкурса, как сирота. После окончания средней школы при детском доме продолжала изучать игру на пианино и ходила на вокал.

Сегодня в большом танцевальном зале Дома культуры на стенах висели поздравительные плакаты в честь выпускников.

Моих подруг по комнате пригласили парни из компании, где стоял мой будущий муж, но мы об этом еще не знали. Видимо, он решил не отставать от друзей и немного постояв, обведя зал прищуренным взглядом, остановился на мне.

Мое сердце взволнованно забилось, готовое вырваться из груди, когда я поймала взгляд. Саша направился в мою сторону и, подойдя, вытянулся в струнку, как щеголь. Прищелкнув пятками туфель, протянул мне руку, приглашая к танцу.

Недолго раздумывая, положила ладонь в его руку. Конечно, по выражению лица было видно, что он не очень-то и хотел меня приглашать, но не стоять же одному и подпирать стену. Да к тому же таких низкорослых девушек, как я, в зале больше не было.

– Как вас зовут? – спросил парень, а его взгляд при этом рассеянно блуждал по соседним парам. – Меня, кстати, Александр.

– Валентина, – представилась я и была готова сбежать, ощущая его напыщенное пренебрежение. Но его властные руки крепко держали мою талию.

– Ну и какие планы у вас на будущее, Валентина? – небрежно спросил Саша.

– Еду по распределению в глубинку преподавать в начальных классах, – ответила, смотря прямо ему в глаза, ловя реакцию.

– Что, так сильно хочешь работать? Да еще и в глубинке? – продолжал засыпать меня вопросами мужчина. – А замуж не хочешь?

– Про замужество я вообще не думала. Да и парня у меня нет, – мой голос от волнения перешел на шепот. – Да и кто сироту возьмет замуж?

– Я возьму. Пойдешь за меня? – неожиданно предложил Саша. – Не хочется ехать по распределению одиночкой. Жить в казарме. А так статус у меня будет семейный, и нам будет выделено отдельное жилье. Да и подъемные семейным парам положены. Можно будет машину купить, у меня права есть. Ты мне подходишь. Думай до конца дискотеки.

У нас уже прошло распределение, и я знала, что мне придется поехать в глубинку России, в село, где буду преподавать в начальной школе.

Было известно, что мне предоставят отдельное жилье и снабдят дровами, потому что в селе не было централизованного отопления. Для меня, сироты, это был самый лучший подарок – иметь свое собственное отдельное жилье и хорошую зарплату.

Тем более мне, как молодому специалисту, была положена приличная выплата от государства.

Училась я хорошо, и на выпускном мне вручили Красный диплом с отличием.

Многие преподаватели советовали идти учиться дальше, получать высшее образование.

Я и не думала игнорировать их советы, но в связи с моим низким материальным положением все-таки сначала решила немного поработать и получить опыт в преподавании.

Предложение Александра я сначала хотела проигнорировать, но подумала и, все взвесив, решила дать согласие.

Парень как будто прочитал мои мысли и подошел в ожидании ответа.

– Я согласна. Согласна выйти за вас замуж, – не стала долго томить Сашу.

– Так как я выпускник Военного училища, офицер и должен следовать к месту распределения, то нас распишут без очереди. Поэтому завтра утром я жду тебя на выходе из общежития. Да, и не забудь паспорт, – сказав все почти скороговоркой, мужчина растворился среди друзей и исчез с поля зрения.

«Вот так муж? Даже не предложил проводить. Может быть, я поторопилась? Но что не делается, делается к лучшему».

Подругам сказала, что устала и ушла в общежитие. В комнате никого не было, что мне было на руку.

Пересмотрев свои вещи, которых было не так много и рассортировав, разложила что в чемодан, что упаковала в коробку.

Чемоданчик с швейной машинкой, чтобы легче нести, обвязала веревкой.

Документы: Свидетельство о рождении, Диплом и паспорт сложила в дамскую сумку. Подумав, туда же положила записную книжку и ручку.

Сходив в душ, легла, но от предстоящего утром действа сон не шел. Мысли роем летели в голову и стучали молоточками в висках. А вдруг это розыгрыш? А может, они выпили и поспорили о том, сможет ли Саша сделать предложение первой встречной?

Вернувшиеся подруги шумно обсуждали события, произошедшие на дискотеке. Оказывается, еще двум девушкам из нашего выпуска сделали неожиданное предложение, и завтра они идут в местный ЗАГС.

Как же я была рада, что не единственная, кому сделали предложение заключить брак. И возможно, предложение Александра оказалось не шуткой, и все решится завтра утром.

Так и заснула, прислушиваясь к шепоткам и хихиканью подруг.

Глава 3. Замужество

Утром удивилась сама себе, как не проспала, потому что не услышала будильник или девчонки в честь выходного дня решили поспать подольше и отключили его.

Моя кровать стояла около окна и благодаря солнечным лучам, пробивающимся сквозь старые тонкие занавески и скользящим по закрытым векам, поняла, что уже утро.

Подскочив, глянула на часы. До встречи с будущим мужем оставалось двадцать минут. Как раз успеваю умыться, расчесаться и надеть платье, в котором была вчера. Схватив сумочку, помчалась на выход.

Прошмыгнув через вахту, испугав вахтершу своим ранним подъемом, я вышла на крыльцо общежития.

Перед ступенями в парадной форме с небольшим букетиком цветов выхаживал Александр.

«Какой внимательный, даже про цветы не забыл. Хоть ромашки, но приятно», – отметила, подходя к будущему мужу.

– Доброе утро, Саша.

– Доброе, коль не шутишь, – ответил парень, внимательно рассматривая меня и протягивая букет. – У тебя глаза зеленые, как эта листва. А я вчера и не заметил. Ведьма что ли?

– Почему – ведьма? – удивилась и в то же время обиделась, принимая цветы.

– А ты разве не читала про них? Ты вообще как относишься к книгам? Любишь читать? – поинтересовался Александр, беря меня под ручку и ведя на выход с территории училища.

– Люблю. Очень люблю читать, – ответила парню, продолжая удивляться его вопросу. – Разве есть такие, кто не любит.

– Есть. Сколько хочешь, – продолжал объяснять Саша. – А ты думала, что всем интересно читать книжки? Они лучше в кино сходят или так пошляются. Я почему спросил. Потому что видел тебя несколько раз в библиотеке.

Не стала спорить и продолжала молчать. А сама боковым зрением наблюдала за парнем и отметила, что его форма была выглажена как будто только из магазина, а ботинки отполированы так, что в них отражались солнечные зайчики.

– Паспорт не забыла, – уже мягче спросил Саша.

– Не забыла. С вечера в сумочку положила.

– Тебе могут задать вопрос, давно ли мы встречаемся. Скажешь больше года, – предупредил Александр. – Имей ввиду. Мое отчество Николаевич, а фамилия Гриневич. Запомнила?

– Мое Ивановна, а фамилия Паленая, – смущаясь, произнесла я.

– Паленая? Смешная фамилия. Откуда ты?

– Не знаю. Я детдомовская, – стала объяснять происхождение моей фамилии. – Ну, во-первых, я огненно-рыжая. А во-вторых, когда я поступила в детский дом, произошел пожар и загорелись пеленки, в которые была завернута. Возгорание быстро потушили, но пеленки были подпалены. Так и пошло – Паленая. Имя Валентина, в честь уборщицы, которая выхватила меня из огня. Ну а отчество взяли чисто русское – Ивановна. Мы же практически все дети Ивана.

– Интересная твоя история, – улыбнулся чему-то Александр, смотря вперед.

ЗАГС находился в центре города, поэтому за разговорами мы не заметили, как дошли. Двери центрального входа были открыты, но Саша почему-то повел меня влево. Увидев мое удивление, тут же объяснил, что через центральный вход выходят те, кто уже заключил брак. Те, кто подает заявление, заходят в боковые двери, к которым мы и подошли.

Конечно же, мы были не первые и не единственные. Перед нами стояли две пары. Парни были знакомые Александра из Военного училища, ну а девушки, как я поняла, выпускницы моего училища. Я их знала, но особо не общалась.

Парни подхватили Александра под руки и отвели в сторонку покурить. Я заметила, что Саша не курил, что мне понравилось, ведь я очень не любила запах табачного дыма.

Девушки подошли ко мне и стали засыпать вопросами: «Сколько мы вместе? Где познакомились? Почему не расписались раньше?» Ответить я не успела, потому что открылась дверь, и вышедшая женщина пригласила первую пару.

Девчонки засуетились, и от компании ребят отделился один из парней. Затушив сигарету ногой, поспешил к девушке и, подхватив ее под руку, повел в открытую дверь.

Через полчаса вышла та же дама и пригласила другую пару. Когда пара исчезла за дверью, к нам подошли те, кто зашли первыми. Они счастливо улыбались, а в руках девушки было зажато Свидетельство о заключении брака.

