Горн, Бес и другие. Том второй

Глава 23

Весело плескалась за бортом вода. Паруса хлопали. Ветер уверенно гнал кораблик к выходу из бухты.

– С боем вытаскивали зверюшку из борделя? – спросила Санди, глядя на распухшую губу юноши и изрядно помятую физиономию гнома.

– Скорей не сошлись во взглядах на жизнь с местным руководством. – Горн не оставлял попыток добиться улыбки на лице девушки. – У них несколько странные понятия о мироустройстве, а их аргументация не нашла в наших душах должного отклика. Пришлось слегка поспорить.

– Это с мертвяками-то? – Санди состроила презрительную гримасу; очередной заход юноши провалился.

Впрочем, того, что так и не смог добиться Горн, с лёгкостью достиг Церба. Щенку было достаточно состроить умильную мордочку, сложив ушки, и крепость пала – Санди присела на корточки рядом с шакалёнком и погладила его, не забыв и о кобре, на несколько мгновений превратившись из грозного капитана в милую девушку.

– Ох, и глупый же у тебя хозяин. – почёсывая щенка за ушами, вздохнула она, невысоко оценив умственные способности своего нового матроса. – Кто ж с нежитью о жизни толкует? Они спят и видят, как бы им так всех угробить.

– Так ты знала? – ошарашенно спросил Фельбиус.

– О чём? О том, что старые пердуны жаждут новой «Расплаты? Так о том у нас все знают.

– Да, но откуда?

– Тоже мне секрет. Ты ж студент-мертвяк. Сам подумай – чему вас учат. Проклинать? Так чтобы проклясть, ненавидеть надо. А как можно ненавидеть первого встречного? Только испытывая это светлое чувство ко всем. Опять же таки, не веселитесь, загоняя себя в непросветную тоску. Для чего? А всё для того же. Да чтоб с неё родимой все удавились. Мяса не жрёте, вина не пьёте, не танцуете, песен не знаете – какая ж это жизнь.

– Нам это преподносят несколько иначе. Нам объясняли, что всё нужно пропустить через себя. Видимо, по этой причине я и задвигал лекции, предпочитая университету кабак. – Фельбиус улыбнулся. – А уж когда Скарлон объяснил, к чему всё идёт, то понял – мне с ними не по пути. Мне очень нравиться жизнь. А с вами у всех нас есть шанс пожить ещё немного.

– Ты это сейчас о чём? – с напряжением спросила Санди.

– О том, что «Расплата» уже рядом и готова погубить и этот мир. – вместо студента ответил Горн. – Собственно, мы здесь именно за этим – не допустить новой катастрофы.

– Пятеро недоумков с собачкой собираются спасти мир? – девушка поморщилась. – Бред. Я в такое поверить не готова. Типа, никто до вас не додумался, и тут пришли вы. Под парусом ходить не умеете, а туда же, мир спасать.

– Но вы же знали, чего хочет верховный. Отчего же не действовали? Отчего же ты такая умелая не занялась этой проблемой?

– Больше мне делать нечего. Иных забот хватает. Да и что я смогла бы. Одна.

– А если бы представилась такая возможность?

В ответ девушка промолчала, лишь пожав плечами.

– Фельбиус, – юноша протянул руку, – дай мне книгу. Ты знаешь, что это такое? – он показал ей реликвию. – Это «Книга Итога» – главный артефакт некромантов. Без неё их руки связаны. И мы смогли её добыть.

– Тогда зашвырни её в море и дело с концом.

– Этого недостаточно. И уничтожать её никак нельзя. Она – один из ключей, которыми можно захлопнуть дверь перед самым носом «Расплаты».

– Ну а я здесь причём? – угрюмо спросила девушка.

Горн растерялся, не зная, что ответить.

– Наверно, не причём. – юноша виновато вжал голову в плечи. – Так вышло. Извини.

Санди устало вздохнула. У неё даже не было сил указать место, где видела его извинения.

– Почему всё дерьмо, какое могло бы случиться, обязательно случается именно со мной? Вначале отец сгинул. Потом команда свалила, осталась без гроша, и в довершении – пятеро психов с идеей спасти мир. Что-то чересчур многовато. Вот что бы мне вчера не остаться на «Счастливчике? Слушай, – с затаённой надеждой спросила Санди, – может без меня, а? Не, ну правда. Высажу вас где-нибудь, и дальше вы сами.

Ответом послужил глухой удар, донёсшийся с кормы. Все обернулись. И Бес тоже. Как оказалось, сделал это он очень вовремя. Слетевшая с кормовой надстройки одноногое каменное чудовище атаковало его первым. Красный успел пригнуться, но вынужден был отпустить рукоять. Румпель выпрямился и задел уцелевшую лапу горгульи, не успевшей сменить траекторию. Лишённый обеих конечностей монстр заскользил на брюхе к мачте, где и попал под удар молота. Отлетевшая голова была бесцеремонно поддета башмаком Феда и вышвырнута за борт.

– Что это за хрень? – глядя на каменные осколки, спросила Санди.

– Эта хрень означает, что нас преследуют. – определил Фельбиус.

– Их должно быть две. – насторожился Горн. – И вторая где-то рядом. Красный, ты её видишь?

– Берегись! – едва подняв голову, заорал Бес.

Взлетев над кормой и сделав вираж, горгулья, увернувшись от секиры Вивелина и молота Феда, атаковала юношу, опрокинула его на доски палубы и вцепилась когтями в книгу.

Горн вовремя сообразил, что является истиной целью монстра. Он изо всех сил прижал реликвию к груди. Но чудовище взмахнуло мощными крыльями и рвануло вверх. Подскочившая Санди, ухватила юношу за куртку, одновременно изловчившись ногой подцепить канат, не давая монстру поднять их выше. Взлетевший по вантам Фед, ударил по крылу горгульи молотом. Чудовище рухнуло на палубу, уцелевшим крылом сбив Вивелина и Фельбиуса, а Цербу и вовсе отшвырнуло за борт. Прыгнувший сверху гном, превратил ожившую статую в груду щебня.

Горн, не раздумывая, сиганул в воду, благо сапоги он так и не успел надеть. Испуганный шакалёнок, перебирая лапами, поплыл ему навстречу. Его подружке едва удавалось держать голову над поверхностью воды.

– Всё будет хорошо, Церба. – подхватывая под грудью щенка, успокоил друга юноша. – Всё будет хорошо.

Они поплыли обратно к кораблю. Но грести одной рукой, да ещё в куртке очень скоро стало трудно. Намокшая куртка казалась невыносимо тяжелой. Горн почувствовал, что устал. Вместе с усталостью подбирался страх.

На «Счастливчике» спустили паруса. Послышался всплеск; кто-то спрыгнул с корабля вслед за ними. Через минуту рядом оказалась Санди, с тонким канатом в зубах.

– Зачем ты здесь? – спросил юноша, стараясь не выказывать слабости.

– Люблю животных. – огрызнулась девушка. – Особенно собак.

– Да я и сам… – попытался сохранить лицо Горн.

– Заткнись. – рыкнув перебила его Санди, хватая за холку Цербу. – Держись за конец, спасатель хренов. Тащите. – закричала она оставшимся на корабле.

Горн вынужден был признать, что помощь девушки оказалась как нельзя кстати. У него едва хватало сил держаться за трос, которым их тянули к «Счастливчику».

По большому счёту Санди была права – плавал он и вправду неважно. Переплыть в несколько взмахов малюсенький водоём, который язык не повернётся назвать не то что озером, озерцом, вот и все его тренировки в освоении этого навыка. Вдобавок, он почти всегда купался нагим. В самом деле, не раздеваться же перед девчонкой догола. Отчего, он не задумывался, но точно знал – делать этого не следует.

– Почему? – спросил Горн, когда они оказались у борта, и девушка принялась обвязывать щенка верёвкой; дрожащий шакалёнок, в качестве благодарности, исхитрился-таки лизнуть её в нос.

– Что почему?

– Почему ты бросилась мне помогать?

– Я же сказала – люблю собак. А из тебя дерьмовый пловец. У меня не так много матросов, чтобы я могла позволить утонуть одному из них. По той же причине я не дала каменной стерве тебя утащить. Ещё вопросы будут?

– Нет.

– Тогда у меня будут. – Санди сделала знак свесившимся с борта Вивелину и Фельбиусу поднимать щенка. – Вернее, предупреждение. Не вздумай на меня пялится, когда окажешься наверху.

Горн посмотрел на девушку. В отличие от него, перед прыжком в воду она додумалась скинуть куртку, оставшись в одной рубашке. Ткань липла к плечам, и это волновало.

– Ты понимаешь, что значит не пялиться? – переспросила Санди тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– Да. – краснея и отворачиваясь, подтвердил юноша.

Он старательно отводил взгляд, когда она обвязывала его канатом подмышками, при этом чувствуя, как девушка силиться скрыть усмешку. То, чего он так упорно и тщетно добивался, сейчас вызывало в нём смущение. Выручили его из этого дурацкого положения Фед с Вивелином, в два рывка затащив юношу наверх.

– Налюбезничался? – ехидно спросил Красный. – Обыкновенно, герои спасают юных девиц. В нашем случае наоборот.

Горн хотел ответить какой-нибудь колкостью, но Бес уже заботливо передавал куртку, самостоятельно взобравшейся на борт, девушке, словно был в курсе предостережения, сделанное воспитаннику.

– У нас проблема, капитан. – сказал он, указывая трезубцем в сторону порта.

Большой трёхмачтовый корабль отходил от причала. Поднимались паруса. Пока что двигался он медленно, но сомнений не было – очень скоро он разовьёт скорость и пуститься в погоню.

– Проклятье. – в сердцах выругалась Санди. – Мы не уйдём от него. Это «Буйный нрав». Самый быстрый корабль в этих водах. И команда у Бартола отменная.

– А «Счастливчик»? – спросил Горн. – «Счастливчик» разве не быстрый?

– В бейдевинд ему равных нет, но при попутном ветре они нас нагонят. Есть, правда, шанс, если дотянем во-он до того мыса. – Санди показала. – Там всегда сильный боковой. Но как бы «Буйный Нрав» не взял нас на абордаж раньше. Что встали. – неожиданно рявкнула она. – Живо за работу, если не хотите попасть в лапы мертвякам. Наверняка, по их приказу Бартол и снялся с якоря. Ставим грот.

– Капитан, – обратился к ней Фельбиус, – можно вопрос?

– Думаешь, это подходящее время для вопросов, матрос? – закипая поинтересовалась Санди.

– Это важно. – настаивал студент.

– Н-ну?

– Скорость корабля сильно зависит от усилий команды?

– Да, салага. И чем дольше я здесь с тобой треплюсь, тем их больше понадобиться.

– Тогда я должен сильно устать.

– Вот чего-чего, а это я тебе предоставлю. – усмехнулась капитан. – Море ленивых не жалует. Оно их топит.

– Ты меня не поняла. – покачал головой Фельбиус. – Мне надо устать так, чтобы мышцы отказывались слушаться.

Санди внимательно посмотрела на некроманта.

– Что ты задумал?

– Некогда объяснять, капитан. Я просто должен устать. И ещё. С твоих слов я понял, что «Буйный нрав» быстро плывёт по ветру, а «Счастливчик» против.

– Не совсем так, но да.

– Тогда необходимо позволить «Буйному» догнать нас на самой большой скорости. В последний момент мы повернём в нужном нам направлении. Всё остальное я беру на себя.

Капитан посмотрела в сторону порта, мысленно проложив курс «Буйного Нрава». Взвесила все за и против.

– И угораздило же тебя, крошка Санди связаться с сумасшедшими. – в её глазах промелькнуло понимание. – Что ж, придётся и тебе такой стать. Ну гляди, мертвяк, если что, лично выброшу тебя за борт.

– Я даже сопротивляться не буду. – улыбнулся Фельбиус, довольный тем, что смог убедить капитана довериться ему. – Я просто буду не в состоянии.

– Эй, салабоны, – зычно крикнула Санди Горну, Феду и Вивелину поднимающим парус, – посторонись. У нас есть желающий сильно притомиться. – она указала студенту на канат. – Твой выход.

Фельбиус положил на палубу свой посох, весело поплевал на ладони и взялся за фал. Потянул.

Устал он почти мгновенно. Для тощего, не привыкшего к тяжёлой физической работе студента, рей, обременённый здоровенным отрезом материи, да к тому же успевшим слегка намокнуть, показался неподъёмным. Тем не менее, он сумел поднять его чуть ли не на треть.

– Всё, я устал. – задыхаясь крикнул некромант.

– Команды ныть не было, матрос. – не поверила Санди, посчитав, что доходяга недостаточно ослаб. – Вахта ещё не окончена. Тяни.

Все, кроме рулевого, которым по-прежнему был Бес, стояли и напряжённо смотрели, как трудиться студент. Горн исподволь ещё наблюдал и за капитаном. Несомненно, девушка нервничала, ведь на кону стояли их жизни, и быть может, даже больше, но её облик говорил об обратном. С виду она была абсолютно спокойна. Юноша был восхищён.

– Не могу больше! – взмолился бедолага, подтянув парус ещё немного. – Не удержу!

– Держать! – взревела Санди так, что Горн вздрогнул. – Держать, мозгляк, якорный канат тебе в бухту.

Фельбиус собрал остатки воли. Он стонал, выл, но продолжал держать. Закружилась голова, слёзы брызнули из глаз. Мышцы рук, спины и ног одеревенели.

– А-а! – отказавшиеся служить ладони ожгло вырвавшимся канатом.

Санди и Горн оказались начеку, успев перехватить ускользающий конец. Лорд и гном тут же подхватили, и они, вчетвером, подняли парус. Юноша закрепил и глянул на капитана. Санди одобрительно кивнула.

– Ну как? – спросила она, стоящего на коленях и рассматривающего свои покрасневшие ладони, Фельбиуса. – Ты этого добивался?

– То, что надо. – плачущим голосом ответил счастливый некромант. – Лучше и быть не может.

– Полный бред. – не веря, что всё происходит с её согласия, выдохнула Санди. – Медузу мне за шиворот, скажи мне вчера кто, что я в такое впишусь… – девушка отрешённо махнула рукой. – Рулевой, лево на борт.

Несомненно, те, кто наблюдал этот манёвр с «Буйного Нрава» сочли капитана «Счастливчика» чокнутым, а то и вовсе дилетантом. Сбросить скорость, сведя этим на нет преимущество более раннего выхода, и лечь на курс явно более быстрого по ветру преследователя, мог только идиот.

Санди в красках представила себе самодовольную ухмылку Бартола, ничуть не сомневаясь, сколь нелестными эпитетами отзывается шкипер «Буйного Нрава» о девчонке, возомнившей себя капитаном. Она не думала о страшных для неё последствиях в случае абордажа. Ей очень хотелось обставить того, кто подверг сомнению её право называть себя моряком. Ради этого она готова была рискнуть.

Расстояние между кораблями неуклонно уменьшалось. Уже были слышны команды их общего знакомого, свист дудки боцмана и весёлое переругивание матросов, нисколько не сомневающихся, что погоня скоро закончиться. На носу «Буйного Нрава» появились трое с крюками в руках.

Когда меж ними оставалось с полкабельтова, Фельбиус поднял посох и прошёл на корму. Все, включая Санди, приготовились к повороту, ожидая от некроманта сигнала о его готовности.

Фельбиус кивнул.

– Право руля. – на удивление спокойным тоном распорядилась Санди. – Держать круче к ветру. Работаем, парни.

От вершины мачты к корме, вдоль корпуса взвился большой косой парус. Следом за ним такой же, но меньших размеров поднялся и на носу. «Счастливчик» накренился, едва не зачерпнув бортом воду.

Для преследователей это не стало неожиданностью. Капитан «Буйного Нрава» ожидал нечто подобного, и справедливо пологая, что запаса скорости вполне хватит для перехвата, отдал приказ повторить за беглецами манёвр.

И в тот момент, когда команда Бартола перекладывала паруса, Фельбиус вытянул перед собой руки. Ему не составило труда вспомнить, как несколькими минутами ранее, его мышцы изнемогали, не в состоянии выполнить то, чего требовал капитан. Крепко зажмурившись, некромант представил себя на месте каждого, кто в это мгновение тянул канаты, припоминая, до мельчайших подробностей, свои ощущения, свою боль, щедро делясь ими с экипажем «Буйного Нрава».

Такого ни Бартол, ни его подчинённые предположить не могли. В мгновение ока большая часть парусов превратилась в полощущиеся на ветру тряпки. Те немногие, кто всё же оказался более стойким, нежели Фельбиус, отчаянно продолжали из последних сил удерживать ускользающие из рук канаты, но от этого положение только ухудшилось. Кого-то протащило по палубе. Кого-то прибило сорвавшимся блоком. Двоих или троих выкинуло за борт. «Буйный Нрав» быстро терял ход.

Неразбериха была полной. Крики раненых и ушибленных, сливались с руганью оцепеневших от усталости и неожиданности матросов. Отборная брань шкипера не добавляла порядка, как и девятихвостая «капитанская дочка», щедро хлещущая спины ни в чём не повинных моряков.

(Капитанская дочка, она же боцманская любовь – традиционная для английского флота плётка-девятихвостка, использовавшаяся для наказания особо провинившихся. прим. авт.)

Санди с торжеством глядела в сторону капитанского мостика «Буйного Нрава», где бесновался, оставшийся с носом Бартол.

– Ложимся на прежний курс. – дала она указание Бесу, пройдя мимо него к Фельбиусу, выполнившего свою задачу и теперь позволившему себе в изнеможении сесть на доски палубы. – Неплохо для мертвяка. – сдержанно похвалила некроманта девушка. – Твоя вахта окончилась. Можешь отдыхать.

Студент настолько ослаб, что не смог ответить, лишь еле заметно кивнул и откинулся на спину, не в силах спуститься вниз.

– Ты по-прежнему считаешь, что зря связалась с нами? – с насмешкой поинтересовался Красный. – Вон как тебя распирает от удовольствия. Я отсюда слышу, как твой приятель костерит тебя на все лады, оставшись ни с чем. Без нас вряд ли тебе удалось бы такое.

– Посмотрим. – не стала спорить Санди, продолжая поглядывать на суету на «Буйном Нраве». – Ещё не вечер. Это пока не море, и мы не больно-то оторвались. Что застыли, ротозеи? – гаркнула она. – Думаете, схватили морское чудовище за причинное место, и оно взяло «Счастливчика» на буксир? За работу, бакланы.

– Эй, детка, – пряча за улыбкой сильнейшее раздражение, обратился к ней Бес, – было бы неплохо слегка сменить тон. Я, конечно, понимаю – твой усопший батюшка именно так себя и вёл со своими людьми, и тебе кажется, что так и надо себя вести. Но ты не он.

– Что ты сказал? – бледнея от ярости, сжала кулаки Санди. – Повтори.

– Повторять не буду, а объяснить объясню. Как я понял, твой отец был любителем дать рукам волю, оттого его и боялись. Тебя же никто здесь не боится. Мы признаём за тобой твои знания мореплавателя. Они нам нужны. Но с чего ты взяла, что это ставит тебя выше любого из нас? Мой воспитанник, например, убил огненного дракона. Многих ты знаешь, кто на такое способен? Фельбиус, которого ты зовёшь мертвяком, в одиночку остановил здоровенный корабль. Фед вообще кладезь достоинств, а Вивелин может в куче дерьма обнаружить золото. К тому же, – улыбка Беса стала откровенно злой, – лорд, в отличие от некоторых, как никто умеет держать данное слово.

Санди с ненавистью смотрела на рулевого.

С некоторых пор она стала догадываться, что, подражая во всём своему отцу, она уже потеряла команду и рисковала остаться без неё вновь. Буйная кровь предка сыграла с ней злую шутку. С детства усвоив, что своего добиться можно лишь грубой руганью, в придачу с мордобоем, она и вела себя соответственно, ни в какую не желая смириться, что в её случае это путь в никуда. Признать это – означало согласиться с мнением окружающих, что девица не может быть капитаном.

И теперь эта маленькая хвостатая дрянь вслух высказала все её потаённые страхи, спрятанные под маской грубого шкипера.

– Мне показалось или ты меня в чём-то обвиняешь?

– Красный, остановись, прошу тебя. – решил вмешаться Горн. – Сейчас не время для разборок. Прости Санди, его иногда заносит. – юноша успокаивающе положил ладонь ей на плечо. – А так он славный малый.

– Руку убрал. – не оборачиваясь к нему, по-прежнему глядя только на Беса, с ледяной яростью прошипела девушка, пользуясь возможностью хоть на ком-то сорвать злость. – Я задала вопрос и жду на него ответа. Итак, какие претензии у тебя, матрос?

