От всеверия до безверия – шаг

Размер шрифта: 13

Редактор Виктория Вадимовна Сушко

ISBN 978-5-0064-2132-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Меня зовут Павел. Родился я 10 Августа 1987 года в Дмитровском районе Московской области. До 7 лет прожил с родителями в военном городе Горки-25, где служил отец. После смерти бабушки в 7 лет переехал жить в поселок Деденево, где и пошел в школу им. Н. К. Крупской. В 8 классе начинаю пробовать писать стихотворения. В 2014 году стал участником молодежного творческого объединения «Студия „Автор“». С 2013-го года по июнь 2014-го работал ведущим инженером ПТО в Приднестровье по линии АНО «Евразийская Интеграция», где создал приднестровское отделение молодежного творческого объединения «Студия „Автор“» и стал его руководителем. В июне 2014 года возвращаюсь в Россию. В 2015-м организую совместно с представителями МТО «Студия „Автор“» первый международный литературный вечер. Продолжая работать инженером ПТО в России в ООО «Компания Металл Профиль», в 2016 году совместно с Союзом писателей Приднестровья, Ассоциацией русских писателей Республики Молдова и Южнорусским союзом писателей МТО «Студия „Автор“» организую и провожу первый ежегодный Международный литературно-музыкальный фестиваль «Авторские Мосты Мэрцишора».

В настоящее время продолжаю организовывать различные мероприятия в Приднестровье и вести работу приднестровского отделения молодежного творческого объединения «Студия „Автор“».

Интересно выражать свои мысли и чувства в стихах, рассказах, картинах. Рождать у кого-то ответные мысли, вызывая чьи-то эмоции. Тем и занимаюсь по сей день.

Военная лирика

«Здесь больше не будет войны…»

…Но дождем, но травою, но ветром, но пеплом,
Мы вернемся, вернемся, вернемся в Варшаву…
А. А. Галич. Кадиш

Здесь больше не будет войны,
Ведь ад не рождается дважды,
В отсутствие тишины
И мертвым становится.
Здесь больше не будет смертей,
Вагонных смертей, эшелонных,
Ведь нет для живых людей
Страшнее речей похоронных.
Здесь больше не будет нас,
В домах, новой жизнью согретых.
Ведь мы в тот предсмертный час
Бежали с варшавского гетто.

«От всеверия до безверия – шаг …»

От всеверия до безверия – шаг —
Путь недолгий легок идущему.
Но порою нужно решать,
Не ссылаясь на наилучшее.
От всеверия до безверия – смерть —
Миллионный тираж панихиды.
И порою нужно успеть
Вспомнить то, что давно забыто.
От всеверия до безверия – тьма.
Вместо завтра – кровавые лужи.
Поневоле сойдешь с ума,
Осознав, что и ты не нужен.

От всеверия до безверия – шаг…

«Дым от пепелища…»

Дым от пепелища,
Мертвых полный ров.
Гансик, что ты ищешь —
Золото зубов?
Волк голодный рыщет
В вильнюсских лесах.
Гансик, что ты ищешь?
Свой звериный страх?
Где-то там, в Париже,
Плача не унять.
Гансик, что ты ищешь?
Не свою ли мать?

«Чистого одиночества хочется…»

Чистого одиночества хочется,
Кровью сочатся мысли, в выси
Луна одинокой волчицей
Бродит по колокольням. Доколе
Терпением время мерить и верить
Хотя бы себе, хотя бы немного
Дорогою к Богу?..

«Не дай вам бог испытывать судьбу…»

Не дай вам бог испытывать судьбу,
Деля ее на до и после боли,
Без чувства, что в миру зовут любовью,
Не дай вам бог испытывать судьбу.
Не дай вам бог испытывать судьбу,
Где тишина – как тяжкий груз на плечи,
Где даже смерть страданий не облегчит,
Не дай вам бог испытывать судьбу.

«Каски на снег, чтоб живыми вернуться…»

Каски на снег, чтоб живыми вернуться
Туда, где гремело: «Полундра!»
Ленты в зубах, чтобы проснуться
Средь поля и встретить утро.
А там, впереди, пулеметные вспышки,
Несущие смерть батальону,
И враг твой такой же, как ты, мальчишка
И тоже в весну влюбленный.
А там, за спиною, первая качка
И первая в жизни смерть.
И ты по-мальчишески, страха не пряча,
Кричишь сам себе: «Не сметь!»
И рядом такой же русоволосый,
Одетый по «первому сроку»,
День светлый, о чем-то тоскуют березы,
Виднеется крест одинокий.
И в черных бушлатах декабрьским снегом
Уходит в атаку честь.
Как в доказательство миру и небу,
Что правда на свете есть.

С нами Бог

«Казачьей присяги»1 напился восток,
С нее казаков и мутит.
Свобода – свободно взведенный курок,
Что дальше – пусть Бог рассудит.
От Омска и до китайского края
Вся Русь – как кровавая каша.
Свобода – руби, смерть за смерть не считая,
Ведь правое дело наше.
О матери, съевшей чадо свое,
Назавтра никто не вспомнит.
Свобода над полем кружит вороньем,
И деды внуков хоронят.
«Казачьей присяги» разлился туман,
Глаза казакам застилая.
Свобода – словно похмельный дурман.
И знамя.

Миус-Фронт

За рекою Миус – малый Сталинград,
За рекою Миус вгрызлись в землю трое
Рано повзрослевших молодых ребят.
За рекою Миус шла разведка боем.
Не было другого выхода прорваться —
Фронт вокруг окопа, пулемет один.
За рекою Миус был приказ держаться
Роте против армии. «Что же, поглядим!
Высота ведь наша, веселей, ребята!
Остановим танки и пойдем вперед!»
За рекою Миус в полный рост, как надо,
Встал в атаку с песней доблестный морфлот.
В лентах бескозырок разгулялся ветер,
Рота не считала танковых атак.
Высоту отдали только на рассвете,
Там штабные знают, что пошло не так.
Фронт прорвали позже, через год примерно.
После сорок пятого в честь боев тех мест
Был поставлен памятник – якорь в восемь метров.
Говорят, что издали он похож на крест.

1 «Казачьей присягой» в шутку по-казачьи называется прокисшее (кислое) молоко.

Продолжить чтение