– Не волнуйтесь. Лишних вопросов не задают, – стала успокаивать нас девушка. А я заметила, что действительно волновалась, теребя замок молнии на сумочке. – Надо заполнить заявление, переписать паспортные данные и немного подождать, пока тетя заполнит талмуд и документы. Потом ваша роспись в журнале и ву-аля, у вас руках паспорта со штампиком, о заключении брака и самый главный документ – Свидетельство. Ну что, подождем вас и в ресторан отмечать создание ячеек?

– Валя, как ты относишься к предложению, – спросил Александр, пристально смотря в глаза.

– Не знаю, – отвечала, смотря то на Сашу, то на ребят. – Я не пью, а как ты? Я бы лучше мороженного поела.

– Ну, ребят, с вами не интересно! – возмутилась девушка. а парень ее поддержал. – Подождем тех ребят, может, они сговорчивее.

Я смотрела на Сашу и не понимала: то ли он тоже не хочет в ресторан, то ли недоволен тем, что я не согласилась. Но мое мнение в присутствии знакомых оспаривать не стал. А моя душа радовалась, что мой будущий муж такой сговорчивый.

Не заметили, как подошла очередь, и пригласили нас. Все произошло действительно быстро. Саша заполнял заявление, переписывая данные из паспортов, а я заметила, какой у моего будущего мужа красивый, ровный почерк. Не то, что у меня. Поставив подписи, отдали бланки даме и стали ждать, когда заполнят наш экземпляр Свидетельства о браке.

И вот, когда в паспортах были поставлены штампы и вписаны данные, женщина поднялась и, вручив нам документы, поздравила с созданием ячейки семьи, почему-то грустными глазами, пожелала нам счастья и терпения и проводила на выход.

На улице нас никто не ждал, и я заметила, как разочарованно выдохнул муж.

«И чего я воспротивилась идти в ресторан – терзали меня мысли. – Ну, я не пью. Но зато бы увидела, как Саша относится к спиртному. Еще в детском доме наша ночная няня поучала девчонок. Как познакомитесь, девоньки, с парнем, постарайтесь свести его в компанию. А там и присмотритесь, как он за столом себя ведет, как ест, что и сколько пьет и как за вами ухаживает. Подвыпивший человек расслабляется. Иногда можно увидеть и услышать больше, чем до этого о нем знали. Тогда и смотрите, стоит ли дальше поддерживать отношение с этим юношей».

– Саша, я тут подумала, может и нам сходить в ресторан? – решила изменить свое мнение. – Присоединимся к ребятам. Ты же знаешь, куда они пошли? Действительно, надо же как-то отметить наш союз. Когда еще представится возможность посидеть в кругу друзей?

Как же я оказалась права. За время нашей супружеской жизни муж ни разу не пригласил меня в ресторан. Но, как выяснилось, сам был частым гостем этих заведений.

Лицо Саши, до этого напряженное, размягчилось, в глазах заиграл огонек азарта. Правда, было непонятно, что он означал.

– Какая ты умница, – решил подмаслить ситуацию муж. – Конечно, знаю. Мы там иногда зависали со стипендии.

Глава 4. Триумф

Ресторан располагался в центре городка и совсем не далеко от ЗАГСа.

Муж так спешил к друзьям, что не замечал, как я почти бегом следовала за ним. Уже перед входом в помещение он остановился и развернулся, чтобы удостовериться, что я рядом. Открыв стеклянную дверь, пропустил удивленную меня и, взяв под локоток, прошествовал через зал к столику с новобрачными.

Парни и девчонки обрадованными возгласами поприветствовали нас, и налили мужу штрафную, а мне подали стакан с каким-то прозрачным напитком, налитого из кувшина.

– За создавшиеся семейные ячейки! – громко провозгласил Александр и тут же залпом выпил содержимое рюмки. Схватил предложенную вилку с кусочком колбасы, закусил и плюхнулся на стул.

Я же, прежде чем сделать глоток из стакана, принюхалась, но, не уловив запаха алкоголя, отпила.

– Валюшка, не бойся, это березовый сок, – сказала одна из девушек. – Я тоже не пью. Нельзя.

Она провела рукой по округлившемуся животику, которого я около ЗАГСа и не заметила из-за пышного платья, и указала на свободный стул, радом с собой. Я с удовольствием присела и поставила стакан на стол.

– Спасибо, что предупредила, – улыбнулась доброжелательно в ответ. – Поздравляю. Срок большой?

– Ага! Уже шевелится. Меня Анной зовут, – представилась собеседница. – Куда твоего распределили?

– Не знаю, – пожала плечами. – Точно не сказал. Но где-то в Сибири.

– Моему, тоже светило на Север, но из-за этого, – девушка снова погладила живот. – Оставили здесь, при училище.

Беседуя с Анной, краем глаза следила замужем. Пил он наравне с присутствующими парнями. В его тарелку, что поставил перед нами официант, соседка положила закуски, но он к еде даже не притронулся. Моя же стояла чистая, и я так поняла, что ухаживать за мной никто не собирается.

– Саша, положи мне, пожалуйста, салатику, – попросила тихонько мужа.

– Валька, не мешай, – сказал, как отрезал, уже захмелевший супруг. – Давай сама. Не видишь, мы общаемся.

– Валюша, ты не стесняйся, – Анна положила руку на мою ногу и погладила. – Обслужи себя сама. Сашка, когда напьется, грубым становится. Его в компании стараются не задевать, иначе такой взрыв будет, что тарелки со стола полетят, а кое-кто по физиономии может получить. Я его давно знаю, почти с первого курса. Мы-то с Алешенькой из одного города, еще со школы дружим, вот и решили узаконить отношения. И я знаю, что за ним как за каменной стеной.

– Аня, – с застывшими слезами от незаслуженной грубости я посмотрела на девушку и уже шепотом продолжила. – Спасибо, что предупредила. Если честно, мы только вчера познакомились на дискотеке, и Саша сразу предложил зарегистрировать отношения.

– Валя, – девушка посмотрела на меня печальными глазами. – Тебе не кажется, что ты поспешила?

– Уже поздно что-либо менять, – ответила с сожалением в голосе. – Я сирота. Был вариант распределения в глубинку, а там сама знаешь, какой контингент, одна пьянь. Но, как погляжу, выбор мой тоже не на пять баллов.

– Живи для себя, Валя, – посоветовала Анна. – Не торопись с ребенком. Вдруг не выдержишь, сбежишь. А с ребенком вдвойне тяжелее. Нам, офицерским женам, везде почет и уважение, если, конечно, ведешь себя достойно. С нашим образованием в воинской части можно устроиться и воспитателем, и учителем, да и библиотекарем неплохо. А если и музыкальным инструментом владеешь, то и в клубе тебе будут рады. Не каждый может организовать вечер.

Мужчины за столом после значительного возлияния, схватились за сигареты, но подошедший официант предупредил, что в зале не курят. Вместе с нашими мужьями из-за стола вышла третья девушка, с которой ни я, ни Анна знакомы не были.

– Валя, ты не куришь? – спросила соседка. – Я раньше баловалась. А как почувствовала, что залетела, сразу крест. И на спиртном и на табаке. А Алешенька как рад!

– Нет! Не курю, – ответила, улыбнувшись. – В детском доме столько раз соблазняли затянуться. Ну, я один раз и попробовала… Очнулась на кушетке у врача. Так он мне такую нотацию прочитал, на всю жизнь запомнила. Теперь ни к никотину, ни к спиртному не притрагиваюсь.

– От спиртного совсем отказываться не стоит, – решила просветить меня Анна. – Женщина в компании может себе позволить бокал вина или шампанского. Я почему так говорю? Потому что моя мама занимает высокую должность и меня учила, как себя вести в высшем обществе: «Анна: ты можешь не пить, но чтобы не выглядеть за столом „белой вороной“ после тоста прикасайся губами края фужера. Если это фуршет, держи в руках бокал с вином, лучше белое или шампанское. Так создашь видимость, что растягиваешь удовольствие от напитка. Иногда подходи к окну и прячь бокал за портьерой, а у проходящего мимо официанта с подносом сними новый». Знаешь, Валя, эта фишка меня неоднократно спасала в компаниях. Алеша даже удивлялся: «Аннушка я видел, что у тебя в руках постоянно был бокал с вином, но выглядишь ты совершенно трезвой». А я только улыбалась. А вот нечего им знать все наши секреты. Правда, Валюша?

Я кивнула в знак согласия и решила немного перекусить, так как принесли горячее. Мне было нисколько не стыдно, потому что и вилкой, и ножом я пользовалась умело. От чего заработала одобряющий взгляд мужа.

Ребята из нашей компании и супруг неоднократно выходили курить. Видела, что Александр становится все более развязный. В его словах частенько слышались матерные выражения, а от скабрезных шуток или анекдотов он смеялся раскатисто и громко, что совсем не делало его поведение достойного офицера.