– Ну что ты, какие претензии. – продолжал скалиться Красный. – Так, пустяк. Всего лишь хотел сказать, что ты и не собиралась нас никуда вести. Заполучила нежданно-негаданно проигранный судовой журнал, в придачу слупила с простодушных путешественников деньжат по лёгкому и решила свалить. Да не тут-то было; явился некто в чёрном костюмчике, и нате-здрасте, приставил охрану. Наверняка, ещё и пригрозил конфискацией судна. Вот как-то так, наверное, оно и было.

– Ты будто всё видел своими глазами. – не стала возражать против этого утверждения Санди, словно не усматривала в таком поступке ничего постыдного. – А что ты хотел? Сваливаются с бухты-барахты мне на палубу пятеро, и судя по тому, куда им надо, явно не в своём уме. За журнал спасибо, но я не просила вас его отыгрывать. А деньги… Кто ж откажется от денег, когда их дают?

– Но ты же нас ждала? – отказывался верить Горн. – Я сам видел, как ты нас выглядывала. – но наткнувшись на наглую усмешку капитана, юноша спал с лица. – Это бесчестно.

– Увы, мальчик, иногда так бывает, что наши ожидания не совпадают с действительностью. Мне жаль, что я разочаровала тебя. Однако, это ничего не меняет. Капитан здесь я. Кто не согласен – милости просим за борт. Остальных, так уж и быть, доставлю куда и обещала. Возражения есть?

Возражений не было.

– Тогда все марш на нос, следить за кливером. И усвойте, – прибавила Санди им в спины, – бунта на своём корабле я не потерплю. Теперь с тобой. – она обернулась к некроманту. – После команды «вахта окончена» ты должен спуститься в кубрик и дрыхнуть до следующей, а не валяться на палубе. Ясно?

Несмотря на подавленный мятеж, тон её, не взирая на всю строгость, уже не был столь резким.

Расстроенный Горн молча отправился выполнять распоряжение капитана. Вивелин, почесав затылок, последовал за ним.

– Ещё бы знать, что это за кливер такой. – пробубнил Фед, но тоже не стал возражать, и волоча за собой молот, отправился куда велели.

Церба, до того сидевший смирно, прижав ушки, обрадованный мирно разрешённым конфликтом, побежал обнюхивать порученный объект.

Дождавшись, когда студент спустился в люк, а прочие тупо пялились на передний косой парус, девушка стала с другой стороны румпеля, слегка изменив положение рычага, и тихо, так чтобы слышал только Бес сказала:

– Ты ошибаешься. Кидать вас я не собиралась.

Красный промолчал, хотя, судя по его напряжению, он понял о чём токует девушка.

– Ты был прав в другом. Вы – мой единственный шанс выйти в море. Да и мой, покойный папаша не одобрил бы этого. У нас не принято изменять слову. Честь моряка – это единственное, если не считать «Счастливчика», что у меня есть. За один судовой журнал я была готова была доставить вас хоть к дверям «Расплаты». Журнал бы я, конечно, и без вас вернула, только обошёлся бы он мне не слишком приятной ценой. Надеюсь, тебе не стоит объяснять, что потребовал бы за него Бартол?

– Но почему ты не сказала этого остальным?

– А зачем? – хмыкнула Санди. – Это выглядело бы как попытка оправдаться, а я этого страсть как не люблю.

– Но мне ты сказала.

– Тебе сказала, потому, что ты говнюк. А ещё, чтоб ваш красавчик не залип на меня. – она в первый раз за разговор посмотрела на собеседника; по губам пробежала усмешка. – Стеснительный такой. Чуть что – краснеет.

– Знаешь, – подмигнул ей Бес, – а ты начинаешь мне нравиться. Капитан… – он вновь щёлкнул копытами, признавая её верховенство.

– Полрумба вправо, матрос. – приказала Санди и направилась строить остальную команду.

Глава 24

Спустя полчаса они достигли дальнего мыса, за которым, по словам Санди, можно было не опасаться погони. Вдобавок, на «Буйном Нраве», если судить по состоянию его парусов, так и не смогли навестить порядок. Вопреки обстоятельствам корабль юной мореплавательницы полностью оправдывал своё название.

Однако, команде «Счастливчика» легче не стало, наоборот, работы только прибавилось. Сильный порывистый ветер вынуждал постоянно перекладывать паруса, ловя малейшее изменение потока воздуха. Санди всё время требовалось объяснять каждую мелочь; юноша усваивал с лёгкостью, а вот гном с купцом вечно всё путали. Капитану приходилось проявлять чудеса выдержки, дабы не пустить в ход излюбленное средство обучения – тумаки.

– Так, – дождавшись, когда ветер немного утих, Санди, воспользовавшись небольшой передышкой, решилась на разделение команды на вахты, – вы двое, – она поочерёдно ткнула пальцем в Вивелина и Феда, – на отдых. Вашим обучением я займусь позже. И пришлите сюда мертвяка, тьфу, как там его… В общем, пусть поднимает свой зад и тащит его сюда. Проку от него пока шиш, но пусть хотя бы запоминает.

Лорд облегчённо вздохнул, и подхватив секиру, потащил за собой к люку упирающегося Феда, вздумавшего упрямиться, ссылаясь на то, что в шахте и не так уставал. Однако под гневным взглядом Санди заткнулся и позволил Вивелину себя увести.

– Теперь с тобой. – девушка обернулась к Горну. – Ты мне кажешься самым сообразительным. Назначу-ка я тебя своим помощником. Должна же я когда-то спать. Скажи, у тебя, часом, в роду моряков не было? Уж больно шустро ты всё схватываешь.

– Я не знаю, кто мои настоящие родители. – пожал плечами юноша. – Меня воспитывал Дор и немного Красный. Он ещё намекал, что быть может я из клана тёмных плащей.

Санди заинтересованно посмотрела на него.

– Это многое объясняет. Мой тебе совет – поменьше об этом распространяйся. За твою голову, наверняка, можно получить много золота. Вашего брата не особо-то любят и очень сильно бояться. Есть места, где при одном подозрении могут запросто отправить на костёр. Даже те, кто пользуется услугами таких как ты, стараются при любой возможности от вас избавиться. Я доходчиво объяснила, мальчик?

– Да, – Горн кивнул, – мне уже об этом говорили. А почему ты называешь меня мальчиком? Мне кажется, ты не намного старше меня.

– Потому, что ты и есть мальчик, да при том глупый. – улыбнулась Санди; впрочем, улыбка относилась вовсе не к нему, а к Цербе. Девушка нагнулась погладить щенка. – Тебе уже говорили, а ты продолжаешь трепаться об этом с первым встречным.

– Но ты же не первый встречный. – с пылом сказал Горн.

– Вот что. – оборвала его Санди. – Не ошибусь, если предположу, что ты что-то себе насочинял, но настоятельно предлагаю забыть о своих подростковых фантазиях. Если ты возомнил, что мы девочка и мальчик, то спешу разочаровать, дело обстоит иначе. Я капитан, ты мой матрос. На этом наши взаимоотношения заканчиваются. Уяснил?

В её тоне проступило что-то унизительно-издевательское, поэтому вместо ответа юноша, под ехидной ухмылкой наставника, прошёл на нос и занялся кливером, уже без подсказок капитана готовясь к очередному манёвру.

– Что с ним не так? – спросила Санди у Беса, удивлённая таким поведением подчинённого. – Обычно парни, когда их так отшиваю ведут себя несколько иначе. Либо хамят, либо отшучиваются, а этот… Словно мамочка не дала конфетку. Он у тебя, случаем, не малахольный? Будет жалко. Как матрос он мне нравиться.

– Да как тебе сказать… – Красный задумался; с одной стороны, его вполне устраивал расклад, предложенный капитаном. С другой – не хотелось выставлять воспитанника несмышлёнышем. – Он слишком долго находился вдали от цивилизованного мира, а женщину впервые увидел меньше месяца назад. Опыта не хватает. Но, как ты заметила, быстро учиться.

Пришёл черёд Санди задуматься.

– Даже не знаю, что лучше – прожжённый и наглый бабник или девственник с одному ему понятными заморочками. Вообще, вы все странные, даже псина.

Сообразив, что речь зашла о нём, Церба встал на задние лапы, положив передние девушке на талию, все больше и больше напрашиваясь на роль любимчика.

Подошёл Фельбиус.

– Ты меня звала? – он несколько фамильярно улыбнулся, считая, что последнее деяние ставит его в привилегированное положение.

Санди до одури захотелось врезать некроманту в ухо.

– Покуда вы все находитесь на моём корабле, – с трудом воздерживаясь от нанесения побоев, прошипела она, – ко мне обращаться не иначе, как капитан. Это первое предупреждение. Оно же последнее. Потом последует оплеуха. Без обид. С этим разобрались. Что у тебя с руками?

Студент показал ладони. Их вид не доставил ей радости.

– Бывало и хуже. Ладно, завтра-послезавтра будешь в норме. Сейчас поступаешь под команду моего старпома. – она кивнула на Горна. – Смотри, что он делает и запоминай. Помогать ему не надо, а то так ты и через неделю не оправишься. Тогда я точно останусь без сна. Ступай, я за вами слежу.

– Капитан, – Фельбиусу пришла на ум идея, – есть возможность увеличить численность экипажа.

Санди вопросительно посмотрела на Беса.

– Иногда у него неплохо получается, – кивнул тот, – но предупреждаю – вся ответственность на тебе.

Девушка несколько секунд размышляла.

– Действуй. – не особо надеясь на результат, разрешила она.

Обрадованный Фельбиус тут же сотворил двух фей. Явившиеся по призыву худосочные красавицы, махая полупрозрачными крылышками, немедля осмотрели палубу, и не найдя никого, кому можно вцепится ногтями в рожу, беспечно уселись на фальшборте, и вооружившись невесть откуда взявшимися зеркальцами, принялись прихорашиваться.

Их тонкие ручонки и беззаботное щебетание, разочаровали капитана.

– Что делают эти шалавы на моём корабле? – с раздражением спросила Санди. – Засунь их туда, откуда взял. Немедленно.

Некромант раздосадованный собственной ошибкой, щёлкнул пальцами. Прелестницы, прежде чем с тихим хлопком исчезнуть, успели состроить девушке брезгливые гримасы, обидевшись на нелицеприятное замечание в свой адрес.

– Я всё исправлю. – поспешил заверить Фельбиус, принимаясь вновь крутить ладонями.

Из белого облачка появился зелёный человечек с горшочком. Он счастливо улыбнулся, огляделся, и проворно достав из горшочка пару сухих листьев, скрутил из них длинную тонкую палочку, уселся на палубе и закурил, блаженно закатывая глаза.

– Убери. – устало вздохнула Санди. – Убери, пока я не убила его создателя.

Фельбиус поспешно взмахнул рукой, и леприкон с неизменной улыбкой исчез в собственной шляпе.

– Капитан, прошу, ещё одна попытка. – взмолится он, боясь окончательно утратить доверие начальства, заработанное с таким трудом.

– Могу представить, кого ты призовёшь после двух шлюх и одного торчка.

– Он воспроизведёт меня. – еле сдерживая усмешку, не желая обидеть и без того расстроенного студента, пояснил Бес.

– Тогда точно нет. – наотрез отказалась Санди. – С меня за глаза хватит и одного. Вот гляжу на вас, сухопутных, и удивляюсь – всё норовите спихнуть тяжёлую и грязную работу на других. В море так не получиться. В море можно полагаться лишь на свои руки и руки товарищей, с которыми вдоволь наглотался морской воды. Поэтому, забудь про свои фокусы и марш на нос.

Облажавшийся Фельбиус поплёлся к Горну.

– Чувствую, я ещё вдоволь нахлебаюсь с вами. – сказала Санди, оставшись наедине с Бесом. – Неужели ты и вправду считаешь, что из такого балбеса, как он, можно сделать приличного матроса, не применяя затрещин?

– Не уверен, что из него вообще выйдет матрос. Но это не значит, что он балбес. Ты ж не станешь утверждать, что секстант дрянь, лишь на том основании, что им хреново забивать гвозди. Будь на месте Фельбиуса трижды хороший матрос, разве это спасло бы «Счастливчик» от абордажа? А вон поди ж ты, тощий мертвяк, движением рук, в одиночку справился со всем экипажем «Буйного Нрава», да так, что они, пожалуй, до сих пор оправиться не могут.

– Ты ещё скажи, что мне с вами повезло.

– Ещё как. – усмехнулся Бес. – Никогда наперёд не предугадаешь, чего лишишься и что приобретёшь. И это касается любого из нас. Смею заверить – в этом тебе не раз предстоит убедиться.

– Шторм покажет. – скептически заметила Санди. – Там не то, что в порту – если кого смоет за борт…

Девушка замолчала, видимо вспомнив недавние события. Красный тактично не стал продолжать разговор. Зато стало хорошо слышна беседа, доносившаяся с носа корабля. Вернее, говорил в основном Фельбиус, развлекая рассказом, занятого работой Горна.

– А уж когда горгульи подхватили Феда, понял, ловить нечего. Уменья, полученные в универе на нежить не действуют, а пяток фей или волков с двумя десятками скелетов не управятся. Признаться, я слегка струхнул. И даже не слегка. Пытать у нас умеют. Как пить дать, всплыли бы наши планы. Повезло, что Скарлон меня узнал. Не думаю, что это как-то благоприятно отразилось бы на моей дальнейшей судьбе, но тогда это было очень кстати.

– Так что они в коне концов хотят? Должна же быть у них какая-то цель?

– Хотят всех угробить. Они там то ли по звёздам, то ли ещё как вычислили, что «Расплата» рядом. Вот и хотят ускорить её приход.

– Зачем? Ведь тоже сгинут.

– Так им пофиг. Они уже старые, детей нет, всё болит. Шутка ли – каждому по двести, двести пятьдесят лет. Жить-то им осталось… Хотя, какая это жизнь. Правильно Санди сказала – не жизнь это, одна мука. Ну и зависть, конечно, вкупе с лютой ненавистью. Они скоро сдохнут, а все жить останутся. Как по мне – так короткая весёлая жизнь – куда лучше. Одна славная пирушка стоит года унылого бытия. Чего стоят все их знания и премудрости по сравнению с разгульной жизнью? Весёлый дурак счастливей умного зануды.

– А что это за огромная штука из костей? Ну та, что Фед поломал?

– Предполагалось, что это будет апофеоз всех усилий некромантов, воплощение самых смелых замыслов. Поговаривают, где-то в горах Хеосфлейма обитают чёрные драконы. Немногие их видели. Ещё меньше тех, кто после этой встречи выжил. По легенде, они порождение самой «Расплаты». Они неуязвимы и непобедимы. Приручить их невозможно. Но, и это очень важное но, они рано или поздно умирают. Поэтому, ещё со времён Скариота некроманты оправляют в те края экспедиции.

– За драконами? – предположил Горн.

– Нет, конечно. За их костями. Правда, из сотен возвращаются единицы, но разве это кого остановит. За небольшую кость некроманты платят золотом по три веса. Представляю, во сколько обошёлся им череп дракона. Наш приятель, наверняка, стал врагом Этирета номер один.

– Как и все мы.

– Пожалуй. – согласился Фельбиус. – Вряд ли кому удавалось настолько подгадить старым козлам. Дракона они ещё могут восстановить, а вот пропавшие книгу и секиру им необходимо вернуть. Без них могущество некромантов сильно пошатнётся. Отсюда следует, что нас так просто в покое не оставят. Слушай, Горн, будет лучше, если мы их спрячем. Не знаю, как там с секирой, а от книги прёт такая мощь, что я и открывать не рискнул. Страшно. И я сильно подозреваю, что по ним выйдут на нас. Правда, не представляю, как это сделать.

– Я знаю. – сказал Горн. – Зови всех наших. Будем держать совет. Скажи Вивелину, пусть секиру сюда тащит. И сам не забудь книгу.

– Вы никак решили устроить сходку без ведома капитана? – недовольно спросила Санди, когда студент направился к люку, ведущему в кубрик.

– Пусть идёт. – обратился Бес к девушке, делая знак Фельбиусу продолжать движение. – Ты же слышала, детка – это очень важно.

– Послушай, хвостатый, – прошипела Санди, – с каких пор ты здесь командуешь? И потом, ты уже дважды назвал меня деткой, и заметь, я до сих пор не выкинула тебя за борт. Но не стоит испытывать моё терпение. Оно далеко не безгранично.

– Брось, я же тебе понравился. Таким как ты нравятся плохие парни, а поскольку я не совсем парень, в смысле физической совместимости, то ты можешь себе это позволить. Не даром же назвала меня мерзавцем.

– Ты что-то путаешь. – поправила его девушка. – Я назвала тебя несколько иначе.

– Да-да, я помню. Но мне твой морской термин не понравился, и я счёл, что мерзавец подходит лучше. Я, конечно, не Церба, но согласись – дьявольски привлекателен. – Бес очаровательно улыбнулся, демонстрируя великолепные белоснежные зубы. – Покуда мы на твоём корабле – ты несомненно капитан. Но так ведь будет не всегда. Иногда нам придётся путешествовать и по суше.

– Я что-то не догоняю, – Санди с подозрением посмотрела на собеседника, – ты намекаешь, что я отправлюсь с вами? Не знаю с какой мачты ты упал, но если и вправду так думаешь, то ты кретин.

– Не знаю, обрадует тебя это или огорчит, но теперь ты повязана с нами одной верёвочкой. Ты слышала, что сказал Фельбиус – после того, что мы натворили в Этирете, нас в покое не оставят. И тебя заодно. Найти другую команду тебе не удастся. Да ты уже это и сама поняла. Можно, конечно, забиться в какую-нибудь нору и ждать, чем всё закончиться, но мне сдаётся – ты не из таких. А там решать тебе.

До этой минуты юная мореплавательница смутно догадывалась, что влипла в неприятную историю, из которой рассчитывала как-нибудь да выкрутиться. Теперь же со всей очевидностью стало ясно, во что она вляпалась по самую верхушку мачты «Счастливчика». Причитать не было смысла. Да это и не в её характере. Вариантов выхода было два; либо разделить судьбу своего нового, и вероятно, единственного возможного, экипажа, либо каким-то образом сдать их некромантам, тем самым заслужив прощение. Второй вариант был неприемлем. Во-первых, сама мысль выслуживаться и просить прощение для неё унизительна. А во-вторых, это её команда. Предать её, равнозначно предать себя. К тому же, сидящая внутри авантюристка была за.

– Я должна подумать. – серьёзно сказала Санди. – До Ераза времени много. Доставлю вас, а там посмотрим.

Из люка показался Фельбиус. За ним и остальные. Вечно недовольный Фед бухтел, жалуясь, что не дают выспаться. В пику ему купец выглядел бодрячком. Свой халат он оставил сушиться в кубрике и предстал перед друзьями в одном лёгком кафтане. Вид у него был впечатляющим. Откуда ни возьмись проявились широкие плечи, осанка приобрела благородство, брюшко подобралось, а лицо эдакую харизматичность, свойственную прирождённым лордам.

Бес передал румпель капитану, и вместе со всеми проследовал к Горну.

– Я так понял, ты задумал отправить наши трофеи Дору? – спросил он, хотя и без того знал, что задумал воспитанник. – Правильное решение.

Юноша расшнуровал куртку и снял с шеи подаренный оставшимся в оазисе наставником медальон. Положил на палубу.

– Что это? – спросил заподозривший неладное Вивелин.

– Это способ избавиться от очень больших неприятностей. – пояснил Горн. – Фельбиус, дай сюда книгу.

Некромант передал реликвию юноше. Тот аккуратно положил её поверх медальона. Символ могущества некромантов мгновенно превратился в небольшой смерч и с шумом исчез в отшлифованном камне.

– Упс. – вырвалось от неожиданности у студента. – И куда она делась?

– Туда, где прежние владельцы искать не будут. Вряд ли найдётся более надёжное место для хранения. – не стал вдаваться в подробности Горн, вовремя вспомнив замечание некроманта о пытках. – Даже если нас поймают, добраться до них будет невозможно. Вивелин, давай сюда секиру.

Лорд сделал шаг назад, крепко прижимая рукоять боевого топора с изображением черепа на широком лезвии, как делают дети, когда родители требуют вернуть не принадлежащую им чудесную игрушку владельцу. На его, минуту назад мужественном лице, отобразилось смятение, усугублённое ужасом и обидой.

– Нет. – дрожащими губами промолвил купец. – Не отбирайте её у меня. Пожалуйста. Я не могу с ней расстаться.

– Что с тобой, Вивелин? – с тревогой спросил Горн. – Это всего лишь топор.

– Нет, ты не понимаешь. – затараторил лорд. – Это не просто топор. Это то, что делает меня воином. Когда держусь за рукоять в меня будто вселяется дух войны. С ней я чувствую себя героем, способным на подвиги. Без неё я снова стану трусом.

Последние слова он произносил почти умаляя. Все стояли изумлённые. Такой реакции от Вивелина не ждал никто. Нет, конечно, все отметили про себя несколько необычные поступки купца за последний день, но никто не связывал его воинственное поведение с обладанием старинным артефактом некромантов.

Первым пришёл в себя Фед.

– Не глупи, дружище. – гном улыбнулся самой дружелюбной улыбкой и сделал шаг к лорду, с желанием как прежде, по-приятельски хлопнуть его по спине.

– Назад. – холодно сказал Вивелин, отступая и беря секиру наперевес. – Я её не отдам.

Он медленно отошёл к люку и спустился вниз, захлопнув за собой крышку. Никто не подумал его останавливать.

– Кто-нибудь понял, что произошло? – спросил Бес. – С чего он так взъерепенился?

– Кажется, я понял. – немного обмозговав сложившуюся ситуацию, догадался Фельбиус. – Наш друг, Вивелин, попал под влияние «Секиры Палача». Думаю, в ней сила, подобная той, что в «Книге Итога». Ну или что-то вроде того. Похоже, мы имеем проблему.

– Но ведь ты не попал под влияние книги и отдал её без сожалений.

– На этот вопрос затрудняюсь ответить. Возможно, я никогда не мечтал стать некромантом. А вот за Вивелина не поручусь. Боюсь, он в большой заднице. Мы, кстати, тоже.

– Он что, хотел стать некромантом? – спросил недогадливый Фед. – Это на него не похоже.

– Да не некромантом. – в раздражении от тугодумия гнома, бросил Красный. – Воином он мечтал стать.

– Вот это да! – воскликнул Фед, до которого наконец-то дошёл смысл произошедшего. – И что теперь делать? Делать ведь что-то надо. Ну не бить же ему, в самом деле, морду, чтобы очухался. Хотя…

– Я пойду поговорю с ним. – тихо, но твёрдо сказал Горн. – Он наш друг, и мы обязаны ему помочь.

– Это может быть опасно, командир. – предупредил студент. – Ты слышал, что он сказал – в него вселился дух войны. И это похоже на правду. Некроманты в этом деле доки. Такой вариант весьма вероятен.

– Я иду. – повторил юноша. – К тому же, у нас нет другого выхода.

Все, включая Красного, молча согласились. Горн прошёл к люку.

– Удачи тебе, старпом. – пожелала ему Санди, когда он проходил мимо. – Если что, мне будет жаль.

Юноша кивнул и присел на корточки перед входом вниз. Постучал.

– Друг Вивелин, я войду? Поговорить нужно. Я буду один.

Ему пришлось ещё раз постучать, прежде чем люк приглашающе приоткрылся. Горн не торопясь спустился для разговора, не забыв прикрыть за собой крышку. Бес, Фед и Фельбиус подошли ближе. Церба, жалобно поскуливая, прижался к ногам девушки.

– Началось в тихой бухте утро. – высказалась Санди, обратившись к Красному. – Как ты и обещал – покой утерян, геморрой приобретён. Славное выдалось плавание.

При всей своей любви к иронии, Бес не стал отвечать; ему было не до этого. Он напряжённо прислушивался к происходившему внизу, но шум ветра и хлопанье парусов заглушали все звуки. Он старательно гнал из мозга картины сбрендившего купца, с окровавленным кровью Горна, топором.

Томительно тянулись в ожидании минуты. Наконец, люк откинулся, и из него показалась голова юноши. Он вылез. Следом появилась рука Вивелина с зажатой в ней секирой. Бес хотел броситься и вырвать её, но воспитанник удержал его.

– Всё в хорошо. – убедительно сообщил он. – С нашим другом все в порядке.

Вивелин поднялся на палубу. Печально оглядел товарищей. Горн положил перед ним медальон.

– Наверное, так будет правильно. – лорд вздохнул и положил топор поверх камня. – Знать не судьба мне быть героем. – он тоскливо проводил взглядом исчезнувшую в медальоне воронку вихря, унесшую в неизвестном направлении «Секиру Палача». – Плакали мои надежды на подвиги. Великого воина из меня не вышло, придётся обратно стать купцом.

Он как-то сразу изменился; плечи спали, словно стекли обратно в пузо. Спина сгорбилась. Взгляд потускнел.

– Ты это, ну… – Фед никак не мог подобрать нужные слова для поддержки приятеля, – не горюй. Хочешь, – гном, слегка поколебавшись, потянул с головы отцовский дар, – я отдам тебе свой шлем.

– Нет-нет. – стараясь, чтобы это прозвучало как можно искренней, отказался Вивелин. – На тебе он и выглядит лучше, и пользоваться им ты умеешь не в пример мне. Нельзя лишать столь драгоценную для меня голову надёжной защиты. В ней твоя главная сила.

– Ну так оно, конечно, правильно. – не заподозрил иронии в словах друга Фед. – Ты главное сильно не расстраивайся. Добудем тебе при случае какую ни то железяку.

– Судя потому, как он разделался с Неофилом, то Вивелин вполне может обойтись и одними кулаками. – усмехнулся Горн.

– Неофил? – заинтересовался Бес. – Причём здесь этот прощелыга? Я чего-то не знаю?

– Признаться, я бы тоже хотел узнать, как он тут оказался и что ему от тебя было нужно. – полюбопытствовал Фельбиус. – Его появление в Этирете мне кажется неслучайным.

– Поведай им, что рассказал мне в трюме. – предложил Горн лорду. – Я думаю, это надо знать всем.

Глава 25

– Н-да, интересно зомби пляшут… – Фельбиус почесал посохом затылок. – Выходит, верховный пообещал ему войско? Интересно, а дракона они для того же готовили или для чего-то другого?

Вивелин отрицательно замотал головой.

– Не похоже, что Неофил про дракона знал. У них в Нювенгтоне и без него что-то есть. Я уже говорил – мастеровые гномы ваяют в цехах что-то громадное. Все думают, что для войны с Этиретом или Хеосфлеймом, а выходит за этим стоят наги. Видать, многорукие так и не смирились с поражением, и теперь готовят мятеж, прямо под носом Титана и госпожи Гаргалинэ.

– А Неофилу это на кой? Что, хочет сесть на место Титана? – с сомнением спросил Бес. – Мне он сразу не понравился, но на вид как-то уж больно хлипковат.

– Ты ростом тоже не особо вышел, однако это не помешало тебе отправиться вершить судьбы мира. Может за ним стоит кто, а может считает, что способен потянуть. С властью ведь как – сумеешь забраться на вершину и удержаться, то она твоя. А не сможешь – никто и не вспомнит, как тебя звали.

– А что Неофил хотел от тебя?

– Рассчитывал, что я стану вестником его удачно завершённой миссии – доложить, что некроманты якобы лишились своих главных символов. Словно предвидел. Титан отправляет часть войск в Этирет. Их уничтожают дракон и скелеты Скарлона, а наги этим временем захватывают власть в Нювенгтоне.

– При таком подходе они и без всякой «Расплаты» друг друга ухайдакают. Значиться, Неофил хотел втянуть тебя в заговор? Но ведь тебе могли и не поверить? Насколько я помню, у вас там всякие разные штуки имеются, обмануть которые нельзя.

– На этот случай он обещал дать мне вот это. – Вивелин с гордостью продемонстрировал безымянный палец левой руки, украшенный тонким серебряным колечком с крошечным чёрным блестящим камушком. – Это кольцо малого отрицания. – пояснил он. – Все береги находящиеся поблизости перестают действовать.

– Нужная вещь, особенно для купца. – одобрительно закачал головой Бес, высоко оценив трофей лорда. – Ври сколько хочешь. И как же ты его заполучил? Неужто этот пройдоха сам тебе отдал?

– Нет, конечно. – Вивелин смутился и покраснел. – Пришлось прибегнуть к методам, практикуемым нашим уважаемым Федогерзоном.

– Это что ещё за методы? – не понял гном.

– Наш друг хочет сказать, что дал ему в морду. – разъяснил для тугодумов Красный. – Я правильно понял?

Вивелин кивнул.

– Вот сразу так и врезал? – не столько спросил, сколько изумился Фед, ощутив при этом гордость за приятеля.

– Ну не сразу. Вначале дождался предложения, от которого, по его мнению, я не мог отказаться. Потом дал в морду.

– Что за предложение? – лукаво заглядывая лорду в глаза, спросил Бес. – Кучу золота?

– Лучше. Посулил должность главного казначея.

– И ты отказался?

Вивелин состроил презрительную гримасу.

– Вот только не надо думать, что раз я купец, то жаден до идиотизма. На такие посты абы кого не ставят. А если и ставят, то всё всегда кончается для таких протеже весьма печально. Их либо вешают прилюдно на площади, либо они попросту исчезают. Ни тот ни другой вариант меня не устраивает. Поэтому я вначале попросил время на обдумывание. Он стал настаивать на срочном ответе. Я и ответил. Потом снял кольцо с оглушённого тела.

– Лучше бы ты его убил. – задумчиво сказал Фельбиус. – Теперь помимо некромантов, за нами будет охотиться ещё и Неофил. Ведь ты можешь его сдать властям Нювенгтона.

В течение всего разговора Санди, занявшая место рулевого, делала вид, что не обращает внимания на несанкционированное сборище её матросов. До поры до времени она могла это позволить, но как только уловила изменение в воздухе, решила пресечь болтовню.

– Никто не будет против, если я вмешаюсь в вашу беседу? – вкрадчиво спросила Санди. – Это всё очень интересно, но она несколько затянулась. А паруса сами ставиться не будут. – её тон резко поменялся, внезапно став резким и требовательным. – Живо по местам, раз уж вы и так все здесь. Ветер меняется. Готовимся к повороту.

Никто и не подумал спорить. Все немедленно разошлись по местам. Бес занял место рулевого, сменив Санди. Горн, объяснил, как мог Феду и Вивелину, как обращаться с кливером и отправился заниматься триселем. После его ухода, лорд и гном тут же стали спорить, каждый по-своему трактуя указания нового старпома. В конце концов капитану пришлось гаркнуть, что на время привело их в чувство, однако ненадолго. Объединившись они принялись пенять Фельбиусу, что тот отлынивает, на что некромант без зазрения совести показывал свои покрасневшие ладошки.

– У меня вот. – говорил он. – Мне капитан не разрешает.

Единственным неприкаянным был Церба. Впрочем, щенок ни коем образом от этого не страдал. Наоборот, находил всё происходящее весёлой игрой, периодически, забавы ради пытаясь ухватить конец каната и выдернуть его из рук гнома или его напарника. То тот, то другой попеременно, а то и вовсе на пару шугали его, в ответ получая тучу солёных брызг, стряхиваемую на них шакалёнком, избавляющегося от морской воды самым известным собачим способом.

Санди обессиленно закатывала глаза, наблюдая за этим кавардаком, понимая, что не способна в ближайшее время изменить ситуацию. В свою очередь Бес тоже наблюдал за ней, издевательски скалясь, но только в те мгновения, когда она не могла этого видеть.

– Эй, Хвостатый, – обратилась она к Красному, – я тут подслушала ваш трёп и считаю, что имею право знать, в какое ещё дерьмо вы меня втравили.

Как бы не старалась Санди выглядеть суровым и невозмутимым капитаном, но она всё же оставалась женщиной. И эта часть её сущности была любопытна. А поскольку вежливость не входила в число её добродетелей, и не желая быть заподозренной в проявлении чисто женского интереса, оформила вопрос в виде допроса.

– Колись давай и по-быстрому.

Бес строго посмотрел на неё.

– Информация только для своих. – отрезал он. – Ты пока не выразила согласия встать под наши знамёна.

– А за борт? – ошалев от такой наглости, спросила Санди.

– Ладно, – подумав решил уступить Бес желанию девушки узнать политическую обстановку, – не думаю, что тебе стоит это знать, но так уж и быть. «Расплата» ничему никого не научила, но до последнего времени мир сохранял некий баланс. Мелкие стычки на фронтире не в счёт. Весьма возможно, что по этой причине здесь наблюдается острый дефицит в героях. И тут некто Неофил решил изменить своё положение в иерархии, воспользовавшись разногласиями между враждующими партиями. Скорей всего, это приведёт к войне с крайне тяжёлыми последствиями. Хотя ему нет до этого дела. Только дурачок не учёл, что другие соседи не останутся в стороне. Как только они примутся рвать друг друга, их, в свою очередь, начнут курочить все, кто имеет для этого возможность, оправдывая свои действия, что, если этого не сделаю я, это обязательно сделает кто-то другой. Так или иначе, но безучастных не останется. Один мой друг считает, что в этом виновата «Расплата», настойчиво рвущаяся сюда. У меня, правда, иной взгляд на эти вещи. А поскольку наша компания вознамерилась этому воспрепятствовать, то мы становимся врагами для всех. Ну и ты, разумеется, даже в случае твоего отказа к нам присоединиться, хотя бы по тому, что в курсе.

– Вы точно психи. – пришла к выводу Санди. – Откуда такая уверенность, что у вас получиться?

– Начнём с того, что мой Горн неизменно удачлив. – начал перечислять Красный. – Он, между прочим, умеет наделять все вещи, сделанные его руками, разными полезными свойствами. Вивелин после знакомства с нами сильно изменился, хотя ещё тот барыга. Фельбиус из непутёвого и ленивого студента неуклонно превращается в знатока. А голова Федогерзона стоит небольшой армии. Я уж не говорю о себе. К тому же, мы ничем не рискуем. – Бес улыбнулся. – Если не получиться, и так сгинем вместе со всеми. Смысла отсиживаться в стороне нет – «Расплата» в любом случае достанет. А это, – он внезапно стал серьёзен, – поверь мне, очень страшно.

Девушка несколько по-иному взглянула на собеседника, пытаясь домыслить недосказанное им. Внимательно осмотрела каждого из перечисленных Бесом спутников. В её голове плохо укладывалось, что такие разные существа могут быть объединены одной целью. Она остановила взгляд на Горне. В отличие от лорда и гнома, сумевших справиться с кливером, у юноши что-то не получалось. Девушка решила пособить.

– А он ничего так, старается. – сказала она Бесу. – Пойду, что ль, помогу.

Но вместо этого молча встала рядом с юношей, придирчиво следя за его манипуляциями с канатами.

– Можно спросить? – робко произнёс Горн.

– Спрашивай, – разрешила Санди, – матрос, – добавила она, заранее ограничивая круг вопросов субординацией.

– Почему никто не хотел идти к тебе в экипаж?

– А то ты не догадываешься. – с грустной усмешкой ответила она. – Сам небось тоже не в восторге, что я над тобой командую?

– Почему я должен быть недовольным? – искренне удивился юноша. – Ты знаешь больше меня, корабль твой и ты на нём капитан. Без тебя у нас ушло бы много времени разобраться со всеми этими верёвками. – он улыбнулся и указал на уложенные им концы. – Да мы бы из порта дня два выходили.

– Верёвки… – хмыкнула Санди, всё-таки решив помочь юноше. – На корабле нет верёвок. Каждая из них имеет своё название. Ладно, не стану сегодня тебя мучить заучиванием всех премудростей. А то ты из-за обилия названий, чего доброго, свихнёшься. На кой мне матрос с прибабахом. Впрочем, вы все мне кажитесь чокнутыми.

– Ты не ответила на вопрос. – не дал увильнуть от ответа Горн. – Что в тебе такого, что отталкивает других моряков?

Девушка внимательно всмотрелась ему в лицо.

– Ты странный. – медленно произнесла она. – Хотя твой Хвостатый друг с вилами что-то там говорил по поводу тебя. Кстати, кто он тебе?

– Он мой наставник. – объяснил Горн, в свою черед позволив себе ухмыльнуться, искоса глянув на Беса. – И пожалуйста, не называй его трезубец вилами. Он на это обижается.

– Наставник, значится. Н-да, на мамочку он явно непохож. Рога выдают. Он сказал, что ты только недавно впервые увидел женщину. Это правда?

– Это имеет какое-то значение? – краснея спросил Горн, вновь испытав дурацкое чувство неловкости.

– В этом-то вся и проблема. В противном случае ты и сам бы догадался, почему мужчины не могут признать во мне капитана.

– И всё же?

– Придёт время, поймёшь. – она хотела снова обозвать его мальчиком, но передумала, не желая обижать своего матроса. – Боюсь, моё объяснение лишь ускорит это понимание, а мне отчего-то этого не хочется. – и догадываясь, что этот ответ не удовлетворит юношу, добавила: – Считается, что тартана не корабль, а баба не моряк и уж точно не капитан.

– Но ты как-то им стала?

– Вот именно что стала. Меня никто не выбирал. Отец перед гибелью взял со всех слово, что я буду капитаном на «Счастливчике» вместо него. Слово они сдержали, но только придя в Этирет, сразу списались на берег. Так я и стала капитаном без команды.

– Твой отец погиб в море?

С минуту она раздумывала, стоит ли отвечать на вопрос; уж больно ей не хотелось выглядеть неудачницей в глазах подчинённого. Но желание выговориться победило.

– Как-то мы подобрали в море одного типа после кораблекрушения. Барахтался в воде, держась за доску. Когда вытащили его на палубу, он показался мне совсем безумным. Как потом выяснилось монах из Ераза; плыл на «Вольные острова». Короче, совсем чокнутый. Всё твердил о каком-то боге. Вроде как все наши действия подчиняются исключительно его воле. Я в этом ничего не понимаю, разве что мать как-то упоминала об этом, как о ереси. Сидит он якобы где-то, – Санди неопределённо махнула рукой, – смотрит в какой-то там рундук, стучит по непонятной плите и управляет нами. Мы поначалу думали – бредит после пережитого. Ан нет, чуть оклемался и уже к матросам стал приставать с разговорами. И что ты думаешь, убедительно так. Ну батя долго терпеть этого не стал и посадил его на цепь в трюме. Свезло нам тогда – загарпунили морское чудовище. Правда, пришлось удовольствоваться одними зубами; вокруг слишком много акул шныряло. А на обратном пути угодили в блуждающий водоворот. Такая здоровенная дыра, посреди воды, и тянет к себе. – пояснила она. – Мы уж думали всё, отплавались. И тут вылазит наверх этот чудик. Как уж там он отстегнулся, не знаю. Забрался на фальшборт и сиганул вниз. Проорал перед этим что-то про самопожертвование, и бултых. Мы и опомниться не успели, а море тихое и ровное, как стол в таверне Свена. Никакой воронки.

Она замолчала; зло отобрала фал у юноши и закрепила его.

– Твой отец тоже пожертвовал собой? – осмелился спросить Горн.

Санди ответила не сразу.

– Четыре месяца назад «Счастливчик» отправился на охоту. Шесть недель мы впустую болтались в море. В команде разговоры пошли разные, дескать удача покинула старого Глэна; две предыдущих ходки тоже оставили нас ни с чем. Мы с отцом даже всё оружие перенесли к себе в каюту. На всякий случай. Потом вроде как повезло – наконец-то нарвались на зубастика. Здоровый такой. Я до этого таких не видала. Отец всадил ему гарпун аж по самое не могу. Два дня эта громадина таскала нас. А тут ещё и шторм. Нам бы трос обрубить, поскольку борта трещали так, что гляди того «Счастливчик» на доски развалиться, да батя упёрся; понимал старый хрен, что его авторитет напрямую зависит от успешной охоты. Но всё равно уговорили. Он сам его и перерубил. И вот ведь сволота, его же потом и обвинили, что упустили зверя. Никто, правда, в глаза старому Глэну сказать это не рискнул; батя на расправу был скор и крут, но поглядывали недобро. Шептались. Я иногда, грешным делом, подумываю, что та воронка меня спасла. Не будь её, и не пожертвуй отец собой, неизвестно чем бы всё закончилось. Я же у него старпомом была. Вдвоём против двенадцати… – Санди с сомнением покачала головой. – Вот они со страху и поклялись, что признают меня капитаном, благо клятву данную на судовом журнале при всём желании нарушить нельзя.

– Почему? – спросил Горн.

– Да почём я знаю. Тебе лучше знать. Это в твоей компании лорд. У них, говорят, с этим строго – если что пообещал, то его слово твёрже алмаза. Ну это в том случае, если лорд настоящий, но я слыхала, таких не осталось. Всё больше тех, кто титул купил. С клятвой на судовом журнале, думаю, также. А я дура, его проиграла.

Произнесено это было так, что юноша испытал к ней чувство жалости. Он захотел сказать ей что-нибудь утешительное, но не сумел подобрать слов. Видимо заподозрив это, девушка разозлилась, пожалев, что была излишне откровенна.