Постепенно зал стал заполняться отдыхающими. На сцену вышли музыканты, и стали настраивать инструменты. К ним подошел солидный мужчина с густой черной шевелюрой волос и, что-то прошептав на ухо склонившемуся гитаристу, удалился.

– По просьбе нашего гостя с Кавказа звучит зажигательная Лезгинка, – объявил в микрофон парень с гитарой.

Ребята наиграли первые аккорды, их подхватил барабанщик, и полилась плавная музыка горного народа. Мужчина, заказавший танец, вышел в центр танцевальной площадки и стал ходить вдоль столов, приглашая партнершу. Ни одна из присутствующих дам не решилась выйти к нему в круг. Я сидела, подрагивая ступней в такт музыке, и сожалела, что супруг уже достаточно принял на грудь.

Мне нравился этот танец. В детском доме мне приходилось его неоднократно танцевать, да еще и в национальном костюме. Обычно это было перед большими праздниками или в честь приезда официальных гостей. Наше руководство устраивало концерт участников художественной самодеятельности.

Я обладала хорошей пластикой и памятью. Умело управляла телом. Мне приходилось на конкурсах отплясывать танцы, почти всех народов: лезгинка, цыганочка, полька, гопак, русский народный, чечетка, кадриль, а позже рок-н-ролл, ча-ча-ча, сальса, румба, фокстрот и, конечно, вальс.

Наша учительница прочила мне прекрасное будущее и разучивала со мной все новые и новые па. Но хорошее когда-нибудь кончается. Однажды наставница не вышла на работу, а нам сообщили, что ее сбила грузовая машина, и от полученных травм женщина скончалась до приезда скорой помощи. Нашему горю не было предела.

Неожиданно танцор остановился около нашего столика и своим танцем пытался показать, что приглашает выйти одну из девушек. Анна, была беременна, соседка пьяна и почти висела на плече моего мужа, который совсем не обращал на меня внимания. Тогда я, гонимая ритмами танца, поднялась и вышла к мужчине.

Краем глаза я заметила, как девушка, прилипшая к моему мужу, толкнула его локтем в бок и указала лицом в мою сторону. Саша поднял на меня опьяневший взгляд, а когда разглядел, что я танцую, да еще и с мужчиной кавказской национальности, изменился в лице. В его глазах бушевал огонь ярости и негодования, готовый взорваться и снести ему «крышу». «Все! Мне конец!» подумала в тот момент, но к столику не вернулась, решив: Будь что будет.

Мужчина кружился вокруг меня, выдавая ногами такие па, что подвластно только настоящему горцу. А я павой скользила рядом с ним. Музыка убыстряла темп, движения ног танцора увеличивались соответственно ритма.

Я знала, что близится финал танца, и закружилась сильнее вокруг оси, совсем забыв, что мое платье с юбкой солнце-клеш сейчас поднялось, открывая ноги. И как хорошо, что предусмотрела подъюбник, оставляя разочарованными любителей поглазеть на девичьи ножки.

Музыка прервалась. Мужчина застыл на коленях у моих ног, а мое платье плавно опустилось, закручиваясь вокруг меня. Партнер поднялся с колен, поцеловал у всех на виду мою руку и проводил к стулу.

Зал, не смолкая, аплодировал. Анна подала мне стакан с соком и незаметно показала большой палец, тем самым оценивая мой танец.

Муж скинул с плеча руку соседки и наконец-то развернулся ко мне.

– А ты полна сюрпризов, моя дорогая, – проговорил, чтобы слышали все, и уже чуть слышно для меня. – Шалава сверкала своими ляжками перед мужиками. Дома поговорим.

Я смотрела на мужа, а в голове молоточки отстукивали: «Валя, Валя, во что ты вляпалась? Пьянь, хам и бабник! Вот это мужа ты выбрала. Но ничего, где наша не пропадала. Хм… а где наш дом?».

Саша встал из-за стола, чинно поблагодарил друзей за компанию, достал из портмоне купюры и, отсчитав несколько штук, кинул на стол. Я едва успела подхватить со спинки стула сумочку и попрощаться с Анной, как муж резко схватил меня за запястье и грубо, как будто под конвоем, повел к выходу. Ребята провожали нас молчанием и взглядами, полными сочувствия. Я поняла, что своим поведением наступила тигру на хвост.

Глава 5. Первая ночь

Всю дорогу «домой» муж молчал, но громко сопел, а иногда можно было слышать скрежет зубов. А я мысленно рассуждала:

«Что же Саша подразумевал под домом? И что меня ждет дома? Дома? Оба живем в общежитии. У нас женское. Его не пропустят, тем более выпившего. А если он имел в виду свою общагу? Так там же одни парни! И из них еще мало кто разъехался. Да там даже в туалет без сопровождения не сходить!».

Я глубоко вздохнула. Все-таки надеялась, что муж проводит меня до моего общежития, к которому мы подходили, и инцидент в ресторане забудется. Но он почти протащил меня мимо здания и направился в сторону проходной на территорию военного училища.

Оказалось, я зря волновалась. На проходной Саша предъявил свидетельство о браке и, получив ключ от гостевого домика, стремительно, просто уволок меня к нему.

Гостевой домик был одноэтажной пристройкой к мужскому общежитию и предназначался для проживания родителей, решивших навестить любимое чадо. Вот туда мы и пошли. Переживала, что придется краснеть, проходя через вахту, но, войдя в помещение, выяснила, что комендант отсутствовал, как не было и лишних свидетелей.

Саша открыл ключом одну из дверей в конце коридора и вошел, увлекая меня. Осмотревшись, увидела две кровати, застеленные белоснежным бельем, две тумбочки, шкаф, стол и стулья. На столе стоял графин с водой и два стакана. Так же здесь была еще одна дверь.

«Хоть бы это был туалет!» – пожелала сама себе. Оказалось, здесь действительно была и душевая, и туалет.

«Какой комфорт!» – восторгалась мысленно.

Муж сел на одну из кроватей и стал молча раздеваться. А я стояла, смотрела и не верила своим глазам.

«Ты же офицер! Где же твое воспитание, галантность?» – недоумевала я, наблюдая картину раздевания мужчины.

– Ну и чего стоим? – обратился ко мне муж. – Особое приглашение надо? Вон душ сходи, только не долго. Потом я пойду.

Положила сумочку на свободный стул и зашла в душевую. «Стандартная. Но все новое, в кафеле, чистенько, не то, что у нас в общежитии – без конца все ломается. Успела рассмотреть, включая кран горячей воды. Тут же побежала холодная струя, и я хотела было уже расстроиться, но немного погодя вода стала нагреваться. Прелесть какая! А у нас в это время только холодная. Не успел во время помыться – все купайся ледяной. Но мы научились выходить и из этой ситуации. Грели воду в кастрюлях или чайниках, разбавляли в тазике и купались. Жизнь научит!».

Хотелось постоять, понежиться подольше, но, помня слова Саши, чтобы не задерживалась, поспешила закрутить кран. Вспомнила, что не захватила полотенце, висевшее на спинке кровати. Но тут вошел муж с полотенцем и, развернув его, обернул вокруг меня:

– Иди, ложись и жди меня.

Я засмущалась, щеки полыхнули жаром. Ни один мужчина еще не видел меня в раздетом виде. Как там говорила уборщица из детского дома тетя Валя:

«Не ходите, девки, замуж, ничего хорошего. Встанешь утром – титьки набок и звезда взъерошена!».

Что она имела ввиду? Девчонки, которые уже успели побывать с мужчинами, рассказывали: «Больно только вначале, а потом… приятно».

Разобрала постель и легла, предварительно надев комбинацию и трусики, легла к стенке и отвернулась.

Скрипнула дверь душевой, означая, что вышел муж. А я лежала, зажмурив глаза, и притворялась спящей.

– Вальк, ты что, уже спишь? – спросил Саша сердитым голосом. – Сказал же, жди меня. Ну-ка, просыпайся и посмотри на меня. Сейчас же!

Я открыла глаза и повернулась в его сторону.

– О Боже! – только и могла вымолвить, теряя дар речи от увиденной картины. Посреди комнаты стоял обнаженный муж. Одной рукой он держал свой возбужденный орган, водя вдоль него. Другой пятерней Саша прихватил «колокольчики» и со слегка затуманенными глазами посматривал на меня.

Чего греха таить? В детском доме, когда нас водили в городскую баню, однажды мне довелось подглядеть за мальчишками. Как и все девчонки, не удержалась от любопытства и в раздевалке заглянула в одну из щелочек. И что я увидела? Пацана! А между его ног висел отросток с бубенчиками. Неожиданно мальчишка нагнулся, и наши глаза встретились. Я взвизгнула и в страхе быть узнанной, прикрыла щель рукой, отодвинулась на другое место, а дырку заткнула носком.

С тех пор любопытство перестало меня посещать. А девчонки продолжали подглядывать, а потом еще и посмеивались над некоторыми мальчишками, что у них маленькие пипетки.