– Что-то я чересчур разговорчивая сегодня. – тон её стал жёстким. – Шёл бы ты спать. И мертвяка с собой прихвати. Пользы от него пока никакой, только под ногами путается. Ваша вахта будет с шести утра.

– Но я пока не устал.

Юноша попробовал улыбнуться, но Санди грубо его оборвала.

– Если я сказала на отдых, значит ты идёшь дрыхнуть. Спорить на этот счет со мной не смей, как, впрочем, и на всякий другой.

– А ты? – спросил Горн, которому совсем не хотелось уходить.

– Мне не привыкать. К тому же, со мной останется твой рогатый приятель. Как-нибудь управимся. Эй, Хвостатый, – обратилась она к Бесу, который делал вид, что совсем не прислушивается к их беседе, – отпустим старпома покемарить?

– Пусть чешет. – не стал возражать Красный, догадавшись, что подопечный не против остаться и дальше трепаться с новой знакомой. – Нехай выспится как следует. Ведь тебе тоже иногда надо спать. Я так вообще считаю, что он вполне справится с кораблём.

Девчонка, по его мнению, допустила большой промах, рассказав парню историю своих злоключений. Пелёнки за воспитанником он был готов стирать, но носовые платки… Нет уж, это слишком.

Горн тоже не был дураком и просёк, что наставник попросту спроваживает его подальше от Санди, и не смог удержаться от соблазна поквитаться с опекуном.

– Везёт некоторым. – с деланной завистью сказал юноша. – Могут и вовсе обходиться без сна. Лучшего вахтенного и не найти. Дни и ночи напролёт он может всматриваться в морские просторы, ни на секунду не смыкая глаз. – он издевательски подмигнул Красному, проходя мимо него.

– Спасибо, что сдал начальству. – прошипел сквозь зубы Бес.

– Мы квиты. – примирительно улыбнулся Горн, но тут же посерьезнел. – И не вздумай рассказывать ей по пелёнки. – предупредил он и добавил мягче: – Пожалуйста.

– Иди уже. – хмыкнул Красный. – Не стану выдавать твои маленькие интимные секреты.

– Это правда? – заинтересованно спросила Санди, когда Горн спустился вниз. – Ты действительно не нуждаешься во сне?

– Да. – недовольно признался Бес. – Я сплю только когда мне скучно, после пьянки и когда лень. А лень мне всегда.

– Ну допустим, в море скучно не бывает, – Санди усмехнулась, – ну разве что в штиль. Пьянствовать на «Счастливчике» запрещено, а лениться я тебе не позволю. Отсюда выходит, что твой воспитанник прав – лучшего вахтенного и впрямь не сыщешь.

– Ну ты это, – напрягся Красный, – совесть имей.

– Совесть? – Санди хищно оскалилась. – Мой отец учил меня: – Из людей надо выжимать всё.

– Так то из людей. – уцепился за спасательную соломинку Красный. – А я, вроде как, и не человек вовсе.

– Да-а? – девушка лукаво глянула на собеседника. – Как же я не догадалась? – ехидно заметила она. – Тогда рассказывай. Должна же я знать, с кем свёл меня случай.

В кубрике было тесно. В тусклом свете фонаря помещение казалось ещё меньше. Горн с трудом мог представить, как могли здесь расположиться сразу двенадцать человек разом. Впрочем, вряд ли когда-нибудь все матросы оказывались тут все вместе. Но даже для половины команды места впритык. Вдобавок, потолок был настолько низок, что рослому юноше пришлось согнуться во избежание встречи лба со шпангоутом.

Спустился Фельбиус.

– Уф, – поёжился некромант, стряхивая с плаща влагу, – холодрыга. Озяб.

Горн внезапно осознал, что тоже мокрый. Только в отличие от студента, влажной была рубаха под кожаной курткой.

– Как твои руки? – спросил он.

– А, – мельком глянув на ладони, отмахнулся напарник, – к утру заживут. И придётся тащить эти проклятые канаты. – в его тоне не было энтузиазма. – Говорил мне мой упырь: – Ходи на лекции, учись прилежно. Лежал бы сейчас в сухом склепе, горя бы не знал. Нет, мне надо было по кабакам шастать. Знакомства сомнительные заводить. – он повесил свой плащ рядом с халатом Вивелина и привычно забрался в гамак. – Не обращай внимания, командир. Это я так, брюзжу. С вами прикольно.

– Не жалеешь, что с нами пошёл?

– Да ты чё, командир. – изумился вопросу Фельбиус. – Я за всю жизнь не испытал и десятой доли, что за сегодня. О чём в детстве мечталось и казалось безумием осуществилось, и ничего за это мне не было. Слегка обожжённые ладони – ничтожная цена за подобное.

Некромант был похож на нашкодившего ребёнка, хвастающего своими шалостями, за которые его забыли наказать. Закинув повыше ноги и заложив руки за голову, он принялся раскачиваться в гамаке, будто качки корабля ему было мало.

– Ты видел, командир, как я остановил большущий корабль? – не унимался студент. – Что я спрашиваю, конечно, видел. Ты себе представить не можешь, что я при этом испытал. Это нельзя описать словами. Это…

– Это со временем может стать опасным. – вмешался в разговор, спустившийся к ним лорд. – Не для тебя, а для окружающих.

– Ты это про что? – напрягся Фельбиус.

– Я про то, что ты при этом испытал удовольствие. – сняв кафтан, лорд укутался в до конца не высохший халат. – Потом тебе потребуется ещё, потом ещё. Так можно попасть в зависимость.

– Ты неправ. – вступился за студента Горн. – Без его помощи нам сегодня пришлось бы туго.

– Я не про это. – Вивелин кряхтя забрался в гамак. – Речь о другом. Сегодня ты остановил огромный корабль, с большим количеством врагов. Тебе это понравилось. Завтра, для получения такого же удовольствия, понадобиться ещё больше.

– Если исходить из наших целей, то врагов у нас будет предостаточно. – успокоил его Фельбиус. – Мы только вначале пути.

– Это да, но что будет, когда враги кончаться или будут повержены? Сумеешь ли остановиться? Это как с золотом или властью – чем больше имеешь, тем больше хочется. Скарлон, похоже, решил эту проблему для себя довольно просто – всё уничтожить и дело с концом.

– Ты часом, не от Красного заразился? – предположил Горн. – Он любитель намекнуть на тему: – заслуживает ли этот мир, чтобы его спасали.

– Да не, – выдвинул другую версию такого настроения лорда Фельбиус, – причина кроется в том, что ему пришлось расстаться с «Секирой Палача». Ведь так, друг Вивелин?

– Зря иронизируешь. – угрюмо сказал лорд. – Дело действительно в «Секире Палача». Когда в первый раз взялся за её рукоять, я испытал желание убивать. Тогда кругом были враги. И я был счастлив.

– А когда я предложил тебе расстаться с нею, кругом были только друзья. – закончил за него Горн. – Я правильно тебя понял?

– Да. – лорд был мрачен. – Я испугался. В первый раз в жизни я испугался не за себя. И это было очень страшно.

– Ты хочешь спросить – смогу ли я остановиться, когда придётся делать выбор? – догадался студент к чему клонит Вивелин.

Лорд промолчал. Горн и Фельбиус тоже не стали ничего прибавлять.

– Давайте спать. – предложил юноша.

Никто ему не ответил. Вопрос о выборе до поры был снят.

Глава 26

И вновь были сны, чудовищные по своей абсурдности. Вначале он ощутил себя драконом, машущим костяными крыльями, пытаясь взлететь. В конце концов это ему удалось. Он взмыл в небо под приветственные крики людей в чёрном, радостно подбрасывающих вверх Федогерзона, раскручивающего свой молот. На мгновение ощутив счастье полёта, Горн осознал, что разваливается. Его могучие крылья рассыпались, и он упал в море. Вытащившая его Санди, обозвала его Богом и усадила перед большим сундуком, зачем-то заставив смотреть внутрь него. Юноша взял «Секиру Палача» и стал с остервенением колотить по каменной плите, сетуя на своё неумение управлять.

Снился ему и Вивелин. Лорд, отчего-то вооружённый дубиной, охаживал ею улыбающегося Фельбиуса, умудрявшегося между ударами воспроизвести маленьких зелёных человечков, которых бывший купец дубасил с не меньшим усердием. После каждого удачного попадания леприконы превращались в золотые монеты, которые ловко подхватывал Вивелин и прятал в недрах своего халата.

Открыв глаза, юноша не сразу понял где находиться. Тусклый свет покачивающегося фонаря помог ему вспомнить. В углу похрапывал Вивелин. Студент вторил ему свистом. Иногда их трели совпадали и выходило забавно, только спать под эти мелодии не представлялось возможным.

Впрочем, Горн чувствовал себя отдохнувшим, а продолжать лежать в гамаке было не очень удобно, да и не хотелось. Низкий потолок кубрика неприятно давил, и самым логичным представлялось покинуть его. Он поднялся на палубу. Если что-то и осталось от сумбура сновидений, то всё сразу улетучилось из памяти, едва свежий ветер обдал его мелкими брызгами.

Юноша огляделся. Бес, с видом заправского моряка, широко расставив кривые ноги, по– прежнему стоял у руля. Он всматривался в ночное небо, согласовывая курс корабля с положением звёзд. Острые наконечники его трезубца изредка отражали их сияние.

Рядом пристроился Фед. Опершись на рукоять тяжёлого молота, гном тихо посапывал, закрыв глаза. «Счастливчик» резво резал волны.

Санди на палубе не было.

– Не спиться? – спросил Красный, даже не обернувшись в его сторону.

– Душно. – соврал Горн и глянул на дверь каюты капитана.

– Пошла попудрить носик аккурат к твоему приходу. – съязвил Бес, без труда догадавшись, кого разыскивает взгляд воспитанника. – Такой симпатичный матросик, а она не накрашена.

– Помниться, по молодости, мы тоже перед тем, как наведаться к сатирам, мазали рожи углём. – полусонным голосом пробухтел, не открывая глаз, Фед, так и не понявший, что приятель издевается над парнем. – У нас это называлось боевой раскраской. Под ней не так видны синяки и фингалы. Всякому ведомо – дерутся козлоногие крепко.

Оправдываться не было смысла, тем более, что истинная причина появления Горна на палубе и заключалась в желании увидеть Санди. Не имея никакой охоты подставляться под насмешки опекуна, Горн молча прошёл на нос, якобы с целью проверить надёжность узлов. Найдя их в порядке, Горн, облокотившись на брашпиль, стал смотреть вперёд.

При всей однообразности вид волн доставлял ему удовольствие. Лёгкое покачивание палубы умиротворяло. Тихий плеск, поскрипывание канатов, похлопывание паруса над головой. Он ощущал почти телесную общность с «Счастливчиком», и это было чем-то естественным. Корабль казался живым. Юноша закрыл глаза и медленно вдохнул, сливаясь с ним.

– Привет. – раздалось слева, вклиниваясь в образы.

Голос был мелодичным и очень приятным. Горн не сразу понял, что он принадлежит живому существу, предположив, что ему послышалось.

– Приве-ет. – повторил тот же голос с интонацией мягкой настойчивости.

Горн открыл глаза и посмотрел туда, откуда звучал голос. Прямо перед ним, над бортом, касаясь локтем бушприта и положив подбородок на умильно сложенные ручки, выглядывала голова девушки. Обладательница золотых кудрявых волос и больших зелёных глаз с интересом разглядывала юношу. От неожиданности он едва не упал, в последний момент успев ухватиться за рукоять брашпиля.

Горн мотнул головой, прогоняя морок. Однако морок не захотел исчезнуть и улыбнулся. Почти моментально придя в себя, юноша в ответ вежливо кивнул. Девушка, не отводя от него лукавого взгляда, тихо сказала куда-то вниз:

– Девчат, он прелесть какой хорошенький. Только молчаливый. Разговорим?

Тут же рядом с ней появилось сразу ещё две головы, с очень похожими на неё лицами. Пожалуй, единственным отличием были волосы: у той что справа чёрные, а у той что слева зелёные.

– И впрямь, хорошенький. – согласилась черноголовая, изучающе рассматривая парня. – И молчаливый. Будет жаль, если немой.

– Спроси, как его зовут. – порекомендовала зеленоволосая.

Горн напрягся. Их взгляды ему не понравились. Жена хозяина гостиницы смотрела иначе, когда они остались наедине, и несмотря на отсутствие опыта в общении с противоположным полом, он смутно догадывался, что та хотела от него. Здесь всё было по-другому. Что-то холодно-хищное было в их милых улыбках.

– Точно, немой. – согласилась с ней златовласка, даже не подумав скрыть разочарование.

– Покажи ему. – одновременно шепнули ей подружки. – Расшевели нашего малыша.

Голова девушки на секунду скрылась, после чего, сильным рывком закинула себя вверх и возвысилась над бортом по пояс.

– Посмотри сюда. – нежно, но повелительно потребовала она, скосив глаза вниз, на висевший на шее медальон, и закусив нижнюю губу.

Горн посмотрел. Но не куда велели. Он смотрел туда, где прятались под мокрыми волосами два бугорка. Очертания довольно крупных окружностей явственно проступали за занавесью золотых кудрей. Молодой человек уже начал понимать, что это никакие не грудные мышцы, а нечто волнительное и привлекательное. Гораздо более привлекательное, чем какой-то медальон.

– Посмотри. – властно настаивала обладательница медальона.

Юноша с трудом оторвался от созерцаний прелестей и глянул в лицо говорившей. Оно было до неприятности жёстким и ледяным. От прежней миловидности не осталось следа. Он понял, что дело нечисто и сделал шаг назад.

И тут чья-то сильная рука ухватила его за ворот и отшвырнула назад. Горн не удержался на ногах и упал, пребольно ударившись головой об основание мачты. В глазах засверкала радуга, однако это не помешало ему увидеть, как златовласку смёл с борта удар сапога. Физиономии её подружек изменились до неузнаваемости. Улыбки сменились оскалом, обнажив острые зубы. Лица исказила гримаса ненависти. Они слажено перемахнули через борт.

Чешуйчатые, как у рыб, хвосты вместо ног, очутились на досках палубы. В руках каждой появилось по трезубцу, только в отличие от того, каким владел опекун, те были намного шире и тяжелее. Обе, не сговариваясь напали на безоружную, если не считать кинжала за поясом, Санди, жестоко обидевшую их приятельницу. Черноволосая ударила острогой в грудь капитана. Её подружка намеревалась поддержать атаку, но стоявший между ней и девушкой подъёмник помешал ей.

И быть бы беде, если бы не подоспел Красный. Его трезубец схлестнулся с трезубцем незваной гостьи. Не ожидавшая получить отпор русалка, не удержала в руках оружие, и Бес вырвал его из её ладоней. Обратным движением он полоснул морскую тварь по лицу, оставив две рваные раны на её щеке. Завизжав и прикрывая руками обезображенную морду, русалка извиваясь спрыгнула в воду, оставив зеленоволосую в одиночку разбираться с врагом.

А врагов было уже трое. Подлетевший Фед не задумываясь треснул молотом по раздвоенному плавнику. Готовившаяся ударить в незащищённый бок Беса губительница моряков, злобно зашипела, но превозмогая боль, успела перехватить рукоятью ответную атаку Красного. Она была намного тяжелей маленького и лёгкого Беса и вполне могла отшвырнуть его, но Санди успела прийти к нему на помощь, и они, вдвоём ухватившись за древко, столкнули русалку обратно в море.

Бой длился всего несколько секунд, и оглушённый Горн так и не принял в нём участия, оставшись только зрителем схватки. Сильно саднил ушибленный затылок, но он всё же попытался встать, когда на него неожиданно набросилась Санди. Девушка ухватила его за грудки и хорошенько встряхнула. От этого рывка затылок вновь пронзила острая боль и он зажмурился.

– Глаза! – зарычала Санди, отводя кулак для удара. – Покажи мне свои глаза!

Горн подчинился. Девушке достаточно было мельком взглянуть на его зрачки, чтобы немного успокоиться. Но она всё равно на всякий случай спросила всё тем же рычащим голосом:

– Ты с ними разговаривал?

– Нет. – юноша поморщился.

Его ответ совершенно прояснил ситуацию, но спокойней девушке не стало. Она оставила Горна в покое и тревожно осмотрела палубу. Очень кстати проявились Вивелин с Фельбиусом, вылезшие на палубу, обеспокоенные внезапно возникшим шумом.

– Будьте внимательны. – предупреждая закричала Санди. – Здесь могут быть ещё.

Она схватила один из двух гарпунов, уложенных вдоль левого борта. Сняла с наконечника защитный кожух и отмотала локтей десять троса. Молча указала поднявшемуся Горну на валявшийся на палубе трезубец черноволосой.

– Бейте по всему, что попробует залезть. С ними не разговаривать, на медальоны не смотреть, на сиськи не пялиться. Это прежде всего касается тебя, старпом. – последнее напутствие она произнесла с явной издёвкой.

– Да я и не думал… – безуспешно пытался оправдаться юноша.

– Заткнись. – прошипела девушка. – С тобой потом разберёмся, любитель разглядывать женские прелести.

– Там хотя бы есть на что поглядеть. – съязвил Красный, не столько стараясь заступиться за воспитанника, сколько по причине дурного характера.

– Поцелуй меня в корму, Хвостатый. – огрызнулась Санди, приняв на свой счёт намёк Беса.

– С превеликим удовольствием, детка. – не смог сдержаться тот, взбудораженный схваткой. – При первом же удобном случае.

Санди бросила на него негодующий взгляд, но промолчала, слишком поздно догадавшись, что грязное ругательство покойного батюшки, в её устах звучит двусмысленно. Впрочем, ей стало не до того. Чуть позади появилась голова, а следом и туловище морской твари. Девушка метнула гарпун. Русалка увернулась, спрыгнув в воду. Не тратя времени на проявление досады, Санди поспешно вытянула орудие назад.

Неожиданно «Счастливчик» накренился, резко поменяв курс. Вивелин не удержался на ногах и упал на румпель. Это в некоторой степени выправило ситуацию, но следом последовал ещё один толчок.

– Держать прямо! – заорала Санди лорду. – Сдохни, но держи. Они хотят нас опрокинуть. Не дай им этого сделать. Хвостатый, бегом на корму. Встреть их там.

Купец навалился всем телом, стараясь противодействовать тому, кто под водой поворачивал руль. Это оказалось делом непростым, но он справился, догадавшись закрепить румпель тросом.

Бес птицей взлетел на ют, готовый задать трёпку любому, желающему без приглашения залезть на корабль. Рядом с ним замахали крылышками, наколдованные некромантом, феи.

Санди, Горн и Фед в это время встречали на носу новых гостей. Перемахнувшая через наклонённый борт русалка очутилась возле гнома, тут же показав медальон, с крутящимися в нём спиралями. Уверенная, что противостоять гипнозу волшебного амулета противник будет не в состоянии, она даже не подумала прихватить с собой оружие.

– Вот ты курва. – пробасил Фед, нанося удар снизу-вверх.

Его молот угодил в нижнюю челюсть. На полотно кливера брызнуло что-то тёмное и вязкое. Гном самодовольно хмыкнул и размозжил появившуюся следом очередную голову.

Санди вновь метнула гарпун в тварь, вцепившуюся в бушприт и пытавшуюся перегрызть зубами фал, удерживающий косой парус. На этот раз она не промахнулась, угодив монстру в живот. Упавшее тело утянуло за собой прикреплённый к древку трос. Скользнув по фальшборту, он прихватил другую, наполовину вскарабкавшуюся русалку, прижав её к вантам. Запутавшись в снастях, она представляла лёгкую добычу, и оказавшаяся рядом девушка дважды всадила ей кинжал в грудь.

Меж тем, новые твари продолжали карабкаться со всех сторон. Красный сражался на корме. Одно из творений Фельбиуса приняло на себя, брошенное в него из воды копьё. Её напарница бесстрашно вцепилась острыми ноготками в глаза убийце, уйдя с ослеплённым врагом в пучину. Бес яростно отбивался сразу от двух тварей, одна из которых была вооружена топориком, другая короткой пикой с широким наконечником. Обе проворно лезли вверх, умудряясь уклоняться и отбивать атаки Красного, вынужденного действовать осторожно. Его копыта скользили по покатой и мокрой крыше капитанской каюты. Зайдя двух сторон, они взяли его в клещи. Послышался звук разбиваемого стекла – кто-то проник на корабль через задний иллюминатор. Двумя секундами позже с треском открылась дверь, и за спиной Беса возник третий противник.

Стоявший у люка в кубрик Фельбиус чересчур долго обдумывал, какое действие воплотить, ибо сил осталось на что-то одно. Слишком поздно некромант взялся призвать на подмогу кого-нибудь из своего арсенала. Он не успевал; старая ржавая сабля, не иначе как принадлежавшая некогда утонувшему пирату, уже взлетела над его головой. Горн не раздумывая швырнул трезубец. Тяжёлое, не приспособленное для метания оружие, брошенное с расстояния в несколько метров, сбило удар, пригвоздив русалку к стене.

Бес по-прежнему сражался на корме. Он эффективно отбивался, но перейти в атаку не мог, и Горн поспешил ему на выручку, когда на его пути возник крепкий мужчина с массивным трезубцем. Точнее мужчиной можно было назвать лишь верхнюю половину туловища. Крепкий торс и в придачу борода сильно рознили его с остальными участницами нападения. Зато нижней частью он ничем от них не отличался. Такой же чешуйчатый хвост с раздвоенным плавником.

Вот в него и вонзил зубы, ринувшийся спасать безоружного хозяина, Церба. Русал небрежно отмахнулся от него оружием. Шакалёнок отпрыгнул, но не слишком проворно; один из кончиков длинного лезвия полоснул по боку щенка. Заливая кровью палубу, Церба упал у ног Фельбиуса.

Это заняло у русала всего мгновение, но его хватило Горну. Почти обезумев от осознания произошедшего, юноша вложил в удар кулаком весь ужас и ненависть, раздробив монстру нос. Оглушённый предводитель нападавших инстинктивно и незряче ткнул в сторону противника трезубцем, но лезвие лишь вспороло рукав кожаной куртки, слегка оцарапав кожу.

Горн продолжал наносить размашистые удары, мало заботясь куда попадёт. Он бил и бил, не давая врагу опомниться. Из его головы ушли все мысли, кроме одной – поквитаться за Цербу.

Опешивший и теряющий сознание русал, выронив оружие, постарался прикрыть лицо руками, но кулаки Горна всё равно пробивали эту неумелую защиту. Спасаясь от шквала ударов, он неуклюже перевалился через борт. Едва это произошло, как все атакующие последовали его примеру, разом спрыгнув в воду. На палубе «Счастливчика»» не осталось живых врагов, кроме раненой русалки, прибитой трезубцем к стене капитанской каюты. Умирающая тщетно пыталась вырвать из себя слабеющими руками застрявшее в теле оружие. Её испачканные в собственной крови пальцы скользили по древку.

– Церба. – дрожащим голосом позвал, вставший перед щенком на колени Горн.

Он попробовал закрыть рану ладонями, но безрезультатно; кровь просачивалась сквозь пальцы.

Шакалёнок умирал. Каждый вздох приносил с собой новую боль. Преданный щенок коротко заскулил, глянув на юношу мутным от слёз глазами. Ему было жаль, что всё так вышло и что он больше не сможет защищать своего хозяина.

Его подружка тоже умирала. Змея обессиленно лежала на досках палубы, не в силах пошевелиться. У неё и Цербы была одна кровь на двоих, и сейчас она покидала их общее тело.

Вивелин плакал. Фельбиус стоял в смятении. Топоча тяжёлыми башмаками, подошёл Фед, стягивая с головы шлем. Соскочивший с каюты Бес, растерянно переводил взгляд с воспитанника на щенка. Он был похож на испуганного ребёнка, утратившего кого-то из близких, отказываясь в это поверить.

– Церба. – сквозь ком в горле повторил Горн. – Прости.

Шакалёнок нашёл в себе силы лизнуть на прощание ладонь юноши.

Горн зажмурился, стараясь остановить, рвущиеся наружу слёзы. Он готов был завыть, и завыл бы, если это могло хоть чем-то помочь.

– А ну, расступись. – рявкнула Санди, бесцеремонно отпихнув Беса и Фельбиуса, стоявших на пути к каюте. – Столпились тут, словно в очереди на камбуз.

Девушка вытащила кинжал и подошла к умирающей русалке. Та, поняв всю безнадёжность своих усилий избавиться от приносящего невыносимые муки железа, смотрела на неё с ненавистью. Она поняла, что это конец и примирилась с неизбежным.

– Я с огромным удовольствием поджарила бы тебя на огне, – зло прошипела Санди, – но времени нет. Сдохни. – она полоснула клинком по горлу обитательницы глубин, подставляя ладони под холодную струю, брызнувшую из аорты.

Девушка вернулась к лежавшему в луже крови Цербе.

– Убери руки с раны. – потребовала она.

Горн подчинился. Санди вылила на рану бурую жижу. Кровь щенка, смешавшись с кровью русалки, с тихим шипением запузырилась. Края раны сами собой начали стягиваться.

– Всё будет хорошо, пёсик. – ласково сказала девушка, и повернувшись к некроманту, приказала: – Слышь, мертвяк, давай сюда свои ладони. Нечего тебе и дальше филонить. Развелось вас, лоботрясов.

Недоумевающий Горн посмотрел на неё.

– А это поможет? – с робкой надеждой спросил он.

Санди оглянулась на тело русалки, ещё бьющейся в агонии.

– Да. – убеждённо заявила она, натирая ожоги студента остатками крови. – Через пару минут будут как у младенца.

– Я про Цербу. – уточнил юноша, готовый поверить в чудо.

– Думаю, да. – уже не столь уверенно ответила Санди. – Он потерял много крови. Но будем надеяться. Кровь ещё живой русалки порой затягивает даже самые страшные раны.

Фельбиус заинтересованно смотрел на свои ладони. Покраснения на подушечках пальцев быстро исчезали. Услышанная информация навела его на определённые мысли. Он осмотрелся, удостовериться в отсутствии врагов, и крутанул ладонями. Появившийся леприкон по требованию создателя поставил перед ним свой горшочек и исчез по щелчку. Некромант взял горшок и направился к телу уже затихшей русалки.

– Бесполезно. – поспешила разочаровать его Санди. – Раны заживляет только кровь ещё живой русалки. Вся её сила после смерти уходит, и может быть даже опасна. Я бы на твоём месте не рисковала.

– Откуда ты это знаешь? – в вопросе Беса послышалось уважение.

– Так я у старого Глэна ещё и за знахаря была. – невесело улыбнулась девушка, аккуратно подсовывая руки под тело Цербы. – В походе иногда разное случается. Не деньгами же с матросни брать. Вот они мне и рассказывали разные байки в качестве благодарности. Помоги мне. – попросила она Горна. – Надо перенести его в мою каюту. Хочу несколько дней последить за ним.

– Так это только байки? – переспросил Красный. – Ты хочешь сказать, что ставила опыты на наших друзьях?

– Ты чем-то недоволен, Хвостатый. – нисколько не смутилась Санди. – Он так и так бы сдох, а не использовать подвернувшийся шанс удостовериться в правдивости этих слухов глупо. – и прибавила, глядя на возмущённую физиономию Беса: – Да успокойся, пошутила я. Довалилось пользоваться. Говорят, они перед боем смешивают свою кровь с кровью троллей. Отсюда и такие свойства. Но это и впрямь байки. Откуда здесь могут быть тролли? Я слышала они водятся где-то в горах Хеосфлейма. Вот как-то так. Ну что, тащим? – спросила она у юноши. – А вы пока очистите палубу от трупов.

Парень и девушка бережно понесли шакалёнка к двери каюты. Бес проводил их хмурым взглядом.

– Чего ты до неё докопался? – спросил Фельбиус. – Всё же хорошо вышло.

– Хорошо-то оно хорошо, да только боюсь, как бы мой подопечный в это хорошо не влюбился. – выдал свои потаённые страхи Красный.

– И что с того? – улыбнулся студент. – Не вижу в этом ничего плохого?

– Не то время. – недовольно проворчал Бес. – Сейчас не до этого.

– Брось, брат. Это не бывает вовремя или не вовремя. Это или есть, или нет. Жить нужно здесь и сейчас. Потом поздно будет. Нельзя спасать мир, не имея в нём кого-то, кем дорожишь.

– И всё равно я против. – упрямо настаивал Красный.

– А это не тебе решать. – включился в разговор Вивелин. – Хотя мне трудно представить, как можно испытывать нежные чувства к такой грубиянке.

– Ну не знаю. – глубокомысленно пробасил Фед. – Взять хоть моего брата. Они с женой, прежде как идти делать маленьких гномиков, обычно дерутся. Вырвут друг дружке по клоку волос из бороды и в койку. И ничё так, не жалуются. Любовь. – гном для убедительности поднял вверх указательный палец.

– Да идите вы… – зло огрызнулся Красный, оставшись в меньшинстве, – трупы убирать.

Он понимал, что они правы, но чего-то смутно боялся. Может утратить свой авторитет, а может чего-то ещё. Только признаться в этом пока не мог. Даже самому себе.

Глава 27

В каюте был беспорядок. Проникшая через разбитое окно русалка, виляя хвостом, сломала одну из ножек стола, стоявшего посередине. И хотя он был прибит к доскам, всё что на нём стояло, оказалось на полу. Однако, обе кровати были целы. Одна, на которой, скорей всего, спала Санди, была наполовину отгорожена ширмой. На другую, видимо принадлежавшую прежнему капитану, и положили Цербу.

Щенок пребывал в беспамятстве; дышал тяжело и часто. Его подруга, несмотря на открытые глаза, тоже не производила впечатления здорового существа. Горн вопросительно посмотрел на знахарку.

– С ними всё будет хорошо? – спросил он.

– Оклемается. – догадавшись, какого ответа ждёт от неё юноша, ободрительно подмигнула Санди. – Но ты сказал с ними. Их что, двое?

– До копчика – это наш Церба. – позволил себе облегчённо улыбнуться Горн. – А кобра… Это мой наставник учудил.

– Уж не тот ли, кому вы отправили украденные у некромантов игрушки? Расслабься. – видя, как напрягся собеседник, сказала девушка. – Я умею держать язык за зубами. А тебе нужно научиться поменьше трепать языком с посторонними.

– Но ты не посторонняя. – с жаром возразил Горн. – Ты…

Лицо его вспыхнуло; он смутился, словно устыдился сказанного.

– Так, стоп. – Санди предупреждающе выставила перед собой указательный палец. – Мы с тобой это уже обсуждали. Тема закрыта. Ты славный малый, да только я сыта этим дерьмом по самое во. – девушка провела ребром ладони по шее. – А чтобы в дальнейшем избежать подобных сегодняшней ситуаций, мой совет – в первом же порту зайди в ближайший бордель. Там тебя мигом лишат детских иллюзий. Я тебя ни в коем случае не осуждаю. – заметив, как вспыхнули уши юноши, отреагировала она. – Вы, мужики, так устроены – мозг у вас перестаёт работать, едва увидите женскую грудь. Это ещё хорошо, что сегодня всё обошлось малой кровью. В следующий раз может так не повезти. Мне нужен матрос, в котором я уверенна, что он не задумываясь проломит русаке голову, а не станет с ней заигрывать. Только хочу предупредить – когда пойдёшь лишаться девственности, найди шлюху почище. У меня ртути нет, чтобы лечить твой триппер. У вашего лорда, наверняка, найдётся несколько лишних монет для этого дела. Не жмотись.

Её слова покоробили юношу. Никто и никогда, включая язвительного Беса, не разговаривал с ним подобным образом. Так стыдно и противно ему ещё не было ни разу. У него побелели губы; настолько плотно он их сжал.

– Ни в какой бордель я не пойду. – зло процедил Горн, скривив гримасу отвращения.

– Ну как знаешь. – решила не настаивать Санди, поняв, что слегка перегнула, наехав парня. – Это у тебя что? – девушка только сейчас заметила окровавленный порез на левом рукаве собеседника и обрадовалась возможности переменить тему разговора. – Показывай. – она сделала озабоченный вид.

– Со мной всё в порядке. – сухо отказался от её помощи Горн.

Ему захотелось уйти и не общаться с девушкой, ведущей себя с ним в такой манере, будто имела на это полное право. Хотелось ответить какой-нибудь колкостью, но он не смог подобрать подходящее выражение. К тому же, она спасла жизнь его другу, и он был признателен за это. Пришлось стерпеть. Юноша удовлетворился тем, что отвернулся.

– Хорош выпендриваться. – рявкнула Санди. – Не изображай из себя поруганную невинность. Выделываться он мне здесь будет. Сказано, снимай куртку. И рубаху заодно.

Горн вынужден был подчиниться.

Санди прошла к большому сундуку и несколько секунд ковырялась в его содержимом. Вернулась с куском материи и тремя склянками.

– Морского коня тебе под седалище. – выругалась знахарка, чуть не выронив пузырьки, едва увидев рану. – Ты не мог сказать раньше, что тебя зацепило?

Горн посмотрел на свою левую руку. Там, где коснулось кожи лезвие клинка русала, из-под запёкшейся крови расплывалось чёрное пятно. От него, словно от солнца, во все стороны отходили кривые лучи.

– Что это? – спросил юноша ровным спокойным голосом, хотя сам он был напуган.

Зрелище и впрямь было устрашающим. Тёмная клякса казалась живой. Она пульсировала, выталкивая из себя тонкие жилы, словно в слепую исследуя тело будущей жертвы. Даже в самом мужественном сердце подобное могло вызвать ужас.

– Дрянь дело. – не стала скрывать от него правду Санди. – Это метка короля русалок. Когда эта хрень, – она показала на медленно, но уверенно ползущие вверх по руке чёрные нити, – доберётся до твоего мозга, ты начнёшь кидаться на всякого, кто окажется рядом. Это продлиться всего несколько минут, но за это время ты вполне можешь всех нас укокошить.

– Я что, буду опасен? – от одного только предположения юноша содрогнулся.

– Да, приятель. Самое лучшее, что ты можешь сделать, так это разрешить привязать себя к мачте, пока эта гадость сама не пройдёт. И то, это ничего не гарантирует. Верней всего будет тебя прирезать. Шутка. – девушка натужно улыбнулась. – Ну, что ты решил?

– Идём. – Горн направился к выходу из каюты, даже не став выяснять, уверенна ли она в своих предположениях.

Санди поспешила следом. Фед с Вивелином как раз выкидывали за борт труп второй русалки, убитой гномом на носу. Юноша прошёл мимо стоящего у румпеля Красного и встал у мачты. Опекун с тревогой посмотрел на капитана.

– Привязывайте его. – скомандовала она, разматывая небольшую бухту тонкого троса. – Живо.

Они опоздали. Словно прознав об их намерениях, чёрные лучи ускорились и в одно мгновение достигли шеи юноши. Он интуитивно попытался правой рукой задержать заразу, но это было бессмысленно.

За лёгким уколом в области затылка проследовала волна жара, прокатившаяся по всему телу, наполняя его невероятной силой. Чёрная, уверенная в себе злоба проникла в мозг.

– Убивай. – навязчиво шептала она, вытесняя из головы все прочие мысли. – Убивай, и ты будешь счастлив. Убивай или они убьют тебя.

Наконец-то всё стало просто и понятно. Не нужно было рассуждать и мучиться с выбором. Истина лежала на поверхности. Весь мир стал для него врагом. Что ж, тем хуже для него. Энергия переполняла, и ей требовался выход.

Горн поднял трезубец, продолжавший валяться там же, где выронил его измордованный юношей русал. Увесистое оружие, которое в случае необходимости можно использовать в качестве двуручной секиры, казалось лёгким пёрышком. Он играючи перекинул его с руки на руку и осмотрелся, ища первого противника. За спиной стояли двое: толстяк в халате, ростом чуть выше среднего и низкорослый крепыш в шлеме.

Он решил начать с них и намеревался сделать шаг в их сторону, когда из-за мачты вышло маленькое красное существо с рожками и длинным хвостом. Оно было настолько беспечно, что отбросило крохотные вилы. Впрочем, они ему и не помогли бы. Пожалуй, может оно и к лучшему – быстрей отмучается. Куда ему против его трезубца.

Он размахнулся для смертельного удара.

Бес первым заметил, как глаза воспитанника заволокла пустая темнота. Лицо стало равнодушно-чужим. В нём не осталось ничего от прежнего мальчика, с которым они с Дором шестьсот с лишним лет нянчились. Это был не Горн.

Но он не мог с ним сразиться. Поднять руку на своего малыша было для него немыслимо. Это был конец. Бес отбросил свой трезубец и сделал шаг навстречу юноше, намеренно подставляясь под удар.

– Назад! – заорала Санди, но он её не слушал; он смотрел в чёрные глаза воспитанника, ища в них хоть малейший проблеск сознания.

– Мальчик мой, это я. Помнишь?

Маленькое существо заговорило. Глупое. Говорить, когда над тобой занесли оружие – неразумно. Надо либо защищаться, либо…

Обуреваемый жаждой крови берсерк усмехнулся. Его оружие могло без помех развалить напополам это беспечное создание, но что-то помешало ему это сделать. Среди пустоты беспамятства громом прозвучало это «помнишь». Что он должен вспомнить? Разве у него есть воспоминания? Что за ерунда? Сейчас не время для разговоров. Пришло время битвы. Для неё он рождён, и больше ни для чего. Только кто так громко кричит глубоко внутри?

Это было неправильно, но он всё же прислушался, боясь упустить нечто важное, касающееся его самого. Голос звучал всё громче, пытаясь докричаться до него. А потом перед глазами начали проступать видения. Какой-то старик держит его на руках и улыбается. Улыбается так, словно он ему родной. Он в ответ улыбается. Гладит крохотными пальчиками морщинистое лицо. Потом они вдвоём с красным существом, взяв его за руки и ноги, раскачивают, подбрасывают, и он летит, летит, летит… и падает в озеро.

Катится тележка. Он сидит в ней. Стремительно приближается берег. У самой кромки тележка резко останавливается и звучит знакомый язвительный голос, сообщая, что приехали. Он кричит от счастья и снова летит в воду.

Вот они сидят на берегу с удочками. Его приятель задремал, и он швыряет крохотный камушек, целясь в поплавок. Тормошит хвостатого и кричит, что клюёт. Красный вытаскивает пустой крючок, а он смеётся.

– Красный. Бес. – он вспомнил.

Горн очнулся от прикосновения чего-то холодного и мокрого. Было приятно. Глаза отрывать не хотелось, но всё же юноша их отрыл.

Он лежал в капитанской каюте. Судя по освещённости был день. Тело чувствовало себя тяжёлым и уставшим. В затылке ныло.

Рядом с кроватью стояла табуретка с тазиком. Кто-то, склонившись над ним, отжимал тряпку. Он сразу признал Санди. Признал ещё до того, как открыл глаза. По запаху. От неё пахло рыбой, солью и морем. И ещё чем-то особенным. Ему нравился этот запах.

Девушка повернулась к нему. Выглядела она усталой.

– Очнулся? – почти радостно сказала она и тут же рявкнула: – Лежать.

Горн вначале подумал, что это относиться к нему, но скосив глаза на соседнюю койку, понял, что ошибся. Попробовавший соскочить на пол Церба, не посмел противиться грозному окрику и вновь улёгся на постели, испуганно втянув голову и сложив ушки, однако позволил себе выразить радость, повиляв коброй.

– Как он? – поинтересовался юноша.

– Жить будет. – притворно-грозно доложила Санди. – А вот тебя стоило бы прибить.

– За что? – улыбаясь спросил обвиняемый непонятно в чём.

– Он ещё спрашивает. – хмуро пробухтела девушка, но было видно, что она не сердится; скорей испытывает облегчение. – Признаться, я обделалась, когда ты поднял трезубец. Думала, крабздец, перехреначишь нас всех. Спасибо твоему гному. Как там его звать, Федогерзон?

– Для друзей он Фед. Слушай, я всё спросить хочу. – Горн осмелился дотронуться до её предплечья пальцами. – Почему ты всё время так нехорошо ругаешься? Мне кажется…

– Чего? – возмущённо перебила его Санди. – Вздумал учить меня манерам? Ишь, какой правильный нашёлся. – она скривилась, но тут же сдала назад, и словно извиняясь, угрюмо добавила: – Привычка.

Горн не стал дальше развивать тему и спросил:

– А что там с Федом?

Санди смочила в тазике тряпку.

– Затылок болит? – полюбопытствовала она.

– Есть немного. – настороженно ответил юноша, начиная что-то подозревать.

– Так это он тебя отоварил, пока ты размышлял, рубить или не рубить Хвостатого. – Санди сдержано ухмыльнулась. – Больно долго думал. И тут он тебя сзади тюк… –девушка не удержалась и прыснула. – Ты бы себя видел. Глазки в кучку, – рассказчица показала, – и брык… – тут она посерьёзнела. – Я думала, Хвостатый гнома придушит. Голову приподнять можешь?

Горн поморщился, но смог приподняться. Знахарка заменила на подушке подсохшую тряпку на мокрую.

– С рукой у меня что? – глянув на повязку на предплечье, спросил юноша.