Пацаны тоже подглядывали за девочками. Но я видела, что подругам это нравится, и они намеренно демонстрировали свои телеса.

Потом, позже, уже в училище, на уроках искусства, преподаватель говорил, что краше женского тела Создатель ничего не смог придумать.

– Ну, как тебе? Нравится? – спросил муж, подходя к кровати и продолжая водить рукой по органу.

– Что, нравится? – спросила, недоуменно смотря на мужа из-под натянутого до глаз одеяла.

– Член мой. Нравится, говорю, – недовольно проговорил муж и стал стягивать с меня одеяло, которое я еще сильнее прижала к себе. – Ты что, первый раз мужика голого видишь? Может, еще хочешь сказать, что и целка еще?

Что такое целка, я знала. А мужика голого во весь рост увидела впервые, поэтому утвердительно махнула головой.

– Вот, блин, весь кайф сломала, – проворчал Саша. – Теперь еще и над целкой трудиться. Нюни сопли ваши терпеть, да после идти подмываться.

– Саша, мне девочки говорили, что только вначале немного больно, а потом должно быть приятно, – решила хоть немного сгладить напряженную атмосферу и проявить эрудицию.

– Приятно, говоришь? Девчонки говорили? Да твои девчонки, наверно уже лет пять, как девственность потеряли, поэтому и знают, как сделать приятно и мужчине, и себе. А тебя еще учить надо, – все так же недовольно ворчал муж. – У меня уже яйца трещат от воздержания. Ложись на спину… Да сними ты эту защиту! И чтобы спать со мной ложилась только голой. Ни каких ночнушек, ни трусов не приемлю. Ляжешь в рубашке – порву на тряпки.

Я подчинилась и быстро сняла комбинацию, боясь за ее сохранность. Затем стянула трусики, сунула их под подушку и легла на спину. Муж лег сверху, а его орган уперся мне вниз живота.

Саша обхватил губами мои и засунул мне в рот язык. Его слюна, пропитанная алкоголем, проникла вместе с языком, вызывая позыв рвоты, который я едва сумела сдержать.

Отпустив губы, перешел на область шеи, немного послюнявил, водя кончиком языка, коснулся мочки уха и за ним. Когда он задел какое-то особое местечко, по телу пробежала волна мурашек, и я слегка дернулась.

– Что, нравится? То-то же! – спросил шепотом обрадованный муж. Дальше лучше будет.

А дальше… Саша перешел к грудям. Захватив обе руками, стал попеременно обхватывать соски ртом и втягивать. Было непривычно и даже слегка противно и больно. Но в какой-то момент от соска через все тело прошел разряд, из моего рта вырвался стон, а я слегка выгнулась.

– Вот так и должно быть, – проговорил довольный муж.

Затем одной рукой держал то одну грудь, то другую, при этом посасывал и прикусывал соски. Другую же руку просунул между нами и коснулся промежности. Я вздрогнула. Еще никто не трогал мое святая святых. Но, видимо, муж знал, что делал. Он стал водить по треугольнику волос и добрался к сокровенному местечку. Проведя раз, другой, он опять ненароком коснулся пальцами бугорка, и вновь волна разряда прошла через мое тело, выгибая его.

Теперь Саша еще усерднее стал снова и снова водить по промежности, задевая чувственное местечко. Между ног стало мокро, и я испугалась, что описалась, но вспомнила, что перед тем, как лечь, сходила в туалет, поэтому со мной ничего подобного не могло произойти. Но что же тогда это!

– О! Да ты, девочка, полна сюрпризов! – прошептал муж, на мгновение отпустив сосок, чтобы захватить в плен рта другой.

Мне было не холодно, но почему-то начался озноб, и при этом из моего рта вырывались стоны. Было очень стыдно, и я прикусывала губы, чтобы как-то сдержаться.

– Ах! – в конце концов не выдержала я.

– Умница! – прошептал муж в ухо, прихватывая мочку губами.

И снова я не сдержалась:

– Ах!

– Ну же, скажи, чего ты хочешь? – прошептал Саша уже в другое ухо и при этом слегка прикусывая шею зубами.

– Я не знаю? – прошептала, смутившись, охрипшим голосом. – Но что-то там, внизу живота ноет.

– Понятно, – прошептал целуя в губы муж. – Придется немного потерпеть.

Дальше мой разум начал туманиться. Муж усердно водил рукой по промежности, вызывая во мне все больше и больше мурашек. Я забыла про стыд и беспрерывно стонала. Какая-то буря, вырвавшаяся на свободу из заточения, закручивалась у меня внизу живота. И тут я почувствовала, как эта буря, скрутив меня в узел, взорвалась, ослепляя, как праздничный салют. Мое тело выгнулось и задрожало, а изо рта сам собой вырвался крик. Тут же ощутила, как что-то твердое и горячее толкнулось между ног к промежности. Не раздумывая, я раздвинула ноги, разрешая этому дотронуться до сокровенного местечка, которое почему-то требовало продолжения. Муж просунул руку и раздвинул складочки, закрывающие вход.

– Мокренькая, – Саша достал руку и облизнул пальцы. – Сладенькая!

А я, успокаивая дыхание, смущаясь, чуть слышно прошептала:

– Саша, что это со мной было?

– Как что? Глупая! Кончила ты… – прошептал Саша, наблюдая за моей реакцией. – Теперь моя очередь. Придется потерпеть. Сладенькая ждет меня! Хочет меня!

Саша снова провел по складочкам пальцами, немного их углубив, но тут же убрал, а их место занял горячий твердый орган мужа. Чуть продвинув и выждав секунду, тут же надавил сильнее.

– Ай! – вскрикнула от резкой боли, что пронзила меня от промежности и до головы. Из глаз сами собой потекли слезы. И тут я поняла, что стала женщиной.

Муж, услышав мой возглас, замер, но тут же интенсивно стал двигаться на мне и во мне. Это происходило недолго, пара минут. Саша остановился, учащенно задышал и, зарычав, излился в меня. Его тело покрыла испарина. Удивительно, но боли почти не ощущалось.

– Пошли подмоемся, – предложил муж, вставая и с меня, и с кровати. – Надо бы предохраняться. Ребенок нам пока не нужен. Сначала на ноги стать бы надо.

Его член немного обвис, а у основания я заметила кольцо из крови. Моей крови. Перевела взгляд на кровать и увидела небольшое пятно, которое надо было срочно застирать. Негоже, чтобы комендант потом выговаривал. Простирнув простынь и немного подсушив в полотенце, застелила на кровать, прикрыв мокрое место сухим полотенцем.

– Саша, – обратилась я к мужу, лежа чистыми в постели, – что мы завтра будем делать?

– До завтра надо дожить, – сделал заключение зевающий муж. – Завтра, это уже сегодня. Времени посмотри сколько? Давай поспим и уже на свежую голову будем думать. Я чертовски устал. Валь, вот не была бы ты целкой, ни в жизни бы не подумал, что ты ни с одним мужиком не была. Не каждая шалава так течет от прикосновений. И да, я тебя прощаю за танец в ресторане с этим…

Слова мужа для меня были оскорбительны. Ну не знала я, как себя должна вести девушка в первую брачную ночь. Не было у меня матери, чтобы подсказать что-либо. А то, что вычитано в художественной литературе и услышано от девчонок, совсем не совпадало с действительностью.

Немного ныло между ног, но скоро вставать. Вспомнила русскую пословицу: «утро вечера мудренее! А сейчас спать!» – приказала себе и, сомкнув веки, провалилась в спасательную темноту.

Глава 6. Переезд

Утро наступило стремительно. Через тонкие занавески проникли первые лучи восходящего солнца и, пробежав по лицу, коснулись моих глаз.

Распахнув ресницы, не спешила вставать, а решила более внимательно рассмотреть лицо мужа. Вчера как-то было не до этого. Очень переживала, что будут разборки из-за танца в ресторане, но пронесло. Для себя сделала заметку: Саше совершенно нельзя пить.

В ресторане за столом решила приглядеться к его товарищам, как они относятся к своим женам: Анин муж постоянно обращал на нее внимание, что-то спрашивал, подкладывал на тарелочку еды, нежно дотрагивался ее живота и прикасался губами к виску.

Муж другой девушки, которая напилась и вешалась на моего Сашу, совсем не был против этого и, по-моему, даже поощрял ее поведение. Они весело смеялись над какими-либо шутками и часто переглядывались. Но всякий раз я могла наблюдать в его взгляде на супругу обожание. Иногда выходили курить, и когда возвращались, мужчина бережно держал девушку за талию, а в глазах читалось все то же обожание.

Кто его знает, какие девушки нужны парням? Я не пью, не курю, но в компании муж не проявил никакого внимания, никакой заботы. Что будет дальше? Как он будет себя вести? Будет ли помощником в семье? Сказал, что надо предохраняться. Значит ли это, что он не любит детей? Либо действительно практичный и сначала хочет обустроить быт? Может и правда воздержаться? Неизвестно, где первое время придется жить? Ладно, поживем – увидим.