– Руке хана. – с прискорбием сообщила Санди. – Чёрная метка полностью разъела кость. Пришлось ампутировать. Пальцами пошевели? – потребовала она.

Горн пошевелил, начиная приходить в ужас от мысли, что потерял руку.

– Гляди-ка, прижилась. – причмокнув от удовлетворения, сказала знахарка. – Почти как родная. И это чуть больше, чем за сутки.

– Ты заменила мне руку? – ошарашенно ощупывая конечность, спросил Горн. – Невероятно, действительно, как родная. А где ты её взяла?

Санди, не в состоянии дольше сохранять серьёзный вид, расхохоталась.

– Какой же ты всё-таки придурок. – от приступа смеха девушку согнуло пополам. – Нет, ну правда, нельзя же быть таким легковерным. Должны же быть какие-то границы. Сейчас умру. – она размазала по лицу слёзы. – Слушай, а ты бы поверил, если бы я сказала, что гном размозжил тебе череп и я и его заменила?

Конечно, парню было немного обидно, что его так запросто провели, но смех девушки был столь заразителен, что обида прошла сама собой. Он улыбнулся.

– А что же всё-таки с рукой? – поинтересовался Горн.

– Да на всякий случай смазала кровью русалки. – пояснила Санди, стараясь успокоиться.

– Они что, снова напали?

– Да нет. Выменяла на трезубец. Его так и так пришлось бы отдать, а то они преследовали бы нас до самого ледяного моря. Лорд хотел оставить его себе, но когда узнал, зачем я хочу его отдать… В общем, можешь не переживать, обошлось без эксцессов. Сам и отдал. Договор даже заключил. Умеют же некоторые красиво говорить: – «Взятое у моря да будет в море отдано. Договор свят». Словно всю жизнь эти самые договоры заключал.

– Так ведь он купец. – объяснил Горн.

Санди многозначительно хмыкнула.

В дверь постучали.

– Можно. – разрешила хозяйка каюты.

В приоткрытом проёме возникла голова Фельбиуса. Над ней появилась физиономия Вивелина.

– Ну как? – спросил некромант, обоснованно посчитав смех лекаря хорошим признаком здоровья больного. – Очнулся?

– Привет. – слабо помахал рукой болезный.

– Очнулся. – бросил себе за спину лорд, и они вдвоём со студентом ввалились в каюту. Следом за ними вошёл Фед. Вид у гнома был виноватый.

– И на хрена вы все сюда припёрлись? – стараясь, чтобы это прозвучало строго, спросила Санди. – Достаточно было и одного. Давайте, валите отсюда. Полюбовались и будя. Вам бы только с вахты сбежать. Хвостатого одного небось оставили?

Девушка бесцеремонно принялась выпихивать их в дверь.

– Ну ты это, не серчай. – выходя последним, раскаянно забубнил Фед. – Я ж легонько хотел. В чувство только. А оно вон как вышло.

– Да-да, мы поняли. – принимая за больного извинения, Санди подтолкнула гнома в спину. – Хотел легонько, а получилось, как всегда.

Она закрыла за ними дверь. Подошла к кровати.

– Хочешь, я позову Хвостатого? – совершенно серьёзно спросила девушка. – Он чуть с ума не сошёл. Поговоришь с ним. А то так переживал, сил смотреть не было.

Горн помрачнел.

– Я сам. – тоже став серьёзным, заявил юноша.

– Тебе необходимо лежать. – предупредила Санди. – Ты уверен, что не упадёшь? После такого удара заблюёшь мне всю палубу.

– Справлюсь.

Голова сильно кружилась, но желание поговорить с наставником оказалось сильнее, и Горн, преодолевая слабость, поднялся. Видя, что хозяину позволили встать, его примеру последовал и шакалёнок.

– Я, гляжу, слово капитана для вас ничего не значит? – проворчала девушка.

– Не ругайся. – попросил Горн. – Пожалуйста.

Санди обреченно махнула рукой.

– Делайте, что хотите. – уступила она, однако внимательно следила за пациентом, готовая в любой момент подхватить его.

Юноша пошатываясь прошёл к двери, но прежде чем её открыть обернулся.

– Спасибо тебе. За меня и Цербу. Огромное.

– Не стоит. – усмехнулась она. – Запомни главное правило. В бою, как и в море, нет никаких я или ты. Есть только мы, как единое целое. Спасая жизнь кому-то из своих, не жди благодарности, поскольку ты спас часть общего, а значит и себя. Только так и никак иначе.

Горн понимающе кивнул и вышел.

Он нисколько не удивился, обнаружив наставника стоящим на своём привычном месте у румпеля. Левая рука Красного покоилась на рычаге, правая сжимала трезубец. Вся поза Беса была полна достоинства. Он казался воплощением кормчего – гордого и мужественного.

Горн остановился в шаге от опекуна. Глядя ему в спину, юноша пытался отыскать правильные слова и не находил. Его наполняли противоречивые чувства; хотелось плакать и смеяться одновременно, просить прощения и острить, задавать вопросы и давать ответы. Но вместо всего этого смог лишь тихо позвать наставника.

– Красный. – в горле моментально застрял ком. – Красный, я…

– Не надо, малыш. – не оборачиваясь ответил Бес. – Слова лишнее. – его голос был тих и торжественен.

– Красный, я бы никогда…

– Знаю, мой мальчик. Я видел твои глаза. Ты меня вспомнил, а это значит, что я что-то да значу для тебя. И это не так уж и мало для старого Беса.

– Красный, – задыхаясь от чувств, произнёс Горн, – прости меня.

– Мне не за что тебя прощать. Ты смог ради спасения моей жизни преодолеть влияние чужой воли. Это большая победа. – он замолчал и вдруг неожиданно обернулся, став прежним Бесом. – А вот этого молотобойца-недоучку Федогерзона я в следующий раз обязательно придушу. – он на древке трезубца показал, как будет это делать: со зверством и наслаждением.

Красный сердито поглядел через плечо, на успевшего прошмыгнуть мимо разгневанного приятеля, Феда. Гном делал вид, что возиться с канатами, при этом втянув голову в плечи так, что в узкой щели между воротником и шлемом были видны только глаза.

– Полно, дружище, – вступился за него Фельбиус, – он не нарочно.

– Я легонько. – елейным голоском поддакнул Фед.

– Легонько? – Бес негодующе набрал в лёгкие воздуха. – Это ты называешь легонько? Кувалдой по затылку. Может тебе это и не повредило бы, но у малыша, в отличие от тебя, есть мозги и нет шлема.

– Всё же обошлось, Красный. – перешёл на сторону затретированного друга Горн, вставая на колено и протягивая к наставнику руки. – Давай лучше обнимемся.

– Обошлось. – пробубнил Бес, отвечая на объятия. – А то, что я две ночи кряду не спал, типа не считается?

– Красный, – на ухо шепнул юноша, – тебе же спать необязательно.

– Если я могу обходиться без сна и еды, – наставительно заметил опекун, -то это не значит, что я не могу хотеть спать и есть. – тут Красный обратил внимание на Цербу. – Дай и тебя обниму, псина. Только без слюней. – запоздало предупредил Бес, когда мокрый язык щенка лизнул его пятачок. – Ну и тебя, змеюка. – утираясь добавил он, погладив кобру.

– Получается, я больше суток проспал? – уточнил Горн.

– И многое пропустил. – с важностью подтвердил Фельбиус. – Вивелин заключил договор с русалками. О дружбе и взаимопомощи.

– Дипломат. – язвительно прокомментировал Бес. – Куды бежать, куды плыть.

– Представь себе. – с достоинством, свойственным природным носителям высокого титула, ответил лорд. – Лучшая из битв та, которой не было, и ради этого мне вновь пришлось пожертвовать своим оружием. Признаться, мне не очень нравиться эта тенденция, но как вышло, так вышло. При этом хочу напомнить, что это именно Фед подсказал мне так поступить.

– Фед отказался от драки? – не поверил своим ушам Горн. – Не может быть.

– Ну мне вспомнилась, что кровь русалки неплохо помогает при травмах. – подошедший гном поёжился под сердитым взглядом Красного, но рискнул принять участие в беседе. – Я хотел поймать одну, но они не захотели лезть на корабль, да и выглядели они какими-то побитыми. Вот я и предложил капитану попробовать договорится. А то нехорошо с тобой вышло.

– Он был расстроен. – прокомментировал такое поведения приятеля Вивелин. – Мы все были расстроены. И хочу заметить, что не только твой наставник не спал две ночи. Кое-кто тоже не отходил от твоей и Цербы кроватей. – он стрельнул глазами на дверь капитанской каюты.

– Санди? – догадался юноша, хотя ответ лежал на поверхности. – Я что, был так плох?

– Да, мой мальчик. – кивнул Бес. – Твоя рука совсем почернела. Девчонка сказала, что метка до последнего не хотела уступать, но, по её словам, ты не пускал заразу выше плеча. Она всё время держала наготове верёвку, чтобы привязать тебя к кровати, вздумай пятну добраться до твоей головы, но давала тебе возможность самому справиться с колдовством. Вообще, эта история с русалом кажется мне подозрительной. Неспроста они пошли на переговоры. Судя по тому, сколько их пустилось за нами в погоню, что захоти, и они вполне могли и без всякого договора отобрать у нас трезубец. Что-то здесь нечисто, и дело, похоже именно в тебе.

Горн с удивлением приподнял бровь.

– Ну, может, не совсем в тебе, а в твоём медальоне. Санди сказала, что всё время, пока ты боролся с горячкой, он светился и погас почти сразу после заключения договора. Старина Дор, по-видимому, постарался на славу. Не зря в своё время он поделил себя надвое. Знание – это сила. Но и ты молодец.

– Я?

– Ты-ты. – подтвердил Бес. – Медальон ничто без воли. Ни один амулет не спасёт, если нет желания воспротивиться влиянию зла и навыков борьбы с этим злом. Ты полон сюрпризов, мой мальчик, и похоже, мы, впрочем, как и ты сам, ещё многого о тебе не знаем. Какими ещё навыками наградили тебя твои сгинувшие при «Расплате» родители? Ты и воин, и следопыт-разведчик. Вдобавок, способный вор, и не надо этого стыдиться. – заметив, как смутился при упоминании этой способности воспитанник, успокоил его опекун. – В нашем деле это может быть хорошим подспорьем. Лучше потихоньку стащить то, что нам нужно, вместо того, чтобы рисковать за это нашими головами. Санди, так та считает тебя прирождённым моряком.

– А она действительно так считает? – Горн ещё больше смутился, довольный тем, что хотя бы в качестве матроса приглянулся девушке.

– Можешь спросить у неё сам. – Красный поморщился, осознав, что ляпнул лишнее. – Кстати, где наш капитан?

Все разом осмотрелись. Действительно, Санди на палубе не было. Бес передал рычаг юноше и подошёл к двери капитанской каюты. Постучал. Никто не ответил. Тогда он решился и заглянул внутрь. Санди спала. Видимо, усталость свалила её сразу, едва за Горном закрылась дверь. Она даже не смогла поднять ноги на постель. Девушка уснула прежде, чем голова коснулась подушки.

Бес неслышно приблизился, осторожно закинул её ноги на кровать, накрыл пледом и также беззвучно вышел. Под вопросительными взглядами друзей вернулся на свой пост у румпеля. Хлопнул Горна по спине.

– Ну что, старпом. Принимай командование. Нашему капитану необходимо выспаться.

Глава 28

Три дня «Счастливчик» без приключений плыл на север. В виду того, что команда была меньше раза в два, работать приходилось много. Санди, как и задумывала, разделила экипаж на две четырёхчасовые вахты. В первую, помимо неё самой входил Вивелин. Во вторую – Горн, как её заместитель и Фельбиус. Федогерзон более привычный к тяжёлому труду работал и отдыхал по шесть часов, периодически оказываясь то в той, то в другой вахте.

Что касаемо Беса, то он вообще не отдыхал. При этом, надо отдать ему должное, не жаловался и не язвил, по своему обыкновению, по этому поводу.

При таком режиме юноша редко пересекался с капитаном. Понятное дело, такой расклад не устраивал Горна. Его непреодолимо влекло к девушке. Он хотел разговаривать с ней, видеть, как она сильными руками тянет канаты, слышать её голос. Он даже был готов мириться с витиеватой бранью, то и дело слетающих с её уст. Впрочем, Санди старалась не злоупотреблять выражениями, но уж когда было невозможно обойтись без них, уши вяли даже у гнома.

Несмотря на всю свою неосведомлённость, он понимал, что влюбился, при этом вполне отдавая себе отчёт, что его шансы завоевать расположение девушки невероятно малы.

Горн и не навязывался, довольствуясь редкими встречами, разве что иной раз, намеренно жертвуя отдыхом ради возможности побыть рядом с ней, игнорируя недовольные взгляды Беса, вылезал из кубрика, ссылаясь на то, что там душно и что не устал. Санди неизменно гнала его обратно, и он послушно удалялся. Только единожды она разрешила задержаться в неурочное время. Правда, то было связанно отнюдь не с милостью девицы к втюрившемуся в неё парню, а с целью преподать урок навигации.

Горн был и этому рад, благо что сама тема мореходства всё больше и больше увлекала юношу. Санди указывала ему на звёзды, поясняя, где они должны находиться при том или другом курсе. Несмотря на то, что всё это подавалось как урок, юноша находил в этом нечто романтическое. Ночное небо в звездах, плеск волн за бортом, развевающиеся на ветру волосы девушки, выбившиеся из-под банданы, и даже её голос, сухой и строгий был для него музыкой, о которой он знал ещё меньше, чем о любви.

Но урок он усвоил на отлично. Несмотря на все попытки Санди запутать его, проверяя на сколько хорошо он запомнил полученную информацию, Горн правильно ответил на все вопросы, подметив даже то, о чём забыла упомянуть учительница.

За все три дня они видели землю лишь дважды. Один раз это был выступающий далеко в море скалистый мыс, который пришлось оплыть. Во второй – крохотный островок, лысый и безжизненный. По словам капитана, такие были во множестве разбросаны по всему морю.

На утро четвёртого, во время вахты Горна, на их пути возник один из таких островов. Растительность на нём присутствовала, и сам остров был куда крупнее. Выглядел он привлекательно: небольшая, но удобная бухта, пляж с манящим желтым песком, высокие деревья с зелёной листвой. Невысокая гора, даже не гора, а так, покрытый мелкой флорой взгорок, в глубине острова. Очень кстати оказалась и каменная пристань. Выглядела, правда, она древней и неухоженной, но вполне подходила для швартования. Справа от бухты виднелись развалины маяка. Ничто не указывало на то, что кто-то из разумных существ здесь сейчас жил.

Фед вдвоём с некромантом с тоской глядели на сушу, по которой успели соскучиться. Горн мельком глянул на дверь каюты. Что-то мальчишеское взыграло внутри.

– Рулевой, – пожалуй, впервые позволив вести себя как старпом, обратился он к Бесу, – курс на остров.

Гном и некромант восторженно посмотрели на героя, решившегося на самоуправство. Они засуетились, стараясь припомнить, что нужно делать в таком случае.

– Не думаю, что капитан будет доволен. – не столько подчиняясь приказу, сколь обрадованный тем, что в случае чего отвечать будет не он, кормчий переложил руль. – Ох и огребёшь ты от Санди.

– Перетерплю. – отмахнулся юноша. – Парни стосковались по земле. Пусть потопчутся по песочку. А то они уже зелёные от качки. Глядишь, водицей свежей разживёмся. Может и поохотимся заодно, свежатенки поедим. От солонины уже мутит.

– Как скажешь. – не стал противиться Красный, поскольку и сам был не прочь оказаться на твёрдой и не качающейся тверди. – Только не думай, что, если смотришь на неё, как на диво дивное, так она будет к тебе снисходительна.

– И не надо. – с грустью ответил Горн.

– Как пить дать, разжалует из старпомов. – продолжал опекун, не в состоянии отказаться от подначки.

– Ну и пусть. – равнодушно отреагировал воспитанник. – Это ты любитель командовать. Вот пусть тебя и назначает.

Бес хотел ещё что-то добавить, но не успел; скрипнула за спиной дверь, и на пороге каюты появилась Санди. То ли заметив поворот судна, то ли сработало капитанская чуйка, только она заранее знала, что произошло.

– Ага, самочинство значит. – плотоядно улыбнулась она, словно готовясь повесить нарушителя дисциплины на рее; её лицо было ещё сонным, но глаза бегло осматривали палубу. – Ну что ж, старпом, ты принял верное решение. Только в следующий раз, будь любезен сообщить о нём капитану.

– Ты уже здесь бывала? – спросил Горн.

– Да, дважды. Брали тут пресную воду. Похоже, здесь когда-то жили, но так давно, что никто и не помнит. Только в толк не возьму – пристань есть, маяк есть, пусть и разрушенный, а вот следы домов или хотя бы портовых складов отсутствуют напрочь. В общем, загадка. Там за рощицей ключ и маленькое озерцо – самое ценное, что есть на этом острове. Не будь его, то сюда и не стоило бы заглядывать, разве что встать на ремонт.

Через полчаса «Счастливчик» пришвартовался у причала. Фед и Вивелин надёжно привязали его к кнехтам с носа и кормы. Первым на пристань выскочил неугомонный Церба. Однако, при всей своей щенячьей бесшабашности, шакалёнок перед этим тщательно обнюхал каменные блоки, проверяя присутствие посторонних. Убедившись в их отсутствии, смело спрыгнул на набережную и потрусил на берег. Оказавшись на мощённой дороге, ведущей в глубь острова, он известил остальных, что всё в порядке громким лаем.

– Это тебе зачем? – с усмешкой спросила Санди, кивнув на копьё, которое прихватил с собой из кубрика Горн. – Тут крупных животных нет, но полно птиц, да мелочи не крупнее суслика. Тебе хватит и её. – она указала на подвязанную к поясу юноши пращу. – Надеюсь, ты умеешь ей пользоваться?

Вопрос был задан с оттенком насмешки. Горн начал подмечать, что девушка нарочно с ним так разговаривала, будто старалась спровоцировать его на ответную реакцию, и тем самым возвести между ними непреодолимую стену, и это расстраивало юношу. Но не отвечать на её подначки он был не намерен.

– Не хуже, чем ты управляешься с кораблём. – спокойно ответил Горн, предоставляя ей самой додумывать, какого о ней мнения старпом. – А с копьём мне будет спокойней. Впрочем, могу и оставит. Если меня сожрут дикие звери, виноватой будешь ты.

Санди хмыкнула, но промолчала, решив повременить с выводами, и отправилась помогать гному вытаскивать из трюма бочку.

Через три часа, когда две бочки были наполнены свежей водой, компания могла позволить себе расслабить. Фед на пару с Вивелином натаскали сушняка. Горн собирал подходящие для пращи камушки, готовясь к охоте. Фельбиус возился с костром, а Бес предавался неге, валяясь на песке, раскинув руки и ноги. Церба носился по пляжу, гоняясь за всякой мелкой живностью.

Санди сбегала на корабль и вернулась с небольшим тюком.

– Так, мальчики, – заявила девушка, улыбаясь так, что ни у кого не возникло сомнений – эта улыбка грозное предупреждение, – я мыться. Если у кого возникнут мысли последовать за мной, то он сильно об этом пожалеет. И да, старпом, – она категорически отказывалась звать Горна по имени, – охоться в той стороне. – Санди – указала в противоположное от озера направление. – Так всем будет спокойнее, и не придётся латать дыры в голове. Я, конечно, умею это делать, но лучше не рисковать.

Горн вспыхнул, уязвлённый таким подозрением, но оправдываться не стал, решив, что это будет выглядеть глупо. Но была и другая причина, по которой он промолчал. При упоминании куда и зачем направляется девушка его охватило волнение. Сердце учащённо забилось, нервная дрожь пробежала по телу. Хорошо, что юноша знал, как с этим бороться. Он подобрал приготовленные камушки и отошёл от костра.

– И вот ещё что. – добавила Санди. – Вам тоже не помешает вымыться. Воняет от вас. Да и болячки к грязному телу липнут быстрее. Лечи вас потом, грязнуль. Ты и ты, – она указала на Феда и Беса, – пойдёте после меня. – и зашагала к озеру.

Горн углубился в лес. Шёл, незряче обходя деревья, злясь то ли на себя, то ли на Санди, то ли непонятно на что. Воображение рисовало ему как девушка подходит к воде, расшнуровывает курку, тянет вверх нательную рубаху. Горн тряхнул головой прогоняя видения и стыдя себя за недостойные мысли. Ему захотелось, чтобы рядом появился пустынный варан или другой какой хищник – тогда бы он знал, что надо делать.