Взяла с тумбочки Сашины часы и посмотрела время. Завтрак мы, конечно, проспали. Не знаю, как в Сашином училище, но в нашем разрешили питаться в столовой до самого отъезда. Многие девушки уже разъехались по местам своей будущей отработки.

Мне нужно идти в учебную часть вносить корректировку в распределение по месту службы мужа. Тоже не известно, как там это воспримут?

Когда возвращала часы на тумбочку, пришлось пошевелиться, и этим самым разбудила мужа.

– Сколько сейчас? Давно не спишь? – потягиваясь, спросил Саша. – Успеваем на завтрак?

– Только что проснулась, – решила не говорить правду. – Уже девять тридцать. Не знаю, как у вас, но в нашей столовой он закончился час назад.

– Ну, раз на завтрак опоздали, перекусим другим. Правда Валь? – подмигнув, муж повернулся ко мне и взял за грудь. – Я это? Охоч до этого дела… так что, дорогая, раздвигай ноги.

– Саша, я думала этим занимаются только вечером, в темноте! – возмутилась я.

– Не знаю, кто как? – сказал, как отрезал. – Но мне надо и утром, и в обед, и вечером, и возможно не по одному разу. Так что, дорогая жена, будь всегда готова. И меня не волнуют ваши праздники, я не брезгливый.

– Чего лежишь. Раздвигай ноги! – приказал еще раз муж, наваливаясь сверху. – У меня утренний стояк.

Саша, не дожидаясь, когда я раздвину бедра, с силой надавил рукой и сразу же ввел эрегированный член. Меня снова пронзила боль, и я непроизвольно вскрикнула.

– Мне больно…

– Ну чего тут непонятного? Еще не зажило, – объяснил муж. – Палец порежешь – неделю заживает, а здесь влага болеть будет дольше. Подмывайся марганцем, быстрее заживет.

Муж говорил, но уже часто дышал и активно двигался во мне. Утренняя пытка закончилась быстро. Не прошло и пяти минут, как он зарычал и излился, а я мысленно перекрестилась, что это было только один раз.

– Саша, мне надо в учебную часть со свидетельством о браке, – начала я. – Перераспределение оформить и документы получить.

– Не беги впереди паровоза, – умерил мой порыв муж. – Сейчас иди, подмывайся. Забыла, что я тебе вчера сказал? Никаких детей! Залетишь – пойдешь на аборт. Сначала решим мои дела, а уже потом твои. Одеваемся и идем вместе ко мне в учебную часть.

Я молча встала и пошла в душ. Стоя под горячей струей воды, немного пустила слезу:

«Почему он груб со мной? Смогу ли я привыкнуть к этому? Но разве к грубости привыкают? Да! Привыкнуть можно ко всему, к грубости в том числе. Лишь бы руки не распускал. Вот чего я не смогу перенести!».

– Валь, ты чего застряла? – зашел муж в душевую. – И опять полотенце не взяла. Я что нанимался? Это ты должна о муже заботиться!

– Саша, спасибо, – поблагодарила и поспешила оправдаться, забирая полотенце. – Прости, поторопилась. Этого больше не повторится.

– Конечно, не повторится, – ухмыльнулся муж. – Мы сегодня уезжаем. Вещи собрала?

– Да, собрала. Еще вчера. Чемодан, сумка и швейная машинка, – перечисляла свой небогатый скарб.

– Да, небогатая мне невеста досталась, – вздохнул суженый. – Всего-то приданого – швейная машинка.

– Саша, я хорошо шью, смогу подрабатывать на новом месте, – решила смягчить обстановку.

– Посмотрим, – сказал муж, становясь под душ.

В учебной части Саши с изменением семейного положения сильно не возмущались. Быстро вписав в разные бумаги мои данные, выдали мужу пакет документов, направление в воинскую часть, к месту службы и деньги. Как семейному, их полагалось чуть больше, чем одинокому. Все-таки ехать далеко, чуть ли не неделю. Да и там обустроиться нужно. Билеты на поезд у мужа и у меня, как члена семьи офицера, были бесплатные. Хоть это было приятно. Обрадовали, что через полгода по месту службы Саше полагалась единовременная выплата. Какая? Зависело от региона.

Покинув учебную часть мужа, поспешили в педагогическое училище. В моей учебной части, увидев свидетельство о браке, не очень-то были рады и попытались морально задавить, опираясь на законы о бесплатном образовании и обязательной отработке по месту распределения.

Но как хорошо, что рядом оказался Саша. Ссылаясь на законы о статусе военнослужащего офицера, которыми он аргументировал, там примолкли и быстро переоформили путевой лист распределяемого. А увидев его документы, что он обязан сегодня же выехать к месту прохождения службы, поторопились, и уже через два часа полный пакет моих документов был на руках.

Так как наш поезд отправлялся поздно ночью, решили, что я остаюсь в своем общежитии и займусь приготовлением еды. А Саша идет к себе и собирает чемоданы.

Но сначала мы сходили на рынок и купили в дорогу продукты: курицу, фарш для котлет и картошки, разных сладостей, чай и хлеб.

Девчонки по комнате еще не получали документы и вызвались мне помочь в готовке.

– Валька, какая ты счастливая, вышла замуж за офицера, – позавидовала Люба. – Столько привилегий. Квартиру быстро получите, хоть не в общаге ютиться, когда ребенка родишь

– Саша пока не хочет ребенка, – поделилась с подругами. – Сказал, чтобы предохранялась. А я не знаю, как?

– Деревня ты, Валюха, – усмехнулась Лена. – Сходи в аптеку и купи таблетки. Всего-то делов.

– Кто же мне продаст без рецепта? – удивилась я.

– Зачем тебе рецепт? – снова усмехнулась Лена. – Скажешь, что уже пьешь и надо новую пачку. Покупай сразу несколько, примерно на пол года. Неизвестно, как там со снабжением. Одна пачка идет на двадцать один день, значит, тебе надо – где-то семь-восемь пачек. Потом на месте сходишь к врачу, скажешь, что при переезде потеряла карту и рецепт. Если у тебя никаких побочек не будет, попросишь рецепт на эти же или на новые. Еще лучше попроси, чтобы поставили спираль. И не бойся. Скажи: муж темпераментный, но от рождения детей хочет воздержаться.

– Как же все сложно! – расстроилась я. – Я такая глупая. Почему мы раньше не разговаривали на эту тему? Девочки, оставьте свои адреса, будем переписываться. Только у меня пока нет точного адреса. Но знаю район. Значит, в этом случае вы можете написать мне «До востребования» на почтамт. Уж за месяц-то я найду время посетить его. Фамилию не меняла, так муж заполнил анкету в загсе.

Вот и договорились! Обменялись адресами. Пока девочки продолжали готовить, сбегала в ближайшую аптеку и прикупила противозачаточных таблеток. По совету аптекаря дополнительно приобрела: от кишечных расстройств, что не редко случаются в дороге, болеутоляющее, антибиотики от простуды, ну и всякие мелочи в виде бинтов, ваты, термометра, йода и бутылочки медицинского спирта.

В общежитии только и успела все спрятать подальше в чемодан, собрать сумку с продуктами, как пришел муж и стал поторапливать. До прибытия поезда была еще уйма времени, но он решил, что лучше посидеть на вокзале.

Подруги помогли вынести мой небогатый скарб на улицу, и пока мы прощались, Саша убрал багаж в машину. Он сел рядом с водителем, а я еле втиснулась на заднем сидении.

Главный вокзал для поездов дальнего следования располагался в центре города, но наш поезд был исключение и останавливался на окраине. Здесь тоже была небольшая коморка, считающаяся вокзалом-2.

Впереди у нас была уйма времени. И у меня была возможность несколько раз выйти на улицу под предлогом туалета и подышать свежим воздухом.

У Саши было аж три тяжелых чемодана, и меня съедало любопытство: что такого может везти муж? На мои вопросы он намеренно уходил от ответа. Часто бегал курить, хотя я знала, что он курит, когда много выпьет. Уже в поезде, когда Саша заснул крепким сном на верхней полке, мне удалось открыть один из них, и я увидела, что чемодан забит бутылками водки. Не могла понять, для чего столько много? Но довольно скоро я об этом узнала.

На вторые сутки, поздно ночью, когда соседи по купе спали, а я всего лишь делала вид, муж достал бутылку и вышел из купе, прикрыв дверь. Не стала медлить, тут же вскочила и, выглянув в проход, увидела, что Саша вошел в купе проводника.

Мое сердце часто застучало. Еще при посадке я заметила, как на него откровенно и плотоядно смотрела проводница, которая была гораздо старше меня. Утром ее сменила другая, более моложе и симпатичная, но тоже старше. По их облику было видно, что женщины увлекаются возлиянием спиртного.