Юноша сорвал с ремня пращу, вложил в неё камень и запустил в стоящий в двадцати шагах ствол. Заполошенно взметнулись в небо сидящие на дереве птицы. Это немного успокоило Горна и привело в чувство. Юноша вспомнил, что он на охоте. На его счастье за деревьями показался веер из больших, пёстрых перьев. Горн моментально позабыл о недавних мыслях и превратился в саму осторожность и внимательность.

Павлин поднял голову, заслышав подозрительный шорох. Сложил свой шикарный хвост и стал, словно курица, осматриваться.

Коротко свистнула, рассекая воздух, праща, и павлин упал набок. Довольный своим броском, Горн подошёл к добыче. Поднял её за шею, и уже намеревался вернуться к костру, как его внимание привлекла гора, которую он заметил ещё с борта «Счастливчика». Что-то было с ней не так. Её форма. Она была до невозможности правильной. Пирамида – вот что приходило на ум при взгляде на неё. Под заросшим мелким кустарником и мхом отчётливо проступала одна из граней сооружённого в незапамятные времена здания. Для определения сколько ему лет юноше не хватало знаний, но и так понятно, что очень много.

Горн захотел было заняться её исследованием, как неожиданно раздался душераздирающий вопль существа, требовавший объяснить, куда запропастился его шлем. Рёв взбешённого гнома прозвучал совсем рядом, и юноша со стыдом понял, что ноги сами привели его туда, куда ему настоятельно велели не ходить. Но голос явно принадлежал Федогерзону, и Горн поспешил на выручку, появившись у озера чуть ли не раньше всех остальных.

Выскочив на берег, он увидел абсолютно голого, если не считать густой растительности на теле, Феда, державшего на вытянуты руках Беса. Гном немилосердно тряс совершенно не понимающего, что произошло, приятеля.

– Где мой шлем? – повторил он свой вопрос, при этом голова Красного едва не оторвалась от туловища.

Одновременно с Горном из рощи выбежали Санди и Церба. За ними Вивелин и Фельбиус.

– Что произошло? – спросила Санди, стараясь сдержать улыбку при виде голого Феда.

– Я искупнутся, а он дрых. – сбиваясь принялся изъясняться гном. – Как ты и велела. – тут он понял, что немного не одет, и отшвырнув, пребывавшего в полуобморочном состоянии Беса, прикрыл срам левой ладонью, отчего стал выглядеть ещё комичней.

– Я так полагаю, шлем исчез? – изо всех сил стараясь казаться серьёзной, спросила девушка. – Верно?

Фед подавленно кивнул.

– Отцовский подарок. – едва не плача он потянул с песка штаны, в растерянности обдумывая, как одной рукой их натянуть.

– Одевайся. – отвернувшись велела Санди. – А то, того и гляди, и портки пропадут. – она усмехнулась.

Но Горн видел, что другу не до смеха. Он знал, как дорожит шлемом Фед, и понимал в каком состоянии тот сейчас пребывал.

– Где он лежал? – спросил он, внимательна осматривая песок.

– Где-то здесь. – полным отчаяния голосом, неопределённо махнул рукой гном.

– Красный, ты уверен, что шутки ради, не утопил его в озере? – на всякий случай спросил Горн.

– Я что, идиот, с такими вещами шутить. – приходя в себя от тряски, ответил опекун. – Мог бы и не спрашивать. Это не в моём стиле. Тупой юмор не по моей части.

– Убью. – тихо выдавил Фед.

– А, ну, цыц. Всем стоять не двигаясь. – велел юноша, беря расследование на себя. – Похоже, мы здесь не одни. – пришёл он к заключению, обследовав берег. – Санди, бери Фельбиуса и Вивелина и готовьте корабль к отплытию. Фед, Красный, оставайтесь здесь и ждите меня. И не вздумайте ссориться. Сейчас не время выяснять отношения. Церба, за мной. Ищи.

Щенок понял, что дело не шуточное и стал принюхиваться там, куда показал хозяин. Санди в свою очередь осознав, что всё серьёзно, толкнула студента и лорда, молча велев им следовать за собой.

Как и предполагал следопыт, путь их лежал в сторону пирамиды. Кто-то очень грамотно заметал за собой следы, но не настолько, чтобы Церба не смог их учуять. Спустя несколько минут они очутились у большого дерева, частично поваленного ветром. Среди его вывороченных корней виднелся лаз, по всей видимости, ведущий внутрь пирамиды. Шакалёнок глухо зарычал, глядя в темноту тоннеля.

– Молодец, Церба. – похвалил его Горн. – Умница. Они были здесь не больше четверти часа назад. А теперь давай, отправляйся назад, к Красному. Дальше я пойду один.

Щенок тоскливо посмотрел на него и заскулил.

– Нет, Церба, я иду один. – ласково подтвердил свой приказ хозяин и потрепал напоследок ему холку и погладил кобру. – Мне так будет проще и спокойней. Да и за Федом надо приглядеть. Как бы он чего не натворил.

Шакалёнок грустно повесил ушки и затрусил в сторону озера к оставшимся там друзьям.

Горн сунул голову в лаз и прислушался. Ничего не слышно. Лезть внутрь было жутковато, но он пересилил себя и протиснулся между корнями. Понимая, что надеяться на зрение больше нельзя, он перестроил восприятие на обоняние и слух. Предложи ему кто объяснить, как он это сделал, юноша, наверняка, не смог бы. Это произошло на уровне инстинктов, само собой.

Впрочем, ползти в темноте ему пришлось недолго. Уже через несколько минут впереди забрезжил тусклый свет факела. Горн смог разглядеть туннель. Стоять или идти в нём было невозможно, но передвигаться на карачках вполне. Сам лаз сворачивал влево, и юноша не мог увидеть тех, кому принадлежал факел. Зато мог слышать.

– Ты уверен, что они не потащатся по нашему следу? – спросил хрипловатый голос. – И на кой тебе сдался этот шлем?

Судя по шороху, доносившемуся из-за угла, там разбирали кирпичную кладку. Причём именно разбирали, а не раскалывали. Выходило, что те, кто забрался сюда либо уже тут бывали, либо знали, куда лезут от кого-то ещё.

– А ты бы полез, не будь у тебя подробной карты? – отозвался второй более молодой голос. – То-то.

– Всё равно они теперь знают, что кто-то есть на острове кроме них. – гнул своё первый. – Эх, не надо было позволять тебе пялиться на голую девку. Вздумалось же тебе. Что, на свете шлюхи перевелись? Было бы на что глядеть, селёдка селёдкой. Ни сисек, ни задницы. Тьфу, даже помять нечего.

От этих слов в глазах Горна потемнело. Он с отвращение представил, как какой-то подонок подсматривает за его купающейся Санди. Ладно, пусть не его, но это ничего не меняет. Кровь вскипела моментально. Ему захотелось выскочить и придушить обоих мерзавцев.

Но осторожность победила юношескую вспыльчивость. Во-первых, их двое, и в узком проходе его главное преимущество в ловкости и быстроте сведено до минимума. Во-вторых, он безоружен, а эти головорезы, наверняка, вооружены. И главное, кто поручиться, что у них нет сообщников? Горн решил обождать.

– Да не, – не согласился второй, – деваха что надо. Её бы… – раздался шлепок. – Ну, не судьба, значит не судьба. А на счёт шлема ты неправ. Был бы он простым, я бы и не позарился, особенно перед сегодняшним кушем. Во, гляди. Знаешь, что это значит?

– Ну?

– Гну. – огрызнулся второй. – Видишь эти синие вкрапления? Ты поди и не догадываешься, что это? А я, брат, знаю. Таких штук больше не делают. Не из чего. Поговаривают, со времён «Расплаты» таких кристаллов не добывали. А те что и были, распилили поди все. Из одной половинки делали амулеты, способные лишить воли. Из другой противодействие этому. Вот их-то и наклепали на шлем.

– А на шлеме какие? – недоверчиво и ехидно спросил первый. – Ну как лишающие воли. Сыми. А то как прикажу тебе встать на четвереньки и лаять, что твой пёс.

– Не-е, не сыму. – отказался второй. – Ну как здешние обитатели попробуют залезть мне в башку. Хрен с два у них выйдет.

– А что там у тебя есть-то? Одни шлюхи да выпивка на уме. Ну может ещё пожрать побольше. И всё.

– Всё одно. – упирался второй. – Он тебе что, мешает?

Они замолчали, продолжая вынимать кирпичи. Минут пять у них ушло, чтобы разобрать проход до приемлемых размеров.

– Всё. – сказал первый. – Факел оставим тут. Чуть дальше должен быть свет. Гляди в оба. Увидишь тряпичного, не ори. Замри, а лучше ляг на пол и не двигайся. Они мёртвые, видят только перед собой. Ну, рванули.

Послышался шорох протискивающихся в проём тел. Горн мог бы напасть на вползающего вторым, но ему вдруг стало любопытно, зачем эти двое сюда явились. Он со всеми предосторожностями заглянул за поворот. Расхитители гробниц скрылись в лазе. Юноша немного выждал и последовал за ними.

Ползти на этот раз пришлось дольше, но куда проще. Впереди и вправду виднелся свет, пусть не сильно яркий, но вполне достаточный, чтобы видеть куда лезешь.

Горн старался держаться на некотором отдалении, хотя особого смысла в этом не было; разбойники создавали столько шума, что преследователь мог чихнуть – те бы и не услышали.

– Тоже мне, воры. – Горн усмехнулся себе под нос. – С таким же успехом они могли бы сообщить о своём прибытии, трезвоня в корабельную рынду.

Минут через десять их силуэты исчезли из поля зрения следопыта. Юноша справедливо решил, что тоннель закончился и те вышли в какую-нибудь нишу или залу. И действительно, впереди его ждал выход. Он осторожно выглянул.

Двое в чёрном, один из которых был в шлеме Феда, раскрыв рты осматривали огромный зал. И посмотреть было на что. Кругом валялись разброшенные золотые и серебряные монеты. Небольшими кучками повсюду лежали разноцветные кристаллы, отражая гранями падавший откуда-то сверху белый свет, чем ещё больше привлекали взгляд. Помимо прочего, кругом стояли, лежали и висели различные красивые и замысловатые предметы, а по стенам стояли шкафы с книгами.

Впрочем, последние совсем не привлекли внимание грабителей. Всё что они хотели, было золото. Ещё с минуту разбойники вожделенно любовались видами, а потом словно одержимые накинулись на золото.

Они запихивали его за пазуху. Засыпали в такие же золотые чаши, опрокидывали их, и не обращая на это внимание, вновь едва ли не с головой зарывались в золото.

Однако, в какой-то момент, тот, что был без шлема, настороженно замер. Дотронулся двумя пальцами до висков и испуганно огляделся и замер в испуге. Из тёмного угла залы к нему направлялась мумия.

– Дьяр. – коротко позвал он приятеля хриплым голосом, полным ужаса. – Замри и не вздумай орать.

Напарник не откликнулся. Он продолжал копошиться в груде драгоценного металла. И только когда мумия оказалась совсем близко обернулся.

– А-а! – заорал Дьяр, в миг позабыв все предостережения подельника.

Он подался назад, пытаясь вскарабкаться на груду золота, но неизменно скатывался с неё к ногам монстра. Горе-грабитель даже не подумал сопротивляться, когда мумия протянула к нему свои забинтованные руки и схватила его за голову. Только закричал ещё громче.

Раздался хруст, и вопли стихли. Оторванная голова в шлеме полетела на кучу золота. Второй грабитель, до этого хоть и был до смерти напуган, но сидел смирно, увидев, что произошло с приятелем, запаниковал и рванул к выходу. Он был уже в трёх шагах от Горна, когда неожиданно остановился.

Разбойник смотрел на юношу. Их взгляды встретились. В его глазах Горн не увидел ни ужаса, ни страха. Только отчаяние и бездонную, всепоглощающую печаль. Печаль настолько невыносимую, что несущий её в себе не смог бы жить.

Грабитель вытащил кинжал. Ещё раз взглянул на юношу полными слёз глазами и полоснул себя лезвием по шее. Горн зажмурился, не в силах на это смотреть, и вжался в стену.

Тело упало, и воцарилась тишина. Гнетущая. Юноша не шевелился. Постепенно его начали одолевать страхи. Страхи, жгущие изнутри, и пока неосознанные, но с каждой минутой становившиеся всё яснее.

Санди. Санди никогда его не полюбит. Это «никогда» гвоздём вбивалось в мозг. Вивелин продаст при первом удобном случае за пару золотых монет. Фельбиус. Этот выдаст его некромантам. За этим не задержится. Фед покинет его, едва обозначиться опасность. Церба убежит с первой же сучкой. Эх, Дор, Дор, какая же ты сволочь. Отправил надоевшего мальчишку умирать подальше от оазиса, да ещё дав в сопровождение свою мерзкую половину, дабы быть уверенным в смерти воспитанника. Красный…

Жить не хотелось.

Горн изо всей силы ударил себя ладонью по щеке. Паскудные мысли отступили, но продолжали давить. Ещё немного, и он не сможет им сопротивляться. Надо что-то делать. – вспомнилась ему любимая фраза Федогерзона.

– Гном. Фед. – его осенила идея. – Шлем.

Горн выглянул из своего убежища. Медленно оглядывавшая зал мумия, смотрела в другую сторону. Юноша бесшумно прокрался туда, где валялась оторванная голова одного из неудачливых грабителей. Преодолевая дурноту, извлёк из шлема окровавленную башку разбойника и натянул на свою голову.

Всё. От прежних мыслей не осталось ничего. Горн хотел свалить, но тут в нём взыграла профессиональная жилка. Он не захотел уйти без трофея. Юноша бегло пробежался глазами по залу. Есть. Подарок для Феда. Горн скользнул к стене и осторожно снял с неё круглый, цвета воронёной стали, шипастый, шит. Под ним лежал небольшой шестопёр. Горн машинально сунул его в щит, пользуясь им как корзиной.

Вновь осмотрелся. В нише, расположенной возле стеллажей с книгами висели разнообразные накидки и платья. Дождавшись, когда мумия отведёт взгляд, прошмыгнул туда. Ему понравились сразу две вещицы: одна, более похожая на кафтан – сиреневая плотная ткань с синей вставкой на груди. Он представил себе, как будет в этом выглядеть Санди. Торопливо сунул добычу в щит. Туда же синего шёлка накидка с лёгким, похожим на перья мехом. Мимоходом стащил в полки какой-то свиток.

– Вот теперь всё. – мысленно решил удовлетворённый добычей вор и двинулся к выходу.

Голова мёртвого разбойника, лежавшая на куче золота, внезапно покатилась вниз. Докатившись до стены, она задела древко громадной алебарды. Широкое лезвие заскрежетало по стене; тяжёлый полумесяц секиры упал на мумию и отёк ей половину ступни. Чудовище даже не обратило на это внимание. Его больше занимал шум, созданный при падении алебарды. Мумия оглядела зал и остановила взгляд на следопыте.

Горн замер, перестав дышать. Не моргая, юноша смотрел в полные бездонного мрака глаза и неожиданно понял – монстр его не видит. Горн как можно медленней двинулся в сторону, осторожно ставя ногу и стараясь, чтобы ни одна монетка не звякнула. Какое-то время мумия поворачивала вслед за ним голову, но так и не смогла увидеть ничего подозрительного.

Шаг за шагом Горн добрался до разобранной кладки. Факел ещё горел. Впереди юноша услышал шум. Кто-то двигался ему навстречу. Юноша приготовился к бою.

– Да ползи ты уже. – раздался знакомый и до боли любимый язвительный голос.

– Я и так ползу как могу. – пробасил в ответ гном. – И не ори. Шахта этого не любит. А ещё она не любит суеты.

Горн расслабился.

– Эй, Красный, – негромко сказал он, – что вы тут делаете? Я же велел ждать меня у озера?

– Горн. – из-за поворота появилась счастливая физиономия гнома. – А мы тут это…

– Мальчик мой, ты ранен? – протискиваясь между Федом и стеной, испуганно спросил Бес, увидев кровь на лице воспитанника.

– Это не моя. – успокоил его Горн. – Позже расскажу. А теперь ходу отсюда. Ходу.

Глава 29

– Я гляжу, ты с прибытком? – выбравшийся из лаза первым, Бес помог воспитаннику вытащить его поклажу. – И откель такое богатство?

Протиснувшийся сквозь корни Горн сразу стянул с головы шлем и протянул Феду.

– На. Носи и не снимай. И лучше надень прямо сейчас. Мало ли. Кровь успеешь потом отмыть.

– Командир, я… – гном дрожащими руками принял шлем и тут же натянул его на кудрявую голову, нисколько не побрезговав.

– Пустое. – отмахнулся от благодарности юноша и обращаясь к опекуну пояснил:

– Там этого добра столько, что «Счастливчик» затонет, если погрузить в его трюм десятую часть. Но Вивелину о том знать не следует. Лорд-то он лорд, но купец в нём пока не умер. Только-только ногти нормальными стали.

– Что, кровь предков не даёт покоя?

– Я просто не мог уйди с пустыми руками. Маленькое возмещение за причинённое беспокойство. И то взял, что попалось под руку. Так, сувенирчики. Ну, что встали? – отряхнув колени от кирпичной крошки, спросил Горн. – Побежали?

– Наконец– то. – Санди облегчённо вздохнула, когда они поднялись на борт. – Я начала беспокоиться. Гляжу, пробил-таки голову приятелю. Забодал или копытом заехал? – спросила она Беса, увидев потёки крови на лице гнома.

Последним взобрался на палубу Церба, таща тушку павлина. Шакалёнок не поленился сделать небольшой крюк, чтобы подобрать брошенную хозяином добычу, и теперь вертелся в ногах друзей, явно напрашиваясь на похвалу и претендуя на долю трофеев.

– Применение грубой физической силы для решения спорных вопросов – удел маргиналов. – невозмутимо ответил Красный.

– А кто меня задушить хотел? – припомнив события трёхдневной давности, беззлобно поинтересовался Фед.

– Это частный случай, не имеющий отношения к делу. – вывернулся Бес.

– Ты ранен? – с озабоченностью спросила девушка, заметив такие же подтёки на лице юноши. – Помощь нужна?

– Это не моя кровь и не его. – пояснил Горн. – А тому, кому она принадлежала раньше, помощь не понадобится.

– Ты его убил? – Санди заинтересовано посмотрела на старпома.

– Нет, не я. – разочаровал её Горн. – Мумия оторвала ему голову.

– Та-ак. – протянула Санди. – Отсюда поподробней.

Пока отдавали швартовы и отталкивались от причала длинными шестами, Горн вкратце поведал о своих приключениях в пирамиде, опустив упоминание о золоте.

– Это что ж, они и за мной подглядывали, пока я мылась? – спросила Санди, выслушав его рассказ.

Юноша виновато пожал плечами и покраснел, словно это он подсматривал за купающейся девушкой и был застукан за этим занятием. Однако сама Санди была не столь смущена фактом, что на неё голую любовались два извращенца, сколь раздосадована, что сама их не заметила.

– Трофеи, говоришь. – задумчиво произнесла Санди. – Трофеи – это правильно.

– А золото? – глаза Вивелина алчно заблестели. – Неужто не было? Я слыхал, в пирамидах всегда полно золота.

– Купец останется купцом, хотя б увесь грудь орденами. Где надо действовать мечом, он только звякает деньгами. – на ходу переделав стишок, заученный ещё до «Расплаты», выдал экспромтом Красный.

– Злой ты. – обижено поджал губы Вивелин. – Хочу напомнить, что являюсь казначеем этого предприятия. И замечу – нищеброды никогда не выигрывают войн. Войску, даже такому маленькому, как наше, тоже хочется кушать. Но вы всякий раз как-то упускайте это из виду. Разбаловал я вас, расплачиваясь по малейшему вашему щелчку. Вивелин купи, Вивелин оплати, Вивелин рассчитайся. А кто-нибудь из вас удосужился прихватить с собой деньги? Нет. У вас же есть Вивелин. Мы герои. Мы такими вещами не заморачиваемся. Для этого у вас есть специальная обученный Вивелин. Он обо всём позаботится, а мы потом вытрем об него ноги.

– Не сердись. – примирительно улыбнулся Горн. – Вот. Это тебе. – он протянул лорду шестопёр. – Я думал, тебе должно понравиться.

– Это мне? – не уверено уточнил купец, примеряясь к рукояти.

Великолепно сбалансированная, короткая шипастая дубина неплохо подходила как для внезапной атаки, так и для метания с небольшого расстояния. Лорд в момент успокоился.

– Удобная вещь. – оценил Красный. – Врезать по кумполу из-за угла, и обчищай себе карманы на здоровье. В самый раз для купца.

– А, пожалуй, с тебя и начну. – эффектно провернув вокруг кисти дубинку, лорд глянул на приятеля, словно разбойник с большой дороги, повстречавший одинокого торговца. – Я так полагаю, тут подарки для всех. Вот дождусь, когда тебе перепадёт что-то ценное и тресну тебя по башке.

– Но-но, не балуй. – погрозил ему пальцем Бес и вопросительно посмотрел на воспитанника. – Он прав? Тут действительно подарки для всех?

Горн кивнул.

– Значит, и для старого Беса найдётся что-то полезное? – Красный хитро прищурился. – Любопытно, что это может быть.

Юноша вытащил шёлковую накидку.

– О, – заценил опекун, – спасибо, малыш, знаешь, чем угодить старику. Ну как?

Бес одним красивым жестом закинул обновку на плечи и принял горделивую позу.

– Давно пора тебя одеть. – усмехнулась Санди. – А то ходишь голый, словно обезьяна с южных островов.

Красный не обратил внимания на колкость и завязал тесёмки.

– Ух ты! – выдохнул ошеломлённый Фельбиус.

– Прям ангелочек с мозаики в монастыре Ераза. Только с рожками. – приторно-умильным голоском прокомментировала Санди произошедший казус. – Точь-в-точь как на картинках.

– Ну рога обломать недолго. – басовито хмыкнул Фед. – Но он снова голый. Бесстыдник.

Бес ощупал себя. Накидка исчезла. Вместо неё, на спине, в области лопаток возникли два маленьких белых крылышка.

– Ой, чёй-то? – со смесью испуга и восторга, спросил Бес, разглядывая через плечо новые конечности. – Это навсегда? И что мне теперь с этим делать?

– Как что, летать. – невозмутимо заявила Санди. – Маши крыльями, хвостатый. Ну-ка, ребята, подкиньте-ка его.

По её команде лорд с некромантом, недобро улыбаясь, зашли с двух сторон.

– Не подходи, не подходи. – попеременно тыча в них трезубцем, заверещал Красный. – Я сам.

Он отступил и зажмурился, представляя, как взлетает, и у него получилось оторвать копыта от палубы локтя на полтора.

– На первый раз хватит. – переведя дух и успокаиваясь, определил он. – Пусть окрепнут малёк.

– Это тебе. – стараясь не смущаться, что, впрочем, выходило плохо, Горн протянул платье девушке.

– И куда я в этом? На рынок, за продуктами? – пробурчала Санди, скептически рассматривая обновку, но невооружённым глазом было видно – понравилось.

– Это, я так понимаю, для меня? – поинтересовался Фельбиус, указав на свиток.

– Да. Извини, я в этом ничего не понимаю, так что схватил первое, что попалось. А щит Феду. За муки, кои он претерпел, утеряв шлем.

– Добрый щит. – похвалил гном. – А себе, что, ничего не взял?

– Да мне ничего и не надо. – отмахнулся Горн, и тут его взгляд упал на Цербу; щенок сидел, вытянув шею, и нетерпеливо переминался с лапы на лапу в ожидании презента. – Ой, прости, родной, про тебя я и забыл.

Шакалёнок округлил глаза и склонил голову набок, заострив ушки, отказываясь понимать сказанное юношей. В его щенячьих мозгах не укладывалась мысль, что о нём забыли и намереваются оставить без подарка.

Правый уголок губ Санди язвительно вздёрнулся кверху. Девушка присела на корточки рядом со щенком. Ласково потрепала по холке и потёрлась щекой о его мордочку.

– Вот так хозяин. – сказала она, укоризненно глянув на Горна. – Всех одарил. Даже малознакомой девице досталось, а о тебе не вспомнил. Ладно, пёсик, выручу я твоего хозяина. Будет и тебе подарок. – последнее девушка произнесла с непонятно откуда взявшейся грустью. – Сиди здесь, никуда не уходи. – приказала она строго. – Я быстро.

Санди прошла к капитанской каюте и скрылась внутри. Церба проводил её взглядом до двери, нетерпеливо поскуливая. Через минуту она вернулась. В её руках был небольшой аккуратно свёрнутый тряпичный свёрток. Девушка глубоко вздохнула, словно ей было очень жаль расставаться с содержимым свёртка. Она развернула тряпочку и извлекла из неё искусно сделанное ожерелье с голубыми камушками на серебряной цепочке.

Церба обрадованно вытянул шею. Санди вновь присела перед ним на корточки.

– Ну не ошейник же тебе дарить. – девушка надела ожерелье на щенка. – Носи. Пусть хотя бы тебе оно принесёт счастье.

– Никогда бы не поверил, скажи кто, что крошка Санди любит украшения. – промолвил пораженный Бес. – На неё это непохоже. Или я ошибаюсь?

Санди метнула на него злой взгляд.

– Из прошлой жизни. – мрачно объяснила девушка наличие у неё драгоценности. – И не вздумай меня о нем спрашивать. Останешься без хвоста.

Её взгляд был толь красноречив, что готовый сорваться с уст Красного намёк, застрял в глотке, и он решил оставить сделанный вывод о прошлом девушки при себе.

Зато Церба был счастлив. Щенок лизнул дарительницу в нос, после чего обежал всех присутствующих, хвастаясь подарком. Даже забывчивый хозяин не был обделён вниманием. Встав на задние лапы и положив передние ему на грудь, продемонстрировал обнову. Горн, чувствуя себя виноватым, смущённо почесал его за ушами. Затем шакалёнок улёгся на спину, позволив своей неизменной спутнице разглядеть украшение. Кобра выразила восхищение, дважды коснувшись раздвоенным языком ожерелья.

– Ну вот, – улыбнулась Санди, – раньше ты был просто милый пёсик, а теперь и вовсе обаяшка.

Она поднялась, став серьёзной.

– Так, что встали? За работу. – она хотела добавить «бездельники», но передумала. Не захотела портить трогательную сцену, ограничившись строгим взглядом. – Старпом, вахта твоя и мертвяка с гномом. Хвостатый, к рулю. Прочие – свободны.

– Отдохнул называется. – поворчал Бес, вставая у румпеля. – А ведь какое дивное местечко было, почти как у нас в оазисе. Ты не находишь, мой мальчик? – и видя, что Горн проигнорировал вопрос, будучи занят парусом, пробухтел себе под нос. – И надо же было Феду профукать свой шлем.

– Зато ты обрёл крылья. – философски заметил Фельбиус, который прежде чем заняться обязанностями матроса, вздумал ознакомиться с содержимым свитка. – Умение летать – великий дар.

– Для этого напрягаться нужно, а я этого не люблю. – возразил Красный, однако оглянулся, любовно рассматривая новообретённые органы. – Ты, гляжу, тоже остался доволен? – от внимания Беса не ускользнуло, с каким интересом некромант разглядывал полученный от его воспитанника свиток.

– Что-то ценное? – подглядывая через плечо студента, тоже поинтересовался Вивелин, который последние несколько минут занимался тем, что изображал схватку с невидимым противником.

– У тебя есть своя игрушка. – Фельбиус поспешно свернул свиток. – Вот и продолжай рубить ей воздух.

– Как скажешь. – уловив в его тоне некую насмешку, лорд отошёл. Но он был слишком доволен полученным подарком, чтобы обижаться на спутника, и самозабвенно продолжил свои фехтовальные упражнения, сопровождая каждый удар звуками, должными изображать точные попадания по врагу.

Санди обречённо закатила глаза.

– Дети. Настоящие дети. – девушка глубоко вздохнула, и не имея возможности что-либо изменить, махнула рукой. – Вот только я им не мамочка. – тихо обратилась она к самой себе. – Санди, Санди, с кем ты связалась? Знай наперёд твой отец, каких матросов ты себе наберёшь, ни в жизнь не доверил бы тебе командовать «Счастливчиком».

Девушка направилась к себе в каюту. На пороге она обернулась и крикнула:

– Я на отдых. А вы, раз уж все и так наверху, извольте, пока меня нет, очистить ваши борта от ракушек. Тебя, гном, это тоже касается. Смой кровь с волос. Остальным шкрябать себя дочиста. Я ещё готова была мириться с вашей вонью, пока сама была грязной, но теперь ша – чтоб все привели себя в порядок. А то некоторые скоро прыщами покроются. – Санди сделала свирепое лицо и пригрозила: – Высплюсь, проверю. – блюстительница гигиены усмехнулась, увидев, какую реакцию произвели её последние слова на экипаж, и противореча себе, подметила совсем тихо, закрывая за собой дверь. – С другой стороны, быть мамочкой не так уж и плохо. Во всяком случае, пока тебя слушаются.

Оставшиеся члены команды недоумевая принялись смотреть друг на друга, ожидая кто первым решиться исполнять приказ капитана. Желающих заголяться в присутствии девицы, пусть и находящейся по ту сторону двери, не было. И первый нашёлся. Благо ему-то заголяться нужды не было – он и так щеголял почти нагишом.

– Что застыли? Сымайте портки, хватайте вёдра и мочалки. Слышали, что сказал капитан? Чистота – залог здоровья и отсутствие прыщей. – Бес издевательски ухмылялся, глядя на глупые физиономии приятелей. – Слышь, студент, вызови-ка пару фей. Пусть они тебе спинку потрут.

– Ну надо, так надо. – неуверенно сказал Фед. – Только как я буду мыть голову, когда мне запретили снимать с неё шлем?

– А ты суй её прямо в ведро. – насмешливо порекомендовал Красный. – Минут пять подержишь в ведре, она и отмокнет.

– Тебя самого не мешало бы засунуть в ведро. – проворчал гном и принялся развязывать тесёмки. – Хотя мыться я люблю. После забоя – банька первое дело. – он проворно скинул одежду, оставшись в одном шлеме. – И долго я буду стоять один без порток? Это не по-товарищески.

Через минуту вся компания, сверкая голыми ягодицами, у кого крепкими, у кого тощими, а у кого и волосатыми, таскала через борт воду и тёрлась мочалками. Первое время Горн застенчиво прикрывался ладошками, поглядывая на дверь капитанской каюты, но вскоре отбросил дурацкое чувство стеснительности и с удовольствием окатывал себя из ведра, смывая пот, песок и усталость последних дней.

– А тебе не кажется, что кое-кто отбивается от коллектива? – искоса бросая взгляд в сторону Беса, спросил его Фельбиус.

– Поддерживаю. – присоединился к нему Вивелин, плотоядно глядя на будущую жертву.

– Мыться полезно. – уже не скрывая коварных замыслов, Фед споро достал и поставил перед товарищами сразу два ведра. – А вот отбиваться от коллектива плохо.

– Это вы что там удумали? – затравленно спросил Красный, начиная подозревать против себя заговор. – Предупреждаю – я против.

– А кто тебя будет спрашивать. – хватая ведро с намерением окатить водой Красного, Вивелин двинулся в его сторону. – Капитан велел мыться всем. Надеюсь, ты не собираешься перечить Санди и устраивать бунт? Поднявшего мятеж обычно вешают на рее.

С этими словами он выплеснул содержимое ведра на Беса, но тот успел подпрыгнуть и взлететь над палубой. И хотя сам полёт выглядел несколько невыразительно, ему удалось избежать экзекуции. Взобравшись на рею, на которой его якобы должны были повесить, он с превосходством оглядел недоброжелателей и торжествуя осклабился. Посчитав себя вне досягаемости, Бес перевёл взгляд на море, приложив левую ладонь к глазам наподобие козырька. Неожиданно что-то привлекло его внимание.

– Слева по борту большая рыба. – заорал он, тыча пальцем куда-то вдаль. – Здоровущая. Плывёт параллельно нам.

Секунд через пять дверь каюты с шумом отворилась, и из неё выскочила Санди. Не обращая внимание на присутствие поблизости голых представителей мужского пола, она чуть ли не наполовину перегнулась через фальшборт, пытаясь среди волн вычленить то, о чём оповестил Красный. Судя по всему, в ней сработал какой-то инстинкт или привычка реагировать на подобное сообщение от вперёдсмотрящего.

Штаны на Горне появились раньше, чем он подумал их надеть. Вивелин поспешно напялил халат. Фед огородился щитом и пятился к одежде, а Фельбиус, прикрыв срам мочалкой, зачем-то повернулся к девушке тощей задницей.

Однако Санди не обратила на это ни малейшего внимания – её интересовал лишь маячивший вдалеке силуэт чудовища.

– Зубастик. – не отводя взгляда от то ныряющей, то появляющейся на поверхности воды громадной туши морского чудища, азартно хлопнула по брусу фальшборта Санди. – Жаль только маленький. Первогодок. Похоже, отбился от ватаги сверстников. Хвостатый, мигом к румпелю. Идём ему наперерез.

Слететь вниз Бес не рискнул, хотя спускаться по выбленкам, имея вместо ступней копыта, мягко говоря, сложно. Дважды едва не сорвавшись, он в конце концов оказался рядом с капитаном, которая, не дожидаясь кормчего, сама сменила курс.

– Вообще-то, мы пустились в этот круиз с другими целями, нежели ловить редкую морскую фауну. – неприминул заметить он, забирая у девушки рычаг управления кораблём. – Это не увеселительная прогулка, а если хочешь знать, военный поход во имя спасения мира. Ты, кажется выбрала не самое удачное для рыбалки время.

Санди развернулась к нему так резко, что Красный слегка отшатнулся – настолько свирепым был её вид. Она была готова броситься на него с кулаками или придушить. Возможно, именно то, что девушка слишком долго не могла принять решение, каким способом расправиться с дерзнувшим ей перечить и спасло Бесу здоровье. Подошёл Горн.

Санди словно обезумела. В ней взыграл внутренний охотник, почуявший добычу. Добычу, встретить которую мечтала всю жизнь. Она перевела на старпома полный ярости взгляд, но юноша заметил в нём и нечто иное – просьбу. Немую просьбу поддержать её.

– Да ладно, Красный. Почему бы и не поохотиться? Я на море ещё ни разу не охотился. – он подмигнул девушке. – Думаю, это будет забавно.

Это подмигивание не укрылось от Беса. Он недовольно поджал губы, перекладывая курс согласно требованию взбалмошной девицы, и припомнил слова старой, вырванной из «дорасплатной» памяти, доставшейся ему от Дора, песни:

– Из-за острова, на стрежень. На простор речной волны… – проворчал он себе под нос. – Только мне кажется, этот парень будет пожиже, и нашей Санди полёт за борт не грозит. А я предупреждал, что всё так и будет. Молодёжь, вам бы только развлекаться. Рыбалка, охота. Чего ждать дальше – сопливых песен под луной?

– Да будет тебе брюзжать. – обезоруживающе улыбнулся Горн. – Успеем добыть эти книжки. Погоняемся немного за зверушкой. В первый раз что ли?

– В том-то и дело, что не в первый. – Бес смирился с неизбежным, но не мог отказать себе в удовольствии устроить воспитаннику маленькую выволочку. – Помниться, кто-то отправился в пустыню за вараном, не смотря на моё предупреждение, и кончилось это большими неприятностями. И этот кто-то так и не прибрал после этого песок в оазисе, хотя и обещал. Ты, случаем не помнишь, кто это был?

Но Горн его не слышал. Он поймал на себе благодарный взгляд девушки. И пусть это был всего лишь взгляд человека, увидевшего в нём такого же страстного, как и он, охотника, юноша был счастлив.

Расстояние между кораблём и монстром быстро сокращалось. Казалось, «Счастливчику» передалось возбуждение капитана, и он сам рвался в бой, ловя парусами ветер и слушаясь самого малого движения руля.

Монстр и впрямь был громадным. Непропорционально большая голова, увенчанная гребнем. Вызывающая содрогание здоровенная пасть, с острыми, словно иглы зубами и непонятно зачем придуманный природой слабо светящийся шар перед мордой, держащийся на длинном отростке, исходящем из макушки.

– В таком хлебале запросто может уместиться вся наша компания. – поёжился Бес, глядя на новоявленное чудо-юдо. – Ам, и нетути нас. Знал бы я, что тут столько всякой подобной живности, предпочёл бы путешествовать по суше. Насколько оно опасно?

Вопрос относился к Санди. Девушка усердно разогревала мускулы, вращая плечи и шею, готовясь к броску.

– Этот не очень. – заверила она авторитетно. – При охоте на зубастика главное не позволить ему забраться на палубу. Залезет – быть беде. Он и вправду может сожрать самого здорового матроса и не подавиться.

– А этот может забраться? – опасливо выглянул вниз Вивелин, вычисляя высоту борта, соотнося его с размерами чудовища.

– Нет. Это же первогодок. – удивляясь, как такие простые вещи могут быть кому-то неизвестны, пояснила Санди. – Они ж маленькие. К тому же трусоваты.

– Мы охотимся за трусливой добычей? – надеясь этой фразой пристыдить любителей гоняться за монстрами и тем самым избежать опасного приключения, с издёвкой спросил Красный. – Охота на безобидное создание – дело недостойное настоящего охотника.

– Безобидный – это только пока он не понял, что на него охотятся. – успокоила его совесть девушка. – Как поймёт – начнёт кидаться на корабль. А нам этого только и надо.

– А как он поймёт, что мы на него охотимся? – допытывался Бес.

– Вот приблизимся на расстояние метания гарпуна, так и поймёт.

– Э-э, может тогда не стоит к нему приближаться? – Вивелин как-то незаметно приблизился к румпелю и попробовал слегка переложить руль.

Красный с недоумением посмотрел на лорда. Ему самому не приходила в голову мысль изменить курс. Не то чтобы он считал девушку способной и вправду отгрызть ему хвост или того хлеще – повесить на рее. Просто он как-то свыкся с мыслью, что команды капитана должны выполняться. Хотя оспорить их он вполне мог себе позволить.

– Хвостатый, – не оборачиваясь, обратилась к нему Санди. – будь любезен, вернись на прежний курс. И передай лорду, что если он ещё раз попробует такое провернуть, его тушка будет использована в качестве приманки. Вы трое, – она указала на Феда, Фельбиуса и Вивелина, – по моей команде уберёте грот. Следом кливера. Паруса нам не понадобятся. Зубастик вначале будет тащить нас по поверхности, затем нырнёт.

Девушка прошла на нос и взяла один из гарпунов. Расчехлила и заняла место возле бушприта. Горн последовал её примеру. Санди бросила в его сторону ревнивый взгляд, но сочла, что лишать парня возможности поучаствовать в охоте будет несправедливо.

– Имей в виду, старпом, мой бросок первый. – предупредила она, заранее определяя очерёдность.

Её настроение передалось Горну. Его лихорадило от предстоящей схватки. Чувство опасности щекотало нервы. Однако страх отсутствовал. Единственное, чего он боялся, так это в пылу боя забыться и сделать бросок первым, тем самым заиметь врага в виде отважной девушки. А этого ему совсем не хотелось.

Дистанция между «Счастливчиком» и морским чудовищем сократилась до тридцати шагов. Теперь уже все были охвачены волнением. Гном и лорд были готовы в любой момент спустить парус. Фельбиус, забравшийся на мачту, должен был им в этом помочь. Бес аккуратно подводил судно к жертве, которая по-прежнему не обращала внимания на корабль, лишь изредка издавая странный, призывный рёв.

Санди отвела назад руку с зажатым в ней гарпуном. Все замерли в ожидании команды. Даже Церба, до этого следивший за невиданной тварью из чистого любопытства, напрягся, готовый ко всему.

– Парус. – показывая пальцем куда-то назад, заорал Фельбиус. – Вижу корабль.

Глава 30

Рука Санди замерла. В девушке боролись желание метнуть гарпун и опасения за судьбу «Счастливчика.

– Большой? – спросила она, так и не опустив копьё.

Фельбиус прищурился, стараясь как следует рассмотреть судно.

– Думаю, да. – доложил он сверху. – Вроде, как три мачты.

– Дьявол. – тихо выругалась Санди, передавая гарпун Горну. – И даже не думай, старпом, начинать без меня. – грозно предупредила она и подошла к румпелю; слегка подправила курс и дала указание Бесу: – Держись за зубастиком. Я мигом. Сгоняю, посмотрю, кто это там.

Девушка ловко взобралась по вантам на мачту и присоединилась к некроманту. Присмотрелась.

– Твою ж мать… – проскрипела зубами Санди. – Этого только не хватало.

– Что там? – справился у неё Фельбиус; подпорченные учёбой глаза студента не обладали зоркостью капитана, чтобы он мог разглядеть нечто большее, чем внешний силуэт нежданного гостя.

– Нас преследуют. – мрачно ответила Санди, и уцепившись за канат соскользнула на палубу. – Это по нашу душу. – сказала она Горну, отвечая на его молчаливый вопрос, со злостью забирав у него гарпуны и укладывая их на место, даже не удосужившись зачехлить наконечники. – Это «Буйный Нрав». Эта сволочь, Бартол, каким-то образом вышел на нас.