Из-за закрытой двери, куда вошел муж, раздались радостные возгласы женщин, смех и звон стеклянной посуды. Пассажиры спали, и я, крадучись, подошла к купе проводников. Сквозь щелку неплотно прикрытой двери увидела, что на коленях моего мужа восседала проводница, та самая, которая помоложе, и жадно целовала его в губы.

«Бабник! Гуляка! Боже, за кого я вышла замуж? Поэтому он и не хочет детей, потому что это обуза, помеха для его разгульной жизни». Отпрянув от двери, размышляла о своем будущем горьком существовании.

Чтобы не заснуть, тихонько вернулась в купе, села на свое место и долго сидела, приводя в порядок и мысли, и чувства. Потом взяла стакан, чтобы попить горячего чаю. Только он мог успокоить мои всколыхнувшие нервы.

Набрав кипятка, поставила стакан у кипятильника и решила снова заглянуть в щелку. Но лучше бы я этого не делала.

Мой муж, приспустив спортивные штаны и сверкая голой задницей, вколачивался в проводницу, стоящей к нему спиной, опершись о столешницу. Женщина была раздета почти вся, за исключением панталон и чулок, которые болтались на ногах ниже колен. Ее огромная грудь, покрытая сетью синих вен, покачивалась в такт вбиваниям мужа, а на все купе раздавались хлопки голого тела друг о друга и сладкие стоны проводницы.

Перевела взгляд на верхнюю полку, потому что не заметила внизу второй женщины и обомлела: она спала, но была совершенно голой. У нее была такая же огромная грудь и еще больше живот, свесившийся набок. В полумраке, я все же успела заметить, что ее шея и грудь были покрыты темными пятнами. Вроде живая. Тогда что это? И тут же у меня возникла волна догадки: «Так это же засосы! Значит, мой муженек уже успел оприходовать эту проводницу, а теперь развлекается со второй». Я снова перевела взгляд на мелькающую задницу мужа. Со мной-то он быстро-быстро и спать, а тут уже явно не пять минут. Наконец движения мужа зачастили, и, зарычав, он рухнул на голую спину проводницы. И уже вдвоем, так и не размыкаясь, они упали на свободное место и стали жадно целоваться.

Меня пронзило чувством омерзения, брезгливости и отвращения. Как после этой грязи смогу спать с мужем? Да, я не имела никаких чувств к Саше, но все же где-то в глубине души надеялась, что когда-нибудь они смогут появиться. Теперь уже вряд ли! Я вернулась в купе, позабыв про стакан и, уткнувшись в подушку, беззвучно зарыдала, да так и заснула.

Во сколько пришел муж, и в каком состоянии, не слышала. Но утром, едва открыв глаза, увидела на столе свой забытый стакан. Через силу кинула взгляд на верхнюю полку, чтобы убедиться, что Саша на месте. Все тело ломило, как при высокой температуре. Пошарив в чемодане, нашла градусник и засунула подмышку. Очень тошнило, кружилась голова, а глаза вообще хотелось закрыть и не раскрывать.

Мое состояние заметила соседка и участливо предложила свою помощь. Когда я посмотрела на термометр, то обомлела, красный столбик остановился у цифры тридцать девять. Выпив таблетки для снижения температуры и от головной боли, провалилась в сон. Слышала, как вставал муж, и пытался меня растолкать, но узнав от соседки, что я заболела, оставил в покое.

Спустя время проснулась, выпила еще таблеток и снова провалилась в глубокий сон. Сил не было даже сходить в туалет. Но, сцепив зубы, опираясь руками о стенку и поручень, добралась до санузла. Сделав дела, кое-как умывшись, таким же образом доползла до купе.

Через сутки мне стало легче и захотелось горячего чаю, который опять же принесла соседка. Мужа в купе не было, и женщина взглядом выразила сочувствие. Она предложила мне поесть, но я отказалась. От воспоминаний увиденного ночью. Еда сейчас бы стала у меня поперек горла. Снова попила лишь чай.

Спустя еще сутки температура снизилась, и мне захотелось есть. Саша после возлияния крепко спал, и растолкать его не удалось. Глянула под стол и обнаружила, что сумка с едой отсутствовала. Соседка лишь подтвердила мою догадку. Она видела, как Саша взял продукты, достал из чемодана две бутылки водки и ушел в купе к проводникам.

Пока я болела, он появлялся несколько раз, и то лишь для того, чтобы достать очередную бутылку водки.

Я так и легла голодной и, отвернувшись к стенке, тихо рыдала. Знала, что потом будут красные и опухшие от слез глаза, но от подобного отношения просто не видела другого избавления.

Я уже было совсем отчаялась, но на ближайшей длительной остановке соседка купила у бабушек картошечки с огурцами, котлеток и накормила меня. Мир не без добрых людей!

«Хотите чтобы к вам хорошо относились, относитесь и вы так же с добром», – учила нас в детдоме уборщица тетя Валя.

Познакомившись поближе с соседкой, узнала, что она едет в тот же город, что и мы. Оказалось, что Раиса, так звали соседку, работает заведующей городским Домом культуры.

Не выдержала и рассказала ей о своем скоропалительном замужестве, от чего женщина лишь тихо и жалостливо вздыхала.

– Валюша, вот, возьми, – Раиса протянула свернутый листок бумаги, выдранный из записной книжки. – Это мой адрес и телефон. В жизни всякое случается. Обращайся, если что? Да и просто так звони и приезжай. Я тебе буду очень рада.

Каждую ночь, как только я делала вид, что крепко сплю, муж вставал, крадучись, забирал две бутылки и уходил до утра.

Когда же по вагону начинали ходить первые проснувшиеся пассажиры, Саша возвращался и, забравшись на свое место, засыпал, наполняя купе храпом и амбре от перегара.

Так мы и ехали целую неделю: днем Саша спал, а ночью пропадал в купе у проводниц.

За время следования поезда мы с Раисой стали настолько близки, что, казалось, знаем друг друга сто лет. Женщина была старше меня по возрасту и годилась мне в матери. Она рассказала, что, прожив много лет с мужем, который работал инженером на стройке, в одночасье стала вдовой.

Кран поднимал поддон с кирпичами на верхние этажи строящегося здания. Неожиданно одна из строп оборвалась и, все обрушилось вниз. Мужчина стоял не так близко, но все равно масса кирпичей погребла под собой прораба. Прибывшие эксперты провели расследование и выяснили, что порванная стропа была намеренно подрезана. Виновного, конечно, не нашли. А Раиса стала вдовой.

Их сын с семьей живет в Москве. А узнав о случившемся, тут же прилетел на похороны отца. Предлагал переехать к ним, но она не пожелала бросить могилку на произвол, да так и осталась жить одна в трехкомнатной квартире.

Наш поезд прибыл на станцию рано утром. Попрощавшись с Раисой, стали вытаскивать на платформу наш полегчавший багаж. Саша тут же убежал искать попутную машину в часть, а я осталась охранять вещи.

Когда перрон совсем опустел, из вагона вышла одна из проводниц и вальяжно подошла ко мне. От ее немытого тела шла такая вонь, что вызвало у меня позыв рвоты. Я прикрыла рот рукой, ничего не ожидая хорошего.

– Фифа, – начала женщина. – Нос воротишь? Ну, давай, давай! Только вот твой муженек всю неделю меня любил! Какой горячий мужик! А ты то, ни рыба ни мясо! Рыжая, конопатая. Ни рожи, ни кожи и жопа с кулачек!

Женщина выплескивала в мою сторону гадости одну за другой, а я лишь стояла и смотрела на это мерзкое животное, которому одно название – сука.

Неожиданно вернулся Саша и, услышав, как проводница поливает меня грязью, окрысился на нее:

– Пошла вон, дрянь! И не смей повышать на мою жену голос! Ты и ногтя ее не стоишь! И никогда не станешь такой, как она. Твоя участь только и ублажать в пути мужиков!

Глядя на мужа, не понимала, что с ним произошло? Почему он внезапно встал на мою защиту. И какую позицию мне занять в дальнейшем по отношению к нему?

Глава 7. Все прелести семейной жизни

И вот, спустя много лет, лежа в морге на холодном столе, поняла, что это была всего лишь роль, которую Саша играл и для меня, и для публики.

Как сейчас помню наш приезд в воинскую часть и заселение в комнату общежития одиноких офицеров, потому что в доме для нас, молодоженов, не было свободных квартир. Но даже в общежитии я сумела организовать быт. Саша постоянно пропадал на дежурствах, а я сходила к начальнику части и показала ему свой диплом. Оказалось, что таких, как я, педагогов насчитывалось семь женщин.

И тогда я начала шить. Написала на листочке объявление, что принимаю заказы на пошив нового платья и ремонт одежды. Несмело, но заказы пошли. Женщинам даже вдалеке от областного центра хочется выглядеть как модель с обложки.

По договоренности с комендантом общежития, за небольшой взнос в его личную копилку арендовала свободную комнату под швейную мастерскую. Разместила здесь два стола: под раскрой и под швейную машинку.

Сашу раздражала моя деятельность, но сидеть без дела я не привыкла, да и лишняя копеечка в семье была кстати. Через пол года нам предложили отдельное жилье в семейном доме, но, обсудив, решили, что переезд откладывается, иначе мы бы потеряли и комнату для мастерской, и тишину. Муж по-прежнему не хотел детей и каждый раз мне об этом напоминал.

Мои запасы противозачаточных таблеток подходили к концу, и для того, чтобы их пополнить, необходимо ехать либо в районный, либо в областной центр. Одну Саша меня не отпустил, а когда выпала возможность съездить, график приема таблеток из-за их отсутствия был сорван. На следующий месяц ожидаемые критические дни так и не наступили. Я обрадовалась, но мужу сообщать не торопилась. Все время вспоминала его слова: «Пойдешь на аборт…»

Токсикоз практически отсутствовал, но иногда в лунные дни регул выделялось по несколько капель крови, которые сбивали меня с толку. И лишь один признак подтверждал, что я беременна – это налитые груди. Под предлогом приобретения фурнитуры, ниток и всякой другой чепухи для шитья вырвалась в город, но сразу же пошла в женскую консультацию. Просидела в очереди к врачу три часа, прежде чем попасть на прием. Из-за этого опоздала на автобус в часть.

Мои подозрения на беременность подтвердились, и меня сразу поставили на учет. Выписали кучу направлений на сдачу анализов и консультацию специалистов. В часть, само собой, не поехала и решила, что переночую у Раисы.

Милая женщина обрадовалась мне, как родному человеку. От нее позвонила в часть мужу и сообщила, что опоздала на автобус и переночую у попутчицы по купе.

До полночи просидели с ней, обсуждая мое положение. Рая была в восторге от моих новостей, но ее так же печалило и то, что Саша не хотел ребенка.

Рано утром я пошла в консультацию, сдала анализы и прошла большинство врачей. К остальным записалась на другой день.

Но ни на другой день, ни после на прием я так и не попала. Кто ж знал, что дома меня ждал не любимый муж, к которому я уже начала привыкать, а пьяный обозленный человек.

Лишь только я переступила порог комнаты, как Саша вскочил из-за стола, на котором стояла недопитая бутылка водки и, как я успела заметить, две пустых около кровати, и подскочил ко мне, скривив в злобе лицо.

– Ну, рассказывай, шалава! Где гуляла всю ночь? Думаешь я тебе поверил, что ты была у Райки? Все вы бабы заодно! Все в сговоре! Друг другу жопы прикрываете!

– Сашенька, я правда, была у Раи. Она тебе привет передавала. В гости нас приглашала. А с утра по врачам побежала. Вот у меня на руках направления, на днях еще надо съездить, – попыталась успокоить разбушевавшегося мужа и стала доставать папку с картой беременной. – Я же тебе радостную весть хочу сообщить! Ребеночек у нас будет! А об аборте уже поздно думать. Так бывает, когда долго таблетки пьешь. И срок у меня уже большой, почти четыре месяца.

Лучше бы я молчала про беременность. Как сейчас помню в миг изменившееся лицо Александра. По-моему, даже хмель из него моментально выветрился и сменился на злую ухмылку и презрительный взгляд. Сжатая в кулак рука, занесенная мне в скулу и сноп искр из глаз. А дальше…

В сознание пришла в помещении с белым потолком который предстал, лишь я раскрыла глаза. «Больничная палата» сразу поняла и вспомнила то, что произошло дома.

Руки сами собой опустились на плоский живот. Выступающая округлость присуще всем беременным в данный момент отсутствовала. Понимая сложившуюся ситуацию, заскулила раненным щенком. Невыплаканные слезы ручьями стекали по щекам на подушку и тут же впитывались. Чья-то теплая рука опустилась на мою ладонь, сжимающую край одеяла.

– Деточка, поплачь, родненькая, поплачь, легче станет, – успокаивал незнакомый женский голос. – Хорошо хоть сама жива осталась. А ребеночка еще родишь. Молодая, красивая.

– Что с моим ребенком? – раскрыв глаза, увидела пожилую женщину в белом халате и косынке, прикрывающей волосы – санитарка. – Пожалуйста, скажите мне.

– Нет больше ребеночка, – прошептала женщина, присаживаясь сбоку на кровать. – Скинула. Пока скорая приехала, чуть сама кровью не изошла. Спасибо врачу вашему в части кровоостанавливающий укол поставил. Да и муж твой уж больно переживал. Все на врачей кричал, чтобы тебя спасали.

– Саша? – не поверила я. – На врачей кричал?

– Да! – подтвердила женщина. – Он тебя на ступеньках нашел. Сказал, что ты оступилась, ударилась и потеряла сознание.

– Так и сказал? – не поверила санитарке.

– Да, милая, так и сказал, – женщина опустила глаза. – Только меня-то старую не обмануть. Избил он тебя. Я, когда тебя переодевала, к операции готовила, синяки на всем теле успела рассмотреть. Видать, пинал. И чем ты его так разгневала?

– Не знаю? Только и сказала, что беременна и аборт уже нельзя делать. Он не хотел ребенка. А потом… потом он меня ударил в лицо. И все. Больше ничего не помню.

– Ты, девонька, бросай его, – посоветовала санитарка. – С таким нельзя жить. Ударил раз, ударит и другой! Таких только земля сырая исправит, да и то навряд ли. Я на своем веку разных повидала. Но чтобы так из-за ребенка? Не доводилось!

– Куда же я пойду, бабушка? Сирота я, – сказала и снова разрыдалась. Женщина гладила меня по голове, по лицу, вытирая слезы, то мои, то свои, и шепотом повторяла одно и то же:

– Мир не без добрых людей! Мир не без добрых людей! Мир…

Вечером в палату зашел дежурный врач с кипой папок подмышкой.

– Проснулась? Вот и хорошо. Давай-ка, милая, вставай потихоньку и приходи в смотровую, – предложил доктор.

В палате находилась одна, поэтому кое-как встала с кровати и, еле волоча ноги, вышла на коридор. Проходя мимо умывальника, над которым висело зеркало, увидела, что под левым глазом"красовался» синяк.

«Стыдоба-то какая? Как будто алкашка» успела подумать.

Войдя в смотровую, увидела кресло, на которое залазила второй раз в жизни. Доктор с перчатками на руках долго мял мой живот и, наконец, сказал чтобы я слазила и присела на стул. Сняв перчатки и кинув их в урну, сел за стол и что-то долго писал, не обращая на меня внимания.

– Ну, чем могу тебя порадовать? – начал доктор с серьезным выражением лица. – Не скрою, операция была сложная. Но нам удалось извлечь плод без удаления матки. Хотя на консилиуме все склонялись к тому, чтобы мертвый плод во избежание заражения удалить вместе с маткой. Благодаря моему опыту удалось убедить коллег, что на таком сроке, в отдельных случаях плод удаляют с помощью аборта. После которого, пройдя курс лечения, женщина вполне может испытать счастье материнства.

– Мертвый плод? Аборт? – я смотрела расширенными глазами на доктора, и не понимала, о чем он говорит.

– Да, моя хорошая! Ваш муж сказал, что вы ездили к врачу и встали на учет по беременности. Но при осмотре врач не придал значения незначительным кровянистым выделениям. Но уже это говорило о том, что ваша беременность остановилась на сроке шести-семи недель. Замерший плод начал разлагаться, от этого увеличился живот, создавая иллюзию развивающейся беременности. Ваша жизнь уже висела на волоске. Через неделю – другую началось бы заражение крови, сепсис. В связи с тем, что вы живете удаленно от центра, вряд ли бы обратили внимание на легкое недомогание, сопровождающееся небольшим повышением температуры, и лечились бы как от простуды. А в это время ваша кровь настолько бы пропиталась токсинами от разлагающего плода, что мы вряд ли бы смогли вас спасти. Так что благодарите случай, что вы потеряли сознание и упали с крыльца. И так во время подоспевшего мужа, который вызвал скорую.

О том, что этот муж меня избил. Я промолчала.

– Доктор, так я смогу в последствии родить, – спросила глядя в глаза.

– Да, – улыбнулся доктор. Вот, полежите у нас с месяцок. Подлечитесь. Наберетесь сил. Побережетесь с годик от беременности. Пройдете повторное обследование. И милости просим! Ваш организм готов выносить хоть пятерых, если будете следовать рекомендациям врача.

– Спасибо, доктор! Можно вас попросить, чтобы не говорили мужу, что у меня была замершая беременность. Вдруг он не поймет и будет думать, что я ущербная. А с ним я как-нибудь сама договорюсь, – встала и пошла в палату. Уже в дверях услышала.

– Сообщать мужу или не ставить его в известность – это ваше личное право.

Как и сказал доктор. В больнице я пробыла месяц. Каждый новый день начинался с капельниц и уколов. Горсти таблеток по три раза в день.

Мужа я видела всего лишь два раза: через три дня после операции и в день выписки. Вопросов не задавал, да и меня почти ни о чем не спрашивал, жалуясь на частые наряды, на недосып и что столовская еда стоит попрек горла.

Шокировать Сашу о разводе до выписки не стала. Но как только переступила порог комнаты, заявила, что не смогу простить избиение и потерю ребенка, а в связи с этим не намеренна больше с ним жить. Поэтому собираю свои вещи и уезжаю жить к Рае. (Она действительно приходила ко мне в больницу и предлагала переехать к ней. О чем и не думала сообщать мужу).

Что тут началось! Саша сначала выронил сумку с вещами, а затем грохнулся на колени и, приобняв мои ноги, ткнулся в них и зарыдал. От шока я замерла, и последующие слова просто застыли на моих губах.

А муж продолжал рыдать, как ребенок умоляя, не оставлять его. Что в его поведении виновата мать, которая всегда только и твердила: что от баб одни лишь беды, что им нужен один секс, и чтобы они слаще любили, их нужно поколачивать.

Что я испытывала в этот момент? Скорее жалость, чем презрение. Маменькин сыночек! Который, по сути, не видел жизни, не «нюхал пороха», как говорится. Я, девчонка из детского дома, была более подготовлена к сюрпризам жизни, чем мужчина, стоящий сейчас передо мной на коленях и умоляющий не бросать его.

И в тот день я приняла решение.

– Хорошо! Я останусь. Но мы будем жить по моим правилам. Ты будешь делать то, что скажу я! Ты будешь поступать так, как скажу я! И попробуй еще хоть раз в жизни поднять на меня руку. Я девчонка из детдома, и меня научили уметь стоять за себя. Скажи спасибо, что в тот злосчастный день я была беременна и не смогла тебе дать сдачи, иначе сейчас тебя бы уже оплакивала мать родная, или ты уехал к ней в инвалидном кресле.

На всегда запомнила взгляд испуганных глаз мужа.

С тех пор Саша присмирел и действительно поступал так, как я советовала.

Через три года службы ему предложили пройти курсы повышения квалификации в Московской военной академии. Для этого ему необходимо было уехать на год в столицу и проживать в общежитии. Сначала он хотел и меня потащить за собой, но здесь у меня уже был бизнес, который неплохо развивался, и стоило бы мне уехать, как все мои старания полетели бы коту под хвост.

Видимо, в тот год я сделала большую ошибку, отпустив мужа одного. За год разлуки, мы отдалились и уже потом каждый жил сам по себе. Я понимала, что с его темпераментом он не сможет хранить супружескую верность, но чтобы так…

Разговора о ребенке у нас больше не возникало. Я поняла, что с таким человеком детей лучше не иметь. Все же в глубине души рассчитывала, что лет через пять смогу родить ребеночка.

Но годы шли, и при регулярном сексе без использования противозачаточных средств беременность не наступала. Я обивала пороги врачебных кабинетов. Проходила обследование и лечение в лучших санаториях. Но все напрасно! Мне так и не довелось испытать все прелести беременной женщины и материнство! Не довелось приложить дитя к груди и не вскакивать по ночам к кроватке, чтобы убедиться, что с ним все хорошо и он сладко спит, посапывая в курносый носик.

Однако все эти прелести достались моему мужу в тройном размере. И когда только успевал наклепать? И где? В столице или у нас в центре? И ведь никто из знакомых ни ухом, ни рылом. Или все знали и по договоренности молчали.

Как жалко, что Рая рано ушла из жизни. Ее квартира, в которой мы сейчас живем и которую мне завещала женщина, оказалась как нельзя кстати. Когда несколько лет назад стали расформировывать часть, муж уже носил погоны полковника. Многих из офицерского состава сократили, в том числе и моего Сашу. Но нам было не страшно. У меня уже был налаженный бизнес, сеть ателье и ремонтные мастерские, которые приносили хороший доход. Большой офис в огромном здании бизнес-центра в центре города. Устроила мужа к себе в отдел снабжения и купила ему машину. Вот тут-то, видимо, и пошло все наперекосяк.

Вспомнились его задержки на работе, командировки, которые точно не были запланированы. И, как факт, стали реже сексуальные контакты.

К сорока годам у мужа на висках пробилась первая седина, увеличились залысины на лбу и, как у всех любителей пивка, появился округлый животик.

Я тоже сдала на права и купила себе автомобиль, но однажды создав аварийную ситуацию на дороге, наняла водителя. Каждый мой день начинался с того, что я объезжала все точки, и уже после обеда попадала в офис и засиживалась там допоздна, создавая новый дизайн моделей для квартального журнала мод. Дома иногда заставала Сашу за приготовлением ужина, иногда спящего, но все реже пытающегося раскрутить меня на секс. Из-за усталости я не придавала этому значения. А надо было бы.

Сейчас, лежа на железном столе в морге, моя жизнь промелькнула перед глазами, как один миг.

До моего слуха донеслась трель телефонного звонка. Не слышно было, о чем или о ком шла речь, но явно обо мне, потому что тут же кто-то вошел.

– Эх, баба, не повезло тебе, – сетовал подошедший мужчина и вколол шприц в основание шеи. – В расход тебя. Сейчас заказчик приедет, сказал, что лично за процессом проследит.

Вскоре я почувствовала, как мое тело деревенеет, а мужчина вытащил кляп из моего рта и стал развязывать веревку.

«Что, значит в расход? Для того, чтобы разрезать меня для извлечения органов, необходимо усыпить, а не обездвижить. Что? Что они хотят со мной сделать?» метались мысли в догадках.

И тут дверь снова открывается, и в помещение входит заказчик мой Саша.

С презрительной ухмылкой на губах муж подошел ко мне, с брезгливостью оглядывая мое тело.

– Ну что, не ожидала? – усмехнулся муж. – Детдомовка! Кому ты нужна? Да и кто тебя будет искать? Напишу для приличия заявление о твоем исчезновении. Ну, поищут тебя год, другой, а потом найдут где-нибудь подальше в тайге твои вещи да сумочку с документами, и вообще закроют дело. Слышишь меня? Моргни глазами!

Моргнула в ответ глазами, что все слышала и понимала. Понимала, что сейчас тикают мои последние минуты, вот только не знала, что дальше будет делать этот мужчина, считавшимся почти двадцать лет моим мужем.

– Все! Хватит! Нажился я с тобой, Валька! Вот тут ты у меня! – Саша провел пальцем по своему горлу и приказал мужчинам, стоявшим за его спиной. – Давайте уже! Чего тянете резину? Несите, и покончим уже!

Мужчины подошли ко мне и взяли один за плечи, другой за ноги и переложили на каталку, стоящую рядом. Думала, покатят на улицу, чтобы впихнуть мое бренное тело в багажник. Но как я ошибалась.

Каталку проволокли по коридору в другое помещение, где я рассмотрела огромную печь со стеклянной дверцей. Муж сам открыл задвижку на двери и распахнул ее.

Мои глаза расширились от осознания происходящего. Я попыталась что-то сказать, закричать, но язык, приклеенный к небу, застыл намертво. Ни руки, ни ноги не двигались. С ненавистью и укором смотрела в глаза мужа.

– Надо было глаза завязать, а то зыркает, того и гляди застрелит, – съязвил, ухмыляясь, муж и прикрикнул на мужчин. – Пошевеливайтесь!

Мужчины, подчиняясь его приказам, схватили носилки и поставили на упоры. Протолкнули их в нутро печи и перевернули так, что мое тело сползло с них на каменную кладку.

Осознав, что это печь крематория, пыталась кричать и сопротивляться, но все тщетно. Обездвиженное тело податливо легло туда, куда его доставили.

Дальше, как в каком-то кошмаре. Муж закрыл дверь и вернул задвижку на прежнее место. Подошел к пульту и нажал на красную кнопку. В печь стал поступать газ, а затем из множества форсунок вспыхнуло пламя, направленное на меня.

Меня лишили движения речи, но не слуха. Слышала, как сразу же зашипели и обуглились волосы на голове и всем теле. Жар, огненный жар охватил мое тело и стал съедать кожу, плоть, кости. В последний миг, перед тем, как навек закрылись мои глаза успела взглянуть на мужа и увидела его удовлетворенную улыбку и вид сытого кота.

Я чувствовала, как мое тело превратилось в пепел. Тело, но не душа! Она крохотной песчинкой металась в тесном чреве огненного зверя и не могла найти выхода, пока дверца топки не открылась.

Я уже не видела, как останки моего тела в виде пепла смели в какое-то ведро и пересыпали в бумажный пакет, на котором написали: Валя Паленая.